Бесплатный фрагмент - Наследник славы

Янкин Алексей Евгеньевич
НАСЛЕДНИК СЛАВЫ

ЧАСТЬ 3

Благословенный Зар-Тенарр
Глава 1. Неожиданная встреча

— Хо-хо! Вечные Силы! — Шуке поражен. Перед ним стоит сквирг, держащий в передних лапах коротко-бойный лучевой молоток, предназначенный для вскрытия горной породы при добыче Зи-2-тэ-углерода. Шерсть грязная, всклокоченная. Но это он, Сума Басс, приятель его кузена Стерр Квойлла!

За спиной взъерошенного Сума Басса толпятся еще пять-шесть вооруженных таким же образом сквиргов. Они, увидев, что их предводитель узнал одну из жертв, в нерешительности переминаются с ноги на ногу. Сума поворачивается к своим, и осипшим голосом сообщает:

— Это он…

— Кто? — насмешливо прорычал самый здоровенный сквирг, — Блистательный Координатор что ли?

— Вот именно!

— Что «вот именно»? — растерянно пробормотал другой, молоденький долговязый субъект с хохолочком на макушке.

— Это Координатор! Наследник! — торжественно провозгласил Сума Басс, вскинув в восторге вверх два пальца.

***

На долгих полминуты в сгустившемся как кисель воздухе повисло молчание. Нападавшие с удивлением переводили вылупленные глаза с Шуке на Сума, пока тот же здоровенный сквирг не произнес, глядя на своего предводителя с осуждением:

— Так не шутят.

Сума Басс повернулся и выдохнул:

— Я похож на шутника!? — обвел товарищей строгим взглядом, а затем, вытянувшись в струнку, словно отдавая рапорт главнокомандующему на параде, — Разрешите представить вам нашего Повелителя!!! Наследник Славы Блистательного Координатора, господа! Великий Шуке! Это его мы искали по всей Вселенной!

Все взоры прикованы к Шуке. Никто не в силах сразу осознать произошедшего. Наследник?! Здесь?!! Откуда?!!! Как он попал сюда???

Словно только что неслись во весь дух и вдруг остановились, наткнувшись с разбега грудью на невидимое препятствие… Азарт погони еще сияет в глазах… Мышцы еще трепещут в ритме бега… Но бежать дальше некуда. Шуке смущен явным обожанием, сверкавшим в глазах Басса. Ему неловко. Оглядывая соплеменников, спросил в свою очередь:

— А где Стерр?

Разом присмиревшие агрессоры опустили головы, подняв в едином порыве вверх обе руки с двумя вытянутыми пальцами на каждой — древний символ приветствия монарха.

— Сума, где Стерр? — повторил Шуке настойчивее. Тот сглотнул.

— Где Стерр?! — в голосе Шуке неожиданно для Романа сверкнула сталь.

— Наследник… когда нас схватили, Стерр Квойлла увели и больше я его не видел. Потом от охранников узнал, что его почти сразу отправили на Зар-Тенарр. Как только подвернулся случай, я бежал. Удалось обманом, — тут Сума Басс явно смутился, так как по его понятиям обман, недостойное настоящего сквирга дело, даже когда речь идет о собственном спасении, — Обманом, в общем, удалось проникнуть на один из кораблей тылового обеспечения. Здесь встретил троих товарищей из Подполья, — трое из его спутников закивали головами, — На корабле добрались до одной из пересадочных станций. Там завербовались на коммерческий корабль-торговец. Когда познакомились с командой, нам показалось, что они критически настроены к нынешним властям Зар-Тенарра. Мы, честно говоря, потеряли всякую осторожность. Распустили языки. Сказали лишнего. Не всё, — спохватился сквирг, — не всё, конечно. Так, самую малость. Намеки. Крохи. Но и их оказалось достаточно. Капитан что-то заподозрил, и чтобы избежать лишних разборок со службой безопасности на Зар-Тенарре: «Кто такие? Да откуда взялись? Да почему взял на борт? Почему сразу не доложил?», высадил нас, а заодно и парочку своих «смутьянов», — два «смутьяна» весело осклабившись, помахали руками за спиной своего предводителя, — на этой заброшенной станции.

— Сначала мы обрадовались, что он не сдал нас, хоть и мог это сделать. Но бросал-то он нас на верную гибель. Благо здесь всего оказалось вдоволь. Мы надеялись на то, что кто-то прилетит и спасет нас. Даже легенду придумали, как попали сюда. Но станция оказалась не просто законсервирована, а брошена. Наконец решили, что нападём на первое попавшееся судно, которому не посчастливится сесть здесь. — Сума Басс лукаво потупился, — А там пусть будет, что будет. Нам необходимо вернуться домой и принять участие в готовившемся Подпольем восстании за справедливое дело! За дело восстановления истинных порядков. Порядков, когда все были счастливы!

Его друзья-заговорщики на заднем плане согласно кивали мохнатыми макушками. Они горячо жаждали этого возвращения… и боялись его, так как не выполнили единственного своего задания — найти и привезти домой Наследника.

— Теперь же, когда Вы, Наследник, с нами, да еще у Вас есть корабль, мы сможем… — окончание горячей речи Сумы потонуло в восторженном воодушевленном реве сквиргов. Они, не в силах сдерживаться дольше, вновь вскидывали вверх руки и робко притрагивались затем ими к Шуке, словно к святыне, смущенно и счастливо улыбаясь ему. Роман заметил, как блаженно сквирги касались этими пальцами своих губ. Никто из них не знал, как надо себя вести со столь высокопоставленной персоной. Прямым и единственным Наследником Блистательного Координатора! Императором императоров! Затем, уже более смело, хлопали по спинам его спутников, иногда через чур усердствуя в этом. Самый молодой долговязый сквирг с хохолком еле внятно шептал:

— Великий, Великий… — его глаза блестели, того и гляди из них посыпят искры.

Все понимали, что входят в эту самую минуту в Славную Историю Зар-Тенарра. В самый последний, свежий том этого эпического исторического труда.

***

Отбойные молотки лежат рядком у двери. Их плазменный «луч» бьёт всего на расстояние ширины ладони, но в отчаянных руках в ближнем бою это страшная сила. Все шестеро вновь прибывших сквиргов радостно возбуждены. Они не знают, как и угодить своему обретенному повелителю и его подруге, на которую посматривают с живым интересом и некой растерянностью. Правда, вскоре усвоив, что между Наследником и Зэнь-Ди нет никаких романтических отношений, стали обращаться с ней более свободно и даже шутить. Зэнь-Ди, оказавшись среди земляков, беззаботно щебечет, бросая лукавые взгляды на Романа.

Шуке, для которого его новая роль Повелителя совершенно непривычна, при каждом изъявлении верноподданнических чувств борется со смущением. Роман, недавний неограниченный Лидер восставших рабов, время от времени подшучивает над другом и делает вид, что не обращает никакого внимание на сумасбродные проделки Зои. Профессор просто доволен. Появилась хоть какая-то определенность. Лицо Савелия Михайловича спокойно и беззаботно.

За устроенным торжественным обедом (или ужином) обменялись своими историями в более пространном их изложении. Для сквиргов всё, что случилось с Шуке — сродни необычайной волшебной сказке. Они смотрят на земляков и двоих пришельцев, приоткрыв рты. Мало того, что сами по себе все они — замечательные личности, так и их приключения невероятны и захватывающи.

На следующее утро, отоспавшись, отправились на корабль Наследника. Один из сквиргов прекрасно разбиравшийся в двигателях и системах управления, подтвердил выводы Зэнь-Ди о сломанном штоке сервопривода левой камеры активации поля. Он же быстро нашел замену ему на одном из нескольких складов станции, что избавило от необходимости поиска металла в горных выработках и изготовления новой детали. Качая головой, сквирг удивлялся, как это можно было привести в негодность столь не убиваемую деталь. Даже не слышал о таком. Слушая Шуке, он потряхивал головой, соглашаясь, что это можно сделать исключительно намеренно.

Воспользовавшись оказией, вновь приобретенные шестеро друзей наших героев переоделись в свежие одежды, запас которой на корабле оказался столь велик, что позволил бы при желании открыть приличную одежную лавку в любом торговом центре Вселенной.

Отлёт наметили на следующий день. Всем не терпелось убраться с красивой, заснеженной, но порядком опостылевшей планетки.

Глава 2. Лекция по астрономии

— Это удивительно! Удивительно! Я не знал, что такое вообще возможно! — восхищается Роман, любуясь в астрономическом отсеке на рассыпавшуюся по куполу-экрану гроздь из пяти разной яркости солнц системы Зар-Тенарра.

Вокруг центральной, наиболее крупной звезды системы — Большого Светила (Дайл-Мирра) на двух разных орбитах вращались две двойных звезды. По более близкой к Большому Светилу совершенно почти круглой орбите несутся в пространстве, кружащие словно в танце вокруг единого центра, Голубое (Сайро-Мори) и Малое (Туррит-Мори) Светила. Эти две звезды, не слишком различающиеся размерами, находятся на сравнительно небольшом расстоянии друг от друга и для наблюдателя даже со сравнительно недалекого по космическим меркам расстояния почти сливаются.

У более горячего Голубого Светила лишь одна планета — Зар-Тенарр. Но у нее имеются еще два астероидных пояса, один ближе к звезде, другой — за орбитой Зар-Тенарра. Насколько знал Роман, согласно существовавшим у зартенаррских ученых теориям, это либо остатки двух планет, не выдержавших сотни миллионов лет назад гравитационных взаимодействий с другими звездами системы и расколовшихся на многие десятки тысяч осколков. Либо попросту так и не собравшийся миллиарды лет назад в полноценные планеты протопланетный материал. Этим они очень напоминают астероидный пояс Солнечной системы, расположенный за орбитой Марса.

Вокруг гораздо более холодного оранжевого Малого Светила вращаются три планеты. Одна — совсем крошечная, не больше Луны, каменистая и безжизненная, почти касающаяся протуберанцев Туррит-Мори. Вторая значительно дальше от звезды, диаметром раза в три больше земного. Её густая, вечно затянутая зеленоватыми облаками атмосфера ежеминутно то там, то здесь раскрашивается отблесками молний почти непрекращающихся невероятной силы гроз. На её твердой поверхности имеется своеобразная растительная жизнь, расселившаяся по нескольким материкам и многочисленным островам, а так же в водяных сернистых океанах, морях, озерах, реках и ручьях. Температура по всей планете круглогодично выше точки замерзания воды, но ниже ее кипения. О наличии того, что можно было бы назвать животными, ученым Зар-Тенарра неизвестно. Если они и существуют, то в крайне примитивной форме и чрезвычайно крошечном размере. Ни человек, ни зартенаррец без специального скафандра не выжил бы в удушливой атмосфере и минуты. Но растения, перерабатывая углекислый газ, производили кислород, одновременно накапливая в своих телах углерод. И через сотни миллионов лет ее атмосфера, возможно, станет вполне пригодна для дыхания существ, подобных землянам и зартенаррцам.

Третья планета Малого Светила — практически одинаковых размеров с первой, но в противовес ей абсолютно холодна. Только у этой планеты имеется три своих небольших спутника, у одного из которых даже существует слабая атмосфера. Эту планету-спутник зартенаррцы используют как курорт, проживая в небольших, закрытых колпаками поселках. Удивительно, но эта планетка самая спокойная во всей звездной семье. Температура на ней изменяется мало и крутится около точки замерзания воды.

***

По второй, более отдаленной от центральной звезды системы Дайл-Мирра (Большого Светила) и несколько более вытянутой эллипсом орбите — вращаются вокруг общего центра еще две звезды: Третье Светило (Бинь-Мори) и Второе Дополнительное Светило (Би-Зотто-Зо). Причем расстояние между этими двумя звездами значительно больше, чем расстояние между парой звезд, движущихся по соседней, меньшей орбите. По указанным выше причинам, временами то Бинь-Мори, то Би-Зотто-Зо приближаются к одной из двух звезд малой орбиты. И если в этот момент вблизи оказываются Голубое или Малое Светила, взаимное гравитационное возмущение всей группы вызывает на сопровождающих их планетах серии тектонических процессов различной интенсивности. Ученые Зар-Тенарра давно научились предсказывать такие сближения и даже прогнозировать интенсивность взаимодействий, что позволяло загодя готовиться к ним и минимизировать причиняемый ущерб.

У Третьего Светила (Бинь-Мори), желтого и самого холодного в системе, целых семь примерно одинаковых по размеру (что то среднее между Марсом и Землей) планет, самая дальняя и самая маленькая из которых — Утрим. Все планеты кроме Утрима имеют слабую, едва уловимую атмосферу. И все они лишены каких-либо признаков жизни (во всяком случае, наличия таковой не установлено).

Вокруг Второго Дополнительного, небольшого (на треть меньше Солнца), но весьма яркого, голубовато-зеленоватого Светила (Би-Зотто-Зо), вращаются пять планет. Три средних из них — газовые гиганты с плотной метановой атмосферой. Первая и последняя планеты значительно меньше, с твердой каменистой поверхностью, лишенные атмосфер. Первая всегда повернута к звезде одной и той же стороной, по которой медленно текут лавовые реки и пузырящиеся лавовые озера. Противоположная сторона покрыта глубокими трещинами. На пятой — не менее адский, близкий к абсолютному нулю холод. Тело этой планеты имеет удивительное строение: каменистый грунт её пронизан миллиардом мельчайших ходов и пузырей, напоминая губку.

За общей орбитой Бинь-Мори и Би-Зотто-Зо, по еще более удаленной от центрального светила Дайл-Мирра орбите, вращается одинокая планета Заамбро, размером превосходящая Юпитер. Она испускает тусклый мрачный свет, и долгое время воспринималась астрономами Зар-Тенарра как еще одна, шестая, самая холодная звезда системы. Но фактически это раскаленная планета-гигант, поверхность которой покрыта изливающейся через многочисленные щели в постоянно трескающейся застывшей корке магмой. Предполагается, что несколько сотен тысяч лет назад две соседние планеты врезались друг в друга и образовали огромный раскаленный шар — медленно остывающую Заамбро. Вокруг нее обращаются десятки небольших невзрачных спутников, больше похожих на бесформенные каменные глыбы, и одна более-менее приличная, совершенно мертвая планета. Тускло-багровая Заамбро — источник самых мрачных древних легенд и преданий зартенаррцев. Она редко появляется на небосводе Зар-Тенарра и тем еще больше окружает себя сонмом тайн. На двух или трех планетах есть рудники по добыче редко встречающихся в других местах минералов.

Внутри орбиты первой пары звезд (Сайро-Мори и Туррит-Мори), непосредственно вокруг центрального Большого Светила Дайл-Мирра, обращаются, каждая по своей орбите, еще две планеты. Поверхность их столь раскалена, что не оставляет никаких надежд на их посещение даже в перспективе. Эти планеты обнаружили лишь тогда, когда стали летать в космос. С поверхности Зар-Тенарра их разглядеть абсолютно невозможно из-за слепящего света близкой звезды.

***

— Я думал, что встречаются только двойные звездные системы, — продолжал Роман, — И то очень, очень редко.

— Почему же? Тут Вы как раз неправы, коллега, — возражает сидящий в соседнем кресле Профессор, — Известно немало и тройных, и четверных, и даже шестерных звездных систем. При этом чаще всего в таких системах звезды имеют очень разные характеристики: размер, температуру, светимость. Например, одна из самых ярких на ночном земном небе звезд, Сириус, двойная звезда…

— Да? — удивился Роман, — Даже не подозревал.

— …она состоит из крупной звезды Сириуса А и белого карлика Сириуса В, — продолжал лектор, — Расстояние между ними примерно как от нашего Солнца до планеты Уран. Более того, и Бета Лебедя, и Альфа Гончих Псов, и Альфа Скорпионов, известная как Антарес — все это двойные звезды. Капелла уже четверная звезда. Альфа в созвездии Центавра — тройная. Вокруг пары Альфа Центавра А и Альфа Центавра В вращается Альфа Центавра С, известная как Проксима Центавра…

— Как же, как же, слышал. Альфа Центавра! Проксима Центавра! — перебил лектора увлекшийся Роман, мечтательно закатывая глаза.

— Да-да. Наши земные фантасты любили отправлять экспедиции на Альфу Центавра. Это ближайшая к Солнцу звезда. Скорее всего, земляне первую свою межзвездную экспедицию действительно отправят именно туда и люди впервые опустятся на поверхность какой либо планеты за пределами Солнечной системы именно в этой системе.

— Вообще-то, — подумав, уточнил Роман, — получается, Профессор, что первыми то межзвездными землянами путешественники, являемся именно мы с Вами. И именно мы имеем великолепный шанс первыми ступить на поверхность планеты за пределами нашей родной системы!

— Да? Чёрт возьми! Вы правы!.. Только никто об этом на Земле и понятия не имеет. Так что и первыми путешественниками, в глазах землян, мы не станем, — Савелий Михайлович, грустно улыбнулся, — Это как в истории с господином Колумбом… В Америку плавали и до него, а первооткрывателем в глазах европейцев стал именно Колумб.

Помолчали.

Затем Профессор продолжил перечислять:

— В созвездии Большой Медведицы есть звезда Мицар. А рядом с ней можно различить ее напарницу, звезду Алькор. Это в ручке Большой Медведицы.

— Так Мицар и Алькор, тоже двойная система?

— Не все так просто! — рассмеялся Савелий Михайлович, — Сам по себе Мицар, оказывается, тоже двойная звезда! Мицар А и Мицар В.

— Тройная система!

— Тройная?! Ну уж нет! И это не все! Мицар А и Мицар В тоже двойные звезды!!! И вокруг всей этой группы звезд, под именем Мицар, вращается двойная звезда Алькор!

— То есть… — мгновенно подсчитал Роман, — шесть звезд?!

— Да! Шесть! А есть еще Альфа в созвездии Близнецов, более известная как Кастор. Она, так же как и Сириус, одна из самых ярких звезд ночного земного неба. При ближайшем рассмотрении Кастор в своем составе так же имеет шесть звезд. Звезда Бета в созвездии Скорпиона имеет в своем составе, по крайней мере, шесть звезд. И есть подозрение на седьмую и, даже, восьмую!!!

— Немало таких, оказывается.

— Да. Поэтому существование этой системы, — Профессор указал подбородком на экран, — вовсе неудивительно и не является чем-то исключительным. По последним наблюдениям двойные и более звездные системы вообще составляют едва ли не большую часть всех звезд (или того, что мы называем звездами) нашей Вселенной. Астрономы считают, что возникновение из первоначального пылегазового облака двойной или тройной звезды вообще более предпочтительно и осмысленно, чем одинарной.

— Как это? — очередной раз вскинул брови Роман, — почему?

— Это происходит оттого, что в первоначальном, вращающемся вокруг единого центра гигантском холодном облаке вещества, возникают отдельные локальные завихрения. Подобную картину можно наблюдать в чашке чая, когда размешаешь в ней сахар ложечкой. На фоне общего вращения воды, в какой-то момент выделяются отдельные водоворотики. Замечали?

Роман, пожав плечами, кивнул головой.

— Так вот. Постепенно каждый такой «мини-водоворот» втягивает уже в себя все больше и больше окружающего вещества. Облако холодного вещества под действием гравитационного взаимодействия составляющих его частичек концентрируется в сгустки, которые, по мере возрастания их массы, все более и более уплотняются. И по мере возрастания массы и, как следствие, силы гравитационного воздействия вытягивают из окружающего пространства все, до чего могут дотянуться. Набрав огромную массу и плотность, это новорожденное космическое тело начинает разогреваться. Если тело набрало достаточно значительную массу, под действием внутреннего, неимоверно возросшего давления и огромной температуры в его недрах запускаются процессы термоядерного распада вещества. В первую очередь распадается водород с выделением гелия. Так рождаются звезды. Из строительного мусора, оставшегося от создания звезд, образуются более мелкие сгустки. Набирая определенную массу, некоторые из них так же раскаляются. Но в их недрах не достигается условий, необходимых для возникновения термоядерного распада. Они, плавятся, принимают шарообразную форму. Со временем остывают, превращаясь в планеты, недра которых еще миллиарды лет будут нести в себе этот первородный огонь.

— Но меня-то в данном конкретном случае удивляет другое, — повысил голос Савелий Михайлович, — как тут, при столь жесточайших скачках силы гравитационных взаимодействий столь многочисленных небесных игроков и сопутствующих этому тектонических и климатических катаклизмах вообще смогла зародиться жизнь на одной или даже нескольких планетах!?

— Напротив, — вмешался Шуке, незаметно для землян вошедший в отсек и ставший невольным свидетелем научной беседы, — Напротив. Удивительно то, как жизнь зародилась у вашей жалкой, одинокой, затухающей звездочки! Как Вы сами признались, весьма нетипичной для Вселенной.

— Ну так уж и жалкой и нетипичной, — обиделся за Солнце Роман.

В это время в разговор вклинилась Зэнь-Ди, занимавшаяся до того чем-то своим в дальнем конце отсека и, казалось, совсем не обращавшая внимания на их спор:

— Насколько я помню из курса астробиологии, для того, чтобы на какой либо планете зародилась даже наипростейшая форма жизни, даже предтеча её в виде элементарных аминокислот, необходимо, чтобы на планете, кроме наличия атмосферы, жидкости, подходящей температуры, происходили и бурные процессы регулярного изменения условий внешней среды. Только такие изменения и смогут спровоцировать появление неких соединений органических молекул, создающих биологические макромолекулы, которые можно назвать простейшими биологическими объектами. А чтобы эти объекты, в свою очередь, начали, цепляясь за жизнь, объединяться в более сложные обособленные структуры с разделением функций каждой из ее составляющих, которые эволюционируют в то, что можно уже назвать настоящей жизнью, нужны постоянные глобальные сдвиги в условиях обитания. Должен быть толчок, который выведет примитивные организмы из стагнации в своем размеренном существовании и запустит процесс приспособляемости, подстройки под изменившиеся условия, отладки более рациональных форм обитания в них. И такие толчки должны постоянно повторяться. Что, в свою очередь, ведет к постоянному совершенствованию организмов. Их усложнению. То есть к тому, что и называется эволюцией. И так, вплоть до появления разума. — Зоя постучала себя по голове костяшками двух согнутых волосатых пальцев.

Роман не унимался:

— Но на Земле то жизнь возникла! И разумная жизнь появилась. А таких условий не было. Не забывай, у нас всего одна звезда.

— Разумная… — фыркнула саркастически Зэнь-Ди, но смутившись под строгим взглядом Шуке, поправилась, — Это говорит лишь о том, что когда-то и Земля пережила цепь сильнейших катаклизмов в своем развитии. Кстати, об этом ваша наука прямо говорит. Читать надо было, а не по командировкам мотаться, — голос Зои насмешлив, — Но это было давно, поэтому развитие жизни на вашей планете замедлилось. Новых форм давно не появлялось. Только старые медленно дробятся на отдельные виды. И вымирают один за одним. Вы мало живете, страдаете от множества болезней, к которым ваши организмы плохо приспосабливаются. Вон, даже полысели…

После этих слов Зоя гордо удалилась по своим делам, не став дожидаться возражений от бывшего любимого. Роман тяжело вздохнул. Зоя после встречи с соплеменниками совершенно охладела к нему, при каждом удобном случае откровенно демонстрируя это. Зэнь-Ди для землянина все меньше и меньше ассоциировалась с земной девушкой Зоей. Казалось, что та Зоя осталась далеко-далеко-далеко отсюда, в невероятных глубинах космоса.

Глава 3. Отлет

На совещании в кабине управления, в котором принял участие весь немногочисленный экипаж, решено запросить посадки на одном из каменистых спутников окраинной полу-звезды, полу-планеты Заамбро, представившись торговцами, держащими путь из соседней системы. Благо трюмы корабля действительно больше чем на треть забиты всякой инопланетной дрянью.

На планете (самом крупном из полусотни разнокалиберных спутников Заамбро) проживало не меньше тысячи сквиргов. Колонисты издавна добывали здесь по концессии, полученной от правительства, полезные ископаемые, на месте перерабатывали, очищая и подвергая концентрации, отправляя полуфабрикаты с изредка залетавшими купцами на другие обитаемые планеты. Получали с ними же нужные себе товары. На планете не было ни значительной атмосферы, ни собственной жизни и все обитатели размещались в трех поселках в виде нескольких соединенных между собой герметичных плоских строений. Здесь не имелось ни таможенных, ни пограничных постов, поэтому местная администрация вполне удовлетворилась подарками, посчитав, что если это и контрабандисты, то лучше не совать носа в их темные делишки. А если честные торговцы — то и обижать их не стоит. Может когда-то еще заглянут. Тем более, что торговля вышла вполне выгодной: прибывшие не запрашивали лишней цены.

Оба землянина все это время тосковали, будучи вынуждены скрываться во внутренних помещениях корабля, не имея возможности даже прогуляться по поверхности планеты в скафандрах, не рискуя тут же быть разоблаченными. Объясняй потом аборигенам, откуда взялись эти два инопланетянина и зачем это простые торговцы везут их на Зар-Тенарр. Это уже не контрабанда. Это уже настоящее преступление перед властями.

***

На планету редко прилетали корабли, поэтому колонисты с удовольствием делились с гостями последними новостями с родного Зар-Тенарра (хотя многие из них родились и выросли здесь и на Зар-Тенарре никогда не бывали). Но даже их устаревшие новости для гостей оказались совершенно свежими. Помимо прочего пришельцев интересовали и последние политические изменения на Зар-Тенарре. Никого это не удивило и не насторожило, ибо и сами хозяева любили слушать сплетни о внутренних распрях в метрополии, с жадностью выпытывая сведения у экипажей прилетавших кораблей. Любопытство — это свойство любого разумного существа, в какой бы части Вселенной оно не обитало. Беседуя с одним из местных чиновников, отвечавших за коммерческие связи с внешним миром, Сума Басс долго набирался храбрости, чтобы спросить, известно ли тому, что-либо о мятежниках и их руководителях. Неожиданно тот сам завел разговор на интересующую тему, понизив голос до шепота и дружески прихлопывая глазами. Этот бесхитростный простоватый молодой торговец вызывал у пожилого чиновника доверие. А разговоры о нарушителях закона всегда доставляют обывателям особое удовольствие. Некая опосредованная причастность к чему-то запретному и большому приятно будоражит кровь и щекочет нервы. Так в один из вечеров из очередной доверительной беседы под расслабляющим воздействием очередной порции сока туке Сума Басс узнал, что двоюродный брат Шуке («мерзавец из мерзавцев») пойман и осужден. И заслуженно находится на каторжных работах на Утриме. «Теперь-то все пойдет на лад» — успокаивающе заявил чиновник.

— Так и надо этому мятежнику, — решительно поддержал Басс, — Так и надо мерзавцу.

— Да-да, — соглашаясь, кивал чиновник, — Нечего мутить народ. Всякими Наследниками.

Шуке, присутствовавший при разговоре, почувствовал, как его шерсть на спине встает дыбом. Слово «Наследник» прозвучало впервые. Чиновник тоже понял, что сболтнул лишнего и настороженно посмотрел на собутыльников. Те сделали вид, что не обратили внимания на слово «наследник» и чиновник успокоился.

Еле дождавшись окончания ужина и распрощавшись с хозяином, Сума Басс и Шуке поспешили в отведенные им помещения, где поделились ценными сведениями с товарищами. Один из сквиргов заявил: необходимо отправляться на Утрим. Они слишком загостились. Тем более что и он принес свою порцию новостей — на Зар-Тенарре, оказывается, далеко не все спокойно. Все ожидают изменений. В чем они будут заключаться — существовали разные трактовки. Но то, что грядут изменения, никто не сомневался. Даже здесь. Колонисты и сами больше питаются слухами, так как по открытым каналам связи об этом, конечно же, никто не говорит. Это чревато… Но из того, что рассказывали другие гости, ранее посещавшие планету (предшествующий торговец покинул планету буквально накануне их прилета), следовал именно такой вывод. По их словам, даже на Утриме подавлено уже два или три выступления каторжников.

***

Во время двухнедельного пути к Утриму Роман и Савелий Михайлович вынуждены согласиться с тем, что им надо «переодеться» в тела сквиргов.

— Не беспокойтесь, — успокаивал Сума Басс, — Информация о ваших телах надежно сохранится, и вы всегда сможете их воссоздать и вновь вселиться в них. Хотя… — он с сомнением посмотрел на гладкую, лишенную шерсти кожу, руки с тонкими, короткими пальчиками, жалкие нелепые пучки длинных волос на головах, — …как знаете. Если возникнет желание залазить обратно… в это…

***

Роман, получив новое тело, даже не стал интересоваться, куда делась его земная плоть, служившая ему столько лет верой и правдой. Кроме того, неожиданно он почувствовал себя в новом теле вполне уютно. Все многочисленные хвори и недомогания исчезли вместе со старым телом. Новое было свежим и до безобразия здоровым.

Профессор же не был в таком восторге от своего, ворча, что теперь он пахнет псиной. Правда, говорил он об этом лишь Роману. Тот, смеясь, заявлял — стоит привыкать, если они хотят сохранить надежду когда-либо вернуться в свои земные шкуры.

Вместе с тем с большим облегчением они узнали от Зэнь-Ди, что на нескольких больших костях нового тела, получаемого сквиргом после замены, имеются встроенные микрочипы с кодами для восстановления старого тела в случае необходимости восстановить именно его. Есть такие микрочипы и в костях их новых тел.

***

Еще на подлете к Утриму, когда появилась возможность прослушивать местную радиосвязь, из многочисленных перехваченных переговоров стало понятно, что на Утриме идут настоящие бои. И, судя по паническим докладам кого-то из администрации колонии, повстанцы одерживают победу за победой. Вот в руках верным властям метрополии сил остается уже лишь небольшой квартал, прилегающий к единственному на планете космопорту. Запрашивалось разрешение на срочную эвакуацию всего лояльного персонала на трех имевшихся кораблях, пока это вообще возможно. Им отказывали. Настаивали на том, что надо остаться и подавить мятеж. Говорили, что вскоре должно прибыть подкрепление. Во что бы то ни стало необходимо сохранить контроль над портом.

Но через несколько дней испуганные голоса защитников правопорядка исчезли из эфира. Вместо них в эфир понеслись требования, направленные очевидно в сторону неких десантных кораблей с угрозами взять их на прицел всех имеющихся на Утриме орудий и уничтожить, не дав опуститься на поверхность. В свою очередь невидимые для наших наблюдателей десантники вели лихорадочные переговоры по закрытой линии связи с Зар-Тенарром. О чем они говорили — не трудно догадаться. В результате, опять же по комментариям со стороны захвативших власть повстанцев, не предприняв ни единой попытки высадится, храбрые военные улетели обратно.

***

Как то утром (утро для каждого из членов экипажа понятие индивидуальное и наступало тогда, когда он просыпался, чтобы заступить на свою вахту), когда Роман вошел в рубку управления, он застал там оживленные переговоры по ближней связи между кораблем и Утримом. Кто-то невидимый на Утриме строгим голосом требовал приближающийся корабль изменить траекторию полета. Иначе — будет открыт огонь на поражение. Несомненно восставшие уверены, что это какая-то очередная каверза властей. В тот самый момент, когда в рубку вошел Роман, Сума Басс требовал пригласить к микрофону Стерр Квойла. Связь прервалась. В рубку появился заспанный Шуке, которому так и не удалось отдохнуть после своей вахты (он честно дежурил, как и все остальные члены экипажа). Минут через десять-пятнадцать связь включилась. Донесся раздраженный голос:

— Говорит временный командир базы на Утриме Стерр Квойл. Кто хотел меня слышать? — это несомненно голос Стерра.

— Стерр, старина, привет! Узнаешь меня! — завопил Сума.

— Хо-хо! Вечные силы! Ты ли это, Басс?

— А то кто же?

Было слышно, как на том конце невидимой линии связи оживленно бубнят. Затем Стерр Квойл опять подошел к микрофону. В его голосе звучали нотки сомнения:

— Сума, если это действительно ты, то каким образом ты, вечные силы, оказался здесь? И что, вечные силы, за корабль у тебя?

— Стерр, ты помнишь, где мы с тобой встречались последний раз и чем тогда занимались? — вкрадчиво спросил Сума Басс.

— Ну, допустим, я-то это помню. И что? — в голосе Стерр Квойла еще больше недоверия. Это вполне могла быть провокация.

— Ты помнишь, зачем мы там были?

— И что? — голос всё раздраженней и раздраженней, — Ребята, все-таки вам лучше сменить курс. Вы у нас на мушке.

— Подожди, подожди. Я не хочу называть имен, но сейчас я дам тебе поговорить с одним нашим общим знакомым. — Сума поманил лапой Шуке.

Было видно, как Шуке напрягся. Он подошел к переговорному устройству. Прокашлялся.

— Стерр. Ты слышишь меня?

На несколько секунд воцарилась тишина. Затем даже за сотни и сотни тысяч километров в осипшем голосе говорившего можно расслышать, насколько тот поражен.

— Это… ты…? Это… правда… ты?!

— Я, Стерр, я. А со мной и двое наших друзей. А так же одна дама, которую ты тоже знаешь.

— Друзей? Откуда? Вечные силы! Откуда?

— Да. Оттуда.

— Но как?!

— Так же, как и ты. Много чего произошло. Много где побывали.

— Садитесь! Садитесь немедленно!

Вслед за этим послышались распоряжения, которые временный командир базы лихорадочно отдает своим подчиненным.

Глава 4. На Утриме

Утрим — совершенно холодная, лишенная малейших признаков атмосферы планета. Но очевидно некогда она была покрыта водной оболочкой, в которой кипела многообразная жизнь. В те далекие времена планета имела густую, содержащую значительную долю кислорода атмосферу. Около миллиарда лет тому назад счастливый, благоустроенный Утрим воздействием гравитационного поля одной из пролетавших мимо звезд сорвало со своей орбиты, и он был выброшен, словно из пращи, в сторону. Неизвестно сколько он носился в пустоте, пока не был захвачен гравитационным полем Бинь-Мори (Третьим Светилом) и не обрел в ее лице себе новую звезду-хозяйку.

Вместе с потерей своей прежней орбиты Утрим потерял и всё, что смог нажить за сотни и сотни миллионов лет предшествующей истории. Сразу вслед за постигшим его кульбитом судьбы температура на поверхности стала стремительно падать. Впервые же дни (если не часы) глобальной катастрофы погибла вся жизнь. В следующие несколько лет остывания и так не очень глубокий океан промерз до самого дна. Примерно столетие (условное столетие, разумеется) понадобилось на то, чтобы планета остыла окончательно и вся ее некогда толстая атмосфера осела слоями заледеневших газов. Какой-то период своей жизни на новой орбите горемыка регулярно пролетала сквозь густой рой астероидов, подвергаясь при каждом обороте страшным метеоритным атакам. Метеоритные бомбежки перепахивали поверхность планеты, перемешивая все, что находилось на ней. Через несколько десятков миллионов лет все, что могло выпасть из астероидного пояса на поверхность Утрима — выпало. И теперь падение метеоритов становилось все более редким явлением. Но и сейчас раз-два за оборот по орбите планета получала подарок из космоса в виде здоровенного небесного камня. Правда теперешние атаки нельзя поставить ни в какое сравнение с теми, что бывали в ранние периоды новой истории Утрима.

К тому времени, когда возникла и расцвела разумом жизнь на Зар-Тенарре и его обитатели смогли добраться сюда, Утрим превратился в совершенно холодное, пустое, безжизненное, покрытое ледяной коркой тело. Колонизировать его из-за его невзрачности и отдаленности не имело смысла. Но неожиданно недра убогой планеты оказались настоящим кладезем различных полезных ископаемых. И главным из них стал замерзший кислород: как в чистом виде, так и в составе окаменевшей от холода воды. На самом Зар-Тенарре остро ощущалась потребность в этом живительном и, вместе с тем столь агрессивном газе. Кроме того в нем нуждались на многих базах, разбросанных непоседливыми сквиргами по всему ближнему космосу. Везти его с итак небогатого кислородом Зар-Тенарра — слишком расточительно и накладно. Поэтому уже многие столетия его добывали здесь. Слегка плавили лед до жидкого состояния, очищали, пропуская жидкость через фильтры, вновь замораживали, отливая в удобные для транспортировки формы, и отправляли во все уголки звездной системы. На многих планетах сквирги дышали атмосферой, в той или иной мере обогащенной утримским кислородом. А запасы его не исчерпаны даже на тысячную свою часть.

Кроме того здесь имелся в промышленных масштабах азот, метан, водород, углерод и несколько десятков минералов. В том числе высоко ценившаяся во многих мирах медь. Зартенаррцы берегли эту волшебную драгоценную шкатулку, ни под каким видом не продавая её богатств на сторону. Ни один инопланетный корабль ни разу не был допущен на Утрим. Когда то за обладание Утримом даже разгорелась кровавая война с пришельцами из одной из соседних звездных систем (по словам Шуке, это были гиоды). Тогда враг был на голову разбит.

Из-за окраинного положения Утрима у своей звезды, гравитационные воздействия многочисленных космических объектов соседних звезд, проносящихся мимо по своим орбитам, сказывалось на нем значительно сильнее, чем на сравнительно (сравнительно) спокойном Зар-Тенарре. Регулярные землетрясения провоцировали обвалы, оползни, превращавшие пребывание здесь в весьма опасное предприятие. Удержать воздух и тепло в герметически закрытых рабочих участках штреков непросто. Недаром работали здесь в основном каторжники. Даже в администрации колонии значительную долю составляли сквирги, осужденные к недлительным срокам. Оставшуюся же немногочисленную часть колонистов представляли просто не угодившие чем-либо начальству на родной планете свободные сквирги, «добровольно» избравшие работу здесь. Несмотря на то, что большинство каторжников имело сравнительно небольшие срока, вернуться на Зар-Тенарр у них шансов мало.

Постоянные обвалы в штреках, взрывы разогретых очередным тектоническим сдвигом, прорвавшихся в шахту газов, разгерметизация шахт, неизвестные болезни, вызванные спавшими до времени невероятно, сказочно древними вирусами этой планеты и потревоженные самими колонистами — всё это исправно косило их ряды. Даже среди свободного контингента смертность достигала десяти процентов, а среди каторжников выживал едва один из пяти прибывших. Но и после окончания срока, выживший бедолага мог несколько лет (местных, очень тягучих лет) ждать своей очереди на возврат домой, вынужденный наниматься на более легкие работы (в той же администрации), чтобы прокормить себя, ибо государство кормило бесплатно лишь осужденных. До свободных дармоедов ему дела нет.

***

Невдалеке от корабля Наследника, опустившегося на указанное диспетчером порта место, безмолвно возвышались, словно пренебрежительно поглядывая на него сверху вниз, еще три судна. Два грузовика (один огромный, какой-то весь закопченный, другой заметно меньшего размера) и один пассажирский звездолет с правительственными знаками на борту. Путешественники думали, что попадут в обитаемые помещения обычным путем — надев скафандры пройдутся по открытой поверхности до входа, проникнут через шлюзовые камеры внутрь и только там состоится их встреча с местными обитателями. Но нет, едва они заглушили двигатели, как по большому полю космодрома в их сторону понесся похожий на приплюснутый автобус транспорт. Лишенный колес он словно скользит на полуметровой высоте над сероватой поверхностью. Шуке с друзьями опасливо наблюдают на экранах за приближающимся «автобусом». Почему хозяева не стали ждать их внутри? Уж не ловушка ли это? Не арестуют ли их сразу, как только они покинут своё убежище? Или попросту уничтожат тут же, на летном поле, как самых опасных смутьянов.

Из подъехавшего «автобуса» высыпало пять-шесть фигур в ярко-зеленых скафандрах. Фигурки, оживленно размахивая руками, приблизились к основанию корабля, ожидая, когда им будет позволено войти. Зэнь-Ди, занеся руку над пультом, смотрит на Шуке. Тот, обведя взглядом друзей, глубоко вздохнув, кивает головой. Сигнал на экране показывает, что процедура пропуска во внутренние помещения корабля началась. Шуке велел Зэнь-Ди и Профессору оставаться у пульта и без раздумий взлетать, если они увидят на мониторах, что совершается нападение, сам же с остальными семью членами экипажа, вооруженными на крайний случай электрическими дубинками и парой лучевых отбойных молотков, отправился вниз, к входу в шлюзовую камеру. Дверь из шлюза во внутренние помещения Зэнь-Ди должна открыть только по его знаку.

***

Выстроившись полукругом шагах в шести от продолговатого люка, Шуке отдал приказ Зое. Люк медленно открылся. Из него нерешительно вышли неуклюжие фигуры. В последние мгновения, очевидно, их так же охватили сомнения. Головы обнажены, хотя тела в скафандрах. Отсюда они уже не кажутся такими ярко-зелеными. Скорее серебристыми. Это оттого, что центральный процессор корабля расцвечивал на экранах в зеленый цвет объекты потенциальной опасности.

Ни у кого из прибывших в руках нет оружия. И они несколько обескуражены прохладным приемом. Хозяева так же смущены своим не гостеприимством. Однако ситуация понятна обеим сторонам. Хозяева поспешно складывают прямо на пол свой арсенал и переминаются с ноги на ногу. Прибывшие с любопытством рассматривают встречающих. Каждый про себя гадает — кто из них Наследник. Тут вперед делает шаг Стерр Квойл, которого ни Шуке, ни Роман сразу даже не признали. Он исхудал и постарел. Некогда ухоженная и щегольски расчесанная специальными гребешками шерсть топорщится клочьями. Очевидно работа на шахтах не делает сквирга моложе. Стерр Квойл бросается вперед, совсем по земному обнимает Шуке, затем Сума Басса. После чего в нерешительности вертит головой. Шуке смеется и показывает ладонью на преобразившегося Романа, проясняя ситуацию. Стерр горячо обнимает и его. Спрашивает, прилетели ли Зэнь-Ди и Савелий Михайлович. Тут из невидимых динамиков раздается смех Зои:

— Здесь мы, здесь. Даже не надейся, что нас нет.

Все присутствующие облегченно смеются. Стерр Квойл, словно опомнившись, отступает на шаг и представляет своим спутникам Шуке. Шуке со всеми по очереди здоровается. Каждый из осчастливленных знакомством с «Наследником» вскидывает вверх руки с двумя оттопыренными пальцами.

После того, как восторги первых эмоций улеглись, Стерр Квойл предлагает всем надеть скафандры и отправиться во внутренние помещения базы — там все приготовлено для торжественной встречи. Да там и просторнее.

***

За устроенным застольем ведутся разговоры. Успевший привести себя в порядок Стерр Квойл сообщает, обращаясь больше к Наследнику, чем к его спутникам, что на Зар-Тенарре готовится переворот. У них имеется связь с Подпольем в метрополии, и они координируют с ним свои действия. Даже если бы Шуке не прилетел сегодня, восстание на Зар-Тенарре все равно началось бы со дня на день, настолько напряженная и критическая сложилась там обстановка. Стало известно, что кто-то из Подполья оказался провокатором и правительство готовит аресты участников организации. Приходилось действовать на упреждение. Но пока Стер Квойл, один из признанных лидеров Подполья и готовящегося восстания, решил не сообщать в метрополию о скором прибытии Наследника.

Роман выспрашивает у Стерр Квойла — не рассматриваются ли заговорщиками другие формы правления, кроме монархической.

— Какие, например? — строго, как на предполагаемого ренегата, смотрит на него сквирг.

Другие за столом так же удивлены. Даже поражены. Роман, как может, пытается рассказать структуру демократического правления, предполагающего избрание главы государства и отдельных его регионов либо всем населением, либо его избранниками. Все качают головами, презрительно складывая трубочкой тонкие губы. За Квойла отвечает один из пожилых сквиргов:

— Монархия, это стабильность. Отсутствие склок. Главное, чтобы монарх был законным, и власть его изначально признавалась всеми! Он должен происходить из Рода Правителей! Выборы у нас так же имелись в свое время, но они приводят к всеобщей безответственности. Никто ни за что конкретно не отвечает. Все перекладывают ответственность за провалы на других, и никто не берет её на себя! Но в разумных пределах выборность предполагается, — признается он, — Но только там, где это целесообразно. Высшее благо государственного устройства в разумном балансе выборности и монархии. Плохи любые крайности. Поэтому мы возьмем лучшее от обеих систем управления. Но монархия — основа стабильности.

— То-то ваша монархия привела к войне, — проворчал Роман.

За столом воцарилось зловещее молчание. Все уставились на чужака сверкающими гневом глазами. Стерр Квойл поднял руку, призывая к спокойствию, терпеливо, как ребенку, разъясняя:

— Вы не думайте, что мы не учитываем ошибок прошлого. Но прежде, чем начинать совершенствовать структуру управления нашим обществом, надо вернуть законную власть! И мы это сделаем.

— Законная власть, это Наследник?

— Законная власть, это не Наследник, а Блистательный Координатор, Отец Всего Сущего, Покровитель Видимых Звёзд, Наидобрейший И Наигрознейший Повелитель! И чтобы не было споров о том, кто должен занять Престол, его исстари занимали сквирги одного и того же рода. Они учились с детства искусству управления. У них это в крови. И их право на престол, в силу этого, никто не смеет оспаривать. Только правители из этого рода могут быть законными, всеми признанными монархами. Все прочие — самозванцы и узурпаторы. Их не будут уважать и почитать. Именно поэтому большинство сквиргов было счастливо, когда узнало о том, что один из Наследников жив. Он имеет законное право на Престол по самому факту своего рождения. Это признают даже враги. И именно поэтому они ищут его. Ищут, чтобы уничтожить. Прервать непрерывную цепь законного престолонаследия. Они так надеялись, что никого из законных Наследников давно нет в живых. Теперь же, когда Наследник найден, пришло понимание, что они всего лишь кучка незаконных узурпаторов. Именно поэтому Подпольем потрачено столько времени и сил на поиски истинного Наследника. Многие из нас ради этого жертвовали своими жизнями. Вы должны понять это! Для нас, это не пустые споры. Не просто споры о праве. Для нас это гарантия выживания и благополучного существования нашей цивилизации!

Роман, растроганный горячей речью брата Шуке, искренне извинился, сославшись на плохое знание реалий планеты, заверил всех присутствующих в абсолютном нежелании вести какую-то свою игру. Он полностью поддержит их в стремлении привести Шуке к власти. Он давно знает Шуке и уверен, что тот станет мудрым и добрым правителем. Сквирги успокоились совершенно.

Далее беседа за столом велась в более благожелательном духе. Заговорщики уже не бросали на чужаков гневных взглядов и даже напротив, смотрели вполне дружелюбно, признав своими союзниками.

Закончился вечер в совершенном согласии.

Глава 5. Возвращение Наследника

По мере того, как корабль приближался к Зар-Тенарру, даже невооруженным глазом становилась различима гладкая, выжженная солнцами поверхность планеты. Планета круглая и блестящая, как огромный биллиардный светло-терракотового оттенка шар, прикрытый, словно налетом пыли, мягким ковриком атмосферы. На ней не видно ни гор, ни морей, ни лесов, ни рек. Лишь ближе становится заметным, что вся поверхность загущена тончайшей сетью извилистых трещинок, словно она рассохлась и полопалась от неимоверной жары. Атмосфера, судя по легкости радужки, не очень плотная… Кажется, что на этой потрескавшейся поверхности просто негде спрятаться даже одному живому существу, не то, что целому миру флоры и фауны.

И ни единого признака строений или других свидетельств существования разумной жизни. Роман с удивлением обернулся к Шуке и замер… По лохматому лицу друга текли слезы. Настоящие человеческие слезы. Это поразило землянина даже больше, чем вид засушливого Зар-Тенарра. Он ни разу не видел плачущего зартенаррца. Даже не думал, что те способны проливать слезы.

Шуке, почувствовав на себе взгляд Романа, смахнул слезы тыльной стороной лапы и проворчал:

— Я не был здесь… очень давно. Очень. Я забыл… как она… прекрасна! — последнее слово вырвалось с придыханием.

— Да. Понимаю, — непроизвольно перед внутренним взором Романа всплыл вид столь далекого отсюда голубого шарика и его глаза так же наполнились влагой. Даже швыркнул раз другой носом.

— Но где же вся жизнь? Почему не видно городов? Лесов? Рек? Полей? Дорог, в конце концов?

— Да потому что на Зар-Тенарре вся жизнь находится не на поверхности, а в глубоких каньонах, в пещерах, берущих начало в их склонах.

— Каньонах? Ты хочешь сказать…

— Да. Эти трещины, что выглядят отсюда как тонкие полоски, на самом деле очень глубокие ущелья. Некоторые из них имеют глубину до двух десятков и более ваших земных километров. Там влажный климат, более густая атмосфера и более низкие, чем на поверхности, температуры.

— И как давно вы перешли с поверхности в эти ущелья и пещеры?

— То есть что значит: «как давно»? — не понял Шуке.

— Ну, наверное, жизнь то зародилась на внешней поверхности планеты? Очевидно она когда-то была покрыта океанами и морями. Текли реки.

— Нет, нет, — понял удивление друга сквирг, — Никогда на поверхности Зар-Тенарра ничего подобного не было. Жизнь зародилась именно в глубоких ущельях. Поверхность нашей планеты всегда имела такой вид. Зато внизу, в пещерах она… Впрочем, сам увидишь. — лицо Шуке расплылось в блаженной улыбке в предвкушении встречи с родными местами.

***

Когда корабль перешел на низкую орбиту, эти трещины, походившие из космоса на тончайшие волоски, стало возможным разглядеть более подробно. Многие из них на самом деле оказались огромными расселинами, достигавшими несколько километров в ширину и до трех десятков в глубину. Но большинство имело вверху не больше полукилометра от края до края и километров десять-пятнадцать в глубину. Когда та или иная такая гигантская расселина оказывалась прямо под ними, в её недрах можно было разглядеть огоньки. Длилось это лишь мгновенье, так что Роман даже не был уверен в их реальности, пока Профессор не подтвердил его наблюдения своим возгласом:

— Заметили, заметили? Блеск?!

— Что это?

— Жизнь!

По словам Шуке, на склонах и террасах этих расселин росли чудесные растения, обитали немыслимые животные, брала начало сеть естественных и искусственных пещер, гротов, ходов, шахт. Там, глубоко под выжженной поверхностью планеты, находились многочисленные большие и малые города, поселки, заводы, учебные заведения, склады. Во всяком случае, такое заключение из его слов сделали земляне. Бескрайние естественные полости заполняли леса. Текли неширокие и неглубокие, но вполне настоящие прозрачные реки, стекавшие по уступам на самое дно самых глубоких расщелин или пещер.

Вода скапливалась в подземных хранилищах, откуда под действием внутренней температуры недр разогреваясь, просачивалась по трещинам в виде пара и горячих источников вверх, ближе к поверхности. Там, охлаждаясь, конденсировалась в подземных полостях и сначала каплями, потёками на стенах пещер, затем ручьями и бурными потоками начинала свое очередное долгое путешествие вниз, поближе к центру планеты, чтобы нагревшись, вновь устремиться вверх. И так миллионы лет.

Атмосферное давление в глубинах их обитаемого мира, по словам сквирга, лишь немногим уступало давлению на поверхности Земли.

Гостям не терпелось увидеть этот удивительный, чудесный, сказочный, заманчивый подземный мир.

***

Неизвестно как, но слух о том, что летит «сам Наследник», достиг Зар-Тенарра намного раньше, чем причальные лапы их корабля коснулись покрытия правительственного космодрома. Каким образом это могло случиться — так и осталось загадкой. Все на корабле клялись, выпучивая честные глаза, что не делали этого. Да и, если подумать, действительно не могли этого сделать. Средства внешней связи, сосредоточенные в двух отсеках корабля, надежно охранялись. Оставалось подозрение, что на корабле имелся тайный соглядатай зартенаррского правительства, имевший портативный передатчик. Либо кто-то из оставшихся на Утриме нарушил строгий запрет на переговоры с метрополией. Скорее всего так оно и было.

На экранах в рубке управления видно, что лётное поле космодрома расположено на самом дне многокилометровой расселины. Корабль, подрагивая, минут пять, все больше и больше замедляясь, опускался, словно в жерло колодца, крепко удерживаемый силовыми полями.

Наконец еле ощутимо коснулся грунта и замер.

Когда спустя полчаса прибывшие, нестройной толпой, опасливо озираясь, вышли из корабля, верхний край расселины выглядел отсюда неширокой прорехой на фоне далекой светлой полоски неба.

Их уже встречает огромная толпа сквиргов, возбужденно размахивая какими-то предметами, очевидно оружием, над головами. Едва экипаж и пассажиры появились из корабля, толпа замерла. Роман, оказавшись вне стен корабля, втянул ноздрями сухой жаркий воздух. Это, вопреки опасениям, не доставило неудобств. Его организм сквирга воспринимал окружающее безукоризненно. Специальные щелевидные перегородки в носу пускали воздух по более длинному пути, охлаждая его. Вперед вышли несколько фигур с бордовыми, почти черными повязками на головах. В полной тишине раздался голос:

— Мы ждали Тебя! Едва стало известно, что наш Хозяин возвращается, народ взял власть в свои руки. Взял, чтобы отдать его истинному Наследнику древних Правителей! Старое самозваное правительство арестовано. Некоторым удалось бежать, но их арест дело ближайшего времени. Восставшие создали Временный Комитет. Его руководителем, до прилета Наследника, назначен я, Хон Барр.

И, спустя пару секунд, помявшись, несколько растерянно:

— Кто из вас Наследник?

Стерр Квойл легким нажимом выталкивает вперед Шуке. Его спутники отступают на три шага назад. Через мгновение он стоит один, перед огромной молчащей толпой. Хон Барр восхищенно восклицает:

— О Наследник, как Вы удивительно похожи на портреты Вашего Великого Прадеда, последнего Блистательного Координатора, Отца Всего Сущего, Покровителя Видимых И Невидимых Звёзд, Наидобрейшего И Наигрознейшего Повелителя! О, Великий Правитель!!! Наконец-то Вы с нами!!!

Больше никаких доказательств никому не нужно! Все взахлёб кричат, припрыгивая на одном месте. Машут руками. Многовековые чаяния народа Зар-Тенарра сбылись! Перед ними утерянный некогда Правитель! Их Правитель. Наследник Великого Правителя! Внук и правнук Великих Правителей!

Правда называть его Правителем, а тем более полным титулом, еще рано. Пока не состоится обряд коронации, он — Наследник. Но это уже пустяки! Радость собравшихся слишком сильна и искренна, чтобы обращать внимания на такие пустяки!

Шуке растерян и смущен. Он поднимает правую руку и на поле вновь опускается тишина. Если у кого-то еще и были сомнения, то теперь они рассеялись окончательно. Это Тот Самый Жест! Только Великий Повелитель мог приветствовать свой народ подъемом правой руки со всеми четырьмя вытянутыми пальцами. Остальным полагалось приветствовать друг друга левой рукой, используя исключительно два пальца. И только Правителя приветствуют обеими руками.

***

Тишина. Никому и в голову не приходит нарушить ее или поторопить Наследника. Все благоговейно ждут. Этого мгновения ждало не одно поколение сквиргов.

Шуке громко и отчетливо произносит:

— Я приветствую тебя, мой добрый народ. Приветствую всех вас вместе и каждого в отдельности. Я чувствую, как бьются ваши сердца. И мое сердце бьется рядом с вашими сердцами. Я здесь! — его чудесным образом усиленный голос несется над толпой.

После этих слов над заголосившей вновь массой взметнулись в приветственных жестах руки. Честно говоря, эту речь для Шуке заранее подготовил Стерр Квойл. Она очень напоминала те слова, которыми традиционно Великие Правители прошлого приветствовали подданных. Об этих словах нельзя прочесть ни в одном историческом труде, допущенном для чтения, но они передавались из уст в уста и все их знали. Единственно, что не стал добавлять Шуке после слов: «я здесь…», слова: «…и поэтому падите на колени».

И сквирги оценили это. Они сами упали на колени, подняв кверху обе руки и слегка опустив лица.

Неожиданно и сам Шуке, по какому-то наитию, медленно опустился перед народом на одно колено, еще раз вскинув правую руку.

Сзади, еле слышно, одобрительно хрюкнул Стерр Квойл.

Глава 6. Обитатели пещер

Земляне, скромно державшиеся все это время позади, с трудом дождались окончания торжественной церемонии. Если бы не их зартенаррские тела, вряд ли бы они выжили в условиях столь низкой концентрации кислорода в местной атмосфере. Даже здесь, у входа в пещеры на дне глубочайшей расселины давление не превышало десятой части земного.

Знают ли окружавшие их сквирги, что среди свиты Наследника есть инопланетяне? Если и знают, то пока вида этому никто не подаёт.

Руководитель Временного Комитета Хон Барр вежливо, но с достоинством, осознавая свою фактическую силу (полная власть пока что сосредоточилась в его руках), предлагает Наследнику (подобострастно) и его уважаемым спутникам (взгляд сверху вниз) проследовать внутрь. Роман крутит головой, не понимая, куда надо идти. До вертикально поднимающейся к небесам стены каньона далеко. Неужели их заставят тащиться в такую даль пешком? Несколько большая, чем на Земле сила тяжести сказывалась на расслабленные после длительного космического путешествия в условиях пониженной искусственной гравитации тела. Даже поднять руку, не то, что сделать шаг, требует заметных усилий. Словно занимаешься гимнастикой с гантелями в руках. Пожалуй тела их весят здесь на четверть больше, чем на Земле и раза в два — чем на корабле. Теперь понятно, откуда у Шуке и его соплеменников такая нечеловеческая, в прямом смысле слова, физическая сила. В своих земных телах ни Роман, ни Профессор не прошли бы на Зар-Тенарре и пяти сотен шагов.

Чуть в стороне от них прямо с земли одна за другой приподнимаются несколько плоских площадок метра четыре на семь каждая. Они похожи на обыкновенные темно-серые стальные листы в ладонь толщиной. Все поле, насколько хватает глаз, вымощено такими листами. Все ли они представляют из себя транспортные средства — трудно сказать. Они совершенно одинаковы с виду. Роман до этого думал, что все листы — это часть покрытия поля.

Площадки повисают на высоте сантиметров двадцати. Шуке, по плавному жесту Хон Барра, первый ступает на ближайшую платформу. Она даже не дрогнула, словно не висит в воздухе, а лежит на каменном основании. Вслед за ним на неё взбираются сам Хон Барр, Стерр Квойл, Зэнь-Ди, еще несколько высокопоставленных мохнатых фигур. Роману и Профессору один из местных небрежно кивает на другую услужливо приподнявшуюся платформу. Их воспринимают как простых безродных спутников Наследника и особого интереса или почтения они у встречающих не вызывают. Просто вежливое предупредительное отношение. Всего на каждой из девяти или десяти приподнявшихся платформах размещаются по десятку сквиргов. Затем, одна за другой, платформы выстраиваются гуськом и медленно скользят чуть наискосок к ближайшей стене.

Густая толпа расступается перед первой платформой и смыкается за последней. Земляне находятся на третьей платформе вместе с большей частью прилетевших на корабле сквиргов, не относящихся к числу руководителей Восстания или Подполья. Никем не распознанные в качестве инопланетян, они с интересом рассматривают персонажей проплывающей мимо толпы. Здесь, судя по одежде, и самцы и самочки. Детей не видно. Либо их не допустили на встречу, либо они обитают где-то отдельно.

Теперь земляне могут с близкого расстояния рассмотреть тех, кого они привыкли воспринимать, как инопланетян. Ранее они видели только сквиргов в форменной одежде. Конечно и здесь было немало одетых в самую разную форму государственных служащих. Но большая часть все же одета совершенно иначе. И первое, что бросалось в глаза, подавляющее большинство «гражданских» ходит в некоем подобии юбок или, точнее, туник, мягко ниспадающих с плеч вниз. У самок подол такой юбки ниже колен, у самцов чуть выше. Под юбками нет и намека на что-то похожее на штаны. Штаны воспринимаются здесь исключительно частью одежды государственных служащих: военных, чиновников, космонавтов. Покрой и расцветка одежд, как форменной, так и гражданской, весьма разнообразен. Но заметно, что они часто повторяются. Вероятно, для отдельных социальных групп и профессий имеются свои стили и правила ношения одежды. Головные уборы, похожие на тюрбаны, только у немолодых сквиргов.

Вскоре у основания стены становятся различимы темные точки, раскиданные на некотором расстоянии одна от другой. По мере приближения точки превращаются в отверстия, затем в прямоугольные, постоянно увеличивающиеся в размерах проемы. До них остается сто метров, пятьдесят, десять. Ширина каждого входа порядка пяти метров, высота около трех. Они совершенно одинаковы, но с правой стороны от слегка освещенных внутренним зеленоватым светом арок, прямо на стене нанесены надписи, похожие на иероглифы. Даже Профессору, потратившему немало времени в библиотеке корабля, их смысл недоступен.

Платформы, не приостанавливаясь, вплывают в одну из этих арок. Свет в проходе автоматически усиливается. Источник его непонятен. Словно сам воздух источает мягкое зеленоватое свечение. Стены и свод совершенно гладкие. Никаких ответвлений от центрального штрека не попадалось. Воздух, по мере продвижения вглубь, становится все более прохладным и влажным, насыщаясь незнакомыми запахами.

***

Платформы минут через десять-пятнадцать однообразного неспешного скольжения, сопровождаемого тихим бубнёжем пассажиров, выныривают из туннеля. Землянам поначалу кажется, что они прошли сквозь гору и вышли с противоположной её стороны, попав в другой каньон. Но нет. Сверху, в паре сотен метров над собой, заметен не краешек неба между скал, а бесконечные, перетекающие друг в друга каменные своды. Все вздохнули полной грудью. Как тут легко дышится, какими чудесными запахами напоен воздух. По сравнению с поверхностью атмосфера кажется более густой. Несомненно в подземных помещениях имеются источники кислорода, обогащающие внутреннюю атмосферу.

Они в невероятного размера пещере. Искусственные ли это пещеры или приспособленные естественные полости — понять невозможно. Свет по-прежнему льется не из одного или нескольких источников, а просто существует сам по себе. Но теперь он не зеленоватый, а слегка розоватого оттенка.

Все сходят с платформ и те, так же плавно, сами по себе, уплывают обратно. Роман и Профессор пробираются поближе к группе, в которой находится Шуке. На подходе их вежливо, но настойчиво останавливают, не позволяя приблизиться вплотную. Их статус неясен. Даже им самим. Вспомнит ли теперь Наследник вообще о них? Не затеряются ли они среди местных простолюдинов, предоставленные сами себе?

***

Шуке оглядывался по сторонам. Он совсем забыл, как выглядят родные места. Виды, сохранившиеся в памяти, были чище и красочнее, чем то, что предстало пред ним. Что то изменилось… Но что — непонятно.

***

Эта колоссальная пещера — не единственная на планете, а лишь одна из множества. Значительную часть её занимают несколько заметно отстоящих друг от друга исполинских деревьев. Во всяком случае, эти сооружения вызывают именно такие ассоциации. Но при более тщательном их осмотре становится ясно, что это не деревья, а искусственные сооружения.

У каждого такого «дерева» не один «ствол», а несколько, один из которых, центральный — десятка два метров в диаметре. Его в некотором беспорядке со всех сторон, свободно отстоя от него на десятки метров, окружают множество более тонких, двух-трех метровых в диаметре, стоящих строго вертикально «стволика». Они не прямые и ровные, а несколько кривоватые, с бугристой поверхностью.

На разной высоте от основного ствола горизонтально отходят многочисленные более тонкие «сучья», поддерживаемые снизу «тонкими» стволиками, превращая все это сооружение в единую мощную крону. Причем всё это не имеет никакой искусственной симметричности и равномерности, свойственной земным архитектурным сооружениям. Всё умеренно искривлено и неровно, отчего и производит устойчивое впечатление природного объекта, отдаленно напоминающего земное дерево-рощу баньян. Очень отдаленно. Очень огромного! Невероятного! Плоская, раскидистая макушка теряется где-то у самого свода пещеры, на высоте не менее полутора сотен метров. А может это на самом деле не совсем искусственные сооружения?

Кроны этих заполняющих пещеру «псевдо-баньянов», отстоят друг от друга на сотню шагов, отчего и ясно, что здесь не одно, а несколько самостоятельных «деревьев».

От горизонтальных массивных «ветвей», по которым у ствола свободно могут пройтись, взявшись за руки, человек пять, в свою очередь отходят более тонкие. Сравнительно «тонкие». Каждый из них несет на себе три-четыре больших «листа». Листья имеют овальную форму и растут без черешка, сразу из тела ветви. Самые краешки листьев загнуты вертикально вверх, образуя узкий барьер по всему краю листа. Поверхность совершенно всех листьев-пластин строго горизонтальна. Кажется, что они размещены хаотично, заполняя собой всё пространство над головой, начиная с высоты трех десятков метров. При этом листья чудесным образом отстоят один от другого на примерно равное расстояние, удивительным образом не создавая скученности и не мешая друг другу. Снизу каждый лист покрыт коричневатыми длинными нитями, ниспадающими редкими бородами, сквозь которые видны продольные утолщения, своеобразные ребра жесткости пластин. «Дерево» словно распростерло множество раскрытых к небу худых ладошек.

В выси, между кронами гигантов, парят розовые, переливающиеся изнутри зеленоватыми всполохами, облака.

Роман, забывшись, хватает за руку Савелия Михайловича, указывая на один из нижних огромных «листов». Профессор и сам уже заметил. На листе видно нечто, напоминающее дюжину слипшихся между собой в виде пирамиды мыльных пузырей. Они занимают небольшую часть листа ближе к его основанию. Отсюда можно различить лишь самую верхушку пирамиды, но, судя по размеру самих «листьев», каждый пузырь, составляющий пирамиду, имеет в диаметре никак не меньше трех метров. Вот верхушка такого же пузырчатого сооружения заметна на другом листе. И на третьем. И вон там. Да, похоже, каждый «лист» украшен сросшимися меж собой зеркальными пузырями. Что это? Для чего вообще служат эти невероятные, циклопические сооружения? Именно сооружения — в этом нет сомнений.

Земляне, придя в себя, опасливо озираются — не заметил ли кто их опрометчивого откровенного удивления. Но окружающим не до них. Восторженные лица устремлены к Наследнику. Сами «деревья» никого нимало не интересуют.

Продолжается церемония встречи.

К землянам подходит один из сквиргов, знакомый им по заварушке на планете с шахтой по добыче Зи-2-тэ-углерода и посвященный в их тайну. Он тихо шепчет:

— Наследник мне поручил заботиться о вас, — в голосе проскальзывают горделивые нотки, — Пойдемте, я покажу место, где вы сможете отдохнуть и подкрепиться.

— Да. Не мешало бы, — устало, но облегченно улыбается Профессор. Стало быть, старый друг их не забыл.

Они втроем отделились от толпы и направились в сторону ближайшего «дерева». И чем ближе подходили к подножию основного, самого толстого из стволов, тем больше убеждались в правильности своего первого впечатления об их искусственном происхождении. У самой «земли» от «ствола» отползают в стороны, погружаясь в грунт несколько мощных «корней». Словно «дерево» вцепилось своими гигантскими пальцами в землю. Проникнув внутрь основного «ствола» через продолговатый люк, услужливо распахнувшийся при их приближении, и миновав короткий коридор, попали в довольно большое пустое, круглое в плане помещение. По окружности равномерно раскидано несколько десятков совершенно одинаковых овальных люков. Полупрозрачная, матовая поверхность каждого светится легким желтоватым светом, мягко разгоняя полумрак помещения. В этом множественно боковом освещении лица присутствующих выглядят странно.

Над каждой дверью короткая огненно-красная надпись. Профессор морщит лоб, щурясь по привычке (несмотря на то, что его глаза, глаза сквирга, безупречно остры), старается прочесть надписи. Но слова незнакомы.

Подойдя к одной из светящихся изнутри дверей, провожатый, указав на круг в самом её центре, велит каждому поднести к нему ладонь правой руки, одновременно прижимая свою ладонь рядом. Романа кольнуло слабым импульсом тока. После этого улыбающийся сквирг посоветовал еще раз поднести руку к кругу. Роман опасливо сделал это. На этот раз он даже не успел коснуться двери, как она откатилась (не сдвинулась, а именно откатилась) в сторону.

— Теперь каждый из вас имеет доступ к этой и только к этой двери. Вы не сможете по ошибке попасть в другое помещение. Зато всегда сможете войти к себе.

Они оказались в небольшой квадратной комнатке человек на пять, не больше. «Лифт» — догадались земляне. На левой стене кабинки россыпь мелких кружков с краткими пояснительными надписями у каждого. Их охранник-провожатый, выбрав один в длинном ряду таких же, коснулся его выпуклого центра. Затем заставил подопечных сделать тоже самое. Наконец, по прежнему улыбаясь, предложил Роману провести раскрытой ладонью над рядом «кнопок» и та, к которой они только что прикасались, сама собой моргнула зеленоватым светом, тут же погаснув. Пол лифта слегка дрогнул. Освещение в комнатке и так неяркое еще больше ослабло. Стало почти темно. Путешествие началось.

Ощутимо подергивало то вверх, то в бок, то в спину или грудь. Или проваливались вниз. Наконец лифт остановился. Сделалось светлее. Роман с Профессором посмотрели на сквирга. Он кивнул в сторону единственной двери. Профессор шагнул к ней и приложил ладонь к кругу в центре. Дверь послушно отъехала. В глаза ударил яркий с непривычки свет. Роман, за ним Профессор осторожно вышли. За спиной вышедшего вслед за ними сквирга дверь беззвучно захлопнулась.

Они стоят на самом краю ухоженного поля, огороженного по периметру сплошным вертикально-ребристым заборчиком. Правее — с десяток сросшихся горкой большущих мыльных пузырей. Зеркальная поверхность выпукло отражала в себе окружающий мир. Вся остальная площадь «поля» редко покрыта небольшими, не выше груди среднего сквирга деревцами и чуть возвышающимися над землей грядками с разнообразными растениями желтых, коричневых, алых расцветок между ними. Грядки самых невероятных, вычурных форм, из однородного, довольно плотно сбитого темно-серого, скорее всего искусственного грунта. Желтые узкие дорожки, петляющие между грядок, ярко видны на фоне серого грунта. Деревца словно копируют собой огромные «баньяны», в недрах одного из которых они сейчас находятся. Но на сей раз это — именно растения. Почти под каждым большим оранжевым листом деревца висит сероватый, с красными ломанными тонкими полосками на кожуре, грушевидный мясистый плод. Между грядок вьются тропинки.

Мощеная желтыми пластинами дорожка зигзагом бежит из-под их стоп в сторону странного зеркального пузырчатого муравейника.

Провожатый невозмутимо засеменил к пирамиде. Гости, крутя головами, держатся за ним. Только теперь они замечают, что за обозначенными заборчиком границами «их поля» в пространстве — выше и ниже, висят точно такие же «поля». На тех, которые ниже, видны огороды и сады, и такие же строения. Нижняя сторона «полей», расположенных выше, покрыта клочковатой коричневой бахромой. Она длиннее у основания листов и совсем короткая ближе к концам. Задрав головы, земляне видят, что свод пещеры над их «деревом» полностью скрыт от их взора сотнями и сотнями листьев-полей. Земляне уже догадались, что находятся на одном из таких листьев дерева-колосса.

— Господи, — не выдержал Профессор, — Какое великолепие и какой масштаб!

— Да, — не с таким энтузиазмом отозвался Роман, — впечатляет.

Вблизи поверхность строения уже не ощущалась столь легковесной и непрочной. Это скорее походило на выгнутое непрозрачное матовое стекло или пластик. Провожатый вытянул руку — в стене открылось отверстие.

Глава 7. Знакомство с планетой

— По всем вопросам сразу обращайтесь ко мне, — сообщил сквирг, прощаясь с ними минут через двадцать, протягивая каждому по маленькой коробочке. Она теплая на ощупь и внутри что-то слабо пульсирует, словно коробочка живая, — Вам стоит лишь назвать мое имя, и я свяжусь с вами.

— Вы забыли назвать Ваше имя, друг мой, — напомнил ему Профессор.

— Я Стилл Витт. Живу в этом же секторе.

— Когда к нам кто-либо придет? — спросил Роман, — Не можем же мы сидеть здесь и бесконечно ждать. И чего ждать?

— Все зависит от воли Наследника, — благоговейно заявил сквирг, — Но думаю, он вскоре пожелает говорить с вами. Мне пора.

После ухода Стилл Витта, Профессор и Роман остались в некотором замешательстве: совершенно непонятно, с какой целью они находятся здесь. Почему их поселили отдельно? В качестве кого — гостей ли, пленников? Знают ли хозяева планеты о том, что они инопланетяне? Или просто их поселили и забудут за ненадобностью. Живите мол, граждане, пользуйтесь своим огородом. Вспомнят ли о их существовании друзья? Или уже — бывшие друзья? Может, со вздохом облегчения, забудут. С глаз долой — из сердца вон.

Проводив любезного сквирга, земляне более внимательно осмотрели предоставленную им в пользование плантацию. Что это — сельскохозяйственные культуры или просто растения для красоты? Растущие на отдельных грядах кустики не выше колена. Причем на каждой гряде они разные. Одни с мясистыми, переходящими в несколько узких листочков стеблями. Другие имеют пять-шесть широких плоских овальных листа, на нижней стороне которых имеются по несколько каплеобразных утолщений. Небольшие, переплетающиеся множеством своих безлистных немыслимо искривленных стволиков, кустики. Грядки с ними напоминают толстый слой розовато-желтой мочалки. Вообще — розоватый, красный разных оттенков и желтый цвета преобладают. На некоторых растениях можно различить слабые голубоватые оттенки. И то под определенным ракурсом.

Профессор уже знал, что для диких растений Зар-Тенарра более характерны как раз синие цвета. Но те растут исключительно в слабоосвещенных или вовсе темных пещерах. Очевидно, желто-багровые оттенки принимают культурные виды, выращиваемые в условиях искусственного (искусственного ли?) освещения. Профессор, шевеля губами и водя пальцем, насчитал двенадцать разновидностей растений, вместе с описанным ранее деревцем с несколькими ниспадающими с парящей кроны стволиками. Очевидно сероватые груши, подвешенные снизу к апельсинового цвета листам, были съедобны. Но друзья решили пока этого не проверять.

***