Бесплатный фрагмент - Наследник

Наследник

Книга I

А почему Я?

Подойдя к нашей полуземлянке, поросшей на крыше плотным ковром травы, распахнул привычно дверь нашей халупы, я шагнул в её сумрак. И тут же раздался отчаянный визг моей матери. Такого я от неё не ожидал! Она словно прыткая козочка с места взлетела на стол, схватилась за подстропилину крыши, мгновенно подтянулась, забросив обе ноги на неё, наглухо прилипнув всем телом к бревну.

— Беги, сын!!! Беги! — Верезжала она не своим голосом.

Я встревоженно огляделся кругом. Но ничего страшного и угрожающего не заметил.

— Мать в чём дело? Чего стряслось? — Ошарашено вылупился на неё.

— За тобой круд! Беги-и-и!

— А этот, — обернувшись погладил зверюгу, вошедшую вслед за мной. — У нас молоко с утра ещё осталась?

— Та-ам… — заикаясь кивнула подбородком в холодный угол.

Спокойно сбросив с плеча лук и отстегнув колчан, аккуратно повесил на положенное место. Снял с пояса добычу, пару тупоносых лёток и пушистого длинноуха, определив её в ушат у печи. Достал с полки здоровенную миску, выудил из холодной ямки крынку и всё содержимое вылил в эту посудину. Вернулся к порогу и поставил на землянистый, хорошо отполированный нашими ногами пол.

Круд, до этого тершийся о мои коленки, сразу мокнул усатую морду в молоко. Широкой лопатой розового языка за пять секунд, заставил блестеть донышко миски. Облизнув торчащие клыки, блаженно уркнув, потянулся и помотав толстенным шипастым хвостом прошагал под скамью у печи, свернулся там в клубок и с каким-то нежным бульканьем засопел.

— Ма, может тебе пора уже созреть, — хихикнул я, подходя к столу и подставляя вытянутые руки. — Или помочь? Стрясти?

— Ну, охальник! Ты кого в дом приволок! — Не разжимала она обхвата спасительного бревна. — Тыльд бестолковый! Каку беду за собой притащил?

— Каку? — улыбка не сходила с моего лица.

— Таку, что теперь за десять верст никого не встретишь, если прознают, что этот тут объявился.

— Да ладно тебе паниковать, — пришлось подниматься на скамью и попытаться оторвать мать от спасительного сучкастого потрескавшегося ствола. — Давай отцепляйся, поддержу. Садись рассказывай, что за бедствие такое в жилище наше привёл. — Оглянулся на мирно сопящего и вполне симпатичного круда. — По-моему, совсем безобидная тварь. Сама за мной утямилась, охоте помогла и ластится постоянно. За хозяина меня видно приняла. К тому же совсем не ужасное, как все другие в округе.

— Ох беда, сын! Беда, — слёзы ручейками побежали к её ушам.

— Да, хватит причитать! Слазь! Я жрать хочу. Утоптался. Хорчуй и ведай про чё знаш.

Онемевшие конечности наконец-то расцепились, не выдержав долгой нагрузки веса хозяйки. Еле успел подхватить. Но всё равно она брякнула башмаками по доскам стола так, что остатки посуды подпрыгнули, издав жалобный перезвон.

Круд молниеносно вскинул морду. Шестигранники зрачков моментально раздвинули глазную желтизну. Стреловидная шерсть лязгнула по кирпичам и деревяшке лавки. Но оценив случившееся, сразу успокоился и вернулся в прежнее положение, нервно брякнув хвостом по полу.

— Пресвятая Заступница Лизда, — мать впечаталась в меня. — Спаси и сохрани!

— Всё хватит истерить! Говори, чего так напугалась! — отстранил и тряхнул, что бы хоть чуть пришла в себя.

— Ты приволок в дом предвестника и палача того, чьё имя давно забыто и под страхом смерти священного духовенства не должно никогда упоминаться.

— Опять эти страшилки Духовников Ути? Мать ты в своём уме? Веришь во всякие небылицы!

— Какие уж тут небылицы! Вон при нём исказить немного правду и то не получиться, враз конечности лишишься! — Мать всю передёрнуло. — Так, что сын, наверное, пришла пора тебе всю подноготную выложить. И думать, как нам дальше существовать. Если конечно это не последние наши часики и похоже не только наши, а всех в этом мире живущих.

— Ты по что так сразу страху то нагоняешь? И чё за секреты поведать собралась?

Не верил я давно в эти сказки священников, потому еле сдерживал смех. Не хотелось обидеть самого родного человека на этой Утирэ. Она эти легенды в меня с детства вкладывала. Раньше действительно боялся, теперь, когда подрос и сам стал обеспечивать наше благосостояние, значительно поумнел, потому что видел и справлялся своими руками с более пугающей жутью, чем страшилки попов.

— Ну, вот дитя небес, слушай моё покаяние…

***

— Cид, глянь, вроде пригодная планетка! — Орен ткнула рукой в обзорный экран.

— Да, похоже на то, — он с довольной улыбкой вгляделся в отражённые показатели состояния указанной планеты, вращающейся вокруг двух светил. — Надо же так повезло, первый раз за два года после побега с яхты твоего венценосного папаши. Действительно стоящая находка. И ещё к тому же обитаемая! Такая редкость в космосе, орбита сразу вокруг двух звёзд. А это, что за показатели в розовой зоне? — Настороженно провел пальцами по панели, чтобы увеличить символику показаний. — Излучение QARDI? Как это понимать? Плохо или не очень?

— Ну это вроде, как излучение способное к изменению потенциалов предметов и их свойств под управлением разума. Наши учёные недавно открыли его, наблюдая за людьми, которые накапливая её могли менять структуру молекул материалов, двигать предметы, лечить или наоборот калечить.

— Это волшебники что-ль? Якобы манну тянут из мест силы, а потом бедолагам голову морочат своими фокусами?

— Не хохми, — оборвала сарказм речи женщина. — Магия у нас подтверждена практическими исследованиями. Вот только её показатели никогда не превышали десять в минус пятьдесят второй степени. А здесь же глянь только! Семьдесят полных единиц! Фон всей планеты!

— Так я не пойму, это хорошо или угроза? — Сид озабоченно уставился на супругу не мигающим взглядом. — Будем зонды сбрасывать или мимо проскочим, чтобы не рисковать?

Орен молча вывела на экран показатели систем корабля.

— Не понял, — выпрямился удивлённо супруг. — Бортовой контроль, в чем проблема? — обратился к ИИ звездолёта.

— По данным расчетов топлива до следующей звёздной системы не хватит. — Монотонный механический голос прозвучал, как приговор. — Предлагаю заправиться здесь. Есть два варианта. Так как нет заправочной станции, скачать необходимый запас энергии в короне одного из местных светил. Сорок восемь часов загрузки. Степень опасности до шестидесяти единиц. Или спустить на планету робототехнический комплекс за твёрдым топливом с дальнейшей его переработкой там же под охранным куполом. Ресурс на планете существует. Время переработки и загрузки три месяца. Степень опасности пять единиц.

— Обрадовал! — Cид перевел взгляд на огромный живот возлюбленной. — Рисковать не будем, тебе рожать через месяц. — Мотнул утвердительно головой, снова обращаясь к искину. — Спустить дроны разведки. Подготовить комплекс добычи и переработки сырья к старту. Роботам периферийной охраны внести координаты цели с установкой сопутствующих задач.

— Спасибо, милый, — она притянула мужа за комбинезон и приложилась губами к его щеке.

— Спустимся на ближнею орбиту, там радиационный фон минимальный. Хоть защита у нас не плохая, но так спокойнее, — погладил он её по животику. — Отдай всё под управление искина и иди приляг. Тяжело небось.

— Хорошо, — согласно улыбнулась со звёздочками в глазах. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже, — чмокнул в макушку. — Обожаю до дрожи всех внутренностей и слабости в коленках. До сих пор в голове не укладывается, как решился тогда, в первый день, когда увидел сразу ляпнуть, что влюбился и возжелал твоей руки. И кому такое ляпнуть! Княгине! Одной из наследниц супердержавы. Ладно император не слышал, а то бы в утилизаторе моментально оказался.

— Да, от простого охранника моих покоев такое услышать… Не один из принцев мне не посмел ни разу подобного сказать, даже намеком. — Она встала из кресла и обняла избранника за шею, положив голову на его грудь. — Не прибедняйся. Я тогда всё сразу оценила в тебе. Втюрилась до беспамятства!

— Пошли, провожу до каюты, и потом прослежу за всеми приготовлениями. Определю возможности нашего проживания на ней. Если все благоприятно, перестанем мотаться по галактике.

— Ага, опять втихаря хочешь свои мемуары для будущих потомков диктовать в судовой журнал, — рассмеялась Орен.

***

— Давай подкрепляйся и слушай, что я тебе поведаю, — Хенга накрывала на стол, постоянно озираясь на круда.

— Ма, перестань, он безобиден.

— Послушаешь и потом решишь, так ли оно. — Присела рядом со мной, подперев кулачком подбородок, погладив меня по пышной шевелюре русых вьющихся волос. — Когда-то все наши предки жили у Всевидящего на небесах.

— Мам, да я уже это сотни раз слышал, — прервал я её в сердцах, бросив хлебать варево.

— Ни чего, в сто первый послушаешь, может что и поймешь. — Она ухватила, мою кисть с ложкой и направила в тарелку. — Так, вот. Много нас наплодилась тогда, перестали мы вслушиваться в повеления Всевидящего, посчитали себя равными ему, затеяли смуту. Рассердился наш повелитель и сбросил всех на грешную Утирэ. В наказание засветил нам над головой Нес и Рес, и приказал приносить дань этим светилам каждые семь лет накоплениями руд, продуктов и шарами с энергией Ат. Дал нам инструменты и поставил сроки на исправления своей гордыни.

— Да, ма, помню. И направлял он каждый переход между Нес и Рес своих Атлантов за данью, — перебил я её, хватаясь за жаркое.

И тут же получил подзатыльник.

— Никакого уважения к старшим! Учу, учу! Всё без толку!

— Извини, — потёр ушибленное место. Тяжелая рука все-таки у ведьмы. — Слушаю.

— Обиделись наши предки на такое наказание Всевидящего, нарушили его приказ и поплатились. Через семь лет восстали океаны до небес, ринулись реки вспять, зашатались горы, закрутились светила на небосводе, рухнули облака на Утирэ с глыбами льда и камня, разверзлась твердь под ногами, хлынули всё пожирающие огненные потоки из чрева Утирэ. Погибло большинство предков наших, а те, кто выжил вдруг ощутили в себе силы дотоле не изведанные. Кто-то почувствовал, что может влиять на погоду, другие возводить и рушить дома и горы, третьи создавать все живое, другие лечить и карать. Ещё три перехода через Нес и Рес потребовалась, чтобы понять, как применить эти силы, создать заклинания и научиться использовать энергию Ман, дарованную Утирэ. Вот тогда-то и возник Духовный Храм Ути, состоящий из сильнейших жрецов, сумевших обуздать седьмой год. С тех самых пор мы все собираем Ман и двадцатую часть накопленного передаём жрецам Ути.

— Ма, но я-то не могу её собирать! Почему такое? — Бросил объедки, тут же встрепенувшемуся круду. — И ворожить, и заклинать, и колдовать…

— Ты совсем другое дело, Пиорон. Дальше послушаешь, сам поймёшь почему. А так ты не один такой, потому и налог с нас таких берут снедью, деньгами, рудой Ат или драгоценными каменьями.

Так вот слушай дале и пей чай с пирогом, — опасливо покосилась на приблудную живность, махом, не жуя поглотившую объедки и навострившего уши. — Время шло, общество незаметно поделилась на рудокопов, добывающих полезные ископаемые, изготавливающими инструменты, оружие, умеющих обрабатывать камень и металл, заклинающих своей рунной вязью свои изделия.

— Это современные гномы естественно, — хмыкнул я, резко отклонившись от очередной оплеухи.

— Вторые, — мать спокойно продолжила, не смотря на досадный промах. — Умеющие создавать, что-то конкретное в своей области умений и знаний.

— Простые волшебники, — опять сунулся я со своей усмешкой.

— И те магистры, которым подвластно всё, — она сурово посмотрела на меня пригрозив пальцем.

— Маги, — констатировал я, понимающе мотнув головой.

— Ну и конечно жрецы Ути, которые уже мало походили на людей.

— Да, страшила ещё те! Один взгляд чего стоит! Пятки леденеют!

— Решили верховные маги прибрать всю власть на Утирэ под себя. Избрать самого сильного мага императором, и чтобы вся челядь подчинялась ему и налог платили в казну, а не в храмы Ути. И жрецы были б под защитой императора и пользовались казной наравне с ним. Мотивируя тем, что народ стал частенько давать от ворот поворот сборщикам дани, а кто посильнее ещё и пинков. Создать государство с законами, повинностями, кастами и сословиями, для определения налогообложения и ответственности каждого перед ним.

Естественно свою свободу просто так никто не захотел терять. Объединились рудокопы и волшебники против магов и жрецов. Наплодили войско нечисти, у кого на что фантазии и силёнки хватило и тронулись на столицы магистратов.

— Это гоблинов, вурдалаков, орков, гремлинов, камнеедов, великанов, троллей и всю остальную жуть, — подсказал я, чтобы не затягивать сказание, уж очень захотелось на боковую.

— Маги в ответ создали свои войска. И началась шестилетняя война на полное уничтожение всех и вся, совсем забыв про то где живут и кому обязаны этой жизнью.

Пришёл год перехода между светил. Храмы особо не трогали, соображали к чему может это привести. Очередного конца света не произошло, жрецы исполнили свои обязанности. Но! Всевидящий, долго по-видимому терпел наше отступничество, и межрасовая война стала последней каплей в его терпении. Взорвалось небо. Рухнул на Утирэ огненный столб. Появился тот, чё имя велено забыть, в сопровождении огроменного круда. Жрецы под его взглядом испарялись, маги превращались в пепел, волшебники деревенели, рудокопы каменели, а круд стремительно пожирал всю нечисть и войска со скоростью ненасытного урагана. Война схлынула всего за пару недель. Не было силы могущей противостоять воли Всевидящего и его карающего ангела.

И был потом суд Всевидящего. На котором предстали уцелевшие зачинщики. Тот круд следил за правдивостью ответчиков и моментально проглатывал всех, кто говорил не правду. Чуял лож. И повелел тот, чё имя навсегда забыто, создать отдельные государства на всех восьми континентах, назначил там правителей. Обложил данью Всевидящему и призвал всех возносить молитвы в его честь. Не послушным грозила моментальная смерть. Но рудокопы засомневались в таком приказе. Ведь раньше они вообще никому не подчинялись. За что сразу и поплатились. Теперь их потомки никогда не вырастают выше двух колен, а на поверхности они не плодятся и больше года не живут. Запер он их в подземельях. А возмутившимся на это волшебникам, подарил бесконечную жизнь без потомства. Взбешённые маги всей своей сворой набросились на посланцев Всевидящего и ценой своей жизни одолели их. Но их победа оказалась эфемерной. Теперь их только по трое на каждом континенте в прислужниках у правителей. Как только рождается где-то новый маг, старейший тут же умирает. И стоит только одному магу изменить своему правителю, он тут же превращается…

— В статую, — не выдержал я зевая. — Давай на завтра отложим, спать хочется очень. Время позднее уже.

— Нет ты дослушай! — вспылила моя ведьмочка.

— Ма, я уже сам могу всё дальше слово в слово пересказать всю эту легенду. Ты вон лучше ему поведай, — кивнул я на зверюгу. — Вон как ухи навострил и взглядом к тебе прилип, будто чё понимает. А я спать.

— Ладно, харг с тобой, — наконец сдалась она. — Но завтра дослушаешь.

— Обещаю не сопротивляться, — хихикнул, заваливаясь на лавку у печи.

***

— Государь, к вам посол от вашего брата, — в рабочий кабинет Липеца заглянул старший придворный маг.

— Чего хочет? — С раздражением обернулся на голос правитель континента Парн.

Он сидел уже четвёртый час разглядывая карты сопредельных королевств, помечая на них какие-то только ему ведомые стратегические планы.

— Время перехода власти наступает, — высокий старик крепкого телосложения в черной отороченной золотом мантии сделал шаг от двери с небольшим поклоном. — Прислал подданного обговорить место и время церемонии.

— Харг вонючий! Я ему же сделал отличное предложение, чтобы не меняться властью в этот переход! Чего он добивается? Жаждет моей скорой расправы над всем его домом? Спалю всё к рогатой шише! — Вспылил король. — Давай сюда этого посланника, я его выслушаю, потом язык отрежу, скормлю самого в зверинце оркам, а язык отправлю братишке в качестве ответа!

— Как вам будет угодно, ваше высочество, — со сдержанным поклоном, маг удалился.

Король Парна, Липец фог Перес Парн, девяти переходов Утирэ от роду, плотного телосложения, с курчавой чёрной шевелюрой на массивной, почти квадратной голове, впечатанной в широкие округлые плечи, с мясистым грушевидным носом, под которым свисали до подбородка пышные усищи, и глубоко утопленными глазницами, не позволяющими разглядеть оппоненту цвет и настроение его глаз, вскочил из-за стола, схватив корону, лежащую на его крае. В секундной задумчивости покрутил символ власти в руках и небрежно нахлобучив её на один бок, тронулся к двери, ведущей в тронный зал, немного переваливаясь из стороны в сторону на коротких толстенных ногах. Походу движения сорвал с вешалки королевскую мантию, расшитую серебром и золотом, украшенную драгоценными камнями и отороченную ценнейшими мехами континента, набросил на левое плечо. Знаки пренебрежения к предстоявшей аудиенции по имеющемуся этикету были выполнены.

— Посол его величества Рипеца фон Перес Парн, герцог Логерт дон Хорт с посланием от вашего единоутробного брата!

Двери распахнулись. Гремя тяжелыми доспехами, быстро пред троном предстал в сияющей дорогой броне посланник. Держа бахвальский шлём у пояса, собирался встать перед правителем на колено, но увидев небрежность в форме одежды коронованной особы, лишь немного склонил голову, моментально оценив обстановку.

— По-видимому моя участь уже предрешена, — громко твёрдым голосом начал свою речь дон Логерт. — Но я обязан донести слова своего сюзерена до слуха вашего высочества.

— Дерзость и храбрость твоя похвальна, герцог, но сюзерен твой пока что я! — С раздражением прервал король. — И твоя жизнь в моих руках, как ты соизволил заметить. Не перегибай раньше времени палку и придерживайся приличий, тогда статус посла поможет тебе донести до Рипеца мой ответ, — поелозив по трону, устраиваясь поудобнее, зло буркнул в усищи: — Продолжай.

— Ваш брат, — герцог встал-таки на колено, устремив бесстрашный взгляд в лицо правителя. — Просил уточнить место и время передачи власти в его руки, согласно завещанию вашего отца и законам Парна. Время начала перехода Утирэ между Рес и Нес через пять дней. Согласно повелению вашего высокопоставленного предка, ваш срок на троне истекает в этот момент. Я в курсе вашего намерения оставить власть за собой ещё на один переход и с теми предложениями, которые вы направили его величеству. Но, мой король, ваш брат считает, что стать императором Утирэ, имея только наши войска, невозможно. Поэтому Рипец фон Перес Парн в случае отказа передачи власти будет ждать ваше высочество в долине Первого Урожая в полдень через пять дней.

— Естественно со всей своей мощной свитой закованной в зачарованную броню и брякающую рунным вооружением, — ухмыльнулся Липец. — Ну, что ж! Передай моему брату близнецу, что приставку фон на фог он не сможет поменять! Понятно! — Король сжал подлокотники кресла до непереносимого скрипа перстнями по его гранитной поверхности. — Я оценил твое достоинство, герцог, поэтому ты все же сможешь предать мой ответ братцу, но только на пальцах! — Махнул рукой, и эхо его гогота зашарахалась между колон тронного зала.

***

Дела у беглецов империи, по их мнению, похоже начинали налаживаться. Скрытая фабрика по добыче топлива работала с опережением графика. Но их теперь это мало интересовало. Проведённые полные исследования планеты давали устойчивою уверенность на спокойное проживание на её поверхности в изолированной территории. Общение с аборигенами на первое время решено было возложить на плечи андроидов, пока пройдёт их самих ассимиляция в обществе населения, мало отличающегося по гуманоидным признакам от человеческих. А те, сказочные твари, рыскавшие по лесам, болотам, горам и заселяющие водные пространства, вызывали несказанный интерес. Тем более хотелось понять не мыслимые быстрые изменения в посёлках, городах, на полях. И главное — QARDI!

Нет, скорее всего, это для Сид и Орен было уже второстепенным. Родившийся наследник — вот что занимало их теперь в первую очередь. Крепкий, здоровый малыш занимал их всё свободное время, радуя родителей своими улыбками и гримасами.

Внезапная аварийная сирена заставила молодых родителей, любующихся своим чадом непроизвольно одновременно вздрогнуть, а их отпрыска разораться громче этого, натягивающего нервы воя.

Не сговариваясь, подхватив ребёнка, помчались в центральный к главным пультам управления.

— В чём дело?! — Ещё перемещаясь по коридорам звездолёта оба кричали искину, требуя немедленного ответа.

Но лишь достигнув рубки центрального поста услышали ответ бортового комплекса корабля.

— Планета резко меняет орбиту, — невозмутимым металлическим голосом сообщил искин. — Входит в коридор между светилами! Щиты на пределе может и выдержат перегрузки, но члены экипажа нет. Расчёты ведутся и пока их показания не утешительные. Орбиту самой планеты покинуть при таком её ускорении не сможем. Возросло излучение QARDI до четырех с половиной сотен. Есть расчётное подозрение его влияния на сход звездолёта с около планетной траектории. Рекомендации: немедленно покинуть корабль, десантировавшись на планету. Степень риска в перегрузках 35G восемьдесят шесть единиц. Для неподготовленных членов экипажа смертельно.

— Для подготовленных тоже не большая разница, — отрешённо прошептал Сид, чувствуя, как тело наливается свинцом.

— В камерах бассейна противонагрузки показатели почти такие же. Время на принятие решения четыре минуты. Отсчёт запу…

Вдруг ото всюду брызнуло искрами. Отсек моментально наполнился дымом. Тяжесть собственных тел подкосило ноги, впечатав людей в палубу.

— Защ.. экр.. утерян, — искин ещё старался подавать признаки жизни.

Орен только и смогла переложить сына в руки супруга, одними глазами указав на модуль корабельного вычислительного комплекса. Он сразу всё понял. Сжав зубы до хруста, терпя невыносимую боль от рвущихся мышц подполз к выгородке искина. Слава создателю, автоматика после нажатия на панель сработала! С невероятным усилием он протолкнул сына в чрево комплекса, ломая кисти рук захлопнул модуль.

— Катапультироваться… — По слогам надрывая до крови гортань, отдал последний приказ.

***

— Мой король, — к ехавшему посредине своего войска на каюром иноходце Липецу фог Пересу Парн подскакал старший маг. — Дозволь доложить. — На согласный кивок, задумчивого предводителя, продолжил. — Капсулы с Ман из казны изъяли, распределили среди воинов. Оставили жрецам сколько необходимо. Но для победного сражения по моим представлениям нам этого не хватит. Что будем предпринимать?

— По ходу продвижения отобрать всё имеющееся капсулирование у местного населения, — спокойно изрёк правитель.

— В этом случае мы обрекаем поданных. Многие не переживут этот переход без защиты. Да и потом может возникнуть голод и нечисть почувствовав такое ломанётся на все наши поселения.

— Оставлять им по десять процентов Ман. А кто будет бузить, отбирать полностью. Победим, рассчитаемся и порядок наведём. Приказ ясен? Исполнять, — не выходя из задумчивого состояния изрёк монотонно король.

— Ваше высочество, есть ещё кое-что, на мой взгляд важное, — маг не спешил исполнять повеление.

— Конкретно, — Липец не повернул даже головы в сторону придворного.

— Тут в двадцати трёх верстах, на Пышных Холмах, обнаружилось странное. Рейнджерам этой местности не удалось совершить плановый объезд вверенной территории. Натолкнулись на невидимую стену. — Маг вопросительно глянул на хозяина. Уловив заинтересованность в резком повороте к себе правителя, продолжил. — Сутки мучились. Не пробились. Запустили крылатых сух. Всё с верху видится без изменений, но пролететь внутрь тоже не смогли. Пустили поземного разрушителя. Тот только и смог еле- еле пробиться. И прежде чем погибнуть кое-что успел разглядеть.

— Этого монстра убить? — Король в удивлении натянул поводья, останавливая коня. — В нём Ман немерено! И заклятия у него под стать твоим!

— Тем не менее хватило на пол минуты. Заклятия на тамошних людишек или нелюдей практически не подействовали. Ни огонь, ни разряд молний тоже. Посекли его какими-то лучами в раз.

— А что он успел узреть? — Липец тронул своего остановившегося иноходца, не отрывая взгляда от мага.

— Одни не понятные механизмы роются в котловане, большое здание с трубами, куда возят породу. Другие достраивают колоссальный дворец. И всё это без ощущения магии и чародейства.

— Нашим братцем там не пахнет?

— Я сам проверил. Нет.

— Интересно. Интересно. Значит говоришь саму подземную смерть покрошили лучиками света, как обычного червяка. После победы сразу туда! Будем искать с этими непонятными субъектами точки взаимовыгодного сотрудничества. Нам такие подарки Утирэ во, как нужны, — король ребром ладони провёл по горлу. — С ними, я чувствую, можно точно стать императором, если договориться. — Он махнул рукой отправляя подданного исполнять отданный приказ. — Хороший знак от Всевидящего перед решающим сражением, — усы расползлись в стороны от довольной усмешки. — Может и не придётся братца дубасить с такой новостью, авось поведётся на такой крючок. Ведь только у нас одних у каждого по когорте магов. Плюс к этому тех с лучиками, и мы хозяева положения. Обсудим перед сражением, думаю договоримся. Тогда и войска сохраним и междоусобицу замнём. Брат всё-таки, жалко. Хотя…

***

— Господин, ваше предвосходительство, — верховный маг Рипеца фон Переса Парн, постучался в дверь.

— Войди, — откликнулся сменный властитель. — Докладывай, — дверь за стариком в золотой мантии, отороченной базальтового цвета кантом, закрылась.

Войско Рипеца остановилась в большом посёлке Светлый Дол, всего в одном переходе до намеченной цели. Сам будущий, как ему казалась, король занял со своей свитой роскошный особняк управляющей волшебницы этих мест Хенги. Офицеры и другие придворные чины в домах подле. А воины довольствовались тем, что предоставили интенданты. Остановились только на ночлег, поэтому походных кухонь не разворачивали, предоставив населению харчить временных постояльцев.

— Мы опоздали, господин. Маги и призовые роты вашего брата уже конфисковали во всей округе Ман ещё вчера, — с большим сожалением в голосе изрёк приближённый.

— Сколько! — Подскочил с кресла Рипец.

— Оставили всем десятину.

— Значит, мы можем проиграть! — Претендент на престол в смятении зашагал от стены к стене. — Что предлагаешь?

— Забрав оставшееся мы не достигнем равенства в магии с войском Липеца фог Переса. Поэтому видимо придётся пойти на уступки вашему брату, отправив воинов по местам дислокации, — тяжело выдохнул старик.

— Нет! Так не пойдёт! Чтобы я уступил младшему? Никогда! — Рипец фон Перес бухнул кулачищем в стену, отвалив знатный кусок штукатурки и покрошив полдесятка кирпичей за ней. — Солдатне свободная охота в лесу и предгорьях до утра. Собрать Ман с дичи, нечисти и если удасца, то одолжить у гномов. — Он вдруг остановился посреди горницы, поглаживая свои короткие усы и рассматривая медленное восстановление исковерканной стеный. — Друиды! У них то никогда никто не отбирал! Конфисковать всё! Будут трепыхаться с камнем на шее в болота! И, да, забрать остатки у всех чародеев!

— Так ведь помрут же все, — усомнился в правильности решения властителя. — В переход между светилами чародеям минимум пять капсул Ман требуется на эти два месяца. А без друидов вся нечисть ринется на наши поселения. Защиты сейчас вообще никакой не осталась. Все рейнджеры и охранные гарнизоны в войсках.

— Сражение будет не вечным! — Остановил поток сомнений Рипец. — Через день — два компенсируем! Сдохнуть никому не дадим! Давай! Действуйте! Время в обрез! Сбор всех с добычей в пять!

Маг тут же исчез, а старший Перес подошёл к окну и переминаясь с пятки на носок тихо забормотал:

— Сумерки всего два часа будут. Начало перехода. Ночи не будет. Сейчас только семь вечера. В сутках у нас двадцать восемь часов. За одиннадцать часов горы можно в мелкий щебень покрошить и катакомбы гномов на изнанку вывернуть. Нечисть на четырнадцать вёрст изничтожить. Потом солдатне дать четыре часа отдыха, поделить добычу и в путь. Как раз к намеченному времени подойду. И тогда посмотрим, братишка, на чьей стороне Ман Утирэ будет! Затем надо весь строй законов под мою власть поменять. Как это будет выглядеть потом с магами и жрецами порешать. А то застой какой-то последние переходы наметился. Соседние государства вон что какой год творят! Уже подводные города строить начали. Флот громадный завели. Останки того, чьё имя забыто, в Зелёном Океане искать сподобились. Понятно для чего. Кто первый отыщет — тот и на самом верху окажется. Ведь если только часть его найти, да и воссоздать хоть тень этого посланца Всевидящего. А если уже… — Рипец поёжился. — Жуть. Как это младший не понимает? Руны для флота до сих пор не разработаны. Военной флотилии вообще не создано. На чём собирается переправляться в императоры?

Думы о грядущем прервал голос и стук в дверь младшего мага.

— Чего тебе Лон? — Недовольно буркнул, не отрывая взора из окна.

— Разрешите доложить о возникших обстоятельствах, — послышалась из коридора.

— Входи, — фон Перес Парн, раздраженно обернулся к входящему. — Вещай!

— Местная управительница, хозяйка этого особняка, Хенга, наложила табу на изъятие Ман у чародеев. Без верховного мага вашего предвосходительства или вашего личного вмешательства проблему не решить. Верховный маг Шалос, сейчас с гномами разбирается, — блеснул лысиной в поклоне Лон, придерживая сваливающийся капюшон серой мантии.

— Давай её пред мои очи немедленно! — Гаркнул так, что переливающиеся в воздухе пылинки в свете заходящего Рес, вылетели за дверь вместе с магом.

Ещё не окончательно потерявшая привлекательность волшебница степенно вошла в занятые фон Пересом покои. Учтиво поклонилась и встала на одно колено.

— В чём дело? — Зло выдохнул высокопоставленный постоялец. — Почему препятствуете моим приказам?

— Ваше предвосходительство, вы сами знаете почему. Я не могу вверивших в мои руки судьбы простых чародеев, оставить без возможностей на дальнейшее существование, — в голосе и взгляде ни тени раболепия и страха.

— Сними табу! Я верну всё через пару дней в десяти кратном размере, — он вплотную приблизился к женщине, ухватив за подбородок.

— Тоже мне обещал вчера король, ваш единоутробный брат, — перелив жесткой решительности в очах и резкий рывок головой, освобождающий из захвата повелителя.

— Снимай! Порождение харга! — Он уже обоими руками ухватил голову непокорной поданной.

— Не могу. Табу обратной силы не имеет, — усмехнулась Хенга.

— Они разрушаться если лишу тебя твоего дара! — Брызгая слюной прошипел фон Перес.

— Ну попробуй, — устойчивая улыбка не сошла с лица хозяйки местности.

Он схватил левой рукой предплечье младшего мага, стоявшего за женщиной, а правой рукой удерживая непокорную, проорал:

— Лишаю тебя волшебства, колдовства и всей силы, дарованной тебе Утирэ. Теперь ты, погань болотная, смертна!

Хенга с тихим вздохом рухнула на пол, Перес взвыл, схватившись за руку, которой держал волшебницу. Маг тут же бросился на помощь хозяину, проговаривая заклинания.

— Вот порождение рогатой шишы! Чуть в паралитика не превратила!

Остервенело пнул женщину, на глазах превращающуюся в скрюченную старуху. Она, от сильного удара отлетела в угол комнаты, не подавая признаков жизни.

Маг было направившийся к её телу, чтобы вышвырнуть его на улицу, вдруг замер на месте.

— Повелитель, — резко обернулся к Пересу всё ещё державшегося за больную руку. — Пришло срочное сообщение. Друиды оказали сопротивление. Рота драгунов полегла в схватке. Они, как вы и приказали, утоплены в болоте.

— Ман захвачена?

— Да.

— Тогда в чём проблема?

— У старшего друида к вам послание.

— От кого? — Онемевшую и ноющую конечность фон Перес наконец засуну за широкий пояс.

— Не понятно, — маг с удивлением воспринимал сообщение. — Но тронуть его до того момента, как оно будет оглашено мы не в состоянии.

— Где этот лесной сморчок?

— Через минуту доставят.

Седого старика, словно нетронутый свежий снег, с бородой до пят, заросшего пышной шевелюрой так, что лица не видно, такого же белого цвета рубище, стражники впечатали в пол у ног предводителя.

— Изрекай, — предвосходитель присел над посланцем, прислушиваясь к непонятным звукам, наполняющим здание.

— Боги Утирэ в двухсотый переход между Нес и Рес, даруют завтра истинного хозяина с небес в виде безгрешного младенца. Останови кровопролитие. И тот младенец позволит тебе под твоей заботой до его совершеннолетия стать наместником всего живого.

— Это легенду я слышал ещё в колыбели, — выпрямился Перес, поглаживая больное предплечье и захохотал. — И из-за этой бредятины вы не могли с ним ни чего сотворить? — Он резанул взглядом по страже и магу. — Что поджилки затряслись перед битвой. Хотите меня отговорить с помощью устаревшей магии от победоносного сражения? Трусы!

— Повелитель, — маг попятился к выходу. — Через семь минут этот особняк рухнет окончательно, лишившись волшебства хозяйки, воздвигшей его.

— Этого брехуна в подвал на цепь. Пусть он станет его мавзолеем. Шатёр мой во дворе сейчас же поставить. Буду смотреть на это зрелище из него и оценивать мастерство этой зодчий.

***

— Меня тогда выволокли из рушившегося моего дома, — тяжело вздохнула ведьма, вспоминая вечер того дня. — Перес пожелал, в продолжении наказания, чтобы я видела, как рушиться всё, чего я достигла за своё существование.

Она сидя у стола потроша добычу сына, а круд недавно проглотивший головы и ноги этой добычи, пропустив между клыками ногу Хенги, устроил свою морду на её коленке. Навострив уши внимательно слушал.

Горечь воспоминания выдавила едкую слезу. Она постаралась незаметно смахнуть её. Зверь прищурился и засопел с прерыванием. Ведьма понимающе погладила приблудного питомца сына по голове.

— Ба! Какай ты мягкий. Чем же ты под лавкой так страшно лязгал, словно железяками?

Круд фыркнул и уставился своими шестигранными зрачками, поелозив мордой по колену.

— Ладно поняла, слушай дальше, — с тяжёлым надрывным вздохом продолжила своё занятие и рассказ. — Я же не родилась волшебницей. Была обыкновенной сельской чародейкой. Растила хлеб, ухаживала за скотиной, обрабатывала огород, собирала Ман. Но после третьего перехода вдруг почувствовала в себе силу более продвинутую. Сама стала её растить и изучать. Так потихоньку превратилась в колдунью. Деревню нашу поддерживать и развивать начала. Людишки к нам потянулись, да и семьи стали расти. А уж когда в шестой переход между Нес и Рес мне бухнуло с верху ещё усиление моих возможностей, радовалась дура до подскоков в потолок. Ведь потом только дошло, что ни мужа, ни детишек в этой грядущей бесконечности у меня никогда не будет. Нет, волшебники тоже смертны. Вздор это, что живут бесконечно. Два десятка смены поколений простых чародеев и ползи в храм Ути, сбрасывай накопленное на алтарь. Простые чародеи живут двадцать три — двадцать пять переходов, вот и считают волшебников вечными.

Смиренно приняла очередной дар Утирэ и Всевидящего. Чародеи в меня и мои силы поверили, вознесли в управляющие этим краем. Один городок, шесть посёлков, сорок семь деревень, пять охранных крепостных гарнизонов. Развивала и защищала, как могла, до этой проклятой распри престол держащих близнецов.

Помирала я немощной старухой, видя, как улетучивается моё волшебство, рушится не только мой особняк, но и строения чародеев, коим возводила жилища, исчезает весь приплод живности в прудах, озерах, лесах и во дворах, сотворённая мной, испаряются дамбы и оросительные каналы, превращая поля в болота. Хотелось поскорее это всё прекратить и устремиться к Всевидящему. Боль и страдания были просто не выносимыми.

Но этот урод приказал меня отпаивать восстанавливающим зельем, так, чтобы дожила до зверинца братца и позабавила цепных орков. Сунули меня полуживую по утру в клетку на колёсах и повезли в общем обозе к месту их войнушки.

Встали многотысячные войска друг супротив друга, завели переговоры. Но договориться не договорились. Протрубили рога битву.

Вот только Всевидящий не дал им скрестить свои мечи. Бросил он в их войска огненный шар. Ударил молниями, оглушил громом и опустил на белоснежном облаке свой щит меж их полками.

В полузабытьи лежала в клетке. Всё видела, как во сне. А когда в очередной раз шарахнуло, так, что мой затвор на колёсах полетел, словно былинка при урагане, сознание потеряла окончательно…

***

Единственный потомок некогда всемогущего рода Перес Парн, Коресс восседал в полуразрушенном тронном зале удручённо слушая очередной нерадостный доклад управляющего делами бывшего континентального королевства.

— … Орки захватили Южную Цитадель, загораживающую проход в долину Семи Рек, в ущелье Чёрного Дракона. Главную столицу и двигаются на северо-восток, по направлению крепости Дэка. Гарнизон там малочисленный. Долго не продержаться без подкрепления.

Худой докладчик с плешивой бородкой, в видавшем виды потрёпанном камзоле, вопросительно взглянул на правителя. Сын Липеца, ни грамма не похожий на своего отца, нескладного телосложения с тонкими чертами лица, лишённой какой быто ни было растительности, до хруста сжал тонкие пальцы в кулаки. Поговаривали, что он пошел в мать, но ещё шептали о заезжем молодце в отсутствие коронованной особи.

— Чего вылупился! Где я тебе солдат отыщу? Маги только в силу начали входить, больше трех десятков бойцов средней руки в месяц сотворить не в состоянии, — в сердцах бухнул побелевшим кулаком по подлокотнику трона. — У гномов мечи, бердыши, алебарды еле-еле выпрашиваем, уж о стреломётах и камнеградах говорить не приходиться. Простые топоры и то перестали поставлять, — Коресс потёр ушибленное ребро ладони. — Ну пошлю сотню слабо вооруженных бойцов туда. Продержаться на пару недель дольше. И чего? Малая столица открыта для нападения, а защитников нет! — Почесав затылок, он вдруг вспомнил. — А что с наёмниками? Есть какие-то сдвиги?

— Правители соседних континентов захватили наше побережье, высадившись в пятнадцати местах. Построили крепости и порты. Пытались продвинутся в глубь нашей страны. Не вышло. Все экспедиционные корпуса сгинули бесследно в горах и лесах. Маги в переговорах со своими собратьями пытались уговорить выделить нам объединённое войско для сохранения трона вашего величества. Но их хозяева, не за какие богатства и Ман, на сделку не идут. Наёмников не ждать.

— Понятно, — голова правителя удручённо упала на грудь. — Что ещё плохого?

— Гремлины, вурдалаки и тролли окончательно разрушили все поселения в предгорьях северо-запада. Поставок драгоценных камней и ценных фруктов оттуда больше не будет, — управляющий снова замялся, теребя в дрожащих руках свитки с докладами.

— Продолжай, — безысходно выдохнул Коресс Парн.

— Гномы и эльфы сговорились с жрецами Ути. С сегодняшнего дня нашей общей казны с хранителями Утирэ нет. Теперь они создают с ними единое королевство и хотят выбрать правителя. Похоже нам и всему людскому населению Парн приходит конец.

— Ну хоть капля надежды есть в твоих сообщениях, дон Кун? — Взвыл теряющий власть правитель.

— Алхимикам и волшебникам удалось из найденных останков круда, палача того чьё имя давно забыто, наконец создать кладку яиц в инкубаторе лабораторий дворца. Из сотни вылупился один, — поведал и опять примолк.

— Ну, — в нетерпении Коресс вскочил с трона.

— Сожрал весь посев, двух алхимиков, пятерых стражников и сбежал, — удручённо, с расстановкой, еле слышно выговорил Кун.

— Как хоть выглядит, — последний из правителей Парн рухнул на ступени у трона, схватившись за голову.

— Серо жёлтая шерсть сосульками, клыки как стилеты, усищи длинные. Хвост толстенный полосатый с шипами на конце. Морда тигриная. Глазищи жёлтые с шестигранными зрачками, на ушах кисточки. Пасть может разинуть, как змеюка. Когти на базальте следы оставляют. Когда нападает, стреляет сосульками шерсти, они в этот момент превращаются в металлические дротики или кинжалы. Тяжелую броню вместе с телом на сквозь… А сам не выше колена.

— Заверяли, что пожирает только всю нечисть…

— Может так и будет, — Кун произнёс неуверенно, скручивая свитки. — Потом…

— Нам от этого потом какой прок, — безысходно махнул рукой Коресс.

***

— Очнулась я в завале булыжников, коряг, перемешанных с травой и почвой. Тишина. Аж в ушах звон, — Хенга разделав добычу, чесала круда за ушами, иногда потягивая за их кисточки. — Всё. Смертушка пришла. Начала шептать последнюю молитву. Вдруг слышу вроде младенец плачет. Думала в бреду слышу, шепчу дальше. Только плач то всё сильнее. Заходится малыш. И от куда силенки только взялись. Вылезла из этой могилы не помню даже как. На голосок ползла очень долго, даже несколько раз сознание теряла. Как увидела, когда на пригорок-то вскарабкалась, ту картину суда Всевидящего, обомлела так, что и забыла о своей немощи. Встала в полный рост и зашагала туда, где столб дыма из глубокой ямищи поднимался, где стой стороны детский плачь раздавался. А вокруг валуны стройными рядами лежат. Из них мечи, копья торчат. И вроде на каждом валуне лики людские. Приплелась к этой чадящей яме. Заступница пресвятая Лизда! На дне чёрный шар языками пламени и искрами пышет. Из его открытого чрева сизый дым валит. А рядом с этой круглой ямой, стоят два высших мага наших правителей, только каменные оба. А глаза ещё живые, смотрят. Жуть! — Вспоминая это, ведьма непроизвольно схватилась за сердце, заставив и круда вздрогнуть. — А главное держат они в своих руках щит покрытый причудливым лабиринтом и непонятной надписью по краю. Но не это чудо! На щите младенец! Ручками ножками дрыгает и рыданием захлёбывается. Схватила было его, но меня тут как молнии пронзили. Ладони аж задымились. Не раздумывая содрала я с этих каменных истуканов их мантии, набросили на малыша, подхватила и бегом от этого ужаса, в ближайшее поселение.

— Ма, — я приподнялся на лавке, оперев голову на локоть.

Пока дрых во время её повести, мне весь этот ужас снился! И не только снился, я как будто был там и всё ощущал. Поэтому не сдержался, когда почувствовал, что меня хватают шершавые грязные холодные руки. Бухнул по ним чем-то и проснулся. Злой и не выспавшийся.

— Вот слушаю тебя и диву даюсь, — прервал её исповедь. — Как увидела новую живность, похожую на предвестника того, чьё имя давно забыто, так новую легенду придумала. Тебе так хочется во мне видеть истинного властителя Утирэ, что ли?

— Вот бестолочь дремучая, ни пожрать путём не даст, ни истину дослушать. А ещё хозяин! — Круд обиженно фыркнул, залезая под стол.

Хенга осоловело вытаращила глаза и раскрыла рот, водя указательным пальцем то под стол, то на сына.

— Ты чё, там буркнул, комок свалявшейся шерсти? — вскочил с лежака направляясь к укрытию зверюги, ничуть не удивившись его красноречию.

— Что, правда ухи заворачивает в трубочку? Глохнешь, да? — послышалась оттуда.

— Слышь, ты хомяк переросток! Сам вылась от теда, пока я тебе клыки не обломал и язык на балык не настрогал, — мне надо было выплеснуть злость недосыпания, а этот чудо говорун как раз оказался кстати.

С шипением сквозь зубы, зашарил под столом.

— Ага, счас. Жди! Мать, ты хоть ему какой колотушкой мозги на место вправь, — прижался к ногам Хенги, подальше отстраняясь от шарящей пятерни.

Ведьма не заставила себя долго ждать, хватила собственного сына по возвышающейся над досками стола головушке тарелкой, только осколки брызнули во все стороны!

— Ну ка сел быстро и оставил бедное животное в покое!

— А чё так сразу то! И ещё по голове! — Я обиженно затёр шишку. — То шаркается от него под крышу, то в защитницу сразу перестраивается!

— Вчерась кто обещал всё дослушать до конца? — На мой согласный кивок, грозно проговорила: — Вот и сел! И внимай, что ведаю.

Круд вылез из-под стола, лизнул Хенги руки и уперся клыками в столешницу, прищурив глаза с довольной мордой уставился на меня. Она погладила зверюгу.

— Убрал зубья со стола, не культурно, — он уркнув, опустил голову так, чтобы видеть мою физиономию. — Ну, вот, — продолжила ведьма. — Доплелась каким-то образом до деревушки. Ты воешь. В захлёб. Не могу понять почему. Своих то никогда не было. Сразу определила дом местного колдуна. Вломилась без стука. Помогай! Положила тебя на кровать и рухнула подле.

Сначала он, не обращая на тебя внимание, занялся мной отослав куда-то служанку. Влил в меня эликсира, присел рядам и когда я немного очухалась начал выговаривать:

— Ты ведь, Хенга, да? И не узнать сразу бывшую управляющую этих мест. Того и гляди на алтарь отнесут. Но, прежде чем это сделают, скажи мне, колдуну второй ступени, зачем ты табу на Ман чародеев наложила? Ведь только хуже сделала. Сразу вся округа из-за твоей глупости в упадок скатилась. Отдали бы они на пару дней, что оставалась и всё. Пошалили наши правители, синяков друг дружке наставили. Выяснили бы, кто самее, вернули необходимый запас Ман. Не дураки же они окончательные без подданных оставаться, которые их кормят, богатством снабжают, властвовать дают. А теперь говорят там, что-то страшное случилась и будущее наше на волоске. И ты в этом виновата!

— Я хотела возразить, но в это время вошла служанка с бутылочкой молока и соской. Этот Болтен, так его звали, сказал ей накормить тебя, но руками не трогать. Дескать не понятно, что ещё с тобой. Поэтому лучше не касаться ворованного дитя. Може эта старуха, чё переломала в тебе впопыхах.

Я промямлила, не ворованный, а подарок Всевидящего. Он только хохотнул. Знаем, мол, подарок. Чтобы свою жизнь продлить нужно начало другой отобрать.

— Чё, серьёзно? — Круд расширил шестигранники, уставившись на Хенгу.

— Да. Практикуют некоторые наши особи такое, — кивнула она. — Вот он и подумал, что я решилась на детоубийство. Мне в это время так плохо стало, аж язык в глотку запал. В глазах потемнело, дышать не могу толком, не до оправданий. Видно этот Болтен на меня, что наколдовал. Ты поел и угомонился. Служанку он опять куда-то выгнал. Сам стал тебя осматривать.

— Мантии старших магов правителей вроде, — распеленал, руками над тобой водит. — От куда они у тебя? Хотя не похожи. Тут руны какие-то над всем кантом на обоих. Воинов напоминают. По короне в воротнике и по три звезды. Где стащила, кляча старая? И что с малышом делала? У него все кости были переломаны. Внутренности сплошной салат, был. А сейчас просто эталон здоровья! Не понимаю. Да это…

— Похоже он всё же разглядел длань Всевидящего и схватил тебя на руки. Видно здорово обрадовался, помня пророчество. Кто воспитывает будущего хозяина Утирэ, тот и повелевает всем сущим. Меня вдруг сразу отпустило. Гляжу, в сучьях здоровенного пенька мой малыш торчит. Из пня корни вовсе стороны прут. Ветки весь дом оплетают. Всё трещит и ходуном ходит.

— Во-во, — встрепенулся круд. — Я тоже на прошлой неделе на него охотился. Стрелки свои метал. Так три дня потом только травку жевал. Такую розовую, сердечком. Чуть не подох.

— Лень-трава, — догадалась ведьма. — Видно почувствовал, что она помогает при отвороте заклятия.

— Так ты гадёныш на меня охотился! А я-то думал почему весь в шерсти пришёл! Мать, подержи его, сейчас как барана обрею этого урода! — Выхватил из ножен на поясном ремне здоровенный нож, ринулся вокруг стола.

Круд метнулся за стул хозяйки, пряча голову между его ножек.

— Мать, он, что совсем сбрендил? Или всегда такой нервный? — Судорожно замахал хвостом пытаясь защититься.

Она прикрыла опального одной рукой, другой упёрлась в мою грудь.

— Ты вообще откуда взялся в наших краях, такой смелый? Ма, пусти! Я хоть лягну разок этого тигра, недоделанного!

— Из дворца сбежал, — высунулась морда между ног Хенги.

— Это из какого такого? — Нагнулась она, отталкивая меня.

— Там, где стены под облака и знамёна чёрные с золотой короной.

— А как ты в королевский замок то попал? — Удивилась ведьма, показывая рукой мне на место с которого вскочил.

— Вылупился там в подземелье.

— Вылупился?

— Ага. Вылупился и гляжу, кругом такие же коконы повсюду. А здеся на этой Утирэ должен быть только один я. Иначе жрать будет нечего. Вот и слопал всех. Тут разом много дядек всяких набежало. Давай меня ловить, посохами тыкать, всякой гадостью стрелять. Ну не выдержал! Проглотил пол десятка. Остальные сами разбежались. Потом лаз в подземелье нашёл и умыкнул. Этого встретил, почуял — Хозяин! А он обрить! Сам котяра бритый! — Он вывернул шею посмотрел на Хенгу. — Да?

— Да. Одного поля ягодки. Нашли друг друга, — ухмыльнулась она. — Поэтому слушайте дале, что порасскажу и наказ вам сделаю.

Я удручённо бухнул нож в доску стола.

— Всё равно достану и отрежу, что бегать мешает.

***

— Я Ярк Перстененосец, предводитель третьего уровня Рыжих гномов!

— Я Малас Трох, верховный эльф лесного народа!

— Мы обращаемся к тебе патриарх Парна, как выбранные представители наших родов и хотим услышать окончательное решение Духовников Ути, — утробно закончил за обоих посланцев тучный гном, закованный в латы из чешуи дракона.

Патриарх восседал на троне похожим на скалу с тремя пиками пред алтарём в углублении которого светилась голубым огнем жидкость. Лепестки чаши, толстыми широкими отростками поднимались под самый свод храма выдолбленного в целой горе. Стены храма и пол были отполированы до зеркальной глади и мерцали отсветами отражений голубого света алтаря. На барельефах массивных колон угадывались лики почивших сильных этого мира, положивших свои накопленные знания и тела на алтарь Ути.

Верховный патриарх, облачённый в черную сутану, отороченную голубой лентой и расшитой звёздами, долго молчал. Из темноты под капюшоном на посланцев смотрели четыре фосфоресцирующих глаза.

Наконец он поднял руку. Из глубины сутаны показалась серого цвета кисть, кожа которой походила своими складками на кожу червя. Указательный палец, с ногтем в виде толстенной иглы, показал на эльфа.

— Ты хочешь стать полновластным королём Парн? — Многократным устрашающим эхом пронеслось по залу.

Уши Маласа дрогнули. Он раскинул в стороны обшлага своей длинной накидки и встал на колено. По зеленоватому лицу пробежали всполохи излучения алтаря, высвечивая его решимость.

— Да, патриарх!

Опять утомительное молчание. Затем палец указал на Ярка.

— Способен ли ты гном управлять страной из подземелья и спокойно пережить людскую кончину, взяв на себя ответственность за жизнь всего сущего здесь на Парн? — Каждое слово прямо ощутимо ударяло по организмам пришедших.

— Да, верховный! — Гном упал на оба колена.

— Каждый из вас обещает быт верным законам Утирэ и приносить Ман в храм в необходимом количестве, — опять сделал паузу обмакнув руку в голубизну алтаря. — Но и орки и гоблины, и даже тролли, которые сейчас входят в силу способны на это. Чем вы лучше?

— Мы не разрушаем достигнутого, — произнёс эльф.

— И не строим своё благополучие за счёт других жизней, — добавил гном.

— Я выслушал вас, — громогласное эхо, заставило звенеть колонны. — И наш ответ. Нет.

— Может конкретно мы не достойны на трон, — гном вскочил с колен, поддёрнув эльфа на такой же поступок. — Тогда, укажите кого вы видите на нём!

— Властелин Утирэ уже пришёл. Вы скоро все покоритесь ему. И те, кто на поверхности и те, кто под ней, и даже те, кто выше Нес и Рес. И даже мы будем подвластны ему.

— И, что нам делать? — Подал голос Малас.

— Не мешать ему.

— Только? — Пробурчал Ярк.

— Передать послание Всевидящего, когда властелин сядет на трон Утирэ, что он ждёт его у себя на небесах, — патриарх сложил руки на груди, глаза его потухли.

Визит закончен. Претенденты на престол недовольно выбежали на белый свет.

— Поимому весь этот хаос они сами и устроили, — эльф глубоко вздохнул и передёрнул плечами, поправляя длинные белоснежные волосы причёски.

— А для чего? — Усомнился гном.

— Сами хотят всем правит. Вот и этого властелина выдумали, чтобы мы не совались ни куда. Эти твари людишек добьют, дальше на очереди мы. Потом таким оставшимся не развитым звериным сбродом управлять легче. Что прикажешь, то и сотворят не задумываясь. Тихо, красиво и практично!

— Ладно не говори гоп, пока заклятье не сотворил, — Ярк так же тяжело вздохнул. — Давай лучше соберёмся через пару дней всей верхушкой кланов и всё это обсудим. Может, что и надумаем.

***

— Выхватила я тебя из этого сучкотворства, уже не ощущая ни жара, ни молний по нервам, запеленала в мантии и вон из дома, превращающегося в берлогу. А там, на улице конец света! Часть домов рушится, поля кустами и деревьями вздыбливаются, пруды через платины хлынули, корёжа всё на своем пути, унося остатки благополучия. Народ со дворов скотину вызволяет, скарб домашний спасает.

Смотрю помощница Болтона остолбенело на всё это взирает, раскрыв рот. Подбежала к ней, одёрнула. Говорю, что ты по-видимому только силу почувствовала, раз в услужение к колдуну пошла. Всё, говорю, твоё учение закончилось. Теперь ты глава этих чародеев. Так, что собирай всех и быстрее уходите к ближайшей крепости или городку. Там организовывай новое поселение, уже под своей защитой.

Спрашивает: -Почему, что такое происходит?

Пришлось ей поведать о глыбах на поле и наказании Всевидящего. Не стало правителей и их магов, ни их войск. Ман чародеям никто не вернёт! Защиты от нечисти нет! А она, хоть и выбита в ближайшей округе солдатней Рипеца, но плодится словно крысы. Там вам, возле оставшихся гарнизонов, хоть какая- то надежда выжить будет.

Про подарок небес конечно не сказала. Бегом в лес, сама не знала зачем. Просто подспудно видно сообразила, что нужно поскорее от всего этого ужаса убраться подальше. Мыкалась по лесу, не помня себя и даже не замечая времени. Ты опять начал сначала хныкать, а потом зашёлся таким рёвом, аж листва с иголками с ближних деревьев осыпаться стала. Ну так в начале показалась. Тут и наткнулась на позеленевшую осклизлую корягу. Было мимо пройти, ан нет. Зацепилась за её сучок и никак не могу платье отцепить. Пригляделась. Леший! Уже своему создателю последнее слово готов отправить.

— Спаси, — шепчет и держит меня за подол, не оторвёшься.

Вояки фон Переса с него всю Ман содрали. А таким созданиям её очень много надо. Они же её не для себя и не для духовников собирают. Поддерживают жизнь и порядок в своём взращённом массиве. В переход такое состояние это для них и всей растительности однозначный каюк.

Всё понимаю, и даже знаю, как всё исправить. Но… Нет во мне прежнего колдовского могущества, да и Ман тоже нет! Сама в таком же положении, да ещё с дитём на руках!

Положила тебя рядышком с лешим. Кое-как отцепилась от него и давай по округе метаться, онемень-траву собирать. Решила мучения бедолаги облегчить перед кончиной. Собрала, размяла. Начала его натирать, а ты разнагишался, вопишь. Одной рукой лешего мажу, другой тебя стараюсь успокоить, заклинание шепчу, хотя знаю не поможет. Просто видно для самоуспокоения или по привычке. И вдруг смотрю на свою руку и глазам не верю! Кожа то не старушечья! А леший то! Уже желтый и ноги мхом подёрнулись. Смотрит на меня с благодарностью и улыбается.

Не уж-то сила моя вернулась? Оторвала руки от вас, поднялась, попробовала колдовать. Бестолку. Вдруг поняла, что произошло. Опять взялась за тебя и продолжила лешего мазать с ворожбой. Он вскоре поднялся. Погладил тебя по голове поднял и мне протянул:

— Корми Пиорона, мать.

— Какой Пиорон? От куда у меня молоко? Какая я мать?

— Простая, кормящая, — отвечает. — И давайте поскорее пойдём к открытому источнику Ман, пока твоё заклятье держится. Там переживём весь этот бардак, что твои властители учинили.

— Поднесла я тебя к груди, ухватился, присосался и примолк. Чудо! До сих пор понять не могу от кого оно. Толь Всевидящий одарил, толь леший наколдовал, толь от тебя, что пришло.

Привёл этот леший нас вот в это место, землянку сотворил. Пережили мы с ним тот переход он и ушёл. Я ведьмой стала. Помолодела с тобой аж будто всего мне пять переходов. Людишек местных лечить сподобилась травками да заговорами. Правда без Пиорона не выходит. Нужно за него держаться, когда всё это творю.

— Так почему он меня так нарёк? И что это имя значит? — я совсем озадаченно и удивлённо смотрел на мать.

— Не знаю. А от этого замшелого даже его имени не добилась. Сидел всегда в углу, руками разводил, шептал себе под нос и улыбался, глядя на тебя.

Вот вся моя правда сынок. Только до сей поры не могу понять, чем тебя Всевидящий одарил, почему мне вручил и в чём твоё предназначение на этой Утирэ. Так, что пришло наверно время, раз это чудовище в нашем доме объявилось, тебе самому разбираться во всём. В дорогу я вас соберу и завтра по утру идите в Фиолетовый лес, там, где раньше было поле Первого Урожая. Где ты появился в тот день. Думаю, оттуда тебе надо начинать искать истину.

— А как же ты? — Встрепенулся я от лёгкой задумчивости.

— Разберёшься со всем, жену себе по дороге отыщешь. Дом построишь, тогда и меня отседа заберёшь. Хочется ещё со внуками повозиться, — она смакнула слезу передником.

***

Шум в пещере, предназначенной для торга с верхним миром, сразу поутих, когда Ярк Перстененосец поднял свою могучею пятерню, забравшись на прилавок. Сход всех глав родов, кланов, племён гномов и эльфов продолжался уже третий час. Предложений было много, а вопросов возникало с каждым выступлением ещё больше. Поэтому Ярк и Малас, получив только что новые данные от разведчиков, решили прекратить эту какофонию.

— И так, — схватился за рукоять короткого меча на поясе. — Два часа назад мы потеряли сразу седьмой и шестой нижние уровни под нашей столицей Шеордо. Демоны рвутся вверх. Их армию сдерживать всё труднее. Наше оружие против их магии мало эффективно. Объявляю общий сбор всех дружин и тех, кто ещё не разучился твёрдо держать в руках мечи и топоры. Это первое, — он обернулся, кивнув Маласу.

Эльф также поднялся на импровизированную трибуну.

— Последняя цитадель людей Дэка, находится под осадой. Падёт она — путь на малую столицу Парна открыт. Там войска правителя неудачника Коресса Парн обречены. Слишком малочисленные и этот город к обороне не приспособлен. Три — четыре месяца и правлению людей на этом континенте конец. Похоже, как и им самим. Дальше возьмутся за нас. Стычки на периферии наших границ уже начались. — Он медленно обвёл взглядом общее сборище. — Продолжай, — тронул Ярка за локоть.

— Духовники Ути обещают нам нового владыку-заступника. Но когда он появиться может и нас с вами уже не будет. Если конечно появиться, в чём мы с вами уже сомневаемся. А без людей, их магов и волшебников мы не в состоянии справиться с нечистью снизу и животной мразью сверху. Людским магам нужно время для становления, они ещё молоды и не достигли своего величия. А этот горе правитель даже колдунов не может организовать для защиты и простых чародеев в расчёт не берёт. С другими королями общего языка не нашёл, — гном обернулся к стоящему рядом эльфу.

— Поэтому, — продолжил Малас. — Существует для нас всего два варианта на выживание. Закупорить все проходы на пятый уровень подземных городов рунами гномов подкреплённой магией эльфов. Выступить объединённым войском на стороне людей, выиграв время для становления их магов и войск. Предложив Корессу Парну в дальнейшем совместное правление в виде ограниченной монархии общим собранием представителей наших и людских родов. Если он от этого предложения отказывается, — верховный эльф пошевелил острыми ушами и перевел взгляд на Ярка.

— То мы все собираем свои пожитки и драпаем за океан, — пробурчал, наклонив голову предводитель третьего уровня. — Голосовать будем или сразу за пожитками?

Толпа взорвалась.

— Свернуть шею этому корольку! И взять власть в свои руки!

— Ага свернуть и остаться без магов! Да ещё и колдунов против себя ополчить!

— Хватит орать! Там внизу сородичи гибнут! С людишками потом можно поговорить!

— Все вниз! Запечатываем проходы!

***

Утро начала дня похода в неизвестность выдалось пасмурным. Тучи буквально касались верхушек могучих деревьев многовекового леса. Где- то громыхало, но дождь так и не начинался.

Я вышел из землянки забросил торбу на плечо, проверил колчан, перебрав оперение стрел. Поудобнее оправил лук и замер, вглядываясь в тропу, ведущую к нашему жилищу.

Поведение круда, только, что тёршегося о ноги насторожило меня. Сосульки шерсти зазвенели металлом, встав дыбом, зрачки заняли всю глазницу, усы задергались, издавая тихий треск.

— Что? — Шепотом спросил приблудного.

— Орки. Сюда скачут.

Послышалось тяжелое дыхание, приглушенный рык и топот могучих лап. Но прежде чем кто-то появился перед лачугой, схватил дубину, стоящую у порога, и метнул во мглу дорожки. Глухой удар. Визг, и на поляну с перебитыми лапами, вперёд мордой въезжает громадный чёрный волк-варг, ростом почти в телёнка. На спине в седле урук-хай, с удивленной раскрытой пастью, блеснувшей частоколом иголок зубов. Клыки волка пашут грунт, словно лемеха плуга, но в друг упираются в скальную породу. Резкий тормоз хруст ломающихся костей, наездник с выгнувшейся спины вылетает словно камень из пращи и со всего размаха бухается головой в необхватный ствол дерева. Только иголки зубов с брызгами бурой крови во все стороны.

Но бедолагам не дали пострадать от полученных увечий. Круд тенью пролетел над теми местами, куда ещё даже не окончательно пали тела и застыл у моих ног вопросительно глядя в лицо. Уловив осуждение во взгляде, буркнул:

— А чё? Им то уже, того… Там другие на подходе, если вопросы есть, — довольно прищурился и облизнулся.

Силуэты двух всадников обрисовались в проёме деревьев. набрав полные лёгкие я гаркнул:

— Стоять!

Зримая волна плотного переливающегося воздуха ударила в непрошенных гостей. Бухнув об неё, словно о твёрдую стену тела их распластались у её незримого края. Волна побежала дальше, сорвав с шей наездников побрякушки амулетов, выдрав клоки волос у них, и шерсти у волков.

— Ты вообще, что ли сбрендил? — круд впечатался в почву, прижав уши. — Я чуть не обделался!

Не обращая внимание на реплики подопечного, прошагал к развалившимся оркам и их скакунам.

— Что вам тут надо на моей территории?

— Мы разведка. За нами армия, — простонал тот, что был чуть поменьше и посерее мордой, чем передовой урук-хай. — Тебя не хотели тревожить.

Круд моментально оставил говорившего без левого предплечья.

— Врёт, — утвердительно моргнул глазами, под вопли покалеченного. — Ещё раз вздумаешь брехать, голову откушу.

Варг пострадавшего огрызнулся и в момент исчез в пасти.

— Хотел тебя ослушаться, — Взгляд на хозяина, на морде сама невинность.

Второй волк, видя это, прикрыл морду лапами и жалобно заскулил.

— Я не спрашивал про вашу армию. Я спросил видели ли вы метки моей зоны охоты в полдня пути от сюда? И почему вы здесь со свежей добычей?

— Не видели мы ничего! И вообщ…

Доорать закушенный не успел, пропав в клыкастой пасти. Крут бухнул набалдашником хвоста с шипами перед носом оставшегося волка и лизнул его в ухо.

— Сладенький. Твой то хозяин не такой выдумщик. Да?

Орк поднял морду, по-видимому главный из них, с малыми клыками из пасти и костяными шипами на плечах, принюхался вдавленным носом. Затем резко встал на четвереньки покорно опустил голову.

— Прости, властелин, твоих неразумных созданий. Видели всё. Чувствовали власть твою. Но сами себе не верили, потому и решились тебя побеспокоить, — он чуть приподнялся, рассматривая реакцию в моих глазах. — Мы все покорны тебе. Твоё слово — закон. Скажи и вся Утирэ будет у твоих ног, а место твоего жилья под охраной и в строжайшей тайне.

— Фур-р-р. Странно. Не сочиняет.

— Тогда пусть топает от седа, — ухватил орка за горло и приподнял. — И чтобы духу вашего за сорок вёрст не было! Понял?

Тот утвердительно моргнул. После чего отлетел к краю поляны.

— Всё исполню наш властелин, клянусь всем родом, — прохрипел поднимаясь, поцокал языком подзывая скакуна.

— Не-е, — лапа круда прижала шею волка к траве. — Тебе сказали топать ножками. А эта лошадка нам спонадобится самим. Не всё же дальние дороги своими лапами мерить.

Получивший пощаду опрометью бросился в чащу. На шум запоздало выглянула Хенга.

— Что тут у вас опять за кутерьма?

— Да орки, прознали про наш поход. Отличные ребята. Вот рысака подарили и клятвенно обещали больше сюда не заглядывать, — круд погладил волка лапой с выпущенными когтями.

— Так ли? — посмотрела на меня.

— Угу. Всё точно обрисовал, — не оборачиваясь произнес в задумчивости.

— Ну, хорошо. Тогда езжайте, а я Всевидящему за вас помолюсь, — вернулась в землянку.

— Ты что-нибудь понял про властелина и про мир у моих ног?

— Понял, что вся орда ихняя теперь подчиняется только тебе. И ведь не врал, огрызок.

— А зачем мне сдался весь этот мир? Вот заботушка! И какой я властелин? Может ты меня чем обмазал? Этот так принюхивался.

— Ага, ещё и я так гаркнул, что они облысели. Хозяина я в тебе чувствую, это точно. Может от тебя их вожаком прёт?

— Да гаркнул, так гаркнул. Первый раз такое. Сам не ожидал. И на счёт того, чем от меня прёт, — потянулся к рукоятке ножа. — Ну ка, ползи сюда, я посмотрю куда в тебя столько лезет.

— Пиорон, — мать опять показалась из землянки. — Плащ свой забыл. На ка набрось. Дождь скоро. — Накинула на плечо, помогая застегнуть цепочку между бляхами у шеи. — Я эти твои родовые мантии сшила. Теперь он у тебя двубортный. И красиво, и практично. Ладно, ступайте и не ссоритесь дорогой.

— Не-е, не будем, — попятился в сторону от меня круд.

***

— Господин, — дон Кун, постучал в опочивальню Коресса.

— Что ещё в такую рань?! — не разрешая войти, провопил с ложа король.

— Послы гномов и эльфов, требуют срочной аудиенции.

— Ты спросил зачем?

— Да. Дело действительно безотлагательное.

— Хорошо. Пусть ждут в тронном зале.

Ожидание продлилось около часа. Недовольный Коресс Парн вошёл в зал, забрался на трон и оглядел посланцев.

Рыжий гном с перевязанной головой и сгоревшей бородой. Эльф с обожжённым лицом и рукой на перевязи. Оба в грязной изодранной одежде, без доспехов. Колена не преклонили, от чего гримаса раздражения исказила лицо короля.

— Чего хотите? — Без приветствия изрыгнул он.

— Мы пришли к вам, ваше высочество, по поручению наших народов, дабы изложить их требования в связи со сложившейся обстановкой на Парн. Вы, как верховный правитель нашего континента должны выслушать их и принять решение, — твёрдым зычным голосом объявил Малас, даже не представившись.

— Ну раз я не вижу ни капли уважения к короне, значит будите требовать не возможного. Так?

— На Утирэ нет ничего не возможного, — пробасил Ярк. — И вы это хорошо знаете.

— Есть законы! Обойти которые никто не в состоянии! — прогремел фальцетом Коресс.

— И тем не менее вы выслушаете, потому, как не только наша жизнь сейчас ложиться на алтарь Всевидящего, но в первую очередь и вашего высочества.

Король сжал в руке жезл власти до посинения бледной кисти. Порывался было вскочить, но передумал. Слова про алтарь и его жизнь, наконец-таки дошли до него.

— Излагайте, — уже более спокойно, пренебрежительно бросил в сторону послов.

— Мы готовы выступить на стороне людей и объединёнными усилиями остановит орду, сдерживать её до тех пор, как ваши маги войдут в полную силу, — начал речь Ярк. — Демоны рвутся на поверхность. Потеряно двенадцать горизонтов. Сегодня мы были вынуждены запечатать проходы на нижние уровни наших городов и пещер. Это поможет задержать их до следующего перехода между Нес и Рес. Дальше мы наверняка не сможем им противостоять, потому, как основные боеспособные наши части полегли там, в лабиринтах — он перевёл взгляд с Коресса на Маласа.

— Оставшиеся наши воины готовы выступить к цитадели Дэка, прикрывающей мост через широкую Томь над водопадом. Единственное оставшееся место, где можно сдержать орков. Это произойдёт в том случае, если ваше высочество, поделиться властью с избранными нашими народами членами Верховного Собрания. В противном случае мы со своими кланами будем продвигаться и прорывается к побережью океана. Дабы там по обстоятельствам и результатам похода решить, остаёмся мы на побережье под защитой экспедиционных корпусов других монархов или же переправляемся в их владения.

— Звучит, как ультиматум, — зло усмехнулся Коресс Парн. — Но должен вас огорчить. В Дэке гарнизон усилен стрелковой ротой, первым магом и колдунами, эвакуированными из захваченных городов и поселений. Волшебники с их помощью возводят на этом берегу Томьи второю цитадель, непосредственно примыкающую к первой. Орки уже дважды прорывались в Дэку, но она стоит. И будет стоять, даже без вашей помощи! К тому же я создал и выпустил на свободу палача, того чьё имя давно забыто. Это как вам?

— Круд на свободе? — В один голос выпалили послы.

— Да! И я требую от вас безоговорочного подчинения и немедленной поставки оружия, плюс пол тысячи воинов для резерва.

— Нет у нас столько, — буркнул Ярк. — А оружие нам самим необходимо. Не можем мы сейчас изготавливать его в прежних объёмах.

— Ну, что ж. Тогда предлагаю отсидится и зализать раны за моей спиной. Только, сами понимаете, не даром. Мои условия я пришлю через тройку дней в Торговую пещеру. Всё, аудиенция окончена!

— Осёл, вислоухий, — процедил Малас, как только за ними захлопнулись дворцовые ворота. — Выпустить на свободу не контролируемого палача!

— Теперь точно надо драпать от сюда, — подытожил Ярк. — Он видимо не в курсе, что среди орды недавно появились четыре демона. Хоть они малые, не высших степеней, но им эта цитадель точно покориться. Может конечно не сразу, учитывая волшебников и мага, но разнесут её точно.

— Что будем дальше предпринимать? Назад на ту сторону через лаз подземного разрушителя полезем и будем через него потихоньку народ сюда переправлять? Под защиту этого сопляка?

— Этот лаз не надёжен. Посмотри на нас какими оттуда вылезли. Со скарбом не пролезем. Расширять его под руслом реки невозможно, да и времени, похоже, у нас на это нет. Палач уже сейчас где-то зону от всего живого чистит на этом берегу. На том орда, — гном обречённо махнул рукой.

— Тогда предлагаю собираться в четыре походные колонны. По две на каждом берегу. Используя старые пещеры и леса, избегая гор и открытых пространств, двигаться на юго-запад к побережью. Пока большая часть орды там у Дэки, с мелкими её отрядами разберёмся, да и возможности сохранить кланы больше будет, — Малас прищурившись от боли и безысходности сложившейся ситуации, потёр раненую руку.

— Думаю твоё решение верно. А времени у нас на всё про всё пару недель. Чтобы хоть немного выиграть его нужно направит летучие отряды в тыл оркам под цитадель. Так людишки дольше продержаться, мы успеем сгруппироваться, определить маршруты колон и выдвинутся.

— О потерях опять не задумываемся, — тяжело выдохнул эльф.

— Нет, — возразил гном. — О минимизации их как раз и печёмся.

***

— Предводитель, — приближённый гоблин орка конунга Итифа, откинул полог шатра. — Разведка с Векового урочища вернулась. Вернее, только вожак редколесных татей Юркий Хет.

— Пусть войдёт.

Конунг, здоровенный орк, за пять с половиной колена ростом, с базальтовым цветом морды, широким не закрывающимся ртом от уха до уха, из которого торчали громадные пожелтевшие клыки, толстенные костяные пики из плеч, локтей и верхней части спины, восседал на походном троне, увешанным черепами всех представителей Утирэ. На импровизированном столе перед ним вперемешку с объедками валялись карты, рунные талмуды, помятые свитки, испещрённые каракулями эльфов, порванные конверты с гербовой королевской печатью.

В шатёр вошёл Юркий Хет и не поднимая на главаря глаз бухнулся к его одеревеневшим пяткам.

— Излагай, — стопой поднял морду разведчика за подбородок.

— Всё подтвердилась. Это он. И круд с ним.

— Подробней, — недовольно фыркнул конунг.

— Черепализа, прикончил сразу, ещё на подходе к жилищу. Бросил дубину на звук, даже не разбираясь кто пожаловал. Перебил все ноги скакуну, он ещё не успел пасть вместе с наездником, а круд их уже заглотил целиком. Потом, когда мы с Отрыжкой выскочили на поляну, рявкнул так, что мы пали и вся наша амуниция, включая волчью шерсть и нашу шевелюру унесло будто ураганом. Не стал разбираться зачем мы у него появились. Его больше интересовало почему мы, видя его предупреждавшие руны посмели охотиться в его непосредственной вотчине. Отрыжка пытался с перепугу постращать его, ляпнул, что за нами армия идёт и тут же лишился руки. Его варг решил огрызнутся на палача. Только подумал, а круд его уже проглотил. Наша орда его нисколько не заинтересовала. Его больше интересовало, почему мы нарушили его запрет. Отрыжка опять хотел, что-то придумать в оправдание и исчез в пасти палача. Потом взялся за меня. Я обнюхал его, — Юркий Хет на мгновение задумался, подбирая правильные определения своего открытия.

— Ну, — нетерпеливо подернул морду вожака редколесных орков конунг.

— Честно, готов был сожрать себя сам, лишь бы больше не попадать в его немилость.

— И дальше что? Ты передал ему наше признание его власти.

— Да. Предводитель. Сказал, что мы завоюем для него, весь этот мир.

— И он чего?

— Обязал нас не соваться к его жилищу ближе сорока вёрст. Охранять эту границу и тайну его существования. А владение миром его не интересует.

— Так, отлично, — Итиф потёр довольно лапищи. — Всевидящему по барабану наши претензии на превосходство. А ему тем более. Как хоть его имя?

— Пиорон, ведьма окликала.

— Первый властелин, значит. Хотя первый уже был. Поэтому трактовать следует, как истинный. Существует ещё одна версия такого имени, по мнению упокоенных друидов, но верится, что она не верна, — громила убрал ногу от морды разведчика. — Как выглядит этот круд?

— Кот переросток. По колено высотой в длину пара локтей. Клыки наружу в пол колена. Шерсть сосульками. На хвосте бульба с шипами.

— Ясно, вся орда ему не по клыкам. И вмешиваться в наши делишки они не собираются. Просто отличные вести ты мне принёс Хет. Дарую тебе земли от твоего редколесья на восток шириной шестьдесят и длиной двадцать вёрст и титул ярла восточных кланов.

— Принимаю с большой признательностью, предводитель, — уткнулся мордой в ковёр, устилающий пол. — Это значит, что я могу стоять пред тобой в полный рост?

— Правильно соображаешь, ярл, — гоготнул Итиф.

— Властелин забрал моего скакуна, — поднялся Хет. — Собирался в дальний поход.

— Следуйте за ним по следу, не тревожа и не обнаруживая себя. Пусть занимается своими делами, до того времени, как мы ему власть над Парн предоставим. А там он, думаю, не откажется от приобретения других зон своей и нашей охоты. Его законы, которые продиктовал тебе, исполнять беспрекословно. Кто нарушит, лично живьём обглодаю! Иди исполняй и позови мне сюда этого носатого моего приближенного.

Гоблин на пузе вполз в шатёр.

— Где сейчас демоны?

— Нашли маленький открытый источник Ман. Черпают попеременно.

— Что говорят, когда будут готовы к штурму цитадели?

— Пять дней потребуется им для полного восстановления.

— Отлично. Это не пара недель, как прошлые разы. Пошли своих в орду пусть проследят за настроением и снабжением урук-хаев. А мне принеси настойки мухоморов. Надо отметить такие вдохновляющие новости.

***

Продвигались к намеченной цели не спеша, делая большой крюк. Так ради охоты и не хотелось по болотам лазить. Охотились, часто останавливаясь на одном месте почти на сутки. Куда спешить? Но, дичи становилась по пути всё меньше, а этому усатому хоть стадо крупнорогатого подавай. Под вечер пятого дня мы, как новоявленные путешественники вышли к Восточной крепости, окруженной со всех сторон посёлками чародеев. Твердыня востока представляла собой не правильный многогранник с периметром в четыре версты, по углам которого высились разнокалиберные башни. Высота стен её доходила до сорока пяти колен, а толщина до двадцати локтей. В бойницах торчали стреломёты, на площадках башен виднелись очертания камнеградов. Поселки вплотную примыкали к стенам крепости, сами окружённые, где частоколом, где каменным забором и представляли собой первую линию обороны. Необходимую при внезапном нападении для эвакуации людей за более серьёзную защиту. Всё это располагалась на излучине широкой Томьи, несущей свои воды к далёкому океану.

— Останешься здесь, — стреножил варга, привязав морду к торчащему валуну. — За этим приглядишь и отдохнёшь. Я в городище. Узнаю, что кругом твориться, а то вон сколько посёлков прибавилась.

Круд нывший всю дорогу, что наколол лапы и ему тоже не мешало бы взгромоздиться на волчью хребтину, недовольно фыркнул и увалился за валун, демонстративно облизывая подушечки лап.

— Может ну его этот Фиолетовый лес и его тайны. Поохотимся тута. Отдохнём. Ты в посёлке девок перетискаешь. Добычу продадим, капитал нарастим. А мамане потом скажем, что не осталась там ничегошеньки. Ну, как? — Хитрая морда даже не повернулась в мою сторону.

— Нет, — буркнул я, хватая подопечного за клык и разворачивая к себе. — Было такое, ослушался. Потом три дня в себя приходил.

— Чё так всё серьёзно? — его глазки сузились, а шершавый язык прошёлся по моим пальцам, — Расскажи. Может на меня это не распространяется?

— Внимай и делай выводы! — Подхватив свободной рукой за шкирку этого ленивого провокатора, положил перед собой, чтобы видеть его наглую морду. — Серьёзно охотится на мелкую дичь начал в двенадцать лет. Наткнулся как-то на мать волчицу. Гнала она меня аж до самой землянки. Напугала так, что неделю носа на улицу не высовывал. Сердце из нижних конечностей не поднималась выше пупка, как только задумывался глянуть, что там за дверью. Мать сначала улыбалась, потом сердилась, отчитывала меня всякими позорными словами, потом дала мне склянку с заговорённой настойкой и выставила за порог, подперев дверь изнутри. Сказала, что труса домой больше не пустит. Послала в змеиную падь. Знала про то, что при виде этих ползучих тварей я почти сразу сознание терял с перепугу. Нужно было то всего принять три капли настойки и пройти этой падью, принеся домой пару гадюк на ужин.

— Ну и прошёл конечно? — Круд попытался вывернутся из моих рук. — Под мухой! Не впечатлят. И причем тут тогда не послушание?

— Слушать дальше будешь или по ушам проехаться?

— Ухи не трож! Они у меня красивые и очень нужные!

— Тогда чего дослушать не хочешь?

— Жрать охота, а ты баснями кормишь!

— Потерпишь и поумнеешь!

— Ладно давай продолжай, умнеть буду. Хотя говорят на голодный желудок учёба не в прок.

Он всё-таки заработал у меня звучный щелбан по бестолковке. Притих поджав уши и усы. От такого звука стреноженный волк дёрнулся, перекатившись на другой бок.

— Осторожней! — Обижено и покорно буркнул, поудобнее укладываясь между ступней. — А то вкладывать не во что будет.

— Конечно для полной храбрости я перед входом осушил тот пузырёк полностью. Не внял наставлению. И понеслось! Змеиное лого разнёс в пух и прах. Две ограменные гадюки связал хвостами и при выходе из их пади обнаружил пещеру в которой трапезничал медведь. Ростом под стать горному троллю. Клыки, длиннее моих ног. Про когти вообще молчу! В другое время дал бы стрекоча в мокрых штанах. А тут… Забросил я этих змеюк ему туда, сам вскарабкался над входом и когда тот в ужасе выскочил наружу, приложил его по маковке камешком, таким, что силёнки поднять хватило. Он назад, потом опять вынырнул. И опять получил. Так ещё пару раз. Потом завыл и больше не высовывался. Я довольный спустился и завалил вход в пещеру. Меня прямо распирало от чувства бесстрашия и превосходства над всеми. Вспомнил про озеро, в котором рыбу ловил и в котором ни разу не искупался, по причине трехголовой гидры. Она на меня всегда охотилась, подлюка такая. Чуть больше меня, но щупальца длиннущие. Сколько раз еле успевал увернуться! Потопал в ярости разбираться с ней. Что творил по дороге не помню. Только заплечный мешок был под завязку набит. В карманах зубы, клыки, когти. В руках длинные иглы и толстенные панцири. В волосах разноцветные перья. В воду пригнул с разбега. Она меня уже ждала! Обхватила своими ручищами с присосками и хотела на глубину меня утащить. Какой! Оторвал ей две башки и когда она в агонии задрыгалась зашвырнул её подальше, выбрался на берег и стал ждать, когда у неё новые отрастут. Интересно сколько будет. Не дождался. Подмывало свести счёты с волчицей. Направился к ней. Кстати сказать, у гидры ни чего в последствии не отросло, а она, завидя меня шарахалась куда поглубже. Так вот потом плавать нормально научился на этом озере, — наклонился к притихшему круду. — Ты там не спишь? Сопишь больно ровно.

— Нет. Переживаю, — слёзно профыркало между обувкой.

— За кого? — удивился я.

— Пока точно не понятно. Вроде за всех.

— Тогда слушай дальше, — усмехнулся я себе под нос, осознав, что подопечный не такой уж и безжалостный зверюга. — По дороге подобрал здоровенную дубину и когда встретился со своей обидчицей на поляне не далеко от её норы, уже знал, как с ней поступлю. Она с разгона бросилась на меня рыча и лязгая зубищами. В холке по моё плечо. Но страха не нагнала. Я как шёл в её сторону, так и шёл. Только когда она прыгнула, качнулся в сторону и со всего размаха брякнул по затылку пролетавшей мимо вражине. У неё аж буркалы выкатились, зубы язык отщёлкнули, а туша пролетела саженей на пять. Клыки и когти её, как самый ценный трофей забрал. Хотел ещё со щенками расправиться, но папаша волк вовремя их увёл.

Домой примаршеровал с великой гордостью и всю добычу бухнул перед матерью. Смотри какой я бесстрашный добытчик! Схватилась она за щёки и головой мотает, причитая:

— Ой мальчишка, что натворил. Балбес.

— Не стал слушать её вздохи и ахи, завалился спать. А утром пришёл крёстный, выволок меня на свет божий, положил на бревно и высек. Порол и приговаривал:

— Бери для жизни ровно столько, сколько нужно. Не губи без причины то в чём живёшь. Созидай, береги, а не калечь и разрушай. Внимай мудрость старших и правильно её используй.

— Пролежал я после этого под лопухами и мазями аж три дня и твёрдо усвоил всё, что леший вколотил. Так, что дружище и тебе стоит над этим задуматься и не провоцировать меня на отступничество и враньё. Сам же его не терпишь. Да, а как ты это чувствуешь?

— Голод подкатывает такой, что сдержаться не могу, — поднял сонную морду круд. — Ты вообще в городище собираешься идти? Дождина вот-вот хлынет. Ни провианта, ни укрытия!

— Вот гадёныш, я его жизни наставляю, а он дрыхнет, — махнул я на него рукой. Глупца и разгильдяя могила правит. — Ладно пойду.

— Давно бы так, а то всё сказками кормит — и подполз к стреноженному рысаку.

Проворчал уткнувшись усатой мордой в его спину. Думал не услышу. Ну и шут с тобой, больше вразумлять не буду. Учись на своих собственных шишках!

— И не вздумай тут у меня охотиться! — Хвост подопечного нервно бухнул о базальт глыбы, высекая искры. — Ты меня понял! — Рука откинула плащ, демонстрируя подвешенное на поясе оружие. — А то всех украшений своих лишишься.

— Да понял. Понял, — прижал уши. — Ещё стращает! Хоть бы пожрать чего оставил. Никакой заботушки о преданной живности.

— На, — достал из мешка, вяленного длинноуха.

— И только то? — Брезгливо покосился на брошенную тушку. — Когда вернёшься, приведи кого-нибудь раз в десять побольше.