Бесплатный фрагмент - На летней сцене нашей жизни...

Февральская оттепель души, или Источник Благодати

Февральская оттепель расплакалась ручьями в центре Москвы, куда прибыли мы, чтобы посетить один из любимейших нами монастырь в городе — Сретенский. Я и сам довольно часто прихожу сюда один. То среди дня рабочего, когда даст Господь такую возможность, а то и в день простой. Но каждый раз вновь и вновь обитель эта принимает в свой тихий мир желающих душевного уединения и спокойствия, молитвы и созерцания. И пусть не покажется странным!.. Да-да, именно здесь, в московской «пробке», в самом центре стольного града — можно ощутить вышеописанные состояния. Идёшь по украшенному современной плиткой и дорогими бутиками с ресторанами Сретенскому бульвару от Тургеневской площади, переходишь на правую сторону Большой Лубянки и… Вечно, сколь лет ходишь — боишься пропустить узкие Святые врата этой дивной обители, что сразу за острым углом огромного административного здания, где Лубянка делает плавный поворот.

Ныне в Сретенской обители предвкушение радости, которое затянется, возможно, ещё примерно на год, но уже в эти дни можно наблюдать, ступив за линию Святых врат, совершенно обновленную картину, глядя сразу вперед: новопостроенный собор, который Владыка Тихон (Шевкунов), — автор известнейшей книги рассказов «Не святые святые», многолетний наместник сей обители и духовное чадо приснопамятного старца, Архимандрита Иоанна (Крестьянкина), — решил устроить здесь, на месте, где пострадали тысячи мучеников во времена репрессий и освятить его в честь Воскресения Христова и Новомучеников и Исповедников Российских. Сейчас он полностью вырос в том своём виде, в котором и был задуман. Но, конечно, ещё много предстоит работ и по внутреннему устроению, и сооружению необходимых коммуникаций. Но всё, с Божьей помощью, устроится!

А мы, после молитвы в Сретенской обители — решили направить стопы не куда-то, а в ещё одно благословенное место Земли Русской, — в Обитель Преподобного Сергия, в славный подмосковный град — Сергиев Посад. И хотя время было уже сумеречное, влажность и ветер стали несколько усиливаться — вера в то, что Господь благословит наш путь, укрепляла нас. И мы проследовали к станции метро «Чистые пруды», чтобы через десять минут оказаться на Ярославском вокзале. Горячий кофе с молоком перед выездом с вокзала открыл новый виток мыслей о том, как сейчас там поживает чудесное место, известное всему православному миру, но которое и нам так давно хотелось посетить. Ещё одним поводом для такой поездки стало недавнее преставление ко Господу одного из самых известных старцев Земли Русской, многолетнего духовника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры — Архимандрита Кирилла (Павлова), упокоившегося о Господе 20 февраля 2017 года, несколько дней тому назад. Полтора часа дороги от Москвы — и мы в славном Сергиевом Посаде. Ветер уже не был столь сильным, да и влажность воздуха и быстрые ручьи под ногами не являли нам препятствий. Ведь повернув от станции, мы увидели озарённую электрическим светом колокольню великой Обители. Несколько попутных панорамных фотографий — и мы устремились вниз, по рельефному городскому склону. Миновав низину и протекающую в ней речушку Кончуру, мы остановились помолиться у придорожной часовенки, освящённой в честь Параскевы Пятницы, или, как её ещё именуют — Пятницкий Колодец. Пройдя по подземному переходу от речки и уже отдыхающего небольшого посада за ресторанным двориком, перед нами открылся дивный вид на величайшую Твердыню Земли Русской — Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. Многочисленные потоки людей, даже к закрытию Обители не особо стремящиеся покинуть её стены, привели нас к Святым вратам. Совершив крестное знамение и поклон, мы прошли внутрь, — и уже сразу взору нашему открылась картина, о которой были мысли в глубинах души. В середине обители, слева от Троицкого собора стояла группа мирян, а перед ними — холм свежей земли, усыпанный цветами, венками и огнями свеч… Вот здесь и упокоился он — тот самый Старец — отец Кирилл. Неспешно подойдя, мы благоговейно поклонились месту погребения Отца Архимандрита и, поцеловав Крест, молча стояли, молясь и вспоминая документальные кадры и фильмы об этом прекрасном человеке, подвижнике современности, дожившем до глубокой старости в нашем современном мире, полном скоротечности и суеты.

Но время шло, приближался час, когда нам было пора идти, готовясь к завтрашнему дню. Мы разместились в гостинице «Вознесенская», что рядом с ресторанным двориком и посадом. Войдя в шестиместный номер, поприветствовав присутствующих там мирян, мы почти сразу, приняв водные процедуры и упав на кровати, погрузились в сон. На утро, когда солнечный свет и пение птиц вошли в сонный покой гостиницы, мы приняли мысли о благодатном начале нового дня. Ныне 24 февраля 2017 года. Этот день мы намеревались посвятить прогулке по Обители, чтению трудов Святых отцов и беседам о вере. В Обители было всё также многолюдно. Вспышки фотокамер, голоса и разговоры западноевропейских и восточноазиатских народов, посещающих Лавру, сулили надежду, что место сие не будет предано забвению никогда. Прикладываясь к Святыням Обители, в сознании прочно заселялись мысли о Вечности, о Божьем Промысле и молитвах Отцов. Именно в таких местах вновь и вновь обретаешь необычайное спокойствие, желание трудиться и молиться, созидать, во всём полагаясь на Божию волю. Именно в эти минуты, секунды, мгновения так хочется удержать сие состояние на долгое, долгое время. Именно в этот период душа хочет радоваться радостью неземною, той радостью, которая не нуждается в дополнительном заряде и подъёме, голосам, призывающим делать что-то невразумительное и чуждое сердцу. В минуты эти хочется верить в Любовь. В Любовь Божию, в Любовь Вечную. В ту Любовь, Которую встречает человек и на Земле. В Того Человека, Который не покинет тебя никогда и станет твоим Продолжением, твоим Дополнением. Который вместе с тобой будет переживать сие состояние и молиться с тобою вовек!..

И снова подходило время. Нам нужно было идти. И снова эти мысли, снова это чувство… Нет, не сейчас!.. Быть может потом?!. Но и разум воспрянул в минуты эти. Ведь понимаем, что иногда надо оставить Источник Благодати и Истинной Радости, чтобы понять, насколько ты готов применить Его Силу самостоятельно, когда Он далеко от тебя. Насколько ты верен своим чувствам и мыслям, желанию сохранить молитву и благоденствие. И только сам, только своими усилиями, своим разумением осознаешь это. И посему, когда мы подходили в станции «Сергиев Посад», чтобы уехать в поезде на Москву, я понимал: каждый новый приход к Такому Источнику должен не просто обновлять душу, но и учить как можно дольше созидать в этой жизни без греха, страха и уныния. Открывая вновь и вновь себя — дойти до нужной глубины в этот раз, в этот час, сохранив свою душу от ветров неправедных. Поскольку следующий урок будет ещё сложнее, а материал прошедшего уже давным давно пора было усвоить!..

25-е февраля 2017 года.

Смывая копоть тающих снегов

Как будто бы и не было этих дней зимних. Словно, и морозы не сковывали ледяными оковами города и веси. Словно, не было уныния и тяжёлых мыслей. Как порой необычно осознавать, что минул период, когда сомнения соприкасались с надеждой, когда вера переплеталась с мучительными днями пребывания где-то в отдалённости от света, радости, добрых надежд. Выйти за пределы города и ощутить настоящую благодатную атмосферу казалось невозможным из-за дел насущных, — но душа знает, где и когда ей нужно наполниться свежей водой из Родника.

И дни, когда Источник Благодати был рядом, когда мысли о Высшем и Непоколебимом были рука об руку с суетным и победили оное!.. Да, — тогда это казалось почти невозможным. Все стремления к Прекрасному в одночасье скрылись за горизонтом… Но прошли грозы дней, среди зимы пригнавшие тучи невзгод. Выглянуло Солнце Правды в образе молитвенного состояния, веры в то, что так было надо, необходимо, поучительно. Душа не просто тянется к Прекрасному!.. Она всё знает, ибо является Частью Того Мира, где Реки Благодати нисходят на нас Утешением и Спокойствием.

Город всё также суетлив. Но даже и в нём нотки весенних ароматов преобладают над безудержными потоками политической нечистоты, информационных волн, не подающих добрых надежд, словами и спорами о чём-то бытовом, приземлённом настолько, что невидимым становится и солнце мартовское. Но там, как и прежде, где струится воздух, разгоняя копоть тающих снегов и раздвигая завесы непонимания, отдавая силу для развеивания густых облаков сомнений, смущения и усталости, живёт Тихий Мир Благоденствия, куда просто необходимо прийти, оставив на время предрассудочное и тяжкое.

15-е марта 2017 года.

Не утрачено главное

Тогда тоже был пасмурный и тихий день. Это было лето. Но сегодня тот же аромат. Он проносится сквозь два десятилетия, когда большими казались дома и широкими улицы. Идёт небольшой дождик, — моросящий, холодный. Нет ветра, — и это придаёт надежду. Скоро вновь вернётся к нам тепло. Недалёк и тот день, когда, выйдя из подъезда дома, перед глазами предстанут зелёные, озарённые на утреннем солнышке почки — будущие листочки.

А тогда также шумели проспекты и шоссе, наш бульвар. Он, как и тогда, всё такой же узкий, но ещё и обрамлён ожерельем из стекла и бетона. Это лицо современного города, — такое невзрачное и такое уже до боли привычное… Эти торговые и деловые центры, комплексы, рестораны. Всюду вывески, рекламные щиты… Давай, бери, покупай, скидки, скидки, скидки!..

Хочется свернуть скорее во двор. Вот она — моя Колокольня. Колокольня утраченного монастыря. Хотя, как мне сказал мой знакомый, вдохновивший меня на создание документальной картины, — обитель не утрачена. И сохранившаяся Колокольня тому верный правозвестник. Здесь, в тихом нашем дворе — она напоминает о Тихом мире, спокойствии и радости душевной. Так и во всём, что сохранилось рядом с нами и в нас. Если что-то осталось, — пусть самое малое, но дающее надежду и ободряющее душу, — значит, не утрачено главное!..

24-е марта 2017 года.

Предпасхальные размышления

Но вот как-то странно всё это, — думается мне подчас!.. Христианский мир в Страстную неделю скорбит о страданиях Спасителя. В храмах Божьих совершаются бдения. Молитва в такие дни должна проистекать нескончаемым потоком из сердец, предстоящих к Алтарю. И сердце в храме возносит знакомое нам «Господи, воззвах к Тебе, услыши мя: вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе» и «…сами себе и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим»… Но там, за церковной оградой, когда окутывает реальность мира… Нет-нет, не суета даже, потоки людские, стремящиеся успеть и туда, и сюда, отвечая параллельно на сообщение в телефоне, не «пробки» на дорогах мегаполиса и дорогостоящие чёрные авто с «мигалками» на крышах, мчащиеся, разрезая эти потоки стоящих на проспектах и бульварах машин… Нет, не только это всё!.. Но более всего смущает какая-то странная, выглаженная за последние пять-десять лет обыденность всего этого.

И как-то неразумно порой кажется — совмещать всё это, — молитвенные стояния на Литургии и Бдениях с какой-то плоской бытовой вещественностью. Предстоящее воскресение, приближающиеся двунадесятые праздники, — всё это как будто бы стало для общественности неким образом повседневности, плавно вошедшей в привычный образ жизни однажды, ещё, скажем, в девяностых. И порой кажется, что, если вывести из обихода эти образы, общий уклад жизни не очень-то и изменится. Мне приходилось видеть у людей в гостиной на одной полке с книгами и святые иконы, изображающие Богородицу с Предвечным Младенцем, и жабу с монетой во рту «на деньги», и статуэтку Будды… И всё это как-то даже, казалось бы, гармонично сочеталось с общим интерьером, ежели не задумываться о безрассудности всего этого.

Но главное, чего хотелось бы, конечно, не видеть — это то посредственное отношение к нашей вере, когда пресловутое «Спаси Господи» звучит, яко какой-то обязательный штрих к образу среднестатистического христианина с грифом «православный». Когда за общими словами подчас ничего не стоит, либо не несёт какой-то надежды. Надежды на то, что Пасхальная Радость, грядущая в скором времени, изменит нас и утвердит то, к чему мы хоть и вяло, хоть и соблюдая всё внешнее, хоть и подавая записочки и ставя свечи, всё же мало-помалу идём. И слыша в храме за Божественной Литургией «Положи, Господи, хранение устом моим, и дверь ограждения о устнах моих», воистину оградить уста наши от всего непотребного, — как внутрь нас, так и из нас. И тогда «Ты бо еси Царь мира и Спас душ наших…» будет для нас частью моления, а моления — составляющей жизни, обетованной Ему.

14-е апреля 2017 года.

Светлая Пасха — детства аромат

Именно оттуда, из раннего-раннего детства проистекают первые воспоминания о Пасхе. Тогда ещё той Пасхи, когда я ровным счётом ничего не знал о Христе. Но зато я очень хорошо понимал: в четверг красим яйца в кастрюльке с луковой шелухой, а у бабушки в трёх разных кастрюльках пекутся вкуснейшие, ароматные, пробуждающие душу куличи. Вся квартира пропитана этим приятным, сладким, чудесным ароматом предпасхальной радости. Наряду с куличами бабушка поставила ещё и тесто для ватрушек. Ватрушки у неё всегда получались необычайно вкусными, — с серединкой, наполненной вареньем или творогом. В комнате на полочке стоял складень из трёх иконочек — Пресвятой Богородицы, Господа Вседержителя и Святителя Николая. В открытую форточку проходил свежий, весенний, полный ароматов распускающихся листочков воздух. Собираемся в храм.

Надо сказать, что воспитания в вере как такового у нас не было. Дедушка всегда был ярым противником всего религиозного, — хотя и не борцом. И даже любил смотреть рождественские и пасхальные трансляции из Храма Христа Спасителя, присаживаясь на табуреточке перед экраном, поправляя очки и с улыбкой отмечая: «Вон, гляди-ка, сейчас Вася будет молитвы петь!..». Надо пояснить, что Васей он называл приснопамятного Святейшего Патриарха Алексия Второго. Вообще, несмотря на свою внешнюю строгость и учтивость во всём, он любил пошутить и с пониманием относился к желанию бабушки испечь куличики на Пасху и освятить их на Великую субботу. И даже христовался за столом во время традиционного «Христос Воскресе — Воистину Воскресе!». Пусть и бабушка не так много знала о вере, но дань традиции пошла, отчасти, из юности, когда ещё в деревушке в послевоенные годы ходили в храм и встречали Пасху… Нередко с соблюдением всех предосторожностей. Да и не во всех районах тогда был таким сильным контроль за молящимися.

И вот — суббота! О, эта необычайная радость моя!.. Как я любил наблюдать, когда куличи, уже подошедшие, бабушка доставала из духовки и укладывала на большие тарелочки. Как только они немного остывали, я помогал укладывать крашеные яички вокруг, уже предвкушая момент… Нет-нет, ещё не употребления его в пищу, — а момент, когда он, среди всех других, будет стоять на общей линии столов, там, во дворе деревянного храма в честь Святителя Николая, что в Бирюлёво, где нас с братом крестили в 1991 году. Радостный и довольный иду я с ней, держа в руке один из пакетов, в котором на широкой тарелке лежит, обрамлённый красным ожерельем яиц, Провозвестник Пасхи — Кулич.

Пение птиц, ярко-зелёные бутончики, из которых вот-вот уже появятся силуэты листочков, приятная суета возле столов, укрытых скатертями… И вот он, — батюшка и его помощник. Именно так я тогда воспринимал всё это. Не знал я ещё, что он, батюшка, — протоиерей Алексий Байков (один из старейших священнослужителей Москвы, который ныне уже митрофорный и который служит у Престола Божия уже более 60-ти лет), а его помощник — это алтарник и чтец, в коем образе когда-то буду и я сам. И вот, полетели брызги святой воды на стоящих вокруг. Батюшка, проходя мимо нас, озарял всех доброй улыбкой и даже обратился в мою сторону со словами: «О, какие важные прихожане здесь!..». Это он явно про мой важный вид, который я всегда принимал, находясь рядом с храмом или внутри него. Но в сердце моём уже тогда пребывала некая особая радость, которую трудно было объяснить тогда.

Прошли годы. Я уже и сам принимал участие в одной из Пасхальных Служб несколько лет тому назад в качестве алтарника. И уже сам, или с братом, хожу освящать куличи. И, надо сказать, — в тот же наш Никольский храм. Лишь в этом году мы нарушили эту традицию, поскольку совсем рядом с нашим домом недавно появился ещё один деревянный храм, освящённый в честь Сретения Господня и куда я теперь хожу на Воскресные Службы, совершая молитвы за всех ближних и дорогих мне людей.

— Христос Воскресе! — возносится над миром!.. Ровно, как и тогда, когда дедушка смотрел трансляцию с Пасхальной Литургии, возглавляемой Патриархом Алексием Вторым. А дедушка констатировал: «Вот, слышите?.. Вася сказал: „Христос Воскресе!“, — значит, Пасха уже наступила». Дедушки уже несколько лет нету с нами. А я всё также вспоминаю эти его эмоции и верю, что искренняя радость не там, где всё напыщенно и утверждено, а там, где есть Искренняя, Детская, Радость. Ибо и Христос говорил: «пу­сти­те де­тей при­хо­дить ко Мне и не пре­пят­ствуй­те им; ибо та­ко­вых есть Цар­ствие Бо­жие. Ис­тин­но го­во­рю вам: кто не при­мет Цар­ствия Бо­жия, как ди­тя, тот не вой­дет в него. И, об­няв их, воз­ло­жил ру­ки на них и бла­го­сло­вил их». Будем же в этом смысле как дети, — и тогда сердцу проще будет понять Сие Упоение Праздником — Встречей Светлого Христова Воскресения.

16-е апреля 2017 года.

Тринадцатый уходит в историю

Завершается эпоха электрического наземного транспорта Москвы. Несмотря на просьбы, доводы и объяснения — власти Москвы планомерно ликвидируют Московский Троллейбус. Сегодня по своей линии последний раз пошёл троллейбус номер 13, следующий от южного входа Выставки Достижений Народного Хозяйства до Трубной площади. Примерно в районе полуночи последний раз штанги токоприёмника снимут ток с контактных сетей улицы Академика Королёва, Новомосковской, Шереметьевской, Советской Армии и Самотёчной улиц, а также Олимпийского проспекта и Цветного бульвара.

С завтрашнего дня все эти улицы покроет синяя река маршрутов автобусов Т13 и Т15, которые вероломно и победно вытесняют собой рогатых и добрых троллейбусов.

Ну, вот и всё, — хочется сказать!.. Да теплится где-то в глубине добрая надежда!.. Надежда на то, что здравый смысл однажды победит всё же и что это Однажды не заставит себя долго ждать. Ну, а пока я в последний раз совершил поездку от Новомосковской улицы до станции метро Цветной бульвар на 13-ом троллейбусе. Но, хочется сказать словами классика, несколько дополнив выражение: «Я не говорю тебе: «Прощай!», Московский Троллейбус!.. Я говорю тебе: «До свидания!».

29-е апреля 2017 года.

По гоголевской Москве к размышлениям о незабвенном

Старая Москва постепенно обретает украшения. Нет-нет, не рукотворные, что мы привыкли наблюдать в последние годы, уже не замечая, как сильно меняется облик города, его лицо, его образ!.. Обретает Москва украшения в виде набухающих, а где-то уже и частично распустившихся почек на деревьях её исторического центра. Бульварное кольцо. Первый в полукольце, — а это именно полукольцо в истинном его в виде, — Гоголевский бульвар. До 1924 года — носил название Пречистенский, — по площади и улице, которая, после Чертольской и Покровской, носит название в честь храма иконы Пречистой Божией Матери «Смоленская». Идёшь по этому бульвару и ощущаешь гоголевскую эпоху. Его «Ревизор» где-то здесь гуляет с важным видом московского боярина, желающего присесть на одной из скамеечек, расположенных вдоль линии бульвара. На одной из них, кстати говоря, снималось несколько эпизодов известной кинокартины «Москва слезам не верит», где главная героиня Катя ведёт беседу с Родионом и по сюжету — ещё двадцать лет спустя на той же скамейке.

Но увидеть дом Николая Васильевича, где он провёл последние годы своей жизни, можно, пройдя до конца Гоголевский бульвар, перейдя Арбатскую площадь по подземному переходу, и продолжив путь по линии Бульварного кольца. Здесь, за Арбатскими воротами уже начинается Никитский бульвар. Но именно здесь, на Никитском, по левой его стороне виден дом, стоящий несколько в глубине двора. Перед ним в небольшом скверике задумчиво сидит Николай Васильевич Гоголь. И известный москвовед и историк, уважаемый мною человек Рустам Рахматуллин раскрывает этот образ сидящего в некой скорби Гоголя. Гоголь наблюдает, как горят в камине листы его «Мёртвых душ», которые он решает сжечь, предчувствуя свою кончину. Здесь, в этом доме, на первом его этаже и сжигает Николай Васильевич свою рукопись. Не с первого раза сгорает она, как у Булгакова в его «Мастере и Маргарите»… И Гоголь, вынимая из печи тетрадь, раскладывает врозь листы и снова погружает их в огонь. После мучительных переживаний о провале своей недавней книги, Гоголь всё больше стал тяготеть к духовному и его давнее намерение посетить Храм Гроба Господня в Иерусалиме лишь окончательно поставило в одно русло все его чаяния. Он вернулся в Россию и поселился в этом доме на Никитском по приглашению своего друга Александра Петровича Толстого. Жизнь за границей оставила в нём лучшие впечатления, но единственным городом в России, где ему было спокойно и хорошо, являлась Москва. «Кто сильно вжился в жизнь римскую, — признавался Гоголь, — тому после Рима только Москва и может нравиться».