Дмитрий Воронов
***
Что ты сошла с ума — я знаю,
Как поступать решаешь за меня — я вижу.
Единой властью чувств бросаешь меня в пекло,
И мне тогда себя уже не уберечь!
Зато своей борьбой за вечное, прекрасное и человечное:
Приводишь в правильное место,
Находишь лучшее решение!
За это, только, я и есть твой пленник — моя легенда,
Моя гордость,
Моя душа боец!
(Май, 2018)
***
Легко ли из слов собрать чувство
И отпустить летать его в небо.
У ветра для нас есть повесть,
Он в мечты пеленает живую душу.
В чем я кругом вижу странность:
Искрится цветами вечер,
Днём тепло легко и радостно,
Утро добрым мостом улыбается свету,
И только тихой надеждой ночью
Время ищет выход немым грёзам.
Помню тепло твоего лица,
Помню запах цветущий голоса,
Помню солнца лучи,
Красотой твоей преломленные!
Из всего дерева общение образа,
Я услышал в тебе звуки радуги!
(Август, 2016)
***
(Ушедшему в мир иной другу семьи)
Так впечатление былое
В знакомые заводит берега,
Для отдыха приют находит
От суеты усталая душа.
Просторы зеленеющей равнины,
Мечтаниям открытые поля,
Вы сами в этом убедитесь
Всё так же существуют без меня.
Все так же с виду хрупкая земля
Рекою времени течёт туда,
Где каждому его судьба
Свои сценарии дарует!
(Январь, 2018)
Елена Кандалинская
***
Там, где реки впадают в залив под сапфировым небом,
Где изгибами, плавно уходят в закат берега,
Где ракушки, в песке утопая, становятся мелом,
Тем, которым напишет судьба наши дни и века,
Там, где чайки парят, замирая и жмурясь от света,
Там, где белый песок ускользает сквозь пальцы легко,
Где прекрасно весной и где ждёт вдохновлённое лето,
Там, где чудо так близко, а грусть — далеко-далеко,
Я иду осторожно и радужный воздух весенний
В преломлённых частичками соли горячих лучах,
Нарисует штрихами и волнами странные тени
И оставит песчаные дюны в витых письменах.
(2020)
***
Старинные стены с лепниной поблёклой,
Чарующий запах земли,
И солнце смотрело в витражные стёкла,
И яблони буйно цвели.
Звенит тишина ароматного сада,
И птицы затихли вдали.
Я слишком наивна, мне много ли надо?
Жужжат деловито шмели…
Исчезнет то время. Ночная прохлада
Лесные сковала ручьи,
Но снова вернётся весна, как награда,
Чтоб яблони вновь зацвели.
Пройдут времена. И разрушатся стены,
И старенький дом не спасли,
Но самое важное в целой Вселенной,
Чтоб яблоки снова росли!
Минуло полвека. Разбитые окна
Встречают меня, как свои.
И вот он, ответ, отражённый в осколках —
Что яблони вновь зацвели!
(2020)
***
Здесь дождь бежит по венам вместо крови,
И можно, не стесняясь, быть собой,
Здесь воздух вдохновением наполнен,
Здесь суета, дарящая покой.
Эклектика безумства и порядка,
Пересечение и симбиоз времён,
И кто здесь оказался, без остатка,
Безмерно в эти улицы влюблён.
Здесь каждое движенье не случайно,
Здесь древность обретает новизну,
И каждый двор — хранитель старой тайны,
И каждый дом у времени в плену.
(2020)
***
Он сказал, я как солнце вешнее
И ночами так часто снюсь,
Что во мне красота нездешняя
И лицо украшает грусть,
Он спросил, из каких неведомых
И прекрасных пришла земель?
Я сказала — не знаю этого
И не помню своих корней.
Только сны сохранили, видимо,
Сад оливковый, старый дом,
Серым камнем дорожки выстланы,
Звёзды светятся серебром,
Скалы с розовыми закатами,
Солнцем выжженная земля…
Он спросил: «Что ж античные статуи
Так напомнили мне тебя?»
(2020)
***
Я грущу. Это так не ново.
Не в строку. Не оригинально.
Я накину мешок холщовый,
Ветки станут моей вуалью,
Я сложила на полку перья,
И метла запылилась, очень!
Я тихонечко скрипну дверью,
За которой я скроюсь в полночь.
Я пройдусь босиком по лесу,
Я туман над рекой рассею,
Под его колдовской завесой
Ключ лежит, что давно потерян.
Тем ключом отворив засовы,
Я в твои попаду объятья,
Тихим вальсом завоют совы
Под аккорды своих собратьев,
Лунный свет темноту развеет,
Ты забудешь откуда, кто ты,
Мягко свечи тела согреют,
Покрывая их позолотой.
(2020)
***
Сквозь порталы решёток и глядя в глазницы домов,
Я пытаюсь увидеть затерянный сказочный город.
Он явился однажды, расчерченный розой ветров,
Он сложился слоями, на лоскуты сроков распорот,
Облака, времена и эпохи сменялись, шутя,
И впитала земля отработанный прах поколений.
Не заметив его, неразумные, словно дитя,
Не умеем читать зашифрованный код отражений.
Я увижу его. Я запомню его красоту
И когда-нибудь тоже замру в отраженьи навечно,
Только поздний прохожий, в ночи, на туманном мосту
Встрепенётся, увидев мой дух, заскользивший навстречу.
(2020)
***
Пронзительно кричит ночная птица.
И входит ночь, накидывая шаль,
Колышется прозрачная вуаль
И скрипнет напоследок половица.
Уснуть. Скорей. Откроется портал
И распахнутся двери измерений
В миры невероятных сновидений,
Воображение откроет все врата.
Уснуть. И все преграды превозмочь,
И все потерянные образы вернутся,
Когда захочешь снова окунуться
В ту первозданную космическую ночь.
(2020)
Дарья Серебрякова
***
Безмятежность такая вокруг, что, кажется,
все беды мира
Далеко от этой позолоченной солнцем
кромки морской воды.
Но, оказывается, это последний из дней,
и неторопливо
Мир стирается с карты
и путает коды извечной людской суеты.
И теперь возродиться в желаемом призрачном завтра
Будет так же непросто, как снова стать белым листом.
Но мы обязательно сможем, начнём всё сначала —
ведь правда? —
В той мечте, где лазорево-синий теряется на золотом.
(Апрель 2020 г.
остров Маврикий)
Ближе к лету
Ближе к лету! Ближе к лету!
Перейти б от ночи — к свету,
Пережить снега и бури,
Небеса, что, лоб нахмуря,
Шлют поток своих капризов,
И гуляют по карнизам
Облака широким Невским,
Ветры треплют занавеску,
И стираются дождями
Час за часом, дни за днями.
Ближе к лету! Ближе к свету!
Передать бы эстафету
От весны-подруги ранней,
От раскатистого мая,
От подснежников душистых,
От прохлады ночи мглистой —
К цвету яблонь белоснежных,
К полевым цветам безбрежным.
Всё, чем счастлива природа,
Разделить с ней в полдень года!
***
Вот и зима, и кончается год.
Утро развеет остатки сна.
Что-то мне снилось про самолёт:
Солнце, и лайнер, и взлётная полоса.
Но за окном только мокрый снег:
Время болезней, уставших душ.
Бег… Нескончаемый этот бег,
Голос, срывающийся от стуж.
Круг расставаний, прощаний, слов,
Взгляды — как нож, обещанья — как дым.
Хочется снов, ослепительных снов,
Места, где можно побыть молодым.
Моря и бега по тёплой земле,
Знойных ночей, чтобы жить напролёт!
Утро. Морозно. И снился мне
В небо взлетающий самолёт.
День — воскресенье
Выйдет в сады она и улыбнётся лучам,
Тонко, как иглы, пронзающим виноград.
Снова у берега строят морской причал —
Кто-то уедет, а кто-то вернётся назад.
Выйдет она и с разбега душой налегке
Новорождённое утро с листа прочтёт.
Кто-то, как точка, неразличим вдалеке —
В маленькой лодке в открытое море идёт.
Свежестью дышат и благоухают сады.
Как неподвижна морская лазурная гладь!
Стелется утро, и с ним овощные ряды
На старом базаре привычно начнут оживать.
Хочется ей о заботах своих позабыть.
День — воскресенье, и ярок её наряд.
Сердце проснулось и бьётся, уже не скрыть
Полный волнения, полный предчувствия взгляд.
Выйдет на берег, где встретит её восток,
Криками чайки прочертят небесную высь.
Где-то корабль затянет прощальный гудок:
Кто-то уедет, а кто-то прошепчет: «Вернись!».
Тёплого лета она соберёт все плоды,
Южные сливы подарят желанную тень.
И в воскресенье опять возвратятся мечты.
Сбудутся, может. Закружится светлый день.
***
Кем бы ты ни была, ты всегда будешь чем-то бо́льшим.
Может, первой травой или жёлтой улыбкой подсолнуха.
Там, в твоей стороне, солнце светит немного дольше,
Там, у окон твоих слаще пахнет весною черёмуха.
Кем бы ты ни была, ты всегда будешь чьей-то песней.
Может, трелью проснувшихся птиц или звоном к заутрене.
Ты напевом своим растревожишь луга, в них чудесней
Всколыхнутся туманы, и сердце затеплится внутренне.
Кем бы ты ни была, ты всегда будешь где-то рядом.
Веткой ивы коснёшься, неслышным порхнёшь дыханием.
Свет вечерней зари благодарным проводишь взглядом,
Обернешься росою, несбывшимся воспоминанием.
У реки Сумы́
У реки Сумы́ берега седы,
Сонно шепчет лес, зыбко тлеет даль.
Сыр осенний день, у стальной воды
Рощица берёз расстилает шаль.
У реки Сумы́ поздним рыбакам —
Несчастливый лов: не пришла форель.
Раков бы верней! Но бурлит река,
Прошлым ураганом повалило ель.
Разлилась вода, порыжел тростник,
Лишь в мечтах кипит дымная уха.
Почерневший лес, загрустив, поник,
Зябнет на ветру голая ольха.
У реки Сумы́ одинокий дом
Покосился весь от дождей и лет.
Время утекло, в старом доме том
Тонкой паутинкой таял чей-то след.
Чор-Минор
Последний луч, неяркий в октябре,
Ложится розовым на стены Чор-Минор.
Стихает день в бурлящей Бухаре,
Выходят звёзды на чернеющий простор.
На минаретах зажигаются огни,
И свёрнут шёлк торговых галерей.
Там в башнях шёпотом уходят дни,
И засыпает в парке Мавзолей.
Струится музыка, и чьи-то голоса
Звучат на Ляби-Хауз у пруда.
А в чайхане готовится самса,
На дастархане о́ши-со́фи жгуч всегда.
О, сладость этих дней! О, Бухара!
Как многолик и многоцветен твой чертог,
Где Чор-Минор, проснувшийся с утра,
Тепло и мудро смотрит на восток.
Антон Шитарёв
***
Встречает город башнями вокзала —
Как будто поднимая небо ввысь.
Меж нами было сказано так мало —
Пути сошлись и снова разошлись.
В томительных вокзальных посиделках
Осталось все подвластное мечтам.
И две судьбы запрыгали на стрелках,
Куда-то загремели по мостам.
И все вопросы так давно знакомы:
Где отыскать? Как снова обрести?
Молчат о том оконные проемы.
Платформы. Башни. В вечность два пути.
* * *
Ты сорвала в саду гранат.
Разломила — и брызнул сок.
На ладонях весь мир распят.
Небесами отмерен срок.
Загорелись в саду огни.
Между пальцами кровь течет.
Сосчитай эти зерна-дни,
Собери их в единый плод.
Не зови ее, свою дочь, —
Не придет она до весны.
Не откликнутся день и ночь —
Лишь осядут на землю сны.
Лишь раскинется ложе трав,
Убаюкав твой непокой.
Засыпай, от тревог устав —
Не нарушится сон земной.
* * *
Ночь сошла на лед канала,
Тронув снежную пыльцу.
Город движется устало
К неизбежному концу.
Ночь разбрасывает клады,
Обращая время вспять.
Ждет отважного награда —
Обретать и умирать.
По заснеженным перилам
Тень метнулась в пустоту.
Ночь ушедшего забыла.
Ночь отринула мечту.
Неба занавес распорот.
Неизбывность облаков.
От любви отрекся город
И исчез во тьме веков.
* * *
Два берега. Размером в расставанье
Залив. Осела пена на песке.
Закат свершает в небе предстоянье.
И паруса опали вдалеке.
Пустой причал. Следы волна размыла
И унесла остывшие слова.
Я говорил тогда, ты говорила…
Все ни к чему. Жизнь теплится едва.
Закат зардел. Излита кровь в потире.
И темноты сердец не превозмочь.
И вновь — в который раз! — одни мы в мире.
Конец мистерии. Спустилась ночь.
* * *
По снегу разлито золото.
Горят ледяные свечи.
Еще доживем до холода,
Еще повстречаем вечер.
Еще прозвучит отчаянье
Средь повести мироздания.
А снег — он как дар прощания,
И нет для него названия.
По мостикам и по лестницам
Уводит судьба до срока.
Открыты воздушным вестницам
Просторы небес широко.
А время звучит безмолвием.
А пламя сжигает пальцы.
И ваши пути исполнены,
Неведомые скитальцы!
* * *
В закатном небе танец счастья —
Виденье на семи ветрах.
Окончен день. Пора прощаться.
Мы встретимся в иных мирах.
Позолотились пасторали,
Слились гармонии в одной.
Мы не забыты. Тают дали.
Стекают сумерки волной.
И каждый вздох, и каждый шорох
Исполнен чаяний земных.
Простор. Воспоминаний ворох —
Порой то грустных, то смешных.
Сергей Грибков
Золушка (С.К.)
Когда в заутренюю рань ветвей коснётся солнышко
И ветер, шалый озорник промчит листвой шурша,
Уже до третьих петухов в саду хлопочет Золушка,
Я знаю, что у Золушки хрустальная душа.
От солнца тысячи лучей ей в волосы вплетаются,
На стрелах заспанных ресниц чернея, сохнет тушь.
У Золушки всё в жизни есть, лишь принцы не встречаются,
А на дворе двадцатый век, провинция и глушь.
Ей родники озёрных глаз не выплакать до донышка,
От безысходности такой острижена коса,
Росинки падают в цветы, не плачь, не надо, солнышко.
Я знаю, что у Золушки хрустальная слеза.
Когда же вечер как свечу зажжёт звезду осеннюю,
За Яблочным Медовый Спас промчит в календаре,
Ты вспомни песенку мою любимую, последнюю,
В сгорающем костром листвы багряном сентябре.
Обречена такая жизнь лететь по ветру пёрышком
И твой Фиат по Киржачу летит сквозь тьму дорог.
Двенадцать бьёт, молю: «Постой! Куда спешишь ты, Золушка?
Ведь от тебя в моей руке хрустальный башмачок…»
Одинокий дом
В дом, стоящий на отшибе
Постучался по ошибке.
Как похожи, это что же за напасть!
Целых два десятилетия
Друга нет на этом свете,
И следов жильцов давно уж не сыскать.
Сам себе кажусь я пьяным
В месте этом окаянном,
Так когда-то называли мы его.
Окружён тот дом водою
Словно крепость перед боем,
Но из прежних дней — доживших никого!
Память — это штука злая,
Как вдоль пропасти, по краю
Я иду, перебирая имена —
Тот погиб, а это спился,
А вот тот переместился
В иноземные, чужие племена.
Я один из тех немногих,
Что прожил в порядках строгих,
Невзирая на распутные ветра.
В даль смотрю с узкоколейки
В старой серой телогрейке,
Что пропахла едким дымом от костра.
Одинокий дом под ивой
Доживает терпеливо
Век свой, падкий до потери адресов.
В сером стареньком конверте
Мы храним до самой смерти
Нашу память — лиц, имён и голосов.
Тишь у старого колодца —
Журавель над ним не вьётся,
Он скрипит, ведро качая на ветру.
Здесь когда-то звонким лаем
Этот двор был наполняем
И щенята обживали конуру.
Всё уходит безвозвратно,
И соседи многократно
Объясняют нам — где дети, где вдова.
«Что вы ходите? Он умер!»
И звучат как «чёрный юмор»
Невпопад произнесенные слова.
Уезжаю из деревни
Я автобусом вечерним,
И смотрю перед собой, сквозь дымку лет —
Мы стоим пред объективом
В упоении счастливом,
Посередине той страны, которой нет.
Возвращение в город детства
Этот город на Томи
Всё мне снится, чёрт возьми.
Населённый несомненно
Только добрыми людьми.
Где влюблённым целый день
Улыбается сирень.
Я под ней мечтал когда-то,
В детской кепке набекрень.
Переулочек дугой,
Мальчик с девочкой другой,
Не с моею, а с соседской,
Всё равно мне дорогой,
Говорит на ветерке:
«Погадай мне по руке,
Или просто на ромашке…»
Жизнь висит на лепестке.
Эту хрупкость бытия
Ощущаем ты и я,
Здесь жила в семидесятом
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.