Бесплатный фрагмент - Муха на стекле. Часть вторая

Муха на стекле 2

Фантастическая быль

Часть вторая, заключительная

Коротко о содержании первой книги романа-дилогии.

Молодой человек из российской глубинки, Захар Векшин, рассказывает, как самостоятельно освоил, ещё в подростковом возрасте, технику осознанных сновидений. С тех пор он существует в двух мирах — реальном и иллюзорном.

Повествование ведётся от первого лица. Захар вспоминает наиболее яркие моменты, пережитые им во сне и наяву — путешествия в экзотические места, пребывание в призрачном средневековье, погружение собственного сознания в компьютерную игру, историю со спасением родной бабушки от грабителя в реальности… И другие свои удивительные приключения.

Основную же часть жизни наяву молодой человек ведёт себе вполне обычно, ничем особо не отличаясь от сотен сверстников. Ищет хорошо оплачиваемую постоянную работу в своём городе, влюбляется в симпатичную библиотекаршу, общается с приятелями… Обитает Захар в мире и согласии под одной крышей с родной бабушкой по отцу, в типовой пятиэтажке.

Молодой человек описывает, как случайно встретил в осознанной ночной иллюзии девушку, Алину Скворцову из Подмосковья. Она тоже обладает даром контролировать свои сны и путешествовать в видениях по иллюзорному миру. Захар попадает, благодаря новой знакомой, в закрытое интернет-сообщество. На этой виртуальной площадке общаются русскоязычные сновидцы, называющие себя слиперами.

Со временем, между молодым человеком и Алиной возникает обоюдное чувство. Но Захар не сразу понимает, что влюбился… Его, на протяжении нескольких лет, вполне устраивают только виртуальные отношения с девушкой в интернете и общие сновидения. Алина почему-то также не стремится к реальному знакомству с парнем, к которому явно неравнодушна.

Безработный студент-заочник, откровенно рассказывающий всё это, трудоустраивается, наконец, благодаря счастливому для себя стечению обстоятельств на студию местного радиовещания в родном городке. Заканчивается первая книга романа-дилогии началом самостоятельной деятельности Захара на новом профессиональном поприще. Вашему вниманию — продолжение истории…

Глава первая. На круги своя

Прошёл ещё целый год, прежде чем я стал чувствовать себя в новой профессии более-менее уверенно. Постепенно привыкали к моему голосу и радиослушатели… А я учился свободно держаться перед микрофоном, брать интервью у всяких интересных людей, в студии и на выезде. Освоил, практически на профессиональном уровне, одну из самых навороченных компьютерных программ по обработке звуковых файлов.

Трёхмесячный испытательный срок, отведённый мне Юрием Сослановичем, пролетел, как один миг… Передачи всё это время выходили без сбоев, в положенные дни и часы. Серьёзных «косяков» в работе, после отъезда Ильи Моисеевича, я не допустил… И, поэтому, по весне, мне было доверено и дальше заниматься организацией местного радиовещания. Вопрос с моим постоянным трудоустройством, таким образом, был благополучно решён…

Ну, а самое главное — я почувствовал вкус и настоящий интерес к своей новой профессии. Мне нравилась моя работа! В ней можно было экспериментировать, творить, совершенствоваться бесконечно…

Райцентр у нас сравнительно невелик, чуть больше сорока тысяч жителей. Более-менее известных людей в городе многие знают в лицо. Так что вскоре и я стал популярной личностью на улицах Моздока.

— А-а, это тот, который теперь вместо Блюмберга? — нередко доносился до моих ушей свистящий шёпот прохожих за спиной… Я сделался местной знаменитостью, и уважаемым человеком в районе, на радость бабушке, приятно удивлённой таким резким карьерным взлётом внука. Старушку теперь просто распирало от гордости за второго, после деда-орденоносца, выдающегося родственника в роду Векшиных.

Впрочем, моя дорога к славе скрывала и весьма болезненные для самолюбия колючки… Поначалу, мне пришлось в полной мере испытать на себе скепсис и недоверие со стороны почитателей улетевшего за океан мэтра. Кого-то из поклонников Ильи Моисеевича категорически не устраивала моя, слишком уж раскованная манера ведения передач, кого-то — несолидный голос, кого-то — неактуальный подбор тем выпусков… Да мало ли было поводов придраться к начинающему ведущему? Недовольных моей работой, и спустя год, оставалось ещё предостаточно… Угодить самым разным вкусам и запросам тысяч радиослушателей было совсем непросто.

А я, помня наставления Ильи Моисеевича, после окончания передачи не торопился убегать подальше от настойчиво трезвонящего редакционного телефона… Который начинал верещать ещё во время трансляции выпуска. Хотя никто и не обязывал меня просиживать часами штаны у аппарата, я внимательно и терпеливо выслушивал каждого, желающего дать полезный совет… Отнюдь не всегда тактичный и доброжелательный.

Чаще всего это был самый настоящий разнос, со стороны возмущённых домохозяек, каких-то нетрезвых личностей обоего пола, разных сумасшедших… Всех тех, в общем, кто считал своим святым долгом набрать несложный, пятизначный номер моего служебного телефона, который я всегда озвучивал в конце передачи. И, не стесняясь в выражениях, высказать все наболевшие мысли. По самому широкому кругу вопросов.

Я хладнокровно выслушивал отборные матерные оскорбления в адрес местной власти и правительства страны, детальные предложения по изменению конституции России, жалобы на соседа-хулигана… И много чего ещё.

В столь напряжённые дни, первого года работы на новом поприще, я много времени уделял самообразованию. Моя профессия требовала специфических и отнюдь не поверхностных знаний в самых разных областях — электронике, журналистике, риторике… Вот мне и приходилось дополнительно штудировать, по вечерам, специальную литературу в интернете, внимательно слушать, никогда не лезущих за словом в карман, знаменитых радиоведущих.

Кроме этого, после полугодового перерыва, я решил возобновить и заочное обучение в своём виртуальном вузе. Всё же бросать институт на полдороге, из-за новой работы, не хотелось… Мало ли, как ещё жизнь повернётся.

Кстати, справиться с навалившимся потоком сложной информации, в столь сжатые сроки, мне помогли осознанные сны. Заключив на три, самых важных и трудных, месяца испытательного срока договор с Алиной, я смог полностью сосредоточиться на освоении секретов новой профессии. Активно заниматься самообразованием у меня получалось и ночью. Даже во сне — с ещё лучшим результатом!

Ночью, я мог спокойно перечитывать книгу за книгой, осмысливать и запоминать самую сложную информацию. Не обращая внимание на время, которое во сне просто переставало существовать. Мне требовалось лишь заранее, наяву, перелистать нужную литературу, страница за страницей, задерживая на секунду взгляд на тексте и иллюстрациях… Или просмотреть в интернете, в ускоренном режиме, подборку учебных фильмов. Каждая буква и кадр навсегда отпечатывались в подсознании.

Человеку, не являющемуся слипером, извлечь, в состоянии бодрствования, информацию из закоулков собственного мозга — почти невозможно. А вот мне, во время сна, приходилось лишь вспоминать увиденное накануне наяву… Воспроизводить заново в нужном темпе и спокойно всё осмысливать.

Это было очень удобно… И сильно экономило моё реальное время! Вот только мышцы глазных яблок, вынужденные под закрытыми веками бойко бегать по строчкам десятков иллюзорных книг за ночь, к утру начинали заметно побаливать…

Прошло ещё много месяцев, прежде чем я смог, постепенно, вернуться к прежнему, привычному для себя, ритму жизни, сразу в двух мирах — реальном и призрачном. Больше года мне лишь урывками удавалось срывать сладкие поцелуи с губ Алины в наших нечастых, но от этого ещё более страстных свиданиях во сне… Когда уж совсем становилось невмоготу друг без друга, мы, быстро списавшись в чате, уносились на иллюзорную встречу, в какое-нибудь уединённое место.

Но постепенно свободного времени, в повседневной реальной суете, стало у меня появляться всё больше… Я перестал, наконец, испытывать постоянный нервный стресс, из-за отсутствия рабочего материала для передач, поиска новых актуальных тем. Как-то незаметно сошли на нет проблемы с электроникой, начинавшей капризничать у меня, как правило, в самый ответственный момент… А вместе с набираемым по крупицам опытом, стали возвращаться и душевное равновесие, нормальный спокойный сон… И долгожданная возможность, почти каждую ночь, погружаться в бездонный омут зелёных Алининых глаз.

Я, создал, наконец, так называемый, «загон…» На профессиональном сленге, это слово обозначало запас подготовленных наперёд выпусков. «Загон» позволял мне теперь делать свою работу не с колёс, едва успевая монтировать радиопередачи к сроку, и запускать их сразу на широкую аудиторию… А действовать спокойно, по плану — вдумчиво, без лихорадочной спешки, чреватой всевозможными ошибками и «ляпами».

Приходя вечерами домой, усталый и выжатый, словно лимон, я мог теперь, тем не менее, полностью расслабиться и отключиться… И забыть, наконец, про реальность. По крайней мере — до утра. Я вновь мог погружаться с головой, как и прежде, в привычный мир своих грёз… Где меня ждала с нетерпением влюблённая Алина.

***

В перерывах между совместными снами с девушкой, и едва позволили обстоятельства, я умудрился ещё трижды организовать себе в нереале весьма активные и продолжительные тренировочные занятия с подаренным «Эльфочкой» виртуальным мечом… Погружался в эти иллюзии уже один, без Алины. Хотел, чтобы ничего не отвлекало меня от процесса овладения фехтовальным искусством… Коли уж, не было времени помахать мечом наяву, с реконструкторами, качая настоящие мускулы, я решил пока учиться во сне. Альтернатива реальным мышечным нагрузкам, конечно, слабенькая… Но, всё же, — это лучше, чем ничего.

А во сне проблем со временем и физической усталостью не было никаких! Отрабатывай сложный приём, хоть миллион раз, пока не надоест… А в качестве учителей и спарринг-партнёров я использовал в своих иллюзиях лучших воинов прошлого. Воскрешал попеременно в снах образы мастерски владеющего испанским гладиусом Спартака, непобедимого французского дуэлянта и королевского гвардейца, Сирано де Бержерака, легендарного японского самурая и ниндзя, Хаттори Ханзо…

Непохожие друг на друга типы мечей, особенности фехтовального искусства разных народов, уроки лучших бойцов в истории по воспитанию духа и презрения к смерти, помогли мне, в конце концов, выработать свой собственный оригинальный стиль. Как в оборонительном, так и в наступательном бою… Уже с использованием привычного бастарда.

Правда, такие виртуальные тренировки привели меня к вполне ожидаемому результату. В опытного мечника я превращался лишь в своих осознанных иллюзиях, оставаясь наяву бойцом весьма средней руки… Способным побеждать в поединках, разве только что, неуклюжего реконструктора Семёна. Да и то не всегда.

…Из наиболее примечательных событий того периода, пожалуй, стоит упомянуть одну хорошую новость. Её радостно озвучила на нашем очередном свидании Алина…

Дело было в романтическом сне, как обычно. Мы с девушкой только что вышли из старинного католического собора, где-то в Прибалтике, после концерта духовной музыки, исполняемой тут специально для туристов. Оба — притихшие и ошеломлённые… Мощное звучание органных аккордов, всё ещё продолжало сотрясать наши души.

Вокруг теснились мрачноватые каменные постройки, в средневековом стиле, с остроконечными шпилями… Узкие, кривые улочки разбегались в разные стороны от площади перед собором. Нас окружали такие же, впечатлённые органной музыкой, туристы… Человек тридцать, не больше.

Нет, что ни говори, а по степени воздействия на человеческое сознание ничего не может сравниться с музыкой! Ни живопись, ни литература, ни скульптура… Может быть, это происходит от того, что музыка воздействует непосредственно на клетки мозга на вибрационном, волновом уровне? Невидимые пространственные колебания затрагивают, при этом, самые чувствительные нервные окончания…

Всё в этом мире есть волна, утверждают учёные. Звук, цвет, запах… Только их разновидность, диапазон длин и частот — бесконечен. И не всегда мы сами понимаем, отчего вдруг льются непроизвольно слёзы из наших глаз при звуках потрясающей музыки, или песен на чужом, непонятном языке… Почему сердце, при этом, неожиданно замирает от восторга? От божественного ли творчества гения? Или — от простых пространственных вибраций, коснувшихся, по воле музыканта, нужных нервных клеток в человеческом организме? Обидно, если это только физика, которую сумел интуитивно зафиксировать в своих нотах талантливый композитор.

Лично я бы хотел радоваться и плакать осознанно, наслаждаясь чужим творчеством… Безо всяких, пусть и весьма искусных щекотаний моих нежных нервных окончаний.

— Помнишь Катю? — вдруг спросила Алина.

— Катю… Какую? — вскинул я удивлённо брови.

— Подругу мою. Которая в коме лежала… Она ещё реальность со сном перепутала.

— А-а… Теперь вспомнил, — сочувственно сказал я. — Что, умерла?

— Типун тебе на язык! — возмутилась девушка. — Наоборот! В себя пришла. После пяти лет пребывания в коме, представляешь! Неожиданно для всех открыла глаза, и заговорила… Ни с того, ни с сего. Быстро идёт сейчас на поправку… Прогнозы врачей — самые благоприятные. Говорят, ещё бегать будет, после реабилитации, как лань!

Мы порадовались за Катю, обнялись и направились к берегу холодного, северного моря, искать на побережье, отшлифованные многовековым прибоем, кусочки упавшего в Балтику солнца. Жёлтого и тёплого янтаря…

Примерно, в это время, я и пережил, впервые на своём веку, вещее, осознанное сновидение. Не похожее ни на какие другие мои управляемые галлюцинации… И даже, поначалу, посеявшее невольную панику в душе. Но — всё по порядку…

***

Алина давно уже напрашивалась во сне ко мне в гости. Она непременно хотела попасть именно в мой дом. Все наши романтические свидания, в самых экзотических местах планеты, как-то девушке уже приелись… Далёкие страны, чужие достопримечательности, перестали её удивлять и манить.

Наступило время, когда подруга захотела разузнать обо мне всё… В самом приземлённом, житейском плане… В каких условиях я живу в реальности, в своём Моздоке? С кем общаюсь наяву и дружу? Чем ещё занимаюсь целыми днями, кроме своей, малопонятной для девушки, деятельности на радио? Здоровое такое, вполне объяснимое, женское любопытство…

Наверняка, этот интерес у Алины подогрела и подсознательная ревность к моей новой профессии. Так надолго отвлёкшей парня от романтического общения с девушкой… Чувствовалось, что ей не просто хотелось услышать ответы на все свои многочисленные вопросы о моём житье-бытье… Но и увидеть ситуацию собственными глазами, пощупать руками. Хотя бы во сне.

Только тактичная и хитрая Алина боялась показаться слишком уж навязчивой… Тем не менее, она постоянно намекала мне на свидание в Моздоке. Вероятно, девушка ждала, что бы я сам проявил инициативу, и пригласил её в свой дом…

А вот у меня не было никакого желания идти у Алины на поводу! Я хладнокровно пропускал все её тонкие намёки мимо ушей… И с садистским интересом наблюдал, что ещё придумает девушка, поставившая себе задачу проникнуть в чужую квартиру. Это было, наверное, от моего врождённого упрямства и вредности… Ужас, как не люблю, когда меня кто-то принуждает плясать под свою дудку! Пусть даже и самым нежным, тактичным образом…

Да только умная девушка непременно добьётся своего! Тем более, от влюблённого в неё мужчины. Дело лишь во времени… И однажды, коварная подруга подстроила нашу, вроде бы, обычную, вечернюю болтовню в чате, таким образом, что я и сам не понял, как уговорил (!) Алину посетить в ближайшем сне моё скромное жилище. Пообещал даже познакомить девушку с бабушкой, и угостить самыми вкусными на свете пирожками с капустой…

Вот ведь конопатая чертовка! Алина одержала верх в нашем незримом поединке, так естественно и безоговорочно, что я и осознал это не сразу… А когда понял — сдавать назад было поздно. Моё приглашение довольная девушка уже снисходительно приняла.

Дело было в начале лета… Обговорив в интернете будущее романтическое свидания на моей территории, я утром следующего дня сделал несколько цифровых фотографий на мобильный телефон. Эти снимки должны были помочь Алине настроиться на нашу встречу.

Первым делом, я запечатлел себя в полный рост, сфотографировав своё отражение в большом, настенном зеркале. Моя загорелая фигура была облачена в привычные шорты и любимую футболку. Заснял так же свою комнату и, на всякий случай, прихожую с кухней… Потом, поразмыслив, спустился во двор. Запечатлел ещё и нашу пятиэтажку с улицы. Всю целиком… А дополнительно — вход в родной подъезд, и дверь в квартиру, с номером.

Просмотрел быстро на экране телефона сделанные снимки… Целая фото сессия получилась! Ну, что ж… Зато эти картинки-образы должны были гарантировано обеспечить девушке быстрое и успешное погружение в долгожданное сновидение.

Все семь снимков, я тут же отправил Алине по электронной почте. А вечером, поболтав недолго с подругой в чате, начал сам готовиться к встрече… На сей раз это было совсем не сложно, учитывая прекрасно знакомую мне обстановку места будущего свидания. Хорошо помогала настроиться на встречу и большая фотография улыбающейся Алины в полный рост… Я распечатал её снимок со слиперского сайта на домашнем принтере, и обрамил в красивую, золотую рамочку. Эта фотография уже давно висела над моей кроватью. Каждый вечер я засыпал под внимательным, чуть насмешливым взглядом девушки…

Снимок симпатичной незнакомки, появившийся вдруг на стене в комнате внука, сильно заинтриговал бабушку. И озадачил… После неудачной попытки подружить меня с Оксаной, старушка не успокоилась. Хитрая сводня всё продолжала строить планы познакомить меня с какой-нибудь хорошей девушкой. Женить внука стало её навязчивой идеей… А тут, на тебе — какая-то тайная пассия объявилась!

Бабушка долго с любопытством и ревностью разглядывала фотографию Алины, осторожно выведывая у меня, кто на ней запечатлён, как зовут прекрасную незнакомку… И, самое главное, — почему это я повесил Алинин портрет над своей кроватью.

Пришлось признаться встревожившейся старушке, что девушка — моя давняя знакомая по интернету… И мы уже несколько лет заочно дружим. Хотя не разу в жизни и не встречались. И ещё, что она мне очень нравится. Как, наверное, и я ей…

— Странное вы поколение, — задумчиво произнесла, в ответ на эту мою откровенность, бабушка. — Совсем со своим интернетом чокнулись… Неужели тебе никогда не хотелось подержать эту девушку за руку? Поцеловаться с ней, в конце концов, если у вас такая давняя и обоюдная симпатия? Неужели фотография над кроватью, и многолетняя переписка в интернете, всё это может заменить?! Нет, не понимаю я вас, молодых… Совсем, видно, отстала от жизни.

Я промолчал. Да и что можно было ответить на такие слова? Не рассказывать же бабушке про мою бурную жизнь с девушкой во снах…

Для меня самого наши отношения с Алиной оставались во многом загадкой. Мозг во сне воспринимал соблазнительный облик, объятия и поцелуи девушки, как очень даже настоящие… Заставляющие буквально закипать мою молодую, горячую кровь! Ночные эмоции и переживания ничем не отличались от реальных, дневных… А если не ощущалось никакой разницы между иллюзией и явью, зачем мне нужно было стремиться ещё к каким-то отношениям? Кроме уже и так замечательно сложившихся? Мне вполне хватало того, что я имел.

…За час до полуночи, моё тело приняло удобное положение в кровати. Вместо одеяла я накрылся лёгкой простынёй. В начале июня в наших краях уже довольно жарко по ночам… Последней картинкой, промелькнувшей в памяти, перед тем, как сознание окончательно отключилось от реального мира, была насмешливая улыбка Алины с фотографии на стене. Её зеленоглазый образ посмотрел на меня иронично, и беззвучно растаял в воздухе… Оставив вместо себя едва слышный девичий смех. Мелодичный и нежный, похожий на птичье щебетание.

Этот негромкий звук нарастал, постепенно трансформируясь в моём сознании в настойчивую трель входного звонка… В нашей квартире он был стилизован под соловьиную руладу. Сквозь дрёму я услышал шум и какую-то непонятную возню в прихожей… А потом до уха донеслись и приглушённые женские голоса… Через минуту скрипнула дверь в мою комнату.

Я сдёрнул с лица лёгкую простыню и открыл глаза, невольно удивившись быстрой смене декораций в окружающем мире. Вместо полуночного сумрака, комнату заливал солнечный свет… Было уже утро.

В приоткрытую дверь просунулась бабушкина голова с округлившимися, какими-то испуганными глазами… Свистящим шёпотом она потрясённо произнесла:

— Захар! Вставай… Хорош спать! К тебе тут пришли… Девушка. Вот эта, с фотографии!

Я рывком сел на кровати. Где-то, глубоко в сознании, шевельнулась мысль:

— А это уже начался мой сон…

На всякий случай, я поднял руку и коснулся медальона на груди, который всегда появлялся только в нереальном мире. Золотой меч на серебряной цепочке был на месте.

— Иду, — сказал я, зевая. — Сейчас, только оденусь…

— Как твою девушку зовут? — всё так же, шёпотом, поинтересовалась бабушка. — Я забыла с перепугу…

— Алина… Ты её не держи в прихожей. Приглашай в дом… Чаем угости!

Старушка исчезла за дверью… Через пять минут на кухне весело зазвенела посуда и послышался оживлённый разговор.

***

…Когда я вышел, наконец, к дамам, в шортах и футболке, бабушка с Алиной уже пили чай за круглым столом и вели неспешную, светскую беседу. Увидев меня, девушка стеснительно улыбнулась:

— Привет! А меня, вот, твоя бабушка пирожками с капустой угощает. Они и правда очень вкусные, как ты и говорил… Пальчики оближешь!

Старушка засияла от такого комплимента… А мы продолжили неспешный завтрак уже втроём, поддерживая непринуждённый разговор. Настроение у всех было прекрасное, под стать солнечному утру.

Бабушка осторожно и как бы, между прочим, всё расспрашивала Алину о её родителях, о планах гостьи на ближайшие дни, об увлечениях… Любознательная старушка! Но девушка охотно и подробно отвечала на все её вопросы.

Алина представилась бабушке молодым специалистом из Подмосковья, приехавшим в наши края в служебную командировку… И решившую, вот, навестить давнего друга, знакомого девушке лишь по интернету. Мне показалось, что дамы друг другу понравились… По крайней мере, они легко нашли общие темы для разговора, несмотря на разницу в возрасте.

После завтрака, я утащил Алину в свою комнату, а бабушка принялась хлопотать у плиты, пообещав удивить меня, и нашу гостью, невероятно вкусным обедом. Примерно, часа через два.

***

Едва закрылась дверь и мы остались с девушкой наедине, наши губы слились в долгом и страстном поцелуе… Ну, а потом, я удовлетворил её женское любопытство в полном объёме. Показал «Эльфочке» свою комнату, письменный стол с компьютером, принтер, меч на стене, гитару… Правда, играть на расстроенном инструменте, а уж тем более петь, я всё же не рискнул.

Хотя, сон, наверняка бы, улучшил на порядок мои музыкальные, а, возможно, — и вокальные способности… Однако, экспериментировать с этим сейчас не стоило. Подсознательный страх предстать в глазах девушки в нелепом и смешном виде доморощенного гитариста-самоучки, без слуха и голоса, быстро победил желание покорить женское сердце своей, ещё одной, незаурядной гранью… Не хватало только опозориться перед Алиной во сне!

— Как ты э-э… добралась? — я долго не мог подобрать нужное слово, обнимая «Эльфочку» за гибкий стан и целуя её в тонкую шею, покрытую нежным пушком.

— Без проблем! — прижалась к моей груди подруга. — Меня материализовало прямо у твоего подъезда. Всё получилось быстро и чётко, как в аптеке… Согласно присланным фотографиям.

Алина не спеша, с интересом изучила каждый уголок в моей комнате… Увидев свою фотографию в золотой рамочке над кроватью, девушка не смогла скрыть довольной улыбки. А я невольно отметил про себя, что одета моя гостья точно так же, как и на снимке — клетчатая юбка-шотландка, едва прикрывающая голые коленки, светлая блузка, нежнейшего сиреневого оттенка, красные туфельки на невысоком каблучке… Неудивительно, что бабушка сразу узнала девушку, едва увидев на пороге.

***

Наговорившись и нацеловавшись всласть, мы поспешили на улицу… Удовлетворять безграничное девичье любопытство дальше. Алина изъявила желание познакомиться с моим родным городом поближе, побродить по его тихим улочкам, рассмотреть всякие местные достопримечательности…

Обуваясь, я крикнул из прихожей старушке, громыхавшей кастрюлями на кухне, что мы прошвырнёмся немного с гостьей по округе, нагуляем аппетит перед столь многообещающим, кулинарным сюрпризом. Да и вообще в такое солнечное утро — грех торчать в четырёх стенах!

…Мы долго гуляли по моздокским улицам, болтая обо всём на свете. Заглянули в краеведческий музей, наведались в городскую картинную галерею, полакомились мороженным в кафе… Потом, покатались на каруселях, в детском парке аттракционов. Посидели на лавочке, на центральной площади, возле фонтана у памятника Ильичу, указывающему своей бронзовой ладонью дорогу неразумному человечеству в светлое будущее…

«Эльфочка» заявила, что хотела бы побывать и в редакции радиовещания. Посмотреть поближе, чем же я занимаюсь на новой работе? Сколько месяцев Алине приходилось внимать в осознанных снах, и в чате, моим загадочным словам про какие-то разбивки, подводки, загоны… Сыпал малопонятными для девушки терминами, которые сам только недавно ввёл в свой лексикон. И вот теперь, пытливая Алина, жаждала выяснить всё про таинственную профессию радиоорганизатора.

Ну, что ж… Я лишь пожал плечами — на работу, так на работу! Мы легко сорвались с нагретой солнышком лавочки, и направились к белокаменному зданию Дома связи. Тем более, что находился он от площади всего в паре кварталов.

Прошли через служебный вход, поднялись по узкой лестнице на третий этаж… Я с гордостью продемонстрировал Алине свой кабинет, напичканный сложной радиоаппаратурой, студию, операторскую комнату, с рядами железных шкафов.

— Класс! — с уважением сказала девушка, крутя головой по сторонам. — И как ты только со всей этой техникой управляешься? Столько кнопок и датчиков разных вокруг… Я бы точно здесь запуталась!

Мне вспомнилось, как и сам, не так давно, с паникой смотрел на всю эту мигающую светодиодами электронику… И с трудом представлял, что буду делать, когда Илья Моисеевич улетит за океан. Мои губы растянулись в снисходительной улыбке:

— Ну, во-первых, я здесь тружусь не один… А потом, всё новое, поначалу, всегда кажется очень сложным. В чём никогда не разобраться… Но глаза боятся, а руки делают!

***

…Мы вышли обратно на улицу. Погода оставалась по-летнему тёплой, даже душной… Только голубое небо теперь заполонили многочисленные, мелкие бело-серые облака. Ветер гнал их высоко над городом, плотной гурьбой, словно пастух большую отару овец. Раздумывая, чем бы ещё удивить зеленоглазую туристку в своём не очень-то богатом на развлечения Моздоке, я вдруг вспомнил:

— А давай-ка, заглянем в парк Победы… Это целая роща с озером, в самом центре города! Там всегда уютно… А сейчас, летом, ещё и искупаться можно. Я тебя со своими друзьями из клуба исторической реконструкции познакомлю! Они, наверняка, в это время тренируются на поляне.

И мы, беззаботно болтая, зашагали к парку…

Глава вторая. Трагедия на озере

Тенистые аллеи главного городского парка встретили нас приятной прохладой и душистым ароматом свежескошенной травы. Как я и предполагал, сегодня в «Дружине» был самый обычный, тренировочный день. Из-за своей новой работы, мне теперь редко удавалось появляться в клубе. Но Вадим всё понимал и не упрекал меня за частые пропуски тренировок. Я же не просто так прогуливал занятия, а занимался ответственным делом!

Вместе с тем, терять с таким трудом обретённые навыки и достигнутую физическую форму, за многие месяцы изнурительных тренировок, нам с Корольковым, было одинаково обидно… Ради чего я рвал жилы, а он тратил на меня своё драгоценное время? Чтобы всё это теперь пошло прахом?

Вадим, когда узнал о моём неожиданном назначении на радио, лишь разочарованно вздохнул… В его глазах, наверное, я был бойцом клуба, подававшим, в будущем, определённые надежды. Но жизнь всегда — такая непредсказуемая штука! Корольков только посоветовал мне не расслабляться… Заглядывать в «Дружину», в любое удобное время, и продолжать тренироваться уже по индивидуальной программе.

Минуло больше года после истории с задержанием грабителя… Но мой статус в клубе оставался, по-прежнему, высоким, даже несмотря на довольно средние успехи в воинском искусстве. Хотя теперь я и появлялся на поляне по собственному, непредсказуемому расписанию, недостатка в спарринг-партнёрах никогда не испытывал. Каждый воин «Дружины», крутившийся в это время у штабной избушки, всегда готов был скрестить со мной своё оружие в учебном бою — только попроси…

А если никого и не находилось на поляне, в тот неурочный час, то тогда уж сам Вадим выступал в роли наставника и соперника. Он в своей избушке торчал дни напролёт. Составлял какие-то перспективные планы, и строчил бесконечные отчёты…

Корольков с удовлетворением отмечал мой прогресс в фехтовании, хвалил за старание. Говорил, что я всё схватываю на лету… Но только редкие теперь появления в клубе, столь способного ученика, не могли не печалить отца-основателя «Дружины.»

***

…Тренировка на берегу озера была в самом разгаре. Мы с Алиной попали, как раз, на самую зрелищную часть занятий — поединки. Реконструкторы, уже успевшие облачиться в доспехи, и разбившись на пары и тройки, бились на мечах, боевых топорах и копьях друг с другом. Ещё издалека, на подходе к штабу, донёсся до нас звон железа, глухой стук щитов, командирский голос Королькова…

Вадим неспешно, по-хозяйски, прохаживался между сражающимися реконструкторами, раздавая замечания направо и налево. Фёкла с Наташей, как обычно, хлопотали у костра… Увидев меня с подругой, Корольков оставил занимающихся бойцов и подошёл к нам, широко улыбаясь в рыжеватые усы. Он с интересом разглядывал незнакомую, симпатичную девушку, держащую меня под руку.

Одет Вадим был как всегда — в свою длиннополую рубаху до колен, старинного покроя, с натянутой поверх стальной кольчугой тонкого плетения. Узкую талию парня стягивал широкий ремень. На поясе, слева, висел кривой меч на перевязи, в узорчатых ножнах. Плетённый, кожаный ободок на лбу, не позволял упасть на глаза длинным, до самых плеч, прядям русых волос. На ногах у Королькова были мягкие сапожки с острыми, чуть загнутыми вверх носками.

Перед нами стоял широкоплечий, красивый бородач с голубыми глазами, словно сошедший с экрана исторического фильма о викингах… Я бросил быстрый, тревожный взгляд на Алину. Она с восхищением рассматривала яркий наряд Вадима, верёвочку с загадочными белыми камушками, на его накаченной шее. А этот рыжеусый, тёмнобородый котяра ещё и самодовольно красовался перед чужой девушкой! Он, словно ненароком, поворачивался к нам то одним своим боком, то другим, демонстрируя оружие и платье… Явно наслаждался, зараза, произведённым на гостью эффектом!

Ревность холодной змеёй шевельнулась в моей груди… Да, такой друг и девушку отобьёт — глазом не моргнёт! Вот ведь гад… Впрочем, увидев, что я без своего обычного кофра и рюкзака за плечами, Корольков разочарованно протянул:

— А-а! Так ты не на тренировку пришёл… Жаль! А я уж подумал — сам явился размяться, и девушку свою в наш клуб привёл.

— Расслабься, — усмехнулся я, в глубине души уже сожалея об опрометчивом решении притащить подругу на тренировку. — И познакомься… Это Алина. Она — гостья в нашем городе. Я ей показываю местные достопримечательности, и чем здесь сам занимаюсь.

— Экскурсия, значит… Ясно, — вздохнул Вадим. — Ну, тогда вы вовремя! Ещё полчаса, и с поединками мы заканчиваем… Можете пока посмотреть на работу наших фехтовальщиков. Ну, а потом — традиционные посиделки у костра! Всё, как обычно… Песни под гитару, щи по древнему рецепту, приготовленные на костре нашими хозяйками. Мой старинный славянский напиток из иван-чая… Твоей девушке, Захар, думаю, понравится. Проходите пока к огню!

***

…Погода, между тем, неожиданно и резко начала портится. Многочисленные мелкие облака, похожие на барашков, превратились вдруг в лохматые, свинцовые тучи, полностью заполонившие голубое небо. На смену июньской духоте пришли редкие, но сильные порывы прохладного ветра. Вот ведь непредсказуемые капризы природы! Даже во сне отравляют нам жизнь…

— Похоже, гроза собирается, — озабоченно произнесла Алина, подняв глаза к небу.

Мы сидели с ней рядышком на бревне у потрескивающего костра… Пенилось и булькало содержимое нескольких закопчённых котелков над пляшущим пламенем. Рядом с огнём крутились доброжелательные и озабоченные Фёкла с Наташей, в своих расшитых старинными узорами сарафанах. Они уже успели познакомиться, и даже перекинуться парою слов с Алиной.

— Может и пронесёт с грозой, — предположил я, продолжая наблюдать за самозабвенно рубящимися парнями. — Зато жара спала…

Однако, отдыхающие горожане на противоположном берегу озера мой оптимизм, похоже, совсем не разделяли. Купальщики, испугавшись внезапно потемневшего небосвода и холодных порывов ветра, начали торопливо выскакивать из воды. Люди наскоро переодевались в тесных, железных кабинках, собирали в пакеты и сумки свои вещи…

Наслаждавшийся отдыхом у озера многочисленный народ спешил покинуть пляж, пока не хлынул ливень. Противоположный берег быстро опустел… На пляже остались лишь какая-то влюблённая парочка под грибком, да пацаны лет десяти-четырнадцати, плескавшиеся на мелководье. Мальчишек, успевших уже загореть до черноты, несмотря на первый летний месяц, никакой дождь не мог заставить отказаться от купания.

…Между тем, время, отведённое у реконструкторов на учебные поединки, истекло, и Вадим отдал долгожданную команду:

— Убрать оружие!

Два десятка бойцов, побросав мечи, копья и щиты на траву, с облегчением принялись стаскивать со своих распаренных тел тяжёлые доспехи и рубахи. Большинство парней, раздевшись до плавок, тут же, с радостными криками, бросились в прохладные воды озера…

— Хорошо тут у вас, — обводя взглядом поляну и берег, с резвящимися в водоёме реконструкторами, сказала Алина с лёгкой завистью. — Спокойно так, дружненько… Избушка — вообще супер! У нас город Чехов тоже небольшой, только, в отличии от вашего, суетливый очень… Чувствуется, что огромная Москва совсем рядом. Заводы дымят, воздух портят, автомобильные пробки… А у вас тут даже трамваев нет!

— Мне тоже здесь нравится, — скромно согласился я…

***

А потом, были обещанные Корольковым щи из общих котелков, пропахшие дымом костра. И чаепитие, с ржаными сухарями… Лёгкий обед проголодавшихся реконструкторов сопровождался всеобщим жизнерадостным трёпом, обсуждениями состоявшихся схваток, и шутками-прибаутками.

Мы ещё не успели покончить с едой, как Наташа уже заторопилась в избушку за старенькой гитарой для менестреля. А Антон разминал энергично свои пальцы и откашливался у потрескивающего костра, прочищая горло перед традиционным песенным марафоном.

Наши ноздри с Алиной щекотал дым костра, волосы лохматили, всё учащавшиеся, порывы ветра… А в ушах уже звучал мужественный голос менестреля:

— В сети связок, в горле комом теснится крик,

Но настала пора, и тут уж кричи, не кричи.

Лишь потом кто-то долго не сможет забыть,

Как, шатаясь, бойцы об траву вытирали мечи,

И как хлопало крыльями черное племя ворон,

Как смеялось небо, а потом прикусило язык.

И дрожала рука у того, кто остался жив,

И внезапно в вечность вдруг превратился миг…

Я с удовольствием слушал знаменитую песню Виктора Цоя в мастерском исполнении Антона. А последние строки хита просто погрузили меня в философскую меланхолию:

— А «жизнь» — только слово, есть лишь любовь и есть смерть…

Эй! А кто будет петь, если все будут спать?

Смерть стоит того, чтобы жить,

А любовь — стоит того, чтобы ждать.

Я приобнял притихшую, задумавшуюся о чём-то Алину и прижал её покрепче к своему сердцу. Песня смолкла, но все ещё некоторое время безмолвствовали, находясь под впечатлением от прозвучавших слов…

Коварная погода в этом романтическом сне, видимо, решила окончательно испортить людям настроение. Теперь уже не у кого, из собравшихся у костра, сомнений не оставалось: будет дождь. А может, даже — и целый ливень!

Издалека, едва слышимые, уже доносились первые раскаты грома… Небо потемнело так, словно бы наступил вечер. Но никто не хотел расходиться по домам, хотя тренировка на сегодня и была уже завершена. Фёкла с Наташей принесли ещё по вязанке хвороста, хранимого под навесом за избушкой, и красно-жёлтые языки пламени заплясали под порывами ветра с новой силой…

А вот противоположный берег озера совсем обезлюдел. Лишь четыре, самых упрямых пацана, всё ещё продолжали, как зомби, бродить по берегу. Купаться им было уже некомфортно, но и одеваться, покидать зону отдыха, подростки тоже не спешили. Собравшись, в конце концов, под одним из трёх железных, выкрашенных в синий цвет, грибков, мальчишки азартно принялись «резаться» в карты… Даже не обращая внимание на приближавшуюся грозу.

Над нашими головами сверкнула первая молния, а спустя короткое время пророкотал и оглушительный, раскатистый гром. У костра притихли на секунду…

— Буря! Пусть сильнее грянет буря! — вдруг завопил радостно Антон, задрав голову к клубящимся над поляной тучам. Он резко ударил по струнам, и затянул новую песню. Кто-то пытался подпевать менестрелю, кто-то продолжил вполголоса прерванный разговор…

А я вдруг замер, поражённый промелькнувшей в сознании невероятной мыслью. Интересно получается… Алина видит и воспринимает сейчас моих друзей-реконструкторов в этом осознанном сне точно так же, как и я! Их внешность и поведение. Мы слышим одинаковые песни у костра. Да и всё остальное наблюдаем, словно сидим с подругой здесь в реальности.

Уверен, разбуди Алину сейчас — девушка подробно и правильно опишет мне наяву и облик Вадима с менестрелем, и парк с озером… А ведь она ничего этого никогда не видела! Ни воочию, ни даже на фотографиях… А если допустить сумасшедшую мысль, что в совместном, контролируемом сне её мозг черпает нужные образы напрямую из моего подсознания? И девушка этого даже не замечает! Она просто переживает свой управляемый сон, где-то там, в Подмосковье, и воспринимает чужих людей и незнакомые пейзажи моими глазами…

Ну, ведь правда — зачем мозгу Алины что-то придумывать? Если можно просто подключиться к другому сознанию, где эти образы уже собраны, систематизированы и хранятся в подкорке? Следуя такой логике, наверное, и мне самому, в некоторых совместных с подругой галлюцинациях, уже приходилось взирать на мир её глазами… Даже не осознавая этого!

В памяти тут же всплыла давняя прогулка по Алининому подмосковному Чехову… Когда подруга впервые познакомила меня с Катей, лежащей в коме. Мы же потом долго гуляли с «Эльфочкой» по улицам… Разглядывали памятники и болтали на скамейке в каком-то сквере. В городе, в котором я никогда не был наяву! И воспринимали мы тогда с девушкой окружающий мир во сне — абсолютно одинаково… А откуда у меня в голове взялись все эти картинки?

Надо же — только сейчас, обо всём этом задумался впервые… А тогда, во сне, воспринимал всё вполне естественно. Так же, как и Алина сейчас, не подозревающая о моём открытии… Но едва я собрался поделиться с подругой своими мыслями, как Алина наклонилась к моему уху и прошептала:

— Устала я уже сидеть на этом жёстком бревне… Может, прогуляемся по бережку, ноги разомнём, а?

Мысли в моей голове, от её жаркого дыхания, смешались. И я решил не гнать лошадей… Надо всё ещё раз спокойно обдумать, прежде чем ошеломлять девушку своими невероятными умозаключениями.

***

…Мы отошли от костра к озеру. Разулись на травке и зашлёпали босиком по мелководью, вдоль берега, держа обувь в руках. Молнии уже вовсю сверкали над головой… Каждые несколько минут в небе оглушительно грохотало. Начали срываться и первые дождевые капли…

Не успели мы сделать и нескольких шагов в воде, как изломанная, ослепительная линия расколола шевелящиеся тучи, прямо над покачивавшимися верхушками деревьев. Удар грома, необычайной силы, последовавший за столь яркой вспышкой, заставил нас с Алиной невольно вжать головы в плечи…

— Ого, — засмеялась девушка. — Вот это долбануло! Сейчас точно хлынет… Ты, кстати, знаешь — чем меньше пауза между молнией и громом, тем гроза к нам ближе?

…Капли дождя бойко затарабанили по поверхности озера и по листве. Голоса у задымившегося костра за нашей спиной сделались тише… Хотя до ушей и продолжали изредка долетать взрывы хохота. Никто из реконструкторов и не думал прятаться от ливня под навесом, или в избушке. От песен под гитару, народ перешёл к анекдотам и весёлым историям из жизни…

А под пляжным синим грибком на другом берегу, в метрах в ста от нас, царила сосредоточенная, деловая атмосфера казино. Юные картёжники были целиком поглощены своей азартной игрой, не обращая внимания на разошедшуюся стихию.

На пустынном пляже высились три одинаковых железных грибка, торчащих в десятке метров от воды, и на равноудалённом, друг от друга, расстоянии. Пацаны облюбовали для себя центральный.

— Вот шпана… Наверное, на деньги играют, — предположил я. — Ты только посмотри, как увлечены — даже молний с громом не замечают!

Не успел я произнести эти слова, как серое небо распорола очередная вспышка… Изломанный, в нескольких местах, ослепительный зигзаг соединил на мгновение нависшую над озером тучу с куполом центрального грибка на противоположном берегу. Того, под которым сидели тесной компанией мальчишки, голова к голове…

Раздался специфический треск, как от электросварки. Сыпанули веером с железного купола на песок огненные искры. И почти одновременно с этим, оглушительно громыхнуло прямо над нашими головами… Мы с девушкой, как раз, смотрели на играющих в карты пацанов. Всё произошло прямо на наших глазах, неожиданно и страшно.

Синий купол ярко вспыхнул оранжевым пламенем на секунду… И тут же погас, мгновенно почернев. Краска на железе полопалась от чудовищной температуры и задымилась… Мальчишки разлетелись от грибка в разные стороны, словно тряпичные куклы, и теперь корчились, в конвульсиях, на песке… Я заорал, обращаясь к сидящим у костра, срывая с себя мокрую футболку и шорты:

— Эй! У кого есть телефон… Звоните срочно в «Скорую!»

Рядом, быстро раздевалась, бросая в беспорядке вещи на берег, Алина. На девушке был тёмный, раздельный купальник на завязках… Неожиданному, но очень своевременному появлению которого я, почему-то, даже не удивился. Точнее, времени на анализ происходящего у меня уже не оставалось… Через несколько секунд мы с Алиной, а так же, ещё человек пять реконструкторов, рассекали короткими гребками гладь озера, изо всех сил торопясь кратчайшим путём к месту трагедии.

Выбравшись первым на пустынный пляж, я подбежал к пацанам, лежащим в разных неловких позах, около дымящегося и слегка покосившегося от удара молнии железного грибка. Мальчишки уже не подавали признаков жизни… На их обнажённых, загорелых телах виднелись синие, разветвлённые следы, похожие на татуировки. Это молния выжгла свои отметины на мальчишечьих спинах и бёдрах… Вокруг тел валялись на песке обгоревшие игральные карты.

— Господи… Какой ужас! — раздался за моей спиной потрясённый голос выбравшейся на берег Алины. Я бросил на неё быстрый взгляд. Зелёные глаза девушки были широко распахнуты, губы мелко дрожали… Она держалась обеими руками за голову. Алина находилась на грани истерики.

— Гроза их убила… Проклятый сон! Это же совсем дети… Как же так?! — повторяла она, вперив остановившийся, безумный взгляд в разбросанные тела пацанов на песке.

Я схватил её за плечи и сильно встряхнул:

— Возьми себя в руки! Это всего лишь сон. Неправда… Не позволяй иллюзии командовать тобой! Мы управляем этой галлюцинацией, а не она нами… Сон превратиться в кошмар, если только ты сама дашь волю своему воображению!

— Да… Да… Я понимаю, — Алина медленно приходила в себя. — Всё неправда… Но это так по-настоящему, что мне сейчас хочется немедленно проснуться!

— Иллюзорный мир живёт по своим законам, — как можно спокойнее сказал я. — Мы не должны им бездумно подчиняться… И верить безоговорочно всему, что видим во сне. Иначе однажды можно сойти с ума по-настоящему.

…Вдалеке послышались звуки сирены. Это к нам мчались по узким аллеям парка две кареты «Скорой помощи», вызванные реконструкторами. Белые спецмашины, с красными крестами и работающими мигалками, подкатили прямо к почерневшему грибку. На песок спрыгнули с подножек полноватая женщина-врач с дежурным чемоданчиком в руках, молоденькая медсестра с какой-то сумкой, и санитары с носилками.

Оба водителя и мы, случайные очевидцы несчастья, помогли медикам погрузить пострадавших в машины. Из обрывистых реплик врача мне стало понятно, что у одного мальчишки произошла остановка сердца… А трое других — всё ещё балансировали на грани жизни и смерти. Каждая секунда сейчас для пацанов была на вес золота…

Спецмашины умчались под затихающие звуки сирен. Над озером повисла гнетущая тишина… За всеми этими событиями, я и не заметил, как бурная и стремительная летняя гроза уже закончилась. Точнее, покатилась с ветрами дальше на юг… Теперь она сверкала и грохотала где-то далеко за городом, в бескрайних пшеничных полях.

А в небе над нами открылись голубые просветы между клочьями клубящихся туч… Сквозь эти оконца, косые солнечные лучи осветили землю, словно прожектора. Иллюзорный мир приходил в себя…

Мы с Алиной и парнями переплыли обратно, на свой берег. Оделись в полном молчании, в промокшую одежду… Не обращая, впрочем, на это никакого внимания. Потом залили, всё ещё чадящее сизым дымом, кострище холодной водой из озера… И разошлись по домам, притихшие и невесёлые. На душе у всех было тяжело…

— Давай, забудем этот кошмар поскорее! — сказал я, обнимая Алину за худенькие, подрагивавшие нервно плечи. — Учти, ничего подобного в нашем городке в реальности никогда не происходило. У нас сроду людей молнией не убивало! Даже от стариков я такого не слышал.

— Да… Ты прав. Надо выкинуть всё это из головы, — вздохнув, согласилась девушка, доверчиво прижавшись ко мне. — Больше не будем вспоминать… Куда ночь, туда и сон!

***

— Что-то вы загуляли, молодёжь! — хитро улыбнулась бабушка, едва мы появились на пороге. — Под дождь, вон, попали… Проголодались, небось? А я вам тут такую вкуснятину приготовила! Как и обещала… Мойте руки и, давайте, быстро за стол!

Из кухни доносились головокружительные запахи… Вообще-то, я не люблю есть во сне. Да это и не обязательно делать в иллюзорном мире. Как, впрочем, и массу других дел, без которых невозможно представить себе реальную человеческую жизнь. Вроде чистки зубов и регулярных походов в туалет… Сон очень похож на реальную жизнь. И всё-таки — это нечто совсем иное…

Нет, если есть желание, слипер может, конечно, и подражать жизни наяву. Обманывать свой мозг, например, объедаясь по ночам деликатесами, как это практикует сновидица Маринка, строго следящая в реальности за своим весом… Или делать себе во сне бесконечные пластические операции, экспериментируя с фигурой и лицом. Откачивать лишний жир, в лучших клиниках планеты, менять форму носа, цвет глаз и размер груди, отращивать бицепсы, волосы, ногти, задницу… Да всё, что угодно! И если не в реальности, то уж в грёзах почувствовать себя идеальным человеком.

Женщина-слипер, при желании, наверное, сможет даже родить себе ребёнка во сне… И воспитывать его по ночам, удовлетворяя свой материнский инстинкт. Все эти изощрённые человеческие фантазии ограничены лишь нашим воображением!

Однако, сейчас я набросился на иллюзорную бабушкину еду, так, словно находился в реальности, и несколько дней крошки во рту не держал… Нервная встряска, после пережитого на озере стресса, обернулась для меня, вот таким, страшным чувством голода. Да и не только для меня одного… Алина уплетала бабушкину стряпню тоже за обе щёки, с каким-то нереально болезненным аппетитом. Мы, как и наяву обычно, просто тупо заедали во сне свой стресс…

Хотя, надо отдать должное старушке, она сегодня превзошла саму себя в кулинарном искусстве. Главным блюдом у нас на обеде была паэлья — национальное испанское кушанье из риса, овощей и морепродуктов. Бабушка любила и могла удивить у плиты кого угодно, когда хотела… А ещё, нас с Алиной, ждал нынче фирменный старушкин торт «Медовик» к чаю, и спелые, сочные фрукты.

Сразу после обеда, девушка бросилась помогать бабушке убирать со стола, и мыть посуду. Попутно, Алина что-то рассказывала старушке о себе, под журчание воды из-под крана, и позвякивание грязных тарелок в раковине… Мне занятия на кухне не нашлось. И я тихо удалился в свою комнату, продолжая мысленно переваривать произошедшее в этом сне.

Хотя мы и договорились с девушкой не вспоминать больше про трагедию с детьми на озере, на душе, по-прежнему, словно камень лежал… Легко сказать — забудь! А что стало с теми несчастными пацанами? Удалось ли врачам их спасти? Хотя… Что я несу?! Какое ещё несчастье? Это же всё сон, неправда…

Разум убеждал меня не верить иллюзиям. Но поделать с собой я ничего не мог, как не старался… Навязчивые мысли беспрерывным хороводом крутилась в голове. В конце концов, мои руки не выдержали, и сами потянулись к лежащему на письменном столе мобильному телефону…

— Алло! «Скорая помощь» слушает, — произнёс прямо в ухо строгий женский голос.

— Извините, — заторопился я. — К вам сегодня доставили четверых мальчишек с пляжа… Пострадавших от удара молнии. Можно узнать, каково их состояние?

Голос в телефоне смягчился:

— К сожалению, двоих детей спасти не удалось. Не довезли до больницы… За жизнь двух других, врачи сейчас борются. Если вы родственник пострадавших, я могу дать номер телефона, где вам предоставят более подробную информацию по фамилиям и состоянию выживших детей.

— Нет, нет! Спасибо… Мне достаточно информации. Ещё раз извините… До свидания.

Я положил телефон обратно на стол. Ситуация немного прояснилась, но легче от этого мне не стало…

***

Финал нашего свидания с Алиной получился скомканным и безрадостным, как мы и не пытались улыбаться друг другу. Забыть произошедшее на озере ни мне, ни ей, увы, не удавалось… Страшная картинка с пляжа продолжала стоять у обоих перед глазами. Так хорошо начавшийся сон, был, всё-таки, безнадёжно испорчен… Интересно только узнать — кем?

Мда… А я ещё этим утром лелеял тайный план спровадить бабушку к Зое Сергеевне, на весь вечер, и покувыркаться вволю с Алиной в своей кровати, после нашей ознакомительной экскурсии по городу! Но увы… Все мои смелые сексуальные фантазии накрылись медным тазом.

…Мы вышли с девушкой из полутёмного подъезда родной пятиэтажки на яркий, солнечный свет. Над головой голубело чистое небо. На сей раз- без единого облачка. Асфальт, после ливня, подсох… И ничего уже не напоминало о недавней, бурной грозе. Алина поцеловала меня в губы и виновато сказала:

— Надеюсь, следующий наш сон обойдётся без кошмаров… А сегодня, извини, я этих мальчиков, всё никак забыть не могу! Двое погибших, прямо на наших глазах… Моему сознанию нужно время, чтобы успокоиться. Ни о чём другом сейчас думать не могу, прости…

— Откуда ты знаешь про двоих погибших? — встрепенулся я, и подозрительно посмотрел на Алину.

— А ты невнимателен, — вздохнула девушка. — Как всегда! По цвету кожи детей… Ещё на пляже увидела. Один ребёнок умер сразу, после удара молнии, а у другого сердце остановилось во время погрузки в машину «Скорой помощи…» Ну, я пойду?

— Счастливо добраться до своей постели, — сказал я.

Алина грустно улыбнулась, отступила на шаг… Изображение девушки задрожало, сжалось в точку, и с лопающим звуком пропало, оставив меня наедине с истошно чирикающими воробьями.

***

Пробуждение было привычно-неожиданным… Меня вернул в реальность возмущённый бабушкин голос:

— Захар! Я понимаю, конечно, что у тебя сегодня законный выходной… Но неужели ты его так и собираешься провести в кровати? Одиннадцать часов уже! Нечего допоздна торчать за своим компьютером… Я уже, между прочим, третий раз завтрак для тебя разогреваю!

— Ладно, бабуль… Не шуми, — разлепил я глаза. В проёме двери, уперев руки в бока, стояла разбушевавшаяся старушка. Косые, солнечные лучи падали от окна ей на цветастый фартук. Из кухни доносился густой, мясной аромат.

При мыслях о еде, я почувствовал, как к горлу подкатила лёгкая тошнота… После двух тарелок паэльи во сне, огромного куска торта с чаем, яблока и нескольких сочных груш, завтракать совсем не хотелось. Обманутый ночным пиршеством мозг напрочь отключил в организме привычное чувство утреннего голода… Вот теперь, пожалуй, я вполне понимал суть Маринкиной уловки, и секрет её стройной фигуры!

Бабушка, между тем, подошла к моей кровати и уставилась на фотографию Алины на стене, как будто увидела её впервые. Она словно вспомнила что-то… Но мялась, покусывала губы, не решаясь озвучить свои мысли.

Я сел на постели, сладко потягиваясь и потирая глаза… Нащупал босыми ногами тапочки под кроватью, и вопросительно посмотрел на старушку. А та, не сводя глаз с улыбающейся физиономии девушки на фотографии, удивлённо протянула:

— Надо же… Вот глянула на это лицо, и сразу вспомнила! Я же сегодня твою девушку во сне видела… Даже разговаривала с зеленоглазой! Представляешь, паэльей её угощала на нашей кухне… Кушаньем таким, иностранным.

— Да, да… Слышал, — позёвывая, сказал я. — Это каша рисовая… Жидкая, похожая на суп. Испанская, кажется… С овощами и креветками.

— Ишь ты, какой грамотный! — вскинула брови бабушка. — А я ещё хотела вас с девушкой удивить вычитанным из журнала рецептом необычного блюда… В моём сне вы оба про паэлью знать не знали. Странный сон! А ещё мы с твоей девушкой посуду вместе на кухне мыли, в четыре руки… И она мне про свою бабушку рассказывала. Приснится же такой бред, прости господи!

Глава третья. Дежавю

Сон с печальным происшествием на озере имел своё удивительное продолжение… Только теперь уже наяву. А дело было так…

Прошло месяца два, после приснившейся нам с Алиной трагедии на пляже. Почти пролетело очередное лето, и события той ночи успели уже поблекнуть в моей памяти. Новые жаркие свидания и разговоры с девушкой в нереале, постепенно вытеснили пережитый кошмар с пацанами из головы. Так бы и канул нехороший сон в лету, но…

В конце августа, Юрий Сосланович разрешил мне короткий, недельный отпуск. Правда, при соблюдении двух непременных условий. Во-первых, выпуски местного радиовещания не должны были прерываться… И, во-вторых, я не имел права покидать пределы Моздокского района. Мне надлежало находиться на постоянной, телефонной связи с начальством… И быть готовым, при необходимости, в любой момент вернуться на службу.

Неделя — это всего три информационных выпуска. Подготовить их заранее, из всегда актуальных сюжетов, скопившихся в моём «загоне», не составило большого труда… А запускать передачи в положенное время, согласился Серёга Колобеков. Тем более, что он, подобным образом, не раз выручал раньше и Илью Моисеевича…

Свой короткий, августовский отпуск, я решил целиком посвятить физическим упражнениям и фехтованию. За последний год, как-то незаметно, клуб «Дружина» стал отходить на задний план в моей жизни. И это было нехорошо… Нарушалась почти достигнутая мною, с таким трудом, гармония тела и духа.

Стали забываться, вроде бы, уже прочно усвоенные навыки владения мечом, поэтапные, заученные, чуть ли не до автоматизма, сложные финты… Причём, как в реальном, так и в иллюзорном мирах. На фоне редких тренировок, моя деградация, как воина, происходила более быстрыми и ощутимыми темпами наяву… И почти незаметно — в осознанных снах. Но всё это не давало мне покоя…

Я чувствовал, что уже засиделся и обленился, ослабел физически, таращась часами в экран монитора… Днём — служебного, вечерами — домашнего. Реальное тело нуждалось. в некогда привычных и серьёзных, мужских нагрузках. И если в иллюзорном пространстве я пока оставался, по инерции, всё ещё в относительно неплохой физической форме, то наяву ситуация складывалась значительно хуже… Мои реальные мускулы пообвисли и сделались вялыми. Зад быстро привыкал к мягкому, комфортному креслу…

Я уже несколько месяцев не снимал меча со стены, перестал делать даже элементарную утреннюю зарядку. И, в конце концов, стал ощущать, как подобный образ жизни начинает потихоньку отражаться на моих бойцовских возможностях во сне. Два параллельных мира, реальный и иллюзорный, оказались связанными друг с другом более крепко, чем мне это представлялось раньше…

Надо было срочно что-то предпринимать наяву, если я хотел и дальше оставаться сильным воином во сне. Из моей памяти всё ещё не стёрлись загадочные слова «Васи ШАМАНА», произнесённые в «Жемчужине» — «Ты должен научиться владеть мечом, как мастер… Скоро он тебе понадобится».

Что хотел сказать этим потомственный шаман? Или я слишком большое значение придаю всяким случайным фразам? Сколько времени уже прошло, а он, так никогда больше и не заикался на эту тему… Хотя в чате мы и общались с Васей довольно часто. В любом случае мне не следовало расслабляться… Надо было поддерживать своё реальное тело в форме.

Неделя отпуска — это три напряжённых, полноценных тренировки у Королькова. С восьми утра и до полудня… Конечно, три занятия — совсем немного, но встряхнуть разленившиеся за много месяцев мои мускулы, эти тренировки вполне могли бы! И я с энтузиазмом бросился бегать, прыгать, махать бастардом на поляне до полного изнеможения. Не жалея себя, и доверившись целиком неутомимому и беспощадному, как сама судьба, Королькову…

Два занятия, включая и дни отдыха между ними, которые я посвятил, в основном, починке пострадавшей в поединках амуниции и уходу за оружием, пролетели, как один миг. Но пятничная, завершавшая мой короткий отпуск, тренировка, не задалась с самого утра… И всё по вине, такой переменчивой на излёте лета, нашей южной погоды.

Затянутое несколькими слоями облаков небо, совсем не обещало, в то августовское утро, тёплого дня впереди… Впрочем, непогода никогда не являлась причиной для отмены тренировок в «Дружине».

И поэтому я, захватив свой гитарный кофр, с начищенным до зеркального блеска мечом внутри, нацепив на плечи привычный рюкзак, с утра пораньше уже шагал к парку Победы, не обращая внимание на хмурое небо над головой. Торопился на тренировку, размышляя с грустью по дороге, как, всё-таки, быстро несётся время в реальном мире!

Не успел оглянуться — уже и отпуск пролетел. Опять пора на службу. И меч свой снова придётся вешать на стену, над кроватью, на неопределённый срок… Когда ещё выпадет «окно» в рабочем графике, и удастся помахать бастардом с реконструкторами на поляне? Освоить и закрепить новые приёмы, нагрузить, как должно воину, свои мышцы со связками. Станешь тут мастером меча… И как только с этой хлопотной профессией мне теперь жить на два, столь отличающихся друг от друга, мира?

***

…Я заявился к штабной избушке одним из первых. А вскоре подтянулись и ещё человек десять, с рюкзаками и спортивными сумками… Но мы всё равно опоздали. Вокруг избушки уже суетились люди — Корольков, и пара-тройка его самых преданных соратников. Затемно они что ли сюда приходят?

Чистила ножом уже какие-то корнеплоды на берегу озера чернобровая и гибкая, как виноградная лоза, Наташа. Бегала с охапками хвороста Фёкла. А неутомимый Корольков, с голым торсом и в спортивных штанах с лампасами, как у генерала, разжигал костёр… Да не обычными спичками, а кресалом! Совсем чокнулся парень на своей старине…

Хотя, к началу традиционной пробежки вокруг озера, погода окончательно испортилась, нашего вождя это нисколько не огорчало. Загорелый и здоровый, как лось, Вадим поприветствовал меня радостным голосом, крепко пожимая ладонь:

— А погодка-то к дождю идёт! Молодец, что пришёл, не испугался туч… Люблю заниматься в условиях, приближенных к боевым!

…И погода Королькова в это утро, действительно, не подвела. Едва мы привычно разоблачились, кто по пояс, а кто и до самых плавок, и затрусили по бережку вокруг озера, за своим неунывающим командиром, как резкий порыв ветра ударил в лицо… Зашумела, затрепетала листва на деревьях. А зелёная поверхность водоёма пошла мелкой, тревожной рябью…

На заключительном, третьем круге пробежки, где-то вдалеке за парком, пророкотал первый, приглушённый раскат грома. Небо резко потемнело… Немногочисленные горожане, уже успевшие разместиться на пляже, с утра пораньше, стали спешно собирать свои вещи. Люди пришли сюда ни свет ни заря, в надежде, что к обеду распогодится, и они вырвут у заканчивающегося лета ещё один тёплый денёк для отдыха. Но — увы… Погода, почему-то, решила сделать приятное сегодня только нашему Королькову.

И вскоре на пляже остались одни только дети. Уж они-то точно не собирались отказываться от последних дней летних каникул! Из-за какого-то там дождика… Пацаны, плескавшиеся в озере, с завистью смотрели, как мы бежим гуськом по самой кромке воды, сосредоточенно дыша носом, и экономя силы. Многие из мальчишек давно мечтали попасть в «Дружину», и почувствовать себя средневековыми воинами. Подержать в руках настоящий, тяжёлый меч…

Но непреклонный Вадим принимал в свой клуб юношей только с шестнадцати лет. Да и то, далеко не всех… Недисциплинированным разгильдяям, слабакам, не умеющим подтянуться на турнике, хотя бы шесть раз без подготовки, вход в наше воинское братство был закрыт.

***

…Первые капли дождя ударили по разгорячённым лицам, когда мы на поляне, покончив с разминкой и силовыми упражнениями, облачились уже в свои тяжёлые латы. Наступило время поединков… Деревянный стук щитов, звон клинков, яростные крики сражающихся привычно зазвучали над озером.

Парни размахивали мечами и копьями, под одобрительные и громкие комментарии мальчишек, внимательно наблюдавших за ходом нашей тренировки со своего берега… К тому времени, из всех детей на пустом пляже осталось всего четверо пацанов. Лет двенадцати-тринадцати. Самых стойких и упрямых… Не испугавшихся ни холодных порывов ветра, ни всё усиливавшегося дождя…

Правда, мальчишки уже повылазили из озера, и собрались под одним из железных грибков. Впрочем, этой загорелой дочерна шпане быстро надоело глазеть издалека, на увлечённо фехтующих реконструкторов. Пацаны нашли и для себя новое нехитрое занятие. Они азартно принялись «резаться» в карты, лишь иногда посматривая в нашу сторону.

А погода, между тем, разгулялась не на шутку… Над парком засверкали ослепительные молнии. Раскаты грома уже грохотали почти над самой головой…

— Ну всё, достаточно на сегодня, — смилостивился, наконец, Корольков. — Дальше, кто желает и сохранил силы — занимается самостоятельно… Погода сегодня — для настоящих воинов! Ну, а особо занятые — могут отправляться решать свои дела… Остальных отработавших тренировку приглашаю к нашему костру, пока он совсем не погас! Перекусить, чем бог послал…

А Фёкла с Наташей уже несли из избушки полтора десятка деревянных ложек и нарезанный хлеб. Над огнём висели в ряд дымящиеся, закопчённые котелки с каким-то булькающим варевом… Корольков зря беспокоился. Дождь разгоревшемуся костру был не страшен. По крайней мере — пока. Порывы ветра только раздували потрескивавшие угли, и ворошили золу…

Сбросив тяжёлые доспехи на траву и подставив вспотевшие тела под прохладные, дождевые капли, народ с аппетитом застучал деревянными ложками. Налегая на горячую похлёбку, уже слегка разбавленную небесной влагой, я скользнул взглядом по противоположному берегу озера… Взгляд зацепился за фигурки мальчишек, склонившихся над картами, под центральным из трёх железных грибков. Голова к голове… И тут вдруг меня что-то кольнуло в сердце. Какая-то непонятная тревога была во всей этой, вроде бы, обычной картине…

Шутили парни вокруг. Раскаты грома заставляли едоков, каждый раз, невольно вздрагивать, и поднимать глаза к небу. Все подкалывали друг друга и улыбались… А мне, почему-то, было не по себе.

Босоногая Наташа, между тем, в своём разрисованном тёмными каплями дождя сарафане, путаясь в длинном подоле, уже несла из штабной избушки Антону старенькую гитару… Я вдруг осознал, что однажды уже где-то всё это видел. Без всякого сомнения!

Вот только никак не мог вспомнить — где? Или у меня уже крыша поехала от переутомления на новой работе? Кажется, подобное странное чувство называется дежавю… Забыв про еду, я напряжённо морщил лоб, оглядываясь растерянно по сторонам. Мои смутные, постоянно ускользающие воспоминания, которые всё никак не собирались в целостную картину, были явно не из приятных…

Я точно всё это уже однажды переживал! И сильный дождь тогда был, и пацаны под железным грибком в карты играли, и гром с молниями сверкал. Вот сейчас Антон закончит петь и заорёт, что-то там про бурю… Во всём этом была какая-то пугающая сознание нереальность.

Неужели и правда заорёт? Я уставился на менестреля в тревожном ожидании, лихорадочно шаря ладонью у себя по груди в поиске золотого меча на серебряной цепочке… Может всё это мне только снится? Но медальона на шее не было.

Антон заметил мой пристальный, напряжённый взгляд… Весело подмигнув, менестрель ударил по струнам и радостно завопил, перекрикивая оглушительные раскаты грома:

— Буря! Пусть сильнее грянет буря!

И в эту секунду, я всё вспомнил… Во рту у меня сразу пересохло. Словно вспышка молнии озарила тёмные, доселе недоступные сознанию, закоулки памяти. Сердце учащённо забилось, а перед глазами встало, в мельчайших подробностях, свидание с Алиной в осознанном сне, два месяца назад… И случившаяся нереальная, но от этого не менее страшная, трагедия с детьми на пляже.

Едва память воскресила сон, во всех его красках и звуках, как в моём мозгу словно щёлкнул невидимый секундомер… Он начал бесстрастно отсчитывать время до неминуемой трагедии. А в том, что она обязательно должна произойти сейчас, я теперь, после вопля менестреля, уже ничуть не сомневался…

Меня бросило в жар от представившегося вида разбросанных детских тел на песке. В неестественных, безжизненных позах… Отчётливо вспомнилась паутина необычных, синих следов на мальчишеских спинах. Такие специфические отметины оставляет на человеческой коже разряд молнии. Я даже мысленно увидел раскиданные по берегу, обгоревшие тузы и шестёрки… Но пока всё это было лишь в моём воображении.

Мысли лихорадочно скакали в голове… Что делать?! Неужели опять на моих глазах случится трагедия? Только теперь — наяву…

А секунды тикали себе неумолимо и равнодушно. И, похоже, я уже был не в состоянии предотвратить беду… Слишком уж поздно вспомнил про этот свой пророческий сон! Что же придумать, господи?!

Сколько тогда, во сне, прошло минут между воплем Антона и роковым ударом молнии в железный грибок? Не помню… Стоп! Можно попробовать приблизительно рассчитать это время… После возгласа менестреля про бурю, мы с Алиной отошли от костра. Почти сразу. Успели разуться, сделать несколько шагов босиком по мелководью. Потом ещё говорили о чём-то, глядя на картёжников… Вот тут молния в грибок и долбанула!

Так… Значит у меня ещё есть минут пять в запасе… Совсем ничего! Но хотя бы попытаться спасти пацанов надо… Только как это сделать сейчас?!

Я вскочил с мокрой травы и бросился к озеру, сжимая бездумно свой меч в руке. Вся моя остальная амуниция остались лежать в беспорядке на земле. Народ у костра посмотрел мне вслед равнодушно и слегка недоумённо… Чего это я вдруг сорвался с места? Ни с того, ни с сего… Но через минуту, впрочем, все про меня забыли. И опять обратили свои взгляды к перебирающему струны, Антону.

А он уже затянул новую песню… Не обращая внимания на разгулявшуюся стихию. По лицу, обнажённой, накаченной груди, рукам и гитаре менестреля сбегали водяные струйки. Капли дождя блестящими жемчужинами срывались и с мокрых, дрожащих струн…

Гроза достигла своего апогея. Молнии сверкали в свинцовом небе уже каждые две-три минуты… Но картёжники на другом берегу озера ничего не замечали.

Как же убрать пацанов из-под грибка? Незримый и неумолимый таймер в моей голове продолжал отсчитывать секунды… Роковой миг приближался. Но на ум мне ничего спасительного не приходило… Это была какая-то безвыходная, идиотская ситуация! И тогда я в отчаянии заорал во всё горло, прыгая у самой кромки воды, и размахивая мечём над головой, привлекая к себе внимание мальчишек:

— Эй! Пацаны!

— Чё надо, дядь? — оторвались от карт недовольные игроки, и уставились с любопытством на меня.

— Убегайте из-под грибка! Быстрее! — завопил я, срывая голос от напряжения и пытаясь заглушить очередной громовой раскат. — Сейчас в него ударит молния!

— Ага… Щас! Разбежались, — хмыкнули юные наглецы с другого берега. Они хладнокровно прикинули разделявшее нас расстояние, и убедились в своей полной безнаказанности. Пацаны смотрели на меня нахально, с дерзкими улыбками… Впрочем, вместе с вызовом, в их глазах читалось и недоумение — чего это я, незнакомый, взрослый мужик, пристал к детям?

— Успокойся, Захар… С какого перепуга в грибок сейчас должна ударить молния? — раздался за моей спиной насмешливый голос Королькова. — Ты что, удар по голове в поединке пропустил?

Я обернулся к Вадиму, с ужасом ожидая каждую секунду ослепительную вспышку и электрический треск за спиной… Что-то в моих глазах поразило неслышно подошедшего Королькова. Убрав с лица ехидную улыбку, он растерянно отступил назад.

— Захар, ты чего?

Но мне сейчас было не до бывшего одноклассника. Отведённое время жизни пацанам таяло, как снежок на раскалённой сковородке… Каждой клеточкой своего тела я чувствовал — вот-вот случится беда! И ничего уже исправить в этой реальности будет нельзя…

Начищенный до блеска бастард в руке вдруг подтолкнул меня к неожиданной мысли.

— Эй, пацаны! — крутанул я клинком над головой, повернувшись обратно к картёжникам. — Кто хочет себе такой меч?

Глаза мальчишек на другом берегу вспыхнули заинтересованным огнём…

— Кто же не хочет! — завистливо и вразнобой протянули пацаны, не сводя взглядов с поблёскивающего клинка над моей головой.

Я решительно вонзил бастард в землю и отступил к оторопевшему, лишившемуся дара речи от такого поворота событий, Королькову.

— Кто первый доплывёт, того и меч!

— А не обманешь? — недоверчиво спросил самый старший под грибком, вмиг забыв про веер игральных карт в своей руке.

— Клянусь! Слово воина, — твёрдо сказал я. — Вот, наш командир — свидетель.

Пацаны молча переглянулись… Отшвырнули карты в сторону, и стремглав бросились в пузырящуюся от дождевых капель гладь озера.

— А-а… Ты почему… Зачем?! — потрясённый моим явно ненормальным поступком, попытался озвучить своё возмущение Вадим. Вот так запросто, у всех на глазах, подарить свой испытанный, верный меч, какой-то незнакомой шпане! Это было непонятно для командира реконструкторов… И оскорбительно по отношению к, пусть и тренировочному, но, всё-таки, — оружию.

Им следовало дорожить… Его требовалось беречь, содержать в идеальном состоянии и уважать. Так всегда учил новобранцев «Дружины» Корольков. Я же сейчас посягнул на самое святое для командира. Поступил совсем не как воин…

Народ у костра притих, в полном недоумении, от этой моей странной выходки. Антон прервал песню на полуслове… И отложил гитару в сторону. Я же молчал, не обращая никакого внимание на явно неодобрительную, гнетущую атмосферу, нависшую над поляной. Только не сводил напряжённого взгляда с мальчишек.

А пацаны, как четыре стремительные торпеды, оставляя бурлящий след за собой, рассекали наперегонки зелёные воды озера… Они едва успели проплыть треть пути, когда небо над парком расколола необычайно яркая вспышка. Ослепительная молния, сыпля огненные искры на песок, на краткий миг соединила макушку центрального грибка с низко нависшей, лохматой тучей. Раздался характерный, короткий треск… И почти одновременно с этим прогрохотал гром. Такой оглушительной силы, что мне показалось, будто бы земля под ногами вздрогнула.

Краска на синем куполе вспыхнула… И тут же погасла под струями дождя. Грибок почернел, заметно покосившись на бок. Под ним задымилась оставленная пацанами одежда… И догорали, яркими искрами, разлетевшиеся во все стороны игральные карты.

Но четверо мальчишек, выкладываясь из последних сил в своём спринтерском заплыве, даже не обратили внимания на очередную вспышку и грохот грома над озером. Вода под бешено работающими пятками и локтями пацанов просто кипела. Пловцы ничего не видели и не слышали… Они неслись, почти вровень, к обещанной награде, ожидавшей их на другом берегу.

Уф! Успел… Я облегчённо выдохнул. Мне второй раз в жизни удалось изменить заранее предопределённые события. Сначала это получилось с бабушкой у сбербанка… И, вот теперь — здесь, на озере! Грудь мою распирало от радости и гордости… И, вместе с тем, глубоко в душе шевельнулось чувство тревоги. Что-то уж слишком часто я стал вмешиваться в реальную жизнь… Изменять будущее себе и другим. А ведь всё в этом сложном мире сбалансировано и взаимосвязано! И, вероятно, ничего в нём не происходит просто так…

Я ведь не только спас сейчас неизвестных мне пацанов, но и круто поменял будущее многим людям! Абсолютно не задумываясь над последствиями своих действий.

А во благо ли, этот мой спонтанный поступок, продиктованный сиюминутным состраданием и жалостью? А если спасённый сегодня мальчишка станет завтра злым гением, придумавшим, какое-нибудь, новое чудовищное оружие массового уничтожения? Или беспринципным политиком, спровоцировавшим очередную мировую войну? Или кровавым душегубом-маньяком?

Может, лучше было бы, для всех, пасть ему сегодня жертвой несчастного случая… Умереть быстро, и без особых мучений. С чистой, незапятнанной душой ребёнка. Пусть бы прервались сейчас эти несколько жизней, чтобы потом избежали жуткой смерти множество других невинных людей… Я изменяю порядок вещей, который даже не в силах понять! Возможно, когда-нибудь, мне ещё припомнятся все эти нахальные вмешательства в высшие планы.

…Первый пловец, между тем, достиг поросшего травой, пологого берега. Мне, почему-то казалось, что это будет самый старший, и наиболее физически развитый на вид, мальчишка из всей четвёрки… Но я ошибся. Первым выскочил из воды щуплый и юркий пацан в смешных, оранжевых плавках, с улыбающимся Микки Маусом на самом интересном месте.

В два прыжка мальчишка подскочил к торчащему из земли мечу и ухватился обеими руками за рукоять. Ближайший соперник победителя, тот самый, на которого я мысленно ставил, только выбирался на берег… Мальчишка в оранжевых плавках, не верил своему счастью. Он тяжело дышал, и не мог говорить… Пацан переводил ошалевший взгляд с меча на меня, потом на Вадима. И обратно на начищенный клинок… Наконец, победитель выдавил только одно короткое слово:

— Мой!

— Твой, — подтвердил я. — Можешь забирать меч, как мы и договаривались… Ты победил честно.

Выбравшиеся на берег пацаны окружили ликующего товарища… Они с завистью принялись ощупывать и поглаживать начищенный клинок. А победитель, сияя, с трудом выдернул меч из земли и гордо поднял его над головой двумя руками. Ни сам счастливый новый обладатель бастарда, ни трое его товарищей даже не подозревали, какая беда только что их миновала.

…Корольков, наконец, собрал разрозненные звуки, клокочущие в горле, в членораздельные слова:

— Ну, дела… Охренеть! А ведь ты заранее знал про этот удар молнии в грибок! Невероятно… Но как такое возможно?!

Я пожал плечами и спокойно ответил:

— В грозу нельзя прятаться даже под отдельно стоящими деревьями… И уж тем более — под железным грибком! Этому нас с тобой ещё в школе учили… На уроках ОБЖ.

Вадим перевёл дух, и скептически усмехнулся, качая головой:

— Я, конечно, учился в школе хуже тебя… Что-то мог и пропустить важное. Но за идиота держать меня не надо! Откуда ты мог знать, что молния из трёх одинаковых грибков на пляже выберет именно центральный, а?

— Если рядом находятся несколько железяк, примерно одного размера и веса, — невозмутимым тоном произнёс я, — грозовой разряд наверняка будет притянут в центр этой разрозненной металлической конструкции… Простой закон физики.

Впрочем, я мог и ошибиться, не буду спорить… Когда дело касается мало предсказуемой природной стихии, риск «пролететь» с точным прогнозом — всегда велик. Хотя, если бы молния и не ударила в грибок, бастард всё равно сейчас следовало вручить победителю… Как не крути, а я ведь слово воина пацанам дал! И вот тогда, ты бы имел полное право назвать меня при всех членах клуба идиотом с ушибленной головой.

Я сделал паузу, улыбнулся… И с чувством глубокого удовлетворения закончил:

— А теперь у тебя такого права нет!

…Мальчишка в оранжевых плавках, прижимая к груди тяжёлый меч двумя руками, приблизился несмело к нам, и обратился к Королькову:

— Дядя Вадим! А можно мне теперь в вашу «Дружину» записаться?

Я усмехнулся… Ишь ты — действительно, шустрый пацан! Куёт железо, пока горячо. И даже, как командира реконструкторов зовут, знает, чертяка…

Корольков с иронией глянул на мальчишку:

— А сколько тебе лет, воин?

— Тринадцать, — вздохнув, ответил тот. — Зимой будет…

— Ну вот, через три года и приходи! — улыбнулся Вадим. — Хорошие бойцы нашему клубу всегда нужны. А пока спортом занимайся побольше, и мускулы качай… Чтобы вот этим мечём мог одной рукой над головой крутить. Понял?

— Угу, — разочарованно протянул мальчишка…

***

Пацаны, прихватив мой бастард, ушли по берегу прочь, жарко споря о чём-то. Плыть через озеро обратно, со столь ценным трофеем, к оставленной под грибком одежде, они уже не рискнули… Решили лучше обойти водоём пешком.

Самый старший из мальчишек, наконец-таки, заметил обгоревшую и почерневшую, железную конструкцию на противоположном берегу, которая ещё, совсем недавно, защищала картёжников от дождя. Под покосившемся грибком, всё ещё продолжала дымиться, тлея, одежда… Удивлённый пацан указал товарищам пальцем на странную картину. И компания, в полном недоумении, возбуждённо галдя, перешла с ходьбы на бег трусцой…

А я подумал — интересно, как же они теперь домой пойдут по городу, в своих обгорелых лохмотьях? Да ещё и с мечём наперевес! Мои глаза с грустью проводили пацанов и бастард… Прощай, «Защитник спящих!» Расставаться с испытанным в поединках оружием, к которому уже так привыкла рука, было, конечно, очень жалко…

Мы с Вадимом вернулись к дымящемуся костру. Ливень уже почти прекратился. Реконструкторы смотрели на меня растерянно, в каком-то напряжённом молчании… Они только что стали свидетелями необъяснимого, сверхъестественного происшествия. Народ просто не знал, как теперь на всё это реагировать…

Обстановку неожиданно разрядил бесхитростный Тимур Бабич — двадцатилетний балагур и хохмач. Это был никогда не унывающий парень, не любящий особо заморачиваться всякими жизненными загадками. Он обвёл внимательным взглядом насторожённых, даже слегка испуганных товарищей… Посмотрел вопросительно на командира, и на моё непроницаемое лицо. Ситуация оставалась неясной, но у Тимура, похоже, уже был готов собственный ответ на случившееся. Он хохотнул, звонко хлопнув себя ладонью по голой и мокрой коленке:

— Эй, народ! Ну чего притихли, как мыши? Менестрель Антон в нашей «Дружине» уже есть? Есть… А теперь будет и свой собственный маг Захар — повелитель грома и молний! Гы-гы…

***

В первое же свидание, случившееся у нас с Алиной во сне, после спасения мальчишек, я напомнил девушке про трагедию на озере, свидетелями которой мы стали в нереале. Как оказалось, подруга не забыла пережитый, совместный кошмар два месяца назад… Хотя и не заговаривала со мной о нём ни разу с тех пор.

…Мы неспешно гуляли с девушкой по центру Москвы. Спешащий по своим делам народ не обращал никакого внимания на обнявшуюся парочку. В этом романтическом сне мы уже успели посетить цирк на Цветном бульваре, московский зоопарк, послушать уличных музыкантов и поэтов на Арбате… Собирались ещё заглянуть в театр на Таганке, насладиться какой-нибудь современной постановкой. Вот тут-то я и затеял разговор про трагедию с детьми на озере… Девушка недовольно поморщилась и, помрачнев, поинтересовалась:

— К чему эти тяжёлые воспоминания? Не порть настроение… Мы же договорились с тобой никогда больше не возвращаться к ним. Всё пережитое — лишь случайный сбой в нашем общем сне. Разве нет?

— Возможно… Да только тот сон чуть не сделался явью, — и я подробно рассказал Алине всё, что произошло со мной на озере в реальности.

Девушка ошеломлённо слушала… Она не проронила ни единого слова, пока звучал мой рассказ.

— Это было похоже на классическое дежавю, — задумчиво подытожил я. — Явление, между прочим, достаточно распространённое… Хотя никем пока так и не объяснённое. Почти каждый человек, хоть раз в жизни испытывал его… Загадочное ощущение событий, уже однажды случившихся с ним. Вот и со мной такое произошло.

— Ты хорошо это… С мечом придумал, — заговорила, наконец, Алина, растерянно потирая лоб. — Быстро сообразил! И дети не пострадали… Молодец! А у меня, вот, представляешь — дежавю в жизни ещё ни разу не было. Только в книжках про это читала… Психологи, кстати, предполагают, что подобное состояние тесно связано со сновидениями. Учёные открыли его, дали название и описали совсем недавно… Всего сто с небольшим лет назад!

— Может быть, дежавю и есть соединение реального мира с иллюзорным? — предположил я. — Вроде мысленного портала… Через который наше сознание перемещается во времени. Тогда становится понятным, откуда появляются в нашей действительности всякие приведения, НЛО, йети и прочие сверхъестественные вещи. И куда исчезают… Они прорываются в этот мир из нереала, через наши сны. Мысль ведь может создавать материю… Физики-теоретики это даже научно доказывают.

— Хм… Теперь я, кажется, начинаю понимать истинный смысл испанской пословицы «Сон разума рождает чудовищ!» — наморщив лоб, заметила Алина. — Помнишь, у Франсиско Гойи был такой знаменитый рисунок?

Только если существа и различные объекты из других пространств проявляются в нашей реальности через сны, тогда ведь, наверняка, и мы видны разумным созданиям в их мире! Или — во множестве других миров… Сновидения, словно нити, связывают не только различные времена в нашем измерении, но и все прочие параллельные пространства. А бодрствуя, мы живём каждый в своей реальности… Как соседи в многоквартирном доме, даже не подозревающие, порой, кто обитает рядом, за стенкой.

— А ещё, мне покойный дед говорил во сне, что прошлое, настоящее и будущее время существуют в его реальности одновременно, — вспомнил я. — Не понимаю, как такое возможно…

— Да уж, — протянула Алина. — Мы живём в мире, полном загадок. И чем глубже задумываешься над тайнами мироздания, тем больше новых вопросов возникает… Да что там говорить! Мы, люди, сами по себе — сплошная загадка… Откуда и как появились на Земле? Что такое человеческая душа, про которую все постоянно твердят, но никто не может её описать? И куда она девается, бессмертная, после гибели нашего тела?

Человеческое сознание — тайна из тайн… Ты, кстати, никогда не задумывался, почему две трети нашего мозга постоянно неактивны? Странно ведь это, согласись! Многие учёные считают мозг лишь биологическим контроллером-распределителем… Он поддерживает в нужном режиме дыхание, давление, пульс, и прочие, жизненно важные, функции тела. И не способен рождать никаких мыслей! Тем более — музыку, стихи, научные открытия… Тогда откуда же снисходит озарение на человека? Как появляются идеи в голове?

Что же касается случившегося с тобой дежавю… Представляешь, если бы мы, слиперы, умели ещё и настраиваться на это интересное состояние! Погружаться волевым усилием в пророческие видения, как и в свои управляемые сны… Но — увы! Учёные заявляют, что дежавю вызвать у человека искусственно нельзя. А значит, и изучать это таинственное состояние не представляется возможным… По крайней мере — в ближайшем будущем человечества.

— Ну, они много чего заявляют, эти учёные! — скептически произнёс я. — А потрясающие предсказания и удивительные провидцы, тем не менее, откуда-то берутся. Пророки, между прочим, были на Земле испокон веков! Смущали умы простых людей и ставили в тупик, всё тех же учёных… С фактами не поспоришь. И про случайные совпадения говорить тут — просто смешно…

Почти в каждом столетии, в человеческой истории, на тысячу мошенников и сумасшедших, представлявшихся современникам провидцами, обязательно находился один странный человек, предсказывавший будущее чётко и ясно. Безо всякого тумана! Предвидящий собственную смерть, вплоть до часа… Начало и конец мировой войны — с точностью до дня… Называвший конкретные имена и фамилии людей, с которыми в будущем происходили заранее, и довольно подробно описанные предсказателем события. Значит, существуют, всё-таки, рядом с нами те, для кого таинственное состояние дежавю и регулярные вещие сны, не такая уж и экзотика…

Глава четвёртая. Сюрпризы множатся

Мы гуляли по иллюзорной Москве уже несколько часов. В реальном мире была поздняя осень, с её серыми красками, слякотью и прохладой… Но здесь, в нашем свидании-сновидении, царило всё ещё позднее, тёплое лето. Прекрасное время для прогулок на свежем воздухе! Это был безмятежный, приятный сон, наполненный хорошими эмоциями, нежными чувствами и глубокомысленными разговорами… Не предвещавший никаких неожиданностей.

— Так ты теперь без меча остался, в реальном мире? — встрепенулась вдруг Алина. — А как же тренировки наяву в «Дружине?» Жалко, наверное, было отдавать незнакомым мальчишкам свой испытанный клинок?

— Ещё как! — признался я. — Рука уже приноровилась к размерам и весу бастарда за время занятий… Пусть он и выглядел не столь шикарно, как твой магический подарок во сне. И напоминал его лишь отдалённо… Зато я каждую щербинку и царапину знал на своём мече. Сколько раз собственными руками начищал этот клинок до зеркального блеска! Эх…

— Ничего, — утешила девушка. — Представь только количество жизней, спасённых, благодаря твоему мечу, в реальном мире! Учитывая будущих детей, внуков и правнуков мальчишек, которые не погибли от удара молнии в столь юном возрасте, а вырастят теперь, и превратятся в мужчин… И продолжат свой род! А мой подарок, «Защитник спящих», здесь, во сне, никуда не денется… Он останется с тобой навсегда. «Вася ШАМАН» мне это гарантировал!

Я поцеловал девушку в мягкую и душистую копну волос:

— Ладно! Душа моя уже почти смирилась с потерей… В конце концов, всё, что ни делается — к лучшему! У меня скоро будет в реале новый меч. И на сей раз — идеально сбалансированный, выкованный из самой лучшей, рессорной стали… Точнейшая копия твоего «Защитника спящих», между прочим. Разве, что только, вместо драгоценных камней на рукояти будет имитация… Извини, но инкрустацию оружия настоящими изумрудами и рубинами мне наяву не потянуть!

Я, совсем недавно, тщательно обмерил линейкой во сне иллюзорный клинок… С точностью до миллиметра. А проснувшись, тут же зафиксировал размеры на бумаге. Этот рисунок, кстати, уже в работе…

Мне Корольков официальную бумагу от клуба исторической реконструкции лично отпечатал. Помог заверить её всеми необходимыми печатями и допусками — от полиции, районной администрации, спорткомитета… Всё-таки, изготовление меча, с использованием промышленного оборудования, пусть и без боевой заточки, сразу вызывало кучу вопросов у исполнителей нестандартного заказа!

Начальник кузнечного цеха завода согласился, после наших с Вадимом, долгих уговоров, оказать эту платную услугу… Правда, обещает она влететь мне в немалую копеечку. Ну, да ничего, зарплата теперь позволяет…

— Добрый день, молодые люди! — на нашем пути с Алиной, словно из-под земли, вырос невысокий, крепкий мужчина лет тридцати, в форме старшего лейтенанта полиции. — У вас, случайно, нет при себе документов, удостоверяющих личность?

— Нет, — ошарашено ответил я, прижимая к себе девушку.

— А у меня, кажется, есть, — отреагировала на столь вежливые слова полицейского, заинтригованная Алина.

Покопавшись в своей маленькой дамской сумочке, висевшей на плече, девушка извлекла на свет, и протянула офицеру документ:

— Паспорт подойдёт?

— Конечно, — обрадовался мужчина, добавив загадочно. — Очень хорошо, кстати, что вы — девушка…

Старший лейтенант открыл паспорт на нужной странице. Внимательно сверил фотографию с застенчиво улыбающимся оригиналом… И протянул документ обратно владелице.

— Мы тут, неподалёку, задержали мошенницу с поличным, — пояснил полицейский извиняющим тоном. — Понятые срочно нужны… Не поможете правоохранительным органам?

Мы с Алиной переглянулись. Мда… Неожиданная встреча для тихой, романтической иллюзии! Мы забыли уже, что у наших управляемых снов существует свой собственный загадочный алгоритм… В иллюзиях течёт, параллельно нашей, жизнь. И порой — весьма бурная! Видения способны были, время от времени, преподнести сюрпризы… И удивить сознание непредсказуемым сюжетным поворотом.

Первая же мысль, промелькнувшая в моей голове, возмущённо потребовала проигнорировать просьбу этого шустрого спрайта в погонах, с добродушным, и чуть полноватым лицом. Наши с Алиной галлюцинации — территория свободная от постороннего вмешательства! Ну и дела… Уже и во сне полиция следит за порядком! Нет, пусть этот старлей поищет себе других понятых… И не мешает мне общаться с девушкой.

Я уже напрягся мысленно, чтобы отдать полицейскому телепатический приказ, срочно забыть про встретившуюся на улице влюблённую парочку… Но тут Алина неожиданно дёрнула меня за руку, и взмолилась, совсем по-детски:

— Нет, Захар, нет! Подожди. Давай поможем… Мне так интересно! Я ещё ни разу в жизни не была понятой… Ну, пожалуйста!

Мой взгляд замер на просящем лице девушки… Что за ерунда? Всю эту горячую, отчётливую тираду Алина произнесла не разжимая губ! Или мне просто померещилось?

— Ну, хорошо, — согласился я, особо не заморачиваясь этой странностью. Показалось, наверное… И твёрдо поставил своё условие ожидающему нашего решения офицеру:

— Только одна, без меня, девушка никуда не пойдёт!

— Договорились, — кивнул старший лейтенант. — Следуйте за мной оба…

***

Мы прошли метров тридцать по мощённому фигурной, двухцветной плиткой тротуару, и свернули под каменную, старинную арку. За ней был небольшой уютный дворик, с несколькими кряжистыми деревьями и парой пустых лавочек. Тихий, тенистый уголок…

Мы с Алиной пересекли его в полном молчании. Едва поспевая за энергично шагающим офицером… И уже через пять минут оказались возле подъезда двухэтажного старинного дома, с чугунными, кованными решётками на окнах. Вход в белокаменный особняк украшали мраморные колонны, и богатая лепнина на фронтоне.

Перед подъездом стояли две полицейские машины — «Уазик» с решёткой на заднем окошке, и патрульная легковушка с мигалкой… Подперев плечом одну из мраморных колонн, курил, то и дело посматривая на наручные часы, мужчина в штатском, с хмурым выражением на лице. Он недовольно пробурчал, при нашем появлении, выкинув окурок в урну:

— Романюк, ну наконец-то! Где тебя носит? Достаточно было и одного понятого… У нас уже комплект. Пошли скорее!

И мужчина в штатском повёл нашу маленькую группу к парадному входу. Старший лейтенант теперь шагал замыкающим… Мы вошли в полутёмный подъезд, поднялись по истёртым, мраморным ступенькам на второй этаж. На просторной, лестничной площадке располагались три широких, двустворчатых двери… Одна из них была распахнута настежь.

В глубине квартиры, за этой открытой дверью, деловито сновали люди — полицейские и гражданские… Слышались приглушённые голоса. Сюда-то и направился, решительным шагом, мужчина в штатском.

***

…Квартира, в которой мы оказались, состояла из пяти больших комнат, с высокими лепными потолками, массивными люстрами, и начищенным паркетом. В нём отражались старинная мебель, иконы и картины на стенах, в тяжёлых бронзовых рамах. Мы с Алиной попали, словно в атмосферу девятнадцатого века… Или в музей. Старший лейтенант тихим голосом, вводил нас с девушкой, на ходу, в курс дела:

— Мы вас надолго не задержим… Ситуация следующая. Цыганка-мошенница, предположительно используя свои способности к гипнозу, похитила у старушки — хозяйки этой квартиры, крупную сумму денег. Бабушка получила вчера залог за продажу недвижимости… Но наши сотрудники, слава богу, давно следили за мошенницей! И задержали её, прямо на месте преступления.

Сейчас цыганку, наша офицер, в присутствии женщин-понятых, тщательно досмотрит. Потом девушка распишется в протоколе… И вы — свободны! Дело деликатное… Связанное, возможно, с раздеванием мошенницы. Поэтому мы, мужчины, во время обыска, выйдем из помещения, и будем караулить цыганку в соседней комнате.

***

…Предполагаемая преступница, действительно, находилась под присмотром нескольких полицейских, в самом дальнем помещении пятикомнатной квартиры. Между незнакомыми мужчинами и женщинами, потерянно бродила заплаканная хозяйка квартиры, маленькая, седая старушка…

Смуглолицая и черноволосая цыганка, лет сорока, сидела с оскорблённым видом на диване в своих длинных, цветастых юбках, с золотыми кольцами на пальцах и массивными серьгами в ушах. Напротив неё стояла женщина, в форме капитана полиции. Она что-то выспрашивала у цыганки, скрупулёзно записывая лаконичные ответы последней в маленький блокнот…

Слева и справа от подозреваемой расположились ещё два полицейских-мужчины. Оба они крепко держали цыганку за запястья, не позволяя ей пошевелиться… Та же, слабо подёргивалась, и упрямо твердила, глядя с досадой на женщину в форме:

— Какие деньги, начальница? Ничего я не брала! Посмотри сама — бабушка давно уже выжила из ума… Я просто погадать ей зашла. Она меня сама к себе пригласила…

Старушка, устав кружить по комнате, примостилась, наконец, на кресле в углу комнаты, и тихо всхлипывала там, промокая платочком красные глаза. Она горестно жаловалась стоящим рядом двум женщинам — пожилой и молодой:

— Я сама, девочки, представляете — сама, принесла ей все деньги из сейфа… Пятьсот тысяч рублей! Это было просто наваждение какое-то… Да ещё и помогла разложить пачки по кармашкам, нашитым у мошенницы на нижней юбке! Не верьте вы этой цыганке…

— Побойся бога, старая! — пыталась увещевать с дивана хозяйку квартиры обездвиженная мошенница. — Зачем тебе одной столько денег? Умрёшь скоро, и родственники передерутся из-за них… Всё зло на свете — от этих бумажек!

***

…Едва переступив порог комнаты, с задержанной мошенницей, мужик в штатском, махнул рукой женщине-капитану полиции:

— Начинайте!

Видимо, он и был здесь самым главным… Дама при погонах, тут же захлопнув свой блокнот, громко объявила:

— Граждане понятые! Прошу вас, и потерпевшую, подойти поближе… Поскольку, задержанная по подозрению в мошенничестве Маргарита Геращенко, категорически отказывается добровольно выдать похищенные у хозяйки квартиры денежные средства, в сумме пятьсот тысяч рублей, то сейчас, на ваших глазах, будет произведён обыск гражданки… И досмотр её одежды. Попрошу всех мужчин пока выйти из комнаты.

Полицейские, удерживавшие цыганку, подвели её к батарее парового отопления, и приковали, за одну руку, наручниками к трубе. Подозреваемая, при этом, продолжала хранить гордое молчание…

Я, и четверо других мужчин вышли в соседнее помещение. А женщина-капитан полиции, вместе с помощницей в гражданской одежде, приступили к тщательному обыску подозреваемой… Под внимательным наблюдением понятых.

Любознательная и заинтригованная Алина смотрела на происходившее во все глаза… Я, кстати, тоже, благодаря слиперскому дару, следил мысленно за своей девушкой, и за ходом обыска из соседней комнаты, делая при этом вид, что разглядываю картины на стенах.

…Цыганку вскоре разоблачили, причём — как в прямом, так и в переносном смысле. У неё и правда, на самой нижней юбке, были нашиты несколько потайных карманов. А в них лежали украденные деньги…

— Бесстыжие твои глаза! — вдруг раздался у меня в сознании укоризненный мысленный голос Алины. — Это, вообще-то, я должна сейчас пялиться на чужое женское бельё… Ай-ай-ай! Знала бы полиция про твоё подглядывание… Слипер — извращенец!

Я вздрогнул от неожиданности. И, поражённый, ответил Алине телепатически, автоматом, даже не обращая внимания на девичью критику:

— Опа… Ничего себе! Значит, и на улице мне не показалось… Так мы с тобой, подруга, можем во сне и мысленно переговариваться?! Незаметно для окружающих… И даже через стены!

— Получается, что да, — отреагировала, сама удивлённая произошедшим, Алина. — Я не специально заговорила с тобой так! У меня это случайно вышло… От сильного душевного волнения, наверное. На улице — торопилась, что бы опередить тебя, уже решившегося было взять полицейского под свой мысленный контроль… А сейчас, я просто очень возмущена твоим наглым подглядыванием!

В подобные моменты, видимо, мысли слипера обгоняют речь во сне… Впрочем, такую устойчивую телепатическую связь с другим сновидцем, я переживаю впервые.

— Поздравляю! — хмыкнул я. — Выходит, сегодня мы с тобой поднялись ещё на одну ступеньку верх в постижении своего слиперского дара… И куда эта лестница приведёт в итоге? Может быть, наши сознания скоро и телекинез, в управляемых снах, освоят?!

Ладно, ты давай там, не отвлекайся от наблюдения за обыском цыганки… Исполняй свой гражданский долг. Наслаждайся процессом, коль так хотела поучаствовать! А я — всё, отключаюсь от этого стриптиза… Всё равно с твоим интимным бельём, и обнажённым телом, ничто не может сравнится!

***

Через полчаса все пятьсот тысяч рублей были извлечены на свет из потайных карманов мошенницы, и пересчитаны… Мрачная цыганка привела себя в порядок. А женщина-офицер позволила, наконец, мужчинам вернуться в помещение, где проводился обыск.

Поскольку про меня полицейские в этой суматохе несколько подзабыли, я принялся в одиночестве бродить по пустым комнатам и рассматривать обстановку, старые иконы и чёрно-белые фотографии на стенах… Толкаться в комнате, полной народа, желания не было. Однако, моё бдительное сознание при этом, не переставало следить за происходящим вокруг Алины.

Так, я видел мысленно, как двое полицейских, по завершению всех необходимых процедур, повели мошенницу на выход, придерживая её под руки… Шагая мимо женщины в погонах, что-то уточняющей у хозяйки квартиры, конвоируемая злорадно обронила:

— Попомни моё слово, начальница… Дочка, которую ты носишь под сердцем, не подаст тебе и стакан воды в старости! Наплачешься ещё от неё…

Следуя дальше, цыганка скользнула взглядом по добродушной физиономии старшего лейтенанта Романюка, переминавшегося с ноги на ногу, рядом с понятыми, и заметила равнодушно:

— А тебя, красивый, пристрелят скоро… Из охотничьего ружья. Если бронежилет свой и дальше не будешь на дежурстве носить…

Алине же, открывшей от удивления рот, от подобных предсказаний, цыганка иронично заметила:

— Всё пытаешься склеить несоединимое, красавица издалёка? Ну-ну… Бог тебе в помощь.

Хотя нас и разделяли стены, я с любопытством наблюдал за лицами людей, кому были адресованы короткие реплики мошенницы. Странно, но у всех троих реакция на слова цыганки оказалась, на удивление, схожей.

И дама в полицейской форме, и старший лейтенант Романюк, и даже моя зеленоглазая подруга резко побледнели после желчных фраз мошенницы… И даже невольно отшатнулись от неё. А на лицах их, промелькнуло на секунду чувство растерянности и оторопи. Впрочем, все трое сразу же взяли себя в руки.

— Марго! — оборвал откровения цыганки мужчина в штатском. Он следовал за конвоируемой и сверлил её затылок своим хмурым взглядом. — Хватит мне народ пугать! Здесь никто твоим бредням не верит, успокойся… Ещё одно слово, и я тебе рот скотчем заклею! Ты меня знаешь.

— Всё, всё, начальник! — миролюбиво отозвалась цыганка. — Молчу, как рыба об лёд!

***

…Я оказался последним в квартире, на пути у конвоируемой мошенницы. Мы столкнулись с ней лицом к лицу в просторной, старинной прихожей, где моё внимание привлекла потемневшая от времени старинная икона в правом углу.

Цыганка встрепенулась, замедлила шаг… И с любопытством уставилась на меня. Наши глаза встретились. Женщина нехорошо ухмыльнулась… И уже открыла было рот — не иначе, что бы изречь своё очередное пророчество — как за её спиной раздался угрожающий голос сурового человека в штатском:

— Марго! Я же тебя предупредил…

Мошенница стрельнула резко глазами в говорившего и поджала недовольно губы. Но искушать судьбу не стала. Мгновенно потеряв ко мне всякий интерес, цыганка опустила голову на грудь, и, в полном молчании, покинула квартиру. А я тут же поспешил к Алине…

В самой дальней комнате женщина-капитан полиции заканчивала оформление протокола обыска Марго. Офицер, как раз раскрыла паспорт моей девушки и читала вслух:

— Скворцова Алина Владимировна… Подойдите, пожалуйста к столу! Распишитесь вот тут, напротив галочки…

Потом капитан пролистала несколько страничек документа, и уточнила:

— Проживаете сейчас в городе Чехове, по указанному в паспорте адресу — улица Космонавтов, восемьдесят пять, квартира пятьдесят восемь? Не собираетесь в ближайшее время менять местожительство?

— Да… Всё верно. Не собираюсь, — мотнула головой, расписываясь в протоколе Алина.

А я усмехнулся про себя, отметив, автоматически, интересный домашний адрес моей красавицы… Двузначный номер квартиры был зеркальным отображением номера дома. Восемьдесят пять — пятьдесят восемь. Простой адрес и легко запоминаемые цифры… Женщина в погонах улыбнулась, возвращая Алине паспорт:

— Вот и всё… Спасибо за помощь! Можете быть свободны.

***

…Мы с девушкой вышли из сумрачного подъезда старинного особняка на свежий воздух. Полицейский «Уазик» с решёткой уже умчал цыганку, и её конвоиров, в дежурное отделение. У входа оставалась лишь одна патрульная легковушка с беззвучно работающей мигалкой на крыше… Я приобнял Алину за плечи, притянул к себе:

— Ну что, довольна? И как тебе было в роли понятой? Понравилось?

— Любой жизненный опыт полезен, — рассудительно ответила девушка. — Вот только насколько он во сне соответствует реальному? И стоит ли безоговорочно доверять информации, полученной в иллюзорном мире? Впрочем, твой конкретный случай с мальчиками на озере, наглядно демонстрирует, что и игнорировать любые сведения, поступающие к нам через сны, всё же, не следует…

— Как видишь, в нереальном мире цыганки тоже гадают! — заметил я, улыбнувшись. — И даже пытаются предсказывать будущее… Причём, не только простым спрайтам, но и нам, слиперам! А чего это ты, кстати, так испугалась слов мошенницы? Её пророчество, насчёт тебя, показалось мне самым безобидным… Как там? Сейчас вспомню, погоди… А, вот — «Всё пытаешься склеить несоединимое, красавица издалёка!» Гм… Это что она имела в виду, интересно? А ведь ты струхнула от подобных слов… Я заметил!

— С детства цыганок боюсь, — призналась Алина. — Мне, крохе, бабушка однажды сказала, что они забирают непослушных девочек в свой табор, и навсегда увозят за тридевять земель, от папы с мамой… Поэтому-то и ходят ромалы целыми днями по дворам городов и деревень, высматривая самых балованных и капризных деток. На всю жизнь эту страшилку запомнила!

— Мне, кстати, Марго тоже хотела что-то сообщить, — задумчиво протянул я. — Жаль только, старший конвоир заметил это её намерение… И не позволил больше цыганке рта раскрыть. Кто знает — возможно, слова Марго меня тоже бы заставили вздрогнуть и побледнеть.

Глава пятая. Экстренный сбор

…Однажды мне на электронную почту пришло неожиданное и необычное письмо с сайта «Нереальная реальность». Это было приглашение в сновидение, на общее собрание слиперов. Вообще-то, подобные письма поступали на мой электронный адрес очень редко. В самых исключительных, экстренных случаях. И уже одно это, не могло меня не насторожить…

Надо честно признаться, я стал частым гостем на сайте сновидцев. Да и гостем ли уже, спустя столько лет общения со слиперами? Но заглядывал я сюда исключительно ради одного-единственного человека, к которому меня тянуло непреодолимо, как магнитом… Манило уже не только ночью, во сне, но и наяву. Что-то, видать, сломалось в моих принципах, не смешивать призрачные иллюзии с действительностью… Интернет был той единственной ниточкой, которая связывала нас с Алиной в реальном мире.

Долгое время я считал, что из всех слиперов на сайте «Нереальная реальность» представляю живой интерес, тоже, только для одной лишь «Эльфочки». Остальные сновидцы здесь мало обращали на меня внимания… Они тесно общались какими-то своими мелкими компаниями, или вообще — только парами. Как, впрочем, и в любом человеческом коллективе. Обменивались в сети ссылками, друг с другом, фотографиями и музыкой.

В чате сновидческого сайта, в любое время, и днём, и ночью, всегда сидели и переписывались люди. Иногда их было много, иногда — всего несколько человек… Но личные встречи между слиперами, происходили, в основном, лишь в управляемых снах.

Общение лицом к лицу, случалось в иллюзорном мире на заранее организованных вечеринках, вылазках на природу, разных выставках… И тогда мы, знакомые только по никам, с любопытством разглядывали друг друга, завязывали более тесные знакомства, разговаривали, словно в реальности. Спустя семь с лишним лет пребывания в этом, закрытом для непосвящённых, сообществе, я, как-то незаметно для себя, оказался в числе старожилов сайта. Вместе со своей зеленоглазой красавицей, естественно…

Новые слиперы появлялись у нас довольно редко. А когда такое случалось, то они, истосковавшись по откровенному общению с единомышленниками, быстро и органично вливались коллектив. Новенькие, довольно скоро, находили себе верных друзей и подруг, из числа слиперов, понимавших их с полуслова.

А бывало и так, что кто-то из сновидцев, к постоянному присутствию которых в чате все уже успевали привыкнуть, вдруг неожиданно и надолго пропадал… Случалось, даже, — и навсегда. Исчезал вместе со своей фотографией. Словно и не было никогда такого человека наяву… Как будто всем остальным слиперам он только приснился.

Лишних вопросов, по этому поводу, никто не задавал… Здесь, на сайте, вообще очень трепетно относились к праву каждого жить так, как ему удобно. Общение — дело, ведь, сугубо добровольное… Если не считать наличия у всех дара сновидца, во всём остальном на сайте собирались слишком разные люди. И по возрасту, и по образованию, и по национальности, и по месту жительства… Мы были вместе, и, в тоже время, каждый — сам по себе.

В чате слиперы общались на русском языке. Но некоторые из них, судя по проскальзывавшим в открытой переписке случайным репликам, выходили на связь издалека — из Западной Европы, Северной Америки, Юго-Восточной Азии… И пока они сами не решались рассказывать другим о себе, остальные, как правило, не проявляли любопытства к чужой биографии. Никто никого не удерживал насильно на сайте, не «грузил» поручениями, не навязывался в друзья-приятели… Исчезали одни сновидцы — им на смену приходили другие.

Если верить вечно работающему счётчику в углу экрана монитора, количество слиперов на сайте никогда не превышало шестидесяти человек. По крайней мере, на протяжении тех семи лет, которые мне здесь выпало находиться.

***

…Я задумчиво смотрел на короткий текст полученного электронного письма на экране. Впервые за последние годы меня вызывали в иллюзорный мир явочным порядком. Даже не объясняя причины такого аврала… Приглашали неизвестные, скрывшиеся за подписью «Администрация сайта».

Надо же, на нашем интернет-ресурсе, оказывается, и своё начальство есть! Хотя, чему тут удивляться? Всё правильно… Раз существует реальный сайт, значит должны быть и те, кто его придумал, создал, следит постоянно за нормальной работой. Платит, наверное, денежку за содержание… Интересно, кто это такой? Никогда особо не заморачивался подобным вопросом…

Экстренное собрание было назначено на ближайшую ночь, на орбитальной космической станции «Серебряная звезда». Картинки-образы иллюзорных мест, для разного времяпрепровождения наших слиперов в нереальном мире хранились в специальном разделе сайта. Воспользоваться ими, для своих личных сновидений, мог каждый зарегистрированный пользователь. Эти места, как правило, служили точками сбора и в наших коллективных иллюзиях.

Если, допустим, требовалось организовать банкет, или весёлую вечеринку, мы собирались в «Жемчужине…» Для приятного общения на лоне природы, к услугам сновидцев была уютная деревушка, с бревенчатыми избами. Половина домов здесь всегда пустовала — заселяйся и живи! Несуществующий в реальном мире населённый пункт носил романтическое название «Лесные сны».

Деревушка эта располагалась где-то в таёжной, российской глухомани… Тут жили приветливые, простодушные люди, протекала спокойная река, чистая, как слеза. Сразу за околицей шумел вековой лес, полный грибов, ягод и всякой безопасной живности… Никаких тебе комаров и агрессивных диких хищников. Здесь можно было и с удочкой посидеть, и с ружьишком побродить, поохотиться на зайца и глухаря… Отдых — на любой вкус!

Но если слиперам требовалась площадка для коллективного, серьёзного разговора, без лишних глаз и ушей случайных спрайтов, то мы собирались на орбитальной станции «Серебряная звезда…» Это была фантастическая конструкция, в форме гигантского колеса, висящего в космосе над медленно вращающейся, затянутой облаками планетой. Наверное, когда-нибудь, подобная станция и появится в реальности, на высокой орбите… Ну, а пока она существовала только в осознанных снах пользователей нашего сайта.

Футуристическая космическая конструкция с искусственной гравитацией включала в себя небольшой конференц-зал, в самом центре вращающегося колеса. Это был небольшой амфитеатр, накрытый прозрачным куполом, и со стеклянным полом.

Конференц-зал соединялся трубами-коридорами, с самим гигантским колесом, вмещавшим жилые и различные служебные помещения. Эти переходы делили всю орбитальную станцию на четыре равных сектора. На «Серебряной звезде» были индивидуальные и коллективные каюты для слиперов. А ещё — бассейн, кафе, библиотека, спортзал и прочие комфортные условия для спокойной жизни во сне.

Никаких посторонних спрайтов здесь не было. В отличии от той же подводной «Жемчужины», или таёжной деревушки «Лесные сны…» Лишь несколько безобидных фантомов, следящих за порядком. Они представляли из себя человекообразных роботов, похожих внешне на андроида R2-D2 из «Звёздных войн». Лучшего места во сне для секретных разговоров слиперов было не найти… Вот здесь-то и ждали меня этой ночью на экстренное совещание.

***

За пару часов до полуночи, покончив со всеми своими делами в реальном мире, я зашёл на сайт, разведать обстановку… Чат был оживлён и полон народа. Загадочные письма-приглашения получили уже все наши сновидцы. Но причину экстренного сбора никто не знал.

Слиперы строили всевозможные догадки и готовились к погружению в управляемую иллюзию… Те же немногочисленные сновидцы, кто располагал хоть какой-нибудь информацией, упорно хранили тайну, как партизаны. И лишь намекали загадочно остальным, что скоро все и так узнают причину аврала… Из первых уст.

…Алина появилась в чате минут через двадцать после меня.

— Привет! Целую тебя, — побежало по экрану приватное сообщение от девушки, едва мелодичный звуковой сигнал сообщил о её приходе. — Получил письмо от администрации сайта?

— Ещё днём, — застучал я по клавишам. — Что за тревога? Ты случайно не в курсе?

— Нет, — откликнулась подруга. — Но нынешней ночью, похоже, нас ждёт романтическое свидание на космической станции… Сто лет там не была, кстати!

У нас с девушкой мысли крутились вокруг одной темы… Я не стал тратить время на долгую переписку с Алиной. Чего обмениваться куцыми текстовыми сообщениями в чате, когда совсем скоро можно будет поговорить с подругой нормально, человеческим голосом, заглянуть в её бездонные глаза… И не только прохладный пластик компьютерных клавиш почувствовать под своими шаловливыми пальцами.

Договорившись о встрече на «Серебряной звезде», я поспешил закончить наше виртуальное общение. Отправив Алину готовиться к погружению в управляемый сон, сам тоже, почти час, изучал весь имевшийся на сайте визуальный материал, посвящённый орбитальной станции. Когда-то давно, мне приходилось бывать на «Серебряной звезде», в одной из своих осознанных иллюзий. И вот теперь, просматривая картинки, я просто освежал в памяти старые, однажды уже пережитые во сне впечатления…

С помощью компьютерной графики и буйной фантазии, неизвестный художник изобразил различные уголки орбитальной станции, которые было очень интересно разглядывать на экране. Трубы-коридоры, с мягким, искусственным освещением, сменялись огромными иллюминаторами в меблированных каютах, и андроидами в блестящих латах, похожих на рыцарей… За полчаса до полуночи, я выключил, наконец, домашний компьютер. Потушил свет в комнате и нырнул под тёплое одеяло. Мозг сосредоточился на только что просмотренных картинках… Быстро окутавшая сознание дрёма плавно понесла меня на своих призрачных крыльях в другой мир.

***

Космическая станция изнутри была похожа на больницу… Такая же белизна и стерильная чистота вокруг. Я стоял посреди длинного, просторного коридора, убегавшего вперёд, и плавно заворачивающего влево. Пальцы привычно, уже почти инстинктивно, нащупали медальон на груди. Сон…

Тот, кто рисовал космическую станцию, почему-то старательно избегал любых острых углов в её дизайне. Как снаружи, так и внутри… Глаз их почти не находил. Всё здесь было обтекаемо и, явно специально, закругленно.

Если слева от меня находилась лишь белая и гладкая стена, то с правой стороны, тянулась череда овальных, пронумерованных дверей, примерно, через каждые три-четыре метра. Над головой боковая, сплошная перегородка плавно изгибалась и переходила в невысокий потолок… По центру его тянулась цепочка утопленных в пластик плафонов, излучавших мягкий, рассеивающий свет.

Внизу, обе боковые стенки закруглялись и, безо всяких плинтусов, ложились под ноги, уже серебристым рифлёным полом… Он выглядел, как металлический. Но был упругим, и гасил шум шагов.

На гладкой стене, метрах в десяти от места, где меня материализовало, я с удивлением увидел рисунок, который, ну никак, не вписывался в окружающую фантастическую картину. Это был красный ромб, перечёркнутый белой полосой, с буквой «С» по центру.

Самодеятельному художнику показалось мало одного спартаковского герба, в столь далёком от футбола месте. Неизвестный вандал чёрной краской из баллончика вывел ещё и пару кривых, рифмованных строк под своим рисунком:

— И во сне, и наяву,

За «Спартак» я пасть порву!!!

Рядом с этим граффити возился андроид, закованный в свои сияющие стальным блеском латы. Только вот при каждом движении он не лязгал металлом, подобно рыцарю, а издавал едва слышное жужжание… Это был типичный фантом, подсвеченный изнутри, положенным подобному обитателю сна, красноватым сиянием.

В одной руке у андроида было пластиковое ведро, с надписью «Серебряная звезда. Сектор «Д», а в другой — влажная губка. Человекообразный робот приготовился смывать со стены творчество неведомого мне фаната «Спартака…»

При моём появлении, фантом с тихим жужжанием повернулся в сторону материализовавшегося слипера. В считанные секунды, робот просканировал лицо и фигуру человека… Сверившись с базой данных в своей электронной памяти, андроид поставил ведро на пол и произнёс механическим, бесстрастным голосом, стандартные слова приветствия:

— Добро пожаловать, «Воин сна», на орбитальную космическую станцию «Серебряная звезда!»

Робот сделал положенную короткую паузу, и понёс свою информационную пургу:

— Вы попали в секторе «Д», находящийся в зоне моей ответственности. На эту минуту он заселён слиперами на тридцать восемь процентов. В моём секторе имеются каюты для длительного проживания, спортивный зал, а также выход в открытый космос…

— Понятно, — перебил я. — Не напрягайся… А как тебя зовут, начальник?

— Андроид Фёдор, — с достоинством ответил фантом.

— А ты не в курсе, Федя, где я могу найти сновидицу «Эльфочку?

Робот задумался, пожужжал в тишине своими спрятанными под латами электромоторчиками, и выдал, наконец:

— Такого слипера на орбитальной станции нет. Я просканировал все четыре сектора, и близлежащее космическое пространство.

— Так… Значит, задерживается подруга, — заключил я задумчиво. — Не возражаешь, если мы с ней поселимся в твоей зоне ответственности?

— Нет. Свободных мест ещё много… Может быть, имеются какие-то особые требования к каюте?

В моей озабоченной голове, тут же зашевелились всякие неприличные мысли… Бесстыже улыбаясь, я озвучил своё пожелание:

— Слушай, Федя… А организуй-ка ты нам двухместный номер с одной большой, квадратной кроватью! Два с половиной, на два с половиной метра… И корзину с цветами не забудь! С красными розами… Для моей девушки.

— Сделаем, — откликнулся равнодушно андроид. — Можно переоборудовать, в соответствии с вашими пожеланиями, двадцать вторую, двухместную каюту…

— Ну так, давай, Фёдор, поторопись! Моя красавица вот-вот появится.

Фантом зажужжал, как системный блок компьютера при перезагрузке, помигал попеременно своими красными глазками-светодиодами, словно Терминатор… И, наконец, выдал:

— Готово! Входная дверь двадцать второй каюты перепрограммирована под новых постояльцев… «Воина сна» и «Эльфочку». Можете заселяться! Внутри я тоже всё сделал, как вы хотели.

— Оперативно! — похвалил я андроида. — Ты возьми себе на контроль, дружище… Когда «Эльфочка» появится на орбитальной станции, сообщи ей сразу номер нашей каюты. Я буду ждать девушку там… Кстати, что это за художества на стенах в твоём секторе, Федя? Непорядок…

— Сновидец «Фанат» предпочитает так развлекаться, — без всяких эмоций отреагировал на замечание андроид. — Это слипер, проживающий сейчас в секторе «А». Он у нас, на станции, часто гостит… Любит на космическом катере гонять по орбите. У обслуживающего персонала «Серебряной звезды», с этим сновидцем заключён договор. Мы не препятствуем «Фанату» самовыражаться, ну, а молодой человек без обид реагирует на немедленное удаление своих рисунков. Везде, где они будут нами обнаружены…

Фёдор поднял ведро с пола и принялся оттирать влажной губкой въевшуюся в белый пластик краску. А я усмехнувшись, зашагал к двадцать второй каюте…

***

Дверь с таким номером ничем не отличалась от череды ей подобных, встретившихся мне по пути. Закруглённые углы, крохотный глазок видеокамеры над ней, тёмный квадрат по центру, с вдавленным отпечатком ладони…

Моя правая пятерня удобно легла в едва заметное, фигурное углубление. Квадрат под пальцами засветился разноцветной палитрой, завибрировал щекотно, считывая узоры на коже… И тут же мигнул сплошным зелёным огнём. Дверь бесшумно отъехала в сторону, скрывшись внутри стены.

Я ступил в маленький предбанник, метра полтора в глубину… И на столько же, примерно, протянувшийся по обе стороны от открывшегося проёма. Внутри, слева от входа, была ещё одна, дверь.

Рядом с ней, на стене, располагались в ряд разноцветные и довольно крупные, круглые кнопки с надписями. Я пробежал по ним взглядом — туалет, душевая, гардеробная, мини-бар… И ещё с десяток названий. Помещений, совсем не обязательных для жизни во сне. Ну, это уже на слипера — любителя чувствовать себя везде, как наяву…

Передо мной была не просто внутренняя боковая дверь. Её цвет менялся в зависимости от активированной кнопки — жёлтой, красной, голубой… Пространство за дверью трансформировалось, в соответствии с выбранным названием. Она могла быть входом в пятнадцать, абсолютно разных по своему назначению, комнат. Очень, кстати, удобно в условиях ограниченного жизненного пространства в космосе!

Хотя втиснуть в одну орбитальную каюту столько специфических помещений — было бы абсолютно нереально… И мой мозг это понимал. Ну, так ведь и я сейчас пребывал не в реальном мире, а во сне! А здесь, вообще, — мало что поддаётся логическому объяснению…

Напротив этой внутренней двери, и справа от меня, находилось большое, овальное зеркало, в красивой, резной раме. Огромное — от пола до потолка… И в нём, моя ста восьмидесяти пяти сантиметровая, долговязая фигура, помещалась вся целиком. И даже с запасом.

А впереди располагался ещё один, арочный проём в стене. Вход в основное жилое пространство каюты… Его закрывала полупрозрачная кисея из двух половинок. Я шагнул в арку, отодвинув в сторону невесомую преграду…

Открывшаяся просторная комната была меблирована по стандартному гостиничному типу. Почти вся наружная стена представляла собой огромный иллюминатор, который, при желании, впрочем, становился абсолютно непрозрачным. Сейчас же, режим жалюзи был отключён. И вид, за толстым, чистым стеклом, просто завораживал.

На фоне космической черноты медленно вращался гигантский земной шар… Округлый край планеты занимал всю нижнюю треть стены-иллюминатора. Землю окутывало полупрозрачное одеяло белоснежных облаков с, едва различимыми, под ними, контурами знакомых континентов. Перед глазами проплывали зелёные массивы далёких лесов, жёлтые проплешины пустынь, сверкающая под солнцем поверхность океана…

А над Землёй кружили в полном безмолвии, на чёрном бархатном фоне, такие крупные и яркие с орбиты, звёзды. Причём, все они плавно и одновременно двигались влево… Что за наваждение? И звёзды, и вращающаяся планета дружно кружились в хороводе…

Наконец, до меня дошло — большое колесо космической станции, висящее на орбите, тоже ведь двигалось! Постоянно, по часовой стрелке, вокруг своей оси… Это было одним из факторов, обеспечивавших искусственную гравитацию на «Серебряной звезде». Только здесь, внутри станции, никакого движения огромной футуристической конструкции не ощущалось… Если, конечно, не смотреть в иллюминатор.

А между тем, всё в окружающем пространстве находилось в беспрестанном и разнонаправленном движении… Да и сама Солнечная система неслась куда-то, с огромной скоростью, в бескрайнем космосе. Крохотная частичка на окраине одной из бесконечного множества спиральных галактик во вселенной… Отлаженный и запущенный непонятно кем и когда, непостижимый человеческому разуму, механизм мироздания.

От такого всеобщего движения в иллюминаторе, и моя голова слегка закружилась… Пришлось быстренько перевести взгляд, с плывущего вида за стеклом, на неподвижную стену каюты. Глаза упёрлись, наконец-таки, в статичный объект — чёрный, большой прямоугольник плазменного экрана. Метра два по диагонали…

Как и многое на «Серебряной звезде», эта вещь, в компактном пространстве космической станции, выполняла сразу несколько, разнообразных функций. Встроенный, почти в самый центр стены, слегка вогнутый экран, мог быть простым телевизором, принимающим пять тысяч каналов с Земли, из разных стран… Он, также, легко переключался в режим игровой приставки, или видеотелефона. А мог быть, и вполне привычным монитором персонального компьютера, с выходом в интернет.

Напротив экрана, упиралась в противоположную стену квадратная, два с половиной, на два с половиной метра, шикарная кровать с атласным покрывалом и парой подушек. Настоящий сексодром! Как я и заказывал… По бокам — две одинаковые, приземистые тумбочки.

Ещё в номере имелись пара кожаных кресел и журнальный столик. Над арочным входом, с полупрозрачной кисеёй, висели круглые, настенные часы… На столике стояла плетённая корзина с цветами. С тёмно-красными, пластмассовыми розами. Цветы были — словно настоящие… Ровно двадцать две штуки! Как и номер каюты. Супер оригинальная задумка, наверное, по мнению робота Фёдора…

За моей спиной раздался знакомый, радостный голос:

— Привет! А вот и я.

Сзади, на шее повисла тихо вошедшая в каюту Алина. После жарких поцелуев и объятий, девушка с любопытством обвела взглядом нашу комнату… Её глаза скользнули удивлённо по двадцати двум искусственным розам, выставленным, словно на могилке. И уставились на огромную кровать… Алина уже открыла рот, чтобы ехидно прокомментировать увиденное. Но тут большой, тёмный экран на стене, вдруг ожил… С него на нас смотрел своими красными, светящимися глазками андроид Фёдор.

— Информация для сновидцев, — бесстрастным голосом сообщил робот. — В два часа, по орбитальному времени, все слиперы приглашаются на экстренное собрание в конференц-зале. Просьба не опаздывать… В гардеробной комнате каждой каюты приготовлены именные, форменные костюмы. Не забудьте переодеться! Для комфортного и интересного времяпрепровождения, сновидцам предлагается следующая программа…

Пока андроид продолжал равнодушно озвучивать свою длинную подборку объявлений, Алина выскользнула из моих объятий и приблизилась вплотную к иллюминатору, уткнувшись носом в стекло. Девушка широко раскинула руки, словно бы вознамерилась охватить всю бело-голубую планету под собой. Мои глаза уже привыкли к постоянно движущейся картинке за прозрачной стеной, и голова почти не кружилась… Я любовался изящной женской фигуркой на фоне звёзд.

— Ух ты… Красотища какая! — выдохнула Алина.

Одна из разноцветных звёздочек на чёрном фоне перед нашими глазами неожиданно ярко вспыхнула… Помигав несколько секунд, далёкая оранжевая искорка бесшумно погасла. На её месте воцарилась холодная, равнодушная пустота…

— Ты видел это? — произнесла тихо Алина. — Интересно, что там сейчас произошло, за триллионы километров от нас?

— Кто его знает? — пожал я плечами. — В действительности, это событие случилось не только страшно далеко отсюда… Но и многие века тому назад! По нашему времени, естественно… Учитывая огромные размеры только одной, отнюдь не самой большой, галактики Млечный путь, в которой мы с тобой живём, любая яркая вспышка на её краю, будет заметна на другом, лишь спустя сто тысяч земных лет.

— Да уж… Расстояния, — прошептала девушка.

— А если смотреть на звёзды не человеческим глазом, а в других волновых диапазонах, то можно увидеть ещё не случившиеся события в далёком космосе, — продолжал я, глядя в чёрную пустоту, где ещё секунду назад была оранжевая точка. — Недавно прочитал в интернете, мнение астрономов, основанное на данных, полученных ими от инфракрасного, орбитального телескопа «Спитцер»… Так вот, учёные утверждают, что невероятно красивое газопылевое образование, под названием «Столпы творения», в туманности Орла, давно уже не существует в реальности. Его ещё шесть тысяч лет назад уничтожил взрыв сверхновой звезды…

А астрономы всё продолжают наблюдать, изучать и даже фотографировать, в высоком разрешении, это образование! И будут рассматривать его в свои телескопы ещё сотни и сотни лет. Потому что туманность Орла расположена страшно далеко от Земли… И информация о уже случившейся гибели «Столпов творения», летящая к нам со скоростью света, и доступная обычному человеческому глазу — всё ещё в пути!

…Объявления у андроида, наконец, закончились. Напоследок, прежде чем отключить видеосвязь, он любезно поинтересовался:

— Будут ли у слиперов, какие-нибудь, просьбы и пожелания?

Алина обернулась к экрану:

— Дорогой Фёдор! Вы бы не могли удалить из нашего номера эту красивую корзину с цветами?

— Сейчас аннигилирую, — без лишних вопросов отреагировал андроид.

Похоронная корзина с двадцатью двумя пластмассовыми розами на наших глазах поблекла, превратившись в плоскую картинку, колыхающуюся в воздухе. Через миг изображение пошло полосами, задрожало, сжалось в крохотную точку… И с лопающимся звуком пропало.

— Что-то ещё? — спросил с экрана фантом.

— Нет, это всё, — ответила девушка. — Спасибо!

Экран погас… Алина, взглянув на настенные часы и удостоверившись, что до собрания остаётся ещё куча времени, отправилась в гардеробную комнату, переодеваться. Через пять минут до меня донеслось восторженное:

— Захар! Ты даже не представляешь… Здесь сотни шикарных платьев! От лучших модельеров. Версаче, Карден, Диор, Армани… И все — как на меня сшиты. Обалдеть!

— Вообще-то, ты пошла в гардеробную облачаться в форменный костюм, — напомнил я громко, ошалевшей, от изобилия нарядов, девушке. — Или начнёшь сейчас все платья примерять?

— Нет, конечно, — с явным сожалением отозвалась издалека Алина. — Тут и месяца орбитального времени не хватит… Уже иду.

Однако, стрелки на циферблате отсчитали ещё минут тридцать, прежде чем отодвинулась полупрозрачная кисея, и в проёме арки показалась девушка в новом, очаровательном образе… Стройную фигурку «Эльфочки» обтягивал белый комбинезон, с множеством молний-застёжек.

На груди, слева, у Алины красовалась небольшая эмблема, изображавшая колесо космической станции на фоне стилизованных звёзд. Над ней, дугой, — ник девушки. А под эмблемой — реальное имя.

На ногах у Алины были высокие белые берцы на маленьком каблучке, под цвет комбинезона… Всё стильно и очень даже сексуально. Этакая соблазнительная космонавтка…

— Ну как? — кокетливо покрутилась передо мной подруга.

— Сногсшибательно, — произнёс я, глядя на девушку, как голодный кот на сметану… А может, ну его, это собрание в конференц-зале? Тут останемся…

Алина положила на кровать пухлый белый пакет в прозрачной упаковке:

— Держи себя в руках! Вот, это твоя форма… Переодевайся пока, а я пойду, в зеркало ещё посмотрюсь.

Моё переоблачение не заняло много времени… Старую одежду и обувь я запихнул в пустой пакет, а сам остался во всём белом. У меня на груди тоже имелась стандартная эмблема… Только уже с моим ником и реальным именем. Персональный комбинезон был сшит точно по фигуре, из какого-то тонкого, приятного к телу, материала, похожего одновременно и на ткань, и на мягкую, прочную кожу.

Девушка вынырнула из-под полупрозрачной кисеи…

— Ну, ты как, готов? — Алина придирчиво осмотрела меня со всех сторон.

— Угу… — отреагировал я, поправляя комбинезон. — Между прочим, пятнадцать минут осталось до начала собрания. Пошли?

И мы, беззаботно болтая, направились к конференц-залу…

Глава шестая. «Перекати-поле»

Под кристально-прозрачным, звёздным куполом амфитеатра, было уже довольно многолюдно. Всем не терпелось узнать причину столь экстренного сбора. Слиперы, совсем молодые люди, от шестнадцати-семнадцати лет, и до зрелых мужчин и женщин, разменявших уже свой сороковой десяток, обменивались приветствиями и рукопожатиями, занимая места в зале. Все сновидцы были облачены в одинаковые белые комбинезоны, как и мы. В глазах рябило от множества ников и имён. Беспрерывный гул стоял в конференц-зале, как в театре, перед началом спектакля…

Мимо нас прошёл, вразвалочку, ступая прямо по звёздам, рассыпанным под прозрачным полом, слипер с ником «Фанат» на груди. Это был физически развитый, спортивный юноша, с каким-то детским лицом. Под обтягивающем комбинезоном у него, бугрились мышцы настоящего культуриста. Я, вспомнив граффити на стене, не сдержал улыбки… Так вот ты какой, кошмарный сон андроидов «Серебряной звезды!» Внимательная Алина, скользнув взглядом по моему лицу, вскинула брови:

— Ты чего это разулыбался? Или знакомую увидел?

В голосе девушки зазвенели ревнивые нотки… А в зелёных глазках вспыхнули искорки шутливо-сердитого возмущения.

— Расслабься, милая! — и я со смехом рассказал Алине про своё прибытие на орбитальную станцию, про граффити с рифмованной подписью, про забавный договор между андроидами и яростным болельщиком «Спартака…» Девушка только хмыкнула в ответ:

— А-а… «Фанат» — ещё тот чудило! Всего полгода, как появился на нашем сайте… Мальчишка совсем! У него ещё детство в заднице бурлит.

— Надо же, — удивился я. — Полгода тусуется с нами, а мне первый раз приходится слышать про этого типа. Мда… Жизнь идёт! Вот, уже и новые слиперы для сайта подросли… Кстати, выглядит этот качёк здесь вполне по-взрослому, несмотря на свой юный возраст.

— Недавно он в чате проболтался, что учится в восьмом классе, — усмехнулась Алина. — Значит, ему сейчас только четырнадцать лет. Как и всякому мальчишке, «Фанату» хочется казаться, в чужих глазах, более взрослым и крутым… Вот и прохаживается он тут, перед нами, в образе двадцатилетнего брутального здоровяка, со своей подростковой физиономией!

Во сне все дети, обычно, ощущают себя подсознательно более взрослыми… А старики, наоборот, — сравнительно молодыми и крепкими. Инвалиды и больные — здоровыми… Каждый человек, вольно или невольно, реализует во сне свои самые сокровенные желания!

Я сделал нарочито страшные глаза:

— Так-так… Значит, и ты меня тоже обманываешь? Предстаёшь ночью, в приукрашенном образе?

— Ну, если только чуть-чуть, — задумалась на мгновение Алина. — Невольно… Ты ведь тоже сейчас не совсем такой, каким являешься в реальности. Хотя и очень похож на настоящего… Мы ведь с тобой сколько раз уже наяву фотографиями через интернет обменивались! И я всегда сравнивала тебя, на снимках, с тем человеком, с кем общалась во сне… Сейчас, в иллюзорном пространстве, наши образы почти не отличаются от реальных. Мы находимся в той возрастной поре, когда тело и сознание человека пребывают в относительной гармонии друг с другом… И года у нас — во сне и наяву — примерно, совпадают.

Вот тебе сейчас двадцать пять лет. А мне — двадцать четыре… Мы физически здоровы, полны сил и энергии. Наши подсознательные образы во сне выглядят точно также, как и в реальности.

Алина вздохнула:

— Правда, подобная гармония духа и тела продлится не вечно, ещё лет двадцать. А потом… Наяву мы начнём заметно стареть и болеть, теряя постепенно волосы, зубы, слух, зрение… Но во сне наш возраст и состояние здоровья замрут на тех комфортных годах, когда тело было ещё сравнительно крепко, послушно любым желаниям и воле, не страдало от разных недугов. Обычно, это тридцать-сорок лет… Хотя и тут возможны всякие индивидуальные особенности.

Все мы, слиперы, — очень разные… Пусть и научились, в той, или иной степени, управлять собственными иллюзиями. Вон, мальчишке «Фанату», легко удаётся во сне трансформировать себя во взрослого качка… А у меня до сих пор не получается даже от веснушек на лице избавиться! То ли слиперских способностей не хватает, то ли я сама не очень хочу этого подсознательно… Думаю, что в отличии от нас с тобой, реальные «Фанат», искалеченный на войне Алексей Петрович, скрывающая свой дар от мужа и детей, «серая мышка» по жизни, Василиса Митрофановна — выглядят совсем не так, какими предстают сейчас здесь.

***

Большие настенные часы в конференц-зале пробили два раза… И одновременно с этим мелодичным звуком, заставившем всех отвлечься от разговоров, разъехались бесшумно створки неприметной двери в стене. Через открывшийся овальный проём, к центру амфитеатра прошла группа людей… В, таких же, как и у всех, белых комбинезонах. Они остановились в середине зала, и почти с минуту терпеливо ждали, пока воцарится полная тишина…

Мы с Алиной, к тому времени, уже сидели в мягких креслах, на первом ярусе амфитеатра. Все разговоры стихли. В зале наступила просто звенящая тишина… Слиперы с интересом рассматривали сновидцев, молчащих под прицелом полсотни пар любопытных глаз.

Группа вошедших состояла из пяти человек. Четырёх мужчин и одной тоненькой девушки с бледным лицом… Некоторые, из этой пятёрки, были мне уже знакомы.

Я, например, сразу узнал суровое, с крупными и грубоватыми чертами, лицо «Сбитого лётчика…» И невозмутимую, смуглую физиономию"Васи ШАМАНА», с узкими глазами-щёлочками. А вот с остальными мне встречаться в иллюзиях пока не доводилось… Их ники и реальные имена я прочитал на комбинезонах. «Пророк» — Михаил, «Оборотень» — Владимир, «Анестезия» — Анна. В чате, кажется, люди с такими никами мне на глаза уже попадались…

Сновидец, которого звали «Пророк» — субтильный, невысокий мужчина, примерно, тридцати лет от роду — поднял руку, требуя внимания. Он заговорил медленно, взвешивая каждое своё слово:

— Друзья! Это мы собрали всех на экстренный совет… И вот почему. Некоторые из вас, знаю, знакомы со сновидицей под ником «Перекати-поле…»

По залу прокатился лёгкий гул. Судя по всеобщему оживлению, многие это имя уже слышали… Даже в моём, контуженном любовью сознании, сразу же всплыл запоминающийся ник. Точно, мелькал иногда такой в чате… А «Пророк», подождав, пока шум, вызванный его словами, стихнет, мрачно продолжил:

— Теперь уже — были знакомы… Печально об этом говорить, но прошлой ночью, она умерла в реанимации калининградской больницы. Так случилось, что шесть лет назад, именно я встретил случайно эту девушку во сне… И дал ей пароль доступа на наш сайт. Тогда ей было всего семнадцать лет…

«Перекати-поле» в реальной жизни звали Верой. За те шесть лет, которые она провела в компании с нами, девушка сумела стать заметной и популярной личностью на сайте. Остроумная, эрудированная, доброжелательная…

«Перекати-поле» любила в осознанных снах путешествовать по миру пешком. Красивый и спортивный человек, она исходила в своих иллюзиях нашу планету, с рюкзаком, вдоль и поперёк. Лазала по горам, покоряла пустыни, плавала по рекам и озёрам на байдарке… И это при том, что в реальности, Вера годами не выезжала за пределы своего спального микрорайона в Калининграде!

При рождении врачи констатировали у неё тяжёлый диагноз — детский церебральный паралич. Поэтому, даже по собственной квартире Вера передвигалась с большим трудом… Иногда сны — это единственная вещь, остающаяся у человека, чтобы не сойти с ума от отчаяния.

Слипер замолчал. У него были большие тёмно-карие глаза, слегка навыкате, нос с горбинкой, и пышная чёрная шевелюра с вьющимися кудрями… По бокам от «Пророка» стояли «Сбитый лётчик», подтянутый, с короткой стрижкой-ёжиком, и, чуть полноватый «Оборотень», — здоровяк с лысой головой. Смотрелись оба на фоне худенького, кучерявого оратора весьма внушительно. Они, впрочем, были не только пошире в кости, выше ростом, но и заметно старше «Пророка» по годам… Здесь, во сне, оба выглядели лет на сорок пять-пятьдесят.

А вот определить, даже примерно, возраст коренастого и невозмутимого, как скала, «Васи ШАМАНА», было сложно… Этому круглолицему и скуластому сыну Севера, со спокойным взглядом, могло быть и тридцать лет, и все шестьдесят. Самой же младшей из пятёрки, «Анестезии», — едва ли исполнилось восемнадцать… Девчонка совсем! Хотя, как нам наглядно продемонстрировал пять минут назад «Фанат», возраст и точная внешность во сне — понятия весьма приблизительные…

«Пророк», между тем, продолжал держать многозначительную паузу. В конференц-зале опять повисла напряжённая тишина. Все переваривали услышанную информацию, и ждали продолжения…

— Подозреваю, что большинство из вас даже не догадывались о болезни девушки, — вновь зазвучал, наконец, голос «Пророка». — Вера никогда и никому не жаловалась на свою судьбу. А в осознанных снах, на наших совместных тусовках, она всегда выглядела здоровой, весёлой и сильной… «Перекати-поле» умерла прошлой ночью. И не от своего реального и тяжёлого недуга… Её убили в иллюзорном мире.

Конференц-зал возмущённо загудел:

— Ничего себе… Как это?! Давай-ка поподробнее!

«Пророк» кивнул бледнолицей «Анестезии», и уже она продолжила говорить своим тоненьким, почти детским голоском:

— Так сложилось, что Вера была моей лучшей подругой, на протяжении последних трёх лет. Я тоже очень люблю во сне путешествовать пешком по всяким интересным местам. Эта страсть к походам и сблизила нас на сайте.

Мы вместе переживали потрясающие сны! Готовились к новым путешествиям, обменивались фотографиями-образами в интернете, часами болтали в чате… «Перекати-поле» была умным, очень начитанным человеком. Не чета мне… Я от неё столько всего узнала!

А полтора года назад, мы подружились настолько, что Вера рассказала мне, наконец, о себе всю правду… Без утайки. Детский церебральный паралич не только, ведь, посадил её с малых лет в инвалидную коляску, и заточил в четырёх стенах, на пятом этаже… Девушке в реальности даже разговаривать с другими людьми было сложно из-за болезни! Кроме двух человек — мамы и приходящей медсестры, наблюдавшей за подопечной, чуть ли не с самого рождения, её речь больше никто не мог разобрать.

Подруга с детства привыкла в реальной жизни к одиночеству и молчанию. Только книги, компьютер, наушники… Да весьма ограниченный круг знакомых лиц. И регулярные управляемые сны… Технику погружения в них, любознательная и упорная Вера освоила самостоятельно, ещё подростком, в интернете.

Хотя, «Перекати-поле» и не чуралась общения со сновидцами в чате, она, при всём при том, даже в нашей тусовке, вела довольно замкнутую жизнь. Перед вами стоят, пожалуй, все те слиперы, с кем Вера контактировала, на протяжении этих шести лет…

— Аня, давай ближе к делу, — мягко прервал её «Оборотень».

— Да-да… Я уже подхожу к сути, — спохватилась «Анестезия». — Любознательная и неугомонная Вера вычитала в интернете про племя пиролов, обособленно живущее в амазонских джунглях. Точнее — тихо вымирающее в своей суровой борьбе за выживание…

Это совсем небольшой народец, застрявший в каменном веке. Индейцев насчитывается сейчас всего триста человек, вместе со стариками, женщинами и детьми… Учёные случайно обнаружили их лишь в самом конце двадцатого века. Представляете, на нашей планете есть места, куда ещё не ступала нога цивилизованного человека!

Язык и культура пиролов, на сегодняшний день, плохо изучены… И общаться исследователям с этими жителями Амазонии — крайне затруднительно. Индейцы могут исчезнуть с лица Земли раньше, чем учёные поймут речь туземцев, и опишут обычаи пиролов. А образ жизни у аборигенов весьма странен… Ни на что не похож!

Индейцы, почему-то, панически боятся спать. И ночью, и днём… В течении суток, они постоянно, по очереди, погружаются в короткую дрёму, не более чем на пятнадцать-двадцать минут. И бодрствующие, при этом, караулят своих спящих соплеменников… При малейших признаках неспокойного забытья — тут же будят друг друга. Индейцы убеждены, что во сне к ним приходят духи, питающиеся жизнями людей.

У пиролов, в их своеобразной реальности, встречается ещё немало интересного и парадоксального. Наречение, например, всех девочек племени новыми именами каждый год, любопытные семейные взаимоотношения… «Перекати-поле», просто не могла пройти мимо столь загадочного народа! Она загорелась идеей побывать, в осознанном сне, в гостях у представителей уникального племени.

Вера с тщательностью и скрупулёзностью настоящего учёного-антрополога несколько дней придумывала обширный список вопросов для вождя и старейшин пиролов… Обсуждала со мной свой план будущего путешествия во всех подробностях. Она собиралась пожить и пообщаться с индейцами, в естественной для них среде, месяцев пять-шесть. А потом, в реальности, написать большую статью о пиролах… И обнародовать её, под псевдонимом, в научном интернет-журнале.

Ей, как слиперу, в отличии от исследователей в реальных джунглях, не составило бы особого труда найти поселение аборигенов и поговорить с индейцами… Попробовав понять чужие обычаи и страхи. Для решения этой задачи в интернете имелось несколько фотографий загадочного племени. С десяток снимков индейцев, и их тростниковых хижин на сваях, выложили в сеть, те самые реальные путешественники по амазонским джунглям, случайно обнаружившие пиролов… «Анестезия» глубоко вздохнула и виновато развела руками:

— Я тоже очень хотела пойти с ней. Но Вера меня в этот управляемый сон не взяла… Сказала, что в первый раз, на разведку, она должна отправиться одна.

«Перекати-поле» была опытным слипером… Да и постарше меня. Уверенная и смелая… Кто знает, как всё могло обернуться для нас, двоих, там, в иллюзорных джунглях? Вера не хотела рисковать лишний раз, и оберегала меня… Словно старшая сестра. Она лишь пообещала, что как только побывает у пиролов, сразу же выйдет на связь в интернете… И расскажет мне подробно о своём путешествии.

А позапрошлым вечером на мою электронную почту пришли два сделанных наспех снимка-образа от подруги… Для настройки на совместный осознанный сон. И просьба срочно встретиться… Только, почему-то, на этих фотографиях, она лежала на больничной койке.

Вера написала коротко, что побывала в джунглях… И хотела сообщить нечто важное. Для меня, в реальности, прошли всего сутки. А подруга, оказывается, прожила в своём осознанном сне, в джунглях, больше месяца! И мы увиделись той же ночью… Общаться пришлось в отделении реанимации калининградской больницы. У «Перекати-поле» уже не оставалось ни сил, ни времени, чтобы настроиться на управляемый сон, где-нибудь в ином, более приятном, для разговора, месте…

Да и эти две последние свои фотографии Вера успела сделать на камеру мобильника, и отправить мне по интернету, лишь в самый последний момент. За пять минут до того, как врачи перевели умирающую пациентку в реанимацию.

Мы встретились с подругой в нереале и долго общались… Хотя, в реальности, «Перекати-поле» уже впала в кому. Врачи так и не сумели вразумительно объяснить ни себе, ни убитой горем маме Веры, от чего у девушки открылось внезапное и столь сильное внутреннее кровотечение… При всяком отсутствии повреждений.

Медики говорили, что в этой неожиданной смерти виновато гормональное нарушение, обострившееся на фоне болезни… Хотя, думаю, они ещё долго будут головы ломать, что же случилось с Верой ночью?

«Перекати-поле» мне успела рассказать, что с ней произошло во сне… И болезнь девушки тут абсолютно не при чём.

Веру схватили в амазонских джунглях люди из банды «Джека-Бензопилы…» Я знаю, некоторые из вас слышали, и даже сталкивались в иллюзорном мире с этой шайкой отморозков, обладающих слиперским даром. Подонки издевались над девушкой и насиловали её почти месяц, не позволяя Вере проснуться и сбежать в реальность. У них есть, к сожалению, довольно сильные сновидцы… Умеющие подчинять своей воле, в иллюзорном мире, даже сознание других слиперов!

В амазонской сельве, оказывается, у этой англоязычной банды давно существует свой лагерь… Где они регулярно собираются, и развлекаются в управляемых галлюцинациях. Без всяких тормозов и моральных границ! Бедным индейцам очень не повезло жить по соседству с этой безбашенной и жестокой публикой…

Бандиты в своих осознанных иллюзиях, за десять минувших лет, просто затерроризировали аборигенов! Они превратили сны пиролов в какую-то череду нескончаемых кошмаров… Способных свести наивных и доверчивых дикарей с ума. Вот, поэтому-то, индейцы, больше всего на свете, и боятся теперь спать…

Вере, всё-таки, удалось, в какой-то момент, когда её мучители расслабились и утратили бдительность, очнуться от наваждения. Она прервала, волевым усилием, затянувшийся кошмар… И сумела вернуться в реальный мир. Но это её уже не спасло.

Самовнушение, всё-таки, — великая сила… Тело и мозг «Перекати-поле», за этот иллюзорный месяц в плену у банды, поверили в реальность кошмара. И организм отреагировал, вот такой, внезапной и сильной кровопотерей наяву… Открывшейся у девушки, вроде бы, ни с того, ни с сего. Дома, посреди ночи… А на самом деле — как следствие иллюзорных внутренних травм, которые врачи так и не нашли. Обманувшийся во сне организм Веры убил себя сам!

Я закусил губу… «Джек-Бензопила!» Сколько лет это имя не всплывало из глубин моей памяти… И вот опять мы пересеклись! Перед глазами возник образ накаченного чернокожего парня из давнего сна, с прыгающей, тарахтящей бензопилой в руках, белозубое лицо, забрызганное свежей кровью… Чёртов маньяк! Наши ночные кошмары никуда не исчезают. Они имеют нехорошее свойство периодически возвращаться… А иногда — и реально убивать!

Тонкий голосок «Анестезии» вернул моё сознание под звёздный купол конференц-зала… Она всё ещё продолжала возмущённо рассказывать притихшим людям про слипера-садиста и его приятелей:

— …Под видом духов, приходящих к индейцам во сне, «Джек-Бензопила» со своей шайкой, устраивает постоянно безобразные оргии с молодыми женщинами племени. И даже с малолетними девочками! Бандиты забирают к себе, в лагерь, понравившихся туземок из пирольской деревни, и целые месяцы держат их в сексуальном рабстве. База у слиперов построена в виде древней пирамиды… И расположена в глухом, непроходимом уголке джунглей. Никто не подсчитывал, между прочим, сколько несчастных туземок, за эти десять лет, погибло, подобно Вере, или сошло с ума…

А мужчинам-пиролам, «Джек-Бензопила» с приятелями, приказывает убивать индейцев из соседних племён. И приносить, в качестве доказательства, отрубленные человеческие головы к пирамиде… Потом, эти жуткие трофеи, бандиты насаживают на колья, и выставляют вокруг своей базы! Реальность и жуткие галлюцинации в сознании простодушных индейцев, давно уже смешались в единое целое.

Представляете, они принуждают запуганных аборигенов во сне, к убийствам наяву! И ещё ставки делают на молодых воинов-пиролов, как на ипподроме. За сколько дней им тот, или иной туземец, голову индейца из соседнего племени принесёт к лагерю.

«Перекати-поле», когда выяснила всё это, отправилась, кипя праведным гневом, в джунгли… В самое логово к «Джеку-Бензопиле!» Чтобы попробовать воззвать к остаткам его слиперской и человеческой совести. Наивная… И сама угодила в смертельную ловушку.

— Эти слиперы, безусловно, понимали с первых минут, кто попал к ним в руки, — подал голос «Сбитый лётчик». — Да и Вера рассказала отморозкам о существовании нашего русскоязычного сообщества… «Джек-Бензопила» вполне сознательно бросил нам серьёзный вызов. Он, видимо, уверен в своих силах и безнаказанности… А то, что эти негодяи не позволили девушке покинуть нереальный мир, и удерживали другого слипера целый месяц иллюзорного времени в плену, свидетельствует о довольно продвинутых сновидческих способностях некоторых членов банды.

Мы, конечно, можем продолжать жить и дальше, как ни в чём не бывало… Сделать вид, что вообще не заметили произошедшего. «Перекати-поле» вторглась в одиночку, и без приглашения, на чужую слиперскую территорию. Она позволила себе безрассудную неосторожность в осознанном сне… И поплатилась за это жизнью.

Только я должен вас всех предупредить — такая страусиная политика будет в корне неверна. И чревата для нас нехорошими последствиями… Шайка «Джека-Бензопилы», скорей всего, расценит подобное бездействие, как слабость и трусость. А это значит, что отныне, над одиночным и малоопытным слипером (и не только русскоязычным!), в иллюзорном пространстве, всякие негодяи, обладающий даром сновидца, могут безнаказанно глумиться… Подстерегать и нападать исподтишка. Вдесятером на одного.

Никому теперь не возбраняется любого слипера, искалечить или даже убить! Причём, вполне реально, как Веру. Удерживая насильно в кошмарном сне. И без всяких последствий для себя… Я уже не говорю про обычных спрайтов!

Пока, конечно, так нагло и жестоко действует в иллюзорном мире лишь «Джек-Бензопила», со своими отмороженными, на всю голову, дружками. Но дурной пример — заразителен… Теперь нам, слиперам, предлагается всем жить, по подобному, волчьему закону. Если, конечно, мы, нормальное большинство, быстро и жёстко не поставим негодяев на место.

Надо было сделать это уже давно… «Джек-Бензопила» более десяти лет, безобразничает в снах! Но, как это часто бывает, пока беда не коснётся тебя лично, или не зацепит близких людей, никто и не думает шевелиться… Но больше отсиживаться нельзя.

Как военный человек, хотя и бывший, предлагаю создать диверсионный отряд из добровольцев… И разгромить это бандитское гнездо в джунглях! Пока обидчики Веры не успели разбежаться по своим странам, и другим снам, как тараканы. Время идёт, буквально, на часы… И, если вы мне доверяете, я готов возглавить этот отряд.

— Да что там говорить, — подпрыгнул в своём кресле, забравшийся на самый верхний ярус конференц-зала, «Фанат», перекрывая ломким, мальчишечьим голосом возмущённый ропот. — Надо собраться всей толпой, и как следует надрать задницы этим козлам! Кровь за кровь! Россия — форева! Короче, лётчик, — записывай меня в свой отряд… Я тоже в деле!

«Фанат», прячущийся за образом двадцатилетнего культуриста, явно продолжал играть в нашем общем сне, роль героя какого-то крутого голливудского боевика… Мальчишка готов был, хоть сейчас, ринуться в самое пекло! И биться за справедливость насмерть…

Судя по яростным репликам собравшихся в зале, желающих поквитаться за «Перекати-поле», с «Джеком-Бензопилой» и его отморозками, нашлось немало. Даже среди разгневанных дам, которых здесь было не меньше половины, от всех сновидцев… Несколько остудили горячие головы слова лысого «Оборотня». Он хмуро сказал, обращаясь к возмущённым слиперам:

— Давайте успокоимся, прежде всего! Не стоит пороть горячку… Это будет очень опасное приключение. Скорей всего — с реальными последствиями. Возможно даже, по-настоящему, для кого-то смертельное… Вы готовы не проснуться поутру? Подумайте хорошенько, прежде чем рваться в бой… И давайте не будем здесь строить из себя крутых героев!

Отряд добровольцев ожидает погружение в двойной сон… И тяжёлая схватка с неизвестным числом негодяев. Таких же опытных слиперов, между прочим, как и самые умелые из нас… «Перекати-поле» успела сообщить перед смертью Ане, что с «Джеком-Бензопилой», на базе в джунглях, было не меньше десяти других сновидцев. Исходя из этого, мы и должны формировать свой отряд… Кто решится участвовать в операции, должен осознавать все реальные риски для себя.

«Сбитый лётчик» кивнул согласно головой:

— Да, друзья… Это дело потребует некоторого сновидческого опыта. Я, как инициатор идеи, повторюсь, готов возглавить отряд добровольцев… Понимаю и разделяю всё ваше возмущение и негодование. Но сразу же хочу заявить женщинам и слиперам, чей сновидческий стаж составляет менее пяти лет — лезть вам в это рискованное и непредсказуемое приключение не стоит!

А лучше всего будет, если остальные члены нашего сообщества поживут некоторое время здесь, на «Серебряной звезде», в безопасности и комфорте. Пока мы не решим эту проблему.

— Остаются, однозначно, и те, у кого нет тайного оружия, — бесстрастно добавил «Вася ШАМАН». — С голыми руками идти против «Джека-Бензопилы» и его слиперов — просто глупо.

— Итак, друзья, — подвёл итог сказанному грузный «Оборотень». — Кто отвечает всем прозвучавшим требованиям, и готов добровольно рискнуть здоровьем, за наше правое дело, — голосуем!

И первый поднял свою здоровую пятерню к звёздному куполу. Вслед за ним вскинули руки «Сбитый лётчик» и «Вася ШАМАН…»

— Я так и знал! — обиженным, детским голосом, совсем не соответствующим его накаченной фигуре, протянул разочарованно «Фанат», со своего верхнего яруса. — Всю жизнь вы, старики, нас, молодёжь, притесняете… Даже во сне! Придумали, блин, ограничения какие-то… Пять лет слиперского стажа! Да я их, тварей, голыми руками рвать готов… Безо всякого вашего тайного оружия и сновидческого опыта!

Собравшиеся в конференц-зале, тут же яростно заспорили, зашумели, доказывая что-то друг другу и наблюдающим за реакцией слиперов, инициаторам экстренного сбора… Алина крепко сжала мою руку:

— Ну, а ты как? Рискнёшь?

— Придётся, — сказал я, вздохнув. — Кроме нас, слиперов, остановить и наказать «Джека-Бензопилу», с его дружками, больше некому… Скольких людей эта чёртова команда уже реально угробила, через свои сны! Подозреваю, что немало… И никакой, ведь, человеческий закон против них не работает! А хуже безнаказанности — нет ничего… Между прочим, Вере было столько же лет, как и тебе.

Я решительно поднял руку… Уже человек семь, кроме меня, пожелали вступить в будущий диверсионный отряд. Среди этих добровольцев, упрямо тянула вверх руку и «Ночная фантазия…» Я посмотрел на неё недоумённо — какого чёрта?! Ясно ведь было сказано — женщинам в отряде делать нечего! Заигралась тётка в экстремальные иллюзии, окончательно попутав свой возраст и возможности, в управляемых видениях и наяву…

Но пятидесятидвухлетняя, в реальной жизни, Василиса Митрофановна, плевать хотела с высокой башни на любые ограничения своих прав и свобод во сне. Не то что уже смирившийся с невезучей судьбой, притихнувший наверху, «Фанат…»

Выглядела «Ночная фантазия» здесь, на космической станции, максимум, лет на тридцать пять, в своём, плотно облегающем спортивную фигуру с высокой, соблазнительной грудью, белом комбинезоне на «молниях». Лицо её пылало праведным гневом, к засевшим в далёкой сельве насильникам… И эта единственная женская рука, упрямо вскинутая наперекор озвученному «Сбитым лётчиком» запрету, не осталась незамеченной Алиной, внимательно наблюдавшей за ходом голосования.

— Тогда, и я тоже пойду с тобой! — решительно заявила подруга, поднимая вверх маленькую ладонь. — В конце концов, у меня жёлтый пояс по карате в реальности есть. И своим тайным оружием — боевым луком, во сне я владею тоже неплохо… А ждать тебя, здесь, с войны — хуже смерти! Я же с ума тут сойду, от всяких тревожных мыслей, пока вы вернётесь…

***

В итоге, нас, добровольцев, набралось двенадцать человек. Вместе с командиром и двумя дамами. По просьбе «Сбитого лётчика», мы спустились со своих мест в центр конференц-зала, и критически оглядели друг друга… Я с интересом читал на комбинезонах ники стоящих рядом слиперов — «Лунный кот», «Дежурный по снам», «Весёлый ветер…» А на нас с любопытством взирали сверху, полсотни сидящих полукругом мужчин и женщин.

«Сбитый лётчик», как и обещал, сразу же взял руководство отрядом в свои крепкие руки. По-военному — уверенно и жёстко… Властным голосом, привыкшим отдавать команды, Алексей Петрович приказал добровольцам выстроиться в шеренгу. И мы все подчинились без лишних слов, быстро согнав с лиц ироничные ухмылки…

Обе представительницы прекрасного пола тоже поспешили занять место в общем строю. Несмотря на неодобрительный взгляд «Сбитого лётчика», ни «Ночная фантазия», ни моя «Эльфочка», не собирались мириться с мужским шовинизмом и покидать отряд, только потому, что они родились женщинами. Упрямо сжав губы, обе дамы готовы были яростно сражаться за своё право участвовать в опасной операции… Алексей Петрович только чертыхнулся сквозь зубы и сурово произнёс:

— Ну что ж… Вы девочки уже взрослые. Запретить рисковать вам собственным здоровьем, а, возможно, — и жизнями — я никак не могу. В реальности, конечно, разговор с обоими был бы совсем другой… А здесь, во сне, у меня никаких рычагов воздействия на вас нет! К моему большому сожалению… Но, учтите — операцию подводить под монастырь, из-за двух сумасбродок, в случае чего, я не стану! Хотите поучаствовать в жестоких мужских разборках — флаг вам в руки.

Я с неудовольствием повёл плечами, в ответ на эти холодные слова… И, склонив голову, тихо сказал Алине на ушко:

— Зря вы выёживаетесь с «Ночной фантазией…» Мужик, ведь, дело говорит! Ладно, Василиса Митрофановна — без экстрима уже жить не в состоянии, наркоманка адреналиновая! Ну, а ты-то куда лезешь? Мы, ведь, и сами не представляем, что нас ждёт… Лучше бы тебе остаться тут, вместе со всеми. Да и мне тогда воевать спокойнее будет!

— Ага, — возмутилась шёпотом подруга в ответ. — Понарассказывали тут ужасов про бандитов в джунглях, запугали всех! А теперь, значит, сиди тут и трясись… Гадай — ранили тебя в джунглях, или, того хуже, — убили! И это — в двойном сне! Вернёшься ты ко мне, или нет… Да и сколько ждать вас прикажите? Неделю, месяц? Нет уж, лучше я с тобой, до конца…

А «Сбитый лётчик,» между тем, всё продолжал свою суровую речь, обращённую, в первую очередь, к двум непокорным дамам:

— …Никаких капризов не потерплю! Требовать буду со всех одинаково, без скидок на пол и возраст… Учтите, с этой минуты вы — солдаты, а моё слово для всех — закон. Не обсуждаемый и, тем более, — не оспариваемый! От быстроты, и беспрекословного выполнения приказа командира будут зависеть здоровье и жизни всех бойцов отряда. И — успех операции…

В общем, пока мы с Алиной яростно шушукались, окончательный состав диверсионного отряда, хоть и со скрипом, но был нашим командиром утверждён. Правда, перед этим Алексей Петрович провёл ещё короткий опрос. «Сбитый лётчик» вышагивал вдоль строя добровольцев и интересовался, кто из вызвавшихся мстителей служил в армии, каким оружием и боевыми единоборствами владеет в иллюзорном мире и наяву, много ли лет практикует осознанные сны…

Результатами опроса, как мне показалось, наш командир остался, в общем-то, удовлетворён. За исключением «Васи ШАМАНА» и двухметрового великана «Моби Дика», все остальные мужчины прошли реальную армейскую службу. «Сын гор», «Эльфочка», «Димедрол» и «Пограничник» имели наяву спортивные разряды. Кто по боксу, кто по стрельбе, кто по восточным единоборствам… И почти половина, из всех добровольцев, активно практиковала управляемые сны от пятнадцати лет, и более.

Алексей Петрович окинул взглядом притихших зрителей в конференц-зале, и спокойно сказал:

— Вот, пожалуй, и всё, друзья… Через три часа орбитального времени, наш диверсионный отряд покинет «Серебряную звезду». И погрузиться в новый управляемый сон. А в нём случится может всякое… Так что — пожелайте нам удачи!

Глава седьмая. Добровольцы

Среди различных помещений на «Серебряной звезде» находилась одна комната, без иллюминаторов и мебели, со странным номером на входной двери — «0» (ноль). Отсюда, при желании, слиперы могли отправляться в свои новые сновидения, прямо с космической станции. Как по одиночке, так и целыми компаниями… Тут всё было продуманно и приспособлено для этого.

В нулевой комнате, в тишине и покое, находились дремлющие, неподвижные тела путешественников по иллюзорным мирам, всё то время, пока сознание слиперов пребывало в другой галлюцинации, более глубокого уровня погружения в нереальность. Никто и ничто не могло потревожить этот охраняемый сон.

За специфическим помещением, расположенным в конце длинного коридора, в глухом тупике космической станции, неотлучно наблюдал специальный андроид. Он постоянно крутился здесь… Или просто стоял неподвижно, строгим часовым, на пути случайно забредших в это место слиперов.

За охраняемой дверью нулевой комнаты скрывалось овальное помещение без иллюминаторов. В середине его находилась странная конструкция, похожая на карусель… Центр её располагался, примерно, на высоте человеческого роста и венчался хрустальным шаром, размером с футбольный мяч. Он испускал неяркий внутренний свет, медленно вращаясь на тонком, блестящем штыре…

От этого прозрачного шара спускались под лёгким наклоном, серебристыми лепестками диковинного механического цветка, узкие кушетки по кругу. На каждой — фигурное углубление, в виде человеческого силуэта… Головой — к центру.

Количество мест на этой карусели задавалось с помощью сенсорного пульта управления, вмонтированного прямо в стену. Оно могло быть, от трёх «лепестков», до нескольких десятков… В зависимости от числа слиперов, решившихся отправиться в коллективное сновидение. И, в соответствии с выбранной конфигурацией, механическая конструкция, тут же, на глазах, либо сжималась, до нужного количества кушеток, либо раздвигалась, занимая значительную часть пространства нулевой комнаты.

Вот к этому помещению и направился наш отряд… Молчаливой, сосредоточенной колонной. Мы шагали уже, практически, в боевом строю, с опытным командиром во главе… Пытаясь, каждый, предугадать мысленно, что нас ждёт. Абсолютно разные люди, добровольно объединившиеся в одну команду.

Я разглядывал слиперов впереди — коренастого и невозмутимого «Васю ШАМАНА», крепко сбитого толстяка-тяжеловеса «Оборотня,» широкоплечего и гибкого «Лунного кота», с узкой талией профессионального танцора… Горбоносый брюнет, черноглазый кавказец «Сын гор» — то ли дагестанец, то ли вайнах — постоянно крутил с любопытством головой по сторонам. А настоящий великан в нашей колонне, «Моби Дик», слипер двухметрового роста, снисходительно поглядывал на всех сверху…

Сбоку, вне строя, шагали «Анестезия» с «Пророком». Эти двое инициаторов собрания не вошли в диверсионный отряд. Тем не менее, они семенили рядом, сопровождая нас к нулевой комнате…

По пути, Алексей Петрович завёл добровольцев в ещё одну, малоприметную комнату, служившую на орбитальной станции, видимо, каким-то складским помещением. Наш командир приказал здесь всем переодеться в форму, более подходящую для предстоящей операции… Это оказался ярко-зелёный, армейский камуфляж, с одними лишь никами на левом, нагрудном кармане куртки. Пёстрая расцветка была явно адаптированная под буйную растительность джунглей.

Камуфлированным оказалось всё наше новое обмундирование, включая высокие берцы на толстой, рифлёной подошве, и перчатки с обрезанными пальцами… Пятнистыми были даже маски-балаклавы, с аккуратными отверстиями для глаз и рта.

Вместе с пакетами, с именными комплектами одежды, «Анестезия» вручила каждому добровольцу ещё и запечатанный конверт. Переодевшись, я с любопытством вскрыл свой… Внутри находились пять фотографий. Это были, именно те снимки из интернета, которые и послужили образами, для «Перекати-поля», в её настройке на сновидческое путешествие в амазонские джунгли. Аня сама тщательно отбирала и обсуждала с погибшей подругой, каждую из пяти фотографий.

Снимки несли в себе максимум визуальной информации о пиролах. Это были коллективные и панорамные фотографии, на фоне индейских жилищ, и окружавших хижины джунглей. «Анестезия» резонно полагала, что используя тот же набор снимков, для настройки на осознанный сон, как и Вера, добровольцы обязательно попадут в иллюзорное место и время, совпадающее с роковой галлюцинацией «Перекати-поля». Хотя бы — приблизительно…

Переодевшиеся в армейский камуфляж слиперы, также, как и я, вскрывали свои конверты, рассматривали и запоминали образы на фотографиях. На этих снимках, были запечатлены десятки смуглолицых, черноволосых индейцев-мужчин, с луками и копьями, насторожённых женщин, в одних лишь набедренных повязках из размочаленных стеблей тростника. Взрослых аборигенов окружали полностью обнажённые дети и подростки… На одной из фотографий туземцы позировали на глинистом берегу какой-то мутной реки.

Кто-то из добровольцев пошутил, обращаясь к «Сбитому лётчику»:

— А что, командир, АКМ с глушителем, и штык-нож диверсанту-слиперу разве не полагаются, в дополнение ко всему этому обмундированию?

«Вася ШАМАН» опередил Алексея Петровича, и вполне серьёзно ответил вопрошавшему:

— У нас с тобой, брат, снаряжение покруче будет… Как только мы окажемся в двойном сне, тайное оружие, висящее сейчас на шее у каждого бойца отряда, в виде не активированного пока медальона, получит дополнительные свойства.

— Это какие же? — поинтересовался слипер с ником «Лунный кот», на нагрудном кармане армейской куртки. Стройный, худощавый парень с недоумением поглядывал на якута, неторопливо облачавшегося, не в пятнистый камуфляж, как все, а в одежды, более всего напоминавшие шаманское одеяние… А сын Севера, с невозмутимым видом доставал из, видавшего виды, походного рюкзака, разные диковинные элементы своего сакрального наряда. Это была рубаха, свободного покроя, с бахромой на рукавах, кожаные штаны, необычная обувь… Магическое одеяние покрывали загадочные знаки, украшали нашитые амулеты из металла и кости.

— Теперь, когда потребуется активировать личное тайное оружие, — пояснял спокойно «Вася ШАМАН», надевая на себя сакральную одежду со знанием дела, и адресуя свой ответ уже всем добровольцам, — вы можете создать всё, что захотите… Материализовать, вместо своего привычного, любое индивидуальное оружие, какое только сможет вообразить фантазия! Двойной сон, и моё присутствие в нём, позволяют осуществить такую модернизацию всех ваших медальонов, колец и браслетов.

— Не слабо! — присвистнул здоровенный «Моби Дик», переглядываясь с рядом стоящими слиперами. — Не зря Вася нам эти свои игрушки дарил… Вот и пригодились они для серьёзного дела! Только, что-то ты, северянин, не по общей форме сейчас одеваешься…

— В двойном сне у шамана будет особая задача, — подключился к разговору «Сбитый лётчик». — В соответствии с его способностями. Кроме модернизации нашего личного арсенала, Вася позаботится и ещё об одном… Никто из спящих, оказавшихся в зоне его шаманского воздействия, уже не сможет проснуться и сбежать в реальность. Всё то время, пока северянин будет камлать в двойной иллюзии. Ни враги, ни даже друзья…

Вася будет беспрерывно чародействовать, и бить в свой бубен, как только мы приступим к операции. И, между прочим, от его талантов, во многом, зависит успех всего нашего предприятия… Шаман — ключевая фигура! И поэтому, пусть он одевается, в то, в чём ему удобнее и привычнее делать свою работу.

— А балаклавы нам зачем? — поинтересовался «Весёлый ветер», крутя в руках специфический головной убор. — Или мы прячемся от кого-то?

— Считай это техникой безопасности боевого слипера, — терпеливо пояснил, застёгивая ремень на поясе, Алексей Петрович. — Мы ведь точно не знаем, сновидцы какого класса безобразничают сейчас в джунглях… Всякое может случиться. И будет лучше, если враги не отложат в своих подсознаниях наши индивидуальные образы. Получившие по зубам шакалы злопамятны и мстительны… Они могут потом нападать стаей на каждого по отдельности. И превращать ваши мирные сны в нескончаемые кровавые драки… Оно тебе надо?

— Понятно, — вздохнул «Весёлый ветер», натягивая балаклаву на голову. — Лучше бы этим шакалам вообще выбить все зубы, чтобы не кусались впредь…

Алексей Петрович огляделся по сторонам:

— А где наши амазонки, кстати?

— Тут мы! — пискнули из-за плотной ширмы, отгородившиеся от переодевающихся мужчин, дамы в три голоса. Переоблачившиеся последними, «Ночная фантазия» и «Эльфочка» вышли, наконец, несмело на середину комнаты, подталкиваемые в спины Аней.

Удивительно, но пятнистая армейская форма, в комплекте с перчатками и тяжёлыми ботинками, спортивным Василисе Митрофановне и Алине, очень даже шли… А балаклавы на лицах делали дам почти неотличимыми друг от друга. И похожими на всех остальных бойцов отряда. Из отверстий маски на меня смотрели такие знакомые зелёные глазки… Прямо под цвет камуфляжной расцветки. Нет, надо было бы, всё-таки, отговорить Алину от этого опасного дела, мелькнула в моей голове запоздалая мысль…

— Ну всё, тэперь насильники Вэры, точно попали! — пошутил с лёгким кавказским акцентом, любуясь девушками, «Сын гор». — Эти красавицы в плэн никого брать нэ будут.

«Сбитый лётчик» скептически хмыкнул на слова кавказца… И, оглядев придирчиво дам, постановил:

— Значит, так, девочки… С момента погружения в новый сон, вы обе отвечаете мне головой за «Васю ШАМАНА». Будете неотлучно находиться всю операцию рядом с ним. Как приклеенные… Не отходя ни на шаг! Вася это не сказал, но во время своего камлания, наш шаман беззащитен перед врагами, и уязвим, как ребёнок. Так вот, запомните… Ни один волос не должен упасть с его головы!

***

…Мы проследовали колонной, по длинному коридору космической станции, в нулевую комнату. Перед овальной дверью стоял на посту, как всегда, неподвижным средневековым рыцарем в блестящих латах, андроид… Абсолютная копия, уже знакомого мне, Фёдора.

При нашем появлении, железный часовой ожил… Робот зажужжал своими спрятанными под доспехами электромоторчиками, повернул голову к людям, замигал настороженно красными глазками. Ещё издали бдительный андроид просканировал, шагавшую к охраняемому объекту, группу слиперов, безошибочно вычислил главного в отряде… И доложил, обращаясь к остановившемуся Алексею Петровичу механическим голосом:

— Нулевая комната свободна и настроена на двенадцать персон!

— Спасибо, Фенист, — кивнул головой часовому «Сбитый лётчик.»

…Внутри специфического помещения нас уже ждала диковинная карусель и двенадцать кушеток. Перед тем, как улечься на них, мы ещё раз внимательно просмотрели фотографии из своих конвертов. Натренированная память слипера фиксировала каждую веточку на снимках, каждый напряжённый взгляд аборигена, настороженно-недоумённо уставившийся прямо в объектив…

— Пора, — сказал «Пророк», посмотрев на наручные часы.

Он, вместе с «Анестезией», забрал у нас конверты со снимками, помог удобно устроиться на серебристых кожаных кушетках. Потом, поколдовал с сенсорной панелью на стене, приглушив свет в комнате до приятного, расслабляющего полумрака…

Я устроился по правую руку от Алины. Слева от неё расположился «Вася ШАМАН», в своём полном рабочем облачении… На нём была длиннополая широкая рубаха, почти до колен, расшитая таинственными символами. Её украшали, кроме длинной бахромы по рукавам и на спине, множество всяких мелких подвесок, в форме фигурок зверей и птиц. Эти металлические, в основном, амулеты глухо постукивали и позвякивали, при каждом движении шамана.

Головной убор сына Севера представлял из себя большую оскаленную морду волка, превращённую в ритуальную маску. Она полностью закрывала лицо и шею человека. Из тёмной глубины раскрытой пасти, с огромными клыками, поблёскивали только два Васиных глаза.

Рукава кожаной рубахи заканчивались пришитыми к ней лапами зверя. Видимо, всё того же волка… Аналогичные мощные лапы с когтями покрывали и Васину обувь. На шее у шамана висело ещё два, бросавшихся в глаза, сакральных предмета, на тонких и крепких, сыромятных ремешках…

Один — представлял из себя хомус, или варган. Миниатюрный музыкальный инструмент, умещающийся в ладони… Якутские шаманы издревле используют его в своих магических обрядах.

А другой, был небольшим медальоном из жёлтого металла, изображавшим бубен и лежащую на нём колотушку… По аналогии с золотым украшением, висящим у меня на шее, примерно, такого же размера и стиля, я предположил, что так, возможно, выглядит тайное оружие самого шамана во сне. Хотя, как воевать с врагом с помощью бубна и колотушки — мне представлялось довольно смутно.

В своём профессиональном одеянии «Вася ШАМАН» смотрелся весьма колоритно… Я первый раз видел его таким. Обычно, на все наши тусовки во сне, он заявлялся в свитере, в потёртых джинсах и кроссовках… В весьма заурядном образе.

Можно было бы, конечно, и схохмить по поводу подобного Васиного наряда… Да вот только острить сейчас, ни мне, ни другим слиперам, почему-то, совсем не хотелось. Напротив, в голове промелькнула сочувственная мысль — а не жарко ли шаману будет в джунглях, в подобном облачении? Всё-таки тропический климат… Да и остальным добровольцам, в сплошном камуфляже, в масках-балаклавах, в душной и влажной, амазонской сельве, наверняка, придётся некомфортно.

Впрочем, о чём это я? Совсем попутал сон с явью… Какие могут быть климатические неудобства там, где тело слипера и окружающий его мир — только иллюзия?

…Следом за шаманом, расположилась на своей кушетке Василиса Митрофановна. И она, и Алина, выполняя приказ «Сбитого лётчика», уже взяли якута под плотную опеку, с двух сторон… По правую же руку от меня, разлёгся грузный «Оборотень», едва поместившийся на узком ложе. Все двенадцать слиперов, занявшие свои места на лепестках этого механического цветка, приготовились к погружению в новый сон…

— Сейчас мы с Аней вас покинем, — прозвучал в наступившей тишине голос «Пророка». — Все пять фотографий, которые вы уже видели, и отложили у себя в памяти, будут спроецированы, через хрустальный шар, над вашими головами, на стены и потолок… Это поможет погружающемуся в дрёму сознанию настроиться на нужную иллюзию.

Возьмите друг друга за руки… И постарайтесь больше не прерывать эту цепь, до полного осознания себя в новом сне. Помните — телесный контакт необходим, чтобы весь отряд, в таком же составе, материализовался в единой, пространственно-временной точке. Надеюсь, мы скоро увидимся… До встречи, друзья!

Я почувствовал, как острые ноготки Алины впились, через перчатку, в мою левую ладонь. А правую кисть накрыли, и дружески пожали, пухлые пальцы «Оборотня…» Автоматическая дверь мягко захлопнулась за покинувшими помещение «Анестезией» и «Пророком». Конструкция подо мной бесшумно и плавно тронулась с места… И одновременно с этим по стенам и потолку поплыли знакомые картинки.

Масштаб фотографий был увеличен ровно до естественных размеров запечатлённых на них объектов. И уже через короткое время, мне стало казаться, что я перенёсся в какой-то странный, застывший мир… Вокруг стояли оцепеневшие, молчащие индейцы, на фоне своих тростниковых хижин.

От медленного вращения всей этой карусели на двенадцать персон, и скользящих, в полнейшей тишине, картинок с туземцами, по стенам и потолку, постепенно поплыло, затуманилось сознание. Веки налились тяжестью… И сомкнулись, сами собой.

Хотя глаза мои закрылись, я, тем не менее, продолжал всё прекрасно видеть… Правда, не знаю чем. И себя, и лежащих, рука к руке, других слиперов… И саму вращающуюся конструкцию, и светящийся шар в её центре.

А, может быть, это и не новая иллюзия медленно овладевала моим сознанием? Мозг погружался в ещё одно, неведомое состояние… Ведь я и так уже спал! Переживал сновидение про Алину и орбитальную космическую станцию…

Пока я наблюдал за происходящим в нулевой комнате, и уже затуманенным сознанием пытался анализировать свои ощущения, на проецируемых хрустальным шаром изображениях, на потолке и стенах, стали происходить невероятные вещи. То вдруг индеец моргнёт на фотографии, или почешет ногу…. А какая-то мелкая зверушка стремительно пробежит между хижинами, на заднем плане. То вдруг яркая тропическая птица пролетит под потолком, с резким криком, хлопая крыльями… Из одной картинки в другую.

Статичные изображения на глазах оживали, наполнялись разнообразными звуками. И вскоре, то ли я провалился внутрь одной из фотографий, то ли какая-то картинка незаметно раздалась, заполнив собою всё обозримое пространство… Только моё, отключившееся на миг, сознание, начавшее вновь контролировать тело и ситуацию, обнаружило кардинальные перемены, произошедшие в окружающем мире.

Нулевая комната исчезла… Стен и потолка больше не было. Я уже не лежал на кушетке, а стоял на земле. И находился в самом центре индейского поселения… В окружении бескрайних, непроходимых джунглей.

Мы, двенадцать слиперов, стояли кольцом, держась за руки, спинами к центру… В таком же порядке, в каком и лежали на лепестках вращавшегося механического цветка, пять минут назад. Слева от меня, всё так же находилась, уже пришедшая в себя Алина, продолжающая судорожно сжимать мою ладонь… А справа, шумно дышал «Оборотень». До моего слуха донёсся негромкий голос «Васи ШАМАНА…» Он тихо, и явно неодобрительно, выговаривал виновато опустившей голову Алине:

— …Этот риск, с твоей стороны, был абсолютно не нужен. Ты — не мы! Всё может слишком плохо закончится.

Я невольно напрягся… О чём это они? Мне казалось, что между мной и Алиной давно не существует никаких тайн. Ну, или почти никаких… Что значит — «ты — не мы?» Или я просто придаю слишком важное значение обрывку обычного разговора?

…А в этом, новом сне, царило раннее утро. Только-только взошло солнце… Остатки ночного тумана всё ещё влажно клубились у корней деревьев, окруживших плотной стеной затерянную в джунглях индейскую деревушку. Истошно вопили скачущие по веткам обезьяны, хлопали крыльями птицы…

Проходившая мимо через утоптанную босыми ногами площадь, размером с небольшой стадион, в самом центре деревни, где мы стояли теперь, компания индейцев замерла. Аборигены уставились на неожиданно материализовавшиеся, прямо из воздуха, человеческие фигуры в странных одеяниях…

Я пересчитал мысленно слиперов. Ровно двенадцать, вместе со мной… Ну, слава богу, вроде бы все тут! Никого не потеряли. Что ж… Похоже, наше опасное и непредсказуемое приключение началась.

Глава восьмая. Индейцы и духи

Между тем, индейцы, а их было пятеро, не сводящих с нас испуганных глаз — двое подростков и трое взрослых воинов с копьями — вышли из ступора. И тут же поспешили отбежать, остановившись на краю деревенской площади. Теперь нас разделяли метров пятьдесят, утрамбованной красноватой земли, с редкими островками травы. Встревоженные аборигены, взволнованно тараторя, переговаривались между собой, косясь на странных пришельцев…

Были индейцы худощавы и невысоки ростом, не больше метра шестидесяти. Слиперы, даже наши дамы, на их фоне выглядели внушительно… А самые большие в отряде — «Оборотень» с «Моби Диком» — казались, наверное, субтильным аборигенам, настоящими гигантами.

Подростки были полностью обнажены, а на воинах имелись лишь набедренные повязки, сплетённые из размочаленных стеблей. На шеях, вооружённых копьями мужчин, висели ожерелья из звериных клыков, чередующиеся с перламутровыми раковинами. Щёки и лоб взрослых индейцев украшали татуировки…

Пока мы озирались с любопытством по сторонам, подростки отделились от воинов, и умчались к самой большой тростниковой хижине, возвышавшейся в центре деревни. Всё поселение состояло, примерно, из пяти десятков подобных нехитрых жилищ. Обитало в каждом из них, от семи до пятнадцати туземцев.

Основным строительным материалом для индейских домов служили длинные стебли речного тростника, с узкими листьями, отдалённо напоминавшего наш камыш. Из подобных вязанок, высушенных на солнце, были сложены стены и островерхие крыши.

Эти лёгкие жилища, стоящие на двух и трёхметровых деревянных сваях, вкопанных в глинистую почву, напоминали собой гигантских, нахохлившихся птиц. Казалось, они только что вышли из джунглей, на своих тонких, голенастых ногах… И обступили тесным кругом деревенскую площадь. Голое место с чёрным кострищем в центре.

А сразу за хижинами возвышалась сплошная стена из густых, непроходимых зарослей — тёмных и влажных… Полных всякой ползающей, летающей и прыгающей живности. В большинстве своём — ядовитой, голодной и агрессивной…

Такие, смертельно опасные для человека джунгли, ещё называют зелёным адом. Хотя, для аборигенов, родившихся и выросших в тростниковых хижинах, наверное, не было на свете места прекрасней и уютней… Впрочем, о существовании другой жизни, индейцы, застрявшие в каменном веке, не имели представления.

Подростки быстро вернулись обратно… Но уже в сопровождении группы старейшин племени. Это были человек десять мужчин, преклонного возраста, очень худых и морщинистых, словно сухофрукты… Тяжёлые ожерелья на их шеях, белые косточки, вставленные в мочки ушей и в ноздри приплюснутых, облупленных на тропическом солнце носов, а также многочисленные татуировки по всему телу, видимо, свидетельствовали о высоком социальном статусе.

Один из этой авторитетной компании престарелых индейцев, определённо являлся вождём. Уж очень он сильно выделялся своим обликом… Даже на фоне остальных аборигенов.

Индеец степенно и важно шёл впереди босоногой процессии, побрякивая негромко тяжёлым ожерельем и браслетами на руках и ногах. Он опирался на высокую, резную палку, с насаженным на неё голым черепом. То ли крупной обезьяны, то ли человека… У вождя на голове, при каждом шаге, колыхалась пышная корона из разноцветных перьев, спускавшихся за спиной, чуть ли не до земли. А смуглый лоб и щёки украшала устрашающая чёрная татуировка в виде извивающейся змеи, с разинутой пастью.

Поравнявшись, с почтительно склонившими головы, воинами, главный индеец сделал свите знак рукой, и соплеменники послушно замерли на месте. А вождь, продолжая путь, преодолел бесстрашно ещё метров двадцать… И остановился, наконец, неподалёку от нас. Глядя, без особого удивления, на гостей в странной, пятнистой одежде, он с достоинством произнёс:

— Мой народ приветствует духов джунглей, приходящих во сне! Тёмный Джек, вождь вашего племени, знает, что мы с должным почтением относимся к его воинам… Что желают духи сна от пиролов на этот раз?

Я насторожился… Интересно, какого такого Тёмного Джека назначил этот индеец нам в вожди? Уж не парня ли с бензопилой?

«Вася ШАМАН» повернул свою маску-волчью морду к Алексею Петровичу, вскинул вопросительно брови… «Сбитый лётчик» утвердительно кивнул. Невысокий и коренастый якут, стоявший до этого за спинами добровольцев, вышел вперёд. Вождь и его соплеменники на мгновение оцепенели… «Вася ШАМАН» просто потряс всех индейцев своим экстравагантным видом. До глубины души.

Пятнистый, зелёный наряд на духах, наши маски, вождя тоже, конечно, напрягли… Хотя он и старался, изо всех сил, не выказывать страха. Особенно перед соплеменниками, внимательно следившими за переговорами своего лидера с пришельцами. Но человек-волк сразил высокопоставленного аборигена наповал…

За свою долгую жизнь, с ничем подобным, вождь ещё не сталкивался. И только невероятное самообладание и мужество воина, не раз заглядывавшего в лицо смерти, позволили ему сохранить достоинство, и не завопить от ужаса… А вот малодушные подростки за его спиной не выдержали, и с воем рванули прочь, к своим хижинам. Старейшины вздрогнули и дружно забормотали какие-то заклинания… А побледневшие разом воины отважно шагнули вперёд, угрожающе вскинув копья над головами.

«Вася ШАМАН», между тем, мягко приблизился к застывшему на месте вождю… И замер в паре метров от потерявшего дар речи индейца. Тишина воцарилась такая, что стал слышен стрекот цикад в джунглях… Сын Севера бесстрастно и глухо произнёс из глубины разинутой волчьей пасти:

— И тебя приветствуют духи сна, вождь! Мы пришли, чтобы встретиться с Тёмным Джеком и его воинами… Ты знаешь, где их найти?

— Знаю, — дрожащим голосом отозвался индеец. — А вы разве не из его племени?

— Не бойся нас, — успокоил вождя «Вася ШАМАН». — Мы тоже духи, приходящие во сне… Только другие, добрые. И не сделаем пиролам никакого зла. Так ты поможешь нам?

— Да, человек-волк, — покорно склонил голову вождь.

И вдруг он, с отчаянной решимостью, поднял искажённое душевными страданиями, смуглое лицо. Впервые индеец осмелился пожаловаться высшим силам… Безусловно, равным по могуществу существам, много лет уже терроризирующим его маленький народ.

— Тёмный Джек — плохой дух! — произнёс вождь с гневом и болью. — Он забирает во сне наши жизни.

— Я знаю, — кивнул шаман. — Поэтому мы и пришли… Ты разрешишь мне со своими жрицами произнести заклинания над огнём на твоей земле?

Вождь удивлённо вскинул брови:

— Вы — необычные духи… Тёмный Джек никогда и ни о чём не просил пиролов. Он только всегда нам приказывал… И карал.

— Он вёл себя неправильно, — спокойно произнёс шаман. — И ответит за это.

***

…Пока «Вася ШАМАН» разговаривал с вождём, от нашего отряда отделились безмолвными тенями «Ночная фантазия» и «Эльфочка». Приблизившись к облачённому в волчью личину северянину, они скромно замерли по обе стороны от него. Телохранительницы в армейском камуфляже и в масках, чей пол можно было угадать лишь по характерным женским фигурам, застыли на шаг позади шамана, внимательно осматривая окрестности…

Алина, в новом сновидении, уже успела активировать своё тайное оружие. За спиной у девушки висел большой боевой лук… И колчан с десятком необычных, модернизированных стрел. Она воспользовалась предложенной шаманом возможностью усилить, или даже вообще поменять в этой иллюзии своё вооружение, на более мощное и эффективное… Теперь её стрелы, с особыми наконечниками, могли ещё и взрываться, при попадании в цель, нанося врагу смертельные раны.

А вот, у Василисы Митрофановны, при себе, никакого тайного оружия видно не было… Или она его просто ещё не успела активировать?

Вождь бросил быстрые взгляды на подошедших духов в обличии женщин-воительниц. На лице индейца промелькнуло невольное уважение к собеседнику… Если раньше он только предполагал, то теперь окончательно утвердился в мысли, что человек-волк, по своему статусу, занимает высокое место в иерархии духов, приходящих во сне. Ничуть не меньшее, чем затерроризировавший его племя Тёмный Джек. А может быть даже — и более высокое!

Вождь склонил голову перед «Васей ШАМАНОМ» ещё ниже… И, с робкой надеждой в голосе, на ожидающие его маленький народ добрые перемены, произнёс:

— Хорошо, человек-волк… Пиролы сделают всё, что ты хочешь.

Главный индеец полуобернулся к замеревшим в страхе соплеменникам и, уже другим голосом, твёрдым и властным, отдал короткое распоряжение. Один из старейшин сорвался с места… И с прытью, неожиданной для своего возраста, поспешил к хижинам. А вскоре, от них, к центру деревенской площади, потянулась длинная вереница смуглокожих аборигенок… С тяжёлыми вязанками дров на плечах.

Женщины быстро разложили большой костёр на земле… И принялись разжигать огонь. Однако, с этим у них что-то не заладилось. То ли повышенная утренняя влажность воздуха сказывалась на эффективности высекаемой искры из кусочков кремния, то ли сильно тряслись руки у испуганных женщин, под устремлённым на них бесстрастным, ждущим взглядом человека-волка… Только костёр всё никак не желал разгораться.

Наконец, мучения бедных женщин переполнили сердце «Ночной фантазии» сочувствием и жалостью. Она жестом велела аборигенкам отойти от разложенной поленницы… И едва женщины отступили, вытянула вперёд правую руку, направив раскрытую ладонь на дрова. Взгляд у Василисы Митрофановны сделался строгим и напряжённым…

В центре её ладони, с лёгким потрескиванием, материализовался огненный шар, размером с апельсин. А ещё через секунду, он метнулся птицей к сложенной поленнице, заставив ошеломлённых аборигенок, наблюдавших за манипуляциями «Ночной фантазией», отпрыгнуть назад с невольным вскриком. Над горкой дров, фаербол лопнул, и растёкся огненной лужицей по сучьям… Костёр вспыхнул.

Вот тебе и тайное оружие Василисы Митрофановны! Я хмыкнул… Наверняка она теперь, в этом сне, не только костры умеет разжигать своими фаерболами.

…Тем временем, к вождю и шаману опасливо приблизился мускулистый, поджарый индеец, срочно вызванный из своей хижины. Было этому туземцу лет тридцать на вид… Смуглую, рельефную грудь его прочерчивали, наискось, четыре параллельных шрама, оставленные, вероятно, когтями крупного хищника. Щёки и лоб мужчины украшали, положенные взрослому пиролу, татуировки…

У него были слегка припухлые губы, и приплюснутый нос с широкими ноздрями, присущие всем представителям этого народа. Жёсткие, чёрные волосы, спускались почти до плеч. Тёмно-карие глаза настороженно постреливали в нашу сторону… В руках у индейца, переплетённых сетью набухших вен, было короткое копьё, с острым обсидиановым наконечником. На поясе болтался колчан со стрелами, а за спиной торчало древко от лука, обмотанное тетивой… Пирол прибыл на вызов вождя в полной боевой готовности.