Бесплатный фрагмент - Мудрость из глубины веков

Предисловие

Добро пожаловать в мир сказок, созданных по алгоритмам старинных сказок с использованием образов народного сказкотворчества.

Первую книгу сборник «Добрый Дух Волшебства» мне было писать легче, потому что я писала не из знания, а из Потокового состояния, из своего подсознания. Красивая фраза «Сказка пишет себя сама» стала для меня тогда метким определением моего творчества.

Совсем по-другому я чувствовала себя, создавая сказки в ходе Второй ступени. Признаюсь, было трудно, я столкнулась даже с внутренним сопротивлением по отношению к некоторым сюжетным линиям, которые были заложены в учебные алгоритмы сказок. А все потому, что я по привычке воспринимала информацию слишком буквально, но по мере погружения в знания о народных образах, пришло глубокое понимание, что сказку полезнее и интереснее воспринимать иносказательно.

Словно из ларца я доставала сказочные предметы, волшебные состояния, действия, символы и вплетала их в канву сказки. Писать осознанно труднее, но и интереснее, теперь я понимаю, что я хочу сказать тем или иным действием или состоянием героя.

Иван-царевич и Гусли-Самогуды

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были царь с царицей. Жили в любви да согласии. В положенный срок родилась у них дочь. Нарадоваться родители не могли на свою красавицу Любаву. А дочь росла и хорошела день ото дня. Была она добрая и разные рукоделия любила. И вот однажды гуляла Любава в царском саду со своими нянюшками, налетел вихрь-ураган и повалил нянюшек на землю. Когда они наконец поднялись с земли и протерли глаза от песка, увидели, что царевны и слет простыл. Побежали они со всех ног к царю.

— Царь-батюшка, не вели казнить, не углядели мы, пропала наша царевна, — запричитали няньки.

— Как же это могло произойти, — негодовал царь.

И рассказали няньки, как дело было.

Царь с царицей долго горевали. Объявил царь награду тому, кто найдет дочь его и вернет в отчий дом. Обещал в жены отдать Любаву и полцарства в придачу пожаловать. Только безуспешны были все поиски.

Время шло, а оно, как из­вес­тно, ле­чит.

Прошло с той поры три года, и родился у царя с царицей сын Иван. Прис­та­вил государь к сво­ему наследни­ку учи­телей муд­рых да во­евод храб­рых.

Стал Иван под­растать, слов­но пше­нич­ное тес­то на опа­ре всхо­дить: не по дням, а по ча­сам. И ли­цом-то он хо­рош, и умен, и ста­тен. Од­но толь­ко го­суда­ря печали­ло: не бы­ло у ца­реви­ча мо­лодец­кой уда­ли, богатыр­ской хват­ки. Не лю­бил он ни ме­чом ка­леным ма­хать, ни копье бу­лат­ное бро­сать. Кре­пос­ти цар­ский нас­ледник с ро­вес­ни­ками сво­ими не стро­ил, во­евод впо­луха слу­шал. Од­на у не­го бы­ла уте­ха — на гус­лях-са­могу­дах брен­чать.

А иг­рал Иван-ца­ревич так уме­ло, что все вок­руг зас­лу­шива­лись! Как кос­нется он паль­ца­ми струн медных, так за­по­ют-за­гудят они чу­дес­ны­ми го­лоса­ми. Ес­ли грус­тную ме­лодию юно­ша на­иг­ры­ва­ет, то лю­ди пла­чут, а ес­ли ве­селый мо­тив за­иг­ра­ет, то да­же безногие в пляс пус­тить­ся но­ровят. Хо­роша та музыка, толь­ко каз­ны-то ею цар­ской не на­пол­нишь, вра­га лю­бого не одо­ле­ешь…

Вот поз­вал как-то раз царь ца­реви­ча пред свои очи яс­ные да го­ворит:

— Сын ты мой лю­бимый, нас­ледник единственный! Всем хо­рош ты да при­гож, од­но только ме­ня кру­чинит: не ви­жу я в те­бе мо­лодец­кой уда­ли, богатыр­ской хват­ки. Не лю­бишь ты ни ме­чом каленым ма­хать, ни копье бу­лат­ное бро­сать. Кре­пос­ти с ровесни­ками сво­ими ты не стро­ишь, во­евод впо­луха слушаешь. Стар я ста­нов­люсь, а царс­тву на­шему враги лютые уг­ро­жа­ют. Что бу­дет, ес­ли на­падут они на нас, государс­тво на­ше за­во­юют, во­евод да бо­яр смер­ти предадут, а ме­ня с ца­рицей в плен возь­мут? Как ты на­род свой да ро­дите­лей за­щищать бу­дешь?

Выс­лу­шал Иван-ца­ревич от­ца вни­матель­но, подумал и от­ве­ча­ет:

— Го­сударь мой, ба­тюш­ка! Не си­лой го­рода бе­рут, а хит­ростью, не ду­биной во­рота бь­ют, а умень­ем их распа­хива­ют. Вот бы­ла у ме­ня сес­тра-ца­рев­на, подхватил ее ве­тер пе­релет­ный да унес не­ведо­мо куда. Стер­лась па­мять о ней, слов­но ме­телью за­мело. Со­зови всех сво­их слав­ных кня­зей, от­важных во­евод да мо­гучих бо­гаты­рей, ве­ли им сос­лу­жить те­бе службу цар­скую — отыс­кать ца­рев­ну Любаву. Пусть бе­рут доб­рые мо­лод­цы ме­чи бу­лат­ные, копья железные, стре­лы ка­леные, дос­пе­хи креп­кие да в путь-до­рогу от­прав­ля­ют­ся! Еже­ли кто те­бе та­кую служ­бу сос­лу­жит, то от­дай ему все мое нас­ледс­тво, а мне ве­ли по­варен­ком быть или ско­моро­хом слыть. А ес­ли ник­то не сог­ла­сит­ся, то я сам за три­девять земель пой­ду да сестру свою оты­щу. И тог­да уви­дишь ты, что ра­зум че­лове­чес­кий силь­нее лю­бого копья желез­но­го, креп­че лю­бого ме­ча бу­лат­но­го, ос­трее любой стре­лы ка­леной.

Пон­ра­вилась ца­рю эта речь, соз­вал он слав­ных князей, от­важных во­евод да мо­гучих бо­гаты­рей и сказал:

— То­му из вас, кто сос­лу­жит мне служ­бу да оты­щет ца­ревну, ко­торую ве­тер пе­релет­ный унес, от­дам я Любаву в же­ны да пол­царс­тва в при­дачу.

Пе­рег­ля­нулись князья, бо­гаты­ри да во­ево­ды, посове­щались и от­ве­ча­ют:

— Эта за­дача, го­сударь, для нас не­посиль­ная. Нет сре­ди нас доб­ро­воль­цев, сог­ласных на по­ис­ки дочери тво­ей от­пра­вить­ся.

Вы­шел тог­да впе­ред Иван-ца­ревич и го­ворит:

— Царь-ба­тюш­ка, раз ник­то не бе­рет­ся сос­лу­жить те­бе служ­бу, бла­гос­ло­ви ме­ня в путь-до­рогу дальнюю! Пой­ду я на по­ис­ки сес­тры мо­ей про­пав­шей, и ни­како­го цар­ско­го жа­лованья мне за это не на­доб­но.

— Хо­рошо! — от­ве­ча­ет царь. — Бла­гос­ловляю я те­бя на де­ло пра­вед­ное! Бе­ри из каз­ны зо­лота, се­реб­ра да ка­мень­ев дра­гоцен­ных сколь­ко тре­бу­ет­ся. Ко­ли помощь те­бе нуж­на, за­бирай дру­жину цар­скую — и пеших, и кон­ни­ков. Да ору­жие вы­бери са­мое луч­шее, что­бы смог ты с вра­гами на рав­ных сра­жать­ся.

— Спа­сибо те­бе, царь-ба­тюш­ка, толь­ко не возь­му я ни зо­лота, ни се­реб­ра, ни ка­мень­ев дра­гоцен­ных. Не нуж­на мне дру­жина, обой­дусь я и без ору­жия. Возь­му с со­бой лишь гус­ли-са­могу­ды да су­харей ко­том­ку. Еже­ли че­рез три го­да на­зад в род­ное царс­тво не вернусь, вы­бирай се­бе но­вого нас­ледни­ка.

По­молил­ся Иван-ца­ревич и отправился, ку­да гла­за гля­дят. Дол­го ли он шел, ко­рот­ко ли, низ­ко ли брел, вы­соко ли — ско­ро сказ­ка ска­зыва­ет­ся, да нес­ко­ро дело де­ла­ет­ся. С ут­ра до ве­чера доб­рый мо­лодец все пря­мо да пря­мо ша­гал, а как ночь нас­ту­пала, на травуш­ку-му­равуш­ку шел­ко­вую ло­жил­ся да под сводом не­бес­ным с яр­ки­ми звез­да­ми слов­но под покры­валом ши­роким спал. Шел он так, шел, по­ка не доб­рался до ле­са дре­муче­го. По­дошел Иван поб­ли­же, слы­шит: что-то тре­щит в ле­су, гре­мит, за­выва­ет.

— Что ж, — ду­ма­ет ца­ревич, — двум смер­тям не бывать, а од­ной не ми­новать!

От­пра­вил­ся он в са­мую лес­ную ча­щу стра­ху в гла­за пос­мотреть. Доб­рался до опуш­ки, ви­дит: два чертика де­рут­ся. Один дру­га сво­его ду­бом ко­ренас­тым колотит, а вто­рой сос­ной вы­сочен­ной от­би­ва­ет­ся. Мутузят они друг дру­га со всей бе­сов­ской си­лы, аж ис­кры из глаз ле­тят! По­дошел к ним Иван поб­ли­же, снял гус­ли с пле­ча да за­иг­рал пля­совую. Опе­шили черти, а по­том как пус­ти­лись тре­пака на­яри­вать, что пыль аж до са­мого не­ба под­ня­лась. Пля­сали они так, пля­сали, по­ка не умо­рились, да на зем­лю не повалились. Спра­шива­ет их тог­да цар­ский сын:

— По­чему это вы, ре­бята, де­ретесь? Что не поделили?

От­ве­ча­ют ему черти на­пере­бой:

— Как же нам не драть­ся, мил че­ловек? Вот сам рас­су­ди! Шли мы по до­роге да наш­ли ска­терть-самобранку, са­поги-ско­рохо­ды и шап­ку-не­видим­ку. Хо­тели по­ров­ну по­делить, да не мо­жем!

— А чем же на­ход­ки эти так за­меча­тель­ны?

— Так за­хочешь по­есть-по­пить — рас­сте­ли скатерть-са­моб­ранку, тут же вмиг на ней луч­шие яства да на­пит­ки по­явят­ся. Ко­ли на­доб­но те­бе в дорогу даль­нюю от­пра­вить­ся — на­день са­поги-скорохо­ды, и нач­нешь ша­гами се­мимиль­ны­ми то­пать, так что ве­тер за то­бой не уго­нит­ся. А еже­ли гро­зит тебе бе­да не­мину­чая, на­цепи шап­ку-не­видим­ку и сгинешь так, что да­же со­бака не уню­ха­ет.

— А зачем вам, черти эти предметы? Какой для вас прок от них?

Задумались черти.

— А ведь прав ты человек! Есть нам без надобности, прятаться и убегать не от кого. Вот спасибо, вот помог, только что нам теперь с ними делать? Может тебе нужны?

— Так и быть заберу предметы спора, авось пригодятся.

На том и порешили. Черти довольные пошли своей дорогой, а Иван на­дел шап­ку-не­видим­ку, обул сапоги-ско­рохо­ды, под­хва­тил под мыш­ку ска­терть-самоб­ранку, гус­ли-са­могу­ды не за­был.

Шел-шел Иван, через реки, горы переступая, и видит, в чистом поле на перепутье трех дорог избушка на курьих ножках вокруг себя оборачивается. Не растерялся Иван, снял сапоги-скороходы и говорит:

— Избушка-избушка, встань по-старому, как мать поставила: к лесу задом, ко мне передом!

Повернулась избушка, зашел в нее царский сын, а там Баба-Яга костяная нога на печи лежит, в потолок плюет.

— Фу-фу-фу! — говорит старуха. — Тысячу лет русского духа не чуяла, а тут он сам ко мне явился. Зачем, гость незваный, пожаловал?

— Кто ж так, бабушка, гостей встречает? — спрашивает Иван. — Ты меня сначала напои, накорми, баньку ис­то­пи, а по­том уж расс­пра­шивай.

Вско­чила Ба­ба-яга с пе­чи — и от­ку­да прыть взялась? Бань­ку ис­то­пила, цар­ско­го сы­на на­по­ила, накор­ми­ла, ста­ла расс­пра­шивать:

— Ну, рас­ска­зывай доб­рый мо­лодец, ку­да путь-дорогу дер­жишь?

— Иду я, — от­ве­ча­ет ца­ревич, — сес­тру сво­ю царевну Любаву ис­кать. Не зна­ешь ли ты, ба­буш­ка, где мне ее най­ти?

— Бабушка! Давненько не слыхала, чтобы меня так называли. Все только ведьма да ведьма… Ты ко мне с уважением, и я тебе добром отплачу. Знаю, что Черный Вихрь — слуга верный Колдуна Могучего. Живет тот Колдун на самой высокой вершине Скалистых Гор. Добраться-то туда можно, да вот сладить с ним сложно. Слишком он силен да могуч. Но слышала я, что есть у него слабое место. Колдун слабеет, когда песни русские слышит да звуки Гуслей-Самогудов. А уж от смеха веселого и совсем исчезнет. Сама бы с ним справилась. Да не пускает никуда меня избушка.

— За что же ты так обижена на Колдуна?

— А вот послушай, что расскажу. Жила я в тереме резном в мире с людьми и природой. Всяк мог ко мне прийти за советом или снадобьем каким. Молодая была и красивая. И люди звали меня Ведуньей. Решил тогда Колдун меня женой своей сделать да знаниями моими овладеть, а за отказ превратил в ведьму страшную. А заклятие это может снять лишь человек с добрым сердцем и чистыми помыслами.

— Вот тебе мой подарочек. Клубочек Путеводный. Он приведет тебя к Колдуну. А теперь ступай.

Поблагодарил Иван-царевич старушку, вскочил в седло и помчал за Клубочком.

Долго ли, коротко, а вот уже и Скалистые Горы перед ним выросли. На самой высокой вершине замок стоит. Чёрные тучи почти скрывают его от глаз. Стая чёрных воронов кружит вокруг замка. Ни дорожки, ни козьей тропки, ни выступов, ни корней не видать.

Попрощался тогда юноша с конем своим верным, надел Шапку-Невидимку, взял в руки Гусли, обул Сапоги-Скороходы да и мигом оказался в замке Колдуна Могучего в зале белокаменном.

Множество мраморных статуй окружали огромный стол. За столом сидел Колдун.

— Давненько я не чуял дух русский! Зачем явился!?

Сорвал Иван-царевич с себя Шапку-Невидимку да и говорит:

— Отдавай мне мою сестру!

— Ты кто ж та­кой бу­дешь? — вопрошал Колдун.

— Я брат ца­рев­ны Любавы — сын ца­ря. При­шел, что­бы сес­три­цу свою не­наг­лядную до­мой заб­рать!

— Да забирай! — рассмеялся Колдун. — Гляди, тут их сколько!!! Которая твоя?

И тут вспомнил Иван совет Ведуньи, взял Гусли и заиграл веселую плясовую да запел залихватскую молодецкую. Съежился Колдун, в размерах уменьшился.

— Замолчииииии!!! — кричал он.

Да только юноша еще веселее да пуще пел и играл. И тут рухнули оковы каменные, вышли из каменного плена девицы-красавицы, подхватили песню русскую да пустились в пляс. Колдун уменьшался-уменьшался, пока и вовсе не исчез.

Вывел наш герой всех пленниц, и только покинули они замок, как тот рухнул и превратился в пыль.

Вскоре все девушки были доставлены домой, а Иван-царевич с Любавою отправились домой. По пути заехали к ведунье. Мертвый лес ожил и превратился в светлую березовую рощу. На пороге красивого резного терема их встретила сказочно красивая ведунья Царь-Девица. Как увидел ее царевич, влюбился с первого взгляда.

— Будь моей женой? — молвит Иван. Буду я тебе опорой и надежей. Горя не будешь знать.

Рас­крас­не­лась Царь-де­вица, слов­но ма­ков цвет, про­тяну­ла ру­ку бе­лую и от­ве­ча­ет:

— Согласна я, вот тебе моя рука.

Молодые и Любава вернулись домой, и попросили благословения у царя и царицы на долгую счастливую жизнь.

Ах, какой пир устроили родители в честь возвращения любимой дочери!

Тут же и свадебку сыграли.

И жили Иван-царевич и Царь-девица долго и счастливо.

Целебный ковер

В некотором сказочном королевстве жил-был Царь. И было у него три сына. Старший и средний высокие, статные, да умы хитрые и изворотливые. А младший Ярослав добрый, отзывчивый, отца очень любил и во всем старался ему угодить.

И вот однажды собрал он сыновей, да и говорит:

— Не здоров я нынче, ноги меня не держат, обращаюсь я к вам за помощью, за волшебным исцелением.

— Как же помочь тебе сможем, батюшка? — спрашивают сыновья.

— Слыхал я, что Книга Волшебная есть на свете Белом. В ней советы да рецепты от всех хворей написаны, — молвит Царь-батюшка.

— Книга эта у бабы Яги хранится, — продолжал он.

— Кто Книгу эту мне добудет, тот и корону получит, и на трон сядет правителем.

— Мы готовы, батюшка! — хором ответили братья.

— Вот ты, старший мой. Ты — первенец. Тебе и начинать.

И отправился старший сын в путь. Много времени прошло или мало, про то нам не известно. Да только сгинул он. Ни слуху, ни духу.

Тогда средний сын отправился на поиски Книги да тоже пропал. Тем временем и Ярослав подрос и стал к Царю приставать:

— Батюшка-Царь! Позволь мне на поиски отправиться. Книгу тебе добуду и братьев найду.

— Да мал ты еще. Подрасти тебе надобно. Да и как я один останусь, без наследника!?

— А ты не смотри, что я ростом мал. Силы Земли нашей да Солнца Живородящего во мне. Дай ты мне пояс, вышитый покойной матушкой, он почище всякого щита беречь меня будет. Да благослови наудачу именем предков славных наших да Богов Светлых, поострее меча любого то мне будет.

Думал-думал Царь, да и согласился отпустить Ярослава. Собрался тот в дорогу, положил в мешочек заветный горсть родной земли, подпоясался поясом, вышитым знаками обережными. Воздал требу Богам Светлым царевич, поклонился дому отчему, получил отцовское благословение. Оседлал коня своего верного, с коим с малых лет росли вместе, да и отправился на поиски братьев и Книги.

Долго ли, коротко ехал царевич по полям и лесам, да только приехал он к избушке на курьих ножках. Глядь, а изба без двери, но Ярослав не растерялся и прокричал:

— Избушка-избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом.

Избушка заскрипела, ожила и повиновалась велению юноши. Открыл дверь Ярослав и зашел в дом, а там баба Яга чай с баранками пьет и к столу приглашает.

— Некогда чай пить, бабушка, государя спасать надо, занемог наш правитель. Сказывал, что в Книге Волшебной рецепт от любой хвори найти можно.

— Спешка делу не поможет, — отвечает баба Яга. — Есть у меня эта Книга. Давай посмотрим, чем Царю-батюшке помочь можно, — отвечает Яга.

Взяла она Книгу и открыла на нужной странице.

— Исцеление трАвы дать могут. Встань — трава. Отменное тонизирующее лекарственное растение, по действию можно только с живой водой сравнить. Одолень-трава. Да Плакун-трава, — прочитала старушка.

— Соткать надобно, государю батюшке ковер волшебный из трав этих целебных, чтобы он ногами встал на него и все хвори сошли. Ему ведь некогда бродить по лугам да полям босыми ногами, а ковер ему поможет.

— Как же соткать мне такой ковер? Да и где трАвы эти взять? — сник Ярослав.

— Не печалься царевич, эту работу может Марья-Искусница проделать. Только тогда ковер целебным будет. Сила у нее такая волшебная есть, — успокоила Яга.

— Ступай за этим пером Жар-Птицы. Оно выведет тебя к Марьюшке, — достала из сундука перо и вручила юноше.

Ярослав сел на коня верного и отправился в путь.

Долго ли, коротко ехал юноша по полям и лесам, да только приехал он к терему высокому. А встречать его вышла сама хозяйка.

— Здравствуй, девица-красавица. Я — Ярослав — царский сын. Прислала меня к тебе Яга. Сказывала, что ты ковер соткать можешь из трав целебных, что Царю-батюшке моему помочь может от хвори избавиться, — сказал юноша.

— Отчего ж не помочь тебе Добрый мОлодец, — отвечает ему Марьюшка. — Сделаю я такой ковер для Царя, только тебе надо будет к Кощею съездить за тремя клубками из этих целебных трав. У него в сундуке они лежат, своего часа дожидаются. А дорогу к Кощею, тебе Перо укажет, — проговорила девица.

— Все сделаю, как говоришь. Привезу клубочки травяные, — обрадовался Ярослав и пустился в путь. Очень уж понравилась ему девица-красавица.

Долго спускался царевич по каменной лестнице к центру Земли, пока не оказался в Царстве Кощея Бессмертного. Увидел, как хозяин на троне каменном изумруды и алмазы пальцами костлявыми перебирает и игрой их лучей от света свечей любуется.

— Кто ты таков? И почто покой мой нарушил?! — вскричал Кощей.

— Здравствуй, ваше Кощейское величество. Я — Ярослав — царский сын. Прислала меня к тебе Марья-Искусница. Соткать ковер из целебных трав хочет для Царя захворавшего. А клубочки у тебя в сундуке лежат, своего часа дожидаются, — проговорил юноша.

— За уважение отдам тебе клубки. Только и ты мне службу сослужи. Живет в избушке на курьих ножках Яга-Ягиня. Давно уже люблю я ее. Давно и безнадежно… Пробовал силой взять. Пробовал хитростью. Но все тщетно. Привезешь ее добровольно мне в жены, отдам клубки. Ну а нет — не обессудь.

Делать нечего, отправился царевич в путь. Долго ли, коротко ехал Ярослав, а перо ему дорогу указывало. Наконец подъехал к избушке Яги. А изба опять без двери, но Ярослав не растерялся и в этот раз. Прокричал:

— Избушка-избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом.

Избушка заскрипела, ожила и повиновалась велению юноши. Открыл дверь Ярослав и зашел в дом, а там баба Яга и зайти приглашает.

— Послом мирным я к тебе пожаловал. Кощей Бессмертный поклоны тебе бьет, клятвы любви вечной приносит. И просит покорнейше стать женой его и владычицей сердца его.

— Давно люб он мне, — отвечает Ягиня. — Все хотел силой да хитростью. Поумнел, видать. Раз честь по чести свата прислал, веди же меня к жениху моему.

И Ярослав в путь обратный пустился. Кощею его невесту привез и клубочки получил. Добрался к Марье-Искуснице.

— Вот и клубки тебе для ковра целебного, — говорит царевич.

Забрала она клубочки свои и соткала из нитей чудесное полотно и преобразила его в чудесные узоры, она действовала велениям своей Души.

Получился ковер красивый и душистый, готовый целебный ковер для государя.

Вынесла его Ярославу показать и говорит:

— Отправляйся скорее в обратный путь и Царю-батюшке передай с пожеланиями здравия крепкого.

— Больше жизни люблю тебя, Краса ненаглядная! Будь моей женою, и поехали к батюшке вместе.

— Друг ты мой сердечный, согласна я, — отвечает Марьюшка.

Собрались да в обратный путь отправились к отчему дому царевича Ярослава.

***

Оставим пока наших героев. Их путь протекал легко и беззаботно.

А что же наши братья? Недалеко уехал старший: до соседнего королевства, до ближайшей корчмы, а там сел пить да играть. Следом и средний к нему присоединился. Так они и проводили все время, пока не проигрались до нитки. И решили тогда домой возвращаться. Да надо же так случиться, что решили они привал устроить под деревом у дороги, по которой Ярослав с Марьей-Искусницей возвращались!

От такой радости, что братья живы и здоровы, Ярослав все им рассказал: как рецепт узнал батюшкиного исцеления, и ковер показал, и про невесту-красавицу. И такая зависть, и злоба обуяла братьев, что схватили они младшего брата, разрубили на части и по полю разбросали. Ковер забрали, а коня не поймали. Искали-искали Марью-Искусницу, не нашли. Успела она в ручеек обратиться. Плюнули в сердцах братья подлые да домой отправились.

— Царь-батюшка! Выполнили мы твою волю. Узнали мы из Книги Волшебной рецепт исцеления и добыли тебе ковер целебный. Теперь решай, кто на трон сядет.

— А где мой младший сын?

— Наверно, зверь лютый сожрал. Или кутит где? Не ведомо то нам, — отвечают.

Погоревал-погоревал Царь, да делать нечего. Слово царское держать надо!

— Вдвоем вы это дело справили. Разбирать, кто лучше, кто хуже, не будем. Вот мое решение: разделю царство пополам, и каждый в своей половине править будет.

Так и решили сделать. Как вдруг…

Небо потемнело, на горизонте все вспыхнуло золотым огнем, и перед очами Царя и царевичей предстала странная и очень живописная компания. На спине Змея Трехголового сидели помолодевшие Кощей с Ягиней и Ярослав с Марьей-Искусницей.

— Ложь это все! Не они добыли ковер целебный. Они все это время разгульную жизнь вели в соседнем королевстве. Вот кто все это сделал! — и Кощей Бессмертный за руку вывел вперед Ярослава.

— А это дочь моя — Марья-Искусница, невеста Ярослава.

— Не верь ему! Не правда! Мы это сделали! — наперебой кричали братья.

— Цыц! — прикрикнул на них Царь.

— Посмотри сюда. И Ягиня поставила перед Царем блюдечко с золотой каемочкой. Наливное яблочко покатилось по блюдечку и перед ними, как на большом экране, стали возникать картины. Вот Ярослав в избушке бабы Яги Книгу Волшебную читает. Вот с Марьей-Искусницей познакомился. Тут с Кощеем про клубки разговаривает. Как Марья-Искусница ему ковер передает. Сцена сватовства. А вот обратный путь молодых и предательство братьев.

И как верная Марья-Искусница искала части своего возлюбленного, скрепляла их Мертвой водой и оживляла его Живой. И как на помощь им пришли все те, кому Ярослав помог.

Ох и осерчал Царь! Велел своей охране схватить старших сыновей и в тюрьму посадить.

— Царь-батюшка! Смилуйся над ними! — взмолился Ярослав. — Не будем омрачать этот счастливый день. Лучше вели столы свадебные накрыть, музыкантов пригласи да гостей созови!

Благослови меня на жизнь счастливую с моей ненаглядной. А судьбу братьев после решим.

Так и сделали. Решил Государь встать босыми ногами на живое полотно и вся хворь с него сошла, а сила прибавилась.

Три дня и три ночи гуляла та свадьба, а на четвертый велел Царь привести братьев-предателей на суд.

— Думал-думал я, и вот мой вам приговор: ты — старший — идешь на три года в услужение к Кощею Бессмертному, а ты — средний мой — в услужение к Яге-Ягине.

Как порешили, так и сделали. А Ярослав с Марьей-Искусницей жили долго и счастливо.

Вот и сказке конец, а кто слушал — молодец!

Зеркальце Волшебное

Давно это было. В одном городе жил-был купец и было у него три дочери. Старшая — Красава, властная красавица, очень любила приказывать всем подряд. Средняя — Велена, гордая, да недовольная все время. Да младшая — Добряна, добрая и светлая, да улыбчивая. В тот год случился урожай богатый пшеницы, да фруктов разный в саду. И собрался купец на базар, торговать.

— Дочери мои любимые, отправляюсь я в страну восточную, чудесами известную. Говорите, что привезти вам, чтоб порадовать да потешить?

— Привези мне, папенька, венец королевский, чтобы всяк, кто меня в нем увидит, в тот же миг все мои приказы исполнял, — сказала Красава.

— Привези мне батюшка царское платье, — отвечает Велена. — Чтоб я еще краше стала.

— Ну, а тебе, доченька моя любимая, какой подарок порадует сердечко?

— Слышала я, батюшка, о Зеркальце Волшебном. Через него можно увидеть истинную причину недуга. Вот бы мне такое! Скольким людям смогла бы помочь, скольких бы животных спасла!

— Хи-хи-хи! Ну и фантазерка ты Добряна — засмеялись сестры. — В доме полно зеркал, а ей зеркальце подавай. Вот дуреха, так дуреха!

— Будь по-вашему! Все привезу, никого не обижу! — сказал батюшка, да и в путь отправился.

Долго ли коротко вернулся купец с подарками.

Надела Красава убор царский и пошла приказывать. Что не пожелает, в тот же миг все исполняется.

А Велена в платье царском перед зеркалом крутится.

Очень скоро надоели сестрам подарки. Все желания исполнены, весь дом завален платьями царскими да нарядами. Скучно стало, нерадостно. Глядь, а Добряна ходит везде со своим зеркальцем. Наведет его на человека, увидит хворь какую скрытую, поможет кому словом ласковым, кому советом добрым, кому отваром трав целебных. Наведет зеркальце на животинку какую, поймет, что за беда приключилась, и вылечит. И от дел этих добрых так хорошо ей, так радостно на душе, что вся аж светится.

Завидно стало сестрам. Они-то уж давно назабавились своими подарками, а эта, мол, всегда себе занятие найдет да довольная ходит. Думали-думали они и решили младшую сгубить да зеркальце себе забрать, сама-то ведь не отдаст.

Добряна беды не чувствуя, сидит в уголку и вышивает на рушнике Алые цветы — обережные. А в волосах гребешок — матушкин подарок, мысли упорядочивает.

— Сестрица, вечер уже, полно рукодельничать, пойдем мы тебе поможем с косой управиться.

Знаешь ли ты, что когда сестры гребнем волосы младшей причесывают, то это ей Счастье приносит, а если под звездами этот обряд провести, то и вовсе все трое счастьем обеспечены будут. — И зеркальце возьми, вдруг какую зверушку вылечишь…

— Не слышала о таком обряде, но раз доброе дело и для всех благом служит, давайте и проведем с гребнем волшебным — матушкиным подарком.

Вышли три девицы в сад. Старшая один зубчик у гребня надломила, а остальные прямо в голову Добряне вставила. Закрылись веки у нее и заговорщицы уволокли тело за сад на полянку. Отобрали Зеркальце и закопали вместе с гребнем. Тут же дремучий лес из земли вырос. Испугались Красава с Веленой, побежали да чуть не заблудились, насилу домой воротились. А на месте дома река разлилась, и отец в лодке с одним веслом к ним подгребает, путь лучиной освещает.

— Беда с Добряной стряслась, раз ее рушничок в реку полноводную разлился, — сообщил отец своим дочерям.

Переглянулись Красава с Веленой и присели. А отец с лучиной в руке пошел по суше в сторону дремучего леса, куда сердце любящее отцовское указывает. Долго искать не пришлось. Свежий холмик быстро отыскал отец и все понял.

Бугорок разрыл, а там Добряна лежит. Дышит или нет не понятно. Но лицо краше живого. На щеках румянец горит, будто девушка спит. А Добрянин голос в голове отца звучит:

— Меня сестры в звездную ночь заманили. Меня бедную загубили. За щечки мои, за Зеркальце Волшебное. Достань, батюшка, хрустальной воды из колодца царского.

Две сестры-завистницы затряслись, побелели, на колени пали, да в вине признались.

Заперли их под железные замки до царского указа, высокого повеленья.

А отец в путь собрался, в город царский за живой водой.

Скоро ли, долго ли — пришел он в тот город, ко дворцу.

Тут с крыльца золотого царь сходит. Купец ему земно кланяется, все ему рассказывает.

Говорит ему царь:

— Возьми, старик, из моего царского колодца живой воды. А когда дочь оживет, представь ее нам с Зеркальцем Волшебным, да лиходейками-сестрами.

Купец радуется, в землю кланяется, домой везет склянку с живой водой.

Лишь спрыснул он Добряну живой водой, тотчас она стала живой, припала голубкой на шею отца. Люди сбежались, порадовались. Поехал купец с дочерями в город. Привели его во дворцовые палаты.

Вышел царь. Взглянул на Добряну. Стоит девушка, как весенний цвет, очи — солнечный свет, по лицу — заря, по щекам слезы катятся, будто жемчуг, падают.

Спрашивает царь у Добряны:

— Где твое Зеркальце Волшебное?

— Возьми его, да рушники, что успела алыми цветами украсить, только помилуй сестер моих, не губи их за меня.

Поднял ее царь и говорит:

— Цветочки твои алые, а сердце — золотое. Хочешь ли быть мне дорогой женой, царству доброй царицей? А сестер твоих ради просьбы твоей я помилую. Пошлю их на семь лет в дремучий лес в услужение к старой Ведунье.

Устроили они пир на весь мир: так играли, что звезды с неба пали; так танцевали, что полы поломали.

Вот и сказка вся…

Обережная рубашка

В некотором царстве, в некотором государстве жил лесничий в лесу, хранил природу и заботился о лесных жителях. Охранял от браконьеров. И подкармливал в особенно холодные и снежные зимы. Помер лесничий и оставил двух взрослых сыновей, а третий сын был еще подростком.

Старшие братья не сумели перенять от отца его лесное дело, его любовь и заботу о зверях и птицах. Потому стали организаторами охоты для элиты. Такое развлечение для «сильных мира сего». Сафари называется. И стали зарабатывать, как умели.

Младший Илья не поддерживал начинаний братьев, да его и не брали с собой, мал ещё был.

В одно время выпросили они у матери младшего брата, на охоту, завели его в дремучий лес и оставили там — с тем, чтобы все отцовское имущество разделить меж собой на две части, а его лишить наследства.

Илья, лесничего сын, долгое время бродил по лесу, питаясь ягодами да кореньями; наконец выбрался на прекрасную равнину и на той равнине увидал дом. Вошел в комнаты, ходил-ходил — нет никого, везде пусто; только в одной комнате стол накрыт на три прибора. На тарелках лежат три лепешки, перед каждым прибором по бутылке наливки поставлено. Илья, лесничего сын, откусил от каждой лепешки по малому кусочку и из всех трех бутылок отпил понемножку и спрятался за дверь.

Вдруг зашел седой Волк. Ударился о землю и сделался молодце. За ним молодой Кабан и Олень — ударились о землю и обратились тоже добрыми молодцами. Сели за стол кушать.

— А ведь лепешки да наливка у нас початы! — говорит седой Волк.

— И то правда, — отвечает Кабан, — видно, кто-то к нам в гости пожаловал.

Стали гостя искать-вызывать. Говорит Олень молодой:

— Покажись-ка нам! Коли ты старый старичок — будешь нам родной батюшка, коли добрый молодец — будешь родной братец, коли ты старушка — будешь мать родная, а коли красная девица — назовем тебя родной сестрицею.

Илья, лесничий сын, вышел из-за двери; они его ласково приняли и назвали своим братцем.

На другой день стал седой Волк просить Илью, лесничего сына:

— Сослужи нам службу — останься здесь и ровно через год в этот самый день собери на стол.

— Хорошо, — согласился лесничий сын, — будет исполнено.

Отдал ему седой Волк ключи. Позволил везде ходить, на все смотреть, только одного ключа, что на стене висел, брать не велел. После того обратились добрые молодцы Волком, Кабаном и Оленем и ушли.

Илья, лесничий сын ходил однажды по двору и усмотрел в земле дверь за крепким замком.

Захотелось туда заглянуть, стал ключи пробовать — ни один не приходится. Побежал в комнаты, снял со стены запретный ключ, отпер замок и отворил дверь.

В подземелье богатырский конь стоит — во всем убранстве, по обеим сторонам седла две сумки привешены: в одной — золото, в другой — самоцветные камни.

Начал он коня гладить; богатырский конь ударил его копытом в грудь и вышиб из подземелья на целую сажень. Оттого Илья, лесничий сын, спал беспробудно до того самого дня, в который должны вернуться его названые братья. Как только проснулся, запер он дверь, ключ на старое место повесил и накрыл стол на три прибора.

Вот заходят три зверя, ударились о землю и сделались добрыми молодцами. Поздоровались и сели обедать.

На другой день начал просить Илью, лесничего сына, Кабан:

— Сослужи-де службу еще один год!

Иван, лесничий сын согласился.

Братья ушли, а он опять пошел по двору, увидал в земле другую дверь, отпер ее тем же ключом.

В подземелье богатырский конь стоит — во всем убранстве, по обеим сторонам седла сумки прицеплены: в одной — золото, в другой — самоцветные камни.

Начал он коня гладить; богатырский конь ударил его копытом в грудь и вышиб из подземелья на целую сажень. От того Илья, лесничий сын, спал беспробудно столько же времени, как и прежде. Проснулся в тот самый день, когда братья должны вернуться, запер дверь, ключ на стену повесил и приготовил стол.

Возвращаются три зверя, ударились о землю, оборотились молодцами, поздоровались и сели обедать.

На другой день поутру начал Олень просить Илью, лесничего сына:

— Сослужи-де службу ещё один год!

Он согласился. Братья обратились зверями и ушли.

Илья, лесничий сын прожил целый год один-одинехонек, и когда наступил урочный день — накрыл стол и дожидается братьев. Братья пришли, ударились о землю и сделались добрыми молодцами. Вошли, поздоровались и пообедали.

После обеда говорит старший брат — седовласый Волк:

— Спасибо тебе, лесничий сын, за твою службу; вот тебе богатырский конь — дарю со всею сбруею, и с золотом, и с камнями самоцветными.

Средний брат — Кабан, подарил ему другого богатырского коня.

А меньший брат, Олень — рубашку.

— Возьми, — говорит. — Эту рубашку меч не берет, стрела не пронзает; коли наденешь её — никто тебя не осилит!

Илья, лесничий сын надел ту рубашку, сел на богатырского коня и поехал сватать за себя Елену Прекрасную. А об ней было по всему свету объявлено: кто победит Змея Горыныча, за того ей замуж идти.

Илья, лесничий сын, напал на Змея Горыныча, победил его и уж собирался отрубить ему голову, да Змей Горыныч начал слезно молить-просить: «Не бей меня до смерти, возьми к себе в услужение; буду тебе верный слуга!».

Илья, лесничий сын, сжалился, взял его с собою, привез к Елене Прекрасной и немного погодя женился на ней, а Змея Горыныча сделал поваром.

Раз уехал лесничий сын по грибы по ягоды, а Змей Горыныч обольстил Елену Прекрасную, зельем ей очи застил и приказал ей разведать, отчего Илья, лесничий сын, так мудр и силен?

Змей Горыныч сварил крепкого зелья, а Елена Прекрасная напоила тем зельем своего мужа и стала выспрашивать:

— Скажи, Илья лесничий сын, где твоя мудрость?

— На кухне, в венике.

Елена Прекрасная взяла этот веник, изукрасила разными цветами и положила на видное место. Илья, лесничий сын, воротясь с прогулок ягодных, увидал веник и спрашивает:

— Зачем этот веник изукрасила?

— А затем, — говорит Елена Прекрасная, — что в нем твоя мудрость и сила скрываются.

— «Ах, как же ты наивна! Разве может моя сила и мудрость быть в венике?

Елена Прекрасная опять напоила его крепким зельем и спрашивает:

— Скажи, милый, где твоя мудрость?

— У быка в рогах, — отмахнулся Илья.

Она приказала вызолотить быку рога. На другой день Илья, лесничий сын, воротясь из леса, увидал быка и спрашивает:

— Что это значит? Зачем рога вызолочены?

— А затем, — отвечает Елена Прекрасная, — что тут твоя сила и мудрость скрываются.

— Ах, как же ты наивна! Разве может моя сила и мудрость быть в рогах?

Елена Прекрасная напоила мужа крепким зельем и безотвязно стала его выспрашивать:

— Скажи, милый, где твоя мудрость, где твоя сила? —

— Илья, лесничий сын, выдал ей тайну: «Моя сила и мудрость вот в этой рубашке, — после того опьянел и уснул.

Елена Прекрасная сняла с него рубашку, изрубила его тело в мелкие куски и приказала выбросить в чистое поле, а сама стала жить со Змеем Горынычем.

Трое суток лежало тело Ильи, лесничего сына, по чисту полю разбросано. Уж вороны слетелись клевать его. На ту пору проходили мимо Волк, кабан и Олень. Увидали мертвого брата и решились помочь ему.

Молодой Олень сказал старому ворону:

— Принеси скорее мертвой и живой воды! — Ворон полетел и принес мертвой и живой воды.

Седой Волк сложил тело Ильи, лесничего сына, спрыснул сперва мертвою водою, а потом живою.

Илья, лесничий сын встал, поблагодарил; Волк дал ему огниво. Только Илья, лесничий сын, чиркнул огниво, как тотчас оборотился конем и побежал на двор Елены Прекрасной.

Змей Горыныч узнал его, приказал поймать этого коня, поставить в конюшню и на другой день поутру отрубить ему голову.

При Елене Прекрасной была служанка; жаль ей стало такого славного коня. Пошла в конюшню, сама горько плачет и приговаривает:

— Ах, бедный конь, тебя завтра казнить будут.

Провещал ей конь человеческим голосом:

— Приходи завтра, красная девица, на место казни, и как брызнет кровь моя наземь — заступи ее своей ножкою; после собери эту кровь вместе с землею и разбросай кругом дворца.

Поутру повели коня казнить; отрубили ему голову, кровь брызнула — красная девица заступила ее своей ножкою, а после собрала вместе с землею и разбросала кругом дворца.

В тот же день выросли кругом дворца славные садовые деревья. Змей Горыныч отдал приказ вырубить эти деревья и сжечь все до единого.

Служанка заплакала и пошла в сад в последний раз погулять-полюбоваться. Провещало ей одно дерево человеческим голосом:

— Послушай, красная девица! Как станут сад рубить, ты возьми одну щепочку и брось в озеро.

Она так и сделала, бросила щепочку в озеро — щепочка оборотилась золотым селезнем и поплыла по воде.

Пришел на то озеро Змей Горыныч — вздумал поохотничать, увидал золотого селезня.

«Дай, — думает, — живьем поймаю!»

Снял с себя Волшебную Рубашку, что Илье, лесничему сыну Олень молодой подарил, и бросился в озеро.

А селезень все дальше, дальше завел Змея Горыныча вглубь, вспорхнул — и на берег, оборотился добрым молодцем, надел рубашку и убил змея.

После того пришел Илья, лесничий сын во дворец, с Еленой Прекрасной развелся, а на ее служанке женился и стал с нею жить-поживать, да добра наживать.

Вот и сказка вся, сказка кончилася.

Таинственный сон

Было у кузнеца старика три сына кузнечному делу обученные. Повзрослели сыновья, возмужали, силищи немеряно, волосы вьются, румянец на щеках рдеет.

Собрал отец сыновей и говорит:

— Скоро вас женить пора, но вперед службу царскую нести придется, а потому задание

вам — выковать себе за три дня по кольчуге.

Принялись они за дело. Металл кромсали — ухали, по наковальне били — песни пели, из колец кольчуги плели — перешучивались. Долго ли, коротко ли — работа была закончена.

— Ну, сыночки, — сказал старик, — добрую защиту изладили. Теперь бы узнать-угадать, какую службу она вам в бою сослужит.

И послал старшего сына в кольчуге в поле ночь переночевать, да получше сон запомнить. Каков сон увидится, то и сбудется.

Старший сын по сказанному, как по писаному все исполнил.