Бесплатный фрагмент - Моя судьба в твоих руках

Человека, решающего свои проблемы, называют самостоятельным,

а человека, решающего чужие проблемы, часто называют героем.

Каждая история имеет начало, хотя не каждая и имеет конец.

Моя история не имела яркого начала. Это был просто еще один день, в котором я не нашла ни счастья, ни любви, ни магии, как и в прошлые свои будни.

Я возвращалась домой, тихо ругая всех, кому сегодня не повезло меня встретить. С одной стороны, никто ни в чем не виноват, но надо же было на кого-то выпустить пар? Собираясь по мелочам, день с утра превращался в кошмар, закончившийся дождем. Но надо было сразу понять, что день сегодня неудачный, и рассеять всякие иллюзии, но нет же, мы ведь такие наивные! Всегда думаем, что именно сегодняшний день станет особенным.

— Почему именно сегодня, в мой день рождения, меня старались загрузить на работе по полной программе, и целый день донимали меня своими шутками? Надо было вычеркнуть из их жизни тот день, когда они решили, что у них есть чувство юмора! — думала я вслух.

— Тогда твоя жизнь никогда не была бы такой веселой! — заботливо подсказал ответ на мой риторический вопрос внутренний голос.

— А тебе вообще сегодня лучше помолчать! — сказала я и, нахмурившись, ускорила шаг.

— А тебе в зеркало сегодня смотреться не надо бы — ну и вид. Но я же об этом молчу!

— Меня вполне устраивает мой внешний вид! И вообще, зачем другие красятся, маникюр и педикюр делают? У большей части моих коллег мужья и дети, а все туда же. Зачем? Муж есть и все.

— Ну да, а у тебя ни парня, ни мужа, ни детей, ни даже собаки, а сама только и можешь, что волосы в невообразимые цвета красить. Не маленькая, между прочим!

— А что не так? По-моему, ничего плохого. Мне всегда нравился оттенок баклажана.

— Ладно, забудем про свой «милый» оттенок волос, но причесаться то сегодня утром ты хотя бы могла? А то ведьма ведьмой!

— Я расчесывалась, но это все сделал ветер, — буркнула я тихо.

Через пару метров тишины, мой «добрый» внутренний голос передумал оставлять меня в одиночестве и решил продолжить игру под названием «посмотрим, насколько у хозяйки выдержат нервы».

— Но куда же ты спешишь? Неужели тебя дома вдруг кто-то ждет? Ах, да, конечно. Как же я забыл! Тебя дома ждет твоя богатая фантазия, оставленная тобою на время работы. Конечно, она соскучилась и ждет, когда ты вернешься! — съязвил мой внутренний собеседник. — Или я что-то еще забыл?

Спорить с самой собой совершенно не хотелось, я ведь и сама знала, что торопиться домой у меня нет смысла, но дать выиграть ему в этой словесной схватке совсем не хотелось. Подумав пару минут, я решила, что причина торопиться все же есть — очень хотелось скорее встретиться с постелью.

Через час я уже была у себя дома и, кинув сумку в коридоре, направилась… нет, не в спальню, а на кухню. Потратив несколько минут на приготовление бутербродов, села за стол, с удовольствием поглощая результаты своих трудов. Конечно, лучше было бы сделать что-нибудь более полезное и питательное, но готовка — это не для меня.

— Лентяйка! — стал издеваться мой внутренний собеседник.

— Зато сытая лентяйка, — констатировала я факт. Мой внутренний голос вообще умный, с ним спорить трудно. Да и вообще странно как-то спорить с самой собой все время. Но изредка надо.

Здесь я, пожалуй, сделаю паузу. Все же, не помешает и представиться: назвали меня Анной, зовут само собой Аней, или иногда кому-то приходит в голову назвать Эн (главное, что пока просто до «нэ» не переделали, и на том спасибо). Особой красотой я никогда не отличалась и никогда не верила комплиментам, которые мне говорили ухажеры. Да и правда, я росла обычной невысокой девчушкой с русым хвостиком и с парой шоколадок в сумке. С самого рождения мне поставили цель: выучиться и найти работу, что я, в принципе, и сделала, а вот дальше — ничего. Работа, потом дом, потом работа, потом дом… и все в том же духе до сегодняшнего дня.

Особой причиной моего плохого настроения было то, что сегодня был день моего рождения. Двадцать седьмой. Вообще, я уже привыкла к тому, что на моей памяти еще ни один день моего рождения не был удачным. Создавалось впечатление, будто неприятности в этот день находили меня везде, где бы я ни находилась. Именно в эти дни я падала, ломала руки, ссорилась со всеми друзьями и знакомыми, находила все лужи. Именно в эти дни случались перебои с электричеством, причем, именно в нашем доме, в эти дни все проезжающие мимо машины старались облить грязью именно меня, и, самое обидное, про мой день рождения всегда все забывали. Случайно. По крайней мере, так говорили. Приходилось верить.

И сегодня был один из тех дней. То, почему меня никто не поздравил, я поняла (если не напоминать родителям каждую секунду о моем празднике, они тоже забывали), но то, почему я до сих пор жива и здорова, я не понимала.

— Может, мне сегодня повезло? — случайно высказала я свою мысль.

Но я ошибалась…

Глава 1

Бутерброд за бутербродом, и, наконец, я наелась. Вспомнив о том, что в холодильнике должен быть еще и сок, я пошла к моему холодильнику. Внезапно захотелось в родной дом. Где позаботятся и накормят. К маме, к уюту. Дернув на себя дверцу, я взяла бутылочку сока и застыла на месте.

— Я…я…что здесь происходит? Это же мой родной холодильник, да? — услышала я свой голос.

А в моем холодильнике творилось нечто. Вернее это и не он был, в общем. За дверцей холодильника была зима, вернее, настоящий северный полюс с метелью, холодом и снегом. То, что это и вправду снег, я определила так же, как и то, что там очень холодно, т.е. своим бедным отмороженным лицом.

— О, первый снег. Кажется.

— Угу, ты сегодня случайно ничего не принимала противозаконного? — не подумав, сказал мой вечный собеседник.

— А ты? — спросила в ответ я.

— Я только здесь причем? Я вообще-то вижу мир твоими глазами, — ответил, как ни в чем не бывало, все тот же собеседник.

Мне показалось, что меня кто-то потянул в эту миниатюрную зимнюю страну, и, в конце концов, я оказалась там. Я стояла по колено в снегу, мерзла, проклинала этот день и просто тихо зверела.

— Зайти в свой холодильник?! Гениально! Это же я. В начале осени найти где-то столько снега. Мда. С ума сойти. А может, уже сошла. Холодно. Разве в галлюцинациях может быть холодно? И сыро. Все, домой! Вернее в холодильник. Не важно. Но… что?

Я стояла одна посреди снежной пустыни. Ни дома, ни даже холодильника с едой. Ничего.

— Мне одной кажется, что здесь что-то не так? — спросила я себя, но, кажется, даже мой внутренний голос был в шоке.

Решив, что стоять тут бессмысленно, я стала думать, в какую сторону двигаться. Я никогда не верила своей удаче и догадкам, поэтому, решив, что пойду вперед, я пошла в противоположном направлении, т.е. развернулась на 180 градусов и отправилась в путь. Не знаю, сколько я шла, но мне становилось все холоднее и холоднее, и даже плед, в который я успела дома завернуться, не помогал мне.

— Думмаю, я ужже ввыггляжжу ккак мертвец, — выговорила я, чтобы не было так тихо.

— Значит тот лыжник, когда к тебе подъедет, свалится в обморок от ужаса. Ты так не думаешь? — спросил мой внутренний голос, — хотя, может, он любитель трупов.

— Где?!

— Кто где? Любитель трупов?

— Лыжник!

— Да тут он, уже на подходе, не ори так. Вдруг он передумает к нам подъезжать? Что тогда будешь делать? Плясать, чтобы согреться? Я этого не выдержу, определенно.

Действительно, на горизонте, спускаясь с горки, кто-то двигался, и, судя по всему, на лыжах. Но то, что мой собеседник увидел его раньше меня, очень удивляло. Как он это смог?

— Эй! Я тут! — крикнула я, замахав руками, чтобы лыжник мог лучше меня видеть. Только идея эта оказалась не очень хорошей, потому что лыжник повернул голову на мой крик и покатился после этого с горки кубарем.

— Ой, ё, — только и смогла выговорить я, вспомнив любимую фразу детства.

— Ну, беги, чего стоишь? Надо же узнать, что с ним! — вывел меня из ступора мой внутренний голос.

***

— С вами все в порядке? — спросила я очень громко у лежащего на моих коленях и уже минут 10 приводимого в чувство лыжника.

— Да все со мной нормально, кричать только вот не надо — я не глухой пока что, — было мне ответом.

От такой грубости у меня отвисла челюсть, и я решила спросить у него, нормально ли то, что он отлеживается на моих коленях да еще так отвечает. Да что же за народ такой в моих ошалевших галлюцинациях? А ведь я к нему еще и на Вы обращалась! Хотя, с такой внешностью можно было бы и простить. Каюсь, высокие брюнеты со спортивным телосложением всегда были моей слабостью. А уж с такими притягательными чертами лица. Мм…

— Ты вообще кто такой будешь? — спросила, наконец, я, придя в себя, — и долго ли еще собираешься отдавливать мои ноги? — вообще то, мне не сложно было держать его голову на своих коленях и смотреть в его лицо, а также на выбившуюся из-под шапки прядь черных волос. Но, думаю, это слишком нескромно для первого знакомства.

— Нет, уже встаю. Все, больше беспокоить не буду, — сказал все еще незнакомый мне человек и, поднявшись и отряхнувшись (на меня!), стал удаляться.

— Стой! Ты же видишь, что тут девушка в сложной ситуации — разве сложно помочь?

Он резко остановился и повернул ко мне голову. В его глазах читался явный вопрос, но, к сожалению, я не могла понять, какой именно.

— И где же эта девушка, которой нужно помочь? — спросил он с детской наивностью и простотой.

— Как где?! Здесь!

— ?…

— Эта девушка я! — крикнула я со злостью.

Он посмотрел на меня с явным недоверием. Нет, я, конечно, все понимаю: красотой я никогда особой не отличалась да и макияж делаю очень редко, и то, что после работы я выгляжу не ахти, особенно сегодня, да еще и завернутая до носа в плед. Но не признать во мне девушку — это явное издевательство! Ой, кажется, все это я высказала вслух, причем, с несвойственной мне яростью, потому что он уже и глазки спрятал, и сам стал цвета помидора. Ну и ладно, так ему и надо. Пусть радуется, что я на него с кулаками не полезла.

— Долго еще снег будешь разглядывать? Или поможешь, наконец, хоть чем-нибудь?

Нет, девушка я культурная, спокойная, можно даже сказать, что немного тихая, но злить меня не надо, а то мало не покажется.

— Да, конечно, помогу, — сказал он как-то обиженно, — куда я денусь, — добавил он уже шепотом. — Ты не обижайся, я просто тебя сначала за снежную горгулью принял.

— Что? За горгулью? Они же страшные вроде.

— Ну, большинство.

— И на кого из горгулий я похожа: на большинство или на меньшинство?

— Будьте добры, не пытать меня! Мне врать запрещено королевским советом! — стал нервничать краснеющий лыжник, видимо понимая, что ни к чему хорошему этот разговор не приведет.

— И что это значит?! Я, по-твоему, страшная, так что ли?! Сам тоже не красавец, между прочим! — соврала зачем-то я. Хотя, сам напросился. Да и мне, кстати, врать не запрещал ничей совет.

— Что?! Да я, к твоему сведению, самый красивый и перспективный жених всего Инохолизского королевства! Я наследник Ансакэл! И уже через пару лет унаследую корону своего отца и стану королем!

— И что, ты сейчас в своем королевстве? — спросила я спокойно, присаживаясь прямо на снежный пригорок, всем своим видом показывая, что меня его речь не заинтересовала, но так я хотя бы узнала о рядом находившейся стране. Или о королевстве, как он сказал. Королевстве в моем воображении.

— Нет. Да и какая разница?

— Да мне-то никакой. Но здесь ты не «самый красивый и перспективный жених», — произнесла я. Потом, подумав немного, решила все же закончить спор и не дать ему вспылить на мою реплику, — раз ты уже представился, то представлюсь и я. Меня зовут э… Энни, — сказала я, хотя так меня никто не зовет еще с детства, полного воображения и путешествий.

— Приятно познакомиться, — пробурчал он, хоть мы оба понимали, что это не совсем так. Воспитание, наверное, не позволяет ему ответить иначе.

— А что ты тут делаешь, раз это даже не твое королевство?

— Воздухом свежим дышу, — услышала я странный ответ, — я путешествую в поисках Судьбы.

— Звучит красиво. А что подразумевается под этим поиском?

— Спасение от проклятия неудачливости, — сказал он и стал рассматривать то, что осталось от его пары лыж.

— И его ты, судя по всему, еще не нашел, — усмехнулась я.

— Нет. Пока. А ты что делаешь посреди снежной пустыни?

— Да так, ничего, в общем-то. А куда ты направляешься сейчас? Здесь поблизости есть какой-нибудь населенный пункт?

— Населенный кем? Людьми, горгульями или еще кем? — усмехнулся он.

— Неважно. Главное, чтобы там было тепло и сытно, — устало проговорила я.

— Вообще, я направлялся сразу в столицу Хордн, но теперь, наверное, придется идти до ближайшего поселения — до него идти недолго, всего около получаса. Но если ты идешь со мной, тогда, наверное, дольше, — сказал он, придирчиво посмотрев на меня. — Ты прямо так странствуешь? С этим покрывалом на плечах? — удивился он.

— Это не покрывало. Хотя, не важно. Я вообще здесь случайно.

— Волшебством баловалась? — спросил он и посмотрел на меня… с пониманием, — бывает. А почему обратно не телепортировалась так же?

— Дело в том, что у меня… сил нет, — соврала я, вспомнив свою книжную молодость, и поняла по его взгляду, что ложь удалась. — А ты маг?

— Какой глупый вопрос. Конечно. Только сейчас меня лишили сил, чтобы себе не навредил, — сказал он совсем тихо. Видно, его это ущемляло и злило. На пару секунд мне даже стало жаль его.

— Ну, в путь? — решила сменить я тему.

— Да, конечно.

Минут через пять я увидела что-то недалеко от нас на снегу. Это было похоже на мой потерянный сок. Сколько же я бежала к этому наследнику? Странно. Никогда не думала, что я на такое способна.

— Хм, забавная склянка. Это твое? — спросил он, подобрав бутылочку и протягивая мне.

— Да, мое, — я протянула к ней свою дрожащую от холода руку и взяла себе.

— У тебя руки обмороженные, — удивился он.

— Мда, удивил. А то я не знала, — проворчала я.

— Ты не использовала заклинание против холода? — продолжал удивляться Ансакэл.

— Что я не использовала?

— Заклинание против холода. Его изучают на первом курсе магии, как и против ожогов и перегревов.

— Может, я болела и не изучала? — решила отвязаться я.

— В первый раз такое слышу. А как же ты тогда экзамены сдала?

— Повезло? — улыбнулась я улыбкой «я белая и пушистая».

И чего он привязался? Ну да, не училась я там, даже не знаю о существовании такого заведения, но сказать ему, откуда я пришла, пока не решалась. Сам он, судя по всему, не мерзнет. Вон как природой наслаждается. Пустыней снежной, то есть. Кстати, почему он не мерзнет?

— А ты как не мерзнешь? Тебя же, вроде, лишили магии? — подозрительно сощурилась я.

— Но первого уровня лишить невозможно! Им все владеют, даже… дети — не маги! — удивился он.

— Ну, а мне помочь тебе по силам? — понадеялась я. Ну же, скажи что можешь! Я же в сосульку превращусь так.

— Конечно! Сейчас, — гордо улыбнулся он. После такой улыбки мне что-то сразу захотелось, чтобы у него ничего не получилось.

И мое желание исполнилось. Нет, не первое, к сожалению, а второе. Ну, что ж, как говорится, сбылась мечта идио…. То есть, моя мечта и сбылась. Не так, конечно, говорится, но себя я обзывать не буду. Даже сейчас. Поверьте мне, смотреть на то, как он возмущается, было не так весело, как я думала сначала. Его возмущенья слишком однообразны и скупы. Но продолжительны.

— Идем дальше? — вымолвила, наконец, я и пошла вперед.

— Но почему не получилось?! Должно было получиться, должно! — кричал он еще некоторое время, но потом пошел за мною вслед.

— Ну да, но значит не судьба. Знаешь такое выражение?

— Хочешь сказать, что ты знаешь ее истины? Ты… Творец Судьбы? — удивленно произнес он.

— Да, конечно, это я, — ответила я, чтобы с ним не спорить.

— Ты — Творец Судьбы?! — удивился он в который раз, — ты… ты явилась!

— Кто я? Что я сделала? — не поняла я, — ты о чем? Пойдем уже скорей, я замерзла!

— Ты — Творец! Вот почему на тебя не подействовала моя магия. Мне сказали, что в городе холодов я найду Творца, искуплю вину предков и избавлюсь от проклятия! — кричал он от радости.

— Проклятие… магия… вина предков… Творец. Бред, точно бред, — говорила я себе под нос.

Я взглянула вперед и увидела какое-то сооружение на горизонте. Ура, наконец — то. Я посмотрела на своего спутника — он стоял на месте и говорил сам с собой, махая иногда руками. Ладно, пойду одна, осталось идти не так долго, не потеряюсь.

Вот наконец-то и они — ворота города. Я думаю, это именно город, а не деревня. Обнесенный высокой белой стеной, он состоит из немалого количества домов, заметила я, оказавшись уже внутри. Причем, дома были не деревянными, а каменными. Это были большие двух- и трехэтажные здания белого цвета, очень похожими друг на друга. И на них, как и на стенах города, были изображены какие-то рисунки, причем они были темно-фиолетовые и скорее напоминали какие-то слова, только я не могла понять какие. Оглянувшись назад и посмотрев на своего нового знакомого, я решила, что и он разберется без меня, и я без него. Наконец-то я буду в тепле. Хоть и не дома.

Вдруг стало легко… спокойно… свободно… и мои глаза заволокло серым плотным туманом.

Глава 2

Я открыла глаза. Почему-то болит спина.

Я дома? Точно, дома. Лицом в бутерброде, полулежу — полусижу на стуле. Ага, ясно, плед на полу, форточка открыта. Либо я самоубийца, либо… нет, себя обзывать нельзя. Все, надо пойти нормально поспать, иначе я завтра на работу не встану. А сон был довольно интересный, следует признать. Даже реалистичный достаточно.

Я взглянула на часы и ужаснулась: уже 6 часов утра!

— Сколько?!

Я быстро сорвалась со стула и, запнувшись за край пледа, растянулась на полу. Болело все тело, а теперь еще пара синяков будет. Эх, явно плохой день. А он только начался.

— Розовые ежики! Зачем человек придумал зеркало? — спрашивала я свое отражение. Конечно, в то, что это там действительно я, с трудом верилось, но обычно там бывает мое отражение. Значит, даже мой сон знал то, чего не знала я. Странно.

— Ну откуда я знаю, как можно втюхать потребителю эту… эту… это нечто! Ты сама-то это пробовала? Это же даже собаки бездомные есть не станут! — выговаривалась я Лие в офисе.

— Не знаю, я этот «Супер батончик» не пробовала и не буду пробовать. Мне мое здоровье дороже, — она посмотрела на мои макеты и добавила, — вот этот герой очень даже ничего, но взгляд у него стеклянный какой-то. Он что, попробовал их и… того? Сомневаюсь, что это привлечет покупателей. Либо измени, либо выбрось. Хотя в остальном, он получился довольно милый.

Подмигнув мне на этой фразе, она вышла из моего кабинета. Да, она никогда не изменится. Даже на нарисованных парней заглядывается. Я не понимаю ее. Почему бы не постараться, наконец, и не найти себе жениха? С ее внешностью (по-моему, блондинки с идеальными пропорциями всегда пользовались успехом) и легким характером это несложно. Наверное, благодаря ее легкому оптимистическому отношению к жизни мы и сдружились. Противоположности сходятся. Да и только она найдет, что во всех смыслах темная личность, изображенная на моих рисунках, может быть милой.

— Может и правда тебе глаза изменить? — обращалась я к художеству, — И, помимо того, их сделать серо-фиолетовые! Думаю, будет интереснее, — рассуждала я вслух. Кажется, у того парня во сне Ансакэла, они были такие.

Целое утро я потратила на создание новой рекламы батончика. В концепции должен быть парень, который с удовольствием поглощает этот батончик. Но получается он пока с трудом.

— О, да ты успела и его глазки рассмотреть? Шустрая ты, не ожидал, — проснулся мой внутренний голос.

— Но это значит, что мне он не снился?

— С чего ты взяла?

— Но ты его видел!

— Кого его?

— Ансакэла!

— Кого?

— Ну, лыжника того!

— Кого?

— Ну любителя трупов!

— Ого, ну и знакомые у тебя.

— Ух! Какой ты вредный.

— Да нет же, просто забавно смотреть, как ты сама с собой разговариваешь, — захихикал он.

— Значит, ты тоже видел его?!

— Ну, я.

— Аня, через 15 минут к начальнику. Он хочет видеть твои труды. Ты изменила глазки? — ворвалась в кабинет Лия.

— Уф, вовремя ты, нечего сказать.

— Что-то случилось? Опять сама с собой разговариваешь? — захихикала она.

— Эх, иди уже, я рисую.

— И как проект? Сдала? — допрашивала она меня после начальства.

— Да! После такой рекламы даже ты его купишь, — не выдержала я и расплылась в довольной улыбке сытого кота.

— И не мечтай. Ладно, я домой, завтра увидимся.

— Пока.

— Стой. Да что с тобой сегодня? Ты сегодня какая-то странная.

— Знаешь, я просто не выспалась.

— Из-за проекта?

— Да не совсем. Просто сон какой-то излишне насыщенный был.

— Сон? И что тебе снилось? Ты смотрела в соннике?

— Ты же знаешь, что это чушь!

— Кому как. Не все же анализируют по интуиции.

— Это не интуиция, это логика.

— Но расскажи хотя бы сон!

— Знаешь, я его и не помню, — соврала я.

— Ну да, ну да… Ладно, не хочешь говорить, как хочешь. Все равно потом расскажешь, — уже тише добавила она. — Пока тогда, мне еще Кузю кормить.

— Ты только его и кормишь. Твой кот ест больше тебя. Раза в три.

— Он растущий организм! Ему требуется много энергии!

— Он перестал быть этим организмом уже пару лет назад. А эту самую энергию он только потреблять и умеет. На ее трату у него уже сил нет, — искусственно всплакнула.

— Эх, вот завела бы ты сама котенка или собаку. Или хотя бы ящерицу!

— Нет, спасибо, мне животных жаль. Ты же знаешь, как я ем. И я сомневаюсь, что их ждет у меня дома питание лучше моего.

— Ладно, пока, мне, правда, пора.

— Пока-пока.

Она вышла из кабинета и хлопнула дверью. Громкий стук обдал меня волной одиночества. Ненадолго.

— Домой, или ты теперь здесь прописалась? — снова заговорил мой внутренний голос.

— Ну да, домой.

Я открыла свой холодильник. И снова закрыла. Повторив эту процедуру еще пару раз, я успокоилась. По-крайней мере, я в это поверила.

— Нет, я, конечно, понимаю, сказок в детстве начиталась и все такое, но там обычно еще какие-то слова говорили, прежде чем появлялись всякие вещи в шляпах или еще что. Но, думаю, с продуктами такой фокус не пройдет. Хотя, можешь попробовать, если знаешь заклинание. Но думаю, при звонке в пиццерию и при повторении некоторых слов с добавлением своего адреса это подействует лучше, — заключил мой внутренний голос.

Хотя бы в лечебницу не посоветовал обратиться. Уже прогресс.

— Или все же обратись в больницу, — ухмыльнулся он.

Ух! Сил на него нет!

— Но ведь вчера что-то произошло, — не успокаивалась я.

— Что-то — это понятие относительное.

— Но ты видел, видел тот снег…

— Снег этой осенью вроде еще не шел. Дорогуша, ты ку-ку, — заключило мое второе вредное я.

— Над каким проектом трудишься? — поинтересовалась Лия на следующий день в офисе.

— Паркет, — ответила я, не отрываясь от работы.

— Уу. Весело.

— Очень.

— Ладно, ты едешь к маме на юбилей?

— Розовые ежики! Я совсем забыла!

— Ясно, почему твоя мама попросила меня напомнить тебе. Ты автоответчик когда-нибудь вообще проверяешь?

— Ну да. Порой. А явка обязательна?

— Да. А еще она сказала, что не появляться дома больше года плохой тон. И еще что-то, и еще что-то. Но большая часть была посвящена твоему отсутствию.

— Дом….

— Ага, работай пока, после работы идем выбирать подарок. Я тоже приглашена. Пышный твоя мама хочет устроить праздник.

— Да, в этом она вся.

Лия вышла из кабинета, а я еще долго обдумывала предстоящее. Дом… давно я не появлялась у родителей. Наверное, потому, что я себя не чувствовала там уютно. Все хорошо, красиво, но… не мое….

— Анна Рилмун, вас вызывает начальство, — сообщил телефон голосом Лии.

— Не смешно. Сейчас буду.

Я встала из-за стола и подошла к двери. Обычная стеклянная дверь, за дверью должен быть коридор с белыми стенами и дверями, ведущими к другим работникам офиса.

Но ключевое слово — «должен». Должен, но не ведет.

Как только я открыла дверь, перед моим взором открылась та самая деревушка, которую я видела тогда, неделю назад в своем сне. Или не во сне.

Снег. Это то, что первым бросается в глаза. Много снега, но при этом не было особого холода. Кругом все было белое. Белый снег, белые дома. Люди в белом. Я попала в сказку. Правда, возникло несколько вопросов к сказке: как я в нее попала и как из нее выйти? Ну, правда не помешало бы узнать и то, как эта сказка называлась.

— Сказка, — прошептала я восхищенно.

— А может и фильм ужасов. Тоже из жанра фантастики и мягких стен, — добавил мне оптимизма один назойливый голосок.

Я оглянулась назад и посмотрела на когда-то стеклянную дверь. Увы, или к счастью, но там ее уже не было. Это была изящная белая дверь, сделанная из неизвестного дерева, которая принадлежала такому же изящному белому дому. В верхнем левом углу двери можно было заметить фиолетовый рисунок, напоминающий то, что я видела в прошлом сне. А может, это был и не сон? Я не могла этого понять, тем более, сейчас. Все было слишком реально, чтобы назвать это сном и слишком прекрасно, чтобы назвать это реальностью.

Я посмотрела на жителей этой деревушки: мимо меня грациозно проплыла высокая красивая девушка в белом воздушном сарафане. Она шла босиком, наслаждаясь каждым шагом по снегу, а ветер развевал ее длинные светлые волосы, как будто играя. Мимо прошло еще несколько человек, одетых также во всё светлое. Наверное, я сильно выделялась на их фоне в своем черном классическом костюме и на высоких каблуках. Я посмотрела на свои убранные в пучок волосы и поникла. Мои волосы вряд ли будут так же красиво развеваться на ветру, как у той девушки. Когда появится свободное время, буду соскребать свою самооценку с земли. Да, надо будет не забыть.

Вообще, было странно встретить деревушку, населенную полностью блондинами. Сразу вспомнились все анекдоты. Хи-хи. Хотя, это некрасиво. Лия ведь тоже блондинка, и, тем не менее, прекрасная и умная девушка.

— Слушай, подруга, а ты пользуешься успехом. Ты уже получила столько косых взглядов от девушек и не таких косых от парней, — промолвил мой немолчаливый голос.

— Ну, правильно, я среди них как белая ворона.

— Белая?

— Ну, черная.

— Ворона?

— Ты…, — зло начала говорить я.

— А я думаю, что тебе не помешало бы проверить, все ли пуговицы застегнуты на блузке, но разве в наше время кто-нибудь слушает голос разума? Ох, жестокий мир.

— С каких пор ты стал голосом разума? — проворчала я, поправив на всякий случай блузку.

Постояв немного на одном месте, я решила, что раз уж мне попалась именно эта дверь, то стоит узнать о ее хозяевах больше. Ведь разумный человек не должен верить в случайности?

— Тук-тук? — промолвила я, неуверенно открывая дверь, — есть кто-нибудь?

— Это зависит от того, кого ты ищешь, — ответил мне спокойный женский голос. Вскоре, я увидела и источник голоса — это была женщина лет тридцати, облаченная в белое платье. Она смотрела на меня с улыбкой, но ее глаза были усталыми и, казалось, что у нее нет сил мне отвечать.

— Вероятно, кого-нибудь.

— Я подхожу под твое определение «кто-нибудь»?

— Наверное.

— И что ты хочешь?

— Узнать где я, например.

— Может, для начала войдешь? — она обеспокоенно взглянула на открытую дверь и на рисунок на ней, который был и на этой ее стороне.

— Я бы не отказалась, — улыбнулась я несвойственной мне милой улыбкой.

Через пять минут я уже наслаждалась вкусом травяного чая, заваренным мне хозяйкой дома, которую, как оказалось, звали Сандрой. Она рассказала мне, что этот городок называется Белым Довэлом и служит некоторым символом мира между Инохолизским и Махтерианским королевствами, и находится на границе между ними. Полностью в причину их старой войны я не вникла, но, как я поняла, кто-то когда-то оскорбил символы чужого королевства. И, кажется, это сделал кто-то с Инохолизского королевства, но случайно. Но оскорбление символов — дело сложное, и успокоить оскорбленных потом… сложно. Ну, как обычно и бывает. Главное, чай был вкусный.

— А ты в этих краях с какой целью, Энни?

— Мимо проезжала, — конечно, Сандра была весьма мила, но я была не до конца уверена, что стоит говорить о моей «потерянной крыше». И дня пока не прошло, в розыск рано подавать.

— А куда дальше?

— Домой.

— И где твой дом?

— В Хордоне, — назвала я единственный город, о котором слышала.

— И как можно жить в центре всех событий и не знать о происходящем? — улыбнулась мне Сандра.

— Я путешествовала по миру, — вновь соврала я.

— Ну да, путешествовала. Из дома на работу пару улиц и обратно, — прокомментировал мой внутренний голос.

— Тихо! — шикнула я на него.

Конечно, я не раз сталкивалась со странной реакцией людей на то, что я время от времени разговариваю сама с собой, но такой реакции я точно не ожидала. Сандра побледнела и посмотрела на меня так, будто я только что ворвалась в ее дом, украла ее любимый сервиз, а перед уходом представилась королевой Англии.

— Эй, я все еще тут, — пыталась привести в нормальное состояние собеседницу, — подумаешь, ну разговариваю я сама с собой, ну с кем не бывает? Вот вы ведь разговаривали иногда без собеседника, да?

— Нет…, — еле промолвила она.

— Забудьте тогда, ничего не случилось же, — улыбнулась я вымученной улыбкой.

— Вы разговаривали с архом!

— С кем я разговаривала? У вас еще кто-то в гостях? — не поняла я слова Сандры.

— Энни, с тобой арх!

— Это у вас болезнь сумасшедших так называется?

— Да откуда ты вообще взялась, если не знаешь об архах? — уже более возмущенно спросила она.

— Из Хордона, — улыбнулась я улыбкой ангелочка. На всякий случай посмотрев, не выросли ли белые и пушистые крылья, я вновь поглядела на свою ошалевшую собеседницу.

— Какого такого Хордона тогда?

— Э… ну…, — стала мямлить я.

Ну откуда я знаю — какого? Мне такую информацию не давали. Мне вообще никакую информацию не давали. Нет, запихнув сюда, милостиво сказать: «Вот, Анна, это такой-то город, с такими-то жителями и т.д.» Но нет же, догадывайся! Упс… вот мне и вышла боком привычка думать вслух.

— Может вам чаю? — уже осознанно вслух сказала я, решив сменить тему.

— Нет, спасибо.

В комнате повисла тишина. Я не знаю, о чем думала моя новая знакомая, но я думала о том, что, наверное, пора и покинуть сей гостеприимный дом.

— Ну, не пора. У вас и свои дела, наверное, найдутся, — сказала я, вставая из-за стола.

— И тебе неинтересно узнать про архов? — хитро улыбнулась Сандра. Так обычно улыбаются перед обменом «ваш на ваш».

— Вообще-то, интересно, но вы себя сейчас как-то плохо чувствуете, и я не думаю, что мое присутствие пойдет вам на пользу, — пришлось начать врать мне. Ну, правда, я не уверена, что мои ответы на ее вопросы пройдут менее болезненно, чем предыдущие.

— И куда же ты сейчас?

— Ну….

— Можешь остаться переночевать у меня, — не дала мне закончить Сандра.

— Спасибо, — вздохнув с облегчением, сказала я.

Через некоторое время она отвела меня в комнату, где я могу переночевать, и оставила меня одну. Это была довольно уютная светлая комната небольших размеров. Большую ее часть занимала большая кровать. И, конечно, она была белой.

— Я скоро возненавижу этот цвет, — сказала я устало.

— Почему? Милый цвет, цвет чистоты и душевного спокойствия, которое давно не заходило к тебе в гости, — милостиво заметил мой вечный собеседник.

— Но он такой… никакой! Даже зацепиться не за что!

— Почему же не за что? Твои капроновые колготки же нашли за что.

— Ой…

— Смею согласиться.

— Ну как, ты уже устроилась? — спросила меня хозяйка, входя в комнату.

— Да, спасибо. И….

— Ты что-то хочешь спросить?

— Да, а у вас нет лишней пары капроновых колготок?

— Чего?

— То, что вы носите на ногах?

— Обувь? Как видишь, мы ее не носим.

— Нет, не обувь. Вот это, — сказала я, указав на свои ноги.

— Интересно… работа догитов?

— Кто это?

— Ты и это не знаешь? — удивилась в который раз собеседница, — ну… это такие маленькие зверьки, которые плетут свои дома из тончайшего материала и покрывают им целые участки леса. Они очень похожи этим на людей: им кажется, что весь мир принадлежит им.

— О, — растерялась я от такого сравнения, — надо будет как-нибудь позаимствовать у них пару рулонов на новые колготки.

— А как же сшита эта ткань на твоих обтягивающих брюках? — указала Сандра на мои колготки.

— Это… работа машин.

— Машин? Интересно.

— Вы так думаете?

— Ну да, материал для здешних краев необычный, — думала вслух Сандра, — кстати, как бы тебе сказать одну вещь. Понимаешь, наверное, для твоих мест твоя одежда и обычна, но не для наших. Скоро придет домой внучка, думаю, она даст тебе другую одежду. Если ты не против этого, конечно.

Я внимательно посмотрела на свою собеседницу. На вид ей от силы лет 30, ну 35. Да ее дочке должно быть максимум 15! Я, конечно, понимаю, нынче и в 15 рожают детей, но чтобы они при этом и ходить могли — не понимаю. Я что-то точно не понимаю.

— Внучка?

— Да, внучка. Она сейчас на ярмарке.

— С мамой? — спросила я. И только теперь до меня дошло. Если мне ее одежда должна подойти, то, сколько же ей лет? 18?20?

— Какой мамой? — удивленно моргнула Сандра. — При чем тут ее мама?

— Ни при чем. Просто спросила. У нее ведь есть мать? — попыталась я скрыть свою глупость.

— Ее мать ушла из города еще 20 лет назад. Шэйли ее не помнит и думает, что ей пришлось уйти из дома. Но ее мать ушла лишь потому, что ей наскучила жизнь в нашем простом городке, — сказала Сандра, грустно взглянув на меня. Это был взгляд матери, которая потеряла свою дочь. Потеряла навсегда. По крайней мере, она так думала.

Сандра тихо вышла из комнаты, притворив за собой дверь. На душе было тоскливо. Зачем я спросила ее про дочь? Мое любопытство никогда до добра не доводило. И сегодняшний день не исключение. Я присела на край кровати, раздумывая о сегодняшнем дне, и, незаметно для себя, заснула.

Глава 3

Я проснулась в полной темноте. Я не помнила, как я выходила из офиса. Я не помнила, как я шла домой по сырым, осенним улицам города. Я не помнила и то, как легла спать. Последнее было особенно странным, потому что я лежала на чем-то мягком, укрывшись чем-то также мягким, но легким.

— Докатилась, даже не знаю, где провожу ночь, — промолвила я, сонно потягиваясь и приподнимаясь с кровати.

— Докатилась, даже не знаешь, где проводишь ночь, — скопировал меня один знакомый вредный голосок.

— О! Ты все еще здесь, значит, меня еще не вылечили, и я не в психиатрической больнице.

— Энни, вы проснулись? — спросил меня какой-то другой голос, исходящий от силуэта в проеме двери.

— Кажется, да.

Энни? Значит, я все еще сплю.

— Ох, — только и смогла вымолвить я и упала обратно на кровать.

Незнакомый силуэт прочертил какие-то знаки в воздухе, и в комнате стало светло. Мне стало любопытно. Я присела на кровати, стараясь лучше разглядеть новый силуэт.

Этим силуэтом оказалась незнакомая мне девушка. Ее светлые волосы были заплетены в две небрежные пышные косы, которые доходили ей до пояса. Она была одета в серенький комбинезон с рукавами до локтей и штанинами-фонариками до колен. Она подошла ко мне и села на край кровати. Я успела разглядеть на ее носике веснушки, но мое любопытство на этом не закончилось. Мы рассматривали друг друга пару минут, пока она не засмеялась и не протянула мне руку для пожатия.

— Меня зовут Шэйли.

— Ну а меня Энни, — сказала я и пожала ее руку, — хотя ты и сама знаешь.

— Бабушка сказала, что тебе не помешает другая одежда?

— Возможно, хотя меня и устраивает своя.

— Да? Можешь встать и показаться?

Я откинула материал, которым была покрыта, и встала. Сделав оборот вокруг своей оси, я выжидающе посмотрела на Шэйли.

— Уау!

— Что? Почему «уау»?

— У тебя и правда интересный наряд, но, боюсь, не для нашей местности.

— Эх, а ты можешь мне дать какую-нибудь одежду «для вашей местности»?

— Можешь посмотреть сама. Вон в том комоде около кровати.

Когда я открыла комод, стало ясно, чей он. И чья комната. Эти наряды точно не могли принадлежать Сандре. Да, судя по улыбке Шэйли это именно ее наряды. Так, брючных костюмов здесь не наблюдается. Немало комбинезонов, но быть копией Шэйли мне не хотелось. Зато здесь было немало сарафанов. И, вытащив один такой на свет белый, я поняла, что она также не любит длинные наряды. Мне, конечно, очень нравится их способность не мерзнуть в минусовую температуру, но на меня она почему-то не распространяется. Жаль. Придется искать наряды теплее. А вот то платье с длинными рукавами вполне подойдет. Мда, кажется, я ошиблась. Оно с довольно приличным вырезом, да и едва доходит до колен.

— Можно я возьму это платье?

— Ты уверена?

— Почти, но ничего более подходящего я найти не могу. А что с ним не так?

— Да нет, с ним все в порядке. Просто его вырез… он тебя устраивает? Это платье сшила моя подруга, она… любит поэкспериментировать с одеждой.

— Не совсем, но ничего ужасного я в нем не вижу.

— Ну, тогда все нормально. Я пойду, мне нужно еще с бабушкой поговорить, а ты пока можешь переодеться.

— Еще раз спасибо за платье, — сказала я Шэйли через 15 минут, закутавшись сильнее в одеяло, когда она вновь заглянула в комнату, — а, если не секрет, что тебе сказала обо мне бабушка?

— Ну, пожалуй, я упущу ту часть рассказа, которая повествует о девушке, неизвестно как ворвавшейся в наш дом, сломав защиту. Так, она сказала, что ты сама не знаешь, как ты сюда попала, не знаешь ничего о нашем городе, не говоришь, откуда ты. А! Забыла упомянуть главное — ей показалось, что ты разговаривала с архом, хоть она и не совсем уверена в этом, потому что только слышала его, но не видела. Что-то в этом роде, — перечисляла она, сидя на кровати и загибая на пальцах сказанные факты.

— О.

— Что?

— А о какой защите идет речь?

— Как о какой? О магической защите дома… да, ты точно не из здешних мест. Понимаешь, послевоенное время довольно сложное во всех отношениях, а для нашего города все еще сложнее, поэтому оба королевства согласились на двойную защиту символа мира, то есть нашего города. Эта защита представляет собой невидимые руны на стенах города, а также на дверях дома. Она не пропустит никого из обоих королевств без приглашения хозяев. А ты как-то прошла, — сказала она и улыбнулась чему-то своему. — И ты пыталась доказать бабушке, что из Хордона. И она почти поверила, хоть и все знала.

— Ясно, — сказала я. Но это была не совсем правда. Мне сразу пришли на ум те фиолетовые знаки на дверях дома. Почему она сказала, что они невидимые? Ладно, потом узнаем. Еще я вспомнила ее слова о знаках на стенах города. Значит, в прошлый раз я была где-то неподалеку.

— А теперь скажи мне: ты правда разговаривала с архом? — спросила она меня, пристально глядя мне в глаза. Может она пытается меня загипнотизировать? Я невольно усмехнулась. Глупости.

— Если бы мне еще знать, о чем ты говоришь, — сказала я тем же гипнотизирующим тоном, глядя ей в глаза так же, как смотрел один шарлатан в каком-то старом фильме.

Она резко отшатнулась от меня. Ну и ладно, не так уж и хотелось. Теперь я буду точно знать, что дара гипноза у меня нет. Хотя меня немного удивила ее реакция: почему она на меня так смотрит? Я что, ее любимую шутку украла? На всякий случай я виновато улыбнулась: кто знает, о чем она подумала?

— Да ну тебя, — махнула она на меня рукой.

— Ну, расскажи мне об архах, — сказала я сладким голосом. Я бы ей, конечно, еще предложила конфетку за информацию, но мои карманы были пусты. Да у меня их вообще не было.

— Ладно, слушай, — сказала она и села удобнее, — понимаешь, у нас существует множество легенд, большая часть из них, конечно, выдумки, но некоторые действительно основаны на реальных событиях, произошедших когда-то давно. Правда, они тоже «обросли толстым слоем выдумок». Так вот, одна из них повествует о Творцах Судеб.

— А при чем тут архи? — спросила я наивным голосом, не обращая внимания на чувство, что я где-то уже слышала.

— Тс!

— Молчу.

— Так вот, одна из них повествует о Творцах Судеб. Они были очень сильные и мудрые, наделенные огромным запасом магической энергии, в то время, как обычные люди ею тогда не владели. Большинство из них хорошо относилось к другим видам, но не все — были и те, кто считал людей отбросами, — добавила она раздраженно. — Они были практически богами мира: всесильные, никем не ограниченные и достаточно мудрые, чтобы не воевать друг с другом. В общем, у них было все. Только боги не влюбляются в людей. У них это тоже было не принято. По крайней мере, так говорят легенды. Да никто и просто не влюблялся. До определенного момента. Один из Творцов влюбился в человека. Она была даже ничем не примечательна, она была простой: без талантов, без бессмертия — без всего. Только как-то он прочел в ее судьбе, что она умрет даже не от старости — от болезни, и очень скоро. Он изменил ее судьбу. Через несколько месяцев он вновь посмотрел ее судьбу — она должна была вот-вот умереть от несчастного случая — утонуть. Он не мог не спасти ее, но это был не конец. Судьба как будто насмехалась над ним: Творец Судьбы не мог изменить судьбу — она была непреклонна. Он долго думал, что ему делать: он не мог представить свою жизнь без нее. И он задумал невероятное — решил изменить свою судьбу. Считалось, что якобы сами Творцы не могут менять свою судьбу, поэтому он попросил изменить свою судьбу друга. Но все было не так просто. Что бы ни делал его друг с картиной судьбы — ничего не получилось, судьба как картинка возвращала все, как прежде, поэтому он просто стер ее в припадке ярости от бессилия. Увидев, что он наделал, парень сильно испугался, но его испуг был напрасен — его друг просто превратился в человека. В обычного человека без каких-либо сил. Что стало в дальнейшем с ним и с его возлюбленной, неизвестно, но после этого среди Творцов произошло что-то невообразимое: у них возник великий спор, они первый раз за все время существования Творцов не сошлись во мнении настолько, что начали войну. Легенда гласит, что это была война за людей: некоторые Творцы стали считать их опасными для своей расы, считали, что людей необходимо отделить от мира магии и Творцов, оставив их без защиты, либо просто очистить весь мир от людей, создав его заново. Только победителей в этой войне не было. Поражение потерпели все. Творцы Судьбы просто исчезли. Вначале они исчезли в самом мире, а потом и в памяти людей, — закончила она свое повествование траурным голосом, — но только в этой легенде много нестыковок. Кажется, что-то в ней не совсем верно, словно это больше выдуманное произведение, чем попытка записать реальную историю.

— Угу… и?

— Что «И?», — не поняла Шэйли.

— А архи здесь причем?

— А! Архи. Дело в том, что у каждого Творца был свой арх.

— Что это значит?

— Понимаешь, считается, что архи — это такая раса, сотворенная Творцами. Вообще до сих пор неизвестно, зачем они их создали, но они всегда были с ними.

— А как они выглядели?

— Если честно, я не знаю. В разных литературных источниках было разное описание: кто-то описывал их просто тенью Творцов, кто-то описывал их звериным силуэтом в воздухе, кто-то….

— Погоди, в общем, они не невидимы? И если у меня действительно есть арх, то я должна видеть его?

— Возможно. От этого не отказывается ни один источник.

— Ну, ты и зануда: «Не отказывается ни один источник», — изобразила я ее и бросила в нее подушку, которую я выковыривала из-под одеяла, пока она была занята рассматриванием моей пародии на нее.

Как она успела уклониться, я так и не заметила, как и то, что эта подушка полетела в меня. И пригвоздила меня к полу. Либо подушка такая тяжелая, либо я давно не ела. А может и просто Шэйли такая сильная. Выползая из-под подушки, я посмотрела на ее виноватое лицо и поняла: я угадала. Да, с ней шутить опасно.

— Извини, — пролепетала она, сделав невинное личико.

— Да ладно, не страшно, — улыбнулась я, забираясь обратно под одеяло, — откуда в тебе столько силищи?

— Легче спросить, откуда в тебе их отсутствие.

— Мало каши ела в детстве? — задумалась я, — Значит, ты считаешь меня Творцом Судьбы?

— А разве не логично было бы это предположить?

— Но с чего ты взяла, что я разговаривала с архом?

— А у тебя какая теория?

— Сама с собой, — пожала плечами я.

— Ну, поговори сейчас.

— Э… эй, голосок, ты где?

Ответом мне была тишина. Я даже сама с собой разучилась разговаривать. Ужас.

— И? Поговорила? — спросила меня Шэйли, уже зная ответ.

— Я честно не понимаю, почему так.

— Потому что это арх. А так он, возможно, показывает свой характер, — улыбнулась Шэйли.

— Да откуда ты можешь знать о том, чего у вас давно уже нет?

— У нас есть особые заведения, где есть знания о них, а также места, где хранят рукописи — в них о них есть точные упоминания.

— Чушь.

— Ты говоришь с этой чушью с рождения?

— Ну да.

— Вот тебе и чушь. А может, я просто очень хочу в это поверить, — улыбнулась она грустно и уже тише добавила, — ведь тогда ты можешь изменить мою судьбу.

— Что? — переспросила я, надеясь, что мне показалось. Только что я узнала страшную тайну своих якобы предков, а тут уже и пожелания. Хотя, посмотрев на нее, я поняла, что это не просто блажь. Она действительно страдала от своей судьбы, — зачем тебе менять свою судьбу?

— Я замуж выхожу.

— Поздравляю.

— Не с чем.

— Это как? Ты его не любишь? Если так, то просто не выходи.

— Понимаешь, это было написано в моей судьбе. Судьбе! А судьбе здесь отводят очень важную роль. В моей судьбе написано, что я выйду замуж за Твина Белодовэльского, а я его не люблю! Он мне даже не нравится! А Великая Мать еще не ошибалась ни разу. Это значит, что мне суждено быть несчастной? — спросила она и посмотрела на меня полными боли глазами.

— Погоди, как она это определила?

— Каждый год проводится обряд, на котором Великая Мать узнает все, что случится в следующем году. Вчера был обряд, и она увидела, что будет свадьба Шэйли и Твина Белодовэльских и посмотрела на меня.

— Белодовэльских?

— Да, мы получаем при рождении помимо имени и название места, где родились.

— А имя тоже ваша Великая Мать для вас находит?

— Не находит, а видит. Да, имена говорит тоже она.

— Мило.

— Но ты мне поможешь?

— Я…, — не знала я, что сказать. Взять на себя ответственность за чью-то судьбу? Да я даже домашних животных не завожу из боязни ответственности! Но не могла же я отказать. Она мне стала подругой всего за день, но я все равно уже дорожу ею. Что я могла ответить? Только…, — да.

— Отлично! — обрадовалась она. Сейчас же телепортируемся!

Я вспомнила того парня посреди снежной пустыни и сразу поняла, что у нее ничего не выйдет. Я спокойно присела на кровать и выжидающе посмотрела на нее.

— Ничего? — спросила я.

— Ничего, — удивленно ответила она и тоже присела на кровать.

— Да, с этим мы уже сталкивались, — пробормотала я.

— И что тогда. Никогда не читала о том, что на Творцов не действует чужая магия, — удрученно ответила она.

— А куда мы собирались?

— В город.

— Какой? Зачем?

— Я хотела зайти в библиотеки в Хордн.

— Пешочком?

— До Хордона? — спросила она и усмехнулась, — далековато и неудобно идти по снегу будет.

— Тогда куда?

— Если пешей прогулкой, то в Листвед, он ближе.

— Никогда не слышала об этом месте.

— Утром в путь, а пока отдых, — сказала она с оптимизмом.

— По снегу? Пешком?

— Ну да. А что?

— А я не замерзну? А я столько пройду? — стала я беспокойно перечислять.

— А ты не заплачешь? — передразнила она меня.

— Я серьезно, — почти обиделась я.

— Так. А в чем проблема?

— Я же не как вы, мне и сейчас холодно. А с твоей-то силой я не сомневаюсь, что ты спокойно пройдешь какое-либо расстояние, но я — нет!

— О, это серьезно, — наигранно грустно сказала.

— Нет, правда. Ты учла мою невосприимчивость к твоей магии? — стала я раздражаться ее манере вести разговор.

— Да, не бойся, все учтено, — улыбнулась она.

***

Белая лошадь. Нет, две белых лошади. Да я почти не удивилась. Но они, правда, такие красивые! Белоснежные, как горная вершина, с длинной прямой гривой и белыми седлами. Вот это меня все же удивило.

— И как ты нашла лошадей?

— Все просто, — улыбнулась она, — я попросила одного хорошего человека, и он просто их телепортировал сюда.

— А это воровством не называется?

— Нет, скорее, мы взяли взаймы.

— Так все говорят. А одежда зимняя тоже?

— Нет, ее пришлось сшить.

— Да? И кто ее сшил?

— Энни, у нас все занимаются своими делами, все специалисты. И никому не сложно сделать лишнюю вещь или найти пару коней, хотя в нашем городе коней мы и не разводим.

— А в чем специалист ты?

— Я воспитываю детей в обучающих учреждениях или, бывает, помогаю кому: гипноз, внушение.

— Ясно. И что ты пыталась мне тогда внушить? — спросила я наигранно равнодушно.

— Да так, ничего.

— Ну да, конечно.

— Нет, правда, я просто хотела узнать, что ты знаешь.

— Ладно, проехали, — сказала я и сильнее закуталась в воротник моей новой куртки.

— Угу, — удовлетворенно проговорила она.

— Кстати, почему все вещи в Довэле белые? Даже седло! Это же сложно, наверное, такое найти.

— Это цвет чистоты помыслов и правильности жизненного пути. И мы не ищем такие вещи: все, что попадает в наш город, сразу становится такими.

— Кроме моих вещей, — задумчиво произнесла я.

— Кроме них, — подтвердила Шэйли.

Глава 4

— Анна Рилмун, очнитесь! Приходите уже в себя. Я не специалист в оказании первой помощи, — добавил чей-то расстроенный голос уже тише, — Анна! Аня!

— Я слышу, — выдавила я из себя, все еще не открывая глаз.

— Что? Что вы сказали?

— Я вас слышу, — сказала я более громко и медленно открыла глаза.

Я обнаружила, что лежу у кого-то на коленях. Посмотрев на «свою подушку», я отметила, что подушка очень даже неплоха, и это еще мягко сказано. Хорошо уложенные темные волосы, дорогой серый костюм — ему вряд ли привычно сидеть в нем на полу. Приятный молодой человек склонился, беспокойно глядя на меня. Черты его лица, невероятно правильные и красивые, делали его похожим на особу королевских кровей. Я пристально смотрела на него и пыталась понять всего одну непостижимую для моего перегруженного мозга вещь: почему он кажется мне невероятно знакомым? В его испуганном чем-то взгляде читались участие и забота. Заметив мой любопытный взгляд на своей персоне, он мгновенно согнал со своего лица все эмоции. Обидевшись на такую быструю перемену выражения его лица, я попыталась тут же встать, но, потерпев неудачу, вновь упала на его колени.

— Наверное, я еще здесь полежу, — вымолвила я, усмехнувшись. Параллельно этому я радовалась, что мой травмированный организм не выдает мои истинные чувства разлившиеся предательским румянцем.

— Ну, если вам так удобнее, то не буду мешать, — сказал он.

Не думаю, что фразу «не буду мешать», мы поняли одинаково. Если бы он меня понял, то не стал бы скидывать меня с насиженного места. «Что ж, сам напросился», — подумала я и стала картинно терять сознание. Его реакция была несколько быстрее, чем я думала. Готовая упасть на пол, моя голова очутилась на его руках. «Эх, золотые руки», — подумала данная незамужняя особа, то есть я.

— Вам действительно следует полежать, но не на полу в офисе, — усмехнулся он.

— В офисе? — мгновенно отреагировала я, стряхивая с себя картинное недомогание.

На его недоуменный взгляд, что мне уже не требовалась поддержка, я могла только сказать: «Чудо», и мило улыбнуться.

— А вы, собственно, кто? — спросила я этого якобы незнакомца, когда уже привела в себя в порядок.

— Я? — удивился он совсем не картинно.

Наверное, стоило взять на заметку, что если бы это был совсем незнакомый человек, то он бы не удивился, но я — это я.

— Да, вы. Себя я знаю.

— Вы уверены?

— Конечно. Я склерозом не страдаю, — выдала я уверенно.

— Ну да, я склерозом не страдаю, я склерозом наслаждаюсь, — тихо пропел он.

— Что, простите?

— Ничего. Анна Рилмун, сходите завтра к врачу на прием.

— Что? — мгновенно обиделась я, — почему я должна к врачу? Какое вы имеете право?

— Потому что я ваш директор, и поэтому завтра у вас больничный, — сказал он, усмехнувшись.

Наверное, так глупо я себя еще никогда не чувствовала. Забыть, как выглядит директор. А я еще утверждала, что не страдаю склерозом.

— Мм…. Кэвин Критч, — сказала я, будто пробуя на вкус. Он усмехнулся в ответ. Эх, а еще недавно он казался мне довольно симпатичным. Что же с людьми делает склероз? — До свидания, — сказала я и направилась к выходу.

— Вы забыли свою сумку, — добавил он мне вслед.

Краснея, я повернулась к нему и увидела, что он все также нагло усмехался.

— Спасибо, — сказала я, подняв с пола свою сумку и направившись вновь к выходу. Интересно, он достаточно приличный человек, чтобы не рыться в моей сумке?

— Анна Рилмун, — вновь позвал он меня.

— Что? — спросила я, повернувшись к нему спиной.

— На улице холодно.

— И?

— Я повторяю: на улице холодно, — сказал он вновь, едва сдерживая смех.

Я еле сдерживала себя. Лично мне он нравился все меньше и меньше. Да и причем тут погода? Ну да, холодно и темно, но зачем говорить мне это несколько раз?

— Анна Рилмун, не забудьте плащ, — наконец сказал он, — и обувь, — добавил он еще с большей веселостью.

Я посмотрела на себя: я была одета в белое платье. Я невеста? Нет, я не невеста. Вроде бы…. На память сейчас полагаться нельзя. Так, еще я босиком. Босиком. Как только я поняла это, ко мне сразу вернулось чувство реальности, а вместе с ним чувство холода. И память. Белый Довэл, Сандра, Шэйли, архи, Творец Судьбы. А где тогда моя новая куртка? — пролетела в моей голове неуместная мысль.

— С вами точно все в порядке? — спросил он без тени усмешки, — может быть, вас нужно проводить до дома? Хм. Не сочтите за бестактность, но когда вы успели переодеться? Еще днем, когда вы заходили ко мне в кабинет, ваш наряд был менее праздничным.

— Нет, спасибо, я дойду, — ответила я, совершенно не задумываясь над его вопросом.

— Я все же вас провожу, — сказал он уверенно.

После чего он направился к моему плащу, тихо висевшему в углу моего кабинета. Взяв плащ и мою офисную пару туфель, которую он неизвестно как разглядел в том же углу, он протянул эти вещи мне. Я как в тумане наблюдала, как он выключает свет в моем кабинете, как позже усаживал меня в свою машину и как он рассказывал какие-то, наверное, интересные истории. Я очнулась только тогда, когда услышала звук тормозящих колес.

— Мы приехали. Вы уже проснулись? — спросил он довольно участливо.

— Да? Спасибо, что подвезли, — ответила я, обдумывая его фразу о моей дремоте. Странно, я даже не заметила, что спала.

— Вас не ждать завтра на работу?

— Почему? — сначала не поняла я вопроса.

— Ну, ваше плохое самочувствие и его последствия, — улыбнулся лишь краешком губ он.

— Нет, со мной все в порядке. Ничего страшного.

— Отлично, тогда до понедельника.

— Да, до понедельника. Послушайте, — привлекла я его внимание. Мне в голову вкралась одна довольно интересная мысль, — не хотите ли вы пойти со мной в воскресенье на юбилей моей мамы?

— Извините, но я не могу в воскресенье. У меня в воскресенье дела, — произнес он извиняющимся тоном.

— А, ну да, извините за беспокойство. До свидания, — вымолвила я и буквально вылетела из его машины. Конечно, логика подсказывала мне, что это глупо: зачем ему идти со мной, да еще и на юбилей, семейное торжество? Зачем я только спросила. Безумство.

С такими мыслями я медленно поднималась по лестнице подъезда в свою квартиру.

Дом, как обычно, встретил меня молчаливым скромным приветствием.

— Здравствуй, я дома, — крикнула я в тишину, и, не заходя на кухню, направилась в спальню.

— Здравствуй, сон, — пролепетала я, заворачиваясь в одеяло и погружаясь в сон.

— Скоро кончится этот холод? — спрашивала я, трясясь от холода уже второй день.

— Скоро. Через полдня.

— Уже? Ура!

— Кому как, — пожала плечами Шэйли, — мне больше нравится прохлада.

— А еще меня мучить тебе нравится, — проворчала я себе под нос.

Мы уже несколько дней скакали по снежной пустыне. Идеальная красота природы стала надоедать уже к концу первого дня поездки, снег на горизонте между тем все еще не исчезал. Откуда бралась провизия, Шэйли мне все также отказывалась сообщать, но если судить по тому, во что наша пища обычно укутана перед употреблением и всегда сопровождается особым ароматным чаем, уже запомнившемся мне, то догадаться несложно.

Интересно, как она думает, я могу ей помочь? Да, мы доберемся до библиотеки в неком Листведе, а дальше? Я должна прочитать что-то, что поможет мне поверить, что этот мир не является моей выдумкой, и я смогу взмахом волшебной палочки изменить слова той женщины? Но поднимать этот разговор я не могу, потому что Шэйли расстраивается каждый раз, как речь заходит о ее судьбе и предсказании.

— Шэйли, я сейчас засну. Я ведь не упаду с лошади?

— Тебе соврать?

— Ладно, тогда расскажи хотя бы что-нибудь об этом мире. Скажи мне, например, здесь все владеют некоторыми силами?

— Почти.

— Что значит — почти?

— Почти все рождаются с задатками сил, но в процессе роста ребенок часто теряет эту силу. Редко он сам может оставить ее при себе, поэтому еще в младенчестве детей отдают на воспитание Великим. Они учат их сохранять силы и владеть ими. Только бесплатно детей никто не возьмет, поэтому Одаренными становятся только дети обеспеченных родителей, — сказала она огорченно.

— Но ты ведь… Одаренная? — спросила я Шэйли.

— Да.

— И ты из богатой семьи?

— Нет.

— Тогда я не понимаю.

— Что ты знаешь о Белом Довэле?

— То, что он невыносимо белый? — предположила я правильный ответ.

— Это не совсем так, но я говорю совсем про другое. Он был основан не так давно…, — начала она свое повествование обычным монотонным голосом.

— …как символ мира, — добавила я.

— Нет, основан он был не для этого. Уже позже, намного позже он стал этим символом. Первоначально его создала одна Великая, чтобы обучать детей удерживать в себе силы.

— Так все Великие поступают? — перебив, спросила я.

— Нет. Просто она была….

— А…, — хотела вновь я задать вопрос.

— Тс! Потом спросишь, перестань меня отвлекать, — одернула меня Шэйли, уже начиная злиться, — эта Великая довольно необычна: она не просила денег у родителей за обучение их детей, поэтому в основанный ею город стали приходить люди, желающие для своих детей лучшего, но которые не могли это обеспечить. Одной их таких людей стала и моя Сара. Она привела мою мать, а я родилась в Белом Довэле. И после обучения стала помогать Великой.

— А откуда берутся Великие? Они вырастают из Одаренных? — продолжала я свой допрос.

— Чаще всего да. Только это особенные Одаренные, которые посвящают науке десятки и десятки лет. Поэтому то, что они не обучают бесплатно, вполне логично, ведь, чтобы стать Великим, они тратят много сил, времени и денег, и желают это хоть как-то окупить. Но наша Великая другая, она совершенно лишена желания наживы, она просто хочет помогать другим.

— Интересно.

— Ну да.

— Мне кажется, или собирается туман? — спросила я Шэйли, спрыгивая на землю, чтобы размять ноги.

— Это не туман…, — услышала я как сквозь пелену ее голос.

Я больше не видела ее. Я больше не слышала ее. На нас надвигалось чудовищное природное явление. Я видела только туман, порождающий темноту, которая поглощала весь мир с чудовищной скоростью.

И уже через несколько секунд я не могла различить даже собственные руки в этом тумане.

— Открой! Я знаю, ты дома! Открывай! — донеслось до меня из другой комнаты.

— Меня нет, — ответила я, но, к сожалению, меня никто не услышал.

— Аня! Открывай! Уже 11 часов!

— Лия? — спросила я уже громче.

— Дошло, наконец. Открывай дверь!

— Учись ходить сквозь стены, — пробурчала я в ответ, зная, что она меня не услышит. Проходя в коридоре мимо зеркала, я успела отметить, что я уже при полном параде. Или еще при полном параде? Белое платье. Я что, невеста?

— Чего ты так рано? Суббота же! Неужели ты никогда не спишь? И что за пакеты? — комментировала я новой волной недовольства каждый шаг Лии, входящей в мою квартиру, — Ты уже и по магазинам успела сходить? Без….

— Стоп! — закрыла мне рот Лия.

— Ммм? — только и смогла я промычать из-за прикрытого рта.

— Во-первых, сегодня воскресенье — юбилей твоей мамы. Во-вторых, мы должны были встретиться в Торговом Доме два часа назад. В-третьих,…стоп, ты уже одета?

— Мымм!

— Что? Ой! Ты чего кусаешься? Холодильник что ли пустой? — удивилась Лия совсем не искренне, рассевшись на диване в гостиной.

— А зачем ты мне рот тогда затыкаешь? Как я тебе отвечу?

— Я просто наслаждалась тишиной.

— Тогда зачем вопросы задаешь?

— Да, задала, а потом передумала слушать ответ. С кем не бывает?

— С нормальными людьми, — пробормотала я уже из своей комнаты, — Так, что же мне надеть?

— Что ты сказала? Извини, я не расслышала, — крикнула Лия. Крик, похоже, доносился из кухни. Хм, быстро она.

— Ничего!

— А, опять философствуешь, значит. Ясно, — все тише и тише доносился ее голос из той же комнаты. Что ей ясно? Моя запрятанная в углу холодильника банка ананасов что ли? Не ясно, совсем не ясно.

— Не трогай ее! — среагировала я на ее «ясно», — я ее для… торта оставила.

— Фто? Ты? Тля тофта? Не смефы! — было мне ответом, продолжение которого я услышала уже под столом, — ты и приготовление торта — понятия нефомнефтимые. Соверше….

Похоже, последнее слово было слишком сложно воспроизвести для тех ананасов, которые она уже успела… съесть? Нет, натурально схомячить!

— Так тебе и надо! — искренне злорадствовала я.

— Мне? Тебе тогда уж! Дом то твой, — скинула Лия работу на меня, — тебе ананасы из-под стола вылавливать.

— Нет, нет и еще раз нет. Если я начну убирать, то на юбилей мы уж точно опоздаем, и виновата будешь только ты.

— Я? Вот влипла.

— Все необходимое ты найдешь….

— Да знаю я, — пробурчала Лия.

— Конечно, не первый раз хомячишь и убираешь за собой, — улыбнулась я ей в ответ и быстро ушла с кухни, — пока не уберешь, не подходи к холодильнику! — крикнула я уже из спальни.

— Фто? А я нифево!

Ага, похоже, в ход уже пошли сладости. Все, после этого придется сесть на диету — все мои запасы рассекречены. Хотя, лучше я после маминого праздника зайду в магазин по дороге. Точно, так и сделаю.

Дзынь — дзынь.

— Я забыла купить подарок! Пойдем скорей, пока не открыли, еще есть время! — начала я паниковать, потянув Лию за рукав ее нового вечернего платья.

— Эй! Платье порвешь!

Конечно, платье было довольно дорогое (длинное голубое облегающее платье с элегантным вырезом и длинными рукавами), и я ей тихо завидовала (я по случаю нового не приобрела), но просто так не решилась бы порвать. Просто я только что вспомнила, что, благополучно проспав все утро, я так и не компенсировала несостоявшийся поход за подарком.

— Тихий ужас и позор.

— Вот, держи. Это твой пакет, который через минуту станет пакетом твоей мамы. Там…

— Дочка! Как я рада тебя видеть! Почему ты так редко навещаешь нас с отцом? — сказала моя мама, обняв меня.

— Что в пакете? — одними губами спросила я у Лии.

— Там…, — так же тихо пыталась ответить мне Лия, но ее остановила моя мама.

— О, Лия, я тоже рада тебя видеть. Спасибо, что привезла мою дочурку, я почти уверена, что без тебя она бы не приехала.

— Ну что вы, я уверена в обратном, — улыбнулась ей Лия.

— О, Аня, Лия, вы с подарками? Ну, правда, не стоило, — проворковала она и потянулась к пакетам.

— О, Аня, ну, привет, — ядовито улыбнулась мне моя кузина Соня, медленно появляясь из-за маминой спины.

— Привет… Соня.

— М, интересно, что же ты решила подарить своей маме в этом году? Очередной чайный сервиз? — усмехнулась она.

— Нет, конечно, это не очередной чайный сервиз, это….

Что я могла сказать? Вся моя речь, адресованная Соне, вмиг пропала, как только я взглянула на маму, а вернее на, что она вытащила из пакета. Я перевела взгляд на Лию. Все ясно.

— …это новый сервиз, — все, что я смогла сказать.

Довольная, Соня скрылась из виду. Конечно, у нее есть причины так говорить. Каждый раз, как я появляюсь дома на праздники, я дарю маме чайный сервиз. Это вовсе не традиция, так получается. Лично я обвиняю в этом плохую память. Другие, наверное, думают, что я так шучу. Мама, судя по ее взгляду, полному любви, считает, что это традиция.

— Извини, я не знала. Я первый раз на дне рожденья твой матери, — оправдывалась через минуту Лия.

— Я тебя не виню. Только чувствую, что на следующий год уже придется продолжать созданную традицию, — говорила я, проходя в дом.

— Мам, я должна у тебя спросить — ты что-нибудь знаешь о Творцах Судьбы?

— М….

— И?

— А, это люди, которые сами создают свою судьбу?

— Нет. Ну ладно, не важно.

— А где ты это слышала?

— Я уже не помню. Просто в голову пришло.

Значит, она ничего не слышала и не знает. Может, мне тогда это только приснилось?

Глава 5

Понедельник. Странно, конечно, что мне ни вчера, ни в воскресенье не снился Белый Довэл и все к нему прилагающееся, но, наверное, это и к лучшему.

Войдя в свой кабинет, я увидела на моем рабочем столе шикарный букет тюльпанов. Я мгновенно обрадовалась, решив, что у меня, возможно, появился тайный поклонник. Почему бы и нет? Или вдруг это Кэвин Критч решил так извиниться за свой отказ? Нервно перебирая варианты, я крикнула Лию.

— Что-то случилось? — спросила она, появившись в моем кабинете.

— Да, то есть, нет, то есть. Когда прислали этот букет?

— М.., — пыталась вспомнить она, — нет, не знаю, при мне не было. Наверное, рано утром принесли.

Точно, это Кэвин. Больше некому! Цветы принесли рано утром? А он, как начальник, приходит раньше всех. Неужели в тот вечер между нами пробежала эта самая искра, как в романах? Ведь он был так мил и добр. А его шутки и вовсе не так обидны, как кажется на первый взгляд.

— Аня, ау!

— Ты что-то сказала?

— Да, я спросила у тебя двести раз, смотрела ли ты записку в букете! — злилась Лия.

— А я как-то не подумала, — стала оправдывать я свою глупость.

— Так, м… уау!

— Что «уау»? Дай мне сейчас же записку!

— Да подожди. Вот, слушай:

Как жаль, что рядом нет тебя,

Как жаль, не вижу взгляд твой ясный.

Но знаю, что увижу вновь тебя-

И жизнь вдруг станет так прекрасна!

— Действительно. Цветы, стихи…. А подпись там есть?

— Ах, да. Грег Л.

— «Грег Л.»? Это что, псевдоним Кэвина?

— Ой, Аня. Это Грег! Это он! Он прислал цветы! — вскрикивала Лия, начав кружить по кабинету, — значит, я ему понравилась!

— Что? Какой Грег? Кто «он»? Когда понравилась? — совсем опешила я от ее реакции.

Наконец, успокоившись, она посмотрела на меня. Ее щеки горели, а глаза блестели, но сейчас в них читался вопрос: «Можно ли мне доверить тайну?» Вероятно, можно, решила она. Тогда, прикрыв дверь и опустив жалюзи, она села на свободный стул. Сама я уже давно присела, не выдержав всех накопившихся в голове вопросов.

— Помнишь, вчера вечером я звала тебя прогуляться?

— Ну.

— Ну, ты мне еще врала про больную голову в трубку, слушая на всю громкость какую-то дораму корейскую по телевизору!

От возмущения у меня пропал голос. У меня правда болела голова! Хоть и болела от пролитых слез. Зато фильм того стоил. Хотя отчего можно плакать во вчерашнем фильме про неземную любовь? Может, от зависти.

— Ладно, неважно, — сказала она, отойдя от больной темы, — так вот, мне дома сидеть не хотелось, и я решила навестить тебя, но по дороге набрела на какое-то недавно открывшееся кафе.

— Это «Coffee Tycoon»?

— Да! Оно самое. Ты в нем уже была?

— Нет, просто…, — начала я говорить. Кажется, «Грег Л.» мне что-то напоминает, но что?

— Неважно, — вновь перебила она меня. — Я присела за столик, стала ждать официанта, и тут ко мне подошел он!

— Официант?

— Нет! То есть да. Какая разница?

— Но ты же сказала, подошел «он»!

— Кто он?

— Лия!

— Не путай меня тогда! Ко мне подошел Грег!

— С телом Ченнинга Татума, умом Эйнштейна и очарованием молодого Брендана Фрейзера?

— Что? — не поняла мой юмор Лия.

— Так, к слову пришлось.

— Хотя ты права. Он такой и есть, но намного лучше! — промолвила Лия и погрузилась в мечтания.

Мда. Девушка попала в любовные сети. А вдруг он какой-нибудь маньяк? Или просто ловелас? Лия девушка красивая, но чересчур доверчивая. Она же мне как младшая сестра! Нужно о нем узнать больше.

— А, может, хотя бы скажешь мне его полное имя?

— Грег Ленз. Грег Ленз…. — поплыла Лия вновь в свои мечтания.

Грег Ленз, Грег Ленз…. Стоп! Точно, у Лии есть такой недостаток, как неумение слушать. А зря, между прочим, ей не помешало бы узнать, что ее Грег не официант, а хозяин заведения. Он подал заявку на рекламу его заведения на той неделе. Я помню, как говорила ей о нем! Человек вроде бы нормальный. На первый взгляд. А там посмотрим.

— Лия. Лия!

— Что?

— У тебя точно нет никаких дел сегодня на работе?

— Что? — не поняла она моего тонкого намека.

— Иди уже, мечтательница! Тебя работа ждет!

— А точно, — сказала она и встала, чтобы уйти.

— Постой-ка.

— Что?

— А почему букет пришел мне?

— Ну, понимаешь….

— Не совсем.

— Я….

— Ты?

— Я представилась заместителем директора.

— То есть мной? — подытожила я.

— То есть тобой. Ты не злишься?

— Нет, не злюсь. Только осторожней. Правда может раскрыться.

— Но, надеюсь, это произойдет по моей инициативе и вовремя.

— Погоди, если он официант, то зачем ты соврала про свою должность? Обычно поступают наоборот. Ну, самооценка и все такое.

— О, это долгая история.

— Я не тороплюсь.

— А работа?

— Ну, долгие истории обычно не такие уж и долгие.

— Ладно, слушай. Я зашла в то кафе и села за столик.

— Слышали уже.

— Да погоди! Я только стала оглядывать помещение, как он ко мне сразу подошел.

— И ты в него безоговорочно влюбилась.

— Вообще-то не совсем.

— Как не совсем?

— Я, если честно, его сначала отвергла, соврав, что у меня деловая встреча.

— Зачем? — удивилась я. Если он действительно такой идеал, то зачем она хотела от него отвязаться?

— Я не успела еще привыкнуть к новому заведению, да и вообще я на тебя злилась за то, что ты не пошла со мной, еще Кузю к ветеринару водила — у него опять что-то с желудком. А Он тут подошел с такой улыбкой, будто все прекрасно. Но у меня-то не все было прекрасно. Вот я и соврала на его вопрос «Почему такая симпатичная девушка сидит с грустным выражением лица одна». Правда, тут же об этом пожалела, но было уже поздно — он ушел.

— Как ушел? — не поняла я этого финала.

— Ненадолго, — улыбнулась она.

— А, ясно. Вернее совсем не ясно.

— Я заказала чуть позже мороженое в баре и сидела минут пятнадцать одна, ковыряясь ложечкой в мороженом. Ну, знаешь, весовой пломбир с кусочками фруктов, туда еще добавляют….

— Подробности продуктов, которые ты употребляешь, меня не интересуют, — резко оборвала я ее.

— Эх, грубиянка, — печально вымолвила она, — в общем, заметив, что я все еще сижу в кафе и, судя по всему, никого не жду, он подошел вновь. И после всего, на его вопрос кем я работаю, я не могла ответить, что работаю простой секретаршей!

— Не простой, а золотой, — улыбнулась я.

— Эх, да хоть и платиновой, — устало улыбнулась она мне в ответ, — ну с кем у секретарши может быть деловая встреча? И моей фантазии не хватило ни на что другое, как представиться заместителем директора в этой фирме.

— И он… удивился?

— Да, а ты откуда знаешь? Или я так не похожа на заместителя?

— Да нет, почему же, я просто спросила. А что он сказал по поводу самой встречи?

— Думаю, он сразу понял, что встречи нет, просто оставил меня в покое.

— Ненадолго?

— Да. Он сказал, что я ему очень понравилась, поэтому предпринял вторую попытку, — засветилась она от счастья.

Значит, всё-таки он знает, что она не заместитель, но, видимо, решил играть по её правилам?

— Чему ты усмехаешься? — удивилась Лия.

— Я? Усмехаюсь? Тебе показалось.

— Да? Ладно, я пойду. Позже зайду.

После ухода на душе стало тоскливо. Значит, всё-таки это не Кэвин. А чего я ждала? Он богатый и успешный, а я торчу здесь уже два года, поэтому, если бы я ему понравилась, то давно, а не сейчас и внезапно. Если человек относится к тебе хорошо, это вовсе не значит, что он тобой заинтересовался.

… — И на утро я даже не надеялась, что он обо мне вообще вспомнит, но тут такое! — делилась впечатлениями Лия.

Лия вновь примчалась в мой кабинет, делится впечатлениями о своем новом знакомом. И теперь её рассказ дошел до того момента, как она утром увидела записку к букету. Видимо, о его пристрастиях к рифмосложению она не подозревала.

— Анна Рилмун, можно с вами поговорить? — в кабинет явился начальник.

— Да, конечно, — ответила я.

— Я пойду, — быстро исчезла из кабинета Лия.

Так, что ему нужно? Сейчас обед, и мы с Лией могли спокойно разговаривать еще… сколько там? Ага, еще 24 минуты. Так в чем же дело?

— Вы еще хотели куда-то сходить во время обеденного перерыва? — спросил он любезно.

— Нет, почему вы так решили? — спросила я вежливо, но обида на него у меня все еще осталась. И на мое приглашение ответил отказом, и цветы не прислал. Конечно, последнее было необоснованным, но моему настроению это не поможет.

— Просто вы так спешно посмотрели на часы, — сказал он и улыбнулся.

Как он может! Как он может быть таким невыносимым и милым одновременно? Хотелось бросить в него какой-нибудь завалявшейся папкой и просто улыбнуться в ответ на его улыбку. Но ни тот, ни другой вариант не подходит, это точно.

— Рефлекс рабочего человека, — отчеканила я.

— Ясно, — туманно бросил он.

— Что ясно?

— Что вы на меня обижены, — с вызовом бросил он.

Я оторопела. То, что это, правда, скрыть невозможно — да, но то, что он это так просто мне преподносит — это вызывало недоумие и восхищение.

— А вы думаете, у меня есть на это причины?

— Рассматривая с рациональной или эмоциональной стороны?

Попал. Откуда он знает? Знает то, как я на него сержусь, но при этом понимает, что таковых причин у меня на это нет?

— К чему вы ведете? — решила прекратить этот «морской бой» я.

— Вообще у меня было два плана. План А: извиниться, План Б: оправдаться. Какой выбираете?

— План С: позволить девушке вспомнить, что у нее обед, а она ничего не ела, поэтому отпустить ее в кафе, — гордо сказала я и, поднявшись из-за стола, вышла из кабинета и не запнулась. Последнее вызвало у меня особую гордость.

— Что я творю? Он милый, с юмором, и даже не просто симпатичный, а красивый! Да ну эту гордость на диету, — думала я вслух уже на улице, — арх?

— Ты да на диету? — вдруг ехидно поинтересовался внезапно возникший арх.

— Гордость. Теперь она живет лишь после дождичка в четверг.

— Это часто.

— Почему?

— В этот четверг обещали осадки.

Я огляделась по сторонам. Так и есть — никому нет дела до девушки с баклажановыми волосами, разговаривающей сама с собой.

— Давно тебя не было слышно. Я уж обрадовалась, что иду на поправку.

— Судя по твоему внешнему виду — поправка тебе не светит.

— Ну что опять с моим внешним видом?

— Радость моя, научись не реветь «в три ручья» с тушью на глазах, когда тебе захочется вспылить.

После такой жалости ко мне от, предполагаемо, моего вечно вредного арха, мне захотелось зареветь по-настоящему «в три ручья». Почему у меня все не так, как у других нормальных людей? У Лии появился поклонник, и, судя по его репутации непробиваемого парня, который вдруг начал писать стихи, их отношения пойдут далеко. А она же, Аня — вечная неудачница, как всегда одна и с потекшей тушью бредет, судя по всему, даже не в том направлении.

— Аня, постойте же вы! — крикнул кто-то сзади.

Я, не оборачиваясь, шла дальше. Ну вот, какой-то Ане повезло — за ней бежит, наверное, какой-то красавец, по уши в нее влюбленный. Он ее, конечно, догонит, и они, конечно, в конце концов, будут жить долго и счастливо.

— Аня, ну вот я вас и догнал, — произнес все тот же молодой человек, тяжело дыша, остановившись рядом со мной.

Мне стало настолько любопытно, к кому он обращается, что я, согнав с себя апатию на миг, повернулась к нему. Рядом со мной стоял Кэвин Критч, мой начальник, он тяжело дышал, но все же с улыбкой смотрел на меня.

— Вы так скоро ушли, что мне не дали даже договорить. Неужели мое общество настолько вам противно? — спросил он уже серьезно, глядя мне прямо в глаза.

— Ну что вы, вовсе нет, — произнесла я, и это было правдой. Мне очень льстило, что эту пробежку в неудобном костюме по лужам он совершил ради меня. Наверное, на моем месте уже любая простила бы его, более того, сама бы извинилась. Действительно, за что извиняться? Ну не смог занятой человек отправиться со мной на какую-то там встречу, и что? Женские причуды.

— Это вообще чудо, что я вас нашел. Вот уж не думал, что вы ходите обедать за несколько километров от офиса в сторону, где очень мало приличных кафе, — улыбнулся он мне, — или ваш сегодняшний обед закончится только завтрашним приходом на работу?

— Наверное, так, — сказала я, ответно улыбнувшись ему.

— А теперь отвернулась от него, и стерла тушь со щек, — заговорческим шепотом напомнил мой вечный собеседник.

— Блин! — не смогла скрыть свои эмоции я.

— Что-то не так? — испугался Кэвин.

— Нет, все в порядке, — соврала сначала я, — кроме моего лица, — честно призналась я.

— Разве это проблема? — произнес он с улыбкой. Но, судя по тому, что из кармана он вытащил носовой платок и протянул его мне, ответа его вопрос не требовал.

— У меня нет зеркала, — ответила я.

— И сумки тоже, — произнес он задумчиво.

— Что? Сумки? — переспросила я и посмотрела на свои руки. Пусто. Что ж, как всегда. Я неудачница. Главное, опять не разреветься. Иначе потом будет ужасно стыдно.

— Давайте зайдем в какое-нибудь кафе, пообедаем. У нас ведь обед? А потом и вещи свои заберете из офиса, — оптимистично предложил Кэвин.

От его слов я едва не заревела опять. Прийти в приличное место в таком виде? Такая перспектива мне совсем не улыбалась. Нет, ни за что.

Вдруг он взял из моих опущенных рук платок и, посмотрев на меня внимательно, произнес:

— Вы явно все преувеличиваете. Выглядите вы прекрасно, разве что здесь немного нужно поправить и здесь.

После чего он поднес платок к моим щекам и, посмотрев в мои испуганные глаза, сказал, что, скорее всего, ничего страшного от его помощи не случится.

Кажется, тут я и растаяла.

— А он и вправду милый, — рассуждала я вслух, лежа ночью в кровати, и, спохватившись, добавила, — только бы не стать как Лия и не щебетать на каждом углу о его идеальности.

— Задумалось дитя о вредности конфет, когда все зубы выпали…, — бормотал арх.

— Но ведь он и вправду так похож на тот идеал, о котором я мечтала с детства!

— А на носорога он не похож?

— Чем? — испугалась я.

— Да шучу я! После того, как вы с ним вместо работы в кафе сходили, ты сама не своя! Ну да, проболтали пару часов, ты посмеялась над его несмешными шутками.

— Смешными!

— Ну да, смешными. Как твой вид по утрам.

— Это не смешно!

— Ну, а я о чем! Не смешно!

— Легче с унитазом разговаривать, чем с тобой. Чем ты сейчас недоволен? — не выдержала я такого контраста настроений.

— Вообще-то всем, просто не улетай далеко в своих мечтаньях. Куражи в воздухе без спецподготовки запрещены.

Глава 6

Куда делась моя невезучесть? Куда делись утренние лужи и те умники, которые старались каждое утро облить меня грязью из-под колес своих машин? Все меняется с приходом спокойной зимы? Чушь, зима приходит каждый год, а удача улыбнулась только в этом. Я словно нашла свой талисман удачи, который смягчает нелюбовь мира ко мне.

Войдя утром в свой кабинет, я обнаружила первым делом букет цветов на моем столе. Нет, не тюльпаны. (Тюльпаны — любимые цветы Лии). Может, ее Грег это забыл? Или не знал. Или что-то напутали в цветочном магазине.

— Лия! — крикнула я, выходя из своего кабинета, — сколько можно устраивать из моего кабинета цветник?

— Какой цветник? — непонимающе посмотрела на меня Лия.

— Классический. Тюльпаны, маргаритки, хризантемы…, — вспоминала я все цветы, которые знала.

— Цветник? Интересно, — пробормотала она и направилась в мой кабинет.

— Что интересного? Неужели нельзя оставлять свои букеты в приемной? — все еще ворчала я.

— Не сердись на меня за эту ложь, но сегодня утром я уже забрала букет от Грега из твоего кабинета, поэтому вероятность того, что этот букет от него же, почти равна нулю, — извиняющимся тоном сказала она.

— Ты была утром в моем кабинете? — переспросила я. Я всегда считала, что мой кабинет — это «святая святых», что кроме уборщицы (ее я нанимала сама, поэтому доверяла безоговорочно), без меня вход воспрещен. А за последнее время здесь успели побывать доставщик цветов (а точнее, уже несколько), директор, а теперь и Лия. — Ладно, не важно. Что ты УЖЕ успела вычитать из записки? Кстати, что это за цветы?

— Ты не знаешь эти цветы? — удивилась Лия и пробормотала совсем тихо, — давно же тебе цветы не дарили.

Но не настолько тихо, чтобы я не услышала.

— Вот только не надо открывать эту тему! Что в записке? — спросила я Лию, потому что та уже выхватила записку из букета.

— Кстати, это каллы. На будущее.

— Что в записке? — повторила я, делая себе в уме галочку, что каллы теперь мои любимые цветы.

— «Люблю, целую. Твой Ромео», — пропела она.

— Ладно, а теперь серьезно.

— Да ничего интересного!

«Я так и не успел извиниться. Прошу на меня не обижаться и не тратить тушь понапрасну».

— А почему ничего интересного?

— А где имя отправителя? Оно отсутствует! — стала возмущаться моя впечатлительная подруга.

— Кому отсутствует, а кому присутствует, — ответила я тихо, невольно улыбнувшись.

Неужели он решил прислать мне цветы? Только не влюбиться, только не влюбиться. Этого мне еще не хватало! Влюбиться в своего начальника!

— Что значит «присутствует»? — прервала мои размышления сгорающая от любопытства Лия.

— То и значит, что я знаю, от кого это.

— И не поделишься?

— Кем? — испугалась я.

— Знаниями!

— Ну, тебе наверняка неинтересно…, — пыталась выкрутиться я.

— Мне? Неинтересно? Это так же нелепо, как ты и готовка, — заключила она.

— Это от Кэвина, — призналась я и покраснела, произнеся его имя.

— Какого Кэвина?

— А скольких ты знаешь?

— Стоп! От Кэвина Критча? — не поверила она.

— Да! От него самого.

— Как вы провернули все быстро и незаметно!

— А у нас ничего и нет, — ответила я.

— Как нет? Такой шикарный букет — и ничего нет? Не нужно мне тут сказки рассказывать! — стала возмущаться Лия.

А что я должна была ответить? Это же правда! У нас ничего нет, кроме дружеского обеда. Даже не ужина. Конечно, если все зависело от меня, то что-то и было. Даже, наверное, это «что-то» продлилось бы вплоть до ухоженных кустиков цветов у белого домика на берегу моря и пары детишек.

— Ау! Аня! Хватит мечтать! Вернись на землю нашу неприглядную и расскажи, наконец, подробности, — стала махать рукой у меня перед носом Лия.

— Да не было ничего, нет, и не будет, — отчеканила я, — я не в его вкусе, да и у него наверняка есть уже невеста.

— Если и есть, то скорее она не в его вкусе больше, чем ты, — усмехнулась Лия.

— Как это возможно? — не поняла я.

— Ему наверняка будущую жену мать подбирает.

— Как мать? Почему мать?

— Ты работаешь в этой компании уже два года, а ничего не знаешь!

— Я же не сплетничаю на каждом углу, — обиделась я.

— Эх, невинная душа.

— Да говори уже про его маму, — не выдержала «невинная душа».

— Да что тут говорить? Знаешь основателя компании?

— Ну, отца Кэвина. И?

— А так как для отца Кэвина эта компания лишь маленький отросток от его большой корпорации, то ее занимается только Кэвин, но под руководством его матери. А ты ее саму хоть раз видела?

— Нет, — ответила я, хотя не понимала, к чему ведет эта нить фактов.

— А между тем, Критч младший свою компанию не открывает!

— А зачем ему это?

— Как зачем? — искренне удивилась Лия, — молодой человек с амбициями, заслоненный именем своих родителей….

— А, может, амбиций не так уж и много.

— Ошибаешься, — покачала она головой, — их у него как раз и немало, просто за месяц до твоего прихода, когда еще хозяйка компании каждый день бывала в офисе, Кэвин изъявил свое желание уйти из фирмы и открыть свою. Но после состоявшегося между ними разговора, он изменил свое желание и притих. Странно, конечно, особенно если учитывать, что после этого его мать даже в городе никто не видел. Говорят, она улетела на море или еще куда-то в этом роде, вроде как лечить нервы. И Кэвин остался в компании из чувства долга, чтобы заниматься ею до выздоровления матери, — заговорческим шепотом добавила она, — очень сложная семья с авторитарными родителями.

Мда, дела. Мало того, что у меня недавно «свои тараканы» появились, так теперь и соседние сбегаются!

— Это, конечно, очень интересно. И, главное, познавательно, но давай я все же приступлю к работе.

— Конечно, не буду отвлекать, — сказала она с обидой в голосе и вышла.

У всех людей разная любимая часть времени рабочего дня, но, у большинства, как и у меня, это время — самый конец. Последние десять минут рабочего безделья протекают так тихо. Но что может быть лучше не суетливого и спокойного дня? Ничего.

— День зарплаты — лучший день, — упрямо переиначил мои мысли арх.

— Неважно.

— О! Точно, еще день, когда тебя повышают, тоже неплох!

— Еще варианты? — устало спросила я.

— Нет вариантов, — получила я печальный ответ.

— Отлично! Теперь отстань.

И все равно ничто не сможет мне испортить настроения в этот чудесный день. Даже начальник, появившийся в дверях. Начальник? Это хорошо или плохо?

— Не знаю, но на плохо это не тянет, — ответил он. Ответил? Значит, вопрос был задан вслух, — я сказал что-то не то?

— Почему вы так решили? — не поняла я.

— Ну, вы покраснели. Я, правда, не хотел вас смутить.

— Извините.

— За что?

А действительно, за что? Эта вечная привычка извиняться. Но растерянным он выглядит так… мило! И так по — родному.

— Неважно, вы что-то хотели? — решила сменить я тему.

— Я? Пожалуй, можно сказать и так. Есть ли у вас какие-нибудь планы на этот вечер?

— Нет.

— Позвольте тогда скрасить сегодня ваше одиночество, — произнес он и подал мне руку.

Мое одиночество? Оно и так прекрасно! Неужели мой вчерашний срыв натолкнул его на мысль, что мне нужны чья-то помощь и опека? Это бред!

— Извините, но…, — ну вот — опять извиняюсь! — я вспомнила, у меня сегодня важная встреча, — за такое ведь не извиняются, так?

— А, ну если так, то, конечно, я не буду вас отвлекать, — огорченно произнес он и немедленно вышел.

— Тебе сказать, кто ты или сама догадаешься? — спросил меня мой арх.

— А что я сделала не так?

— Тебя в кои-то веки пригласили на свидание, и пригласил не «просто кто-то», а парень, который тебе нравится! А ты как поступаешь? Ты с ума сошла?

— Но мало ли кто мне может нравиться, главное, что его жалость мне не нужна!

— Какая жалость? — не понял арх.

— Его жалость по отношению к сбрендившему работнику.

— ….

— Что? Как понимать твое молчание? — занервничала я.

— У меня слов нет!

— Почему?

— Ты же не слепая! Если бы он приглашал тебя на простую дружескую встречу, то не огорчился бы так от твоего отказа!

— Да? — неуверенно произнесла я, — а он огорчился?

— Я уже сказал.

— Неудобно-то как.

— На ежика села? — съехидничал он.

— Какой ежик? Перед ним неудобно.

— Почему ты тогда еще сидишь?

— На ежике?

— Ежик, ежик. Это моя шутка! За кавалером своим неудавшимся беги!

— Прямо так и бежать? А что я ему скажу? «Представляете, встреча не состоялась»?

— Какая разница? Он же сейчас уйдет!

— Вот уж не думала я в детстве, что принцев и его коней надо догонять, — произнесла я на бегу, хватая плащ, по дороге из кабинета.

— Ой, можно подумать, что ты в детстве вообще о чем-то стоящем думала, — недовольно комментировал арх.

Я стояла на улице и смотрела вслед уезжающему «Ниссану» начальника. Может, это и к лучшему. Что я могла бы ему сейчас сказать? Он не поверил сказке о встрече, это я знаю точно. И что он подумает обо мне после того, как я ему скажу о том, что она не существовала? Хотя, какая теперь разница? Увидев друг друга завтра, мы, скорее всего, к этой теме не вернемся. Зачем? У обоих будет неприятный осадок.

Что теперь? Домой. Вот ведь рождаются такие глупые девушки, как я! Пешком идти? А может, лучше такси? Хотя, лучше без такси обойтись. Пройдусь, проветрюсь, за ананасами в супермаркет зайду, а может, и еще чем буду свое плохое настроение «очищать».

Хм, выглядит как родной? Наверное, показалось. Другая мысль на эту тему, рожденная в моей голове, будет слишком ранящей душу.

Надо идти домой. А, действительно, зачем? Кто меня там ждет?

— Надо котенка завести…, — подумала я вслух, присаживаясь на ступеньки здания офиса. Эх, пальто жаль.

— Какой породы котенка?

— Самой непривередливой и терпящей диету, — ответила я кому-то, стоящему вне поля моего зрения.

— Жесткую диету?

— Очень. Питание раз в день.

— Не любите перекормленных довольных котов?

— Почему? Просто обожаю, — усмехнулась я, вспоминая любимца Лии Кузю. Последний раз, когда я его видела, он был настолько перекормлен и доволен, что решил не встречать свою хозяйку. Лия тогда на него так обиделась, что решила с тех пор сменить его рацион. Бедный Кузя теперь потребляет овощи. Правда, в том же количестве.

— Тогда почему такая диета? — не успокаивался собеседник.

— А какая вам разница? — не выдержала, наконец, я и обернулась к собеседнику.

Он. Это был он. Он стоял у дверей офиса и, улыбаясь, смотрел на меня. Нет, мне не показалось. Я знаю о нем совсем мало, но с ним всегда чувствую себя в безопасности и в его взгляде вижу что-то родное.

— Подруга, слюни вытри, — тихо посоветовал арх, что я и сделала.

— А разве это не ваша машина отъехала пару минут назад? — спросила я и только потом задумалась над своим вопросом. В нем было больше, чем просто любопытство. В нем было и извинение за глупость, и отчаяние от былой потери доверия, в нем было даже внимание, судя по всему, к дорогому мне человеку. Конечно, на признание в любви это не тянет, но на признание в симпатии.

— Машина? Нет, я сегодня на такси, — так же, улыбаясь, ответил он.

Действительно, с чего я взяла, что это его машина? Информация о номере его машины отсутствует. Мало ли может быть похожих машин в одном городе. Я смотрела ему в глаза и думала о том, что мне нечего ему сказать. Извиняться? Тогда придется объяснить, что соврала. А почему я соврала? Потому что не поняла, что вы зовете меня на свидание? Такие вещи говорить глупо. И неудобно.

Ну, скажи что-нибудь. Неважно, что именно, я готова даже признаться в том, что не умею готовить, хотя о таком обычно умалчивают до замужества. Замужество? О чем я вообще думаю? Останови же мои мысли, иначе… иначе ничего умного я сказать не смогу в ближайший час! Или два. Разве мой взгляд не явный крик о помощи? Боже, так долго смотреть в глаза просто неприлично. О, я все еще сижу на ступеньках, — заметила я, переводя взгляд на ноги. Как, интересно, я об этом совсем забыла.

— А вы не опаздываете на встречу? — явно поддразнивая, спросил он.

Хам. Нет, даже не просто хам, а мстительный хам. Смог одной фразой убить все переживания, которые я терпела из-за него. Хм. Убить переживания — это же хорошо? Нет, мне эти переживания нравились, видимо.

— Нет, я на нее успею, — ответила я, поднимаясь. И это за ним я бежала? Нет, все, с глаз долой, из сердца вон, — до свидания.

— Ну что же вы такая обидчивая, я не хотел вас обидеть.

— Я на вас вовсе не обижена, просто, как вы тонко подметили, я спешу на встречу.

— В таком случае, могу ли я вас проводить?

Проводить? А это уже интересно. Он ведь хотел пригласить меня на свидание? Отлично.

— Конечно, я не возражаю, — улыбнулась я немного ядовито.

— Правда? — удивился он.

— А что в этом странного? — наигранно подняла я брови.

— Нет, ничего странного, — удивленно произнес он, — наверное, — тихо добавив.

Глава 7

Мы уже 15 минут сидим в любимом кафе Лии «Coffee Tycoon» и пьем чай. Мда, не свидание, конечно, но терпеть можно. Но почему же он молчит? Спросил бы меня о чем-нибудь. Да хотя бы о том, с кем у меня встреча! И вообще, зачем он тогда напросился зайти со мной в кафе? Понял мою задумку? Да нет, не похоже. Правда, если он понял, что встречи нет, то зачем тогда оглядываться по сторонам?

— Вы кого-то ищете? — спросила я Кэвина Критча.

— Я? — немного растерянно переспросил он, — нет, почему вы так решили?

— Тогда почему вы так оглядываетесь, как будто попали в стан врага с особо важным заданием — разнюхать и доложить? — перегнувшись через столик к нему, прошептала я заговорщеским тоном.

Наверное, его взгляд на меня, как на прокаженную, должен был убедить меня в обратном.

— Ну, извините, — обиженно проговорила я. Может, у него нет настроения, чтобы шутить, или у меня действительно странное чувство юмора.

— Простите, но ведь это хозяин этого кафе подал заявку на рекламу?

— Да, это то самое кафе, — ответила я. К чему это он ведет?

— У вас с ним встреча? — сделал он ударение на «с ним».

— Что? — это он сейчас к чему?

— Что-то он долго не подходит. Я его позову, подождите секундочку.

Позовет? Он серьезно? Кажется, серьезно. Он не понимает, что я просто позвала его на свидание или мстит за отказ? Да что же это такое?!

— Он подойдет через пару минут, — «осчастливил» меня начальник, вернувшись за столик.

— И что он сказал? — спросила я убито.

— Что немного запамятовал о встрече, но готов исправиться, как только закончит некоторые дела.

— Это вы его высматривали весь вечер? — решила уточнить я.

— Да, представляете, только сейчас появился. Но, зато появился вообще, — счастливо улыбнулся он.

Он явно не похож на глупого человека. Ну, какие могут быть у меня рабочие дела после работы? Если что, нужно просить надбавку за сверхурочные. Испортить мне вечер, да еще и бесплатно? Ни за что. Не дождетесь!

— А мне сверхур…, — начала было я до того как, к нам подошел Грег Ленз собственной персоной.

Да, это точно «Лиин Грег». Красавец? Да. Очарователен? Ну, наверное. Высокий и спокойный, по взгляду и походке сразу видно, что человек целеустремленный. И как такого можно принять за официанта? Что ж, когда я видела его в первый раз, внимания на него особого не обратила. Да и зачем? Я не блещу ни внешними данными, ни особым очарованием — на меня он не посмотрит. А теперь? Ну, не посмотрит также, но я теперь могу его рассмотреть хоть с далеко не диетическим интересом в глазах. Пусть не мне одной будет паршиво. Я посмотрю потом, как Кэвин Критч будет разрешать мне встречи с клиентами, после того как этот от нас сейчас сбежит. Ну, представление начинается, клоуны сбежали… из зависти.

— Здравствуйте, Анна Рилмун, — улыбнулся Грег.

— Ну, здравствуйте, — оскалилась я.

Тишина. Я сидела за столиком в любимом кафе своей подруги, наслаждалась чаем и удовлетворенно озиралась по сторонам. Чья вина в наступившей тишине? Хоть увольняйте, но не моя. Ха! Это не я его звала за столик. Я сказала встреча — да, но не сказала, что с ним. Я чиста в этом плане, вот и расхлебывайте это сами, уважаемый Кэвин Критч, я здесь ни при делах.

М, а вкусный здесь чай. И тишина за столиком тоже неплоха. Хоть медитируй.

— Еще чая, пожалуйста, — крикнула я официанту.

— Так в чем вопрос? — осведомился Грег Ленз у меня.

У меня? Я здесь ни при чем. Вот не спросила бы чай, он бы не стал спрашивать. И кто меня за язык тянул? Без чая бы не посидела?

Я вскинула брови в удивленном жесте и перевела взгляд на начальника, показав глазами, что я тоже не в курсе дела.

Этот вредный тип, именующий себя моим начальником, перевел стрелки обратно на меня. Что за ребячество! Осталось только толкнуть его локтем в бок!

Меня отвлек от мыслей о такой подставе чей-то смех. Наш уважаемый клиент, держась за живот и согнувшись от смеха (вовсе не беззвучного), получал явное удовольствие от этой картины.

— Ладно, ребята, разбирайтесь тут без меня, а я, пожалуй, пойду. Весело было иметь с вами дело. Я зайду к вам в офис завтра, — произнес он, все еще «отходя» от смеха.

Я посмотрела на Кэвина. Даже если предположить, что Грег очень хороший человек и даже все понимающий, то что-то все равно не так. Мы слишком легко отделались — во-первых, а во-вторых, начальник мой, почему-то, улыбался. Он выглядел довольным.

Кажется, я попала в какую-то глупую комедию.

— И что это было? — улыбнувшись как «добрый маньяк», спросила я Кэвина Критча.

— М… вы про смех? По-моему, здоровый смех человека с хорошим чувством юмора, — продолжала улыбаться «потенциальная жертва несчастного случая».

— Что вы сказали ему перед тем, как он к нам подошел? — появилась у меня смутная догадка.

— Я уверен, вам не интересно, — ответил он мне с успокаивающей улыбкой.

— И все же?

— Хорошо, вы меня поймали, — продолжал он улыбаться.

— Поймала? На чем? — я понимала, что что-то не так, но что именно?

— Я попросил его подойти и задать вам всего один вопрос. Он его задал.

— Он согласился? Почему?

— Это была просто небольшая услуга с его стороны. Разве нельзя ее оказать старому другу?

Старому другу, значит? Услугу? Девушку в стресс ввести — это услуга? «Хорошие» нынче люди пошли. Просто ну очень «хорошие». Что бы такого же «хорошего» ему сделать в ответ? По-моему, этот город слишком тесен: все друг друга знают и находятся в каких-нибудь отношениях.

— Анна, я, конечно, понимаю, что в ваших мыслях я уже умер тысячью страшными смертями, но может самое время вывесить белый флаг? — произнес он, глядя в мои глаза.

— А почему вы позвали именно его? Я ведь не говорила, что у меня встреча с ним, — решила допытать я «пленного».

— Когда мы пришли, я еще склонялся к мысли, что встреча, возможно, и состоится, но мы просидели здесь больше 15 минут, а вы даже не посмотрели на присутствующих. Поэтому я понял, что встречи не будет, и…, — излагал он свои мысли.

— Встреча — не легенда, — спокойно сказала я, глядя ему в глаза.

— Как? Кто-то действительно должен прийти? — удивленно и в то же время огорченно промолвил он.

— Почему обязательно должен кто-то прийти? — раздраженно произнесла я, — Вдруг я хочу провести время с тобой. Разве этого мало? — уже спокойно и уверенно произнесла я.

Несмотря на внешнее спокойствие, мне было очень страшно. Я сама не поняла, зачем я это сказала. Я была почти уверена, что сказанное им мне не очень понравится. Я знала, что он решил пошутить. Мне не смешно, но обижаться на него я не хочу. И его обидеть тоже. «Разве этого мало?» — как он это воспримет? Ведь можно было сказать что-нибудь другое, что-то менее важное для моего сердца. Вырвалось? Нет, таким спокойным голосом говорят обдуманные слова. Я с тревогой ожидала его реакции. Начнет оправдываться, что это лишь дружеская встреча? Ааа… моя голова идет кругом.

Эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, пока я смотрела в его глаза. Я только заметила, что они темно-зеленые, но вдруг через мгновение они приобрели золотистый оттенок. Что это значит?

— Это более чем достаточно, — произнес он и, взяв мои руки в свои ладони, поднес их к губам.

Я не смела даже выдохнуть. Прикосновение его губ к моим рукам было легким, как весенний ветерок, и сильным, как сама жизнь.

— Достаточно для чего? — еле выдохнула я.

— Чтобы сделать этот вечер прекрасным, — произнес он с теплой улыбкой, глядя мне в глаза.

— И что теперь? — спросила я, заглядывая в его светящиеся глаза.

С нашего первого свидания прошла уже не одна неделя, но я до сих пор не могла поверить, что со мной, вечной неудачницей, произошло такое счастье. Каждый день для меня превратился в праздник, и не в праздник Дня моего Рождения, это точно. У меня возникло ощущение, что я, наконец, нашла свой смысл жизни, свои недостающий осколок души. Кажется, мой золотой запас сладостей и корейские дорамы стоят заброшенными уже вечность.

— А что теперь? Мы будем жить, — все так же уверенно проговорил он.

— Так же?

— Нет, лучше, — безмятежно произнес он.

— Лучше — это как? — хитро спросила я.

— Лучше — это когда у меня будешь ты, а у тебя буду я, — ответил он, — а я тебе нужен? — так же хитро спросил он.

— Ты знаешь ответ, — улыбнулась счастливо я.

— Я хочу это услышать, — было мне ответом.

— Ты мне очень — очень нужен, — проворковала я и, встав на носочки, поцеловала его, — ты щуришься, как сытый кот!

— Скорее, как довольный кот, потому что на сытого кота я не тяну, — состроил он грустную «мину».

Урчание его живота стало подтверждением.

— Это было похоже на гром, — сказала я, серьезно глядя ему в глаза.

— Ха! Скоро и молния начнется, — «успокоил» он.

— Зайдем в кафе и что-нибудь закажем? — предложила я.

— Мы же только оттуда!

— Да, а ты ничего не заказал кроме чашки кофе!

— Тогда я есть не хотел.

— А теперь вдруг понял, что хочешь?

— На свежем воздухе всегда ощущается чувство голода сильнее.

— Мм, — недовольно проговорила я, — вот и мой дом.

Очередное урчание стало мне комментарием.

— Это слова прощания? — уточнила я.

— Скорее это надежда на приглашение, — скромно намекнул хозяин сего «монстра».

Так, спокойствие, он же не сбежит, если я скажу, что у меня дома из съестного, кроме сока и мармелада ничего нет. Да и приглашать его к себе домой? Не думаю, что это хорошая идея. Дом сумасшедшей, иначе не назвать мою обитель. Холодильник-портал, невидимый голос, стопка непонятных одежд из воображаемого мира, — это не то, чем стоит делиться.

— Тогда мы снова идем в кафе? — спросила с надеждой я, рассчитывая незаметно переменить вектор нашей прогулки.

— В кафе? Но мы же только оттуда, — удивленно произнес он.

— Да, но мы можем сходить в другое кафе.

— Хм, — усмехнулся он, — знаешь, пожалуй, для кафе я слишком устал, ты не огорчишься, если мы перенесем поход на завтра?

— Нет, конечно, понимаю, я тоже порядком устала, — стала придумывать я на ходу.

— Тогда я, наверное, пойду домой.

— Пешком? — удивилась я.

— Я проветрюсь, — улыбнулся он, — это не страшно.

— Пока, — произнесла я с легким сожалением.

— До свидания, — произнес он, нежно целуя мою руку, после чего направился в обратную сторону.

— Привет, дом! — крикнула я в пустоту.

— И тебе привет, обладательница дома сумасшедшего, — прикинувшись эхом, ответил мой арх.

— Ха-ха, очень смешно.

— А что, нет? «Тогда мы снова идем в кафе?» — передразнил меня арх.

— И почему у тебя нет тела?

— А что? — подозрительно отозвался арх.

— Я бы тебя придушила!

— Фи, как грубо. И вообще, у меня есть тело.

— Правда? — не поверила я.

— Правда. Несимпатичное такое, неинтересное. Ростиком не очень, пропорции страдают…, — продолжал он.

— Уау, как самокритично, — наслаждалась услышанным признанием я.

— …а волосы вообще баклажанного оттенка!

— Ты!

— Сам в шоке, — подтвердил он.

— Совести у тебя нет!

— Ой, а у тебя есть?

— А что не так с моей совестью?

— Ты его любишь?

— Ты это к чему? — покраснела я.

— Ой, да ладно, любишь ведь? Любишь, а врешь ему, не краснея!

— Эта ложь в добро!

— Ну да, конечно, — пробормотал мой внутренний голос и затих.

Глава 8

— Вчера мы были у моих родителей, — загадочно произнесла я.

— Ого, уже? — удивилась Лия.

— Почему уже?

— Вы встречаетесь всего чуть больше месяца, а он в глазах твоих родителей, наверное, теперь фигурирует как твой жених!

— Думаешь, они приняли это так? — неуверенно произнесла я, глядя на букет, подаренный им сегодня утром.

— Да я уверена! Ау! Где ты витаешь? О чем ты вообще думаешь? — не успокаивалась Лия.

— Понимаешь, со мной еще так никогда не было! Я, правда, чувствую себя без него… неполноценной, что ли. Это до смешного странно для меня. Я кроме него ничего вокруг просто не вижу. Есть только он и то время, когда мы вместе, — мечтательно говорила я, все еще не глядя на Лию.

— Да, и как ты до сих пор сидишь здесь, а не бежишь к нему в кабинет, — усмехнулась Лия.

— Ты права! Думаешь, мне пойти? — наивно спросила я, поднимая на нее глаза.

— Ты серьезно? Может лучше вечера подождать? — испугалась Лия моей реакции.

— Да, конечно, — успокоилась я.

— Да, подруга, ты даешь, — рассмеялась Лия, усаживаясь, наконец, на диванчик в моем кабинете.

— Ну, себя вспомни, — напомнила я обычное ее поведение после встреч с Грегом.

— А что я? Мне вообще работать надо, у меня нет времени мечтать, — отрезала она.

— Да я вижу, — хитро сощурилась я в ответ на ее «правду».

— Кстати, насчет работы: завтра должны доставить очередные пробные эскизы. Вы вообще, долго еще художника искать будете, или тебе так нравится самой выполнять его работу?

— Да какая разница? Мне несложно, и зачем даром таланту пропадать?

— Лучше новые таланты у себя находи. Как насчет готовки? — хитро улыбнулась она.

— И не напоминай, — сделала я кислую «мину», — это просто ужас.

— Так-так, а в чем дело? — придвинулась она ко мне поближе в ожидании новых интересных фактов.

— Как долго я еще смогу уворачиваться от намеков Кэвина о домашней еде? — жаловалась я.

— Домашней съедобной еде? — спросила Лия с наигранно серьезным лицом.

— Ха-ха, — угрюмо ответила я, — ты пробовала мою стряпню лишь раз! Ну не получилась тогда еда, с кем не бывает?

— Не обманывай ни меня, ни себя. Я пробовала полтора раза, — гордо вымолвила она.

— За это медали не дают, — огорчила я ее.

— А жаль. За такое — просто необходимо.

— Ну, неужели прямо так невозможно есть?

— Как бы сказать…. Ты все делаешь по рецепту, но, может, ты рецепты выбираешь сложные? — пыталась она меня успокоить.

— Что можно лишнего добавить в «Оливье»?

— Сама в шоке, — неопределенно промолвила она.

— Ладно, как у тебя с Грегом? — сменила я тему, надеясь услышать душераздирающий рассказ, что он никакой не официант.

— Как обычно, — пожала плечами она.

— А как у него с работой? — искала я подходящий вопрос.

— Так же.

— А с зарплатой? — искала я пробел в его легенде.

— Не интересовалась, а что? — подозрительно уставилась она на меня, — хочешь сменить работу? Быть официанткой в каком-нибудь кафе?

— Просто интересно, какое в стране финансовое положение, — как можно нейтральнее ответила я.

— Ну-ну. Послушай, меня совсем не волнует, что он небогат. Он целеустремленный, и я знаю, что он всего добьется, — отрезала она.

— Я же не спорю.

— Все равно ты ведешь себе более чем странно.

— А кто нынче не странный? — туманно произнесла я, вспомнив всех своих знакомых, включая людей, в существовании которых я не была уверена.

— Привет, — произнесла я, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его, — снова.

— Привет, — улыбнулся он мне в ответ.

— Как твои дела? — спросила я, поправляя на нем галстук.

— Все прекрасно, все просто чудесно!

— Это здорово, — вновь улыбнулась я.

Как это прекрасно: прогуливаться с дорогим и любимым тобой человеком после работы. Никакого одинокого уныния, никакого пессимизма. Даже дождь — всего лишь причина взять зонт для прогулки. Жизнь, наконец, доносит до меня смысл слова «счастье».

— Только…, — произнес он уже менее весело, — только мне нужно слетать по делам. Это всего на пару дней, — попытался он меня ободрить.