Бесплатный фрагмент - Мне литература не нужна, я ее не сдаю!

Посвящается коллегам, мои друзьям

«по музе, по судьбам», с большой любовью

к русской литературе и нашей

святой учительской профессии.

И я вдруг понимаю, что, может быть, мне этот разговор даже нужнее, чем ему. Потому что никто никогда не спрашивает себя о том, что и так понятно. Или кажется понятным.

М. Петросян «Дом, в котором…»

О книге, или вместо предисловия

Твои мысли пахнут совсем не так, как слова. И это слышно.

М. Петросян «Дом, в котором…»

Вот было у вас такое?

Вы к уроку литературы приготовились основательно и «с огоньком»: и произведение скрупулезно перечитали, и цитаты подобрали — любо дорого — и игровой момент продумали, и вопросы сплошь проблемные записали в конспект, и презентацию современную с инфографикой сделали, и стоите красивая — в новой блузке и глаза горят — сами собой гордитесь, а …урок не идет.

Сидят десятиклассники ваши, хоть и соблюдая конспирацию, но кто в телефоне, кто зевает откровенно, кто на часы косится.

А самое ужасное: начинаете чувствовать фальшь и лицемерие самого действа.

Учитель:

— То, что Я говорю, так нужно, так интересно!

Ученики:

— То, что ВЫ говорите, слов так нужно, так интересно!

А Станиславский в вашей душе приплясывает и хрипит свое «не верю». Потому что прав: никому такой урок не нужен, никому не интересен.

А, главное, мучаете вы детей своим предметом, сеете «невсхожие семена в непаханое сухое поле», уподобляясь героине повести Н. Никонова «Мой рабочий одиннадцатый», учителю литературы Инессе Львовне. Только Инесса Львовна всегда горда собой была и выходила с уроков с самодовольным выражением лица.

А вы выходите в такие моменты злая на себя (в лучшем случае), либо несчастная (в худшем), в который раз задавая себе герценовское: «Кто виноват?»

Если лично у вас так никогда не бывает, снимаю шляпу и крепко жму вашу учительскую руку, преклоняясь и благоговея.

А вот у меня бывает. И несмотря на неоднократные победы и призовые места в конкурсах педагогического мастерства и более чем двадцатилетний стаж.

Нет, вот честно: бывает. Особенно ближе к концу учебного дня, недели, четверти или года.

Постоянно меня мысль точила: зритель в театре ближе к концу спектакля, наоборот, взволнован, возбужден, втянут в водоворот происходящего на сцене.

Литература тоже вид искусства. Урок литературы, следуя логике педагога Л. М. Предтеченской, не чужд закону художественно-педагогической драматургии. Почему же тогда реакция участников действа зачастую противоположна?

Среди причин мне видятся следующие:

1) Изучаемое на уроке произведение не прочитано совсем. В силу этого монолог учителя звучит как нечто, произнесенное на незнакомом языке.

Как повысить читательскую активность старшеклассников — краеугольный вопрос современной педагогики в целом и данной книги в частности.

2) Изучаемое произведение прочитано по «краткому содержанию» или «по диагонали», не понято, поднятые в нем проблемы далеки от выпускника. Кроме того, могут вызвать недопонимание язык и стиль программной книги (так, например, некоторые РОДИТЕЛИ моих учеников признавались, что не читали великий роман-эпопею Л. Н. Толстого, потому что, «честно» открыв первые страницы, увидели французский язык и внушительные сноски, испугались и …закрыли навсегда).

3) В старших классах школы ученик делает акцент на предметах, по которым он держит экзамен. Литература редко входит в этот список, увы. Почти никогда, если быть честным. Самая частая фраза, которую я слышу, когда пытаюсь пожурить не прочитавшего к уроку: «А мне литература не нужна!» И радостное: «Я ее не сдаю!» Тогда пушкинское «чтение — вот лучшее учение» просто застревает у меня в горле.

4) Федеральный стандарт регламентирует недельную предметную нагрузку — 1 час на русский язык (с обязательным ЕГЭ у каждого) и 3 часа на литературу (и единицы сдают ЕГЭ). В связи с этим и обучающиеся, и родители иногда рассматривают уроки литературы как досадную помеху, на которую «тратится драгоценное время». Сколько времени, например, нужно, чтобы прочитать «Войну и мир», вникнуть, обсудить на уроке, выполнить задания!

5) Большой «удельный вес» письменного текста ежедневно находится в зоне глаз современного школьника. Ребенок слишком много читает и пишет в мессенджерах. И уже не до чтения бумажной книги.

6) Зачастую уроки литературы в старших классах проводятся в традиционной форме: «умная» лекция учителя или «интерактивная» беседа. Слушающие лекцию очень быстро теряют нить повествования, а не участвующие в беседе вообще «выпадают» из темы урока. То есть виды деятельности однотипны и традиционны: читать текст, слушать лекцию, отвечать на вопросы. Другие виды деятельности (особенно «ручные», «творческие») в старших классах мало задействованы.

7) К старшим классам школы у ученика уже сформирован некий стереотип: книги, изучаемые в школе, — нечто ужасно «скучное, непонятное, неинтересное». Про лирику тем более молчим.

8) На восприятие произведения искусства нужен определенный настрой и определенная обстановка (театр, музей, филармония).

Пункты легко можно продолжить.

А кто виноват-то?

А некого назначить виновным.

Козла отпущения не найти: кардинально изменилась жизнь и надо это признать. Несомненно, нужно переходить ко второму великому вопросу русской литературы, заданному Н. Г. Чернышевским: ЧТО ДЕЛАТЬ?

А что делать?

Искать выходы:

1) Мотивировать к чтению художественного текста разными приемами (им и посвящена книга); ставить в условия, когда невозможно выполнить интересное задание без лично прочитанного отрывка; а главное — читать на уроке. Настаиваю!

2) С одной стороны — разъяснять, адаптировать изучаемые произведения (и проблемы, поднятые в них) к современному миру (об этом ниже), с другой стороны, включать в программу современные произведения для подростков и молодежи. Указанное включение должно быть естественным и не нарушать логику всего курса.

3) На уроке литературы должна осуществляться интеграция с русским языком. Иными словами, урок литературы в том числе должен помочь выпускнику подготовиться и к ЕГЭ по русскому языку. Как это сделать? Об этом ниже.

4) Литература — один из видов искусства. А при восприятии произведения искусства возможен и, наверное, желателен… катарсис. Куда он исчез? Верните катарсис!

Катарсис — процесс высвобождения эмоций, разрешения внутренних конфликтов и нравственного возвышения, возникающий в ходе самовыражения или сопереживания при восприятии произведений искусства (большая российская энциклопедия)

5) Классные занятия должны быть дополнены внеклассными и внешкольными мероприятиями, связанными с изучаемым материалом по литературе; использование других видов искусств — живописи, музыки, театра, кино — мотивирует к прочтению первоисточника либо обогатит понимание уже «пройденного» на уроке.

6) Делать гаджет «союзником». С другой стороны, иметь бумажные книги на уроках в достаточном количестве.

7) Менять стереотипы! Сделать лекционный материал увлекательным, возможно, неожиданным, а, главное, постараться «занять» всех учеников, предложив каждому (или в паре с соседом) индивидуальное задание, которое необходимо выполнить в течение урока. А для домашней работы — задание творческое, связанное с другим видом искусства. Иными словами, предложить рассказать об одном виде искусства (литературе) языком другого вида искусства (например, живописи или бумагопластики).

8) Кабинет литературы должен способствовать созданию «художественной атмосферы»; внеклассная и внешкольная деятельность должна стать неотъемлемой частью работы учителя.

Мои предложения по каждому пункту — в отдельных главах.

Глава 1 О чтении и нечтении

Его давно предупредили, что он помрет от первой же затяжки, с тех пор он экспериментирует ежедневно и все бесится, что его надули.

М. Петросян «Дом, в котором…»

Давайте будем честными: практически все школьные программные произведения написаны ВЗРОСЛЫМИ людьми (иногда даже ОЧЕНЬ взрослыми), о ВЗРОСЛЫХ проблемах для ВЗРОСЛЫХ людей.

А нашему десятикласснику — 16—17 лет.

Вы скажете: и что?

Гайдар, вон, в 16 лет полком командовал!

А Лермонтов в 16—17 лучшие свои стихи уже написал.

А Гоголь немногим старше, в 21, уже заявил о себе и (по словам одного литературоведа) стал создателем «матрицы русской литературы», будучи с самим «Пушкиным на дружеской ноге».

И Шолохов в 19 лет уже начал печататься.

В свои годы они любили читать и, главное, были читателями, блестяще владеющими, как бы сейчас сказали, навыками функционального чтения.

Мне видится, что надо адаптировать поднятые в произведении проблемы к современному 16—17 летнему читателю, либо предложить УЖЕ современное произведение, героем которого является ровесник школьника. Очень здорово найти и автора-ровесника, в этом плане книги, например, Михаила Самарского — находка для учителя-филолога.

Вот тогда книга найдет живой отклик в душе старшеклассника и в полной мере обеспечит выполнение ФГОС, в котором говорится о необходимости «воспитания квалифицированного читателя со сформированным эстетическим вкусом, … умеющего создавать развернутые высказывания аналитического и интерпретирующего характера, …сознательно планировать свое досуговое чтение», а также «осознавать значимость чтения и изучения литературы для своего дальнейшего развития». И главное, у выпускника «должна быть сформирована потребность в систематическом чтении как средстве познания мира и себя в этом мире»1

Последний пункт мне представляется одним из главных задач, стоящих перед школьным учителем. Привить любовь к чтению, потребность в чтении — вот то, ради чего мы должны начинать урок литературы.

Увы, это удается не всегда. Как-то на уроке я посетовала, что класс не прочитал роман И.А.Гончарова, в ответ услышала от ученика: «У нас молодость проходит, а вы хотите, чтобы мы ее потратили на вашего (моего! Боги! — О.В.) Обломова?!» И посмотрел на меня с жалостью: глупышка, простых вещей не понимает. Мне хотелось возразить: «Это у меня молодость проходит в попытках привить любовь к «Обломову». Но, разумеется, я промолчала☺.

Да, учителю, «взявшему» класс на последней ступени, наивно надеяться, что он сможет привить любовь к чтению, если это не удалось ранее — еще в начальной школе и среднем звене. Более того, современные методисты склоняются к мысли, что любовь к чтению зарождается только в семье.

Но все же, как сегодня, уже в 10-м классе, «вовлечь» в чтение? Существуют некоторые специальные приемы.

Прием 1. Предвосхищение чтения книги как этап работы с программным произведением

Предвосхищение (или антиципация — предопределение, предвосхищение, предугадывание событий) — прием, который применяется на этапе подготовки к восприятию литературного произведения, а также в ходе первичного восприятия текста.

Так, например, урок-знакомство с текстом пьесы А. Н. Островского «Гроза» (мягко говоря, не самым захватывающим программным произведением) в 10-м классе я начинаю с дискуссии на… щекотливые темы.

На партах лежат листочки с таблицей (в конце урока она с заполненным вторым столбиком приклеивается в тетрадь), в которой есть вопросы, на первый взгляд, не связанные, ни с темой урока (которая ПОКА НЕ упоминается), ни вообще с уроком литературы.

Они НЕ требуют прочтения произведения, поэтому высказывается любой желающий, их, как правило, много, может возникнуть даже спор.

Этапы работы с таблицей (можно работать в паре с соседом):

1) Ознакомиться с предложенными утверждениями.

2) Подумать, согласны вы или не согласны с заявленным.

2) Заполнить 2-й столбик таблицы, выставив соответственно знак «+» (если согласны) или «-» (если не согласны).

3) Устно аргументировать свой выбор.

Учитель может также высказать свою точку зрения, либо не участвовать в дискуссии вообще. Самое важное — дождаться ученика, который (такой обязательно находится, минут через 5—7 после начала обсуждения) вдруг спросит:

— Подождите, а к чему эти странные для урока вопросы?! Зачем мы начали этот спор?

Вот тут главная задача педагога — использовать свой актерский потенциал и с самым невозмутимым видом парировать:

— Как зачем? Согласно сегодняшней теме урока. Мы что, ее забыли записать? Ой! Тема урока — «Пьеса А. Н. Островского «Гроза».

— Как «Гроза»? Как Островский?! Это что, вот ЭТИ вопросы поднимаются в пьесе?

И снова актерское мастерство, и полная невозмутимость:

— Именно! Пьесу нужно прочитать к следующему уроку непременно, обнаружить указанные в таблице вопросы и заполнить ТРЕТЬЮ колонку. Во время чтения ваша задача — выявить, как сам автор отвечает на них на примере своих героев.

Такая работа может быть проведена в течение целого занятия, может занимать ограниченное время (10—15 минут) и представлять собой этап в ходе занятия, посвященного знакомству с биографией драматурга и историей создания пьесы. Выбор за учителем. Мне кажется, что не надо «жалеть» времени на обсуждение «жизненных» тем, тем, так сказать, нравственного характера, ведь уроки литературы как раз и учат нравственному выбору. Когда, где и с кем еще детям говорить на щекотливые темы?

Особое место в указанном обсуждении может занять вопрос №8 таблицы («Если любовь взаимная, она не может привести человека к самоубийству»), так как вопрос подростковых суицидов достаточно остро стоит в настоящее время и непременно должен быть обсуждаем не только с психологом (что логично и законно), но и с учителем.

Каждый учитель может переформулировать указанные вопросы, что-то убрать или добавить. Подобная работа может быть проведена перед знакомством с текстом любого программного произведения.

Прием 2. Предъявление отрывка незнакомого произведения в качестве материала для ассоциаций

Каждому учителю, озабоченному проблемой детского нечтения, прежде всего советуют ознакомиться со знаменитым эссе Д. Пеннака (французского писателя) «Как роман», в котором автор подчеркивает особую важность собственно ЧТЕНИЯ на уроке: чтения учительского (в том числе наизусть, что вызывает особенное восхищение у старшеклассников, сами-то они ох как не любят это делать), чтения ученического (в том числе по ролям). К сожалению, в старших классах художественный текст мало звучит на уроке, учитель отдает предпочтение литературоведению, анализу, «препарированию» произведения.

А где же наслаждение-то?

Надо больше читать на уроках в старших классах! Как минимум этим мы убиваем двух зайцев: дети знакомятся с текстом и получают дополнительную мотивацию дочитать произведение дома. Как включить чтение в этап урока?

Если произведение крупное, учитель выразительно читает яркий отрывок и предлагает рассказать о своих ассоциациях.

Например, на уроке в 11-м классе (тема «Литература 21 века. Постмодернизм») можно познакомить учеников с отрывком бестселлера подростковой отечественной литературы М. Петросян «Дом, в котором…».

Двое мальчишек лежали на балконе на надувном матрасе, голова к голове. Мальчик в соломенной шляпе с пустыми рукавами рубашки, подмятыми под живот, монотонно бормотал, не поднимая глаз (…).

— Они белые и движутся, а по краям как будто рваные или немного покусанные. Снизу розоватые. Розовое — это вроде красного, только светлее. А движутся они очень медленно, надо долго смотреть, только тогда увидишь. Сейчас их мало. А когда бывает много, то уже не так солнечно, а если еще и тучи, то совсем темно, и тогда даже дождь может пойти…

Длинноволосый мальчик поднял голову и нахмурился:

— Не надо про то, чего нет. Рассказывай про то, что сейчас.

— Ладно, — согласился мальчик в шляпе и перевернулся на спину (…) — Значит, они белые, а снизу розоватые и тихо плывут, а вокруг все голубое.

Он прищурился, глядя сквозь выгоревшие ресницы в ровную, без единого облачка, синеву неба и, улыбаясь, продолжил:

— Под ними все голубое и над ними тоже. А сами они, как белые барашки. Жаль, что ты не видишь эту красоту…2

Примерные вопросы:

Как вы думаете, где и с кем происходит действие?

На какие размышления наводит одежда героев?

Какое природное явление описывает один из героев? Зачем?

Можно ли понять, как герои относятся друг к другу?

Если произведение небольшое (либо 1—2 главы из романа), можно читать и обсуждать его тут же, на уроке, «по горячим следам».

Чтение вслух книг литературы конца 20-го — начала 21-го века вызывает особый интерес у детей: симпатию рождают и современные реалии, и язык книги.

Д. Пеннак также указывает на любопытную деталь, могущую произойти во время учительского чтения: кто-то из учеников, убаюканный мерным голосом… уснет прямо на уроке (что вполне вероятно, особенно☺на первом уроке зимой).

Конфуз и неудобная ситуация, подумаем мы с вами.

Редкая учительская удача, утверждает Пеннак. А как это? А так.

Своей книгой Д. Пеннак доказывает, что традиция чтения заложена в человеке в младенчестве, когда мама читала книги или просто пела колыбельную песенку. Ребенок был наполнен материнской любовью, ее словами, чудесными историями и, счастливый, засыпал. Возродите этот святой «детский» момент на своем уроке, и будет вам счастье: «Заклепки-и-казаки уснул, уронив голову на руки. Уснул сладким сном, мирно посапывая. Нет-нет, не надо его будить, ведь так хорошо уснуть под колыбельную — это же самая первая из радостей чтения. Он снова стал маленьким». 3 Не зря же в советской педагогике среди функций учителя фигурировала и так называемая «материнская»!

Читайте ученику, радость чтения вновь пробудится, глубоко запрятанная, и даст свои плоды.

Непременно.

Прием 3. Предъявление ключевых фраз в качестве материала для ассоциаций

Интересный прием, заставляющий сесть дома за книгу, — это предъявить цитаты из книги. Предъявляя их, надо спросить, какие ассоциации они вызывают. О чем эта книга? Каковы ее герои? Здесь важно заранее НЕ называть ни книгу, ни автора, то есть тему урока записать позже.

Оцените нижеследующие цитаты:

«Убей в себе кукушку!»

«В любом сне главное — проснуться»

«Весна — страшное время перемен»

«Он улыбается. Как маньяк. Или влюбленный. Что, в общем-то, одно и то же»

Не правда ли, книга вас, как минимум, заинтересовала? (Приведены цитаты из книги М. Петросян «Дом, в котором…»)

Прием 4. Предъявление иллюстраций или творческих работ из различных материалов в качестве материала для ассоциаций

В рамках метода учебного проекта я иногда прошу подростков выполнить макет обложки к изучаемой книге или создать иллюстрацию, авторский портрет писателя, работу в стиле скрапбукинг. Такие творческие продукты впоследствии служат интересным материалом для мотивации вновь пришедших учеников. Покажите работы — раздайте на парты, оформите стенд в кабинете, сделайте презентацию с рисунками учеников прошлых лет — любая форма сгодится для этой цели.

Я замечала, что стенд с работами старшеклассников очень интересен для учеников 5—6 классов: они подолгу рассматривают их и задают интересные вопросы о произведениях, до изучения которых им еще четыре — пять лет.

С другой стороны, почему-то считается, что рисовать-приклеивать-лепить — удел «малышни». Вот ничего подобного! Авторитетно заявляю, что «большие» дети с охотой (даже юноши!) занимаются подобным видом деятельности.

Во время предъявления творческой работы необходимо спросить, какие ассоциации она вызывает? Какие проблемы подняты в произведении? О чем автор хочет поговорить с читателем?

В качестве иллюстраций могут быть предъявлены и художественные фотографии, выполненные учениками предшествующих лет.

Конкурс фотографий «по мотивам» прочитанного произведения — еще одна достаточно эффективная форма работы со старшеклассниками.

Главное условие — постараться передать атмосферу и «вжиться» в образ героя.

Прием 5. Просмотр буктрейлеров как материала для ассоциаций, а также чтение отзывов читателей о книге как прием, стимулирующий читательскую мотивацию

Задание: прочитайте отзывы, скажите, неужели вам не захочется хотя бы заглянуть в эту книгу?

«Эта книга — дверь в новую литературу». Д. Быков

«Этот роман ни на что не похож, читанное мною ранее. Чем? А сам не знаю. Это что-то непонятное, необъяснимое, непостижимое»

«Эта книга — живое существо и сама выбирает себе читателей. Если вы начали читать и бросили, это значит, что книга вас отвергла и не принимает».

(Приведенные отзывы — на произведение М. Петросян «Дом, в котором…»)

Прием 6. Сторителлинг на уроке литературы

Иногда для учителя очень кстати применить и сторителлинг.

Сторителлинг (от англ. Storytelling — «рассказывание историй») — современная форма сказительства; коммуникационный, эстрадный и маркетинговый прием, использующий медиапотенциал устной речи.

Я стараюсь превратить свой рассказ в некое действо и использую различные артефакты и даже… дополняю костюм «нужной» деталью.

Иногда, используя цветные мелки, начинаю рисовать, «помогая» своему рассказу на доске, символические картинки-схемы. Во время слушания дети должны составить аналогичную схему-картинку в тетради.

Это конспект урока, но вот в такой творческой форме. Особенно интересно тем, кто блестяще рисует. Я, к сожалению, не могу похвастаться этим талантом, поэтому ограничиваюсь рисунками-символами: сердце (для любовной линии), огромный топор (при анализе образа Раскольникова), халат или шинель (догадайтесь, какие произведения), монетки, стрелки, облако с грозой и прочее (подробнее об этом в отдельной главе).

Произведения крупной формы, но изучаемые обзорно, вполне подойдут для формы сторителлинга. Так я провожу уроки по творчеству А. И. Гончарова и Н. С. Лескова, изучаю поэму-эпопею Н. А. Некрасова.

Некоторые ученики увлекаются схемами-рисунками и дело доходит до аппликации (особенно, если, как и учитель, рисовать не умеют). Сторителлинг можно использовать и вместе с традиционной презентацией, слайды которой должны демонстрировать крупные иллюстрации с минимумом текста.

Глава 2 Современное прочтение классики искажает авторскую позицию?

Всем нужны общение и встряска, нельзя целыми днями пребывать в благодушном оцепенении и потихоньку деградировать только оттого, что некому тебя позлить.

М. Петросян «Дом, в котором…».

Самое суперсовременное прочтение классики, из всего, что мне довелось видеть своими глазами, которое меня ошеломило и, можно сказать, сбило с ног — это постановка пьесы по повести Л. Н. Толстого «Отрочество» (драматург Я. Пулинович, режиссер-постановщик Г. Цнобиладзе) в екатеринбургском Камерном театре.

При изучении творчества Льва Николаевича я позволила себе поговорить на уроке об указанной повести. Общеизвестный факт: первым напечатанным произведением писателя стало знаменитое «Детство», которое дети уже читали в среднем звене. После первого успеха воодушевленный Толстой пишет «Отрочество». Мне представилось возможным после занятия, посвященного биографии писателя, дать урок по «Отрочеству» и зачитать вслух некоторые эпизоды произведения (эпизод, где Николенька ссорится с братом; конфликт с новым учителем; эпизод, когда Николенька ломает замочек отцовского портфеля и ждет наказания). Вопросы для обсуждения:

1. В чем причина конфликтов главного героя со всеми в доме?

2. Как ведет себя каждый из тех, с кем ссорится герой (что общего и различного у каждого из этих героев в конфликтной ситуации)

3. Почему Николенька уверен, что «все его ненавидят»? В чем причина его заблуждения?

4. Какие важные черты становления личности героя подчеркивает Л. Н. Толстой? Можем ли мы утверждать, что взгляды писателя не устарели и сегодня?

А вечером, уже после урока — спектакль.

В афише заявлено: «Жизнь главного героя, Николеньки, раскрывается в наиболее сложный для него период — взросления — непонимания, конфликта с миром». Драматург Я. Пулинович признается, что самым важным для нее была «попытка передать состояние подростка» и «показать грани взросления — острое желание быть любимым и в то же время чувство, что весь мир против». А Режиссёр Г. Цнобиладзе видел свою задачу в том, чтобы показать историю, рассказанную языком, понятным нынешнему зрителю. И действительно, история была рассказана современным языком. Еще каким!

Герои говорили, используя сленг. Читали рэп. Старший брат Володя, подтрунивая над Николенькой и его первой влюбленностью, употреблял модные словечки и… курил вэйп прямо на сцене (в качестве воспитательного примера — спорно, чтобы показать взаимоотношения героев — вполне). Катенька и Любочка, собираясь на вечеринку в доме бабушки-графини, одевали откровенные мини и долго спорили: как поизящнее засунуть носочки в бюстгальтеры, чтобы смотреться максимально «по-взрослому». Гувернер Николеньки, с которым и конфликтует главный герой, был облачен в садо-мазо костюм, ездил на роликах и звонко щелкал огромной плеткой (это педагог-садист, ему нравилось мучить учеников). Бабушка-графиня восседала на огромном троне и только оттуда беседовала с домашними. Она ослепительная красотка в облегающем костюме, в правой руке у нее мундштук. Она «живет» в социальных сетях (впрочем, все герои там состоят, о чем периодически заходят разговоры) и… подписана на О. Бузову ☺. Среди бабушкиных гостей есть уморительные гламурные персонажи, вызывающие постоянный смех в зрительном зале.

И Николенька — в центре этого мира — потерянный, непонятый, страдающий, ссорящийся со всеми, но и взрослеющий, преодолевающий свои подростковые мучения и ищущий точку опоры.

— Вот ЭТО Толстой?! — мои дети вышли из театра, визжа (не побоюсь этого не совсем уместного слова) от восторга.

Думаю, сам Лев Николаевич одобрил бы постановку: личностью был не узкомыслящей и прогрессивной.

— Конечно, — отвечаю, — это Толстой. Не забудьте, что переходим к «Войне и миру», к уроку — прочитать 1 и 2 главу 1 части.

А если говорить о чтении и изучении произведения в классе, то надо заметить, что сегодня интерпретация многих классических образов изменилась. И прежде всего руку к ней приложили сами юные интерпретаторы. Впрочем, и я иногда с ними заодно ☺.

Вспомним, например: всеми любимый и буквально измученный поклонением читательниц всех возрастов Базаров и вызывающий полнейшую антипатию (еще с советского литературоведения) Павел Петрович. Но что мы видим сегодня?

Давайте поразмышляем.

Базаров приезжает к университетскому другу Аркадию погостить на неопределенный срок. Его принимают тепло, отводят комнату, приставляют слугу, кормят-поят отменно, предоставляют шикарные условия для занятий исследовательской деятельность, как бы сейчас сказали. А он? С первой минуты ведет себя… мягко говоря, неуважительно по отношению к хозяевам. А если не мягко — то откровенно по-хамски, не принимая во внимание «принсипы», принятые в доме: дерзит отцу и особенно дяде своего друга, высмеивает его — взрослого, уже сложившегося и по-своему несчастного человека. Подтрунивает над Николаем Петровичем, критикует его, разговаривая с Аркадием. Ну кому понравится, если в адрес твоих родителей летят нелестные слова?

Чувство такта и эмпатии (как бы мы сейчас сказали☺) Базарову неведомо от слова «совсем» (что логично, он все чувства отрицает, кроме, пардон, физиологических). А поцелуй, сорванный у Фенечки? Гостит в доме у Николая Петровича (на момент эпизода с поцелуем даже Аркадия в имении не было) и… пристает к его жене. Это как?

А «отрицательный» герой при этом почему-то Павел Петрович, которого поцелуй возмутил до глубины души (это мы потом понимаем, что он и сам неравнодушен к Фенечке). Он вполне логично (и по законам своего круга) взывает Базарова на дуэль. А что он должен был еще сделать?!

Неуважительно (если не сказать больше) по отношению к хозяевам Базаров ведет себя и в гостях у Кукшиной. Мне всегда жалко эту несчастную, брошенную мужем молодую героиню. Да, она вульгарна, да, нечистоплотна, глупа, манерна, некрасива… Список, несовместимый с понятием «женственность», можно продолжать до бесконечности, и Тургенев действительно с большой долей иронии рассуждает о женской эмансипации, начинающей заявлять о себе открыто. Но ведь она все же женщина! И хозяйка, радушно принимающая гостей, которые пришли нежданно, без предупреждения, в неподходящий для визитов час и, кстати, с абсолютно пустыми руками (надо заметить, что для 19-го века это вполне норма). Евдоксия им подает обильный завтрак и несколько бутылок шампанского. И никто не отказывается, никто не чувствует себя неудобно — наоборот, не скрывают, что еда и выпивка интересует прежде всего (что само по себе уже безнравственно): «Базаров, который лишь изредка вставлял в разговор насмешливое слово, — он занимался больше шампанским, — громко зевнул, встал и, НЕ ПРОЩАЯСЬ С ХОЗЯЙКОЙ (выделено мной — О.В.), вышел вон».

Это как? Прийти к даме, поесть, выпить несколько бутылок и молча уйти.

Это нигилизм?

А по современным представлениям — хамство, эгоцентризм и отсутствие воспитания. Не о том ли толкует Павел Петрович? Он «всеми силами души своей возненавидел Базарова: он считал его гордецом, нахалом, циником, плебеем». А разве он не прав?!

Иначе Базаров ведет себя в имении Одинцовой. А почему? Она не в пример красивее, богаче, умнее, родовитее, счастливее, наконец. И поэтому ее нельзя обидеть, а Кукшину можно, ее не жаль? Или потому, что, попадая под обаяние Одинцовой, Евгений влюбляется? А влюбляется ли?

Может, все-таки дело в пресловутом «богатом теле, хоть сейчас в анатомический театр»?

Устоявшаяся точка зрения такова. Базаров переживает мучительный внутренний конфликт, потому что испытывает чувство любви, которое отрицал. А любовь ли это? Способен ли он на любовь, симпатию, уважение преданность? Единственного друга только терпит рядом (терпение его лопается в знаменитой сцене «Под стогом сена»), родителей не выносит, женщине любимой постоянно дерзит, людей, у которых гостит, презирает. И это «положительный» герой?

В отличие от Базарова «холодный аристократ» Павел Петрович способен на глубокие чувства. Несмотря на общепринятую точку зрения. Одна очень маститая методист на семинаре для педагогов области заявила: «Павел Петрович наказан автором за то, что НЕ УМЕЕТ ЛЮБИТЬ». Но позвольте, как же не умеет?

Он нежно и горячо любит единственного брата — помогает ему материально (если не сказать больше), привязан к обоим племянникам. Он влюблен в Фенечку, но не смеет не то, чтобы признаться ей, а даже намекнуть, чтобы не расстроить счастье Николая. Между тем, при его деньгах, мужской красоте и уме, ему можно было бы побороться за ее сердце. Но он не делает этого, наоборот, деликатно уезжает, оберегая семью брата. Какая любовь, какое бережное отношение к чувствам людей, которые ему дороги! А история с княгиней Р.? Разве это не пример глубоких чувств?

А что получает Павел Петрович взамен? Он УМЕЕТ любить и любит, проявляя заботу о тех, кого он любит. А что же они? Мама ему предпочитала младшего — Николая. Княгиня Р. не любила, а играла чувствами. Удалось полюбить вновь — возлюбленная становится женой брата. Даже любимый племянник приводит в дом гостя, который ежедневно вызывает раздражение, а в апофеозе стреляет в него! Бедный, бедный Павел Петрович! Он любит — его любовь не находит ответа. Между тем Базаров презирает любовь — его любят все подряд, все приглашают, ищут встречи, угощают.

Что за парадоксы? Как это объяснить? Умом? Масштабом личности? Нигилизмом?

По-другому сегодня воспринимаются и портреты указанных героев. Как Павел Петрович выглядит! Базаров смеется над его привычками: слишком далеки разночинцы от высшей аристократии. Но что бы мы сказали? Прекрасное качество — уметь со вкусом одеться и всегда хорошо выглядеть (даже если ты находишься в деревне). А привычка никогда не ужинать! Да Павел Петрович — настоящий ЗОЖник, заботящийся о своей фигуре! Стоит брать с него пример!

На ум приходит и другой случай на уроке литературы, правда, у малышей-пятиклассников. Но ОЧЕНЬ показательный.

Среди программных произведений 5-го класса — повесть Л. Н. Толстого «Кавказский пленник». Много лет подряд дети однозначно выбирали любимого героя повести — Жилина. Восхищались его мужеством, силой духа, стойкостью, умением брать ответственность в любой ситуации, а, главное, в отличие от Костылина, жизненным правилом «Сам погибай — а товарища выручай». Словом, настоящий боевой офицер и образец для подражания подрастающему поколению.

Костылин же удостаивался у юных читателей эпитетов нелестных. Его ненавидели дружно, всем классом, именно этого эффекта и хотел добиться классик, прибегая к антитезе Жилин — Костылин (тут и фамилии «говорящие» также, на что мы в том числе обращаем детское внимание на уроке).

И что я с удивлением обнаружила в последние 2—3 года?

Между нами, в первую секунду я подумала, что ослышалась.

Во вторую — на всякий случай протерла очки.

Современные дети оправдывают поведение Костылина, считая его разумным и правильным, а поведение Жилина — безрассудным и «нежизнесберегающим».

Каково?