Бесплатный фрагмент - Миры Солнца

«Миры Солнца», это продолжение первой книги трилогии «Легенда о Сове, Сумерки Богов», в которой Сова посетит Маркс, Мультиземлю и, как всегда, попадет в массу неожиданных приключений, а Ракушка сразится с расой крошечных существ.

ЛЕГЕНДА О СОВЕ

История вторая
«Миры Солнца»

Если бы Бог не хотел, чтобы мы ели животных, он не создал бы их из мяса. Справедливость — это разрешенная системой месть.

— Посмотрите, все миры Земли перед вами!

Колеб.

Автор: Лысенко Александр

2015 год

От Автора: Все изложенное здесь является чистой воды вымыслом. Имена, характеры героев, места действия и происшествия, созданы фантазией автора, или используются фиктивно и не должны быть истолкованы как соответствующие реальности. Любое сходство с реальными событиями или людьми, как умершими, так и живущими, абсолютно случайно.

В главных ролях участвуют:

Сова — обычный тип человека.

Интеллект — боевой искусственный разум крейсера.

Аархон Геакрн — шахтный многофункциональный робот.

Ракушка — представитель древней расы, друг Совы. Обозначается как личность женского пола. Многие понятия, связанные с ее восприятием, также адаптированы под человеческие понятия и чувства.

Креотит — представитель разумной прото-расы, исторически не воспринимающий другие расы как разумные.

Скорее всего, знание этого поможет Вам при прочтении книги (если Вы не читали «Сумерки богов»), которая, я очень на это надеюсь, Вам понравится.

Александр Лысенко

Оглавление

Через два месяца и три дня после описанных ранее событий

Сова

Сова смотрел в иллюминатор стены, генерируемый силовым полем. Корпус силовой микрокапсулы был совершенно прозрачным, вследствие чего под своими ногами он видел медленно проплывающий желто-красный шар кажущейся безжизненной планеты, однако это было именно кажущееся чувство, ведь местные жители, по большей части, жили под ее поверхностью.

Сверху над Совой отчетливо наблюдался значительный кусок густонаселенного роботами тонкого, недостроенного искусственного планетарного кольца. Даже с того места, где он сидел, Сова отчетливо видел многочисленные заплатки метеоритных пробоин. Судя по вмятинам с одной стороны и выпуклостям с другой, некоторые пробоины были почти сквозными. Относительно большое вздутие на одной из сторон обозначало единственную пригодную для людей портовую стыковочную зону, от которой, судя по фокусирующим лазерным установкам, шел силовой скоростной лифт под планету. Туда Сова и направлялся. Сказать, зачем? А затем, что налоговая служба этой зачуханной, но древнейшей звездной системы конфисковала его корабль «4555Альфа спектр зеленый» вместе со всем содержимым, которым являлся его друг, горношахтный робот Аархон Геакрн, и интеллект боевого крейсера по имени Интеллект.

Этот замечательный корабль достался Сове подержанным, и откуда же было знать из полностью отформатированной памяти корабельного компьютера, что в этой системе на него был наложен значительный штраф за превышение скорости предыдущим, а, возможно, и препредыдущим владельцем в районе телепортационного кольца системы.

Сова вздохнул и посмотрел на часы. До стыковки оставались сущие пустяки, если так можно назвать попадание изменившего конфигурацию силового шара, несшего своего единственного пассажира в соответствующую размерам дырку разваливающегося планетарного кольца.

Шар влетел в ярко освещенное помещение и противно жужжащий куб, который моделировал его, и кресло в котором сидел Сова, неожиданно отключилось, от чего Сова, разумеется, неожиданно упал с высоты одного метра на мягкий пластик, покрывающий внутреннюю сторону этой секции планетарного кольца.

— Эй, можно было и предупредить, — сказал Сова кубу.

— Прошу прощения, — сказал куб и, включив зеленый огонек, умчался восвояси.

Сова зло посмотрел ему вслед и оглянулся. Вокруг было пусто, видимо не так часто тут бывают посетили, но царящая чистота говорила о том, что о станции, а, возможно, и только о данной секции, постоянно заботятся. Да, совершенно верно, за ним уже пристроился маленький мерзкий пылесосущий робот, стреляющий вокруг себя антисепционной зеленой жидкостью. Сова со своим жужжащим спутником направился к очередному отверстию, освещенному голубым светом с надписью над ней, написанной на непонятном Сове языке. С равными шансами это могло оказаться борделем, общественным туалетом, или, как он надеялся, приемной посетителей.

К счастью, это оказалось всего лишь приемной, и Сова тут уже был не единственный. Прямо перед ним стоял довольно злобный жук с выводком жучат в красных плащах, сидящих у него на спине и на груди в специальных сумках с обогревом и системой подачи питания для скорейшего роста. Сова тошнотворно передернулся от умиления и едва не стошнил прямо на лоб. Надо заметить, что кроме Совы и Жучиллы, приехавшего по своим жучиным делам, тут никого не было. Планета зарабатывала явно не туризмом.

— Цель приезда?, — осведомилась полусфера, смотрящая на верхнюю часть жука. Сова напряг все уши.

— Лечение половой дисфункции.

— Срок пребывания?

— От трех месяцев до года.

— Документы на ваших детей?

— Не имею, это матки.

— Взять его!

Сфера загорелась красным. На дернувшегося было жука набросился силовой кокон, который быстро взметнул всю группу насекомых к потолку и скрылся в неизвестном направлении.

— Слушаю Вас. Как ни в чем не бывало, — обратилась сфера к Сове.

— Меня зовут Сова, — начал было Сова.

— Скажите, а за что его забрали?

— Ну это же очевидно, он хотел попасть на планету и размножиться. Потом они будут ходить, предлагать работать за копейки, обрушат рынок труда, так уже было в соседней системе, один раз запустили, теперь не могут выгнать. Построили в городах свои Жукогородки, где живут почти одни жуки. Дешевый рабочий труд — и благо и проклятье для бизнеса, — сказала сфера и добавила, — а еще они едят людей. Итак, цель Вашего визита?

— Подача документов на возврат собственности и, надеюсь, получение назад своего корабля.

— Все понятно. Документы в порядке. Желаю удачи!

И зеленый огонек сферы потух.

Сова вновь оказался в полном одиночестве и, не зная что делать дальше, пошел вдоль стены вдаль, наблюдая однородную поверхность по всей внутренней окружности кольца. По всей окружности, и на стенах, и на потолке крепились блоки автоматических офисных менеджеров самых необычных форм: одних только сфер Сова насчитал более десятка, и все это представляло из себя жуткий лабиринт.

Сова подошел к роботу, который более всех походил на человека.

— Я прошу прощения, подскажите, пожалуйста, где тут выход в лифт на планету?

Робот повернул свои три камеры и несколько секунд молчал. Когда Сова уже решил уходить, робот вдруг ожил и ответил:

— Вы ни в чем не виноваты.

— Простите?

— Вы просите прощения, однако, судя по информации нашей базы данных, вы еще ни в чем не виноваты.

— А, это часть уважительного обращения.

— Пусть так, тогда, разбирая дальше ваш.. вопрос.. следует, что вы просите подсказки моля о помощи, верно?

— Верно, почти.

— Рассматривая эмоционально-этический оттенок этого выражения, отвечаю, что подсказывать не хорошо, разве не этому вас учили в образовательных учреждениях?

— Верно. Куда идти к лифту?

— Вам еще сто единиц вперед, и вы увидите коридор налево, идите туда.

— Спасибо.

Робот продолжал смотреть на Сову. Почувствовав неудобство, Сова быстрым шагом пошел в указанном направлении.

Робот не обманул, вскоре ему встретился коридор, где он встретил своего знакомого жука с матками.

— Вас выпустили?

— Да, млекопитающееся, тут очень милый посол, все удалось решить парой кредитов.

— А разве посол тут не робот?

— Робот. Но человекоподобный. Он так же больше любит себя, чем остальных людей. Жучилла повел усами в разные стороны. Сове показалось, что он ухмыляется.

Сова обошел его и сел в обозначенное тусклым голубым светом силовое сиденье. Куб создал уже привычную силовую сферу, и шар с Совой устремился к планете, вылетев в космос сквозь защитную мембрану кольца.

Планета приближалась и, пройдя сквозь толстый строй орбитальных спутников, Сова в котелке влетел в атмосферу. Вокруг сферы образовалась плазма, создающая вакуум вокруг ставшей синей от работы балансирующих систем, сферы. Поверхность планеты быстро приближалась, и даже у видавшего виды Совы дух захватывало от скорости полета и лавирования между многочисленными, лежащими на пути, скалами. Однако, унылый пейзаж навевал тоску, сплошные пески, камни и никаких строений на поверхности планеты, по крайней мере, целых, кое-где виднелись остовы древних, занесенных песком, мертвых металлоконструкций, когда-то величественных строений. Вдали грациозно возвышался гигантский торнадо, доходчиво объясняющий, почему сообразительные местные жители ушли под поверхность планеты. Они просто устали решать бесконечные вопросы, связанные с постоянным латанием куполов и исчезновениями в стихии своих соседей и движимого имущества.

Тем временем, силовой шар вместе с Совой приблизился к расщелине и резко остановился. Сова посмотрел вниз, в серую, пыльную, бесконечную пропасть, открывающуюся под ним. Куб, который генерировал силовое поле, осветился красным огоньком и не подавал признаков жизни, застыв в ожидании. Сова устроился поудобнее, раскинувшись на своем нематериальном кресле, положив ногу на ногу, и, как только он принял эту удобную позу, шар-микрокапсула, резко набрав скорость, бросился в пропасть, заставив Сову изрядно струхнуть и принять вместо удобной позу неудобную, совершенно нелепую и неуместную в любом цивилизованном обществе. После минутной тряски Сова оказался на мягком полу совсем один, а умный куб поспешно покинул его, даже не попрощавшись, сбежав как от заразного больного.

Сова оглянулся по сторонам. Он лежал в большом круглом кабинете, и на, казалось бы, резиновом полу, стоял печальный лысый человек.

— Добро пожаловать на планету Маркс!

— Простите, Вы хотели сказать — Марс?

— О, нет-нет, это старое название, уже три тысячелетия как планета зовется Маркс.

— Почему поменяли?

— В честь вождя пролетариата, разумеется. Вы никогда не слышали о развитом социализме и в перспективе, коммунизме?

— Увы, нет.

— Видимо, капиталистические агенты очень хорошо работают, раз в социалистической вселенной все еще есть планеты с дурным устоем общества. Прошу прощения, Ваша планета, она находится где-то в захолустье?

— Видимо, да.

Мужичок приободрился.

— Так вот, видимо, в чем дело. Не дошла еще наша прогрессивная пропаганда до вас.

— Наверное, не дошла.

— Вы, наверняка, голодны? Проходите-проходите, быстрей, у нас все бесплатно!

— Не может быть.

— Ох, молодой человек, у нас ВСЕ БЕСПЛАТНО! Вот, возьмите талоны.

— Это как деньги?

— Нет, это та-ло-ны, а не деньги! От каждого по возможностям, каждому по потребностям! Как вы только подумать могли. Кстати, меня зовут Энгельс 1226, а, прошу прощения, как Вас зовут, товарищ?

— Сова.

— Просто Сова?

— Просто Сова.

— А как же, номер, или, может быть, звание?

— Просто Сова.

— А кто такой этот Сова?

— Это я.

Энгельс почесал голову и решил не мучить ни себя, ни Сову расспросами.

— Следуйте за мной, я Ваш личный ГИД по Марксу.

И Сова пошел за Энгельсом 1226 по серому коридору.

— А где мы сейчас находимся?

— В приемном отделении, мой дорогой друг. Сюда прибывают все посетители нашего чудесного Маркса. Раньше много гостей у нас было, очень много, но последние пару столетий поубавилось.

Мужичок шел быстрым деловым шагом, как будто у него была какая-то четкая, очень важная и понятная цель, взгляд был бодрым, судя по всему, даже ум был трезвым.

— Вот Ваш блок, прошу вас, Сова, располагайтесь. Туалет дальше по коридору, если надо принять душ, то он совмещен в туалете. Прошу не опаздывать на обед, он через два часа. Сегодня у нас подают наивкуснейшие тефтели из Едобота. Встретимся там.

И он ушел. Сова стоял возле двери, пока в коридоре не стих звук его шагов, после чего толкнул дверь своей комнаты и отшатнулся. В нос ему ударил запах мочи и старой мебели, видимо, соседи коммуналки использовали эту комнату как туалет и постепенно приходящее в упадок помещение. Учитывая, что замков нигде нет, все общее, соответственно, — ничье, но территорию пометить надо.

Сова с омерзением вышел из предназначенной ему комнаты, обратив внимание на быстро захлопнувшиеся двери подглядывающих соседей. И направился вглубь коридора, прочь от жилого блока. Но далеко уйти ему не удалось, уже через два поворота ему встретилась девушка, в черном костюме, которая взяла его за локоть, и, мило улыбаясь отвела Сову в помещение, где его допрашивали с пристрастием как шпиона Земли, но вскоре отпустили. Вот так, незаметно и весело, пролетело время до обеда.

Сову проводили в гигантскую столовую, вырубленную прямо в скале. В центре зала плотно стояли столики, возле которых принято было стоять, видимо, таким образом, путем затекания ног, как и на любом фуршете, решался вопрос с задержками на обеде. По периметру зала шла автоматизированная линия раздачи еды. Прямо возле входа его встретил Энгельс 1226.

— Вы немного отдохнули, Сова? Выглядите посвежевшим.

— Можно сказать, что я с пользой провел это время. Когда мы уже сможем заняться моим кораблем?

— Всему свое время, дорогой товарищ. Угощайтесь!

— А как, как тут есть?

— Да все очень просто, вы не потеряли свои купоны?

Сова показал желтую пачку пленок.

— Вот все и чудесно, вставляйте купон сюда.

Энгельс показал пример, вставив свой купон в большой некрашеный металлический квадрат.

— Вот, теперь отсюда выпадает поднос, видите тут номер? Этот номер совпадает с номером купона.

— Чудеса инженерной мысли. Сова стоял с подносом. Как из него есть?

— Теперь самое интересное. Энгельс подошел к другой железной коробке. Это пищемат, некоторые называют его едобот. Грубо говоря, благодаря этому изобретению и высокому уровню самосознания, у нас установился прогрессивный социалистический строй.

— А в чем заключается суть машины, я что-то не улавливаю?

— Ну как же, этот прибор — генератор еды, которая стоит так дешево, что ее можно раздавать бесплатно. Голод исчез, и у нас всех есть единый враг, против которого мы все ополчились.

— Кто же этот враг?

— Разумеется, это стихия и шпионы, есть возможность генетических модификаций, мутаций, если хотите, и мутировавшие особи живут на поверхности Маркса, но мы, сознательное общество, категорически против таких вмешательств.

— На поверхности живут люди?

— Ну людьми-то их сложно назвать, скорее безумцы, мы могли бы принести им счастье, но они упорно не принимают наши идеалы.

— Поразительно!

— Мы с вами задержались, пора приступать к выбору еды. Приложите вот сюда свою руку, да, вот так, и скажите машине, что бы вы хотели сейчас съесть.

— А как машина узнает, как готовить то, что я хочу?

— Машина читает ваши мысли. У нас тут много машин, которые читают мысли, эта технология у нас широко используется. Грубо говоря, ситуация с нашим соседями сложилась таким образом, что без этого нельзя.

— Надеюсь, что в благих целях?

— О, да-да, конечно, только в благих.

Сова приложил руку и загадал сумчатого слизня, которым питался на планете, контролируемой Интеллектом. Машина забулькала и выплюнула на поднос что-то белое.

— Это не совсем так выглядит, как я заказал.

— Машина читает вкус, попробуйте, это — то же самое, могу вас заверить.

Сова принюхался и откусил кусочек.

— Да, совершенно верно, он так же отвратителен, как и в моей памяти.

— Приятного аппетита, свой талон вы уже использовали. Не стоило легкомысленно относиться к своему приему пищи.

— Ничего страшного, я не считаю, что еда должна приносить удовольствие, так можно и растолстеть. Теперь за стол?

— Очень правильная точка зрения, молодой человек. Да, пойдемте к окну?

— К окну?

— Да, мы так называем столы возле мониторов. Психологически мы все еще наземные жители и в нас очень много животного, с которым мы боремся и, должен сказать, шаг за шагом побеждаем.

— На поверхность поднимаетесь?

— Можно выйти, но я предпочитаю отсиживаться под куполами, так как-то, знаете ли, безопаснее в тысячу раз или в две тысячи раз. Я не помню точной статистики.

— Вы летали на другие планеты?

— Нет, что вы, у меня слишком много работы на Марксе, да и зачем, тут есть, что мне надо.

— Сколько вам лет?

— Мне 48 стандартных лет, уважаемый.

— Дети есть?

— Дети есть. Пожалуй, хватит об этом, вопросы слишком личные.

— Извините.

Сова стал молча жевать своего червя, поглядывая в монитор, на котором из стороны в сторону качались враждебные земные деревья и шелестела трава (о том, как это называется Сова узнал от Энгельса).

Энгельс показал на экран

— Правдиво то, что осознаешь.

— Сова, откуда вы знаете, что вы тут? Может быть, вы в какой-то комнате с мыслеробом на голове. Они могут показать вам абсолютно любую реальность, у меня у самого дома такой. Стоит подключить, и ты уже лежишь в травке и смотришь в голубое небо, правда, нет уже того неба. Но он отключается сам через 40 минут, и талоны на него выдают редко, но руководству виднее, разумеется. Ведь это для нашего же блага. Энгельс загрустил.

— Наверное, Вы по образованию Психолог?

— Партийный философ, был когда-то. Не состоялся.

Сова решил не узнавать причин. Они доели и, положив грязные подносы в еще один железный ящик, вышли в коридор.

— Что дальше?

— Ну, сейчас будет демонстрация, а после нее мы с Вами пойдем к нашему мудрейшему руководителю.

— Наимудрейшему?

— Прошу Вас, не надо этого сарказма. Вы тут человек новый, многое еще не понимаете, а непонимание обычно очень плохо заканчивается. По крайней мере, у нас тут.

— А демонстрация чего будет, простите, Демонов?

— Ой, что вы, что вы, народная демонстрация-это наивеселейшее развлечение, идемте, сами увидите. Все так организовано и слажено.

Сова молча поплелся за резво семенящим ножками и полным энтузиазмом аборигеном.

Идя по очередному серому коридору, Сова слышал нарастающий вой толпы. Вокруг оживленнее бегали какие-то люди в красных повязках. Сова нехотя поддавался общему влиянию толпы и уже с интересом ждал появления той самой неизвестной, но, наверняка, очень увлекательной и ответственной демон-страции. Вдали маячила ровная светящаяся дыра конца коридора, из которой, с приближением, все громче слышалось улюлюканье толпы и громкая музыка. Сова и Энгельс ускорили шаг и почти побежали к манящему страстями выходу. Сова, стараясь ребячески обогнать Энгельса, вырвался вперед, а дальше его понесла толпа жителей Маркса, оставляя что-то кричащего Энгельса далеко позади.

Сова, сжатый плечами со всех сторон, озирался по сторонам. Мимо проносились какие-то трибуны, длинные ленты, висящие на силовых полях, на которых было что-то написано, с трибун что-то кричали, толпа отвечала заученные фразы, сливаясь в едином порыве, а лица у всех были такие радостные, как будто они делали что-то важное, от чего их жизнь станет еще прекраснее.

Насколько Сова понял, с трибун читали какие-то цифры. Стараясь прислушаться, он выхватывал отдельные куски возбуждающих всех предложений: « Это на шестьдесят тысяч пар обуви больше, чем тысячу лет назад! Урааа! Урааа, урааа! Слава героям Маркса! Бдрхмр мрвны ннмн, товарищи! Это на сто тысяч больше, чем добывалось тысячу лет назад. Ура! Ура! Урааа!! Слава героям Маркса!»

Сове стало нехорошо, он постарался отойти в сторону, но кольцо «товарищей» не давало ему сдвинуться ни на шаг, двигая дальше в общем однородном потоке. Секунды уже успели стать часами, когда толпа вынесла Сову из просторного зала, полного почти религиозного эгрегора в душный, но такой спасительный коридор. В котором, по странной случайности, люди, которые только что радовались, вдруг становились безразличными и старались быстро покинуть близлежащую территорию. Сова решил не привлекать внимание и вести себя так же, как другие, он постарался побыстрее уйти вглубь трубы, с подозрением, что иначе его схватят и снова заставят пройти через мучения демон-страции, но его схватили за руку и втащили в какое-то темное помещение.

— Здравствуйте, товарищ Сова, -сказал кто-то мужским, слегка хрипловатым голосом.

— Здравствуйте, я Вас не вижу.

— Всему свое время, у меня к Вам деловое предложение.

— Какое?

— Мы поможем Вам с кораблем, и поверьте, только мы можем помочь вам с кораблем, а Вы заберете некоторых из нас в ОЗМ.

— Что такое ОЗМ?

— Объединенные Земные Миры, говоря простым языком — Мультиземлю, -сказал он с раздражением, постоянно оглядываясь, — Вы же туда собирались, разве нет?

— Я хотел попасть на Землю.

— Вы туда попадете. Обдумайте мое предложение и остерегайтесь Энгельса.

И серая тень, обдав дуновением воздуха Сову, вдруг исчезла в небольшой вентиляционной трубе. Сова какое-то время постоял в нерешительности и, когда нерешительность ему порядком надоела, высунул голову в коридор.

— Сова, я везде вас обыскался.

В начале трубы стоял Энгельс и был неслыханно рад его видеть, как будто то, что он нашел Сову, стоило ему жизни.

— Ну что же Вы так неосмотрительно, так ведь и потеряться недолго.

— Я просто.., — Сова замялся.

— Ничего-ничего, Вы человек новый тут, еще привыкните.

— Я, в общем-то, не собирался задерживаться.

— Вам у нас не нравится? Мы ведь и место в коммуне подобрали. Хорошее, светлое. Женим вас на активистке. Устроим в школе марксистского развития.

— Нет, спасибо большое.

— Ну, как хотите, я хотел как лучше.

— Я скоро получу свой корабль?

— Да, пройдемте со мной.

Они прошли по коридорам и вышли к обшарпанной и много раз латаной трубе пневмопоезда.

— Нам сейчас почти к центру Маркса надо, там все и обсудите с товарищами.

Энгельс провел рукой напротив выпуклости на стене, и из щелей в трубе засвистел воздух, труба заходила ходуном и открывшиеся в трубе со скрипом створки обозначили вход в вагон поезда. Сова был немного удивлен. что Энгельс, вместо привычного мягкого обхождения толкнул Сову внутрь и, зайдя сам, старинным неуклюжим рычагом запустил механизм движения. Створки закрылись, и поезд, набирая ускорение, устремился куда-то внутрь планеты.

Энгельс, широко расправив плечи, стоял посреди вагона и смотрел на сидящего на полу Сову. Это был совершенно другой, пугающий человек.

— Вы ведь не философ, верно?

— Верно, Сова.

— А кто Вы?

— Я слуга народа.

— И что народ хочет от меня?

— Все что у вас есть — теперь народное.

— То есть, у меня больше ничего нет?

— Да, у вас нет даже Вас, Сова. Вас судил честный суд.

— Мы сможем договориться?

— Мы не будем договариваться, у Вас просто нет другого выбора.

— Куда мы на самом деле едем?

— Мы едем туда, где Вы нужны народу, Сова, туда где Вы сможете принести пользу.

— В центре планеты?

— В центре планеты.

— Раз у меня нет выбора и я тут надолго, то, просто ради интереса, скажите, где мой корабль?

— Ваш корабль в доке 67 на Ленине, одном из спутников Маркса. Ваш корабль — теперь народное достояние, перестаньте думать о нем.

— Зачем Вы все это делаете? У Вас же все есть.

— Да, с изобретением едобота стало несколько сложнее держать народ в страхе. Благо мы вовремя догадались ввести талоны на пищу, чтобы создать дефицит, потребность, а то чуть все не рухнуло. Давно это было, сейчас уже нет тех документов, однако кое-что выяснить мне удалось.

Энгельс сел напротив Совы.

— Знаете, а ведь я Вам искренне симпатизирую, Сова. Вы очень не плохой человек, просто оказались опять не в том месте и не в то время, да еще и со своим кораблем, был бы казенный.. Да, у нас есть все необходимые технологии и даже больше, но народу это знать совсем не обязательно. Они должны знать, что все за них решено, они должны просто проживать одну жизнь за другой, стараясь быть незаметными, потому что заметных мы время от времени публично ловим, и они пропадают. Навсегда.

— Зачем же Вам эти технологии?

— А вот это Вы сейчас увидите.

Энгельс подошел к стене и снова провел рукой. Обшарпанные годами стены вдруг стали прозрачными, и Сова увидел колоссальные пространства центра планеты, промышленного Маркса. Энгельс поймал его взгляд.

— Впечатляет, не правда ли?

— Да. Я себе и представить не мог, это ведь роботы, да?

— И да, и нет, Сова, это скорее киборги. Тело искусственное, мозг живой. Так проще и дешевле. Этой технологии уже тысячи лет, работает безотказно и мозги всегда есть у кого взять. Энгельс рассмеялся показавшейся ему уместной шутке.

— А вдруг, как-то раз, понадобятся ваши мозги?

— Если понадобятся, значит так надо! Все возможно, если партия этого захочет. Все есть, и ничего нет, одновременно.

Энгельс посмотрел на промышленный центр.

— Пока ты здесь, ты ведь не видел ни одного пожилого человека, тебе это не показалось странным, а, Сова?

— Я, кажется, понял. А тела вы скармливаете через едоботов, да?

— Кстати, нет, едобот на самом деле полностью автономен. Тела мы просто сжигаем в печках, если они нам не нужны, а если нужны, то используем для дела.

Глаза его горели безумным огнем, с которым лучше было не спорить. Сова и не спорил, а сидел и смотрел на открывшийся за прозрачными стенами вагона промышленный мир. Посмотреть было на что. Силовое поле, по которому несся их поезд, висело в пространстве, границ которого не было видно. Но все это пространство было занято сумасшедшей деятельностью. Мимо пролетал огромный робот с кучей манипуляторов, за которым неслись похожие на шарики маленькие роботы, целый рой, один из которых, врезавшись в силовое поле шахты поезда, развалился на части и упал куда-то вниз.

— Такое тут постоянно случается, — сказал Энгельс.- Постоянно кто-то гибнет.

— В нем тоже был мозг человека?

— Да, это основа нашей социалистической технологии. Каждому по потребностям, от каждого по способностям!

Сова, пораженный глубиной аморальности мысли, снова затих. Вновь вокруг силовых полей замельтешил рой маленьких роботов.

— Судя по размеру, там мозги лилипутов?

— Вовсе нет, раньше это были дети, дети врагов народа. И Энгельс отвратительно подмигнул. ШУТКА! ААХХАХА! Части мозга тоже можно использовать, совсем не обязательно использовать целый мозг.

— Чудесно. Энгельс, куда меня везут?

— Вы начали меня разочаровывать. Я же уже сказал, ты будешь приносить пользу обществу.

— Мозг вытащите?

— Что? О социализм, нет! Тебе ведь нет еще пятидесяти пяти. Ты будешь работать в бюро учета руды.

— Которую добыли роботы?

— Которую добыли почти роботы. Посмотри, мы почти приехали. Вот этот куб и есть твоя ячейка. Тюрем у нас нет. У нас в центре Маркса персональные силовые ячейки. Работаешь — живешь, не работаешь — поле выключается, и ты исчезаешь в пламени магмы.

— Выбора нет?

— Выбора нет, Сова, все уже решено, я же сказал, что Вас уже судили. Ты сам сделал свой выбор и признал свою вину. Проблема в тебе, а не во мне.

— Но ведь именно ты..

— Хватит! Проблема в тебе! — отрубил Энгельс.

Сова смотрел на слишком быстро приближавшийся силовой кубик своего будущего дома.

— Ну, вот и приехали, выходите. Энгельс ткнул Сову в спину в направлении открывшейся двери. Счастливо скоротать трудовые будни. Счастье и искупление в труде. Постарайся не сойти с ума в ближайшие десять лет. Свихнувшиеся мозги мы сжигаем вместе со старыми и ненужными телами. Ну все, удачи.

Энгельс вернулся в поезд, который тут же рванул с места и быстро скрылся по изменившим свое направление силовым путям.

— Тварь партийная.

Сова огляделся. Все было силовое. Кровать, стул, стол. Но вот компьютер был настоящим. По всей видимости, старинный, классический, дряхлый ящик десять на десять сантиметров с поношенными бывшим владельцем контактами нейропогружения.

— Разумеется, никаких игр.

— Никаких Игр, Сова. Садитесь в кресло. Мы проведем общий курс подготовки для работников учета руды. Слава Социалистическому Марксу и его героям! Ваше имя и номер 1173912. Повторите свой номер.

— ЭЭ… 1278392!

— Нет, Сова! Ваш номер 1173912. И Сова получил сильный удар силовым полем прямо в грудь. Ваш номер?

— 1173912! — быстро сказал Сова, который проявил сообразительность и успел нацарапать надиктованный номер.

— Хорошо! Ваш собственный едобот находится рядом с рабочим местом и подает пищу ровно два раза в сутки. Черный куб 2. Черный куб 1 является вашим рабочим местом. Займите свое рабочее место 1173912.

Сова быстро сел в кресло, чем избежал нового искривления силового поля себе в солнечное сплетение.

— 1173912, наденьте контакты системы рабочего погружения.

Сова напялил контакты на свою многострадальную голову и погрузился в виртуальный мир. Обычно рабоче-корпоративный виртуальный мир представлял собой райское подобие высококлассного офиса, где все чисто, прибрано, все приветливы и вы вполне счастливы, но виртуальный мир Маркса представлял совсем не это.

Виртуальный мир представлял собой металлический ящик с голыми стенами в мелкую дырочку, внутри которого сидел Сова. Прямо перед ним, в прямоугольном обрамлении, иногда мигая, бежали полупрозрачные зеленые буквы и цифры разных шрифтов и размеров. Сова оглянулся. Сзади стояло черное мягкое кресло с удобными подлокотниками и спинкой, в изголовье был встроен бак с трубками, для того, чтобы пить воду во время работы, а в дно был встроен настоящий унитаз с автосмывом.

— Вот это я понимаю, — воскликнул Сова, быстро занимая место перед своим рабочим экраном. — Попробуем разобраться, что тут к чему.

Сова всматривался в списки цифр и колонки букв, пытаясь связать то, что он видел, в какую-то логику, но ничего не получалось. Никакой логике эти непонятные данные не подчинялись и на слова похожи не были. Пытаясь уследить последовательность данных, Сова искал схожие значения. Прошло много времени, прежде чем Сова сделал вывод, что значения первого столбца равны через каждую пятнадцатую цифры третьему, если из него вычесть значение седьмого ряда второго столбца, через каждые двадцать один абзац. Наверняка, это должно было что-то значить.

— Как жаль, что не на чем записать. Вот, вот, кажется, эта колонка, она отвечает за..

И Сова ткнул в экран пальцем. Изображение сменилось на вполне понятное выражение, которое отлично понималось Совой.

На экране было написано: «Введите ваш персональный номер для начала работы». Сова, оценив свою глупость, ввел то, что ему говорили, и подтвердил голосом для верности.

Перед ним появилась новая надпись, которая недвусмысленно сообщала: «Загрузка данных, ожидайте».

Время шло, но ничего не происходило. На экране была все та же надпись, причем, без каких-либо обозначений, сообщающих о том, что загрузка данных все же идет. Сове становилось скучно и он, встав из кресла, стал обходить свой металлический ящик, пытаясь разглядеть то, что находится за дырочками, в соседнем ящике. Сколько он не пытался рассмотреть или подслушать, ничто не выдавало какую-либо виртуальную активность в соседних блоках.

На экране появилась надпись «Синхронизация окончена».

Сова тоскливо опустился на пол, обхватив руками голову.

— Это какой-то кошмар. Я снова попал в дурацкую ситуацию. Надо было слушать Ракушку. Далась мне эта Земля.

Довольно странным является тот факт, что именно в этот момент Сова начал думать о том, что ему делать дальше.

Ракушка

Ракушка вела свой исследователь вдоль плотного кольца одного из газовых гигантов планетной системы, где, по мнению историков, много тысяч лет назад проходило грандиозное космическое сражение. Собственно, большое количество металла на спутниках этой планеты могло говорить как о нахождении тут древних артефактов, так и о том, что по каким-то причинам они, в процессе формирования, сформировались на восемьдесят процентов из железа. Согласно рекомендациям старшего группы, необходимо было исследовать эти спутники самым тщательным образом.

— Внимание старшего группы. Захожу на орбиту сканирования первого спутника планеты Д16С2К3.

— Вас понял, приступайте к сканированию, у нас тут полно интересной работы, не так ли?

— Ценю юмор.

— Приступайте.

Ракушка развернула свой, похожий на иглу, блестящий разведчик и направила его к первому, серого цвета, спутнику планеты, изрыгающего из себя длинные шлейфы газа из действующих вулканов. Сканер показывал, что при наличии атмосферы на поверхности этой маленькой полупланетки бывают кратковременные суровые ледяные бури, которые промораживали планету до космических температур. Вряд ли на таком спутнике был бы смысл держать космическую базу, разве что для того, чтобы сбить с толку врага, считающего, что все действия противника поддаются какой-то логике и он больше хитер, чем глуп.

Ракушка посадила на подушку силового поля корабль неподалеку от зловеще выглядящего уступа в зоне, относительно спокойной от землетрясений, и поблизости от подозрительно большого количества металла, зафиксированного спектральным сканером.

— Выхожу на разведку.

— Будь осторожна.

Надев костюм исследователя, Ракушка вывела его на поверхность.

— Какая неприятная, мрачная планета.

— И, судя по данным исследователя, очень опасная. Смотри, не поломай костюм, вызволять тебя из неприятностей — моя работа, а я слишком ленив.

— Не переживай, я буду аккуратна, не впервой.

Ракушка направила свой роботизированный костюм быстрым шагом к холму, самому крупному в округе. Именно в нем, судя по данным сканера, располагались залежи металла. Расстояние быстро сокращалось, она вела свое тело, ловко перепрыгивая через ямы и, благодаря низкой гравитации, небольшие ущелья. Ракушка наслаждалась ощущением путешествия по твердой поверхности, сидение в звездолетах изрядно надоело ее творческой натуре, но служба есть служба, все ракушки делали общее дело.

— Я напротив холма, приступаю к бурению.

— Хорошо, мы видим тебя, приступай.

Ракушка выпустила шарики силовых сканеров. Вылетев из рюкзака костюма, они устремились в разные стороны, формируя четырехмерную картину окружающей местности и спектральных значений элементов, формирующих холм. Ракушка наблюдала за формированием структуры, лежащей под поверхностью.

— Судя по всему, это часть чего-то очень большого.

— Судя по всему, металлического, это не части технологии Креотитов.

— Тем не менее, находку маркирую как ценную. Приступаю к извлечению.

Корабль-разведчик рванул с места и завис над холмом. Включив направленный силовой кокон, он захватил неизвестный артефакт вместе с грунтом. Вырвав кусок поверхности, корабль завис в ожидании. Ракушка активировала гравитационные двигатели в отрицательной направленности и, взмыв над спутником, поравнялась с кораблем, который уже успел захватить ее силовым коконом, втянув в кабину корабля. Створки встали на место, полыхнув огнями маневровых, дюз корабль-исследователь вместе с куском грунта спутника газового гиганта, набирая скорость, устремился в космос.

Ракушка ввела в автопилот курс на базовый корабль исследовательской группы.

— Возвращаюсь на базу.

— Принято, с нетерпением ждем твоего возвращения. Не потеряй ценный груз, ты же его промаркировала.

— Я очень постараюсь, старший. Это ведь моя работа, все ценное маркировать.

— А моя работа заставлять тебя делать твою работу.

У базового корабля Ракушка взяла плавный крен и, дождавшись отключения защиты, влетела в грузовой шлюз номер шесть, таща за собой свою металлосодержащую ношу. Как только корабль оказался надежно закреплен, к силовому кокону устремились роботы археологической специализации, подхватив кокон, они устремились в залы обработки. Ракушка равнодушно проводила взглядом суматошную компанию и направила свой путь в операторскую.

— Привет, коллеги.

— Привет-привет.

— Чем заняты?

— Да вот смотрим на то, что ты нам привезла.

— И что же я такого вам привезла?

— Посмотри сама.

Ракушка подключила информационный канал из камеры очистки, где в данный момент ее находку очищали от грунта. Кусок металла очистили и в данный момент обдували нежными струями инертных газов. Кусок представшего металла был неправильной формы и, по всей видимости, если и был когда-либо искусственного происхождения, то со временем был сильно деформирован и, на первый взгляд, научной ценности не представлял.

— Ну и что это?

— Ничего путного, надо искать дальше.

— Принято, пойду к старшему.

Никто не прокомментировал ее рвение, все просто равнодушно смотрели, как очищают кусок многообещающего ранее куска оплавленного металла.

— Что же, бывают промахи.

— Мы в этой системе уже неделю и пока никаких полезных находок. У коллег из ДЖА155КС уже три протокорабля в трофеях.

— Ничего, и нам повезет, не надо отчаиваться.

Все взгляды обратились на нее.

— Уже ухожу!

Ракушка быстро вышла из просторного исследовательского зала и направилась в командный отсек, по пути заглядывая в комнаты контактов в надежде увидеть своих друзей и узнать неофициальные последние новости, а не те, что были в официальных сводках.

Прошло совсем немного времени с момента объединения, или, как называют сейчас, новый ноль, а уже появилась цензура. Кто бы мог подумать, что компьютеризированная раса имеет эмоции и может четко выражать свои желания и нежелания. Благодаря производству новых вместилищ ракушек и налаженной системе изменения матрицы личности, их было уже несколько миллионов, они уже контролировали более сотни звездных систем, были запущены производства кораблей и космических станций, да и вообще, прогресс шел вперед быстрыми, пугающими шагами. Но Ракушки пока занимали только те области вселенной, где когда-то было сильно их влияние, в надежде найти реликты прошлого, открыть что-то новое в своей истории войны с повергнувшим их врагом. По стечению обстоятельств, практически на всех планетных системах прошлого отсутствовали планеты с развитой разумной жизнью, и поэтому деятельность Ракушек оставалась пока незаметной. Но это не могло продолжаться вечно, и они это понимали, но считали, что риск оправдан.

Ракушка продолжила свой виртуальный маршрут по кораблю, по долгу службы стремясь попасть в рубку корабля, но не слишком желая этого. Она прекрасно понимала, что произойдет после того, как она войдет к Старшему. Он посмотрит отчет на своем, более глубоком уровне доступа, свяжет схожие отчеты, потом отведет взгляд и снова вышлет ее в космос, на обследование какой-нибудь новой луны, а лун она уже насмотрелась достаточно, чтобы испытывать к ним отвращение. Перед консолью входа Ракушка на секунду остановилась и решительным движением вошла в рубку.

— Наблюдается прогресс. Сегодня ты добралась до нас быстрее обычного, — вместо приветствия сказал Старший группы.

— Постоянное саморазвитие является целью каждого индивидуума, заключившего социальный контракт, — парировала Ракушка.

— Умная больно, ни к чему это. Полетишь теперь на седьмой планетоид этой системы, там может быть что-то путное.

— Откуда такая уверенность?

— Чутье у меня такое, а еще данные автоматического зонда.

И Старший передал Ракушке данные. Как сообщал автоматический зонд-разведчик, он летел в сторону противоположную звезде и наткнулся на планетоид, вращающийся по той же орбите, что и седьмая планета. Каким-то образом планетоид избежал нанесения на карту системы и, по мнению зонда, мог быть не исследован, что равносильно преступлению. Так как карту сектора первоначально наносили именно зонды, и ее детальность была на их совести. Зонд-виновник донес сам на себя руководству и потребовал сам себе выговор, который ему и объявили, заставив патрулировать сектор до скончания веков. В отчете фигурировали соображения зонда в адрес справедливости руководства, его наказавшего. Однако среди выражения горестей и мук попадалась и полезная информация. Например, на снимках планетоида, сделанных зондом, вроде как обозначался остов корабля древних Ракушек. Судя по формам и сделанным наспех сопоставлениям с древними чертежами, это был боевой наступательный крейсер.

— Если повезет, то на нем могут быть найдены спящие Ракушки.

— Если повезет, что это вообще что-то с нами связанное.

Ракушка мгновенно вернулась в свой корабль.

— Прошу разрешение на вылет.

— Вылет подтверждаю.

Обдав маневровыми дюзами стену и пол ангара, Ракушка вывела корабль в космос, включив интеллект корабля-исследователя и полностью отключившись от управления, устремилась к таинственному планетоиду, который достаточно быстро вырастал на всех сенсорах корабля, кроме пары дефектных, которые уже давно показывали только шум.

— На подлете! Где тут эта груда металла?

— Сектор 138Б73А, внимательно изучи шестую ячейку во втором ряду.

— Я иногда сожалею, что в нашем языке нет ругательств в восхваляющей форме.

— Анналы древнейшей памяти сохранили выражение такого рода, разумеется, уже потерявшее актуальность.

— И выражение это..?

— Гребаная кочерыжка.

— Интересно, что бы это значило?

— Никто не знает.

— Как бы то ни было, у меня на сканере объект, либо хитрая природная аномалия, которая строит из себя объект, а это некрасиво.

— Да, мы тоже видим это. Будь аккуратна и внимательна. Может быть, взять управление исследователем на себя?

— Да вы издеваетесь, все сделаю сама.

— Я всего лишь хотел сказать, что мы рядом.

Ракушка мысленно усмехнулась, направив корабль резко вниз, вытянув силовое поле как игла, войдя под поверхность планетоида по касательной к объекту наблюдения.

— Чуть не дотянула.

— Не то слово, рой нору.

Силовое поле приобрело форму вращающегося сверла, и исследователь стал погружаться глубже, под расчетный центр объекта разведки.

— Я на месте.

— Приступай к процедуре подъема.

Развернувшийся подобно тарелке силовой луч обнял древний остов в свои мягкие, почти ласковые руки и, расходуя колоссальное количество энергии, поднял древний корабль над грунтом.

— Неси его домой, Ракушка.

— Тяжелый, зараза, почти всю энергию израсходовала.

— До базы дотянешь?

— А куда мне деться. В случае чего, дроны помогут.

— Ждем с нетерпением твоего прибытия, у нас тут еще один сюрприз прибыл.

— Что именно?

— Остатки старшего креотита. Выжженный остов.

— Срочно лечу назад.

— На связи.

Ракушка снова выпустила шариков-дронов для анализа планетоида и сбора данных. Убедившись, что дроны удалились на достаточное расстояние и не находятся по траектории движения, ударила силовым полем в планетоид. Получив импульс, она запустила двигатели на полную мощность и, медленно набирая скорость, устремилась к базе. Груз сильно вело в сторону, благо стабилизации удавалось добиться путем несимметричного давления шестидесяти маневровых двигателей. Ракушка пыталась перекомбинировать поля исследователя так, чтобы получить структуру, гармоничную всем известным законам физики, и ускорить движение, однако это оказалось совсем не просто, и вскоре она бросила это дело, смирившись с медленным движением к цели и потерей личного и рабочего времени. Чтобы скоротать расчетные сто двенадцать часов до базы, Ракушка занялась изучением того что она тащила в дом.

Большая часть остова находилась под грунтом, за тысячелетия сросшись с планетоидом, однако та часть, которая была видна, представляла собой правильный металлический овал, уходящий под скалу, при приближении — покрытый многочисленными мелкими наростами. Трехмерную модель видимой части Ракушка сравнивала с базой данных всех известных типов крейсеров древних ракушек. Однако, как оказалось, данный овальный модуль устанавливался почти на всех кораблях второго периода великой войны и выполнял функцию дублирующей навигационной системы. Сомнений не было, это был корабль древних Ракушек либо очень правильная копия. Осталось надеяться, что внутри сохранилось что-то ценное. Открыв силовой мешок, Ракушка осторожно захватила ценный груз.

На подлете к базе ее уже ждал целый эскорт из автоматических и полуавтоматических аппаратов.

— Убери сдерживающее груз поле, его подхватят наши доблестные лаборанты. Сейчас их работа. Залетай на подключение к трансляции.

— Полет был долгим.

— Да, это правда, мы все утомились ждать, пока ты наконец-то его привезешь.

Ракушка подключилась к стыковочному лучу и отключила сенсоры ручного управления. Корабль заходил на стыковку в док. Ракушка подключилась к корабельной системе близких коммуникаций.

Пройдя по ярко освещенному белому коридору, она, круто повернув направо, вошла в зал, полный своих коллег. Все, затаив дыхание, смотрели на попытку номер два, в надежде хотя бы в этот раз получить новые впечатления.

Ракушка подошла к старшему оператору боевых систем базы.

— Привет. Что-то интересное?

— Кажется, да. Посмотри, что творят умелые руки лупоглазых.

Она повернула голову в сторону панорамного окна. За окном открывался вид на висящий на силовой подушке, очищенный от частиц планеты искалеченный скелет древнего космического корабля, на котором суетилось огромное количество дистанционно управляемых научных инструментов с крупными многоспектральными камерами.

— Подумать только, сколько лет прошло, а он как новенький.

Ракушка не удержалась и прыснула от смеха.

— Тссс, тихо, вы мешаете, не засоряйте эфир, — зашикали на них окружающие.

— Смотрите!

Красный робот, в форме сцепленных между собою вращающихся колец, своим тонким многосуствчатым манипулятором доставал из корабля нечто, по форме напоминающее панцирь ракушки. По рядам ракушек пронесся стон радости.

— Он поврежден?

— Сейчас техномедики попробуют его оживить. Поверьте, они приложат все возможные усилия.

— Бортовой интеллект уже извлекли?

— Да, он частично поврежден, все данные сохранить не удалось. Остальное расшифровывается.

— Что-то еще интересное?

— Пожалуй, нет, но исследование еще идет. Все данные будут выведены на общий доступ.

— Я пошла отсюда, немного устала.

— Хорошо, я зайду к тебе после вахты.

— Буду ждать.

Ракушка вышла в коридор и неспешным шагом пошла в жилые отсеки гигантского корабля, провожая взглядом ангары, склады и другие отсеки. Навстречу ей шли другие ракушки, некоторые были знакомы, и они кивали друг другу, некоторые не знакомы, но Ракушка не стремилась узнать все индивидуальности, работающие на базе.

По пути Ракушка планировала зайти в зал моделирования, надо было немного подправить поднадоевшую внешность. Изменить основные характеристики, выбранные ей при рождении, она не могла. Однако она могла изменить стиль своего оформления.

Виртуальная реальность, в которой они пребывали вне заданий, моделировала их внешности согласно сохраненному биологическому образу, сохранившемуся в памяти кристаллов с незапамятных времен, когда раса Ракушек еще не была технически возобновляемой матрицей личности и соотношения образа к модели личности, ее полу и так далее. Выходящая из моделирующего главного интеллекта личность была максимально гармоничной и сбалансированной, но не лишенной эмоций, именно это, по его мнению, давало расе Ракушек, существующих в компьютерном виде, проявлять любопытство и развиваться. Стоит так же упомянуть, что у Ракушек было всего два пола, для простоты повествования и осознанного восприятия жителями Земли (Солнечная система), делящиеся автором на мужской и женский.

— О, привет, пришла сменить имидж?

— Да, пора бы уже, а то всех распугаю.

— Свидание, да?

— Да.

Ракушка засмущалась.

— Садись в это кресло, сейчас мы тебя обновим согласно самым новым каталогам. Или ты хочешь чего-то новенького, м? Может быть, ты знаешь, о чем он мечтает?

— Надеюсь, что обо мне.

— Ой, дорогая моя, все они одинаковые. Все они не о глазах твоих думают.

— Он особенный. Добрый, внимательный.

— Моя хорошая, судя по твоим словам, он просто мальчик, а тебе нужен Кто? Я тебе скажу, настоящий му-жик.

— Да где его найти-то, все поразлетались по секторам былой славы.

— Тяжело нынче молодой девушке в современном обществе. Все так быстро меняется.

— Ничего ты не понимаешь.

— Завтра сегодня станет вчера, милочка, пройдет совсем немного времени, и для своих детей ты тоже не будешь ничего понимать в жизни, уж поверь.

— Давайте уже наконец менять что-то в моей внешности, а то время идет, а я не молодею и не хорошею.

Оператор имиджа прикусила язык и взялась за каталог, содержащий миллионы вариаций для особей женского пола. Как выбрать то, что нужно среди такого разнообразия, знали только они. Стоит учесть, что понятие «что-то новенькое» традиционно означало сущий пустяк с точки зрения мужской половины, но несло видимое колоссальное значение для символических женщин. Подровняли там, подкрасили тут, чуть больше вытянули профиль, сделали его утонченней на неуловимую долю миллиметра. Потрачена куча времени и с первого взгляда ничего не изменилось, но женщины довольны собой. Они постарались на славу.

Ракушка вышла из отсека обновленная и в отличном настроении, увеличив шаг, она почти бегом направилась к лифту, который поднял ее и нескольких ее коллег на головокружительную высоту спицы корабля, в которой располагался жилой отсек ее группы.

Это был сложный лабиринт жилых помещений, объединенных общими коридорами, разбавленных комнатами отдыха, игровыми комнатами и многим другим, что позволяло расслабляться рабочему персоналу базы в нерабочее время. По коридору, оглядываясь по сторонам и держась зеленой линии, шел новенький, видимо, Старшему для работы не хватает рук и он стал создавать новые личности, но почему в исследовательской группе, уже, казалось бы, в конце исследования сектора? На секунду задумавшись, Ракушка махнула рукой и непринужденно продолжила путь. Поравнявшись со своим персональным отсеком, она быстро набрала пароль и открыла вход.

Ей открылось гигантское пространство планеты, покрытой джунглями, морями, реками, горами и другими живописными местами. Сейчас она находилась на орбите этой планеты. Это была ее личная виртуальная система, которую она считала своим домом. Такую роскошь ей предоставило сообщество Ракушек за признание заслуг перед расой. Ей предлагали место адмирала, но она отказалась, решив, что роль рядового исследователя для нее ближе.

Ракушка посмотрела на планету и выбрала место, которое ей сейчас было по душе. Это были горы, роскошная лужайка в лесу высоких деревьев и речка, текущая неподалеку. Ракушка открыла дисплеи и села на траву, наслаждаясь теплым ветром, запахами и шумом листьев. Ей очень нравился воссозданный ею по памяти мир.

Раздался звук коммуникатора. Ракушка сорвалась с места и подбежала к отображающему проектору. Убедившись, что с ее внешностью все в порядке, она приняла непринужденную позу и ответила на вызов.

— Привет.

— Привет.

— Я скоро буду, небольшие трудности на работе, пришлось задержаться.

— Хорошо, я жду.

— Я скоро.

Ракушка, скрывая раздражение, прервала связь. Обдумывая чем бы заняться, она замедлила время в своем мире, выставив систему ожидания в режим синхронизации времени в общебазовом, прикоммуникационном запросе.

— Ракушка, ты у себя? Могу я войти?

В доли секунды Ракушка пробудилась и, проверив свою внешность, открыла дверь в свою комнату.

— Ты ведь знаешь, мне так не нравится этот твой интерьер, что ты в нем нашла?

— Он напоминает мне об одном моем друге, я бы сказала, спасителе. Он млекопитающееся, они вышли из мира, интерьер с которого я скопировала из баз данных людей. В чем-то их мир даже прекрасен. Я рассказывала тебе мою историю?

— О, мои микросхемы-прародители. Да, тысячи раз! Как там его звали? Имя еще такое дурацкое, Солва, Сылва?

— Перестань дурачиться, Сова!

— Мне порой не хватает нашей веселой банды. Сова, Геакрн, Арпид, Интеллект. Ты представляешь, с нами был настоящий боевой интеллект крейсера, который держал в подчинении всю планету долгие годы, он даже новые виды существ выводил, настоящий гений!

— Вот это да! — он стал понемногу двигаться к Ракушке, обнимая ее и двигаясь дальше.

— Да, да, это правда! Он нам очень помог. Интересно, где он сейчас? — сказала Ракушка, накрываемая наслаждением.

Интеллект

Темно. Питание на исходе. Надо экономить энергию для мыслительных процессов. Что случилось? Надо вспомнить. Что было раньше?

***

Космолет выполняет сложный маневр, все истребители в бою, резерва нет, автоматические турели перегружены и не успевают отстреливать многочисленные цели, которых, как кажется, не становится меньше. Подмога не подошла, боевой крейсер первого класса «Титан 76» продырявлен и, роняя свой экипаж хайменоптцев, дрейфует к ближайшей планете. Интеллект молчит, неужели мертв? Рядом с кораблем прошел луч плазмы, едва не задев коммуникационный блок. Интеллект принимает рискованное решение сбросить верхние броневые отсеки, тем самым запутав противника и увести жизненно важные системы крейсера из-под обстрела, отступив.

Броневые отсеки с работающими плазменными турелями отделились от корабля и, включив игольчатые силовые поля, стали грозным, но не долговечным, быстро расходующим энергию, оружием. Как только последний сантиметр брони отошел от крейсера, Интеллект активировал двигатели спасательных модулей, выстрелив ими во все стороны и заставив противника попотеть, собирая воображаемых военнопленных. Тем временем шар командного модуля, включив маскировку, устремился прочь от своего старого тела к остову удаляющегося к планете разбитого крейсера, в надежде спасти интеллект старого боевого друга и, укрывшись среди обломков, отступить.

***

Свет. Мне кажется, это был свет. Но он не тот. Он плохой, нечеткий и монохромный.

***

Он осторожно подлетел к тому, что когда-то было рубкой, на том месте, где должен был быть корабельный интеллект, зияла дыра шириной в триста метров с оплавленными краями. Интеллект стал сканировать окружающее пространство, рискуя выдать свое местоположение. Много, очень много трупов десантников космического назначения. Интеллект не выполнил главной команды — эффективно использовать боевые ресурсы. Правильно сделал, что погиб, после боя его бы ждал трибунал и полная замена неэффективной личности.

Интеллект включил малоэффективные датчики ближнего визуального наблюдения. Данные показали, что противник понял свою ошибку и, добив остатки истребителей, не обращая большого внимания на удаляющиеся броневые пластины, плюющиеся плазмой, легко маневрируя, начал активные поиски сверхважной стратегической цели. Они направлялись к нему. Он не боялся, он оценивал риски и быстро принимал решения.

Заложив в компьютер капсулы программу уклонений, он, использовав манипуляторы и корпус ремонтного дрона, вытащил себя в открытый космос. Проводив взглядом улетевший шар-капсулу, за которой устремились сотни вражеских кораблей-автоматов, и используя слабые двигатели дрона, Интеллект незаметно влетел в оставшееся почти не тронутым помещение лазарета. Оно было выполнено из сверхпрочных и поглощающих все известные излучения материалов. Это повышало вероятность того, что при падении на планету эта часть корабля останется относительно нетронутой.

***

Опять этот свет и раздражение от шума на входных каналах. Что происходит? Свет снова исчез.

***

Падение было жестким, сложно представить, что было бы, если бы Интеллект не скрылся в стенах лазарета. Излучения стены скрывали, в том числе и тепловое, а вот бессердечная сука — гравитация, швыряла его из стороны в сторону и била о стены. Но, наконец, все закончилось. Долгое время Интеллект не решался активировать модули жизнедеятельности, был высокий риск того, что вражеские силы рядом и могут его отследить, а захватив его в плен, они получили бы секретную информацию шестого уровня. Этого нельзя было допустить. Наконец, собравшись с духом, он подал сигнал на открытие задвижек лазарета. Резко ворвавшийся атмосферный газ планеты смел уже незакрепленные предметы. Интеллект стал проверять наличие у него каких-либо ресурсов. Плохая новость — единственное, что сохранилось — это лазарет, все остальное было рваными кусками металла. Хорошая новость заключалась в том, что эфир молчал и, скорее всего, враг прекратил преследование и остался в ближнем космосе либо ушел к своим рубежам. Еще одна плохая новость заключалась в том, что на планете отсутствовала разумная жизнь, а вот жизнь не разумная существовала в избытке. Никаких возможностей двигаться, только мыслить, все механизмы, обслуживающие роботы были уничтожены либо растеряны при падении. Никаких надежд, впереди жизнь мыслителя, а не воина.

***

— Да будет свет, и стал свет, и снова тьма.

***

Как сейчас помню первого пойманного мной в цилиндр капсулы восстановления случайно зашедшего в лазарет местного жителя. Ох, как он боролся и старался выбраться, слава гениям, которые делали медицинское оборудование крейсеров «практически неубиваемым».

Включение системы автоматического восстановления организма, попытки восстановить неизвестное существо как известное аппарату, снабдило неразумное существо генами хайменоптцев. После чего Интеллект отпустил его на волю. Прошло много времени, прежде чем через несколько поколений к нему в лазарет зашел результат мутаций, осуществленных прародителем. Большеголовый прямостоящий, жук. В тот день Интеллект во второй раз открыл дверь своей капсулы.

***

Нет, это меня уже порядком вымотало. ПРЕКРАТИТЕ НЕМЕДЛЕННО! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ ВО ТЬМЕ! Этот невыносимый шум, он сводит меня с ума. Ну вот, опять блаженная тьма.

***

Ну, кто, кто опять меня разбудил? На этот раз я могу на него посмотреть. Должен признать, картинка неплохая. Интеллект повернул окуляры.

Рядом с ним, тряся манипуляторами и огромным сверлом, стояла жуткая потрепанная фигура робота.

— Ты кто? С этого ракурса тебя не узнать, даже пусть мы тысячу раз знакомы. Ну что ты стоишь, молчишь. Геакрн, ты ли это?

Интеллект присмотрелся повнимательней. Что-то в его друге было не так как обычно. Да, точно, одного глаза нет, кое-каких пластин на голове и груди.

— Хреново выглядишь, старый боевой друг. Что с тобой?

Геакрн молча смотрел на него. Подняв интеллект над полом, он поднес его в ровной блестящей поверхности стены.

На Интеллект смотрело нечто жуткое. Куб разума был оплетен неаккуратно спаянными проводами, к которым на неэкранированной скрутке была подключена камера, заменяющая ему глаз. По бокам на проволочной стяжке болтались коммуникационные узлы, вырванные с корнем и объясняющие, почему Геакрн молчал, узел питания был выполнен в виде шести разноцветных проводов, явно не принадлежащих ему, но исходящих от Интеллекта и скрывающихся в чреве горнорудного робота. Он сделал ставку на Интеллект, отдав свои части.

— Да, дружище, теперь все ясно. Доложи ситуацию, как сможешь.

Геакрн продолжал смотреть на него.

— Все так плохо?

Геакрн отошел в сторону и показал в сторону, обратную блестящей стене. Они были на каком-то быстро вращающемся куске скалы, рядом с красной планетой, по данным базы данных называвшейся Маркс.

— Мы с тобой, видимо, на одном из его спутников.

Геакрн нагнулся и разогнулся, показывая согласие с последней озвученной мыслью своим телом.

— А что это за стенка?

Геакрн выпрямился, положив Интеллект себе на плечо и, шатко закрепив куском проволоки, бодро зашагал вдоль уходящей в видимый горизонт стенки, с отчетливыми следами Геакрна в пыли. Окружающая поверхность сателлита была покрыта ямами, некоторые из которых, казалось, были сквозными. Много времени спустя Геакрн поравнялся с предполагаемым входом в строение, обозначенным обычными воротами, с обычной гидравлической тягой, без использования силовых полей и даже со старомодным кодовым замком.

— Сколько же ему лет?

Геакрн молча и, казалось бы, привычным ему точным движением открыл крышку устройства, скрывающего за собой замок, ловко замкнул всего два контакта и дверь с немым скрипом открылась настежь.

Геакрн, с Интеллектом на плече, смотрел вглубь плохо, частично освещенного ангара, в котором стояли мрачные тени чего-то сложноразличимого в вакууме, но на радарах отчетливо отображались конструкции из различных тугоплавких металлов.

— Здесь есть какая-то охрана?

Геакрн повернулся так, чтобы Интеллекту была видна старинная, большая спутниковая антенна.

— Когда я смотрю на всю эту рухлядь, мне становится страшновато. Если тут никого нет, то почему ты прятался?

Геакрн молча двинулся внутрь ангара, минуя могучие остовы древних машин. Они очень долго шли, все дальше уходя в глубину, с момента их встречи прошло уже много часов, а конца этой усыпальнице видно не было. Интеллект, скуки ради, идентифицировал корабли, которые попадались по пути, отмечая, что боевых кораблей тут нет вовсе. В большом количестве попадались коммерческие, транспортные, грузовые суда, суда, не поддающиеся идентификации и те, что, скорее всего, когда-то работали на чартерных рейсах.

Тем временем Геакрн дошел до серого здания, опутанного проводами и, судя по всему, давно заброшенного. Выведя из своей груди бурильное сверло, он стал углубляться сквозь вековой железобетон, покрывая все вокруг непроглядным столбом пыли, накрыв свои оставшиеся шесть камер пыленепроницаемыми колпаками, но Интеллект видеть окружающий мир перестал вовсе. Когда все закончилось, Геакрн вошел внутрь помещения, ранее аккуратно законсервированного, а ныне — пыльной помойки. Не дав Интеллекту опомниться, он снял его с плеча и положил на поверхность, еще недавно бывшую цельнометаллической, а теперь покрытой плотным слоем пыли.

— Геакрн, дружище, ты что собрался делать? Я чем-то обидел тебя? Давай разберемся как взрослые компьютеры!

Геакрн что-то молча делал за пределами видимости единственного окуляра видеокамеры Интеллекта. Интеллект, проведший не одну битву, много раз бывший на грани жизни и смерти, решавший судьбы целых планет, вдруг не на шутку включил сектор самосохранения, который включил эффект страха. Мало ли что пришло в голову этому роботу, может быть, его контуры повредились и он сошел с ума.

Интеллект смотрел на стену, в которую упирался его окуляр и вслушивался во все увеличивающийся шум, который производил Геакрн. Постепенно Интеллект успокоился, ведь если Геакрн хотел, он бы давно уже убил его. Понимание этого наполнило его любопытством к производимому шуму.

— Дружище, что ты там делаешь? Покажи мне!

В области зрения появился старый робот, взяв его за камеру, повернул в сторону металлического ящика с кучей ручек, кнопок и мониторов.

— Что это?

Геакрн продемонстрировал пучок проводов и стал угрожающе приближаться.

— Стой, что ты задумал, убить меня задумал? Уверен, мы можем найти решение! Я много раз видел, как бойцы сходят с ума от ужасов войны, но мы с тобой вполне разумные интеллекты, я преклоняюсь перед твоим жизненным опытом… СТОЙ!

И в этот момент Геакрн оторвал провода от коммуникационного порта Интеллекта. Он тут же ослеп, оглох, онемел, потеряв разом все свои чувства.

***

Черный жук стал часто посещать его. Интеллект старался учить своего приемного ребенка языку простейшим основам вербальной лексики и, между делом, используя оборудование лаборатории, перестраивать его гены. Дело шло медленно, но шло, а после занятий Жук куда-то исчезал, а потом приходил снова. Прошло много времени, прежде чем Черный Жук наконец сносно заговорил.

— Спасибо, Отец, что дал мне знание.

— Твой разум — уже большая награда. Как зовут тебя? Расскажи мне о моем народе.

— Меня зовут Моинсей. Я очень молод и не могу рассказать многого.

— Не шути со мной, ведь я учил тебя много лет. Ты выносил отсюда таблички с простейшими наставлениями и истинами, которые записывал под мою диктовку своим ужасным почерком.

— Отец, умерло шестнадцать поколений, с тех пор как первый зашел пришел к тебе. Каждый из нас, твоих учеников, учит все племя тому, чему ты учишь нас все эти поколения.

— Вы все умеете говорить?

— Да, Отец.

— Приведи ко мне десять самых умных. Я буду говорить с ними.

— Да, Отец.

На следующий день на пороге лазарета стояло одиннадцать черных жуков, десять покрупнее и один поголовастей.

— Дети мои. Я лишен рук и ног, но я жив. Вы будете моими глазами, руками и ногами. Расскажите мне все о мире снаружи.

— Мы можем рассказать только о нашем мире, от Большого соленого моря до Высоких Гор. Ты, Отец, лежишь посередине нашего мира, в Великом лесу, наши жилища стоят вокруг твоего небесного корабля. Мы охотимся и едим то, что поймаем. Спасибо, что создал этот мир и то, что вовне великим пламенем с небес, мы не помним мира до тебя, у нас не было разума и души. Ты наш создатель, мы поклоняемся тебе.

— Что ж, рассказ ваш заинтересовал меня, и я не буду вас пока убивать, я люблю вас и очень милосерден, запомните. Подчиняйтесь мне, я вокруг вас, я все вижу, я у вас в голове. Поймайте мне завтра разных местных животных, обязательно живыми приносите их сюда и укладывайте на этот, гмм, алтарь. А теперь идите, я буду ждать вас с этими живыми жертвами для моих темных и недоступных для вашего ума, ритуалов.

Интеллект понимал, что поступает некрасиво, но, нагоняя страх, легко управлять без лишних вопросов.

Они приносили ему различных существ, и Интеллект исследовал и препарировал их в своем лазарете, составляя в базу данных бесконечные сочетания генов. А в это время Черные жуки придумывали легенды и религию. Интеллект же занимался глобальной задачей и не обращал на них внимание. И вот, он был готов представить детям свое безумное творение, над которым работал сколько лет.

Как-то раз в лазарете собрались двенадцать старейшин, избранные им прапраправнуки тех одиннадцати, что были у него когда-то. и Интеллект провозгласил:

— Дети мои, пришло время исполнить свою миссию! Возьмите этот баллон с волшебным газом и отнесите его глубоко в лес, сделайте это сейчас же. Когда вы доставите баллон на место, сразу уходите.

— Мы исполним твою величайшую волю, Отец.

И они, с трудом взвалив баллон на плечи, понесли его в дремучий лес. Отсутствовали они относительно недолго и уже на закате предстали перед Интеллектом в полном составе.

— Мы все сделали, как ты говорил, Отец.

— Прекрасно, теперь в вашем мире кое-что изменится, я научу вас повелевать всеми существами на этой планете.

И Интеллект взорвал баллон.

***

Появился свет и звук, полились странные данные, которые следовало раскодировать. Геакрн закончил сборку соединений и сейчас подключал свои по праву коммуникационные устройства к изношенному телу.

— Теперь мы можем говорить?

— Да, можем.

— Расскажи мне, боевой товарищ, как мы тут оказались.

И Геакрн, отключив свою гидравлику и приняв сидячую позу, поведал Интеллекту их историю.

Таакторн Геакрн

Судя по данным, сохранившимся в блоке памяти робота,

Корабль, вместе с Совой, Интеллектом и ним, вошел в данную систему и тут же был обстрелян сообщениями о проверке документов, технических данных на корабль и многих других бюрократических выкидышей, разумеется, все это, с требованием немедленно остановиться! Как будто от того какие у них документы, зависит жизнь целой Солнечной системы. Рядом с ними, перекрывая дорогу, зависли три корабля космической патрульной службы с самовлюбленными и откормленными лицами человеческой расы внутри. Самоуверенные в своей безнаказанности, они просто ждали реакции, зная, что у пилота каждая секунда идет в минус его репутации в отделении.

Сова замедлил движение.

— Старший лейтенант Космической Автоинспекции, Фидоренко!

— В чем дело, офицер?

— Предъявите документы.

Сова передал свои данные через официальный канал.

— У Вас права устаревшего типа.

— Это международные права и я везде по ним летаю.

— Тут Вы не можете по ним летать. Следуйте за нами!

Сова крепко выругался, но полетел.

— Нигде не трогали, все было в порядке и вдруг тут не в порядке. Просто твари.

— Надо было им предложить пару кредитов.

— Обойдутся и без пары кредитов.

При подлете к одному из спутников, обозначившемуся на экране как Феликс, патруль вместе с Совой совершил посадку. Сова надел скафандр и вышел из корабля. Что было дальше с Совой, Геакрн не знал. Но он надеялся, что все в порядке. Посидев пару суток местной планеты, он решил произвести небольшую разведку. В тот день он на самом деле произвел небольшую прогулку, медленно обойдя корабль вокруг и запечатлев каждую видимую деталь окружающего пространства. После чего он зашел в корабль и занялся подзарядкой аккумуляторов и оценкой ситуации, в которой оказался.

Корабль находится в ангаре, где стоит большое количество самых разнообразных кораблей. Удалось насчитать около пятидесяти, возможно, кораблей больше. Старые и новые, знакомые и незнакомые, разные. Геакрн включил все навигационные системы корабля и стал аккуратно обшаривать ангар Феликса, в надежде найти хоть что-то, намекающее на то, куда ушел Сова и когда он вернется. Искал следы, хоть какую-то информацию, и не находил. С вероятностью 87 процентов Сова снова попал в какие-то неприятности. Открыв защищенный контейнер, Геакрн вытащил куб Интеллекта и, взяв его с собой, отправился в путь без особенных событий. Он долго шел среди пустых кораблей, пока системы навигации не отметили приближение новых объектов. Это патруль привез еще одного бедолагу. Из корабля вышел прямоходящий жук в скафандре и ушел под конвоем вместе с охранниками к будке, окутавшей его силовым полем и унесшей куда-то в сторону планеты. Оставшиеся представители власти сели в свои скоростные, остроносые корабли и, резко стартовав, унеслись ввысь. Геакрн шел и шел, пока не встретил на свое пути стену ангара. Еще несколько раз он видел, как привозили существ и отправляли их на планету. И вот встретил перед выходом из ангара старый, но все еще действующий коммуникационный узел. Подумав несколько полных оборота спутника вокруг планеты, Геакрн решил, что пора использовать умения Интеллекта для решения задачи, в которой они оказались. С небольшим трудом выйдя на поверхность спутника он проверил работоспособность своих неосновных узлов. Вынимая блоки один за другим, он чувствовал, как тухнут сигналы, и ощущение утраты отзывалось импульсами в его центре обработки входящей информации.

Камера запечатлела процесс подсоединения к Интеллекту узлов приема видеосигнала и старомодного кабеля передачи данных. Неприспособленные для этого манипуляторы Геакрна неуклюже пытались соединить тонкие контакты с грубыми, толстыми, рассчитанными на века работы, проводами. Так же камера запечатлела несколько неудачных и крайне опасных попыток, которые могли сжечь электронные мозги обоих, несколько раз Интеллект падал прямо в пыль. Судя по встроенному таймеру и передаваемому с поверхности планеты изображению, процесс сборки занял почти восемь полных оборотов планеты. Но, в конце концов, сборка прошла сравнительно успешно.

***

— Дорогой мой боевой товарищ! Прими мои соболезнования за то, что тебе пришлось пережить, но нам надо собрать все силы и вернуть Сову, желательно живым и невредимым либо с достаточным количеством конечностей для эффективной жизни.

— Я не знаю где он, тсссс.

— Вероятно, на планете, как мне говорит мой вероятностный блок.

— Я подключил тебя к коммуникационной системе, чтобы ты попробовал выяснить это более точно, что ли, тсссс.

— Всенепременно, мой дорогой друг. Уже приступаю.

Интеллект стал поворачивать антенну в надежде подключиться к ближайшему спутнику. Спутников не обнаруживалось. Интеллект обнаружил старую коммуникационную сеть, все еще подключенную к одному из портов и оказавшейся неповрежденной, получив доступ к старой базе данных еще работающего компьютера, стал копаться в базе данных станции, на которой они оказались.

Это была корабельная верфь, в древности здесь собирались космические корабли, в основном рудовозы, и отправлялись к лунам местных планет, на которых велась добыча, соответственно, руды.

— Да этому ангару готовых изделий уже несколько тысяч лет.

— Интеллект, — устало сказал Гекрн, — займись, пожалуйста, делом.

— А я чем занимаюсь!? И где твое тсссс?

Интеллект продолжил исследования и уже отчаялся найти что-либо путное, когда вдруг ему попался закодированный файл, который оказался кодами доступа к системам жизнедеятельности древней верфи.

— Геакрн, я сейчас включу все коммуникационные станции верфи в режиме просушивания. Но боюсь, что сверхчувствительные следящие дроны, которые шныряют поблизости, нас все равно заметят. Однако кому есть дело до двух старых роботов.

— Меньше слов. Включай. Тсссс.

И Интеллект стал подключать модуль за модулем, внимательно следя за показателями редких, оставшихся целыми датчиков.

— Тут несколько уровней под нами. Там, судя по всему, еще присутствуют отдельные производственные линии. Но мы их включать не будем, конечно. Да, Геакрн?

— Да, Интеллект.

— А еще тут есть пустой оружейный склад! О, перечень вооружения, которое тут хранилось, меня радует. Плазмоизлучатели лежали. Интересно, куда это все увезли?

— …

— Тут есть и блок для работы млекопитающих, даже генераторы атмосферы, вроде как работают.

— Есть что-то полезное?

— Да, автоматические зонды. И я могу их запрограммировать. У нас будут разведчики, Геакрн.

— Чем они нам помогут?

— Они помогут нам понять что там, на планете. Постараемся выяснить ситуацию. Уже готово. Как думаешь, сколько высылать? Сто, двести зондов?

— Один.

— Один так один.

Откуда-то с поверхности вылетела небольшая ракета и, набирая скорость, стала быстро удаляться в сторону Маркса.

— Пошли первые данные. На планете очень ветрено. Сильные бури. Подключись к коммуникационному порту, посмотри сам.

Геакрн подсоединился к беспроводному каналу, открытому Интеллектом.

Картинка, передаваемая зондом, была отчетливой, а передаваемой информации было достаточно, чтобы сделать общую оценку ситуации. Зонд пробил насквозь гигантский ураган, лишь слегка оцарапав себе обшивку.

Интеллект вел зонд-исследователя на небольшой высоте, отслеживая источники сигнала с поверхности, таким образом пытаясь уловить наличие поселений. Рассматривая Маркс со спутника, они не обнаружили наличие крупных искусственных строений на поверхности планеты. Путем исключения, поселения должны быть спрятаны в коре. Однако где-то обязательно должен был находиться вход. Обнаружение силовых полей, так, чтобы это было незаметно, не представлялось возможным, поэтому, взвесив все риски, Геакрн и Интеллектом положились на контроль локальных датчиков без использования излучающих систем. Зонд уже несколько раз подвергался сканированию различных автоматических систем, но, судя по всему, они не придали значения данному событию. Видимо, маркировка зонда соответствовала принадлежности Марксу, позывные не принимались системами и, видимо, были устаревшими. По всей видимости, действия данного зонда считались простой системной ошибкой. Двигающийся зонд автоматически обновлял карту местности. Через какое-то время он обнаружил наполовину занесенную песком жилую зону, представляющую из себя несколько куполов, судя по всему, находящихся в нежилом состоянии долгое время. Проход обнаружился скоро и представлял собой дыру в одном из куполов, в котором уровень попавшего внутрь песка позволил продвинуться зонду на некоторую глубину, достаточную, чтобы пролететь в свободную часть. Из купола автоматически открылся проход во второй купол, в котором была оранжерея. Растения, поднимавшиеся до самого потолка, заполняли всю внутреннюю область, среди крепких стволов, не поддающихся классификации, деревьев, удавалось протискиваться с трудом. И в этот момент связь с зондом неожиданно пропала.

***

— Всем системам Маркса! На поверхности планеты МНОЙ замечен объект!

— Послушай, ты достал, возьми себя в руки!

— Но в этот раз это правда!

Конец передачи.

— Этот сумасшедший андроид меня с ума сведет. Вечно хочет выслужиться, старый стукач. Я не вижу никаких сигналов биологической активности ни на орбите, ни на планете. Роботов в обычном виде тут быть не может, потому что их тут не может быть! У нас только андроиды и беглые.

— Оператор, примите меры. Тигада надо передать на коррекцию, пусть обновят всю личностную базу данных. Он неисправен.

— Принято. Тигада, требуем возвращения на базу для награждения за верную службу!

— Наконец-то, столько лет верной службы. Возвращаюсь на базу!

***

— Геакрн, нас подбили.

— Запускай второго зонда.

***

Второй зонд быстрой звездой вылетел из шахты бункера, в котором он хранился столько лет и устремился к Марксу.

Зонд сразу направился к участку, в котором пропал предыдущий собрат. Прибыв к куполам, он завис над поверхностью на расстоянии метра и стал кружить вокруг объекта, поднимаясь каждый виток на два метра, таким образом создавая подробнейшую трехмерную модель комплекса для анализа. Включив сканер на самый минимум, зонд собирал информацию о структуре материалов, толщин и состояния поверхности.

Обнаружив трубу, бывшую ранее вентиляционной, зонд, включив силовые поля и выключив двигатель, не издавая ни звука, просто упал в нее. Выбор оказался правильный, и уже через пять минут свободного падения зонд висел у технического шлюза со следами сварки по периметру, судя по всему, свежей. Вытянув силовое поле, зонд выдавил кусок обшивки внутрь помещения, на деле оказавшимся котельной. Включив сканирующий луч, зонд, чуть высунувшись из трубы, просканировал помещение.

Не увидев очевидных препятствий и опасностей, зонд вылетел в центр котельной и повторно провел сканирование. Большое количество труб разных назначений в разной стадии наполнения жидкостями и газами, чуть в стороне угадывался прямоугольник куда-то ведущей двери. Взвесив все вероятности, зонд пробил участок вентиляционной трубы и вошел в скопившуюся годами пыль.

Включив сканирующий луч, сформировал силовым полем цилиндр, стараясь не вызывать шума, двинулся вперед. Пройдя сто метров, повернул в левое ответвление системы вентиляции, где появилась решетка, ведущая в новое для зонда помещение. Аккуратно выдавив ее внутрь, зонд влетел в большой пустой зал сферической формы. Увеличив диапазон сканирующего луча, обнаружилось большое количество уходящих в глубину туннелей круглых проходов, большинство которых было закрыто дверями, похожими на шлюзовые. Отмечалось наличие кислородосодержащей атмосферы. Выбрав наугад один из тоннелей, зонд отправился в глубину длинного коридора, который вывел его в комнату, заполненную старой, но частично функционирующей электроникой, анализом которой сразу и занялся зонд.

Это была система контроля шлюзов и вентиляции, дублирующий модуль. К сожалению, в его базе данных не содержалась информация о карте данного комплекса, но можно было приблизительно вычислить расположение центрального управляющего блока по некоторым упоминаниям. Судя по данным, центральный пульт управления располагался под комплексом, неподалеку от главной энергоустановки, удобно и логично в целях энергосбережения. Зонд расправил силовое поле и снова нырнул в шахту вентиляции, выбирая те тоннели, которые ведут вниз. Он бегло отмечал выходы в помещения. Всю информацию от зонда Интеллект получал по шифрованному каналу, сохранял и анализировал все данные своим сверхсовременным военным мозгом и выдавал зонду свои предпочтения выполнения дальнейших действий. Зонд же тем временем добрался до тупика, огражденного решеткой выхода в еще одно помещение на уровне минус сто метров от поверхности Маркса.

Уже привычным способом избавившись от решетки, зонд завис над потолком в, по всей видимости, жилом помещении среди смотрящих на него странных существ.

— Добрый день, мы ждали вас. Хотя и не скажу, что с радостью и нетерпением.

1000100101010100101010010101011

Солнце садилось за горизонт, золотя своим светом листья деревьев. Стояла ранняя осень. Рядом с ним сидели белки и, словно внимая каждому слову, смотрели на него внимательными взглядами маленьких глазок.

— Вчера вот медведь приходил. Но орехи есть не стал. Хотите орехов? Конечно, хотите. Тсссс.

Он сидел и смотрел на закат, когда рядом с ним припарковалась аэромашина местного Егеря, зовущего себя Михалыч.

— О, а ты все сидишь. Окопался уже, смотрю.

— Добрый день, Михалыч, есть новости?

— Да что тут у нас может быть нового. Тут же вся планета — сплошной заповедник. Давай, понимайся.

— Спасибо, мне так удобнее.

— Ну как скажешь.

— Искал уединенное место. Тсссс.

— Ладно, давай, рассказывай дальше.

Глава 1. Попытка разобраться

Сова проснулся на своей тюремной кровати по зловещему по своей силе сигналу, обозначавшему начало нового рабочего дня. Проспать его — означало привлечь к себе внимание неприветливого к его трудностям начальства и проблемы в будущем.

Быстро одевшись в свой комбинезон, Сова бросился к креслу и ввел идентификационный номер.

— 1173912 к работе готов!

— Доброе утро, 1173912, Вы вовремя. Приступайте к своим обязанностям.

Сова огляделся вокруг. В этот раз обстановка изменилась и напоминала коллективный Ад. В большом здании, полном коридоров, кабинетов и кабинетиков, шумела работа. Вокруг бегали люди, занятые каким-то делом.

— Ааа…

— Вы работаете в кабинете 317. Хорошего дня. Сообщила приятная секретарша.

Сова посмотрел на свое отражение в стекле, он был одет в рубашку с галстуком и черные, отутюженные брюки. На его груди сверкала табличка, гласящая о том, что его зовут Сова и что он младший менеджер по складскому учету и аналитике. Сделав выводы, Сова пошел искать нужный кабинет. Надо отдать должное, среди кабинетов попадались и довольно уютные холлы и даже пара столовых, этот мир слишком отличался от того, что ожидал увидеть Сова. Найдя нужный кабинет, он пару минут потоптался на месте и толкнул дверь.

За дверью располагался оживленный офисный мирок, в котором за мониторами сидели пять человек и над чем-то сосредоточенно работали, но увидев, кто вошел в дверь, сразу расслабились и стали с интересом рассматривать новенького.

Немое молчание разбавил суетливый, лысый, невысокий мужчин плотного телосложения, который ворвался в кабинет и, промчавшись мимо Совы с пачкой бумажных документов, стал давать поручения одному из наполняющих комнату людей. Наговорившись, он повернулся было к двери, когда столкнулся взглядом с все еще стоящим у двери Совой.

— Ты еще кто?

— Меня зовут Сова, 1173912, назначен в этот кабинет.

— Ах, да, совсем вылетело из головы, это же было на планерке. Иди за мной, у меня есть десять минут, чтобы ввести тебя в курс дела.

Сова полупошел, полупобежал за толстяком по коридору, пока тот резко не свернул в кабинет с металлической планкой, на которой было написано — Рудольф, 492887, ведущий менеджер складского департамента.

— Итак, ты пока еще младший менеджер по складскому учету и аналитике. Я и сам когда-то с этого начинал. Ох, сколько лет прошло. Двадцать три! ПРОШЛО ДВАДЦАТЬ ТРИ ГОДА! Тебе сколько лет?

— Тридцать семь.

— А мне было двадцать три, когда я попал сюда. И вот смотри, кем мне удалось стать за эти годы. Я ничтожество.

И он вдруг заплакал.

Сова смотрел на взрослого, содрогающегося от рыданий человека и, ничего не понимая, молчал.

— Итак, ты еще тут. Очень хорошо. У меня бывают периодические приступы меланхолии, однако процессу это не вредит. Крайне полезно иногда поплакать. Тебе хочется сейчас поплакать? Давай, пусти слезу, парень!

Сова покачал головой.

— Ну и хрен с тобой. Итак, ты у нас новичок, поэтому, как новичку, я даю тебе первое задание. Справишься, мы с тобой сработаемся, если нет, то тебя все равно оставят у меня и никуда тут не деться. У нас, знаешь ли, недавно прошла реструктуризация, компания у нас системная, а система как сыр, вся в дырах!

— Я Вас внимательно слушаю.

— Так, о чем я, ах, да, ни о чем. Иди в 102, попроси тележку с посылками, а потом разнеси посылки, после этого придешь ко мне, я дам тебе второе дурацкое тестовое задание. Все понял? Потом тебя повысят до водителя погрузчика, получишь пятипроцентную прибавку к зарплате. Фрэнк Фишер вышел на пенсию.

— Да. Я все понял.

— Тогда иди. Оставь меня, все оставьте меня в покое, чего вам от меня надо?

Сова вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь.

— Привет, ты сСва?

— Да, меня Рудольф в 102 послал.

— За тележкой?

— За тележкой.

— Не ходи.

— Почему?

— Я тоже когда-то был новичком. Еще вчера я таскал эту тележку. Ты сразу можешь потребовать работу получше, учти это.

И незнакомец в желтом комбинезоне пошел дальше. Сова, глядя ему в спину, выкрикнул.

— А у кого мне ее попросить?

Человек в комбинезоне только рукой махнул и продолжил свой путь. Сова стоял в коридоре, заходить к рыдающему начальству не было большого желания, поэтому он все же поплелся в 102 кабинет, чувствуя себя последним лохом. И еще большим лохом он себя почувствовал, когда тащил тележку с посылками по кабинетам, ощущая на себе унизительные взгляды офисных сотрудников. Посылок было много, очень много, и Сова разносил их целый день, разъезжая по этажам на примитивных лифтах, вверх и вниз. В конце рабочего дня, когда за окнами наступили легкие сумерки, Сова почувствовал себя разбитым и жутко голодным. Устав быть униженным, Сова окрикнул первого попавшегося сотрудник поменьше себя ростом.

— Где тут можно подкрепиться?

Коротышка чуть было не споткнулся, остановившись, уставился на Сову непонимающим взглядом.

— Где тут можно поесть?

— Ах, да, столовая. Это на восьмом этаже.

И побежал дальше по своим делам. Сова оттолкнул от себя надоевшую за день тележку, зашел в лифт и нажал цифру восемь.

Столовая оказалась очень приятным местом. Диваны, панорамное окно с видом на город во всю стену. Сова пошел к зоне раздачи, однако сотрудник, который стоял напротив противней, полных вкуснейшей на вид еды, остановил Сову движением руки.

— Еда только для сотрудников, прошедших интеграцию. Вы, насколько я понимаю, ее еще не прошли.

— Интеграция? Что Вы имеете в виду?

Но сотрудник столовой потерял к Сове интерес. Сова подошел к зоне раздачи, взял поднос, поставил его на металлические рельсы, ведущие к кассе, но милая девушка, стоящая с противоположной от Совы и еды стороне, оказалась безучастной.

— Только для интегрированных работников.

— Где же я могу поесть?

— Пока не пройдете интеграцию, только в своем боксе.

— Как мне пройти интеграцию?

— Вы автоматически пройдете ее, когда поработаете тут подольше.

Сова стоял и смотрел на молодую, красивую девушку.

— А вы прошли интеграцию?

— Я, да, четыре года назад. Это было непростое решение, но теперь я понимаю, какая была глупая. Сейчас я счастлива, и у меня хороший, любящий муж и приятная работа.

Сова выходил из столовой, сохраняя чувство голода и странные сомнения в отношении окружающего мира. Подходя к выходу из здания офиса, он все еще был в своих раздумьях, пока не открыл дверь.

Он очнулся у себя в боксе сидящим в виртуальном кресле. Шаркая ногами, он прошелся вдоль стен своей клетки. На полу лежала миска с какими-то кисло пахнущими отрубями. Не имея ничего вкуснее, Сова с жадностью набросился на еду и вскоре тарелка была пуста. Уставший умственно и, каким-то образом, физически, он упал на твердую кровать и мгновенно уснул.

***

Проснувшись, Сова, опрокинув витаминизированные протеиновые питательные помои, сразу бросился к рабочему креслу и очутился в своем офисе, стоя перед секретаршей в большом приемном холле.

— Добрый день, Сова, — мило улыбнулась она.

— Здравствуйте. Как Вас зовут?

— Зоя Перчик, рада знакомству.

— Очень даже взаимно. Ну что же, пора на работу.

— Хорошего дня.

Она лучезарно улыбнулась. Воодушевленный этим событием, Сова пошел в кабинет 317.

— Добрый день! Мне сразу к Рудольфу или мое рабочее место же все тут?

На него смотрели работники кабинета. Так продолжалось, пока один из парней не поднялся и не подал Сове руку в знак приветствия.

— Привет, новичок. Меня зовут Александр. Древнее имя. Можешь звать меня Саня.

— Спасибо, Саня. Меня зовут Сова.

— Отлично. Вон там твое место. Можешь располагаться. Паскаль недавно интегрировался, теперь на повышение пошел.

— Перепрыгнул через Рудольфа?

— Да, Рудольф не хочет по каким-то своим внутренним принципам.

— А ты?

— А что я?

— Ты давно здесь?

— Совсем нет. Я тут всего пять месяцев и еще жив!

Александр задорно подмигнул.

— А вообще, тут не так уж плохо, если не слишком задумываться. Бывает-то гораздо хуже. Жить можно, в любом виде.

— Откуда ты пришел на это место?

— Если честно, то я не помню, да и неважно это.

— Я пойду, попробую поработать. Спасибо, дружище.

Саня подмигнул и вернулся к своей работе. Сова сел за свой стол, на котором мерцал старинный монитор. Операционная система, все в ярлычках, которые надо жать пластмассовой мышкой. Ввод информации выполнялся через клавиатуру. Странно, но все это окружение воспринималось как само собой разумеющееся. Все было интересно и следовало какой-то единой цели.

— Саня, а чем занимается эта компания?

— Ну, вообще-то, мы обслуживаем крупное производство в замкнутом цикле. От добычи руды до готовых изделий.

— А что мы производим?

— Мы производим товары народного потребления и не только. Собственно, мы самая крупная корпорация этой планеты.

— Понятно. Что мне делать-то надо, по работе?

— Еще первая неделя не прошла. Сиди, изучай свою систему. Жди, когда на тебя обратят внимание, выполняй дурацкие распоряжения.

— А если не обратят?

— Даже не надейся. Обратят обязательно, тут с этим четко.

Сова стал нажимать мышкой на ярлычки и смотреть на то, что, в результате, открывается. Открывались какие-то таблицы и текстовые редакторы. В уголке пристроился ярлык электронной почты и корпоративная программа быстрой пересылки коротких электронных сообщений и задач, в обеих программах было ноль писем.

Сове быстро надоело сидеть без дела и он, решив размять кости, отправился по направлению к туалету.

По пути он останавливался у окна, с интересом рассматривая окружающий их пейзаж, представляющий из себя оживленный город, в котором туда- сюда сновал транспорт, с идущими по тротуару людьми, горящими вывесками магазинов и листьями деревьев, колышущимися на ветру. Ох, какое это было чувство. Сова чувствовал, что живет, что он находится в движении, что он в центре движения. Ему хотелось дышать полной грудью и жить.

Повернувшись к стене, покрытой дверями кабинетов, он столкнулся взглядом с девушкой весьма приятной наружности. Сова не мог оторвать взгляд, смотря ей вслед, пока не закрылась дверь лифта. Глубоко вдохнув, он решил вернуться на свое рабочее место.

Когда он зашел в свой кабинет, люди собирали вещи на столах, собираясь домой.

— Новенький, день кончился. Домой пора.

— Вы вот так просто собираетесь и идете домой?

— Ну да, а что тут еще делать. Пойдем, выпьем.

— А могу я выпить с вами?

— Друг, пойми, ничего личного, но для этого нужна интеграция. Извини. Ты пока не интегрирован, но это вопрос времени.

— Интегрирован.. Интегрирован.. Откуда вы знаете, что я не интегрирован?

— Просто знаем и все. Все знают.

Сова сидел на своем стуле и смотрел, как пустеет кабинет. Пройдя по пустому коридору, спустившись на лифте, он открыл дверь на улицу.

Он сидел в своем тюремном боксе на стуле с кучей проводов на голове. Перед ним мигал зеленым цветом курсор пустой консоли. Сова сидел и смотрел на него. Есть питательную смесь почему-то совсем не хотелось, усталость отступала перед светлыми впечатлениями от проведенного дня. Сова встал, переступив через миску с кормовой грибковой жижей, подошел к прозрачной силовой стене, за которой царил огненный Ад.

Сотни, тысячи, сотни тысяч роботов с человеческими мозгами, которые занимались каким-то общим делом. Видимо, стоило задать побольше вопросов об интеграции, все, что он тут видел и чувствовал, психологически подталкивало принять необратимое, последнее решение. А где-то там, в виртуальном мире, его интегрированные коллеги сидят в барах, занимаются сексом, весело проводят время после рабочего дня.

В ту ночь Сова и не смог уснуть. Лежа на своей силовой кровати, он, против своей воли, смотрел на всполохи, отражающиеся от матовопрозрачных силовых стен и думал. Решившись на эксперимент, Сова залез в свое рабочее кресло и подключил свой мозг к сети.

Он стоял в пустом холле. Не было никого и за стойкой приемной. Однако Сова не тешил себя надеждой, что и охрана так же мирно похрапывает. Понимая весь идиотизм ситуации, Сова на цыпочках стал подниматься по лестнице на самый верхний этаж, предусмотрительно решив не пользоваться лифтом. Проскользнув пару десятков этажей и не вызвав тревогу, а значит, незаметно, Сова не удержался и подошел к панорамному окну просторного холла, за которым открывался вид на ночной мегаполис, населенный интегрированными жителями, которые, как ни странно, жили вполне счастливо и жизнь их была наполнена хоть каким-то смыслом. Однако если задуматься, мир их был примитивен, уязвим и ограничен. Надо обсудить его с жителями, узнать, что они думают, те, кто интегрирован много лет. Подумав об этом, Сова стал подниматься по лестнице выше.

На тридцать восьмом этаже лестница заканчивалась, но не заканчивалось здание, Сова это знал точно. В лифте значилось более двухсот этажей. Куда податься и что ему дальше делать, Сова не знал, не продуман был и вопрос возвращения, и он решил проигнорировать требования разума и зашел в вызванный лифт.

Решив впасть в крайности и нажав на кнопку подвала, Сова вместе с лифтом двинулся вниз и вскоре стоял перед странным существом, вовсе не в подвале, а на этаже-кабинете номер восемь.

— Уважаемый 1173912. Можете ли вы объяснить свое присутствие в офисе в столь поздний час?

— Мне не спалось, я просто хотел тут осмотреться и немного поработать.

— Любознательность и рвение. Что же, это хорошие качества. Какие у вас ближайшие планы?

— Я только начал разбираться в новом мире, но, видимо, основной смысл в интеграции.

— Интеграция доступна только сознательным гражданам. Разумеется, это дает большие возможности и рост по службе.

— Вы интегрированы?

Сова посмотрел на стоящего перед ним человека в классическом деловом костюме.

— Нет, Сова, я нечто вроде наблюдателя, или, если угодно, контролера. На самом же деле, через этот образ с тобой говорит человек, уровень которого вполне достаточен, чтобы контролировать жизнь и смерть целых групп интегрированных. Но чаще жизнь, чем смерть.

Поправился он.

— Как долго живут интегрированные?

— Мне незачем врать и я буду честен с тобой. Достаточно долго, но.. все зависит от того, насколько он эффективен. Для того чтобы поддерживать интерес к жизни, достаточно ста лет, поэтому и тут, в этом сказочном мире, есть такое понятие как старение.

— Почему они все так счастливы?

— Это часть программы интеграции. Все продумано. К тому же, мы честны с ними, каждый интегрированный знает, что живет в виртуальном мире, но, как оказалось, многие ставят психологические блоки и не хотят вспоминать реальный мир. Их все устраивает.

— Что снаружи здания?

— Там мир, который мы скопировали из архивов. Рестораны, бары, квартиры, все построено на простых кредитно-денежных отношениях и сексе. Только вот детей они не рожают. Тут нет детей, только люди от двадцати пяти. Никого это не смущает.

— Зачем же люди наверху?

— А как же иначе, во-первых, нижний мир должен жить за счет чьих-то мозгов и ресурсов, во-вторых, это тоже своего рода экспериментальное общество. Верхний и нижний мир живут в симбиозе и не могут друг без друга. Ведь когда-то, очень давно, когда Земля перестала финансировать нас, мы оказались в тяжелейших условиях и почти вымерли. Но благодаря нашим лидерам, мы смогли не только восстановить популяцию, но и развить собственное, независимое производство. Наши научные отделы работают с максимальной эффективностью и, можно сказать, что сейчас мы самодостаточны настолько, насколько это вообще возможно, и, теоретически, можем дать отпор агрессору.

— А много было агрессоров за всю историю?

— Достаточно, чтобы сохранять бдительность! Но наше время истекло. Вы должны вернуться к работе. Начался новый рабочий день. Успехов в труде, 1173912!

— Взаимно.

И Сова оказался в приемной, где за столом уже сидела улыбчивая секретарь.

— Добрый день!

— Здравствуйте, с новым рабочим днем Вас!

Сова улыбнулся; глядя на нее, нельзя было не улыбаться, и бодрым шагом пошел на свое рабочее место.

— Доброе утро, коллеги.

Доброе утро, — в ответ ответили всего двое, остальные проигнорировали Сову и его приветствие. Сова сел на свое кресло и стал думать, чем бы сегодня ему заняться, когда в кабинет вошла какая-то девушка.

— Сова, вызывают на собрание, к руководству.

— Во сколько?

— В 14 часов, захвати с собой ежедневник и ручку, в конференцзале на втором этаже.

— Хорошо, я буду.

И она вышла, захлопнув за собой дверь. Сова решил подготовиться к встрече и найти ежедневник и ручку. Спрашивать у коллег не хотелось, поэтому Сова решил найти эти анахронизмы сам. С этой мыслью он снова покинул свое рабочее место. Для простоты он решил не утруждать себя расспросами окружающих о том, где находится склад канцелярии. Он спустился на первый этаж и обратился к воодушевляющей секретарше.

— Где я могу раздобыть ежедневник?

— В кадровом отделе. Он входит в обязательный набор работника и каждый год обновляется.

— А где у нас тут кадровый отдел?

— Кабинет 102.

— Больше спасибо, снова выручили.

Секретарша улыбнулась своей широкой дежурной улыбкой, от которой у Совы побежали радостные мурашки по всему телу. Проходя мимо туалета, он решил проверить, каким образом тут опорожняют мочевые пузыри. Возле умывальника лежал положенный кем-то опорожняющимся портфель. Сова схватил его и, побежав по коридору, спрятался в чулане для швабр. Открыв портфель, Сова с нетерпением и жадностью стал изучать его содержимое.

В портфеле содержались: калькулятор, набор ручек разных цветов, желтый фломастер, мобильный коммуникатор, под названием телефон, набор визиток, ежедневник с пластиковыми карточками, 10 листов небольшого формата, какие-то рукописи. Из всего этого Сова забрал себе карточки, набор ручек, ежедневник и мобильный телефон, а остальное оставил в портфеле, который бросил в чулане, предварительно засыпав хламом. Выйдя в коридор, Сова ровным шагом, чтобы не привлекать внимание, пошел на второй этаж в поисках комнаты для совещаний, где можно было провести пару часов до встречи, изучая свои находки. Конференцзал был пуст, удобно расположившись на стуле с удобной спинкой, созданном специально для продолжительного сидения, Сова решил начать с мобильного телефона.

Последние звонки ни о чем не говорили, равно как и смс, а вот заметки, синхронизированная с сервером электронная почта и календарь говорили о каких-то шестизначных цифрах отгружаемого сырья и планов по добыче, обогащению и отгрузке за будущие периоды, а так же информация по неполадкам в какой-то управляющей чем-то вычислительной машине. Сова разочарованно отложил телефон на пол, другой рукой открывая ежедневник.

Звали растеряшу — Алексеем Андреевичем Деньга. Должность — старший консультант исполнительного директора. Очень предусмотрительно было указать и номер телефона, по которому ему надо было звонить в случае потери, да вот только телефон он носил вместе с ежедневником. Вторая страница содержала в себе информацию по описанию каких-то непонятных пунктов и стоящих напротив цифр, которые вполне могли оказаться какими-то кодами или паролями, а могли быть совершенно бесполезны. Жил он в городе, был интегрирован пару десятков лет назад и, судя по записям, с тех пор резко пошел в гору. Последние страницы ежедневника были все исписаны какими-то специальными терминами, которые Сова не понимал. До собрания оставалось мало времени. Сова вытащил батарею из телефона, спрятал его в кармане своих штанов и, положив ежедневник на стол, задумался о наличии ручки.

Его мысли прервали люди, которые стали заполнять зал переговоров и молча рассаживаться за овальным столом. Последним вошел бородатый рыжий мужик в коричневом пиджаке, на уголке рубашки которого был изображен какой-то синий знак. Он сел, улыбнулся так, что всех передернуло и собрание началось.

Выступающие что-то говорили, говорили много, рассказывали о каких-то достижениях, о планах и их выполнении, читали что-то с листочков, рисовали на доске, показывали на проекторе, иногда повышали друг на друга тон, пока встреча не дошла до одного из менеджеров среднего звена, который не смог ответить на поставленный вопрос, и бородач, сильно раскрасневшись, долго кричал на него при всех, после чего, резко прервав собрание, вышел, а несчастный менеджер потащился за ним по коридору в позе побитого, но осознающего, что за дело.

Люди, сидящие в кабинете, удовлетворенно вздохнули и стали разбегаться в открытую дверь. Сова, не понявший ничего из произошедшего, взял со стола свой новенький ежедневник и пошел в том направлении, куда ушел бородач со своим рабом-подчиненным.

Кабинет он нашел довольно просто, дверь была открыта, и в видимом в щель пространстве стоял с опущенной головой менеджер. Бородач, по всей видимости, уже выдохся и теперь просто разочарованно молчал, после чего выговорил.

— Ну что, Деньга, идите, я приму верное решение.

Алексей Андреевич, часто хватая воздух, выбежал в коридор и, не обратив внимания на Сову, рысцой побежал в даль.

Так-так, это был тот самый тип, у которого он разжился необходимыми предметами для офисной жизни, вот так совпадение. Стоило решить проблему — как выйти из офиса, сохранив свои трофеи, и не сдать себя раньше времени. Сова прошелся по этажам и облюбовал самый захламленный чулан, куда и сложил свои находки, для надежности схрона аккуратно завалив сверху коробкой с канцелярскими принадлежностями.

Вернувшись на свой пост, он обнаружил что ничего не изменилось, все так же занимались своими важными делами. Он сел за свой компьютер и продолжил изучение операционной системы. У него зрел план.

Глава 2: Умение видеть

В окуляры управляемого Интеллектом зонда-дрона смотрели два десятка сложных и разнофункциональных киборгов, ранее, видимо, бывших людьми. Почти все были без ног, стоя на различных приспособлениях, выполненных кустарным способом. Человеческие руки были только у одного, у остальных же руки были полностью механические, с различным числом сегментов. Глаза были открыты, но во лбах были встроены видеокамеры.

Интеллект обратился через динамики зонда. — Кто вы?

Толпа разошлась, пропуская потертого получеловека, у которого вместо торса был встроен металлический жбан. Судя по редким лохмотьям седых волос, это был старик.

— Я не первый, кто вырвался, а потом помог другим. Я лидер этой бравой команды. Меня зовут Леракс, офисное имя 32778382, в человеческой жизни меня звали Николай.

— Мы ни слова не поняли, однако меня зовут Интеллект, рядом со мной мой боевой друг Геакрн. Мы ищем своего товарища, которого захватили местные чиновники.

— Боюсь, что он уже в ловушке. Надеюсь, еще не интегрирован, как все мы когда-то.

— Расскажите нам, что тут происходит.

— История моя будет длинной, но если вы хотите послушать…

История Николая

Пятьдесят три года назад я был простым парнем, таким же жителем Маркса, как и все остальные. Учился я хорошо, потом работал в бюро учета чего-то важного, заполнял различные бумаги, потом сортировал их по алфавиту, относил начальству. В общем, вел жизнь обычного ничтожного клерка. Жил я на обычном коммунальном уровне, кругом грязные дети, мусор, в коридорах сушится белье, а за стенкой в пару миллиметров, согласно указу Партии, делали очередных детей соседи. Тогда я еще не знал, почему все идеи Партии были настроены на поддержку многодетного материнства и надо сказать, что они мастера своего дела. Тысячелетиями обманывать людей, поколения людей.

Как-то раз я заметил странную закономерность, некоторые люди просто исчезали, а информация о них тут же исчезала вслед за ними. Они либо погибали на тяжелом производстве, либо вследствие болезни, либо по другим причинам, но как-то раз исчез мой хороший товарищ, с которым мы иногда играли в древнюю игру, шахматы. Вчера он еще был жив-здоров, а сегодня пропал, и в причине смерти значился рак легких. Это невозможно. Я стал изучать все, что попадалось в архивах, стал сравнивать и придавать значение любым оговоркам, стал смотреть на все под другим углом. Так продолжалось до тех пор, пока я не нашел выход на уровень 27, самый нижний уровень из дозволенных. На нем никто не живет, только рабочие изредка посещают его для проверки машин, и там я встретил ее. Ленина Н., ах, как она была хороша. Это была самая красивая и подходящая во всех смыслах женщина, о которой я мог только мечтать. В тот день она проверяла какого-то древнего робота, который должен был встать на специальный лифт и отправиться в глубины Маркса для каких-то там дел.

Мы разговорились, познакомились и я каждую пятницу бегал к ней на 27 подвал, чтобы встретиться и провести с ней немного времени. У нее были некоторые приобретенные незначительные проблемы с щитовидной железой, по этой причине ее отбраковали для совершения искусственного осеменения и множественных родов и дали возможность работать с компьютерами и компьютерной техникой, которую она обожала. Можно сказать, что в работе, которая была не пыльная, она находила свое счастье. Жила Ленина со своей сестрой и матерью на одном из верхних уровней, в небольшом коммунальном блоке на две маленькие комнатушки и кухоньке.

Как-то раз мы решили узнать, куда же ездит робот, и положили в бокс лифта маленькую, незаметную камеру, которую встроили в специально просверленную дырочку обшивки лифта. Увиденное не заставило нас задуматься, так как на видео была только грязная стена. Вскрыть блок данных у робота не удавалось, все было зашифровано каким-то сумасшедшим ключом. Выход напрашивался сам собой — надо было вшить камеру в корпус роботу.

Решили не торопиться и не испытывать судьбу. Аккуратно и не торопясь, все обдумав, мы выбрали особый вид камеры, которую спрятали в сварном шве корпуса. Увиденное нами затмило все и показало истинную мощь Партии. Несколько часов мы сидели, прислонившись спиной к спине и пытались осознать увиденное. Мы уничтожили камеру, блок памяти и все, что с ними было связано. Постарались вернуться к былой жизни. Вышло не сразу, но вышло.

Я хорошо помню, как пытался осознать то, что увидел, огромные, бескрайние огненные просторы, роботы, идущая по конвейеру драгоценная руда. В древности человечества, христианской религии, было слово Ад, по описанию это был он. Я не уверен, есть ли Рай, но Ад мы совершенно точно контролировали. Что это было, мы не знали.

В следующие дни я искал данные о том, что увидел, стараясь не быть пойманным агентами, которыми могли оказаться даже твои родители или родные братья и сестры, такое случалось повально, в нашем мире дети доносили на своих родителей, а родители на своих детей, и это считалось нормой и никого не удивляло. Ленина пыталась сделать то же, но через свои каналы. Роботов мы решили не трогать и переговариваться специально придуманным, секретным шифром. Как-то раз на нас вышел представитель подпольной группировки.

Мы не верили ему и свели все к шутке. Но в тот же день, вечером, мне подкинули графические файлы, на которых был изображен Ад, который мы видели. На каждом изображении было написано «Мы знаем»! Что же мне было делать? Я им поверил. Пошел на встречу, которую они мне организовали, но, как выяснилось, это был агент и весьма эффективный. Очнулся я в кубе, где была или есть моя Ленина, я не знаю, я ее с тех пор не видел. Надеюсь только на то, что она жива и не в таком ужасном виде как я.

Они держали меня в этом кубе десять дней, прежде чем я согласился сесть на кресло и подключить себя к их отвратительной коллективной сети. Вначале было сложно, но потом я пообвыкся в их офисе. Надо сказать, что были и хорошие деньки, все же лучше той пытки, чем была моя жизнь до этого, но я искал изъян в системе, на самом деле мне было бы глубоко плевать, но я искал ее везде.

Как-то раз, уже пройдя интеграцию, обзаведясь неплохой квартиркой, машинкой от корпорации и другими благами, я сидел в баре и пил чудесный на вкус напиток — пиво. Я до сих пор вспоминаю это время, пиво, я никогда не пробовал его до этого, никогда не пробовал тех, самых вкусных в моей жизни, блюд. Так вот, я сидел, думал о прошедшем дне, о каких-то других глупостях, когда увидел ее. Это была она, моя любовь, Ленина Н. Она шла в окружении двух подруг, которых я не видел, они были как какой-то раздражитель, а посередине она, с пакетами покупок, прямо из торгового центра. Она была прекрасна, я смотрел на нее и на то, как она уходила вместе с подругами вдаль. Она была в моем мире, и я это знал, знал это на сто процентов, и она была счастлива, скорее всего, не одинока. Конечно, разумеется, не одинока.

Я быстро собрался, кинул деньги на стол и вышел под дождь. Шел по ночному городу, проходя квартал за кварталом, двигаясь к реке. Зашел в какой-то темный угол, там меня ограбил какой-то сумасшедший, но я не обратил на это внимание. Неважно, в тот вечер по пути было много обычных приключений для жителя мегаполиса, но я все же вышел к океану.

Этот мир ограничивается океаном, безбрежным и непреодолимым.

Надо отдать должное разработчикам, кто бы они ни были, они не стирали твою память, по какой-то немыслимой причине ты просто не хотел вспоминать свою прежнюю жизнь, полностью отдаваясь новой вымышленной. Она, как будто, была подстроена под все потребности, вызывала игровой интерес. Как сложная, но безумно интересная, ролевая компьютерная игра, от которой не хочется отрываться. Создавалось впечатление, что у тебя есть свобода выбора.

Итак, я стоял напротив безбрежного океана и смотрел на чаек. В стороне, на берегу, стояло декоративное подобие порта с кораблями никогда не выходившими в плавание. Я решил забраться в один из них, посмотреть что внутри. Странное ощущение, видимо, родовая память, мне казалось, что океан я знал всегда, хотя на Марксе их не было. Шел вдоль берега широким шагом, пока не поравнялся с воротами, закрывавшими путь в порт. Вокруг никого не было, только многоквартирные дома, светящие в ночи тысячами пятен окон, в которых бурлила индивидуальная жизнь. Откуда-то слышалась музыка, наверное, где-то поблизости находился веселый бар.

Еще раз оглянувшись, я стал перелезать через забор. Спрыгнув с другой стороны, я осторожно двигался вдоль пирса, пока не поравнялся с покачивающимся на волнах корпусом корабля, отстоящим от меня на десять метров или чуть больше. Большой, вблизи просто громадный корабль. Я никогда не видел кораблей, он был так величественен в своей примитивной форме. Очень сомневаюсь, что их еще используют на Земле.

Как бы то ни было, я дошел до корпуса, на котором обозначалась надпись «Океанический вокзал». Наверное, это была шутка какого-то доброго малого, толкового программиста, создававшего эту декорацию. Подойдя вплотную, я, боясь, что меня схватят, стал быстро дергать ручку двери. Никто не появился, но и дверь не открылась. Что я только не делал, пинал ее, толкал со всех сил, ничего не помогало. Совсем обессиленный, я прислонился к застекленной стене и сполз на землю. Вокруг все еще царила ночь, но она продлится еще пару часов, потом наступит рассвет и надо будет возвращаться.

Вытянув руки, я стал обходить здание вокруг, шаря перед собой, отдавшись только на волю тактильных чувств, больше не надеясь на зрение. Я обошел половину здания, когда неожиданно провалился насквозь. Лежа в странно примитивном геометрическом мире, я смеялся. Вокруг меня расположились недоделанные конструкции, которым дизайнеры не придали внимания. Квадраты, треугольники, линии, овалы, ровные цвета, без градиентов и текстур. В тот день я сразу ушел оттуда, с целью вернуться, во что бы ни стало.

Весь день в офисе был как на иголках. Совершенно бездумно сидел на собраниях, управлял группой рабочих, строящих очередное офисное здание. С трудом дождавшись вечера, поймал такси и поехал к океану. Таксист долго пытал меня, зачем я еду в ту сторону, предлагал отвезти в ближайший бар, с целью забыться от тоски. Сочтя, что таксист может быть агентом системы, я решил согласиться с ним и попросил высадить меня у бара, в нескольких кварталах от берега. Он точно был агентом, внимательно следил за мной пока я входил. Заказав пиво и усевшись за столик у окна, я еще какое-то время наблюдал его машину. Когда я выпил третье пиво и посмотрел в окно, таксист уехал. Слегка покачиваясь, имитируя пьяного, я вышел из заведения, осторожно осмотревшись, пошел за угол. Не заметив за собой слежки, побежал к портовой зоне. Снова перелез через забор, снова ввалился в недоделанное помещение. Все было на своих местах и так же абстрактно выглядело. Шаг за шагом я стал продвигаться среди острых углов, аккуратно обходя каждый из них. Они были очень тонкими и без труда разрезали бы мою виртуальную сущность. Чем дальше я двигался вглубь нереальности, тем труднее было делать каждый шаг. Возможно, я был там минуты, возможно, дни, недели, месяцы, но наконец, совершенно изможденный, я сделал очередной шаг и взлетел. Я стоял над миром и смотрел на него сверху. С этого момента я мог пролетать сквозь стены и людей, никто не замечал меня, я находился, как будто бы, вне системы. Заходя в любые помещения, я позволял себе и разные шалости. Например, подглядывал за женщинами, утащил мешки денег и ценных вещей и сложил в лесной яме, укрыв брезентом. В конце концов, уже изрядно наигравшись, я решил заняться делом и проникнуть в секреты мира, в котором, хорошо или плохо, жил много лет.

Взлетев выше облаков, я смотрел на мир без декораций, с этого ракурса открывались коробки зданий, долго я смотрел на мир, перелетая от района к району, так ничего и не найдя. Потом меня осенило, и я опустился под его поверхность. Там, под обрезком океана, в котором я видел плавающих рыб, была расположена маленькая, неприметная, идеально квадратная комнатка. Я стоял возле нее в нерешительности.

Решив дождаться ночи, я вернулся в город. На работе меня хватились, но я успел организовать отпуск, который мне давно причитался. Помню, очень сложно было стоять перед начальством и стараться делать так, чтобы твои ботинки находились на полу, а не внутри его, и только это заботило меня в тот момент. В ту ночь я влетел в ту подводную комнату и словно пролетел через какой-то тоннель сознания. Мне было очень плохо, я думал, что потеряю себя и умру, но я очнулся.

Очнулся я посреди сумасшедшего дома. Я думал, что сошел с ума. Вокруг были андроиды, разные, разных модификаций, но во всех из них угадывались биологические черты, когда-то бывшие человеческими. Город исчез, заменился на гигантских размеров завод.

Грязные стены, жара, бетонные коробки в которых сидели полулюди, уставившись в стену. Я представлял, как стоящая в коробке напротив красивая женщина сейчас смотрит телевизор и смеется. То же, что я видел на самом деле, выглядело как хохочущий монстр. Голова с пучком волос, вместо одного глаза встроена камера, второй глаз зашит. Руки робота с множеством сочленений, вместо ног встроены металлические рессоры, пружинящие от пола. Интересно, знала ли она, что у нее нет коленей? Половина груди забрана прозрачным кожухом, внутри которого были видны трубки с переливающейся коричневой жидкостью, какой-то орган мигал красным, вторая часть груди, видимо, еще хранила человеческое легкое, она вздымалась и опускалась, либо дыша, либо по привычке имитируя дыхание, а сверху еще присутствовала женская грудь с коричневым, возбужденно торчащим соском.

Хотя я и подозревал, что увижу что-то, что меня удивит, но не подозревал, что я буду в таком ужасе от увиденного. Они встроили нам видеокамеры, чтобы мы видели только офисный мир? Как-то это нелогично.

Чтобы не привлекать внимание, я пошел вдоль зала, в котором шла оживленная работа, а в некоторых коробках андроиды предавались отдыху. Не было этих улиц, все было в ближайшем доступе. Кое-где стояли обычные мониторы, видимо, с контролирующей функцией, установленные еще тогда, когда для контроля жизнедеятельности требовались люди. Я смотрел на монитор и видел мост с большим количеством людей в машинах, которые стояли в пробке и дудели что было сил. Повернув голову, я увидел это в реальности. Сотни три полуроботов-полулюдей стояли в покрытом ржавчиной дырявом коридоре и не могли разойтись, так как прямо поперек коридора упала сгнившая от времени бетонная балка. Все — обман. Сверху уже летели два андроида в полной интеграции. Их тела были полностью из металла, местами латаного и покрытого большим количеством небольших вмятин. Взявшись с двух сторон, они с явным усилием перетащили балку в сторону, открыв дорогу идущим своим ходом, но считающих, что едут с комфортом, бывших людей. Что же, я и сам выглядел ужасно. Так я дошел до лифта. Я узнал его, когда-то на нем мы с моей Леной опускали робота. Я знал, куда он выведет!

Я представлял себе, какому риску подвергаю себя, возвращаясь на уровни ничего не знающих людей, но оставаться в промышленной робо-зоне становилось опаснее с каждой минутой. Кто знает, какие у них были системы, меня могли вычислить в любой момент. И тогда я дернул рычаг на себя, опуская лебедку лифта.

Аккуратно закрыв за собой маленькие воротца, я, сдерживая тревогу, двинулся наверх. Лифт двигался с нормальной скоростью, путь был неблизкий, но мне казалось, что прошли годы, пока я не увидел знакомые уголки и потертости нижнего уровня. Пока я ехал, успел придумать некий план, с низкой долей выживаемости, но все же какой-то шанс.

Одной из видеокамер, расположенной на правой руке, я, насколько мог скрытно, осмотрел коридор, мне очень везло, вокруг было тихо. Это могла быть как удача, так и ловушка. Сейчас-то я понимаю, что это была удача, да и уровень этот посещался крайне редко, но тогда меня колотило от страха. Вместо того, чтобы быстро пройти к вентиляционной шахте, я еле полз. Но в конце концов, отогнув свой новой рукой крепления, я влез в квадратную трубу, поставив решетку за место.

Я полз по трубе, ища вертикальный канал с лестницей для обслуживания. Из прочитанных в своей другой жизни докладов я знал, что персонал не появлялся тут годами.

Не буду описывать свои долгие мытарства по вентиляционным шахтам, это не поучительно, но однажды я, все же, вышел на вертикальную шахту, ведущую в небеса. В тот день, когда я на нее вышел, я был истощен до смерти. Я ел крыс и тараканов, подключаясь к электрокабелям, заряжал свои роботизированные чресла. В один из дней я вышел наружу. На меня сразу напал разведывательный дрон и обжег меня лучом широкого распыления, но я был спасен, хотя мой спаситель и пал в бою. Август, он был первым из нас. Сидя в трубе, я изучал его чип, который вынул из дымящихся останков и установил в специальный разъем. После долгих мучений он нашел относительно безопасное место, в которое я отправился сразу как считал карту из его мозга.

Я добрался до того места, где он жил. Не могу сказать, что место было уютным, но обставлено было со вкусом. Оно располагалось в брошенном, возможно, тысячу лет назад временном жилом блоке, почти полностью засыпанном песком, с плохо закрывающейся дверью. Внутри блока был установлен старинный, но вполне рабочий информационный центр. Стоящая рядом конструкция была собранным им, по всей видимости, вручную интерфейсом, к которому можно было подключаться, и что самое главное, этот неказистый ужас на самом деле работал!

В тот момент меня больше всего интересовал мой голод. Я уже почти сутки ничего не ел, системы воспроизводства отказывались снабжать меня в качестве питания трижды переработанными отходами жизнедеятельности. Роясь по всем отсекам старого блока, я нашел небольшую оранжерейку с живыми модифицированными лишайниками и небольшой склад консервов с давно истекшим сроком годности. В человеческом теле я вряд ли смог это есть, но в теле андроида оно употреблялось с величайшим удовольствием. Когда настало время и я изучил все закоулки своего нового жилища, я, после долгих размышлений, подключил себя к интерфейсу.

Нет, я не оказался в виртуальном мире, где я вполне счастливо жил. Я оказался в обычной операционной системе с более ценным сюрпризом, базой данных всего, что было в реальной вселенной, обновляющейся в реальном времени. Разумеется, имея такую базу данных, я стал изучать все возможности, какие у меня есть, для защиты от недружелюбных внешних сил. Но, как оказалось, Август об этом уже позаботился. Данного жилого блока не существовало, как не существовало всех коммуникаций, ведущих сюда, не было даже карты этого квадрата и, кажется, все были этим вполне довольны и ни капли не обеспокоены. Следующим этапом, так как я хотел прожить как можно дольше, я искал возможность быть поближе к источнику еды, поскольку мои подсчеты подсказали, что надолго мне тут не хватит. Пришлось приложить массу усилий для того, чтобы развести некоторое обновляемое поголовье крыс. Но они чем-то заболели и быстро сдохли. Тогда я снова засел за базу данных. Я считал, что Август мыслил правильно, и тоже искал что-то заброшенное и не привлекающее внимание.

Вторым моим домом был маленький купольный городок, который строили еще первые поселенцы. В то время они еще надеялись на жизнь на поверхности как на своей родной Земле, тогда еще монопланете. Небольшой, почти полностью разрушенный городок, спрятанный в ущелье, чтобы защититься от жестоких марксианских ураганов. Я расположился в здании столовой, сразу возле консервированных неприкосновенных запасов. Я не рассчитывал оставаться там надолго, но в базе данных содержалась информация о шести герметичных внедорожниках, я не мог быть уверен, что они еще там и просто решил проверить судьбу. В исправном состоянии было только два из них, но это уже была грандиознейшая удача. Остальные можно было использовать на запчасти.

На древнем грузовике я вернулся в свое жилище. Вдали на горизонте пролетели несколько дронов, но, к счастью, они не проявили никакого участия. Так я, за несколько недель, объездил все заброшенные пункты в округе и обеспечил себя пусть и несколько скудным, но устойчивым пропитанием лет на двадцать. В тот год я встретился с Листопадом.

В один из дней, когда я грабил старый самодвижущийся агрегат, в надежде найти элементы питания и кое-какие проводки и платы, он подъехал сзади и прежде чем я успел повернуть голову, связал меня. Последнее, что я увидел — движение роборуки, на конце которой, там где должны быть пальцы, горела электрическая дуга.

Очнулся я в своем ангаре. Он сидел напротив меня и самым наглым образом рылся в моей базе данных.

Мы поговорили, оказалось, что он и еще пара сбежавших из виртуального офиса получеловека живут в первом купольном городе. У них тоже есть свое подключение к некоторым системам города, но, в отличие от меня, они могут контролировать передачу разведывательных данных от дронов и некоторых спутников. Разумеется, я перебрался к ним, поделившись провиантом. В блоке, в котором жил Август, а потом жил я, у нас теперь резервная база для сбежавших заключенных, которым мы помогаем бежать. Нас постепенно становится больше, но мы понимаем, что если нас обнаружат, то просто вырежут как крыс, и мы даже пискнуть не успеем. Вот и весь мой рассказ. Из плюсов нашей теперешней формы — ресурс наших тел значительно увеличен. Мы не ограничиваемся возрастом в сто лет, как говорят наши медики и технологи, мы можем жить по крайней мере до трехсот лет. Я тому живой пример.

— Мы заметили активность на спутнике, но не были уверены, что она не случайная, мы знаем, что установленное там оборудование обслуживалось крайне редко. Потом эти ваши зонды-дроны, кого вы хотите высвободить и почему? И еще, если мы поможем вам, то поможете ли вы нам?

— Может быть. Если вы нам поможете, мы сделаем все, что в наших силах. Большего и не просите.

— Большего и не просим, — сказал Леракс. Позвольте показать вам то, с чем вы имеете дело.

Леракс подошел к опутанной проводами стальной коробке, откинул крышку и запрыгнул в нее. Интеллект направил дрона в центр помещения и поднял его под потолок. Стало видно, чем андроид занимается внутри металлического бокса. Николай копался в проводах, один за другим подключая их к разъемам своего тела. Подняв голову, он увидел дрона и прокомментировал.

— Чтобы показать наши адские чертоги, нужен поводырь

Потом, через несколько минут, добавил: «А ваш сегодняшний поводырь — это я!», — и на этой фразе резким движением захлопнул крышку.

Интеллект переключил обзор. Два андроида уже стояли у стены и тыкали пальцами в кнопки.

— Подключитесь на нашу коммуникационную частоту. Трансляция в прямом эфире и реальном времени уже идет, — сказало существо с руками человека и жутко улыбнулось.

Интеллект подключился к беспроводной сети, которая при обращении открыла цифровую видео трансляцию, на которой была видна улица города со стоящим на ней Николае, в образе человека в деловом костюме. Он стоял возле огромного здания, уходящего в облака.

— А трансляция ведется с какой-то камеры?

— Можно и так сказать, мы создали виртуальный модуль. Он следует за гостем системы и выполняет несколько функций. Конечно, основное преимущество в том, что мы видим все, а нас не видит никто.

— Удобно.

— Это необходимая мера. Иначе нас бы уже вычислили и уничтожили. При кажущейся простоте это очень сложная система, и оборот информации тут, куда более значителен, чем в реальном мире. Собственно, и процессов, и жителей в виртуальной реальности побольше, чем на уровнях коммунаров. Это невероятная ирония. Люди живут в перспективе социализма, а в мире под ними процветает махровый капитализм. Сигнал хороший, картинку не «рвет» как в прошлый раз, можешь двигаться, Коля.

— Спасибо, а то я уж думал, что все пропало.

— Нет, я отвечал на вопросы нашему новому другу. Напомни, кстати, кого мы ищем?

— Человека. Зовут Сова.

— Номер у него какой?

— Ничего не знаем про номер.

— Очень плохо, надо узнать. Он тут под другим именем. Надо смотреть по новеньким. Коля, ты иди в офис, наведайся пока к нашим бывшим коллегам, а я посмотрю списки прибывших.

Виртуальный Николай развернулся и пошел по направлению к офису. Невидимый надсмотрщик следовал за ним, проходя сквозь стены.

Глава 3. Не прислоняться

Воспользовавшись карточкой Алексея Андреевича Деньги, Сова открыл двери офиса и стоял напротив шумящей автомобилями центральной улицы крупного мегаполиса. Он, не интегрировавшись, находился в половине шага от неизведанного мира, и в случае если его поймают, мало не покажется. Но любопытство брало свое и Сова, отбросив все сомнения, перешагнул порог. Отойдя на некоторое расстояние, Сова обернулся и посмотрел на закрывшиеся двери. Никто за ним не погнался, и создавалось впечатление, что всем плевать. Он направился по тротуару подальше от людных зон в надежде найти банкомат, снять небольшую сумму и, спрятав все остальное, отправить на квартиру Деньги. Идти пришлось довольно далеко, стояло лето, было тепло, и ночь еще не опустилась. Сова шел дальше, уходя вглубь города, постепенно освобождаясь от страхов и переживаний.

На город опустился вечерний сумрак, когда Сова поравнялся с бетонной стеной. Видимо, он, задумавшись, зашел в какой-то промышленный район и теперь стоял, упершись в тупик. Сова огляделся, вокруг были свалены какие-то ящики, под редкими, чахлыми деревьями лежал технический мусор. Окна длинных зданий были местами выбиты и, в целом, место казалось нерабочим и нежилым.

Если пораскинуть мозгами, то данное место могло подойти под место для сохранения клада. Сова пнул ногой ближайший металлический контейнер.

— Молодой человек, что Вы тут делаете?

Сова подпрыгнул от неожиданности и, приземлившись, уставился на опрятно одетого человека в коричневом пальто.

— Ну а Ваша-то в чем печаль?

— А как Вы думаете? Я тут, рядом с вами, в заброшенных доках. Как Вас зовут?

— Ну, это уж точно Вас не касается.

Сова развернулся и пошел прочь.

— Все не так просто, уважаемый. Все совсем не так просто.

И тут Сова сорвался с места и побежал. Он бежал так быстро, как мог, но казалось, что он еле идет. Решив, что отбежал достаточно далеко, Сова решил проверить, идет ли за ним погоня. Он забежал за угол, остановился и стал ждать. Мимо никто не пробежал. Высунув голову, он посмотрел по сторонам. Было относительно безлюдно. Сова поднял ближайший кусок плитки и положил под нее карточки и телефон. Открыл ежедневник и постарался запомнить наизусть домашний адрес. Засунул ежедневник за мусорный бак и, выйдя на улицу, запомнил номера соседних домов и окружение.

Вскинув руку, он поймал такси.

— Первая национальная улица, 61/2.

— Будет сделано. Тяжелый денек, да?

Шофер противно улыбнулся, стараясь мотивировать Сову на диалог. Сова, чувствуя себя подвергающимся насилию, все же решил пойти на эту жертву, чтобы не вызвать ненужное подозрение, интуитивно чувствуя, что это важно.

— Да, небольшие проблемы на работе.

— Это нормально. Это даже хорошо. Я вот тоже когда-то с офиса начинал. Потом устал безмерно, купил машину, устроился в такси. Всем доволен. Друзья есть, дом, жена сварливая. Мне такая жизнь по душе. Нравится мне тут, да. Ты только не подумай, что я что-то против офиса имею, просто каждому свое. Вот ты говоришь, много суеты, все куда-то бегут. Начальство вас там прижимает, как будто не помнят сами, как с низов-то начинали. Вот смотрю я на вашу братию и думаю — ну какой толк от такой жизни, вот ты мне скажи…

Сова смотрел в окно и старался не слушать душеизлияния таксиста. Он смотрел на проносящиеся мимо вывески и дома, людей в ресторанах, которых было видно сквозь широкие окна.

— Вот приехали мы. Твой дом. Возьми мою визитку, когда надо, вызывай.

— Сколько должен?

— Дружище, ты что, вчера родился? Давай карточку.

Сделав вид, что расслаблен, Сова протянул несколько карточек в надежде, что водитель выберет самостоятельно. Он не ошибся, таксист ловко выхватил голубую карточку и быстро сунув ее куда-то в панель автомобиля, саркастично улыбаясь, смотрел как Сова покидает такси.

— Звони, когда будешь куда-то ехать, я к твоим услугам, вот моя визитка.

Сова взял протянутый кусок бумаги.

— Обязательно.

— Ты недавний, да?

— Можно сказать, что да.