Елена Владимировна Сомова родилась 2 августа 1966 года в г. Горьком (Нижний Новгород). Окончила филфак Нижегородского Госуниверситета им. Лобачевского. Финалист литературного конкурса им. Д. Симонова «Есть только музыка одна» —2021 в номинации «Поэзия». Лонг — лист премии Искандера—2020 за книгу стихов «Восстание Боттичелли». Публиковалась в сетевых изданиях: «Поэтоград», «45 параллель», в журналах «Клаузура», «Русский Глобус» (США), «Текстура» (сказки), «Фабрика литературы», в альманахах «Клад» (АРТ-Роса), «Линия фронта» —2020 г, в сборниках «Новости женского рода» —2021 г, «Девочка на шаре, или Письма из детства» —2022 г. (Москва), «И надломиться над строкой» — издательство Gesamtherstellung Edita Gelsen e.V. (Германия). Автор многих книг.
***
И.Ф.
Уже не ищет взгляд стирающийся профиль
Туманного окна не вскрикнет силуэт.
Сиюминутных встреч раздробленные крохи,
И в звездном небе луч — смертельный пируэт.
Дрожащих пальцев стук перекликает осень,
Остывший поцелуй в ключице догорит.
Оставлены ключи кусочком льда — вопросом,
Когда любовный хмель опять заговорит.
Ломает вешний лед на сердце лунный отклик,
Повис тревожный зов романтики, спеша
Вдаль унести скорей. Откликнулась на окрик
Взъерошенным комком уснувшая душа.
Распахнутая ночь твердит многоголосьем
Стозвонких острых звезд ликующий мотив,
Не дав окаменеть продавленной коросте,
И сердце в центр огня спокойно отпустив.
24 сентября 1998 г.
***
Всё только начинается: мы дышим
На бабочек, мы начинаем жить,
И памяти логическая нить
По мыслям развивается, но тише,
Чем ветер. По сквозной диагонали
Летящий дождь вдоль листьев моросит,
И белый день растопчется едва ли,
Пока восход по мрамору скользит
И шлёпается в лужи по спирали.
Подобно каплям с мрамора, беспечно
И безоглядно стекленеет мысль:
Меж нами люди-стены. В них вглядись,
Они из времени струятся в быстротечность
И разбивают на осколки высь.
15.09.2012
***
Утро. Птица даёт верхнюю ноту.
Как мне прожить вместе с пожаром сердца?
Тайный мой друг, не поломай соты,
Ключ поверни в чаше* на два пространства.
В тайном единстве — как за хрустальной дверцей
Свет льёт по лицам в тонкой игре танца.
Что нам законы? Умрут, как и их создатель.
Верим сердцам, летящим сквозь все пределы.
Знаешь, поэт — в океане любви старатель, —
Золото фонетическое с секретом
Лепета листьев, что ангел сердечный сделал,
В часики вставил, а сам позабыл об этом…
В чаше* — имеется ввиду чаша знаний, накопленного духовного опыта.
***
Приглядываюсь к теням облаков…
Что скажет мне теперь их безразличье?
Полетом тонких сфер крылато–птичьих
Встревожен сердца чуткий стебелек.
Мир принимает странное обличье:
Прозрачно–синий лунный мотылек.
Взмывая ввысь, пронзает ночь и день,
И замирает сердце. Чистым звоном
Дробится осень. Эхом отдаленным
Плывет прохлада. Не грусти. Задень
Дыханьем лист. Испариной окинь
Дрожащую поверхность пряной смерти, —
Податливо хрустят сосуды эти,
Прожилки памяти…
Густая синь
Обволокла и тянет за собой
Плащом воздушным.
Преддыханье смерти
В глухих листах, не слышащих о лете,
Лишь шелестящих шумною толпой…
Блудливый этот шепот за спиной
Уже не заставляет обернуться.
Назад нельзя. Там попасть, где Конфуций
Читает мысли в целый век длиной.
Там глубина такая, то уйдешь
И не вернешься ни за что на свете.
Там вечны вздохи яблонь, и в букете
Листок зари сапфирно–слюдяной.
25 сентября 1997 г.
Последняя встреча
Поверх сознания — легчайший свет пера —
Так плавно вьется цепь ассоциаций,
И то, что память выкрала вчера —
Лишь путешествие по планам эманации.
Витает между нами свет,
Льнет к волосам и липнет к острым пальцам,
Ему преграды не было — и нет,
Он ткёт судьбу на рикошетных пяльцах:
С твоих — в мои. Шутливый росчерк лет
Узорами полнеба покрывает
И лачит зеркало…
Нет, это же паркет…
с которого следы не вытирают…
22 декабря 1999 г.
***
Что имеет смысл? На ладони снег
Или размыкание отрешенных век?
Тающая жизнь, света полоса?
Птиц голодных крик? Детства голоса?
Может быть, ветров струнный перебор,
Пристальной луны старческий дозор?
Или тонкий звук нервного листа:
На ветру звеня, жизнь перелистать
память позовет — как ей возроптать?
Пепел не горит, лист один поёт
о ногах людей, любящих топтать,
о руках богов, знающих полёт.
Что имеет смысл? Догорит листва,
радужной зарей одарив места,
Где ты счастлив был, где твой бился пульс,
Где надежд восторг превращался в нуль.
Светел лунный луч, прячется трава —
Как ей широки снега рукава!
Обмела метла с неба всплески звезд,
Обвела тоска лунный перехлест.
Сиплым ветер стал, и седой олень,
Ветви обглодав, голод одолел.
Дым пушистый вверх спину выгибал,
Потеряв лицо, простонал овал.
Птица, птица — жизнь, весь ощипан пух —
Отлетая прочь, уносился дух.
29 ноября 1997 г.
Фрагмент пьесы «Общественное чудовище», опубликованной в книге «Высокие ноты на ступенях смысла».
***
Еще дети не спят, их пугать обжигающей болью
непростительно. Слезы в себе заглушить,
вырвать сердце клочком, захлебнуться небесною кровью
на вечерней заре… Надо как-нибудь жить,
чтобы снова поверить в таинственный сказочный остров,
где сквозь детский смешок не сочится безудержный вой.
Настоящий очаг не похож на покинутый остов.
Боже, как беспощаден часов оглушительный бой!
Не пугайте детей вашей болью о прожитом счастье.
Есть две чаши весов, крестовина меж ними — судьба.
Бросишь всё на весы: жизнь, любовь,
и поймешь в одночасье,
Как смешны были беды.
Твой истинный жребий — борьба.
17 ноября 1997 г.
***
Я думала: когда
закончит кривотолк
дробить мою судьбу
в мозаику осколков,
удешевлять мой слог
до луп или очков,
внедряться в мой закон
и требовать обломков…
Я думала тогда,
что, может, пронесёт, —
сквозь лигатуру неба
дух проскочит
и вымолит спасенье:
и полёт
изменит параллель
и стержень сточит…
А оказалось: нет
спасений от потрав,
и даже выбрав боль,
еще одну получишь.
И что бежать? Бери,
что выпало до слов,
до обещаний. Мысль —
не только ноль и кукиш.
Смотри сквозь даже то
сгущенье атмосфер,
которое даёт звезду через столетье,
как-будто сок сосны —
в волну — в систему мер —
и выточен янтарь,
рождая междометья.
22 августа 2023 г.
***
Поймать разноголосицу дорог
одну не выбрать — отрешиться в праве
желаний.
В небе лишь прочесть, кто Бог,
чтоб не пойти, как быдло, на закланье.
Но рубит холод щупальца любви,
и вспомнишь свет,
палящий жарко сердце…
И день, и ночь в закатной всё крови…
Что делать, раз не успеваю к дверце,
держащей света сноп над головой
и голубя в тревожном всплеске марта?!.
Друзей уж нет. Очнется кто живой?..
Лишь мертвый шелест в резвой тьме азарта.
4 сентября 2023 г.
***
На людной улице, что вечной пляской фар
готова паковать большие интересы
и перекрашивать, как стены, тротуар,
и бросить к телевизору на кресло
обдумать жизнь, как замкнутых колец
светящуюся череду восторга,
как пламя сердца и прыжок сквозь стресс
в объятья мага, трижды полубога.
Мечтаний шествие в конический предел
за сворами огней в реликтовой корзинке —
как пойманное чудо на гвозде,
пришпиленное к породненной стенке.
Мечтаний волшебство — на полочке ландрин —
фонарный постовой, смотрящий за востоком, —
не пропустить восход в агонии восторга,
как разгорающийся в новый год камин.
10 сентября 2023 г.
***
торопит ветер шумом облака —
так всеобъемлющ в васильковых окнах
небесный свод! воздушная река
из листьев и ветров, —
картина мокнет
и подгоняет вихри облаков :
сквозь маха молу — жалюзи березы
приоткрывают синий неба скол
и обнажают золотые грезы.
6 сен. 23 г.
***
Метельный маятник вершит круговорот
И перья ангелов летят снежливым пухом
По крыльям спешных птиц. Кто ловит ухом
Подледный ход воды? Я шла здесь вброд,
И ящериц таращились глаза
Из-под коряг, сновали водорезки,
Чертили водяные арабески,
И солнечная длилась полоса,
И длится до сих пор в душе огнем,
Протуберанцами глаз, отрешенно
Смотрящих вдаль. Снег пухом каши пшенной
Разлегся нагло. Камыши торчат
Из льда иронией, пронзившей сны
О русской жизни в снеговой долине.
Морской мираж ходил по голой глине,
Сбегая в древесину той сосны,
Чьи капельки смолы опять горчат,
Через года летят янтарным дивом,
А ты лениво открываешь чат
И обволакиваешься сетями, тиной.
Нептун озер, замерзших на зиму, как бред.
Моржи плывут в полоске между льдами,
Как мы не сможем, — чувство, как цунами,
Влечет на берегу оставить след.
26 января 2020 г.
Рождение внука
Чутко дышащее тепло,
Пульсом слышимое молоко
На губах и в сердце дрожит,
Пузырится и ввысь бежит.
Нежны выпорхи мотылька
По тропиночке молока.
Землянички крохотных губ
Выбегают искать: «Расту
С каждым часом и с каждым днем!»
Все дороги скрестились в нём,
Теплом мамином малыше,
Богом данным в руки уже…
16 октября 2008 г.
Посвящение внуку Владику
Ласточка моя семицветная,
Песенка моя голосистая,
Маленькое чудо заветное,
Свет очей, мелькнувший монистами,
Радость моя, счастье и царствие,
Остров дорогой благодарственный —
Внук мой Владислав, моя ласточка,
Светлый мальчик, искра во пламени,
Озаренье мира — не сказочка —
Жизненный родник и проталина
Сердца, так любовью израненного…
25.12.12 — 18.03.2013
Фотография Владика, моего внука, вошедшая в серию моих работ на выставке в Штуттгарте.
Экскурсия по городу
Грохот молний трамвайных бегов с поворотом на Стрелке,
Шаткий вылет — вне слов — до летящей тарелки
бликов солнечных дисков, шарами по воздуху мчащих.
Волго-Окский простор распахнул
городской пыльный ящик.
Составляющий списки меня позабыл, и захлопнул
Книгу милых торжеств. Молодые полотна
Озаренных небес. Умирающий полдень.
Обнимающий жест
Благороден.
Воздух полон речной благодати и грехопаденья.
Перламутр некстати: стекло запотело в смятенье.
Красота возвышает, и город — подобие лестниц —
Тянет ввысь погремушку трамвая, и козыри — крести.
Благовещенский храм, дальше —
Строгановка и вокзальчик,
Теплоходы, причал, и один романтический мальчик,
Вечно чайкам кидая куски, поджидая девчонку,
Растрепал парикмахером стриженое буйство челки.
Я не выйду к нему на свиданье, проеду в трамвае.
Двадцать лет убежало — с плиты молоко убежало —
И безглазая рифма гоняет по крови — слепая.
Нижний Новгород. Люди вокруг — будто бы парижане:
Ставим плиты любви, романтическим грезам — веночки,
Под платьишком — кресты,
гладим челочки дочкам-сыночкам.
Траектории выбитых стрелок Амур не проводит,
Фотографии милых истлеют в старинном комоде.
Прибежит человечек — в трамвай — , а его уже нету.
Самолеты до площади Минина, — слопай конфету,
Пыльный шорох листвы хлынет в форточку и нашепчет:
Ничего не ушло. Всё с тобой, и стрела стала крепче.
По колготкам ползет. Не беги — ты ее не догонишь.
Ты не мог позабыть драгоценных деталей, —
всё помнишь:
И помадные вкусы моих поцелуев, и бусы
Из рябиновых ягод, и глупые споры о вкусах.
6 сентября 2004 г. ИЗ КНИГИ «ВЫСОКИЕ НОТЫ НА СТУПЕНЯХ СМЫСЛА»
***
День сбежал на плитку молоком,
Сумерки к эмали прикипели,
Пригорело небо — не успело
За крылом голубки белой в дом.
Электрический паук ползёт, —
Парковый аттракцион в движении.
Сердце от любви в изнеможении
Нежностью зашлось. Блажен полёт.
Поцелуй на страшной высоте,
Над уснувшими полудомами—
Полукораблями, где местами
Люди тешут страсти, но не те,
А потом по сотовому врут,
Как им интересен бред смердящий:
Телевизионный ящик
В медленном стирании минут,
И недель и лет.
На высоте,
На обрыве сердца верхней ноты…
В парке, после мук земной работы
У полночной птицы на хвосте,
Улетая в городскую высь
Под нелепый крик, смешки и свисты,
Два пунктира сердца слышат: быстро
К ним крадётся суетная рысь —
Растаскать огонь и растрепать
По канавам тленного предместья.
Будут молоко, плита, и вместе
Им придётся паутину ткать
И ловить огонь скользящих рук,
Замирание крови на вздохе.
Белая эмаль дневные крохи
Счастья возвратит. Летит паук.
Сумерки заткали тот абсурд,
Что мешал сердцам парить в пространстве.
Лет шестнадцать после — ночью стансы,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.