Бесплатный фрагмент - Мифы ленинизма

«Жизнь, во всей её сложности, не ведома

Ленину, он не знает народной массы, не жил

с ней, но он-по книжкам-узнал, чем можно

поднять эту массу на дыбы, чем-всего легче

разъярить её инстинкты.

Рабочий класс для Ленина тоже,

что для металлиста руда.»

Максим Горький, «Несвоевременные мысли».

МИФ 1. ЛЕНИН (УЛЬЯНОВ ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ) В 1917 ГОДУ СОВЕРШИЛ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ВЕЛИКУЮ ОКТЯБРЬСКУЮ СОЦИАЛИСТИЧЕСКУЮ РЕВОЛЮЦИЮ И СВЕРГ САМОДЕРЖАВИЕ

В. И. Ленин с командой своих сторонников, социалистов- экстремистов, прибыл из Швейцарии в Россию, в Петроград в начале марта 1917 года, через месяц после проведённого группой членов Государственной Думы, бывших по совместительству и членами масонских лож, захват власти, государственный переворот, который сразу же постарались оформить как социальный бунт населения, возникший в Петрограде по причине голод в России. Такая информация была распространена по всем телеграфным агентствам мира.

Явившиеся к императору представители Госдумы принудили отречься от престола Николая II, и после этого заговорщики провели в Российской империи так называемую февральско-мартовскую русскую революцию, которую ленинские партийные идеологи впоследствии назвали буржуазной, а не социалистической, что соответствовало действительности. А именем социалистической революции «окрестили» Октябрьский вооружённый переворот 1917 года, якобы захват власти большевиками, хотя все революционные мероприятия большевиков по подготовке к захвату и сам захват происходили при явном попустительстве, если не сказать содействии, министров Временного Правительства и лично президента Российской республики Александра Керенского. Всё это фактически привело к передаче власти от кадетов и эсеров к большевикам, лишь слегка замаскированной для обывателя под имитацию силового переворота, которого реально в Петрограде не происходило. Это и была конечная цель для решения задачи по тотальному уничтожению Российской империи.

Гражданская война, между Белыми и Красными, начала разгораться только через год, после того, как большевики от обещания провести «Учредительное Собрание» и выполнить его решения, разогнали его и перешли к грабежам и террору всего населения, стали ликвидировать, расстреливать элитные слои и промышленную буржуазию российского общества.

Суть этого февральского принуждения императора к отречению от престола заключалась в том, что власть в России перешла от императора в руки Временного Комитета Государственной Думы, который был сформирован Государственной Думой, после оглашения царского акта отречения от престола в пользу наследника цесаревича Алексея. Сам процесс получения этого акта отречения от престола у императора полон загадок и противоречит властным полномочиям самого государя-самодержца, действовавшему законодательству и самой обстановке, в которой это «отречение» происходило.

По официальной версии, к императору Николаю II, который находился в Ставке главнокомандующего Российской армии, в городе Могилёв, в окружении своего полка охраны, во главе с генералом Ивановым, и военных генштабистов, явились два гражданских лица, представители Госдумы, и предложили императору подписать «Акт об отречении от престола».

Вместо того, чтобы этих лиц, по законам военного времени арестовать, для проведения расследования, а скорее всего и тут же расстрелять, у вагона, император, государь-самодержец, не предпринял соответствующих действий, а выслушал явившихся, которых генерал его охраны к нему и допустил, обсудил с ними нюансы передачи власти и попросил времени на размышление, сплошная фантастика, истина как всегда осталась сокрыта тайной за семью печатями. По официальной версии, явившиеся к императору объявили ему, что якобы генералитет российской армии выразил своё недоверие императору, и это принудило императора к отречению от престола. Факты текущей мировой войны противоречили этой версии. В 1916 году, Генеральный штаб российской армии, по данных своей разведслужбы, докладывал императору, что победа войск стран Антанты уже предрешена в ближайший год, обстановка внутри России также складывалась благоприятно для победного завершения войны с Германией, вооружения и снабжение войск шло как от российских заводов и фабрик, так же интенсивно закупались и поставлялись от производителей Франции, Англии и США орудия, снаряды, самолёты, автомобили, снабжение армии продуктами питания шло бесперебойно, только зерновых, на ссыпных пунктах вблизи железных дорог, было уже заготовлено на 3 предстоящих года войны. Железные дороги работали исправно. После поражения от Японии в 1904 году под Цусимой, военно-морской флот Российской империи к 1913 году был доведён императором до состояния, самый мощный в мире. Генералитету российской армии не из-за чего было возмущаться, император-главнокомандующий трудился безупречно, обеспечивал финансирование армии и флота в полном объёме их потребностей. Российский рубль имел золотой паритет 0,77 грамма и обменивался на международные валюты в соответствии с ним, к примеру, за рубль обменивали 4 доллара, 5 фунтов, царский рубль в начале 1917 года всё еще оставался самой дорогой мировой валютой. Кредиты под российские гарантии выдавались банкирами Сити и Уолл-Стрита без задержек, они всячески стремились поучаствовать в кредитовании военных нужд Российской империи. Сами большевики пользовались за рубежом царскими денежными знаками и «керенками» вплоть до 1925 года.

Тайна встречи состояла в том, что все участники этого разговора-отречения, включая императора, были связаны между собой членством в масонских ложах и разговор шёл не о ликвидации императорской власти в России, а о передаче власти наследнику, цесаревичу Алексею. Николай II, как и все российские императоры, начиная с Петра I, проходил посвящение в масоны. Это было только началом широкомасштабного, далеко просчитанного плана-акции, который начали и проводили международные силы, поставившие своей целью, ликвидацию и ограбление Российской империи и всей императорской фамилии Романовых.

Император, потеряв власть и проживая под домашним арестом в Царском Селе вместе со своей семьёй, был вскоре Временным Правительством, под благовидным предлогом об их безопасности, отправлен в Сибирь, для дальнейшей расправы с ним и всей его семьёй. Отправлен был император подальше от верноподданных и многочисленных верных ему войск, отправлен в то место, куда когда-то император Александр I ссылал восставших декабристов-масонов, в Тобольск и Екатеринбург, масоны всё помнили и не забывали веками.

Ленин и большевики, на первом этапе революции-переворота, к данному процессу устранения императора от власти были абсолютно не причастны, руководил всем революционным процессом по свержению императорской власти в России и её ликвидацией, кто-то, кто поочерёдно выставлял нужных исполнителей на каждом этапе этого многоступенчатого процесса, а именно, Родзянко, Керенского, Ульянова.

Ульянов-Ленин, который проживая с 1901 года во Франции, Англии, Германии и Швейцарии на денежные подачки от своей мамы и от Социнтерна, в своих работах и выступлениях на партийных собраниях за границей пророчествовал, что при своей жизни он не ожидает социальной революции в России, но уезжая из Швейцарии в Россию, в 1917 году, в «Прощальном письме к швейцарским рабочим» уже сообщил, что начавшаяся в России революции есть «пролог всемирной революции, ступенька к ней». Ульянов-Ленин буржуазную революцию в Российской империи рассчитывал использовать для разжигания мировой пролетарской социалистической революции, как и всякий нормальный безумец, мыслил Владимир Ульянов-Ленин глобально, но как показали дальнейшие события, его планы не совпадали с планами его хозяев.

В политических планах Ленина революция в России была только первой ступенькой, якобы он мыслил в масштабе всей планеты, что весьма сомнительно, при отсутствии у него какого-либо систематического университетского образования. Известно публичное заявление Ленина в январе 1917 года в Швейцарии, что он «не рассчитывает дожить до грядущей революции, но что её увидит молодёжь». Состоявшуюся вскоре февральскую революцию в России Ульянов-Ленин, знавший расстановку революционных сил в Петрограде, расценивал её как результат «заговора англо-французских империалистов», это было намеренное политическое искажение с его стороны, которого он в дальнейшем и придерживался. Под этим лозунгом-названием Ленин скрывал истинных организаторов буржуазной революции в Российской империи и её цели, хотя и не был полностью в курсе происходящего, хотя, проживая в Париже, прошёл масонское посвящение, конспирировался Ленин всегда, по привычке, с самого детства.

Новость в феврале 1917 года, «об отречении Николая II от престола», Ульянов-Ленин узнал из сообщений швейцарских газет, так же, как он узнавал и о восстании на броненосце «Князь Потёмкин Таврический», в своё время в 1905 году. Ленин так же, как и в 1905 году срочно предпринял шаги для целей присоединения себя и своей команды к революционным событиям в России. Он начал давать ценные указания своим сторонникам-агентам в Петрограде, как им надлежит действовать.

Отрекся от престола император Николай II в пользу сына цесаревича Алексея, а в следствии его малолетства назначил регентом своего брата Михаила. Затем и Михаил, которого он назначил «регентом» до совершеннолетия своего сына Алексея, так же от престола отрёкся, до решения Учредительного Собрания, кто будет избран. Процессом руководили очень опытные и мудрые специалисты, знавшие стародавние русские традиции по передаче власти в государстве.

Отречение императора от власти, это был шаг первый в многоходовой комбинации по уничтожению могущества Российской империи. В уничтожении Империи были заинтересованы разнообразные силы, мировой финансовый капитал, европейские монархии, английская, германская, австрийская, каждая из этих сил внесла свой вклад для отречения Николая II от власти на первом этапе, а впоследствии, через три года и сами эти монархии были ликвидированы, за исключением английской. Из монархов был казнён только Николай II и его семейство. До этого события, Ульянов-Ленин в своих статьях в швейцарских газетах, которые он писал для заработка, выпустил множество «ядовитых стрел» в Николая II, а сейчас этот бывший уже монарх отрекается в пользу Алексея и регента Михаила, а Михаил в свою очередь, издает рескрипт, «…прошу всех граждан державы Российской подчиниться „Временному правительству“, по почину „Государственной думы“ возникшему и облеченному полнотой власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования „Учредительное собрание“ своим решением об образе правления выразит волю народа. Петроград, 3 марта 1917 года, Михаил». Сам Михаил такие рескрипты составлять был не в состоянии, был он умственно слегка неполноценный, врождённый аутизм, поэтому текст этот ему просто подложили на подпись.

Процесс «передачи власти» продвигали согласно древних русских традиций, предлагалось дождаться народного волеизъявления. Но Михаил, передав властные полномочия Временному Правительству до решения Учредительного Собрания, фактически осуществил легитимацию полномочий Временного Комитета, признал его законным властным органом на данном рубеже событий. Всё это начиналось на фоне успехов российского оружия в первой мировой войне, в преддверии победного завершения войны, западному капиталу такого усиления позиций Российской империи на мировой арене не требовалось, это не соответствовало его планам.

Отстранение от власти российского императора в результате масонского заговора происходило много ступенчато, давно известными отработанными методами. Главную роль в этом процессе играли члены масонских лож и их ближайшие родственники, не масоны, число которых в России постоянно увеличивалось. С предложением об отречении от власти перед императором предстали от имени Госдумы Родзянко и Шульгин, которые получили «Акт отречения» от императора Николая II в пользу цесаревича Алексея. Шла первая мировая война, которая облегчала и ускорила весь процесс «отречения от власти монарха» и передачу власти Временному Комитету. В виду малолетства Алексея, регентом при нём предложили стать Михаилу Романову, который по давней исторической российской традиции мог воспринять корону только по предложению народа, то есть по предложению «Учредительного собрания», так Михаилу внушили «неустановленные» лица. Рескрипт отречения Михаилу, который страдал в лёгкой степени аутизмом, поднесли на подпись готовый, всё те же лица, что «уговорили» и императора.

Ульянов-Ленин, проживавший в далеком Цюрихе на содержании у близкого друга Фрица Платтена, не знал нюансов российской политики, ведь он уже проживал в эмиграции не первое десятилетие. Эмигрантская жизнь, помимо прочего, отторгает человека от родины, как бы он о ней не тосковал. Поэтому, когда Ульянов Ленин 3 марта получил сообщение о победе революции в Петрограде, он был потрясен неожиданностью события, так как революция в России казалась ему событием исторически далёкими, о чём он неоднократно заявлял в своих разговорах со своими сторонниками. Такое эпохальное событие в политической жизни Российской империи, которого он не предвидел в ближайшем будущем, нанесло сильнейший удар по его политической репутации. То, к чему Ленин постоянно стремился, произошло не просто без его участия, но даже информацией о такой возможности он не владел. А первым сообщил Ленину «о революции в России» Моисей Бронский, рядовой польский социал-демократ из Лодзи, с которым он встретился в этот день в эмигрантской столовой, которую держали в Цюрихе Лепешинские. События развивались быстро и неожиданно для всех и в Российской империи, в том числе и для тех членов Госдумы, из которых сформировали думский комитет «Временное Правительство».

Состав членов Временного Правительства формировался при непосредственном участии членов масонских лож, существовавших в Петрограде, в которых состояли и депутаты Госдумы, и будущие члены Временного и советского правительства, и руководители Петросовета. Руководителями в Петросовете были социалисты-революционеры, эсеры, Чхеидзе и Церетели, также члены масонских лож. Немногочисленные сторонники фракции Ленина, ввиду её малочисленности, никакого влияния и авторитета в Петросовете не имели, текущей информацией не владели. Ульянов-Ленин вчитывался в сообщения газет, узнавал состав Временного Правительства, образовавшегося после Февральской революции. Фамилии Львова, Милюкова, Гучкова, Некрасова, Коновалова, Терещенко, Мануйлова, Шингарева, особенно Александра Керенского, которого он знал с его детских лет по жизни в Симбирске, вызывали у него саркастическую улыбку, «Буржуазия успела втиснуть свои зады в министерские кресла», комментировал он прочитанное, и тихо завидовал им. Сами события в Петрограде, подавались в зарубежной печати как, «голодный бунт населения в Петрограде, переросший в политическое восстание».

Александр Керенский, сын друга семьи Ульяновых в Симбирске, Фёдора Керенского, был на 11 лет моложе Владимира, в детстве часто общался с Владимиром, но был Александр уже состоявшийся успешный адвокат, после окончания юрфака Петербургского университета, депутат Госдумы, заместитель председателя Петросовета, так же одновременно Керенский состоял и министром юстиции Временного правительства.

Ульянов-Ленин ни минуты не сомневался в том, что для него все эти либералы и социалисты в новом правительстве не те, что нужны для его «мировой пролетарской революции». Их приверженность демократическим идеалам он расценивал не более как стремление «одурачить народ». Между своими он давал такие характеристики первым лицам, участникам событий, «Николашка-идиот, Александр Керенский-дурачок». Революция в России для Ленина представлялась как ступенька к мировой пролетарской революции.

Всего с ноября 1905 года до апреля 1917 года, за 12 прошедших лет, Ульянов-Ленин провел в России около 200 дней, причём постоянно проживал в эти дни своего пребывания конспиративно на территории Финляндии, причем последние 10 лет с 1907 года, в России Ленин не появлялся ни разу. В канун февральских событий 1917 года Ульянов-Ленин вел устоявшуюся жизнь политэмигранта, больше 10 лет живущего в европейских странах на чужой счёт, получал деньги от Социнтерна, от мамы и семьи, от тёщи, от эксов-грабежей, проводимых членами своей фракции, жил как паразит на то, кто где что подаст. В Цюрихе Ленин близко сошёлся с Фрицем Платтеном, секретарём швейцарских социал-демократов, который принял Ленина и Крупскую в члены своей партийной ячейки и как материально нуждающимся, выдавал им из партийной кассы денежную помощь. Ленин научился получать деньги из любых источников, дававших такую возможность. Как гласила русская пословица, «ласковый телёнок у двух маток сосёт», Ленин действовал шире, «сосал» везде и у всех, кто давал деньги.

Ленин не был даже посвящён в события вокруг императорской фамилии. А вести из Петрограда, публикуемые в швейцарских газетах, были необычные, потрясающие, ошеломляющие, не объяснимые для него, в голодный бунт он естественно не поверил, письма из России этого не сообщали. Он ещё не знал, что станет одним из многих соучастников революционного процесса по разгрому России, которых запрягут в одну великую работу, в работу по уничтожению и разграблению самой богатейшей империи всех времён, Российской и не только её, а и всех, кто в ней проживал, начиная с императорской фамилии и до рядового крестьянина-хлебороба.

На 14 февраля 1917 года было объявлено о созыве Госдумы. Некоторыми социалистическими партиями к этому дню приурочивались уличные выступление рабочих под лозунгами, «Хлеба!» и «Долой самодержавие!». Социал-демократы на различных партийных собраниях высказывались против того, чтобы использовать силы рабочих в борьбе за «конституционный строй», за «войну до полной победы», призывали не связывать рабочее движение с Думой, и вообще с русской революцией, к тому же и хлеба государем-императором на ссыпных пунктах было уже заготовлено на ближайшие 3 года. Нехватка хлеба была искусственно организована для многочисленного населения Петрограда, для поднятия его революционного духа.

Российская буржуазия, также была против участия рабочих в революции, даже в качестве «ударной силы» против самодержавия. Павел Милюков, лидер российских конституционных демократов, кадетов в Думе, опубликовал свое обращение к рабочим, где всякое их противоправительственное движение во время войны объявлял, «идущим из охранки и провокационным». Русская революция своей целью имела «сохранение и усиление единой и неделимой России», без царя, что противоречило целям антироссийских сил, каковыми были, разделение, ослабление и ликвидация не только империи, но и того огромного географического пространства, на котором эта империя располагалась.

В среду, 23 февраля 1917 года в Петрограде начались рабочие волнения. Участников заводских митингов стали выводить на улицы для демонстрации своих лозунгов-требований, выводили их на улицу социал-демократы, меньшевики. Полицейский аппарат города бездействовал, такой получен был ими приказ, городовых с улиц Петрограда убрали. Город наполнялся слухами и беспорядками.

24 февраля 1917 года, колонны демонстрантов разлились по Петрограду во всю ширь улиц и проспектов. Невский проспект и площади в центре столицы были заполнены толпами рабочих, многие несли лозунги и транспаранты революционного содержания, выполненные на кумаче, кто-то оперативно вложил немалые деньги в их изготовление, без денег революция была бессильна. Власть бездействовала, принцип «самодержавие, народ, православие» был забыт народом. На улицах проходили митинги, которые рассеивались полицией и казаками вяло и с большим запозданием. Городовые-одиночки на своих обычных постах в городе не появлялись. Представители самодержавной власти, когда-то дававшие присягу верности императору, самоустранились.

Промышленность, транспорт, снабжение города продовольствием были приведены в расстройство. В Петрограде появились ограничения в продаже продовольствия, люди почувствовали угрозу голода, восстановить снабжение населения могла и обещала сильная государственная власть, которая будет установлена «Учредительным Собранием». Всеми проводимыми демонстрациями провозглашался один лозунг, «Долой самодержавие!», хотя новый самодержец и так уже отрёкся от власти, до решения «Учредительного Собрания». Многочисленные уличные ораторы говорили на митингах о социалистах, противники социалистов разъясняли толпе, «они хочут, чтобы дать хлеба, с немцем замириться и равноправия жидам». Группы рабочих, собиравшиеся на улицах, слушали всех, неизвестно откуда взявшихся ораторов и мирно расходились по домам. Это озвучивалась программа начавшейся социальной революции. Это не была еще политическая программа. Даже лозунг, «вся власть Учредительному собранию», оставался в эти дни не озвученным. Но зато во всю ширь развертывался в уличной агитации лозунг, «Долой войну!». Этот лозунг был не только прогерманским, но и желанным для народной массы, почувствовавшей уже все тяготы военного времени на себе. Финансирование военных действий привело к инфляции рубля и постоянному удорожанию продуктов сельского хозяйства.

Политическим лозунгом буржуазии в эти дни стал лозунг, требуем «Ответственное перед Думой правительство». В пятницу на заводах стали проходить собрания на которых выдвигали депутатов в Совет рабочих депутатов Петрограда, «Петросовет», началось формирование альтернативных, якобы народных органов власти. Смена власти уже проходила, а на улице царствовало безвластие. Заводы стояли. Трамваи не ходили. Пресса не выходила, газеты молчали.

В понедельник, 27 февраля, был опубликован Указ, «о роспуске Государственной Думы», Дума ответила на него отказом разойтись, на её отказ «наплевали», был сформирован «Временный комитет Государственной думы», из представителей всех фракций, кроме правой, промонархической. Этот «Временный думский комитет», во главе с Родзянко, образовался со специальной целью, о которой он и объявил официально, он образовался «для водворения порядка в столице и для сношений с общественными организациями и учреждениям», а фактически стал представителем тех сил, которые организовали антимонархический переворот и скрыли себя в коалиции под названием «Прогрессивный блок», который образовали в России ещё в 1915 году. Инициатором его создания был Павел Милюков, лидер партии конституционных демократов, кадетов и сторонник, ставленник прозападных сил, которые устраивали зарубежные поездки Милюкова по США и Европе, задолго до событий 1917 года, с чтением лекций «О кризисе в России». Милюков пользовался авторитетом не только в России, но и в зарубежных научных кругах, выступая с лекциями «О кризисе в России», в университетах США и Европы, ещё перед Русско-японской войной 1904—1905 года.

Этот указ «о роспуске Госдумы и образовании Временного комитета» считался революционным актом «Прогрессивного блока». Он шел вразрез и, с законопослушными традициями, и с элементарными правами и обязанностями депутатов Думы, но это ещё не был акт захвата власти. Во «Временный комитет» кроме Родзянко, из виднейших членов Думы вошли, Милюков, Коновалов, Ефремов, Львов, Шульгин, Аджемов и другие. Думская «левая» была представлена Александром Керенским и Чхеидзе, заместителем и председателем Петросовета. На «сцену» выступил ещё один вершитель событий, полномочная организация всей демократии революционного Петрограда, организация, приспособленная для боевых действий, освященная боевыми традициями 1905 года и готовая взять дело революции, свое дело, в свои руки. Это был «Петроградский Совет рабочих депутатов», Петросовет, управляемый эсерами, лидеры которых тоже состояли в масонских ложах. Все образования новой демократической власти имели в своих составах представителей масонских лож России. Атака на самодержавие была всеобщей и управляемой, готовилась задолго до грянувших событий, обратной дороги у прежней власти самодержавия уже не было. В такой компании Ленин абсолютно не был востребован, и не подходил по многим показателям, отсутствие образования, полунищенское жизненное существование, отсутствие опыта работы в органах государственного управления и в промышленности, полная его политическая неизвестность для населения России. Кроме всего, любая революция требует для своего поддержания и развития огромных финансовых затрат. Для Ленина, нищего социалиста эмигранта, постоянно нуждавшегося в деньгах на личное существование, даже поучаствовать в революции в качестве руководителя, был только один способ, поступить на «службу» к хозяину денег, к управляющему революционным процессом в России, других вариантов у Ленина не было, а чтоб революцию совершить за счёт собственной «гениальности», это абсолютный идеологический бред последующих партийных академиков для трудящихся страны Советов. Деньги, это энергия любого процесса, а особенно социального, без них печать бездействует, агитаторов нет, всё население занимается обыденными, текущим делами, на баррикады никто не рвётся.

Отправка Ульянова-Ленина и других «революционеров» в «опломбированном» вагоне в Россию через Германию и Швецию в Финляндию, прошла при участии заинтересованных сил в правительствах разных европейских стран и банкирских мировых домов. В официальной «партийной Лениниане» отправку и оплату вагона для переправки в Россию возложили на Фрица Платтена, слесаря из семьи столяра в Берне, который был секретарём социал-демократической партии Швейцарии, и одновременно ближайшим другом Ленина, в период его проживания в Швейцарии. Фриц трагически закончил свой революционный жизненный путь в 1942 году в СССР, в «исправительном трудовом лагере», куда был помещён сразу же после смерти товарища и друга Ленина, Фриц был ликвидирован-расстрелян по статье, как троцкист-зиновьевец и враг советского народа, и для надёжности его молчания.

Ленина привезли в Россию уже на подготовленную почву, власть самодержавия была свергнута. Но пришедшие к власти конституционные и революционные силы занялись обустройством «единой и неделимой России без царя», что не входило в планы устроителей «русской революции», им была нужна мировая пролетарская революция, «запалом» которой станет Россия. Программа экстремистского крыла российской социал-демократии, под руководством Ленина, была как раз то, что и требовалось для тотального уничтожения и разграбления «единой и неделимой России», для чего Ленина и привезли в Петроград с его командой. Как позже выразился Черчилль, в своих мемуарах, большевики стали чумной бациллой в русской революции. Для успешного выполнения запланированной работы, по прибытии в Петроград, в ряды партии Ленина потянулись, сменили свою партийную ориентацию и члены многих других партий, существовавших к этому времени в России. Все эти «перебежчики» имели связи с Владимиром Ульяновым, когда-то оказывали ему услуги всякого рода, в основном денежные.

Когда Ульянов-Ленин, прибыв в Петроград в своём первом выступлении перед встречавшими его войсками, озвучил, стоя на броневике свою позицию, «поражение России в мировой войне», в ответ он услыхал из толпы выкрики, «долой его, шпион немецкий, правильно в газетах пишут», народные массы, в их числе и солдаты, были настроены патриотически, за победу над германцем. Ленин быстро перестраивал свою речь на ходу, пока выступал несколько раз с крыши броневика вовремя его доставки в дом Кшесинской с Финляндского вокзала, Ленин быстро перестроился, стал озвучивать лозунги Циммервальда, «мир без аннексий и контрибуций», Ленин сориентировался и перестраивал свою речь «на ходу». Лениным и большевиками, их действиями руководила лишь жажда власти и желание во что бы то ни стало, сейчас же, осуществить свои политические замыслы, мировая пролетарская социалистическая революция, нисколько не заботясь об её необходимости для России и русских. Россия планировалась Лениным быть использована как военная база, топливо для разжигания мировой пролетарской революции.

Кто такой этот пролетариат, в России не понимали, в качестве представителей пролетариата большевики объявляли рабочих, чтобы использовать их как ударную силу в предстоящей мировой революционной войне. Фактически пролетарий, это конструктив человеческого типа, лишённый национальных, культурных, религиозных, половых признаков, созданный Карлом Марксом, которого Ленин назначил и объявил своим пророком. Этот пролетариат был типом универсального солдата, абсолютно зависимого от режима и покорного ему, разработанный для выполнения задач, поставленных перед ним вождём, в любой точке земного шара, в любом государстве. Пролетариат России ещё предстояло создать и воспитать, вооружить ленинской революционной теорией-религией, марксизмом-ленинизмом. Скрытой задачей этой теории-религии была задача обеспечить беспрепятственный доступ мирового финансового капитала к природным и человеческим ресурсам в России, невзирая на таможенные и прочие границы. Вожди и руководители пролетариев, такие как Владимир Ульянов и его соратники, тоже были социальный продукт, который конструировался, воспитывался и кормился в международных инкубаторах Социнтерна. Ленин объявил пролетариат представителем интересов рабочего класса России, но руководители пролетариев рядом с Лениным, его «гвардия», все были выходцы из дворянских и буржуазных слоёв всех национальностей Российской империи, с незначительным числом русских, они исполняли в своей жизни кроме профессиональных функций инженеров, учёных, интеллигентов, военных и всяких других специальностей, одну основную, заслуженные революционеры, которые всю свою революционную жизнь провели в ссылках-поселениях, за казённый счёт, или протирая штаны в библиотеках, эмигрировав за границу. Среди них большой редкостью были выходцы из рабочих профессий. Они все, во главе с вождём, «боролись за освобождение трудящихся России от ига эксплуатации капиталистов».

Вооружённый пролетарский переворот Октября 1917 года, как праздновали его первые 5 лет, под этим названием, сами его исполнители, Ленин и правительство большевиков, не имел в себе ничего социального, предназначенного для русского народа, так как переворот разрушил все жизненные функции Российской империи, включая производительные силы общества, отбросив промышленность России на 200 лет назад, во времена Петра I, лишил трудовое население заработков и ограбил все слои общества, от императора до лавочника и крестьянина-хлебороба, привёл население государства крестьян-хлеборобов к многолетнему голоду, к голодным смертям и людоедству. Вооружённый переворот в Петрограде удался Ленину, большевикам только с третьей попытки. Попытки переворота-восстания большевиков под руководством лично Ленина, для свержения Временного правительства, оказались неудачными. Пришлось руководителям восстания и Ленину бежать, скрываться от ареста и суда уже Временного Правительства. Ленина переправили в Финляндию и укрывали там от новой российской полиции до Октябрьского переворота, полиция и не проявляла особой активности в его поимке, чему несомненно содействовал и сам Александр Керенский, продвинутый к руководству Временным правительством и получивший фактически диктаторские полномочия, ставший первым президентом Российской Республики. Очередную попытку большевистского переворота готовили профессионалы своего дела, Ленина к этому процессу не подпускали, держали его на финской даче Бонч-Бруевичей, старший брат которого был начальником Генерального штаба и Российской императорской армии, и Временного Правительства. Ленин был нужен для исполнения других задач. Очередную попытку захвата власти для большевиков подготовили к концу октября 1917 года и назначили дату восстания, накануне открытия II-ого Съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. На съезд прибыли сотни делегатов от воинских частей с полным вооружением, делегаты и стали основным подспорьем для переворота в Петрограде, и для охраны самого Смольного, где проводили съезд. Ленина привезли в Смольный, который в процессе подготовки к перевороту и съезду превратили в крепость, с запасами вооружения и продовольствия, оборудовали и помещения для тюрьмы. Ленина из Финляндии привезли в Петроград только на вторые сутки после начала переворота, когда организаторам стало понятно, что переворот продвигается успешно и Ленин в Смольном будет в безопасности. Началом восстания и первым днём работы съезда в Смольном руководил и подписывал приказы для мятежников Лев Троцкий, которого иностранная печать наградила титулом «Русский Дантон», а был Троцкий фактически так же и представителем финансовых кругов США и Европы. Прибыв в Петроград в мае 1917 года из Нью-Йорка, он заявил, среди своих, «настоящие революционеры сидят на Уолл-Стрит». Большевиками, до переворота, были предприняты большие усилия для захвата власти в Петросовете. Для этого в Совет массово стали принимать солдатских делегатов, сторонников большевиков, число членов Петросовета за короткое время превысило 2500 человек, как результат, в Петросовете стали приниматься к исполнению только большевистские резолюции. Поток фальшивых большевистских лозунгов-обещаний, обращённых к самым беднейшим слоям населения, склонным к бунту и грабежам, наводнил и гипнотизировал сознание малообразованной российской народной массы. Способствовала этому и большевистская печать, которая срочно организовывалась прибывшим в Петроград Лениным на огромные, из ниоткуда взявшиеся у него деньги, сотни тысяч рублей. Русское население 300 лет воспитывалось в православии и приучено было доверять слову, произносимому с амвона или трибуны и идти за этим словом. У Ленина, большевиков слово приняло форму посула-обещания, оно стало тем рычагом, который двигал принявшую его массу, на нужные большевикам дела. Слово это было от «лукавого», а не от бога, вместо обещанных благ, после захвата власти большевиками, народ получил очередное обещание-посул, «ждать приход светлого будущего», само выражение «светлое будущее» было ссылкой на графический символ «всевидящее око», испускающее лучи и освещающее всё вокруг, и для всех объявили лозунг времён христианских общин Римской империи, «Кто не работает, тот не ест».

Голод в руках большевиков стал тем «кнутом», который позволил им управлять миллионными массами населения и собственными кадрами управленцев. Голодная участь была не для всех, те кто был зачислен в ряды заслуженных революционеров, верных ленинцев, начали получать всеобъемлющие блага для себя и своих семей с первого дня переворота. Под лозунгами социализма, после Октябрьского переворота в России фактически было положено начало государственно-капиталистическому общественному строю, скрытому под названием социализм. Вера Засулич, соратница по революционной борьбе с Георгием Плехановым и работавшая много лет рядом с Лениным, в своих выступлениях на митингах в Петрограде в 1918 году, клеймила ленинизм как зеркальное отражение самодержавия, а Каутский классифицировал «диктатуру пролетариата» Ленина, как возврат России во времена крепостничества. Установленная «диктатура пролетариата» лишила рабочих возможности бороться за достойную оплату своего труда, ликвидировала дееспособные профсоюзные организации, запретила забастовки, рабочий был вынужден работать за мизерный паёк, которого не хватало для физического выживания одного человека, семья рабочего оставалась без пайка, на само-выживании. Сама возможность получить работу, стала доступна для рабочего только через посредство Биржи труда, страна Советов с первых лет своего существования доросла до передовых капиталистических государств, но лишив освобождённого от эксплуатации капиталиста рабочего, самой возможности работать и существовать на заработок рабочего и всей его семье.

Сам процесс лишения власти императора и передача власти в России кому планировали «хозяева процесса», был тщательно организован и совершался посредством постепенной, пошаговой реализации. На первых шагах революции «уговорили» императора передать престол другому члену императорской фамилии, объявив его регентом. В процессе этой «передачи», регента «уговорили» принять престол после решения «Учредительного Собрания». Пока суть, да дело, совершился большевистский переворот, во время которого все члены Временного правительства, включая полномочного диктатора и первого президента «Российской Республики» Александра Керенского, проявили крайнюю пассивность по защите завоеваний февральской-мартовской русской революции от большевиков. Всё явно катилось к заранее установленному по сценарию финалу, якобы к захвату власти большевиками. Александр Керенский, имея все полномочия для сохранения власти и войсковые подразделения, в решающий момент, по команде сверху, бежал с политической арены в США, где и прожил до своей кончины в 1973 году, в возрасте 92 лет покончил с жизнью самоубийством, по легенде сорвал с себя в госпитале, поставленные ему капельницы с лекарствами, а скорей всего «помогли», как и Ленину. Ленин постоянно изыскивал средства, чтобы показать зарубежной публике, что Октябрьский переворот дело сугубо большевиков и национальное, хотя руководящим лозунгом большевиков был призыв к мировой пролетарской революции. Ленинизму не требовались национальности, он был интернационален и боролся за уничтожение и национальной российской буржуазии, само правительство Ленина было многонациональным, состоявшим в основном из представителей польских, латышских, немецких, еврейских и прочих фамилий. Сам Ленин считал, что наиболее подходят для управляющих кадров в стране Советов люди, в жилах которых есть хотя бы капля еврейской крови.

В этом и состояла цель доставки Ленина в Россию с командой его соратников, состоящей преимущественно из представителей богом избранного народа, иудеев, окончательное уничтожение мощной и богатой Российской империи. В Октябрьском перевороте принимали самое активное участие и иностранные агенты, члены Социнтерна, прибывшие в Петроград заранее, из многих зарубежных стран мира, для помощи большевикам в перевороте. Но заложенная первоначально государственная система все же начала превращаться во что-то, чего Ульянов-Ленин никак не предполагал. После его кончины был выстроен полный ленинизм, как объединитель и заменитель всяких политических уклонов, линий и сект в России. Ленинизм включил в себя уничтожение ведущих социальных групп российского населения, которых большевики назвали врагами народа. К ним отнесли буржуазию, промышленную, торговую и сельскую, православных священнослужителей, интеллигентов, и всех прочих носителей русского начала, отказавшихся от сотрудничества с властью Советов. Эти группы населения были названы лишенцами, так как по вновь принятой Советской Конституции они были лишены социальных и избирательных прав за принадлежность их к группам не пролетарского происхождения, хотя всё Советское правительство из таковых и состояло. В 20-х годах, при советской власти число лишенцев среди городского и сельского населения составляло 12,6%.

Для реализации процесса ликвидации врагов народа, в Конституции РСФСР и всех союзных и автономных присоединившихся братских советских республик, были введены специальные органы, Главные Политические Управления, ГПУ, что стало узакониванием предшествовавших «чрезвычаек», ЧеКа. Ленин, объявив себя последователем Карла Маркса, ярого русофоба, перенеся его характеристики социальных слоёв западноевропейского общества, почти столетней давности, на общество Российской империи, способствовал исполнению замыслов не только Карла Маркса во всемирном масштабе, но в первую очередь в Российской империи тех лиц, которые привели Ленина к власти в России и финансировали весь этот революционный процесс в течении многих десятилетий.

Маркс и Энгельс считали Россию, владелицей громадного количества, украденной у мирового сообщества собственности, которую ей придется отдать Европе назад, в день расплаты. Под собственностью они понимали пахотные земли, необъятные леса, полезные ископаемые и всё остальное прочее что было необходимо для роста западноевропейского благосостояния. Самодержавная Российская империя стала ограничителем для роста европейского благосостояния, хотя Россия и обеспечивала международный рынок своими природными ресурсами и зерном, предоставляла европейским колонистам сельскохозяйственные угодья для поселения в России, а разработка природных ископаемых и развитие промышленности России осуществлялось силами национальной буржуазии при значительном долевом участии иностранцев. Даже такая пассивная Россия представляла угрозу для существования Европы. Многоступенчатая революция-переворот в России продвигалась к конечной цели, в рамках заранее разработанного и подготовленного международными хозяевами, финансовым капиталом, плана-сценария, случайных исполнителей на этой «сцене» не было.

МИФ 2. ЛЕНИН И БОЛЬШЕВИКИ ЛИКВИДИРОВАЛИ, РАССТРЕЛЯЛИ ЧЛЕНОВ ИМПЕРАТОРСКОЙ ФАМИЛИИ РОМАНОВЫХ, ЧТОБЫ НЕ ДОПУСТИТЬ ВОССТАНОВЛЕНИЯ САМОДЕРЖАВИЯ В РОССИИ БЕЛОГВАРДЕЙЦАМИ

В 1918 году, по распоряжению Ленина были расстреляны все члены императорской фамилии дома Романовых, как их назвал Ленин в приказе, всю «Ектению». «Ектения» это процесс провозглашения здравия всех членов царствующей фамилии, который проводился во всех православных храмах России во время богослужения. Николай II и его семья были переправлены большевиками в Екатеринбург 23 мая 1918 года, из Тюмени, куда семья была отправлена в ссылку из Гатчины Александром Керенским. Процессом переправки семьи из Тюмени распоряжался уже Ульянов-Ленин, как абсолютный диктатор страны Советов, глава Совнаркома и Совета Труда и Обороны. Фактически началось исполнение «заказа» на ликвидацию всех членов семьи императора Николая II. В ночь на 17 июля, была проведена «ликвидация», расстрел тех членов семьи и членов свиты императора, которых привезли в Екатеринбург. Ликвидация производилась в подвале дома Ипатьева, в котором арестованные и проживали. Руководил расстрелом в подвале, Юровский (Янкель Хаимович), который был замом главы Военно-Революционного Комитета Голощёкина (Шае Ицхакович). Перед «ликвидацией», расстрелом не было суда, не зачитывалось обвинение, тела убитых не предали земле, тела уничтожались, тела убитых, предварительно освобождённые от многочисленных драгоценностей, спрятанных на теле под одеждой казнённых, были отвезены на Алапаевские рудники и сброшены там в отработанные шахты. Вся «ликвидация» походила на некий ритуал кровавой мести. Стены подвала, где происходил расстрел, были расписаны кабалистическими знаками-символами, что было зафиксировано следственной комиссией, после занятия Екатеринбурга войсками адмирала Колчака. После расстрела, в присутствии прибывших на место расстрела неустановленных лиц, составлялся Акт, в котором фиксировали факт смерти каждого из убитых, составлялась ведомость снятых с тела убитого драгоценностей. Тела убитых подверглись уничтожению, в том числе и тело императора Николая II, хотя его, как посвящённого в масоны полагалось подвергнуть бальзамированию. Значит, его, как не выполнившего условия присяги при посвящении, за неисполнение требования ложи по передаче власти, лишили посвящения и подвергли установленному наказанию. Это могло быть и добавочным актом возмездия для членов императорской фамилии, за ссылку в Сибирь и казнь декабристов-масонов, восставших в 1825 года, их дальним сородичем, императором Николаем I. После занятия Челябинска белыми войсками Колчака, следственная комиссия, занимавшаяся расследованиями преступлений красных, обследовала место расстрела семьи императора, подвал Ипатьевского дома. При обследовании было установлено, что стены подвала кроме следов от ружейных выстрелов, расписаны масонскими кабалистическими знаками, смысл которых могли понять только посвящённые. Всё это свидетельствует о сотрудничестве Ленина, большевиков, с масонскими организациями. Только в 1922 году, ЦК партии большевиков принял постановление «о несовместимости членства в коммунистической партии и в масонской организации». Сам вождь пролетариата прошёл процедуру посвящения в масоны в период своего проживания в Париже.

Сам дом Ипатьева был снесён, уничтожен в советское время, тогдашним секретарём свердловского обкома КПСС Ельциным по распоряжению генсека КПСС Горбачёва, так окончательно замели все следы преступления.

Начало ликвидации других членов императорской фамилии было положено 13 июня в Перми. К пермской гостинице «Королевские номера» на улице Сибирской подъехали две коляски с чекистами и в них из гостиницы увезли великого князя Михаила Александровича Романова, 39 лет и его секретаря, английского подданного Николая Джонсона. Их расстреляли в лесу, неподалёку от Перми, в Мотовилихе. Тела уничтожили, останки их тел так и не были найдены.

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна, сестра императрицы, была убита на следующий день, 14 июня, вместе с другими членами семьи, великого князя Сергея Михайловича, князей Иоанна, Константина и Игоря Константиновичей, княгини Елены Петровны, князя Владимира Палея, всего 7 человек, были убиты в ночь на 18 июля, 1918 года в Алапаевске, на Урале, куда они были привезены из Москвы. Их оглушили ударами по голове и ещё живыми их сбросили в глубокие шахты, причём попытки завалить шахты взрывами гранат и пироксилиновых шашек не удались. Когда осенью того же года, по приходе в Алапаевск войск адмирала Колчака, тела мучеников были обнаружены, экспертиза установила, что все они умерли не сразу, а некоторые были живы ещё несколько суток после казни.

Операция по «ликвидации» других членов императорской фамилии, началась раньше. В руках большевиков находились ещё четверо членов Романовской династии, посаженные в Петропавловскую крепость. 9 января 1919 года коллегия ВЧК в составе Лациса, Петерса и Ксенофонтова постановила «расстрелять всех лиц императорской своры». В ночь на 24 или на 30 января 1919 года были расстреляны Великие князья Павел Александрович, младший сын Александра II, Дмитрий Константинович, Николай и Георгий Михайловичи. В течении полугода были уничтожены практически все прямые наследники императорской династии Романовых. Палачи большевиков работали быстро, «Заказчик» установил сроки, Ленин выполнение этих сроков строго контролировал, выполнение каждой казни оформлялось актом в присутствии прибывавших на место эмисаров, оформлялись для «Заказчика» соответствующие акты, подтверждавшие факт уничтожения и вносились в акт найденные драгоценности на телах убитых. Остались в живых те члены императорской семьи, которые в это время находились в Крыму, вне сферы влияния красных. Мария Фёдоровна, мать Николая II, эвакуировалась весной 1919 года из Крыма в Европу, когда туда пришли английские и французские войска. До последнего своего дня она не верила в смерть сына. На телеграмму с соболезнованиями, полученную от своего племянника, датского короля Христиана X-ого, она ответила, что всё это не более чем слухи. Она пережила смерть сына на 10 лет и всё время ждала, что вот сейчас её Ники приедет. 13 октября 1928 года Марии Фёдоровны не стало. Сестры императора Ксения Александровна и Ольга Александровна, были с матерью вместе в Крыму. Эвакуировались они не все вместе, Мария Фёдоровна, Ксения и дядя императора, Великий Князь Николай Николаевич, Ольгу с собой не взяли, поскольку она развелась с принцем Петром Ольденбургским, который не интересовался супругой и вообще женщинами. Ольга сошлась с простым ротмистром Куликовским и лишилась статуса члена императорской фамилии. Опасность большевистской расправы с членами семьи миновала, когда в Крым вошли германские войска, потом в Крыму появились войска Союзников по Антанте. Ольга с мужем тоже смогли выбраться из России. Ольга с мужем до 1945 года жили в Дании, но после того, как Иосиф Сталин стал требовать их выдачи правительству СССР, на основании чего, неизвестно, они переехали на жительство в Канаду.

Как результат первой мировой войны, рухнули кроме Российской империи и другие империи, Германская, Австрийская, Османская. Была зверски уничтожена большевиками императорская фамилия только в России, императоры и их семьи других распавшихся империй продолжали жить, и неплохо. Ленин, большевики исполняли заказ своих хозяев по Социнтерну, уничтожение основателей и правителей Российской империи, семьи Романовых. Это был шаг первый по разграблению богатств, накопленных династией Романовых за 300 лет своего правления и всеми слоями населения Российской империи. Все вклады семьи Романовых в зарубежных банках «потеряли» своих владельцев и перешли в статус «невостребованных», для чего тела убитых и уничтожались с составлением письменных свидетельств, вклады членов императорской семьи в зарубежных банках стали фактически собственностью хозяев банков, банкиров. Большевики, для прикрытия, проводили ликвидацию членов императорской фамилии под лозунгами, «лишить белогвардейское движение возможности восстановить монархию в России». Белогвардейские движения, воевавшие с «красными» не провозглашали восстановления монархии, командиры и воины белой гвардии принимали присягу на верность Временному Правительству и Учредительному Собранию. Они были представителями Временного правительства и их лозунг был, «За единую и неделимую Россию». Такая Россия правителям Запада, как в Европе, так и в странах Антанты была не нужна, им была нужна территория России разделённая, с её природными ресурсами, как можно на большее количество национальных государств, что совпадало и с планами вождя российского пролетариата Ленина, использовать Россию для разжигания пожара мировой пролетарской революции.

Но это была только видимая часть «заказа». Была у «заказа» и тайная, невидимая часть. Уничтожение членов императорской фамилии значительно обогатило «Заказчика» и составление актов на уничтожение тел убитых имело коммерческое значение для предстоящих судебных процессов по вступлению в наследство имуществом и вкладами убиенных, со стороны «наследников», которые вскоре начали находиться за рубежом и подавать исковые заявления на вступление в наследство. Только вклады в зарубежных банках, убитых членов семьи Российского императора, приблизительно оценивались в 500 млрд долларов, а доллар в то время стоил 25 российских копеек.

В результате проведённой террористической акции по уничтожению «вкладчиков», эти суммы перешли в разряд «невостребованных», то есть де факто перешли в собственность банкиров. Кроме денег, стоимость невостребованного имущества только за границами империи не поддаётся оценке. Это был самый выдающийся экс-грабёж в политической карьере Ленина, проведённый им по приказу и в пользу своих спонсоров-кукловодов. Вклады, золото и драгоценности, различного рода имущество, в основном земельные владения, представителей императорской фамилии семьи Романовых в иностранных банках на сотни миллиардов долларов «осиротели», перешли в категорию «невостребованных».

С новыми национальными государствами, обретшими «независимость», ушли кроме населения, территорий и предприятий, инфраструктура, железные и шоссейные дороги, культовые и общественные здания и сооружения, линии связи, порты и военные базы и прочее, что создавалось на средства императорской России.

Под лозунгом «не дать флаг белому движению», которое фактически было социал-демократическим, антибольшевистским и не было монархическим, красные воевали с белыми, а фактически обеими сторонами, и красными, и белыми выполнялась единая общая великая работа по уничтожению Российской империи.

Ленин и большевики убили и ограбили не только живого императора и его родственников, но ограбили и всех захороненных императоров, начиная с Петра I и его наследников. Большевиками были вскрыты склепы российских императоров в соборе Петра и Павла, в Петрограде, в количестве 14 захоронений, в которых находились забальзамированные тела императоров, облачённые в императорские одеяния и украшенные всеми драгоценными регалиями императорской власти и орденскими знаками. Всё это бесценное историческое наследие России бесследно скрылось к хозяевам «революционного процесса» в России, было им продано, разрушенные и перемешанные останки ограбленных мертвецов были перемещены большевиками в Исаакиевский собор.

Следующим правителем в России, подвергнутым бальзамированию, стал В. И. Ленин, его бальзамирование, как и всё в советской России, было выполнено «по требованию народа», предшествующие правители были уничтожены, на их месте положили правителя новой династии, партийной.

МИФ 3. ВЛАДИМИР УЛЬЯНОВ ПОКАЗАЛ СВОИ ВЫДАЮЩИЕСЯ СПОСОБНОСТИ УЖЕ В ЮНОСТИ. ОН С ОТЛИЧИЕМ ЗАВЕРШИЛ ОБУЧЕНИЕ В ГИМНАЗИИ И БЫЛ НАГРАЖДЁН ЗОЛОТОЙ МЕДАЛЬЮ

С золотой медалью завершил обучение в Симбирской гимназии, на 4 года раньше и старший брат Владимира, Александр. Брат Дмитрий, которого мама назвала в честь своего брата, студента юрфака Казанского университета, покончившего жизнь самоубийством, заканчивал обучение в гимназии города Самара, медали не получил, не было соответствующей дружеской связи, друга семьи, учителя и одновременно директора училища Фёдора Михайловича Керенского, как имело место в Симбирске, когда дети Ульяновых получали золотые медали за учёбу.

Родился Володя Ульянов 10 (22) апреля 1870 года, в Симбирске, ныне город Ульяновск. Он появился на свет четвёртым ребёнком из восьми детей, в семье статского советника, дворянина, инспектора народных училищ Симбирской губернии, Ильи Николаевича Ульянова, происходившего из бедных мещан Астраханской губернии. Был Илья Николаевич «мордовско-калмыцкого» происхождения, а супруга его, Мария Александровна, урождённая Бланк, происходила из семьи небогатого помещика из крещённых евреев, Александра Дмитриевича Бланка и супруги его Анны Иоганновны Гроссшопф, происхождением якобы из «немцев и шведов», фактически мама Владимира Ульянова была иудейского происхождения. У детей семьи Ульяновых в крови не было ни капли славянской крови, в том числе и у Володи.

Илья Николаевич Ульянов, происходивший из мещан, родился в 1831 году в семье владельца портной мастерской, в 19 лет он окончил Астраханскую гимназию, с серебряной медалью, в 1850 году поступил на физико-математический факультет Казанского университета, который окончил в 1854 году, со степенью кандидата математических наук, с отличием. Такая была жизнь и такие были возможности у «бедных мещан» из угнетённых народностей в императорской России, за 63 года до «Великой Октябрьской социалистической революции», которая наконец то всех угнетённых трудящихся освободила от всего, в том числе и от возможности из низов общества выходить «в люди». Мещанский статус и мордовское происхождение не препятствовали Илье Николаевичу поступить и обучаться в «Императорском Университете», продвигаться по службе и получить титул потомственного дворянина, в связи с чем дворянами стали и все дети семьи Ульяновых. Оплата за обучение в высших учебных заведениях императорской России была доступной и для бедных мещан, если они были со способностями к обучению, им даже предоставляли стипендии. В семье Ульяновых, в крови их детей не было и капли славянской крови, но язык, образование и культура у них были русские. Илья Николаевич, достигнув по службе должности директора народных училищ Симбирской губернии, в 1877 году, в возрасте 46 лет, получил звание действительный статский советник, это был гражданский чин 4-го класса, он соответствовал чинам генерал-майора в армии и контр-адмирала во флоте, получивший этот чин титуловался, «Ваше превосходительство», блестящая карьера за 27 лет службы, из которых 19 лет Илья Николаевич служил преподавателем, а потом инспектором народных училищ. Такая успешная карьера была бы блестящей и для любого российского дворянина, а для «бедного мещанина» карьера просто невероятная, особенно для последовавших в последствии времен всеобщего социалистического равенства. Такая блестящая карьера для астраханского мещанина была обеспечена родственными связями его тестя Александра Бланка, в Петербурге. Александр Дмитриевич Бланк, имел помощь в Санкт-Петербурге от своих «крёстных отцов в православие» графа Апраксина и сенатора Баранова, а также и от родственников по линии своей жены Анны Гроссшопф, умершей в 1838 году.

Владимир, в семье Ульяновых был четвёртым ребёнком, двое родившихся детей до него умерли во младенчестве, а сестра Ольга умерла в 20 лет, будучи учащейся Бестужевских курсов. Из 8 детей семьи Ульяновых рано умерли трое. Да и сам Илья Николаевич скончался довольно рано, в возрасте 55 лет, вскоре после присвоения ему и его детям потомственного дворянства.

В наследство от мамы Марии Бланк, и Владимир получил заболевание мозга, имел неустойчивую психику, легко возбуждался и входил в ярость, был психопатом, не имел способности целеустремлённо, повседневно трудиться. Брат его мамы, его дядя Дмитрий, единственная надежда его деда Александра Бланка, так как остальные дети у Бланка были девочки, будучи студентом юрфака Казанского университета, покончил жизнь самоубийством. Больная наследственность в роду Бланков передавалась во всех поколениях, перешла эта беда и к детям семьи Ульяновых. Семейные трагедии, ранняя гибель членов семьи, имели место и в семье Ульяновых. Директором училища, в котором обучался Владимир Ульянов, был Фёдор Михайлович Керенский, давний товарищ и сослуживец отца Ульяновых, они дружили семьями со времён их знакомства и совместного проживания в Пензе. Фёдор Михайлович Керенский директорствовал и преподавал в училище, в котором учился Владимир, а отец Владимира, Илья Николаевич был директором народных училищ. Фёдор Михайлович очень содействовал «отличным успехам» Владимира, сына своего товарища и начальника, в получении им положительных оценок за обучение, так же, как и предыдущему старшему брату, Александру Ульянову. Обучаясь в училище Владимир Ульянов пользовался покровительством директора училища. За свои проступки, а их числилось за ним немало, наказаний Володя не получал, так как он помогал директору в наведении порядка и дисциплины, сообщал ему о всех происшествиях в ученической среде, проще говоря, «стучал» на товарищей. Действительный статский советник Фёдор Михайлович Керенский был строг, из 26 учеников, начавших вместе с Володей Ульяновым обучение, только пятеро достигли выпуска, а 21 были отчислены за те или иные проступки, немало в этом им помогал Володя Ульянов, который сообщал директору об их неблаговидных поступках. Друзей среди однокашников у Владимира Ульянова за всё время обучения его в гимназии так и не появилось, однокашники его сторонились, поскольку его связь и отношения с директором гимназии ни для кого секретом не были. Не было у Владимира дружеских связей и с мальчишками из соседних дворов и с улицы.

Раз Владимир подговорил своих товарищей одноклассников устроить коллективный протест против плохих обедов в пансионе, где жили иногородние ученики, чьи родители проживали в своих сельских поместьях. Учащиеся отказались есть «вчерашние» котлеты. Сам Владимир, в этом пансионате не кормился, в «бунте» не участвовал. Расследовав «бунт», директор Фёдор Керенский руководителя бунта, Владимира Ульянова, «вычислил», но не наказал, не отчислил его из училища. Не пострадал Ульянов и когда организовал бойкот ученику, которого объявил доносчиком, хотя сам таковым доносчиком и являлся. Закончив курс училища, якобы с отличием, Владимир Ульянов так и не научился, и функционально, физически не мог разборчиво писать. То, что у него получалось при писании ручкой на бумаге не было возможности прочитать и понять. Сам Фёдор Михайлович был опытный психолог, окончивший полный курс духовной семинарии, но не принявший сана посвящения, он поведение Владимира Ульянова понимал, и квалифицировал его состояние психи как «умоисступление», что означало в православии неистовость, горячечность ума, утрату реального представления о своих действиях, власть беса над человеком. Владимир с малолетства осваивал науку управления толпой «из-за спины» других, на практике.

Владимир Ульянов, после окончания училища, якобы имел в своём аттестате единственную оценку удовлетворительно (4), по логике, поставленную ему Фёдором Керенским. Это не препятствовало получению Владимиром Ульяновым наградного знака, «золотая медаль». Но в аттестате были и другие оценки, не соответствовавшие «достижениям» отличника. Владимир не мог каллиграфически или просто разборчиво писать, в силу своей психической неуравновешенности, то как он писал, в просторечии называлось, «курица лапой», понять им написанное читающему было не под силу. Фёдор Александрович Керенский был очень снисходителен к сыну своего товарища и начальника Ильи Николаевича Ульянова. Дополнительно у Владимира были речевые дефекты, что было предметом насмешек со стороны одноклассников и приводило его к стычкам с ними. Когда он начинал беситься, его речь становилась очень быстрой и неразборчивой. В будущем дефекты его письма и речи только усиливались, что стало препятствием в приёмке его рукописных работ в редакциях газет и журналов, их просто выбрасывали в корзину, не имея возможности их прочесть и понять.

МИФ 4. ЗА УЧАСТИЕ В РЕВОЛЮЦИОННОМ ДВИЖЕНИИ СТУДЕНТОВ В ДЕКАБРЕ 1887 ГОДА ВЛАДИМИР УЛЬЯНОВ АРЕСТОВАН, ИСКЛЮЧЕН ИЗ УНИВЕРСИТЕТА, И ВЫСЛАН В ДЕРЕВНЮ КОКУШКИНО КАЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ. В ОКТЯБРЕ 1888 ОН ВЕРНУЛСЯ В КАЗАНЬ, ГДЕ ВСТУПИЛ В МАРКСИСТСКИЙ КРУЖОК

В 1887 году, уже после того как был арестован и казнён Александр Ульянов, Фёдор Михайлович Керенский директор гимназии, его учитель дал Владимиру Ульянову положительную характеристику, которая позволила Владимиру быть зачисленным в Казанский университет, несмотря на то, что он был братом государственного преступника и по действовавшему законодательству зачислению в Университет не подлежал. Когда Фёдора Михайловича по службе пытались обвинить в покровительстве брату государственного преступника, который стал участником протестных студенческих выступлений в самом начале обучения в университете, Фёдор Керенский оправдывался перед обвинителями, «Владимир Ульянов дисциплинированный, успевающий молодой человек, подверженный „умоисступлению“, он, попадая под воздействие „панургова стада“, слепо подчиняется своим вожакам-предводителям». Всё-таки, Фёдор Михайлович был наказан, с повышением, он был перемещён по службе, с мая 1989 года, на должность главного инспектора народных училищ Туркестанского края, куда и переехал всей семьёй. В июне 1887 года, после трагических событий, казни брата Александра и смерти отца семейства Ильи Николаевича от приступа, семья Ульяновых покинула Симбирск. Мария Александровна, продала семейный дом с большой усадьбой и флигелем во дворе, на улице Московской, с хорошей прибылью. Полученные деньги, Мария Александровна сразу поместила в банк, под процент, она умела беречь и копить деньги. Семья вначале поселилась в усадьбе отца Марии Александровны, где ей досталась доля в наследстве после кончины отца в 1870 году, в селе Кокушкино, в сорока километрах от Казани, а потом семья переселилась в Казань, где Владимир Ульянов планировал поступать на юридический факультет Университета.

Семейство поселилось в доме купеческой вдовы Куклиной, недалеко от Университета, чтобы Володе близко было ходить в Университет и можно было обедать дома, мама очень переживала за Володино здоровье и всегда исключительно от остальных детей заботилась о нём. Зачислили Владимира в Университет не сразу, как брату государственного преступника, Александра Ульянова, ему пришлось предоставлять характеристику с места обучения, из училища. Директор училища, друг их семьи, Фёдор Михайлович Керенский, выдал Владимиру Ульянову соответствующую «мудрую» характеристику, в которой он делал упор на хорошее поведение и православную религиозность Ульянова, хотя Владимир уже объявлял себя атеистом.

Будучи зачисленным в университете Владимир Ульянов подает очередное прошение, «об освобождении его от платы за обучение, как члена семьи без кормильца», все свои прошения Владимир Ульянов, включая это и последовавшие в будущем, он всегда подписывал своим полным титулом, «потомственный дворянин Ульянов Владимир». Его мама, Мария Александровна умела и всегда стремилась беречь денежки, она оформила соответствующее свидетельство «о бедности», хотя у неё на счёте в банке лежало более 7000 рублей, очень большая сумма по тем временам, на современные деньги это более 8 миллионов рублей. На факультете просьбу «бедствующего» поддержали, и 8 сентября правление университета включило его в списки лиц «православного вероисповедания», нуждающихся в данной льготе «на основании свидетельств о бедности, баллов по аттестатам зрелости и характеристики из училища».

Дополнительно, Мария Александровна стала получать денежную пенсию в размере 100 рублей в месяц и денежное вспомоществование от Казанского учебного округа, согласно должностного статуса её умершего мужа. Списки «бедных» в Университете утвердили и отправили далее по инстанции в столицу, но в Санкт-Петербурге Владимира Ульянова из списка «бедных» исключили, как родственника государственного преступника, так что за обучение пришлось платить, и даже значительно больше, чем в предыдущие годы, так как плата «за обучение» была в этом учебном году поднята, чтобы отсечь от университетов, как тогда выражались «кухаркиных детей», основного контингента студентов, участников всевозможных протестов и бунтов.

Именно в этом году, в июне, министр просвещения Делянов издал циркуляр, вошедший в историю как «циркуляр о кухаркиных детях», который в несколько раз повышал плату за обучение в университетах, что закрывало доступ в университет детям «низших сословий». Тогда же утвердили и «Университетский устав», лишавший университеты остатков автономии и запрещавший сходки, собрания и любые студенческие общества и организации. Одновременно существенно расширялись права студенческих инспекторов, которые фактически выполняли полицейские функции надзора и сыска в университетах. Всё это подняло протестную волну студенчества во всех университетских городах. Сам Владимир занятия в Университете, посещал не столь исправно, как в училище. В ноябре он присутствовал на лекциях лишь 8 дней. Гораздо больше его привлекала студенческая жизнь, которая на протестной волне буквально бурлила в Университете. Сразу, после зачисления в Университет, Владимир дал подписку, в которой, согласно существовавшим тогда правилам, обязался, «не состоять членом и не принимать участия в каких-либо нелегальных, запрещённых сообществах, а равно не вступать членом даже в дозволенные законом общества, без разрешения ближайшего начальства». Но формальная расписка нисколько не помешала Владимиру Ульянову сразу же вступить во все запрещённые сообщества, упомянутые в расписке-обязательстве. И наиболее крупным среди них являлось как раз «Симбирское землячество». В его работе Владимир Ульянов принял активное участие и сразу стал членом «Симбирского землячества». Особого накала «Протест студентов» против указа «о кухаркиных детях» достиг в ноябре.

23–25 ноября 1887 года, выступление московских студентов было жестоко подавлено полицией и казаками. Двоих студентов убили при подавлении протестного выступления. В ноябре начались волнения студентов и в Казанском Университете. 4 декабря 1887 года, в актовом зале Университета состоялась протестная сходка студентов. Сходка требовала изменения «Университетского устава», разрешения организации студенческих обществ, возвращения ранее исключенных студентов, наказания виновных в их исключении. Владимир Ульянов находился в рядах протестующих. Уходя со сходки, Владимир Ульянов, в числе прочих, бросил на выходе из актового зала свой студенческий билет, тем самым он сам себя исключил из Университета.

В ночь с 4 на 5 декабря, Владимир Ульянов и другие участники сходки, бросившие свои студенческие билеты на выходе из актового зала, всего 40 человек, провели ночь в тюремной камере. Утром их отпустили по домам, так как аресту их не подвергали. Уже 5 декабря, Владимира Ульянова, в числе всех выбросивших свои студенческие билеты при уходе со сходки в актовом зале, отчислили из Университета, ему было воспрещено проживать в Казани, и в других университетских городах, стандартная мера наказания по действовавшему в то время законодательству.

7 декабря, по просьбе мамы, Владимир был вывезен полицейским в село Кокушкино, Лаиешевского уезда, в дедушкино имение, к тётушкам, сёстрам мамы, под негласный полицейский надзор, что означало «живи как хочешь», езды до места ссылки было 36 вёрст, доехали за пару часов. Мама и на этом с экономила, не повезла Владимира в деревню к дедушке, в «ссылку» за свой счёт. Студентам, замешанным в политических делах и отчисленным из университета, по Российскому законодательству запрещалось проживание только в городах с университетами, других ограничений по месту проживания им не было. Место «ссылки» для Владимира, деревню дедушки Кокушкино, определила сама его мама, никакого судебного принуждения к Ульянову не было, живи в любом месте России, за исключением городов с университетами, всего в России было 12 университетов и 15 государственных инженерно-промышленных вузов. «Учёба» в Университете продолжалась у Владимира всего 3 месяца, из них фактически он не провёл в аудитории и двух недель, систематически учиться и трудиться он был неспособен в силу своего болезненного физического и психического состояния здоровья и не хотел. Студенчество Владимира Ульянова закончилось, едва начавшись, врождённое умобесие Владимира Ульянова свою роль исполнило.

В 1887 году в Казанском Университете обучалось 918 студентов. В сходке участвовали 256 студентов, а уволили по личному прошению и исключили, 164 студента. Элемент всеобщности протеста, по отношению к общей студенческой массе, численность «панургова стада», студентов подверженных «умоисступлению и умобесию», истерической психопатии и выполнявших волю своих вожаков, составил 18%, в их число влился и Ульянов Владимир. Вожаки «панургова стада» в число уволенных не попали, они остались на учёбе в университете и даже его благополучно закончили, получили свидетельства об окончании по соответствующим специальностям и продолжали заниматься, в том числе и «революционной» работой.

Владимир Ульянов, по легенде партийных академиков, отверг путь личного участия в терроре против самодержцев, который избрал его брат Александр. Это было не для него, с детства Владимир был труслив и ленив, привык прятаться за чужими спинами и действовать исподтишка, тайно. Маме, по поводу казни брата Александра, Владимир якобы сказал, «не таким путём надо идти», под этим он имел в виду, что террористической деятельностью пусть занимаются специально обученные революционеры. В будущей своей революционной деятельности, Владимир Ульянов, получивший первый опыт бунта в Казанском университете, в дальнейшем сам лично в каких-либо бунтах и террористических акциях участвовал только в качестве вождя-подстрекателя, находясь лично за спинами исполнителей, подальше от места событий. Наученный судьбой брата Александра, Владимир за всё время своей «продолжительной антигосударственной революционной деятельности» не попал ни под какой-либо тюремный срок, не говоря уже о зачислении в разряд государственных преступников. К тюремным срокам, Владимир Ульянов никогда не приговаривался, очень он чтил закон и с ученических лет научился прятаться за толпой, скрываясь за ней и подстрекая её к нужным действиям. В отличии от брата Александра, Владимир Ульянов жизнью не рисковал, за братом на «эшафот» не рвался и максимально избежал даже тюремного срока, о каторге и помину не было, за всё время его революционной, антигосударственной деятельности.

Мама Владимира тратила массу усилий и множество денег, чтобы получить разрешение на проживание Владимира в Казани. В конце концов она добилась своего. Через год, семье Ульяновых и Владимиру, разрешили поселиться в Казани, по прошению матери, в котором она просила разрешения переехать семье в Казань, из-за необходимости лечения сестры Анны. Анна тоже проживала, как политически сосланная, в имении дедушки Кокушкино, это было место её ссылки за причастность её к заговору на покушение убийства императора Александра III. Как и всегда, карающую руку правосудия, для облегчения участи дочери, смягчала, ублажала мама Мария. Для смягчения меры наказания, мама Мария передавала денежные взятки судейским, в России это называлось, «дать барашка в бумажке», то есть сумма взятки была достаточна для покупки барана. Мама выторговала для Анны, в ходе проходившего следствия по делу «о покушении на императора Александра III», ссылку в Кокушкино, к дедушке в деревню, по первоначальному приговору Анне полагалась ссылка в Восточную Сибирь по этапу.

Получив разрешение на проживание в Казани, в Университет к обучению, Владимира Ульянова не допустили. Владимир прошёл медицинское обследование и 29 апреля получил справку, подписанную профессором кафедры медицинской диагностики Казанского университета Николаем Котовщиковым о том, что «Владимир Ульянов страдает болезнью желудка и нуждается в лечении щелочными водами за границей».

Мама Мария действовала непрерывно и целеустремлённо в интересах и сыночка Владимира, и дочки Анны. Кроме всего мама, Владимиру Ульянову как старшему сыну, в семье без кормильца, оформила освобождение от воинской повинности, от призыва на воинскую службу, который полагался лицам мужского пола при достижении ими совершеннолетнего возраста 21 год, освободила Владимира заблаговременно, за два года до призыва, на всякий случай. На воинскую службу Владимира Ульянова всё равно бы не взяли, из-за его психического заболевания и неуравновешенности. Мама у детей семьи Ульяновых была женщина мудрая, энергичная и запасливая, такие справки кроме всего давали возможность на получение дополнительных государственных денежных льгот для семьи.

В Казани, от ничего неделания, Владимир Ульянов стал появляться на квартире у Марии Павловны Четверговой, поселившейся в Казани после окончания её из ссылки в Вятскую губернию, куда она была выселена за соучастие по «по делу 50-ти». У неё на квартире сложился «ново-народовольческий» кружок, входивший в «Сабунаевскую народовольческую организацию». Использовали квартиру Четверговой для проведения занятий и «кружки саморазвития» Николая Федосеева, который переводил с немецкого и пропагандировал работы Карла Маркса в Казани. Проводились занятия в «кружках саморазвития», по программе, составленной Николаем Федосеевым, эта программа получила признание и стала популярной в городах Поволжья, её стали называть «Казанской программой». В тогдашней Казани, в кружках, в целях конспирации, фамилии участников оставались неизвестными друг другу, посетители называли себя псевдонимами, Владимир Ульянов оставался в рядах неизвестных для руководителя «кружка начального изучения марксизма», а фактически подготовительной группы для выявления пригодных к основному обучению, и для приёма в члены марксистской организации. В Казани Владимир Ульянов не зачислялся ни в какие революционные организации, ни в каких политических полицейских списках он не значился, в работе марксистского кружка не участвовал, находился под негласным полицейским надзором, знал, чем грозит нарушение установленного режима.

Николай Федосеев организовал в Казани для изучения марксизма кружки двух уровней, начального, подготовительно-ознакомительного и высокого, собственно обучающего. Кружок начального уровня на квартире у Четверговой и посещал Владимир Ульянов, фиксации посещений и записи посетителей не велись, каждый пришедший представлялся псевдонимом, поэтому и в полицейские списки неблагонадёжных Владимир Ульянов и не попал. Лично Федосеев руководил только кружками высокого уровня, поэтому с Федосеевым в Казани Владимир Ульянов не был даже знаком. В 18 лет, Владимир Ульянов не находился даже на начальной ступеньке ознакомления с марксизмом, жил он на полном пансионе у мамы, в университет его не допускали, но это его нисколько не угнетало, это доставляло ему полное удовольствие. Продолжался этот период «революционной жизни» Владимира Ульянова чуть больше года.

В июле 1889 года, в Казани был арестован Николай Федосеев, с некоторыми участниками кружка по изучению марксизма, которым он руководил. Благодаря отъезду из Казани в мае и посещению занятий кружка начального уровня, в котором Федосеев не преподавал, Владимир Ульянов в списки подлежащих аресту полицией не попал.

В мае 1889 году, за два месяца до ареста Федосеева в Казани, семья Ульяновых переехала на жительство из Казани в Самару, на хутор в Алакаевку, недалеко от Самары. Поместье для покупки приискал Марии Александровне по её просьбе Марк Елизаров, «политический жених» дочери Анны, было уплачено за имение 7 тысяч 500 рублей серебром, то есть все деньги, вырученные от продажи дома в Симбирске, и часть накоплений. В сегодняшних ценах эта сумма соответствует 11,4 миллиона рублей.

МИФ 5. В 1891 ГОДУ ВЛАДИМИР УЛЬЯНОВ СДАЛ ЭКЗАМЕНЫ ЭКСТЕРНОМ ЗА ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ ПРИ ПЕТЕРБУРГСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ И СТАЛ РАБОТАТЬ ПОМОЩНИКОМ ПРИСЯЖНОГО ПОВЕРЕННОГО В САМАРЕ

Семья Ульяновых из Казани переехала в Самару к Марку Елизарову, «политическому жениху» Анны Ульяновой, благодаря которому Анне удалось избежать ссылки в Восточную Сибирь. Марк, выходец из крестьянской семьи д. Бестужевка Самарской губернии, успешно окончивший математический факультет университета в Санкт-Петербурге. Марк, на 7 лет старше Владимира, по Петербургу был знаком с Александром Ульяновым, но в заговоре народовольцев с целью покушения на жизнь императора, Александра III не участвовал. Через Александра Марк был знаком с Анной Ульяновой, но никаких романтических отношений с ней не имел. После суда над заговорщиками, в число которых попала и Анна, Марк согласился стать её женихом, чтобы смягчить статью приговора для Анны. Марк уже имел престижную, хорошо оплачиваемую работу в С.-Петербурге, но в связи с возникшей ситуацией, наличием у него знакомств и контактов с некоторыми заговорщиками, его с работы уволили, пришлось Марку перебираться в Самару, где он также устроился на хорошо оплачиваемую работу. Марк выполнил просьбу Марии Александровны, приискал для неё поместье и снял жильё для проживания семьи Ульяновых в Самаре, в имении Мария Александровна планировала проживать только летом, как на даче. Марк Елизаров, вынужденно ставший супругом Анны Ульяновой в августе этого же года, проживал вместе с семьёй Ульяновых, вернее семья Ульяновых проживала на квартире у Марка, которую он снимал и оплачивал. В Самаре Владимир Ульянов, как всегда, имея много свободного времени, предпочитая не загружать себя работой для заработка, и используя связи Марка с местными революционными кругами, занялся хождением в различные революционные собрания и кружки города.

28 октября 1889 года, не в первый уже раз, Владимир пишет министру просвещения Делянову «Прошение», с просьбой, «разрешить ему сдавать экстерном экзамены при любом российском высшем учебном заведении», ссылаясь при этом на крайнюю нужду в каком-либо занятии, чтобы поддержать своим трудом семью, которая потеряла кормильца. Все эти просьбы сына двигала в С.-Петербурге его мама, Мария Александровна, сам проситель жил исключительно на иждивении мамы, и за всю свою жизнь ни разу мама не получила от сыночка ни одного рубля. Писал прошения Владимир лично, «Прошения о допуске к экзаменам» составлялись по установленной форме, со всеми титулованиями лица, к которому обращаешься и как всегда были подписаны, «потомственный дворянин Владимир Ульянов», своим потомственным дворянством Владимир Ульянов не забывал, когда надо «козырять». Это было только началом, по легенде партийных академиков, добившись разрешения на сдачу экзамена экстерном, мама Мария организовала получение разрешения на сдачу экзамена на юридическом факультете Петербургского университета, в Казанском университете, якобы, сдача экзамена экстерном не представлялась возможной. Это был глубоко обдуманный ход и заранее согласованный с одним знакомым сестры Анны, проживавшим в Петербурге, с Василием Васильевичем Водовозовым. Мама очень боролась за то, чтобы сделать из своего непутёвого сына Владимира приличного человека, с положением в обществе. Водовозов, в свое время был знаком с Александром и Анной Ульяновыми, и был соучастником по делу «Террористической фракции Народная Воля». Василий проживал в Санкт-Петербурге, его отец Василий Водовозов, сын вязниковского купца из Владимирской губернии, давно обосновался в Санкт-Петербурге, стал педагогом и имел обширные связи в высшем обществе через своих учеников и учениц. Нужные справки-информацию и связи с нужными людьми Владимиру Ульянову Василий Водовозов обеспечил и якобы провел Владимира для ознакомления на экзамены экстерном. На этих экзаменах всегда присутствовала большая толпа слушателей-зрителей, человек больше трёхсот. Ульянова якобы посадили среди присутствующих слушателей, где он не был замечен, и он просидел несколько часов слушая, запоминая и делая пометки. В 1891 году, по легенде, Владимир Ульянов весной и осенью якобы ездит в С.-Петербург из Самары, для сдачи экзаменов экстерном на юридическом факультете университета. Одновременно, Владимир помог жене Аполлона Шухта, своего самарского знакомого, Юлии Григорьевне с детьми, переехать из Самары в С.-Петербург, где он и навещал её в Царском Селе, семья Шухта входила в круг обслуги императорской семьи. Экзамены экстерном все были платные. Экстернам редко-редко удавалось получать при сдаче оценку «весьма удовлетворительно» что было высшим баллом. Много было экзаменационных работ, на которые надо было делать письменные ответы, которые представляли из себя тексты в несколько листов. Надо помнить, что разборчиво писать Владимир не мог, в силу своего нервного расстройства, отсюда следует, что тему вопроса надо было знать заранее, билет надо было вытащить, который соответствовал работе, потом, заранее написанный понятным подчерком ответ, сдать экзаменатору. Процедура вроде сложная, но решалась стандартно в российских условиях того времени, решалось всё посредством «барашка в бумажке», так в Российской империи называли взятку, которую давали чтобы положительно решились просьбы просителя. Сколько «барашков в бумажке» пришлось бы отдать Владимиру Ульянову за успешную сдачу экзаменов экстерном не сосчитать, мама бы разорилась, но без этого он бы экзамены не выдержал, мама Мария такими суммами денег не располагала. К устным экзаменам Владимир так же не был готов, поскольку большую часть времени затрачивал не на подготовку к экзаменам, а на хождение по революционным собраниям и просиживал в Алакаевском имении в саду, подальше от глаз мамы и родственников, все считали, что он усердно занимается подготовкой и носили ему в сад чай и перекусить. Вдобавок, волнение которое Владимира накрывало при разговорах и устных ответах, ухудшало его и так не очень внятную речь. Экзамены для Владимира, по легенде, оказываются очень легкими. Впоследствии никаких документов, подтверждающих сдачу Владимиром экзаменов в университете С.-Петербурга, в архивах университета обнаружено не было, имелась в наличии только справка, что Владимир Ульянов заслушивался по его запросу-просьбе, быть допущенным к сдаче экзаменов экстерном, и всё. Скорей всего, какую-то бумагу, необходимую, чтобы получить допуск к работе в качестве присяжного поверенного выдали, «барашки в бумажке» в России работали безотказно.

Проживая в С.-Петербурге, в период наездов якобы для сдачи экзаменов, обедать Володя ходил каждый день к сестре Ольге, о чём она сообщала в своих письмах к маме, успокаивая её. 20 мая, сестра Ольга неожиданно скоропостижно скончалась. Владимир Ульянов, нисколько не теряя самообладания, хоронит свою младшую сестру Ольгу, курсистку женских Бестужевских курсов, которая умирает от болезни, немыслимой в мирное время в интеллигентной среде, от брюшного тифа, как было якобы написано по результатам медицинского обследования.

Владимир хоронит сестру Ольгу и возвращается в Самару. Новая сессия экзаменов начиналась в сентябре. Все экзамены, по легенде, были успешно преодолены. 15 ноября 1891 года, по легенде, юридическая «Испытательная комиссия» С.-Петербургского университета присудила Владимиру Ульянову диплом первой степени, соответствующий степени кандидата прав. Документы о выдаче диплома Владимиру Ульянову нигде в архивах Университета не были обнаружены, нашли только справку, что он подавал просьбу о прохождении испытания.

Документ, который в начале хранился в музее Ленина как копия диплома первой степени гласил, «Диплом. Предъявитель сего Владимир Ильич Ульянов, вероисповедания православного, родившийся 10 апреля 1870 г., с разрешения Г. Министра народного просвещения подвергался испытаниям в юридической испытательной комиссии при Императорском С.-Петербургском университете в апреле, мае, сентябре и ноябре месяце 1891 г. В удостоверение сего и дан сей диплом Владимиру Ульянову, за надлежащей подписью и с приложением печати Управления Петербургского учебного округа. Город С.-Петербург, января 14 дня 1892 г.». Впоследствии и этот документ со стенда изъяли. В выставленном документе не было и речи о сдаче экзаменов за полный курс университета, то есть сдачи экстерном, и представленный образец якобы диплома не соответствовал действовавшим дипломам С.-Петербургского университета. Впоследствии любимой Ленинской фразой об адвокатах была, при разговорах среди своих, «Адвокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает».

МИФ 6. ПРОЖИВАЯ В САМАРЕ, ЛЕНИН ОРГАНИЗОВАЛ ПЕРВЫЙ В ГОРОДЕ МАРКСИСТСКИЙ КРУЖОК

В 1892 году Владимир Ульянов, проживая в Самаре всё своё время проводил якобы в поисках работы и продолжалось это почти 3 года, посещая в городе различные вечера и собрания, стал он посещать и народовольческий кружок, собиравшийся на квартире у Алексея Скляренко, работавшего в железнодорожных мастерских. Со Скляренко Владимира познакомил его шурин, Марк Елизаров. В этом кружке приходившие знакомились и с марксистской литературой. В кружке, силами участников, сформировалась библиотека, которой стал пользоваться и Владимир Ульянов, своей революционной литературы дома он не держал, для него это грозило большими проблемами с полицией. В библиотеке была литература самых разных направлений, по истории, социологии, правовым вопросам, философии, психологии, этике. Это были произведения для объявления содержимого библиотеки общеобразовательным. В секретных, скрытно-доступных местах библиотеки были и произведения Карла Маркса, 1 том «Капитала», Энгельса, «Анти-Дюринг», «Положение рабочего класса в Англии», работы Георгия Плеханова и других российских марксистов. Все эти книги впервые попали в руки 22-х летнего, по легенде последующих партийных историков, «основателя марксизма в России». Из них Владимир Ульянов усвоил не всё, не хватало ему усидчивости и трудолюбия для полного усвоения и понимания материала, как говорится «скакал с пятого, на десятое». Имелись и труды Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писемского, и прочих свободолюбцев, живших, кормившихся, проживавших в заграницах и писавших, выживавших за счёт податей, получаемых со своих оброчных крестьян, при этом обвиняя в своих невзгодах «прогнившее царское самодержавие». Эти книги были знакомы Владимиру Ульянову, которые он читал, находясь в ссылке у дедушки в Кокушкино, в его библиотеке. Держали в библиотеке Скляренко для прикрытия и художественные произведения. Книжный фонд библиотеки постоянно пополнялся самими кружковцами, они вырезали из журналов статьи по вопросам социологии, истории права, философии и делали из них сборники, переплетали их. Владимир Ульянов стал активным пользователем и читателем этой библиотеки, у которой имелась и библиотекарша, Мария Лебедева, которая содержала всю библиотечную литературу в порядке и следила за своевременным возвратом выданного материала.

Занятия в кружке, чтобы не привлечь внимания полиции, проводились летом на природе, на воде, в лодках, зимой, в самарских пивных. Никакой определённой программы, вроде Казанской Федосеевской, кружок не имел, рабочих из крестьян в кружке так же не было, как и в большинстве подобных кружков, заполняли их представители семей разночинной интеллигенции, чиновников и разорившихся помещиков. Сам Скляренко, называвший себя рабочим, взял себе фамилию мамы и происходил из семьи военного врача Попова. В Самаре, обучаясь в гимназии, он за участие в народовольческом кружке был арестован, из гимназии исключен и успел пробыть около года в Петербурге, в «Крестах» и уже считался в самарской среде «закалённым народовольцем». «Кресты» была новая, только недавно построенная в С.-Петербурге тюрьма, построенная на арсенальной стороне, состоявшая из двух пятиэтажных корпусов, выполненных в форме креста. Камеры тюрьмы соответствовали требованиям комфорта того времени, имели водяное и печное отопление, камеры 2-х верхних этажей имели ванные комнаты. «Кресты» предназначались для замены устаревшей тюрьмы в Петропавловской крепости и первоначально использовались как место предварительного заключения, на период проведения дознания.

Скляренко в свои 23 года, будучи на полгода старше Владимира Ульянова, уже имел революционный стаж и как бы побывал за тюремной решёткой, занимался революционным просвещением окружающих, скрывался от полиции, и в дополнении ко всему, сам себя содержал, работал в железнодорожных мастерских. По составленной затем партийной легенде, Владимир Ульянов, уезжая из Самары, назначил Скляренко руководителем марксистского кружка, вместо себя. Впоследствии, Скляренко в 1916 году в Петербурге, в возрасте 47 лет, в условиях комфортного, обеспеченного, семейного, очень благополучного проживания, погиб, причина его гибели была не раскрыта. Кружок Скляренко позднее, в стране Советов, объявили первым самарским марксистским кружком, основателем которого был объявлен В. И. Ленин, а на здании, восстановленном на месте сгоревшего первоначального дома священника Белогородцева, в котором снимал «угол» Скляренко, повесили мемориальную доску, «Здесь бывал Ленин», который Лениным в тот период ещё не числился. На самарской пивной, которая находилась на набережной Волги, в которой зимой часто проводились «занятия» марксистского кружка, основанного якобы Лениным, и на которых присутствовал и Владимир Ульянов, мемориальной ленинской доски не повесили, что он здесь бывал. Сам Владимир Ульянов пиво очень уважал и употреблял, пиво было обязательным пунктом его обеда, особенно в период пребывания за рубежом. Этот период времени пребывания в Самаре, 1892 год, сам Владимир Ульянов-Ленин в своей биографии объявлял началом своего участия в социал-демократическом, марксистском движении, и создателем марксистского кружка в Самаре себя не заявлял.

МИФ 7. ОСЕНЬЮ 1895 ГОДА В ЖИЗНИ РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ ПРОИЗОШЛО ИСТОРИЧЕСКОЕ СОБЫТИЕ: ПОД РУКОВОДСТВОМ ЛЕНИНА ВСЕ МАРКСИСТСКИЕ КРУЖКИ ПЕТЕРБУРГА БЫЛИ ОБЪЕДИНЕНЫ В ПОЛИТИЧЕСКУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ. В ДЕКАБРЕ ЭТА ОРГАНИЗАЦИЯ ПОЛУЧИЛА НАЗВАНИЕ «СОЮЗ БОРЬБЫ ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА». «СОЮЗОМ БОРЬБЫ» РУКОВОДИЛА ЦЕНТРАЛЬНАЯ ГРУППА ВО ГЛАВЕ С В. И. ЛЕНИНЫМ. РЕДАКТОРОМ ВСЕХ ИЗДАНИЙ «СОЮЗА» БЫЛ ЛЕНИН. «СОЮЗ» РУКОВОДИЛ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ МАРКСИСТСКИХ КРУЖКОВ, СТАЧЕЧНОЙ БОРЬБОЙ, ИЗДАВАЛ ЛИСТОВКИ. ЗА СВОЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЛЕНИН ОКАЗАЛСЯ ЗА ТЮРЕМНОЙ РЕШЁТКОЙ

Зимой 1891 года, якобы вернувшийся из С.-Петербурга в Самару Владимир Ульянов, имея на руках «справку-диплом» от Петербургского учебного округа, о том, что он «с разрешения господина Министра народного просвещения подвергался испытаниям в юридической испытательной комиссии при Императорском Санкт-Петербургском университете в апреле, мае, сентябре и ноябре месяце 1891 года». На основании этой справки самарский присяжный поверенный Хардин, знакомец семьи Ульяновых, взял Владимира к себе на работу в качестве помощника. Это позволяло считать старшего сына в семье Ульяновых Владимира кормильцем, что освобождало его от призыва на воинскую службу. Дела, которые вёл Владимир Ульянов у Хардина, представляли из себя мелкие кражи, семейные конфликты. Чтобы стать полноценным адвокатом, присяжным поверенным, надо было отработать в должности помощника, не менее 5 лет. Впереди Владимира ждала рутина семейных, хозяйственных дрязг и прочая нудная канцелярская работа, к которой он был полностью не пригоден по состоянию своей психики и отсутствия физического здоровья. «Кормилец» продолжал существовать и кормиться за счёт мамы Марии. Дел Владимир вёл немного, трудиться упорно с целью кормить семью он был и физически, и психически не в состоянии, семью кормила мама и помогал ей в этом и Марк Елизаров, своими доходами, наконец то ставший супругом Анны Ульяновой.

В 1893 году, безотказный и трудолюбивый Марк перевёз семью Ульяновых из Самары в Москву, где он получил место в управлении железных дорог. Владимира Ульянова оставили в Самаре, улаживать дела с продажей или арендой хутора в Алакаевке. Имущество в Алакаевке было продано всё по частям, деньги, значительная по тем временам сумма, более 10 000 рублей серебром, Мария Александровна положила как всегда деньги в банк, под хороший процент, капитал Марии Александровны Ульяновой стабильно нарастал, несмотря на все немалые затраты на членов семьи, особенно на кормильца Владимира. Этот вклад составил основу Ульяновского капитала, с процентов от которого, до самой своей кончины, Мария Александровна содержала и поддерживала сына Владимира, революционера, основателя марксизма во многих городах Российской империи, и по справке кормильца семьи, и при этом содержала и остальную свою семью. Единственным помощником мамы Марии, из пяти выживших её детей, стал только сын Дмитрий, названный ею в память о брате Дмитрии, покончившем с жизнью самоубийством, будучи благополучным студентом юрфака Казанского университета. Очевидно, из этого факта, что «умобесие» в семье Ульяновых было наследственным фактором. Дмитрий, единственный из всех её 7 детей получил высшее образование, выучился на доктора и работал по этой специальности, зарабатывал на жизнь.

Владимир Ульянов не захотел поселяться в Москве, где поселилась после переезда из Самары, вся его семья, вместе с поступающим в Московский университет, на медицинский факультет университета, младшим братом Дмитрием. Москву жители С.-Петербурга называли большой деревней, в ней было много провинциального, а Владимира тянуло в С.-Петербург, бывший промышленным центром, наполненным рабочим народом, «безжалостно угнетаемым» фабрикантами, хотя и в Москве такого народа хватало. Владимир стремился поселиться в более активном, умственном и революционном С.-Петербурге, подальше и отдельно от семьи, уйти от надоевшего ему контроля и требований со стороны матери. Чтобы взяться вплотную за революционную работу, необходимо было поселиться самостоятельно, не в семье, членов которой он скомпрометировал бы, хотя семья и так уже была вся под надзором полиции, за исключением матери и младших, Дмитрия абитуриента университета и Марии, гимназистки последних классов. Именно в это время С.-Петербург все более выдвигался как центр нарождавшегося массового марксистского движения в России, которое, по убеждению марксистов, должно было освободить Россию от царизма, перед марксистами Россию от царизма освобождали декабристы, затем народовольцы.

Владимир Ульянов приезжает в С.-Петербург 31 августа 1893 года для поселения на жительство. Через два дня, он был зачислен помощником присяжного поверенного, по ходатайству присяжного поверенного Михаила (Моисея) Волькенштейна, с 3 сентября 1893 года. Волькенштейн принял к себе помощником Владимира Ульянова по рекомендации и просьбе самарского адвоката Хардина, с которым он вёл общие дела политических. Всё, как всегда в семье Ульяновых, продвигалось и благоустраивалось по знакомцам и родственникам мамы в С.-Петербурге. Судебными делами практически Ульянов не занимался, требовали они усидчивости, много работы с написанием справок и постановлений, что для Владимира Ульянова вообще было неподъёмно, всё своё время и все свои силы Владимир посвящал «революционной» работе, то есть искал, где к кому приткнуться, и где можно было давать указания. Михаил Волькенштейн занимался «политическими» процессами, дававшими возможность побольше заработать, по сравнению с «гражданскими делами», поэтому Владимир Ульянов очень быстро был допущен на испытание в народовольческий кружок Михаила Бруснева, состоявший из студентов Технологического института и судебные дела которых вёл Волькенштейн. В кружок входили Радченко, Кржижановский, Старков, братья Красины, Ванеев, Запорожец и другие. Для революционной работы был организован Брусневым и «Центральный рабочий Комитет» из тех работников Петербургских заводов, которые привлекались на занятия в воскресные школы, организованные Брусневым, для выявления способных к революционной деятельности рабочих.

Сам Михаил Бруснев с 1892 года находился в тюрьме и члены его кружка, студенты-технологи в 1895 году, осенью организовали кружок, «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», к которому присоединился и Владимир Ульянов, только что вернувшийся якобы из-за границы.

Михаил Бруснев был осуждён к ссылке в Восточную Сибирь, отошёл от революционной деятельности, включился в работы по обследованию Российского Севера, сотрудничал с капитан-лейтенантом Александром Колчаком, по обследованию островов Северного Ледовитого океана, сотрудничал впоследствии с советской властью, работал за рубежом во Внешторге, скончался Михаил Бруснев в Ленинграде, в 1937 году, в возрасте 73 лет.

Сама организация «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» была придумана советскими партийными академиками для придания статуса вождя Владимиру Ульянову, для чего была использована единственная фотография, на которой изображены молодые люди, 7 человек, из них только один Ванеев в форме технологического института, 5 человек в повседневной простой одежде, спокойно смотрят в объектив фотокамеры. Самый молодой из семёрки, 23-х лет Владимир Ульянов, одет как приказчик и с галстуком бабочкой, взгляд прищуренный и злой, чего-то произошло между ними, не по его хотению. На столике лежат две книги. Фотография сделана в фотостудии, и имеет явные признаки подделки, а именно, отсутствует название фотостудии и имя фотографа, а также дата съёмки, обязательные атрибуты фотографий дореволюционного времени. Зачем делали фотографию руководства всей революционной организации тоже мало понятно, если только для удобства слежки департаментом полиции за ними.

Название якобы новой организации дал Юлий Мартов. В ночь на 9 декабря 1895 года, объявившийся после длительного отсутствия, в 4 месяца, в Петербурге помощник присяжного поверенного округа Санкт-Петербургской судебной палаты Владимир Ульянов, сразу якобы после возвращения из Швейцарии, был арестован, по делу за активное участие в антигосударственной организации «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Как Ульянов мог выехать в Швейцарию, совсем невероятно для брата государственного преступника, когда все попытки его мамы отправить Володю за границу, хотя бы на лечение, заканчивались отказами на выезд, как «государственный преступник» Владимир Ульянов ни по одному делу никогда не проходил, участвовал он во всех судебных следствиях всегда как случайно замешанный, недостойный даже минимального тюремного срока. Защитником Ульянова на суде, в 1896 году выступал его шеф, Михаил (Моисей) Волькенштейн. В ходе расследования Волькенштейн принимал меры к ослаблению статьи обвинения, за исключение тюремного содержания и освобождение Ульянова из-под ареста, на время проводимого следствия. Способствовали этому, как и принято было в России, «барашки в бумажке», взятки, чем занималась мама Владимира, вручая их судейским вместе с подаваемыми официальными прошениями, об облегчении участи Владимира Ульянова, случайно попавшего в состав обвиняемых, прошениями, составленными Волькенштейном, так же не за так, а за оплату, по тарифу за оказываемую услугу.

Всё время следствия по делу, а длилось оно больше года, Владимир Ульянов проживал не в тюремной камере за решёткой, а в доме предварительного заключения, в одиночном помещении, как в казённом общежитии, бесплатно, но на своих хлебах, от казённой пищи он отказывался, с регулярным посещением его родственниками, в основном с сестрой Анной, а мама приехала из Москвы в С.-Петербург чтобы якобы готовить Владимиру полезную для него пищу, фактически пищу готовила сестра Анна и относила её, пищу, брату Володе за решётку, а мама Мария бегала по судейским, устраивала дела по смягчению статьи обвинения.

Реально Мария Александровна приехала в С.-Петербург для воздействия на следствие совместно с адвокатом Волькенштейном, обязанностью Марии Александровны было вносить в следствие прошения о смягчении участи невинно привлечённого, с приложением «барашка в бумажке», то есть, взятки. Расследование по делу «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» продолжалось 14 месяцев, которые Владимир Ульянов провёл в доме предварительного заключения, фактически как в гостинице. Осужден он ещё не был, находился в статусе задержанного, поэтому тюремного режима ему не полагалось. В камеру ему приносили близкие и родственники хлеб, молоко, минеральную щелочную воду, как больному с хроническим гастритом. О справках и облегчении режима позаботилась мама Мария Александровна, с помощью Михаила Волькенштейна. Сестра Анна, кроме пищи, тюками приносила Владимиру в камеру запрошенные им книги, Владимир писал «революционные» работы. Тема всех работ Ульянова была одна и та же, он беспощадно критиковал опубликованные писания других авторов.

В феврале 1897 года, по «высочайшему повелению» 22 участника организации «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» были высланы на поселение в Восточную Сибирь, в Архангельскую и Вологодскую губернии, многие были высланы из С.-Петербурга под надзор полиции. В результате проведённого в течении почти двух лет следствия, были получены следующие приговоры, вот некоторые из них.

Пётр Запорожец, являясь членом «Центрального кружка» союза, вёл социал-демократическую пропаганду среди рабочих в районах Нарвской и Московской застав. В декабре 1895 года, на два года раньше коллектива участников, он был арестован и осуждён на пять лет тюрьмы, сразу был посажен. Находясь в тюрьме, психически заболел. В 1897 году находился в киевской Кирилловской психиатрической больнице. Впоследствии, скончался в больнице в Виннице.

Анатолий Ванеев, в 1897 году сослан в Восточную Сибирь, Александр Малченко сослан в Архангельскую губернию, на три года. В феврале 1897 года Старкову был объявлен приговор, «три года высылки в Восточную Сибирь под гласный надзор полиции». Глеб Кржижановский, отправленный на поселение в Енисейскую губернию, в 1899 году венчался в селе Тесь, с Зинаидой Павловной Невзоровой. В сентябре 1899 года, он с женой переехал, через Минусинск, в город Нижнеудинск Иркутской губернии, который позже стал называться Улан-Удэ, работал там на железной дороге, участке Транссибирской магистрали. Если судить по тяжести приговора для каждого из осужденных по делу «Союза по борьбе за освобождение рабочего класса», реально тяжёлый приговор, «5 лет тюрьмы», получил только Пётр Запорожец, что больше подходит для статуса руководителя антиправительственной организации. Остальные были приговорены к смене места проживания, с содержанием по новому месту жительства и за казённый счёт, примерно 9 рублей в месяц. «Кровавый царский режим», как позже окрестили царское правосудие партийные академики, осуждал революционеров, стремившихся свергнуть монархию, с максимальной мягкостью и даже кормил из на период высылки за казённый счёт.

«Основателю и руководителю антиправительственной организации» Владимиру Ульянову, по его делам в «Союзе», перечисленным в версии партийных академиков, по Российскому законодательству полагалась как минимум каторга, а отправили его фактически на поселение, а не в ссылку, на отдых и поправку здоровья в село Шушенское, Енисейской губернии, вблизи Саян, местность эта тогда называлась Сибирской Италией, мягкость наказания как-то не соответствовала присвоенному ему статусу организатора и руководителя антиправительственной организации, организовывавшей забастовки на Петербургских фабриках. Отправляясь в «ссылку» Владимир Ульянов до Красноярска ехал в купе поезда, следовавшего по расписанию, а не в арестантском вагоне. Приехав в Красноярск по зиме, жил Владимир Ульянов в Красноярске на съёмной квартире, ждал, когда начнётся судоходное движение по Енисею, чтобы добраться до Шушенского, назначенного ему уже в Красноярске, как место его проживания, в связи со слабым здоровьем. В эти зимние месяцы в Красноярске «ссыльный» ходил по библиотекам, совершал пешие экскурсии, приятно проводил время со вновь обретённым здесь другом, местным жителем, близкого с Плехановым, с Петром Красиковым.

Кроме всего, во время следствия над группой арестованных студентов и причастных к ним, по делу «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», протестное движение, забастовки на Петербургских фабриках не ослабевали, а продолжали нарастать, пропагандистская литература, листовки продолжали печататься и распространяться среди рабочих, руководил и направлял весь этот процесс «Петербургский рабочий Союз», по делу которого и был осуждён Пётр Запорожец, а не группа студентов-технологов, с которой случайно прихватили и Владимира Ульянова.

МИФ 8. ЛЕНИН ВСТРЕЧАЛСЯ С ГЕОРГИЕМ ПЛЕХАНОВЫМ В ЖЕНЕВЕ. О ВЫЕЗДЕ ЛЕНИНА ЗА ГРАНИЦУ ПОЛИЦИЯ СПЕЦИАЛЬНЫМ ЦИРКУЛЯРОМ СООБЩИЛА ВО ВСЕ ПОГРАНИЧНЫЕ ПУНКТЫ, А ЗАГРАНИЧНОЙ АГЕНТУРЕ БЫЛО ПРЕДПИСАНО «УЧРЕДИТЬ ЗА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ И ЗАГРАНИЧНЫМИ СНОШЕНИЯМИ ЛЕНИНА ТЩАТЕЛЬНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ». В НАЧАЛЕ СЕНТЯБРЯ 1895 ГОДА ЛЕНИН ВЕРНУЛСЯ В РОССИЮ. ЕМУ УДАЛОСЬ ОБМАНУТЬ БДИТЕЛЬНОСТЬ ЖАНДАРМОВ — ПРОВЕЗТИ ЧЕРЕЗ ГРАНИЦУ В ЧЕМОДАНЕ С ДВОЙНЫМ ДНОМ НЕЛЕГАЛЬНУЮ ЛИТЕРАТУРУ. В НАЧАЛЕ ДЕКАБРЯ 1895 ГОДА, ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ ИЗ ЖЕНЕВЫ ЛЕНИН БЫЛ АРЕСТОВАН И ОКАЗАЛСЯ ЗА ТЮРЕМНОЙ РЕШЁТКОЙ, ПРОБЫЛ В ТЮРЕМНОМ ЗАКЛЮЧЕНИИ БОЛЕЕ 14 МЕСЯЦЕВ

С апреля-по сентябрь 1895 года, Владимир Ульянов, который ещё Лениным не был, поскольку паспорта на имя Ленина ещё не приобрёл, по легенде партийных академиков, провёл якобы в Европейских странах, побывал в Париже, Берлине, три недели в Швейцарии, встречался с Георгием Плехановым и якобы договорился с ним о совместном издании в 1896 году в Женеве сборника «Работник», налаживал переправку нелегальной литературы в Россию. Спрашивается, а на какие «шиши» Владимир мог несколько месяцев путешествовать по Европе, и тем более заниматься издательской деятельностью, для чего требовались очень значительные денежные средства, тысячи рублей и переправкой нелегальной литературы через границу, что тоже требовало хороших денег, на подкуп погранохраны. Нелегальную литературу везли в Российскую империю уже давно тюками, а не в чемодане, ввозили «нелегалку» через морские порты.

«Кормилец» семьи, Владимир Ульянов, получивший этот статус благодаря усилия мамы и «откосивший» благодаря этому от призыва на воинскую службу, постоянно нуждался в деньгах и получал деньги на проживание в Петербурге от мамы, так как от своей работы помощника присяжного поверенного он доходов не имел, в связи со своей неспособностью к постоянной рутинной работе, которая заключалась в составление справок, оформление документов и прочей бумажной рутины, но требовавшей массу времени и усидчивости, жил паразитом на чужой счёт.

В личной жизни, в связи с отсутствием заработков и просто неспособностью зарабатывать, Владимир Ульянов приучился экономить и обходиться малым. Заведя приходно-расходную книгу, заполнять в ней Владимиру приходилось только расходную часть, которая так же была бедна. Об своей нужде в деньгах, Владимир регулярно писал маме, чем естественно вызывал её ответную реакцию, она высылала ему денег, но с учётом своего бюджета, только на пропитание, её бюджет не мог осилить затраты на революционную жизнь сына.

Выпрашиванием денег у мамы Владимир не тяготился, он считал, что деньги он требует на законных основаниях, как часть капитала, оставшегося после смерти отца. Более того, в письмах он постоянно требовал у мамы отчёта, о ходе финансовых изменений с Ульяновским состоянием. Всё своё время Владимир посвящал «революционной работе», которая заключалась в чтении чужих книг и попытках что-нибудь написать «политическое», критикуя тех чьи книги он прочитал, но без риска попасть за это в тюрьму, тюрьмы он боялся постоянно, со времён казни брата Александра.

Георгий Плеханов тем более не стал бы решать очень важные, конспиративные и требующие финансовых вложений дела с человеком неизвестным в социал-демократических кругах России, ни практическими делами, ни литературными работами, не имеющим хоть какого-то финансового состояния. В это время Владимир Ульянов по всем документам был Владимиром Ульяновым, а не Лениным, Лениным он стал только в 1901 году, когда для выезда за границу его соратники достали для него заграничный паспорт ярославского дворянина Николая Ленина, под именем которого Владимир Ульянов скрывался за границей от российской полиции.

Не тратила своё время и деньги на надзор за Ульяновым и охранка, поскольку в этот период она ещё такового государственного преступника и даже политически неблагонадёжного не знала, не знала поскольку Владимир Ульянов не был осужден, ни по каким политическим делам, даже в среде марксистов как в России, так и за границей не представляли, кто это такой. Опубликованных крамольных статей в социал-демократической печати за Владимиром Ульяновым не числилось. Кроме всего, выезд за границу Владимиру Ульянову, по законам Российской империи не полагался, как брату государственного преступника, разрешение на выезд мог выдать только император или выехать он мог по чужому паспорту, который можно было купить за несколько тысяч рублей, а где бы он взял такие деньги. Если взглянуть реально на ситуацию, отъезд Владимира Ульянова в Европу больше был похож на манёвр, скрыться на время из С.-Петербурга, где полиция начала активно арестовывать участников кружка Бруснева, устраивавших протестные демонстрации, стачки, забастовки, распространявшие среди рабочих прокламации, с которыми Владимир Ульянов иногда встречался, имел контакты по работе у Волькенштейна. Когда начались аресты участников группы Бруснева, Ульянов эту информацию получил сразу же, через своего шефа Волькенштейна, поэтому струсил и решил на время скрыться.

Переправка нелегальной литературы в Россию осуществлялась по путям, которые были Георгием Плехановым уже много лет налажены и работали, доставка литературы осуществлялась морским путём, через российские южные порты. Деньги на финансирование политических издательств и переправку нелегальной литературы в Россию Плеханов получал из разных источников, главным из которых была касса Социнтерна, тратил он и деньги своего тестя, который был состоятельным купцом. Надо заметить, что нелегальная литература в России распространялась только за деньги, это был бизнес, сам себя окупавший и приносивший хороший доход. В связи с этим, Владимир Ульянов и стремился стать участником этого процесса, но его писания нигде не принимались, в силу ряда существенных причин, отсутствие у него какого-либо авторитета в этой области и опыта практической работы, и корявый почерк, каракули в его рукописных трудах, которые невозможно было разобрать сотрудникам редакций.

Владимир Ульяновым стремился познакомиться с Георгием Плехановым, войти в его ближний круг, так как Плеханов был крупным издателем газет и журналов для российских марксистов. Писания Владимира Ульянова в российской печати не печатались, попадая в издательства их просто выбрасывали в корзину, прочитать присылаемые каракули от Ульянова было невозможно, Ульянов надеялся пристроить свои писания в журналы, издаваемые Плехановым. Владимир Ульянов всё время стремился войти в контакт с авторитетными марксистами, что у него никак не получалось. Чемоданы с двойным дном жандармам давно были известны, в них везли только мелкую контрабанду. Тут возникает и прямой вопрос, кто Владимиру Ульянову выдал загранпаспорт, просьбы его матери о выдаче загранпаспорта Владимиру для выезда на обучение и лечение за границей, неоднократно отвергались царскими чиновниками, в связи с тем, что Владимир Ульянов, как брат государственного преступника Александра Ульянова, и сам как участник акций, выступлений был занесён в списки неблагонадёжных, которым был закрыт приём на государственную службу, на проживание в городах с университетами, и выезд за границу.

На Женевской библиотеке, которую якобы посещал Ленин в 1895 году, имеется мемориальная доска, которая гласит, что Ленин был в библиотеке в 1916—1917 году, то есть, в 1895 году, за 20 лет до этого Владимир Ульянов библиотеками ещё не интересовался. Более вероятно, Владимир Ульянов на время ареста членов группы Бруснева скрывался от полиции на конспиративной квартире, или в Финляндии, на что требовались деньги, а скорее всего у тётушек, родственниц матери, проживавших в С.-Петербурге.

МИФ 9. 17 ФЕВРАЛЯ 1897 ГОДА ЛЕНИН ИЗ ПЕТЕРБУРГА ВЫЕХАЛ В СИБИРСКУЮ ССЫЛКУ, ЕМУ БЫЛ ОБЪЯВЛЕН ПРИГОВОР О ВЫСЫЛКЕ В ВОСТОЧНУЮ СИБИРЬ, ПОД ГЛАСНЫЙ НАДЗОР ПОЛИЦИИ СРОКОМ НА ТРИ ГОДА. В СИБИРСКОЙ ГЛУШИ, В ТРУДНЫХ УСЛОВИЯХ ССЫЛКИ ЛЕНИН РАЗВИВАЕТ ОГРОМНУЮ ТЕОРЕТИЧЕСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. НАПИСАЛ БРОШЮРУ, «ЗАДАЧИ РУССКИХ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТОВ», ОДИН ИЗ ОСНОВНЫХ ДОКУМЕНТОВ ПАРТИИ И ВСЕГО СВЫШЕ ТРИДЦАТИ ТРЁХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ, САМОСТОЯТЕЛЬНО РАЗРАБАТЫВАЛ ТЕОРИЮ МАРКСА. УМЕЛО ОБХОДЯ ЦАРСКУЮ ЦЕНЗУРУ, ОН ИСПОЛЬЗУЕТ ЛЕГАЛЬНЫЕ ЖУРНАЛЫ ТОГО ВРЕМЕНИ ДЛЯ ПРОПАГАНДЫ РЕВОЛЮЦИОННОГО МАРКСИЗМА. В. И. ЛЕНИН ВЫСТУПИЛ КАК ОРГАНИЗАТОР РЕВОЛЮЦИОННОЙ МАРКСИСТСКОЙ ПАРТИИ, В СОЗДАНИИ КОТОРОЙ ПРИШЛОСЬ ИДТИ НОВЫМИ, САМОСТОЯТЕЛЬНЫМИ ПУТЯМИ. ОН ПЕРВЫМ ИЗ МАРКСИСТОВ ПОСТАВИЛ ВОПРОС О ПАРТИИ РАБОЧЕГО КЛАССА КАК ПАРТИИ НОВОГО ТИПА

По позднейшим писаниям советских партийных академиков и историков В. И. Ленин, который пока оставался Владимиром Ульяновым, призвал разбросанные по всем концам России рабочие кружки и социал-демократические группы создать «единую социал-демократическую рабочую партию», согласно биографии Ленина, созданной партийными советскими академиками. В этот период времени, Владимир Ульянов в рядах российских марксистов не числился и партию РСДРП создавала группа Плеханова «Освобождение труда». Практически так же невозможно было выполнить такую объединяющую работу, потому что марксистские группы и кружки существовали благодаря соблюдению ими строгого режима конспирации, какой-либо единой объединяющей структуры не существовало, какой-либо общероссийской социал-демократической газеты в Российской империи не существовало, сам процесс оповещения, рассылка почтовой корреспонденции требовал кроме знания конкретных адресатов ещё и не малых денежных затрат и опытных исполнителей, а деньги у Владимира Ульянова всегда отсутствовали, приходилось ему их, у кого только возможно, выпрашивать. Технология выпрашивания денег была у Владимира Ульянова отработана, в первую очередь Владимир выпрашивал деньги у мамы, выпрашивал и у родных, при этом всегда ссылался на дороговизну жизни и собственное безденежье, с гарантийным обязательством возврата долга, чего ни разу не происходило.

Во время расследования противоправной деятельности студентов Технологического института Санкт-Петербурга, вместе с которыми случайно задержали и Владимира Ульянова, помощника присяжного поверенного Моисея Волькенштейна, мама Владимира добилась, через Волькенштейна и свою петербургскую родню, и их связи в Петербурге, используя при этом денежные взятки судебным чиновникам, чтобы Владимиру Ульянову разрешили ехать на поселение в Сибирь на собственные деньги, а не на казённый счёт, в арестантском вагоне с другими осужденными, и под конвоем охраны. Без «барашка в бумажке», так называли взятки судейским, такие дела в России не решались.

На сборы, в путешествие поездом в глубь России, Ульянову было дано три дня. Выйдя из дома предварительного заключения, где он прожил все 14 месяцев, пока шло следствие, Владимир сразу же сел в поезд и поехал в Москву, к своей семье. В Москве он побыл с родными, посетил Румянцевскую библиотеку, где подобрал себе для революционной работы необходимые материалы, и даже успел побывать на нелегальном собрании. У него осталось неприятное впечатление от посещения нелегального собрания. Он обнаружил, что за то время, что он провел в предварилке один, марксизм претерпел изменения, он был улучшен теориями некоего Бернштейна, который объявил, что рабочее движение добьется значительно большего успеха, если будет бороться за экономические права рабочих с помощью профсоюзов, а не путем забастовок и революций. Марксизма в полном объёме Владимир Ульянов так и не усвоил, не имел соответствующей литературы и учителей, а также отсутствовала собственная целеустремлённость. В марксизме он всю жизнь неколебимо держался за то, что ему, как говорят «втемяшилось», контраргументы на собственное восприятие марксизму со стороны «умных голов» он даже не воспринимал, а впадал на таких оппонентов в ярость и стремился их подчинить своему влиянию или, если защитить свою позицию не удавалось, разрывал с ними всяческие отношения.

До Тулы, в поезде Москва-Красноярск Владимира сопровождали мама с двумя сестрами, Анной и Марией, которые таскали за Владимиром чемоданы с книгами и бельём, сам он шёл налегке. Все разместились в одном купе вместе с чемоданами, чтобы не оплачивать за провоз багажа. Никакого конвоя не было, Ульянов был обыкновенный пассажир, прилично одетый, было видно, что это барин. Он вез с собой около сотни книг, чемоданы, набитые одеждой и бельём, и тысячу рублей денег наличными, для взяток, которые потребуются для благоустройства на высылке. Согласно полицейским инструкциям, он должен был доехать до Красноярска, и по прибытии туда получить дальнейшие указания в полицейском управлении. В Красноярске, на вокзале, Владимира встретил Петр Красиков, который был местным жителем и находился в это время в ссылке в родном Красноярске, как когда-то в ссылке у родственников своего дедушки, находился в ссылке, в Кокушкино, Владимир Ульянов. Пётр был осужден и сослан в Красноярск, за противоправительственную деятельность, провоз нелегальной литературы из-за границы, работал в Енисейском пароходстве и помогал политическим ссыльным, прибывавшим в Красноярск. Пётр имел связь с Волькенштейном и получил от него просьбу встретить и помочь Ульянову, телеграф в России работал исправно. Владимира Пётр поселил в доме у Клавдии Поповой, которая сдавала жильё политическим, сосланным в Красноярский край, у неё Владимир снял две комнаты. В Красноярске Ульянов стал посещать библиотеку, которая принадлежала купцу Юдину. В ней насчитывалось восемьдесят тысяч томов разных изданий, помимо книг, там хранились подшивки газет и журналов, начиная с XVIII века и множество географических атласов. Владимир подолгу гулял, совершая прогулки на большие расстояния. Иногда он заходил в городскую читальню, чтобы просмотреть московские газеты, которые приходили в Красноярск с задержкой на одиннадцать дней. За время проживания в Красноярске Владимир Ульянов очень сошёлся с Петром, который был на полгода его моложе, но уже побывал в Швейцарии два раза. В Женеве Пётр был вхож к Георгию Плеханову не по революционным делам, а в семью. Жена Петра, из семьи ссыльных поляков, училась в Женевском Университете и была подругой сожительницы Георгия Плеханова, Розалии Марковны Боград.

Стал Пётр личным другом Владимира Ульянова на всю жизнь, и впоследствии проживал совместно с семьёй Ульянова в Горках, в бывшем имении Саввы Морозова.

Пришла весна, 16 апреля 1887 года, на вокзал Красноярска прибыл поезд с арестантами, следовавшие по этапу, согласно полученных приговоров. В этом поезде были и «подельники» Владимира Ульянова по делу «Союза за освобождение рабочего класса», те у кого финансы не позволяли смягчать приговор взятками и заплатить за индивидуальный проезд по железной дороге. Ульянов встретил этап и даже смог обстоятельно побеседовать с Николаем Федосеевым, которого отрядили выполнять роль носильщика имущества других арестантов, за оплату, и Ульянов впервые с ним встретился на перроне в Красноярске. От своей тысячной «заначки», Владимир Ульянов не помог Федосееву и рублём, хотя по внешнему состоянию его было видно, что Николай находится в крайней нужде и бедствует.

После прибытия в Красноярск, конвоируемых разделили на команды по местам ссылки и высылки. Николая Федосеева отправили в Восточную Сибирь, в самое суровое место, Верхоленск, где он вскоре покончил жизнь самоубийством, не выдержав суровых условий жизни и нужды от полного безденежья.

Что касается Владимира Ульянова, то прожив ещё целый месяц в Красноярске, он ожидал, когда его отправят в Минусинск пароходом, а пароходы по Енисею еще не ходили. Оба города, Красноярск и Минусинск, стояли на Енисее. Прошла еще неделя, и он уже точно знал, где ему предстояло провести три годы поселения. Примерно в пятидесяти километрах южнее Минусинска находилось село Шушенское, туда-то и должны были его доставить. Места к югу от Минусинска славились как «Сибирская Италия». Ни один из ссыльных революционеров, арестованных одновременно с ним, не был туда направлен. Дело в том, что во всех бумагах и ходатайствах, направляемых в высшие инстанции его матерью, говорилось, что ее несчастный сын страдает от туберкулеза и ему предписан умеренный климат. Встретивший Ульянова в Красноярске Красиков, помог Ульянову подать прошение на имя губернатора «о прохождении медицинского обследования, в связи со слабым здоровьем». Медицинская комиссия, к членам которой у Петра был «подход», а у Ульянова «барашек в бумажке», нашла у Владимира Ульянова плохое состояние здоровья, туберкулезный процесс в легких Владимира Ульянова и сочли необходимым назначить местом поселения его в южную часть губернии, Минусинский уезд, и местом ссылки определила ему село Шушенское, «барашек» сработал безотказно, как надо. Царское самодержавие очень бережно относилось к сохранению здоровья политических ссыльных, обеспечивало их соответствующими условиями проживания, и оплачивало проживание и питание из государственной казны.

Село стояло не на самом Енисее, а на берегу одного из его притоков, реке Шушь. Километрах в двух от села начиналась тайга, а на горизонте виднелись белые вершины Саянских гор. Это были изобильные, благодатные места для охоты и рыболовства. По берегам реки и в сосняке было полно дичи, а в тайге кто только не водился, медведи, олени, дикие козы, белки, соболь. Отдаленность от городов дарила еще одно преимущество, все было страшно дешево. В селе можно было прожить на восемь-девять рублей в месяц, что соответствовало сумме государственного денежного содержания, установленного законом для «осужденного» приговором на поселение.

12 мая 1897 года, затянувшееся в Красноярске ожидание Ульяновым отправки к месту поселения закончилось. В комнаты, которые он занимал, явились два жандарма и приказали ему проследовать за ними, на пароход. Провожал его Пётр Красиков, который служил в пароходстве, Пётр стал его другом и один перетаскивал, перевозил всё имущество ссыльного Ульянова на пароход. Судно было тихоходное, оно часто и надолго причаливало к берегу, забирали и высаживали местных жителей и ссыльных, поэтому пароход почти на неделю опоздал с прибытием в Минусинск, а затем в сопровождении жандармов Владимир Ульянов трясся в карете из Минусинска до Шушенского, где был сдан местному приставу, который был одним из дальних родственников жены Петра Красикова. Отдельно приехал в Шушенское багаж ссыльнопоселенца на телеге. В эту «сибирскую глушь» почта из С.-Петербурга приходила на 12-е сутки.

В первом письме к матери, Владимир Ульянов сообщал, «назначением своим я очень доволен, ибо Минусинск и его округ лучшие в этой местности и по превосходному климату, и по дешевизне жизни. Я назначен в село Шушенское. В селе есть волостное правление, почта ходит правильно, два раза в неделю». Казённого содержания хватало и на оплату жилья и на питание. Одну неделю для Владимира Ильича забивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест, как съест барана, докупали на неделю мяса. В общем, «ссылка» проходила очень неплохо. К мясу и котлетам добавлялся картофель, огурцы, кислая капуста, свекла, а в качестве десерта сибирские ватрушки. Четыре месяца спустя, после начала ссылки, в письме к матери, Владимир Ульянов уже хвастался, «здесь все нашли, что я растолстел за лето, загорел и выгляжу совсем сибиряком. Вот что значит охота и деревенская жизнь».

Одновременно с Ульяновым, к ссылке была приговорена и Надежда Крупская. Ее сослали на поселение в Уфу и назначили ей срок поселения на год больше, чем «основателю марксизма в России» и создателю революционной организации Владимиру Ульянову, определил её суд, политически как более опасную. Надежда Крупская и Владимир Ульянов начали ходатайствовать о том, чтобы ей, как невесте, позволили отбывать наказание в Шушенском. Всё это затеял Владимир Ульянов, ему нужны были работники-исполнители его политических задумок, без них дело не шло, да и мама Крупской была дворянкой, дочерью крупного уральского фабриканта, с хорошим денежным состоянием, что также создавало хорошие перспективы для дальнейшей революционной деятельности.

Власти пошли любящим молодым навстречу, и разрешение было предоставлено с условием их бракосочетания, это обозначало венчание в церкви. Владимир Ульянов с нетерпением считал дни до приезда Надежды Константиновны. Будучи еще в С.-Петербурге под следствием, Владимиру Ульянову, несмотря на «простинку», аутизм Надежды Крупской, а скорей всего благодаря ему, понравились её исполнительность, работоспособность, стремление участвовать в революционном движении, знание европейских языков и наличие хорошего состояния у её мамы, Елизаветы Васильевны. Впоследствии обнаружилось, что Надежду никоим образом нельзя ругать, у неё сразу же начинался сильнейший приступ истерии. В одном из писем, отправленных из Шушенского, Владимир сделал Надежде предложение, стать его женой. На что Надежда, которая общалась с Ульяновым в С.-Петербурге, в шутку ответила, «ну что ж, женой, так женой», она ещё не знала во что попадёт и для чего она была нужна, но она знала, что переписка ссыльных вскрывается и читается полицией, фактически она была нужна Ульянову для «революционной работы» и собственного материального обеспечения.

Надежда Константиновна приехала в Шушенское 7 мая 1898 года, через год после прибытия Владимира Ульянова в Шушенское. Надежда приехала в Шушенское с мамой, Елизаветой Васильевной, без мамы Надежда существовать не могла из-за своего наследственного заболевания, аутизма, слабоумия. Единственным человеком, который безбоязненно и с удовольствием ругал и критиковал Владимира Ульянова, стала его тёща, Елизавета Васильевна. «Эк, вас разнесло-то, батенька», сообщила ему, его будущая тёща, при первой встрече. Поскольку Владимир был невысокого и довольно хрупкого телосложения, типичный чернявый иудей, его полнота особенно бросалась в глаза. Стал он похож на приказчика из богатого магазина галантерейных товаров. Жизнь в Шушенском, для Владимира Ульянова стала, после прибытия Надежды и её мамы, не только гастрономическим, но и финансовым раем, у Владимира Ульянова «закипела революционная работа». Владимиру Ульянову приходили и продуктовые посылки от мамы Марии. Мать отправляла Владимиру в ссылку пряники, халву, варенье, мармелад, урюк, восполняла ему дефицит сладкого, недополученного Владимиром в детстве и юности. После приезда Надежды и её мамы, Владимир Ульянов перебрался в более просторное жилье, состоящее из нескольких комнат, которое сняли у вдовы Петровой, появились дополнительные тёщины деньги, да и приличия блюлись. Крупской при поездке в Шушенское было поставлено условие, либо официально выйти замуж за ссыльного, либо уезжать на прежнее место ссылки.

В России того времени признавались только церковные браки, на этом настаивала и мама Надежды, Елизавета Васильевна, она стремилась к благоустройству дочери, по-человечески. Владимир Ульянов, якобы ярый атеист с молодости, не носивший нательного креста, согласился на венчание. Владимир Ульянов и Надежда Крупская венчались в Петропавловском храме села Шушенское, Минусинского уезда, о чём была сделана соответствующую запись в церковной метрической книге. До процедуры венчания, жениху и невесте, надо было пройти исповедь и получить исповедальное свидетельство. Кроме того, брачующиеся, должны были представить своих родителей, если их не было, брали «посажённых родителей» на время венчания. А процедура венчания многочасовая, в церковном облачении супруга и супруги, с произнесением супружеской клятвы и многочисленными молитвами прославлениями Господа Бога. Кольца молодым сделал из медных пятаков местный кузнец. Владимир Ульянов все эти условия для вступления в брак выполнил, свой атеизм преодолел, любовь великая сила, да и для революционного дела очень требовалось это, и хороший делопроизводитель и тёщины деньги на почтовые расходы и литературу, всё это вдохновляло Владимира Ульянова на принесение жертвы религии.

Надежда привезла Владимиру неожиданную новость, о прошедшем в Минске, 13—15 марта, первом объединительном съезде РСДРП, на котором было провозглашено образование новой организации, «Российской Социал-Демократической Рабочей Партии». Это известие очень порадовало Владимира Ульянова и шибко расстроило, так как он в этом не принял никакого участия, его не избирали в почётные члены президиума и его, «основателя марксизма в России» даже не соизволили проинформировать о подготовке съезда, начавшейся ещё во время его пребывания в С.-Петербурге. На съезде в Минске, его имя, «основателя марксизма в России», ни в каких документах съезда даже мимоходом не упоминалось, в силу какой-либо известности его имени в революционной среде. То, о чём он всё время мечтал, стать членом партии, которую он создаст, и которая сделает революцию, свершилось без его участия.

Созыв 1-ого съезда РСДРП был делом рук участников группы Плеханова «Освобождение труда». Целью группы по его созыву было создание революционной рабочей партии, для пропаганды идей марксизма и социал-демократии в рабочей среде. Российская социал-демократия была организована и стала действовать за 15 лет до созыва своего 1-ого съезда, «вождю пролетариата» в это время было 13 лет. Впоследствии партийные академики постарались фальсифицировать историческую истину и приписали весь этот процесс создания «Российской Социал-Демократической Рабочей Партии» в заслуги 28-летнему, начинающему революционеру, профессиональному бездельнику и дармоеду Владимиру Ульянову.

Партия была создана, партия марксистская, которая была включена в состав участников Международного «Социалистического Интернационала», партия не рабочих, а для рабочих, которая пришла на смену народовольческому движению. С рабочими в этой вновь созданной рабочей партии, в России был недобор. В России она стала партией разночинной интеллигенции, чиновников, детей разорившихся помещиков, которые стали обещать рабочим всяческое благоустройство в их будущей жизни, сделать их свободными, освободить их от капиталистической эксплуатации, ликвидировать наёмный труд, для чего требовалось захватить политическую власть в российской империи в руки рабочих, рабочим только было необходимо в ряды этой партии вступать и осваивать азы экономической борьбы, и только потом партия могла стать политической силой, могла быть использована как сила давления на самодержавие, вплоть до его свержения путём вооружённого восстания. Оружие в руки, для свержения самодержавия, должен был взять пролетариат.

В Шушенском, Надежда вместе с мамой, для Владимира Ульянова занимались переводами иностранных текстов из присылаемых ему родными по почте журналов, переписыванием каракулей революционных работ Владимира, для отсылки их издателям в Россию, Владимир помогал им расшифровывать свои каракули, которые затем переписывала Надежда и отправляла их в Подольск, к сестре Анне, которая эти рукописи предварительно редактировала и безуспешно пыталась пристроить их в издательствах для печати, удавалось ей уговорить на это только Павла Струве. Сам Владимир в это время занимался обдумыванием предстоящих задач мирового пролетариата и ходил на охоту с местным жителем, Сосипатычем.

В Шушенское Владимиру Ульянову присылали больше пяти газет и журналов российских и три журнала из Германии, «Архив Социального Законодательства и Статистики», «Социальная Практика», «Новое Время». Кроме этого, Владимир Ульянов постоянно заказывал и получал, через родных, тюки разных журналов, газет, русские, немецкие, французские книги, нелегальные издания. Информация, которая содержалась в этих не малых объёмах присылаемых периодических изданий, Владимиром Ульяновым никак не систематизировалась, для потребностей революционной работы не использовалась, но сами издания аккуратно укладывались в стопки и накапливались всё время ссылки, весь этот процесс больше смахивал на шизофренический бред. Для оплаты этих почтовых расходов, требовались постоянно деньги, сотни рублей. Ульянов, регулярно просит деньги у матери, с обещанием возврата долгов якобы со своих гонораров за переводы иностранных книг, чего никогда не происходило, и просил пересылать, просимые у матери суммы, на имя его тёщи, Елизаветы Васильевны, чтобы не лишиться своего казённого пособия в 8 рублей, которое он получал из государственной казны, по свидетельству о бедности семьи Ульяновых. Тёща его, Елизавета Васильевна и свои собственные капиталы тратила на проживание семейства Ульянова в Шушенском.

Возможность не задумываться о «хлебе насущном», и неутомимая работа Надежды и её мамы, превратила трёхгодичное пребывание Владимира Ульянова в ссылке, по выражению его же супруги Надежды Константиновны, в полную приятностями дачную жизнь, летом охота, походы в Саянские горы, зимой коньки, лыжи и пищи до отвала, для удовольствия и просвещения оставалось почитать революционные статьи из европейские журналов и газет, переведённые Надеждой и её мамой.

МИФ 10. НАХОДЯСЬ В ТРУДНЫХ УСЛОВИЯХ СИБИРСКОЙ ССЫЛКИ, В ШУШЕНСКОМ, ЛЕНИН ЗАКОНЧИЛ СВОЙ КЛАССИЧЕСКИЙ ТРУД, «РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ». С НАЧАЛА 1898 ГОДА ЛЕНИНА ЗАНИМАЛ ПЛАН ИЗДАНИЯ СВОИХ СТАТЕЙ ОТДЕЛЬНОЙ КНИГОЙ. В ОКТЯБРЕ 1898 ГОДА В ПЕТЕРБУРГЕ ВЫШЕЛ ПЕРВЫЙ СБОРНИК ЕГО СТАТЕЙ ПОД НАЗВАНИЕМ «ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ И СТАТЬИ» ЗА ПОДПИСЬЮ ВЛАДИМИР ИЛЬИН

Прочитав ещё неизданную брошюру «Кредо», документ российских марксистов-экономистов, написанный Екатериной Кусковой, присланную ему в Шушенское сестрой Анной, Ленин, как всегда, пишет критический, обличительный «Протест российских социал-демократов», российских социал-демократов он представлял в единственном числе, нужно было что-то изобразить для коллективности. Летом 1899 года, Владимир Ульянов, который ещё Лениным не был, якобы организует совещание ссыльных социал-демократов в селе Ермаковском, Минусинского уезда, поблизости от Шушенского, чтобы оформить протест как коллективный, стремясь создать для себя видимость авторитетной личности. Совещание-сборище ссыльнопоселенцев, находящихся под постоянным надзором местной полиции, событие невероятное в условиях ссылки. Разрешение на совместное проведение какого-либо мероприятия могло быть получено, если только проходила свадьба кого-либо из ссыльных, похороны или религиозные, государственные праздники, а не просто чьё-то приглашение собраться. Ленина, который ещё Лениным не был и мало для кого был известен, вдруг избрали председателем этого «совещания», и после обсуждения его политического труда, «Протест» подписали 17 человек из 17 присутствовавших, как происходило в последующие времена «единодушного мнения» при диктатуре пролетариата.

Фактически, за этот свой демарш с использованием чужого, ещё не опубликованного труда, Владимир Ульянов получил протест-выговор от Кусковой за неэтичное поведение. Весь литературный протест Ульянова, как всегда состоял из ругани на работу Кусковой, и исполнено всё это было без согласия самой Кусковой, что было грубейшим нарушением партийного этикета, которого все участники движения были обязаны придерживаться. Кроме всего, всем собравшимся в результате нарушения условий поселения, если таковое происходило, грозило увеличение сроков высылки и ужесточение режима для всех присутствовавших, чего фактически не произошло, всё описанное партийными академиками есть чистый вымысел.

Екатерина Кускова кроме всего была на год старше Ульянова, была уже опытным, состоявшимся литератором, публицистом, постоянным сотрудником газеты «Саратовский вестник», журнала «Освобождение», лично вела пропаганду марксизма среди рабочих в Сормово, общалась, переписывалась с Георгием Плехановым, Короленко, Горьким, пользовалась известностью и заслуженным авторитетом в социал-демократических кругах в России и за границей. Личность Владимира Ульянова как марксиста для всех революционных деятелей пока оставалась неизвестной, по сравнению с Кусковой, он был «прыщ на ровном месте».

Надо отметить, что все революционные писания Владимира Ульянова представляли из себя его критику любых прочитанных им работ, причём чтобы прочитать его критику-ругань, надо было переписать всё что он написал, удобочитаемым подчерком, чем и занималась, приехавшая на поселение к Ульянову в Шушенское, вместе с мамой, Надежда Крупская.

Подписывать политическое писание так же никто бы из ссыльных поселенцев не стал, по конспиративным соображениям, само действо было создано позднейшими партийными историками. По их легенде, Ленин, который ещё был никто, дал решительный бой проявлению бернштейнианства на русской почве и нанёс удар западноевропейскому оппортунизму в Германии, Франции и других странах. Правда за маленьким исключением, никто в этих зарубежных странах Ленинского «удара» не почувствовал, работа эта в «европах» не публиковалась, не почувствовали этого удара и в Российской империи, при этом сам ударявший не имел никакого образования в экономике, Бернштейна он ещё не успел прочитать, он только читал писания, которые случайно попали в его руки и тратил мамины и тёщины деньги на свои писания и их рассылку.

Посмотрим на этот период письменного творчества Ульянова в Шушенском более подробно. Надежда, приехавшая в Шушенское из своей ссылки в Уфе, в 1898 году и ставшая его супругой, занималась вместе с мамой для Владимира переводами иностранных текстов из приходивших почтой легальных журналов и газет, так же они переписывали статьи-каракули Володи и отсылали их в Подольск к сестре Анне. Мама же и оплачивала почтовые расходы по отправке всего написанного. Анна Ульянова-Елизарова в Подольске, сначала тексты правила и редактировала, а затем ехала с ними в С.-Петербург по издательствам. Почтовые и прочие расходы семьи в Шушенском постоянно нарастали и стали доходить до 300 рублей в месяц, у Владимира денег не было, за всё платили его мама Мария Александровна и тёща. Весь этот писательский энтузиазм Владимира Ульянова больше напоминал обострение шизоидного состояния на почве неудовлетворённого желания, мании величия, заявить о себе любым способом.

В Шушенском Владимир Ульянов якобы закончил работу «Развитие капитализма в России». Всего за 3 года ссылки, по версии его биографов, было написано более 30 работ, в которых он наметил пути революционной борьбы, разработал тактику и программу для будущей «Партии», которую он будет создавать внутри действовавшей, не имея в этом никакого практического опыта и тем более приличных денежных сумм, без которых никакая партия не может быть создана. Владимир Ульянов критиковал всех, в том числе и марксистов-«экономистов», не страдая от отсутствия образования у себя в этой области. С собственными знаниями у Владимира дело обстояло скудно, образования университетского он так и смог получить, революционная борьба и его собственное отсутствие способности к систематическому обучению, помешали получению образованию, оставалось только читать чужие работы, которые ему присылала в Шушенское сестра Анна, и всех ругать. Ругаться он был великий мастер, изобретал всякие обидные прозвища, используя гимназические знания по русской литературе, благо к тем, кого он ругал, его ругань не доходила, всё оставалось в круге ближних. На практике, в лицо, Ульянов ругался только с теми, кто не смел дать ему отпора, в случае получения отпора, Владимир быстро стушёвывался и переходил на ласковый, любезный разговор с говорящим.

Всё что из Ульяновских трудов доходило до стен издательств представляло из себя коллективный труд, вначале каракули Владимира тщательно переписывала Надежда, затем она свою рукопись отправляла почтой сестре Анне в Подольск, оплачивала почтовые расходы тёща, Елизавета Васильевна. Анна в Подольске, получив почту, правила и редактировала присланную рукопись и везла её в С.-Петербург, чтобы пристроить в издательствах, что получалось очень редко. Эти расходы оплачивал Марк Елизаров. В С.-Петербурге писания Владимира Ульянова принимал только Пётр Струве, владевший легальным издательством. Работал над трудами Владимира Ульянова маленький, но дружный семейный коллектив, этот же коллектив нёс и все сопутствующие материальные расходы, семейному диктатору оставалось только наслаждаться прелестями ссыльной жизни.

Владимир в это время читал газеты и журналы, присланные в Шушенское так же на счёт присылавших их людей, и расширял этим свои политические познания, или ходил на охоту и ездил, гулял по окрестностям. Нагулявшись, Владимир Ульянов приходил домой к накрытому столу и обедал с большим аппетитом.

Позднее, после Октябрьского переворота и смерти вождя, к созданию многотомного политического наследия В. И. Ленина присоединились творческие коллективы академий, институтов и прочих научных учреждений страны Советов, которые искали и находили «утерянные» работы вождя и в результате было напечатано 55 томов Ленинских статей и книг. Коллективы трудились не за так, шли за этот труд им награды, учёные звания, ордена, премии, жилплощадь и просто зарплаты, на которые можно было неплохо прожить.

В своём якобы труде «Задачи русских социал-демократов», Ленин проводил борьбу с «экономизмом», то есть боролся против борьбы за экономические интересы трудящихся, которая предполагала на данном начальном этапе борьбы, стачки за улучшение оплаты труда. По Ленину, трудящиеся должны были беззаветно трудиться и терпеть нужду до «светлого будущего». Себе он мог легко позволить не заботиться о «светлом будущем», нужды никогда Ульянов не испытывал, так как жил всегда за счёт своего ближайшего окружения, а в последствии, благодаря руководству диктатурой пролетариата, которая принуждала рабочих трудиться на якобы пролетарское государство за гроши, которых на жизнь не хватало.

Сама статья, в которую приложили и статью «петербуржца», появилась на свет в 1898 году в Женеве, благодаря Аксельроду, который получил её от Петра Струве из С.-Петербурга, с просьбой прореагировать на её содержание. Брошюра была опубликована без имени автора, которого назвали «петербуржец», с предисловием Аксельрода, и была она как приложение к работе Аксельрода (Боруха Пинхуса) называвшейся, «К вопросу о временных задачах и тактике русских социал-демократов». В своей работе Аксельрод разъяснял смысл и содержание экономической борьбы российского пролетариата на данном этапе своего существования. При этом статья автора, который писал под псевдонимом «петербуржец», нисколько не осуждалась, а только ему, петербуржцу, как бы всё разъяснялось, как социал-демократу, не понявшему сути экономизма. Впоследствии, Владимир Ульянов, перебравшись в Швейцарию и ознакомившись с этими документами, соответственно пришёл в ярость от того, что «петербуржца» выставили недоучкой. Такого к себе отношения Владимир Ульянов-Ленин никогда не прощал, его мстительность не ослабевала со временем, только нарастала. После Октябрьского переворота Плеханов, Аксельрод и Струве были зачислены Лениным в разряд «врагов народа», это был приговор на их ликвидацию.

Печаталась вся социал-демократическая литература группы «Освобождение труда» в Швейцарии на деньги Георгия Плеханова и Социнтерна, с указанием что брошюра издана РСДРП, брошюры доставлялись в Россию плехановцами и мало кто их покупал. Расходы по печати такой литературе не окупались. Революционную обложку брошюры, при втором её издании, с указанием автора Н. Ленин, в 1902 году делал уже сам Ленин, перебравшийся к этому времени в Швейцарию, и принятый на работу в редакцию к Плеханову, практически это был подлог, собственноручно выполненный Лениным.

Труд В. Ильина, «Развитие капитализма в России», был абсолютно «не научный», а брошюрой, написанной 28-летним революционером, не имевшим никакого высшего образования и практических знаний из критикуемой области, кроме чтения чужих работ. Брошюра вышла легально, отдельной книжкой в конце марта 1899 года, в небольшом петербургском издательстве Водовозовой, тиражом 2400 экземпляров, по цене 2 рубля 50 копеек. Водовозовы были знакомцы Анны Ульяновой по делам, связанным с покушением на императора Александра III, по процессу которого был казнён Александр Ульянов. И размер тиража, и цена, Ульяновым планировались для получения хорошего дохода, около 5000 рублей. На чьи деньги делался тираж, и как распределился доход неизвестно. Брошюра спросом не пользовалась по известным причинам, очень немалая цена, по тем временам, кроме того в ней перепечатывались всем известные теории других авторов, приводилась статистика из других работ и всё это подвергалось беспощадной «революционной критике» никому неизвестного, начинающего революционера, дохода так и не получилось, получились только расходы и скандалы.

Сам ленинский сборник в типографском виде появился на свет только в 1925 году, после кончины вождя мирового пролетариата и через 27 лет после якобы его официального издания, благодаря усилиям научных коллективов, организованных для формирования Ленинского наследия и образа гениального вождя пролетариата.

Павел Аксельрод в идеях Ленина увидел, как он выражался, «утопию религиозного, теократического характера», порожденную отсталостью России и проявление «мелкобуржуазного радикализма» автора, использующего для своих целей борьбу рабочего класса. С лета 1918 года, после Октябрьского переворота большевиков, Аксельрод заявлял о вырождении «диктатуры пролетариата» в контрреволюцию, и считал «большевистский переворот… колоссальным преступлением и ничем иным».

Позднее, в 1917 году, Апрельские тезисы Ленина и ряд других официальных ленинских партийных документов побудили Аксельрода обратиться к новому лидеру партии Юлию Мартову с открытым письмом, которое он рассматривал как своего рода политическое завещание, поскольку Аксельроду было в это время уже под 70 лет. Из «революционной» советской России, ему, революционеру и одному из основателей российской социал-демократии пришлось скрываться в эмиграции так же, как и от самодержавия.

Первая публикация письма Аксельрода в эмиграции относится к весне 1921 года. В России письмо было опубликовано лишь однажды, весной 1923 года петроградской группой меньшевиков. Письмо было направленно против легенды «о великой пролетарской и коммунистической миссии большевизма». Аксельрод утверждал, что «насильственно прервав революционное развитие России, большевики отбросили её назад — в политическом отношении чуть не в середину прошлого века, а в экономическом, частью ко временам Петра Великого, а отчасти к временам Ивана Грозного».

В этом как раз и заключалось предназначение Октябрьского переворота и передача власти в России Ленину и большевикам.

МИФ 11. ДО ОТЪЕЗДА ЗА ГРАНИЦУ ПОСЛЕ ССЫЛКИ В ШУШЕНСКОМ, ЛЕНИНУ ПРЕДСТОЯЛО ПРОВЕСТИ БОЛЬШУЮ РАБОТУ В РОССИИ, НАДО БЫЛО СВЯЗАТЬСЯ С СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКИМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ, ДОГОВОРИТЬСЯ С НИМИ О ВСЕСТОРОННЕЙ ПОДДЕРЖКЕ ГАЗЕТЫ ИСКРА, РАЗРЕШИТЬ ФИНАНСОВЫЕ ВОПРОСЫ, СВЯЗАННЫЕ С ЕЁ ИЗДАНИЕМ. С ПРИСУЩЕЙ ВЛАДИМИРУ ИЛЬИЧУ ЭНЕРГИЕЙ И НАСТОЙЧИВОСТЬЮ ОН СРАЗУ ПРИСТУПИЛ К ВЫПОЛНЕНИЮ СВОЕГО ТЩАТЕЛЬНО ПРОДУМАННОГО ПЛАНА

Возможность не задумываться о «хлебе насущном», превратила трёхгодичное пребывание Владимира Ульянова в ссылке, по выражению его же супруги Надежды Константиновны, в полную приятностями дачную жизнь. В январе 1900 года Владимир Ульянов получил извещение из полицейского департамента о завершении срока высылки, и о том, что «министр внутренних дел воспретил ему после окончания высылки проживать в столичных и университетских городах и крупных рабочих центрах», в соответствии с Российским законодательством. Чтобы быть ближе к столице, С.-Петербургу, Владимир Ульянов решил поселиться в Пскове, где уже обосновался его друг и товарищ Пётр Красиков, после завершения своего срока ссыльного поселения у родного дедушки, в Красноярске. Псков в это время был насыщен политическими поражёнными в правах, и служил перевалочным пунктом при перевозке нелегальной литературы из Германии в Россию.

Отъезд ссыльных поселенцев был назначен на утро 29 января 1900 года. Расставание с Шушенским получилось трогательным и теплым. Владимира Ульянова и его семью пришли проводить крестьяне и остававшиеся ссыльные. За время «ссылки» в Шушенском, у Владимира Ульянова накопилось очень много книг и журналов, увозили 15 пудов (240 кг) только литературы, включая все собранные за три года газеты и журналы, под которые пришлось загружать отдельный воз. Ружья для охоты и обмундирование, мебель и прочие предметы домашнего уюта, что смогли купить крестьяне, распродали, что не продали всё увезли с собой, никаких подарков. Даже газеты и журналы увезли с собой, копеечная душа и крохоборство, присущие Владимиру Ульянову, не позволили ему всё это оставить в Шушенском, а на перевозку всей этой макулатуры до Уфы пришлось затратить немало денег. Шушенские селяне, мужички, любители самосада, сворачивавшие «козьи ножки», несколько лет применяли бы всю эту кучи бумаги для курения и вспоминали бы добрым словом ссыльнопоселенца Владимира Ульянова. Пришлось уезжать из Шушенского на четырёх возах-санях, одни сани были загружены только литературой и не распроданным имуществом. И по отдельному возу для каждой персоны, со своим имуществом. Приезжал Ульянов на поселение три года назад, с одним чемоданом. Поздно вечером, караван с семьей и накопленным имуществом прибыл в Минусинск. Несколько дней вынужденного ожидания провели в Минусинске. К обозу присоединились семьи Старкова и Сильвина. Двинулись в дорогу целым обозом, был сильный сибирский мороз, обоз составил более десятка саней, у всех семей было нагружено по несколько саней. В ссылку все сосланные приезжали на пролётках, уезжали на нескольких санях, обозами. «Тяжело» доставалась жизнь революционерам в России, под гнётом царского самодержавия, обратные обозы приходилось оплачивать за свой счёт.

Двигались в пути без остановок, останавливались только на замену лошадей, двигались днём и ночью, по льду Енисея, пока не достигли Сибирского тракта. Выбравшись на тракт, сменили лошадей на почтовой станции и двинулись в сторону Ачинска, на железнодорожную станцию для посадки в поезд.

На посадку в Красноярск не поехали, чтобы не оплачивать за свой багаж при посадке, а багажа было много, у всех, свои деньги экономить революционеры умели все и казёнными рублями не брезговали. Сибирская ссылка-высылка закончилась, ссыльнопоселенцы все хорошо отдохнули от революционной борьбы, некоторые обзавелись семьями, многие поправили пошатнувшееся здоровье, некоторые даже растолстели, как Владимир Ульянов, начинался новый этап жизни и революционной борьбы.

По дороге из Ачинска, семья Ульяновых остановилась 18 февраля в Уфе, где продолжилась ссылка Надежды Крупской, её срок ссылки был больше, чем у её супруга Владимира, основателя марксизма в России и российской социал-демократической партии, и заканчивался через год. Наказание Надежда понесла более строгое чем Владимир Ульянов, который по версии партийных академиков был основателем и вождём марксистской организации «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», и не только, а Крупская была простой учительницей в воскресной школе для фабрично-заводских рабочих, но была более опасна для самодержавного режима, чем основатель марксизма в России.

У Владимира Ульянова был разработан план, для его осуществления надо было заиметь немалую сумму денег, да и прожить надо было целый год самостоятельно, без поддержки жены и тёщи, маминой помощи хватало только на еду. Свои планы Владимир хранил при себе, никому их не сообщал, тайну соблюдать он любил с детства. Устройство на жительство в Уфе Надежды Крупской, это была официальная причина для объяснения Владимира Ульянова с полицией, чтобы задержаться в Уфе на несколько дней. Согласно его тайного плана предстояло наладить, устроить сбор денег якобы для революционной печати, источниками сбора были намечены местные социал-демократические кружки, имелись в Уфе так же и богатые спонсоры, жертвовавшие деньги на революцию, и необходимо было открытие счетов в местном банке для Надежды, куда можно было зачислять пожертвования и потом перечислять куда надо, Владимиру Ульянову. Техника сбора денег на революцию была отработана, на современном для того времени уровне. Владимиру Ульянову деньги были нужны на покупку загранпаспортов и для жизни за границей.

После отъезда из Уфы, вся работа, намеченная Владимиром Ульяновым в Уфе, легла на плечи Надежды Крупской и её мамы. Кроме этого Надежда в Уфе собирала материалы для газеты «Искра», и переправляла их заграницу, вела переписку с другими организациями в России, её корреспондентов было более 100 адресатов, важную переписку приходилось шифровать, что требовало временных затрат. Самым важным корреспондентом у Крупской был адресат в Пскове, ему отправлялись кроме отчётной информации и деньги, собранные в Уфе, якобы на «Искру», первый номер которой ещё только готовился и вышел из типографии в Лейпциге, 24 декабря 1900 года, без какого-либо участия Владимира Ульянова, а тем более без денег, которые для него собирала Крупская.

Редакция «Искры» работала в Мюнхене, собираясь на квартире у Александра Гельфанда (Парвуса) уже более года. Её членами были Парвус, финансовый директор, Георгий Плеханов, главный редактор, Павел Аксельрод, Вера Засулич, Юлий Мартов и Александр Потресов, члены редакции. Под их контролем издавалось ещё несколько социал-демократических газет, «Заря», «Рассвет», «Новая Жизнь». Газета «Искра» была создана как орган РСДРП, согласно решения I съезда партии, состоявшегося в Минске, в то время, когда Владимир Ульянов, «основатель РСДРП», по версии советских академиков, проживал в Шушенском. Позже, осенью 1900 года, к редакции Плеханова постарался присоединиться и Владимир Ульянов, прибывший в Швейцарию, в Женеву, легально, по заграничному паспорту, купленному в Псковской жандармерии за 2000 рублей, собранных Крупской якобы для издания газеты. Приехал в Псков Владимир Ульянов 10 марта 1900 года. Уехал он из Шушенского 29 января 1900 года. Время в пути составило около 40 суток, из них он неделю прожил в Уфе, 18 суток добирался из Шушенского до Уфы. Из Уфы, Ленин едет в Псков с остановкой в Москве и задерживается там, не смотря на полицейский запрет для Ульянова появляться в Москве. В Москве Владимир встречается с Исааком Лалаянцем, своим знакомцем по Самаре и кружку Скляренко, который являлся представителем Екатеринославского комитета РСДРП и избирался, но не попал на I съезда РСДРП в Минске, и Владимир получает от Лалаянца очень интересующую его информацию, как попасть в ряды РСДРП. Из Москвы Владимир Ульянов едет в С.-Петербург, совершает второе нарушение полицейского запрета на посещение столицы. В С.-Петербурге, проездом в Псков, Ульянов встретился на книжном складе-магазине Калмыковой, который был рядом с её квартирой на Литейном проспекте, с Верой Засулич, которая представляла «группу Плеханова» в России по вопросам издания общерусских марксистских газет за границей. Ульянов настойчиво искал контакты с авторитетными в России марксистами, чтобы как-то присоединиться к ним, к их руководящим рядам, тащить лямку рядового члена-исполнителя было не для него. Перемещениям своих поднадзорных, куда им надо, охранка не препятствовала, она фиксировала все контакты поднадзорного и заносила их в его досье, это очень облегчало работу полиции по раскрытию конспиративных явок социалистов.

Псков для поселения был выбран Владимиром Ульяновым не случайно, не только из-за близости Пскова к Петербургу, но и потому, что в Пскове находился «опорный пункт» по распространению нелегальной литературы из-за рубежа и в Пскове обосновался его друг-товарищ, устроивший ему отбывание поселения в Шушенском. Это был Пётр Красиков, державший связь с «группой Плеханова» за границей. В Пскове также поселились на жительство Александр Потресов и Любовь Радченко.

Владимир Ульянов пробыл в Пскове только до мая, два месяца, уже с марта в России, начались аресты распространителей нелегальной политической литературы, полицейские филеры-ищейки работали оперативно, досье поднадзорных помогали выявлять адреса доставки. Хотелось Ульянову срочно убыть за границу, а пока надо было добыть-купить чужой паспорт, чтобы за границей перейти на нелегальное положение и скрыться от контроля Российской полиции, и дополнительно купить легальный заграничный паспорт, для отъезда за границу. Всё это были составляющие плана, который для Владимира Ульянова раскрывали бывалые политические нелегалы. Для заработка и легального прикрытия революционной работы, Владимир Ульянов был устроен Петром Красиковым на работу в губернском статистическом управлении Пскова. Работа была как раз по Ульянову, можно было легально передвигаться, якобы для сбора статистических данных и фактически ничего не делать, не забывая получать жалованье. Из Пскова, Владимир Ульянов, по адресам, полученным от Петра, старался установить связь с социал-демократами из «группы Плеханова» за границей и искал возможности покупки нелегального паспорта, но дармовых вариантов не попадалось.

С 29 марта по З апреля 1900 года, в Пскове было проведено «Совещание представителей социал-демократов различных течений» по вопросу распространения нелегальной литературы. В нём приняли участие Степан Радченко, секретарь ЦК РСДРП, Юлий Мартов, приехавший в Псков из ссылки в Туруханском крае, Фёдор Щеколдин и Александр Потресов, организаторы и инициаторы по созыву I съезда РСДРП в Минске, Стопани, руководитель «Московского рабочего союза», представлявший «Северный Союз Рабочих» и деятели «легального марксизма в России», Пётр Струве, автор Программы РСДРП и Туган-Барановский. Последние двое, не вписывались в состав марксистов и сторонников Владимира Ульянова. Все остальные социалисты были заслуженными ветеранами марксистского, социал-демократического движения для которых Владимир Ульянов был незнаком. Владимир Ульянов никого не представлял, его представил собравшимся Пётр Красиков и пришлось Владимиру применить все свои средства «ухаживания», чтобы внедриться в эту авторитетную компанию революционеров. Тотчас, после псковской встречи, все собиравшиеся устремились покинуть Россию из-за начавшейся волны арестов, как всегда всё революционное мероприятие в Пскове проходило под полным контролем полиции.

Александр Потресов выехал в Германию, увёз с собой тысячу рублей на газетные дела. Потресову деньги передала вдова сенатора Александра Калмыкова, активная участница революционного движения, одновременно занимавшаяся торговлей книгами, знавшая Потресова с детства и сожительница Петра Струве. Собирали деньги «на революцию» по всей России заграничные и российские социал-демократические группы, а фактически, и на жизнь революционерам и на издание революционных газет. Александр Потресов вел активную работу по подготовке к изданию в Германии газеты «Искра», был членом её редакции. Владимир Ульянов деньги, собранные Крупской «на газету» держал при себе, предстояло купить легальный загранпаспорт для выезда за границу. В охранке такие процедуры дозволялись, они облегчали полиции держать социалистов под контролем, поэтому Владимир и наметил достать себе и нелегальный загранпаспорт, чтобы проживать по нему заграницей, уйдя от полицейского надзора, всему этому его научили бывалые революционеры, нелегалы.

Владимир Ульянов настойчиво искал способ достать, купить чужой загранпаспорт, в который «умельцы» внесли бы его приметы, вместо примет владельца паспорта, фотографии тогда в паспорт не вставляли. Для этого Ульянов проделал турне в несколько месяцев, из Пскова до Уфы, под предлогом поездки к жене, Надежде Крупской. Передвигаясь по своему маршруту по Волге, Владимир Ульянов искал возможности для приобретения нелегального заграничного паспорта, такая возможность ему представилась. Руководитель «Северного Союза Рабочих», Фёдор Щеколдин «организовал» Владимиру Ульянову такой заграничный паспорт, это был паспорт ярославского дворянина Николая Ленина, «умельцы» вписали в него внешние приметы Владимира Ульянова. С этим «паспортом» Владимир Ульянов запланировал скрыться от полицейского надзора, выехал он за границу в 1900 году, по легальному загранпаспорту, полученному, «за барашка в бумажке», за взятку, в Псковской жандармерии.

Прибыв в Женеву и устроившись «на работу», Владимир Ульянов остановился проживать у Юлия Мартова, а впоследствии за рубежом стал проживать по чужим паспортам, меняя имена, фамилии и национальности.

Примечание: Ярославский дворянин, Николай Ленин, по паспорту которого Владимир Ульянов скрылся от российской полиции за границей, в 1918 году был расстрелян, в овраге близ деревни, прибывшим чекистом, где Николай Ленин проживал как крестьянин, отдавший добровольно свою помещичью землю крестьянам, ещё до революции, и вступивший в местную крестьянскую общину. Застрелен Ленин был, присланным сотрудником местной Чрезвычайной Комиссии, «ЧеКа», в соответствии с утверждённым списком «врагов народа». Местные крестьяне из общины, давно получившие от барина землю, помогали чекисту закопать убитого Николая Ленина, там же, рядом с деревней в овраге.

МИФ 12. ПРИЕХАВ ЗА ГРАНИЦУ, ВСЁ ВНИМАНИЕ ЛЕНИНА БЫЛО СОСРЕДОТОЧЕНО НА ГАЗЕТЕ «ИСКРА», ОРГАНИЗАЦИЯ КОТОРОЙ БЫЛА ДЕЛОМ ОЧЕНЬ ТРУДНЫМ. НАДО БЫЛО НАЙТИ ПОМЕЩЕНИЕ ДЛЯ ТИПОГРАФИИ, ПРИОБРЕСТИ РУССКИЙ ШРИФТ, ЧТО СДЕЛАТЬ ЛЕГАЛЬНЫМ ПУТЁМ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО

По версии советских академиков Ленин, по заданию издательства «Искра», заезжал в Нюрнберг и виделся там с Адольфом Брауном. И вёл с ним переговоры об организационно-технической помощи изданию «Искры». В октябре 1900 года, самовольно было издано отдельным листком написанное якобы Лениным «Заявление редакции Искры». В нём отмечалась настоятельная необходимость создания революционной партии, неразрывно связанной с рабочим движением, хотя I съезд такой партии уже состоялся в Минске, в марте, за два года до этого письма. В конце ноября Ленин якобы был занят подготовкой и выпуском первого номера журнала «Заря», а во второй половине декабря ездил в Лейпциг якобы для окончательного редактирования первого номера газеты «Искра» перед выпуском её в свет. В передовой статье первого номера «Искры», озаглавленной «Насущные задачи нашего движения», написанную якобы Лениным, он выделял как основную задачу, создание крепкой, организованной марксистской партии. Титанический труд Ленина, по версии партийных академиков, увенчался успехом, была создана общерусская нелегальная политическая газета, боевой орган российских марксистов. В. И. Ленин, по их утверждениям, был организатором и непосредственным идейным руководителем «Искры». Это всё было написано при советской власти партийными академиками, издавшими 55 томов, из обнаруженных и восстановленных рукописных работ Владимира Ульянова-Ленина.

Фактически первый номер «Искры» на русском языке был набран в Лейпциге, 24 декабря 1900 года, под контролем Александра Потресова, ничего не понимавшими по-русски, немецкими рабочими-типографами. Русский шрифт для газеты был куплен Гельфандом, на деньги, добытые им, Владимир Ульянов, имея паспорт на имя Ленина, но ещё не имея партийного псевдонима Ленин, работал в это время по найму, чтоб заработать на жизнь, над выпуском газеты «Заря» в Штутгарте, который находится в 6 часах езды от Лейпцига. Там Ульянов жил под фамилией Мейера, а потом стал жить по паспорту на имя болгарина Иорданова. У газеты «Искра», которая была Центральным Органом РСДРП, не было главного редактора. Газета выпускалась пятью соредакторами, включая трёх представителей социал-демократической группы первого марксиста России Георгия Плеханова. Редакция состояла из Плеханова, Аксельрода, Потресова, Засулич, Гельфанда и избиралась съездом РСДРП. Для принятия решения, по делам газеты, каждый участник группы имел при голосовании один голос, Плеханов имел при голосовании, 2 голоса. Все участники являлись соредакторами. Передовая статья «Задачи нашего движения» авторской подписи не имела, поскольку это был коллективный труд редакторского коллектива, в который Владимир Ульянов не входил, члены авторского коллектива, социал-демократы с 15 летним стажем, все были старше Ульянова на 15—20 лет. К передовой статье «Искры №1» Ульянов никакого отношения вообще не имел, статья была посвящена объединению французских социалистов в единую организацию, а не партии РСДРП. Чтобы законспирировать издание газеты, было принято решение выпускать её в Германии, а не в Швейцарии. Печать первого номера прошла в Лейпциге, в декабре 1900 года. Помощь в издании газет «плехановской группе» оказывали германские социал-демократы, Клара Цеткин, Адольф Браун, Дитц, польский социал-демократ, Юлиан Мархлевский и другие, деньги на издание газеты выделялись из партийной кассы, а в кассу деньги поступали от Социнтерна через германских социалистов. Собственные деньги Ульянову были очень нужны, поэтому, войдя в курс дела на месте, в Швейцарии, он стремился «подружиться» с руководящими товарищами и получить доступ к делам редакции и к партийной кассе. Лично сам Ульянов работал наёмным сотрудником по выпуску газет, за зарплату, чтобы было на что жить, и не более того. Приехавший за 4 месяца до выпуска первого номера «Искры» в Швейцарию Владимир Ульянов, молодой марксист 30 лет, практически неизвестный в рядах социал-демократов за рубежом, без копейки в кармане, поселился в Женеве на квартире у своего знакомца по С.-Петербургу Юлия Мартова, жил и столовался у него за его счёт, жить на чужой счёт Владимир Ульянов давно научился и уже привык. При всём его стремлении жить в одиночку, ему это было пока невозможно из-за отсутствия денег, его кормильцы мама и тёща были далёко, в России. В следствии этого, Мартову довелось вплотную познакомиться с бытовым и политическим характером Владимира Ульянова, хотя и был он с ним знаком недолго, со времён С.-Петербурга, и где они встречались периодически.

Уже через год, после Второго съезда РСДРП, в 1904 году, Юлий Мартов ввёл в оборот российских социал-демократов термин, «ленинизм». Под ним он раскрывал стремление к «гипертрофии централизма», «искусственному подавлению всякой оппозиции», «систематическому давлению сверху на все элементы, представляющие самостоятельность» от требований Ульянова-Ленина, всё это было следствием Ульяновского не устойчивого, бешеного характера, игнорировать мнение оппонентов и привычки действовать исподтишка. А незадолго до своей кончины в Париже, Юлий Мартов придет к выводу, что в России «никогда не было диктатуры пролетариата», а «была и есть диктатура партии над пролетариатом», что в прочем, только подтверждало более ранние выводы Карла Каутского, сделанные им в 1918 году, в его работе «О диктатуре пролетариата в России», где он назвал «диктатуру пролетариата» большевиков «диктатурой партии и государственным рабством». За это Карл Каутский получил от Владимира Ульянова-Ленина звание «Ренегат». Такого же мнения о делах Ленина и большевиков придерживался и Павел Аксельрод. Приехав в Швейцарию, в Женеву, Владимир Ульянов поселившись на квартире у Юлия Мартова, был Мартовым представлен Георгию Плеханову, а потом Павлу Аксельроду в Цюрихе, которые ещё не знали, что они беседуют с Лениным, основателем марксизма в России.

С ними Ульянов, абсолютно не страдая от скромности, а страдая манией собственного величия, повёл переговоры по своему личному участию в издании газеты «Искра». Но первый номер газеты, органа вновь образованной в Минске РСДРП, уже готовился к печати в Лейпциге, все финансовые затраты по выпуску были обеспечены Гельфандом. Редакция «Искры» собиралась в Мюнхене, Германия, у Парвуса (Гельфанда), который являлся финансовым директором газеты «Искра». Так как члены соредакторы жили в разных городах, то практическими делами по печати газеты управлял Юлий Мартов. Владимир Ульянов незадолго до этого только прибыл за границу и перешёл на жительство по подложным паспортам, которые ему предоставлял Парвус, свой подложный паспорт на имя Николая Ленина, Ульянов берёг «на чёрный день», чтобы скрыться от слежки зарубежного департамента полиции Российской империи. Была у Владимира и такая мания, как мания преследования, хотя он российской полицией к розыску не объявлялся, в списки «политически опасных преступников» не вносился», мог чувствовать себя в абсолютной безопасности. Финансовая и должностная зависимость Владимира Ульянова от Парвуса очень Владимира бесила и угнетала, но деваться Ульянову было некуда, стал для него Парвус врагом на всю оставшуюся жизнь. Проходить границы между государствами Европы Владимиру было затратно, да и денег на переезды у него не было. Только со второго номера, издание газеты «Искра» из Лейпцига перенесли в Мюнхен, поближе к местам проживания соредакторов.

Владимиру Ульянову Александр Парвус (Гельфанд) предложил заняться выпуском газеты «Заря» в Штутгарте, с оплатой его труда, чтобы ему было на что жить. Первый выпуск «Зари» вышел весной 1901 года. В «Заре» стремился регулярно печататься и сам Владимир Ульянов, чтобы дополнительно подработать. В первых выпусках вышло несколько статей под его авторством, «Бей, но не до смерти», «Зачем ускорять превратность времен?», «Объективная статистика», это был дополнительный авторский заработок к основной зарплате.

Оставался у Ульянова-Ленина единственный шанс, втереться в доверие к Георгию Плеханову. Он этот шанс использовал, как было у него и в гимназии, у Фёдора Михайловича Керенского. Владимир Ульянов стал докладывать Плеханову о делах его сотрудников, кто, что сказал, что думает, что делает. Плеханов его в этом поощрял, он планировал использовать стукачество и бешеную энергию Ульянова для защиты своих руководящих позиций в партии против поднимавшегося молодого поколения марксистов.

Газета «Искра», Центральный орган РСДРП, до конца 1903 года оставалась за плехановцами, и издавалась без участия Ульянова-Ленина ещё два года. Все члены редакции «Искра» возненавидели Владимира Ульянова-Ленина за его склочный и подлый характер от всей души, они поняли с кем имеют дело и догадались, кто на них стучит шефу. Плеханов старался этот конфликт использовать в своих целях, но в конце концов и он сам стал врагом Ульянова-Ленина.

В начале нового 1902 года, Пётр Струве приехал в Мюнхен, чтобы подписать с Плехановым договор об участии его группы в финансировании издательства журнала «Современное обозрение», для публикации документов, обличающих российский режим самодержавия. Пётр Струве, из семьи Астраханского и Пермского губернатора, одногодок Владимира Ульянова, со студенчески времён стал «революционером», но боролся он за «политическую свободу», за конституционное правительство в России, а не за уничтожение Российского государства.

Ульянов наотрез отказался от встречи со Струве, Струве он не мог спокойно переносить, так как тот был для него опасным политическим конкурентом и был к тому же богат. Пётр Струве был автором программы рабочей партии, «Манифеста РСДРП», для «Искры» №1, а конкуренты для Ульянова-Ленина среди коллег были не переносимы, они вызывали у него при общении приступы ярости, последствие его врождённой склонности к склочности и истерической психопатии. Переговоры же с плехановцами, социал-демократами у Струве прошли успешно. Они видели в либералах-конституционалистах, как Струве, не соперников, а единомышленников и демонстрировали явное стремление к сотрудничеству с ними, в борьбе с самодержавием. Почему среди борцов с самодержавием было немало выходцев из богатых семей российской буржуазии и дворянства, это было порождением недовольства представителей этих верхних социальных слоёв российского общества политикой императора Николая II. Николай II не имел характера и свойств самодержца, принимал свои государственные решения под чьим-нибудь влиянием. Лица, влиявшие на решения императора, были многочисленны. В их число входили, старшие члены императорской фамилии, численность которых значительно выросла, а также фавориты разного рода из его окружения, большое влияние на сына имела его мать, Мария Фёдоровна, которая после смерти супруга, Александра III, в основном проживала у отца, на своей родине, в Дании, а сыну Николаю II она слала рекомендательные письма, которые тот чаще удовлетворял, чем отвергал, как самодержец Николай II был слабый и непоследователен в своих решениях. Введя в Российской империи после вооружённых выступлений 1905 года 2-х палатную систему управления, назначаемый Государственный Совет и избираемую Государственную Думу, император оставил за собой, утверждение принимаемых законодательных актов.

В апреле 1901 года, после окончания Уфимской ссылки, в Мюнхен приехала Надежда Константиновна Крупская, вместе с мамой Елизаветой Васильевной, без которой она не могла существовать и дня, в силу своего врождённого аутизма, делавшего её незащищённой и неприспособленной к тяжестям самостоятельной жизни. Прежде чем найти местожительства Владимира им пришлось поблуждать от явки к явке, наконец они нашли его в Мюнхене. Устроились всей семьёй на жительство в пригороде Мюнхена, Швабинге, где сняли квартиру. Обзавелись обстановкой, прикупили подержанной мебели, всё выглядело очень скромно, всё было оплачено деньгами тёщи, как и всегда до этого, и как всегда в последствии.

Наконец Владимиру Ульянову удалось спокойно вздохнуть, проблемы с материальным обеспечением жизни отпали, можно было со всей энергией заняться революционной работой, склоками, разборками с политическими конкурентами, окружавшими его, и уже понимавшими, кто и что он есть.

Только с конца 1901 года, Владимир Ульянов начал подписывать некоторые свои статьи псевдонимом «Н. Ленин», а потом просто «Ленин».

МИФ 13. ТРУДЫ ЛЕНИНА ИМЕЛИ НЕОЦЕНИМОЕ ЗНАЧЕНИЕ В БОРЬБЕ ЗА ПАРТИЮ, В СПЛОЧЕНИИ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ КОМИТЕТОВ В РОССИИ ВОКРУГ «ИСКРЫ». ВСЯ ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЗА ГРАНИЦЕЙ БЫЛА ПОДЧИНЕНА ЗАДАЧАМ ПАРТИЙНОЙ РАБОТЫ В РОССИИ, РАЗВЁРТЫВАНИЮ РАБОЧЕГО И КРЕСТЬЯНСКОГО ДВИЖЕНИЯ

В список якобы написанных Ульяновым работ, под различными псевдонимами, в период до II съезда РСДРП вошли, статья «Аграрный вопрос и „критики Маркса“», статья «Гонители земства и Анибаллы либерализма», статья «Аграрная программа русской социал-демократии», статья «С чего начать», книга «Что делать», «письмо к товарищу», май 1903 год, брошюра «К деревенской бедноте».

С приездом Надежды и тёщи в Мюнхен, Владимир Ульянов воспрянул. Он опять оказался «вооружён до зубов», тёща, это деньги и надёжный тыл, Надежда делопроизводитель, секретарь канцелярии, переписчик «гениальных» рукописей, которые могла понимать и переписывать понятными буквами только она, тем более что Владимир был рядом, заодно она же и корректор, с феноменальной трудоспособностью, всё это в одном лице, несмотря на наличие у неё врождённой послеродовой «простинки», аутизма, проще говоря с придурью, с выбором супруги Владимир Ульянов не промахнулся. Подчерк у Владимира понять было невозможно, причём он был нестабилен и характер его закорючек менялся в зависимости от его психического состояния. При письме он впадал в транс и был не в состоянии контролировать себя. Список якобы написанных и изданных им статей начал бурно возрастать. Маленький, но дружный коллектив воссоединился и вновь принялся за революционную работу, формирование «ленинского наследия».

В список написанных ленинских работ до II съезда РСДРП в 1903 году, были включены статьи «Аграрный вопрос и „критики Маркса“», причём Маркса Ленин в аграрном вопросе и во всех остальных искажал беспощадно, по простой причине, подлинников Маркса он не читал, на что Владимиру Ульянову указывал авторитетный в России марксист Скворцов, ещё во время их встречи-беседы в Нижнем Новгороде, при переезде семьи Ульяновых из Самары в Москву. Владимир Ульянов был «шапочно» знаком с сельским хозяйством, он часто бывал в сельском имении дедушки в Кокушкино под Казанью, в имении матери Алакаевка под Самарой, любил общаться с крестьянами, расспрашивал их о жизни и прочем, в крестьянские избы Владимир не заходил, в них плохо пахло. Статистику для своих сельскохозяйственных статей он брал из чужих работ и беспощадно её критиковал, указывал на её ошибочность, комплексом собственной неполноценности от отсутствия образования Владимир Ульянов не страдал. В советское время, после Октябрьского переворота список ленинских трудов постоянно и быстро дополнялся статьями и заметками, где-то «случайно» найденными и восстановленными его биографами-академиками, по копиям, переписанными кем-то от руки и всё такое подобное. Объём Ленинского издания, за годы советской власти, разросся до 55 солидных томом, объём выполненной партийными академиками «восстановительных» работ впечатляет. В годы жизни Ленина в эмиграции, все его статьи, письма, брошюры и книги, печатались главным образом им самим, в типографии газета «Искра», с учётом использованием имевшихся для этого в его распоряжении служебных возможностей, которые всегда были очень ограничены, надо было кого-то просить, получать разрешение, что было не в его характере.

Как таковой постоянной типографии у «Искры» не было, это были арендованные помещения с типографским оборудованием и местными работниками в различных городах Швейцарии, Германии, Англии, за всё это оплачивалось деньгами группы Плеханова, полученными из разных «революционных» источников, включая спонсоров-жертвователей, Владимир Ульянов и сам из этих денег кормился. Отовсюду приходилось «Искре» переезжать, и местные власти предлагали издателям убираться, по требованию Российского правительства, и денег у редакции всегда не хватало за всё заплатить. Ленин с семьёй перемещался вслед за местом печатания газеты, это была единственная возможность ему заработать на жизнь и издаваться практически бесплатно. Все Ленинские издания выходили из печати с указанием цены в трёх валютах, рублях, марках и франках. Цена ниже всего была в рублях, поскольку до Октябрьской пролетарской революции русский рубль был самой дорогой валютой мира.

Кроме всего этого, вся «революционная» деятельность Владимира Ульянова, вплоть до Октябрьского вооружённого переворота 1917 года, состояла в том, чтобы собрать вокруг себя как можно больше своих сторонников, которые безусловно подчиняются его авторитету, лично внедриться во все руководящие органы РСДРП, и как результат, из социал-демократической рабочей партии сделать партию диктатуры пролетариата, под которой подразумевалась диктатура его, как вождя партии, то есть диктатура лично его. Не принимая учения Маркса к руководству, который писал в своих работах, что власть-диктатура пролетариата наступает только тогда, когда пролетариат численно составляет большую часть общества, что не соответствовало российскому обществу, в котором рабочие составляли 2,5%, Ленин действовал только в собственных, диктаторских устремлениях, какого-либо сотрудничества с кем-то кроме самого себя он не переносил, в противном случае его накрывала волна бешенства и раздражения, особенно при общении и попытках руководить молодым, очень грамотным разраставшимся поколением социал-демократов.

Да и само «дело революции» двигалось только при наличии его достаточного финансирования, не было денег и дело революции угасало. При наличии хронического безденежья у Владимира Ульянова, и дело создания им партии диктатуры пролетариата «топталось на месте», не продвигалось, приходилось ему использовать для достижения своих целей то, к чему у него имелся доступ, к внутренним резервам, к партийной кассе РСДРП и обещанием всяческого содействия со своей стороны при вербовке сторонников из молодых.

МИФ 14. СПЛОТИВ ВОКРУГ «ИСКРЫ» ПАРТИЙНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ РОССИИ, ЛЕНИН ВЫДВИГАЕТ ЗАДАЧУ СОЗЫВА II СЪЕЗДА ПАРТИИ И РАЗВЁРТЫВАЕТ ОГРОМНУЮ ПОДГОТОВИТЕЛЬНУЮ РАБОТУ

15 августа 1902 года Ленин в Лондоне якобы провёл совещание с представителями Петербургского комитета РСДРП, на котором было создано искровское ядро Организационного комитета по созыву II съезда партии. Мероприятие для Владимира финансово невозможное, у Ульянова просто не было средств, чтобы самостоятельно финансировать такое мероприятие, как приезд своих сторонников в Лондон со всех краёв Европы, в том числе и из России.

Ленин якобы разработал регламент и порядок дня, разработал и проекты по всем вопросам съезда, включая вопрос о международном конгрессе. Кроме того, в Лондоне, 18 марта 1903 года, после II съезда, Ленин возвратившись в Лондон из Женевы произнёс яркую речь на огромном митинге рабочих в Уайтчепеле, рабочий район Лондона, посвящённом памяти Парижской коммуны. Всё это из позднейших сказочных писаний советских партийных академиков. Началась подготовка партийных документов, Программы и Устава, к предстоявшему II съезду якобы ленинской РСДРП. Началась борьба по каждому пункту этих важных для партии документов. Ульянов-Ленин взял для себя на «вооружение» якобы марксистское понятие «диктатура пролетариата», вложив в него собственное содержание, извратив то, что в это понятие вкладывал сам Карл Маркс.

Плехановцы, как полноправные члены «Социалистического Интернационала», исполняли программу Социнтерна, начав в России с экономической борьбы за интересы рабочих, с забастовок под лозунгом «увеличение оплаты труда», что бы наработав протестный материал в рабочей среде, воспитав вожаков, перевести экономическую борьбу в политическую, под лозунгами «Долой самодержавие». Российскими социал-демократами, группой Плеханова предусматривался для России уже сложившийся мировой путь развития капитализма, от монархии к буржуазной республике с социал-демократическим правительством, что в некоторых Европейских странах уже было осуществлено.

Владимир Ульянов, как всегда, просматривая чужую революционную работу, брошюру Александра Мартынова (Саул Самуилович Пикер), «Рабочие и революция», изданную в Женеве в 1902 году, делает на ней ругательные пометки. Ульянова очень задевало, Александр всего на 5 лет его старше и числится лидером российских социал-демократов, отстаивает позиции «экономизма», работает в программной комиссии при подготовке съезда партии. В связи с этим, работа Александра Мартынова была Ульяновым подвергнута всесторонней и беспощадной критике. Впоследствии, в 1922 году, перестроившийся и осознавший свои заблуждения Мартынов влился в ряды «ленинской гвардии» и был принят в члены РКП (б).

15 августа 1902 года Ленин в Лондоне провёл совещание якобы с представителями Петербургского комитета РСДРП. Фактически это были несколько человек его сторонников, которые в это время присутствовали в Лондоне по своим делам, сам Ульянов находился в Лондоне по заданию Плеханова с вопросом, связанным с печатанием «Искры», это был только началом, зародышем нарождавшейся секты ленинцев, социалистов-экстремистов, социалистов-тяжеловесов, как называли их в разных странах Европы по-разному, Владимир Ульянов-Ленин, нисколько не смущаясь, назвал свою микро-секту большевиками. При этом, на якобы подготовительном совещании к съезду не освещались такие важные вопросы, как место проведения, смета финансирования съезда и прочие технические подробности, при отсутствии которых невозможно проведение самого съезда. Всё совещание-собрание заключалось только в критике программы предстоящего съезда, уже предварительно опубликованной и составленный Георгием Плехановым.

Владимир Ульянов, как всегда, взял уже готовое и только вносил в него свои критические поправки, писал замечания и объявил скомпилированный им «проект программы» своим предложением.

Для принятия текстов партийных документов, якобы была образована согласительная комиссия, которая без участия Ульянова-Ленина, приняла соответствующую редакцию партийных документов, на заседании в Цюрихе. Попытки мелкобуржуазного радикализма Владимира Ульянова и небольшой секты его сподвижников, обойти крупную буржуазию и сразу перейти к диктатуре пролетариат, не удались, так как такой скачок социального развития противоречил теоретическим работам Маркса и Энгельса. Якобы окончательный вариант проекта программы РСДРП, был опубликован в июне 1902 года, в №21 газеты «Искра». В первые годы существования газета выходила ежемесячно.

По легенде, только Ленин конкретно разъяснил пролетариату, какая партия ему необходима, сам пролетариат ещё этого не понимал. Не понимал, в свою очередь, и Ленин интересов и жизни русского рабочего, он никогда не погружался в жизнь рабочих казарм, не знал жизни простого народа и его нужд и интересов. Подавляющее большинство рабочих России по своей сути и происхождению были и оставались крестьяне. У многих российских рабочих на селе проживали и трудились их родители, близкие родственники. В весеннюю и осеннюю пору, такие рабочие старались уехать в деревню, как говорили «на помочь», многие рабочие уезжали к родным в деревню и во время забастовок на фабрике. Интересы крестьянства составляли неотъемлемую часть интересов и жизни русского рабочего.

Партия по Ленину должна была состоять из двух частей, первая часть, узкий круг руководящих работников, профессиональных революционеров, вторая часть, широкая сеть местных партийных организаций и сочувствующие им трудящиеся массы, ударная сила для разрушения «общества угнетателей» и собирающая партийные взносы для финансирования революционной работы и существования партийных руководителей. Ульянов-Ленин всё что он предполагал под диктатурой пролетариата, в чём задача такой «партии диктатуры пролетариата» излагал конкретно и подробно в своей работе «Что делать?». Задача партии, по его определению, состояла в том, чтобы разрушить могучий оплот европейской и азиатской реакции. Под разрушение попадала в первую очередь Россия, так как она была оплотом могущества Европы, а затем разрушалось всё остальное. Эти ленинские заявления были желанными целями и для мировой финансовой олигархии. Вся деятельность Ленина, в соответствии с его политической программой и его человеческой природой была направлена на разрушение всего, как жизнь строить после разрушения это его не интересовало.

У самих рабочих до чтения этой ленинской работы «руки не доходили», им зарабатывать надо было на жизнь себе и семьям, да и денег на покупку этих ленинских работ не имелось. Ленин стремился пленить, соблазнить простой народ лозунгами и обещаниями «о светлом будущем», путь к которому им будет освещать всевидящий глаз «ленинизма».

Прибывших в Лондон, на станции Чаринг-Кросс, Ленина и Крупскую встретил Николай Алексеев, русский социал-демократ, на 3 года моложе Ленина. Алексеев из семьи чиновника, был осужден по делу «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», будучи курсантов Военно-медицинской академии и приговорен на высылку в Вятскую губернию, бежал оттуда за границу и проживал в Лондоне, благо морской порт Архангельск был недалеко. Фактически Алексеев уже загодя, по поручению Плеханова, занимался организацией печатания «Искры» в типографии английской социал-демократической федерации, общался с Гарри Квелчем, редактором выходящего там еженедельника «Справедливость» и обо всём уже договорился с ним. Алексеев очень близко сошёлся с близким по возрасту соратником по «Союзу», с Лениным, стал преданным членом его ближнего круга, благодаря этому выжил и прожил в советской России до 98 лет, до 1972 года.

Апрель-март 1902 года, Ленин с женой и тёщей жили в Лондоне, сюда раньше переехало издательство газеты «Искра», а значит и работа, кормившая Ульянова, проживала семья в Лондоне под фамилией Рихтер. Сначала они поселились в меблированных комнатах, а потом сняли две комнаты подешевле, в небольшом доме, недалеко от Британского музея. Ленин от своих информаторов в России узнал, что в США через Англию будет проезжать Павел Милюков, куда его пригласили для чтения лекций, по теме «Кризис в России», и он просил Петра Красикова уговорить Милюкова повидаться с ним в Лондоне. Ленин всячески стремился контактировать с авторитетами марксизма мира сего, в первую очередь России.

Из воспоминаний Павла Милюкова, «По вызову Ленина, я виделся с ним в 1903 году, в Лондоне в его убогой келье, когда я оказался там проездом в Бостон, США. Наша беседа перешла в спор, об осуществимости предсказываемого им, Лениным, темпа развития событий, и спор оказался бесполезным. Ленин всё долбил своё, тяжело шагая по аргументам противника. Как бы то ни было, идея „буржуазной революции“, долженствующей предшествовать социалистической, была и у него, и осталась надолго. Доводов противника Ленин не воспринимал, стоял на своём неколебимо».

Сеть ленинских сообщников-информаторов постоянно разрасталась по России и стала основой ленинской политической и административной деятельности для управления и принятия решений, до конца его жизни.

По легенде, в Лондоне Ленин, 18 марта 1903 года, якобы произнёс яркую речь, якобы на английском языке, участвуя в огромном» митинге рабочих. Чего рабочие могли понять из английской речи Ленина, неизвестно, так как диалект, на котором разговаривали английские рабочие, очень отличался от английского оксфордского, на котором составил своё выступление Ленин. В дополнение ко всему дефекты произношения у Ленина сохранялись и в иностранных языках. В европейских языках Ленин был не силён, переводы иностранных литературных текстов для него всегда делали Надежда Крупская и её мама. Несмотря на свои врождённые особенности психики, «простинку», врождённый аутизм Надежда Крупская владела несколькими языками, польским, французским, немецким, английским, да и её мама, из семьи уральских фабрикантов, всегда ей помогала с переводами. Сам Владимир Ульянов более-менее сносно владел только бытовым немецким языком, поэтому проживая в эмиграции он предпочитал немецко-говорящие страны и регионы, в том числе и в Швейцарии. Знание немецкого Владимиром, это было заслугой его матери, которая была из немецко-говорящей семьи, работала в молодости домашней учительницей по иностранным языкам и постоянно заставляла Владимира разговаривать с ней на немецком языке.

Собрание-митинг проходило в Уайтчепеле, в рабочем районе Лондона, в помещении еврейского социалистического клуба, поэтому огромность количества присутствовавших была ограничена стенами довольно скромного помещения, количество присутствовавших не достигало и полсотни сидячих мест. Английский парламент и правительство, для достижения своих глобалистических целей в борьбе с Российской империей, практиковали на своей территории политическую и сексуальную свободу, содержали под своим крылом любых врагов российского самодержавия, от тех времён, когда «звонил в колокол», Герцен, до времён анархистов, социалистов и коммунистов.

Александр Герцен, проживая в Англии и борясь с самодержавием в России, не забывал при этом получать доходы со своих оброчных крестьян в Российской империи, на которые прекрасно жил. Кроме всего, что особенно привлекало революционеров всех политических течений и разновидностей на жительство в Англии, это либерализм английского законодательства, которое уже с середины семнадцатого века не содержало запрета Христа на мужеложество.

Посвящено собрание в Лондоне было годовщине Парижской Коммуны. На митинге-собрании присутствовали также выжившие участники коммуны 1881 года, среди которых была пламенная коммунарка, анархистка, сторонница Бакунина и Кропоткина, Луиза Мишель, 73 лет от роду, выступившая перед собравшимися. Сама Луиза проживала в Англии, рядилась под мужчину, носила только мужскую одежду, на родине, во Франции числилась душевнобольной, благодаря чему не привлекалась к суду за свои революционные выступления. Главной целью участия Владимира Ульянова в этом собрании было как всегда, показать себя, «примазаться» к авторитетам мирового революционного движения.

МИФ 15. II СЪЕЗД РСДРП ЯВИЛСЯ ПОВОРОТНЫМ ПУНКТОМ В МИРОВОМ РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ. ЛЕНИН РАЗРАБОТАЛ РЕГЛАМЕНТ И ПОРЯДОК ДНЯ СЪЕЗДА, СОСТАВИЛ ПРОЕКТ УСТАВА ПАРТИИ, УЧАСТВОВАЛ В СОБРАНИЯХ ДЕЛЕГАТОВ, НАЧАВШИХ ПРИБЫВАТЬ В ЖЕНЕВУ, ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ВЫРАБОТАТЬ ЕДИНСТВО ВЗГЛЯДОВ

II съезд РСДРП принял программу партии, обсуждение которой проходило в острой борьбе. По версии советских партийных академиков твёрдые искровцы во главе с Лениным отстаивали революционную Программу, идею диктатуры пролетариата, союз рабочего класса и крестьянства, право наций на самоопределение и пролетарский интернационализм. По версии партийных академиков, непримиримая борьба Ленина увенчалась успехом, съезд утвердил искровскую Программу. Программу, в которой борьба за диктатуру пролетариата выдвигалась как основная задача партии рабочего класса. Вместе с Лениным на съезде выступал и Георгий Плеханов. Титаническая борьба Ленина за создание революционной пролетарской партии в России, партии нового типа, принципиально отличающейся от реформистских партий II Интернационала, якобы увенчалась на съезде успехом. В этом огромное историческое значение II съезда РСДРП. Так в последствии партийные академики раздували значимость роли Ленина в российском социал-демократическом движении, которая фактически равнялась нулю и извращали историю развития российской социал-демократии.

Если вдуматься в «революционную Программу» Ленина, она больше смахивает на бред, как совместить право наций на самоопределение и пролетарский интернационализм, одно исключает другое, или, или. А идея диктатуры пролетариата в союзе с крестьянством означает только одно, сделать из крестьянина сельхозбатрака, прикрепить его к земле и заставить его трудиться для прокормления всего населения страны Советов.

Незадолго до съезда Владимир Ульянов написал статью «Ответ на критику нашего проекта программы». Кто эти «наши», внятно не констатировалось. Статья была напечатана Александром Потресовым в брошюре «Об аграрной программе безымянного Икса. Ответ на критику нашего проекта программы». По определению Потресова, этот «наш», то есть Владимир Ульянов, являлся для него неизвестным «иксом». Владимир Ульянов-Ленин мстил всем своим недоброжелателям до последних дней своей жизни. Александр Потресов, фактический создатель и руководитель петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» так и не был допущен в ряды «ленинской гвардии». Он был изгнан из страны Советов в 1925 году, так как продолжал свою критическую линию ленинизма, называл социализм страны Советов, «социализм дураков», а «ленинскую гвардию» определял, как «деспотия олигархической клики нового эксплуататорского класса».

Вся руководящая роль Ленина в политической жизни российской эмиграции, раздувалась и редактировалась в последствии советскими партийными академиками, сам Владимир Ульянов очень страдал от своего ничтожного положения, находясь рядом с «твёрдыми искровцами», соредакторами газеты «Искра», ему поручали работу рядового сотрудника по найму, на побегушках, поезжай туда, сделай то-то. Хотя соредакторы газеты оказывали фактически Владимиру Ульянову товарищескую помощь, для прокормления, это их не уберегло. Ульянов Ленин им всем припомнил свои унижения, во времена торжества ленинизма, никто из них не избежал знакомства с «чрезвычайкой».

II съезд РСДРП состоялся в июле-августе 1903 года. Заседания и в Брюсселе, и в Лондоне открывал Георгий Плеханов, как глава руководящего состава РСДРП и признанный авторитет марксизма в России. Всего было 37 заседаний.

Открытие съезда и 13 заседаний провели в Брюсселе, и 24 заседания были перенесены в Лондон, так как Бельгийское правительство запретило проведение съезда, по требованию российского правительства. В Европе Российское самодержавие очень уважали, как самое могущественное государство и сама фамилия Романовых уже с давних пор состояла в родстве с королевскими фамилиями Европы.

В Брюсселе съезд открылся в мучном складе, и, хотя были предприняты все меры конспирации, чтобы оставаться незамеченными, даже окна завесили тканью, всё равно зарубежный департамент Российской полиции держал всех политических под контролем и собравшиеся были выдворены из Бельгии местными властями.

Съезд переехал для продолжения работы в Лондон. На съезде были представлены 26 организаций, около 60 человек, группа Плеханова «Освобождение труда», русская организация «Искры», Комитеты-организации РСДРП Петербурга, Москвы, Харькова, Киева, Одессы, Николаева, Екатеринослава, Саратова, Тифлиса, Баку, Батуми, Уфы, Донской комитет, Тулы, заграничный комитет Бунда, ЦК Бунда, Петербургская рабочая организация, Крымский союз, Союз горнозаводских рабочих, Северный рабочий союз, Сибирский союз, «Заграничная лига русской революционной социал-демократии», «Союз русских социал-демократов за границей», группа «Южный рабочий». Всего участвовало 43 делегата с 51 решающим голосом, так как многие комитеты не могли прислать нужного числа депутатов, некоторые депутаты имели по два мандата, и 14 делегатов с совещательным голосом. Делегаты представляли несколько тысяч членов партии, якобы входивших в перечисленные организации РСДРП.

Сам Ульянов-Ленин стал делегатом, представляя на съезде «Лигу революционной социал-демократии», которая была группой Плеханова и имел 2 голоса. Ульянов-Ленин представлял на съезде сторонников Плеханова, хотя фактически начал проводить собственную сепаратную политику и скрытно вербовал своих сторонников, действовать «в тени, из-за спины» Плеханова, скрытно, это была любимая Ульяновым с юности отработанная технология, применявшаяся им до самой кончины, от открытой борьбы с оппонентами Ульянов-Ленин всегда уклонялся, пока не стал диктатором в стране Советов. Владимир Ульянов делегатам II съезда, своим сторонникам раздавал свою брошюру по аграрному вопросу, отпечатанную на «искровские» деньги, на искровском оборудовании, в своё рабочее время, рассчитывая на их поддержку. На II Съезде произошёл раскол между «плехановцами-искровцами», «экономистами-молодыми» и бундовцами, в социал-демократическом движении шла смена поколений. Но и среди самих «искровцев» тоже начался раскол ещё до съезда. В редакции «Искры» было пять человек, Плеханов, Мартов, Потресов, Аксельрод, Засулич, позднее они сами кооптировали Ульянова-Ленина в редакцию, а не решением съезда партии. У Плеханова при голосовании было 2 голоса. Поскольку сторонников у Ульянова-Ленина среди искровцев не было, он предложил ввести в редакцию Льва Троцкого, и сократить Потресова, Аксельрода и Засулич по причине того, что он объявил их «плохими журналистами» из-за малого количества работ, подготовленных ими для «Искры». Ульянов-Ленин подсчитал, что для 45 выпусков «Искры» Мартов написал 39 статей, сам Ульянов — 32, Плеханов — 24, в то время как Засулич — 6, Аксельрод — 4, Потресов — 8, истинные причины своих поступков Владимир Ульянов умело маскировал под заботу об эффективности издания газеты.

Плеханов был категорически против этого Ульяновского предложения. Своим предложением Ленин показал, что он стремится господствовать в Центральном Органе, газете «Искра» и своим интриганством противопоставил себя всему коллективу. Ленин «уважал» только главу коллектива Плеханова, обхаживал его, передавал ему всю информацию о событиях в коллективе редакции и не противоречил Плеханову, полностью игнорировал и демонстрировал своё презрение к таким заслуженным членам коллектива как Павел Аксельрод и Вера Засулич, которые кроме всего стояли у истоков российской социал-демократии и были старше Владимира Ульянова на 15—20 лет, годились ему в родители. Так же Ульянов-Ленин старался самовольно распоряжаться кассой издательства, «наушничал» на сотрудников редакции Плеханову, чем вызывал ненависть у всего коллектива. Коллектив редакции газеты «Искра» возненавидел Владимира Ульянова от всей души и впоследствии старался от него избавиться всевозможными способами.

Разногласия на съезде начались с проблемы Бунда. Бундовцы требовали автономии внутри партии, с правом вырабатывать собственную политику по проблемам евреев, а также признания Бунда единственным представителем среди трудящихся евреев. От имени группы Плеханова и газеты «Искра» по данному вопросу выступил Юлий Мартов (Цедербаум) и представитель «Сибирского союза» Лев Троцкий (Бронштейн), которые были против партийной автономии Бунда и призывали евреев в России к ассимиляции. В результате съезд принял резолюцию против автономии Бунда в составе РСДРП. Фракция трудящихся иудеев «Поалей Цион», в переводе «Рабочие Сиона» в РСДРП всё равно образовалась и действовала безо всякого официального признания, в силу древних национальных традиций, внедряться в поры любого государства и народа, с целью защиты интересов своей нации.