Бесплатный фрагмент - Метка убийцы Богов

Книга посвящается

моим родителям.

Пролог

Рискованно. Очень рискованно. То, что я собираюсь сделать, может закончиться моей смертью. Но разве у меня есть выбор?

Он столько сделал для меня, спас мне жизнь и, возможно, ждет чего-то взамен… но что я могу предложить ему? Только сердце, которое всегда будет принадлежать другому, и эту никчемную бессмертную оболочку, пропитанную горечью утраты, наполненную изнутри болью и тоской. Боль — это все, что у меня есть.

Пусть случится то, что должно случиться.

Пусть все закончится… тем путем или этим!..

Глава 1. Обломки

Полной грудью вдыхаю этот воздух, наполненный запахами гари, серы и смерти. Ветер нещадно треплет то, что осталось от моей одежды, время от времени он доносит до меня ароматы травы и весеннего цветения, молодого леса и прошлогодних листьев. Нет, я не хочу ощущать их. Я предпочту вдыхать смерть.

В мир приходит весна, и все оживает — жизнь, вот она, совсем рядом. И она не дает мне отрешиться от этих чувств, не дает игнорировать их. Нет, я не могу так!..

Я глубже вдохнула запах гари и подлетела еще ближе к тому месту, откуда он исходил. Возможно, именно сегодня у меня, наконец, хватит духа покончить со всем этим.

Говорят, надежда умирает последней. Чистая правда, как бы я ни пыталась уничтожить ее, растоптать, она продолжает изводить то, что осталось от моего сердца, продолжает ранить меня и мучить.

Нет, на земле меня держит вовсе не чувство долга. Я ничего никому не должна.

Я летела навстречу крошечным точкам, кружащимся в воздухе среди выжженных скал и покрытых пеплом равнин, на которых столетиями не было жизни — ни травы, ни деревьев, ни людей, ни Богов. Лишь очищающее пламя. Пламя, способное убить бессмертного.

Нет, я ничего не должна ни себе, ни тем более… ему. К чему мне жизнь? Гори она ярким пламенем!..

Дракон развернул в мою сторону свое могучее тело, его ритмично бросало то вверх, то вниз в такт ударам огромных кожистых крыльев. Я завороженно смотрела ему в глаза. Одна секунда… вторая, третья… Он видит меня, ему тоже это нужно — вот она я, добровольная жертва. Возьми свое! Не дай мне передумать!..

Он распахнул свою пасть, и в ее глубине я увидела зарождающееся пламя. Мое сердце пустилось вскачь, волнение раскалило нервы докрасна. Еще мгновение… не дай мне передумать…

Поток огня должен был уничтожить меня через долю секунды, он приближался навстречу мне, клубясь, извиваясь. Он обещал мне покой, отдых, он мог покончить с моей болью раз и навсегда…

Нет!..

Безумная надежда снова сделала это со мной.

Я не могу, не могу!

И я переместилась. Ушла от столкновения с очищающим огнем за миг до конца.

***

Проклятие элийцев!

Отчаянно ругаясь про себя, я как следует пнула ни в чем не повинный куст первоцвета. Зачем я иду на поводу у этого безумия, почему продолжаю цепляться за жизнь? Кто-то спрашивал меня, хочу ли я жить? Что меня держит, что не дает погрузиться в ласковые объятия Судьбы?

Судьба… Ненавижу ее всем сердцем и отчаянно к ней стремлюсь. Ведь согласно нашей религии именно это и ждет каждого из нас после смерти — воссоединение с Судьбой. Злые и добрые, праведные и грешники, все мы попадем в один котел, наша личность будет очищена, стерта, хорошие и недостойные поступки не будут иметь значения, боль пройдет, уйдут все переживания. Это не то, чего можно бояться, это не то, к чему стоит стремиться.

Но я стремлюсь.

Вспоминая свое прикосновение к Судьбе, я не могу не мечтать слиться с ней окончательно. Я была ею, была всем, что живет и будет жить. И я продолжаю думать о ней, раз за разом возвращаюсь мыслями к этому моменту… и все же не могу решиться.

Почему? Почему?!

Потому что я не могу отпустить это. Не могу перестать испытывать эти чувства, не могу прекратить существовать!.. Не только надежда держит меня на земле, нет, я боюсь потерять то единственное, что имеет для меня значение. Осознание… что он где-то здесь, рядом со мной.

Я вцепилась пальцами в волосы. Нет, не снова, не могу об этом думать! Я согнулась пополам, выдохнула воздух из легких; постояла так какое-то время.

Запрокинув голову, я увидела покрытый легкими белыми облаками краешек неба, он просвечивал сквозь кроны деревьев, усыпанные нежными светло-зелеными бархатистыми листочками. Весна сводит меня с ума, наполняет мое тело воспоминаниями о жизни… о любви!.. Нет!..

Я все чувствую. Почему-то я не потеряла эту способность. И хотела бы не чувствовать, не ощущать, не думать — ведь когда-то я могла не думать. Но мое новое бессмертное тело полно сил, энергии, оно придает всем ощущениям такую реалистичность, многогранность, силу, от которой нет никакого спасения!.. Боль, ненависть, любовь… и снова ненависть, моя одержимость, упорная, неубиваемая одержимость, они владеют моим сознанием, моим телом, и я все чувствую!

Нет, эти ощущения не становятся слабее. Я постаралась очистить сознание, сделала глубокий вдох, задержала воздух в легких на несколько мгновений. Снова наглухо запечатала все мысли, лишающие меня рассудка. С силой очистила разум, за эти месяцы я привыкла к этому упражнению. Боль продолжает изводить мое сердце, но так я становлюсь способна что-то делать, становлюсь способна действовать.

Я не могу позволить себе часами валяться на земле в позе эмбриона — для меня это уже пройденный этап. У меня есть цель. Далекая и неосуществимая, но все-таки цель. Не смогла покончить с жизнью (опять!), а значит, пора приниматься за работу.

Пора вернуться домой.

Я двинулась по тропинке к основательно поросшим плющом и вереском руинам древнего замка Балденай, к тому, что я называю своим «домом». Мое убежище. Безопасное место.

Выйдя из леса, я начала подниматься по холму вверх. Можно было бы переместиться, конечно, но для восстановления моральных сил нет ничего лучше пешей прогулки. Когда-то мне казалось немного нелепым обилие мостов в элирийском городе — мне казалось, что это всего лишь бессмысленное украшение, что с их помощью Боги просто хотели придать впечатляющий вид своей стране. Но теперь я и сама предпочитала ходить пешком.

Я снова вспомнила о Судьбе — надолго выкинуть из головы мысли о смерти у меня не получалось. Да, мое божество предало меня, пустило в расход. Все происходит к лучшему. И моя агония — тоже к лучшему. Я сжала зубы с силой и стиснула руки в кулаки.

Множество мелких отдельных решений, тоненьких нитей, связывающих события друг с другом и привели к этому меня, меня и всех остальных в этом проклятом загнивающем мире! Мое божество… Нет, я больше не молюсь. Я потеряла веру в молитвы.

Но если я растворюсь в ней, стану ей, потеряю личность и перестану что-то значить… я обрету покой.

Девушка может мечтать.

Я недобро усмехнулась. Дальше мечтаний я так и не пошла, всякий раз, как я оказываюсь лицом к лицу со смертельной опасностью, в последний момент меня все время что-то останавливает. Логики в этом нет, я знаю сама.

И все же, только лиссанделийцы верят, что после смерти воссоединятся со своим божеством, и неважно, праведником ты был при жизни или грешником. Люди всего мира верят во что-то свое. И абсолютное большинство все-таки считает, что человеку, так или иначе, воздастся после смерти по заслугам. И хоть я и не понимаю, как можно поклоняться мстительному божеству, отправляющему непослушных в преисподнюю, доля сомнений остается.

Все это неважно. Я и так приговорена к преисподней, не могу вырваться из нее.

Дойдя до Балденая, я окинула руины внимательным взглядом, пристально всмотрелась в эоланийские росписи, покрывающие его стены. Я понимаю их все лучше и лучше.

Вот символ, означающий «свет», вот «мысль», «знание» и, встречающийся чаще всего — «защита». Защитные символы, скрывающие мысли и местонахождение всех, кто находится в этих стенах — если бы ни они, элийцы давно схватили бы меня. Может, это было бы не так уж и плохо. И все же, именно этого я не хочу.

Не хочу, чтобы они победили.

«Будут стены защитным кольцом — скроют свет, скроют мысль, скроют знание», почти поэзия, и по-эоланийски звучит красиво. Я нахмурилась. Защита получается все-таки двоякой — засекут Боги мои мысли за пределами остатков замка и возьмут меня тепленькой под белы рученьки, ибо перемещаться в этих стенах невозможно.

Ну, особого выбора у меня нет. Открыв тяжелую обитую железом дверь, я вошла в дом, а точнее, заползла в свое логово, устроенное мной в оставшихся целыми комнатах замка. Сырое и негостеприимное логово, пристанище крыс. Вот соломенный тюфяк, накрытый волчьими шкурами, на котором я сплю, а вот небольшой изящный рукомойник из розового дерева, инкрустированный перламутром; несколько месяцев назад я стянула его из Атенрая. Зеркал в моем логове нет — они мне просто ни к чему. Хоть иногда я и задумываюсь, во что превратилась за эти месяцы.

Моя кожа теперь светится неярким внутренним светом, и волосы отросли почти до пят. Я и не знала, что все эти отличительные особенности элийской внешности приходят вместе с божественностью. Думала, Боги просто придают себе те или иные черты, повинуясь, возможно, моде. В какой-то степени это так. Просто сейчас у них в моде оставлять все как есть, не придавать себе других черт и особенностей, кроме тех, что были им даны изначально. Это считается особым шиком.

Это подчеркивает их принадлежность к этой «расе».

Мое лицо скривилось от отвращения. Раса, как же. Убей человека, стань Богом — и как они спят по ночам, после всей той крови, что пролил их народ за прошедшие тысячелетия? Устраивают балы, пикники, маскарады. И ставят себя выше других. Считают, что имеют право на что-то. Убийцы.

Нет, меньше всего я хочу, чтобы они победили!

Они превратили мою жизнь в руины, и от меня остались одни обломки. Они боятся меня, того, что я могу сотворить, и это единственная радость моего существования.

Да, радостей в моей жизни немного. Я отогнала крыс от самого ценного, что у меня было — от книг, написанных по-эоланийски, которые я в несколько заходов забрала из дворца Латэи. Именно этим я и занималась все эти месяцы — переводила книги, искала в них любую информацию, которая могла мне помочь. Пыталась найти способ оживления мертвых, все, что было написано элийцами об этой стороне их магии.

Увы, это была непосильная задача. Основная сложность состояла даже не в трудностях с переводом эоланийских текстов (хотя и в них тоже). Как бы я ни хотела как можно скорее приступить к изучению искусства оживления, наиболее полезными для меня оказались учебники самых основ элийской магии. И даже с освоением этих основ у меня возникли серьезные затруднения.

Я так и не научилась создавать предметы из ничего — и видела в сознании Богов, как они это делали, и инструкцию читала, но нет, сама не смогла даже пылинки сотворить. То же касается уничтожения предметов. Пыталась заставить исчезнуть одну из крыс, но только подкидывала ее в воздух раз за разом, пока она от меня, наконец, не сбежала.

Зато я научилась переносить предметы силой мысли издалека. Так я добываю себе пропитание, и вообще все, что мне необходимо — просто забираю это у людей. Истинная Богиня в современном понимании этого слова. Никчемный паразит, живущий за счет человечества.

По давно устоявшемуся порядку, первым делом я села за книгу «Тонкие искусства. Воссоздание по образу», перевела и записала несколько страниц, а затем стала разбираться с тем, что уже было переведено и записано ранее. Работа эта была кропотливая, сложная, затейливая — мой мозг начинал кипеть уже через полчаса этого занятия.

Просматривая записи, я то и дело убеждалась, что не поняла значения той или иной фразы, и мне приходилось все переделывать. Но даже когда перевод, наконец, переставал хромать, я осознавала, что не могу разобраться с природой описанных явлений, понятия не имею, что хотел сказать автор книги. Будто я, ученица младшей группы нашей деревенской школы, взялась за учебник по математике для выпускников.

И тогда мной завладевало отчаяние, хоть я и пыталась с ним бороться. Я говорила себе, что обязательно во всем разберусь, пусть у меня и уйдет на это несколько столетий. В конце концов, эта работа не так уж плоха, она отвлекает меня, занимает все мои мысли. Намного хуже другое — на самом деле я не уверена, что во всех этих книгах вообще содержится нужная мне информация.

Что то, к чему я стремлюсь, вообще осуществимо…

Я в очередной раз вцепилась пальцами в волосы, с силой сжала голову руками. Осуществимо! Должно быть осуществимо! Ну, а если нет… ничто не помешает мне сделать то, что я задумала давным-давно. Выжженные Земли никуда не денутся. Мой дракон давно ждет своего часа.

Так я и жила все это время. Почти не спала, почти не ела. Старалась не думать о том, о чем думать не могла. То надеялась на что-то, то вконец отчаивалась и отправлялась искать смерти. Потом снова возвращалась в свое логово, снова бралась за поиски способа оживления мертвых и вновь впадала в отчаяние.

Бесконечный круговорот. Безвыходная ситуация.

Когда же все это закончится? Когда, наконец, погаснет эта надежда?

Когда я, наконец, осознаю, что мне не склеить обломков, оставшихся от моей жизни?

***

Пару месяцев назад моя жизнь и вправду оказалась в опасности, и отнюдь не по моей воле. Это был один из тех дней, когда мне было особенно тяжело оставаться живой, тяжело было дышать, существовать, невозможно было чувствовать.

Я шла по лесу, проваливаясь в лужи, цепляясь одеждой за голые ветви деревьев. Мое бессмертное тело было способно выдержать что угодно, и мне не было холодно. С каждым шагом я все глубже и глубже погружалась в пучину апатии.

Не помню, как, но, в конце концов, я оказалась на земле. Лежа на мокрых прошлогодних листьях, я бездумно смотрела на бледное небо над своей головой. Я не думала о смерти, лишь всей душой стремилась к ней.

И Судьбе было угодно исполнить мою мечту.

Внезапно рядом со мной материализовалось с полдюжины Богов, может, больше. Я лежала на земле, и мне удалось увидеть их на полсекунды раньше, чем они заметили меня. Только это и спасло мне жизнь в тот день. В руках у каждого из них находились светящиеся сети, я успела перенестись оттуда за мгновение до того, как они их на меня набросили.

Так я поняла, что мое состояние в любое время может стоить мне жизни. Когда-нибудь апатия может завладеть мной целиком и полностью, я перестану защищать свое сознание, и в этот момент они победят, легко и без малейших усилий. А я просто не могла этого допустить! Я понимала, что должна сделать что-то, что лишит их победы, превратит ее в ничто.

И я решила рассказать кому-нибудь их тайну, ту, что известна только им и мне, ведь именно этого все они больше всего и боялись. Я не хотела, чтобы она умерла вместе со мной.

Но кому я могла доверить ее? Как я вообще могла решиться на подобный поступок? Ведь тайна эта была опасна не только для народа Эл, но и для всего человечества. И это было хуже всего. Я не могла раскрыть ее, не навредив при этом огромному количеству людей, а если в моей выжженной душе и осталось для кого-то место, то это для них. Для тех, кто не обладает магией, кто страдает и мучается, изо дня в день проходя через немыслимые испытания. Если я кому-то и сочувствовала на этом свете, так это людям.

Но оттого я и должна была раскрыть им секрет магической силы, способной что-то изменить в этом мире не только в плохую, но и в хорошую сторону.

Так я приняла решение открыть тайну королю Венсану IV, своему старому знакомому. Почему ему? Во-первых, он носил на себе метку «Мудрый государь», и это уже кое о чем говорило; я верила, что он сможет мудро распорядиться этими знаниями. Во-вторых, я и сама была знакома с ним, и могла сказать точно — он человек с железной волей, но при этом думающий, рассудительный. Он еще меньше моего хочет, чтобы в нашей стране разгорелась война.

И да, я собиралась с самого начала предупредить его о том, как опасно обладать этим знанием, решила предложить королю самому решить, хочет ли он узнать тайну бессмертия Богов или нет. Я надеялась, что в конечном итоге все это принесет людям больше пользы, чем вреда.

Прежде чем действовать, я решила понаблюдать какое-то время за обитателями королевского замка. В течение нескольких недель я читала мысли короля и его придворных всякий раз, как они оказывались за пределами заколдованных помещений. Так я пришла к выводу, что мой выбор верен. Король обладал и сердцем, и критическим умом, и понимал свою ответственность перед королевством. Я и раньше уважала его, как правителя, но заглянув в его сознание, зауважала еще больше.

Мир и процветание Лиссанделии заботили его куда больше собственной личной славы. Он не хочет войны, никогда не хотел. Он мудро распорядится этим знанием, в этом нет сомнений.

Конечно, после того нападения Богов на королевский замок все государство охватил настоящий, подлинный страх перед элийцами, и затронул он всех от короля до последнего крестьянина. А потому я знала, что мой разговор с его величеством может закончиться ничем. Может статься, что он просто сбежит от меня в панике с громкими призывами к своей страже. И все же я решила рискнуть обратиться к нему.

Проникнув в королевские покои через окно, я начала бродить по ним в ожидании прихода их владельца. Я рассматривала изысканную, хоть и несколько старомодную обстановку, вертела в руках изящные безделушки, украшенные королевской монограммой, но разум мой был занят совсем другим.

Едва за дверью послышались шаги, я спряталась за портьеру, как какой-нибудь банальный вор или наемный убийца. Прислуга зажигала свечи в золоченых напольных светильниках, подбрасывала дрова в камин, расстилала королевскую постель, а я ждала, когда смогу выйти из своего укрытия.

И вот, наконец, я вышла из-за портьеры и сделала несколько шагов по комнате. Король стоял перед зеркалом, снимая с себя верхнюю одежду, со своего места я хорошо могла видеть его орлиный профиль и черные коротко стриженые волосы. Увидев меня краем глаза, Венсан IV обернулся и воззрился на меня настороженным, но отнюдь не испуганным взглядом.

―Ваше величество! ―я сделала насмешливый реверанс, прямо как в старые добрые времена.

―Кто вы и что здесь делаете?

―Вы меня не узнаете? ―я сделала еще несколько шагов, и свет озарил мою сияющую кожу, эти слишком длинные волосы, черты лица и метку на груди, повествующую о моей необычной судьбе.

―Элиалар? Убийца Богов? ―король слегка сощурил глаза, рассматривая мою внешность.

―Она самая. Теперь уже Богиня Элиалар.

Венсан IV пару минут молча меня разглядывал, мне было трудно понять наверняка, о чем он думает. Я видела, что он не боится меня, хоть для этого у него были все причины. Я Богиня, и я зачем-то забралась в его покои, от меня явно можно было ожидать чего угодно.

―Вы с графом Камбрийским исчезли в день нападения элийцев на замок, и я считал, что вас обоих нет в живых, или что вы успели сбежать. Как же вышло, что ты стала Богиней? И что ты здесь делаешь, скажи на милость? ―его серые с металлическим отливом глаза слегка сузились.

―Я пришла рассказать вам, как можно стать Богом, если вы захотите. Я стала Богиней в тот самый день, и в тот же день свершилась моя судьба, и я убила… двоих элийцев.

Мне было невыносимо рассказывать о событиях, память о которых я столь тщательно подавляла все это время. И хоть я готовила себя морально к разговору с королем, я чувствовала, как к моему разуму постепенно начало подбираться знакомое безумие.

―И откуда же ты узнала, как стать Богиней? ―король по-прежнему разглядывал меня без страха, но с глубочайшим недоверием на лице.

Зачем он задает все эти вопросы? Ему ведь выпала немыслимая удача, он может узнать величайшую из тайн, обрести бессмертие и колдовскую силу! Я с силой сжала голову на мгновение, скрепила сердце, и все же, в конце концов, смогла ответить на его вопрос:

―Граф Камбрийский был Богом. Перед смертью он завещал это знание мне, ―я сумела выговорить это, но стала еще ближе к погружению в знакомый океан безумной боли.

―Вот оно что! Так значит, элийцы явились в замок за вами двумя? В этом есть смысл. Намного больше смысла, чем в других теориях и предположениях. Значит, это вы виновны в гибели десяти моих придворных?

―Да!.. Да, это так! ―выкрикнула я. ―И элийцы все еще хотят моей смерти, знание о том, как становятся Богами опасно. Если хотите, я расскажу вам, как обрести бессмертие и магические способности, но обладание этой тайной может стоить вам жизни! ―предложение было испорчено торопливой подачей, и я понимала, что выгляжу, как сумасшедшая.

―И тебе все равно, что они и меня могут убить, как твоего жениха? Все равно, что в этом случае народ Лиссанделии останется без своего главы?

―Став Богом, вы не будете беззащитны! Меня они уже несколько месяцев выслеживают, никак поймать не могут. Вы сможете использовать это знание во благо нашего народа, ―я говорила эти слова, но и сама с трудом верила в них, ―хотите вы узнать тайну, которой владеют только Боги или нет?

Король снова замолчал на полминуты, но по глазам я видела, каким будет его ответ:

―Засунь эту тайну в свой симпатичный круглый зад, убийца Богов, ―усмехнувшись, произнес, наконец, мудрый государь. ―Я не рискну своей жизнью и благополучием сотен тысяч подданных в погоне за химерой. Думай ты о ком-то, кроме себя, ты и сама не посмела бы обратиться ко мне с этим предложением.

―Как считаете, кто-то из ваших придворных или сыновей откажется узнать секрет вечной жизни и невероятной силы? ―бросила я издевательски.

Глаза короля расширились, впервые за это время на его лице промелькнул страх, но я не стала ждать следующих его слов. В мгновение ока я оказалась у окна, и, выпрыгнув в него, сразу же перенеслась обратно к своему дому.

Так бесславно закончилась моя первая и единственная попытка поделиться тайным знанием с кем-нибудь из людей. Король, как выяснилось, не зря носил эту метку, он и в самом деле обладал завидной внутренней силой — уверена, немногие отказались бы от бессмертия и божественной власти ради благополучия и процветания королевства и его жителей. Впрочем, может он и соблазнился бы моим предложением, сумей я правильно его подать.

В конечном счете, я и вправду верно выбрала, кому доверить свою тайну, проблема в том, что это решение изначально не было правильным. Я продолжила размышлять, с кем еще я могла бы ею поделиться, не начав при этом полномасштабную войну Богов, но так и не пришла ни к чему в своих мыслях.

Вскоре мое посещение короля Лиссанделии стало первой новостью среди элирийцев (не знаю уж, как Боги это поняли, возможно, они следили за замком, а может, просто прочитали мысли короля), и она вызвала новую волну паники, пересудов, отчаянной ненависти ко мне, страха перед тем, что еще я могу сотворить. Элийцам было известно, что Венсан IV отказался от этого знания, но по вполне понятным причинам они считали, что на одном короле я не остановлюсь, и понимали, что не смогут ни узнать, кому еще я поведала опаснейшую из тайн, ни каким-либо образом мне помешать.

И так в Элирии за мной окончательно закрепилась слава безумицы, которая ни перед чем не остановится на пути к своей цели.

А моей целью Боги считали месть.

Глава 2. Чужое сознание

После «Тонких искусств» я взялась за книги, которые способна была понять, «Обучение магии. Том 1.», «Применение человеческой энергии. Начальный уровень», «Энергия — материя. Переход состояний», и т. д. В общем-то, логично было бы сначала изучить основы, не знаю, на что я надеюсь, когда берусь за то, что мне явно не по зубам.

Книги начального уровня были написаны понятным языком и содержали много иллюстраций и простых упражнений — в Боги юных элирийцев посвящают в четырнадцать лет. А до этого даже не говорят им, что именно они должны сделать, чтобы обрести бессмертие, только морально готовят к чему-то из ряда вон выходящему. Внушают им, что это их долг, говорят о героизме, о силе, о праве наследования.

Я не раз видела это в их сознании. То, как старательно они оправдывают себя в собственных глазах. Не могут не оправдывать.

Нам же нужно как-то жить с тем, что мы сделали.

Я не могу думать о том, чьи учебники держу в руках. Мое сердце в очередной раз пронзила смесь из боли, нежности и невыносимой тоски… Очистить разум. Вдох и выдох. Скрепить сердце, не дать воспоминаниям лишить себя присутствия духа!..

Снова погрузившись в книгу, я сравнила изначальный эоланийский текст со своим лиссанделийским переводом. Вроде, все верно.

Итак… Взмахнув рукой, я вообразила яблоко, его вид, вкус, ветку, на которой оно висит, то, как его румяные бока омывают струи дождя, как от его кожицы отражается солнце.

Без результата.

Почему же у меня это не выходит? Взмахнув рукой во второй раз, я вызвала яблоко из человеческого сада, произрастающего далеко на юге. С этим у меня с самого начала не было проблем, как ни странно. Когда мне нужно что-то откуда-то достать, я словно… могу почувствовать пространство, ощутить каждую его частицу, а затем просто, по мановению руки… Я вызвала еще одно яблоко. Это похоже на перемещение, только перемещаюсь не я.

Как же другие Боги это делают?

Я снова решила послушать их мысли — это тоже входит в круг моих ежедневных занятий. Переходя от сознания к сознанию, я нахожу куда больше нужной информации, чем из этих бесполезных книг. Но и это тоже непросто, хоть и немного в другом плане. Слишком много информации и далеко не всегда важной. Слишком много тем для рассуждения. И я теряюсь в этом ворохе мыслей, идей, точек зрения, воспоминаний, эмоций. Все они думают не о том, о чем мне нужно, а потом еще внезапно закрывают сознание или входят в защищенное помещение. И тогда я остаюсь ни с чем.

Я открыла свой разум чужим мыслям, и на миг меня ошеломил этот шум, создаваемый тысячами сознаний. Сконцентрировавшись, я различила в нем голоса Богов, и, погрузившись в их мысли, словно снова оказалась в Элирии, но не совсем. Чужой опыт, чужие ассоциации, чужие эмоции — они были слишком сильны. Они не перекрывали моих собственных рассуждений и переживаний, но все же создавали много альтернативных точек зрения.

Я неплохо изучила этикет Богов во всем, что касается этой стороны их способностей — они старались не читать мыслей и не всегда закрывали собственное сознание, но одновременно отлично знали друг друга, а так же в высшей степени уважали чужое мнение. Понимали, что на свете не существует одной-единственной истины, все зависит от угла восприятия.

Так же я поняла, что именно наполняло их чувством превосходства над людьми. Люди по большей части мыслили примитивно, их опыт был скуден — да и откуда ему было взяться, этому опыту? Суеверия, заблуждения, шаблонность мышления, да и простая глупость — этого добра в головах людей хватало.

Конечно, не все представители человечества были глупы и невежественны, но таковых, к сожалению, было слишком много. А еще далеко не все могли похвастаться добрым сердцем, даже лучшие, нет-нет, да и позволяли себе какую-нибудь гадкую, мелкую мыслишку, позволяли себе осуждать, презирать тех, кто был слабее духом, глупее или хуже характером. Все, так или иначе, думали в первую очередь о себе.

Элийцы отвернулись от людей и считали, что поступили верно. Ведь среди людей нет совершенства. Как и среди Богов.

Могущественные, высокомерные, наполненные чувством собственного превосходства, а в итоге точно такие же, ничуть не лучше, не умнее, не добрее. Я не желаю им смерти, я желаю им снова стать людьми. Вспомнить, что такое трудности, лишения, тяжелая работа. Вспомнить, что такое боль. Я хочу, чтобы они познали настоящую боль. Такую, какую по их милости чувствую я изо дня в день.

Перескакивая с одного сознания на другое, я искала кого-нибудь, кто в этот момент колдовал бы. У них это так просто получается — раз-два, и вот уже они создали предмет. Я даже не успеваю проследить в этот момент за их мыслями.

Мне повезло наткнуться на большое скопление элийцев — они снова устроили праздник в одном из садов какого-то дворца. Как же просто ненавидеть их и презирать, с этой их любовью к вечеринкам! Через чужое сознание краем глаза я увидела, как в руке одного из Богов возник цветок — нежно-розовая роза. Я проверила, открыт ли его разум, и переключилась на него.

―Офелия, дай мне еще один шанс!

―Который по счету? ―засмеялась элийка.

―Разве нам было плохо вдвоем? Положа руку на сердце, ты можешь сказать, что ничего ко мне не испытываешь?

Бог заглянул в сознание Офелии, но она его защитила. Но сдаваться он не собирался. Между ними никогда не было ничего серьезного — да и не будет, очевидно. Но это не значит, что они не могут хорошо провести время вместе. Протянув руку, Бог погладил нежную кожу ее щеки. Увидев, как к ней мгновенно прилила кровь, он почувствовал, что победа близка. Ей нравится его наглость — всегда нравилась.

―Что ты хочешь от меня? Разве не ты говорил, что нам лучше остаться друзьями?

―А может, я осознал, как сильно ошибался?

Элийка взяла цветок в руку, Бог наклонился к шее девушки, вдохнул аромат ее духов…

Так, с меня достаточно!

Вынырнув из чужого сознания, я вскочила на ноги и несколько раз прошлась по комнате. Меня накрывало одной волной диких, неконтролируемых эмоций за другой. Воспоминания о любви стали как никогда яркими, скрыться от них было невозможно, но так же меня сводила с ума ярость, ненависть, ненависть к ним, праздным и несерьезным.

Моя мысль зацепилась за что-то. За что-то неуловимо узнаваемое в сознании Бога, чьими глазами я смотрела на Офелию, свою старую знакомую. Вернувшись на секунду в его разум, я тут же отдернула от него свой. Я будто прикоснулась к раскаленному железу — Бог и Офелия успели начать целоваться. И, тем не менее, я поняла, что не ошиблась.

Да, это был Ноэль.

А ведь Ноэль виновен в том, что произошло с нами, ничуть не меньше, чем Касдэя — я вспомнила, что он был ее сообщником. Именно Ноэль отвлек его, дал мерзкой ведьме шанс убить меня. И как я умудрилась забыть об этом?

Касдэя мертва, ее постигла заслуженная расплата. А Ноэль продолжает жить, как ни в чем не бывало, посещает балы и пикники, заигрывает с девицами. Наслаждается жизнью.

И плевать он хотел на то, какую роль сыграл в нашей… в его судьбе.

За какую-то долю секунды вся моя ненависть к элийцам сосредоточилась на нем и только на нем, подобно попавшим на увеличительное стекло солнечным лучам, превратившимся в одну болезненно яркую, жгучую точку.

Я достала эоланийский кинжал из ножен, прикрепленных к моему поясу, провела пальцем по колдовским письменам, выгравированным на его лезвии. Какое-то время я колебалась — неужели я собираюсь сделать это? Что толкает меня на этот поступок — жажда мести… или же стремление к справедливости, желание свершить правосудие?

И так ли это важно, ведь, в конце концов, это моя судьба. Я рождена убивать Богов.

Может, если я сделаю это, мне полегчает, возможно, всего на секунду, на час, на день?

Элиалар, убийца Богов…

Я закрыла глаза, постаралась отрешиться от этих мыслей, от этой губительной, иссушающей жажды мести. Попробовала успокоиться. Не тут-то было. В мое сознание словно шип вонзился — мне не удастся избавиться от него одним усилием воли.

И тут я решилась, легко и просто.

Мир станет лучше без него, и мне полегчает. Вот и все, что мне нужно знать.

Мой разум наполнился удивительным, кристально чистым спокойствием. Я подошла к умывальнику, взяла с него черепаховый гребень и, расчесав свои чересчур длинные волосы, уложила их в объемный пучок у затылка. Сняла с себя платье, превратившееся в лохмотья за эти месяцы, и вызвала себе из человеческого мира мужской костюм — ничто не должно сковывать моих движений. Ничто не должно мне помешать.

Если я готова пойти на это, я должна идти до конца. Никаких полумер. Никаких отступлений. И если эта вылазка закончится моей смертью… тем лучше. Умру, сражаясь, как всегда и хотела. Заберу с собой столько элийцев, сколько смогу.

На землю опускаются сумерки, зажигаются фонарики в элирийских садах, полных необычных южных растений. Темнота скроет меня от чужих глаз. Праздник вот-вот закончится, скоро элийцы начнут расходиться по домам.

Я снова заглянула в сознание Ноэля.

―Увидимся позже, ―он поцеловал Офелию на прощание.

Переместившись в сад перед его дворцом, я незаметно и неслышно обошла его кругом. Прошла внутрь через приоткрытую дверь, ведущую с террасы в коридор. Где мне устроить засаду? Куда Ноэль пойдет первым делом, вернувшись с вечеринки?

Пройдя дворец насквозь, я дошла до парадных посеребренных дверей, ведущих в сад. Снова заглянула в сознание Бога. Он собирался переместиться, а значит, пройдет именно через парадные двери.

В небольшой гостиной справа горел свет — неужели здесь есть еще кто-то, кроме меня? Беззвучно ступая по пушистому пестрому ковру вестибюля, я подошла к открытой двери, заглянула в комнату. Нет, там никого не было. И все же гостиная явно была для чего-то подготовлена, она была украшена цветами и свечками, на низком столике были расставлены закуски.

Мило. Романтический вечер, в самый раз для Бога и его возлюбленной. Как жаль, что Ноэлю уже не удастся насладиться всем этим! Я пришла в его дворец, чтобы свершить свое жестокое правосудие, и не уйду, пока не сделаю этого. Мне нечего терять.

Парадные двери открылись, из вестибюля послышались шаги. Я прижалась к стене возле входа в гостиную, проверила свою решимость идти до конца. Мое сердце билось все быстрее и быстрее, но в самый последний момент словно замерло…

Ноэль вошел в комнату, так и не заметив меня. Подошел к столику с закусками, взмахом руки заставил заиграть негромкую музыку.

Он был так весел и беззаботен…

Мои губы раздвинулись в странной безумной улыбке. Сейчас ему станет не до веселья.

Полуобернувшись, он заметил меня краем глаза, но не успел ни вздрогнуть, ни вскрикнуть — в два прыжка я очутилась возле него, прижала кинжал к его горлу.

Ноэль охнул, отпрянул от меня, уперся в стену спиной:

―Судьба благословенная! ―его взгляд переместился с кинжала на мое лицо. ―Элия?!

―Да, это я, мерзкий ты ублюдок! ―все во мне содрогнулось от ненависти. ―Вижу, ты еще не забыл меня, девушку, чью жизнь ты помог обратить в ничто?!

От страха Ноэль задышал чаще, его взгляд продолжал блуждать между кинжалом и моими горящими злобой глазами. На его лице отразилось непонимание:

―Постой! Постой, что я тебе сделал?

―Ты еще спрашиваешь? ―я сделала небольшой надрез на его коже, и вид его крови вызвал во мне ощущение глубочайшего удовлетворения, даже, пожалуй, какого-то нездорового удовольствия.

Рот Ноэля приоткрылся от ужаса:

―Стой!.. Я не понимаю, о чем ты говоришь! Уверяю тебя, ты ошибаешься!

―О, невинность праведника! Разве не ты помог Касдэе организовать покушение на мою жизнь? ―я сделала еще один надрез.

―Стой, стой! Дай мне объяснить! Я не собирался… я не знал, что она хочет убить тебя! Она попросила меня отвлечь Кая, сказала, что просто поговорит с тобой с глазу на глаз!

При звуке его имени я задохнулась, мое тело пронзила острая боль.

Нет, нет… не сейчас! Я уцепилась за свою ненависть, как за спасательный круг:

―Ты лжешь, ―сумела прошипеть я.

―Клянусь тебе, так все и было!

―С какой стати мне верить твоим клятвам? Разве не ты всеми силами пытался выманить меня из дворца? Не ты обещал оставить меня в Элирии, если я приду к тебе домой?!

В моих ушах стучала кровь. Одно движение, и ему конец. Чего я жду? Почему продолжаю его слушать?!

―Все было не так! Мы с Касдэей поспорили, она обещала мне эоланийский клинок, если я отобью тебя у Кая, вот и все! ―кричал Ноэль.

―Заткнись!!! ―я не могла слышать его имя…

―Ты не убьешь меня, ты выше этого! Я знаю, через что тебе пришлось пройти, но убив меня, ты Кайэля не вернешь! Он считал тебя самой доброй девушкой на свете, он бы не хотел, чтобы ты превратилась в хладнокровную убийцу!

Вскрикнув от боли, я вонзила кинжал ему в плечо, и он засиял ослепительно ярким белым светом.

―Судьба благословенная! ―послышался пораженный возглас со стороны дверей.

В проеме стояли Офелия и Нэй, из рук девушки выпала и разбилась об пол бутылка какого-то напитка. Они смотрели на меня, как на призрак.

Воспользовавшись тем, что я отвлеклась на секунду, Ноэль быстрым резким движением выбил кинжал из моей руки, и он отлетел к противоположной стене, слишком далеко, чтобы я смогла снова подобрать его. Я поняла, что оказалась в невыгодном положении. На мгновение оглянувшись на элийцев, я выпрыгнула в открытое окно и, взмыв в воздух, ненадолго зависла напротив дворца Ноэля.

Элийцы подошли к окну, они смотрели на меня, и на их лицах все еще читался шок. Проверив защиту своего сознания, я переместилась обратно к замку Балденай.

Глава 3. Воспоминания

Почему-то я поверила Ноэлю. Выдумать столь складную ложь, так быстро, да еще и с кинжалом у горла не всякому под силу. Что-то мне подсказывало, что он не врал. И все же не это послужило причиной тому, что я отказалась от мыслей об убийстве.

Ноэль был прав. Он бы этого не хотел.

Волнение, поддерживавшее во мне силы все это время, быстро отпустило меня, я чувствовала слабость в руках и ногах. Но это еще не все. Эта слабость коснулась не только моего тела, но и души.

Я ощущала приближение знакомого чувства, подобно приливной волне оно подступало к моему сердцу медленно, но неотвратимо.

Он бы этого не хотел…

«Как же мне не любить тебя? Ты самая смелая, самая добрая, самая сильная, самая… потрясающая девушка на свете».

Словно не в себе я дошла до обитой железом двери, вошла в комнату, легла на соломенный тюфяк. Я не стала зажигать свет, не стала зарываться в книги. Я больше не могла игнорировать свои чувства.

Его имя снова пробудило во мне что-то. Что-то, с чем я не могла бороться.

Не имела сил отрешиться, не могла игнорировать…

«Я люблю тебя больше всего на свете. Пока у меня есть ты, мне больше ничего не нужно».

Лежа в темной комнате, я смотрела в потолок, считая удары своего сердца. Раз, два, три… Знакомое чувство было уже здесь. Я позволила ему затопить себя, позволила себе чувствовать.

―Кай, ―прошептала я.

В этом слове было все, что он значил для меня…

―Кай!.. ―из глубины моей души вырвался болезненный крик.

Из глаз полились слезы, я свернулась калачиком, до боли крепко обняла себя руками.

Человек не смог бы выдержать этих ощущений. Нервы, сердце, сознание — что-то из этого обязательно бы отказало, погрузив его в состояние бесчувственности, благословенного оцепенения. Человеческое тело слабо.

Мое тело сильное. Оно способно выдержать все.

Кайэль…

Мою душу раз за разом пронзало раскаленными прутьями.

Минута проходила за минутой. Я все еще чувствовала, вспоминала. Пыталась набраться сил, пыталась снова скрепить сердце, не думать ни о чем… Сегодня я не могла ненавидеть его, даже чуть-чуть. Любила, не могла не любить, не могла не думать о нем.

Ведь только этим я и живу.

Любовь. Только она, какой бы мучительной ни была, только она имеет для меня значение.

Только когда я позволяю себе чувствовать, моя жизнь не кажется совершенно пустой, абсолютно бессмысленной. Когда мной не владеет эта ненависть, этот холод, я словно снова становлюсь собой, но одновременно… когда с меня спадают эти оковы, необходимые для выживания, моя душа словно оголяется, и я становлюсь слабой, ни на что не способной. Тяжесть этой ноши давит на меня, я не могу двигаться, ничего не могу.

«Если ты примешь в себя мой дух, я навсегда останусь рядом с тобой. Ты сможешь спасти нас обоих».

Он оставил меня один на один с этой болью, и я возненавидела его за это. Его и себя, и элийцев, и Судьбу. Весь мир. Ненависть помогает мне держаться. Но сейчас у меня нет сил ненавидеть, ни на что нет сил.

Кай обещал защитить меня, обещал, что останется рядом со мной. Но в этой сырой холодной комнате нет никого, кроме меня. Здесь только я и мои воспоминания. И мне этого не хватит ни для полноценной жизни, ни для просто жизни.

О чем он думал, отдавая мне свою душу? О чем?! Решил, что я смогу жить без него? Он ошибся!

Нет, он бы не хотел для меня такой участи.

Засыпая уже под утро, я приветствовала небытие. Мои сны о нем были такими подробными все это время, что я начала бояться спать. Я боялась растревожить свои раны этими напоминаниями, нечеткими, несовершенными, а потому ненужными. Недостаточными.

Я спала недолго, всего по три-четыре часа, только чтобы не видеть сновидений.

Но сегодня я позволила себе погрузиться в сон безбоязненно. Щемящая рана в моей груди и так вскрыта, оголена, наполнена битым стеклом.

Мне нечего опасаться. Сейчас точно нечего.

***

Кайэль

Вот и настал этот день — мы ждали его всю свою человеческую жизнь.

День Судьбы.

―А мне не страшно! ―заявила Офелия преувеличенно бодрым голосом.

―Ну, конечно, рассказывай. Нам всем страшно.

Что верно, то верно, всем нам страшно. Всем некомфортно. Мы все боимся не справиться, боимся того, что нам предстоит. И ничего постыдного в этом нет.

―Если ты надул в штаны, это не значит, что мы тоже! ―хихикнул Ноэль, и Лей, его верный подпевала, залился громким смехом.

―То есть, ты хочешь сказать, что тебя ничуть не пугает перспектива убить человека на глазах у всей Элирии? В твои четырнадцать лет? Ты кровь-то видел хоть раз в жизни? Убивал что-то покрупнее таракана? ―я тоже усмехнулся.

Ребята храбрятся, притворяются, что это все ерунда. Как будто для четырнадцатилетнего подростка это самое естественное, самое обычное дело — забрать чью-то жизнь.

―Они жертвуют собой добровольно, ―сказал Амориэль.

―Не смеши меня. Они хотят оживить своих близких, мы просто… покупаем их жизни. Что ты почувствовал, когда узнал, что тебе предстоит?

―Конечно, никто из нас этого не хочет, ―возразил Нэй, мой лучший друг, ―но и разговоры об этом никому не помогут. Выбора у нас нет, точно так же, как у людей, которых нам предстоит…

―Заколоть кинжалом.

―Замолчи! И без тебя тошно! ―прекратив ломать комедию, Офелия зажала уши руками, ее лицо исказилось.

Я взглянул на Касдэю, она единственная молчала все это время.

―А ты что скажешь? Тоже будешь притворяться, что всю жизнь мечтала убивать невинных людей?

―Не мечтала, ―глаза девушки чуть сузились, ―но вместо того, чтобы лить слезы по незнакомцам, которые сами совершенно добровольно на это согласились… подумайте… кем мы станем уже сегодня, буквально через несколько минут!

Ребята ушли каждый в свои мысли. Конечно, именно об этом мы и мечтали всю нашу жизнь, именно об этом думали, этого ждали. Все мы хотели стать Богами, обрести удивительные способности, магию, бессмертие.

А ведь нас предупреждали, что это будет самым сложным испытанием в нашей жизни. Что это потребует проявления недюжинной храбрости. Только истинный Бог, сильный, смелый, готовый пойти на жертвы, может обрести бессмертие. И никого из нас не волокли к этому знанию силой, все мы согласились на это сами. Согласились до того, как узнали, что именно нам предстоит сделать.

И теперь уже поздно.

Мы должны убить или быть убитыми — другого выхода у нас нет. Это знание опасно, очень опасно, простые люди не имеют права обладать им. Когда-то из-за него начинались войны, Боги и люди умирали сотнями, тысячами.

И старейшие не могут допустить этого снова. Таковы законы, таковы правила.

Почему я не послал их ко всем драконам с их знаниями?! Как бы мне хотелось плюнуть на все их безумные правила! Я не хочу убивать невинных людей и не стыжусь этого. Нет, я стыжусь совсем другого. Я презираю себя за то, что и впрямь собираюсь сделать это. Не хочу, но сделаю, и от этой мысли меня выворачивает!..

Это не сила. Это слабость, трусость. Я спасаю свою жизнь, делая то, во что не верю, чего не желаю, от чего с радостью отказался бы! Они сумели подчинить меня, как любого другого. Навязали мне эти никчемные правила, придуманные, фальшивые.

Люди отдают нам свои жизни добровольно — вот где нелепость, вот где преступление. Ведь мы сами приняли законы, запрещающие нам оживлять людей бескорыстно. «За жизнь платят жизнью», и вот мы уже не убийцы, а спасители. Этот закон создает иллюзию неизбежности выбора, как для людей, так и для элийцев. Наши руки чисты, наша совесть не страдает. Мы предлагаем людям сделку и выполняем ее условия.

Я представил такую картину: вот я отказываюсь подчиниться правилам, отказываюсь убивать. Старейшие в шоке, родители в ужасе. Друзья называют меня трусом. А я ухожу с гордо поднятой головой, и заявляю, что теперь буду жить среди людей. Я улыбнулся. Заманчивая картина, чрезвычайно заманчивая.

Жаль, несбыточная.

Ибо последствия не заставили бы себя ждать. В живых меня бы не оставили, и не только одного меня. Беднягу, подготовленного мне на заклание, так же убили бы — ведь и ему нельзя позволить жить с этим знанием. Ну, и конечно, не стали бы никого оживлять.

А потому у меня, и правда, нет выбора.

―Кайэль, Нэй, Амориэль, Ноэль, Лей, Касдэя, Офелия, выходите в таком порядке. Все уже готово. Будьте сильными. Все произойдет быстро.

Мы с ребятами переглянулись между собой, наши лица побледнели. Нэй хлопнул меня по плечу, Офелия взяла меня за руку, я ободряюще сжал ее ладонь. Касдэя, не отрываясь, смотрела прямо перед собой. Ноэль хватал ртом воздух.

Всем нам было страшно. Все мы были в ужасе.

Через узкий проем мы, один за другим, вышли на сцену арены, амфитеатром поднимающейся по склону холма. Ночной сумрак разгоняло неровное пламя десятков факелов.

Нет, на то, как мы совершим свой «подвиг» пришли посмотреть далеко не все жители Элирии. Но их пришло много. Очень много. Здесь были все старейшие, наши родители и родственники, да и просто какие-то левые зрители. Пришли насладиться нездоровым зрелищем? Подростки, проливающие кровь во имя Судьбы… чудесное представление, ничего не скажешь.

Гезария, глава совета старейших, разразилась речью о Судьбе, о нитях, незримо связывающих друг с другом людей и Богов, о том, что все происходит к лучшему, и о важности принесения жертв.

―Судьба умеет идти на жертвы, и они не просто неизбежны. Они необходимы. Ведь без разрушения невозможно созидание. Без тьмы не бывает света, ―вещала Гезария с высокой трибуны, возвышающейся над всей ареной. ―И сегодня, подобно священной Судьбе, мы должны покориться необходимости идти на жертвы… и принимать жертвы. Во имя будущего. Во имя света. Во имя жизни!

Как красиво она говорит! Я почти поверил, что это не эгоизм чистой воды — убить человека, чтобы обрести магические способности.

Раздались аплодисменты. Жрец, облаченный в длинное белое одеяние, вынес на бархатной подушке семь ритуальных эоланийских кинжалов.

―Кайэль, ты первый.

Я вышел на середину арены, взглянул на усыпанное звездами небо сквозь куполообразный потолок из чистого хрусталя. Переведя взгляд на трибуны, я увидел маму. Она была бледна. Она тоже волновалась. Мама сказала, что будет гордиться мной…

Видно мне, и правда, придется покориться своей судьбе.

Жрец взмахнул рукой, и передо мной возникла женщина, совсем еще молодая. Она была одета в черное шелковое платье, вышитое серебром.

И что-то меня поразило в ее лице… поразило до глубины души. Ее глаза светились счастьем, исступленной радостью. Ее лицо словно излучало свет. Оно дышало любовью.

Как она может радоваться смерти?

Не отрывая взгляда от ее лица, я протянул руку за кинжалом.

―Я, Нора, добровольно отдаю свою жизнь, свою душу, свою энергию тебе, Кайэль.

―Твой сын жив, Нора. Он вернулся домой, ―сказал жрец.

Женщина закрыла глаза, по ее щекам покатились слезы. Она улыбалась.

Так просто… но как красиво!.. Мое сердце наполнилось невыразимым восхищением, благоговением перед ней, бесстрашно отдающей свою жизнь ради другого человека. Бесстрашно, с радостью, с улыбкой.

Я вонзил кинжал ей в сердце одним движением, как нас учили. Что-то теплое, живое, трепетное прошло по лезвию, испещренному эоланийскими символами, через мои руки к сердцу и душе.

И последним, что я увидел перед тем, как мое сознание унесло прочь от земли, была улыбка на ее губах.

Глава 4. Теория

И тут я проснулась, находясь под сильным впечатлением от увиденного.

Неужели… всего лишь сон?

Я лежала, завернувшись в волчью шкуру, как была, одетая в мужской костюм. С потолка свисали неровные клочья паутины, я следила невидящим взглядом за крупным пауком, плетущим над моей головой свою кружевную сеть.

Мне и раньше снились эти сны, подробные и яркие. И все же не настолько подробные, не настолько четкие, реалистичные!

Что же это было? Просто сон… или же настоящее воспоминание? Все было как наяву.

На самом деле проверить реальность этого сна не так уж сложно. Ноэль, Лей, Нэй, и остальные элийцы его поколения тоже там присутствовали, они могут сказать, правдиво ли это видение.

И если это так…

Я встала со своего соломенного тюфяка и несколько раз прошлась по комнате туда-сюда.

Если это настоящее воспоминание, это может значить только одно. Это значит, что он, и правда, где-то здесь, во мне. Мы, и правда, связаны, мы сможем наладить контакт, мы снова будем вместе!

Я одновременно и боялась поверить этой безумной теории, но так же чувствовала, что уже не смогу отказаться от нее. Мной завладевала знакомая одержимость, но теперь она была окрашена радостью, а не отчаянием. Продолжая вспоминать свой сон, я старалась запомнить его во всех подробностях.

Это был он, я знаю, это был… Кай. Выдохнув воздух из легких, я несмело произнесла его имя, сначала про себя, а затем вслух.

―Кай… Это был Кай!..

Мои слова подхватило эхо, и это добавило им правдивости.

Нет, я уже не смогу отказаться от этой надежды. Только не теперь, когда у меня появилось хоть какое-то доказательство его присутствия рядом со мной!..

Мне и раньше снились эти сны, но в этот раз все было по-другому. Возможно, связь между нами становится крепче? Как мне хочется верить в это! Нет, даже не так. Мне нужно верить в это, мне это просто необходимо.

Кай отнял жизнь у женщины, которая хотела воскресить своего сына. Но он не хотел убивать, не желал подчиняться правилам, до последнего боролся со своей судьбой, мечтал бросить вызов старейшим. Как это на него похоже! Все это было на него похоже — и образ мыслей, и слова, и поступки!

Внезапно мне стало трудно дышать от чувств, голова закружилась, и мне пришлось присесть. На глазах выступили слезы, и одновременно меня начал распирать неконтролируемый смех. Я смеялась и плакала одновременно, это была какая-то дикая истерика, и уже через минуту смех перешел в громкий вой.

Даже мое нынешнее бессмертное тело не выдержало — видно, я, и правда, на грани.

Пытаясь как-то успокоиться, я вызвала с помощью магии кубок с водой. Вой перешел в икание, с огромным трудом, но у меня получилось отпить немного из чаши. Я брызнула воды себе на лицо.

Какое-то время я сидела, считая свои вдохи и выдохи, пытаясь взять себя в руки. Мне совершенно необходимо успокоиться и собраться с мыслями. Необходимо понять, что я должна делать дальше.

Во-первых, мне нужно удостовериться, что это видение правдиво. Конечно, я могу продолжить читать мысли элийцев, присутствовавших на церемонии, но, боюсь, на это могут уйти месяцы — когда еще кто-нибудь из них вспомнит о том Дне Судьбы.

А ведь я могу поступить намного проще. Я могу просто поговорить с кем-нибудь из них, не с Ноэлем, конечно — вряд ли он будет рад видеть меня. С Нэем, например — почему нет?

Нэй в свое время помог нам, именно он дал мне этот кинжал. Может, он и в этот раз не откажется мне помочь, не сдаст старейшим. Я вспомнила его шокированное лицо в тот момент, как они с Офелией увидели меня, дикую, злобную убийцу, пришедшую во дворец Ноэля, чтобы порешить его. Трудно сказать, что он сейчас думает обо мне.

Впрочем, именно это выяснить будет совсем несложно.

Открыв сознание чужим мыслям, я привычно отыскала в этом хаосе голоса Богов. И сразу поняла, что все они уже были в курсе моей ночной выходки.

«Эта девушка опасна! Кто знает, что она сделает в следующий раз, кого еще попытается убить?!»

«О чем думают старейшие? Почему не найдут ее, не представят суду?»

Сами старейшие собрались на срочном совещании, их мыслей я прочитать не могла — оно проходило в защищенном помещении. Зато увидела в сознании одного из Богов, о чем у них пойдет речь — они собирались найти виноватого.

―На ком лежит ответственность, кто все это допустил? Все знали, что это за девушка, Судьба благословенная, да на ней же буквально написано было «Убийца Богов»! Никого это не напрягло и не смутило, еще полгода назад, до всех этих событий?

―Никто не принял всерьез этого предсказания, сделанного каким-то необразованным деревенским шаманом. Да и кто мог подумать, чем все это обернется?

―Нужно было думать наперед. Потому что это… катастрофа!

―Ты не преувеличиваешь? Она забралась в дом одного из своих знакомых, с которым у нее были старые счеты. И так и не довела свой замысел до конца. Едва ли это можно назвать катастрофой.

―А ты задумайся на мгновение, кто она, что она такое. Представь, что она чувствует, чем живет. Если до этих событий у нее все было в порядке с головой, то сейчас она явно тронулась умом. О чем еще ей думать, как не о мести, о желании расквитаться с нами, со всем народом Эл?

―Почему же тогда она до сих пор не открыла никому нашей тайны? Почему после той попытки рассказать обо всем королю, она не попробовала сделать это снова, не попыталась поведать о нас всей Лиссанделии? Представляешь, к чему могло бы привести подобное?

―Думаю, она выжидает, копит силы. Размышляет, как нанести удар наверняка.

―Не знаю. Может, конечно, Элиалар, и правда, лишилась рассудка. Но с твоих слов она получается какой-то слишком уж хитрой и рассудительной. Немного не вяжется одно с другим, не думаешь?

―В любом случае, от нее можно ожидать чего угодно. Богиня, не связанная магическим обязательством, своими руками убившая любимого, одержимая жаждой мести, наполненная ненавистью к тем, кого она винит в его смерти, да к тому же явно тронувшаяся умом после всего пережитого. И с какой стороны это не катастрофа?

―Умеешь же ты представить все в черном цвете!

―И представлять нечего. Думаешь, почему все так ее боятся?

―Мне с самого начала это казалось массовым безумием. Эта Богиня, Элиалар, выжила, обрела бессмертие, и теперь просто… скрывается от закона. Она не хочет войны — ведь война означает жертвы и среди смертных тоже. А она раньше жила среди смертных и любит их. Ты знаешь мое мнение.

―Что ж, останемся каждый при своем мнении.

Бог подавил легкое раздражение, напомнив себе, что на свете не существует одной-единственной истины. А то, чем они сейчас занимаются, вообще ни к каким истинам отношения не имеет, это просто теории, основанные на предположениях и искаженных, неточных фактах.

Но все же он не сомневался, что прав. Старейшие были уверены, что Элиалар будет мстить, и в первую очередь потому, что знали, как сильно она любила Кайэля. Это было в ее молитвах, когда она умоляла их взять ее жизнь, но пощадить его, еще в то время, когда он сидел в тюрьме.

Бог вспомнил сцену на крыше королевского замка, которую он наблюдал вместе с остальными воинами, посланными в Руавель арестовать мятежников. Вспомнил мысли Элиалар, ее ненависть и презрение, боль и ярость раненого зверя. Вспомнил и содрогнулся.

А по мнению Амиэля, она должна быть, если не довольна, то хоть удовлетворена тем, в каком оказалась положении. Но всякому, кто когда-то любил, по-настоящему любил, совершенно очевидно, что ничем хорошим все это не закончится.

―Может, ты и прав, ―задумчиво протянул прочитавший его мысли Амиэль.

―Поживем — увидим.

Богу не хотелось оказаться правым. Но в своем воображении он уже выиграл немало битв с новыми Богами. В этот раз народ Эл готов к войне, Элиалар никого не удастся застать врасплох, в этом он был уверен. И все же это не наивная Мирандэль из легенд, выдавшая тайну королю Лиссанделии по чистой случайности. Бить она будет наверняка. Его бдительности эта видимость бездействия не усыпила. Элиалар нельзя оставлять в живых. Ее нужно захватить и арестовать как можно раньше. Пока не произошло непоправимого!..

Я вынырнула из сознания этого Бога и, прежде чем снова пуститься на поиски мыслей Нэя, несколько минут размышляла о том, что услышала.

Странно, что они не пытаются защитить от меня свое сознание. Неспешно прогуливаются по садам и мостам Элирии, строят теории на мой счет, и при этом даже не задумываются, что я могу их слушать прямо в этот момент.

Как обычно, чужое восприятие вошло в диссонанс с моими собственными мыслями и эмоциями. Хоть этот элиец и понимал, действительно понимал, что их народ сотворил с нами, но думал обо мне, в первую очередь, как о змее, которую нужно было придушить до того, как она выросла и превратилась в дракона. Мне немного польстила такая оценка, я могла понять его точку зрения, но одновременно… с моей стороны все выглядело иначе.

Второй Бог, Амиэль, был прав, я не начала новую войну Богов в основном потому, что не хотела, чтобы от моих действий пострадали люди. Хотя, надо думать, такие мысли приходили мне в голову, но дальше размышлений и составлений планов я так и не пошла.

Сейчас, правда, мои мысли были заняты совсем другим. Новая надежда, забрезжившая передо мной этим утром, заняла их все, целиком и полностью. Она, словно щит, охраняла мое сердце, не давала вновь погрузиться в этот океан отчаяния и болезненной слабости. Давала мне силы. Я даже забыла о своей жажде мести, кто бы мог подумать!

Я снова отправилась на поиски мыслей своих знакомых, но так и не смогла никого из них найти. Может, они находились в помещении, а может, защищали свой разум. Сдерживая нервное нетерпение, я продолжила ждать, когда кто-нибудь из них позволит себя обнаружить.

Примерно через час, показавшийся мне вечностью, я, наконец, засекла сознание Нэя:

―Думаешь, это так необходимо? ―хмыкнул элиец.

―Знаешь, когда к твоему горлу приставит кинжал безумная убийца Богов, я посмотрю, как ты заговоришь! Нет уж, один из дворца я ни ногой!

Нэй считал, что все эти предосторожности излишни — если бы Элия действительно хотела убить его, то убила бы, время у нее было и возможность тоже. Видно, она все же не хладнокровная убийца. Ноэлю просто нравится раздувать из всего этого трагедию, он в восторге от этой шумихи — еще бы, за один день он прославился на всю Элирию.

―Я, и правда, попрощался с жизнью в тот момент, ―повторил друг в очередной раз. ― А ты что думаешь? Она действительно так безумна, как о ней говорят?

―Если и так, у нее для этого есть все причины.

Нэю не хотелось развивать эту тему, ему все еще было тяжело вспоминать об этих событиях. Вот что действительно трагедия. Чудовищная трагедия. Погиб его лучший друг. Он постарался не думать об этом.

―А если бы она убила меня, ты бы ее тоже только пожалел? ―ухмыльнулся парень.

Элиец задумался на секунду:

―Видимо, да, ―засмеялся он.

Ноэль присоединился к его смеху.

Я вынырнула из его мыслей с четким осознанием того, что мне делать дальше. Да, Нэй, определенно, именно тот, кто мне нужен. Он не боится меня, не осуждает. Только сочувствует. Разделяет мое горе.

Я сделала глубокий очищающий вздох, стараясь побороть страх и волнение. Совсем скоро я во всем разберусь.

Скоро я узнаю, правдиво ли мое видение.

Глава 5. Старый знакомый

Первым делом я отправилась в лес, мне нужно было откопать шкатулку, в которой я хранила вещи, одним своим видом пробуждавшие во мне невыносимо болезненные воспоминания. В нее же я положила второй эоланийский кинжал, тот самый… которым я убила его.

Дойдя до высокой раскидистой сосны, зацепившейся корнями за край оврага, я мысленно ощутила окружающую реальность и вызвала из-под земли маленький серебряный сундучок. Присев возле него, я несколько раз вздохнула и, скрепив сердце, открыла его.

Сегодня любовь и нежность оказались во мне сильнее боли. Я коснулась маленького золотого медальона с нашим общим портретом внутри, провела рукой по запискам, которые он оставлял мне, если ему нужно было срочно куда-то отлучиться. Просматривать их я не стала, и взглянуть на портрет у меня не хватило моральных сил, но все же это были вещественные доказательства того, что он действительно жил, существовал… любил меня.

На кинжале все еще была кровь. Стараясь не поддаваться эмоциям, я стерла ее с помощью магии, вложила клинок в ножны и прикрепила их к своему поясу. Мне было тяжело держать в руках оружие, отнявшее у него жизнь, но думаю, я привыкну рано или поздно. В конце концов, я ведь действительно верю, что мы попрощались не навсегда! А потому хватит лить слезы и предаваться отчаянию — куда подевалась свойственная мне сила духа?

Мой взгляд наткнулся на браслет, на котором эоланийскими буквами было выгравировано его имя. Когда-то давно он подарил мне его, желая защитить, уберечь от воздействия темной магии Касдэи. Я надела браслет на руку — может, во мне еще недостаточно сил для того, чтобы читать его письма и смотреть на портрет, но это доказательство его любви и заботы отныне я буду всегда носить с собой.

Вдохнув свежий лесной воздух, я прикоснулась к золотистой коре сосны, подняв голову, взглянула не ее крону. Я снова попыталась ощутить его присутствие рядом с собой, попросила его подать мне хоть какой-нибудь знак, дать понять, что моя надежда не напрасна. Но ответом мне были лишь привычные звуки полуденного весеннего леса.

Нет, я не сдамся — невозможно сосчитать, сколько раз я повторила эти слова за прошедшие месяцы. И только сегодня они не были окрашены отчаянием и злобой.

***

Переместившись обратно к развалинам замка, я вернулась в свою комнату. Перед встречей с Нэем мне нужно было привести в порядок внешность — я не хотела напугать или шокировать его своим видом. Да, со своей внушающей страх репутацией я ничего поделать не смогу, но думаю, мне вполне по силам немного скрасить общее впечатление о себе.

Я вызвала зеркало из человеческого мира — нужно будет не забыть вернуть его обратно, мне было известно, сколько сил, труда и ресурсов уходит у людей на создание таких предметов роскоши, как зеркала. Жаль, элирийские дворцы были защищены от перемещений, в ином случае мне бы не пришлось воровать вещи у людей, усложняя тем самым их и без того нелегкую жизнь.

Я давно плюнула на заботу о своей внешности. Все это время я ходила в одном и том же платье, превратившемся в лохмотья, и ни разу не видела своего отражения с тех пор, как стала Богиней. Любопытно будет на себя взглянуть.

Установив зеркало рядом с окном, я немного отошла назад и впервые оценила свой новый божественный вид. Да, я хорошо выглядела, очень хорошо. Мое лицо было свежим, кожа — сияющей, чересчур длинные волосы — гладкими и шелковистыми. Черты лица словно стали изящнее. И все же смотрелась я далеко не так эффектно, как другие элийки — видно, они все же как-то украшали свою внешность с помощью магии.

Ну, мне это в любом случае было ни к чему совершенно. Да, когда-то я наряжалась в шелк и бархат, тщательно подбирала фасоны платьев и украшения, но сейчас то время казалось мне далеким, нереалистичным, словно все это происходило не со мной.

Я вызвала себе светло-зеленое платье из тонкой шерсти горных коз, украшенное по краю серебряной вышивкой. Думаю, человеческая девушка, которая может себе позволить такой наряд, не обеднеет, лишившись одного-единственного платья.

Умывшись, расчесав волосы и вычистив грязь из-под ногтей, я вернулась к своему отражению. Что ж, теперь в моем внешнем виде не было ничего пугающего. Нежные черты лица и платье нежного оттенка, водопад мягких сияющих волос, спокойный взгляд зеленых глаз — на безумицу, способную пырнуть кинжалом любого, кто косо на нее посмотрит, я была не похожа. Ну, и славно.

И все же кинжал я к поясу пристегнула.

***

С трудом дождавшись наступления сумерек, я перенеслась в сад перед дворцом Нэя. Поднявшись в воздух, я незаметно облетела его кругом и, увидев самого хозяина дома в одной из комнат на втором этаже, спокойно приземлилась на подоконник открытого окна.

Нэй читал книгу при свете круглого фонаря, испускающего равномерное магическое сияние. Он был одет в синий бархатный костюм, шитый серебром, его волосы, каштановые, с платиновым отливом, были убраны в хвост. Парень сидел на диване в дальнем конце небольшой гостиной, обставленной изящно и со вкусом в светлых тонах. Моего появления он явно не заметил.

―Привет, Нэй, ―непринужденно поприветствовала я элийца.

Слегка вздрогнув, парень поднял глаза на меня, а поняв, кто перед ним, мгновенно вскочил с дивана, выронив книгу из рук.

―Элия? Только не говори, что ты и меня решила убить!.. ―он попытался оценить выражение моего лица.

Впервые за эти месяцы я рассмеялась:

―Не волнуйся, я пришла с миром!

―Зачем ты пришла? Ты же знаешь, что тебя все ищут? ―немного успокоившись, элиец снова сел на диван.

Я будто заметила в его взгляде какой-то холодок. Расставались мы чуть ли не друзьями, и в его мыслях я видела только сострадание. Не знаю, какого приема я ожидала, но, наверное, немного не такого.

―Мне нужна твоя помощь, ―наконец, сказала я.

―Вот как. Я уже помог тебе однажды, и что из этого вышло? ―легкий холодок в его светло-серых глазах стал еще заметнее.

Ясно. Нэй винит меня в его смерти. Это не так уж удивительно, в конце концов, он был его другом, а не моим. И он вовсе не обязан смотреть на все с моей точки зрения — а ведь я меньше всех желала такого исхода событий.

―Мне нужно кое-что у тебя спросить…

Я нервно сцепила руки и немного помолчала.

―Ты помнишь тот самый День Судьбы, когда все вы стали Богами? Этой ночью я видела этот день во сне… его глазами!.. ―тут слова из меня так и посыпались. ―Я словно была им! Он убил женщину по имени Нора? Это правда? То, что я увидела… пожалуйста, скажи, это правда? ―мне не хватало дыхания, я с трудом произнесла последнюю фразу.

Парень молчал, продолжая вглядываться в мое лицо. Холод исчез из его взгляда, я видела в его глазах сочувствие, но не только. В них отражалось что-то непонятное.

―Скажи мне!..

―Элия, он мертв.

Нэй произнес эти слова с твердостью, вложив в них силу и абсолютную уверенность в их правдивости.

―Ты не знаешь… я не имела в виду…

Элиец продолжал смотреть мне в глаза.

―Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты думаешь, внутри тебя осталось что-то от него. Но это не так. Никого из нас не посещают видения из прошлого убитых нами людей. Он мертв, ―на этот раз он произнес эти слова тихо, с щемящей болью в голосе.

Я покачнулась, в моих глазах потемнело. Но я все еще продолжала цепляться за свою безумную надежду, за один день воскресившую меня, вернувшую к жизни.

―Но Боги не могут видеть прошлого!

―Зато могут читать мысли. Ты просто прочла чьи-то мысли во сне на неосознанном уровне. Элия, мне очень жаль… но души убитых полностью поглощаются нашими. От него ничего не осталось.

Я не помню, что последовало за этими его словами, видно, на какое-то время я впала в прострацию.

Очнулась я, наверное, через несколько минут. Я сидела на диване рядом с Нэем, он молча держал мою руку, продолжая смотреть на меня взглядом, полным боли и сострадания.

Мои мысли обратились к Выжженным Землям, куда я собиралась отправиться в самое ближайшее время. И одновременно мое сознание словно раз за разом на что-то натыкалось, но я не могла точно сказать, на что именно.

Но внезапно я поняла:

―То, что мне приснилось, произошло в закрытом помещении. Никто не смог бы прочитать его мыслей в тот момент. Там они принадлежали только ему.

―Элия… ―произнес Нэй, ―это мог быть просто сон. Сон, смешанный с нашими воспоминаниями.

―Это был он! Его мысли, его чувства, его сознание! ―я повысила голос. ―Я знаю это! Он убил ту женщину, она улыбалась… и его поразила красота ее жертвы!

В глазах элийца отразилось сомнение:

―Так и было, он мне рассказывал. И все же…

―Нет! ―я зажала уши руками. ―Не говори, что это просто сон!

Снова я оказалась в той же яме, усеянной ядовитыми шипами. Снова надежда стала эфемерной, призрачной, и при этом живучей, неубиваемой!.. Я вновь вернулась в свою преисподнюю.

―Если бы его сознание было живо, мы бы смогли читать его мысли. Уж на это Боги точно способны.

Я все еще сидела, зажав уши руками, но его слова все равно услышала, они дошли до моего разума… и тогда я поняла, что все это время надеялась совершенно напрасно. Нэй освободил меня из этой преисподней.

Скоро я умру. Умрет моя любовь, исчезнет личность.

Я была опустошена. И все же это я почувствовала. Так больно… невыносимо больно было осознавать, что все, что мы представляли из себя скоро обратится в ничто.

Но так лучше. Ведь мы уже давно обратились в ничто.

Глава 6. Образ и энергия

Я собиралась встать и уйти тем же путем, которым пришла, но Нэй остановил меня, придержав за руку.

―А может быть, права ты. Никто из нас не знает точно, что происходит с отданными нам душами. Погоди немного…

Посмотрев ему в глаза, я попыталась понять, верит ли он в то, о чем говорит. И зачем он это говорит? Понимает ли он, что для меня значит снова вернуться к призрачной надежде, изводившей мою душу все это невыносимо долгое время? Я буду жить или умру. Но снова вернуться в это состояние холода, ненависти или отчаяния и слабости — это выше моих сил!

―Расскажи о своем сне как можно подробнее. Если совпадений будет слишком много… что ж, может, ты и права, в таком случае. Может, он существует внутри тебя в той или иной форме.

Все это время я раз за разом проворачивала в своей голове это видение, а потому мне нетрудно было пересказать его Нэю.

―…потом он посмотрел на трибуну, там сидела Латэя. Он понял, что не может ее подвести и окончательно смирился с тем, что должен сделать. А затем жрец в белом одеянии вызвал Нору, его жертву. Она произнесла эти слова, сказала, что отдает ему свою жизнь, душу, энергию. Жрец дал ей понять, что ее сын жив. Нора заплакала и улыбнулась, а затем он вонзил кинжал ей в сердце. Так все и было?..

―Кажется, да. Но с тех пор прошло сто лет, буквально, трудно вспомнить все в таких подробностях.

―И, тем не менее, я не просто вспомнила, я словно видела все собственными глазами. Мне часто снились эти сны, но в этот раз все было иначе. Я чувствовала все, что с ним происходило.

По его взгляду я поняла, что он мне не поверил, тем не менее, спорить со мной парень не стал:

―Хорошо. Будем считать, что все так и есть, с небольшой долей сомнения. Будем осторожными оптимистами! И все же, Элия, тебе что-то дает это знание? Ты поняла, что он рядом, и тебе стало легче?

Я надеялась, что мы сможем как-то наладить контакт, но Нэю я об этом сказать не смогла. Но кое о чем я должна была его спросить:

―Нэй, а как можно… оживить человека?

Элиец вздохнул:

―Так вот о чем ты думаешь.

―Да, именно об этом я и думаю. Только об этом я и думаю!

Неужели он снова отнимет у меня надежду, едва возродившуюся, нестойкую?

Но, как ни странно, Нэй ответил на мой вопрос без возражений и увиливаний:

―Это не так уж и трудно, в случае с человеком. Другое дело — Боги, ты, наверное, знаешь, что нас нельзя убить обычным оружием. После смерти человека остается что-то вроде… некого образа, запечатленного на энергетической подложке Вселенной. Ты воссоздаешь тело, закрепляешь за ним этот образ, а затем вдыхаешь в него жизнь, действуя через Судьбу. Объяснить тяжелее, чем сделать.

Я задумалась на секунду.

―И после воскрешения человек будет самим собой? Или новым человеком, похожим на себя прежнего? У него будет то же сознание или только такие же воспоминания, характер?

Мне было неприятно думать, что место моего отца мог занять его двойник, сверхъестественный близнец, идентичный, может быть, но все же не тот самый человек, который заботился обо мне в детстве.

―Да, насколько мы знаем, это будет тот же человек, ведь этот образ — все, что остается от личности покойного.

―А что происходит с Богами после смерти? Что с нами делает эоланийское оружие, драконье пламя?..

В светло-серых глазах Нэя что-то промелькнуло, но я так и не поняла, что именно.

―С Богами происходит то же, что и со всеми остальными. Мы воссоединяемся с Судьбой, становимся Судьбой, но никакого образа за собой не оставляем. Поэтому нас невозможно воскресить.

―Все это довольно трудно себе представить. Разве душа не сгусток энергии, текучей, способной трансформироваться? ―я нахмурилась.

―И да, и нет. Представь себе мыльный пузырь — он окружен воздухом и состоит из воздуха. Лопни его, и он воссоединится с ним. Так же и душа. Она состоит из энергии, она и есть — энергия. Но она часть чего-то вне ее самой. Часть чего-то большего.

Так представить оказалось гораздо проще.

―Его энергия и образ — теперь часть меня. Что же, по-твоему, с ними произошло?

―Энергия слилась с твоей, дала тебе эту силу. Образ… я не знаю. Ни нащупать, ни почувствовать его невозможно.

Внезапно мне в голову пришла одна мысль:

―Но ведь я поглотила энергию не просто человека, а Бога! Может, именно поэтому во мне все еще живы его воспоминания? Его образ сильнее, или энергия ярче?

―Возможно, ―осторожно ответил парень.

―И если я поглотила энергию Бога, а не человека, я стала сильнее остальных элийцев в магическом плане? ―эта мысль пришла ко мне так же неожиданно.

―Тут я могу тебе ответить сразу — нет, не стала, ―хмыкнул Нэй. ―Если Бог поглотит энергию, например, десятерых людей, в магическом плане все равно будет равен остальным. Чужая душа делает что-то с нашей собственной, меняет ее. Меняет один раз.

Что ж, мне и обычные навыки элийцев не особо даются, а что бы я делала с еще большей силой?

―Я пыталась учиться колдовать… ну, в общем, не слишком успешно. Нэй, не мог бы ты научить меня создавать предметы из ничего?

Парень посмотрел на темень за окном, а затем на часы. Я проследила за его взглядом и только теперь поняла, что злоупотребила гостеприимством своего старого знакомого. Я ведь преступница, что же я делаю во дворце добропорядочного элирийца? Не рискует ли он так же стать преступником, помогая мне?

―Поздно уже. Можешь прийти завтра, тогда и научу. Только приходи, как стемнеет, не хватало еще, чтобы тебя арестовали, ―улыбнулся парень.

Ну, если сам Нэй не видит ничего плохого в помощи опаснейшей мятежнице Элирии, то кто я, чтобы с ним спорить? Представив на секунду, что завтра меня будет ждать здесь засада, я откинула эту мысль, как невероятную. У него на лице написано «порядочный, благородный». Я же читала его мысли, чувствовала сознание. Он не из тех, что предают или обманывают, нет, он скорее поможет во вред себе, но никогда не бросит друга в беде. Об этом говорят и его мысли, и поступки.

Я поблагодарила Нэя за помощь, попрощалась с ним, выпрыгнула в окно и переместилась обратно к руинам замка Балденай. Вернувшись в свое логово, я легла на тюфяк и глубоко задумалась обо всем, что узнала за сегодняшний день.

Нэй, очевидно, не верит, что во мне осталось что-то от Кая, да я и сама в какой-то момент в этом разуверилась, решила, что все мои надежды напрасны. Но то видение было правдиво, я почувствовала это! Я это поняла. К тому же Нэй сам не знает, что происходит с человеческим образом, с энергией, которую мы принимаем внутрь себя.

Он сказал, чужая душа меняет нашу собственную, меняет один раз? Значит, внутри меня не одна такая душа, а две. Его энергия тоже была изменена! Должно же это иметь какое-то значение?

Нет, сейчас явно не время опускать руки, у меня есть все причины надеяться.

Я сняла с себя светло-зеленое платье и перенесла его туда, откуда взяла. Вернувшись на тюфяк, я закуталась в волчью шкуру и попробовала уснуть. Не тут-то было! В моей крови бурлило бешеное волнение, я боялась пробуждения новых воспоминаний, но не только этого. Больше всего меня пугала мысль, что их не будет, и это был всего лишь сон.

Всякий раз, как я начинала засыпать, мое сердце взбрыкивало, и волнение будило меня. Считать овец мне никогда не помогало. Может, заварить себе какой-нибудь сон-травы? Нет, думаю, все-таки не стоит.

В конце концов, мое сердце успокоилось, и разум слегка рассредоточился. Сознание очистилось, тело расслабилось, в голове начали мелькать неясные картины.

Я и не заметила, как провалилась в сон.

***

Кайэль

―Знаешь, как меня достало молчать или мямлить что-то невразумительное, когда меня в очередной раз спрашивают, где мой муж?! А где мой муж вечно пропадает, почему ему не сидится на одном месте, почему он и думать не думает о жене и сыне, которых бросает в Элирии?!

Отец ответил ей что-то спокойно, негромким голосом.

―Ты хоть знаешь, как твоего сына зовут?!

Он снова что-то сказал, затем послышался звук захлопнувшейся двери. А мама вернулась в гостиную, где я безуспешно пытался читать книгу.

―Надеюсь, твоего отца сожрет дракон. Разве я о многом прошу — хоть один раз появиться на балу в сопровождении мужа? Плевать ему на меня, на тебя и на нашу репутацию! Надеюсь, в тебе мое воспитание окажется сильнее его гнилой крови, ―на этой прелестной ноте она развернулась и вылетела из гостиной, лишь мелькнул в дверном проеме шлейф длинных золотистых волос.

Я даже мысленно не стал комментировать этот выпад. Когда мать злится, мозги у нее отключаются, она становится неспособна фильтровать то, что говорит, и то замечательное «воспитание», которым она так гордится, дает большую трещину. В жизни бы не сказал чего-то подобного своему ребенку, да и ссориться с женой, поливать ее грязью в его присутствии не стал бы.

Чему я должен был научиться, слушая вечную ругань своих родителей? Какой вывод я должен был сделать? Может быть, «Не женись на девушке, с которой у тебя нет ничего общего», или же просто «Не женись»?

Как бы ни была сильна моя любовь к матери, как бы ни настрадался я в свое время от пренебрежения отца, на него я похож гораздо больше, его понимаю намного лучше. Посещать многочисленные вечеринки и пикники (одним балом дело явно не ограничилось бы), оставаться дома, когда на свете существует столько интересных мест, и позволять жене помыкать собой? Ну, уж нет.

Я попробовал вообразить девушку, на которой мог бы жениться. В голове промелькнули образы Касдэи, Офелии, Лирандэль, Трианы и моей нынешней подруги, Ариэль. Нет, ни одну из них я не смог бы представить в этой роли. Легкая влюбленность, симпатия, желание — разве на этом построишь по-настоящему крепкие отношения? Отношения, которые продлятся вечность?

А может, я просто не из тех, кто женится. Да и зачем мне это, если хорошо подумать? Я слишком люблю свободу. Я всегда был свободолюбив, одна мысль о том, чтобы пожертвовать своей независимостью ради какой-то девушки, меня вгоняет в тоску.

Но я снова попробовал представить себе некий идеал, ту, которую я смог бы полюбить. В голове возник образ убитой мной женщины, но я постарался не думать о ней. Затем я вообразил наездницу, сидящую верхом на драконе с мечом в руке, внешне похожую на маму, но с темными волосами. Я рассмеялся. Что ж, если такая воительница где-то существует, может, ее я и смог бы полюбить по-настоящему. Впрочем, сомневаюсь.

Вспомнив, что почти неделю не видел Ариэль, я ощутил мимолетное чувство вины. Вот и я, как отец, не думаю ни о ком, кроме себя.

Нет, жениться на девушке, чтобы затем разбить ей сердце — это точно не для меня.

Глава 7. Союзник

Проснувшись, я улыбнулась, а затем тоже рассмеялась. Нет, это точно не просто сон! Никто не сможет подтвердить реальность этого воспоминания — его отец давно умер, Латэя сидит в тюрьме, и все равно я уверена, что все так и было!

Я закрыла глаза, мне хотелось продлить мгновение нашей духовной близости. Это ощущение… как будто я поговорила с ним, как будто он где-то рядом… Оно долго не продлится. Очень скоро мне снова будет больно.

Воительница, сидящая верхом на драконе — так вот, значит, какая в его понимании идеальная девушка. Я снова посмеялась. Не уверена, что это про меня! И все же именно на мне он решил жениться когда-то.

Перед моим внутренним взором появился образ храма Судьбы, украшенного цветами и белыми шелковыми флагами, и мое сердце мучительно сжалось от тоски. Нет, этих видений, этих непродолжительных свиданий во сне недостаточно. Никогда не было достаточно.

Но это уже кое-что. Он где-то здесь, он все еще жив, а значит, рано или поздно мы снова будем вместе!

Встав со своего ложа, я сделала легкую зарядку. Я ощущала прилив сил. Нет, даже не так, это был какой-то буйный, сумасшедший поток энергии, я чувствовала, как мной завладевает маниакальная одержимость. Если я могу что-то сделать, чтобы приблизить нашу встречу, я это сделаю, как бы трудно мне не было!

Это ощущение было лучше моего обычного состояния, но все же оно мешало мне сосредоточиться и полностью лишало меня терпения. Нет, я не смогу дождаться сумерек! Я отправлюсь к Нэю прямо сейчас, прямо сейчас начну учиться управлять своей силой!

Вызвав себе с помощью магии новое платье, я закуталась в легкий плащ и накинула на голову капюшон. Просто какая-то элийка пришла к Нэю в гости — разве может безумная Элиалар перенестись на порог дворца добропорядочного элирийца и постучаться в его дверь? Даже предположить такое глупо!

Я переместилась в тень бугенвиллии, вившейся по орнаменту и колоннам северной стены дворца Нэя — она образовывала что-то вроде шатра над моей головой, скрывала меня от посторонних глаз. Осторожно оглядевшись, я прошла к парадному входу и несколько раз опустила серебряный дверной молоточек в виде птицы, держащей во рту кольцо.

За дверью послышались шаги. Интересно, что я буду делать, если мне откроет не Нэй, а кто-то другой? Я хмыкнула. Ноги буду делать, вот что!

Но мне открыл сам хозяин дворца.

―Привет, Нэй! ―я широко улыбнулась.

―Судьба благословенная! Тебя кто-нибудь видел? ―оглянувшись по сторонам, элиец пропустил меня в дом и сразу же закрыл за мной дверь.

―Нет, никто, не переживай!

Я скинула с себя плащ, поискала глазами, куда бы его повесить, но так и не нашла ничего подходящего. Забрав его у меня, Нэй жестом пригласил пройти вместе с ним в другую комнату.

―Ладно, вряд ли кому-то придет в голову искать тебя здесь.

―Вот и я так подумала.

Мы зашли в гостиную, обставленную утонченно и элегантно в бежево-золотых тонах.

―Могу я предложить тебе какой-нибудь напиток? Или, может, ты голодна?

―М-м-м, нет, спасибо, давай лучше сразу приступим к обучению! ―от волнения о еде я и думать не могла.

Нэй оценивающе взглянул на меня.

―Как скажешь.

Он предложил мне место на кушетке.

―Итак, расскажи, что ты уже умеешь? ―спросил элиец, садясь рядом со мной.

―Не так уж много. Перемещаться, летать. Вызывать предметы издалека, перемещать их по воздуху.

―Не так это и мало. Совсем даже наоборот, от этих умений, до создания предметов из ничего рукой подать.

―Я пыталась читать учебники, но они все на эоланийском…

Ней хмыкнул:

―Учиться колдовать по учебникам — провальное дело. Нас заставляли их читать, просто чтобы мы знали теорию.

―О, в таком случае, ты сможешь быстро научить меня всему? ―у меня загорелись глаза.

―Надеюсь, что быстро, но ты все-таки наберись терпения.

Нэй взмахнул рукой, и на низком столике возле нас появилось два бокала с шипучим напитком.

―И как ты это сделал? ―я подавила завистливый вздох.

―Проще простого. Ты знаешь, что все вокруг нас состоит из энергии, и материя — тоже всего лишь застывшая энергия?

―Читала что-то такое в одном из учебников.

Насчет набраться терпения… совет был явно нелишний. Мне безумно хотелось как можно скорее приступить к оживлению человека, а все эти манипуляции казались пустой тратой времени. Разумом я понимала, что это не так, да только мое разыгравшееся воображение его не слушало.

―Вокруг нас много свободной, никем не использованной энергии. Люди, Боги производят ее и высвобождают. Ты уже и так умеешь чувствовать окружающий мир, видеть его насквозь. А теперь попробуй, одновременно, и ощутить реальность, и вылепить из нее образ какого-то предмета. Пусть он будет похож на все, что нас окружает. Закрой глаза.

Я закрыла.

―Почувствуй окружающий мир, каждую его частицу.

Своим странным внутренним зрением я увидела и гостиную, и сидящего напротив меня Нэя. В его руке появился цветок.

―Что я держу в руках?

―Розу. Белую розу.

―Точно. Ты же можешь мысленно оборвать с нее лепестки?

―Да, это нетрудно.

Дав выход скопившемуся внутри меня нетерпению, я изорвала цветок в клочья.

―Элия… ―в его голосе появилась необычная интонация.

Снова взглянув на Нэя, я увидела в его глазах странную смесь из жалости и настороженности. Я уже видела это выражение, оно возникало у него на лице всякий раз, как я демонстрировала всю глубину своей болезненной одержимости. Он жалеет меня — это понятно, я бы тоже себя жалела. А что означает эта настороженность?

―Что?

―Я очень хочу помочь тебе, но не знаю, смогу ли, ―Нэй вздохнул, покачал головой.

Та же песня — он не верит, что у меня получится воскресить его, да и вообще не верит, что он все еще жив. Я хотела было рассказать ему о своем сегодняшнем сне, но что-то не позволило мне сделать это. Нет, меньше всего мне хочется снова слушать, что мои видения не имеют ничего общего с реальностью. Хватит с меня его сомнений.

―Давай ты просто поможешь мне овладеть своим даром, ―я тоже вздохнула, ―а я попробую стать немного терпеливей.

―Договорились.

Снова закрыв глаза, я посмотрела на Нэя этим необычным внутренним зрением. В его руке появился новый цветок, и в этот раз я начала обрывать с него лепестки медленно, осторожно, один за другим.

―Ты чувствуешь цветок. Теперь заставь его поменять цвет. Это в твоей власти, просто поверь в свои силы.

Я взмахнула рукой, все так же продолжая ощущать каждую частицу окружающей реальности… но ничего не произошло.

Я с шумом выпустила воздух из легких.

―Кажется, я понял, в чем твоя проблема. Ты боишься неудачи. Боишься, не доверяешь своему дару. А еще возлагаешь на него слишком большие надежды. Расслабься хоть на секунду. Позволь своей силе поработать за тебя.

―Легко сказать!

Но я постаралась сделать именно так, как он мне велел. Попыталась расслабиться. То, к чему я стремлюсь, никуда от меня не денется. Вдох и выдох. Рано или поздно я добьюсь своего.

Поверив в это, я успокоилась, мое сознание очистилось. Взмахнув рукой во второй раз, я позволила своему дару проделать всю работу за меня… и цветок сразу стал ярко-красным!

―Получилось!

―Молодец, ―Нэй улыбнулся.

Снова взмахнув рукой, я создала еще одну алую розу. Это, и правда, оказалось проще простого — и как я умудрилась не научиться этому раньше? Я могла слепить из окружающей реальности все, что захочу, что-то внутри меня отлично знало, как это делается.

―Что теперь? Попробуем оживить кого-нибудь?

―Ну, вообще-то, нам запрещено оживлять людей, у меня есть другая мысль.

Я фыркнула:

―Если ты не забыл, я преступница, не связанная с вашим народом магическим обязательством!

―Об этом забудешь, ―парень хмыкнул. ―Нет, я не о том. Вчера я размышлял о твоих снах, и мне пришла в голову одна идея…

Я так и подскочила:

―Какая идея?

―Из всех магических существ в энергиях лучше всего разбираются фэйри. Они способны видеть прошлое, видеть души. В некоторых случаях элийцы прибегают к их услугам. Именно они помогли нам выяснить, что это ты убила Андариэля.

―Кого убила? ―не поняла я.

―Бога Андариэля, одного из тех, кого послали за вами в Руавель, ―приподнял брови Нэй.

―А-а…

За это время я и думать забыла о том элийце, которого когда-то заколола кинжалом. Может быть, при других обстоятельствах, я и задумалась бы, имела ли я право отнимать жизнь у своего врага, пожалела бы его близких, но обстоятельства таковы, что мне нет дела ни до Андариэля, ни даже до его возможной возлюбленной, оставшейся по моей милости в одиночестве. И даже до собственного порядком очерствевшего сердца нет никакого дела.

―Ты думаешь, фэйри могут нам помочь?

―Ну, мы можем хотя бы попытаться обратиться к ним. Возможно, они смогут точно сказать тебе, что произошло с его душой, кто знает. А может, и посоветуют что-нибудь. Только пожалуйста, не питай лишних надежд, мы хватаемся за соломинку!

―Хорошо, буду осторожной оптимисткой! Так когда мы отправляемся в путь?

Нэй вовсе не обязан мне помогать. Помощь мне противоречит правилам, законам, логике и здравому смыслу — ничем хорошим это для него не обернется. И все же я видела по его глазам — он не оставит меня один на один с моими проблемами. Он не верит, что я смогу когда-нибудь достичь своей цели, и все же продолжает поддерживать меня.

Я оставила вопрос, «Зачем ему мне помогать?», на потом. Когда-нибудь я разберусь и в характере, и в мотивах своего неожиданного союзника. А пока просто порадуюсь, что теперь не должна бороться с трудностями в одиночку.

Теперь я не одна — это, и правда, повод для радости.

Глава 8. Город фэйри

Мне уже приходилось бывать в городах фэйри, странноватых, причудливых и одновременно изысканно прекрасных в своей хаотичности. Их постройки представляли собой разноцветные наросты скальной породы, магическим образом преобразованные в жилые дома. Вход в помещение мог находиться сколь угодно высоко над землей, окна были прорублены как попало, из каменных грибообразных крыш торчало сразу по нескольку печных труб. Некоторые дома были полностью увиты плющом.

Гряды горной породы чередовались здесь с живописными зелеными долинами, усаженными цветущими гранатовыми и апельсиновыми деревьями. Прямых улиц в городах фэйри не было, по сути, тут не было и самих улиц, только тропки, огибающие скальные наросты.

И все же во всем этом хаосе угадывалась какая-то странная гармония, красота уродливая и совершенная одновременно. Таковы же были и местные жители. Невысокие, хрупкого сложения, с первого взгляда они могли показаться божественно прекрасными, со второго — уродливыми, с третьего снова безумно, невероятно красивыми. И на дома фэйри, и на них самих можно было глазеть сколь угодно долго — это зрелище не могло приесться.

Фэйри не были способны лгать, зато, как выяснилось, прекрасно умели скрывать свои мысли. Их светящиеся глаза были спокойны, лица — непроницаемы. Сколько бы попыток я ни совершала, я так и не смогла заглянуть в разум ни одного из них.

―Мы не можем читать мыслей фэйри?

―Можем, если они нам это позволяют.

Мы с Нэем перенеслись на окраину фэйрийского города Ним — по такому случаю я впервые в жизни магическим образом изменила внешность. Я наколдовала себе иссиня-черные волосы и яркие голубые глаза, а так же платье по последней элирийской моде. Тем не менее, на моем лице все еще угадывалось привычное по-эльфийски хитрое выражение, надолго скрыть я его не могла — мне кажется, друзья и хорошие знакомые могли бы с легкостью узнать меня по нему.

Оглянувшись по сторонам, я в очередной раз попробовала прочесть мысли местных жителей, почему-то непроницаемость их лиц и сознаний меня немного пугала. Но вместо этого случайно наткнулась на разум Нэя.

Он смотрел на мои черные волосы и думал… о Касдэе. Он вспоминал о ней с нежностью и грустью… он… был влюблен в нее! Мгновенно обернувшись, я ошарашенно уставилась на своего попутчика:

―Ты был влюблен в Касдэю?! ―этот совершенно бестактный вопрос вырвался у меня до того, как я успела себя остановить.

Глаза Нэя удивленно расширились, рот приоткрылся. Затем он нахмурился:

―Согласно элирийскому этикету, если ты случайно прочитала чьи-то тайные личные мысли, не стоит тут же объявлять об этом во всеуслышание. Это считается проявлением дурного тона. Ты можешь мысленно задать вопрос, и тебе ответят, если посчитают нужным.

―Прости, ―я покраснела, ―просто это меня удивило. Она же была злобной мерзкой ведьмой! Она уничтожила нас, разрушила нашу жизнь!

―А вы разрушили ее жизнь.

―Она пыталась меня убить!

―Я ее не оправдываю, она сделала свой выбор и поплатилась за это.

Но эта новость все еще не укладывалась у меня в голове. Я так и не смогла до конца разобраться в характере Нэя, мы с ним еще не очень хорошо друг друга знали. И все же в моем представлении его образ никак не сочетался с образом Касдэи, мстительной, вспыльчивой истерички.

Я снова заглянула в его сознание (Нэй так и не защитил его) и с удивлением обнаружила, что он был отлично осведомлен обо всех ее недостатках, знал, какой болезненно самолюбивой, эгоцентричной, жестокой, слабохарактерной она была. И при этом не столько восхищался ее страстностью, сколько…

―Да, мне было жаль ее. Никогда не встречал Богини с большим количеством нерешенных проблем. Она мучила сама себя, и мне хотелось ей помочь.

В этот момент я сделала главный вывод о характере Нэя. Он любил помогать. Даже не так, он отчаянно желал этого, хотел чувствовать себя нужным, хотел исцелять раненные сердца, жаждал отдать последнее нуждающемуся. Видно, это была его основная черта. Ничего удивительного, что в день побега из тюрьмы Кай решил обратиться за помощью именно к нему.

Я знала о его умении сопереживать, и все же по-настоящему добрым я бы Нэя не назвала — мне вспомнилась та его реплика, «на большинство человеческих девушек страшно взглянуть», это было первое, что я от него услышала. Или тот раз, когда он спросил Кая, стоило ли ради меня жертвовать абсолютно всем в его жизни. Я никогда не выделяла Нэя среди других мерзких друзей Кая, может, разве что, считала наименее мерзким из них.

―Помочь — это одно, а влюбиться…

―Мы не выбираем, кого нам любить. Ну, а мне всю жизнь с этим не особо везло, ―Нэй рассмеялся. ―Чем больше у девушки проблем, чем отчаяннее она предается какой-нибудь пагубной страсти, тем больше она мне нравится!

―Смотри в меня не влюбись! А то по количеству проблем я рекордсмен! ―я тоже засмеялась.

Парень взглянул на меня и быстро отвел глаза. Перед тем, как он захлопнул сознание, я успела увидеть, что он уже провел аналогию между мной и другими девушками своей мечты. И даже успел мною увлечься.

Мне стало неловко. Надеюсь, он все-таки в меня не влюбится. Ведь из всех девушек именно я с наименьшей вероятностью могла бы ответить ему взаимностью. Конечно, Нэй красив, как и все Боги, и, в общем-то, симпатичен мне. Я благодарна ему за помощь. Но мое сердце занято, разбито, похоронено. Полюбить меня — худшее, что могло бы с кем-нибудь случиться.

Что ж, зато теперь мне не придется гадать, зачем Нэй помогает мне, преступнице, одержимой идеями, которые он не разделяет. Потому что это очевидно — он просто любит всем помогать, а еще… я ему нравлюсь.

Я провела в его сознании не так уж много времени и, тем не менее, смогла уловить, что именно во мне его привлекло. Нэй считал меня забавной и обаятельной, слегка чокнутой в хорошем смысле, но главное, ему было очень жаль меня, он всей душой хотел мне помочь, мечтал исцелить мои сердечные раны.

Я еще сильнее смутилась. И как другие Боги терпят подобные неловкие ситуации? Когда ты знаешь, что кто-то знает, что ты прочел мысли, которые этот кто-то не хотел тебе показывать?

Молчание затянулось, надо было что-то сказать:

―А ничего, что ты все это время держал сознание открытым? Тебе ничего не будет, если старейшие узнают, что ты помогаешь мне?

―Нет, никаких правил я этим не нарушаю. К тому же я всегда могу сказать, что просто пытался усыпить твое доверие и заманить тебя куда-нибудь, откуда ты не сможешь перенестись.

Мне стало не по себе, я перевела на своего «союзника» настороженный взгляд. Он рассмеялся: