Бесплатный фрагмент - Месть в награду. Начало

Глава 1

«Все происходящее с нами противоречит логике и мудрому предвидению.»

Москва. 1990 год…

— Аидка! Хватит спать! Вставай, соня! — Катя резко раздвинула шторы. И солнечный свет залил маленькую комнатушку. Яркие лучи упали на миловидное личико спавшей девушки. Она зарылась в подушку и натянула на голову одеяло. — Аида!!! Ты опять всю ночь сидела над учебниками?!

Катя стащила с подруги одеяло и принялась бодро её тормошить:

— Вставай, встава-ай!!! Уже полдень, весь свой день рождения проспишь!

— М-м-м… Что?! — Аида широко распахнула глаза и хлопнула себя рукой по лбу. — Я совсем забыла!

Она села, сладко потянулась. Лучи солнца заиграли в её чёрных кудряшках.

— Давай умывайся, одевайся и пойдём в парк! Погуляем, поедим мороженого. И ещё, сейчас, погоди! — Катя с загадочным видом вышла из комнаты, пошуршала за дверью. — Закрой глаза!

Аида послушно зажмурилась.

— С днём рождения, моя хорошая! — Катя протянула подруге подарок — новенький скейтборд.

— Ух ты! Спасибо, Катюшка! Не стоило, он же, наверное, дорогущий? — Аида рассматривала подарок Кати. И думала, что несмотря на то, что Екатерина была взбалмошна, она её очень любила. Слёзы выступили от такой милоты на глазах у Аиды.

— Мне для тебя ничего не жалко! Я почти год копила на него, пока ты за меня контрольные писала, — девушка заливисто рассмеялась и крепко обняла подругу. — Ну давай, собирайся, а я чаю пока заварю.

В маленькой комнатке общежития, где жили девушки, всё было под рукой. У окна между кроватями стоял небольшой письменный стол. На нём лежали стопки книг, тетрадей, ручки, карандаши и линейки в квадратной коробочке. Сбоку крепилась большая настольная лампа.

На широком подоконнике стояли несколько горшков с цветами и графин с водой. В ногах кровати Аиды стоял платяной шкаф для одежды, а за Катиной — маленький холодильник и столик с электроплиткой. Общежитие было нового типа: душ, умывальник и туалет располагались в небольшом предбаннике сразу за дверьми комнаты. Из него был вход в ещё одну такую же комнатку, там жили ещё две девушки и был выход в общий коридор. В конце этого коридора была большая кухня и прачечная.

— Бутерброды будешь? Я сыру купила, — Катя плюхнула чайник на плитку и заглянула в холодильник.

— Да, — всё ещё сонная Аида сидела на кровати, поджав колени к подбородку. — А колбаска есть?

— Нет! — придирчиво оглядев содержимое холодильника, ответила Катя. — Наверное, ты её ночью съела?

— Да? Ну, может быть… Зато твой итоговый конспект я наконец закончила!

— И что бы я без тебя делала? Аидка, ты настоящий друг! — Катя подмигнула и широко улыбнулась, на щеках заиграли обворожительные ямочки.

— Кать, а ты где ночью была? — поинтересовалась Аида, заворачиваясь в халат.

— Ну, я… короче, я с такой мужчинкой познакомилась! Ах, он такой галантный и самое главное — щедрый! Мы ходили в кино, а после мы катались по ночной Москве, на его собственной машине между прочим!

— И всё? — Аида недоверчиво прищурила глаза. Катя покраснела и опустила голову. — Говори! Ты была с ним?

Аида считала, что Катя не должна так вести себя. Зачем она так делает? Она не понимала этого, ей хотелось Кате голову открутить и новую приставить. Или надавать пощёчин, чтоб та наконец начала думать не тем местом, что внизу находится.

— Он мне цепочку золотую подарил и в ресторане мы ужинали… Да не переживай так, мы предохранялись, всё нормально!

— Ой, Катерина, ой, не закончится это добром! Который он по счёту? — Аида не понимала, что творится в голове у подруги, и её это сильно злило.

— Ой, не начинай!!! Ты просто мне завидуешь! — Катя сорвалась на крик. — Я красивая! За мной бегают мужики, богатые, почему ими нельзя попользоваться?! В наших, между прочим, общих интересах! Если бы не я, то жрала бы ты свои учебники с голодухи! Зубрилка! — она победоносно подбоченилась.

— Лучше голодать, чем продавать себя! О тебе уже сплетни ползут по общаге! — Аида тоже встала в позу.

Минуту девушки стояли молча, с гневом глядя друг другу в глаза. Чёрные бездонные Аиды и серо-стальные Кати будто вели безмолвную перепалку. В этот момент открылась дверь:

— Вы чё разорались?! — на пороге стояла заспанная соседка Олька. — Валите уже на улицу орать! Светка вчера перебрала, ей хреново, а вы тут базар устроили с утра пораньше!

— Сама вали!!! — в голос рявкнули подруги и захохотали.

И, взявшись за руки начали читать стишок, который они часто повторяли в детдоме, когда их доставали одноклассники.

— Идиотки! — соседка хлопнула дверью и, бубня себе под нос на русском фольклорном, удалилась в свою комнату.

— Кать, прости, я не хотела тебя обидеть… — Аида подалась вперёд и крепко обняла подругу. — Просто я за тебя очень переживаю. Мне неспокойно на душе, когда тебя нет, уснуть не могу. Мы ведь выросли вместе, я помню, как тебя привезли всю грязную и худую. Ты боялась всех и только со мной играла. Приходила в мою кровать, когда воспитатели тушили свет.

— А я бы не выжила без тебя в этом страшном детском доме. Хоть я и старше тебя почти на год, но мне всегда казалось, что ты моя старшая сестра. Ты за мной ухаживала, когда я болела, ты делилась своей едой, когда меня наказывали, ты защищала меня ото всех бед. Конечно, никто не заменит мне маму… Но у меня есть ты, я тебя очень люблю!

— И я тебя люблю, Катюшка! Обещай, что ты будешь осторожна с этими мужчинами, сама знаешь, что сейчас творится, никакие законы не действуют.

— Конечно! У меня же есть ты! Так, ладно, мы гулять собирались! Сегодня день твоего совершеннолетия, и мы должны отпраздновать как следует!

— Я быстро в душ и одеваться!

— Надеюсь, сегодня ты наденешь платье, которое я подарила тебе на восьмое марта?!

— И как в нём на скейте кататься?

— Пф-ф… ну ладно… сегодня твой день, так и быть, я тоже пойду в спортивках.

Через час девушки с радостными улыбками покинули своё скромное жилище. Катя собрала свои каштановые волнистые волосы в «конский» хвост высоко на затылке, короткие выгоревшие прядки на висках выбились из причёски и золотистыми завитками обрамляли её симпатичное личико. Она старательно накрасила ресницы «самоплюйкой», хотела и губы выделить помадой, но взглянув на Аиду махнула рукой.

Та быстро натянула чёрные спортивные штаны, растоптанные кеды непонятного от старости цвета, спортивный видавший виды лифчик, растянутую до пятидесятого размера футболку с изображением любимого спортсмена. Какого? Катя понятия не имела. Ну и в довершение выцветшая бейсболка на голову. Аида тщательно подобрала свои короткие кудри под головной убор, повертелась перед зеркалом на двери и, оставшись довольна собой, подхватила скейт под мышку.

На улице их ждал замечательный июньский денёк, не жарко и не холодно. Голубое небо, яркая зелень.

— Ну и куда идём? Может, в ВДНХ? Там отличный асфальт для катания! — Аида уже аж подпрыгивала от нетерпения.

— Я же сказала, сегодня твой день, как скажешь, так и будет! Я вся в твоём распоряжении! Эх, жаль, что у нас нет фотоаппарата… Ладно, пошли в метро.

— Давай пешком, идти-то всего ничего, одну станцию, — Аида умоляюще сложила ладошки.

— Ну, как скажешь…

«Хорошо, что кроссовки надела, иначе не дойти, Аидка сумасшедшая», — подумала Катя.

Тем временем Аида проворно вскочила на скейт и понеслась вдоль по тротуару. Она лавировала меж похожими, легко подпрыгивала, ногами разворачивая скейтборд. Так они и добрались до главного входа в ВДНХ.

— Может, по мороженке? — притормозив подругу, спросила Катя.

— Ага! Можно! Ой как я счастлива! Спасибо, теперь у меня мой собственный скейт! Там в парке должны быть специальные горки, я хочу попробовать.

— Может, не надо? А вдруг ты поранишься?

— Ну… давай не будем, кто и где может пораниться!

— Ай, ты опять за своё!

— Я не поранюсь, смотри! — Аида кинула доску на асфальт, легко вскочила на неё правой ногой и левой толкнула назад.

— Стой! — Катя вытянула руку в предупреждающем жесте. — О-о-о… нет… — уже тихо прошептала она, когда на скорости подруга врезалась в группу молодых парней, один из них потерял равновесие и неуклюже рухнул на асфальт.

Аида тоже кубарем покатилась к бордюру.

— Ты чё, пацан?! — послышался недоумевающий крик. — У тебя глаза где? — самый крупный из парней подскочил к ней и резко замахнулся.

Катя увидела, как над подругой занёсся огромный кулак, рванула с места.

— Стойте, подождите! Она нечаянно!

Парни немного затормозили, и этого времени хватило, чтобы Катя добежала и укрыла собой Аиду. Мощный удар пришёлся ей аккурат между лопаток. Она потеряла сознание и обмякла.

— Вы что, совсем?! — Сергей после столкновения пришёл в себя и встал. — Кто и какое право вам дал бить девушек?

— Простите, парнишка вас сильно толкнул, и мы… Мы приняли меры.

— Да пошли вы со своими «мерами»! Где этот мальчик?

— Там на лавке, скорую мы уже вызвали. — бугай виновато потупился.

Сергей подошёл к лавочке, около, которой уже суетились санитары.

— Парнишка, говорите?! Да я такие сиськи только на картинках видел!

Разрезанная до пупка футболка раскрывала всю красоту тела Аиды… Безобразная кепка потерялась и высвободила кудри цвета воронова крыла.

Сердце Сергея заколотилось, его душа и сердце просили: открой глаза, только открой и я подарю тебе весь мир. Вдруг её ресницы дрогнули. Она тихо прошептала:

— Катя…

— Катя — ваша подруга? — Сергей склонился над девушкой, близость её тела будоражила, вызывала непонятное желание.

— Да. Где Катя?! Кто вы?

Глава 2

«По виду ей дашь не больше тридцати, по ее орфографии — не больше четырнадцати.»

Аида приподнялась на локтях. Напротив, неё сидел молодой мужчина, его глаза напоминали весеннее голубое небо — яркие, обрамлённые густыми ресницами. Светлые вьющиеся волосы горели золотом в лучах солнца.

Девушка против воли загляделась на парня, внизу живота появилось необъяснимое ощущение. И тут до неё дошло, что она полуголая, схватила края футболки и стянула их на груди.

— Кто вы, и что вам от меня надо?! И не смотрите так на меня! — девушка судорожно вцепилась в остатки одежды, пытаясь прикрыть аппетитные округлости, которые предательски выпирали из старого лифчика.

— Я лишь хотел узнать, как ваше самочувствие, — Сергей немного оробел перед бездонно чёрными глазами девушки, покраснел и отвёл взгляд. — Вы нечаянно упали со скейтборда, ударились головой и потеряли сознание. Мои друзья, — он махнул в сторону троих молодых людей, — вызвали скорую.

«Как же я смотрю на тебя, милая?»

В этих бездонных глазах Сергей готов был не только потеряться, а утонуть. Бездна, которая поглощала. И эта девушка так великолепна. Ему хотелось провести рукой по её непослушным кудрям. Вдохнуть аромат её тела. Парню казалось, что она пахнет, как утренняя роса. Его любование прервал голос девушки.

— А Катя? Где моя подруга?! — Аида резко села, опустив ноги, у неё все поплыло перед глазами, и она отключилась.

«Сдалась тебе эта Катя», — подумал парень.

И кто это? Ну, подруга. И что с того? Сергея особо не заботили его друзья. А тут такая дружба, что у парня возник даже спортивный интерес.

— Так, молодой человек! — один из санитаров отстранил Сергея. — У девушки сотрясение, необходимо её госпитализировать. Не переживайте, с ней всё будет хорошо, в больнице обследуют и пару дней понаблюдают.

— Хорошо, а что с её подругой? — Сергей огляделся по сторонам, ища ту, о ком спрашивала так понравившаяся ему девушка.

— Полный порядок, небольшой ушиб, она в машине, но ей госпитализация не требуется, — улыбнулся медик.

— Я могу с ней поговорить? — Сергей даже не спрашивал. Нет. Он утверждал. И медик, смотря в его глаза. Ощущал власть. Силу.

— Да, сейчас мы запишем данные и отпустим её. Подождите немного, — в голосе медика была некоторая нервозность.

Аиду аккуратно положили на носилки и перенесли в машину «Скорой». Минут через десять оттуда вышла Катя. За это время Сергей привёл свои мысли в порядок и терпеливо ждал её. Он понимал, что предстоит неприятный разговор и сразу подошёл к девушке:

— Екатерина? Вас так зовут? — он включил всё своё обаяние, чтобы смягчить гнев в её глазах. — Я хочу извиниться за своих друзей, они бывает не думают, что делают. Как я могу загладить их вину? — парень был само совершенство.

И Катя тоже решила включить глупенькую и легкомысленную куколку. Потому что она знала, что парням это нравится.

— Ну, например, сводить меня в кино! — Екатерина картинно подбоченилась. — И надо навестить Аиду, я за неё беспокоюсь, — в глазах девушки, как казалось, выступили неподдельные слёзы.

«Ух ты, игра — высший пилотаж», — подумал Сергей, разглядывая девушку. Она была интересна, но в ней не чувствовалось изюминки.

Кукла без мозгов, — так бы он охарактеризовал тогда девушку. Сергей приблизился к Екатерине. Вдохнул её запах. И у него как будто спёрло всё. А точнее, не стало воздуха. Она надухарилась «Красной Москвой». Сергей отступил на шаг и решил перед девушкой разыгрывать и дальше спектакль. Ему во что бы то ни стало нужно, а точнее необходимо было всё разузнать о её подруге.

— Обязательно! — улыбнулся Сергей. Ему уже нравилось имя той девушки. — Аида… — он произнёс её имя с каким-то даже благоговением в голосе. — Очень необычное имя, красивое. Ваша подруга — необыкновенная девушка! — сердце Сергея ускоренно забилось при воспоминании о ней и последние слова он произнёс с придыханием.

— Ах, вот оно что! — Катя хитро прищурилась. — Она вам понравилась, но не думайте, что вам удастся понравиться ей. Моя подруга очень серьёзная, старательно учится и занимается спортом, у неё нет времени на парней, — Кате казалось, что у неё забирают в этот момент что-то ценное и важное.

— Вот как? А хобби у неё есть? — Сергею очень многое хотелось узнать о понравившейся ему девушке.

— Ну, Аидка любит читать, рисовать, футболки со спортсменами коллекционирует. И вообще, что за допрос?! — Катя насупилась.

И ей уже не нравилось, что Сергей интересовался её подругой. Потому что Екатерина сама была бы не прочь замутить с таким красавцем что-то.

«Ночь провести или всю жизнь?» — этот вопрос вертелся в её голове сейчас. Поселились какие-то розовые сопли.

«Так, прекращай мечтать!» — сказала себе Катя. И в этот момент она вспомнила, что не знает имени этого парня.

— И вообще. Я ведь даже не знаю, как вас зовут! — Катя нахмурилась.

— Ой, простите! — Сергей ещё шире улыбнулся. Ему смешливая Катя нравилась. Но всё же по сравнению с Аидой она меркла.

«Пустышка» — подумал Сергей. Он прекрасно распознавал эту бессодержательность в таких барышнях.

— Прощаю. Можно на «ты» обращаться, — весело перебила его девушка.

— Меня зовут Сергей. Учусь в МГИМО на экономическом факультете, заканчиваю третий курс. Живу тут неподалёку, у метро Рижская, — парень сделал немного потешный поклон.

— Какое совпадение, наша общага тоже у метро Рижская, — это даже понравилось Екатерине.

— Давай я подвезу тебя? А попозже встретимся и поедем в больницу? — подмигнул ей Сергей.

— У тебя есть машина? — глаза Кати округлились.

— Да, отец подарил год назад, за успешную учёбу. Ну, пойдём, — он подхватил скейт Аиды и зашагал к центральным воротам.

Катя еле поспевала за ним.

«Ну надо же, какой красавчик и богатый, наверное. Ничего, Аидка даже не посмотрит на него. А я буду рядом. Надо принарядиться немножко и, когда поедем в больницу, он точно не устоит передо мной», — мысли Катерины скакали одна за другой, в мечтах она уже слышала вальс Мендельсона.

Она даже не заметила, что за ними идут всё те же трое накачанных друзей Сергея. Они сели в неприметную старенькую Ладу грязно-зелёного цвета, стоявшую сразу за автомобилем молодого человека. Он галантно открыл дверцу с пассажирской стороны и жестом пригласил Катю присесть. Она уже успела оценить чёрную Ладу девяносто девятой модели с необычной зеркальной тонировкой стёкол.

Обтянутые серой перфорированной кожей сиденья, магнитола, две стопки аудиокассет и открытая пачка красного «Marlboro» на панели завершали образ успешного человека.

Сам он был одет в синие фирменные джинсы, чёрные кроссовки «Аdidas», красную борцовку, сверху была накинута расстёгнутая клетчатая серо-белая рубашка, рукава закатаны до локтя. На правой руке красовались часы.

«Тоже, наверное, дорогущие» — подумала Катя, украдкой разглядывая нового знакомого.

— Ну, показывай дорогу, куда едем? — весело подмигнул Сергей.

— А вот сейчас прямо до метро Рижская, а потом я покажу, — Катя старательно «строила глазки».

— Что будем слушать? — Сергей кивнул на кассеты. — Выбирай! — Он плавно нажал на газ, и машина тронулась.

— Ой, да всё равно, ехать-то недолго!

— Как скажешь, — ответил Сергей. Щёлкнула кнопка, и из динамиков полился популярный мотивчик. — А вы почему в общежитии живёте?

— Мы учимся в ПТУ. Вот и живём в общаге. Но у нас хорошие соседи, и отдельные комнаты с душем и туалетом. Комната маленькая, зато уютная, — Катя обворожительно улыбнулась. — Нам осталось учиться всего лишь год.

— А вы с Аидой давно друг друга знаете?

Катя медлила с ответом: не хотела говорить парню о том, что они сироты и выросли в детдоме. На повороте она даже схватилась за колено Сергея. Он вздрогнул и убрал пальчики девушки.

В этот момент какой-то олух решил их подрезать. Сергей чуть не за матерился, но вовремя остановил себя. Не нужно, чтобы это дошло до Аиды. А Катя была в восторге. Ведь Сергей задержал на мгновение её руку. Это было так приятно. Тепло разлилось по телу девушки.

Тем временем машина выехала на перекрёсток, и Катя с облегчением сменила тему:

— Ой, вот тут направо, потом до первого перекрёстка и сразу за автобусной остановкой налево. Слева за пятиэтажкой детский сад, а потом наша общага. Так быстро доехали, спасибо!

Машина остановилась у четырёхэтажного серого здания с большими окнами. Катя, боясь дальнейших расспросов, дёрнула дверцу и выскочила на тротуар.

Сергей тоже вышел из машины, небрежно оперся на открытую дверцу и спросил:

— Во сколько за тобой заехать?

— Сейчас три часа, давай в пять вечера? Посещения разрешены до семи.

— Хорошо, до встречи! — он махнул рукой и сел в машину.

Отъехав в глубь дворов, остановился, вышел и громко хлопнул дверцей. Тут же припарковалась и зелёная Лада. С пассажирского сиденья взгромоздился уже знакомый нам качок и быстро подошёл к Сергею. Тот стоял у подъезда и нервно курил, сдвинутые брови выдавали долго сдерживаемый гнев.

— Андрей! — от бархатистого баритона не осталось и следа. — Я должен знать об этих девушках всё! У тебя ровно два часа! — рявкнул, если можно так сказать, Сергей.

— Но, я… — парень помедлил и оглянулся, как будто ища ответа на поставленный вопрос. — Где я найду эту информацию в такое короткое время?!

— А ты хоть раз в жизни подумай головой! А не задницей! — Сергей выругался. — И чтобы мать ничего не знала, иначе… — его лицо потемнело. В голове пронеслись мысли о том, что маман съест мозг маленькой ложечкой.

— Понял, понял, Сергей Владимирович, ну не кричите так, вдруг кто услышит. Я всё сделаю, — Андрей заискивающе улыбнулся, нервно вытер пот с затылка и поплёлся обратно к машине.

Шаркнул дверцей, и через минуту машина выехала со двора, подняв облако тополиного пуха. Сергей проводил её взглядом, щелчком отправил окурок в кусты. И скрылся в подъезде.

Глава 3

«Кавычки — для идиотов.»

Катя радостно ворвалась в комнату, сразу открыла шкаф.

«Я должна выглядеть неотразимой, где же моё любимое бельё? А, вот, платье. Синее, белое или в горошек? Волосы распустить! Туфли или босоножки?»

Поток мыслей прервала соседка Олька. Она бесцеремонно открыла дверь и вальяжно оперлась на косяк, дымя «Примой». Она уже явно была подшофе:

— Ну, и чё ты тут шуршишь? Опять на Ленинградку собираешься? Что-то няньки твоей не видно.

— Пошла вон! — Катя раздражённо отмахнулась.

— Звездёнку уже побрила? — Олька хрипло загоготала.

— Я к Аиде еду в больницу, у неё сотрясение, хватит уже выдумывать! — раздражение начало перекрывать чувство сладостного ожидания.

— Ну-ну, и кто это её так сотряс, что ты прозрачный лифчик натягиваешь? Нахер он тебе вообще нужен, так иди.

— Оля, пошла на хер или заткнись!

— Да ладно, — примирительно запела соседка, — Я чё зашла, есть двадцать пять рублей? До… Ну, до выходных.

— Б…!!! Оля! Ты мне ещё предыдущий долг не отдала.

— Клянусь, отдам. Ну надо, трубы горят. Ты ж вон Аидку кормишь, не спрашиваешь долги.

— Ты себя с ней не ровняй! Два плюс два сложить не можешь, убогая!

— Ну, ты не ори, а то быстро сообщу о тебе куда следует! Все знают, чем ты по ночам занимаешься!

— На! И только попробуй открыть свою поганую пасть! — Катя швырнула в Ольгу двадцатипятирублёвой купюрой.

— Во, спасибо! Будешь с нами? — пьяная девушка, пошатываясь, подняла и расправила смятую банкноту. — Ещё и вкусняшки подвезут через часок.

— Уйди с глаз моих долой! И чтоб я тебя больше не видела!

— Не вопи, я ушла.

Наконец дверь захлопнулась. Катя перевела дух.

«Кстати, да, надо подбрить мою кормилицу и подмышечки».

Девушка с удовольствием разглядывала себя в зеркале аппетитную попку, стройные ножки, плоский животик. В который раз щипала грудь докрасна, чтоб она казалась больше, но почти нулевой размер очень расстраивал. Она вспомнила, как Аида тщательно прятала под бесформенными футболками свои большие аппетитные округлости и завистливо вздохнула.

«Интересно, и чем она ему понравилась? Она же никакая, рост метр с кепкой, худая как велосипед, не красится, стрижётся сама, когда кудри уже совсем мешают. Ладно, поглядим, что дальше будет».

С этими мыслями, приведя себя в порядок, ровно в пять вечера Катя спустилась к выходу из общаги. Уже знакомая машина стояла поодаль за клумбами. Как только девушка вышла из дверей, автомобиль дал задний ход и мягко подъехал к тротуару. Сергей всё так же галантно открыл перед ней дверцу:

— Милости прошу!

— А сигаретку можно?

— Конечно!

Катя закурила.

— Какие хорошие сигареты! Дорогие?

— Не обращал внимания. — Сергей покосился на пассажирку, в глазах мелькнуло неодобрение.

Тщательно начесанная чёлка, собранная заколкой, яркие синие тени, розовая помада, коротенькое чёрно-белое, полосатое платье в обтяжку, лакированные чёрные лодочки, крохотная белая сумочка на цепочке и ярко-красные ногти.

Кате казалось, что она само совершенство.

«Боже, какая же она вульгарная, хоть бы не увидел никто из материных знакомых, невесть что напридумывают», — Сергей уже пожалел о том, что решил поехать в больницу вместе с ней.

Тем временем его спутница затушила сигарету и принялась разглядывать аудиокассеты.

— Сектор газа, «Зловещие мертвецы». Это что-то новенькое? Можно послушать?

— Да. Новая группа, первый студийный альбом. Их поддержкой занимается отец моего сокурсника, вот и запись первую подарили. Я поставлю музыку, подождешь меня в машине. Зайду в универсам, — он вставил кассету, нажал кнопку и вышел из машины, прихватив с собой толстую барсетку.

Вернувшись через полчаса с большим бумажным пакетом, он застал Катю, безумно трясущую головой под музыку. Он выключил магнитолу и вопросительно уставился на нее.

— Ты здорова? Эй, ты чего? — парень был малость напуган, что же случилось с девушкой. Отчего она себя так ведёт.

— Да! Это атас! — девушка начала сбивчиво петь только что прослушанную песню. Сергей от такого безобразия уже хотел высадить девушку. Но решил, что ладно, он потерпит эту подругу. — Я такого раньше не слышала. Слушай, класс поют!

— Ладно, можешь оставить себе, я не очень люблю такую музыку.

— Ура-а-а! Спасибо! — на радостях Катя обняла его. — А нам ещё долго ехать?

— Нет, минут десять, больница сразу за парком Сокольники, — Сергей завёл машину, и они тронулись.

— Ой, а я ничего для Аидки не взяла переодеться, вот склеротик! — девушка хлопнула себя рукой по лбу.

— Да ты и больница-то не знаешь где… — насмешливо хмыкнул молодой человек.

— Ну, я помню: что-то там имени Бахрушиных, — она покраснела, а потом гордо вскинула голову: — Неужели ты думаешь, я бы не нашла, где это находится?!

— Ладно тебе, я же просто пошутил! Кстати, сменную одежду и всё необходимое для Аиды я купил, хотелось бы, чтобы она чувствовала себя комфортно.

— А, как… как ты узнал её размеры? — девушка удивлённо вскинула брови.

— Ну, как я понял, она любит свободный спортивный крой и просто купил побольше. Тапочки если и будут большие, то это ничего, а кеды уже потом ей привезу. Я не знал, что она любит из вкусностей, поэтому просто взял яблок, черешню, колбасу и минералку.

— Это все её любимое, и как ты угадал?..

— Ну, не знаю, просто перекусить я тоже предпочитаю именно это.

— Ясно, — Катя задумчиво уставилась в окно.

«А он совсем не такой, как кажется, на меня совсем не смотрит, всё думает о чём-то. Ладно, посмотрим, что скажет Аидка», — глубоко в душе она надеялась, что та отвергнет парня, как уже бывало не с одним ухажёром.

Спустя пятнадцать минут они шагали по больничному коридору и искали палату номер двести три. Она оказалась второй по левой стороне с другого края коридора. Катя распахнула дверь и сразу увидела Аиду, сидевшую на койке скрестив по-турецки ноги. В руках у неё была книга.

— Аидка! Как ты, моя хорошая? — Катя быстро подошла и присела рядом.

Аида знаком попросила подождать, перевернула страницу, потом, видимо, дочитав главу, захлопнула книгу.

— Вижу, полный порядок! — Катя картинно закатила глаза. — Ты хоть пару дней можешь без своих книг?

— Я тоже рада тебя видеть! — Аида широко улыбнулась и потрепала подругу по плечу. — Теперь всё хорошо. Сначала, когда только пришла в себя, сильно болела голова. Мне сделали уколы, потом поспала и уже почти здорова! Только ещё немного подташнивает, вот минералочки бы… — произнесла она уже чуть тише. В горле было сухо. Голова хоть не болела, и это радовало Аиду больше всего. Она улыбнулась подруге.

«Какая же она заботливая», — мелькнула мысль.

— А вот как раз мы с Серёжей тебе всё привезли! И минералки, и колбаски, и переодеться, — Катя обернулась на молодого человека.

Сергей нерешительно переминался с ноги на ногу у двери.

Аида обернулась и на секунду замерла: «Так это был не сон?»

Она быстро отвела глаза и вопросительно уставилась на Катю.

— Иди к нам! — подруга жестом пригласила парня подойти. — Вот знакомься, это Серёжа, — тот молодой человек, которого ты так неосторожно сбила на скейте. Когда тебя забрала скорая, мы познакомились, он отвёз меня в общагу на своей машине, а потом мы приехали сюда, — уже почти прошептала Катя.

— И почему я не удивлена? — Аида скептически хмыкнула. — Ладно, что вы там привезли? — Аиде хотелось закрыть на минутку глаза.

И резко их открыть, чтоб этот сон всё продолжался.

Ах, как сложно ей было сейчас держать себя в руках! При одном только взгляде на Сергея её сердце норовило выскочить из груди. Рядом с такой, как ей сейчас казалось красивой, Катей, она казалась себе запущенной лохушкой.

Впервые в жизни она пожалела, что непослушные кудри не причёсаны, а из одежды только старый больничный халат. А он!

«Ах, какой же он привлекательный!» — думала девушка, разглядывая его: джинсовый костюм и белоснежная майка очень выгодно подчеркивали атлетическую фигуру.

Но даже не это, его глаза, синие, как небо и такой таинственный, вызывающий неведомые до этого момента чувства взгляд. Внизу живота у Аиды всё напряглось и будто сладко пело.

Тем временем Сергей протянул Кате большой бумажный пакет. Он всё ещё не мог вымолвить ни слова и лишь украдкой любовался на тонкий профиль, чёрные кудри, резко очерченные, пухловатые, цвета спелой малины губы. Её голос звучал чудесной музыкой, а потёртый халатик обтягивал большие округлости груди. Сердце у Сергея бешено колотилось, в паху всё горело огнём.

«О Боже, такую я больше никогда не встречу! Что мне сделать, чтобы она хоть посмотрела на меня? Хоть на миг обратила на меня свой взор?» — он опустил глаза в пол и тихо молился. Хотя не знал ни одной молитвы. Лишь в далёком детстве слышал, как его бабушка в углу шептала: «Боже… Боже». И эти слова сейчас слова возникли из глубин памяти. Мысли галопом неслись в его голове.

— Вот смотри, минералка, яблоки, черешня, колбаска, твоя любимая между прочим, Докторская. Вот как пахнет! Запах даже через обёртку чувствуешь, — она приложилась носом к обёртке и шумно вздохнула, а потом дала понюхать Аиде.

глава 4

«Как ты ворвался в мою жизнь, сама не знаю…»

Сергей смотрел на девушек. И понимал, что они были не из его мира. И он не понимал, что он сейчас, в этот момент, здесь, в этой палате забыл. С одной стороны, хотелось сбежать. С другой, ему хотелось разгадать, чем же привлекла его Аида. Необычайная. Не похожая ни на кого.

— О, а вот и одежда… — Катя на секунду замешкалась, вещи были явно очень дорогими, её бросило в жар от зависти: «Ну ничего себе, шмотки в больничку…».

Продолжая уже натянуто улыбаться, она извлекла из пакета сначала коробку, а потом тапочки, футболку и спортивный костюм «Аdidas»:

— Смотри, в этом тебе будет удобно!

— Спасибо! Ты, наверное, все свои сбережения потратила? — Аида нахмурилась.

— Нет, это вот Сергей купил, — Катя еле выдавила из себя последние слова. Её душили слёзы.

— Аида, простите меня за такую вольность, но так получилось, что мои друзья немного травмировали Екатерину, я остался чтобы её поддержать. А потом она сказала, что у вас сегодня день рождения, и мне было неудобно вот так всё оставить. Не обижайтесь, прошу: примите это как подарок. Тем более, у вас совершеннолетие, — Сергей наконец справился с эмоциями, но говорил очень быстро.

Взгляд этой необыкновенной девушки завораживал, он боялся опять потерять дар речи.

— Вот как? — Аида насмешливо изогнула чёрную бровь, она безуспешно пыталась оторвать взор от его глаз. — Ну, что ж, благодарю вас. Вижу, вы уже многое обо мне знаете. Катя, какая же ты болтушка…

— Но я не… — подруга смутилась, вдруг Сергей тронул её за плечо. — Нет, ну я, если и сказала, то ничего плохого же в этом нет?

— Мы совсем немного поговорили. Катя, можно тебя попросить позвать доктора? Я хочу убедиться, что у Аиды всё хорошо и узнать, когда её выписывают.

— Хорошо, я мигом! — и она вышла.

Аида и Сергей остались вдвоём, возникла неловкая пауза. Они всё ещё смотрели друг другу в глаза. Наконец он решился произнести:

— Аида, можно я завтра тебя навещу? Пожалуйста! — от обуревающих чувств он прошептал эти слова.

— Хорошо, я буду ждать, — слова сами вылетели из уст девушки.

«Как я могла такое сказать?! Что со мной происходит? Ну ничего страшного, я ведь в любой момент могу его просто послать куда подальше», — Аида мысленно успокаивала себя, пыталась унять бешеный ритм сердца.

Тут, прервав их уединение, открылась дверь и в палату вошла моложавая женщина в белом халате. Кивком поздоровалась с молодым человеком и присела на стул рядом с кроватью. Раскрыла больничную карту:

— Венерина Аида Павловна?

Девушка кивнула, подтверждая, что это именно она.

— Я ваш лечащий врач. И зовут меня Ольга Ивановна, — женщина улыбнулась девушке. И в ответ получила такой же искренний ответ. Это расположило две стороны.

Ольге очень понравилась эта серьёзная девушка. Чего, а точнее, кого она только не повидала за свою практику. Но такие девушки в её жизни попадались редко, в них ощущался стержень. Прямые, не злые, они всегда защищают своих друзей. Ольга Ивановна знала, что за эту девушку просил Сергей, но, наверное, она и сама бы взяла её историю и вела бы её.

Девушка воспринималась не так, как нынешняя молодежь. У которой в голове творился хаос. Ольга Ивановна была, как сейчас бы сказали, из старой гвардии. Она и чувствовала себя лет на сто, но по паспорту женщине было всего-то каких-то чуть больше пятидесяти. Простое интеллигентное лицо, аккуратная причёска, светлые глаза за стёклами очков светились умом и проницательностью.

— Итак, что мы имеем? Переломов нет. Радует. Рентген это подтверждает, но есть небольшое сотрясение, которое мы с помощью капельниц устраним.

Аида внимательно слушала Ольгу Ивановну.

— А когда вы меня выпишите? — поинтересовалась девушка. Она вспомнила, что совсем скоро экзамены и ещё отчётное платье надо дошить.

— Понаблюдаем за вами несколько дней, — доктор поправила очки. И опять погрузилась в витиеватые термины, которые проходили мимо ушей Аиды.

Она не прислушивалась, что говорит Ольга Ивановна. Девушка смотрела на Сергея. В голове у неё сейчас был сплошной хаос из вопросов и ответов.

Сергей всё это время наблюдал за девушкой. Он отошёл к выходу, чтобы не мешать. И тоже внимательно слушал, что говорит врач. Затем как можно тише вышел из палаты, бесшумно прикрыл дверь. Катя стояла рядом с дверью, опершись спиной на стену коридора.

— Думаю, нам пора ехать: время посещений заканчивается и у меня ещё есть дела, — тихо промолвил Сергей.

— Я хочу подождать доктора: надо же узнать, когда выпишут Аиду, — Катя поморщилась. Ведь сейчас ей придется отбиваться от соседок. Наверняка они уже пьяные.

«Надо придумать, куда пойти вечером. Меня же в кино приглашали. Надо напомнить об этом Сергею. Может, он забыл?»

В этот момент Ольга Ивановна вышла из палаты:

— Так, молодые люди, состояние вашей подруги стабильное. Однако надо понаблюдать ещё дня три, чтобы не было осложнений. К сожалению, в моей практике были такие случаи, когда пациента выписывали, а ему становилось хуже вплоть до отёка мозга. И мне не нравится, что у неё тахикардия. Посмотрим, что будет после капельниц. Так что я попрошу вас удалиться и завтра мою пациентку не беспокоить. Сможете приехать к ней послезавтра. До свидания, — с этими словами она аккуратно сложила листы в папку, развернулась и быстро зашагала по коридору.

Сергей задумчиво посмотрел доктору вслед: «Не посещать, значит. А я всё равно приеду! Без этой девушки моя жизнь теперь будет пустой, я должен её увидеть и спокойно поговорить без этой Кати. Как же она меня раздражает!»

— А что такое «тахикардия»? — прервав его мысли, спросила Катя.

— Это что-то вроде учащённого сердцебиения. Я не очень в этом разбираюсь, — погруженный в собственные мысли, Сергей ответил очень сухо, даже как-то неприязненно.

Он думал о том, как избавиться от этой назойливой Екатерины.

— Так, ладно, надо ехать, я подвезу тебя домой.

— А как же в кино? — Катя картинно надула губы.

Сергей уже начинал нервничать: «Боже, дай мне сил прямо сейчас не зарядить ей оплеуху, чтоб заткнулась!»

Но справился с собой, широко улыбнулся и сказал:

— Обязательно сходим, когда Аиду выпишут. Как раз на следующей неделе премьера нового фильма. Ты же не хочешь старьё всякое смотреть? — расчёт был верным, Катя заулыбалась. — И потом, я же тебе кассету отдал, спокойно послушаешь пока. Не думаю, что твоей подруге понравится такая музыка. Верно?

— Ну да-а-а… Это точно! Надо Аидке сказать, что мы уходим, — спохватилась девушка.

— Не стоит: она, наверное, обновки примеряет, не будем её беспокоить. Пошли.

— Я думала, ты хочешь ещё разок её увидеть? Разве нет? — несколько язвительно пропела Катя, слегка опустила ресницы и подглядывала за реакцией собеседника.

«Я так и знала, что эта замухрышка ему не понравится, если не сегодня, то завтра он точно будет моим!»

Сергей удивлённо уставился на девушку: «Вот же кукла безмозглая… И как Аида её терпит, что может быть у них общего? Ладно, завтра выясню у неё самой, а пока надо быть максимально сдержанным».

— Я хочу её увидеть. Но моё воспитание не позволяет мне быть излишне навязчивым! Всему своё время! — в его голосе послышалось стальные нотки, сказал, как отрезал. — И если ты не собираешься добираться самостоятельно, то пошли, — он резко развернулся и размашистым шагом направился к лестнице.

Катя нервно поджала губы: не такой реакции, она ожидала.

«Сноб. Интеллигентность прям зашкаливает. Да и пошёл он лесом! Таких, как он, полно, любой будет моим!» — думала про себя девушка, пытаясь его догнать. Она уже несколько раз пожалела о том, что надела туфли на каблуке. От них жутко болели ноги.

Её мучало чувство жестокого разочарования, совсем не так она представляла себе этот вечер. На глаза выступили слёзы. Пожар внизу живота поостыл, теперь хотелось закурить. Путь до общаги они проделали в молчании. Сергей думал о чём-то своём, а Катя, выкурив сигарету, смотрела на пролетающие мимо фонари и яркие витрины магазинов.

Тем временем Аида распаковала то, что привезли Катя и Сергей. Вся верхняя одежда была как раз в пору, а больше всего понравилась футболка, на ней было изображение какого-то спортсмена. Чтобы получше разглядеть, она включила свет.

— Тони Хоук! Вот это да! — ахнула девушка. Она давно следила за спортивной карьерой всемирно известного скейтбордиста. — И где же Сергей достал такую редкость? И как вообще узнал, что я фанатка этого спортсмена? Катя об этом не знала… Очень странно. Ладно, завтра спрошу у него, — так размышляя вслух, она открыла коробку, чем-то похожую на обувную, и вскрикнула от неожиданности.

Там лежало коллекционное издание сочинений Виктора Гюго. Аида трепетно взяла книгу в руки, погладила коричневый кожаный переплёт. Золотистое тиснение по его периметру и такой же отблеск по корешку заставляли задуматься о высокой стоимости такой книги. Странички были сделаны из плотной, атласной на ощупь бумаги, каждая по периметру была украшена тем же узором, что и переплёт.

Вдруг она заметила, что меж8ду ними что-то вложено. Это была небольшая почтовая открытка. На обороте красивым каллиграфическим почерком было написано:

«Аида! Примите эти скромные дары и не сердитесь за мою навязчивость. Пусть вас не смущает их стоимость. Ничто не может быть драгоценнее вашего взгляда, направленного на меня.

Искренне ваш, Сергей».

Сердце девушки вновь заколотилось, тёплая волна пробежала по телу и заставила вздрогнуть. Она закрыла глаза и задумчиво водила пальцами по строчкам и будто видела его образ наяву. Потом вспомнила, что увидит его завтра и сладко потянулась.

Открылась дверь в палату, принесли ужин. Санитарка сказала, что сразу после ужина поставят капельницу. Очень хотелось почитать до процедур. Поэтому Аида спешно поела, за мыслями о завтрашней встрече даже не обратила внимания, как мигом уплела котлету, пюре и огурец. Выпила стакан компота и открыла книгу. Однако мысли Аиды были далеко от сюжета, она даже не перевернула страницу.

Вскоре пришла медсестра с капельницей. Аида поморщилась, глядя, как игла входит в вену. Но ей было вовсе не больно. Она ожидала почему-то, что будет хуже.

Глава 5

«Обида — стрела, а месть булава.»

Катя же, зайдя в общагу, сразу направилась к соседкам. Все её существо требовало хорошенько напиться, чтобы забыть этот день к чёртовой бабушке.

Распахнув дверь, она увидела, что обе соседки валяются на кроватях и пускают слюни. Они были в полном неадеквате.

«Вот ведь идиотки. Что за дуры? Не похоже, что они налакались водкой…».

Она присмотрелась к «пейзажу» в комнате. На столе стояли открытые бутылки вина и водки. В углу у Ольгиной кровати — ещё две полные трёхлитровые банки пива. Повсюду валялись окурки. В комнате стоял удушающий тошнотворный смрад от сигарет и чего-то ещё.

Это был знакомый запах, горьковато-сладкий, оставлявший неприятный приторный привкус во рту. Пока разглядывала своих валяющихся как брёвна товарок, пыталась вспомнить, почему ей знаком этот запах.

«Что же это за дерьмо? Чем они умудрились так убиться за каких-то два часа?»

И вдруг вспомнила: это был запах из её прошлой жизни.

Екатерина не помнила свою мать, а в возрасте двенадцати лет убежала из детского дома, где все её обижали. Даже добралась до соседнего города. Там на улице познакомилась с парнишкой. Он поделился своим бутербродом и предложил погулять. Они лазили по подворотням, пугали голубей, а потом забрались на крышу заброшенного дома.

Там Ванька познакомил её со своими друзьями. Выглядели ребята значительно старше. Они сидели на импровизированных стульях, о чём-то своём общались. Стульями служили старые дощатые ящики. Крышей им служила кое-как сколоченная деревянная конструкция, обтянутая грязным целлофаном. Из рук в руки передавали небольшую пластиковую баночку, из которой понемногу отпивали.

Катя сначала не понимала друзей нового знакомого. Пока один из них не подошёл и не спросил:

— Компота хочешь?

— Нет, — ответила Катя. Несмотря на сильный голод, на всякий случай отказалась. Эти почти взрослые парни ей совсем не нравились.

— Ты чё, трусиха? Она трусиха! — громко крикнул парень с жёлтыми зубами своим приятелям. Они как кони заржали.

Катя не любила, когда её так называли. Она встала, подошла к компании, здесь в этой импровизированной «беседке» стоял странный запах, противный, оставляющий во рту гадкий привкус.

— Ребят, дайте девочке! На, это компот! Да куда ж ты так сразу… — парень округлил глаза.

Катя сделала несколько больших глотков и сразу потеряла сознание. Очнулась в больнице. Там очень добрая медсестра Тамара Васильевна ей сказала: «Девочка моя, лучше пей нормальный алкоголь, кури сигареты. Если уж так хочется. Чем такую гадость употреблять! Но если ты дура, то продолжай».

Эти слова врезались в память на всю оставшуюся жизнь.

Сейчас, глядя на Светку и Олю, она испытывала отвращение.

«Это надо же до такого докатиться, и вроде уже не подростки, должны понимать последствия. Идиотки».

Катя подошла к окну и открыла настежь обе створки. В комнату полился свежий вечерний воздух.

— Закрой! Холодно. Ты кто? — Олька, пошатываясь, села на кровати и мутным неподвижным взглядом уставилась на Катю.

На соседней кровати захихикала, а потом закашлялась Светка.

— А я узнала! Это Катюха! — прохрипела она и опять закашлялась, пуская слёзы и слюни.

Вытершись подолом ночнушки, девушка, шатаясь, встала. Зрелище она представляла из себя плачевное: опухшее от пьянки лицо, красные мешки под глазами, пересохшие потрескавшиеся и местами кровоточащие губы. Обесцвеченные с отросшими корнями волосы торчали в разные стороны. Такой же мутный, как у и Ольги, взгляд.

— Светка, тебе Бабу-Ягу без грима играть можно! — Катя отшатнулась. — Вы как так напиться успели?!

— А мы и не пили. Это пацаны с четвёртого этажа заходили, они бухло открыли. А нам принесли штуку такую, «Отпад», вроде, называется. Может, ты хочешь? Вот мы по чуть-чуть упо… уптр… употребили! — Света, заикаясь, еле вымолвила последнее слово. — И тебе оставили. Где-то была половинка…. Ща, погоди. Лёль! Ты куда эту… ну… Как он зовётся? Короче. Куда дела?!

— Не, я… не, я… не знаю, — еле промямлила Олька. Её тело судорожно затряслось и девушку вывернуло содержимым какой-то белой массой на пол.

— Фу-у! — зажав пальцами нос и прихватив со стола открытую бутылку вина, Катя выбежала, хлопнув дверью. Быстро зашла к себе в комнату и закрылась изнутри на щеколду.

«М-да-а, весёлый вечер. С Серёжей не прокатило. Сноб! Эти две ещё долго в себя не придут. Хорошо хоть Аида их позор не видела. Ладно, что мы имеем? Бутылку вина и кассету с классной музыкой! Не унывать!» — с такими мыслями Катя скинула всю одежду.

Налила бокал вина и пихнула кассету в маленький магнитофон.

В течении следующих двух часов Катя напилась, натанцевалась, выучила наизусть одну из песен и наконец обессиленно села на свою кровать.

«Чего-то не хватает… Точно, мужчины. Сейчас бы ощутить внутри себя крепкое достоинство. Может…», — руки девушки уже ласкали затвердевшие соски. Потянулись к промежности.

Она представила рядом Сергея, закрывая глаза, погружаясь в эйфорию сладострастия. Её пальцы старались из возбуждённого клитора создать мелодию. И Катю словно накрыла волна удовлетворения. Счастья. Экстаза. Оргазма.

Несколько минут Катя приходила в себя. Девушка лежала без движения, наслаждаясь постепенно угасающими спазмами внизу живота.

«У-ух, вот это, да-а-а… Вот где настоящий кайф!»

Мышцы всё ещё слегка подрагивали, когда она села и потянулась за бокалом. Покрывало под ней стало влажным.

«А ведь всё не так уж и плохо! И может, не всё ещё потеряно? Аида вечно строит из себя недотрогу, глядишь, он и в мою кровать придёт… Нет, что-то я совсем уже замечталась. Аида моя подруга, без неё я бы не выжила тогда».

Катя невидящим взглядом смотрела на бокал с вином. И возвращалась в прошлое.

Воспоминания накрыли как летний дождь. После побега из детдома и пребывания в больнице её отправили в другой детский дом. Там сразу же определили в изолятор. В палате была ещё одна девочка. Она болела воспалением лёгких. Катя боялась даже заговорить с ней. Но умная черноглазая девчонка быстро завоевала её доверие.

И если бы тогда Кате не встретилась Аидка в изоляторе, то её жизнь покатилась бы туда же, куда сейчас соседки решили пустить свою, под откос. Благодаря Аиде она почувствовала наконец, что такое настоящая дружба, забота, взаимопонимание, поддержка.

Там, в палате, Катя и Аида подружились. Они много говорили, обсуждали свои воспоминания. Когда спустя десять дней они вышли из изолятора, то у них появилось общее прошлое, настоящее и будущее.

Из нахлынувшей ностальгии её выдернули крики за стенкой. Катя прислушалась. Дико визжала Света. Быстрые шаги и уже в дверь её комнаты забарабанили. Ногами. Руками.

— Катя! Катюха, открой! Ты что там, помёрла что ли?! — Светин голос перешёл в отчаянный визг. Музыка давно была выключена, свет Катя не зажигала. И она особо не спешила открывать.

«Не хочу сегодня морочиться с их разборками, сами кашу заварили — сами пусть и расхлёбывают, пусть думают, что я сплю».

глава 6

«Русский синтаксис: когда убрали все прилагательные, под ними не оказалось существительного.»

Вскоре послышались быстро удаляющиеся по коридору шаркающие шаги.

«Пойду гляну, что там…» — любопытство всё-таки пересилило.

Катя накинула халат и тихонько выскользнула из комнаты. Соседняя дверь была настежь открыта. Ольга валялась на полу в неестественной позе. Прямо в собственной рвоте и большой луже, судя по запаху мочи. Остекленевший взгляд упёрся в потолок, а на лице застыла гримаса ужаса.

Катя инстинктивно вскинула ладони ко рту, её желудок моментально скрутило.

«О Боже…. Оля… Как же так?!… Что же теперь будет?» — девушка судорожно сдерживала рвотные порывы.

Хотелось кричать, но крик застрял где-то в горле. Она попятилась и вдруг похолодела от страха. Холодный пот крупными каплями выступил на лбу и висках. В конце коридора послышался громкий разговор и быстрые шаги.

Катя, съёжившись, юркнула в свою комнату, тихонько повернула, вынула ключ и прижалась ухом к двери. Она боялась даже дышать. Судя по звуку, к соседкам зашли сразу несколько человек. Слышались мужские голоса, потом кто-то громко выругался. Истошно завизжала Света.

Катю опять бросило в холодный пот, она скинула тапочки. Бесшумно шагнула к столу, одним движением сунула пустой бокал и бутылку от вина под подушку. Обшарила глазами комнатушку в поисках укрытия. Что-то подсказывало ей, какое-то шестое чувство, что сейчас придут и за ней.

Времени на размышления не было, уже дёрнули ручку двери и, не найдя ничего лучшего, она, распластавшись по полу, втиснулась под Аидину кровать. Дверь уже выламывали. Взглядом нашла тапочки, кое-как дотянувшись в самый последний момент подтянула их к себе и прижала к груди.

Девушка затаила дыхание. Сейчас она благодарила Аиду за ежедневную пилёжку о разбросанных вещах. Ведь, придя, на автомате всё прибрала и теперь ничего не напоминало о чьём-либо присутствии в комнате.

Под мощным напором дверь затрещала, резко открылась и повисла на одной петле.

Катя увидела две пары ног. Один из парней быстро подошёл к окну и отдёрнул занавески. А другой включил свет и открыл дверцы шкафа.

— Тут никого! Зря ломали.

— Ладно, пошли, — послышался смачный плевок. На пол шмякнулась густая пенистая желтоватая масса. Катя сжалась от рвотного позыва ещё больше. Ей казалось, что она оглохла от стука собственного сердца.

— Надо валить отсюда. Пока нас не видели, — сказал хриплый голос.

Ноги вышли из комнаты, размазав плевок по полу. Катя тихонько вздохнула, защекотало в носу. Жутко захотелось чихнуть или почесать нос, но от страха её словно парализовало.

Девушка судорожно сдерживалась, пока шаги и голоса не стихли в конце коридора. Наконец чихнула и больно ударилась темечком о деревянную перекладину кровати. От боли выступили слезы, зато отпустил паралич. Мозг лихорадочно заработал:

«Что же мне теперь делать?! Кто эти парни? Они явно не из нашей общаги. Что они сделали со Светкой?»

Катя прислушалась, из соседней комнаты не доносилось ни звука. Она аккуратно вылезла из своего укрытия. Ужас в душе боролся с совестью: «Я-то спряталась. А вдруг там Светке нужна помощь? Надо посмотреть».

Поборов страх, она на цыпочках всё же подошла к соседней двери. Осторожно заглянула и сразу отпрянула.

Светка, упав на колени, распластав руки в разные стороны и опершись грудью на свою кровать, не шевелилась. Волосы слиплись от крови, наверное, её сильно ударили по голове, чтоб не кричала. На живую она совсем не была похожа. Катя всё поняла с одного взгляда. Её обуяла паника.

«Так, думай! Включи Аиду! Олька умерла от отравления тем, что они взяли у парней, Светка с дуру, наверное, пошла к ним с разборками. Видимо, что-то не так с этой гадостью, если её убили и искали кого-то, кто мог слышать. Меня не заметили. Пока не поднялся шум, лучше молчать. Надо бежать, но как? Через центральный выход не вариант, там могут увидеть. Надо придумать, как незаметно выскользнуть и вернуться уже утром. А когда я заходила… где была вахтёрша? Правильно, её не было, значит она меня не видела, по коридору больше никого не встретила. Думай Катя! Думай!»

Девушка подошла к окну и задумчиво глянула на выпирающую стену центрального корпуса. Вдоль стены, что была видна и создавала прямой угол, уходила вниз пожарная лестница. На каждом этаже она вела на открытый пожарный балкон и ближайшее окно. Катя ещё раз посмотрела на металлическую конструкцию, местами уже ржавую, и решилась.

Быстро натянула нижнее бельё, спортивный костюм и кроссовки. Паспорт и кошелёк запихнула в карманы олимпийки, застегнула «молнии». Подошла к окну, посмотрела вниз и на лесенку. Если свеситься с карниза, то можно схватиться рукой.

Вроде и не высоко, всего лишь третий этаж, но расстояние до земли показалось ей бездной. Однако она понимала, что, если её застанут здесь как свидетеля убийства, ей не жить. Почти зажмурившись от страха, она встала на подоконник и протянула руку к лестнице.

«Да вот же она, фу-у-у… больше боялась».

Крепко ухватившись, перенесла своё тело на перекладины и быстро спустилась вниз. Сразу за кустами сирени, окружавшими здание по периметру, была небольшая дорожка, даже скорее тропинка, протоптанная прямо посреди газона. Далее опять кусты, а за ними невысокий заборчик.

Катя быстро преодолела это расстояние, перемахнула через забор и нарочито спокойно пошла вдоль домов к станции метро. Однако в голове у неё творился хаос: «Ну хорошо, я убежала, а дальше-то что делать? Ладно, поеду в бар, а там видно будет».

Через час она уже заходила в крохотный подвальный бар «Секвойя». Оплатила вход, чтобы не привлекать лишнего внимания и направилась прямо к барной стойке.

— Дальний столик свободен? — поинтересовалась Катя у молоденького бармена.

— Добрый вечер. Простите, но он всегда забронирован. Приношу свои извинения. Выберите, пожалуйста, другой.

— Хорошо, позовите Лару, сообщите, что пришла подруга.

— Она меняет меня через пару минут, подождёте? Что-то будете заказывать?

— Да, стакан минералки, — Катя недоверчиво разглядывала парнишку.

После всего пережитого ей хотелось забиться в уголок, и чтобы никто её не трогал.

Паренёк повозился минуту и поставил на стойку полный стакан воды с пузырьками.

— Сразу будете рассчитываться? — учтиво спросил он.

«Ну, точно новенький», — подумала девушка.

— Нет, позднее. Я дополню заказ. Спасибо.

— Приятного вечера! А вот и Лара! До свидания!

Катя кивнула в ответ и прошептала:

— Да вали уже, идиот… О, Ларка, привет! — радостно поприветствовала она выплывшую из подсобки девушку.

Её выкрашенные в идеальный светло-русый цвет и тщательно уложенные густые локоны спадали каскадом до самой талии. Слегка расстёгнутая белоснежная рубашка приоткрывала тайны декольте. Тонкая золотая цепочка, спускающаяся аккурат в затемненную воротничком ложбинку, будоражила воображение любого посетителя.

Тёмный ровный загар на бархатисто-гладкой коже так и просил дотронуться до такого совершенства. Закатанные рукава рубашки оголяли предплечья. На правом красовалась татуировка в виде двух сплетённых между собой змей.

Крупные, но правильные черты лица, зелёные, обрамлённые густыми ресницами глаза. И полные сочные губы, окрашенные тёмно-красной матовой помадой, манили, как магнитом.

«Ну, Ларка как обычно! Идеальная женщина. Я поражаюсь, как?! Как?! При таких объёмах выглядеть настолько шикарно?! Мне бы так… Всё на диетах сижу… Дура, наверное,», — с такими мыслями Катя приветственно протянула барменше руку.

Та сначала удивлённо посмотрела на посетительницу, а потом схватила её ладонь и прижала к груди.

— Катюшка, доброго вечера! Или недоброго?.. — радостный возглас перешёл в шёпот. — У тебя что-то случилось?

— Нет, всё нормально, просто вечер не удался, такое бывает, — сухо отрезала Катя. — Налей водки. И можно я уже за свой стол сяду?

— Что будешь есть?

— Ничего.

— Нет, так не пойдёт. Водка без закуски — зло!

Но Катерина уже не слышала её, она подошла к своему столику. Резким движением смахнула табличку «Забронировано» прямо на пол и плюхнулась в мягкий угловой диванчик.

Видимо, шок от пережитого начал отпускать. Её начало знобить, в голове проносились одна мысль за другой:

«И что теперь? Молчать? А как же я объясню своё отсутствие в общаге? А что я скажу Аиде?! А если Нянюшке кто скажет, она же нотации читать будет долго… Ох-х-х…»

— Катя! Катерина! — Лара мягко тронула её за плечо. — Я принесла твой заказ!

— Спасибо, оставь, — из-за слёз, наполнивших глаза, всё расплывалось. Предательски потекли сопли, и она нечаянно шмыгнула носом.

— Так, я сейчас вернусь. — Лара развернулась, подошла к стойке и дёрнула колокольчик. Что-то прошептала неизвестно откуда появившемся официанту. Тот понимающе кивнул и остался в баре.

Катя же не спеша налила себе водки из графина в маленькую рюмочку и быстро опрокинула её в себя.

«Мало, однозначно мало…» — и потянулась опять за графином.

— Так, стоп! — Лара перехватила её руку и больно сдавила. — Ты пока мне всё не расскажешь, не выпьешь больше ни капли!

— А что не так? — Катя высвободила руку.

— Всё не так! Ты, как никогда тихо, являешься в мой бар, одна! Одета как будто на рынке торговала. Лицом похожа на привидение, я даже не узнала тебя сразу!

— Ну и что? Ты же знаешь, я в долг не беру. Рассчитаюсь.

— Да я не про деньги… — Лара сдвинула у переносицы свои красивые брови. — Я просто не понимаю, что с тобой происходит. Объясни!

— Да вышло так, познакомилась с молодым человеком, понравился… Но… подруга перешла дорогу. Такие дела.

— Чё, так сильно понравился?

— Ага.

— Ладно, а что за подруга?

— Да есть одна, не парься, — Кате уже хотелось провалиться сквозь землю. Ведь здесь никто не знал, что она детдомовская, живёт в общаге и учится на швею. — Давай просто выпьем!

— Хорошо, ты только ешь! А то смотри, как исхудала!

К пяти утра Катя поняла, что уже совсем ничего не соображает, повисла на Ларе и спросила, где бы поспать.

— Ко мне поедем, выспишься, поговорим.

Глава 7

«Месть-это иллюзия справедливости». (Глызин Артём).

А что же Сергей? Он поехал к родителям в гости. Предстоял какой-то скучный ужин с очередными зарубежными бизнесменами. Дома, в своей квартире, переодеваясь и затягивая узел ненавистного галстука, он думал только об Аиде. Пытался представить, как она открыла коробку и увидела такую редкую книгу. Хотелось вновь окунуться в омут её чёрных глаз, вдохнуть её неповторимый аромат, услышать голос.

«Так, выключаем чувства. Родители не поймут. Ну, пока не поймут. Надо соответствовать их ожиданиям», — он одёрнул пиджак, подправил воротничок и галстук.

Мать с отцом жили почти в центре Москвы, на Якиманке. Огромная четырёхкомнатная квартира поражала своей роскошью. Паркетные, натёртые до зеркального блеска полы. Большая хрустальная люстра в гостиной, такие же, но немного меньшего размера в других комнатах. В кухне новомодная подсветка в виде маленьких лампочек под навесными шкафами.

Старинная мебель в гостиной: камин, картины на стенах, множество различных статуэток. Наборы хрустальной посуды за стеклянными дверцами шкафов создавали атмосферу роскоши. Белым пятном в этой квартире был кабинет отца. Но мало кто заходил в его «контору». Тёмного цвета шторы на окнах. Стол и несколько стульев. Стенка с книгами. Диванчик, где иногда Владимир оставался ночевать, когда заработается.

Ровно в восемь вечера Сергей уже тронул дверной звонок. Конечно, у него были ключи, но приличия требовали оповестить о своём приходе. Дверь ему открыла мамина помощница, во всяком случае именно так она представляла гостям Нину Васильевну, которая с лёгкой руки его бабушки стала Наиночкой. Ей это имя шло. Наивная, добрая, вся пышная, как сдобная булочка. Она появилась в их жилище, когда бабуля совсем перестала самостоятельно передвигаться и уже не могла жить в своём доме. А после смерти бабушки так и осталась «помогать» матери по хозяйству.

— Серёженька, наконец-то ты пришёл! — начала причитать в своей манере Нина Васильевна. — Мама твоя уже несколько раз о тебе спрашивала. Да и гости не по-нашему что-то болтают. Пыталась к их разговорам прислушаться, да ничего не поняла.

Сергей кивнул Наиночке. Не снимая обувь, прошёл в гостиную. Для сегодняшнего ужина она была переделана под столовую. Наина прошествовала в свою «вотчину». Даже Антонина Петровна, мать Сергея, с опаской заходила на кухню, чтобы обсудить с Наиночкой обед или ужин. Чаще всего она звала её в столовую.

«Отношения с Ниной Васильевной у матери всегда были немного странными, вроде мать тут хозяйка, но порой Наиночка запросто могла накричать на неё, после чего сыпались угрозы выставить помощницу за дверь без копейки денег, но на этом всё и заканчивалось», — подумал парень, присаживаясь за стол.

— Сергей! Поздоровайся с нашими гостями! — Антонина Петровна жестом показала на троих мужчин, уже сидевших за столом. — Они приехали из Лондона, с рабочим визитом. Мы с Владимиром Германовичем пригласили их на ужин.

Сергей встал и протянул руку для приветствия самому старшему на вид мужчине. Тот тоже встал и крепко пожал ладонь молодого человека.

— Джон, Джон МакЛейн, здравствуйте! — басисто, с сильным акцентом представился мужчина.

— Сергей, очень приятно!

— Это мой сын, Энтони МакЛейн, — он кивком указал на темноволосого молодого человека справа от себя, который тоже привстал и протянул ладонь. — Мой друг, Робин Вольски, — теперь встал мужчина слева и тоже поздоровался с Сергеем крепким рукопожатием.

— Мы тут беседовали о развитии моего нового фонда, — Антонина Петровна жеманно повела плечами. — Я решила вложить средства от продажи дома и земли твоей бабушки Любови Афанасьевны в фонд помощи сиротам и больным детям. Часть средств будет направлена на долгосрочные инвестиции в Англию. В этом нам поможет Джон. Верно, Владимир Германович? — она пристально посмотрела на лысоватого и явно чувствовавшего себя тут лишним мужчину, сидевшего во главе стола.

— Да, Антонина Петровна, вы совершенно правы, — промямлил он после некоторой паузы. — Давайте приступим к трапезе!

Перед гостями уже дымился наваристый борщ, разлитый по большим фарфоровым тарелкам. Молодые люди с явным удивлением разглядывали такое необычное для них блюдо.

Энтони наклонился к отцу и тихо спросил на родном языке:

— Это что? Салат с горячим свекольным соком?!

— Нет! — Джон раскатисто засмеялся. И добавил с акцентом по-русски: — Это блюдо — суп, здесь его называют борщ. В него кладут сметану и едят с чёрным хлебом. Вот так, — он взял столовую ложку, зачерпнул полную сметаны и плюхнул её в тарелку.

Затем выбрал самый толстый кусок «Бородинского» хлеба. Размешав сметану, с аппетитом отхлебнул и довольно хмыкнул:

— Попробуй, это очень вкусно!

Сергей еле сдерживал смех, глядя, как молодой англичанин с опаской пробует новое для себя блюдо. Но, видимо распробовав, тот быстро заработал ложкой. Робин тоже последовал его примеру.

На второе Нина Васильевна принесла картофельное пюре с жареным салом, маринованные опята с зелёным луком и свои фирменные свиные отбивные под морковно-сырной шубой. Иностранцы ели с явным удовольствием и тихо переговаривались, расхваливая русскую кухню.

Сергей же к борщу не притронулся, а второе задумчиво ковырял вилкой. Антонина Петровна мило улыбалась гостям, а в его сторону кидала недовольные взгляды. Не выдержав, она тихо сказала:

— Сергей, выйди в кабинет.

А гостям громче добавила:

— Прошу извинить, мы с Сергеем Владимировичем вернёмся через минуту.

Раздобревшие гости понимающе закивали. Тем более, что Наиночка уже вынесла поднос с графином водки и бутылкой вина. На большом блюде были красиво выложены бутерброды с чёрной икрой. А в трёхэтажной менажнице — селёдочка под красным луком и несколько видов сыра. Она только ждала одобрения хозяйки, чтобы выставить всё на стол.

Молодой человек нехотя поднялся, кивнул гостям и проследовал в кабинет отца.

«Да что же сегодня за день такой?.. Теперь ещё и маман будет допрашивать. Скажу ей, что нездоровится».

Ему так хотелось остаться в одиночестве, забраться в горячую ароматную ванну и предаться мечтам о темноволосой красавице.

— Сергей Владимирович! — язвительные нотки в голосе матери вырвали его из своих мыслей. — Что-то ты, сынок, странно себя ведёшь. Что происходит?

— Мама, простите? О чём вы? Я чем-то вас огорчил? — точно так же язвительно вопросом на вопрос ответил он.

— Я не понимаю! Мало того, что ты опоздал почти на сорок минут. Сидишь за столом молча, ничего не ешь. Теперь ещё грубить мне смеешь?! Ты позоришь меня перед гостями!

— А я что, должен им Калинку-малинку сплясать?! Или продекламировать наизусть Евгения Онегина?! А может, пошлые частушки под гармошку спеть?! Я уже не ребёнок, мама! Если вы хотите, чтобы я мог вести с вашими посетителями диалог, то будьте добры вводить меня в курс дела. Как я должен догадаться, о чем пойдёт речь?

Увидев, что глаза матери наполнились слезами, он заговорил мягче:

— Простите меня, я погорячился… — сейчас ему захотелось обнять свою мать.

Но «железная леди» не позволяла этого делать уже давно. Поэтому они оба стояли напротив друг друга, прожигая взглядами.

Антонина Петровна решила, что так не пойдёт. Надо сбросить тон, тем более, он извинился, а то отобьётся сын от рук. А она не могла этого позволить Сергею, только не сейчас. Когда столько положено на чашу весов. И знала она от «подруг», что нынешняя молодежь стала непослушной.

«Не то, что в наше время. Мы были другими», — подумала Антонина Петровна.

— Я тебе звонила несколько раз… — голос Антонины задрожал, на глазах женщины заблестели слёзы. — Но ты ни разу не подошёл к телефону. Андрей должен был завезти тебе пакет документов по фонду, но тебя не было дома! — она указала на большую чёрную кожаную папку, лежавшую на столе. — И он привёз их обратно. Где ты был?

— У меня сильно разболелась голова, и я поехал на приём к Ольге Ивановне. Вы же сами говорили: если что-то со здоровьем, обращаться сразу к ней.

Истинное положение вещей в данный момент Сергей говорить матери не собирался. Он сам для себя не решил, во что выльется знакомство с этой девушкой с таким необычным именем.

«Интересно, кто же дал ей такое имя?» — Сергей опять задумался и потерял нить разговора с матерью.

— Она записала тебя на обследование?

Сергей только сейчас понял, о чём говорит мать. Кивнул ей.

— Береги себя, сынок! — Антонина Петровна в порыве впервые за несколько лет сама обняла сына. — А как ты чувствуешь себя сейчас? — в её глазах даже появилась наигранная нежность.

— Ольга Ивановна дала мне обезболивающее, но все же ещё немного кружится голова, — он аккуратно высвободился из объятий Антонины. — Меня удивляет, что Андрей вам не сказал, что я поехал в больницу.

— Он куда-то очень спешил. Наверное, забыл. Хотя, действительно, странно. Ладно, потом спрошу у него. А сейчас надо вернуться к гостям. Неприлично так надолго оставлять их одних.

— Я думаю, они не скучают, отец по всей видимости нашёл, чем их развлечь, — слегка улыбнулся Сергей, прислушавшись к дружному громкому смеху и репликам Джона. — Мама, если позволите, то я поеду домой. Ольга Ивановна посоветовала отдохнуть, а завтра я опять к ней поеду, надо сдать какие-то анализы.

— Ну конечно, поезжай! Будь осторожен на дороге. Или может вызвать водителя?

— Не беспокойтесь, я доеду. Извинитесь за меня перед гостями. А документы изучу завтра, — Сергей взял со стола папку. — До свидания, мама.

глава 8

«Предположения и предрассудки все расстраивают…»

Ему так хотелось поскорее выйти отсюда, что он, даже не взглянув на Антонину Петровну, развернулся, вышел и тихо прикрыл за собой дверь. Ему казалось, что сам воздух накалился от этого разговора с матерью. Обвёл глазами пейзаж в гостиной, стало ясно, что отец и иностранцы уже выпили.

Он быстро попрощался с гостями. Нина Васильевна уже ждала у входной двери.

— Серёженька, ты уже уходишь? — тихо прошептала она.

— Да, мне нездоровится, надо отдохнуть.

— Ой, а что случилось? Может, я тебе морса с собой налью?

— Просто немного болит голова, не беспокойся, — по телу парня пробежала тёплая нега, ведь в глазах Наиночки была такая искренняя забота.

«И почему не ты моя мама? Хотя ты лучше, ты хотя бы любишь меня. Ты, а не мама была рядом со мной в детстве, ты, а не мама ухаживала за умирающей бабушкой, и именно ты достойна настоящей сыновней любви и уважения», — подумал Сергей, глядя в полные доброты глаза материной помощницы.

Вот ей он мог бы доверить то, от чего пылало сердце. Но нет, он решил пока хранить тайну.

Поэтому он просто кивнул на прощание и быстро вышел.

Тем временем Антонина Петровна стояла в раздумьях посреди кабинета. Несмотря на свои уже совсем не молодые годы, выглядела эта женщина потрясающе: высокая, стройная. Светлых вьющихся волос ещё не коснулась седина. Они лежали великолепной волной чуть ниже плеч. Голубые глаза были чистыми и ясными. Гладкая кожа уже покрылась сетью мало заметных морщинок, но это ничуть не портило её лицо.

Сейчас цвет глаз подчеркивали красивые сапфировые серьги и ожерелье тонкой работы. Белоснежный деловой костюм с юбкой-«карандаш» и пиджаком, приталенным широким чёрным кожаным поясом, белые замшевые туфли на высоком каблуке подчеркивали точёную фигуру.

Она скрестила руки на груди и, сдвинув брови к переносице, упорно думала о странном поведении сына. «Что-то не так: Сергей никогда не был таким неуравновешенным! И ранее тоже болел, но таким молчаливым и грубым не был никогда. Не далее, как вчера он шутил и смеялся на званом вечере в окружении дочерей приглашённых чиновников. Любая готова была уйти с ним в тот же вечер. Но он вновь уехал один, сославшись на какую-то срочную встречу. По отчёту Андрея, он действительно встретился с сыном одного известного бизнесмена, а потом поехал домой. Серёже уже двадцать три, пора бы подобрать ему пару. А то ещё притащит какую-нибудь сиротку-нищенку, возись потом с ней, или не дай Бог… А-ах…», — сначала она брезгливо поморщилась, а затем, словно испугавшись собственной мысли, вскинула руку ко рту и постучала себя по губам.

Где-то слышала, что сейчас всё чаще бывают «нестандартные» отношения.

«Такого позора я не переживу, надо внимательнее за ним следить. Хотя нет, ведь в прошлом году он встречался с девушками. А может, у него появились какие-то нехорошие друзья? С ума сойти можно!»

Размышления Антонины Петровны были прерваны стуком в дверь.

— Войдите! — раздражённо буркнула женщина.

«Что ещё этому недотёпе от меня нужно? Не муж, а недоразумение…»

Однако вопреки её ожиданиям, в кабинет зашёл старший МакЛейн.

— Мадам, — он широко улыбнулся. — Мы заскучали без ваших обворожительных глаз!

Антонина слегка покраснела от комплимента.

— Сергей — почему он так рано ушёл? Я хотел бы с ним побеседовать. Он очень похож на вас, и мне было бы приятно с ним общаться, — Джон важно прошествовал к Антонине и поцеловал протянутую ему руку. — Я вижу, вы чем-то расстроены?

— О, Джон, ну вы же понимаете, такая нынче молодёжь, — и Антонина с наигранно-горестным вздохом отвела глаза в сторону.

Слегка прикрыла ресницы и тихонько наблюдала за собеседником.

«Очень красивый мужчина… Кого же он мне так напоминает? Он прямо как Агент 007 из моего любимого фильма… Точно! Шон Коннери! Ну почти копия! О-о-о-о…» — от этих мыслей по телу пробежали мурашки.

Она вздрогнула, пытаясь не выдать своё состояние.

— О, как я вас понимаю, дорогая. У самого сын тот ещё, как у вас говорят, оботряс? — он подошёл очень близко и взял её руки в свои.

— Лоботряс, — Антонина Петровна улыбнулась беззаботно и легко. Это забытое чувство, когда не надо строить из себя кого-то.

Ей на мгновение захотелось почувствовать себя легкомысленной и беспечной.

«Но нельзя расслабляться, — приказала себе Антонина. — Не для того я столько трудилась, чтоб в одночасье всё разрушить из-за одного взгляда, понравившегося мне мужчины. Может, потом я обращу внимание на него или на другого. Сейчас самое главное — это сын и муж. Да и Владимир Германович совсем от рук стал отбиваться. Пить стал много»

— Л'об» отрь'яс? — Джон сильнее сжал её пальцы.

«О Боже, дай мне сил! Какие большие и сильные руки…» — от этих мыслей Антонину бросило в жар.

Потрясающий аромат и вообще образ этого холёного мужчины вызывал давно забытые ощущения. Да ещё этот его взгляд!

— Джон, надо вернуться к столу! — она решительно высвободила свои пальцы из его больших ладоней.

Так же решительно распахнула дверь и с ослепительной улыбкой шагнула в гостиную. Все её существо осталось там, в этих ладонях и глазах.

Тем временем Сергей, зажав педаль газа, мчался по Садовому кольцу. Его душу будоражили воспоминания. Странный день. Никогда ранее он не испытывал ничего подобного.

«Так, стоп! Надо остановиться».

Он тормознул у какого-то ресторана, вышел из машины и глубоко задышал, оперевшись на низкий заборчик у клумбы. В голове была каша из событий, информации, разговоров и откровенного вранья…

Тщетно он пытался разложить всё по полочкам, но ему мешал образ — чёрные глаза, кудри и мелодичный голос, всё ещё звучавший, казалось, прямо в глубине сознания.

Надо было это всё вылить — куда-то, кому-то.

Немного отдышавшись, Сергей оглянулся. В паре метров от него был таксофон. Почти не думая, закинул монетку и набрал номер.

— Алло? — из трубки послышался хриплый сонный голос.

— Антон, здравствуй. Надо поговорить. Приедешь?

— Куда?

Сергей огляделся, пелена застилала его глаза.

— Ресторан «Каприччио» на Садовом, — назвал он то место, где сейчас остановился.

— Ты один? — удивлённо спросили его из трубки.

— Да.

— А как же охрана? — голос был ещё больше удивлён. — Они же тебя от себя не отпускают.

Сергей услышал усмешку в голосе друга.

— Мать отправила их отдыхать.

— Хорошо, я скоро буду, — послышались короткие гудки.

Минут через десять, тарахтя, подъехала чёрная ржавая «Копейка».

Из неё вышел немолодой высокий статный мужчина. Сеть морщин выдавала на загорелом лице возраст уже далеко за пятьдесят.

— Серёжа, что с тобой? Что случилось? Расскажи мне, — он положил руку на плечо парня, затем присел на корточки, будто хотел поговорить с ребёнком. — Опять тебя мать достаёт? Или… или что-то другое?

— Да всё вместе… Пойдём, расскажу, — Сергей крепко сжал своей рукой ладонь этого мужчины и направился в ресторан, ведя его за собой.

Это был единственный человек на всём белом свете, кому он мог довериться. Когда-то, года три, наверное, назад, Сергей заметил заросшего грязного бомжа, постоянно ошивающегося у подъезда (тогда парень жил с родителями). Этого человека часто били и выкидывали на улицу. Однако он не попрошайничал и не пил. Он просто не уходил.

Однажды зимой, вернувшись домой, Сергей увидел, что избитый в очередной раз бомж валяется в грязной холодной снежной жиже у подъезда. И его сердце дрогнуло. Не глядя, что мать будет отчитывать, отвёз этого человека в церковь. На тот момент он просто не знал, чем ещё можно помочь. Постоянно навещал, они много разговаривали и подружились.

Вскоре Антон устроился на работу и снял себе крохотную комнатушку в коммуналке неподалёку. Мужчина был отличным собеседником, о себе лишь сказал, что так вышло, и всё. Но его, Сергея, выслушивал всегда внимательно. Давал какие-то советы. И главное — взгляд Антона, искрящийся теплом, благодарностью и добротой. Как же хотелось видеть эти чувства в глазах отца…

Эти двое беседовали за полночь. А может и больше. Сергей всё же выпил и рассказал Антону всё, о чём болело сердце. А потом очень захотелось спать. Друг бережно отвёз парня домой, поставил машину Сергея во дворе. А потом, внимательно оглядевшись, пешком отправился обратно.

Глава 9

«Если тебя обидели, не мсти… Посмотри, как жизнь сделает это за тебя.»

Утро для Кати явно не задалось. Она проснулась от нежного поглаживания своего тела и в чужой постели. Голова гудела так, как будто долго и упорно по ней били. Вспомнила, сколько выпила, от этого ей стало ещё хуже. К горлу подступила тошнота.

Захотелось сбросить руку, которая прикасалась к ней. Лёгкие, нежные поглаживания словно сладкий яд разливались по телу Кати. Но потребности организма заставили её открыть глаза, и она глухо прошептала:

— Воды-ы-ы… — во рту и горле всё пересохло.

Лара, лежавшая рядом, протянула явно загодя приготовленный стакан.

Освежающая, слегка газированная жидкость с привкусом лимона немного взбодрила. Пока она пила, ладонь подруги продолжила своё нескромное путешествие по телу Катерины. Только сейчас она поняла, что абсолютно голая. Услужливая память скрыла от неё всё что было после того, как они покинули бар.

— Я хочу в душ, где моя одежда? — Катя резко села, прижав к груди одеяло.

Лара молча указала ей направление…

— И не надо так больше делать!

— Разве тебе не понравилось, Катюша? — полные губы Лары чувственно приоткрылись, взгляд стал томным. Екатерине казалось, что покраснело не только лицо, но и всё тело.

— Нет! — и она пулей, словно за ней гнались демоны, рванула к ванной комнате, крепко прижимая к груди свои вещи. Всё это время они лежали на тумбочке у кровати.

— Врушка!

Она услышала смех своей подруги.

— А я совсем не против повторить!

— Иди ты! — Катя захлопнула дверь ванны. Она силилась вспомнить, что же было после того, как они вышли из бара. Тщетно. Глубокий провал, полнейшая темнота.

«Надеюсь, я ничего ей лишнего не наболтала, вот же я дура… Вот дура!»

И она заплакала. Всё тело содрогалось то от рыданий, то от рвоты. Наконец выплакавшись и очистив желудок, она встала под тёплые тугие струи душа.

Когда она вышла из ванны полностью одетая, Лара в лёгком атласном халатике бордового цвета, накинутом прямо на голое тело, уже суетилась на кухне. Надо сказать, что жилище было несколько необычное. По сути, это была одна большая комната. Только она была как бы разделена на зоны.

Кухня располагалась на небольшом возвышении вдоль правой стены помещения. Бордовые глянцевые фасады кухонного гарнитура выглядели очень гармонично на фоне песочно-бежевого оформления остальной квартиры. Здесь всё было очень непривычным, заморским каким-то.

Даже на полу вместо досок или паркета была красивая кафельная плитка. Огромная кровать стояла у левой стены. Её изголовье было отделано натуральной кожей бежевого цвета. А сама кровать, как, впрочем, и стол, и стулья в комнате, была вырезана из тонких цельных брёвен и покрыта лаком.

Стены комнаты тоже выглядели очень необычно. Вместо привычных обоев, они были… покрашены в золотисто-песочный цвет. Почти посередине комнаты, ближе к кровати, лежал коричневый ковёр в форме медвежьей шкуры.

Катя несколько минут восхищённо разглядывала всю вышеозначенную необычную обстановку.

— Катюш, ну что ты стоишь, как неродная, моя хорошая? Садись, чай пить будем. Или тебе кофе? — поинтересовалась Лара.

— Кофе, — выдохнула Катя.

— Тогда садись. Сейчас всё будет.

Екатерина села за стол.

— У тебя такая странная квартира, — отхлебнув ароматного кофе, сказала Катя.

— Да, это квартира деда, он долгое время жил в Канаде, и вот тут переделал всё под себя. Конечно, после его смерти я сделала ремонт, но кое-что, например, вот эту деревянную мебель и часы, оставила на память, — Лара задумчиво обвела глазами своё жилище и тихо вздохнула.

— А что было после того, как мы вышли из бара? — Катя, слегка покраснев, всё же задала мучивший её всё утро вопрос.

— Неужели ты и правда ничего не помнишь? — Ларка звонко рассмеялась. — Ой, ну ты даёшь! Да ничего особо страшного, ты была пьяная в дрова. Всю дорогу в такси горланила какую-то матерную песню. А как выходить — так уснула. Водитель тебя как мешок с картошкой в квартиру на плече нёс. Не переживай, я никому не расскажу, всяко бывает.

— Да? Ну ладно, ты меня успокоила.

Катя сама по себе была девушка немного легкомысленная. И поэтому она отбросила все переживания утреннего происшествия.

Вдруг часы на стене ожили: кукушка пропела одиннадцать раз.

— Ого, как много времени. Мне надо домой, а то потеряли меня уже, наверное, — она бросила выразительный взгляд на входную дверь и отодвинула пустую чашку. — Спасибо тебе, что не бросила. Ларка, ты настоящий друг.

— Ну что ж, хорошо. Захочешь повторить — ты знаешь, где меня найти, — подруга лукаво усмехнулась, а Катю опять бросило в жар. — Тебе такси вызвать?

— Нет, я хочу немного пройтись, а потом доеду на метро.

— Ну, как знаешь, — Лара пожала плечами и проводила гостью до входной двери.

Попрощавшись с подругой, Екатерина быстро спустилась по лестнице и оказалась в небольшом тихом дворике. Оглядевшись, увидела арку и бодро зашагала в этом направлении.

Арка выводила на маленькую улочку, вдалеке Катя заметила перекрёсток и уже не спеша пошла в ту сторону.

«Надо бы хорошенько всё обдумать, что делать дальше. Про то, что случилось вчера вечером, лучше никому не говорить. Сделать вид, что меня не было? И я так же, как и все, ничего видела и не слышала».

Катя вздрогнула от воспоминаний. По её телу пробежал холодок, а в животе всё сжалось от накатившего страха.

«Заявлюсь, как ни в чём не бывало. В конце концов, я уже не первый раз не ночую в общаге. Аидке тоже не стоит пока ничего говорить. А может, вообще никогда не говорить. Ой, как же всё сложно… Надо покурить и успокоиться».

Девушка похлопала по карманам, но сигарет у неё не было. Она ускорила шаг и вскоре вышла на большую оживлённую улицу. Обернулась, и на ближайшем доме увидела табличку «Улица Горького, * дом 14», а всего в метрах ста светился красный значок — вход в метро.

По правой стороне вдоль здания стояло несколько торговых палаток.

Катя подошла к ларьку с надписью «Табак». Достала из внутреннего кармана кошелёк и удивлённо пересчитала купюры.

«Странно… Блин, походу, Ларка ещё и заплатила за меня. Надо будет узнать потом, сколько я ей должна».

Купив пачку «Космоса» и коробок спичек, девушка нашла лавочку, уселась и с наслаждением закурила. Щурясь от полуденного солнца, Катя смотрела на спешивших по своим делам людей. Разглядывала вывески магазинов на противоположной стороне улицы. Провожала глазами проезжающие машины. И просто ни о чём не думала, иными словами — наслаждалась моментом.

Докурив сигарету, она ещё немного посидела. Ни одной мысли у Екатерины уже не было. Только тогда она встала и спустилась в метро.

«Но всё-таки узнать, что там в общаге, не мешало бы», — подумала Катя.

__________________________

* Примечание: улица Горького — сейчас Тверская.

Глава 10

«Попытайтесь заполнить пропуски в предложении — «Путь к сердцу м… лежит через ж…»

Сергей проснулся от пронзительного телефонного звонка.

— М-м-м-м… Ну кому я там ещё понадобился…? — он еле оторвал голову от подушки. Яркий солнечный свет заливал его комнату.

Щурясь и матерясь, добрался до беспрестанно трезвонившего аппарата.

— Алло?!

— Сергей здравствуйте! — это была Ольга Ивановна. — Извините за столь ранний звонок.

Парень покосился на часы: девять утра.

— Вы не забыли, что вам сегодня на приём? Просто пять минут назад звонила Антонина Петровна и беспокоилась о вашем здоровье…

— Что вы ей сказали?! — внутри молодого человека всё похолодело.

— Я сказала, что назначила вам анализы и приём невролога. Сегодня. А что-то не так? — в голосе женщины послышалось озорство.

— Ф-фу-ух… Ольга Ивановна, спасибо, что напомнили! Я скоро буду! — от такой нервной встряски сон как рукой сняло.

— Да вы не спешите, приём только в одиннадцать часов. И позвоните Антонине Петровне, а то она очень волнуется, — Ольга Ивановна добавила последние слова с некоторой иронией.

— Да, да, конечно!

— Очень хорошо, жду вас.

И в трубке послышались короткие гудки.

Прежде чем набрать номер родителей, Сергей закурил и вспомнил вчерашний разговор с Антоном.

«Стоило ли ему рассказывать об Аиде? Я ведь почти ничего о нём не знаю. И не смог узнать за все эти годы. А вдруг он кто-то из материных соглядатаев? Нет. Бред. Чушь какая. Если бы он хотел, то маман давно бы знала и о моих увлечениях, и о гулянках. Кстати, да, надо всё же ей позвонить».

Мать взяла трубку почти сразу, такое чувство что она сидела около аппарата и ждала звонка сына.