Бесплатный фрагмент - Mes exercices

Биографическая справка

Вера Якушкина

Родилась в России, на Волге, в городе Астрахани, в семье кадрового офицера. Азербайджан, Литва, Германия, Украина — места, где жила семья, стали маленькими родинами, близкими и родными. Закончила факультет иностранных языков Измаильского педагогического института Одесской области, по диплому — преподаватель французского языка.

С 1978 г. живет в Москве. Много лет работала во Всероссийской Государственной Библиотеке Иностранной Литературы им. М. И. Рудомино (ВГБИЛ).

Стихи, сказки, прозу, пишет с детства. В 2000 году была опубликована первая книга стихов «Оригинальные поздравления». В 2004 году опубликован второй сборник стихов — «Мелодии души». «Мои экзерсисы» — третий сборник переводов лирики XVI — XX веков, в который вошли переводы с французского, немецкого и английского языков. Вышел в 2006 году. В 2006 году вышла книга переводов «Сонеты Вильяма Шекспира». В 2018 году вышло 2-е и 3-е издание переводов сонетов В. Шекспира, сборник прозы «Нюрочка и другие рассказы. Наша жизнь в стране Советов — от коммуналки до похорон Высоцкого», а также три книги стихов — двухтомник «Оригинальные стихотворные поздравления» и сборник «Поздравления в стихах. Дорогим, любимым». Готовятся к изданию проза и стихи.

Благодарность

Благодарю от всего сердца моего близкого и верного, старого друга из Германии, чье имя — Max Dollwetzel, за бескорыстную помощь в переводе стихов немецких и австрийских поэтов.

Как оказалось, наши судьбы с Максом Доллветцелем, который родился в России, пересекались дважды, — в 1999 году в Москве и в 1958—1959 годах в Германии, в прекрасном городе Плауэн, где служили наши отцы, советский и немецкий офицеры, и во время Второй Мировой войны они оба сражались по одну сторону баррикады против фашизма.

***

От автора

(Отрывок из вступительной статьи «Шекспир, — был или не был?» из книг моих переводов «Сонеты Вильяма Шекспира» или «Шекспировы Сонеты (bilingua)», переизданных в 2018 году в издательстве «Ridero»)

Минуют века, меняют очертания континенты, совершенствуются технологии, — век компьютеров, космических полетов, а душа человека все так же мечется в поисках любви, правды, все также радуется, негодует, восхищается, ревнует. Душа не меняется, вот что удивительно. С трепетом окунаешься в стихотворения средневековых авторов и снова убеждаешься, что душа-то все та же, как у нас с вами. И снова удивляешься.

Прикасаясь к подлиннику, впитываешь в себя магию гениев, талантов и становишься богаче, высвечиваются какие-то неведомые доселе, собственные закоулки души. Переводить стихи мастера, это совсем не то, что читать чужие переводы, которые, возможно, в несколько раз лучше твоих. А сделав перевод, и по своему поняв то, что, как кажется, совсем не так поняли до тебя, хочется поделиться этим счастьем с другими, в надежде, что все будет понято благожелательно и правильно. И не соревнуюсь я с мастерами перевода и любителями, а делюсь. И спасибо тем, кто поделился со мной и другими, предоставив свои переводы. И буду рада читать новые переводы, новые вариации.

Прекрасно понимая, что перевод стихов — дело ответственное, перечитала массу статей известных лингвистов и толмачей разных эпох по переводу. То, что давали в институте, — дело давнее, прошлое, уже забылось. Успокоила себя тем, что каждый перевод — это интерпретация, или, как по-русски сказала бы великая Нора Галь, — истолковывание. Но все-таки, перевод — это на грани чутья, внедрение в душу того, кого переводишь. А это необыкновенно увлекательное и приятное занятие, душа поет, и каждая разгаданная мысль приносит наслаждение.

Я назвала эту книгу «Мои экзерсисы» (Мои упражнения), потому что чувствую себя ученицей по сравнению с известными Мастерами слова и в надежде, что ругать не будут очень строго.

Прочитав статью П. Топер «Перевод и литература: творческая личность переводчика»

(«Вопросы литературы» №6, 1998 г.), показалось интересным высказывание В. Гумбольдта на примере переводов античных авторов на немецкий язык “ Та часть народа, которая самостоятельно не может читать древних, лучше познает их через несколько переводов, нежели через один. Тем самым появляется много образов одного и того же творения; ибо каждый передает то, что схватывает и умеет выразить, истинный образ пребывает единственно в исходном тексте». И здесь же, « Н. Гумилеву принадлежит парадоксальная мысль: «Для того чтобы вполне понять какого-либо поэта, надо его прочесть переведенным на все языки». Как же это верно! И в этой же статье: «…Все попытки точно измерить и оценить качество художественного перевода остаются, в сущности, на том же примитивном уровне понимания проблемы… И любая критическая оценка может быть опровергнута другой критической оценкой, так же, как и любой перевод, может быть «Опровергнут» другим, более совершенным переводом, и даже не обязательно более совершенным, а просто — другим….».

И еще меня затронула статья В. Левика Нужны ли новые переводы Шекспира? («Мастерство перевода:1966. М., Советский писатель, 1968). «Шекспир был величайшим гением, но ведь это был в каком-то смысле гениальный варвар. С простодушием и смелостью варвара он изобретал новые слова, соединял несоединимое, придумывал дикие, ни с чем несообразные метафоры для выражения самых обыкновенных вещей. И в этой стихийной силе языкотворчества и образотворчества не имел себе равных. ….Шекспироведы потратили немало сил, ума, таланта и изобретательности, чтобы разъяснить у Шекспира темные места….Но темноты темнотам рознь. В поэзии бывает и темнота внезапного озарения, логически не подготовленного всплеска вдохновения….. В английских словарях попадаются слова, которым даже не дается никакого объяснения и сказано только, что они изобретены Шекспиром….»

Как сказал известный польский переводчик, поэт, литературный критик Станислав Баранчак в своем эссе «Малый, но максималистский манифест переводчика, или объяснение того, что стихи переводят еще и для того, чтобы объяснить другим переводчикам: для большинства переводов стихов нет объяснения», — «…переводчик поэзии переводит не только, чтобы сравняться с кем-либо и превзойти кого-либо, одолев сопротивление языка и формы, но и для того, чтобы испытать дрожь экстаза в собственном позвоночнике. Короче говоря, чтобы понять, почему мурашки побежали у него по коже, когда он читал оригинал; а абсолютно точно понять это можно, только проверив, оказывает ли подобное воздействие перевод». (Журнал «Иностр. лит.№8, 2004. Перевод И. Киселева).

К сожалению, я не смогла опубликовать свои переводы тринадцати прелестных стихотворений семи поэтов, со дня смерти которых не прошло 70 лет. По закону такие книги нельзя распространять без согласия наследников, а прав на публикацию их стихов, у меня нет, хотя как говорится, переводчик прозы — раб автора, а переводчик поэзии — конкурент автора. И поэтому, возможно, я опубликую эти переводы, как свои стихи, которые мне навеяли авторы — Эрих Фрид, Бертольт Брехт, Йоганнес Р.Бехер, Алан Александр Милн, Джордж Хилл Диллон, Уолтер Джон де ла Маре, Роберт Ли Фрост.

Переводы с французского

Клеман Маро

Clément Marot

Французский поэт и гуманист эпохи Ренессанса

Считалось, что Клеман Маро первым ввёл жанр сонета во французскую поэзию. Служил пажом у секретаря финансов, состоял на службе у Маргариты Наваррской. Участвовал в битве, был ранен, попал в плен. Был не раз заключен в парижскую тюрьму за еретические взгляды. Обретя свободу, назначен королевским камердинером. Бежал, вернулся в Лион, где публично отрёкся от ереси. После издания королевского эдикта против еретиков, поэт навсегда покидает Францию.

***

***

О розе

Венерой, созданная роза оживляет,

Взгляд, чувства наполняя глубиной;

Как дама сердца, что в сей час пленяет

Рассудок мой пьянящей красотой.

Венера как-то, Адониса проверяя,

Кралась за ним в саду среди шипов,

Боса, обнажена, без рукавов,

И впился шип, что ждал, подстерегая;

Все розы белым цветом расцветали

И на одну кровь алая упала,

Прекрасной самой эта роза стала,

Вы обновили жизни скучной прозу,

От дивного лица душа моя вспылала,

Судьба преподнесла мне сладостную розу.

***

***

De la rose

La belle rose, à Vénus consacrée,

L«œil et le sens de grand plaisir pourvoit;

Et vous dirai, dame qui tant m’agrée,

Raison pourqoi de rouges on en voit.

Un jour, Vénus son Adonis suivit

Parmi jardins pleins d’épines et branches,

Les pieds tout nus, et les deux bras sans manches,

Don’t d’un rosier l’épine lui méfit;

Or étaient lors toutes les roses blanches,

Mais de son sang de vermeilles en fit.

De cette rose ai j’â fait mon profit,

Vous étrennant, car plus qu’à autre chose

Votre visage en douceure tout confit

Semble à la fraîche et vermeillette rose.

Жак Tаюро

Jacques Tahureau

Французский мыслитель и поэт.

1527 — 1555 гг.

Таюро был родом из знатной семьи. Получил образование в университете города Анжер, затем участвовал в походах Генриха II против Карла V. Обосновался в Париже. Стихи Таюро сразу принесли ему известность в избранном обществе, он вошёл в кружок поэтов. В 28 лет, в год своей женитьбы на Мари Грене, он внезапно умер.

Кроме стихотворных переводов «Экклезиаста» и нескольких поэм, Таюро издал несколько сборников стихотворений. Из сочинений Таюро наибольший интерес представляют «Диалоги», построенные как беседа двух персонажей — они остроумно высмеивают предрассудки того времени. Таюро высмеивает Эпикура и Платона, крючкотворство юристов и шарлатанство врачей, заблуждения астрологов и алхимиков, происки духовенства.

***

Прощайте музы и песен ваших слава!

Прощай ты Феб, и ты богиня зла!

Прощайте книги и шумная толпа

Моих друзей, прощайте все забавы!

Прощай гитара, лютни детский лепет,

Гармония любая, ликованье,

Все драгоценности, все запахи, желанья,

Любимые места и подозрений трепет!

Пусть смерть, с дороги вечной, сладость

Мне принесет, покой и счастье, радость,

Богами, в небе буду я объят.

Пусть каждый, кто как я влюблен, поверит,

Не будет брать безумного примера

И не погрузит нежность сердца в яд.

***

Muses, adieu, et votre chant jazard!

Adieu Phœbus, et ma fière déesse!

Livres, adieu, adieu la tourbe épaisse

De mes amis, adieu tout jeu mignard!

Adieu guitare, adieu luth babillrd,

Toute harmonie et tout son de liesse

Gemmes, parfums, et toute gentillesse,

Tout lieu hanté, tout ombrage à l’écart!

Ainsi la mort, par une blanche voie,

Droit me conduise en l’éternelle joie,

Entre les dieux, au beau séjour du ciel.

Ainsi ma foi chacun amant contemple,

Et tendrement gémissant prenne exemple

De ne tremper ses douceurs dans le fiel.

Антуан де Баиф

Antoine de Baïf

Французский поэт, лютнист, композитор и переводчик XVI века.

Входил в состав поэтического объединения «Плеяда». Во Франции Антуан учился у известных гуманистов. Скитался по Франции, Италии. В конце 1550-х Баиф завоёвывает монаршее расположение и становится одним из официальных поэтов Валуа. В период второй гражданской войны владения Баифа были захвачены гугенотами. В 1570 г. основал Академию поэзии и музыки. Баиф был наиболее плодовитым (после Ронсара) поэтом Плеяды. Он выпустил собрание поэтических произведений в 4 книгах. Наиболее значительное сочинение Баифа — «Мимы, Назидания и Пословицы». Эта книга пользовалась успехом у современников.

Восхищение ею и ее поэтом

Ты Восхитительная, и красивей нет,

И ты, прекрасный и счастливый друг,

Влюбленные, ты выбрал из подруг,

В глазах любви которой, яркий свет.

И Муза в вас обоих влюблена,

И оба сильною любовью опяненны,

Взаимным наслажденьем утомленны,

И честь у каждого из вас знатна.

Венерой освещенна пара эта,

Святая пара, Музою воспета,

Прекрасны оба, в вас любви поток,

Живите, связью нежною томимы,

Венерою и Музой одержимы,

И сохраните радости цветок.

A l’admiré et à son poète

De bel ami belle amie, Admirée,

De belle amie ami beau, toi heureux,

Heureuse toi, l’un de l’autre amoureux,

Les yeux aimés tous deux de Cythérée.

Tous deux aimés de la Muse dorée,

Tous deux mignards et tous deux vigoureux,

Tous deux d’amour doucement langoureux,

Tous deux l’honneur de notre âge honnorée.

O couple heureux de Vénus avoué,

O couple saint à la Muse voué,

Couple entr’aimé, bel amant, belle amante,

Vivez amis d’un doux lien tenus,

Et de la Muse ensemble et de Vénus

Cueillez la fleur à jamais fleurissante.

***

Сонет о любви к Франсине

Печаль мою укрыло ложно сновиденье,

Как жаль, что ты ушло! Зачем нарушен сон,

Глаза открыв, я понял, — это он

Приятной пеленой открыло мне виденье.

Я обнаженный стан в объятья заключил,

И ноги обвились в счастливом упоеньи,

И губ желанья страстного движенье,

Цветок прелестной юности вкусил.

О наслаждение! и тут же сожаленье.

О нежный сон! и злое пробужденье!

О если кто-то из богов любовников хранит!

Вы, боги, кто являет людям сны,

За что же наяву мне не даны,

Из жизни грустной, милый сон бежит?

Sonnet de l’amour de Françine

Songe heureux et divin, trompeur de ma tristesse,

O que je te regrette! ô que je m’éveillai,

Hélas, à grand regret, lorsque je dessillai

Mes yeux, qu’un mol sommeil d’un si doux voile presse.

J’enserrai bras à bras, nu à nu ma maîtresse,

Ma jambe avec sa jambe heureux j’entortillais,

Sa bouche avec ma bouche à souhait je mouillai,

Cueillant la douce fleur de sa tendre jeunesse.

O plaisir tout divin! ô regret ennuyeux.

O grâcieux sommeil! ô réveil envieux!

O si quelqu’un des dieux des amants se soucie!

Dieux que ne fîtes vous, ou ce songe durer,

Autant comme ma vie, ou non plus demeurer,

Que ce doux songe court, ma misérable vie?

Оливье де Мани

Olivier de Magny

Французский поэт.

Родился в семье среднего класса. Он опубликовал перевод песен XI и XII «Илиады» в 1553 году. Много путешествовал, переходил от одного жанра к другому, сочетал типичные черты поэта середины ренессанса. Его отношения с Луизой Лабе, отмечены печатью легенды. Предпочитал несколько манерный сонет. Со временем, его стихи были преданы забвению.

К Луизе Лабе

Где взял дитя Амур тот золотой моток,

Чтоб нитью нежною головку всю покрыть?

В каком саду он розу смог открыть,

Чтоб заалел твой лик как лепесток?

Тяжелый сонм волос как золотой венец

И прелесть губ, рубиново горя,

Очарованье глаз, прекрасных, как заря,

Откуда это все возникло, наконец?

Где взял Амур те сети, что бросаешь,

Крючки, приманки, что умело расставляешь,

Когда смеясь, блестит лукаво яркий глаз?

Он негу взял зари и кипариса стан,

И Граций томность, солнца свет, туман,

Все лучшее, чтобы смущать богов и нас?

Pour Louise Labé

Où prit l’enfant Amour le fin or qui dora

En mille crêpillons ta tête blondissante?

En quell jardin prit-il la rose rougissante,

Qui le lis argenté de ton teint colora?

La douce gravité, qui ton front honora,

Les deux rubis balais de ta bouche alléchante,

Et les rais de cet œil qui doucement m’enchante,

En quell lieu les prit-il quand il t’en décora?

Où prit Amour encor ces filets et ces lesses,

Ces haims (Hameçon) et ces appats que sans fin tu me dresses,

Soit parlant ou riant, ou guignant de tes yeux?

Prit-il d’herme, de Cypre et du lit de l’aurore,

Des rayons du Soleil et des Grâces encore,

Ces attraits et ces dons, pour prendre homes et dieux?

***

Мадам встречая, замечаю

Мадам встречая, замечаю, — к ней взгляды устремленные,

Похоже, все прохожие невольно замирают,

Меня картина трогает, внутри обогревает,

Хотя и кажется в тот миг, что мы с ней незнакомые.

Но на любовном ложе, боже, с нею обнаженной,

И поцелуями друг друга упиваясь,

В объятьях пламенных друг друга обнимая,

Не кажется она мне незнакомой.

Ее я имени сказать вам не хочу,

Любовь уста закрыла, я молчу

И помогать узнать ее, не буду:

Достаточно о счастье моем знать,

Любимым быть, любить ее, вот чудо,

Богатства прочего мне нечего желать.

***

Quand je vois quelque fois Madame

Quand je vois quelque fois Madame emmy la rue…

Qui tient tous les passants en ébahissement,

Bien que de la voir j’ai un grand contentement,

Je ne fais point semblant de l’avoir jamais vue.

Mais quand dedans un lit je la tiens toute nue,

Et que nous nous baisons l’un l’autre ardentement,

Et que nous nous serrons l’un l’autre étroitement,

Il ne semble pas lors qu’ell’ me soit inconnue.

Je ne dis point son nom et dir ne le veux,

Pour ce que les amours qui sont entre nous deux

Je ne voudrais pour rien être sus de personne :

Il me suffit aussi de connaitre mon bien,

Et d’avoir en aimant la fortune si bonne,

Que je suis bien aimé sans qu’il me coûte rien.

Понтюс де Тиар

Pontus de Tyard

Французский поэт и священник, член «Плеяды».

Он был одним из первых, кто написал сонеты на французском языке. В последние годы посвятил себя изучению математики и философии. В 1578 году стал епископом, опубликовал свои философские работы. Был ревностным защитником короля Франции Генриха III. Такое отношение привело к его преследованиям. Был изгнан из Шалона, и его замок в Бисси-сюр-Фли был разграблен. Но он выжил, ушел в отставку.

Ошибки в любви

Зарделось бледное чело, чего доныне не бывало

И взгляд мгновенно тут же вниз,

Когда я ей сказал: «Жестокий твой каприз,

Убьет меня, такой ты хочешь славы?»

Когда узнаю вдруг (как верить я желал бы),

Что неожиданно Амур ее сразил

И тихо взволновал, стрелою поразил,

Одна улыбка мне победу обещала.

Но руку белую позволив целовать,

Такие чувства нежные узнать

Не приходилось мне с тех пор, как я рожден.

И ощущая взгляда пламенного сладость,

Так сильно ранен я, победы чуя радость

Ведь жаждал победить, но сам был побежден.

Les erreurs amoureuses

Je vis rougir son blanc poli ivoire,

Et cliner bas humainement sa vue,

Quand je lui dis: Si ta regueur me tue,

En auras-tu, cruelle, quelque gloire?

Lors je connus (au moins je le veux croire)

Qu’Amour l’avait atteinte à l’imprévu

Car elle éprise, et doucement émue,

Par un souris me promit la victoire.

Et me laissant baiser sa blanche main,

Me fit recueil si tendrement humain

Que d’autre bien deppuis je n’ai vécu.

Mais éprouvent un trait d’œil, sa douceur

Si vivement me vint toucher au cœur,

Que pensant viancre, en fin je fus vaincu.

Этьенн Жоделль

Etienne Jodelle

Французский поэт и драматург.

Член объединения «Плеяда». Несмотря на свою знаменитость, почти ничего не публикует. Его жизнь остается тайной. Его земли захватили, и он умер в нищете в Париже, оставленный своими собратьями по перу. Его пьесы, стихи любви, можно отнести к самым красивым произведениям XVI-го века.

Ее ли проклинать, или ужасный рок

Терзает он меня, удел печален мой,

Страданием одним он следует за мной

Ужель закон любви так страшен и жесток?

Любовь ли проклинать или тебя, мой бог,

Мне счастье ли дано или сплошная боль?

Себя ли проклинать за тяжкую юдоль

И мукою ли будет жизненный итог?

О нет! Не должно мне лишь только проклинать

Все чувства, что во мне, — способны восхищать,

Ведь это — вера, жизнь и радости поток.

В себе самом я чувство верности люблю,

О постоянстве страсти я молю,

Не исчезай, мой ненавистный рок.

***

Maudirai-je madame, ou le sort envers moi

Cruel et inhumain, ou ma triste aventure,

Qui fait que de tout temps misérable j’endure

Mille et mille tourments sous l’amoureuse loi?

Maudirai-je l’amour, maudirai-je de toi

La grâce ou la rigueur et trop douce et trop dure?

Maudirai-je de moi une encline nature

A suivre et recevoir le mal que je reçois?

Ha non! je ne saurais autre chose maudire

Que ce même qu’en moi de rare j’admire,

C’est mon affection, ma constance, et ma foi.

Car tout aussi soudain qu’une maîtresse j’aime

D’une ferme constance, et d’un amour extrême,

Soudain le sort cruel la retire de moi.

Луиза Лабе

Louise Labê

Сонеты Лабе — одни из первых, по времени, на французском языке.

Дочь лионского канатчика, вышла замуж за коллегу отца, её дом стал центром образованного общества в Лионе. Превосходное образование было уникальным — знала греческий, латынь и итальянский. Изучала философию и литературу античного мира. Обучалась музыке, пению, гимнастике, фехтованию, верховой езде. Её дом посещали литераторы, музыканты и художники.

***

Смотрю и умираю; сгораю и тону

Смотрю и умираю; сгораю и тону

От внутренней жары я замерзаю;

И жизнь безумную невольно продлеваю

И огорчением, и радостью живу:

Внезапно — то смеюсь, а то рыдаю,

И в удовольствии превозмогаю боль;

Так бесконечно длится эта роль:

То зеленею я, то засыхаю.

В те крайности Любовь меня бросает:

Когда от жизни жду душевной боли,

SОна меня вне горя оставляет.

Когда о радости душа моя взывает

И счастье уже вижу в ореоле,

Мне горькую судьба вручает долю.

***

Je vis, je meurs; je me brûle et me noie

Je vis, je meurs; je me brûle et me noie.

J’ai chaut extrême en endurant froidure;

La vie m’est et trop molle et trop dure

J’ai grands ennuis entremêlés de jois:

Tout à un coup je ris et je larmoye,

Et en plaisir maint grief tourment j’endure;

Mon bien s’en va, et à jamais il dure:

Tout en un coup je séche et je verdoye.

Ainsi Amour inconstamment me mène:

Et quand je pense avoir plus de douleur,

Sans y penser je me trouve hors de peine.

Puis quand je crois ma joie être certaine

Et être au haut de mon désiré heur,

Il me remet en mon premier malheur.

Теодор Агриппа д’Обинье

Theodore Agrippa d’Aubigné

Французский поэт, писатель и историк времён Позднего Возрождения.

Сын юриста Жана д’Обинье, сеньора де Бри. Учился в Париже у гуманиста М. Бероальда с которым бежал в 1562 году, когда гугеноты были изгнаны из города. Учился в протестантском коллеже в Женеве. Примкнул к войску гугенотов, поступил на службу к Генриху Наваррскому. Ушел из Парижа до начала Варфоломеевской ночи. Вернулся ко двору, был назначен королевским конюшим. Участвовал во многих сражениях в общей сложности тридцать лет. Когда Генрих стал королём Франции, тридцать лет писал. Он написал плутовской роман, стансы, оды, сонеты. Автобиографическая книга «Жизнь, рассказанная его детям» содержит ценный материал по истории гражданских войн во Франции.

***

Агриппа д’Обинье

Идиллия

Мы, фруктовый сад, Диана, вместе создадим;

Буду пахарем, а даме — сад тот охранять.

Отдадите нивы долю, землю мне пахать,

Чтобы почести и слава были нам двоим.

Клумба для цветов прелестных для услады глаз,

Будет в зелени цветущей плодовитый сад;

И глаза мои фонтаном зерна оросят;

Обвевать мой вздох влюбленный будет нежно вас.

И распустятся, смешавшись, тысячи цветов,

Ноготки, сирень, гвоздика, розы без шипов,

И задумчиво сорвете результат цветенья

Фрукты сладкие поспеют там, где было поле;

И потом распределим, что у вас за доля:

Мне все трудности достались, вам все наслажденья.

Agrippa d’Aubigné

Idylle

Nous ferons, ma Diane, un jardin fructueux;

J’en serai laboureur, vous dame et gardienne.

Vous donnerez le champ, j’y fournirai de peine,

Afin que son honneur soit commun à nous deux.

Les fleurs dont ce parterre éjouira nos yeux

Seront vert-florissants, leurs sujets sont la graine;

Mes yeux l’arroser ont et serons sa fontaine;

Il aura pour zéphors mes soupirs amoureux.

Vous y verrez mêlé mille beautés écloses,

Soucis, œillets et lis, sans épines les roses,

Encolie et pensée, et pourrez y choisir

Fruits sucrés de durée après les fleurs d’attente;

Et puis nous partirons (1) à votre choix la rente:

A moi toute la peine, à vous tout le plaisir.

— Pour: nous répartirons.

Переводы с немецкого

Иоганн Вольфганг Гете

Johann Wolfgang von Goethe

Немецкий писатель, мыслитель, философ и естествоиспытатель, государственный деятель.

Гёте творил в разных жанрах: поэзия, драма, эпос, и др. Произведения Гёте, трагедия «Фауст», — шедевры немецкой и мировой литературы. Безответная любовь к Шарлотте Буфф, рождает гениальное произведение «Страдание юного Вертера». Из-за этого романа по Германии прошла война самоубийств на почве безответной любви, поэтому в некоторых городах книгу даже запрещали. Над поэмой «Фауст» Гете работал всю жизнь.

Гете был обаятельным, добрым, слыл загадочным.. Пользовался популярностью у женщин, но только Кристиана Вульпиус влюбила в себя поэта на целых тридцать лет. В свободное время Гете разводил фиалки и коллекционировал минералы.

***

Прощание

Легко нарушить чести слово,

Но трудно долг свой выполнять,

Жаль, что для сердца, — лишь оковы,

Когда не можешь счастья дать.

Ты свои чары упражняешь

Но я давно приворожен,

Ты лишь опасность приближаешь

Манишь к безумью сладость волн.

Не убегай, я умоляю!

Откройся взгляду моему!

Ведь все равно я все узнаю,

И слово данное, верну.

Тебе свободу возвращаю,

Я верен клятве был своей,

Прости, отныне исчезаю

С глухой тоской в душе моей.

***

Abschied

Zu lieblich ist’s, ein Wort zu brechen,

Zu schwer die wohlerkannte Pflicht,

Und leider kann man nichts versprechen,

Was unserm Herzen widerspricht.