Бесплатный фрагмент - Мечты сбываются

Глава 1

Её звали Виктория. Виктория, это значит Победа, об этом женщина знала не понаслышке. Но и ещё очень много имён было у неё, которыми одаривал любящий муж свою обожаемую женщину. Зайка, солнышко, сокровище, ненаглядная, драгоценная, милая, прекрасная… В общем, в русском алфавите почти на каждую букву муж придумывал нежное прозвище для своей любимой женщины, и Вика отвечала ему взаимностью. Она любила этого мужчину с того первого дня, когда увидела ещё в школе.

Она как вчера помнила тот день, когда в девятом классе в начале учебного года, классная учительница завела в класс молодого человека и громко его представила:

— Ребята, поприветствуйте Вашего нового одноклассника Юру. Он будет учиться в нашей школе. Так что, принимайте его в нашу дружную компанию. А ты, Юра, проходи и садись за любую свободную парту.

Неизвестно каким чудом так получилось, может судьба или просто удачное стечение обстоятельств, но новенький сразу подсел рядом с Викой. Это было довольно странно, но Вика была очень рада. И пусть она не смотрела на своего нового соседа по парте, но душа её ликовала. И приятное тепло растекалось где-то там внутри её маленького девичьего сердечка.

Ведь выбор у Юры был огромный, несколько парт были свободными. Но парень направился именно к третьей парте у окна. Вика краем глаза заметила завистливые взгляды её подружек — Юли и Яны. Парень сел рядом с Викой и последующие два года молодые люди занимали эти места, и никто даже не пытался поменяться с ними. Эти места были только для них.

Потом всё пошло как в самой счастливой сказке или прекрасном сне. Дружба, отношения, любовь, первый секс, свадьба, совместное проживание и непостоянные заработки. Всё развивалось очень стремительно. Но беда в том, что сны, в конце концов, заканчиваются и оставляют после себя жестокую и безрадостную реальность. Юру призвали в армию и после полугода «учебки», направили служить в Чечню.

Вика очень переживала за любимого, писала ежедневные романтические письма, в которых говорила, как она любит Юру и ждёт его скорейшего возвращения, пыталась дозвониться в войсковую часть, чтобы только услышать голос любимого человека.

Так прошёл целый год, но страшное было ещё только впереди.

В какой-то момент связь с мужем пропала, а через несколько недель Вику вызвали в военный комиссариат и сообщили что её муж, Прохоров Юрий Викторович, попал в плен к чеченским боевикам. И больше о судьбе Юрия ничего не было известно. Сколько слёз было пролито, сколько страшных мыслей передумано. Жизнь Виктории разделилась на ДО и ПОСЛЕ.

Пять лет. Пять страшных лет женщина ждала хоть какую-нибудь новость о своём муже. Сколько ночей она просыпалась от того, что ей казалось, вот заскрипел ключ в дверном замке и сейчас откроется дверь, а за ней будет стоять её любимый Юрочка.

Родители ей говорили: подай заявление в суд, пусть признают его мёртвым, найди себе кого-нибудь, жизнь ведь не закончилась на одном человеке. А дети, как ты собираешься дальше без них? И нам нужны внуки. Неужели так и будешь вековать соломенной вдовой?

Но женщина упорно отмахивалась и не желала ничего слышать.

После очередного такого «душевного» разговора Виктория шла домой в слезах и расстроенных чувствах. Мерзкий холодный ветер февраля поднимал снежную пыльцу и окутывал с ног до головы. Вика зябко куталась в тёплое пальто, но вдруг, приостановилась и услышала тихий жалобный писк. Прислушавшись, откуда идёт звук, Вика увидела крохотного чёрного котёнка с белыми лапками и галстуком на шее. Подозвала потерявшегося кроху и взяв на руки принесла домой, вымыла, накормила и назвала Марсиком. За год из неприметного заморыша вырос здоровенный и довольно крупный котище с густой и шелковистой шерстью. С новым питомцем девушке стало немного легче. Но ходить в церковь и молиться за мужа Вика не прекращала. Сколько молитв она прочитала, стоя на коленях под ликами икон. И каждую минуту она ждала, что любимый её вернётся или подаст о себе весточку.

Светлым майским днём, когда Виктория как обычно шла на работу её сзади кто-то окликнул. Голос был одновременно знакомый и в то же время какой-то грубый, с хрипотцой. Обернувшись, женщина просто обомлела. На тротуаре с букетом роз стоял её любимый Юра.

Он был рядом. Именно он, её любимый мужчина. Да повзрослевший, уже не тот двадцатилетний парень, а взрослый мужчина. Очень заметно похудевший и поседевший, но её, родной человек. Вика, просто не веря своим глазам, сделала первый шаг к любимому, потом второй и побежала навстречу. Очутившись в таких знакомых крепких руках, девушка не смогла сдерживать слёз от счастья. Юрий целовал жену, гладил её по волосам и говорил, что теперь всё будет хорошо, он вернулся, он рядом и больше не пропадёт и никогда не оставит её надолго.

Немного успокоившись, Вика позвонила на свою работу и предупредила, что несколько дней её не будет. Вернувшись, домой, пара с трудом успела закрыть дверь, Юра прижал Вику к стене и начал целовать и стягивать с девушки одежду, и она отвечала не менее страстными поцелуями. Вика потянула мужа в спальню, не отрываясь от его губ, и они упали на кровать. Первое проникновение Юрия в Вику причинило ей лёгкую боль от длительного воздержания, но уже следующие движения сменили боль на удовольствие. Девушка страстно выгибалась навстречу мужу и его движениям, обхватив ногами талию Юры. Ещё несколько движений и влюбленную парочку накрыл одновременный оргазм. Стон Вики смешался со стоном Юры. Мужчина, не выходя из жены, опустился на неё, целуя и прижимая к себе. И в этот момент он поднял глаза и встретился с внимательным взглядом огромного чёрно — белого кота.

— Родная моя, а это вообще кто? — Юрий отдышался и погладил жену по щеке. — В твоей постели появился ещё один мужчина?

— Нет, милый. Мужчина в моей постели только один — это ты. А это? Это просто Марс. Познакомься. Он сам нашёлся ещё прошлой зимой. Плакал маленький в сугробе. Я пожалела его и забрала в наш дом. Вырос вот такой красавец. Ты же не будешь против если он будет жить с нами?

— Красивый кот. Мне нравится, надеюсь, что подружимся с ним. — Юра улыбнулся и почесал кота за ухом. Тот покосился на нового человека и благосклонно мурлыкнул.

— Прекрасно! Ну что Юрочка, мы вставать будем, или попозже? — Вика улыбнулась и потёрлась носом о плечо мужа.

— Ещё спрашиваешь? Конечно, попозже встанем. А сейчас я снова очень тебя хочу, маленькая моя, ведь ещё не насладился тобой в полной мере.

И Юрий стал нежно целовать губы жены, потихоньку спускаясь к шее и груди. Вика мило улыбалась и, закрыв глаза, принимала поцелуи любимого. А Юра, вдруг перевернувшись на спину, усадил жену на себя верхом, помогая ей опуститься на свой член и двигал бёдрами навстречу девушке. Вика со стонами опускалась и поднималась на муже, впуская и сжимая его внутри, ощущая каждое движение и каждый сантиметр любимого.

Девушка, прикрывая глаза, двигалась всё быстрее и быстрее, чувствуя повторное приближение оргазма и ускоряя его у мужа. Наконец девушка закричала, дрожа от нахлынувшего удовольствия и чувствуя, как Юра прижимает её бёдра крепче к себе и изливается в самую глубину обожаемого тела своей женщины.

Позже, когда счастливые супруги смогли наконец то оторваться друг от друга они накинули халаты и переместились на кухню, в сопровождении кота, который ещё внимательно наблюдал за странным незнакомцем. Мало ли что этот новый человек принёс в их с хозяйкой дом. Но Юра то и дело протягивал руку и почёсывал кота то за ухом, то поглаживал по спинке. Кот принимал эти нежности вполне благосклонно. Вика хихикнула, наблюдая за тем, как Марс поворачивает голову, подставляя самые чувствительные места под пальцы Юры.

— Смотри-ка, вроде бы Марсу ты даже очень понравился, к твоим родителям, к примеру, он менее снисходителен, — девушка поставила на стол тарелки с разогретой едой. Как-то так незаметно для себя всё это время она готовила любимые блюда мужа.

— Ну, ещё бы! Я же всегда любил кошек, и тебя люблю кошечка моя! — Юра притянул к себе жену и чмокнул её. — Ой, это же мой любимый омлет, — Юра обратил внимание на еду и взяв вилку, стал c удовольствием поглощать содержимое тарелки.

— Как же я соскучился по твоей готовке, любимая.

Мужчина с набитым ртом попытался произнести благодарность жене.

Вика жарила вторую порцию омлета для себя и улыбаясь поглядывала над трапезой мужа. Юра с огромным аппетитом уплетал еду, время от времени поглядывая на коротенький халат жены, из-под которого выглядывали стройные ножки супруги. Утоляя один аппетит, Юра нагуливал ещё один, которым планировал заняться сразу же после еды.

Девушка была несказанно рада тому, что её семья снова в полном комплекте. Но один вопрос ещё очень волновал обеспокоенную женщину.

Вика неосознанно отодвигала разговор о том долгом времени, когда муж пропал в Чечне. Ей было страшно узнать всю правду, как он жил в плену, что с ним делали бандиты, но вместе с тем жить в неведении для неё было ещё более худшей мукой. На любой вопрос мужа она лично могла ответить прямо, не юля и ничего не скрывая. Собственно, у неё были четыре занятия, объединенные одной целью. Дом, работа, церковь и кот. Она терпеливо ждала его, своего единственного мужчину в её жизни.

Следующие две недели у супругов были заполнены любовью, поездками к родителям и Юры и Вики. Два дня они провели у родителей сына, которые не могли поверить, что кошмар с поисками закончился, и их Юрочка наконец-то дома, живой и здоровый. Вика и Елена Сергеевна, мать парня, рыдали друг у друга на плече, избавляясь от стресса, полученного за время ожидания. Девушка знала, что свекровь не очень верила, что она дождётся, и постоянно спрашивала, нашла ли Вика себе сердечного друга. Но увидев счастливых детей женщина устыдилась своего неверия и попросив прощения у Вики, выкинула все подозрения из своей головы. Юра и Виктор Дмитриевич тем же вечером долго сидели за столом в беседке и что-то обсуждали. Спать они разошлись практически на рассвете. И Вика знала, что Юра расскажет ей, о чём будет разговор, но в свое время. Она видела, что муж изменился и очень сильно. Он стал намного серьезнее и жёстче. Часто замолкал и обдумывал что-то недоступное для Вики. Женщина это замечала по его глазам. Взгляд мужчины становился ледяным и пронизывающим. И она понимала, что иначе и быть не могло. Что-то за эти пять лет изменило её мужа. То, что случилось и о чём она пока не знает.

Но самое важное было то, что их любовь и нежность друг к другу остались неизменными, хотя нет, не так, они стали глубже и бережнее друг к другу. И занятия любовью стали более открытыми и яркими. Оба стали взрослее и старались дать партнёру как можно больше упущенной ласки и нежности. Вика засыпала, держа мужа за руку и прижавшись так, чтобы чувствовать его присутствие даже во сне, дышала его запахом и слушала его дыхание.

Марс укладывался у них в ногах и громко мурлыкал, глядя в темноту, как будто видел что-то страшное и пытался отогнать это от своих хозяев. Он, безусловно, принял нового человека, ведь его хозяйка стала спокойнее и счастливее. А для верного кота это было главным в жизни.

Как-то в один из дней Юра весь день ходил по делам и лишь вечером, придя домой, сказал, что был в военкомате для урегулирования одного важного дела. Виктория попросила его рассказать о том, что его тревожит, и если он ей сможет открыться, то пусть расскажет, как он жил последние пять лет.

Юра сел на стул, посадил напротив себя супругу и начал рассказ.

Глава 2

— Это было сухим августовским днем. Наша рота делала очередной обход территории. Главной задачей было наблюдение за горным ущельем и оперативное выявление чеченских боевиков. Мы с парнями спокойно ехали по горному ущелью на двух БТРах и внимательно всматривались в скалистые горы. Солнце было очень жарким и, как назло, сильно слепило глаза и нагревало головы. Парни, конечно, экономили воду и утоляли жажду очень редко, но всё равно наши запасы воды довольно быстро закончились.

Проехав несколько километров, я заметил невдалеке горный ручеёк. Поскольку вокруг была довольно открытая местность и достаточно тихо, чтобы почувствовать скрытую опасность мы решили по-быстрому пополнить запасы воды и продолжить контролирование местности. Все бойцы сняли с поясов свои фляжки и отдали их мне. Я спрыгнул с брони и мелкими перебежками бросился к ручью. В то время парни зорко осматривались вокруг. Добежав до ручья, я осмотрелся и вдоволь напившись, стал набирать фляжки сослуживцев. Примерно через пятнадцать минут я с полными фляжками уже направлялся обратно. Довольный собой я быстро передвигался по горным камням и улыбался, ждущим меня ребятам. Я видел, что мой друг Максим уже спрыгнул с брони машины и, поправляя на плече автомат, помахал мне рукой.

Оставалось всего лишь несколько шагов до бронемашины, как вдруг краем глаза я заметил яркую вспышку на ближайшей скале и, мгновенно сообразив, в чём дело, я успел лишь закричать: «Рота к бою!»

Ракета, выпущенная из вражеского миномёта, яркой стрелой пролетела над землёй и врезалась в бок бронетранспортёра. Прозвучал очень громкий хлопок, и меня взрывной волной швырнуло на острые камни.

Сколько был в отключке, я точно не знал. Придя в сознание, я чувствовал, как боль окутывала всё тело с ног до головы, я пошевелился и застонал, ощущая её каждым сантиметром кожи.

— Тихо, тихо, братан, не спеши. Мы теперь уже никуда не торопимся.

Сквозь закрытые глаза я узнал голос друга и с трудом приоткрыл один глаз.

Вокруг было достаточно темно. Сырые стены вокруг напоминали толи яму, толи ров. И лишь рядом сидел Макс и бережно обмывал мой лоб, мокрой старой тряпкой.

Полностью вернувшись к реальности, я был одновременно и рад и расстроен.

Оказалось, что наша рота попала в засаду боевиков. И в результате ожесточённого и неравного боя все солдаты погибли. А Макса и меня нашли без сознания, возле горящего БТРа. Под обломками камней, но с признаками жизни, и просто забрали в плен. В общем как бы мы с ним были и живы, но и как бы нет, потому что совершенно не было известно, что с нами решат сделать боевики. От разных тревожных мыслей очень начинала болеть голова. В целом я был цел, лишь только всё тело было покрыто многочисленными синяками и ранами, что было следствием падения на острые скальные камни.

Больше я разговаривать не мог, тело жутко болело от ран, и я то и дело отключался, теряя сознание. Когда я пришёл в себя, попытался встать и снова потерял сознание от острой боли.

В следующий раз, очнувшись, я увидел, что небо светлеет перед рассветом. В этот день к нам никто не подходил.

На следующий день к нам в яму просто скинули бутылку с водой и булку хлеба. Я не знаю, сколько это продлилось. Мы пытались выбраться из ямы, но это было невозможно, стены только осыпались и не давали сделать даже крохотный упор. Мы пытались хотя бы поставить чёрточки на стенах, чтобы отметить дни, но это тоже не удавалось, земля осыпалась, не оставляя никаких следов. Первые дни мы еще пытались тренироваться чтобы не терять форму, отжимания и прокачка пресса, но питание тоже было крайне ограниченным. всё та же вода и хлеб. Ночи становились холоднее и сырее, утром мы просыпались, дрожа от холода. Форма была летней, и холодными ночами согревала слабо, точнее сказать никак. В какой-то день решетка нашей ямы открылась, и вниз спустили лестницу.

Бородатый мужик ткнул пальцем в Макса и приказал ему подняться. Когда тот отказался, бородатый вытащил пистолет, выстрелил рядом с Максом и сказал, что следующая пуля будет в нём. Друг с неохотой поднялся, подмигнул мне и, кряхтя, пополз по лестнице вверх. Позже он вернулся, рассказывая, что был на допросе.

Потом ещё несколько дней нас по одному стали вытаскивать из ямы на допрос. И не получая никакой важной информации избивали и кидали обратно в яму. Этот ад продолжался несколько недель. Но радовало лишь одно. Мы с Максом понимали, что, если нас ещё не убили, значит, боевики явно решили нас или продать или выменять, как живой товар. Только вот когда? Пока этот вопрос был без ответа.

И вот спустя полтора месяца забрав Максима на очередной допрос, я тупо сидел и ждал. Но вдруг сверху я услышал крики людей и выстрелы.

А когда через несколько часов Макса не вернули в яму, я заподозрил страшное. И развеяла все мои страшные догадки голова чеченца, который посмотрел в яму на меня, ругнулся на своём языке и прокричал:

— Эй, Русс, твоя дрюг питался бежат. Но его покарал Аллах. Так что готовса ти сслэдущий. Я тэбя на куски порэжу и отдам шакалам. Аллах Акбар!!

После слов, чеченец провёл большим пальцем по горлу и смачно плюнул.

Страшная новость меня просто ошарашила. В голове никак не помещалась весть о смерти друга. — Зачем? Почему? И что дальше будет со мной?

Я не мог себе даже представить, что они хотели узнать у солдата — срочника, да ещё и первогодки. Что он мог важного рассказать им. Это не люди, а звери.

Но в данный момент я ничего сделать с этим не мог. До следующего утра я пролежал, скрутившись клубком, отказавшись даже от еды. Ещё несколько дней я прожил в страхе. Страх был лишь один: скоро придут и за мной.

Ещё через несколько дней меня вытащили из ямы, заставили раздеться и облили несколькими ведрами воды. Бросили какую-то одежду, не новую, но зато чистую и сухую. Сняв свою форму, которая с первого дня плена заметно потеряла свой вид, я обрядился в огромную по своим меркам одежду. Мне на запястьях защёлкнули наручники, засунули в машину и повезли в неизведанном направлении. Конечно, чеченцы знали, куда меня везут, для меня было всё в новинку. Ехали в основном ночами, днём останавливались, наконец, добрались до какого-то горного селения. На подъезде к аулу мне завязали глаза чёрной повязкой. После того как машина остановилась меня грубо вытолкали из неё и придерживая меня чтобы я не упал, повели. Когда с меня сорвали повязку, я стоял около старого сарая. В него меня грубо затолкали. И приковав наручниками к стене, закрыли дверь на амбарный замок. Проморгавшись от ослепительного солнечного света я огляделся. Да это был старый сарай, не большой, конечно, но довольно чистый и сухой. Было понятно, что теперь у меня начиналась моя новая жизнь.

Первые месяцы меня не выпускали даже на улицу, заставляли чистить какие-то горшки, мыть посуду, скоблить шкуры козлов и баранов, в общем грязную работу. Потом стали доверять чуть больше, выпускали во двор, чтобы я принёс воды, или прибрался. А потом приехали какие-то люди и меня закрыли в сарае. Несколько дней они что-то праздновали, жарили шашлыки и варили плов, запах стоял одуряющий. Но само собой мне оттуда не перепало ни кусочка. Но меня это не огорчало, хлеб из рук врага был непозволительной роскошью. Я, конечно, голодал, но чего — чего, а воды было вдосталь. Рядом с домом протекал горный ручей с обалденно вкусной водой.

В очередной день с утра они вышли во двор и что-то долго обсуждали, потом меня выпихнули во двор в круг из бойцов. И, видимо главный у них там, сказал на довольно сносном русском языке:

— Эй, Русс, выхады. Шакал паршивий, иды суда, ти пришоль на моя зэмля и за это я тибя убю как бешенный сабак.

— Я не хочу драться с тобой. Отпусти меня! — я посмотрел ему в глаза.

— А тыбя ныкто не спрашует, чо ти хошешь! — боевик расхохотался, — ти прастой раб, знаивай, своё мэсто, а, если сиводна виживешь, то рабом и останишса, и будэш подихат здеся рабом.

Чеченец сбросил пояс с ножом и кобурой на руки стоявшему бойцу рядом. Потом расстегнул куртку и тоже скинул её, поигрывая мышцами, прошёлся вокруг меня. А потом резко подскочил и ударом ноги подсёк моё колено. Я, конечно, устоял на ногах, вспоминая занятия по рукопашному бою, хотел было ответить обидчику. Но, понимая, что данная ситуация, в случае выхода из-под контроля, грозила мне гораздо большими проблемами, я решил сильно не геройствовать и поддаться. Хотя прекрасно понимал, что этот противник мне и в подмётки не годится. Здоровяк к этому моменту снова приблизился, и, рыча, словно раненый зверь, направил свой кулак в мою голову. Чтобы избежать нежелательных увечий, я подставил руку к голове и принял довольно мощный удар. Уже лежа на земле, я слышал хохот чеченцев, а амбал почувствовав вкус победы, кинулся на меня и стал жёстко пинать сапогами. Несколько раз, теряя от боли сознание, я лишь пытался группироваться и делать блоки руками.

Дальше удары сыпались один за другим. Бородатые физиономии довольных боевиков расплылись в хищном оскале и лишь на лице амбала, который меня мутузил, читалась только ярость и отвращение. Я точно знал, что нельзя отбиваться, можно было только защищаться, прикрывая самые стратегические места. Если бы я только попытался отмахнуться, меня точно убили бы, не позволив даже подняться. А так просто избивали, а когда устали и насытились побоями, два бородача подхватили меня и бросили обратно в сарай. Кряхтя от боли и обиды, я старался просто лежать и не двигаться. Еле перетерпливая жуткую боль, я старался глубоко дышать не глубоко. Пошевелив конечностями, я просто убедился в отсутствии серьёзных травм и увечий. Прохлада земли понемногу обезболивала. Чуть позже мне снова скинули хлеб и воду. Но я уже был в дремлющем состоянии. Во сне боль была не такой острой и мучительной.

Я не знаю, сколько отлеживался, по ощущениям пару недель точно. Кормили, как всегда очень скудно. Но зато потом стали выпускать во двор просто посидеть на солнышке. Ближе к зиме дали новую работу. Стали отправлять пасти баранов с другими пастухами. Но внимательно следили за каждым моим шагом. У меня не было ни единого шанса убежать. Поверь, я пытался и прикидывал, но на тот момент это было без вариантов. Что я могу здесь один, в горной пустыне? Друзей нет, поддержки нет. Я здесь один, на чужой земле. Даже если я разозлюсь, раскидаю всех охранников и убегу в горы. Эти джигиты меня в раз выследят, догонят и наверняка уж прирежут. В общем, так бездумно рисковать я не мог и не имел никакого права. Ведь я знал, у меня есть дома моя любимая женщина, которая ждёт меня здоровым и самое главное живым. Так что, мысль побега меня не оставляла, но нужен был план. Очень надёжный и безопасный. Ведь проколоться даже на самой маломальской ерунде, было весьма глупо и опасно для жизни. И я ждал, просто терпеливо ждал. Так и шло еще примерно полтора года, точнее я не знаю, как понимаешь календаря и часов мне никто не давал. Привыкать я привык, но каждый день думал, как вернуться к тебе.

Вика смотрела на мужа, прикусив губу, чтобы не разрыдаться. Юрий прекратил рассказывать и притянул жену к себе на колени.

— Не плачь, малышка моя, теперь я дома и всё хорошо. Я с тобой!

— Расскажешь, что было дальше? — Вика прижалась к мужу и обняла его за шею, еле сдерживая слёзы.

— Расскажу, конечно. Но давай, наверное, завтра уже?

— Нет, если ты, конечно, не устал, то я хочу послушать сейчас, — Вика нежно поцеловала мужа.

— Ну, хорошо, тогда слушай. Жизнь продолжалась тоскливо и монотонно. Но примерно год назад в село, где я находился, боевики привезли девушку с матерью. Я видел, из своего ветхого сарая, как они выходили из машины, девушка плакала, а её мать стояла рядом, с абсолютно каменным лицом. Она и всё остальное время там ходила, как будто палку проглотила.

Юра иронично хмыкнул, чем вызвал улыбку на губах жены.

— Что уж там, в семье произошло у них, я не знаю, но видимо что-то очень серьёзное. Наверно насолила девчонка сильно своей родительнице. Мать оставила дочь под охраной и уехала, бедняжка так кричала, так умоляла, но всё без толку. Ну, эта женщина потом приехала, а потом очень часто уезжала в город, а её дочь оставалась в доме с бородатыми охранниками. Там, конечно, были старики, хозяин дома и его две жены. Там это нормально. Они часто спали днем, выдадут задание на день, вечером выходят, проверяют, поужинают и опять спать. И вот спустя какое-то время, я заметил, что девушка случайно увидела меня, и с того момента часто за мной украдкой подглядывала. Я на работу, она подглядывает, я с работы — она снова где-то рядом. И миленькая такая девчушка, на вид лет чуть больше двадцати.

Последующие дни тянулись гораздо дольше и болезненней. Мне предстояло работать на каменоломнях. Точнее в аул привозили куски горных пород, а я под чутким надзором обтёсывал руду, делая из них каменные блоки для новых жилищ. Работа была адская, учитывая постоянный недостаток еды и травмы на теле. Тело после ежедневного труда болело так, как будто я попал в зернодробилку. Кровь, конечно, уже запеклась, но голова сильно болела несколько дней. На необработанных ранах, на ногах появлялось воспаление, всё грозило появлением абсцесса. Мучила тупая не проходящая боль. Но, однажды, в одну из ночей, я, конечно, пытался уснуть на холодной земле, но из-за жуткого холода, боли и голодного желудка, это было довольно трудно сделать. И вдруг внутри меня появилось странное чувство. Мне вдруг показалось, что кто-то пристально наблюдает за мной. Медленно приоткрыв глаз, я заметил снаружи за стенкой сарая чей-то силуэт. Больше от страха, чем от любопытства, я лишь спросил:

— Эй, кто здесь? Что Вам ещё нужно?

Силуэт тут же исчез. И я отчётливо слышал топот отдаляющихся шагов. До утра я вовсе не сомкнул глаз. Лишь под утро, меня всё же сморила дремота, но от громких криков снаружи, я быстро проснулся. И осмотревшись, немного, был удивлён. На земле, недалеко от меня, лежал кусок лепёшки. Поскольку есть хотелось очень сильно, я тут же набросился на хлеб и съел его, стараясь не поперхнуться немного заветренным хлебом.

Потом мне принесли еду. После усиленного приёма пищи, я стал размышлять. Ведь теперь появилась новая головоломка. Что за тайный гость посетил меня ночью, ведь этот хлебный подарок был, по всей вероятности, от него.

А чуть позже, когда снова отправился на работу, я снова приметил ту молоденькую девушку, которая, с нескрываемым интересом смотрела в мою сторону, боязливо выглядывая из-за небольшой постройки.

На следующую ночь, я снова заметил тень человека, но уже не стал пугать, притворился спящим. Чуть позже внутрь сарая снова что-то сбросили, и тень исчезла, под уже знакомый топот ног. Предмет глухо стукнулся о землю и подкатился к моим ногам. Я сфокусировал зрение и рассмотрел предмет, на земле на этот раз лежало яблоко. Я с удовольствием ел сладкий сочный фрукт. Ведь за время моего заточения с витаминами у меня было, мягко говоря, не очень хорошо.

Анализируя ситуацию, я понял: мой ночной гость, это та молодая девушка, которую, депортировала в горы злая мать. Иначе и быть не могло. Но вот вопрос, почему она меня подкармливает, ведь сама очень сильно рискует, делая такие добрые жесты для чужака.

Оставалось лишь ждать, чтобы найти ответы. Подарки сыпались в яму каждую ночь. И вот ещё через пару ночей, я решил всё же заговорить со своей покровительницей. И когда она снова появилась, я приподнял голову и громко прошептал: — Эй, девушка? Кто ты?

Тень моментально скрылась из вида, но звуков убегания я не услышал.

— Подожди не уходи, прошу тебя, — начал я снова прояснять ситуацию. — Ответь, если понимаешь русский язык, почему ты помогаешь мне. Я же русский преступник для твоего народа. Скажи, почему ты здесь рядом со мной?

Но в ответ лишь была тишина.

— Ну, раз ты не можешь ответить мне. То хоть имя своё назови, пожалуйста.

Тишина была всё такой же долгой и мучительной. Но вдруг из темноты я услышал, милый, но весьма тревожный голос: — Я Айшат.

И шаги ножек, торопливо отдаляясь от сарая, снова исчезли в темноте.

В общем, пропуская всю эту историю, я только добавлю самую развязку. Чеченская девушка Айшат, стала заботиться обо мне. Приносила еду, и тайно унося из дома медикаменты, залечивала мои раны. Девушка стала меня подкармливать понемногу, на свой страх и риск, то горсть изюма подсунет, то пару яблок, то курагу. Иногда, если получалось, то давала кусочек мяса или колбасы. Сыр делала, сыворотку наливала и прятала в ней кусочек сыра или творога. Тогда стало легче жить. Сил стало в разы больше и всё благодаря этой сердобольной девчушке.

А после месяца восстановления мы с ней очень сдружились, видно было невооружённым взглядом, что я ей нравился. Айшат заботливо обрабатывала мои раны, мы могли бесконечно общаться на любые темы. Но, конечно же, соблюдали осторожность, чтобы не быть разоблачёнными. Девушка всегда приносила с собой еду, даже горячую похлёбку в глиняных горшочках. И всегда с улыбкой смотрела на то, как я ем. Мне стало намного легче, я заметно почувствовал прилив сил. Хотя, охраняющим меня боевикам этого знать не нужно было. Но благодаря тому, что я носил одежду на несколько размеров больше, этого никто не замечал. Я старался так же таскать ноги и еле тянуть груз. В общем, прикидывался, как мог.

Примерно через полгода после знакомства, Айшат, в очередное полнолуние прокралась ко мне в сарай и попросила спасти её. Я спросил, чем же я могу ей помочь, положение то у меня гораздо хуже, чем у неё. А она ответила, что находится в этом селе она уже не может. А ещё тайком услышала, что боевики собирались и меня казнить за ненадобностью, поэтому девушка предложила свою помощь в моём побеге.

Я был озадачен и поражён одновременно. Но времени на обдумывание уже не было. Мы решили скоординировать план побега, стараясь не упустить ни одной мелочи, ни одной промашки и ни одного недочёта. Айшат рассказала, что она может стащить ключи от машины и карту местности у главного охранника. И если я смогу ее отвезти в Ставрополь, то она даст мне денег на дорогу домой, и на бензин и дорогу у неё тоже есть. Документы мои она тоже попробует найти. Я понял, что это был шанс. И согласился помочь. Подготовка заняла еще несколько месяцев. Айшат таскала в мой сарайчик деньги и продукты, которые могли долго храниться. В один из дней она, проходя мимо, сунула мне маленький пакетик. Я его спрятал и вечером увидел свой паспорт и военный билет. Я не мог поверить, что свобода если не за порогом, то уже совсем недалеко. Сидел, гладил обложку паспорта и перечитывал страницу со штампом о нашей женитьбе. А под обложкой лежала твоя фотография. Помнишь та фотография как у тебя в паспорте. Я взял её с собой, и вот она опять вернулась ко мне. Бандитам, видимо было лень разглядывать паспорт, и они ничего не нашли. Просто бросили в сейф или куда там. А Айшат нашла и принесла.

И наконец, в один из дней, мать Айшат в очередной раз уехала в город, старики расслабились и залегли в спячку, работников отправили на выпас, хотели и меня тоже, но я сделал вид что подвернул ногу и не могу передвигаться. И мне разрешили остаться. Я прикинул, что более удобного случая может не представиться.

И наш план великолепно сработал. Работники ушли со стадом в горы, обычно это было на несколько дней, припасов они с собой взяли на неделю.

Старухи после завтрака бродили по двору, тыкая Айшат недоделанными делами и давая ей задания как для золушки из детской сказочки, только что сорок розовых кустов не заставили посадить. Но наконец то они угомонились и пошли в дом пить чай и отдыхать. Я знал, что Айшат подмешает им в чай снотворное, чтобы не дай бог раньше времени не проснулись. Как только из открытого окна раздался храп уснувших тёток, Айшат потихоньку вышла и махнула мне рукой. На плече у неё висела сумка с едой и вещами. Я перехватил поклажу, и мы, осторожно озираясь пошли к воротам. Там стояла машина, старенький, но вполне исправный УАЗик. Но, чтобы не насторожить и не разбудить ненароком стариков, мы откатили машину метров на сто пятьдесят, благо под горку, и только тогда завели её. Мотор несколько раз чихнул, но потом завёлся, и наш побег начался. Только на машине проехать долго не получилось, к сожалению. Через три часа поездки, машина заглохла, кончился бензин, а запасной канистры, как ни странно, не оказалось. Видимо, кто-то из боевиков перенёс её в сарай или ещё куда-то. Выматерив про себя инициативного урода, я закатил машину в кусты, замаскировал сухими ветками и нам пришлось продолжать путь пешком, благодаря тому, что в картографии я научился ориентироваться ещё во время «Учебки». Так что, мы подумали и решили идти через горы по бездорожью. Ведь по самой дороге это было бы глупо и опасно. Русский парень с чеченской девушкой вдвоём в горах, это довольно-таки сомнительное сочетание. Первая же случайная машина и мы пропали. Ничего доброго это не сулило. Но наше продвижение к долгожданной свободе это, конечно, сильно замедлило. Мне было проще идти, всё-таки почти три года я ходил пастухом, а вот Айшат за год дальше двора не выбралась ни единого раза. Но она шла за мной, не жалуясь и не хныча. К тому моменту как начало темнеть, мы прошли около десяти километров и проехали примерно сто. А до Грозного было еще пятьдесят километров через горы. Двое, а то и трое суток пути.

На наше счастье, получилось найти расщелину в скале, и мы устроились на ночлег там. Костёр разжигать нельзя, огонь в темноте видно на много километров, хорошо, что хоть лето и не очень холодно. Но всё равно спали урывками, подскакивая на каждый звук. Я прекрасно понимал, что нас, скорее всего уже ищут и ждал погони в любую секунду. На рассвете я разбудил Айшат, мы быстро перекусили и пошли дальше. И пока шли, старались по минимуму выходить на открытые места, постоянно прислушиваясь и проверяя, чтобы не было погони. К вечеру следующего дня нам оставалось примерно четыре километра до Грозного. Еды хватило впритык, и мы решили заночевать в горах, а утром уже отправиться в город. Договорились, что я прикинусь переметнувшимся в мусульманство, там, кстати, немало таких, а Айшат на время станет моей женой. Тоже правоверной мусульманкой, укутанной по глаза в чадру, к счастью, девушка захватила с собой и эту одежду. А под этими пышными тряпками сам чёрт не разберет ни лица, ни возраста, ни фигуры. Утром так и поступили, я переоделся в одежду какого-то чеченца, она замоталась, скрыв лицо, а из сумки изобразили глубокую беременность новоиспечённой жены. И войдя в город, направились в первую попавшуюся гостиницу. Там сняли номер на трое суток, объяснив, что приехали на обследование в госпиталь, немного отдохнули, вымылись и направились на автовокзал. Купили билеты на ближайший рейс до Ставрополя. Нам очень повезло, что нужный нам автобус отходил через двадцать минут, мы сразу сели в автобус.

И уже когда наш водитель завёл двигатель, я увидел, что на территорию автовокзала как ураган въехала машина одного из тех боевиков, который приезжал в гости к хозяевам. Небезызвестный мне Шамиль выскочил из машины и тут же побежал к кассам. Было нетрудно догадаться, что он искал нас, двух беглецов. Так же быстро он выскочил из автовокзала и, понимая, что опоздал, поднял голову кверху и громко закричал:

— Я наиду тибя Русс, наиду и зарэжу…

Потом ещё несколько раз чеченец оглядывался вокруг, но судьба была на нашей стороне, и он нас не заметил. Наш автобус стал разворачиваться и начал движение. Больше ту машину и, собственно, самой погони я уже не замечал. Судя по всему, мы ускользнули в последний момент. Только вопрос времени как быстро боевики найдут гостиницу и узнают, что постояльцы не вернулись ночевать. Пока мы отъезжали, я чувствовал себя паршиво. Так хотелось выйти из автобуса и выбить из этого чеченца всю дурь. Чтоб он ни ходить, ни ползать не мог. И я знал, что я это могу сделать. В драке один на один, я покалечил бы этого чёрного джигита на раз, два. Но только не сегодня, только не сейчас. Ведь у нас с Айшат есть план, и мы должны его строго придерживаться. А значит, с чеченцем я встречусь позже. Может быть когда-нибудь потом. И вот тогда он уже получит за всё и ответит за каждое слово.

Усталость и монотонная поездка давала нам несколько часов для сна. Поздно ночью мы въехали в Ставрополь, дождались утра и отправились домой к родственникам Айшат. Там нас встретили как родных и успокоили, что не никому и никогда не расскажут о нашем визите. Сообщили также, что мать девушки уже звонила им в расстроенных чувствах, и сообщила, что её непокорная дочь сбежала от жениха. Но она всё равно её найдёт, где бы не скрывалась эта подлая негодяйка. Айшат была очень напугана этой новостью. Мне пришлось её обнять и успокоить, что бояться нечего, она теперь в полной безопасности. Насколько я успел узнать эту девушку, её собирались отправить во Владикавказ к другой родне, чтобы она могла нормально жить и учиться, не хороня себя в горах. Я вспоминал, что, когда мы с ней шли по горам, Айшат мне рассказала, что хочет стать врачом, но мать была категорически против, несмотря на отличные оценки в аттестате дочери. Ей было важнее получить калым от семьи жениха. Поэтому девчонка и придумала план, как уехать к дальней родне, и жить там без матери, наплевав на все её планы и проклятия.

Через день я проводил Айшат и её тетю на поезд в Санкт — Петербург, а сам пошёл в военкомат чтобы обозначить свое освобождение и возвращение. Еще примерно месяц меня донимали допросами и опросами, а потом, проверив все данные, отпустили с миром домой. Купили билет и выплатили небольшую сумму на дорогу. У Айшат я деньги брать отказался, не по-человечески это. Ну, вот в принципе вся история. И теперь я дома с тобой.

Глава 3

Вика всё это время сидела на коленях у мужа и вытирала слёзы не в силах сдерживаться. Ей было страшно даже представить, что если бы не эта случайная девочка-чеченка, то её Юра до сих пор мог бы сидеть в горах в каком-то непонятном сарае до самой своей смерти, а она так и не знала бы об этом ничего. От страшных мыслей девушку начинало лихорадить. Её плечи пробивала мелкая дрожь.

Юра тут же заметил тревожное состояние своей любимой, и сразу начал нежно целовать жену, стирая её слезинки губами, Вика тут же прижалась к мужу, обнимая его как можно крепче. Юра, подхватив жену на руки, понёс в постель. Ненужная одежда была моментально снята с двух разгорячённых тел и супруги занялись любовью. Нежный секс с полной отдачей друг другу, всегда успокаивал их обоих. А для Вики это было сейчас просто необходимо. Древнее как мир движение навстречу, проникновение члена в мягкость и нежность женского тела, поцелуи и объятия, всё это давало уверенность в любви и счастье. И позже после громких стонов на самом пике наслаждения, супруги отдышались и, обнимая друг друга стали засыпать. Когда Вика засыпала на плече мужа, вдыхая его запах, Юра был совершенно счастлив. Через минуту женщина засопела, а вот Юре было не до сна. Мысли из его прошлого, внезапно всплыли в его голове, когда он нежно проводил рукой по волосам любимой.

Ведь у мужчины была тайна, которую он зарёкся не рассказывать жене, никогда и ни при каких условиях. Он не хотел обижать свою женщину.

Ведь Юрий отчётливо вспомнил, тот единственный случай, произошедший с ним в том недолгом путешествии, когда он сбегал из Чеченского плена. Это произошло настолько спонтанно и неожиданно для него самого, что становилось неловко и даже страшно. Юра никак не мог простить себе ту мимолётную слабость. Всё это время он лишь мог вспоминать об этом, сгорая от стыда и корить себя за то, что сделал.

Ведь тогда в горах, когда Юрий и Айшат прятались в горном ущелье от погони, им приходилось ночевать на холодных камнях, без костра и тёплой одежды. Чтобы хоть немного согреться и не замёрзнуть до утра, беглецам приходилось лежать в объятиях и прижиматься друг к другу.

И вот, однажды, в очередную ночь, лёжа со стороны спины и обнимая Айшат, в один момент рука Юры случайно соскользнула, и ладонью он почувствовал грудь девушки. Поняв, что произошло, мужчина дёрнулся и убрал руку. Айшат тоже встрепенулась и вырываясь из объятий села, пристально посмотрев на мужчину. Неловкость была на самом предельном уровне, Юра готов был сгореть со стыда. Но в тоже время почувствовал непреодолимое желание к девушке. Не думая о последствиях, Юра приподнялся, и крепко обняв девушку, страстно припал к её губам. Ожидая отпора и возмущений, Юра был готов к негативной реакции, но, как ни странно, Айшат обняла его за шею и прижалась к его губам в поцелуе. Тело Юры, хоть уставшее и измученное, среагировало на ощущения именно так, как и должно было. Его мужское естество сразу же приготовилось к атаке. И не соображая уже ничего, он повалил девушку на приготовленную для ночлега лежанку. Юрий страстно захватил губы девушки углубляя поцелуй, прижимая её к себе ещё плотнее и ощущая изгибы юного тела. Руки мужчины проникли под кофту Айшат и поймали маленькую, но вполне аппетитную грудь, пальцы прихватили сосок и чуть сжали его, вызывая стон удовольствия девушки. Она ещё плотнее прижалась к Юрию и закинула руки, над головой, позволяя мужчине, насладится её телом и быть полностью под его властью. Мужчина гладил и ласкал девушку, целуя губы и щёки заглушая её стоны и приближаясь к желанной цели, но готовый в любой момент остановиться, если Айшат проявит сомнение или нежелание. Но девушка извивалась в его руках вполне однозначно. Она желала и хотела заняться сексом прямо сейчас и именно с ним. Юрий провёл рукой вниз и вверх по бедру девушки, поднимая её длинную юбку и лаская обнажённое тело под ней. Наконец он добрался до белья, и аккуратно стянул трусики вниз, с удовольствием замечая, что девушка приподнимается, чтобы ему было удобнее. Пальцы мужчины накрыли нежные горячие складочки уже влажные и скользкие от естественной смазки. Юра нащупал бугорок клитора и стал гладить его, прижимая чуть сильнее и плотнее. Айшат от ярких ощущений приподнимала бёдра, желая продолжения ласк, и мужчина не отрывался от её губ, целуя настойчиво и глубоко, языком проводя по зубкам девушки. А Айшат подхватив ласку, посасывала язык мужчины. Юрий с удовольствием принимал ответные поцелуи и наконец, скользнул пальцами между нижними губками девушки, аккуратно растягивая их и подготавливая к более серьёзному вторжению. Айшат выгнулась навстречу ласке и Юрий, уже не выдерживая усиливающегося с каждой секундой напряжения, накрыл её своим телом, подхватил бёдра девушки и проник на всю длину члена внутрь, в последний момент поняв, что преодолевает тонкую преграду девственности. Девушка еле слышно застонала. Юра приостановился и, позволив Айшат прийти в себя от новых для неё ощущений, снова начал целовать, возбуждая и лаская, более напористо и желаннее. Понимая, что девушка уже снова готова к продолжению, начал двигаться в ней сначала медленно, а потом, наращивая темп. Айшат двигалась ему, навстречу постанывая и хватаясь за плечи мужчины своими худенькими пальчиками. Юрий видел, как девушка запрокидывает голову и чувствовал приближение её первого в жизни оргазма, подгоняя его и двигаясь всё быстрее и быстрее. И наконец, излившись оргазмом в самую глубину девушки, Юра почувствовал и её оргазм всем своим телом.

Несколько минут они лежали не в силах пошевелиться, но все-таки Юрий еще раз поцеловал девушку и сдвинулся с неё, понимая, что ей тяжеловато держать на себе его вес. Лишь теперь сознание понемногу возвращалось на место, и мужчина посмотрел на девушку.

— Ты как, маленькая? Больно было тебе наверно? — Юрий, тяжело дыша, прижал к себе девушку.

— Только пару секунд. А дальше было приятно. Это всегда так бывает? — Айшат засмущавшись, спрятала лицо на груди мужчины.

— Больно, больше быть не должно, ну может быть только капельку, а насчёт приятного ощущения, то с правильным мужчиной практически всегда именно только так. И я рад, что со мной тебе понравилось, но несмотря на то, что произошло, давай уточним один важный момент. Ты же уже взрослая девочка и понимаешь, что я не смогу с тобой остаться. Ведь я люблю другую женщину.

Юрий стыдливо погладил девушку по плечу.

— Да Юра, я всё понимаю.

Айшат в одну секунду стала очень серьёзной. Она присела, поправляя на себе помятую одежду.

— Понимаю и ничего не прошу взамен. Ты стал моим первым мужчиной. И я рада, что ты стал им и показал, как это бывает приятно и прекрасно.

Айшат вздохнула и мило взглянула в глаза озадаченного мужчины.

— Да я и сам, честно говоря, не ожидал такого подарка. А ты сама-то не будешь потом сожалеть о случившемся?

— О чём? — Айшат снова пронзила Юру своим взглядом. — Я не хочу быть проданной как овца тому, кто больше даст денег. А теперь тем более я испорченный товар, и чтобы не опозориться на все окрестные селения, мать предпочтёт сделать вид, что я свалилась в пропасть и погибла там. Так что дальше я буду жить сама, своим умом и своими силами. Немного денег у меня есть, на оплату жилья и института хватит, я узнавала, а на всё остальное заработаю сама. Санитарки в больницах всегда нужны, а студенткам мединститута тем более рады.

Айшат была совершенно спокойна и довольна сложившейся ситуацией.

— Так значит, ты всё продумала давным-давно? — Юрий чмокнул девушку в щёчку.