Бесплатный фрагмент - Мечта идиота: умереть и встать

Глава 1

Задолго до того, как я попал под машину в Москве, во мне родилась и крепла мечта путешествовать. Я засматривался на фотки заморских стран, зачитывался книгами путешественников, замирал от рассказов одноклассников, побывавших с родителями в Таиланде или Африке. Но сам я рос в неполной семье, без мамы, с пьющим отцом, которого мало что интересовало за пределами налитого стакана. В общем, ясно было, что пока не вырасту, путешествий мне не видать. Но я так и не вырос. Водитель, такой же пьяный как мой отец вечерами, сшиб мена на пешеходном переходе, за миг превратив мое тело в кучу сломанных костей, раздавленных мышц и разорванных сухожилий.

Вот только смерть оказалась не тем, что я о ней думал, и не тем, что о ней говорила бабушка, мол, ад там и рай. Это оказалось больше похоже на представления буддистов о переселении душ. Удар, резкая боль, я лежу в лужи крови, задыхаюсь, а затем полет в черном пространстве, пронизанном серебристыми нитями, и бац — я оказался в теле мальчишки- ровесника, да только совсем не в Москве, даже не на Земле. И, скорее всего, вообще в другой вселенной, так как в нашей, как нас учили в школе, магия невозможна. Тут же она была, правда я об этом не сразу узнал.

Кто-то скажет, мол, да офигенный расклад, ты же не умер, а попал в магический мир с несколькими разумными расами, с новыми возможностями и прочими кудрями. Вот тебе путешествие, так путешествие, не какой-нибудь сраный Дахаб! Но, если честно, поначалу новое тело восторга у меня никакого не вызвало. В новом мире, который местные называли Миром Пророчества я тоже оказался не принцем, к сожалению, а очутился в семье одинокой женщины, уже не молодой и совсем не богатой.

Потом я достиг совершеннолетия, мама помогла мне купить старенький глиссер, и я устроился работать таксистом. Тут-то движуха и пошла. Хотя поначалу тоже было трудно, но все же я был предоставлен сам себе, а это, как выяснилось, дорогого стоит. По сути, моя мечта о путешествиях была ничем иным, как мечтой о свободе. Именно свобода манила меня. Мне еще в родном мире, остро ее хватало. Позже, уже в новом теле, все повторялось, и несвобода снова тяготила меня. Законы, законы, законы… Хотелось переступить некую грань, черту, после которой за спиной, как мне казалось, должны вырасти крылья.

Мир Пророчества достаточно суров на большей части своей территории, что вынуждало людей и представителей других рас держаться вместе, собираться в гильдии и сообщества. Взять к примеру птицеголовых тэнки — они от природы сбивались в клановые стаи, хранили верность и почитали обычаи.

В противоположность тэнки, ящеров трудно было назвать законопослушными, но и они держались друг друга хотя бы в противовес Велланскому союзу, чтобы сохранить индивидуальность собственной расы. Хотя на мой взгляд куда ее еще подчеркивать ящерам, эту индивидуальность? Если сида или цверга издалека с плохим зрением можно принять за человека, то ящера — никогда. Общего с другими шестью разумными расами у них было только то, что ходили они на двух лапах. Во всем же остальном они отличались сильно. Одно огненное дыхание, доставшееся, как они сами считали, в наследство от полулегендарных драконов, чего стоило. Не говоря уж о скверном, с точки зрения любого человека, характере. Хотя дело, понятно, не в характере, просто с людьми ящеры испокон веку не ладили, что в общем, при разнице мировоззрения, вполне понятно.

Люди же создали сообщество не в пику кому-то, а чтобы выжить. Чисто физиологически. Если ящер один одинешенек, без Печати Мага, без снаряжения и без оружия мог бы выжить в диком лесу хотя бы несколько дней, то для человека это почти немыслимо. Да и встреться в открытом рукопашном единоборстве человек, допустим, с келебра, особенно если личность второго перетечет в звериную сущность, у человека будет мало шансов на победу.

Подобное природное превосходство имело важную роль в дикие времена, когда каждый элемент снаряжения, каждый магический артефакт доставался бочками пота и бездной времени. Тогда умереть в бою было весьма неприятно. Мало того, что смерть сама по себе штука чаще всего мучительная, особенно от ран, так еще и последствия до крайности обременительные. Это в детстве я перенесся после смерти под колесами в другой мир, а тут фигушки. Тут после смерти все переносились не в другой мир, а гарантированно оказывались в Колодце Возрождения. И ты лежишь там, такой, голый, беспомощный, колотит тебя, как в горячке, вещи твои Шинтай знает где, дом тоже, а добираться до него — убиться провалиться. В современном мире все же попроще. Доковыляешь до ближайшего телепорта, а там уже правдами и неправдами, особенно если помнишь номер банковского счета, расплатишься и вскоре можно принимать горячую ванну. А лет двести назад, вместо ванны, пришлось бы вдоволь искупаться в болотах, затем хорошенько просохнуть в пустыне, а уж потом, если по дороге тебя опять кто-нибудь не пришибет, доберешься до вещичек или до дома. Более чем сомнительное удовольствие. Так что я был поборником прогресса и был рад, что попал в Мир Пророчества, когда цивилизация достигла некоторых высот, а не в дремучей древности.

В современном цивилизованном мире страх смерти как-то поубавился, а как следствие возросла индивидуальность, поскольку не было такой острой необходимости сбиваться в сообщества ради спасения жизни и имущества. В умах начала зарождаться анархия, а у людей, как известно, свободолюбие и вовсе впитывается с молоком матери. Потому и власть должна быть крепкой, и полиция получше, чем у тех же тэнки. Вот, она и стала получше и все стабилизировалось. Все чем-то заняты, все приносят свою пользу или свой вред, но по большому счету все под контролем. К этому все привыкли.

Хотя нет, не все, разумеется. Но большинство, вне всяких сомнений. А вот меня как-то не впечатлило жить в людском муравейнике Истадала. Вот правда, перенесся бы я из Москвы в менее людное место, может и тяга вырваться на волю была бы поменьше.

Хотя понятно ведь, что лишиться головы за пределами города куда проще, чем в нем. Этого не хотелось ни капельки. Даже с учетом благ современной цивилизации. По молодости лет я умирал лишь однажды, но мне за глаза и за уши хватило. Один Призрачный Мир чего стоит, по которому порядком пришлось пошататься. Нет, с одной стороны интересно, конечно, но воскреснешь ведь все равно рано или поздно, а с воскрешением вернутся и мирские проблемы.

В общем после той смерти и того воскрешения, о чем история совершенно отдельная, я умирать зарекся. Нет, понятное дело, что в реалиях Мира все равно рано или поздно накроешься со всем последующим представлением, но сделать эту процедуру как можно менее частой я решил взять себе за правило. Вот такое внутреннее противоречие. С одной стороны в более или менее безопасном городе сидеть не имелось никакого желания, с другой не хотелось рисковать шкурой за его пределами. Но все же тяга к свободе перевесила. Если бы не она, я бы конечно не оказался в столь идиотском положении.

Не то что я боюсь высоты, но одно дело смотреть на город с балкона отеля, а совсем другое — с карниза на высоте пятьдесят метров над мостовой. Второе, палец бы дал на отсечение, никому не доставит великого наслаждения. Одно радовало, что Шарки Шан, скорее всего, за мной сюда не полезет. Хотя, чтобы отправить меня на какое-то время в Призрачный Мир, ему лезть за мной вовсе не обязательно. Достаточно нанять киллера со спелганом и снять меня отсюда в два счета. Вот тут и возникает вопрос, в какую сторону у Шарки Шана сработает его природная жадность. Дело в том, что я ему задолжал значительно больше, чем стоят услуги киллера, а вернуть, хоть из кожи вон выпрыгну, не смогу. Самое смешное, что деньги-то у меня были. Но они составляли мой личный неприкосновенный фонд, который я наполнял последние несколько лет, и у меня не было ни малейшего желания запускать в этот фонд руку. Потому что все средства, накопленные в нем, нужны были для одного — для воплощения в реальность моей самой большой мечты. Даже под страхом смерти я не отдам из него ни единого кристалла.

Вот и получается, что для моего кредитора и бывшего главаря есть всего два варианта на выбор: с одной стороны меня можно кокнуть, дабы другим неповадно было шутить с Шарки Шаном, с другой — и так долг велик, а еще на киллера тратиться. Наверное, из этих как раз соображений Шарки Шан решил разделаться со мной лично.

Я с ним встречи не искал, и все попытки вытянуть меня на разговор игнорировал. Сначала перестал отвечать на вызов коммуникатора, потом пришлось раскурочить систему дверного звонка, затем не обращать внимания на удары в дверь, а потом… Потом стало понятно, что если дверь отпереть, то мои мозги тут же окажутся на стенах, а моя личность в Призрачном Мире. Долго сидеть в осаде тоже не просто, особенно когда все соратники по банде, исходя каждый из своей мотивации, морально поддержали не меня, а Шарки Шана.

В принципе, можно было вызвать полицию. Им бы очень понравилось увидеть главаря районной мафии, грозу мелких торговцев Шарки Шана, в злобе пинающего дверь бывшего подельника Курта Баса, то есть меня. Проблема в том, что за пинки в дверь на рудники его не отправят, нелегального оружия Шарки Шан при себе не имел принципиально, хотя оно ему было и без надобности при его статях, а любой другой исход, кроме отправки на рудники, для меня бы закончился, пожалуй, хуже, чем выбитыми мозгами. Доподлинно известно, что одного из должников, вроде меня, Шарки умудрился пытать больше месяца, пока бедняга, наконец, не окочурился от боли. Меня такой путь в Призрачный Мир настолько не устраивал, что когда Шарки Шан, наконец привел своего дружка Алла Гафи, недавнего выпускника Истадалского Магического Университета с тем, что бы тот взломал дверь, я всерьез задумался о побеге. Едва я глянул в глазок и узнал мага-мафиози, как стало понятно, что моему добровольному затворничеству, как и всему хорошему на свете, пришел конец.

Замочек у меня тоже был не простой, я его прокачал у известного мага-цверга Витра Хамси, но тут против меня сыграла моя собственная жадность — я сделал это за самую низкую цену, за какую это было возможно. В общем, на долгое противостояние магическому воздействию надеяться не приходилось. Поэтому, не тратя времени попусту, я вынул из-под подушки новенький кастер, сунул его за пояс, сдвинул фрамугу окна в сторону и выбрался на карниз.

Над крышами Истадала играл свежий ветер. До заката было еще часа два, но дневная жара уже начинала спадать. Дом, в котором я арендовал квартиру, был, ввиду возраста, вдвое пониже окружающих небоскребов из закаленного заклинаниями сапфирового стекла, но все равно от пятидесятиметровой пропасти под ногами у меня невольно сжалось сердце. Тут же вспомнилась предыдущая смерть и все неприятности, с нею связанные, поэтому я, раз уж решительно не за что было ухватиться, просто вжался спиной в стену. Если в тот раз у меня не было ни кола, ни двора, то теперь, размазавшись о мостовую, я бы наверняка лишился возможности добраться до своего тайника раньше, чем его вычислит Алл Гафи. А у меня там лежали не просто ценные вещи, у меня там лежала надежда на будущее. Причем Шарки Шан припрятанную мною вещицу просто продал бы, потому что денег она стоила немыслимых. Я же ее ни на какие богатства не променял бы никогда, у меня и мысли не было продать штуковину, чтобы отдать Шарки долг. Хотя после отдачи долга там бы деньжат на всю оставшуюся безбедную жизнь бы хватило. Мне она была нужна для другого, но Шарки, воспользовавшись моим пребыванием в Призрачном Мире, непременно бы тайник ограбил. Каждый, кто хоть раз умирал, знает это чувство — как придешь в себяв купели Колодца Возрождения, сразу начинаешь прикидывать, что могли спереть мародеры с твоего тела или из тайника за время отсутствия личности.

Представив эту ситуацию, я вжался в стену еще сильнее и понял, что не смогу сделать и пары шагов. Как раз в эту минуту мне и пришла мысль о киллере со спелганом. Что мешало Шарки Шану посадить стрелка на крыше соседнего дома? Да ничего. Я представил, как заряд магической энергии пересекает расстояние между зданиями и тугим лучом бьет меня в грудь, разворачивая плоть в клочья. Нет! Подобные мысли никак не способствуют удержанию на карнизе.

Можно, конечно, было не мучиться, а самому прыгнуть вниз, через несколько секунд приняв быструю смерть без тех мучений, какие были прошлый раз. Но тогда работа последних нескольких лет наверняка пойдет насмарку, и мне все придется начинать заново. При таких раскладах мечта о дальних странствиях снова отложится на неопределенное время, и снова начнутся скитания в Призрачном Мире, и снова голым, в послесмертном ознобе, придется вылезать из Колодца со всеми вытекающими последствиями.

— Не сейчас… — процедил я сквозь зубы, взял себя в руки и сделал еще несколько шагов по карнизу.

На самом деле мне надо было просто добраться до соседнего окна. А до него метров пять, не больше. Мое жилище располагалось крайним в подъезде, а следующее окно находилось уже в другой секции здания. И чтобы Шарки Шану меня заполучить, ему придется спускаться на лифте, потом опять подниматься или воспользоваться портативным левитатором, которого с собой у него почти наверняка не было. Если я успею преодолеть карниз, то у меня появится сокрушительное превосходство во времени, погасить которое у Шарки с дружком не получится. Если только на крыше соседнего дома не засел стрелок.

Хотя, если бы он засел, то я бы уже обо всем этом не думал. Я бы лежал на мостовой с дырой в груди и вид у меня был настолько плоский, что меня легче было бы закрасить, чем отскоблить. Раз я все еще красовался на фасаде, значит стрелка не было, или он еще не получил команду стрелять. Это вселяло кое-какую надежду.

Я продвинулся еще немного к спасительному окну, но до него оставалось еще половина пройденного пути, не меньше. Внизу на разных высотных эшелонах потоком проносились над мостовой различные транспортные средства, а под ними семенили лапами транспортные животные небогатых сословий. Начинался вечерний час пик. И тут из оставленной мной комнаты послышался мощный хлопок — Алл Гафи наконец-то справился с магической начинкой моего замка. Следовало шевелиться. Судорожно стараясь удержать равновесие, я вытащил из-за пояса кастер и поставил его на боевой взвод. Кассета с магической энергией была полной, я этим оружием после покупки еще ни разу не пользовался.

Тяжесть кастера в руке навела меня на свежую мысль — если бы удалось пристрелить Алла и Шарки, то можно было без особых последствий падать с карниза. Искать мой тайник было бы не кому, поэтому я бы мог воспользоваться им и после возрождения. К тому же, как говорят, в Призрачном Мире тоже могут открыться дополнительные возможности, которыми не следует пренебрегать. Однако пока Шарки жив, такой простой выход из ситуации для меня не годился. Хотя и его смерть для меня не была решительным выходом — после возрождения он меня достанет и постарается расквитаться. В общем было понятно — в эти минуты я выращивал себе злобного врага всерьез и надолго.

— А ну стой, гад! — проревел Шарки, высунув в окно свою огнедышащую морду, покрытую глянцевой чешуей.

Из ноздрей его валил густой дым, что у ящеров всегда выдает неспокойное состояние.

Глава 2

Нет, как ни крути, ящер человеку не товарищ. Хоть какими ты их узами соедини, хоть спаси ты ящера от смерти в неподходящий момент, он все равно от своего самомнения, дурных манер и заносчивости по отношению к людям в полной мере не избавится никогда. А уж если ящер является главой банды, что случалось, кстати, куда чаще, чем людям хотелось бы, тогда это самомнение раздувалось до таких пределов, что только держись и не падай. Что я и старался делать, пытаясь сохранить равновесие на карнизе.

— Перетопчешься, — ответил я Шану.

Он снова взревел и плюнул в меня огнем с недолетом. Но брови мне все равно опалило.

Вот человек на его месте не высовывался бы, а пропустил бы вперед дипломированного мага. Алл бы без труда меня парализовал и затянул обратно в помещение заклинанием левитации. Но я об этом даже не думал, прекрасно понимая, что ни один ящер на такой разумный поступок не способен в принципе. Хотя они и хитрые, и коварные, но если их всерьез разозлить, то они на автомате лезут в драку, предпочитая рукопашную схватку любому оружию. Мне кажется, им попросту нравится в таком состоянии разрывать жертву когтями на части. Это их, похоже, на какое-то время успокаивает. Но пока это не произойдет, им бурлящая кровь настолько глаза застилает, что они перестают обращать внимание на такие мелочи, например, как заряженный кастер в руках противника.

Я бы мог выстрелить в любую секунду, но не спешил. Необходимость балансировки на карнизе могла значительно снизить меткость, а промахиваться мне не хотелось совершенно. Так что я решил подождать, когда Шарки вылезет на карниз целиком. Насколько я знал ящеров вообще и его в частности, они в гневе способны и не на такие безумные поступки. Кроме того, если стрелок где-то все же засел, Шарки Шан, находясь на карнизе, остережется дать команду на выстрел. Так что вместо сомнительной пальбы я предпочел продвинуться в выбранном направлении еще на пару-тройку шагов.

— Стой, тварь тонкокожая! — проревел Шарки Шан. — Хуже будет!

— Хуже уже не будет, — как можно спокойнее ответил я, продолжая скользить спиной по стене.

Шарки Шан шумно выдохнул, прочистив ноздри от дыма, и тоже выбрался на карниз.

Мой настоящий отец, когда напивался, часто начинал философствовать, и как-то сказал, что нет такой силы, которая была бы сильнее другой. Любое качество в одних условиях благо, в других только мешает. Тогда, в зимней ночной Москве мне это показалось пьяным бредом, но теперь я в этом воочию убедился, когда увидел, как Шарки Шан свесил задницу из окна. Да, ящеры намного сильнее и тяжелее любого человека. В рукопашной схватке это, несомненно, является значительным преимуществом, но вот карабкаться по карнизу не помогает нисколько.

Однако Шарки Шана это не волновало — он видел перед собой цель, хотел до нее добраться, а остальное отошло для него на второй план. И его вес, и толстый хвост, свешивающийся над пятидесятиметровой пропастью, только ухудшая равновесие, и длинная морда, не дающая вертеть головой на карнизе. Я мог двигаться, прижимаясь спиной к стене, ему же из-за хвоста и особенностей осанки пришлось встать на карниз наоборот, вывесив задницу над пропастью, что сразу сделало его вдвое беспомощнее. Из всех его статей, помогали ему разве что мощные когти, которыми он впился в керабоновую облицовку здания. Причем двигаться он начал куда бодрее, чем я предполагал, но вдвое медленнее меня. Все же для удержания на карнизе, даже с учетом когтей, вес играл далеко не в пользу Шарки Шана.

Я решил подпустить его чуть поближе, чтобы выстрелить наверняка, но тут из окна показался Алл Гафи. С дипломированным магом, к какой бы расе он ни принадлежал, шутки плохи. Тут дело не столько даже в обученности, хотя и она имеет место быть, сколько в Печати Мага. Это такой особый кристалл, его по окончанию высшего магического заведения тупо вшивали в ладонь каждому выпускнику. Эта штука дает магические возможности, по многим параметрам превышающие возможности Дикой Магии. Но главное — благодаря Печати, магия для выпускников Университета обходилась без ужасных последствий, к которым приводило использование заклинаний Дикой Магии. Я же университетов не заканчивал, а потому с магами по-плохому старался не связываться. Что же касается цверга Алла Гафи, то с ним связываться хотелось меньше, чем с другими — после выпуска из Университета он быстро стал правой рукой Шарки Шана, да и от природы подонком был редким, что среди цвергов не очень часто встречается.

— Не встревай! — прорычал ему Шарки Шан, перебирая лапами по карнизу.

— Что? — переспросил Алл.

Ящер не мог повернуть к нему морду — мешала стена, а потому только дыхнул огнем от крайнего раздражения. Этот выброс пламени коснулся меня настолько в значительной степени, что я понял — подпускать ближе Шарки Шана не стоит. Сделав еще два шага и уцепившись за подоконник спасительного окна, я встал перед очень серьезным выбором. С той короткой дистанции, которая образовалась между мной и Шарки, я мог поразить его из кастера с очень высокой вероятностью. Но вот много ли даст мне его смерть? Ну пошатается он в Призрачном Мире какое-то время, но потом ведь вернется и не даст мне покоя. В этом не было никаких сомнений. Но если во время погони за мной его заметет агент мобильной полиции, тогда несколько лет спокойной жизни мне будет обеспечено. Пока Шарки Шан не нарубит назначенное судом количество блоков магической руды, ему с каторги не выбраться. Через защитный магический колпак, установленный над поселениями каторжников, не продраться ни живому, ни в виде призрака, если тебя ночью прирежет кто-то из добрых соседей по бараку. О беглых каторжниках мне вообще слышать не приходилось, не считая легенды о погонщике транспортных животных по имени Торки Бикс. Но если в этой истории и была хоть доля правды, то происходила она Шинтай знает когда, с тех пор защитная магия продвинулась более чем значительно.

Поэтому представший перед судом Шарки Шан был мне куда более симпатичен, чем пристреленный. Одна беда — пристрелить его, особенно в создавшейся ситуации, было куда легче, чем посадить. Хотя, пролетай мимо патрульный полицейский турбо-драйв, нас бы всех замели, как миленьких. Но быть самому заметенным, в мои планы входило в последнюю очередь. Я уж лучше предпочту подождать воскрешения Шарки, чем самому пилить блоки на каторге.

Но я по натуре своей легких путей не искал никогда. Поэтому решил попробовать слинять без стрельбы, особенно с учетом того, что одной рукой я уже держался за подоконник. В любом случае после этого начнется беготня по отелю, а там, если повезет, может, при помощи полиции избавлюсь от Шарки на несколько лет. Этим шансом пренебрегать было никак нельзя, даже с учетом того, что мафия подобный ход вряд ли одобрит. Но лично я с бандитизмом твердо решил завязать, я из этой карьеры вынес уже все, что мне надо было. Главное — я сколотил достаточно средств для того, чтобы быть независимым и претворить в жизнь мечту о путешествиях по Миру Пророчества. Собственно и в банду Шарки Шану я вошел ради этого. Мне казалось жутко трудным делом туда войти, это отняло массу времени и массу усилий, но выйти из нее на поверку оказалось куда труднее.

Не дожидаясь, когда Шарки Шан меня настигнет, я шарахнул рукоятью кастера в стекло, но вопреки моим ожиданиям оно лишь дрогнуло, а не разбилось. У меня душа мигом ушла в пятки, а Шарки взревел от нарастающего возбуждения и снова пыхнул пламенем. Расстояние между нами сократилось уже настолько, что у меня на голове от жара затрещали волосы.

— Полезай обратно! — выкрикнул Алл ящеру. — Я его возьму тепленьким, а потом уже разберешься!

— Завянь! — заxлебываясь огнем, ответил Шарки. — Я его поджарю сейчас и возьму горяченьким.

Времени думать совершенно не оставалось, но надо было что-то предпринимать, потому что попадать в когти ящера мне не хотелось ни тепленьким, ни горяченьким. Фактически у меня оставался только один вариант спасения — пристрелить Шарки, а потом уже, когда тот воскреснет, разобраться с ним до конца. И лучше в более благоприятной для меня обстановке. Но тогда оставался еще Алл, с ним если сxлестнуться, то есть шанс дожидаться возвращения Шарки в уютном подземелье с симпатичной цепью на шее. Этот вариант устраивал меня меньше всего.

Шарки оказался совсем близко, нервы у меня не выдержали, я вскинул кастер и уже почти нажал на спуск, но тут у меня молниеносно возникла другая идея. Вместо того, чтобы снести яшеру голову, я отклонил ствол и через плечо выстрелил в оконное стекло. На самом деле это был рискованный шаг — оно могло оказаться с магической начинкой, тогда мне бы как следует прилетело рикошетом. Но пронесло. Стекло под напором магической энергии кастера вышибло внутрь и разнесло в сверкающие брызги, а я, почти из когтей Шарки Шана перевалился через подоконник и оказался в помещении. Причем это был офис, а рабочий день еще не кончился, поэтому моему взору предстало человек десять клерков обоего пола, работающих с бумагами, копировальной техникой, говорящих по коммуникатору и ведущих расчеты на вычислительных машинах. Точнее это они до моего выстрела все это делали, а когда я с четверенек поднялся на ноги и огляделся, увидел немую сцену. Все находились на своих местах и пялились кто на меня, кто на окно, в которое карабкался ящер с дымящейся от злости мордой.

Мне же время терять было глупо, так что я рванул к выходу, подняв ствол кастера в потолок.

Ветром вылетев в коридор, я сразу рванул к лифту, надеясь, что он окажется на нужном этаже. Но, приложив палец к сенсору вызова, я понял, что надежде моей не суждено было сбыться — лифт потащился откуда-то издалека. Оставалось только занять оборону, потому что подпускать Шарки близко, да еще в столь несбалансированном расположении духа, было не в моих интересах. Ладно еще, если он сразу откусит голову, хотя и это было крайне для меня нежелательно в сложившейся обстановке, но ведь такой исход ситуации был маловероятен до крайности. Куда скорее он будет откусывать от меня по куску в течении часа, а боли я не терплю. Если на меня так нажать, то местоположение тайника Аллу не придется выявлять магическим способом, я все сам расскажу. Но доводить до этого не следовало.

Я огляделся и выбрал угол, за которым можно было укрыться от пламени, а самому с удобством вести огонь из кастера, пока не подъедет лифт. Только я за него шмыгнул, в коридор в клубах дыма ворвался Шарки. Я тут же пальнул ему под ноги, от чего пол вздыбился и разлетелся каплями расплавленного покрытия. Но привести таким образом ящера в чувства не так-то просто. Обычно их останавливает только огонь на поражение — может ума у них и не много, зато смелости, граничащей с безрассудством, в избытке. Живут они долго, умирают часто, так что воскрешение для них дело житейское, у них целые технологии на этот счет разработаны.

От моего выстрела Шарки лишь слегка изменил траекторию, обогнул дыру и снова бросился ко мне. Нас разделяло метров пятнадцать, но на счастье в эту секунду подошел лифт, и розовое свечение защитного магического барьера, запирающее вход в кабину, угасло. Я рванул туда, Шарки в гневе довольно прицельно плюнул в меня пламенем, опалив мне левую руку, а я прижался плечом к стенке кабины и прижал пальцем сенсор перехода на первый этаж.

Защитный барьер начал формироваться, затуманив пространство, но ящер с удивительной скоростью подскочил к лифту в упор. Через секунду он бы меня схватил, но с такого расстояния можно было выбирать в качестве цели не всего противника, а любую часть его тела. Я опустил ствол кастера и не моргнув глазом отстрелил Шарки левую ногу. Она отлетела метра на два назад и задергалась в конвульсиях. Вот это возымело нужное действие — хвостатый повалился на спину и взревел, вытянув морду в потолок. Сверху посыпались куски пылающей облицовки. Барьер наконец сформировался, и лифт устремился вниз.

Номера этажей в кристалле индикатора стремительно начали меняться в сторону уменьшения, но для меня оставались две опасности. Первая — Алл Гафи мог тоже спуститься и встретить меня внизу. Вторая, наименее предпочтительная, это быстрая реакция полиции на происходящее. А в Истадале полиция работала хорошо. Даже слишком хорошо, если кому интересно мое мнение. Кем бы ни был Шарки Шан, но отстреливать ноги гражданам, даже не принадлежащим к Велланскому союзу, тем более в черте города, тем более в здании, где от этого могли пострадать посторонние лица, запрещалось категорически. За это можно в два счета загреметь на остров в ударную бригаду по добыче магической руды, а трудятся там все очень примерно, поскольку суд назначает сроки не в месяцах или в годах, а в количестве сданных учетчику блоков. Я не был ярым противником физического труда на свежем воздухе, но все же не в таких условиях.

Если Алла Гафи я мог спокойно пристрелить при попытке магического нападения, причем ничего мне за это не будет, то крошить из кастера полицейских в Истадале тоже возбранялось. Это вам не Москва девяностых голов, о которой мне отец рассказывал в добром расположении духа. Если бы я не палил в офисе, меня бы и за отстреленную ногу Шарки оправдали бы, но, учитывая мой послужной список, рудников мне все равно не получилось бы миновать.

С каждой новой цифрой на индикаторе я напрягался все больше. У меня даже пот на лбу выступил, что бывало со мной крайне редко. По большому счету, пролетая последние три этажа, я по большей части прикидывал, чего хочу больше — столкнуться с полицией и провести годика три на работах по снабжению Велланского союза магической рудой, или же с Гафи, после чего меня ждало несколько недель ужасных пыток, а потом смерть, путешествие по Призрачному Миру и, скорее всего, потеря всего накопленного за последние годы. На самом деле, если бы замели не только меня, но и Алла, что намного уменьшило бы вероятность разграбления моего тайника, то я предпочел бы встречу с полицией. Проблема в том, что у меня вряд ли был выбор. С кем столкнусь, с тем столкнусь.

Наконец лифт остановился, а защитный барьер начал таять. Я не знал куда девать кастер. Если впереди полиция, лучше его сразу бросить, если же Алл Гафи, то наоборот.

Но в коридоре не оказалось никого. С меня тут же семь потов градом сошло. Расслабляться было точно рано, но мне все равно стало намного легче. Сунув кастер за пояс, я быстрым шагом метнулся к выходу в вестибюль. Там за пультом охраны никого не было — это означало, что полиция уже обо всем уведомлена и спешит на место перестрелки, а охране рекомендовано не отсвечивать. При этом можно было даже не пытаться открыть входные двери из прокачанного магией стекла, они со стопроцентной вероятностью заблокированы. Нужно было искать другой выход. Не обязательно из здания, хотя бы из ситуации. Причем, не особо дергаясь и шныряя по коридорам, поскольку везде понатыканы магические кристаллы, передающие информацию прямо в полицейский участок. Куда ни побежишь — все равно отследят и поймают. Как же достал меня этот город!

На самом деле единственным способом избежать немедленного пленения и поездки на рудодобывающий остров, было пустить себе в голову заряд энергии из кастера. К тому же Алла теперь наверняка поймают, если он тоже не додумается до самоубийства или оно ему будет еще менее выгодно, чем мне. Его поймают, некому будет вычислять мой тайник, и я окажусь в шоколаде по самую маковку, и еще с мармеладкой на темечке. Тогда и смерть для меня во многом потеряет опасность. В любом случае, раз выход из здания заблокирован, то и Аллу не выбраться.

Я уже направил ствол себе в висок, но понял, что ошибаюсь. Ведь он маг, к тому же с дипломом, а следовательно и с Печатью… Кто знает, может он способен во вменяемый срок разбить защиту на стеклах?

— Опусти оружие, — раздался у меня за спиной знакомый голос с выговором, присущим цвергам.

В их голосах словно чуть позванивают кристаллы. Оно и не удивительно, ведь кристаллы были частью тел цвергов, они и вместо волос росли у них на голове, и по коже рассыпались вкраплениями узоров.

Я развернулся, готовый стрелять на голос, но словно попал в густую субстанцию, сковывающую движения. Причем она густела все больше, начиная затруднять дыхание.

— Остынь! — посоветовал мне Алл Гафи. — У нас мало времени на то, чтобы отсюда выбраться.

— Можно подумать, тебе нужна моя помощь…

— К сожалению, так оно и есть. — Алл Гафи развел руками. — Поэтому я тебя сейчас разблокирую, а ты опустишь пушку. Годится?

— Арраун тебя забери… — прохрипел я. — Согласен!

Тут же воздух вокруг меня ослабил хватку. Я продышался и опустил кастер.

— В сообразительности тебе никогда нельзя было отказать, — усмехнулся Алл Гафи.

— Ну и зачем я тебе понадобился?

— Через пару минут тут будет полиция.

— Это и монгу понятно.

— Тогда прикуси язык и не мешай мне работать.

Он выставил правую руку вперед и я увидел, как из ладони цверга сначала выдвинулся голубоватый стержень, а затем заструилось чуть заметное, похожее на сизый дым сияние. Оно достигло дверей, полыхнуло яркой вспышкой, после чего стекло чуть потускнело и утратило свой глянцевый вид. На нем стали видны изъяны, механические повреждения и толстый слой пыли, которую давно никто не стирал за ненадобностью этого пустого занятия. Конечно, если уж все равно прокачивать стекла, то не только на непробиваемость, но и на невидимость загрязнений. Часто маги за эту опцию не брали денег, предоставляя клиентам в качестве бонуса.

— Стреляй! — приказал мне Алл Гафи.

Меня не надо было упрашивать. Я шарахнул по дверям потоком энергии, от чего они с треском и звоном вылетели наружу. Понятное дело, что прохожие на улице при этом бросились в рассыпную, часть транспорта остановилась и начала разворот, а другая наоборот, увеличила скорость и скрылась из виду.

Глава 3

— И что дальше? — поинтересовался я. — Не могу понять, что тебе от меня нужно.

— Ты отличный пилот, — спокойно ответил Алл Гафи. — А я не только не имею прав, но и никогда не сидел за штурвалом скутера.

— И что?

— Ты же не думаешь, что можно противостоять полицейским силам? Хоть с помощью кастера, хоть с помощью магии.

Он был прав, технология задержания у полицейских была выработана безукоризненно.

— Остается только одно — попытаться смыться, — закончил свою мысль Алл Гафи. — Поодиночке у нас это вряд ли получится, а вместе мы теоретически можем смыться.

— Чушь. У нас нет скутера. Это раз…

— Об этом я позабочусь.

Не тратя больше слов и времени попусту, Гафи выскочил на улицу, а мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Безусловно, в его словах было крупное зерно истины, но вот что из этого зерна прорастет, Шинтай знает.

Оказавшись на мостовой, я увидел, как цверг вскинул руку и небольшим огненным шаром выбил из седла скутера замешкавшегося горожанина. Тот шлепнулся с метровой высоты, вскочил на ноги, но сопротивления решил не оказывать. Скутер, потеряв управление, по крутой дуге опустился рядом.

— Извини, — на всякий случай сказал я, целясь из кастера в незадачливого водителя. — Если в твои планы сегодня не входит посетить Призрачный Мир, я советую воздержаться от защиты имущества. Свободен.

Добрый горожанин выполнил разворот кругом и пустился наутек за угол ближайшего здания.

— Вот тебе скутер, — с усмешкой произнес Алл Гафи.

По улице уже разносился вой полицейских сирен. Я прыгнул в пилотское седло, а Гафи устроился позади, вцепившись в страховочную штангу.

— Перед поездкой вынужден задать один вопрос, — сказал я.

— Только короче, если можно. — Алл Гафи.

— Что мы будем делать, если оторвемся от преследования?

— Разбежимся каждый своей дорогой. Шарки без лапы точно угодит на рудники. Полиция не захочет упустить случай засадить главаря крупной банды. Даже если пришить будет нечего, ему что-нибудь все равно пришьют в суде. То есть мы оба с тобой остаемся без босса, а заодно и без проблем, с ним связанных. Без Шарки Шана, лично у меня, к тебе нет претензий и мотивов вредить.

— За исключением кругленькой суммы, которую Шарки отвалит тебе за мою поимку.

— Ему не скоро представится такая возможность. Мое время слишком дорого стоит, чтобы ждать вознаграждения несколько лет.

— Ладно…

Нельзя сказать, что я полностью поверил и полностью успокоился, но все же вжался в седло и наступил на рычаг акселератора. Поток магической энергии из кристалл-кассеты устремился в привод скутера, поднял его сантиметров на сорок и рванул вперед так, что ветер в ушах засвистел. Я пригнулся под изогнутое стекло лобового обтекателя, чтобы унять брызнувшие из глаз слезы. Однако двигаться с нарушением скоростного режима в городе было не только опасно, но и глупо. На нас ведь не написано, что мы преступники. А пока владелец заявит об угоне, мы уже успеем решить многие из своих проблем. Поэтому я, стоило покинуть место преступления, сбросил скорость, влился в замедлившийся транспортный поток и затерялся среди сотен похожих машин. В час-пик дорожная полиция редко кого останавливает без нужды, так что нарваться на тупую проверку документов нам вряд ли грозило. Так что самым лучшим выходом пока было не привлекать к себе лищнего внимания. Что я и сделал, заняв эшелон наземного транспорта, который по правилам не превышал метра над землей, хотя по техническим характеристикам скутеры и автолеты могли подниматься до пятнадцати метров. Просто они потребляли при этом чрезмерное количество энергии, что делало такие полеты совершенно бессмысленными и опасными. Летающий же транспорт использовал совершенно другие принципы работы магической руды, но и стоил при этом куда дороже наземного.

По стороне встречного движения промчались несколько турбо-драйвов с сиренами и оранжево-серой полицейской раскраской. Я беспечно продолжал двигаться, но тут все изменилось. Одна из патрульных машин внезапно совершила боевой разворот на сто восемьдесят градусов, резко взмыла вверх и тут же устремилась по пологой траектории нам на перехват.

Вообще, идиотом надо быть, чтобы не предсказать такое развитие событий. Ведь зрячие кристаллы Эрга были натыканы не только внутри зданий, но и на улицах, а потому полиции прекрасно известен не только факт похищения нами скутера, но и его марка, особые предметы, а так же внешность наших скромных персон. Хотя идиотом я себя не считал, в отличие от окружающих. Просто в тот момент, когда я вдавил рычаг акселератора в ограничитель на боковом обтекателе, мне так хотелось спокойно и без затей выбраться из города, что я бессознательно обрисовал себе ситуацию в менее темных красках, чем это было на самом деле. На самом же деле шансов смыться без кутерьмы у нас не было никаких. А раз так, то на десять смертей все равно один Призрачный Мир.

Не дожидаясь, пока полицейский драйв приблизится на расстояние задержания, я поднял эшелон до двух метров и так топнул по рычагу акселератора, что он чуть не лопнул. В паспорте ни на один гражданский скутер этой функции не было прописано, но на самом деле само устройство привода было таково, что он усваивал всю поступающую в него магическую энергию. И если шарахнуть по рычагу пинком, этой энергии лавинообразно поступает столько, что машина автоматически переходит в режим форсажа. Я этот способ года два назад открыл сам, без подсказок, просто на основании анализа устройства привода. И хотя в магии я был полным профаном, но маготехника оперировала не заклинаниями, а готовыми устройствами перенаправления и использования магической энергии. По сути, магическая энергия заменяла собой электричество, распространенное в моем родном мире. Это, как писал Козьма Прутков, щелкни кобылу в нос, она махнет хвостом. Каждый элемент маготехнических устройств действовал по тому же принципу. Не надо быть магом, достаточно знать, какое воздействие на узел или агрегат приводит к тому или иному ответу. Дальше остается анализировать взаимодействие всех деталей, что и является самым трудным. Но лично у меня с логикой всегда был полный порядок. К тому же за штурвалом я с детства. Не сиделось мне на месте, чего уж греха таить, а опыт обращения с маготехникой тоже дорогого стоит. Вот и прослыл я в банде лучшим пилотом. Да что там в банде… На гонках Гнилого Озера год назад я занял третье место, а там соревнуются пилоты всех рас. Только арраунов я там никогда не видал. Кажется, они маготехники чураются не меньше, чем мы, люди, их внешнего вида и инстинктивно-боевых рефлексов.

Конечно, инструкцией по эксплуатации форсаж предусмотрен не был, но и полицейские на такое резкое изменение динамики гражданского транспортного средства никак не рассчитывали. Мы так рванулись вперед, что Алл Гафи позади меня взвыл от боли в вывихнутой руке. Сочетание необходимости держаться за страховочную штангу и возникшей перегрузки сделали свое дело.

— Осторожнее! — выкрикнул он, но его возглас потонул в клекоте сорвавшегося на форсаж двигателя.

Полицейский драйв очень точно оказался в той точке, где мы по всем просчетам должны были быть в эту секунду, но, понятное дело, находились мы уже метрах в пятидесяти по ходу движения, так что молниеносного и триумфального задержания не получилось. А раз так, полицейским пришлось ввязаться в городскую погоню, чего они обычно старались не делать ввиду крайней опасности данного мероприятия для третьих лиц, а так же частного и городского имущества.

Наш скутер разогнался так, что набегающий поток воздуха сделался упругим, почти как вода. Он грохотал и хлопал вихрями во всех обтекателях, едва не сдирая с меня одежду. Бедному Гафи доставалось еще круче, ведь он сидел дальше от дымчатого стекла лобовой защиты. Внизу, всего в метре под нами, размазанным от скорости изображением струился поток городского транспорта. Наверное, люди внизу не успевали нас замечать — они поднимали голову на клекот мотора, но пока они делали это движение, мы были уже далеко.

Двигаться так низко над основным транспортным потоком было очень опасно и для нас, и для окружающих, но я остерегался поднимать машину выше, поскольку при наборе высоты у любого наземного транспорта возрастает нагрузка на силовой агрегат, и как следствие сурово повышается расход магической энергии. Не известно ведь, сколько могла продлиться погоня. К тому же, судя по показанию индикатора, мы сели на скутер, с порядком израсходованной кристалл-кассетой. На полчасика такого режима ее хватит, но каждая пара метров набранной высоты сокращает это время процентов на двадцать.

Полицейский турбо-драйв, понятное дело, как машина класса городских перехватчиков, имел серьезное преимущество в скорости, причем, не смотря на втрое больший вес и соответствующие габариты, мало уступал легкому скутеру в маневренности. Так что, тягаться с ним по прямой было полным идиотизмом, но даже бешеное маневрирование в каньонах улиц между громадами небоскребов оказалось задачей сложной, опасной, а главное почти не имеющей никаких шансов на успех. Но Курт Бас не из тех парней, кто сдается при возникновении первых трудностей. Когда в зрячих кристаллах заднего обзора я увидел быстро нагоняющий нас перехватчик, самым разумным было резко изменить курс. Что я и сделал — увидев заезд на перпендикулярную улицу, я выкрикнул:

— Гафи, держись!

После чего заложил чудовищный девяностоградусный вираж. Стабилизаторы курсовой устойчивости взвыли и задрожали от напряжения, но мне не удалось перебросить машину за границу запаса прочности. Сожрав уйму магической энергии, стабилизационные кристаллы все же выдержали и сохранили скутер более или менее в пределах курсовой траектории. Снесло нас всего метров на десять по радиусу. А вот Гафи пришлось трудно — чудовищной центробежной силой его вышвырнуло из седла и он повис, двумя руками продолжая держаться за страховочную штангу.

— Курт! — расслышал я позади.

Хотя по крену на правый борт мне и так было понятно, что пассажира я чуть не потерял. Обернувшись, но не собираясь сбрасывать скорость, я увидел Алла Гафи, он развевался в набегающем потоке подобно флагу.

— Стой! — взмолился он.

Но это был просто крик души, я понимал это прекрасно. Рационализма в нем не было. Ну какой к Шинтаю рационализм, если нам нельзя сбавлять скорость?

— Держись! — крикнул я через плечо. — Сейчас у тебя будет шанс оказаться в седле.

— А-а-а-!!! — раздался позади душераздирающий крик.

Кажется, до Гафи дошло, что ему придется в таком положении немного подождать моего следующего маневра.

Между тем полицейский драйв повторил мой маневр, но проделать его с такой же скоростью более массивный аппарат не мог в принципе, если на нем не установлены магические компенсаторы перегрузок. Ставить же их на серийных патрульных перехватчиках слишком дорогое для городских властей удовольствие. Поэтому большинству полицейских приходилось терпеть на собственной шкуре несовершенство законов физики. Хотя на эксклюзивном глайд-перехватчике «Антилион», который использовался только в исключительных случаях, подобные стабилизаторы имелись. Благодаря им тяжелобронированный и тяжеловооруженный «Антилион» мог стартовать с места, маневрировать и тормозить, полностью игнорируя параметры собственной массы, а следовательно и инерции.

Обычный же турбо-драйв, чтобы проскочить девяностоградусный поворот, просто обязан сбросить скорость перед изменением траектории, а затем снова набрать ее после выхода из виража. Именно это и был наш шанс. Но пока Гафи болтался и визжал за бортом, мне сложно было использовать это, пусть небольшое, преимущество в маневренности.

— Приготовься! — крикнул я ему через плечо, а сам заложил крутой вираж на следующую боковую улицу.

При этом я постарался как можно сильнее заложить аппарат на правый борт, чтобы Алл Гафи, на какой-то миг оказавшись в состоянии невесомости, мог рухнуть на скутер и вскарабкаться в седло. Хватит ли у него на это сноровки, вопрос из вопросов, но других вариантов у меня все равно не было.

Скутер накренился и вошел в поворот на такой перегрузке, что у меня чуть позвоночник в штаны не высыпался. Гафи, понятное дело, со всей приложенной к его телу силой шарахнулся на борт скутера, звякнув растущими на голове голубыми кристаллами.

— Залезай! — порекомендовал я, все еще удерживая машину в крайне нестабильном состоянии.

Чуть очухавшись от удара, Алл Гафи подтянулся и втиснулся задницей в седло.

— Попрошу транспортное средство больше не покидать, — бросил я ему через плечо и снова вывел скутер в режим форсажа.

Полицейские миновали и второй поворот, но не смотря на гораздо большую мощность двигателя, догнать нас не могли. Им мешала масса и центробежная сила. Я же, поняв верность избранной тактики, начал закладывать один вираж за другим, не особенно заглядываясь на мерцающие магические ореолы висящих в воздухе знаков и указателей. Дважды мы выскакивали на полосу одностороннего движения против потока, окружающие водители от нас шарахались, мигали фарами, но все это было на руку скорее нам, чем преследователям, поскольку турбо-драйв размером побольше нашей машинки, ему тяжеловато маневрировать во встречном потоке без опасности кого-нибудь разбить в лепешку.

Но моя веселая игра с турбо-драйвом длилась не долго — вскоре еще одна патрульная машина вылетела нам на перерез с боковой улицы, а через минуту к ним присоединилась третья, и они растянутым косым клином начали нас настигать. Я, делая один поворот за другим, старался сохранить до них вменяемую дистанцию, но каждый раз, выворачивая руль, я уже опасался выйти в лоб на очередной, поджидающий меня в воздухе драйв.

Понятно, что стрелять в городе на людных улицах в час-пик никто из полицейских не будет, а в отличии от блюстителей порядка келебра или ящеров, полиция людей вообще стреляла редко. Куда эффективнее работали приемы магического обездвиживания с последующей телепортацией в полицейский участок. Но чтобы проделать такой приемчик, надо приблизиться к задерживаемому на достаточно близкое расстояние, чего лично я допускать совершенно не собирался. Они же, напротив, стремились к этому изо всех сил. Кроме того, по мере возможности, полиция перекрывала движение на улицах, в связи с чем транспорта становилось все меньше и меньше. Это значительно облегчило патрульным возможности маневрирования, а мне затруднило использование малогабаритности скутера. Зато это дало мне возможность снизиться, чтобы не расходовать энергию понапрасну. В результате через десять минут после начала погони я несся, едва не касаясь днищем мостовой, во главе эскорта из пяти турбо-драйвов по совершенно пустынным проспектам и улицам Истадала. Причем, не смотря на мои увертки, эскорт этот бодренько сокращал дистанцию.

Еще через минуту мне стало понятно, что одними только поворотами я от погони не оторвусь. Надо было срочно придумывать какой-то победоносный прием, который решит нашу участь положительным образом. Но что можно сделать на маленьком гражданском скутере?

Бросив взгляд на кристаллы заднего обзора, я понял, что преследователи нас почти настигли и начали уравнивать с нами скорость, а это означало, что они уже переходят в режим задержания. Чтобы отложить этот радостный момент хоть немного, я рывком убрал ногу с акселератора и резко активировал блок тормозных кристаллов. Скутер как вкопанный остановился в паре сантиметров над землей, меня швырнуло на лобовой обтекатель, а Гафи, пролетев надо мной и сделав в воздухе не очень изящный переворот, шлепнулся на мостовую, как мокрая рыба на прилавок торговца. Мне ударом о стекло рассекло бровь, но Аллу Гафи, похоже, досталось все равно больше. Дорожные службы Истадала не жалели крепких материалов на мостовые. Зато все пять полицейских драйвов с воем пронеслись над нашими головами. Их пилоты явно не ожидали от меня такой жесткой выходки.

— Быстро в седло! — рявкнул я Аллу Гафи, вытирая тыльной стороной ладони кровь с лица.

Глава 4

Не смотря на то, что Гафи прилично зашибся, он выполнил команду без замедления и без комментариев. Только он уселся, я на месте развернул машину и снова изо всех сил пнул рычаг акселератора. Более массивные турбо-драйвы такой фокус вытворить не могли, им пришлось сначала замедлиться, потом развернуться и только после этого снова набрать скорость. Пока они это все проделали, я успел унестись на боковую улицу. Причем, чтобы запутать преследователей, я не стал особо по ней разгоняться, а тут же свернул снова, а потом, пролетев пару кварталов, еще раз. Это не могло дать колоссального преимущества, поскольку зрячие кристаллы все равно расставлены по всему городу, передавая в полицейские участки результаты всех моих маневров и мою локализацию. Зато это давало серьезный отрыв от преследования.

Я предполагал, что все пять драйвов не будут теперь настигать меня одним путем. По логике вещей, зная где я нахожусь по наводке от диспетчера, они должны разделиться и начать с разных направлений загонять меня в точку задержания. Пока они утратили со мной визуальный контакт, надо было это хоть как-то использовать. И тут я вспомнил, что Гафи не просто балласт, мешающий мне во время резких маневров. Он дипломированный маг. Когда физических сил не хватает, когда жесткие законы окружающего мира стоят у тебя поперек горла, как застрявшая кость, тогда магия — самое то. Меня в Университет никогда не тянуло, мне проще было достигать целей за счет ловкости и силы рук, за счет меткости и быстроты ног. Но когда припирало, мне не претило платить магам за помощь.

— Ты можешь ослепить зрячие кристаллы? — спросил я, морщась от капающей на ресницы крови.

— Это может любой маг-недоучка. — Алл Гафи презрительно фыркнул. — Но толку от этого нет никакого. Если информация перестает поступать с какой-то группы кристаллов, диспетчер именно там и предположит твою локализацию. Выбить же все кристаллы в городе никому не под силу. На это потребуется слишком много энергии. Группа сильных магов из десятка человек могла бы такое устроить, но сейчас говорить об этом бессмысленно.

Надежда в моей душе начала съеживаться, а то место, которое она занимала, начала заполнять злость.

— Другое дело, — спокойно продолжил Алл Гафи, — что моей квалификации хватит на то, чтобы передать на кристаллы вымышленное изображение.

— Что? — воскликнул я, не веря своим ушам.

— Я могу сделать так, что информация с кристаллов продолжит поступать в диспетчерскую, но нас на этом изображении не будет.

— Ты гений! — расхохотался я, набирая скорость и смахивая с лица густеющую кровь. — Давай же! Давай.

Глянув в кристаллы заднего обзора я увидел, что маг держится за страховочную штангу только левой рукой, а из ладони правой у него струится и растекается по улице чуть заметный, быстро исчезающий сизый дымок. Я начал управлять скутером намного аккуратнее, чтобы не тревожить Алла Гафи во время работы и не рисковать потерять его на каком-нибудь вираже.

— О слежке теперь можешь не беспокоиться, — уверенно заявил он.

Это радовало. Теперь следовало поменьше петлять, чтобы не нарваться на патруль случайным образом.

— Какие у нас планы? — поинтересовался я, щупая рассеченную бровь, кровь из которой уже сочилась, а не лилась.

— Надо выбираться из города. После заварушки, которую мы устроили, лучше на некоторое время залечь на дно.

Это было проще сказать, чем сделать. Истадал — большой город, его и в спокойном-то режиме так запросто навылет не пересечешь. А уж когда тебя отслеживает полиция — и подавно. Понятное дело, что движение сняли не по всему мегаполису, оцеплена скорее всего малая часть, где по мнению полицейских аналитиков будет протекать погоня и задержание, а остальное пространство живет обычной жизнью. Это означало, что по периметру блокированного участка выставлено оцепление на всех радиальных направлениях, включая самые мелкие. И прорвать это кольцо надо еще постараться.

Я сбавил скорость, чтобы оттянуть момент неминуемой встречи с патрулем, а потом на ходу изложил свое понимание проблемы Аллу Гафи.

— Все это понятно, — спокойно ответил тот. — Но оцепление выставлено не для того, чтобы не дать нам вырваться. Полицейские уверены, что задержат нас в считанные секунды.

— Для чего же тогда оцепление?

— Чтобы не дать возможности добропорядочным гражданам попасть в зону погони. Не только ради их безопасности, но и, в основном, чтобы не мешались под ногами. Следовательно, патрули расставлены именно на дорожных коммуникациях.

— Ну так и мы по ним движемся. — Я не мог сообразить, куда он клонит.

— Это пока. Но при первой возможности мы сменим путь на более удобный для нас.

— Это на какой? — У меня начало возникать дурное предчувствие.

— Конечно ты не понимаешь! — Гафи расхохотался. — Ведь граждане любого города очень редко думают про канализацию.

Я чуть из седла не вывалился от подобного заявления.

— Мы попремся по подземелью? — Мне трудно было сдержать эмоции.

— Не попремся, а полетим. Канализационные тоннели Истадала достаточно широки и высоки, чтобы скутер без помех мог пролететь в любом месте.

— Безумие! Там Шинтай заблудился бы. На скутере мы разобьемся в сопли, как специалист тебе говорю.

— Специалист не разобьется. Я же сразу сказал, что ты мне нужен в качестве хорошего пилота.

— Хорошего? — пробурчал я. — Это называется не хороший пилот. Это называется пилот экстра-класса.

— Значит совершенствуйся, пока я ищу путь в подземелье, через который можно влететь на скутере.

Я предпочел замолкнуть и обойтись без колкостей. Похоже, для нас такой вход был единственным выходом из создавшейся ситуации. Уж не знаю, за счет чего он там его искал, но обычно вход в канализационную систему выглядел в виде люка на мостовой, через который пролезают ремонтные команды и отряды по уничтожению расплодившихся монстров. Скутер в такую дыру не протолкнуть, это точно. За чертой города тоннели сужались, переходили в трубы и сводились в систему магической очистки стоков. Вся грязь там специальными маго-фильтрами вытравливалась и формировалась в твердые, совершенно инертные блоки без вкуса и запаха, а кристально чистая вода возвращалась в водопроводную систему. Аррауны, когда услышали о нашей системе очистки, начали сочинять байки, что мы живем в домах из собственного дерьма и пьем собственную мочу. У них ума на магию не хватало. Темные они, чего уж тут говорить. Хотя твердые блоки действительно использовались в качестве строительного материала.

Я хотел было сбросить скорость и перестать петлять, чтобы сэкономить энергию кристалл-кассеты, но Алл Гафи велел мне без остановки двигаться по пустынным улицам и как можно чаще поворачивать.

— Зрячие кристаллы я обезвредил, — пояснил он. — Но люди остались в зданиях и видят нас через окна. Многие из них сейчас связываются с полицейскими участками и передают, где мы находимся. Но если двигаться быстро и запутанно, полиции это ничего не даст, поскольку пока добропорядочный гражданин свяжется с полицией, мы будем уже за много кварталов от этого места.

Резон в этом был, поэтому я снова прибавил скорость.

— Так, а ну-ка забирай правее, — приказал мне Алл Гафи.

Я вывернул руль.

— Отлично… — довольно выдохнул он. — В десяти кварталах отсюда есть фабрика одежды. Она уже закрыта, из людей там только охрана. Зато имеются очень широкие порты в канализационную систему, через которые сбрасываются тонны отработанного красителя. Там не то что на скутере, там на пассажирском круизере можно проехать. Давай на параллельную улицу.

— Откуда ты это знаешь?

— Считал с Пространства, — лаконично пояснил Алл Гафи.

Я подумал, что может быть зря проигнорировал возможность поступления в Университет Магии. Хотя сейчас думать об этом было не время. Сейчас от меня требовались другие способности, причем в полной мере. А магией пусть Алл Гафи заведует, у него это не плохо пока получается.

На самом деле я расслабился. Патрульные турбо-драйвы отстали, наша цель, то есть выход в систему канализации, была совсем рядом, так что я решил не тратить сил и внимания попусту, а оставить все это на сверхсложный маршрут под землей. Тут-то и произошло то, от чего у меня душа натуральным образом ушла в пятки. Я сделал очередной поворот и неожиданно вышел в лоб оранжево-серой полицейской машине. Только это был не обычный драйв, а гроза дорог — глайд-перехватчик «Антилион» во всей своей жуткой красе. Широкий, плоский, как морда ящера, с выступающими по бокам автоматическими спелганами, дымчатым бронированным стеклом и двумя посадочными опорами под брюхом. Сильный, стремительный, оснащенный компенсатором инерции и заноса. Маневренность этой машины была далеко за пределами любых законов Мироздания, поскольку обеспечивалась несколькими маготехническими устройствами, которым на физику реального мира, которую мне преподавали в московской школе, плевать было с крепостной башни.

Я когда остановился перед глайд-перехватчиком, у меня было такое ощущение, что я оказался голый и безоружный перед тем страшным хищником, в честь которого названа эта машина.

— Вот Шинтай! — выдохнул за спиной Гафи. — Приехали.

Сопротивление действительно было совершенно бессмысленным. Странно вообще что такую машину пригнали на перехват двух правонарушителей. Их на всю городскую полицию штуки три, не больше, потому что стоимость ее постройки просто астрономическая.

И все же я решил не сдаваться, а перекинул акселератор на реверс и саданул по нему ногой, дав задний ход на полном форсаже. Меня чуть не перекинуло через руль, но я удержался за боковой обтекатель и снова угнездился в седле. Ездить на такой скорости задом — довольно оригинальный, но достаточно эффективный способ самоубийства. Меня успокаивало лишь то, что мы с Гафи окажемся в Призрачном Мире одновременно, а поскольку он старше, и вес его личности больше, то и пробудет он там дольше меня. В этом случае за тайник можно было не беспокоиться, а значит можно рискнуть шкурой и попробовать избежать задержания.

Едва я начал маневр, полицейский «Антилион» устремился вперед с таким ускорением, что не будь он снабжен компенсаторами перегрузок, экипаж размазало бы по стенкам кабины. Естественно, он меня обогнал, после чего остановился как вкопанный, подставив мне борт. Но я резко вытянул на себя ручку высотного контроллера и перепрыгнул через перехватчик, как болотник перепрыгивает через стволы поваленных ветром деревьев. Тут же выкрутив руль и едва не вылетев из седла от рванувшей меня центробежной силы, я перекинул акселератор с реверса на передний ход и скрылся за углом здания. Глайд-перехватчику, при всей его маневренности, тоже пришлось огибать угол, потому что, на мое счастье, сквозь стены он проходить не мог. Этих двух-трех секунд задержки мне хватило на то, чтобы проскочить квартал и снова нырнуть за угол. Но в следующий миг «Антилион» снова показался в кристаллах заднего обзора. Он бы мог догнать меня меньше, чем через секунду, но я снова свернул на боковую улицу, потом нырнул между домами. Но как ни крутился, сверкающая туша глайд-перехватчика играючи догоняла меня после каждого поворота. Я ощущал себя мелкой рыбешкой, за которой, неотвратимая и грозная, гонится крупная хищная рыбина.

— На фабрику! — выкрикнул позади меня цверг. — Гони на фабрику! Там тебе легче будет маневрировать среди множества заданий! Налево!

Я вывернул руль.

— Направо!

Снова резкий поворот, грозящий выкинуть нас из седел, как камни из древней катапульты. Глайд-перехватчик не отставал. И тут мы оказались в длинном, с километр, квартале без единого пересечения с другими улицами. В конце этого сплошного каньона из зданий маячила стена и ворота фабрики по производству одежды.

— Не уйдем! — в панике заорал я, привстав на рычаге акселератора, чтобы вдавить его до отказа. — Тут поворачивать некуда, а на прямой он нас настигнет в два счета!

Что и случилось — глайд-перехватчик, размазавшись в глазах от скорости и толкая перед собой упругий буфер воздушной волны, поравнялся с нами, притормозил, уровняв с нами ход, и открыл боковой люк, чтобы дать возможность офицеру применить сковывающую магию задержания.

В этот миг бы свернуть на боковую улицу, но ее не было. Однако я все же свернул. Улучшив момент, я резко вывернул руль и влетел в одно из окон здания, выбив капотом всю фрамугу окна. «Антилион» остановился, покачнувшись, у оконного проема, но залететь внутрь за мной ему мешали значительные, в сравнении со скутером габариты. Мы с Гафи оказались в каком-то складе, но стеллажи стояли достаточно широко, чтобы мы могли проскочить между ними. Пронзив пространство помещения, я вывел скутер через дверь, мимо лифта по коридору, надеясь выскочить с другой стороны здания. Вдали от окна стало темно, пришлось активировать магический кристалл фары и продираться по коридорам на малой скорости в тоннеле из голубого света. Наконец снова показалась дверь, через нее мы снова вылетели в подобное первому складское помещение, где за стеллажами маячило окно. Однако стоило мне выбить стекло и оказаться снаружи, как рядом с нами, словно материализовавшись из воздуха, появился полицейский глайд-перехватчик. А что удивительного? Ему это длинное здание обогнуть, как мне икнуть с пережору.

Ругнувшись похабно и грязно, я перекинул рычаг на реверс и задним ходом снова влетел в окно, по ходу развернувшись и снеся большой фрагмент стеллажа.

— Осторожнее! Ноги переломаем! — взмолился Алл Гафи.

— Помолчи, — пробурчал я в ответ. — Мне же не приходит в голову давать тебе советы по магии!

Стало понятно, что по улице нам до фабрики не добраться. Глайд-перехватчик в любом случае на открытом пространстве нас настигнет и проведет процедуру задержания по всем правилам полицейского искусства. В здание же ему не проникнуть — слишком велик. Значит по внутренним коммуникациям, в принципе, есть шанс преодолеть оставшиеся метров триста до фабрики, а там уже вломиться в сеть помещений и попробовать уйти в один из канализационных тоннелей.

Вылетев в коридор, я на этот раз не стал пытаться пронзить здание поперек, а направил машину по тому ответвлению, которое вело вдоль, в сторону фабрики. К сожалению, этот коридор быстро закончился тупиком.

Дальше-то и началась свистопляска. Не каждому водителю не в каждом кошмарном сне привидится, как мы на приличной скорости при свете фары носились по коридорам, вышибали капотом двери, ныряли в лифтовые шахты, вертикально по ним поднимались, выскакивали, снова метались по коридорам, складам, офисам, переворачивая и ломая все на своем пути, потом снова ныряли в шахты. До головокружения, до изнеможения. При этом надо было спешить, хотя бы потому, что в любой момент по наводке команды глайд-перехватчика в здание может быть высажен штурмовой десант, которыйбыстренько нас остановит.

— Я больше не могу! — взмолился Алл Гафи, звеня кристаллами на башке.

— Сдаваться собрался? — сквозь зубы процедил я. — Нет уж. Лично я предпочту путешествие в Призрачный Мир.

Наконец мы оказались в офисном коридоре третьего этажа. Он кончался окном, а за ним виднелись кубические корпуса и складские ангары фабрики.

— Йох-у! — выкрикнул я и наступил на акселератор.

Скутер промчался по коридору, высадил окно и нырнул за высокую, в два этажа, стену фабрики. Глайд-перехватчика у торца здания не оказалось, по всей видимости он барражировал или вдоль фасада, или с обратной стороны, ожидая, когда мы вылетим из какого-нибудь окна. Скорее всего, наша цель была полицейским неведома, да оно и понятно. Это ведь уж совсем надо быть идиотом, чтобы попытаться скрыться на скутере в канализации.

Оказавшись на территории фабрики, я опустил скутер почти до земли, чтобы стена скрыла нас от нежелательных взглядов экипажа «Антилиона» или другого полицейского патруля. Скорость я тоже сбавил, на малом ходу скутер скользил над грунтом почти бесшумно. Так что мы очень скоро затерялись среди многочисленных корпусов.

— Стой! — приказал Гафи. — За этими воротами красильня. Именно здесь находится широкий вход в систему канализации.

Ворота выглядели крепкими, скутером не прошибешь. Но я этого делать не собирался, и так порядком помял обтекатели, пока маневрировал внутри здания. А скутер должен оставаться в исправном состоянии, потому как если он подведет в подземелье, нам с Гафи точно крышка. Даже с учетом наших суммарных возможностей. Поэтому я выбрался из седла, потирая отбитую задницу, глянул в щель между створками и прикинул, на какой высоте расположен запирающий блок. Затем достал из-за пояса кастер, отошел на пару шагов и пальнул в замок короткой порцией энергии. В месте попадания образовалась дыра, а створки чуть разошлись. Я открыл одну, запрыгнул в седло и на самом малом ходу загнал скутер в помещение.

— Шевелись, — посоветовал мне Алл Гафи. — Глупо тратить драгоценное время на перестрелку с охраной.

Это было резонно. Мы проехали между двумя объемистыми бассейнами, в которых происходила окраска, и за ними обнаружили трубопровод, уходящий в канализацию. Он был такого диаметра, что по нему без труда проехал бы вагон московского метро, не то, что скутер.

— Загоняй тачку прямо в бассейн, — сказал Алл Гафи. — Там сливные отверстия подходящего диаметра.

Я приподнял машину метров на шесть, перевалил через кромку емкости и опустился на дно бассейна, где действительно зияло сливное отверстие, забранное подъемным люком. Люк находился в поднятом состоянии после слива грязной воды, так что путь нам не преграждало ничего.

— Поехали? — покосился я на Алла Гафи.

— Пожалуй, — не очень уверенно ответил он.

Глава 5

Я тронул машину, выдохнул, и направил ее в зияющее отверстие, наполненное кромешной тьмой. Правда фара с мощным люминесцентным кристаллом оказалась сильнее тьмы, но не было уверенности, что мы с Аллом окажемся сильнее тварей, ею порожденных. Не секрет, что канализация ими кишела. Из-за этого, время от времени, приходилось формировать специальные муниципальные отряды зачистки. Сначала они состояли только из людей, но потом какая-то светлая голова додумалась посылать под землю специально обученных кое-как вооруженных монгов. В результате теперь, кроме местных монстров, в канализации обитали вконец одичавшие и, к тому же, вооруженные монги, совершенно отбившиеся от рук. Конечно, вся эта дрянь не подбиралась близко ко входам в тоннели и выходам из них, но с самого начала нам расслабляться не стоило.

Я вел скутер низко, чтобы экономить заряд кристалл-кассеты, и не очень быстро, чтобы поменьше шуметь. Однако нога у меня подрагивала, в готовности каждую секунду как следует нажать на акселератор, если возникнет такая необходимость. В том, что она возникнет, у меня не было ни малейших сомнений. Вопрос был только, как скоро это случится. Луч фары пробивался сквозь тьму, отсвечивая на сводчатых, мокрых стенах тоннеля. Под днищем скутера текла гладкая, черная, как смола, вода. Вдоль потока, у самых стен, тянулись каменные дорожки шириной метра по два каждая. Иногда по сторонам виднелись зияющие дыры боковых ответвлений. Они действовали на нервы больше всего, поскольку, находясь в подобных местах, никогда не знаешь, что из этих провалов выскочит.

Скосив взгляд, я заметил, что Алл Гафи потирает одну ладонь о другую — верный признак того, что маг находится в состоянии наивысшей готовности. Я предполагал, что готовность эта была к броску огненного шара или к какому-то другому, может еще более сильному, боевому заклинанию. От меня не требовалось очень резвых маневров, поэтому, держась за руль одной рукой, я вытащил из-за пояса кастер и взвел его. Хотя для массивных тварей удар кастера, что гирафу укол булавкой. Тут слизни встречались метров по семь длиной. Хотя слизни — смех на палке, в сравнении с другими, куда более быстрыми и куда более агрессивными тварями. Взять к примеру болотника, который, забравшись в систему канализации из-за городской черты, мог запросто тут прижиться. А болотник — это жестко. Настолько жестко, что я предпочел бы никогда с ним не встречаться, какое бы оружие у меня при себе в тот момент ни было. Эта тварь до предела сильна, быстра и свирепа. А в темноте, когда обзор, по большому счету, ограничен выхваченным лучом фары пространством, болотник представляет смертельную опасность для любого разумного существа, включая ящеров и арраунов. Хотя уж кто, кто, а представители этих рас — бойцы не последние. Чего нельзя сказать о людях и цвергах, выживших только благодаря интеллекту и способностям к магии. В случае же с болотником магию надо еще умудриться успеть применить, а ум в стычке с ним вообще бесполезен.

Когда мы продвинулись примерно на километр в глубь тоннеля, я перестал беспокоиться о возможной полицейской погоне. Зрячих кристаллов в канализации не было, людей, способных связаться с полицейским участком, тоже, а протяженность сети и ее разветвленность была так велика, что шансов настигнуть нарушителя в этом лабиринте не было никакого. Убегать тут куда проще, чем за кем-то гоняться. Зато был вполне вероятный шанс лишиться в лучшем случае головы, а в худшем какой-нибудь менее важной для жизни части тела, например обеих ног, как это часто бывало с незадачливыми путешественниками по этим чудовищным катакомбам. Или очнуться с перебитым, а то и с перекусанным хребтом, что тоже случалось.

Мысли невольно крутились вокруг этой темы, хотя я старательно вытеснял ее из головы. Но чем дальше мы углублялись в тоннели, тем больше рубашка прилипала к покрывшейся холодным потом спине.

На втором километре тоннель закончился тупиком, и нам пришлось выбрать одно из двух более узких ответвлений. Единогласно было решено двигаться по правому рукаву, хотя мы с Гафи прекрасно понимали, что с тем же успехом можно было сыграть в «чет-нечет».

— Паршиво, что указующего кристалла нет на приборной панели, — вздохнул я.

Эхо моих слов заметалось под сводом тоннеля и ускакало прочь, в непроницаемую темноту за пределом освещенного фарой пространства.

— Ага, — невесело усмехнулся Алл Гафи. — Еще хуже, что скутер не оборудован скорострельными спелганами. А насчет направления не волнуйся все тоннели выводят, рано или поздно, к очистным блокам. Выберемся.

— Я рад за твой оптимизм.

— Спасибо.

Через полчаса пути воздух начал содрогаться от нечленораздельных выкриков, рычания, воя. Я и без того не очень уверенно себя чувствовал, а тут и подавно волосы по всему телу встали дыбом. У цвергов волосы в нашем понимании не росли, но видно было, что Гафи тоже не чувствует незыблемой уверенности в завтрашнем дне. Шутки шутками, но мы, спасаясь от преследования, умудрились оказаться в одном из самых опасных мест Мира Пророчества.

Вскоре поток воды сузился, обнажив по бокам канала больше каменного пространства, а еще через несколько минут мы попали в огромный сводчатый зал распределительного коллектора, из которого во все стороны разбегались более тонкие тоннели. Посреди озера под сводом коллектора покоился полузатопленный полицейский турбо-драйв. В свете нашей фары на стенах виднелись многочисленные следы попаданий бортовых спелганов.

— Кажется, тут была не слабая заварушка, — негромко произнес я. — Интересно, что завлекло патруль так далеко вглубь канализационной системы?

— Гнались за кем-то, вроде нас, — с иронией ответил Алл Гафи. — Погорячились.

Подъехав ближе, я притормозил над водой возле сбитого аппарата. Лобовое стекло драйва было выбито, внутри белели костями два сильно разрушившихся скелета, а обшивка зияла несколькими опаленными дырами — узкими, а не круглыми, с надорванными краями.

— Это не из спелгана, — приглядевшись сообщил Гафи. — Похоже на удары энергоклинком.

— Очень мило… — Я поежился. — Остановить турбо-драйв в рукопашной схватке, это уж совсем за гранью моего понимания. Я был бы не прочь побеседовать с погибшими пилотами после их возрождения. Представить не могу, что тут произошло.

— С каких это пор, Бас, тебя потянуло на беседы с полицейскими? Я вот боюсь, что тебе не надо будет ни у кого ничего выяснять. Мы с тобой оба, скорее всего, получим возможность увидеть подобную сцену собственными глазами. Причем с самими собой в одной из главных ролей.

— У тебя скачки психики от крайнего оптимизма до крайнего пессимизма, — заметил я. — Кажется, это последствия долгого пребывания под землей.

— Причин несколько, но в любом случае шуточкам, тем более таким плоским, как у тебя, сейчас не место. Надо срочно делать отсюда ноги. Здесь нечто вроде перекрестка, поэтому обитатели подземелий всегда могут рассчитывать тут поживиться. Если в системе канализации появляется кто-то, то он с очень большой долей вероятности окажется в этом месте.

Меня не надо было упрашивать. Качнув ногой акселератор, я на малом ходу направил машину в один из тоннелей.

— Труба ведет на юг, — прикинул Алл Гафи. — Хороший выбор. Этим путем мы достигнем окраины города по кратчайшему расстоянию.

Расстояние может и было кратчайшим, но примерно через два километра пути, не встретив ни одного бокового ответвления, мы оказались перед массивной чугунной решеткой, перекрывавшей проезд.

— Тьфу, Шинтай! — Я зло сплюнул в грязную воду.

Если поначалу она пахла только текстильными красками, то по мере углубления в сеть канализационных коммуникаций, все больше приобретала резкий аммиачный запах. Меня от него начинало подташнивать.

— Читая Пространство, не всегда имеешь возможность получить информацию о таких мелочах. — Гафи развел руками.

— Это мелочь? — скривился я. — Нам теперь пилить обратно несколько километров. А кристалл-кассета, предупреждаю, не полная. И полной не была с самого начала. Мне бы из-за подобных мелочей не хотелось бродить тут пешком по пояс в дерьме.

— Твой кастер точно ее не пробьет?

Я прикинул толщину и помотал головой.

— Ладно… — Маг виновато опустил взгляд. — Я буду внимательнее.

Развернув скутер на месте, я направил его в противоположную сторону, однако не проехали мы и километра, как снова уперлись в точно такую же решетку.

Я притормозил перед ней и оставил двигатель работать в режиме самого малого потребления энергии, чтобы он просто держал машину в сантиметре над гладью воды.

— Я не виноват, — на всякий случай заявил Алл, увидев, как побелели мои пальцы на рукоятке кастера.

— Не сомневаюсь, — ответил я. — Кто-то запер нас, как крыс в ловушке.

— Хороший способ, — одобрил Алл Гафи задумку наших таинственных недругов. — Не надо даже ввязываться в драку. Если все организовано только ради завладения нашим имуществом, то достаточно дождаться, когда мы умрем с голоду.

— Скорее от жажды. Не знаю как ты, а я пить эту жижу не буду. Лучше сразу отстрелю себе башку.

— Вообще-то ее можно очистить магическим образом… — прикинул Гафи. — Но я не владею соответствующим заклинанием.

— А решетку нельзя открыть магическим образом?

— Можно. Я специально учился вышибать двери, окна, и даже пробивать не очень толстые стены. В том числе, защищенные чужой магией.

— Так какого Шинтая ты мне мозги пудришь? Надо было ту, противоположную решетку ломать! Поехали!

— Ничего не выйдет, — устало махнул рукой цверг. — Эти решетки защищены такой магией, которая мне не по зубам.

— Что за чушь? — удивился я. — Ты же у меня на глазах снял со стекла защиту, установленную магом из охранной фирмы! Они денег зря не получают!

— То другое… — Алл Гафи покачал головой. — В охранных предприятиях работают выпускники Университета. Их магия стандартная. А тут… Я не знаю, как организована блокировка, потому не могу ее снять.

— Хочешь сказать, что тут задействована Дикая Магия? — осторожно уточнил я.

— Именно так. Я не знаю что делать.

— Вот, Шинтай! — Я в сердцах стукнул кулаком по рулевой стойке.

На всем пространстве Истиной Империи, да и в землях тэнки тоже, Дикая Магия была запрещена давным-давно. Но что значат законы верхнего мира для жителей заполненных тьмой подземелий? Ничего. Понятное дело — монга не приняли бы в Университет, а потому, если он пожелает воспользоваться магией, то она будет Дикой. По определению. Возможно даже, что полоумным монгам она вредит меньше, чем людям. Человека Дикая Магия рано или поздно сведет с ума, а как свести с ума монга, который рождается сумасшедшим?

— В любом случае нам лучше дожидаться своей участи у другой решетки, — заключил я, стараясь взять себя в руки. — По крайней мере выход в ту сторону.

Цверг ничего не ответил, а я развернул скутер и рванул его в первоначальном направлении. Вскоре снова пришлось притормозить у решетки.

— Говорят, безвыходных положений не бывает. — Прижав скутер бортом к препятствию, я ощупал частые массивные прутья.

— Может быть, — уныло ответил Алл Гафи. — Но всегда хочется, чтобы выход из ситуации лежал подальше от входа в Призрачный Мир.

Только он это сказал, как сверху, со свода тоннеля, послышался лязг открываемых люков. Как минимум пяти, если меня не обманывал слух. Стремительно подняв лицо вверх, я увидел, как из квадратных проемов в закругленном потолке упали несколько тонких веревок, а по ним, с удивительной ловкостью, начали спускаться, один за одним, десятки монгов, вооруженных чем попало. В основном их амуниция состояла из разного размера и формы энергоклинков, на руках одного виднелись здоровенные энергокастеты, а трое были вооружены спелганами. Внешность этих полуразумных существ плохо поддается описанию из-за удивительного разнообразия в росте и различных уродствах тел, но несколько признаков их все же объединяли: круглая голова, чаще всего без волос, отвратительная морда, словно у истлевшего трупа, клочьями свисающая грязная, насквозь провонявшая одежда. И очень большие ступни. Ни у одной из разумных рас, включая арраунов, таких не было.

Спустившись, они выстроились прямо в в отвратительной жиже. Один монг, заметно крупнее других, сжимая в руке видавший виды кастер, направился в нашу сторону.

— У! — сказало жирное чудише, ткнув в нас стволом кастера. — Дай!

— Что тебе дать, о прекраснейший? — с издевкой поинтересовался я.

— Все! — прорычал монг. — Или будем вас убивать.

— Ну, этим ты напрасно собирался нас удивить. А можно как-нибудь решить проблему иначе?

— У! — зло выдохнул монг.

— Ты изъясняйся попроще, — рекомендовал мне Алл Гафи. — А то он больше половины слов не понимает, от того нервничает. Знаешь, Бас, с утра у меня не было в планах состязаться в остроумии с безумным монгом.

— С утра у тебя в планах было подвесить меня ногами кверху в темнице у Шарки. Так что засохни на время и дай мне разобраться с прекраснейшим.

Монг начал возиться с кастером, пытаясь привести старую рухлядь в боеспособное положение.

— Так, Гафи, — предупредил я. — Сейчас будет основательная драка. Причем при нашем катастрофическом численном меньшинстве. На тебе магия, на мне все остальное.

Монг продолжал клацать спусковым крючком кастера, не понимая, почему меня до сих пор не разнесло в клочья. Я же ситуацию понимал куда лучше него — просто в кастере кончилась кристалл-кассета с зарядом. Но, судя по светящемся письменам на клинках других монгов, их оружие, к моему великому сожалению, было в полном порядке.

Первым нервы не выдержали у Гафи. Он сформировал ладонями огненный шар второго уровня и запустил его в гущу монгов. Эффект оказался вполне адекватным — вверх взмыло облако пара и фрагменты тел нескольких противников. Я ударил ногой по акселератору и сбил бампером главаря. Его швырнуло на стену с такой силой, что даже через клекот мотора я услышал сочный шлепок смешанный с треском костей.

Реверс, снова вперед. На самом деле, из опыта схваток, пока я пребывал в банде Шарки Шана, мне удалось вынести некое парадоксальное знание. Если противник вооружен кастером, то против него лучше использовать кастер или спелган. Если противник вооружен энергоклинком, то тоже лучше использовать кастер, потому что иначе верх возьмут навыки фехтования. А вот если противников много, а зарядов в кастере мало, то куда эффективнее использовать против толпы энергоклинок, какие бы навыки фехтования у тебя ни были. Проблема кастера или спелгана в том, что из него в противника надо целиться, а это в суматохе массовой рукопашной драки весьма затруднительно. Если же противников вокруг больше, чем зарядов в кристалл-кассете, как это было сейчас, то кастер вообще лучше убрать и не изводить боезапас попусту.

Недостаток дальнобойного оружия выявился почти сразу — монги начали палить из всех стволов, общим числом около пяти, но ни один заряд не достал нас. Я маневрировал, а туповатые обитатели подземелий неважно высчитывали упреждения. Заложив скутер на бок, я бортом врезался в разбегающуюся из воды толпу, сбив троих, но получив добрый удар энергоклинком в бортовой обтекатель от уцелевшего четвертого. Скутер неприятно завибрировал и зазвенел чем-то внутри. Монг снова замахнулся светящимся алым лезвием, но Алл Гафи пробил ему дыру в груди файрболом, а я, развернув скутер, выхватил меч из ослабевшей руки.

Трофейное оружие меня сильно порадовало. Пока Алл Гафи более или менее эффективно уничтожал огнем обладателей спелганов и кастеров, я проверил баланс клинка, полноту энергетического конденсатора и ударную мощь. Всем остался доволен. Осталось вооружить цверга, а то у него, на мой взгляд, непозволительно много времени уходило на формирование огненных шаров. Чтобы не отвлекать мага от работы, мне самому пришлось соскочить со скутера в зловонную жижу и, нащупав ногой первый попавшийся энергоклинок, достать его рукой.

— Держи, — протянул я его Гафи, вернувшись в седло.

С оружия мутными струями стекала вода. Я глянул вверх и ужаснулся — монги новыми и новыми порциями спускались по веревкам из люков, быстро заполоняя тоннель массой тел. Похоже, их элитную гвардию, вооруженную кастерами и спелганами, мы полностью уничтожили, поскольку пополнение целиком было вооружено энергетическим холодным оружием, а часть бойцов так и вовсе сжимала в руках древние боевые топоры. Зато их было много. Очень много. Было ясно, что даже ударная мощь разогнанного скутера захлебнется в этой толпе. И если это случится, нас посекут, как овощи в новогодний салат. В общем Алл Гафи был прав. Все, чт ослучилось с полицейским турбо-драйвом мы получили возможность увидеть сами и на собственной шкуре. Но дикой радости у меня это не вызвало.

Глава 6

Противников было столько что, не сосчитать. Был бы огнемет, он бы помог, но в Мире Пророчества, к сожалению, не было огнеметов.

— Ну и денек… — хмуро произнес я.

— У меня тоже были другие планы, — пробурчал Алл Гафи. — Что собираешься делать?

Толпа монгов замкнулась во круг нас, и это кольцо начало быстро сжиматься, ощерившись сотней клинков.

— Пока думаю, — признался я. — Стоит ли потеть, если в результате все равно придется отправиться в Призрачный Мир. Ты сколько раз умирал?

— Раз десять… — прикинул Алл Гафи. — Один раз, между прочим, по твоей милости. Взял и отстрелил мне голову.

— Было дело. Но ты собирался меня подставить, когда мне позарез нужно было доверие Шарки Шана.

— Ну, мы оба тогда были хороши.

— Мне умереть довелось всего один раз. — Я поспешил перевести тему. — Как-то не очень понравилось.

— Привыкнешь, — улыбнулся Гафи. — Хотя… Вру. Привыкнуть к этому невозможно.

— Я и не собираюсь. Наверное все же стоит побороться за жизнь.

— Всегда стоит, — согласился он. — Хотя бы ради спортивного интереса.

Круг монгов медленно, но неотвратимо, сжимался. Они не спешили, знали, что добыче деваться некуда.

— Для меня это больше, чем спортивный интерес, — сказал я и осекся.

Не настолько мне Гафи друг, чтобы болтать лишнее.

— Знаю. — Он усмехнулся. — Шарки говорил, что у тебя в тайнике есть нечто из ряда вон выходящее. На твоем месте я бы тоже умирать не спешил. Хотя я и на своем не спешу. Интересно, что ты там прячешь?

— Свою мечту идиота, — огрызнулся я. — Это мое личное, никого не касается. Если бы я не сболтнул по пьяному делу в кабаке, никто никогда бы ничего не узнал. В том числе и Шарки.

— После драки кулаками не машут, — с улыбочкой произнес Алл Гафи. — А что знают двое, то знают все. Так что умирать тебе действительно не время. А вообще любопытно, что же ты там припрятал?

— Всякое знание увеличивает вес личности, — усмехнулся я. — Чем больше знаешь, тем дольше после смерти ошиваешься в Призрачном Мире. Оно тебе надо?

Несколько монгов не выдержали и с ревом бросились на нас. Гафи, забыв про меч, парализовал почти всех заклинанием, вроде полицейского, а я, привстав в седле, как заправский казак, рассек двух прорвавшихся. Остальные чуть замедлили ход, но не остановились. Никто не хотел быть следующим, я это понимал. Ведь у монгов нет банковских ячеек, так что имущество погибшего быстро распределялось между выжившими членами общины. Когда же хозяин разворованного возвращался из Призрачного Мира, никакие претензии по поводу утраченного не принимались. Тут правила сила и наглость, а не закон.

Монги, как капли воды по тонким ветвям деревьев, спускались по веревкам непрерывным потоком. Стало ясно, что через несколько минут им не надо будет с нами сражаться, они попросту завалят нас толпой.

— Бас… — обратился ко мне Гафи. — Мы влипли. Что-то можно сделать?

Я и сам прикидывал, как выкрутиться из создавшегося щекотливого положения, но, честно говоря, фонтанирования идей по этому поводу у меня в голове не наблюдалось. И вдруг меня осенило.

— Люки! — радостно выдохнул я.

— Что? — не сразу сообразил маг.

Чтобы не тратить времени на объяснения, я наступил на акселератор, из-за чего цверг чуть не вылетел из седла. Но я намеренно так стартанул, пусть привыкает держаться. Скорее всего он подумал, что моя идея состоит в распихивании толпы ударами скутера, но на мой взгляд это была пустая трата времени, сил и заряда кристалл-кассеты. Мой замысел был совершенно иным. Одновременно с набором скорости мне удалось направить скутер по очень крутой траектории вверх, над головами удивленных монгов. Один из них, опомнившись, метнул энергокопье, оно ударило в днище и вонзилось в скутер на половину длины. Мотор заколотило еще сильнее, и я понял, что жить ему осталось несколько последних секунд. За это время необходимо претворить план в жизнь, иначе второго шанса точно не будет. Я задрал нос аппарата вертикально, и выжав из силового агрегата последние капли мощности, направил его в проем люка, из которого по веревке карабкались монги.

— Держись за веревку! — крикнул я цвергу.

Скутер заглох и рухнул вниз, в толпу ревущих от злобы тварей, а мы с Гафи повисли у самого люка, сбив нескольких монгов и освободив себе участок жизненного пространства. Враги находились и ниже нас, и выше. Чтобы отсечь первых, маг обрубил веревку ниже себя, а вот с верхними сразу возникли сложности. Причем основная нагрузка легла на меня — пришлось держаться одной рукой и ногами, мне с трудом удавалось разить тех, кто высовывался из люка.

— Вот Шинтай! — выкрикнул я, бодро орудуя мечом. — Помоги, у меня силы заканчиваются!

На счастье Гафи сразу верно понял, что от него требуется. Он раскрыл ладонь, выпустив из нее магическое свечение, а когда оно достигло противников, те замерли, словно остекленели. Сбив нескольких ударами меча, чтобы расчистить себе дорогу, я вскарабкался в люк, нашел ровное место, распластался на нем и дал себе несколько секунд отдышаться. Потом собрался и вытянул мага наверх. На площадке возле люка замерло больше десятка парализованных монгов, а дальше в темноту уходил довольно узкий тоннель квадратного сечения. Все это я увидел в том свете, который источали пылающие алым письмена на моем клинке — другого освещения не было, если не считать голубого свечения меча в руке Гафи.

— Дальше будет темнее, — предположил я.

Монгам, привыкшим жить в темноте, кромешный мрак не был помехой, а вот мне, после того как погасла фара рухнувшего в воду скутера, стало очень не по себе. Я с детства боялся темноты даже в московской квартире, что уж говорить о канализации в Мире Пророчества?

— Да… — Алл Гафи посмотрел, далеко ли распространяется свет от меча. — У монгов в таком режиме будет явное преимущество при рукопашной схватке. Подожди…

— Я-то подожду. А вот эти твари…

— Они к люку не пройдут. Я поставил парализационный барьер. Несколько минут он продержится, а вот дальше придется прорубаться.

— Спасибо, успокоил! — Я вздохнул.

Алл Гафи опустился на корточки, отложил меч и потер ладони одна о другу. Свечение Печати Мага усилилось, проявив из мрака не только площадку с замершими фигурами, но и стены вокруг. Затем оно начало формироваться в шар, сначала тусклый, с человеческую голову, но потом этот сгусток начал уменьшаться в размерах, становясь при этом ярче и ярче. Наконец в воздухе повис огненный шарик, достаточно яркий, чтобы видеть на несколько метров вперед, но не такой, чтобы слепить глаза.

— Вытяни меч в руке, — негромко сказал Гафи.

Я выполнил просьбу, направив острие ему в лицо, а маг вывесил свое творение в нескольких сантиметрах от кончика меча, после чего шепотом произнес заклинание.

— Подвигай клинком, — сказал он.

Я подвигал. Светящийся шарик тут же изменил свое положение, ни на волосок не отставая от острия. Я сделал несколько резких выпадов, затем пару секущих движений. Результат остался тем же.

— Удобно, — оценил я придумку.

Гафи соорудил себе такую же штуку, и мы, выставив мечи, осторожно двинулись вперед. Еще метров десять нам пришлось продираться через толпу парализованных монгов, застрявших в проходе. Все были вооружены разномастным холодным оружием, но ничего лучше меча, попавшегося мне первым, я не обнаружил. Он был массивным, хорошо сбалансированным, чуть более широким на конце и в начале, чем в середине, а по бокам, от острия до гарды, пылали алым магические письмена. Алла Гафи тоже вполне устраивал его легкий сужающийся клинок. Все же представители его расы значительно ниже ростом и легче людей, потому тяжелое вооружение они не очень жаловали.

Еще через пять-семь шагов путь нам перегородила мерцающая мембрана из магического света, за которой виднелась толпа копошащихся монгов. Они уже смекнули, что не стоит соваться через установленный магом барьер, но при всей своей тупости они понимали, что если мы захотим выбраться из подземелья, то нам придется покинуть безопасное пространство. Я же знал еще больше — барьер не продержится долго, ему осталось максимум пара минут постепенно угасающего существования.

— Шинтай знает, сколько их там, — вздохнул я.

— Этот узкий тоннель ведет к технологическому колодцу, выходящему наружу, — сообщил маг. — Судя по преодоленному нами расстоянию, мы уже очень близко к южной окраине города, скорее всего над нами трущобы. Полиция этот район не любит, точнее в этом районе не любят полицию, поэтому они тут без необходимости стараются не появляться. Наш след патрули давно потеряли, так что выход наружу относительно безопасен. А там и слиняем в два счета.

— Если прорубимся через этих.

— До колодца метров двадцать, — закрыв глаза, произнес Гафи. — Тоннель идет дальше, по нему подходит подкрепление монгов из других участков канализации. Но если добраться до шахты, то есть шанс вырваться.

— Шахта высокая?

— Метров десять, не меньше. Там в стене скобы для подъема и спуска.

— Жестко.

— Сейчас барьер упадет. Готовься.

А что мне было готовиться? Меч в руке, огненный шарик висит над ним, освещая участок поля боя. А дальше только рубить, сколько хватит сил.

Барьер замерцал и пропал. Монги еще некоторое время злобно смотрели на нас, не решаясь ринуться первыми, но мы с Гафи не стали ждать. Он атаковал первым, шарахнув тварей материализовавшимся в руке огненным шнуром, снося им головы и рассекая тела, а когда кнут растаял, снова применил парализующее заклинание. Но не успел я обрадоваться и броситься на замерших врагов, как мощная волна сгустившегося воздуха налетела на меня и сбила с ног. Я даже не понял толком, что произошло, но Гафи меня просветил.

— Осторожно, дикий маг! — выкрикнул он, бросая меч и сводя вместе ладони.

Я попробовал встать, но меня снова швырнуло на залитый жижей пол. Цверг развел руки в стороны и выставил передо мной нечто вроде полупрозрачного светового щита. Тут же очухались монги и бросились на меня. Началась жестокая рубка, причем Гафи участвовать в ней не мог — он тягался с подземным магом. Я сек мечом, отражал удары, отпрыгивал и делал глубокие выпады, а светящийся шар метался в воздухе за острием клинка, от чего освещение создавалось совершенно дикое. Когда же меч, вместе с шаром, погружался в тело очередного монга, становилось почти темно — только шарик рядом с валявшимся на дне тоннеля мечом Алла Гафи тускло светил сквозь неглубокую мутную воду.

В победе Гафи я был уверен, все же Печать Мага давала, судя по слухам, куда большие возможности в управлении реальностью, чем просто произнесение заклинаний. К своему стыду я вообще очень мало знал о принципах фундаментальной магии. Точнее не знал ничего. Как рядового пользователя маготехнических устройств меня мало волновали принципы, по которым они работали. Я просто покупал созданный дипломированным магом артефакт, например кастер, производил с ним приведенные в инструкции действия, например, нажимал на спуск, и получал результат — противника дырявило в нужном месте. Какие заклинания были наложены на встроенный внутрь магический кристалл, какие вибрации передавались ему при нажатии на спуск — все это было для меня тайной за семью печатями. Более того, у меня никогда не было ни малейшего желания эту тайну разгадывать. Казалось бы, странный подход для бывшего московского школьника, выросшего на сказках про Гарри Поттера, но, реально попав в магический мир, я понял, что все не так однозначно, как хотелось бы. Слишком много подводных камней имелось у магии. Это все равно, что пытаться построить атомный реактор в кладовке, чтобы сэкономить на счетах за электричество. Вроде, штука полезная, но пусть лучше физики этим занимаются, и чем дальше от моего дома, тем лучше.

Вопрос был в том, сколько Алл Гафи провозится с магом-монгом, и что мне в это время делать — держать оборону или пытаться прорубаться вперед. На меня так навалились, что у меня банально не хватало дыхания, спросить вслух, так что я решил действовать по собственному усмотрению, с учетом возникающих обстоятельств.

К счастью энергоклинок не требовал слишком больших усилий при фехтовании — его ударная мощь значительно превосходила мощь обычного холодного оружия, что позволяло работать одной рукой, разрубая при этом противников надвое. Уже секунд через десять боя я был с ног до головы залит кровью и вонючими внутренностями монгов. Хотя в канализации и без того воняло так, что казалось — хуже некуда. Но нет, было. Меня едва не выворачивало наизнанку при каждом вдохе, а о своем внешнем виде я старался вообще не думать.

Монги — твари несовершенные. Дело не только в почти полном отсутствии ума, у них и тела были так себе. Неповоротливые, грузные, медлительные, они выигрывали только подавляющим численным превосходством. Хотя для умелого фехтовальщика, каким я себя не без основания считал, численность противника — не очень большая проблема. Трудно биться с двумя одновременно. Еще сложнее с четырьмя, а вот уже с пятью проще. Семеро же так начинают друг другу мешать, что их можно сковыривать одного за другим, пока не останется четверо. А там уже драться. Когда же на тебя нападает десяток или больше противников, то вопрос твоей победы, если умеешь ловко владеть мечом и быстро двигаться, это вопрос выносливости и хорошо поставленного дыхания.

Через минуту рубки, когда я оказался окруженным разрубленными телами, кусками мяса и валяющимися конечностями, монги сообразили, что так вот запросто меня не остановить и не достать. При всей их тупости им тоже не очень хотелось попадать в Призрачный Мир, а потом топать пешим ходом от Колодца Возрождения до какого-нибудь города с развитой системой канализации. Для них, кстати, с древних времен мало что изменилось — телепортами они воспользоваться не могли. Во-первых, удовольствие не из дешевых, а денег у них отродясь не было, они даже представления не имели, как пользоваться денежными кристаллами, наивно полагая, что в Мире Пророчества до сих пор в ходу золото. Счетов в банке у них не имелось тем более. А во-вторых, кто же пустит монга в телепорт? Поэтому, поняв, что противостоять мне так же просто, как остановить антилиона ласковым словом, они чуть отпрянули, дав мне возможность продышаться и утереть хотя бы лицо. Я уж не знаю, чем эти твари питались, но пучило их не по детски — каждый удар мечом в живот приводил к извержению содержимого кишечника под приличным давлением. Я как пару раз на это нарвался, стал бить монгов в грудь и в голову, но результат первых атак уже покрывал меня с головы до ног и смердел так, что в любой момент мог вызвать непроизвольный рвотный рефлекс.

Воспользовавшись хотя бы относительной передышкой, я попробовал оценить эффективность Гафи. К моему удивлению он все еще продолжал метать в стоящего метрах в двадцати от него противника заклинания, хотя по всем правилам от дикого мага давно должна была остаться дымящаяся кучка пепла. Но то ли Гафи в Университете был отстающим, то ли дикий маг нам попался на редкость продвинутый — противостояние продолжалось. Хотя могло быть и проще — может цверг получал от стычки какое-то удовольствие или упражнялся в чем-то на слабом, безопасном противнике. В любом случае у меня это подземелье уже, в прямом смысле слова, поперек горла встало, и не было ни малейшего желания находится тут дольше необходимого. Поэтому я, рискуя испортить Гафи веселое развлечение, достал кастер и пристрелил Дикого Мага.

Монги оторопели. То ли никто из них не ожидал такого простого подхода к решению возникшей у нас проблемы, то ли еще что-то, но они волной подались назад, а потом разделились. Часть с ревом негодования кинулась на меня, а вторая, значительно большая, развернулась и бросилась наутек.

Они зашли на меня с флангов, но тут помог Гафи, врубившись в толпу монгов с куда большей прытью, чем я от него ожидал.

— В живот не бей! — попытался предупредить я.

Но было поздно — Алла Гафи после первого же удара тоже обдало дерьмищем как следует, при этом он от неожиданности шарахнулся назад, и один из монгов чуть не достал его энергокопьем. Мне пришлось метнуть меч копьеносцу в спину, а потом кинуться на ближайшего, вооруженного боевым энерготопором противника, сбить его с ног и обезоружить.

С топором прорубаться к шахте колодца оказалось проще. Я косил монгов, как траву, не особо уже разбираясь, куда приходятся удары. Тех, кто прорывался с флангов, выбивал Гафи. Меч мешал ему оперировать Печатью Мага, но благодаря бегству большей части нападавших, надобность в этом уже была не так велика, как раньше.

Через минуту, перебив половину нападавших и здорово остудив боевой пыл остальных, мы оказались под убегающей вверх шахтой. Цверг сформировал в ладонях светящийся шар, вдвое меньше и вдвое ярче прежних двух, подбросил его высоко вверх, где тот и завис неподвижно. Стали видны торчащие из стены скобы, по которым предполагалось влезть наверх. Вот только начинались они значительно выше нашего роста.

— Пипец, — произнес я по-русски, понимая, что до нижней скобы не достать, даже если взгромоздиться Гафи на плечи.

— Что? — не понял он.

— Вот теперь нам точно конец, — перевел я на общепринятый язык Велланского союза.

Глава 7

Поняв, что у нас снова возникли трудности, монги предприняли очередную массированную атаку, чуть не стоившую мне жизни — несколько энергокопий со свистом вылетели из темноты. От одного я увернулся, другое сбил топором, а третье пронзило воздух между мной и АлломГафи. Через секунду, следом за копьями, из полутьмы выкатилась новая волна ощерившихся мечами монгов, и мне снова пришлось до пота работать топором.

— Вали их под шахтой! — крикнул мне Гафи.

Он тоже рубил непрерывно, и уже задыхался от чрезмерных для него физических усилий. Я понял его замысел и принялся за выполнение поставленной задачи. Монгов со всех сторон налетало столько, что выложить из них курган в половину человеческого роста оказалось минутным делом. Но даже взобравшись на него, коротышка-цверг не сумел допрыгнуть до нижней скобы. Мне пришлось выйти из боя, вскарабкаться наверх, подсадить его, дождаться, пока он освободит нижние ступени, продолжая отражать удары противников, а потом уже подпрыгнуть и уцепиться за скобу самому.

Монги устремились следом, но ростом они были не выше цверга, поэтому мне удалось миновать нескольких ударов, просвистевших в опасной близости от моих ног. Тут же внизу начал формироваться отряд копейщиков, готовых к броску, но Гафи не подкачал, законопатив шахту светящейся мембраной следом за мной. Копья пронзили ее, вспыхнули и превратились в дым, не долетев до моей задницы полуметра. Я трижды плюнул на большой палец по местному обычаю и мысленно помянул Единого Бога самым теплым словом, которое пришло на ум.

Топор остался внизу, подниматься ничто не мешало, зависший в шахте светящийся шар прекрасно освещал окружающее пространство. Но если кто думает, что подъем на пятнадцать метров по тонким металлическим скобам простая задача, пусть сам попробует. Особенно после такой рубки, которую нам устроили злобные подземные твари. С меня и там-то семь потов сошло, а тут я начал выдыхаться окончательно. Пришлось останавливаться и отдыхать через каждые три-четыре метра. Надо отдать должное Гафи — он карабкался куда быстрее меня, хотя ему было проще. Он и весил меньше моего на треть, и рубился значительно меньше.

— Вот Шинтай! — раздался сверху его голос.

— Что такое? — прохрипел я, готовый к чему угодно.

— Люк!

— Ну так он там и должен быть!

— Да. Только он не открывается.

Это известие меня так ошарашило, что я чуть не сорвался вниз.

— Что значит, не открывается? — выдавил я из себя.

— Сам попробуй!

Он дождался меня, но я не сразу взялся толкать плечами массивную крышку люка. Мне надо было прийти в себя после подъема. Но прийти в себя, вися на скобах, не так-то легко. Так что пару минут от меня было мало толку.

— Думаешь, у меня сил не хватает? — спросил Гафи.

— А магией не пробовал?

— Пока нет. Меня этот дикий тоже вымотал до предела.

— А я думал ты с ним игрался, как хищник с жертвой.

— Не совсем, — уклончиво ответил Алл Гафи.

Мы еще повисели немного молча, пока ко мне ни вернулись силы на дальнейшие действия.

— Сколько продержится твоя защитная мембрана? — спросил я.

— Еще минут пять с гарантией.

Я сплюнул вниз, дождался, когда плевок с шипением испарится, пройдя сквозь защиту, потом ухватился поудобнее, уперся ногами в скобы, а спиной в крышку люка и изо всех сил толкнул вверх. Результат был таким же, как если бы я попытался проделать то же самое с железнодорожной цистерной. То есть, никакой.

— Если над нами трущобы, то люк могли и землей засыпать, и мусором, а то и выстроить на нем какую-нибудь хибару, — прикинул Алл Гафи.

— Лучше помолчи, — огрызнулся я. — Можно это как-то проверить?

— Эх, что бы ты без меня делал? — Он улыбнулся.

— Уж здесь бы точно не оказался. Ну?

Маг закрыл глаза и наморщил лоб. Кристаллы на его голове чуть затрепетали, играя бликами света.

— Не поверишь… — тихо произнес он, открывая глаза.

— Не томи душу!

— На люке стоит приземлившийся полицейский драйв.

Это уже было за гранью. От такой иронии судьбы оставалось только расхохотаться. Что я и сделал, раскидав эхо по стенам колодца.

— Какого Шинтая он тут делает? — спросил я, успокоившись. — Неужели по нашу душу?

— Вероятность этого стремится к нулю. — Гафи покачал головой. — Это определенно случайный патруль.

— Но они в трущобы залетают раз в неделю!

— Значит, нам удивительно повезло.

— И что будем делать?

— Понятия не имею, — честно ответил цверг. — Магией? Если как следует напрячься, подвинуть драйв можно.

— У тебя великолепное чувство юмора. Если ты совершишь этот подвиг, то полицейские гарантировано получат премию, а мы массу удовольствия на живописном острове в доброй компании каторжников.

— Логично.

Время шло. Снаружи ничего не менялось.

— Барьер обновить можно? — без надежды на положительный ответ спросил я.

— Можно. Но с расстояния метра полтора, не больше. Спускаться?

— Подожди. Если ничего не изменится к тому времени, то спустишься метров на пять, не больше, там и поставишь. Не может же этот драйв стоять тут вечно, арраун бы его забрал!

— В трущобах, действительно странно. — Алл Гафи вздохнул. — К тому же уже стемнело, ночь приближается. Ну прилетели бы, посмотрели, зачем торчать?

Еще через минуту он забеспокоился.

— Что еще? — напрягся я.

— Монги пригнали еще одного мага.

— Он сорвет барьер раньше времени?

— Это вряд ли. Но вот обновить или поставить новый будет очень сложно. Я уже чувствую, как он меняет Пространство, чтобы ослабить мою магию.

Я умолк и снова плюнул вниз. Через несколько секунд внизу пшикнуло — барьер еще был на месте. Внезапно снаружи, сверху, раздался чуть слышный женский смех. Я тут же приложил ухо к металлу крышки. Звуки стали отчетливей. Жесткий голос, потом мужской. Они приближались.

— Прилетай еще, красавчик, — сказала женщина. — Лучше дружить, чем ссориться!

— Посмотрим, — пробурчал в ответ басовитый мужской голос. — Мыться вам надо лучше.

— Мы стараемся. Воду бы подвели, было бы легче. Легко ли бедным женщинам таскать ведра за сотню метров?

— Мы полицейские, а не сантехники, — огрызнулся бас.

— Не злись, красавчик. Правда, прилетайте, когда захочется. Весь экипаж обслужим в лучшем виде.

Я усмехнулся и шепнул Гафи:

— «Мобильники» прилетели к трущобным проституткам. Смех на палке. Куда мир катится?

Послышались шаги грубых полицейских ботинок по трапу драйва.

— Сейчас уберутся, — довольно сообщил я. — Барьер стоит?

— Пока да.

— Слава Единому Богу, — искренне прошептал я.

— Не знал, что ты настолько религиозен.

— Тут волей-неволей станешь, — отшутился я.

Раздался щелчок открывшейся дверцы кабины.

— Она пошутила насчет всего экипажа? — раздался более молодой мужской голос, не мужской даже, скорее юношеский.

— Послужи с мое, тогда и будешь развлекаться, — ответил бас.

— Зачем над парнем издеваешься? — спросила женщина. — Что, убудет от тебя? Спускай его к нам.

— Обойдется, спешим, — лаконично ответил бас.

Гафи встревожено глянул вниз.

— Барьер вибрирует, — прошептал он. — Собираются они улетать?

— Заминочка, — ответил я. — Там молодому тоже приспичило. Старший не пускает, но проститутка хитрая. Хочет к молодому в доверие втереться.

— Никогда я их не любил, — признался Алл Гафи. — Все, барьеру держаться меньше минуты осталось. Надеюсь, молодой полицейский кончит быстрее. У людей с этим как?

— Примерно так, да, — пробурчал я и снова прислушался.

— Мы напарничка твоего совсем не надолго заберем, — вмешался еще один, более молодой женский голос.

— Точно, точно! — поддержала ее коллега. — Он у нас и пяти минут не продержится!

Снизу толкнуло вонючим воздухом.

— Все, барьера нет, сейчас полезут! — сообщил Алл Гафи.

— Поставить нельзя?

— Нет. Дикий маг всерьез поработал.

Снизу раздался дребезг вибрирующих под ногами скоб. А у меня даже топора не было. Хотя с ним бы я вообще наверх не поднялся! Алл Гафи тоже не подумал о том, чтобы прихватить клинок. За поясом оставался кастер, но при таком наплыве противников зарядов в нем хватит на очень короткий временной промежуток боя.

— Голой задницей придется монгов давить, — зло произнес я. — Ну и влипли!

Сверху раздался бас полицейского:

— В следующий раз, девочки. Он сегодня на развлечения не заработал.

Щелкнула закрывшаяся дверца, загудела активированная турбина драйва.

— Поднимай крышку! — взмолился Алл Гафи.

Я толкнул вверх плечами, и металлический круг, закрывавший шахту, легко поддался. Я тут же перевалился грудью через кромку, вылез на мостовую и подал руку Гафи. Он выполз на удивление ловко. Полицейский турбо-драйв с воем скрылся за изгибом убегающей к центру города улицы.

— Закрывай! — выкрикнул Гафи.

Я, царапая пальцы о дорожное покрытие, сдвинул крышку и уложил ее на место.

— А вот и сантехники, кажется, — раздался позади удивленный женский голос.

Я оглянулся и увидел на тротуаре двух проституток — одну брюнетку, постарше, и одну, совсем молодую, блондинку. Одеты обе были по всем правилам их профессии. Проще говоря, почти не одеты. По крайней мере юбки у обеих кончались чуть раньше, чем начинались ноги. Но на самом деле у меня не было времени долго на них заглядываться. Надо было уложить что-то тяжелое на люк. Иначе монги выберутся, а у нас руки пустые. Днем бы можно было не беспокоиться, они солнца не выносят совсем, но на трущобы уже опустилась ночь, так что заварушка намечалась отменная.

Как назло в пределах видимости ничего тяжелого не высматривалось.

— Одеты они не в робу сантехников, — усомнилась блондинка.

— Да нет же, точно сантехники! — уверила ее старшая. — Посмотри, они же с ног до головы в дерьме. Ребята, не поможете нам водопровод починить? Расплатимся по полной программе.

Снизу в крышку люка ударили. Я не нашел ничего умнее, как прыгнуть на металл сверху. Но это помогло — крышка лязгнула и снова встала на место. Правда не на долго. Мощность толкающего снизу монга была достаточной, чтобы открыть люк, не смотря на мой вес. Я чуть не свалился от очередного удара, Алл Гафи быстро смекнул, что мне одному этот натиск не удержать, и тоже прыгнул на крышку.

— Девушки! — крикнул я работницам древнейшей профессии. — Где тут можно взять что-то тяжелое?

— У них проблемы, — сделала гениальное заключение блондинка. — Смотри, люк дрожит. Кажется из колодца дерьмо выпирает.

Снизу снова шарахнули, уже так, что стало ясно — не продержаться. Я подпрыгнул и ударом ног поставил крышку на место. И тут со стороны центра города раздался вой полицейских турбин. Мы с Гафи переглянулись и рванули за угол, куда не попадал свет единственного на всю улицу фонаря.

Из-за поворота показался турбо-драйв, развернулся над люком, и когда крышка уже готова была подняться, опустился точнехонько на нее. Она с лязгом встала на место.

— Ладно, девушки, — раздался знакомый бас из кабины. — Молодой меня уговорил. Забирайте его. Но мы правда спешим. На все про все не больше получаса.

— Никогда не любил полицейских, — прошептал я. — Видимо зря.

Мы с Аллом Гафи переглянулись и не сговариваясь рванули в сторону окраины.

Не смотря на усталость, бежали мы без оглядки, но трущобы тянулись и тянулись, им конца края не было.

— Внимание привлекаем, — прикинул я. — Надо перейти на шаг.

В принципе, тут было не менее опасно, чем в канализации. Не даром полиция сюда не любила наведываться, не смотря на внушительную огневую мощь. Монгов тут было не много, но зато за пределами цивилизованных кварталов концентрировалось самое махровое отребье всех рас. Стоило местным обратить на нас внимание, могли возникнуть проблемы, от которых из кастера тоже особо не отстреляешься. На бегущих же внимание трудно не обратить, тогда как человек и цверг, с головы до ног вымазанные в дерьме в трущобах выглядят вполне органично.

Мы перешли на шаг и с удовольствием отдышались. Физических нагрузок на сегодня было достаточно, по крайней мере мне, хотя и Алл Гафи вымотался не на шутку.

К счастью, ночная жизнь тут ключом не била ввиду непозволительной для здешних обитателей стоимости осветительных кристаллов, так что нам удалось без труда затеряться, хотя я и был готов в любой момент выхватить кастер.

Часа через два пути жилье стало попадаться все реже, наш путь зазмеился среди давно покинутых, полуразвалившихся лачуг.

— В принципе, в одном из брошенных домиков можно заночевать, — прикинул я.

— Плохая идея, — ответил Алл Гафи. — Во-первых, тут земляных паразитов полно, а они мало того, что кровь сосут, так от них еще и нарывы. Во-вторых, мы наделали в городе столько шуму, что полиция может прибегнуть к помощи мага-поисковика. Мы применяли магию, остались следы, сигнатура моей Печати, так что опытный поисковик способен отследить наш путь. Но это дело не быстрое, так что время на нас работает. Чем дальше уйдем от города, тем лучше. Я когда в первый раз умер, был еще совсем сопляком, денег не было на телепорт, так что я от Колодца Возрождения тащился по старинке, пешочком. Пешим переходом меня не удивить и ненапугать.

— Да я тоже не побродил по миру, когда умер. Воспоминания неприятные, но охоту к путешествиям не отбили. Погоди, ты хочешь сказать, что поисковик именно по твоему следу пойдет, так как ты магию применял?

— Даже не думай! — Алл Гафи поспешил остановить ход моих мыслей. — Я тебя в пепел превращу раньше, чем ты кастер выхватишь. Давай без глупостей. Нас теперь многое связывает. Побудем партнерами, сколько понадобится.

— Да я и не собирался тебя убивать, — соврал я. — Просто уточнил механизм действия поисковой магии. Я в этом ни в зуб ногой.

— Ага. — Он фыркнул. — Верю-верю, сам брехун.

Наступило утро. За ночь нам удалось удалиться от города километров на десять, и теперь мы остановились в стороне от дороги у лесного ручья, чтобы перевести дух. Было тихо, если не считать выкриков птиц, шелеста ветра и журчания воды у ног.

Это было первое утро моей настоящей свободы. До того я постоянно зависел то от одного, то от другого, и постоянно мне хотелось выбраться из этого порочного круга. Теперь, пусть и таким странным образом, мои связи с окружающим социумом оборвались. Я стоял в тени вековых деревьев и вдыхал пьянящий аромат свободы.

Хотя, на самом деле, это просто образно-поэтическое сравнение, поскольку на самом деле я вдыхал вонь дерьма, которое покрывало нас с цвергом густым жирным слоем. Оно немного подсохло за ночь, но ароматнее от этого не стало. У меня даже мелькнула нехорошая мыслишка, что ожидаемый запах свободы оказался густо приправлен душком дерьма. Но я не посчитал это корневым свойством свободы, списал на влияние неблагоприятных обстоятельств.

Первое, что мы сделали с Гафи, это хорошенько вымылись в ручье, используя для этого обломанные неподалеку и размочаленные об камни ветви мыльного дерева. Мокрую одежду решили просушить на себе, благо быстро теплело, от чего утренняя свежесть быстро превращалась в крепчающий дневной зной.

— Что будем делать? — усевшись на берегу ручья, спросил Гафи.

— Разбегаться, — спокойно ответил я. — Помогли друг другу выбраться, как обещали. Теперь у каждого своя дорога.

— Жаль, — тихо произнес он.

— Почему? В друзья мне набиваешься? Нет, спасибо. Без друзей я обойдусь точно. Привык.

— Как знаешь. Навязываться не буду. Но все же жаль, что я не узнаю, что у тебя в тайнике.

— Почему же жаль? — усмехнулся я. — Это как раз хорошо. Мне намного спокойнее, и тебе самому между прочим. Эта штуковина, уверяю, покоя тебе не даст.

— Она мне уже покоя не дает. — Алл Гафи грустно улыбнулся. — Хотя я не имею о ней ни малейшего представления. Но заинтриговал, сказать нечего.

— В Мире Пророчества столько неразгаданных тайн, что одной больше, одной меньше, ничего не изменится, — философски заключил я.

Мы попрощались, и Алл Гафи побрел на запад, туда, где в нескольких километрах отсюда левитировал в воздухе опознавательный знак телепорта. Со мной он планами не поделился, да, впрочем, они мне были не очень-то интересны.

Глава 8

После ухода Алла Гафи я некоторое время еще полежал в траве, наслаждаясь одиночеством и тишиной, а потом отправился дальше на юг, в небольшой город-спутник Истадала под названием Валон. Сам городок меня не волновал совершенно, но мне нужно было любое почтовое отделение, куда курьер сможет доставить мне необходимую вещь.

Валон располагался всего в пяти километрах к югу, и уже за лесом я собирался выбраться на дорогу, по которой ходит регулярный пассажирский гипер-бас загородного сообщения. Не до ходя до станции, которая представляла собой обычную ожидаловку под прозрачной крышей, где могли укрыться человек десять, я достал из кармана коммуникатор и вызвал Агни Борта, моего банковского агента.

— Привет, — ответил он. — Как дела?

— Отменно. Мне нужно получить содержимое одной из моих депозитных ячеек.

— Почтой?

— Нет, курьером. Я сейчас в Валоне, точнее скоро там буду, поэтому хотелось бы получить посылочку на главном почтовом отделении.

— Нет проблем. Какая из ячеек?

— Одиннадцать сорок пять.

— Примерный вес?

— Да граммов двести.

— Понятно. Я свяжусь с тобой, когда все организую.

— Валяй. Только не затягивай с этим делом.

— Обижаешь! У тебя хоть раз был повод остаться недовольным услугами нашей фирмы?

— Нет. Но именно сейчас мне меньше всего хотелось бы остаться разочарованным. Я спешу.

— Тогда до связи.

Кроме меня на остановке стояла только девушка-сид. Возраст сидов, не зависимо от пола, определить до крайности сложно, потому что после короткого детства и юности у них начинается длительный период зрелого существования. Что ни говори — совершенные существа. Одета она была в модный облегающий синий комбинезон с массивным поясом.

— Здравствуй, Первая-Из-Семи, — поприветствовал я ее, как полагалось вежливо приветствовать сидов.

Она молча кивнула в ответ. Сиды вообще разговорчивостью не отличались, их совершенство распространялось и на отсутствие склонности к пустой болтовне, но это мне показалось некоторым перебором. Поздороваться можно ведь, язык не отвалится.

Но на сидов обижаться — последнее дело. Это все равно, что обижаться на дождь, ветер или палящее солнце. Просто они есть и всегда были, поскольку являются первой из семи разумных рас. Что говорить, если первые люди этого мира вышли из купели гейзера непосредственно у них на глазах? Когда-то они людей холили и лелеяли, считали младшими братьями, что не удивительно при значительном внешнем сходстве, но некоторые наши корневые качества пришлись им не по вкусу. В конце концов, сиды от людей слегка дистанцировались, может именно это не позволило наглухо испортить отношения между нашими расами. Но, как бы там ни было, и в наших городах сиды не были редкостью, и у них люди жили, работали и учились. Сам Истадалский Университет основали сиды, куда уж дальше ехать. И первыми преподавателями там тоже были они.

Гипер-баса все не было, мы с попутчицей молча стояли под прозрачной крышей станции. Мне было скучно. Обычай не велел заговаривать с сидами первым, что вызывало во мне некоторое раздражение, но в принципе и Шинтай с ними. К тому же, если честно, сидов я с побаивался с самого начала, как только попал в Мир Пророчества и начал его познавать. Больше всего меня пугали их белые глаза, похожие на бельма. Кроме того, какое-то внутренне чутье настойчиво подсказывало, что существо, находящееся рядом со мной, совсем не таково, каким оно выглядит. В этом была изрядная доля правды. Тело, похожее на человеческое, являлось только видимой оболочкой, прикрывающей их корневую магическую сущность, а свечение, пробивающееся через их похожие на потеки расплавленной лавы волосы, было ничем иным, как струящейся живой магией.

Из-за леса показался гипер-бас, плывущий в десятке сантиметров над дорожным покрытием. По случаю раннего утра он был почти пустым, что понятно — жители Валона наверняка ездили в Истадал на работу, а вот наоборот вряд ли. Сверкающий дымчатым стеклом экипаж остановился у станции, я пропустил спутницу вперед, отблагодаренный скупым кивком, затем взбежал по лесенке сам. Расплатившись с водителем красным кружком денежного кристалла, я уселся в удобное кресло и решил чуть вздремнуть.