Бесплатный фрагмент - Мая

Воспоминания — они не покидают меня, цепляются крепче, чем я могу себе позволить, и не дают уйти. Ладно бы, если это были только мои собственные моменты, но нет — это воспоминания о ней. Да, в моей жизни было много других людей, много других девушек, но именно эти воспоминания делают со мной нечто особенное. Они поднимают меня, словно взрослый поднимает ребёнка одной рукой, бросают вверх, а затем ловят снова. И каждый раз, словно ребёнок, я боюсь: а вдруг в этот раз я упаду? Вдруг рука, что ловит меня, однажды исчезнет? Да, некоторым детям и даже взрослым это кажется забавным аттракционом, но на самом деле это совсем не так. Потому что воспоминания не могут быть аттракционом, если они не тёплые, если в них нет счастливого конца. Конечно, бывают мысли, которые согревают, не только душу, но и сам процесс этих воспоминаний, превращая его в уютное убежище. Было столько моментов, когда она делала меня счастливым, и в этих мгновениях действительно хотелось остаться навсегда. Но вот вопрос: сделал ли я её счастливой так же, как она меня? Вот и воспоминания, связанные с этим вопросом. Я вспоминаю её, вспоминаю моменты, но как же без них? Они — одни из самых драгоценных, что были у меня. Воспоминания — это как тротуар, где запах ароматных цветов встречает бесконечную тропу. Я только не знаю, вспоминает ли она меня. Мне кажется, что вспоминает — это как радар, чувствующий другой радар. Но надеюсь, что мой радар не сломан, потому что идти без правильного направления хуже, чем вообще не идти. Жаль, что нет способности выйти из тела, полететь туда, где она живёт, увидеть её, понять, как она там. Хотя как можно понять человека, если кто-то ранил его душу? Если не догадаться, можно привести тривиальный пример: это как треснувший кристалл. Чем больше трещин, тем выше вероятность того, что он может сломаться. Могу только надеяться, что она не сломается. Да, знаю, что так просто надеяться — дело не совсем хорошее, но, кроме этого, что ещё можно сделать? Можно сказать, что вернуться к ней или вернуть её — это лучший вариант. И в самом деле, это хороший вариант, но это не гарантия, что это самый лучший. Да, можно сказать, что это зависит от меня, но на самом деле это не совсем так, потому что это ещё зависит от неё. Ведь вдруг она перестала ощущать это чувство или чувствует его не так, как раньше. Может, тут дело в решительности, но решительность ничего не значит, если ты понимаешь, какие ошибки совершал в прошлом. Другими словами, когда я причинял боль в прошлом, когда столько раз пытался отказаться от этой любви, даже если это было ради её защиты, возникает вопрос: как после всех этих отказов я остался с ней? Ответ прост — это её любовь. Неудивительно, если она сейчас потеряла чувства, ведь если кто-то откажет мне хотя бы один раз, моя гордость будет на высоте (с ней это было исключение). Но не её. Она всё время отбрасывала свою гордость и делала шаг ко мне. Может, я хотел защищать её, как будто знал исход, и причинить ей боль раньше, чем потом, но в любом случае это не доблестный поступок. Доблестный поступок, который я должен был совершить, как рыцарь Средневековья, — это защищать сердце своей принцессы. Если смотреть реально, без аналогий с Средневековьем, то каждый человек должен защищать то сердце, которое ему было даровано. Задача может показаться простой, но на самом деле это не так, ведь многие люди терпят поражение в этом. К этому мы ещё можем вернуться, а можем и не вернуться — всё зависит от того, что выйдет изнутри. А пока о ней… Она — это энциклопедия красоты, нежности, заботливости и любви. Недавно я слушал, что нет любви сильнее, чем милосердие. А кто, кроме моей семьи, даёт мне милосердие, когда я веду себя так, будто мне всё равно на милосердие? Это как раз то, что нужно в нашей жизни, включая и в моей. Всё это было о тебе, но подожди конца, ведь я хочу путешествовать по своим воспоминаниям. Можешь присоединиться, Мая.

Начало

В начале мы познакомились. Как именно — не так уж важно для многих, да и ты сама это помнишь. Наверное, судьба просто свела нас вместе и сделала так, чтобы мы снова и снова вспоминали друг о друге.

Но ладно, перескажу часть этой истории. Мы начали общаться, и так получилось, что у нас состоялась встреча. Правда, в первый раз ты пришла с подругой — той самой, которая нас познакомила. Мы придумали повод для встречи — якобы решили покормить уток.

Вы опоздали, а я ждал… и ждал. Позже твоя подруга извинилась, сказав, что это из-за неё задержка, но это не так важно. Всё равно было радостно ждать тебя, а пока — переписываться с тобой.

Тогда я встретил своего друга, а вы с подругой как раз подошли. Оказалось, ты не помнила, как я выгляжу, и твоя подруга указала на меня, сказав: «Твой — тот, что ниже». Конечно, ты знаешь, что я не такой уж и низкий, просто мой друг был выше меня. (Ты рассказала мне об этом уже спустя долгое время, когда мы были в нашем путешествии.)

И вот ты пришла, сияя, как звёзды в ночном небе. Ты кормила уток, а я фотографировал тебя. Потом мы пошли в кафе и сидели там. Честно говоря, я немного волновался и даже забыл предложить вам что-нибудь поесть. Сам спросил, голодны ли вы, а потом, купив напитки, вдруг осознал свою оплошность — правда, с запозданием.

Ты училась на врача и уже была довольно опытной. Оказалось, у тебя была техника, с помощью которой можно определить состояние здоровья по пульсу. И вот наступил момент, когда мы впервые коснулись друг друга. До этого мы даже не держались за руки.

Мы сидели, и я предложил тебе измерить мой пульс — раз уж ты учишься на врача, почему бы не проверить меня в качестве эксперимента? Ты улыбнулась, согласилась, взяла мою руку и приложила пальцы чуть выше ладони. Наступила тишина. Прошла минута, и ты произнесла что-то почти непонятное мне — на медицинском языке. Конечно, ты знаешь, что в медицине я полный профан.

Твои прикосновения мне так понравились, что я попросил проверить ещё раз. Твоя подруга тут же подшутила, мол, это просто повод подержать тебя за руку. Я честно признался, что так и есть, а ты, смутившись, опустила взгляд. Ведь она была права. Ты снова измерила пульс, снова сказала что-то медицинское, и всё повторилось.

Мы сидели больше часа. Ты держалась бодро, но твоя затянувшаяся простуда всё же давала о себе знать. К тому же ближе к вечеру похолодало. Было видно, что ты не хотела уходить, но и не говорила об этом вслух — пока мы с подругой сами не предложили разойтись.

Когда мы встали, я вызвался проводить вас. По пути твоя подруга всё пыталась вывести меня на признание, шутя и поддразнивая. Мы шли, и когда уже подходили к кафе, ты вдруг сделала шаг в сторону своей подруги, словно избегая меня. Тогда мне это показалось немного обидным. Но когда мы пошли дальше, ты снова оказалась рядом.

Я не помню, о чём говорила твоя подруга — в тот момент я больше внимания уделял тому, что ты идёшь рядом со мной. Я отвечал, поддерживал разговор, но в приоритете была ты.

И вот случайно наши локти соприкоснулись. На мгновение — но этого хватило. Мы ничего не сказали. Ни ты, ни я. Просто промолчали, будто ничего не произошло, но оба понимали, что это заметили.

Позже мы не раз смеялись над этим моментом. Я в шутку обвинял тебя, что ты специально шла так близко и прикасалась ко мне, а ты, улыбаясь, говорила, что это я был слишком близко.

Но как бы там ни было, этот момент остался классным. Мы улыбались, вспоминая его снова и снова.

Когда мы дошли до вашего дома, я попрощался с вами и пошёл обратно той же дорогой, с которой мы пришли. По пути я вспоминал всё, что произошло за этот день. Всё, что произошло с тобой.

Вторую встречу мы провели уже вдвоём, без подруги. (Позже я узнал, что ты даже не сказала ей, что собираешься встретиться со мной.) Это был милый ужин и не менее милая прогулка — казалось бы, простые вещи, но, признаться честно, удовольствие от них было совсем не банальным.

Я расскажу только отдельные моменты. Мы оба, в хорошем смысле, заставляли друг друга быть счастливыми. Будто у нас было своё тайное озеро наслаждения, в котором можно купаться бесконечно. Я видел, что ты чувствуешь то же самое.

Я вспоминаю тот момент, когда взял тебя за руку. Ты не сопротивлялась — это было для меня согласием, приятным сигналом. А потом я заметил, как чуть дрогнули твои губы, как на лице появилась улыбка. Ты, смущённо улыбаясь, спросила, что я чувствую. Честно говоря, я не помню, что именно ответил, но это было что-то необычное.

Говорить, что я летал на седьмом небе, слишком банально, но внутри себя я точно парил где-то в облаках. Трудно объяснить, но ты же тоже что-то чувствовала, просто умела это скрывать. А во мне бушевал настоящий фонтан радости — если можно так описать то состояние.

По дороге я просто обнял тебя. И снова чувства оказались сложнее, чем просто радость. Мне казалось, что мы вдвоём создали нечто выходящее за пределы возможного. Только ты и я — но вокруг нас будто разливались волны эйфории, словно огромный круг, в центре которого мы стояли.

Мы замерли. Нам показалось, что стоим так целую вечность. Ты не шевелилась, просто оставалась в моих объятиях — и это было приятно. Да и вообще, всё, что происходило, было удивительно приятным.

Спустя какое-то время мы медленно и осторожно разжали объятия, будто боялись разрушить что-то особенное, между нами. Я посмотрел на твоё лицо, и мне показалось, что звёзды с неба отразились в твоих глазах. Каждая черта в них словно играла под тихую, едва слышную мелодию.

Мы продолжили идти молча, просто наслаждаясь моментом. И вдруг ты взяла меня за руку и обняла её обеими ладонями. Это было так неожиданно, но в то же время так естественно. Будто тебе всё это время не хватало меня. Мне тоже.

Я проводил тебя до дома, пожелал спокойной ночи… и почему-то снова обнял. Мы простояли так не меньше, чем в первый раз.

Ты вошла в дом, а я остался стоять на том же месте, не двигаясь. Минут десять. Как путник, который не знает, куда идти. Хотя я знал. Просто не хотел.

Весна всё ещё продолжалась. А нам друг друга было мало. Трудно в это поверить, но это было так. Мы встречались каждое мгновение, которое нам было дано.

Однажды я пришёл к твоему дому, а ты как раз собиралась выйти. Ты не хотела задерживаться… а может, просто спешила встретиться со мной. Но случилось странное — ты потерялась там, где жила.

Было видно, что ты редко выходишь из дома без особой причины. Если только рядом нет парка или другого уголка природы — ведь именно такие места тебе нравились для отдыха.

Мы договорились по телефону, что ты вернёшься к себе, а я подойду к твоему дому, и так мы встретимся.

И вот тут началась магия.

Я смотрел вперёд, но у меня не такое хорошее зрение, как у тебя. Мир передо мной был серым, словно размытый фон. Впрочем, дело было не только в зрении — само окружение казалось блеклым, будто я смотрел на старый чёрно-белый экран.

И вдруг в этом сером полотне я заметил крошечную красную точку. Она двигалась медленно, и чем ближе подходила, тем больше цвета появлялось вокруг.

Я понял — это ты.

Ты шла ко мне с улыбкой на лице.

Твоё красное платье отгоняло всю серость, делая мир ярче. Мне даже не нужно было смотреть на себя, чтобы понять, что мои глаза сияют от радости.

С каждым твоим шагом становилось всё теплее.

И вот мы приблизились, и ты, не раздумывая, бросилась в мои объятия.

Я встретил тебя с распростёртыми руками.

Мне показалось, будто свет этого красного цвета проник в меня, как кровь, разгоняя её по венам, наполняя меня жизнью.

А почувствовать тебя рядом, ощутить твой запах — всё это придавало моменту ещё больше волшебства.

Вот так это и случилось.

Было ещё одно тёплое воспоминание.

Ты пришла в мой университет в другом платье. Да, мне нравилось, когда ты была в платье. Но не из-за того, что оно подчёркивало твою фигуру или тебе шло — а потому, что оно придавало тебе ту естественную красоту, которую многие девушки пытались спрятать.

Твои платья почти всегда были длиной до щиколотки, но сколько бы длинным оно ни было, на тебе оно казалось идеальным.

Я встретил тебя, и ты молча, медленно бросилась в мои объятия.

Этот момент я всегда встречал с чистым счастьем.

Потом мы пошли поесть, и ты снова сияла. Сияла так, что мои реакции замедлились — они будто не могли отвлечься от этой картины.

Да, ты была словно живопись, произведение искусства, созданное с безупречной точностью.

Мы шутили, улыбались.

Я спросил тебя:

— А что, если в будущем, когда мы будем мужем и женой, случится ссора? Ты, как в фильмах, тоже не пустишь меня домой?

Ты засмеялась и ответила:

— Нет, домой я тебя пущу… вот только разговора у нас какое-то время не будет.

Мы оба шутили, но в твоём голосе чувствовалась искренность. Даже в ссоре ты не хотела оставаться без меня.

К нам подошёл мой друг, и мы поговорили все вместе. Я честно признаюсь: даже когда ты просто вежливо улыбалась ему, меня это заставляло ревновать.

Когда он спросил:

— Ну, и за что тебе нравится мой друг?

Ты что-то ответила, но, если честно, я не помню, что именно. Потому что каждый раз, когда ты улыбалась, я терялся. Помню только, что ты слегка смутилась и сказала обо мне что-то хорошее.

Один момент того вечера особенно запомнился.

Мы шли и подошли к узкому проходу, где можно было пройти только по одному. Я уступил другу, чтобы он прошёл первым, затем ты, а потом уже я.

Ты заметила этот жест. Мы не говорили об этом, но я видел, что ты обратила внимание.

Потом мы попрощались с моим другом и пошли дальше.

Мы шли, держась за руки.

Молча.

Но в этой тишине было всё, что нужно.

Прошли дни, и мы продолжали общаться. Мы обсуждали много разных тем. Например, твоё имя. Ты рассказала, как твоё имя выбирали в семье. Твои близкие трудились над этим долго. Сначала они думали об одном, но посчитали, что оно принесёт несчастья. Потом выбрали другое, но решили, что оно тоже не подойдёт. Они не шутили, трудились серьёзно и в конце концов остановились на этом имени. А почему именно оно? Потому что ты родилась в мае, и это стало решающим фактором. Да, им действительно было трудно выбрать имя, но в итоге они определились.

Однажды, через несколько дней, мы пошли гулять. Это была обычная и приятная прогулка. Позже мы сели на скамейку рядом с твоим домом. Было около девяти вечера. Мы сидели там и разговаривали. О чём именно — не помню, но одно точно помню: мы не могли сдержать свои улыбки. Как бы странно это ни звучало, время для нас не имело значения. Когда мы вдруг взглянули на часы, оказалось, что уже три часа ночи. Мы посмотрели друг на друга и просто улыбались, как дети, которым стало понятно, что они что-то натворили.

Мы провели так много времени друг с другом, а особенно, когда мы вместе, не ощущаем, как уходит время — оно ускользает, как песок между пальцев. Мы разговаривали до утра. Я даже чувствовал, как меня тянет ко сну, но ты была полна энергии, хотя на утро тебе надо было идти на работу. В твоих глазах не было ни следа усталости — они сияли, а улыбки не отпускали.

Когда комары начали нас атаковать, ты сразу же начала защищать меня. Лицо, которое только что улыбалось, стало серьёзным, и ты словно превратилась в защитницу. Эта смена настроения была настолько милой, что я часто вспоминаю её с улыбкой.

Со временем эта скамейка стала для нас особенным местом, местом, где мы делили наше счастье, как две половинки. Мы наслаждались этим моментом, хотя, конечно, его было мало — нам хотелось больше.

Мы наслаждались днями, наслаждались часами, минутами и даже секундами, потому что между нами произошло так много. Мы обменивались мнениями, мыслями и мечтами. Однажды ты спросила, будет ли у нас в будущем бассейн в нашем доме, и когда ты сказала это, в твоих словах была такая наивность, такая искренняя вера и улыбка, что я до сих пор помню этот момент. Ты не заметила, но в моих глазах скрывались сомнения. И эти сомнения не были связаны с тем, что я не любил тебя. Нет, они были из-за того, что я чувствовал себя неудачником. У меня не было работы, я всё ещё был студентом, как ты помнишь, я учился в магистратуре.

Когда ты задала этот вопрос, в моей голове возникли ещё более глубокие сомнения. Это сомнение было связано с тем, что в нашей культуре принято, чтобы родители выбирали невесту, а не мы сами. Это были слова моих родителей, как ты знаешь. Мы в семье всегда слушаемся родителей. Неважно, какая у нас страна или культура, ты и я — из разных стран и религий, хотя ты сама чувствовала связь с моей верой, помнишь?

Когда мы шли пешком в первый раз, и я держал твою руку, и обнимал тебя, когда я признался в своих чувствах, я тогда тоже предупредил тебя об этом. Я сказал: «Пока мне дозволено сражаться, я буду сражаться.» Ты слушала мои слова и согласилась, согласилась быть со мной, и твоя вера в меня вдохновляла меня.

После этого твоя подруга сказала тебе, что не стоит быть со мной, что не нужно рисковать. Но ты верила в меня, и что-то во мне тебе говорило, что я особенный. Да, эта вера в меня была одним из тех качеств, которые я полюбил в тебе. Я полюбил тебя, несмотря на запреты мира, который был частью нас, в котором мы живем.

Если кто-то другой прочитает эту рукопись, возможно, они скажут, что повествование запутанное, что не раскрыты персонажи, или что события вращаются только вокруг чувств и моментов, где что-то ощущается. Они будут правы, потому что я пишу это только для тебя. Я хочу, чтобы только ты читала это, хотя, вероятно, ты даже не будешь это читать, если получишь. Почему не будешь читать? Об этом потом.

А теперь возвращаюсь к твоему вопросу о бассейне и моих сомнениях. Я тебе улыбнулся и сказал: «Конечно, будет.»

Начало начал

Как и в жизни, так и между нами погода начала меняться. Уже не было той лёгкости, которая была в начале наших отношений. Трудно объяснить, но я постараюсь. В начале, когда начинаешь отношения, ты будто в невесомости, и всё это кажется новым, приятным, незабываемым, ты думаешь об этом постоянно. Да, это трудно выразить словами, но так оно и было.

Затем пришли те моменты, которые можно назвать чёрными пятнами в нашей жизни. Это были ссоры, которые в итоге стали предвестниками распада. Но справедливости ради, это не была ссора с самого начала. Это были атаки с твоей стороны, и я сразу хочу подчеркнуть, что не собираюсь делать тебя монстром. Совсем нет. В начале своего повествования я говорил, что причинил тебе боль, но ведь не только я тебе, но и ты мне. Это не секрет для нас обоих, даже если никто не знает об этом.

Наш с тобой «автобус» продолжал двигаться, но мы приближались к тому моменту, когда появились облака, или же они просто подошли к нам. Ближе к твоему дню рождения ты начала вести себя странно. Странно — это мягко сказано. Грубила без причины, когда мы общались по телефону, или просто сбрасывала звонки от злости. Ты сама понимала, что это происходит, но не могла остановить себя, будто что-то внутреннее управляло твоими действиями.

Позже я узнал, что у тебя был плохой опыт на день рождения в прошлом, и это стало для тебя неприятным воспоминанием. Но в тот момент я этого не знал. Для меня это было сигналом, потому что когда со мной поступали так, я бы просто не стал продолжать отношения с девушкой. Не знаю, это моя гордость говорила за меня.

Но я любил тебя, Мая, так сильно, как никогда в жизни. Когда я сделал тебе сюрприз на день рождения, ты улыбалась так, что даже в темноте, когда мы стояли, твоё лицо сияло, как солнце. Мне казалось, что ты хотела прыгнуть в небеса, если бы могла. Увидев твою улыбку, я забыл обо всех грубых словах, которые ты говорила мне до этого. Потом мы ели торт и пили чай. Да, кстати, что за сюрприз был? Не буду хвастаться, но было это оригинально, признайся.

Я подготовил свечи в форме сердца и поставил их перед твоей дверью. В подъезде было темно, что было для меня идеальным, так как свет включался, когда слышался звук. Сердце из свечей горело, а внутри было пергаментное письмо с нашими именами. Это был символ для меня, поэтому я так и сделал. Да, сам не стал писать, ты же знаешь, какой у меня почерк.

В руках я держал торт и браслет. До сих пор помню, как мои ноги едва слушались меня, словно я потерял контроль. Я волновался — в первый раз так сильно из-за сюрприза для тебя. Я раньше устраивал сюрпризы, но такой уверенный, ясный — первый раз. Я был уверен, что это сюрприз для моей любви.

Перед тем, как подготовить тебе сюрприз, мы общались по телефону, и разговор был не из лучших. Ты грубила, говоря, что если мне хочется общения, я сам буду искать. Это злило меня, но я закрыл на это глаза, ведь любовь прощает всё. Я обманул тебя, сказав, что на пару дней ухожу, но это было ради сюрприза. Ты немного расстроилась, но твоя подруга помогла мне и сообщила, что ты всё поняла, и что она была в курсе моего плана.

Сердце и наше имя на пергаменте — это был мой подарок тебе.

У нас были разные времена. Было время, когда ты не понимала мои шутки. Я не скажу, что шутил грубо, но ты была чувствительна к таким вещам, возможно, потому, что с самого начала была очень восприимчива. Я иногда шутил с приятным тоном, называя тебя «дура» или «обжора», что тебе не нравилось. Вначале, помню, ты звонила мне по поводу какого-то разговора, но я не заметил звонок. Когда я перезвонил, рядом был мой друг, и чтобы не показаться грубым, я сказал, что позвоню тебе позже. Ты обиделась, и, возможно, подумала, что ты для меня не важна, но это не так. Эти маленькие моменты тоже остаются в памяти. Мы часто не замечаем их, но они составляют часть нашего прошлого — как колонны, поддерживающие крышу воспоминаний.

Я не обвиняю никого, возможно, мы просто были разные, возможно, нам не хватало общего понимания. Но, несмотря на всё это, мы любили друг друга. Мы наслаждались летними днями, как ты уже поняла, пришло лето. Что меня в тебе удивляло, так это то, что для отдыха тебе не нужны были роскошные вещи. Это не потому, что я не богат, а потому, что ты любила природу — где трава танцует с ветром, где солнце нежно касается тела, где ты становишься частью мира вокруг. Это как-то заразило и меня, хотя, признаться, иногда я забывал наслаждаться этим, и ты напоминала мне об этом. Я был безумно рад, что кто-то напоминал мне о красоте мира, даже если я сам осознавал это.

Я знал, что такое лето, но не ценил его, и ты как бы открыла передо мной завесу, показывая мир в новых красках. Однако среди этих чудесных дней возникла ссора, и мне вспомнился мой страх — сомнение в том, что наши отношения могут быть запретными. Но, несмотря на это, я не стал действовать, потому что любил тебя. Мы поссорились, и я ушёл, но ушёл не полностью. Бывает так, что людям нужно немного времени друг от друга, чтобы осознать, как важны они друг для друга. Иногда нужно испытать потерю, чтобы по-настоящему понять, что важно. И я оставил нас в одиночестве на некоторое время, что, возможно, было ошибкой.

Через какое-то время ты написала мне сообщение, где говорилось, что ты хочешь закончить наши отношения. Читая эти слова, я почувствовал, как моё сердце перепрыгнуло. Это было страшно. Я сразу написал тебе в ответ. Но, может быть, пришло время не просто пересказать, а изобразить наши разговоры в виде диалогов. Всё-таки, иногда лучше структурировать мысли в диалоге, а то выходит как-то беспорядочно.

— Ты хочешь расставаться со мной, раз уж так долго не пишешь? — написала ты.

— Ты так этого хочешь, что сразу об этом пишешь? — ответил я.

— Потому что ты так долго не пишешь… — была твоя последняя фраза.

А потом мы снова начали спорить, и я, не дав тебе знать, пошёл к твоему дому. Стоя в твоём подъезде, я продолжал переписываться с тобой. Странно, но пока я добирался, прошло всего двадцать минут, а мы всё продолжали спорить. Я отошёл немного в сторону, так, чтобы меня не было видно, и написал тебе, что стою прямо возле твоей двери. Как только сообщение было отправлено, кто-то, казавшийся опаздывающим, быстро вышел из твоей двери. Это была ты. Странно, но в этот момент мне стало как-то легче. Мы стояли молча, но вскоре всё-таки нашли способ решить наш спор.

Как мы решили, ты помнишь, Мая? Мы всё так же стояли в подъезде и продолжали спорить. Ты думала, что я пытаюсь переложить всю вину на тебя, а сам хочу выйти из ситуации без последствий. Но, Мая, как можно выйти из воды чистым, если сам человек не чист? Я никогда не считал себя чистым, и ты это знала. А вот ты для меня всегда была чистой. Я это понял, потому что сердце, которое умеет любить, не может любить просто так. Ты думала, что я делаю из тебя монстра, но, как мы уже выяснили, это не так. Я не помню, как именно я тебе это объяснил, но постепенно, шаг за шагом, я заставил тебя таять, как лёд. Ты больше не сопротивлялась, когда я хотел обнять тебя. И вскоре, уже не в силах бороться с собой, ты сама подняла руки и обняла меня, как будто сдавшись, чтобы мы наконец стали вместе.

Мы как будто всегда жили в страхе, который создали сами, что можем потерять друг друга. Это было рискованно, болезненно, особенно когда мы ссорились. Но, как ты знаешь, в отношениях есть место всему — и ссорам, и примирениям. Каждая наша ссора ощущалась по-своему — иногда больно, но всегда, в конце концов, возвращалась сладкая гармония, когда мы вновь воссоединялись.

Но, как и в любом другом, всё в своей мере, даже ссоры. Иногда ты грубила, но это было справедливо, ведь ты давно знала о запрете любви, который существовал для меня. Ты часто вспоминала это, а также другие мои ошибки — например, что я тебя не защищал или мои шутки, которые не всегда были удачными. Всё это оставалось в твоей памяти, и иногда всплывало, когда мы ссорились, мешая нам здраво мыслить.

Теперь давай перейдем к другой части нашей истории. Ты познакомила меня со своей семьёй, и это был момент, когда ты, кажется, немного растерялась. Смотреть на это было интересно, и мне, и твоей семье. Я узнал, что они были довольны мной, потому что ты была рада. Ты верила в меня больше, чем я сам в себя, и эта вера помогала мне оставаться сильным. Мы будто прыгали с парашютом, и полёт был бесконечным. Да, любовь — это тоже аттракцион, не так ли, Мая? Мы вместе веселились в этом аттракционе, и, возможно, это было одно из самых счастливых времён в нашей жизни.

Лето было таким удивительным, что мы оказались в пучине обыденных и мелких событий, где существовали только мы. Конечно, были и ссоры, Мая, иногда ссоры жили нами, а иногда мы жили ими. Бывали моменты, когда казалось, что нам не быть вместе, но это не было правдой, совсем не так. Ссоры, на самом деле, помогают понять, что не так между людьми, они позволяют осознать, что мы важны друг для друга, если, конечно, мы действительно важны. Ты сама пыталась мне это доказать в своё время.

Так случилось, что однажды, после очередной ссоры, ты уже купила билеты, чтобы вернуться домой, в другой город, как ты сама знаешь. Ты сказала мне, что мы расстаёмся. Когда я понял, что больше не увижу тебя, меня охватило что-то, что я не мог контролировать. Моё сердце сжалось, как будто оно поместилось в маленькую шкатулку, которая всё меньше и меньше. Руки начали дрожать, глядя на твои. Я осознал, что больше никогда не смогу держать их, касаться их. Вдруг, неожиданно, прокатились слёзы — этого раньше со мной не происходило. Конечно, я иногда отпускал скупые слёзы, когда нужно было, но не ожидал, что эти слёзы понадобятся именно сейчас, для нас. Ты заметила это, и сразу поняла, что они не зря.

Ты же не только это заметила. Ты увидела, что на мопеде, на котором я приехал, я получил травму. Да, в тот вечер, катаясь на мопеде, я немного задумался о нас, и в результате, ударился о железо. Немного покровоточило, но это было едва заметно. Ты почувствовала искренность моих чувств и, несмотря на всё, разрешила мне быть рядом.

Были моменты, когда ты занималась странной вещью — давила мои прыщи. Кажется, это может показаться странным, но тебе нравилось делать это, и, что странно, я всегда наблюдал за твоими глазами. Да, это иногда было больно, но твой взгляд, твоя сосредоточенность — было что-то магическое в этом. Ты как будто превращалась в профессионала, и я не мог не восхищаться этим.

Я же, наоборот, был неуклюжим. Часто причинял тебе боль случайно, когда играл или переборщил с силой. Бывали моменты, когда я знал, что сделал тебе больно, и мне было тяжело, ведь я не хотел причинить тебе вред. В детстве я тоже случайно причинил вред своей сестре таким же образом, и это оставило след в моей душе. Но что меня поразило в тебе — несмотря на всё это, ты всегда делала шаг ко мне, возвращалась, превращая боль в любовь.

Однажды я попытался поднять тебя, как в фильмах, когда мужчина поднимает девушку на руках. Я не заметил двери и случайно ударил твою голову. Я сразу отпустил тебя, пытаясь успокоить. Ты улыбнулась и сказала, что ничего страшного, пустяки. Я, правда, ненавидел причинять боль, особенно тем, кого я любил. Но ты всегда прощала, всегда приходила ко мне, несмотря на всё. Даже когда чувствовала боль, ты скрывала её за сладкой улыбкой. Это было поразительно. И вот, это и есть любовь, или, может быть, способ уничтожить себя ради другого?

Мне вспомнился один момент, связанный с этим воспоминанием. Была ночь, и мы вернулись домой. Возможно, это был тот день, когда у тебя был день рождения, или другой — точно не помню, прости. Мы шли пешком, и разговор зашел о традиции в твоем городе, когда жених должен вывести невесту через мост на руках. Я тоже захотел доказать, что могу сделать это — поднять тебя и пройти с тобой на руках, несмотря на расстояние. Ты, конечно, говорила, что не нужно этого, но мне всё равно хотелось показать, что я могу.

Я неожиданно поднял тебя на руки. Ты держалась за мою шею, улыбалась и говорила что-то, продолжая радоваться. В первые минуты мне казалось, что ты лёгкая, но через несколько минут руки начали чувствовать усталость. Ты, такая лёгкая, вдруг стала казаться тяжёлой, да и я сам давно не занимался спортом и чувствовал, что силы уходят. Извини, если это может показаться непонятным, но это не связано с лишним весом — ты всегда была такой легкой и стройной.

Затем я спросил, какое расстояние до моста, и ты ответила, что оно меньше того, что мы уже прошли. Я увидел мост впереди, который пересекал дорогу, и решил, что донесу тебя до этого места, несмотря на усталость. Мои руки уже начинали дрожать, ты заметила это и немного испугалась, что я могу уронить тебя. Но я не мог сдаться. Всё было темно, на улице не было людей, только свет от уличных фонарей. Расстояние было около десяти метров, и я смог донести тебя до места. Когда я поставил тебя на землю, ты сразу начала массировать мои усталые руки, и это был момент, который я всегда буду помнить. Это одно из первых воспоминаний, которое для меня всегда будет дорого.

Прошло время, и мы снова стояли на грани расставания. Да, это странно, но мы часто ссорились, хотя, может, не так часто, как кажется. Неважно, как часто, важно, что ссоры оставляли следы. И вот, вспоминая эти моменты, человек невольно улыбается. Правда, не знаю, есть ли у тебя причины для этого.

Мы снова спорили в твоем подъезде. Тебе не хотелось расставаться — это было видно, но в какой-то момент ты оказалась в стороне от этого расставания. Кстати, я вспомнил, что твои волосы были собраны в два хвостика, длинных и изящных, доходящих до твоей спины. Под конец, когда казалось, что мы всё-таки расстаёмся, ты стеснительно попросила меня обнять тебя напоследок. Я, не раздумывая, сразу распахнул руки. И вот, твое хрупкое тело, которое всегда казалось сильным, быстро двигалось ко мне, а лицо было опущено. Было чувство, будто после долгой прогулки на морозе вдруг ощутить тепло, которое невозможно понять, пока не окажешься в этом тепле.

Мы стояли так несколько минут, и да, Мая, мы были безумцы. Мы путешествовали по краям любви, иногда ударяясь об камни и падали вместе, но всё равно продолжали вставать, подниматься и идти дальше.

Затем снова поссорились, но быстро помирились. Тогда я ушёл на мопеде, злясь, а ты, оказывается, ждала меня на улице, пока я вернусь. Я не знаю, откуда пришла мысль, но вдруг решил купить мороженое и принести тебе. Знаешь, это было что-то особенное — растопить твое сердце. Помню, когда мы начали нашу историю, не просто отношения, а именно историю любви (потому что отношения всегда звучат с ноткой недоверия), в какой-то момент ты грубила. Я покупал тебе шоколадные шарики, ты смотрела на них несколько секунд, а потом начала их есть. И вот, что было важно: на твоем лице сразу появилась маленькая, но такая искренняя улыбка. Хотя тогда я немного печалился, потому что чувствовал, что не могу сделать тебя счастливой просто своим присутствием, а вот шоколад справился с этим гораздо лучше. Но, в конце концов, я был рад тому, что ты улыбаешься.

Видишь, воспоминания — это как цепь, одна мысль цепляется за другую, и вот они снова передо мной. Потерялся в этих мыслях, прости, Мая, думаю, ты тоже запуталась. Сумбур в голове дает о себе знать, и я теряюсь в этих словах. Прочитал всё, что написал, и понял, что больше говорю о наших ссорах, чем о том, как нам было хорошо вместе. Но, честно говоря, эти ссоры не менее важны, потому что они тоже часть нас. Но сейчас мне становится плохо от мысли, что ты есть только в воспоминаниях, даже в тех, где мы ссорились, а не рядом со мной.

Середина

Помню, как мы пошли есть суши, и ты, как всегда, с мороженым в руках, не замечая меня. Мы были в огромном гипермаркете, и я сказал, что скоро вернусь, а ты осталась на месте. Когда я вернулся, ты стояла, наслаждаясь видом бабочек, которые летали внутри стеклянной клетки. Ты всегда жалела их, хотела, чтобы они были на свободе. В этот момент я понял, что ты всегда так, ты переживаешь за всех и за всё.

Как только ты заметила меня через окно, я снял тебя на видео. Ты смотрела вниз и улыбалась, чувствуя себя немного глупо, хотя это совершенно не так. Я всегда тебе говорил, что ты умнее меня. Это было приятно, потому что ты никогда не хвасталась своей умностью, не выставляла это напоказ. Ты любила меня, даже когда я был далеко не идеален, и за это я был тебе благодарен. Но теперь тебя рядом нет… Об этом поговорим позже.

Помню и другие моменты. Например, ты любила рок-группу, о которой я тогда ничего не знал. Я не был особенно знаком с этим жанром, но ты была истинной поклонницей этой группы, и твои глаза светились, когда ты говорила о них. В один из таких дней ты надела кожаную куртку, и я даже не мог представить тебя в таком образе — она тебе так подошла. Ты переоделась, и потом начала петь песню, которую я тоже не знал, но ты сделала это так, что я был просто поражен. Ты вошла в роль вокалиста, жесты рук, твое лицо, которое меняло выражения — все это было так экстравагантно и красиво, что мне казалось, только я мог это по-настоящему оценить.

Ты была счастлива, и в этот момент мне казалось, что ты вошла в меня мысленно, щекоча каждую клеточку моего тела. Это ощущение было таким живым, что я бы хотел проклясть себя этим состоянием навсегда. Но вот ты танцевала, и, как ни странно, через несколько минут все исчезло. Мое «проклятие» так и не суждено было сбыться.

Было время, когда мы сидели в одном ресторане, кушали и просто проводили время. Мы пробыли там почти весь день, фотографировали, снимали на видео, дурачились — это было что-то невероятное. С одной стороны, можно было бы рассказать об этом много, а с другой — совсем немного, потому что не происходило ничего особенного. Мы просто сидели и наслаждались моментом, и я до сих пор мечтаю об этих временах.

Ты тоже как-то писала мне, что мечтаешь о тех днях, когда мы просто были вместе. Когда ничего не делали, смотрели кино, разговаривали — не важно что. В этом и была вся радость. Я точно не помню, когда ты это писала, но твои слова оставили след. Мы действительно проводили время, не торопясь, не думая о делах. Время было как река, что неслась дальше, забирая все на своем пути. А мы были камнем, который стоял на своем месте, крепко прикрепленный к земле.

Помню, как у меня появилась привычка говорить одно слово. Когда я собирался уйти, я всегда говорил «я пошёл». Да, грамматически это может быть не совсем правильно, но почему-то эти слова всегда были на языке. Со временем ты начала шутить с этим. Когда мне нужно было уйти, или когда тебе нужно было уйти, ты говорила «я пошёл» и улыбалась. Мне это всегда нравилось, и я с удовольствием позволял тебе меня дразнить. Тот момент радости, который я видел в твоих глазах, я тоже ощущал. Это была особенная связь, такой дар, который есть не у всех людей.

Однажды у тебя появился незваный гость — маленький птенец. Ты нашла его возле своей двери, кто-то оставил его там, но вот вопрос: почему именно тебе? Мы посмотрели на него — он был таким крохотным, почти как новорожденный ребенок, только и пищал, как маленький, беспомощный комочек. Он помещался в твоей ладони. Ты говорила, что это куропатка, а я не знал, кто это. Ты поискала информацию в интернете, и, похоже, ты была права.

Мы оставили птенца у тебя на час и ушли на улицу. Мы поставили воду и крошки от печенья, чтобы он мог поесть. Когда мы вернулись, оказалось, что птенец пролил воду, несмотря на то, что мы поставили крышку от баклажки. Возможно, она пыталась выбраться из кастрюли, в которой оставили её, да и ещё промокла. Мы сразу же разогрели её, а она продолжала пищать. Бедная, она совсем не сидела спокойно. Через пару дней, к сожалению, она покинула нас. Мы проводили её в последний путь через реку, как ты помнишь, просто позволив течению забрать её с собой. Это было трудно, особенно когда ты видела её мучения. Слёзы катились у тебя по щекам, и мне было так больно видеть тебя такой. Трудно было принять, что мы не смогли дать ей лучшую заботу.

Прошло время, и мы снова поссорились. Всё снова было на волоске, чуть не расстались — да, чуть. Ты не сомневалась в моей любви, но у тебя было недоверие ко мне. Ты как бы думала, что я не стараюсь быть с тобой до конца, что я не решаю вопросы. Ты была права в том, что я всё ещё не решил многое, но с другой стороны, я действительно старался. Я искал путь, чтобы быть с тобой. Ты же переживала, что я не готов действовать, что ничего не решаю. Ты часто говорила, что не хочешь тратить время зря, и я понимал это. Но для меня быть с тобой не было пустой тратой времени, потому что ты была частью моей жизни.

Так мы стояли, каждый не зная, кто первый скажет нужные слова или сделает первый шаг. Я вспомнил нашу птенчицу, которую мы звали просто «Дружелюбный», потому что она пришла к нам как друг, и ты именно так её называла. Это имя как-то отражало её особенность, её бескорыстную привязанность. Тогда я сказал…

— Ты знаешь, наша любовь похожа на этот птенец, — сказал я, нарушив долгое молчание. Ты продолжала молча слушать.

— Птенец был в наших руках, вот так, в ладонях, — я открыл свою руку, показывая ладони вверх. — Мы не могли её сохранить. Она была такая маленькая. Мы наблюдали за ней, помнишь? Смотрели на неё и видели: такая кроха живёт, она что-то пытается сказать, но мы не понимаем. Кричит о чём-то, но мы не можем понять. Ей просто хочется остаться в живых, и она просит лишь о заботе, а мы не могли ей этого дать, — сказал я, затем замолчал.

Ты поняла, что я говорю не только о ней, но и о нас, о нашей любви. Ты молчала, понимая. Мы не говорили, но наши сердца говорили без слов. Я продолжил:

— Наша любовь тоже как эта маленькая птичка. Она кричит… «Не бросайте меня, возьмите в свои ладони, держите крепче, чтобы я не упала… А когда вырасту, я буду радовать вас. Просто будьте со мной».

После этих слов мы снова продолжили гулять, как будто ничего не произошло. Странные мы были. Казалось, что мы действительно были созданы друг для друга. Мы были на одной волне, на которую никто не мог бы попасть. Странно, но некоторые воспоминания начинают теряться, и я не хочу, чтобы они исчезли.

Мы встретили осень вместе, или, можно сказать, мы всё ещё были вместе. Но на этот раз, ссоры часто заканчивались просьбой расстаться, и большинство из них исходило от меня. Я не помню, когда именно это случилось и в какой последовательности, но постараюсь описать всё детально.

Однажды, когда я ушёл на работу, оказалась ситуация, что в кино требовались люди, и мне пришлось быть там. Это было для фильма, в котором я работал. Я объяснил тебе это дважды. Прости меня, Мая, мои руки печатают одно, а мысли уносят меня в другое место, конечно, к тебе. Когда думаешь о человеке, в тебе возникает цунами, которое разрушает тебя своим ударом, но в то же время позволяет помнить о нём долго. Почему разрушает? Потому что в этих воспоминаниях есть и те, которые не стоит вспоминать, те, которые болезненные и болезненные. Они уничтожают всё хорошее, что было. Но хорошее всё равно остаётся, и я не хочу потерять эти моменты. Боль не сотрёт этого, и эти воспоминания остаются в моей памяти. Наверное, ты это понимаешь, только ты одна можешь читать мои мысли в этих словах.

Ну так вот, мы продолжали общаться, несмотря на всё. И вот снова что-то случилось между нами, и мы поссорились. Прости, я не помню точно, что было причиной. Может, я что-то сказал не так, что тебя обидело, или ты выразила недоверие ко мне. В любом случае, я начал сомневаться в себе и, в какой-то момент, сказал: «Давай расстанемся». Я отправил тебе это сообщение, и сразу же ты позвонила мне. Слушая твои рыдания, я почувствовал, как часть меня разрывается. Я понял, что ты не хотела этого. В тот момент мне стало ясно, что с каждой ссорой я терял частичку себя, а ты боролась за нас. И я понял, как ты важна для меня. Раньше я это знал, но понять это, когда стоишь на краю, — это совсем другое.

Я вернулся с работы, и ты рассказала мне, как взяла собаку. Ты не пошла в питомник, где покупают животных, ты просто оказалась в месте, где множество собак и щенков, и одна из них запала тебе в сердце. Ты приютила её. Поверь, не каждый способен на такой поступок. Это один из лучших твоих черт, которых я никогда не забуду. Я даже тогда сказал тебе, что горжусь тобой, а ты поблагодарила меня, потому что ты знала: не каждый бы понял и поддержал. Ты даже сказала, что все бы осудили твое решение, сказали бы, что это было безрассудно. Но я сказал, что я не такой. Я как ты, такая же душа. Ты была рада моей поддержке, но я не считал это поддержкой. Я просто тебя понимал, потому что я сам был похож на тебя. Сейчас, когда я это пишу, печаль начинает охватывать меня. Почему? Если тебе интересно, позже расскажу. А пока, перечитав этот абзац, понимаю, что говорил о щенке, но имя его не буду называть. Ты и так знаешь, да и вся эта история о тебе.

После того, как я вернулся, я снова общался с семьей. Но они не хотели понимать меня и не воспринимали тот запрет, который я пытался объяснить. Они не слышали, а ты думала, что я не стараюсь. Но пока есть возможность любить тебя, я буду бороться, даже если эта борьба будет бессчетной.

После того случилась новая ссора, и я понял, что говорю одно, а чувствую другое. Я говорил, что нам лучше расстаться, потому что чем больше мы будем вместе, тем больше ты будешь страдать. Я противоречил себе. Только что я говорил, что буду бороться, а теперь говорил, что лучше расстаться. Это было от боли, от недоверия, которое ты высказывала. Я понимал, что ты говорила это не потому, что не веришь в меня, а потому что тебе было больно. Ты выплескивала свою боль, и я это знал. Но когда ты начала сомневаться в моих чувствах, это ломало меня. Потому что я всегда боролся за нас, а теперь видел, что мне не хватает твоего доверия. И это ранило меня. Я знал, что ты хотела верить в меня, но что-то внутри тебя мешало.

Мы расстались. Я понимал, что не могу сделать тебя счастливой в тот момент, и, уходя, я обнял тебя. Ты плакала, и в этот момент ты думала, что я всегда тебя оставляю. Ты помнишь, как ты сидела, обнимая свои колени, и рыдала? Мне это не давало покоя. Я вспоминаю, как ты часто, обиженная или расстроенная, превращалась в маленькую девочку. Ты говорила, что прячешься в свой кокон, как гусеница. А я с улыбкой подходил и спрашивал, можно ли мне в твой кокон? Ты сначала отказывала, но потом соглашалась. И вот, ты сливалась в мои объятия, и всё вокруг исчезало. Эти объятия, казалось бы, обычные, но в них был целый мир. Когда два человека с любовью обнимаются, это ощущается особым образом. Ты ведь тоже это чувствовала, да, Мая?

Извини, если мои мысли смешиваются. Иногда вспоминаешь одно, и оно ведет к другому, а после хорошего приходит плохое, и наоборот. Мы стояли на грани расставания, и это уничтожало меня. Я не мог не чувствовать боли, когда видел, как ты плачешь из-за меня. Слёзы катились из моих глаз, потому что ранить чью-то душу — это грех, особенно когда это душа, которую любишь.

Прошел месяц, и за это время ты написала мне, стараясь вернуть то, что было потеряно. Но если снова начать, то, как мне казалось, нас снова ожидали ссоры, разочарования, и снова все было бы непониманием. Поэтому я не стал углубляться в общение, хотя, поверь, жить без тебя было так трудно, как и сейчас… подожди, вру. Сейчас даже труднее. И ты знаешь почему.

Затем я узнал, что ты больна, и это мне рассказала твоя мама. Она беспокоилась, что ты не отвечала на звонки. Я сразу написал тебе, и ты ответила. Мы поговорили, и ты сказала, что это какая-то серьезная болезнь. Я сразу помчался к тебе. Но когда я приехал, оказалось, что болезнь не так уж серьезна, как я ожидал, и это меня обрадовало. Ты все равно встречала меня едва стоя на ногах, но была счастлива, что я рядом.

Вот так, снова вместе, Мая. Спасибо тебе за это. Я бы хотел поделиться с тобой рукописью, которую написал в течение того месяца, во время нашего расставания.

Привет, это я. Опять как безумец начинаю стучать по клавишам. Сегодня 1 октября, утро. Я видел в фото твоей подруги, где вы на концерте, и ты тоже выкладывала фотографии. Похоже, это был тот же концерт, а еще какая-то звукозаписывающая студия. Как всегда, ты красивая, но в то же время мне было тяжело. Знаешь, вот так видеть тебя, понимая, что мы не можем быть вместе… Это сложно.

И да, это не то, что именно после этих моментов я решил написать. Я всегда думал об этом, размышлял, стоит ли писать, стоит ли вообще делиться этим. С того дня, как я принял решение, что нам не быть вместе, я все хотел оставить эти мысли и чувства здесь, на страницах. Но чем больше я пытался подавить их, тем сильнее они вырывались наружу.

Кстати, я тоже выкладывал фото — фото с часами и надписью «рядом», сделанное мной. Это были просто те места, где я был ближе к тебе, ближе к тому месту, где ты живешь. Может быть, я это посвящал тебе или это был какой-то знак для тебя.

Прошел месяц… Нет, если честно, не месяц, больше. Посмотрел в наш чат — 14—15 сентября это все решилось. Мы пару раз переписывались и все. А все остальное время кажется, прошло как целая вечность. Не знаю, как ты там справляешься, но надеюсь, что ты стараешься. По фотографиям ты улыбаешься, и это меня радует. Очень радует.

Даже сейчас ты остаешься тем тёплым огнем в холодные дни. Не самый романтичный пример, но именно воспоминание о тебе помогает мне улыбаться. Я улыбаюсь, вспоминая все те моменты, что были между нами. Не знаю, зачем я все это пишу, ведь, скорее всего, не отправлю тебе. Тогда зачем я пишу? Может, это какая-то надежда быть услышанным, или просто попытка выразить то, что внутри. Я не знаю, но мне очень неприятно чувствовать, что говорю и не буду услышан.

Ну, ладно, на сегодня хватит.

…

3 октября, пишу, и сейчас полночь. После того как вчера начал писать, ты мне снова приснилась. Сон был, как всегда, странным, но в то же время прекрасным. Во сне я хотел покинуть какой-то дом — это была квартира. Когда я открыл дверь, там стояла открытая дверь, и меня почему-то тянуло туда, как будто я знал это место. Оно казалось знакомым, и я подошёл осторожно.

Чем ближе я подходил, тем сильнее ощущал, что меня наполняет что-то. С другой стороны, я понимал, что это твоя квартира, но не мог понять откуда такое ощущение. Я заглянул внутрь, стоя на пороге, и увидел там ребят — парней и девушек. И вот среди них была твоя подруга, она удивлённо произнесла моё имя. И спустя несколько секунд ты посмотрела в мою сторону. Я стоял, не двигаясь, снаружи не показывая своих эмоций, хотя внутри меня было множество чувств.

Ты встала и подошла ко мне, как всегда медленно и красиво. Волосы были собраны, и ты подошла, остановившись у порога, и смотрела на меня, а я в свою очередь смотрел на тебя. Этот момент длился так долго, как мы его продлевали. Ты отпустила взгляд вниз и попыталась закрыть дверь, но остановилась, не желая этого. Ты хотела, чтобы мы оставались в этом моменте навсегда, чтобы мы продолжали смотреть друг на друга, но при этом ты хотела броситься в мои объятия.

Я стоял, как будто оглохший, будто я был столбом, который не светит, а лишь дремлет, и в этот момент сон оборвался. Это был странный, но прекрасный сон. Ты была такой, как всегда — красивая и настоящая. Я проснулся и снова заснул, полдня провалявшись в постели, но было как-то лень вставать. Хотя нельзя же вечно проспать свою жизнь. Надо надеяться, что такие сны однажды станут реальностью.

Мне казалось, что этот сон был о будущем, как будто я видел, что будет. Там был один из парней, который, мне казалось, был твоим мужем, хотя я не знаю точно.

Зачем я снова пишу? Не знаю. Но даже если ты это не читаешь, это поможет мне. Это как облегчение, как будто высказаться — это помогает. Когда ты хочешь увидеть и обнять того, кто тебя любит, это действительно сложно. Но всему своё время, и время лечит. Но это время кажется вечностью… Ладно.

…

6 октября, вечер, 22:49, и снова пишу. Привет. Сегодня утром я снова посмотрел видео, которое когда-то сделал. Музыка и наши фотографии — это получилось настоящее произведение. Я долго не смотрел на это, почти не заглядывал в фотографии, только иногда возвращался в прошлое, в те воспоминания, где мы были вместе. Почему-то было трудно смотреть на эти фото, но воспоминания были настолько прекрасными, такими обаятельными творениями наших действий.

Затем ты написала мне утром, и это было неожиданно. Ты спросила о дне рождения моей сестры. Конечно, с твоей стороны это проявление уважения, но когда всё кончено, разве так поступают? Или это какой-то намёк от тебя? Не знаю, видишь, начинаю выдумывать. В любом случае, это был человеческий поступок с твоей стороны. И поэтому я говорю, что ты прозрачная и чистая девушка. Время, наверное, покажет нам больше, но мы продолжаем жить, и всё так, как есть.

Воспоминания… Они действительно в последнее время служат для меня чем-то вроде улыбки. Просто вспоминаешь и улыбаешься, думая о том, какие вещи происходили с кем-то важным для тебя. Наверное, ты тоже задумываешься о таких моментах, а может, нет.

Кстати, я посмотрел фильм Баба Азиз, который я взял у тебя. Это была версия без дубляжа, а потом я скачал его и посмотрел. Просто шедевр! Слова, действия, все элементы… Ну, по моему мнению, это так. В любом случае, спасибо тебе за этот фильм. Ты правда очень духовный человек, и я каждый раз удивляюсь.

Ну ладно, на этом пока хватит.

…

Привет. Я понимаю, это как будто потребность в самовыражении, не обязательно ждать ответа. Иногда просто нужно выплеснуть мысли, и письмо становится способом справиться с ними, дать им место. В такие моменты слова, даже если они не найдут отклика, все равно помогают. Напиши, что у тебя на душе, если хочешь. Я рядом, всегда готов тебя выслушать.

Это тоже ты читала, в конечном итоге, когда мы вернулись друг к другу благодаря твоим усилиям. Я тогда сказал, что не собирался тебе отдавать этот рукопись, но ты вернула меня, и думаю, ты вправе узнать, как всё прошло.

Середина в середине

Давай пока вспомним хорошие моменты, я буду делиться ими. Потому что, грустные времена ещё впереди, они ждут тебя, как читателя моей повести о тебе, и как человека, который был рядом в прошлом. Но пока хорошие. Например, ты водила мой мопед, и ты была просто бесподобной. Не в смысле, что очень хорошо водила, хотя для новичка ты справлялась очень умело. А в том смысле, что ты была бесподобной, потому что, если бы ты видела себя тогда, твои глаза стремились вперёд, и они отражали гармонию и радость от того, что ты управляешь не просто мопедом, а своей судьбой. Да, выражение твоего лица было именно таким. Но мне так редко удавалось видеть тебя в этом свете, и я не знаю почему. Может, потому что ты часто отдаёшься судьбе, но сразу скажу, это не значит, что ты не сильная. Насчёт силы ты превосходишь меня. Речь не о физических качествах, а о духовной силе. Ты была всегда добра, несмотря на то, что страдала от других. И это показатель такой силы, что никакая суперспособность не нужна. Если подумать, я с удовольствием сидел рядом с тобой на мопеде. Ты говорила, что пару раз пыталась водить, но когда рядом есть человек, это уже достижение. Похвалы тебе, Мая, похвалы! Не только за мопед, но за то, что всегда была доброй.

Я не помню точно, когда это произошло, но могу чётко вспомнить каждое действие. Это как случайный выбор: что попадётся под руку или в проигрыватель, и все песни окажутся случайными. Я вот ещё вспомнил другие моменты: когда ты готовила для меня, когда я был гостем на ужин или обед. Ты всегда выражала свою любовь через труд и блюда. Например, еда в форме сердца — будто ты говорила мне: «Ты будешь есть моё сердце. Приятного аппетита». Странный пример, да? Но если бы было возможно, ты могла бы носить имя «Любовь». А помнишь, как мы смотрели фильм на Новый год? Мы не выходили никуда, просто вместе встречали его. Ты просила посмотреть «Мумию», и, несмотря на то что мне было всё равно, как встречать Новый год, мы просто были вместе.

А помнишь, как мы гуляли в том месте, где стояло красивое старинное здание? Оно было, кажется, шестиэтажным, и над ним висела огромная луна, которая не собиралась исчезать. Внизу стояли маленькие фонари, выложенные как дорожка. Тогда мне казалось, что ты как с луны спускаешься на землю, когда подходила ко мне. Мы прошли через район с древними домами, посмотрели на достопримечательности, которые ты мне объяснила, а потом захотели поесть и зашли в какое-то место. Ты смеялась, я дразнил тебя, снимая на камеру, когда ты не ожидала. После мы снова вышли на улицу и продолжили гулять.

Мы прошли парк, который был темным и таинственным, и я подумал, что если бы мы зашли глубже, то могли бы потеряться. Вдруг мне захотелось тебя обнять. Я касался твоих рук и чувствовал, какая твоя кожа нежная, как ничего другого. Медленно поднял руки и обнял тебя, а ты ответила. Мы стояли там какое-то время. Было тихо, темно, и лёгкий ветерок приносил прохладу и нежность. Вдалеке были ещё двое, обнимающихся, любящих друг друга.

Да, такие моменты. Романтические, особенные моменты, которые случались с особенными людьми. Мы не планировали их, они просто случались, или, возможно, преследовали нас, как будто они были вложены в нас с самого начала. Как будто нам было суждено быть счастливыми до конца, будто мы оба рождены для этого. Но вот слово «будто» иногда рушит многие вещи.

Знаешь, были моменты, когда ты была счастлива, но не со мной. Ты могла бы сказать мне: «Я всегда была счастлива с тобой». В начале, да, ты была счастлива, потом тоже, но были такие моменты, когда я начинал сомневаться в себе. Позволь объяснить, Мая, и опять прошу прощения за то, что мои воспоминания не по порядку. Они всплывают то отсюда, то оттуда.

Помню, как мы отпраздновали твой день рождения. Мы были вчетвером — ты, твоя подруга, ваш общий друг и я. Их имена не важны, важны события. Когда мы сидели и праздновали, я понял, что ревную тебя к нему, к этому общему другу. Да, он был мужчиной, забыл сказать. Это была просто моя ревность, я знал, что ты меня любишь, точнее, любила. Тебе и твоей подруге, и ему было весело. Мне тоже было весело, но не так, как вам. Я осознал, что не смогу вписаться в вашу атмосферу. Вы смеялись, находили общие темы для шуток, которые я не понимал. Мы были знакомы всего пару недель, а я чувствовал, что как будто упал с неба и оказался среди вас, в вашей компании. Ты заметила, что что-то не так, и твоя подруга тоже, потому что я почти не сказал ни слова, просто смотрел на каждого из вас, пытаясь улыбаться.

Затем ты предложила прогуляться, если я не против, и как бы я мог быть против того, что хочет моё сердце? Мы пошли пешком, и ты показала мне что-то в своём телефоне — рукопись. Это была та, которую я тебе посвятил, несколько страниц, которые я написал для тебя. Да, я писал тебе и раньше, это не первый раз, но, возможно, последний, что меня огорчает, но не тебя. Внутри того письма, которое ты мне написала, ты открыла своё сердце. В нём было много слов, и они остаются в моём сердце, как огонь, не дающий погрузиться в тьму, даже сейчас. Я сказал тебе, что немного приревновал, а ты ответила, что не стоит об этом переживать. Ты объяснила, что твоя подруга и этот друг нравятся друг другу. Я успокоился, но прошло время, и мы снова встретились все вчетвером. В этот раз мы просто случайно оказались вместе, и ты была рядом со мной, а они вдвоем. Я обидел тебя, сказав что-то не тактично, а когда попытался извиниться, ты грубила и игнорировала меня. Это меня разозлило. Когда ты поняла, что я не в шутку злюсь, ты начала пытаться исправить ситуацию, но я был уже слишком расстроен, чтобы успокоиться. Да, Мая, можно подумать, что такие сладкие моменты действительно были важны для нас, но те большие ссоры уже стали другим уровнем. Тогда я снова почувствовал, что между вами троими я как бы был лишний. И причина была не в том, что они не считали меня другом, а в том, что я сейчас объясню. Это причина, которую я хочу донести, и ты поймёшь.

Мы снова встретились вчетвером на день рождения твоей подруги. Сидя за столом, я вдруг понял, что не совсем понимаю, о чём вы говорите, потому что обсуждали темы, которых я не знал. На моём лице было написано, что я не вписываюсь в ваш разговор. Я смотрел на тебя, и ты наслаждалась общением с друзьями, но мне особенно не нравилось, что ты так увлеклась общением с этим нашим другом, мужчиной. Ты сидела, опершись подбородком на ладонь, внимательно слушала и сияла. Этот момент запомнился мне особенно, потому что мне казалось, что ты не вела себя так со мной. Иногда мне казалось, что ты сдерживаешь себя передо мной, что вызывало немало споров и ссор. Но в тот момент ты слушала его, смеялась над его шутками и общалась с ним так, как будто я был не здесь. Он, в свою очередь, взял на себя роль шутника, шутил с тобой, и ты явно наслаждалась его шутками. Он тоже пару шуток сказал мне, но не такие приятные, как тебе. Я понимал, что на моём фоне он развлекал девушек острыми языками. Я почти не разговаривал, и когда ты спросила, всё ли со мной в порядке, я сказал, что всё нормально, просто немного сонный.

Мы закончили, и когда мы уходили, ты чувствовала, что что-то не так, и всё время держалась рядом со мной, хотя раньше тоже была рядом, но сейчас ещё ближе, как будто мы стали «приклеенными» друг к другу. А наш «соперник», как я его теперь называю, продолжал шутить, на этот раз больше с тобой и твоей подругой. Знаешь, почему я тогда приревновал тебя к нему? Потому что я тоже мужчина, и мы знаем, как себя ведут мужчины в таких ситуациях. Он так себя вёл и бросал в твою сторону взгляды. Мы мужчины можем это почувствовать, и ты тоже можешь это понять, как женщины ощущают такие вещи.

Вернувшись к тому моменту, ты всё время была рядом со мной. Мы начали шутить, возможно, ты, возможно, я, не помню точно. Но это была наша знакомая шутка, которая имеет свою историю, и я точно помню, когда мы её впервые использовали. Это было во вторую ночь, когда мы только познакомились, и ты немного плохо себя чувствовала, не могла уснуть, а я тоже не мог заснуть. Мы начали общаться через приложение, отправляли сообщения и голосовые сообщения. Я собрался и написал тебе, и ты удивила меня, ответив, что не спала. Так мы начали общаться голосом.

— Я не беспокою тебя? — спросил я.

— Нет, — ответила ты, и в твоём голосе звучала радость.

— Тебе уже лучше? — спросил я и отправил голосовое сообщение.

— Да, спасибо, — пришёл твой ответ.

— Отлично, если что, отдыхай тогда, может, я тебя беспокою, — сказал я, чтобы ты могла отдохнуть и я не мешал.

— Всё нормально, — отправила ты голосовое сообщение.

— Спасибо тебе за общение, — написал я.

— А ты видишь луну? — пришёл голос с надеждой.

— Сейчас подожди минутку, — сказал я и вышел на улицу, чтобы посмотреть на луну. — Ух, она прекрасна! — отправил я, посмотрев на луну немного. И тут я задумался: как луна сегодня большая, а вообще, когда я последний раз на неё смотрел? Раньше я тоже иногда смотрел на луну, но как-то забыл, в последнее время. Небо не было особенно красивым в тот день, но луна была нечто особенное. Может, потому что давно не смотрел, может, раньше я не смотрел на неё с таким чувством. После этого шутки про «а ты видишь луну?» стали для нас частыми и радостными. Каждый раз, когда мы шутили об этом, ты смущалась, и твое лицо становилось красным, как всегда. И всегда появлялась та улыбка, за которую я готов был пересекать планету.

Возвращаясь к воспоминаниям, когда мы вышли на улицу из ресторана с нашими друзьями. Мы добрались до дома, и тут мой «соперник» всё пытался пошутить с тобой, продолжая обращаться к тебе. Но мне было приятно, что ты всё ближе становилась ко мне, будто искала защиту и пряталась от чужой энергии. Мы попрощались с ними и остались вдвоём. Ты сразу почувствовала, что что-то не так, и спросила:

— Что с тобой случилось? — спросила ты.

— Ничего особенного, просто сонный, — ответил я, не обращая на это внимания.

— Я что-то не так сделала? — спросила ты, как всегда. Это было в тебе прекрасно — ты всегда сначала спрашивала, сделала ли ты что-то не так, даже если не сделала.

— Нет, просто не обращай внимания, — ответил я. Ты обиделась и повернулась, словно готовясь уйти.

— Опять что? — спросил я.

— Ты же не хочешь со мной разговаривать, — сказала ты, и в твоем голосе прозвучал тон обиды.

— Разве я говорил это? — ответил я.

— А что тогда? — спросила ты.

— Хочешь узнать, почему я так себя веду? — сказал я, и объяснил тебе, как чувствую себя в этот момент, как ты была тогда, как он был тогда, и как я себя чувствую до сих пор.

— Между нами ничего нет, ты же знаешь, — сказала ты, повернувшись.

— Я верю, но я не об этом говорю, почему ты так не ведёшься со мной? — сказал я.

— Как? — спросила ты.

— Счастлива и радостна, — ответил я коротко.

— Я счастлива с тобой, — сказала ты.

— Да неужели? Когда это ты последний раз со мной так себя вела? Я уже не помню, это было так давно, но мне не приятно, когда ты с другим мужчиной ведёшь себя так, — сказал я серьёзно.

— Ты же понимаешь, что он просто мой друг, как и моя подруга. У нас много общего, наши мировоззрения схожи, и нам есть, над чем смеяться, — сказала ты тихо. Твои слова были, может, и без намерения, но они немного задели меня. Я подумал: неужели у нас нет ничего общего? Неужели я больше не смогу сделать тебя счастливой, как раньше? Но я сказал тебе другое:

— Представь, если бы я вел себя со своей подругой так, сидя рядом с ней, держа подбородок и слушая, как ты бы на это отреагировала? «Как бы ты себя почувствовала?» — спросил я. Ты не могла ответить, ты поняла мою ситуацию и просто молчала. — Тебе было бы приятно смотреть на это, даже если я люблю тебя, но веду себя так с ней?

— Нет, — сказала ты не спешно, смотря в землю.

— Отлично, вот теперь ты узнала, как это для меня. Ты знаешь, это заставляет меня сомневаться в себе, что я не могу сделать тебя счастливой, — сказал я. Ты продолжала молчать, но это помогло мне успокоиться. Потом я не помню, как мы помирились, но сразу всё наладилось. Это воспоминание длилось немного долго, но вспоминать его было приятно. Видеть, как ты радуешься, хоть это и больно, но даёт облегчение. Ведь моё сердце хочет, чтобы твоё сердце было счастливым.

Мне ещё вспомнился цветок на твоём подоконнике. Да, из ниоткуда там появился цветок. Это было удивительно. Может, этому есть какое-то объяснение, но всё равно было удивительно, что он появился именно там. Мне кажется, что в таких местах, как подоконники, цветы не растут. Я смотрел на подоконники твоих соседей, и там не было ни одного цветка. Это было чудо. Чудо происходило с тобой и со мной, потому что мы сами были чудом. С каждым днём это чудо становилось всё больше, и оно всё больше напоминало цветок. Но вот через какое-то время бедняжка начала увядать, как огонь, затухающий в холоде.

Мне вспомнилась одна наша ссора, ну, не одна, а несколько из них. Однажды я поставил «нравится» одной моей подруге в социальной сети, и ты всё время хранила это в себе. В какой-то день, во время ссоры, ты вспомнила об этом, и твоя реакция была, как извержение вулкана, всё это вырвалось наружу. Я понимаю, как глупо это было — держать в себе такую детскую обиду, но с другой стороны, мне это было приятно. Знаешь почему? Это было глупо, потому что я ставлю «нравится» не только ей, если, конечно, увижу её посты (я же редко слежу за такими вещами, а ты сама когда-то просила меня посмотреть на твои записи, но это уже другая история). А приятно было потому, что ты ревновала. Когда ты сказала это, в твоем голосе было больше ревности, чем обиды.

Ещё одна ссора произошла из-за того, что у меня на ноутбуке остались фотографии моих бывших. Я тебе одолжил свой ноутбук, и ты как-то наткнулась на эти фотографии. Я их не прятал, они просто остались у меня с тех времён. Ты сказала, что случайно их нашла, когда что-то искала, но всё равно тебе это не понравилось. Ты всегда жаловалась, что я смотрю твой телефон, как будто это мой. Ты говорила, что я держу фотографии моих бывших и смотрю их, когда хочу. Но всё это было тоже глупо. Как я тебе тогда сказал, Мая, дело в том, что я даже не думал о них. Все эти фотографии были сохранены в одной папке, не важно, друзья это или кто-то другой. Просто мне было лень искать и удалять их. Я тебе это тоже тогда объяснил. А все фотографии и моменты с тобой были сохранены в отдельной папке, и до сих пор так. Ты сама это знаешь. (Хотя я удалил все эти фотографии, наверное, когда мы расстались на месяц, но они точно были удалены давно.)

И, даже несмотря на это, я тоже как-то нашёл фотографию человека, которого ты любила. Конечно, ты сказала, что удалила все такие фотографии, и, наверное, ты не заметила, но если бы ты их действительно удалила, то не осталась бы ни одной. Но даже если верить тебе, я не стал устраивать из этого ссору. Конечно, я немного разозлился и тоже немного ревновал, но это не стало большой проблемой. Я просто верил, хотя в конце концов ты тоже поверила. Но иногда всё же всплывало либо ревность, либо недоверие.

Был момент, когда я подарил тебе книгу и цветок. Дарить тебе цветок было не так просто, но на этот раз ты так радовалась, что, наверное, гордилась этим и выставляла в своих записях. Ту книгу ты так хотела прочитать, что когда заказала её, произошла ошибка с доставкой. Ты заказала её, но что-то пошло не так, а может, это судьба дала мне шанс сделать тебя ещё более счастливой. Так вот, я заказал её и принёс с одной розой. Да, кстати, ты любила розы, и я иногда дарил тебе розы разных цветов. Так вот, я подарил тебе книгу и цветок, и ты радовалась. Как я уже говорил, ты выставляла это в своих записях. После этого твоя коллега по работе сказала тебе, что ты радуешься одному цветку, а что будет, если получишь целый букет ароматных цветов? Она спросила, любишь ли ты меня. Но знаешь, Мая, я знаю мужчин, и я не зря ревновал тебя. Он был просто человеком, который хотел с тобой познакомиться, несмотря на то, что я был рядом. Конечно, ты была со мной.