Бесплатный фрагмент - Мандукья-упанишада и Гаудапада-карики

Проект «Сакральные тексты Индии», являясь междисциплинарным и кросскультурным по своему формату, направлен на издание древних текстов, составляющих основу многообразного духовного, философского и культурного наследия Индии.

В проекте, объединившем академических и независимых исследователей, было опубликовано более 30 книг, включая Бхагавад-гиту, Веданта-сутры, Йога-сутры Патанджали, Упанишады, тексты Пуран.

Book Information:

Mandukya Upanishad and Gaudapada’s Karika.

The Root Text of Advaita Vedanta

Translation by Neapolitanskiy Sеrgey M.

Language: Russian, Sanskrit.

The «Sacred Texts of India» project, being interdisciplinary and cross-cultural in its format, is aimed at publishing ancient texts that form the basis of the diverse spiritual, philosophical and cultural heritage of India.

rasosvet@mail.ru

Keywords: advaita, atman, brahman, upanishad, vedanta, nonduality, illusion

Предисловие

Мандукья-упанишад

Мандукья-упанишада (IAST: Māndūkya Upaniṣad) самая малая по объему из одиннадцати самых древних упанишад, указанных в каноне мукхья. В каноне Муктика, перечисляющем 108 Упанишад, она указана под номером 6 и относится к Атхарва-веде.

Мандукья-упанишада состоит из 12 прозаических афоризмов, в которых объясняется священный слог «Ом» и четыре состояния сознания.

Мандукья-упанишада примечательна тем, что была рекомендована Рамой в Муктика-упанишаде, как Упанишада, которая сама по себе достаточна для обретения освобождения. Рама говорит Хануману: «Одной Мандукьи достаточно для окончательного освобождения стремящегося. Если посредством этого знание не достигается, тогда изучи десять Упанишад. Если знание не станет непоколебимым, тогда изучи тридцать две упанишады. Если ты хочешь обрести освобождение вне тела, изучи 108 Упанишад».

Название упанишады, согласно одной из этимологий, происходит от слова мандука (māṇḍūka), означающее «ведийская школа», «учитель» или «потомок Мандукейи».

Время написания Мандукьи различные исследователи определяют по разному — от V–VI в. до н. э. до II века н. э.

Текст Мандукья-упанишады полностью включен в «Мандукья-карики» Гаудапады и не встречается самостоятельно.

Мандукья-карики

Мандукья-карики (санскр. Māṇḍūkya-kārikā), также в традиции именуемый «Гаудапада-карики», «Гаудападия-карики» или «Агама-шастра», — философский трактат, составленный Гаудападой. Сочинение Гаудапады представляет собой собрание кратких афоризмов, объединенных по разным темам адвайта-веданты, и это нечто большее, чем комментарии на стихи Мандукья-­упанишады. Оно содержит квинтэссенцию учения адвайта-веданты и является одним из первых трактатов, системно раскрывающим учение адвайты. Традиционно Мандукья-карики рассматриваются как исчерпывающее руководство по основам адвайта-веданты.

Карики Гаудапады состоят из 215 стихов, разбитых на четыре главы:

Первая глава о традиционном каноне (агама-пракарана), состоящая из 29 стихов, представляет собой комментарий на Мандукья-упанишаду; текст этой упанишады в виде 12 прозаических отрывков полностью включен в первую главу Мандукья-карики. В ней также анализируются три состояния (авастхи): бодрствование, сон и глубокий сон, и постулируется, что Атман, называемый Турия, лежит в основе этих изменяющихся состояний и превосходит их.

Вторая глава об иллюзии (вайтатхья-пракарана), состоящая из 38 стихов, стремится установить нереальность мира множественности по аналогии с сновидениями и посредством критики разнообразных креационистских концепций.

В третьей главе о недвойственности (адвайта-пракарана), состоящей из 48 стихов, приводятся аргументы в пользу истины недвойственности, приводятся цитаты из писаний в поддержку этого и обсуждается путь к реализации недвойственности, называемый аспарша-йогой.

Четвертая глава об угасании огня (алаташанти-пракарана), состоящая из 100 стихов, показывает несостоятельность концепции причинности, объясняет иллюзорность феноменального мира, сравнивая его с нереальным кругом, порожденным быстрым вращением тлеющей головешки (алата), и устанавливает высшую истину недвойственности, которая является вечным, самосветящимся блаженством.

Основой философии недвойственности Гаудапады является теория нерождения, или отсутствие возникновения (аджати-вада). Гаудапада пишет: «Никакое живое существо не рождается. Нет никакого возникновения. Ничто не рождается. Такова высшая истина» (3.48). Феноменальная реальность является воображаемым образом, симуляцией, иллюзией. Гаудапада использует метод наложения и последующего отрицания (адхйаропа-апавада), чтобы установить концепцию не-возникновения. Атман — это единственная недвойственная реальность, и все, что существует отдельно от этой реальности, рассматривается как нереальное, а затем отрицается до абсолютного несуществования. Доктрина аджати-вада направлена на деконструкцию всех теорий творения, постулируемых в различных философских и религиозных школах. Гаудапада также указывает, что творение не имеет смысла для Абсолюта, поскольку Абсолют вечно самодостаточен и превосходит все феноменальные отношения. Гаудапада также использует метафору сна, чтобы показать, что мир перестает существовать, когда становится известна реальность Абсолюта, так же, как сновидения исчезают, когда человек возвращается в состояние бодрствования.

С точки зрения Абсолюта нет двойственности, нет ничего конечного или невечного. Только Абсолют есть; все остальное — видимость, симуляция, иллюзорность и нереальность. Заблуждаются те, кто считает плюралистическую вселенную реальной. Эмпирические различия познающего и познаваемого объекта, разума и материи являются результатом майи. Невозможно объяснить, как они возникают. Но в результате аналитического исследования оказывается, что они лишены реальности.

Гаудапада

Гаудапада является одним из самых ранних философов школы адвайты. Точное время, когда жил Гаудапада, неизвестно. Некоторые полагают, что он жил в V–VI веке н. э., другие считают, что в VII веке. Гаудапада наиболее известен своим аналитическим изложением принципов адвайта-веданты, которое стало прочным фундаментом для развития идей философии недвойственности.

Традиция считает Гаудападу учителем учителя Шанкарачарьи (парамагуру). Стих, который содержит список преемственности ранних учителей адвайты дает имена учителей, в следующем порядке: Нараяна, Брахма, Васиштха, Шакти, Парашара, Вьяса, Шука, Гаудапада, Говинда-йогиндра, его ученик Шанкарачарья, а затем четыре ученика Шанкары: Падмапада, Хастамалака, Тротака и Сурешвара. Из этого списка мы узнаем, что Гаудапада был наставником Говинды, гуру Шанкары.

Анандагири в своем толковании к «Мандукья-карика-бхашье» Шанкары говорит, что учитель Гаудапада проводил время в Бадарикашраме, обители Нара-Нараяны. И Нараяна довольный его подвижничеством открыл ему сокровенную мудрость Упанишад. Гаудапада отразил эту высшую мудрость в своей работе, которая стала называться Агама-шастра или Гаудапада-карики. Помимо Мандукья-карики Гаудападе приписывают и другие работы: комментарии к Брихадараньяка-упанишаде, к Нрисимха-тапания-упанишаде, к Анугите, к Санкхья-карике и иные тексты.

Балакришнананда Сарасвати (17 век н. э.) пишет в своей «Шариракамимамсабхашья-вартике», что в местности Курукшетра была река под названием Хираравати, на берегах которой жили люди Гауда (люди Гаудадеши, современной Северной Бенгалии). Выдающийся из них, Гаудапада, был погружен в глубокую медитацию, начиная с эпохи Двапара; и поэтому, поскольку его собственное имя было не известно людям, он прославился под именем Гауда.

О переводе

Гаудапада-карики неоднократно переводились на западные языки. Наиболее известны переводы Гамбхирананды, Свами Никхилананды, Р. Д. Кармаркара, В. Бхаттачарьи, Н. В. Исаевой (на русский).

Данное издание содержит санскритский текст (транслитерация IAST), перевод и примечания, в которые выборочно включены комментарии Шанкарачарьи к карикам Гаудапады.

Глава 1. Канон

Мандукья-упанишада, 1

hariḥ oṃ ||

oṃ ityetadakṣaraṃ idaṃ sarvaṃ tasyopavyākhyānaṃ

bhūtaṃ bhavad bhaviṣyaditi sarvamoṃkāra eva |

yaccānyat trikālātītaṃ tadapyoṃkāra eva || 1 ||

Слог ОМ есть все это. Ясное изложение этого таково: все, что есть в прошлом, настоящем, будущем — это поистине ОМ. И то, что превосходит три времени, также поистине ОМ.

Мандукья-упанишада, 2

sarvaṃ hyetad brahmāyamātmā brahma so’yamātmā catuṣpāt || 2 ||

Все это есть Брахман. Атман есть Брахман. Атман же четверичен.

Мандукья-упанишада, 3

jāgaritasthāno bahiṣprajñaḥ saptāṅga ekonaviṃśatimukhaḥ

sthūlabhugvaiśvānaraḥ prathamaḥ pādaḥ || 3 ||

Первая четверть — это «Вишва», чья область действия — бодрствование, чье осознание направлено на внешнее. У него семь членов и девятнадцать ртов, и он наслаждается грубыми элементами.

Мандукья-упанишада, 4

svapnasthāno’ntaḥprajñaḥ saptāṅga ekonaviṃśatimukhaḥ

praviviktabhuktaijaso dvitīyaḥ pādaḥ || 4 ||

Вторая четверть — это «Тайджаса», чья область действия — сон со сновидениями, чье осознание направлено на внутреннее. У него семь членов и девятнадцать ртов. И он наслаждается тонкими объектами.

Мандукья-упанишада, 5

yatra supto na kañcana kāmaṃ kāmayate na kañcana svapnaṃ paśyatitat suṣuptam ||

suṣuptasthāna ekībhūtaḥ prajñānaghana evānandamayo hyānandabhuk cetomukhaḥ prājñastṛtīyaḥ pādaḥ || 5 ||

Глубокий сон — это состояние, в котором спящий не желает никаких объектов наслаждения и не видит снов. Третья четверть есть «Праджня». Его область — глубокий сон, в котором все объединено, и которое представляет собой целокупность осознания. Воистину он преисполнен блаженства, он поистине вкушает блаженство, он врата познания.

Мандукья-упанишада, 6

eṣa sarveśvaraḥ eṣa sarvajña eṣo’ntaryāmyeṣa yoniḥ

sarvasya prabhavāpyayau hi bhūtānām || 6 ||

6. Это Владыка всего; это всеведущий; это внутренний правитель; это источник всего; и это то, из чего все существа происходят и в чем они исчезают.

Гаудапада-карики

bahiṣprajño vibhurviśvo hyantaḥprajñastu taijasaḥ |

ghanaprajñastathā prājña eka eva tridhā smṛtaḥ || 1 ||

1. Единый и вездесущий рассматривается в трех состояниях. Вишва тот, кто познает внешнее. Тайджаса тот, кто познает внутреннее. Праджня тот, кто целокупность сознания.

dakṣiṇākṣimukhe viśvo manasyantastu taijasaḥ |

ākāśe ca hṛdi prājñastridhā dehe vyavasthitaḥ || 2 ||

2. Таким образом, он тройственен в теле. Вишва — в правом глазе. Тайджаса — внутри ума, а Праджня — в пространстве сердца.

viśvo hi sthūlabhuṅnityaṃ taijasaḥ praviviktabhuk |

ānandabhuk tathā prājñastridhā bhogaṃ nibodhata || 3 ||

3. Вишва всегда наслаждается грубым, Тайджаса наслаждается тонким, а Праджня наслаждается блаженcтвом. Знайте, что это тройственное переживание.

sthūlaṃ tarpayate viśvaṃ praviviktaṃ tu taijasam |

ānandaśca tathā prājñaṃ tridhā tṛptiṃ nibodhata || 4 ||

4. Грубое удовлетворяет Вишву, тонкое — Тайджасу, а блаженство — Праджню. Знайте, что это тройное удовлетворение.

triṣu dhāmasu yadbhojyaṃ bhoktā yaśca prakīrtitaḥ |

vedaitadubhayaṃ yastu sa bhuñjāno na lipyate || 5 ||

5. Тот, кто знает переживающего и объекты опыта, связанные с тремя состояниями, тот не вовлекается, даже когда наслаждается.

prabhavaḥ sarvabhāvānāṃ satāmiti viniścayaḥ |

sarvaṃ janayati prāṇaścetoṃ’śūnpuruṣaḥ pṛthak || 6 ||

6. Утверждается, что есть источник всех сущностей, которые существуют. Прана порождает все. Пуруша отдельно создает сознательное.

vibhūtiṃ prasavaṃ tvanye manyante sṛṣṭicintakāḥ |

svapnamāyāsarūpeti sṛṣṭiranyairvikalpitā || 7 ||

7. Одни мыслители, думая о творении, считают его проявлением силы Бога, другие представляют, что оно по природе сон или иллюзия.

icchāmātraṃ prabhoḥ sṛṣṭiriti sṛṣṭau viniścitāḥ |

kālātprasūtiṃ bhūtānāṃ manyante kālacintakāḥ || 8 ||

8. Одни убеждены в отношении творения, что оно возникло по воле Бога. Другие, считая время реальным, провозглашают время причиной появления всех существ.

bhogārthaṃ sṛṣṭirityanye krīḍārthamiti cāpare |

devasyaiṣa svabhāvo’yamāptakāmasya kā spṛhā || 9 ||

9. Одни думают, что творение происходит ради наслаждения (Бога), другие — ради развлечения (Бога). Но это сама природа Сияющего. Какое желание может быть у Того, чье любое желание всегда уже исполнено?

Мандукья-упанишада, 7

nāntaḥprajñaṃ na bahiṣprajñaṃ nobhayataḥprajñaṃ

na prajñānaghanaṃ na prajñaṃ nāprajñaṃ |

adṛṣṭamavyavahāryamagrāhyamalakṣaṇaṃ

acintyamavyapadeśyamekātmapratyayasāraṃ

prapañcopaśamaṃ śāntaṃ śivamadvaitaṃ caturthaṃ manyante sa ātmā sa vijñeyaḥ || 7 ||

7. Турия — это не то, что осознает внутренний мир, не то, что осознает внешний мир, не то, что осознает и то, и другое, не целокупность осознания, не осознание, не отсутствие осознания. (Оно) невидимо, не связано ни с чем, непостижимо, непонимаемо, немыслимо, неописуемо. Оно сущность природы знания, состоящее из одного Атмана, оно прекращение всех явлений. Оно мирно, блаженно и недвойственно. Это то, что известно как четвертое (Турия). Это Атман, и его следует познать.

nivṛtteḥ sarvaduḥkhānāmīśānaḥ prabhuravyayaḥ |

advaitaḥ sarvabhāvānāṃ devasturyo vibhuḥ smṛtaḥ || 10 ||

10. Недвойственное четвертое состояние (Турия) известно как лучезарное, как то, где прекращаются страдания, могущественное, неизменное и пронизывающее все состояния существования.

kāryakāraṇabaddhau tāviṣyete viśvataijasau |

prājñaḥ kāraṇabaddhastu dvau tau turye na sidhyataḥ || 11 ||

11. Вишва и Тайджаса обусловлены причиной и следствием. Но Праджня обусловлена только причиной. В Турии нет ни причины, ни следствия.

na’’tmānaṃ na parāṃścaiva na satyaṃ nāpi cānṛtam |

prājñaḥ kiñcana saṃvetti turyaṃ tatsarvadṛksadā || 12 ||

12. Праджня не знает ничего о себе или другом, об истине или неистине. Но Турия всегда всевидящая.

dvaitasyāgrahaṇaṃ tulyamubhayoḥ prājñaturyayoḥ |

bījanidrāyutaḥ prājñaḥ sā ca turye na vidyate || 13 ||

13 Непознавание двойственности присуще и Праджне, и Турии. Но Праджня связана с глубоким сном, в котором остается причина, а в Турии этого нет.

svapnanidrāyutāvādyau prājñastvasvapnanidrayā |

na nidrāṃ naiva ca svapnaṃ turye paśyanti niścitāḥ || 14 ||

14. Первые два, Вишва и Тайджаса, связаны со сном и глубоким сном; Праджня связана с глубоким сном, лишенным сновидений. Убежденные (в Брахмане) не видят в Турии ни сна, ни глубокого сна.

anyathā gṛhṇataḥ svapno nidrā tattvamajānataḥ |

viparyāse tayoḥ kṣīṇe turīyaṃ padamaśnute || 15 ||

15. Сон — это ложное познание реальности. Сон без сновидений — это отсутствие знания реальности. Когда ошибочное знание в этих двух исчезает, Турия достигается.

anādimāyayā supto yadā jīvaḥ prabudhyate |

ajamanidramasvapnamadvaitaṃ budhyate tadā || 16 ||

16. Когда живое существо пробуждается, до этого спящее под влиянием безначальной майи, тогда оно понимает то, что недвойственно, безначально, лишено сна и сна без сновидений.

prapañco yadi vidyeta nivarteta na saṃśayaḥ |

māyāmātramidaṃ dvaitamadvaitaṃ paramārthataḥ || 17 ||

17. Если бы воспринимаемое многообразие было реальным, то оно, несомненно, не исчезло бы. Эта двойственность — всего лишь иллюзия (майя). Недвойственность — это высшая реальность.

vikalpo vinivarteta kalpito yadi kenacit |

upadeśādayaṃ vādo jñāte dvaitaṃ na vidyate || 18 ||

18. Если кто-то выдумал идею многообразия, она должна исчезнуть. Эти наставления предназначены для обучения. Двойственность (подразумеваемая в наставлениях) не существует, когда известна Высшая Истина.

Мандукья-упанишада 8

so’yamātmā’dhyakṣaramoṃkāro’dhimātraṃ pādā

mātrā mātrāśca pādā akāra ukāro makāra iti || 8 ||

8. Тот же Атман есть Аум с точки зрения слогов (акшарам). Аум с частями рассматриваются с точки зрения меры звуков четверти — это его меры, а меры — четверти. Это звуки — A, У и М.

Мандукья-упанишада, 9

jāgaritasthāno vaiśvānaro’kāraḥ prathamā

mātrā»’pterādimattvād vā»’pnoti ha vai sarvān

kāmānādiśca bhavati ya evaṃ veda || 9 ||

9. Вайшванара, сфера деятельности которой — состояние бодрствования, есть звук «а», первый по счету, из-за его вездесущности и первенства. Тот, кто знает это, достигает исполнения всех желаний и становится первым.

Мандукья-упанишада, 10

svapnasthānastaijasa ukāro dvitīyā mātrotkarṣād

ubhayatvādvotkarṣati ha vai jñānasantatiṃ samānaśca bhavati

nāsyābrahmavitkule bhavati ya evaṃ veda || 10 ||

10. Тайджаса, сфера деятельности которого — состояние сновидения, — это звук «у», вторая буква по счету, вследствие превосходства и промежуточного положения. У того, кто знает это, увеличивается поток знания, все одинаково относятся к нему. В его роду нет никого, кто не знал бы Брахмана.

Мандукья-упанишада, 11

suṣuptasthānaḥ prājño makārastṛtīyā mātrā miterapītervā

minoti ha vā idaṃ sarvamapītiśca bhavati ya evaṃ veda || 11 ||

11. Праджня, сфера которой — глубокий сон, — это «м», третья часть Аум, потому что это и мера (других состояний), и то, в чем все сливается. Тот, кто знает это, способен соизмерить все и слиться со всем.

viśvasyātvavivakṣāyāmādisāmānyamutkaṭam |

mātrāsampratipattau syādāptisāmānyameva ca || 19 ||

19. Когда нужно описать тождество Вишвы и звука «а», важным основанием является то, что каждый из них является первым; еще одна мера этой идентичности — сходство в вездесущности.

taijasasyotvavijñāna utkarṣo dṛśyate sphuṭam |

mātrāsampratipattau syādubhayatvaṃ tathāvidham || 20 ||

20. Знающие прану считают прану этим (Атманом). Знающие первоэлементы считают первоэлементы этим. Знающие качества природы считают качества природы этим. Знающие основные сущности считают основные сущности этим.

makārabhāve prājñasya mānasāmānyamutkaṭam |

mātrāsampratipattau tu layasāmānyameva ca || 21 ||

21. Ясная причина тождества Праджны и буквы «м» в том, что они оба являются мерой. Другая причина такой идентичности состоит в том, что все сливается в них.

triṣu dhāmasu yattulyaṃ sāmānyaṃ vetti niścitaḥ |

sa pūjyaḥ sarvabhūtānāṃ vandyaścaiva mahāmuniḥ || 22 ||

22. Тот, кто без сомнения знает сходство трех состояний, величайший мудрец, достойный почитания и восхищения всех существ.

akāro nayate viśvamukāraścāpi taijasam |

makāraśca punaḥ prājñaṃ nāmātre vidyate gatiḥ || 23 ||

23. Звук «а» ведет к Вишве, звук «у» — к Тайджасу, звук «м» — к Праджне. Для лишенного звука нет никаких путей.

Мандукья-упанишада, 12

amātraścaturtho’vyavahāryaḥ prapañcopaśamaḥ śivo’dvaita

evamoṃkāra ātmaiva saṃviśatyātmanā»’tmānaṃ ya evaṃ veda || 12 ||

12. То, что беззвучно, четвертое, за пределами относительного, прекращение всех явлений, блаженное и недвойственное, есть Аум, и воистину Атман. Тот, кто знает это, сам сливается с Атманом.

oṃkāraṃ pādaśo vidyātpādā mātrā na saṃśayaḥ |

oṃkāraṃ pādaśo jñātvā na kiñcidapi cintayet || 24 ||

24. Следует познать слог Ом четверть за четвертью. Несомненно, четверти — это те же звуки. Познавая слог Ом, не стоит размышлять ни о чем другом.

yuñjīta praṇave cetaḥ praṇavo brahma nirbhayam |

praṇave nityayuktasya na bhayaṃ vidyate kvacit || 25 ||

25. Ум следует соединить с Аум. Аум — это Брахман, лишенный страха. Тот, кто всегда соединен с Аум, не знает никакого страха.

praṇavo hyaparaṃ brahma praṇavaśca paraḥ smṛtaḥ |

apūrvo’nantaro’bāhyo’naparaḥ praṇavo’vyayaḥ || 26 ||

26. Слог Аум поистине низший Брахман, и слог Аум также считается Высшим Брахманом. Аум неизменен, безначален, нет ничего внутри, нет ничего после него, нет ничего другого, кроме него.

sarvasya praṇavo hyādirmadhyamantastathaiva ca |

evaṃ hi praṇavaṃ jñātvā vyaśnute tadanantaram || 27 ||

27. Воистину, слог Аум — начало, середина и конец всего. Тот кто знает Аум таким образом, немедленно достигает То (высшую реальность).

praṇavaṃ hīśvaraṃ vidyātsarvasya hṛdi saṃsthitam |

sarvavyāpinamoṅkāraṃ matvā dhīro na śocati || 28 ||

28. Знайте, что слог Аум — это Ишвара, присутствующий в сердце всех. Осознав, что слог Аум вездесущ, мудрый более не подвержен скорби.

amātro’nantamātraśca dvaitasyopaśamaḥ śivaḥ |

oṃkāro vidito yena sa munirnetaro janaḥ || 29 ||

29. Тот, кто познал беззвучный и имеющий бесконечную меру Аум, блаженный и прекращающий двойственность, тот мудрец и никакой другой человек.

iti gauḍapādiyakārīkāyāṃsu prathamamāgamaprakaraṇam ||

Такова первая глава комментариев Гаудапады, называемая «Канон».

Глава 2. Иллюзия

vaitathyaṃ sarvabhāvānāṃ svapna āhurmanīṣiṇaḥ |

antaḥsthānāttu bhāvānāṃ saṃvṛtatvena hetunā || 1 ||

1. Мудрые провозглашают об иллюзорности всех сущностей во сне, поскольку эти сущности пребывают внутри и в ограниченном пространстве.

adīrghatvācca kālasya gatvā deśānna paśyati |

pratibuddhaśca vai sarvastasmindeśe na vidyate || 2 ||

2. Сновидец не может переместиться в место, увиденное во сне, ибо времени недостаточно. Также когда сновидец просыпается, он не оказывается в том же месте (которое видел во сне).

abhāvaśca rathādīnāṃ śrūyate nyāyapūrvakam |

vaitathyaṃ tena vai prāptaṃ svapna āhuḥ prakāśitam || 3 ||

3. Писания заявляют о несуществовании колесниц и т. д. (воспринимаемых во сне) на основе подобных рассуждений. Говорится, что иллюзорность сущностей во сне очевидна.

antaḥsthānāttu bhedānāṃ tasmājjāgarite smṛtam |

yathā tatra tathā svapne saṃvṛtatvena bhidyate || 4 ||

4. По той же причине различные объекты, наблюдаемые в бодрствующем состоянии, считаются иллюзорными, как и объекты во сне. Единственное отличие — объекты во сне не соответствуют пространству тела.

svapnajāgaritasthāne hyekamāhurmanīṣiṇaḥ |

bhedānāṃ hi samatvena prasiddhenaiva hetunā || 5 ||

5. Знающие люди говорят, что состояние бодрствования и сна одинаковы из-за сходства объектов (воспринимаемых в обоих состояниях) и ввиду хорошо известного основания для вывода.

ādāvante ca yannāsti vartamāne’pi tattathā |

vitathaiḥ sadṛśāḥ santo’vitathā iva lakṣitāḥ || 6 ||

6. То, что не существует в начале и в конце, не существует также и в середине (в настоящее время). Хотя объекты подобны иллюзиям, они кажутся реальными.

saprayojanatā teṣāṃ svapne vipratipadyate |

tasmādādyantavattvena mithyaiva khalu te smṛtāḥ || 7 ||

7. Их полезность опровергается во сне. Поэтому на том основании, что у них есть начало и конец, они считаются определенно иллюзорными.

apūrvaṃ sthānidharmo hi yathā svarganivāsinām |

tānyaṃ prekṣate gatvā yathaiveha suśikṣitaḥ || 8 ||

8. Видеть необычное и даже тех, кто обитает на небесах, — свойство сновидца. Сновидец переживает эти объекты как реальные, так же как путешественник видит объекты в этом мире.

svapnavṛttāvapi tvantaścetasā kalpitaṃ tvasat |

bahiścetogṛhītaṃ saddṛṣṭaṃ vaitathyametayoḥ || 9 ||

9. Даже во сне все, что воображается умом внутри, считается нереальным. А то, что постигается вовне, воспринимается реальным. Однако ясно, что и то, и другое иллюзорно.

jāgradvṛttāvapi tvantaścetasā kalpitaṃ tvasat |

bahiścetogṛhītaṃ sadyuktaṃ vaitathyametayoḥ || 10 ||

10. Точно так же и в бодрствующем состоянии то, что воображается умом внутри, считается нереальным; и то, что постигается вовне, кажется реальным. Но на самом деле и то, и другое следует считать иллюзорным.

ubhayorapi vaitathyaṃ bhedānāṃ sthānayoryadi |

ka etānbudhyate bhedān ko vai teṣāṃ vikalpakaḥ || 11 ||

11. Если объекты в обоих состояниях иллюзорны, кто познает эти объекты и кто снова их воображает?

kalpayatyātmanā»’tmānamātmā devaḥ svamāyayā

sa eva budhyate bhedāniti vedāntaniścayaḥ || 12 ||

12. Самосветящийся Атман через собственную майю воображает в себе самого себя, и только он познает все объекты. Это решение Веданты.

vikarotyaparānbhāvānantaścitte vyavasthitān |

niyatāṃśca bahiścitta evaṃ kalpayate prabhuḥ || 13 ||

13. Атман, направляя ум наружу, проецирует различные объекты, которые уже созданы воображением внутри ума.

cittakālā hi ye’ntastu dvayakālāśca ye bahiḥ |

kalpitā eva te sarve viśeṣo nānyahetukaḥ || 14 ||

14. Те объекты, что внутри и существуют столько времени, сколько длится мысль о них, и те, что снаружи и связаны с двумя моментами времени, — все это просто воображение. Нет основания различать одно от другого.

avyaktā eva ye’ntastu sphuṭā eva ca ye bahiḥ |

kalpitā eva te sarve viśeṣastvindriyāntare || 15 ||

15. Те объекты, которые существуют внутри как непроявленные, а также те, что существуют снаружи в проявленной форме, — все они воображаемы. Различие между ними обусловлено органами чувств.

jīvaṃ kalpayate pūrvaṃ tato bhāvānpṛthagvidhān |

bāhyānādhyātmikāṃścaiva yathāvidyastathāsmṛtiḥ || 16 ||