Бесплатный фрагмент - Максимилиана

Глава 1

Стоящие около вереницы дорогих машин, остановившихся у ступенек, ведущих ко входу в заброшенный старинный особняк, люди в строгих деловых костюмах, обернулись на шум и голоса.

Несколько охранников в камуфляже тащили в их направлении двух подростков, которые яростно вырывались, вот только весовые категории были разные. Охранники этого поместья были все как на подбор бывшие военные из «горячих точек» — высокие, широкоплечие. С такими даже «Рембо» бы не справился, не то, что два щуплых подростка в толстовках, кепках и драных джинсах. У них был вид обычной сегодняшней молодежи — то ли бомжи, то ли наркоманы. Хотя, присмотревшись, было видно, что одежда на них дорогая, брендовых молодежных марок, но это только для знающего человека. А для обычного обывателя таких воспринимают, как неблагополучную молодежь и сторонятся, пряча сумки и кошельки.

Разговаривавшие респектабельные мужчины, стоящие у дорогого бронированного лимузина, заинтересованные шумом, смотрели в сторону приближающихся к ним охранников.

Всё это время, пока ребята в камуфляже тащили за шкирки двух нарушителей спокойствия, из уст тех слышались возгласы: «Вы не имеет права. Отпустите. Руки убери!» и тому подобное.

Наконец подойдя к стоящим мужчинам, охранники встряхнули подростков, да с такой легкостью, как будто те вообще ничего не весили, или парни, держащие их, были так накачены, что не чувствовали веса парнишек. И все стихли.

— Что это? — после затянувшейся паузы, которую никто не посмел нарушить, спросил высокий мужчина в дорогом костюме лет тридцати пяти, окидывая брезгливым взглядом то, тех, кого держали перед ним.

— Залезли в ваши владения, господин Князев, — сказал один из охранников.

— Неправда! Это ничейный дом, мы сюда всё лето ходим.

— Теперь он принадлежит господину Князеву, — спокойно пояснил стоящий сбоку худощавый молодой человек в дорогих очках и с папкой в руке.

— Мы этого не знали! Нигде не написано, что теперь это дом Князева… — опять наперебой запищали подростки, перебивая друг друга, а потом замолчали.

— Вот видите, Андрей Владимирович, молодые люди не знали, что это уже принадлежит господину Князеву. Так что говорит по этому поводу закон? Скажите нам, наш многоуважаемый юрист? — сказал другой мужчина, обращаясь к стоящему рядом с ним, судя по всему, юристу.

Юрист, мужчина лет сорока пяти, так же, как и все, в строгом деловом костюме, держащий в руках несколько папок, без запинки ответил:

— Незнание закона не освобождает от ответственности, Вы и сами это знаете, Игорь Сергеевич.

— Это ещё не всё, — перебил спокойную беседу респектабельных мужчин охранник, — эти ещё и целовались…

— О как! Какие пикантные подробности… — усмехаясь, сказал Игорь Сергеевич, смотря на двух мальчишек. Правда лица их он так и не рассмотрел, как и все окружающие, так как у подростков были надеты не только кепки, но и накинуты капюшоны, которые полностью скрывали их лица от взглядов.

— У нас отменили эту статью, — Вениамин Валентинович с брезгливостью смотрел на подростков, пытаясь увидеть их лица.

— Это да… а вот сколько лет молодым людям? — спросил худощавый мужчина, секретарь господина Князева.

— Дети… вам сколько лет? — с сарказмом в голосе произнёс Игорь Сергеевич. Видя, что подростки молчат, он сказал:

— Такие юные, а уже педики… и куда катится мир?

— Вы не имеете права нас оскорблять! — громко выкрикнул один из подростков и попытался вырваться из рук охранника.

— Молчи, Гай! — закричал второй и тоже попытался вырваться.

— Хватит этого балагана, — наконец произнёс тот, которого охранник назвал господином Князевым, — в полицию их сдайте. Я и так достаточно много времени потерял…

Сказав это, мужчина хотел уже отвернуться от неприятных ему подростков, да ещё с такими выяснившимися подробностями. Но увидел, как один из них, вывернувшись и сделав подсечку охраннику, бросился на помощь второму, и всё закрутилось…

Шум, крики, бегущие на помощь охранники и в результате — потасовка, которая происходила прямо перед ними. Из этой кучи людей в камуфляже и двух юрких подростков, которые всё пытались убежать, после очередного пинка, вылетел один из подростков и шмякнулся коленками о неровный асфальт, который был когда-то здесь перед входом в особняк.

Явно падение было болезненно. Подросток вскрикнул и, попытавшись подняться, опять упал. Единственное, что он смог сделать, так это перевернуться. И теперь парень сидел на асфальте, рассматривая кровоточащую коленку и стёртые ободранные ладони рук.

— Макс… ты как?! — закричал второй подросток, пытаясь придти на помощь своему другу.

Ответить Максу не дали. Подбежавший к нему охранник грубо схватил пацана за толстовку и потащил за собой. Такие действия, видно, сильно разозлили Макса, и он стал отбиваться руками и ногами от того, кто тащил его.

— Руки свои убери, — прошипел Макс, и наконец вырвался из рук охранника.

Падая опять назад, у него с головы слетел не только капюшон толстовки, так как охранник пытался пацана перехватить, но и кепка, которая осталась в руке у охранника.

Волна золотых волос рассыпалась по плечам подростка, причём волосы были настолько длинные, что они, как змеи, скрученные в петли, сползали по его спине и расползались вокруг по пыльному асфальту.

— Максим! — опять закричал второй подросток.

Тот, кто сидел на земле, на этот крик поднял голову, и стоящие мужчины увидели лицо юной девушки. Она была красива. Да, красива. Конечно, это можно применить ко многим, но вот такую совершенную красоту встретишь редко у кого. Огромные миндалевидные глаза, обрамлённые длинными изогнутыми ресницами, которые, как крылья бабочки, запорхали, открывая взгляду серую радужку глаз. Тонкий, правильной формы небольшой нос, красивые губы, высокие скулы, идеальная линия подбородка и тонкая, изящная шейка. И, конечно, волосы: густые, вьющиеся в крупные локоны — они были золотыми. Или это солнце, так отражаясь в них, создавало эффект блеска золота…

Девушка стёрла слезинку со щеки, видно, всё-таки она сильно ударилась. Её коленка кровоточила, да и ладони все были в порезах о мелкие камушки на асфальте.

— Макс… почему Максим? — ошарашено произнёс Вениамин Валентинович, смотря на это создание, причём все остальные мужчины молчали и просто рассматривали её. Даже охранники замерли и застыли, не зная теперь, что делать.

— Максим… — произнёс Андрей Владимирович. — Я слышал это имя от Вашего отца… Вы дочь Изборцева — Максимилиана?

Девушка молчала и лишь бросила грозный взгляд в сторону сказавшего это. Да вот только от этого взгляда, от взмаха ресниц, от поволоки в её глазах, у всех перехватило дыхание.

— Вы позволите Вам помочь? — подходя к ней, сказал Князев.

Не дожидаясь её ответа, он легко поднял девушку с асфальта и посадил в открытую дверь своего лимузина на заднее сиденье.

— Отпустите меня… — отстраняясь от него и вжимаясь в сиденье, прошептала девушка.

— Я лишь хочу доставить Вас к отцу, — холодно произнёс Князев, — позволите обработать Вашу коленку?

Несмотря на то, что она молчала, он достал аптечку, и полив перекисью на марлевую салфетку, приложил её к разбитой коленке девушки. Потом взял по очереди её руки, протёр их другими влажными салфетками, тоже смоченными в перекиси водорода.

— Спасибо, — девушка выдернула свои руки из его рук и сама стала протирать порезы и ссадины на руках.

— Раз Вы сами справитесь, тогда, я думаю, можно ехать.

— Я без Гая не поеду, — взглянув в глаза сидящего перед ней мужчины, произнесла она.

— Он поедет в другой машине… Не нужно со мной спорить, здесь все делают так, как я скажу, — на этих словах Князев обернулся к открытой двери, — господа, я думаю, на сегодня мы завершим осмотр моих владений. Всем спасибо, прошу садиться в машины, мы возвращаемся в город, там обсудим все детали, которые не смогли обсудить из-за непредвиденных обстоятельств. Молодого человека посадите в джип и уточните, куда его подвезти, я так понимаю, он не относится к семье Изборцева. Мы же заедем в особняк Андрея Андреевича.

Максим видела, что здесь никто не возражает этому мужчине, а она замерев, сидела и думала о том, как всё глупо вышло. Ну откуда же она и Гай знали, что это заброшенное поместье кто-то купил? Оно всегда было ничьим, и когда их поймали охранники за этим… Да, собственно, ничего и не было… Просто Гай лишь коснулся её губ и всё… и вот за этим их поймали. Притащили сюда, обвинили в воровстве, да ещё в том, что они гомики. В результате теперь её везут к отцу.

Князев… она посмотрела на сидящего рядом с ней мужчину: он был высок, широкоплеч, наверное, ему ближе к сорока. Такой взгляд — властный, холодный, от него становится страшно, и голос…

— Позвольте представиться, раз уж вышло такое недоразумение с вашей поимкой, — Максим услышала его голос и опять вздрогнула. Ей было очень неуютно в его присутствии.

— Князев Яромир Савельевич, теперь ваш сосед. Ведь земли вашего отца граничит с моими владениями.

— Максимилиана Изборцева.

Ответив, Максим отвернулась, чувствуя на себе его изучающий взгляд и понимая, что больше всего на свете она хочет поскорее приехать домой, чтобы выйти из машины и забыть о нём навсегда.

***

Как и предполагала Максим, к тому моменту, когда весь кортеж из дорогих машин остановился перед ступеньками их дома, там уже стоял её отец с Трифоном и Ставром. Такое пристальное внимание к своей персоне девушке было неприятно. Ладно ещё Ставр, он вроде как теперь её телохранитель, правда, она всячески сопротивлялась этому, и сегодня в очередной раз сбежала от него и его людей. Но, зачем ещё с отцом стоит и Трифон? Он вообще юрист в фирме её отца. И что он сейчас делает здесь со всеми?

Когда машины остановились, люди Ставра, все одетые в военную форму черного цвета, правда, без знаков отличия, подошли ближе и замерли в ожидании сигнала от своего руководителя.

Из открытой двери лимузина первым вышел сам Князев.

— Здравствуйте, господа, — спокойно сказал он, хотя в его голосе чувствовался металл, и то, что не понравилось Максим — там была скрытая угроза. Или ей это показалось… — Не стоит волноваться, я приехал с миром… подвез до дома Вашу дочь. Прошу Вас, мадмуазель, — Князев, элегантно наклонившись, протянул руку Максим, а та, понимая, что это без вариантов, опираясь на нее, вылезла из машины.

— Что с ней? — сухо спросил Андрей Андреевич, видя разбитые коленки своей дочери, да и в целом ее растрепанный внешний вид.

— Думаю, ничего серьезного…. споткнулась, — холодно ответил Князев.

Максим наконец вынула свою руку из руки Князева, и подняла глаза на тех, кто стоял перед ней. Взгляд отца ничего хорошего не предвещал, а Ставр и его люди смотрели так, как будто были готовы броситься в бой. Только Трифон, как обычно, пристально разглядывал ее сквозь стекла своих дорогих очков. Она убрала с лица падающий на глаза локон и закинула его за плечи. Как же она сейчас хотела надеть на голову свою любимую кепку, чтобы спрятать под нее волосы, да и лицо скрыть под козырьком от таких пристальных взглядов.

— Максимилиана, подойди, — не отрывая взгляда от лица Князева, произнес отец девушки.

То, что в воздухе было всё наэлектризовано от напряжения, это ничего не сказать. Казалось, что все мужчины, как хищники, замерли в преддверии схватки.

Девушка, чувствуя это и не понимая, почему так все напряжены, сделала шаг вперед, забыв о своей ушибленной коленке, и, естественно, сразу вскрикнула, наступив на ногу. Князев успел придержать ее за талию, но в доли секунды рядом с ними оказался Ставр. Он перехватил девушку и, подняв ее на руки, понес в сторону лестницы, ведущей в дом.

— Папа, со мной, правда, всё в порядке. Я сама упала, — Максим стала это говорить, чувствуя, что обстановка слишком напряжена и нужно всё объяснить отцу, чтобы он понял, — мы с Гаем гуляли и я споткнулась, а господин Князев подвез…

— Ставр, в дом её унеси, — сухо сказал отец.

Тот понес Максим в дом, а она замолчала, понимая, что лучше ничего больше не говорить.

— Спасибо, Яромир Савельевич, — так и не прерывая зрительного контакта, сказал Изборцев, — что подвезли мою дочь. Я Вам признателен в этом.

— Теперь мы соседи и это вполне нормально — помогать друг другу, — сухо ответил Князев и затем, не прощаясь, сел в лимузин. Его охранник закрыл за ним дверь.

Кортеж машин, плавно и величественно обогнув фонтан, поехал в сторону ворот на выезд из поместья Изборцева.

— Трифон… он действительно купил тот давно пустующий особняк? — провожая взглядом машины, спросил Изборцев.

— Да, Андрей Андреевич, я не успел Вам сказать… вот как раз поэтому и приехал. Дела очень серьезны, Вы же знаете, такое по телефону не обсуждают…

— Трифон… ты хоть и молод, кстати, сколько тебе? Тридцать пять? … Значит ты уже десять лет являешься моим юристом, так что не нужно этих подготовительных речей. Наши дела очень плохи, если не сказать большее… это крах всего…

— Но Вы ведь не сдадитесь? — Трифон смотрел на стоящего перед ним мужчину, который за последние полгода постарел на глазах. Он уже не выглядел на свои сорок пять лет, хотя и сохранил прежнее величие в осанке, а в его взгляде чувствовались власть и сила.

— Нет, Трифон, я не отдам Князеву свою империю. Он никогда не получит «Булат».

Глава 2

Комната девушки располагалась на втором этаже их особняка. Чтобы дойти до неё, нужно было подняться по широкой лестнице, ведущей из просторного холла на второй этаж. Лестницу устилал красный ковёр, приглушающий шаги своим мягким ворсом. На стенах висели картины, а мозаичные витражи окон, пропуская лучики света, бросали причудливые узоры на стены и картины.

Макс молча созерцала эту красоту игры тени и света на старинных картинах в массивных рамках, пока Ставр бережно нёс её до комнаты. Максим понимала, что просить его отпустить, и говорить ему, что она сама дойдёт, бесполезно. Ставр получил возможность прикоснуться к ней и теперь пользовался этим. То, что она ему нравится, девушка поняла давно. Наверное, это интуитивно развито у каждой женщины. Правда, за всё это время Ставр ни разу не показал своего отношения к ней, ведь он профессионал. Столько лет возглавляет охрану её отца и всего, что им принадлежит.

Ставр с удовольствием все эти годы возглавлял охрану, и то, что он помешан на всём военном, она понимала. Это выражалось не только в его манере одеваться в стиле Рембо с примесью нациста гестапо — эти чёрные штаны из плотной ткани со множеством карманов, сверху чёрный китель тоже с карманами, правда без погон, но с портупеей. И, конечно, высокие грубые ботинки тоже чёрного цвета на шнуровке. Не хватало ещё только свастики и криков: «Я воль, мой фюрер». Хотя и без этого дисциплину Ставр среди своих поддерживал железную. Все, кто входил в его команду, одевались также. Ходили, как роботы, чуть ли не маршировали под окном, а если что случалось, превращались просто в нинзя с такой техникой восточных единоборств, что японцы отдыхают. Хорошо хоть Ставр и его люди, когда выезжали за пределы их поместья и ехали в город, переодевались в костюмы с белой рубашкой, правда, тоже все чёрного цвета и оттопыренными сбоку складками пиджака, говорящими о наличии оружия.

Не то, чтобы Максим не нравился Ставр. Наверное, она просто воспринимала его, как одного из людей отца, и в целом ей было всё равно какой он, и тем более всё равно, что она ему нравится. Она вообще привыкла, что нравится мужчинам, но их внимание сильно раздражало. Вот поэтому и носила она такой молодёжный стиль — что-то среднее между мальчиком и девочкой. Постоянно ходила в джинсах, и застиранных, мешковатых майках, длинных свитерах, толстовках не по размеру, да ещё и с капюшоном на голове. И, конечно, в кепке, которая просто спасала её. Она прятала под неё свои золотые волосы и закрывала козырьком пол-лица. Только так она чувствовала себя свободной и раскованной.

Зайдя в её комнату, Ставр бережно посадил девушку на кровать и заботливо подложил ей под спину подушки, а затем стал развязывать её ботинки. Макс тоже любила носить высокие ботинки на шнуровке, просто в них было удобно ходить.

— Став, — многие его так звали, не произнося «р» в имени, — я не настолько больна. Я могу и сама всё сделать…

— Я только посмотрю лодыжку, всё-таки я прошёл курс оказания первой медицинской помощи.

То, что с ним спорить бесполезно, она знала, и поэтому молча смотрела, как он снял с неё ботинки и носки. Действительно, она всё-таки подвернула ногу в этой потасовке. Правая лодыжка немного опухла и отекла.

Ставр, видя это, быстро дал чёткие команды по рации, висящей у него на поясе сбоку, и продолжил держать в своих руках её ступню.

Уже через минуту в дверях появился его человек с аптечкой. Он поставил её перед Ставром и вышел.

— Будет немного больно, — спокойным голосом сказал он.

Максим даже не успела что-либо сказать, когда он дернул её ногу, вправляя сустав, а она вскрикнула от боли и замолчала. Ей совсем не хотелось показывать перед мужчиной свои эмоции.

— Извини, — он рассматривал её лицо, потом опять перевёл взгляд на поврежденную ногу.

Максим смолчала и ждала, пока он мазал ей ногу, а затем прикладывал к отёку пакет, который был очень холодным, но от его прикосновения становилось легче. Пакет с холодом он бережно примотал к ноге эластичным бинтом. Затем приступил к обработке разбитых коленок, видимых сквозь дырки в джинсах.

— Будет удобнее, если ты снимешь джинсы.

Так обычно говорят доктора своим пациентам, вот только взгляд Ставра на неё был не как у врача. Макс поежилась..

— Со мной всё в порядке…

Но это не действовало на Ставра. Он продолжил свои медицинские манипуляции даже при её отказе снять джинсы. Потом взял по очереди её ладони и тоже обработал их антисептиком в местах порезов о мелкие камешки.

— Максимилиана, ты мне очень нравишься, — Ставр так и держал её руку в своей, сидя на кровати напротив неё.

— Ты хочешь со мной встречаться? — она понимала, что этого разговора уже не избежать. То, что он всё это время к нему готовился, она осознавала, и сейчас, буквально в прямом смысле этого слова, была припёрта к кровати.

— Хочу жениться на тебе… Но если ты хочешь сначала узнать меня поближе, то мы можем просто повстречаться.

— Я не хочу ещё замуж и дело не в тебе, — Макс понимала, что такие слова всегда сильно задевают любого мужчину, и как бы она не относилась к Ставру, делать ему больно она не хотела, поэтому попыталась объяснить ему, — пойми, я всё это время жила в Англии. Вернее не так, ещё в детстве меня отец туда отправил в эту закрытую школу. Там как в монастыре было. Я телевизор и Интернет только сейчас увидела, а там: серое платье, дисциплина и учёба — и так все десять лет… это первое моё лето, когда я свободна…

— Но ты ведь встречаешься с Гаем… или я для тебя слишком стар по сравнению с ним? Конечно, мне ведь уже тридцать.

Максим понимала, что Ставр не слышит её или не хочет слышать.

— Гай мой ровесник, но дело не в возрасте, он просто такой же, как я, ему нравится свобода…

— У тебя будет всё, что ты захочешь, когда станешь моей женой. Я богат и смогу тебе позволить всё.

— Да пойми, не в деньгах дело… я просто хочу быть свободной…

— Значит, он тебе нравится.

Ставр резко встал и стал собирать всё, что выложил на кровать из аптечки.

— Из дома без охраны ни шагу. Я ужесточу контроль над тобой. Все передвижения согласовываешь со мной и не пытайся больше сбежать. Не нужно мне возражать — это распоряжение твоего отца, — видя растерянное лицо девушки, он опять залюбовался ею. Такой красивой с этими разметавшимися золотыми волосами, которые спутанными завитками лежали на подушке. Но он сдержал себя. Он профи и не позволит эмоциям выйти из-под контроля. А Гай… Пацан ему не соперник. Всего лишь восемнадцатилетний сопляк, щуплый дохляк, ему чуть наподдай — и уже нюни распустит. Ставр ещё раз посмотрел на растерянное лицо Максим.

— Я скажу, чтобы тебе принесли сюда чай.

***

Когда за Ставром закрылась дверь, девушка откинула голову на подушку и вздохнула, понимая, что из одной тюрьмы попала в другую. Она с ужасом вспоминала свои десять лет в этой школе: огромную территорию, огороженную высоким кирпичным забором, мрачные корпуса зданий в викторианском стиле; неуютные комнаты учениц, которые жили по пять человек в каждой; и жёсткую дисциплину, нарушение которой каралось наказаниями в виде комнаты без окна, зато с горой учебников. Их нужно было прочесть и выучить по ним весь материал. И только при его сдаче тебя выпускали оттуда. Зато, когда отец наконец забрал её в свой дом, она как заново родилась. Она соскучилась по России, устав от мрачной Англии. И увидев это лето, поля в ромашках, берёзки и солнце в их зелёной листве, и воздух, такой чистый, что не надышаться, окунулась в свободу с головой.

С Гаем она познакомилась случайно, и, конечно, он ей сразу понравился, потому что тоже всё это любит, он свободу любит.

Она вспомнила их первое знакомство у пруда. Гай вообще думал, что она парень и попросил помочь ему достать из пруда велосипед. Тот упал в воду, когда Гай, проезжая по шаткому мостику, и свалился в этот пруд. Велосипед, видно, зацепился там за корягу, и его нужно было тащить. Вот они и тащили вдвоём, вымокнув и перемазавшись тиной и глиной, так как весь берег пруда был глинистым и скользким. Потом они долго смеялись, когда он увидел, что она девушка. И ей он понравился тем, что он не смотрел на неё так, как смотрят все мужчины. Он просто хлопнул её по плечу и сказал, что будет звать «Максом». И вообще, всегда мечтал о друге, а то здесь ему скучно всё лето быть одному. Оказалось, его родители каждое лето отправляют его сюда на природу из душной Москвы на отдых. Вот только здесь особо нет компании сверстников, все сидят за своими высокими заборами в своих элитных поместьях, а Гай любит свободу.

Так они и стали проводить время вместе, гуляя по полям, собирая в лесу ягоды, Гай в этом разбирался. А ещё они ходили на пруд и, сидя на берегу, кидали камешки а потом смотрели, как от них расходятся круги по гладкой водной поверхности. Затем шли в поле и залезали на огромные вековые дубы, стоящие там, зная, что с их веток открывается роскошный вид на всё вокруг. Ещё в округе было много заброшенных построек, и они лазили по ним. Было очень увлекательно ходить по полуразрушенным домам, залезать на пустующие чердаки и представлять, как здесь раньше всё было, когда жили люди.

Вот так они и залезли в пустующий дом, а оказалось, он уже куплен этим Князевым. В том доме всё было разрушено, и от этого становилось страшно и неуютно. И тогда Гай в первый раз взял её за руку немного не так, как всегда. Она почувствовала это и замерла, а он совсем несмело и неуверенно вдруг прижался к её губам, а дальше они услышали голоса. На этом их поймали и отвели к Князеву. А после всего произошедшего её вообще из дома не выпустят. Теперь отец будет на стороне Ставра и даст ему все полномочия ограничить её свободу.

В комнату постучали, и женщина в переднике принесла на подносе чай и шоколадку.

Максим поблагодарила её и, чувствуя неловкость, дождалась, когда за ней закроется дверь. Вот этого она вообще терпеть не могла. Она сам может пойти и сделать себе чаю, но отец запретил ей появляться на кухне. А если она что-то хотела, то нужно было звонить прислуге. Максим считала это бредом, но с отцом не поспоришь, он вообще не менял своих решений ни в чём и никогда.

***

То, что у отца начались проблемы по бизнесу, Макс понимала. Она чувствовала это напряжение, витающее в воздухе в последние дни. И всё это время она хотела поговорить с отцом о происходящем, но он был постоянно занят. Сейчас, сидя в своей комнате с чашкой остывшего чая в руке, она думала, что отец сам пришлёт за ней, чтобы поговорить о её сегодняшнем поведении. Но время шло, а за ней никто не приходил. Тогда она решила сама найти отца.

Разделив волосы надвое, скрутила их в два локона, наподобие каната. Потом переплела их между собой так, что сзади у неё висела не коса, а именно переплетённый хвост, достающий до талии. Девушка, быстро глянув на себя в зеркало, вышла из комнаты.

Поблуждав по огромному дому, нашла отца в библиотеке. Он сидел за столом, на котором лежали бумаги, много бумаг.

— Пап… я тебя не отвлекаю? Можно с тобой поговорить? — несмело подойдя к столу, спросила Максим.

Её отец, оторвав тяжёлый взгляд от того, что он читал, посмотрел на свою дочь. Он долго молчал, потом опять склоняясь над бумагами, и уже не смотря на неё, сказал:

— Почему ты в таком виде? Я просил тебя так не одеваться. Иди и переоденься.

— Можно мы сначала поговорим?

— Иди переоденься.

Эти последние слова были сказаны так же спокойно, как и все остальные, но Максим впервые слышала в голосе отца такой командный тон, и не стала спорить. Повернувшись, быстро вышла из библиотеки.

У себя в комнате она со злостью открыла шкаф и попыталась понять, что из всей этой одежды нужно надеть на себя, чтобы отец захотел с ней говорить. Практически все вещи в шкафу были новыми, ещё в пакетах и с бирками. Ей хватало пары джинс и маек, а вот всё это, висящее в шкафу, её не интересовало. Но сейчас пришлось подчиниться.

Переодевшись, она критично взглянула на себя в зеркало: юбка немного ниже колен, блузка и сверху кофта. Наверное так, в понимании её отца, должна выглядеть его дочь. Максим нашла бархатную серую ленту и перевязала ею волосы сзади, чтобы теперь хвост был зафиксирован лентой и не растрепался.

Решив сделать повторную попытку поговорить с отцом, она вышла из комнаты и уже пройдя часть пути до библиотеки, наткнулась на Ставра. Он шёл на встречу ей с ещё двумя своими людьми. Они вышли из дверей зимнего сада.

Максим физически ощутила на себе его взгляд. Одному она была рада — он промолчал.

Проходя мимо Максим, Ставр чувствовал, что дыхание перехватывает. Конечно, и в вечных джинсах она соблазнительна, но сейчас… Несмотря на её худобу, женственная одежда ей шла. Юбка изумительно подчеркивала неширокие бёдра и узкую талию, сквозь ткань блузки угадывались её формы, не пышные, но он и не любил такие. Хотя нет, он любил девушки высоких, с бёдрами и грудью ближе к четвертому размеру, но это ему нравилось в других. Максимилиана наоборот была привлекательна своей непохожестью на них. Он не стал ей сейчас ничего говорить, уже зная, что он добьётся своего, он добьется её.

Максим, во второй раз постучав в библиотеку, зашла.

Отец, так же оторвав взгляд от бумаг, посмотрел на неё и опять приступил к их прочтению. Она поняла, что её внешний вид одобрен, и она может говорить.

— Па… у нас проблемы? Я ведь уже не маленькая и всё вижу. Может, мне стоит об этом тоже знать?

— Проблемами занимаются мужчины, это не дело женщин.

— Но сейчас не прошлый век…

— По своей сути ничего не меняется — женщины созданы для другого, — её отец, говоря всё это, продолжал перелистывать бумаги.

— Тогда зачем все эти десять лет я училась? И с этой осени опять пойду учиться в институт, если ты считаешь, что мое место на кухне?

Он впервые поднял на неё глаза и с такими же нотами власти в голосе произнёс:

— На кухню, если ты помнишь, я запретил тебе ходить. Учиться ты будешь для того, чтобы твой будущий муж получил достойную жену. В мои дела ты не будешь вникать и больше к этому разговору мы не будем возвращаться… Да, и основное. Я очень недоволен твоим сегодняшним поведением, поэтому все полномочия по контролю за тобой я дал Ставру. Слушайся и не перечь ему. Это всё, иди — у меня много работы.

Задохнувшись от нахлынувших эмоций и желания всё высказать, Максим осеклась, увидев взгляд отца. Да и не удивительно, что он возглавил такую корпорацию и создал такую империю. Один взгляд его чего стоит. Понимая, что она не может возразить отцу, Максим вышла из библиотеки уже зная, что будет делать. Уж что-что, а становиться такой, какой её хочет видеть отец, она точно не будет. Не будет носить эти дурацкие наряды, весь день сидеть дома, или гулять по их саду с книжкой в руках, как романтичная барышня, ожидая, когда отец подберёт ей обещанного мужа. Конечно, он привык командовать всеми, но вот она не позволит распоряжаться своей жизнью.

Когда стемнело, Максим, одетая, как всегда, в джинсы и объемную толстовку с кепкой на голове, выскользнула из дома через окно в кладовке. Она знала, что охрана Ставра стоит на фасаде, а здесь всё было под объективом видеокамер. Но если успеть проскочить, пока камера сменила обзор, то можно пройти незамеченной.

Через сад она прошла к дальним воротам, которые считались техническими. Ими редко пользовались, но в них была калитка. Вот от неё Максим и был ключ, который она стащила заранее из комнаты охраны, воспользовавшись тем, что охранники вышли покурить.

Благополучно выйдя за калитку и скрываемая тенью деревьев от обзора видеокамер, она двинулась в сторону поля, по неширокой лесной тропинке. Там её должен был уже ждать Гай. Она с ним заранее списалась в Вконтакте об этой встрече. Ей нужно было вернуться в дом, где их с Гаем поймали. Оказалось, она потеряла свой мобильный телефон, и скорее всего именно тогда, когда их там схватили. Сейчас она и Гай хотели поискать его там.

***

— Яромир Савельевич, сегодня ночью всё готово для финального шоу, — Вениамин Валентинович смотрел на Князева.

— Мне это не интересно. Я улетаю к себе, там накопились дела, на алмазном карьере какие-то проблемы… Присылайте отчёты по сегодняшнему, и когда будут готовы документы по переводу корпорации «Булат» на меня, я вернусь и всё подпишу.

Князев дождался, когда из его кабинета выйдет Вениамин Валентинович, затем достал из верхнего ящика стола телефон. Его люди нашли мобильник, сказав, что он дочки Изборцева. Тогда ему некогда было с этим разбираться, да как и сейчас. Сегодня ночью не будет больше Изборцева, а что будет с ней… Ему безразлично. Он, ещё раз повертев изящный маленький телефон в руке, бросил его в мусорное ведро, и стал собираться. Его личный самолёт уже ждал на взлётной полосе. Сегодня он возвращался в Сибирь, к себе домой, чтобы потом вернуться в Москву и возглавить «Булат».

Глава 3

В лесу было темно и страшно, но Максим уверенно шла по тропинке, прогоняя от себя дурацкие мысли. Да и кого бояться? Как говорит её отец — людей нужно бояться. А все эти шорохи и звуки, это всего лишь воображение рисует ей невидимых монстров. Так она и дошла до поля, а там увидела Гая.

Он тоже увидел её и, шагнув навстречу, обнял. Правда затем сразу отпустил и, взяв за руку, уверенно пошёл вперёд.

Всю дорогу до старого разрушенного дома они тихо переговаривались о незначительном, а когда подошли к дому, замолчали. В ночи он выглядел устрашающе, и эти зияющие чернотой окна, как пустые глазницы, смотрели на них. У Гая был мобильный телефон. Парень включил в нём фонарик, и они смело двинулись внутрь.

Максим жалела, что тогда не поставила свой телефон на зарядку, и он так быстро разрядился. Так что теперь по звонку его не найти. Поэтому приходилось вот так неспешно, подсвечивая себе дорогу, обследовать все комнаты, по которым их тащили, когда поймали, и ещё подняться на второй этаж. Туда дорога шла по шаткой, во многих местах обвалившейся, лестнице. Поискав и там, они поняли, что телефона нет. Максим, устав от всего, опустилась на пол в проёме в стене, и свесила в него ноги. Со второго этажа открывался красивый вид. На небе из облаков вышла луна и сейчас освещала своим светом заросший сад перед домом, дорогу к нему и поле в дали.

Гай тоже сел с ней рядом и взял её за руку.

Они долго сидели молча, любуясь красотой летней ночи. Потом Гай несмело потянулся к её губам. Она замерла, не зная, что делать. Ведь она ни разу ещё ни с кем не целовалось. Наверное, сейчас ей хотелось узнать, как это, и поэтому она ждала. Губы Гая были сухими и горячими. Он несмело прижимался к её губам. Чувствуя, что она не против, он накрыл её губы своими, и Максим почувствовала, как его язык, как он проникает в её рот. Это было неожиданно, и Максим, дернувшись, прервала поцелуй. Гай не обиделся, он обнял девушку за плечи и прижал к себе.

— Я осенью в армию пойду… Будешь меня ждать?

— А меня отец с осени учиться отправляет, хотя считает, что женщина создана только для замужества.

— Твой отец очень властный, но не все мужчины так считают. Ты вот мне нравишься, потому что не такая, как все, с тобой интересно. Знаешь, мне вообще особо девушки не нравились, скучно с ними, а с тобой так здорово. Это лето — самое лучшее в моей жизни, потому что я встретил тебя.

— Мне тоже с тобой хорошо. Ты не такой зануда, как все эти мужчины в галстуках. Они только и думают о бизнесе, деньгах, сделках. Знаешь, как скучно с ними? А отец постоянно просил, когда они на обед оставались, с ними за столом сидеть.

— Ты красивая, отец гордится тобой.

— Иногда мне казалось, он вообще меня не замечает, а уж тем более, какая я. Ему главное, чтобы я выглядела, как положено девушкам — юбки эти, кофты…

Гай усмехнулся и уже более смело потянулся к её губам. Поцелуй сейчас вышел другим. Наверное, таким, как должен быть. Хотя Максим не знала, каким он должен быть. Она ждала, пока Гай целовал её, а потом отстранился, и они продолжили смотреть на ночь.

К рассвету стало холодно из-за тумана, который опустился на траву. Гай, видя, что девушка мёрзнет, предложил пойти к нему в дом попить чаю. Он жил с бабушкой не далеко отсюда. Бабушка точно ещё спит, а поскольку она уже плохо слышит, то их приход не помешает её сну. Максим согласилась. Она ни разу не была дома у Гая, и ей было интересно посмотреть, как он живёт. Хотя, наверное, ей просто не хотелось возвращаться к себе домой. Ей хотелось продлить вот эти минуты, когда ей так хорошо с ним, спокойно и уютно. Гай другой, с ним ей комфортно. Он ее никогда не рассматривал, в отличие от всех остальных представителей мужского пола, которые её очень напрягали этим.

***

Попив чаю на кухне, Максим поняла, что засыпает, согревшись и почувствовав усталость. Она пересела на небольшой диванчик в углу кухни и уснула. Гай положил ей под голову подушку и укрыл пледом. Он и сам хотел спать и поэтому присев в плетёное кресло рядом, тоже заснул.

Их сон прервала его бабушка, которая сначала испугалась, найдя их здесь, но потом обрадовалась и сказала, что никуда не отпустит девушку Гая, пока не покормит её завтраком.

Вот так из-за всего этого Максим с Гаем только днём добрались до её дома. Макс уже внутренне приготовилась, что выслушает от всех за такое свое поведение, но всё обернулось иначе.

***

Идя по тропинке и чувствуя, как бережно Гай держит её руку, Максим придумывала в голове тысячи оправданий своего ночного отсутствия. Но уже приблизившись к воротам въезда в их поместье, поняла, что ей это не понадобится. Ворота были открыты, и на входе отсутствовала охрана.

Гай крепче сжал её руку, и они пошли по широкой дороге вокруг фонтана к ступенькам, ведущим в особняк. Уже при приближении к ним, их взору предстала картина, в которую не хотелось верить. Было впечатление, что в дом ворвались варвары. Двери болтались на сорванных петлях, окна были или раскрыты, или выбиты, из них свисали шторы и часть вещей, которые, наверное, кидали из окон. И вот эти выкинутые вещи и валялись рядом с домом и на широкой лестнице. Всё было побито, порушено, порвано и исковеркано.

Макс и Гай замерли от увиденного. Затем, так же держась за руки, вошли в дом. В доме картина бедствия была ещё страшнее. Казалось, нет миллиметра поверхности, которая бы не подверглась насилию. Даже цветные витражи и те были выбиты, а картины со старинными полотнами, которые раньше висели на стенах, были просто изрезаны и сорваны со стен.

Переглянувшись, они пошли по лестнице на второй этаж, слыша под ногами хруст разбитого стекла. То, что весь огромный особняк перевернут «с ног на голову» Макс видела. Она даже не хотела больше никуда идти, да и зачем, когда во всех комнатах картина одна и та же. Было впечатление, что те, кто здесь побывал, что-то искали. Вот только что и кто эти люди? Столько вопросов. На них Максим и хотела получить ответ, а для этого нужно было найти хоть кого-то. Она опять вспомнила о своём мобильном телефоне, там были записаны номера Ставра, юриста отца Трифона, ещё какие-то номера, которые ей диктовал отец. И, конечно, телефон её отца, который, естественно, на память она не помнила.

— У тебя есть идеи, что здесь произошло? — смотря на всё это, спросил Гай.

— Нет… но нужно найти телефон хоть кого-нибудь и позвонить, чтобы это узнать. Пойдём в кабинет отца, может, там что-то найдём.

Пройдя по дому и перешагивая через поломанную мебель, они зашли в кабинет отца Максим, где так же не осталось «живого» места. Гай понял, что нужно искать во всём этом бардаке, и они приступили, перебирая порванные бумаги и копаясь в вещах, в вперемешку с битым стеклом. В результате Максим удалось найти визитку Трифона с его мобильным номером, а Гаю визитку её отца тоже с номером. Как и предчувствовала Максим, два эти номера были отключены. Она забрала визитки решив, что, возможно, потом чей-нибудь телефон и заработает.

Внизу послышался шум подъезжающих машин. Гай напрягся, Максим тоже себя почувствовала неуютно. Теперь было неизвестно, кто приехал сюда и с какой целью.

Гай тихо подошёл к окну и выглянул, а затем так же бесшумно вернулся к ней.

— Это, кажется, твоя охрана приехала… я видел здесь этих парней, — склоняясь к её уху, прошептал Гай.

— Пойдём, мне нужно выяснить, что здесь произошло.

— Ты считаешь это разумным и безопасным? Ведь теперь неизвестно на чьей они стороне.

То, что Гай не глупый, Максим знала. Она тоже понимала разумность его слов — теперь она не знает, кто на чьей стороне.

— Придётся рискнуть, мне нужно понять, что происходит.

Гай кивнул в ответ, и они пошли из комнаты, стараясь не шуметь.

***

В парадном холле у лестницы Максим увидела Ставра и его людей, человек пять. Хотя она предполагала, что может их и больше, часть из них могла быть просто не видна ей.

Ставр молча наблюдал, как она и Гай за руку спускаются по широкой лестнице. Максим не нравился его взгляд, там было то, что её пугало.

— Доброе утро, госпожа Изборцева, — с холодной усмешкой произнёс Ставр, — хотя уже и не утро, но, видно, влюбленные часов не наблюдают.

— Что здесь произошло? — сейчас это для Максим было самым важным, а не издёвки Ставра.

— Ты многое пропустила… но, видно, занималась более интересным делом, чем мы всю ночь.

— Хватит со мной разговаривать в таком тоне, — прошипела Максим, — что здесь произошло?

— Это ты тон смени… Ах, да, ты же ещё не в курсе… Твоего отца арестовали за махинацию с алмазами, незаконною добычу их и ещё массу всего… Здесь был обыск. Все его счета арестованы и я теперь без работы. А как твоя ночь прошла? Надеюсь, тебе понравилось?

Максим понимала, что сейчас она должна быть сильной. Она никогда не относилась к истеричным блондинкам, которые вот в такой ситуации должны были начать падать в обморок или биться в истерике, или ещё что-то в таком духе. Нет, она другая и поэтому, наверное, на её лице особо ничего не изменилось, что огорчило Ставра. Он явно хотел видеть её слезы. Почему-то ей так показалось.

— Где сейчас отец? — сухо спросила она, зная, что не будет, как дура, в истерике кричать, что её отец — не махинатор, и что он вёл законную добычу алмазов, и вообще он — порядочный человек. Нет, она не собирается оправдываться. Это лишнее, да и глупо.

— В тюрьме. Но тебя туда не пустят, слишком большие суммы там фигурируют… но не волнуйся у него есть адвокат, который ему вряд ли поможет.

Больше всего во всём этом ей не нравился тон Ставра и вообще то, как он себя ведет.

— Ты с отцом был более десяти лет, а сейчас создаётся впечатление, что ты как будто рад этому.

— Максимилиана, это бизнес. Да, я работал на твоего отца, пока он платил мне. Пойми, я профессионал и у меня нет личных мотивов, только деньги и не более.

Она это понимала, и ей нечего было ему ответить. Он продолжал рассматривать её, затем произнёс:

— Нам нужно поговорить без лишних ушей. Давай отойдём, — Ставр показал рукой в сторону коридора. Видя, что Гай недобро на него посмотрел, он добавил:

— Не переживай, ничего я с ней не сделаю. Если бы хотел, уже сделал.

Ставр оценивающе посмотрел на Гая, который был ниже его и вообще выглядел, как обычный юноша, больше общающийся с компьютером, чем занимающийся спортом.

— Подожди меня, — Макс сжала руку Гая, а затем, отпустив её, пошла за Ставром.

Ставр, пройдя с ней по коридору, открыл первую попавшуюся дверь комнаты, где так же всё было перевернуто вверх дном и, пропустив её внутрь, закрыл за собой дверь.

Максим прошла вглубь комнаты и остановилась. Чувствуя, что Ставр рядом с ней, обернулась. Он стоял напротив неё.

— Ты теперь совсем одна и тебе нужна помощь, — смотря ей в глаза, произнёс Ставр.

— Но ты ведь профессионал и работаешь только за деньги, и ничего личного. Или я неправильно тебя поняла?

— Ты будешь исключением из моих правил.

— И что ты предлагаешь?

— Заботу о тебе, вот только замуж уже не зову. Я теперь и так от тебя это получу.

— Ты в этом так уверен? — Макс понимала, что сейчас Ставр другой, тот, которого она не знала. Или он действительно настолько профессионал, что такого Ставра даже её отец не знал.

— А что ты будешь делать? Отца тебе не спасти, там слишком большие деньги замешаны. Империю его тоже не спасти, её Князев себе заберёт, а с ним даже твой отец не смог справиться. Предположим, у тебя есть деньги. Наверное, папочка не оставил тебя без средств к существованию. Но в этом мире таким девушкам лучше не быть одной. Я предлагаю тебе свою защиту, в замен на то, что я хочу.

— Что ты хочешь? — Максим знала, что провоцирует Ставра.

— Тебя…

В доли секунды расстояние между ними сократилась, и Максим оказалась сжата в его объятиях. Причём ощущение, что её сжимают тиски, сразу возникло в сознании. Она попыталась дернуться, но это было бесполезно. Ставр стал ловить её губы своими губами. Она отворачивала лицо и пыталась, упираясь ему руками в грудь, оттолкнуть от себя.

Возможно, такое сопротивление его только сильнее распаляло. Он, грубо поймав её подбородок, задрал его и зло заговорил, смотря ей в глаза и обжигая её губы своим дыханием.

— Всего лишь один поцелуй. Я лишь хотел показать, что всё между нами может быть не так уж и плохо.

— Нет, отпусти, — она почувствовала, как кепка слетела с головы, и волосы заструились по её спине.

— Я не привык отступать и если не хочешь по-хорошему…

— Что тогда? — Максим чувствовала, что силы её покидают. Это ощущение собственной слабости и беспомощности лишало её внутреннего стержня, и она понимала, что ещё немножко, и она просто расплачется от всего происходящего с ней.

— Я приглашу своих людей, они подержат тебя, а я продолжу.

— Сам справиться со мной не можешь? — Максим старалась отвернуть свое лицо от него, но это не удавалось.

— Могу, но мне нравятся это делать, когда на меня смотрят… может и тебе понравится.

Он резко отпустил её и пошёл к двери.

— Стой! — Максим в ужасе бросилась к нему и застыла, сделав шаг, — мне нужно подумать над твоим предложением…

— Думай, теперь у тебя масса времени. А вот поцелуй сейчас, чтобы было над чем думать. Так мне пригласить зрителей?

— Ты отпустишь меня после этого?

Ставр медленно приблизился к ней и достал из кармана свою визитку.

— Конечно, дорогуша. Вот мой телефон, когда захочешь продолжения — позвонишь. А сейчас поцелуй?

Максим чувствовала, как он, обнимая её, положил визитку в задний карман её джинсов. Она не сопротивлялась этому и тому, что он притянул к себе и поднял рукой подбородок, замерев в миллиметре от её губ. А затем у Максимилианы перехватило дыхание от того шквала, который он обрушил на неё. Это был не один поцелуй. Он просто ворвался в её рот, проникая в него языком, и там делал такое, что Максим лишь безвольно висела на его руках и чувствовала, что дышать уже нечем.

Потом Ставр отстранился от неё, придержал за плечи и видя, что она стоит, пошёл к выходу. Уже подойдя к двери, бросил через плечо.

— Думаю, тебе это больше понравилось, чем с Гаем. Жду твоего звонка.

Макс попыталась отдышаться, а затем подошла к окну и посмотрела, как машины стали отъезжать от особняка.

Глава 4

Когда машины с охраной уехали Гай, видя, что Максим не выходит из той комнаты, пошёл её сам искать. Зайдя, он увидел девушку, сидящую на полу, и стирающую слёзы с щёк.

— Он обидел тебя? — бросаясь к ней и обнимая, спросил Гай.

— Нет… это из-за отца я плачу, — она уткнулась в плечо Гая и позволила слезам катится по её щекам. — Я ведь знаю, что всё это очень серьёзно и теперь неизвестно, увижу ли я ещё когда-нибудь отца или нет…

— Ты должна быть сильной…

— Спасибо тебе, — Максим чувствовала, как Гай нежно гладит её по голове. Как же она была рада, что сейчас не одна. Конечно, Гай ничем не может ей помочь, но вот это человеческое участие, просто объятия, дающие силы, были ей сейчас так нужны. Она вспомнила Ставра. Как же быстро он сбросил с себя маску, а прошло ведь всего несколько часов… Или все мужчины такие? Но ведь Гай — не такой.

— Что теперь делать будешь?

— Мне нужно в Москву. У меня там квартира, правда, я там ещё не была. Отец купил её мне. Её точно не обыскивали, она на меня оформлена. — Максим подняла голову от его плеча и стёрла слёзы с щёк. — Мне ехать нужно. Пойду, вещи соберу… поищу… может, что найду полезного в своей комнате.

— Послушай. Уже поздно, ты в таком состоянии и сейчас уже спешить не имеет смысла. Давай у меня переночуешь, а завтра рано утром мы вдвоём поедем. Я тебя одну не отпущу.

— А бабушка?

— Вот сейчас пойдем к ней и всё объясним. Она не будет против. Тебе помощь нужна, да и одной тяжело.

— Спасибо, — Максим впервой раз за всё это время улыбнулась ему, чувствуя хоть небольшое облегчение после всего, что на неё разом навалилось, — пойдём в мою комнату, я вещи соберу.

***

Собрав минимум нужных ей вещей в рюкзак, и найдя кое-что из документов и даже небольшие деньги в карманах куртки, она вышла из дома. Гай держал её за руку и нёс её рюкзак. Ей было жалко, что люди так поступили с этим домом. Ведь всё равно ничего они в нём не нашли, только всё перепортили, и всё превратилось в разруху.

Выходя за ворота поместья, они вдвоём закрыли эти большие тяжёлые ворота. Максим, найдя от них ключ в доме в комнате охраны, и взяв его с собой, заперла им эти ворота. Она не знала, когда вернётся сюда, но это был её дом, правда совсем недолго.

Идя по тропинки к дому Гая, Максим думала о странных поворотах своей судьбы. Ещё вчера она была беззаботной девчонкой, бегающей по полям и лазающей по деревьям, и ничто не омрачало её жизнь, а вот сейчас её мир рухнул, и она, в прямом смысле этого слова, стояла на его обломках. И что теперь? Она не знала. Вот только точно знала, что не согласится на предложение Ставра, тем более, как она поняла из его разговора, он многого не знал, видно всё-таки отец ему не совсем доверял. Ставр не знал, что на неё отец открыл счета и туда перевёл практически все свои деньги, и что она входит в управление его корпорацией «Булат» и теперь, после того как её отец не может осуществлять функции управления, то они переходят к ней. И ещё Максим знала, что она просто не имеет права потерять то, что так дорого её отцу, хоть он и не верил в неё, считая, что женщины предназначены лишь для замужества. Вот теперь она и докажет, что это не так. Хотя дело даже не в желании что-либо и кому-то доказать. Нет. Просто всё, что принадлежит её отцу, теперь принадлежит ей, и она продолжит этим управлять так же, как это делал её отец.

Понимая весь масштаб предстоящего — управлять корпорацией «Булат» она решила, что всё будет делать постепенно. Может всё и не так страшно, главное не паниковать и начать со всем разбираться, а основное — это приехав в Москву, взять правление на себя, а то там всё развалится без её отца.

Теперь ей было о чём подумать. Так что, придя в дом к Гаю и сидя за столом, она лишь вскользь слышала разговор парня с бабушкой, а сама была погружена в свои мысли.

После услышанного бабушка Гая накормила её обедом, правда есть ей не хотелось, но пришлось, чтобы не обить так заботящуюся о ней пожилую женщину. После Гай отвёл Максим в её комнату, сказав, что это её, а его комната напротив и вышел, видя, что после всего произошедшего девушка выглядит уставшей и измученной.

Как только голова Максим коснулась подушки, она провалилась в сон.

***

Поздно вечером Гай ещё раз заглядывал комнату Максим. Он переживал за неё, хотя и не показывал виду. Он ведь мужчина и не должен показывать эмоции, хотя ему было тяжело их сдерживать. Тогда в доме, когда он зашёл в комнату и увидел растрёпанную девушку, сидящую на полу и утирающую слёзы, он понимал, что разговор с Ставром был не только разговором. Гай видел, как Ставр смотрит на Максим, и знал, что значит его взгляд, да вот только сделать он ничего не может. Гай впервые жалел, что больше времени проводил за компьютером, а не ходил с парнями на тренажёры. Как же он сейчас хотел врезать этому Ставру с его ухмылкой, да вот только понимал, что его махание кулаком — это как назойливая муха для человека, который явно и в «горячей точке» воевал и вообще в плечах его два раза шире. Хотя в следующий раз Гай решил, что не будет сдерживаться, врежет Ставру, а там уж как пойдёт. Наверное, только это он сейчас может сделать для Максим. И конечно, ещё быть с ней рядом. Он понимал, как это тяжело остаться совсем одному, да ещё девушке, да ещё такой красивой, как Максим. Он вспомнил их первую встречу у пруда. Да тогда он принял её за парня и потом всё время не давал своим чувствам вырваться наружу, уверяя себя, что Максим — всего лишь его друг. Хотя это было неправдой, она ему сразу понравилась, но он не хотел себе в этом признаться, вот только той ночью в заброшенном доме ему так захотелось её поцеловать, по настоящему. Хотя, наверное, он особо и не знал, как это — по-настоящему, но, скорее всего, этот поцелуй бы настоящим. Теперь вот только и вспоминать об этом времени. Теперь всё переменилось и явно уже не до поцелуев, Максим то точно. Так что сейчас он тем более будет с ней. Это его долг — помочь своей девушке, ведь после этих поцелуев, теперь она его.

***

В электричке Максим смотрела в окно и думала о том, что с этим новым днём, и она стала новая, другая. Что та девочка, наивная не знающая жизни, навсегда осталась в прошлом. Хотя она такая же наивная, да вот только нельзя это показывать, теперь её некому защитить и огородить от этого мира, только вот Гай, но он сам ещё так наивен. Максим думала о Ставре, о том, как он переменился и, наверное, это будет неединственным её разочарованием в людях. Хорошо, что хоть она дозвонилась до Трифона. Наконец он включил телефон. Голос его был сух, как будто она отвлекала его от очень важных дел. — конечно, он ведь юрист, а она всего лишь девчонка, мешающая ему работать. Но всё-таки Максим настояла на их встрече. Трифон помедлил и согласился, и Максим понимала, что тот тоже переменился с арестом отца. Только вот ей нужен был этот Трифон. Он знает всё в корпорации «Булат» и ей нужно, чтобы он продолжил работать в ней. Максим понимала, что без юриста она не справится. Значит, она уговорит Трифона работать, теперь уже на неё. Видно, он тоже не знал, что теперь она возглавляет «Булат» или знал и думал, что она не знает? Максим задумалась об этом. Наверное, так в большом бизнесе всегда, вот такие нечестные вещи происходят, когда каждый пытается скрыть то, что знает. Как же все мужчины любят эти игры, в эти деньги, во власть. Зачем им это? Почему они себя так ведут? А ей теперь придётся в это влезать и пытаться жить в их мире. Как будто она этого хочет. Вот только выбора у нее нет, ей придётся лезть туда, куда мужчины явно не хотят её пускать.

***

Летняя Москва встретила шумом, пылью, машинами и людьми. Гай, держа Максим за руку, уверенно вёл её через потоки людей. Они подошли к метро, и Гай так же уверенно пройдя по подземным переходам, вышел на нужную им станцию. Как же сейчас Максим была благодарна Гаю, что он с ней. Она в Москве то была лишь проезжая по ней в машине и только с охраной ходила, и то по магазинам, и в ресторан с отцом. После прилёта из Англии, отец практически сразу увёз её за город. И вот сейчас она смотрела на этот огромный город, понимая, что в этом муравейнике ей нужно научиться жить. Без Гая она бы, наверное, весь день здесь плутала в поисках нужной станции и вообще долго бы разбиралась, как платить за вход в метро и как ориентироваться в нужной остановке троллейбуса.

Выйдя из троллейбуса, они нашли здание с поездом, на котором красовалась витиеватая табличка юридической фирмы. Это было то, что они искали. Юридическая контора Трифона. Внутри было прохладно и идеально чисто. Люди в офисных костюмах бросали на неё и Гая пренебрежительные взгляды. Ведь они опять выглядели как два тинэйджера в джинсах, майках, на бёдрах у них были повязаны толстовки, так как стало жарко, и они их сняли, а на головах у них были кепки.

Хорошо, что их ждали и проводили по этим стерильным помещениями с белыми стенами и многочисленными дверьми в нужном направлении. Кабинет Трифона был огромным, зайдя в него Максим растерялась. За столом сидел Трифон, он даже не встал при их приходе, а лишь бросил брезгливый взгляд сквозь оправы своих дорогих очков. Весь его внешний вид говорил о респектабельности и, наверное, должен был вызывать доверие у клиентов. Еще бы: холёный, подтянутый мужчина тридцати пяти лет в дорогом неброском костюме, накрахмаленной рубашке и галстуке с булавкой с бриллиантом.

Максим задержала взгляд на этом бриллиантике, вспомнив об алмазах и всём том, из-за чего теперь её отец в тюрьме.

— Спасибо, что принял меня, я понимаю, ты очень занят, — Максим знала, что не может быть слабой и показывать сейчас, как она растерянна от всего произошедшего.

— У меня через полчаса деловая встреча. Но я готов выслушать тебя. Может твой друг подождёт за дверью, если, конечно, у нас деловой разговор? Я так понимаю, что он пока не член семьи, а лишь посторонний или я чего-то не знаю?

Весь этот поток фраз Максим стоически вынесла. Трифон не только задел Гая, но ещё и пытался выяснить, спит ли тот с ней. Она ведь не совсем дура и понимала, что значит её приезд сюда с Гаем, только вот какая разница Трифону? Но видно тому до всего было дело. Максим подошла к Гаю, зная, что ей нужно заставить выслушать себя Трифона, а не спорить с ним.

— Подожди меня, пожалуйста, — она заглянула в глаза Гая.

— Хорошо, — Гай бросил недобрый взгляд на Трифона и вышел из кабинета.

— Слушаю тебя, — прояснив для себя некоторые вопросы, и довольно улыбнувшись, произнёс Трифон, даже не предложив ей присесть.

Максим сама подошла к столу и выдвинула стул. Зря он думает, что она как школьница в кабинете директора будет перед ним стоять и оправдываться. Она владелица «Булата», а он на неё работает. Правда, видно это Трифон подзабыл.

— Ты вед юрист отца и ведёшь все дела корпорации «Булат», насколько я понимаю? — спокойно спросила Максим.

— Не понимаю смысл твоего вопроса. Твой отец всегда был против твоего влезания в эти дела, с чего ты решила, что сейчас можешь всё это у меня спрашивать?

— Раз ты — юрист корпорации значит знаешь, что после того как отец перестаёт управлять ей по каким-либо причинам, то всё управление переходит ко мне. Этот так? — Максим сжала ладони под столом, но сохранила безразличное спокойствие на лице.

— Откуда ты знаешь об своих полномочиях? У тебя есть на это бумаги, подписанные твоим отцом?

— Эти бумаги есть у тебя.

Повисла пауза, Трифон рассматривал её, наверное, ожидая, что она отступит под его взглядом, и задастся. Но Максим с вызовом смотрела на него.

— Что ты хочешь? — наконец произнёс Трифон.

— Чтобы ты не забывал, что работаешь на меня. Если тебя не устраивает работа на «Булат» я найду другого юриста. Так что ты решил? — Максим не знала, откуда в ней это, вот так поставить условие и вообще не испугаться, а вести себя так, как будто у неё весь мир в кармане.

— Ты достойна своего отца… Хорошо, я продолжаю работать на… тебя.

Максим понимала, что Трифону это далось тяжело. Но она хорошо сыграла, и он проиграл эту партию, только вот что будет дальше.

— Прекрасно, тогда сейчас я хочу видеть все основные бумаги по корпорации, чтобы ты меня ввёл в курс дела, а потом мы поедем в офис «Булата» и ты представишь меня там всем, как их нового директора.

— В таком виде?

— Да. А что не так в моём виде? — Максим готова была услышать от Трифона всё что угодно, но видно того волновал лишь всего один вопрос — это её внешний вид.

— Хорошо… но у меня встреча.

— Ты работаешь на «Булат» или ты уже это забыл? — Максим знала, что не отступит от своего.

— Хорошо. Поедем. Сейчас скажу, чтобы принесли все бумаги, но там их много…

— Пусть твоя секретарь снимет с них копии, я дома посмотрю, и, наверное, что-то есть в компьютере, скинь мне на флешку.

— А где ты живёшь?

Это уже достало Максим. Она понимала, что Трифон постоянно пытается проверить, всё ли она знает.

— В своей квартире недалеко от Смоленской площади, там новый дом построили, в нём я живу. Или ты не знал? Трифон, я не понимаю всех этих вопросов. То, что мой отец в тюрьме, не даёт тебе права так себя вести. Я теперь всем этим управляю и всем этим владею. Или ты продолжаешь здесь работать или уходи. Ты будешь работать на меня?

Трифон созерцал её через стёкла очков. Ей был неприятен этот взгляд. Видно, она сильно его задела, но он не был глупым, поэтому ответил:

— Да, я буду работать на тебя.

***

Следующие два часа она сидела за столом и пересматривала бумаги, которые сюда принесла секретарь Трифона. Рядом, за этим же столом сидел Гай, на присутствии которого она настояла, и Трифон не стал с ней спорить. Гай тоже пересматривал бумаги, и, находя интересные моменты, показывал ей. Когда у Максим возникали вопросы по бумагам, она уточняла их у Трифона, который на них отвечал, но с таким видом, как обычно преподаватели объясняют тупым ученикам элементарные вещи. Максим понимала, что ей придётся многому научиться, что теперь толку в её школьных знаниях? Да у неё практически по всем предметам пятёрки и это не удивительно, в той школе вообще больше нечем было заняться, только учебники и читала десять лет, чтобы с ума не сойти. Только вот одно дело учебники, а другое — практика. Она уже знала, что дома найдет через Интернет ещё юриста, чтобы он объяснил ей многие моменты. И вообще, ей нужно было самой начинать заниматься самообразованием в юриспруденции и бухгалтерии. Бухгалтера тоже нужно будет найти, чтобы параллельно занимался с ней и объяснял то, что она не понимает. В целом из всей кипы бумаг она мало что поняла, но делала вид, что разбирается во всём написанном в них и видно ей это хорошо удалось. Трифон был напряжён и вёл себя нервно. Её это порадовало. Наконец он перестал считать её красивой куклой, а воспринял серьёзно.

Ознакомившись с основными моментами и понимая, что ничего больше сейчас она не усвоит, Максим с деловым видом собрала нужные ей папки и копии документов и сказала, что готова ехать в офис «Булата», отдав в руки Гая весь этот ворох бумаг, чтобы он их нёс. Секретарь Трифона принесла флешку, которую Максим забрала из её рук и убрала в передний карман джинсов, почему-то шокировав этим и секретаря и Трифона. Всё-таки этот офисный этикет видно сильно велся в их мозг, решила она, видя их лица.

Хорошо, что в офис «Булата» они ехали в машине Трифона, а не на метро. Конечно, метро поразило Максим, но что-то больше туда спускаться она не хотела. Там было душно и столько народу, что это ввергало её в растерянность и панику.

В машине Трифона работал кондиционер, и вся её внутренняя обивка говорила о том, что это очень дорогая машина. Максим в этом не разбиралась, она даже не знала какая это марка машины, а вот Гай видно разбирался в этом, и сейчас с восторгом осматривал салон, и всё что его окружало.

Потолкавшись по пробкам, они подъехали к офису корпорации «Булат». Она здесь ни разу не была, но даже не удивилась, что её отец выбрал офис именно здесь. Это был недавно построенный офисный центр на берегу Москва-реки. Высота зданий поразила Максим. Он не любила высоту, одно дело залезть на дерево, другое дело дома, уходящие чуть ли не в облака. Это явно перебор. Внутрь их пустили, но только благодаря тому, что Трифон был с ними. Охрана на входе смотрела на них как на бомжей. Трифон тоже делал вид, что эти двое случайно с ним, а Максим такое даже забавляло. Чтобы развеять строгую офисную обстановку в огромном холле этого бизнес центра. Она подошла к фонтану и, поставив ногу на его бортик, демонстративно завязала развязавшийся шнурок на высоком грубом ботинке.

Обернувшись, она увидела лицо Трифона, который явно сдерживал себя, чтобы не стать её воспитывать и объяснять ей нормы поведения в таких местах. Гай понял ход её мыслей и, наклонившись, сполоснул руку в фонтане, а затем влажной ладонью стёр со штанины пыль.

Максим и Гай переглянулись, видя лицо Трифона. Они, взявшись за руки, пошли к лифту. Как же Максим была счастлива, что Гай с ней. Конечно, она держалась и даже вот на такую шутку осмелилась, да только на самом деле ей было безумно тяжело всё это выносить и понимать, что она должна всё превозмочь и быть сильнее их всех, тех, кто сейчас против неё. А против неё оказались все. Сжав руку Гая, она смотрела, как лифт поднимается на двадцать пятый этаж.

Глава 5

Офис корпорации «Булат» был огромен. Максим и Гай в своей неформальной одежде сразу привлекали внимание к себе всех людей, с деловым видом снующих по коридорам. Все эти люди выглядели, на взгляд Максим, одинаково. Тёмные брюки у мужчин или у девушек юбки, закрывающие колени, белые рубашки у мужчин или блузки у девушек, поверх них пиджаки и скромные причёски на голове. Да и лица у всех были одинаковые — серые, невзрачные, но при этом все строили из себя деловую занятость и с таким видом проходили мимо них, будто решали масштабы вселенной.

Трифон здесь себя чувствовал вполне комфортно. Многие его знали. Он здоровался с пробегающими сотрудниками и перебрасывался с ними пару — тройкой фраз.

Когда они подошли к стеклянной перегородке и зашли за неё, девушка, сидящая за столом, встала при их появлении.

— Здравствуйте, Трифон Сергеевич, — поздоровалась она с Трифоном, при этом игнорируя стоящих рядом с ним Максим и Гая.

— Здравствуйте, Людочка… кабинет Андрея Андреева открыт?

— Да, открыт. Я только недавно там порядок после обыска навела. Они всё вверх дном перерыли.

— Хорошо, я тогда пройду в него?

— С этими? — по тону Людочки было понятно, что она шокирована теми, кто был с таким респектабельно выглядящим Трифоном.

— Может ты меня, наконец, представишь? — Максим понимала, что опять должна быть сильной. Трифон явно продолжает не воспринимать её всерьёз.

— Людочка… это — дочь Изборцева, Максимилиана…

— Да, очень приятно, Андрей Андреевич рассказывал о вас. Вы ведь только школу закончили и…

— Извините, Людочка, но Трифон не до конца объяснил, кто я, — Максим всё это уже порядком надоело.

Она пристально посмотрела на Трифона, который под её взглядом сухо произнёс:

— Теперь она является руководителем «Булата», пока Андрей Андреевич отсутствует.

— Конечно, формально, это и понятно, ведь девочка ещё совсем молоденькая…

— Людочка, — Максим сжала кулаки, сохраняя спокойствие, — не формально. Я ваш руководитель и, пожалуйста, соберите к четырнадцати часам всех руководителей отделений «Булата», а так же главного бухгалтера, и ещё тех, кого сами посчитаете нужным пригласить на данное совещание. Я сообщу все им о своём вступлении на эту должность, — Максим решительно прошла мимо Людочки, застывшей с дурацкой улыбкой на лице.

— Но как же так… — Людочка перевела взгляд на Трифона, — ведь девочка совсем молоденькая…

Максим остановилась и, обернувшись, чётко произнесла:

— Меня не устраивают сотрудники, у которых плохая память, и они не могут запомнить то, что я сказала минуту назад. Я сомневаюсь в Вашей компетентности, поэтому или Вы докажете обратное, или можете искать другую работу.

На этих словах Максим зашла в кабинет отца. Гай, который всё это время развлекался рассматриванием Людочки и эмоций на её кукольном лице, подмигнув ей, последовал за Максим, за ними пожав плечами, зашёл Трифон.

Людочка постояв с пару минут, и всё таки усвоив информацию, и отложив её в новый файл, наконец, поняла что всё очень серьёзно. Девушка метнулась к своему месту и в течение десяти минут сообщила всем, кто обычно присутствовал на таких совещаниях у Изборцева, что они должны быть в его кабинете к четырнадцати часам. Затем, подумав ещё, она, быстро поправив идеальную прическу, разгладив на себе идеальную юбку и расправив несуществующие складки на белой блузке, зашла в кабинет.

— Максимилиана Андреевна, может Вам чаю?

Максим, которая уже с тоской смотрела на кипы бумаг, выкладываемые перед ней Трифоном, подняла голову.

Гай тоже отвлёкся от созерцания вида из окна двадцать пятого этажа, и опять подмигнув Людочке, спросил:

— А кола и чипсы есть?

— Да… там есть автомат в общем холле… но я не знаю какие Вам…

— Пойдём, покажешь, где этот автомат, а то здесь у вас потеряться можно. Буду потом, как в фильме ходить и кричать: «Люди! Где вы?». Макс, тебе какие чипсы взять?

— С сыром, и фанту возьми, ладно?

— Ну, а у господ юристов я не спрашиваю. Думаю, Вы такое не кушаете, — Гай подмигнул Трифону и вышел из кабинета за Людочкой.

Вскоре они вернулись, причём Людочка помогала нести чипсы, а Гай колу, фанту и ещё шоколадки Марс и Сникерс. К их приходу Максим с тоской в глазах вникала в то, что ей говорил Трифон о главных людях в правлении корпорации.

— Держи, — вывалив всё из рук на стол, Гай бросил ей пакет чипсов, который упал прямо на бумаги перед ней.

— Осторожней, молодой человек, это важные документы, — Трифон зло блеснул глазами из под стёкол очков, — Максимилиана, ты собираешься есть здесь это?

— Да…

Максим взяла пакет с чипсами и, демонстративно открыв его, медленно положила чипсину в рот, и, смотря в глаза Трифону, стала хрустеть ей.

— А крошки… — на лице Трифона отразился ужас.

— Трифон, да не парься так, мы особо крошить не будем, — Гай уже вовсю хрустел своим пакетом чипсов с луком и сметаной.

Потом он, как галантный кавалер открыл, для Максим железную баночку Фанты, и поставил перед ней. Максим чувствовала на себе испепеляющий взгляд Трифона, но так же медленно отпила фанту и опять продолжила есть чипсы.

Минут через двадцать, когда Гай взглянул на часы и понял, что до совещания ещё целый час, он вдруг вспомнил:

— А давай пиццу закажем? — он посмотрел на Максим.

— Сюда? — в голосе Трифона уже были нотки паники.

— Заказывай, я с тунцом хочу, — Максим была так рада, что с ней Гай. Иначе она бы просто не вынесла всего этого, — только у меня денег мало… Мне ещё в банк нужно заехать.

— Я заплачу за пиццу, — вдруг сказал Трифон.

Максим даже подняла взгляд от бумаг, услышав такое.

— Спасибо, — она улыбнулась Трифону, — а то мы рано на электричку сели и за весь день ещё ничего не ели.

— Может лучше в ресторан сходить или в кафе, здесь есть — я угощаю, — сейчас голос Трифона был другим, человечным.

— Нет. Спасибо за приглашение, но я пиццу хочу, — Максим опять улыбнулась ему и, хрустя чипсами, погрузилась в изучение бумаг.

***

Вскоре Трифон с ужасом смотрел на то, во что превратился стол главы корпорации. На нём стояла открытая коробка с недоеденной пиццей, лежали пакеты, в которых принесли фастфуд, там же стояли банки кока-колы и фанты, валялись обёртки от Сникерса и недоеденные шоколадки вперемежку с ценными бумагами фирмы.

К назначенному времени совещания Гай прибрался на столе, выкинув коробку из-под пиццы в мусорное ведро и собрав фантики и пустые банки. Потом сел на диван у окна, перед которым стоял невысокий столик и положил на него пакет чипсов, которые продолжил с хрустом поглощать, запивая колой.

Трифон бросил на него грозный взгляд, понимая, что его слова всё равно пропадут впустую.

Максим тоже прибралась на столе перед собой и оставила только баночку фанты, а недоеденные чипсы выкинула в мусорное ведро у стола. Видя, что ещё есть время до начала совещания она вышла из кабинета в туалет. То, что новость о ней уже облетела весь этот муравейник, она поняла сразу по взглядам, обращенным на неё. Теперь все её откровенно рассматривали, как зверушку в зоопарке, экзотическую зверушку, но не более. В их взглядах было любопытство, а за своей спиной она слышала смешки и нелестные комментарии. Делая вид, что она этого не замечает, Максим, дойдя до туалета, долго стояла, закрывшись в его кабинке. Очень тяжело из вакуума тихой жизни окунуться в такое. Она понимала, что сейчас, на этом совещании, или она возьмет всю власть в свои руки или её просто не примут всерьёз, считая избалованной дочкой отца и вообще маленькой глупой девчонкой, влезающей в игры взрослых. Но она не собиралась сдаваться и поэтому, подойдя к зеркалу, долго умывала лицо холодной водой, которая давала силы, как будто смывая с неё груз проблем. Потом Максим сняла кепку. Всё равно её густые и длинные волосы не помещались под ней и она, обычно скрутив их в петлю, подвязывала серой бархатной лентой сзади. Но кепка закрывала глаза, и под ней можно было спрятать лицо, только вот сейчас она не имеет права прятать лицо. Она должна смело посмотреть им всем в глаза и заявить о себе. Ещё раз, взглянув на себя в зеркало и убрав непослушные завитки золотых волос за ушко, она мысленно сосредоточилась, зная, что она сможет, ведь она — дочь Изборцева.

***

Постепенно кабинет отца заполнялся людьми, которые, рассаживаясь за стол, бросали на неё любопытные взгляды. Когда Людочка объявила, что все вызванные на совещание присутствуют в кабинете, Максим перевела взгляд на Трифона. Ей нужно было, чтобы он, как юрист корпорации, как доверенное лицо её отца представил её всем. Конечно, Максим могла заранее с ним об этом переговорить, но она не хотела это делать. И вот теперь настал важный момент. Трифон тоже знал, что сейчас хочет он него девушка. Он помедлил, зная, что на его лице сейчас не отражаются эмоции, затем встал из-за стола:

— Дамы и господа, позвольте представить вам — Изборцева Максимилиана Андреевна, дочь господина Изборцева, которая теперь, в отсутствие своего отца, возглавит корпорацию «Булат».

Максим выдохнула, она понимала, что Трифон тоже сильно переменился после ареста её отца, и поэтому ему нельзя верить. Но сейчас он её не подвёл, и, слушая дальше его речь о её юридических полномочиях, она знала, что он всё говорит правильно, так как должен.

После речи Трифона у многих возникли вопросы, и он с таким же достоинством стал на них отвечать. Когда у присутствующих исчерпались все вопросы о ней, её юридическом статусе, об её отце, о корпорации и планах её деятельности без господина Изборцева, Максим знала, что теперь она должна говорить.

— Господа, я рада, что все юридические тонкости моего назначения на главу корпорации вам разъяснил юрист. Если есть ещё какие-либо непонятные моменты по моему юридическому статусу, пожалуйста, обращайтесь к Трифону Сергеевичу, он готов ответить на все ваши вопросы, а теперь, поскольку я возглавила корпорацию «Булат», у меня есть вопросы к вам…

Откуда это было в ней, она и сама не знала. Но за время, пока Трифон объяснял ей по бумагам, у неё действительно возникали вопросы по деятельности глав отделений корпорации, которые она писала карандашом в блокноте и сейчас уже не терялась в том, что хотела выяснить у этих людей. Закончив свою речь, она замолчала.

Они тоже молчали, те, кто сидел напротив неё за длинным столом, все на её взгляд такие одинаковые, соблюдающие дресс-код и живущие по правилам. И в их взгляде было то, что их всех объединяло — это ненависть к ней. И она её буквально физически ощущала, но, видно, желание сохранить работу и хорошую зарплату в этих людях пересилило их эмоции и поэтому они по очереди стали отвечать на заданные вопросы.

Это совещание длилось ещё два часа. По мере того, как Максим выслушивала говоривших, у неё возникали ещё вопросы, а потом в завершение всего нужно было прийти к концепции работы корпорации «Булат» в отсутствие её отца. То есть, все проекты и переговоры ей придётся сейчас взять на себя, всё, о чём уже договорился её отец, всё что он запланировал, причём надолго вперёд. Она попросила к завтрашнему дню подготовить ей подробные отчёты по двум основным крупным проектам, а главное — отчёт по встрече с европейскими представителями, которые хотели влить свои инвестиции в их совместный проект. Услышав суммы инвестиций, Максим догадалась, что это очень крупный проект и явно очень значимый для корпорации. Попросив по нему тоже подготовить все документы, она закончила совещание.

Сидевшие за столом, испепеляя её взглядами, но при этом культурно прощаясь с ней, выходили из кабинета. Когда последний закрыл за собой дверь, она опустила голову на руки. Даже несмотря на то, что сейчас здесь был Трифон, она всё равно уже больше не могла держаться и показывать, какая она сильная.

Рядом с собой она ощутила присутствие Гая и его тёплую руку на своём плече.

— Тяжело было? — участливо спросил он, гладя её плечи.

— Домой хочу… Но ещё в банк нужно заехать, там деньги и ключи от квартиры в ячейке.

— Я довезу до банка, — сказал Трифон, смотря на них.

Максим не стала отказываться. Сейчас поездка в метро была бы уже свыше её сил.

***

Немного потолкавшись в пробках, они припарковались недалеко от банка. Максим порадовалась, что в банк с ней пошёл Трифон. Вот под вечер у неё точно уже не осталось никаких сил отвечать на все эти вопросы, заполнять бланки, подписывать бумаги. Здесь Трифон показал свой профессионализм и компетентность в таких вопросах. Сейчас он вёл себя как профессионал, ничего личного, только работа. Наконец её провели в подвальное помещение к банковской ячейке. Хорошо, с собой у Максим был рюкзак, так как внутри ячейки, кроме кредиток, документов и ключей, лежали пачки денег. Она взяла пару пачек и все кредитки с документами, и конечно ключи от квартиры. Оставшиеся деньги убрала в банковскую ячейку. Наверху её ждал Трифон, который галантно открыл перед ней дверь выхода из банка, а потом и дверь машины.

Гай всё это время сидел там и ждал их. Когда они поехали, он спросил:

— У тебя там, наверное, и есть нечего… дома…

— Наверное, я же там не жила.

— Трифон, тормозни у магазина, я быстро сгоняю.

Трифон лишь недобро посмотрел на Гая через зеркало заднего вида и промолчал.

— Держи деньги, — Максим, вытянув из пачки несколько крупных купюр, передала их Гаю, — бери же. Это я тебя во всё это втянула, так хоть накормлю.

— А ты готовить умеешь? — весело спросил Гай,

— Учили в этой школе, кексы печь…

— Значит, не умеешь… я тоже не особо, но в микроволновке смогу разогреть. Так что проживём. Кстати, тебе что купить… ну там кофе какой?

— Конфет купи шоколадных, сладкого хочу, а кофе любой бери.

Трифон всё-таки припарковался у магазина, и Гай быстро вышел из машины.

Возможно, и не стоило сейчас говорить с Трифоном, но Максим всё-таки мучил этот вопрос:

— Трифон, почему ты так себя ведёшь? Ведь ты столько лет работаешь на отца. Понятно, что сейчас у него проблемы, но ведь потом он выйдет и…

— Он не выйдет, — Трифон смотрел перед собой вперёд, через лобовое стекло, как будто видел там что-то интересное.

— Я понимаю, что всё это очень серьёзно, но он ведь не делал то, в чём его обвиняют, и значит со временем….

— Он не делал, но те, кто его туда посадил, сделали всё, чтобы он не вышел.

Максим знала, что сейчас Трифон искренен с ней. Помолчав она спросила:

— Видно этот человек хочет забрать «Булат», — Трифон кивнул в подтверждение её слов, — кто этот человек?

— Князев Яромир Савельевич.

Глава 6

Машина Трифона остановилась у подъезда дома Максим, причём он не выяснял у неё этот адрес, он знал её подъезд. Сейчас Максим уже не стала ничего ему говорить, она лишь поблагодарила и, попрощавшись, вышла из машины. Следом шёл Гай, в двух руках неся сумки с продуктами. В холле суровая консьержка уточнила, куда они идут, а увидев у неё ключи от квартиры, сразу расплылась в заискивающей улыбке.

Поднявшись на лифте на восьмой этаж, в просторном холле с ковром и большим окном, Максим увидела дверь своей квартиры. Зайдя внутрь, они с Гаем стали обследовать её, комната за комнатой. Квартира была большой и в современной планировке. В ней было пять комнат, причём соединенных между собой, так что, переходя из одной комнаты в другую, Максим даже запуталась в них. В квартире было две ванны — одна большая с джакузи и душевой кабиной, а вторая поменьше, с ванной и душевой и два туалета. Больше всего Максим и Гая поразила кухня, тоже большая с барной стойкой посредине и столом у выхода на просторную и широкую лоджию.

Обследовав всё это пространство, они обнаружили одну большую спальню с огромной двуспальной кроватью и ещё одну спальню с кроватью поменьше. Гай бросив на эту кровать рюкзак, произнёс:

— Так уж и быть, буду спать здесь, а тебе ту кровать оставлю.

Максим смущённо отвела глаза. Она вообще-то не думала о том, что сегодня вечером она останется наедине с парнем. Да и когда ей об этом было думать? Сейчас она была благодарна Гаю за то, что он так себя повёл, сил ещё и на разбор отношений с ним у неё совсем не было.

Гай видел, в каком состоянии Максим, и если ещё там на совещании она и держалась, то приехав к дому, вышла из машины никакая и он посчитал правильным не поднимать сейчас тему их отношений. Не до этого сейчас Максим, а он, как нормальный парень, должен это понимать.

Максим, побродив по квартире, была приятно удивлена, найдя в ванной полотенца, на кухне несколько чашек, столовых приборов и тарелок, а на кровати постельное бельё. Хотя, чему здесь было удивляться? Видно, что интерьером квартиры занимался модный дизайнер, и он создал в ней такой начальный уют. Она очень ему была благодарна за это.

В коридоре она даже обнаружила две пары тапочек, но, видно, дизайнер был слишком креативен и тапочки подобрал нестандартные. Они выглядели как два круглых плюшевых зверька, один из которых был в виде серого зайца с ушами и мордочкой на носу тапка, а второй поросёнок, розового цвета. Переглянувшись с Гаем, Максим надела на свои ноги двух розовых поросят. Она уже смерилась с участью, что блондинка почему-то должна любить всё розовое.

Гай долго смеялся, увидев её в таких тапочках, потом и она рассмеялась, видя себя в зеркале на стене холла.

— Гай, я в душ и спать. Не обидишься?

— Не… а я пожрать пойду, вот сколько еды накупил, — он показал на пакеты на полу прихожей.

Хотя Максим ещё и думала сегодня почитать захваченные с работы бумаги, но реально оценив своё состояние, решила с утра лучше встать пораньше. Для неё сегодня был слишком долгим этот день и укладываясь спать, она была рада, что он наконец закончился.

***

На кухне с утра уже хозяйничал Гай. Он жарил яичницу на сковородке, которую заботливый дизайнер повесил на стену.

— Привет. Садись, сейчас всё будет готово, — суетясь у плиты, сказал Гай.

На столе лежали хлеб, мясо, сыр, нарезки и ещё много всего. Видно Гай просто всё это достал из холодильника, не зная, что она будет. Максим во всём этом многообразии нашла баночку йогурта и сев на стул, стала его есть.

— Я угадал с йогуртом? — раскладывая яичницу по тарелкам, спросил Гай.

— Угадал. Я такой, без всего люблю, — Максим помолчала, а потом подняла на него глаза, — Спасибо тебе, Гай, что бы я без тебя делала…

— Да, ладно, я думаю яичницу ты бы смогла и без меня сделать. Правда, не такую вкусную.

— Ты сколько со мной сможешь быть?

— Пока осенью в армию не призовут, — уже серьёзно ответил Гай.

После завтрака Максим всё-таки пошла читать эти, теперь ставшие для неё так важными бумаги, а Гай завалился на диван в просторной гостиной и стал наслаждаться спутниковым телевидением.

Когда в квартире зазвонил телефон, на него ответил Гай, а потом крикнул Максим, что Трифон подъехал и ждёт их внизу. Максим опять удивилась тому, что Трифон даже знает номер её домашнего телефона, хотя она его сама не знала.

С Трифоном она ещё вчера договорилась, что он заедет за ней после обеда и они поедут в офис «Булат». Максим не стала отказываться от его предложения довести её до офиса. Глупо сейчас из себя гордую строить, смысла в этом нет. Да и в дороге можно опять много вопросов у Трифона выяснить. Все это время после завтрака она читала бумаги и всё, что ей было в них непонятно, выписывала в свой блокнот. Там были вопросы и для Трифона и для глав корпорации, и даже для бухгалтера. Она сама не ожидала от себя того, что сможет столько понять, читая все эти документы. Наверное, все-таки, она не зря хорошо училась.

Переодев чистую майку, надев те же джинсы и повязав на бёдра толстовку, она и Гай вышли из квартиры.

Садясь в машину к Трифону, рядом с ним впереди, она поймала на себе его недобрый взгляд.

— Могла бы и получше одеться, — сказал он, заводя машину.

— Скажи, мой внешний вид — это единственное, что тебя волнует сейчас, когда я пытаюсь спасти фирму отца?

— Ты едешь в офис, там принят определённый дресс-код в одежде.

— Ты говоришь, как мой отец. Только вот знаешь, я буду одеваться так, как я хочу, а дресс-код — это для сотрудников, а я владею «Булатом», поэтому могу себе позволить носить то, что мне нравится.

В машине повисла тишина. Трифон, наверное, решил больше не спорить и поэтому молча вёл машину. Максим, мысленно обозвав его «занудой», вспомнила основное, о чём она хотела с ним поговорить.

— Мне нужно машину купить.

— Какую?

То, каким тоном это произнёс Трифон, взбесило Максим. Было впечатление, что она сказало что-то, выходящие за рамки дозволенного. В ответ она спокойным тоном произнесла:

— Знаешь, розовую такую и со стразиками, и чтобы зеркало спереди побольше было, губы красить удобнее.

В машине опять повисла тишина, потом они услышали смех Гая, он просто валялся сзади на сидении, держась за живот и сотрясаясь от смеха.

Трифон мочал, Максим смотрела в окно и потом произнесла:

— Вот такую, — указала она рукой на стоящий впереди них джип марки Тойота Ленд Крузер.

— Это мужская машина, — сухо ответил Трифон, — она большая и тяжёлая.

— Я хочу вот эту машину. Ты поможешь мне её купить?

— Да. А ты водить-то умеешь? — так же сухо спросил Трифон, смотря на дорогу перед собой.

— Представь, у меня даже права есть. Нас этому в школе обучали, и на права я сдала.

— А я думал, что вас там только на конях, ездить учили, как леди, сидя боком.

— И на конях учили ездить, только по-нормальному. — Максим опять отвернулась к окну, гадая, всех ли женщин Трифон считает недалёкими дурами или только её.

***

Время, проведённое в офисе «Булата», стало очередным испытанием для её нервов. Все руководители подразделений корпорации по очереди приходили в её кабинет, который теперь уже она считала своим, и приносили ей те отчёты, которые она просила. Да вот только каждый из них пытался проверить её знания, позадавать вопросы, и вообще вёл себя так, как будто не они на неё работают, а Максим на них. Она стоически держала удары и была благодарна Трифону за то, что помогал ей, перехватывая многие вопросы и отвечая на них. Такие перемены в поведении Трифона ей были не очень понятны. То он откровенно издевался над ней, то теперь помогает. Только сейчас думать обо всём этом ей было некогда. Конечно, присутствие Гая в кабинете тоже скрашивало ситуацию. Он вообще, спокойно развалившись на диване у окна, хрустел чипсами и пил кока-колу из банки, чем очень бесил всех присутствующих. Всем этим он заранее запасся в автомате в холле офисного центра.

К вечеру Максим опять была выжата, как лимон. Но Трифон вдруг неожиданно предложил поехать в автосалон, чтобы подобрать ей машину и, естественно, она, собравшись с последними силами, поехала туда. Гай был очень рад такой поездке, а зайдя в автосалон, он, без комплексов расхаживая по нему, залезал во все стоящие там машины, и даже пару раз посигналил из них. Опять только респектабельный вид Трифона спас Максим и Гая от того, что их просто не выкинули из салона, как неблагополучную молодежь.

Хорошо, что в этом салоне был именно такой джип, как она хотела. На выбор ей предложили две машины чёрного и белого цвета.

— Конечно белого, — за неё ответил Трифон, протягивая девушке её документы на оформление.

— Чёрного. Я покупаю чёрного цвета. — Максим с вызовом посмотрела на Трифона.

— Так какую машину оформлять? — переспросила девушка у компьютера.

Максим понимала, что её вообще никто всерьёз не воспринимает. Но как с этим бороться, она не знала.

— Чёрного, — спокойно произнесла она и поправила на голове кепку.

Трифон с безразличным лицом отвернулся к экрану телевизора на стене.

Оказалось, что машину из салона они смогут забрать только завтра. Это, конечно, сильно расстроило Максим, но выбора не было.

Когда они сели в машину Трифона, она решила, что ей уже точно нечего терять:

— Ты меня с Гаем до компьютерного магазина не довезёшь, а то дома даже ноутбука нет?

— Хорошо. Он недалеко от твоего дома. Я вас ждать не буду. У меня свои дела на вечер.

Максим кивнула головой, думая о том, что Трифона она так и не понимает. Вроде и помогает, а всё через силу. Ей была непонятна его позиция по отношению к себе и, соответственно, её отцу. Неужели Трифон решил, что её отцу конец, поэтому так себя ведёт? Нет, она не хотела верить, что с отцом так всё плохо. То, что Князев всё это организовал теперь ей понятно, но ведь можно же что-то сделать. Она знала, что поможет отцу, просто сейчас ей сначала нужно взять управление «Булата» в свои руки и чтобы его корпорация продолжила работать как при нём, а потом она поможет отцу. Когда она обретёт силу и власть, то сможет намного больше для него сделать, чем сейчас, когда её даже никто серьёзно не воспринимает.

***

Выбор ноутбука для себя и Гая она полностью доверила парню. И Гай в очередной раз поразил её тем, что очень хорошо во всём этом разбирался и, разговаривая с продавцом, выяснял у него такие вопросы, что девушка лишь молчала и слушала, а порой ей вообще казалось, что Гай и продавец разговаривают на непонятном ей языке. Максим настояла на покупке ноутбука Гаю,, так как понимала, что ему намного интереснее будет, сидя с ней дома, лазить в Интернете, чем смотреть телевизор. Ещё Гай подобрал домой всю нужную теперь оргтехнику в виде принтера, сканера и ксерокса в одном флаконе, и выбрал для неё мобильный телефон, сказав, что ей такой пригодится, так как в нём много возможностей, а ей всё это нужно для работы. Максим со всем соглашалась, полностью доверившись ему, и думала только о том, как бы поскорее добраться домой, до кровати. Принтер Гай выписал с доставкой на дом на следующее утро, так что в руках они несли лишь небольшие коробки с ноутбуками. Ещё Гай купил ей планшет, она не стала выяснять для чего, наверное это нужно сейчас для бизнеса и конечно он не забыл купить навигатор для её будущей машины.

По пути домой они зашли в супермаркет и Гай, толкая перед собой тележку, понабрал всего, что посчитал нужным для их дома. Причём он уже знал, что им нужно для хозяйства из посуды, бытовой химии и ещё какой-то мелочевки. Опять Максим порадовалась, что он такой хозяйственный и взял все эти вещи на себя, освободив её от мыслей об их быте.

Домой Гай тащил множество пакетов, а она несла два легких ноутбука в коробках.

Зайдя в квартиру, Максим опять лишь нашла силы на душ и уже как во сне добрела до кровати.

***

Следующее утро началось с завтрака, приготовленного Гаем и уже полностью настроенного ноутбука, сев за который, она углубилась в изучение флешки с документами на ней.

Потом за ними заехал Трифон и всё опять пошло по кругу. Правда вот в офисе она себя чувствовала более уверенно. Наверное, уже привыкла к недобрым взглядам на себя и освоилась во всей этой обстановке.

Сегодня, закончив пораньше, они поехали в салон забирать машину. Максим видела, как Трифон скептически смотрел на неё, но ничего не говорил. И за это она была ему очень благодарна.

На его глазах она вполне достойно вырулила из салона на дорогу, и поехала вперёд, ещё физически ощущая сверлящий взгляд Трифона на себе, даже сквозь салон машины. Но теперь она уже больше от него не зависила и это была её победа!

Вождение машины по улицам Москвы ей далось тяжело. Одно дело водить машину по тихим городкам Англии, где она обучалась в школе вождения, да ещё и с правым рулем, а другое дело — окунуться в безумный поток московских улиц. Наверное, только воспоминание о взгляде Трифона на неё дало ей уверенность, что она на зло ему справится.

Гай включил навигатор и подсказывал ей, куда повернуть.

— Куда мы едем? — слушая команды Гая и выполняя их, спросила Максим.

— Здесь большой торговый центр есть. Там много магазинов с молодёжной одеждой. Давай доедем до него, а то у меня только одни джинсы, в таких уже неприлично в офис ходить.

Максим засмеялась, а потом вспомнила, что у неё тоже последняя майка, правда в ванной стояла стиральная машинка, но всё-таки стоило прикупить одежду.

— Гай, только давай я с карточки всё оплачу, хорошо?

— Нет, не хорошо!

— Это мой подарок. Пойми, я ведь без тебя пропаду. Пожалуйста…

— Хорошо, — видя её глаза и не в силах ей отказать, произнёс Гай, — Знаешь, я тоже могу машину водить. Только у меня прав нет. Но обратно я поведу, всё равно будет уже поздно, и гаишников нет, а то тебе тяжело.

Максим лишь кивнула, опять радуясь, что Гай с ней.

В торговом центре они долго бродили по магазинам, набирая одежду и всякое для дома, теперь зная, что всё это им не на руках тащить, а есть машина. Потом зашли в продуктовый и Гай, кроме продуктов, предложил ещё взять бутылку шампанского и отметить покупку машины. Максим согласилась, всё-таки праздник в своей жизни нужно хоть изредка устраивать, иначе так нельзя жить.

***

Вечером, после ужина, сидя в гостиной у телевизора, Гай открыл шампанское и разлил по новым бокалам, которые он купил к такому случаю.

— За тебя! Я горжусь, что у меня такая девушка, — Гай поднёс свой бокал к бокалу Максим.

От нескольких глотков шампанского Максим почувствовала, что пьянеет. Она то и пить особо не пила, так вина полбокала по редким праздникам, а шампанское — только на Новый год. Сейчас, наверное стресс и нервы сказались, и в голове у неё сразу образовалась легкость.

Гай видел, что Максим неуверенно поставила бокал на стол. Он придвинулся к ней ближе и поймал её губы своими губами.

Максим не сопротивлялась ему, она позволяла себя целовать и погружаться в приятные ощущения тепла в теле, а потом ощутила лёгкие мурашки на спине от того, что поцелуй стал более чувственным.

Гай вжал её в диван и впился в губы, то покусывая их, то проводя по ним языком, и опять проникая в её рот. Она подалась ему на встречу. Это были новые для неё ощущения, незнакомые и немного пугающие.

Руки Гая поглаживали её плечи, медленно переместились на грудь, но касаясь её очень нежно. Максим чувствовала, что Гай поднимает её майку. Его рука легла на живот. От этого ей стало жарко, а в голове всё смешалось.

Пальцы Гая стали расстегивать пуговку на её джинсах. Он, чуть надавив ей на плечи, заставил лечь на диван, а сам опустился сверху неё.

Максим чувствовала жар в себе, не понимая, что это и почему от рук Гая её тело покрывается мурашками, а поцелуй так не хочется прерывать.

Сдвигаясь к молнии на её джинсах, Гай задел бокал на столе, и он разлился небольшой лужицей. Максим как очнулась от этого звука. Она замерла и испугалась того, что сейчас может произойти. Гай почувствовал в ней это и тоже замер.

— Ты не хочешь этого?

— Нет, — сказала она, хотя смутно представляла чего «этого», но, наверное, не хотела.

Он медленно слез с неё и помог встать. Максим понимала, что сейчас лучше ничего не говорить. Она вышла из гостиной и пошла к себе в комнату.

Глава 7

Как Максим не хотела заснуть, но не cмогла, тогда она села на кровати и закуталась в одеяло. Смотря в окно, Максим пыталась разобраться в себе. Ведь то, что сейчас происходило, было впервые в её жизни. Конечно, она хотела сама испытать, что такое «заняться любовью», но вот сейчас что-то внутри неё воспротивилось этому. Нет, она не считала, что нужно сохранять девственность до замужества. Она и не собиралась это делать, считая, что муж должен её полюбить не из-за её девственности, а просто, потому что она такая. И если человек действительно любит, то ему уже неважны такие анатомические подробности. Но только вот сегодня она не решилась переступить эту грань, или, более точно, не хотела. Не то, что ей не нравился Гай. Только, скорее всего, он ей нравился как друг. Возможно, если они бы дольше друг друга знали, то у неё и возникло к нему чувство, а сейчас его не было. Вот в этом и была причина. Она не хотела в свой первый раз быть с парнем, которого воспринимает как друга. Она хотела любить того, с кем решится на свой первый раз. Наверное, это было смешно, и Максим это понимала, но она не хотела переступать через свою девичью мечту.

Потом она вспомнила о Ставре и о том, как он её тогда поцеловал. Поцелуй Гая и поцелуй Ставра, какие же они были разные. Ставр, как дикое животное впился в неё и то, что тогда она почувствовала в его объятиях, она даже себе в этом признаваться боялась. Да, ей понравился этот поцелуй и его слова, брошенные ей через плечо этим насмешливым тоном, о том, чтобы ей было с чем сравнивать. Как же он был прав. Она сейчас сравнивала, и Ставр затмевал в этом Гая. Но это совсем не значит, что ей нравится Ставр. Он вообще у неё вызывает страх и отторжение. Странное сочетание, когда его поцелуй она и сейчас помнит, а его самого она бы предпочитала больше не видеть.

Ещё Максим подумала о Трифоне, ей было интересно, что он думает о ней. Она так и не понимала его, она часто чувствовала на себе его взгляды, только что они значили, она так и не знала.

Размышляя обо всём этом, мысли Максим плавно перешли к Князеву. То, как он тогда легко поднял её с асфальта и посадил в машину. И как ей было неуютно в его присутствии, он как будто давил своей властью, силой, и, наверное, жестокостью. Да, именно жестокостью, ведь смог же он вот так, ради захвата корпорации, которая ему приглянулась, опорочить человека и посадить его в тюрьму и разрушить её жизнь. Хотя Максим понимала, что о ней он вообще забыл.

Постепенно в таких размышлениях о странности своей судьбы Максим незаметно для себя заснула.

***

Время до начала августа пролетело незаметно. Максим не замечала дней, лета, жары, солнца и всего, что её окружало. Она настолько ушла в работу, что порой даже не замечала, какое сейчас время суток и если бы не Гай, который приходил вечером в её комнату и забирал у неё бумаги, которые она просматривала, она бы и не знала, что уже первый час ночи и пора спать. С утра день начинался с кофе и завтрака с Гаем, который его готовил, а потом всё шло по кругу: офис, бумаги, вникание в дела корпорации, сотрудники, которых она вызывала к себе или они сами к ней приходили, если у них были вопросы. Потом она сидела допоздна на работе, или Гай выдёргивал её, буквально из рабочего кресла и вёл в кафешку поужинать или они ехали в магазин и там, закупив еды, уже приезжали домой. Пока Гай готовил, она опять посвящала время вниканию в дела фирмы отца. Теперь у неё были личный бухгалтер и юрист, с которыми она регулярно общалась по скайпу или телефону, выясняя все вопросы, которые ей были непонятны. С Трифоном она виделась, но нечасто, только если его присутствие нужно было для подписания бумаг, а всё остальное она тоже могла у него выяснить по телефону. За это время Гай больше не делал попыток близости с ней. Наверное, понимал, что ей просто сейчас не до этого. В целом в жизни Максим помощь Гая была неоценима, даже в мелочах, например, когда он часто водил машину вместо неё. Максим всё-таки было тяжело водить в таком городе, да и когда Гай вёл машину, она могла юристу позвонить или бухгалтеру, чтобы потом на эти звонки дома время не тратить.

За это время, вникнув в дела корпорации и начав в них разбираться, Максим стала постепенно осознавать весь масштаб деятельности своего отца, и ей стало уже не удивительно, что кто-то захотел прибрать себе то, что её отец создал за эти годы. Корпорация «Булат» вела официальную добычу алмазов в Сибири, у неё было в разработке нескольких алмазных карьеров. Видя нули в цифрах стоимости добытых в год алмазов, Максим с горечью понимала, что спасти отца ей вряд ли удастся. Когда замешаны такие деньги и есть тот, кто хочет это всё забрать себе, нереально противостоять этому. За это время она несколько раз ездила в СИЗО, где сидел её отец, но ей каждый раз говорили, что он сам отказывается выходить на свидания с ней. Она знала, что ей врут, но только что она могла сделать? Максим нашла адвоката, который защищал отца, и поняла, что он просто пешка в чужих руках, но поменять адвоката мог только её отец. Почему он это не делает, она не знала, наверное, на то были причины. Так Максим и продолжала жить. Единственное, что она хотела, так это спасти дело жизни своего отца — его «Булат».

В начале августа намечалась бизнес встреча с европейскими представителями. Причём на ней должна была присутствовать, кроме «Булат», ещё одна корпорация, которая тоже занималась алмазодобычей в Сибири. Этой корпорацией была компания Князева «Сибур». Проанализировав всё, Максим поняла нехитрый и такой очевидный план Князева. Он летом убрал со своего пути единственного конкурента, это её отца, посадив его в тюрьму. Естественно Князев был убеждён, что за это время без руководителя «Булат» продержится на плаву, но это будут слабые попытки утопающего хвататься за соломинку. И тогда, к моменту бизнес встречи, перед европейскими инвесторами предстанет он, Князев, с мощным «Сибуром» и умирающий «Булат», хотя кто бы вообще представлял «Булат» на этой встрече — неизвестно. То есть по замыслу Князева он там был бы один и иностранные партнёры подписали бы с ним контракт на долговременное сотрудничество и влили бы в его корпорацию огромные инвестиции. Дальше дело техники — Князев просто приходит и забирает «Булат» себе, так как там никто не может оказать ему сопротивление. Всё гениальное просто. Вся картина происходящего предстала перед Максим в своей ясности и простоте. Только вот одного не учёл Князев, она не собиралась сдаваться. Она будет бороться, и пусть шансов на победу практически нет, но зато она будет знать, что сделала для отца всё, что могла. Приняв такое решение, Максим с головой окунулась в подготовку к предстоящей бизнес встрече. Теперь Гай буквально пинками загонял её в кровать, вырывая из её рук листки бумаг, которые она перечитывала и выписывала для себя важные моменты.

Её радовало, что в школе она была прилежной ученицей и поэтому сейчас быстро составила в уме то, что ей нужно для доклада перед инвесторами. Сама она даже не стала браться делать этот доклад. Для этого у неё был её юрист и её бухгалтер. Они поняли задание и лишь давали ей распечатки, что она должна предоставить им для этого доклада. Дальше Максим отдавала эти распечатки сотрудникам «Булата» и они предоставляли ей отчёты. Наконец доклад был написан и переслан ей по электронной почте. Теперь всё зависело только от неё. Она знала, что, конечно, всё это можно читать по бумажке, но это было бы неубедительно, а она должна убедить тех, кто будет её слушать, что «Булат» лучше корпорации «Сибур». И здесь опять Максим пригодился её опыт, приобретённый в школе. Она начала заучивать весь текст наизусть, хотя объем был и не маленький.

Ко дню совещания она была собой довольна. Теперь этот доклад она готова была делать, лишь мельком смотря в листки бумаги, а основное держала в голове.

С утра, пребывая в позитивном настроении, Максим вдруг осознала, что бизнес встреча в два, а у неё, кроме нескольких пар джинсов, маек, рубашек в клетку и кроссовок с ботинками, вообще больше ничего нет из одежды.

Гай застал Максим сидящей на кровати с потерянным лицом и испугался, что что-то случилось.

— Макс… ты что? — неуверенно спросил он.

— Мне нечего надеть!

— Блин… а я думал, что-то серьёзное!

— Ты не понимаешь, — Максим подняла на него глаза, в которых была растерянность, — сегодня в два встреча в бизнес центре с иностранными инвесторами, а у меня только джинсы и майки…

— Да… это засада.

На прикроватной тумбочке зазвонил мобильный Максим. Она вспомнила, что с утра попросила заехать Трифона, у него нужно было уточнить кое-какие моменты по этой встрече. И она хотела, пока они едут, уточнить их у юриста. Вот он, видно, подъехал к её подъезду и звонил ей.

Макс даже не поднялась к телефону, чувствуя, что это конец… Гай сам взял трубку и сказал, чтобы Трифон понимался сюда, так как есть проблема.

Вскоре в прихожей раздался звонок. Трифон в первый раз был у неё дома и сейчас с любопытством осматривал квартиру, причём без особого на то спроса. Но Максим было всё равно, а Гаю и подавно, так как он, открыв дверь, опять сел рядом с Максим на её кровати и пытался хоть немного её успокоить.

Обойдя пространство квартиры, и заглянув во все комнаты и даже на кухню, Трифон отметил для себя, что детишки спят в разных комнатах. Его это порадовало, хотя он и старался делать вид, что она ему полностью безразлична, это было не так. Он был нормальным мужчиной и ему нравились женщины, и уж тем более красивые, а сказать, что Максим некрасива, было нельзя. Даже во все этих дурацких одеждах, в вечно потрёпанных джинсах и майках она была красива, и она ему нравилась.

Он зашёл в её комнату и здесь, да как и во всей квартире, был лёгкий бардак. Было видно, что в квартире за всё это время особо никто не убирался. Везде валялись вещи, мусор в виде коробок из-под оргтехники и пиццы, бутылок из-под колы и фанты, и ещё мелкий мусор в виде обёрток конфет, магазинных этикеток и бирок. На кухне так вообще стояла грязная посуда, остатки еды, тот же мусор везде и стол, заставленный непонятно чем. Остановившись напротив Максим, он опять залюбовался ей, но быстро себя одёрнул и тогда, поискав глазам куда присесть, сам снял с кресла валяющиеся на нём вещи. Пару лифчиков и трусиков упали на пол, Максим быстро их подобрала и кинула в другой угол. Трифон цепким взглядом отметил для себя, что в отличие от предпочтения в одежде, в бельё Максим явно любила изыск. Это действительно было так. У Максим страсть к хорошему дорогому белью пошла, наверное, с этой Английской школы, где она десять лет носила серые невзрачные платья. А вот бельё …. Такие изысканные дамские штучки в их школе продавались тайно между ученицами. Стоили они очень дорого, ну а выглядели, по сравнению со всем, что её окружало, вызывающе и дерзко. Но именно нося кружевное или шёлковое белье под серыми платьями, она чувствовала себя лучше. Это был как протест против дисциплины, серости и чопорности англичан. Так она и привыкла к этому белью и здесь позволила себе, изредка заезжая в магазин, покупать очень изысканные вещи и с удовольствием это надевать на себя.

Трифон, расположившись в кресле и закинув ногу на ногу, опять рассматривал Максим, а потом, обведя взглядом комнату произнёс:

— Я завтра тебе домработницу пришлю. Человек проверенный, надёжный, возьмешь её к себе на работу, а тот квартира скоро в бомжатник превратится. Понимаю, что никто из вас домашним бытом не утруждает себя, да это и не надо. Так что она завтра заедет, уберётся здесь, — он брезгливо поморщился, оглядывая ещё раз комнату. — Так в чём проблема то?

— Мне нечего одеть! — произнесла Максим.

— Так говорят все женщины во всём мире, но я рад, что, наконец, ты об этом задумалась, может, стоит себе купить что-нибудь другое, а не только одни и те же джинсы?

— Джинсы у меня все разные, но я с тобой сейчас спорить не буду. В два бизнес встреча, а у меня только джинсы.

— Не вижу в этом проблемы. Поехали, отвезу тебя в магазин и даже помогу с выбором, там и парикмахерская рядом есть. Прическу тебе сделают, — он смотрел на роскошные золотые волосы Максим, которые были спутаны после сна и лишь перехвачены серой лентой в хвост, но при этом золотистые пряди, как змейки разбегались по её спине и спадали на плечи.

Максим кивнула на его слова. Сейчас она была готова на всё.

— Поедем на моей машине, потом всё равно по времени сразу на переговоры ехать, — затем, вспомнив о том, что он так долго хотел ей сказать, но всё тянул с этим, Трифон нахмурился, но решил, что сейчас самое время, — мне поговорить с тобой нужно… Гай, подожди нас в машине.

Трифон кинул ключи Гаю, который ловко поймал их на лету, а затем, видя, что Максим кивнула ему, пошёл на выход из квартиры. Когда за ним захлопнулась дверь, Трифон помедлил, но всё-таки заговорил:

— Я тебя предупредить хотел о сегодняшней встрече. Я читал твой доклад, не весь, лишь отрывки из него. Доклад великолепен, убедителен и я даже не сомневаюсь, что ты привлечёшь к корпорации отца этих инвесторов.

— Тогда о чём ты хотел предупредить? — Максим так и сидела на кровати, смотря на Трифона.

— Ты этим подпишешь себе смертный приговор. Послушай и не перебивай, — Трифон видел, что Максим хотела возразить ему, — Всё очень серьёзно. Очень… Князев, ты ведь понимаешь, что он хочет корпорацию «Булат» и он всё для этого сделал, и сейчас, на этой встрече, он на все сто процентов уверен, что всё идет по его плану. Он получает инвестиции, а «Булат», тонущий всё это время без руководителя, он получает, даже не напрягаясь, ведь всё уже подготовил для этого. Князеву не известно, что на этой встрече всё пойдет не так как он задумал,, а когда узнает… Ты ведь понимаешь, какие деньги в это замешаны. Он не остановится ни перед чем. Максим, послушай меня — зачем тебе это? Откажись от «Булата», ведь у тебя достаточно денег… тебе о замужестве нужно думать… Выйдешь замуж, муж будет тебя всем обеспечивать…

— Я уже слышала эту песню от отца, — раздражённо перебила его Максим, и, встав с кровати, подошла к окну. — Откуда ты столько знаешь о Князеве? Он и тебя предупреждал не мешать ему?

— Да. Предупреждал, — Трифон смотрел в глаза Максим, говоря это.

— Значит, всё это время ты работал на него… и всё, что я делала… он обо всём знает?

— Нет. Я работал на тебя, и он не знает ни о тебе, ни о том, что сейчас будет на этой встрече. Люди от него разговаривали со мной тогда, перед арестом твоего отца и всё…

— Ты предал отца? — Максим в ужасе посмотрела на него.

— Ненужно вот таких громких фраз. То, что в тот момент я передал им кое-какую информацию и потом не стал делать некоторые моменты в своей работе, поверь, они бы и без этого его посадили. Просто я поступил как разумный человек, я выбрал жизнь…

— Ты предал отца! Он же тебе так верил, а ты предал его, спасая себя, и теперь отца посадили… Ты мне мерзок!

— Прекрати быть ребёнком. Ты сейчас залезла в большой бизнес и ещё этого не поняла. Посмотрю я, когда и тебя припрут к стенке с пистолетом у виска, что тогда ты запоёшь, — Трифон так же продолжал сидеть в кресле, смотря на девушку у окна. — И ещё раз повторюсь, с того момента я больше никого не предавал. Всё это время я работаю на тебя, и если бы я был их человеком, поверь, то я бы предотвратил сегодняшнюю встречу, которая будет крахом для них.

— Почему ты работаешь на меня? Почему ещё не предал?

Максим понимала, что Трифон прав, если бы он был их человеком, она бы давно потеряла «Булат». Он прав в том, что об её деятельности никто не знает и вообще, Князев не знает, что она взяла управление корпорацией на себя. И ещё она понимала, что при всём том, что сейчас испытывала к Трифону после его признания, она не могла его выгнать, тем более перед этой встречей. Он нужен ей, она без него не справится.

— Я и дальше готов на тебя работать. Я готов помочь тебе, если конечно ты не примешь правильного решения и не отступишь. Я понимаю, ты не отступишь… Хорошо, только вот работа на тебя слишком опасна и никакие деньги меня не заинтересуют продолжать её, кроме одного, — он продолжал её рассматривать.

— Что тогда ты хочешь? — от всего услышанного у Максим уже шла голова кругом.

— Никогда не задавай этот вопрос мужчинам… Ты слишком ещё наивна. Но уж если ты задала его так прямо, то я так же отвечу — тебя. — Трифон встал и приблизился к ней, ещё сохраняя между ними небольшую дистанцию.

Максим в ужасе смотрела на него и не знала, что ей делать.

— Ты правильно мыслишь, детка. Сейчас гордо прогнать меня — это будет самой большой твоей глупостью, тем более перед такой встречей. Ты не справишься там без меня, и я это знаю, и ты это знаешь. Поэтому давай поговорим как разумные люди. Я не вижу смысла рисковать своей жизнью ради денег. У меня их достаточно. Моя фирма давно уже твёрдо стоит на ногах, и если я потеряю такого клиента как корпорация «Булат», ровным счётом для моих финансов это не будет ощутимой потерей. Тогда зачем мне всё это? Только ради того, что я хочу — ради тебя. Я мужчина и я хочу получить то, что мне нравится. Это нормально…

— Нет, ненормально! Ты сейчас ведёшь себя подло и низко. Ты знаешь, что у меня нет выхода.

— Максимилиана, тебе нужно уже привыкать, что в мире бизнеса все так себя ведут. Ты влезла в этот мир и думаешь встретить здесь благородных рыцарей? Твоё ожидание не оправдается. И то, как я себя веду, поверь — это ещё цветочки. Вот когда Князев ополчится на тебя, вот тогда будет всё уже по взрослому.

— Что ты хочешь? — она смело посмотрела ему в глаза, опять задав этот вопрос. Она знала, что сейчас не имеет права сдаться. Да, её детство закончилось вместе со сказками о благородных рыцарях. Она это понимала, и она была готова вступить в этот взрослый мир.

Глава 8

Гай не любил курить, но сейчас, ожидая Максим, закурил. Слишком долго они не выходили из подъезда. Ему не нравился Трифон, хотя причин этому и не было, просто не нравился, слишком себе на уме. Хотя, наверное, все юристы такие, профессия обязывает и это откладывает отпечаток. Гай опять закурил, нервно сделал пару затяжек и выкинул сигарету. Он решил, что если в ближайшее время они не выйдут, он поднимется к ним.

***

На вопрос Максим, Трифон улыбнулся, смотря на неё сквозь стёкла своих дорогих очков. То, что она смела, он знал. Наверное, это в ней так и притягивало его. Она настоящая, не эти силиконовые куклы с силиконовыми мозгами. Мысли о силиконе сразу привлекли его взгляд к груди девушки, и он ощутил возрастающее желание прикоснуться к ней.

— Мы можем обо всём договориться как цивилизованные люди, — Трифон ещё на полшага сократил расстояние между ними, отчётливо видя сейчас радужку в её серых глазах.