Бесплатный фрагмент - Лунные Боги: Через Время

Кто такая Ксандра Силантье?

Писатель, певица, парфюмер, химик-технолог, ведущая, композитор, журналист, сценарист, режиссер, автор пси-проектов: «Беременные лекции», «Сердечные подкасты», «Persona Grata», издатель, редактор, общественный деятель, организатор фестивалей, системный психолог, нутрициолог, директор Общественного Фонда Интерлигал и одноименного Издательского Магистериума, исследователь, владелец музыкального лейбла «Тритий» или теперь уже радио Aloha.FM, ПарфДома Silantye и первого отечественного бренда космецевтики Eyva.

Сейчас работает над 5 книгами: 3 частью своего нео-романа «Небесные Боги: Через Звезды» (1 часть «Земные Боги: Через Небо» и « Лунные Боги: Через Время» доступны онлайн в крупных электронных книжных + аудиокнига будет доступна с 01.06.25 на просторах Интернета и первая книга переведена на 20 языков мира), фундаментальным «Кодексом Писателя» для всех владеющий словом и трактатом «Демонология. Самоучитель о самомучителях». Также над обучающими пособиями «РадиоДело» о радийной и журналистике в целом, «Гримуар Аромага» — трактате о парфюмерии.

Автор беспощадного мотивационника-марафона «PinКод», который уже имеет английский вариант «KickCode». За последние 3 года выпустила: 2 часть нео-романа «Лунные Боги: Через Время», Сборник стихов и песенных текстов за 10 лет «Табу», «ИМХО», 2 выпуска сборников писателей «Рапсод».

Помимо 3 написанных альбомов — WESTiAIRe, Music is not БОРЩ, E.V.genica, которые доступны в ITunes, Amazon, Yandex, Beatport, Soundcloud, Google Play, Napster, В СЕТИ УЖЕ ДОСТУПНЫ 2 музыкальных альбома — La Chocolatier, War Hymns, и она стремится к 100 трекам в её композиторской папке. Все треки можно скачать или послушать вместе с подкаст-шоу, программами.

Впереди у неё 3 сольных альбома — «Мудаизм», «Блядиада», «Херофобия» и это не ругательные жаргонизмы, а термины русского языка.

На данный момент обучается по специализациям — педагогика, медицина, психология, чтобы в будущем открыть свой мультипрофильный коворкинг или хакерспейс.

В принципе забив в поисковик её инициалы на русском и английском языках послужной список придётся изучать долго. И да, есть то, что она не умеет — это рисование, однако у неё уже готов план коллекции картин, которые будут реализованы. Это лишь вопрос времени.

До новых книг!

Моё сердце выросло

После того как она ушла, воздух перестал быть мягким и легким. Я опускался на дно. Я так думал, но был даже еще ниже. Все было до слепоты по-другому. Сказать, что все потерял — неверно. Маленькие ручки и вискозно-гладкая кожа незаметно меняли краски мира для меня. Ио росла слишком быстро, но каждый день был вечностью. Я понял одно — мы бессмертны, пока растут наши сердца и души. Как это? После того, как вдруг она исчезла на день, или я так подумал — я похудел, моя жизнь истончилась, часть меня утекла. Я стал маленьким и беспомощным, но не как дитя. Только дети самые могущественные создания, потому что они не знают иллюзорного мира взрослых. Они космос в телах. Мы делаем их смертными, мы заземляем их, уча совершенно уничтожающим вещам.

Я уже познал оперирование пространства, но это тоже самое что строить замки из песка, в то время как мой поиск её был задачей разгадать тайну создания этого песка. Я не связан с Эллин кровью, а вот Ио — да.

Я лишь вздохнул глубоко-глубоко и весь созданный мною остров сжался до размеров горошины. Вот я вижу будущие следы антилоп на воде, чувствую соединение клеток и рождение новой жизни, вкус молодых дынь, и шорох крыльев бабочки почти птицы разметавшей пыльцу от цветов. Где же Ио? Может она снова моделирует будущие события или выбирает их? Она вне моего острова-горошины. Еще секунда и я бы не заметил её. Она на земле. В пустыне откуда начался мой мир и мир Эллин.

Я бы хотел описать как изменилась моя среда обитания, но почему-то моё мышление было будто обрезано. Все как в клипах, только кадры, пунктиры.

Пустыня больше не была терракотовой. Песок теперь был как снег. Небо цвета моих любимых изумрудов. Все выглядело, как через какой-то теплый фильтр. Насыщенность, богатство, пафос, и даже весомость.

Я увидел её руки, которые перебирали песок, и он становился слюдой в её руках. Метаморфозы не могу не прельстить, если эта способность у тебя в генах. Камешки падали на песок, который менялся с снежно-белого цвета до глубокой охры. Почему-то мне стало тяжело все это определять. Все было сложно.

— Папа, почему ты мне рассказывал про звездную пыль? Помолчав, сказала, — Не отвечай,

Потом серьезно посмотрела на меня.

— Маму можно вернуть, но это будет не она. Мы все движемся каждый в своём треке времени. И если ты найдешь точку отчета движения всех звездных систем, ты сможешь прожить гораздо больше жизней за одну свою. Это все слишком сложно. Забудь, когда надо, тогда вспомнишь.

Я ничего не мог понять. Ничего не мог объяснить. Моя 3 летняя дочь рассказала мне в два предложения как устроено всё мироздание. Кого же я породил? Я не мог понять, что она говорит, и стал вдруг считать, что она ненормальна. Так думают большинство родителей. Они сразу боятся, потому что не понимают. Потому что далеки. При том, что я редко думал, мысли сверлили и бурлили.

Её золотисто-черные волосы пахли мной, записи все также плавали как у Эллин. Все напоминало мне что это дитя симбиоз любви Вселенных.

После её рождения я стал учеником. Она воспитывала меня. Вот о чем я не имел права забывать. Мне оставалось подчиняться моему ребенку. Я был так счастлив этому, потому что все было безоговорочно безошибочно. Никаких уронов и последствий для никого. Вот зачем мы рождаемся и почему. Рождаемся чтобы учить до периода взросления, потом обучаться у своих потомков. Закон будущих материй, пожалуй, я назову это так. Главным звеном в вопросе отцов и детей, являются вторые, а взрослые так отчаянно боятся подчиняться.

Это единственная система, которой следует беспрекословно подчиняться.

— Папа, через два оборота нашего солнца к нам приблизится один из прошлых периодов, где вы были с мамой. Но тебе туда нельзя, меня тогда еще одобряли, поэтому твоё появление повлияет на меня нынешнюю.

— Я не могу, потому что искривлю тебя, да дорогая?

— Да папа, ты умный, когда слушаешь меня. вы родители ничего не понимаете без нас. Только мы Вам даем знание и открываем глаза. Спасибо что вы с мамой приняли меня, я так хотела родиться. Там в мире людей в двухстороннем городе, так много маленьких, которые слоняются не рождёнными возле своих родителей и знают, что больше никогда не родятся. Я видела их. Они никогда не будут. Их даже не выбросили, от них отреклись еще в мыслях. Спасибо папа, что я жива. Нам нужно в тот грязный город. Он уже не тот что был при тебе. Там все перегорело. Не работают больше времена года и люди тоже совсем погасли. Их макают в грязь снова и снова.

Я мог только слушать. И выполнять. Возле меня уже стояли все двойники Эллин и меня. эти вести были для них, как сообщение о войне.

— Конечно дорогая Ио, мы отправимся туда. Все как ты скажешь.

— Мы должны взять несколько пар ваших двойников, они нужны чтобы сбалансировать каждое из времен, куда мы будем прыгать. Нельзя ведь быть без тени правда папа?

— Конечно дорогая, нельзя.

Я повернулся к своему народу. Двойники были воодушевлены и ждали этого очень долго. Здесь на острове, они были в заточении и застыли. Они не продолжались. Там в других мирах это могло произойти.

Кто-то вышел из толпы. Это была её копия.

— Я должна отправится с вами.

Девочка подошла к ней и тронула её застывшие записи на теле, они пошевелились и поплыли, словно корабли в плавании.

— папа мы будем оставлять каждую пару во определенном времени. Примени метод наслоения, сделай матрешки из них. Пусть у них будет большой вес в пространстве. Мы будет их оставлять по одной паре, как будто раздевая лук, надеюсь без слез.

Всех, кого ты копировал нужно продолжить. Иначе мы привлечем слишком много внимания к себе в информационных структурах. Никого не может быть много. Ты ведь это знаешь. Ты скрывался слишком долго от министерства.

— Да дорогая. Тогда я сверну свой мир.

— Папа, так не делают. Живое нельзя заставить застыть. Преврати его в какое-нибудь семечко. Везде должен быть баланс. А когда надо звездная пыль поможет ему прорасти. Не забывай мне рассказывать о таких вещах, как звездная пыль. Мне не нравится начинать разговор с того, чем он закончится.

Просчет. Я повернулся и посмотрел на остров и задумался. Легче конечно создать, чем наоборот, уничтожить. Я ведь создал остров из ничего, почти ничего. Я создал его из себя…

— Папа сожми остров до мысли.

Боже, такого я никак не мог ожидать.

Я только представил, что эта горошинка стала просто прозрачной птицей в потоке остальных летящих плазм, как открыв глаза вместо острова было только небо-полотно.

Она протянула мне стеклянный открывающийся кулон, а я легким движением запустил туда мою живую Вселенную. Теперь это корабль в банке. Утопия.

Ощущение что какой-то рубеж был пройден дало облегчение и какой-то тяжелый осадок. Так всегда после сложных воспоминаний. Вот так просто счастливые моменты жизни превратились в мысль. Дом стал прозрачным эфиром. Счетчики были сброшены на ноль. Мир стал капелькой. Нематериальной. Печально.

Сирена и Псевдо-реальность

Казалось бы, в двухстороннем городе иллюзий быть не должно. Там столько объектов для реализации и привлечения внимания. Но все было не так как раньше.

Мечты разбивали нам жизнь. Наши пустые мечты прорастают такой же пустотой и отрешенностью в нашей жизни. Люди в этом городе были такими. Они не пребывали в реальности. Я не видел их, когда смотрел в глаза. Они были глубоко внутри себя. Созерцали свою недоразвитость. Окаменели. Прекрасный, красочный и многогранный мир потускнел. Я направился к тому месту где был мой дом. Он по-прежнему стоял там, и даже двухэтажный с 4 горе-семьями. Но что-то было не так. Мы поднимались по ступенькам и молчали. Ио просматривала фрагменты моей земной жизни из записей у неё на теле. Записи-воспоминания перетекали к ней в руку, и её взгляд тоже стал пустым. Она была далеко в прошлом. Ручка, повернутая мной, издала какой-то странный механический звук и дверь отплыла в буквальном смысле. Я мешкал. Ио прошла вперед. Запах нежно-розовых цветов и сырой воды напомнили мне о мгновениях с Эллин на водопаде. Она сказала тогда, что настанет день, когда я вернусь домой, чтобы снова все поменять.

Я вошел в свою старую комнату и увидел самого себя, только измученного и высохшего.

— После твоего ухода я стал также, как и ты изобретателем. Как ты помнишь мы смотрели телевидение наших мыслей и идей. Все казалось безграничным. Только я таким не был. Я не был тобой. Созданные мной идейные агрегаторы, которые привлекали к себе мысли были очень полезной вещью. Но все стало тускнеть. Я не понимал из-за чего. Люди становились безразличными. Они становились индифферентными. Пошел перекос. Я прекратил свои разработки. Но времена года протекали или изнуряли жарой. Телевидение не было таким прозрачным и чистым. Медленно начиналась депрессия. Я так и не находил причины. Как однажды не встретил Листара, который сказал мне безумную вещь — что я всего лишь твой шрам, рубец, оставшийся от тебя. Ты ушел и вырвал себя из материи этого мира. Твой выбор сместил не один такой мир. Тогда я задался вопросом кто же ты тогда? Я понимаю, что твоя любовь преобразовала всё. Но ты оставил себя. Нельзя этого делать. Ты дал мне слишком тяжелую ношу. Не бывает так, что мы усмиряем наше предназначение или обязанности. Ты не просто бросил все. Ты дал людям идеалы, а потом просто спрыгнул ради любви.

— Ты упрекаешь меня?

— Констатирую. Никто из людей не мог починить и залатать протечки в нашем мире. Перекос пошел на тысячелетия. Мысли стали не безопасны. Такой агрегатор просто спас нас. Но какой ценой я создал его. Ко мне пришла женщина из агрегатора. Такая неземная с крыльями и похожая на твою дочь.

Я не мог поверить в его слова.

— То, что ты сейчас услышишь ты должен принять. Она была вирусом и появлялась теперь у многих. Вся депрессия из-за неё. Она вывела людей из равновесия своей любовью. Она сирена на скалах. Мужчины стали возвращаться к животному началу. Всех интересовала только она. Появившись однажды она стала хроникой во многих историях болезней. Мы больны. Наш космополит изничтожается изнутри.

Слезы, как град жгли мне кожу. Меня только что взболтали, и я начал пропадать. Силы покидали меня. Туманился разум из-за такой псевдо реальности, которая оказалась лишь камешком. Настоящим испытанием было, то что я встречусь с Эллин. Но это будет не она как сказала моя дочь.

— Продолжай.

Это было своего рода сигналом на истребление. Терминацией. Мужчины впали в зависимость от этого образа, а женщины впали в отчаяния. Потом безразличие пришло ко всем. Этот вирус приходил к каждому. Вот почему все люди постарели. Мы не могли контролировать…

— Хватит, я понял.

Я повернулся к Ио. Девочка побледнела.

— Я не думала, что все будет вот так. Нас наказывают папа. За любовь папа. Вы отрешились от всего мира и создали свой. Папа как ты мог такое сделать. Я дитя мира вне миров. Я внесистемное дитя. А ты ведь знаешь, что все, кто вне, обречены. Из-за того, что ты не смог тогда принять того, что все ученые мира тебя отвергли ты наказал мир собой и своими изобретениями. Все из-за тебя. Ты убил всех. Ты все исказил. Из-за твоей гордыни. Из-за твоей зависти. Ты завидовал Богам и сам таким захотел стать. Ты безумен.

Рыдали все. Все светлое будто отмирало.

— Ты думал тебя здесь ждут?

Я бросил взгляд на лесной уголок и увидел целое семейство Бальдра. Это были просто ежи. Все когда-то ведь было по-другому. Все было когда-то ведь идеально. Солнце уже западало и в какой-то миг распалось на двое. Было очень красиво. И стало вдруг очень холодно. Из меня утекала энергия. Ио сидела в углу и тихо утирала слезы.

Старик посмотрел на меня, потом на девочку и тихо проговорил

— Девочка больше похожа на тебя. После того, как люди забирались в себя после приходов этой женщины, она уходила. Она будто была проверкой. Но её никто не проходил.

Я даже увидел, как изменилось моё лицо в эти моменты. С расстроенного в серьезное.

— Ничего мы все вернем. Перекос можно исправить. Вытирая слёзы сказал я и быстро подошел к компьютеру. — дай мне всю информацию по этому миру. Все проходят проверку. Вот и я встречусь с ней. Я не могу полюбить её. Потому что люблю её. Только она не она. Я все смогу.

— Папа, ты должен убедить её своими мыслями что сдаешься. Иначе ничего не получится. Я пока побуду с дедой Самаром. Мы поедем в самый безнадежный район, чтобы затеряться среди отчаяния.

Солнце медленно-медленно входило в зенит. Такого люди ждут долго. Чем выше оно поднималось, тем более желтым становилось. Эти переливы завораживали. Золото становилось бежью, и еще секунда и оно расходилось пополам, как клетка. От бежи одно бледнело и розовело, другое наливалось изумрудами и увеличивалось в размерах. Потом розовое солнце закатывалось за изумрудную звезду и мотало круги, где с каждым новым показывало новые краски вселенной. Это было кино природы. Подобные чудеса здесь не были редкостью. Ио сказала, что город стал грязным, но тектура изменила людей. Я не понимал, что дочь имеет в виду. Все стало сложнее.

10 минут моей жизни или идеальный человек

Быть лучше или быть собой? Любовь дает крылья, которые дают нам небо. Конфетно-букетный период это демо-версия счастья. Когда пробная версия истекает, то всегда мы решаем покупать ли нам лицензию, которая и есть счастье…. или нет? В основном мы скупимся. Скупимся на своё счастье. Жадность даже в том, чтобы отдать себя другому.

Девушка кричала на парня, который понимал, что ничего поделать с собой не может. В ней кричала боль. Его невежество дарило ей покореженное сердце. Он был равнодушен к ней, но не хотел этого. Она ждала его часами, мечтала почувствовать запах. А он был просто биороботом. Часы ожидания жгли её изнутри. А после того, как он приходил, в совершенном спокойствии клал ключи на стол и будто ничего не произошло проходил мимо неё и занимался своими делами. Вот что смог я прочесть в её кричащем лице.

Тогда я подумал, а бывают ли идеальные люди? Бывают ли люди которые исцеляются от своих пороков? Бывают ли люди, которые здоровы? Даже можно смеяться над моими рассуждениями. Вдруг очень сильно у меня зачесалась нога. Наверное скоро будет холодно.

Низкие вертикальные здания в стекле не казались мне холодными как раньше. Все теперь не казалось мне ледяным. Все было просто безжизненным. Что случилось с городом? Тектура поглотила его. Машины и искусственность верховодили людьми. Теперь люди были машинами.

По улицам ходили проекции людей, которые были в местах одновременно. Наука стала бизнес инструментом. Все было подточено под работу. Никакого искусства или полезности для общества. Польза и выгода. Возможности техники скрадывали человеческие возможности. Тогда я вспомнил самое светлое, что видел в этом городе. Китайца.

Я свернул на право по прозрачному асфальту и попал в зеленый квартал. Он был легкими города. Деревья ковром покрывали здания. Это экономило строй материалы и время. Розовое небо, прозрачный асфальт вырабатывающий энергию и разноцветные здания, точнее разноцветные деревья. Эко-архитектура. Люди теперь общались через мысли, никаких устройств и компьютеров. Все подключены и имеют доступ к одному инфо-полю, которое к большому счастью нельзя вскрыть или завирусовать. Ноосфера. По крайне мере так было в этом городе. Он был богат и открывал людям доступы к себе. Его основала особая генерация людей. У них была другая частота, у этих основателей. Колебания от их мозга составляли 300 килогерц. Им стоило только получить мысль о новых возможностях, как общество подхватывало её и люди сами выбрали что, кто будет делать. Вот как трудился этот народ. Он был единственным кто трудился. Все остальные работали. Я не хотел уходить оттуда. Я был счастлив. Здесь были другие люди. Они пахли по другому, и с ними я чувствовал единость и одновременно уединенность.

Серебряные цветы образовывали вывеску на всё том же китайском. Зеленое солнце озарилo эти цветы и получился мой любимый оттенок уже бирюзы. В фиолетовых листьях это выглядело неповторимо. Я прошел внутрь и сладкий запах заворожил всего меня и настроил на некий интим и откровенность. Флюидное оружие?

В дальнем конце просторном комнаты, уставленной по бокам вертикальными полками, где в воздухе замерли товары, он появился, ожидая моего появления. Сзади хлопнула дверь, но я не обернулся, но странное ощущение появилось у меня. Кто-то прошел мимо меня напрямую к китайцу и протянул в руки ему желтый метаморфоз. Это такие пакеты меняющие форму, потому что внутри него находится что то очень большое. Считайте, что это заархивированная или сжатая громадина до размеров пакета. Только после того, как отдавший ему пакет обернулся, я впал в ступор. Они были одинаковыми. Как мир многолик. Этот мир. На других планетах я не был. Кстати, пока что.

— Как я понимаю ты вернулся, — ровным тоном сказал первый

— чтобы узнать все новости и изменения, — вторил двойник

Я не растерялся. — если тебе есть что сказать, я в долгу не останусь.

— боюсь что ты уже в долгу. Они оба помолчали, и наблюдая за ними, ощущения что они будто находились на стоп кадре были неопровержимы. — видишь ли, после твоего ухода, пришел не ты, а какая то скомканная копия тебя. И я понял что мой мир, о котором я всегда думал, небезоснователен.

Я был в еще большем замешательстве.

— нельзя не согласиться, что сейчас тлеющее время. У всего своей апогей, и спад. Сейчас кризис так сказать. А кризис — это шанс сделать еще один виток. Кризис — это идеальная возможность чтобы поменять все. Кризис, это та же война.

Вихрь мыслей, настроений устроили настоящий смерч во мне, но холодный ум и логика, как всегда спасли.

— Что ты предлагаешь?

— Помоги мне открыть закон оперирования пространством. Я хочу увидеть другие миры.

— С таким посылом я никогда тебе не помогу. — я не верил, что это всё тот же человек. — я никогда не помогу тому, кого ведет эго.

— у меня есть то, что тебе нужно. — он подошел ко мне и очень тихо сказал, — я вижу её образ за тобой. Он всегда с тобой. Я знаю где она. Ты поможешь мне, а мы найдем её.

А потом все рассеялось и я снова увидел их двоих с пакетом в руке. Ничего будто и не было. Я машинально повернулся к полке с напитками и выловил один из воздуха. Был такой интересный звук, когда запускаешь на якобы полки руку и обратно и появляется такой бульк, и ощущение что вытащить руку обратно тяжеловато, будто держит кто то.

Я подошел к кассе и протянул купюру и засмотрелся на неё. Там был мой портрет. Сама она выглядела как ткань с цветными узорами, с элементами свечения. Не отдавая отчет, я сказал

— я согласен на твои условия. Меня переместило на тоже место, где я и был. Все стало как в том мгновении.

— вот и отлично. И он пожал мне руку. Это выглядело как сделка. С Мефистофелем, так их называли

— я не черный ангел не думай, но я несу черноту это так. И мне бы не хотелось, чтобы, мир о ней узнал.

Я считал его идеальным. Я считал его умиротворением, но дымка моих представлений расселась всего лишь в нескольких мгновениях подстроенной им реальности.

— как мы это сделаем? Нам нужно будет все разрушить

— мы подменим всем реальность. Они будут жить в том отрезке времени, которое мы запишем и будем повторять для них?

— как же перекос от твоих мыслей?

— я самый безобидный из всех кто здесь есть. Я просто идеален в сравнении с остальными. Я тебе всё покажу. Позже.

В страсти и невежестве

Посмотрев в каплю-зеркало моё отражение изменилось. Я увидела перемены. Только эти перемены не означали что-то хорошее. Эти перемены в моём лице были волнами, но не моими. Что-то происходило с моим отцом. Вот что это за волны. Я увидела маленькие искры в глазах. Что же произошло? Что даже на мне отразилась эта перемены. Только одно могло повлиять на нас. Не этот мир, ни то, каким он стал. Только мама могла повлиять. Он нашел способ её увидеть. Его уже завлек этот мир своими сетями, а в них обещания иллюзорного и недосягаемого. Если отец погонится за этим, я пропаду. Мы пропадем. Все проходят испытания иллюзиями. Кто то имеет силы видеть их и не поддаваться, кто-то этих сил не имеет.

Вот он первый обман мира. Иллюзии которые вырисовывают недоступными, но страстно желанными возможностями.

Что же мне делать? Найти её нельзя. Повторить те события тоже. Отдать свою жизнь своей судьбе нельзя. Тогда я буду модулировать, я спроецирую события. Если можно оперировать пространством, значит можно воплотить реальность.

Дверь буквально разрезала пространство. А за ней остановился одержимый. Темное лицо, выжигающий взгляд. Это стоял мой обездоленный отец. Ему больше не принадлежал покой, он был им оставлен. Трезвость ума из за желания и невежества вошли в его суть. Где они только схватили его? Кто только повесил их на него?

— папочка, я увидела себя в зеркале. Мне совсем не понравилось, то кого я там увидела. Я становлюсь приземленной Папа. Я становлюсь смертной Папа. Что случилось?

Он молчал и темнел. Мне стало трудно дышать. Я слышала его мольбы, я читала их в лице. Он разрывался между нереальностью и мной, живой которая, стоит растерянная здесь и сейчас.

— Ты не должен поддаваться этому мир. Он сломает нас. Ты забыл, что мы здесь чужие в созданном тобой мире. — я не могла поверить голосу, который слышала. Холод, металл и угроза. — Ты забыл, что отвечаешь за нас? Побывав здесь меньше оборотного периода ты уже решил создать новые миры, чтобы только увидеть маму?

— Так вот знай, что приблизившись к ней ты отрезаешь моё время. Страстное желание из-за неправдивых обещаний вернутся в тот период поставят крест на нас. Ты больше не отвечаешь за себя. Ты отвечаешь за всю линию после тебя. Будь так добр помни это. — я была страшна сама для себя. Я ужасала своим тоном.

— Или ты не помнишь, что такое иллюзии, и что они значат. Тебе делают предупреждение сверху. Ими ты стремишься вернутся туда, откуда пришел к источнику. Ими ты отрываешься от реальности и исключаешь себя из потока.

И в одну секунду я переменилась. Я бросилась ему под ноги в разъедающих глаза слезах и молила его подчиниться законам этой реальности. На его лице от моей реакции я не смогла ничего прочитать. Он закрылся. Что же я наделала? Он уже все решил.

— я остаюсь. — низко сказал он. — я потерял рассудок. Я вырву эти эмоции. Я сомну свои желания и чувства. Мы восстановим этот мир. Все будет лучше, чем раньше. Я теперь другой. Я больше не пойду на поводу у этого мира. Я не дам себя сломать. Только мудрость теперь мой друг.

Вставай и мы пойдем нарисуем дождь.

Он протянул мне руку, глаза уже протрезвели и ясность от причиненной боли была так же очевидна, как озон после дождя. Но все было еще шатко.

Девочка, которую звали время

Тупая боль в голове и ничего больше. Никаких ощущений. Хотя, запах пыли, холод и еле-уловимый аромат натуральных волокон ковра. Такого чувства легкости наверное никогда не чувствовал. Еще свежесть. Сравнить это можно было бы с ощущением когда выспишься. Отдохнувший я почему-то встал с пола и увидел двух Продавцов китайцев. Близнецы. Они разговаривали на своём. Я улавливал смысл по энергетике исходящей от них. Что-то о путешествии.

Второй китаец подошел ко мне и легко проговорил.

— Есть люди, которых нельзя знать, с которыми нельзя пересекаться. Мы одни из таких. Ты вернулся к девочке, однако все двойники что в тебе исполнят задуманное тобой на острове. Только сначала мы побываем в двух местах и спросим разрешения.

— Мне не нужны разрешения.

Первый оживленно произнес:

— Ну видишь ты это? Этот нигилизм и прочие понятия отрывающие от систем его совсем разрушают.

Он проплыл ко мне и присел на корточки.

— Скажи, как давно ты что-то создал?

Мои мысли потекли очень вяло и несвязно.

— А ты не задумывался почему? Тишина, как взрыв раскалила моё сознание

— Я закрыт.

— Твоя дочь ни о чем не будет догадываться. Нам пора. Мы успеем прыгнуть.

Уже мы стоим на краю острова. Некоторые моменты я не помнил.

— И да, так как время не линейно. Я перемещаю тебя в его неленейности. Ты сможешь потом легко вернутся в моменты которые не помнишь и создать себе воспоминания своими делами.

Вдруг к моей горлу подступило что-то, дышать стало очень тяжело, в венах будто происходило жутко-мучительное окисление. Я знал о чем он сейчас скажет. Я почувствовал этот запах мыслей о ней. Эту смертельную для моего спокойствия радиацию.

— Ты встретишь Эллин. Именно её. Только твоё прошлое будет твоим будущим.