Бесплатный фрагмент - Лунная дева и твари Чёрного леса

Город по куполом сиял всеми возможными оттенками цветов. По стенам округлых зданий в пятнашки играли цветные огоньки. Многочисленные дисплеи и проекторы состязались в том, кто из них выдаст наиболее актуальную информацию о празднике. Кругом царил смех, властвовала радость и бесчинствовал азарт развлечений.

Настоящая утопия, активно развивающаяся на протяжении нескольких столетий, кажется, достигла своего пика величия. Крупные конфликты, кризисы и взаимное недопонимание оставались далеко позади. Каждый знал своё место, представлял своё будущее в обществе и имел представления о том, до каких высот способен достичь.

Лина поправила белокурую прядь, что небрежно соскользнула ей на лицо и по-королевски приказав расступиться представителям низших каст, подошла к игровому терминалу. Денти, подобно верному слуге, или даже, с видом бесстрашного телохранителя, не отступал от девушки ни на шаг. Он всем своим видом показывал окружающим, что они недостойны даже смотреть на прекрасные локоны его спутницы, на её безупречное лицо и огромные голубые глаза. А уж находиться ближе, чем на десяток шагов, и подавно.

Это же не просто какая-то красотка из башни. Это сама Алина Сояко, принадлежащая по крови к касте верховенства, дочь Максимилиана Сояко, третьего лица совета вершителей.

Всем своим видом Денти показывал окружающим, что не потерпит даже тени неуважения к своей спутнице, показательно поправляя жетон указывающий на его принадлежность к касте фроура, пусть и среднего ранга. Конечно, как только рядом с Линой оказывался кто-то рангом выше, например, сын генерала Васнея, непосредственного начальника отца Денти, или кто-то из первородных, парень деликатно не замечал их безалаберного и даже немного нахального общения с Линой, как и её кокетство перед ними.

— Денти. — окликнула парня Лина. — Я хочу кристалл. Сможешь выиграть?

— Да легко! Сейчас я покажу плебеям, что из себя представляет единокровный сын Александра Перша. — парень подошёл к терминалу и коснулся манипулятора. Игра началась.

Игровой терминал, обладающий системой умной адаптации, определял своего оператора по генетическому маркеру. Призы, которые мог выиграть оператор, ограничивались его рангом и кастой. Такое же ограничение устанавливалось и на уровень сложности. Однако, существовала и система поощрения. Можно было увеличить сложность и получить приз, которые не полагался по рангу. Тогда система запоминала победителя и передавала данные в центр обработки.

Такие победы в играх фиксировалась в личном деле и в будущем могли поспособствовать продвижению. Может даже, подняв игрока на одну маленькую ступеньку ближе к новой касте.

Если же игрок не справлялся с заданием, он не просто получал штрафные баллы, которые необходимо было отработать, но также и портил своё личное дело. Кроме того, выбор сложности превышающей уровень ранга и касты был чреват и другими неприятными моментами. Любая оплошность в игре, и оператор получает довольно сильный разряд.

Конечно, по факту это была всего лишь игра, требующая от игрока ловкости, быстроты реакции и способностей к рациональной оценке последствий. Но, на деле она оставалась программой, предназначенной для выявления способных и отсеивания неспособных к определённым действиям. Ну, а призы, скорее были как фактор провоцирующий игроков лишний раз попробовать свои силы.

Такой приз, как кристалл, дозволялось выигрывать только правящим кастам, к которой фроура не имели отношения. И естественно, что запустив игру, своими действиями Денти привлёк всеобщее внимание. Фроура не высокого ранга, не имеющий кредитных ранговых очков, выбрал повышенную сложность и замахнулся на приз, который ему не полагается.

Игра представляла собой головоломку, требующую быстрой смекалки, не малых аналитических способностей и ловкости рук. Всем этим Денти обладал.

Нужно было провести шарик через сложный лабиринт, карта которого была видна всего несколько секунд. По лабиринту были разбросаны всевозможные призы, дополнительные балы, а также ловушки, в виде сложных ребусов и головоломок на время. Решив головоломку, можно было получить дополнительное время или дополнительные призовые баллы. Допустив оплошность, можно было потерять время, а то и вовсе оказаться в начале лабиринта. Кроме того, можно было потратить часть времени на то, чтобы обойти ловушку. Это также было частью испытания. Граждане, готовые к серьёзным должностям, должны принимать и такие решения. Иногда лучше пожертвовать преимуществом и победить, чем рисковать сохраняя преимущество в качестве козыря.

Игра началась. Денти ловко прошёл треть лабиринта обойдя все ловушки и собрав несколько незначительных призов. А далее, карта лабиринта немного размылась в его сознании. На пути начали попадаться головоломки. Одни были простыми, другие сложнее. Дважды парень получил разряд, но при этом много балов не потерял. Стиснув зубы, он продолжил игру.

Кто-то всем сердцем болел за игрока, кто-то ждал его проигрыша. Лина же стояла рядом и смотрела на всё происходящее с видом повелительницы. Любая удача Денти не отображалась в её эмоциях и принималась, как должное. Но, стоило ему ошибиться, как девушка вздыхала и закатывала глаза, всем своим видом выказывая своё разочарование.

— Смотрите, смотрите. — закричал кто-то в толпе. — Уже центр.

И действительно, Денти прошёл почти весь лабиринт. Перед ним было два пути. Оба преграждали ловушки. На таймере оставалось всего пятнадцать секунд. Опоздай хотя бы на одну секунду, и игра проиграна. Не раздумывая парень решает потратить время на обход ловушки и стиснув зубы от осознания, что плата оказалась в размере девяти секунд, начинает судорожно проходить остаток пути.

Времени в обрез. И стоит лишь задеть стену лабиринта, набранная скорость мгновенно потеряется.

— Три, два, один. — хором скандировала толпа. Кто-то затаив дыхания ждал победы, другие уже похихикивали в ожидании проигрыша. Дисплей терминала погас, заставив всех замереть.

Секунду спустя на экране высветилось поздравление и статистика прохождения уровня. В запасе у Денти осталось почти пол секунды времени. Далее, терминал предложил выбрать призы, среди которых была и капсула кристалла.

— Умм. — с наслаждением промурлыкала Лина раскусив капсулу и ощутив, как приятные мурашки разбегаются по её телу. Её глаза заискрились голубоватым светом, зрачки расширились. Обняв и поцеловав Денти она испытала оргазм. Впрочем, от кристалла другого эффекта ждать и не приходилось. Выплеск эмоций, психологическая разрядка и огромная волна наслаждения захватили девушку и на несколько секунд унесли куда-то далеко, за пределы всего сущего.

— Вы довольны, госпожа? — с улыбкой поинтересовался парень.

— Ещё как. Жаль, что кристалл можно получить только на праздники. Что им стоит выпускать его и в обычные дни?

— Может, не хотят, чтоб люди привыкали к хорошему, которое достигается с помощью одной капсулы. — Денти пожал плечами.

Звуки музыки и весь прочий шум в одночасье пропал. Как будто по мановению руки все терминалы и проекторы застыли. И вот, на всех экранах появилось лицо губернатора.

— Дорогие друзья! — начал он. — Дорогие граждане Луны и в частности граждане Архика. Поздравляю вас с праздником «Возрождения». Именно в этот день, восемьсот тридцать четыре года назад наши предки сумели предотвратить катастрофу, которая могла навсегда стереть из памяти вселенной нашу цивилизацию. Наши предки сменили орбиту Луны, тем самым сохранив её стабильность. Кроме того, тем же циклом под поверхностью была обнаружена вода, которая позволила маленькой колонии начать развиваться и превратиться в то, чем мы сейчас и являемся. Поздравляю!

Народ радостно заликовал и зааплодировал. Выдержав паузу губернатор продолжил.

— Но, не будем расслабляться. В этом году нас ждут сложны испытания. Нашим учёным предстоит решить проблему с угнетением генофонда. Нашим стражам фроура по-прежнему необходимо предпринять все возможные, и невозможные меры, дабы навсегда искоренить заразу, именуемую бунтарством против системы каст. А от нас с вами потребуется много сил и мужества, самоотверженности и даже самопожертвования, направленного на то, чтобы наши города процветали, развивались. А наша родная и любимая Луна по-прежнему твёрдо занимала свою орбиту и однажды превратилась в настоящий рай.

В одночасье дисплеи всех терминалов погасли, а спустя несколько секунд город вновь залил свет и по его широким улицам полетели звуки музыки.

Под этот шум, под грохот салюта, под ликование толпы Лина и Денти кружились в бесконечном танце, смеялись, пили и ели. Пока наконец, совсем не растратив силы, не присели на мягком диване в одном из тёмных переулков.

— Ну, а я ведь тоже достоин маленькой награды? — заулыбался Денти и коснувшись ладонью щеки девушки тут же провёл пальцами по её гладкой шее, а затем спустился к груди.

— А, может ты не будешь торопиться и руки распускать? — надменно фыркнула Лина.

— Да, а чего такого. И так, сколько уже терплю. Да и тебе же самой уже хочется. Я вон, для тебя игру на повышенных прошёл, рискуя уровнем репутации…

— Ха, тоже мне подвиг. Я могла Альфа, сына судьи попросить. Он бы быстрее мне кристалл выиграл. Да и вообще, он бы так мне его дал. Я просто хотела проверить, согласишься ты или нет. Не думаешь же ты, что вот так, такой ерундой можно доказать любовь к девушке, и она сразу согласится тебе отдаться.

— Ну, вообще-то я на это рассчитывал. — опустил глаза Денти.

— Мал ты ещё. Хоть и шестнадцать тебе, а умом ты малолетка. Любовь доказывают не так. Подвиги нужны. Понимаешь, девушку нужно добиваться, доказывать свою любовь. Например, необычными подарками, или действиями. А кристалл я и так получить могла бы. К тому же, какой смысл заниматься сексом ради удовольствия, когда оргазм и кристалл тот обеспечить может. Девушка должна хотеть отдаться герою, а не просто хотеть.

— Ну и как же я могу доказать свою любовь, чтоб ты хотела…, а не просто хотела?

— Например, — Лина немного задумалась. — Я мечтаю поплавать в настоящей воде. А когда сегодня губернатор зачитывал свою скучную речь и нам показали водохранилище, я вспомнила о своей мечте. Я читала, что это очень здорово чувствовать, как тебя окружает вода, а ты ложишься на её гладь и подобно листку скользишь.

— Глупость какая. — фыркнул Денти. — Водохранилище охраняется сильнее, чем реакторные. В последний раз, когда один из служащих решил просто умыться водой, весь персонал допуска лишили, а виновника на Стикс отправили.

— Да, знаю я эту историю. Хоть и не очень в неё верю. Придумываются они глупыми людьми, чтоб себя запугать, других взбудоражить и показать всем, какие жестокие у нас правители. Да и будь то правдой, он из касты простых исполнителей, даже не инженер. А ты сын главы фроура, сам будущий глава. Неужели не найдёшь обходной путь, чтобы впечатлить даму?

— Ага, и лишиться шанса стать главой. — фыркнул недовольно Денти.

— Эх, мой маленький Денти. — пренебрежительно покачала головой Лина. — Совсем ты ещё мальчик.

— Я мужчина. — попытался возразить парень.

— Мужчина? — девушка засмеялась. — Мужчина должен быть смел, рискован. Он не должен бояться авантюр. Он должен совершать ради своей дамы то, на что другие не способны. А ты, ты просто мальчик.

Девушка пренебрежительно отстранила от себя руку молодого человека и показательно поправив платье решила удалиться. Остановившись на пол пути и не оборачиваясь, она решила ещё раз уколоть парня, будто случайно, в попытке попрощаться.

— Счастливого Дня Возрождения, мальчик.

Праздник уже подходил к концу и звуки уличного шума становились всё приглушённые, когда Лина пробудилась ото сна. Странно, но она не могла точно вспомнить, как добралась до своей комнаты и как задремала.

Встав с кровати и решив, что нужно переодеться, девушка ощутила лёгкое головокружение от всех тех проглоченных стимуляторов, которыми она не пренебрегала на празднике.

Изрядно помятое платье отправилось в контейнер с грязным бельём. Украшения и коммуникатор были небрежно брошены на прикроватной тумбочки. И только антикварная заколка в виде ящерки, внутри которой пряталось острое лезвие для вскрытия писем, бережено была уложена на своё место в шкатулке.

Дав воды своему кролику и проверив его глазки, Лина напевая какую-то новомодную песенку, приняла душ и уже собиралась ложиться спать. Время было позднее, а звуки праздника стихли даже в башне, где обычно народ гуляет куда дольше тех, кто живёт внизу под купалом.

Система комфортера уже перевела освещение в режим отдыха, спустила температуру до уровня семнадцати градусов и начала насыщать воздух кислородом. Как вдруг коммуникатор оповестил о входящем сигнале.

— И кому это там не спится? — заворчала Лина и накинув на себя простынь, ответила на сигнал.

На экране замелькало лицо Денти. Он был очень возбуждён, немного нервничал и всё время озирался по сторонам.

— А, это ты, мальчик. — пренебрежительно фыркнула Лина. — Чего хотел?

— Авантюру. Подвиг. Если ты сама не струсишь.

— Авантюру?

— Да. Жду тебя у двадцать седьмого хабба через двадцать минут. Если сама не струсишь. — повторил Денти.

Лина спешно одевалась, а сама думала о том, что двадцать седьмой хабб ведёт к транспортным системам. Сама она там никогда не была, но смутно представляя проект города знала, что водохранилище где-то не очень далеко. Кто знает, может этот дурачок Денти не такой уж и глупый и нашёл безопасный путь к резервуарам?

К назначенному времени Лина была готова. Перепрограммировав систему комфортера, заведомо вложив данные о том, что её сон был глубоким, долгим и здоровым, девушка осторожно вышла в холл. Башенные фроура уже сменились, оставалось только пройти мимо них с надменным видом, будто по своим делам. К счастью, время уже было позднее, и стоявшие на посту не особо жаждали проблем. Потому они просто отдали честь и молча проводили девушку взглядом. Отец с матерью вернутся не раньше, чем через трое суток со своей встречи, которая по факту была обычной ежегодной оргией сильных мира сего. А значит, приключение может выйти на славу.

Избежав нежелательной встречи с обслугой, спустившись на лифте до транспортного коридора в подгороде, Лина быстро добралась до нужного хабба, где её и встретил Денти.

— Ну, что? Хочешь поучаствовать в настоящей авантюре? — спросил парень и показал прозрачную карточку.

— Что это? — Лина попыталась рассмотреть непонятный ей предмет.

— А это, так называемое «зеркало души». Мой отец страдает редкой формой мутации. Его глаза часто становятся белыми из-за чего пропускная система его не всегда опознаёт. Он носит специальные линзы с рисунком своей сетчатки. На этой карте записан отпечаток его сетчатки для изготовления таких линз. Только, это строжайший секрет. Если эта карта попадёт не в те руки, дел натворить можно. Конечно, не много дел, но ущерб нанести получится. Как минимум, репутации отца. Идём?

Денти приложил карту к скан-терминалу и тот подчинившись, открыл диафрагму хабба. За ней ждал пассажирский модуль, который и доставил молодых людей в отсек транспорта.

— А чего ты всё время на часы посматриваешь? — поинтересовалась Лина.

— Чтоб успеть. У нас не очень много времени будет на всё, но, обещаю, ты будешь впечатлена. Ещё никто такого подвига для тебя не совершал. И, не совершит. Это уж точно.

— Ну, ну. Это мы ещё посмотрим. — хихикнула девушка.

Оказавшись в огромном ангаре, Лине стало не по себе. Вдоль стен, утыканные проводами и трубками, висели огромные шары. Казалось, что они сделаны из плоти. Были видны сосуды, не идеальная кожистая поверхность. К тому же, эти огромные шары пульсировали.

— Что это такое? Яйца? — прошептала девушка.

— Какие ещё яйца? — фыркнул парень. — Ну, похожи, конечно на кой какие, но это не они. Это транспортировочные сферы дальнего следования. На них отправляются грузы в сторону Олимпии и обратно. Быстро и без порчи. Ну, иногда, и заключённых на Стикс переправляют в них. Ох, не позавидуешь им.

— Почему?

— Потому что сфера хоть и защищает от радиации, но всё же для живого организма не очень предназначена. Пассажир испытывает колоссальные перепады температуры и стрессы. Многие живьём не добираются и их извлекают по кускам. К тому же, говорят в этой сфере можно сойти с ума быстрее, чем замёрзнуть или зажариться.

— В школе эти моменты упускаю. На видео транспортные шары красивые, белые, гладкие.

— Под этой кожей они гладкие. А эти уже бывалые. — пояснил Денти.

— А где путь к водохранилищу? Куда нам?

— Тут его нет. Да мы туда и не пойдём. Нам прямо. К мосту.

— К мосту?

— Сама сейчас всё увидишь.

Нарушители пересекли ангар и оказались в новом туннеле, где ждал очередной модуль. На огромной скорости он промчал своих пассажиров через непроглядную тьму и подобно снаряду вылетел на залитое светом пространство. Это был кратер, накрытый куполом. В центре располагалось достаточно старое сооружение. Возможно, построенное задолго до того, как был выстроен Архик.

— И что мы тут забыли? Зачем ты меня сюда притащил? — возмутилась Лина.

— За тем, чтобы прогуляться с тобой вон там. — Денти приложил ладони к щекам девушки и направил её взгляд вверх. Над ними висела серая планета, вокруг которой кружил пояс космического мусора.

— Там? Ты хочешь сказать, мы отправимся на… — Лина задумалась.

— Земля. На Землю.

— Знаю я, как она называется. Там же опасно. Там же воздух отравлен, мутанты эти и природные аномалии.

— А кто мне говорил про авантюры? Или сама струсила? — съехидничал Денти. — Мы не долго. Окно у нас всего сто девятнадцать минут будет. Поднимемся, искупаемся в настоящей воде, а не растопленной из-под лунной поверхности, и назад. Место я выбрал наименее опасное. Там достаточно чистый воздух и вода, а заселённость мутантами не высокая. Шансов кого-то встретить почти нет.

— И как мы туда попадём?

— Мост. — Денти указал на сооружение. — Когда-то им часто пользовались, но забросили после того, как… Не знаю точно. Там, на Земле, делать нечего. Кроме смерти там нет ничего уже. Потому и мост забросили. А может и потому, что очень многие так и не вернулись.

— А мы вернёмся?

— Вернёмся. Мы же ненадолго. Я тут практику проходил и много узнал. Главное окно не пропустить. А координаты я выбрал самые безопасные. Даже ходить никуда не нужно. Прибудем, там сразу ручей с чистой водой, искупаемся и обратно.

Войдя в здание моста Лине вновь стало не по себе. Было видно, что тут давно не было посетителей. Старая и весьма неудобная на вид мебель покрылась слоем лунной пыли, которая взмывала вверх даже от лёгкого прикосновения. Всё было каким-то примитивным, даже древним.

— А ты уверен, что оно работает? — спросила девушка у Денти, который полез в какой-то шкаф, открыв его с помощью всё той же карты.

— Работает. Точно знаю. Тут всё работает. Вот, держи. — он бросил Лине старый комбинезон, и сам принялся раздеваться.

— Ты чего делаешь? — возмутилась Лина.

— Давай быстрее. Времени мало. Окно скоро откроется. Подняться можно только в этом комбинезоне, а то отморозишься. Надевать его нужно на голое тело, чтоб защитил.

— Фу, он воняет ужасно. — скривилась девушка, начав раздеваться.

— Это мелочи. Давай быстрее.

Денти натянул на голову капюшон и подошёл к какому-то терминалу. Что-то бормоча, он принялся проверять какие-то приборы раз за разом ругаясь. Наконец, он радостно вскрикнул.

— Вот они. Рабочие, заряженные и готовые доставить нас прямо туда.

— Что это? — спросила Лина.

— Это якорь возврата. На дисплее будет время отчёта, в которое мы должны уложиться и быть на том самом месте, куда прибудем. Если нам начнёт угрожать опасность, например, от сверхнизких температур, или ещё чего, система вернёт нас раньше. Но, если мы опоздаем и пропустим окно, то следующее будет только через сутки. Так что, глупости не делаем. — Денти застегнул браслет у себя на запястье и такой же протянул Лине.

— И всё? Сейчас полетим? — спросила девушка, застёгивая браслет.

— Полетим? Нет. Мы переместимся. Платформа моста вон там. — парень указал за прозрачную перегородку.

Спустя минуту он закончил вводить данные и синхронизировав якоря, взял Лину за руку.

— Ну? — он посмотрел в её голубые глаза. — Вы готовы прогуляться со мной по старушке Земле?

— А от куда ты всё это знаешь? — вдруг поинтересовалась Лина. — Ты уже делал это раньше?

Всё сооружение затряслось слабой дрожью, раздался тихий гул, скрежет металла. Как объяснил Денти, скрипели механизмы захвата координат. Объяснения о том, откуда он знает, как управлять мостом, парень деликатно упустил.

Взойдя на платформу транспортировки Лина почувствовала страх. Какой-то животный, необъяснимый страх. Страх неизведанного. Страх, от которого ноги становятся ватными, начинает тошнить. Страх, от которого хочется бежать и одновременно с этим хочется им наслаждаться. Взглянув на Денти, она поняла, что и ему очень страшно. Только вот парень старается не показывать этого.

Лина взяла Денти за руку и крепко сжала. Так крепко, что ей показалось, будто кости парня начали хрустеть. Но, хруст этот раздавался извне. Что-то тарахтело, трещало, гудело. Потом пискнуло и глаза ослепила яркая вспышка.

Лина зажмурилась и не решаясь открыть глаза, стояла неподвижно. Вокруг всё стихло. Но, очень скоро девушка поняла, что вокруг вовсе не та глухая лунная тишина. Эта тишина была наполнена множеством звуков. Что-то шуршало, стрекотало, журчало.

Открыв глаза Лина поспешила и открыть рот от изумления. Она стояла по пояс в траве, которую видела раньше только в фермерском секторе и секторе климата. Но, это было далеко не всё. Прямо перед девушкой возвышались огромные деревья. Столь огромные, что помести их под купол города, они просто пробьют его своей кроной. Над деревьями плыла Луна. Медленная, и казалось, совершенно безжизненная.

— Пойдём, что-то покажу. — дёрнул за руку девушку Денти.

Заросшая травой поляна шла под откос, и сделав очередной шаг Лина наступила на песчаный берег, который плавно уходил в воду.

— Ну как? — гордо встал в позу Денти. — Хороший подарок? Достойный королевы.

— Достойный. — изумлённо прошептала Лина и принялась раздеваться. Денти тоже не заставил себя ждать.

Сложив одежду на берегу, влюблённая парочка вошла в воду.

— Ой. — вскрикнула и засмеялась Лина. — Она холодная. Я не знала, что вода бывает холодная. Ой, смотри, что это? — она указала на воду.

В прозрачной воде, переливаясь в лунном свете искрились маленькие рыбёшки. Казалось, их вовсе не смущают ночные гости. Рыбки кружили вокруг ног и нежно пощипывали их своими маленькими губами.

— Я только что поняла, что я даже не представляю, как плавать. — засмеялась Лина.

— Я тоже. Но, мы можем не заходить слишком глубоко. Давай зайдём по шею…

— Давай! — закричала Лина и окатила водой парня, заставив его вскрикнуть от неожиданности.

— Ах так? — засмеялся Денти и подхватил Лину на руки.

— Нет! Не вздумай! — заверещала она, но парень был непреклонен. Подбросив девушку вверх, он быстро убрал руки и отступил назад, закрываясь от брызг.

Лина мгновенно ушла под воду с головой. Секунду спустя она вынырнула. Отплёвываясь от воды и пытаясь протереть глаза, хватая ртом воздух рявкнула. — Дурак!

Вволю наигравшись в воде, изрядно замёрзшие, влюблённые выбрались на берег и дрожа от холода, принялись одеваться.

— А где мой якорь? — смеясь спросила Лина.

— В каком смысле? — посмотрел на девушку Денти не понимая, о чём она.

— Да ладно тебе. Хватит. Ты же его спрятал?

— Ничего я не прятал. Ты где его оставила?

— Вот тут, рядом с комбинезоном. — Лина внимательно присмотрелась в попытке отыскать потерю.

— Точно? Может где-то в другом месте уронила?

— Да не роняла я его. Ну, чего ты стоишь, давай ищи. — в привычном приказном тоне велела девушка.

Денти осмотрел место вокруг, но якоря не было. Его поиски прервал сигнал его собственного якоря, оповещающий о том, что сто девятнадцать минут истекают.

— Что теперь делать? — тихо спросила девушка.

— А я откуда знаю. За вещами своими смотреть положено. Ищи давай тоже, помогай.

— Ты как со мной разговариваешь? — нахмурилась Лина. — Забыл какого ранга?

— Ищи давай. Времени мало. К тому же, из-за тебя это всё.

— Из-за меня? Это же ты меня сюда притащил?

— А кому авантюр захотелось? Купаться в воде приспичило? Дала бы просто, сейчас были бы дома.

— Вернёмся, я отцу расскажу, как ты себя вёл. Тебя в рангах принизят… — фыркнула Лина.

— Вернёмся? Ты дура? Без якоря не вернуться. Окно упустим и сутки ждать.

— Ты должен был предусмотреть…

— Должен? Почему я всё время должен? Потому что ты кастой выше? Все тебе должны? Должен подвиг совершить, должен кристалл выиграть, должен теперь тут с тобой застрять и жизнью своей рисковать…

— Так не рискуй! — закричала Лина. — Вали домой, трус!

— Трус? Пусть трус! — закричал Денти и активировал функцию возврата.

Воздух вокруг наэлектризовался, по песку пробежали мелкие искры, и парень просто исчез.

— Ну и вали, трус! — закричала Лина. — Вали, и не возвращайся. Мне такой ухажёр не нужен!

Вокруг всё стихло. Девушке показалось, что после ухода Денти вокруг всё стало каким-то тёмным, страшным. Каждый звук, каждый шорох заставлял её вздрагивать. Оглянувшись по сторонам она интуитивно обняла себя руками и прошептала. — Денти, не бросай меня тут.

Пошарив в карманах своего комбинезона Лина нашла фонарь, который уже давно не работал, а также плазменную зажигалку, которая уже давно не горела. Из полезного оказался только нож из синтетика.

Побродив вокруг в попытке найти потерянный якорь, девушка присела на валяющемся бревне. Она смотрела на Луну и думала о том, что Денти непременно найдёт ещё один рабочий якорь и вот-вот явится за ней. Но, потом она вспомнила про окно в сто девятнадцать минут, которые уже истекли.

— Он вернётся только через сутки. — прошептала Лина и почувствовав, как к горлу подкатил комок, всхлипнула, а потом и вовсе заревела.

Просидеть сутки в этом страшном, опасном месте, одной. О таком приключении она не мечтала. Даже и не представляла, что с ней такое случиться.

Почему-то в мыслях начали всплывать образы недавнего праздника. Шум и веселье, беззаботность. Это фантастическое чувство всепоглощающего оргазма, вызванного кристаллом. Где-то там, наверху, её дом, где всё понятно. Где всегда уютно и безопасно. Тёплая и мягкая постель, любимый кролик.

Подумав о кролике, Лина зарыдала навзрыд. Почему-то, во всей этой ситуации сильнее всего ей было жаль именно кролика. Кто теперь ему даст воды и корм? Да и вовсе, если она не вернётся, отец отправит беднягу на переработку.

— Эй, тебе нужна помощь? — вдруг послышался низкий голос.

Лина вскочила и увидала недалеко от себя здоровенного парня. Широкоплечий, косматый будто собака, высокий. По сравнению с ним Денти мог сойти за хрупкую девочку.

— А ну стой! Не подходи ко мне! — закричала Лина выставив перед собой нож.

— Да, тихо ты. Я помочь хочу.

— Ты кто такой? Назови касту и ранг! — девушка угрожающе махнула лезвием.

— Чего назвать? Домн я. Рудомой. Руду жёлтую намываю. Домой вертался. Слышу, плачь. Вот и решил посмотреть. — объяснил дикарь.

— Посмотрел? Вот и иди дальше, намывай себе чего-то там.

— Да я то пойду. А ты?

— А что я? Я тут жениха своего жду.

— Долго ждать?

— Сутки.

— Это сколько?

— Завтра в это же время явится.

— Ууу, — протянул Домн. — На рассвете очень холодно станет. А потом, опасно тут. В ручье тварей не водится, да вот на рассвете тут всякая живность на водопой приходит. Пойдём ко мне в деревню. Согреешься, да переночуешь. А завтра я тебя сюда приведу.

— Ну да. Чтоб ты меня убил и съел? Или что вы там, мутанты, с людьми делаете?

— Чего? Ну, как знаешь. — фыркнул Домн и взвалил на плечи мешок.

Где-то в лесу раздался страшный вой. Явно это выло дикое животное, явно опасное. От его голоса по спине пробежали мурашки.

— Погоди! — закричала Лина. — Я согласна, если пообещаешь меня не трогать.

— А что тебе моё обещание? Ты ж всё едино не поверишь. Хочешь, пошли со мной. Не хочешь, так сиди тут.

— Я пойду. — топнула ногой Лина и бросилась догонять парня.

Шагая рядом с ним, она украдкой пыталась рассмотреть своего спутника внимательнее. Заветренное лицо, на котором красовалось несколько небольших шрамов. Просто огромные ладони, грубые на вид. Домн был настоящим силачом. В пропорциях с ним мог посостязаться разве что полковник Ила, командир специального подразделения фроура.

Но, больше всего Лину напугали зубы этого аборигена. Они были будто заострёнными. Не похоже, что это была модификация тела. Очень уж неправильный прикус. Скорее, это был результат многовековой мутации местных.

— Что ты на меня так смотришь? — вдруг прервал размышления девушки Домн, заставив её вздрогнуть.

— А, куда мы идём? — больше ничего не придумав ответила она.

— В деревню ко мне. Недалеко тут. Сейчас заросли шиповника обогнём, там и выйдем на опушку.

— А родители твои не против будут, что ты меня привёл?

— А нет у меня родителей, да и родных нет. Отца крип порвал, когда мне годков семь было. Матушка к Кондратию отправилась, мне и десяти не было. Жены у меня тоже нет, если тебе интересно. Деревня у нас невелика, баб мало. А те, что есть, наверняка по крови уже мне родные. В соседних деревнях тоже тухло. Из свободных баб только или те, кто ещё под себя ходит, или кто уже под себя. — пояснил парень.

— Как же вы живёте? — удивилась девушка.

— Да так и живём. Все говорят, что настанет однажды время, когда вовсе перестанем детей рожать, вот тогда и закончится всё.

— Почему вы искусственно не размножаетесь согласно планированию? У нас так. Всегда девочек столько же, сколько и мальчиков, с погрешностью на ситуацию.

— Это где, у вас? — поинтересовался Домн не поняв и половины из того, что сказала ему новая знакомая.

— У нас. На Луне.

— На Луне? Ты что, с Луны?

— Представь себе. Там живут люди.

— Да то, что лунатики есть, это всем известно. Просто не думал я, что повстречаю лунатика.

— Сам ты, лунатик. — обиделась Лина и встав в позу повысила голос. — К твоему сведению, перед тобой Алина Сояко, принадлежащая по крови к касте верховенства, дочь Максимилиана Сояко, третьего лица совета вершителей.

— Ничего я не понял из того, что ты мне сказала, но, закрой свой рот и пригнись.

— Ты меня затыкать… — возмутилась Лина, но дикарь, не дожидаясь, пока девушка выполнит требуемое, не церемонясь зажал ей рот и повалил на землю. Затем жестом он указал вперёд.

В темноте мерцали два жёлтых огонька. Казалось, они плывут по воздуху, бесшумно и мирно. Но, очень скоро послышались шаги. Не твёрдые, ковыляющие, спотыкающиеся. В слабом свечении лесного ковра на тропе показался человек. Но, когда он подошёл ближе, Лине захотелось закричать от ужаса.

Гнилая плоть болталась на белеющих рёбрах рваными лоскутами. Сухие губы натянулись и оголяли острые зубы. Руки и ноги были вывернуты в суставах, из-за чего причудливо болтались. Иногда у странного прохожего что-то выпадало через дыру в животе, а он нелепым движением подбирал потерянное и отправлял себе в рот.

Наконец, странный прохожий прошёл мимо, оставляя после себя запах разлагающегося тела.

— Кто это был? — дрожа от страха прошептала Лина, как только Домн убрал руку.

— Сосед мой. Две зимы назад бандиты убили, на кол сбросив. И вроде честь по чести похоронили мы его, а вернулся Егор. Хорошо, что не живоедом, а просто блуждающим. Вреда не чинит особого. Так, курицу у кого утащит, или псину порвёт.

— То есть, он не живой?

— Да говорю же тебе, мертвяк он. Гниёт и червей кормит.

— А как же он ходит тогда?

— Вот чудная ты. Как все мертвяки блуждающие ходят, так и он. Кто его знает? Может сам чего в жизни забыл и покоя не найдёт, а может и сама Деляна его из мёртвых подняла для шалости какой своей. Конечно, владения Деляны далеко отсель, но, кто ей запретит?

— А чего вы его не… успокоите? — не спуская глаз с тропы в ожидании того, что мертвец вернётся, спросила Лина.

— Пробовали. Да вот, они, кто повертался, сильны. Дыру в брюхе видела? Это вот Добрыня ему вилами сделал. После чего он Добрыне голову оторвал. Тут сечник нужен. Они только знают, как с силой гнилой бороться. А мы решили, что лучше просто на пути не вставать. Иногда сами какую курицу у околице оставим. Он сытый и нам спокойнее. Ну всё, пошли.

— Ну не бывает же так, чтоб мёртвые шевелиться могли. — вдруг заявила Лина. — Ну должно же быть рациональное объяснение. Мутация, или… — она задумалась. — Паразитизм. Точно, я читала, что некоторые организмы — паразиты способны имитировать моторику мёртвой плоти. Может такой организм мутировал до уровня, когда может заставить мёртвое тело полноценно двигаться.

— Ага. И орать по ночам под окнами, требуя долг отдать. — прошептал парень.

— А это как?

— А просто. Встанет под окном того, кому денег занимал, да помер, обратно не получив долг, и завывает. Мол, отдай Сидор долг! Отдай Трифон долг. А потом в огороде всю морковку вытопчет, в курник влезет, курице голову откусит и ходу. И ведь думали, что может в этом и дело. Должники всё ему на могилу отнесли, а он опять за своё.

— Вот тебе и безопасное место, где шансов кого-то встретить минимум. — прошептала девушка поднимаясь с земли. — Двоих уже, и не пойми кто лучше.

— Чего? О чём это ты? — посмотрел на неё Домн.

— Да, жених мой. Сказал, что тут место такое, что не встретить никого.

— Прав был он. Тут у нас народу не много. Вот по ту сторону большого оврага, вот там да, народу тьма. Любишь его?

— Кого? — округлила глаза Лина.

— Кого — кого? Егора! Ну, жениха своего. Любишь? — безалаберно спросил парень, закидывая мешок за спину.

— Ты чего, дурак? Нет, он конечно мне нравится, но любить… — начала рассуждать девушка. — Да и что вообще значит, любить? Просто наши семьи сотрудничают уже давно, вот и решено было нас партнёрами сделать. Семья Дэнти по рангу ниже, да и по касте на один пункт отстаёт, но моему отцу его отец полезен во многом. Вот и решено, повысить ранг семьи Перш объединив нас.

— То есть, вы как барские. Женитесь ради положения. — прервал Домн.

— А что в этом плохого?

— Не знаю. А вот если полюбишь ты человека, которые по положению тебе не ровня, а из-за глупости этой вашей не сможешь ты с ним быть.

— Вот ещё, не хватало мне ещё с плебеями семью создавать. — фыркнула девушка.

— С кем? Это с безродными, что ли? Да любой родный когда-то тоже безродным был по предкам своим. Так что, в этом мире мы все на равных. Просто у одних штаны верёвкой подпоясаны, а у других на ремне с серебряной пряжкой держаться. Вроде этим и отличаются люди. А как без штанов остаются, так и разницы никакой. Голая задница, и всё тут. И ещё неизвестно у кого она чище окажется.

— При чём тут штаны? Политика, экономика, прогресс. Вот что важно.

— А я вот так считаю, что дурь всё это. Семью нужно заводить только по любви большой. А не для положения, или для того, чтоб детей народить. Ну, нет, дети, это конечно славно. Но, как жить будешь с человеком, если не любишь его? А мы пришли уже. — Домн кивнул.

В разговорах Лина и не заметила, как они вышли из чащи. Перед ней раскрылась открытое пространство, над которым виднелось голубое небо. Столь голубое, что глазам больно было. На востоке поднималось солнце, а с холма, на котором раскинулся небольшой посёлок, доносился истошный крик.

— Кого-то там убивают? — испуганно спросила Лина.

— Чего? А, это петух орёт.

— За что его мучают?

— Кого? Петуха? Никто его не мучает. Просто он оповещает о том, что утро уже. Ну, такой у него голос. И этот ещё ничего. Вот у Егора петух был, тот вопил утром так, что обделаться можно было. Бывает, перепрыгнет через изгородь и под самым окном как завопит, так с печи сваливаешься и сердце в пятки уходит. Ну, пойдём быстрее, пока народ не выполз. А то у тебя одёжа шибко приметная, начнут вопросы задавать.

Озираясь, подобно ворам, Домн и Лина прошмыгнули через пробуждающуюся ото сна деревню. Хоть тут и было всё достаточно странным, но не выглядело опасным. Огромные дома из брёвен, украшенные яркой росписью. Аккуратные изгороди, лавочки у каждого дома и специально отведённые территории под выращивание овощей и фруктов. Правда, во всём этом убранстве было что-то неестественное.

Только, когда Домн сообщил, что они пришли и указал на свой дом, в свете уже поднявшегося над деревней солнца девушка поняла, что ей тут казалось не таким.

В сумерках трава и деревья казались ей тёмными, почти чёрными. Но, как оказалось, такими они были и при солнечном свете. Листва на деревьях, трава у изгороди, окультуренные растения, всё было чёрным. Лина посмотрела в даль.

Плотной стеной, всюду куда не посмотри, возвышались огромные деревья. Они тоже были чёрными. Вся растительность вокруг была чёрной, как графитовый порошок. Всё, что в нормальном мире имеет бледно зелёный цвет, тут было подобно космической темноте.

В доме Домна было весьма уютно, хоть и примитивно. Начисто отсутствовали любые удобства. Не было электричества, системы подачи воды и климат контроля. Вместо них были масляная лампа, ведро с водой и дровяная печь. О системе комфортера и вовсе можно было не вспоминать. Все действия, которые в привычной жизни выполняет искусственный интеллект, Домн выполнял самостоятельно.

Для девушки стало настоящим шоком, когда парень закинул в печку несколько поленьев, а потом своими руками, в какой-то старой миске, помыл рыбу и овощи. В одной воде, голыми руками. Собственными руками он почистил и нарезал вымытое, сделал ряд весьма непонятных и сложных, на её взгляд, манипуляций, после чего отправил всё в печь.

Конечно, Лине хотелось сделать ряд колких замечаний, указать на то, что такая еда просто опасна для здоровья. Но, усталость и пережитый стресс взяли своё. С трудом поев приготовленное своим новым знакомым, девушка сама не заметила, как заснула.

Ей казалось, что она просто прикрыла глаза на минуточку, слегка расслабилась, задремала совсем на чуть-чуть. И лишь истошный голос петуха вернул её в мир бодрствующих.

— Тихо, не пугайся. — зашептал Домн. — Никого не убивают. Петух это. Оповещает о том, что закат уже.

— Как это закат? — испугалась Лина. — Мне нужно обратно.

— Отведу я тебя обратно. Ты вот, переоденься. — парень протянул девушке платье. — Это матушки моей. Тебе будет немного велико, но не шибко. Сейчас стемнеет и мы пойдём.

С закатом солнца воздух стал каким-то неестественно холодным и даже сырым. По земле стелился белый пар, будто кто-то топил льды. Зрелище это было необычным и даже пугающим. Девушке казалось, что в любой момент из этого пара на неё кинется тот самый мертвец. От переживаний начали стучать зубы и во всём теле возникла неконтролируемая дрожь. Будто кто-то подключил к рукам Лины кабель и пустил разряд.

Сама того не замечая, девушка старалась держаться как можно ближе к своему спутнику. И, как только в лесу раздался вой какого-то зверя, Лина сама не заметила, как схватила Домна за руку.

— Ты чего? — удивился парень. — Это топырь любовь ищет. Бабу свою подзывает так. Не бойся, они не страшные. Да и не крупные. Палец может откусить, и не более.

Лине же эта информация не помогла успокоиться, а скорее, напротив. Воображение нарисовала монстра, который только и делает, что отгрызает людям пальцы в тот момент, когда не занят спариванием. Да ещё и тропинка через лес теперь казалась куда более жуткой, чем прошлой ночью. Любой шорох мог стать звуком приближающегося мертвеца. Лина лишь немного успокоилась, когда Домн вывел её на знакомую поляну.

Дрожа, толи от холода, толи от переживаний, девушка замерла уставившись на небо в ожидании Луны. Прошла минута, другая. И вот, огромный светящийся диск показался из-за крон гигантских деревьев.

Луна медленно плыла по небосводу оставляя за собой едва заметный шлейф.

— Вот сейчас. Сейчас. — думала Лина не спуская глаз со своего дома. Она пыталась рассмотреть купола городов, пики башен сектора навигации и контроля за космическими телами. Пару раз ей показалось, будто что-то блеснуло на поверхности. Но, время шло, а Денти так и не явился.

— Сто девятнадцать минут. — тихо прошептала девушка и заплакала.

Домн осторожно обнял её за плечи, а потом и вовсе прижал к себе в попытке успокоить. Хрупкая, слабая, она дрожала подобно листочку на сильном ветру.

— Ну, не плачь. — прошептал парень. — Не смог он сегодня явиться, явится завтра.

— Завтра не явится. Орбита не стабильная, и каждые два дня она меняется. Это нужно для того, чтобы набрать скорость и не рухнуть на землю. Завтра орбита будет совсем другая. Я не знаю, как работает система захвата моста. Возможно, вместе с орбитой поменяется и точка контакта. Возможно, она будет где-то далеко. Да и вообще, может орбита уже поменялась и потому Денти не смог за мной прийти.

— Да ладно тебе. Может просто случилось чего у него. Ну там, понос, например.

— Понос? — Лина посмотрела на Домна и засмеялась. — Ну да. Зная Денти исключать такой поворот событий не стоит. Можно я у тебя задержусь ещё на один день? Сможешь завтра проводить меня сюда ещё раз? Он придёт за мной, я знаю.

Вернувшись в деревню затемно и падая от усталости Лина не спешила ложиться спать, чем сильно удивила Домна.

— Ты чего сидишь и прикипаешь? — спросил парень. — Ложись спать, я тебе постелил. А сам на лавке лягу. Давай, а то рассвет уже скоро.

— Я, я… — замялась девушка. — Мне надо…

— Есть хочешь?

— В туалет я хочу сильно. — покраснев и стиснув зубы выдавила из себя Лина.

— Тфу ты. Я думал случилось чего. Пошли, провожу. — Домн зажёг ещё одну лампу и направился к двери.

— Проводишь? В туалет? Ты здоров? — возмутилась девушка.

— Здоров. А это ты к чему? Пошли, покажу где у нас место отхожее. Или, как мой батя называл словом таким странным, клозет.

— Да уж. — сквозь зубы прошипела Лина с недоверием рассматривая покосившуюся деревянную конструкций, от которой знатно несло. — Прямо настоящий клозет, не спутать. И как я раньше не догадалась?

— Вот не пойму я, ты о чём. Вот тебе лампа, там внутри ступенька подгнила, не провались. Как до ветру сходишь, дорогу назад найдёшь. — зевнул Домн и угрюмо побрёл обратно.

Внутри клозет оказался ещё более уродливым, чем снаружи. Небольшая кабина, в которой невозможно было нормально дышать носом, казалась непрочной и изрядно покосившейся. В полу была чёрная дыра. Никаких удобств не наблюдалось.

— Может оттуда выезжает? — смекнула Лина и приблизив к дыре лампу, зажала нос и рот свободной рукой, стараясь сдерживать рвотные позывы. В огромном количестве нечистот копошились какие-то личинки. — Не выезжает. Прям туда как-то нужно сходить.

Первые мысли о том, как можно расположиться над этой дырой вызвали у девушки истерический смешок. Попытавшись устроиться, она быстро сообразила, что дело это требует серьёзных тренировок. Кроме того, юбка могла быть безнадёжно испорчена, потому как её края всё время норовили упасть в ту кишащую личинками черноту.

Обдумав своё положение, а также поняв, что дотерпеть до того момента, как получится посетить нормальный туалет на Луне, просто не получится, Лина решилась на отчаянный шаг.

Убедившись в том, что за пределами этого храма зловония никого нет, она сняла юбку и повесила её на заботливо вбитый в стену гвоздь. Далее требовалось устроиться над дырой в весьма неудобной позе, стараясь не соскользнуть вниз.

Сделав всё необходимое и почувствовав невообразимое облегчение, девушка выдохнула, ощутив, как в такие минуты мир может стать прекрасным без капсулы кристалла. В этот момент соседский петух издал истошный вопль, ознаменовав рассвет и заставив несчастную вздрогнуть и даже вскрикнуть.

Отбросив размышления о приятных жизненных мгновениях девушка схватилась за юбку и поспешила её надеть. В этот момент пернатая истеричка завопила повторно, почему-то выбрав место поближе к тому, что отец Домна называл клозетом.

Привыкнуть к этим крикам было невозможно, и вздрогнув очередной раз Лина выпустила юбку из рук. Та, в свою очередь, быстро сползла в зловонную дыру и аккуратно сложилась там, как в ящике с бельём.

Яма была глубокая и рукой достать упущенную вещь не представлялось возможным. Осторожно приоткрыв покосившуюся дверь, убедившись в том, что поблизости никого нет, Лина вышла на холодный утрешний воздух и начала осматриваться в попытках найти какую ни будь палку, или что-то такое, чем можно достать юбку.

Крик петуха очередной раз заставил девушку вздрогнуть, она обернулась и встретилась взглядом с весьма удивлённым мужиком, который буквально вцепился руками в изгородь и смотрел на девушку. По его лицу было видно, что обнажённая по пояс девица была видом непривычным, нечастым и даже немного пугающим. Что в этот момент выражало лицо Лины, она не знала. Но она точно знала, что её щёки залились краской.

Постояв неподвижно в надежде, что незадачливый сосед её не заметил, а его выражение лица, огромные глаза и отвисшая челюсть, это лишь по причине того, что он любуются рассветом, Лина дождалась очередного вопля, страдающей какими-то психическими расстройствами птицы, и рванув с места, вбежала на крыльцо и скрылась за дверью.

Домн крепко спал на лавке и даже не подозревал, что совсем рядом происходили события, которые уже породи различные слухи, распространяющиеся по деревне.

Спустя три месяца Лина поняла, что ждать бессмысленно Денти не приходил, и она опасалась худшего. Возможно, за несанкционированное использование моста его арестовали, возможно даже судили. Не исключено, что даже отправили на Стикс. А про то, что Лина застряла на Земле, возможно и вовсе никто не знает. А может знают, но решили не предпринимать меры эвакуации. Куда безопаснее будет вырастить новую, продублированную Лину. И пусть это будет совсем другая Лина, но кто поймёт? Репутация родителей не пострадает, никакого скандала в правящих кастах.

За эти три месяца Лина немного привыкла к местному укладу жизни. Было очень трудно, но она училась. Например, научилась мыть посуду, стирать и штопать вещи. Научилась даже резать овощи, хоть эта наука и обернулась перемотанными порезами на пальцах.

За эти три месяца Лина узнала, что погода бывает разной и меняется она так, как ей будет угодно, наплевав на людей. Узнала, что земные кролики, это вовсе не милые и пушистые зверушки. Это острозубые твари, которые жрут что попало, а их слюна является рассадником заболеваний. Хотя вот, мясо диких кроликов оказалось весьма вкусным.

Настоящим шоком для неё стала информация о том, что касты и ранги на Земле выдаются не за заслуги, а за силу. Любой плебей может просто убить барина и занять его место. Лину радовало только то, что так называемые барские жили по другую сторону места, которое именовалось Великим оврагом. По эту же сторону людей больше интересовала еда, нежели власть.

— Знаешь, а может тебе и вовсе не нужно возвращаться на эту твою Луну? — обронил, как бы случайно, Домн вороша палку траву. — Ну, посмотри, уже три луны ищем твой браслет этот. Если бы лес хотел, чтоб ты ушла, не стал бы он его скрывать. Вдруг это, как её? Судьба.

— Я не верю в судьбу. Это примитивное представление о жизненном цикле. — резко заявила Лина. — Не доказано существование некой силы, которая может предопределить наперёд все события в жизни человека. Однако, есть теория перекрёстков, когда человек сам решает по какому пути ему идти. И выбрать путь он может как случайно, так и основываясь на анализе имеющихся данных.

— Это как так? — удивился Домн.

— Ну вот. Например, ты стоишь на перекрёстке трёх дорог. Все три ведут к одной цели. Например, к твоему дому. Но все три разной продолжительности. Какую ты выберешь?

— Ту, что короче. — не задумываясь ответил Домн.

— А если на короткой засаду бандиты устроили?

— Тогда другую.

— Вот. Это и есть теория перекрёстка. То есть, ты можешь пойти коротким путём и угодить в ловушку. Можешь пойти длинным путём, потерять время, но при этом добраться до дома в безопасности. А выбор ты можешь сделать ткнув пальцем или же подумав, какой путь безопаснее. То есть, чем больше ты знаешь про дороги эти, тем правильнее и безопаснее будет твоё решение. И никакой судьбы.

— Да уж. Сложно как-то всё. — промямлил Домн. — Уже и солнце скоро сядет, домой пора. Давай, завтра ещё твой браслет поищем.

— Завтра? — удивилась Лина. — Завтра ты же собирался идти руду намывать?

— Точно. Забыл совсем с этими поисками. — парень почесал затылок. — Может, ну её, руду эту?

— А есть мы что будем, если руду намывать не станешь?

— Ну, запасов то вроде хватает. Одним мешком меньше, не обеднеем. — Домн встал в позу.

— Ну да. А вот, у нас на Луне не нужно вот так работать. Конечно, много кто работает, но не так. Обслуживающий персонал получает чёткие указания и чётко выполняет их. Каждый знает, что и сколько ему делать. Каждый получает определённое количество базиса за свою работу. Не нужно думать вечером о том, что делать утром. — Лина посмотрела наверх, попытавшись разглядеть небо сквозь плотный лапник чёрных сосен.

— Здорово. Можно за свой живот не переживать. Но, скучно. — Домн тоже посмотрел наверх.

— Скучно?

— Конечно. Да и вредно. Если я буду знать, что завтра намою мешок руды, я обленюсь. А так, я всегда иду на промысел не надеясь найти и кусочка. От того я не расстраиваюсь и не опускаю руки, если с пустыми руками вернусь. А если мне повезёт, радость моя во много раз сильнее. А хочешь, давай завтра со мной.

— С тобой? Чтоб я какую-то руду руками в холодной воде искала. — на мгновение Лина даже обиделась. Ещё бы, как смеет этот исполнитель с минимальным рангом предлагать ей такое. Но, громкий вдох леса будто напомнил девушке о том, что она уже давно не дома.

— Ну, не хочешь, как хочешь. Тогда огород завтра полоть начнёшь. — спокойно ответил Домн.

— Хочу. — тихо произнесла девушка и опустила глаза. — Я просто не знаю, как это. Не умею.

Утро было на удивление тихим и спокойным. Казалось, даже Домн опасался потревожить эту тишину и от того всё время шептал. На закономерный вопрос Лины, он пояснил, что места, где можно отыскать жёлтую руду, не так безопасны. Водится тут всякое. Но, если всякое это не тревожить, оно о себе знать не даст. Главное, не ходить в лощину, потому как там логово крипа.

— А что такое крип? — озираясь в сторону лощины спросила Лина.

— Да кто его разберёт. Одни говорят, что это сила гнилая. Будто из самой тьмы рождён он и тьме служит. Другие же уверяют, что никакая не гнилая сила, а просто птица такая злобная. Черна как ночь, огромна как туча, а вместо клюва птичьего пасть у неё зубастая. И как птица та взглядом с человеком или зверем встретится, так всё. Волю теряешь и уже даже спастись не захочешь. А крипу только того и нужно. Будет рвать жертву свою живьём. — закончил Домн и, будто в подтверждение его слов из лощины раздался утробный рык, встревоживший ещё спящих птиц.

— Он это рычал? — тихо спросила Лина.

— Да, кто ж знает. Может и он. — ответил Домн. — Да ты не бойся. Крипы редко из своих владений выбираются. А границы владения его запросто узнать. Как под ногами косточки зверушек мелких хрустеть начали, так поворачивай назад и не задумывайся.

— А вот, та сила гнилая, о которой ты говоришь. Это мутанты?

— Кто? Это народ ночной. Киморы, кики, летавцы и банники. Но, они не страшные. А вот мрак, оборотный, живоед. Вот они страшные. А ещё ведьмы есть. Вот тех опасаться нужно. Лживые, тщеславные, да и колдовством владеют.

— Сказки всё это. — прошептала Лина.

— Ну да, сказки. Только вот такая сказка однажды с моим отцом приключилась. Пожалуй, только её и помню из его жизни. Как он много раз мне рассказывал перед сном, сопливому. — убедившись, что со стороны лощины никакой опасности не грозит, Домн помог девушке переступить через яму и начал свой рассказ.

Моему отцу было годков шестнадцать. Это сейчас в этом возрасте уже мужики, а в его время в таком возрасте только взрослая жизнь начиналась. И вот, случилось так, что засуха страшная по округе прошла. Такая страшная, что даже сосны голыми стали и небо люди могли видеть. Ну, огороды, скот и зверь в лесу тоже заметно поплохели.

Родители отца, мои бабка и дет, уже не молоды были, да и не шибко здоровы. Тогда и решил батя, что на заработки пойдёт, чтоб хоть как-то родителей прокормить. То там, то тут за любую работу брался. К любому в подмастерье готов был идти, да только не каждый брал.

И вот, как-то на рынке он между возов бегал и работу себе искал. Тут ему мужик один и встретился.

— Есть работа для тебя, такого молодого и прыткого. — говорит мужик. — Да только смелости она требует. Но, коль не испугаешься, заплачу столько, что хватит тебе зиму пережить в сытости.

Отец молодой был, наивный. Как услыхал про деньги, так и не раздумывая, не спрашивая, согласился.

Повёз его мужик дорогами незнакомыми, тропами тайными, да в чащу леса. Да к болоту и привёл. А в том болоте хутор скрылся от глаз чужих. Не большой, домов на шесть.

Затаились они в камышах и мужик тот отцу моему и объясняет всю затею.

— Видишь хлев? Так вот, в том хлеву коза есть. Да не простая то коза, дойная. Молока даёт за раз столько, сколько три козы. Да не в том она чудна. Дважды в год приплод коза приносит, и всегда пару. Какая тварь рогатая таким ещё похвастаться может? Так вот, козу эту украсть нужно. Я ночью собак отвлеку, заманю их к топям и там буду всякими шумами привлекать, а ты проберись в хлев и как козу выведешь, вон в ту сторону шагай. Там тропка есть. Не сворачивай никуда с тропы, упрёшься в старый дом заброшенный. Там меня и жди.

Подумал мой батя, вроде не хитрое дело козу умыкнуть. Не благородное, не честное, но деньги нужны. Ночи дождались и как задумано было, за дело взялись. Мужик тот псин отвлекать взялся, а батя мой прокрался в хлев и быстро козу ту опознал. Из всех, одна в холке по плечи ему была, а титьки её до земли отвисали.

Верёвку на шею накинул рогатой, да и выводить уже собрался, как вдруг скрипнули ворота и девка рыжая вошла. Отцу бы испугаться, крик она поднимет и народ сбежится. А он встал как вкопанный и рот раскрыл. Уж такая красивая была она, что вот влюбился не сходя с места.

— Не спеши. — говорит рыжая. — Козу оставь в покое, потому как дело ваше не выгорит. Поймали твоего подельника, уже и к столбу мерзавскому привязали. И за тобой сейчас мужики явятся. Ох и располосуют вам задницы прутами берёзовыми, ох и поломают вам пальцы за дела ваши. А потом к пиявкам вас бросят. Страшно?

— Страшно. — отвечает отец. — Да коль заслужил, нечего на судьбу пенять. Вот только, прежде чем вот это всё со мной сотворят, скажи, как тебя зовут? Да после того, как я из болота выберусь, пиявок поснимаю, после того как задница зарастёт и пальцы снова гнуться будут, согласишься ли ты замуж за меня выйти.

Сказал это батя, и сам словам своим не поверил. Тут расправа грозит, а он девку замуж зазывает, которую только что встретил. А та вроде и удивилась, да смеяться начала.

— Вот так, значит. — говорит рыжая и ближе подходит. — Отработаешь три дня в хлеву честным трудом, скажу тебе моё имя. И коль после тех трёх дней всё ещё буду я тебе так люба, позови меня вновь замуж.

Отец до конца и не понимал, чего рыжая девка предлагает, но согласился не раздумывая. А та подошла к нему и по лбу стукнула легонько. Стукнула то легонько, да звон у бати в голове такой случился, что ноги подкосились. А как звон этот разошёлся, так и стихло всё. Псины не гавкают, голосов людей не слышно. Тишина и покой. Только вот коза рядом стоит, на ушко бате дышит.

Нет рядом девки той, будто и вовсе не было. Ворота толкнул, а они заперты. Постучал, людей позвал, никто не отзывается. Ну, раз так, козу подоил, молока напился и спать лёг.

По утру проснулся, а всё также тихо вокруг. По хлеву побродил, да и за работу принялся. Навоз выгреб, сена свежего с сушилок снял и козам дал, воды в поилку, зерна в корыто. Так за работой день и пролетел. А к вечеру, когда уже засыпать начал, привиделось ему чудо.

Будто по хлеву люди ходят. Да не просто, а мельтешат подобно огонькам лесным. Кто будто сено козам даёт, кто воды. Вроде девочка какая-то вбежала, коз подоила и убежала. Вновь вбежала, подоила и убежала и ещё с десяток раз. И каждый раз то одёжа у неё другая, то косы по-разному заплетены. И кажется бате моему, что будто с каждым разом старше она. Подивился и уснул.

На утро всё во новой началось. Ворота заперты, вокруг тишина и только козы пыхтят. Молока напился, да и за работу принялся. Целый день трудился, как полагается. Навоз вычищал, шёрстку козам расчёсывал, да и всё остальное делал, чего там полагается. Я уж и не упомню сам, чего мне батя рассказывал.

Вечером опять видения такие начались. Мельтешат люди, будто огоньки лесные. А девочка та уже и вовсе не девочка. Женщина взрослая. Да что не миг, то старше она. Вот с ней уже и другая девочка бегает, помогает. Да также, каждый раз, моргнуть только успеешь, а она уже взрослеет.

И в третий день всё также произошло. Только вот уже и та, вторая девочка девочкой не была. Перед тем, как заснуть, старушкой преклонных лет батя её разглядел.

На четвёртое утро проснулся он от того, что собаки гавкают и петухи кричат. Глянул, а ворота в хлев распахнуты. Вышел не смело, ожидая, что кинутся на него местные, а они только здороваются. Да и хутор вроде другой совсем. Хаты другие, вокруг изгородь из камня.

— С окончанием повинности твоей. — вдруг обратился к бате какой-то старик.

— Спасибо. — отвечает батя. — Да разве ж это повинность, три дня за козами ухаживать. Скорее отдых. Так сладко, как в хлеву я давно не высыпался. Столько молока парного, как за эти три дня, я сроду не пил.

— Три дня? — усмехнулся старик. — Мне шестьдесят восемь годков. И когда я родился, ты уже в повинниках трудился у нас в хлеву.

— Да не выдумывай, старче. — засмеялся отец. — Не бывает так.

— Не бывать, то оно может и не бывает. Но, говорю, как оно есть. — похлопал старик папаню моего по плечу, вроде как с сочувствием и даже жалостью.

Побродил батя по хутору, подождал. Никто из местных к нему никаких вопросов не имеет. Некоторые только сочувственно головой качают. Удивился он, та потихонечку уйти решил. Всё подвоха ждал, что накинутся и к мерзавскому столбу привяжут. Но нет. Дела никому до бати не было.

Пошёл он к деревне своей пробираться, да с большим трудом дорогу отыскал. Будто лес за три дня так поменялся, что все тропы спутал. На силу, редких путников встречая и расспрашивая, выбрел к родной околице. Да вот только деревню свою с трудом узнал. Хаты совсем другие, огромные. Огороды вокруг разбиты. Народу тьма, хозяйство на каждом дворе такое богатое, что аж чуждо. И смотрят все на батю, как на чужака. В ком знакомого узрит, обрадуется. Да не долгая радость та. Не знакомый то. Лицом схож, а и говор иной, и имя, да и батю моего не признаёт.

Начал он людей про свою хату спрашивать, на месте которой дом огромный, а и не помнит никто, что до того дома там было. Лишь бабка одна сказала, что старая хата пустовала долго, после того как чёрная хворь по местам прогулялась. Ну а потом мальчишки в ней шалость затеяли и случайно подпалили.

Долго батя не мог понять, что вообще случилось такое. На тот хутор болотный вернулся. А там его радушно встретили, как своего. Ну, не то, чтоб хлебом и солью, но не погнали. И первым же вечером рыжая явилась.

— Ну? Что ж ты не дождался меня и убежал? Неужели разлюбил уже? — засмеялась рыжая.

— Нет. Не разлюбил. Просто, всё как-то странно стало. — отвечает батя. — Не смог я дом родной отыскать, будто лес поменялся и спрятал его за три дня.

— Ты ещё не понял? Это для тебя три дня жизни прошло. Для всех вокруг много больше ста раз зима прошла. За каждый твой день почти пятьдесят зим сменилось.

— Да не бывает так. — усмехнулся отец. — Шутишь ты. За столько времени ты бы давно состарилась и…

— А я и состарилась. Только ведьмы стареют медленно. — засмеялась рыжая. И только тогда батя понял, то не просто лес поменялся, а старше стал, как и все вокруг. Только тогда понял, что родители его уже давно умерли, да и все те, кого знал. Страшно ему стало. Так страшно, что на землю опустился. А рыжая над ним стоит и вроде не жаль ей его. Вроде ничего такого и не случилось.

— Как же так? За что мне это? — прошептал батя.

— А за то, что на воровство согласился. Могли тебя высечь, да пальцы переломать. Только вот, подельнику твоему не помогло, коль второй раз вернулся. Видать, собственные пальцы и задницу он дешевле оценил, чем козочку нашу. Вот и подумалось мне, что и тебе наука другая нужна. Плата за содеянное должна быть во сто крат выше, чем выгода от содеянного. — злым голосом произнесла рыжая и глазами жёлтыми сверкнула. Такими жёлтыми, как угли. А потом улыбнулась и добавила. — Звать меня Бажена. Коль хочешь ещё замуж меня взять, так я готова.

— Нет. — тихо ответил батя. — Не смогу я тебя замуж позвать. Думаю, сама знаешь от чего.

На хуторе этом мой батя жить остался. Местные и не против были. И всё-таки женился он. Женой его стала правнучка той девчушки, которая огоньком мельтешила по хлеву в первую ночь и взрослела. Оказалось, все, кто на хуторе жил, батю моего все эти годы видели. По-своему как-то, вроде образа бестелесного, но видели. Вот мамка моя в него и влюбилась ещё с тех лет, как только ходить научилась. А когда подросла, повинность отцовская и закончилась.

Но, несколько зим прошло, и уйти родители с хутора решили. А всё из-за рыжей. Хоть и возненавидел её батя мой, да как видел её, так будто сердце и останавливалось. Хоть и поклялся себе, что ненавидеть Бажену будет до конца дней своих, а всё едино, будто в при первой встречи столбенел и готов был замуж позвать.

Домн закончил рассказ и сбросив с плеча пожитки указал на копанки вдоль небольшого ручья. Лина огляделась. Кругом грязь и комья земли. Единственное место, где можно было присесть на сухое, небольшой шалаш из молодых сосен. Как назло, ещё и дождь собрался, а место это открытое, лес от дождя не защищает.

— Сказка это. — вдруг фыркнула девушка поёжившись. — Не бывает так, чтоб человек за три дня прожил полтора века. Законы физики, знаешь ли, не позволят. Даже система эфирной транспортировки, что позволяет сократить путь от нескольких световых лет до нескольких дней и то своё берёт. Проведёт человек в пути три дня, а состарится на семь лет и два месяца. Если бы не система обновления, то мало бы кто решался путешествовать. Время, понимаешь ли, не позволит себя обыграть так запросто. — Лина почувствовала себя очень умной. Ей льстило, что она своими знаниями разбила, как ей казалось, в пух и прах доводы из истории парня и объяснила, почему эта история неправдоподобна. На какое-то мгновение она оказалась вновь дома, в родной университете. И как лучшая среди лучших могла ответить на любой наводящий вопрос по теме. И это чувство напомнило, кем она является. Представителем высокой касты, с высоким рангом.

— Ну, у вас свои там законы, а у силы гнилой они свои. — равнодушно ответил Домн, не став спорить. Он просто принялся за работу. — Ты пока костёр разожги и поесть приготовь.

— Костёр? Поесть? Ты не заговариваешься? — надменно произнесла Лина.

Домн удивлённо посмотрел на девушку и пожал плечами. Он хотел что-то ответить, но, видать передумал. Взяв в руки лопату и спустившись в грязную яму, которая была по колено заполнена водой, парень начал ворочать комья грязи.

— То-то. — буркнула себе под нос Лина осознав, что немного перегнула. Но, признавать себя неправой пока не решилась.

Поёжившись от промозглого сырого ветра, какое-то время девушка пыталась согреться в шалаше, ругая себя за то, что согласилась пойти с Домном. С другой стороны, ей очень не хотелось оставаться одной в деревне. Всё из-за соседа. Того самого, с которым как-то ей посчастливилось встретиться взглядом выбегая без юбки из покосившегося дощатого туалета. Он то и дело заваливался в хату, якобы по делу, и очень странно смотрел на девушку. Ей казалось, что мужик догадывается о том, откуда она родом и попытается на этом нажиться. Например, выкрав её и продав в рабство. По рассказам Домна, необычные рабы ценятся. А Лина, по сравнению с местными аборигенами была уж очень необычной.

Помёрзнув ещё немного и дождавшись, когда Домн переберётся в другую яму, поодаль, девушка решилась собрать немного хвороста и всё-таки, приготовить еды. Войдя в лес она покрылась приятными мурашками. От огромных сосен веяло теплом. Кора некоторых старых деревьев была просто горячей. Густой лапник защищал от дождя и ветра. Единственное, что было неприятно, это полумрак. Свет сюда почти не проникал.

Осторожно ступая по лесному ковру девушка начала искать сухие ветви. Какие-то валялись прямо под ногами, другие можно было обломать с деревьев. Только вот все они были смолянистыми, липкими. Пачкать руки не очень то и хотелось.

Набрав охапку, как показалось девушке, идеальных дров, Лина решила возвращаться. Вот только она не знала куда. Кругом была чаща и понять в полумраке, в какой стороне был обратный путь, не получалось.

Можно было позвать Домна, но как знать, услышит ли он её. А вот крип, что обитал неподалёку, мог бы и услыхать. Девушку начал окутывать липкий страх.

— Я бродила не долго. Не больше двадцати земных минут. Значит выход к копанкам близко. — начала рассуждать девушка. В голову сразу пришли уроки ориентирования на лунном ландшафте.

Если вы заблудились, вам необходимо определить точку отчёта. После этого выберете направление и следуйте ему отрезок времени равный тому, за который вы пришли до точки отчёта. Если по истечению этого времени вы не нашли знакомые ориентиры, вернитесь к точке отчёта и выберете другое направление. Берегите кислородосодержащую смесь.

С кислородом в лесу проблем не было. Его тут напротив, было столько, что с непривычке могла закружиться голова. Примерно раз в пол часа огромные деревья разом выдыхали, издавая громкий присвист, и в эти моменты казалось, что воздух вовсе состоит лишь из кислорода.

Проблема была с выбором направления. На луне всё просто и понятно. Кратеры и барханы, каждый из которых настолько индивидуален, что его невозможно спутать с другим. А вот в полумраке чёрного леса всё гораздо сложнее. Множество одинаковых деревьев, прямого направления нет. Запутаться и заблудиться можно сделав всего пару шагов.

— И почему я не взяла с собой из дома навигатор? — стукнув рукой по стволу сосны и сильно ударив мизинец рявкнула Лина.

Той ночью, когда Денти позвал её на эту авантюру, она нарочно оставила навигатор в своей комнате с целью скрыть ночную прогулку. Лина сносно знала родной город, да и на Денти полагалась. Ей и в голову не могло прийти, что место прогулки будет немного дальше. Немного. На какие-то триста тысяч километров. А вот сейчас бы навигатор пригодился. Он бы запросто отсканировал местность, составил карту, да и с лёгкостью указал бы пройденный путь.

— Грибы. — Лина вдруг вспомнила бесполезную на первый взгляд науку от Домна. — Он что-то говорил про путеводные грибы. Они красные с одной стороны света, зелёные с другой.

Судорожно девушка принялась искать те самые грибы, что как правило, росли повсеместно, но были весьма крохотными. Ей было всё равно, какие из них указывают на юг, какие на север. Главное выбрать направление и придерживаться. И так, было решено идти по красным грибам.

Отчитывая время и прекращая отчёт на те моменты, когда приходилось вновь искать путеводные грибы, Лина проделал путь в двадцать минут своей средней скоростью. Всего на него ушло порядка часа. Из лесу выйти не удалось, да и напротив, чаща стала ещё менее проходимой. А значит нужно вернутся тем же путём.

— Хорошо, что хоть додумалась знаки оставлять. — прошептала девушка радуясь тому, что обратный путь к исходной точке не будет таким долгим.

Не вывели из леса и зелёные грибы. Напротив, этот маршрут привёл Лину прямиком в болото, по которому бродила какая-то тварь. Весьма крупная, покрытая густой шерстью, хотя может это были водоросли. С длинными руками, плотно усаженной в плечи огромной головой со здоровенными глазищами и ногами, больше напоминающими два бревна. Если бы Лина была дома, она бы подумала, что кто-то подшутил и просто облепил имитацией водорослей скафандр работника рудника.

Встреча с этой тварью ничего хорошего не предвещала, и девушка быстро смекнула, что в попытке убежать она только привлечёт её. Пригнувшись и осторожно отползая на безопасное расстояние, Лина решила спрятаться под поваленным деревом и переждать, пока существо, или кто бы оно не было, не уйдёт. Но, существо не торопилось уходить. Оно бродило по болоту и замеряло глубину длинной жердью.

Между тем и время не стояло на месте. Лесной полумрак начинал сгущаться и привычные глазам сумерки как-то слишком быстро превратились в непроглядную тьму. Во тьму, в которой Лина только и могла разглядеть светящиеся глаза блуждающей по болоту твари. И теперь уже трудно было представить, что лучше.

С одной стороны, девушка с нетерпением ждала, когда это существо уйдёт. Тогда она сможет выбраться из своего убежища и продолжить искать путь. Но, глаза существа теперь были единственным источником света в непроглядной тьме. Они светились подобно жёлтым углям и при каждом движении монстра оставляли за собой яркий шлейф. Пропадут они и Лина окажется в кромешной тьме даже без малейшего представления о том, в какой стороне болото.

Но, как всегда и происходит, надейся на лучшее, а худшее само явится. Существо радостно забулькало, явно отыскав то, зачем пришло, и быстро пошлёпало куда-то вглубь болота, удаляясь.

Что делать дальше? Сидеть в своём укрытии и ждать утра, или же пытаться отыскать путь в непроглядной тьме леса?

Лина пыталась вспомнить, что по такому случаю говорил Домн. А он говорил, что в любое время суток, в любое время года, даже если отправляешься в чащу всего на одно мгновение, нужно обязательно брать с собой фонарь. Потому как, самое страшное, что может неожиданно случиться, это глухая тьма. Аномалия, когда мир накрывает непроглядная темнота. Столь непроглядная, что даже свет в ней распространяется с трудом. И даже самый яркий фонарь, способный в обычной темноте осветить путь в тридцать шагов, даст света не более чем на вытянутую руку.

Но не сама по себе тьма эта страшна. Страшны те, кто живёт в ней. Кваки. Твари, выбирающиеся из-под земли и пожирающие любого, кто попадётся им на пути. Единственно, чего они боятся, это света. Даже самая тусклая свеча не подпустит квак и заставит их обойти стороной.

К несчастью Лины фонаря у неё с собой не оказалось. Но, к великому счастью, вокруг неё была простая темнота. Лес был наполнен звуками, а если присмотреться, и тусклым светом. Под лесным ковром светились путеводные грибы, в ветвях сосен резвились светящиеся насекомые. Если подумать, глаза даже могли привыкнуть и начать различать предметы.

Выбравшись из своего убежища и пригнувшись, разгребая лесной ковёр озябшими руками, девушка начала свой путь к изначальной точке, руководствуясь указаниям путеводных грибов. Хотя, от такой формулировки ей самой становилось смешно.

По всему телу пробегал озноб. Но, озноб был не от ночного холода, а температура действительно сильно опустилась, настолько, что от деревьев повалил пар. Лину трясло мелкой дрожью от страха.

Больше всего она боялась двух вещей, неизвестности и темноты. И вот, вокруг темнота, а в ней сто процентная, концентрированная неизвестность. Любой шорох, звук, будь то звук упавшей шишки или бурление в собственном животе, заставляли девушка вздрагивать и зажмуривать глаза.

Лина каждый раз сжималась в маленький, ничтожный комочек и сидела так на усыпанной хвоей земле пытаясь успокоиться. Она старалась думать о чём-то хорошем, радостном. Например, о празднике. О праздники Возрождения. Музыка, веселье, всевозможные удовольствия доступные её рангу, а может и те, что не доступны. Ну, например, капсула кристалла вызывающая оргазм.

Как бы сейчас ей хотелось услышать музыку, успокоиться, открыть глаза и увидать свет праздничной иллюминации. Оказаться в гуще событий и веселиться до тех пор, пока не рухнет без сил на мягкий диван.

Придавшись воспоминаниям Лине показалось, что она и правда слышит музыку. Мало того, она почувствовала запах еды. Такой вкусный запах, такой манящий, согревающий и, вызывающий бурление в животе.

— Вот что значит самовнушение. Хотя, может это галлюцинации от голода? — подумала Лина и открыла глаза.

Музыка не пропала. Напротив, она стала громче. А где-то впереди, за деревьями явно мелькали блики света.

Осторожно, подобно вору, девушка начала пробираться сквозь чащу, царапаясь об кусты и тихо ругаясь. С каждым её шагом запах еды становился сильнее, звуки музыки разбавились громким смехом и голосами. Впереди был какой-то праздник.

С трудом перебравшись через заросли малины, зацепившись за куст и резко рванув, порвав при этом платье, девушка вывалилась на залитую светом поляну. Всюду горели костры, были расстелены ковры и шкуры. Всюду были расставлены блюда с едой. Вокруг суетился народ.

— Ты чего? Опоздала? — раздался голос, заставивший Лину вздрогнуть. Она обернулась и увидала позади себя женщину с вплетёнными в волосы цветами. Казалось, эти цветы произрастают прямо из головы женщины и вплетаются в её причёску сами собой.

— Ты из новых? Из наших, или из ведающих? — улыбнулась женщина и заглянула в глаза Лине будто пытаясь что-то разглядеть. — Не пойму, необычная ты немного.

— Из ваших? — не смело произнесла девушка.

— Ого. Вот это зубки. Ровненькие, беленькие. Ведьма, из благородных? — вновь заулыбалась женщина и Лина невольно взглянула на её зубы. Как и у всех местных, зубы женщины были заострены конусом. Невольно Лина прикрыла рот ладонью, вспомнив, что Домн неоднократно говорил ей про её зубы. Могут они привлечь много внимания.

— Да ты чего? — засмеялась женщина. — Тут можно не прятаться даже таким как ты.

— Как я? — не понимая о чём толкует незнакомка переспросила Лина.

— Ведьмам благородным. Да ты не бойся, никому тут не захочется тебя обижать. Тебя как звать?

— Лина. — тихо прошептала девушка.

— А я Ясыня. Из Захолустья. Каждое пять зим тут бываю. — заулыбалась женщина оскалив свою улыбку. — Да не чурайся ты так. Не из простых я, хоть и очень схожа. Наша я, ночная. Лесовичка я. Так что, от простых во мне только и есть, что облик. Смотри.

Женщина выставила вперёд ладонь и прикрыв глаза тихо застонала. Казалось, она испытывает непонятное, ничем необоснованное наслаждение. Лина сразу и не поняла, что происходит. Как вдруг, из ладони Ясыни показался маленький росточек. Он пробивался прямо сквозь кожу, рос и креп. И вот, уже появились листики, затем начал набухать бутон, который вскоре раскрылся. Прямо из плоти женщины произрастал красивый ярко алый цветок с чёрным как уголь, бархатистым стеблем.

— Это тебе. — выдохнула с наслаждением Ясыня и просто сорвав цветок не церемонясь вплела его в волосы Лине. — Ну, не будь ты такой серьёзной. Ну? Давай, улыбнись.

Женщина была такой открытой, такой светлой и располагающей к себе, что Лина невольно ответила улыбкой на её улыбку. И хоть фокус с цветком оставил вопросы, девушка решила, что не стоит портить момент задавая их. К тому же, в животе опять ужасно громко заурчало.

— Ты голодная? Так бежим! — Ясыня схватила девушку за руку и потащила сквозь толпу.

У одного из костров они остановились, и женщина плюхнулась на расстеленную шкуру, пригласив с собой и Лину. Рядом стояли блюда с фруктами и овощами, с хлебом, мясом и рыбой. Всё было красиво разложено и нарезано. Схватив огромный кувшин Ясыня налила из него в большие деревянные кубки тёмную жидкость.

— Ну, за знакомство. — протянула она один кубок Лине. Та, не задумываясь и осознавая, что ужасно хочет пить, залпом осушила кубок. Только убрав его от своих губ девушка поняла, что это был алкоголь. Запах, обжигающее послевкусие и рьяное желание запить или заесть выпитое. Все эти признака точь-в-точь были такими, как описывались в учебнике по производству примитивных горючих веществ.

— Ты чего? Закусывай скорее! — засмеялась женщина и протянула блюдо с жареными перепелами.

— Я раньше никогда не пила алкоголь. — выдохнула Лина.

— Никогда? Ничего себе. А почему?

— Это же яд.

— Яд? Да кто тебе такое сказал? Это вино. Вкусное, сладкое и ой как пьянящее, выдержанное вино.

— Но… — попыталась возразить Лина.

— Вот, держи ещё. Второй кубок всегда мягче первого идёт. — Ясыня вновь налила из кувшина и протянула кубок девушке.

Лина огляделась. Вокруг было много народу, и почти все они раз за разом поднимали кубки, кружки, берестяные стаканчики и пили. Пили то, что наливали из таких же кувшинов.

— Ну, ладно. — прошептала Лина и несмело принялась пить.

Второй кубок и правда уже не казался таким жгучим. Напротив, девушка смогла распробовать приятные нотки ягод смородины и малины, и чего-то ещё, такого освежающего и слегка кисленького.

Осушив кубок она выдохнула и почувствовала, как по её телу растекается приятное тепло.

— Эй, ты давай так залпом не опрокидывай. Не знаю, как твоё тело и разум на такое отреагирует, а если я так пить буду, то быстро свалюсь и не дождусь интересного. А говорят, сегодня сама Деляна на праздник приедет.

— Деляна? Что-то имя знакомое. А кто это? — забывшись спросила Лина доставая из блюда огромное яблоко.

— Да ты вообще откуда? Деляну не знаешь? Деляна. Повелительница мёртвых.

— То есть? Глава крио хранилища? Или начальник системы переработки биологических материалов?

— Чего? Говорю же, повелительница мёртвых. Мертвяками управляет. Все мертвяки бродячие под её властью находятся.

— Управляет? — незаметно для себя Лина потянулась за кубком, который вновь оказался наполненным лёгким движением руки Ясыни.

— Ну да. Ты, заедать не забывай. — засмеялась женщина. — По её велению даже те, кто из могил никогда не вставал, подняться могут. Неужели ты не слышала про неё? Про то, как однажды её слуги жителями деревни её родной свои ряды пополнили? Нет? Ну ты странная. Ты с каких мест таких далёких. Неужели с тех, что дальше Захолустья?

— Нет. Я из других мест. Куда более далёких. — Лина откинулась на локоток и с наслаждением поднесла кубок со сладко терпким вином к губам. Озноб, что тряс её мелкой дрожью, совсем прошёл. Вместе с ним улетучились и все страхи. Теперь, вокруг неё бушевал только праздник, и ей в пучине этого буйства было хорошо и спокойно.

— Что? С той стороны Великих Гор, что небеса разрезают? — удивилась Ясыня и придвинулась ближе.

— Нет. Я… — Лина взглянула наверх. Через толстые кроны чёрных сосен виднелось ночное небо. Не такое, как лунное небо. Звёзды были тусклыми и очень далёкими. Трудно было различить знакомые созвездия. И эта картина немного печалила. Но, в этом маленьком небесном окошке ярким светом вспыхнула Луна. Огромный шар озарил поляну своим холодным светом, размеренно проплывая над лесом. — Я оттуда.

— С крон деревьев? — Ясыня посмотрела наверх.

— Нет. Я с неё. Я на ней родилась. — Лина указала на Луну и в тот же миг почувствовала, что взболтнула лишнего. Девушка испуганно посмотрела на свою новую знакомую, ожидая непредвиденной реакции.

— С Луны? — недоверчиво переспросила Ясыня. — Ты не перебрала?

— С Луны. — немного обиженно повторила Лина.

— Да ну. Даже летавцы не могут так высоко над лесом подняться. Там же дышать нечем. Да и если бы ты оттуда упала, ты бы разбилась. Крыльев я у тебя не вижу.

— Я спустилась по транспортному мосту. — девушка надула щёки.

— По мосту? И где же он, мост тот? — женщина засмеялась, но приметив, что девушка начинает обижаться, сменила тему. — Ну, ладно. Может и я неправа. Я всего не знаю. Да и никто всего не знает. Байки я слышала, что живут на Луне той люди, да верится с трудом. Давай не будем спорить тут с тобой и каждый при своём останется. Лучше, веселиться давай!

Женщина до дна осушила свой кубок и жестом намекнула девушке сделать тоже самое. Затем Ясыня вскочила, схватила Лину за руку и повлекла с собой в толпу. В вихре танца девушка порхала подобно мотыльку, которого подхватил и увлёк своей волей лёгкий ветерок. Вместе с ней кружились мужчины и женщины. Десятки, а может сотни совершенно разных, судя по одежде и украшениям, каст и рангов.

Вот представительного вида мужчина, имевший лишнюю пару рук и красный оттенок кожи, увенчанный серебряной короной, ослепляющий окружающих своими перстнями и расшитым драгоценными камнями кафтане, что явно указывало на его высокое положение, без тени смущения кружился в танце со скромно одетой девушкой, неряшливой и даже чумазой. Ту не смущал её внешний вид. Напротив, казалось она вполне довольна тем, что прямо из её тела растут трава и молодая поросль деревьев. Не смущало её, что левая рука покрыта древесной корой, а в копне грязных волос осы свили гнездо. Она просто отдалась танцу и наслаждалась им.

Чуть поодаль Лина заприметила весьма красивую, молодую женщину. Явно высшей касты. Переливающееся чёрное платье, достаточно откровенное для земного уклада, серебряные регалии, украшенные бесконечным количеством драгоценных камней, и хлыст на поясе с серебряным эглетом, выкованным в виде тонкого лезвия.

Точёные черты холодного лица и светящиеся жёлтыми углями глаза будто предупреждали окружающих, что на пути этой высокопоставленной госпожи лучше не вставать. Увидав её, Лина почувствовала себя ничтожным комочком. Нет, она почувствовала себя плебеем. Тем самым плебеем, которых она всегда считала биологическим мусором, предназначенным лишь для того, чтоб выполнять самую чёрную работу, а после отправляться в центр переработки биологических отходов. От этого чувства Лине стало не по себе.

По спине девушки пробежали холодные мурашки, когда эта высокопоставленная госпожа уставилась на неё и начала двигаться сквозь толпу.

— Чего она хочет? Что ей надо? — мысли затрепетали в голове.

— Вот ты где? — улыбнулась высокопоставленная госпожа и Лина съёжилась ещё сильнее. — Я думала, ты не придёшь.

Девушка не знала, стоит ли ей что-то отвечать. Может вовсе стоит поклониться, или вовсе упасть на землю, как и полагается плебеям, коим она себя сейчас ощущала? Но, ситуация решилась сама собой.

— Да я только прибыл. — раздался мужской голос за спиной Лины и его обладатель, пробираясь через танцующую толпу задел девушку локтем.

— Простите великодушно. Не специально я. — извинился перед Линой смуглый парень, из одежды на котором были лишь старые льняные штаны.

Одарив девушку улыбкой и сверкнув жёлтыми глазами так сильно, что их свет отразился в его прямых рожках, длиной в мизинец, парень подошёл к высокопоставленной госпоже и поцеловав ей руку пригласил на танец.

Он явно был представителем низшей касты. Всем своим видом он просто кричал, что его удел, это выполнение простых функций. Никаких отличительных знаков, отсутствие хорошей одежды, а ещё эти рожки, свидетельствующие о том, что мутация глубоко проникла в его генетический код. Такая госпожа должна счесть за оскорбление такое безалаберное отношение. Но…

Красивая госпожа едва заметно улыбнулась и потянув шнурок на своём платье, в одно мгновение оказалась обнажённой перед огромной толпой, оставшись украшенная только драгоценностями. Впрочем, толпу это не беспокоило.

Перешагнув через соскользнувшее на землю платье, госпожа протянула свою руку рогатому, затем нежно обняла его за шею своим хлыстом. Они закружились в танце.

В тот же миг появились слуги госпожи. Две странного вида женщины бережно подняли её платье и склонив головы замерли подобно изваяниям. Лину охватил ужас.

У одной из служанок не было руки, глаза и части живота. Белые, заветренные кости торчали из сухой плоти, как осколки сорной руды после разработок. У второй служанки отсутствовала половина лица. На всеобщее обозрение была выставлена часть её челюсти, с весьма неплохими, хоть и заострёнными конусом зубами.

— Ты чего тут. — Ясыня в шутку тряхнула Лину за плечи и засмеялась, заставив ту не просто вздрогнуть, а на мгновение почувствовать, как остановилось сердце.

— Она. — прошептала Лина.

— Она? Госпожа Деляна? И? — подняла одну бровь женщина.

— Она такая… Такая… — Лина попыталась успокоиться, сделав глубокий вдох.

— Красивая? Это да. Говорят, до того, за грань перешагнуть она тоже красивой была. Только волосы её был светлыми, а не как крыло крипа.

— А он? — Лина указала на рогатого, что запросто обнимал Деляну за талию и не стеснялся целовать её в шею.

— А этого я не знаю. Бес какой-то. Они весьма скрытный народец. Живут где-то за туманами Плоского озера, куда остальным дороги нет. Рожки маленькие, серебром не украшенные, так что, скорее всего из безродных.

— Из безродных. — прошептала Лина и посмотрела в глаза Ясыне. — И что, вот так запросто представителю высшей касты на людях с безродным можно быть?

— Касты? Ты про то, что Деляна фигура видная, а с таким как он крутит? — Ясыня поправила Лине растрепавшуюся прядь. — Так, а чего в этом такого. Кто ей запретить посмеет? Это у обычных зазорно. Коль важный какой с девушкой простой закрутит, то только для того, чтоб потетерить. А коль девушка скажет, что за родовитого замуж хочет, то всяко из-за денег. Всё от того, что срок у обычных мал в мире этом. А нашему народу незачем такой ерундой заниматься. Да и сама Деляна ведь тоже не всегда госпожой была. Если бы не Ниночка, ведьма болотная, к Кондратию бы отправилась и памяти за собой не оставив. Да и после, если бы своим убеждениям верна не была, не стать ей той, кем сейчас перед нами является.

— То есть, ты хочешь сказать, что она сама свою касту сменила? — Лина не скрывала удивление.

— Опять слово это. — Ясыня символически плюнула. — У вас, у лунатиков, все такими словами пользуются? Обычной она была, не рождённой среди силы гнилой, грань перешагнула да своими силами уважения добилась среди народа ночного. Даже старые ведьмы, что из чащи не показываются, и те перед ней склоняются.

— Но тут перед ней, разве что вон те мёртвые пресмыкаются.

— Тем полагается. Её силой и волей они по земле ходить могут. А остальные не пресмыкаются, как ты сказала, а склоняются. То есть, уважают силу её и поступки. Деляна, хоть и жестокая, надменная и себе на уме, ну как и все ведьмы Чёрного леса, а всё же справедливая и не бесчувственная. Слышала я, что она даже ищет способ, чтоб людей возвратить к жизни не в облике мертвяков ходячих, а такими, какими при жизни они были. И, вроде бы, даже разок получилось у неё почти.

— Вот так словам и не верится. — прошептала Лина.

— Может и не верится, но так оно и есть, если верить тем, кто рассказывает. Да, ладно тебе. Перестань такой кислой быть. Давай ещё выпьем и веселиться. — закричала Ясыня. И будто на её зов откуда-то из толпы явился молодой парень. В его руках была огромная бутылка и деревянная кружка. Услыхав Ясыню, он быстро сменил имеющиеся у него планы и подойдя к беседующим, без лишних разговоров, наполнил кружку и протянул её Лине.

— Пей, веселись и не думай о плохом. Ты же на празднике! — засмеялась женщина.

Приняв напиток, девушка сделала несколько глотков и поперхнулось. Это было не вино, а нечто более крепкое. Обжигая горло, отвратительная на вкус жидкость разлилась по всему телу и подобно острому шилу ударило в мозг. Вокруг всё стало каким-то неестественно ярким, светлым и родным.

Лина зажмурилась и потрясла головой. Присутствующие будто изменились. У кого-то были огромные ворсистые крылья, кто-то сбросил сапоги и отплясывал на огромных когтистых лапах. Кто-то и вовсе не был похож на человека. Например, один из танцующих больше напоминал обтянутого кожей, неестественно нарушающего пропорции человеческого тела, скелет. К тому же, у этого человека-скелета была лишняя пара рук. Хотя, возможно у Лины просто двоилось в глазах.

Ясыня затерялась где-то в толпе, а Лину закружил в танце какой-то коренастый старикашка. Потом она пила и вела беседы о жизни на Луне с тем, кто представился ей Многоликим. Правда, Лина так и не смогла понять, был это молодой парень или старик. Он будто постоянно менял свой облик, вплоть до того, что даже представал перед девушкой в виде волка, ребёнка и изрядно грудастой женщины.

Лина танцевала с каким-то парнем, у которого зияли пустые глазницы. Это должно было напугать, но напротив, с ним было очень весело. А после был некий красавец, которого можно описать как античного героя из древних сказок, некогда существующей где-то на Земле в стране именуемой Грецией. Высокий, мускулистый, с волевым подбородком и, полностью голый.

Изрядно опьяневшая и измученная танцами Лина должна была чувствовать себя разбитой. Но, напротив, ей хотелось продолжения праздника. Она буквально повисла на шее своего нового знакомого, имя которого она и не думала спрашивать, и то и дела просила его плеснуть ей ещё вина, или чего покрепче.

В какой-то момент девушка поняла, что толпа заметно поредела. Кто-то ещё танцевал, кто-то вкушал угощение, вальяжно развалившись на шкурах, кто-то спал.

— А куда все делись? — ухмыляясь, заплетающимся языком спросила античного героя Лина.

— Праздник продолжается. Многие уже пошли делиться силой. — тихо ответил герой, поцеловав Лину в шею, от чего по её телу побежали мурашки.

— Делиться силой? — переспросила заплетающимся языком девушка.

— Ну да. Ты пойдёшь? Я собираюсь.

— Пойду конечно! Силой делиться надо обязательно! — гордо вскинув голову заявила Лина. — Только давай ещё выпьем!

Античный герой огляделся по сторонам и увидав небольшой кувшин, обрадовался. Он налил содержимое в маленькую берестяную стопочку и протянул её девушке.

— Это точно тебе понравится. И сил прибавит на всю ночь.

Не раздумывая Лина выхватила стопку и что-то пробормотав, что объём явно несерьёзный, залпом опрокинула содержимое себе в рот. Странный вкус, от части знакомый, от части совершенно новый, разлился по вкусовым сосочкам языка девушки. Выпитое каким-то лёгким холодком опустилось по пищеводу и будто взорвалось внутри девушки ярким фейерверком, заставив её вздрогнуть. Затем, подобно маленькой змейке, что-то начало барахтаться где-то внутри, щекотать и пробираться вверх, к мозгу. А после горячей волной разлилось по всему телу.

Ноги Лины подкосились. Она обхватила крепкую шею своего античного героя и не задумываясь поцеловала его, в тот же миг испытав оргазм. Столь сильный, столь яркий, что эффект от кристалла мог показаться жалкой подделкой.

— Идём? — улыбнулся античный герой, как только Лина оторвалась от его губ.

— Конечно! Пошли! — с каким-то чрезмерным героизмом заявила девушка. — Куда идём?

Античный герой подхватил девушку на руки и прошагав мимо костров, переступая через шкуры, на которых развалились отдыхающие, принёс её на дальний край поляны, где был установлен огромный шатёр.

Внутри было жарко, всё заволакивали клубы пара. Играла тихая музыка и происходила какая-то возня. Лине показалось, что в клубах пара настоящая толпа. Толи танцуют, толи во что-то играют. Слышался смех, стоны, возгласы.

Античный герой опустил девушку на мягкую шкуру и, поцеловав её в губы, принялся раздевать. Где-то глубоко внутри Лина понимала, что должна испытать смущение, но захмелевшая, она будто сказала себе, что ничего плохого в этом нет. К тому же, внутри шатра было достаточно жарко, а те немногие, кого можно было разглядеть в густых клубах пара, были обнажены. А значит, это в порядке вещей.

Лина чувствовала нежные прикосновения своего спутника, горячие поцелуи. Чувствовала весь вес его тела на себе, чувствовала его в себе.

Пребывая в полудрёме, одурманенная выпитым, она будто проваливалась на короткие мгновения в сон, закрывая глаза и наслаждаясь этими новыми ощущениями. Кто-то подносил ей очередной кубок или кружку, девушка вновь выпивала и таяла от наслаждения, от прикосновения сильных рук. Ей казалось, что её ласкают не две, а с десяток рук. Её тело целуют не одни, а десятки горячих губ.

Иногда она открывала глаза и сквозь пелену дурмана видела лица тех, кто ласкал её горячее тело. Молодые и старые, красивые и не очень, люди и те, кто вовсе не походил на людей. И всех их она ощущала рядом с собой, на себе, в себе.

Лина потеряла счёт времени. Она просто отдалась медленному течению этой реки, которая несла её в неизвестность.

Кто-то резко схватил её и потащил. Будто вырвав из объятий другого и нахально прижав к себе.

— Очередной любовник. — томно подумала Лина. Сейчас и он примется целовать её и ласкать, потом окажется в ней, и они сольются в единый организм, синхронизируют биение своих сердец и дыхание, как это уже было с несколькими, а возможно с несколькими десятками других.

Девушка приоткрыла глаза, чтоб увидать очередное лицо и сразу не смогла понять, пугает её увиденное или радует. К себе, крепко обхватив одной рукой, её прижимал Домн. Во второй руке он держал толстую зелёную свечу, которая горела нарушающим все законы физики пламенем.

Лина смеялась и пыталась обнимать и целовать Домна, но тот тихо вывел её из шатра и осторожно повёл по поляне, стараясь не уронить свечу и не столкнуться с теми, кто во хмели блуждал от одного кувшина к другому.

Покинуть поляну удалось без происшествий. Как только свет костров скрылся за густым кустарником чащи, Домн загасил свечу и сняв куртку, закутал в неё Лину. Девушке это показалось чем-то смешным и одновременно благородным. Вот она, перед ним, совершенно обнажённая и беззащитная, готовая на всё. Кроме того, начисто отсутствуют любые системы соблюдения личного пространства. Всё что ему нужно, это просто уложить её на землю и сделать то, чего желает любой здоровый мужчина. Но нет, он просто закутал её в свою куртку и ведёт куда-то в темноту ночи, освещая путь небольшим фонарём.

Где-то в голове Лины мелькнула мысль, что не так она и прекрасна, раз такой как Домн её не желает. И эта мысль была весьма обидна.

Оттолкнув от себя парня, Лина сделала шаг назад и распахнув куртку, приподняв одну бровь, потому как ей показалось это внушительным аргументом, громко рявкнула. — Тебе тут вообще ничего не нравится?

Толи воздух оказался вокруг чрезмерно прохладным, толи выпитое наконец начало действовать в полной мере, а может и вовсе, рявкнув, Лина перенапряглась, но она почувствовала себя плохо.

Ноги подкосились, в голове зазвенело и весь лес будто закружился. Девушка присела на корточки и закрыла глаза, но вращение леса вокруг неё только ускорилось. Всё выпитое и съеденное этой ночью будто взбунтовалось. Лина почувствовала, как её желудок сжался в невообразимом спазме, а после всё его содержимое вырвалось наружу, обернувшись настоящим мучением.

Отдышавшись и откашлявшись, Лина рухнула на землю. В голове немного прояснилось и первыми её ясными мыслями было то, что она совершенно обнажённая, скорее всего, в очень отвратительной позе, рядом с лужей собственной рвоты валяется на земле перед парнем низшей касты. Это непростительный позор, который ей не пережить.

Утро выдалось тяжёлом. Хотя, когда Лина взглянула в окно, то поняла, что над лесом вовсе не рассвет, а уже далеко за полдень.

Откину одеяло, девушка чуть не вскрикнула. Она по-прежнему была совершенно голой. Кто-то вымыл её, обработал полученные в лесу ссадины и уложил спать. Рядом, на стуле, было приготовлено платье, которое Лина и поспешила надеть дрожащими руками, вовсе отказывающимися слушаться.

Очень сильно хотелось пить, ещё больше хотелось есть. Вместе с этим от одной мысли про еду ужасно мутило. Лина потянулась к крынке на столе и на счастье та была полна. Пригубив, девушка сделала несколько больших глотков и поморщилась. В крынке было то, что местные называли рассолом. Жидкость, в которой хранятся, так называемые, квашенные овощи. Противная на вкус, солёная, но имеющая некую чудодейственную силу, возвращающую к жизни.

Утолив жажду Лина рухнула на кровать и постаралась не двигаться. Даже самое маленькое, самое незначительное движение отдавалось болью во всём теле и громогласным колокольным звоном в ушах.

Вскоре вернулся Домн, и Лине стало по-настоящему стыдно. Парень достал из сумки и разложил на столе яблоки, а потом из той же сумки вытащил крынку. Сняв крышку, он протянул её девушке.

— Пей. Поможет.

В крынке было молоко. Тёплое, жирное и просто отвратительное на вкус. Столь отвратительное, что Лине захотелось плеваться. Но Домн прижал крынку к её губам и наклонив своей рукой, просто заставил выпить. С каждым глотком девушка ждала, что эта отвратительная, неестественная для человеческого пищеварения жидкость животного происхождения просто полезет наружу. Но, каждый последующий глоток был легче предыдущего. К тому моменту, как крынка опустела, Лина даже почувствовала некоторый прилив сил.

— Полегчало? Молоко слобня чудеса творит, возвращая к жизни того, кто перепил. — засмеялся Домн.

— Молоко слобня? — скривилась девушка. — Это той твари, что непонятно каким путём эволюции решила идти и раз сто заблудилась. Фу. — Лину передёрнуло.

— Ничего не фу. У слобней молоко целебное. И, между прочим, дорогое. Мне теперь два мешка руды намыть надо, чтоб расплатиться. Да и мешок сверху в замен тому, что я уплатил за…. Как чувствуешь себя. Голова не болит?

— Вроде не болит уже. — Лина непроизвольно коснулась виска. — Уплатил за что?

— Чего?

— Мешок руды. За что уплатил?

— А, за свечку зелёную, что людей от силы гнилой скрывает. Вот ведь забавно, баба та, из ихних, Ясыня кажется. Так запросто мне свечу эту продала и указала, где тебя искать. Так бы я, наверное, не вывел бы тебя, да и сам бы, если не едой на празднике, то участником его бы точно стал. Эти любого заманят.

— Заманят? — глаза Лины забегали по комнате. В мыслях она вернулась к тому моменту, как заблудилась в лесу, как вышла на поляну. Вспомнила, как веселилась, ела и пила с Ясыней, а потом… Потом был шатёр.

— Ты чего? — испуганные глаза Лины встревожили парня.

— Так я. Так меня. — залепетала Лина. — Они меня изнасиловали. — губы девушки задрожали и по щекам хлынули крупные слёзы. Ей хотелось сжаться в комочек и одновременно найти безопасное место. Испуганная она кинулась к Домну и прижавшись к его груди зарыдала.

— Тихо, тихо. — прошептал Домн и погладил девушку по спине. — Не так всё было. Насильничают, это когда против воли. А сила гнилая, хоть и чужда людям, да одно ей честь даёт. Против воли соблазнять человека не станет. Да и, посмотри, никакого вреда тебе не причинили, не поранили. Ну, потетерилась ты славно, да кто осуждать будет. Вон, когда народ ночь костров празднует, там и не такие дела творятся.

Лина старалась успокоиться. В том, что произошло, ничего страшного она вроде и не видела. Высшим кастам право дано участвовать в праздничных сексуальных оргиях, что позволяет не просто испытать нечто новое, но и разгрузиться психологически. Но, там существуют определённые рамки. Например, участвуют строго высшие касты определённого ранга. Каждый из участников предварительно проходит полное обследование своего здоровья. При малейших отклонениях, доступ к такому празднику тела закрыт. А тут творилось нечто ужасное. Она стала участницей ужасного мероприятия, переспав, по меньшей мере, с десятком неизвестных ей мутантов, которые могут быть носителями ужасных заболеваний. А вдруг среди них были и мертвецы?

Страх и смятение сменились настоящим ужасом. Лина посмотрела в глаза Домну и тихо прошептала. — Мне срочно нужен доктор.

— Что? Врачевателя тебе надо? У тебя что-то болит? — переспросил Домн.

— Мне нужен доктор! Срочно! — закричала Лина. — Немедленно! Срочно! Доктор!

— Тихо, тихо. Успокойся. Есть тут недалеко хутор, там бабка Фёкла живёт. В травах понимать, да и в целительных делах. Вообще, она пуповязница знатная. Мне когда-то на свет помогла явиться.

— Веди! — приказала Лина и дрожащими руками схватила Домна за ворот рубахи. — Мне нужно! Веди! — повторяла Лина на грани помешательства.