Бесплатный фрагмент - Лето в деревне — 5

Светлой памяти Игоря Колесникова, героя России.

Это приключение случилось через неделю, после нашего легендарного возвращения из тайной подземной лаборатории. Мама была ещё в Новосибирске, вокруг находилась куча охраны, журналисты, а в подземной лаборатории работали учёные со всей страны. Директор местного музея Глафира Афанасьевна Нагнибеда вручила нам грамоты за вклад в развитие краеведения и пригласила нас на экскурсию в местный музей. Глафира Афанасьевна летала на крыльях. Ещё бы! Такое грандиозное открытие! А ещё она получила сообщение, что лаборатория кузнеца Эдика станет новым музейным комплексом, в состав которого войдёт и местный краеведческий музей. Глафира Афанасьевна-же становится директором этого музейного комплекса, пожалуй, именно этот факт и расположил её к нам. Поскольку в эти дни развлечений было немного, мы с удовольствием согласились на экскурсию.

Ранним утром мы пришли в музей, который находился в обычном частном доме и отапливался с помощью печи и батарей. Глафира Афанасьевна уже ждала нас на покосившемся крылечке. Директору музея было много лет, она высокая и очень худая, как мумия. Глафира Афанасьевна всегда носила тёмные костюмы с длинной юбкой, а свои крашенные в чёрный цвет волосы собирала в строгую причёску, от чего её огромный нос, похожий на клюв вороны, становился ещё больше. А ещё она надевала маленькие круглые очки на цепочке и тогда напоминала строгую учительницу.

С важным видом Глафира Афанасьевна повела нас по небольшому музею. В первой комнате были собраны экспонаты из быта древних славян: прялка, сарафаны, ухват, лучины и множество совсем непонятных вещей. Во второй комнате были выставлены экспонаты Второй Мировой Войны. Здесь были повреждённые каски, гранаты, пулемёты, зелёный плащ, кирзовые сапоги, шлем лётчика, фотографии солдат и фронтовые письма. Здесь же была мемориальная доска с именами погибших жителей Колбасы, воевавших против нацистов.

В третьей комнате находились поделки из спичек: соборы, крепость, крестьянский двор и деревня Колбаса в миниатюре. А ещё здесь были поделки из жестяных банок, тонкие жестяные полосы сворачивали в кудряшки и получались красивые узоры. Под стеклом стояли узорчатые рамки для фотографий, миниатюрная мебель и миниатюрные дворцы. В четвёртой комнате находились предметы местной истории и информация по истории деревни Колбаса, а в пятой комнате были шутк 20 часов всех мастей и форм, но самые большие часы стояли в центре. Это были напольные часы-шкаф с тремя секциями, как трюмо с тремя зеркалами в коридоре у нас дома. Центр состоял из высоких часов ростом с Глафиру Афанасьевну, а два дополнения по бокам, были похожи на башни замка. Часы были созданы из красивого полированного дерева, с невероятными декоративными элементами.

Левая часть громадины находились под стеклом, над циферблатом шла надпись «Болин». Каждая цифра находилась напротив драгоценного камня, маятник в форме круга, был усыпан бриллиантами. Под циферблатом был красивый термометр и маленькие песочные часы с колокольчиком. Справа под стеклом находились ещё одни часы. Над циферблатом шла надпись «de Manila con amor». На циферблате были нарисованы пальмы, а маятник был из кокоса. Рядом находился барометр, который измерял давление в помещении. Центральные часы тоже имели название, над циферблатом шла красивая надпись курсивом, украшенная блестящими камешками, похожими на бриллианты — «Лалла-Рук». Корпус часов украшен золотом и драгоценными камнями. А маятник был в форме царской короны. Над циферблатом центральных часов находилась маленькая золотая дверца с узорами. Скорее всего, там находится кукушка.

Часы были огромными не только в высоту, но и в ширину, прямо огромный старинный шкаф с секциями. Я таких часов не видел никогда, правда, они не шли. Я достал бесполезный смартфон, который звонить не мог, но снимать видео способен. Мама забрала свой телефон с собой, потому, я одолжил папин телефон, чтобы снять интересные экспонаты. А часы-шкаф это самый интересный экспонат деревенского музея!

— Ребята, это особенные часы. Они добирались до России долгих 5 лет. Их изготовил в середины 90-х часовщик по имени Серафим Угорич, который эмигрировал на Филиппины. И-за революции в Маниле, этому часовщику пришлось бежать, никто не занет, как он смог вывезти эти часы. Но каким-то образом он смог доставить их в Японию. Однако там он сильно занемог, и вскоре умер, оставив завещание, чтобы часы отправились в Россию. Его дети долго судились, чтобы аннулировать завещание и часы ездили, то в США к старшему сыну, то в Англию к среднему сыну, то в Индию к младшему сыну. Но 5 лет спустя, суд постановил, что завещание подлинное и должно быть исполнено. Сыновья отказались доставлять часы в Россию, потому что отец ничего им не оставил, даже часы, которые он строил всю жизнь, подарил не им.

Тогда власти Японии просто загрузли часы в первый самолёт до России. Часы прилетели, но никто их не хотел брать. Хозяина нет, востребовать их некому. Они простояли на складе аэропорта 2 года. Затем часы сплавили Новосибирскому музею, где они прозябали в подвале ещё 3 года. Затем музеи решили поделиться частью экспонатов из хранилища с областными музеями. Так нам достались эти часы.

Мы пытались их отремонтировать, но за 17 лет никто так и не смог их починить. А меж тем, эти часы хранят тайну, — сказала Глафира Афанасьевна, понизив голос для пущего эффекта и не прогадала.

— Тайну? — переспросил Огнеслав, который моментально отреагировал на последнее предложение директрисы. Мы просто не могли пройти мимо тайны! Сказать по правде, мы почти засыпали на этой экскурсии, но слово «тайна» сразу же, нас пробудила. Будто это пароль некого секретного общества.

— Да, тайну, — улыбнулась директриса музея, заметив наше оживление. — При ремонте, часы осмотрели со всех сторон, и на задней стороне стенки была привинчена железная табличка с текстом: «Сии часы хранят тайну. Когда Смута пройдёт, когда к России вернётся былая слава, вернутся и её сокровища. Чтобы узнать тайну моих часов, нужно быть Русским и иметь чистое сердце! Разгадай головоломку этой таблички и иди дальше.»

— И что под табличкой нашли?

— Ничего, — ответила Глафира Афанасьевна. — Табличку снять не удалось, она неотъемлемая часть часов. Её можно только сломать. А это ценный экспонат и ломать его я никому не позволю.

— Хм, а можно нам самим посмотреть на эту табличку? — спросил Огнеслав.

— Обойдите часы и посмотрите, — разрешила директриса музея, сделав характерный жест рукой.

Мы обошли и столпились возле маленькой таблички. Давид громко прочёл надпись: «Сии часы хранят тайну. Когда Смута пройдёт, когда к России вернётся былая слава, вернутся и её сокровища. Чтобы узнать тайну моих часов, нужно быть Русским и иметь чистое сердце! Разгадай головоломку этой таблички и иди дальше.»

— А почему слово «Русским» написано с большой буквы? — спросил задумчиво Варяг.

— Видимо, это часть головоломки, — сказал Рокки.

— Хм, Глафира Афанасьевна, а никто не пытался починить эти часы по-русски? — спросил вдруг Танк.

— По-русски? — удивилась директриса музея. — Это как?

— А вот так! — воскликнул Танк и со всей силы ударил кулаком по пластине.

Глафира Афанасьевна аж позеленела от злости, но не успела она высказать своё мнение о нас, как вдруг раздалось: «Ку-ку, Ку-ку», часы зажжужали, что-то внутри стучало, стрекотало и звенело.

Услышав кукушку, мы выбежали к лицевой стороне часов и увидели, как открылась маленькая золотая дверца и оттуда медленно выехала фигурка человечка в очках и с часами. Я поднял руку с телефоном, даже не заметив этого. Затем раздался странный голос:

«Вы разгадали первую загадку. Чтобы начать поиск вам нужно открыть дополнительную панель. Решите эту загадку: „Езор к тятел ибулог“. И помните — время важная вещь.»

Наступила тишина, и мы с огромными глазами смотрели друг на друга.

— Кто-нибудь понял, что он сказал? — спросила Зина.

— А-а-а-а-а.

— Ну…

— Он что-то глупое сказал — ответил Танк. — Я не только ничего понял, но и не запомнил. Как мы сможем разгадать загадку? Вряд ли мне дадут второй раз «отремонтировать» эти часы.

— Уж, будьте в этом уверены, молодой человек, — сказала строго Глафира Афанасьевна. — Вам повезло, что от ваших действий ничего не сломалось.

— Это и не понадобится, Глафира Афанасьевна, — сказал Огнеслав по прозвищу Варяг. — Не думаю, что кукушка повторит загадку.

— Ребята, не хочу вас расстраивать, но кажется у нас ещё одна проблема, — сказал Рокки. — Пойдёмте со мной.

Мы вернулись к часам с лицевой стороны, и увидели, что секундная стрелка на всех часах начла свой ход.

— Кажется, у нас ограниченное время на поиск разгадки, — сказал Варяг.

— Как мы её разгадывать будем, если слов не помним? — раздражённо спросила Зина.

И тут до меня дошло!

— Ребята, в этом я могу вам помочь, — сказал я, не скрывая гордости. — Я снимал почти всю экскурсию, кстати, камера работает до сих пор. Думаю, что слова «кукушки-часовщика» записались на видео.

— Так давай проверим! — воскликнул Зорро.

Я нажал на стоп, и выбрал просмотр записи. К моей радости, всё записалось, правда я забыл про камеру, и она моталась в разные стороны, как и мои руки, но на качество звука это никак не повлияло.

Мы ясно услышали кукование, и затем слова: «Вы разгадали первую загадку. Чтобы начать поиск вам нужно открыть дополнительную панель. Решите эту загадку: „Езор к тятел ибулог“. И помните — время важная вещь.»

— Вот почему пошли часы! — воскликнул Рокки. — Время — важная вещь! Если мы не успеем отгадать загадку. Второго шанса точно не будет.

— А если человек не отгадал? Наверняка, другой человек может попробовать, но как услышат загадку, если она работает один раз? Уверен, что часовщик предусмотрел это, — сказал Зорро.

— Но Глафира Афанасьевна не даст ещё раз стукнуть её драгоценные часы! — сказала Зинка. — Поэтому лучше нам успеть вовремя!

— Ну и как нам разгадать эту галиматью? — спросил Танк.

— В библиотеке, — ответил Варяг.

— Ну, нет! — заныл Танк. — Я летом ни ногой туда. Давай ты без нас туда пойдёшь, а? Мы там только мешаться тебе будем!

— Танк, у нас время ограничено! — сказал я. — Нам нельзя разделяться. Нужно помочь Славке! Одна голова хорошо, шесть лучше!

Поняв, что все согласны, Танк тяжело вздохнул, и мы отправились в деревенскую библиотеку. Некоторые из нас, кстати, впервые переступят её порог. Точнее, из нас шестерых, лишь Варяг её посещал. Раньше нам удавалось избежать посещения библиотеки, и лишь Варяг был верен ей. Но сейчас нас вынудили обстоятельства и мы со страхом вошли в небольшой дом, где стояла удушающая тишина, лишь изредка раздавался шёпот, как у постели больного. Деревенская библиотека находилась в обычном частном доме, а в комнатах стоял лабиринт стеллажей с книгами. Книг было так много, что они стояли стопками в проходах, лежали на подоконниках и на верху высоких стеллажей. В одной комнате, стеллажи стояли лишь по периметру стен, а в середине находились несколько советских полированных столов. На дверном косяке была скотчем приклеена бумажка с надписью «Читальный зал».

Мы набрали книг, для поиска разгадки. Варяг обложился учебниками русского языка и сборникам литературных игр. А мы вязли книги по часам, истории. Я взял книгу по кодам и дешифровке. С этой кипой книг мы отправились в читальный зал, где уже сидел один человек. Это был Марсель Лаврентьевич Грамблер, местный богач и чудак. Он всегда носил мятый деловой костюм бежевого цвета, ковбойскую шляпу и сапоги, хотя сам даже на лошади сидеть не умел.

Он разбогател, работая старателем на золотых рудниках. А когда ушёл на пенсию, вернулся жить в родную деревню. О его несметных богатствах всегда ходили слухи, однако в это трудно было поверить, глядя на него. Он всегда ходил в одном и том же костюме, у него не было машины, он ездил на велосипеде.

Единственная шикарная вещь это особняк, который он построил по своему эскизу. Особняк был очень красивым и современным: мармор и облицовочный камень бежевого цвета придавали зданию лёгкость. Два этажа, балконы с ажурными коваными заграждениями, красивый парадный вход в виде арки, а сами двери имели красивую стеклянную вставку с узорами. Мраморные ступени и перила, красивый газон и ландшафтный дизайн. Особняк был просто конфеткой среди обычный частных домов Колбасы. Однако его хозяина не очень любили, потому что он был богатым и странным. Не тратил деньги направо и налево, вёл здоровый образ жизни и даже работников не нанимал. Порой его видели в деревне, когда он шёл и сам с собой разговаривал, и близко он ни с кем не дружил. Однако же, его уважали, хоть и считали чудаком.

— Здравствуйте, Марсель Лаврентьевич, — поздоровался я вежливо.

Он кивнул в ответ и сказал:

— Рад вас видеть в библиотеке. Наслышан я о вашей компании. Весьма перспективные вы ребята. Неужели вас сюда новая тайна привела?

— Верно, — ответил я.

— Что за тайна не расскажите?

— Мы ещё не занем, но дело касается старинный часов в музее, — ответил я искренне, но ребята на меня зашикали со всех сторон.

— Ладно-ладно, — сказал миролюбиво старик. — Никому не скажу об этом.

Мы стали читать, но краем глаза я заметил, что Марсель Лаврентьевич кидает на нас украдкие взгляды и что-то записывает. У меня возникло неприятное чувство, но вскоре он стал собирать свои вещи и подошёл ко мне.

— Август, хочу устроить я одно приключение. Интересное приключение. Ты не мог бы спрятать и сохранить для меня вот этот большой конверт? Когда всё будет готово, я тебе сообщу.

— Просто сохранить?

— Да. Мне придётся уехать на какое-то время, и я не доверяю местным. А здесь очень важные документы.

— Хорошо, я спрячу ваши бумаги до вашего приезда, — ответил я.

— Спасибо, Август. Но ты, пожалуйста, помни, что это очень важные бумаги.

— Конечно, Марсель Лаврентьевич, я никому не позволю ими завладеть.

Тут его взгляд скользнул по фарзе из часов, которую я записал на бумагу, и пытался расшифровать с помощью методик, указанных в книге. Он улыбнулся и тихо прошептал:

— Я бы на твоём месте для дешифровки начал с конца.

— Дешифровки?

— Верно. Дешифровать, значит разгадать код или тайнопись.

— Что вы имели ввиду. когда сказали начать с конца?

— Догадайся, — ответил с улыбкой Марсель Лаврентьевич, и ушёл домой.

Я долго сидел над книгой, но слова старика не выходили из головы. Я смотрел на фразу и не понимал, с какого конца начать. Когда я начал сверлить взглядом последнее слово предложения, вдруг что-то произошло, и я понял что это слово «голуби». Тогда я прочитал следующее слово задом наперёд и о чудо, это оказалось слово «летят»!

Когда я прочёл всё предложение, закричал, как ужаленный. На меня сразу зашикала библиотекарша, Карина Романовна.

— Простите, — зашептал я. — Карина Романовна, здесь кроме нас никого нет. Так, зачем нам шептать?

— Так принято вести себя в библиотеках! — отрезала Карина Романовна и уткнулась в чтение старинного журнала под странным названием «Роман-газета».

Я позвал жестами ребят, выйти на улицу. Все, кроме Варяга, с удовольствием покинули душное и пыльное помещение.

— Что ты нашёл?

— Ну, не совсем я, — смущенно ответил я. — Мне помог Марсель Лаврентьевич. Но это не важно, главное, что я разгадал загадку!

— Разгадал? Как? — недоверчиво спросил Варяг.

— Марсель Лаврентьевич посоветовал мне начать с конца! Я сначала не понял. но потом!… Оказывается, предложение нужно читать задом наперёд. «Езор к тятел ибулог» означает «Голуби летят к розе»!

— И, правда! — восхитился Рокки. — Молодец, Гас!

— Ну, это всё же не моя заслуга.

— А что это за бумажный конверт в твоих руках? — спросила Зинка.

— В обмен на подсказку я обещал Марселю Лаврентьевичу сохранить его документы, пока он будет в поездке. Пошли в музей!

Мы гурьбой отправились в музей. Осмотрев часы со всех сторон, мы действительно нашли голубя и розу, но сдвинуть голубя не смогли. Тогда Зинка догадалась попросить у Глафиры Афанасьевны машинное масло, чтобы смазать детали. Хорошо, что оно у неё было. Но даже когда мы смазали голубя и смогли его сдвинуть с места, ничего не происходило. Мы отчётливо слышали странный щелчок и гудение, которое обрывалось громким суком, но больше ничего не происходило.

— Ох, ребята, — сказала Глафира Афанасьевна. — Вероятно, часы повреждены, и мы никогда не узнаем их тайну.

Мы расстроенные отправились на обед по домам. Я сначала зашёл в свою спальню и спрятал конверт Марселя Лаврентьевича под матрас, а потом отправился на кухню. Я сидел за обедом и не мог участвовать в разговорах. Папа сразу заметил это и спросил:

— Сын, что случилось? Ты сидишь, расстроенный… как экскурсия в музей?

— Экскурсия хорошая. Даже отличная. Мы нашли новую тайну. Хотим разгадать, что прячется в огромных часах. Загадку мы разгадали, но не смогли увидеть, что дальше. Часы, скорее всего сломаны.

— Я слышал о часах, которые отдали в наш музей, как ненужные. Разве там есть что-то интересное?

— Часы особенные, их создал часовщик, Серафим Угорич, кажется, и он написал на обратной стороне, что в них спрятана некая ценная вещь. Нужно разгадать загадки. Мы разгадали загадку №1, но ничего не произошло.

— А вы уверены, что всё сделали правильно?

— Конечно. «Кукушка» с голосом часовщика сказала, что нужно разгадать фразу «Езор к тятел ибулог». Мы разгадали загадку, эту фразу нужно читать с конца в начало и каждое слово тоже нужно читать с конца. Получилось: «Голуби летят к розе».

— Вроде бы всё понятно…

— Мы нашли узор розы и двух голубей, и даже смогли сдвинуть их. Там есть скрытые пазы для этого. Мы смогли подвинуть голубей к розе. Часы начинают стучать, а зетм словно, что-то ударяется о корпус, появляются странные щелчки и всё прекращается.

— Похоже, и прада сломаны, — сказал отец. — Но ты не поверишь, как тебе повезло с семьёй, Август.

— То есть? — не понял я.

— Твоя бабушка, дочь знаменитого петербуржского часовщика, который является дальним потомоком знаменитой семьи часовщиков по фамилии Буре.

— Бабушка, ты умеешь чинить часы? — удивился я.

— Ну, приходилось… давно, — ответила она с улыбкой. — У моего отца было три сына, и я самый младший ребёнок и единственная дочь.

Мы все учились у отца. Я училась тайно. Я во всём помогала отцу и иногда его заменяла, когда он тяжело болел. Но… В те времена было не принято передавать такое ремесло женщине. Отец сделал своими учениками сыновей, которые не выдержали времени и бросили часовое дело сразу после смерти отца. Меня же отец отправил учиться на повара. Я тайно подала документы в техническое училище на техника-механика сельхозмашин. Меня взяли, и я уехала сюда по распределению после окончания обучения. Я никогда больше не возвращалась домой и никогда больше не ремонтировала часы. От ремонта грубых машин, мои руки тоже загрубели. Не уверена, что смогу работать с мелкими деталями.

— Бабушка, но часы огромные, может там и детали не слишком мелкие.

— Ох, внучек, даже в самых больших часах присутствуют очень мелкие детали.

— Бабушка, но ты посмотри их! Я буду помогать, если что… Это очень важно. И время на разгадку истекает сегодня…

— Хорошо, мы пообедаем, а потом пойдём в музей. Гляну я на эти чудо-часы.

Я нетерпеливо ёрзала на стуле, а бабушка будто назло кушала очень медленно, тщательно прожёвывая каждый кусочек гуляша. Я же проглотил обед и не заметил. Бабушка, видя моё нетерпение, неодобрительно качала головой. Тяжело вздохнув, она отодвинула пустую тарелку и сказала:

— Судя по весму, чая ты мне не дашь выпить. Пошли, егоза, глянем на твои часы.

Бабушка дотсла маленький корчисневый саквояж и мы оптраивлиьс в музей. Когда мы вошли, Глафира Афанасьевна посмотрела на нас с удивлением.

— Ну, где ваши часы? — спросила бабушка, оглядываясь по сторонам.

— Что это значит? — спросила строго директриса музея. — Зачем вам часы?

— Чтобы их починить… — сказал я.

— Я не позволю вам лазить в бесценных часах! Вы их сломаете совсем!

— Больше, чем они уже сломаны? — спросила моя бабушка ехидно, чего я от неё никак не ожидал. — Сейчас их ценность равна нулю.

— Позвольте вам сообщить, что в часах хранится редкая вещь…

— Какая? — перебила бабушка.

— То есть? — опешила Глафира Афанасьевна.

— Какая вещь?

— Редкая… — с кислой миной выпалила директриса.

— Пока часы сломаны, это просто слова. Новосибирск никогда бы не отдал сюда ничего ценного. И если часы не отремонтировать, они так и останутся просто старым хламом с говорящей кукушкой.

— И как ты сможешь их отремонтировать? — возмутилась Глафира Афанасьевна.

— Заглянем им внутрь.

— Будто ты что-то понимаешь в часах…

— Вообще-то, бабушка дочь петербуржского часовщика, — промямлил я. — Из-за того, что она женщина, ей не дали унаследовать семейную мастерскую….

— Дочь часовщика? — засмеялась Глафира Афанасьевна. — И что это даёт?

— У тебя 5 минут, Глафирка, — сказала строго бабушка. — Или я чиню часы и иду домой, а ты потчуешь на лаврах, от нового открытия, или я ухожу домой, а ты останешься неизвестной Глашкой из деревни Колбаса, которая чахнет над своим хламом, как Кощей над златом!

Глафира вся побледнела, губы превратились в тонкую полосочку, и она стала очень похожа на ворону. Её глаза сощурились, но было видно, что она думает. В итоге желание славы пересилило её обиду на бабушку, и она сказала:

— Август занет, где часы. Он тебя проводит.

После чего она ушла чистить коллекцию монет, а мы отправились в самый дальний зал к огромным часам. Я показал голубей и розу, а также продемонстрировал сбой работы при движении фигурок.

— Судя по всему, сломан некий спусковой механизм. Так, давай поищем панель в этой части этого гиганта. Обычно, такие часы создавались из блоков, в котором размещались механизмы, отвечающие за ближайший участок часов. Здесь много элементов, значит должна быть панель, которую легко открыть для ремонта.

— Бабушка. Там только одна панель, которую можно открыть…

— Это потому что вы не заметили потайные панели. Их делают для красоты предмета, незаметными. Вот она, видишь винтики в тон дереву?

И бабушка указала на четыре винтика, которые едва различимы на поверхности боковины часов. Она открыла их настолько быстро, что я даже не заметил. Бабушка аккуратно вытащила панель из паза и нам открылась куча винтиков, шестерёнок и каких-то совершенно фантастических деталей. Бабушка сразу показала сломанную шестерёнку. Она измерила её миллиметром, затем каким предметом измерила толщину шестеренки и открыла свой саквояж с инструментами. Где лежали мелкие различные детальки к часам. Она достала шестерёнку очень похожую на сломанную. Измерила её, а затем взяла наждачную бумагу и стала тереть шестерёнку об неё. Минут через 5 она снова измерила её толщину и осталась довольна. Бабушка тихо запела песенку про какого-то капитана и медленно вынимала сломанную деталь. Она делала это настолько медленно, что складывалось впечатление, будто она работает под водой. Также медленно она вставила новую шестерёнку в механизм, всё закрепила, поставила потайную панель назад и улыбнулась внуку:

— Ну, вот и всё. Ваши часы теперь сработают.

— Ну, всё Рита, — раздался недовольный голос директрисы музея. — Покопалась в часах и хватит. Возвращай всё как…

Глафира Афанасьевна замолчала не договорив. Она стояла с открытым ртом, видя наши дольные лица. Я взял телефон, включил камеру и вновь пододвинул голубя к розе. В этот раз всё сработало. Золотая дверца открылась, выехал часовщик и раздался вновь невидимый голос: «Что ж, в этот раз ты был на высоте, но тебе предстоит ещё длинный путь. Загадки в ногу со временем нужно разгадать. Следующая загадка за таинственным окном». Едва голос перестал говорить, открылось окошечко в центральной части задней панели. За этим окошечком оказался широкий, выпуклый мигающий экран синего цвета. На нём мигал курсор, а под экраном была маленькая клавиатура. Курсор вдруг побежал вперёд, оставляя после себя белые буквы. Это была следующая загадка.