Бесплатный фрагмент - Легенды об оружии бессмертных

© Илья Шенкер, портрет Михаила Мазеля, 2005

От автора

…Всем кого люблю

Вместо предисловия

Всё описанное в этой поэме — быль.

Её действие охватывает 1941—43, 1955 и 1970-е годы. Действие в главах поэмы происходит не хронологически. Главные герои: великий композитор и великий дирижер.

Ещё двое героев — великий пианист и дирижёр, награждённый боевым орденом за исполнение симфонии упомянутого композитора.

И, конечно же, главная тема поэмы — Великое Противостояние, в котором принимала участие великая музыка — оружие бессмертных.

Осень 2014-го года

Легенды об оружии бессмертных

Поэма

I. Раздвигая пределы

Самолёт приземлился в Нью-Йорке.

                                                        Обычное дело.

Пассажир сел в такси

                         и поехал на нём в Ривердейл.

Через трафик и дождь,

                                   раздвигая эпохи пределы.

Это после мы скажем,

                                        «отметив» её передел.

Вереница огней колыхалась, как море,

                                                                        и город

нависал над дорогой

                                       и таял в дожде за спиной

ожиданием встречи,

                           волненьем про гордость и горе

и о том, что никто не находит

                                                      дороги иной.

А дорога петляла

                       неспешною красной гирляндой

и внезапно рассыпалась

                                      с тихим шуршанием шин

за воротами сада.

             Дом встретил симфонией ладной —

птиц.

       Пахнуло Гудзоном и хвоей.

                                                    Спешите?

                                                                 Спешим!

— Проходите, Маэстро!

                                   С приездом.

                                            Маэстро Вас примет!..

Во и он.

            Невысокий.

                               Старик,

                                      но лицом — молодой.

Жизнь в усталых глазах.

                                Что нашёл

                                            пилигрим в пилигриме?

Непохоже,

                    что сад в этом доме

                                                        порос лебедой.

(Посетитель был в курсе:

                                         хозяин

                                                живёт, как отшельник.

Скоро год…)

                       Он хотел поклониться

                                                                 и

                                                                  сразу уйти,

но по просьбе… остался.

                                       Так много

                                                    на свете расщелин.

Так редки остановки

                    на нашем тернистом пути.

II. Лёгкий след

Прилететь из соседней галактики

                                         слушать пластинку?

Для кого-то абсурд.

                                 Для другого —

                                                       подарок небес.

Соткан звук и намотан на память

                                                живой паутинкой.

И зудит паутинка на душах,

                                      как вечный порез.

В полумраке,

  подсвеченном тусклым мерцаньем

                                                                  камина,

проживая до дна

                 свою долгую трудную жизнь,

он опять дирижировал… звуком,

                                          но было не мнимым

ощущенье от горькой,

                                     но светлой

                                                 и чёткой межи.

Он на время исчез.

           Он стоял, как всегда, пред оркестром,

сидя в кресле, он им управлял

                              через …дцать долгих лет.

И он слёз не стеснялся —

                                   навеки великий

                                                          Маэстро,

и слеза оставляла

                            у всех

                                     на щеках

                                               лёгкий след.

Как они говорили?

                               Непросто,

                                         двойным переводом.

Как?..

    О музыке той, что звучала.

                                      О дальней стране,

из которой и гость и создатель симфонии

                                                                          родом.

О Победе…

           Смотрели журналы.

                                                            Начало турне.

Гость,

       дослушав,

                    уехал навстречу «открытью эпохи».

Фотография с дарственной надписью…

                                                        Громкий успех.

А хозяин остался…

                 Умерьте, пожалуйста, вздохи.

Он прошёл долгий путь.

                    Он достоин расставленных вех.

III. Служить, как дышать

Он не молод,

                   да что там он — стар:

                                              ему семьдесят пять.

Он уже потерял три страны

                                      и любимый La Scala.

Пусть на радио…

                 Новый оркестр, что новая пядь.

Миллионы сердец его палочка

                                                разом ласкала.

Да, он — стар,

                       но не сломлен

                                 и может продолжить борьбу.

Он — в Нью-Йорке,

             но каждою нотой он против фашизма.

Седины не добавить

                    и складок не видно на лбу.

Не сломать его духа

                     и не переполнить трагизмом.

Страха нет.

         Только боль и желанье

                              служить, как дышать.

Никогда не уронит он чести —

                                 сын гарибальдийца.

Он читает газеты и рвётся

                                    страдая душа.

Согласитесь: не каждый

                  страданием сможет гордиться.

Да. Он знает теперь,

            чем внесёт в этой битве свой вклад.

Он запишет её…

                      Он достанет её партитуру.

Слава Б-гу, за право её исполнять

                                      не устроили гвалт,

посчитали за честь для него

                                 без единого тура.

Его палочка часто звучала сквозь тучи войны,

вдохновляла борцов,

                   собирала для них сотни тысяч.

Слава Б-гу,

    он не был раздавлен стандартом двойным:

итальянец в Америке…

                       Славу из камня не высечь.