Бесплатный фрагмент - Лабиринты памяти

В жизни каждого, хоть однажды были секреты, те самые сокровенные тайны, о которых не расскажешь кому попало, которые порой, приходится хранить всю жизнь в одиночку. Но как бы там ни было, все тайны терпеливо ждут одного дня, когда о них узнают, когда их смысл раскроет по воле судьбы какой-то счастливчик. Клятвы приносятся и разрушаются, то же случается и здесь: ни одну историю нельзя скрыть, спрятать от посторонних глаз навсегда. Зачастую это лишь вопрос времени, а его никогда не бывает мало, когда речь идёт об ожидании…

Сказать по правде, я уже и не помню, когда всё началось. С тех пор как мы переехали сюда, время перестало существовать для меня. Это место, в которое мы привезли наши чувства, надежды и благие намерения, обернулось настоящим адом, в котором я горю до сих пор.

Глава 1

Кристиан Голдман

Наши дни

Мы с Шерил давно мечтали о большом и просторном доме, в котором бы нам не докучали соседи и шум улиц. Подальше от суеты города. К тому же у нашей маленькой дочери подозревали астму, и свежий воздух пошёл бы ей на пользу. Но пока что никак не складывалось.

Моя жена работала в художественной студии, продавая картины, большинство из которых побывали не на одной выставке и имели хороший спрос. Я занимал должность журналиста в одной из крупных компаний, и имел, в общем-то, неплохой заработок. Но из-за семейных проблем отложить денег у нас не получалось. После смерти моей матери, следить за дочерью стало не кому. В детский сад её не брали из-за постоянных приступов болезни, и нам приходилось нанимать няню, которая проводила с ней почти весь день. Меня удручало это обстоятельство, что наша дочь воспитывается не нами, а совершенно посторонним человеком. Любые попытки намекнуть Шерил о работе на дому заканчивались ссорами. И я понимал её. С одной стороны она могла бы уделять Эйприл больше времени, а с другой- её доход резко уменьшится в несколько раз. Тем самым откладывая шансы воплотить нашу мечту всё дальше.

После очередного такого разговора, спустя несколько дней, Шерил принесла свежий номер газеты, и присев напротив меня за столом произнесла:

— Сегодня я увидела объявление о продаже дома, цена которого нас может заинтересовать.

Меня действительно заинтриговало её заявление.

— Я могу взглянуть?

Она протянула мне сложенную пополам газету:

— Вот этот. Его выставили на продажу всего неделю назад. Если мы поторопимся, то сможем переехать уже очень скоро.

Я внимательно перечитал текст объявления и теперь рассматривал чёрно-белую фотографию достаточно старого, но всё же красивого и ухоженного здания.

— Думаю, это скорее поместье, а не обычный дом как они пишут. Что ж, это отличный вариант. Не каждый день может случиться такой шанс. Цена на него достаточно низкая, в чём подвох?

Шерил улыбнулась:

— Мы можем договориться о встрече с хозяевами и узнать у них всё лично. А за одно и посмотрим дом.

Мне нравился ход её мыслей. Поэтому я не стал откладывать, и твёрдо решил завтра же заняться этим вопросом.

*****

Девушка приехала точно к назначенному времени, что не могло не радовать. Это была весьма милая особа, лет двадцати пяти, с прекрасными голубыми глазами и длинными чёрными волосами. Она встретила нас приветливой улыбкой, и протянула руку в знак приветствия.

— Добрый день. Меня зовут Меган. Мистер Аттвуд поручил мне заниматься продажей дома, который, по сути, является старинной усадьбой, как вы, думаю, уже заметили.

— Здравствуйте. Нам очень приятно. Я Кристиан, а это моя жена Шерил.

— Рада знакомству. Должна признать, у вас очень красивая жена, — улыбнулась Меган, и указала рукой в сторону дома. — Пройдёмте?

Шерил с улыбкой посмотрела на меня.

— Благодарю вас. Конечно.

Фасад здания выглядел немного обветшалым, но в целом не требовал большого ремонта. Я добавил про себя ещё один плюс. Большие деревянные окна пустыми глазницами смотрели на нас. Перед домом находился старый фонтан.

— Скажите, а он работает? — поинтересовалась Шерил, которая до этого времени молча стояла в стороне, наблюдая за происходящим.

— Думаю да. Только стоит его хорошенько вычистить и проверить трубы, — ответила Меган после недолгой паузы, осматривая фонтан.

— Отлично! Думаю, Кристиан сможет разобраться с этим.

— Не торопись, любимая. Мы ещё ничего не видели.

— Мне уже всё нравится! — приложив ладони к губам, ответила она.

Я не смог сдержать улыбку. Шерил была счастлива как ребёнок, и мне не хотелось препятствовать её восторгу.

— Справа от поместья находится сарайчик для инструментов, левее — гараж для вашей машины. За ним начинаются сады и искусственное озеро, — продолжала Меган, стараясь не упустить выгодного для неё момента. — Здесь же на территории есть полуразрушенный фамильный склеп.

Глаза Шерил распахнулись от удивления. Но, не давая ей, опомнится, девушка заговорила:

— Не пугайтесь. Этому зданию уже много лет, и хозяева менялись не один раз. Скорее всего, от этого склепа осталось лишь название. Прах уже давно вывезли родственники, которые покинули эти места.

— Это так… непривычно для меня. Что-то вроде домашнего кладбища…

— Формально так и есть. Но только не на деле. Не беспокойтесь об этом.

Шерил осматривалась вокруг, и в её глазах читался восторг.

— А почему хозяин продаёт это поместье? Оно же великолепно…

На минуту нависла тишина, и я заметил, что Меган этот вопрос заставил понервничать до того, как она ответила.

— Мистеру Аттвуду срочно нужны деньги, и ничего не остается, как продать всё своё имущество. Кстати дом внутри полностью обставлен. Он не забирает из него никакую мебель. Если купите его — всё останется вам.

Не знаю, что именно насторожило меня в её словах, но это было странно. Даже если хозяину так срочно необходимо уехать, это вовсе не повод для того, чтобы бросать здесь все свои вещи…

— Мы можем осмотреть помещение изнутри? — спросил я, не скрывая нарастающее любопытство.

— Несомненно, — улыбнулась Меган, вынимая ключ от парадной двери из сумочки. — Следуйте за мной.

*****

Это был потрясающим дом. Он превзошёл все мои самые смелые надежды. Просторные комнаты, огромные окна с видом на сад-не могли оставить равнодушным. Мебель действительно была старой, но выглядела просто отлично. Резные дверцы шкафов, глубокие мягкие кресла и большой камин в гостиной. Если бы раньше мне сказали о том, что из обычной городской квартиры я смогу переехать в родовое поместье таких размеров, принадлежащее нескольким поколениям, я бы только посмеялся. Сейчас же мы были всего лишь в шаге от этой, казавшейся раньше несбыточной мечты.

Шерил была покорена, я видел это. Она не скрывала своих эмоций с самого начала, а теперь и вовсе то и дело расспрашивала Меган о тех или иных преимуществах и недостатках старых домов.

Не знаю почему, но эта девушка казалась мне какой-то закрытой и отчуждённой. Её поведение тревожило меня, но я не мог точно понять, с чем это связанно.

Вот она с улыбкой показывает Шерил гостиную и кабинет, но всё же, было что-то в её движениях и жестах, что вызывало у меня недоверие.

— Дорогой, посмотри какой огромный кабинет! — голос жены выдернул меня из мыслей. — Здесь я смогу сделать студию для своих работ.

Я, улыбнувшись, кивнул.

— Вы художница? — с интересом обратилась к ней Меган.

— Да, я работаю в студии реставрации.

— Это просто отлично, так как наверху есть большой пустующий зал. Думаю, вам он может сгодится для этих целей.

Я увидел лишь, как просияло лицо Шерил.

— Что скажешь милый? Это отличное место для жизни и работы. И Эйприл здесь понравится, я уверена.

Она была права, нашей дочери просто необходим свежий, чистый воздух, а здесь его было больше чем достаточно. К тому же территория, отведённая под сад и цветники, сразу же решала проблему с детскими площадками. Мне ничего не стоило выделить несколько дней на то, чтобы установить для Эйприл качели и соорудить песочницу. Игра стоила свеч, поэтому я осматривал помещение, подходя к этому с максимальной ответственностью. Потом делать шаг назад будет уже поздно. Я не нашёл ничего, к чему можно было бы придраться кроме одного: в доме не было электричества. Но Меган тут же заверила меня:

— Не беспокойтесь! Мистер Аттвуд об этом позаботится. На завтра он договорился о встрече с электриком, который устранит эту проблему. До конца недели в доме будет полноценное освещение. Сами понимаете, в зданиях таких старых построек ненадёжная проводка. Но это решаемо.

— Скажите, а как обстоят дела с трубами? Нам стоит ждать «сюрпризов»?

— Хозяин менял трубы во всём доме несколько лет назад, с ними проблем быть не должно. В любом случае вы всегда сами сможете это контролировать, коммуникации находятся внизу, в подвале. Там же котел, генератор подачи очищенного воздуха в комнаты и вентиляция.

Я хотел осмотреть всё по максимуму, чтобы примерно знать, на что рассчитывать после переезда в новое жилище. Поэтому Меган ещё не один час водила нас по комнатам и лестницам, показывая, где и что находится, а так же в каком состоянии. В конце нашей экскурсии, мы с Шерил остались довольны и договорились созвониться с девушкой в конце недели, чтобы окончательно уточнить все нюансы с документами и встретится с хозяином.

*****

Вечером после встречи с Меган, я помогал жене накрывать на стол.

— Чем же это так вкусно пахнет?

— А вот узнаешь, — загадочно улыбнувшись, Шерил потянулась за прихватом.

Я, обняв её сзади, заглянул в сковородку, в которой лежали тушёные куриные крылышки в соусе. Моё любимое блюдо.

— Вот чёрт! — выругавшись, она принялась перекладывать мясо на тарелку. — Надо же, пригорело!

Поцеловав Шерил в макушку, я произнёс:

— Не страшно. Ты всё равно самая лучшая хозяйка, которую только можно представить.

— У нормальных хозяек ужин не пригорает!

— Давай помогу что ли, ты ведь ничего мне не доверяешь на кухне! Как будто я совсем не смыслю в этих твоих женских секретах.

— А что, смыслишь? Тогда вот держи, аккуратнее только, горячее ведь. И доставай сметану из холодильника.

Я открыл дверцу в поисках нужных мне ингредиентов, а сам всё время то и дело наблюдал за Шерил. И всё-таки она прекрасна. Нашему браку не много ни мало пять лет, но за эти годы, казалось, я только и начал жить. До этого была лишь вечная гонка за деньгами, славой, должностями. Я не замечал, как быстро утратил интерес ко всему этому и дальше просто жил по инерции. Наверное, моя жизнь на тот момент была лишена всякого смысла, так как реализовать себя без моей любимой жены я так и не смог.

Мы познакомились с ней в редакции, когда я приходил за новым материалом. Она тогда попала на первые строки газеты как лучший реставратор года, и это не могло не заинтересовать меня. Я брал у неё интервью, а сам поневоле замечал, что почти не слушаю её рассказ, а рассматриваю эту девушку настолько увлечённо, будто бы пытаюсь навсегда запечатлеть в памяти её образ. Наверное, она заметила это, поскольку смутившись, опустила глаза, и лишь изредка посматривала на меня из-под, длинных, угольно-чёрных ресниц. В тот вечер я вызвался проводить её домой, потом мы ещё долго стояли на пороге, не в силах проститься. Но мне повезло, так как Шерил тоже отвечала взаимностью и поэтому легко согласилась сходить со мной в кино на следующий день. Назад, я казалось, не шёл, а летел на крыльях любви. Да, да, я влюбился как самый настоящий мальчишка! Никогда бы не подумал, что когда-то буду настолько ослеплён какой-то красавицей. Но Шерил была не только красива, а ещё умна, остроумна и главное — она понимала меня. Понимала так, как до этого не мог никто другой. Казалось, ещё с полуслова она улавливала все мои чувства, мысли, переживания. Это очень ценно для меня и по сей день. Да собственно с тех пор ничего не изменилось. Я по- прежнему до безумия люблю свою жену, которая подарила мне свою любовь, счастье, а ещё Эйприл. Она родилась через два года нашей совместной жизни. Помню тогда я сидел в редакции под гнётом своих мыслей и проблем, когда мне позвонила Шерил, и сказала, что у нас будет ребёнок. Я торопился как можно быстрее разделить с ней эту радость, и поэтому уже через полчаса был дома, с огромным букетом роз и шампанским.

Сейчас я вспоминал это, и чётко осознавал одну вещь — насколько ценным было для меня то, что я имею. Моя семья. Это был и тот надёжный тыл, и нежная ранимая часть меня. Грань между этими сторонами была очень хрупкой, и я боялся её разрушить. Боялся, проснувшись однажды понять, что потерял это всё, что остался один. Не могу сказать, что я боялся одиночества. Нет. Я боялся, что одиночество будет единственным, что останется мне от счастливых воспоминаний прошлого. Что я буду делить свою семью с памятью. Эта мысль была невыносимой для меня, поэтому я постарался как можно быстрее прогнать её прочь.

— Кристиан, всё хорошо? — Шерил удивлённо смотрела на меня. — Что с тобой? О чём задумался?

— Всё хорошо. Вот, искал сметану, как ты и просила.

Она лишь недоверчиво скользнула по мне взглядом:

— Последнее время ты какой-то грустный. У тебя проблемы на работе?

— Нет, просто не клеится многое из того, что я планирую. График очень уплотнился и я от него изрядно отстаю. У нас отчёт на следующей неделе, а у меня ещё ничего не готово.

Шерил села напротив, поставив блюдо на стол.

— Я могу помочь?

— Не стоит любимая. У тебя своих дел не мало. Кстати всё забываю спросить, как там полотно, которое привезли тебе пару недель назад? Оно серьёзно промокло. Что-то можно сделать?

— Только если наносить краску повторно, и то я не знаю… Постой ты это специально, чтобы отвлечь меня от разговора о твоих проблемах?

Я не мог сдержать улыбку, так мило она поддалась.

— Это правда, пустяки. До конца недели ещё куча времени, вот засяду сегодня, и всё напишу.

Она вложила мои руки в свои ладони.

— Ты же знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня. И кстати, в конце недели у нас встреча с мистером Аттвудом, ты не забыл?

Чёрт! А я ведь и вправду совсем забыл о запланированной сделке! Что ж, придётся сегодня не поспать, но хотя бы половину отчёта закончить.

— Конечно. А ты не пыталась ему дозвониться?

— Когда домой ехали с Эйприл, набирала несколько раз. У него выключен телефон. Мне это показалось странным как для человека, стремящегося быстрее продать дом.

Вот уже не один я заметил странности, но опять- таки постарался не придавать этому особого значения. Если бы я знал, как тогда ошибался!

*****

На кухню вошла дочка, держа в руках своего любимого плюшевого медвежонка.

— А вот и наша принцесса! — произнесла Шерил, обнимая её.

Я посадил Эйприл рядом с собой, и поставил тарелку.

— Приятного аппетита. Теперь, когда мы все в сборе давайте ужинать.

Мы наслаждались едой, как вдруг Эйприл неожиданно сказала:

— Сегодня на детской площадке мне снова не давали кататься на качелях, и не разрешили играть с ними.

— Кто не разрешил солнышко? — спросила Шерил, обменявшись со мной взглядом.

— Другие дети, которые старше. Они толкнули меня и я упала. А ещё оторвали ухо мишке. Луиза пришивала его обратно.

Луиза была няней Эйприл, и ходила на прогулки с ней, когда я или Шерил были заняты на работе.

Дочь и раньше рассказывала мне о подобном, но чтобы дело доходило до рукоприкладства… Это было слишком. Как отец я не мог спокойно реагировать на это и закрывать глаза на конфликт.

— Кто это сделал?

— Мальчик из соседнего дома. Он обзывал меня неудачницей и плаксой.

— Покажешь мне его завтра?

— Дорогой, они всего лишь дети, не нужно его трогать… — заговорила было Шерил, но я перебил её.

— Это уже не детские игры, когда дело доходит до оскорблений. Сегодня он толкнул её, а завтра что? Побьёт? Нет, я это так не оставлю.

И сколько бы жена не пробовала уговорить и переубедить меня, всё было напрасно. Я не мог позволить какому-то хулигану издеваться над моим ребёнком и унижать его. Поэтому на завтра я был готов поговорить с ним и выяснить причину такого поведения. Если нужно и родителей его найду, никуда не денется.

— Не переживай родная, скоро у тебя будет свой двор, большой и просторный. Папа позаботится о качелях и песочнице.

— Правда? — улыбнувшись, спросила меня Эйприл.

— Конечно, правда, ведь уже на следующей неделе мы переедем в наш новый, большой дом.

Шерил удивлённо посмотрела на меня:

— Кристиан, ты уверен?

— Да. Я так решил. Здесь не лучшее место для Эйприл, да и соседи слишком шумные. А там будем только мы втроём.

— Ура! А у меня там будет большая комната? — радостно воскликнула дочка.

— Обязательно. Мы ведь переезжаем в очень большой, старинный дом.

— Как дворец?

— Почти милая. Но комната принцессы будет в любом случае. Можешь поверить мне на слово.

Я видел, как радостно восприняла эту новость наша дочь. Да и сама Шерил мечтала об этом особняке с тех самых пор, как увидела его. Поэтому сомнений у меня не оставалось — я принял верное решение.

*****

Вопрос решился сам собой, а неделя пролетела абсолютно незаметно. Поэтому, когда настал день собирать и паковать наши вещи, это оказалось для нас самой настоящей неожиданностью.

— Дорогой, когда мы выставим квартиру на продажу? Нам ведь нужно в ближайшее время погасить долги, ты не забыл, надеюсь?

— Я займусь этим на днях. К тому же один мой знакомый, когда узнал о нашем отъезде, очень заинтересовался вопросом продажи. Думаю связаться с ним и узнать, не передумал ли он ещё. В таком случае мы получим свои деньги намного быстрее.

— Было бы замечательно. Поэтому позвони ему сегодня, как только мы приедем.

Я кивнул. Шерил права, чем быстрее мы решим это дело, тем больше шансов, что мы успеем выплатить кредит до того, как нам начислять проценты.

— Папа, а куда мы с Луизой можем сложить мои игрушки?

— Сейчас родная, я дам вам коробку.

Порывшись в груде картонных блоков, я нашёл то, что искал.

— Такая подойдёт?

Кивнув, Эйприл потащила её в комнату.

— Что там такое? — спросила меня Шерил, выглядывая из кухни.

— Дочь собирает свои сокровища.

Посмеявшись, мы принялись паковать дальше своё имущество, представляя, как привезём всё это в наш новый, огромный дом. Единственным огорчением во всей этой истории, стало заявление Луизы о том, что она не сможет поехать с нами, так как условия её найма не предполагали переезд. Но Шерил решила, что сможет уладить этот вопрос сама, поэтому, мы больше не возвращались к нему.

Сделка была назначена на обед, поэтому мы подоспели как раз вовремя. К нашему приезду не только Меган, но даже мистер Аттвуд собственной персоной, ждали нас у гаража особняка.

Он, увидев Шерил и Эйприл вдруг, странно изменился в лице и опустил глаза. Это в очередной раз удивило меня, ведь такое странное поведение владельца не могло не настораживать.

— Здравствуйте, меня зовут Джеймс Аттвуд. Я хозяин этого поместья. Пока что… — добавил он, и засмеялся своей же шутке.

— Добрый день, я Кристиан, это моя супруга Шерил, а это Эйприл — наша маленькая принцесса.

— Очень приятно познакомиться с вами. А сколько же лет вашей очаровательной дочери?

— В этом году будет четыре, — произнесла Шерил, с улыбкой приглаживая волосы на голове малышки.

Мистер Аттвуд снова стал темнее ночи, изобразив натянутую, мучительную улыбку. Это скорее можно было назвать жалким подобием нормальной улыбки человека. Теперь уже и Шерил заметила странности в его поведении, и с непониманием посмотрела на меня.

— Очаровательный ребёнок, — Джеймс тут же попытался разрядить обстановку. — Простите ради Бога, вы не станете возражать, если я переговорю с Меган? Мне нужно отлучиться всего на несколько минут. Я не заставлю вас долго ждать.

— Что-то не так? — спросила Шерил, удивлённо вскинув бровь. — Или может вы передумали продавать дом?

Вытерев взопревший от волнения лоб, он вдруг произнёс, кажется даже неожиданно для себя:

— Может и передумал. Поэтому мне нужно обсудить это сейчас.

Мы непонимающим взглядом смотрели, как удаляется от нас мистер Аттвуд. И, как переговариваясь с Меган, они то и дело бросают на нас красноречивые взгляды.

— Дорогой, что происходит? — Шерил повернулась ко мне, вопросительно взглянув в глаза.

— Сам не знаю, ерунда какая-то. Если он и дальше будет так себя вести, мы тут же соберёмся и уедем.

— Как? Ведь мы уже настроились на эту покупку, собрали вещи, в конце концов! Ты даже хотел связаться с тем человеком, по поводу нашей квартиры. И теперь получается, что всё это было зря? К тому же, мне так понравилось это место. Да и Эйприл ты обещал, что скоро у нас будет новый дом.

— Я всё помню милая, но…

— Кристиан, ты ведь не хуже меня знаешь о её здоровье. Мы не можем так рисковать…

Мне ничего не оставалось, кроме как сдаться. Она была права. Я должен был думать о нашем с ней ребёнке, а не о собственных принципах.

— Хорошо, не волнуйся. Я переговорю с ним, думаю, всё же он не передумает.

— И я на это надеюсь, так как у нас нет больше шансов уехать из этого города.

Эйприл дёрнула меня за руку.

— Папочка, мы возвращаемся обратно? Я снова буду играть в старом дворе?

Шерил многозначительно посмотрела на меня.

— Нет, принцесса. Сейчас мы поговорим вон с тем дядей, и сможем переехать в наш новый дом. Ты же видишь его? Там за деревьями?

Подняв Эйприл и посадив себе на плечи, я показал в сторону видневшейся крыши поместья.

— Какой большой! А можно я буду жить наверху?

Шерил рассмеялась:

— Не на чердаке надеюсь?

Тем временем мистер Аттвуд продолжал свою беседу с красавицей Меган. Она задумчиво слушала его, иногда, с неким сочувствием и жалостью посматривая то на Шерил, то на меня. Но потом лицо её снова обретало привычный вид, и она настойчиво что-то доказывала разволновавшемуся Джеймсу. Он то и дело вытирал пот со лба и приглаживал волосы на голове.

Прошло ещё около двадцати минут перед тем, как он одёрнув полы своего пиджака, решительным шагом направился к нам.

— Всё в порядке мистер Аттвуд? — поинтересовался я, видя его волнение, которое, как бы он ни старался, не получалось скрыть.

— Да, мы тут посоветовались, и решили, что… — на минуту он запнулся, взглянув на Меган, будто бы ища поддержки.

Она кивнула утвердительно, и он продолжил:

— Мы решили, что я продам вам поместье. Вы хорошие люди, а главное действительно заинтересованные. Думаю, оно принесёт вам счастье…

Шерил облегчённо вздохнула.

— А мы было, уже подумали, что вы решили отказаться.

— Теперь оно ваше. Пройдёмте внутрь, чтобы завершить нашу сделку. Я отдам вам ключи от дверей, и можете начинать перевозить свои вещи. Хотя думаю, вам и этих будет вполне достаточно. Меган ведь предупредила вас, что я не буду ничего забирать отсюда?

— Да, — я кивнул в знак согласия. — Но почему?

Мистер Аттвуд осмотрелся по сторонам.

— Я забрал лишь всё самое необходимое: пожитки моей жены, мои личные вещи и любимое кресло-качалку.

Я заметил, что его взгляд задержался на лестнице, ведущей на второй этаж.

— Ваша жена уже уехала, верно? — с любопытством поинтересовалась Шерил, осматриваясь по сторонам.

— Да, она уехала раньше меня, чтобы подыскать новое жильё в городе. А я остался, чтобы следить за всем процессом продажи.

— Простите, конечно, это не моё дело, но почему вы хотите уехать в город? Ведь жизнь здесь, на природе, где такая свобода, экология, и чистый воздух, что может быть лучше? Мы поэтому и решились на переезд, из-за дочери. У неё астма, и ей очень важно дышать свежим воздухом, без примесей и газов.

— Я не могу сказать точно, но в городе для меня больше перспектив. К тому же придётся искать новую работу, а здесь с этим проблематично. Да и какая может быть работа в такой глуши? Разве что связанная с телефоном или интернетом.

— Вы правы. Я сама художница, и поэтому мне часто приходится бывать на различных мероприятиях связанных с выставками и прочим. Но у нас есть автомобиль, поэтому думаю, этот вопрос решится сам собой. Главное, чтобы наша дочь чувствовала себя лучше. Это сейчас важнее всего.

— В таком случае это хороший выбор. Вы поступили правильно. Ну что ж, приступим к сделке? — произнёс мистер Аттвуд, жестом приглашая нас присесть в гостиной.

Мы последовали его примеру и разместились поудобнее в креслах.

Меган положила перед нами необходимые документы для ознакомления, и протянула ручку:

— Вот здесь должна быть ваша подпись.

Я внимательно изучил содержание, и дал время прочесть написанное Шерил. После чего, в последний раз перед тем, как поставить решающую подпись вопросительно взглянул на неё. Шерил утвердительно кивнула.

Мгновение и всё было готово. Мы передали конверт с оглашённой ранее суммой. Меган внимательно пересчитала купюры, ещё раз проверила документы.

— Вот и всё, — подытожил Джеймс. — Готово!

И положил на стол ключи, объяснив, что и для чего.

После этого мы радушно попрощались, и мистер Аттвуд в сопровождении Меган покинул поместье.

*****

Спустя пару минут стало совсем тихо, и мы с Шерил и дочерью остались одни.

— Ну что милый, я могу поздравить тебя с новосельем?

— Да! Теперь это наш дом! Тебе нравится принцесса?

Эйприл обняла меня, и я, наклонившись, взял её на руки.

— А где моя комната? И как я найду вас? Здесь так много дверей…

Мы с женой рассмеялись.

— А ты время зря не теряла, гляжу я, пока мы здесь с бумагами возились. Ну что ты милая, мы всегда будем рядом, и ты сможешь приходить к нам. Ну а чтобы ты не потерялась, давайте сейчас все вместе осмотрим наш новый дом?

— Да, да! — радостно закричала Эйприл и побежала в холл.

Кивнув Шерил, тем самым подзывая её к себе, мы направились следом за дочерью.

*****

Сказать, что дом был большим, значит не сказать ничего. Он был просто огромным. Большая мраморная лестница, с кованными, узорчатыми перилами, причудливо извиваясь уходила наверх. Вдоль неё, находилось несколько небольших окошек, с видом на двор, которые можно был открывать летом, тем самым наполняя дом свежим воздухом, что для нас было особо важно. В который раз я удивился тому, что мистер Аттвуд не забрал из поместья ничего, кроме своих личных вещей, потому как все коридоры, комнаты и даже ступени лестницы были покрыты дорогими коврами из натуральной шерсти, что в наше время стоило непомерно дорого. Получается, мы купили старинный особняк таких размеров, с антикварной мебелью и вещами, практически за бесценок. С каких пор я стал любимцем у судьбы?

Поднявшись на второй этаж, мы оказались в длинном коридоре с множеством дверей, отчего Эйприл удивлённо воскликнула:

— Папа, смотри сколько здесь комнат! Я же говорила, что в этом доме мы все потеряемся!

— Не потеряемся. Потому что сейчас осмотрим все эти комнаты, и ты быстро запомнишь какая из них где. Здесь должна быть и детская, уверена, мистер Аттвуд уезжая, оставил не мало хороших игрушек для тебя, — улыбаясь ответила ей Шерил, открывая ближайшую к нам дверь. За ней находился кабинет, который мог служить одновременно и вполне хорошей гостевой комнатой, так как здесь кроме кровати, имелся шкаф, письменный стол и даже камин. Поскольку мы с Шерил уже приезжали сюда ещё до сделки, для нас это было не ново, но вот на Эйприл увиденное произвело неизгладимое впечатление.

— Можно это будет моя комната? — спросила она, глядя на нас.

— Милая, но ведь это совсем не похоже на комнату принцессы, верно? Давай мы с папой поищем тебе другую?

Но она лишь закивала головой.

— Я хочу эту. Папочка, можно останусь здесь? Смотри какое здесь большое окно, из него видно наш сад. А ещё здесь есть стол за которым я смогу рисовать.

Мне ничего не оставалось как согласиться. Нет, я не был бесхарактерным и мягкотелым как может показаться на первый взгляд, но когда речь шла о дочери, я не умел ей отказывать. Поэтому и теперь, согласно кивнув, ответил:

— Хорошо, но только если ты уверена, что лучше комнаты тебе не найти во всём доме.

— Уверена.

— Ну что ж, в таком случае, мы с мамой перенесём все твои вещи и игрушки сюда, и думаю она всё же станет настоящей комнатой принцессы. Что скажешь?

В ответ на мои слова, дочь крепко обняла меня, светясь от счастья. И знаете, другой благодарности мне и не нужно было в этот момент. Оно того стоило. Настолько явной и искренней была её радость, что я не посмел бы омрачить её отказом.

*****

К моменту, когда мы немного управились с вещами и обустроили комнату Эйприл, было уже достаточно поздно, поэтому мы торопились как можно скорее лечь спать, ведь на завтра, у каждого из нас было много дел.

Перед тем как ложиться, я решил проверить дочь. В комнате было тихо, и я радовался, что её сон спокоен и ничто не затрудняет ей дыхания. Накануне я открыл окно, чтобы свежий воздух беспрепятственно проникал сюда. Эйприл улыбалась во сне, прижимая к себе плюшевого медвежонка. В эту минуту она была похожа на ангела, и я невольно залюбовался ею.

Когда я вернулся в нашу комнату, Шерил уже приготовила постель для сна, и улыбнувшись, произнесла:

— Чего ты так долго? Эйприл до сих пор не спит?

— Нет, она спит, и впервые за долгое время спит спокойно.

Облегчённо вздохнув, она посмотрела на меня:

— Это прекрасная новость, Кристиан. Как же давно я этого ждала.

Я присел на край кровати, с нежностью глядя на жену.

— До чего же вы похожи с Эйприл: губы, глаза, волосы, что уже говорить о характере…

— А что не так с моим характером?

— Разве я сказал, что с ним что-то не так? Просто наша дочь всегда и во всём пытается тебе подражать. Вот и сегодня, видела же, как она упрямо отстаивала своё желание заполучить эту комнату?

— А мне кажется, что в этом она больше похожа на тебя.

Я только было открыл рот, чтобы возразить, как вдруг в комнате замигал свет, а ещё через минуту погас совсем.

— А электрик говорил, что с проводкой всё в порядке, — с иронией в голосе произнесла Шерил.

— Ничего страшного, я завтра сам спущусь в подвал и всё проверю. Если не справлюсь, вызовем его ещё раз, пускай разбирается, пока не устранит проблему. А сейчас давай ложиться, всё равно уже ничего не увидим, да и вставать нам рано.

Забравшись под одеяло, я с досадой думал о том, что теперь ещё одной заботой стало больше, а ведь я надеялся, что всё предусмотрел. От этих мыслей мне совершенно не спалось, хотя я и пытался заставить себя. Повернувшись в постели, я молча наблюдал за Шерил. В свете луны можно было отчётливо рассмотреть черты её лица. В отличие от меня она спала, но сон был не спокойным, потому как веки то и дело подрагивали. Наверное ей снилось что-то не очень приятное, и я даже подумал о том, что правильнее будет разбудить её, чтобы прервать ночные кошмары, но не решился, так как мне показалось, что она успокоилась.

Ветер то и дело вздымал штору на окне, через которое откуда-то издалека доносились странные звуки, включая протяжный собачий вой. Интересно, откуда он мог исходить, если учесть, что на много миль вокруг только лес, а у наших соседей и вовсе нет собаки. Этот факт на тот момент показался мне всего лишь удивительным и не более того. На деле же это было, по меньшей мере, странно, причём мне начинало казаться, что с каждым разом этот звук становился всё более отчётливым, будто бы приближался.

Я обратил внимание на Шерил: сейчас она спала спокойно, обнимая подушку, и даже улыбалась во сне. Теперь будить её не было смысла, а значит, я схожу в комнату дочери, и проверю, не испугал ли её этот вой.

В свете полной луны, которая освещала комнату, я отчётливо увидел спящую малышку. Во сне черты её лица были полностью расслаблены, отчего она казалась ещё младше. Я прислушался к её дыханию: оно было ровным и глубоким. Как же долго мы с Шерил ждали этого времени, когда здоровью нашей дочери ничего не будет угрожать. И хотя звук собачьего воя постепенно начинал ослабевать, я всё равно немного прикрыл окно, и задёрнул его шторой, после чего поспешил вернуться в нашу комнату.

Больше этой ночью ничего не беспокоило меня, и поэтому я сам не заметил, как забылся глубоким сном.

*****

К моему удивлению Шерил сегодня проснулась рано и уже стучала посудой на кухне, торопясь к нашему пробуждению приготовить завтрак. Я подошёл к ней сзади, и поцеловав в щёку, произнёс:

— Доброе утро, милая! Как тебе спалось в первую ночь в нашем новом доме?

Она, ответив на моё приветствие, улыбнулась:

— Хорошо, только вот что мне снилось я совсем не запомнила, но сон однозначно был красочным и содержательным. По-моему в нём шла речь об этом доме, но до нашего сюда приезда. Помоги мне переложить салат в эту миску, — обратилась она ко мне. — Кстати, как там Эйприл, ты не заходил к ней?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, только вечером, перед сном, и к моей радости она спала очень спокойно, не задыхаясь как обычно.

Шерил просияла.

— А я решила дать ей поспать утром и не тревожить. Как же всё-таки хорошо, что мы решились на этот переезд. Свежий воздух однозначно пойдёт ей на пользу.

Я решил не дожидаться пробуждения дочери, и сразу после завтрака ещё раз осмотреть участок, с целью найти подходящее место для детской площадки. Эйприл всегда мечтала о качелях, и я должен был эту мечту осуществить.

— Спасибо за завтрак, было очень вкусно, — обратился я к Шерил, вставая из-за стола, и направляясь в холл.

— Да не за что, а ты куда?

— Хочу найти номер электрика и позвонить ему, чтобы он сегодня заехал к нам и разобрался с проводкой, мы же не можем жить без света.

— У меня ноутбук скоро совсем разрядится, и я не смогу работать, а ведь завтра мне нужно полотно отвезти в галерею.

— Ну, вот видишь. Именно поэтому я должен его найти. А потом я решил заняться площадкой для Эйприл.

Шерил показалась в дверях, вытирая руки полотенцем.

— Ты уверен, что успеешь сделать всё за один день?

— Постараюсь.

Дозвониться электрику мне удалось только на третий раз, и его слова меня не обрадовали. Оказывается, на сегодня у него уже есть работа, и приехать к нам он точно не успеет, поэтому на его помощь мы можем рассчитывать только завтра, а значит, ещё один вечер нам придётся провести в темноте. Я решил проехаться в город, и запастись хотя бы батарейками для фонарика.

— Я еду в магазин, тебе ничего не нужно? — поинтересовался я у Шерил, прихватив из комода ключи от машины.

— Вроде бы нет. А что случилось?

— Свет появится только завтра, а фонарь сел окончательно. Может у нас в доме хотя бы свечи есть?

На что получил отрицательный ответ.

— Нет.

— Отлично, значит заеду ещё и за свечами. Люблю тебя, — и, поцеловав жену, я направился к гаражу.

Выехав на дорогу, я придерживался направления в сторону города, когда заметил, что бензин на исходе. Выругавшись про себя, и осмотревшись по сторонам в поисках ближайшей заправки, я увидел небольшой, с блестящей металлической крышей магазинчик, и решил, что правильнее будет свернуть сейчас, так как доехать до города я всё равно не смогу не заправившись. Поэтому не долго думая, припарковал машину ближе к входу и зашёл в магазин. Это было достаточно светлое, просторное помещение, в котором вкусно пахло свежей выпечкой и специями. Оглядевшись по сторонам, я побрёл к ближайшей полке, в поисках свечей, то и дело, ловя на себе странные, любопытные взгляды посетителей. Некоторые из них теперь толпились у кассы, о чём-то тихо перешёптываясь с невысокой женщиной, работающей здесь.

— Молодой человек, вам помочь? — обратилась она ко мне, поднимаясь со своего места.

— Да, если не трудно. Мне нужны свечи или на крайний случай батарейки.

Она подошла ко мне и, достав с верхней полки упаковку свечей, протянула их мне.

— Батарейки у нас тоже есть.

— Тогда я возьму и их.

— Романтическое свидание намечается? — спросила она меня, улыбнувшись.

— Нет, не совсем так, — засмеялся я. — У нас проблемы с проводкой, со вчерашней ночи нет света.

— А где вы живёте? Раньше я вас здесь не видела, хотя знаю каждого в этой местности, — начала расспрашивать меня она, уже совсем осмелев.

— Поместье Аттвуд. Я недавно переехал сюда со своей женой и дочерью.

В этот момент я заметил, как в помещении залегла абсолютная тишина и люди находящиеся там вдруг начали перешёптываться. Уже на кассе я обратил внимание, как двое мужчин, не особо беспокоясь о том, что я могу их услышать, говорили между собой:

— Поместье Аттвуд? Спаси Господи…

— И как они только решились…

И в очередной раз я снова не придал этому значения, посчитав все эти сплетни пустой болтовнёй местных жителей. Но кто мог подумать, что совсем скоро я сам буду искать встречи с ними, чтобы поговорить о своём новом доме.

*****

Дома меня уже ждала Шерил, и вид у неё был крайне взволнованный.

— Что-то случилось? — спросил я, протягивая ей пакет с недавними покупками.

— Пока тебя не было, звонил электрик, и сказал, что устранит поломку, но это займёт около трёх дней, откуда-то он знает причину отсутствия света во всём доме, наверное, разговаривал с прежними хозяевами.

Да что же такое! Не успели мы переехать и проблемы начали появляться непонятно откуда. В тот момент я почему-то чувствовал, что это ещё не конец.

— Милая, ты главное не беспокойся…

— Кристиан, я не могу так долго ждать, завтра у меня встреча в галерее, я должна быть там и передать полотно, а у меня даже связаться с ними не получается!

— Я сейчас поищу справочник номеров, и ты позвонишь в галерею, объяснишь им ситуацию.

— Почему он не сказал нам, что с домом есть какие-то проблемы?

— Ты о мистере Аттвуде? Думаю, он просто побоялся, что мы передумаем покупать его.

Шерил внимательно посмотрела на меня:

— Он сам колебался с решением продавать его или нет, не думаю, что здесь в деньгах дело.

Я лишь улыбнулся в ответ на её слова:

— Хочешь сказать это какой-то заговор?

— Нет, я хочу сказать лишь то, что если бы знала, что в первые же дни нашего переезда я не смогу нормально работать, задумалась бы о его стоимости.

— Но милая, мы и так купили этот дом практически за бесценок!

Я видел, что Шерил нервничает и злится от собственной беспомощности, но ничем не мог помочь ей в данный момент, кроме как в поисках справочника, чем и решил заняться.

Мы сидели в гостиной, искали номер, по которому можно было бы связаться хоть с кем-то из галереи и предупредить о непредвиденных обстоятельствах, и тихо переговаривались между собой, когда вошла Эйприл.

— Привет солнышко, — обратилась к ней Шерил. — Почему ты не играешь у себя, что-то случилось?

Выдержав некоторую паузу, она произнесла:

— Я не могу жить в этой комнате, дайте мне другую.

— Но почему?

— Там за стеной постоянно кто-то плачет и не даёт мне спать, — произнесла она, прижимая к себе плюшевого медведя.

Мы с Шерил обменялись встревоженными взглядами.

— Кто плачет, милая? — спросил я, присев рядом с дочкой, и держа её за руки.

— Не знаю, какая-то тётя. Ночью она мешает мне спать, а когда я играю, смотрит за мной и просит, чтобы я пошла с ней. Она называет меня Ребеккой, но я ведь не она…

Теперь уже не по себе стало и мне тоже. О чём говорит дочь? Нужно немедленно показать её детскому психологу на днях, возможно, это лишь её фантазии. Так я думал до недавнего времени, теперь же я был уверен, что психолог нужен скорее мне, чем Эйприл.

*****

Проблема с электричеством всё ещё оставалась открытой. Я прекрасно понимал, что мне и Шерил необходимо работать, да и дочери было не совсем комфортно проводить вечера при свечах, хотя она и находила в этом свои, детские плюсы. Но для нас, взрослых, это было ещё той загвоздкой, которая, к сожалению совсем не хотела решаться. Я даже пробовал найти электрика в городе, и готов был сам съездить за ним и отвезти обратно, но они все, узнав, как далеко нужно ехать (ну или на то были какие-то ещё причины, неизвестные нам пока что), отказывались. Вот только время шло, а проблемы не только не решались, но и накапливались, так как Шерил уже давно ждали в галерее, а двигатель у машины заглох, и она не сдвинулась с места. Кажется, все высшие силы ополчились против нас в эти дни. Что ж, сегодня нам предстоял ещё один вечер при свечах. И ночь в абсолютном мраке.

Когда мы с Шерил остались одни в своей комнате, она спросила меня, ставя подсвечник на тумбочку:

— Как ты думаешь, о чём говорила Эйприл? О какой женщине? Могла ли она найти где-то фотографии или какие-либо упоминания о предыдущих владельцах этого дома?

— Детям свойственно фантазировать и создавать себе воображаемых друзей, я думаю это лишь плод её воображения, ты ведь знаешь нашу дочь.

Она с недоверием посмотрела на меня:

— Кристиан, такие фантазии не могут зарождаться беспочвенно. Я бы ещё поняла, если бы она придумала себе подружку или друга, но взрослая женщина явно не компания для маленькой девочки…

— Хорошо, хорошо, я обещаю свозить её к детскому психологу на днях, может ты и права.

Выдержав небольшую паузу, Шерил добавила:

— Обрати внимания, здесь не было ни одного намёка на детей. Ни игрушек, ни одной вещи. Кристиан, здесь не было даже детской комнаты. Всё говорит о том, что в этом доме жила молодая семья, но мистер Аттвуд за всё время ни разу не упомянул, что у него с женой есть дети.

— Тебе кажется странным то, что у них могло не быть детей?

— Я не знаю. Просто волнуюсь за нашу дочь, она и так больна, а теперь ещё эти рассказы. Они пугают меня.

Мы замолчали глядя друг на друга, как вдруг где-то наверху раздался шум, заставивший нас как по команде вскочить с места и отправиться туда.

В конце коридора, ведущего в наши комнаты, была узкая лестница, уходящая наверх, к чердаку, где находилось несколько комнат, которые бывший владелец приспособил под мастерские и для хранения разного хлама. Именно оттуда и доносился звук. Поднявшись, я увидел Эйприл, которая сидела возле небольшой картонной коробки и что-то разглядывала. Шум падающих с полки вещей, по всей видимости, совсем не испугал её, так как она спокойно продолжала своё монотонное занятие.

— Доченька, сколько раз я просил тебя не подниматься сюда, это может быть опасно.

С тех самых пор как мы переехали сюда, даже я сам и Шерил, не знали толком, что хранится в этих ящиках и коробках, разобрать которые всё не доходили руки. Я боялся что она может чем-то здесь пораниться или просто упасть и удариться. Ключей от двери, ведущей наверх мы так и не нашли, а поставить новый замок не было времени, поэтому до сегодняшнего дня всё ограничивалось обычными просьбами. Но теперь я был решительно настроен запереть наконец эту злополучную дверь во избежание беды.

Шерил взяла дочь на руки, и уже хотела было уйти, когда Эйприл произнесла:

— Посмотри мамочка, я нашла фотографию с Ребеккой, той за которую принимают меня.

В момент у нас похолодело всё внутри. Я наклонился и поднял с пола фотографию, в тяжёлой металлической рамке, на которой была изображена уже не молодая женщина, с девочкой на руках. По возрасту она была как Эйприл, может немного старше, тёмные русые волосы заплетены в толстые косы. Они обе были одеты в нарядные платья, и выглядели счастливыми, будто бы готовились к какому-то торжеству.

Теперь вопросов стало ещё больше чем возможных ответов, и я поспешил спросить об этом у дочери.

— Милая, что именно ты знаешь об этой девочке?

— Эта девочка жила здесь раньше, а ещё у неё была няня, это она на фотографии.

Мы с женой переглянулись.

— Если это её няня, где тогда её родители? — спросила Шерил, пристально вглядываясь в черты лица дочери.

— Я не знаю.

Я решил пока оставить этот разговор до более подходящих времён, и покинуть это место. Трудно предположить, о чём в этот момент думала Эйприл, но она лишь улыбалась на руках у матери, и я был рад, что данное происшествие не напугало её.

*****

То, что произошло сегодня с Эйприл, подкосило нас, но мы старались не подавать вида перед дочерью. Поэтому, Шерил решила побыть с ней наедине и постараться отвлечь, а я спустился в сад.

Когда мы покупали этот дом, то надеялись, что он станет нам крепостью. И не только от моральных проблем, но и не допустит постороннего присутствия в нашей семье. Но всё оказалось совершенно не так. Я, как журналист слышал и сталкивался в своей жизни с множеством странных историй, в том числе и мистических, но никогда не думал, даже не подозревал, что одна из них когда-то станет частью нашего быта. Возможно, мистер Аттвуд что-то знал об этом, или был косвенно причастен, ведь тогда сразу объяснялись все странности в его поведении перед покупкой дома, и даже то, почему он оставил новым жильцам всё своё имущество. Но быть уверенным в этом до конца я не мог за неимением каких-либо доказательств. В конце концов, ситуацию он исправить не смог бы, а искать виноватых теперь было, по меньшей мере, неразумно. Вот за такими невесёлыми мыслями, меня настигло следующее открытие.

Я подравнивал кусты возле дома, когда вдруг увидел женский силуэт в окне. «Моя жена наблюдает как я работаю» -улыбнулся я про себя, продолжая работу. Подняв голову в следующий раз, я уже никого там не увидел, только край старого дубового шкафа с орнаментом, выглядывал из-за приоткрытой шторы. Поэтому, я не придал этому особого значения, и решил завершить начатое дело, после чего сходить и навестить Шерил, а заодно узнать, как там наша дочь. Она встретила меня приветливой улыбкой, поднимаясь со стула.

— Ну как она?

— Всё в порядке, мы с ней немного поговорили, а теперь она играет у себя в комнате.

Я посмотрел в сторону окна и задумался.

— Всё в порядке?

— А где шкаф? -с удивлением обратился я к жене.

— Какой шкаф? — в недоумении переспросила она.

— Тот, который стоял возле окна.

— Но… здесь никогда не было шкафа. Он ведь стоит с другой стороны.

На минуту выдержав паузу, я произнёс:

— Просто я видел тебя в окне, когда убирал в саду, и видел край шкафа, а теперь его нет.

— Я не подходила к окну. Кристиан, ты меня пугаешь…

В комнате нависло молчание.

— Но я точно видел кого-то в окне второго этажа. Могу допустить, что я перепутал окна, но силуэт был очень отчётливым.

Видя полное замешательство и волнение Шерил, я снова спустился в сад и посмотрел на окна. Вот он, мой кабинет. Через распахнутые шторы видно письменный стол. А это, скорее всего комната дочери (никак не могу запомнить расположение всех комнат в этом огромном доме), рядом наша с женой спальня. Но что же это за окно? Светлая штора теперь была полностью задёрнута, но я по прежнему, видел угол украшенного резьбой шкафа. Действительно, я не знаю ни одной такой комнаты.

Быстро поднявшись по лестнице, я остановился перед нашей спальней. Между всеми дверями был одинаковый промежуток, и лишь между спальней и до самого угла не было ничего, кроме голой стены. Выходит здесь и правда есть скрытая комната, о существовании которой прежний владелец решил умолчать по непонятным причинам. Не знаю, правильным ли было моё намерение касаемо этой стены, но я принял решение разобрать её и узнать, что же скрывается за этой кладкой. Шерил приняла моё заявление не особо радостно, но и не противилась, так как, по всей видимости, сама хотела знать, с чем мы имеем дело. Решено было позвать мастера из города, который поможет с этой проблемой, а так же позаботится о дальнейшем ремонте.

Я уже давно не мог нормально заснуть. Сначала меня бросало то в жар, то вдруг становилось холодно, будто бы в комнату залетал свежий осенний ветер. А потом, полночи я метался во сне, изворачиваясь от кошмаров, преследовавших меня. Я бы вполне мог списать это на усталость, так как на земле работы всегда находилось больше чем в привычных для нас высотках, да и служебные обязанности никто не отменял, но я чувствовал, что причина кроется в чём-то другом, чего я ещё пока не осознал в полной мере. Иногда посреди ночи, меня будто бы выбрасывала из сна неведомая сила, и потом уже я не мог сомкнуть глаз до самого утра, лёжа в своей постели и прислушиваясь к каждому звуку и шороху в доме. Но больше всего меня беспокоила Эйприл. Ранее всегда такая открытая и улыбчивая, она начала всё чаще замыкаться в себе, не давая возможности ничего узнать до тех пор, пока она сама не решит, что для этого настало подходящее время. Я готов был поспорить, что такое место, как верхний этаж дома: тёмный, мрачный и сырой, никогда не привлёк бы её для игр, если бы что-то не влекло, не тянуло туда. И это «что-то» как раз не давало мне покоя. Зная насколько ранимой, нежной и впечатлительной была наша дочь, я боялся, что подобные происшествия как-то отразятся на ней, к тому же любое моральное потрясение могло повлечь за собой очередные приступы астмы, от которых мы оберегали её. Но в этом доме так не получалось. Он будто бы жил своей, отдельной ото всех жизнью, и нельзя было предугадать, в какой момент ты можешь стать его частью. Порой мне начинало казаться, что кто-то невидимый контролирует нас, следит неустанно за каждым шагом, сделанным в этих стенах. Немного легче дышалось на улице, но всё же ощущение, что эта земля так же связана с домом, присутствовало. Всё это походило на замкнутый круг, по которому мы ходили.

*****

День начинался как обычно, ничего не предвещая, и мне начинало казаться, что все наши страхи и опасения понемногу отступают, пускай и маленькими шагами. Шерил с утра уже уехала на работу, а я остался дома в ожидании электрика, возлагая на него все свои надежды. Чтобы хоть как-то скоротать время, я решил немного пройтись по саду, окинув его хозяйским глазом, на наличие необходимой реставрации беседки или подпорок для виноградных лоз и цветов. Медленным шагом я шёл по узенькой гравийной дорожке, которая шуршала мелкими камешками при каждом движении. Отойдя на довольно приличное расстояние, я обернулся, всматриваясь в очертания поместья. Только сейчас, оставшись наедине с самим собой, я смог оценить его величие. Тёмные глазницы окон, вырисовывались сверкающими пятнами на общем фоне тёмного камня. Остроконечные башенки крыши, пронзали своими шпилями белоснежные облака. Лужайки ведущие от самого порога вглубь сада были усыпаны лепестками роз и персиковым цветом. Вьющиеся розы наползали на дикий хмель, создавая причудливые композиции простоты и грации. Чуть поодаль, ближе к западному крыльцу поместья, находилась открытая беседка, когда-то величественно выступающая на возвышении, теперь она поросла мхом, краска на ней облупилась. Определённо она требовала ухода. Фонтан у входа, всё ещё не работающий, но уже вычищенный и заполненный свежей прозрачной водой, отражал проплывающие над ним облака. Особенно красив он был на закате, когда солнце медленно садилось за горизонт, затопляя небо рыжими красками. В этот момент, казалось, вода переставала быть водой, и о каменные стенки плескалось расплавленное золото. В который раз я убедился, что это поместье жило своей жизнью, имело свою уникальную историю, какую-то молчаливую тайну, известную лишь этим стенам, которые её хранили.

Мои размышления прервал звонок сотового, и я быстро достал из кармана телефон. На дисплее высветился незнакомый номер, но я сразу догадался кто мог мне звонить.

— Да? — сказал я, ответив.

— Добрый день, мистер Голдман? Это Томас, вы звонили мне утром, я должен был осмотреть проводку в доме.

— Здравствуйте. Я ждал вашего звонка. Когда мне стоит встретить вас?

— Прошу прощения что я немного задержался, но думаю, я буду у вас через четверть часа.

— Отлично, тогда до встречи.

— До встречи мистер Голдман.

Я отключился.

Значит сегодня, если только очень повезёт, мы сможем вернуться к своей работе, и проведём день при свете.

Вместе с тем, мне не терпелось поскорее совершить своё открытие, узнав наконец, что же скрывается за стеной, соединяющей нашу с Шерил спальню. Сколько же ещё загадок и тайн предстоит раскрыть?

Невысокого роста мужчина, слегка полноватый, с тёмной, густой шевелюрой, выбивающейся из-под старой потёртой кепки, явился как и было обещано, к назначенному сроку. Это был электрик, с которым я говорил накануне по телефону. Поздоровавшись со мной, он окинул взглядом поместье, после чего произнёс:

— Красивый у вас дом, мистер Голдман.

— Благодарю.

Выдержав некоторую паузу, видимо из соображений приличия, он всё же произнёс то, что интересовало его более всего:

— Скажите, как вы решились на подобную сделку?

Сказать, что этими словами он застал меня врасплох было бы обманом, нет, скорее он абсолютно обезоружил меня, потому что я стоял, кажется разинув рот от удивления и неожиданности.

— О чём идёт речь?

— О поместье Аттвудов. Я хотя и не живу в здешних краях, но историю этого дома знаю хорошо. Тогда об этом многие газеты писали.

Почему-то мне пришёл на ум тот странный мужчина, которого я недавно встретил в магазине и таинственное молчание женщины на кассе.

— А что именно о нём писали?

Мужчина сочувственно покачал головой и пожал плечами.

— Видимо бывшие хозяева решили не напрягать вас подобными историями. Ну что ж, так и быть, раз уж речь зашла об этом сама собой, я поделюсь с вами всем что знаю. Но для начала давайте пройдём в дом и вы покажите мне, где находятся коммуникации.

Поставив свой чемоданчик с рабочими инструментами, Томас обратился ко мне:

— Можем приступать.

— К работе или обещанному рассказу?

— Одно другому не мешает. По крайней мере мне, точно.

Я придвинул табуретку поближе, готовясь к повествованию, даже не догадываясь, какое впечатление оно произведёт на меня.

— Когда-то давно, — начал Томас, раскладывая инструменты. — Ещё до того, как Аттвуды поселились здесь, в этом доме жила семья. Молодой хозяин (кажется его звали Артур), со своей женой, только переехали в эти края, их тогда никто толком не знал. Единственное, что сразу же стало достоверно известно, так это то, что он был до неприличия богат. Никто даже не подозревал о его дурном характере до тех пор, пока в один из дней отсюда не увезли труп молодой девушки- Катарины. Какое-то время она работала здесь в качестве прислуги и выполняла домашнюю работу. Но позже что-то произошло и её обнаружили мёртвой в кладовке наверху. Как позже объяснял сам владелец поместья, девушка сильно провинилась, и желая проучить её, он запер Катарину в кладовой, даже не предполагая, что могло случиться нечто подобное.

— А от чего же она умерла? — я прервал его рассказ, желая конкретики. — Неужели задохнулась?

— Вероятно, — пожал плечами Томас. — А может из чувства страха и вины. Но знаете, и это не самое главное.

— Что же ещё?

Повествование неожиданно становилось всё более интригующим.

Томас держал паузу, как будто специально пытался усилить жутковатое ощущение таинственности и опасности, до сих пор витающей в стенах этого дома.

— Когда полиция разбиралась с этим делом, нашли много нестыковок в рассказе Артура. Он говорил, что запер девушку всего на несколько часов, и было это примерно в полдень, но экспертиза показала, что Катарина к этому времени уже была мертва. В этой истории было много неточностей и тайн. Благодаря своим связям и состоянию, Артур обеспечил себе свободу, но возмездие настигло его иначе: спустя ровно четыре года скончалась его жена Зои, которую он любил до безумия. Это навсегда подкосило его, и он вскоре уехал. Никто о нём больше не слышал.

— Какая занимательная история.

Я находился под впечатлением, от осознания того, что эта семейная драма разворачивалась здесь, в нашем доме. Наш ли это дом на самом деле?

Тем временем Томас, со всей уверенностью и знанием дела, продолжал борьбу за электричество, и уходил воспоминаниями всё дальше.

— Потом здесь жила ещё одна семья, вроде бы Ланкастеры. Они так же покинули поместье, но при каких обстоятельствах, я не знаю. Позже переехало семейство Аттвудов, ну и наконец- вы. Такая вот история.

Теперь пришло моё время делать неловкие паузы.

— Я хотел узнать, а почему поместье носит название Аттвуд? Ведь как вы сами рассказывали, здесь жила не одна семья до того, как Джеймс Аттвуд с женой завладели им.

— Это не сложно. Всё потому, что именно Аттвуды дольше всех владели им. Остальные покидали поместье скоропостижно и каждый по своим причинам. Надеюсь, вы сможете обрести здесь желанный покой. К слову, всё готово! Теперь у вас снова есть электричество, а у меня оплата за труды. — улыбаясь сказал мужчина, снимая свою кепку и небрежно проводя одной рукой по волосам, а второй похлопывая себя по карману.

— Да, конечно. Благодарю вас! — произнёс я, протягивая ему деньги. — При чём за экскурс по истории прежних владельцев, ничуть не меньше.

— Да не за что, это ведь всего-навсего прошлое. За него не благодарят, оно было и прошло. Думать нужно всегда только о будущем.

— Ну да, а жить настоящим, — подхватил я, с улыбкой.

— Именно! Вы всё понимаете. Кстати, если будут нужны мои услуги- всегда пожалуйста, я человек не суеверный, в разные городские байки особо не верю, поэтому меня таким не испугать.

Я ещё раз поблагодарил Томаса за оказанную помощь, после чего вызвался проводить его до ворот. Всё это время я думал лишь о том, насколько сильно эта история потрясла меня, и о том, как я расскажу об этом Шерил.

*****

Я жалел о том, что мы были лишены возможности оставить Эйприл с бабушкой и дедушкой. Шерил не общалась со своей семьёй с тех самых пор, как приняла решение выйти за меня. Её родители были весьма обеспеченными людьми и вполне могли оказать материальную помощь нашей семье, но предпочитали этого не делать. Самым болезненным для Шерил был вопрос нашей дочери: с момента её появления на свет, они ни разу не выразили своего желания увидеть внучку, и даже не знали дня её рождения. А всё это случилось по одной-единственной причине: в своё время Шерил отвергла их пожелание выдать её замуж за «нужного» по их мнению человека. И если раньше их отношения были отстранёнными и холодными, то теперь и вовсе покрылись коркой льда, разбить который было невозможно. Они прекратили всяческое общение с момента нашей свадьбы (на которую, конечно же не явились), и не делали ни малейших попыток что-то изменить. Много раз я предлагал Шерил переступить через свою гордость и написать или позвонить им первой, на что она всегда твёрдо отказывала. И даже когда речь шла о здоровье Эйприл, предпочитала работать без выходных и сутками, но не просить ничего у своей семьи. Так, я неожиданно для себя самого, получил урок о том, что кровное родство лишь предлог: люди либо чужие друг другу либо нет, и это зависит далеко не от цвета кожи, глаз или группы крови. Именно такое «чуждое родство» и было между моей женой и её родителями.

Для меня вопросы семьи всегда самые сложные. Я был приёмным ребёнком и всегда знал об этом, но роднее и ближе человека чем моя мать у меня никогда не было. Меня усыновили в возрасте пяти лет, после того, как у моей матери умер её родной сын, и, возможно, она почувствовала потребность в заботе о ком-то, на кого могла бы выплеснуть всю ту нерастраченную любовь, копившуюся в ней годами.

Так, покинув стены детского дома, я узнал, что такое материнская ласка, которой я был лишён. Похоже, мы с ней просто дополнили друг друга, сошлись как пазл, наши судьбы столкнулись в нужное время и в нужном месте. Благодаря этой случайности я обрёл лучшую в мире мать.

Её потеря стала для меня настоящей трагедией. Что-то внутри меня треснуло и надломилось, оставив сначала глубокую рану, а после болезненный рубец, волнующий меня и по сей день. С такими вещами не свыкаются и их не отвергают. Это груз, который суждено нести до конца своих дней. Тогда, справиться со всем этим мне помогла Шерил. Она была рядом в трудные минуты моей жизни, словно путеводная звезда, и вместе со мной, рука об руку прошла весь тернистый путь. Этот долг мне никогда не отплатить.

Когда у нас появилась Эйприл, и я сам стал отцом, я заново и совсем иначе оценил свою жизнь. Но самое главное, я понял, какого будущего хочу для своего ребёнка. Больше всего на свете мне хотелось обезопасить мою семью, дать им покой и стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Я хочу, чтобы моя дочь, когда вырастет, отзывалась обо мне только хорошо, и знала, что всегда может на меня рассчитывать. Был ли я таким отцом?

Почему-то на ум пришли слова моего покойного деда, которые он сказал мне однажды, в самый запутанный и непонятный для меня период жизни. Только теперь я смог по-настоящему понять их значение и оценить по достоинству глубину и мудрость сказанного. Он тогда говорил мне следующее: «Ты повзрослеешь и одумаешься, Кристиан. Так устроен мир: я был молод и вот, незаметно выросли и расцвели мои дети. И у них есть дети, и у этих детей будут дети, и так до скончания веков. Я тоже в молодости был бунтарём, но вот я на пороге большей половины жизни, и я понимаю своих бедных родителей: своего покойного отца и старушку- мать. Сколько хлопот я им доставил в своё время и скольких седых волос им это стоило. Но былого не вернуть…».

Сейчас, прокручивая всё это в своей голове я думал обо всём и сразу: о Шерил, о нашей дочери, о тех уроках, которые я так и не усвоил, и чувствовал, как внутри меня поднимаются волны страха и стыда. Первое- за будущее, второе- за свою слабость и нерешительность в настоящем. Мне нужно быть сильнее, и что бы там не рассказал мне Томас, это никак не должно повлиять на наши жизни. С прошлым должно быть покончено раз и навсегда. С такими мыслями я отправлялся ночью в постель, даже не подозревая о том, что в один момент прошлое может стать твоим настоящим.

*****

В эту ночь сон снова был отвратительным. Я долго не мог уснуть, ворочаясь в постели, которая, к слову, казалась мне то слишком холодной, то невыносимо душной. Последнее я оправдывал тем, что уже который день было довольно жарко, и такая погода действовала на мои, и без того расшатанные нервы. Шерил как обычно спала крепким, глубоким сном, лишь изредка постанывая и что-то тихо шепча. Видимо не мне одному было тревожно по ночам. Я лежал в темноте комнаты, и всё думал о том, что же будет завтра, когда стена, отделяющая нас от чего-то неизвестного до сего дня, падёт, и мы, наконец, узнаем, что за ней скрывалось. Сказать по правде, после нашего переезда в этот дом, забот и работы сверх ожидания только прибавилось, не смотря на то, что запущенным его назвать тоже было нельзя. Я это к тому, что подобные мысли становились приоритетными не просто так. Чувство, скорее даже осознание того, что причина всего происходящего однажды может возыметь своё влияние и на нас, лишний раз доказывало то, почему я не мог игнорировать свои тревоги. А их было не мало.

С такими мыслями я пролежал ещё где-то около часа. Где-то вдалеке с громким уханьем пролетела сова. Скрипнула на ржавых петлях калитка, ведущая в сад. Протяжно завыла собака. Собака. Я остановился на этой мысли. Происходящее казалось чем-то столь обыкновенным, но всё же. Оно привлекло меня, и уже не в первый раз. Всё дело в том, что в нашей округе не было собак. Совсем. До ближайших соседей приличных пару миль, да и не стала бы собака посреди ночи сбегать из дома в такую глушь. Вывод был неутешительным: учитывая местность, которая окружала поместье, это могли быть вовсе не собаки, а волки, рыскающие здесь в поисках наживы.

Я осторожно поднялся с кровати, чтобы не разбудить Шерил, и подошёл к окну. В темноте мало что можно было рассмотреть. Небольшого уличного фонаря хватало лишь для того, чтобы немного рассеять мрак у входа, далее же была непроглядная чернота. Я уже собирался было вернуться в постель, как вдруг заметил едва уловимое движение около цветника, в пышных зарослях роз. По началу я подумал, что мне привиделось, но движение повторилось, и я увидел тонкий женский силуэт, облачённый в белое платье, с заплетёнными тёмными волосами. Она наклонилась и понюхала розы, после чего сорвала одну и вдела себе в косу. Я стоял на месте, словно был прикован к полу и не мог пошевелиться. Что эта девушка делала в нашем саду? На правах хозяина, мне бы следовало спуститься вниз и поговорить с ней, но что-то сдерживало меня. Новая мысль пришла на смену прежней: «А вдруг она заблудилась и нуждается в помощи?». Но я тут же отбросил её, глядя на то, как непринуждённо и спокойно вела себя незнакомка, прогуливаясь по дорожкам. У меня даже складывалось впечатление, что это она сейчас чувствует себя в нашем саду хозяйкой. Не знаю, сколько бы я ещё так простоял, если бы вдруг, девушка не подняла глаза, и не посмотрела прямо на меня, будто бы знала, что я всё это время наблюдал за ней. На её лице появилась улыбка, и она приветливо махнула мне рукой, делая приглашающий жест. И я поддался. Сам не помню, как очутился на улице. Удушающий зной тут же окутал меня, словно мягким покрывалом, увлекая за собой вглубь цветника. Она стояла на том же самом месте и её губы слегка трогала улыбка. Резкий запах роз ударил мне в ноздри, и я слегка качнулся от столь сладкого аромата.

— Ну, здравствуй. Меня зовут Катарина.

В ту минуту я совсем не отдавал отчёта себе и своим действиям, поэтому ответил просто:

— А меня Кристиан.

— Я это знаю. — спокойным голосом ответила девушка, не обращая внимания на моё замешательство.

— Но откуда?

Сделав вид, что не услышала моего вопроса, она протянула мне ранее сорванную ею розу, сказав:

— Они великолепны. Очень красивы и чисты. Как невинные души.

Несмотря на то, что эта прелестная незнакомка показалась мне весьма странной, розу я всё-таки принял. Стоит отметить, что девушка действительно была прелестной: большие карие глаза, в обрамлении густых чёрных ресниц, светились как ночные озёра, пухлые губы были весьма чувственными, а маленький, слегка вздёрнутый носик и резко изогнутые брови, делали её вид по ребячески наивным. Но вместе с тем, было в ней что-то, манящее, что-то, что заставляло посмотреть на неё как на женщину, а не на милого ребёнка. Я тут же постарался отогнать эти мысли прочь, в который раз напоминая себе, что я примерный семьянин, и подобные умозаключения для меня не уместны. Видимо мои старания были слишком усердными, потому что я сам не заметил, как стиснул кулаки с такой силой, что уже мгновение спустя вскрикнул от боли. Я и думать забыл о злосчастном цветке. Роза упала на землю, и я заметил на своей ладони три глубокие кровоточащие прокола от шипов. Она подошла ближе и взглянув на оставленные цветком раны, произнесла:

— Не расстраивайся. Кровь- это не всегда плохо. Иногда только с её помощью и можно что-то решить, смыть прошлое, например.

Что было потом я не помню. Около шести часов утра Шерил принялась будить меня, сказав, что я громко стонал во сне, и подавал все признаки лихорадочного состояния: меня знобило, я весь вспотел, постель была мокрой, щёки горели, дыхание было частым и горячим. Но больше всего меня беспокоила рука: ладонь, казалось, припухла, и на ней виднелись три маленькие, но глубокие раны.

*****

Шерил осматривала мою руку, при этом осторожно обрабатывая края ранок.

— Где ты мог так пораниться? Неужели когда работал в саду?

Я ничего не отвечал, и лишь молча разглядывал плитку на полу кухни.

— Сколько раз я говорила тебе брать с собой рукавицы. Кристиан, ты вообще слушаешь меня? О чём задумался?

Её голос вернул меня обратно в реальность.

— Да так, ни о чём. Ты права, сегодня я возьму с собой рукавицы.

— Сегодня? Но ведь ты ещё болен! И твоя рука…

— Ничего страшного, Шерил. Не беспокойся. Я лишь немного хочу обрезать розы, они заплетают дорожки. А потом буду отдыхать до прихода мастера.

Шерил кивнула.

— Да, верно. Сегодня же придёт Майкл.

— Майкл? -спросил я, удивлённо вскинув бровь и улыбаясь. — Когда вы успели познакомиться?

— По телефону, Кристиан. Я ведь разговаривала с ним вчера, когда договаривалась о встрече.

Я засмеялся.

— Всего-то.

— А ты уже на придумывал себе, верно?

— Разве только немного.

Она нежно поцеловала меня в щёку.

— Я приготовлю завтрак, а ты сходи, посмотри как там дела у Эйприл, она с самого утра ни минуты на месте не усидит.

— Хорошо. Тебе не нужна моя помощь на кухне?

— Нет, всё в порядке, иди.

Прихватив по пути яблоко из корзинки, я направился наверх.

Шерил выглядела слегка озадаченной с самого утра, чего нельзя было сказать об Эйприл. Проснувшись раньше обычного, она пребывала в явно приподнятом настроении. Поэтому, когда я приблизившись к ней, и приобняв за плечи поинтересовался, что послужило причиной её веселья, она улыбнулась мне самой очаровательной из своих улыбок и произнесла:

— Тётя за стеной больше не будет плакать. Она сказала, что теперь мы с ней подружимся.

Улыбка моментально исчезла с моего лица. Ну вот, её истории о загадочной незнакомке возобновились, и причиной тому наши с Шерил разговоры, которые дочь, наверняка услышала у дверей спальни. Но потом я вспомнил о своём ночном происшествии. Рой мыслей, самых разнообразных, тут же заполнил мою голову. Нет, в призраков, магию и прочую чушь я отказывался верить. Должно быть какое-то логическое объяснение всему этому. Но какое? Этот вопрос так же оставался без ответа.

А пока я решил попытаться поговорить с дочерью, чтобы понять, что же творится в её голове.

— Милая, расскажи мне всё, что ты знаешь об этой тёте, хорошо?

Эйприл кивнула. Выражение её лица было спокойным и расслабленным, будто бы она говорила о чём-то столь обыденном, не стоящем внимания.

— Она уже давно здесь живёт. Очень. Когда-то у неё отобрали дочку, и теперь она ищет её, но встретиться у них не получается.

— Отчего же? -с интересом спросил я, садясь ближе к ней.

— Они не видят друг друга. Нужен кто-то, тот кто сумеет помочь им снова быть вместе.

— И кто же это?

Эйприл лишь пожала плечами.

— Не знаю.

Я уже было подумал, что упустил нить разговора, и теперь дочь не захочет говорить, как вдруг, неожиданно для меня, она спросила:

— А хочешь секрет?

— Конечно хочу! Что за секрет?

— Ты очень нравишься этой тёте. Она говорит, ты — настоящий.

Недоумение, постепенно сменялось лёгким замешательством.

— Само собой, настоящий! Каким же мне ещё быть?

— Она имела ввиду, что ты искренний и добрый, а не самонадеянный и поверхностный обманщик, как другие.

Самонадеянный и поверхностный? И эти слова я слышу от своей дочери, которой ещё и четырёх лет не исполнилось? Нет, в этой истории определённо что-то не так. Так быть не должно. Слишком много странностей для столь короткого срока. Всё происходит слишком быстро, и я понятия не имею как это остановить… Именно по этой причине, я, с присущей мне всё же наивностью, верил, что открыв ту комнату, мы, пускай и не поставим точку на этой истории, но будем знать, с чем, чёрт побери, имеем дело!

Другие, наверняка назвали бы меня глупцом, но я хотел надеяться, что для нашей семьи ещё есть шанс, чтобы что-то изменить в лучшую сторону.

*****

Майкл приехал как и обещал, вовремя. Чтобы не терять попусту время, мы сразу же направились в нашу спальню, где собственно и планировали сделать в будущем дверь в новую комнату. Мы заранее накрыли все вещи чехлами и простынями, учитывая сколько пыли на них может осесть. Оценив масштаб предстоящей работы, Майкл обратился к нам, подмигивая:

— Расширяетесь?

Мы с Шерил переглянулись.

— Вроде того. Вот, по воле случая узнали, что у нас, оказывается, есть ещё и секретная комната. Посмотрим, что за скелеты там спрятаны.

Я попытался отшутиться, но шутка вышла неудачной. А в нашей ситуации и вовсе, неуместной. Поэтому, я решил перевести тему, на что-то более нейтральное.

— Как долго вы будете работать?

— Трудно сказать. Вам ведь важно, чтобы это было качественно, и максимально аккуратно?

— Да, конечно. В таком случае, мы оставим вас, не будем отвлекать.

Когда первые слои обоев и штукатурки были сняты, и мастер принялся за кирпичную кладку, мы с Шерил затаили дыхание в предвкушении. Я даже думал выйти на улицу, пока всё не будет готово, но счёл неуместным оставить жену одну, ведь она как и я, волновалась и нуждалась в моей поддержке. В голове с молниеносной скоростью проносилось множество глупых предположений и мыслей, которые я с упорной уверенностью гнал прочь.

Больше не было никаких вопросов и разговоров на эту тему. Лишь изредка, я ловил на себе пристальный, полный тревоги взгляд Шерил. В какой-то момент она не выдержала и подойдя ко мне, спросила полушёпотом:

— А если окажется, что там кто-то был замурован? Иначе зачем было закладывать камнем двери?

— Скоро мы всё узнаем, — как можно спокойнее ответил я.

Она как-то странно посмотрела на меня.

— Почему ты вдруг стал таким безразличным и спокойным?

Взяв её за руки и пытаясь хоть как-то приободрить, я произнёс:

— Просто устал об этом думать. Мастер уже здесь, давай просто подождём ещё немного.

Эйприл, всё это время находившаяся в своей комнате, теперь пришла к нам, и то и дело, норовила заглянуть в комнату, где работал Майкл.

Он работал, как и обещал, чисто, но звуки доносились даже этажом ниже. Шум падающих на пол кирпичей был весьма громким. Майкл для начала отыскал то место, где раньше находилась дверь, и разбирал сам проём, не нарушая при этом целостность самой стены. Спустя некоторое время, я услышал его голос, доносившийся сверху.

— Мистер Голдман? Подойдите.

Мы вошли в комнату. Я первым приблизился к проёму, на месте которого, ещё недавно была глухая стена, и заглянул внутрь. Там была детская. Обычная детская комната. Без надуманных страхов и предположений, и судя по обстановке, комната принадлежала девочке. Нежно розовые занавески закрывали окно, возле стены стояла аккуратно заправленная стёганным одеялом кровать. На противоположной стороне комнаты, находился небольшой туалетный столик с зеркалом и пуфиком. В центре комнаты, на круглом мягком ковре стоял большой деревянный кукольный домик в три этажа, наполненный мебелью и прочей мелочью, занимавшей детей. Так же здесь был столик, с разложенными на нём книгами и кресло, а возле самого окна стоял большой платяной шкаф, с резными вставками. Именно его я видел в тот день в окне комнаты, которую мы так неожиданно для себя открыли. И ещё я помню ту девушку, которая наблюдала за мной из этой самой детской, что само по себе казалось невозможным, ведь она была замурована столько лет. Но почему? Что такого могло случиться здесь, чтобы само её существование стало невыносимо прежним владельцам? И каким именно? Знал ли мистер Аттвуд о ней? Какие ещё тайны здесь сокрыты?

Шерил отнеслась к нашему открытию с явным интересом и догадками о истории этой комнаты в прошлом, а вот Эйприл была в полном восторге от игрового домика и прочих игрушек, которые обнаружила здесь. Первым же её желанием был переезд в эту комнату, и как можно скорее.

Я никогда не мог подумать, что столь незначительное открытие, может в корне перевернуть, годами созданный уклад нашей семьи, изменить жизни. Но именно это с нами и случилось, и теперь я не имел ни малейшего представления о том, как можно было что-то изменить или исправить. Думаю, в тот день, мы всё же открыли «ящик Пандоры», потому что именно с этого момента вся наша жизнь, спокойная и размеренная, полетела к чертям.

Глава 2

Артур Говард

1920 год

Она понравилась мне сразу. Наверное, именно по этой причине, я не долго думал над тем, чтобы сделать ей предложение. Ранее моё отношение к женщинам было, по правде сказать, потребительским. Я никогда не рассматривал их всерьёз, и уж тем более не считал достойной компанией. Время с ними я проводил скорее со скуки, чтобы скоротать своё одиночество, когда оно напоминало о себе слишком явно. В моей жизни было достаточно женщин, чтобы сейчас с уверенностью сказать о том, что я не вспомню их лиц, даже если встречу снова. С Зои же всё было иначе. Мне нравилась в ней каждая мелочь, будь то милая улыбка, которую она расточала прохожим на улице, либо же мелкий изъян, в виде шрама над бровью, который придавал её лицу некий особый шарм. Что-то манящее и вместе с тем такое знакомое было в этой стройной бледной девушке, с восхитительными синими глазами и роскошными локонами светлых волос, что моя, созданная за годы броня вдруг спала, и я остался один на один с её очарованием, обезоруженный и по уши влюблённый.

Но не могу сказать, что чувствовал то же самое с её стороны. Наоборот, Зои вела себя весьма осторожно, как и подобает девушке её положения. Родители моей избранницы были довольно влиятельными людьми, поэтому и дочь воспитали в соответствующих их статусу традициях.

Со стороны даже могло показаться, что я ей не нравлюсь, настолько отстранённой она была со мной. Но в определённые моменты, когда мы оставались наедине, мне всё же удавалось добиться от неё эмоций, и я уверял себя, что всему причиной была её излишняя замкнутость и скромность. Как следствие, строгое воспитание дало о себе знать. Когда родители, одобрив мою кандидатуру в качестве её будущего супруга, сообщили ей об этом тоном, не терпящим возражений, Зои лишь кивнула соглашаясь, как будто бы речь вовсе не шла о её дальнейшей судьбе. В этот момент я не знал, радоваться ли мне, что я заполучу столь покорную супругу, либо же огорчаться, что связываю свою жизнь с безвольной куклой, которая однажды окажется лишь красивым дополнением к окружающей меня обстановке.

К моему великому счастью, Зои не оказалась таковой, напротив, в замужестве она проявила себя настоящей бунтаркой, делая то, что по всей видимости не могла делать под опекой своей семьи. Первое, и самое главное, чего она была лишена — это свобода, поэтому, едва почуяв её вкус, Зои быстро вжилась в роль хозяйки, и тут же начала раздавать указания и выказывать свои пожелания слугам, касаемо того, что необходимо сделать, и что бы она хотела изменить в нашем новом жилище по своему усмотрению. Я наблюдал за всем этим с улыбкой, давая ей возможность найти применение такому количеству нерастраченного потенциала. И, нужно отдать должное — она была в этом прекрасна! Не прошло и месяца с момента нашего переезда в поместье, а с помощью Зои, под её чутким руководством, многочисленные помещения были заставлены новой мебелью, коврами и прочими предметами интерьера, включая наши личные вещи. Я был очень благодарен жене за столь быстрое обустройство нашего семейного гнезда и наведённый в нём порядок и уют, которого мне уже так давно хотелось. Теперь я мечтал только об одном: быть счастливым рядом с той, единственной, покорившей меня женщиной, к ногам которой я хотел положить весь мир.

*****

Этот тихий особняк, затерявшийся в пригороде бурлящего событиями Лондона, казался мне поистине раем на Земле. Находясь в некой изоляции от всего остального мира, времени здесь будто не существовало. Естественно, я занимался своей работой, так как не мог оставить рабочих без надзора, но возвращаясь в родные стены, чувствовал себя как нельзя лучше, особенно в компании своей молодой жены. Все её обязанности должны были сводиться к присмотру за домом и слугами, но, видимо, она и здесь захотела проявить свою решительную твёрдость, потому что за очередным нашим с ней совместным обедом, заявила мне, что хочет встретиться с редактором, который смог бы помочь ей с рукописями. Для меня стало открытием то, что Зои пишет, так как раньше об этом не было и речи.

— Рукописи? -переспросил я, крайне удивлённый столь неожиданно открывшемуся для меня факту.

— Да, рукописи. Вот уже много месяцев подряд я работаю над книгой, и очень хотела бы услышать мнение специалиста в этом деле о ней. Понимаешь, я тоже хочу приносить пользу обществу, хочу делиться чем-то с людьми. Что ты скажешь?

По правде, что сказать на это я как раз и не знал. С одной стороны желание моей жены быть полезной меня радовало, но с другой, заставляло думать о том, что без своего увлечения она чувствует себя ненужной и пустой. Но не поддержать её я тоже не мог, ведь мой поступок мог оттолкнуть её от меня, я утратил бы её доверие, а этого нельзя было допустить. Поэтому, я улыбнулся ей, нежно погладив по руке, и произнёс:

— Конечно, милая. Завтра же я поручу своему поверенному узнать об этом и доложить мне.

Я всё сделал правильно, потому что видел, как сияли глаза Зои. В них было счастье и чувство глубокой благодарности.

*****

После нашей свадьбы и переезда в поместье, жизнь преобразилась и заиграла новыми красками. Я, наконец, обрёл тот покой, о котором так давно мечтал. Рядом с Зои это было совершенно не сложно. Она была со мной милой и приветливой, слуги её любили за обходительное обращение, в доме царил мир и гармония. Что ещё нужно человеку для счастья? Я не раз задавался этим вопросом, оставшись один в своём кабинете, и каждый раз с уверенностью убеждался, что моя жизнь сложилась как нельзя лучше, и мне больше нечего желать. Я был богат, мои дела шли вверх, принося немалый доход, я женат на самой прекрасной женщине в мире-это ли не счастье? Ход моих мыслей прервал тихий стук в дверь. На пороге появилась Зои, вид у неё был слегка озадаченный, хоть она и старалась всячески это скрыть.

— Милая, всё хорошо? -поинтересовался я, откладывая в сторону рабочий журнал и поднимаясь из-за стола.

— В целом, да. Кроме одного обстоятельства, случившегося сегодня. Мне пришлось уволить нашу горничную. Оказывается, она уже несколько недель была больна, но не признавалась в этом, боясь что я узнаю. Но так или иначе, скрывать это дольше у неё не вышло, и теперь она покидает наш дом.

Я был удивлён тем переменам, что происходили в моей жене каждый раз, когда она злилась или была чем-то расстроена. Из тихой и улыбчивой девушки, она вмиг перевоплощалась в холодную и решительную госпожу, чьи повеления не подлежат обсуждениям. В такие моменты, я, кажется, влюблялся в неё ещё больше.

— Но почему она скрывала это? Ведь мы могли привезти врача из города, и он быстро помог бы ей.

— Не помог бы. У неё был тиф. Я удивлена тем, что она до сих пор не заразила всех нас.

— Какой ужас. О чём она только думала? — произнёс я, на минуту представив, что было бы в действительности, не узнай Зои о её болезни. — Тогда ты всё верно сделала, что отослала её отсюда. Но теперь нам нужна новая горничная.

Она подняла руку в успокаивающем жесте.

— Не волнуйся, об этом я уже позаботилась. Завтра из города приедут несколько кандидаток, и мы сможем найти Марии достойную замену.

Я подошёл поближе к Зои, и одной рукой обнял её за талию, а второй убрал от лица упавший локон.

— Я говорил сегодня о том, как сильно люблю тебя?

— Нет, сегодня ещё не успел.

Она наклонилась ко мне, и нежно коснулась губами моих губ. Я вмиг забыл обо всём: об уйме оставленной мною работы, о уволенной горничной, и прочих мелких заботах. Что значили они, в сравнении с её прикосновениями? Она любила меня а я её, и только это имело значение.

*****

К ужину, совершенно неожиданно, приехал мой давний друг, с которым я виделся лет пять назад, и мимоходом встретился на собственной свадьбе, так и не имея возможности обстоятельно побеседовать. Его приезд вызвал некое оживление в доме, так как я потребовал, как можно скорее подать на стол, чтобы не заставлять гостя ждать. Моего давнего приятеля звали Джон Оллфорд, он происходил из знатного дворянского рода, и носил титул лорда, который унаследовал в подростковом возрасте. В нашу последнюю встречу, он как и я, был закоренелым холостяком, но теперь, увидев каким счастливым я выглядел в день нашей с Зои свадьбы, да и сейчас, его принципы здорово пошатнулись.

В подарок с собой он привёз целый ящик дорогого, выдержанного коньяка и сигар, а для Зои, колье из белого жемчуга со вставками из золота, которое, естественно, не оставило её равнодушной.

Отсутствие горничной сильно давало о себе знать, поэтому Зои, чтобы проявить себя с самой лучшей стороны, и выглядеть гостеприимной хозяйкой, сама вызвалась подавать на стол.

Мы сидели за большим дубовым столом в гостиной, беседовали о жизни, вспоминали прошлое, и я невольно замечал, что Джон, поддавшись хмелю, по всей видимости уже ударившему в голову, то и дело бросал на Зои весьма красноречивые взгляды, даже не заботясь о том, что я сижу в каких-то полуметрах от него. Моя супруга же вела себя, наоборот, сдержанно и прохладно, заметив перемены в поведении гостя.

— Артур, ты ведь не будешь против, если твой лучший друг останется на пару деньков погостить у тебя? Хочу немного отвлечься от всего этого лондонского шума и суеты, забыв хотя бы на короткое время о буднях холостяка и повесы, в компании тебя и твоей чудесной супруги.

Последнее он произнёс с явной издёвкой в голосе, что особенно сильно резануло слух, но я сделал вид, что не заметил этого, и согласился предоставить ему комнату.

— Конечно нет, Джон. Я сейчас же распоряжусь, чтобы тебе приготовили гостевую комнату, где ты сможешь отдохнуть с дороги.

— Благодарю тебя Артур! Ты всегда был очень великодушным человеком. Но, сказать по правде, я не очень-то устал, чтобы идти спать засветло. Я думал миссис Говард окажет милость, и покажет мне ваш чудесный сад и озеро?

От злости я был готов скрежетать зубами. Что этот нахал себе позволяет? Зои- замужняя женщина, а он фамильярничает с ней, будто бы не обращая внимания на моё здесь присутствие! Но взглянув на жену, и заметив всё то же бесстрастное выражение на её лице, я немного успокоился, заверив себя, что доверяю ей как никому, а она, впрочем и сама знает, как себя стоит вести. Поэтому, мне не оставалось ничего другого, кроме как дать своё согласие.

— Отлично! Тогда не будем откладывать! Благодарю вас за ужин, всё было превосходно! Миссис Говард? — произнёс он, помогая ей встать из-за стола.

И пока он отдавал распоряжения, подошедшему слуге, касаемо своего багажа, Зои незаметно наклонилась ко мне, шепнув на ухо:

— Он перебрал лишнего за ужином, не более.

Когда они вышли из гостиной, я подозвал всё того же слугу.

— Мне не нравится то, что граф в таком состоянии будет находиться рядом с моей женой.

— Я вас понял, мистер Говард. Можете быть спокойны, я прослежу за ними, — ответил он, поклонившись и вышел.

Дверь закрылась, и я остался один, полный раздумий, и с неприятным осадком в душе.

*****