Бесплатный фрагмент - Лабиринт страха

Зеркальная гладь оказалась на диво мягкой и податливой, и Дарк, упав плашмя на спружинивший пол, сразу подскочил и выпрямился, готовый бежать или отбиваться от разъярённого Магистра.

Но рядом никого не было, и Вадим, растеряно повертев головой и так и не увидев дядю, облегчённо выдохнул и наконец-то спокойно огляделся, пытаясь понять, где он находится и что теперь ему делать.

Его окружали зеркальные стены, совсем не похожие на тот лабиринт, который они строили. И стены, и потолок, и пол состояли из узких полос, соединённых как попало, без точно вымеренных наклонов и углов, на измерение и установку которых у них при строительстве уходила уйма времени. Углы наползали друг на друга, выпирали острыми гранями, напоминая сюрреалистическую скульптуру. Потолок отражался в полу, пол — на потолке. Всё сверкало, сияло, переливалось. И с каждой поверхности на него смотрел он сам: бледный и испуганный.

Дарк потрогал пол рядом с собой. Он точно помнил, как упал на мягкую и пружинящую, как ортопедический матрас, поверхность. А сейчас пол был твёрдый, зеркальный, как и всё, что его окружало.

Но удивляться сил не было. После всплеска эмоций, вызванных страхом и стремлением выжить, на душу сошло сумрачное равнодушие, и Дарк оперся спиной на стену и прикрыл глаза.

— Не стоит долго сидеть у входа, — внезапно раздался над ухом шелестящий шёпот, и Вадим, вздрогнув от неожиданности, вскочил, готовый отражать атаку, но тут же опустил руки. Перед ним колыхался, отражаясь сизым туманом в зеркальных гранях, Дух лабиринта.

Открыл рот, чтобы выяснить, чем ему угрожает затянувшийся отдых, но из перехваченного спазмом горла вырвалось лишь хриплое сипение, и пришлось откашляться, прежде чем удалось выдавить:

— Почему?

— Время на поиск выхода ограничено. Не успеешь выйти — застрянешь здесь навеки. Я заберу твою душу, и ты станешь Хранителем лабиринта.

— А… куда идти-то? — растерялся Дарк. — И сколько у меня времени?

— Иди куда-нибудь, — призрак колыхнулся, словно пожав плечами. — Куда-нибудь да придёшь. У тебя есть сутки на то, чтобы дать мне кровь и три дня — на поиск выхода. И время уже пошло. Не забывай про кровь. Если ты не дашь мне её, я возьму сам. Но тебе это может не понравиться.

— А… — хотел ещё спросить добровольный пленник, но туманная тень уже растворилась в зеркале, оставив на нём влажную плёнку.

— Сутки, значит? — пробормотал Дарк, судорожно вспоминая, что же он прочитал в свитке о прохождении лабиринта. Три дня — это много. Неужели лабиринт получился таким большим, что за три дня он выход не найдёт?

Впрочем, если через зеркала можно попасть в любую точку мира, значит, лабиринт не просто большой, он — огромный. И три дня, получается, очень малый срок.

Как же теперь искать этот неведомый выход?

И где взять кровь для Духа?

Дарк снова огляделся, пытаясь в блеске зеркал найти хотя бы один коридор. Несколько десятков Дарков одновременно с ним озадаченно осмотрелись. Зрелище получилось эффектное, но жутковатое.

— Зато не скучно, — иронично хмыкнул Вадим. — Есть с кем поговорить.

И пошёл вдоль зеркальной стены, касаясь её рукой, отыскивая проход и вспоминая разговор с призраком.

Кровь… Где же её взять?

Как не вовремя переделал изобретатель лабиринта условия его создания! Раньше бы проблем не было: дал бы Вадим Духу пару глотков своей крови, тот бы и успокоился. Но теперь лабиринту нужна кровавая жертва. Причём в жертву нужно принести близкого родственника. А такой здесь только один: Магистр. Дядя Дэннерон.

Но дядя вряд ли согласится добровольно покончить с собой. Скорее, захочет прикончить племянника. А значит, нужно быть начеку. Ведь из-за любого угла может выскочить этот новоявленный и жестокий родич, и тогда за свою жизнь Дарк и копейки не даст. Не ему сражаться со столь сильным магом.

Вадим тяжело вздохнул: да, Магистр ему многое дал, многому научил. Но, как теперь осознал его ученик, все его умения — ничто в сравнении с умениями Красного дракона. Несмотря на всю свою немаленькую Силу, Дарк как боевой маг весьма неумел. И теперь он понимает — почему.

Магистр нахваливал его за каждый выученный пасс, но всегда говорил, что Сила накапливается постепенно, что пока ученик так юн, ему не стоит форсировать обучение, чтобы не перегореть. И только сейчас стало ясно, что дядя специально не учил его по-настоящему, ограничиваясь бытовой магией и начальными боевыми навыками. Он сразу готовил его «на убой», и ему не нужен был сильный соперник, с которым бы пришлось долго воевать, чтобы суметь принести его в жертву.

Глупый неискусный колдун для жертвы подходил намного больше, чем умелый боевой маг.

И сейчас у пленников лабиринта в распоряжении меньше суток для того, чтобы провести ритуал. Но сперва нужно найти человека, готового принять в нём участие. И этим человеком Дарк быть не собирается. Хватит с него. Оказаться на всю свою бессмертную жизнь запечатанным в бестелесную оболочку, провести вечность среди зеркал, лишь издали наблюдая за живущими на свободе людьми, подчиняться жестокому родственнику, не имея возможности отомстить за свою неволю — нет, это не для него.

Да и мама… Каково ей будет? Она ж заболеет от горя, поняв, что пропал он. Решит, что утонул он в море, куда, как она думает, уехал сын, не спросив её разрешения. И её ночные кошмары сведут её с ума за считанные дни. А он будет наблюдать за её гибелью сквозь зеркало и не сможет ничем помочь. Вряд ли у Духа лабиринта есть возможность разговаривать с находящимися снаружи людьми.

Нет, становиться призраком ему нельзя. Значит, жертвой должен стать дядя. Это он втянул племянника в жестокую игру, следовательно, и отвечать за её итог обязан именно он.

Погрузившись в тяжёлые размышления, Дарк не сразу заметил, что лабиринт начал меняться. Зеркала затуманивались, покрывались влажной плёнкой, скрывающей изображения.

Освещение тоже приглушилось, в коридоре стало сумрачно, как перед грозой. И вскоре пленнику лабиринта пришлось остановиться, потому что он окончательно перестал понимать, что происходит, и куда он идёт.

Огляделся растеряно: кругом царила промозглая темень, через которую с трудом пробивались странные звуки. Словно кто-то пытался с ним разговаривать, но голоса вязли в туманной мгле, и он не мог разобрать ни слова.

Всё это давило на и без того напряжённые нервы, и Вадим, передёрнув плечами, протянул руку и протёр ближайшее зеркало, из-за которого раздался отчётливый смех.

И замер, забыв опустить руку.

Из-за зеркала на него смотрела мама. Но — не та, которую несколько дней назад он оставил дома, а — молодая, красивая, без морщинок на сияющем счастьем лице. А за ней, обняв её за талию, стоял молодой мужчина, рядом с которым она казалась маленькой девочкой, и смотрел на её отражение в зеркале с такой любовью и нежностью, что Дарк потупился, словно подсмотрел что-то очень интимное, для его глаз не предназначенное.

Отец. Вот, значит, каким он был. Высоким, сильным.

За что же убили его Тайные полицейские? Зачем разрушили счастье молодой семьи? Что не сиделось им на Сэлларии?

Юный дракон почувствовал, как гневом наполняется сердце. Захотелось немедленно отыскать этих убийц и сразиться с ними, отомстить за отца.

Он сжал кулаки, поднял голову, чтобы ещё раз взглянуть на таких радостных и молодых родителей, но зеркало уже вновь затянула туманная дымка, и когда Вадим стёр её, в образовавшемся окошке отразилась только его сердитая физиономия.

Разочарованно опустил руку, снова огляделся и решительно протёр соседнее зеркало.

И увидел Магистра.

Отшатнулся, испугавшись, что тот его заметит, и только потом понял, что показывают ему события далёкого прошлого.

Дэннерон держал за лацканы куртки своего брата, и что-то в бешенстве шипел ему в лицо, и Дарк был уверен, что Магистр наслаждался в этот момент своей властью над перепуганным Тэннери. Почувствовал это наслаждение, словно сам сейчас был на его месте. А потом увидел, как из складок одежды старшего брата вынырнула и взвилась к потолку большая брошь с огромным драгоценным камнем, на миг повисла в воздухе, словно не зная, что ей делать, но тут же набрала скорость и ловко влетела в карман ничего не подозревающего младшего. И только после этого Дэннерон отпустил молодого дракона и, презрительно усмехнувшись, отошёл от него. А Тэннери рухнул в кресло, так и не поняв, что стал обладателем дорогого украшения.

Интересно, что это была за брошь? Магистр ничего не делает зря. Может, из-за этой броши и пришлось бежать с Сэлларии его отцу, а вовсе не из-за участия в вымышленном мятеже?

После всего произошедшего Дарк уже не сомневался, что Магистр его обманывал в своих родственных чувствах.

А если обманывал в них, то, возможно, и весь остальной рассказ был неправдой? И брата он не любил также, как и племянника?

Пока Вадим раздумывал над увиденной картиной, зеркало вновь запотело.

Дарк протёр его ладонью, ожидая продолжения, но картинка уже исчезла, и вместо отца и дяди он увидел своё лицо.

Значит, в одном зеркале отражается только один сюжет? И лишь до той поры, пока зеркало не затуманится?

Решив проверить появившееся предположение, решительно шагнул к следующему зеркалу и смахнул рукавом закрывавшую поверхность плёнку. Успел краем глаза заметить пруд и летящих над ним драконов, но тут сзади раздался уже знакомый шелестящий голос:

— Юный дракон, сын дракона, ты слишком медлишь. Так ты не успеешь найти выход.

Резко обернулся и даже отшатнулся от неожиданности, настолько близко к нему оказался колышущийся в воздухе сгусток.

Буркнул сердито:

— А тебе какое дело, успею я или нет?

Дух лабиринта вытянулся, превратившись в бледного бородатого старичка, и от него пахнуло таким негодованием, что Дарк смутился и пробормотал:

— Извините.

— То-то, — сразу подобрел старик. И, отщипнув от себя кусочек тумана, быстро слепил из него кресло, в которое и уселся со старческим покряхтыванием, зависнув в полуметре от пола.

От сюрреалистичности происходящего Вадим потерял дар речи, и только смотрел на призрака круглыми от удивления глазами.

— Ну, чего уставился? — хмыкнул дедуля. — Мой вид не нравится? А если так?

Он провёл по себе просвечивающими ладонями, и через мгновение в кресле сидела знойная красотка с округлыми формами и в весьма откровенном платье.

Дарк, никогда не жаловавшийся на недостаток воображения, представил себя в её липких и влажных объятиях и затряс головой:

— Нет, раньше лучше было.

— Тебе не угодишь, — ворчливо пробормотал снова проявившийся в кресле старик. Но Вадим уже пришёл в себя и настороженно повторил вопрос:

— Так почему вас интересует, успею я или нет?

Дедок повозился в кресле, устраиваясь поудобнее, и Дарку показалось, что он слышит пощёлкивание артритных суставов старика. Надо же, на какую натуральную иллюзию тот расстарался. Человеком стать не терпится?

А дед, словно отвечая на его мысли, проговорил:

— Юный дракон, сын дракона, дело в том, что надоело мне сидеть в лабиринте, света белого не видя. Сам представь: вот станешь ты Духом, наполнишь меня своей Силой, и будешь тут куковать тысячелетиями. Понравится тебе такая перспектива?

От нарисовавшейся в мозгу картины Дарка передёрнуло, и он поспешно мотнул головой:

— Нет, конечно.

— А я ведь здесь уже тысячелетий тридцать болтаюсь, а может, и сорок. Давно уж счёт годам потерял.

И, наклонившись вперёд и понизив голос, словно сообщая юноше страшную тайну, произнёс:

— Хочу выбраться отсюда. Человеком хочу стать.

— А так разве можно? — заинтересовался Дарк.

— Можно, — снова откинулся на спинку кресла призрак. — Если ты согласишься мне помочь, то и я тебе помогу.

Дарк снова насторожился. Его уже пытался обмануть родной дядя. А чего можно ждать от призрака? Может, он его вместо себя здесь оставить собирается?

— Что я должен сделать?

— Да ты не хмурься, морщины появятся, — усмехнулся старик. — Мне всего-то нужны две вещи: кровь твоего родственника и посох всевластия.

— Посох всевластия? Это невозможно. Я не смогу его добыть! — возмутился юноша, но Дух лабиринта укоризненно покачал головой:

— Эх, измельчала нынче молодёжь. Голову не приложил, не подумал, не прикинул возможности, а сразу запаниковал и отказался. Значит, как я понимаю, ты уже согласился с тем, что станешь Духом лабиринта на всю свою бессмертную жизнь? Станешь выполнять все прихоти своего дяди, кланяться ему и говорить: да, господин мой, конечно, господин мой, я всё сделаю, господин мой.

Кресло внезапно исчезло, а произносящий эти слова призрак сложил перед грудью руки и, опустившись на колени, начал отбивать перед Дарком униженные поклоны.

Вадим попятился и, сжав кулаки, выкрикнул:

— Нет! Прекратите!

Дух, хмыкнув, взлетел с пола и вновь оказался в кресле, но уже не старым дедом, а мужчиной средних лет, весьма напоминающим Магистра.

— Так как? — с любопытством спросил мужчина, хитро взглянув на побледневшего юношу.

— Внешность смените, — пробурчал тот, и призрак, рассмеявшись, вновь превратился в старика:

— Так лучше?

Дарк не ответил. Стоял, опустив голову, закусив губу, и думал, что в таком безвыходном положении бывать ему ещё не доводилось. Куда ни кинь — всё клин. И становиться рабом Магистра не хотелось, но и как похитить у древнего божества посох, он тоже не представлял.

Впрочем, может, у Духа лабиринта есть какой-нибудь план?

— Что я должен сделать? — наконец, выдавил он, решив сначала выслушать призрака, а потом уже принимать окончательное решение.

— Убить Магистра и похитить посох, — легкомысленно проговорил старик.

— Как это сделать?

— Вот это уже другой разговор, — удовлетворённо произнёс Дух. — Я тебе помогу и с дядей твоим расправиться, да и с посохом как-нибудь разберёмся. Главное, слушайся меня во всём, а там что-нибудь придумаем. Время у нас есть. Можно сказать — у нас впереди вечность.

И, увидев, как от этих слов дёрнулся парень, поспешно проговорил:

— Насчёт вечности — это я пошутил. Быстрее закончим.

— Как мне расправиться с Дэннероном? — называть родственника-убийцу дядей у Дарка язык не поворачивался.

— Это — самое простое, — жизнерадостно заявил призрак. — Я его немного по лабиринту помотаю, а на выходе приторможу, и ты успеешь с ним расправиться. Лабиринту нужна жертва, и времени на её принесение осталось уже немного, так что с дядюшкой своим ты уже сегодня покончишь.

— Но тогда он станет тобой? — озарение пришло внезапно и радости не принесло. Это сейчас призрак готов на всё. А став единым целым с Магистром, захочет ли он и дальше ему помогать?

— Не станет, — отмахнулся старик, но, увидев, как нахмурился Дарк, вздохнул и пояснил: — Во-первых, Дух лабиринта никогда не сможет пойти против своего хозяина. Во-вторых, Магистром он станет только после того, как я покину лабиринт, а пока я здесь главный. Я — основной Дух, я был здесь с самого начала, а остальные жертвы — это лишь Сила, которой я питаюсь. Дядя твой не сможет взять надо мной верх, это никому не дано. Каким бы сильным не был колдун, он для меня всего лишь пища. И пока я не разрешу, он даже пикнуть не посмеет.

— То есть он всё-таки продолжит существовать? — осторожно поинтересовался Дарк.

— Продолжит, — согласился призрак. — Всё слышит, всё видит, всё понимает. Только вот сделать ничего не может.

— Жуть какая, — пробормотал Вадим. От осознания того, какая участь ожидает жертву, по спине побежали мурашки. — Это хуже тюрьмы.

— Пожалуй, — кивнул Дух. — Но так задумал создатель лабиринта. Он обезопасил меня от покушений. Постепенно жертва слабеет, а когда умирает хозяин, её принёсший, она исчезает. И только Дух бессмертен, хоть и слабею я тоже, оставшись без хозяина и ожидая следующей крови.

— Но как тогда… — Дарк замялся, подбирая слова, но призрак понял, что он хочет спросить, и ответил, не дожидаясь, пока юноша соберётся с мыслями:

— Для этого мне и нужен посох. Только он сможет разделить нас с жертвой, освободить меня и сделать жертву новым Духом.

Дарк снова задумался. Что-то смущало его в рассказе Духа лабиринта. Не хотелось бы, освободившись от одной напасти, по глупости влететь в другую.

— А почему вы решили сделать хозяином меня? — наконец, спросил он. — Ведь Магистр сильнее, да и где хранится посох, он знает, сумеет его раздобыть.

— Потому и хочу заполучить его, что он сильнее, — хмыкнул призрак. — Что лучше для подкрепления сил — съесть мясное рагу или пожевать листик салата?

— Я для вас — листик салата? — насупился Дарк. Понимание, что рядом с дядей он ничего не стоит, было обидным, хоть и верным.

— Ну, не шашлык же, — усмехнулся призрак и миролюбиво продолжил: — Не обижайся, малыш. Со временем ты станешь очень мощным магом, Сила в тебе чувствуется. Но не развивал ты её, не кормил, так что сейчас для меня вкуснее взрослый, вошедший в полную Силу, дракон, а не юнец, ещё не разобравшийся в своих возможностях. Да и хозяином ты будешь поприятнее, чем твой жестокий родственник.

— Почему?

— Ты не любишь убивать, это чувствуется, а если бы ты знал, как мне надоело проливать кровь существ, не сделавших лично мне ничего плохого. Хотя, с другой стороны, неизвестно, что втемяшится в твою дурную молодую голову. Может, и пожалею я ещё, что с тобой связался. Но тут уж ничего не поделаешь, придётся рискнуть.

— Не пожалеете, — буркнул Дарк.

— Тогда давай перейдём к клятве, — деловито заговорил призрак и, наконец, встал со своего кресла и заколыхался в шаге от молодого дракона.

— Какой ещё клятве? — насторожился Дарк.

— Не думаешь же ты, что такой умудрённый многотысячелетней жизнью Дух, как я, согласится поверить на слово какому-то мальчишке? — усмехнулся призрак. — Ты должен принести мне клятву, что выполнишь моё требование: доставишь посох всевластия и выпустишь меня на свободу.

— А вы?

— А я дам тебе клятву, что буду покорно выполнять все твои приказы до самого своего освобождения.

— Вы их и так должны будете выполнять, разве нет?

— Должен, — спокойно согласился Дух. — Но у меня есть право отказаться, если этот приказ угрожает моему существованию. А с клятвой я даже в этом случае отказаться не смогу. Хотя, если я исчезну, тебе же будет хуже. Ты никогда больше не сможешь попасть в лабиринт, а если ты в момент моей гибели будешь в лабиринте — не сможешь из него выйти.

— То есть вы со своей клятвой ничем не рискуете, а я…

Дарк сжал губы, раздумывая над сложившейся ситуацией, и понимая, что он ещё слишком молод, чтобы пытаться перехитрить многовекового хранителя лабиринта. Даже если и есть какой-то подвох в словах Духа, он его всё равно не узнает, пока на него не напорется.

— Тебе выбирать, — пожал плечами Дух. — Если ты не согласишься, я с этим же предложением к Магистру пойду. Думаю, он-то сразу поймёт всю выгоду моего предложения.

Упоминание о дяде мгновенно заставило забыть об осторожности. Да и что мог юный дракон противопоставить Духу лабиринта и опытному убийце, если они вместе выступят против него? Согласившись на условия призрака, у Дарка хотя бы шанс на спасение появлялся, а без его помощи с Магистром он вряд ли справится. Не по Сеньке шапка.

Дарк глубоко вздохнул и решительно выпалил:

— Я согласен. Давайте сюда вашу клятву.

Дух радостно потёр ладони:

— Ну, наконец-то! Какой ты, всё же, тугодум. Доставай свой ножичек, кровь нужна будет.

Кровавая клятва? Впрочем, чего ещё ждать от древнего призрака? В те давние времена все клятвы, наверное, кровавыми были.

Вадим вытащил нож, вопросительно взглянул на Духа, выслушал его пояснения, полоснул себя по ладони и, пока кровь струйкой сбегала прямо в туманную ладонь призрака, бесследно в неё впитываясь, повторил за ним слова древней клятвы, произнесённой на драконьем языке, из которого он разобрал лишь отдельные слова. И, залечивая рану, услышал довольный голос призрака:

— Я только не помню, сказал ли я тебе, что, если ты свою клятву не выполнишь, ты никогда не сможешь покинуть лабиринт?

— Что?!

— И скрыться от меня нигде не сможешь, потому что нет таких мест в мире, где бы не было зеркальных или отражающих поверхностей. Даже вода отражает свет, даже в начищенной кастрюле можно себя увидеть. Поэтому я смогу достать тебя отовсюду, втащу в лабиринт через любую поверхность, в которой сможет отразиться хотя бы твой палец. Так что в твоих интересах меня не обманывать, юноша, если не хочешь закончить жизнь, как твой родственник.

Вадим стиснул зубы: вот и попался. Впрочем, договор есть договор. Он в любом случае собирался сделать всё возможное, чтобы выполнить условие Духа. Но теперь, видимо, придётся совершить даже невозможное. Становиться пленником лабиринта категорически не хотелось.

Произнёс сквозь зубы:

— Ваша очередь клятву произносить.

— Конечно, — хмыкнул тот и скороговоркой произнёс несколько слов. — Кровью скрепить, как ты понимаешь, я её не смогу. Нет у меня крови. Но слово Духа — нерушимо, так что моя преданность тебе обеспечена. Если, конечно, ты всё же соберёшься и, наконец, принесёшь мне жертву. А то время идёт, а мы всё на месте топчемся.

Дарк вздохнул и хмуро спросил:

— Так где мне Магистра искать? Где здесь этот чёртов выход?

— Фонарики видишь? — призрак указал пальцем куда-то за спину юноши.

Вадим оглянулся и увидел, что за время их разговора туманная дымка рассеялась, а вдоль коридора протянулась двойная лента светящихся огоньков.

— Иди по ним, они тебя быстро к выходу проведут. Так и быть, я тебя даже видениями мучить не стану. Выйдешь — далеко не отходи, дожидайся родственничка своего. А там, думаю, сообразишь, что сделать нужно.

И Дух лабиринта, ещё раз удовлетворённо хмыкнув, скользнул прямо в зеркало и — исчез.

Дарк подошёл к стене, пытаясь увидеть своего недавнего собеседника, но Дух словно испарился, и ни в одном зеркале уже не отражался.

Молодой дракон закусил губу и, нахмурившись, быстро пошёл вдоль фонариков.

Идти пришлось не так уж и долго. Минут через двадцать, поплутав по извилистым коридорам, вышел он к зеркальной двери, за которой увидел знакомую пещеру. Ту, в которой жили они с дядей во время строительства лабиринта.

Дух выполнил обещание, провёл своего будущего хозяина кратчайшей дорогой.

Только вспомнив, сколько было поворотов на его пути, Дарк сообразил, как же ему повезло, что Дух лабиринта решил помочь ему, а не Магистру. Без его подсказки он бы и за три дня выход не нашёл. А если бы Дух ещё и препятствия чинить начал… Остался бы он в лабиринте навеки, даже и сомневаться не стоит.

Прошептал тихо, зная, что Дух его услышит:

— Спасибо!

Прикоснулся ладонью к зеркальной поверхности и вскрикнул от неожиданности, вывалившись в пещеру и рухнув на каменный пол. Ощущение создалось, что кто-то с силой толкнул его в спину, выкидывая из лабиринта.

Проворчал недовольно, потирая ушибленное колено:

— Надеюсь, я не каждый раз так вываливаться стану?

И тут же поспешно вскочил, вспомнив, что в любой момент здесь может появиться Магистр, и, если он не будет настороже, даже помощь призрака не спасёт его от гибели.

Как встретить дядю? Огненным шаром? Заклинанием? Или…

Вспомнил, каким образом избежал смерти. Не магией он сражался, не заклинания пускал. Не отбился бы он огненными шарами. И сейчас нужно придумать что-то простое, чего Дэннерон от него не ожидает.

Что-то очень простое, но эффективное.

Оглянулся, подыскивая подходящее орудие убийства, увидел брошенный у раскладушки рюкзак, и радостно улыбнулся: конечно! Как же он забыл!

Торопливо расстегнул молнию на кармане куртки, достал нож. Щёлкнуло, раскрываясь, лезвие, и Дарк застыл у входа в лабиринт, дожидаясь появления Магистра.

***

Спружинив от почему-то упругого пола, Дэннерон вскочил, собираясь задать трёпку наглому мальцу, не пожелавшему стать необходимой деталью выношенного им плана.

Окинул взглядом тянущийся вдаль коридор, но увидел только своё злое лицо, отразившееся от уймы криво расставленных зеркал. Мальчишка куда-то пропал, и теперь придётся потратить время на его поиски. А времени оставалось мало. Очень мало.

Если за сутки он не проведёт обряд и не принесёт лабиринту кровавую жертву, то может сам оказаться на её месте и навеки застрять среди этого блеска.

Пробормотал зло:

— Маленький гадёныш! Сколько времени на него убил — и всё зря! Ну, погоди, доберусь я до тебя!

В голове мелькали картины казни, которой подвергнет он непослушного ученика. Если раньше он собирался убить мальчишку быстро, не мучая, то теперь жертвоприношение он сделает долгим и болезненным. Чтобы понял этот мерзавец, что нельзя вставать на пути могущественного мага, стремящегося к великой цели.

Снова огляделся: странный какой-то лабиринт получился. Совсем не такой, какой они строили, старательно измеряя наклоны зеркал. А тут — словно какой-то архитектор-сюрреалист постарался. Узкие зеркальные полосы соединены как попало, выпирающие углы такие острые, что к ним, пожалуй, лучше не прикасаться — порезаться можно. И потолок, и пол — зеркальные, хотя они ставили только стены.

Может, и не стоило так стараться, если результат всё равно получился непредсказуемый?

Впрочем, сейчас об этом думать уже поздно. Другие задачи есть. И первая — найти этого щенка безмозглого и растереть его в порошок, дабы неповадно было в следующий раз идти против собственного дяди.

Ничего, станет мальчишка Духом лабиринта — научит он его покорности. На коленях Дарк перед ним ползать будет, лоб об пол расшибать. И повторять: да, господин, слушаюсь, господин.

Тогда и поймёт, как был неправ, лишившись расположения своего повелителя.

Но для начала его нужно найти. И чем быстрее — тем лучше.

Снова огляделся, решая, куда ему двинуться, но коридор в обе стороны выглядел одинаково, и он, хмыкнув, повернул направо.

Но не успел пройти и десятка метров, как внезапно услышал странные шепчущие голоса, а вокруг него заклубился густой туман, скрывший и дорогу, и зеркальные стены.

Остановился, прислушиваясь, и с трудом разобрал невнятную шипящую речь:

— Не пройдёшшшшь, не пущщщщщу.

Усмехнулся презрительно: что за глупые фокусы? Кто посмеет его не пропустить? Дух лабиринта развлекается? Мог бы что-нибудь и поумнее придумать.

— Будешь баловать — развею, — пообещал вполголоса, зная, что Дух его в любом случае услышит. И довольно кивнул, увидев, что туман начал рассеиваться, а голоса стихли: — Вот и правильно. Приятно иметь дело с умным Духом.

И внезапно остановился, словно на стену наткнулся, увидев в двух шагах от себя стоящего к нему спиной мужчину. Но он и так узнал, кто перед ним. И попятился, почему-то напрочь забыв, что находится в лабиринте, куда Владыке хода нет.

Все мысли вылетели из головы, остался только всепоглощающий ужас, от которого задрожали руки, а по спине потекла струйка холодного пота.

Владыка медленно повернулся, и его тяжёлый взгляд придавил Дэннерона к земле, заставил опуститься на колени, склонить голову.

— Я всё знаю, — раздался мрачный голос, и бывший начальник охраны сжался, стараясь стать как можно незаметнее. — Это ты убил мою мать. Ты выкрал её брошь. Ты предал меня. И теперь тебя ждёт казнь. Страшная и мучительная, которая растянется на многие годы. Ты не раз пожалеешь о своём поступке, умолять станешь о смерти, как о великой милости. Но я не прощу тебя. Никогда не прощу.

И скомандовал кому-то:

— Взять!

Оказавшиеся сзади Дэннерона стражники схватили его, заломили за спиной руки, и через мгновение очутился он в тёмном и сыром каземате, прикованный к стене толстыми наручниками, поглощающими магию.

А палач уже начал раскладывать свои страшные инструменты на стоящем рядом столике. И Дэннерон, следящий за его неторопливыми движениями, понял, что Владыка прав: умирать он будет долго. Ни один из этих инструментов не мог убить обладающего хорошей регенерацией дракона. Но этим и были они страшны. Мучения от пыток могли стать многолетними и непрекращающимися ни на минуту, ведь палачи работали посменно, и каждый начинал свою работу с новыми силами и желанием выслужиться перед Владыкой.

— Начинай, — кивнул Владыка, усаживаясь в кресло, и мрачно взглянул на палача. — И если ты будешь плохо стараться, сам окажешься на его месте.

Палач склонился в глубоком поклоне, а потом оценивающе взглянул на застывшую у стены жертву и взял тяжёлые щипцы.

Что было потом, Дэннерон помнил плохо. Непрекращающаяся острая боль сводила с ума. Он уже давно сорвал голос от крика и только сипел, когда очередной палач то прижигал его горячим прутом, то сдирал кожу с рук, то ломал кости.

Хуже всего становилось, когда приходил менталист. Тот вообще не брал в руки инструменты, лишь небрежно поднимал дракону голову и смотрел ему в глаза. А Дэннерону казалось, что этот взгляд выворачивает его наизнанку, режет сердце, вырывает внутренности. Но даже сознания потерять он не мог, чтобы получить передышку, потому что палач чувствовал грань, за которой начиналось беспамятство, и всегда вовремя снижал напор.

Владыка появлялся редко, ему быстро наскучило смотреть на мучения своего бывшего приближённого, но и приказ о казни он не отдавал, и истязатели продолжали делать свою работу, не прерываясь даже на еду.

Сколько продолжались пытки, Дэннерон даже предположить не мог. Ему казалось, что прошли века. Он мечтал о смерти, но понимал, что до разрешения правителя ни один палач не превысит допустимую дозу пыток и не отправит его к богине смерти Луннарре. И душу всё больше заполняло отчаяние.

Но однажды спустившийся в каземат Владыка посмотрел на измученного пленника и, внезапно усмехнувшись, сказал:

— Тебе ещё не надоело здесь сидеть?

Дэннерон с трудом поднял тяжёлую голову и непонимающе взглянул на Владыку.

— Игра слишком затянулась, — с досадой сказал тот. — У тебя ещё другие страхи есть. Давай к ним перейдём.

И — исчез. А вместе с ним исчез и каземат, и палач, и оковы. И Магистр вдруг понял, что лежит на полу в зеркальном лабиринте, на том же месте, где впервые увидел Владыку.

Все тело ныло, но боль была какая-то не настоящая, фантомная, не имеющая ничего общего с той всепоглощающей болью, заполнявшей его на протяжении последних нескольких лет.

Или не лет? Минут?

Магистр тяжело поднялся, привалился спиной к зеркальной стене… и неожиданно провалился внутрь. Упал на спину, но тут же вскочил, готовый дорого продать свою жизнь, и увидел идущего по коридору брата.

Тэннери, увидев его, весело улыбнулся:

— Доброго дня, Дэнн!

— Ты? — в ужасе попятился Дэннерон. — Но ты же… я же…

— Ты убил меня, — рассмеялся Тэнни. — И сына моего хотел убить. И поэтому я договорился с Духом лабиринта, чтобы он помог мне убить тебя. Так что готовься к смерти, малыш!

Дэннерон попятился, не подпуская к себе брата, и, не вступая с ним в полемику, кинул огненный шар.

Шар пролетел сквозь Тэннери и рассыпался ворохом искр, ударившись о стену.

— Ты не сможешь меня убить, я же и так мёртв! — снова рассмеялся младший братишка. — А я тебя убить смогу. Я утоплю тебя. И ты не сумеешь мне помешать.

Он остановился, и Дэннерон увидел его глаза. Губы брата улыбались, а в глазах была пустота. Страшная потусторонняя пустота.

Магистра затрясло.

— Не подходи ко мне! Ты сам виноват в своей смерти! Я не собирался тебя убивать. Незачем было лезть в мои дела!

— Ты убил меня, ты хотел убить моего сына, теперь ты умрёшь сам, — глухим и мрачным, совсем не похожим на обычный, голосом проговорил брат. — Ты умрёшь. А я тебе помогу. Прослежу, чтобы ты довёл дело до конца.

— Нет! — истерично взвизгнул Дэннерон и, повернувшись, кинулся бежать.

Тэннери расхохотался, и его смех заметался эхом по лабиринту, а Магистр внезапно заметил, что перестал отражаться в зеркалах, словно стал невидимкой, а со всех сторон его окружают отражения убитого брата с порванной шеей и хлещущей из неё кровью. Кровь была везде: на полу, на потолке, на стенах. Она текла ручьями, затапливала коридор, поднималась всё выше: до колена, до пояса, до подбородка… И дракон понял, что ещё немного — и он утонет в крови. И отнюдь не в переносном, а в самом прямом смысле.

Он попытался сбежать, но не мог и пошевелиться. Крепко сжал губы, не желая закончить свою жизнь в кровавой реке, но кровь заливалась в нос, в глаза и, наконец, скрыла его с головой. И он понял, что долго не дышать он не сможет, что пришёл его смертный час.

А Тэннери смотрел на него из всех зеркал и смеялся.

В глазах уже мутилось от недостатка воздуха, лёгкие разрывало болью, и Дэннерон не выдержал. Вдохнул судорожно… и понял, что опять лежит на полу, а зеркала сияют первозданной чистотой и ни одного кровавого пятнышка на них нет.

Со стоном перевернулся на спину, устало прикрыл глаза: миражи. Кругом миражи. Это Дух держит его в лабиринте, не давая найти выход. И до тех пор, пока он не отыщет мальчишку и не принесёт его в жертву, так и будет слоняться по здешним коридорам, ныряя из кошмара в кошмар.

Дух находит в его душе когда-то мучившие его страхи, и вытаскивает их наружу, а остальное он делает сам, подчиняясь своим кошмарам.

Составляя свой план, больше всего он боялся, что не поверит ему Владыка и отправит в каземат на пытки. И вот — пытки он себе обеспечил.

Хотел вырезать подчистую весь род правящих Чёрных драконов, утопить дворец в крови — и сам в ней утонул.

Боялся, что неупокоенный дух брата явится к нему призраком — и вот он пришёл.

Что ещё приготовил ему хранитель лабиринта? Какой ещё страх вытащит наружу?

Медленно поднялся, посмотрел на часы: надо же, ещё и часа не прошло, как оказался он в лабиринте, а кажется — века промчались. Таким измученным он себя давно не чувствовал. Да, пожалуй, никогда таким и не был.

Больше всего ему хотелось упасть и уснуть. Но отдыхать было некогда. Нужно найти Дарка, нужно провести обряд, нужно подчинить себе Духа. Много чего нужно. А значит, отдых откладывался до лучших времён.

Чуть покачиваясь, двинулся по коридору, и вдруг краем глаза заметил какое-то движение за зеркалом. Резко обернулся, пытаясь догадаться, какой ещё кошмар его ожидает, и внезапно увидел знакомую пещеру и стоящего в паре шагов от выхода Вадима.

Замер на мгновение: что это? Очередное видение? Или он нашёл выход?

Но Дарк? Неужели ученик оказался смышлёнее своего учителя и обнаружил выход раньше?

Впрочем, какая теперь разница. Главное — не упустить момент и сразу напасть, пока этот раззява не сообразил, что к чему и не вздумал сопротивляться.

Бесшумно шагая, подкрался к самой двери, напружинился, собираясь внезапно выскочить. Держа наготове парализующее заклинание, навалился на зеркало, и вдруг почувствовал, что застрял, как муха в мёде. Вроде, и пропускала его дверь, и в то же время каждое движение получалось с трудом, словно пробивался он через липкую массу.

Рванулся изо всех сил, преодолевая неожиданное препятствие, и вдруг резкая боль в груди прервала его бег. И последнее, что он услышал — звонкий голос своего племянника, скороговоркой выкрикивавшего какие-то знакомые слова. Но что это были за слова, понять уже не успел. В глазах потемнело, и он полетел в бесконечную чёрную пропасть, успев подумать: «Неужели всё было зря?»

***

Дарк ждал. Стоял у выхода из лабиринта, всматриваясь в зеркало, и терпеливо ожидал, когда же появится его несостоявшийся убийца. Глаза уже слезились от напряжения, пальцы устали судорожно сжимать нож, но он боялся и на миг отойти от двери. У него был один-единственный шанс избавиться от дяди и сохранить свою жизнь, и он не хотел его упускать.

Он уже потерял счёт минутам, когда, наконец, в туманной полумгле зазеркалья мелькнула тень. Дарк насторожился и покрепче перехватил нож. И в ту же секунду в дверях показался Магистр.

Дарк ожидал, что дядя пулей вылетит из лабиринта, и боялся, что ничего не успеет сделать. Но Дэннерон почему-то выходил медленно, словно продираясь через невидимое препятствие, и Вадим не стал ждать. Размахнулся и, зажмурившись, чтобы не видеть, как нож входит в податливое тело, ударил со всего размаху. И скороговоркой прокричал:

— Дух — к духу, кровь — к крови, плоть — к земле, раб — ко мне!

И только после этого осторожно открыл глаза, и увидел Магистра.

Тот так и не успел покинуть лабиринт, и одна половина тела, с вонзившимся прямо в сердце ножом, оказалась в пещере, но не упала, словно повиснув на невидимых нитях. А ноги и нижняя часть были ещё в лабиринте, и от этого казалось, что дядю распилили пополам.

От увиденного Дарка замутило. На подгибающихся ногах он шагнул в сторону, оперся плечом на стену, отвернувшись от ужасающей его картины, задышал судорожно, пытаясь справиться с тошнотой. Руки тряслись, как у запойного алкоголика, волосы взмокли от пота, а в горле пересохло так, что сейчас он бы и слова не смог вымолвить, даже если бы от этого его жизнь зависела.

Он убил человека!

Он. Убил. Человека.

От этой мысли по спине пробежали мурашки, а перед глазами встала картина убийства: вот он видит выходящего из лабиринта Магистра, вот делает замах, чувствует, как легко входит остро заточенный нож в тело, попав прямо между рёбрами. Вот Магистр оседает, сам своим весом загоняя нож ещё глубже, по самую рукоятку. Вот чей-то голос выкрикивает слова заклинания. Впрочем, почему — чей-то. Дарк сам его выкрикнул, больше некому. И вот дядя висит, как муха в паутине, а изо рта у него тонкой струйкой бежит кровь.

И эта струйка оказалась последней каплей. Тошнота прилила к горлу, и Дарка вырвало раз, другой, третий. Упав на колени, он едва успевал вдохнуть перед следующим спазмом, кашлял взахлёб, вытирал бегущие из глаз слёзы и мокрый нос, и никак не мог остановить мучительные спазмы, пока не услышал добродушное покряхтывание призрака:

— Что-то ты совсем расклеился, малыш. Эх, и хилый мне хозяин достался.

Эти слова как холодной водой окатили. Дарк судорожно вздохнул и до боли закусил губу: хватит, он не должен показывать Духу лабиринта свою слабость. Он — его властелин, он должен быть сильным, иначе Дух его уважать перестанет. Ещё не хватало насмешки от всяких привидений слушать!

Сжал кулаки, выпрямился, взглянул на колышущегося неподалёку призрака и прохрипел:

— Не смей никогда со мной так разговаривать!

— Слушаю и повинуюсь, — склонился в поклоне Дух, но усмешку сдержать не смог: — Ты только сперва дело доделай, а потом уж ругайся.

— Какое дело? — Дарк тяжело встал, опираясь на стену

— Ты должен уничтожить тело жертвы. Сжечь его, чтобы его душа и Сила не пытались вырваться и вернуться в своё прежнее вместилище. Иначе мне сложно будет первое время удерживать их. Потом-то, конечно, смирятся, но это на несколько лет растянуться может. А зачем нам такая напасть?

Дарк бросил быстрый взгляд на висящего Магистра:

— И как я его сжечь должен, если он здесь только наполовину?

— Ну, это не проблема, — легкомысленно усмехнулся Дух и шевельнул рукой, освобождая пленника из невидимых пут.

Магистр вылетел в пещеру и плашмя рухнул на пол прямо под ноги своего убийцы.

Дарк отшатнулся, стукнувшись о выступ на стене, и зашипел от пронзившей локоть боли. Но, как ни странно, эта резкая боль привела мозги в порядок. В голове посветлело, да и дышать стало легче.

Что ж, Дух прав, дела нужно заканчивать.

— Что мне с ним делать? Огненным шаром спалить или костёр надо разводить?

— Нет уж, представляешь, какая тут вонь поднимется, если ты его на костре сжигать станешь, — усмехнулся призрак, и Дарк отметил, что Дух сейчас выглядит совсем иначе, чем утром. Он стал плотнее, овеществлённее, сильнее, и засиял непонятным внутренним светом.

Сила Магистра пошла ему на пользу.

Вадим вздохнул, пытаясь рассчитать, сколько огненных шаров ему понадобится создать для полного уничтожения тела Магистра. И вдруг неожиданная мысль заставила его остановиться и, прищурившись, взглянуть на Духа лабиринта:

— Я теперь твой хозяин, верно?

— Верно, — согласился Дух.

— Тогда я приказываю тебе сжечь это тело.

— А ты оказался умнее, чем я думал, — хмыкнул Дух.

— Разве ты так должен мне отвечать? — вспыхнул Дарк, внезапно сообразив, что Дух его всерьёз не воспринимает и, если его немедленно не поставить на место, так и будет относиться к своему хозяину с ленивым снисхождением. — Я — твой повелитель и будь добр отвечать мне, как положено! Иначе…

— Что — иначе? — с любопытством спросил призрак.

— Иначе развею тебя к чёртовой бабушке, — устало сказал Вадим и уселся на пол, привалившись спиной к стене. Неожиданно накатившая усталость была так сильна, что даже сердиться сил не осталось. Душу заполнило тяжёлое безразличие, и он продолжил с явно слышимым равнодушием: — Прикажу тебе сдохнуть в своём лабиринте, и пусть всё катится к чертям собачьим. Я-то о лабиринте никогда не мечтал. Даже не знал о нём, пока этот придурок не заставил меня его строить.

Дух помолчал, внимательно глядя на осунувшееся лицо своего нового хозяина, и, видимо, прочитав что-то в его взгляде, неожиданно склонился в поклоне:

— Слушаюсь, господин.

И провёл рукой над распластанным телом, пустив целый фейерверк ослепляющих искр. А когда Дарк, проморгавшись, снова начал различать предметы, в пещере уже никого не было. Ни останков Магистра, ни Духа лабиринта.

Вадим с трудом поднялся, постоял, набираясь сил, потом добрёл до своей раскладушки, упал на неё, не раздеваясь, и мгновенно забылся тяжёлым сном без сновидений.

***

Проснувшись, Дарк полежал, тупо глядя в потолок, пытаясь вспомнить, что же случилось накануне. В голове стоял туман, на душе — тяжесть, и он чувствовал себя так, словно перед сном его долго били, а зажить синяки за прошедшее время не успели. Всё тело ныло, мышцы тянуло, как при гриппе, хотя ни температуры, ни других проявлений болезни он не заметил.

Перевёл медленно взгляд с потолка на лабиринт, и подскочил, внезапно вспомнив всё, что с ним вчера произошло. Память о событиях проснулась настолько резко, что к горлу снова подступила тошнота, а сердце забилось испуганной птицей.

Вчера он убил Магистра! Своего дядю и учителя!

Вздохнул глубоко, прогоняя неприятные телесные ощущения.

Что ж, зато теперь он — в безопасности. И стал владельцем лабиринта и Духа, готового выполнить любой его приказ.

Да, но за это он обязан добыть посох всевластия, выкрасть его у древнего божества, и вряд ли этот Дед Мороз настолько безобиден, как хотел убедить его дядя. Не может божество быть слабее начинающего мага, не умеющего пользоваться своей Силой. Возможно, Магистр бы с ним и справился, что тоже не факт, а у Дарка это вряд ли получится.

Но он дал клятву, и теперь придётся её выполнять, если не хочет он навеки застрять в лабиринте.

А он не хочет, это точно.

Встал, прошёлся по пещере. Сходил за дальнюю колонну, умылся, отгладил и почистил магией забрызганную кровью Магистра и помявшуюся во время сна одежду. Позавтракал остатками вчерашней еды и только после этого впустил в голову старательно отгоняемые мысли о ситуации, в которую он попал благодаря Магистру, призраку и собственной глупости.

Что же теперь делать?

В первую очередь, пожалуй, нужно встретиться с Духом и выпытать у него все подробности о лабиринте. Дядя так и не счёл нужным его с ними ознакомить. А быть владельцем неизвестно чего тоже приятного мало. В конце концов надо знать, что за приз достался ему такой большой ценой. И для чего он вообще нужен.

Сейчас, успокоившись и перестав чувствовать давление Магистра, Дарк понял, что учитель практически ничего не рассказал ему ни о самом лабиринте, ни о посохе всевластия. Да и зачем ему было раскрываться перед мальчишкой, которого он собирался принести в жертву?

Говорил, что через лабиринт можно попасть в любую точку мира. Но Магистр умел телепортироваться, значит, лабиринт предназначался не для передвижений по странам и континентам. Точнее, не только для этого.

А для чего ещё?

Для шантажа? Глупо. Дядя умел быть невидимым, а на Земле, где маги встречались редко, этого было вполне достаточно для того, чтобы явиться в дом к любой важной «шишке» и услышать всё, что ему было нужно. И подсмотреть код от сейфа, и документы выкрасть чуть не на глазах охраны, и сбежать с места преступления, никем не замеченным. И полицию обмануть, через минуту после кражи засветившись на камере наблюдения в другом конце города.

Нет, ерунда. Лабиринт нужен не для подобных фокусов.

А для чего?

Придётся спросить Духа. Хоть и не хочется снова забираться внутрь этого зеркального кошмара.

Приняв решение, Дарк не стал тянуть время. Чем скорее он всё выяснит, чем скорее добудет посох, тем быстрее сумеет вернуться к своей обычной жизни. Тренироваться теперь он сможет и самостоятельно. Нужно только пробраться к Магистру и забрать у него из библиотеки учебники по магическому бою. Дядя говорил, что есть у него такие, обещал подарить их в благодарность за помощь.

Врал опять, не собирался он их дарить. Но теперь Дарк возьмёт их сам. И по ним обучится всему, что должен уметь настоящий боевой маг. И никакие учителя ему уже не понадобятся!

Решительно подошёл к лабиринту и остановился возле зеркальной двери.

Помедлил, собираясь с духом. Всё-таки страшновато было снова заходить внутрь. Кто его знает, этого призрака. Вдруг он тоже обманул молодого и доверчивого хозяина? Войдёт Дарк в лабиринт, а выйти уже не сможет до тех пор, пока посох не раздобудет?

Но иных вариантов у него всё равно нет. Так что и думать нечего.

Осторожно приложил к зеркалу ладонь и почувствовал, как прогнулось оно под его рукой, пропуская внутрь. Сжал губы и решительно шагнул в неизвестность.

Впрочем, «неизвестность» оказалась вполне знакомой. Всё тот же сюрреалистический вид как попало стоящих стен, всё тот же блеск и отражения бледного юноши в каждой зеркальной грани.

Хмыкнул, разглядывая себя: зарос-то как! Волосы ниже плеч свисают. И похудел, рубашка на плечах, как на вешалке болтается. Ладно ещё из штанов не выпадает, но дело к тому идёт. Надо срочно отъедаться, пока он сам в призрака не превратился.

Эх, маминых бы котлеток сюда!

Воспоминание о маме сразу испортило настроение.

Мама… Она, наверное, с ума сходит от горя, считает, что погиб он, раз не звонит и не пишет. Как-то бы повидать её, сообщить, что всё с ним в порядке.

И вдруг увидел, как затуманилось ближайшее к нему зеркало.

В памяти всплыло, как разглядывал он картины прошлого в свой первый приход в лабиринт. Шагнул к стене, осторожно провёл ладонью, смахивая мелкие капли, и увидел сидящую на диване в их квартире маму.

Рванулся к ней, но тут же остановился: в комнату вошла какая-то старушка, неся в руках чашку с бурой жидкостью.

— Выпей это, милая. Полегчает. И не переживай так. Жив твой сыночек. Отыщут его наши маги. Да и Тайные полицейские подключатся, ежели что, — услышал он неожиданно молодой голос, совершенно не соответствующий внешности бабушки. — Выпей, да на работу отправляйся. Там отвлечёшься, перестанешь о ерунде думать.

— Разве думы о сыне можно назвать ерундой? — всхлипнула мама.

— О сыне думай, сколько хочешь. А вот мысли о его гибели прочь гони. Жив он, милая. Точно говорю — жив. Погадала я вчера на него, карты раскинула. Карты у меня волшебные, всегда правду говорят. Живой он, просто не может пока к тебе прийти. Дела у него важные. Как закончит, так и явится.

— Да уж лучше бы и не являлся, — вздохнула Ксения. — Он уже столько натворил, что его сразу в тюрьму посадят. Пусть лучше на воле гуляет. Узнать бы только, что всё у него в порядке. Душа у меня не на месте.

— О тюрьме ты зря заговорила. Не по своей воле он воровством занимался. А, значит, и отвечать по другим законам будет, магическим. Игорь Николаевич строг, но справедлив. Разберётся во всём, лишнего не припишет.

И старушка поторопила поникшую женщину:

— Пей, девица, а то опоздаешь. Работа — лучшее лекарство от грустных мыслей. Сын тебя любит, даст о себе знать. Вот увидишь.

— Спасибо, Ефросинья Анисимовна, — снова вздохнула мама. — Что бы я без вас делала…

И поднесла чашку к губам.

А зеркало вновь запотело, и Дарк, помня, что в одном зеркале показывается только один сюжет, протирать его не стал.

Значит, ищут его и земные маги, и Тайные полицейские? А им-то это зачем? Чего им на Сэлларии не сидится? Убили его отца, теперь решили с сыном расправиться?

Нет, не даст он им такой возможности. В лабиринте он в безопасности. Без его ведома никто не сможет сюда попасть. А если и попадёт, то не выйдет. Так что можно ему ничего не бояться. Но мама права, просто так из лабиринта ему лучше не выходить. А гулять где-нибудь подальше от города, в горах, например. Там и воздух свежий, и народ толпами не бродит. Найти какую-нибудь полянку с ручейком, и там и тренироваться. А Тайные полицейские пусть его ищут до посинения по всем городам и посёлкам.

С едой только как быть? Из ничего он кашу не сварит.

Надо бы с Духом посоветоваться. Может, он сумеет пищу для своего хозяина добыть?

Но старушка эта неизвестная права: надо сообщить маме, что жив он. Тогда она успокоится. Только выходить к ней он не будет. Знает он, кто такой Игорь Николаевич. Начальник отдела по раскрытию магических преступлений вполне мог маячок в их квартире оставить. Выйдет сын из лабиринта, чтобы с матерью повидаться, а тот и сработает. И на него магическая сеть свалится. Или заклинание парализующее прилетит. Ему это надо?

Так что видеться им лучше через зеркало, без личного присутствия.

Но ничего, для мамы главное — что он жив и здоров. А то, что обнять его не сможет… Придётся ей это пережить. Да и со временем он что-нибудь придумает. А может, когда разберётся со всем, и маму в лабиринт заберёт. Кто его знает, вдруг им тут понравится?

Но для этого самому нужно как следует здесь освоиться.

Позвал вполголоса:

— Дух лабиринта, приди ко мне!

И почему-то не удивился, что обратился к Духу на «ты». Был уверен, что так и надо.

Господином себя почувствовал?

— Что угодно, хозяин? — раздался за спиной знакомый голос, и Дарк, повернувшись, резко отпрыгнул в сторону, приготовившись сражаться.

Перед ним стоял Магистр, почему-то склонившийся в поклоне.

Дух ухмыльнулся, довольный произведённым эффектом:

— Я хорошо выгляжу, не правда ли?

— Смени внешность, — выдохнул Вадим.

— Увы, хозяин, это единственное, что я не могу для вас сделать, — развёл руками призрак. Впрочем, призраком его теперь назвать можно было с большой натяжкой. Получив Силу, он стал плотным, как настоящий человек. Только чрезмерная бледность, да окружающее его голубоватое сияние указывало на его мистическое происхождение.

— Почему? — нахмурился Дарк.

— Дух всегда получает внешность принесённого в жертву человека, — пояснил Дух лабиринта. — Не знаю, почему так происходит, может, у создателя заклинания чувство юмора такое извращённое было, или ему нравилось смотреть, как его внук перед ним унижается, но как только я напитываюсь чужой Силой, я теряю возможность менять внешность. Мне-то без разницы, а вот хозяева порой возмущаются.

Вот ведь… Значит, теперь он вынужден будет постоянно любоваться на убитого им Магистра? Дух — как напоминание о пролитой крови? Неприятно.

Что ж, придётся привыкать. Научиться бы ещё не вздрагивать при виде знакомой физиономии.

Дарк сердито нахмурился и потушил пылающий в руках огненный шар.

— Что угодно, хозяин? — повторил Дух, вновь склонившись в поклоне.

— Расскажи мне о лабиринте, — попросил Вадим. — Для чего он вообще нужен? Не для шантажа же и не для подглядываний за девушками?

— Для этого он тоже пригодится, — ухмыльнулся Дух. — Был у меня один сладострастный маг, так он постоянно по ванным комнатам красавиц бегал, подсматривал, как они моются. Возбуждался страшно, да что толку, если девицы о нём и знать не знали?

Вадим поморщился:

— Прекрати. Меня не интересуют развлечения извращенцев. Лучше скажи, для чего лабиринт Дэннерону понадобился?

— Он вселенской власти захотел.

— Вселенской власти?

— Ну да. Сперва думал завоевать Сэлларию, а потом и на другие планеты отправиться с этой же целью. В Сэлларии не получилось — решил с Земли начать. Через лабиринт же не только в другие страны, но и в другие миры попасть можно.

— В другие миры? — ошарашенно охнул Дарк. — Это как?

— Да как в другую страну. Разницы нет. Пожелай — и окажешься. Только я бы не рекомендовал кидаться туда сразу. Сперва освойся здесь, в лабиринте, на своей планете. А то мало ли, застрянешь в чужом мире. Вряд ли тебе это понравится, хозяин.

И Дух снова склонился в поклоне.

Дарк прикрыл глаза: вот не повезло! Он-то надеялся, что навек избавился от дяди, что только в кошмарных снах сможет его увидеть. А придётся любоваться на его физиономию каждый раз, как он Духа вызовет.

Да, кстати, а как его зовут, призрака этого? Или так и придётся каждый раз приказывать: Дух, явись?

— У тебя имя есть?

— Имя? — Дух задумался. — У меня множество имён. Как назовёшь, на то и откликнусь.

— Тогда ты будешь… — теперь задумался Вадим. — Ты будешь…

— Дэн, — вмешался Дух в его раздумья.

— Почему — Дэн? — не понял юноша.

— Дэннерон. Я же теперь как бы немного он.

— А ты уверен, что — немного? — встревожился юный хозяин. — С чего ты вдруг решил его именем назваться?

Дух озадаченно помолчал, к чему-то прислушиваясь, потом поморщился:

— Ты прав. Сильный мне на этот раз маг попался. Не может пока смириться со своим проигрышем, пытается реванш взять, подчинить меня хочет. Но не беспокойся, не получится у него. Я своё дело знаю. А меня зови Эйхис. Два хозяина назад носил я такое имя. Понравилось оно мне. Пусть остаётся.

— Ладно, Эйхис так Эйхис, — согласился Дарк. Пусть хоть горшком называется, лишь бы с Магистром ничего общего не было.

А Магистр силён. Надо же, в таких обстоятельствах, уже не имея своего тела, не смиряется, пытается власть захватить.

Вдруг у него получится?

— Ты уверен, что Дэннерон не сможет тебя покорить?

— Уверен, хозяин, — решительно ответил Дух. — Ещё никому не удавалось, а каких только мощных колдунов не приносили мне в жертву. Ничего, пару декад подёргается, да и притихнет. Я умею укрощать свою Силу. А тебе в любом случае ничего не грозит. Дух никогда не пойдёт против своего хозяина, а я тебе ещё и дополнительную клятву дал. На тебе дёрганье твоего бывшего учителя никак не отразится.

— Это хорошо, — пробормотал юноша. — Он меня живой так достал, что не хотелось бы повторения.

И, усевшись прямо на пол, прислонился спиной к зеркальной стене и вновь попросил:

— Эйхис, расскажи мне о лабиринте. Что я тут могу делать, что не могу. Как мне еду добывать, как двери открывать, как, выйдя, обратно заходить. Как не заблудиться в переходах. Всё расскажи, что мне знать нужно. Я ж вообще ничего не знаю. Дядя меня в подробности не посвящал.

— Ещё бы он тебя посвящать начал, — хмыкнул Дух. — Жертве и не положено ничего знать. Иначе спастись может.

— Как? — заинтересовался Дарк.

— Например, сговорившись с Духом лабиринта, — усмехнулся Эйхис и тоже уселся напротив своего хозяина.

Вадим помолчал, разглядывая необычного слугу, над которым нечаянно получил власть, потом тихо сказал:

— Спасибо тебе.

— За что? — удивился Дух.

— Ты меня спас. Я ведь не знал, что с тобой договориться можно. Мне бы и в голову это не пришло.

— Кхм, — смущённо кашлянул призрак. — Я действовал в своих интересах.

— Хорошо, что наши интересы совпали, — улыбнулся Вадим и поторопил: — Рассказывай, давай.

— Значит, так, — начал Дух. — Что касается еды…

Рассказ продолжался целый день, потому что перемежался тренировками. Узнав о каком-то новом умении, Дарк немедленно пытался его претворить в жизнь. Вскоре он уже умел входить и выходить в ближайшее зеркало, каждый раз оказываясь в пещере, к которой пока сделал привязку. Научился сокращать путь, чтобы в любое место земного шара попадать за считанные секунды. Научился выглядывать из лабиринта так, что даже смотрящийся в этот момент в зеркало человек его не замечал.

Дух лабиринта учил его с удовольствием. Давно не попадался ему такой неумелый, но любознательный хозяин. Забавно было наблюдать за раскрасневшимся от восторга мальчишкой, постигающим азы управления лабиринтом. Обычно хозяевами становились пожилые опытные маги, которые и сами всё знали, да и к Духу относились, как к грязи под ногами, как к рабу, обязанному выполнять все хозяйские приказы. А этот юнец вёл себя так, словно они — ровня. Даже нет, словно Дух лабиринта выше него, умнее, талантливее. Завидовал его умениям, внимательно слушал поучения, старательно повторял упражнения.

Смешной парнишка. Хорошо, что он помог ему. Старший колдун бы Духа лабиринта сразу к ногтю прижал. А мальчишка даже не знает, что, согласившись на предложенное Духом имя, он потерял капельку своей власти над ним. Назвать его должен был он сам, тогда бы это имя привязало Духа к хозяину крепче всяких заклинаний. А теперь он может разговаривать с пацаном на равных. И даже изредка подсмеиваться над ним. Конечно, не переходя границы. Клятву подчинения никто не отменял. Обидеть хозяина или пойти наперекор его приказу он всё равно не сможет. Но даже такое послабление после стольких тысячелетий рабства — и то приятный бонус.

Наконец Дарк прислонился к стене и смущённо улыбнулся, тряся кистями, чтобы расслабить уставшие от пассов руки:

— Всё, не могу больше. Давай отдохнём. Я проголодался дико, слона бы съел, наверное. А тебе еда нужна или ты одной энергией питаешься?

— Призраки не едят, — усмехнулся Эйхис. — Да и Силы, доставшейся мне от Магистра, на несколько столетий хватит. Я очень экономный, знаешь ли.

— Это хорошо, — рассеянно похвалил его Вадим. — А мне вот три раза в день есть нужно. Добудь мне что-нибудь вкусненькое, а?

— Слушаюсь, хозяин, — поклонился Дух и исчез.

Вадим с облегчённым вздохом опустился на пол, сел, навалившись на стену: всё-таки здорово он устал на этой длинной тренировке. Закрыл глаза, чтобы не видеть в отражениях свою утомлённую физиономию, и не заметил, как задремал.

Проснулся он, как ни странно, в пещере, на своей раскладушке, укрытый одеялом. Кругом царил полумрак, освещаемый лишь слабым ночником.

Дарк улыбнулся: хорошо иметь такого заботливого слугу. И на полу не оставил, и, судя по запаху, об ужине позаботился.

Что ж, надо встать, поесть, и подумать, наконец, что же ему теперь делать. У него две важных заботы: во-первых, нужно добыть посох всевластия, а во-вторых, отомстить Тайным полицейским за гибель отца. Только тогда он сможет жить спокойно и открыто смотреть в глаза маме.

С удовольствием потянулся, расправляя затёкшие от неудобной позы мышцы, легко поднялся и, даже не умывшись, направился к столу.

Есть хотелось невыносимо.

***

Ксения вернулась домой поздно вечером. После работы сперва по магазинам прошлась, потом — в кафе посидела, поужинала.

С тех пор, как пропал сын, невзлюбила она свою квартиру, ставшую такой пустой и мрачной. Всё в ней напоминало о Вадиме: на этом диване он любил валяться днём, когда телевизор смотрел или в телефоне зависал, с приятелями переписываясь. За столом занимался, уроки учил. В шкафу до сих пор висели его рубашки и джинсы, на полках стеллажа стояли книги. И ей каждый раз казалось, что сын недавно вышел и вот-вот вернётся домой.

Но час шёл за часом, а Вадик не появлялся. И Ксения, проворочавшись без сна очередную бесконечную ночь, снова шла на работу.

Если бы не Ефросинья Анисимовна, взявшая над ней шефство, она бы и поесть забывала. Но Баба Яга, прилетавшая три-четыре раза в неделю, приносила продукты, варила суп, жарила котлеты, готовила успокоительный чай, благодаря которому Ксюше удавалось забыться недолгим, но хорошо восстанавливающим силы, сном. Бабушка развлекала живущую в непрекращающейся тревоге мать разговорами, убеждая, что с сыном её всё в порядке, что жив он, что обязательно вернётся, нужно только подождать. И она же рассказала о зеркальном лабиринте и о том, что Вадим сейчас, скорее всего, живёт в зазеркалье.

Зазеркалье. Сказочная страна, побывать в которой Ксюша мечтала в далёком детстве. Казалось ей, что там ждут её удивительные приключения и волшебные друзья.

Но вот оказался в зазеркалье сын, и страшно ей за него. С высоты своего жизненного опыта понимает она, что любая сказка легко в кошмар превратиться может, и это, скорее всего, и произошло с её любимой мечтой. И Вадику сейчас вряд ли нравится его нынешнее существование.

Хоть и пыталась её уверить в обратном Ефросинья Анисимовна, говоря, что повезло её сыну, что далеко не каждому удаётся впустить волшебство в свою жизнь. Что научится он там колдовать, станет самостоятельным, уверенным в себе магом.

Ксения кивала, соглашалась, но, когда старушка уходила, тоска и тревога накидывались на женщину с новой силой.

Она старательно гнала от себя мрачные мысли, но они, словно надоедливые мухи, вновь и вновь кружили в мозгу, не давая ничего делать, заглушая звук включённого телевизора, мешая спать.

Если бы был жив Слава! Он бы спас её. Нашёл бы нужные слова, чтобы её успокоить. Да и Вадима бы отыскал. Обязательно бы отыскал!

Впрочем, если бы Слава был жив, Вадим бы и не исчез. Не связался бы с Магистром, не стал воровать зеркала. Учил бы Слава приёмного сына колдовать, да и с превращением того в дракона тоже бы как-нибудь разобрался. Наверняка ведь расспрашивал Тэннери о том, как это происходит.

Но нет сейчас ни Тэнни, ни Славы, а теперь и сын пропал. Не уберегла она кровинушку свою, не смогла стать для него таким же другом, каким был Слава. Вот и пожинает теперь плоды. Сидит вечерами в одиночестве на пустой кухне и плачет о своей неудавшейся судьбе, о погибших мужьях да исчезнувшем сыне.

И с каждым днём всё больше ненавидит Дэннерона — проклятого Красного дракона, разрушившего их с Тэннери жизнь. Попался бы он ей — убила бы, не задумываясь. Голыми руками бы придушила, никакая магия бы ему не помогла!

Ксения захлопнула за собой дверь, скинула плащ и, засунув ноги в свои любимые мягкие тапочки, потянулась к выключателю, чтобы погасить в прихожей свет.

И застыла в нелепой позе, увидев на зеркале какую-то надпись.

Здесь кто-то был?

Медленно выпрямилась, не сводя глаз с криво накарябанных фломастером букв. Сначала даже не поняла, о чём тут говорится, все слова были написаны в зеркальном отражении. Потом мозг приноровился, и фраза сложилась без труда: «Мама, я жив и здоров. Не переживай».

Вадик!

Ноги почему-то ослабели, и Ксения прислонилась к стене, чтобы не усесться прямо на придверный коврик.

Вадик, сынок! Жив! Какое счастье!

Но почему надпись такая странная? Почему — на зеркале, задом наперёд?

Впрочем, что это она? От неожиданности совсем голова думать перестала? Вадим сейчас там, в зазеркалье. Написал, как привык, не подумав, что с этой стороны буквы наоборот окажутся.

Да какая разница! Главное — он жив. И помнит о матери, понимает, что волнуется она. Пришёл, написал.

Слёзы текли по щекам, но она их не замечала. На душе, впервые за много дней, стало спокойно. И настолько легко, что Ксения испугалась, что взлетит сейчас к потолку.

Какой, оказывается, тяжёлый груз носила она в себе, как он её к земле пригибал!

Чего ж она стоит? Надо ответ написать. А ещё спросить, что ему нужно. Может, одежду собрать? Бельё сменное, щётку зубную? Или котлет нажарить? Кто знает, чем он сейчас питается. Вдруг одними сухарями?

Торопливо прошла в комнату, нашла ручку, вырвала из ежедневника листок, написала: «Вадик, как ты? Тебе что-нибудь нужно? Одежду? Еду? И где Дэннерон? Он тебе угрожает? Тебя разыскивает магическая полиция. Говорят, они — хорошие люди. Они могут помочь тебе избавиться от Магистра. У меня всё хорошо, за меня не волнуйся».

Отыскала в столе Вадима скотч, прилепила листок на зеркало, исписанной стороной внутрь, и только тогда, наконец, всхлипнула и разрыдалась от облегчения и горькой обиды на то, что не сможет она обнять сына.

Уснула она в этот раз быстро, а ночью почему-то проснулась. Послышалось ей что-то. Но сколько ни напрягала она слух, никаких посторонних звуков не услышала. На кухне едва слышно гудел холодильник, за окном шумел ветер, в стекло бились дождевые капли.

Это были привычные, много раз слышанные, звуки и вряд ли они могли её разбудить.

Ксения включила стоящую на тумбочке у кровати лампу и, накинув халат, вышла из спальни. В зале, как они с Вадимом называли большую комнату, тоже никого не было. А вот из прихожей просачивался сквозь щель под дверью странный голубоватый свет.

А вдруг это Вадим приходил? Вдруг он ещё там, в зеркале?

Мысль была внезапной, как всполох молнии. Сердце замерло на мгновение, а потом отчаянно забилось, и Ксения кинулась в прихожую.

Странное свечение действительно исходило от зеркала. А в зеркале, внутри, виднелись чьи-то силуэты.

Она нащупала выключатель, включила свет и — прижала руку к губам, сдерживая крик. Там, за зеркальной гладью, совсем близко, руку протяни — и коснёшься, читал её записку сын, а рядом с ним…

Рядом с ним, отступив на шаг и плечом навалившись на стену, стоял Дэннерон.

— Вадик, беги! Он убьёт тебя!

Дэннерон выпрямился, качнул укоризненно головой и — исчез. Словно и не было его.

Увидев мать, Вадим отпрянул от зеркала, оглянулся растеряно, и Ксения поняла, что не готов он с ней сейчас разговаривать, что встреча оказалась для него чересчур неожиданной.

— Вадик…

Слёзы выступили на глаза, и она поспешно стёрла их ладонями.

— Мама, — голос звучал тихо, словно разделял их не тонкий слой серебра, а каменная толща. — Это — не дядя. Это — Дух лабиринта. Дядю я убил.

— Убил?!

Господи, что же должно было случиться, чтобы её спокойный и добрый сын смог убить человека? Наверняка это была самооборона, иначе бы он не решился на подобное.

Но после этого он тем более не должен здесь появляться! Ведь теперь его, помимо кражи, и в убийстве обвинят!

— Вадик, сынок, может, тебе что-то нужно? Одежда, например?

Сын качнул головой:

— У меня всё есть, мама. Не волнуйся. А сейчас мне пора. Я не хочу, чтобы меня увидели. И ты не говори никому, что мы встречались, хорошо?

— Да, конечно, — растеряно кивнула мать.

Вадим улыбнулся, махнул прощально рукой, и — ушёл прямо сквозь отражавшуюся в зеркале стену.

Впрочем, у него-то, наверное, там не стена была.

Ксения медленно подняла руку и прикоснулась кончиками пальцев к тому месту на зеркале, где ещё несколько секунд назад видела лицо своего мальчика. Провела ласково, словно гладя его по щеке, кривя губы в тщетной попытке сдержать непрошеные слёзы.

Потом сорвала свой листок, разорвала его на мелкие клочки и, зайдя в туалет, смыла их в унитаз, чтобы Ефросинья Анисимовна даже нечаянно не смогла прочитать их переписку и узнать, что Вадим был здесь.

Вздохнула тяжело и пошла на кухню пить чай. Потому что поняла, что уснуть сегодня ей вряд ли удастся.

***

За прошедшие дни Дарк смирился со своим нынешним положением. Да и устроился он, в принципе, неплохо. Спал в пещере, ел то, что ему Дух приносил, даже не интересуясь, где тот пищу добывает. Одежду зачаровал, чтоб не мялась она и не пачкалась. Да и на запас новую раздобыл, сходив через зеркала в торговый центр. Подобрал там себе пару джинсов, рубашку, куртку на случай похолодания. Кроссовки тёплые, носки. Словом, прибарахлился.

Можно было, конечно, всё это дома взять, выбрав момент, когда мама на работе будет, но возвращаться в свою квартиру он по-прежнему опасался. Мало ли, вдруг полицейские там магический маячок поставили и сразу засекут его появление?

Поэтому пришлось продолжить воровскую деятельность.

Впрочем, если бы имелись у него деньги, он бы рассчитался, воровать ему не слишком нравилось. Но денег у него не было, а грабить банк он пока не решался.

Однажды попытался пробраться в замок Магистра. Хотел и деньгами у него разжиться, и книги по боевой магии забрать. Всё равно Магистру уже ничего из его запасов не понадобится. Но Дух очень вовремя заметил странное затемнение возле люстры, и предположил, что это — сигналка, предупреждающая о появлении посторонних. И от посещения жилища Дэннерона пришлось отказаться.

Дарк тогда очень расстроился. И даже не из-за денег, без них он как-то обходился. А вот то, что не удалось заполучить учебники, было досадно. Знаний ему явно не хватало.

После этого Эйхис, увидев, как переживает хозяин из-за своей неумелости, взял на себя труд по обучению неопытного колдуна. Показывал ему боевые приёмы, заклинаниям обучал. Противником он оказался очень сильным, недаром ел свой хлеб столько тысячелетий, так что на тренировках с молодого дракона семь потов сходило. Но он был рад заполучить себе такого учителя, прекрасно понимая, насколько он неумелый маг. Дэннерон мало чему научил свою предполагаемую жертву.

Сейчас Вадим с усмешкой вспоминал, как собирался кинуться на помощь Магистру в его схватке с Тайными полицейскими. Они б его одним движением руки по скале размазали и не заметили бы. Хорошо, что девчонка его остановила.

Интересно, кто она такая? Неужели тоже Тайный полицейский? Увидеть бы её ещё раз во сне! Он бы теперь не растерялся, расспросил бы её о её приятелях. Она-то, в отличие от них, руки кровью его отца не замарала, с ней поговорить можно. Хотя, кто знает, может и она — такая же, как те два красавчика? Просто в тот момент ещё в Тайной полиции не работала?

Но пообщаться в любом случае бы не помешало.

Только вот как это сделать?

Он даже спросил у Духа лабиринта, возможно ли по своему желанию увидеть кого-нибудь во сне и поговорить с ним, но Эйхис разочаровал его, сказав, что это могут только сновидцы, что дар специальный нужно иметь. И, что раз девушка к нему приходила во сне, значит, она таким даром обладает, в отличие от Дарка. Так что оставалось только ждать, что она сама вдруг решит ему присниться. Но надежды на это было мало. Вряд ли она захочет с ним разговаривать. Зачем он ей сдался?

Пытался проникнуть в Управление магии, отыскать там Игоря Николаевича, но попытка успехом не увенчалась. Слишком мощная защита стояла над зданием, не по его силам. Дух — и тот, попытавшись пройти в кабинет начальника отдела по раскрытию магических преступлений, вернулся ни с чем. И пожаловался, что за все многие тысячи лет своего существования ещё с такой плотной магией не встречался. Чуть не завяз в ней.

Зато Дарк нашёл земного мага, который с той иномирной троицей общался. Выяснил, как его зовут, где он проживает. Оказалось, что они с ним — из одного города, и даже живут довольно близко, всего несколько остановок на автобусе, без пересадки доехать можно. Но при этом на работу маг каждый день в Москву отправлялся. За тысячу километров!

Вадим даже позавидовал его Силе. Сам-то он без помощи Магистра только по городу телепортироваться мог. Ну, ещё, разве что, пригород захватывал. В целом — не больше двадцати километров за раз. Тысяча ему пока ещё и не снилась.

Впрочем, Эйхис успокоил его, сказав, что Силы у него достаточно, просто опыта пока не хватает. И объяснил, почему у него не выходили дальние переходы. Магистр не слишком рвался объяснять тонкости хождения на большие расстояния, вот и не получалось ничего. А теперь, после пояснений Духа лабиринта, Дарк вполне мог сам потренироваться, применить новые знания на практике. Жаль только, что для этого из лабиринта выходить нужно, а он пока к нему привязан. Слишком много желающих его арестовать и не пустить обратно. А то и отправить на его никогда не виданную родину для расправы.

Так что пока приходилось терпеть. Телепортация никуда не убежит, успеет он ещё новыми знаниями воспользоваться. Сейчас главное — посох всевластия отыскать да Духа лабиринта освободить, клятву свою исполнить. А потом — видно будет.

Встреча с мамой выбила его из колеи. Увидев её слёзы, понял он, как тяжело переживает она разлуку с сыном, как трудно ей без него. Но помочь ей он ничем не мог. Не брать же её с собой в лабиринт? Что она тут делать будет? Вместо сериалов за людьми в зеркала подглядывать? Он-то хоть тренировками занят, да слежкой за Анатолием, а она ж со скуки с ума сойдёт. Да и вообще, не место ей здесь. Незачем ей с Духом лабиринта общаться, каждый раз при виде него о гибели мужа вспоминать. Слишком уж он на Дэннерона похож. Дарк и сам до сих пор вздрагивает, когда его утром у постели видит. Всё кажется, что Магистр вернулся и теперь остаётся только жизнь свою продать подороже.

Потом, конечно, вспоминает, что к чему, но всё равно неприятно. Жаль, что ничего с этим поделать нельзя.

Предаваясь таким печальным раздумьям, сидел молодой дракон после встречи с мамой у выхода на полюбившуюся ему поляну в горах, смотрел на потемневшее звёздное небо. Очень хотелось расправить крылья и подняться до самых звёзд, почувствовать разгорячённым телом холодный горный ветер, смахнуть крылом снег с высокого пика.

Но рядом стоял Дух лабиринта и требовательно говорил:

— Время идёт, Дарк. Пора тебе выполнить своё обещание.

— Как я его выполню, если даже не знаю, с какого боку к нему подойти? — пробурчал Вадим. — Ты же видел, пытался я найти место, где Дед Мороз свой посох прячет, но не получилось у меня. Он же всё-таки не простой колдун. Наверное, понял, зачем я зеркала крал, и поместил артефакт там, где ни одной зеркальной поверхности нет. Или зачаровал отводящим глаза заклинанием. Как я выкраду то, чего отыскать не могу?

— Думай, — пожал плечами Эйхис. — Для того тебе голова и дана.

— Думаешь, мне самому здесь торчать нравится? — взорвался Вадим. — Если б не клятва, давно бы ушёл отсюда. Но не знаю я, что делать! Не знаю!

— Не шуми, — поморщился Дух. — Есть у меня одна идея. Ты же знаешь, где живёт тот земной маг, что с Тайными полицейскими дружит. И знаешь, что семья у него есть. Жена и дочь, которых он очень любит.

— Знаю, — настороженно кивнул Дарк. — И что?

— Так выкради у него дочь. Ради неё он всё сделает. И посох сам тебе на блюдечке принесёт, ты и моргнуть не успеешь.

— Дочь выкрасть? Она ж маленькая совсем. Как она здесь жить будет?

— А это не твоя забота. Поселишь её в пещере, ничего там с ней не случится. Кормить только не забывай. Ну, поревёт немного. Потом привыкнет. Зато у тебя будет мощный рычаг управления магом.

Дарк вздохнул. План этот ему не нравился, но как по-другому добраться до посоха, он не знал. А Дух продолжал давить:

— Прямо сегодня сходи, разведай. Если отца дома нет, можешь сразу и утащить девчонку. Не постоянно же она рядом с мамой торчит. Наверняка можно улучить момент и её выкрасть. Давай, действуй уже. Иначе…

— Что — иначе? — хмуро проговорил Вадим.

— Ты знаешь, что, — усмехнулся Эйхис. — Я от дополнительной Силы не откажусь. Надо же мне чем-то питаться, пока следующий хозяин отыщется.

Дарк вздохнул: вот знал же он, что не стоит связываться со всякими магическими клятвами. Впрочем, выхода у него тогда не было. Если б не помощь Духа, сейчас на его месте сидел бы Магистр, а он бы стоял перед ним в бестелесной оболочке, покорно склонив голову. Он бы не смог противостоять дяде. А Дух может? Или Дэннерон уже его поработил и теперь собирается и племянника уничтожить?

Мысль была настолько страшной, что Дарк вскинул голову и встревоженно взглянул в глаза стоящего рядом призрака:

— Скажи, ты всегда был такой наглый и жестокий, или тебя Магистр потихоньку к рукам прибирает? Ты на него не только видом, но и разговорами походить начинаешь.

Эйхис нахмурился, помолчал, прислушиваясь к себе, потом хмыкнул насмешливо:

— Не родился ещё колдун, который сможет меня подчинить!

— Тогда почему…

— Потому что ты дал мне клятву, — перебил его Дух. — И в том, что её касается — я твой властелин. Во всём остальном я обязан тебе подчиняться, но — не в этом. Тут я вполне могу тебе приказывать.

Снова усмехнулся и пробормотал себе под нос, но так, чтобы Дарк услышал:

— И если бы ты знал, как мне это нравится.

Вадим отвёл глаза от светящейся в темноте фигуры и с тоской поглядел на сияющую в небе Луну.

Что ж, сам виноват. Нечего было клятвами разбрасываться.

Но что же теперь делать?

Нехотя поднялся, шагнул в зеркальный коридор:

— Хорошо, будь по-твоему. Схожу сейчас к Анатолию, посмотрю, чем они занимаются.

Пробормотал заклинание поиска и через несколько секунд уже стоял возле большого зеркала, за которым виднелась чистенькая и уютная комната. Накинул невидимость и осторожно подкрался к самому выходу. Так, чтобы одного быстрого движения рукой хватило бы, чтобы поймать и затащить внутрь добычу.

И тут же увидел свою жертву. Маленькая девочка в зелёном платье и с большим бантом на голове сидела на полу неподалёку от зеркала и разглядывала картинки в книжке с толстыми картонными листами.

— Катюша, — раздался ласковый голос, и Дарк увидел миловидную, чуть полноватую женщину, вышедшую с кухни. — Давай-ка уже ужинать и спать. Времени много.

— Папа де? — спросила кроха.

— Папа на работе задерживается, — вздохнула женщина.

— Папу хосю, — заупрямилась малышка. — Сказку.

Мать бросила взгляд на часы:

— Хорошо, подождём ещё полчасика. Папа должен скоро прийти.

И снова скрылась в кухне.

Папа скоро придёт? Дарк нахмурился: нужно спешить. Сейчас — очень удобный случай. Девчонка одна, мать и не поймёт, куда дочь делась.

А девочка внезапно встала и подошла к зеркалу. Поставила руки на пояс и, приговаривая «ля-ля-ля-ля-ля», начала… танцевать, выставляя поочерёдно перед собой ноги на пяточки, и потешно наклоняя голову из стороны в сторону. Даже язык высунула от старания.

А потом взялась пальчиками за юбочку и поклонилась, согнувшись так, что едва лбом колени не задела.

Дарк едва сдержал смешок, такой забавной оказалась эта кроха. Сколько ей? Года два или три? Вадим плохо разбирался в возрасте таких младенцев.

Наверное, в детском саду танец разучили, а теперь она хочет перед отцом похвастаться новым умением?

— Чего ты ждёшь? — прошелестел сзади знакомый голос, и Дарк, вздрогнув, перестал улыбаться.

Значит, вот эту малышку должен от сейчас отнять от матери и утащить в мрачную и холодную пещеру?

Шагнул вперёд так, что почувствовал прохладу заливавшего стекло серебра. Осталось только руку протянуть.

А девочка выпрямилась, подняла голову и взглянула ему прямо в глаза, словно увидела его в зеркале, несмотря на невидимость. И, доверчиво улыбнувшись, похвасталась:

— У Кати пьятье касивое.

Она его действительно видит?! У неё — дар?

Вадим отпрянул от зеркальной двери, словно обжёгшись.

На такое он не подписывался. Не может он обидеть эту кроху. Что ж он за мужчина, если начнёт детьми прикрываться?

Нет, ребёнка в свои взрослые игры он впутывать не станет. Он — не Магистр, готовый идти по трупам для достижения своей цели. Того бы слёзы малышки не остановили. А Дарк — не такой. Его враг — Анатолий, а не эта смешная малютка.

Снова внимательно посмотрел на девочку и, сам не зная, зачем, поднял руку и помахал ей, прощаясь.

Девочка снова улыбнулась во весь рот и тоже помахала.

Значит, она его действительно видит!

Открытие было неприятное. Радовало только одно: вряд ли малышка сможет об этом кому-нибудь рассказать. Он и про платье-то еле понял из её лепета, а уж поведать о невидимом дяденьке в зеркале она точно не сумеет.

Вадим снова махнул рукой, развернулся и, буркнув заклинание, пронёсся через лабиринт к выходу в пещеру.

Дома — он уже привык называть пещеру своим домом, — уселся за стол с таким мрачным видом, что Дух, вынырнувший из лабиринта сразу за ним, открыл, было, рот, чтобы отругать своего хозяина за слабость, но тут же сжал губы и, помолчав, спросил:

— Ужин подавать?

— Подавай, — хмуро кивнул Дарк.

И задумался, соображая, как же ему заставить Анатолия принести посох.

***

Игорь и Анатолий сидели за столом в кабинете начальника отдела по раскрытию магических преступлений и угрюмо молчали.

Радоваться было нечему. Поиск драконов зашёл в тупик. Да, за это время они выяснили имя учителя Вадима, «накрыли» руководимую им ОПГ и арестовали всех её участников, обыскали квартиру и замок преступного мага. Но самого Магистра и его ученика отыскать не смогли.

Высланные по всем странам ориентировки результата не дали, хотя портреты Олега Станиславовича и Вадима развесили на стендах «Разыскиваются» во всех полицейских участках, на уличных щитах и даже на остановках транспорта.

Селена и Стэнн провели аналогичный поиск на родине Красного дракона, привлекли к розыску своих знакомых во всех странах Сэлларии, несколько раз использовали ритуал призыва, но драконы как в воду канули.

— Ладно хоть посох забрать у них успели, — наконец, вздохнул Игорь. — А то хороши бы мы были. Совсем бы перед Карачуном опозорились.

— Да, повезло, — невесело усмехнулся Анатолий.

Они снова помолчали, потом Игорь задумчиво проговорил:

— Селену, что ли, вызвать? Пусть попробует к мальчишке во сне пробраться. Один раз ей это удалось, может, и второй получится?

— У неё своих дел полно, — проворчал менталист. — Да и отдыхать ей тоже хоть изредка надо. Совсем дома не бывает, всё за кем-то охотится.

— Тоже верно, — согласился начальник. — Но другого выхода я не вижу. Драконов нужно найти, пока они бед не натворили. Если они построят лабиринт…

— Считаешь, ещё не построили? — перебил его Анатолий. — Времени-то уже сколько прошло! Кажется мне, что пришла пора защиту от подглядывания и прослушки на все блестящие поверхности накладывать.

Игорь бросил на друга быстрый, но внимательный взгляд:

— По моим сведениям, на постройку лабиринта уходит от 30 до 50 дней, а этот срок ещё не закончился.

— Это если бы Магистр его один строил. Вдвоём наверняка быстрее получится.

— Думаешь, уже есть опасность?

— Думаю, давно уже есть. Защитой нужно было заняться ещё неделю назад.

— Защита на здании и так хорошая стоит, — начал, было, начальник, но тут же оборвал себя: — А, впрочем, ты прав. Подстраховаться не помешает, хоть и уверен я, что в Управление он проникнуть не сможет.

— Бережёного бог бережёт, — усмехнулся Анатолий.

Начальник нажал кнопку селектора, приказал отозвавшемуся секретарю:

— Заместителей ко мне! Срочно!

И скомандовал появившимся на пороге замам:

— Работаем по плану Б. Завтра утром доложить о проделанных мероприятиях.

Заместители козырнули и отправились выполнять приказание.

— Ты дома, поди, всё уже зачаровал? — поинтересовался Игорь.

— Нет, — качнул головой друг. — По мелочи только: ложки, ножи, микроволновку, стёкла в шкафах, окна. А до зеркал руки пока не дошли. Ждал, когда ты тревогу объявишь.

— Зеркала — это же самое важное, — удивился начальник.

— А ты попробуй их зачаровать, когда в доме две женщины, — хмыкнул Анатолий. — Сперва старшая заголосила, что из-за дымки она не может макияж толком нанести, а за ней и младшая запищала, мол, цветочки на платье плохо видны. Так что снял пока. Но теперь снова сделаю, пусть ругаются. Приказы начальства не обсуждаются.

— Хитёр. На меня, значит, всю ответственность за некачественно наложенный макияж скинешь? — рассмеялся Игорь.

— Начальник далеко, жена — рядом, — философски произнёс Анатолий. — Должен же кто-то быть виноватым в доставленных жене неудобствах? Не я же, верно?

— Верно, — хмыкнул начальник отдела, и снова помрачнел. — Давно я не чувствовал себя таким беспомощным. Всё-таки, придётся Селену просить о содействии.

— Давай сперва своими силами обойтись попробуем. Пусть Витя свои возможности испытает. Вдруг получится?

— Витя? — удивился Игорь.

— Витя, — кивнул консультант по особо важным делам. — Хватит ему на родственниках и друзьях тренироваться, пусть в настоящем деле себя испробует.

— Он ещё слишком молод для участия в такой серьёзной операции.

— Он — сновидец, как и Селена. Но Селена — далеко, а он — близко. Возможно, он сумеет увидеть Вадима во сне, поговорить с ним. И ему тренировка, и нам польза. Не получится — не страшно, вызовем Селену. Получится — хотя бы узнаем, где Стрекалов сейчас, всё ли у него в порядке.

— Но тогда придётся полностью ввести Витю в курс дела.

— Ты ему не доверяешь?

— Он ещё слишком молод…

— Ты повторяешься. Я ручаюсь за него. Витя хорошо знает, что такое — служебная тайна. В конце концов, я могу на него блок поставить. Ты же знаешь, как я это делаю. Под пытками не разболтает, не только по собственному желанию. А он может нам помочь. Не стоит этим пренебрегать.

Игорь помолчал, взвешивая все «за» и «против». Конечно, мальчишка был ещё непозволительно молод, и это было, пожалуй, единственным минусом. А вот плюсов было намного больше. Силой и способностями он пошёл в отца и давно обгонял одноклассников по магическим умениям. Да и прав Анатолий, пора парню себя в реальном деле проверить. Сила простоев не любит, требует постоянного использования, а у учеников не так уж много возможностей для тренировок. Тем более дар у Вити специфический, он — единственный сильный сновидец не только на потоке, но и во всём штате Управления. Настоящие сновидцы, умеющие управлять своими снами, большая редкость.

Снова потянулся к селектору:

— Сергей, вызови ко мне Виктора Марганова. А нам — чаю принеси.

И повернулся к менталисту:

— Но учти, парнем рисковать я не позволю. Если что-то пойдёт не так, сразу выводи его из операции. Это — приказ!

— Можно подумать, я от сына избавиться мечтаю, — проворчал Анатолий. — Естественно, я буду рядом.

— Вот и будь, — жёстко отрезал Игорь, и друзья замолчали.

В дверь заглянул секретарь:

— Игорь Николаевич, чай.

— Поднос поставь, дальше мы сами, — скомандовал начальник, и секретарь, выполнив приказ, поспешно покинул кабинет. Он хорошо знал: когда главный маг отдела говорит таким тоном, лучше на рожон не лезть и держаться от него подальше.

Витя примчался через пять минут. Приказ начальника застал его на тренировке по боевой магии, но преподаватель, услышав голос секретаря, только кивнул в ответ на молчаливый вопрос учащегося, и продолжил объяснение. А Витя, провожаемый недоуменными взглядами товарищей, выскочил из зала.

В приёмной начальника остановился, поправил форму, пригладил волосы и, дождавшись, когда секретарь доложит о его прибытии, вошёл в кабинет.

— Курсант Марганов прибыл по вашему приказанию! — отрапортовал он, вытянувшись и старательно не глядя на улыбнувшегося ему отца. В конце концов, не на свидание же с папой его с урока сорвали?

— Садись, Виктор, — кивнул Игорь Николаевич.

Помолчал, глядя на усевшегося рядом с отцом юношу, встал, прошёлся по кабинету. Витя вопросительно взглянул на Анатолия, но тот только головой качнул, и весело подмигнул сыну.

— Значит, так, — прервал молчание начальник. — Виктор, до присяги тебе ещё два года. Но обстоятельства складываются таким образом, что нам придётся привлечь тебя к работе раньше, чем положено по Уставу. Поэтому присягу ты примешь и магическую клятву о сохранении тайны принесёшь прямо сейчас. Уж извини, что не в торжественной обстановке, но иначе мы не сможем открыть тебе детали операции.

Виктор вскочил, еле сдерживая расползающиеся в счастливой улыбке губы. О таком везении он даже мечтать не смел! А вся эта торжественная мишура, которой его лишают, это такая ерунда, что даже думать о ней не стоит. Зато сегодня он станет полноправным членом магического сообщества, сможет участвовать в настоящих делах. Как же ему повезло!

— Я готов!

— Да уж думаю, — усмехнулся Игорь Николаевич. — Слова присяги знаешь, или по бумажке читать станешь?

— Знаю, — сглотнул Витя. — Давно знаю. И клятву тоже.

— Твоя работа? — остро глянул на Анатолия начальник. — Готовил парня?

— Моя, — невозмутимо кивнул тот. — Но я только посоветовал, а уж воспользоваться ли советом — он сам решал.

— Сговорились, — проворчал Игорь. — Ну, тем лучше.

Открыл дверцу стоящего в углу книжного шкафа, провёл рукой, и все книги и полки исчезли, а вместо них в шкафу оказалась конторка, на которой лежала древняя книга — толстая, с потрёпанными листами, с потёртой кожаной обложкой, инкрустированной драгоценными камнями.

— Книга Судеб, — выдохнул Витя.

Игорь бросил укоризненный взгляд на Анатолия, но на этот раз ничего не сказал. Пробормотал несколько заклинаний, снимающих защиту, выдвинул конторку, и скомандовал:

— Подойди.

Витя сжал зубы, чтобы не выдать волнение, и, печатая шаг подошёл к начальнику.

— Сейчас ты произнесёшь присягу, затем положишь руку на книгу и скажешь клятву. А дальше видно будет.

Юноша медленно кивнул, не сводя глаз со старинного фолианта. Отец рассказывал ему о Книге Судеб. Только она решала, можно ли допускать нового мага к секретным делам, или придётся ему всю жизнь быть простым исполнителем, выполняющим поручения без объяснения причин. И сейчас Витя понимал, что решается его судьба. Если он не понравится книге, если не примет она его, Игорь Николаевич ни слова ему не скажет. Отправит обратно в класс и как минимум ещё два года не будет привлекать к настоящим делам.

Потом у него будет ещё две попытки, каждая — через пять лет. Но если, по мнению Книги, и повзрослевший маг окажется недостойным доверия, служить в Управлении он не сможет. Отправят куда-нибудь на острова за порядком следить, прорывы ликвидировать. А о карьере можно будет забыть.

Такое нечасто, но случалось. Узнавшие о последнем испытании выпускники Школы пересказывали друг другу эти случаи как страшную сказку на ночь. Каждый, конечно, считал, что с ним такое не произойдёт, но тем не менее червячок сомнения жил у каждого, заставляя считать дни и часы до момента встречи со своей Судьбой.

А Витя — дождался. И теперь стоял перед конторкой и чувствовал, как отчаянно бьётся сердце.

— Готов? — спросил начальник.

— Так точно! — отрапортовал начинающий маг, стараясь, чтобы голос прозвучал уверенно.

— Тогда начнём.

Анатолий отодвинул чашку и встал. Он тоже волновался, понимая, каким ударом станет для сына непринятая клятва. Но, зная Витю, был уверен, что всё закончится благополучно.

— Сегодня мы принимаем присягу у нашего нового сотрудника Виктора Анатольевича Марганова, — громко, как на плацу, объявил Игорь Николаевич, желая хотя бы так компенсировать отсутствие праздничной атмосферы, обычно царящей в такие моменты в школе начинающих магов.

Но Вите было не до подобных мелочей. Вытянувшись по стойке смирно, глядя прямо в глаза начальнику, он чётко произнёс слова воинской присяги:

— Я, Марганов Виктор Анатольевич, торжественно присягаю на верность своему Отечеству — Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество.

— Присяга принята, — кивнул начальник. — А теперь — магическая клятва.

Виктор сглотнул от волнения ставшую вязкой слюну, медленно поднёс руку к книге и, на секунду задержавшись над ней, опустил ладонь на прохладную кожу обложки.

— Я, Марганов Виктор Анатольевич, клянусь: свято хранить магические тайны; полностью посвятить свою жизнь магии; всегда помнить, что в магии пределов нет, и необходимо постоянно совершенствовать своё мастерство, беречь и развивать магические традиции; защищать от магических нападений и катастроф обычных людей, вне зависимости от их пола, расы, национальности и социального статуса; не поддаваться сиюминутному настроению для решения важных вопросов, где требуется применение магии; быть благодарным своим учителям; быть справедливым и доброжелательным к своим ученикам и коллегам; быть беспощадным к врагам Отечества. Клянусь быть достойным той Силы, которой наградила меня Судьба.

И, замолчав, затаил дыхание, ожидая реакции Книги Судеб. Но тут же облегчённо выдохнул: фолиант неожиданно засиял голубоватым светом, окутал своими лучами сперва ладонь юноши, потом — руку, а ещё через мгновение Витя весь оказался в сияющем и переливающемся коконе. Световое представление продолжалось несколько секунд и прекратилось так же внезапно, как началось.

— Всё? — тихо спросил юноша.

Игорь Николаевич кивнул, и Витя убрал руку с обложки. Но фолиант внезапно приподнялся над конторкой, открылся на середине и замер в ожидании.

— Ух, ты! — прошептал Анатолий. Виктор непонимающе посмотрел на отца.

— Читай, что там написано, — вполголоса произнёс начальник.

Юноша шагнул к конторке и впился взглядом в старинные, от руки написанные, буквы, мельком подумав: «Вот для чего мы старославянский изучали!»

Шёпотом прочёл текст и недоумевающе взглянул на Игоря Николаевича:

— Тут написано, что моя стезя — быть воином Сна. Это как?

Но тот строго взглянул на него и ничего не ответил.

Витя дочитал послание до конца, книга захлопнулась и опустилась на место. Игорь задвинул конторку на место, наложил охранные заклинания и новую иллюзию, изображающую книжные полки, и только после этого повернулся к своему новому сотруднику:

— Воин Сна, значит? Кажется, нашему Управлению беспрецедентно повезло. Я не уверен, что на Земле, кроме тебя, хоть один воин Сна существует.

И махнул рукой в сторону стола:

— Ты садись, разговор долгий будет. Что ещё сказала Книга?

— Что в моей жизни будет много сражений, что я стану спасителем короля и короны, и ещё мир спасу. Как-то слишком много для меня одного.

— Короля и короны? — удивлённо переспросил Анатолий. — Какого короля?

— Не знаю, — пожал плечами Витя. — Я вообще из её предсказания ничего не понял.

— Это не страшно, — вмешался Игорь Николаевич. — Главное — что оно было. На моей памяти книга раскрывалась всего несколько раз, причём — только уже взрослым, состоявшимся магам. А вот для молодёжи она ни разу не открывалась. Ты у нас и тут выделился. Но, надеюсь, ты понимаешь, что об этом рассказывать никому не нужно?

— Понимаю, — кивнул юный маг.

— А в предсказании главное, что ты — воин Сна. Остальное со временем поймёшь. Это ж предсказание на всю жизнь, а не на сегодняшний день.

— Так воин Сна — это кто?

— Сон — древний славянский бог. Брат Мороза, сын Велеса и Мары-Морены, богини смерти. Быть воином Сна — почётная и сложная миссия. А на что он способен…

Начальник отдела по раскрытию магических преступлений подошёл к своему столу, достал из ящика синюю папку и положил её перед юношей:

— Видишь название?

— Зеркальный маг, — прочитал тот.

— Зеркальным мы его назвали потому, что он умеет ходить сквозь зеркала. Каждое зеркало для него — вход в зеркальный лабиринт, по которому он может попасть в любую точку мира, в любой дом, невзирая на охрану. Но для него всё же есть ограничение: если из дома убрать все отражающие поверхности, он туда войти не сможет. А вот для воина Сна препятствий вообще нет. К своей жертве он может прийти во сне, поговорить с ней, наслать кошмар, а то и убить. Убьёт — во сне, а не проснётся человек наяву. Что-нибудь с ним случится, например, сердечный приступ. Не хотел бы я сражаться с воином Сна. Слава богу, что единственный воин оказался в моём ведомстве и против меня пойти не сможет, потому что присягу принёс и клятву.

— Я бы и без клятвы не пошёл, — растеряно пробормотал Витя.

— Надеюсь, — усмехнулся Игорь, садясь за стол. — А для тебя сейчас придётся составлять индивидуальную программу занятий. Пока ты не воин Сна, а недоразумение. К такой миссии мы тебя не готовили. Ты это понимаешь?

— Понимаю, — кивнул юный маг. — Я буду очень стараться.

— Селену нам всё же придётся вызвать, — обратился Игорь к Анатолию. — Теперь уже для того, чтобы она помогла нам в обучении Виктора. Она — сновидица, ей это будет легче.

— Рэвалли когда-то обещал помочь. У него тоже есть знания по сновидцам. На Сэлларии этот вид магии лучше развит, чем у нас, нужно с Тайными полицейскими посоветоваться, — вполголоса проговорил отец начинающего воина Сна.

— Так и сделаем, — кивнул начальник. — Но это — потом, позже. А пока давайте займёмся тем, ради чего всё это и затевалось.

И не торопясь выложил внимательно слушающему юноше всю историю с зеркальным лабиринтом, поиском посоха и исчезновением драконов.

— Ксения Михайловна, мама Вадима, уже с ума сходит, не зная, что с сыном, где он. Она-то думает, он на море уехал и, видимо, утонул, раз не звонит и не пишет. Нам нужно, чтобы ты попытался увидеть Вадима во сне и поговорил с ним.

— Что я должен ему сказать?

— Про маму сообщи, спроси, чем он занят, что делать собирается, где сейчас находится, выясни, что со вторым драконом, учителем его. Это — общий круг вопросов, важных для нас. Естественно, вряд ли ты сможешь узнать всё это при первой же встрече: даже во сне далеко не каждый решит откровенничать с неизвестным человеком. Но если ты просто сможешь ему присниться и заговорить, а он от тебя сразу не улетит, превратившись в дракона — уже будет хорошо. Не форсируй события, не превращайся в его кошмар. Нам нужно аккуратно выманить его из лабиринта, причём — в определённом месте, чтобы мы могли его перехватить. Так что попробуй с ним просто подружиться.

— А если с ним будет второй?

— Ты же знаешь, что второй тебя увидит только в том случае, если он именно в этот момент тоже будет Вадиму сниться, и тот захочет вас познакомить. Но Магистру лучше, конечно, на глаза не попадаться.

— Понятно, — кивнул Витя.