Бесплатный фрагмент - Крыло монарха

Для земли и небес смерть одного человека — не важнее смерти бабочки, но в мире людей она способна перевернуть течение жизни к добру и ко злу.

Эйдзи Есикава «Десять меченосцев».

Глава 1

Поезд неспешно приближался к станции Трали в провинции Манстер. Эдвард Финч, утомленный долгим путешествием, чувствовал себя абсолютно разбитым. Если бы не чудесный пейзаж за окном, которым он сейчас любовался, эта поездка была бы совершенно невыносимой.

Стояла на удивление прекрасная погода. Сумерки уже постепенно опускались на землю, но диск летнего солнца все ещё рдел над горизонтом. Зелёные пастбища и луга были залиты теплым золотистым светом, а деревья, качаясь на ветру, отбрасывали причудливые тени вдоль обочины. Солнечные лучи пронизывали облака и подсвечивали их так, словно те сияли изнутри. Лазурную синеву неба оттеняли надвигающиеся с востока грозовые тучи, окрашенные закатным солнцем в багровые тона.

В течение последнего месяца, обычно самого тёплого в году, Эдварду ни разу не посчастливилось насладиться по-настоящему хорошей погодой. Поэтому сейчас он с восхищением глядел в окно, стараясь уловить малейшие детали картины, представшей его взору.

Эта завершающая часть поездки казалась Эдварду особенно утомительной после трех недель бесконечных переездов. Отвернувшись от окна, он с тоской осмотрел своё купе второго класса: напротив сидел невысокий джентльмен в больших круглых очках. Голова мужчины напоминала по форме куриное яйцо, а его бесцветные бакенбарды топорщились в разные стороны, что придавало ему весьма нелепый вид. Незнакомец сидел молча, уставившись в свою газету. Эдварду теперь показалось, будто он и вовсе уснул в этой позе. Молодому человеку так и не удалось завязать беседу со своим попутчиком, так как тот отвечал весьма неохотно на любые вопросы. Мужчина в очках всем своим видом дал Эдварду понять, что заинтересован больше в бульварном чтиве, чем в беседе с ним. Так они ехали в купе вдвоем, в полной тишине уже шесть часов к ряду, не считая еще тех полутора часов, которые поезд простоял в чистом поле.

— Неполадки в машинном отделении, сэр, — отчитался перед Эдвардом проводник. — Полагаю, что работы займут не более часа. Вам не о чем беспокоиться.

— Вы не понимаете! Меня ждут! Я и так задержался в Дублине дольше, чем рассчитывал. Сначала эти олухи на вокзале потеряли мой багаж, а теперь я, вдобавок, застрял в этой… Кстати, а где мы вообще находимся?

— Мы неподалеку от Лимерика, сэр. Через час мы пересечем границу с графством Кэрри.

— И это, я полагаю, если ваши работники все-таки смогут исправить поломку? А иначе, мы застрянем на всю ночь в ирландской глуши!

Рыжеволосый юноша-проводник недовольно посмотрел на Эдварда. В нем явно взыграла горячая ирландская кровь: замечание детектива по поводу его «родной глуши» задело парня за живое. Немного помолчав и собравшись с духом, чтобы не нагрубить пассажиру, он спокойно, выделяя каждое слово, ответил:

— Я еще раз приношу вам наши глубочайшие извинения за причиненные неудобства, сэр. Уверяю вас, скоро мы уже снова будем в пути!

Сказав это, проводник легким кивком простился с Эдвардом и покинул купе. Поезд отправился в путь примерно через полтора часа. На ближайшей станции он вновь задержался. Эдвард уже не надеялся прибыть в Килларни вовремя. Он вышел на перрон, выкурил пару сигарет, выпил чашку кофе и наконец решил смириться со своей участью: ему все-таки придется заночевать в каком-нибудь захудалом отеле или сельской таверне. Экипаж, который должен был забрать его с вокзала в семь часов вечера, вряд ли бы стал дожидаться своего пассажира три лишних часа. Перспектива слоняться в темноте с чемоданами в руках в поисках извозчика совершенно не прельщала Эдварда.

«Уж лучше я сегодня отдохну в гостинице, а завтра с утра отправлюсь в Киан. Думаю, Джейми не слишком на меня рассердится. В конце концов, до свадьбы ещё четыре дня. Никак не пойму, зачем ему понадобилось, чтобы я приехал раньше остальных… Может быть, он повздорил с родней невесты? Да уж, парень всегда умел найти себе приключений».

До Килларни оставалось чуть менее часа, когда Эдвард начал терять терпение. Поэтому он решил выйти из купе, чтобы немного размяться и подышать свежим воздухом. В коридоре вагона все окна были открыты: ветер нещадно трепал занавески так, что они хлопали друг о друга, будто в ладоши. Воздух был прохладным и влажным. «Неподалеку уже наверняка идет дождь», — подумал Эд.

Подойдя к окну, он закурил сигарету — обычно это помогало ему успокоиться. Эдвард не единожды старался бросить эту пагубную привычку, но каждый раз ему что-нибудь да мешало. То непростое расследование, которое изрядно трепало ему нервы, то проблемы с новым соседом, поселившимся этажом выше. Невоспитанный юноша по имени Колин вечно собирал у себя шумные компании, веселился до утра со своими беспутными друзьями-студентами и, конечно, вовсе не собирался спрашивать на то разрешения соседа снизу. А теперь еще эта свадьба! Сам не зная отчего, Эдвард не на шутку разволновался, когда пару месяцев назад получил письмо от своего старого друга, Джейми Осборна.

«Малыш Джейми! Сколько мы уже не виделись: пять — шесть лет? В последний раз, мне помнится, мы встречались в пабе «Три короля». Тогда Джейми пришел попрощаться с лучшим другом: он решился на переезд в Америку. Надо сказать, что Осборн постоянно ввязывался в различные авантюры, хотя с виду напоминал слабого пугливого мальчишку. Но, что бы он ни выдумал, он бы никогда не покинул свою матушку. После смерти отца Джейми стал единственным кормильцем в семье. И тут, вот так новость: он уезжает в Штаты! Малыш Джейми, тот самый, которого Эдвард когда-то спас от хулиганов в одном из лондонских переулков! Каждый раз, вспоминая историю их необычного знакомства, Эд невольно улыбался.

Во времена учебы в университете Эдвард после занятий частенько шел пешком до общежития, в котором тогда снимал комнату. Хотя дорога занимала почти час, он с удовольствием тратил это время на исследование городских улочек. Одним таким совершенно обыкновенным днем Эдвард, немного задумавшись, случайно свернул на незнакомую улицу. Возможно, это была судьба, а может, просто случайность, но его внимание привлекли крики и ругань, доносившиеся из соседнего переулка. Эдвард сразу же решил проверить, в чем дело.

Там перед его глазами предстала такая картина: молодой человек тщедушного телосложения, лохматый и перепачканный, в разорванной рубашке, с кровоподтёками под бровью оказался зажат в углу тремя здоровыми парнями, двое из которых были на голову выше Эдварда, не говоря уже об этом жалком мальчишке. Но самое странное заключалось в том, что этот глупый подросток, будучи уже изрядно потрепанным, все еще продолжал изо всех сил нелепо размахивать кулаками и выкрикивать какие-то нечленораздельные фразы, похоже, что на латыни!

Эдварда настолько поразила и одновременно рассмешила эта сцена, что он, не колеблясь, поспешил помочь бедолаге. Подойдя со спины к одному из трех хулиганов, он своим «фирменным» приемом быстро уложил того на лопатки. От столь неожиданного поворота событий двое других парней поначалу немного растерялись, но, тут же сообразив, что кроме Эдварда за мальчишку никто не вступился, вдвоем набросились на студента.

Пару разбитых носов и большущих синяков спустя, драка завершилась ничьей. Слабый на вид парнишка, осознав, что к нему подоспела подмога, воспрянул духом. Он накинулся на своих обидчиков с новой силой, и, несмотря на то, что ему досталось намного больше, чем остальным, он все же умудрился оставить на их руках и щеках пару укусов и царапин. Позже его боевой стиль Эдвард назвал «атакой разъярённого кота», что позабавило его и заставило проникнуться симпатией к этому странному парнишке.

С того дня молодые люди стали лучшими друзьями. В то время Эдвард учился на факультете криминалистики, и ему оставалось всего лишь два года до окончания курса, тогда как Джейми Осборн, смешной и худенький парень семнадцати лет, только начал свое обучение журналистике. Он твердо верил в свои идеалы и был готов отстаивать их даже в драке, пусть и, вполне очевидно, был обречен на проигрыш. Как Джейми позже объяснил новому другу, именно так и вышло у него с тремя верзилами. Будто бы он никого не беспокоил, читал стихи одной милой барышне, а парни, проходившие мимо, грубо высмеяли его. И, разумеется, Джейми не остался в долгу: он от души высказал им все, что думает об их внешнем и моральном облике.

Свободомыслие, честность и доброе сердце Джейми восхищали Эдварда. Юноша стал ему младшим братом, которого у него никогда не было. Эд защищал его, наставлял там, где знал и понимал больше, а порой и сам учился у Осборна. Но надо сказать, что малышу Джейми приходилось очень нелегко. На его плечах лежала забота о матери и, несмотря на постоянные неудачи, он не оставлял попыток найти работу журналиста. В течение долгого времени ему не везло, но вдруг, однажды, как гром среди ясного неба, он объявил своему другу, что отправляется в Новый Свет попытать счастье. Эдвард поначалу решил, что малыш Джейми просто разыгрывает его. Для него не было тайной, что обучение в университете парню оплатили родственники по материнской линии. После того, как миссис Осборн, наследница ирландского графа, вышла замуж за простого учителя из Лондона, все ее связи с семьей были разорваны. Джейми не знал свою родню до кончины отца. Лишь после его смерти, двоюродный брат матери, Майкл О’Галлахер, решил помочь племяннику.

Эдвард тогда подумал, что именно богатые родственники Джейми нашли для него «тепленькое» местечко за океаном. Но все оказалось иначе. Осборн сам наладил связь с американским изданием. Обстоятельства сложились как нельзя лучше: малыш Джейми уехал в Штаты воплощать в жизнь мечту о карьере журналиста, а его мать осталась в Англии под присмотром своего кузена. Ну а Эдвард, к своему большому огорчению, лишился лучшего друга.

И вот, пять лет спустя, Джейми, от которого не было вестей уже почти год, присылает другу приглашение на свадьбу. И не просто на свадьбу, а на пышное торжество в своем родовом замке Киан в графстве Керри в Ирландии. Но самое поразительное, во что Эдвард до сих пор не мог поверить, а он твердо решил не верить, пока не убедится в этом лично, это то, на ком собрался жениться его лучший друг. Об этой девушке сам Эд как-то раз читал в газете. Эмма О’Райли — «ирландская принцесса», так ее прозвали в прессе, наследница миллионов Дугласа О’Райли, владельца золотых приисков и нефтяных скважин в Северной Америке и Африке.

«Кому бы пришло в голову, что малыш Джейми отхватит себе такой «лакомый кусочек?» Эдварду не верилось, что Эмма О’Райли могла обратить свое внимание на Джейми Осборна. Тем не менее, он перечитал письмо друга несколько раз, и ему снова захотелось курить. Опять! А ведь он продержался всего месяц! «И почему я так разволновался? Неужели я позавидовал Осборну? Нет, быть такого не может! Я просто переживаю за него. Все-таки это серьезный шаг!»

Затушив сигарету, Эдвард буркнул себе под нос: «Черт меня дернул взять этот отпуск! Всё Джейми со своей свадьбой! Если бы не он, я бы сидел в офисе и преспокойно работал. А так, мне пришлось отдыхать, плавать, рыбачить… Это, конечно, очень полезно для здоровья, но отдых так выматывает! — Детектив тяжело вздохнул. — А теперь еще предстоит пережить четыре дня под одной крышей с его родственниками. Но главное, с родней его невесты. Уверен, эти О’Райли — вовсе не ровня Джейми, и, скорее всего, взяли беднягу в настоящее „рабство“! Что такая девушка, как Эмма О’Райли, могла найти в Осборне?»

Сам того не сознавая, последние несколько фраз он сказал вслух, и только теперь заметил незнакомого джентльмена, курившего у соседнего окна. Мужчина стоял лицом к Эдварду и разглядывал его с большим любопытством. На секунду их взгляды встретились, и Эд понял, что незнакомец прекрасно его расслышал. Немного смутившись, он прокашлялся, легким кивком поприветствовал джентльмена, а затем поспешно вернулся в свое купе.

Через пару минут раздался долгожданный гудок паровоза. Поезд прибывал в Килларни.

Глава 2

Выйдя на перрон, Эдвард почувствовал, что погода резко сменилась: ветер задувал с такой силой, что у него свистело в ушах. Дождь уже начинал накрапывать, и самое разумное, что можно было сейчас сделать, это поскорее найти гостиницу. Эдвард поинтересовался у работника вокзала, где бы он мог остановиться на ночь.

— «Красный котел» находится в десяти минутах ходьбы от вокзала, сэр. Правда, сейчас в городе много туристов. Видите ли, сэр, нынче самый сезон. В это время года многие приезжают полюбоваться местными парками и озерами, а также посетить залив. Мест в «Котле» вполне может не оказаться.

— Все это очень познавательно, — раздраженно ответил Эдвард, — но мне бы хотелось поскорее добраться до отеля, таверны, до чего угодно, где бы я смог хорошенько поесть и выспаться. Завтра с утра я должен отправиться в Киан, и мне бы не хотелось приехать туда полностью вымотанным. Кроме вашего «Котелка», где здесь можно заночевать?

— Есть еще одна гостиница, где могут быть свободные места. Она на другом конце города. Сейчас вам будет нелегко найти экипаж, сэр: погода нынче совсем скверная.

Эдвард начинал не на шутку сердиться. «Да что это такое, черт побери! Они все тут сговорились? Сначала багаж, потом поезд, а теперь мне придется спать на вокзальной скамье?» Он уже готовился разразиться ругательствами в адрес кондуктора, когда из-за его спины вдруг раздался низкий мужской голос.

— Вы направляетесь в замок Киан?

Эдвард обернулся и увидел того самого джентльмена, который так некстати подслушал его душевные излияния в коридоре вагона. Незнакомец был среднего роста, в черном плаще и шляпе. В одной руке он держал маленький кожаный чемодан, в другой — черный зонт с позолоченной рукояткой. Его лицо было довольно приятным, легкий загар придавал коже красивый оттенок, а во взгляде играли веселые искорки, отчего он выглядел очень моложаво. На вид ему можно было дать не больше сорока лет. Незнакомец производил впечатление образцового джентльмена из высшего общества, но во взгляде и улыбке явно читалась любовь к авантюрам. Про таких, как он, обычно говорят — искатели приключений. Подобное Эдвард замечал в людях сразу. Этот господин, по мнению Эда, вероятнее всего, был заядлым путешественником. А его акцент, который он пока не смог распознать, говорил в пользу такой теории.

Эдвард с некоторым подозрением относился к случайным знакомствам. Он не хотел выкладывать постороннему человеку все свои планы. Но перспектива остаться стоять под проливным дождем на перроне его отнюдь не прельщала.

— Прошу прощения, что подслушал ваш разговор…

«И не в первый раз!», — подумал Эдвард.

— Я стоял неподалеку от вас, ждал пока выгрузят мой багаж, и совсем случайно услышал, что вы направляетесь в замок Киан.

— Что ж…, — протянул Эдвард. — Не стану скрывать, так и есть. Но из-за опоздания нашего поезда я наверняка не успею сегодня там оказаться.

— Да-да, то же самое приключилось со мной! — Мужчина глубоко вздохнул и печально покачал головой.

Его досада показалась Эдварду немного наигранной. Но незнакомец тут же воспрянул духом и широко улыбнулся.

— Думаю, я могу смело предположить, что вы — один из приглашенных на свадьбу гостей.

— Все верно…, — неохотно согласился Эдвард.

— Так совпало, что и я приглашен на свадьбу Джейми и Эммы! — радостно объявил джентльмен. — Позвольте мне представиться — Алекс Браунинг, близкий друг семьи О’Райли.

— Эдвард Финч, лучший друг жениха, — с нескрываемой гордостью заявил Эд.

— Ах, как я сразу не догадался! Вы же тот самый знаменитый детектив! Мистер Эдвард Финч! Джейми давал мне почитать статью о ваших заслугах на этом сложнейшем и, по-моему, очень своеобразном и увлекательном поприще.

Слова мистера Браунинга немного смутили Эдварда, но, надо сказать, были ему весьма приятны, хотя он никогда бы не признался себе в этом. Его глубоко тронуло то, что малыш Джейми на другом конце света хвастался его достижениями перед своими новыми знакомыми. Обычно Эдвард не придавал большого значения комплиментам в свой адрес, но похвала друга несколько смягчила его сердце.

— Я, признаюсь вам искренне, всегда восхищался детективами и тем, как виртуозно они раскрывают самые сложные и изощренные преступные схемы. Когда я в очередной раз читаю концовку детективного романа, мне так и хочется закричать: «Браво! Великолепная работа, старина!» — произнося эти слова, мистер Браунинг стал похож на юного восторженного мальчишку. Эдварду было очевидно, что жизнь для него — игра, полная неожиданностей и впечатлений.

— На то они и книжки, мистер Браунинг, — сухо ответил Эдвард. — Их пишут увлекательными и легкими для восприятия читателя. В реальной жизни профессия сыщика менее радужна и занятна, чем в ваших романах. Читая книжку, вы не увидите крови жертвы, слез и страданий ее родственников и друзей, которых приходится опрашивать часами и вытягивать из них малейшие крупицы информации. Вы не поймаете шальную пулю, на вас не накинутся с ножом в подворотне…

— Неужели с вами все это случалось? — перебив Эдварда, воскликнул Браунинг. — Но ведь это так увлекательно!

— К сожалению, да. Мне приходилось столкнуться со всем этим в моей практике. И хочу вас уверить, мистер Браунинг, это вовсе не так увлекательно, как может показаться на первый взгляд. Когда вашей жизни будет угрожать реальная опасность, вы, скорее всего, посмотрите на эти вещи под другим углом.

Улыбка мистера Браунинга стала немного натянутой. Он не ожидал от своего нового знакомого такой серьезности. Будучи заядлым путешественником и проводя очень мало времени на одном месте, он привык к интересным и легким беседам. Глядя на детектива, он поражался тому, какие же все-таки англичане чопорные и скучные. «Скорее бы сесть на корабль и отчалить обратно на острова!» — думал он, рассчитываясь с носильщиком. —

«Да еще эта проклятая погода! Вздумалось же Джейми устроить свадьбу в Ирландии! Чем ему не угодила, к примеру, Флорида? Дождей там тоже хоть отбавляй. Зато в июле погода просто чудесная!».

Было необходимо как-то разрядить ситуацию. К тому же, дождь только усиливался, и шляпа мистера Браунинга начала промокать. Он решил взять дело в свои руки. «Этого сурового англичанина вряд ли осенит гениальная идея — так и останется тут ворчать и мокнуть».

Точно также думал и Эдвард. Только ему хотелось поскорее избавиться от назойливого джентльмена и укрыться от дождя в теплом месте, желательно с чашечкой горячего чая.

— Мистер Финч, думаю, нам стоит вместе отправиться в замок Киан, — твердо заявил мистер Браунинг. — Это будет вполне разумно, вы не находите?

— Согласен с вами, — нехотя ответил Эд. — Но для начала нам стоит поторопиться с поиском гостиницы, разумеется, если мы не хотим заночевать на улице.

— Это вовсе ни к чему. Я абсолютно уверен, что мы должны отправиться немедленно. Зачем ждать до завтра? Сейчас еще только половина десятого. Наши друзья, вероятно, будут ждать нас как минимум до полуночи. Я вам ручаюсь.

Эдвард сомневался в том, что заявиться в замок ирландского графа в полночь, подобающе ему не представленным — хорошая идея, учитывая тот факт, что их ждали там к восьми вечера. Не слишком ли это бестактно? Воспитанный английский джентльмен не поведет себя подобным образом. Напротив, преодолевая все неудобства и невзгоды, он, как принято, прибудет туда утром после завтрака. Но мистера Браунинга, очевидно, не очень волновали правила приличия. Да и сам Эдвард не горел желанием блуждать по деревне под дождем в поисках ночлега. Еще с минуту он раздумывал, но в итоге решился ехать.

— И как же вы намереваетесь найти извозчика, который согласится отвезти нас в замок в такую погоду по размытой ливнями дороге? Я очень сомневаюсь в том, что здесь найдутся желающие. На своем горьком опыте, скажу: ирландцы не слишком торопятся вам помогать.

— Ну-ну, дорогой мистер Финч! Я уверен, что вам попадались какие-то неправильные ирландцы, а может и вовсе не они! — Браунинг весело рассмеялся. — Эти ребята — самый гостеприимный и добродушный народ из всех, с которыми мне довелось встретиться. А поверьте мне, я повидал людей разных национальностей. Уверен, за достойную плату мы без труда наймем экипаж. Готов поспорить, что вот тот юноша за пару шиллингов найдет нам извозчика, мы и глазом не успеем моргнуть. Знаете ли, мистер Финч, деньги в нашем мире творят чудеса.

— Не сомневаюсь, — буркнул Эдвард. Он-то не собирался переплачивать лишнего кучеру за час езды. Разумеется, Эд не был жадным или скупым, но все же не видел смысла в напрасных тратах. Но раз его новый знакомый оказался столь щедр, вызвавшись заплатить сверху… Что ж, отказываться было бы неразумно.

Мистер Браунинг, заручившись согласием Эдварда, подозвал к себе мальчишку, помогавшего носильщику с багажом, что-то ему сказал и вручил пару монет, после чего тот, радостно сжимая в ладошке полученное богатство, умчался прочь. Тем временем мистер Браунинг распорядился отвезти их багаж в замок к завтрашнему утру.

Примерно через десять минут экипаж был подан: небольшая пассажирская карета на четверых. Эдварду показалось, что их кучер был немного навеселе. Видимо поэтому он с радостью согласился доставить их к замку, несмотря на усилившийся ветер и дождь.

Оказавшись в карете, мужчины обнаружили внутри еще одного пассажира — пожилого священника, очень полного, с красным лицом и седой бородой. Они были не слишком рады такому соседству, ведь ни один из них не был религиозен в какой-либо степени и не мечтал провести два часа в дороге, выслушивая проповеди. Но деваться было некуда. Джентльмены учтиво поздоровались со священником и поинтересовались тем, что заставило его отправиться в путь в такую непогоду.

— Я еду в Огалимор, чтобы отпустить грехи своему прихожанину, мистеру Морроу, — объяснил отец Грегори. — Боюсь, ему суждено вскоре отправиться в последний путь. Он внезапно очень тяжело заболел! — Священник перекрестился и тихо прочитал молитву. — Признаюсь вам, я очень боюсь не успеть. Всего каких-то сорок минут езды, а тут разыгралось такое ненастье! Это дурное знамение, не иначе! — Святой отец еще раз перекрестился. — Знаете, бедняга Морроу и раньше не был дурным человеком, а в последние годы и вовсе стал очень набожным. Но, как и все люди, грешил временами, и подчас серьезно. Но уйти из жизни не прощенным — это…, — отец Грегори не договорил и лишь покачал головой. Священник был искренне расстроен тем, что плохая погода грозит его прихожанину кончиной под тяжким грузом грехов.

Эдвард попробовал его успокоить:

— Святой отец, я уверен, что вы успеете к мистеру Морроу до того, как господь заберет его душу. Это всего лишь дождь, ничего более. Многие умирают в грозу. Она только кажется нам зловещим предзнаменованием: гром, молнии, сильный ветер — все это нагоняет страх на людей. Не нужно принимать погодные явления так близко к сердцу.

— Вы правы, молодой человек, — согласился отец Грегори. — Но порой гроза и вправду бывает дурным знаком. Я наблюдал это не единожды! В ненастье разворачиваются страшные события. Господь часто предупреждает нас, но мы не придаем этому большого значения. Взять хотя бы мистера Морроу. Он был здоров, как бык, но вдруг за каких-то несколько часов бедняга слег от непонятной заразы. И теперь он борется с дьяволом за свою душу!

— А мы направляемся в замок Киан на свадьбу, — перебил священника мистер Браунинг.

Эдварду его замечание показалось очень неуместным в данной беседе. Смерть и свадьба совсем не вязались в его понимании. Но его новому знакомому вовсе не хотелось обсуждать покойников, погоду или суеверия. Он решил как можно скорее сменить тему.

— Святой отец, — весело продолжил Браунинг, — вы случайно не знаете, кто будет венчать влюбленных тридцать первого июля?

— А как же! — просиял отец Грегори, не обратив внимания на бестактность своего собеседника. — Разумеется, знаю. Я буду венчать Эмму и Джейми! Ах, какая прекрасная пара! Такие воспитанные и очаровательные молодые люди! Невеста — чудесная девушка, а жених — самый настоящий джентльмен!

Подобное описание малыша Джейми позабавило Эдварда, но он постарался сохранить серьезное выражение лица.

— Неужели все приготовления уже закончены? — спросил он священника. «Если так, — подумал Эд, — зачем же Джейми пригласил меня заранее?»

— Конечно, — закивал отец Грегори. — Все давно готово! Эмма и Джейми уже как месяц гостят у графа О’Галлахера. Замечательный человек, образец ирландской аристократии! Один из самых щедрых покровителей моего прихода. Как-то раз мистер…

— Прекрасно, просто прекрасно! — вновь на полуслове оборвал его Браунинг. — Мы так счастливы за молодых, что просто не в силах выразить нашу радость словами! Не правда ли, мистер Финч?

Эдвард не хотел показаться грубым и обидеть священника, но также не горел желанием и дальше слушать его рассказы. Оставалось только подыграть своему попутчику.

— Мы ждем-не дождемся их свадьбы, — с притворной радостью сказал он. — Я уверен, они будут самой счастливой парой на свете, а о торжестве будут писать во всех газетах Ирландии!

Священник расплылся в довольной улыбке. Он явно не блистал умом, раз не заметил, как эти почтенные господа всячески пытаются заставить его умолкнуть. Отец Грегори был рад, что незнакомые ему джентльмены разделяют его чувства относительно свадьбы.

Мистер Браунинг потянулся и громко зевнул. Он нарочно продемонстрировал свою усталость и нежелание продолжать беседу.

— Я прошу прощения, господа, — лениво протянул он, — но я так долго был в дороге, что просто невероятно устал. Если бы сейчас рядом оказалась кровать, я бы упал на нее, как подкошенный, и тут же забылся сном праведника. — При этих его словах на лице священника проявилось явное недовольство. — Увы, — печально добавил мистер Браунинг, — я вынужден трястись в этой карете, еще Бог знает сколько.

— Сын мой! — наконец возмутился отец Грегори. — Не упоминайте имя Господа всуе! Вы же знаете, это грех!

— Простите, святой отец, — с притворным сожалением ответил мистер Браунинг. — Привычка. Впрочем, что я хотел сказать… Ах, да! Я думаю немного вздремнуть и надеюсь, что вы продолжите без меня этот увлекательный разговор. Пусть вас это не слишком расстраивает. В таком состоянии, как сейчас, я — тот еще собеседник…

— Ничего страшного, мистер Браунинг, — ответил Эд. Он собирался последовать его примеру и закончить общение со священником. — Полагаю, мы все очень устали. А вам, святой отец, предстоит еще целая ночь у кровати больного. Наверное, и вам следует набраться сил.

Догадался ли отец Грегори об их истинных мыслях или же просто решил не навязываться с разговорами, но он согласился с предложением Эдварда и, молча отвернувшись в противоположную сторону, тихонечко захрапел.

Дорога к замку Киан была отвратительной. Экипаж трясло и качало так сильно, что двоим пассажирам не удалось вздремнуть ни минуты. Лишь отец Грегори умудрился проспать весь свой путь до деревни. По прибытии в Огалимор он простился с джентльменами:

— Господа, я был очень рад познакомиться с вами. Я буду счастлив снова увидеть вас на торжестве в субботу. Да хранит вас Господь! — Священник с трудом выбрался из кареты и, подобрав полы своей рясы, засеменил по грязной дороге по направлению к деревне.

Оставшийся путь до замка мужчины провели в тишине. Оба были без сил, обоим хотелось поскорее добраться до мягкой постели и погрузиться в сон.

Наконец они прибыли. Как и полагал мистер Браунинг, их все еще ждали. По крайней мере, в одном из окон замка горел свет. Выбравшись из экипажа и подойдя к воротам, джентльмены были встречены отчаянным лаем. Сторож уже давно крепко спал, а собаки, добросовестно выполнявшие возложенную на них задачу, лаяли изо всех сил, дабы возвестить округу о прибытии незваных гостей.

Эдвард и мистер Браунинг прождали минут пять, прежде чем старик вышел на улицу, чтобы выяснить причину волнения его четвероногих подопечных. Он был не слишком рад появлению незнакомцев, но, разобравшись в ситуации и недовольно ворча себе под нос, он все-таки провел их к замку и оставил ожидать в холле, а сам тем временем отправился на поиски дворецкого.

Вся эта ситуация казалась Эдварду очень комичной, но в то же время весьма неловкой. Сейчас ему меньше всего хотелось встретить обеспокоенного хозяина дома, графа О’Галлахера. Их приезд мог переполошить всех обитателей замка, но на их удачу к ним спустился только дворецкий Адам. Он был очень вежлив и держался невозмутимо. Несмотря на поздний час, он разбудил кухарку и велел ей приготовить легкий ужин для только что прибывших джентльменов. Затем он помог им устроиться в заранее подготовленных для них комнатах.

Наконец-то Эдвард остался один. Все, о чем он мечтал на протяжении последних часов, это улечься в постель и проспать все следующие четыре дня напролет, включая день торжества. Разумеется, он был очень рад за Джейми: его друг, как никто другой, заслуживал счастья. Но вместе с тем Эдварда не покидало ощущение некоего фарса, предстоящего спектакля, в котором он будет вынужден участвовать. Эд не был знаком почти ни с кем из приглашенных гостей: ни с дальними родственниками лучшего друга, ни с родней его невесты. Но ему почему-то казалось, что он непременно вляпается в какую-нибудь историю или станет невольным участником скандала. Слишком разные миры должны были столкнуться под крышей старинного замка. С одной стороны — Джейми и его матушка, Кейтлин Осборн, а также ее кузен, Майкл О’Галлахер — владелец замка Киан, потомственный аристократ и, со слов самого Джейми, человек строгих нравов и правил. С другой стороны — Эмма О’Райли и ее семья, ирландцы по происхождению, прожившие всю жизнь в Штатах. Отец невесты, Дуглас О’Райли — богач и филантроп, известный своим вспыльчивым нравом и любовью к развлечениям. О его сестре и племяннике Эдвард не знал ровным счетом ничего. Но самой загадочной фигурой для него оставалась вторая жена Дугласа О’Райли — Анна.

Из письма Джейми Эдвард уяснил, что супруги были женаты немногим больше двух лет. Анна, как и ее муж, была ирландкой, но родилась и выросла в Америке. Молодая красивая девушка, своенравная и весьма эксцентричная. Родная мать Эммы О’Райли умерла, когда девочка была совсем маленькой, и Дугласу пришлось воспитывать дочь в одиночку. Только в возрасте пятидесяти пяти лет он решил жениться во второй раз на женщине вполовину моложе себя. Хотя в письме Осборн описал отношения своей невесты и ее новоявленной мачехи весьма расплывчато, Эдвард все-таки сделал вывод, что в семье О’Райли было все отнюдь не так радужно, как это старался изобразить его друг. Ему казалось, что истинной причиной его раннего приезда могла быть некая услуга, о которой Джейми хотел его просить. Возможно, он ждал от Эдварда помощи в разрешении какого-то семейного конфликта. Что-то очевидно беспокоило Осборна, и он, привыкший обращаться к Эду в любой сложной ситуации, как и прежде, надеялся на его поддержку.

Вот только самому Эдварду не слишком нравилась идея ввязываться в чужие споры и отношения. Он несомненно добился успеха в детективной практике — теперь с этим вряд ли бы кто-то сумел поспорить. Но, как говорится, чужая душа — потемки. Родственные чувства и взаимоотношения не были частью его повседневной жизни, так как у него самого уже очень давно не было настоящей семьи.

Натянув на себя пижаму и устроившись поудобнее в прохладной постели, Эдвард сказал самому себе: «Будет лучше, если я останусь в стороне. И меня совершенно не волнует, что там у них происходит! Я не являюсь членом семьи, и ввязываться в чужие разборки я вовсе не собираюсь. Прости, Джейми, но на этот раз тебе придется расхлебывать все самому!»

Глава 3

Вы верите в привидений? Наверняка многие из вас хотя бы однажды читали или слышали истории о призраках, ночами блуждающих по старинным средневековым замкам. Пожалуй, практически каждый хотя бы раз в жизни об этом задумывался.

Эдвард Финч также не был исключением. Но, будучи человеком зрелым, здравомыслящим и в какой-то степени лишенным бурной фантазии, он не придавал большого значения подобным суевериям. Бывало перед сном, он размышлял над тем, что случается с человеком после смерти. Но сама идея о призраках, облачённых в белые одеяния и пугающих добропорядочных жителей замков по ночам, была ему абсолютно чужда. К тому же Эдварду еще ни разу не приходилось ночевать в таком месте, как замок Киан.

Лежа в кровати, он раздумывал над тем, сколько столетий могло простоять это величественное строение на землях, принадлежащих предкам Джейми. Наверняка предположить было сложно, так как он не был знаком с историей семьи О’Галлахер. «Возможно, этот замок было построен пра-пра-пра-прадедом Джейми. Но, еще вероятнее, что в начале этого тысячелетия им владели другие знатные особы. Сколько людей простилось с жизнью в стенах этого замка? Несколько десятков, не меньше. А сколько еще в округе пало жертвами разбойников, войны и бунтов, свирепствовавших в ту пору болезней и мучительного голода?»

Средневековые замки и развалины всегда окружал мистический ореол. Многие из нас хотели бы знать, что творилось под их сводами сто, двести или триста лет назад. Сколько трагических событий видели их замшелые каменные стены, сколько секретов они хранят и по сей день, и сколько призраков, быть может, до сих пор бродит по их лестницам в поисках упокоения?

Рассказ ли священника, атмосфера ли замка наводила Эдварда на столь чуждые ему мысли, но размышления о призраках никак не давали ему уснуть. Стрелки на часах показывали ровно три, а Эдвард продолжал ворочаться с боку на бок. Стены замка, без сомнения, были очень толстыми, но по какой-то странной причине Эду был хорошо слышен храп, доносящийся из соседней спальни. Дворецкий предупредил Эдварда о том, что его комната соседствует с покоями графини О’Галлахер, матери хозяина дома. Старушке только что стукнуло девяносто пять лет, она практически ничего не говорила и не слышала уже очень давно, а передвигаться могла только с помощью своей сиделки Норы, живущей с ней в одной комнате. Жуткий храп одной из этих женщин приводил Эдварда в отчаяние. Он молча страдал в своей постели, мысленно проклиная это место и предстоящую свадьбу.

Спустя еще минут двадцать, старушка или, может быть, ее служанка наконец-то притихла, и Эду показалось, что он начал постепенно проваливаться в долгожданный сон. Именно в этот момент он услышал четкий звук бьющегося стекла, донесшийся из коридора. От неожиданности детектив вскочил с постели, словно ошпаренный. По привычке он потянулся за пистолетом. На прикроватной тумбочке его, конечно же, не оказалось, так как Эдвард еще не успел распаковать свой чемодан. После недавнего дела, которое чуть не стоило ему жизни, он завел привычку всегда держать оружие под рукой. Но, увы! Сейчас выбор был не велик. Эдвард схватил первый попавшийся подсвечник и на цыпочках подкрался к двери. В комнате было достаточно светло: убывающая луна светила прямо в окно, так что не было нужды зажигать свечу или включать свет. Кроме того, Эдвард хотел остаться незамеченным. Мысль о приведениях в замке все еще не оставляла его, но он попытался отбросить глупые страхи и предрассудки. Эд аккуратно повернул ручку двери. Та, как и полагается, предательски скрипнула, и молодой человек, позабыв всю осторожность, выскочил в коридор. Всматриваться в кромешную тьму было совершенно напрасным занятием, поэтому Эдвард сделал несколько шагов влево в сторону лестницы.

— Да чтоб вас всех! — тихо выругался Эд. Он наступил на что-то острое, видимо, то самое разбитое стекло. Один из осколков вонзился ему в ступню. Эдварду понадобилось все его самообладание, чтобы не выругаться в голос от боли. Он медленно вытащил осколок из раны, бормоча про себя проклятия в адрес замка и его хозяев, которые, должно быть, бродят ночами по коридорам и бьют посуду, дабы потом их дорогие гости резали об нее свои озябшие ноги.

Эдвард медленно сделал пару шагов назад. Наконец подняв глаза, он просто застыл от удивления. Прямо напротив лестницы, ведущей на третий этаж, располагалось огромное витражное окно. Сейчас оно пропускало белый лунный свет, который озарял лестничную площадку и делал ее похожей на театральную сцену. Прямо посреди этой площадки стояла девушка в белой ночной сорочке. Ее волосы были распущены, а руки словно парили в воздухе. Она показалась Эдварду какой-то нереальной. Он не мог разглядеть ее лица, но ее глаза словно блестели в темноте и смотрели на него не то с испугом, не то с ненавистью. В этот напряженный момент ни один из них не шелохнулся. В висках Эдварда оглушительно стучал пульс, и он вдруг почувствовал, что ему хочется кричать.

«Что же мне делать: бежать от нее или к ней? Может быть, стоит спросить, кто она? Вдруг, это всего лишь горничная ходит во сне? Или она спустилась за стаканом воды, но по неосторожности разбила его? В таком случае, почему она молчит? Возможно, я напугал ее… Девушка могла решить, что я — вор или убийца. Или… она вовсе не служанка? Воровка или, того хуже… призрак?»

Сейчас подобная мысль не показалась Эдварду столь дикой, как раньше. Его ладони вспотели, рана на ноге ныла, и он чувствовал, как кровь из нее капает на холодный каменный пол. Было необходимо срочно что-то предпринять.

«Решайся, Эдди! — сказал себе детектив. — Неужели я испугаюсь… привидения? Это просто смешно! Вот если она — человек, и у нее с собой, к примеру, нож… Тогда для меня все может обернуться по-настоящему скверно».

В эту же секунду Эдвард сделал решительный шаг вперед и успел произнести только слово «Мисс», как тут же резко остановился. «Опять! Той же ногой!» На этот раз Эд лишь порезался: осколок был меньше и, вероятно, только оцарапал кожу. Но краткого мгновения хватило для того, чтобы девушка взбежала вверх по лестнице и скрылась на третьем этаже.

Злясь на себя, на неизвестную особу в белом, на Джейми, на его родственников и на всю Ирландию в целом, Эдвард доковылял до своей спальни и заперся на засов. Он зажег свет, обработал рану, которая, к счастью, оказалась не очень серьезной, но весьма и весьма болезненной, наложил на ступню простенькую повязку и снова улегся в постель. Эд не рассчитывал на то, что он мгновенно уснет после таких потрясений. Напротив, он ожидал, что проведет долгие и унылые часы в раздумьях о своем ночном приключении.

«Кто эта девушка? Зачем она бродит ночью по замку в одной сорочке? Что же все-таки разбилось в коридоре? Ваза или стакан молока? Не исключено, что девушка украла нечто ценное… Да, конечно! Должно быть…»

Эдвард почувствовал необычайную легкость: он больше не мог ни о чем думать. Его тело расслабилось настолько, что он перестал ощущать боль в ступне, голова его отяжелела. Сон уносил его в страну забвения и покоя, и этой ночью Эдвард видел самые странные сны в своей жизни. Он видел бушующую грозу в небе над замком Киан и миллионы прекрасных бабочек, стремящихся ей навстречу.

Глава 4

Лучи утреннего солнца уже пробивались сквозь портьеры на окнах. От вчерашней непогоды не осталось и следа. Солнечное тепло разливалось по долинам и холмам, подсушивая почву, промокшую за неделю проливных дождей. Утреннее небо расчистилось от туч — занимался новый день. Именно сегодня Эдварду предстояла самая ответственная задача — знакомство с членами семей молодоженов. Эд не виделся с Джейми так долго, что ему казалось, будто и с ним он будет знакомиться заново.

Неохотно стянув с себя теплое пуховое одеяло, Эд взглянул на часы. «Половина одиннадцатого. Как так? Уже? Получается, я проспал завтрак?! Вот досада! А ведь я голодный, как волк. Теперь придется просить Адама накрыть специально для меня. Как неудобно! Все уже, наверное, внизу, а я сплю до обеда, как какая-нибудь девица!»

Побранив себя за беспечность, детектив быстро умылся, оделся и внимательно посмотрел на себя в зеркало, чтобы удостовериться в том, что он предстанет перед высшим обществом в подобающем виде. Только убедившись, что все в полном порядке, Эдвард спустился на первый этаж.

Оказавшись внизу, он немного растерялся: ночью Эд не смог оценить истинных размеров замка. Теперь при дневном свете он осознал, насколько тот был огромен: из достаточно большого холла у самой лестницы вело множество коридоров в другие помещения замка. В какую дверь или коридор Эдварду стоило пройти, чтобы попросить чашку чая и парочку тостов с маслом, наверняка он определить бы не смог. Блуждать тут в поисках прислуги или еще лучше — кричать в надежде, что кто-нибудь отзовется, казалось ему совершенно недопустимым. Поэтому он остановился посреди комнаты и стал прислушиваться, пытаясь уловить какой-нибудь звук. Не прошло и минуты, как его окликнул уже хорошо знакомый ему со вчерашнего дня голос.

— Мистер Финч! Наконец-таки вы спустились к нам! Дружище, что вы тут делаете? Никак снова уснули? Плохо спалось этой ночью? Вполне могу вас понять. Это место и на меня нагоняет тоску и ужас. Только это наш с вами секрет. Не говорите графу. — Мистер Браунинг весело подмигнул Эду.

Детектив не знал, что ему ответить. Прошлая ночь была поистине странной. Но Эдвард не был труслив, и его уж точно нельзя было запугать девушками, слоняющимися по ночам в нижнем белье. Он постарался выбросить тревожные мысли из головы.

— Ночь была беспокойной, — согласился Эд. — Я долго не мог уснуть, и оттого чувствую некоторую слабость. Думаю, после завтрака ко мне вернутся силы. Вы, должно быть, уже покончили с трапезой, мистер Браунинг? Не могли бы вы указать мне на дверь, ведущую в кухню? Я надеюсь, кухарка мистера О’Галлахера не слишком на меня рассердится.

— О, не переживайте так, мистер Финч! Завтрак в этом доме не заканчивается! — Алекс громко засмеялся. — Точнее, он длится все утро. Видите ли, тут все встают кто-когда. Слуги, к примеру, поднимаются рано утром, часов в пять-шесть. Конечно, это вполне логично. Сам граф встает почти так же рано, как и его обслуга, и частенько после завтрака уезжает кататься на лошади. Я видел его сегодня в окно своей комнаты. Он отчалил примерно в половину девятого. Его мать, графиня О’Галлахер, почти не выходит из своей спальни. Как мимоходом шепнула мне одна горничная, «старуха не встает с постели, а при ней — ее сиделка, та еще заноза, всюду сует свой нос».

Эдвард с удивлением уставился на мистера Браунинга. Тот сразу же поспешил себя поправить:

— Так сказала горничная. Я просто пересказал слово в слово, — как бы извиняясь, добавил он.

— Зачем вы рассказали мне эти сплетни? — поинтересовался Эд.

— Я полагал, что вы любите всякие «пикантные» подробности, — объяснил Браунинг. — Ну, вы понимаете… по долгу службы. — Он смущенно замолчал и жестом пригласил Эдварда пройти за ним в столовую.

Великолепный завтрак был уже подан: тосты, джемы, сливочное масло, сыры, фрукты и прочая снедь. Не хватало только напитков. Мистер Браунинг предложил детективу сесть напротив него, а затем настойчиво позвонил в колокольчик. В комнату, как по волшебству, тут же влетела молоденькая служанка. Она была похожа на маленькую белочку: ростом с десятилетнего ребенка, с рыжими волосами, выбившимися из-под чепца. Ее лицо было усеяно веснушками, а глаза, словно две маленьких блестящих пуговки, смотрели почти испуганно. Девушка вежливо поклонилась господам и поинтересовалась, чем может быть им полезна. Выразив свои предпочтения в еде и напитках, мужчины продолжили разговор.

— Вы уже виделись с Джейми и мисс О’Райли? — спросил Эдвард.

— И да, и нет, — хитро улыбаясь, ответил Браунинг. Прожевав кусок тоста и запив его большим глотком кофе, он пояснил: — Похоже, что наш дорогой Джейми с утра пораньше отправился в соседнюю деревню по каким-то делам. Я перекинулся с ним парой фраз в холле. А бесценная Эмма все еще нежится в постели. Видите ли, она никогда не встает раньше двенадцати. Девушки, что тут скажешь… — Браунинг довольно улыбнулся и принялся старательно намазывать тост гусиным паштетом.

Эдвард не торопясь поглощал свой завтрак и размышлял о том, что ирландцы не умеют заваривать чай. В перерывах между блюдами мистер Алекс Браунинг рассказывал о себе: было очевидно, что мужчине не терпится поделиться с детективом своими успехами и достижениями.

Алекс Браунинг приходился Дугласу О’Райли лучшим другом и партнером в некоторых его предприятиях. Сам Алекс родился в Америке в семье английского мецената и французской оперной певицы. Когда ему исполнилось шестнадцать, он уехал в Англию, где прожил около десяти лет и выучился на хирурга. Но, к его сожалению или счастью, это профессия почти не пригодилась ему. В Англии он познакомился с Дугласом, который в то время налаживал связи с лондонскими инвесторами. После их знакомства жизнь Алекса перевернулась с ног на голову. Будучи молодым и красноречивым, уверенным в своих силах и способностях, он убедил О’Райли взять его в дело. Браунинг всегда мечтал путешествовать, а Дугласу как раз нужен был человек, который разъезжал бы по свету вместо него и делал для него деньги. Сам он хотел заняться воспитанием своей малолетней дочери Эммы, которая очень нуждалась в отце после смерти матери. Звезды сошлись, и Алекс стал правой рукой одного из богатейших людей северного полушария. С его собственных слов, он ни разу в жизни не думал обмануть своего друга. На таком взаимном безоговорочном доверии и по сей день зиждилось их партнерство, которое по прошествии многих лет переросло в крепкую дружбу.

Рассказ Алекса очень хорошо вязался с его внешним обликом. Прошлым вечером Эдварду не удалось хорошенько его рассмотреть, но теперь он смог составить о Браунинге свое мнение. Характер Алекса читался в каждом его движении и слове: хитрый, находчивый, с чувством юмора, пусть и весьма своеобразным, за словом в карман не полезет, умеет понравиться и привлечь на свою сторону. «Такой человек, как Браунинг, должен приносить неплохой доход Дугласу О’Райли, — рассуждал Эд. — Наладить связи с нужными людьми для него — проще простого. Судя по лукавому взгляду, он не пренебрегает любыми способами добиться желаемого».

Внешность Алекса, вероятно, также очень помогала ему в работе с людьми: глаза цвета светлого ореха, длинные черные ресницы, блестящие волосы темно-каштанового оттенка, аккуратно постриженные баки. Небольшая седина на висках придавала ему солидность, а красивый загар идеально подчеркивал белизну его ровных зубов. Эдварду он напомнил одного испанца-контрабандиста, с которым ему пришлось столкнуться по долгу службы в прошлом июне.

— Вы случайно не бывали в Испании, мистер Браунинг?

— Бывал, а как же! И в Испании, и в Италии! Да где я только не побывал за эти пятнадцать лет! Я уже, наверное, не смогу припомнить всех мест, куда заносили меня наши с Дугласом авантюры. Не жизнь, а сказка, хочу я вам сказать, мистер Финч! Хотя мне иногда бывает одиноко: хочется спокойствия, домашнего уюта… Таким, как сегодня, утром усесться завтракать за большим семейным столом, а рядом — жена, детишки… Но, когда я приезжаю в гости к своим друзьям и знакомым, это желание очень быстро пропадает, — Алекс издал довольный смешок.

— Отчего же? — поинтересовался Эдвард. — Разве ваш лучший друг и его жена не образец для подражания? Такая любовь и в таком возрасте… Должно вселять в вас надежду, а, может, даже зависть? — Детектив внимательно посмотрел на собеседника. Ему показалось, что Браунинг с ним не совсем честен.

— Зависть? Я вас умоляю! — фыркнул Алекс. — Чему тут завидовать? — он вопросительно посмотрел на Эдварда, но, вспомнив, что тот не знаком ни с кем из перечисленных особ, осекся. — Я… я имел в виду, что у каждого в доме свои порядки и правила. И все члены семьи должны им подчиняться. Это не для меня, мистер Финч. Я — человек свободный, хочу дышать полной грудью, чтобы меня не ограничивали ни родные, ни друзья. Остепениться — увольте. Если я захочу скандалов и разборок, я пойду в ирландский паб, напьюсь и начну восхвалять Георга пятого! — Браунинг весело расхохотался, довольный своей остроумной шуткой.

«Значит, разборки и скандалы, — подумал Эдвард. — Во что ты ввязался, Осборн? Веселая жизнь тебе предстоит с этими О’Райли».

— Эдди! — послышался знакомый голос. — Неужели это ты?

Эдвард повернулся к дверям столовой и буквально замер от удивления.

Глава 5

Молодые люди неспешно спускались по тропинке, ведущей от замка вниз по холму. Джейми и Эдвард решили прогуляться и поговорить наедине, без посторонних ушей и глаз.

— Встреть я тебя на улице сейчас, прошел бы мимо и не узнал, — шутливо сказал Эд, похлопывая друга по плечу.

Действительно, Джейми Осборн преобразился. Увидев его в дверях столовой, Эдвард не сразу осознал, кто перед ним. Лишь приглядевшись, он сумел узнать в этом красивом подтянутом молодом человеке своего друга — малыша Джейми. Но теперь называть его «малышом» было бы непростительно глупо. Некогда худой и болезненный парень, с серым цветом лица и вечно взъерошенными кудрями, теперь стал похож на атлета с обложки спортивного журнала. Он вытянулся, раздался в плечах, загорел и обзавелся шикарными усами. Его волосы были пострижены и уложены по последней моде.

Впрочем, и его костюм соответствовал новому образу. Эдвард привык видеть Осборна в сером помятом сюртуке, чуть ли не на размер больше нужного. Кроме того, Джейми никогда не расставался со своей любимой кепкой в шотландскую клетку, подаренной ему покойным отцом. Сейчас же он был одет словно какой-нибудь денди: голубой кашемировый свитер, узкие брюки цвета кофе с молоком, начищенные до блеска белые броги*. Его новый образ говорил о том, что Джейми отныне совсем другой человек. И лишь его открытая искренняя улыбка и добрый взгляд подтверждали, что в глубине души, несмотря на весь внешний лоск, он остался прежним малышом Джейми.

— Ты не первый, Эдди, — вздохнул он. — Матушка меня тоже не узнала, когда я сошел с парохода и бросился ей навстречу. Она чуть было не огрела меня сумкой по голове, представляешь? — Джейми громко засмеялся. — Моя дорогая матушка… Я так боялся, что больше не увижу ее. Она ведь болела, ты знаешь?

— Да, — отозвался Эдвард. — Я навещал ее пару раз. Она очень по тебе скучала.

— Поэтому я и решил забрать ее с собой. Я не могу вновь оставить матушку в одиночестве. Она, конечно, еще противится… Ей будет нелегко расстаться с родными местами.

— Вижу, дела у тебя идут очень неплохо? Роскошная свадьба в старинном родовом замке, матушка едет с тобой в Штаты… Тебя ждут большие расходы, или, быть может, твой будущий тесть окажет всю необходимую «поддержку»?

Услышав такое предположение, Джейми с укоризной взглянул на друга.

— Я понимаю, как все это выглядит… Прекрасно понимаю. Я никогда и ни за что не согласился бы принять помощь, а тем более деньги, от богачей или надменных выскочек. Полагаю, именно такими ты считаешь моих будущих родственников?

— С чего ты взял? — усмехнулся Эдвард.

— Я бы тоже так рассудил, знай я о них так мало, как ты. И я не сержусь на тебя. Но ты так же прекрасно знаешь меня, Эдди. Намного лучше, чем все остальные. Да, я всегда был гордым, иногда даже слишком. Но, познакомившись с Эммой и полюбив ее всем сердцем, я вдруг понял, что готов поступиться некоторыми из своих принципов. — Джейми заметил, как его друг нахмурился. — Не спеши судить меня, Эдди, — продолжил он. — Я не живу на полном обеспечении у Дугласа О’Райли. Мне повезло, действительно повезло — я устроился в Нью-Йорк Пост. Это было настоящей удачей, иначе не скажешь. Через три года я дорос до должности помощника редактора. Вот примерно тогда я и встретил Эмму. Поначалу мы скрывали наши отношения, но со временем она убедила меня в том, что будет лучше, если мы сразу выложим все карты на стол и поставим ее отцу ультиматум: мы будем вместе независимо от того, примет он нас или нет. Дуглас О’Райли обожает свою дочь, ты в этом скоро убедишься сам. Именно поэтому он отфутболивал всех ее ухажеров: они казались ему или слишком глупыми, или невежественными, или недостаточно богатыми. Поэтому ты легко можешь себе представить, что при нашей первой встрече он просто рассмеялся мне в лицо, когда я заговорил о своих намерениях в отношении его дочери. Скажу тебе честно, я еле сдержался, чтобы не врезать ему. Но Эмма, к моему счастью, оставалась непреклонной. Она пригрозила отцу, что уйдет из дома и больше никогда не заговорит с ним. Конечно, Дуглас был не рад такому развитию событий. Через несколько дней после этого неприятного разговора, Эмма пришла ко мне и попросила, чтобы я встретился с ее отцом один на один.

— И, разумеется, он сумел убедить тебя в том, что ты должен влиться в их среду для того, чтобы быть с Эммой. Ты ведь непременно должен соответствовать статусу семьи, — ехидно заметил Эдвард.

— Что-то в этом роде. Дуглас объяснил мне, что не он один должен идти на уступки. Я считаю это в какой-то степени справедливым. Он дал мне день на раздумья. Но этого мне вовсе не требовалось. Я люблю Эмму и готов ради нее на все.

— И теперь вы заживете богато и счастливо. Конец. Мне все ясно, — отрезал Эд

*Броги — (англ. brogues) — туфли или ботинки с декоративной перфорацией, которая может располагаться вдоль швов, на носках и задниках.

— Ты не рад за меня, Эдди? — с обидой спросил Осборн. — Ты осуждаешь меня? Думаешь, я «продал душу дьяволу»? Но я полагал, что ты всегда желал мне счастья…

— Если все это принесет тебе счастье… Да ради Бога! Но скажи мне на милость, если все так хорошо, как ты утверждаешь, зачем же ты позвал меня сюда раньше самого торжества? Неужели чтобы просто поболтать по душам, как в старые добрые времена? Или чтобы ткнуть мне всей этой роскошью в нос?

Лицо Джейми вытянулось от удивления.

— А ты стал брюзгой, Эдди, — сказал он грустно. — Твоя работа не идет тебе на пользу.

— Я знаю, — согласился Эдвард. — А еще я точно знаю, что существует иная причина, по которой ты настоял на том, чтобы я прибыл к семейному ужину. Но почему-то ты все еще не сказал мне о ней. Выкладывай, с кем из этой семейки у тебя проблемы?

Молодые люди отошли уже примерно на полмили от замка и остановились у небольшой изгороди, окаймлявшей пастбище. Джейми опустил глаза и начал ковырять носком ботинка сырую почву.

— Проблемы не у меня. Или, правильнее сказать, не только у меня. Понимаешь, Дуглас О’Райли — человек вспыльчивый, характер у него тяжелый. Эмма вся в отца. Разумеется, она — девушка, и не проявляет свои чувства так резко и открыто, как Дуглас. А моя матушка и дядя — люди иного сорта: спокойные, степенные, даже чопорные. В общем, под этой крышей собирается взрывная смесь, и я позвал тебя заранее, чтобы ты помог мне предотвратить любые недоразумения, которые могут помешать нашей свадьбе. Я очень хочу, чтобы все прошло гладко. И пусть ничто не омрачит эти чудесные дни.

— По-твоему, я должен стать для них нянькой? — недовольно спросил Эдвард. — Я не буду ходить по замку с белым флагом и размахивать им там, где запахнет жареным.

— Я понимаю, — смущенно сказал Джейми. — Но ты всегда умел с легкостью усмирять буйных личностей, — он весело подмигнул Эдварду. — К тому же, в этом мире я никому не доверяю так, как тебе, дружище.

— Ах ты, хитрец! Решил подмазаться ко мне, так ведь? — весело сказал Эд. — Со мной этот номер не пройдет. — И все-таки он не мог долго сердиться на друга. Деваться было некуда — детектив застрял в замке на четыре дня.

— Я думаю, нам пора возвращаться, — предложил Джейми. — Эмма, должно быть, уже проснулась. Да и мистер О’Райли с женой, сестрой и племянником вот-вот подъедут.

— На счет его жены…

— Анны?

— Да, Анны. В письме ты не написал ничего конкретного. Но мне показалось, что она не слишком тебя жалует.

— Можно сказать и так. Хотя меня это мало волнует: я с ней почти не общаюсь. А вот Эмма… Как бы мне лучше выразиться… Они не ладят. Видишь ли, Анна лишь на два года старше своей падчерицы. И это, как ты сам понимаешь, делает ситуацию очень неловкой. Дуглас женился на ней через два месяца после знакомства. Эмму поставили перед фактом — теперь у нее есть мачеха, которая годится ей в сестры.

— Да, уж. У миллионеров свои причуды. И что же? Анна ставит вам палки в колеса?

— Что-то в этом роде. По крайней мере, так считает Эмма. Она боится, что Анна выкинет какой-нибудь номер на нашей свадьбе и испортит весь праздник. Но я очень надеюсь, что этого не произойдет.

— Ты ждешь, что я арестую ее и увезу подальше?

Молодые люди весело рассмеялись.

— Было бы неплохо, — ответил Джейми. — Нам пора возвращаться. О’Райли будут с минуты на минуту. Честно говоря, я был уверен, что они приедут еще вчера. Но, так как ваш поезд опоздал, они решили заночевать в городе и сообщили нам, что будут сегодня к ланчу.

— Твои будущие родственники ехали на том же поезде, что и я? — с искренним удивлением спросил Эд.

— Да, они провели в Дублине пару дней. Почему это так тебя удивляет?

Эдвард, немного помолчав, ответил:

— Это кажется мне весьма странным. Ваш общий друг, Алекс Браунинг, с которым я прибыл в Киан вчера ночью, и словом не обмолвился о том, что ехал в одном поезде с О’Райли. Он безусловно рассказал мне об их дружбе, бизнесе и прочей ерунде, но отчего-то забыл упомянуть, что приехал вместе с ними.

— Действительно странно, — протянул Джейми. — Вероятно, он просто не подумал об этом. Или решил, что это не так уж и важно.

— Может и так, но все-таки он сошел с поезда и отправился в Киан, несмотря на проливной дождь. А твой будущий тесть со своей родней остались в Килларни. Где же тут логика?

— Уверен, все это из-за Анны. Она никогда и ни за что на свете не поехала бы ночью по разбитой дороге, да еще и не пойми в каком экипаже. Точно тебе говорю! Она наверняка поставила ультиматум.

— И все же это странно…

Друзья уже были недалеко от замка, когда увидели отъезжающий от ворот экипаж.

— Они уже здесь. Пойдем, дружище, я представлю тебя моей новой семье.

Глава 6

К тому моменту, когда Эдвард и Джейми вошли в замок, в главном холле уже собралась небольшая группа людей. Из всех присутствующих детектив знал в лицо только Алекса Браунинга. Двое других мужчин и одна пожилая дама были ему не знакомы.

Джейми радостно возвел руки к небу и быстрым шагом отправился приветствовать своих гостей. Эдвард, не торопясь, последовал за ним.

— Коннор, как я рад тебя видеть! — улыбаясь во весь рот, воскликнул Джейми. — Сколько мы уже с тобой не виделись, два месяца? Как Мэри? Надеюсь, у вас все хорошо.

Высокий худощавый парень, к которому обращался Джейми, слегка покраснел и тихо проговорил:

— Давай сейчас не будем об этом, Джей. Я тоже очень рад тебя видеть. Матушка, — обратился он к пожилой даме, которая в этот момент стояла чуть поодаль и общалась с Алексом Браунингом, — ты не хочешь поздороваться с Джеем?

Женщина неохотно повернулась в их сторону и кивком поприветствовала своего будущего родственника, сдержанно добавив:

— Полагаю, к свадьбе уже все готово? Или нам стоит ожидать каких-нибудь неприятных сюрпризов?

На это едкое замечание Джейми с улыбкой ответил:

— Все в полном порядке, миссис Хейс. Вам не о чем беспокоиться.

В ответ пожилая дама скривила недовольную мину.

— Очень надеюсь, что ваша поездка прошла хорошо, — обратился Джейми больше к молодому человеку, чем к его матери, на что та поспешила ответить:

— Отнюдь. Путь был долгий и утомительный. Каюты нашего парохода были ужасно некомфортабельными, в еде — никакого разнообразия, а поезд… Это просто какой-то кошмар! Мы опоздали на два с лишним часа и застряли на ночь в какой-то убогой гостинице. Вся моя одежда пропиталась противным запахом, что-то вроде мясного бульона. Не припомню, чтобы где-то в Америке я видела такое захолустье. Даже на ферме в Техасе было больше удобств, чем здесь. Правда, дорогой? — Миссис Хейс посмотрела на сына в ожидании его полного согласия. Тот, в свою очередь, покраснел от стыда за мать. Эдвард не сомневался, что в этот момент Коннор мечтал раствориться в воздухе.

Граф О’Галлахер, который был занят тем, что отдавал указания слугам, услышав реплику пожилой дамы, не смог оставить ее без ответа.

— Вам не стоит ни о чем волноваться, миссис Хейс, — с улыбкой сказал граф. — Я тешу себя надеждой, что в замке Киан вам будет достаточно комфортно. Уверяю вас, я сделаю все от меня зависящее, чтобы мои гости чувствовали себя здесь, как дома.

Майкл О’Галлахер оказался именно таким, каким его себе представлял Эдвард: очень высокий, ростом не меньше шести с половиной футов, стройный и подтянутый. Графу нельзя было дать больше шестидесяти лет. Хотя его костюм был немного старомоден, сшит он был строго по фигуре и смотрелся на нем идеально: ткань темно-серого цвета оттеняла седину волос графа и выгодно подчеркивала темно-зеленый оттенок его глаз. Граф О’Галлахер был, без преувеличения, истинным аристократом: осанка, интонация, выразительная и неспешная речь говорили о нем, как о человеке с чувством собственного достоинства и непоколебимыми принципами. На окружающих граф смотрел немного снисходительно, но не надменно. Эдвард сразу проникся уважением к этому пожилому ирландцу. Как выражался когда-то его наставник, мистер Смит, граф был «человеком, мгновенно вызывающим к себе симпатию».

Миссис Хейс, выслушав графа, выдавила из себя скупую улыбку.

— Мистер О’Галлахер, я не сомневаюсь в том, что вы приложите все силы к тому, чтобы мы чувствовали себя комфортно. Но я опасаюсь, что в этом замке ужасные сквозняки. Он такой старый и просто огромный! Должно быть, отапливать его стоит вам больших денег?

Столь бесцеремонный вопрос поверг графа в шок, но лишь на долю секунды. Эдвард уловил это в его взгляде. Майкл немного закашлялся, как бы давая понять миссис Хейс, что ее вопрос крайне неуместен. Но пожилая дама не поняла намека и вопросительно уставилась на него в ожидании ответа. Граф О’Галлахер был вовсе не из тех, кого можно легко вывести из себя. Он, выпрямившись и немного понизив голос, спокойно ответил:

— Да, это недешево. Но вы можете не беспокоиться о таких пустяках, миссис Хейс. В вашей комнате, — особо выделил он, — будут топить камин непрерывно, если вы того пожелаете.

Миссис Хейс, в удивлении подняв бровь, смерила графа взглядом. Она была определенного мнения об английской аристократии: для нее все ее представители были пережитками прошлого. Англичане, ирландцы или шотландцы — она не видела разницы. Ее собственная семья переехала из этих мест в Соединенные Штаты, когда ее самой, Рейчел Хейс, еще не было на свете. Они с братом росли в скудном достатке. Если бы не смекалка Дугласа и не ее удачный брак с владельцем табачных лавок в Хьюстоне, Бобом Хейсом, кто знает, как бы они жили сейчас. В представлении Рейчел главную роль в жизни играли деньги. А славу и титул можно было купить, если бы очень того захотелось. Америка была основана предприимчивыми людьми, а «британские снобы из высшего общества» являлись для миссис Хейс остатками цивилизации, уходящей в небытие.

Эдвард и Джейми наблюдали за этой весьма комичной сценой, перебирая в голове фразы, которыми можно было разрядить обстановку. Но Эдварду хватало такта, чтобы не вмешиваться: его непутевый товарищ так и не представил его остальным гостям. Поэтому Эд стоял позади всех и чувствовал себя довольно глупо.

— Я очень рад видеть всех вас здесь, в Ирландии, — начал Джейми. — Я немного задержался, и прошу у вас за это прощения. — Он на секунду задумался. — А где же мистер О’Райли и миссис О’Райли? Разве они приехали не с вами?

— Нет, они не захотели ехать с нами в одной карете, — пояснил Коннор.

— То есть, ОНА не захотела, — особо выделила миссис Хейс.

— Мама! — шепнул Коннор. От стыда у бедного парня покраснели даже уши. — Матушка хотела сказать, что Анна плохо переносит дорогу, особенно такую неровную, как в Килларни. Ее укачивает. В общем… ей нужно больше воздуха.

Его невразумительное объяснение не разрядило ситуацию, а лишь еще больше смутило присутствующих.

— Джейми! — раздался женский голос. — Ах ты негодник! Кто это тут у нас?

На лестнице, ведущей в холл, стояла прелестная молодая девушка под руку с миссис Осборн, матушкой Джейми. Увидев ее, Эдвард тут же решил, что не встречал в своей жизни создания очаровательней. Девушка была одновременно похожа на ангела и на чертенка. Золотисто-рыжие локоны изящно обрамляли чуть загорелое лицо и оттеняли пронзительно зеленый цвет ее глаз. Желтое шелковое платье, вышитое бисером, красиво струилось по фигуре. На запястьях искрились браслеты c мелкими золотистыми камнями, а в волосы была вдета заколка в виде цветка. Голос у девушки был звонкий и приятный. Она говорила и улыбалась так, будто собиралась затеять с вами игру.

Сразу два джентльмена поспешили дамам на встречу: граф О’Галлахер любезно предложил свою руку матери Джейми, а сам молодой человек помог невесте спуститься в холл.

Девушка мило улыбнулась своему жениху и игриво высвободила руку из его ладони. Затем она быстрым решительным шагом подошла к Эдварду. Но вдруг, резко повернув голову в сторону своих родственников, она скорее отчиталась, чем поздоровалась:

— Как я рада видеть тебя, мой милый, — обратилась Эмма к Коннору. — Приветствую и вас, тетушка Рейчел! Как ваши ноги, еще болят?

Миссис Хейс почти открыла рот, чтобы ответить своей невоспитанной племяннице, но та не стала дожидаться ее реплики. Эмма О’Райли громогласно заявила:

— Наконец-то! Эдвард! Дорогой Эдвард! Неужели я вижу вас воочию? Какое это чудо, что мы наконец встретились! Джейми, ты — маленький проказник! — она с притворным недовольством ткнула жениха указательным пальцем в плечо. — Все это время ты прятал своего детектива в чулане под лестницей? Иди же скорее сюда и познакомь нас всех с мистером Финчем!

Эмма О’Райли определенно вызывала сильные эмоции у окружающих. Она явно не боялась показаться невежливой или взбалмошной, говорила первое, что придет в голову, и чувствовала себя свободно и комфортно в любой ситуации. Чего нельзя было сейчас сказать о присутствующих. Ее слегка вызывающее поведение смутило всех, кроме ее возлюбленного. Тот будто бы не замечал в ее манерах и словах ничего особенного. Напротив, он ей подыгрывал:

— Я такой болван, дорогая моя! — Джейми нежно приобнял Эмму за талию. — Эдди, прости, я совсем растерялся. Ты же меня знаешь! — Он с виноватым видом протянул Эдварду руку в качестве извинения. — Еще раз прошу у всех вас прощения! Нынче я немного не собран…

— Ты всегда не собран, Джей, — ласково заметила Эмма.

Осборн не стал с ней спорить. Он продолжил:

— Я хочу представить вам моего лучшего друга, товарища юных лет, талантливого детектива, и просто человека выдающегося — мистера Эдварда Финча!

В эту секунду Эд в точности понял, как себя чувствовал Коннор Хейс на протяжении последних десяти минут. Теперь и ему захотелось провалиться под землю от смущения.

Джейми по очереди представил другу всех свои родственников, будущих и настоящих: графа Майкла О’Галлахера, который выразил свою надежду на то, что Эдварду понравится пребывание в замке, а также на то, что тот, возможно, захочет поохотиться вместе с ним на зайца, например, послезавтра. Миссис Рейчел Хейс, сестра мистера О‘Райли, весьма холодно приветствовала детектива и ограничилась лишь парой дежурных фраз. Коннор Хейс был не более разговорчив, чем его мать: казалось, парень был чем-то очень обеспокоен или расстроен. Хотя в нынешней компании его чувства были вполне понятны Эдварду. Мать Джейми, с которой детектив был знаком уже давно, сердечно приветствовала его, словно собственного сына. Она выглядела лучше, чем в последний раз, когда Эд навещал ее в Лондоне. Сельский воздух пошел Кейтлин Осборн на пользу, а выгодный брак сына подарил ей надежду на светлое будущее.

И, конечно же, Эмма. Та самая «ирландская принцесса», которую Эдвард ожидал увидеть высокомерной и напыщенной американкой, была здесь самым счастливым и жизнерадостным человеком. Наблюдая за тем, как она улыбается Джейми, и с какой нежностью тот обнимает невесту за плечи, Эдвард прекрасно понял, что вместе их свела неизмеримая любовь к самой жизни. Они были очень похожи и подходили друг другу практически идеально. Такое большое и искреннее чувство, как у этих двоих, встречается крайне редко. Видя их рядом, Эдвард, поначалу тревожившийся о судьбе друга, теперь почувствовал облегчение.

— Ваши комнаты уже готовы, — обратился граф к Хейсам. — Уверен, что вы хотели бы передохнуть после дороги. Мой дворецкий Адам проводит вас и поможет вам устроиться. Ланч будет подан около двух, так как мистер и миссис О’Райли еще не приехали.

— Теперь мы будем ждать их до вечера, — недовольно заметила миссис Хейс. — Не стоит рассчитывать, что они прибудут вовремя.

— Вы не правы, тетушка, — резко ответила Эмма. — Я видела их экипаж в окно. Уверена, они уже на пороге.

Мисс О’Райли не ошиблась. Через минуту в дверях замка появились долгожданные гости, и все присутствующие в холле сразу оживились. Эмма бросилась навстречу отцу. Она без всяких церемоний подбежала к нему и обняла его за шею. Мистер О’Райли, без сомнения, привык к бурным проявлениям чувств своей дочери, и поэтому такое приветствие пришлось ему по душе.

Его супруга Анна, проигнорировав Эмму, прошла дальше и, остановившись посреди холла, одарила всех присутствующих весьма холодной улыбкой. Когда ее взгляд остановился на графе, выражение ее лица тут же изменилось. Мистер О’Галлахер, будучи человеком далеко не глупым, заметил эту перемену и поспешил представиться. Он поцеловал руку Анны и сказал ей несколько дежурных комплиментов. Затем он пожал руку Дугласу О’Райли, который только что высвободился из объятий Эммы. Пожелав гостям приятного отдыха и отдав слугам последние распоряжения касательно комнат и багажа, граф поспешил удалиться.

Все это время Эдвард наблюдал за окружающими и думал про себя, что попал в цирк. Данное представление было устроено ради счастья двоих влюбленных. По мнению Эда, Эмме и Джейми стоило сбежать куда-нибудь на Карибские острова и обосноваться там, подальше от этой семейки.

Дуглас О’Райли, невысокий и коренастый мужчина, в свои пятьдесят пять производил впечатление здорового и сильного человека. Он был одет по-ковбойски: шляпа с широкими полями, сапоги из кожи аллигатора, кожаный жилет с вышивкой и тонкий замшевый галстук, застегнутый бриллиантовой брошью. Если бы не золотисто-рыжие волосы, точь-в-точь как у его дочери, и многочисленные веснушки на лице, догадаться о том, что он — урожденный ирландец, было бы практически невозможно. Даже акцента, как такового, Эдвард в его речи уловить не сумел.

Дуглас, крепко пожав руку детектива, заговорил с ним очень серьезным тоном:

— Вы тот самый Финч? Я много слышал о вас. Как только дела у вас пошли в гору, Джейми все уши нам прожужжал о ваших успехах. Вы для него — просто звезда, пример для подражания. Что тут скажешь, вы почти вырастили его. Без обид, миссис Осборн, — обратился он к матери Джейми. — Парнишка рос без отца. И тут вы подвернулись ему. Семнадцать лет — важный возраст в жизни мужчины, возраст становления, так сказать. Что ж, я жму вам руку еще раз. Вы вбили ему в голову правильные вещи! Он, конечно, все еще юнец, но мыслит в нужном направлении. Именно поэтому я согласился вручить ему мое самое дорогое сокровище — мою единственную дочь! — Дуглас с нежностью посмотрел на Эмму. — Дети так быстро растут…

— Ну, папа, — девушка надула губы. — Что ты говоришь! Никому ты меня не отдавал! Я сама вправе распоряжаться собой!

— Кончено-конечно, моя дорогая! — он посмотрел на дочь и улыбнулся. — Видите, мистер Финч, какая она у меня своенравная! Отныне тебе, Осборн, — обратился он к Джейми, — придется терпеть ее непростой характер. Смотри, как бы она тебя не загнала под каблук. Ее мать поначалу пыталась…

— Отец! — раздраженно воскликнула Эмма. — Мы не дома!

— Ну да! Так о чем же я… Мистер Финч, я надеюсь, вы порадуете нас «вашими приемами»?

— Моими «приемами»? — удивился Эдвард. — Что вы имеете в виду?

— Я про ваши детективные штучки. Как вы раскрываете преступления, гоняетесь за бандитами… Все в этом роде.

Эдвард почувствовал, как сжались его кулаки. Он не ожидал такой наглости от этого американца. Детектив несомненно предвидел, что его новые знакомые вряд ли владеют хорошими манерами, присущими англичанам, но это было уже слишком!

— Прошу прощения, мистер О’Райли, но я не совсем понимаю, чего именно вы от меня ждете? Я, разумеется, могу рассказать вам кое-какие истории, описать способы дедукции или принципы слежки, но не более того. Чтобы на практике применить мои, как вы выразились, «детективные штучки», в замке должно произойти преступление. Но я абсолютно уверен в том, что под этой крышей не случится ничего подобного.

Дуглас сурово посмотрел на Эдварда. А потом вдруг, громко смеясь, заявил:

— Ох, черт! А вы не размазня, мистер Финч! У вас стальные нервы! Это я в людях подмечаю сразу. С таким, как вы, и на войну не страшно. Скольких вы уже упрятали за решетку? Бьюсь об заклад, что больше дюжины! И с оружием, вероятно, обращаетесь неплохо?

— Приходилось.

— Приходилось? Ха! — Дуглас расхохотался. — Какой скромник! Вот что я вам скажу, Финч! У меня для вас найдется работенка. Не очень пыльная, скажем так. Но, кто знает, как там все повернется. Что вы думаете на счет того, чтобы в конце лета приехать к нам на землю обетованную? Тут-то вы вряд ли заработаете очень много, гоняясь за мошенниками да торговцами краденым.

— Мы не будем обсуждать такие темы на свадьбе, папа, — твердо заявила Эмма. — Вы можете заняться своими криминальными делишками позже, когда все закончится. А сейчас я не хочу слышать ни о бандитах, ни об убийцах, и ни о чем в этом роде, — сказав это, девушка, высоко подняв голову, направилась к лестнице, как бы поставив незримую точку в этой беседе.

— Маленький чертенок! — ухмыльнулся О’Райли. — Анна, где ты, солнце мое? Подойди сюда, я познакомлю тебя с мистером Финчем. Он тебе понравится. Ты же любишь читать детективы?

Эдварда еще никогда так не оскорбляли, хоть и не напрямую, и, скорее всего, не совсем осознанно.

Анна, все это время стоявшая чуть в стороне и поучавшая бедняжку-горничную о том, как следует разложить ее вещи, и какая температура должна быть в ее ванной, не торопясь, с видом скучающим и усталым, приблизилась к Эдварду.

Как только миссис О’Райли вошла в дом, детектив понял, что имел в виду Джейми, когда описывал ему Анну. Эта девушка производила именно то впечатление, на которое рассчитывала. Стройная, ухоженная, одетая и накрашенная по последней моде: шляпка-колокол с павлиньим пером, зеленое кашемировое пальто, отороченное леопардовым мехом, изящные черные туфельки, руки украшены драгоценностями. Ее макияж был слишком броским, как для дневного времени суток, так и для ее возраста. Если в действительности Анне было не более двадцати пяти, то такой образ добавлял ей как минимум еще лет пять. Она была, без сомнения, красивой женщиной, но разглядеть это было непросто под столь вызывающим антуражем. Анна, как и Эмма, была ирландкой, но ее огненно-рыжий цвет волос с красноватым отливом казался очень неестественным и делал ее, и без того белоснежную кожу, очень бледной. Миссис О’Райли всем своим видом пыталась дать вам понять, что вы не стоите даже ее мизинца.

— Очень рада знакомству, мистер Финч, — протянула она. — Вижу, мой дорогой муж от вас в полном восторге. — Анна одарила Дугласа ласковой улыбкой. — Но будьте осторожны: я могу очень расстроиться, если он переключит все свое внимание на вас. Я не терплю конкуренции! — предупредила детектива миссис О’Райли и весело засмеялась.

Жеманство и притворство сквозило в каждом ее слове и жесте, но Дуглас О’Райли, кажется, не замечал этого. Он смотрел на свою молодую жену взглядом полным обожания.

«Любовь зла», — подумал Эдвард. Теперь он понимал всю банальность этой ситуации. Такое происходит сплошь и рядом. Молоденькие девушки обводят вокруг пальца пожилых джентльменов, заставляя тех думать, что впереди еще целая жизнь, и можно делать все, что угодно, пока такая красотка будет рядом с тобой. Как правило, на деле все оказывается гораздо тривиальней. Престарелые богачи быстро устают от своих молоденьких женушек и возвращаются к своим старым привычкам: виски, сигарам и покеру. А маленькие пташки остаются запертыми в золотых клетках в ожидании смелых и дерзких юношей, которые посягнут на их одиночество.

Но Дуглас О’Райли был отнюдь не стариком. Совсем наоборот, такой бравый мужчина мог дать фору многим современным молодым людям. Теперь Эдварду стало понятно, почему родственники не были рады его новому браку. Анна и Дуглас ворковали и шептались друг с другом, словно юные влюбленные. Они не скрывали своих чувств, и это раздражало как Эмму, так и сестру Дугласа, Рейчел. Та была просто-напросто старой брюзгой и, судя по всему, ненавидела молодую жену брата самой страшной ненавистью. Чего только стоил ее взгляд, брошенный в сторону миссис О’Райли, когда та появилась в холле.

«Это будет интересный уикенд», — размышлял Эдвард, поднимаясь на второй этаж для того, чтобы немного передохнуть от светских любезностей. «Как бы они не вцепились друг другу в глотки этим вечером. Кто же станет „главным блюдом“ на сегодняшнем ужине?»

Глава 7

Эдвард, сделав кое-какие заметки в своей записной книжке, решил спуститься к ланчу. Надо признать, что знакомство с семьей О’Райли произвело на детектива неоднозначное впечатление. В последние месяцы он завел привычку записывать подробности своих самых интересных знакомств и встреч. Это помогало ему в составлении психологических портретов людей, описании особенностей их характеров и поведения и в объедении этих сведений в своего рода систему. Такая практика уже несколько раз была крайне полезна ему в работе.

Члены семейства О’Райли показались Эдварду очень любопытными «экземплярами» для наблюдения. Каждый из них, так или иначе, подпадал под конкретный психотип. Их действия можно было попытаться предугадать. Единственным человеком, которого Эдвард выделял из этой семьи, был Коннор Хейс. На первый взгляд он был всего лишь маменькиным сынком, забитым и закомплексованным юношей, который не смел перечить матери и вряд ли когда-нибудь начал бы самостоятельную жизнь. Но внутренний голос подсказывал Эдварду, что первое впечатление было обманчиво.

Спустившись в столовую, детектив столкнулся лицом к лицу с графом, который выглядел весьма взволнованным.

— Мистер Финч, мне очень жаль, но я не смогу составить вам компанию за обедом. Возникли проблемы со слугами. Хочу убедиться в том, что все будет готово к сегодняшнему вечеру.

— Я все понимаю, мистер О’Галлахер. Если я могу вам чем-то помочь…

— Нет-нет, вам не нужно ни о чем беспокоиться, — ответил граф. Он еще раз извинился перед детективом и поспешил уйти.

За обеденным столом сидел только Алекс Браунинг. Увидев Эдварда, он помахал ему рукой, предлагая присоединиться. Вслед за Эдом в столовую вошел Коннор Хейс. Он был очень бледен, его взгляд блуждал по комнате, надеясь или, может быть, опасаясь с кем-то встретиться.

— Коннор, что ты стоишь, как вкопанный? Не стесняйся, иди к нам и поешь, как следует. Ты выглядишь немного… обескровленным. — Алекс издал смешок. — Очень надеюсь, что миссис Хейс осталась довольна своей комнатой.

— Алекс, ты же знаешь, какой бывает матушка. — Тяжело вздохнув, Коннор опустился в кресло. Он устало взглянул на Эдварда и как будто только сейчас по-настоящему увидел его. Мистер Хейс попытался улыбнуться и сказать детективу несколько дежурных фраз, но это вышло у него очень неловко и скомкано. Эдвард теперь был абсолютно уверен в том, что они с мистером Хейсом больше всех прочих чувствовали себя здесь «не в своей тарелке».

Коннор ерзал на стуле и долго не мог выбрать, что ему съесть, а когда еду принесли, он минут двадцать просто ковырял ее вилкой. Алекс же пребывал в чудесном расположении духа: он ел с большим аппетитом, задавал Эдварду десятки вопросов, то и дело подкалывал Коннора, отпуская шуточки на счет миссис Хейс, а также расспрашивал его о некой Мэри. Видя, как мистер Хейс краснеет и раздражается при упоминании этого имени, детектив сделал вывод, что именно эта молодая особа была причиной его душевных переживаний, которые он так тщательно пытался скрыть от посторонних.

Плотно поев, мистер Браунинг изъявил желание выкурить сигарету. Эдвард и Коннор вежливо отказались. Мистер Хейс попросил чашку чая и спрятался за газетой. Детектив продолжал отвечать на бестолковые вопросы Алекса еще какое-то время, но вскоре такая беседа наскучила им обоим. Браунинг громко заявил:

— Коннор, ты нас не уважаешь!

— Почему ты так решил? — спокойно спросил парень, не отрывая взгляда от страниц таблоида.

— Мы с мистером Финчем беседуем на важные темы, а ты нас просто игнорируешь!

— Дело совсем не в этом, дорогой Алекс. Просто я ровным счетом ничего не смыслю в дедукции и криминалистике. Вы здесь «бросаетесь» учеными терминами, странными и непонятными мне словами. Что же я могу добавить к вашему разговору?

Алекс нахмурился. Он, как и Эдвард, прекрасно понимал, что парню очень хочется, чтобы его оставили в покое, но, тем не менее, продолжил свои попытки вытянуть из него хотя бы пару фраз.

— Как вам понравился Лондон? Вы с миссис Хейс посетили Британский Музей? Мне помнится, что пару месяцев назад на приеме у Андервудов она все не унималась — твердила, что обязана там побывать.

— Да, мы там были, — процедил Коннор. — Скажем так, матушка не в восторге.

— Еще бы, — фыркнул Алекс. — Миссис Хейс редко бывает довольна.

Лицо мистера Хейса заметно напряглось. Но этот молодой человек был мастером сдерживать свои истинные эмоции. Он продолжил читать газету.

Алекс сделал еще одну попытку:

— Чем вы занимались в Лондоне целых пять дней? Неужели провели их с Дугласом и Анной?

— Конечно, нет, — резко ответил юноша. — Матушка ходила по магазинам, навещала какую-то даму на Честер Авеню, но большую часть времени просидела в номере отеля. От лондонской сырости у нее разболелись ноги.

Алекс изобразил сочувствие, но тут же захихикал себе под нос, как какой-нибудь глупый мальчишка.

— А что ты? Сидел с ней в номере и растирал ей ступни?

Мистер Браунинг наконец-то добился желаемой реакции: Коннор отложил газету в сторону и посмотрел на него очень сердито. Эдвард подметил, как резко изменилось выражение его лица. В считанные секунды из скромного и нервозного парня, мистер Хейс превратился в «разъяренного льва». Его глаза блестели от невыразимой ярости, губы сомкнулись в жесткую линию, а щеки стали пунцовыми. Эдварду показалось, что он вот-вот набросится на своего обидчика, поэтому он внутренне приготовился разнимать драку. Но, спустя несколько секунд, мистер Хейс стал успокаиваться. Он снова удобно устроился в кресле и теперь смотрел на Алекса почти снисходительно. Эдвард не ошибся в нем — этот молодой человек скрывал в себе совершенно другую личность, противоположную той, что являл миру.

Было очевидно, что Алекс уже не в первый раз проделывал этот трюк. И, судя по выражению его лица, он еще ни разу не добился желаемого результата.

Последовав примеру Коннора, Браунинг скучающим тоном спросил:

— Кстати, как там твои акции?

— С переменным успехом, — недовольным тоном ответил мистер Хейс. — Сам знаешь, удача в этом деле играет не последнюю роль.

— Играете на бирже? — поинтересовался Эд.

— Да, иногда случается. Но это непостоянный заработок.

— Чем же вы занимаетесь, позвольте спросить?

— Я, как бы лучше выразиться… помогаю в делах своему дяде. Иногда езжу по его поручениям за границу.

— Я полагал, что этой работой занимается мистер Браунинг.

— Скажем так, Коннор у нас больше клерк: он улаживает бумажные вопросы. А я ловлю «крупную рыбу», — с гордостью заявил Алекс.

Коннор не был в восторге от такого определения, но решил не вступать в спор с Браунингом.

— Вам нравится путешествовать, мистер Хейс? Могу сказать про себя — переезды даются мне нелегко. Я взял отпуск в начале июля — решил, так сказать, подлечить нервы и поправить здоровье. Но, по правде говоря, больше устал, чем отдохнул. Поезда и корабли определенно выматывают. Лучше бы я провел две недели в каком-нибудь пансионате в Брайтоне. Если бы мне надоело, я бы мог за полдня добраться до Лондона.

— Я не люблю сидеть дома, — твердо заявил Коннор.

— Еще бы! — ехидно отозвался Алекс. — Ведь ты живешь с матерью!

Это была вторая шпилька в адрес мистера Хейса. Но и в этот раз он преодолел свой гнев. Эдвард все больше поражался этому парню. На его месте детектив уже бы отделал этого выскочку Браунинга, несмотря на то, что был джентльменом. Но даже настоящий джентльмен не может бесконечно терпеть такие отвратительные шуточки.

В надежде немного разрядить ситуацию, Эдвард поинтересовался у Коннора:

— Нынче вы были в Лондоне впервые?

— Да, и я хотел бы вернуться еще не раз.

— Ты так и не сказал, чем занимался там, — заметил Браунинг. — У тебя было поручение от Дугласа, или ты просто болтался по городу в поисках приключений? — Алекс, по всей видимости, не собирался униматься.

— Нет, я занимался своими делами. Мои друзья по колледжу сейчас работают в Лондоне. Я виделся с ними. Джо, мой хороший товарищ, теперь занимает довольно важную должность в Сотбис. На той неделе он провел меня на один из самых популярных аукционов.

— Ты был на аукционе? — строго спросил Алекс. Эдвард про себя заметил, что его тон резко переменился. Из глаз пропали веселые огоньки, а выражение лица приобрело серьезное выражение. — Ты был там один или с кем-то?

— Я был там с Джо, я же только что тебе сказал. — Коннор внимательно посмотрел на Браунинга. — В чем дело? Какая тебе разница, кто меня сопровождал?

— Никакой, — отрезал Алекс. Он на секунду задумался и добавил: — Не люблю аукционы. Глупая забава для миллионеров. Пустая трата времени.

— И денег, — добавил Коннор. — Откровенно говоря, господа, я был в шоке от того, какую дрянь покупают эти недоумки за просто баснословные суммы: старую обшарпанную мебель, скульптуры без рук, без ног, выцветшие картины. А драгоценности! Когда я услышал, какие ставки делают эти сумасшедшие богачи, я чуть не упал со стула. За какие-то побрякушки отдавать сотни тысяч фунтов!

— Сотни тысяч? — удивился Эдвард. — Должно быть, это просто потрясающие изделия. Наверняка, какие-то королевские украшения.

— Вовсе нет! — усмехнулся Коннор. Эта тема задела его за живое: он, очевидно, был противником излишней роскоши и расточительности. Такие люди, как мистер Хейс, практичные и расчётливые, знают цену деньгам. Любые напрасные потери в финансовой области больно ударяют по их нервам. Эдварду уже не раз приходилось слышать истории о банкирах и бизнесменах, покончивших с собой из-за финансовых проблем. — Это-то больше всего меня и поразило — отдать такие деньги за кольца и ожерелья! Вы представляете? А там всего-то пару камешков! Но зато они такие большие и разноцветные! Тьфу, чепуха! Это ведь просто куски минеральной породы! Какая нелепость, заплатить целое состояние за то, чтобы потом этот блестящий камень красовался на шее какой-нибудь модницы! Просто абсурд, вы согласны?

— Драгоценности всегда сводили людей с ума, — протянул Алекс. Теперь он больше не вмешивался в разговор, а сидел молча, уставившись в окно.

— И о какой сумме идет речь? — заинтересовался Эдвард.

— Постойте-ка, — Коннор потянулся за газетой. — Вот здесь, — он ткнул пальцем в листок, — двести тысяч фунтов. Да это же, это… — он запнулся, не зная с чем сравнить такую внушительную сумму денег. Коннор Хейс, конечно, никогда в жизни не держал в руках столько наличных.

— Недурно, — отозвался детектив. — Готов поспорить, кольцо поистине потрясающее.

— Да не кольцо это, — поправил его Коннор. — Просто цепочка, подвеска с огромным желтым булыжником. — Сказав это, мистер Хейс отложил газету в сторону и как-то сразу потерял интерес к этой теме: его взгляд стал отрешенным.

Мистер Браунинг тем временем поднялся из-за стола. Он сдержанно поблагодарил джентльменов за компанию и выразил желание немного прогуляться в одиночестве. Никто не стал его останавливать.

Эдвард, просидев в обществе мистера Хейса еще пару минут, поступил точно также. Часы показывали уже половину пятого: время подавать чай. Горничная уже предупредила джентльменов, что их ожидают в саду. «Дамы уже собрались в оранжерее, — добавила она. — Граф тоже скоро присоединиться к ним. Господа, разумеется, также приглашены».

Эдварду совсем не хотелось чаю. В любой другой раз он бы ни за что не пропустил файв-о-клок. Но сейчас он был сыт по горло: как едой, так и обществом этой разношерстной компании.

«Я просто вежливо откажусь, — решил детектив. — Сошлюсь на головную боль. А сейчас мне стоит пройтись и проветриться».

Глава 8

Этим вечером в замке Киан должен был состояться праздничный ужин по случаю свадьбы. Граф О’Галлахер целый месяц планировал семейный банкет и сегодня особенно волновался.

В последние годы он редко принимал гостей в своем доме: после смерти отца и старшего брата, погибшего в восточной Индии, Майкл стал еще более замкнутым, чем прежде. Надо сказать, что он и раньше не любил шумных компаний и старался их всячески избегать. Майкл полагал, что намного приятней проводить время в узком кругу самых близких ему людей. Одним из них был его брат Алистер. Он с раннего детства был наставником и лучшим другом для Майкла. В то время как их отец уделял больше внимания разведению лошадей, чем воспитанию собственных отпрысков, мальчики учились всему друг у друга.

Будучи веселым и общительным, Алистер всегда умел собрать вокруг себя множество друзей. Но, после того как он стал офицером Британской Армии и постоянно прибывал в длительных командировках в Индии, их замок быстро опустел. Больше никаких званых обедов и светских раутов. Сначала Майкл был даже рад этому: прежде он очень уставал от толп галдящих и смеющихся девушек, окружавших его брата. Сам Майкл так и не женился: ни одна прелестная дама не сумела похитить сердце этого сурового и гордого «рыцаря». А вот Алистер, казалось, сумел обрести счастье. Он взял в жены прекрасную Элизабет, девушку из знатной, но бедной семьи. Они были безумно счастливы вместе, хоть и недолгое время. Джейми и Эмма напоминали Майклу этих двоих. Видимо поэтому ему так хотелось, чтобы их история сложилась иначе.

Через год после переезда в Индию, жизни Алистера и его молодой жены унесла малярия. Эта новость сразила Майкла. В то же время слег и его отец, Алистер старший. Новость о смерти любимого сына подкосила и без того слабое здоровье старика. Он тяжело болел в течение нескольких лет. Майкл взял на себя все обязанности и заботу об отчем доме и о своих родителях. Он стал еще строже к себе и полностью утратил способность радоваться жизни, стойко выносил все невзгоды и слыл образцовым хозяином.

Когда его кузина Кейтлин вышла замуж за безродного англичанина, ее дядя, отец Майкла, отлучил племянницу от семьи и лишил ее наследства. Родителей девушки к тому моменту уже не стало, и теперь она была предоставлена судьбе. Майкл всегда считал, что его отец поступил неправильно. Через некоторое время после смерти отца Джейми, мистера Осборна, граф предпринял слабые попытки к возобновлению родственных отношений. Майкл решил, что отныне не осталось причин для прежнего отчуждения. Он помог племяннику с поступлением в колледж, оплатив его учебу. Майкл также пытался помогать своей кузине, пусть она и не сразу приняла его братскую заботу: обида на семью О’Галлахер была слишком велика. Но со временем Кейтлин «оттаяла» и после отъезда Джейми в Штаты разрешила Майклу заботиться о себе в той мере, в какой позволяла ей гордость.

Теперь же, когда у них появился чудесный повод для того, чтобы снова стать семьей, мистер О’Галлахер приложил все усилия, чтобы торжество и предшествующий ему месяц подготовки снова сблизили его с родными. За это время Джейми стал ему сыном, о котором он всегда мечтал. Граф чувствовал свою ответственность за судьбу племянника. Помочь устроить его счастливое будущее стало для него делом чести, его родительским долгом.

Сегодня должен был наступить вечер, когда две семьи впервые соберутся вместе: в скором будущем им предстояло стать единым целым. И, как назло, именно сейчас у Майкла О’Галлахера начались проблемы. «А ведь все складывалось так гладко! — думал граф. — Меню было составлено заранее, размещение гостей прошло отлично, и никто ни на что не жаловался. Ну, почти никто. Миссис Хейс не в счет. Очевидно, эта пожилая дама находит развлечение в вечных капризах и претензиях».

Мистер О’Галлахер нашел и обучил в самый короткий срок двух новых слуг, специально к приезду гостей. В обычное время ему и его старушке-матери не требовалось много прислуги, но теперь дом был полон людей, и, разумеется, им было не справиться без дополнительной помощи.

И вот сейчас так некстати заболел помощник дворецкого: свалился с отравлением. Вместо него в замок прислали какого-то непонятного юношу с глупым выражением лица и блуждающим взглядом. Он был нерасторопен и все время заикался. Где он служил прежде, мистер О’Галлахер так и не смог понять. Молодой человек назвал ему несколько фамилий, часть из которых была графу не знакома. У него не было времени разбираться в коротком резюме официанта. Было крайне важно, чтобы парень успел освоиться в замке и перестал волноваться: он был очень нервозен, все время что-то переспрашивал и вел себя странно. Как можно было надеяться на то, что будущим вечером этот недотепа справится со своими обязанностями и не натворит глупостей?

После недолгой прогулки Эдвард возвратился в замок. В холле он вновь встретился с мистером О’Галлахером, который в тот момент отчитывал официанта Чарли за то, что он разбил несколько дорогих фарфоровых чашек. Бедный парень покраснел до ушей. Его нижняя губа немного отвисла и тряслась, как будто он пытался как-то объясниться.

— Сколько раз тебе повторять? — тихо, но очень раздраженно твердил граф. — Смотри под ноги, когда идешь с подносом в руках! Ты вообще когда-нибудь разносил чай? Что с тобой? Смотри на меня, когда я к тебе обращаюсь! Где вообще Джонсон тебя нашел?! И куда, в конце концов, запропастился Адам? Он, а не я, должен следить, чтобы ты ничего не натворил! — Граф огляделся по сторонам в поисках дворецкого и только теперь заметил Эдварда.