Бесплатный фрагмент - Красная помада

1 глава

Сотрудники библиотеки толпились у входа в библиотеку. Молодой опер не пускал их внутрь здания.

— Господа библиотекари, — употребил он это странное сочетание совсем несочетаемых слов, обращаясь к собравшимся, — туда нельзя. Сейчас приедет начальство и решим, как с вами быть.

Сотрудники, а это были всего пять женщин, возраста от двадцати семи и до семидесяти, испуганно переглядывались, не понимая, что происходит и почему их не пускают на работу. И что здесь, вообще, делает оперативная группа?

Из двери вышел Пётр, молодой человек лет двадцати с небольшим, тоже библиотекарь. Он недавно окончил библиотечный техникум и очень быстро, и успешно влился в их дамский коллектив. Правда, он работал не совсем библиотекарем, он был администратором интернет-зала.

— Петенька, — ласково обратилась к нему самая старшая из сотрудниц, Зинаида Мартыновна, — что там случилось? Почему нас не пускают?

Петенька пожал плечами и как-то странно усмехнувшись, изрёк:

— А шут его знает! Труп у нас там нашли какой-то. Тётку что ли? С верёвкой на шее. То ли повесилась, то ли — придушил кто.

Женщины ахнули. Одновременно.

— Да ты что?! — выпучив глаза, понизив голос, воскликнула Настя, самая молодая из сотрудниц. — Откуда ты это знаешь?

— Так я ж её и нашёл, — сказал чуть ли ни с гордостью Петенька. — Ну, не совсем, чтобы нашёл. В общем, пришёл утром на работу. Дверь входную ключом открыл. Как всегда. Пошёл на своё рабочее место, но не дошёл. Увидел, что ноги чьи-то торчат из читального зала. На полу. И совсем не шевелятся. Ну, и ментам сразу позвонил. Дальше даже не пошёл. Побоялся. Наслежу. Отпечатков наоставляю. Ещё меня же и привлекут.

— А про верёвку откуда знаешь? — с недоверием спросила Татьяна Васильевна, женщина лет сорока, исполняющая обязанности заведующей, пока основной заведующий, Максим Сергеевич, был в отпуске.

Пётр посмотрел на неё, как на глупенькую, покачал головой и сказал:

— Так я ж там был сейчас. И разговор оперативников слышал. А потом они меня, как понятого, прямо в читальный зал притащили. Говорю вам, тётка там. Точно. И верёвка вокруг шеи у неё. Чего непонятного-то?

Женщины опять заохали и заахали. Зинаида Мартыновна качала головой и испуганно говорила, что за тридцать лет работы здесь, такого никогда не было. Да и быть не могло. Зачем кому-то понадобилось убивать кого-то в библиотеке? И как вообще этот кто-то мог проникнуть внутрь? Она вчера уходила последняя и проверяла все помещения, лично. И никого там не было. Да и быть не могло. Она сама закрыла все двери и поставила помещение на охрану. Так как же там оказалась эта женщина?

Вскоре подъехала ещё одна полицейская машина. Оттуда вышли двое мужчин в штатском и быстро прошли мимо них и скрылись за дверью библиотеки. Потом один из них вышел и пригласил всех дам пройти внутрь. Для первичного допроса, точнее — опроса.

Опера по-хозяйски расположились в кабинете заведующего и стали по очереди вызывать всех сотрудников.

Первого позвали Петеньку, хоть он уже и рассказал всё, что видел и знал. Он вышел обескураженный. Сказал, что его попросили никуда не уезжать из города. Что он может понадобиться как свидетель и отпечатки пальцев зачем-то сняли. Потом зашла Татьяна Васильевна. Она вообще вчера в конце рабочего дня отсутствовала в филиале, так как была на совещании в центральной библиотеке. Насте было нечего рассказать, так как она была в тот день выходная. Зинаида Мартыновна рассказала, как уходила вчера последняя и ничего, и никого подозрительного не заметила. И Наталья Николаевна, молодая женщина, всего на пять лет старшая Насти, работавшая весь день на абонементе, тоже ничего такого странного и необычного не видела. День был совершенно обычный. Маргарита Юрьевна, специалист по культурно-массовым мероприятиям, повторила почти слово в слово всё, что успели рассказать её коллеги — всё было вчера спокойно и ничего не предвещало сегодняшнего ужаса.

Все выходили из кабинета подавленные и не понимали, зачем у всех них, помимо опроса, и просьбы не покидать город, ещё и отпечатки пальцев сняли. Значит, все они были под подозрением.

А потом всех попросили взглянуть на потерпевшую, может, кто из них и узнает её. Женщины запротестовали. Стали говорить, что боятся покойников и им ещё здесь работать и, мол, потом она будет им мерещиться. Но опера наотрез отказались отпускать их, пока они не проведут опознание. Так положено по протоколу.

И дамы, трясясь от страха, в полуобморочном состоянии, стали по очереди заходить в читальный зал, где лежала на полу эта бедолага. Никто её не опознал, все в один голос заявляли, что никогда раньше её не видели. Однако Наталья, лишь мельком взглянув в лицо женщины, заявила, что она её видела в библиотеке. Пару дней назад. Это новенькая читательница. И даже вспомнила, какую книгу она хотела взять. Это были детективные рассказы Дафны дю Морье под названием «Не позже полуночи». Но книги этой в тот момент не оказалось, так как единственный экземпляр, который был в филиале, уже кто-то взял, и Наталья сказала, что позвонит ей, когда книжку сдадут. Она предложила читательнице взять взамен Агату Кристи, но та отказалась, сказав, что книги Кристи почти все уже прочла. Опер поинтересовался, появилась ли книга? На что она ответила отрицательно. Читатель, взявший её, пока не появлялся, и книги в наличии нет.

Потом все проследовали на абонемент, и опер изъял из картотеки карточку читателя пострадавшей. Ей оказалась сорокатрёхлетняя Татьяна Сироткина, проживавшая неподалёку от библиотеки.

Тот же самый опер тут же дал кому-то распоряжение отправиться по адресу потерпевшей и выяснить всё, что возможно.

Это было хорошо, что помимо электронной записи, в этом филиале ещё дублировали записи по старинке, используя бумажные бланки. Новые технологии технологиями, но карточка, записанная от руки, надёжнее. Тем более компьютеры у них частенько висли, и тогда книговыдача становилась невозможной и информация о читателе тоже становилась недоступной. Вот в филиале и решили не отказываться совсем от проверенной годами системы записи читателей. И сейчас они в этом убедились, что решение это было правильным.

Из читального зала вышел криминалист, сказал, что свою работу закончил. И, что сомнений никаких нет, что это убийство. Сказал так же, что под ногтями у жертвы удалось обнаружить кое-какой биоматериал. Жертва явно сопротивлялась и, возможно, на руках или лице убийцы обнаружатся следы этого сопротивления. И от верёвки тоже могут остаться следы на руках наподавшего. Верёвка тонкая, и ссадины и повреждения на руках удушителя запросто могли остаться. А в остальном всё покажет экспертиза.

Все сотрудники филиала при этих словах настороженно переглянулись и непроизвольно посмотрели на свои руки. У каждого в этот момент возникла мысль, что убийца может быть и среди них. Но вслух никто произнести это не решился.

Это не ускользнуло от профессионального взора опера. И он тут же попросил каждого из них вновь показать свои руки, несмотря на то, что уже брали у всех отпечатки. Попросил показать сначала с тыльной стороны, а потом ладони. Все безропотно подчинились. Опер кивнул криминалисту, чтоб тот тоже присоединился к осмотру.

Руки у всех оказались без каких-либо явных повреждений. У Насти, правда, одна рука была в царапинах. Но она тут же пояснила их происхождение. Вчера её поцарапал кот, который живёт у неё уже три года. Все сотрудники подтвердили наличие кота у коллеги. Опер при этом, пристально посмотрев на каждого, будто пытаясь покопаться в их мозгу, усмехнулся. И было в этой усмешке что-то неприятное. И все опять поняли, что под подозрением находится, видимо, каждый из них.

Вскоре приехали санитары и убиенную, запаковав в чёрный большой мешок на молнии, вынесли на носилках из библиотеки.

Потом опера обошли все помещения, высматривая чего-то и вынюхивая. Татьяна Васильевна сопровождала их и отвечала на возникающие у них вопросы. Когда они зашли в помещение с вывеской «Посторонним вход запрещён», то помимо туалета, обнаружили ещё и дверь в конце небольшого коридорчика.

Опер обернулся:

— Куда ведёт эта дверь? — спросил он.

— На лестницу, — ответила Татьяна Васильевна. — Мы ж в жилом доме находимся. Это запасной выход. На лестницу подъезда выходит. Через неё можно выйти во двор.

— Во двор? — Он на секунду задумался. — Ключи у кого?

— В ящике стола администратора интернет-зала лежат. Все сотрудники могут его брать. На лестнице у нас… — она чуть замялась, — курилка. У окна на подоконнике банка консервная. Вот там наши курильщики и собираются.

— Нарушаете, — усмехнулся опер. — И что, жители? Не гоняют вас?

Татьяна Васильевна пожала плечами.

— Пока не гоняли. Да они сами тоже там курят.

— Ясно, — коротко сказал опер. — Откройте, пожалуйста.

Она сходила за ключами и открыла дверь. Главный опер и несколько сопровождавших его, вышли на лестницу. Они немного о чём-то посовещались, двое из них остались на лестнице, а главный вернулся в библиотеку.

— А камеры видеонаблюдения у вас есть в библиотеке? — опять спросил он Татьяну Васильевну.

— Нет. А зачем они нам тут?

— Ну, как зачем? Наблюдать. За сотрудниками или ворами. — Он цепким, колючим взглядом посмотрел на неё. — У вас ведь, наверняка, книги воруют? И компьютеры. Техника, смотрю, дорогая. Помнится, пару лет назад у вас ведь монитор украли?

Татьяна Васильевна вздохнула и кивнула. Да, было дело, именно два года назад парень какой-то стащил монитор. Причём, среди бела дня. Да ещё и из кабинета заведующего. Пока тот выходил куда-то, пройдоха этот забежал в кабинет, вырвал, прям с мясом провода, и быстро выбежал из библиотеки. Наталья Николаевна, когда он пронёсся мимо неё с монитором под мышкой, лишилась дара речи. А, когда опомнилась, воришки уже и след простыл. Его так и не нашли. Все решили, что это наркоман, так как во дворе, с чёрного хода, частенько находили использованные шприцы. Бдительность, конечно, сотрудники повысили, но воровство иногда всё же случалось. В основном, книг, но как-то пропали и деньги за просрочку возврата книг из читального зала. Сумма небольшая, но всё равно это было очень неприятно. Обо всём этом она вспомнила сейчас и сказала:

— Да. Наверное, время пришло камеры установить.

— Вот и установите. И вам спокойнее. И нам легче работать будет, ежели чего.

Потом он ушёл и все, кто приехал вместе с ним, тоже. Уходя, он ещё раз попросил всех не покидать в ближайшие дни город и оставил свою визитку, сказав, что если вдруг кто что вспомнит по этому делу, немедленно чтоб звонили ему.

Татьяна Васильевна взяла визитку и прочла вслух:

— Корешков Виталий Андреевич, старший оперуполномоченный. — Она прицепила её на скрепку к коробочке с бумагой, которая стояла у неё на столе.

Все сотрудники разошлись по своим рабочим местам, но работать нормально никто уже не мог. Все думали только о случившемся. Кто и за что убил эту женщину? И почему именно в их библиотеке? И, может, убийца находится среди них?.. Чувство тревоги и подозрительности друг к другу возникло у каждого.

2 глава

В кабинет к Татьяне Васильевне зашла Маргарита Юрьевна. Она, прикрыв за собой дверь, чуть понизив голос, прямо с порога заявила:

— Я думаю это кто-то из наших.

Татьяна Васильевна, поднеся палец к губам, сделала ей знак, чтоб та замолчала и указала жестом на стул.

Эти женщины были не просто коллегами, но и приятельницами. Не подругами, а именно приятельницами. Все тайны своих жизней они друг другу не выкладывали, но были достаточно откровенны в разговорах, что и позволяло сделать вывод, что у них вполне приятельские отношения. И по возрасту они были почти ровесницы. Маргарита Юрьевна на пару лет помоложе.

— Марго, т-с, — так же тихо сказала Татьяна Васильевна. — Здесь везде уши. Но мне тоже так кажется. Сядь.

Марго села и тут же спросила:

— Ты обратила внимание, какая жуткая красная помада у этой Сироткиной? Мне только эта помада и въелась в мозг. Кондукторская. — Она брезгливо поморщилась.

— Да, обратила. А ещё, что зовут её так же, как меня. Неприятно как-то. — Она покачала головой.

— Да. Не очень это приятно. Но ты ж не красишься такой помадой ужасной.

Татьяну Васильевну при этих словах аж передёрнуло.

— Боже упаси! — воскликнула она. — Это совсем не мой цвет. А почему ты назвала её кондукторской?

Марго усмехнулась:

— Да с детства такие воспоминания остались. В автобусе, на котором мы с мамой часто тогда ездили, кондукторша была. Толстая такая. И губы у неё всё время краснущей помадой были намазаны. Столько лет прошло. Лица её не помню. А вот губы… На всю жизнь в память врезались. Потому теперь для меня такого цвета помада — кондукторская. Слушай, — она опять понизила голос, — а ты Насте веришь, что это кот её поцарапал? А вдруг врёт?

Татьяна Васильевна пожала плечами.

— А кто ж её знает? Может, и врёт. Только на убийцу она не очень похожа. Милая девушка. Чтоб человека удушить, о-го-го какая силища нужна!

— Так эта, убитая-то, росточком — метр с кепкой в прыжке, хоть и в теле. А Настя, вон высоченная какая. Запросто могла бы справиться с такой тёткой.

Татьяна Васильевна посмотрела на Маргариту с укором.

— Ты что, и правда думаешь, что это Настя?

— Да не думаю я ничего, — махнула рукой Марго. — Просто размышляю. Как же это всё некстати. День поэзии на носу. Люди придут. Даже и не знаю, как вот теперь в читальном зале проводить мероприятие? Я теперь и войти-то туда боюсь.

— Чего бояться-то? Вон Зинаида Мартыновна сидит себе там, и в ус не дует. А может это она? — неожиданно предположила Татьяна Васильевна. — Потому и не боится. И сидит там преспокойненько. — Маргарита задумчиво на неё посмотрела, а Татьяна продолжала свои рассуждения: — Запросто может. Вон у неё ручищи какие! Как у мужика хорошего. И что с того, что почти семьдесят?

Маргарита молча, всё так же задумчиво, кивала головой, а потом сказала:

— А что мы всё на наших женщин думаем? У нас ведь Петечка есть. Парень он и есть парень. Он ведь тоже мог? Или… Максим Сергеевич? Мало ли, что в отпуске. Ключи-то у него есть. Запросто мог ночью прийти и расправиться с этой тёткой. Только вот зачем ему это надо? — она задумалась. — И, опять же, как эта тётка среди ночи сюда попала? Или не среди ночи? Вот что я тебе, Таня, скажу… — она посмотрела на коллегу и опять понизила голос. — Надо за всеми следить и наблюдать.

Татьяна вдруг улыбнулась какой-то ехидной улыбочкой и спросила:

— И за нами с тобой тоже? Или мы чисты и невинны, как агнцы божьи?

Марго вытаращила глаза и недовольно спросила:

— Ты что же? И меня подозреваешь?! Тогда и я тебя могу.

— Ладно, — примирительно сказала Татьяна, — нас вычеркиваем. Я точно никого не убивала. Вот те крест! — она быстро перекрестилась. — И ты, думаю, тоже.

— Не думаю, а точно никого! — довольно резко сказала Марго. — И тебе я верю. Могла бы и не креститься. Ладно, — она встала, — пойду заниматься поэзией. Что бы ни случилось, мероприятие отменять не будем.

— Давай, иди, — сказала Татьяна. — Да. И скажи там всем, чтоб читателям особо о случившемся не распространялись. Ни к чему им это знать. — Потом со вздохом добавила: — В централку уже, наверное, доложились…

— Конечно. Помяни моё слово, сейчас телефон тебе весь оборвут. — Она направилась к выходу, но у двери остановилась. — Слушай, а почему мы так уверены, что это кто-то наш? А, может, пришлый какой? Ключи стащил. И вот тебе и нате!

Татьяна Васильевна махнула рукой и улыбнулась:

— Иди уже, Шерлок. Оперативники разберутся. Они за это деньги получают. А наше дело — библиотечное.

Марго ушла, а Татьяна задумчиво уставилась на визитку опера.

Из раздумий её вывел резкий телефонный звонок. Она вздрогнула от неожиданности и сняла трубку. Звонил директор всей библиотечной системы, Станислав Игоревич. Слухи до централки уже долетели.

Татьяна Васильевна кратко сообщила ему о случившемся. Тот расстроенно заключил, что теперь первого места среди библиотечных систем им не видать, как своих ушей, и согласился на установку камер наблюдения не только в их филиале, когда Татьяна Васильевна заикнулась об этом, но и во всей библиотечной системе. Он предложил срочно назначить ответственного и незамедлительно оснастить все филиалы камерами.

Ответственным назначили Петечку, так как он был с техникой на «ты» и хорошо разбирался не только в компьютерах, но и во всяких там гаджетах и виджетах. Централка выделила деньги, и Петечка с большим воодушевлением и рвением принялся за выполнение поручения шефа. Спустя несколько дней камеры были установлены во всех помещениях филиала, кроме туалета и кухни, а при входе красовалась табличка с надписью, что в библиотеке ведётся видеонаблюдение.

Все немного успокоились после случившегося и решили, что теперь они под какой-никакой, но защитой. Пусть и виртуальной.

Пункт наблюдения вывели на компьютер администратора интернет-зала, то бишь, Петечки. Теперь он мог в любой момент отслеживать, что делается во всех залах филиала и следить не только за приходящими читателями, но и за коллегами. У него появилось развлечение — он мог вдруг, по громкой связи, сказать, увидев, как кто-то из сотрудников ест конфету, которой его угостил читатель, — «А меня угостите?» или — «Приятного аппетита!», доводя этим коллег всякий раз до вздрагивания и подпрыгивания на стуле.

Вскоре всем это надоело и Татьяна Васильевна запретила ему в рабочее время отслеживать работу камер и пугать коллег своими идиотскими репликами. В довершении она пригрозила ему, что переведёт его в читальный зал, а Зинаиду Мартыновну посадит на его место, или Настю, которая тоже неплохо владеет компьютерными знаниями. Петя разговаривать по громкой связи перестал, но следить за сотрудниками продолжил. Только делал теперь это тихо и никому об этом не докладывал.

3 глава

Позвонила Наталья Николаевна. Сказала, что её неожиданно вызвали в полицию, и она задержится. Когда она пришла на работу, её тут же обступили коллеги — всем хотелось поскорее узнать, что нового в расследовании этого загадочного убийства.

Она удивлённо воскликнула:

— Представляете, в квартире этой Сироткиной нашли книгу Дафны дю Морье!

— И что из этого? — хмыкнул Петечка.

— Как что? — она посмотрела изумлённо на парня. — Книги этой там быть не могло! Точнее, могло, конечно. Но я ж её ей не выдавала. Потому как она была на руках у совершенно другого человека!

— Так может она её просто купила в магазине? — предположила Настя.

— Ну, нет же! — возмутилась непонятливости коллеги Наталья. — Штемпель наш там стоит! Нашего филиала. Корешков показал мне книгу. И это именно наш экземпляр. Библиотечный. Я узнала его. И ещё он попросил найти телефон этого читателя и сообщить ему.

Петечка фыркнул:

— Ну, ищите. Только что это даст? — Он махнул рукой и пошёл на своё рабочее место. Все остальные тоже немного пообсуждали эту новость, повысказывали разные предположения, и, не придя к единому мнению, разошлись.

Наталья принялась искать карточку читателя, взявшего эту злополучную книгу. Она перерыла всю картотеку, заглянула во все коробочки с бумагами, во все ящики своего стола, но ничего не нашла. Карточка исчезла. Тогда она решила поискать читателя через электронную книговыдачу. Но, набрав название книги, она обнаружила, что книги этой вообще нет в базе их филиала. Как такое могло быть? Весь книгофонд был давно перенесён в электронную базу. И книга эта тоже. Но сейчас её не было в списках. От напряжения у Натальи Николаевны разболелась голова. Она потёрла виски руками.

К ней подошла Маргарита Юрьевна.

— Голова болит? Спазмалгончик дать?

— Да. Дайте, пожалуй. Как дятел какой тюкает.. — чуть поморщилась Наталья Николаевна и снова потёрла виски.

Марго порылась в своей сумке и протянула ей таблетки. Наталья налила воды в стакан и приняла таблетку.

— Минут через пятнадцать легче станет, — сказала сочувственно Маргарита Юрьевна. — Это у тебя, наверное, от полицейских этих. Чего вот они от нас хотят? Теперь работать спокойно не дадут. Задёргают всех. — Потом она чуть понизила голос и сказала: — Давайте всё же сами позвоним этому читателю и попросим, чтоб он принёс книгу. И проверим его реакцию. Что он скажет на это?

Наталья подняла на неё глаза и растерянно проговорила:

— Все записи по этой книге и карточка читателя исчезли. Всё пропало куда-то…

— Что значит — пропало? — не поняла Марго.

— То и значит. Нет их нигде. Ни в бумажном виде, ни в компьютере.

Марго задумчиво склонила голову чуть набок.

— Так, так, так… — проговорила она. — Это уже становится очень любопытно… — Она посмотрела на камеру, установленную под потолком и направленную своим стеклянным глазом прямо на кафедру абонемента. — Вы не сообщайте об этом пока в полицию, — сказала она и огляделась по сторонам, будто что-то искала.

— Как не сообщать? Меня ж следователь просил позвонить ему.

Марго задумчиво махнула рукой. — Впрочем, дело ваше. Звоните, коли просил. — И она, о чём-то сосредоточенно размышляя, направилась в интернет-зал.

Там было несколько посетителей. Они, уставившись в мониторы, занимались своими делами.

Петечка сидел за столом администратора и быстро стучал пальцами по клавиатуре. Марго подошла к нему и спросила:

— Пётр, что-то я запамятовала, а когда мы камеры установили? Сколько дней назад?

Он замер и удивлённо посмотрел на неё. — Дня четыре назад. Могу по бумагам посмотреть точно день. А что?

— Значит… спустя три дня после убийства… — задумчиво проговорила Маргарита.

— Ну да. Так как-то. А что вас это так интересует? — он опять посмотрел на неё, и в этом взгляде чувствовалось еле уловимое напряжение.

— Да нет. Ничего. Просто подумалось кое о чём… Работайте Пётр Петрович. Не буду вам мешать, — она мило улыбнулась и, грациозно покачивая бёдрами, удалилась.

Пётр задумчиво проводил её взглядом: «Вынюхивает что-то. Странная она какая-то» — подумал он и снова уткнулся в компьютер.

4 глава

На день поэзии, а точнее — вечер, в филиале собралось много гостей. Мероприятие, как и обычно все библиотечные культмассовые мероприятия, проходило в читальном зале. Стулья стояли не только в свободной середине зала, но и между стеллажами, так было много желающих послушать моноспектакль на стихи Анны Ахматовой в исполнении самодеятельной актрисы Татьяны Снежиной в музыкальном сопровождении двух виртуозов-гитаристов, Александра и Владимира. Гитаристы были давними знакомыми Марго, а чтицу ей посоветовала знакомая, сказав, что, хоть та и не профессиональная актриса, но читает стихи бесподобно. И Маргарита решила соединить стихи и музыку воедино. И получилось очень неплохо. Публика приняла этот мини-концерт на ура. Долго не отпускали и Татьяну, прося почитать что-нибудь ещё, а читала она манерно, нараспев, и музыкантов, так как игра их была бесподобна. Они даже вынуждены были на бис исполнить дуэтом несколько песен собственного сочинения.

После концерта публика долго не расходилась. Все хотели сфотографироваться с исполнителями и взять у них автографы. Вечер удался. И Марго и все сотрудники филиала были очень довольны. Даже Максим Сергеевич, который вышел на днях их отпуска, был доволен мероприятием, что с ним случалось не часто. Обычно он находил массу недоработок в подобных мероприятиях со стороны Марго, а тут даже подошёл и лично поблагодарил.

На следующее утро Марго пришла самая первая на работу. Она открыла входную дверь, отключила сигнализацию, помахала рукой камере наблюдения при входе, проверив, работает ли та. Камера в ответ мигнула светодиодами.

Марго была в прекрасном настроении, несмотря на то, что вчера приехала домой очень поздно после затянувшегося мероприятия и не очень выспалась. Но всё равно настроение у неё с утра было хорошее.

Она, мурлыча под нос какую-то незатейливую мелодию, проследовала в свою небольшую комнатку массовика-затейника. Сняла пальто, переодела уличную обувь, поправила причёску перед зеркалом и направилась по всем помещениям филиала, включая на ходу везде свет.

Проходя мимо читального зала, она заметила чью-то фигуру, сидящую на стуле. Фигура сидела спиной к двери и не шевелилась. Маргарита остановилась, включила свет и испуганно окликнула её:

— Эй! Вы что тут делаете?

Фигура продолжала молча сидеть. По спине у Марго пробежал холодок. Она тихо вскрикнула, зажала рот рукой, и кинулась к выходу, и тут же, нос к носу, столкнулась с Максимом Сергеевичем, который только что вошёл с улицы и обстукивал ноги о коврик.

Марго с выпученными от страха глазами схватила его за рукав и, заикаясь, и маша рукой куда-то в сторону, проговорила:

— Там! Т-т-ам! Ужас…

Её мелко трясло, лицо было бледным. Начальник еле отцепил её руку от своего пальто и, ничего не понимая, спросил:

— Маргарита Юрьевна, что с вами? Что там вас так напугало?

Она опять схватила его за рукав: — Там… Идёмте скорее. Там… Кто-то есть. Сидит там.

— Где? Кто сидит? — опять не понял начальник.

Она понизила голос:

— Там. В читальном зале…

Дверь с улицы открылась и зашла Настя. Она удивлённо посмотрела на Марго и Максима Сергеевича.

— Здрастье… — удивлённо поздоровалась она. — А что это вы тут? Что случилось?..

Марго тут же кинулась к ней и с такими же, полными ужаса глазами, шёпотом проговорила:

— Настюша, там похоже, опять… Того…

— Так, — громко сказал Максим Сергеевич, — что — того? Идёмте, посмотрим, что там? Заладила, того — не того! — И он решительно направился в читальный зал.

Марго и Настя последовали за ним. Они остановились у входа в читальный зал и внимательно наблюдали, как начальник подошёл к сидящей фигуре и потряс её за плечо, сказав при этом: — Эй!

Фигура чуть качнулась, стала медленно валиться набок и с грохотом рухнула на пол. Начальник, как ошпаренный, отскочил в сторону и обернулся на женщин.

— Она не живая… — удивлённо сказал он. — И, похоже, это вчерашняя наша актриса… И у неё верёвка на шее…

Марго и Настя в полном ступоре ошалело посмотрели друг на друга, и кивнули головами.

Первая пришла в себя Настя. — Так, надо звонить в полицию. Как там его?.. — она пощёлкала пальцами.

— Корешков, — подсказала Марго, неотрывно глядя на лежащее на полу тело. Она не могла отвести взгляд от запрокинутого лица актрисы, а точнее — от её губ. Они были накрашены яркой красной помадой. Вчера она как-то не обратила на это внимание. А сейчас… На бледном, как полотно, лице эти губы выглядели страшно.

— Да. Корешкову, — подтвердила Настя.

За их спинами появилась Татьяна Васильевна. Она удивлённо окинула всех взглядом.

— Что? Что тут за собрание?

Марго молча указала рукой на тело.

— Опять?! — выдохнула Татьяна и в ужасе отпрянула в сторону. — Ну, это уже слишком! — гневно сказала она. — Так. Надо звонить этому…

— Корешкову… — упавшим голосом снова сказала Марго.

— Да. Ему. Где-то у меня была его визитка? — Она засуетилась, ища, куда она сунула визитку следователя.

— Она в кабинете. Ты её на коробочку с бумажками для заметок, на скрепку прицепила, — чуть заторможено проговорила Марго.

Татьяна Васильевна убежала в кабинет и вскоре уже стояла перед начальником и протягивала ему визитку опера Корешкова.

— Максим Сергеевич, позвоните вы. По-мужски поговорите, — строго сказала она.

Никто не понял, почему поговорить надо именно по-мужски? Но начальник безропотно взял визитку и набрал номер опера.

Вскоре приехала полиция. Корешков вошёл, окинул всех хмуро взглядом и с сарказмом поинтересовался:

— Ну, что, господа библиотекари? Маньячина у вас тут, похоже, завёлся?

Следом за ним, с чемоданчиком в руках, в читальный зал вошёл криминалист. Корешков посмотрел на собравшихся и спросил:

— Что? Не боитесь уже? В прошлый раз чуть ли ни в обморок падали, а сейчас, прямо как на цирковом представлении. Все в сборе. — Он усмехнулся.

Максим Сергеевич тут же поспешно выпроводил столпившихся у входа в читальный зал женщин, говоря при этом:

— Давайте, давайте… Идите. Не мешайте людям работать.

Опер громко сказал вдогонку:

— Далеко не уходите. Вы все опять понадобитесь для оперативных действий.

Марго схватила Татьяну за руку и тихо проговорила:

— Какой язык у этих полицейских… Протокольный. Понадобитесь для оперативных действий, — передразнила она следователя.

Татьяна Васильевна усмехнулась:

— А ты чего от этого солдафона хотела? Он, наверное, кроме своих протоколов и оперативных сводок, ни одной книжки нормальной не прочитал. У моей подруги муж — бывший военный. Так он до сих пор просит её, когда идёт мыться, чтоб та ему приготовила… комплект белья! Представляешь? Именно комплект белья.

Марго прыснула. На них с укоризной посмотрел Максим Сергеевич и сказал:

— Коллеги, как вы можете, когда у нас в филиале труп, хихикать? Взрослые женщины… А ведёте себя, как… — Он не договорил, как кто они себя ведут и, махнув рукой, зашёл в свой кабинет. Через некоторое время вышел, держа в руках табличку — «Санитарный день» и направился к выходу.

Когда вернулся, объявил всем, что сегодня для посетителей библиотека закрыта и, что, когда полиция уедет, они займутся инвентаризацией фонда. Потом спросил:

— А что-то я не вижу Зинаиду Мартыновну и Петра? Они ещё не приходили? — Он посмотрел на часы. — Рабочий день уже давно начался, а их нет? Они никому не звонили?

Все переглянулись.

— Сейчас я Зинаиде позвоню, — подала голос Наталья Николаевна из-за кафедры. Никто даже не заметил, как она пришла, и тихо сидела на своём рабочем месте.

— Ой! — воскликнула Настя, — Вы меня напугали. Все посмотрели на Наталью. Она достала мобильник, намереваясь позвонить Зинаиде, но тут же на её столе зазвонил городской телефон. Это была Зинаида Мартыновна. Она сказала, что с утра у неё скакануло давление, и она сегодня не выйдет. Просила передать Максиму Сергеевичу, чтоб ей оформили этот день в счёт отпуска.

Максим Сергеевич, услыхав об этом, покачал головой и сказал, что Зинаида Мартыновна что-то частенько стала брать дни в счёт отпуска и, что здоровье у неё уже не то и, наверное, пора бы ей уже подумать о заслуженном отдыхе.

— А Петру тоже о пенсии подумать? — довольно дерзко поинтересовалась Настя. — Его тоже нет. Хоть ему и не семьдесят. И давление не скачет.

— С Петром я сам разберусь, — сухо сказал начальник. — Идите пока все в интернет-зал. Вас позовут, когда понадобитесь. — Он достал трубку из кармана и, набирая чей-то номер на ходу, ушёл к себе.

Женщины ушли в интернет-зал и стали ждать.

Вскоре Максим Сергеевич вернулся и позвал всех к себе в кабинет. Там, за его столом, как и в прошлый раз, сидел опер Корешков. И всё опять повторилось: допрос-опрос сотрудников, напоминание о том, чтоб никто не покидал город, и просьба не болтать лишнего читателям. С большим пристрастием опросу подверглась Маргарита Юрьевна, так как именно она пригласила на вечер поэзии эту актрису. Но Марго ничего особенного сказать не смогла, так как увидела эту женщину впервые только вчера. Ранее она с ней знакома не была. Единственное, чем она помогла, это тем, что дала оперативникам телефон своей знакомой, которая порекомендовала ей эту чтицу. Корешков записал номер.

Все сотрудники толпились у двери кабинета. Когда вышла Марго, все обступили её.

— Что ты там так долго? — спросила Татьяна Васильевна.

Марго пожала плечами. — Он думал, что я хорошо знакома с ней, — она махнула рукой в сторону читального зала. — А я что? Так же, как и все, только вчера её увидела впервые.

Из кабинета вышел Корешков. К нему тут же подошёл криминалист и что-то тихо сказал на ухо. Следователь удивлённо поднял брови.

— Ах вот как! — воскликнул он. — Шерсть?

Он посмотрел на всех и сказал:

— Попрошу всех не расходиться. Мне нужно осмотреть вашу одежду. Верхнюю одежду.

Никто ничего не понял, но все послушно отправились за верхней одеждой. Криминалист внимательно осмотрел каждую вещь. Он покачал головой и опять что-то сказал тихо Корешкову. Тот окинул всех взглядом и спросил:

— А носит ли кто из вас какие-нибудь мохнатые шерстяные коричневые кофты? Или, может, у кого пальто есть коричневое? Типа плюшевого.

Все снова переглянулись и пожали плечами. Настя вспомнила, что коричневое пальто есть у Зинаиды Мартыновны. Но оно драповое.

— Так, понятно, — задумчиво сказал Корешков. — Вася! — позвал он своего помощника. — Пройдись-ка по квартирам с чёрного хода. Может, всё же, кто-то что-нибудь видел необычное? Ну, в общем, поспрашай. Сегодня ночью или утром, не было ли какого шума на лестнице или ещё чего?

В этот момент Наталья встала со стула, и опер заметил, что на спинке висит коричневый пушистый шарф.

— Ну-ка, ну-ка… — задумчиво сказал он. — Иван Андреевич, — позвал он криминалиста, — проверьте-ка этот шарфик. — Он снял со спинки шарф и отдал его криминалисту.

Наталья Николаевна, обычно спокойная и тихая, заметно занервничала. — Зачем вам мой шарф? — спросила она. — Я его только сегодня надела. Потому что холодно стало. Какое он имеет отношение?..

На что Иван Андреевич сказал, что шарф они изымают для экспертизы и, что вернут его в целости и сохранности.

— Но мне же холодно будет… — попыталась возразить Наталья.

Корешков посмотрел на неё долгим взглядом, снял с шеи свой шарф и протянул ей: — Вот, возьмите пока мой. Потом вернёте.

Наталья недовольно дёрнула плечом и отказалась от шарфа опера.

— Не надо, — сказала она. — Перетерплю один день. А дома у меня полно других.

На этом их разговор и завершился.

Потом Корешков осведомился насчёт видеокамер — установили ли? Узнав, что — да, камеры в библиотеке теперь есть, он попросил показать ему записи за вчерашний день и сегодняшнее утро.

Максим Сергеевич сообщил, что вообще-то камерами у них заведует Пётр. Но он ещё не пришёл. Опер насторожился.

— Почему не пришёл?

— Не знаю пока, — сказал Максим Сергеевич. — Пытался ему дозвониться, но он трубку не берёт.

При этих словах в библиотеку вбежал запыхавшийся Петечка. Куртка его была нараспашку, а волосы взъерошены. Тут же, с порога, начал оправдываться и извиняться за опоздание. Оказалось, что он проспал. Домой приехал после вчерашнего мероприятия только в час ночи. Помогал Зинаиде Мартыновне убраться в читальном зале. И они ушли вместе, после того, как уже все разошлись.

Опер слушал и неотрывно смотрел на подкладку его куртки. Она была меховая и коричневого цвета.

— Позвольте вашу куртку… — попросил он и кивком головы подозвал криминалиста.

Петр, удивлённо посмотрел на него, снял куртку и протянул ему.

Корешков взял куртку и передал криминалисту. Тот вывернул её наизнанку и внимательно осмотрел. Потом развёл руками и вернул куртку хозяину.

— Нет. Не похоже, — сказал он разочарованно.

Все присутствующие удивлённо переглядывались, они не могли понять, о чём ведут речь опер и криминалист?

Вскоре вернулся Василий. Его рассказ удивил всех. Оказалось, что один из жильцов подъезда, куда выходила дверь запасного выхода из библиотеки, сегодня ночью, когда выходил покурить, видел, как из этой самой двери выбежал медведь и выскочил во двор. В подъезде, правда, было темно, но он точно уверен, что это был медведь.

— Кто выбежал?! — воскликнули невольно все присутствующие и посмотрели на помощника опера, как на умалишённого.

— Медведь, — растерянно повторил он.

Корешков тяжело вздохнул. — Так, Вася, пойдём. Расскажешь по пути всё подробнее. Не надо здесь людей пугать, — он похлопал помощника по плечу. — И, вообще, тебе надо отдохнуть, думаю.

— Да я правду говорю, — возмутился Василий, — Мужик, что выходил покурить ночью, видел…

— Мужик тот трезвый был?

— Вроде, да. Перегаром, правда, несло. Изрядно.

— Вот, Вася, — как малого ребёнка увещевал Корешков, — если перегаром сегодня несло, да ещё и изрядно, значит, вчера он был, как минимум, нетрезв. — Идём, дружочек.

— А камеры? — напомнил Максим Сергеевич.

Корешков чертыхнулся. — Чуть не забыл самого главного! Задурил Вася голову своим медведем, — он бросил недовольный взгляд на Василия. — Пётр, — обратился он к Петечке, — покажите нам записи вчерашние и сегодняшние с камер.

Петечка с готовностью включил компьютер и нашёл нужные записи. На них было чётко видно, как проходило вчерашнее мероприятие: как выступает потерпевшая, зрители, кто сидит, а кто просто стоит, а потом все покидают библиотеку, потом Зинаида Мартыновна и Петр убирают стулья в читальном зале и всё расставляют по своим местам, затем — музыканты и актриса в сопровождении Марго выходят из библиотеки. А потом, через какое-то время, актриса возвращается обратно. Она заходит очень быстро, чуть ли ни бегом, в библиотеку и на этом запись обрывается… И следом, сразу, шла сегодняшняя утренняя запись: как заходит Марго, машет рукой в камеру и дальше всё, что уже было всем известно. Куска записи от возвращения убитой в библиотеку и до утра не было.

— Куда делась запись? — спросил Корешков и в упор посмотрел на Петра. Тот пожал плечами.

— А я откуда знаю? — совершенно спокойно и даже будто бы равнодушно ответил он. — Я ж не сижу здесь круглосуточно. И, когда мы уходили с Зинаидой Мартыновной, камеры работали. И мы ушли раньше, чем эта дама вернулась. Может, сбой какой произошёл? Или электричество вырубилось. Здесь это часто случается.

— Вы закрывали библиотеку? — опять спросил Корешков.

— Нет, не я. Зинаида Мартыновна. Я рядом стоял. Потом помог ей немного. Ключ застрял и не проворачивался. Вот я и помог закрыть.

— Так как же тогда потерпевшая смогла зайти в библиотеку? После того, как вы закрыли дверь. И, кстати, свет, когда вы уходили, вы погасили?

— Кажется.

— Кажется? Или погасили? — раздражённо переспросил Корешков.

— Да. Погасили, — заёрзал на стуле Петечка и часто заморгал глазами, как при нервном тике.

— Хорошо. Уточним у вашей коллеги. — Следователь встал со стула. — Ладно. Работайте, Пётр… Пока работайте, — он одёрнул коротенькую кожаную куртку и направился к выходу.

— Почему пока? — насторожился парень.

Помощник Корешкова улыбнулся. — Не боись, — сказал он, — это у моего шефа присказка такая. — Он подмигнул Петечке. — Все мы работаем пока. До поры до времени. — И он, пригладив рукой волосы, отправился вслед за своим шефом.

— Шутники… — криво усмехнулся Пётр. В его глазах сверкнули злобные огоньки.