Бесплатный фрагмент - Козлик

Козлик

Однажды холодным мартовским утром после долгих мучений на свет появился козлёнок!

Мама-коза, уставшая, лежала и тяжело дышала.

— Какой крупный! — удивилась Хозяйка. — Теперь понятно, почему ты так долго не мог родиться!

Козлик, немного подышав, попробовал подняться на ножки. Маленькие розовые копытца впервые встали на землю.

Так началась новая жизнь, сулившая стать счастливой.

Шли дни. Мама-коза поила сыночка тёплым молочком. Козлик рос озорным и шаловливым.

В одну из весенних оттепелей дверь в стайку оставили открытой и позволили козам выйти для первой в году прогулки.

«А я и не знал, что мир больше и интересней, чем видится!» — подумал козлёнок.

Было немного страшновато и жутко любопытно.

Первой вышла Мама-коза. Она оглянулась в дверях и голосом позвала сына за собой:

— Смелей, малыш. Я покажу тебе новый мир. Он тебе понравится. Не бойся, я с тобой. Я не дам тебя в обиду.

Козлик выглянул за дверь. Новые запахи! Сладкий воздух! Эх! И он перепрыгнул через порог. Принялся бегать и скакать по всему двору.

Ночью, уткнувшись в тёплый мамин бок, во сне он продолжал гулять. А мама, грея его собой, мечтала, как покажет ему остальной мир. Как будет учить его есть молодую зелёную траву; пить чистую, сладкую воду из ручейка; спасаться от жаркого летнего солнца в густых, прохладных зарослях.

Проходили дни. Всё чаще дверь в стайку оставалась открытой. Но иногда по нескольку дней на улице мели метели, стояли морозы. Гулять в такие дни коз не пускали.

Козлик тогда очень скучал и всячески досаждал маме. А та терпеливо сносила все его шалости, ожидая, что завтра снова будет оттепель и её малыш будет доволен.

Так прошло ещё несколько недель. На улице было всё теплее. Дни становились всё длиннее. Запахи талой земли, а потом и молодой травы всё чаще появлялись в воздухе.

У Козлика уже выросли маленькие рожки. Копытца окрепли, и сам он заметно подрос.

На каждой прогулке он старательно совершенствовал свои прыжки. Учился бегать быстрее и необычнее. Ему уже мало было просто бежать, он старался делать это разными способами. Передом, боком, с поворотом и прыжками. Из-за этого он часто падал, перекувыркиваясь через голову. Но всегда быстро вставал и начинал всё снова. Играя, забирался всё выше. Падал и снова лез куда-то.

Вот и первая прогулка за воротами. Коза с радостью вышла на улицу, оглядела её. Потянулась к первому зелёному листочку. Сорвала его и стала жевать.

Козлёнок, выйдя за ней, тоже потянулся мордочкой к травинке.

— Мама, что такое ты взяла в рот?

— Попробуй, сынок, это очень вкусно и полезно.

— Вкусно?! Да разве может быть что-то вкуснее твоего молока?

— Ты не всегда будешь пить молоко. Со временем надо будет кушать другую пищу.

— Нет! Я не буду есть что-то другое. Я буду пить твоё молоко!

— Глупый. Придёт время, и ты сам всё поймёшь, — улыбнулась Мама-коза.

Время шло. Пролетели месяцы. Козлик значительно вырос. Крепкие широкие рога, твёрдые копытца. Он уже ел в основном траву. Но не отказывался и от маминого молока. Хотя мама всё чаще отказывалась кормить его, показывая рога.

Они гуляли довольно далеко. За день проходили большие расстояния. Сначала они гуляли вдвоём, но потом, подружившись с соседскими козами, стали ходить в стае.

Однажды ясным летним утром Козлик, как всегда, вышел за ворота. Подняв голову, он вдохнул утренний воздух. И тут случилось странное. Его верхняя губа поднялась вверх, и он ощутил ЗАПАХ!

Кровь зажгла жилы. Впервые он не стал ждать маму. Первым пошёл по дороге гулять.

Мама-коза удивлённо посмотрела ему вслед. Позвала его голосом:

— Сынок, ты пошёл не в ту сторону. Мы ходим по другой дороге.

Но Козлик её не слышал. Она вздохнула и пошла, конечно же, следом. Разве мать может поступить по-другому?

В тот день так и гуляли.

Вечером мама привела Козлика домой. Впервые она ни разу не напоила его своим молоком. Да и он, увлечённый новыми ощущениями, ни разу не попросил его.

Только к ночи, уже в своей родной стайке, он, встав на колени, попробовал припасть к маминому вымени, но молока там уже не было. Хозяйка подоила козу.

В ту ночь Козлик спал очень беспокойно. Его тревожили разные мысли. Он чувствовал, что в его жизнь вошло что-то совсем новое, взрослое. И хоть он по-прежнему спал, уткнувшись в тёплый мамин бок, мамы не было в его снах.

Утром он с нетерпением выбежал на улицу. Уже как большой поднял губу и, оглядевшись, принюхался. Выбрав направление, твёрдо пошёл вперёд. Мама-коза собралась было пойти по другой дороге, но повернулась и пошла за сыном.

Шли довольно быстро. Козлик почти не обращал внимания на зелёную сочную траву. Голод как будто не мучил его. «Вперёд! Вперёд!» — звал внутренний голос.

Мама-коза спешно обрывала ближайшие листочки и старалась успеть за сыном. Не упускать его из вида. Она знала, что опасность может быть совсем рядом, а сын ничего не видит вокруг, поглощённый своими желаниями.

Так прошло ещё несколько дней.

За это время наш герой нашёл себе компанию таких же, как он, молодых козлов. Верховодил у них крупный, вонючий, бывалый козёл.

Сбившись в стайку, они стали настоящей грозой всех окрестных коз. Не пропускали ни одну. В запале загоняли бедных козочек до полусмерти. Те, измученные, вырывались и убегали от них, не разбирая дороги.

Вначале Мама-коза потихоньку следовала за их бандой, надеясь, что сын опомнится и они вместе пойдут домой. В первый раз ей удалось докричаться до него. Но на следующий день он её не услышал.

Там, в стае, он чувствовал себя взрослым, сильным козлом. А мама? Да как могла она скрывать от него, что в жизни бывают такие удовольствия?! Возвратиться в душную и тесную стайку? Да ни за что!

— Сынок, одумайся! — кричала Мама-коза. — Сынок, очнись! Они тебе не семья. Они предадут тебя из-за очередной козочки. Они бросят тебя в любой беде.

— Нет, — отвечал ей сын. — С ними интереснее. Для них я свой. Уходи и не мешай мне жить так, как я хочу. Я больше не нуждаюсь в твоей опеке. Я не хочу домой. Я не пойду домой! Отправляйся туда сама, коли тебе там так хорошо. Я уже большой и сам приду, если сочту нужным.

Больно отозвались эти слова на Маме-козе. Она-то знала, что лето будет не вечно. Придёт осень, трава пожухнет, станет невкусной. Заморосят холодные дожди. И только в хозяйской стайке будет тепло и сухо. Только там всё трудное время будет сытная еда и покой.

Её неопытный мальчик не знает этого. Но как ему всё объяснить, если он совсем не хочет слушать?!

Первую тревожную ночь Мама-коза провела неподалёку от сына.

Дождавшись, когда козлы натешатся и устроятся на ночлег, она переночевала на соседней полянке. Вымя ломило от молока, но подоить его было некому, а подойти к сыну она боялась, знала, что ей не поздоровится.

На следующий день, так и не образумив Козлика, коза пошла домой одна.

Понуро брела она по дороге.

— Ах, неразумный мой сынок! В какую же плохую компанию ты попал! С ними так недалеко до беды. Я так надеюсь, что ты одумаешься и вернёшься.

Хозяйка пустила козу домой, поняв, что произошло.

В эту ночь коза почти не спала. Ей всё чудилось, что сын дома, спит неподалёку. Она прислушивалась, но не слышала его дыхания.

Утром она сразу же пошла туда, где оставила своего мальчика. Но стайка козлов уже убежала оттуда.

Целый день коза гуляла одна. Время от времени она звала своего Козлика. Но ни разу не услышала ответ.

Столкнувшись с прежними подружками, она стала ходить с ними, всё меньше скучая по сыну.

А в это время Козлик, став козлом, убедил себя, что он взрослый и сильный. Всё чаще он первый бежал по улице. Первым кидался в драку за новых козочек. Ему казалось, что ещё немного — и он одолеет большого козла и сам станет во главе стаи.

Однажды, увлёкшись погоней, он не заметил, как из-за поворота выскочила машина. Сильный удар! Боль! Бессознательность!

Очнулся Козлик только к вечеру.

— Мама, как больно!

Он потихоньку встал на ноги. Попытался пойти. Впервые ноги отказывались слушаться его. Голова сильно болела, гудела.

— Мама, что со мной? Где все? Друзья, вы где? Вы что, бросили меня? Я же с мамой расстался из-за вас! Помогите мне! Утешьте меня!!!

Но никто не ответил ему. Козлиная стая даже не заметила потери.

— Ну ничего, я сам потихоньку дойду до дома. Там мама. Она простит меня. Накормит молоком. А где мой дом? В какую сторону идти? Мама! МАМА!!!

Хромая, он бегал по улицам и отчаянно кричал. Потом совсем обессилил и забился под какие-то доски.

— Ничего. Просто сейчас темно и ничего не видно. Когда рассветёт, я найду дорогу домой.

Утром он немного пожевал травы. Всё тело болело. Каждый шаг давался с трудом.

Так он шёл весь день. Вглядывался в каждые ворота, в каждый дом. Но всё вокруг было чужим и незнакомым.

Иногда, отчаявшись, он принимался звать маму. Пару раз ему казалось, что она отвечает. Он бросался бежать на голос. Но всегда оказывалось, что это была чужая коза.

Проходили дни. Он уже одичал. Забыв, как выглядит мать, он время от времени прибивался к козам, надеясь, что она сама его узнает. Но каждый раз козы уходили по домам и не брали его с собой.

Питался он одной травой, пил из луж. Сильно похудел. Шерсть свалялась. Грязный, покрытый репьями, Козлик отчаянно не хотел сдаваться. Цеплялся за жизнь. Научился обходить стороной собак, держаться подальше от дорог с машинами. Как-то попав в болото, с трудом выбравшись из тины, стал осторожнее относиться к зарослям.

Так прошёл месяц.

Однажды, когда он в очередной раз с надеждой засмотрелся на козу, вдруг почувствовал, как его схватили за рога чьи-то руки. Он дёрнулся изо всех сил. Но руки удержали его.

— Вот это встреча! Ну теперь-то ты от меня не убежишь! Пойдём домой.

— Куда меня тащат? Отпустите! Я должен найти маму. Я не могу уйти отсюда. Это моя единственная надежда.

Козлик кричал, упирался всеми силами. Но чувствовал, что слаб и ему не вырваться. Ах, если бы можно было оторвать рога!

А его тянули, а его тащили, а его толкали.

Он сделал всё, что мог, чтобы остаться там, где, возможно, была его мама. Если бы для этого потребовалось умереть, то он умер бы не раздумывая.

Но молодой организм жил. Отчаянно жил.

Туман застилал глаза. Он не хотел видеть своих похитителей и дом, куда его притащили.

В отчаянии он метался по стайке, где его заперли. Наконец силы оставили его. Он лёг и уснул.

Утром Козлик проснулся от смутно знакомого звука. Кто-то стоял рядом и жевал сено. Кто это? Мама?

— МАМА?! Это ты?

— Да, сынок. Ты дома. Тебя вчера привели. Хозяйка случайно увидела тебя на улице и узнала. Как хорошо, что она смогла тебя поймать. С большим трудом тебя привели домой. Оказывается, ты ушёл с козлами очень далеко. Чудо, что ты теперь здесь. Я думаю, что тебя больше не выпустят гулять.

— Я и не хочу. Мама, я больше не хочу быть взрослым козлом. Я хочу, как и прежде, быть твоим маленьким козликом.

— Это невозможно, сынок. Зимой у меня будет другой маленький козлик. Твоё время уже закончилось. Как ты им распорядился — уже неважно. Об этом надо было думать раньше. Теперь тебя отдадут в другой дом. Там будет твоя семья. Будь умным, помни этот урок и постарайся больше не делать таких ошибок. А теперь прощай. За тобой уже идут.

В другом доме, в другой семье Козёл долго тосковал по матери. Но со временем он привык. Постепенно забылась даже она. Но не забылся полученный урок.

Говорят, что наш герой дожил до глубокой старости. Стал отцом большого племени. Вожаком стада. Никогда он больше не позволял себе безрассудства, чем немало удивлял своих хозяев…

Старый дом

Странный дом на окраине городка. Старый, давно заброшенный. Он старательно прячется в глубине парка, такого же старого и заброшенного, как время. Иногда он, устав прятаться, просто дремлет среди старых корявых деревьев.

Уставший старый дом. Сколько хранит он тайн. Иногда тёмными одинокими ночами вспоминает он прошлые года. Вспоминает свою молодость, зрелость. Своих хозяев. Как могли бросить его они?! Как могли забыть? Столько выстрадано вместе с ними, столько пережито!

А ведь были времена, когда по его полам бегали маленькие ножки детишек. Как забавно шлёпали они по голым доскам!

Ещё вспоминаются разные туфли. В праздники иногда его полы больно топтали высокие каблуки. Особенно доставалось ему от шпилек. Как он не любил их! Они оставляли на нём заметные следы, которые долго не проходили.

Другое дело тапочки. Дому они даже сначала понравились, но потом он понял, что вместе с тапочками к хозяевам пришла старость. Уже реже появлялись детские ножки, реже звучали молодые голоса.

Руки хозяина уже не так крепко брались за все ремонты по дому, а хозяйка уже не так тщательно могла вымыть его.

Потом был очень грустный день. Было много народу, много слёз. Хозяйку унесли, и больше она никогда не приходила в дом. Немытый, растерянный, дом сам оплакивал её вместе с хозяином.

А потом не стало и его. Дом заколотили. Его чистые, когда-то блестящие глаза-окна были перечёркнуты досками.

И понеслась череда других хозяев. Они приходили, уходили. Дом передавался из рук в руки. Но никто в нём так и не жил.

Дом старел, ветшал.

И вот уже несколько лет в него никто не заходил.

Больной, ветхий, старый. Дом доживал свои последние годочки.

Иногда тёмными ночами ему чудилось, что придёт утро, и он ещё сможет стряхнуть с себя прошедшие годы, выпрямиться, заиграть красками, и все увидят, что он молод душой. Что в нём ещё есть силы и тепло очага. Но приходил день, и дом понимал, что нет больше сил и жить в нём могут только сквозняки.

И вжимался старый дом сильнее в землю, укрывался сухой листвой и дремал, дремал. В такие минуты он знал, что скоро придёт спасительный сон и от него останутся только развалины, а потом и они сотрутся с лица земли.

Но этого дом уже не увидит. Сладкое, вечное забвение утешит его в своих объятьях. Подарит покой.

Скоро, очень скоро.

А пока, спи, старый дом! Старый, очень старый…

Дочь — мать

— Нина! Нина! — слышу сквозь сон. — Маму бьют. Нина, проснись, спаси её.

Соскакиваю. Ничего не понимаю. Братик и сестрёнка, младше меня на пять лет, хватают за руки. Испуганные лица. Глаза, готовые вот-вот заплакать.

— Нина, маму убивают.

— Где?

— Там, на кухне.

— Надо спасать.

— Там дверь закрыта и не пускает кто-то.

— Ничего, что-нибудь придумаю.

Бегу через комнату к коридору на кухню. Действительно, там слышится чужой женский голос. По своему малолетству не понимаю, что происходит. Потом слышу удары, и мамин голос не то оправдывается, не то что-то другое.

Дверь в коридор действительно закрыта. Сквозь стекло вижу, что держит её какой-то мужчина, опершись спиной. Толкаю. Дверь лишь чуть-чуть поддаётся, но не открывается. Мне повезло, что она состоит из двух створок и открывается наружу. Толкаю сильней. Тот, кто её держит, покрепче упёрся спиной. Тогда я начинаю изо всех сил с разбегу толкать её плечом.

Братик и сестрёнка, прижавшись друг к другу, стоят в стороне. Снова слышу мамин голос и удваиваю усилия. Не жалею себя. А зачем? Ведь если не будет мамы, то как же мы, её дети, будем жить дальше? Отца-то нет. Умер два года назад. Тупо и нещадно бьюсь в дверь. Наконец-то мои усилия увенчались успехом. Дверь на мгновение приоткрылась, и я просто вывалилась в коридор. Подняла голову. Оказалась в окружении трёх мужчин. Они смотрели на меня удивлённо и озадаченно. Ведь я была ещё ребёнком. В свои тринадцать лет выглядела моложе. Невысокая, худющая, заспанная. С такой решимостью в глазах, что они просто растерялись. Инстинктивно я это почувствовала. Решила этим воспользоваться.

— Ну что? Может, и меня будете бить? Трое мужиков и маленькая девочка. Герои. Не трогайте мою маму! Что вам здесь надо? Зачем пришли? Уходите отсюда! Вон!

Я кричала изо всех сил. Вкладывая в крик всю злость, которую только смогла собрать тогда. Пробивалась к матери. Она сидела на полу кухни с разбитым лицом, растрёпанными волосами. А над ней стояла какая-то женщина и, видимо, в чём-то её обвиняла.

Мама увидела меня, всё поняла и встала на ноги. Потом быстро проскользнула за мою спину, укрываясь там. Я раскинула руки, защищая её. Страха не было. Хотя было опасно. Если бы хоть один из них ударил меня, то мог и убить. Много ли ребёнку надо?! Я готова была умереть. Ведь умерла бы за маму.

Продолжая кричать, гнала их из дома. Уже охрипла. Не знаю, может, мой напор внушил им уважение, а может, просто надоело, но, прокричав что-то напоследок, они ушли.

Вот тут-то мне стало страшно. Весь ужас сделанного стал доходить до меня.

Мама. Я бросилась в комнату. Она была в спальне и полотенцем вытирала кровь с лица. Брат с сестрой стояли с ней и тихонько плакали.

Я подошла к маме, хотела её обнять, успокоить. Ведь опасность миновала. Текли слёзы. Хотелось утешить и утешиться. Мама, ведь я молодец. Я заступилась и прогнала обидчиков. Мама, я так люблю тебя!

Когда я протянула к ней руки, чтобы обнять, она ударила меня. Сильная пощёчина сбила с ног.

— Кто тебя просил вмешиваться?

— Как? Тебя же били! Я заступилась за тебя.

— Я тебя не просила об этом. Ты, дрянь, влезла не в своё дело! Не смей больше лезть в мои дела!

Весь мир рухнул на меня. Не понимая, в чём провинилась, я села на кровать. Щека жутко горела. От боли потекли слёзы. Потом до меня начал доходить смысл. Чудовищный смысл произошедшего. Значит, храбрость моя никому не нужна? Значит, я никому не нужна? Но я же заступалась за свою семью. Опустошённость, ненужность, никчёмность проникли в мою душу, мозг. У меня началась истерика. Я захлёбывалась слезами. Ревела во весь голос, хрипела. Умереть! Хотелось умереть от горя. Начала дёргаться нога. Она смешно подпрыгивала, и я старалась удержать её руками. Было страшно, что мама увидит и это разозлит её ещё больше. И в то же время глубоко в душе теплилась надежда, что мама, наоборот, пожалеет меня. Утешит. Успокоит. Ведь я её дочь, я всё прощу.

— Что задёргалась? Запритворялась. Перестань сейчас же!