Бесплатный фрагмент - Королевство Брудд. Искажённая история

Пролог

Вся команда собралась на палубе. В воде, спинной вверх, дрейфовало тело: серая кожа, длинные серые волосы. Это была девушка. Спустив на воду лодку, двое матросов быстро подняли тело из воды и вернулись на корабль. Перевенув девушку, толстяк ойкнул.

— Боги милосердные, что же с тобой случилось? — мужчина взял её за руку: холодная, пульса не было.

— Что дальше, сэр? — спросил капитан катера, который стоял ближе всех к девушке, — может, выбросим её обратно, от беды подальше?

Толстяк посмотрел на капитана таким взглядом, что тот невольно поежился.

— Нет. Даже и не думайте. Накройте чем-нибудь и отнесите вниз. Потом похороним её, как и должно. Я знал её. Она не заслужила такой судьбы, — толстяк махнул рукой и вернулся в каюту, где достал из чемодана бутылку виски и отпил из неё, после чего забылся сном.

Он проснулся от громкого шума со стороны палубы. Осторожно выглянув из-за двери, толстяк охнул, и заперся обратно. Там шла битва.

«Чёртовы пираты, будь им неладно!» — сокрушался он. В водах Перидии постоянно случались нападения пиратов. Эти дикари не умели жить иначе и промышляли только разбоем и грабежами. А сейчас, судя по звукам, экипаж катера проигрывал в бою против пиратов. Дверь вырвалась с петель и упала на пол каюты. В комнату зашли трое головорезов с мечами наготове. Взяв толстяка под руки, они потащили его в нижнюю каюту, где бросили к остальным пленникам. Он упал прямо на тело, укрытое простыней. Тряпка сползла, обнажив лицо девушки. Пираты загоготали. Сейчас начнётся казнь. Мужчина вздохнул: ему всё же не повезло спастись.

Когда лезвие было всего в паре сантиметров от его шеи, оно неожиданно остановилось. Пират закричал — ему отсекло кисть. Сабля со звоном упала на пол. Все оглянулись на шум и замерли. Простынь загорелась чёрным огнём. Девушка приподнималась с пола.

Она открыла глаза

Часть 1. Север

Глава 1. Метка

Она открыла глаза. У девушки были длинные серые волосы, серые глаза, тонкие губы, мягкие черты лица. Она была невысокого роста, очень худой, а её кожа была сероватого оттенка. Всё тело было покрыто ранами. Некоторые были весьма глубокими и серьезными, а на груди, там, где сердце, у неё было особенно страшное ранение: почерневшая, словно уголь, кожа и зияющая дыра, словно от удара чем-то острым.

Девушка приподнялась на кровати и оглянулась вокруг — это была неизвестная ей комната. Здесь было довольно уютно: камин, в котором потрескивал огонь; меха на полу, маленький столик в углу возле кровати, на котором стоял кувшин и миска с едой. Девушка не могла вспомнить ничего: своё имя, что произошло, где она находится. Попытавшись встать, она с громким стуком упала на пол, потому что ноги не слушались её. В этот момент дверь в комнату распахнулась:

— ­ Что случилось?! — в проходе стояла красивая высокая женщина. У неё были короткие черные волосы, коричневая кожа, зеленые глаза, густые брови, широкие губы. Лицо продолговатое, острое, худое, фигура крепкая. На ней была меховая куртка, длинный шарф, шапка и высокие черные сапоги. Женщина подскочила к лежащей на полу девушке и попыталась поднять, но, прикоснувшись к ней, тут же отскочила в сторону со вскриком.

— О боги, это еще что такое?! — Она рассматривала свои руки. — Ты такая холодная, словно… Не знаю даже… очень холодная! Да и выглядишь ты ничуть не лучше трупа. Девочка, да что же с тобой случилось?! — Последние слова были обращены скорее к самой себе, чем к собеседнице. Женщина встала, задумалась на мгновение, а затем сняла с себя шарф, обмотала им руки и попыталась поднять девушку ещё раз. Теперь всё прошло удачнее, и незнакомка вернула девушку в кровать.

— Хорошо, что ты очнулась. Мы думали, что ты умрёшь. Ну, знаешь… — она показала на почерневшую грудь. — Знаешь, с такими ранами не живут. Когда мы нашли тебя, ты еле стояла на ногах и была вся в крови. Притащили тебя сюда, начали раздевать, а ты и отрубилась. Я промыла твои раны, попросила нашего друида подлечить тебя, но ничего не помогло. Так что мы уложили тебя в кровать. Ты проспала пару суток. Это всё, что знаю я. А теперь будь добра, расскажи, что произошло?

Девушка попыталась сказать хоть слово, но ничего не вышло. Она словно разучилась говорить. «Что… произошло? Я помню… маму? И папу?» — Девушка напрягала свою память, как могла, но всё, что вспомнила — это размытые образы каких-то людей. И чем дольше она вспоминала эти образы, тем чётче они становились. Да, это были её родители. Но что с ними случилось?

— …бой. Э-э-эй. Что с тобой? — женщина обеспокоено на неё смотрела. -Открываешь рот, словно рыба, а слова обронить не можешь. Совсем плохо тебе, да? Давай-ка обратно в постель тогда. И как ты вообще жива с такими ранами?! Ах, да, кстати, меня Мари звать. Я местный кузнец. А это мой дом. Лежи пока, отдыхай. Еда на столике в углу, если захочешь. Если понадоблюсь, я во дворе.

Закончив свой монолог, женщина сняла с рук шарф, с интересом оглядела его, но ничего не обнаружив, накинула на плечи и вышла из комнаты. Девушка осмотрела себя. Все тело в порезах, ожогах, и эта страшная дыра в груди. Попыталась поднять левую ногу, правую — но безуспешно. Тогда она попыталась сесть и смогла это сделать только со второй попытки. У изголовья висела кое-какая одежда: штаны и куртка из меха. Девушка кое-что вспомнила: там, где она жила раньше, было тепло. Люди в тех краях не носили мехов, их одежда была простая и лёгкая, чтобы защищаться от палящего солнца и зноя.

С большим трудом одевшись, она вновь попыталась пошевелить ногами. В этот раз откликнулись пальцы на левой ноге. «Значит, не всё так уж плохо» — эта мысль обрадовала девушку. Она потянулась к еде: в кувшине плескалось какая-то жидкость, а в тарелке было что-то неизвестное. Попробовав кусочек, она обнаружила, что совсем ничего не чувствует. «Никакого вкуса… Странная еда… Или это со мной что-то не так?». Отпила из кувшина. «Нет, это я не чувствую никакого вкуса. Стоп. Вкус… А какой вкус должен быть у этой еды?». Она вспомнила еще кое-что: стакан с кисловатым вином, жареная курица и фрукты. Сладкие фрукты… И хлеб с сыром. То, что она ела сейчас, было хлебом с сыром. А в кувшине было молоко. Вспомнив это, она откусила еще кусок от хлеба. Но ничего не произошло, он был всё таким же пресным. Доев абсолютно безвкусную еду, запив таким же безвкусным молоком, она легла обратно. «Что же всё-таки произошло? Где я сейчас? Неужели эта странная женщина Мари сказала правду, и я действительно проспала два дня? Где же мама и папа?!». Воспоминания вновь пронзили её голову: она бежит по бескрайним зелёным полям, а за ней мчится её пёс Руди. Вдалеке виднеется их дом… И множество других домов. Она вспомнила свою деревню. Своих соседей. Вспомнила, что жила на границе с пустыней Лост, там, где начинались степи, но земля все еще была плодородной. Их деревня занималась земледелием и рыбалкой. Но что-то было еще. Что-то важное.

Дверь распахнулась вновь. Это Мари вернулась. В руках у неё были куски древесины, которые она методично забросала в камин. Оглянувшись на свою гостью и увидев, что она уже съела всю еду и даже самостоятельно оделась, женщина улыбнулась. Мари подошла к кровати, подняла руку, желая прикоснуться к девушке, но не решилась сделать это. Словно боялась прикасаться к прокаженному. Заметив выражение беспокойства на лице девушки, Мари всё-таки решилась, и дотронулась до бледно-серой руки. И тут же скривилась:

— Ох, что же это такое… Как ни прикоснусь к тебе, всё тело словно иголками пронзает, а рука… Словно в бочку с льдом руку опустила. С таким острым льдом, если можно так сказать. Я позвала нашего друида взглянуть на тебя еще разок. Он, конечно, больше по животным, но в болезнях толк знает. Должен придти с минуты на минуту. Вспомнила что-нибудь? Говорить хоть умеешь?

— Умею, — еле слышным шепотом ответила девушка.

Женщина удивилась, а затем улыбнулась шире прежнего:

­- Ха, не припоминаю, чтобы мертвецы разговаривали! Точно жить будешь! Так что там, вспомнила хоть что-нибудь? Звать-то тебя как?

— Хе… Хель… так меня зовут. Я вспомнила. Вспомнила, что я из деревни Мелон, что на востоке солнечных равнин. Помню свою семью, своих соседей.

— Деревня Мелон? Никогда о такой не слышала, впрочем, мы здесь вообще не знаем, что происходит у вас, столичных. Ха! Солнечные равнины, подумать только! Как же тебя занесло к нам? Ах, да, ты, наверное, хочешь знать, где ты? Деревня Калдт. Самое сердце Чилфроста! Подумать только, гостья из равнин… Да туда же месяц пути на повозке! — Мари явно не верила девушке, но это её ничуть не смущало. — А что насчёт ран? На зубоклыка с голыми руками пошла? Или еще какого хищника повстречала?

В дверь постучали, прервав издёвки от женщины: «Войдите!» Дверь распахнулась в третий раз. На пороге стоял пожилой мужчина. Он был высоким, статным, с длинной бородой и белой кожей. В отличие от Мари, он был одет намного проще: лёгкая рубашка из ткани, простенькие штаны и сандалии. Женщина заметила удивление на лице Хель и поспешила ответить на её немой вопрос.

­­­- Это Тарг. Наш местный друид. Он почти не чувствует холода, потому что родство к магии природы каким-то образом согревает его. Тарг, это Хель. Она утверждает, что прибыла к нам из деревни… Милон? Малон? Мелон? Да, Мелон. Из деревни Мелон, что на востоке, подумай только, Солнечных равнин!

Тарга же эти слова нисколько не удивили. Наоборот, он нахмурился. Его голос был очень холодным и грубым:

— Деревня Мелон. О, я знаю о такой. Тамошние жители известны тем, что одни из немногих все еще поклоняются Тёмному Богу.

Услышав последние слова, Хель вновь окунулась в прошлое: в их деревне был один странный артефакт, по легенде принадлежавший некоему темному Богу, но для них это была просто дорогая безделушка, которую ради красоты оставили на видном месте в небольшой часовне.

— …опять потерялась что ли? Ау-у, девочка, очнись! С тобой разговаривают! — Мари тыкала в её щеку пальцем в перчатке.

— Я вспомнила еще кое-что. Мы не поклоняемся Тёмному. Это просто слухи, — она посмотрела на Тарга. Тот оставался всё таким же холодным и хмурым.

— Она действительно из той деревни, Мари. Она говорит нам правду. А вот в то, что вы не поклоняетесь Тёмному, поверить я не могу. Как минимум, потому что на тебе его метка, — с этими словами он подошел к её кровати и беспардонно ткнул рукой в грудь, туда, где была почерневшая кожа.

— Метка Тёмного? — Хель не скрывала удивления.

— Да, его метка. Похожие метки делают себе самые преданные фанатики его культа. Татуировки в виде чёрного пятна на сердце, как бы символизируя, что в их сердце одна лишь Тьма. В твоём же случае… В твоём сердце действительно чувствуется Тьма. Ну да ладно, это меня не касается. Мари позвала меня попытаться подлатать тебя еще раз. Позавчера я испробовал все известные мне заклинания лечения. Ничего не помогло. Я пытался ускорить твою регенерацию, наложил оберег от большинства болезней, а когда я применил последнее заклинание, которое повышает температуру тела, из твоих ран ручьем потекла кровь. Словно ты была против того, чтобы я тебя лечил. Теперь же ты в сознании и я могу спросить: хочешь ли ты, чтобы я лечил тебя? — последние слова прозвучали с некоторым отвращением.

— Да, хочу. Если это поможет, — ответила девушка.

Тарг поднял руки над Хель. Пробормотав какие-то слова, он с силой опустил руки на её голову. Всё тело пронзила невыносимая боль. В глазах потемнело. Девушка хотела было кричать, но лишь смогла беззвучно открывать рот и судорожно хватать воздух. Прошла пара секунд, прежде чем она смогла что-нибудь увидеть.

— Да леший тебя подери! ­- Тарг сидел на полу и громко ругался. — Ничего не понимаю! Даже настолько простой оберег, а такая реакция?! Ты там как, жива еще? — он смотрел на девушку с нескрываемым интересом. Боль уже прошла, но внешне на теле ничего не изменилось.

— Жива, но было очень больно. Старик, ты точно не убить меня решил? — с тихой злобой в голосе спросила Хель.

В ответ Тарг лишь посмотрел ей в глаза. Он встал с пола и молча вышел из комнаты. На мгновение Хель показалось, что на его лице промелькнуло выражение ужаса.

— Мда-а-а-а… Не часто он бывает таким, — послышалось из дальнего угла, — там стояла Мари. — Ладно. Похоже, что твои раны какие-то особенные. Может, каким артефактом резали тебя или ты, действительно, повстречала какого-нибудь Бога и перешла ему дорогу. Отдыхай, позже принесу еще поесть.

Женщина вздохнула и вышла на улицу. Хель опустилась на подушку и уснула.

Эти люди прибыли в деревню на рассвете. Их было около дюжины. Во главе шла женщина, облаченная в золотую броню. На ней, как и на остальных рыцарях, была накидка с гербом в виде солнца. Отряд целенаправленно шел к маленькой часовне в центре деревни. Подойдя к ней, все остановились. Вокруг собрались жители деревни: не каждый день к ним заходили такие важные, судя по их одежде и броне, гости. Несколько минут небольшой отряд так и стоял возле дверей часовни, рассматривая здание перед собой, а жители рассматривали прибывших. Первой заговорила женщина в золотой броне:

— Окиньте взором этих заблудших. Посмотрите на них. Они погрязли во грехе. Их сердца давно позабыли, что такое тепло Свет. Их души не принадлежат им. Эти сквернцы отвернулись от истинной Богини! Они предпочли, они выбрали легчайший путь! Путь разврата, путь лжи и обмана. Они выбрали Тёмного! Так давайте же, братья и сестры мои, вернём их на путь истинный! Тела их истлеют, но души вернутся к Свет единой! Так давайте же поможем им! Да начнется очищение!

Закончив говорить, женщина вытащила золотой меч из ножен и подняла над собой. В этот же миг случилось многое. Остальные рыцари выхватили мечи и начали рубить всех вокруг. Началась страшная паника. Люди побежали кто куда. Хель со своими родителями была ближе всех к часовне. Её отец погиб одним из первых. Здоровяк-рыцарь отсёк ему голову резким ударом, и уже было замахнулся, чтобы убить его жену, но рядом стоящий пес набросился на него, вцепившись в ногу. Пёс ничего не мог противопоставить рыцарю в толстой стальной броне, но он отвлёк внимание человека на себя. Внезапно появившаяся рядом женщина в золотой броне насадила пса на меч и подняла высоко в воздух, выпотрошив ему кишки. Мать подхватила ошарашенную Хель и потащила в часовню. Это казалось единственным местом, где можно спрятаться, так как они были всего в паре шагов от входа. Они забежали внутрь и поняли, но уже слишком поздно, что это было роковой ошибкой. Женщина в золотой броне появилась у них за спиной. С кинжалом в руках. Она держала его через золотистую тряпку, словно боялась испачкать свои руки.

— Такой прекрасный… Такой чудесный. Не удивительно, что Дюк захотел его в свою коллекцию. Да, вы, заблудшие, умеете находить интересные вещи. Клинок Тьмы. Он ведь считался потерянным, знаете… — она перевела взгляд с кинжала на них, -Зря вы отвернулись от Света.

С этими словами она моментально подскочила к матери Хель и быстрым ударом отсекла ей голову. Мгновение спустя, она ударила девушку кинжалом в грудь, прямо в сердце. Адская боль пронзила всё тело, ноги подкосились, и Хель упала на пол. Кинжал всё еще торчал из её груди, кровь текла не переставая.

— Еретики. Все вы оскверняете эти земли своим присутствием! Но мы очистим ваши души. Мы вернем Свет то, что ей причитается… Во славу Короля-чародея! Во славу Свет нашей единой! — она начала вытаскивать кинжал из тела девушки.

«Прекрасный сосуд. Да. Ты вполне сгодишься…» — Слова эхом отзывались в голове. Хель потеряла сознание.

Она проснулась. За окном шел снег, наступила ночь. На столике появилась новая порция еды, камин всё так же яростно потрескивал искрами, а рядом с кроватью появился тазик с водой. Мари сидела у окна, смотря на улицу. Хель поднялась. Предприняла еще одну попытку пошевелить ногами, и в этот раз всё получилось.

— Сколько я спала? ­­­- спросила она у женщины.

— О, проснулась? Часов 18, вроде бы. Выглядишь всё так же скверно, ты как? — Мари повернулась к девушке.

— Живая. И ноги наконец-то чувствую.

— Попробуешь встать? — она подошла к кровати.

— Было бы неплохо, — Хель попыталась встать на ноги. На удивление, получилось с первого раза. Она прошлась по комнате, поприседала, и осталась довольна результатом. Мари слегка улыбнулась.

— Там еда, если ты проголодалась. Можешь помыться, если хочешь. Полотенце над камином.

— Спасибо за помощь. Я вспомнила еще кое-что… — она пересказала свой сон.

— Герб солнца? Так это же церковь Свет. А к вам пришли инквизиторы-паладины. Любят они это дело… людей резать, как свиней. Они ведь личная гвардия самого короля. Всех неугодных ему ждёт встреча с ними. Говорят, что очищают мир от зла, а сами… А эта женщина из твоего сна, как она выглядела? Случайно, не с золотыми волосами и безумным взглядом? Впрочем, ладно. Ты сказала, что в твоём сне тебя ударили кинжалом в сердце. Понятно, откуда у тебя та рана. Но откуда эти? — она обвела руками тело Хель.

«А и вправду, откуда?» — девушка попыталась напрячь память, но ничего более не вспомнилось. Мари еще какое-то время рассматривала Хель, но, не увидев ничего нового, отвернулась к окну. В этот раз из еды было жареное мясо. Она никогда не ела ничего подобного, похоже, что это было какое-то северное животное. И всё так же кувшин молока. И опять никакого вкуса. Поев, умывшись, она вновь осмотрела своё тело. Множество порезов, ожоги… Над её телом надругались после потери сознания? Мари словно прочитала её мысли:

— Не похоже, что паладины вернулись к твоему телу, чтобы лишний раз поглумиться. Не похоже это на них. Хорошо было бы взглянуть на твою деревню, но туда ведь месяц пути! Как ты думаешь, когда произошло то, что было в твоем сне?

— Я помню, в тот день на календаре было восемнадцатое краснолиста.

— Восемнадцатое? Уверена? Сегодня двадцать второе! Четыре дня назад? Да как это вообще возможно?

Хель промолчала. «Четыре дня назад? А мои родители могут быть и вправду мертвы… Возможно, все, кого я знала, уже мертвы. Что же мне теперь делать?», — её глаза намокли. Мари заметила это и нежным голосом спросила:

— Ты чего? Опять вспомнила что-нибудь?

— Н-н-нет. Нет. Задумалась просто…

— Знаешь, всё это настолько странно, что я не могу в это поверить. Вдруг это просто странный сон? — Мари вновь обращалась не к кому-либо конкретно, а к стенам вокруг, — раз уж ты очнулась, завтра решим, что с тобой делать будем. Не выгонять же тебя на мороз. А оставлять тебя люди боятся. Пойми, не каждый день к нам приходят южане, да еще и выглядящие, словно мертвецы. Но это будет уже завтра. А сейчас, пожалуй, я лягу спать. День был трудным.

Мари обошла комнату, подвинула меховой ковёр на полу поближе к камину и улеглась на него. Под голову она подложила шарф и шапку. Заметив немое удивление на лице Хель, она сказала:

— У меня тут всего одна кровать, да и комната всего одна. А ты моя гостья, так что пока я сплю на полу. Не жалуюсь, знаешь ли, так тоже вполне уютно.

Она отвернулась к камину. Через пару минут девушка услышала тихое похрапывание. «Решать, что со мной делать?» — слова не выходили из головы. Кое-что еще вспомнилось: она стоит посреди огромной каменной пустоши. Вокруг ни души, лишь черные камни. А в небе горят две звезды, которые словно затягиваются в какую-то чёрную дыру между ними… И голос. Ледяной, пробирающий до костей голос: «Так что, девчушка, готова ли ты заключить контракт?..»

Хель задумчиво смотрела в окно. Она вспомнила родителей. Слезы потекли по щекам, а сердце вновь заболело.

Глава 2. Решение

Мари проснулась еще до рассвета. Впрочем, рассвет на севере довольно позднее явление. Так или иначе, женщина погрузилась в свои дела, толком не проснувшись. Выходя из дома, она громко хлопнула дверью и разбудила Хель. Девушка подскочила, оглянулась, встала с кровати и подошла к окну: снег всё так и падал, было темно. В камине догорали последние поленья. Осмотрев комнату, Хель заметила небольшие изменения: у изголовья кровати лежали меховая куртка и шапка, а возле двери стояли меховые сапоги. Вся одежда была как раз по размеру девушки, так что она не замедлила с решением и оделась.

Она вышла из комнаты, а вернее из дома: как оказалось, домик состоял всего из одной комнаты. Рядом со входом стояла лавочка. Двор был небольшим, но со всех сторон его окружал высокий деревянный забор. Единственным входом и выходом со двора была массивная калитка. Вокруг не оказалось ничего примечательного: повсюду лежали разные небольшие кусочки металлов, в дальнем углу лежало треснутое колесо от повозки, у одной из стен росли небольшие кусты, в которых лежало дырявое ведро.

Хель вышла со двора. Деревня Сильверлиф оказалась довольно крупным поселением. Массивные деревянные дома, узкие улочки с каменными дорогами, повсюду растут высокие, широкие хвойные деревья. Люди ходят в красивых серых мехах. Детей в деревне не было видно, Хель подумала, что они еще спят. Рядом с домом, где сейчас жила Хель, расположилась кузница: невысокая каменная постройка, окруженная низеньким каменным забором. Судя по звонкому звуку из помещения, Мари уже работала. Девушка решила заглянуть внутрь. Она дважды постучала по двери, но никто не ответил, так что она просто зашла. Мари ковала меч. Лезвие у него было из чёрного, как уголь, металла, он был довольно коротким и лёгким на вид.

— Для охоты на клыкозубов. Оружие против них должно быть очень прочным и очень легким, чтобы можно было уворачиваться от их лапищ и клыков, и в тоже время можно было перерезать ему глотку одним взмахом. Железо Мёрзлых Берегов подходит для этого как нельзя лучше, — Мари повернулась к гостье, словно ждала её прихода — Стоишь на ногах, ходишь… Отлично. Старуха, то есть, наша старейшина, хочет тебя видеть. Я сейчас немного занята, чтобы нянчиться с тобой, можешь сходить к ней сама, если хочешь решить вопрос как можно скорее.

— Что если меня решат выгнать из деревни?

— Отвезем тебя в ближайший город, дадим необходимые припасы, немного денег и ты вольна идти куда пожелаешь, — Мари вернулась к своему мечу.

— А если решат оставить?

— Будешь жить у меня, отрабатывать свою еду и крышу над головой. Если не померла от таких ран, значит крепкая. Работа найдется, — женщина слегка улыбнулась.

— Хм… Выбор без выбора? Ну да ладно. Где мне найти вашу старейшину?

— Старуха живёт в самом центре деревни. Такое, двухэтажное здание из красного камня. Легко найдешь, если пойдешь по дороге на север, — Мари посмотрела в глаза Хель, словно надеясь увидеть там что-то новое.

Девушка и женщина еще какое-то время смотрели друг на друга, затем Мари опять начала возиться с мечом, а Хель вышла на улицу. Найти дом старейшины оказалось и впрямь просто: он сильно выделялся на фоне остальных. Красные каменные стены, два этажа, железная изгородь. «И к чему вся эта напыщенность?» — подумала девушка.

Девушка постучалась в двери, из-за них послышался противный старушечий голос:

— Кого принесло в такую рань?! Совсем уже! Ну раз уж пришел, заходи!

Хель вошла в дом. Внутри он выглядел еще роскошнее, чем снаружи. Но кое-что заставило девушку испытать отвращение к этой старухе еще до общения с ней: на стене, над камином, висел герб с солнцем. Старуха явно была одной из приверженцев религии веры в Свет, а прошлый опыт общения с ними у Хель был не самый приятный. Осталось надеяться, что старуха, в отличие от того друида Тарга, не будет считать девушку «фанатичкой» Тьмы. В кресле возле камина, под гербом, сидела старая женщина, одетая в роскошные белые меха. На вид ей было лет 70, кожа дряблая, глаза уставшие, но взгляд жадный.

— А, ты та девчушка, что приползла к нам пару дней назад? Выглядишь скверно! — Хель посмотрела на свои руки: кожа всё еще была серой, а раны так и не затянулись. — Что нам с тобой прикажешь теперь делать? Содержать мы тебя не можем, зимы здесь суровые, холодные, лишние голодные рты нам ни к чему!

— Я буду работать и жить у Мари, она не против, — Хель перебила старуху.

— У Мари? А, ты про ту южанку-кузнеца? Жить у Мари собралась? Подумать только. А куда она дела Абдула? Вот ведь чертовка! Интересненько. Мне нужно подумать, дай мне пару минут, — закончив говорить, старуха откинулась в кресле и закрыла глаза.

Хель тем временем осмотрелась вокруг: тут и там лежали вещи, которые явно стоили много монет. Красивые картины на стенах, несколько золотых кубков в шкафу со стеклянными дверями, белые меха на полу.

— Жить у Мари, говоришь? Помогать ей и работать на неё? Эта чертовка давно уже просила себе помощника или ученика, наверное, сойдёшь и ты. Ты говорила… откуда ты к нам такая попалась?

— Я не говорила. Я из деревни… — Хель оборвалась на полуслове, вспомнив реакцию Тарга.- Деревни Гриншир, южнее столицы.

— Столичная, стало быть? Здесь таких не особо жалуют, между прочим. Ладно, так и быть: ты на совести Мари. А теперь, будь добра, милочка, выйди вон и не мешай старой даме отдыхать!

Хель не заставила себя ждать и спешно покинула дом противной старухи.

— Старуха не прогнала тебя из деревни? Вот уж диво! — Мари не скрывала своего удивления. — Но мне вот что интересно, Хель, а ты не хочешь вернуться на свою родину, убедиться, что твой сон… действительно не был сном?

— Конечно, я хочу вернуться туда! Но вы говорили, что туда месяц пути? Чтобы туда добраться, мне нужны деньги и транспорт. Не думаю, что меня с моей внешностью, — она подняла руки повыше и закатила рукава, чтобы показать свои раны, -с радостью возьмут в попутчики. Сперва нужно отработать свою еду и заработать немного денег. И я не уверена, что перенесу дальнюю дорогу в таком состоянии.

— Логично, вполне логично… Ну добро. Если действительно хочешь подзаработать денег, в кузне тебе делать нечего. Больше всего денег мы получаем за охоту: здешний мех очень ценится на всём материке. Ещё есть золотые шахты, неподалёку от нашей деревни, но это совсем не женская работа. Ты же вроде из фермерских? Боюсь, что твои навыки здесь никак не пригодятся, у нас тут ничего не растёт, видишь ли, — женщина принялась постукивать пяткой по полу, — Чем же тебя занять? Сама-то чем хочешь заняться?

— Ну… Я умею читать и писать, немного умею врачевать и варить слабые отвары, но не похоже, что здесь это кому-то нужно. Тогда охотой. Мне нужны деньги, а в нашей деревне я была одной из немногих, кто сносно умел стрелять из лука и орудовать мечом.

— Ата-та. Никакого лука! — Мари пригрозила ей пальцем. — Продырявишь мех стрелой, кто его потом у тебя купит? Мы здесь охотимся, только перерезая горло. Всё равно бошки отрезаем: и мех целый остается, и тварь не брыкается! Ну так что, всё еще хочешь в охотники идти? Не передумаешь?

— Нет, не передумаю. Научите меня всему, чему сможете, думаю, справлюсь.

— Мой знакомый мастер в подобных делах, он даже безрукого научит клинок держать. Позову его сегодня побеседовать с тобой… — Мари задумчиво посмотрела на небо.

— Твой знакомый — Абдул? Старуха упоминала про него. Спрашивала, куда ты его дела?

— Куда, куда, под кроватью держу у себя! — женщина прыснула. — В своём охотничьем лагере он сейчас поживает, надоела ему уже эта деревня. Ладно, отправлю ему весточку, жди его ближе к вечеру. А пока прогуляйся, посмотри, что к чему в нашей деревеньке.

Хель уже собиралась уходить, как Мари схватила её за руку.

— Да что ж такое! — она опять скривилась, как будто бы сильная боль пронзила её руку. — Ух. Так. Отпустило. Возьми-ка мои перчатки. Не нужно лишний раз пугать людей. И шарф, пожалуй, надень. Так на тебя меньше глаз будет смотреть.

Женщина вытащила из кармана куртки шарф и перчатки, вручила их девушке и вернулась к своей работе.

Приодевшись, Хель вернулась на улицу. Прошлась по главной улице, позаглядывала в закоулочки, но ничего интересного не нашла. «Деревня как деревня, ничего особенного…» — С некоторой грустью отметила она. Разве что обнаружила, что рядом с деревней проходит достаточно широкая река, чтобы по ней могли ходить большие лодки. Вокруг деревни был очень густой хвойный лес. В деревню вели только две каменные дороги. Судя по знакам, одна вела в соседнюю деревню под названием «Гульгрув», где, скорее всего, и была золотая шахта, а другая дорога вела на большак.

В деревне была парочка местных лавочек, где можно было купить разные продукты. Так же нашлось интересное заведение «Корчма под снегом», где селяне пропускали кружку-другую горячительного уже с самого утра. Возле дороги, что вела на большак, умостился купец мехов. Судя по всему, местные продавали добычу ему, а он уже отвозил её в город, где и сбывал.

Всего девушка насчитала 37 домов, 2 торговых лавочки, одну таверну, пост купца и местную ратушу (которой оказался дом той самой старухи). Такая себе деревенька, которая просто живёт своим делом.

Но одна вещь заинтересовала Хель: за этот день она протоптала несколько километров, но совершенно не почувствовала усталости и голода. Близился вечер, так что она решила вернуться домой. Не терпелось посмотреть на этого Абдула. Странноватое имя для Северянина. Она вернулась к дому Мари, из трубы шёл дым, а в окне плясали отблески огня. Девушка постучала в дверь дважды, услышала знакомый голос хозяйки:

— Да, войдите, — и открыла дверь.

В доме, кроме самой Мари, был и высокий тощий мужчина, такой же смуглый, как и она сама.

— Ха'тир, — сказал мужчина ровным басом и поклонился.

— Эм… что? — Хель не знала, что значит это слово.

— Это «Приветствую» на моём родном языке. Мари рассказала мне о твоём желании стать охотницей, чтобы заработать себе на дорогу. Так же она рассказала о твоём недуге, скажем так. Раздевайся, посмотрю на тебя. Разговаривал он с очень странным акцентом, как бы жуя половину слов.

Девушка ожидала чего-то подобного, но не без колебаний сбросила куртку и перчатки, оставив на себе рубаху и штаны. Абдул внимательно рассматривал её со всех сторон.

— Говоришь, если дотронуться до неё, почувствуешь резкую боль? -Мужчина обращался к Мари. Но, даже не дожидаясь ответа, взял Хель за руку, — О-хо-хо, ух. Похоже на особый яд Крисс, м, Мари?

Абдул даже и мускулом на лице не повел, но руку отдернул.

— Да, только яд тебя еще и парализовал, а здесь… Давай не будем об этом. Так что скажешь о ней, выдержит твои тренировки?

Абдул еще несколько раз обошел Хель вокруг, внимательно осматривая её, дотрагивался до неё тут и там: до коленей, локтей, шеи, спины, головы.

— Тело крепкое. Дух тоже, если то, что пережила девчонка, было правдой. Готов начать хоть завтра. Но ей нужен клинок под её стать. Займетесь этим?

— Да, конечно. Абдул, старуха вспоминала про тебя. Ты опять ей дорогу перешел? Ты же помнишь, что она тебе говорила в последний раз? Будь добр, не попадайся ей на глаза лишний раз! — Мари сердито посмотрела на собеседника.

Хель отошла в сторону, чтобы не мешать их разговору.

— Старуха сама виновата. Нечего было приходить ко мне домой и читать молитвы про Свет! Не нравятся мне эти фанатики, я ей об этом прямо и сказал! Так она обиделась на меня, начала орать, что есть мочи, словно Шахритка какая-то! — голос Абдула начал отдавать холодной яростью.

— Ах вот оно что? Опять она про Свет? Вечно она всем мозги выносит им. Так вот почему ты уже неделю дома не появляешься, боишься, что она опять придет и начнет читать тебе морали? — женщина начала ухмыляться.

— Во имя всего… кхм, нормального, если она еще раз скажет при мне о своей любимой Свет… Если она еще раз скажет, что я грешен не только душой, но и телом…

— Не продолжай, не нужно. Я поняла тебя, — Мари махнула рукой, -ладно, спасибо что зашел. Останешься у меня на ночь? Или ты как?

— Нет, благодарю, но я лучше вернусь в лес. Там меня никто лишний раз не будет трогать. Как разберетесь с оружием, дай знать, — с этими словами мужчина натянул на себя плащ, надел странную шапку с маской, которая закрывала всё его лицо, кроме глаз, и поспешил удалиться.

Мари подошла к окну, провожая его взглядом.

— Как он тебе на первый взгляд? — спросила она у Хель.

— Похож на опытного человека в подобных делах. У него очень странный акцент. Откуда он? — Хель присела на кровать.

— Долгая история. Не отсюда. Приехал в эти края издалека. Не советую спрашивать у него о прошлом, если не хочешь, чтобы тебе врали. Он говорил про оружие лично для тебя. Завтра зайди ко мне в кузницу, будем подбирать, что тебе по душе. А сейчас… Точно, ты же целый день не ела! Сейчас что-нибудь принесу, погоди, — Мари спешно выскочила во двор.

— Оружие по душе? Я никогда ничем кроме лука и меча не пользовалась, — за размышлениями Хель не заметила, как Мари притащила в дом пару мешков набитых чем-то странным.

— Вот, прикупила сегодня! Баратианский хлеб, может лежать месяцами и не пропадает! Ты ешь, ешь, сколько хочешь! — Мари достала из мешка несколько булочек и протянула их девушке. На вкус они были всё такие же пресные, как и вся остальная еда.

«Кстати, прошло уже несколько суток, а вчера я несколько раз ела… И до сих пор не захотелось в туалет… Что-то случилось с желудком? Надо бы поискать, где они здесь, мало ли что», — Хель молча размышляла об этом, стараясь не подавать вида.

— Ты ешь, ешь! А я спать. Трудный выдался денёк, знаешь ли, — вывела из раздумий Марии, не дожидаясь какого-либо ответа, улеглась на пол. Через пару секунд она захрапела.

«Не устаю, не чувствую голода, не чувствую вкуса… Даже холода или тепла не чувствую. Что со мной происходит?» — тревога не покидала девушку, и с этими мыслями она легла спать.

Утро началось с того, что Мари разбудила Хель еще до рассвета.

— Вставай! Лучше начать наши дела до того, как проснутся остальные. Незачем им знать, чем мы занимаемся. Еда на столе, одежда там же, где и вчера. Я буду в кузнице, поторопись! — и она выскочила на улицу.

Одевшись и даже не прикоснувшись к еде, девушка следом вышла на улицу. Ради интереса она обошла дом вокруг и нашла его: «Точно, вот и туалет. Хоть теперь буду знать куда бежать, если приспичит…» — улыбнулась своим мыслям Хель. Мари уже разогрела горн и ждала гостью.

— Заходи давай быстрее! Так. У меня здесь небольшая партия оружия на продажу была, но от неё отказались, так что поступим так: ты будешь брать каждое из них и пытаться махать. Каким окажется удобнее всего это делать, такое и подходит тебе! Можешь начинать, я в сторонке постою, посмотрю! — Мари отошла к стене, подальше от стола с оружием.

«Такой себе план…» — подумала Хель, но подошла к столику. Здесь были длинные мечи, кинжалы, топоры. Даже щит одиноко лежал в уголке. Девушка испробовала все мечи, но ими было очень неудобно что-либо делать: слишком длинное лезвие. Попыталась рубануть лежавшее в углу кузни полено топором, но получилось не очень убедительно. А вот кинжалом было очень удобно орудовать, он был настолько легким, что двигался совершенно незаметно.

— Ого, а у тебя рука прирождённого убийцы: движения плавные, удары быстрое и чёткие. Кинжалы — это твоё. Знаешь, в общем-то, и с остальным оружием у тебя получилось справиться, но тебе, видимо, просто не понравилось, да? Ладно, этот кинжал я тебе отдать не могу, он скорее декоративный, стоит огромных денег. Выкуем тебе что-нибудь попроще и попрочнее. Сейчас я возьму замеры с тебя, чтобы подобрать размер рукояти и лезвия. Вот, подойди сюда и встань ровно. Правую руку вытяни вперед, левую назад. Ага, вот так! — Хель сделала, как сказала Мари, а та начала измерять её разным лентами.

— Готово! Так, мне понадобиться несколько часов, чтобы закончить работу. Если хочешь, можешь мне помочь, если не хочешь, можешь опять прогуляться, — вновь не дожидаясь ответа, Мари приступила к работе.

Помощь ей, как оказалось, была не нужна, она просто хотела похвастаться своим мастерством. Мари была мастером-оружейником, и судя по всему, использовала кое-какие заклинания при ковке, потому что металл под её руками гнулся и мялся, словно тесто. Прошло всего два часа, а работа уже была окончена: два великолепных кинжала. Один из них был чуть длиннее и имел более изогнутую форму, но лезвие было только с одной стороны клинка. Другой же был короче, ровнее, но с двусторонним лезвием.

— Тот, что длиннее, для правой руки. Им будешь резать по горлу. Который короткий для того, чтобы проткнуть сердце. Ну или еще что, смотря куда попадешь. Так, как ты могла заметить, я знаю некоторые заклинания для кузнецов, об этом никому ни слова. На каждый из клинков я наложила руны прочности и остроты, так что они не затупятся, даже если будешь бить об камень. Вот, попробуй взять их в каждую руку, -Мари протянула один кинжал за другим.

Хель словно родилась с ними в руках. Настолько комфортные, удобные, невесомые…

— Выглядишь так, как будто уже не один десяток лет пользуешься ими! — Мари широко улыбнулась, она явно осталась довольна своей работой.

— Стоило взять их в руки… Они словно сами направляют меня! Я хочу испытать их в деле, — глаза Хель загорелись огоньком.

— Ха, это легко. Сейчас позову Абдула, думаю, он не против начать уже сейчас. Так… Об этом, будь добра, тоже никому ни слова, — с этими словами Мари сложила пальцы рук вместе и что-то прошептала в них. По комнате словно пролетело что-то горячее и вырвалось на улицу.

Прошло несколько минут, как в кузню вошел Абдул. Он молча поклонился, махнул головой, сделав жест следовать за ним, и вышел. Хель пошла за ним, а Мари осталась работать в кузне.

Шли они долго, через лес. Час или около того. Вокруг не было ни души, только высокие и густые деревья. И всё это время в абсолютной тишине. Наконец, они подошли к небольшой палатке возле костра. Огонь весело потрескивал на углях.

— Вы закончили быстро, даже не пришлось переделывать? Отлично. Кинжалы. Хороший выбор. Учить я тебя буду прямо здесь, в лесу. Для начала попрактикуешься на деревьях. Затем на клыкозубах. Если останешься жива к тому времени, перейдем на толстошкуров. А в конце устрою тебе небольшой экзамен. Справишься — возьму к себе в команду. Заработаешь денег, а там и решишь, что тебе делать дальше. Что скажешь? — он вопросительно посмотрел на Хель.

— Согласна, — не раздумывая ответила она.

— Что, даже вопросов никаких не задашь? — на его лице промелькнула нотка удивления.

— Нет, не задам, — так же коротко сказала девушка.

— Ночевать будем в палатке. Из еды то, что добудем. Для воды растопим снег. Будет холодно — добавим поленьев в костёр. Туалет там, в кустах, — с последними словами он махнул рукой в сторону очень густых кустов.

— Хорошо, — равнодушно согласилась с такими условиями Хель.

Абдула этот ответ удовлетворил, так что он начал свои тренировки с небольшого вступления. Рассказывал, как и куда бить, как правильно резать, как двигаться. Показал на своём примере, посмотрел, как это делает девушка. Увиденное привело его в полный восторг:

— Да ты словно прирожденная убийца! Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы начать так плавно двигаться. Ты же смогла всего за час. Великолепно, Хель, великолепно! — Он одобрительно кивнул головой.

Покончив с первой частью тренировки, они перешли к практике на деревьях. Всего через несколько попыток, Хель уже могла одним ударом отсекать довольно толстые ветки и пронзать ствол небольших деревцев насквозь.

Убедившись, что девушка окончательно приноровилась к движениям, Абдул перешел к следующей части обучения: клыкозубы.

— Почему их так назвали? — спросила Хель, пока они искали одного из них по лесу.

— Потому что когда эта тварь открывает рот, чтобы откусить тебе руку или голову, всё, что ты видишь — четыре пары клыков. Чертовски острых клыков. Таких, чтобы можно было прокусить кожу местных животных. Она ведь у них толстенная, в пару пальцев.

Вскоре они нашли то, что искали. Огромная белая масса из шерсти и мускул. У него были четыре массивные лапы, с огромными когтями на каждой, длинная морда, из пасти которой торчали 8 клыков с верхней челюсти. Зверь спал.

— Начнём нашу тренировку. Клыкозубы очень быстры, но при этом неповоротливы. Он сделает рывок в твою сторону и попытается откусить тебе что-нибудь, тебе нужно будет либо сделать шаг в сторону, либо нырнуть под него и ударить. Конечно, было бы проще убить эту тварь, пока она спит, но тогда не выйдет полезного урока, — с этими словами он поднял с земли палку и швырнул в спящего зверя.

С жутким рыком тварь проснулась и действительно первым делом рванула на обидчика. Абдул ловко нырнул под зверя и одним ударом перерезал тому горло. Клыкозуб покачнулся, но не упал. И хоть кровь фонтанировала из раны, животное не собиралось сдаваться. Оно повернулось, поднялось на задние лапы, приготовившись ударить охотника. В этот момент Хель оценила высоту зверя — не меньше трёх метров. Абдул ловко увернулся от каждого удара, просто отходя в сторону противоположную лапе, которой зверь пытался достать противника, и сделал еще один удар: в голову. Клыкозуб хрюкнул и с громким шумом упал на землю. На всё про всё ушло не больше тридцати секунд.

— Как-то так и должно быть, — сказал Абдул и принялся свежевать тушу.

— Мы не отнесем его в лагерь? — удивилась Хель.- Будем разделывать прямо тут?

— А ты попробуй его потащить, он же весит полтонны! — усмехнулся мужчина.

Ради интереса Хель подошла к туше и попробовала потянуть её. И девушке удалось это сделать, хоть и с трудом, но она потащила за собой тушу зверя. Ухмылка пропала с лица Абдула и заменилась на крайнее удивление, а затем и на страх. Пройдя так пару десятков метров, она вдруг осознала, что делает, остановилась и отпустила тяжеленную тушу. Она с ужасом посмотрела на Абдула, а затем на свои руки.

— Что… Как… Что?! — еле слышно вымолвила она и попятилась назад, а затем опустилась на землю.

Глава 3. Охотники и добыча

Они молча вернулись в лагерь. Перед тем как уйти, Абдул снял с клыкозуба шкуру, отрезал несколько кусков мяса, чтобы было чем перекусить, остальное он просто оставил там же. Мужчина не разговаривал с Хель весь остаток дня. Он даже не смотрел в её сторону. Лишь на следующее утро он задал ей вопрос:

— Ты нежить? — он смотрел ей в глаза.

— Не знаю. Нежить — это кто? Что они вообще такое? Как я должна понять, что я одна из них? — девушка начала волноваться.

— Нежить не испытывает эмоций, не устает, им не нужна вода и пища, даже дышать не требуется, они не чувствуют боли и жалости… Они ничего не чувствуют. Их сила десятикратно превышает таковую обычных людей. И убить их очень трудно, — Абдул отвернулся к костру.

— Я чувствую боль, да и дышать мне нужно, — Хель задумалась, а нужно ли ей дышать на самом деле? Девушка попыталась задержать дыхание, но через минуту пришлось сделать вздох.

— Что насчёт остальных пунктов? Голод, жажда? Эмоции? — охотник не унимался.

— Сейчас я боюсь. Голод и жажду я не испытываю, — девушка начала убеждаться, что она действительно стала нежитью.

— Что-нибудь еще? — Абдул вновь повернулся к ней.

— Вкус еды. Я не чувствую вкуса еды.

— Большая часть сходится. Знаешь, есть еще один способ проверить, нежить ты или нет, — с этими словами мужчина поднялся и подошел к Хель. Он грубо взял её за руку, а затем провел лезвием ножа по её ладони. Кровь потекла по запястью.

— Ты не нежить. Эти твари не истекают кровью.

— Больно вообще-то! — Хель отдернула руку. — А просто сказать, что за способ, нельзя было?!

— Отлично, мы убедились, что ты живая. Может, тебя прокляли или еще что, мне теперь всё равно. Не люблю иметь дел с мертвецами, знаешь ли, — он вздохнул, — но это, — он показал ножом в её сторону, — всё упрощает. Теперь нам нужно узнать, чем еще ты отличаешься от обычных людей. А еще лучше помалкивать о том, что здесь произошло. Если не хочешь, чтобы тебя отдали жрецам. Или пустили на опыты. В общем, давай помалкивать.

— Ты извиниться не хочешь?! — Хель потрясла перед ним окровавленной рукой, — Я тут кровью истекаю! Мне больно!

— А еще хорошо было бы… Впрочем нет. Мы отстали от графика. Теперь твоя очередь охотиться за добычей. Пойдём искать еще одного клыка.

— Хватит меня игнорировать! — девушка не на шутку разозлилась на поведение Абдула и пнула его под зад. Мужчина от удара пролетел пару метров и упал в сугроб. Такого поворота событий Хель никак не ожидала, но подбежала, чтобы помочь ему встать. Абдул выглядел слегка ошарашенным, но быстро успокоился и поднялся с земли:

— А еще тебе было бы неплохо научиться контролировать свою силу. Ты ведь недавно стала такой, не так ли? С тех самых пор, как попала сюда?

— С тех самых пор как… — она вспомнила свой сон, — да. И я не знаю, что происходит!

— Не обязательно знать. Просто привыкни к тому, что теперь ты сильнее обычного человека. Идём, добыча ждёт, — Абдул спокойно пошел дальше, словно ничего и не произошло.

Вскоре они нашли еще одного клыкозуба. На этот раз он пожирал какого-то мелкого зверька. Он заметил охотников и повторил всё точь-в-точь как и прошлый клык — сделал рывок к ним. Хель решила не делать как Абдул, а со всей силы ударила кулаком в морду зверя. С громких стуком, пройдя по инерции еще пару метров, зверь упал без сознания на землю.

— Впечатляет. Но это не то, чему я хотел тебя научить. Плохая из тебя ученица! — Абдул усмехнулся и одним ударом добил зверя. Освежевав и этого, они вернулись с добычей в лагерь.

— Два клыка за пару дней! Потратили всего ничего, а денег заработаем на месяц спокойной жизни! Если хочешь, можем ещё поохотиться. Сам бы я никогда не утащил в деревню больше двух шкур, но с твоей силищей… Только представь, сколько мы заработаем! — Абдул мечтательно засмотрелся на костёр.

— Как поделим деньги? — Хель вернула его из мира грёз.

— Ах, да, про делить деньги. Я всегда делю добычу пополам. Так меньше вопросов у всех возникает, и претензий никаких. Тебя устраивает?

— Да, вполне. Сколько можно получить за одну шкуру? — Хель посмотрела на шкуры, что обсыхали возле костра.

— По-разному. Эти, например, — он показал рукой туда, куда смотрела Хель, — можно продать по сотне монет за каждую. Если повезет, чуть дороже. Думаю, сможем на сто двадцать сторговать. Если будут порезы, дыры или проплешины, тогда гораздо дешевле.

Они поймали еще двух клыков за этот день. Каждого из них Хель убила именно так, как хотел её наставник — используя кинжалы. Абдул более никак не акцентировал внимание на новые особенности девушки. Но Хель, наоборот, только об этом и думала. Из головы не выходил один из снов, где она стояла посреди чёрного поля камней, и тот самый ледяной шёпот: «Готова ли ты заключить контракт?».

«Что же всё таки произошло в тот день? Почему я не могу вспомнить, что было дальше? Мари говорила, что я сама дошла до их деревни и даже была в сознании какое-то время. Я смогла сбежать из часовни? Рана выглядит смертельной, но…».

— Эй, очнись! — Абдул ткнул её в живот. — Помоги мне развесить шкуры, они просохнуть до завтра должны! Так дороже выйдет.

Развесив шкуры на деревянных сетках, они принялись готовить ужин.

— Вот что странно, — сказала Хель, когда мясо уже приготовилось и они принялись его есть, -запах я вполне себе чувствую. Пахнет жареным мясом. Но вкуса никакого нет.

— Может тебя отравили чем-нибудь? Я как-то неделю ничего не чувствовал, после того как меня пытались отравить одним ядом. Он полностью парализует человека, лишая его всех чувств и замедляет метаболизм так, что человек словно «умирает». Но если не подействует, просто лишает чувств, — Абдул предался воспоминаниям.

— Да вроде нет… Хотя не знаю, не помню, что было дальше. Может и отравили. Но я же чувствую боль. И запах, сказала же только что.

— Мог подействовать не полностью. Такое тоже бывает. Но проверить, яд это или нет, можно только временем. Он всегда отпускает не позднее чем через неделю. Даже самая слабая жертва возвращается в норму спустя шесть-семь дней. Сколько ты уже в таком состоянии?

— Хм. Как раз шесть дней. Завтра должно отпустить, говоришь? Надеюсь что это твой яд, — Хель уже начала надеяться, что это действительно яд.

— А я бы на это не рассчитывал… — Абдул грустно посмотрел вдаль.

— Почему? — девушка посмотрела на охотника, но ответа не последовало.

Это выглядело очень странно: впереди идёт мужчина, на себе он несет большой рулон шкуры. А за ним низенькая девушка, которая несет на себе уже три рулона. Они остановились неподалёку от деревни.

— Не нужно, чтобы кто-нибудь это увидел. Я позову Мари, она поможет нам дотащить это до купца. Ей можешь рассказать о том, что произошло, но только ей и никому больше, — он сложил руки так же, как когда-то это сделала Мари и что-то прошептал. Вновь что-то горячее пронеслось вокруг, и через пару минут прибежала женщина.

— Четыре шкуры?! Как вы дотащили их сюда? Как вы… За два дня четыре шкуры?! Теперь мы легко перезимуем, Аб, подумать только… — Мари сильно обрадовалась такому подарку.

— Да, только не забывай, половина — её, — он показал пальцем на Хель, — к слову, вам будет о чём поговорить сегодня. А теперь так. Я беру две, а вы по одной и тащим всё это к Ивару.

— А как вы тащили их сюда? Аб? — Мари начала что-то подозревать.

— Потом. Всё потом. Она тебе расскажет сама. Идём!

Взяв свой груз, они вошли в деревню. Да, это оказалась тот самый пост торговца, который нашла Хель, когда гуляла по деревне. Ивар оказался низеньким, но довольно таки мускулистым и упитанным мужичком, на вид лет сорока. У него была длинная седая борода, короткий хвост на голове, мозолистые и широкие руки. Они целый час торговались с Абдулом, но в итоге смогли договориться: по 110 монет за каждую шкуру. Отдав Хель половину, как и обещал, Абдул отдал остальное Мари, а затем быстренько удалился прочь из деревни.

По пути домой Мари забежала в торговую лавку, купила пару мешков картофеля и мешок каких-то странных овощей, а дома сразу принялась готовить еду. Хель раньше не видела, как Мари это делает: поставила чан с водой прямо в камин, бросила туда пару картофелин и несколько жирных кусков мяса.

— А теперь рассказывай, каким образом ты поднимаешь такие тяжести, если ты не нежить? — Мари хмуро смотрела на девушку.

— Откуда ты… — начала было Хель, но женщина её перебила:

— У каждого свои тайны в сундуке. Тарг сказал, что ты из деревни, где поклоняются Тёмному, да? Ну или что вы там с ним делаете. Неважно. У тебя на груди… Будь добра, разденься. Никто за нами не подсматривает, не переживай.

Хель с неохотой разделась по пояс. Мари с интересном принялась разглядывать рану на груди девушки. Кожа всё так и оставалась черной.

— Я вот что подумала. Может, тебя прокляли? Встречала когда-нибудь искаженных? У тебя, конечно, не всё так плохо, как у этих бедолаг, но симптомы похожи.

— Искаженные? Это кто? — девушка надела одежду обратно.

— Оу, так ты и про них не знаешь? Хотя о чём это я, их обычно либо сразу убивают, либо они прячутся в своих норах… -Мари с отвращением посмотрела в пустоту. -А ведь они обычные люди. Разве что выглядят немного иначе. А, так вот. Искаженные — это обычные люди, на которых каким-то образом повлияла Тьма или Свет. У них изменяются части тела, где был контакт с этими сущностями. Скажем, если притронуться рукой к эссенции Тьмы, твоя рука почернеет, обуглится, перестанет чувствовать что либо. Грубо говоря, руки ты не лишишься, но при этом она станет выглядеть очень неприятно для окружающих. А если соприкоснуться всем телом… Таких людей и называют «искаженными». Из-за того, что они выглядят очень специфично, их недолюбливают. За ними охотятся и всё такое. Видела парочку таких. Бедолаги… — женщина закрыла глаза и вздохнула. -И у тебя на груди похожая напасть. Возможно, тот кинжал, ну которым тебя проткнули, действительно был как-то связан с Тьмой. Отсюда и черная рана. Это не объясняет твоих невероятных физических способностей, но кто знает, вдруг эта рана повлияла на тебя как-нибудь? Вот бы ты вспомнила, что было дальше. А сейчас я, пожалуй, поем. Буеш шупщик? — Мари зачерпнула похлебку прямо из чана и попыталась говорить с набитым ртом.

Следующий день прошел в обычной рутине деревенских дел. Мари нашла применение силе Хель в своей кузне: девушка с лёгкостью переносила связки оружия и подносила к кузнецу железо. Хель подзаработала еще немного денег и теперь могла отправляться домой — на дорогу хватало.

— Ты вроде беспокоилась, переживёшь ли путь домой? Теперь я уверена, что да. Абдул поузнавал, к нам на днях приедет караван за мехами и мясом. Можешь прибиться к ним и доехать до столицы. А оттуда наймешь повозку до своей деревни. Что думаешь? — Мари и Хель присели за столом в таверне, отметить кружечкой пива продажу большой партии оружия одному мелкому, но щедрому купцу, что заехал сюда по чистой случайности.

— Думаю, что нужно воспользоваться этой возможностью. Мне нужно узнать, что же всё-таки случилось дома. Но, возможно, я к вам, ик, еще как-нибудь заеду. Понравилось мне с тобой, — Хель уже была немного пьяна: сказалось то, что она не часто пила алкоголь раньше. А вот Мари держалось крепко.

— Ха! Тогда решено. Вещей у тебя нет, собирать нечего. Я заверну тебе в дорогу чего-нибудь съестного. Батерианского хлебца, например. Тебе как раз хватит булочки на всю дорогу… С твоими-то аппетитами, — с последними словами женщина хитро ухмыльнулась и подмигнула девушке.

— А что ты, ик, будешь делать? — Хель начала сильно пьянеть.

— Теперь у меня достаточно денег, чтобы ничего не делать целую зиму и не помереть при этом с голоду. Да и Абдул без дела не сидит, еще чего-нибудь заработаем, — Мари задумчиво поглядела в свою кружку.

— Подожди, ик, а почему Абдул так редко приносит мех на продажу? Он же, ик, меньше минуты потратил на одного клыка! — Хель начало покачивать.

— Потому что он занят не только охотой на зверей… У него много разных дел.

— Нпримр?

— Например не совать нос в чужие дела, -Мари засмеялась с покачивавшейся Хель. Женщина поднялась, оставила на столе несколько монет, взяла девушку под руки и они двинулись домой.

— А кто Абдл для тбя, Мри?

— Кто он для меня? Он мой младший братец, — женщина взвалила девушку удобнее на своём плече и ускорила шаг, -вот же ты. Смерть её не взяла, а от пары кружек пива пошла в разнос!

Этой ночью Хель видела тот же сон про смерть её родителей. И её собственную смерть. Но в этот раз она наблюдала за происходящим как бы со стороны. При этом девушку не покидало ощущение, что за ней кто-то следит. Закончился сон новой сценой: она вновь стояла посреди поля из чёрных камней, но её глаза были фиолетовыми, а руки горели чёрным пламенем.

Проснулась Хель под странным шум за окном. Стук копыт и лязг металла. Она вскочила с кровати, быстро оделась и подбежала к окну, но ничего не увидела: за окном была метель. Когда девушка была в паре шагов от двери, та внезапно отворилась. В комнату влетела Мари. Она была одета в странную одежду: кожаная броня с железными чешуйками. В руке был небольшой меч, весь в крови.

— Что происх.., — но Мари не дала Хель договорить, она взяла её за руку и потянула за собой. На мгновение женщина заскочила в дом, подняла одну из досок пола, вытащила оттуда небольшой мешок, а затем выбежала обратно на улицу.

— Старая мразь совсем рехнулась! Решила, что мы с Абдулом прислужники Тёмного, а я у себя укрываю демона! Позвала инквизицию! А ты уже знаешь, как они решают проблемы. Притащили сюда несколько! — Она тяжело выдыхала. — Подумать только! Несколько! Отрядов! Паладинов! Ради нас двоих! — Мари мчалась по улице в сторону леса, Хель бежала по пятам, а вокруг со всех сторон доносились звуки битвы.- Но они как всегда решили, что нужно очистить всю деревню и жителей от них самих, так что устроили нам здесь настоящую бойню. Местные, конечно, сопротивляются, но эти паладины не уличные сорванцы… Так, Аб должен был встретить нас здесь. Где он?!

Они выбежали из деревни и остановились под сенью самой высокой сосны в округе. Неожиданно Мари замерла и через секунду выругалась:

— Зараза! Да чем он думает вообще?! Опять захотел под шумок денег забрать? Ты же в прошлый раз чуть головы из-за этого не лишился, недоумок! — Мари в бешенстве ударила рукой по дереву, а затем повернулась к Хель.- Мне нужна твоя помощь. Ты поможешь? Если не хочешь, можешь идти… Город в той стороне, за пару суток доберешься… — Мари махнула на север рукой, а затем побежала обратно в деревню. Хель недолго раздумывая, побежала за ней.

— Спасибо, — сказала женщина, когда девушка догнала её, — этот болван, похоже, решил заработать деньжат пока вокруг бардак и хаос.

Она не успела договорить, из дома выскочили два высоких паладина в стальной броне. С ног до головы они были покрыты кровью, но, похоже, не своей. Мечи у них были наготове. Мари ловко проскочила между ними и одним ударом убила первого: попала клином в щель между шлемом и доспехом, прямо в шею. Паладин упал замертво. Второй же собирался насадить женщину на лезвие. Внезапно внутри Хель забурлила несдерживаемая ярость. Она бросилась на него, не контролируя свои движения: подскочив к нему в мгновение секунды, она с силой ударила врага в спину, он покачнулся и распластался по земле. Затем она ударила ногой по латам, и, помяв их, словно консервную банку, прикончила и второго паладина. Ярость и ненависть никак не отступала.

— Охренеть… — вырвалось у Мари. Она удивленно посмотрела на Хель, но быстро успокоилась и побежала дальше.

Хель в ужасе посмотрела на свои окровавленные руки и кровавую кашу под ногами:

— Нет, нет… Я не хотела… Не хотела убивать, — она подняла глаза на Мари. Её трясло.

— Нет времени на сомнения или ещё на что-то, давай, бежим! — женщина потянула её за рукав, и они побежали дальше. Когда до лавки оставалось всего несколько шагов, им навстречу вышли еще двое. В этот раз паладин и жрец. Прочитав какое-то заклинание, жрец окутал паладина белым пламенем, а тот в свою очередь рванулся к девушкам.

— Это их «праведный» огонь, не дотрагивайся до него, получишь сильные ожоги! — крикнула Мари и побежала в сторону от несущегося на неё латника. Хель же, опять не контролируя себя, нырнула вниз, когда паладин был в паре шагов от неё, и, одним ударом ноги свалила противника на землю. Вторым ударом она так же смяла его, как и того бедолагу, с которым разделалась) пару минут назад.

Жрец заорал и принялся махать своим посохом, но Мари уже успела зайти ему за спину: быстрый взмах и голова жреца лежит на земле.

Они зашли в лавку. Абдул как раз вышел из дальней комнаты. В его руках было два небольших мешочка с чем-то звенящим.

— Ты идиот! Чем ты вообще думаешь?! Ради пары монет рискуешь своей и моей жизнью?! Чёрт с тобой, теперь бежим, пока они все сюда не…

— …пришли, — закончил за ней высокий мужчина в золотой броне. -Кара настигла и вас, грешники…

За ним стояло по меньшей мере два десятка паладинов. Доля мгновения и высокий мужчина оказался рядом с Хель. Прошло еще не больше секунды, как она увидела лезвие рядом со своей шеей. Она закрыла глаза.

Девушка лежала на земле. Она ничего не чувствовала. Была ли она жива? Она не знала. Хель открыла глаза. Вокруг была лишь тьма. «Я ослепла?..» Через какое-то время девушка смогла различить очертания окружающего мира. Приподнявшись, она обнаружила, что находится посреди уже знакомого поля из черных камней. В небе опять горели два солнца, которые затягивались в черную дыру между ними. Хель осмотрелась. Она обнаружила, что абсолютно голая. Ран на теле не было… кроме дыры в сердце. Но кожа вокруг не была черной. И вообще кожа была привычного розоватого оттенка. Девушка встала.

— Я мертва? — спросила она. Но ответа не последовало. — Где я? — спросила она опять. — Кто-нибудь?..

И тогда она услышала голос в своей голове. Ледяной, пробирающий до костей голос:

— Добро пожаловать в мой родной мир, Хелья Моркет.

— Кто ты?

— Я тот, кто поможет тебе. Я дам тебе выбор…

— Выбор?

— Умереть, как остальные, на грязном полу… Или жить и мстить…

— Мстить? Кому? — и тогда она очутилась вновь в часовне. Она вновь наблюдала со стороны за происходящим. Вот она упала на пол. Рядом лежит труп её матери. И жрица в золотом, вытащив кинжал из груди девушки, наступив ей на голову, вышла из часовни. В глубине сердца появилась ярость и гнев.

— Мстить… -повторил голос.

— Что я отдам взамен? Какова цена?

— Ничего… Ты не отдашь ничего… Нет. Но ты позволишь мне остаться…

— Остаться? Где? — Хель ничего не понимала

— В твоем сердце…

— В моём сердце? И что же… — но голос перебил девушку:

— Выбор за тобой.

Она стояла посреди пустоты. Лишь картина в небесах выбивалась из общего пейзажа. Ярость в груди росла и вырывалась наружу.

— Я согласна, — наконец сказала Хель.

— Так что же, ты готова заключить контракт?..- голос буквально обжигал голову изнутри.

— Готова! — Она сжала кулаки.

— Превосходно, да… В таком случае… — голос на мгновение замолчал. Невыносимая боль в груди. Хель упала на землю, её грудь словно разрывалась на части, словно горела огнём и обжигалась льдом одновременно. Затем всё закончилось. Она с огромным трудом встала. Кожа вокруг раны почернела. Но это не единственное, что изменилось. Её руки. Кожа на руках начала трескаться, кровь потекла ручьем. Затем ноги, и всё тело. Девушка вновь упала на землю и стала биться в агонии. И вдруг всё прекратилось. Она опять поднялась. Ноги шатались, но она смогла стоять на земле. И она увидела: руки загорелись чёрным огнём. А затем и ноги, и всё тело. Она дотронулась одной рукой до другой, но огонь не обжигал. Нет, она чувствовала прикосновение. Но огонь был словно…

Хель очнулась на полу в часовне. Её трясло, она не могла дышать, грудь разрывалась от боли. Кашляя, она перевернулась на бок. Сделала глубокий вдох. Боль не унималась, но она попыталась встать. Что-то попало под руку… Это была голова её мамы.

Крик, что заставил бы оглохнуть любого. Это был даже не крик человека, нет, это было похоже на рёв огромного чудовища. Стёкла вылетели из окон, с потолка посыпались камни. Руки загорелись вновь. Одним ударом она выбила двери и вышла на улицу. Вокруг была самая настоящая мясорубка: повсюду валялись расчлененные тела, отсеченные головы, кровь текла рекой. Паладины не щадили никого. И тут один из них заметил девушку. Вернее, то существо, что когда-то было девушкой: всё тело почернело, пальцы на руках стали похожи на какие-то когти и горели чёрным пламенем, глаза стали красными.

Паладин с криком побежал на существо. Одним взмахом когтей Хель разрезала его доспехи и плоть словно масло, разорвав врага на две части. Тогда остальные паладины и жрецы тоже обратили на неё внимание.

— Исчадие Тёмного! — закричал кто-то…

Все рванули к ней. Мгновение, даже меньше, Хель оказалась за спиной того, кто закричал. Никто не понял, что произошло, но девушка разорвала еще одного противника на части. Вторая доля секунды, замертво упал третий. Они пытались отбиваться, как могли, кто-то даже попадал по ней, когда она была занята другими, но ничего не могло остановить демона. Прошло не больше минуты, как все паладины были мертвы: большая часть были либо разорвана на части, либо же…

Вдруг она увидела её: Женщину в золотом: она запрыгнула на своего коня и помчала так быстро, как могла. Хель рванулась за ней. С огромной скоростью она догнала всадницу, занесла когти, чтобы лишить жизни еще одного врага, но та внезапно куда-то исчезла. Хель упала на землю.

— Не нужно трогать чужие игрушки! — услышала девушка. Она подняла голову и увидела странного старика в чешуйчатой броне. Хель появилась за его спиной, но старик мгновенно испарился.

— Ого, какая быстрая. Остынь немного! — С этими словами старик вновь появился рядом с девушкой, схватил её за руку и потянул за собой. Ощущения были такие, словно её затянули на самое дно океана, а затем резко выбросили на сушу.

Она оказалась посреди заснеженного леса. Вокруг не было ни души. Хель осмотрелась вокруг, но не смогла узнать этого места. Тогда она посмотрела на свои руки: черный огонь исчез, кожа вернула серый цвет, а раны, порезы и ожоги теперь украшали её по всему телу. Не зная, что делать дальше, она просто пошла. Вскоре она увидела какие-то дома. «Деревня?..» — пронеслось у неё в голове. Кто-то закричал. К ней бежали незнакомые люди. Она упала.

Хель вновь очнулась в торговом посту. Высокий мужчина в золотых доспехах лежал на полу и кричал, его рука с мечом лежала в другом углу комнаты. Меч был разбит на части. Девушка посмотрела на свои руки — правая почернела, на ладони виднелся свежий глубокий порез. Началась паника, паладины побежали на них, кто-то схватил девушку за шею и потянул за собой: Мари двигалась в глубь поста, Абдул бежал впереди. Они забежали в заднюю комнату, закрыли за собой дверь, выскочили через окно на улицу. Мари достала из кармана какой-то свёрток, дёрнула за нитку, торчащую из него, и бросила «подарок» в окно.

Через пару секунд прогремел громкий взрыв, кто-то закричал. Беглецы еле успели отбежать от здания, и только чудом их не накрыло взрывной волной. Абдул куда-то всматривался пару секунд, а затем громко выругался:

— Дери тебя химера в задницу, это же тот караван, глядите-ка! — Он показывал на повозки, стоявшие возле ворот, ведущие в деревню.

— Аб, кто тебе рассказал про этот караван? — Спросила Мари, толкая Абдула и потянув Хель за собой. Они убегали в лес.

— Ингвар и сказал, кто же ещё. Он всегда вкурсе всех гостей…

— Похоже, что старуха очень сильно обиделась на тебя, если заказала целый караван из паладинов! Они ведь сюда не за день добрались!.. Точно, вот зачем она спрашивала, куда я тебя спрятала. Старая блядь, но ничего, своё она получила, — Мари наконец-то отпустила руку Хель.

Они добежали до лагеря Абдула. Тут было гораздо больше мешков, чем в тот раз, когда девушка оказалась здесь впервые.

— Всё готово. Можем уходить! — Абдул вручил каждому по мешку.

— Куда мы идём? — Хель смотрела на свою руку — она вновь посерела, но кровь так и текла.

— Чёрт, точно, твоя рука… — Мари достала из другого кармана бинт и перевязала руку девушке.- К слову, что это было?!

— Было что? — Хель сама не понимала, что произошло.

— Когда инквизитор, тот самый в золотой броне, попытался отрубить твою голову, твоя рука внезапно почернела и остановила его клинок, а затем ты просто оторвала ему руку и пнула его от себя! — Мари сама была в шоке от своих слов.

— Я не знаю! — Хель вспомнила про своё видение, но решила пока промолчать.

Абдул нахмурился:

— Мар, нам нужно в приют.

— Чёрт, нет, Аб, ты же знаешь, меня туда больше не пустят! — Мари замахала руками.

— Нам. Нужно. В приют! — мужчина с нажимом проговорил каждое слово.

— Тогда сам будешь разговаривать с матушкой! — Мари сплюнула землю.

— Приют? Что? Куда мы идём?! — повторила Хель.

— К нашим старым знакомым. В ближайший от нас город. В Дампф, — с этими словами Мари забросила мешок на плечо и двинулась в путь.

Глава 4. Город контрастов

Спустя сутки в пути, на привале, Хель рассказала спутникам о том, что смогла вспомнить: про смерть, контракт, как превратилась в какое-то существо и расправилась с паладинами, а главное, упомянула странного старика.

— Хм… Получается, ты теперь у нас слуга Тёмного? — спросила Мари, когда девушка закончила свой рассказ. Не сказать, что она была удивлена услышанным. Абдул же даже и глазом не повёл на эту историю.

— Нет, не слуга. Я ведь по своей воле всё делаю. Да и он больше не появлялся после заключения контракта… — Хель задумалась: «А что именно значит этот контракт?».

— Хорошо, если так, — Мари приложила руку ко лбу и начала о чём-то думать.

— Покажи-ка свои руки, девчонка, — Абдул подошел к девушке. Хель сняла перчатки, а затем размотала покрасневший бинт. Под ним всё ещё зиял и кровоточил глубокий порез.

— Рана даже не начала затягиваться?? — он начал рыться в своём мешке.

— Не знаю, похоже, что нет, — Хель обмотала руку новым бинтом. Абдул достал из мешка склянку с какой-то тёмно-зелёной жидкостью и протянул девушке.

— Выпей. Это зелье регенерации. Дорогая штука, но интересно, что будет, если ты его выпьешь.

Девушка залпом выпила жидкость.

— Похоже, словно я глотнула слизи. Отвратительное пойло!

— А ты чего ожидала? — Абдул хмыкнул, — отвратительно, конечно, но…

— Теперь покажи свою рану ещё раз, — Мари вернулась из раздумий.

Хель фыркнула, но опять развязала бинт. Порез на руке словно уменьшился в размерах. А затем и вовсе исчез на глазах. Хель охнула от удивления.

— Замечательно. В таком случае, это значит, что… -Абдул вновь не договорил, как Мари опять перебила его:

— Магия лечения друида не сработала. Магия света жрецов скорее всего просто прикончит тебя. Но зелье регенерации помогает. Хорошие новости — твои раны можно лечить. Хоть и дорого. Значит, ты всё же человек.

— У вас еще таких не завалялось? — Хель с надеждой посмотрела на тот самый мешок.

— Парочка еще оставалась. Но сперва отработаешь то, что уже выпила.

— Мне вот что еще интересно, Хель. Удар верховного инквизитора даже толстый щит не остановит. Инквизиторы, видишь ли, гораздо сильнее обычных людей. Так вот. Ты остановила его удар. Голой рукой, Хель. А затем в мгновение устроила ему срочную ампутацию и отправила в полёт. Ты сейчас нам рассказала, что в твоём сне ты словно горела чёрным огнём. А сейчас же ты… У тебя рука просто почернела. Прямо как кожа у тебя на груди. В общем, я это к чему. Судя по всему, этот твой «контракт» позволяет тебе как-то усиливать свое тело. Можешь ли ты это сделать осознано? Когда захочешь? Нам бы не помешала твоя способность, — Мари посмотрела на Абдула, а тот достал из рукава небольшой ножик.

— Абдул?.. — Хель догадывалась, что сейчас будет. Не говоря ни слова, он просто вонзил нож в ладонь девушки, но рука так и не почернела. Кровь снова начала капать на снег.

— Абдул! Зачем?! — девушка отскочила на пару шагов от спутников.

— Эх, досадно. Видимо это так не работает, -Абдул вытер кровь с ножичка и вернул его в свой рукав. — Да, кстати, приглядись — всё уже зажило, так что не ной.

И действительно, рана тут же затянулась.

— Это зелье было высочайшего качества. Оно будет действовать минут десять, а затем эффект начнет постепенно ослабевать. Готовить его очень сложно, а найти необходимые реагенты еще сложнее, — Абдул принялся дальше осматривать содержимое своего мешка.

— Хель. Попробуй заставить свою руку почернеть вновь. Что ты сделала в тот раз? — Мари не отставала.

— Да ничего я не сделала! Я увидела меч возле своей головы, закрыла глаза, а когда открыла, всё уже случилось!

— Неужели это механизм защиты такой? Нет, в жизни не поверю… Нам еще пару суток в пути быть, попробуй что-нибудь придумать, ладно? Нам очень нужна эта твоя особенность, пойми! — Мари постукивала ногой по земле. -То, куда мы отправляемся… Аб, будь ты проклят со своим приютом! Там нам…

Абдул перебил её:

— Тебе, Мар, только тебе.

Но Мари продолжила, словно ничего случилось:

— Не очень будут рады. Да, особенно, мне, Аб, прекрати делать такую рожу! Хель там тоже не ждут! А если учесть. что у неё на груди метка Тёмного, не удивлюсь, если нас и вовсе прирежут на месте…

Абдул достал из мешка еще какое-то зелье и протянул его Хель со словами: «Зелье усиления. Обычного человека сделает вдвое сильнее, а что до тебя… Пока не пей, держи при себе. Вдруг чего. Но вообще Мар права, попробуй что-нибудь выяснить про свои способности».

Остаток пути Хель только и делала, что пыталась заставить свою правую руку почернеть. Она и напрягала мышцы так сильно, как могла, и наоборот — расслабляла её. Пыталась представить, как рука чернеет. Как рука загорается чёрным пламенем. Но ничего не помогало.

Несколько дней они добирались до ближайшей дороги. Еще через пару часов пути на горизонте появились первые дома. Лес в этих местах стал совсем редким — тут и там остались только одни пни. Скоро стали появляться и первые люди. Компания остановилась.

— Кстати, Хель. Ты же хотела вернуться домой, но, как видишь, вариант с караваном отпал. Что ты хочешь делать дальше? Мы с Абдулом идём в приют, а тебя как-то и забыли спросить, хочешь ли и ты туда. Ты ведь даже не представляешь, что тебя ждёт там… — Мари виновато улыбнулась.

— Подозреваю, что от моей деревни вряд ли хоть что-нибудь осталось, после того как я… Ну. Пошумела там. Хотя я всё равно хочу обратно домой. Или не хочу… Ладно, думаю, как-нибудь всё образуется.

Они двинулись дальше. Мари и Абдул прикрыли свои лица шарфами, так, что стало видно только глаза. Хель тоже последовала их примеру, но Абдул рукой показал не делать этого. Мари подошла чуть ближе к девушке и шепотом объяснила:

— Видишь ли… За нашими головами назначена награда в этом городке. А Абдула еще легко узнать по характерному восточному акценту. Ты же выглядишь как типичная северянка. Но кожа уж слишком ненормально серая, люди подумают, что ты больная. А увидев рядом с тобой людей, у которых лица спрятаны шарфами, народ просто подумает, что мы прокаженные и не станут нас трогать. На всякий случай, если кто спросит, скажи что мы к Эббу пришли. Кто его знает, поймет, о чём ты, и отстанет.

Домов становилось всё больше, и все они были из тёмно-коричневого камня. В каждом доме из крыши выходило по несколько труб. Чем глубже в город они заходили, тем вычурнее становилось окружение. Люди же предпочитали тёмные кожаные куртки мехам. Многие ходили в странных шляпах с очками. Тут и там из труб выходил пар. Мимо Хель как-то пронеслась повозка, но без лошадей. Слово эта повозка двигалась при помощи магии, но спереди у неё была какая-то коробка, из которой то и дело вырывались клубы пара.

— Паромомобиль. В последнее время их становится всё больше и больше в этом городе. Не знаю, как они устроены, но двигаются эти штуки при помощи пара. Похоже, Григор наладил производство, — Мари объяснила удивленной Хель, что же это проехало мимо них.

Они зашли ещё глубже в город. Теперь он выглядел довольно таки богатым. Дома стали многоэтажными, улицы с каменными дорогами, а паромобили встречались заметно больше. Все люди куда-то спешили, бежали. Никто не останавливался поговорить с друзьями. Никто не перекидывался даже парой слов. Если же мимо проходящие были знакомы, они просто кивали друг другу и так же молча продолжали свой путь. Это было так не похоже на деревенскую размеренность, что приходилось видеть Хель всю свою жизнь.

Компания сильно выделялась на фоне остальных людей, чтобы не оставаться незамеченной. Скоро к ним подошли двое мужчин в интересной форме: их куртки были тёмно-синего цвета, на груди у каждого был прицеплен жетон с какими-то цифрами. Один из мужчин перекрыл дорогу путникам, его голос был довольно таки вежливым, но слишком наигранным:

— День добрый, господа. Могу ли я узнать ваши имена?

Хель посмотрела на своих товарищей, но они так и стояли молча, так что отдуваться пришлось ей:

— Эээ… Меня зовут Хелья Моркет. А это… Ханна и Ингвар. Они тяжело больны и не могут говорить…

Полицейский скептически нахмурился:

— Могу ли я узнать, откуда вы? Вы очень не похожи на местных.

Девушка вспомнила, что ей говорила Мари.

— Мы из деревни Мелон, с юга. Приехали к Эббу.

Полицейский неприятно рассмеялся, кивнул головой, и так же быстро растворился, бросив напоследок:

— Долбанные искаженные!

Хель очень удивилась такой реакции, но Мари не спешила объяснить, что произошло и поторопила девушку идти дальше. По мере того, как они продвигались по городу, многоэтажные дома стали встречаться реже. Вскоре, дома вообще перестали попадаться. Проходя мимо огромных зданий, построенных из камня и железа, Хель только и успевала вертеть головой, смотря по сторонам. К пару из труб добавился чёрный дым. Улочки стали покрыты каким-то серым туманом, тут и там зажигались странные фонари, а одежда людей сменилась: теперь они носили тканевые рубашки, иногда надевая поверх какие-то жилетки. Странные высокие шляпы сменились на простые кепки и шапки, но все так и продолжили носить очки. Многие люди были неопрятными: одежда в саже и масле, лица грязные. Паромобили тоже изменились. Теперь это были длинные повозки, с огромными коробками сзади. Большинство из них были грузовыми, в них перевозили самые разные вещи: от угля и железа, до каких-то деталей. Бродячих животных стало больше. Хель могла узнать только собак и кошек, других зверей она видела впервые. Один зверь был похож на птицу и ящерицу одновременно: у него были лапы и крылья как у птицы, но голова как у ящерицы, а тело покрыто чем-то похожим на чёрную шерсть. Перемещался этот зверь, опираясь на крылья.

Они прошли вдоль залива. Море вовсю бушевало, волны достигали нескольких метров в высоту. В порту стояло несколько громадных кораблей, по которым туда-сюда бегали люди и что-то кричали. Но Хель с товарищами всё шли и шли. Девушка уже и не понимала, куда именно они идут. Огромные постройки опять сменились на дома. Но теперь они выглядели как-то совсем плохо: сплошные трещины в стенах, разбитые окна, повсюду висят обрывки тряпок. Каменные улочки то и дело переходили на мостовые, покрытые грязью. В лужах валялись порванные плакаты: «Вступайте в ряды тружеников уже сегодня!». Люди здесь выглядели совсем ужасно. Одеты они были в грязные лохмотья, от которых противно воняло. Похоже, что многие серьезно болели и поэтому носили на лицах грязные тряпки. Многие люди сидели прямо на земле, вокруг костров. Кто-то пил алкоголь, кто-то дрался. Кто-то спал прямо так, на улице. Народ выглядел подавленным.

Компания подошла к трёхэтажному зданию. Оно выглядело немного лучше остальных. На крыльце сидели дети. Два мальчика и девочка. Один из мальчиков подорвался и куда-то убежал. Девочка захихикала, а затем спросила:

— Тётенька, а вы к кому?

— Я… — начало было Хель, но Мари незаметно стукнула её по ноге. Девушка замолчала. Так они и простояли какое-то время, в полной тишине. Девочка продолжала рассматривать гостей. Через пару минут из здания вышла низенькая пухлая женщина в роскошной одежде. У неё были короткие белые волосы, глаза подведены, острый нос и пухлые губы. Одета она была в длинное меховое платье, в чёрные сапоги и небольшую шляпку. Из огромных рукавов торчали маленькие толстые пальчики. Она курила трубку.

— Так, так, так… Аванти и Абдул. И зачем же вы вернулись, мои сладенькие? — женщина хитро сощурилась.

— Матушка Луиза. Мы вернулись чтобы… Мы вернулись к вам, — Мари сняла с лица шарф и опустилась на колено.

— Аванти, дорогуша. После того, что ты натворила, было очень глупо возвращаться сюда! Ты думаешь, что я вот так просто забуду всё, что было? А я ведь очень расстроилась твоему поведению! — Луиза протянула руку к Мари.

— Я сожалею о том, что сделала, Матушка. Прошу, извините меня. Я… — Мари поцеловала руку Луизы и опустила голову.

— Простить? Нет-нет-нет, глупенькая Аванти! Я никогда никого не прощаю. Но я дам тебе еще один шанс. Шанс всё исправить. Мне ведь нужны такие опытные люди как вы, — Луиза спрятала руку в рукав.

— Вы так добры, Матушка, -Мари опустилась головой на землю.

— А что это за миловидная леди, что стоит рядом с вами? Мои птички нашептали мне, что вы вместе вошли в город. Но, боюсь, что я совсем не узнаю её, — женщина подошла поближе к Хель и протянула руку и ей.

— Матушка, нет… Хель, не надо! — Мари в ужасе посмотрела на Хель. Девушка протянула руку в ответ Луизе и пожала её. Женщина не ожидала боли, которую испытывают при контакте с девушкой, и упала на землю. Из неоткуда появились несколько детишек и подняли пухлую даму, а затем так же быстро исчезли. Матушка громко залилась противным смехом:

— Какая интересная леди! Просто чудо! Думаю, мы поладим, детка! — с этими словами дама развернулась и ушла обратно в здание. Будучи уже одной ногой за порогом, она развернулась и тихо добавила:

— Ваша квартирка все ещё пустая. Зайди ко мне завтра, Аванти. Утром. До встречи, деточки! Дверь закрылась.

Мари поднялась в земли, взяла Хель за руку и повела её за собой через дворы. Вскоре они оказались у небольшого трёхэтажного дома. Он выглядел приличнее остальных: в его стенах не было трещин. У входа сидел какой-то огромный мужик. Он посмотрел на гостей, а затем, кивнув головой, отвернулся. Путники поднялись на третий этаж. Здесь было две двери: чёрная и коричневая. Они зашли в чёрную. За ней оказалось помещение из двух комнат и туалета с ванной. В одной комнате было две кровати и небольшой шкаф. В другой — валялись обломки разной мебели, в углу, рядом с окном, стоял стол. Наконец, Мари заговорила:

— Это наш бывший, да и, судя по всему, теперешний дом. Выглядит очень скромно, но что поделаешь. Та женщина, которая протянула тебе руку, Матушка Луиза. Она главная в приюте. Но ты сама догадалась.

— Что это за приют вообще такой? Чем вы занимались там? О чем она говорила, что ты натворила?

— Приют, это… Очень темное место. Там… Скажем так, живут дети, которые пережили гораздо больше, чем многие старики. А мы же… Убивали ради этой женщины. Хм, скажи-ка мне, Хель, ты готова запачкать руки кровью, чтобы заработать денег? Готова стать убийцей? — Мари внимательно посмотрела девушке в глаза.

— Что?! Эй… Я не уверена… Я ведь убила тех людей, потому что они хотели убить меня… Нет, не готова, — Хель прикусила губу.

— Лишать жизни не так уж сложно. Главное, не задумываться об этом лишний раз. Подумай, что ты хочешь делать дальше в своей жизни. Для чего тебе нужны деньги. С ними ты вернешься домой гораздо быстрее. А может быть, уберешься и вовсе куда подальше от этого гиблого места. На этом можно заработать гораздо больше, чем на шкурах или продаже ножей для кухни, — Мари впервые за долгое время улыбнулась.

— Нет, я так не смогу! Я не смогу убить простого человека! — Хель начала протестовать.

— Так или иначе, Аб научил тебя всему, что нужно, чтобы убивать быстро и тихо. Одним ударом перерезаешь горло, чтобы не закричал, а вторым ударом пронзаешь сердце, чтобы испустил дух быстрее, -Мари изобразила движения руками, — подумай хорошенько.

— Нет! Не хочу я никого убивать! Я просто хочу узнать, что со мной случилось. Хочу узнать про этот контракт! Я домой хочу!

— Эх, но ты подумай ещё, ладно? На счёт твоего контракта. Если не ошибаюсь, у Тьмы есть свои последователи и церкви где-то в Харме. Туда обычно не суются жрецы со своей Свет, вот приверженцы темного и сбежали туда. Но чтобы добраться в Харм, тебе нужно гораздо больше денег, чем для поездки домой! Путь туда займёт пару месяцев, это если границы откроют. В общем, эти ребята, из последователей, точно должны что-то знать. Еще можно поговорить с искаженными, в этом городе есть небольшой притон, где они живут, но они обычно не жалуют посторонних. Можешь еще с Эббом поговорить. Кстати, я же так и не объяснила кто это. Эбб — местный врач. Живёт здесь, недалеко, в трущобах. Помогает больным за символическую плату. И по совместительству проводит на этих же больных разные эксперименты, за что его все боятся. Но выбора у этих нищих просто нет: либо умирать от болезней, либо от его скальпеля. Его все знают. И все знают, на что он способен, вот верхушка его и не трогает, — Мари скривилась при последних словах.

— И ты хочешь, чтобы я пошла к этому человеку? Чтобы он и на мне опыты ставил?!

— Нет конечно. Свои опыты он ставит только на безнадежно больных, им уже ничем не помочь. А ты вполне себе выглядишь как обычная… Ну почти… У тебя будут деньги. Ты заплатишь ему деньгами, а не телом, как остальные, -Мари развела руками. — Ладно, я схожу к нашим старым знакомым. Аб, порядок на тебе. Хель, можешь пока пройтись по окрестностям, осмотреться, если хочешь. И помни — никому здесь не доверяй. Следи за собой и своими вещами! — Мари вышла из квартирки.

Хель пошла переодеться в соседнюю комнату, которую назвали ванной, пока Абдул заканчивал с хламом. Она впервые оказалась в таком месте. В деревне, где она жила, да и в Калдте, люди купались в банях или в тазиках. Здесь же большую часть пространства занимал огромный железный таз. Над ним висели две трубы с краниками и большое грязное зеркало с трещиной в углу. Под потолком привязана газовая лампа. Рядом с тазиком был туалет. Не обычная дырка в земле, как девушка привыкла, а что-то похожее на удобный стул из какого-то серого камня. Хель разделась и посмотрела в зеркало. Серая кожа, следы от бывших порезов по всему телу, дыра в груди затянулась и превратилась в страшный шрам, а кожа вокруг так и осталась почерневшей. Серые волосы спутались, лицо было в грязи. Она улыбнулась своему отражению. Хель вздохнула. «Как же тут умыться? И где взять воду? Может, эти краники попробовать?..«Она повертела один из краников. Труба зажужжала и через пару секунд оттуда потекла вода. Ради интереса Хель повертела другой краник и из второй трубы потекла горячая вода: от неё шел пар. Вода текла в тазик, а из него вытекала в отверстие, к которому была подсоединена еще одна труба. На стенке тазика лежала чёрная пробка. «Похоже, этим можно заткнуть дырку на дне». Вода начала стремительно набираться. Хель прикоснулась к воде. «Тёплая… Стоп. Тёплая?! Я чувствую тепло?! Вот так сюрприз!». Обрадовавшись такой новости, она нырнула в воду. Теплая вода согревала тело, которое долгое время ничего не чувствовало. Хель так расслабилась, что смогла ненадолго задремать. Внезапно дверь в комнату открылась: на пороге стоял Абдул, весь в пыли и грязи. Посмотрев на голую девушку в воде, он широко улыбнулся и сделал пару шагов к ней.

Хель не сразу поняла что случилось. Слабо уловимый шепот в голове произнёс: «Сделай шаг…". И в это же время к ней приблизился Абдул. Не зная, что делать — прикрываться или оттолкнуть незваного гостя, она на миг зажмурилась.«Шаг…» — повторилось в её голове. Она открыла глаза. В комнате было очень… чёрно. Словно все краски исчезли. Можно было лишь различить очертания предметов и человека, но все они были одинаково чёрного цвета. В следующее мгновение она оказалась за спиной Абдула. Не ожидавший такого поворота, он в растерянности замер. Хель же, быстро придя в себя, схватила мужчину за шею, с силой вышвырнула его из ванной и закрыла дверь. Краски вернулись в мир.

Быстро вытершись и одевшись, девушка осторожно выглянула в комнату: Абдул так и лежал на полу, потирая затылок, не понимая, что произошло и как он здесь оказался. Последнее, что он помнил: он увидел голую девушку в ванне, а потом что-то швырнуло его в стену. Не говоря ни слова, Хель прошла мимо и вышла из квартиры на улицу. Уж лучше там, чем с этим извращенцем. Лишь под вечер она вернулась домой. Скоро пришла Мари. Она обратила внимание, что Хель и Абдул как-то напряженно держатся друг с другом, но лишь сердито посмотрела на брата и вздохнула.

— Хель, я рекомендую тебе завтра сходить к Эббу, я замолвила за тебя словечко. Сказала, что ты заболела чем-то серьезным. Он возьмет кровь, посмотрит на тебя… Я договорилась за двадцать монет, так что деньги отдашь сразу. Эбб будет считать тебя своим клиентом, а не подопытным. Врач он хороший, знает очень много. Может, что подскажет по твоему состоянию. Аб, Крисс готова с тобой сотрудничать опять. Её ассортимент очень вырос за последние годы, тебе понравится. А я… А я завтра пойду к Луизе, послушаю, что она мне скажет. Если не вернусь домой к вечеру, просто убегайте из города. Денег хватит на билет до столицы. Отсюда уже и на паровозе сможете доехать. Либо на корабле до Мейна… В общем, решите сами. Но думаю, всё будет хорошо. Я там принесла поесть, давайте поужинаем и спать. Я буду спать с Абом здесь, а ты, Хель, в той комнате. Думаю, так будет лучше, — она с укором посмотрела на брата. Он отвернулся и фыркнул, потирая ушибленную голову.

Мари принесла на ужин несколько кусков мяса, пару бутылок вина и сыр. Хель вдруг заметила, что немного проголодалась: «Чувства возвращаются? Хорошо бы…» — она откусила большой кусок мяса. Он был слегка солёным. Девушка улыбнулась.

Глава 5. Открытия

Когда Хель проснулась, дома уже никого не было. Она заглянула во вторую комнату: на полу лежали два спальных мешка из очень плотной ткани. «И откуда они их только достали?..». А на столе стоял кувшин с вином и мясо. Вновь ощутив легкий голод, девушка с радостью позавтракала и умылась в ванной. «А жить в городе гораздо приятнее, чем в деревне!». К входной двери небольшим ножиком были прибиты ключ и записка — в ней Мари написала как пройти к дому Эбба и напоминание про плату. «Двадцать монет, вроде… Надеюсь, не зря их потрачу».

Выйдя из квартирки на улицу, она обратила внимание на маленькую девочку, которая стояла за углом и наблюдала за дверью, откуда выходила Хель. Заметив девушку, она тут же исчезла, словно её там и не было. «Следите за мной? Ну и пожалуйста». Дорога к Эббу заняла какое-то время. Чем дольше Хель шла по улицам, тем сильнее менялось окружение. Дом Эбба располагался в самых настоящих трущобах. Люди здесь ходили в рваной грязной одежде, некоторые носили одни лишь повязки, и это не смотря на мороз. Они были очень худыми, с очень болезненным видом. Здесь же Хель впервые увидела искаженного. Это был мужчина, среднего роста. На нём был длинный холщевый плащ, закрывающий всё тело. Но сильный порыв ветра оголил часть его руки под плащом: чёрная, бесформенная. Это не было похоже на руку простого человека. Заметив на себе взгляд девушки, искаженный одернул руку, выругался и поспешил уйти. Девушка остановилась возле дома Эбба: деревянное невысокое, покосившееся здание. Она постучалась в дверь, хриплый голос ответил:

— Да, войдите…

Дверь открыл высокий, худой мужчина, весь в седине. На нём был халат, весь в засохшей крови и каких-то чёрных пятнах. Он сидел за большим столом, на котором лежали кучи книг и разных журналов, бумаг. Он посмотрел на девушку сквозь свои очки:

— Обморожение или серая копть? Как давно вы ели, спали, пили? Болит ли живот? Чувствуете свои пальцы ног? — он встал из-за стола и подошел к девушке.

— Я от Мари. Вот деньги, — она спешно вытащила монеты из кармана.

— Ах да, помню. Хелья, кажется? На осмотр пришли. Мари… предупреждала, что вы придете, да. Пройдемте со мной, будьте добры, — с этими словами он повёл её к двери за его столом. За дверью была лестница ведущая вниз, в другую комнату, которая оказалась чуть больше, чем та, в которой была Хель до этого. Тут и там лежали разные инструменты, несколько железных шкафов, на которых стояли разные баночки с разноцветными жидкостями. В углу был небольшой столик со странным прибором: белая железная подставка, над которой закреплялись небольшие круглые стёклышки. На самой же подставке лежало небольшое стёклышко с кровью. В другом углу лежал тазик с разными органами.

— Мари сказала, чтобы я основательно вас осмотрел. Раздевайтесь, сейчас возьму кровь, посмотрим, что с вами, — он достал из халата белые тонкие перчатки и небольшой инструмент: баночка с тонкой иглой на конце. Увидев выражение лица девушки, от поднял инструмент вверх и сказал:

— Это шприц. Игла вставляется в вену и из неё вытягивается кровь. Давайте вашу руку, — не дожидаясь реакции Хель, он грубо взял её за руку и действительно вставил иглу в вену. Баночка заполнилась кровью.

— Хм, кровь выглядит нормально, никаких признаков серой копти… Удивительно. Раздевайтесь, не стойте.

Он отнёс баночку к прибору в углу, вытер халатом ту кровь, что там была, и выдавил из шприца новую. Затем начал рассматривать её через стеклышки.

— Удивительно… — шепотом приговаривал он.

Решив, что делать нечего, Хель разделась. Спустя пару минут Эбб закончил рассматривать кровь и вернулся к девушке. Его глаза сразу упали на грудь, где красовался шрам.

— Невероятно! Искаженная? Но… — он оглянулся на прибор в углу, — Быть такого не может!.

— Эм. Что не может быть? — Хель потянулась к одежде.

— У вас пораженная кожа, как у искаженных. Все признаки сходятся. Но в крови нет ни следа искажения! Наоборот, кровь выглядит как у абсолютно здорового человека! Даже я не могу объяснить, что с вами… — он выглядел в край удивленным, но потянул к ней руки, — Если бы вы только позволили…

— Нет! Нет, нет, нет!, — Хель отошла от него на пару шагов и замахала рукой, — Я не буду вашей подопытной!

Эбб заметно погрустнел, но руки убрал и пошел по лестнице в первую комнату. Одевшись, девушка поднялась за ним. Он сидел за столом и быстро листал какую-то книгу.

— Простите? — Хель подошла к нему.

— Я пытаюсь понять что с вами. У искаженных даже кровь черного цвета. У вас совершенно точно поражение кожи тьмой, в этом я уверен. Но при этом вы не одна из них. Локальное искажение? Контакт с эссенцией был совсем минимальным? Ничего не понимаю. Откуда у вас тот шрам? — он отложил книгу и взял другую.

— Меня кто-то ударил ножом в грудь, я потеряла сознание, а когда очнулась уже так и было, — она решила не говорить ему всю правду.

Эбб опустил книгу и посмотрел девушке в глаза:

— Искажение происходит только тогда, когда вы прикасаетесь к чистой эссенции тьмы или света. Видите ли, нож для этого не годится. Не хотите рассказывать, не нужно, но и помочь я вам больше ни чем не смогу. Если вы действительно искаженная, тогда знайте: живут такие люди не долго. Это похоже на смертельную болезнь, со временем все жизненно важные органы исказятся и вы просто напросто умрёте. Больше ничего не могу сказать.

Поход к этому «врачу» занял не так уж много времени, так что Хель решила прогуляться по городу, благо, дорогу назад она запоминает хорошо. Ничего интересного или нового она так и не узнала от Эбба, единственное, её смутили его слова про «смертельную болезнь». Побродив пару часов по городу, Хель обратила внимание, что никто из жителей трущоб не покидает этот район, да и вообще, люди просто сидят на улице возле домов и ничего не делают. Откуда они берут деньги на еду и как вообще выживают в таких условиях?

Когда она проходила мимо одной компании мужчин, которые распивали алкоголь сидя возле бочки, в которой горел костёр, несколько из них поднялись и направились к Хель.

— Какая красивая девушка и совсем одна? Не желаешь ли присоединится к нам, красавица? С нами очень весело, ха! — Один из них с трудом стоял на ногах из-за опьянения, но продолжал идти к ней.

— Чего ты такая грустная, а, девушка? Мы тебя развеселим!..- второй шел походкой поувереннее.

Хель совсем не хотела проводить вечер в компании очень сомнительных парней, но и разбираться с ними тоже плохая идея: в конце концов, она так и не научилась контролировать свою силу. Увы, не зная всех закоулков, Хель умудрилась зайти в тупик. «Да какого чёрта тут тупик?! Что это вообще за улица такая?!» Пьяницы перекрыли ей выход. Хотя сперва их было двое, остальная компания тоже подтянулась: не каждый день в трущобах появляется молодая девушка, с которой можно неплохо порезвиться. «Проклятые оборванцы… И что с вами теперь делать?! Не убивать же вас просто за то, что вы не думаете своей пьяной головой!». Затем Хель вспомнила ситуацию в ванной с Абдулом. «А что если…". Вот только как. Как и с руками, она не знала, как пользоваться своими способностями. А тем временем, пьянчуги были всё ближе.

— Крошка, не убегай, тебе понравится! — все заржали противным смехом.

Один из них даже принялся снимать с себя штаны. «До чего же отвратительные!» Она сконцентрировалась на воспоминании из ванной. Тогда она словно задержала дыхание. «Что, если и впрямь попробовать не дышать?» Она представила, что ныряет во тьму, словно в воду. Дышать становилось труднее. Звуки затухали. А затем всё вновь стало чёрным. «Получилось! У меня полу… секундочку.». Она сделала пару шагов к пьяницам и оглянулась: ничего. Тогда она взглянула на мужиков: они суетились и бежали прямо на неё. Точнее, сквозь неё. Боль в груди нарастала, так что медлить было нельзя. Хель попыталась прикоснуться к одному из пьяниц, тому, что снял штаны — рука прошла сквозь него. «Что за чертовщина? В прошлый раз я ведь прикоснулась к Абдулу и даже швырнула его… Ай, всё больнее и больнее, надо бежать» — и она побежала из переулка, что есть сил. К счастью, эта особенность «проходить через людей» очень пригодилась — за углом собралась целая толпа зевак, решивших посмотреть как будут насиловать девушку. «Больше ни ногой в трущобы, ну их в задницу!». Убежав так далеко, насколько хватило сил терпеть боль, она попыталась вздохнуть. Ощущение, словно наконец-то выныриваешь из глубокой проруби с ледяной водой, а затем долгожданный вздох. Хель оказалась в ста метрах от того переулка, и здесь её уже не могли заметить, так что она замедлила шаг и спокойно пошла домой. Да и бежать она уже не могла: ноги стали ватными. «Устала что ли? Давно я не чувствовала себя такой слабой.» Не без труда, она вернулась домой, где её уже ждала Мари.

— Заглянула к Эббу: сказал, что осмотрел тебя. Говорит, мол, что ты не искаженная, хотя многие симптомы подходят. А ещё, что ты скоро умрёшь. Не переживай, думаю, на тебя это не распространяется. Будь ты искаженной и вправду, уже давно бы… Ну, ты поняла. М… Прогулялась вокруг? Как тебе местные трущобы, великолепны, не правда ли?, — Мари стояла у окна с кружкой какого-то черного напитка и жевала булочки.

— Ага, очень понравилось… — Хель пересказала своё злоключение с местными и про первое осознанное использование своей способности.

— Хм-м-м-м… О подобной магии никогда не слышала. Проходить сквозь людей… Слушай, Хель, а можешь показать мне? — Мари с интересом посмотрела на девушку.

— Показать? Давай попробую, — она сконцентрировалась на всё том же воспоминании. «Нужно нырнуть в тьму… В тьму… В тени?». Она взглянула на тень под собой. «Нырнуть в тень?». Она представила себе, что медленно проваливается в свою же тень. Закрыла глаза, задержала дыхание. Появилась боль в груди, дышать стало невозможно. Она открыла глаза — всё почерневшее. Перед ней стояла восторженная Мари и вертела головой, ища исчезнувшую девушку. Женщина отошла от окна. Хель же сделала пару шагов вперед и встала там, где секунду назад была Мари. Закрыла глаза. Боль отступила, вздох. Мари так и не заметила, что Хель уже стоит сзади неё, чем и воспользовалась девушка.

— Аа-а-а-а-й! — Мари аж подпрыгнула, когда Хель прикоснулась пальцем к её шее, -Неприятно же, ну! Она потирала шею, но всё равно осталась восторженной. — Ой. Хель, глянь на свои руки!

— А? Руки? — она посмотрела на свою правую руку — она слегка почернела, кожа на кончиках пальцев обуглилась. — Ох ты ж! Похоже, руки чернеют, когда я использую эту способность. Интересно, как быстро пройдет?

— А как долго ты можешь… Эм-м… Давай как-нибудь это назовём. Это что-то вроде невидимости, маги так могли, только вот через людей проходить у них точно не получалось. Так что это не она.

— А зачем называть-то? Я же не собираюсь кричать «Невидимость!» перед тем как её использовать!

— Ну-у-у! Хель! У любой магии есть название. Вот, к примеру, моя магия ковки называется «Живой металл», и твою нужно как-нибудь назвать, — она стукнула кулаком по ладони.

— Как насчет: «Всё чернеет и мне тяжело дышать, а ещё очень больно-невидимость»? — Хель ухмыльнулась.

— Правда настолько больно? И вообще я серьезно. Давай назовём её нормально!

— Хм. Как насчёт… — она вспомнила голос в голове, повторяющий слова, — «Шаг в тень». Как тебе?

— «Шаг в тень»? Звучит неплохо! Да, теперь эта способность будет называться «Шаг в тень». Здорово! — Она похлопала в ладошки, словно маленькая девочка, — Хель, а можешь ещё разок показать?

— Ох, ещё раз? — она была совсем уставшей, даже стоять уже было сложно, не то, что делать шаги во тьму. — Давай уже завтра, ладно? Я очень устала.

— Устала? Ты и устала? Да ладно тебе! — Она скептически подняла брови.

— Вообще-то да, я начала чувствовать усталость. И тепло. И вкус немного… — Хель задумчиво посмотрела на булочку в руках Мари.

Мари перехватила взгляд девушки и протянула ей еду. Хель сделала укус.

— Ого, сладкая!, — она с большим удовольствием слопала сладость и хищно посмотрела на женщину.

— Больше нет! С каких пор ты стала чувствовать? Ты же говорила, что ничего нет, разве не так? — Мари допила свой напиток и убрала кружку подальше от Хель.

— Вчера начало понемногу возвращаться… Не так ярко ощущается, как раньше, но уже что-то! А что ты пила? Вино? Какое-то оно слишком чёрное.

— Кофе. Напиток с моей родины. Помогает взбодриться немного, хоть и не самый вкусный. К слову, про еду, я оставила на твоей кровати ужин, если ещё хочешь. Матушка предлагает тебе работу курьером. Не желаешь попробовать? Никого убивать не нужно! Просто относишь посылки к клиентам. Иногда забираешь посылки от клиентов и приносишь Матушке. Ты как? — Мари с надеждой глянула девушке в глаза.

— Но я же совсем не знаю город! Как мне найти, куда нести посылки?

— О, всё просто. Я дам тебе карту города, за пару дней всё запомнишь. Это не так трудно, как ты думаешь. Да и платят неплохо. Много интересных мест увидишь. Клиенты не из трущоб, кстати говоря. С местными не встретишься, — Мари ухмыльнулась.

— Тебе-то смешно, ага, а меня чуть не… Ладно, ладно. Всё равно не хочу сидеть у вас на шее, а курьером не так уж и плохо поработать. Может, узнаю какие новости, когда буду по городу бродить. Когда можно начинать?

Мари начала расстилать кровать:

— Послезавтра. Завтра я скажу Матушке, что ты согласна, а потом просто зайдешь к ней, она всё расскажет.

— А как у тебя всё прошло с ней? Рада, что ты вернулась целой!.

— Прошло… своеобразно. Главное, что она разрешила мне продолжить своё дело, а не лишила головы.

— А что за дело? — Хель уселась в изножье кровати и с интересом взглянула на Мари.

— Ну… Разная грязная работа. Ну ты понимаешь, — она отвела взгляд.

— Грязная работа, да? Ничего опасного, Мари? О, кстати, почему она зовёт тебя Аванти?

— Так меня раньше звали. Всё будет хорошо, Хель. Знаешь, мне завтра очень рано вставать, я бы прилегла подремать, если ты не против… -Мари кивнула на кровать, где сидела Хель.

— О, да, конечно. Кстати, а где Абдул?

— Он у наших старых знакомых. Тоже немного занят. В ближайшие пару дней не вернется, можешь не переживать, — женщина опять ухмыльнулась, но затем вернула уставшее лицо, — Ладно, Хель, я спать буду.

— Ага, — девушка вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. «В ванную что ли сходить? Раз Абдула нет, может и расслаблюсь».

Зайдя в ванную и раздевшись, она посмотрела в зеркало. Ничего в её внешности не изменилось, разве что руки вернулись в обычное состояние. Налив полную ванну (она узнала, как называется этот таз) горячей воды, она улеглась в неё и задумалась: «Что, если мне и вправду осталось жить не долго? Странно всё это… Я почти забыла о своей семье, хоть и прожила с ними 24 года. Мои родители умерли, а я ничего не чувствую… Равнодушие, холод. И как-то быстро я привязалась к Мари. Или Аванти. Я ведь почти ничего о ней не знаю, а о её брате и того меньше. Кроме того, что он тот ещё извращенец. Правильно ли я поступаю?».

Закончив с купанием, она вернулась в свою комнату. Мари не соврала — на кровати лежал её ужин: какие-то сушеные фрукты или овощи, вяленое мясо и большой кусок хлеба. С удовольствием съев всё сразу, она довольная легла в кровать и уснула.

Проснувшись, она обнаружила что Мари уже нет. На двери опять была прибита тем же ножиком записка и карта города: «Сегодня не вернусь, дом на тебе. Развлекайся». Умывшись и одевшись, она отправилась изучать другие районы Дампфа. В центре города расположилась огромная башня, к которой причалил дирижабль. Трущобы были в северной части, рядом с портом. Южная часть была самой богатой: здесь было много банков, ресторанчиков и разных магазинов. На западе же обосновался вокзал: здание невероятных размеров, из которого выходило несколько железнодорожных путей. Сегодня там стоял паровоз, на который садилось очень много людей. На окраине, на высоком холме, был ещё один район, но путь туда преграждали высокие ворота, через которые её отказались пропускать. В целом, город выглядел довольно таки оживленным. На Хель постоянно кто-нибудь смотрел, а иногда от неё даже шарахались, если она подходила слишком близко. «Принимают за больную, наверное. Или думают, что одна из трущобных нищенок. Что же, ладно». Вот только ей не давал покоя тот факт, что стоит отойти на 100 метров от богатого района, как входишь в совершенно другой мир: бедный, грязный, отвратительный и болезненный. Хель заметила, что большинство людей из трущоб болеют какой-то странной болезнью: они бледнеют, кашляют кровью, у некоторых не хватает сил даже встать с земли. А добавив к этому постоянный голод и холод, получается, что все они обречены на ужасную и мучительную смерть.

По пути домой она ещё несколько раз попрактиковалась в своей способности. На этот раз всё выходило гораздо проще, а в последний раз она смогла шагнуть в тень уже на пару минут, хоть и руки окончательно почернели. В какой-то момент её заметила маленькая девочка, испуганно закричала на всю улицу: «Искаженная! А-а-а-а-!…» и убежала прочь. Чтобы больше не привлекать лишнее внимание, Хель надела перчатки.

Как и написала Мари, сегодня домой никто из них не вернулся, так что можно было побыть в тишине и одиночестве, поразмышлять о том, что делать дальше. Поужинав булочками, которые Хель купила по пути домой, приняв ванну, она остановилась возле зеркала. На удивление, почернение не проходило. «Работа курьером, да? И как долго мне придется здесь работать, чтобы собрать деньги на поездку? Да и не нравится мне этот город, особенно эти трущобы. Лучше уж… М, ну да, а где лучше будет? Дом разрушен, Калдт скорее всего тоже… У меня и выбора-то совсем нет. Ну и пускай, будь что будет». С этими мыслями, она заснула.

Утром её разбудила Мари:

— Вставай, Хель, тебя ждёт Матушка. Она с радостью предоставит тебе работу курьером. Сегодня она объяснит тебе, что к чему и даст первый заказ. Да, кстати. С этого дня всегда и везде носи с собой свои кинжалы. Так, на всякий случай. Только спрячь их хорошенько, чтобы никто не видел. И никому, Хель, никому не рассказывай про свои способности. Даже Абдулу. Как дойти до приюта помнишь? Да? Хорошо, тебе придется сходить туда самой, у меня много дел. Удачи!.

И она убежала на улицу. Через пару минут, окончательно проснувшись и осознав что произошло, девушка в спешке начала собираться. Завтрак, умыться, одеться, взять кинжалы… Кстати, руки! «О, прошли!». За пару минут она добралась до приюта. На крыльце, как обычно, сидела маленькая девочка. Хель открыла рот, чтобы сказать зачем пришла, но девочка уже скрылась в здании. Через несколько минут она вернулась и поманила девушку за собой. Они прошли через весь приют: внутри он был намного красивее и уютнее, чем снаружи. Здесь было довольно тепло, стояла хорошая мебель, на полу расстелены ковры, везде висели картины. Комната Матушки располагалась на втором этаже. Это было роскошное помещение. Золотая посуда, меха, дорогая мебель, огромный стол, занимающий почти всю комнату, за которым сидела та самая пухлая женщина, Матушка, одетая в черный халат, в одной руке она держала золотой кубок с вином, в другой — сигару. На столе лежало очень много разных газет, каких-то бумаг, разных рисунков. Взглянув на того, кто к ней пришел, она улыбнулась, поставила вино на стол, сделала короткий жест рукой и встала. Девочка, что привела Хель быстренько убежала, закрыв за собой дверь.

— И как тебе здесь, деточка? Нравится? — её голос звучал настолько дружелюбно-наиграно, что становилось противно.

— Даже и не скажешь, что мы посреди трущоб. Довольно уютное местечко… — она вспомнила дом старейшины из Калдта. -Но слишком ярковато.

— Ох, ты еще не была дома у мэра. Тебе бы там понравилось ещё больше! -Она подняла сигару перед собой, из неоткуда появился маленький мальчик и забрал её, так же быстро исчезнув. — Аванти сказала, что ты не против поработать на меня. Сказала, что с такой работой ты точно справишься. Видишь ли, я совсем тебя не знаю, и не представляю, насколько тебе можно доверять. Давай дадим тебе простенькое проверочное заданьеце, а там поглядим, что будет дальше. Что скажешь, детка?

— Согласна, — ей было противно находится в этом помещении наедине с Матушкой. Что-то подсказывало, что общение с ней до добра не доведет.

— Славненько! Вот этот конвертик, — она вытащила из под своего халата небольшой свёрток и бросила на стол поближе к Хель, — нужно доставить одному человечку. Это очень важный человечек, так что постарайся не грубить ему. Адрес и имя написаны на самом конвертике. Вскрывать и читать нельзя. Как справишься, возвращайся ко мне. Ступай, деточка! Жестом она дала понять, что более не желает видеть девушку, а сама продолжила пить вино и читать газету.

«Площадь имени Чарльза, дом 18, квартира 10. Где это вообще? Карта, карта… А, вот где она. Богатый район, самый центр. Что же, не удивительно, с такими-то хоромами как у неё, что она имеет дела с богатеями!» — она поспешила отнести конверт как можно быстрее. Всё же Хель по-прежнему считала, что зря согласилась работать на эту женщину. Есть в ней что-то такое, ужасное и противное, от чего хочется держаться подальше. Но уже было поздно метаться. Спустя час она добралась до места. Эта площадь была совсем рядом к той башне, к которой причалил дирижабль. 18 дом был таким же, как и все остальные вокруг — 5 этажей, чёрный камень, дверь с золотым оформлением. Найдя нужную квартиру на самом верхнем этаже, она постучалась в дверь, но никто не ответил. Тогда она заметила небольшую кнопочку рядом с дверью, и нажала на неё. Прозвучал тихий звон, и всего через пару минут дверь открылась.

— Да-да?, — перед ней стоял высокий худой мужчина в дорогом костюме. Сперва его лицо выражало полное безразличие, но как только он рассмотрел, кто к нему пришел, выражение сменилось на отвращение:

— Нищенка? Здесь?! Кто тебя пропустил в этот район? А ну пошла вон, грязная шлюха! — и попытался закрыть дверь, но Хель успела подставить ногу.

— У меня посылка для вас, и можно быть повежливее! — последнее слово она проговорила с нажимом и протянула сверток мужчине. Прежде чем брать конверт в руки, он внимательно осмотрел его, но затем всё же взял.

— Какое только отребье она не берет к себе на работу, — и, отодвинув ногу Хель, захлопнул дверь.

Вернувшись в приют, она не застала девочку возле дверей. Но, уже зная, где кабинет Матушки, сама отправилась к ней. Дверь была закрыта. Хель решила подождать её в приюте, а заодно пройтись по нему, глянуть, что тут вообще есть. На втором этаже не было ничего примечательного — куча закрытых дверей. На третьем были комнаты для детей и небольшая библиотека. Когда Хель проходила мимо, из дверей высовывались любопытные детишки и рассматривали её. На первом этаже были уборные, ванная, кухня и гостиная. В целом, приют был довольно таки уютным, не смотря на то, где он находился и как выглядел со стороны. Вечером, когда вернулась Матушка, Хель сидела в библиотеке и читала книгу об истории Королевства. Занимательная книжка, в которой рассказывалось, что маги прошлого использовали не-магов как рабов, устраивали показательные казни и всячески показывали своё превосходство над другими. В момент, когда она почти дочитала последнюю главу, к ней подошел маленький мальчик, тот самый, что встретил её в первый день, взял девушку за рукав и потянул за собой. Он отвел Хель в комнату Матушки и исчез.

— А ты справилась намного быстрее, чем я рассчитывала. Всё ли прошло хорошо, деточка? Не грубила нашему дорогому клиенту? — Луиза почему-то выглядела разозленной, но сдерживала тон.

— Нет, не грубила. Отдала конверт и ушла, — она решила опять не рассказывать всего.

— Мм… — Матушка на секунду сощурилась. — Хорошо. Умничка. Знаешь, у меня есть для тебя ещё одно заданьеце. Его нужно сделать прямо сейчас. Поможешь мне?

— Да, помогу. Что нужно сделать?

— Нужно забрать кое-что у одного клиента. Он решил не отдавать это, хотя и обязан. Ты должна просто придти к нему домой и забрать это. Можешь забирать силой. Вот адрес, — она написала его на бумажке и передала девушке, — чем быстрее справишься, тем больше получишь. И не задавай лишних вопросов. Ты сама поймешь, что нужно забрать.

Не совсем поняв, что от неё хотят, Хель всё же согласилась. Любопытство взяло верх. «Что-то забрать, сама пойму что. Ну-ну». На улице стало совсем темно, тут и там зажигались фонари. Людей на улице стало совсем мало. Дом этого клиента располагался в том же богатом районе города, но на краю, ближе к порту. Он был двухэтажным и выглядел не так богато, как у прошлого клиента. На втором этаже, в окне, горел свет. Хель постучала в дверь, но никто не ответил. Она постучала ещё несколько раз, но в ответ всё та же тишина. «И как мне забрать эту посылку? И вообще, какого черта я согласилась? Как я собираюсь её забирать, если её не хотят отдавать?! Ладно, что мне теперь делать-то?«Она оглянулась вокруг: ни души. «Хм. А что если…". Она попыталась открыть окно на первом этаже — ничего не получилось. Обошла дом — ничего. «Хотя…". С этой стороны дома очень удачно росло дерево, ветвями прямо к окнам второго этажа. Забравшись на это дерево, Хель аккуратно подползла к окну и глянула в него. «Какого черта?! Луиза, какого, на что ты меня отправила?!». Картина была не из самых приятных: толстый пожилой мужчина насиловал маленькую девочку, тело которой было покрыто синяками и кровоподтёками. Девочка не шевелилась. Хель её узнала: это она встречает гостей у приюта. «И я должна вот это забрать её у него, да? Забрать «кое-что» у этого старого извращенца-педофила? Да какого?!». Пока Хель думала, что делать, мужчина перевернул девочку, громко крякнул, и продолжил. «Да блять!». Он начал душить девочку. «Ааа, Луиза, пошла ты в задницу с такой работой!». Хель ударила ногой по оконной раме и выбила её. Старый педофил вскочил и закричал. Он отпустил девочку и отскочил подальше от незваной гостьи. Тем временем Хель уже запрыгнула в комнату. Девочка всё так же ни на что не реагировала, словно была мёртвой. Девушка собиралась подойти к бедняге, хотела взять её на руки, но… С диким криком мужчина рванул на неё с ножом в руках. «Откуда он его взял? Из жопы, что ли, вытащил?..». Нырнув в тень она с лёгкостью увернулась от его выпада, очутилась за его спиной и легким ударом ноги в спину отправила в стену. Ударившись головой, он беспомощно сполз на пол.

— Эй, ты жива? — Хель подошла к девочке, но та смотрела пустыми глазами в потолок. Девушка прикоснулась пальцем к её щеке — девочка слегка дернулась. — Фух, живая.

Взяв с дивана простынь, она обернула ей девочку и, прижав к себе, ушла из этого злополучного места. По дороге в приют ей, к счастью, никто не встретился. Хель молча зашла в приют, так же никого не встретив, и без стука вошла в комнату Матушки. Та сидела за столом, перебирая какие-то бумажки, попивая вино и закусывая сыром. Девушка аккуратно положила девочку на ближайшее кресло в углу. Луиза молча наблюдала за этим. Хель посмотрела в глаза Матушке. Та смотрела в ответ. Наконец, женщина улыбнулась.

— Ты продолжаешь меня радовать, деточка… — но она не договорила.

— Вы используете детей вот так, да? Продаете их старым жирным педофилам?! — Хель с ненавистью уставилась на женщину.

— Нет-нет, я их не продаю. Клиенты берут их на время. Там детишки получают новые игрушки, вкусную еду, разные подарки… — но её опять перебили.

— А ещё трахают, избивают и убивают, да?!

— Иногда и такое случается, да. Я даю этим детишкам будущее…

— Я на такое не согласна. Я не буду участвовать в торговле детьми. Не стану забирать их у зажравшихся свиней для вас! — и развернувшись, собралась уходить.

— Зря ты так, деточка… Не люблю, когда ко мне поворачиваются спиной. Ах да, вот твои деньги, — она бросила мешочек с монетками под ноги девушки и жеманно улыбнулась.

Подобрав деньги и с ещё большей ненавистью взглянув на Луизу в последний раз, Хель ушла прочь.

Глава 6. Прощание

— Прости, что сразу не рассказала об этой стороне приюта. Надеялась, что ты не узнаешь об этом вот так, — Мари стояла возле окна, сложив руки, и смотрела Хель в глаза. Она вернулась домой под утро, но уже обо всём знала.

— Почему ты вообще работаешь на неё? Как ты это терпишь?! — девушка до сих пор была в гневе на Луизу.

— Она много платит… Знаешь, Хель, а я ведь и сама из этого приюта. Она и из меня пыталась сделать «маленькую торговку».

— Что? Как?

— Да. Меня тогда отвели к одному богатому старику, раздели и посадили ему на колени… Оставили одну. А я дождалась, когда он уснет, и задушила его. Мне тогда было восемь лет. Конечно Луиза не обрадовалась такому повороту. И больше не торговала моим телом, зато делала со мной многое другое, — Мари мрачно улыбнулась.

— Мари? — Хель удивленно подняла брови.

— Поначалу она просто издевалась надо мной, а затем вдруг решила, что я гожусь в убийцы. Отличное занятие для ребёнка. Хотя и повзрослев мне всё еще приходилось работать на неё.

— Сколько лет ты так жила?!

— Много, Хель, очень много… Со временем я поняла, что это не жизнь вовсе. Что это не правильно. Взяла Аба за шкирку и сбежала с ним из города. Переехали в ту деревню, сводили концы с концами. Но…

— Я хочу уехать отсюда, Мари. Мне не нравится этот город. Он насквозь прогнил. Как мне отсюда попасть домой? Ты говорила, что это возможно. А ещё ты упоминала Харм!

— Ты ведь уже видела паровоз, да? Можешь доехать на нём до столицы, а оттуда уже на повозке куда угодно. Но опять же, границы могут быть закрыты, если ты вдруг решила поехать в Харм, всё не так просто…

— А что ты будешь делать? Продолжишь работать на Луизу, убивать людей?

Мари фыркнула:

— Луиза теперь не доверяет мне такую работу. Я хожу по городу и собираю для неё новости.

— А Абдул?

— Он не работает на неё. Хотя я уже несколько дней не получала от него никаких вестей. Не к добру это… — Мари грустно посмотрела в окно.

— Давай уедем отсюда, Мари? С тобой мне намного спокойнее! — Хель с надеждой посмотрела на женщину. Хоть они знакомы и не так давно, она успела привязаться к ней.

— Боюсь, что после твоего разговора с Матушкой, она разозлилась на нас ещё больше. Так что выбора у нас особо и нет. Я схожу поищу Абдула и скажу ему, что мы уезжаем. Подожди пока тут, ладно? Вернусь вечером, — женщина надела плащ и вышла из квартиры.

Вечер наступил незаметно, а затем и ночь. Ближе к полуночи дверь открылась. В квартиру зашла Мари: она хромала, одной рукой она прижимала рану на животе, из которой лилась кровь, всё лицо было измазано грязью. Она с огромным трудом делала каждый шаг. Хель подскочила к женщине, помогла ей дойти до кровати, перевязала рану на животе и принесла воды. Мари посмотрела на своё отражение в окне и зарыдала.

— Они убили… Убили Абдула. Луиза. Она не убила нас сразу, как только мы пришли, потому что мы были с тобой… Она знала, что мы сбежали из Калдта, каким-то образом узнала, что у тебя есть странные способности… Луиза хотела использовать тебя, а затем продать церкви! А мы же были нужны только для того, чтобы ты не сбежала раньше времени!

— Что… Что?! Откуда ты это знаешь, что с Абдулом? Мари?!..- Хель ничего не понимала.

— Я пришла к нашей знакомой алхимику, где последние дни был Аб, он работал там. Но вместо этого нашла лишь пару трупов… Его и Крисс. А затем на меня набросился какой-то парень, он, видимо, поджидал меня. Всё произошло слишком быстро, он успел ударить меня в бок, — она показала на рану в животе, — но затем я перехватила инициативу и выбила нож из его руки. Я… Он всё и рассказал. У Луизы есть клиенты в местной церкви Свет. Именно сюда отнесли того раненого Инквизитора, которому ты оторвала руку. От него новости добрались и до приюта, он запомнил как ты выглядишь. Луиза сразу узнала тебя по его описанию. И она сразу же заказала нас с Абом.

— Нет… Нет, только не это… Прости, Мари, это всё из-за меня… — Хель взяла её за руку, но затем резко отдернула, вспомнив про боль от прикосновений.

— Нет, это не твоя вина. К нам бы всё равно пришли паладины. Из-за той старой карги-старейшины. Она ведь сразу нас невзлюбила. А куда нам идти дальше? Только сюда… И Луиза опять же заказала бы нас. Ты не причём, — Мари глубоко вздохнула и успокоилась, -Нам нужно уходить. Мы все ещё живы. Если успеем, можем сбежать на корабле. А оттуда куда-нибудь доберемся.

Они собрали вещи, которые были нужны для путешествия: еда, деньги, одежда. На улице была метель, ничего не видно уже в паре метров. Идя практически на ощупь, они добрались до порта. Но в такую погоду никто не собирался отплывать.

— У нас не осталось выбора, придется идти к вокзалу. Может какой-нибудь паровоз сегодня-завтра отходит… — Мари с каждым шагом было всё сложнее и сложнее идти.

Они шли через трущобы, рассчитывая дойти как можно ближе к вокзалу и только потом зайти в богатый район. Но удача отвернулась от них. Мари сделала недолгую остановку, чтобы отдохнуть, когда их нашли. Нападавших было семеро: высокие, огромные бугаи с самым разным оружием в руках: у кого ножи, у другого ржавая труба, еще один держал в руке револьвер. Они стояли в десятке метров от девушек и чего-то ждали.

— Беги, Хель. Даже если мы их убьем здесь, сейчас, я уже не смогу идти дальше… — голос Мари был очень тихим и спокойным. Она прислонилась к стене.

Готовая убить любого из этих людей, Хель достала кинжалы. Бугаи начали приближаться. Первым побежал парень с трубой. Он замахнулся, чтобы ударить девушку, но она просто растворилась в воздухе и появилась сзади него и одним ударом ноги, с жутким хрустом, отправила того в другой конец улицы. Тем временем её окружили двое. Они одновременно набросились на неё и повалили на землю. И хотя Хель была намного сильнее каждого из них, было сложно противостоять сразу двум. Боль пронзила всё тело: кто-то начал бить её ножом по рукам и ногам. Теперь Хель уже не могла встать. Мужчина с револьвером подошел к Мари.

— Нет! Нет! Не смей! — Хель кричала что есть сил. Прогремел выстрел. Мари беспомощно упала на землю. Кровь лилась из раны в груди, — Как же так…

— Эту велено доставить живой! — сказал убийца, направляя на неё оружие.

Её взяли за руки и подняли. «Нет. С меня уже хватит! Надоело! Надоели эти бессмысленные смерти! Почему это происходит со мной… Почему я?!». Сердце заболело, грудь разрывалась. «За что они убили Мари?.. Только за то, что она была добра ко мне?!». Кожа на руках потрескалась и почернела, потекла кровь. «НАДОЕЛО!». Пальцы стали похожими на когти. Боль в груди всё нарастала. «Я. НЕНАВИЖУ. ВАС. ВСЕХ!».

Один из удерживающих даже не успел понять что произошло, не успел даже вскрикнуть, как его разорвали на части. Второй в ужасе посмотрел на останки своего товарища и, закричав, отскочил в сторону.

— Что за херня здесь происходит?! — закричал он.

Хель поднялась на ноги. На неё смотрело дуло револьвера, убийца улыбнулся. «Убью вас всех!». Всё почернело. И она сделала шаг. Никто не двигался, они застыли, словно окаменели. Хель подошла к тому, кто наставил на неё оружие и вонзила в него когти, подняла над собой и швырнула в стену. Затем она подошла к следующему. «Наслаждайся, мразь…". Оторвала ему руки и пнула подальше от себя. Движения замедлились, даже один шаг сделать стало очень трудно. Тогда она «вынырнула» из темноты и появилась прямо перед глазами оставшихся в живых. Один из бугаев куда-то сбежал. Оставшиеся убийцы перепугано смотрели на происходящее, зажавшись в угол. Без жалости, с полным равнодушием, она прикончила и их, разорвав на части. Остался только один. «Куда он делся?! Конечно, убежал к Луизе. Жди гостей». Находясь в искаженной форме, полностью почерневшей, было легко очень быстро бежать. За несколько минут она пробежала пару километров и остановилась около приюта. Осталось надеяться, что тот беглец ещё не успел добраться сюда. На крыльце никого не было. Решив лишний раз не выдавать себя, Хель, шагнув в тень, дошла незамеченной до двери в комнату Луизы и постучала в дверь.

— Да-да? — донесся радостный голосок Матушки.

Хель тихонько открыла дверь, всё ещё будучи в тени, подошла к её столу и появилась перед ней. Луиза очень сильно удивилась увиденному, но крик сдержала.

— А Мартиниель не врал, ты и вправду демо… — но она не договорила. Хель вонзила когти в грудь, провела ими вниз и вспорола ей живот. Женщина в последний раз вздохнула и упала замертво. Хель вышла из приюта, на улице стоял запыхавшийся мужчина, он хотел было отдышаться, но заметил выходящую девушку. Он даже не пытался убежать, просто сел и закрыл глаза. Один удар когтями и его голова покатилась в сторону.

Она нашла Мари там же, где та умерла. Женщина лежала среди снега, окрасившегося в красный цвет. На лице застыла мрачная улыбка. Хель заплакала. Вновь её лишили всего. Она осмотрелась: какой же кошмар она сотворила. Всюду части тел, кровь, внутренности, перекошенные от страха и боли лица… «Нельзя оставлять её вот здесь, среди этих тварей…».

Эбб спал в своём доме, когда к нему настойчиво постучались. Открыв дверь, он сперва не поверил своим глазам. Старик вспомнил эту девушку, но сейчас она выглядела совсем иначе: более зловеще, вся в крови и с болью в глазах. Он не стал задавать лишних вопросов, а она задала всего лишь один: «Вы поможете мне похоронить её?». Он согласился. В конце концов, Мари часто помогала ему в трудные моменты, а он бесплатно осматривал приютских детей и лечил их, если было нужно. Они похоронили её в сырой, промерзшей земле, без надгробия. И хотя она заслуживала большего, выбора не было.

— Прощай, Мари. Прости, что всё вышло вот так, — Хель сморгнула слёзы.

Она решила уехать во что бы то ни стало. Поменяв одежду и умывшись, она направилась на вокзал. Сегодня в городе ходило очень много полицейских с оружием в руках. На вокзале она прошла мимо парнишки, продающего газеты, которой громко кричал: «Жестокое нападение на приют! Матушка Луиза была жестоко убита! Что будет с детьми? Кровавая резня прямо посреди города! Проделки искаженных? Читайте в последнем номере…».

Она купила билет до столицы. 50 монет, не такая уж и маленькая сумма. Паровоз отправлялся через час, так что ей не придётся оставаться в этом чертовом месте надолго. Она ещё никогда не бывала в таком транспорте, но никакого предвкушения от поездки не было. Хель задумчиво смотрела в окно и вспоминала всё, что произошло с ней за последние дни. Она подняла руку и сжала кулак. Пальцы почернели и превратились в когти. Девушка ухмыльнулась.

Поезд тронулся. Через три дня она будет в столице.

Часть 2. Сердце материка

Глава 7. Столица

— Вот мы и встретились вновь, девчушка, — то, что раньше было только голосом, теперь превратилось в небольшое облако из черной дымки с красными глазами. Это существо пристально наблюдало за девушкой. Черная дыра продолжала затягивать в себя солнца, искажая свет на черном небе.

— Где я нахожусь? — Хель с интересом рассматривала создание перед ней.

— Там, куда простым смертным дорога закрыта, — существо медленно начало двигаться к девушке.

— Значит, я не простая смертная?

— Ты моя избранница, — существо оказалось совсем рядом, а затем растворилось в воздухе.

— Избранница, да? — девушка с иронией улыбнулась, вспомнив веретеницу смертей, что она оставила за собой накануне. — Что ты от меня хочешь?

— Чтобы ты выжила, — голос доносился отовсюду сразу.

— И всё? Только чтобы я выжила? И зачем тебе это?

— Твоё тело стало моим пристанищем. Умрешь ты — умру и я. А мне этого совсем… не хотелось бы, — существо вновь материализовалось рядом с Хель.

Девушка какое-то время рассматривала окружающие пейзажи. Теперь здесь присутствовали не только черный цвет и безжизненные камни: тут и там проглядывалась серая трава, где-то вдалеке виднелось сухое дерево.

— Я не знаю, что мне делать дальше, — наконец, Хель заговорила.

— Мне казалось, что ты уже все решила. Ты же хотела узнать обо мне как можно больше, и о нашем контракте. О, я знаю всё, о чем ты думаешь.

— Так может расскажешь сам?

— Ещё не время. Ты должна сама всё узнать, что смертные обо мне думают. Похоже, наше время на исходе. Мне интересно, как ты справишься со всеми трудностями, что тебя ждут…

Боль пронзила всё тело, кожа на руках потрескалась, потекла кровь. А в следующий миг всё закончилось. Хель осмотрела себя — всё тело стало черным.

«У всего есть своя цена…» — раздался еле слышимый шепот в её голове.

Она проснулась. Прошло уже два дня, с тех пор как она покинула Чилфрост и направилась в столицу. Уже сегодня вечером она должна быть там. Хель посмотрела в окно: густые, зеленые леса, иногда смежающиеся полями с пшеницей, а в дали виднеются горы.

Вагон изнутри представлял из себя не самое лучшее зрелище: несколько рядов сидений, расположенных по обе стороны вагона и проход между ними.

Спать здесь было очень неудобно, казалось, что паровозы совсем не приспособлены для длительных поездок. В соседних вагонах хотя бы были кухня и туалет. Местная еда была настолько отвратительна, что многие люди предпочитали не есть вовсе. Впрочем, насколько Хель поняла из разговоров, впереди паровоза располагались вагоны для богатых людей: там были «настолько мягкие кровати, что ты словно тонешь в них», душ, библиотека и нормальная еда. Двое работяг имели глупость попытаться проникнуть туда и стащить еду, за что их сильно избили и вышвырнули обратно.

Пейзажи за окном сменились: они сейчас проезжали через гору, а за ней появились первые дома, дороги.

— Через час будем в городе! — радостно сообщил сосед.

Люди начали собирать вещи и готовится. У Хель из вещей был разве что рюкзак, в который она запихнула свой плащ, всё таки они уже далеко от севера, а в сердце материка сейчас тепло. Кинжалы уютно расположились там же.

Столица была огромной. Высокие белые здания из резного камня, широкие дороги, повсюду висели самые разнообразные вывески. После Дампфа, который был слишком мрачным и холодным, столица выглядела словно другой мир.

Людей было очень много, все казались довольно таки счастливыми. Одежды, которые они носили, были на вид легкими. Кожаные корсеты, юбки до колен, высокие сапоги, платья, шляпы у женщин; костюмы, штаны и туфли у мужчин. Все здесь выглядело богато и красиво.

На выходе из паровоза всех спрашивали, с какой целью и как надолго они приехали. Затем проверяли какие-то документы, которых у Хель, конечно же, не было:

— Цель и продолжительность визита?, — перед ней стоял крупный мужчина в белой форме с жетоном на груди. На поясе у него висели ножны и дубинка, — Мадам?

— Эм… Посмотреть… город? На… пару дней… может быть? — Хель огорчилась тому, что заранее не придумала ответ на такие вопросы. Но, к её облегчению, мужчина просто вздохнул, что-то записал в бумажечке и вновь задал вопрос:

— Могу ли я увидеть ваши документы, мадам?

— Э-э-эм… А у меня нет никаких документов, — девушка попыталась придать голосу извиняющийся тон и сделала виноватое лицо.

Мужчина ещё раз вздохнул, опять записал в бумажечку пару слов, повернулся в сторону, где стояло еще несколько похожих мужчин и крикнул:

— Тод, поди сюда. Без документов, — он передал ему бумажечку, кивнул на Хель, а затем отошел к следующему пассажиру.

Тод был несколько выше и худее, чем его предшественник. Он с интересом оглядел Хель, молча кивнул в сторону ближайшего здания, намекая следовать за ним. Над входом в здание висела табличка: «Миграционная служба». Возле входной двери стоял стенд с надписью «Розыск» и рисунки людей. Бегло взглянув на стенд и увидев, что её там нет, девушка опять испытала облегчение. Хотя маловероятно, что кто-нибудь узнает в ней сейчас того монстра, который рвал людей на части.

В здании было светло, но крайне тесно. Вокруг толпы людей, крик, шум, суета. Тод взял Хель за локоть и потащил через толпу к ещё одной двери. За ней был маленький кабинет, точнее, он был огромным, но почти все свободное место занимали полки и горы бумажек.

— Инесс, Инесс! К тебе клиент!

Где-то среди всей горы хлама (иначе это не назвать) ойкнули, а затем из-под кучи бумаг выскочила милая девушка. Она была невысокая, с короткой стрижкой, одета в такую же белую форму как и все и с очками на носу.

— О! О! Тод! Мне нужна твоя помощь!

— Опять шкаф развалился? Ладно, сейчас соберу. Пока обслужи гостью. Вот её приездное.

Отдав бумажку, Тод направился вглубь комнаты. Инесс жестом поманила Хель к себе, села за свободный стол, достала ещё пачку бумажек и перо с чернилами.

— Так, мадам, в нашем городе у всех есть документы, подтверждающие их личность. Не буду вдаваться в формальности, давайте поскорее запишем вас и я побегу разгребать этот завал. Ваше имя, дата рождения, место рождения и семейное положение.

— Хелья Моркет, первое Снегопада 1011 года, деревня Мелон и… э… одна?

— Не замужняя. Деревня Мелон? Но она же была уничтожена. К нам доходили слухи об…

В недрах комнаты послышался грохот. Тод ойкнул.

— Тод? Ты там жив? Ох… ладненько, — Инесс начала быстро что-то записывать на бумажках; «Да что они все строчат и строчат?!» — подумала Хель; пару раз поднимала глаза на девушку, щурилась, а затем опять продолжала писать.

— Так. Теперь встаньте вот здесь. Ага. Смотрите в объектив… это такой стеклянный кружок в центре фотоаппарата… Так. Сейчас будет вспышка. Оп! Готово!, — Инесс поставила Хель спиной к стене, затем взяла в руки какой-то механизм, навела на девушку и щелкнула кнопочкой. Мгновенная вспышка, и Инесс заскочила в небольшую дверку рядом со столом.

— Посидите минутку, я сейчас!

Опять грохот. На этот раз никто не ойкнул.

— Тод?..

Пока Хель ждала, она внимательно осмотрелась вокруг. Ей попалась на глаза одна из бумажек. На ней был большой и очень детальный, черно-белый рисунок какого-то мужчины. Под рисунком следующий текст: «Густ Эйх. Сорок седьмое Суховея, 989 года. Зачеркнутые слова «не женат», а рядом приписка «женат от 39 Цветения, 1017 года.

Через 10 минут вернулась Инесс, вручила Хель несколько бумажек и убежала спасать Тода.

На двух бумажках было одно и то же: её рисунок и текст с её данными.

На третьей же бумажке: Приездное. Хелья Моркет. Цель визита: краткосрочное пребывание по личным целям. Дата прибытия: 41 Краснолиста, 1033.

Выходя из комнаты Хель услышала, как Инесс с горечью в голосе тихо сказала:

— Теперь писать объяснительную на десять страниц из-за этих полок…

На улице поднялся небольшой ветер, но солнце все так же ярко светило. И хотя Хель не чувствовала жару, ходить по городу в меховой куртке было не лучшей идеей: на неё все оглядывались.

Прикинув свои денежные запасы, она заскочила в первую попавшуюся портную лавку. На манекенах висели роскошные платья, юбки, рубашки, шляпки.

Глаза разбегались от обилия одежды. Из-за одного манекена выскочил невысокий старичок, смерил взглядом девушку и задал всего один вопрос:

— Только приехали?

— М… Да. Хотела бы подобрать что-нибудь подходящее под вашу погоду.

— Ага, ясненько. Пройдите-ка за мной. Вот сюда.

Опять дверь, а за ней маленькая комнатка, но с зеркалом на всю стену. Старичок ловко снял с Хель куртку, сапоги, убрал их в сторону и выбежал обратно в зал. Через минуту он принес легкие высокие сапоги, легкие штаны из коричневой ткани, платье с короткой юбкой и перчатки. Оставил все это и вновь вышел в зал.

Расценив это как призыв к примерке, девушка быстро переоделась и взглянула на свое отражение: сапоги идеально сели на ноги, штаны плотно облегали бедра, но совершенно не мешали, платье полностью закрыло грудь и таз, перчатки заменили уже слегка порванные и поношенные. Постучав в дверь, старичок не заходя приоткрыл дверь и протянул девушке корсет и шляпу.

Корсет из черной кожи отлично дополнил белое платье, а шляпа гармонично завершила весь наряд.

Удивительно как старик так легко подобрал одежду по размеру девушки одним взглядом. А цвета скрыли сероватый оттенок кожи. Теперь Хель ничем не выделялась среди девушек города, которых она видела. Надев свой рюкзак, она последний раз взглянула в зеркало: красотища.

Старичок ждал возле двери:

— За весь костюм 137 монет. Если желаете, могу скинуть цену в обмен на ваши меха. Скажем, до 30 монет. Что скажете?

— О, отлично. Я… м… согласна, — порывшись в сумке она достала горку монет, отсчитала 30 и отдала старичку.

Отвесив ей широкий поклон, он проводил её к выходу и ускакал обратно за манекен.

— Что же. Так уже намного лучше, — сказала себе под нос девушка и двинулась дальше в глубь города.

Чем дальше она уходила в глубь города, тем богаче и роскошнее становилось окружение. Помимо камня и дерева начало появляться и золото. Витрины лавок пестрили разнообразием, таверны предлагали изысканные блюда, женщины носили все больше и больше украшений, а мужчины становились все ухоженнее. Даже паромобили были все в золоте.

И вот, спустя несколько часов блужданий, Хель добралась до самого центра города: огромный парк и еще больший замок за ним. От ближайшего дома и до замка было по меньшей мере 500 метров. Экзотические растения, фонтаны, лакеи, бегающие туда-сюда, и толпы стражи. Сам замок был высотой метров в 50, шириной в 200 а длинной… Хель не видела насколько он длинный, но несомненно, он был самой большой постройкой в королевстве. И всю эту грандиозность дополнял пейзаж на фоне — там, в дали, виднелись горы и одинокая скала, на которой много лет назад случилась катастрофа: на вершине красовался сферический кратер, с которого стекали водопады.

Сейчас на площади собиралось много людей. Очень много людей… даже слишком.

— Скоро начнется, давай быстрее, — прощебетала девушка, таща за собой парня.

— Осталось несколько минут! — Чей-то грозный шепот справа.

«Я попала на какое-то событие?» — Подумала Хель. — «Здорово…»

И действительно. Буквально через пару минут заиграла красивая музыка: протяжная мелодия, под которую хотелось взлететь как можно выше, бежать как можно быстрее, прыгать как можно дальше… и молиться как можно громче.

Ворота замка открылись и оттуда выехали всадники в золотой броне. Паладины… Возглавляла всю эту процессию женщина. В золоте. В одной руке она держала флаг с солнцем, а в другой — горящий меч. Хель узнала её. Сердце начало болеть.

— Сегодня, в день Явления Лика, мы приносим свои сердца и молитвы нашей великой Богине Свет! Мы отдаем ей свою плоть и кровь, свою душу, свое естество, а она дарит нам свою любовь! Мы падаем на колени, бичуем себя, просим её о прощении! Ведь только она может спасти нас от великой тьмы, что окружает нас! Эти демоно-поклонники, еретики, эти… чужаки! Они корень всех бед, что напали на нас! Они приходят из других мест, столь скверных, столь прогнивших, что даже упоминать их нельзя, приходят к нам, в Великую столицу Хайграунд, и оскверняют эти стены! Попрошайничают, воруют, убивают, лгут! Мы терпим их, но терпение наше не безгранично. Мы умоляем их, но тщетны наши просьбы, ибо они слепы и глухи. Но к счастью, не все чужаки столь скверны, столь слепы и жестоки! Нет, нет и нет! Те же, кто проливает свою кровь ради Великой Свет, достоин прощения! Они осознали свою извращенную сущность, поняли низменность своих желаний, свою дикость! Они пришли в наши храмы и окропили себя святою водой! Они склонили головы и прочитали наши молитвы. И сегодня они пришли сюда, к нам, дабы предстать пред ликом Богини! Да принесем же мы дары нашей Богине! Да воздадим ей свои молитвы и души! El ta deu! — с последними словами все паладины слезли с коней и опустились на колени, достали небольшие ножи и порезали себе ладони. И в следующий миг случилось странное. Все люди, что собрались на площади, упали на колени и начали бормотать бессвязный бред. Солнце начало светить ещё ярче, ослепляя и обжигая. И только Хель и ещё пара человек не упали на колени, а продолжили стоять. Женщина-паладин посмотрела Хель прямо в глаза и безумно улыбнулась:

— Грешники сами пришли на суд Божий.

Девушку схватили за руки.

Сопротивляться было бесполезно: все тело так ослабло, что она с трудом стояла на ногах. О способностях можно было и вовсе забыть. Не было и шанса, что эта женщина не узнала её. Хель глянула на остальных, кто стоял на ногах — их тоже схватили.

Затем ей надели мешок на голову и куда-то потащили. Несколько ударов по спине и коленям, чувство полета и глухой удар об камень. Звук закрывшихся дверей, долгая тряска, звук открывающихся дверей, опять её куда-то волокут и наконец-то снимают мешок с головы.

Глава 8. Столичное гостеприимство

Они оказались в большом просторном зале. На потолке фрески с изображением молодой, красивой девушки, c кожей желтого цвета, которая излучает свет вокруг себя. «Видимо, это и есть их Богиня», — промелькнула мысль у Хель. Стены все в картинах, изображающих разнообразие мук и пыток. Причем, все кого пытают, показаны с черной кожей, а те, кто пытает — с обычной.

«Изгнание демонов Тьмы из сосуда плоти» — подпись у одной из самых отвратительных картин, где бедолагу лишили головы и сожгли тело.

— Душа находится в голове, в то время как демоны захватывают тело. Только так можно спасти душу грешника, когда остальное не помогло, — огромный мужчина в золотой рясе проследил за взглядом Хель, — такая молодая, а уже пала жертвой скверны… ничего, дитя моё, мы спасем твою душу.

Он схватил её за подбородок и подтянул к себе. Оказавшись впритык к её лицу он широко улыбнулся и прошептал:

— Не бойся, дитя, Свет с тобой.

Её раздели наголо. Осматривая содержимое рюкзака, жрецы очень удивились найденным там кинжалам, на что главный из них сказал: «Видите, эта чужая так и жаждет убить всех нас!», вместе с одеждой запихнули всё обратно и куда-то унесли. Вид шрамов на теле не произвел особого впечатления, разве что жрец, который раздевал её, недовольно сморщился. А затем девушку отвели в камеру и закрыли решетку на несколько замков. Кроме неё, в камере лежал худощавый мужчина в набедренной повязке. Хель же такой роскоши не досталось. Как смогла она прикрылась тряпкой, которая лежала на полу и села в дальнем углу. Мужчина спал.

«Замечательно… Великолепно… Тьма их раздери! И что мне теперь делать?! Сижу в камере, неизвестно где, ожидая пыток или что они там уготовили мне… Ещё и голая, рядом с каким-то мужиком…» — слезы потекли по щекам. Она забилась в угол. Вскоре послышались её тихие всхлипы, а затем Хель уснула.

Неизвестно, сколько часов прошло, день сейчас или ночь. В камере не было и намека на окно или какой-либо свет вообще, кроме свечи на стене в коридоре. Мужчина закряхтел и пошевелил рукой: он проснулся. Медленно встав, он подошел к противоположному от Хель углу и помочился там. А затем его взгляд упал на спящую девушку в углу. Спящую и голую. Он был недалекого ума и в его голову пришла мысль, столь замечательная, как он решил: почему бы не изнасиловать её? Такой шанс бывает раз в жизни.

Подойдя к ней, мужик скинул с себя повязку, и потянул девушку к себе. Хоть он и был слаб и голоден, но что такая хрупкая девушка могла сделать против него? К сожалению для него, кое-что могла. Не успел он раздвинуть ей ноги, как получил удар в грудь. Не очень сильный, Хель не хотела убивать его, чтобы не снискать ещё больших проблем. Но так или иначе, удар был достаточно сильным, чтобы сломать несколько рёбер. Он крякнул и упал на пол. И тут же послышался шум за решеткой: там стояли жрецы. Среди них был и тот здоровяк в рясе.

— Видишь, дитя, как низко пал твой род? Даже в такой ситуации все на что его хватило — это предаться похоти! Ваши низменные желания оскорбляют человеческий род! Вы темное пятно на лице чистоты… Скоро ты поймешь, — закончив говорить, он ушел. Хель вывели из камеры и потащили прочь.

Её отвели в просторное помещение. Здесь уже было намного больше людей, все они были в тряпках и повязках, все худые и бледные.

«Сколько же они тут сидят?» — она рассматривала окружающих. От некоторых остались лишь кожа да кости.

Опять сев в углу, Хель попыталась нырнуть в тень, но бесполезно. Ничего не получалось. Засыпая, забываясь и иногда плача, она провела в кромешной темноте очень долгое время. Здесь не было часов, так же никаких окон. Может быть прошло уже несколько дней? Благодаря своему проклятию, она не страдала от голода или жажды. Чего не скажешь об остальных. Часто полную тишину во мраке прерывал чей-нибудь стон или мольба. Люди умирали от голода. И вот, случилось неожиданное. Открылась дверь и в помещение зашли несколько жрецов. В руках у них были разные мешки. У кого-то чистые и красивые, у других страшные и грязные. Они поставили мешки на пол и вышли, оставив в комнате еще несколько свечей. Наконец, одна женщина решилась глянуть на содержимое мешка: там была еда. Невероятно дорогие блюда: мясо, рыба, сыры. Все это нашлось в чистых мешках.

Люди принялись открывать все мешки, но в грязных нашли только черствый хлеб и гнилые овощи.

Все жадно набросились на роскошную еду. Все, кроме двоих. Хель с недоверием посмотрела на все эти угощения и лишь скривилась. А другая девушка не смогла добраться до еды — её избили и оттолкнули. Так что все что ей досталось — хлеб и гнилой банан.

Вскоре мешки начали пустеть. Слишком много голодных ртов на такое количество пищи. Началась драка. Сперва народ просто отпихивал от мешков других, но затем это переросло в потасовку. Пролилась кровь. Многие были убиты. Выжившие с безумным взглядом вырывали из рук павших еду и тут же поглощали. При этом никто из них так и не взглянул на мешки с плохой едой.

А затем случилось странное. Люди схватились за животы, из их ртов потекла кровь, они закричали и скорчились в муках… предсмертных муках. Еда оказалась отравлена. Девушка, что довольствовалась хлебом, в ужасе смотрела на умирающих в агонии людей. А затем зарыдала, обняв свои колени.

«Хм. Похоже, мешки с гнильем, не были отравлены…", — мрачно размышляла Хель, её губы задрожали.

Прошло очень много времени. Возможно, несколько дней. Девушка давно прекратила рыдать и все это время молча смотрела на груду уже мертвых тел.

С грохотом открылась дверь. В помещение зашли главный жрец со своей свитой.

— Вы видите, дети мои, как низко вы пали? Вы готовы воровать и убивать ради роскоши, что вам не доступна! Вы не знаете смирения, скромности, вы жадно и с завистью смотрите на тех, кто достиг больших высот! Вы не готовы смирятся с тем, что есть кто-то, богаче вас! Вы не кланяетесь им, не преклоняете колено, не падаете ниц пред ними! НЕТ! — последнее слово он сказал так властно, что Хель невольно поежилась. — Вы придумываете способ, как отобрать у них то, что принадлежит им по праву! Не заработать, кровью и потом, пройдя через огонь и труд, нет! Вы хотите лишь того, чтобы к вашим ногам упало все готовое! Но мы научим вас смирению и скромности. Те, кто смог сдержать свой позыв чревоугодия, тот, кто сдерживает свою завистливую и жестокую натуру, вы можете идти дальше.

И он ушел. Хель и девушку забрали в другое помещение.

Это был… свинарник. Самый настоящий свинарник. Тут повсюду были кучи навоза и лужи мочи. Пленниц очень грубо бросили туда и заперли за собой двери. Компанию для девушек теперь составляли три жирные и грязные свиньи. В каждом углу были кормушки с чем-то очень не аппетитным. Но свиньи с радостью жевали это и громко хрюкали, параллельно опорожняясь под себя.

«Что же… здесь миленько» — подумала Хель, вытирая спину от свиного дерьма. Её соседка-девушка молча смотрела на свиней какое-то время, а затем уснула. Хель нашла на полу немного относительно чистой соломы, легла туда и тоже заснула.

Следующие дни, а может и недели, они провели не самым приятным способом. Из еды было то, что насыпали в кормушки — смесь квашеных овощей; пили воду из ведра для свиней, спали на полу, а туалетом была вся комната. К счастью для Хель, она вполне могла обходиться без еды и воды.

Спустя долгое время к ним заглянул верховный Жрец. Он окинул их тела взглядом и широко улыбнулся:

— Вот теперь вы поняли, что такое смирение! Когда вы прибыли в наш город, вы были горды, самонадеянны. Сейчас же я вижу в ваших глазах, что мы искоренили из вас эту скверну. Остался только гнев, — он достал из под рясы кинжал, весь из золота и бросил на пол. А затем другие жрецы заперли дверь. Верховный Жрец остался с ними наедине.

«И если я возьму кинжал, то провалю эту проверку, да?» — Хель молча отвернулась от Жреца и его кинжала. А вот другая девушка взяла его в свои руки. Неуклюже встала… а потом упала на колени и порезала свои вены.

Жрец расхохотался.

— Вот теперь, дитя моё, ты готова!

Открылась дверь, два жреца взяли девушку под руки и увели с собой. Хель осталась один на один с Верховным. Он смотрел на неё с широкой улыбкой, подошел к ней ближе и сказал шепотом:

— А вот в тебе, дитя, я всё ещё чувствую скверну.

И закрыл за собой дверь свинарника, оставив Хель одну со свиньями.

Она спала в тот момент, когда дверь тихо открылась. В проходе стоял высокий мужчина в маске и капюшоне, черная одежда и плотные перчатки на руках. Он смерил Хель взглядом, махнул куда-то в сторону и отошел. Зашло еще двое, тоже в масках и капюшонах, подняли Хель и вынесли на руках. Бесчисленные темные коридоры, повороты, ступеньки. И вот она оказалась возле проема в стене — воздух! Как же давно она не видела неба! Чистого ночного неба.

— Смотри, это она. Хелья Моркет. Эй, девчонка, ты живая? Узнаешь свои вещи? — один из мужчин в маске опустился на колени к ней.

Перед ней лежал её рюкзак с вещами: все, кроме денег и кинжалов, было здесь. Она кивнула.

— Отлично. Уходим!, — сказал тот же голос. Её взяли за руки, подняли и понесли по извилистым улицам во тьме ночной прочь от темницы. Через какое-то время они спустились в канализацию и теперь шли по стокам.

Шла группа долго, но в конце концов уперлась в тупик. Их главарь, который отдавал все приказы, а отличался он от остальных капюшонов тем, что на спине носил арбалет, прыгнул через небольшой водопад, который полностью закрыл проход, делая его незаметным. Следом прыгнули и остальные с Хель на руках.

Еще немного коридоров и они добрались до двери, за которой располагалось огромное помещение. Возле одной стены стояли кровати, возле другой столы со стульями. Посреди помещения стоял большой круглый стол с кучей бумажек и разных карт. Кроме входной двери здесь было ещё несколько дверей, но они были закрыты.

— Дэк, помоги нам. Скорее! Анна, ты тоже! Держите её. Искупайте и накормите её, а потом уложите в кровать, — их главарь снял маску и опустил капюшон. Это был мужчина лет 30, с длинными волосами и короткой бородой. Все лицо украшали шрамы. Тонкие губы, черные глаза и сероватый оттенок кожи, — она гость в нашей дыре.

Все это время Хель оставалась голой. Но за столько времени она настолько к этому привыкла, что нисколько не смущалась, когда её принялись с любопытством осматривать.

— Ну, живее! — поторапливал их глава.

Дэк оказался невысоким молодым парнем, короткие волосы, такая же короткая бородка, уставшее лицо. Анна же была довольно высокой и крупной женщиной. Короткие волосы, большие мускулы и суровое лицо.

Анна без промедления и с легкостью подняла Хель и понесла к одной из закрытых дверей. Там была комнатка с ещё несколькими дверями. За одними были унитазы, за другими ванные. Анна положила девушку в ванную и включила воду. Дэк закрыл за ними дверь и принялся отмывать Хель, при этом сосредоточено осматривая её. Когда с неё смыли всю грязь, а её было очень много, её обтерли полотенцем и отнесли в следующую комнату. Здесь стояло четыре кровати. На одной лежали чьи-то панталоны. Три оставшиеся были свободны. Её уложили в кровать рядом с уже занятой. Анна вышла. Дэк продолжил осматривать её, задерживая взгляд на шраме. В комнату вошел главарь:

— Как она?

— На удивление, очень хорошо. Никаких видимых повреждений, не истощена. Симптомов болезней тоже не замечаю. Словом, кроме слоя грязи, ничего не говорит о том, что она была на промывке. Вот только молчит все время. Ни слова не сказала, — отчитался Дэк.

— Меня зовут Мак. Я глава этого сборища отщепенцев. Мы помогаем таким как ты и спасаем от церкви. Ты знаешь за что тебя схватили? — он сел на край кровати и протянул Хель одеяло, чтобы она прикрылась.

— Я стояла на ногах, когда остальные упали на колени, в день… как же его… она укрылась предложенным одеялом.

— Явления Лика. Да. Сейчас на дворе тридцать восьмое Снегопада. Ты месяц провела в темнице на промывке. Промывка — это… ну сама всё видела. Те, кто ломается, становится новым жрецом. Или монахом при церкви. Тебе повезло чуть больше. Или меньше. В общем, тебя бы скоро казнили. Мы нашли твои вещи в палатах Игнаса, это Верховный Жрец, и поняли, что ты ещё жива. Ну а дальше вышло что вышло, — Мак встал с кровати, потянулся и направился к выходу. Уже стоя в проходе он сказал, — Мы собираемся устроить революцию против церкви. И нам нужны такие как ты. Те, кто знает их «хорошую» сторону. Хотя, на самом деле, нам нужны все.

Сразу же принесли нормальную еду: вареные яйца, сыр, хлеб и молоко. Много есть не дали.

— Мы сами голодаем, — сказал парень, который приносил пищу. Потом Хель оставили одну и она уснула. Проснулась она от разговора за дверью:

— У неё все признаки искажения. А ещё этот шрам на груди, а ты сам знаешь, что это значит, — доносился голос Дэка.

— Сколько ей осталось?

— Не больше месяца. Если повезет — меньше.

— Ладно. Я понял. План не меняется, — дверь открылась и в комнату зашел Мак, — ты проснулась. Отлично. Одевайся и давай прогуляемся.

Ей принесли вещи, которые она недавно купила. Одевшись, она вышла из спальни.

— Это называется коллектор. Мы в самом сердце стоков. Сюда невозможно пробраться, если не знаешь устройство канализации. Я раньше работал в городском управлении водообеспечения. Это служба, которая делает все, чтобы в город поступала чистая вода, а грязная не задерживалась в нем же. У меня был доступ ко всем чертежам и планам стоков, так что я посчитал это хорошим местом для обустройства укрытия, — они вышли из коллектора и сейчас направлялись через бесконечные коридоры, — год назад я еще работал там. И ровно год назад король издал указ, что все остальные религии, кроме их обожаемой Свет, отныне объявлены вне закона. Вера в Темного, в Морского Бога, различных местных Богов с окраин… да всё запретили. Зачем? Не знаю. Возможно, чтобы иметь полную власть над всеми людьми. Легко объявить, что все беды от иноверцев и чужаков, что проповедуют ересь, а там и простой люд ополчится против своих же братьев. Стадо послушных овец, да и только. — Мак сплюнул на пол, — Мы пришли, — они подошли к очередной двери, которая была железной и массивной. Мак открыл многочисленные замки и отодвинул дверь. За ней открылся невероятный пейзаж: горы, окружающие зеленую долину, и огромная река посередине. Путники вышли очень близко к реке, а выше по течению были трубы, из которых стекала вода в реку.

— Это слив. Сюда стекает вся вода из канализации, прямо в реку. Так что не советую купаться здесь и пить отсюда. А вот там, — он махнул рукой в сторону за небольшим холмом, — начинается бедный район города. Куда стекаются люди из разных концов материка. Как ты заметила, чужаков очень быстро вычисляют и гостеприимно встречают. Ты была на празднике Явления Лика. И твоя ошибка в том, что ты не упала на колени пред явлением Света. Все верующие это делают. Ты же не из их числа и вероятно не знала, что так нужно делать, а как я говорил раньше — не веришь, значит вне закона.

Мак скривился и отвернулся.

— Что за план и зачем я вам нужна? — Хель прервала молчание.

— Показать народу что такое церковь Света и как она относится к другим людям, особенно к таким, как мы. Показать столичным ублюдкам, что они не правы в отношении к нам. Чем они лучше нас? Только тем, что родились в богатеньких семьях? Мы вкалываем ради них, вытираем их жопы, целуем ноги… а от нас избавляются, как от мусора, когда мы становимся не нужны.

— И причем тут я?

— Ты такая же, как и мы.

— Такая же?

— Искаженная. Почти все, кого ты видела в коллекторе — искаженные. Кроме парочки людей, но они на нашей стороне. Мы все должны объединиться и бороться за себ… нет, за других. За их жизни, за их свободу. Против церкви, которая в один прекрасный день начала на нас охотиться. Нам и так не повезло, — он грустно посмотрел на свои руки, — а они вместо сочувствия решили просто прирезать нас на месте. В общем, мы хотим устроить небольшой переворот в городе.

— И как же вы собираетесь это провернуть? Просто соберетесь толпой, подниметесь наверх и начнете рубить налево и направо? Никого не напоминает?

Мак прищурился и посмотрел на неё:

— Не важно, кого это напоминает. Против огня нужно бороться огнём. Ты обязана нам жизнью. Мы спасли тебя. Твоя жизнь теперь принадлежит мне. И если откажешься нам помогать…

— И что тогда? — перебила его девушка, — Убьешь меня? И какая мне разница, на чьей стороне быть?

— Ты… Ты должна помочь нам! Поверь мне, мы сделаем этот мир намного лучше, если избавимся от этих чудовищ!

— Поверить чему? Я ведь впервые вас вижу и не знаю, за что именно вы боритесь. А незнакомцам, уж извини, я не хочу доверять. Даже если они спасли мне жизнь.

Мак со злостью посмотрел на неё, несколько раз собирался что-то сказать, но закрывал рот и молчал. Потом он вздохнул и продолжил:

— Они убили стольких людей… А скольких они замучили в своих темницах? Скольких промыли? Неужели ты не хочешь остановить этот ужас?

— Хм… И все же, я не готова просто так убивать людей, даже если они сами этого заслуживают. Но готова помочь вам.

— Для многих людей… ладно. Я вижу, что не смогу уговорить тебя. Но и отпускать тебя я не собираюсь. Ты видела слишком много.

— Так я вроде согласилась помогать. Забыл?

— Согласиться помогать и действительно помогать — разные вещи. Идём обратно. Сегодня много дел.

В коллекторе был только Дэк, который чем-то занимался за одним из столов. Мак занялся бумажками и картами, а Хель предоставили саму себе. Сомневаясь, что она сможет выйти из стоков и при это не заблудиться, девушка решила посмотреть чем занимается Дэк.

— Готовлю лечебные зелья. Смешиваю разные корни и травы, настаиваю их, — Дэк грустно вздохнул и продолжил, — было бы намного лучше, будь у меня доступ к нормальным реагентам. Но что есть, то есть.

— А есть рецепт лечебного зелья? Ну, знаешь, в жизни всякое пригодится, — девушка вспомнила то первоклассное зелье, что давал ей Абдул. Было бы такое у Мари в тот день…

— …рень золотого клевера, — Дэк уже рассказывал рецепт, — растолочь его, залить горячей водой, когда вода станет желтой — убрать корень, добавить в полученную настойку спирт, перемешать и оставить на несколько часов. И все, слабое зелье лечения готово. От смертельных ран не спасет, но порезы затянутся. Если хочешь, можешь попробовать. Если получится — с радостью приму твою помощь с алхимией. Многим нужна помощь, а один я не справляюсь.

Следующие несколько часов Хель практиковалась в приготовлении зелий. Дэк ещё показал ей как готовить зелье очищения, которое помогает бороться с простыми болезнями, и Белую Кошку — сильное снотворное, пара глотков которого вырубает на пару часов даже здорового быка.

В благодарность за помощь он отдал ей по паре каждого зелья, а потом собрал все приготовленное в сумку и собрался уходить. Мак подошел к ним:

— Дэк, возьми её с собой. Пусть увидит как живут чужаки в этом городе. Будет полезно для расширения мировоззрения.

— Оу. Да. Хорошо… э… Хель… Возьми и это, — он передал ей тканевые перчатки и маску, — там такая грязища…

Он повел её через те же коридоры, что и Мак. «Как они не путаются куда идти?» — подумала девушка. Вскоре они вышли через ту же дверь, что и в прошлый раз, а потом направились в сторону холма.

Глава 9. Причины

Этот район города мало чем отличался от трущоб Дампфа. Единственное различие — дома не из черного, а белого камня, что в целом делает внешний вид намного приятнее. Надев маски, парень и девушка двинулись дальше. Дэка здесь явно знали. Он периодически подходил к кому-нибудь, что-то говорил, иногда доставал лечебное зелье или какую-нибудь траву и отдавал жителям. Район был заметно больше, чем его северный аналог. Дэк не соврал — повсюду были горы грязи. Хель про себя отметила, что тот свинарник в темнице очень уж похож на жизнь в этих трущобах.

— Дэк, скажи, все эти люди, что живут здесь, они добровольно это делают? — она спросила его, когда он вернулся от очередного нуждающегося.

— Ну… В богатые районы их не пускает стража и жрецы, а в торговом особо негде жить, так что остается это, — он обвел руками вокруг, — некоторые, кто накопил достаточно денег, а это бывает редко, уезжают отсюда.

— Зачем же люди едут сюда? В чем смысл? Неужели вот такая жизнь лучше того, что было у них дома?

Дэк хмыкнул:

— Нет конечно, не лучше. Нет никакого смысла. Они едут сюда, думая что в столице все упадет к их ногам, что здесь их ждут горы золота и личный гарем. А билет сюда дорогой, часто это все их деньги. Приезжают сюда, а уехать обратно нет возможности. Или желания.

«Опять то, что было в церкви…» — промелькнула мысль в голове девушки.

— … и вот так остаются здесь навсегда. Из развлечений у них только секс и выпивка, часто одновременно, из-за чего рождается много детей, которых они не способны прокормить, — он опять вздохнул, — а все, что могу сделать я — это лечить их. Не знаю, зачем… иногда мне кажется, что даже смерть лучше, чем вот такая жизнь. Ладно, Хель, нам пора обратно.

Они дошли до края района, дальше начинались горы. Путь обратно занял заметно меньше времени, но тем не менее вернулись они уже под вечер. В этот раз в коллекторе было намного больше людей. Хель насчитала еще семерых, кроме них с Дэком, и среди всех узнала Анну. Мака не было.

— Эй, Дэк, мы раздобыли тебе еще реагентов и посуды, под столом оставили. В нашей любимой лавке новый завоз, завтра ещё принесем, — Анна казалась еще крупнее, чем вчера, — Хель… Хель ведь, да? Нам не помешают лишние руки завтра, поможешь?

— Почему бы и нет. Заодно ещё посмотрю на окрестности.

— Славно! Сейчас ужин и на боковую, завтра встаем рано и выходим, будь готова!

На ужин принесли то же, что и в прошлый раз. «Интересно, откуда у них деньги на всё это? И почему они все живут здесь?» — за размышлениями Хель уснула.

Разбудила её Анна:

— Вставай! Выходим через 30 минут! — и уже на выходе из комнаты добавила, — о, кстати. Завтрак в коллекторе, на столе. Только твоё осталось.

И она вышла. Одевшись, зайдя в туалет и ванную, а затем поев, Хель была готова к выходу. Она так и не знала, что ей нужно делать сегодня и зачем им лишние руки.

«Интересно, куда делся Мак? Нужно про него побольше разузнать, особенно про его цвет кожи. Все-таки только у меня был такой оттенок, но это из-за проклятия», — из раздумий её вывела Анна:

— Ты готова? Мы уходим!

— Да, да, готова.

— Славно! Дэк, мы ушли!

Дэк вяло махнул на прощание и вернулся к своей алхимии. «Он каждый день вот так проводит? " — Хель взглянула на него через плечо.

— Тебе наш Дэк понравился? У-у-у-у… Сочувствую, он из этих…

— Из этих?

— Не интересуется девушками.

— Оу. Понравился, но не в этом плане. Нет, нет, определенно нет.

— Да не красней ты так, я же пошутила! — Анна рассмеялась.

«Я вообще могу покраснеть? Мне казалось моя кожа либо серая, либо черная…» — а Анна всё не унималась:

— Хотя он вообще никем не интересуется. Все что его волнует — как бы вылечить больных и его алхимия. Паренек с головой ушел в медицину. Кстати, Хель, ты ведь с Чилфроста?

— А? С чего ты взяла?

— Ну ты выглядишь довольно типично для северянки. Бледная кожа, серые волосы, суровый взгляд, молчишь постоянно. Так все же, откуда ты?

Вспомнив, что упоминание её деревни вызывает только еще больше вопросов, она решила соврать:

— Из деревни Калдт, в самом центре Чилфроста.

— Ха! Видишь, таки угадала! — Анна торжествующе подняла руку, — О, мы пришли.

Они стояли возле лестницы, ведущей куда-то наверх, к люку. Анна полезла первая, а за ней и двое парней, что шли с ними. Когда Хель поднялась, все остальные уже надели маски и капюшоны.

— Хель, вот твой плащ и маска, ты тоже надевай. Не хорошо будет, если нас узнают! — Она передала все девушке, подождала, пока она все наденет и продолжила, — в общем, что мы сейчас делаем: Вален и Форг отвлекают, я набиваю сумки, а ты спускаешь всё в стоки. Поняла?

— Что? Мы будем воровать?

— Не воровать, а забирать то, что нам нужнее. Давай, идём!

— Я не соглашалась на воровство или грабеж, называй это как хочешь.

— Ну же, Хель, ты же видела вчера всех тех людей, которые нуждаются в помощи! Дэк не сможет готовить свои зелья, если у него не будет реагентов!

— А купить? А обменять? Почему обязательно воровство?

Анна потеряла терпение:

— Ладно! Сделаем всё без тебя. Обратно ты не вернешься сама, так что стой тут! Бежим, ребята, ещё успеем до обхода!

Хель осталась у спуска в канализацию с неприятным ощущением, что жрец во многом был прав.

Они вернулись через полчаса с полными мешками.

— Хоть спустить помоги, а? — Анна протянула ей один из мешков.

Хель пришлось помогать. Когда дело было сделано и они вернулись в коллектор, Анна подошла к Хель с разговором:

— Ты извини, что я не предупредила о том, что мы будем делать. Но иначе нам не выжить.

— Почему вы все здесь? Разве это то, как вы хотите прожить всю жизнь?

Анна смерила её злым взглядом:

— Не мы выбирали такую судьбу, — и ушла прочь от девушки, а потом и вовсе ушла из коллектора.

Мака все еще не было, как и вообще кого-либо, кроме Дэка. Хель решила поговорить с ним:

— Ты знаешь, что все эти реагенты ворованные?

К удивлению Хель, он сильно помрачнел:

— Да, знаю. И все же, это единственный способ получить всё это. Всё, в чем так нуждаются другие.

— Но вы по сути воруете у простых людей! У таких же, как и вы! Мак грозится революцией против церкви, но сейчас вы…

Дэк перебил её:

— Я всё понимаю, Хелья. Но всё, что я могу поделать — готовить эти зелья и лечить остальных. Ни больше, ни меньше. Даже если мне это не нравится. И да, на будущее: никогда не сравнивай тех, кто здесь обитает, с людьми с поверхности. Это место для проклятых.

— Почему ты здесь?

— А почему все остальные? Нам нет места в этом мире.

— Но почему?

Дэк опять вздохнул.

— Я был врачом в центральном госпитале. Только-только закончил обучение, получил сертификат. И меня отправили в крыло… э… скажем так, неизлечимых. Там… изучают искаженных. Я довольно многое выяснил об этой болезни, даже начал разрабатывать лекарство… А затем за мной пришли. Из церкви. Оказывается, помогая искаженным тьмой, я занимался богохульством. Понимаешь? Я просто помогал людям, а меня за это на плаху! В их глазах все искаженные тьмой должны быть немедленно преданы огню. Ну и… ребята и Мак вытащили меня из тюрьмы, где я ждал казни и отвели сюда. Церковь была в ярости! Главный богохульник всего королевства и сбежал! Год прошел. До сих пор ищут меня. И я не могу отсюда никуда выйти. Разве что в Нижний город, где мы с тобой вчера были. Туда церковь не суется.

— Почему не попробовать сбежать из города?

— А куда? Всё, чем я хочу заниматься в этой жизни — лечить больных.

— И на долго тебя так хватит?

— Уж на дольше, чем тебя… — Дэк отвернулся.

— Прости, что? — Хель обошла его и посмотрела в глаза, — извини, что ты сказал?

— Тебе осталось недолго. Болезнь уже должна была поразить большинство твоих внутренних органов и скоро они начнут отказывать.

Она вспомнила, как он недавно говорил об этом Маку.

— И когда это произойдет, я точно не могу определить.

— С чего ты взял, что я больна? А главное, чем? — она решила сделать вид, что ничего не знает. Возможность узнать об искажении побольше не так часто выпадает.

— У тебя поражена грудь в области сердца. Искажение. Все признаки на лицо! Как минимум твоя серая кожа!

— У Мака ведь тоже такая. И что насчет остальных?

— Мак и остальные… — он запнулся, — искажение не заразно. Непосредственно сами искаженные не представляют угрозы для окружающих. Эта болезнь начинается после контакта с определенной сущностью. Сами эти сущности я никогда не видел, но… это может быть что угодно, содержащее в себе огромный источник силы. Например, оружие. Скажем, меч. Если человек прикоснется к такому мечу, который содержит в себе сущность тьмы или света, место контакта с предметом обугливается и оттуда начинается заражение.

— Как оно происходит? Как развивается болезнь?

— Я не могу точно сказать. Обугленные клетки организма, а отныне они искаженные, поражают соседние, искажая их. Одна клетка поражает две, потом четыре… и так пока весь организм не будет искажен. Такие клетки чернеют и буквально каменеют. Они уже не выполняют свою функцию, а когда все важные органы «окаменеют» — человек умирает.

— А если отрезать руку которой ты прикоснулся к этому мечу?

— Только если очень быстро. Пока искажение не попало в кровь и не разнеслось по всему организму.

— А почему если прикоснуться к искаженному человеку не заражаешься? Почему болезнь не заразна?

— Я точно не знаю, — Дэк почесал подбородок, — думаю дело в том, что тебе передается лишь мизерная часть сущности, которой уже не хватит, чтобы заразить окружающих. Но твой организм уже не справляется с болезнью.

— А что насчет друидов и жрецов?, — Хель вспомнила Тарга, — разве они не могут помочь?

— Жрецы скорее сожгут бедолагу, чем помогут. А магия друидов. Хм. Я не разбираюсь в магии совсем, но друиды вроде всего лишь укрепляют твой организм и ускоряют регенерацию. Думаю, они могут лишь замедлить заражение.

— Один врач как-то сказал мне, что оружие не годится для заражения искажением. Он конкретно назвал нож.

— Ну, мнения на этот счет расходятся. Обычно зараженные не признаются что с ними случилось. Хотел бы я увидеть…

— А ты уверен, что мне осталось жить недолго?

— Месяц как самое большее. Повезет, если меньше.

— Повезет?!

— А ты хочешь страдать в агонии, испытывая адскую боль и теряя рассудок? Не думаю.

— И как давно я заражена?

— Контакт произошел рядом с сердцем. Это худший вариант развития событий. Возможно пару дней. Неделя. Помоги нам. Если мы сможем свергнуть эту церковь… если бы я продолжил свои исследования, то смог бы вылечить тебя. Смог бы вылечить всех остальных!

— А что будет дальше? Когда вы свергнете церковь. Что тогда?

— Что тогда… До того, как издали этот закон, что все иноверцы объявлены вне закона, в столице жилось намного лучше. Да, столичные все так же не любили чужаков, но они не выступали против них в открытую. Да и жилось намного проще. Никого не забирали на промывку, не было…

— Ладно, я поняла. А что, если я не умру через месяц? Что тогда?

— Исключено. Еще никто не выживал, будучи зараженным искажением.

— И все же, что тогда?

— Не знаю. Не знаю, Хель, ты задаешь такие вопросы, на которые у меня нет ответа. Я всего лишь доктор. Ты хотела узнать, зачем мне все это, зачем я помогаю Маку и остальным? Затем, что я хочу помогать нуждающимся. Я хочу быть доктором. А церковь мне это запретила. Мне хочется вернуть то, что у меня было. Ладно, извини, Хель, мне нужно идти в Нижний город. Если хочешь, можешь составить мне компанию.

— Да, конечно. Всяко лучше, чем сидеть здесь.

Следующие несколько дней Хель только и делала, что помогала Дэку с алхимией и составляла ему компанию в его походах в бедный район. Не смотря на то, что сейчас была зима, в городе было очень тепло. Горячие ветра, что идут с Лоста, нагревают воздух и на равнинах царит вечное лето. За эти дни Хель научилась мастерски готовить все те зелья, что показал ей алхимик. Она так же научилась отличать одно растения от другого, понимала что они делают и для чего нужны. Кроме Дэка с ней никто не общался. Да и он не любил лишний раз говорить. А Хель, погруженная в свои мысли, не стремилась начинать диалог. Эти дни она размышляла о том, что же теперь ей делать. Нужно ли помогать этим изгоям или же нужно просто сбежать из этого города? И хотя месяц в темнице никак не повлиял на неё, она не оценила то, как к ней отнеслись люди в первый же день. Возможно, все эти ребята и правы: церковь слишком многое на себя взяла. Религия всегда шла параллельно с законом, но никак не была этим законом.

Анна посчитала, что Хель влюбилась в Дэка. К счастью, а может и к сожалению, сама девушка не чувствовала ни к доктору, ни к остальным никаких чувств. Да, они спасли её. Но не более. И уж точно здесь нет места для романтики. «Так что же меня останавливает от побега прямо сейчас?» — задумывалась она все чаще и чаще.

Когда представилась возможность побыть одной, она проверила свои способности: все вернулось. Значит, она была готова уйти хоть сейчас. Рюкзак и все вещи всегда были при ней, даже во время походов в Нижний город. И все же, она до сих пор не сбежала.

А затем вернулся Мак. Был вечер, все ужинали. Хель как обычно размышляла о своих заботах, когда открылась дверь и зашел он. Глава выглядел настроенным для решительных действий: его суровый взгляд, уверенная походка и ровный голос:

— Готовьтесь, все случится уже послезавтра. Завтра с утра расскажу как мы будем поступать. Закончите все свои дела.

«Он решил устроить революцию на День смены года? Интересно, что он задумал?», — девушка смотрела на него с любопытством. 45 Снегопада был Днем смены года — день, когда наступает следующий, новый год. В этот день обычно устраивают праздник и гуляют весь день и всю ночь.

Он подошел к девушке и жестом поманил за собой. Они вышли из коллектора, завернули за угол и остановились.

— Прошу тебя, помоги нам. Мы можем показать, и покажем людям темницы под церковью, но нам нужен каждый! Если мы покажем народу, что церковь делает с людьми, которые их не устраивают, то народ не раздумывая поднимется против них!

— Что если всё пойдет не по твоему плану?

— У меня есть запасной. И не один.

— Что меня ждет после восстания? Моё лицо, как и ваши, будет знать каждый в этом королевстве.

— Нас будут знать как символ восстания.

— И всю свою жизнь я буду этим символом?, — Хель не унималась.

— Ну, к счастью, мы всё равно скоро умрем. Мы ведь заражены искажением. Дэк говорит, что это неизлечимо.

— А что, если это не так? Что, если все мы выживем?

Мак грустно улыбнулся и снял перчатку с правой руки, а затем закатил рукав. Вся рука была черная и в трещинах.

— Боюсь, что такие как мы…, — он надел перчатку и вернул рукав, — Грустно умирать молодым. Но после себя нужно оставить память в сердцах людей.

— Как ты заразился?

— Прикоснулся к тому, чего не следовало трогать. Ты поможешь нам? Оставишь в сердцах людей свой след?

Решив не говорить, что она не такая искаженная, как он, девушка все же решила помочь им. Не ради этих изгоев и их мотивов, а ради всех тех нищих. Она хотела показать им, что нечего делать в этом городе. Что где угодно лучше, чем здесь.

— Да, помогу. Но я не буду никого убивать и точка. Не такой след я хочу оставить после себя.

Покачав головой, Мак махнул рукой и они вернулись в коллектор.

Весь следующий день они провели в подготовке к предстоящему. Дэк и Хель готовили зелья, Анна устроила тренировку по фехтованию для остальных: как оказалось, она раньше была командиром отряда на службе короля. Мак же исчез сразу после объявления и до сих пор не вернулся. Похоже, никого не удивляет, что их глава отсутствует по несколько дней подряд. Ночью никто не спал. Тишина, словно затишье перед грядущей бурей… и как первый гром, означающий начало буйство стихии, прогремел голос Мака:

— Начинаем наш план.

Глава 10. Успех

Одевшись и собравшись, все построились в ряд. Только Хель встала в стороне от всех. Глава осмотрел каждого, кивнул и все вышли из убежища. Никто ничего не говорил. Казалось, они все уже заранее всё обсудили. «Очень интересно, и как же я должна помочь им, если я не знаю подробностей?» — подумала Хель. Они шли долго, очень долго, пока не добрались до железной двери. А за ней была площадь перед замком. Сейчас здесь не было того огромного сада, а взамен поставили много самых разных торговых лавок. Было раннее утро, но на улицах уже ходили толпы людей. В её родной деревне День смены года праздновали весь день, устраивая пирушку для всех жителей. Каждая семья приносила угощения и все ставилось на один длинный стол, а затем все это съедалось, тут и там звучали поздравления, а потом начинались песни и танцы и до самой ночи.