Бесплатный фрагмент - Коралловый браслет

Глава 1. Открытие

Взошло солнце. Еще никогда ей не было так хорошо. Какое-то необъяснимое чувство захватило и унесло ее высоко в облака. Травы, цветы, паучок за окном, легкий ветер, разноцветные пятна и блики на стене, в воздухе и там, где-то в неведомой, но почему-то такой близкой реальности. Может, она еще спит? Закрыв глаза, Селена ощутила теплое прикосновение солнечных лучей, и ей на миг показалось, что два мира слились в один, так просто можно было шагнуть туда, вернее — полететь, воспарить, раствориться, как же еще сказать? Но это не сон, а что тогда? Когда-то в детстве она также ощутила нечто подобное, но восприятие детской души, скорее, было готово к сказке, чем к реальной жизни, а потому тогда все было некой игрой, воображением, желанием чуда. На стене около детской кровати висела в то время обычная картинка с изображением, наверно, какой-то актрисы или певицы, она даже помнит, что ей прислала эту картинку ее подружка из Германии, с которой она переписывалась. Было интересно чувствовать, что за глазами, смотрящими на тебя со стены, скрывается некая тайна, будто проникает в тебя невидимым лучом, обжигает, что-то говорит. Она слушала, видела, соприкасалась с этим. Ну, конечно, загадывала глупые детские желания, которые, вот ведь странно, часто сбывались. И все-таки это был мир детства. Он прошел через нее ниточкой волшебства, связывающей постоянно жизнь обычную и какую-то другую, она не знала названия этому. Единственное, что она знала, — есть нечто, чему нет объяснения. Так явственно чувствовать прикосновение этого мира, пусть редко, но каждый раз радоваться, удивляться, восторгаться этим ощущениям и понимать неким внутренним чутьем, что это — правда; ну, разве не доказательство, пусть для нее самой, реальности чуда?

Что же было сейчас? Ведь она уже достаточно взрослая и по-другому воспринимает жизнь. Похоже на детские ощущения, но она уже не играет с ними, она пытается понять, осознать их. Да! Они есть, это факт, недоказуемый с точки зрения логики. Вдруг ей стало так радостно, так спокойно и в то же время так жарко. Смешно. Друзья и знакомые считают ее, наверно, слишком наивной, зачем говорить им об этом? Они такие занятые, подобные «бредни» не для их практичных и даже циничных в этом мире голов. А как же Иван? И он тоже? Нет! Надо скорее увидеть его, он не будет смеяться над ее снами-загадками, над ее ощущениями. С ним весело и просто, он готов серьезно думать и в то же время любит жизнь с ее юмором и повседневными несуразицами. Интересно, чем он занят сейчас? Скорее всего, готовится к новой экспедиции на лето; жалко, что они опять долго не увидятся. Последний раз они виделись неделю назад, когда он позвонил и пригласил ее в гости к другу. Все его друзья, наверно, такие же фанаты своих интересов, работы. Славик показывал ей любопытную коллекцию минералов, он не такой уж и плохой парень, вот только слишком «повернут» на геологии.

Пора вставать. Утро обещало быть насыщенным и солнечным. Селена открыла окно. Запахи свежести, звуки колоколенки вдали, проезжающей мимо телеги и щебет птиц наполнили пространство радостью и бодростью предстоящего дня. А все-таки это было слишком необычно. Поток эликсира прекрасной и странной энергии влился в ее тело, дыхание же было пронизано некой аурой внутренней тишины и торжественности. Что произошло? Самое интересное, что содержания сна она не помнила, хотя обычно старалась запоминать свои сны, они многое подсказывали ей в жизни. Вдруг Селена почему-то сообразила, что сегодня — ровно два года, как они впервые встретились с Иваном. Эту встречу она помнила очень хорошо. В читальном зале библиотеки было полно народу, на дворе стояла весна, а потому надолго задерживаться в помещении не хотелось. Она уже собиралась тогда уходить, но подумала, что для реферата нужна еще небольшая информация. Колебания заставили ее на мгновение присесть, когда к столу подошел молодой человек и спросил, свободно ли здесь. Девушка неуверенно ответила: «Да, наверно… — и вдруг увидела его улыбку, такую добрую и светлую, его глаза с огоньком загадочности. — Хотя еще придется кое-что взять, но это место рядом — свободно». Оставив на столе свои книги, она пошла брать дополнительный материал. Потом они как-то быстро познакомились и даже ели пирожки, которые бабушка на ходу засунула ей в сумочку. Оказалось, что молодой человек учился на третьем курсе географического факультета и очень интересовался археологией. Его хобби, как она выяснила, а может, и работа в будущем — это находки предметов старинных цивилизаций, культур, к этому его приобщил родной дядя. Именно с ним Иван ездил прошлым летом в экспедицию в Азию. Эти два года пролетели стремительно, бурно. Было столько событий — и радостных и грустных, а самое главное, это насыщенность этих двух лет постоянным ожиданием встреч с Иваном, этим удивительным человеком. Она не знала, что между ними: просто притяжение или более сильное чувство, это была какая-то тайна, которую они никогда не обсуждали. С ним ей было легко и просто, а время текло незаметно. Однажды, когда молодые люди гуляли по залитым вечерними огнями улицам города, он спросил, почему у нее такое странное имя. Селена ответила, что так назвала ее мать, начитавшись в свое время мифологической литературы, видимо, ей хотелось выбрать для дочери нечто особенное. Иван тогда задумался и как-то любопытно на нее посмотрел. Вот ведь как странно: с ним и просто, и всегда остается что-то недосказанное, завораживающее.

Ей нравилось свое имя. Оно наполняло ее необычным светом, дарило энергию, тянуло к шумной и журчащей всеми своими красками-ручьями жизни, а именно так Селена и воспринимала последнюю. Конечно, девушка чувствовала непонятную связь имени с ней самой, с тем, что происходило вокруг нее. Это давало ей повод не раз задуматься. Но то, что имя, безусловно, давало вдохновение, привносило в ее жизнь аромат романтичности, таинственности, сообщало некую притягательность, женственность, — это было реальностью и чудом одновременно.

Селена любила выспаться на даче. И когда необходимо было провести там выходные: посадить, вскопать, полить, пусть не так часто, но она ехала туда с вечера. Какое наслаждение было наблюдать вечером, как заходит солнце, стоя у реки или вслушиваясь в звуки леса, смотреть на звезды. Она не боялась одиночества, так как уже давно ездила на дачу одна. Мать умерла четыре года тому назад, а у бабушки больные ноги. Отца Селена не помнила. Он ушел от них, когда она была еще маленькая. Им хорошо вдвоем с бабушкой. У бабушки золотые руки: сколько нарядов она сшила внучке, а какие вкусные печет пирожки! Все понимает, только посмотрит, лукаво улыбнется и пригрозит пальцем в шутку. Последнее время Селена бывает дома нечасто: обедать приходится на скорую руку в студенческой столовой или же бабушка кладет кулечек в сумочку. Возвращается поздно. Подрабатывает гувернанткой в одной богатой семье, учит уму-разуму их сына-оболтуса. Сынок весь в папашу: самоуверенный, наглый и врет на каждом шагу. Учиться не хочет. Зачем, если папа любой каприз оплатит, а если надо, то и пристроит куда-нибудь повыгодней. Однако солнышко уже высоко, пора за работу.

— Селя! Тебе молочка свеженького не надо? Недорого.

Тетя Паша из соседней деревни остановила свой велосипед рядом с окном.

— Давно тебя не видела, похудела-то как! Все учишься, учишься, а что толку? Замуж пора! Наши-то ребята частенько о тебе спрашивают. Мишка Любкин совсем уж засох без тебя. Как бабушка, жива еще?

Тетя Паша говорила обо всем сразу, а голос ее был такой певучий, родной.

— Спасибо, теть Паш, пока жива. Ваше молочко — просто чудо! Обязательно бабушке отвезу.

— После обеда на речку приходи, там моя Верка с Машей, да и ребята, небось, будут.

— Хорошо, теть Паш, вот управлюсь немного и приду.

Верка была ее подругой детства, они вместе играли, строили разные планы насчет мальчишек, бузили, купались в реке. Селена проводила на даче целое лето. Знала почти всех деревенских. Нередко была сама заводилой, и ее команды слушала целая ватага ребятишек. Хорошо было носиться босиком по травам, жечь с ребятами костер у реки, печь картошку. Потом их пути с Веркой разошлись. Селена поступила в вуз, а Верка, хоть и переехала в город к мужу, учиться не захотела, устроилась работать на рынке, а сейчас вот пытается пробиться к другу мужа на фирму, делать рекламу, готовить выставки. Верка — азартная и знает себе цену. Машу — свою двухлетнюю дочь — все лето держит у матери в деревне, приезжает лишь по выходным, подарки разные привозит. В городе Селена с Веркой виделись редко, поэтому это была прекрасная возможность встретиться с подругой.

«Для начала надо бы перекусить чего-нибудь, — подумала она, — затем поработать в огороде, а часам к пяти я буду свободна». Огородик у них был небольшой, зато рядом с ним росло вдоволь плодовых деревьев: и яблони, и вишни, и сливы, груша, алыча. Когда-то бабушка с матерью столько всего закатывали на зиму. Больше всего Селена любила их компоты. Ну, и варенье, конечно, тоже, с блинами, с чаем. Последние годы стали закатывать намного меньше. Бабушка сюда почти не ездит, ей нужно быть в городе, так как часто приходит медсестра, делает ей уколы. Селена многое умеет делать сама, научилась еще в детстве у взрослых. С любовью выращивает овощи, которые растут на диво хорошо, несмотря на то, что она-то здесь и бывает последнее время редко. Раздался лай собаки. Селена без труда узнала соседского дога, значит, приехали Савичи. Их дача — через дорогу, добротная, большая, огороженная стальным забором. Савичей шестеро: мать, отец и два сына, старший приезжает с женой и ребенком лет пяти. Селена их недолюбливает: скупые, в голове одни деньги и выгода. Младший сын к тому же подхалим и франт, наглый и глупый, не раз приставал к ней. Говорил о какой-то влюбленности, а сам и любить-то по-настоящему не умеет, только о себе и думает. Девочка вот только у них хорошая, почему-то не похожа на взрослых, светленькая, глаза голубые и такие милые.

Перекусив на скорую руку, Селена принялась за работу. Настроение у нее было прекрасное, так же, как и погода. Мысли полны мечтаний и грез. Скорее бы увидеть Ивана. Так много надо ему рассказать! На волне душевного подъема она делала все легко и быстро, руки как бы управлялись со всем сами, она даже начала напевать какую-то незнакомую мелодию. Вот ведь странно, она сегодня сама не своя, будто окунули ее с утра в чудесное озеро, наполнили свежестью, неземным дыханием. Все кажется таким ярким, краски видны во всех оттенках, даже улавливается вибрация воздуха. Запахи, звуки — все проходит через нее тончайшими струнами и входит в резонанс с внутренним состоянием. Селена и не заметила, как к ее калитке подошла Катюша, младшая из Савичей.

— А что ты поешь?

Глаза девочки светились и были полны детского любопытства.

— Даже и не знаю, моя душа поет, слышишь? — то ли шутя, то ли всерьез ответила Селена и дружески засмеялась.

Катюша также улыбнулась.

— А мы сегодня будем рыбу удить, пойдешь с нами?

— Если на речку, то я там сегодня буду, только попозже. Ты меня увидишь. Купаться со мной будешь?

— Мне мама не велит, вода холодная.

— Ну?! Тогда я могу показать тебе, как камешки по воде прыгают, хочешь?

— Хочу!

— Если нас увидишь, подходи, покажу. Там и Маша маленькая будет.

— Хорошо, только сначала мы рыбу поймаем.

— Смешная ты!

Глаза Селены опять улыбнулись, и она, подпевая, вновь принялась за работу.

— Катя! Бегом сюда, кушать будем, — раздался голос матери девочки.

— Пока!

Катюша помахала рукой и исчезла. Селена вдруг сравнила ее с цветком, что рос рядом у забора. От него также шли вокруг лучи непосредственности и красоты. Наверно, предназначение кого-то в этом мире — дарить людям приятные минуты общения с красотой.

К полудню солнце начало припекать. Селена сняла с себя майку, оставшись в купальнике, переодела шорты. В кадушке у забора скопилась дождевая вода. Побрызгав на себя вволю ладошкой, Селена взглянула на небо. У леса вдали рядком стояли небольшие облачка. «Хорошо бы дождик к вечеру», — подумала она. Пока Иван не уехал, надо «затащить» его на дачу, — тут такая благодать! Интересно, как у него дела с работой? Он ей в прошлый раз говорил о каких-то трудностях, препятствиях со стороны властей. Он такой смелый и самостоятельный! Селене припомнился один случай. К круглой дате факультета их группа готовила небольшой спектакль. Подготовка проходила бурно, весело. Ребята с юмором подбирали костюмы, что-то придумывали на ходу. Селене досталась также одна из ролей. Она очень волновалась, много раз повторяя слова. И вот за два дня до праздника оказалось, что двое из играющих заболели гриппом. Декан факультета сказал, что спектакль придется отменить. Как все огорчились! Она в слезах позвонила Ивану, и он тут же, не раздумывая, приехал. Причем не один, а с однокурсником. Она удивлялась и восхищалась тогда решительностью своего молодого человека. Он тут же пошел к декану и сказал ему, что есть замена, роли будут подготовлены к сроку. И когда тот покачал головой с неодобрением и заметил, что это невозможно сделать за два дня, Иван не стал с ним спорить, а отправился к главному организатору праздника. Эта женщина была своенравна и себялюбива. Как Иван с ней договорился, никто не знает, но на праздничном вечере они играли! Причем обе недостающие роли исполняли Иван и его знакомый, да с такой импровизацией, что хохотал весь зал, а декану, несмотря на свой запрет, пришлось смириться. Вот такой он неожиданный, ее Иван. Девчонки из ее группы даже слегка ей завидуют.

Однако плечи начали сгорать, и Селена срочно накинула майку. Удивительно! Еще нет и пяти, а она уже почти все, что намечала, сделала. Осталось только полить овощи в теплице, но это можно провернуть и вечером. Поев бабушкиных пирожков, девушка взяла бутыль с водой, полотенце и отправилась на речку. Май был на исходе, и природа играла всеми оттенками зеленого цвета, разбавленного цветками одуванчиков, клевера, перелески, пахучей черемухи и яблони. Надо обязательно собрать разных трав на зиму, как ее учила бабушка. Дачные домики тянулись до самой реки, дальше начиналась деревня с ее церквушкой, кривыми улочками, старой школой и небольшим магазином. Деревенские ребятишки часто играли вместе с дачными, ребята постарше катали девчонок на лодках, жгли костры по вечерам. Дойдя до старой ивы, что росла почти у самой реки, Селена услышала голоса. Среди них она безошибочно узнала голос Верки.

— Мишка! Смотри, кто идет!

Из-за деревьев показалась Сашкина голова, а затем и сам Сашка, мокрый и веселый. Как давно она их всех не видела! Но где же Верка?

— Маша, хватит, простудишься. Сейчас же иди сюда!

Из-за кустов выбежала сначала маленькая Маша в трусиках и косынке на голове, держащая большого надувного кота, который явно был мокрый, а за ней — Верка, пытаясь схватить ее за руку.

— Беги скорей ко мне! — крикнула Селена.

Раскинув руки в стороны, девушка присела. И Маша, довольная, вместе с котом со всего разбегу запрыгнула к ней на колени, ухватившись одной рукой за шею своей старшей подруги.

— Ой, Селенка, привет! Машка, да слезь же ты с нее, вот приставучая. А загорела-то как! Давно приехала?

Верка, подобно своей матери, говорила быстро и сразу обо всем.

— Купаться будешь?

Селена опустила Машу, дав ей приготовленный леденец, и расцеловала подругу.

— Я еще вчера вечером приехала, а сегодня на огороде работала. Твоя мать сказала, что ты здесь.

— Тут и ребята: Мишка, Сашка, его сестра Нинка с Оксаной, Артем.

Из-за кустов сначала донесся шум, смех, затем выбежал Мишка, за ним Артем, пытаясь его зачем-то догнать. Ребята обогнули девушек, на ходу здороваясь с Селеной, и ринулись к реке, улюлюкая.

— Пойдем к нам, как ты? Рассказывай!

Верка взяла Машу за руку, и они все вместе направились в сторону кустарника. Подруга Селены явно похорошела, от ее полноты после родов не осталось почти и следа. Этой энергичной молодой женщине шла на пользу жизнь в городе, где она могла развернуться, дать волю своей авантюрной жилке. Верка мало знала об Иване, Селена не особенно много говорила с ней на эту тему. Тем более что мужчины интересовали подругу скорее как добытчики или потенциальные ухажеры. Верка могла завоевать кого угодно, особенно если в этом был ее интерес. К деревенским ребятам она относилась спокойно, лояльно, так как жила рядом с ними с детских лет, знала их, как облупленных. Почему Селена до сих пор была не замужем, казалось Верке странным. Она много раз намекала подруге на отношения с Мишкой и на своих друзей в городе, которые были не против поближе познакомиться с хорошенькой девушкой. Селене же нравилась неутомимая энергия Верки, ее азарт, вдохновение. Сферы интересов девчат с момента поступления Селены в вуз стали все более и более отдаляться друг от друга. Подруги могли говорить обо всем, но в то же время некоторые моменты своей жизни Селена не открывала. Не потому, что ей хотелось что-то скрыть, а потому, что Верка могла не понять ее. Пока девушки шли к месту расположения компании, Селена вкратце рассказала последние новости.

— А я скоро перехожу на другую работу, — похвасталась Верка. — Там такие перспективы! А мальчики, ой-ей-ей! Хочешь, тебя познакомлю? Кстати, ты еще с Иваном? Не понимаю, что у вас за отношения, два года знакомы — и никакого результата. Кстати, Мишка собрался в город податься, хочет у тетки остановиться, работу поискать. Может, из-за тебя?

Верка лукаво взглянула на Селену. Та весело отмахнулась и посмотрела на речку, где плавали, друг друга догоняя, Мишка и Артем. Мишка был с Селеной одного возраста. Окончив сельскую школу, он устроился работать помощником механизатора. Технику знал хорошо, так как с малолетства помогал отцу. По характеру Мишка был несколько безалаберный, но боевой и шустрый. Все знали о его влюбленности в Селену, но вслух старались не говорить, так как на этот счет молодой человек был раним и импульсивен, никто не хотел попадать под его горячую руку. При этом Мишка быстро отходил, тут же шутил, «куролесил», небольно задевая всех и каждого. Он был веселый малый, однако каждый раз смущался при виде Селены. Верка над ним смеялась, а друзья — Сашка и Артем — ему шутя подыгрывали. С детства эта компания была вместе, за ними постоянно увязывались сестра Сашки — Нинка и ее подружка Оксана — рослая девочка, с большим самомнением, полноватая, в веснушках и острая на язык. Нинка любила своего брата за неугомонность и всюду сопровождала его, готовая поддержать во всех начинаниях. Сашка был старше Селены на год и брал на себя всегда роль лидера. Артем, его правая рука, был младше своих друзей, но почти не отличался от них по росту. Он лучше всех рассказывал анекдоты и разные небылицы, прекрасно играл на гитаре. Нинка тайно была влюблена в Артема и часто шушукалась с Оксанкой. Верка жила с Сашкой на одной улице, и их матери дружили. Недавно Сашка получил права и не без гордости возил на отцовском грузовике мать и тетю Пашу в город за покупками. Сам он учился в техникуме, в близлежащем городке, но собирался, закончив учебу, устраиваться дальнобойщиком. Это была его мечта. Селена любила их всех как друзей и снисходительно относилась к Мишкиной влюбленности.

— Ребята! Как вода? — крикнула она, сложив руки в рупор.

Ей не терпелось окунуться, так как солнце припекало порядком.

— Иди сюда, узнаешь, — шутя и смеясь, ответил Артем, а Мишка уже сделал подсечку ему в воде, и друг тут же нырнул.

В это время Сашка забежал сзади и, схватив девушек за руки, потащил к реке. Верка, упираясь, стала пытаться шутя ударить его. Машка вцепилась в мамину ногу, смеясь и визжа. Селене же все было нипочем, она и сама была готова к игре. Оказавшись в воде, девушка тут же стала забрызгивать Сашку чем можно. Ребята поплыли выручать друга, но она быстро повернулась и скоро была уже далеко. Плавала Селена превосходно. Девчонки бросили загорать и тоже ринулись купаться. Несмотря на жару, вода еще не совсем прогрелась, однако Селена почувствовала заряд бодрости и силы. Оказавшись на достаточном расстоянии от ребят, она перевернулась на спину и расслабилась. Облака уже были намного ближе и больше, но их прозрачность говорила о том, что дождя сегодня можно было не ждать. Девушка видела мельчайшие пылинки и колебания воздуха в свете солнечных лучей. Над рекой гудели звуки доносившейся игры ребят, разноголосица птиц, стрекоз и даже мычание коровы с деревенского пастбища. Вода как будто ласкала нашу героиню, так же, как и лучи солнца. Необычность происходящего состояла в том, что девушка постоянно ощущала приток незримой радости, свежести и чего-то еще, непонятного, но почему-то близкого и знакомого.

— Селена! Плыви к нам! — донесся как бы издалека крик Верки, которая уже давно плавала вместе со всеми.

Селена перевернулась и поспешила к ребятам. Они играли в волейбол прямо в воде. Мишка сделал бросок в ее сторону, и девушка, поймав мокрый мячик, не раздумывая, кинула его Верке. Нина перехватила подачу, но не удержала, и мяч, ударившись об воду, поплыл в сторону. Артем тут же ринулся за ним, и через минуту все уже играли вновь. Однако долго находиться в воде было холодно, и девушки одна за другой стали выходить на берег. Растираясь полотенцами, они долго смеялись и шутили. Затем Верка взяла бадминтон и перешла с Селеной на другое, более широкое место, чтобы поиграть и поболтать о том, о сем. Ей явно не хватало общества подруги, так хотелось поделиться своими переживаниями.

— Я в городе совсем замоталась, все решаешь какие-то проблемы, дела, никакого отдыха. Муж обещал взять путевки к лету на море, жду не дождусь. С нервами что-то не то, часто стала раздражаться, даже на Машку. А ты, я смотрю, в форме. Наверно, занимаешься собой, ходишь в спортзал?

— Только на занятиях физкультуры и на улице, когда бегу на остановку, чтоб не опоздать. Я же еще подрабатываю, тоже времени в обрез. Устроилась гувернанткой, прихожу домой поздно.

— Да ты что?! — воскликнула Верка, удивленно подняв брови. — Наверно, тяжело? А как платят?

— Да нормально, вот только обстановка немного напряженная. Приходится находить контакт с мальчиком, который совершенно не желает ничего делать.

— А родители? Как они к этому относятся?

— Для них главное — заплатить, этим они считают свою задачу выполненной. По-моему, сын им достаточно надоел, он слишком избалован и требует многого. Но яблочко от яблоньки недалеко падает, отец — такой же прохиндей.

Верка понимающе закивала головой.

— Там, где я буду работать, такого «добра» хватает. С ними надо покруче и похитрее.

У Верки всегда все проблемы решались быстро, или, лучше сказать, она не зацикливалась на трудностях. Это было в ней хорошим качеством.

— Мам, я тоже хочу поиграть, — попросила, подбежав, Машка, и Селена отдала ей ракетку.

Девочка неуклюже взяла ее и пошла за воланчиком, который застрял в кустах. Вдали послышались голоса, и вскоре показались Савичи: оба брата и маленькая Катюша. Парни несли в руках удочки и о чем-то оживленно спорили. Когда все трое поравнялись с играющими, Катюша радостно помахала Селене рукой.

— О! Кого я вижу! — с наглыми и намекающими на что-то нотками в голосе произнес Витька, младший из братьев.

— Пошли отсюда, найдем место подальше, — главенствующим тоном приказал Колька, его брат, решительно и грубо взяв Витьку за рукав.

— Пап, я хочу потом к Селене. Она мне покажет, как камешки по воде прыгают, — просящим голосом проговорила Катюша и с надеждой посмотрела на отца.

— Пойдем, потом посмотришь.

Савичи направились по тропинке к мосту, что виднелся дальше за деревьями. Девушки, переглянувшись друг с другом, понимающе промолчали.

— Мам, мам, давай играть! — нетерпеливо начала теребить Верку Машка.

Та стала учить ее играть, одновременно продолжая разговор с Селеной. Подруге нашей героини непременно хотелось поделиться своими размышлениями по поводу новой работы, а особенно рассказать о своих знакомствах и увлечениях. Такова была страстная натура Верки, жаждущая постоянно каких-то свершений и побед.

Однако вечерело, девушки и не заметили, как прошло пару часов после их встречи. Скоро нужно было кормить Машу. Да и ребята заждались. Поболтав еще немного, подруги вернулись на прежнее место. Ребята, удобно расположившись на траве, мерялись силой на руках. Артем был в роли судьи. Свистя и поддразнивая противников, он бегал рядом, к бурному хохоту девчонок. Мишка, увидев Селену, весь покраснел и с еще большим азартом принялся нажимать на руку Сашки.

— Гляди, как стараются! — с усмешкой, полушутя проговорила Верка.

Селена обняла смеющуюся Машу и вдруг увидела, как к ним бежит Катюша. Запыхавшись, та чуть не споткнулась о торчащую ветку дерева.

— А мне папа разрешил немного поиграть с тобой, пока они ловят рыбку.

Селена удивилась, но в то же время искренне обрадовалась.

— Иди сюда, — приветливо произнесла она, и Катюша, дивясь на соревнующихся ребят, смущенно подошла к девушкам.

Мишка был уже на полпути к победе, когда Сашка неожиданно сделал рывок и положил его руку на траву. Нинка одобрительно захлопала, а Мишка, немного обиженный, тут же щелкнул Артема по затылку и, взглянув на Селену, ринулся к реке. Со всего размаху плюхнувшись в воду, он быстро поплыл к другому берегу. Селена, посмотрев на Катюшу, улыбнулась и, чтобы разрядить ненужную паузу, предложила:

— Ну, что? Пойдем камешки бросать?

— Пойдем!

Катюша, а за ней Маша побежали к берегу. Этому несложному искусству Селену научил Иван, когда они гуляли вдоль городской набережной. Камешек легко летел по воздуху, а затем много раз ударялся о гладь воды, оставляя за собой расползающиеся круги. Селена вспомнила, как они вместе с Иваном считали эти удары и, соревнуясь, старались, чтобы последних было как можно больше. Воспоминание заставило девушку, когда она поднимала очередной камешек, непонятно почему вздрогнуть. Какое-то необъяснимое чувство опять пришло к ней и привело к волнительной радости. Сердце начало стучать сильно, но в то же время ровно, а в груди как будто появился жар.

— И я, и я! — кричали девчонки, видя, как камешки красиво щелкают о воду.

Мишка, взъерошенный, мокрый, вылез из воды. Он с любопытством стал наблюдать за Селеной и девочками. Маленькая Маша не могла кинуть дальше метра, камень тут же летел не вверх и вперед, а вниз. У Катюши получалось лучше, но больше одного удара о воду — никак. По тропинке из-за деревьев вдруг вышел Витька.

— Катька, бегом сюда! А ты, чего чужих детей сманиваешь? — крикнул он Селене. — Своих нету, так сделай. Может, помочь?

— Что? — вскипел Мишка. — А ну, катись отсюда, пока цел!

— А ты, фаворит, молчи, не тебя спрашивают.

Мишка, не раздумывая, подскочил и одним ударом повалил Витьку на траву. Тот, взбудораженный, попытался дать ему в ответ, и они покатились кувырком вдоль берега. Сашка с Артемом подоспели вовремя, на ходу разнимая дерущихся. Вставая и отряхиваясь, Витька показал Мишке кулак.

— Ты еще только покажись у нас, деревня недобитая!

Тот хотел было опять полезть в драку, но Сашка удержал его, крикнув Витьке:

— А ну, давай, пошел отсюда!

При этом он еле сдержался, чтобы не выругаться.

— Катюха! Пошли! — приказал Витька, и девочке пришлось ему подчиниться.

Она виновато посмотрела на Селену, но та ласковым взглядом дала понять, что все нормально, никакой ее вины здесь нет. Катюша улыбнулась и на прощание помахала Селене рукой. Витька, видя все это, злорадно ухмыльнулся и сплюнул. Потом демонстративно развернулся, засунул руки в карманы и пошел прочь. Катюша поспешила за ним. Несколько раз девочка поворачивалась и смотрела Селене в глаза, причем у всех было такое ощущение, что они переговариваются на каком-то своем, им одним понятном языке.

Одеваясь и складывая вещи в сумку, ребята и девчонки еще долго обсуждали это событие. Селена, пытаясь как-то отвлечь Машу, чертила на песке фигурки, спрашивая каждый раз: «А что вот это?».

— Ты завтра с утра поедешь? — повернулась к подруге Верка, поправляя прическу.

— Часам к двенадцати. С утра надо еще кое-что сделать.

— Позвони мне в городе, сходим куда-нибудь.

— Конечно, позвоню. Вот только со временем могут быть проблемы.

Селена, действительно, не знала, как выкроить время на встречу. Тем более что скоро должна была начаться сессия, а ей хотелось еще встретиться с Иваном.

— Запиши мне свой телефон, я в июне собираюсь к тетке в город. Может, зайду, — как бы ненавязчиво попросил ее Мишка, а затем, посмотрев на Верку, добавил: — И твой, тоже давай.

Солнце уже начало садиться, и над рекой стала летать стаями мошкара, в траве застрекотали кузнечики. Воздух был пропитан свежестью и дыханием близкого лета. «В это время тут всегда так красиво!» — подумала Селена, глядя на закат над рекой. Ее переполняли чувства, хотелось лететь куда-то вместе с птицами, раствориться в красках заходящего солнца. Глаза девушки светились, а на губах застыла безмолвная улыбка. Все уже собрались и ждали только ее. Селена повернулась к ребятам и вместе с ними направилась в сторону старой ивы. Там они дружески попрощались.

Перед ужином на даче наша героиня полила теплицу и кое-что сделала в доме. Затем, попив молока с булочкой и съев немного сала с хлебом, вышла на крыльцо. В небе уже зажглись звезды. «Как они близко…» — почему-то подумалось девушке, и она ощутила необычайное чувство насыщенности пространства вселенским дыханием. Тишина вокруг делала все каким-то торжественным и глубоким, полным неясного смысла. Сердце Селены готово было выпрыгнуть из груди, но она его не слышала. В голове было все так ясно и умиротворенно. Девушка вышла в сад. Повернув голову в сторону деревни, она вдруг увидела в небе полный диск луны, вокруг которого кругами шло золотисто-желтое сияние. Это было неотразимое зрелище. Селена, вся трепещущая от нахлынувших чувств, молча застыла. Простояв так несколько минут, она, завороженная и опьяневшая от ночного воздуха, пошла в дом. «Странно, что это со мной?..» — возникло в ее мыслях.

Засыпая, Селена вспомнила лицо Катюши, и уже во сне та вдруг сказала ей: «Вот видишь… Она с тобой».

Глава 2. Свидание

В вагоне поезда метро было многолюдно. Селене, как ни странно, все же удалось сесть. Ехать ей нужно было далеко, чуть ли не на другой конец города. Она слегка опаздывала. Максим должен был ждать ее на остановке около дома, так они договорились с отцом мальчика. Сегодня они едут на книжную ярмарку посмотреть некоторые дополнительные материалы для занятий и кое-какие книги. Также она обещала Максиму купить то, что ему понравится из художественной литературы. Папаша на деньги не скупился — у его сынка должно быть все самое лучшее. Вот только бы сын хоть немного проявлял усердие. Ее усилия, чтобы вложить в него хоть какие-то знания, ему совершенно не нужны. Даже из благодарности он не захочет ничего делать, вернее, опять будет врать отцу, когда они начнут заниматься. И это ее печалило. Однако Селена уже привыкла к такому положению дел, хотя и старалась что-то изменить к лучшему, найти компромисс. У Максима были кое-какие слабости, которые она использовала в созидательном русле. Ему нравилось все новое, красочное и будоражащее. Ребенок был энергичный и подвижный, но задиристый. Если его что-то не устраивало, он бурно протестовал, нередко жалуясь отцу. На месте ему усидеть было очень трудно, поэтому приходилось ей нелегко. Родители отдали мальчика в элитную школу, но после основных занятий он, в отличие от других детей, шел домой. Избалованному ребенку с неустойчивой психикой трудно давалась жизнь в коллективе. Когда на него начали жаловаться родители других детей, а мать посчитала, что ее сыночку нужен особый подход, отец начал искать гувернантку, которая могла бы после занятий в школе уделять сыну достаточно времени, готовить с ним уроки и всесторонне его развивать. Почему из всех претенденток отец Максима выбрал именно ее, до сих пор остается для Селены загадкой. Хотя она была в чем-то не хуже других: знала музыку, английский, закончила курсы по психологии. Но у нее не было опыта общения с такими капризными детьми, как Максим. Она работала в летних детских лагерях, однако это было совсем другое. Мать Максима ребенком почти не занималась, она была слишком занята собой, своими косметическими салонами, бесконечными процедурами по омоложению и поддержанию красоты, покупками новых дорогих нарядов и аксессуаров к ним. На капризы сына смотрела сквозь пальцы, желая лишь, чтобы ее Максимчика никто не обидел, никто ни в чем не ущемил. Она знала, что ему будет трудно с несколькими преподавателями, поэтому поставила мужу условие — найти кого-то одного, с хорошими внешними данными и знающего все, что нужно ее ребенку. Причем самым важным считала то, что для Максима необходим некий особенный подход, а получение знаний и воспитание отодвигала как-то на второй план, надеясь на школу. В общем, баловала Максима своей светской извращенностью и глупой ограниченностью, да еще вспоминая о сыне только к случаю. Тот пользовался таким расположением родителей и готов был «сесть им на голову». Он требовал то одно, то другое, и все ему быстро надоедало. Считая себя важной персоной, Максим часто при людях просто лез вперед, чтобы доказать свое превосходство. Селена и не подозревала, какую участь для себя выбрала. Но ей с бабушкой нужны были деньги, и поэтому приходилось терпеть. Мало кто другой выдержал бы подобное. Может быть, поэтому ей предложили эту работу? Максиму было уже десять лет, и он учился в начальной школе. Несмотря на то, что учебный год уже заканчивался, отец попросил Селену позаниматься с сыном числа до десятого июня, «подтянуть» его к следующему классу, потом он поедет на каникулы к тетке в Италию, и они не увидятся до конца августа. Максим учился в школе из рук вон плохо, и Селена (для того, чтобы повысить его интерес к занятиям) решила приобрести красочные учебные материалы с игровыми заданиями.

На одной из остановок в вагон зашел молодой человек лет двадцати трех, в светлой ковбойке, с сумкой через плечо. Глаза и волосы у него были тоже светлые, на лице нечетко проступали веснушки. Он тут же вынул из сумки какой-то журнал и открыл его на странице с закладкой. Селена узнала Славика, у которого они с Иваном были недавно в гостях. Молодой человек стоял в двух шагах от нее, и она окликнула его.

— Привет! — немного удивленно произнес тот. — Куда едешь?

— Надо встретиться с одним человеком, потом поедем на книжную ярмарку. А ты?

— А я к сестре в больницу, навестить.

— Что-то интересное читаешь?

Славик показал ей обложку и оживленно проговорил:

— Неплохой журнал, тут есть одна очень любопытная статья.

Он принялся с азартом рассказывать ей краткое содержание. Насколько она поняла, статья была связана с его любимой темой — геологией. Селена внимательно выслушала его, а затем спросила:

— Ты Ивана давно видел?

— Он заходил ко мне дня три назад, как раз и принес этот номер. Что-то он в последнее время какой-то озабоченный, все собирается в поездку и, по-моему, с этим какие-то проблемы. У него же еще диплом «на носу».

— Но он ведь готовился к нему уже давно, знает все хорошо, как ты думаешь? — спросила Селена с волнением и взглянула на Славика, ожидая услышать что-то успокаивающее.

— Ну, да, в общем-то, он хорошо готов, я думаю. Вот только немного нервничает из-за неувязок с поездкой. Ведь это, как-никак, его будущая работа, с данной экспедицией у него связаны большие планы.

— Жалко, я не могу с ним поехать, — с ноткой печали в голосе сказала Селена и, чтобы продолжить разговор, спросила: — А ты бы хотел поехать в эту экспедицию?

— Конечно, но у меня здесь работа, а отпуск будет только в августе.

— А мне нужно смотреть за бабушкой, ей в последнее время стало хуже, да и на даче много дел. А что у тебя с сестрой?

— Недавно сделали операцию на сердце. Но сейчас ей уже лучше.

— Это твоя старшая сестра?

— Да, хотя она еще не замужем. Родители к ней позавчера приезжали, теперь вот я. О! Да мне выходить на следующей! — спохватился Славик. — Счастливо!

И он, разворачиваясь, помахал Селене рукой.

— Пока! Удачи твоей сестре, — сказала она и улыбнулась ему своей очаровательной улыбкой.

Селена вспомнила, что мать Славика что-то говорила про его сестру, когда они с Иваном были у них в гостях. Но что же у Ивана? Надо позвонить ему сегодня вечером. Она так хотела встретиться с ним! Однако через две остановки ей выходить. Селена посмотрела на часы. У нее осталось в запасе всего десять минут. «Наверно, успею», — подумала она.

Максим крутился около киоска, с небрежным видом глядя по сторонам. В руке у него был банан, на голове — модная кепка, а из кармана широких штанин торчал маленький игровой компьютер. Селена захватила с собой небольшую плетеную сумку, которая очень шла к ее мини-майке и шортам. Увидев ее, Максим бросил кожуру в сторону мусорного бачка и достал из кармана пачку жевательной резинки.

— Подними это, пожалуйста, и выброси как положено, — попросила Селена.

— Да ну ее, уборщица уберет.

— Я жду, — спокойным голосом опять сказала она и вопросительно взглянула на него.

Максим неохотно поднял кожуру и бросил ее в бачок.

— Мы на метро поедем? — тут же с любопытством спросил он, запихивая жвачку в рот.

— Да, но я надеюсь, ты не будешь там устраивать сцен?

Они направились в сторону подземки, где пестрели людские потоки и слышалось воркование голубей, привлеченных находившимися рядом лотками с булочками и пирожками.

— Хочу мороженое! — потребовал Максим, увидев впереди мороженщицу с тележкой.

— После того, как выйдем из метро, — повелительно сказала Селена, взяв Максима за руку.

Тот, насупившись, подчинился, вспомнив, как отец наказал ему слушаться во всем Селену Сергеевну. Однако в метро мальчишка не выдержал и побежал, сломя голову, к эскалатору, толкая на ходу возмущающихся пассажиров. Селена еле поспевала за ним, краснея и извиняясь за выходки своего подопечного. Она поравнялась с Максимом уже только у поезда.

— Ты хоть понимаешь, что не один в метро? Здесь нельзя бегать, а тем более толкаться.

Максим, нисколько не смущаясь, смотрел на приближающийся поезд и жевал резинку.

— Если ты так будешь себя вести, то ни мороженого, ни книги, которая тебе понравится, я покупать не буду.

— Это не твои деньги! — с возмущением воскликнул мальчик.

— Ну и что? Я объясню твоему отцу, почему я это сделала.

— Он сам мне все купит!

— Но он еще не знает, как ты сейчас себя ведешь.

Максим ненадолго задумался.

— Ладно, не буду, — буркнул он и закусил губу.

Все уже входили в вагон, и им пришлось продвинуться вглубь, где было достаточно тесно. Селена волновалась за поведение Максима, но он, стоя рядом с ней, вел себя, как ни странно, тихо и лишь во всю глядел на появляющиеся время от времени в окнах дверей разноцветные огни и краски проходящих мимо станций. В сущности, это был ребенок, которому интересно и любопытно все, что «за горизонтом». «Но почему же он так равнодушен к учебе?» — подумала Селена и сама себе ответила: «Надо чем-то привлечь его внимание».

На рынке они подолгу задерживались у каждой лавки, разглядывая яркие обложки и листая страницы детских книжек. Селена уже успела купить все, что им было нужно из учебных материалов, и теперь они спокойно могли потратить время на поиск интересных книг для чтения. Максим читал мало, и она хотела найти то, что бы его увлекло. Мальчик с оживлением рассматривал картинки животных.

— Давай купим вот это! — предложил он Селене, показывая на одну из книг.

— Хорошо, — обрадовалась она.

Это была книга Д. Даррелла «Под пологом пьяного леса». Может, он проявит интерес к животному миру? Селена вспомнила, как Максим уговаривал однажды отца купить ему собаку, но тот, после разговора с матерью, лишь сказал: «Нельзя, давай я лучше тебе велосипед куплю», и Максим, которому уже надоели ролики, поначалу устроил было, как обычно, скандал, но потом согласился.

На обратном пути Селена и Максим остановились около женщины, продававшей билеты в цирк.

В глазах мальчика явно был интерес.

— Сходим? — неожиданно спросила она.

— Ага! — вдруг оживился он.

Это было пусть маленькой, но победой. Мир животных действительно привлекал Максима, и ей показалось, что через это увлечение она сможет помочь ему проявить какой-то интерес к учебе, а кроме того, она вспомнила, что животные способствуют развитию в человеке доброты, сострадания и любви, а это ведь как раз и есть метод воспитания! Когда они уже дошли до дома Максима, он дружелюбно посмотрел на нее и, сказав: «Пока!», махнул рукой. Селена улыбнулась ему и также помахала вслед. «Может, это к лучшему?» — подумала она, глядя, как мальчишка бежит домой вприпрыжку. На ее душе вдруг стало легко и радостно.

Вечером, вернувшись домой, она сразу же позвонила Ивану. Он, немного уставший, но довольный, поцеловал ее прямо в трубку и сказал, что ждет завтра в девять вечера около станции метро. Селена была на седьмом небе от счастья. Засыпая, уже далеко за полночь, она все думала об этой встрече, и чувства, переполнявшие ее, рисовали в мыслях радужные картинки.

Следующий день прошел незаметно. Как ни странно, Максим без «выкрутасов» слушал ее, лишь что-то рисуя на листике. Как потом оказалось, он срисовывал картинку с обложки купленной ими книжки. Селена в этот раз в перерывах между занятиями много рассказывала ему о животных. Она даже подумала, что после цирка можно будет сходить с ним в зоопарк. Сказав об этом Максиму, она попросила его выполнить к следующему разу несколько несложных заданий из тех, что они приобрели на рынке. Он согласился, весьма обрадованный идеей про зоопарк. В общем, первые результаты были удовлетворительные. И Селена, довольная, даже помогла Максиму раскрасить рисунок, что вызвало его заметное удивление и восторг. На прощание он угостил ее конфетами и проводил до самых дверей, такое было весьма редко.

Вечер выдался тихий и очень теплый. Селена спешила на встречу с Иваном, вдыхая запахи черемухи, слушая пение птиц и наслаждаясь прикосновением легкого, почти летнего ветерка. На этом месте они встречались уже давно. Остановка метро была почти рядом с ее домом. Но надо было пройти немного до начала сквера, именно там ее всегда ждал Иван. Обычно они подолгу гуляли в этом сквере, частенько выходя за его пределы вниз к набережной. Иван прохаживался у небольшой арки со скульптурой мальчика с птицей. Руки были у него за спиной, ногами он то и дело подбивал небольшой камешек, валявшийся рядом. Увидев Селену, он поспешил к ней навстречу, и когда они поравнялись, тут же схватил ее в охапку и начал кружить.

— Ой, упаду, да ты что? — смеясь, закричала она, обнимая его покрепче. — Что-то случилось?

Любопытно взглянув на него, она в ожидании застыла. Иван бережно опустил ее и, неожиданно засмеявшись, сказал:

— Кажется, у меня все решилось в лучшую сторону! Все формальности улажены, осталось только оформить визу. Представляешь, я вчера вместе с дядей бегал, как сумасшедший! Эти чиновники доведут кого угодно, все им не так, придираются к каждой мелочи. Селенка! Я еду!

Иван был счастлив. Селена, довольная вместе с ним, молча улыбалась. Они пошли вдоль липовой аллеи, держась за руки и вдыхая аромат вечернего воздуха.

— А у меня тоже неплохие новости. У мальчика, с которым я занимаюсь, оказывается, тяга к животным. Я обнаружила это случайно. Ведь это так здорово! Я уже думала, что у меня с ним ничего не получится. В следующие выходные мы идем в цирк. И уже договорились сходить в зоопарк.

— А как же твоя сессия?

— У меня еще есть время, да и потом, я же почти готова по нескольким предметам, они у меня идут без помех.

— А если не они будут первыми на экзаменах?

— Да нет, скорее всего, их как раз и поставят первыми, я уже видела примерное расписание.

— Да? Когда же? — спросил он и посмотрел на нее с озорцой.

— Совершенно случайно, когда заходила к преподавателю на кафедру сдавать зачет, — ответила она и улыбнулась.

Они уже обогнули фонтан и шли по тропинке к небольшому мостику за холмом. В траве шумно стрекотали кузнечики, пахло цветами, а птицы, соревнуясь друг с другом, щебетали на все лады. Весенний воздух был пропитан вечерней свежестью. Хотелось петь и бежать куда-то, сломя голову. Селена, бросив сумку Ивану, неожиданно побежала в сторону холма. Тот ринулся ее догонять, и они вместе, запыхавшиеся, довольные, взбежали на мостик, распугав, наверно, всех ближайших лягушек в зарослях камышей. Положив сумку рядом, Иван обнял ее и посмотрел ей в глаза. Затем их губы слегка соприкоснулись и слились в долгом беззвучном поцелуе. Казалось, прошла целая вечность. Селена будто опьянела и потом некоторое время не могла прийти в себя, но это было очень приятное ощущение. Наконец, немного оправившись, она подтянула в заколку взбившиеся волосы и облокотилась на перила, всматриваясь в темную, с отблеском фонарей воду. Иван пристроился рядом, обняв ее одной рукой. Несмотря на вечернюю трескотню всякой живности, здесь вокруг стояла странная тишина, и лишь вдали был слышен гул мчавшихся по городским улицам бесконечных машин.

— Ты знаешь, недавно у меня было очень необычное состояние. Я как раз была на даче и, проснувшись там, заметила, что сон, который я видела, будто выходит за рамки сна. Он продолжался вовне, и можно было почувствовать его. Я даже не знаю, как это лучше объяснить.

— Ты помнишь этот сон?

— В том-то и дело, что нет. Но это необычное состояние, представляешь, было у меня весь день. Причем я не узнавала сама себя: все чувства, ощущения во мне были обострены до предела, я видела то, что в обычном состоянии, наверно, не смогла бы увидеть.

— А что ты видела?

— Вибрации воздуха, всевозможные оттенки, а яркость красок была такая, что можно было подумать, будто у меня сняли пелену с глаз. Я слышала все звуки дня, даже шелест травы и движение маленькой букашки внизу. А когда касалась воды, та будто была живая, я чувствовала, как она через касание играет с моим телом и что-то мне говорит. Все живое разговаривало со мной, причем я все понимала. Это был разговор без слов, на уровне мысли или каких-то импульсов, которые я улавливала.

— А началось это после пробуждения? — задумавшись, спросил Иван.

— Да. Вечером я даже, смотря на звезды, чувствовала их, будто они рядом и тоже что-то говорят мне.

— Когда ты была на даче?

— В прошедшие выходные.

— Так ведь в эти дни было полнолуние?

— Да, я видела полную луну, когда вышла вечером полюбоваться на звезды.

Иван вдруг посмотрел на небо, где уже стали видны первые ночные огоньки, и в глазах его появилось нечто такое, что говорило о каком-то внутреннем озарении. Он улыбнулся и немного удивленно взглянул на Селену.

— А что было на следующий день?

— Все будто несколько утихло, но в то же время многие ощущения остались. У меня иногда бывает нечто подобное, но такое было, наверно, впервые.

— Жалко, что ты не помнишь свой сон. Он мог бы нам многое раскрыть, — произнес в какой-то мечтательности Иван.

Начинало быстро темнеть, и ночь, насыщенная запахами трав, звуками птиц в ближайших зарослях кустарника, завораживающей свежестью и пленяющей сладостью майского цветения накрыла землю своим прозрачным, полным удивительных таинств покрывалом. Все дышало и жило своей особой необъяснимой жизнью, одновременно поддерживая тонкую и неуловимую связь всего со всем. И они оба вдруг почувствовали себя неотделимыми живыми частями этого большого целого. Взявшись за руки, они еще некоторое время постояли так, а затем весело побежали в сторону дорожки, ведущей к главной аллее.

— Селенка! Ты чудо! И как я тебя нашел?

Она, смеясь, смотрела на него, и ей было так легко, так радостно, как никогда. Только сейчас она осознала, что ей так необходимо изливать свои переживания кому-то, кто понимает и принимает ее такой, какая она есть. И этот кто-то был именно Иван. Не всякий понял бы, о чем она говорит и что чувствует.

Идя по главной аллее, они увидели в свете фонарей, что в сквере было довольно много таких же парочек, как и они. Весенний вечер питал жизнью все вокруг, что могло двигаться, дышать и откликаться на зов природы. И именно такую жизнь, живую, трепетно нежную и в то же время бурную, кипучую, полную всевозможных открытий, как никто другой, любила она, наслаждаясь ею всечасно.

Иван, как обычно, проводил ее до самого дома, и только у подъезда они расстались. Селена, взбежав на крыльцо, еще раз обернулась. Иван стоял около березки, что росла недалеко от входа. Улыбаясь, он смотрел на нее. Она, послав ему воздушный поцелуй и помахав на прощание рукой, быстро скрылась за дверью. Уже поздно ночью, лежа в постели, Селена все вспоминала приятные моменты их свидания. И безмятежное счастье заполняло ее всю без остатка.

Глава 3. Дорога

Поезд издал последний гудок и медленно начал двигаться. За окном еще видны были пестрые краски суетящейся толпы горожан, вокзала, городских вывесок и рекламы, но постепенно все это начало исчезать, заменяясь различными постройками, кронами деревьев и, наконец, полями, речушками и лесами, деревушками и лугами с множеством пасущейся живности. Селена сидела у окна, облокотившись на маленький столик с банкой уже почти увядших цветов. Ей нравилось наблюдать за уходящими вдаль деревьями и домиками, смотреть на стада коров, лесные массивы и застывшие в небе фигурки облаков. Она даже на некоторое время забыла, куда едет и зачем. Тем не менее, она ехала на очень интересное мероприятие: ее пригласили на свадьбу. Женился ее двоюродный брат. Семья родного брата ее матери жила в Самаре, и она не видела никого из них очень давно. Бабушка, когда получили письмо, сказала ей, что ехать надо обязательно, что она и сама бы поехала, если бы не больные ноги. Тем более займет это дней пять, не больше, вместе с дорогой. Здоровье дорогой бабули в последнее время пошатнулось, и Селена боялась оставлять ее одну. Та же настойчиво твердила: «Езжай! Ты и так никуда не ездишь уже второй год, так хоть на свадьбе погуляешь». Экзамены были позади, и после небольших колебаний она все-таки решила ехать. Перед отъездом накупила бабушке продуктов, лекарств и попросила медсестру, которая приходила к ним, присматривать за ней.

Селена действительно давно никуда не ездила, если не считать дачи, и потому дорога доставляла ей большое наслаждение. «Вот бы сейчас поехать к Ивану», — мечтательно подумала она. Но тот слишком далеко от нее, а вернется только к осени. Он обещал писать ей почаще, и она уже одно письмо успела получить, вынув почту как раз тогда, когда шла с сумками на вокзал. «Кстати, надо прочитать его», — вспомнила Селена, доставая конверт из кармана сумки. Письмо было достаточно объемное, на нескольких страницах. Иван подробно описал ей, где они остановились, каковы его впечатления и планы. Все было написано с юмором, и чувствовалось, что ему там очень нравится. В конце она увидела небольшой рисунок с изображением маленькой обезьянки, после которого шла надпись: «А это — наша всеобщая любимица». Затем Иван передавал ей приветы от всех своих коллег и заканчивал письмо словами: «Люблю, жду ответа. Иван». Селена сложила листы обратно в конверт и убрала его в сумку. В радостной мечтательности она опять погрузилась в созерцание убегающих пейзажей за окном. Мысли также приходили и уходили сменяющейся чередой, о важном и иногда — не очень. Причем это «не очень» тоже было важным, потому что это — ее переживания, ее отношение к жизни, к происходящим в ней событиям. Странно, она не могла подумать, например, что с Максимом произойдут такие изменения за короткий срок. Он стал сдержаннее, начал читать и без капризов выполнял те задания, которые она ему давала. Правда, иногда все же ленился, но при ее живом и непосредственном участии заканчивал начатое. Расстались они друзьями, и на прощание обменялись подарками. Она подарила ему брелок с маленьким блокнотом и ручкой, а он ей — изящный небольшой фотоальбом со своей фотографией внутри. Конечно, самомнение у этого ребенка было большое, но подарок почему-то был ей приятен. «Все-таки в нем есть что-то доброе, раз его так привлекают животные и птицы», — подумала она, вспоминая лицо Максима на фотографии, где он улыбался, держа на вытянутой руке своего волнистого попугая. Мысли опять начали сменяться чем-то другим, и она вспомнила Верку. Они так и не встретились в городе, хотя Селена ей звонила. Все некогда было, да и у Верки дел хоть отбавляй, на месте не сидит, все что-то устраивает. Селене почему-то начало казаться, что их пути все сильней и сильней расходятся. Возможно, это потому, что они все-таки очень разные, и привлекает их тоже разное. Селена любила мечтать и хотела попутешествовать, если будет возможность, увидеть что-то интересное. От нее была далека сфера деловых отношений Верки, где каждый старался «урвать» для себя кусок побольше и получше. Может быть, Верка и не была такой, но жизнь, которую она выбрала, постоянно вовлекала ее все дальше и дальше в подобную игру: как повести себя, чтобы это дало эффект в материальном плане или как завоевать сердце какого-то «нужного» человека. Нет, такой в некотором роде цинизм был не для Селены. Она не стремилась «урвать» что-то от жизни. И жизнь сама дарила ей многое. Это было даже, скорее, не в материальном плане, а в неком духовном. Она радовалась всему простому: общению с людьми, природе, глотку свежего воздуха, солнцу, новым впечатлениям и внезапным постижениям, которые часто приходили к ней в процессе происходящего. Последние можно назвать некими озарениями на фоне, казалось бы, обычной жизни. И это было удивительным, непостижимым и прекрасным. Верка же жила своими победами в деловой жизни, видимо, для нее они были важны. Ну, что ж, каждому свое. Селена немного печально вздохнула, но тут же улыбнулась, увидев в окне, как вдали на лугу ребята запускают в небо воздушного змея.

В купе она пока была одна, молодые девушки, ехавшие с ней, оставив свои рюкзаки, быстро ушли к своей компании в конце вагона. Оттуда доносился смех, крики и обрывки разговоров. Скорее всего, ребята собирались где-то отдохнуть, захватив с собой палатки и провизию. Селена в каком-то радостном состоянии наблюдала за проносившимися мимо окна другими поездами, лесными чащами и полями, окружавшими маленькие и большие деревушки. Все для нее: и этот смех, и звуки занятых своей дорожной жизнью пассажиров, доносившиеся из разных купе, и проходившие туда-сюда за приоткрытой дверью люди из других вагонов, и картины сменяющихся за окном пейзажей, — сливалось в одну живую и манящую своей неизвестностью, загадочностью, переливающуюся в свете дня струю стремительной, естественной реки. Такой была для нее дорога.

— Билетики предъявите, пожалуйста, — раздался голос проводницы, та вошла в купе, на ходу доставая какие-то бумаги из сумочки, висевшей у нее на плече.

— А, да, да, сейчас, — тут же откликнулась Селена, оторвавшись от окна.

Она быстро раскрыла свою сумку и вынула из кармана билет, подав его проводнице.

— А где другие пассажиры?

— Вон, в том купе, — показала Селена в сторону конца вагона. — Они оставили свои вещи здесь, надо их позвать.

И она крикнула девушкам, чтобы те шли сюда. Через несколько секунд в купе уже было полно народу, ребята из компании пришли тоже. Стоя в дверях, они смеялись и шутили. Девушки не отставали от них, отвечая шуткой на шутку, всем было весело, даже проводница уже смеялась, хотя минуту назад лицо ее было серьезным. Селена, спокойно улыбаясь, наблюдала за происходящим, сидя на своем месте у окна. Компания действительно была веселой и дружной. Ей даже было слегка жаль, что она не едет вместе с ними. «Надо и наших как-нибудь собрать в поход», — подумала она о своих одногруппниках. Хотя сделать это было сложнее, чем казалось на первый взгляд. Девчонки из ее группы предпочитали заниматься устройством своей личной жизни, и их было не так просто собрать вместе. С ребятами дело обстояло лучше, но и те были слишком заняты либо учебой, либо своими личными интересами. Им в группе не хватало чего-то объединяющего, может быть, нужен был лидер. Вот тогда спектакль им предложила играть девушка со старшего курса, которая помогала как раз той женщине — главному организатору праздника. Но эта девушка даже не пыталась их объединить, она всего лишь сообщила им, что желает видеть начальство, а затем, отдав сценарий, почти не появлялась в группе. Хорошо, что их ребята сумели все организовать, и Иван им помог. У Селены были от природы лидерские качества, но проявлялись они не всегда, ей нужны были единомышленники. А в группе все-таки мало кто имел с ней что-то общее, несмотря на, казалось бы, доброжелательное общение. Она дружила по-настоящему только с единственной девчонкой из группы, которая более-менее понимала ее. Они вместе иногда ходили в кино, обсуждали что-то в перерывах между занятиями, делали домашние задания, писали друг другу записки во время лекций. Эта девчонка, веселая и искренняя, чем-то отличалась от других. Может быть, поэтому они и сошлись. На лето они расстались, Юля (так звали ее подругу) уехала к себе в деревню.

Селена, задумавшись, и не заметила, как проводница ушла проверять билеты дальше. Когда шум немного утих и все разошлись, причем девушки опять отправились в купе к ребятам, Селена достала из сумки небольшую тетрадь и, открыв ее, черкнула там несколько строк. Это был ее дневник. Иногда там появлялись причудливые стихи, а кое-где можно было увидеть неплохие рисунки, она умела и любила рисовать. Помечтав еще немного, глядя в окно, она спрятала свой дневник и вышла в коридор.

Вечерело. Стук колес казался тихим и каким-то далеким. Селена, задумавшись, стояла у окна, смотря на пробегающие огромные поля светлой ржи, за которыми виднелись островки осиновой рощи. Завтра к утру она будет на месте. Интересно, как изменились ее двоюродные брат и сестра, ведь она их видела только лет шесть тому назад, когда еще была жива мать. На смерть матери приезжал только ее дядя с женой. Это был мужчина средних лет, приятной внешности, с широкой улыбкой на лице, он почти никогда не унывал, много путешествовал и любил юмор. Несмотря на то страшное событие, когда вдруг после тяжелой болезни скончалась его сестра, он как-то философски отнесся к этому и даже сумел успокоить их с бабушкой, хотя видно было, что ему тяжело. Его жена, напротив, была очень впечатлительна и немного суетлива. Она все старалась помочь и даже чересчур вникала в самые мелкие детали, желая, чтобы все было как у людей, со всеми атрибутами и церемониями. Селена хорошо запомнила их детей: брата Николая и его младшую сестру Настю. Они приезжали вместе с родителями к ним в гости на мамин юбилей. Это были живые и шумные дети, брат — всего на год младше Селены — отличался быстротой и сообразительностью, его сестра, с разницей с ним в три года, не отставала от него, они часто спорили, смеялись и всюду были вместе. Селена тогда очень подружилась с ними, водила их в парк и показывала город. Конечно, сейчас они большие, а брат уже женится. «Так быстро, невероятно!» — подумала она, все еще глядя в окно. И ей вдруг представилось, что время вот так же, как все там, за окном, бежит и бежит, не спрашивая ни у кого, куда и зачем. А люди бегут вслед за ним, и каждый старается запрыгнуть повыше и что-то при этом ухватить. Странно, но она только сейчас заметила это. И вообще, как-то не думала о времени, жила в нем и в то же время — вне его. Для нее всегда был важен настоящий момент, в котором было и прошлое и будущее одновременно, и который был для нее и чудом и вечностью.

— О чем задумались, молодая леди? — вдруг спросил небольшого роста пожилой мужчина, останавливаясь рядом с ней.

Он был молодцевато подтянут, с маленькими усиками и свежим лицом, чем-то напоминавшим молодого бобра.

— Да так, о своем, — приветливо улыбнулась Селена.

— Красота завораживает?

— Да.

— Я вот тоже любуюсь. А вы, случайно, не художница?

— Нет, а почему вы так решили? — удивленно спросила она.

— Вы так наблюдательно смотрите, с таким упоением.

— Да? — рассмеялась Селена. — Мне просто нравится этот вид, он наводит на разные мысли.

— Грустные?

— Нет, скорее философские.

— О чем же, например? — любопытно спросил мужчина, ему явно нравилось разговаривать с Селеной.

— О времени, — почему-то сказала она и как-то пространно, удивленно взглянула на него.

— Может быть, у вас в жизни остановились часы?

— Нет, наверно, я просто впервые задумалась об этом.

— Вы еще слишком молоды, чтобы думать о времени, — участливо сказал мужчина. — Вот я, наверно, уже мог бы подумать о нем, вспоминая свое прошлое.

— А разве время — это только прошлое?

— Да вы, я вижу, философ, — одобрительно заметил мужчина. — Но учтите, что время шуток не любит. Можно попасться на его удочку.

— Как это?

Теперь уже Селена с любопытством смотрела на него.

— Думая о нем в прошлом или будущем, мы остаемся там.

— А настоящее?

— Вот оно — здесь, — как-то просто сказал мужчина, разводя руки в стороны.

— Значит, лучше не думать об этом?

— Нет, я так не говорил, — необычно улыбнувшись, ответил он. — Но думать — не думая, вот какую загадку я вам загадал.

Затем он замолчал, разглядывая что-то в окне, а Селена, удивленная, смотрела то на него, то вдаль, где уже застилали горизонт сумеречные облака. Проводница шла по коридору, предлагая всем чай. Селена, попросив ее оставить стакан на столе, зашла вместе с ней в купе отдать деньги. Затем, вернувшись в коридор, девушка уже не нашла там своего собеседника, он бесследно исчез.

Попив чаю с бутербродами, Селена все сидела, отключенная, у окна, смотря на опускающиеся за ним сумерки. У нее было какое-то странное чувство, что ее здесь нет, а где-то там, вдали происходят непонятные и загадочные явления, причем она как-то связана с ними. «Наверно, пора ложиться, — подумала она. — Завтра рано вставать».

Ночью она мирно спала под стук колес и даже не слышала, как достаточно поздно в купе пришли ее попутчицы, веселые и слегка пьяные. Они поболтали еще немного и тоже легли, утомленные бурным днем. Рано утром запищал ее будильник в ручных часах, и Селена, быстро пробудившись, стала собираться. Она немного волновалась, так как давно не видела родственников, а тем более — сегодня свадьба, будет столько впечатлений, ей надо привести себя в порядок, да и в Самаре она ни разу не была. Таксист на Самарском вокзале, услужливо взяв у нее сумки, спросил, куда ехать, и уже через минут пятнадцать она была у дома дяди, возбужденная и в ожидании чего-то радостного. Жена дяди встретила ее на пороге, ахая и суетясь, как обычно. Она удивилась, как Селена повзрослела, и тут же, взяв ее сумки, сказала, что надо быстренько переодеться, так как все уже ждут машины, чтобы ехать за невестой. Из комнат доносились шумные голоса, смех и еще какие-то звуки. Открылась дверь, и выбежали Николай с веселым и взъерошенным, что-то изображающим молодым человеком, за ним Настя и другие молодые люди и девушки. Николай приветливо обнял Селену, на ходу знакомя ее со своими друзьями. Настя немного смущенно, но живо поцеловала сестру и сказала, что можно переодеться в спальне. Когда Селена уже привела себя в порядок, пришел дядя, сообщив всем, что машины ждут внизу. Он дружелюбно поздоровался с племянницей, заметив, что та стала просто красавицей, и спросил о здоровье бабушки. Селена не хотела его сейчас особенно тревожить, а потому ответила, что у них все «более-менее» и бабушка очень рада за внука. Вместе со всеми остальными она и дядя спустились во двор, где в свете уже яркого солнца стояли три автомобиля в ожидании жениха и его друзей.

По улицам утреннего города они ехали на машинах, ярко украшенных лентами и шарами. На самой первой из них были прикреплены два символических кольца. Невеста, которую они уже забрали, преодолев разные, устроенные ее родственниками, свадебные препятствия, сидела счастливая рядом с женихом, держась с ним за руки. Подъехав к загсу, все вышли и направились к крыльцу, оживленно переговариваясь и поглядывая на невесту. Она, в пышном белом платье и развевающейся фате, была на диво хороша. Николай, довольный и веселый, обнимая ее, все шутил и говорил что-то своему другу-свидетелю. В загсе уже проходила церемония бракосочетания другой пары. Когда очередь дошла до них, все прошли в зал и приготовились слушать. Селена стояла рядом с дядей, держа в руках цветы. Она почему-то очень волновалась и радовалась одновременно. Когда новобрачные обменивались кольцами, она глубоко вдохнула и замерла. Дядя, улыбнувшись, кивнул ей, и они вместе с другими приглашенными поздравили молодых.

В этот день все было для Селены волнующим. И снимки на память, и шумное праздничное застолье в кафе, где она сидела рядом с дядей и Настей, и танцы в просторном зале под романтическую и веселую музыку, когда ее приглашали все наперебой друзья Николая, и вечерние гуляния с играми и конкурсами, в которых она часто была участницей. Все уже знали друг друга, постоянно общаясь и шутя. Селене спиртное немного вскружило голову, и она, взбудораженная и веселая, то и дело громко смеялась. Свидетель Николая, парень с загорелым лицом и взъерошенными волосами, шутил больше всех. Он размахивал руками, что-то изображал и заводил остальных так, что многие от смеха чуть не падали. Он ни на шаг не отходил от Селены и явно хотел понравиться ей, каждый раз «откалывая» все новые и новые «номера». Когда объявили конкурс на «держание полного стакана», он, поставив его на голову, положил наверх еще и яблоко, а в рот взял большую розу, которую затем вручил ей. Денис, так его звали, был смешной и по-детски азартный, возбуждаясь всякий раз, когда можно было как-то проявить себя. Уже далеко за полночь, когда гости начали понемногу расходиться, желая молодым приятно провести ночь, Селена с дядей, его женой и Настей отправились домой пешком. Кафе было расположено в одной остановке от дома. Все шли, нараспев тянув слова известной песни: «Вот кто-то с горочки спустился…». Молодожены в компании друзей, идя за ними, тоже что-то подпевали, смеясь и заигрывая друг с другом. Денис все поглядывал на Селену, пытаясь разными шутками привлечь ее внимание. Она, уже немного отрешенная и уставшая, держалась за руку дяди, улыбаясь и глядя на всех с безмятежным спокойствием и добротой. Проводив молодых до дома, друзья разошлись отсыпаться до следующего дня.

Селена не помнила, как заснула, но, проснувшись утром, перед ее глазами почему-то сразу же всплыли картинки ночного сна. Она куда-то бежала, размахивая цветным платком, а кругом была толпа что-то обсуждавших зевак. Ей хотелось кричать, но голос вдруг пропал, она в отчаянии ревела и сжимала кулаки. Потом какая-то пелена накрыла всех, и девушка оказалась уже в лесу на большой поляне, залитой солнечным светом. Необычное тепло пронизывало ее плечи, а вокруг стояла приятная тишина. Взгляд упал на надломленное дерево с еще свежей листвой. По нему стекали капельки сока и ползали муравьи. Это был последний эпизод, который она помнила.

Оба следующих дня прошли как-то быстро и стихийно. Все опять танцевали, поднимали тосты, дарили подарки, участвовали в разных смешных конкурсах и ритуалах, один раз даже украли невесту, чтобы затем жених с друзьями нашли ее, пройдя через определенные «выкупы». Селена с любопытством и волнительной радостью наблюдала за всеми сценами, и часто ей казалось, что это она в роли невесты играет в разные игры. Денис рыцарски ухаживал за ней, предлагая разные блюда и стараясь ее всячески рассмешить. Он не раз приглашал девушку на танец, бережно держа ее за талию во время медленных композиций. Селена с улыбкой смотрела на него, находясь уже под вечер в каком-то отрешенном состоянии. Может быть, на нее так действовало вино, а может, она чувствовала непонятное влияние незаметной и тайной силы, охватившей всех в эти романтические и полные летних веяний дни. На третий день вечером гости стали прощаться, и ей тоже надо было собираться в дорогу. Денис вызвался проводить ее до вокзала. Она поцеловала на прощание брата, его жену и сестру, обняла дядю и сказала теплые слова тете. Все дружно помахали ей уже на улице, и она вместе с Денисом, который нес ее сумки, направилась в сторону автобусной остановки.

На вокзале они очень быстро нашли путь, на который должен был прибыть ее поезд. До отъезда оставалось двадцать минут, и Селена, облокотившись на дерево, в задумчивости посмотрела на виднеющийся за постройками вокзала город, остающийся где-то «там», в вечернем небытии.

— Жалко, что ты так быстро, я бы показал тебе наш город, — как бы отвечая ей, сказал Денис.

— Спасибо, может быть, я еще сюда приеду, — улыбнулась Селена.

Денис вдруг посмотрел на нее с каким-то жаром и надеждой в глазах. Взяв ее за руку, он неожиданно произнес:

— А хочешь, я с тобой поеду?

Селена засмеялась, участливо взглянув на него.

— У меня уже есть мужчина, которого я люблю.

Денис замолчал, что-то ища в кармане брюк. Видно было, что ему этот ответ ударил по сердцу. Селена не ожидала, что все настолько серьезно, и поспешила отвести набежавшую на молодого человека тоску.

— Денис! Да ты что? Будет тебе! — с лаской в голосе произнесла она. — Ты еще встретишь свое счастье.

Она дотронулась руками до его лица и, посмотрев прямо ему в глаза, опять улыбнулась.

— Ну вот, видишь, все не так уж и плохо.

Он, тоже улыбнувшись, кивнул ей, а затем, глубоко вздохнув, посмотрел на нее каким-то проникающим и ищущим взглядом. Этот взгляд оставался в его глазах до самого прибытия поезда.

Пройдя в свой вагон, Селена выглянула в окно и затем еще долго махала Денису рукой, пока совсем не потеряла его из виду. Ночью она долго не могла заснуть, ворочаясь на своей полке и о чем-то думая. Что-то тревожило ее или наводило смутное беспокойство. За эти дни она получила столько впечатлений! Все бурлящей каруселью вертелось у нее в голове, заставляя еще и еще раз переживать какие-то моменты. Наконец, совсем измученная, она расслабилась и повернулась к окну. Что-то необычное было в ночном свете, лившимся за ним. Она приподнялась и отодвинула занавеску. На нее с темного неба глядела яркая полная луна в обрамлении небольших светящихся облачков. Селена, изумленная, застыла, находясь в каком-то медитативном оцепенении. Она долго смотрела в небо, пока все мысли совершенно не исчезли из ее головы. Затем в полном спокойствии она легла и, закрыв глаза, быстро и крепко уснула.

Глава 4. Притчи старого чемодана

— Бабушка, а где наш крючок для вязания? — спросила Селена, не успев даже как следует поесть с дороги.

Они сидели с бабушкой на кухне за столом, накрытым вышитой скатертью, уставленным разными мисками и блюдцами. Здесь были и фирменные пирожки с мясом, картошкой и рисом, и булочки с изюмом, и вареники, и ее любимое печенье в форме сердечек, и порезанный с сахаром лимон, и салат с зеленью, да и много чего еще. Селена уже поведала бабушке о свадьбе, поделилась с ней своими впечатлениями и спросила про ее здоровье. Теперь она вся была под веянием каких-то новых идей и свежих творческих находок. Быстро допив свой компот и заев его пирожком, Селена направилась в бабушкину комнату, где под кроватью лежал старый потертый чемодан.

— А салатик? Это мне соседка зелени принесла, только вчера с дачи приехала.

— Потом, бабушка. Мне Настюша такие нитки красивые подарила, можно связать летнюю кофточку, которую я видела в журнале. Помнишь, мне как-то Верка его дала?

— Да помнить-то помню, только вот крючка, наверно, нет, я уже давно им не вязала.

Однако Селена знала, что в старом бабушкином чемодане можно найти все, что угодно. Это было что-то наподобие старинного сундука, набитого доверху разными вещами, одеждой и коробками со всевозможными украшениями. Когда бабушке нужно было что-то найти, она часто доставала его из-под кровати, и тогда они с Селеной подчас даже забывали о том, что искали, потому что перебирать какие-то необычные мелочи было одним из любимых занятий внучки. А тем более бабушка каждый раз рассказывала ей разные истории из своей жизни, а в некоторых случаях еще и старинные притчи. Жизнь бабули была богата событиями и переменами, особенно интересными были для Селены ее любовные встречи и необычные истории детства, юности. Пережив два замужества, несколько смертей своих детей, двое из которых за неимением в то время лекарств умерли еще маленькими, бабушка все же умела радоваться жизни. От нее исходила какая-то ненавязчивая мудрость, необъяснимая внутренняя энергия и доброта. От матери Селене досталась в наследство тяга ко всему прекрасному, желание многое увидеть, постичь. Бабушка же дарила ей минуты прикосновения к миру чего-то необъяснимого, чудесного, полного энергии любви. Иногда бабуля пела внучке старинные песни, и тогда Селена сидела, зачарованная ее голосом и исполнением, в которых слышались настроение героев, их чувства, сквозила какая-то аура прежних лет. Особенно ей нравилась одна песня: «Хаз-Булат удалой, бедна сакля твоя…». Бабушка пела ее с задумчивостью и делая ударение в конце каждой строчки. В молодости бабуля была красавицей, и ее руки добивались многие поклонники. Первый ее муж был офицером и умер от туберкулеза, просидев три дня в болоте, когда его отряду пришлось отступать. Второй, дедушка Селены, был артистом, но, к сожалению, спился, и бабушка с ним рассталась. Когда бабуля рассказывала ей какую-то историю, Селена слушала ее, затаив дыхание. У бабушки, безусловно, был актерский талант, и она умела преподнести все с нотками драматизма и романтики. Кроме того, бабуля была очень ранимой, когда дело касалось ее чувств, и кавалерам, чем-то обидевшим ее в молодости, отвечала с присущим ей внутренним достоинством. Например, в одной из историй она вместе с другими ребятами и девушками играла во «флирт». Это была такая молодежная игра того времени, когда все сидели друг против друга в кругу и обменивались специальными картами с изображением цветов и надписями. В кругу сидел и кавалер бабушки. Когда он начал флиртовать с другой девушкой, бабуля послала ему карту с фиалкой, под которой были такие слова: «Что имеем — не храним, потерявши — плачем»…

Селена открыла чемодан и, присев на кровать, достала из него узорчатую шкатулку, полную ниток, шпилек, заколок и красивых пуговиц. На самом дне шкатулки девушка обнаружила крючок, про который говорила бабуля. Когда-то она учила Селену вязать им кружевные салфетки.

— Нашла все-таки, — с улыбкой проговорила бабушка, зайдя в комнату и присев на кровать рядом с внучкой.

Взяв крючок в руки, бабуля задумалась, и ее глаза, вспомнив что-то, устремились куда-то вдаль.

— Ба, ты чего? — ласково спросила Селена.

— А? — отвлеклась от мыслей та. — Помню, был у меня летний жилет, такой с дырочками, красиво связанный, без рукавов. Я его любила надевать, когда ходила на свидание с одним парнем.

— Бабушка, расскажи! — оживилась Селена.

— Это было давно, мне еще не было и двадцати. Ох, и красивый же он был! Да только с норовом. Один раз, когда все ушли, оставив меня дома убираться одну, а жили мы тогда в большом особняке, на краю леса, он пришел и стал звать меня у окна. Я ему сказала, что сегодня не приду, мол, дел много. Так он, поняв, что у нас нет никого, залез через окно да стал ко мне приставать, хотел обнять. Ух, я схватила отцовское ружье и говорю: «Не уйдешь отсюда, сейчас стрелять буду». Так он стал ровно и смотрит на меня: стреляй, мол. Ну, я и пальнула вверх, самой страшно стало.

— А дальше что? — с напряженным вниманием спросила Селена, увидев, что бабуля замолчала.

— А тут мой отец с братом пришли, в дверях стали шуметь, он тут же — в окно, и след его простыл.

Бабуля улыбнулась.

— Неужели так никто и не узнал ничего?

— Нет, я не сказала. Его бы отец мой убил.

— Да ты что? Только за это? — волнуясь, удивилась Селена.

— Ну, побил бы хорошенько.

Бабуля посмотрела на внучку с присущим ей огоньком в глазах.

— Он у меня сердитый был.

— А ты еще встречалась с тем парнем?

— Да, только недолго. Его молнией убило.

— Как это?

— Он шел по дороге, что рядом с полем, а гроза началась. Его и убило. Жалко, красивый парень был, — опять добавила бабуля, мечтательно задумавшись и глядя куда-то вдаль.

Селена, также замечтавшись, машинально взяла у бабушки крючок и покрутила его в руке.

— Ба, а ты любила его? — в каком-то пространном отключении спросила она.

— Нет, наверно, — печально ответила та. — Но уж больно он мне нравился.

Бабушка вздохнула и посмотрела на внучку.

— А твой Иван, что же, пишет?

— Ой, да я же письмо от него получила, — вспомнила Селена. — В кармане сумки лежит, потом почитаешь.

— Я на карты гадала, что-то у него с тобой встреча никак не выходит.

Бабушка как-то выжидающе посмотрела на внучку.

— Ну что там было? Говори! — волнуясь, нетерпеливо воскликнула Селена.

— Странная карта выходит, даже и не знаю, что это может быть. Наверно, что-то с дорогой.

— Плохое или нет?

— Нет, только почему-то откладывается у него дорога.

— Это не из-за женщины?

— Да нет, там что-то другое.

Селена облегченно вздохнула, подумав, что, вероятно, здесь кроются какие-то трудности рабочего порядка и, может быть, они достаточно скоро уладятся. Бабушка закрыла шкатулку и поставила ее на место.

— Никогда не предугадаешь, как все обернется, — проговорила она, облокотившись одной рукой на спинку кровати. — Когда-то два человека шли по пустыне. Оба хотели пить. У одного была с собой фляжка с водой, но он ее не доставал, прятал. Устали они и присели. Первый и говорит: «Пойду, еще поищу тут рядом что-нибудь, а ты отдохни». Ушел он, а второй взял да и выпил всю воду. В это время подкралась к нему змея и укусила его за руку. Первый человек нашел источник и зовет второго. А тот уже и не откликается. Пришел первый на место, смотрит, а второй лежит, и фляжка рядом с ним. А поодаль змея уползает. Понял тогда первый человек, что товарищ его обманул. Вот так и водится: «Кто думает, что для себя выгоду ищет, тот ее и находит, но с ядом».

Бабушка взглянула на Селену и по-доброму улыбнулась.

— Все будет хорошо, не бойся, — успокоила она ее.

Селена немного помолчала, задумавшись, а затем встала и пошла за журналом. В нем были модные образцы этого года: юбки, кофточки, платья и костюмы. Еще в начале весны они с Веркой случайно встретились в городе, и та подарила ей журнал, сказав при этом, что Селене очень к лицу будут некоторые из последних моделей. Сама Верка всегда выглядела отменно, стараясь одеваться со вкусом и помоднее. У Селены также был хороший вкус от матери, та умела подбирать цвета и сочетать различные нюансы одежды таким образом, чтобы последняя смотрелась на ней изящно и с шармом. Селена часто вспоминала мать, многие из вещей которой сохранились и время от времени попадались ей на глаза. Например, наручные часы, они лежали вместе с другими мелочами у Селены на столе. Или любимая мамина вазочка, которую подарил маме ее брат, та стояла в серванте на связанной Селеной салфетке. Но самыми, наверно, притягивающими взор живыми предметами в квартире были мамины цветы. Горшки с ними стояли и висели повсюду, напоминая о ней постоянно. Мама собирала их давно, каждый цветок был не похож на другие, но все они были по-своему красивы и дарили Селене какую-то незримую энергию любви. Иногда, стоя у окна и смотря на залитую солнечным светом улицу, где проезжали бесконечной чередой туда-сюда снующие машины, Селена переводила взгляд на живые листья маминого цветка, примостившегося на подоконнике, и ей вдруг становилось тепло и как-то радостно. Конечно, смерть матери повлияла на нее удручающе, и даже подчас сводило болью грудь, а на глазах изредка появлялись слезы, но каждый раз мамины цветы оживляли ее, вселяли какую-то тихую и светлую, наполненную свежестью грез музыку надежд и стремлений, радости и покоя одновременно. Часто перед сном она брала в руки лейку и бережно поливала каждый цветок, разговаривая с ним без слов.

Потратив на вязание всего три дня, Селена уже примеряла новую кофточку, стоя перед зеркалом в прихожей. Ее труды увенчались успехом, кофточка удалась на славу. Она была ажурной и подчеркивала изящную талию хозяйки. Любуясь на свое произведение, Селена поворачивалась то так, то эдак, когда вдруг раздался длинный телефонный звонок. Сняв трубку, она услышала знакомый голос, это был Мишка.

— Привет! К тебе можно зайти? Я от тетки, она живет, оказывается, недалеко от тебя. У меня сегодня выходной, я же уже работаю недели три. Ты как, занята или нет?

— Ой, Мишка! Привет! Конечно, заходи, адрес помнишь?

— Да у меня записан, и твой, и Веркин. Я тогда скоро. Жди, хорошо?

— Да, приходи, я жду.

Селена положила трубку и посмотрела в кухонное окно, которое было видно из прихожей. Погода была чудесная, ни облачка в небе.

— Бабушка, к нам сейчас Мишка зайдет, — крикнула она в кухню, где бабуля готовила клецки.

— Да ну? А он разве в городе?

— Он у тетки сейчас живет, уже работу нашел, — ответила Селена, заправляя волосы в заколку так, что на голове у нее образовался закрученный в одну большую корзинку хвостик с торчащим хохолком.

Бабушка, вытерев руки о фартук, прошла в прихожую.

— Ну, ты уже прихорашиваешься, я смотрю. Так он что же, в городе остается?

— Не знаю, ба. Наверно, раз уже работает.

— Ты с ним особенно не гуляй, не кавалер он тебе.

— Это почему, бабушка? — смеясь, спросила Селена.

— Да не твоего он покроя, как ни крути.

Селена, все еще смеясь, поцеловала бабушку и поспешила в комнату прибраться к приходу гостя. Не прошло и получаса, как Мишка, запыхавшийся, счастливый, уже стоял у нее на пороге, держа в руках небольшой букет свежих цветов.

— Вот, нарвал по дороге, — протянул он их ей.

— Спасибо, проходи в комнату, я сейчас.

Селена взяла цветы и направилась в кухню, чтобы налить воды в бутылку.

— Здравствуй, Мишенька, как дела, что нового? — спросила, выходя в коридор, бабушка.

— Здрасте, баба Миля. Работаю вот, уже третью неделю. Устроился в мастерскую по ремонту машин.

— Молодец, а как жизнь в городе?

— Нормально, уже привык.

— Ну, иди, присядь. Ужинать с нами будешь?

— Нет, спасибо, я уже поел.

Он прошел в комнату и, присев на диван, взял в руки журнал, что лежал на столе. Селена поставила цветы на стол и встала у окна. В свете вечернего солнца ее волосы казались золотистыми, а кофточка оттеняла их и загоревшие руки и шею так, что сочетание это было матово-коричневым с примесью чего-то воздушного, нежно-бежевого. Весь облик Селены был наполнен какой-то аурой невысказанности, притягивающей чистоты и нежности. Мишка, забыв про журнал, смотрел на нее, не зная, что сказать.

— Пойдем, пройдемся на улицу, — запинаясь, проговорил он.

— Идем, я сегодня еще и не гуляла, все дома, — ответила она, улыбаясь.

И они в каком-то приподнятом настроении направились к выходу.

— Селена, а ужинать ты потом, что ли, будешь? — крикнула ей уже вдогонку бабушка.

— Да, бабуль, приду, поем, — ответила девушка, сбегая быстро вниз по лестнице.

Вечерний воздух был полон летнего зноя, в воздухе носились комары, чирикали воробьи, привлеченные крошками у булочного ларька, где-то громко лаяла собака. Селена, идя по дорожке рядом с домом, смотрела вокруг, наслаждаясь потоком вечернего света, запахами трав и игрой детворы. Мишка шел рядом, смущенно жуя какую-то травинку и не зная, с чего начать. Наконец, он решился и произнес:

— Я ведь из-за тебя приехал… Выходи за меня.

Он с надеждой посмотрел на Селену, краснея и замедляя шаг. Та, немного смутившись, на некоторое время застыла, глядя на него в недоумении.

— Миш, ну зачем? Если бы я знала, что ты из-за этого в город едешь, я бы тебя сразу отговорила. Я пока не собираюсь замуж выходить, и потом — у меня есть парень.

— И ты его любишь?

Мишка огорченно посмотрел вниз себе под ноги, затем швырнул высоко вверх какой-то камень и засунул одну руку в карман.

— Да, но ты не реагируй так бурно, — сочувственно заулыбалась она. — Мы встречаемся с ним уже давно.

— Я все равно буду ждать, — вдруг как-то упрямо сказал Мишка, зардевшись и сжав губы.

Селене он в этот момент почему-то показался маленьким и смешным ребенком, у которого отняли его любимую игрушку. Она ничего не ответила на его слова, просто молча пошла дальше, о чем-то грустя и улыбаясь одновременно. Мишка пошел вслед за ней, немного неуклюже от смущения передвигая ноги, руки он положил в карманы, а взгляд направил куда-то в сторону, рассматривая играющих в беседке неподалеку детей. Так они дошли до самого сквера. И тут Селена, посмотрев на него, заметила, что из кармана его брюк выглядывает какой-то пакет.

— А это что у тебя? — спросила она с участливым видом.

— Фотки, хотел показать, да что теперь? — ответил он, в отчаянии достав пакет из кармана и замахиваясь, чтобы кинуть его.

— Постой, да ты что? Ну-ка покажи! — схватила она его за руку.

Выхватив пакет, Селена открыла его. Там было несколько фотографий, сделанных еще во время встречи у деревни, на реке. Она вспомнила, как Артемка несколько раз щелкнул их, когда они играли в воде, а затем еще раз, когда она кидала в воду камешки с девочками. Снимки были удачными, Селена на них смеялась и была очень красивой. На последней фотографии Мишка тоже был в кадре, он с завороженным лицом наблюдал, как Селена замахивается, чтобы бросить очередной камень.

— Можно, я оставлю это себе? — спросила она с нескрываемым интересом.

— Бери, — как-то вдруг успокоившись, произнес Мишка.

Он поднял с земли маленький прутик и, держа его в руке, начал насвистывать что-то себе под нос. Обратная дорога к дому была уже более легкой и приятной для обоих. У ее подъезда они попрощались, как старые друзья, и Селена, взбежав на крыльцо, махнула, улыбнувшись, ему пакетом. Мишка смотрел на нее, пока она не скрылась, затем, медленно развернувшись, пошел по направлению к проспекту, за угол дома, крутя в руках прутик и в какой-то отрешенности глядя по сторонам.

Положив дома на стол пакет, Селена заметила, что бабушка стоит у дивана с подушечкой в руках и смотрит на нее глазами, полными искреннего участия и понимания.

— Бабуль, ну все-то ты у меня знаешь, — засмеялась внучка.

— Как же не знать, если у тебя все на лице написано.

Селена смущенно прошла к окну и, стоя у него, еще долго наблюдала за потоком машин внизу. У нее почему-то было такое странное ощущение, будто она парит где-то в воздухе, там над домами, смотря на разноцветные линии и формы, блуждающие в океане вечернего города.

Следующие два дня Селена провела на даче, работая в огороде. Возвратившись, она застала бабушку в постели, та лежала бледная и слабая. Увидев внучку, бабуля рукой подозвала ее к себе. Селена подошла к ней, присев на краешек кровати.

— Что с тобой, ба?

— С давлением что-то… Не жилец я больше, — как-то тихо сказала бабушка, пытаясь улыбнуться.

— Сейчас я тебе салатик свежий приготовлю, нарвала на даче, — показала ей Селена мешочки с зеленью.

— Ну, иди, я полежу, — слабо отозвалась бабуля, посмотрев на внучку добрыми глазами.

Селена, быстро встав, прошла на кухню и, помыв руки, а потом — зелень и редис, стала крошить последнее в салат, перемешивая все со сметаной и солью. Затем, отрезав купленного по дороге свежего хлеба, она взяла его и миску с салатом, и понесла это в бабушкину комнату. Бабуля, немного приподнявшись, начала есть, слабо держа ложку, но уже слегка порозовевшая. Селена наблюдала за ней с нежной улыбкой на лице. Через пару часов бабушка уже сидела в кресле и смотрела, как внучка наводит везде порядок: моет, убирает, пылесосит ковер. Проветрив хорошенько комнаты, Селена поела и зашла к бабуле, узнать, как ее дела. Та, достав из-под кровати чемодан, рассматривала старые фотографии.

— Вот твоя мама, маленькая, такая же, как ты в детстве, — сказала она присевшей рядом внучке.

Селена видела эту фотографию уже давно и сейчас с интересом смотрела на нее вновь.

— Когда я уйду, похорони меня рядом с матерью, — попросила вдруг бабушка.

— Ба, ну чего ты? Поживи еще, — взбодрила ее Селена. — Я же рядом с тобой.

— Моя песенка спета, уже скоро, — сказала та, покачивая головой. — Однажды могильщика спросили: «Зачем ты роешь землю? Ведь ты еще молод, можешь радоваться жизни, работая кем-то другим?» На что он ответил: «Моя работа не мешает мне радоваться жизни. Я даже получаю то, что так часто не хватает обычным людям: взгляда на жизнь со стороны. Так, что — помни о смерти, дружок».

Бабушка, облокотившись рукой о кровать, задумалась, глядя в окно. Селена, просмотрев альбом, отдала его ей и спросила:

— Ба, а что значит «помнить о смерти»?

— Это значит помнить, что наша жизнь всего лишь часть большой жизни, которая строится по нашим поступкам в настоящем.

— Но ведь невозможно поступать только правильно?

— А ты слушай свое сердце, как оно тебе скажет — так и делай.

Бабушка улыбнулась, и Селене стало легко на душе. Девушка еще долго в этот вечер находилась в состоянии какой-то тихой радости и покоя.

Лето прошло быстро и незаметно. Селена время от времени ездила на дачу, писала письма Ивану, смотрела за бабушкой. Той часто нездоровилось, и к осени бабуля все чаще и чаще стала лежать. В сентябре Селена начала учиться и работать, и ей нередко приходилось полагаться только на медсестру. Однажды, в холодный осенний день Селена пришла домой раньше, чем обычно. Максима забрали в гости, и ее отпустили. В квартире стояла необычная тишина. Она прошла в бабушкину комнату и увидела ту, лежащую в кровати с неподвижным и бледным лицом. Что-то подсказало о странности происходящего. Она взяла бабушкину руку, чтобы прощупать пульс, но пульса не было. Бабуля была мертва. Не веря своим глазам, девушка вызвала скорую помощь. Пока та не приехала, Селена стояла у бабушкиной кровати и смотрела в окно, не понимая, что происходит. Ей казалось, что бабушка жива и говорит с ней, успокаивает ее. Даже когда факт смерти подтвердился, Селена еще долго не могла опомниться. Ночью ей не спалось, перед глазами проносились картины разных эпизодов жизни, где была бабушка, живая и иногда даже веселая. Под утро девушка увидела сон, в котором бабушка говорит с ней, а потом уплывает куда-то на лодке, ласково провожая ее взглядом.

На похороны приехал дядя с женой. Селена послала ему телеграмму утром, после случившегося. Тетя опять охала и причитала, заботясь обо всем на свете. Тут же была и соседка с их этажа, та глядела на бабушку молча, в каком-то легком оцепенении, качая головой и думая о чем-то своем. На кладбище они приехали в полдень, третьего дня, когда солнце светило ярко и крепко, одаривая всех долгожданным теплом после нескольких дней похолодания. Березка рядом с могилой матери уже вся пожелтела, и ее листики дрожали на легком ветру, готовые уже скоро облететь. Селена стояла рядом с дядей, грустная и вся какая-то незащищенная. Когда гроб опускали, слезы вдруг полились из ее глаз, и она глотала их, смотря на крышку в пространном забытьи. Дядя обнял ее одной рукой и стоял, глядя вперед неподвижно. Возвращаясь к автобусу, он неожиданно сказал, посмотрев на Селену как-то по-детски беспомощно:

— Николай-то уже развелся со своей…

Селена взглянула на него, удивленная. Обратно все ехали молча, думая о чем-то и иногда посматривая в оконное стекло. Вечером того же дня дядя с женой уехали в Самару.

Все последующие дни Селена ходила на занятия молчаливая и задумчивая. Юля, подруга по институту, пыталась все как-то утешить и отвлечь ее, но все безуспешно. Максим тоже притих, видя, что его старшей подруге не по себе. От Ивана писем не было уже месяц, и Селена не знала, что с ним. На девятый день после смерти бабушки она решила съездить на кладбище. Осень раскрасила все в яркие желто-оранжевые цвета, а ветер, играя с листьями, подбрасывал их вверх, кружа и неся куда-то вдоль дороги. Селена шла рядом с могилами, и какое-то странное чувство одолевало ее. Будто слышала она знакомые голоса, зовущие ее к надгробью, ласковые и теплые. Дойдя до нужного места, она положила цветы сначала на могилу бабушке, затем маме. Стоя так в задумчивости, она вдруг заметила, как маленькая серая птичка присела на бабушкин крест и смотрит на нее. «Не грусти, — будто молча сказала птичка, — ведь смерть — это новая жизнь, начало пути. А разве это не прекрасно? И твой путь тоже только начинается…» Селена ощутила что-то наподобие горячего жжения в груди, затем комок подступил к горлу, и на глазах у нее появились слезы, но это были уже не слезы скорби, а слезы какой-то радости. «Бабушка, мама, — проговорила она вполголоса. — Я не буду больше, я знаю…» Птичка, еще раз будто посмотрев на нее, вспорхнула и полетела в сторону рощи, что виднелась за кладбищем. Селена почувствовала непонятную легкость в дыхании, глаза ее устремились куда-то вдаль, а руки, чуть дотрагиваясь прежде до лица, сложились вместе ладонью одна в другую. «Спасибо вам за все», — чуть слышно прошептала она и улыбнулась. Обратная дорога была для нее каким-то полетом, она не помнила, как доехала, как вошла в квартиру, как зачем-то пошла в комнату бабушки, достав из-под кровати старый чемодан. Что она искала в нем, ей и самой было неведомо. Только что-то говорило ей — это здесь. Наконец она вынула откуда-то снизу небольшую шкатулку, в которой лежали мамины украшения. Там среди них был голубой коралловый браслет — подарок бабушки маме в день, когда родилась Селена. Она взяла его в руки и зачем-то надела, любуясь на него. «Странно, — подумала она. — А ведь он мне идет». Затем она в какой-то мечтательной отрешенности начала машинально перебирать другие вещи в чемодане. Но, не окончив начатое, вышла и отправилась на кухню перекусить. Чувство необычности происходящего не давало ей покоя. Что-то светлое и доброе происходило в ее душе. Зайдя через некоторое время опять в бабушкину комнату, она постояла немного рядом с чемоданом, задумавшись, а затем открыла балкон и вышла на свежий воздух. Уже начинало темнеть. В небе появились первые звездочки. Вечерние огни города казались сказочными и волнующими. Где-то далеко слышались голоса, смех и лай собаки. Уставшая за день, Селена ушла с балкона и начала готовиться ко сну. Наконец она легла и, уткнувшись в подушку, еще поворочалась некоторое время, а затем притихла. Лежа вот так, в какой-то бессознательной ясности, ей вдруг захотелось опять встать и подойти к окну. Отдернув занавеску, Селена вдруг увидела висевшую над городом большую полную луну. Та была так хорошо видна, что девушке представилось, будто она рядом. Луна смотрела на нее немного печальным, но добрым взглядом. Селена улыбнулась ей и, постояв у окна еще минуты две, отправилась спать. Лежа в постели, она вспомнила, что забыла снять браслет. Но мысли об этом тут же уплыли куда-то, а в голове возникла фраза, сказанная бабушкой: «Помни о смерти, дружок». Затем все пропало, и она провалилась в сон, полная неясных надежд и стремлений.

Глава 5. Отважные

Однажды, проснувшись солнечным октябрьским утром, Селена почувствовала непонятную тоску, которая охватила ее всю, с головы до ног, ей куда-то хотелось бежать, крича и ломая все на ходу. «Нет, так больше невозможно, — подумала она. — Надо что-то делать». От Ивана писем не было, и она сходила с ума, не зная, как ей быть. «Может, его отец знает хоть что-то», — возникла у нее мысль. Селена тут же прошла босиком в коридор к телефону и набрала знакомый номер. Трубку подняла жена отца, удивившись столь раннему звонку.

— Толя, тебя, — сказала она с интригующими нотками в голосе.

Через минуту низкий баритон произнес:

— Слушаю.

— Здравствуйте, это Селена. Извините за беспокойство, но я уже больше месяца не получаю от Ивана писем, не знаю, что и думать. Может, что-то случилось?

— Не знаю. Он звонил последний раз в начале сентября, говорил, что в связи с какими-то задержками, возможно, приедет позже.

— А когда точнее, не сказал?

— Это уже одному Богу известно. Но будем надеяться, что объявится в ближайшее время.

— Если он позвонит вам, будьте добры, перезвоните мне, пожалуйста.

— Ну, что ж, хорошо, какой у вас номер?

Селена быстро назвала цифры и повторила их еще раз, на всякий случай, проговорив в конце:

— Большое спасибо, до свидания.

Положив трубку, девушка задумалась. «Бабушка была права, что-то там не так», — возникло в ее мыслях. Собираясь на занятия в институт, она положила в сумку записную книжку с номерами телефонов работы дяди Ивана, надеясь позвонить в перерыве кому-нибудь из начальства и разузнать все подробнее. Селена знала только, что группа, в которой был Иван, отправилась на север Индии и остановилась где-то недалеко от Гималайских гор. «Почему он не позвонил мне? Скорее всего, там, где они сейчас, нет поблизости телефонов», — думала она. На первую пару занятий ей можно не идти. Сегодня у них должен быть зачет по лабораторной работе, которую она сдала ранее и в отличие от других получила неплохую оценку. «Но ведь отцу он откуда-то позвонил», — размышляла Селена, готовя себе на завтрак яичницу с вермишелью. Иван был в натянутых отношениях со своим отцом, который жил с новой, уже не первой женой и с сыном от первого брака разговаривал только в пределах необходимости. Воспитывала внука лет до тринадцати бабушка, мать отца. Она умерла, так и не дождавшись совершеннолетия Ивана. Внук жил после с отцом в одной квартире, но, по сути, отдельно и самостоятельно. Большую часть времени Иван проводил со своим дядей — братом матери, у них были общие интересы и дела, а также чем-то схожие характеры. Мать Ивана ушла от мужа, когда ребенку было четыре года, оставив сына на попечение бабушки. Отец обеспечивал его всем необходимым и считал на этом свою воспитательную функцию исчерпанной. «Конечно, он должен был позвонить отцу. Но ведь меня он ни о чем не предупредил? Или не хотел волновать?» — подумала Селена и положила в сумку еще две тетради, а также свой альбом для рисования, который она обещала показать Максиму. В нем были не только пейзажи и портреты, зарисовки и веселые картинки, но и рисунки с животными. Когда-то она ходила в изостудию, и ее работы даже брали на выставки. Последнее время Селена с Максимом стали близкими друзьями, и она ему кое-что рассказала про Ивана. Мальчик слушал с интересом, особенно когда она описывала маленькую обезьянку, живущую вместе с людьми в палатке.

— Я бы тоже стал жить вместе с ней, — уверенно заключил он, о чем-то задумавшись. — Но у меня даже нет собаки…

Отец Максима, видя, что сын наконец стал учиться, довольно хлопал его по плечу, говоря:

— Ну что, друг, тебе положен подарок.

Максим при этом обиженно кривил лицо, отвечая:

— Все равно вы мне собаку не купите, а я не хочу больше ничего.

— Ну, это, брат, не ко мне… — добавлял отец.

К матери Максим даже и не пытался обратиться, у нее были свои интересы, которые она ставила выше всего. Максим был для нее красивой игрушкой, которую можно было показать гостям. На этом ее материнство заканчивалось, за исключением, правда, какой-то искусственной заботы о сыне, вроде элитной школы и хорошей одежды, которая в большинстве своем валялась в шкафу, надоевшая и забытая. Максим любил надевать майки и хлопчатобумажные байки, другую одежду, например, пиджаки, свитера, жакеты и т. д. он старался убрать куда-нибудь подальше. Брюки у него также были любимые только одни, и он носил их поочередно с джинсами постоянно. Конечно, это был капризный ребенок, но что-то цельное, характерное прослеживалось в нем безусловно, и это было неплохо. Вся комната Максима была завалена игрушками и разными дорогими штучками, которые быстро ему надоедали. С Селеной же мальчик научился быть терпимее и слушал ее как друга и старшую сестру.

На одной из перемен в институте она сбежала вниз в фойе и, набрав номер работы дяди Ивана, попыталась что-нибудь узнать. Однако ей сказали мало чего вразумительного, кроме лишь того, что группа, скорее всего, задержится на неопределенный срок из-за непредвиденных обстоятельств и некоторых рабочих неувязок. Почему срок был не определен, Селена не спросила, так как разговаривал с ней человек явно неуважительно и сухо, шелестя какими-то бумагами и бубня что-то себе под нос.

Она стала ждать и надеяться, что Иван все же позвонит либо напишет ей обо всем в письме. И, спустя неделю, действительно раздался звонок. В трубке что-то пищало, но голос Ивана она узнала сразу.

— Ты меня слышишь?

Иван спрашивал, боясь, что их прервут, и кричал будто откуда-то из туннеля, во всяком случае, ей так показалось.

— Да, Иван, говори, я слушаю!

— Извини, что долго не писал. У нас тут заварушка вышла. Начальство в группе никак не может с властями договориться о кое-каких деталях. Приеду, расскажу. И еще, мы тут такое интересное дело обнаружили! Это далеко от мест обитания людей, поэтому я долго не мог выбраться, чтобы написать или позвонить. Сейчас у нас там стоянка оборудована, мы исследуем древние надписи на камнях и пещеры, много чего любопытного нашли.

— Когда вы приедете?

— Группа остается еще месяца на два, а я, возможно, скоро буду дома. Недели через две. Надо в городе кое-что уладить и тебя повидать. Потом опять придется ехать. Но уже к Новому году буду с тобой! Ты слышишь?

— Да, Иван, я жду тебя!

— Целую и люблю, до встречи!

Разговор прервался гудками, и Селена, счастливая, долго сидела с трубкой в руках, забыв положить ее на место. В этот день она ходила взволнованная и о чем-то мечтающая, напевая одну из своих любимых мелодий. Прибравшись в квартире, она взялась поливать цветы, часто поглядывая в окно на бегущие куда-то вдаль большие перистые облака. «О, как бы я хотела быть сейчас там, рядом с ним!» — думала она. Ночью ей снился сон, будто она летит над землей высоко в горах, а внизу — крутые склоны, огромные ущелья и какой-то огонь. Она держится изо всех сил, стараясь не бояться и не думать об этом, но ей все-таки немного страшно. Вдруг она видит что-то светящееся между камнями в одной из гор и летит туда, с надеждой и верой. Достигнув положенного места, она растворяется в ярком свете, льющемся из горного источника. Какое-то необыкновенное блаженство разливается по всем ее порам и клеткам, которых нет, но в то же время они есть. «Ты знаешь это?» — кричит в ней знакомый голос, и она просыпается, вся вспотевшая и завороженная, долго силясь понять, где она и что с ней.

Незаметно пролетели две недели, и, открыв однажды воскресным утром входную дверь, чтобы вынести мусорное ведро, она нос к носу столкнулась с бежавшим к ней Иваном, который, увидев ее, остановился, глубоко дыша и замерев на некоторое время с радостной улыбкой на губах.

— Селена…

— Иван!

Они оба, счастливые и взволнованные, стояли так минуту, глядя друг на друга, затем она проговорила полушепотом:

— Проходи в дом, я сейчас ведро вынесу…

Быстро обернувшись, Селена вымыла руки и, посмотрев на Ивана, который стоял у кухонного окна, произнесла:

— Есть хочешь?

— Нет. Я уже сытый, — сказал он, улыбаясь и глядя на нее с нежностью.

— Пойдем в комнату.

Зайдя в зал, они присели на диван, при этом то и дело поглядывая друг на друга в светлом предвкушении чего-то необычного…

— Бабушка умерла.

Селена, сказав это, взглянула на Ивана с ожиданием участия и понимания. Он, удивленно подняв брови, посмотрел на нее с нескрываемым волнением и заботой.

— Когда?

— В сентябре.

— Так ты теперь одна?

— Да, но я уже немного привыкла.

— А я ничего не знал… Мы там совсем от мира отдалились, так увлеклись работой. И эта задержка…

Иван с досадой хлопнул рукой о спинку дивана и, задумавшись, в каком-то отключении посмотрел в сторону.

— Так что же там у вас случилось? — спросила Селена с интересом и некоторым волнением в глазах.

— Понимаешь, в нашей группе есть представители и с индийской стороны. Мы обнаружили древнее захоронение предметов культуры примерно восемнадцатого века до нашей эры. Там есть фрески и очень красивые вазы, а еще — глиняные черепки с надписями. На камнях тоже есть надписи. Мы пытались их расшифровать, но пока неудачно. Когда уже собрались ехать домой, договорились с индийской стороной, что возьмем черепки с собой, чтобы тут на месте подумать над этим, потом бы мы их вернули. Но возник небольшой конфликт с властями данной местности, они хотят организовать музей и потребовали, чтобы черепки остались там. Вот мы и задержались, хотели выяснить побольше. Конечно, сняли все на кассету, но когда видишь «вживую» — это совсем другое. Пришлось кое-что улаживать и с начальством на работе. Это же, знаешь, бумаги, отчетность и так далее. Еще даже не все оформили, завтра пойду разбираться.

— Мне бабушка говорила, что у тебя там что-то не так, она на картах гадала.

— Да, неприятное вышло дело, но мы уже и не обижаемся. Ты знаешь, какие там красивые вещи? Умели раньше люди творить! А эти надписи на черепках и на камнях мы обязательно разгадаем, надо только ключ найти. Там очень необычная пещера, какие-то ходы и туннели, некоторые места завалены камнями. Что там могло быть? — задумчиво спросил Иван, глядя мечтательно куда-то в сторону.

— Жалко, я не могу с тобой поехать, — сказала Селена немного огорченно.

— А мы туда следующим летом опять собираемся, поедешь с нами? — оживился Иван.

— А меня возьмут? — с надеждой спросила она.

— Я устрою, — уверенно ответил он, улыбаясь ей. — Наша группа будет, конечно, уже значительно меньше, но это даже лучше.

— Говорят, в Гималаях есть долина Богов, куда не ступала еще нога человеческая, — в задумчивости произнесла Селена.

— Да, там есть такие места, о них нам рассказывал некий старец, которого мы встретили по дороге.

— Отшельник?

— Не знаю, но выглядел он довольно странно.

— Может, какой-нибудь тибетский монах?

— В тех местах встречаются тибетские монастыри, вполне может быть.

— Ты знаешь, я недавно видела сон, там были горы, и что-то светилось в них. Какой-то источник.

— Ты его можешь описать?

— С трудом, это невозможно выразить словами.

— Но ведь ты что-то чувствовала при этом?

— Да, это было странное ощущение. Будто огонь или свет проник в меня, и я растворилась в нем. Мне было так хорошо, что я, проснувшись, все еще чувствовала неописуемое блаженство.

— Это довольно интересно. Возможно, ты предвидишь что-то.

Иван встал и, пройдясь по комнате, остановился рядом с Селеной, взяв ее за руку.

— Красивый, — сказал он, глядя на браслет, а затем на нее. — И тебе очень идет. — Он посмотрел ей в глаза и, присев рядом, вдруг начал медленно и нежно целовать ею шею, а потом губы. Она, расслабившись, ловила себя на том, что находится от этих прикосновений где-то в небесах. Так, забыв про все, они сидели вместе минут десять.

— Пойдем, прогуляемся, — немного оправившись и придя в себя, неожиданно предложила Селена.

В ее глазах сквозило смущение и одновременно какая-то мечтательность.

— Идем, — с готовностью отозвался Иван и встал, все еще держа ее за руку.

Они быстро оделись и спустились во двор, где первая морозная корочка покрыла землю, деревья, столбы. Воздух был чист и свеж, а утреннее ноябрьское солнце светило нежным и тихим светом, даря ненавязчивое тепло и легкий привкус чего-то радостного, трепетного. Они шли, держась за руки и улыбаясь друг другу. Все вокруг было наполнено какой-то божественной благодатью и естественным покоем.

— Я дышу, то есть — живу! — с наслаждением вдыхая морозный воздух, страстно и громко вдруг произнес Иван.

Селена засмеялась, отпуская его руку, и они вместе, в непонятном возбуждении весело побежали по дороге, мимо куда-то идущих прохожих, магазинных витрин и застывших в утреннем свете, еще не оживших домов с уже проснувшимися и буднично озабоченными жителями. На углу сквера они остановились, пытаясь отдышаться и набрать воздуха в легкие.

— А ты знаешь, там, в горах, воздух совсем не похож на наш. Он более чистый и какой-то живой, «огненный», благодатный, с ароматом трав и нектаром горных цветов.

Селена посмотрела на Ивана с интересом и удивлением.

— Правда?..

В этот раз они зашли в сквер не с главного входа, а с окраины, пробираясь через небольшие оазисы зеленых елок и молоденьких берез, с которых уже почти слетела листва, устлав землю мягким, но сырым и смешанным с палой травой ковром.

— А ты видел там снежного леопарда? — спросила Селена, вспомнив недавнюю телепередачу о животных, живущих в горах.

— Нет, не пришлось, хотя мой дядя говорит, что видел. Зато однажды я встретился с гималайским медведем, вот это страшно. Он вышел из укрытия, когда я проходил мимо его владений. Мы посмотрели друг на друга без желания причинять какой-то вред и расстались, так и не узнав поближе.

— Неужели он такой безобидный?

— Нет, конечно, я просто был от него на достаточном расстоянии. Хотя перепугался страшно. Ведь у меня не было с собой никакого оружия.

— Вот это да! Так там небезопасно?

— Вообще-то животные чувствуют, когда им хотят причинить зло. Не бойся, я же буду рядом с тобой.

— Да я это так спросила. Конечно, мы будем рядом, и все будет нормально, правда?

Иван обнял ее, и они пошли дальше вглубь сквера, наслаждаясь пейзажами поздней осени. Затем, выйдя на набережную, они долго ходили вдоль реки, смотря на серо-голубое небо и отражение деревьев в воде. В этот день Селена пришла домой поздно, расставшись с Иваном, как обычно, у подъезда своего дома. Он долго не хотел уходить, крепко сжимая ее руку и глядя ей в глаза.

— Завтра и послезавтра у меня занятые дни, и ты учишься. А в среду я уже улетаю утренним рейсом.

— Но ведь ты приедешь к Новому году?

— Да, конечно, числа двадцать шестого.

— Я буду ждать, — сказала она с чувством и по старой привычке послала ему воздушный поцелуй.

Затем, помахав рукой, скрылась за дверью, стуча еле слышно парой изящных каблучков. Иван, довольный, зашагал в сторону остановки, чему-то улыбаясь и насвистывая веселую мелодию.

До Нового года Селена жила своей обычной жизнью, радуясь маленьким успехам Максима, готовясь к зимней сессии и занимаясь хозяйством. Все было неплохо, если не считать одного «курьезного» случая, произошедшего с ней уже в декабре. Это было в один из снежных вечеров, когда на улицах уже горели фонари, а в домах — свет. Она возвращалась с работы, любуясь на падающие снежинки в свете фонаря рядом с домом. Как вдруг заметила вдали у подъезда знакомую фигуру. Подойдя поближе, она узнала Мишку, который, наверно, уже давно ждал ее, пытаясь укрыться от холода большим воротником своей куртки.

— Мишка, что же ты в подъезд не зайдешь, замерз весь! — сказала она, улыбаясь.

Тот, увидев ее, весь расплылся от счастья, тут же забыв и про холод, и про все на свете.

— Вот, шел с работы, дай, думаю, зайду, узнаю, как ты.

Селена нежно и участливо посмотрела на него, смахивая снег с его шапки.

— Пойдем, погреешься.

Дома она тут же поставила чайник на плиту и, сняв пальто, пригласила Мишку присесть. Он уже успел раздеться и стоял, рассматривая камешки, лежащие на полке у зеркала. Это был подарок Ивана, тот нашел их в горах. Камешки были разной формы и необычного цвета, а некоторые отсвечивали гладкой поверхностью овала или эллипса.

— Красивые? — спросила Селена, глядя, как Мишка поворачивает их в разные стороны.

— Да, а кто тебе их дал?

— Мой парень, он сейчас в горах в экспедиции.

Мишка вздохнул и, положив камни на место, прошел в комнату, где, удобно усевшись в кресло, стал листать лежавшую на столе газету. Селена приготовила чай и, поставив чашки и вазочку с печеньем на блюдо, принесла все в зал, расположив на столе рядом с Мишкой.

— Угощайся, — предложила она.

Тот, взяв чашку, тут же отпил большой глоток и чуть не выронил ее, поперхнувшись.

— Ой, он же горячий, я тебя не предупредила, извини.

Мишка махнул рукой и, отдышавшись, принялся пить дальше, но уже маленькими глотками. Закончив чаепитие, они разговорились.

— Что-то твоей бабули не видно.

— Она умерла еще в сентябре… — с какой-то теплотой и трогательностью в голосе тихо произнесла Селена.

Мишка взглянул на нее, замешкавшись.

— Извини, я не знал… Ты где-то работаешь?

— Подрабатываю, даю уроки мальчику. А как ты?

— Уже освоился, город изучил. Собираюсь к лету заочно поступать на инженера в технологический институт. Зарплату прибавили… О, кстати, тебе кое-что принес, — вспомнил он, поднявшись к своей куртке, висевшей на косяке двери.

— Вот, держи, — сказал он, протянув ей небольшой пакет, обвязанный розовой лентой.

— Что это? — удивленно спросила она, развязывая его.

В пакете лежал маленький фотоаппарат и две пленки к нему.

— Зачем, Мишка? — взглянула она на него с ласковой улыбкой на губах.

— Бери, бери, для тебя специально подбирал. Автомат, щелкнул и все — готово.

— Спасибо, конечно, но ты же здорово потратился, зачем?

— Это ерунда! Я вот шел сюда, кто-то на меня собаку спустил, так она мне штаны порвала.

— Да ты что? — засмеялась Селена. — Покажи-ка.

Мишка приподнял свитер, и она увидела на заднем месте его штанов внушительных размеров дырку, рядом с которой болтался небольшой кусок ткани.

— Так ты убегал от нее, что ли?

— Нет, я поднял какую-то палку, а она как налетит!

— Смешной ты. Снимай, я зашью.

— Да я сам, — сконфузился Мишка.

— Не выдумывай, женщина это лучше умеет делать, — улыбаясь, сказала она, открывая шкафчик серванта, где лежали нитки с иголками.

Мишка разделся в ванной, обмотавшись вокруг полотенцем. Селена посмотрела на него, чуть не прыснув со смеху. Через минут десять брюки были уже готовы, причем шов почти не был заметен.

— Ну вот, надевай, — сказала Селена, подав ему их с заботой. — И больше не подбирай «чужие» палки.

Она засмеялась. Мишка оделся и, посмотрев в окно, где уже было достаточно темно, произнес с грустью:

— Ладно, я пойду. Спасибо за чай.

— Пожалуйста. Звони, как у тебя дела. Ты Верку не видел?

— Я заходил к ней. Она, кажется, собирается снова замуж.

— Да? Неужели?

— На нее это похоже, — с легкой усмешкой сказал Мишка, надевая куртку.

— А как же Машка? — с участием в голосе спросила Селена.

— Заберет, наверно, себе.

— Плохо ей будет без отца.

— Ну… — с долей участия проговорил Мишка, пожав при этом плечами. — Тут уж ничего не поделаешь, раз так получилось.

— Да… Это верно, — о чем-то жалея и вспомнив Машку, задумалась Селена.

— Ну ладно, мне пора, — как-то озабоченно сказал Мишка и, надев шапку, открыл входную дверь. — До свидания…

Он немного потерянно взглянул на нее и, не дожидаясь ответа, быстро начал сбегать вниз по лестнице.

— Мишка! — крикнула ему вдогонку Селена. — Ну, чего ты?

Тот повернулся, посмотрев на нее с вопросом в глазах.

— Счастливо! — помахала она ему.

Он попытался улыбнуться, махнув ей в ответ, а затем, повернувшись, уже медленнее пошел вниз. Скоро его шаги затихли, а Селена все еще стояла у дверей, как-то странно и грустно смотря в окно подъезда, где уже стояла настоящая ночь. Дома она, задумавшись, подошла к календарю, висящему в прихожей рядом с зеркалом и, взглянув на него, улыбнулась. «Скоро Новый год», — подумала она мечтательно, и сердце у нее радостно забилось.

Иван приехал, как и говорил, накануне новогодних праздников. Он был радостен и немного встревожен одновременно. К Селене он зашел двадцать пятого вечером. Та оказалась дома, вот совпадение, раньше обычного, так как ей на работе устроили небольшие каникулы одновременно с каникулами у Максима.

— Селенка! Ты представляешь, мы почти нашли ключ к разгадке, но, как это всегда бывает, нам пора было уезжать.

Иван развел руками, а затем обнял девушку, глядя на нее влюбленными глазами.

— Ты похорошела без меня.

Она молча смотрела на него, улыбаясь.

— Ты знаешь, мы обнаружили еще одну пещеру, как раз накануне отъезда. По-моему, если ее хорошо исследовать, можно найти очень много чего интересного. Там довольно необычные своды и есть несколько скрытых ответвлений, за которыми прослеживаются потайные ходы.

— И ты пытался пройти в них?

— Да, но они чем-то завалены. Похоже, кто-то постарался, чтобы другие не смогли проникнуть дальше.

— Там, наверно, страшно?

— Ну, как сказать? Когда хочется что-то узнать, никакие страхи не помеха.

Он улыбнулся.

— Иван, ты у меня герой, — почти шепотом произнесла Селена, поцеловав при этом его в щеку.

— Да ну… — засмеялся он, подхватывая ее на руки и кружа по комнате.

В этот вечер они долго разговаривали друг с другом, вместе поужинав разогретым борщом. Когда уже стемнело, Иван, посмотрев на часы, сказал:

— Может, я останусь у тебя?

— Тебе завтра куда-нибудь надо?

— Часам к десяти зайду на работу, там нужно кое-что уладить. А после обеда, надеюсь, освобожусь, будешь меня ждать?

— Я приду с занятий к трем часам, заходи, хорошо?

— Обязательно!.. Так значит, я остаюсь?

Иван посмотрел на нее в ожидании ответа. Селена смущенно улыбнулась, кивнув. Тогда, подпрыгнув от радости, он взял девушку за руки и долго смотрел ей в глаза, счастливый и завороженный. Эта ночь была для них обоих чудом открытия друг друга, которое запомнилось даже больше, чем все последующие дни и Новый год. Селена, так долго сдерживающая себя в интимном плане, наконец, раскрылась, и от этого чувствовала себя так свободно и естественно, что все ее смущение превратилось в какую-то нежную и мягкую чувствительность, которая сквозила через все ее движения, звуки, слова. Она не помнила, как и что произошло между ними, потому что время слилось для нее в один прекрасный момент, а лучше сказать, порыв, из которого проистекала жизнь в ее самом сокровенном и чудесном смысле.

Все новогодние праздники они провели вместе. Готовили разные блюда по рецептам из кулинарных книг, катались с ледяной горки в сквере, танцевали с малышней вокруг большой елки у дворца искусств. А также рисовали, дыша на морозное стекло, непонятные узоры в автобусе, один раз ворвались, весело смеясь, в гости к Славику, который угощал их крепким и таким приятным на вкус домашним ликером, а потом играл для них на гитаре, смешно мотая головой в такт на каждый удар, а они подпевали что-то невпопад, не зная слов, но с чувством и громко. И, наконец, они танцевали, обнявшись, у елки во дворе. Под музыку магнитофона, включенного на подоконнике квартиры первого этажа, вместе с другими парами из соседних домов, наблюдая за разноцветными взрывами петард и хлопушек, не смолкающими до самого утра.

Иван окончательно решил остаться у нее, забрав свои вещи у отца и предупредив его об этом. Тот был не против, и даже рад. Так как мог теперь вести свою личную жизнь, не опасаясь чужих глаз и звонков. Для Селены такое решение Ивана было ожидаемым и спасительным. Долго находиться одна она не могла. Ей постоянно нужен был кто-то рядом, чтобы можно было делиться с ним своими чувствами и ощущениями. Раньше таким человеком была бабушка, хотя Ивану Селена, наверно, больше рассказывала о своих внутренних переживаниях, снах, наитиях. Девушка знала также, что многие молодые люди ее времени живут сначала вот так, в гражданском браке и затем вступают, если захотят, в официальный брак. Поэтому особенно не задумывалась о том, как сложится ее дальнейшая жизнь. Ей было хорошо, и она верила Ивану.

Зима удивила всех обилием снегов и морозов, которые в последние годы ждать приходилось подолгу, кроме того, они быстро уходили, сменяясь оттепелью и сыростью. Наступивший год был в этом отношении каким-то долгожданным чудом, все радовались пушистому и легкому снегу, который шел и шел бесконечно, заваливая окрестности домов огромными сугробами. Селена не раз опаздывала на занятия, попадая в огромные пробки из-за не могущих проехать по дороге машин. Снег разгребали медленно и по частям, а он все падал и падал вновь. Для детей же было раздолье, они носились и качались в снегу, обсыпая друг друга пригоршнями легкого и светящегося в солнечном свете «сахарного песка». Как-то уже в феврале Иван принес в дом собаку, это был бездомный щенок месяцев шести от роду, черного с белым окраса. Найдя его, скулящего, недалеко от проходной своей работы, Иван не мог удержаться и взял щенка себе. Тот был хорошенький и быстро привязался к обоим хозяевам, радостно лая каждый раз, когда кто-нибудь из них открывал дверь ключами. Выгуливали его поочередно, с утра перед работой это делал Иван, а вечером — Селена, возвратившись после занятий с Максимом. Иногда молодые люди прогуливались вдвоем, любуясь на усыпанные снегом деревья и кусты, которые в свете фонарей казались необычайно красивыми. Тоби, так они назвали щенка, бежал рядом, то и дело заглядывая в какой-нибудь куст, затем, весь обсыпанный снегом, возвращался назад, смешно отряхиваясь и махая хвостом. Дома щенок забирался на диван, устраиваясь у ног хозяев, которые, вернувшись с прогулки, любили попить чай у телевизора. Иван сходил с животным в ветеринарную службу и сделал ему все необходимые прививки. Тоби стал полноправным членом семьи.

Однажды, когда весной растаял снег, а на деревьях набухли первые почки, Селена и Максим отправились гулять в парк, прихватив с собой Тоби. Мальчик впервые увидел собаку своей старшей подруги. Животное так понравилось ему, что он играл с ним беспрерывно. Кидал палку, бегал и прыгал вместе с собакой через препятствия. Селена наблюдала за Максимом и Тоби, искренне радуясь происходящему. В последнее время мальчик стал более отзывчивым и перестал устраивать на каждом шагу «концерты» в виде упрямых истерик и воплей. Это было психологическим выздоровлением ребенка, и она прекрасно это понимала. Нагулявшись вволю, она вместе с Тоби проводила Максима домой. Мальчишка долго не хотел уходить, с чувством сожаления глядя на щенка и поглаживая его вихрастую голову.

Селена с нетерпением ждала лета. Они с Иваном часто обсуждали свои планы относительно поездки в горы. Там они собирались пробыть до конца августа, и она потихоньку откладывала деньги на дорогу, уже оформив заграничный паспорт. В этот раз группа должна была отправиться в середине июня, поэтому Селена надеялась, что успеет сдать сессию. Домашние цветы девушка хотела оставить на попечение соседки, а вот как быть с собакой, она пока не знала. Тоби привык к ней и Ивану и вряд ли чувствовал бы себя спокойно с кем-то другим. С собой брать щенка было неудобно, так как дорога была дальняя, а он был еще слишком мал. Селена надеялась, что поближе к лету что-нибудь придумает, а пока наслаждалась обществом своего четвероногого друга.

В конце апреля произошел такой случай. Селена встретилась после занятий в институте с Мишкой, который оказался в этом месте города только потому, что ездил по поручению своего начальства в одну небольшую фирму. Они обрадовались, увидев друг друга, и Селена пригласила его вечером в гости на чай, добавив, что она и Иван будут ждать. Мишка, конечно, не отказался от такого приглашения, забыв про свои «старые обиды». Он все еще был влюблен в нее, а поэтому любая встреча с ней была ему по душе.

Придя вечером с работы, Селена застала Ивана сидящим в кресле с журналом в руках. Девушка радостно сообщила ему, что скоро к ним зайдет ее старый друг по даче, и попросила выгулять собаку, пока она приготовит чай и что-нибудь вроде домашнего печенья. Иван согласился и, надев поводок Тоби, отправился с ним на улицу. Когда Селена уже поставила печенье в духовку, в прихожей раздался звонок. Вытерев руки о фартук, девушка пошла открыть дверь. Мишка стоял на пороге довольный и немного смущенно теребил одной рукой край своего кармана. Другая рука была сзади и что-то держала.

— Вот, возьми, — сказал он, подавая ей маленький букет фиалок.

— Спасибо, — проговорила Селена. — Заходи, что же ты?

Мишка вошел и, стоя у зеркала, стал поправлять свою прическу.

— У тебя какая-то модная стрижка? — спросила она, улыбнувшись. — Проходи в зал, я сейчас на кухне закончу и приду. Иван пошел с собакой гулять, тоже скоро будет.

С кухни начали доноситься вкусные запахи и звуки кипения чайника.

— У вас есть собака? — удивленно произнес Мишка.

— Да, дворняжка, но, возможно, и породистая, Иван подобрал ее около своей работы, это еще щенок, — ответила Селена и тут же добавила: — Ой, я сейчас приду, кажется, там уже кипит.

Она быстро прошла на кухню, где уже все булькало и шипело, и, поставив цветы в вазочку, занялась приготовлением чая. Иван открыл двери своим ключом, и Тоби тут же ринулся в зал, почуяв запах незнакомого гостя. Раздался лай, и Иван, заглянув в комнату, окликнул собаку:

— Тоби, фу! Нельзя, иди сюда.

Щенок перестал лаять и, виляя хвостом, отошел в сторону, рассматривая нового человека на расстоянии.

— Здрасте! Иван, — представился хозяин, подав руку гостю.

— Миша, — немного смущенно ответил тот, протягивая ему ладонь.

Они оба сели, посмотрев друг на друга с любопытством.

— Иван! Я уже все приготовила, сейчас иду, располагайтесь там, — крикнула из кухни Селена.

Через минуту она с блюдом, на котором была полная ваза печенья, а также чашки с чаем, уже заходила в зал, улыбаясь и смотря на ребят в ожидании продолжения разговора.

— Вы уже успели познакомиться? — спросила она Ивана и тут же предложила: — Угощайтесь, как раз вовремя достала, не подгорели.

Селена первая взяла печенье и, попробовав его, сказала:

— Вкусно, я добавила туда ванильный сахар и немного корицы.

Ребята, также взяв по печенью, начали его есть, запивая ароматным чаем с мятой и другими травами.

— Ну, как ты? — спросила Селена Мишку, видя, что тот никак не может расслабиться, смущаясь и краснея чуть ли не каждую минуту.

— Работаю, скоро буду поступать на заочный. Вчера премию дали.

— Он ремонтирует машины, — объяснила девушка Ивану, который не знал, о чем можно вести разговор с гостем.

— А я ходил в эти выходные на выставку камней, — сказал вдруг Мишка, вспомнив о камешках, какие он видел в прошлый раз.

— Да ну? — удивилась Селена, взглянув на него с интересом.

Мишка, опять смутившись, продолжил:

— Чего там только нет! И малахит, и изумруды, даже сапфиры и алмазы. А еще, представляешь, оказывается, есть такой кристалл — селенит, название — совсем как твое имя. Мне объяснили, что через него можно узнать правду и использовать для телепатии, но после нужно каждый раз очищать.

Мишка залез в карман и достал оттуда маленький мешочек, из которого выпал на стол небольшой кристалл.

— Там рядом была лавка, в которой можно было что-то приобрести, и я вот купил, — показал он взглядом на стол.

Селена взяла кристалл в руки, с интересом рассматривая его. А Иван, также с любопытством глядя на селенит, сказал:

— Мой друг серьезно занимается этим, у него дома небольшая коллекция камней и минералов.

— А давайте проверим, как это телепатически работает, — вдохновенно предложила Селена. — Я пошлю мысленно в кристалл информацию, а ты, Мишка, попробуешь угадать ее, хорошо?

— Давай! — с готовностью согласился тот.

Девушка посмотрела на кристалл, думая о чем-то. Затем, взглянув на Мишку, сказала:

— Ну?

Он, также немного посмотрев на селенит, вдруг неожиданно произнес:

— Ты подумала о том, куда собираешься ехать летом.

И удивленно пожал плечами.

— Вот это да! — воскликнула Селена, взглянув на Ивана. — Он угадал! Я и сама не знаю, почему подумала об этом.

Мишка вдохновенно посмотрел на них обоих, приоткрыв рот. Затем взял кристалл и, бережно положив тот обратно в мешочек, сказал:

— Его надо теперь очистить. Я это сделаю дома.

И, засунув мешочек в карман, продолжил:

— Никогда бы не подумал. Значит это — правда?

— Да, — задумчиво произнес Иван. — И это не случайно. Мы ведь и в самом деле собираемся летом в экспедицию на север Индии с группой из нескольких человек. Там будет и мой дядя, а Селена тоже захотела поехать с нами.

— Это, Мишка, очень интересно. Горы, пещеры, а в них находят старинные предметы, которые потом изучают, — добавила девушка.

— Конечно, там иногда бывает страшно, а в пещерах — холодно, но разве это важно, когда занимаешься интересным делом? — проговорил Иван мечтательно.

— Когда вы поедете? — спросил Мишка, взглянув на Селену.

— Где-то в июне.

— Это — здорово… — произнес задумчиво молодой человек.

Они еще посидели, немного поговорив про интересные стороны поездки. Затем, увидев в окно, что уже темнеет, Мишка засуетился и сказал:

— Ладно, кажется, мне пора собираться. Завтра с утра на работу.

Он встал и, поблагодарив хозяев за чай, направился к дверям. Селена проводила его до порога, помахав на прощание рукой.

— Пока! Заходи еще как-нибудь.

— Счастливо! — помахал в ответ Мишка и начал быстро сбегать вниз по лестнице. Селена, закрыв за ним дверь, зашла в зал и села к Ивану на колени. Тот любяще посмотрел на нее, взяв за руки.

— Надо будет спросить у Славика, что означает голубой коралл. Может, твой браслет тоже волшебный? — улыбнулся он ей.

Селена засмеялась, целуя его.

В мае она вплотную занялась курсовой работой и подготовкой к сессии. У Максима тоже скоро заканчивался учебный год, и он опять собирался ехать на лето к тетке в Италию. Однажды, когда до конца месяца оставалось совсем мало дней, мальчик вдруг сказал ей:

— Ты ведь уезжаешь летом в Индию, отдай мне на время Тоби. Я отвезу его к тетке, у нее ему будет хорошо, там и сад, и бассейн. И я буду играть с ним целыми днями.

— Я Тоби даже с собой не решаюсь брать в дорогу, а ты как с ним поедешь?

— Отец все устроит, ему будет хорошо. Мы посадим щенка в большую корзину или сумку. А меня он полюбит, помнишь, как мы играли с ним?

Селена задумалась. А ведь это был выход. И ей с Иваном полегче, и Максиму — радость. Тем более, мальчишка будет следить за собакой, это уж точно.

— Ну, что ж? Я согласна, — сказала она, видя, как Максим при этом чуть не подпрыгнул от счастья.

Мальчик сразу так заулыбался, что ей стало безумно хорошо на душе.

Провожали Тоби они с Иваном до самого аэропорта. Щенок, выглядывая из сумки своей любопытной мордочкой, смотрел то на нее, то на Ивана, то на Максима, не понимая, в чем дело, но при этом сидел тихо и лишь высовывал свой длинный язык, глубоко дыша. Отец Максима, действительно, все устроил, собаке оформили специальное место и даже страховку. Оставалось только долететь до города, где жила тетка мальчика. Счастливо улыбаясь, Максим то и дело гладил собаку, поглядывая на Селену с благодарностью. Уже зайдя на трап самолета, он вдруг громко крикнул ей:

— Спасибо!

И оживленно помахал рукой. Селена также помахала мальчику, радуясь при этом такому чудесному повороту событий. Она знала, что жизнь с Тоби повлияет на ребенка очень хорошо.

До отъезда ее и Ивана оставалось чуть больше недели. Девушка уже успела сдать пару экзаменов, и к другим трем была неплохо подготовлена. Через день, сдав очередной экзамен, она шла домой счастливая и, мечтательно глядя по сторонам на цветущие аллеи и зеленую листву, не заметила, как дошла домой. Вечером этого же дня позвонил Мишка и спросил, когда она уезжает. Селена ответила, что они летят самолетом в следующую среду в одиннадцать утра, и спросила, будет ли он провожать их. Мишка сказал, что, к сожалению, не сможет, так как в это время работает. Но пожелал счастливого пути и добавил, что с удовольствием поехал бы с ними.

Наконец, сдав последний, самый тяжелый экзамен, Селена облегченно вздохнула и начала готовиться к отъезду. Она накупила, дополнительно к тому, что должна была взять группа, множество пакетов с кашами, горохом и вермишелью. Взяла также банки с тушенкой и сгущенным молоком, таблетки витаминов и баночку меда. Не забыла про лекарства и одежду, так как знала по рассказам Ивана, что в пещерах достаточно холодно. Упаковав все это в сумки и рюкзаки, девушка сходила к соседке, чтобы договориться насчет цветов. Ко вторнику все уже было готово, и они с Иваном нетерпеливо ждали следующего утра, чтобы ехать в аэропорт, где договорились встретиться с группой. Ночью Селене не спалось, так как она все думала о поездке, и только к самому утру девушка крепко уснула, забыв обо всем. Ей снилось, что она летит куда-то на крыльях, а рядом летят Иван с Мишкой и улыбаются ей. У Мишки из кармана что-то торчит, и она пытается сказать ему об этом. Но потом все куда-то исчезает, и лишь слышится звон будильника рядом. Селена проснулась и посмотрела на Ивана, который еще дремал, не слыша ничего вокруг.

— Вставай скорей, мы же опоздаем на самолет! — стала она, смеясь, будить его.

За двадцать минут до отлета они уже были в аэропорту, запыхавшиеся и довольные. Группа садилась в самолет, и дядя Ивана, ища племянника глазами, немного волновался. Наконец, он заметил его и стал махать руками, чтобы они поторопились. Зайдя последним в салон самолета, Иван тут же нашел свои места, те оказались почти у выхода. Селена села у окна, смотря через стекло на залитое солнцем здание аэропорта, виднеющееся вдали. Когда самолет выехал на взлетную полосу и начал быстро набирать высоту, она вся вспотела, взволнованно и радостно глядя на Ивана. Тот держал ее за руку, улыбаясь во весь рот. Через минут двадцать пять они уже летели на довольно большой высоте, а Иван, облокотившись на ее плечо, дремал, посапывая носом. Селена немного посмотрела в окно и обвела взглядом сидящих в салоне пассажиров. Дядя Ивана сидел через два места от них, читая газету, раскрытую у него на коленях. Другие члены группы расположились рядом и через проход. Она мельком глянула дальше и вдруг увидела знакомое лицо в солнечных очках и летней шляпе. Не понимая, в чем дело, девушка продолжала всматриваться в это лицо, когда сидящий молодой человек, неожиданно сняв очки, также заметил ее, и на его лице засияла смущенная улыбка. Это был Мишка. Селена чуть не ахнула от испуга, затем удивленно взглянула на молодого человека, спрашивая глазами, что происходит. Тот, улыбаясь, пожал плечами и продолжил смотреть на нее влюбленным и виноватым взглядом. Девушка начала что-то объяснять молодому человеку знаками, но он ничего не понял и вопросительно помотал головой.

— Иван, проснись! Тут Мишка!

Иван спросонья поглядел на нее непонимающе, потом, моргнув пару раз, спросил:

— Какой Мишка? Ты о чем?

Селена показала в сторону места, где сидел Мишка, и Иван, увидев его, удивленно поднял брови.

— Ничего не понимаю.

— Он летит с нами, представляешь?

— Мы же не договорились с руководством, и как теперь быть?

— Не знаю. Но не снимешь же его с самолета. Может, твой дядя все уладит, когда прилетим?

— Ты хочешь, чтобы он поехал с нами?

— Пускай едет, раз он такой настырный. Поможет нам там.

Иван вздохнул, пожав плечами и смотря на нее добрым взглядом.

— Я не против, только что скажет дядя?

— Мы как-нибудь уговорим его. Хорошо?

Селена с участием взглянула на Ивана, затем на Мишку и, поняв, что все пока в порядке, немного успокоилась. Самолет летел над большим скоплением перистых облаков внизу. Его гул казался ровным и совсем негромким. Мишка наблюдал в окно за убегающей чередой облаков и думал о чем-то своем. Иван взял Селену за руку и, посмотрев на нее любящим взором, опять облокотился на ее плечо. Она, отключившись и глядя куда-то в сторону поверх облаков, мечтательно задумалась. Что ждало их впереди? Наверно, что-то светлое, прекрасное и загадочное. И даже если будут на том пути рытвины и канавы, пропасти и страшные углы, разве это удержит их от желания отыскать истину, прикоснуться хоть чуть-чуть к тайне, к волшебной и необычайно прекрасной, великой Матери-Природе? Ведь та так часто скрыта и необъяснима, но всегда зовет куда-то в тонком и магически привлекательном облачении. В путь! И только смело, не оглядываясь назад, не сомневаясь и не рассуждая по пустякам, искренне любя и мечтая, веря и надеясь на удачу.

Глава 6. Улыбка Афродиты

Самолет приземлился в Дели. Когда Селена спускалась с трапа, Иван держал ее за руку, так как у нее слегка кружилась голова. После того, как все оказались на земле, группа в ожидании собралась вокруг дяди Ивана. Мишка остановился неподалеку, глядя на Селену и не решаясь к ней подойти. Девушка попросила дядю Ивана пару минут подождать и подошла к молодому человеку сама.

— Мишка! Как ты оказался в самолете?

— Муж моей тетки работает директором туристического агентства. Когда она узнала, что я летом хочу поехать в Индию, попросила его все оформить. Мне оставалось только купить билет на самолет, ты ведь сказала, когда вы летите.

— Но ты ни о чем нас не предупредил? Ты собирался ехать в Индию сам?

— Я загорелся этим после того, как побывал у вас в гостях. Но, конечно, одному мне здесь делать нечего. Ведь я не знаю маршрута и ни разу не был в этой стране. Если только вы возьмете меня с собой.

Он посмотрел на нее с надеждой.

— Почему же ты ничего не сказал нам тогда?

— Вы бы сразу отказали мне в этом, ведь я не участник экспедиции.

— Да, возможно, — согласился Иван, который подошел следом. — Но я и сейчас не знаю, что сказать дяде. Он может не понять нас.

— Ладно, идемте, что же теперь делать, надо обо всем ему рассказать, — сказала Селена и, взяв Ивана за руку, направилась вместе с ним к группе.

Мишка сконфуженно пошел следом. Подойдя к дяде, Иван попросил его отойти с ними на минуту. Тот, не понимая в чем дело, развел руками, но согласился.

— Что случилось?

— Дядя Веня, тут наш друг, Миша, — проговорила Селена, показывая глазами на Мишку. — Так получилось, что он тоже собрался с нами, но не сказал заранее, думал, что не возьмем. Конечно, я понимаю, это все несерьезно, но мы очень просим сделать для него исключение.

Иван посмотрел на дядю таким взглядом, что тот только укоризненно, но по-доброму покачал головой.

— Да, друзья… Еще не успели добраться до места, а у вас уже сюрпризы. Ну, что ж? Тебя Михаилом зовут? Хорошее имя. Пойдем, Михаил, куда ж тебя теперь, обратно, что ли? Видимо, желание было сильным?

Селена с Иваном радостно переглянулись и дернули Мишку за рукав, пошли, мол. Тот, опешив от такого поворота, сначала глянул на них непонимающе, потом улыбка стала расползаться по его губам, и он смущенно проговорил:

— Спасибо, я и в самом деле так хотел поехать, но одному — это не то.

— Да, друг, один ты тут наделаешь ерунды. А спасибо — вот ему.

И дядя показал на своего племянника, похлопав того по плечу.

— Надеюсь, больше сюрпризов не будет?

— А вот этого я не берусь сказать, — с улыбкой произнес Иван, и все рассмеялись.

Подойдя к группе, дядя представил всем Мишку как члена экспедиции, а затем добавил, что нужно поторапливаться, так как скоро будет рейс на Сринагар и необходимо купить билеты. Группа направилась в сторону здания аэропорта, и Мишка, уже немного осмелев, пошел рядом с Иваном и Селеной. Когда все получили свой багаж, оказалось, что у Мишки с собой довольно большой рюкзак. Молодой человек, действительно, собирался основательно.

— А как же твоя работа? — спросила у него Селена с сочувствием.

— Пришлось брать отпуск за свой счет, дополнительно к обычному, — улыбнулся тот виновато.

— Ох, Мишка, Мишка… — проговорила она, глядя на него с материнской заботой.

Билеты были куплены, в том числе и на Мишку, который сам дал деньги дяде. И уже довольно скоро они летели на Сринагар, посматривая в окно самолета и счастливо улыбаясь. Иван сидел рядом с Селеной, немного волнуясь за ее самочувствие. Но та, успокоившись, была уже в порядке и, вдохновенно держа его за руку, смотрела в иллюминатор. Полет продолжался не более полутора часов, и, приземлившись, Селена долго не могла поверить, что она уже в Гималаях. Однако им предстоял еще долгий путь, сначала на автобусе, затем — пешком в сторону границы с Китаем. Она только знала, что где-то там, рядом с их последней остановкой текут воды реки Инд. В Сринагаре к группе присоединились двое местных жителей, они тоже оказались членами экспедиции. Иван хорошо знал каждого и при встрече поздоровался на их языке, радостно размахивая руками. Один был переводчиком, его звали Джамини, на вид ему было лет тридцать, другой — сопровождающий, Саньджая, был постарше. Селена увидела за спиной второго маленькую забавную мордочку и поняла, что это и есть та обезьянка, про которую ей писал Иван. Животное без всякого беспокойства сидело на рюкзаке хозяина и с удовольствием наблюдало за происходящим, быстро перемещая взгляд то в одну, то в другую сторону. Дорога действительно оказалась дальней, и когда они, уставшие, неся за плечами каждый свой груз, шли по одной из горных долин, проделав путь в десятки километров, солнце уже начало садиться. Поэтому первую свою стоянку члены группы решили организовать здесь, в этой долине. Ребята, сняв рюкзаки с плеч, начали помогать ставить палатки, а Селена и две других женщины — готовить небольшую трапезу на подстилке из клеенчатой скатерти. Всего группа насчитывала одиннадцать человек, вместе с Мишкой, Иваном и Селеной. Трое мужчин и две женщины, ехавшие с ними с самого начала, были коллегами по работе дяди Ивана. Двое из мужчин, примерно такого же возраста, как дядя, несли с собой видеокамеру, какие-то приборы, книги и тетради для записей. Их звали Владимир и Борис, оба они имели небольшую бородку и лысину на затылке. Третий мужчина был намного моложе, его звали Степой. Это был парень лет двадцати семи, в очках и с веснушками около носа, волосы у него были светлые, а уши большие. Иногда он заикался, но был добряком и любил пошутить. Над ним тоже часто смеялись, но по-дружески, и он не обижался. Женщины, примерно тридцати и двадцати восьми лет, были чем-то похожи друг на друга, обе слегка полноватые, с пышными волосами, убранными в пучок, одетые в светлые майки. Это были Галина — врач по образованию — и Кира — антрополог. Дядя Ивана был старшим в группе, его все уважали и считали очень добрым. Обращались к нему, не как к другим — по имени, а «дядя Веня», иногда — Вениамин Петрович.

При закате солнца долина казалась особенно красивой, горы отсвечивали розоватым оттенком, а их снежные вершины блестели и отдавали голубизной. Селена стояла, пораженная прелестью этих мест.

— Любуешься? — спросил, обняв ее сзади Иван. — Это еще цветочки, ягодки будут впереди.

— Неужели здесь повсюду такая красота?

— Да, это так. Ведь Рерих не зря писал картины в Гималаях. Эти горы загадочны и чудесны. Я и сам не раз был загипнотизирован ими.

Они молча постояли так некоторое время, всматриваясь вдаль, как будто увидели там нечто таинственное и непостижимое. Мишка подошел к ним с засученными рукавами, играя маленькой травинкой в руке, он уже освоился и даже насвистывал звуки какой-то песенки.

— Эй, молодежь, есть пора. Или вы уже сыты красотами здешних мест?

Селена с Иваном обернулись и со смехом побежали к импровизированному столу, где уже собрались все остальные в ожидании трапезы. Индиец с обезьянкой уселся в необычной позе и, закрыв глаза перед едой, благодарил Бога за пищу. Животное примостилось у хозяина на плече, молча наблюдая за ним, и лишь изредка посматривая на присутствующих. Женщины уселись вместе на один из рюкзаков, а Селена расположилась на коленях у Ивана, который то и дело шутил, обращаясь то к Степе, то к Галине. Последняя явно была неравнодушна к молодому человеку в очках, стараясь его или необидно «поддеть», или по-матерински за ним поухаживать. Члены группы были в хорошем расположении духа, шутили, смеялись и ели за двоих, так как на свежем воздухе, да еще после такого тяжелого похода аппетит у всех разыгрался довольно сильно. Мишка держал в руке бутерброд, набив им рот, и с довольной улыбкой обводил взглядом всех собравшихся. Джамини и Саньджая неплохо общались по-русски, немного с акцентом произнося слова. Обезьянка, также получившая свою порцию, ела быстро и с удовольствием. Селена наблюдала за ней с улыбкой, животное было весьма забавным и многое делало, копируя окружающих. Поев, дядя Веня кратко изложил группе программу на завтра. Они должны были преодолеть три горных перевала и посетить небольшую деревушку на высоте примерно две тысячи метров над уровнем моря. При этом Вениамин Петрович всех предупредил, что встать придется достаточно рано, то есть в семь утра, а поэтому спать лучше лечь пораньше.

Свою первую ночевку вот так: в палатке, в горной долине — Селена встретила с чувством восхищения и воодушевления. Ей все было в диковинку: и горный воздух, и виды вокруг, и мягкая трава с запахами цветов и чего-то еще, такого странного, чудесного. Прежде чем лечь спать, она долго смотрела на звезды в темном и глубоком небе. Легкая прохлада освежала ее шею и руки, а ночные звуки в долинной тиши казались какими-то необычными и завораживающими. Все вокруг жило своей неведомой жизнью, словно ее и не было тут. Ей даже стало немного страшно. Но все же что-то до боли знакомое, такое величественное и прекрасное держало девушку, не давало уйти. Наконец, Иван позвал ее, и она, уже почти сонная, но насыщенная полнотой этого удивительного дня, вошла в палатку, где из спальников, лежавших рядком, доносился тихий шепот и говор вперемешку со смехом и звуками чьего-то похрапывания. Ночь прошла на диво незаметно и быстро, подарив всем глубокий и целебный сон с горным ароматом трав и освежающей необъяснимой энергией, струящейся здесь повсюду. Первые солнечные лучи, проникшие сквозь щели палатки, ласкали членов группы своими трепетными прикосновениями и звали быстрей вставать, чтобы встретить утро бодрыми и готовыми к продолжению пути, к встрече с новыми впечатлениями и чудесными мгновениями страницы этого дня. Селена раздвинула края палатки и вышла на свет, который заполнял уже всю долину, дарил первое тепло и заставлял блестеть маленькие капельки росы на кончиках травы. Какая благодать! Она глянула вокруг на залитую солнцем зеленую гладь трав и деревьев вдали, на вздымающиеся глыбы горных вершин, окруженные кольцами небольших, почти прозрачных облаков, на небо, такое близкое и понятное сейчас, и ей стало безумно хорошо, она готова была лететь, парить и кружиться, словно бабочка над цветком.

— А-а!.. — закричала она вдаль, простирая руки в стороны и подставляя солнцу лицо.

— С добрым утром! — сказал ей кто-то сзади, и она, обернувшись, увидела Мишку, выходящего из-за палатки с маленьким букетом горных цветов.

Штаны у него были закатаны до колен, а лицо сияло лучезарной улыбкой.

— Это тебе, — проговорил он и протянул ей букет мокрой от росы рукой. — Я ходил тут недалеко, осматривая местность. Никогда бы не подумал, что буду вот так близко от самых высоких гор в мире. Это что-то бесподобное! — Он посмотрел куда-то вверх, покачивая головой в разные стороны.

— Спасибо, — ответила Селена, взяв букет.

— Все еще спят? — спросил он и взглянул на нее, пытаясь продолжить разговор.

— Похоже, что да.

— Это кто же спит? — произнесла Галина, выглядывая из-за другой палатки. — Пора уже и на подъем, седьмой час.

Она держала в руках зеркальце и поправляла прическу. Из палаток один за другим начали вылезать остальные члены группы.

— Что же вы кричите так рано? Еще и семи нет, — добродушно проговорил Борис.

Он зевнул и, поморщившись, похлопал ладонью по губам.

— Ничего, это тебе на пользу пойдет, вон, как располнел. На зарядку бегом марш! — шутя приказал дядя Ивана, надевая носки.

Все рассмеялись, зная, что сегодня их ждет. Иван вылез последним, сладко зевая и улыбаясь дяде. Увидев Селену, он подошел к ней и поцеловал ее в щеку.

— Как спалось?

— Чудесно!

— Ты прекрасно выглядишь!

— Правда?

Она улыбнулась ему, и он увидел отражение солнца в ее глазах. На завтрак быстро разложили скатерть и вынули несколько банок консервов с хлебом. Ребята вскипятили чай, а женщины сделали бутерброды с плавленым сыром. Сытно поев, члены группы начали собираться в дорогу, укладывая палатки и остальные вещи. К семи все уже было готово, и путешественники продолжили свой путь, начав отсчет даже раньше, чем предполагали. Идти, как ни странно, было уже легче, видимо, помогла вчерашняя закалка и целебные силы сна в горах. Мишка шел вслед за Иваном, бодро поглядывая по сторонам и время от времени подставляя солнцу лицо в наслаждении теплом и чудесным утренним покоем. Первый горный перевал они преодолели достаточно быстро, полные сил и задора. Осматривая сверху окрестности, Селена ловила себя на мысли, что еще никогда раньше не видела и не ощущала ничего подобного, так все было необычно и красиво вокруг. Маленькие и сгрудившиеся в кучки массивы зеленых деревьев, пестрые краски долин и низин, красновато-бежевые и сине-голубые отблески всюду виднеющихся выступов горных цепей и отдельных вершин, покрытых белым, с тенями, ярким в свете солнечных лучей снегом, — все создавало величественную и необъяснимо притягательную картину этих удивительных мест. Есть на земле такие чудные нетронутые островки, которые не просто завораживают глаз, а погружают человека в естественно-первозданную страну сокровенных истин и подлинных ценностей. Именно таким местом и являются загадочные и неповторимые в своей красоте горы Гималаев и Тибета. После второго перевала путники опять немного отдохнули, перекусив намазанным на хлеб паштетом и запивая сладкой водой. Лица и руки у всех загорели, а на лбу у многих выступили капельки пота. Оставалось пройти не так уж и много, еще один перевал и деревню. Вечерело. Дневной зной уже спал, и воздух был не таким горячим. Поднимаясь вверх по камням и буграм, Селена увидела несколько баранов, пасущихся на плоскогорье среди зеленых островков кустарника и горных трав. Те даже не заметили путешественников, и только одно животное, подняв голову, будто посмотрело на идущих. Третий перевал оказался несложным, и путники, преодолев его, с облегчением спускались вниз к небольшой впадине близ ущелья, чтобы затем, обойдя ее, подняться к узкому проходу между гор, за которым уже близко была деревня. Все были уставшие, но довольные. Перед тем как подняться к проходу, решили немного отдохнуть и расположились на траве среди множества цветов, над которыми еще кружили бабочки и пчелы. Селена сидела на рюкзаке Ивана, о чем-то мечтательно задумавшись и смотря в сторону прохода, как вдруг увидела идущего к ним навстречу путника. Он был одет как странник, держал в руке небольшую палку, на которую опирался, а за плечами у него была котомка. Когда путник подошел поближе, она разглядела, что это был старец, с длинной седой бородой и мудрыми добрыми глазами. Он остановился и обвел всех взглядом, приветствуя кивками головы. Селена знаками предложила ему присесть и попросила Джамини спросить, хочет ли он пить. Старец через переводчика поблагодарил ее и, присев на траву, облокотился двумя руками на палку. Селена налила в кружку воды из фляги и протянула ее путнику. Тот отпил немного медленными глотками и отдал кружку назад, кивнув при этом головой в знак благодарности. Затем что-то спросил на своем языке, и Джамини перевел: «Куда вы идете?»

— В сторону реки Инд, на юго-восток. Там будем исследовать пещеры и то, что найдем в них. Мы занимаемся предметами древних цивилизаций, их культурой и жизнью, — ответил за всех Владимир, который сидел ближе к старцу.

— Я был в тех местах, — последовал ответ. — Там есть очень много пещер. Но не каждому дано открыть их тайны.

— А почему, дедушка? — спросила с интересом Селена.

— Не многие для этого чисты душой и полны любовью, внучка, — перевел ответ Джамини.

— Значит, мы не сможем найти ключ к разгадке тайн этих пещер? — опять спросила Селена.

— Почему же? — ответил вопросом старец, посмотрев на нее. — Может, кто-нибудь из вас это и сделает…

Последние слова путника показались всем загадочными. Иван, который до этого сидел поодаль, придвинулся поближе к Селене, взглянув на нее глазами, полными искренней любви и попытки понять что-то запредельное. Она улыбнулась ему своей светлой, прекрасной в свете вечернего солнца улыбкой и положила руку на его колено. При этом браслет на руке девушки чуть блеснул играющими лучами небесного светила. Старец, заметив это, произнес:

— Этот дар моря подходит твоей руке, внучка, так же, как улыбка Афродиты твоему лицу, ведь та тоже родилась из пены морской. И кто знает, может, небесная Диана благословит влюбленных в свой час полной луны? Держитесь за руки, друзья. И не бойтесь трудностей на своем пути. Ищите и найдете.

Когда Джамини перевел последние слова, старец встал и, попрощавшись со всеми, добавил, глядя на Селену:

— Но ты, внучка, не носи его так часто, он может потерять свой блеск и цвет. Этот дар моря чувствителен к высоким температурам воздуха и воды. Счастливой дороги!

— И вам также, — сказала Селена, а когда Джамини перевел ее слова, помахала старцу рукой, улыбаясь добрым и участливым взглядом.

Все молча провожали путника глазами, пока тот не скрылся за поворотом. После этого Селена, посмотрев на Ивана, сказала:

— А я и не знала, что браслет может обесцветиться.

Сняв украшение, она положила его во внутренний карман рюкзака, завернув при этом в чистый платок. Члены группы встали, чтобы продолжить путь, и друг за другом, не спеша, направились в сторону прохода. Подъем был недолгим, и уже через полчаса они были по ту сторону этих гор, на небольшом плато, с которого хорошо прослеживались все близлежащие окрестности.

— А вон и деревня, в которую мы держим путь, — показал дядя Ивана. — До захода солнца мы как раз там будем.

И он первым начал спускаться вниз, чтобы затем по узенькой тропинке выйти к месту, где была расположена деревня. Сейчас же она была видна примерно на уровне плато. Все поспешили за дядей Веней, подавая друг другу руку внизу, где спуск был уже круче. Селена, несмотря на усталость, чувствовала непонятную легкость во всем теле, ей казалось, что какие-то новые силы появились в нем, а в душе будто выросли крылья, которые несут ее куда-то в неведомое, далекое, но такое прекрасное место, похожее на мечту.

Деревня была расположена в горной долине, окруженной всюду большими выступами горных цепей и предгорий. Рядом с маленькими каменными домиками росли небольшие деревья. По всему было видно, что люди жили здесь бедно и очень скромно, некоторые пасли овец, коз, другие же питались лишь собственным огородом. Деревенские детишки смотрели на идущих с интересом и любопытством, сгрудившись в кучки. Самых маленьких женщины держали на груди или придерживали за руку. Селена достала из кармана рюкзака несколько конфет и протянула детям. Те, с благодарностью смотря на нее, взяли их, а женщина что-то сказала на своем языке.

— Она говорит «спасибо» и спрашивает, куда мы идем и будем ли останавливаться здесь на ночлег, — перевел Джамини.

— Скажи ей, что мы, скорее всего, остановимся за деревней в своих палатках, а завтра двинемся дальше на восток, — ответил дядя Ивана.

Женщина закивала головой, доброжелательно всем улыбнувшись, а ребенок на что-то показал ей своей маленькой ручкой. Видимо, он удивился большим рюкзакам за спинами мужчин и прикрепленным на них сложенным палаткам. Женщина сказала ему пару слов, и он успокоился, любопытно поглядывая на путников. Пройдя деревню, группа остановилась у небольшого выступа, рядом с которым был обрыв, покрытый зеленью и кое-где встречающимися цветами. Солнце уже почти зашло, и его последние лучи просвечивали через пелену надвинувшихся темных облаков, предвещавших скорую грозу. Нужно было срочно ставить палатки, чтобы укрыться в них от дождя, тем более, все устали и хотели спать. Селена чувствовала в себе еще силы и живительную энергию, которая, несмотря на усталость, будоражила ее и заставляла воспринимать все как-то более чутко и ясно. Когда первые капли дождя коснулись травы и верха палаток, девушка сидела у входа в одну из них, смотря через приоткрытый край на склоны соседних вершин, виднеющихся за оврагом. Быстро начинало темнеть, а пространство вдали наполнялось шумом и отблесками сверкающих молний. Воздух стал густым и плотным, и вскоре с трудом можно было различить очертания гор и чего-либо вообще. Она легла, закрыв палатку на замок-молнию, но долго еще не могла уснуть, прислушиваясь к звукам в ночи. Гроза закончилась так же быстро, как и началась, но дождь продолжал лить, стуча по крыше палатки звонкой и слегка монотонной барабанной дробью. Так Селена пролежала часа два, пока, наконец, дождь не начал стихать, постукивая мелкими каплями то тут, то там. Задремав, она увидела яркие картины сменяющихся друг за другом эпизодов сна и, переживая каждый из них как-то особенно тревожно, вскоре неожиданно проснулась. Дождь уже прошел, и кругом было очень тихо. Все спали. Что-то беспокоило ее или, лучше сказать, звало неясными ощущениями. Девушка, полежав еще немного, встала и вылезла наружу. Небо все было усыпано звездами, некоторые из них светили ярко, другие мерцали чуть заметными огоньками, но при этом она ловила их сигналы очень отчетливо, будто они разговаривали с ней. Воздух был наполнен свежестью и легкой прохладой. Мокрая трава щекотала ноги девушки, но она не обращала на это внимание, вся устремленная куда-то вдаль. Обойдя палатку, Селена увидела еще одну звезду, та была больше других и выделялась на небе своим ярким ореолом, пульсируя быстрыми и пучкообразными всплесками. Девушка долго смотрела на нее, как будто пыталась понять, что та хочет ей сказать. «Ты знаешь меня?» — почему-то подумалось Селене. «Да, я освещаю твой путь», — ответила звезда очередной пульсацией. «Что же делать мне?» — задала девушка опять вопрос. «Любить», — последовал ответ. «Да это же чудо!» — вдруг вдохновенно воскликнула Селена, обожженная какой-то горячей волной в груди. Слезы полились у нее из глаз, и она вытирала их рукавом, все плача и плача, сама не зная почему. Через некоторое время девушка успокоилась, глубоко вдохнула и медленно выдохнула воздух, насыщенная полнотой его ночного заряда. Улыбнувшись, она еще раз глянула на звезду, на небо вокруг и пошла спать. Сон у нее был глубоким и крепким, как дыхание природы после ночной грозы.

Утро выдалось солнечное и ясное. От скопления туч и пелены облаков не осталось и следа. Селена вышла из палатки в хорошем настроении. Галина и Кира развешивали на веревках влажные вещи, ребята кипятили на бензиновой горелке воду для макарон. Борис, Владимир и Степа рассматривали большую карту местности, которую первый держал в руках, сидя на корточках и положив ее частично на колени. В руке у Бориса также был карандаш, и он что-то пытался отыскать, говоря все время: «Да вот же он, вот». Владимир и Степа спорили с ним, доказывая что-то свое. Дядя Ивана, усмехаясь, смотрел на них и расчесывал маленьким гребешком волосы.

— Да что вы там, горы не поделили?

Обезьянка Саньджая сидела на одном из рюкзаков, играя поварешкой. А ее хозяин спокойно подрезал усы, глядя в маленькое зеркальце, прикрепленное к выступу палатки. При этом он что-то напевал и был в явно прекрасном расположении духа. Джамини, прогуливаясь неподалеку от места расположения группы, всматривался вдаль, держа руку на уровне виска. Солнце уже хорошо грело, несмотря на ранний час. Селена, сказав всем: «Доброе утро», прошлась по еще мокрой траве к ребятам. Те над чем-то оживленно смеялись и, увидев ее, стали смеяться еще больше.

— Что это с вами? — удивленно спросила она, улыбаясь.

— Да вот Мишке приснилось, будто он встретился в пещере с тигром, а тот возьми да и начни лаять, как собака. Так у Мишки от страха штаны мокрые стали. А потом ты откуда-то вышла, тигр и пропал, будто его не было вовсе, а штаны — сухие. Вот я и говорю: «В следующий раз, как увидишь кого — зови Селену, а то стирать больно много придется».

— Ну, что за глупые шутки? — смутилась девушка, игриво ударяя Ивана по плечу ладонью.

— Вот-вот, урезонь-ка их, а то мы так и завтрака не дождемся, — вставил дядя Ивана, подходя к молодежи. — Сегодня, можно сказать, у нас первый день большого пути, надо хорошенько подкрепиться.

— Почему первый, дядя Веня? — с интересом спросила Селена.

— Потому, что сегодня — первый лунный день, а начался он сегодня ночью во время грозы. В Индии ведь по лунному календарю живут, для них Луна имеет огромное значение, не как у нас.

— Вот ведь как странно… — задумавшись, произнесла Селена.

— Почему странно? — спросил у нее дядя Ивана.

— Да я сегодня ночью никак заснуть не могла, а потом даже проснулась, когда уже спала, и на звезды вышла посмотреть.

— Значит, чувствуешь что-то, не просто так это, — заключил дядя Ивана.

Мишка с любопытством взглянул на девушку. Та стояла, в какой-то прострации смотря в сторону гор. Затем, повернувшись лицом к Ивану, сказала:

— Первый лунный день. Интересно… Ну, так что же вы? Вода кипит, а макароны кто забрасывать будет? Мишка, неси сюда банки с тушенкой, вон, видишь, в рюкзаке лежат, где Руни сидит.

Руни, так звали обезьянку Саньджая, пыталась уже что-то достать из рюкзака, разворачивая прозрачный пакет.

— О, нет! Это же перец. Нам он сейчас не нужен. Дай сюда, — сказала Селена Руни и сама подошла к рюкзаку.

Ребята весело переглянулись, понимая, что кухней должна править женщина, и Иван, взяв макароны, спросил девушку:

— Ну, что, забрасывать?

— Да, конечно, и открой, пожалуйста, банки.

Через пятнадцать минут завтрак был готов, и Мишка стал кричать Джамини, чтобы тот шел к столу. Остальных звать не пришлось, все быстро расселись по местам, держа наготове свои миски. Селена, взяв черпак, налила каждому побольше, зная, что обед будет не скоро. Затем поставила кипятить чайник с водой и присела поесть сама. Дядя Ивана после завтрака, как обычно, изложил всем план на день. Сегодня им предстояло преодолеть еще два перевала и выйти между гор к притоку реки Инд, а там уже не так далеко была их последняя остановка.

Этот день пути был не особенно тяжелым, и уже к пяти часам они шли по низине, образованной одной из речушек. Надо было найти место, через которое можно было перейти реку вброд. Вскоре путники нашли его, и, сняв обувь и закатав штаны выше колен, перебрались по камням на другую сторону. При этом Иван, сняв свой рюкзак, взял Селену на руки и бережно перенес ее, поставив на ноги в сухом месте. Та, ступив на землю, нежно поцеловала молодого человека в щеку. Когда Иван пошел обратно за рюкзаком, девушка вдруг вспомнила, что взяла с собой фотоаппарат, подаренный Мишкой, и пожалела, что не вынула его раньше, так много было красивых мест, где они шли. Достав фотоаппарат из рюкзака, Селена попросила всех встать рядом, и щелкнула группу на фоне воды и горных пейзажей. Затем Кира сфотографировала ее, Мишку и Ивана на камнях у воды. Кадр получился превосходный. Селена, взяв за руки ребят и улыбаясь, стояла на круглом большом камне, Иван с Мишкой — на других, чуть поменьше, при этом Мишка поднял одну руку и ногу вверх, а Иван слегка наклонился, чтобы прыснуть на него водой. Однако пора было идти, и, надев носки и обувь, все продолжили путь дальше. Сегодня им нужно было пройти еще немного между гор на восток, а там, обогнув небольшое плато, выйти к перевалу, который они намеревались преодолеть завтра с утра. Так всем объяснил Саньджая, он и в прошлом году так же вывел группу к последней стоянке. Дядя Ивана многому научился у него и даже знал, где наименее опасные места и как сориентироваться без карты на местности. Саньджая был знатоком этих мест, он не раз ходил тут один, пробираясь через хребет Ладакх к Тибетскому нагорью. Там, в Тибете у него были друзья и учитель. Селена всегда с почтением относилась к таким людям. Ей казалось, что они знают много больше других, причем знания эти измерялись не фактами и цифрами, а чем-то более глубинным, несоразмерным с обыденным. Она всегда прислушивалась к тому, что говорили «знающие» люди или учителя. Однако, несмотря на то, что Саньджая часто ходил здесь, он не был знаком с некоторыми пещерами и в прошлом году с интересом и благоговением изучал вместе с группой одну из них, на которую все вышли случайно, в тумане перепутав маршрут. Шли они тогда совсем к другой пещере, но, натолкнувшись на эту, решили свой выбор изменить. Сейчас группа как раз и держала путь в сторону этой необычной пещеры.

К подножию перевала путники вышли к заходу солнца. Здесь, на небольшой высоте, среди склонов гор и виднеющихся снежных вершин они решили устроить ночевку. Это была каменистая местность с маленькими островками зеленых растений. Селене впервые приходилось ночевать на камнях. Палатки поставили близко друг к другу. Затем разогрели чай и съели несколько банок консервов с хлебом. Начинало темнеть. На небе выступили первые звездочки и узкая светящаяся полоска месяца. К концу третьего дня пути путешественники уже были немного уставшие, а горный ночной воздух действовал на них как снотворное. Поэтому, недолго посидев после ужина за разговорами, все начали готовиться ко сну. Тем более, завтра с утра предстояло преодолеть очень сложный перевал, и нужно было как следует отдохнуть. Селена перед сном подумала о том, что, наверно, ее посвящение в «горные туристы» прошло успешно. Хотя, кто знает, что еще ждет их впереди.

Утро встретило всех свежей прохладой и слегка затянувшимся небом. Солнечные лучи, проникая сквозь щели и дыры облаков, грели не сильно, а легкий ветер иногда заигрывал больше, чем положено, сдувая легкие предметы на своем пути. Горы вокруг казались строгими и недоступными. Тем не менее, нужно было идти вперед, невзирая на указания погоды.

— Надеюсь, что до того, как пойдет дождь, мы перейдем на ту сторону перевала и спустимся в долину, — сказал дядя Ивана Борису, который укладывал палатку вместе с Мишкой.

— Не знаю, не знаю… От такой погоды можно ждать чего угодно, — произнес Борис, привязывая палатку к рюкзаку.

— Ничего, наденем что-нибудь на голову и вперед, — бодро вставила Галина, надевая рюкзак с помощью Киры. — Не сахарные, не растаем.

Иван помог Селене с рюкзаком и протянул ей конфету-леденец, вынутую из кармана. Та улыбнулась, поправляя лямки, и, взяв конфету, посмотрела на выглянувшее из-за большого рваного облака солнце.

— Мне кажется, что до обеда дождя не будет, — легко сказала она в каком-то приподнятом настроении.

Все уже были готовы, и Саньджая направился к перевалу, первым шагнув на выступ каменной глыбы, за которой виднелись более пологие места.

— Будьте осторожнее, — предупредил всех дядя Ивана. — Кое-где встречаются опасные участки, не поддевайте ногами камни, чтобы они не летели вниз. И подавайте друг другу руку, если нужно.

Перевал действительно оказался непростым, и прежде чем путники поднялись наверх, уставшие и потные, им не раз пришлось пережить волнительные минуты и даже отчасти страх. Особенно когда нужно было перебраться через щель большого размера между каменными выступами, чтобы попасть на новый участок горы. Мишка шел впереди, подавая руку Ивану, а тот каждый раз страховал Селену, следя за ее движениями и советуя, где и как лучше ступить, чтобы положение было более устойчивым. Один раз даже пришлось держаться за ветви дерева, растущего на склоне, которое, раскинув свои корни на большое расстояние, само изо всех сил крепко вцепилось в гору, пытаясь таким образом уберечься от горных ветров и выжить среди скудной растительности этих мест. Наверху группа немного отдохнула, любуясь видами вокруг, а затем все друг за другом начали спускаться вниз с другой стороны, которая была более пологой и местами в центре, а особенно внизу даже зеленой. Дождя еще не было, хотя небо заволокло серо-синей пленкой, а ветер усиливался. Все торопились, чтобы оказаться внизу раньше, чем упадут первые капли. Но, не пройдя и две трети пути, Селена почувствовала, как мелкая водяная пелена начала обволакивать все вокруг. И чем дальше они шли, тем дождь становился все сильнее и сильнее, а ветер бил в лицо и мешал продвижению. Было уже часа два по времени, а они никак не могли дойти до конца спуска. Наконец, продрогшие и уставшие, путники услышали впереди крик Галины:

— Ребята! Давайте сюда, тут есть укрытие.

Спустившись к остальным, Селена увидела небольшое отверстие с навесом в виде скалы. Там все, сгрудившись в кучку и сняв рюкзаки, стояли недалеко от входа, смотря через природное окно на затяжной ливень. Девушка поставила рюкзак рядом с другими и села на него, съежившись от холода. Иван примостился рядом, обняв ее за плечи. Подошел Мишка и снял с головы капюшон от куртки, с которого струйками полилась вода.

— Э! Потише, ты же нас сейчас зальешь, — пошутил Иван, крепче обнимая Селену.

— Да вы и так мокрые.

Дождь шел еще около часа, а затем постепенно начал стихать. Все расселись по своим рюкзакам, отдыхая и лениво смотря на сырость снаружи.

— И когда он, наконец, закончится? — задумчиво спросила Галина, глядя на капли, стекающие по камням.

— Да, а груз-то теперь потяжелел! — пошутил Владимир, показывая на рюкзаки, которые никто, идя по дождю, не успел накрыть пленкой.

— Ничего, солнышко выглянет — быстро все высушим, — успокоил всех дядя Ивана.

И действительно, уже через полчаса небо просветлело, а ветер стал тише. Все вышли наружу, ожидая, когда же выглянет солнце. Оно не заставило себя ждать, его первые лучи просочились сквозь рассеивающуюся пелену и ласково согрели лица путников. Надев рюкзаки, группа двинулась дальше вниз по склону. Следующую часть пути они прошли без особых трудностей. И уже к вечеру были в предгорье, за которым виднелись две снежные вершины. Эти две горы стояли рядом, как старые добрые друзья.

— Ну что? У нас есть еще время, чтобы добраться до тех двух красавиц, — сказал дядя Ивана, показывая в сторону гор.

— Идемте, идемте. Пока еще есть силы, надо до них дойти, — ответил за всех Борис, поправляя рюкзак.

И путники без остановки пошли прямо к этим горам, уверенно шагая за Саньджая и дядей Ивана. Часа через три группа была у подножия гор, пройдя несколько несложных возвышений. Еще было светло, и все решили подняться наверх, чтобы переночевать на небольшом плато, виднеющимся ближе к вершине. Там, как объяснил Саньджая, был недалеко переход на другую сторону, и завтра с утра они смогут без особенных препятствий продолжить путь.

— Мы уже почти у цели, — подбодрил всех дядя Ивана, видя, что Степа склонил голову. — Еще немного, и нас ждет отличный ужин!

Подняться на плато было не так уж и сложно, если вспомнить об их утреннем подъеме на перевал. Уже к девяти вечера члены группы были наверху, уставшие, но довольные. Мужчины тут же взялись ставить палатки, а женщины — готовить ужин, потому что есть все хотели страшно. За ужином Саньджая обрадовал товарищей, сказав, что завтра ближе к полднику они будут на месте последней стоянки. Поев, члены группы сразу же легли, замученные и расслабленные. Засыпая, Селена шепнула Ивану:

— Помнишь, я сказала твоему дяде, что вчера ночью выходила посмотреть на звезды?

— Помню, а что?

— Это был первый лунный день, и я тогда разговаривала со своей звездой, представляешь?

— Как это — разговаривала?

— Я слышала каким-то образом, что она говорит мне.

— И что она тебе сказала?

— Она указала мне на то, что освещает мой путь. И еще сказала — любить.

— Любить? — переспросил Иван удивленно.

— Да, — ответила Селена. — Это такое чудо, но я это слышала. А завтра — третий лунный день, и мы прибываем на место нашей стоянки. Правда, здорово?

— Да, — недоуменно и одновременно задумчиво ответил Иван, а затем добавил: — Давай спать, Афродита ты моя.

Он чмокнул ее в губы и улыбнулся, глядя ей в глаза. Через некоторое время они заснули, забыв обо всем на свете.

На следующий день все встали, движимые мыслью дойти, наконец, до последней стоянки. Быстро позавтракав, группа двинулась в путь, оставляя за собой склоны и долины, впадины и ущелья. К обеду путники вышли к притоку реки Инд и в поисках более узкого и менее опасного места для перехода зашагали вдоль речушки по низине. Наконец такое место было найдено, и они, где по камням, где вплавь, переправились на другой берег. Этот момент Селена также сфотографировала, ей нравилось делать снимки на фоне воды. Слегка обсохнув на солнце, группа направилась в сторону Тибетского нагорья. И, преодолев небольшое расстояние, вышла к одной из горных долин. Где-то здесь и находилась их последняя стоянка, недалеко от исследуемой пещеры. Саньджая окинул взглядом окрестности и указал на юго-восток:

— Вон, за той горой мы и остановимся.

Все облегченно вздохнули и пошли в указанную им сторону. Через пару часов путники были на месте. Стоянка представляла собой небольшое возвышение в виде зеленой равнины с кое-где встречающимися группами деревьев. Ее со всех сторон окружали горные вершины, некоторые из них были покрыты снегом. В солнечном свете горы казались величественными и прекрасными. Селена долго стояла, смотря вокруг и любуясь живописным уголком природы. Ей почему-то думалось, что она давно знает это место или где-то видела его, так все было знакомо и притягивало ее взор. Ребята подошли к ней, о чем-то беседуя.

— Сегодня мы вряд ли пойдем туда, — говорил Иван, почесывая затылок. — Для этого надо хорошенько подготовиться и отдохнуть.

— О чем это вы? — спросила у него Селена, вся наполненная какой-то благодатью.

— О пещере, о чем же еще. Мишка хотел уже сегодня туда пойти. Все не так просто, как кажется. Там очень сильная энергетика, поэтому организм должен быть подготовлен, нужно наполнить его свежими силами и очистить ауру от негативных мыслей и влияний. Вот отдохнешь до завтра, выспишься как следует, поешь, тогда и пойдем все вместе. Не надо торопиться, все успеем.

— Да, Мишка, он прав. Все устали и надо как следует отдохнуть, — поддержала Ивана Селена.

— А что значит — очистить ауру? — спросил любопытно Мишка.

— Вокруг человека существует биополе, которое охраняет его от вредных воздействий, но если организм слаб, а в мыслях — хаос, это биополе может частично, а иногда даже совсем разрушиться, что очень опасно. Особенно нужно быть осторожным в местах с сильной энергетикой. Уже бывали случаи, когда аура у людей разрушалась почти полностью, и они теряли сознание, а некоторых еле удалось спасти. А очистить ауру можно медитацией или здоровым сном, а также состоянием воодушевления, восхищения. Вот видишь, Селена любуется природой?

— Да, а что, это тоже помогает?

— Конечно, еще как!

— Ладно, уговорил, завтра пойдем, — произнес Мишка со вздохом.

Хорошо поужинав, все занялись оборудованием стоянки. Поставили палатки, соорудили место для сидения из бревен и камней, небольшой столик и даже развесили веревки, чтобы можно было сушить белье. Разложив по местам свои вещи, Селена с Иваном отправились гулять по равнине, осматривая ее со всех сторон. Вечер выдался теплый и солнечный, а воздух казался пропитанным кислородом и тонким ароматом трав.

— Как ты думаешь, надеть ли мне завтра браслет?

— Когда пойдем в пещеру?

— Да.

Селена вопросительно посмотрела на Ивана.

— Я думаю, что можно надеть.

Девушка улыбнулась, и в лучах вечернего солнца ее улыбка была особенно прекрасна. Забравшись на небольшую высоту близлежащей горы, они сели на траву и стали наблюдать за заходящим солнцем. Зрелище было восхитительным. Молодые люди сидели так, пока диск светила не исчез совсем за выступами дальних гор. Затем, взявшись за руки, они направились к месту стоянки. Мишка шел к ним навстречу, махая рукой.

— Где вы были? Я уже начал волноваться. Солнце зашло.

— Гуляли, — просто ответила Селена.

Мишка взглянул на нее, смущенно поправляя волосы.

— А я думал идти вас искать…

— Индюк тоже думал, да в суп попал, — рассмеялся Иван.

Мишка покраснел и обиженно пошел прочь. Селена тут же крикнула ему:

— Ну, чего ты? Постой.

И, взяв Ивана за руку, догнала вместе с ним друга.

— Не обижайся, это же шутка.

Дотронувшись ладонью до руки Мишки, девушка посмотрела на него добрыми, улыбчивыми глазами. Тот, нехотя, также улыбнулся.

— Идемте! Завтра у нас будет такой интересный день, надо пораньше лечь, чтобы лучше выспаться, — сказала она миролюбиво.

И они вместе пошли к палаткам, где все уже готовились ко сну. Так закончился их пятый день пути, который был последним перед большим путешествием в неизвестное…

Глава 7. Воды реки Инд

Селена проснулась с каким-то тревожным чувством. Солнце уже встало и освещало равнину тихим и ровным светом. Все еще спало. Лишь где-то в зарослях у гор слышалось пение птиц. Ни малейшего ветерка, а в небе, ясном и прозрачном, только в нескольких местах виднелось что-то похожее на облака, они были словно скопление маленьких бесцветных пушинок, слегка припудренных утренним светилом. Взглянув на часы на руке Ивана, она поняла, что еще нет и шести. Зевнув, девушка опять легла и ненадолго задремала. Проснувшись через полчаса, она некоторое время не могла понять, где находится, затем, увидев Ивана, вдруг вспомнила, что они в горах и сегодня первый раз пойдут к пещере. Селена сладко потянулась и встала, потом надела на босу ногу сандалии, вынутые еще вчера при раскладке вещей, и вышла из палатки, подставив солнцу лицо в наслаждении его ласкающими и теплыми лучами. Глубоко вдохнув, девушка долго стояла так с закрытыми глазами, прислушиваясь к тишине вокруг. Неужели она вот здесь, среди Гималайских гор, так далеко от ее родного города? Но это правда… Селена открыла глаза и посмотрела на снежные вершины, которые в свете утреннего солнца блестели на фоне огромного голубого неба. Вдруг девушка заметила маленькую точку, двигающуюся высоко между вершинами. Это была птица и, взмахивая большими крыльями, та вскоре стала видна лучше. Описав в воздухе большую дугу, она скрылась за одной из гор. Селена вспомнила, что Иван рассказывал ей о сильной и большой птице, живущей высоко в горах. Это был бородач-ягнятник. Что-то опять тревожное и странное незаметной волной всколыхнуло грудь девушки. Селена открыла край палатки и взглянула на Ивана. Тот спал, чему-то улыбаясь во сне. Она не захотела его будить и осталась стоять, в непонятном возбуждении смотря куда-то пространными и задумчивыми глазами. Затем подошла к другой палатке и, приоткрыв ее край, глянула вовнутрь. Среди спящих Мишки не было. Селена, уже немного обеспокоенная, прошла к своей палатке и, зайдя в нее, слегка пошевелила спальник Ивана. Тот открыл глаза, не понимая, в чем дело.

— Что? — шепотом спросил он Селену, видя, как девушка склонилась к нему.

— Выходи, скажу, — прошептала она, махнув ему головой.

Иван быстро оделся и вышел. Селена уже стояла в нескольких шагах от палатки, ожидая его.

— Что случилось? — опять спросил молодой человек.

— Мишки нет, — ответила девушка, в недоумении пожав плечами.

— Может, вышел погулять?

— Не знаю, но мне как-то тревожно…

Иван задумчиво прошелся по траве, а затем проговорил:

— Ты думаешь, он пошел туда?

— Не знаю… Хотя что-то подсказывает мне, что с ним не все в порядке.

Селена беспокойно теребила пальцы рук, а глаза ее перебегали с одного на другое, не зная, на чем остановиться.

— Ну, хочешь, пойдем туда, поищем его? — сказал Иван, пытаясь ее успокоить.

— Пойдем, скорее всего, он там, — произнесла она немного печально. — Только не буди никого, ладно?

Селена посмотрела на Ивана просящим взглядом. Тот понимающе кивнул.

— Подожди, я только записку дяде напишу, что мы скоро придем.

Черкнув несколько строк, он подождал, пока девушка оденется, и они вместе быстрым шагом, а кое-где и бегом поспешили в сторону пещеры. Последняя находилась примерно в сорока минутах ходьбы от стоянки, за одной из гор, виднеющихся с равнины. Но молодые люди добежали туда минут за двадцать. Пещера имела много входов, но самый близкий из них к стоянке был небольшим и имел форму прямоугольного отверстия в скале. Недалеко от отверстия лежали камни разных размеров, и можно было подумать, что они когда-то свалились с горы во время камнепада. Слева от входа рос большой куст, а еще дальше — дерево с разлапистыми ветвями. Селена и Иван остановились рядом с последним, не зная, что делать дальше. Входить внутрь и искать там? Но это могло продлиться долго, так как пещера очень большая и в ней легко было заблудиться. Слишком много ответвлений, что-то наподобие лабиринта. Вдруг Селена увидела знакомый рукав, торчащий из-за куста. Подойдя ближе, девушка нашла Мишку, лежащего на земле с закрытыми глазами. Она наклонилась, тормоша его:

— Мишка! Проснись, что с тобой?

Тот медленно открыл глаза, смотря вокруг в недоумении.

— Где это я?

— Возле пещеры. Как ты сюда попал?

Мишка, что-то вспоминая, взглянул на нее, а затем сказал:

— Точно. Я же ходил туда… Потом, около какой-то стены мне вдруг стало плохо, и я чуть не потерял сознание. Кое-как добрел вот до выхода, а потом — заснул, представляешь?

Молодой человек произносил слова слабым и потерянным голосом. Видно было, что у него ушло много сил. Лицо его все еще было бледным, а руки неподвижно лежали на земле.

— Тебе надо срочно на стоянку, там есть лекарства, чтобы прийти в себя. Во сколько ты вышел сюда, не помнишь? — спросил Иван.

— Как только показались первые лучи солнца.

— Ну, конечно! Не поел, не выспался, как следует. Я же тебя предупреждал, — сказал Иван, укоризненно глядя на товарища. — Ну, что ты за человек такой? Подождал бы немного, и пошли бы все вместе. Так нет, один рвется…

Он чуть приподнял Мишку, и они с Селеной помогли ему встать. Тот, обняв их руками за плечи, тихонько заковылял в сторону стоянки.

— Я думал, ты шутишь, когда говорил про обмороки, аура какая-то…

Мишка виновато улыбнулся.

— Это все уже научно исследуется. Мы даже фотографии сделали. Ты что, думаешь, группа сюда играть пришла?

Иван хотел сказать что-то еще, но Селена его перебила:

— Да хватит тебе уже, ему и так плохо.

Когда до места стоянки оставалось метров четыреста, Мишка пошел сам.

— А я, когда сознание начал терять, картины всякие стал видеть. Животное какое-то, тигр, что ли, или собака…

— Так это же твой сон! — воскликнула Селена.

— Да, он еще в штаны там наделал, — засмеялся Иван.

— Я упал на что-то мокрое, а потом кое-как поднялся и пошел… — сказал Мишка как-то отвлеченно.

Затем пощупал свои штаны с разных сторон. Они были сухие.

— Вот ведь как бывает, — растерянно добавил молодой человек. — Может, и правда, сон сбылся?

Селена взглянула на Мишку участливо, затем улыбнулась и дотронулась до его руки.

— Не ходи туда больше один, хорошо? — попросила она.

— Ладно, не буду, — ответил он немного грустно.

Мишке уже стало лучше, и он, подходя к стоянке, почувствовал некоторую неловкость. Группа завтракала, сидя на бревнах, и дядя, увидев племянника, крикнул:

— Ну, где же вы ходите так долго? Уже все остыло. Садитесь есть. У нас сегодня такой ответственный день, вы что, забыли?

Ребята переглянулись, поняв, что никто ничего не знает.

— Да нет, дядя. Селена, садитесь, я сейчас, — ответил Иван и быстро прошел к палатке.

Зайдя в нее, он обнаружил записку, валявшуюся недалеко от дядиного спальника, под кофтой Селены. Это была случайность, и молодой человек мог бы даже не заметить бумажку, если бы не маленький ее уголок, торчащий из-под рукава. Видимо, дядя спросонья задел записку, а потом кто-то ненароком накрыл ее кофтой. Иван смял бумажку и положил себе в карман. Затем, присоединившись к завтракающим, присел рядом с Селеной и Мишкой на бревно, взяв свою миску.

— Смотри-ка ты, как едят, вот что значит — нагуляться с утра, — весело сказал дядя, взглянув на молодежь.

— А завтра мы со Степой пойдем погуляем, — пошутила Галина. — А ребята пускай готовят завтрак.

— Правильно, нечего от дела отлынивать, — улыбаясь, добавил Борис.

Он уже доедал вторую миску и от удовольствия причмокивал губами. Галина, поставив кипятить чайник, повернулась к группе.

— Ну, кому еще добавки?

Мишка тут же протянул ей миску, а Иван щелкнул его шутливо по затылку.

— Он у нас сегодня слабенький, прогулка все силы отняла, дайте ему побольше, — произнес Иван с нотками юмора в голосе.

— Ничего, пускай ест, у вас, молодых, организм такой, это надо, — по-матерински заботливо ответила Галина и налила Мишке еще порцию.

Когда все поели и помыли посуду, дядя сказал:

— Ну, что, сегодня наш первый день здесь. А по лунному календарю — четвертый… Собирайтесь, пойдем к пещере. Надо все осмотреть, как там и что после нашей последней экспедиции. Обувь наденьте получше, а то кое-где можно промочить ноги. Борис, возьмите фонарики, фотоаппарат и мелки. Степа, будешь все записывать. А ты, Галина, не забудь взять кое-что из лекарств, на всякий случай, и попить.

Сборы были недолгими, и уже в начале десятого группа из девяти человек отправилась к пещере. Кира и Джамини остались на стоянке готовить обед. Руни также осталась с ними. Селена надела на руку свой браслет, а Мишка захватил с собой большую фляжку с водой. У входа в пещеру дядя еще раз дал всем указания, поручив Степе делать отметины на стенах.

— Мы сегодня дойдем только до места наших предыдущих работ. Никуда самим не ходить. Пещера большая, можно заблудиться. Да и не только в этом дело. Там есть опасные места. Так что, держимся все вместе. Ясно?

— Да, дядя Веня, — ответил за всех Иван и посмотрел на Мишку.

Тот слушал, как ни в чем не бывало. Только когда проходили мимо куста, задумчиво потрогал одну из веток. Пещера началась с большого широкого коридора, который заканчивался огромной залой с низким потолком и неровными стенами. В конце нее был проход в следующее помещение, не такое большое, но расположенное ниже уровня залы. Стены здесь были также неровные и в некоторых местах отвесные, с большим наклоном. Потолок, если его можно было так назвать, вовсе не имел ровной поверхности, это были огромные твердые куски с большими выступами и кое-где свисающими отложениями. Картина создавалась довольно мрачная. В помещении в разных его частях были небольшие ответвления, которые или заканчивались тупиком, или вели в следующие комнаты и коридоры. Дядя Ивана прошел в конец и, свернув налево, зашел в одно из ответвлений. Все направились за ним. Далее, пройдя по длинному коридору, группа оказалась опять в большой зале, но уже с более ровными стенами и высоким потолком. В ней было два ответвления, и дядя Ивана свернул в то, которое было справа. Становилось прохладнее, а воздух будто был пропитан чем-то сырым и терпким. Пройдя так еще метров четыреста, группа попала в одну из больших зал с естественными образованиями в виде колонн и довольно ровным потолком. У Селены даже сложилось впечатление, что в этом помещении когда-то могли проводиться какие-нибудь мероприятия, так оно напоминало человеческое строение. У одной из стен залы было что-то похожее на возвышение, на котором лежал большого размера и правильной формы плоский камень с овальным углублением. Рядом с возвышением находилось что-то, напоминающее погреб, здесь валялись камни и разный строительный мусор. Дядя Ивана показал на углубление в земле и сказал:

— Похоже, что после нас сюда никто не заходил.

Иван объяснил Селене и Мишке, что здесь они в прошлый раз нашли много разных предметов, которые пришлось откапывать.

— Дальше еще встречаются подобные залы, там мы тоже копали. А недалеко отсюда есть зала, похожая на дворцовую комнату, там прямые своды и правильной формы колонны, — добавил Иван.

— Может быть, здесь когда-то жили люди? — задумчиво спросила Селена.

— Нет, скорее, это было что-то вроде святого места, как у нас церковь или костел. Но потом отсюда все ушли, что-то забрав с собой, а что-то оставив и спрятав от чужих глаз подальше. Тут ведь есть еще и потайные входы, которые мы не исследовали. Многие из них чем-то завалены или даже замурованы. Возможно, за ними скрывается что-то интересное. Но это намного дальше отсюда, — объяснил Иван.

— Да, здесь, конечно, много интересного, — подтвердил его дядя. — Жалко, что нам не разрешили тогда взять с собой глиняные черепки с надписями, которые мы тут нашли. Может быть, нам бы удалось их расшифровать у себя дома. Ну, прислали бы потом их назад, как договаривались, так нет, нельзя. Помнишь, Саньджая, как пришла сюда комиссия из четырех человек от местных властей? Нам пришлось все отдать им для музея. Но тут еще есть и камни, на которых тоже кое-что написано. Вот это любопытно. Ну, идемте дальше. Посмотрим.

Дядя Ивана пошел вперед, за ним двинулись все остальные. Идти становилось все труднее, воздух был каким-то сжатым и несвежим. Миновав несколько ответвлений, путники вышли в продольное помещение, напоминавшее одну из зал. Здесь рядом с вырытым отверстием лежали два больших камня. На них явно прослеживались какие-то надписи в форме разных символов и знаков.

— Да, все как было. Давайте на этом остановимся. На сегодня хватит, а то могут возникнуть проблемы со здоровьем.

— Дядя Веня, а про какие это опасные места вы говорили? — спросила с интересом Селена.

— Тут есть такие дальше и в других ответвлениях. Там встречаются очень крутые спуски и даже водные участки, есть места, которые могут забрать у вас много энергии или же где очень плохой воздух. В последних двух лучше надолго не оставаться. Кроме того, сама пещера опасна тем, что здесь спокойно можно заблудиться, если не знаешь маршрута или не делаешь определенных знаков на стенах.

Селена посмотрела на Мишку и знаком головы дала ему понять, что его затея могла кончиться очень плохо. Этот жест не ускользнул от дяди Ивана, и он спросил:

— Уж не сюда ли вы утром гулять ходили?

Девушка опустила голову, а Мишка произнес:

— Дядя Веня, вы извините меня. Это я ходил, а Селена с Иваном меня искали и нашли у входа.

— Почему у входа? — с долей догадки в голосе проговорил дядя Ивана.

— Ему плохо стало, и он вышел, — ответил Иван.

— Так, так, так… И где же тебе плохо стало?

— Я запомнил, как туда идти, показать? — сказал Мишка, волнуясь.

— Похоже, что ты зашел в одно из злополучных мест, это далеко отсюда?

— Я помню только, как идти от начала.

— Ну, что ж… Пойдемте назад, а там покажешь, — заключил дядя Ивана.

— Вот молодежь! А если бы ты там остался в таком состоянии? — спросил Владимир.

— Да уж! Как бы мы тебя искали? — добавила Галина.

Мишка промолчал, а Иван ответил за него:

— Ситуация, конечно, не очень радужная…

— Так и ты тоже, хорош гусь, — укоризненно заметил Борис. — Почему нам ничего не сказали?

— Я записку оставил, а дядя ее не увидел, она упала.

— С юмором ребята, — пошутил Степа. — Ну что, пошли?

Все направились за Саньджая, который первым вышел из зала. Дойдя почти до самого начала, Мишка показал на одно из ответвлений. Оно было почти незаметным и достаточно узким.

— Странно, и почему ты именно сюда полез? — спросил его дядя Ивана. — Сколько там еще идти?

— Два поворота, коридор и небольшая комната за ним.

— И в ней тебе стало плохо?

— Нет, не сразу, а когда я наткнулся на какую-то стену в виде каменной кладки.

— Хм… Ладно, пошли посмотрим.

— А может, не надо, Вениамин Петрович? — спросил Степа. — Мы там, по-моему, уже были. Там нет ничего особенного.

— Тем более надо глянуть.

И дядя Веня перебрался через узкое отверстие, махнув рукой остальным. Все друг за другом полезли за ним. Комната, указанная Мишкой, была и впрямь небольшой. На первый взгляд ничего особенного она собой не представляла, тем более в ней был тупик.

— Где эта стена? — спросил дядя Ивана, окидывая взором помещение.

— В самом углу, в конце.

Все прошли к этому месту, не доходя до него шагов десять. Воздух в комнате был затхлым и сырым. Путники почувствовали что-то похожее на состояние тошноты и головокружения.

— Надо уходить отсюда, — сказал Борис и шагнул обратно.

— Подождите, — произнесла Селена. — По-моему, это ручная кладка.

Она подошла ближе, как ни странно, не ощущая особенных признаков плохого самочувствия.

— Да, похоже на то, — подтвердил дядя Ивана, чуть отойдя.

— Тут что-то мокрое внизу, — сказала Селена, хлюпая по луже. — Посвети-ка сюда, Степа.

Тот осветил фонариком пол рядом со стеной. На полу было две небольших лужи.

— Странно, может, что-то протекло оттуда? — показал Иван на кладку.

— Завтра надо будет попробовать как-то раздолбить ее, — задумчиво сказал дядя Ивана. — А сейчас пошли, а то, я вижу, скоро некоторые упадут.

Он посмотрел на Галину, которая, опираясь на Степу, уже шла к выходу. Через некоторое время все были на свежем воздухе у входа в пещеру.

— Степа, ты пометил на нашей карте, где находится последнее место?

— Да, дядя Веня. Это совсем недалеко от входа.

Селена обратила внимание, что Степа держал в руках самодельную карту пещеры, на которой были обозначены некоторые выходы и маршруты.

— Вот, Михаил, благодаря твоей глупости мы обнаружили что-то интересное. Завтра будем долбить стену и узнаем, что за ней, — сказал дядя Ивана.

— Это Селене надо сказать спасибо. Если бы не она, возможно, я бы и не сказал про это.

— Наверно, что-то тебе подсказало повернуть русло разговора в эту сторону? Ведь не просто так ты спросила про опасные места? — с интересом обратился дядя Ивана к девушке.

— Не знаю, — улыбнулась она, посмотрев на браслет.

— А я знаю, — сказал Иван. — Перед отъездом я заходил к своему другу Славику и узнал, какими свойствами обладает коралловый браслет. Он помогает владельцу предвидеть и предсказать многие события. Но это, скорее, происходит у Селены на подсознательном уровне.

— Интересно, — с любопытством заметил дядя Ивана и взглянул на руку девушки.

Та смущенно начала теребить пальцы рук.

— А что это за жидкость там была? — задумчиво спросил Степа, почесывая карандашом за ухом.

— Это тоже весьма любопытно, — сказал дядя Ивана. — Кстати, Степа, вот тебе задание. После обеда сходишь, возьмешь вместе с Борисом пробу и принесешь сюда для исследования состава этой жидкости. Думаю, что сегодня мы узнаем, что это такое…

— Скорее всего, она как раз и создает плохое самочувствие у тех, кто находится рядом с ней, — заметил Владимир. — Но тут есть один нюанс. В том помещении низкая температура и темно. А на солнце при жаре эта жидкость может изменить свойства.

— Ты прав. Я как-то об этом и не подумал, — ответил дядя Ивана. — Но у нас ведь есть с собой специальная холодильная камера. Так что, Степа, задание остается в силе. Только будьте осторожны, жидкость может быть ядовита.

И группа двинулась в сторону стоянки, огибая гору и подходя к небольшому возвышению за ней. Солнце уже довольно сильно припекало, и путники почувствовали усталость: пещера, действительно, отняла у них часть энергии. Только Селена шагала бодро и, похоже, была в отличном состоянии.

— Странно, но там, около кладки, всем стало не по себе, началось что-то типа головокружения, а Селена спокойно стояла возле самой стены — и ничего. И сейчас тоже чувствует себя лучше всех, — заметил Владимир, поглядывая на девушку, идущую рядом с Иваном.

— Это все чудесный браслет, — вдохновенно произнес Иван. — Он обладает рядом необычных свойств: помогает организму справляться с любыми недомоганиями, нормализует сердечно-сосудистую деятельность и давление, затягивает раны, избавляет от головной боли и нервных болезней, а также, что самое интересное, — от ядов. А еще он отводит беду и помогает при несчастных случаях.

— Ну! Прямо-таки волшебная палочка, — усмехнулся Степа.

— Не смейся, это на самом деле так. Камни и минералы издавна считались чудодейственными в отношении профилактики и излечения разных заболеваний. При ношении драгоценности ее энергия взаимодействует с аурой человека. Разве ты не знаешь? — возбужденно объяснил Иван.

— Да, он прав, — подтвердил дядя Веня. — В Индии, кстати, особенно развито учение о контактном врачевании камнями. По древнеиндийским трактатам благородные камни являются конденсаторами энергии космических излучений семи типов. Причем современной науке эти семь излучений не известны, кроме реликтового, микроволнового от Юпитера и Сатурна и появившегося недавно непроверенного сообщения о потоке лучей от нейтронной двойной звезды Геркулес X — I, порождающем у поверхности земли гамма-излучение. Общая мощность всех этих лучевых потоков ничтожно мала по сравнению с энергией солнечного излучения. По древнеиндийским представлениям, если колебания живой ткани не гармонируют с соответствующим излучением, возникает болезнь. И больную ткань можно вылечить с помощью конденсатора нужного космического излучения. По воззрению древних индусов, образование многих минералов связано с деятельностью богов. А в древних работах китайской и индийской медицины в рецептуру лекарств также входили все известные в то время самоцветы и различные минералы.

Члены группы с большим интересом слушали дядю Ивана. Потом Мишка сказал:

— Так ведь этот браслет подходит именно Селене. А для каждого из нас нужен свой минерал или камень, чтобы уберечься от ядов и других воздействий. Мне об этом говорили на выставке камней.

— Да, это так, — закивал головой дядя Ивана. — Чтобы определить свой личный камень или минерал, нужно многое знать о самом себе. Здесь, например, большую роль играет дата, место и даже час и минута рождения. Ведь именно в это время на человека шло определенное воздействие космических излучений и — только для него присущей модификации. Родись другой человек минутой позже или в другом месте, и излучение, воздействующее на него, было бы совсем другое! А еще можно полюбить какой-то камень, то есть чисто интуитивно подобрать его для себя. И он будет вас лечить и защищать! Тут большую роль играет вера в талисман и интуиция.

За разговорами путники незаметно подошли к стоянке, от которой шли вокруг довольно вкусные запахи. Кира стояла у кастрюли, помешивая в ней что-то ложкой.

— О! Как вкусно! — только и смог сказать Борис, глотая слюнки.

— Садитесь, я сейчас, — торопливо проговорила Кира, снимая пенку.

Все тут же уселись за стол, разобрав свои миски. После хождения по темным и длинным коридорам пещеры аппетиты членов группы заметно возросли. Все ели с таким удовольствием, что даже Руни выпила свою порцию без привычных выкрутасов, хотя обычно она ждала, когда ей дадут что-то более лакомое. Обед расслабил путников, и Борис, доедая вторую миску, сказал:

— Ну, Вениамин Петрович, пока я не отдохну немного — никуда не пойду, хоть убейте.

— Конечно, отдыхайте часа два-три спокойно. Можно даже поспать, — добродушно отозвался дядя Ивана. — Я и сам хочу прилечь ненадолго.

Убрав вместе с Галиной со стола посуду и помыв ее у ручья, что находился недалеко от стоянки, Селена предложила Ивану немного пройтись. Тот согласился, захватив с собой фляжку и солнечные очки. Молодые люди направились в сторону одной из гор, которая им приглянулась.

— Помнишь, я говорил тебе, что мы обнаружили еще одну интересную пещеру? — подбивая ногой камешек, сказал Иван, когда они поднялись на небольшую высоту.

— Помню, а где она находится? — спросила с интересом Селена.

— Как раз если пройти чуть дальше в ту же сторону, в которую мы шли, мы бы увидели один из входов в нее.

— Вы уже были там?

— Всего пару раз, это было перед отъездом домой. Мы не успели особенно ничего посмотреть, она такая же большая, как и та.

— Наверно, в этот раз мы исследуем ее более подробно?

— Мы за этим и приехали, только надо сначала закончить с той пещерой. Ведь там тоже еще много чего интересного.

— Да… Тут удивительные места в горах. Никогда не представляла себе, что буду когда-нибудь именно здесь, хотя очень хотела попутешествовать.

Селена наклонилась к цветам, что росли рядом с большим камнем, и отпрянула: недалеко от этого места лежала, свернувшись в клубок, большая змея. Девушка испуганным взглядом показала Ивану в ее сторону.

— Не бойся, она отдыхает после еды, — сказал тот полушепотом. — Пойдем тихонько дальше.

Они отошли на достаточное расстояние, и Селена произнесла, выдохнув воздух:

— Ни разу не видела вот так змей, только за стеклом в зоопарке.

— Не надо их пугаться, они могут почувствовать твой страх. И никогда не делай при них резких движений. Вообще, я тут почти не видел змей. Они любят жить внизу, где больше растительности и пищи.

— Как ты думаешь, змеи охраняют богатства?

— Может быть. Ведь их встречают, где сохранились какие-то предметы далекого прошлого, особенно если это драгоценности.

Селена прошлась немного дальше вперед, где заканчивалась трава и начиналась каменистая поверхность.

— Мне так нравятся горные цветы, они лучше всяких драгоценностей. Потому что пахнут и живые, — сказала она.

— Кристаллы минералов тоже живые, помнишь, что рассказывал дядя?

— Да, я знаю. Все живое, даже Земля. Но цветы мне все же нравятся больше. Они будто дышат и так красиво распускаются, не зная о том, что их красота временна и потом они умрут. Ты знаешь, я когда-то прочитала строчки Афанасия Фета, которые почему-то запали в душу:

Не жизни жаль с томительным дыханьем,

Что жизнь и смерть? А жаль того огня,

Что просиял над целым мирозданьем,

И в ночь идет, и плачет, уходя.

Иван подошел к Селене и обнял ее.

— Но ведь, если цветок принес радость хотя бы одной живой душе, значит, он не зря расцвел, а даже если его никто не видит — он живет, понимаешь, и от счастья самой жизни — цветет.

— Ты прав, конечно. Но так хочется, чтобы тот цветок не просто увидели люди, а осознали его красоту.

— Придет время, и они осознают, я думаю. Ведь цветы вспыхивают своим «огнем» каждый год. А еще есть, говорят, на свете необычный цветок, растущий где-то в горах. Он так красив, что его пытаются отыскать многие.

— Как в песне о волшебном цветке? — улыбнулась она.

— Да, — ответил Иван и тоже улыбнулся.

Они посмотрели друг другу в глаза, и их губы соприкоснулись… А вокруг была такая благодать! В небе легкими корабликами парили облака, а солнце освещало все своими яркими и чудными лучами. Горы, будто великаны с белыми шапками, смотрели на мир добрым и мудрым взглядом. А низины пестрели разными красками на общем фоне зеленого бархатистого цвета. Природа, казалось, впала в послеобеденную дремоту, застыв в своем величии и бесконечном таинстве.

Возвратившись после прогулки, Селена и Иван увидели Степу, Бориса и Владимира, оживленно чем-то занимающихся. Последние переговаривались между собой, то и дело споря и листая какую-то книгу. Дядя Ивана иногда встревал в их разговор, посмеиваясь и сбривая бороду у зеркальца, стоящего на столике.

— А, молодежь! Все гуляете. А где Михаил?

— Не знаем, — ответил Иван. — А он разве не спит?

— Да тоже, вроде, куда-то пошел.

Иван заглянул в палатки. В одной лежали Галина и Кира, о чем-то переговариваясь и смеясь, в другой мирно посапывали Саньджая и Джамини.

— А что, в пещеру не ходили? — спросил Иван.

— Да уж пришли давно, видишь, обсуждают? — показал рукой дядя.

— Неужели мы так долго гуляли? — удивилась Селена.

— Счастливые часов не наблюдают, — улыбнулся дядя Ивана. — Уже седьмой час.

Селена присела на бревно, наблюдая за тем, что делают мужчины около приборов. Иван тоже подошел к ним.

— Ну что? Что-нибудь проясняется? — поинтересовался он.

— Похоже, что это один из видов каких-то природных смол, возможно, местного происхождения, — сказал Степа. — Это полужидкое вещество хорошо сохраняется при невысокой температуре. А на солнце быстро высыхает.

— Оно ядовито?

— Не совсем, но может вызвать головокружение и тошноту. И там, тем более, воздух затхлый и сырой.

— А нейтрализовать его как-нибудь можно?

— Вот мы и пробуем. Пока не получается. Кстати, мы обратили внимание, что вещество медленно вытекает по желобку, который находится между камней. Скорее всего, это было продумано специально.

— Вот это да… Значит, мы не сможем там работать долго.

— Ничего, что-нибудь придумаем. Можно ведь и на воздух выходить время от времени.

— Вообще-то да… Или по очереди долбить, — задумчиво сказал Иван.

Он подошел к Селене и положил свою ладонь на ее руку, улыбнувшись. Из-за второй, более дальней палатки показался Мишка. Он неторопливо обогнул последнюю, а затем, поравнявшись с молодыми людьми, присел на бревно.

— Где ты был? — с интересом спросила Селена.

— Гулял, — с явной долей пародии в голосе произнес Мишка.

— Надеюсь, не по пещере? — полюбопытствовал Иван.

— Нет, не беспокойтесь.

Мишка, казалось, не хотел особенно распространяться о своей прогулке. И Селена с Иваном, заметив это, прекратили расспросы. Из палаток сначала вышли Галина с Кирой, затем Саньджая и Джамини. Второй, сладко потягиваясь и зевая, спросил:

— Ужин еще не готовили?

Кира посмотрела на него и ответила:

— Нет, конечно. Мы же плотно пообедали.

— После сна что-то опять кушать хочется, — сказал Джамини и, приоткрыв крышку чайника, добавил: — Пойду за водой схожу.

Галина одобрительно кивнула и позвала Киру посмотреть, что можно приготовить на ужин. Селена встала и пошла за ними. А Иван присоединился к Степе, Борису и Владимиру, которые так были заняты своим делом, что не видели ничего вокруг.

Вечер прошел оживленно и сумбурно. Пока женщины готовили, Мишка о чем-то беседовал с дядей Ивана и Саньджая, смеясь и размахивая руками. После еды Владимир, Борис, Степа и Иван опять занялись исследованием жидкости. А Селена достала фотоаппарат и сделала несколько снимков гор и равнины с разных мест. Потом сняла мужчин, копающихся около приборов, Галину с Кирой и Мишку с дядей Ивана, Саньджая и Джамини. Особенно удался кадр с Мишкой и Руни. Тот посадил обезьянку себе на плечо и попытался поговорить с ней. Руни смешно скорчила рожу, копируя Мишку, и взъерошила ему волосы. После долгих усилий Степа наконец сказал дяде Вене:

— Ну, кое-что нашли, чтобы обезвредить вещество. Но это не совсем то, что хотелось бы. В общем, придется время от времени, на всякий случай, меняться и выходить на свежий воздух.

— Это тоже неплохо. Значит, завтра будем работать посменно, по два человека. Может, к вечеру и управимся. А то противоядие, которое вы нашли, возможно, пригодится и не только снаружи.

Быстро начинало темнеть. На небе зажглись вечерние звезды. Все потихоньку начали готовиться ко сну. Селена вымыла ноги у ручья. Вода была холодной и приятной. Возвращаясь вместе с Иваном назад, девушка все смотрела на небо, любуясь маленькими огоньками далеких созвездий. Ей казалось, что вокруг все взаимосвязано, и даже эти далекие миры тесно переплетаются с земным существованием, с тишиной и жизнью гор, с ней, Иваном и всеми членами группы в неповторимости этой уникальной мистерии Бытия.

На следующий день сразу после завтрака Степа и Борис отправились в пещеру, захватив с собой специальные молотки и лопаты, а также противоядие для вещества, фонарики и фляжку с водой. Дядя Ивана распределил работу для членов группы следующим образом. Через два часа на смену Борису и Степе придут Владимир и Саньджая, затем их сменят Иван и Мишка, а после — Джамини и он сам. Женщины займутся приготовлением обеда. К двенадцати часам Мишка с Иваном, взяв с собой воду и фонарик, отправились к пещере. Полуденное солнце припекало, и они сняли майки. Мишка расслабленно зевал и, вглядываясь в небесную даль, чему-то улыбался.

— Скажи честно, ведь ты из-за Селены сюда приехал? — спросил с интересом Иван и посмотрел Мишке в глаза.

— С чего ты взял? — ответил тот, поднимая какой-то камень.

— Я же вижу.

— Ну, хотя бы и так, что с этого?

Мишка покрутил камень в руках, рассматривая его со всех сторон, а затем размахнулся и кинул далеко вперед.

— Странный ты человек, — немного задумчиво сказал Иван, наблюдая за полетом камня.

Дойдя до пещеры, ребята оделись, попили воды и вошли внутрь. После яркого дневного света стены пещеры казались мрачными и страшными. Иван освещал дорогу фонариком и шел впереди. Через минут двадцать они уже были на месте. Владимир и Саньджая, размахивая молотками, стучали по стене. Кое-где в ней образовались трещины и даже небольшие дыры. Увидев ребят, Владимир закончил работу и сказал, отдавая бутыль с жидкостью:

— Вот противоядие на тот случай, когда доберетесь до той стороны. Тут мы уже все обработали и даже кое-что вылили через эти дыры.

Он показал на продолбленные участки.

— И еще. Время от времени выходите по очереди на поверхность. Здесь, несмотря на обработку, трудновато дышать.

Владимир передал свой фонарик Мишке, а молотки и лопаты положил рядом со стеной.

— Ну, все, мы пошли. Будьте осторожны, удачи.

Саньджая шагнул к выходу, Владимир направился за ним, а ребята взялись за молотки. Работа была тяжелой и изнурительной. Каменная кладка оказалась достаточно прочной и, кроме того, широкой по толщине. Уже через полчаса Мишка положил молоток наземь и сказал:

— Что-то мутит, пойду выйду.

— Давай, а я после тебя, — отозвался Иван.

Воздух в помещении действительно был нехорошим. Иван взял бутыль, открыл ее и вылил немного по ту сторону рядом с желобком. Освещая фонариком дыру, молодой человек заметил, что за кладкой находится помещение довольно приличных размеров. Продолжая долбить, он отколол от стены еще один кусок, и дыра стала такой, что через нее можно было спокойно просунуть голову и руку. Иван осторожно сделал это, осветив фонариком помещение внутри. Рядом с кладкой по ту сторону на небольшой высоте находился вместительный жбан, похоже, наполненный злополучным веществом. От жбана шел желобок к стене, по которому и стекала медленно жидкость. Иван постучал по посудине, та была почти пуста. Залив через желоб противоядие в жбан, молодой человек осмотрел внутреннее помещение. Оно чем-то напоминало кладовую комнату. Около стен находились скамьи и пустоты под ними, чем-то заполненные. Еще дальше вдоль стен было что-то, похожее на полки. На них лежала какая-то утварь. А около противоположной стены стоял большой ящик, смахивающий на сундук. Иван с интересом всматривался во все углы, замечая необычные детали. Однако ему становилось хуже, в голове был какой-то гул, на языке — привкус чего-то горького, а по телу расходилась непонятная слабость. Молодой человек еще немного постучал по кладке, а затем, слегка пошатываясь, направился к выходу. Почти дойдя до выхода из пещеры, он увидел Мишку, который шел по направлению к нему.

— Ты уже? — спросил Иван каким-то глухим голосом.

— Да, пойду еще постучу.

— Как почувствуешь недомогание, сразу выходи…

Мишка поработал еще минут двадцать, и к нему опять присоединился Иван. Дыра становилась все больше. Скоро через нее можно было уже пролезть, и ребята с воодушевлением увеличивали ее размеры. Когда от стены сверху отвалился достаточно большой камень и во внутреннее помещение спокойно мог войти человек во весь рост, Иван с Мишкой положили инструменты и шагнули по ту сторону оставшейся кладки. Комната оказалась метров двадцать квадратных. Ребята медленно обошли ее, рассматривая содержимое полок и углублений. Это были необычные предметы: светильники, круглые головные уборы, усыпанные драгоценными камнями, специальная посуда и другие ритуальные принадлежности. Под скамьями находились стопки медных табличек и глиняных черепков с непонятными символами. Ящик в конце комнаты оказался запертым, и Мишка сходил за молотком. Открыть крышку было не так-то просто. Ребята по очереди стучали по дужке замка, пока тот не отвалился и с грохотом не покатился по полу. Приподняв крышку, Мишка облокотил ее о стену. В ящике оказались какие-то украшения и, возможно, предметы богослужений: маленькие скульптурки животных и людей, а также необычных человекоподобных голов. Иван аккуратно сложил все назад с чувством нескрываемого восхищения.

— Надо дождаться дядю, тот скажет, что делать дальше, — проговорил он, повернувшись к Мишке, который все держал в руках небольшую фигурку, похожую на богиню красоты и любви.

Это была девушка в венке и с веткой дерева в руках, она облокотилась на камень, протянув руку к источнику, а около ее ног примостились лев и серна, с любовью на нее смотрящие. Вдали послышались шаги, и Иван сказал:

— Положи, а то дядя ругаться будет. Тут надо сначала все описать и пометить, где что находилось.

Мишка аккуратно положил фигурку в ящик. За дырой в стене показались дядя Ивана и Джамини.

— Как? Уже продолбили? — удивился дядя.

Он шагнул через кладку и, осматривая комнату, воскликнул:

— Вот это да! Значит, и за остальными потайными входами много интересного… Да это ритуальные принадлежности! И медные таблички тоже здесь! Ну-ка, а это что такое?

Дядя Веня взглянул на ящик.

— А зачем же вы его без нас открыли? Ай-яй-яй! Может быть, этот замок открылся бы без лома.

— Извини, дядя Веня, не удержались, — виновато произнес Иван.

— Сейчас же пришлите Степу и Бориса, пусть возьмут тетрадь, мелки, фотоаппарат и камеру. И если Саньджая уже отдохнул, то пускай тоже приходит.

Ребята пошли к выходу, ощущая небольшое недомогание.

— Все-таки там сильно воздух испорчен и энергию отнимает — жуть! — заметил Иван.

— Да, нехорошо как-то, — подтвердил Мишка. — Подташнивает и слабость вроде.

Подойдя к стоянке, они увидели членов группы, сидящих за столом. Обед был в самом разгаре.

— Садитесь, — сказала Селена, беря черпак. — Я сейчас вам налью. Только руки помойте, вон в той кастрюле. Твой дядя и Джамини уже поели, только вы остались.

— А мы уже продолбили дыру в рост человека, — радостно заявил Иван. — Кстати, Степа и Борис, дядя велел вам придти с тетрадью, мелками, фотоаппаратом и камерой. И ты, Саньджая, иди, если проветрился. Там такие вещи интересные! Опять черепки, а еще медные таблички с надписями. Много украшений и разных фигурок с животными и людьми.

— Вот это да!

— Так и мы пойдем!

Все сразу оживились, обсуждая новость. Селена подала ребятам тарелки и протянула хлеб.

— Поешьте хоть, вы что, даже не отдохнете? — спросила она, улыбаясь.

— Какой тут отдых?! — отозвался Иван. — Такие находки интересные! Ты же тоже пойдешь?

— Конечно, я еще ни разу не видела, как находят предметы далекой древности.

Все поели очень быстро. Селена и Галина тут же убрали со стола, ополоснув посуду в кастрюле. Владимир, Степа и Борис захватили с собой все необходимое, и группа отправилась к пещере.

— Смотри, Мишка, как бы тебе плохо не стало. Что-то ты бледный какой-то, — тревожно заметила Селена, когда они отошли от стоянки.

— Да и ты, Иван, может быть, остался бы. Ведь уже все увидел.

— Нет, не все, мы только сверху глянули, а там еще внизу ящика много чего есть. Если плохо станет, то я там выйду, — с улыбкой ответил Иван, обнимая ее за плечи.

Быстрым шагом группа дошла до пещеры за полчаса. В настроениях ее членов сквозило возбуждение и радостное предчувствие. Когда все по очереди переступили кладку и оказались в комнате, дядя Ивана с одобрением произнес:

— Да вы, я вижу, все сразу пришли. Ну что ж, тогда за дело. Степа и Владимир, займитесь разметкой помещения, а ты, Борис, все фотографируй. Галина, возьми тетрадь, будешь записывать. Иван, если хочешь, можешь немного поснимать на камеру, но лучше потом больше снимешь, когда все опишем. Смотри-ка, Саньджая, какой улов! Будет над чем подумать!

— Да, похоже, что тайна хараппской культуры и религии потихонечку раскрывается, — отозвался Саньджая, рассматривая предметы на скамьях и полках.

— Только ничего в руки пока не брать! — предупредил дядя Ивана Мишку и Селену. — Мы должны знать, как и что где лежало. Вот когда все запишем, тогда и посмотрим подробнее.

— Какая прелесть! — сказала Кира, разглядывая содержимое ящика. — Многие фигурки не уступают древнегреческим, вот, например, эта, похожая на Диану — покровительницу женщин и животных, а также богиню Луны.

Кира показала на фигурку девушки у источника, ту самую, которую до этого разглядывал Мишка.

— А ты как думаешь? Ведь хараппская культура кое в чем даже превосходила цивилизации Древнего Египта и Междуречья! — с воодушевлением сказал дядя Ивана. — Почему бы мастерам Хараппы не создавать шедевры? Мы ведь знаем, что в те времена были и прекрасные ювелиры, и гончары, найдено уже много изделий из фаянса. А ножи и кинжалы? Это ведь все искусство рук!

— Да, но почему богиня Луны? — спросил Владимир, занимаясь разметкой. — Насколько я знаю, древние индцы верили в богиню-мать, трехликого бога-скотовода и некоторые виды растительного и животного мира. А среди священных животных выделялся бык.

— Я думаю, что Луна всегда играла большую роль в жизни как индийцев, так и древних индцев, — сказал дядя Ивана. — Ведическую астрологию, к примеру, называют «лунной астрологией», потому что она в отличие от западной традиции основное внимание уделяет положению Луны в гороскопе человека. А помимо двенадцати знаков Зодиака используется двадцать семь основных звезд, или по-другому — лунных стоянок. Ведическая астрология, как и все другие, ведет свое происхождение от древней астрологии. По индийским преданиям учение астрологии достигло высокого развития уже несколько десятков тысяч лет назад и было принесено на Землю Учителем Ману, который руководил Четвертой Расой. Ведическая культура и астрология росли, конечно, на почве древнеиндской культуры, которая была весьма и весьма развита. Так что, Луна и для древних индцев, и для современных индийцев играла и играет очень большую роль. Кстати, по лунному календарю, который используется в Индии, сегодня у нас — пятый лунный день.

— А я думаю, что богиня-мать могла у древних индцев ассоциироваться с Луной, а трехликий бог — с Солнцем, — сказал Иван.

— Вполне может быть, — согласился его дядя.

— А как же тогда понимать то, что скульптурки богини-матери, найденные до этого, сделаны весьма грубо и изображают женщину с большим животом, высокой прической и украшенную ожерельями? — спросил Владимир. — И потом, почему рядом с девушкой лев, а не тигр?

— Можно предположить, что существовали разные образы богини-матери. Как плодоносящей, дающей жизнь, так и молодой, цветущей, играющей. Луна же тоже разной бывает, — встрял в разговор Борис.

— Есть еще одна версия. Может быть, эта скульптурка древнегреческого происхождения. Ведь Хараппа поддерживала торговые связи с разными государствами, — произнесла Кира. — И по одному из торговых путей скульптурка попала к древним индцам.

— И ей поклонялись, да? — усмехнулся Владимир.

— Совсем не обязательно. В ящике могли быть украшения и какие-то подарки, памятные сувениры, — вмешалась Галина.

— Мы можем лишь предполагать, — сказал дядя Ивана. — До тех пор, пока не найдем ключ к расшифровке письменности древних индцев, все это останется тайной. Но в любом случае, роль Луны в древнеиндской культуре, по-моему, была важной. Я сужу об этом по связи хараппской и ведической культур.

За разговорами дело незаметно продвигалось, но постепенно самочувствие членов группы, за исключением Селены, становилось все хуже.