Бесплатный фрагмент - Колыбель

ㅤ

ㅤ

ㅤ

ㅤ

ㅤ

ㅤ

ㅤㅤㅤㅤㅤВсем, кто поддерживал, помогал и ждал

Наблюдатель

Шаттл стремительно пролетал над мягко пульсирующей океанской гладью — границей другого мира, который солнце купало в размеренном потоке своего сияния, придавая стройным силуэтам небоскрёбов на берегу притягательной духовности и загадочности.

Сквозь собственное отражение в окне он рассматривал масштабный и кипящий работой порт для воздушных судов. Тысячи кораблей, шаттлов и челноков, огромные воздушные баржи, гружённые товарами, техникой и ископаемым сырьем, медлительно ползли каждый в своих очередях, слетевшись на Хари́м со всех уголков Королевства Та́рред. Попасть на материк было непросто, но и покинуть его в здешней суровой атмосфере корпоративных тайн и государственных секретов — задача тоже весьма далёкая от тривиальной. Всё это он испытал на собственном опыте, когда вёл здесь семейное дело, занимаясь разработкой гелиевых шахт в Ве́рцере. Дела компании шли хорошо, чему очень поспособствовали влиятельные родственники, блестящее профильное образование и немалый стартовый капитал. Но даже всё это не возымело значения, когда в какой-то момент именно успех в деле выжил его с материка.

Спустя полчаса ожидания подошла очередь его шаттла. Проверка сканерами заняла всего несколько минут, затем начали проверять документы пассажиров. На печать дворянского рода в его документах офицеры пропускного пункта не отреагировали. Здесь таких проходит полно, и даже к напыщенным скандалистам, знаменитостям и капризным интеллигентам офицеры относились так же безразлично, как к пыли под подошвами своих ботинок. Однако полуторагодичная отметка об отлёте с материка была зрелищем настолько редким, что даже самых матёрых из них не могла оставить равнодушными. Позволить себе такое могли единицы, а он вовсе не выглядел как некто из их числа. Но в итоге проверке документов просто уделили немного больше времени, чем положено.

Вежливым тоном роботизированный женский голос сообщил о том, что шаттл может войти в город. Ворота шлюза открылись, и в узкое пространство ворвался яркий солнечный свет. Шаттл резко сорвался с места и, набрав высоту, вошёл в транспортный поток меж сияющих голографическими транспарантами небоскрёбов города Э́хо. За считаные минуты поток прошёл Нижнее портово-промышленное кольцо, следом Среднее — жилое. Вскоре шаттл вошёл в элитный район города, сконцентрировавший в себе колоссальный капитал мировых бизнес-гигантов, — Верхнее кольцо. Насмотревшись на бьющую по глазам роскошь Верхнего кольца, он затемнил обзорное окно, потирая внезапно занывший шрам на скуле, и отвернулся.

Шаттл облетел башню штаб-квартиры Консилиума — Гайшэ́ — и приземлился на посадочной платформе с тыльной стороны. Он спустился с трапа на платформу, рукой прикрывая глаза от слепящего солнца. Навстречу к нему шли три размытых силуэта, в которых он вскоре узнал помощника Визора и двух облачённых в расписные накидки на белую броню стражниц Шиль. Группа остановилась, помощник Визора приятным умеренно громким голосом поприветствовал его:

— Добро пожаловать на Гайшэ, маро́ А́ксель Гаа́л Тэсмо́н.

Он поклонился, вслед за ним поклонились и стражницы.

— Позвольте выразить вам мои искренние соболезнования, — добавил он.

— Спасибо, Шира́ль.

— Визор велел сопроводить вас в его кабинет сразу по прибытии.

— А процессия?

— Визор распорядился, чтобы её не начинали без вас.

Аксель вздохнул и после сказал:

— Тогда веди. Не хватало ещё, чтобы все ждали только меня.

Шираль указал рукой в направлении лифта. Аксель пошёл первым.

— Моя мать уже здесь?

— Ещё нет, — сказал Шираль подстраивая шаг. — Но мы ожидаем сообщения из порта с минуты на минуту. Как вы добрались?

— В целости, как видишь, — с ноткой раздражения в голосе произнёс Аксель, заходя в лифт.

— Понимаю ваше недовольство, но Визор настоятельно рекомендовал вам лететь на Харим только в сопровождении охраны.

— Зачем? Я здесь никто. Кроме того, не люблю, когда со мной нянчатся.

Шираль выбрал необходимый этаж на голографической панели лифта, и кабина плавно устремилась наверх.

— Ввиду последних событий осторожность не может быть излишней.

Аксель обернулся и оценивающе осмотрел обеих стражниц у себя за спиной.

— Ну, здесь я, похоже, в безопасности.

Шираль улыбнулся.

                                      * * *

На одном из верхних этажей башни Шираль поспешил обогнать Акселя, чтобы войти в кабинет первым и сообщить Визору о его прибытии. Оставшись со стражницами в коридоре, Аксель слышал, как Шираль озвучил Визору его полное имя и отошёл чуть в сторону от дверей, давая возможность пройти внутрь.

В противоположной стороне громадного помещения его ожидал статный силуэт, размытый светом из панорамного окна.

— Оставьте нас, — громогласным эхом донёсся до них голос Визора.

Шираль поклонился и поспешил покинуть кабинет, закрыв за собой двери. Визор стал молча приближаться к Акселю неспешными тяжёлыми шагами, тот терпеливо ждал его на своём месте. С каждым шагом черты Визора становились всё отчётливее, всё более пронизывающим и тяготящим становился его строгий взгляд, который в то же самое время казался Акселю каким-то просветлённым. Визор — это человек, который лучше всех остальных знал, как устроен этот мир. Его мир.

Визор остановился напротив Акселя и, глядя ему в глаза, произнёс:

— Как всегда, не признаёшь авторитетов.

Аксель промолчал. Визор подошёл ближе и положил ладони ему на плечи.

— С возвращением, — сказал он. — Рад, что ты здесь.

— Благодарю, дядя Габриэль, — ответил тот.

— Присядем, — предложил Габриэль, рукой указав на большой полукруглый стол в другом конце кабинета.

Он сел в своё кресло, Аксель — напротив. Из-за формы и ширины стола Акселю казалось, будто друг от друга их отделяла целая река.

— Это было убийство, не так ли? — с ходу спросил Аксель.

Габриэль молча бросил многозначительный взгляд на племянника, будто не желая тратить даже толику сил на ответ.

— Ну же, дядя, вы не можете не знать, — настаивал тот.

— Я не знаю до тех пор, пока у меня не будет достаточно информации, чтобы сказать наверняка, — не поведя глазом, ответил Габриэль, откинувшись в кресле. Он сложил руки перед собой, а его взгляд устремился куда-то за грань материального пространства. — Мне не меньше твоего хочется знать настоящую причину, но пока у меня больше вопросов, чем улик на руках.

Габриэль выдержал задумчивую паузу, затем повернулся к Акселю и с досадой произнёс:

— Без сомнения, кто-то мог желать ему смерти. В годы войны пришлось преступить интересы многих людей, чтобы прекратить конфликт, разгоревшийся на пустом месте.

— Ироничная метафора.

— Прости?

— На этом «пустом месте» раньше был матэйский город.

— И всё же в этом не было вины Харима. Однако при этом что Монархия, что Союз Матэ́и именно нас хотели разодрать в клочья.

Габриэль вздохнул и задумчиво поправил запонку на своём рукаве.

— Трагедия того города была лишь предлогом, чтобы развязать войну за наши ресурсы. Единственным правильным решением было любой ценой добиться независимости Харима, над чем твой отец блестяще поработал.

— С этим я не спорю. Думаю, мне просто страшно, что теперь всё может стать хуже.

— Знаешь, в твоих силах не допустить этого.

От этих слов Аксель помрачнел и напрягся, но, к его счастью, от продолжения непростого разговора спас звонок коммуникатора на столе Габриэля. Тот принял входящий вызов, и посередине стола открылся голографический интерфейс.

— Визор, — произнесла голограмма Шираля, словно приведение зависшая над столом. — Шаттл маро Маатэ́ль прибудет на Гайшэ в течение пяти минут.

— Веди маро Маатэль сразу в церемониальный зал. Мы будем там.

— Да, Визор.

Габриэль отключил коммуникатор и встал из-за стола, поправив свои одежды.

— Не говори с матерью про убийство. Ни к чему её ещё больше расстраивать.

                                      * * *

Габриэль и Аксель постарались войти в зал как можно незаметнее, чтобы не потревожить воцарившуюся тишину. Появление Визора не было объявлено слугами, но собравшиеся друзья, коллеги и хорошие знакомые, пожелавшие почтить память градоначальника, словно ощущали могучую энергию его присутствия и, оборачиваясь ко входу, кланялись. Безучастными остались лишь четыре послушницы да́йдзо из местного монастыря, которые читали мелодичную, похожую на песню молитву. Одетые в белое, они, подобно облакам, кружили у алтаря в чистом благоговейном сиянии полуденного солнца.

Тело Томэ́ля Гаал Э́гона было приподнято на сцену у края башни, прямо над пропастью между городом и небом. Аксель взглянул на покойного отца и застыл в бесполезном отрицании, беспомощном и мучительно долгом.

Шираль подошёл к Габриэлю и что-то сказал ему. Тот прервал общение с родственниками и повернулся ко входу. В сопровождении охраны в зал вошла Маатэль. Её лицо было традиционно скрыто за красной фатой, плавно становящейся частью такого же золотисто-красного узорчатого платья. Медленно и отсутствующе, струясь, будто призрак, она плыла по комнате, собирая вежливые соболезнования, на которые не обращала внимания. Увидев мать, Аксель пошёл к ней навстречу. Маатэль ускорила шаг и в сантиметрах от Акселя подалась вперёд, словно падая в объятия сына.

— Здравствуй, дорогой мой, — еле слышно произнесла она своим бархатным голосом.

— Прости, что вернулся при таких обстоятельствах.

Он смотрел на скрытое под полупрозрачной вуалью безупречное молодое лицо, не изменившееся и не обветшавшее с самого его детства. Лишь отёкшие, заплаканные глаза создавали дисгармонию с сохранившимся в памяти Акселя образом матери.

— Маатэль, — обратился к ней Габриэль, — прими мои соболезнования.

— Благодарю, Визор, — тихо произнесла она, склонив голову.

— Визор, поступило сообщение от помощника короля Версе́та, — сообщил стоявший рядом с Габриэлем Шираль. — К сожалению, король не сможет посетить церемонию. Король Версет Та́о Грэ́кор и вся королевская семья приносят свои искренние соболезнования родным и близким маро Томэля Гаал, в особенности его супруге и сыновьям.

Маатэль едва заметно трепыхнулась, услышав про сыновей.

— Что ж, — вздохнул Габриэль, — тогда начинаем без него.

Волнение и звуки в зале вновь затихли и более не мешали чарующей молитве дайдзо разливаться в пространстве помещения. На Хариме к смерти относились по-особенному. Кто бы ни умер, пышных церемоний не устраивали, не оставляли ни памятников, ни надгробий, ни могил, даже долго скорбеть по усопшему считалось невежливым. Здесь верили, что каждый живущий до своего ухода должен увековечить себя в делах, и, как нигде, верили в то, что смерть не конец, потому сквозь боль от потери старались уважать это.

Наступила завершающая часть. Дайдзо встали по обе стороны алтаря, взяли по горстке белого порошка из блестящих стеклянных чаш и развеяли его над телом. Медленно опускаясь, частички порошка заискрили и через мгновение вспыхнули прямо в воздухе, затем упав каплям огненного дождя на золотисто-белую мантию градоначальника, на его лицо, волосы и ладони. Тело мгновенно охватило яркое синее пламя. Послушницы склонились над пламенем с распростёртыми руками, словно обнимая источаемый им жар. Все вместе они тихо нашёптывали покойному свою последнюю молитву:

— Хи́тса гаа́тэ ту хаа́лас дэт эль га́ра ту. Хитса гаатэ флем ю́зу ту эль.

После этого все четыре повернулись к собравшимся, загородив собой вид на алтарь, и необычайно громко произнесли в полный зал:

— Хитса гаатэ и́мма сэ фи́рэ, ми ту́ра ки́ра имма сэ дре́я.

— Хитса, — хором откликнулись присутствующие.

Дайдзо расступились. На алтаре к тому моменту осталась лишь горстка серого пепла. Участники церемонии молча слушали ровный свист ветра, пока тот развеивал остатки праха по воздуху.

                                      * * *

Через полчаса после церемонии близкие Томэля собрались в отдельной комнате, ожидая распределения наследства. Всё то время, пока они ждали прихода юриста, Аксель сидел рядом с Маатэль, присматриваясь к присутствующим, но не увидел среди них ни одного знакомого лица. Габриэль сидел в стороне, так же терпеливо ожидая начала распределения. Ради сегодняшней церемонии он отложил все свои дела на вторую половину дня и хорошо притворялся, будто не спешит поскорее приступить к ним.

В комнате появился высокий худощавый мужчина с очень широкой шеей, которую воротник костюма скручивал, словно удавка. Войдя, он открыл перед собой голографический интерфейс и затем почти неестественным басом представился:

— Приветствую всех собравшихся, моё имя — Тиа́н Ага́ви, я юрист маро Томэля Гаал. Прежде всего позвольте принести свои соболезнования всем родственникам усопшего. Я не имел чести знать маро Томэля так же хорошо, как его семья, но на протяжении многих лет совместной работы маро Томэль всегда проявлял себя как достойный, мудрый человек редкой доброты и понимания. Хитса гаатэ имма сэ фирэ, ми тура кира имма сэ дрея.

— Хитса, — вяло откликнулись собравшиеся в комнате.

— Маро Томэль предпочёл, чтобы завещание не зачитывалось вслух, поэтому распределение наследства произойдёт путём рассылки документов в ваши личные системные профили.

Он ввёл в интерфейс команду и нажал на кнопку. Сигнал о поступлении новых данных раздался лишь у нескольких человек. Среди всех остальных быстро стало нарастать негодование.

— Документы отправлены. Пожалуйста, ознакомьтесь с ними, и, если у вас останутся какие-либо вопросы касательно…

— Что за ерунда? — закричал кто-то с задних рядов поперёк слов юриста. — Что насчёт остальных членов семьи?

— Кому завещают шахты в Верцере и рудники в А́ша? — подключился ещё один.

— Прошу, успокойтесь!

— Это какая-то чушь! Мы требуем зачитать завещание!

— Я призываю вас проявить уважение к последней воле усопшего… — попытался он усмирить негодующих родственников.

— Читай завещание!

— Да заткнитесь вы все! — пронзительно закричал Аксель, вскочив со стула перед смутьянами.

Ошарашенная родня замолчала на мгновение, но затем с новой силой накинулась уже на него.

— Молодой человек, умерь тон! — возмутился статный пожилой мужчина. — Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь?

— В том то и дело, я понятия не имею, кто вы все такие и с какой стати сюда заявились! Будь вы членами нашей семьи, отнеслись бы к воле отца с уважением и приняли её с достоинством!

— Ну конечно, — вклинилась какая-то молодая особа, — кому, как не наследнику целого состояния, говорить о достоинстве.

— Оно твоё, если сможешь вернуть мне отца!

После этих слов многие смутьяны потупили взгляды, но у той дамы всё ещё хватило наглости поябедничать:

— Маро Габриэль, повлияйте на племянника. Он не имеет права так себя вести!

Габриэль, безучастно сидевший в углу комнаты, посмотрел на рассвирепевшего Акселя. Потом он повернулся к дюжине «стервятников», слетевшихся на похороны его брата.

— Вон отсюда, — угрожающе-спокойным тоном сказал он. — Убирайтесь, пока я не приказал страже вышвырнуть вас. Дважды повторять не стану.

Продолжать дискуссию более никто из собравшихся не осмелился, все они встали со своих мест и молча покинули комнату в спешке. Аксель снова сел рядом с матерью, которая всё это время тихо плакала. Маатэль опустила голову Акселю на плечо, он поцеловал её в висок сквозь фату и крепко прижал к себе.

                                      * * *

После церемонии Аксель ещё некоторое время пробыл с матерью в Гайшэ и обещал навестить, как только немного обустроится. По указанию Габриэля Шираль поселил его в отель в самом центре Верхнего кольца, то ли чтобы устроить тёплый приём, то ли чтобы было легче стеречь. Как бы то ни было, проводить вечер в отеле Аксель всё равно не собирался и отправился в ближайший ночной клуб.

Сканеры-идентификаторы на входе распознали его лицо, как только он покинул кабину челнока. Сразу у входа его уже ждали две пышногрудые близняшки хостес. Прижавшись к нему с обеих сторон, близняшки повели его мимо длинной очереди, осыпая комплиментами и развлекая кокетливыми разговорами. Добрые девушки прекрасно знали, кто он такой, знали и о смерти градоначальника, но не проронили ни слова по этому поводу, изо всех сил стараясь одурманить его отвлечённой болтовнёй. Внутри его обволокла волна ритмичной громкой музыки и атмосферы самоотверженного веселья, граничащего с умопомешательством; множество соблазнительных фигур в вызывающих нарядах мерцали вокруг него в оттенках психоделического светового шоу, доводя сознание до полнейшего онемения.

Близняшки вместе с Акселем плюхнулись на просторный диван и стали предлагать ему напитки. В этот момент кто-то обхватил шею Акселя рукой, из-за чего тот вздрогнул и обернулся. Лысеющий мужчина с густой рыжей бородой улыбнулся ему и сказал:

— Заказывай ха́йт, да побольше!

— Мак! — взвизгнули близняшки.

— Девочки, знаете, кого вы привели? Моего самого лучшего друга на всей, мать её, планете! Идите ко мне, мои умницы!

Они взобрались коленями на диван, чтобы дотянуться до лица Мака. Он по очереди отблагодарил их лёгким поцелуем в губы и затем сказал:

— Принесите-ка нам выпить!

Когда девушки ушли, Мак перемахнул через спинку и приземлился на упругий диван рядом с Акселем.

— Привет, дружище! — сказал он, расплывшись в такой задорной и жизнерадостной улыбке, которая казалась невозможной без стягивания кожи лица к затылку. — Сколько же лет я тебя не видел? — спросил Мак, громко расхохотавшись.

— Не так много, — ответил Аксель. — Но я чертовски рад тебя видеть!

— Взаимно! — сказал он и подвинулся ближе к Акселю. — Слушай, я знаю, сейчас это последняя вещь, которую ты хочешь услышать, но прими мои искренние соболезнования. Мне чертовски жаль твоего старика, он был отличным градоначальником, сделал из Эхо настоящий рай. Всему городу будет его не хватать.

— Спасибо, Мак.

— Ну вот мы и закончили с унылой официальной частью, — сказал он, похлопав Акселя по плечу. — Пора веселиться! С кислой миной ты отсюда не уйдёшь, это я тебе гарантирую!

Близняшки вернулись с двумя бутылками хайта и стали разливать выпивку по рюмкам.

— Ты что, купил этот клуб? — спросил Аксель.

— Пока нет. Но у меня большие планы на него!

Одна из близняшек подсела к Маку, протянув ему рюмку, которую Мак сразу прикончил, даже не поморщившись.

— Чем ты сейчас занимаешься? — спросил Аксель, прежде чем его отвлекла вторая подсевшая рядом девушка и предложила выпить вместе с ней.

Они выпили по рюмке, и затем девушка подалась вперёд, завлекающе вытянув губы. Аксель поцеловал её и снова ощутил крепость алкоголя во рту, будто выпил вторую рюмку подряд. Потом он поцеловал её ещё раз, на этот раз просто чтобы ощутить вкус и мягкость её губ.

— Да всё тем же, как видишь, — воскликнул Мак.

— Я думал, ты завязал с этим бизнесом.

— Ещё чего! Я же не идиот, отказываться от золотой жилы. Что бы ни происходило в мире, спрос на секс всегда только растёт! Кстати, кто из девчонок тебе больше нравится, Ки́нан или Ху́ла?

Аксель растерянно засмеялся, глядя на девушек.

— Да не потей, — расхохотался Мак. — Я сам их только в постели отличаю!

Аксель засмеялся, вторя задорному гоготанию Мака и его девушек. Он откинул голову на спинку, уже понемногу начиная пьянеть. Близняшка рядом с ним поднесла новую рюмку к его губам, он открыл рот, и струя напитка аккуратно направилась прямиком ему в горло.

— Эй, не засыпай, — окликнул его Мак. — Мы же только начали! Вон, выбери лучше, — сказал он, махнув рукой.

Аксель посмотрел перед собой, где за мгновение, пока он отвернулся, в шеренгу выстроились пять обворожительных красоток почти что в нижнем белье.

— Какую будешь?

— Ещё одну?! — удивился Аксель.

— К чему удивление, стареешь, что ли? С каких пор двух девушек тебе стало много? — громко расхохотавшись, сказал Мак.

Аксель окинул взглядом всех девушек, но из-за приглушённого света и опьянения, наступившего слишком быстро, не смог чётко рассмотреть ни одну из них.

— Тебе какая больше нравится? — спросил он свою близняшку.

Та с азартом рассмотрела всех и подозвала поближе невысокую брюнетку. Она нежно провела пальцами от шеи девушки до бёдер, потом сжала её ягодицу и, закусив губу, томно произнесла:

— Хочу эту.

— Берём.

                                      * * *

Наутро Аксель проснулся от чудовищной головной боли. Он встал на постели в полный рост, чтобы перешагнуть через лежащие в обнимку обнажённые тела, оделся и прошёл на кухню, где большими глотками осушил пол-литровый стакан воды. Аксель открыл голографический интерфейс, чтобы всё-таки изучить документ завещания, как вчера велел юрист. Он запустил расшифровку документа и, пока тот обрабатывался, налил себе ещё один стакан. Аксель повернулся к уже открытому документу, отпивая воды, и тут же выплюнул всё набранное в рот содержимое. Стакан выпал из его рук и разбился о край стола.

— Вот чёрт! — ругнулся Аксель, попятившись от осколков стекла.

Он долго всматривался в документ, раз за разом перечитывая один и тот же абзац, который его мозг будто нарочно противился воспринимать. Он схватился за затылок, а потом прижал ладони к лицу.

— Аксе-е-ель, — раздался заспанный голос из соседней комнаты.

Аксель поспешил закрыть интерфейс, нервно стёр с губ остатки воды и вернулся в спальню, чтобы поскорее прогнать девушек из своего номера. Те будто по команде нагишом выскочили из постели, моментально собрали свою одежду и уже через минуту исчезли из номера. После их ухода он тщательно осмотрел каждую комнату. Окончательно убедившись в том, что он остался один, Аксель сел на кровать, снова открыл перед собой документ завещания и параллельно с этим позвонил своему помощнику, но тот не отвечал. Аксель оставил ему голосовое сообщение:

— Мила́т, я в Эхо, мне срочно нужна твоя помощь. Как получишь это сообщение, приезжай по моему адресу, я всё объясню. И сотри его из журнала, хорошо? Спасибо.

Аксель отправил запись помощнику и тут же удалил её из истории на своей стороне. Он вновь уставился на документ и на те несколько слов, которые при каждом новом прочтении вселяли одновременно страх и надежду: «Заказ на изготовление генетического дубликата».

Вестник

— Вот так наследство, — озабоченно протянул Милат, вчитываясь в документ.

Он встал из-за стола и подошёл к окну; день подходил к концу. Солнце медленно окуналось в красный океан, поджигая позолотой пушистые облака. Милат похрустел пальцами, по очереди сжав ладони в кулаки, и покрутил затёкшей шеей.

— Кто-нибудь ещё это видел? — спросил он Акселя.

Аксель сидел за тем же столом, отрешённо глядя в окно.

— Не уверен, — тихо ответил он, будто разговаривал сам с собой. — Вчера в клубе я напился так, что не помню половину ночи, как трахался — и то не помню. Плюс документ мог прочитать юрист отца. В конце концов, он же его и составлял.

Милат напряжённо сел обратно за стол напротив Акселя, внимательно вслушиваясь в каждое его слово.

— Что, если меня специально пытались напоить и добыть текст завещания?

— Может быть, Аксель! — саркастично воскликнул Милат. — Может быть, тусоваться с проститутками и их отмороженным сутенёром с такими документами на руках не самая хорошая идея?

— Я же не знал, что там!

— Да какая разница, мораль не в этом!

Аксель отвернулся к окну, прижав кулак к губам. Милат снова пролистал весь документ и уделил ещё пару минут раздумьям.

— Как думаешь, это отец? — с робкой надеждой спросил Аксель.

Милат глубоко вздохнул и, потирая морщинистый лоб, сказал:

— По крайней мере, это подходит под версию с покушением. Знай я, что меня хотят убить, тоже заказал бы клона. Но в документах ничто не указывает на то, что заказчиком был маро Томэль, так что лучше не питай больших надежд. Правда, не стоит.

Аксель на мгновение задумался, а затем сказал:

— Надо лететь в лабораторию. Только так получится во всём разобраться, другого выхода нет.

— Есть. Мы договариваемся с юристом Томэля, уничтожаем все существующие копии документа и забываем обо всём.

— Ты хоть понимаешь, что предлагаешь мне? — отчаянно произнёс Аксель.

— Слушай, это дерьмо явно выше наших с тобой голов. Если мы вляпаемся во что-то, а я почти уверен, что так и будет, то можем до конца жизни не разгрести. Чёрт, я твой адвокат, моя работа — отговаривать тебя как раз от таких вещей.

— Я обратился к тебе как к другу, а не как к адвокату.

— Не начинай!

— Я понимаю, что есть большой риск, но это нельзя игнорировать. Почему отец оставил это именно мне? Если есть доля вероятности, что всё это часть его плана, то я просто не могу его подвести. Точно не сейчас.

Милат обхватил голову руками и уткнулся тяжёлым задумчивым взглядом в потолок.

— Милат, пожалуйста, — произнёс Аксель.

Он посмотрел на своего подопечного. И, как обычно, чем ближе находился к принятию решения, о котором мог пожалеть, тем громче начинал стучать пальцами по столу.

                                       * * *

Шаттл бесшумно парил в ночном небе над лесистой местностью полуострова Зур Файа́х на границе с Матэей — заповедным клочком дикой земли на индустриальном материке, принадлежащем только самому себе. В указанное время и в указанном месте передатчик должен был поймать сигнал диспетчера лаборатории, как только их приближение заметят. Не будет ни голосов, ни даже координат. Весь упор делался на правильно настроенную аппаратуру, и если передатчик сможет уловить сигнал, то шаттл на автопилоте будет автоматически перенаправлен по координатам радиоисточника. В противном случае точное расположение лаборатории клонирования так и останется в тайне.

Десять минут полёта, тишина. Пилот несколько раз проверил настройки передатчика, ошибки не было.

— Через пять минут приблизимся к границе с Матэей, — сообщил пилот. — Продолжаем полёт?

— Лети до самой границы, — сказал Милат, переглянувшись с Акселем. — Не дальше.

Шаттл почти уже приблизился к границе нейтральной территории, но сигнала всё не было. Наконец, в тот самый момент, когда пилот уже готовился развернуть шаттл, автопилот взял управление на себя и повернул машину к болотам. Шаттл навис над кронами подозрительно высоких и густо растущих для болотистой местности деревьев; автопилот стал аккуратно опускать машину на кроны. Как только послышался скрежет веток о корпус, пилот шаттла заёрзал в кресле от инстинктивного желания потянуть штурвал на себя и снова набрать высоту. Вскоре за густыми кронами показался лабораторный комплекс на множестве раскиданных по всему болоту надводных платформ-станций с тентами в форме развёрнутого додекаэдра, установленных прямо над произрастающими высоко над землёй корнями исполинских деревьев.

Сразу после посадки из самого ближнего тента навстречу шаттлу вышел высокий лысый мужчина в белом прорезиненном халате и респираторе на лице, в сопровождении двух вооружённых охранников. Милат и Аксель вышли на площадку, где в их ноздри врезался влажный, смрадный запах болотной тины. Мужчина в халате подошёл к ним и, протягивая по респиратору, сказал:

— Наденьте, болотные газы здесь ядовиты.

Оба без лишних вопросов и колебаний натянули респираторы на лица.

— Ваш договор, — попросил он, бросая взгляд то на Акселя, то на Милата.

Аксель развернул голограмму, открыл документ и разрешил сканирование через внешний порт. Мужчина долго и внимательно просматривал документ, сверяя данные со своим интерфейсом.

— Всё в порядке, — наконец-то сказал он. — Вы пунктуальны.

— В каком смысле?

— Вы прибыли ровно к окончанию работ, тело только что перевели из кожного цеха в хранилище. Следуйте за мной.

Впятером они вошли в тент, а далее в прозрачную шаровидную капсулу, что держалась на поверхности воды. Вода под капсулой забурлила, после чего она, как камень, пошла вниз по длинному каналу, на дне которого её подхватило создаваемое насосами течение и понесло вперёд. Снаружи раздавался гул от расталкиваемых капсулой водных масс, на резких поворотах казалось, что капсула сейчас перевернётся. Наконец капсула застыла на месте, поток снизу усилился и поднял её на поверхность. Помещение, в которое они прибыли, почти не отличалось от предыдущего, разве что было намного больше по размерам и лучше освещено.

— Можете снять маски, — сказал их провожатый, снимая свою. — Здесь воздух фильтруется.

Милат и Аксель по очереди сняли маски, которые уже успели въесться острыми краями в кожу их лиц и оставить отметины.

— Прежде чем мы продолжим, я должен озвучить несколько правил посещения лаборатории, — сказал мужчина в халате. — Первое, никаких имён. Ко мне вы можете обращаться как Тали́м, своих имён мне не называете, не предъявляете своих личных данных и не спрашиваете чужих. В связи с этим работа ваших интерфейсов здесь полностью блокируется. Второе, не задавайте вопросов касающихся процессов, которые вы здесь увидите. То, что вам знать дозволено, я расскажу сам, всё остальное — крайне конфиденциальная информация. Третье и последнее, вы никогда и никому не должны говорить, что были здесь. Всё ли вам понятно? — спросил Талим, серьёзно посмотрев на Акселя, а после на Милата.

— Всё понятно, — ответил Аксель.

— Следуйте за мной, — добавил Талим после короткой паузы.

Они прошли через круглые механические двери и попали в слабоосвещённый коридор с низкими арочными потолками. Последующий подъём по лестнице привёл их в широкий протяжённый зал со смотровыми окнами по бокам, помещения за которыми были полностью поглощены бледно-зелёным светом. Именно за ними кипела вся работа. За одним окном люди в защитных костюмах, подобно роботам, чётко и отлаженно выполняли тонкие операции с препаратами и пробирками, двигаясь без остановки по, казалось, чётко заданным маршрутам. В другом окне несколько человек в более тяжёлых на вид костюмах разносили чашки и пробирки на нескольких закреплённых вокруг талий комбинезонов подносах. В следующем робот под присмотром оператора отливал в пластиковую форму густую белую массу, и та постепенно принимала очертания скелета человеческой руки.

— Мы проходим «тканевый цех». Здесь из переданного генетического материала под малыми дозами постоянного радиоактивного излучения выращиваются клетки всех тканей человеческого организма. Лучшие образцы переносят в инкубатор, где в течение двух месяцев выращивается вся система отдельного вида ткани целиком. За рабочих не беспокойтесь, в лаборатории разработана методика эффективного лечения лучевой болезни.

Талим скрестил руки за спиной и горделиво пошёл дальше по коридору.

— Когда все ткани выращены, их перемещают в «цех органов», — сказал он, указав рукой на окно напротив, — где из выращенных тканей создают и модифицируют все органы, необходимые для нормальной жизнедеятельности организма. Мы можем придать органам свойства, которые не были заложены генетически, а также убрать отклонения. По желанию клиента мы можем замедлить старение, изменить рост, размеры и формы органов, а также частей тела. В разумных пределах, естественно.

Аксель подошёл ближе к окну, за которым в металлической камере с разными тактами билась дюжина сердец, перегоняющих какую-то вязкую жидкость по замкнутой системе трубок.

— Мы можем сделать физически слабого — сильным, глупого — умным, хронического больного — здоровым. Каждая «деталь» изготавливается отдельно, поскольку модификации возможны лишь в особой среде. Когда будет полностью выращена костная ткань и отлит скелет, в него поместят органы, проведут кровеносную и нервную системы.

Милат и Аксель продолжали следовать за Талимом вглубь леденящей душу лаборатории.

— Мозг тоже выращивается отдельно, затем поверх него отливают форму черепа, и уже после прикрепляют к остальным частям скелета. Это самая сложная часть процесса. Дальше прямо на скелете происходит доращивание ранее подготовленной мышечной ткани, что вы можете наблюдать по правую руку. После чего тело отправляют в «кожный цех», где на готовую мышечную ткань наносят жидкий состав будущей жировой прослойки и кожи. Завершается процесс выращиванием волос и удалением швов, а также отметин от инструментов, использованных в процессе создания тела. В среднем изготовление одного тела занимает два полных года, срок может варьироваться в зависимости от количества и сложности заказанных клиентом модификаций. Плюс зачастую не обходится и без дефектов, которые вынуждают начинать весь процесс заново, но они выявляются уже на стадии выращивания первых клеток тканей, потому это приводит лишь к небольшой потере времени.

Вдруг Талим замолчал и, устало вздохнув, добавил:

— Мы пришли.

Он вывел их к высокой металлической двери, охраняемой двумя боевыми роботами и шестью вооружёнными охранниками. Охранник в чёрной броне и монолитной маске на лице вышел вперёд.

— Приветствую, — уважительно произнёс Талим. — Передача заказа по договору номер семьсот двадцать шесть. Доступ к хранилищу санкционирован.

Талим открыл перед охранником договор, и тот просканировал его, потом жестом приказал открыть ворота. Визгливо заревела сирена, и зашипели механические замки, хаотичное мерцание означало снятие защитных полей с ворот. Перед ними открылся проход в хранилище, внутри которого их встретил издевательски контрастный, по сравнению с цехами сборки людей по частям, интерьер: белое арочное помещение, чёрный зеркальный пол, комнатные растения и художественного вида мебель. Талим подошёл к широкой изогнутой полукругом стойке, за которой в шеренгу стояли три девушки в белоснежных строгих костюмах, с короткими стрижками и натянутыми, сияющими улыбками.

— Добро пожаловать, — хором сказали они.

— Подготовьте заказ семьсот двадцать шесть к выдаче, — повелел Талим.

— Сию минуту. Пока идёт пробуждение, предпочитаете отдохнуть в зале ожидания? — учтиво обратилась одна из них к гостям. — Мы можем подать еду и напитки по вашему вкусу.

— Чёрт возьми, нет! — возмутился Аксель и повернулся к Талиму. — Вы вообще нормальные, сначала показали свою мясорубку, а теперь предлагаете поужинать?! И что ещё за пробуждение?

— Это процедура запуска процессов жизнедеятельности в теле клона и приведения его в сознание. Крайне неприятное зрелище, присутствовать не советую.

— Плевать, нас уже ничем не удивить.

— Не зарекайтесь, но раз вам так угодно, то следуйте за мной.

— Смотровая дальше по коридору, — сказала одна из девушек за стойкой и указала на противоположную сторону зала.

В смотровой всё было так же, как и в комнате для посетителей, но за стеклом всё снова напоминало о холодных и мрачных цехах. Через несколько минут из-под пола пробился яркий свет. Из глубины широкой круглой ямы в решётчатом полу поднялась платформа с эллипсовидной прозрачной капсулой, наполненной ярко-голубой жидкостью, через которую лишь едва можно было распознать человеческий силуэт. Вокруг платформы моментально зашевелились манипуляторы медицинских роботов: включили приборы, подсоединили провода и трубки, сняли крышку капсулы. Уровень раствора в капсуле стал снижаться, над его поверхностью появился кончик носа, следом края губ и другие очертания лица. Потом обзор закрыли собой роботы, облепившие платформу со всех сторон, чтобы подсоединить несколько кабелей к разъёмам капсулы со стороны головы. После этого на той стороне поднялось гнетущее гудение — аппарат накапливал напряжение.

Мощный разряд тока с взрывным треском и грохотом прошёл через всю капсулу, практически мгновенно вскипятив раствор. Жидкость выплёскивалась за края капсулы от панического барахтанья в ней ожившего, дико визжащего в ужасе клона. Раздирающий слух хрип прерывался рвотой и тошнотворным выплёвыванием раствора изо рта. Тело бедняги тряслось и извивалось в судорогах. Клон попытался вылезти из капсулы, но робот схватил его за руку, и тот, испугавшись, стал вырываться из его хватки. Следом в западне оказалась и вторая его рука. Клон истошно закричал. Но вскоре, будто лишившись сил, он уже перестал извиваться и сопротивляться. Робот опустил его обратно в капсулу, размякшего, словно парализованного, заботливо поглаживая его голову своей эластичной рукой-щупальцем. Клон больше не издал ни звука, и всё замерло.

— Вас предупреждали, — сказал Талим, посмотрев на побледневшие лица Милата и Акселя.

Когда Аксель стал приходить в себя, он медленно подошёл плотнее к смотровому окну, чтобы внимательнее рассмотреть клона, и, когда роботы перекладывали его из капсулы на хирургический стол, возмущённо спросил Талима:

— Это ещё кто?

Роботы положили на стол невысокую девушку с очень бледной кожей и короткими белыми волосами, облепившими мокрое худое лицо.

— Что-то не так? — спросил Талим.

— Всё не так! Кто она? Вы что, перепутали заказ?

— Отнюдь, клон изготовлен согласно спецификации в договоре.

— Нет там никакой спецификации! Ни слова!

— Указана последовательность генетического кода. Большего нам не нужно.

— Бред! Какой же бред! — негодовал Аксель. — Это должен быть Томэль Гаал Эгон, градоначальник Эхо!

— С чего вы взяли? — холодно и убедительно произнёс Талим. — В договоре не указано, кто это должен быть, не указаны ни имя, ни пол, ни происхождение. Ничего.

В комнату за стеклом вошли двое лаборантов в масках и халатах. Они стали тщательно осматривать тело: заглядывали в рот, нос, уши, поднимали веки, очищали промежность от сгустков раствора, проверяли каждый палец на руках и ногах.

— Готовы привести в сознание, — сообщили они по громкой связи.

— Пусть не приводят! Мы не будем забирать тело!

— Аксель! — остановил его Милат.

— Мы уходим!

Охранники в синхронном порыве топнули своими тяжёлыми сапогами, преградив путь и вскинув винтовки.

— Право ваше, — сказал Талим. — Осталось только выплатить неустойку.

— Что?! — взвизгнул от возмущения Аксель.

— В договоре прописано, что если заказчик по причинам, не связанным с ненадлежащим качеством изготовленного генетического дубликата, отказывается от его получения, то он обязуется выплатить неустойку в размере стоимости изготовления двух тел.

Милат одёрнул Акселя за плечо, повернув к себе, и сказал:

— Не спорь с ними. Просто забирай клона, и валим отсюда!

Аксель ушёл в раздумья, схватившись руками за затылок. Его глаза бегали от клона на хирургическом столе к угрожающе спокойному Талиму с охранниками и обратно. Тем временем за стеклом лаборант, нащупав вену на руке клона, поднёс к ней шприц. Медленно его тёмно-красное содержимое изливалось из ёмкости в тонкую, бледную как мел руку. Две минуты они просто ждали и наблюдали за тем, как кожа приобретает более живой оттенок, губы наполняются кровью, пальцы начинают дёргаться, грудь — едва заметно ходить волнами. Осторожно, казалось с большим усилием, её веки стали подниматься, но она тут же зажмурились от яркого света ламп на потолке. Её лицо сморщилось от дискомфорта и боли в животе, которая не спешила стихать. Дыхание давалось с заметным трудом. Один из лаборантов проверил реакцию зрачков на свет, второй в это время вёл записи. Клон что было сил оттолкнула лаборанта и наклонилась над решёткой, на которую её снова вырвало голубой жижей. Лаборант положил клона обратно на стол, на котором она свернулась, поджав ноги, и разревелась, будто младенец.

— Она… помнит что-нибудь? — спросил Аксель, сглотнув. — Знает, кто она такая?

— Пока нет. На пробуждение имплантированной памяти потребуется время. Вы получите контакт нашего специалиста в Эхо, который проведёт необходимые процедуры.

Аксель молча смотрел на болезненно скукожившегося клона. Лазурные радужки её слезящихся глаз отрешённо гуляли под почти опущенными веками. В выражении её усталого лица были опустошение и страх перед миром, в который её без спроса привели.

— Позвольте дать совет? — сказал Талим, почти вплотную подойдя к Акселю. — Заберите клона и потом делайте с ней, что хотите. Хоть убейте, если она окажется вам не нужна. Вы полностью ей владеете и вправе распоряжаться, как пожелаете.

Память

Пересвет солнечных лучей по водной глади мелькал на её закрытых веках, пока тихое течение смерти, подхватив тело холодным потоком, уносило её всё дальше в неизвестность, в те окутанные тайной просторы бесконечного океана, о которых ничего не знают пригревшиеся в жизни. Вода аккуратно держала её тело, обволакивая каждый сантиметр кожи. Подводный поток, убаюкивая, ласково колыхал волосы, а затем схватил их и резко потащил вниз. Открыв глаза, она увидела, как тысячи рук тянутся к ней из чёрной бездны.

С криком она вскочила с кровати и откинула в сторону одеяло, мокрое от пота тело охватил озноб. Она на ощупь включила свет и стала бродить по комнате из стороны в сторону, пытаясь отдышаться, пока всё тело неугомонно колотило. Внезапно на кровати зашевелился кто-то ещё, и она застыла на месте.

— Что такое? — мягко прозвучал голос у неё за спиной.

Она вздрогнула и моментально обернулась. В кровати лежал мужчина, который выглядел обеспокоенным. Он встал с кровати и подошёл к ней, протянув руки к плечам, но она инстинктивно попятилась.

— Всё хорошо, родная, — заботливо произнёс он. — Снова кошмар приснился?

Она кивнула и быстро окинула всю комнату напуганным взглядом.

— Ты дома, Ни́са, — сказала мужчина, приближаясь. — Это был просто плохой сон.

— Кто? — в замешательстве спросила она.

Мужчина замер, будто тоже испугавшись чего-то. Он остановился и, глядя на неё, произнёс:

— Скажи, как меня зовут?

Ниса внимательно посмотрела на него, но не смогла ответить. Попятившись ещё немного, она развернулась и быстро забежала в ванную, закрыв за собой дверь на замок. Она подошла к раковине и протянула руки, из крана вылетели несколько пузырьков прозрачной жидкости, которые тут же зависли в воздухе. Ниса собрала их ладонями и прислонила к лицу. Жидкость растеклась по коже, покрывая её, словно маска. Потом она коснулась лица раскрытой ладонью, свела пальцы к губам, собрав всю массу до последней капли, и выбросила её обратно в раковину. Сработал сенсор, и перед ней выстроилось голографическое зеркало.

Она посмотрела на свои тусклые глаза и короткие белые волосы, провела рукой по бледной щеке и такой же бледной тонкой шее. Она смотрела на собственное отражение так, будто в нём был совершенно незнакомый человек.

Стук в дверь ненадолго вывел её из смятения и отвлёк от незнакомки в зеркале.

— С тобой всё хорошо? — пробубнил мужчина по ту сторону плотной двери.

Она осторожно подошла и отключила замок. Дверь плавно и тихо скользнула в сторону, мужчина вошёл в ванную.

— Тебя зовут Рика́н. Я помню, — пробормотала она, уткнувшись лбом в его плечо.

Рикан обнял её и стал заботливо гладить ладонями скованные холодные плечи. Он отвёл её в комнату и уложил обратно в кровать, потом лёг сам, прижав к себе. Ниса уткнулась лицом в его шею, затем стала касаться её губами и вскоре уже забралась на Рикана. Тот сначала растерянно отвечал на её жадные поцелуи, но затем тоже поддался куражу и быстро помог ей снять с себя остатки одежды.

                                      * * *

В комнату спокойным и размеренным потоком вливался утренний солнечный свет, рикошетом резонируя от белых стен. Ниса нежилась в кровати, вдыхая уютный прохладный воздух, нагоняющий дремоту, но вскоре поняла, что осталась в кровати одна. Она села на кровати, прислушиваясь; вокруг стояла полная тишина, как будто кроме неё в квартире никого не было. Но через мгновение послышались шаги в коридоре.

Вместо Рикана в комнату вошёл худощавый полысевший старик в чёрном пальто с металлическим кейсом в правой руке, который тонкой блестящей цепью был прикреплён к его браслету. Ниса смущённо закуталась обратно в одеяло, прикрывая наготу от незнакомца. Тот изобразил дежурную вежливую улыбку и спросил:

— Как ваше самочувствие, маро Гваа́ла?

Не дожидаясь ответа, он отвернулся, чтобы повесить пальто на вешалку в стене, и после того, как автоматический механизм скрыл гардероб в её полости, снова повернулся к Нисе.

— Прошу вас, отвечайте сразу. В противном случае я могу счесть, что вам нехорошо.

— Кто вы? — спросила она.

Он положил свой кейс на журнальный столик, с придыханием присаживаясь в кресло напротив, отстегнул цепь и открыл его.

— Я ваш лечащий врач, — неохотно произнёс он, доставая из кейса какой-то прибор с отделяющимся металлическим стержнем. — Сначала пройдём обследование, а потом поговорим, хорошо?

Он поднял перед собой вытащенный стержень и включил аппарат. Продолговатая металлическая фигура зависла в воздухе на уровне лба Нисы. Врач сказал:

— Постарайтесь резко не вертеть головой.

Из прибора вышел тонкий пурпурный луч, который, коснувшись стержня, разбился на десятки ещё более тонких нитей, обвивших голову Нисы. Около пары минут лучи кружили в воздухе, а после рассеялись. Причудливый прибор будто бы сам вернулся на своё место в кейсе.

— Всё отлично! — воодушевлённо произнёс он, собирая прибор. — Результаты очень хорошие, Ниса. Теперь можно и поговорить, — закончив фразу, он громко захлопнул свой кейс и поудобнее расположился в кресле. — Вы можете называть меня доктор Кэма́ль. Я сотрудник реабилитационного центра, в одной из палат которого мы с вами сейчас находимся.

— Стоп-стоп-стоп! — в замешательстве протараторила Ниса. — Это наша квартира. Моя и моего жениха. Где он?

— Это не совсем обычный реабилитационный центр, — сказал Кэмаль, выдержав паузу, прежде чем продолжить. — Попытайтесь вспомнить что-нибудь до сегодняшней ночи. Любое событие, которое первым приходит вам на ум.

Ниса посмотрела на него в недоумении, затем раздражённо повертела головой:

— Вы скажете мне, что здесь происходит, или нет? — рассерженно спросила она. — Где Рикан? Рикан!

— Ниса, вашего жениха здесь нет и никогда не было. Вы сами должны вспомнить, что с вами произошло.

Ниса ещё плотнее закуталась в одеяло, будто в броню, и замолкла на несколько минут, задумчиво глядя то по сторонам, то на Кэмаля.

— Мне… снился кошмар, — робко произнесла она.

— Расскажите о нём.

— Я… тонула. Я пыталась выплыть, но что-то тянуло меня вниз. Я помню какой-то грохот и… жар. Яркий свет и… облака, я не знаю, это бессмыслица какая-то, образы. Это же просто сон.

— По вашим ощущениям, этот сон похож на те, что были у вас раньше?

— Не знаю. Наверное, нет, он… был слишком яркий, слишком… живой. Будто я была там. Я до сих пор могу вспомнить то чувство…

Ниса надолго замолчала и нервно мотала головой, словно пыталась вытряхнуть из неё неприятные мысли. Вскоре она стала глубоко, но сбито дышать. Кэмаль похлопал в ладоши, чтобы Ниса обратила на него внимание, и когда он наконец поймал на себе её взгляд, то стал, жестикулируя, ровно дышать вместе с ней, чтобы наладить её дыхание и успокоить. Когда она пришла в себя, доктор снова спросил:

— Что это было за ощущение, Ниса?

Она зажмурила глаза, сделала несколько спокойных коротких вдохов и произнесла:

— Осознание. Полная уверенность в том что… сейчас я точно умру.

Ниса подняла глаза на Кэмаля. Тот молча сидел в своём кресле, будто давая ей время на смирение с тем, что она только что сказала, и с той мыслью, что последовала после.

— Я что, на самом деле умерла?

— Да, — сухо ответил он.

— Но…

Словно предвидя вопрос Нисы, Кэмаль даже не дал ей его задать и как будто уже в тысячный раз без запинки отчеканил заготовленный ответ:

— Ваше тело было изготовлено в лаборатории. Клетки всего вашего организма были выращены до двадцатидвухлетнего возраста с некоторой коррекцией вашей ДНК; были удалены физиологические отклонения внутриутробного развития, а также внесены некоторые изменения внешности, в частности в форму скул и подбородка. Цвет волос и глаз, как ни странно, натуральный. Всё это согласно техническому заданию клиента, чьего имени я не могу называть. Если ваш заказчик сочтёт нужным, вы встретитесь лично.

— Погодите, я клон?!

— Совершенно верно.

— Но клонирование всего человеческого организма невозможно! Генетика ещё не зашла так…

Вдруг в этот самый момент Ниса осеклась и, вместо того чтобы продолжить выражать своё недоумение, с ужасом в голосе спросила:

— Как давно я умерла?

Кэмаль глубоко вздохнул и положил ладони себе на колени. Он подвинулся ближе и осторожно произнёс:

— На момент поступления заказа вас не было в живых уже двенадцать лет. Изготовление вашего тела заняло ещё два года.

Ниса в шоке прикрыла рот ладонью и через одеяло схватилась за грудь так, будто испытала сердечный приступ, по спине и шее волной пробежали мурашки.

— Чтобы восстановить вашу память, мы создали привычные для вас условия. Эта палата является копией вашей квартиры, а человек, похожий на вашего жениха, — актёр с максимально похожей внешностью.

— Вы положили меня в кровать с незнакомцем?!

— Не будьте строги к себе за то, что переспали с ним, у свежих клонов вначале всегда повышен гормональный фон, это совершенно нормальная ситуация. Для актёра это часть работы, он знал, что такое может произойти.

— Вы чокнутый! — с омерзением выпалила Ниса.

— Это было самое чёткое воспоминание, которое помогло вашей психике сопоставить реальность в прошлом с реальностью в настоящем. Так было нужно, чтобы вы быстрее смогли прийти в себя, пережив наименьший шок от пробуждения.

— Мой отец… Ко́бэн Гваала, где он?

Он посмотрел на Нису соболезнующим взглядом, сдержанно прочистил горло кашлем и после ответил:

— Ваш отец скончался через несколько лет после вашей гибели.

После этих слов Ниса словно онемела. Она безжизненно сползла обратно в лежачее положение, отвернув голову к окну с совершенно пустым взглядом. Кэмаль молча встал с кресла, поднял со стола кейс и сказал:

— Пожалуй, на сегодня вам достаточно новостей. Постарайтесь отдохнуть.

Он подошёл к гардеробу забрать пальто, потом повернулся к Нисае с задумчиво опущенной головой.

— Если вам что-то понадобится, свяжитесь с персоналом через консоль в столовой, — сказал он, оставив Нису наедине с собой.

                                       * * *

Мягкое волокно толстых проводов опутывало весь пол, словно лишайник, разросшийся по бетонному болоту. Никакого освещения, кроме пары настольных ламп и света от покрытого пылью монитора мейнфрейма. Помпы и трубы с охлаждающей жидкостью изжили себя: забились, поломались, а некоторые и вовсе разорвались при первом же включении. Менять было долго, дорого и пока что бессмысленно, поэтому работал и охлаждался всегда только один сервер за раз. Каждое утро Аксель приходил сюда и оставался допоздна, сам ремонтировал что мог, с переменным успехом пытался достать данные с каждого из серверов.

Индикатор загрузки на экране остановился. Плохой знак. Он подошёл к серверу и подсветил фонариком разъём, но там всё было в порядке, стал искать дальше по проводам, но снова ничего. Как раз вовремя спохватился проверить охлаждение — забарахлила помпа, подающая охлаждающую жидкость, и сервер начал перегреваться. Однако останавливать загрузку он не стал и взялся чинить помпу при включённой системе. Снимая её, Аксель обжёг ладони раскалённым металлом и, когда починил неисправность, прикручивая на место помпу, последние повороты ключа добивал уже локтями. Обдувая покрасневшие пальцы, он подбежал к компьютеру. Индикатор уверенно пополз дальше.

— Когда ты в последний раз видел свет? — раздался голос за его спиной, звеня в пространстве массивных бетонных стен.

Аксель повернулся на своем стуле в сторону голоса и попытался различить тёмный силуэт вдалеке.

— Милат, это ты? — спросил он.

— Ну а кто же ещё, — сказал тот, выйдя из тени. — Или у тебя уже появились воображаемые друзья?

Милат осмотрелся и заметил скомканный спальный мешок, выглядывающий из-за рабочего стола.

— Давно ты здесь ночуешь?

— Всего пару дней. Система охлаждения часто барахлит, поэтому я присматриваю за ней, пока качаются данные.

— Тебе хоть что-то удалось найти?

— Серьёзно?! Опять этот вопрос?! — возмутился Аксель. — Ну не знаю, например, то, что лабораторию закрыли практически сразу после смерти гетта́й Гваала, а всё оборудование будто специально оставили портиться и устаревать. Или то, что вместо положенного сноса здание получило протекцию Консилиума и лично градоначальника. Я уже молчу про то, что кто-то авторизовался на этом самом сервере незадолго до смерти отца. Неужели только мне кажется, что здесь слишком много совпадений? В этом должен быть какой-то смысл, Милат! Иначе я просто не понимаю, почему отец клонировал именно её.

— Так я к тому и веду, что, может быть, стоит просто поговорить с Нисой.

— Ты уже по имени её называешь, — с досадой и недоумением произнёс Аксель. — Как бы то ни было, пока ей не восстановят память, говорить с ней бесполезно. Не хочу тратить время на ожидание.

— Неужели, и как быстро дело идёт? Ты же ничего не смыслишь в системном коде.

— Я найму инженера.

— Да хрена с два ты его наймёшь! Никто уже не пишет код на таком старье, плюс информация, которая может здесь содержаться, слишком чувствительна, чтобы звать человека со стороны. Говорю тебе, она наверняка знает эту систему как облупленную, это самое оптимальное решение!

— Я спрошу твоего мнения, когда оно мне понадобится, хорошо? — огрызнулся Аксель.

Усмехнувшись в ответ, Милат отвернулся от Акселя, а тот от него, делая вид, будто занялся чем-то важным. Между ними возникло долгое неудобное молчание.

— Хотел напомнить, — наконец сказал Милат. — Послезавтра я улетаю с Харима.

Аксель виновато врезал ладонью себе по лбу, потом повернулся к Милату и сказал:

— Я совсем забыл.

— Все твои дела, кроме этого, разумеется, я оставлю на свою заместительницу. Она ещё молодая, но способная, уверен, ты с ней не пропадёшь. Главное — будь посдержаннее.

— Даже не знаю, смогу ли я теперь работать с кем-то так же, как с тобой. До этого момента я и не задумывался о том, как безнадёжно привык к тебе.

— Эй, видеосвязь никто не отменял. Чем смогу, помогу, даже на расстоянии. Но если тебя чудом отпустят с материка ещё раз, заглядывай на огонёк.

Аксель взглянул на часы, те показывали, что давно наступил вечер.

— У тебя есть планы на остаток дня?

— Надо добраться до офиса, скинуть кое-какие документы. А что?

— Может, выпьем вместе?

— Я уж думал, не предложишь! — радостно смеясь, произнёс Милат. — Тогда давай со мной до офиса, а после в бар. Как раз познакомишься с моей заменой.

Патриот

Его маленький мир легко качался на волнах ночных грёз, а сон берегли забота и домашний уют. Хоть он торопился быть большим, но, как и всякий ребёнок, поддавшись ласке сияющих ночных звёзд, тепла материнских рук и мягкому касанию усталости, охотно окунался в море красочных сновидений. Любовь сделает его чудесным и совершенным к тому моменту, когда он станет большим. А дальше им распорядится реальность.

Он вдруг начал ворочаться в постели. Сон, до этого глубокий и сладкий, словно затаив обиду, мгновенно и бесследно оставил его. Сбросив с себя одеяло, он вылез из тёплой постели и, протирая глаза, пошёл к двери из своей комнаты. На пороге он услышал голос матери. Она на кого-то кричала. Для него было странным и даже пугающим, что такая кроткая женщина могла разговаривать на повышенных тонах. Испугавшись, он немного колебался выходить, но вскоре всё же решился на это, чтобы узнать, в чём дело.

Он осторожно шагал по деревянному полу антресоли обнаженными ступнями, стараясь не шуметь. Спускаясь по лестнице, он увидел, что за приоткрытыми дверями в гостиную горит свет, который почти целиком поглотила быстро промелькнувшая тень.

— Да́рэл, вернись! — вновь зазвенел рассерженный голос Маатэль.

Услышав его, он тут же согнулся к ступенькам и притаился за баля́синами.

— Я сказала: остановись! Куда ты идёшь?

— Туда, откуда пришёл! — басящий голос его старшего брата сотряс стены гостиной. — Можешь сказать отцу, что я больше не появлюсь в этом доме.

— Просто поговори с ним, ни к чему устраивать истерик!

— Не о чем нам с ним разговаривать. Он всё равно что мёртв для меня!

В гостиной раздался звук оглушительной пощёчины. После короткого судорожного вздоха Маатэль на несколько мгновений всё совершенно стихло. А потом послышался гнетущий стук солдатских сапог, медленно начавших свой тяжёлый шаг.

Он услышал, как об пол что-то разбилось, и сразу же бросился в гостиную, распахнул двери и первым делом увидел в её слепящем свете разбитую вазу, мелкими осколками рассыпавшуюся по полу. Застывшие в ужасе глаза были словно высечены на побледневшем лице его матери, когда она посмотрела на него. Дарэл взглянул на него из-за плеча, отошёл от Маатэль, забрал с кушетки свой ранец и молча прошёл мимо Акселя к парадному входу, пока тот растерянно провожал его взглядом.

Он повернулся к матери, услышав её тихие всхлипы. Маатэль сползла на пол, припав плечом к столу, и закрыла лицо ладонями.

— Мама, — сказал Аксель, подбегая к ней.

— Осторожно, не поранься! — дрожащим голосом произнесла она, уводя сына подальше от осколков.

— Тебе плохо? Почему ты плачешь? — спросил он, присев перед ней на коленки.

— Всё нормально, дорогой. Просто я испугалась, когда разбилась ваза, — она старалась улыбнуться, но слёзы лились всё сильнее.

— Я помогу всё убрать.

— Нет-нет! Осколки острые, не нужно. Просто иди спать, хорошо?

— Я позову папу, — сказал он, подпрыгнув с пола.

— Аксель, нет! Он занят!

— Сейчас приведу его, — кричал он уже в коридоре.

— Аксель!

Он молнией поднялся по лестнице на второй этаж, перепрыгивая через ступеньки, пробежал в длинный коридор к дверям в кабинет отца и застыл перед ними в оцепенении. Ещё никогда он не решался побеспокоить отца во время работы и нарушить единственный запрет в доме. Но дело было серьёзное. Аксель постучал обеими руками по толстым деревянным дверям и стал ждать. Когда ожидание затянулось, он собрался постучать ещё раз, и дверь открылась на половине второго стука. Из-за неё, протирая стёкла очков о чёрный жилет, выглянул Томэль.

— Аксель?! — удивлённо произнёс он, надевая очки. — Почему ты не спишь?

— Мама и Дарэл. Она там плачет!

— Плачет? Почему?

— Они поругались, и Дарэл ушёл. Мама осталась там, в гостиной. Я решил позвать тебя.

— С ней всё хорошо?

— Я… не знаю… она… — растерялся Аксель.

— Вот что, сейчас я закончу одно дело и посмотрю, как там мама. А ты отправляйся в свою комнату.

Аксель стоял на месте, нервно поглядывая в противоположную сторону коридора.

— Ты слушаешь меня?

Он посмотрел на отца, но не мог ничего произнести. Тело сжало в тиски, а язык словно стал каменным.

— Аксель! — повысив тон, произнёс Томэль.

— Да, отец. Я всё слышал.

— Хорошо, иди, — сказал тот и немедленно вернулся обратно в кабинет.

Аксель развернулся, сделал несколько неуверенных шагов, но затем остановился. Он услышал голоса в кабинете отца и подкрался к приоткрытой двери. Прислонившись к маленькой щелочке, он стал прислушиваться к происходящему внутри.

— Всё в порядке, это был мой младший, — сказал Томэль, возвращаясь в своё кресло напротив компьютера.

— Что случилось? — спросил женский голос с примесью цифрового скрежета.

— Наверное, просто не спится, вот и гуляет по дому.

— У вас там точно всё хорошо? Даже тут было слышно, как ты его шуганул.

— Он знает правило: не отвлекать меня, когда я работаю. Пусть учится дисциплине. Кстати, запоминай, пригодится, когда заведёшь своих детей.

Женщина издала тихий вздох, за которым вместо тишины последовало едва уловимое долгое шуршание статического шума в стенах кабинета.

— У вас так и не выходит?

— Нет, — с досадой произнесла женщина.

— Может быть, стоит обратиться к врачу? Я знаю управляющего хорошей клиники в Эхо…

— Давай не будем об этом. Нам просто нужно время.

— Возможно.

— Я соскучилась по тебе, — вдруг ласково произнесла она.

Услышав эти слова, Аксель отпрянул от двери и медленно отошёл подальше. Почувствовав, что отошёл достаточно далеко, он развернулся и направился к лестнице, окинул взглядом двери в гостиную, но решил не возвращаться туда и быстро добежал до своей комнаты. Он забрался обратно в остывшую кровать, завернулся в одеяло до половины лица и устремил взгляд в темноту, пытаясь отдать ей все свои тревожные мысли, чтобы снова как можно скорее уснуть.

---

                                      * * *

Подобно раскалённому добела солнцу, мраморный дворец сиял в ночи ярче лун и бесчисленной россыпи звёзд. К его дверям неспешным потоком двигалась река людей, светящихся роскошью, дороговизной своих нарядов и скрупулёзно высеченной, иногда странной красотой своих тел. Кортежи челноков прибывали один за другим, привозя на остров новых гостей: министров, бизнесменов, артистов и прочую интеллигенцию. Здесь по приглашению Консилиума собралась вся элита Эхо — сливки общества, которые сделали Харим таким, какой он есть. Этим вечером они будут праздновать и воздавать почести самим себе, любимчикам фортуны и хозяевам жизни. Гости собирались под большим куполом из мозаичного стекла ручной работы. Подсвеченный изнутри, купол был похож на гигантскую лампочку, до половины вкопанную в искусственную землю и уходящую в океан.

Прибытие самого Визора стало значимым событием, потому, стоило Габриэлю войти в главный зал, как всё внимание гостей сразу же устремилось на него. Аксель почти что физически ощущал, как пропадает и меркнет рядом с ним, а Габриэль, подобно чёрной дыре, без остатка поглощал всеобщее признание. При этом он держался спокойно, на лице его отчётливо было видно вежливое безразличие, как и подобает добросовестному руководителю, который не мог позволить себе предаться утехам или тщеславию. В то же время о его внимании и покровительстве мечтал всякий, кто прибыл сюда для больших свершений. Даже в этом зале собрались как новички, с трепетом репетирующие в уме свои заготовленные реплики для того, чтобы произвести на него впечатление, как только им представится шанс поговорить с ним хотя бы минуту, так и уже получившие от Визора карт-бланш — наиболее перспективные, по его мнению, люди, желавшие выпросить ещё немного его «благословения».

Акселя и Габриэля проводили за отдельный стол на десять персон, который пока что пустовал. Запах кожи и экзотической древесины застревал в носовых пазухах и трахее, забивая их сильнее при каждом новом вдохе. Крупицы отфильтрованного от роскоши чистого воздуха едва насыщали голодные лёгкие, его дефицит приводил разум в помутнение. Дорогой пиджак, словно кольчуга, давил на плечи, а воротник шёлковой рубашки обвил шею удавкой, упираясь в кадык. Просто нахождение здесь уже было крайне некомфортным для Акселя, и меньше всего он горел желанием общаться с кем-то из гостей, до которых ему не было никакого дела.

— Ты слушаешь меня, Аксель? — спросил Габриэль.

— Каждое слово, — учтиво произнёс тот.

— Постарайся расслабиться. На членов Консилиума нужно произвести хорошее впечатление.

— Зачем мне производить на них впечатление? Я надеялся, что донёс до вас достаточно ясно, что не мечу на пост градоначальника.

— Пойми меня правильно, как член семьи я уважаю твои желания, но их удовлетворение не стоит того, чтобы вступать в прения с Консилиумом. Они хотят увидеть наследника Томэля и не скрывают намерения продолжить династию. Если им не понравится то, что они увидят, то ты будешь свободен. Однако не думай, что их можно ввести в заблуждение. Поэтому лучше не притворяйся и будь собой, а решение они примут сами.

— С каких пор Консилиум имеет на Хариме больше власти, чем вы?

— Консилиум и есть власть, всегда ею был. Я же наблюдатель и хранитель порядка, который вмешивается только в случае крайней необходимости.

Посреди разговора к ним подошёл мужчина в белом фраке слуги и наклонился к Габриэлю.

— Ми сиба́т маро Хи́мерт, — произнёс он на безупречном клира. — Ом дра́тта маро Гаал Тэсмон ту хилле́т та о́рпта дэт фа́ра.

Габриэль кивнул и не спеша встал из-за стола. Следом поднялся и Аксель. Слуга провёл их к полукруглому огороженному подиуму, внутри которого всё было приготовлено исключительно для Консилиума. За столом сидело четверо. Первым взгляд Акселя поймал седой, до невозможности костлявый мужчина в белой мантии, напоминающей лабораторный халат, чьи волосы были взъерошены и растрёпаны в стороны, будто он вышел прямиком из эпицентра урагана. Другие двое мужчин выглядели относительно нормально. Особенно привлекал внимание хмурый тип с длинными чёрными волосами, на лице которого, казалось, была отражена боль всего человечества, перемешанная со злобой, хоть он и выглядел достаточно мирным. Другой, на вид ровесник Акселя, ехидно улыбался, рассматривая гостей и, казалось, своей улыбкой раздражал мужчину с хмурым лицом, которому не пристало быть в каком-либо другом настроении, кроме плохого. Последним членом Консилиума оказалась женщина, одетая в пёстрый наряд, украшенный кружевами и инкрустированный драгоценными камнями, с пышной причёской по виду из прошлого столетия, но с макияжем по последнему писку моды. Увидев Габриэля и Акселя, она тут же расплылась в улыбке и встала из-за стола, чтобы поприветствовать их.

— Маро Габриэль! Как замечательно видеть вас здесь сегодня, — произнесла она восхитительным, искрящимся радостью голосом. Не слишком высоким, не слишком низким, в достаточной степени приветливым и преисполненным будто бы искренним удовольствием от созерцания Визора перед собой.

— Маро Лиадэ́ль, рад встрече, — скупо улыбнувшись, ответил Габриэль.

— А это, должно быть, ваш племянник?

— Познакомься, Аксель. Маро Лиадэль Сир Линд.

— Аксель Гаал Тэсмон. Рад встрече, — представился он, чуть поклонившись.

— Как замечательно, что вы присоединились к нам, — сказала она, улыбнувшись. — Безумно интересно разделить стол с новым градоначальником Эхо.

Аксель встрепенулся, ему показалось, что даже Габриэль был удивлён, услышав это.

— Но выборы ещё не проведены, — озадаченно сказал Аксель.

— В них нет необходимости, — вдруг заговорил хмурый мужчина, не поворачиваясь к ним. — Семья Гаал доказала свою преданность и высокую компетентность на руководящих постах. Кроме того, население Эхо охотнее доверится плоти и крови своего первого в истории градоначальника, чем кому-либо другому.

— От лица семьи Гаал благодарю вас за оказанное доверие, маро Дива́д Кара́ба, — сказал Габриэль хмурому мужчине, поклонившись.

Аксель неуверенно сделал то же самое.

Ничего не ответив, Дивад жестом пригласил обоих сесть за стол. Они заняли свои места, а слуги начали разносить еду и разливать напитки.

— Ну так что, градоначальник, — в дерзкой манере сказал молодой член Консилиума. — Успеешь до тридцати научиться всему, что требуется для достойного руководства столицей? Три года — малый срок для такой задачи.

— Нас не представили, — сухо отозвался Аксель.

— Что?

— Могу я узнать ваше имя, прежде чем отвечу на вопрос?

— Брэм. Брэм Тиса́ль.

— Тиса-а-аль, — задумчиво протянул Аксель. — Хм, вспомнил, я работал с вашей матерью. Отличный специалист и один из лучших сотрудников, когда-либо бывших у меня в подчинении.

— При чём здесь это?

— Я отвечаю на ваш вопрос. Уверен, ваша мать может дать исчерпывающий отзыв обо мне как о руководителе. В данном случае давать какую-либо объективную оценку самому себе, на мой взгляд, будет неправильно.

Брэм молча пил вино, не отрывая раздражённого взгляда от Акселя. Тот предположил, что вечер будет полон нападок инфантильного члена Консилиума и придётся запастись терпением.

— Что-то вы уже должны знать. Наверняка отец время от времени посвящал вас в курс дел, — неожиданно заговорил старик со странной причёской.

— Аксель, это геттай Мала́ки Да́фе Тре́тен, наш четвёртый член и большой нелюбитель представляться сам, — сказал маро Дивад, с подозрением заглядывая в свою тарелку. — Он руководит научными разработками на Хариме.

— Рад знакомству, маро Малаки. Мне известно немногое. Последние несколько лет я занимался своим бизнесом, а на пост градоначальника готовили моего старшего брата Дарэла.

— Боже, Дарэл, — внезапно преисполнившись скорбью, сказала маро Лиадэль. — Такая трагедия.

— Вы знаете, что с ним случилось? — удивился Аксель.

— Конечно! Томэль столько о нём рассказывал. Дарэл был настоящим патриотом и ушёл на фронт, чтобы сделать завершение войны своим первым достижением, прежде чем принять пост градоначальника. Он погиб как герой, и мы все должны быть горды за него. — Лиадэль подняла свой бокал и чарующе печальным голосом произнесла тост: — За падших детей Харима и за Дарэла Гаал.

Все подняли бокалы и сделали по небольшому глотку. Опустив бокал, Аксель посмотрел на балкон вдалеке, чтобы проверить, не показалось ли ему то, что он уловил краем глаза. Но теперь разглядеть удалось лишь быстро скрывшийся в темноту пышный подол платья, несравнимого по изысканности ни с одним из сотен других в толпе гостей.

                                      * * *

Когда Акселю наконец-то удалось вырваться из-за стола Консилиума, он первым делом отправился на свежий воздух и отошёл к пустующему пирсу подальше от главного зала, где свежесть морской прохлады и безмятежное мерцание света в окнах домов нижнего и среднего колец постепенно помогли ему успокоиться и прийти в чувство. Его спокойное одиночество вскоре было прервано чьим-то сладким и мягким голосом, будто из детских колыбельных:

— Градоначальнику не пристало ходить без охраны.

Аксель подумал, что это наверняка маро Лиадэль, но, повернувшись, он увидел девушку в сияющем золотисто-оранжевом платье. Её волосы струились по плечам и груди, подобно глади горных ручьёв. Она скромно скрестила ладони перед собой, однако её статная поза, расправленные плечи и уверенный взгляд словно требовали повиновения. Лишь в последнюю очередь Аксель заметил платиновую тиару, венчавшую её голову.

— Не градоначальник, — сказал он. — Просто гость, как и все.

— Высоко же вы забрались для обычного гостя, — сказала она, неспешно подходя к нему, подобрав подол платья. — Не каждому выпадает честь сидеть за одним столом с Консилиумом.

Она прошла мимо него, ненадолго задержав взгляд. Аксель увидел её большие и чистые, как небо, голубые глаза, сияющие, словно драгоценные камни. Она остановилась у пирса и вместе с ним стала любоваться видом ночного города.

— Однако выше всех здесь только вы. И я не про расположение вашей ложи.

Она посмотрела на него и, сжав губы, улыбнулась. Затем спросила:

— Как ваше имя?

— Аксель Гаал Тэсмон, — произнёс он уверенным ровным тоном с тонким налётом гордости.

— Представляясь, принято кланяться, — в её голосе неожиданно прорезался отзвук высокомерного гонора.

— У меня всегда были с этим проблемы.

— С этикетом?

— С чинопочитанием. И давайте будем честны, вам не нужны мои расшаркивания, ведь они лишь разочаруют вас.

Он приблизился к ней и облокотился на ограду. На её лице расцвел целый букет эмоций: растерянность, предвкушение и лёгкий оттенок стыда.

— Не так ли, Ваше Величество? — произнёс он тихо, посмотрев в её горящие глаза.

Она наклонила голову вбок и, издав тихий смешок, довольно улыбнулась.

— А что вы здесь делаете без охраны? — спросил он.

— Не без охраны.

Аксель осмотрелся и увидел мерцание тактического камуфляжа как минимум четырёх Шиль, затаившихся в темноте неподалёку от них.

— Кажется, вы самое интересное, что произошло за сегодняшний вечер. Не могла отказать себе в удовольствии встретиться лично.

— Надеюсь, не разочаровал.

— Ещё нет, — с хитрой ухмылкой произнесла она. — Оставим это до следующей встречи. Мне уже пора.

Она ласково улыбнулась напоследок и в сопровождении своей охраны направилась обратно к куполу, но всего через несколько шагов остановилась, увидев перед собой Габриэля.

— Визор, — учтиво выдавила она из себя, будто скрывая беспокойство.

— Дарима́, — ответил Габриэль с ощутимым недовольством, словно был чем-то оскорблён.

Тяжёлым взглядом в спину Габриэль провожал её до тех пор, пока не подошёл к Акселю.

— Почему вы не сказали, что принцесса будет на приёме? — спросил Аксель.

Габриэль медленно повернулся к нему с хмурым и озадаченным выражением на лице.

— Потому что я не знал, — зловеще прозвучало из уст вездесущего Визора.

В этот момент на коммуникатор Акселя поступил неизвестный вызов.

— Извините, дядя, мне нужно ответить, — сказал Аксель.

Габриэль понимающе кивнул. Аксель отошёл на несколько шагов и принял звонок. На голограмме появилось лицо доктора Кэмаля, который, не тратя времени на приветствие, сказал:

— Маро Гаал Тэсмон, вам срочно нужно прибыть в лабораторию.

— Что произошло?

— Клон требует, чтобы вы немедленно прибыли.

— Как клон может что-то от вас требовать?

— Маро Гаал Тэсмон, я не стал бы вам звонить, если бы мы могли решить проблему самостоятельно. Прошу, прибудьте как можно скорее. Мы ждём вас.

Договорив, Кэмаль завершил звонок. В замешательстве Аксель вернулся к Габриэлю и спросил:

— Важная часть закончилась, я вам больше не нужен?

— Не останешься до окончания банкета?

— Не мой формат вечеринок.

— Понимаю. Тогда иди.

Аксель поспешно развернулся и отправился к посадочным площадкам челноков.

— Аксель, — вдруг позвал его Габриэль. — Загляни на днях на Гайшэ. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.

Он молча кивнул в ответ дяде и продолжил свой путь.

                                       * * *

Кэмаль встретил Акселя у главных ворот в комплекс и в спешке повёл его к палате Нисы.

— Теперь-то вы можете объяснить, что стряслось? — спросил Аксель.

— Сайи́ Гваала забаррикадировалась в палате, взяв в заложники одного из наших лаборантов.

— И в чём проблема выкурить её оттуда?

— Проблема в том, что сайи Гваала взломала нас и теперь управляет всей локальной сетью комплекса. Она управляет дверями, системами безопасности, даже системой вентиляции.

— Ничего себе, — удивился Аксель.

— Она также пригрозила, что если вы не поговорите с ней в ближайшее время, то она начнёт распространять в открытой доступ крайне чувствительную для нашего центра информацию, чего мы допустить не можем. Поэтому очень прошу вас, угомоните её и сделайте всё, что она хочет.

---

Аксель тяжело вздохнул, продолжая следовать за доктором. Вскоре они подошли к двери в палату. Кэмаль посмотрел в объектив камеры над дверью и произнёс:

— Ниса, он здесь. Прошу вас открыть дверь.

Камера повернулась сначала в одну сторону, потом в другую, будто осмотрелась. Затем механическая дверь в палату медленно открылась. Кэмаль отошёл в сторону, пропуская Акселя вперёд.

— Как она в целом, по общению? — спросил Аксель, остановившись на пороге.

— Само очарование, — саркастично ответил Кэмаль. — Никогда бы не подумал, что такая с виду воспитанная девушка знает столько нецензурных ругательств и имеет склонность к вандализму. Прошу, маро Гаал, идите.

Аксель сделал шаг в коридор, в котором сразу же зажёгся свет. Он прошёл в комнату в конце коридора, в которой Ниса сидела на полу с явно вырванной откуда-то панелью управления в руках, в окружении учинённого ей беспорядка: перевёрнутой и сломанной мебели, разбросанных по полу книг, осколков разбитой о стены посуды. В углу у входа сидел бедолага лаборант в комбинезоне и маске.

— Ты свободен, — сказала Ниса, повернувшись к лаборанту.

Тот, словно по команде «марш», рванул к выходу из палаты. Ниса нажала кнопку на панели, и дверь в палату снова намертво закрылась за ним.

Аксель поставил перевёрнутое кресло обратно на ножки и подвинул его ближе к месту, где сидела Ниса. Он снял пиджак, повесил его на спинку кресла и сел. С минуту они молча смотрели друга на друга, ожидая, что кто-то заговорит первым, будто на дуэли, где первое сказанное слово подобно пуле. Он достал портсигар из кармана жилета и закурил.

— Доктор сказал, что ты хотела поговорить со мной.

— Если ты тот говнюк, который владеет мной как вещью, то да.

— А если я не он?

— Ты не выглядишь как ряженый левый чувак с улицы, и дым от твоей сигареты не пахнет как дешёвая бурда. Так что, думаю, ты именно тот говнюк, который мне нужен.

— Кэмаль не преувеличивал насчёт ругательств, — сказал он, глядя на свою сигарету, пепел которой стряхнул на стоящий рядом стол. — Чего ты хочешь?

— Хочу знать, кто ты и зачем клонировал меня.

— Я не клонировал тебя.

— Не надо играть со мной, я не в настроении, — огрызнулась Ниса.

— Давай лучше я позадаю вопросы. Расскажи, что случилось там, в космосе? Когда умерла Гваала Ниса.

— Я и есть Гваала Ниса!

— Нет. Мне объясняли, как это делается; сначала они снимают цифровой слепок всех мозговых импульсов, после чего воздействуют на выращенный мозг электромагнитным излучением, заставляя его снова и снова воспроизводить импульсы той же частоты и интенсивности. Делают это до тех пор, пока мозг не начнёт воспроизводить импульсы сам. Так в новом мозге появляются воспоминания. Но это не делает тебя тем же человеком. Ниса Гваала давно умерла.

Ниса злобно посмотрела на него. Мышцы её лица заметно подрагивали от рвущейся наружу ярости.

— Так что там было?

— Не помню, — ответила Ниса, язвительно скривив губы.

Аксель издал пренебрежительный смешок, сделал последнюю затяжку и бросил бычок на стол.

— Тогда следующий вопрос. Что связывало Нису с градоначальником Гаал Эгоном?

— Томэль?! — взбудоражилась Ниса. — Он ещё жив?

Аксель насторожился.

— Почему ты думаешь, что он мёртв?

— За четырнадцать лет могло случиться что угодно.

— Ты что-то знаешь о покушении?

— О каком покушении? Я просто спросила…

— Ты лжёшь! — заорал он. — Выкладывай!

— Я ничего не знаю!

На несколько секунд в комнате стало тихо. Никто из них не говорил ни слова. Аксель посмотрел на Нису взглядом, полным гнева и разочарования. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, затем снова посмотрел на Нису и сказал:

— Градоначальник был убит месяц назад. Никто не знает кем, никто не знает почему. К его завещанию прилагался договор на изготовление клона. Я наделся, что заберу из лаборатории своего отца, но это оказалась ты.

Ниса смотрела на него в замешательстве, не находя слов.

— Я ничего об этом не знаю, — шёпотом выдавила она. — Мне очень жаль.

Аксель встал с кресла, рассерженно распинав груду книг под ногами.

— Пустая трата времени, — удручённо пробурчал он себе под нос.

Он обхватил голову руками и стал бродить по комнате, потом не спеша подошёл к креслу, чтобы забрать пиджак, повернувшись к Нисе спиной.

— Значит, мне не показалось, что твоё лицо выглядит знакомо, — произнесла Ниса. — У тебя… его глаза, Аксель.

Он остановился, положил руки на пояс и опустил голову. Будто слова Нисы опустошили его.

— Ты ведь Аксель, правильно? Дарэл сейчас выглядел бы намного старше.

Аксель нерешительно обернулся и посмотрел на Нису. Она сказала ему:

— Томэль был моим другом. Я понятия не имею, почему его не стало, это правда. Но, может быть, он оставил что-то ещё, и, может быть, он вернул меня с того света, чтобы помочь тебе в этом разобраться. Поэтому предлагаю тебе сделку.

— Какую сделку?

— Я помогу найти убийцу твоего отца. Когда я это сделаю, ты уничтожишь договор и отпустишь меня. Идёт?

Аксель задумчиво помолчал, одновременно обдумывая предложение Нисы и борясь с собственными предубеждениями насчёт неё.

— Соглашайся или прикончи меня прямо сейчас, — добавила она. — Лишь бы этот кошмар закончился.

Аксель снял пиджак со спинки кресла и накинул его себе на плечи. Он сел на корточки перед Нисой и сказал:

— Договорились.

Ниса с облегчением кивнула и расслабилась, услышав его ответ.

— Он действительно кое-что оставил. В одном хорошо знакомом тебе месте.

Роскошь

Тусклого матового света лампы над биоанализатором хватало лишь на то, чтобы она могла найти свою одежду. Врач, обещавший вернуться через пять минут, пропал на все тридцать, и с каждой минутой ожидание в полумраке пустого кабинета становилось всё более тревожным.

Механические ставни сползли с высоких панорамных окон, дав свету наполнить комнату. Через минуту вошёл врач, с серьёзным видом уставившись на результаты её анализов, и сел за свой стол. Он оторвал взгляд от планшета и посмотрел на неё.

— Присядьте, пожалуйста, — сказал он, указывая на свободное кресло напротив его стола.

— Переживаете, что я упаду в обморок?

Он не ответил, но сердитый взгляд, простреливший её сквозь солнечные блики на стёклах очков, был убедительнее слов, поэтому она всё же последовала его совету.

— К сожалению, процедура не помогла. Те немногие яйцеклетки, которые всё же образовались в яичниках, уже почти полностью разрушены иммунной системой.

— Почему это произошло?

— Факторов достаточно: дефекты внутриутробного развития внутренних органов, генетические отклонения и экстенсивная микромашинная терапия. Кстати, так и не смог найти записей о том, как давно вы начали курс.

— С рождения.

— Просите? — удивился он.

— Я постоянно на терапии. Курс не заканчивался с моего рождения.

Он озадаченно отвернулся к окну и секунд десять просто молчал.

— Ниса, вы понимаете, что тогда ни о каких детях и речи быть не может?

Ниса стыдливо потупила взгляд. Врач продолжал что-то говорить, но она уже не слышала ни единого слова и будто провинившийся ребёнок уставилась в его стол, разглядывая каждую мельчайшую делать, лишь бы эмоционально отстраниться. Вскоре она нарвалась взглядом на голограмму семьи доктора: он, жена и двое сыновей. К горлу подступил комок столь огромный, что стало трудно дышать.

— Я поняла, — сказала Ниса, перебив врача. — Спасибо, доктор.

Она встала из-за стола, не прощаясь и не оборачиваясь, направилась к выходу из кабинета. В каком-то полубреду она дошла до лифта, как назло, под завязку полного людей. К тому моменту, как проклятая посудина доехала до нижнего этажа, эмоции Нисы успели немного поутихнуть. Пройдя утомительную дорогу до парковочного места, она села на заднее сиденье машины, запрокинула голову на спинку и закрыла глаза в надежде, что накопившаяся за несколько бессонных ночей усталость возьмёт верх и все земные заботы хотя бы ненадолго унесёт сном.

— Как всё прошло? — донёсся голос с переднего сиденья.

Ниса открыла глаза и посмотрела на мужчину в форме патрульного службы безопасности за рулём машины.

— Давай поговорим дома, ладно? — сказала она, опять пытаясь убежать в сон.

— Всё не очень хорошо, да? — настаивал он.

— Рикан, пожалуйста! — закапризничала Ниса, закрыв лицо ладонями.

Рикан пересел на заднее сиденье поближе к ней и, аккуратно обняв за плечи, спросил:

— Что сказал доктор?

— Сказал, нам лучше забыть о детях.

— Да пошёл бы он куда подальше с такими советами! — возмутился Рикан.

— Нечего на доктора злиться. Это у меня паршивое здоровье.

— Слушай, хватит загоняться! — воодушевлённо воскликнул Рикан. — Мы найдём способ! Всегда есть вариант пойти к дайдзо и…

— Ты не опоздаешь на дежурство? — оборвала его Ниса на полуслове.

— К чёрту дежурство! Я попрошу меня подменить. Лучше поехали домой, закажем чего-нибудь и просто отдохнём от всего, ну?

— Я хотела попросить, чтобы ты довёз меня до лаборатории.

Рикан обескуражено отвернулся в сторону, раздражённо стиснув губы.

— Ниса, какого чёрта? У тебя выходной!

— Я вспомнила, что мне срочно нужно кое-что сделать. Как закончу, сразу поеду домой, обещаю.

— В последний раз когда ты что-то такое обещала, я не видел тебя три дня! — сказал он недовольно, пересаживаясь обратно на переднее сиденье. — Поберегла бы себя.

— Да какой теперь смысл? — прошептала Ниса себе под нос ровно в тот момент, когда Рикан завёл двигатель.

— Ты что-то сказала?

— Нет, ничего. Я немного вздремну, можешь разбудить меня, как приедем?

Рикан кивнул, активировал звукоизоляцию салона и переключил двигатель в беззвучный режим. Машина плавно тронулась в путь.

---

                                      * * *

— Уже приехали? — заспанным голосом пробормотала Ниса, выпрямляясь на заднем сиденье.

Рикан держал её за руку, и на лице его читалось непонятное волнение.

— Больше минуты пытаюсь тебя разбудить. Давай ты всё-таки передумаешь, и я отвезу тебя домой?

Ниса снисходительно вздохнула и вышла из машины. Она повернулась к Рикану, чтобы попрощаться, и в этот момент он сказал:

— Я хочу поговорить с твоим отцом. Мне всё это надоело.

— Рикан, послушай…

— Что? — резко перебил он, вытаращив глаза. — Что ещё я должен услышать? Ты работаешь сверхурочно, не спишь, почти не ешь, а теперь ещё и этот… осмотр. Твоё здоровье страдает от упрямства и работы. Раз уж с первым я вообще ничего сделать не в состоянии, то, может, достучусь до Кобэна, чтобы хоть он на тебя повлиял.

— Ты, значит, решил достучаться до самого упрямого человека на планете? — подшутила она. — План так себе, если честно.

— Ниса, я серьёзно! — огрызнулся он так, что Ниса поджала плечи, испугавшись его реакции.

Рикан рассерженно отвернулся от неё и замолчал. Около минуты он приходил в себя, легонько постукивая кулаком по крыше машины. Затем, уже значительно более мягким тоном, но с заметной досадой в голосе спросил:

— Почему чем больше я стараюсь ради нас, тем больше мне кажется, будто тебе это не нужно?

Ниса спрятала взгляд, оставив его вопрос без ответа именно в тот момент, когда каждая секунда её молчания делала всё только хуже.

— Прости, — вдруг сказал Рикан.

Ниса вновь встрепенулась, но на этот раз от неожиданности.

— Не лучший момент, я… не должен был. Извини, — продолжал он. — Ещё я действительно опаздываю на дежурство, так что поеду, пожалуй.

Рикан обошёл машину и открыл дверь с водительской стороны.

— Я приеду домой, — запинаясь, протараторила Ниса. — Сегодня!

Выдавленная грустная улыбка сдала его разочарование с потрохами.

— До вечера, — сказал он, сел в машину и завёл двигатель.

                                      * * *

Ниса прошла через холл, а далее направилась на нижний уровень инженерных лабораторий. На выходе из лифта она встретилась со старшим ассистентом отца и разузнала, где он сейчас. Тот направил её в серверную, откуда как раз и был послан наверх за приборами. Двигаясь дальше по комплексу, она миновала не один пост охраны и через некоторое время добрались до серверной. Ниса вошла в холодное помещение, заставленное рядами трёхметровых серверов, по полу которого вились сотни переплетённых между собой толстых кабелей; одни вели к источникам питания, другие — к мейнфрейму, у которого и стоял Кобэн, раздавая указания нескольким своим лаборантам.

Ниса подошла к ним и собиралась обратиться к Кобэну, не дожидаясь, пока тот закончит говорить, но он заметил её ещё на подходе и, не дав даже открыть рот, с ходу отчитал:

— Ты почему не в спецодежде? Немедленно выйди и переоденься!

— Я не твоя подчинённая, — ответила Ниса.

Кобэн ещё больше заострил свой и без того сердитый взгляд на дочери.

— Что происходит? — строго спросил он.

— Нам нужно поговорить, сейчас.

Он махнул рукой в омерзении, будто попытался отогнать стаю назойливых насекомых.

— Если работать не собираешься, не отвлекай, — бросил он и попытался вернуться к работе.

— Раз ты так хочешь, я уйду и больше никогда тебя не побеспокою, — сказала Ниса, повернувшись к отцу спиной, и уверенным шагом пошла вон из серверной, как он велел.

По дороге она слышала, как Кобэн накричал на лаборантов за то, что те стояли как вкопанные и до сих пор не приступили к выполнению выданных им поручений. В шаге от дверей из серверной Кобэн догнал её и схватил за плечо так крепко, будто хотел проломить пол под её ногами, лишь бы та осталась на месте. Ниса по привычке не сопротивлялась. Всех её сил не хватило бы на то, чтобы разорвать эту хватку.

— В кабинете, через десять минут, — рассерженно произнёс он Нисе в затылок и сразу же отпустил её.

Потом Кобэн вернулся к лаборантам и как ни в чём не бывало продолжил работать.

                                      * * *

Шла тридцатая минута, но Кобэна всё не было. Ниса продолжала его ждать уже просто из принципа, и вот спустя почти что час Кобэн ворвался в кабинет и прошёл к своему столу, снимая перчатки.

— Ты всё-таки вспомнил обо мне или просто зашёл за документами?

— О чём ты хотела поговорить? — сказал он, копаясь в бумагах.

— Да просто пришла в голову одна мысль…

— Не томи, у меня мало времени.

— Иммунная система, которую моделируют микромашины, специально настроена на разрушение половых клеток?

Кобэн бросил заниматься документами и медленно повернулся к Нисе.

— Знаешь, — произнёс он, тяжело вздыхая, — я уже порядком устал от этого.

— Просто скажи, что это так, и дело с концом.

— Нет! Ты хочешь услышать что угодно, но только не правду. Разговор окончен!

Кобэн, не глядя, сгрёб кипу бумаг на столе, швырнул в неё перчатки и направился прочь из кабинета. Когда он был на пороге, Ниса с горькой насмешкой сказала:

— Так и знала.

В гневе Кобэн потянул ручку на себя с такой яростью, что рокот захлопнувшейся двери пронёсся по кабинету, словно выстрел из ружья. Он вцепился в обивку дивана, на котором сидела Ниса, и, наклонившись над ней, прорычал:

— Если так хочешь послать к чёрту дело моей жизни, хотя бы придумай что-нибудь получше, чем родить от узколобого патрульного!

Ниса обескуражено смотрела на сердитое лицо отца, наблюдая за тем, как вспышка взрывного гнева, которой он был одержим ещё секунду назад, постепенно угасает. С каждым глубоким вдохом возвращалась его фирменная холодная манера поведения. Вскоре Кобэн снова разогнулся в полный рост и сказал:

— Добилась, чего хотела?

— Вроде того. Не так уж сложно оказалось заставить тебя сказать, что ты сделал меня бесплодной!

— Не делал, хоть и должен был во имя здравого смысла! Я видел тебя на операционном столе больше раз, чем кто либо, уж мне ли не знать, что зачатие для тебя всё равно что самоубийство.

— Почему ты не можешь просто дать мне уйти?

— Да я никогда тебя не держал!

---

Ниса потрясённо воскликнула что-то нечленораздельное и стала ходить по кабинету, выслушивая продолжающуюся тираду отца:

— Ты здесь по своей воле! Всегда была, потому что в жизни у тебя нет ничего, кроме работы.

— И по чьей же это вине, по-твоему? — огрызнулась Ниса.

— Если бы ты действительно хотела уйти, то сделала бы это давным-давно и не занималась выдумыванием дурацких поводов. Но, видно, кишка у тебя тонка, поэтому давай я тебе помогу.

Кобэн стремительно пересёк кабинет и, настежь распахнув перед Нисой дверь, встал у порога. Он сказал:

— Если ты уверена, что крошечный шанс родить ребёнка, не умерев или не оставшись после этого инвалидом, стоит того, чтобы рискнуть, то вперёд! Я тебя заменить смогу, пускай тремя или даже четырьмя инженерами, но смогу, уж об этом не беспокойся.

Ниса исподлобья въедалась взглядом то в отца, то в открытую перед ней дверь, дрожа на месте как вкопанная. Спустя множество частых глубоких вдохов она склонила голову, закрыв лицо ладонями, и издала пару предательских всхлипов. Кобэн разочарованно вздохнул, глядя на неё, и произнёс:

— Что и требовалось доказать.

Медленной походкой он вернулся к дивану, у которого оставил помятые в гневе документы, собрал их и, вальяжно покидая кабинет, напоследок сказал дочери:

— С остатком своего выходного делай что хочешь.

Дилетант

Аксель нежно провёл ладонью по её бедру и скользнул пальцами под её трусики. Всё её тело источало жар и словно таяло в его объятьях. Он прикоснулся губами к тонкой шее и уткнулся носом в короткие пряди её волос, когда почувствовал, как она изогнула спину и подставила к нему ягодицы. Аксель уже входил в неё, как вдруг…

Он услышал бодрую трель будильника и оторвал голову от подушки. Сквозь слипшиеся веки Аксель посмотрел на циферблат, цифры на котором стройно застыли на полудне. Он уткнулся лицом в подушку, с которой всю ночь проспал в обнимку, тяжело вздохнул, а потом всё-таки нашёл в себе силы, чтобы встать с постели.

Он, как обычно, отправился на кухню, чтобы выпить воды, и по пути заметил тарелку со вчерашним недоеденным бутербродом в компании с полной окурков пепельницей и полупустой бутылкой хайта на столе в гостиной. Аксель подобрал тарелку, угрюмо выгреб остатки еды в утилизатор отходов и закинул её в мойку. Лишь после этого он наконец добрался до графина с водой.

                                      * * *

Челнок парил на автопилоте, оставляя Акселю возможность погрузиться в свои мысли ещё ненадолго. Он всё же проникся архитектурой Верхнего кольца; доселе неприятная обстановка богатого района города начала увлекать его по пути в офис и обратно в отель.

Вскоре челнок достиг пункта назначения и приземлился в доке типового небоскрёба с блоками офисных помещений. Пока Аксель блокировал двери челнока, из-за спины раздался женский голос:

— Маро Аксель, доброе утро!

Он повернулся и увидел свою помощницу, одетую в красный комбинезон. Её стрижка боб походила на шлем и в сочетании с комбинезоном создавала несуразный клоунский вид. Бегающие глаза, прижатый к животу планшет и то, как она раскачивалась на носочках туда-сюда, выдавали, что не для приветствия она спустилась в доки. Она ничего не делала просто так. Аксель спросил её:

— Что случилось?

— Всё как обычно, — сказала она, поправив причёску.

Аксель помотал головой и вместе с ней направился к лифту.

— Она не выходит из кабинета и заявила, что передаст код только вам.

Двери лифта открылись, и оба молча вошли внутрь. Аксель задрал голову вверх, прислонился затылком к стене и закрыл глаза. Помощница нажала на кнопку, и лифт начал подъём. Она робко встала напротив начальника и с минуту набиралась смелости, чтобы сказать:

— Так не может продолжаться. У нас горят сроки, а она…

— Не страшно, — перебил её Аксель. — Я устанавливаю сроки.

Они доехали до своего этажа и вышли в холл, затем поднялись по лестнице ещё на ярус выше. Помощница прошла вперёд и открыла пропуском дверь, через которую Аксель прошёл сразу же вслед за ней.

Коробки с разобранной мебелью валялись на полу в проходе небольшого полукруглого офиса, заполненного ящиками для вещей и оборудования вполовину больше, чем столами для работников офиса. Аксель прошёл мимо столов своих немногочисленных подчинённых, изредка кивая и здороваясь с теми, кого запомнил. Вместе с помощницей он подошёл к двери в один из двух кабинетов в офисе и обнаружил, что та открыта, а в самом кабинете никого нет. Аксель развёл руками и спросил помощницу:

— Ну и где она?

— Была здесь, — озадаченно ответила та.

Со стороны кухни раздался хлопок. Аксель посмотрел в коридор через плечо помощницы, которая тоже повернулась на звук. Ниса вылетела из кухни на гравитационной доске и с горой сладостей в охапке. Лавируя между коробками и столами коллег, она добрался до своей обители, спрыгнула с доски на пол и выронила часть сладостей при приземлении. Ещё часть она растеряла, когда одной рукой потянулась к двери кабинета, чтобы закрыть её на замок, но внезапно обратила внимание на гостей у порога.

— Шоколадку хочешь? — спросила она Акселя, а затем повернулась к его помощнице. — А ты?

Та поморщилась и посмотрела на Нису как на идиотку.

— Есть разговор, — сказал Аксель.

Ниса пнула доску куда-то к стеллажам и кивком пригласила Акселя внутрь. Она села за своё рабочее место, вывалила набранную гору батончиков на стол и плюхнулась в кресло, поправляя шапку на голове, пока Аксель закрывал за собой дверь.

— Ты за расшифровкой? — спросила Ниса.

Она не стала дожидаться ответа Акселя — оттолкнулась ногами от пола и на стуле доехала до стеллажа в углу, чтобы взять с него жёсткий диск. Ниса подошла к Акселю и отдала диск ему в руки, следом подобрала с пола одну из тех шоколадок, что выронила по пути, разорвала обёртку и вернулась в кресло, где с чувством выполненного долга разом откусила добрую половину батончика.

— Ты опять оставалась на ночь? — мрачно спросил Аксель.

— Ну да, — ответила Ниса, чавкая.

— Зачем?

— Я работала, — ответила она предвзято. — Над расшифровкой, которую ты держишь в руке. Мне лучше думается ночью.

Аксель посмотрел на диск, а затем на гору обёрток под ногами. Он отодвинул мусор подальше от входа и взглянул на свой ботинок, чтобы убедиться, что тот ничем не испачкан.

— Как прочтёшь, дай знать, что думаешь, — сказала она и откатилась на стуле обратно к своему столу, где сразу принялась паять какую-то схему. Она подула на только что спаянные контакты, облокотилась о стол и стала внимательно разглядывать схему у себя в руках.

Получив что хотел, Аксель оставил Нису и направился к себе в кабинет. Забросив ноги на свой рабочий стол, он носком ботинка дотянулся до кнопки активации интерфейса. Пока машина включалась, он повернулся на кресле и запрокинул голову на спинку, чтобы посмотреть в окно. Вскоре компьютер сигнализировал о старте системы, и Аксель вернулся из мира абстрактных фантазий, чтобы столкнуться с реальностью, где его поджидала куча неотвеченных сообщений. Помощница каждые десять минут маячила туда-сюда и приносила новые проблемы и новые срочные вопросы, которые следует немедленно решить. За работой Аксель игнорировал все звонки, которые ему поступали. Даже те, которые в одни и те же часы, одно и то же количество раз каждый день исходили из обители самого Визора. Попытками педантичного Шираля дозвониться до него Аксель отмерял время в течение рабочего дня, и, когда тот позвонил после обеда, он беззаботно встал из-за стола под гудение коммуникатора и отправился на перерыв, прихватив диск, чтобы почитать расшифровку в дороге.

---

                                      * * *

Визор собрал совещание в зале для переговоров: без свидетелей со стороны персонала космодрома, без участия инвесторов, даже без охраны. Только Ниса, Кобэн и Габриэль с Томэлем. Кобэн вкратце объяснял основную задачу предстоящего полёта на орбиту планеты:

— В стандартных условия система была крайне нестабильна, поскольку объёмы информации, которая она собирала, превышали доступные объёмы памяти серверов. Дальнейшее усовершенствование технологии позволило устанавливать связь и обмен данными между тед-частицами прямо во внешнем пространстве, что в свою очередь позволило отказаться от физических носителей. Однако для оптимальной работы частицам необходимо куда больше пространства, которое к тому же могло бы расширяться вместе с увеличением объёма накапливаемых данных. Поэтому мы дадим ей всю планету и космическое пространство постоянно расширяющейся вселенной вокруг неё. Система сама станет своим же сервером с бесконечным количеством пространства. По крайней мере до тех пор, пока пространство вселенной продолжает расширяться и не начнётся теоретически возможный обратный процесс.

— Как это будет выглядеть? — поинтересовался Томэль. — Весь мир будет окутан сетью, способной мгновенно перерабатывать и передавать данные, которая будет где-то в воздухе?

— Да. Первый слой тед-частиц будет воздушным, и мы сможем распылить его в атмосфере. Но второй, наиболее важный для стабильности системы, нужно распылить из космоса. Гравитация планеты позволит равномерно распределить частицы во всех воздушных сферах за счёт разной атомной массы, равной массе газов, уже содержащихся в этих сферах. Позже частицы будут распространяться по космическому пространству по мере необходимости.

— Будут ли частицы осязаемы, видимы? Как это отразится на людях?

— Тед-частицы почти то же самое, что и молекулы любого известного газа. Люди смогут дышать ими без вреда для организма, экологии планеты это тоже не нанесёт никакого ущерба. Другими словами, частицы полумеханические и полуорганические одновременно.

— Эта технология разорит тысячи компаний разработчиков и производителей компьютеров, — отметил Габриэль. — Они спустят на нас всех собак, поняв, что потеряют деньги.

— Мне всё равно, — заявил Кобэн. — Если они не сумеют адаптироваться, это их проблемы. На Хариме в первую очередь создают будущее и только потом делают состояние, не так ли, Визор? Кроме того, вы уже одобрили проект, и я надеюсь, вы также предпримете меры по его защите.

— Кстати об этом. Благодарю за презентацию, геттай, но давайте перейдём к обсуждению другого важного вопроса.

Кобэн закрыл презентацию на мониторах и вернулся на своё место за общим столом переговоров.

— Поскольку геттай Гваала в курсе темы разговора, который нам предстоит, я буду краток, — сказал Габриэль, обратив взгляд на Нису. — Помимо основной задачи полёта, нам нужна ваша помощь ещё кое с чем.

Габриэль включил голографические мониторы посередине стола и вывел на них несколько снимков вместе с техническими данными.

— Специальный отдел логистов при Консилиуме разработал проект переправления габаритных грузов с использованием естественной гравитации и центробежной силы планеты. Грузы отправляются на орбиту с оснащённых специальными платформами шаттлов.

Габриэль переключил изображение и после этого продолжил:

— Курс автоматически корректируют двигатели на самом контейнере согласно заданному маршруту полета, и, как только груз оказывался над местом назначения, компьютер давал команду на сход с орбиты и посадку. К сожалению, проект ещё далёк от идеала и порой автоматика сбоит, но до сих пор грузы чудом приземлялись в целости и сохранности. При очередном таком запуске груз был доставлен на орбиту, но автоматика полностью отказала. Теперь контейнер с двадцатью тоннами гелиевой руды дрейфует вокруг планеты.

— Груз нужно вернуть, — сказал Томэль. — По примерным координатам «Колдун» догонит контейнер, сравняется с ним по скорости, а дальше ты выйдешь в открытый космос и починишь электронику.

— А к чему спешка? — спросила Ниса. — Почему ради этого вы потребовали переноса запуска?

— Согласно показаниям радаров, контейнер стабильно снижается. Это означает, что вскоре он может упасть, притом где угодно. Мы хотим избежать катастрофы, — сказал Томэль. — Ну и, естественно, сохранить руду.

— Поэтому подготовка инструментов и обучение должны начаться немедленно, — заключил Габриэль.

— Дайте мне два дня без прочих тренировок, я освою новые инструкции.

— Жертвовать остальной подготовкой неразумно, — возразил Кобэн.

— Я тренируюсь ежедневно на протяжении года. Все наши инструкции я могу выполнять с закрытыми глазами. Дайте мне два полных дня, тогда я изучу электронику контейнера вдоль и поперёк и сделаю всё как надо.

Трое умудрённых опытом мужчин подозрительно долго переглядывались в надежде, что кто-то примет решение первым.

— А пропущенные тренировки я наверстаю за оставшиеся дни, — закончила Ниса последним убедительным доводом, чтобы наконец-таки выдавить из них решение.

— Не возражаю, — согласился Габриэль. — Кобэн?

— Моё разрешение вам ни к чему. Если вы согласны, я выполняю.

— В таком случае решено. Завтра начнётся подготовка с нашими специалистами. А пока, Ниса, я попрошу тебя выйти. Нам необходимо ещё кое-что обсудить.

— Я надеюсь, то, что вы собираетесь обсуждать, не касается моей миссии?

— Ниса, выйди, — сказал Кобэн.

— Но…

— Вы вообще занимались её воспитанием, Кобэн? — перебил Габриэль, посмотрев на Нису с отвращением.

— Ниса, выйди немедленно! — повысил голос Кобэн, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

Ниса встала и, ничего не сказав, вышла из переговорной, явно разозлённая большими шишками до беспамятства.

— Скажите мне, как такой человек может полететь в космос? — недоумевая, спросил Габриэль. — Как она вообще прошла тренировки с таким характером?

— С вашего позволения, давайте займёмся обсуждением более важных вопросов, — сказал Кобэн.

— Раз так, то наши основные условия следующие: никаких отчётов, трансляций и записей, остальные инвесторы также не должны ничего знать, слышать и видеть. О «Молоте» не должен узнать никто.

— Документация не проблема, я просто запрещу её вести на оставшийся до полёта период. Что касается трансляции, то мы можем сослаться на то, что связь с кораблём была потеряна из-за его ухода на другую сторону планеты и потребовалось время для её восстановления через станции в соседних городах. Немного интриги не помешает. Устроить всё это не сложно, но меня интересует вопрос материальной компенсации.

— Того, что мы спонсируем больше половины проекта, для вас не достаточно?

— Устранение угрозы ядерного взрыва не входило в задачи программы. Следовательно, это дополнительный риск и дополнительная работа в сжатые сроки. И вы можете не ссылаться на то, что прекратите финансирование, потому что это будет просто глупо: корабль готов, и, если он не полетит, вам уже никто не поможет решить сложившуюся ситуацию. Мои убытки будут велики, но вы потеряете куда больше, если агенты Монархии начнут расследование инцидента.

— Это угроза, Кобэн?

— Лишь аргументация. Я уже могу назвать сумму?

                                      * * *

Мерцающий огонёк заходящего солнца на дне стакана Акселя увлёк всё его внимание и опустошил голову от мыслей ровно до этого самого момента. Он обернулся и прошёлся взглядом по рядам неразличимых голов, модных причёсок и костюмов, которые фонили своими разговорами о скучных по его меркам вещах. Он опрокинул напиток себе в горло, осушая стакан до последней капли.

Не успел он поднять глаза на бармена, как раздалось журчание наливаемой выпивки. Бармен учтиво улыбнулся с намёком на то, что это последняя порция на сегодня.

Аксель поднёс стакан к губам, но остановился на половине глотка, когда увидел её. Томный, игривый взгляд устремился на него. Пышные чёрные кудри подпрыгнули на оголённых плечах, когда она изящно повернула голову в другую сторону. Она гордо выгнула стройную, высеченную талию и прижала пикантную маленькую грудь к столу, на котором крутила длинными пальцами хрустальную ножку бокала с коктейлем. Аксель бросил недопитую выпивку на стойке и уверенно пошёл к её столику.

                                      * * *

Его рука бродила по стене в поисках панели с выключателем и наконец нащупала её спустя минуты полторы. Это заняло бы куда меньше времени, оторвись он хоть на секунду от поцелуев с обворожительной красоткой, которая повисла у него на шее.

— Разувайся, — сказал Аксель и шлёпнул её по заднице.

Он оставил пассию в прихожей и стремительно пересёк гостиную по направлению к своей комнате, но внутрь заходить не стал. Он встал напротив закрытой двери в комнату Нисы и замешкался из-за азартной идеи, которая внезапно пришла ему в голову. Аксель открыл дверь и увидел, что кровать соседки сегодня опять пустовала. Его расшевелил жадный поцелуй в шею. Развернувшись, он впился в её губы и обеими руками обвил её талию, крепко прижимая к себе.

Аксель открыл глаза и снова посмотрел на пустую кровать, а затем, помедлив ещё секунду, за руку уволок на неё свою подружку и запрыгнул на неё сверху. Он остановился на секунду, заворожённо наблюдая, как она медленно обвивает его поясницу голыми ногами, пальцами сжимая и без того скомканное одеяло, и устремляет на него полный желания взгляд. Аксель выдернул ремень из своих брюк и бросился срывать с неё платье.

Сентимент

Аксель был с головой погружён в работу. Он отключил надоедливый коммуникатор, перекрыв кислород ежедневным звонкам Шираля. Даже помощнице он запретил ступать за порог его кабинета, если только это не был вопрос жизни и смерти. Однако в случае с ней — чем проще просьба, тем сложнее оказывалось её выполнить. Раздался стук в дверь, с языка Акселя по привычке сорвалось «войдите», и, поняв это, он с раздражением треснул ладонью себе по лбу. Помощница приоткрыла дверь, робко просунула голову в проём и сказала:

— К вам посетитель.

— Скажи, что я занят.

В этот момент из-за её спины вышел Габриэль. Он вытеснил девушку обратно в коридор и уверенной походкой прошёл в кабинет. Аксель вмялся в кресло при виде величественной фигуры дяди, который своей статью и важностью словно разрывал комнату по швам.

— Оставь нас, — сказал Аксель помощнице.

Когда она вышла, её место на пороге занял Шираль — вечно приветливый и невозмутимый инструмент для исполнения поручений Визора. Габриэль взял стул в углу кабинета и поставил его напротив стола Акселя. Перед тем как сесть, он достал из кармана пальто платок и демонстративно вытер сиденье от пыли.

— Дядя, — холодно поприветствовал его Аксель.

— Извини, что без предупреждения. Подумал, что хоть так удастся тебя выловить, раз уж ты решил меня избегать.

— Я не избегаю вас, дядя. Просто неделя выдалась тяжёлая.

— За всю карьеру не встречал человека, который так занят, что не может ответить хотя бы на один звонок. Особенно если это звонок от меня.

Габриэль хлёстко хлопнул платком в воздухе и спросил:

— Чем ты тут занимаешься?

— Мебель продаю.

Габриэль скорчил лицо и посмотрел через плечо в забитый коробками коридор.

— Действительно, — мрачно протянул он, убирая платок обратно в карман. — Я просил тебя встретиться со мной на Гайшэ. Это было несколько недель назад.

— Как я и сказал, я был занят.

— Аксель, прекращай. Когда ты собираешься начинать подготовку?

Аксель тяжело вздохнул и склонил голову над столом. Габриэль продолжил:

— Не буду ходить вокруг да около, у тебя есть неделя, чтобы завершить все дела или делегировать их, после этого ты приступишь к подготовке на пост градоначальника.

— Сейчас не лучшее время, дядя. Моя компания…

— Меня не волнует твоя компания, — возмущённо перебил его Габриэль. — Ты должен заняться изучением профессии, а не этой ерундой.

— Я понимаю. Пост градоначальника для меня важен, просто…

— Да уж, заметно, — раздражённо оборвал его Габриэль.

Он с жалостью и разочарованием посмотрел на племянника, которому нечего было ответить, вздохнул и поднялся с кресла, поправляя пальто. Габриэль тихо процедил:

— Возьми себя в руки и отвечай на мои звонки.

Габриэль открыл дверь нараспашку и вышел из офиса. Шираль напоследок безэмоционально взглянул на Акселя и удалился вслед за своим господином, аккуратно закрыв за собой дверь.

                                       * * *

Вечером Аксель вернулся в номер и неожиданно обнаружил включённый повсюду свет. Он прошёл в гостиную и там, на диване, увидел Нису. Он заходил медленно, украдкой всматривался в её профиль. Ниса повернулась, и по его спине пробежали мурашки. Она робко сказала ему:

— Привет.

Изображая равнодушие, Аксель прошёл на кухню, снял пальто и повесил его на спинку стула. Он открыл барный шкаф и достал оттуда новую бутылку хайта со стаканом, надетым на горлышко, снимая стакан, он услышал взволнованный вздох Нисы у себя за спиной.

— Хочешь выпить? — спросил он.

— Нет.

Вместе с бутылкой он спустился во впадину в гостиной, где располагался диван, на котором сидела Ниса. Аксель опустился в кресло напротив неё и налил себе треть стакана. От его внимания не ускользнуло, как Ниса прожигала его выжидающим взглядом, как её губы нетерпеливо подрагивали, выдавая все её намерения и эмоции. Немного подумав, он решил долить выпивки до краев, а потом закинул всё в себя за несколько больших глотков. Тогда Ниса наконец-то сказала:

— Я хотела поговорить.

— Ага, — ответил он, поморщившись, и поставил стакан на стол. — Я уже догадался.

Аксель вздохнул, откинулся на спинке кресла и вопросительно поднял брови в ожидании продолжения.

— Ах да, пока не забыла, — сказала Ниса, протягивая Акселю жёсткий диск. — Новая расшифровка. Я доработала алгоритм, и на этот раз получилось расшифровать значительно больше.

Аксель взял диск и будто бы с осторожностью разглядел его, вертя в разные стороны.

— Ты уже читал предыдущую?

— Да, — сказал он, положив диск на журнальный столик. — Всё ещё больше вопросов, чем ответов.

— Ну, надеюсь, эта партия прольёт свет.

— А что ты думаешь насчёт всего этого? Ты ведь тоже читала?

— Я… пока не знаю, что думать. И вообще, я хотела поговорить о другом. В общем, я думаю, что уже готова идти своей дорогой.

— Что это значит?

— Просто попробую вернуться к нормальной жизни, как раньше.

— Так я не возражаю, — сказал Аксель, наливая себе ещё выпивки. — Тебе деньги нужны или что?

— Нет, не в деньгах дело, — сказала Ниса, удручённо вздохнув.

— А в чём тогда?

— Ты знаешь в чём.

— Нет-нет, — хмыкнул он. — Ни черта я не знаю. Ни куда ты каждый день уходишь засветло, ни где пропадаешь до глубокой ночи. Я понятия не имею, почему ты меня избегаешь, а поговорить решила только сейчас, и то лишь ради того, чтобы послать меня к чёрту.

— Всё совсем не так!

— Моя голова слетит с плеч, если о тебе кто-то узнает! Так что будь добра, выкладывай всё как есть.

Ниса сделала глубокий вдох, нервно поправила волосы на лбу и затем сказала:

— Я хочу, чтобы ты уничтожил договор. Тот, в котором написано, что я твоя собственность.

— Мы не так договаривались.

— Я не могу чувствовать себя нормальным человеком, зная, что кто-то владеет мной, как вещью, и совершенно легально может сделать со мной всё, что захочет.

— Немыслимо, — утомлённо рыкнул Аксель. — Ты и впрямь задумала меня кинуть!

— Нет! Послушай…

— Кстати, раз уж ты об этом упомянула, — сказал он, поднося стакан к губам, — я как раз в настроении кое-чем заняться.

В ярости от его слов Ниса вскочила с дивана и влепила Акселю пощёчину. Стакан вылетел у него из руки, расплескав половину напитка на рубашку.

— Пошёл ты! — огрызнулась Ниса под тяжёлое бряканье стакана об пол. — Не надо было тебе доверять.

Аксель молча её слушал, смиренно принимая в свой адрес и оскорбления, и упрёки, потупив взгляд в пол. Добровольный эмоциональный мазохизм казался ему вполне подходящим досугом на сегодняшний вечер.

Ниса перевела дух, затем наклонилась ближе к Акселю и сказала:

— В следующий раз, после того как трахнешь очередную шлюшку на моей кровати, хотя бы поменяй простыни, урод!

Аксель посмотрел на неё в тот момент, когда она уже собиралась уйти. Ниса достала из кармана запасную ключ-карту от апартаментов Акселя и бросила её на диван, сказав напоследок:

— Давай больше никогда не встречаться. Оставшиеся расшифровки я передам через твою помощницу.

Аксель остался сидеть в гостиной, уставившись на полупустую бутылку хайта на столике. Он поднял стакан с пола и потянулся за бутылкой под удаляющийся звук шагов Нисы. Механическая дверь дважды прошипела у него за спиной, пока он наливал себе очередную порцию алкоголя.

Аксель сделал глоток и развалился в своём кресле. В компании с тишиной он смотрел на мерцание плавающих перед его глазами разноцветных и ярких рекламных голограмм за окном. Усталые веки становилось всё сложнее удерживать то ли от столь быстро наступившего опьянения, то ли от неги ласковой, лечащей пустоты и временного ощущения лёгкости в душе. Теряясь в осознании того, что реальность, а что уже сон, Аксель услышал глухой звонок коммуникатора, но даже не повернулся на звук. Он его сейчас попросту не волновал. Аксель с радостью был готов до последнего убеждать себя в том, что это сон и всё, что он делает или не делает сейчас, не возымеет никаких последствий. Он недовольно продрал слипающиеся глаза и обернулся. Мерцающая посреди комнаты голограмма продолжала назойливо оповещать о входящем звонке. Аксель допил остатки своей выпивки, встал с кресла и, прихватив бутылку, подошёл к коммуникатору, чтобы принять звонок. Он нажал на кнопку и сонно пробормотал:

— Да, дядя.

— А я уже хотел сбрасывать вызов, — удивлённо произнёс Габриэль. — Думал, ты не ответишь.

— Я был в другой комнате. Всё хорошо?

— Вообще-то я хотел спросить у тебя то же самое.

— Правда? Хм, — задумчиво хмыкнул Аксель и подвинул к коммуникатору стул с кухни.

— Как твой вечер, Аксель?

— Паршиво, если честно, — сказал он, сдавленно посмеявшись.

Аксель бухнулся на стул и стал съезжать по нему, пока холодная металлическая рейка спинки не коснулась его затылка. Габриэль ненадолго замолчал, будто у него закончились все темы для разговора, но потом спросил:

— Пьёшь?

Аксель покрутил перед голограммой полупустым стаканом и сказал:

— Тоже налейте себе чего-нибудь и расскажите, как ваши дела.

Аксель долил остатки выпивки из бутылки в свой стакан в унисон с едва уловимым журчанием из коммуникатора, которое прервал уверенный глухой стук стекла по деревянному столу. Габриэль на голограмме повернулся к Акселю со стаканом в руке и сказал:

— Я немного обеспокоен одной вещью. Сначала идея казалась удачной, но теперь я сомневаюсь в том, правильное ли принимаю решение.

Аксель иронично хохотнул и праздно сделал небольшой глоток.

— Ты помнишь своего деда? — вдруг спросил Габриэль.

— Едва ли. Мы почти не виделись.

— Он был геологом. Служил под покровительством одного из министров короля Версета.

Аксель подвинулся ближе к коммуникатору, положил локти на колени и стал слушать Габриэля.

— Именно благодаря ему мы стали дворянами. А ещё он практически за бесценок выкупил Харим вместе с крупнейшим в истории месторождением гелиевой руды, когда тот был никому не нужным клочком земли посреди океана. Когда я испытываю неуверенность в своих силах или у меня опускаются руки, я всегда думаю об отце. О том, что он сделал для всех нас и благодаря чему мы теперь делаем что-то важное для других. Как бы тяжело ни было, я не имею права сдаться и обесценить его старания.

— А вы всё о своём, да? — раздражённо выдохнул Аксель.

— Аксель, послушай…

— Дядя, я вернулся сюда не для того, чтобы градоначальником становиться! — перебил он. — Я хотел просто вернуться домой, снова почувствовать себя на своём месте. Но вот я вернулся, и… ничего. Нет здесь больше дома. Одна только земля и осталась.

Габриэль молчал, на какое-то время оставив Акселя наедине с его мыслями, но вскоре сказал:

— Я тоже скучаю по нашей семье.

Аксель отрешённо покачал головой. Он задержал взгляд на пустом стакане, который крутил в руках, а после повесил его на горлышко бутылки.

— Доброй ночи, дядя, — сказал Аксель.

— Доброй ночи, — ответил Габриэль, и голограмма отключилась.

Свет в квартире погас. Яркое сияние ночного города, резкое, словно взрыв фейерверка, окрасило гостиную через панорамное окно.

Он снова остался один.

Путь

Утром Аксель проснулся на удивление отдохнувшим и бодрым. Ни следа похмелья с прошлой ночи, ни усталости от утомительного дня в офисе. Он с аппетитом позавтракал, быстро оделся и приготовился встречать новый день. На выходе из дома он посмотрелся в зеркало, чтобы навести последний лоск, и мимоходом взглянул на открытую дверь в комнату Нисы. Ненадолго он застыл на месте и просто смотрел.

Аксель вышел в коридор, и что-то внезапно выбило его из колеи привычного утреннего ритуала. Он задержался на пороге, чтобы осмотреться вокруг. Коридор был, как обычно, пуст — все соседи покинули свои квартиры ещё задолго до того, как Аксель вылез из постели. Подумав, что ему просто померещилось, Аксель закрыл дверь в квартиру и, сделав шаг вперёд, услышал хруст под своей ногой. Он опустил взгляд на пол и увидел белый бумажный конверт, который лежал на полу прямо под его начищенным до блеска ботинком. Аксель наклонился, чтобы поднять конверт, но не увидел в нем ничего примечательного, кроме отпечатка подошвы и самого факта, что кто-то всё ещё пользуется бумагой. Недолго думая, Аксель открыл конверт. Внутри лежал сложенный вчетверо лист жёлтой бумаги. Он достал его, развернул и увидел выведенную по диагонали чёрным маркером надпись на клира: «Ва́ст рэ ду».

Поначалу Аксель не отнёсся к записке серьёзно. Он сложил её вместе с конвертом и небрежно засунул в карман пальто по пути до лифта. В кабине лифта он всё же достал конверт с запиской и стал внимательнее рассматривать их со всех сторон. Он спустился на первый уровень своих апартаментов, на ресепшен, и подошёл к лакированной круглой стойке администратора, в центре которой молодой человек в красном камзоле с завитыми усами и бородкой ожидал его с того самого момента, как открылись двери лифта. Чем ближе к стойке приближался Аксель, тем шире становилась дежурная улыбка молодого администратора.

— Доброе утро, маро Гаал Тэсмон. Могу я вам…

— Проверьте камеры, — оборвал Аксель администратора и бросил свою смятую находку ему на стойку. — Я нашёл это у своей двери, возможно, лежало ещё с ночи. Узнайте, что за шутник это принёс.

— Охрана обязательно займётся этим, я вас уверяю, — без доли растерянности ответил администратор.

Аксель кивнул и направился назад к лифту. Он достал портсигар из внутреннего кармана пальто и зубами вытянул оттуда сигарету, одновременно с этим потянувшись за зажигалкой.

— Маро Гаал Тэсмон, — позвал администратор.

Аксель обернулся, и тот вежливо указал ему на табличку о запрете курения в помещении. Он хмуро вздохнул и, вытащив сигарету изо рта, вошёл в кабину лифта. Стоило только закрыться дверям, как сигарета тут же была возвращена на место.

В гараже, поджигая сигарету, он подошёл к своему челноку и по привычке сразу открыл дверь. Он отвернулся, чтобы не задымить салон, и вместе со скучающим персоналом гаража наблюдал, как тягач перевозит чей-то дорогущий скоростной челнок на парковочное место для штрафников. Обычное дело.

Аксель стрельнул окурком в сторону и стал садиться за руль, но моментально замер, когда обнаружил ещё один конверт на водительском сиденье. Это уже точно не совпадение и не чья-то шутка. Он достал конверт, торопливо разорвал его с краю и вытащил жёлтый листок бумаги, надпись на котором гласила: «Со́га дарт со́то ко́мо ту».

Аксель поспешил включить интерфейс и стал звонить своей помощнице. Ожидание ответа слишком затянулось, что привело одновременно к волнению и злобе. Наконец она ответила:

— Да, маро Гаал Тэсмон.

— Почему так долго? — возмутился он, едва не сорвавшись на крик.

— Прошу прощения, я не сразу услышала звонок.

— Как дела в офисе?

— Всё как обычно. Что вы имеете в виду? — недоумевала помощница.

Он перевёл дыхание, но подозрение и беспокойство всё равно никуда не ушли.

— Если что-то произойдёт, сразу звони мне, поняла? Я скоро буду.

Завершив звонок, он просканировал записку и отправил скан на пост администратора вместе с набранным заглавными буквами сообщением, чтобы тот срочно проверил камеры в гараже. Аксель сел в челнок, захлопнул дверь и ещё раз взглянул на предостережение в записке.

— Пошла ты, — сказал он, смяв листок, и не глядя бросил его на заднее сиденье.

Потом запустил двигатель, вылетел из гаража и на всех парах помчался в офис.

---

                                      * * *

В офисном гараже Аксель пару минут после остановки оглядывался по сторонам и не спешил выходить из салона, словно одичалая собака. Здесь тоже всё было как обычно — как всегда, забитая челноками, но безлюдная парковка. То же самое обыденное спокойствие окружения, как то, что уже сыграло с ним злую шутку в апартаментах. Аксель осторожно вышел из челнока, готовясь к худшему. Он несколько раз проверил интерфейс на наличие входящих сообщений от помощницы, пока поднимался на лифте, — ничего. То, что он сначала принял за нелепый розыгрыш, хорошенько взвинтило ему нервы к моменту прибытия в офис. Он шёл мимо свалки коробок по направлению к своему кабинету, когда из-за неё внезапно выскочила помощница и напугала его до смерти. Аксель отскочил назад и сшиб несколько коробок, едва сумев не запнуться о них и устоять на ногах.

— Докладываю! — бойко воскликнула помощница, изображая стойку смирно. — Ничего страшного не произошло! — хохотнула она, закончив свою маленькую пантомиму. — Может, скажете, в чем всё-таки было дело?

— Ни в чём, — проворчал Аксель.

Кое-как придя в себя, он направился к своему кабинету. По пути он обратил внимание на кабинет Нисы — дверь распахнута настежь, компьютер включён.

— А где Гваала? — взволнованно спросил Аксель.

— Я не видела её сегодня.

— Кто-нибудь видел Нису? — гаркнул он на весь офис.

Все работники растерянно промолчали.

— Дерьмо! — бросил Аксель и сиганул в свой кабинет.

С порога он стал обыскивать всё вокруг: проверял каждую полку, осматривал пол, рабочий стол, кресла и даже комнатные растения. Озадаченная помощница спросила:

— Вы что делаете?

Но он не реагировал и одержимо продолжал искать только ему известное нечто.

— Маро Аксель? — безуспешно пыталась она воззвать к боссу. — Перестаньте! — испуганно вскрикнула она.

Это подействовало. Аксель угомонился и поднялся с корточек около своего стола.

— Извините, — робко пробормотала секретарша.

Аксель положил руки на пояс и задумчиво встал посреди офиса — просто дышал, думал, пытался успокоиться. Мгновение спустя он всё же смог перевести дух и изнемождённо рухнул в кресло.

— Найди мне Гваала, — сказал он.

— Поняла, — тихо пропищала помощница и вышла за порог. — У вас всё хорошо?

— Да… да, — ответил Аксель, массируя лицо, — Просто найди её, ладно?

Она оставила его в кабинете наедине с самим собой и аккуратно закрыла дверь. Аксель достал сигарету из портсигара, быстро вставил её в рот и закурил. Он откинулся в кресле, тонкой струйкой выпустил сигаретный дым и принялся наблюдать, как тот клубится и медленно рассеивается на фоне тёмного потолка. Беспокойство постепенно покидало его, и мысли снова приходили в порядок. Но вновь как гром среди ясного неба в кабинет ворвалась помощница и сказала:

— Чуть не забыла, вам, эм… письмо.

Аксель оцепенел. Дыхание перехватило, а глаза остекленели от ужаса при виде белого конверта в её руках. Он выскочил из-за стола, выхватил конверт и разорвал его пополам, затем подобрал клочки жёлтой бумаги с пола, соединил их и прочитал: «Фрей!».

— Кто это прислал? — набросился он на оторопевшую помощницу.

Грохот распахнувшейся настежь двери за спиной рассеялся в какофонии топота полудюжины людей в форме спецназа и их резких неразборчивых выкриков. Кто-то заломил руки Акселя и прижал его лицом к столу так быстро, что он даже не успел понять, что произошло. Он смотрел, как спецназовец уводил напуганную помощницу из кабинета под неразборчивые крики и рваный шелест подошв ботинок об ламинированный пол. За стеклянной стеной люди в броне и масках вязали всех его работников. Спецназовец наклонился и сквозь бронированную маску прогудел:

— Вам лучше не сопротивляться, маро Гаал Тэсмон.

Молниеносным движением он нацепил Акселю нано — маску на голову, которая мгновенно заглушила все звуки и запахи, а глаза залепила непроницаемой чёрной мглой. Совершенно дезориентированный в пространстве Аксель послушно повиновался громиле спецназовцу, который вёл его под руки невесть куда.

Спустя несколько минут пути они остановились. Аксель почувствовал, как рука в бронированной перчатке упала ему на затылок и чуть пригнула голову. Его усадили в какое-то кресло — возможно, диван, возможно, сиденье челнока. Мгновенье спустя звуки и запахи обрушились на него словно шквалом. Спецназовец снял с головы Акселя маску и тут же закрыл дверь челнока, вновь отрезав его от внешнего мира, но уже в более лёгкой форме изоляции. В приглушённом свете салона он увидел черты знакомого лица, но всё равно продолжал вглядываться в него вопреки первому впечатлению. Будто бы уловив его сомнение, Дарима подалась вперёд. Только сейчас на контрасте Аксель заметил, что на одном сиденье с принцессой сидел кто-то ещё, не похожий ни на слугу, ни на охранника; На вид лет сорок, бородатый, с длинным лежачим ирокезом на пол-лица, одетый неприметно в нечто среднее между повседневной одеждой и тактической экипировкой. Лицо его казалось как будто бы знакомым, но Аксель не понимал, где мог его видеть. Слева раздалось громкое мычание, а следом в плечо прилетел пинок. Он повернулся и увидел Нису, закованную в браслеты и с заклеенным ртом. При виде Акселя она стала мычать и брыкаться, что вскоре вывело из себя незнакомца. Он взял Нису за голову и резко толкнул её в обивку сиденья. Та глухо взвизгнула и затем притихла.

— Вот как мы поступим, — сказал незнакомец, подаваясь вперёд. — Сделаете то, что я говорю, и один из вас идёт на все четыре стороны.

— А второй? — спросил Аксель.

— А со вторым будет отдельный разговор.

Мужчина наклонился к Нисе и пригрозил ей пальцем.

— Обзовёшь меня ублюдком ещё раз или откроешь рот не по делу — засую ботинок в глотку.

Ниса понятливо промолчала. Он снял ленту с её рта, после чего Ниса даже дышать старалась тихо.

— Где жёсткий диск?

Ниса молчала.

— Гадина, — злобно вздохнул мужчина и ударил Нису кулаком в живот.

— Эй, хватит! — выкрикнул Аксель. — Она всего лишь технарь!

Мимолётом он посмотрел на лицо Даримы, на котором не дрогнул ни один мускул. Видимо, происходящее для неё было в порядке вещей.

— Крыса она! Ты из-за неё чуть не сел.

— Чего?! — удивился Аксель.

— Она через ваши серверы проводила транзакции магазина, торгующего наркотой в Сети, а к утру подчищала логи. Мало того что она брала с хозяев магазина комиссию за работу, так ещё и обсчитывать их умудрялась. Одна незапланированная проверка ваших трассировок, и тебе светил бы срок на нарах в Верцере, а она просто слиняла бы с деньгами. Как она, кстати, и сделала, когда засекла нас в вашей локальной сети. Не так ли? — обратился он к Нисе.

Аксель повернулся к ней и произнёс:

— Скажи, что это неправда.

Ниса долго не решалась ответить, но потом сказала худшее из всего, что только можно было сказать в такой ситуации:

— Я могу всё объяснить…

— Мать твою! — удручённо закричал Аксель.

Бородач снова набросился на Нису с вопросом:

— Где жёсткий диск с последней расшифровкой?

Аксель на мгновение оцепенел. Ниса в очередной раз промолчала, и мужчина схватил её за горло, вдавил в сиденье и принялся душить. Он злобно прорычал:

— Последний раз спрашиваю!

Только увидев незнакомца в порыве ярости, Аксель наконец-то его узнал и вместе с этим будто снова пережил одно из самых неприятных воспоминаний из своего детства.

— Дарэл! — выкрикнул Аксель. — Угомонись.

Бородач ослабил хватку. Аксель молча смотрел в холодные и строгие глаза старшего брата, пока Ниса откашливалась и приходил в себя. Потом он повернулся к ней, тяжело вздохнул и нервно потёр голову руками. Аксель сказал Нисе:

— Отдай ему диск, или будет только хуже. Поверь мне.

Ниса поёжилась и повернулась к Дарэлу боком. Она тихо сказала:

— В подкладке, там, где шов прижжён.

Дарэл оттянул край её куртки, нашёл шов и достал раскладной нож. Он аккуратно ввёл лезвие в линию вздутой обугленной ткани и провёл по ней. Оттуда он достал тонкий прямоугольный диск в эластичном полимерном напылении зелёного цвета с напоминавшим схему рисунком. Дарэл постучал кулаком по двери со стороны Нисы и сказал ей:

— Проваливай.

Дверь открылась, Нису за шиворот выволокли из челнока, после чего дверь захлопнулась, и всё снова погрузилось в тишину. Дарэл убрал диск во внутренний карман своей куртки и постучал по стеклу перегородки между пассажирским салоном и кабиной пилота. Двигатели челнока загудели, и вскоре машина взмыла над городскими улицами. Он посмотрел на Акселя и сказал ему:

— Отныне ты на службе Её Величества, братец.

                                      * * *

Светящаяся разноцветными гирляндами и увешанная плакатами ночная улица была заполнена людьми. Несмотря на поздний час, наземный транспорт сновал туда-сюда, как стадо диких животных, в лавках шла торговля, а в забегаловках народу было битком. Многие ходили компаниями с бутылками в руках, весело выкрикивая что-то несуразное или вырванное из контекста. Повсюду стоял шум веселящейся толпы, треск стекла, шелест мусора под ногами и лужёный рёв зазывал.

В Нису кто-то врезался, едва не сбив её с ног.

— Ха-ха, аккурат-не-е, милочка, — еле выговорил пьяный в стельку мужчина в строительной форме. Одной рукой он небрежно прижимал к себе странную на вид женщину, в другой — крепко держал горлышко бутылки. Казалось, второе для него имело куда большее значение, чем первое.

— Эй, — окликнула его Ниса. — Что это за улица?

Он остановился, потряс сморщившимся лицом и прокричал:

— Да какая разница? Веселись, сезон же закончили! Ха-ха, — загоготал он и, сделав затяжной глоток, продолжил свой путь.

Вздохнув, Ниса развернулась и пошла вдоль улицы в противоположную сторону. Как оказалось, сегодня завершился сезон добычи гелиевой руды в Верцере, и все старатели вернулись в столицу. Отсюда и празднество, на котором гуляло всё Нижнее кольцо Эхо: сами шахтёры, их семьи, друзья и простые горожане, решившие приобщиться к общему веселью. На следующий день члены Консилиума, как обычно, проведут официальную церемонию и наградят руководителей добывающих предприятий вместе с лучшими специалистами, проявившими себя в этом сезоне. Об этом гласил каждый транспарант, встречавшийся ей на пути. Прошло много времени, но что-то осталось неизменным.

Ниса старалась не привлекать к себе внимания и не контактировать с происходящим вокруг. Всё, что ей было нужно, — это понять, где именно она находится и как отсюда выбраться. А главное — решить, куда идти. И только сейчас она вдруг поймала себя на мысли, что идти ей некуда. Её уверенный, быстрый шаг постепенно замедлился и утратил твёрдость. Вскоре тело, задавленное мыслью, отказалось двигаться.

Перед её помутнённым замешательством взором возникли две чёрные фигуры. Взгляд Нисы медленно поднялся от пол их одежды у колен до опознавательных знаков, светоотражающей краской нанесённых на левую часть груди и рукава. Её глаза встретились с суровым взглядом патрульного службы безопасности, устремлённого на неё через голографический интерфейс в монокле. Рядом стоял второй патрульный, озирающийся по сторонам. Он накинул на голову капюшон и тоже посмотрел на Нису.

— Куда путь держите, сайи? — пробасил тот, что с моноклем.

— Чт… — начала она, но, поперхнувшись, кашлянула. — Что-то не так, офицер?

— Я спросил, куда вы направляетесь, — повторил он более настойчивым тоном.

— Домой.

— Могу я узнать, где это? Не могу определить вашу сигнатуру.

— Мою, что?

— Вы пьяны, сайи?

— Нет, я не пьяна. Если вы что-то не можете определить, значит, ваш прибор неисправен. Я могу идти? — раздражённо сказала Ниса и попыталась обойти вставшего у неё на пути офицера. Но его напарник преградил ей путь.

— Вы находитесь на территории Харима без зарегистрированной сигнатуры. Согласно протоколу безопасности, я имею право задержать вас до установления вашей личности.

— Серьёзно?! Я же ничего не сделала!

— Сайи, не усугубляйте ситуацию, — заговорил второй офицер. — Нелегальное пребывание в городе — это серьёзное нарушение, особенно для дайдзо.

— Что?! Я не…

Она обеспокоенно коснулась шеи и нащупала прядь своих волос, что предательски выпала из-под съехавшей на лоб шапки.

— Я не дайдзо, клянусь! Это просто краска для волос.

Пока она мешкала, придумывая объяснение для офицера, его напарник уже сковал её предплечья магнитными кольцами, прижавшими локти друг к другу.

— Что вы делаете? — испугавшись, закричала она.

— Согласно протоколу безопасности, вы задержаны по подозрению в нелегальном пребывании на территории Эхо.

— Нет, стойте!

— Веди её! — скомандовал он напарнику.

Растерявшись, Ниса не смогла сопротивляться крепким толчкам в спину к шаттлу патрульных офицеров. Патрульный открыл задний отсек шаттла, зажмурился от яркого белого света и прокричал кому-то внутри:

— Малой, двигайся!

После этих слов он забросил Нису вовнутрь, в тесную прямоугольную коробку, разделённую надвое изогнутой перегородкой из прозрачного пластика. Она оказалась с левой стороны в одном слоте с каким-то подростком. В противоположном слоте без сознания лежал мужчина, очевидно, перебравший спиртного.

Дверь в отсек закрылась. Горевший ранее яркий свет потускнел и стал тёмно-синим. Ниса села на пол, поджала под себя колени и положила на них скованные кольцами руки.

— Чёрт, — с досадой произнесла она, вздохнув.

Она уловила на себе взгляд своего соседа и повернулась. Паренёк с взъерошенными чёрными волосами смотрел на неё оценивающим взглядом. Его худое лицо выглядело диковатым, и в принятой позе он походил на пса, обнюхивающего кусок незнакомой пищи.

— Да они издеваются, — недовольно сказал он, нахмурив брови. — Ты кто вообще?

— Что?

— Слушай, по виду ты не глухая, — протараторил он — Скажи, откуда знаешь, как скрывать сигнатуру, и разбежимся.

— Да о чём речь вообще? Что за сигнатура?

— Подруга, ты, что ли, перебрала? Сигнатура — уникальный код каждого человека, зарегистрированного в системе. Твоё удостоверение личности. Как скрываешь?

— Отвали со своими вопросам, и без тебя тошно!

— Эй, эй, полегче! — сказал он, отсев в сторону. — Ты откуда взялась такая? Хотя знаешь, нет. Пойду-ка я, пожалуй, — сказал он, встав на ноги, и перешагнул Нису. — Сажают тут со всякими алкашами да сумасшедшими, даже поговорить нормально не с кем.

Он достал из-за воротника тонкую панель, прикреплённую к микросхеме, а из куртки вынул шнур с длинной иглой. Он воткнул иглу в зазор между дверью в отсек и корпусом шаттла.

— Что ты делаешь? — спросила его Ниса.

— Сваливаю от тебя и неудачника за перегородкой. Счастливо оставаться, первый раз в КПЗ по-своему даже прикольный.

В камере снова зажёгся обычный свет, и дверь в отсек стала медленно открываться. В этот самый момент запустились двигатели челнока, и он начал набирать высоту. Ниса быстро воспользовалась появившимся шансом и спрыгнула вниз, держась за парня, прежде чем успела закрыться дверь в отсек. На пути вниз они сорвали гирлянду, растянутую между двумя домами, которая замедлила падение, но не избавила от жёсткого приземления.

— Да ты дура конченая! — проревел он, корчась на спине.

Ниса подняла голову и наблюдала за тем, как шаттл патрульных набрал скорость и устремился к магистрали. Услышав хлопки по одежде, она повернулась и увидела, что её товарищ по несчастью, отряхиваясь, ковыляет вдоль улицы подальше от неё.

— Подожди! — окликнула она его сорвавшимся голосом. Боль в ушибленном колене помешала ей нормально подняться с земли с первого раза.

Она догнала его и потянулась скованными руками, чтобы остановить, но тот моментально смахнул их со своего плеча.

— Отвали! — рубанул он, продолжая идти.

— Мне нужно спросить у тебя кое-что.

— Спроси у кого-нибудь другого!

— Я расскажу, как скрываю сигнатуру, — сказала Ниса, обогнав и встав перед ним.

— Тихо ты! — истерично произнёс он, переходя с крика на шёпот. Он осмотрелся по сторонам и почесал подбородок. — Минуту назад ты даже не врубалась, что такое сигнатура, а теперь готова мне всё рассказать?

— А что ещё я должна была делать? Меня прижали безопасники, откуда мне было знать, что ты не подсадной?

Он убрал руки в карманы куртки и с недоверием попятился от Нисы на шаг, раздражённо вздохнул и затем спросил:

— Так чё насчёт сигнатуры?

— Я просто её отключила.

— Я пошёл, — сказал он, вальяжно отвернувшись от Нисы. — За мной не иди, чокнутая.

— Да это правда, я создала систему.

— Вот теперь серьёзно, отвали! — пригрозил он.

— Стой, — остановила она его, уцепившись скованными руками за рукав куртки. — Я докажу тебе. Пользуешься интерфейсом?

— Естественно.

— Хочешь быть в курсе, где и когда будут находиться патрули службы безопасности?

— Вот удивила, я и так слушаю их канал связи лет с семи.

— Сколько тебе?

— Двенадцать, твоё какое дело?

— Вот же дети пошли, — удивлённо пробормотала себе под нос Ниса.

— Эй! Ты бесишь.

— Хочешь видеть патрули на радаре? Каждого офицера, каждый транспорт и блокпост?

Он заметно встрепенулся от услышанного, но старался не подать вида, что заинтригован.

— Ну-у-у? — протянул он.

— Используй протокол шифрования передачи данных и введи команду «ппкс».

— Запрашивает код авторизации.

Ниса жестом попросила приблизить к ней интерфейс и по памяти ввела длинную строку из цифр и букв. На интерфейсе появилась большая голографическая сфера, вокруг которой спутниками кружили фрагменты данных.

— И что дальше?

— Открой командную строку и введи: «минус, минус, плюс, три».

После ввода и выполнения команды сфера вдруг сжалась до мизерных размеров и появилась карта Нижнего кольца Эхо — района и улицы, где они сейчас находились. Белыми голографическими точками помимо гражданского транспорта были отмечены все офицеры и техника службы безопасности, их перемещение и статус в реальном времени.

— Ничего себе! — удивилась сама Ниса. — Они до сих пор эту дыру не залатали.

Парень посмотрел на неё удивлённым взглядом с долей недоумения от услышанного.

— Что это вообще такое? — спросил он. — Это ведь не радар даже.

— Это координатная сетка для дронов и автопилота транспорта. Чтобы не забивать память на диске дронов, эти данные снимаются системой в реальном времени. Сейчас система считает, что ты один из активированных дронов и автоматически авторизует тебя.

— Откуда ты?..

— Эй, я же уже сказала.

В его глазах промелькнул огонёк восторга, однако подозрение всё равно было выражено в них куда отчётливее.

— Помоги мне тут сориентироваться. Где можно спрятаться? Поесть, переночевать. Без денег. И давай уже свалим отсюда побыстрее, — сказала она, посмотрев на свои руки. — Сможешь снять кольца?

Он жестом позвал её идти за собой. Они подошли к повороту во двор жилого дома, скрывшись от света фонарей. Он расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана тюбик, содержимое которого тонким слоем размазал по кольцам. Дальше он достал тот же провод с иглой, которыми открыл двери челнока, и приставил кончик иглы к прорези между оковами.

— Как тебя зовут? — спросила Ниса.

Он посмотрел на неё исподлобья и вместо ответа открыл перед её лицом голографический интерфейс, ввёл функцию в командной строке, и кольца сразу же стали издавать пугающее шипение, будто закипали. Через несколько секунд кольца сами соскользнули с рук Нисы и упали на землю, освободив их.

— Рома́н, — ответил он, сматывая провод с иглой.

— Я Ниса.

— Иди за мной, — сказал он, засунув прибор в куртку и застегнув молнию.

Они обогнули площадь переулками, избегая тротуаров, чтобы не попасться на глаза другим патрульным. Вскоре они пришли к металлическому трёхэтажному тенту в самой глубине дворов. Внутри и снаружи тента было многолюдно, и окружающий его контингент вызывал инстинктивные опасения. Обойдя его со стороны, Роман подошёл к блокам питания. Крышка одного из блоков была отогнута. С минуту он задумчиво смотрел в чёрную дыру за панелью, покусывая подушечки пальцев правой руки.

— Та-ак, — озадаченно протянул он. — Вижу, кажется.

— Что видишь?

— В общем, слушай, я сейчас засуну туда руку, а ты следи. Если…

— Ты больной?! Тебя же током убьёт!

— Дослушай! Там всё прикрыто страховочной панелью. Если я буду аккуратен, то даже не задену стенки, а если задену, то ударит не сильно. Так вот, если меня вдруг начнёт бить током, вытяни меня, поняла? Только как можно резче, а то вместе будем трястись! Благодаря массе тела у тебя будет фора примерно в полсекунды.

— Прошу прощения? — возмутилась она, надумав себе скрытый намёк.

— Короче, всё! Давай, будь готова.

— Бред какой-то, — вздохнув, пробурчала Ниса.

Роман сделал глубокий вдох и поднял согнутую руку над головой, как фокусник, собирающийся произнести заклинание. Он взволнованно пошевелил пальцами и затем медленно запустил ладонь в брешь между панелью и корпусом блока.

— Почти, почти-и-и, — проговорил он сквозь зубы.

Чем глубже рука Романа заходила под щиток, тем сильнее Ниса подавалась вперёд, чтобы быть наготове.

— И-и-и, ес… — не успел он договорить, как затрясся в конвульсиях.

Ниса тут же схватила его за руку и изо всех сил потянула на себя. Из-за испуга она не рассчитала силу, и Роман кубарем откатился по земле на пару метров от неё.

— Роман! — взволнованно воскликнула Ниса и подбежала к нему.

Она перевернула его, всё ещё трясущегося, на спину, но оказалось, что трясся он оттого, что заливался смехом, прижимая к груди тонкую тканевую сумку.

— Вот же идиот, — прошипела Ниса сквозь стиснутые от раздражения зубы.

— А ты молодец, хорошо тянешь! — сказал он, поднимаясь на ноги и продолжая смеяться. — Ладно, пойдём.

Роман накинул сумку на плечо и пошёл к выходу из переулка. Они подошли к станции магнитного монорельса и поспешили сесть в пустой вагон уже заканчивающего свою остановку поезда. Голографическое табло над дверями показывало карту станций и маршрут, по которому двигался поезд в реальном времени. Ниса присмотрелась к табло, увидела новые названия улиц, не узнавала целые районы и станции. В очередной раз она с досадой осознала, как много всего изменилось.

— Через две остановки будет наша, — сказал Роман, закинув руки за голову, и откинулся на сиденье. Он устало зевнул и закрыл глаза, будто собираясь вздремнуть прямо там.

Ниса подошла и села рядом с ним.

— Куда именно мы едем? — спросила она.

— Увидишь. Место, конечно, рухлядь какую поискать, но жить можно. Без денег приютят, но придётся поработать руками.

— В каком смысле? Что именно нужно будет делать?

— Надолго планируешь остаться?

— Не знаю. Надеюсь, только на сегодня.

— Тогда ничего серьёзного. Может, дадут шмотки постирать или там в комнатах убраться, пожрать приготовить. Что-то в этом духе.

— Ты живёшь там?

— Ага.

— И чем сам платишь за своё проживание?

Роман ничего не ответил, лишь невыразительно промычал.

— За что тебя задержали патрульные? Украл что-то?

Роман открыл глаза и посмотрел в потолок, затем выпрямился в кресле и сердито посмотрел на неё.

— У меня что, на лице написано, что я вор? — возмущённо спросил он.

— Да ты даже не стараешься это скрыть. Ещё малолетка, но наглый, как матёрый продажник, взламываешь всё, что только можно. Ясно, что ты на улице завсегдатай, а воровство — твоё ремесло.

Поезд остановился. Двери открылись, но станция была пуста, и никто не вошёл. Вскоре поезд отправился к следующей остановке.

— А сама что? От кого прячешься?

— Похоже, что я от кого-то прячусь?

— Ты не первая, кому я помогаю найти временную крышу над головой. Могу разглядеть беглянку. Так от кого?

— Ото всех, — ответила Ниса, не глядя на него.

— Натворила что-то?

Ниса промолчала и отвернулась к дверям в следующий вагон, будто пытаясь что-то разглядеть в его пустоте. Роман расстегнул сумку и достал оттуда металлическую сферу, поместившуюся в его ладони, следом вытащил отвёртку и несколькими манипуляциями расколол её надвое. Внутри сферы находился отшлифованный в виде цилиндра кристалл, излучающий тёплое пурпурное сияние. Он был словно раскалён, и время от времени от него откалывались маленькие крошки, которые сгорали, поднимаясь в воздух.

— Эй, глянь-ка, — сказал он Нисе.

Та повернулась, и её взгляд застыл на отшлифованном кристалле.

— Красиво, — произнесла она еле слышно, чуть улыбнувшись.

— О-о-о, да.

— Наверное, дорогой.

— В смысле? — в недоумении спросил он. — А, да нет, это фигня, всего лишь кристалл углерода, — сказал Роман и отвёрткой выбил светящийся камень из оправы. — Вот здесь, приглядись. Видишь эту плату, которая рядом с регулятором накаливания? Одна такая в бытовом генераторе — и несколько домов можно обеспечить самовоспроизводящимся источником электричества. Похожими питают пентхаусы богатеев в Верхнем кольце.

— А эта для чего?

— Генерирует защитное поле для военных броневиков и шаттлов. Стянул из фуры при транспортировке. Патрульные засекли, но я успел спрятать. Если бы взяли с этим — пиши пропало.

— И что теперь сделаешь, продашь?

— Может, себе оставлю, поиграться, поэкспериментировать. Короче, видно будет.

— Где ты научился обращаться с электроникой?

Роман прикрепил половину сферы обратно и положил её в сумку. Он нервно почесал висок и вздохнул.

— Ты не знаешь, как скрывать сигнатуру, так ведь? — вдруг спросил он, повернувшись к Нисе, и посмотрел на неё чистым, пронзительным взглядом.

— Извини, — сказала она, болезненно зажмурившись. — Быть может, моя сигнатура и правда скрыта, но я не знаю, как это сделано и почему. Я не хотела пользоваться тобой, просто…

Роман тяжело вздохнул и надолго замолчал. Ниса не стала продолжать оправдываться и тоже замолчала. Поезд подъехал к новой станции. Двери открылись. Ниса виновато спросила Романа:

— Мы выходим?

— Нет, — ответил он.

Она нервно потёрла кулак об обивку сиденья, потом ударила по ней и с тяжёлым вздохом поднялась, сказав:

— Тогда я выйду.

— Сядь! — остановил её Роман. — Куда собралась-то?

Она повернулась к нему, стоя у выхода, затем снова посмотрела перед собой на пустую платформу неизвестной станции, название которой видела впервые в жизни.

— Сказал же, наша остановка через две.

Ниса развернулась, двери закрылись за её спиной. Вернувшись, она неловко села обратно к Роману. Вдруг в вагоне и на станции моментально погас весь свет. Во мраке платформы один за другим стали появляться яркие оранжевые огни, быстро плывущие к дверям. Одновременно все двери поезда открылись с визжащим скрежетом, будто их развели насильно, и огни просочились в вагон, окружив Нису с Романом. Через мгновение тьму пронзила яркая вспышка.

Любопытство

Ниса просыпалась с первыми же лучами солнца, которым удавалось просочиться в небольшие створчатые люки жилых блоков. Она, Кобэн и целая «армия» инженеров поселились неподалёку от космодрома и сборочного цеха, где подготавливали корабль, и изо всех сил старались закончить работы до скорого наступления зимы. Для временных постояльцев помещения дополнительно не отапливались, мало того, каждые четыре дня объёмы энергии на системы жизнеобеспечения снижались для постепенного перехода в сберегающий режим, чтобы обеспечить условия горнякам, которые придут сюда в следующий сезон добычи. Не меняя верхней одежды, в которой она спала, Ниса отправилась на завтрак, а после на поезд до сборочного цеха.

Ветхая капсула на двенадцать пассажиров везла её и группу рабочих по магнитным рельсам через неприветливую горную пустыню, где жизнь теплилась на последнем издыхании. Годы активной добычи гелиевой руды оставили от здешней когда-то богатой флоры и множества полноводных рек в лучшем случае скудные степи. Бо́льшая часть Верцера находилась на хрупком участке тектонической плиты, и при добыче часто происходили расколы прямо по руслам рек, отчего те стекали под землю. Ядовитый газ, скопившийся вследствие древних извержений вулканов в сетях подземных пещер, медленно отравлял почву и растения, просачиваясь через те расколы. Не имея растительной подложки, с наступлением морозов земля здесь промерзала на километры вглубь, и корка льда становилась прочной, как металл. Поэтому добычу здесь ведут от сезона к сезону, а между ними руду обрабатывают и превращают в топливо, химические вещества и материалы для высокоточного оборудования.

До запуска оставался всего месяц.

                                       * * *

Капля за каплей вода стекала с её волос, звонким эхом разбиваясь об пол. Во всём лазарете ни души, лишь тихое жужжание и пиликанье медицинских приборов составляли ей компанию. А ещё — скафандр, лежавший на полу, словно труп. В этот раз «труп» был повёрнут к ней спиной и напугал больше обычного.

Она то и дело проваливалась в сон, нежась в одеяле, которым её каждый раз заботливо укутывали медсёстры. «Что же пошло не так на этот раз?» — гадала Ниса. «Снова подъёмник? Может быть, было подано слишком много кислорода в систему дыхания? Или обычный подъём кровеносного давления? Что, чёрт возьми, опять пошло не так?»

Ниса попыталась встать, но ноги как будто парализовало, поэтому она ограничилась лишь тем, что приподнялась с койки и осталась сидеть на ней до тех пор, пока не придёт в себя. Мышцы не слушались и просто горели от переполнившей их молочной кислоты. Удерживать спину и шею ровно казалось невозможным, но сидеть, чуть сгорбившись, было терпимо.

Неожиданно в комнату влетел старший ассистент Кобэна и взволнованно приказал ей:

— Ляг немедленно! Тебе ещё нельзя подниматься!

— И без тебя знаю, — с измождённым вздохом прошептала Ниса. — Ног не чувствую.

— Это скоро пройдёт, — произнёс он, осторожно укладывая её обратно на койку и накрывая одеялом.

— Что на этот раз?

— Интоксикация дыхательной смесью. Был скачок давления в системе подачи.

— Меня откачивали?

Он выдержал короткую паузу, напряжённо поправил очки и сказал:

— Да, около часа вытаскивали.

— Вот чёрт…

— Это всё из-за переутомления, — сказал он, присаживаясь рядом с Нисой.

— Не бросать же теперь подготовку.

— Вообще-то, мы считаем, что тебе следует сделать небольшой перерыв, — произнёс он. — До запуска ещё целый месяц, и пара выходных пойдёт тебе на пользу.

— Кто это «мы»?

— Геттай Гваала и я.

— Кобэн в жизни бы такого не сказал.

— Ниса, не будь упрямой.

— Я не хочу умереть там! — раздражённо выпалила она.

Он пододвинулся ещё ближе и, наклонившись над ней, начал говорить почти шёпотом:

— Ты не умрёшь. Мы не дадим этому случиться, слышишь?

Ниса закрыла глаза и опустила голову на подушку.

— Что, если я потеряю сознание в открытом космосе? Меня некому будет вернуть обратно на корабль. Я просто останусь там и буду бесконечно дрейфовать в пустоте.

— На этот случай мы доработали механизм аварийного троса. Если что-то случится, то он получит сигнал с датчиков жизненных показателей в скафандре и затянет тебя обратно на корабль. Работает идеально.

— И на ком же вы его испытали?

— Пока лишь виртуально смоделировали ситуацию, но…

— Ты издеваешься?! — почти уже расстроившись, крикнула Ниса.

— Мы всё предусмотрели! Всё будет хорошо. Мы не дадим тебе умереть. Но и ты не дай себе перегореть до запуска. Отдохни.

— Как её состояние? — внезапно громыхнул голос Кобэна на весь лазарет.

Ассистент испуганно вскочил и встал перед ним, как по команде «смирно».

— Стабильнее, геттай. Но нужно больше времени на восстановление.

— Как раз его у нас и нет. Планы меняются, завтра сюда прибудет Визор вместе с градоначальником Эхо. Они хотят оценить готовность проекта и настаивают на запуске корабля раньше срока.

— Но, геттай, ещё не все системы прошли плановую диагностику. Они не могут…

— Они инвестируют в этот проект, поэтому могут всё. Основные системы в порядке и функционируют как положено. В целом корабль готов.

— И всё же я считаю… — настаивал тот.

Кобэн подошёл к нему вплотную и посмотрел преисполненным ярости взглядом.

— Ты здесь считаешь только на калькуляторе, а решения принимают другие люди. Пусть каждый занимается тем, чем уполномочен и в чём компетентен.

— Сайи Гваала нуждается в отдыхе, иначе она не сможет выполнять свои обязанности и вряд ли достойно проявит себя перед Визором, — медленно и с расстановкой выдавил из себя будто вросший в землю от страха ассистент. — Её недееспособность может вызвать у инвесторов сомнения в успехе проекта.

Кобэн спокойно выслушал его, не изменяя рассерженного выражения на лице.

— Тогда на сегодня больше никаких тренировок, — сказал Кобэн и, развернувшись, покинул лазарет.

— Спасибо, геттай, — тихо сквозь зубы произнёс он, говоря уже фактически сам с собой.

Ассистент повернулся к Нисе и, выдавив из себя неуверенную улыбку, сказал:

— Лучше чем ничего.

Ниса ничего ему не ответила. Она свернулась калачиком на больничной койке и накрыла голову одеялом, надеясь поскорее заснуть.

                                       * * *

Они притащили Нису в тёмную комнату и посадили её на стул. Крепления тут же сомкнулись вокруг её голеней и запястий, а шею с подбородком сдавил корсет.

Перед глазами всё плыло. Она подняла взгляд на потолок, на котором яркий свет размазался в абстрактную массу и с ноющей болью впился ей в глаза. Внезапно между ней и светом просочился аморфный тёмный поток. Боль от внезапного укола пронзила её шею.

Через несколько минут окружение начало приобретать понятные очертания. Круглая комната с металлическими стенами и светящимися в них полосами встроенных светодиодов, разветвлённых и пульсирующих подобно сосудам в механическом теле. Неприветливое, грубое по своему исполнению место, внушающее страх и безысходность. Холодный воздух с каждым новым вдохом очищал её сознание, помогая прийти в себя. Она увидела, как несколько чёрных бесформенных дымок кружат вокруг неё, неразборчиво жужжа. Внезапно они выстроились в организованную колонну и вытекли в светлый коридор в конце комнаты, плавно обретая человеческие силуэты. Дверь закрылась, и она осталась одна. По крайней мере, так ей казалось.

— Назови своё имя.

Она вздрогнула, испугавшись модулированного голоса, и медленно перевела взгляд в сторону, с которой тот прозвучал. Из темноты на неё смотрела пара светящихся оранжевых линий.

— Имя! — повторил неизвестный голос.

— Ниса, — еле вырвалось из её пересохшего горла. — Ниса Гваала.

Линии воспарили в темноте и стремительно приблизились к ней. Льющийся с потолка свет очертил бронированную маску со светящимися окулярами и продолговатым респиратором, покрытую чёрной тканью. На левой стороне мундира были отпечатаны опознавательные знаки подразделения, как на форме патрульных.