Бесплатный фрагмент - Колокола

Я свою веру бережно храню

Я веру очень бережно храню —

Подальше от церковной позолоты,

А если Пётр меня и спросит: «Кто ты?», —

Я ключнику всё просто объясню.

Всё честь по чести, правды не тая,

Чего там врать, поди уж не мальчишка.

Не раз читал я от Матфея книжку,

Но праведной не вышла жизнь моя.

Не только в рёбрах — в каждой из костей

Моих сидит лукавый бес-пройдоха,

Я бабник, я лентяй и выпивоха,

Беспутный гаер, шут, прелюбодей.

Сам не святой, но не могу простить

Стяжательства, лукавства и обмана,

Греховности под святостью сутаны

Тех, кто обязан Господу служить.

Горсть родной земли

Горсть родной земли в тряпице

Под рубахой на груди

Рядом с крестиком нательным

Силы даст мне для пути.

На крыльце перекреститься

И покинуть отчий дом,

Стать матросом корабельным

Или просто кораблём.

Чтобы килем резать волны

Неизведанных морей,

Чтобы влага брызг солёных

Загасила жар страстей.

С неба молнии и громы,

Мачты стонут и скрипят…

В дебрях мыслей потаённых,

Как в шкафах, скелеты спят.

Бунт

И было Слово на заре веков.

Тогда никто не знал, как отзовётся

В ночи негромко сказанное «Бог»

И сколько крови на Земле прольётся.

А годы шли, был слабым человек —

Твой образ оказался только внешним,

И в результате мир из века в век

Не становился лучше — грешен грешник.

Ты наблюдал, как режут мусульман,

Ухмылку пряча в бороду седую,

А короли из христианских стран

Легко убили заповедь шестую.

Но вот пришла пора держать ответ —

Торговцы гонят христиан из церкви,

От крови красным стал весь белый свет,

Надежда с верой без любви померкли.

Ни кола ни двора

Ни кола, ни двора, ни прошлого,

Да и будущее во мгле.

Заметают снега порошею

То, что фатум отмерил мне.

Лишь в мечтах моих звёзды падали

Беспрестанно в ладони мне,

А на деле питался падалью

На безжизненной злой земле.

Никогда никому не кланялся —

Сам себе властелин и Бог.

Что получится, то останется.

Пепел — жизни моей итог.

Ничего уже не изменится,

Хоть пляши, а хоть волком вой.

Заметает следы метелица,

Не пускает меня домой.

Заблудший

Шёл к вере своей, спотыкаясь о камни

Гордыни и похоти, жадности, гнева,

И был нескончаемым ряд испытаний,

И было тяжёлым и пасмурным небо.

Мой путь не окончен — до цели далёко.

Но легче теперь мне нести свою ношу,

Ведь стала намного ровнее дорога.

Я крест донесу. Я смогу. Я не брошу.

У монастырских врат

Думаешь, меня Господь простит?

Пустит ли склониться пред престолом?

Не родится из яйца пустого

Старой веры новый неофит.

Накопить немерено грехов,

Растранжирить душу по-пустому,

Не найти ни в чём себе основу,

Не прожить — пробыть во власти снов.

И теперь, как малому дитя,

Стоит просто попросить прощенья,

Попытаться вымолить спасенье,

Нюни распуская и сопя?

Только это, брат, не для меня —

Грех гордыни не даёт покоя.

Стыдно мне, чего уж там, не скрою,

На миру признать, что я — не я.

Лез из кожи, чтобы первым быть,

Именно чтоб быть, а не казаться.

И теперь приходится признаться,

Что не удалось судьбу сломить.

Никого к себе не подпускал —

Вместо женщин были только самки,

Дети — одинокие подранки,

И друзей «приветливый» оскал.

Вольная воля

Черёмуха краснеет винным цветом,

Осина — ярким пламенем огня,

Берёза сыплет золотом монетным,

Чтоб в тёмной чаще сделать воздух светлым…

Какого цвета осень у меня?

Совсем недавно был как перец с солью —

На чёрной саже проблеск серебра.

Но соль моя перемешалась с болью —

Кому-то я не доплатил любовью

И недодал душевного добра.

Не жадничал — свой жар не экономил,

Размазал ровным слоем на весь свет.

Бывало, сам себя в любви не помнил,

Выходит, ни черта я в ней не понял,

Хотя прожил уже немало лет.

И осень пролетела незаметно,

Нарушив содержание письма,

Написанного на листочке в клетку.

Зима письмо оставит безответным,

И всё начнётся с чистого листа.

Стою в бескрайнем белоснежном поле,

Белее снега стала голова,

Сжимает зоб удавка вольной воли,

Содрав коросты застаревшей боли

И заперев раскаяния слова.

Говорил мне монах

Говорил мне монах-черноризец,

Старый страж монастырских ворот:

«Ты забудь про невзгоды и кризис,

Соломон обещал: всё пройдёт.

Только помыслы дороги Богу,

Ты пойди, помолись в тишине,

Сердце к свету отыщет дорогу —

Не удержишь воды в решете.

Намерения выйдут наружу,

Как расплавленный воск от свечи,

Ты очистишь мятежную душу,

Расскажи Ему всё, не молчи».

Ночь

Холодает к ночи за окном,

Месяц льёт на землю бледный свет,

И близнец луны под потолком,

Только звёздной свиты рядом нет.

На столе разлитое вино

И засохший, почерствевший хлеб.

Праздник жизни кончился давно,

Тамада уснул, он глух и слеп.

Под образами

Всего скорее, ты мне не поверишь.

И я тебе не верил. До поры.

Живут без Бога люди — аки звери,

Тельца златого жалкие рабы.

Но я пришёл к тебе не за спасеньем,

Нет — за спасеньем. Только не своим.

Перед тобою встану на колени

И помолюсь сегодня за других.

Прошу тебя, Всевышний, Боже правый,

Дай украинцам силы и ума

Сломать хребет бандеровцам кровавым,

Чтоб рiдна ненька снова расцвела.

Ещё, Создатель, просьба непростая —

Прошу, спаси Россию от воров,

От тех, кому война как мать родная,

Плохих дорог да властных дураков.

Сибирский шаман

Я в прозрачном сосновом бору

На крутом берегу Енисея

Не бруснику в лукошко беру —

Мастер-класс у лесных чародеев.

Научите, шаманы, меня

Древним знаниям духов природы,

Слышать шёпот воды и огня,

Понимать звёздных рун хороводы.

Чтоб летал я среди облаков,

Обернуться мог ёлкой и камнем,

Чтобы плыл в косяке осетров,

Бормоча про себя заклинанья.

Но ответил мне старый шаман,

Сдвинув набок песцовую кепку: