Бесплатный фрагмент - Когти милосердия

Мрачный госпиталь

«Здесь исцеляют» гласила надпись на воротах. Почему-то ему показалось «Здесь убивают».

Как бы то ни было, глухое местечко могло похвастать роскошной достопримечательностью. Если только лазарет можно назвать достопримечательностью? Вероятно, можно, раз само строение напоминает дворец с мраморными колоннами. Так выглядят музеи, а не больницы. От самих стен веет роскошью и стариной. Семь зловещих ангельских статуй примостились по краям лестницы, будто в насмешку над врачами, которые не могут спасти людские жизни, пока высшие силы им не разрешат. На крыльях одного из ангелов Руслан разглядел капельки крови.

— Ты веришь, что статуя может ожить и раздавить кого-то своими руками?

— Скорее крыльями, — Руслан сам не понял, пошутил он или ответил коллеге вполне серьезно. Дима надоедал ему расспросами с самого утра. Его непрестанная болтовня заглушала даже радио в машине. Вместе они ехали в такое глухое место, о котором давно пора слагать легенды. Какому-то богачу пришло в голову построить громадный дворцовый комплекс посреди заболоченной местности и диких лесов, а им, двум молодым парням, за неимением лучшей работы, пришлось ехать на стройку в глухомань. Тут одинаково далеко и от Москвы, и от Сибири. Этих мест на карте и не найти.

— Вчера мне звонил отсюда один приятель и сказал, что одного строителя раздавило мраморной статуей, — не унимался Дима. — Как раз на крыльце местного госпиталя.

— А его ремонтируют? — Руслан не заметил никаких признаков ремонта: ни ведер с красками, ни извести, ни инструментов. — Для чего здесь был нужен строитель?

— Поправить что-то… наверное… его раздавило упавшей статуей ангела. Представляешь? Ну и ситуация! Даже не верится!

На носилках действительно несли мертвое тело, завернутое в окровавленные простыни. Кажется, это покойник. Зачем же его несут в больницу? Наверное, внутри есть морг.

В арке входа мелькнула стройная девушка в форме медсестры. На ее белом халате тоже алели капельки крови. Хоть сейчас и был серый пасмурный день, а казалось, что девушка принесла с собой дыхание ночи. Вероятно, дело в ее иссиня-черных волосах и таких же темных бровях и ресницах. Она, скорее, напоминала фею ночи, а не медсестру. Руслана неожиданно потянуло к ней настолько сильно, что он забыл про все свои дела.

— Не смотри!

Раздавшийся рядом голос был грозным и отдавал металлом. Дима точно молчал. Ощущения было таким, что эта одна из статуй с ним заговорила.

Как статуя могла упасть ночью и раздавить кого-то? Ведь все постаменты заняты, а, следовательно, ни одна из статуй не разбилась. Не могла же статуя упасть, не разбившись.

Руслану показалось, что все мраморные ангелы зловеще щурятся на него.

— Поехали, а то опоздаем, — поторопил Дима.

Руслан надавил на газ. Педаль неприятно клацнула под ногой, будто могла сломаться. А темноволосая медсестра уже вернулась внутрь здания. Вернее, ее кто-то увлек внутрь. Какой-то высокий смуглый человек, чьи руки показались издалека когтистыми.

Статуи

— Предания тут жуткие, — трещал по дороге Дима. — С тех пор, как нескольких деревень не стало, люди чего только не говорят.

— О ведьмах, о леших, о русалках в болоте, — саркастически протянул Руслан. Он в мифы и сказания не верил. Это так же глупо, как поверить в фильмы ужасов или страшилки из комиксов. Да, кругом много безлюдных километров пути, но чертей и колдунов тут нет, если сам их себе не придумаешь. Лучше упорно давить на газ и наслаждаться тем, как метры асфальта остаются позади. Шины мерно шуршали о дорогу, которая оказалась ровной. Наверное, недавно отремонтирована. Ничего удивительного, если землю здесь купил для постройки какой-то олигарх. Руслан даже не знал толком, на кого именно они будут работать. Факт, что постройка займет много времени, а это значит, что зарплата обеспечена на длительный срок.

Он задремал за рулем. Ему тут же пригрезилось, как он подходит к дверям дворца, то есть к дверям госпиталя. Светит полная луна. Ее блики ложатся на статуи. На лестнице перед входом сидит та самая красивая брюнетка — медсестра, и ее губы в крови. Она держит на коленях что-то. Издалека кажется, что чью-то отсеченную голову.

— Эй!

Стоит окликнуть ее, и она поднимает глаза. В ее глазах сплошной мрак.

— Смотри, куда едешь! — Дима едва успел перехватить руль, иначе машина врезалась бы в дерево.

Как вышло соскочить с дороги? Руслан сонно тер глаза.

— Лучше ты садись за руль! — он порылся в бардачке в поисках анальгина. Голова разрывалась от боли.

Дима охотно поменялся с ним местами. Водительские права он недавно получил, так что проблем не возникнет. Пусть себе рулит. К тому же на дороге никого нет. Даже если нарушить правила дорожного движения, некому их оштрафовать. И даже если по пути их кто-то убьет, никто не обнаружит здесь их тел. Кругом ведь глушь и безлюдье.

Ну, почему он думает о мрачном? Это сны его перевозбудили? Или угрюмый фасад госпиталя?

Анальгина в бардачке не нашлось. Куда же делась пачка таблеток? Они точно были у Руслана с собой. Вероятно, остались в сумке. На заднем сидении нащупалась не сумка, а какая-то тетрадь. Руслан достал ее. Да это же блокнот в черном кожаном переплете с какими-то причудливыми символами, вытесненными на обложке! Похоже на пентаграммы. Чего только в современном производстве не придумают, чтобы привлечь покупателей! Руслан часто замечал в витринах канцелярских лавок тетради с черепами и скелетами на обложках, иногда попадались изображения темных фей и вампиров. Стиль готики стал популярным.

— Это твое?

Дима искоса глянул на блокнот и отрицательно покачал головой.

— Тогда откуда взялось?

— Может, кто-то из посетителей госпиталя нарочно подкинул в окно машины, — предположил Дима.

— Ты шутишь? — Руслан взъерошил русые волосы. Голова заболела еще сильнее.

— А при чем тут шутки? Мало ли суеверных людей развелось? А еще больше развелось экстрасенсов — шарлатанов, которые играют на доверии людей, чтобы выманить деньги или подарки.

— К чему ты клонишь?

Руслану этот разговор не нравился. Слишком зловещая тема.

— Ну, многие неудачники платят за сомнительные обряды, чтобы перекинуть на кого-то свое несчастье, а потом нарочно выбрасывают в людном месте дорогие вещи, которое точно кто-то подберет. Есть примера: возьмешь вещь от покойника, сам вскоре умрешь. Или если примешь вещь, принадлежавшую кому-то порченому, то его порча перейдет на тебя.

— Ерунда!

Руслан поежился. Приятель говорит так, будто сам этот блокнот и подложил. Но ведь пока они не остановились ненадолго у госпиталя, этого блокнота в машине не было. Вероятно, от блокнота решили избавиться, потому что его хозяин или хозяйка уже лежат в морге при госпитале. Но почему его просто не выкинули в мусорный бак?

Хотя рядом с госпиталем не было видно ни помойки, ни ларька с мороженым, ни даже автомата с газировкой. Руслан притормозил возле него в надежде купить банку фанты. Не вышло! Напитками там не торговали. Аптеки, где можно приобрести пластырь и бинты, вблизи тоже не обнаружилось. Жаль, он не подумал раньше захватить с собой аптечку. Мозоли, натертые новыми кедами, нестерпимо ныли.

От нечего делать Руслан открыл блокнот. Бумага была ветхой и пожелтевшей. Видимо, блокнот старый. На титульном листе не было никаких пометок, первые страницы тоже чистые. Руслан стал листать их и наткнулся на записи. Строчки бежали неровно, хоть почерк и был каллиграфическим.

«Семеро у входа лишь спят. Лучше их не будить, но, увы, спать они будут не вечно. Уже есть жертвы. Кто-то провел обряд, красная пентаграмма начерчена у входа. Врачи в ужасе. Еще вчера они с апломбом заявляли, что верят лишь в науку. Сегодня они поверили в демонов.

Я же, напротив, становлюсь неверующей. Еще вчера я коллекционировала статуэтки прекрасных ангелов и дорожила ими, как драгоценностями. Сегодня я разбиваю им головы молотком и сжигаю осколки. Ангелы привели меня к страшной беде».

Запись оборвалась. Несколько следующих страниц были чистыми. Затем Руслан наткнулся на символ, начерченный во всю страницу красной ручкой.

Это какая-то бессмыслица или шифр?

Он прикрыл глаза, и ему тут же представился мрачный хирургический кабинет, где какое-то чудовище проводит операцию, а красивая девушка в вечернем платье подает ему инструменты. Та ли это самая медсестра, которую он видел с утра? Ее волосы, брови и ресницы черны, как уголь, а веки подведены красными тенями. Операцию проводят в темноте. Нет ни одной включенной лампы, но кожа ассистентки монстра светится сама по себе. Кругом полно живых статуй.

— Иди к нам! — шепчет хор голосов.

Руслан с трудом разомкнул веки. Что за чертовщина? Он начинает сходить с ума. Говорят, такое случается со всеми жителями больших городов, которые в первый раз оказались в глуши.

Больше заснуть не удалось. Дима включил радиоприемник. Салон машины залила какая-то фривольная песенка. Под музыку ехать веселее, но мрачные мысли всё равно гнездятся в голове.

— Ты веришь, что в таких дебрях можно построить особняк с бассейнами, саунами, теннисными кортами и музейными галереями, полными картин и скульптур? — как бы невзначай спросил Дима.

— Скульптур? — Руслан заинтересовался. — Таких, как перед входом в госпиталь, который мы проезжали.

— А разве там были скульптуры? — искренне удивился Дима.

— Неужели ты их не видел? — у Руслана от чего-то по спине побежали мурашки.

Дима отрицательно покачал головой. С управлением автомобилем он справлялся отлично. Нужно было сразу посадить за руль его. Но Руслан и сам вел машину неплохо, пока не проехал мимо госпиталя. В этот миг он ощутил себя больным. Бывают ли такие сильные инфекции, которые могут заразить еще с порога? Он ведь даже ни с кем из больных не общался. Разве только кто-то заразный из подлости сунул свой блокнот в приоткрытое окошко машины с целью заразить водителя. Нужно поскорее избавиться от странной находки. Может, прямо сейчас выкинуть ее из окна на обочину шоссе. Руслан уже собрался это сделать, но в последний момент передумал. Стало жалко! Будто он расстается с какой-то тайной, которая ему еще понадобится. К тому же сам блокнот будто приклеился к рукам.

Нужно будет поднести пустые страницы к огню. Вдруг на них что-то написано молоком или лимонным соком. Тогда текст проступит лишь от близости пламени. Таким способом делают записи те, кому нужно что-то скрыть от посторонних глаз. Вероятно, кто-то из пациентов прятал свои тайны от докторов.

Руслан поискал в кармане зажигалку. Курить он недавно бросил, но зажигалку с видом Останкинской телебашни сохранил на память об экскурсии. На чистом листе от огня осталась гарь, но букв не проступило. Значит, записей здесь нет. Обидно, ему казалось, он близок к разгадке какой-то тайны.

Жуткие видения преследовали его всю дорогу. Полнится ли эта местность преданиями о призраках? Спрашивать об этом попутчика было бесполезно. Дима думал лишь о том, куда поедет во время отпуска: в Турцию, в Грецию или в Крым? Где курорт лучше? Где комфортнее отели? Где найти симпатичную попутчицу?

Только вот этим летом он вряд ли успеет в отпуск. Ведь работы им хватит хотя бы на полгода. Недостроенный особняк напоминал отчасти муравейник, отчасти каменоломню. Различные архитекторы начинали трудиться над ним, и по какой-то причине все бросали работу. Придется доделывать дела за всех. Насколько Руслан успел заметить, все они начинали строить в своем индивидуальном стиле. Разные надстройки не сочетались друг с другом. Что-то было намеренно разрушено, будто каждый новый нанятый зодчий старался уничтожить следы работы своих предшественников.

Руслану досталась стопка чертежей, которые противоречили один другому. Все сделаны разными людьми. Теперь ему предстоит создать свой завершающий чертеж, в который он перенесет задумку нанимателя. Строение должно напоминать лабиринт, в котором сочетаются стили разные эпох и стран.

Замысел грандиозен, но как воплотить его в жизнь? Руслан угрюмо осматривал сваи, фундамент, заложенные основы башен и галерей, соединяющих разные корпусы здания. Неужели придется всё это разрушить, чтобы работать уже по новому плану?

— Каждый корпус должен быть построен в стиле одной из древних цивилизаций: египетской, римской, индийской, греческой, китайской и только самый небольшой корпус в стиле русских теремов, а всё это соединят между собой крытые переходы, — Руслан сокрушался над продиктованными условиями.

— Любопытно для кого строят такой дорогой подарок? Наверняка, для красивой женщины, — мечтательно протянул попутчик, зацикленный на очаровательных особах.

— А, по-моему, богачи от причуд начинают терять мозги. Такое строение можно назвать лишь капризом.

— Но за этот каприз хорошо платят, — глубокомысленно изрек Дима, который из щедрого аванса уже расплатился с долгами и алиментами. А впереди еще гонорар. Ему всё равно, что и по какому принципу строить. Заказчик платит, значит, он всегда прав.

Руслан вздохнул и взъерошил русые волосы. Ему задумка с причудливым дворцом не нравилась, но где еще найти работу.

— Чертов дворец! — процедил он, глядя на строительную площадку с незавершенными башнями и корпусами. — Наши предки устраивали революцию и свергали монархов лишь затем, чтобы снова вернулась эпоха дворцов и богачей. Как люди не спешат уйти от неравенства, а в итоге снова к нему возвращаются.

— А ты хочешь назад в СССР? — пошутил Дима.

Руслан промолчал. Трепаться о политике он не любил.

— Хорошо, что нас отправили не на постройку госпиталя. Лично мне дворцы нравятся куда больше, чем больницы. Как вспомню ту лечебницу, мимо которой мы утром проезжали, так мурашки по коже.

Ну вот! Дима сам в этом признался. Можно было не приставать к нему с расспросами. Он тоже ощутил ауру мрака и призраков.

— Говорят, в той лечебнице жуть, что творилось.

— А в прессе об этом что-то есть? Как она называется? — Руслан приготовился набрать запрос в Интернете на смартфоне.

— Это было еще до революции. Но недавно там случился какой-то пожар.

— Пожар? — Руслан удивился. — Стены даже не подкоптило.

— Вероятно, их потом покрасили, а здание отремонтировали.

— А я заметил, что краска там старая, местами облупившаяся.

— Какой ты наблюдательный! Такие понятия, как оптика и подбор очков тебе явно не знакомы. А я вот лишь недавно перешел на линзы.

Двух архитекторов на стойке никто не встречал. Охранники пропустили прибывших неохотно.

В реестре значились Руслан Иванович Сотников и Дмитрий Васильевич Ангаров, архитекторы. Заявления «это мы» не хватило. Пришлось предъявить документы. Руслан краем глаза заметил перечень имен инженеров, над которыми стоял траурный крестик. Особо не задумываясь о соблюдении приличий, он выхватил список и прочел:

— Володя Перов, Григорий Шепетов, Александр Войлоков, Павел Костин, Леонид Пушкарев… Неужели все мертвы?

— Нет, больны. Они все в госпитале, — неохотно буркнул охранник.

Надо же!

— А чем больны? На стройке эпидемия?

Охраннику явно было не по нраву такое любопытство. Минуту казалось, что он проигнорирует вопрос, но он с мрачным юмором ответил:

— Напились, навеселились, устроили катастрофу. Теперь двадцать рабочих и пять инженеров в больнице.

— А когда их оттуда выпишут, они вернутся на стройку?

Охранник пожал плечами, но было заметно, что их возвращения он не ждет.

— Если их забрали в тот госпиталь, мимо которого мы проезжали, то говорят, оттуда только в гроб возвращаются, — процедил Дима, когда они миновали охранный пост.

— Почему? Там такие плохие врачи?

— Туда отвозят больных в самых крайних случаях, когда уже видно, что ничего сделать нельзя.

— А разве это сразу видно? — Руслан изумленно поднял пепельные брови. Его приятель Сашка, хирург по профессии, поговаривал, что врачи не всесильны. Бывает тот, на ком уже поставили крест, выздоровеет, а случается и здоровый умрет. Диагноз еще ничего не значит. Саша уверял, что сам наблюдал чудотворные исцеления. Может, религиозность затмила ему мозги. Сам Руслан не одобрял тех врачей, которые отправляли больных лечиться по церквям. Душа это отдельная забота, но от физических недомоганий нужна физическая помощь.

— Я заметил рядом с госпиталем что-то вроде храма, — припомнил он.

— Это бывший монастырь, — пояснил Дима.

— А почему он стоит впритык к госпиталю. Больных лечили молитвами?

— Если люди скоро преставятся, то ничего другого не остается.

— Ты серьезно?

— Нет, кажется, монахини помогали в уходе за больными. Кстати с их помощью в прошлые века был связан какой-то большой скандал. Какие-то монашки сошли с ума, уверяли, что видят дьявола, который велел им издеваться над умирающими. Врачи утверждали то же. Представь, они делали операции по живой, калечили людей. Якобы демоны им велели. Всё это случилось давно. Даже не знаю, правдива история или это ложь для туристов.

— А ее можно прочесть в путеводителе? Откуда ты узнал?

— От ребят, которые тут работали до нас и уволились. Я общался с ними по телефону. Вроде они были напуганы. Народ в наше время стал очень уж суеверным.

Руслан вздохнул. Мысли о госпитале сеяли на душе мрак. Он не любил врачей хотя бы по той причине, что в поликлинике к нему никогда не проявляли внимания, если он не приносил в подарок коробку конфет. В бесплатной медицине есть один минус: не дашь врачам мелкую взятку в виде шоколадки или пачки печенья, так тебя и лечить не станут, зато направят на кучу платных анализов, которые как потом окажется, ни для чего были не нужны.

— Лучше не болеть, — сделал вывод Руслан.

— Разве своему телу прикажешь? — усмехнулся Дима. — Люди же не из мрамора. Все инфекции к нам липнут.

— Мрамор, ты сказал… — Руслан опешил, заметив на строительной площадке статую ангела такую же, как на ступенях госпиталя. Наверное, у него двоилось в глазах, потому что статуя шевелила крылом.

— Посмотри! — Руслан дернул товарища за рукав.

— Куда? На подъемный кран?

— Нет, на ангела.

— Какого ангела?

— На мраморного! На статую!

— Я не вижу тут никакой статуи, — Дима тер глаза. — Они должны быть внутри.

— Кто?

— Фигуры типа музейных экспонатов. Мне сказали, что их уже начали свозить в одну отстроенную галерею. Кстати, мы должны продумать план здания так, чтобы эта галерея не была разрушена или видоизменена. Ее и уже отстроенную ротонду трогать нельзя. Все остальные флигели должны примыкать к ним так, чтобы ротонда осталась в центре.

— Ну и задача! — с таким Руслан еще не сталкивался. Тут придется поломать голову. Сейчас его больше волновал мраморный ангел. Почему Дима его не видит?

Впрочем, ангела будто и не было. Кругом копошились лишь рабочие, возившие тачки с известью и кирпичи. Может, статую уже передвинули? Вероятно, она была не из мрамора, а из папье-маше. Тогда ее можно было просто унести.

Мог ли он перепутать манекен со статуей? Вроде бы зрение у него отличное. Это Дима постоянно подслеповато щурится.

И для чего на стройке понадобился манекен? Вероятно, его привезли для домашнего театра, постройка которого еще только запланирована. Руслан считал, что глупо свозить украшения интерьера в еще не отстроенный особняк. Еще глупее было строить части особняка до того, как на площадку прибыли архитекторы. Его даже не предупредили о ротонде. Теперь весь план придется перекраивать.

Руслан пойман на себе взгляд мраморных глаз. Они взирали на него сверху ротонды. К крыше прильнула статуя ангела. Это уже точно лепное украшение. Однако ангел кажется живым. Его губы растягиваются в лукавой усмешке. Ослепительная вспышка солнца на миг затмила Руслану глаза, а в следующий миг ангела на крыше ротонды уже не было.

Что за чертовщина!

— Кажется, мне тоже нужны линзы или очки, — пробурчал Руслан, — а то в глазах двоится.

Или у него солнечный удар? Пока он гнал машину, солнце нещадно нагревало смотровое стекло.

— Поспешим, у нас плотный график, — Дима потянул его к ротонде. — Нужно ее осмотреть, чтобы подумать, как действовать дальше, и галерею тоже.

Руслан вздрогнул, когда ему на куртку брызнуло что-то красное. Это кетчуп или кровь? Третья статуя, которую он увидел на стройке, была орошена кровью. На сей раз мраморный ангел не скрывал, что он живой. Он легко и пластично двигался. Вероятно, это актер, измазанный белилами с головы до ног, так что от скульптуры его не отличишь. Но почему его глаза тоже целиком белые? Ангел поднес руку к губам, призывая молчать. Мимо проходили рабочие, которые будто его не видели. Кто-то двинул на ангела тачку с кирпичом. Вмиг мраморные ладони сомкнулись на голове грузчика и раздавили ее, будто гнилое яйцо. Брызнула кровь.

Руслан хотел закричать, вызвать полицию. Даже ангелам не позволено хулиганить на строительной площадке. А это, скорее всего, не ангел, а какой-то вымазанный жидкой пудрой шутник. Только строители почему-то его в упор не замечают. Не успел Руслан раскрыть рот, как из поля зрения исчезли и ангел, и тачка с кирпичом, и оторванная голова, которой ангел играл, будто красным мячом.

Руслан глянул на свою куртку и не заметил на ней крови. А ведь она на него точно брызнула.

Языческие боги

Что с ним такое? Он сходит с ума? Ему повсюду стали мерещиться статуи ангелов, которые давят головы рабочим.

Дима по-хозяйски прошествовал в ротонду. Руслану ничего не оставалось делать, кроме как пойти за ним. На новом месте он ощущал себя не в своей тарелке. С ним такого еще никогда не случалось. Обычно он сразу же принимался за работу, а тут вдруг замучился от мигреней.

В ротонде располагалась целая галерея скульптур, но ни одного ангела среди них не было. Лишь языческие боги. Каких-то из них Руслан мог назвать по именам, других видел впервые. Изящные скульптуры выглядели одновременно жуткими и красивыми. Хотя кто бы подумал, что нечто жуткое может пленять красотой!

Руслан бродил по ротонде, отодвигая руками кисею и тяжелые бархатные портьеры, которыми были занавешены некоторые проходы. Ротонда напоминала музей ужасов.

У входа висела картина с богиней Мареной в черном кокошнике и с черепом в руках. Напротив чернел жуткий ландшафт с черными полями, на которых вместе с урожаем вырастают армии низкорослых демонов. Двое чудовищных великанов заменяли кариатид. Оба они напомнили Руслану скандинавского Сурта, повелителя огненных великанов и бога конца света. Чем дальше, тем больше встречалось зловещих картин и фигур. Тут были и морские чудовища, и женщины, превращающиеся в драконов, и ракшасы, и ифриты. Полный набор для встречи апокалипсиса! Если бы все эти боги и демоны оказались не частью мертвой культуры, а живыми существами, то они бы точно смели весь мир. Руслану вдруг стало не по себе. На миг он представил, как все эти жуткие существа оживают и накидываются на беззащитное человечество.

— Кому пришло в голову собирать такую жуткую коллекцию? — недоумевал он.

— Как кому? Нашему олигарху, разумеется.

— Или кому-то из его секретарей, — предположил Руслан. — Кто из шишек не обходится без советов своих помощников?

— А что бы за коллекцию посоветовал собрать ему ты? Картины Модильяни и Пикассо?

Это была, конечно же, шутка, но Руслан ответил серьезно:

— Скорее Шишкина, Айвазовского, Рокотова, Брюллова, Левицкого.

— Слишком дорого обойдется. Вдруг даже олигарху такое не по карману? — напарник вечно хотел шутить. С помощью шуток легко уйти от мрачной действительности, но иногда и реальность поражает.

— Даже купцу Третьякову оказалось под силу собрать картины, которые он потом подарил народу, и получилась Третьяковская галерея.

— Здесь такого не ожидается, — хмыкнул Дима. — Экспонаты свезены для частной коллекции.

— А вдруг в богаче проснулась совесть, и он хочет открыть тут бесплатный музей?

— Слишком далеко от населенных пунктов. Один бензин для путешествия сюда недешево обойдется. А общественный транспорт досюда вообще не ходит. Как же доставлять посетителей?

— На заказных автобусах, как экскурсантов. Почему ты думаешь о технических проблемах? Разве нашему заказчику не всё по карману?

— Допустим даже так. Но загвоздка в другом.

— В чем же?

— Посмотри! Оглянись кругом! Что ты видишь? Красоту вперемешку с ужасом. Ты хотел бы подарить миру такую божественную жуть?

— Кто-то любит ужасы и даже сюрреализм, хотя искусство сюрреализма это мир глазами безумца. На сюрреалистических картинах все предметы не на своем месте, так что создается впечатление абсурда или дурдома, но каким-то людям это нравится. Недаром же ценители искусства толпятся у виллы-музея Сальвадора Дали. Я там, кстати, был, но здесь мне почему-то нравится больше, даже не знаю почему.

— Из-за нее? — напарник кивнул на центральный постамент с незнакомым, но таким притягательным именем божества.

— Да. Из-за нее.

Руслан двинулся вперед к мерцающей статуе. Ее золотые крылья дрогнули. Как похоже на оптический обман! Это всё игра света и тени. Руслан протянул руку, чтобы коснуться золоченой статуи и нащупал лишь пустоту. Статуи на постаменте не было. Но он же только что ее видел!

Неужели показалось? Руслан протер глаза. Постамент был по-прежнему пуст. Он готов был поклясться, что минуту назад видел на нем золотой силуэт с крыльями.

Нужно лучше высыпаться, тогда не будет и наваждений. Переутомленному или подвыпившему человеку может показаться всё, что угодно.

Дима переживал, что в округе нет пивных заведений.

— До ближайшего паба, наверное, полдня ехать надо! — сокрушался он.

Руслану не понравилось название паб. Оно слишком английское, будто кругом Лондон, а не дальнее Подмосковье. Тем не менее, надпись «паб» можно было заметить на пивной даже в спальном районе Москвы, где жила семья Руслана. Почему-то стало модно давать самым неказистым на вид заведениям иностранные названия. Сервис от этого там не повышался. А уж градус алкоголя везде был одинаково высоким. Руслан предпочитал вообще не пить. Так и трезвее будешь, и денег меньше потратишь. Музейная экспозиция ротонды интересовала его куда больше, чем наличие питейных заведений в округе.

— Шикарно тут! — присвистнул он.

— А ты представь, насколько шикарнее тут станет, когда здание будет достроено и заставлено всеми импортными диковинками, которые пока что находятся в пути, — в голосе Димы звучала нескрываемая зависть. Его можно понять. Кто не мечтал бы жить в собственном дворце!

— Как жаль, что вся эта роскошь сгниет тут, как в склепе.

— Ты о чем?

— Такие раритеты нужно выставлять на обозрение публики, а не прятать в частной коллекции, — Руслан хоть и не обладал навыками археолога, а мог определить, что многие из статуй античных богов древние, наспех отреставрированные. Им место в Эрмитаже, а не в сельской глуши.

— У публики уже есть Третьяковская галерея и Исторический музей в центре Москвы, — услужливо напомнил Дима, который сам если и бывал в вышеупомянутых местах, то только в школьном возрасте на принудительной экскурсии. По собственной воле он в музеи и не заглядывал. Зато спроектировать чертеж музейного здания для него ничего не стоило.

— Такое впечатление, что этот особняк строят для царя, — прошептал Руслан для себя самого, но Дима услышал.

— Почему?

— Потому что он роскошнее Эрмитажа.

— Ну, Эрмитаж старый, сколько веков уже стоит на берегу Нивы, а тут всё новенькое и обставлено будет по последнему слову техники.

— А если оглядеться, то, скорее, можно предположить, что это будет храм, а не дворец. Смотри, сколько богов вокруг!

Богов и богинь из самых разных стран и религий мира тут хватало. Лишь любая символика, относящаяся к христианству, во дворце была под запретом, зато хозяин заказал статуи всех древних богов. На пустых постаментах уже были высечены их имена. Тут встречались и античные боги, и египетские, и персидские, и индийские, и китайские, и славянские. Все имена относились к древним культам. Руслан немного изучал культуру религий мира.

— Скульптуры будут выполнены в стиле «модерн» или в гламурном? — пошутил он. Чего еще ждать от безкультурного нового русского? Разбогатевшие по случайности люди музейных ценностей не понимали.

— Нет, всё копии исторических фигур.

Руслан присвистнул. Похоже, это тот редкий случай, когда богач может притвориться, что ему не чужды история и опера. Наверное, в плане здания запланирован концертный зал или частный театр, как в старых русских поместьях.

— А нужен художник для набросков? — Руслан хотел порекомендовать одного знакомого.

— Все фигуры уже изготовлены. Некоторые привезли, другие вскоре доставят. Так что придется поспешить с достройкой флигелей.

На некоторых постаментах и, правда, возвышались стройные фигуры Афины, Немезиды и Гекаты. Богиня войны угрожающе целилась копьем в вошедших, трехликая Геката колдовала. Славянский Чернобог грозно щурился, свинцовое лицо Локи отпугивало неприятным хитрым выражением, Танатос вводил в ужас. Пятиглавая богиня-дракон Такхизис была изображена с одной женской головой и четырьмя головами змей. Богиня морских ужасов Кето ползла по постаменту, волоча за собой целую гору металлических щупалец. Ее перепончатые руки из посеребренной меди перегнулись через постамент и цеплялись за пол. Кер — богиня беды, стояла между тремя пустыми постаментами. Персидских богов Руслан по именам не знал. Зато ангел из черного мрамора натолкнул его на мысли о лжи. Разве тут допущена христианская символика?

Подозрение возникло преждевременно. Черный ангел оказался Амуром. Психеи не хватало. Постамента для нее не было. В недостроенных залах царил хаос. Пустые ниши были завешаны тяжелыми красными портьерами. Многорукие индийские боги чередовались с античными и египетскими фигурами. Руслан узнал Анубиса и Птаха, Сета, Себека и Кебхут. Зачем-то был подготовлен постамент и для фараона Эхнатона. Разве он тоже относился к пантеону богов?

Дима отстал, и Руслан понял, что заблудился в лабиринте недостроенных зал и коридоров. Откуда-то издалека доносился стук молоточков и тихие песнопения. Наверное, где-то включено радио.

— Это гимн Атону, — шепнул кто-то за спиной.

Руслан обернулся.

С постамента богини Кали, который еще недавно был пустым, сошла брюнетка. Руслан тут же ее узнал. Именно ее он видел у медицинского центра, который они проезжали. Но куда же делась униформа медсестры? Почему на ней одеяние индийской богини? Глаза и губы густо подведены алым. Вместо медицинских инструментов в руке сверкает золоченый серп.

Серп точно не атрибут богини Кали. Он, скорее, подойдет славянской полуденнице.

Девушка была босой. На секунду почему-то показалось, что она ступает не по полу, а по черепам и костям.

— Кто вы? — Руслан ощутил, что губы онемели. Вместо вопроса раздался лишь шепот. Чувство было таким, что его замораживают будто труп, отправленный в холодильник морга.

А вот девушке холодно не было, на ее бронзовой коже выступили капельки пота. На обнаженном плече алела рана. Неужели девушка сама себя неосторожно задела серпом?

— Вызвать для вас «скорую»? — наверное, глупо задавать такой вопрос медсестре. Она могла уже принять какое-то болеутоляющее, раз не обращает внимания на рану. А из раны что-то рвется наружу, будто какое-то насекомое живет под кожей и вытягивает конечности через края пореза.

— Вам точно не требуется помощь, бинты, медикаменты?

Девушка в ответ прошептала пару фраз на незнакомом языке и размахнулась серпом. Наверное, ему всё это кажется. Руслан прикрыл глаза, а когда раскрыл их, то обнаружил, что девушка перед ним многорука, как богиня. Вторые и третьи пары рук вынырнули из складок сари, как белые насекомые. В каждой руке было зажато по хирургическому инструменту. Руслан едва увернулся от скальпеля.

— Ах, вот ты где! — голос Димы вывел его из оцепенения. Никакой девушки с серпом рядом не оказалось. Зато на пьедестале Кали стояла многорукая фигура из бронзы. Разве она была там минутой раньше? Вид у нее был зловещий. Как, впрочем, это и положено. Зловещий образ дополняло ожерелье из черепов на шее и бронзовые черепа под босыми стопами. Удивляться тут нечему. Кали — богиня крови.

— Надеюсь, нас тут не принесут ей в жертву, — неловко пошутил Руслан и тут же ощутил странный холодок, будто все бронзовые руки Кали сомкнулись у него на шее.

— Да, брось ты! Кто сейчас этим занимается? Люди верят во что-то такое лишь для галочки или чтобы создать дома музей, как этот.

— Странно, что скульптуры втащили в недостроенное здание. Не лучше ли было подождать конца строительства?

— Может, их было больше негде хранить. А может, нас хотят вдохновить на более творческий процесс, чем простая постройка.

— А еще может быть, что все они краденные.

Это самое очевидное предположение, почему раритеты надо прятать. А где еще их лучше спрятать, чем в здании, которое еще не построено?

Матвей Геннадьевич Вересковский, работодатель Руслана и олигарх знал толк в дорогих вещах. А вот разбирался ли он в искусстве? В любом случае, кто-то среди его родни или служебного персонала в искусстве отлично разбирался.

Руслан обратил внимание на фигуру скандинавского Локи, поражавшую хитрым выражением лица. Такое ощущение, что в чести здесь злые боги, а также боги погребальных культов. Статуя Анубиса в углу сверкала позолотой, трехликая Геката занимала отдельную нишу, выложенную алебастровыми черепами. Несколько раскрашенных фигур из дерева изображали демонов-лис. У красавиц в кимоно были хвосты и лисьи маски в руках. Разглядывая коллекцию, Руслан снова подошел к пустому постаменту в центре. Сразу видно, что ему отведено особое место. Значит, на нем должно стоять какое-то особенное божество. Вероятно, оно и станет главой местного пантеона.

Руслан остановился рядом с центральным постаментом с золотыми буквами и надписью «Алаис».

— Такой богини я не знаю, — признался он.

— Эта вроде бы богиня из Древнего Египта, — безграмотный Дима вдруг проявил эрудицию. — Я видел тизер фильма о ней.

Так вот откуда его эрудиция! Из примитивного кино! Руслан криво усмехнулся.

— А постамент из настоящего золота? — искренне удивился он, коснувшись орнамента.

— Вроде бы да.

Руслан присвистнул.

— Когда людям легко достаются деньги, они не знают, куда их деть, и всё становится золотым!

— На этот дворец угрохана куча денег, — согласился Дима.

— А мне вот муж даже на врачей денег не дает, — из-за колонны неожиданно вышла стройная блондинка. — Зато статуя его любимицы будет из золота самой высокой пробы.

Блондинка с завистью окинула взглядом карих глаз постамент для некой Алаис. Судя по всему, эта самая блондинка и является женой олигарха.

Руслан ощутил смущение. За вольный язык его могут уволить и создать кучу неприятностей. С богатыми людьми лучше не спорить, у них и суды, и полиция под каблуком. Всем известно, что прав всегда тот, у кого больше денег. Но смазливая блондинка сама была зла на траты мужа, поэтому на Руслана глянула с одобрением и с симпатией.

Обычно блондинкам не по вкусу светловолосые парни. Они предпочитают брюнетов. Но молодая жена олигарха блондинкой не была. В крашеных платиновых волосах чернели темные корни.

— Я Валентина Владимировна, — представилась она. — Но для вас просто Валентина, когда мы в приватной атмосфере. Однако на публике лучше обращайтесь ко мне по имени и отчеству.

А она довольно чопорная особа. Любая молодая девушка назвалась бы просто Валей.

Дима представился сам и представил Руслана. Вроде бы разговор шел в обычной молодежной компании, а отдавал новизной аристократического высокомерия.

Валентине Владимировне было чем гордиться. Фигура и внешность у нее, как у фотомодели, даже лучше. Платье в блестках больше подошло бы для вечера, но она надела его уже сейчас. Наверное, собиралась на какой-то прием сразу после того, как осмотрит постройку хозяйским взглядом.

— А ваш супруг собирается нас навестить? — из вежливости спросил Руслан.

— Зачем? — блондинка искренне удивилась и захлопала накрашенными ресницами.

— Ну, посмотреть, как тут идут дела…

— Для этого есть поверенный и управляющие. Их тут много.

— Полагаю, здание в первую очередь должно понравиться вам? Ведь муж его для вас строит? Подарок к свадьбе?

— Скорее храм для них, — Валентина Владимировна с неприязнью смотрела на статуи.

Как будто они могли сойти с постаментов и стать ей живыми соперниками! Руслан подивился нервности этой дамочки. Наверное, сложно держать под каблуком богатого мужа. Вот она и стала такой дерганной.

Валентина Владимировна достала из блестящего клатча пачку сигарет и зажигалку. Ей хотелось закурить, но почему-то она одумалась и убрала всё назад в сумочку. То ли вспомнила, что культурные мужчины не одобряют курящих женщин, то ли испугалась курить в присутствии древних богов. Наверное, второе. Жены влиятельных мужей чаще всего очень суеверны. Руслан не удивился бы, услышав, что Валентина Владимировна ездит на сеансы к экстрасенсам, медиумам и прочим шарлатанам. Но она вдруг завела тему о старой лечебнице.

— Тут вблизи есть потрясающий медицинский центр. Давно убеждаю мужа выделить на него пожертвования, но муж отказывается. Порой суеверный страх сильнее здравого рассудка.

— Всё из-за ангелов у входа? — догадался Руслан. Ведь ангелы из христианской религии, которую тут не поддерживают. Если бы они были египетскими богами, то лечебнице бы давно выписали гранты. Он сам усмехнулся своей впечатлительности.

— Всё из-за старых историй, — буркнула Валентина Владимировна.

— Каких историй? — хором спросили Руслан и Дима.

— Тех, глупых рассказов, которые корнями уходят еще в эпоху крепостного права, когда тут была не пустошь, а села, деревни и какая-то дворянская усадьба, которую разрушили во времена революции.

Руслан помнил по рассказам предков, что усадьбы не разрушали, а отнимали в пользу красных командиров и партийных председателей, но промолчал. Травмы его семьи не касаются ни Валентины Владимировны, ни Димы.

— А что тут происходило? — ради вежливости спросил Руслан.

— Ну, я точно ничего не знаю, я не местная, — начала оправдываться жена олигарха. — Сама я в юном возрасте переехала в Санкт-Петербург из Ростовской области, а позже перебралась в Москву. В пригороде жить скучно, я люблю шумные мегаполисы, спа-салоны, рестораны, клубы, развлечения. Я с самого начала была против того, чтобы стоить дом в глуши.

— Так, что же в этой глуши происходило? — прервал ее Руслан.

— По слухам, много чего. Вас интересуют местные суеверия?

— Просто любопытно.

Валентина Владимировна мялась, не желая говорить, а потом выпалила на одном дыхании:

— Якобы, из любви к ангелам в этой глуши много жути сотворили.

Как странно это прозвучало! Руслан мигом вспомнил найденный блокнот в черном переплете. Там тоже были записи о злых ангелах.

— А вы не находили тут разбитых ангельских фигурок? — спросил он, ориентируясь на записи.

— Я и не искала! — Валентина Владимировна крайне изумилась. — Не стану же я рыться в помойках.

— Я не об этом, — поспешно возразил Руслан. Как рассказать едва знакомой женщине о том, что ему в машину подкинули чей-то блокнот, и он вместо того, чтобы его выкинуть, как последний болван начал его читать, а теперь хочет проверить информацию.

Жена олигарха уже его не слушала, а поправляла прическу. Стрижка под каре с мелкими змеящимися локонами ей очень шла.

— Кстати, вот моя визитка, на случай если что-то понадобится, — Валентина Владимировна порылась в сумочке и протянула тонкую прямоугольную карточку, заполненную лишь с одной стороны.

Руслан принял визитку. Он уже был в курсе: раз имя и контакты с обратной стороны визитки не продублированы на английском языке, значит связей на международном уровне у человека нет. У всех влиятельных людей визитки заполнены с двух сторон: с одной на привычном русском, с другой на английском. Видимо, муж держит Валентину Владимировну в ежовых рукавицах. Влиятельная персона тут он, а не она. На визитке почему-то стояла фамилия Вербина, а не Вересковская. Наверное, это девичья фамилия Валентины Владимировны, но спрашивать как-то неудобно. Руслан не поощрял тех, кто живет в незарегистрированном браке и считал, что унизительно распространяться вслух на такие темы. Если спросить о чем-то, то людям тут же придется оправдываться перед всеми, почему они считают расписку в Загсе ненужной. Многие даже называют такой брак гражданским, но это ошибка. Хотя тоже не хочется никому разъяснять, что гражданские браки это те, которые зарегистрированы, но не венчаны. Иначе придется вступать с людьми в дискуссии. Руслан не любил спорить и кому-то указывать на его место.

Вполне вероятно, что фамилия Валентины Владимировны известная, и женщина не захотела менять ее при заключении брака, но на это один шанс из ста. Большинство замужних женщин предпочитают брать фамилии мужей, чтобы брак состоялся по всем правилам.

— А что будет на этом постаменте? — Руслан решил проверить предположение Димы.

— Какая-то египетская богиня, — подтвердила Валентина Владимировна.

— Еще одна? Такое чувство, что здесь должна стоять ведущая фигура всего многонационального пантеона.

— Эта богиня особенная. Она, скорее, небесная, чем египетская, — в голосе Валентины Владимировны зазвучала такая ревность, что Руслан прекратил расспросы. Лишь сумасшедшая женщина способна ревновать мужа к статуе. Или же совсем отчаявшаяся женщина, полностью обделенная мужским вниманием. На последнюю Валентина Владимировна была не похожа. Внешность у нее выше всех похвал, но вот манеры оставляют желать лучшего.

— Я пойду! — Валентина Владимировна сверила время по электронным часам в айфоне. — У меня сеанс в массажном салоне, а затем тренажерный зал. Знали бы вы, как далеко отсюда ехать до ближайшего фитнес-центра.

Странно, зачем она вообще сюда приехала. Разве только, чтобы посмотреть на свезенные со всех стран мира статуи. Или ее больше интересовал пустой постамент? Валентина Владимировна будто ждала не статую богини, а соперницу.

— Вы сама за рулем? — нехотя осведомился Руслан. Собеседница производила впечатление не трезвой.

— Нет, у меня шофер. Он ждет внизу.

Этого и следовало ожидать. Жене богача не за чем получать водительские права, и уж тем более она никогда не станет пользоваться общественным транспортом. Руслан смутился, что задал глупый вопрос, но красивая блондинка была на него не в обиде. Она с рассеянным видом окинула прощальным взглядом пустой постамент.

— До свидания! — попрощалась она. Вот только с постаментом или с собеседниками?

Через минуту каблучки Валентины Владимировны уже стучали по ступеням ротонды.

— Шикарная женщина! — присвистнул Дима.

— И стоит ее содержание мужу, скорее всего, не дешевле, чем этот дворец, — пессимистично заметил Руслан.

— Тише! А то она тебя услышит.

Но гостья уже ушла, а постаменты и злые боги остались. Стоило живой собеседнице исчезнуть, и Руслан ощутил себя в обществе языческих богов, как в западне. Казалось, что статуи за ним наблюдают.

Фатализм

Со строительной площадки доносился шум. Там царил хаос. Тележки, тачки, подъемные краны — всё перемешалось в сумбурную картину. В каком беспорядке приходится работать! У Руслана болела голова от того, чтобы приходится перекраивать чужие чертежи. Лучше бы ему разрешили сделать собственные, но тогда ротонду придется разрушить, а заложенный фундамент переделать. Работодатель этого не позволит.

Сам Вересковский приехал на стройку спустя неделю, чтобы навестить новых архитекторов. Беседа с ним была не самой приятной. У Вересковского было много требований, которые было сложно выполнить. Во всем нужно было тупо следовать его инструкциям, а премии в случаи удачного завершения строительства он не пообещал.

Многие условия Вересковского были крайне глупыми. Кажется, он фантаст и не может отличить реальное от нереального. Вот стройка и проходит, как в бедламе. Руслан был крайне рад выставить олигарха со стройки.

— Ему бы понукать крепостных во время отработки барщины на полях, — посетовал Дима. — Давай в следующий раз ты будешь встречаться с ним один, а я сделаю вид, что слишком занят срочными проблемами.

— Нехорошо валить всё на плечи друга!

— Знаю, но не хочу ощущать себя холопом!

Дима еще долго бурчал себе под нос что-то типа того, что все заработанные тут деньги потом придется потратить на психологов, чтобы они успокаивали от тирании начальника. Руслан, молча, смотрел вслед Вересковскому, который в сопровождении телохранителей шел к шикарному автомобилю. На вид олигарх оказался невзрачный типом.

— Любопытно, что Валентина Владимировна в нем нашла? — Дима тоже глянул, как отъезжает Вересковский.

— Деньги, — не задумываясь, ответил Руслан.

— Ты шутишь?

— Ни в коем случае. Если красивая женщина путается с кем-то, у кого из достоинств есть лишь богатство, то сразу понятно, что она в нем нашла — объемный кошелек, ну, может, еще связи. Все красотки стремятся к высокому социальному статусу путем брака или любовной связи.

— Ты пессимист!

— Я реалист!

— Неужели тебя женщины не жалуют вниманием? — Дима придирчиво оглядел симпатичного коллегу.

— Жалуют, но ненадолго. Ведь мне им особо нечего предложить, — Руслан с горечью припомнил, что все романы, завязавшиеся в старших классах школы и в институте, там же и кончились. Как так выходит, что в современном мире познакомиться можно лишь на учебе и на работе? А если в кругу коллег не нашлось никого подходящего, то и искать больше негде. Есть, правда, сомнительные сайты знакомств, где можно подцепить распутную особу или мошенницу.

— Как-то раз я познакомился с симпатичной девчонкой, дав ей шпаргалку на экзамене, — припомнил Руслан.

— И чем всё закончилось?

— Она жила в Подмосковье, я в Москве. Пока ездили на учебу, мы встречались. Вместе с учебой завершился и роман.

О тех временах не хотелось и вспоминать. На стипендию невозможно было ни прожить, ни купить букет цветов для девушки. Многие студенты подрабатывали после занятий, и времени встречаться с кем-то у них вообще не было. В учебные годы хорошо живется лишь детям богатых родителей. Вот если у Валентины Владимировны будут дети, то они в перерывах между занятиями смогут отлично развлекаться и бегать на свидания, тратя на цветы и визиты в кафе родительские денежки.

— А ты слышал, что жена Вересковского планирует лечь в больницу еще до конца строительства? — как бы между прочим заметил Дима. — Так что больше она нас не навестит. А жаль! Мне понравилось общаться с ней куда больше, чем с ее суровым мужем.

— Она чем-то серьезно больна?

— Больна? — Дима чуть не рассмеялся. — Она хочет сделать в какой-то элитной больнице пластическую операцию.

— Ты серьезно? Зачем ей это?

— Кто этих красоток разберет!

Руслан пожал плечами. Вероятно, красота Валентины Владимировны это всего лишь умелый макияж. Все звезды идеально выглядят после косметических салонов, но стоит смыть грим, и они стареют и дурнеют на глазах. Уж он-то был с такой ситуаций хорошо знаком на примере одной театральной звезды, с которой дружила мать.

— Как бы ее на подтяжке не искалечили.

— Она собирается делать не подтяжку, — рассмеялся Дима. — Зачем ей подтяжка в двадцать пять лет?

— Неужели менять черты лица?

— Представь себе, да!

— С чего бы? Муж ее разлюбил? Начал считать некрасивой?

— Хуже! Валентина Владимировна подпала под общее безумие — захотела стать похожей на одну кинозвезду. Сейчас она очень модна. Все хотят быть на нее похожими, но не у всех есть деньги, чтобы воплотить эту мечту в жизнь. Звезду зовут Атенаис. Наверное, слышал?

Если бы не был слишком занят работой, Руслан ходил бы в кино. Но похоже, что перенагрузка на работе это благо. Иначе, какие абсурдные мысли ему бы внушили путем фильмов? Женщины ходят в кино, а потом начинают мечтать о пластической операции вместо того, чтобы заниматься домашним хозяйством и кулинарией! Давно пора прикрыть звездный бизнес, раз он внушает здоровым зрителям такие больные мысли.

Звезда по имени Атенаис сейчас была массовым помешательством. Что в ней такого особенного Руслан не знал, потому что фильмов с ней не смотрел. Он лишь мельком слышал по радио, что из-за нее случались частые самоубийства, а девушки, желавшие стать на нее похожими, гибли под ножами пластических хирургов. Но участь Валентины Владимировны это не его дело. Если она хочет стать еще одной жертвой красоты, то отговаривать ее не имеет смысла.

— Может, съездим на выходных в ближайших кинотеатр? Там как раз идет фильм с Атенаис под названием «Кровавый рассвет». Что-то о борьбе жестоких религиозных сект. Говорят, трогательнее, чем «Ромео и Джульетта».

Еще этого не хватало! Руслан и так был под впечатлением от того, что шикарная девушка, которая легко могла сорвать первый приз на конкурсе красоты, жаждет перекроить свое лицо, чтобы стать похожей на эту самую Атенаис.

— Не стоит! Я собираюсь на выходных посидеть над новыми чертежами.

Дима отвернулся со вздохом, явно проглотив упрек:

— Какой ты скучный!

Пусть скучный, главное живой. Те ребята, которые ходят на фильмы с Атенаис гибнут толпами. Руслан заметил в вещах друга глянцевую рекламку с каким-то египетским фильмом и пробежал глазами первые строчки. Ну и совпадение! Эта самая звезда, оказывается, сыграла роль того египетского божества под именем Алаис. Вот почему ее статуя будет из золота! Видимо, самого олигарха она впечатлила ничуть не меньше, чем его жену.

Ушебти

Громадный деревянный ящик доставили с самого утра. Пометка «ценный груз» просто так не делалась. Видимо, внутри снова музейные вещи. Дима случайно сорвал бирку и теперь искал ее по всей ротонде. Руслан решил раскрыть ящик вместо того, чтобы искать к нему ярлыки. Внутри в упаковке из стружек и опилок лежали зловещие статуэтки.

— Это ушебти, — догадался Руслан. — Для них Вересковский велел проделать отдельную камеру в ротонде. Боюсь, это будет малореальным. Он даже не понимает, что вся ротонда развалится, если проделать в ней лишнее помещение.

— Так сделаем пристройку, — Дима сконцентрировался на разглядывании статуэток. — Они из черного дерева или из камня?

Руслан достал несколько фигурок из ящика. Чувство было таким, что они вот-вот укусят его за пальцы.

— Почему мне кажется, что я держу не статуэтку, а гранату?

— Потому что у них очень злобный вид, — предположил Дима.

— Зато выполнены они мастерски. Кажется, материал — терракота, а вот эта, похоже, из сикоморы.

— Наверное, они очень дорогие.

— Зато вид у них, действительно, зловещий.

— Это ведь погребальные статуэтки.

— И какой в них прок?

— Чисто музейный, поставил в витрину и любуйся. Ну, можно еще изучать.

— Наш олигарх обожает такие экспонаты.

— Но он не знает, какой в них кроется смысл.

— И какой?

— Эти фигурки исполняли функцию рабов покойника. Они должны были выполнять за мертвого все работы в загробном мире, чтобы сам покойный после смерти лишь отдыхал.

— Занятно! Но нашему работодателю они явно не нужны, у него хватает живых рабов.

— Наемных рабочих, а не рабов. Это разные вещи.

— Не намного разные! — у Руслана уже болела спина. Работа оказалась тяжелой, а зарплата была небольшой. С таким же успехом можно было вкалывать за одну лепешку, как рабы древних цивилизаций. Но коллега не унывал. Не удивительно, ведь ему досталась меньшая часть работы, поэтому он мог заняться разглядыванием ушебти.

— Смотрю, тебе эти зловещие уродцы очень понравились. Жалеешь, что нельзя забрать их к себе? — поддел Руслан приятеля.

— Еще чего! Я не сумасшедший.

— Почему ты решил, что я считаю тебя сумасшедшим?

— Есть истории, что те, к кому они попали, видят жутких существ, которые работают по ночам и кусаются, если их застаешь за работой. Один реставратор боялся просыпаться по ночам из-за них, а наутро обнаружил, что они выполнили за него его работу так, что от всех экспонатов остались лишь стружки.

— Очевидно, выполнять работу за живых они не умеют и делают всё наоборот, — предположил Руслан.

— А вдруг они поступают так нарочно, чтобы живые не лезли в дела мертвых? Они ведь рабы покойников. Мы, живые люди, лезем в древние пирамиды, достаем без спросу погребальные принадлежности, а древние боги нам мстят.

— Это лишь предания.

— Я наслушался много таких преданий, — признался Дима, — при чем формулировки у них очень современные. Якобы из-за ушебти настрадались многие коллекционеры. Симптомы у всех несчастных одни и те же. После того, как к ним в коллекцию попали ушебти, они слышат звуки усердной работы по ночам, видят агрессивных трудяг, которые вкалывают за своего владельца, а наутро просыпаются в полном бедламе. Одному музейному бухгалтеру ушебти сломали компьютер, в который были внесены все счета. Секретарю, работавшему при какой-то выставке, они распотрошили все папки с документами. Грузчики, перевозившие их, жалуются, что ушебти нарочно прокололи им колеса грузовиков. А один зажиточный бизнесмен, ремонтировавший свою дачу, очень некстати получил ушебти в подарок. Он оставил их на даче в момент ремонта. Ушебти поработали там и слесарями, и кровельщиками, и красильщиками. В итоге от дачи остались одни обломки. А она дорого стоила, но сердобольные ушебти навели там порядок на свой манер.

— И всё это снято на камеры наблюдения?

— Нет, камеры наблюдения всегда оказываются разбитыми или поврежденными, зато очевидцы происшедшего есть. Обычно, это несчастные люди, которые оставили ушебти у себя. Потом им всем требуется помощь психологов. Ушебти трудолюбивы, но от их трудолюбия надо спасаться бегством, иначе они погребут тебя под обломками твоего же дома или если ты работаешь в поле, то проедутся трактором по твоему же трупу, вместо посева. Я слышал, что одну швею, помогавшую реставраторам исторических костюмов, они положили живьем под ее же швейную машинку. Иголка прошила ей всю кожу, даже на веках. Вот какова работа ушебти!

— Как это жестоко!

— Древние боги жестоки.

— Только древние? — Руслан краем уха слышал что-то пугающее и о современных сектах.

— Да, наверное, все подряд, иначе мир был бы сплошным раем, если бы они были добры.

Истина показалась горькой. Руслан пожалел, что распаковал посылку. Если бы не найденные в ней ушебти, то этот философский разговор не состоялся бы.

— Расставим их где-нибудь, чтобы они дополнили местную экспозицию, — предложил Руслан.

— Боюсь, что полок для них тут не найдется.

Верно, кругом можно было заметить лишь пустые постаменты, на которые скоро поставят статуи. Упаковка с ними явно будет более громоздкой, чем посылка с ушебти. Руслан сжимал одну фигурку в руке и удивлялся своим ощущениям. Почему ему кажется, что такие хрупкие статуэтки таят в себе больше сил, чем у великанов.

— Такое чувство, что они могут нас всех раздавить, — вслух подумал он, но Дима его уже не слушал. Он ходил по ротонде со смартфоном и фотографировал экспонаты.

— Сохраню фотки на память. Где еще такие диковинки увидишь?

В любом музее, хотел брякнуть Руслан, но вовремя прикусил себе язык. Он сам ни раз посещал египетский зал в Эрмитаже и в Историческом музее на Красной площади, был на различных выставках культуры Востока и античности, но таких зловещих и впечатляющих фигур не видел нигде. Почему-то даже разбинтованная мумия в витрине Эрмитажа не произвела на него такого пугающего впечатления, как прекрасные статуи?

Ушебти он тоже раньше видел и в музеях, и на репродукциях в энциклопедиях, но не таких, как эти. Фигурки казались живыми и дышащими. Почему-то при взгляде на них напрашивалась мысль о черной саранче.

— Если они проснутся, то этой стройки не останется, — шепнул голос в подсознании. Наверное, опять показалось.

Ушебти напоминали богов. Причем были они не только древними, но и современными, почти гламурными. Казалось, что их специально покрыли лаком и отполировали.

Руслан оставил ушебти в коробке среди вороха стружек. Здесь они точно не разобьются. Если на ушебти появятся царапины, то отчитываться за повреждения придется тем, кто распаковал ящик.

Работа на стройке загнала Руслана в тупик. Здесь не справятся ни один архитектор и ни один инженер, ведь наниматель требует построить новое фантастическое здание на остове старой постройки. Будущий дворец должен будет иметь кучу флигелей: египетский, персидский, индийский, вавилонский, китайский, японский, французский, английский и т. д. Одно крыло должно будет выглядеть, как русский княжеский терем, только сделанный не из дерева. Обычно терема строили из бревен, но такой материал недолговечен, поэтому Руслану придется выбрать камень или цемент и обработать его так, чтобы кладка стен напоминала бревенчатую. Запланировано даже одно крыло в форме пирамиды ацтеков. Все флигели и крылья соединят между собой воздушные переходы. В переходах будут располагаться висячие сады и галереи. Еще нужно спроектировать площадки для фонтанов и оранжерей. Замысел грандиозный! А вот как воплотить его в жизнь?

Руслан промаялся над чертежами весь день. Ужин был скромным, ночевать приходилось в крошечном вагончике снятом с колес. Рабочие в шутку называли его трейлером. Кому-то и вагончиков не хватило, поэтому они спали в палатках. Надеяться на шикарный отель не приходилось. Рядом со стройкой ни одной гостиницы нет. Есть только заброшенный госпиталь.

— Я бы с радостью и в нем переночевал, если бы там была приличная койка вместо спального мешка и обогреватель, — жаловался Дима, пока засыпал. Они с Русланом делили один вагончик на двоих.

После отбоя на стройке остался лишь дежурный охранник. У него была своя будка перед входом, и он точно не шумел по ночам. Откуда же долетает странный шум, будто кто-то продолжает работать.

— Слышишь, там как будто молоточки стучат? — окликнул коллегу Руслан, но Дима лишь перевернулся на другой бок и захрапел.

Звук молоточков был монотонный, будто снаружи вкалывает целая артель, но звуков разговора и шагов не слышно. Наверное, просто слуховая галлюцинация. От переутомления и такое бывает. Кажется, к бою молоточков присоединился свист сверла. Так точно свистит дрель.

Руслан проснулся и вылез из тесного спального мешка. Даже в пионерском лагере так неуютно не было. Всё тело ломило. Снаружи доносился шум и странное шипение. Руслан приоткрыл дверь вагончика, и едва успел увернуться от искр, какие обычно отлетают от работающих сварщиков. Что за чертовщина! Не могут же на стройке ночью устраивать салют.

Какие-то тени заменяли рабочих, таскали кирпичи из тачек, заливали цемент, работали лопатками и кирками. Работа велась сумбурно и неумело. От нее больше вреда, чем проку.

— Эй, вы! — окликнул Руслан и вздрогнул, когда на него устремились горящие красные глаза.

Это точно не строители. На них нет ни касок, ни униформы. Да и ростом они ниже взрослых людей. Незнакомцы были маленькими, худыми и темными, похожими на тени. Они разом зашипели на Руслана, показав острые, как иголочки зубы, и продолжили работать. Усердия им было не занимать, но вот стройматериал они расходовали зря. В их руках всё ломалось вместо того, чтобы приносить пользу.

Руслан не мог понять, что происходит. Неужели он увидел, как ушебти работают на стройке? Или всё это кошмарный сон?

На раздумья времени не было. Никто кроме него не проснулся. Охранника было не видно, а усердные работнички рушили всё кругом. Их острые зубы сверкали, как иголочки и легко отрывали камни от бетонных блоков.

Как их остановить? Как оправдаться перед олигархом, если постройка будет наутро разрушена?

Руслан не знал, что предпринять. Может, сшибить их всех подъемным краном. Ушебти лишь обозлились, едва он попытался предпринять меры. Ну, сейчас они на него накинутся, а заодно и всё обрушат. Могут даже сплясать на обломках по случаю удачного разрушения. Или веселиться это уже не их профиль? Они ведь обязаны только работать. Причем работать они должны за покойных, а не за живых. Если они пришли из погребального культа, то не удивительно, почему они всё рушат. Их работа идет наоборот. Это труд не на благо, а на сокрушение.

— Хватит! — чистый звонкий голос раздался откуда-то сверху и перекрыл шипение ушебти. — Это моя территория! Ищите работу в другом месте!

Как ни странно, ушебти послушались. А Руслан отрубился в полной уверенности, что он только что услышал голос божества.

Когда он очнулся, была ночь. На стройке успели возвести колонну, напоминавшую обелиск. Наверное, это всего лишь какой-то блок, который притащили сюда и бросили, где попало.

Наверху сидела красивая девушка, похожая на модель, к спине которой прикрепили золотистые крылья. Руслан видел ее всего миг, а затем была лишь вспышка солнечного света. Модель куда-то исчезла, будто ее и не было. Может, она ему лишь померещилась? Нет, он четко видел, с каким высокомерным выражением она следит за стройкой, будто все строители кругом ее рабы. С таким высокомерием фараоны следили за постройкой пирамид.

Тени на стройке

Курьеры раз в неделю доставляли еду: всего лишь пиццу и минералку. Никакой люксовой роскоши архитекторов не ожидало. Дима успел перезнакомиться со всеми курьерами.

— Им не нравится сюда ездить, но приходится, — доложил он. — Работодатели направляют. Ехать до нас приходится долго, кругом ни одного населенного пункта.

— Ни одного! Ты уверен?

— Да.

— Странно, зачем строить госпиталь там, где нет ни одного населенного пункта, — у Руслана из головы не шел фасад мрачной больницы. Казалось, что какой-то голос зовет вернуться туда.

— Может, чтобы лечить какую-то редкую заразу, которой нельзя дать распространиться.

— Может быть.

Дима с тоской смотрел вслед курьерам.

— Теперь они только через неделю привезут новую порцию еды, — вздохнул он. — Придется растянуть съестные запасы на семь дней.

— Поесть ты любишь.

— И еще люблю выпить. А возится в грязи не люблю. На этой стройке жутко грязно, будто под землей болото. Один раз ночью мне даже почудилось, что когтистые руки тянутся из земли. Представляешь?

— Ты, наверное, выпил?

— Я просто размечтался о том, как хорошо работать курьером, а не сидеть на этой стройке.

Руслан успел заметить, какие тяжелые у курьеров рюкзаки и не позавидовал. Курьеры всегда напоминали ему современных коробейников. Те тоже ходили по домам и носили с собой свой товар.

Пицца с ломтиками колбасы оказалась совсем не вкусной. Минералку Руслан не любил. Нужно было захватить с собой чайные пакетики и термос.

— Наш олигарх не спешит позаботиться о том, чтобы мы прилично питались.

— Ну, тут не дорогой ресторан, — философски заметил Дима.

— От этой пиццы меня вот-вот стошнит.

— Если понадобится, я захватил с собой аллохол от расстройства кишечника.

Руслан лишь криво усмехнулся. От плохой пищи таблетками не поможешь. Пицца точно не свежая. Куски, упакованные в пленку, покрылись плесенью, которую еще секунду назад он не замечал.

— Говорят, в этих местах всё быстро загнивает. Тут плохая атмосфера.

— И в таком месте нужно строить особняк!

Неужели олигарх не понимал, что все собранные им произведения искусства погибнут в плохом климате? Или он закупил какое-то совершенное оборудование, чтобы поддерживать в здании нужную температуру для хранения древностей. Сколько денег нужно угрохать, чтобы создать в частном здании такую же атмосферу, как в музее! Похоже, Вересковский баснословно богат, но он делает всё с придурью. Руслан мог с уверенностью сказать, что таких порядков, как здесь, нет больше ни на одной стройке. Всё делается не так, как правильно, а так как удобнее заказчику.

В общем-то жаловаться не на что. Руслан обожал свою работу. Архитектура являлась для него не только работой, но и хобби. Любимое занятие помогало ему выжить. От нелюбимой работы люди часто впадают в депрессию, зато если работа любимая, то даже уставая на ней, чувствуешь себя полезным и счастливым.

Вот только от того, что кто-то строит частный Эрмитаж, ощущаешь острое чувство несправедливости. У самого Руслана денег даже на микроквартиру не хватало. А жить на углу у пожилых родственников это самое тяжелое испытание, с которым сталкиваются многие взрослые молодые люди. Съем жилья для большинства молодежи тоже непозволительная роскошь. Часто люди вкалывают за десятерых, а зарплаты едва хватает на еду и проездной.

— Когда я был маленьким, — припомнил Руслан, — бабушка с дедушкой открыли счет в банке на мое имя. Они знали, как тяжело жить в общежитии, и с трудом копили деньги на то, чтобы у внука, когда он вырастет, была своя квартира. А однажды все накопления просто пропали со счетов, это обещали возместить, но компенсации так и не последовало. Бабушка любила повторять, что все наши деньги ушли в глубокие карманы каких-то новых русских. В те времена многие люди лишились всех своих накоплений, зато из ниоткуда вдруг возникли сказочные богачи.

— Ты намекаешь, что наш работодатель нажил свои капиталы нечестным путем?

— Разве честно такое богатство наживешь? Он копирует Мидаса. Даже заказал статую из чистого золота!

— Может, он и кончит, как Мидас. Все нечестные люди в итоге нарываются, но нам надо пока что ему угодить, если хотим получить зарплаты и премии.

— На премии даже не рассчитывай! Для работников у него всё под расчет, зато мебель тут, наверняка, инкрустируют самоцветами.

— Если только мебель тут будет кому-то нужна. Такое впечатление, что Вересковский строит храм, а не дворец.

— У тебя такое впечатление тоже возникло? — Руслан удивился. Он думал, что он единственный смотрит на чертеж строящегося дворца и сравнивает его с Парфеноном или Тадж-Махалом. Похоже, что это и храм, и гробница одновременно.

— Еще у меня возникает чувство, что здесь всё может рухнуть, как Вавилонская башня или накрениться, как Пизанская башня, — признался Дима.

— Это почему?

— Потому что ты вяло работаешь. Мне постоянно приходится корректировать твои чертежи. Раньше ты был живее.

— Атмосфера этого места плохо на меня действует, будто тут есть какое-то зло, — Руслан огляделся. Кругом сновали лишь таджики, выполнявшие различные работы, а он ожидал появления призраков.

— Это всё из-за заброшенного госпиталя и тех баек, которые о нем распространяют. Говорят, в старые времена госпиталь был имением какого-то дворянина с дурной репутацией.

— Почему ты называешь его заброшенным? — возмутился Руслан. — Я сам видел, как туда заходят люди.

— Если станешь и дальше изматывать себе этим нервы, то сам скоро окажешься в госпитале, а твою должность отдадут другому архитектору. Их тут немало сменилось. Вересковский ищет какого-то гения, который сможет соединить в одну постройку совершенно различные между собой архитектурные стили. Единственное, в чем я с тобой согласен, так это в том, что за такую сложную работу нужно было платить втридорога, — Дима пил минералку и не кривлялся. Видимо, она ему нравилась.

Руслан заметил какие-то крылатые тени на стройке. Наверное, громадные птицы пролетели над строительной площадкой.

— Со времен школы, когда я однажды попал в больницу, — признался Руслан, — больше всего я боюсь госпиталей. Вынужденное безделье меня угнетает, а от разных медицинских процедур меня тошнит.

Наверное, зря он в этом признался вслух. Казалось, что кто-то услышал его слова и взял на заметку.

— Моя сестренка тоже разочаровалась во врачах, — в свою очередь признался Дима. — Она обратилась к ним с лечением всего-то подростковых прыщей. Ее прогнали по куче платных анализов и выписали дорогостоящие лекарства, которые вообще не помогли. В итоге добрые доктора утешили ее тем, что и с прыщами жить можно. А если прыщи так сильно ее беспокоят, что она не может с ними жить, то пусть обратиться к психотерапевту. Как тебе такая ситуация?

— Моя мама обычно справляется с такой ситуацией с помощью подарков. Стоит преподнести лечащим врачам букет цветов или коробку конфет, как они отнесутся к твоим недугам с большим состраданием. Встречаются, конечно, иногда и честные люди.

— Но лучший выход от недугов один — не болеть. Поэтому в свободное от работы время я занимаюсь спортом и горстями пью витамины.

— Кто бы не хотел ничем не болеть и никогда не стареть, — Руслан снова заметил странные тени на стройке. Казалось, что это они что-то шепчут и внушают ему странные мысли о грядущем бессмертии. Ничего удивительного. В тени храма такие мысли и должны приходить в голову. А дворец, который строит Вересковский, совершенно точно напоминает храм.

Руслан запрокинул голову и глянул наверх. По нему не летали никакие птицы, ни маленькие, ни тем более крупные. Так откуда же берутся крылатые тени?

— Он нас заметил! — пискнули противные шипящие голоса.

Дима как раз отошел, чтобы выбросить упаковку от пиццы и пустые бутылки, когда что-то на стройке неожиданно накренилось. Казалось, что внезапно развернулся подъемный кран, но кабинка шофера в нем пуста. Неужели ротонда рушится?

Руслан оглянулся на нее, но и она стояла спокойно, как монумент.

— Ты нас заметил! — шепнули противные голоса уже на самое ухо Руслану.

Внезапно что-то громадное закрыло собой солнце. Это уже не крылатая тень, а что-то прямоугольное и громоздкое. Кажется, откуда-то отвалился громадный блок. Но откуда? И куда он упадет? Если прямо на него, то бежать уже поздно. Одновременно раздался звук падающих кирпичей и противное хихиканье. Руслан ощутил, как на него навалилась невыносимая тяжесть, и в глазах потемнело.

Таинственная брюнетка

Жуткое хихиканье стояло в ушах. Не могли же так шутить рабочие? Им вроде не до шуток. Все замотаны работой. У всех были перепуганные лица. Блок на стройке, действительно, упал. Руслан ожидал, что ему раздробило все кости, но оказалось, что он отделался ссадинами. Завалы разгребли, но одних бинтов из аптечки, чтобы остановить кровотечение, не хватало.

— Подожди, мы доставим тебя в больницу, — причитал над ним Дима.

Голос приятеля перекрывал чей-то свистящий шепот. Крылатая тень нависла над Димой.

— Отодвинься, иначе она раздавит и тебя, — хотел крикнуть Руслан, но изо рта вырывались только хрипы. Почему-то он был уверен, что крылатое существо, обвалившее блок, это девушка. Наверное, ему померещилось. Дима всё еще суетился над ним, отдавал какие-то срочные распоряжение и звонил по сотовому. Сознание Руслана проваливалось в темноту. Наверное, сейчас он умрет, и та крылатая фигура, которую он видел это ангел из ада.

Руслан проснулся в постели, накрытый тонким стеганым одеялом. Первым ощущение была игла шприца, застывшая в коже. Наманикюренные руки медсестры делали ему укол. Ногти, покрытые красным лаком, оттягивали поршень. Кажется, шприц наполнился кровью.

Видимо, ему не вкалывают дозу обезболивающего, а берут кровь из вены на анализ. Руслан приподнял голову с подушки и подумал, что видит сон. Рядом с его койкой стояла та самая таинственная брюнетка в форме медсестры. Вблизи она оказалась еще более красивой. Ее лицо было бледным, как у привидения. Подведенные черным глаза и ресницы казались нарисованными. Губы, густо накрашенные алой помадой, почему-то напоминали о прекрасных вампирах, по ночам встающих из гроба. Кстати, сейчас ночь. Жалюзи на больничных окнах были приподняты, и за ними виднелась луна.

— Не двигайся! — предупредила красавица.

Руслан заметил, как вздымается под униформой ее точеная грудь и подумал, что лечиться под ее надзором ему будет приятно. Подумать только! Он рад, что попал в больницу, потому что здесь есть она. Раньше он до чертиков боялся больниц, шприцов и разных хирургических инструментов. А сейчас в его голове бьется безумная мысль, что ему будет приятно, даже если незнакомка эксперимента ради вскроет его живьем.

— Вот и всё! — она убрала шприц, крови в котором не оказалось.

Не могло же ему померещиться? Или он слишком сильно ударился головой, когда падал?

— Я хотела поставить тебе капельницу, но вижу, ты уже приходишь в себя. Тебе нужно лишь немного отдохнуть.

Голос красавицы лился, как музыка. Руслан едва разбирал слова. В любом случае, он мало что понимал в медицинских терминах. Куда больше, чем слушать ему нравилось разглядывать медсестру. Она была изящна, как модель и более красива, чем все суперзвезды вместе взятые. Да что там звезды, она прекраснее олимпийских богинь! В ее чертах было что-то азиатское. Один однокурсник, увлекавшийся искусством востока, часто повторял, что азиатки это самые красивые женщины. Раньше Руслан не разделял его мнения, но сейчас как будто влюбился.

— Ты напоминаешь мне демона-лису, — заметил Руслан, вспомнив некоторые просмотренные в студенческие годы дорамы.

Красавица не обиделась.

— Зови меня Тамарой.

— Тамара? — Руслан удивился, услышав типичное русское имя. Он уже готов был услышать что-то экзотическое.

— А фамилия?

— Просто Тамара, — улыбнулась она. Бейджик с именем на ее форме оказался пустым. Странно, зачем она его вообще приколола. Это же не просто значок, на нем должно значиться имя.

— А я Руслан.

— Я знаю.

— Откуда?

— Мне пришлось заполнять акт о твоем приеме в госпиталь. Твой друг привез тебя и твои документы.

— Мой коллега, — поправил Руслан.

— Обычно коллеги бывают друзьями.

— Не всегда, — Руслан вспомнил угрюмых строителей из угодий олигарха. От них не то что дружбы, приветливого слова добиться было нельзя. А ведь они все его коллеги. Ну, хотя бы сотрудники. Все-таки они трудились над постройкой особняка в одной бригаде. А теперь он попал в больницу.

— Как ты себя чувствуешь? — Тамара коснулась его лба, проверяя температуру. Лишь бы только она сейчас не достала градусник. Ему нравилось ее прикосновение. Это то же самое, когда тебя касается ночь. Рука Тамары была холодной и гладкой, как мрамор.

— Я странно себя чувствую, — признался ей Руслан, — будто я уже покойник.

Врачу бы он такого не сказал. Не хочется сойти сумасшедшим или загреметь на операцию. Тамара не стала поднимать панику. Она изучала пациента взглядом, а не инструментами.

— Не хочешь послушать мое сердце или снять кардиограмму? — пошутил Руслан.

— Нет, — серьезно ответила Тамара. — Ты здоров. Через три дня тебя выпишут.

— Здоровые люди не попадают в больницу. И почему через три дня?

— Дольше трех дней тут никто не задерживается.

— Этот госпиталь прямо волшебный!

Тамара взмахнула накрашенными черной тушью ресницами, чтобы спрятать на миг выражение глаз. Из-за этого показалось, что она что-то скрывает.

— Тут всех больных исцеляют за три дня? — не отставал от нее Руслан.

Тамара присела рядом с койкой на низкий табурет и сделала знак молчать.

— Тебе надо отдыхать.

— Я не хочу.

— Дать тебе снотворное?

— Не нужно. Я всегда отлично засыпал сам без всякого снотворного.

— Значит, ты не нервный человек. Всем, кто перенервничал на работе сложно заснуть. В этих краях многие мучились бессонницей, потому что жизнь здесь была тяжелая, приходилось перенапрягаться, а потом наступил вечный сон.

Тамара как будто сочиняла местное предание для туриста. Лучше бы она спела колыбельную. С таким красивым голосом, как у нее, нужно быть певицей. Когда она говорит, ощущение такое, будто по воздуху разливается соловьиная трель.

— Надеюсь, этот госпиталь не частный? — Руслан только сейчас обратил внимание, что он в палате один, будто в номере люкс. Кругом слишком роскошно для больницы. В палате есть напольные часы в ореховом корпусе, столик с фарфоровым сервизом и даже какая-то картина на стене.

— Конечно, частный. Уже много веков. С тех пор, как его построили.

— Надеюсь, за мое пребывание здесь расплатится мой работодатель.

Почему бы Вересковскому не заплатить за трехдневное пребывание своего архитектора в шикарном госпитале? У олигархов ведь деньги несчитанные. Плохо будет, если работодатель проявит жадность и не захочет брать расходы из-за несчастного случая на себя.

— Ему не придется платить. Тут благотворительное заведение, — разъяснила Тамара. — Госпиталь создан для всех, кому нужна срочная помощь и кто оказался в зоне досягаемости для нас.

— Для вас? То есть для персонала больницы?

Тамара, молча, кивнула.

— И лечение бесплатное?

— Денег за него с тебя точно не возьмут, — обтекаемо ответила Тамара. — А вот кровь на анализ придется сдать.

— Не люблю платить кровью.

— Это на благо науке.

— А ты любишь пошутить!

Тамара улыбнулась в ответ одними губами.

— Давно я не видел благотворительных заведений. Без медицинского полиса или страховки никто не лечит. Как раз полис я и не взял с собой, когда ехал на стройку. Не думал, что придется оформлять бюллетень.

— Мы не выдаем бюллетени, зато помогаем поправиться.

— Сейчас ты скажешь, что ты не медсестра, а монахиня, которая помогает тут между молитвами.

— В левом флигеле когда-то действительно был монастырь.

Руслану почему-то стало дурно от этой мысли. Где монастыри, там и отпевания. Наличие рядом монастыря указывает на то, что из этого госпиталя многие отправлялись прямо на тот свет.

Тамара угадала его мысли и объяснила:

— Века назад тут лечили пострадавших во время эпидемии холеры и войны. Монастырь и госпиталь построили одновременно на пожертвование князя, которому принадлежали окрестные земли и тысячи крепостных душ.

А сейчас те же самые земли принадлежат олигарху! Почти ничего не меняется со временем, кроме названий. Был один феодал, стал другой.

— Только не говорите, что вы и пластические операции делаете за бесплатно, — Руслан вспомнил про жену олигарха, озабоченную своей внешностью.

— Если людям это необходимо, — кивнула Тамара, — но если крайней необходимости нет, то денежный взнос приветствуется. Однако, он не обязателен.

— Да вы сумасшедшие!

— Мы просто хотим помочь.

Руслану показалось странным, что Тамара не уточнила, кому именно помочь: людям или кому-то еще. Может, она иностранка и с трудом говорит на русском? Нет, не похоже. Речь у нее без акцента, вот только смысл в слова вложен странный.

Картина в витиеватой золоченой раме на стене тоже была странной. Руслан долго разглядывал ее, а так и не смог понять, что на ней изображено. Это же полный сумбур! Пирамиды, ангелы, трупы, когтистые руки, тянущиеся из песка и какие-то существа, застрявшие в пластах земли. Такое смешение эпох и символов напоминало о музее Сальвадора Дали.

— Терпеть не могу сюрреализм, — признался Руслан.

— Ты просто его не понимаешь, — Тамара тоже глянула на картину. — В сюрреализме заложен шифр, как в сумбурном сне. Всё, что кажется абстрактным, на самом деле намекает на что-то сложное.

— Нужно иметь очень умную голову, чтобы это всё понять и расшифровать.

— А твоя голова больна, — поддела Тамара.

— Я просто ударился головой. Поболит и пройдет.

Руслан нащупал что-то вроде шишки на затылке.

— Лежи спокойно! — велела ему Тамара.

В коридоре раздались тяжелые шаги. Казалось, по полу ступает железный робот, а не человек. Неужели это доктор?

Тамара вздрогнула.

— Я сейчас вернусь! — пообещала она, вскочив с табурета.

— Но… подожди! — Руслан хотел ее задержать, но не смог подняться с койки. А каблучки туфель медсестры уже звонко цоколи в коридоре. Она даже забыла прикрыть дверь палаты, так спешила. Доктор ведь даже ее не позвал. Куда же она так понеслась? Кто поймет этих женщин! То они кокетничают с тобой, то убегают от тебя, как от чудовища!

Кстати о чудовищах! Руслан заметил в коридоре какую-то уродливую тень. С койки ему мало что было видно. Нужно было приподняться на локтях, чтобы разглядеть подробнее, но сил не хватило. Наверняка, Тамара успела вколоть ему успокоительное. Спать захотелось нестерпимо. Руслан провалился в сон.

Взаперти

В коридоре у стойки регистратора работал телевизор. На экране мелькали жуткие и красивые кадры какого-то сражения, в котором участвовали крылатые создания. Наверное, ангелы. Прекрасные голоса твердили что-то непонятное. Их звучание напоминало музыку. Руслан наблюдал за происходящим сквозь щель приоткрытой двери палаты. Любопытно, кто приоткрыл дверь? Неужели Тамара, уходя, ее не закрыла? Или кто-то другой приходил к нему, пока он лежал без сознания? Его палата оказалась крайней в коридоре. Стоит приоткрыть дверь и можно наблюдать за всем, что происходит в регистратуре, но голова болела так, что вынужденный шпионаж не радовал. Вскоре веки Руслана начали слипаться. Сознание провалилось в темноту.

Ему приснился сон? Или это был фрагмент из фильма, который повторился во сне? Бывают сны с повтором пережитых наяву событий. Это когда мозг уставшего человека не может расслабиться и отключиться для полноценного отдыха. Тогда человеку и снится, что он до сих пор работает или сидит на учебе. Но может ли повториться во сне просмотренный фильм?

Во сне Руслан мог ходить и даже участвовать в событиях. Красавица, которую он уже видел мельком по телевизору, подвела его к запертым дверям. На красавице была алая накидка, что-то вроде японского кимоно, вышитого драконами. Или это мантия? Ключи звенели в ее руках. Под накидкой что-то шуршало, будто ткань скрывает крылья.

— Его голова там! Ты можешь поговорить с ней. Но не подходи близко, — поучала она тоном ментора. — Я сохранила голову давно, но она всё еще дышит огнем. Держись подальше от его губ. Если ему не понравится твой вопрос, он тебя сожжет. Если не обидишь его ничем, он предречет твое будущее.

— Чья голова?

— Михаила. Его крылатого тела больше нет, но голову я оставила.

— И заперла? — удивился Руслан.

— Он держал меня в плену веками, а теперь я держу его. Карма есть карма. В каждой следующей жизни насильник сам станет жертвой, — тон красавицы стал поучительным.

На постаменте в мрачном помещении действительно лежала белокурая голова ангела. Она была живой. Руслан вздрогнул. Такое лицо он видел на фресках в храмах, а теперь видит у отрубленной головы.

Красавица срывала пряди с белокурой головы и плела из них что-то. Под каждой сорванной прядью кровоточили раны. Волосы отрывались лишь с кожей и кровью.

Голова проснулась и дохнула огнем, будто дракон.

Руслан проснулся в ужасе. Он чуть не сгорел! Но даже ожогов не осталось. Его кожа не обгорела.

Вот это жуть! Смотреть сон, как фильм это жутко!

Кто-то пел в коридоре больницы. Руслан был уверен, что если встанет и пойдет туда, то увидит красавицу, которая плетет что-то из волос отрубленной головы. Есть легенды о разных жутких волшебных пряхах, которые прядут волшебные нити из крови людей. Что если ему приснилась такая пряха?

Девушка из сна напоминала богиню. Будто ее одной и не хватало на пьедестале в недостроенном особняке олигарха Вересковского.

Ночь прошла, как в тумане. Странная заунывная песенка лилась по коридору. Руслан не мог разобрать слов, будто пели на иностранном языке. А ведь это точно русский. Песня о чем-то предупреждала.

С утра у Руслана болела голова. Слова ночной песенки эхом звучали в ушах. Он так и не смог их разобрать. Странно: слышать слова и не понимать, что они значат.

Жалюзи на окне были приподняты. В палату проникал утренний свет. Впрочем, утро сегодня пасмурное. Наверное, скоро будет гроза. На стройке в грозу царит хаос. Любопытно, как там сейчас проходят работы? Если верить симпатичной медсестре, то через три дня он вернется на стройку и сам всё проверит. Точнее уже через два дня. Один день он проспал.

Руслан протер глаза. Одна светлая ресничка осталась на пальце. Наверное, стоит загадать желание. Руслан загадал поскорее выйти из больницы.

Из окна открывался обзор на лестницу, ведущую к порталу госпиталя. Крылатые статуи по-прежнему стояли на ней, но, кажется, их позы немного изменились. Наверное, так только кажется, когда смотришь с другого ракурса. У мраморных ангелов был зловещий вид, как будто это ангелы смерти. Должно быть, в этой больнице очень часто умирали. Местный морг занимал целый флигель.

Руслан заметил знакомую стрижку. Неужели это Валентина Владимировна Вербина? На ней был строгий деловой костюм и никаких украшений. Макияж она тоже смыла и разом как-то подурнела. В руках у Валентины Владимировны была объемная сумка.

— Она записана на консультацию в отделение пластической хирургии. Оно находится в той пристройке! — Тамара внезапно подошла со спины и опустила жалюзи. — Тебе надо отдыхать.

— Я просто заметил знакомую.

— Я так и поняла, — Тамара обезоруживающе улыбнулась. — Только она не говорила, что хочет тебя навестить.

— А она знает, что я здесь?

— Все знают, что ты здесь.

— Все это кто?

— Тут живет мало народа. Новости разносятся моментально.

Тамара потупилась, будто что-то скрывала. Накрашенные густой тушью ресницы веерами легли на щеки. У Тамары был нездоровый бледный вид лица, зато она была очень красива. Жаль, что она общалась с Русланом лишь потому, что обязана была ухаживать за пациентами. Повстречайся они на улице, на дискотеке, в баре или в театре, и она бы его просто не заметила.

Вот Валентина Владимировна даже навестить его не захотела. Конечно, она шапочная знакомая, но он ведь все-таки архитектор ее мужа. Можно было проявить элементарную вежливость, раз уж приехала в больницу, где он лежит. Или Валентина Владимировна скрывает свой визит сюда? Все-таки пластическая операция это компрометирующая вещь. Стыдно признаться кому-то, что твоя красота искусственная, а не врожденная. А уж если Валентина Владимировна задумала сделать подтяжку лица, то в этом вообще не хочется никому признаваться.

Руслан задумался о том, сколько Валентине Владимировне лет? На вид лет двадцать пять — тридцать, но внешность обманчива. Многие молодые женщины, замотанные на работе, часто выглядят на все сорок, а пятидесятилетние модели легко могут притвориться хоть несовершеннолетними. Всё зависит от условий жизни и ухода за внешностью. Богатые бездельницы часто выглядят потрясающе, потому что у них есть возможность не утомляться на работе, отдыхать на дорогих курортах и мотаться по салонам красоты. Женщины, как цветы, чем благодатнее почва, на которой они растут, тем красивее они становятся. А вот посади цветок у пыльной дороги вдали от воды, и он зачахнет.

— Сколько тебе лет? — спонтанно спросил Руслан у Тамары.

Она почему-то смутилась.

— Нетактичный вопрос.

— Почему?

— Чем я моложе, тем меньше у меня опыта.

— Я просто хотел знать, ровесники ли мы с тобой?

— Это вряд ли, — Тамара начала рыться в шкафчике с инструментами и выудила пузырек с какими-то таблетками.

— Только не пои меня снотворным.

— Оно поможет тебе успокоиться и поспать, пока не освободится врач. Сейчас он перезагружен. Тебе придется подождать.

— Я чувствую себя вполне здоровым.

— Швы с твоих ран всё равно нужно будет скоро снимать.

— А мне наложили швы? — Руслан искренне удивился. — Что-то я не помню.

— Ты был без сознания, когда тебя сюда доставили.

— Ну, хорошо, что меня хотя бы не подключили к аппаратам. Представь, если бы по пробуждению я узнал, что годы провалялся в коме, — пошутил Руслан. Шутка вышла нелепой. Тамара даже не улыбнулась.

— Тут время пролетает незаметно, — она взбила подушку на койке.

Под ее униформой не было видно ничего, кроме нитяных колготок. Рассмотреть бы хоть краешек юбки, чтобы понять, во что она одевается в нерабочее время. Руслан попытался представить Тамару в джинсах и футболке или в коротком летнем сарафане и не смог. Зато представить ее в шикарном вечернем платье оказалось не сложно. У Тамары внешность утонченной аристократки. Униформа медсестры на ней кажется временно одолженной у кого-то.

Руслан, скорее, бы поверил, что Тамара дочь Вересковского или какого-то другого олигарха, чем в то, что она состоит в служебном персонале больницы. Может его разыгрывают? Он никогда еще не видел таких медсестер, как она.

— Ложись! Иначе раны раскроются, — понукала Тамара.

— А где они? — Руслан не чувствовал ран. Во всяком случае, они не болели.

— Одна на спине, другая на ключице, а третья вблизи от виска.

Руслан потянулся ко лбу, но шва под волосами не нащупал. Если он получил травму головы, то неудивительно, почему ему мерещится разная ерунда.

— Тебе повезло, что ты не сломал позвоночник, когда падал. До этого оставалась одна секунда.

Руслан прикрыл глаза и вспомнил, как кто-то на стройке метнулся к нему. Кто-то тяжелый, будто мраморный. Он придавил Руслана к земле. Если мраморная статуя свалится на человека, то она может раздавить его насмерть, а не только переломать все кости.

— Если бы я сломал позвоночник, то стал бы овощем на всю жизнь?

— Не думай об этом.

— Но ты сама мне об этом сказала. Иначе я бы и не узнал.

— Врач всё равно тебе всё расскажет.

— Обычно врачи стараются не пугать пациента подробностями, чтобы не было паники. Ведь от нервов станет только хуже.

— Это не подробности, — Тамара лукаво улыбнулась.

— А какие же тогда подробности? Они страшнее, чем в фильме ужасов? Кто-то погиб на стройке?

— Человек десять. Они сейчас в нашем морге.

— Человек десять! — Руслан опешил. Вот почему врачи стараются не нервировать пациента. Ему стало так плохо, что закружилась голова. Он с трудом добрался до койки. Тамара его поддержала, обхватив за талию. Какие холодные у нее руки! Будто лед из морозильника!

— Их всех раздавило блоками? — догадался Руслан.

— Я не знаю! Меня на стройке не было.

— Но в морге-то ты была. Ты видела трупы?

— Я не работаю в морге. Там другой персонал.

— Но ты можешь спросить у коллег, что с телами строителей?

— Они не зомби и не оживут, чтобы достать тебя. Не волнуйся!

— Мне не до шуток.

— Мне тоже не до шуток. Я не занимаюсь вскрытием трупов, и все мои коллеги это знают.

— Но ты могла бы хотя бы узнать их имена?

— Я постараюсь! — Тамара случайно царапнула ногтем верхнюю перекладину койки. Яркий лак должен был треснуть и облететь, но вышло иначе — трещина осталась на перекладине. У Тамары, должно быть, стальные ногти! Или перекладина очень старая. Да, это все-таки не номер люкс. Руслан услышал, как скрипнули пружины под матрасом, когда он ложился. До люкса тут далеко. А Тамара вовсе не гетера, которую олигарх нанял его обслужить. Она медсестра. Тогда зачем же она так ярко красится и ступает такой вызывающей походкой. Ее туфли на шпильках громко цокали в коридоре.

Других звуков в больнице не было. Всюду стояла тишина, будто тут нет ни больных, ни врачей. Никто не сновал по коридору, не возил тележки с завтраками, не спешил в ординаторскую. Кругом тихо, как в могиле. Может, это могила и есть. Может, едва он оправится от мозговой травмы, как окажется, что он лежит на кладбище, а не в больнице.