Бесплатный фрагмент - Кодекс суриката

Глава первая,
в которой Оби противостоит неприятностям

Сурикат Оби жил в просторной норе, которую по неизвестным причинам в давние времена оставила земляная белка. Он жил вместе с родителями, тремя братьями — Ганджу, Камо и Джеро — и сестрой Эну.

Семья сурикатов обитала на открытой равнине, где почти не было деревьев, зато здесь в изобилии водились вкусные насекомые, ящерицы, змеи, скорпионы и пауки, последних Оби любил больше всего. Обычно они с братьями бродили вокруг норы и искали, чем бы полакомиться. Когда он находил трещину в земле, то принюхивался, и если до его ноздрей доносился запах съестного, Оби раскапывал трещину, хватал передними лапами прячущегося там жука или многоножку и уплетал за обе щеки. Что за чудесная жизнь!

Однажды, привычно обследуя окрестности в поисках съестного, Оби обнаружил странного жука. У жука были две клешни и удивительный хвост, который колечком загибался вверх. На самом конце этого чудного хвоста росла кактусовая колючка. Запах жука понравился Оби. «Должно быть, вкусный!» — решил он и попробовал схватить жука зубами. Но жук оказался не робкого десятка и, вместо того чтобы спасаться бегством, воткнул свою колючку прямо в приближающийся нос Оби.

Оби завопил от боли и отскочил от странного жука. Его нос начал увеличиваться в размерах и заболел ещё сильнее. Оби больше не мог думать о жуке, все его мысли сосредоточились вокруг морды, из которой, как ему казалось, должны были торчать иглы дикобраза или десяток жал диких пчёл. Не переставая орать, Оби бросился к норе, столкнувшись по пути с Джеро, который от толчка выронил сороконожку и упал. Сороконожка, не веря в своё счастье, тут же метнулась под ближайший валун и притворилась мёртвой.

На вопли из норы высунулась мордочка мамы, она спокойно и внимательно смотрела на приближающегося Оби.

— Мама! Меня ткнул своим хвостом жук! — рыдал Оби.

— Это любопытно! А как он выглядел?

— Он был большой и с клешнями, — немного успокоившись, проныл Оби.

— Хм. Тёмно-коричневый, по виду как будто его сплющило камнем? — уточнила мама.

— Да-а-а. И с хвостом, на котором была колючка…

— Думаю, это был каменный скорпион, — задумчиво произнесла мама, прежде чем снова скрылась в норе. — Тебе повезло, что он не пустил в ход клешни, они опаснее его хвоста.

— А как же мой нос? — почти прокричал Оби.

— К вечеру уже и не вспомнишь, — донёсся из-под земли глухой мамин голос.

Поскольку рыдать дальше было некому, Оби успокоился и потрогал свой нос. Ощущения были странные.

— Эй, я из-за тебя потерял сороконожку! — послышался за спиной голос Джеро.

— Я не виноват. Меня скорпион укусил, — буркнул в ответ Оби.

— Ещё как виноват! Ты меня толкнул, и я её выронил, а если бы ты меня не толкнул, то я бы её съел.

— А если бы ты её крепче держал, то не выронил бы, — Оби развернулся к брату и вызывающе на него посмотрел.

— Сейчас проверим, — Джеро прищурил глаза и что было силы толкнул Оби. От неожиданности Оби упал на спину, но тут же подскочил и вцепился в Джеро. Что ни говори, а драться сурикаты умеют. Оби ловко ухватил Джеро за ухо и почувствовал, как отрывается от земли. «Странно», — успел подумать он и тут заметил отца, который одной лапой держал за шкирку его, а другой — Джеро.

— Неплохо-неплохо, — папа переводил взгляд с одного сына на другого, продолжая держать их в подвешенном состоянии. — За что бьёмся?

— Он первый начал!

— Это ты точно подметил, Джеро, но я спрашивал не об этом.

Папа поставил драчунов на землю и спросил, обращаясь к Джеро:

— За что ты бился, сынок?

— Он меня толкнул, и я потерял сороконожку, — выпалил Джеро.

— Как же так получилось, что ты был настолько невнимательным, что кто-то смог незаметно к тебе подобраться, да ещё и толкнуть? — удивился папа.

— Не знаю, — пробурчал Джеро. — Я был сосредоточен на охоте.

— А что гласит Кодекс суриката?

— Всегда смотри по сторонам, опасности и здесь и там, — передразнивая старого Бохлэйла, пробубнил Джеро.

— То есть это ты был беспечным?

— Ну я, — обречённо согласился Джеро.

— А зачем ты толкнул Оби?

— Не знаю, я был зол на него и толкнул.

— То есть ты позволил злости управлять твоими лапами? А кто настоящий хозяин твоих лап, Джеро?

— Я, — Джеро опустил глаза. — Я хозяин своих лап.

— Это здорово, сынок, не теряй контроль над своими лапами, а то как-нибудь они решат сходить в гости к гиенам, а тебе не скажут.

Джеро представил, как лапы сами несут его к гиенам, пока он кричит: «Стойте, вы куда, мне надо в другую сторону!» — и засмеялся.

Папа перевёл взгляд на Оби, которому по-прежнему было не до смеха.

— Скажи, Оби, чему тебя научил скорпион?

— Он ничему меня не научил, он мне колючку в нос воткнул, — обиженно проворчал Оби.

— Это я вижу, — улыбнулся папа. — Больно?

— Ещё как! — мордочка Оби сморщилась ещё больше.

— То есть ты заплатил за урок, а взамен ничего не получил? — папа в недоумении поднял брови.

— А что я могу получить? — удивился Оби.

— Ты так увлечён своими страданиями, что не замечаешь подарка. Попробуй перестать жалеть себя и подумай, что нового ты узнал благодаря скорпиону?

Оби задумался: «Зачем я вообще к нему полез? Он выглядел очень аппетитно, и запах был вкусный. Ну, точно, я хотел им пообедать и решил схватить его зубами».

— Папа, я понял, — уже с большим, чем прежде, энтузиазмом произнёс Оби. — Скорпион научил меня не хватать его зубами!

— Хорошо. Может быть, чему-то ещё? — довольно улыбнулся папа.

— Ещё? — Оби задумался. — Ещё он научил меня тому, что любая незнакомая еда может сама захотеть меня съесть и к этому надо быть готовым.

— Интересно, а что ты будешь делать, когда встретишь скорпиона в следующий раз?

— Я узнаю, как на него правильно охотиться, и в следующий раз точно съем! — глаза Оби решительно блеснули.

Папа посмотрел на нос Оби:

— А что будешь делать с этим?

— Мама сказала, что само пройдёт, — Оби потрогал распухший нос лапами. — А ещё я могу сбегать к бабушке, и она мне его чем-нибудь намажет, — вдруг осенило его.

— А ты Джеро, какие извлёк уроки? — спросил папа.

Джеро был смышлёным сурикатом и уже понял, к чему клонит отец.

— В следующий раз я буду смотреть по сторонам и не позволю сбить себя с ног, — заявил он. — Я ловко отпрыгну! — Джеро взмыл вверх, развернулся вокруг себя и приземлился на четыре лапы. — Вот так!

— А что с твоим обедом? — хитро прищурившись, спросил папа.

— Придётся искать заново, — погрустнел Джеро.

— Я тебе скажу по секрету, — папа наклонился к уху Джеро и зашептал так громко, что Оби ясно слышал каждое слово. — Сороконожки, Джеро, слишком надеются, что всё будет хорошо и их не заметят. Возможно, ты найдёшь её недалеко от того места, где потерял.

Сказав это, папа весело подмигнул братьям и направился в сторону небольшого холма, с которого открывался прекрасный вид на всю долину.

Оби какое-то время сидел задумавшись:

— Нам же об этом рассказывали, — задумчиво произнёс он.

— О чём? — Джеро посмотрел на брата.

— О том, как себя вести, если случилась неприятность.

— Точно, рассказывали, вспомнил! — Джеро принял позу их учителя, старика Бохлэйла, и, подражая его манере говорить, продекламировал:

Беда случилась если вдруг,

Остановись, мой юный друг.

Почувствуй лапы на земле,

Услышь дыхание в тишине,

Покой найди в себе, внутри,

И сделай эти вещи три:

Во-первых, взгляд со стороны —

Чему же научился ты?

Потом найди, исправить как

С тобой случившийся пустяк.

И, в-третьих, думай наперёд,

Не попадать чтоб в это вот.

Джеро так точно спародировал учителя, что Оби расхохотался.

— Слушай, Джеро, а почему наш папа помнит про это, а мы с тобой нет?

Джеро задумался:

— Может, у него память лучше?

— Может, — согласился Оби. — А может, он этим пользуется и поэтому не забывает.

— Да чего гадать, потом спросим, — нетерпеливо произнёс Джеро. — Пойдём лучше мой обед поищем.

Солнце уже совершило половину своего ежедневного пути и направлялось к краю земли. Довольный Оби лежал, облокотившись на камень, и наслаждался прохладой целебной мази, покрывающей всю его мордочку. Рядом, жуя сороконожку, не умолкал Джеро:

— Что за глупые насекомые! — рассуждал он, проглотив очередной кусок. — Если бы она нормально спряталась или убежала, то я бы её не нашёл. Здорово, что она решила ничего не делать и надеяться на лучшее.

— Это точно, — кивнул Оби, ловко возвращая на место стекающую с носа мазь. — Хорошо, что мы умные.

Глава вторая,
в которой Оби раскрывает секрет порядка

День не задался с самого утра. Оби не смог найти амулет желаний, который точно лежал где-то в норе, но где именно? Пол был усыпан важными и нужными вещами так плотно, что отыскать среди них амулет было решительно невозможно.

Оби расстроился из-за потери. И как только он расстроился, жизнь подкинула ему следующее испытание. Перешагивая через развалы своей коллекции, он наступил на непонятно откуда взявшуюся в его норе рыбную кость и проткнул лапу. Было больно и к тому же очень обидно. Швырнув кость куда подальше и решив, что на сегодня поисков с него хватит, Оби отправился наверх.

Выбравшись из норы, он прищурился от яркого света и, слегка прихрамывая, побрёл к поваленному дереву. Оби любил забираться повыше и оттуда созерцать окрестности, обычно это его успокаивало и делало умиротворённым. Солнце приятно грело, дул лёгкий ветерок. Оби втянул ноздрями аромат саванны. Его нос тщательно разбирал букет запахов на части и сообщал о том, что происходит вокруг. Стадо антилоп гну удалялось от лагеря сурикатов, в реке резвились бегемоты, а вот и запах слонов, которые совсем недавно проходили прямо здесь.

Оби почувствовал, как его правая лапа погрузилась во что-то тёплое и мягкое.

— Фу, — вскрикнул он и затряс угодившей в слоновью какашку лапой. — Тысяча блох, да что ж такое сегодня! Проходу нет от этих слонов!

— И не говори, — пробормотал кто-то сбоку.

Оби вздрогнул, резко обернулся и увидел марабу, который смотрел на него изучающим, пронзительным взглядом. Оби не понравилось, что он позволил застать себя врасплох, к тому же марабу были падальщиками, и он не понимал, чем вызвал интерес этой птицы.

— Вижу, дела у тебя не очень, — продолжил марабу.

— С чего это вы взяли? — парировал Оби, тщательно удаляя слоновий подарок со своей лапы.

— Хромаешь, голова опущена, морда несчастная, меня не заметил, — начал перечислять марабу. — Думаю, тебе недолго осталось, — констатировал он.

— Просто встал не с той лапы, — буркнул в ответ Оби.

— Угу, — согласился марабу, продолжая изучать суриката.

«Я для него — завтрак! — холодок пробежал по спине Оби. — Похоже, я веду себя, как его добыча».

Он расправил плечи, высоко задрал хвост и как можно более бодрым и радостным голосом сообщил:

— Послушайте, уважаемый, со мной полный порядок! Я просто играю в добычу. Игра у нас такая, — он представил, как идёт по следу многоножки, чтобы больше походить на охотника.

— Да неужели? — склонил голову марабу, продолжая поедать собеседника взглядом.

— Да-да, полный порядок! Ну, мне пора! — и продолжая держать марабу в поле зрения, Оби затрусил к дереву, как охотник, выслеживающий добычу, забыв о своей хромоте.

Добравшись до некогда огромной ветвистой акации, упавшей пару лет назад, Оби выдохнул. Марабу стоял на том же месте и смотрел в его сторону. «Не стоит больше изображать жертву», — решил Оби и полез наверх. Он уселся на самую высокую ветку и принялся созерцать саванну.

Саванна была прекрасна! Редкие деревья и кустарники украшали огромный луг, тянущийся до места, где каждое утро появлялось солнце. Неторопливо перемещаясь в сторону исполинских баобабов, паслись гну. Слоны, с которыми он заочно познакомился чуть раньше, шли на водопой.

«Интересно, почему вся саванна не покрыта поваленными деревьями и слоновьими какашками? Их ведь никто не убирает». Но найти ответ на этот вопрос сурикат не успел. Ветка, на которой он сидел, захрустела и слегка дрогнула. Затем раздался громкий треск, одновременно с которым она отделилась от ствола и вместе с сидящим на ней мыслителем полетела вниз. Оби был сурикатом, а сурикаты — это очень ловкие зверьки с отменной реакцией. Поэтому падая, он успел развернуться, принять позицию для приземления и краем глаза заметить жука-древесника, который показался в том месте, где ещё недавно к дереву крепилась злополучная ветка.

— Приятного полёта! — издевательски проскрипел жук.

— Ах ты! Да я тебя! — крикнул Оби, приземлившись на траву, но жука и след простыл.

Оби внимательно изучил дерево. Вариантов достать жука на было. Вся акация была покрыта маленькими дырочками. И размер их был такой, что древесник в них поместился бы легко, а кто покрупнее — нет. «Так вот кто убирает упавшие деревья, — осенило Оби. — Жуки едят дерево, прогрызая свои ходы, пока не съедят его полностью. Поэтому равнина и не усыпана старыми деревьями, как моя нора костями». Радость открытия перевесила подлость жука, и Оби поспешил обратно, чтобы поделиться новостью с остальными. Он вприпрыжку скакал по той же тропинке, по которой пришёл к дереву. Марабу не было видно. Поравнявшись со слоновьей кучей, в которую он вляпался в начале прогулки, Оби обратил внимание, что та стала меньше. «Интересно, кому понадобились слоновьи какашки?» — Оби сделал пару шагов в сторону и затаился, держа кучу в поле зрения. Долго ждать не пришлось. Почти сразу от неё отделился шарик навоза и, раздвигая травинки, покатился в сторону. «Не может быть, — удивился Оби, — навоз сам не ходит». Шарик ещё какое-то время катился прямо и вдруг повернул. «Ага, вот как он движется!» — улыбнулся Оби, увидев жука-навозника, усердно толкающего драгоценную добычу к своей норке. «Значит, навоз тоже убирают. Если бы не навозники, вся саванна была бы им покрыта». Он представил, как пытается отыскать кузнечиков под толстым слоем того, что раньше было травой, и его передёрнуло. И тут же в голове всплыла картинка неубранной комнаты. «Вот бы мне таких жуков», — мечтательно подумал Оби.

До дома Оби добрался довольно быстро и, не снижая скорости, влетел в главный зал:

— Мама, мама! Я знаю, кто наводит порядок в саванне, — прокричал он.

— Я тоже рада тебя видеть, сынок, не хочешь обнять свою маму?

Оби так увлёкся наукой, что совсем забыл про этикет. Он подбежал к маме, обнял её и затараторил:

— Представляешь, я видел, как жуки убирают деревья и то, что остаётся после слонов! Это жуки наводят порядок наверху.

— Это хорошее наблюдение, — улыбнулась мама. — А не мог бы ты раскрыть ещё одну тайну, раз у тебя это так хорошо получается? — Она серьёзно посмотрела на Оби, как бы оценивая, справится он или нет.

— Конечно, мама! Я лучший специалист по раскрытию тайн.

— Попробуй выяснить, почему в комнатах одних сурикатов порядок, а у других так, как будто там побывало стадо слонов, — наклонившись к Оби, прошептала мама.

Оби показалось, что его уши стали горячими.

— Хорошо, мама, обязательно выясню, — бодро отрапортовал он. — Ну, я пойду.

— Иди, сынок, на тебя вся надежда, — прижав его к себе, ответила мама.

Вырвавшись из маминых объятий, Оби побрёл к себе. «Зайду к Эну, — подумал он, — у неё всегда порядок».

— Эну, к тебе можно? — спросил Оби, заглядывая в комнату сестры.

— Привет, Оби, заходи.

В комнате Эну был идеальный порядок. Пол чистый, никаких костей и веток, все вещи аккуратно размещены на полочках.

— Как тебе это удаётся?

— Что удаётся? — удивилась сестра.

— Как тебе удаётся такой порядок?

— О, это просто. У меня для каждой вещи есть своё место, и я не ложусь спать, пока их туда не положу.

— Так просто? — Оби ещё раз недоверчиво окинул взглядом идеально чистое пространство.

— Да, братишка, ничего сложного. Просто ложись спать последним. Сначала укладываешь свои вещи и только потом ложишься сам. Когда знаешь, где что должно лежать, это занимает совсем немного времени.

— Звучит неплохо. Спасибо, сестричка!

— Обращайся, — подмигнула Эну.

Вернувшись в свою комнату, Оби принялся за работу. Остро заточенный кусочек слюды, палочку баобаба, засушенную ногу саранчи и предметы для игры в «Сурикату» он засунул под кровать, чтобы всегда были под рукой. Коллекция камней заняла своё место на полке, а остальное отправилось в шкаф. «А вот и мой амулетик», — обрадовался Оби, выуживая находку из-под вещей, которым не досталось места в шкафу.

— Привет, чем занят? — в проёме входа появилась голова Камо.

— Да вот, пытаюсь найти место для каждой вещи.

— И как?

— Пока места в меньшинстве и вещи одерживают убедительную победу.

Камо рассмеялся:

— Выкинь всё, и не надо будет убирать. Пошли лучше в «Сурикату» поиграем.

— То есть как выкинь?

— А вот так! — Камо схватил лежавший на полу камень и запустил им в стену.

Камень отскочил от торчащего с потолка корня и рикошетом вернулся в голову Камо. Но тот ловко увернулся и изобразил победную стойку.

— Да! 1:0! — радостно прокричал он.

— Я не знаю, что выкидывать, — Оби обвёл глазами оставшиеся вещи. Всё казалось очень нужным.

— Чем больше выкинешь, тем меньше убирать, — наставительным тоном произнёс Камо. — Я себе оставил только орлиное перо и зуб крокодила! Когда вырасту — буду зорким, как орёл, и сильным, как крокодил. Ты пойдёшь играть?

— Я сначала порядок наведу.

— Ну, как хочешь, — произнёс Камо.

«Это нужно, это тоже?» — размышлял Оби. Всё было таким родным. Хвост первого златокрота, жучиные рога, палочка в форме богомола, которую он пытался съесть, перепутав её с насекомым. Всё напоминало о ярких событиях прошлого. Но от его размышлений комната почему-то не становилась больше и мест для хранения его артефактов не прибавлялось. Эх, была не была. Он открыл шкаф и вытряхнул его содержимое на пол. «Сначала разложу всё на три кучи. Сюда положу нужное, туда ненужное, а здесь вещи, которые пока не нужны, но могут пригодиться».

Окончив работу, Оби взял мешок с ненужным и, скрепя сердце, отнёс его наверх. Второй, в котором хранилось то, что могло пригодиться, он сдал на хранение в кладовку. «Когда понадобятся — достану, а пока пусть здесь полежат». Зато действительно нужные вещи теперь лежали в его комнате, каждая на своём месте. Только веточку-богомола класть было некуда. «Отдам малышне», — решил он. Теперь его комната была не хуже, чем у Эну. Осталось подмести и вынести мусор. Оби притащил пучок травы и тщательно вымел комнату.

«Похоже, я полностью раскрыл секрет порядка, — улыбнулся сурикат, оценивая проделанную работу. — Пойду, расскажу маме».

Глава третья,
в которой Оби с удивлением понимает, что смелые тоже боятся

В тот день Оби впервые увидел капскую кобру. Рептилия, цвета спелого банана, длиной в пять взрослых сурикатов, решила проложить свой путь через территорию клана Оби, но была замечена часовыми. Внимательные защитники оповестили сородичей об опасности и встали на защиту лагеря. Действия воинов были согласованы и отточены многочисленными тренировками и сражениями. Пока один из них отвлекал змею, преграждая ей путь спереди, двое других заходили сбоку и сзади и делали вид, что хотят схватить непрошеную гостью. Кобра резко разворачивалась и бросалась на атакующих, но обладающие отменной реакцией зверьки резко отскакивали и повторяли атаку, как только змея пыталась продолжить свой путь. Оби затаив дыхание следил за действиями сражающихся. Он уже знал, что капская кобра — одна из самых ядовитых и опасных змей саванны и что один её укус может убить даже льва. Его приводили в восторг выдержка и реакция часовых. То, как бесстрашно они приближались прямо к голове змеи и как, улавливая начало её броска, мгновенно отскакивали назад, сохраняя безопасную дистанцию. Одно неверное движение могло стать последним, а на их мордочках не было ни страха, ни ярости, только предельная собранность и внимательность. Если бы не мечтающая прикончить их кобра, то можно было бы подумать, что они играют в какую-то увлекательную игру.

Часовые уже успели совершить три обманных манёвра, когда им на помощь пришли ещё пятеро охотников, услышав сигнал тревоги. Теперь восемь взрослых сурикатов противостояли опасному хищнику. Змея начала уставать, её броски становились всё более редкими и всё более предсказуемыми. И после ещё нескольких бесплодных попыток познакомить сурикатов со своим ядом она ретировалась. Часть охотников преследовала её какое-то время, но удостоверившись, что опасности она больше не представляет, отправились по своим делам. Часовые тоже вернулись к своим обязанностям, и жизнь поселения продолжилась в прежнем размеренном темпе.

Ближе к вечеру Оби вместе с братьями изо всех сил защищали родной дом от коварной кобры. Жёлтая рептилия, сделанная Ганджу из четырёх спелых бананов, пыталась забраться в их нору, но отважные воины во главе с Джеро всякий раз преграждали ей путь, умело маневрируя и нанося ей болезненные укусы.

— Оби, заходи сзади! Камо, отвлеки её! — командовал Джеро, бросаясь в атаку на змеиную голову в точности так, как это делали часовые. — Ганджу, держи её хвост.

Змея проигрывала всухую. Встречаться с такими ловкими и быстрыми охотниками ей ещё не доводилось. После очередной безуспешной попытки прорыва на банановую кобру было жалко смотреть. Шкура на ней висела ошмётками, хвост лежал отдельно, а вокруг туловища валялись куски банана. Когда же Ганджу, внезапно атаковав туловище рептилии, поскользнулся на банановой кожуре, она и вовсе разлетелась на части.

— Чистая победа! — констатировал Джеро.

— Пусть только ещё раз сунется сюда, мы ей так наподдаём! — крикнул Ганджу, снимая с головы кожуру банана.

— Эта уже точно не сунется, — не очень внятно пробормотал Камо, запихивая в рот приличный кусок побеждённой змеи.

— Ага, — согласился Оби, слизывая с лапы сладкую спелую мякоть. — Эта уже всё.

— Вот бы нам поскорее вырасти и сразиться с настоящей змеёй, — мечтательно произнёс Джеро.

— Точно, вырасти бы поскорее и стать такими же бесстрашными, как наш папа и другие взрослые, — согласился Ганджу.

— Интересно, а сколько ещё должно смениться лун, чтобы мы стали такими же бесстрашными, как они? — задумчиво произнёс Оби.

На мгновение в воздухе повисла тишина, нарушаемая только стрёкотом цикад.

— Молодец, Оби! — воскликнул Джеро. — Надо узнать, сколько нам ещё расти, чтобы ничего не бояться. Давайте спросим у папы, он точно знает.

— Как мы раньше до этого не додумались? Красавчик! — Ганджу хлопнул Оби по спине лапой. — Я знаю, где его искать, пошли.

В том месте, где предполагал Ганджу, папы не оказалось. Зато сменивший его на дежурстве часовой сообщил братьям, что их папа, скорее всего, пошёл домой. И точно — он был дома.

— Папа, привет! Скажи, сколько нам ещё расти, чтобы мы ничего не боялись? — начал Джеро.

— Да, папа, когда мы станем бесстрашными? — поддержал брата Оби.

— Хм, — папа задумчиво обвёл взглядом испачканных бананами и пылью воинов. — Надеюсь, никогда, — наконец изрёк он.

— То есть как это никогда? — вклинился в разговор Камо.

— Ты что, надеешься, что мы не станем такими же смелыми охотниками, как ты? — подключился к разговору Ганджу.

— Смелость не означает отсутствие страха, — улыбнулся папа.

— Как это, не означает? — Джеро даже замер от удивления. И не он один. Все братья с недоумением смотрели на папу.

— Ну что ж, присаживайтесь, попробую объяснить.

И когда Оби, Джеро, Камо и Ганджу полукругом уселись на полу, он начал свой рассказ.

— Давным-давно, в незапамятные времена, жил на свете сурикат, который ничего не боялся. Он был абсолютно бесстрашным, и все вокруг восхищались его смелостью. Однажды он решил в одиночку сразиться с огромной змеёй, которая жила неподалёку и наводила ужас на всех обитателей саванны. Родные принялись его отговаривать, но он и слышать ничего не хотел и отправился к логову змеи.

Папа замолчал и обвёл взглядом притихших детей.

— И что, что было дальше? — нетерпеливо спросил Джеро.

— Не знаю, больше его никто не видел, — рассмеялся папа. — Но зато его родственники, которые змею побаивались, жили долго и счастливо. Потом у них появились дети, которые жили долго и счастливо, а потом у их детей появились дети, и так далее, пока на свет не появились вы. А вы, как я вижу, решили прервать такую замечательную традицию и снова стать бесстрашными, — папа улыбался особенно широко, и было непонятно, шутит он или нет.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что мы потомки трусов и что все наши предки были трусами, — насупился Джеро.

— Я сказал, Джеро, что бесстрашные сурикаты долго не живут.

— Но, папа, мы сегодня видели, как наши часовые сражались с коброй, они храбро атаковали её со всех сторон, — возразил Оби. — Хочешь сказать, что они тоже боялись её?

— Конечно, сынок, — голос папы стал серьёзным. — Храбрость не означает отсутствие страха, храбрость — это когда ты боишься, но делаешь, невзирая на свой страх. Храбрость не зависит от возраста, она приходит в результате тренировок. Чем больше её тренируешь, тем более храбрым становишься.

— То есть надо тренироваться побеждать свой страх? — спросил Камо.

— Да, можно тренироваться побеждать свой страх, — папа на мгновение задумался. — А можно сделать его своим союзником, и тогда он будет сообщать вам, в каких ситуациях проявить осторожность, а в битве добавит вашим лапам силы и скорости.

— А как его сделать союзником? — спросил Оби.

— Страх — это просто сигнал вашего тела, который сообщает об опасности. И первое, что надо сделать — это научиться слышать его. Затем надо оценить серьёзность опасности. Помнишь, Камо, как тебя схватил за нос богомол, когда ты был совсем маленьким, и ты потом боялся каждой веточки, отдалённо напоминающей богомола?

Камо задумался.

— Богомола, который вцепился в мой нос не помню, но выглядят они и вправду опасными.

— Вот видишь, — улыбнулся папа. — Ты уже забыл ту историю, а твой нос помнит и постоянно напоминает тебе об опасности, хотя с тех пор прошло много времени и богомолы уже давно превратились из обидчиков в еду. Тело хранит воспоминания обо всех неприятностях, которые когда-то произошли с нами, а иногда даже о тех, что происходили с нашими далёкими предками. И когда ты, Камо, видишь что-то похожее на богомола, твой нос шлёт тебе сигнал, что он больше не хочет, чтобы это насекомое в него вцепилось. Но если бездумно слушать свой нос, то можно и без вкусного обеда остаться. Поэтому надо понять, о какой опасности сообщает тело — о мнимой или реальной. И если эта опасность уже давно не опасность, то — приятного аппетита!

— А что делать, если опасность настоящая? — спросил Оби.

— А вот тогда нельзя дать страху вырасти и поглотить ваш разум, — серьёзно произнёс папа. — Пока он маленький, он помогает нам быстрее бегать, выше прыгать и не чувствовать боли. Но если страх вырастет, то вы или не сможете сдвинуться с места, как сороконожка, которая притворяется мёртвой, или пуститесь наутёк, как гну от прайда львов, или в ярости броситесь на обидчика, совершая ошибки, и проиграете.

— Я, кажется, понял, — сказал Оби. — Нельзя давать страху слишком много места.

— Правильно, Оби, — похвалил папа. — Глоток воды придаёт сил, но бурная река в сезон дождей сметает всё на своём пути. Страх живёт в напряжённых мышцах нашего тела: чем больше напряжения, тем больше страх. Чтобы он не рос, надо отобрать у него напряжение, скованность, зажатость, и тогда у него не будет места для того, чтобы расти. Расслаблять мышцы, когда страшно, — это и есть тренировка храбрости.

— Ты хочешь сказать, что когда часовые дрались с коброй, они боялись, но не давали своему страху вырасти, просто расслабляясь? — спросил Ганджу.

— Да, сынок, они услышали сигнал опасности, поняли, что она реальна, использовали страх для того, чтобы их лапы стали более быстрыми, и не давали ему вырасти больше, чем нужно, поддерживая оптимальный для схватки уровень напряжения. Каждое их действие было выверено. Они не ошибались, не застывали на месте, не убегали и не бросались в атаку, забыв обо всём на свете. Они в точности выполняли действия, которым их учили, а это возможно, только если твоими лапами управляет твоя голова, а не твой страх, — папа замолчал и ещё раз обвёл всех взглядом. — А теперь, марш спать, — бодро скомандовал он.

Лёжа в кровати, Оби долго ворочался и не мог уснуть, ему везде мерещилась кобра. Она внимательно следила за ним и пыталась подобраться — то с одной стороны, то с другой. Когда она подползала слишком близко, Оби открывал глаза и кобра исчезала. Наконец ему это надоело: «Кто хозяин моих лап, я или воображаемая кобра?». С этой мыслью он глубоко вдохнул и, медленно выдыхая, представил, как его лапы расслабляются, сначала одна, потом другая, потом… А потом он уснул глубоким, спокойным сном. И снилось ему, как он, Джеро, Камо и Ганджу сражаются с огромной жёлтой змеёй, и на их мордочках нет ни страха, ни ярости, а только предельная собранность и внимательность.

Глава четвёртая,
в которой Оби решает больше никогда не пропускать тренировки

Занятия начинались с рассветом. Оби нехотя вылез из норы и поплёлся к большому чёрному валуну, у которого уже толпились его приятели. Учиться сегодня не было никакого желания, и приходилось насильно переставлять лапы в сторону учебного круга. «Ну почему каждый день одно и тоже, — думал он. — Сколько уже можно! Надоели эти бесконечные наставления и тренировки! Лучше б на гусениц поохотились», — с такими невесёлыми мыслями Оби присоединился к товарищам по несчастью.

— Равняйсь! Смир-р-рно! — зычно гаркнул дежурный.

Ученики вытянулись и замерли.

— Вольно! — раздался негромкий голос учителя.

— Вольно! — что было сил гаркнул дежурный, повторяя приказ.

— Тема сегодняшнего урока — манёвры уклонения при атаке с воздуха, — неторопливо сообщил учитель.

«О, только не это», — Оби окончательно раскис. Манёвры уклонения при атаке с воздуха означали, что до завтрака они будут бегать по поляне, резко меняя направление движения.

— Рассредоточиться, — прокричал дежурный. И как только ученики заняли позицию готовности, прозвучала главная команда — «Орёл!». Все сорвались со своих мест и помчались к ближайшим укрытиям. «Зиг» — по этой команде необходимо было резко свернуть в сторону и припасть к земле, а потом ещё быстрее рвануть вперёд. «Заг» — а теперь надо было сделать всё то же самое, только в другую сторону. Оби бежал и уклонялся неохотно и до укрытия добрался одним из последних. Он почти свалился в нору, не спеша встал и осмотрелся, куда попал. Дело в том, что когда нападает хищная птица, Кодекс суриката предписывает спасаться в ближайшей норе, а ближайшей норой может оказаться чья угодно нора.

Комната, в которую попал Оби, была просторной и уютной. Чувствовалось, что за порядком здесь следят. Начищенные до блеска военные трофеи были аккуратно расположены вдоль стен. В центре, на самом почётном месте, возвышалась статуэтка праматери Баако.

— Привет! — раздалось из ниши в дальней стене комнаты.

— Привет! — ответил Оби, пытаясь разглядеть хозяина голоса.

— Я Бутанназиба, — хозяин голоса вышел из своего укрытия, жуя личинку какого-то насекомого. Бутанназиба был старше Оби, но ненамного.

— А я Оби, — представился сурикат.

— Вы там от орлов спасаетесь? — закидывая новую личинку в рот, лениво протянул Бутанназиба.

— Ага, а ты почему не тренируешься? — удивился Оби.

— Да надоели эти бесконечные наставления и беготня, я это уже сто раз проходил, — ухмыльнулся Бутанназиба.

— И что, тебе родители разрешают пропускать занятия?

— Они по делам уходят, а я делаю вид, что иду на занятия, а сам возвращаюсь домой. Хорошо, что ты зашёл, угощайся, — с этими словами Бутанназиба протянул личинку.

Личинка оказалась вкусной. Оби определённо начинал нравиться его новый знакомый.

— Давай поиграем в гиен и львов? — предложил Бутанназиба.

— Мне возвращаться надо, — неуверенно ответил Оби, — сейчас второй заход будет.

— И чего ты там не видел? — усмехнулся Бутанназиба. — Зиг, заг, зиг, заг. Сколько раз ты уже это делал?

Оби задумался, зигзаг он делал уже столько раз, что и не сосчитаешь. «Ладно, поиграю немного, всё, что они там отрабатывают, я и так знаю», — решил он, и они немного поиграли. Потом ещё немного и ещё немного. Проиграв три раза и два раза одержав решительную победу, играя за гиен, Оби вспомнил про завтрак.

— Пожалуй, я пойду, — сказал он.

— Заходи ещё, с тобой весело, — попрощался с ним Бутанназиба.

— Хорошо, как будет время, обязательно зайду, — ответил Оби и отправился наверх.

Он вышел на поляну как раз вовремя, его товарищи собирались на заключительное построение, и все, что ему оставалось — это незаметно к ним присоединиться. Все были пыльные и уставшие. Оби тоже изобразил усталость и тяжело задышал.

— Равняйсь, смир-р-рно! — разрезал тишину утра голос дежурного.

— Вольно, вольно, — показывая лапой, что можно расслабиться, довольно проворчал Бохлэйл.

— Вольно, — повторил команду дежурный так, что даже пролетавший мимо аист на мгновение забыл, куда направляется.

— Вы молодцы, — продолжил учитель. — Сегодня вы стали ещё быстрее и ещё неуязвимее! А теперь — завтрак!

— Вольно, разойдись, — радостно проорал дежурный.

Усталость как лапой сняло, и будущие воители помчались ловить себе еду. Оби тоже пошёл поискать вкусных гусениц, но на душе у него скребли жуки-навозники. «Ничего, я и так всё это знаю, а ловкости у меня хоть отбавляй, — утешал себя он. — Пропустить одно занятие — это не страшно, завтра наверстаю».