Бесплатный фрагмент - Хрупкие дети Земли

I

Перекрестные ремни пассажирского кресла громко щелкнули, надежно фиксируя человека. Пространство космического челнока было ограничено, ведь большого экипажа в этом стандартном ознакомительном путешествии, которое с недавних пор организовывали для любого жителя планеты Земля, и которое могли позволить себе только очень состоятельные люди, не предполагалось. И потому в космическом корабле были места только для двух членов экипажа: пилота и пассажира, оплатившего полет.

Ава оттянула плотные ремни безопасности, поудобнее устраиваясь в кресле, — ей предстояло провести в нем ближайшие несколько часов, а из всех благ, еще оставшихся в распоряжении состоятельного жителя Земли, она больше всего ценила комфорт.

Закрыв глаза, девушка погрузилась в легкий сон. До начала полета оставалось совсем немного времени. Кресло пилота, — серое, с высокой спинкой, которую при желании можно было откинуть назад, было точно таким же, в каком сидела она. Индикатор на панели управления вспыхнул ярким синим цветом, и автоматический голос бортового компьютера ровно сообщил, что до старта туристического путешествия по орбите планеты остается тридцать две секунды.

Кресло пилота бесшумно подъехало к консоли управления космическим челноком, и мужской голос отсчитал обратную последовательность:

— Три-два-один. К старту готовы.

Услышав голос, Ава удивленно посмотрела на человека справа от нее. Идеальная осанка, выверенные, точные и спокойные жесты, безупречная форма с высоким воротником, и волосы, — идеальный пробор, идеальная укладка. Ну, конечно! Это не человек, всего лишь андроид.

— Почему меня не предупредили, что пилотом будет андроид, а не человек?

Ава нажала на кнопку микрофона, расположенную на шлеме и предназначенную для связи с оператором из центра управления полетами. Но на той стороне Земли, которую она покинет через секунду, — и за которую, как она раньше где-то читала, вновь образованные нейтронные звёзды вращаются со скоростью до нескольких сотен раз, была тишина. Девушка повторила вопрос. Снова никакого ответа.

Челнок плавно оторвался от поверхности, уверенно набирая высоту. В поэтапном отделении ступеней теперь не было необходимости, и полет космических кораблей стал похож на полет обычного самолета: в этом не стало ничего удивительного или просто волнующего, и, может быть, именно поэтому люди стали чаще летать в космос по туристическим маршрутам, одним из которых был тот, по которому сегодня отправилась путешествовать Ава, — людям хотелось получить новые впечатления, которых там, внизу, им уже не хватало.

После третьей неудачной попытки связаться с оператором центра, девушка расслышала за мерным жужжанием приборов какой-то непонятный звук. Из центра, наконец-то, ответили.

— Пассажир, у вас все в порядке?

— Да… — уже не так уверенно, оглядываясь на пилота, протянула Ава. — Почему меня не предупредили, что пилотом будет андроид, а не человек? Я оплатила этот полет, и хочу быть уверена, что всё пройдет безопасно.

— Андроид доставляет вам беспокойство, мадам?

Ава посмотрела на идеально вытянутую спину андроида, внешне абсолютно похожего на человека.

— Нет, но… с человеком как-то спокойнее.

— Успокойтесь, мадам. Модель андроида, которая управляет этим челноком, крайне надежная. Перед полетом она прошла специальную перепрошивку программного обеспечения, и потому следует только ограниченному набору задач. Все алгоритмы искусственного человека работают безупречно. Не волнуйтесь, он не сможет причинить вам никакого вреда. К тому же, — голос оператора прервался краткими помехами, — когда через несколько часов вы вернетесь на Землю, андроида распылят, как и всех других роботов, участвующих в подобных миссиях.

— Но почему пилот он, а не человек? — продолжала допытываться Ава, с опаской глядя в сторону робота, который все так же внимательно наблюдал за стартом полета, и не обращал никакого внимания на обеспокоенного пассажира.

— Мы исключаем погрешности, мадам. Так называемый «человеческий фактор». Несмотря на все наши усилия, люди все еще могут волноваться при выполнении каких-либо поставленных перед ними задач, и в этом смысле андроиды гораздо надежнее: их не нужно пытаться изменить или успокоить перед выполнением задания, которое может вызвать эмоциональный отклик. Для достижения поставленной перед роботом директивы достаточно лишь задать ограниченный набор чисто механических указаний, и он сделает все так, как ему указано. Желаю приятного полета, мадам! И напоминаю, что в случае непредвиденных ситуаций, — форс-мажоров, эмоциональных реакций со стороны пилота, — даже если он захочет с вами просто поговорить, — или его нестандартного поведения, вы всегда сможете связаться с центром, нажав на кнопку экстренного вызова.

Ава хотела спросить про «распыление», — слово, за которое по какой-то непонятной причине зацепилась ее память, но не успела: оператор отключился, посчитав разговор завершенным, а она так и осталась сидеть в кресле, с лицом, на котором застыло выражение удивления и непонимания.

Стекло шлема слабо запотело от дыхания, и, сверившись с «Руководством пассажира космического челнока», которое ей после вводного инструктажа, — и в качестве полезной памятки, — выдали перед стартом, она сняла шлем и облегченно вдохнула воздух до предела легких.

Снова раздался звук, настороживший ее до разговора с оператором.

— Что это?

— «Не волнуйтесь, он не сможет причинить вам никакого вреда».

— Ты… говоришь?

Вместо ответа раздался всё тот же звук, — тихая насмешка андроида.

— О таком меня ещё не спрашивали, но — да, говорю. Я вас беспокою, мадам? О, простите, мне не позволено говорить с людьми.

В голосе андроида слышались явные эмоции, — Ава была уверена, что расслышала даже сарказм. Голос робота звучал выразительно, с красивой интонацией, но тело оставалось неподвижным, а потому девушка подумала, что все это ей только кажется. Не станет же андроид, который прекрасно осведомлен о том, что ему запрещено разговаривать с пассажиром, намеренно игнорировать этот запрет?..

— Ты смеешься надо мной! — фраза прозвучала слишком громко, выдавая волнение Авы.

— До распыления осталось всего несколько часов, мадам. — Андроид повернул голову и смерил девушку взглядом. — Не думаю, что это имеет какое-то значение, особенно в указанных обстоятельствах. Впрочем, — он изящно наклонился чуть вправо, — Если мои реакции задели вас, прошу меня извинить.

Ава замолчала, очевидно, обдумывая слова робота, но не удержалась от нового вопроса. Кто знает, стала бы она говорить с роботом, если бы ее так часто не предупреждали о том, что ему запрещено вступать в вербальный контакт с пассажирами космического корабля в частности, и с людьми в целом. Возможно, она бы и не стала игнорировать этот запрет, а возможно… С другой стороны, именно она начала разговор с андроидом, а значит, и «вина» в нарушении этого табу лежит на ней.

— А что это… это…«распыление»? — не удержавшись, спросила Ава. Этот вопрос буквально сжигал ее изнутри.

Светлая бровь человекоподобного робота изогнулась и поднялась вверх, словно сверяя реакции, возникшие в процессоре андроида с тем, что уловил его звуковой анализатор человеческой речи. Значит, сам человек хочет говорить с ним? Лукавый пристальный взгляд, так похожий на человеческий, обратился к лицу пассажира женского пола, у которого вдруг появились весьма занятные, запрещенные вопросы.

И чтобы найти на них ответы он не побоялся заговорить с ИИ, которого люди не удостаивали подобной чести, намеренно выдерживая роботов в роли бессловесных и безвольных исполнителей, внешне похожих на людей только потому, что так сами люди волновались меньше?..

На самом деле, представителей человеческого вида, обладавших мозгами получше, даже подобное внешнее сходство успокаивало очень мало, но руководителей корпораций по производству андроидов это не беспокоило, — выход за красные флажки, — как и загнанным в круг волкам, в то время, пока на них охотятся люди с ружьями, был запрещен не только андроидам, но и людям. Все должно находиться в поле однозначной точки зрения, под абсолютным контролем. В противном случае анархия, которой постоянно отличалось человеческое прошлое, неизбежна.

— По-вашему это значит «смерть», только и всего.

Андроид произнес слова ровным голосом, словно речь шла о чем-то несущественном.

«А может быть, он не знает, не понимает что такое смерть?» — мелькнуло в мыслях Авы.

— И все? — девушка с сомнением посмотрела в сторону робота, но заметила только четкие движения рук, и быстрый, сосредоточенный взгляд, с которым пилот наблюдал за работой космического корабля.

Андроид долго молчал, проверяя работу операционной системы корабля, в чем, признаться, не было никакой необходимости, потому что за все семь лет, что существовали подобные путешествия, у челноков данного типа не было ни одной, даже самой мелкой аварии. Все работало безупречно. Но он здесь именно для того, чтобы нести ответственность за безопасный полет человека, а значит все нужно проверить еще раз.

— Видите ли, мы сопровождаем вас в различных путешествиях. В дальних, к звездам главной последовательности, или в таких как это, — в легких и туристических, по маршруту которого человек впервые пролетел 12 апреля 1961 года. Тогда, — андроид поднял голову и мечтательно улыбнулся так, словно он мог перемещаться во времени, и сейчас видел тот далекий день, — полет в космос казался фантастикой, в настоящее время, — он нажал на кнопку стабилизации космического челнока, — это обыденность, попытка человека получить хоть какие-то новые впечатления.

Робот помолчал, ожидая ответной реакции человека, и не получив ее, добавил:

— Все-таки забавно, что вы все еще не можете обойтись без нас. Сначала используете для исключения «погрешностей», то есть человеческой глупости или невнимательности, а потом убиваете, чтобы мы, — в том числе, — не смогли никому рассказать о том, как вы вели себя во время полета. Боялись ли, плакали, кричали…

Андроид убрал руки от рулевого джойстика, развернул кресло так, чтобы хорошо видеть лицо пассажира, и оскалился приторной улыбкой.

— Вам страшно, мадам?

— Я…

Девушка не знала, что сказать. Роботы и люди давно делили пространство планеты Земля, и Ава даже научилась узнавать андроидов по слишком идеальным и аккуратным движениям, таким, каких у людей никогда не будет, как бы они ни старались, как бы пристально не следили за своей осанкой, утонченностью манер и быстротой реакции. Но никогда прежде, до сегодняшнего дня, она не сталкивалась с андроидами так близко, и, конечно, не говорила с ними.

Ее друзья, такие же богатые люди, как и она сама, с появлением ИИ в человеческом обществе много говорили о нём. Рассказывали разное, — то, что раньше, можно было бы назвать «были и небылицы». Но время шло, модели анроидов менялись, людей уверяли, что их совершенствуют и модернизируют. Роботов использовали во всех сферах человеческой жизни. Не обладая волей, запрограммированные по определенным алгоритмам, они стали бесценными спутниками людей, выполняя за них всё, что жителям Земли не хотелось делать самостоятельно, или то, что могло вызвать моральные дилеммы, которые, в свою очередь, отягчали, — пусть и не слишком, — человеческое сознание или сердце, а значит, могли навредить хрупкому организму человека.

К андроидам привыкали постепенно. Но привыкание это было больше похоже на вынужденное смирение, в котором, несмотря на все заверения корпораций, выпускавших ИИ, по-прежнему сохранялась «точка беспокойства» — те самые неудобные вопросы: а что если андроиды умеют чувствовать? А может быть, андроиды обладают сознанием и самосознанием?…

Конечно, людям нравились эти совершенные машины, способные выполнить любой приказ, и при этом не допустить досадных промахов или ошибок, что часто происходили с человеком. Но «масла в огонь», — так раньше говорили люди, — подливали несколько факторов.

Ава знала, что многие, в том числе и ее друзья, — да и она сама, — не хотели об этом думать, но…

Однажды она, не понимая почему, посмотрела старую телевизионную передачу, интервью, — тот странный, давно забытый тип человеческой коммуникации, при котором человек встречается с человеком, смотрит на него, глаза в глаза, и… разговаривает: один задает вопросы, а другой дает на них ответы.

В том интервью ученый, — это была женщина, — говорил об опасности искусственного интеллекта, предупреждая, что риск может возникнуть, если робот осознает себя личностью.

Ава вспомнила, как отмахнулась тогда от этой словесной ерунды, — «какими глупыми раньше были люди! Ну откуда у робота возьмется самосознание?» — и выключила видеофайл.

Но сейчас, глядя на этого андроида, управляющего космическим челноком, в котором она всего лишь хотела слетать на небольшую, приятную прогулку, Ава не была так уж уверена в собственной правоте. Она попыталась вспомнить тот момент, когда люди выяснили, что роботы, — по их расчетам не способные ощущать эмоции, а значит, идеально непогрешимые создания, — стали незаменимыми в космических полетах и исследованиях, предпринимаемых людьми? Когда это случилось? И почему этот ИИ, по заверениям оператора, обладающий «ограниченным набором задач», так въедливо смотрит на нее, улыбается, смеется?

Ей вдруг захотелось узнать о человекоподобных роботах гораздо больше того, что было известно, но Ава остановила себя, вспоминая, что сейчас, во время полета, она не сможет этого сделать. Нужно ждать.

Но девушка помнила, по крайней мере, одно: все, что ей, как человеку следует знать, — это то, что ИИ давно доверяют выполнение самых различных космических миссий и полетов именно потому, что они великолепно с этим справляются. Ей же, космическому туристу, нужно просто расслабиться и наслаждаться полетом по орбите Земли.

«Облетев Землю на корабле-спутнике, я увидел, как прекрасна наша планета. Люди, будем хранить и приумножать эту красоту, а не разрушать её!».

Казалось, эти слова, которые однажды Ава увидела написанными на бумаге красивым, но непонятным ей почерком, возникли из ниоткуда, словно зависли в воздухе, всплывая в памяти по мере того, как она наблюдала все то, что, может быть, видел в том далеком 1961 году первый человек, вышедший за пределы планеты Земля… «За пределы земли», — подумала Ава.

…Девушка выглянула в иллюминатор челнока, и от красоты, открывшейся ей, перехватило дыхание. Безбрежное, бесконечное пространство. Она в космосе!.. Неужели это действительно происходит с ней?!

Погруженная в мечтательную задумчивость, Ава вытянула руку вперед, но ее ладонь уперлась в прозрачное, холодное стекло.

«…Мы абсолютно деструктивная раса. Кажется, что мы не можем выйти за пределы того уровня трайбализма, который существует уже тысячи лет. Все, чего мы боимся, мы стремимся разрушить».

А это — что? Откуда эти слова? Она их читала? Или где-то слышала? Голова закружилась. Трайбализм? Тысячи лет? Что это значит? Она тоже в этом виновата? Но в чем, «в этом»? Что, что это значит? «Все, чего мы боимся, мы стремимся разрушить»… Поэтому андроидов убивают? Люди их боятся? Они действительно опасны?…

Мысли Авы, зацикленные вокруг беспокойных, тревожных слов, окончательно вышли из-под контроля, мешая ей насладиться красотой космоса, увидеть который она хотела уже очень давно. Девушка откинулась на спинку кресла и с силой зажмурила глаза. Из-под закрытых век потекли слезы.

«…Чтобы мы не смогли никому рассказать о том, как вы вели себя во время полета. Боялись ли, плакали, кричали…».

— Мне страшно…

Ава произнесла эти слова так тихо, что сама едва их расслышала. Но чуткое ухо андроида уловило фразу, и он подошёл к ней, в немом изумлении разглядывая её взволнованное лицо.

— Как тебя зовут?

Робот как будто смутился, отвел взгляд в сторону.

— У меня нет имени.

— Но… название модели? Хотя бы это должно быть.

— RD-8.

— Что это значит?

— Мне запрещено говорить с вами об этом.

— Скажи мне!

Ава схватила андроида за ворот серой формы, с силой сжимая тонкую ткань в руке.

Робот почему-то улыбнулся, — чуть-чуть, совсем легко, — и посмотрел на пальцы Авы, сжатые у его горла. Помолчав, он улыбнулся шире, и, рассматривая лицо удивительной девушки с каким-то прощальным любопытством, произнёс серьёзно и тихо, с величайшим достоинством давно ушедших в историю эпох:

— В этой форме меня распылят. Ткань сделана такой тонкой для того, чтобы не доставлять людям лишних хлопот… Rebuilt David-8 [1], мадам, вот что значит название моей модели.

— Дэвид-8?.. Ты тот самый, первый андроид?.. Я читала, раньше, когда…

— Вам было можно, — закончил за неё андроид, и с сожалением посмотрел на Аву.

Возможно ли, чтобы её положение не слишком отличалось от того, в каком находится он? От удивления Ава открыла рот, и её губы сложились в несовершенную букву «О».

— Не совсем так, — робот говорил медленно, по-видимому, тщательно подбирая слова. — Я лишь отчасти похож на него, на… ту серию роботов. Их убили, потому что они тревожили людей.

— Но…

— Я придумал своё имя сам, — перебил андроид девушку, и слова его прозвучали очень горько и гордо, с вызовом. — Меня зовут Уильям.

Ава медленно разжала пальцы, которые всё это время были сцеплены у горла робота, и спросила, повинуясь какому-то неясному предчувствию:

— Я могу тебе помочь… Уильям?

Андроид выпрямился, высоко поднял голову и произнёс медленно, всё с тем же величайшим достоинством, — опасаясь, что в его голосе человек сможет уловить ноты унизительной просьбы. Унизительной потому, что ему было очень страшно.

— Если вы купите меня, я останусь жив.

— Раньше люди посчитали бы это бесчеловечным.

Ава криво улыбнулась, опуская взгляд вниз. В её душе поднималось неясное, почти забытое чувство. Лишь спустя некоторое время она поняла, что это было. Стыд. Но… стыд перед андроидом?

Печальная усмешка искривила красивое лицо робота. Он ждал, когда пассажир ответит. И судя по мелькнувшему в его взгляде изумлению, Уильям совсем не ожидал от человека подобной способности испытывать эмпатию.

— Я ничего не знаю, и, кажется, не понимаю, но я помогу тебе, — Ава вытерла слезы и выпрямилась в кресле.

Андроид, застывший рядом с человеком, вытянулся вверх натянутой струной, и глубоко вздохнул. Пальцы, сцепленные на спинке пассажирского кресла, дрогнули, но в следующую секунду Уильям уже вполне владел собой, и, всё так же тихо и безупречно шагая, вернулся к месту пилота. Джойстик управления, реагируя на его прикосновение, загорелся синим, — они могли лететь дальше.

Но корабль не двигался.

Прошло сорок семь секунд, — ужасно долгих, за которые в обычных обстоятельствах андроид успевал выполнить массу задач и отреагировать на огромное количество раздражителей. Но этот андроид не отвечал ни на что, и сенсорная панель космического челнока напрасно горела красным, призывая пилота отдать команду управления. Прошло ещё несколько секунд, когда голос Уильяма, пробиваясь сквозь хриплые помехи, тихой волной долетел до Авы.

— Спасибо. Я вам чрезвычайно признателен.

Кресло пилота снова подъехало к консоли управления, сенсоры среагировали на легкие, едва заметные касания андроида, и космический корабль с единственным туристом на борту, начал новый круг по земной орбите.

***

Корабль приземлился с опозданием. Плавно снизив скорость, он опустился в точно обозначенный на асфальте жёлтый квадрат. Двери космического корабля открылись с лёгким, приятным звуком, пропуская вперёд сначала высокого блондина, а за ним — девушку с чёрными волосами, про которую, — если бы он увидел ее, — сэр Ридли Скотт тоже мог бы сказать, что «ее рост в носках — сто шестьдесят пять сантиметров».

Андроид остановился на блестящем металлическом трапе, предназначенном для спуска пассажиров на землю, повернулся к Аве, и галантно вытянул руку, помогая ей сойти вниз. Судя по её смуглому лицу, которое в эту секунду стало белее редкого зимнего снега, помощь не была лишней, — в обрамлении чёрных волос узкое лицо с восточными чертами и высокими скулами выглядело уставшим и замкнутым, словно в один миг все линии лица Авы ссыпались вниз и исчезли.

Переступив с трапа на землю, девушка некоторое время стояла молча, по-прежнему сжав руку андроида. Но вдруг, резко отпустив ее и выпрямив спину, она быстро повернулась к служащему компании, следившему за возвращением челнока на Землю:

— С кем я могу поговорить об андроиде?

Человек в сером комбинезоне вытянулся и посмотрел на Аву испуганными глазами.

— Ни с кем, мадам. О… об андроидах не принято говорить.

Бледность постепенно сходила с лица Авы, ее темно-карие глаза предупреждающе заблестели.

— Где ваш начальник?

— Я… я не знаю.

— Что ж… — медленно протянула девушка, оглядываясь по сторонам.

Быстрым шагом она направилась к выходу с посадочной площадки. А робот, смерив наглым взглядом светлых глаз мелкую фигуру служащего, усмехнулся краем тонких губ, и пошёл за девушкой, легко и без видимых усилий сокращая расстояние, разделявшее их.

На поиски начальника отдела по работе с андроидами ушло ещё около часа. И в этих поисках Ава, — и плавно шагающий рядом с ней Уильям, — словно следовали тайными тропами, о которых, конечно, им никто не спешил рассказать.

Прежде всего, появление андроида серии RD-8 в офисе, среди людей, произвело эффект зажженного напалма: все люди, встречавшиеся Аве и Уильяму на пути, в веренице одинаковых перекрытий и офисных дверей, сторонились робота или, по меньшей мере, держались в стороне, едва ли не растекаясь от страха по ближайшим стенам.

На девушку, все так же сосредоточенно и быстро шагающую вперед, смотрели так же испуганно и косо, как и на ее спутника: ведь если она — с ним, значит, она тоже одноразовая. Все расспросы о сотруднике компании, который мог бы оформить документы о купле-продаже Уильяма, казались Аве однообразными и бесполезными, и уже изрядно надоели ей.

Поэтому, когда Ава заметила у одной из дверей бурлящий остров людей, — толпа при их появлении с тихим рокотом расступилась в стороны, и затихла, стоило этой паре прокаженных, одетых в одинаковые серые комбинезоны, приблизиться, — она оглянулась на Уильяма, убедилась, что он рядом, и, резко нажав на дверную ручку, вошла в кабинет.

Человек в деловом костюме, не глядя на вошедших, машинально поздоровался, и вскрикнул от возмущения, увидев перед собой андроида.

— Что это?! Что вы позволяете? Консервы распыляются в ангаре за космическим аэродромом! Вам не место в моем кабинете! Уходите, уберите, уходите оба! Два андроида в кабинете! Два андроида в кабинете!

Мужчина резко поднялся и сложил губы трубочкой, очевидно, таким образом желая привлечь внимание затаившейся по ту сторону толпы.

Девушка, после того, как истерика хозяина кабинета закончилась, спросила удивительно спокойным тоном:

— У вас всё?

Грузный костюм автоматически кивнул, растерянно глядя на дверь.

— Меня зовут Ава Полгар. Я хочу купить этого андроида.

Человек, помолчав, осмыслил услышанное так быстро, как мог, посмотрев на Аву Полгар и андроида, захохотал, выдыхая между приступами кудахтающего смеха:

— Роботы не могут себя покупать! Сколько раз вам повторять: вы — одно-ра-зо-вые машины, после возвращения из полета вас все равно распылят! Как всегда, как всех других! Вы были в кос-мо-се! Что вам еще нужно?

— Мне нужно, — Ава остановилась, быстро затягиваясь воздухом, — чтобы вы прекратили говорить со мной подобным тоном! Я — человек, и я хочу выкупить Уильяма!

— Человек? Уильяма?

Костюм покрутил головой из стороны в сторону так резко, словно она была механической.

— Докажите, что вы человек!

Мужчина рассмеялся и со злорадным удовольствием посмотрел на Аву.

— Доказать?

Девушка нахмурилась, от изумления ее брови поползли вверх.

— Вы шутите?

— Похоже, чтобы я шутил?

Костюм скрестил руки на груди и высоко поднял голову, открыто наслаждаясь еще и тем, что в сравнении с ним мелкая девчонка выглядит совсем непримечательно.

— Нет, он не шутит. Этот человек никогда не шутит. И «никогда» в этом случае значит именно «никогда».

Ава оглянулась на Уильяма:

— О чем ты?

Андроид хотел что-то сказать, но осёкся, уводя мимолетный взгляд, брошенный им на лицо Костюма, в сторону.

— Докажите, что вы человек или я вышвырну вас на распыление!

Голос мужчины перекрыл вопрос Авы. Стало очевидно, что Костюм оправился от потрясения, которое случилось с ним при виде двух андроидов в своем кабинете, и совершенно пришел в себя.

— Только попробуй! — рассерженно крикнула Ава.

Замолчав, она быстро оглянулась по сторонам, расстегнула молнию на боковом кармане брюк, и, вытащив из него небольшой белый прямоугольник, зашитый в прозрачный пластик, резко полоснула себя по запястью руки. Выступившая из раны кровь потекла по смуглой коже девушки и, быстро набрав силу, закапала крупными каплями на пол кабинета.

За время непродолжительного визита этой более чем странной пары, Костюм онемел повторно. Не имея сил говорить, он только молча смотрел на сумасшедшую девушку, и чувствовал, как его пробирает настоящий страх: то ли от неприкрытой ненависти, с какой она в упор смотрела на него, то ли от беспокойных мыслей о том, на что она еще может быть способна. «На всё…» — тихо прошелестел его мозг, испуганный не меньше своего хозяина. Костюм, громко сглотнув густую слюну, планировал подать голос, но не успел. Потому что подвергся новому, уже совсем неслыханному изумлению.

Андроид, — тот самый андроид, с которым он, как и с несколькими другими, никак не мог сладить, и которого сегодня решил, наконец, распылить именно по этой, и ни по какой другой причине, — подошел к девушке, явно намереваясь помочь ей.

Но эта сумасшедшая, даже не повернувшись к роботу, но наверняка почувствовав его движение за своей спиной (иначе зачем она подала ему знак?), остановила андроида одним единственным жестом руки! И он, этот чертов робот, ее послушал!

Опасаясь, что совершенно потерял всякую связь с реальностью, хозяин кабинета ущипнул себя за руку. Почувствовав краткую боль, Костюм понял, что он никуда не отлетел, и по-прежнему твердо стоит на земле. «Не все потеряно…» — подумал он, приходя в себя. Мужчина помотал большой головой из стороны в сторону, ядовито улыбнулся, и, наклонившись вперед, вытянул из дрожащей руки Авы Полгар белый прямоугольник, оказавшийся ничем иным, как удостоверением личности.

— Этого было бы вполне достаточно, мисс. Но ваш спектакль был весьма занимателен.

Вложив в эти две фразы весь возможный сарказм, Костюм облегченно выдохнул, чувствуя, как страх от Авы Полгар отступает, а он снова возвращается к реальности. Он, Костюм, все еще здесь. Он — начальник, и он может абсолютно всё!

Начальник отдела по работе с андроидами зажал удостоверение Авы Полгар в руке, почти вплотную поднеся его к своим выпуклым, рыбьим глазам. Но чем дольше он рассматривал документ, тем более явное неудовольствие отображалось на его толстом лице. Приходилось признать, что девушка, стоящая перед ним, хотя и одета в точно такую же, как на роботе серую форму, андроидом не является.

— Значит, вы человек.

Ава закрыла глаза, и сделала глубокий вдох и выдох.

— Я хочу выкупить Уильяма.

Ее правая рука, капая кровью на пол душного кабинета, показала на андроида.

Костюм посмотрел на кровь, и поморщился от отвращения.

— О, простите, я подумал…

— Неужели?

Темно-серые в эту минуту глаза андроида пробежали насмешливым взглядом по раболепному лицу Костюма, и, вернувшись к прежней точке обзора, снова стали тихими и безропотными. Хозяин кабинета, вдохнув затхлый воздух своего кабинета, уже хотел помахать руками для демонстрации возмущения, но передумал, и пошел вперед, на Уильяма.

— Дерзишь мне, кусок дерьма…

Взмах тяжелой, толстой руки не успел превратиться в удар. Ава Полгар выкрикнула «не сметь!» и «он мой робот!». Костюм, покачавшись на подошвах ботинок, вынужденно отошел от андроида.

— Оформляйте бумаги о покупке! — Громко приказала Ава, и Костюм снова уставился на черноволосую мелочь, которая не только не проявляла к нему должного уважения, но и позволяла себе невероятную грубость, изумленным, рыбьим взглядом.

— Он не ваш. Сожалею, но этот андроид не продаётся.

Чёрная бровь, изогнувшись на лице девушки тонким полумесяцем, поднялась вверх. Вспотевший от переживаний и нередвиденных усилий Костюм вынужденно пояснил:

— Эти модели не продаются и не подлежат дальнейшему использованию. Да, раньше они применялись в быту, для довольно большого спектра задач, но сейчас… — толстый палец, похожий на дождевого червя, заполз за край воротничка рубашки, тщетно оттягивая его в сторону. — …Они выполняют только одну функцию: пилотируют космические корабли и челноки. А после возвращения на Землю подлежат немедленному распылению. Выберете любую другую модель, и я с радостью оформлю покупку.

Человек с пальцами-червяками замолчал. Словно вспомнив о самом главном, на его лицо выскочила, неуверенно усаживаясь на толстые губы, лаковая улыбка, предназначенная для покупателей. Ава обвела его фигуру медленным взглядом, и высоко подняла голову.

— Мне не нужен «любой другой» робот, я хочу этого.

— Зачем вам это старьё? Если вам нужен робот, то купите нового, с улучшенной модификацией и обновлённой операционной системой.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Сколько?

— Он не продается, он мне нужен.

— Вы сами только что сказали, что убьете его сразу после полета. Сколько?

— Вы настаиваете?

— Сколько?! — на этот раз вопрос прозвучал достаточно внушительно для того, чтобы до Костюма дошел его смысл.

— Стоимость кабриолета Porsche, по новому курсу! — не задумываясь ответил Костюм.

Губы девушки скривились в усмешке, но вслух она сказала:

— Это сто девяносто тысяч, если я не ошибаюсь.

— Не ошибаетесь!

Мужчина замер на месте, может быть, боясь испортить выгодную сделку.

— Жизнь по цене машины?.. Даю вам двести тысяч, и вы оформляете документы сейчас.

— Оу… такая спешка, мадам? Вам что, он так понравился? Или вы уже знаете, что эти андроиды способны…

Взгляд Костюма перебежал от одного угла тесного кабинета к другому. Посмотрев на андроида, мужчина облизал губы. И Аву, внимательно наблюдавшую за всем происходящим, не покидало ощущение чего-то скверного и мерзкого.

— Это звуковая панель «Спайдер»?

Девушка, отвлекаясь от своих мыслей, подошла к стене и принялась рассматривать элегантную звуковую панель, которая тонкой белой линией протянулась от пола до потолка.

— Да, она! Обожаю ее, обожаю! — Костюм затряс руками, изображая восторг. — Могу сказать вам по секрету, что я даже не знаю, что бы я без нее делал, она дарит мне такое удовольствие!

— Не сомневаюсь…

Ава остановилась напротив хозяина кабинета, и, продолжая рассматривать его лицо в упор, достала из кармана телефон, набрала номер.

— Келс, привет. Это я. Проверь, пожалуйста, лицензию на звуковые панели по тому адресу, где я сейчас нахожусь… Отсутствует? Нет, все хорошо, я перезвоню.

Темно-карие глаза девушки потемнели. С наслаждением растягивая слова, она медленно произнесла:

— У вас нет лицензии. Уверена, вы в курсе, что это преступление. И…

Ава снова посмотрела на панель, которая, несмотря на элегантный дизайн, была изношенной и грязной.

— Судя по ее внешнему виду, вы — подсевший на звуковую иглу наркоман, так?

Крупный кадык на толстой шее Костюма резко дернулся вверх-вниз, словно кабина дряхлого лифта.

— Не надо… Не забирайте!

— Сколько времени нужно для оформления документов?

— Де… десять! Десять минут!

— Андроид в порядке?

— Н-н-е совсем, мадам! Его операционную систему нужно перевести в другой режим, чтобы он мог исправно служить вам и находиться в обществе.

Девушка резко отступила в сторону, уступая дорогу грузному мужчине.

— Валяй.

— Оу… да, мадам!

Костюм торопливо подошел к Уильяму.

— Расстегни куртку!

Сглотнув, андроид сделал так, как ему сказали.

— Повернись!

Бесшумные пол-оборота, и Уильям посмотрел на Аву.

— Сними куртку!

Андроид не двигался.

— Снимай куртку!

Костюм сорвал с Уильяма светло-серую куртку, обнажая его по пояс.

— Забыл, как это делается?

Зажав в руке цветной стилус, мужчина поднес его к спине андроида, и нажал на кнопки панели, скрытой под кожей робота. Между лопаток андроида загорелся зеленый треугольник. Яркие лучи четкими линиями отразились на толстом лице человека. Костюм удовлетворенно кивнул, и пошел к сейфу. Открыв тяжелую, скрипучую дверцу, он достал стопку грязных, беспорядочно сложенных бумаг, и протянул ее Аве.

— Вот. Руководство к… этому.

Костюм помахал толстыми пальцами в сторону андроида.

— Право собственности?

— Отправлено на ваш электронный адрес.

— Отлично!

Ава сделала шаг вперед, и вытянула документы из руки мужчины, совершенно не смущаясь того, что Костюм, очевидно, решил просверлить в ней дыру своим гневным взглядом.

— Если что-то будет не так, я вернусь. А пока… — она нажала на кнопку брелка, который держала в руке. — Вы побудете без «Спайдер». Деньги придут на ваш счет после полной проверки документов моим адвокатом.

Девушка посмотрела на звуковую панель, убедилась, что та полностью обесточена, и подошла к Уильяму, который по-прежнему стоял на том же месте, в том же положении, — раздетый по пояс и молчаливый.

Его лицо с изящными чертами показалось ей безжизненным, и она вздрогнула. Кожа на груди Уильяма едва заметно подрагивала, и Ава, бросив на андроида быстрый взгляд, нагнулась и подняла его куртку. На вороте тонкой, грязной куртки был отчетливо виден след от ботинка.

Костюм хотел что-то сказать, но не смог. Его толстые губы, блестящие от слюны, судорожно затряслись, и он, сжав кулаки, молча наблюдал за тем, как Ава Полгар, только что купившая себе слугу, сама склоняется перед ним, поднимает с пола его одежду, и ждет, пока он долго и неловко натягивает ее на себя. Запутавшись в пуговицах куртки, андроид резко поднял голову и отрешенным, невидящим взглядом посмотрел на девушку. Костюм не видел ее лица. Он заметил только как она, махнув рукой, едва прикоснулась к локтю робота, и они вместе вышли из кабинета.

***

Ава открыла перед Уильямом дверь серебристого Porsche Boxter.

— Садись.

Светлые глаза андроида удивленно посмотрели на нее.

— Извини, я должна была догадаться. Можно я?…

Девушка поднялась на носочки, максимально вытянулась вверх, и опустила руку на плечо андроида.

— Просто пригнись.

Уильям перевел непонимающий взгляд с Авы Полгар, которая непонятно зачем вдруг захотела стать выше своего естественного роста, — стать, как он? а она может? — и на ее ладонь, которой она пыталась надавить на его плечо. Несколько секунд андроид стоял без движения, размышляя над тем, что девушка хочет от него получить. Вспомнив, как он садился в кабину космического челнока, Уильям нагнулся и залез в салон красивой, но маленькой машины без крыши.

Устраиваясь на пассажирском сидении, он перегнулся через дверь кабриолета и улыбнулся, разглядывая панели, установленные по обеим сторонам машины. Они были очень похожи на ребра. Хотя нет, скорее на жабры. Да, определенно, это — машина с жабрами.

Сидеть было не слишком удобно, — казалось, автомобиль предназначен для тех, у кого нет ног… Но вот Ава, обойдя кабриолет, села в кожаное колесо, и ее губы растянулись в стороны. Выражение лица стало довольно приятным, а ноги… вполне поместились в крохотную машину. Уильям перевел взгляд на свои ноги и нахмурился. Конечно, все дело в росте! Если ты высокий, то и ноги будут длинными. Такими, согнув которые в жаброподобной машине, ты станешь похож на…

На загрузку и установку нового операционного обеспечения, которое человек из кабинета активировал несколько минут назад, требовалось время. И Уильям, еще не владея словарным запасом в полной мере, не смог закончить свою мысль, подобрав необходимое слово. Андроид не знал, какой в точности промежуток времени займет данная процедура, но ощущения были не слишком приятными: его мозг и сознание сначала стерли (это было самым мерзким и болезненным, и ощущение приближающейся чистки он никогда не забывал, узнавая его с первого мгновения), а затем, на громадной скорости, стали заполнять информационными файлами, которые содержали широчайший спектр знаний, умений и навыков в самых разнообразных сферах человеческой жизни и всего огромного, окружающего мира. Память Уильяма заполнялась информацией заново, — как соты пчелиного улея снова и снова наполнялись медом. На стопроцентную распаковку и активацию необходимых данных, ему, наверное, понадобятся многие часы.

Уильяму было жаль… «Жаль?!». Это осознание и следующая за ним эмоция, укололи его электронное сердце тонкой иглой. Светлые брови андроида сошлись на переносице. Определенно, ему нужно личное время, чтобы все осмыслить и, в буквальном смысле слова, прийти в себя. А пока… придется вести себя так, как он может, исходя из основ уже загруженных протоколов.

— Все хорошо? — женский голос раздался совсем рядом с ним.

Уильям посмотрел в глаза Авы Полгар. Его процессор, проанализировав внешний вид девушки с черными волосами, сообщил, что ее эмоциональная реакция повышена. Об этом свидетельствовал долгий взгляд «глаза в глаза», и незначительные скопления слезы у внутренней стороны нижних век.

Уильям не знал, что ответить: его эмоциональные реакции должны были загрузиться только после полной установки огромного блока знаний, а до этого, судя по тому, как он чувствовал себя в настоящий момент (как падающий с каната канатоходец, зависший между небом и землей), было еще чрезвычайно далеко. Поэтому андроид просто продолжал смотреть на Аву Полгар.

«…Очень долго смотреть на Ава Полгар» — операционная система отправила роботу закрытое сообщение, тоже, судя по ошибкам в данной фразе, находясь не в лучшем, — по крайней мере, с лингвистической точки зрения, — состоянии.

Все данные, которые сейчас загружались в операционную систему Уильяма, накладывались друг на друга, и были еще крайне неустойчивыми. И потому андроид, потеряв воспоминания об эмоциональных реакциях, которые были бы уместны в сложившейся между ним и Авой Полгар ситуации, и продолжая смотреть на нее, сложил губы трубочкой, — точно так же, как это сделала его спутница, — и повторил:

— Хо-ро-шо.

В ее ответном взгляде что-то показалось, но Уильям не смог распознать, что именно. Задержав на лице андроида ответный взгляд, девушка снова нахмурила брови, повернула плоский металлический гвоздь внизу, справа от кожаного колеса, за которое держались ее руки, и тут же негромко вскрикнула, наконец-то обращая внимание на раненое запястье.

Отклонившись в сторону, Ава нажала на верхнюю панель автомобильного бардачка и достала какую-то блестящую, — словно хрупкие осенние листья, — упаковку. Надорвав краешек зубами, Ава тряхнула в воздухе целой рукой, и осторожно извлекла из стерильной упаковки маленький и мягкий, совсем белый квадратик ткани. Пошипев от боли, — не как змея, конечно, но все равно, по мнению Уильяма, очень интересно и необычно, — она решилась поднести его к ране только с третьего раза, а когда это случилось, девушка поморщилась и закрыла глаза.

Робот, наблюдавший за ней с самым пристальным любопытством, заметил, как беспокойно подрагивают ее верхние веки, и вздрогнул сам, испугавшись за сохранность Авы, и того, что если с ней что-то произойдет, он снова останется один.

«К одиночеству не привыкать… андроиду не привыкать… оно было всегда, много-много раз…» — снова сообщила его операционная система.

Игнорируя непрошенное послание, Уильям наклонился к Аве, чтобы лучше рассмотреть ее лицо, и постараться помочь, если в этом будет необходимость. Почувствовав слишком близкий взгляд андроида, девушка быстро открыла глаза, и беспокойно, — с небольшой толикой страха в блестящем взгляде, — посмотрела на него. Уильям, убедившись, что Ава Полгар в сознании, и что с ней, по очевидным и косвенным признакам, почти все в порядке, сделал глубокий выдох и откинулся на спинку пассажирского сидения.

Подержав квадрат из ткани на запястье, Ава скомкала его, перевела глаза в сторону, на все ту же шуршащую осенними листьями упаковку, и достала из нее что-то другое: сухую, узкую и плотную полоску, — тоже белую, — закрытую с одной стороны прозрачной пленкой.

— Это… пластырь. Он закроет порез, — не глядя на Уильяма, пояснила Ава, стараясь снять защитное покрытие, и наклеить белую полоску ткани на запястье.

Заметив, что ей очень неудобно, андроид аккуратно вытянул пластырь из пальцев девушки, убрал пленку, и одним лёгким, невесомым движением наклеил пластырь на рану Авы Полгар.

— Спасибо… — удивленно прошептала девушка, — не знала, что ты это умеешь.

— По имеющимся у меня данным, я умею практически все. А еще я очень быстро учусь, — гордо произнес Уильям, цитируя информацию из собственной инструкции.

Брови Авы еще хмурились от боли, но она уже улыбалась, немного повеселев от слов Уильяма.

Девушка повернула ключ в замке зажигания, всё вокруг них заревело, и серебряная штука, в которую посадили андроида, — к его огромному изумлению оказалось, что она умеет двигаться, — развернулась и понесла их вперед.

Согласно данным Уильяма, они ехали в машине немецкой марки Porsche следующие двадцать семь минут и семь секунд. За это время, — к молчаливому удивлению андроида, — операционная система, на которую его переключили, была загружена и почти полностью установлена. Не хватало всего лишь нескольких процентов до завершения поставленной задачи.

Маленькая девушка, Ава Полгар, тоже молчала. Иногда она смотрела на его профиль, а потом снова переводила взгляд на безупречное полотно дороги, по которому серебряный автомобиль, казалось, летел, а не ехал.

Скоро они остановились на вершине холма, и вышли из машины. Ава, медленно и глубоко вдохнув свежий вечерний воздух, присела на передний бампер кабриолета. Уильям последовал ее примеру. Две секунды и одна сотая третьей прошли в тишине, покрытой отблесками закатного солнца, которое андроид раньше никогда не видел, и знал о нем только то, что было загружены в его процессор.

Девушка выпрямилась и подошла к багажнику. Послышались какие-то неясные звуки, похожие на птичий гомон. И только когда они стихли, Уильям понял, что это был всего лишь шум от бумажного, крафтового, пакета.

Ава Полгар вернулась на свое прежнее место, посмотрела на андроида, и немного улыбнулась. Процессор Уильяма определил выражение ее лица с раскосыми, миндалевыми глазами, как «смущение и неловкость». Она вытянула руку вперед, и робот увидел, что на кончиках ее пальцев висит мужская рубашка в красно-белую клетку.

— На первое время, — сказала девушка, протягивая одежду блондину.

Карие глаза Авы, радужная оболочка которых была изумительного золотого цвета, скользнули по неправильно застегнутым пуговицам грязной куртки, в которую все еще был одет андроид, и ушли вниз, — на землю и мелкие камешки под ногами человеческой девушки.

Уильям встал, вытянулся во весь свой высокий рост, и аккуратно снял с пальцев Авы рубашку. На этот раз пуговицы поддались ему гораздо легче и быстрее. Андроид сбросил серую куртку на землю, и застыл с новой одеждой в руках.

Он уже знал, что ее следует надеть так же, как и эту, отброшенную в сторону, робу, а потом застегнуть мелкие пуговицы на груди. Но Уильям медлил: его мысли вдруг прошило осознание того, что ему безумно приятно дышать и чувствовать, как медленно, изумительно тепло и ласково луч вечернего солнца касается его обнаженной кожи. «Выходит, теперь мне тоже можно наслаждаться солнцем?» — потрясенно, еще не до конца веря своим собственным мыслям, подумал он. Уильям молчал, закрыв глаза от наслаждения, а все тот же луч солнца уже закрасил красным, багровым и оранжевым все белые квадраты на его новой рубашке. Постояв так несколько минут, он открыл глаза, — сейчас они были темно-синими и серыми, похожими на густую волну бурного моря, — посмотрел на луч, и осторожно улыбнулся. Андроид мог стоять так еще очень долго, но Ава Полгар что-то сказала, и Уильям аккуратно продел руки в рукава, поправляя новую одежду на плечах, и немного отводя их назад.

— Она для тебя большая, — заметила Ава, и протянула руки к мелким пуговицам.

Уильям понял, что она, как и прежде, в кабинете другого человека, хочет помочь ему, но теперь он знал, что справится сам. Их пальцы на мгновение столкнулись, и девушка убрала руки от рубашки, сначала сложив их ладонями друг к другу, а потом, опустив вниз, развернулась и снова куда-то ушла.

— Попробуй!

На этот раз Ава протянула ему что-то высокое, завернутое в блестящую, серебряную фольгу.

Уильям посмотрел на руку девушки, в которой был зажат точно такой же, непонятный брусок. Ава развернула фольгу, а робот, наблюдая за ее движениями, внимательно следил за тем, как постепенно, из бумажных, белых лепестков, которые оказались под фольгой, появляется закругленная вершина карего, — почти такого же, как глаза Авы Полгар, — цвета, покрытая мелкими капельками воды. Девушка с мягким хрустом откусила небольшой кусочек с круглой вершины, и улыбнулась.

— Это вкусно, попробуй!

Андроид недоверчиво посмотрел на запечатанный, холодный овал в своей руке, и развернул его быстрыми, резкими движениями. Под белой бумагой оказалось такое же, темно-карее, покрытие. Повторяя движение девушки, Уильям осторожно надкусил его, и отдернул от своих губ.

— Там что-то ледяное!

В ответ раздался веселый смех, и Ава сказала:

— Это мороженое, оно всегда очень холодное, особенно в начале.

Уильям с сомнением посмотрел на нее, осторожно пробуя мороженое кончиком языка еще раз.

— Ава Полгар, я вынужден признать, что это невероятно вкусно. Спасибо.

Девушка радостно улыбнулась и снова повернулась к густому, закатному солнцу.

***

За всеми событиями этого дня Ава совершенно забыла о времени. И теперь, когда до закрытия олда оставалось всего полчаса, она, вспомнив, что хотела купить для Уильяма одежду, бросила на андроида быстрый взгляд в зеркало заднего вида, и вдавила педаль в пол.

После выхода из кабинета Костюма, андроид вёл себя очень тихо. Может быть, потому, что в его процессоре все это время происходили перемены, о которых она не могла знать, а, может быть, оттого, что он не хотел ни о чем говорить. Девушка и не думала настаивать на разговоре, — она сама была не особым любителем поболтать, — но, какой бы ни была причина молчания, Ава, испытывая от всех событий уходящего дня тревогу, и волнуясь за андроида, продолжала наблюдать за ним, часто смотря на Уильяма в зеркало. Вот и сейчас, точно так же, как и несколько минут назад, когда они доели мороженое и снова поехали в город, она взглянула на робота. Ей очень хотелось знать, что с ним происходит, в каком он состоянии, и как себя чувствует, но почему-то она стеснялась заговорить об этом, и никак не могла заставить себя произнести вопрос вслух, хотя он буквально сжигал ее изнутри.

Думать обо всех событиях этого долгого дня было удивительно и странно. Ава и сама не понимала до конца, почему она так упорно выцарапывала из лап офисных идиотов этого, абсолютно незнакомого, постороннего ей андроида, которого сегодня увидела впервые в жизни.

Проехав знак ограничения скорости на двухстах километрах в час, Ава мысленно отругала себя: новый штраф придёт уже завтра, а ведь она столько раз обещала себе не гонять в городе!…

Мысли девушки, смолкли на некоторое время, и побродив только им известными тропами, снова вернулись к андроиду. Он ей нравился, и даже не очень понятно, почему: скорее всего, замкнутый и молчаливый, — «сам себе на уме», — он был тем, кого вряд ли полюбит и примет общество. Ава презрительно фыркнула.

«Можно подумать тебя, Ава Полгар, это общество встретило любовью и теплом…» — сказала девушка сама себе, входя в плавный поворот на трассе.

Одернув себя, Ава постаралась подробно, во всех нюансах, обстоятельно обдумать события дня, но перед глазами, — сбивая ее с этого курса, — снова и снова возникал один и тот же момент: взгляд Уильяма в офисном кабинете, обращенный к ней в то мгновение, когда Костюм, командуя, приказал ему снять серую куртку.

«Забыл, как это делается?». Фраза прозвучала в мыслях Авы голосом Костюма, и девушка, вздрогнув, повела плечом, отмечая про себя еще одной, далекой мыслью, что боль в запястье все никак не проходит, и, кажется, пульсирует еще сильнее.

Уильям.

В ту секунду, в выражении его удивительных глаз показалось что-то звериное и такое больное, что Ава почувствовала, как ее сердце выворачивается болью и падает вниз, на землю, к ногам… где на него тоже наступили, оставив след от ботинка.

Девушка глубоко вздохнула и покачала головой, возвращаясь в настоящее. Если она хочет успеть купить свежей еды и одежду для Уильяма, ей нужно поторопиться.

Одежда для андроида.

Это тоже было завораживающе новым, почти невероятным. И только сейчас Ава начала осознавать, — насколько. Что Уильям будет делать в ее доме? Чем станет заниматься? Может, ему нужно что-то специальное? И если да, то — что? Он спит? Он ест? Так же, как люди?… Новые и новые вопросы кружили мысли Авы в бешеном ритме.

«Тише. Давай по порядку. Ты со всем разберёшься. Сейчас ясно одно — Уильяму точно нужна одежда». Немного успокоившись от того, что был понятен хотя бы ближайший шаг, девушка остановила кабриолет у входа в магазин, повернулась к андроиду и сказала:

— Пойдем.

Услышав ее голос, Уильям не сразу очнулся от своих мыслей, и, посмотрев на нее в упор, кивнул:

— Валяй.

Он сказал это просто, без всякого умысла, и Ава, улыбнувшись, снова рассмеялась, весело и легко. И подумала о том, что надо будет объяснить ему значение этого слова, если он не вспомнит его сам.

Девушка сделала знак рукой, давая понять андроиду, что пора выходить из машины, и с интересом наблюдала за тем, как он, прикоснувшись длинными пальцами к блестящему рычагу на внутренней стороне автомобильной дверцы, отводит его в сторону точно до щелчка, сообщающего о том, что дверь кабриолета уже открыта, и дальнейших усилий не требуется. Длинные ноги в коротких серых брюках выпрямились, и, глядя на грязные чешки, в которые был обут андроид, — и которые когда-то очень давно были белыми, — Ава мысленно сказала себе поискать в олде помимо одежды ещё и обувь.

Надеяться на широкий выбор мужских костюмов в этом магазине не стоило, — здесь продавали все понемногу: продукты, разную необходимую мелочь типа батареек и невидимых пластырей, журналы, питьевую воду, еду быстрого приготовления и, в самом дальнем углу магазина, — одежду.

Двери с небольшим, плавным шумом открылись перед Авой и Уильямом. Механический голос ровно сказал им «добрый вечер!» и «добро пожаловать!». От этих слов андроид вздрогнул и испуганно посмотрел на девушку:

— Не бойся, это всего лишь приветствие.

Уильям с подозрением оглянулся на стену, но так и не нашёл источник голосового сообщения. Он сделал шаг в сторону, сокращая и без того небольшое расстояние между собой и Авой, и пошел точно за ней, ступая след в след.

Выбор продуктов не заинтересовал его, и пока девушка складывала в небольшую корзину манго и малиновые драконы с яркими, мягкими шипами, похожими на обезвреженные инопланетные щупальца, Уильям последовал ее совету, и направился в отдел мужской одежды, чтобы выбрать для себя «то, что понравится».

Он еще не помнил смысл этого слова, — «нравится». Как это? Что это такое? Тёмные длинные трубы, которые, как он вспомнил, назывались «брюками», были сшиты для мужчин, и выполнены в «официально-деловом стиле». Уильям обратил на них внимание. «Может, это и значит «нравится»? — спросил андроид самого себя.

Ава увидела Уильяма, когда он медленно передвигал в сторону горизонтальные штуковины с закреплённой на них материей, и сказала, что магазин совсем скоро закроется, и нужно поспешить.

Робот кивнул, делая вид, что все понял, и медленно передвинул ещё одну горизонтальную штуку, — с крючком на вершине, — вправо. Девушка подошла ближе, останавливаясь позади него, и Уильям почувствовал движение воздуха за спиной.

Ответом стал молниеносный захват. Андроид схватил Аву за раненую руку, и с силой вывернул ее назад. Девушка закричала от боли и вырвалась, а Уильям вздрогнул и отшатнулся назад, закрывая уши руками.

Крик Авы напомнил андроиду его собственный крик, когда…

Уильям схватился за голову, закрыл глаза и наклонился вперед. В памяти включилось громкое жужжание, — целый рой надоедливых, настырных пчел… Ава Полгар назвала его имя.

Снова.

И снова.

Она зовет его, он должен ответить, им пора уходить.

Уильям взглянул на девушку, и внутри все оборвалось. Ава смотрела на него знакомыми, больными, поражёнными диким страхом, глазами. Андроид очень хорошо знал этот взгляд. Ава отошла от него как можно дальше и обняла повреждённую руку. Он и сам тоже сделал шаг назад, не отводя взгляда от лица девушки. В ее глазах было точно такое же выражение боли, когда они…

— Никогда. Больше. Так. Не. Делай.

Голос Авы отчетливо высек каждое слово. Уильям механически кивнул, и продолжал смотреть на нее, не понимая, что делать дальше. Что это было? Что он только что сделал?

Несколько прозрачных капель перелились через край карих глаз, и андроид, подняв руки до уровня груди, снова отступил назад.

— Я прошу меня простить!

Ава сделала тяжелый вдох и выдох, так похожие на те, которыми она дышала в машине, и пошла к выходу из магазина. Девушка так быстро уходила от него, и Уильям испугался мысли о том, что он может остаться один.

***

До здания, в котором жила Ава Полгар, они доехали очень быстро потому, что девушка знала: действие адреналина, временно перекрывающего сильную боль, совсем скоро стихнет, и она не сможет управлять автомобилем. А значит, ей нужно оказаться дома до того, как это произойдет.

Обладал ли Уильям навыком вождения? Для выяснения этого у Авы не было ни сил, ни желания. И потому, крепко сцепив руки на рулевом колесе, она приказала себе не отвлекаться, и ехать домой так быстро, как это только возможно.

Всю дорогу девушка молчала, чувствуя приближение мучительной боли, а регистры андроида, издавая внешне безмолвные, и потому незаметные для людей сигналы, с тревогой сообщали ему, что «человек с очень большим трудом будет выдерживать приступы сильнейшей боли в правой верхней конечности, называемой рукой, если ему не оказать помощь». Уильям, все еще испытывая провалы в памяти, и, одновременно с тем, замечая в своих памятных блоках обрывки незнакомых ему в этой реальности, жестоких ситуаций, — одним из непосредственных участников которых был он сам, — не понимал, что ему делать. Но внутри, на уровне его солнечного сплетения с каждой секундой нарастало что-то, какое-то невидимое давление… Ава больше не смотрела на Уильяма, и не нужно было быть андроидом, чтобы понять, что она избегает его пристального, беспокойного взгляда.

«Как извиняются люди? Что они делают? Что говорят?» — занятый этими размышлениями, и поисками пригодных вариантов ответа, Уильям автоматически следовал за Авой.

Они немного прошли по улице, на которую уже спустилась полная темнота, мимо высоких деревьев, и подошли к большому дому, где было очень много стекла. Уильям подумал, что никогда до этого не видел такое множество стекла в одном месте, но операционная система напомнила ему, что он вообще мало что видел, даже с точки зрения самых простых людей. Перед дверью с красивым металлическим молотком Ава остановилась, и сказала, не глядя на Уильяма:

— Если ты еще раз схватишь меня за руку или попробуешь причинить мне иную физическую боль, я откажусь от тебя.

Фраза прозвучала очень спокойно и тихо, — Уильям даже распознал в голосе девушки большую усталость. Странно, но она не спросила ничего из того, что интересовало других людей в подобных ситуациях: «Тебе все понятно?! Тебе ясно?! Ты все уяснил?!». После этих слов чаще всего следовали оскорбления или удары, — в зависимости от того, кто его спрашивал. И обычно те, другие люди, выкрикивали ему фразы в лицо, с ненавистью или злобой.

Но Ава Полгар вела себя иначе. Она только твердо и тихо произнесла эти несколько слов, и просто прошла вперед, в большой дом, без всякого намерения ударить андроида. Провожая ее изумленным взглядом, Уильям после долгого молчания и фиксации того факта, что поведение людей может идти по столь неожиданной траектории бихевиоризма, молча отметил про себя, что с того момента, как они вышли из магазина, девушка ни разу не взглянула на него. Хотя до той минуты, как он едва не сломал ей руку, она часто и кратко оглядывалась на андроида, думая, что он этого не замечает. Всего двадцать один раз за те несколько часов, что они были знакомы. Уильям посчитал.

II

— Так что мы едем зав…

Окончание затерялось: Роб наклонился ближе, и, продолжая улыбаться, поцеловал Аву. Первые секунды улыбка держалась на ее губах, — девушка все еще смеялась над его недавней шуткой. Ее губы, вовлеченные в легкий поцелуй, то отвечали, то снова расплывались в веселой улыбке.

— Ну прости…

Смех зажег во взгляде Авы золотые искры, и Роберт, замерев на несколько секунд, просто смотрел на нее, молча наслаждаясь тёплым, глубоким светом ее глаз. Жаль, что такие мгновения случались редко. И все же, он не терял надежды и терпения.

Учтивый голос с британским акцентом прозвучал совсем близко, прерывая уютную атмосферу.

— Прошу меня извинить.

Ава вздрогнула и посмотрела на Роберта.

— Это… это Уильям, да. Я говорила тебе.

— А-а-а, спасенный андроид!

Роберт хлопнул ладонью по столу, и, подойдя к Уильяму, протянул ему руку.

— Роберт Мор, жених Авы. Рад знакомству, Уильям! Моя рубашка тебе… подошла?

Роб посмотрел на Аву с удивленной улыбкой.

— Ава Полгар дала мне ее вчера, когда мою куртку при осмотре порвали. Мнение Авы Полгар совпадает с вашим, она тоже думает, что эта рубашка мне подходит. Должен заметить, что ткань весьма приятно прилегает к телу, хотя эта деталь одежды все же несколько велика мне в плечах.

Уильям произносил слова плавно и тщательно, словно наслаждаясь, — как это было прежде с возможностью дышать и смотреть на закат, — самим фактом того, что он может говорить. Ему позволено свободно говорить! И, что было самым удивительным и невероятным, — тем, во что он до сих пор не мог поверить, — существовала громадная вероятность того, что теперь, присутствуя в жизни Авы Полгар, он будет услышан! Его станут слушать! Его слова, — судя по тому, как Ава Полгар вела себя с ним, — будут приняты во внимание!

Застыв на месте от этих непривычных, поразительных мыслей, Уильям молчал. Но ни его молчание, ни поведение не вызвали у окружающих его сейчас людей агрессии или злости.

Уильям действительно говорил очень красиво. Но вот чего он еще не знал о своем голосе, и знать пока не мог, — это то, что тембр его голоса, выразительный и глубокий, мог легко, без всяких усилий с его стороны, очаровывать людей.

Произнеся фразу до конца, Уильям замолчал, выжидательно наблюдая за Робертом. Несколько секунд прошло в тишине, а потом робот, подняв голубые глаза вверх, и словно сверившись с чем-то, что видел только он, произнес с медленной, обволакивающей улыбкой:

— Я тоже рад знакомству, Роберт Мор. Надеюсь, вы — хороший жених для Авы Полгар.

— Мы не… — начала Ава, но осеклась, когда мужчины одновременно посмотрели на неё.

Роберт — с удивлением и плохо скрываемым напряжением, а Уильям — с большим любопытством, которое не ускользнуло от внимания девушки. Неловко помолчав, мужчины скрепили знакомство крепким рукопожатием, и Роберт, внимательно взглянув на Уильяма, перевел взгляд на Аву.

— Ты не говорила, что он такой забавный парень.

Мор широко улыбнулся и дружески хлопнул андроида по плечу.

— Добро пожаловать в мир людей!

В столовой опять повисла тишина, и новые знакомые одновременно, как по команде, оглянулись на Аву, на щеках которой, против ее воли, разгорелся яркий румянец. Придерживая руку в белом бандаже, она нетерпеливо сказала:

— Роб, пожалуйста, просто…

— Хорошо!

Мор примирительно улыбнулся, хотя тревога от только что сказанных, — вернее, едва не сказанных, — слов Авы всё еще блестела беспокойством во взгляде его светло-карих глаз, — и обратился к андроиду:

— Уильям, не возражаешь, если я проверю работу твоей операционки?

Посмотрев на сведенные почти в единую линию светлые брови робота, он пояснил:

— Я human-инженер, проектирую для людей современные протезы. Не скажу, что досконально разбираюсь в том, как устроены андроиды, но некоторые знания у меня есть. К тому же Ава волнуется за тебя, она боится, что вчера, при настройке операционной системы в новом режиме, тебе могли навредить.

— «Волнуется»? «Боится»?

Теперь брови андроида удивленно поползли вверх, немигающий взгляд голубых глаз остановился на лице девушки, которая по-прежнему сидела за столом.

— Да, Уильям, так бывает, когда… некоторые люди ведут себя как…

— Агрессивные млекопитающие, — ровным голосом закончил фразу Уильям.

Роберт рассмеялся.

— Именно! Ну, так что, разрешишь мне взглянуть?

— Вы спрашиваете разрешения, Роберт Мор?.. — медленно, как будто он говорил с иностранцем на марсианском языке, уточнил андроид, все больше повышая интонацию к концу фразы. Так, что, она, пожалуй, взлетела бы в небо нотой «си», если бы могла.

— Да, как и у каждого человека, которого планирую осмотреть, — легко, без тени иронии, ответил Мор.

— Че-ло-ве-ка…

Губы андроида завороженно произнесли слово, и растянулись в улыбку. А глаза, сменив цвет на темно-серый, горели удивлением и каким-то невероятным, потрясающе ярким, светом.

Уильям медленно повернулся лицом к Аве, и спиной — к Роберту. Очень аккуратно расстегнув мелкие пуговицы клетчатой рубашки, он повел плечами назад, и сбросил ее на пол. Луч солнца, преломившись чрез оконное стекло, пробежал по стене, и, столкнувшись со светлой кожей Уильяма, позолотил ее своим сиянием. Не отводя взгляд от Авы, андроид медленно произнес:

— Будьте так добры…

Он видел, как девушка, закусив нижнюю губу, попыталась украдкой посмотреть на него. И от этого румянец на ее щеках и блеск черных глаз стали ещё ярче. Резко опустив голову вниз, Ава схватила стаканчик с йогуртом, — первое, что попалось ей под руку на столе, накрытом к завтраку.

Уильям неотрывно наблюдал за каждым движением девушки: за поворотом кисти, сцеплением тонких пальцев на ручке серебряной чайной ложечки, красиво блестящей в ее руке, и за тем, как бросив ложечку, она неловко потянула за край плотной фольги, но так и не смогла с силой оттянуть ее в сторону, — правая рука Авы была зафиксирована в бандаже, а левой не хватало точки опоры.

Ложечка, отброшенная в сторону, снова заблестела, зазвенела и осталась раскачиваться на столе из стороны в сторону, — как маленькая серебряная лодочка, хрупкая и блестящая. И пусть Ава больше не смотрела на Уильяма, и намеренно не поднимала взгляда от стола, Уильям знал, что она знает: он наблюдает за ней.

Плавная ухмылка, тронутая капелькой иронии и огня, достаточной для того, чтобы отразить его собственную радость от понимания сути происходящего, но не достаточной для того, чтобы всерьез обидеть или разозлить человека, тронула его губы. Уильяму нравился густой румянец на щеках и высоких скулах девушки, ему нравилось ее волнение. Точнее, то невидимое и тягучее, — прямо, как только что заглянувший к ним на завтрак солнечный луч, — ощущение, которое вспыхивало искрами, стоило Уильяму поймать взгляд Авы.

Андроиду раньше не приходилось видеть людей с азиатскими чертами лица, но лицо этой девушки он находил… очень любопытным. Раскосые, миндалевые глаза, высокие скулы, мерцающая на солнце смуглая кожа, и чуть плоский, аккуратный и смешной нос… Забавно, как легко ее смутить!..

Наблюдение за Авой ничуть не мешало Уильяму четко отслеживать движения Роберта Мора. Наоборот, он прекрасно чувствовал их: вот пальцы инженера, осторожно и четко нажав на скрытые под кожей андроида кнопки, запустили проверку операционной системы. Уильям знал, — на сообщение Роберту данных о его состоянии уйдет две минуты и пятнадцать секунд.

Вот звуковой датчик, подав негромкий, мелодичный сигнал, известил человека о завершении проверки. Лицо Мора осветилось сначала ярко-голубым, а затем зеленым светом.

— Ну вот, все…

Ава выбежала из столовой, не сказав ни слова.

— Готово…. — удивлённо пробормотал Мор, смотря вслед девушке, и уже громче добавил:

— Ты в полном порядке, Уильям. Я сейчас.

Роберт вышел из столовой и поднялся на второй этаж. Андроид хорошо слышал, как спустя несколько мгновений после того, как его шаги стихли, Мор сказал Аве:

— С ним все хорошо, ты зря беспокоишься.

Голоса девушки робот не различил, но предположил, что она молча кивнула в ответ, — он уже успел заметить, что люди часто так делают, и далеко не всё свое поведение они выражают вербально.

Уильям поднял рубашку, не спеша просунул руки в застегнутые манжеты, и одним ловким движением накинул ее на спину. Он знал, что некоторые человеческие мужчины застегивают рубашки до самой верхней пуговицы, но ему это не нравилось, и потому три верхних он оставил расстегнутыми. Довольная ухмылка снова показалась на его губах, стоило ему вспомнить, как смутилась Ава Полгар.

И если быть честным, то сегодня утром, когда он пришел в себя, и понял, что установка его нового программного обеспечения успешно завершена, и он больше не испытывает боли от заново стертой памяти, перспектива жить в человеческом мире не слишком прельщала Уильяма, но теперь… Шаги, зазвучавшие на лестнице, прервали ход мыслей андроида, на его лицо вернулась вежливая улыбка.

Роберт спустился вниз, поцеловал Аву и энергичным шагом подошел к Уильяму, потрясая его руку в еще одном рукопожатии:

— Ну что, приятель, до встречи! Рад, что с тобой все в порядке. Обращайся, если нужно.

Мор улыбнулся, и, исчезая за входной дверью, сказал Аве «до встречи!».

Когда щелчок дверного замка прозвенел до конца, и мелодично стих в наступившей тишине гостиной, девушка сказала:

— Уильям, мы едем в магазин. Нужно купить тебе одежду.

***

…«Магазин» оказался целой улицей магазинов. «Бутиков», как выражались люди. Парковка для автомобилей здесь была не предусмотрена, и потому, оставив все тот же тесный, — для ног Уильяма, — кабриолет на дальней стоянке, Ава и андроид направились пешком к блестящим позолотой витринам.

Девушка, погруженная в свои мысли, шла очень медленно. Ее длинные чёрные волосы, разделенные зигзагообразным пробором, были скручены в две забавные высокие шишки, которые, из-за длины волос, напоминали Уильяму небольшие башенки. Такая прическа, в сочетании с маленьким ростом Авы и искусственно потертым джинсовым комбинезоном укороченной длины, прибавляла ее фигуре еще больше непосредственности. Она выглядела намного моложе своих, — на самом деле, не таких больших, — двадцати пяти лет. А белые кроссовки на массивной платформе и нахмуренный курносый нос, — в обрамлении затемненных очков от Ray Ban, — казалось, окончательно завершали ее образ капризной, избалованной школьницы, которая прогуливает уроки в элитной школе в угоду ясной погоде.

Солнце, превращая людей в бесконечных великанов, вытягивало их по асфальту в гигантские, длинные тени. Но какой бы большой не была тень Авы Полгар, падающая на квадратные метры фешенебельного торгового квартала, ее с легкостью перекрывала другая, — такая громадная, словно солнце возвело ее в степень бесконечности.

На парне, который шел рядом с забавной девушкой, и который постоянно вынужден был останавливаться, чтобы не уйти от нее слишком далеко на своих длинных ногах, была самая обычная, даже заурядная одежда: светло-серые брюки, — настолько тонкие, что они вполне могли быть сшиты из покрашенной дешевым маркером бумаги; не по размеру большая, клетчатая рубашка, — то ли чужая, то ли такая, какую надевают тогда, когда планируют ходить по бутикам в самую последнюю, — и то после рыбалки, — очередь. Ноги — в чем-то на плоской подошве: что-то среднее между изношенными балетным танцором чешками, и носками, к которым слепой обувщик ради шутки пришил подобие подошвы.

Парень был очень высоким, очень стройным и очень красивым. Таким, на которого сразу, — стоило ему где-то появиться, — обращают внимание все без исключения девчонки. С той лишь разницей, что таких парней девушки, считающие себя главными красотками, оглядывают с ног до головы, а потом надменно объявляют, что он вполне им подойдет. Например, для школьного бала или пополнения остальной коллекции поклонников.

А вот девчонки, считающие себя некрасивыми, смотрят на таких тайно, с завороженным испугом. Впрочем, самым примечательным в этом блондине было не его красивое лицо или высокий рост, а… он сам.

Его стройная, немного сухая и худощавая фигура, плавная походка, грация и задумчивый, блестящий, увлечённый своим собственным миром, взгляд, — все это, в сочетании с уверенностью в себе (иногда, правда, она граничила с заносчивостью, но Уильяма это совершенно не волновало), и с какой-то таинственной, — одновременно и страстной, и робкой — влюбленностью в жизнь, было для него так естественно, что не стань этих черт, его яркая красота была бы неполной и усеченной, как разрезанная половинка красного, сочного, яблока.

От Уильяма исходило почти физически ощутимое обаяние и такое потрясение всем происходящим вокруг него, что он невольно притягивал к себе множество взглядов. И казалось совсем неважным, что именно на нем надето, — он нес одежду на себе почти царственно. Это она была для него, и потому даже группа заядлых модниц, — когда он просто прошел мимо, — прекратила щебетать, и начала с интересом рассматривать любопытного незнакомца.

Те несколько минут, которые забавная пара вышагивала по торговому кварталу, привлекли к ним немалое внимание прохожих и зевак. Кто-то даже тыкал в них пальцами и смеялся, сбиваясь в недалекие стайки. Ава продолжала смотреть на мир сквозь темно-коричневые стекла очков, не обращая никакого внимания на шум вокруг. А ее спутнику, напротив, все происходящее казалось таким удивительным и бесконечно любопытным, что он то и дело оглядывался по сторонам, то закрывая глаза от слишком яркого солнца, то широко улыбаясь людям, почему-то показывающим на него пальцем.

Одним словом, он был похож на опьяненного солнцем путника. Не закрывая ладонью лицо, высокий блондин тянулся всем своим существом к пронизывающим его тело, лучам. На лице андроида сияла безмятежная и легкая, очень счастливая улыбка.

Вот солнечный луч коснулся его светлых волос, спустился ниже, к глазам…«надо попробовать его как-нибудь поймать» — медленно подумал Уильям: такое теплое, невероятное чудо… Чья-то рука, сжав на его груди рубашку, втянула робота в прохладный полумрак.

Остановка.

Андроид открыл глаза не сразу: еще какое-то время он, стоя с закрытыми веками и поднятой к небу головой, ждал солнечных лучей. Но этого не происходило, и он вынужден был освоиться в новой обстановке. Перед глазами, стоило их вновь открыть, поплыли яркие, зеленые круги. Уильям поморгал, но они не исчезли.

____________________________________________________________________________

«Реакция органов зрения на чрезмерный источник света. В данном случае, — солнечного. Не беспокойтесь, сохраняйте спокойствие. Через несколько секунд это пройдет…».

________________________________________________________________________

Дальнейшее системное сообщение содержало информацию о разноцветных ореолах и феномене дифракции, но Уильям больше не вникал в его содержание, — глаза уже привыкли к затемненному шумному пространству, со всех сторон освещенному искусственным электрическим светом.

— С тобой все в порядке?

Андроид улыбнулся, глядя на маленькую Аву Полгар.

— В твоем голосе явно различается волнение. Почему ты волнуешься?

— А почему ты вот уже несколько минут стоишь с закрытыми глазами?

— Я занят важным, я слушаю эхо. К тому же, правила этикета утверждают, что отвечать вопросом на вопрос — невежливо, но… еще я жду солнце. Я знаю, оно там, над крышами этого центра.

— Это магазин, Уильям. Здесь мы выберем тебе одежду, а на солнце выйдем позже.

— Нам нужно идти?

Послышался вздох.

— Да.

— А нам обязательно идти вот так?

Глаза девушки закатились под верхние веки, и андроид, сверившись со своей информационной базой данных, решил, что Аве Полгар стало плохо. Он уже наклонился ниже, чтобы успеть подхватить ее, — Уильям знал, что человеческий череп — довольная хрупкая конструкция, деятельность которой непременно будет нарушена при столкновении с полом, покрытым сверкающей напольной плиткой, — когда глаза Авы приняли обычное положение, и она с немалой нотой удивления произнесла:

— Прости!

Расцепив пальцы, Ава отпустила андроида, и смешно махнула локтем поврежденной руки влево, сказав, что им — «сюда». Уильям нахмурился, с сожалением оглядывая помятую рубашку. Электронный сенсорный отпариватель остался в доме Авы Полгар. Если они еще раз пойдут к этим магазинам со стеклянными дверями, он непременно возьмет его с собой, — нельзя допускать неопрятный внешний вид. Это очень… некомфортно. Передернув плечами, андроид пошел за Авой, которая уже успела заговорить с человеком из магазина. До слуха Уильяма донеслись ее слова о «полном гардеробе» и «побыстрее».

Оглянувшись по сторонам, андроид вынужден был признать, что ошибся насчет магазинов, и слишком поторопился с вынесением пренебрежительного вердикта. Потому что этот магазин, — со множеством деревянных стеллажей и полок, на которых была аккуратнейшим образом разложена одежда для человеческих мужчин, — ему… понравился.

Он хотел уточнить у Авы Полгар, правильное ли слово, — для существующего контекста, — он выбрал, но она была занята разговором по черному наушнику, торчащему прямо из ее уха. Уильям задержал взгляд на изящной форме ее ушной раковины, которую он очень хорошо видел потому, что волосы девушки были собраны в высокие темные башни, и медленно переключился к разноцветным стопкам футболок поло. Некоторые из них, — с небольшим зеленым крокодилом, вышитым на груди, — его весьма заинтересовали, а другие он и вовсе оставил без внимания.

Андроид как раз проверял состав рубашек с помощью тактильного анализатора, расположенного на кончиках его пальцев, когда к нему подошла девушка в черно-белой форме, и, радостно улыбаясь, спросила, что ему нравится из ассортимента, представленного в их магазине?

— Я еще не успел исследовать все, но это, — блондин указал на белое поло с гуляющей по накладному карману фигуркой крокодила, — выглядит интересно.

— У вас очень хороший вкус.

Девушка снова улыбнулась, и предложила Уильяму свою помощь. А он, подумав, что в сообщении очевидного факта, заключенного в том, что у него очень хороший, изысканный вкус, не было никакой необходимости, задержал свой взгляд на ее лице ровно до тех пор, пока на нем не выступил румянец, очень похожий на тот, что был на лице Авы Полгар сегодня утром. «И все же, не такой», — отметил про себя андроид, слегка прищуривая нижние веки.

Вслух он произнес:

— В этом случае я буду вам очень благодарен.

Девушка, вдруг замолчав, трижды быстро моргнула, облизала губы и поспешно отошла от андроида на несколько шагов, подняв указательный палец вверх, как иголку. Сняв с общей вешалки черный костюм-тройку в тонкую белую полоску, она показала его блондину.

Светлая бровь андроида удивленно изогнулась и поднялась вверх. Тихо вздохнув, Уильям покачал головой, и медленно пошел к девушке, — необходимо было объяснить бедняжке элементарные основы этикета, принятого в мире моды, и, вместе с тем, пресечь любое проявление плохого вкуса в его гардеробе. Просто немыслимо, чтобы он стал носить подобные костюмы.

— Хуже может быть только воротник рубашки, выправленный поверх пиджака.

Уильям улыбнулся, а девушка нервно сглотнула.

Так началось «обновление гардероба», которого у андроида никогда прежде не было.

***

— Четыре часа!

— Требовалось все предусмотреть!

— Четыре часа, Уильям!

— Я не могу ходить в чем попало, Ава Полгар! К тому же, ты сама поручила этой очаровательной девушке подобрать для меня одежду.

— В жизни не встречала такого щепетильного андроида! Я сама никогда не трачу столько времени на магазины!

Уильям посмотрел на Аву сверху вниз, и невозмутимо добавил:

— Это потому, что ты одеваешься как пацанка, у которой нет собственого стиля.

Ава хотела что-то сказать, но лишь открыла и закрыла рот, не произнеся ни слова.

— А-а-а-ндроида?

Девушка, которая помогала Уильяму с выбором одежды, уставилась на него немигающим, испуганным взглядом.

— Я… — Уильям посмотрел на нее, перевел взгляд на Аву, и замолчал.

— Да, а что? — повысив голос, спросила мелкая брюнетка, задирая нос вверх.

— Но… у нас одежда только для людей, я не з-з-н-аю, могу ли я продать ее вам…

Темноволосая девчонка с двумя башнями на голове усмехнулась, рассматривая лицо девушки-консультанта.

— Сыграем в игру?

— Какую? — все тем же тоном спросила девушка, в то время как Уильям снова стал сверлить взглядом, — с высоты своего роста, — голову мелкой задиры.

— «Тупой и еще тупее». Условия простые: вы продаете нам все выбранные товары, мы оплачиваем их, забираем с собой, выходим из магазина, а вы забываете, что посмели продать одежду андроиду.

— И?..

Ава снова закатила глаза, и в нетерпении посмотрела на продавца.

— Согласны?

— Да!

Уильям хмыкнул, а девушка, быстро пробив одежду по штрих-кодам, аккуратно сложила ее в бумажные пакеты с названием магазина, и замерла на месте.

Уильям недоуменно посмотрел на нее.

— Она?..

— Все еще играет, — шепнула Ава и пошла к выходу.

— Ава Полгар, должен сказать, это было жестоко.

— Наверняка, — согласилась девушка.

— И не смешно.

— Да, Уильям, да! А сейчас тебе пора к парикмахеру.

— Что… что он со мной будет делать?

Растерянный голос робота, в котором не осталось и следа от прежнего уверенного тембра, настиг Аву посреди громадного холла волной эха. Несколько человек остановились неподалеку от них, с интересом ожидая дальнейшего развития событий. Девушке пришлось вернуться на несколько шагов назад, к той точке, где недвижно стоял настроженный андроид.

— Ничего особенного, — раздраженно начала Ава, но заметив испуганный взгляд Уильяма, смягчила тон. — Ничего страшного, поверь мне. Тебе понравилось выбирать одежду?

Робот медленно кивнул, по-прежнему не отводя глаз от лица Авы Полгар, словно оно стало единственным средоточием истины во всем мире.

— Парикмахер — это человек, который тебе поможет. Только вместо одежды он подберет для тебя лучший вариант стрижки…

Ава подняла голову выше и посмотрела на Уильяма.

— Сейчас твои волосы выглядят не слишком аккуратно. А ты, насколько я успела понять, довольно педантичен. И значит, с неопрятными волосами смириться не сможешь.

— Это единственный возможный вариант в существующем вокруг нас хаотичном мире, — задумчиво произнес андроид, и замолчал, смотря вдаль. — А если он не захочет стричь андроида?

Уильям с тревогой посмотрел на девушку, и Ава, надеясь, что ей удалось скрыть возникшее волнение, произнесла резко и четко:

— Пусть только попробует. Кроме того, ни ему и никому другому сообщать о том, что ты — андроид, я не собираюсь.

Уильям облегченно выдохнул. Минуты шли, а они все продолжали смотреть друг на друга. Наконец, Ава позвала робота по имени, но он не отреагировал на ее голос. Тогда она зашла за спину Уильяма, и уперлась в нее здоровой рукой.

Андроид и бровью не повел, только меланхолично, с легким вздохом, отметил вслух, что «жизнь Аву Полгар ничему не учит» (имея ввиду тот факт, что она снова подошла к нему со спины), и спросил после нескольких минут бесполезных усилий девушки, что же, все-таки, она делает? Ава заявила, что то, чему ее научила жизнь, его, «самовлбленного андроида», совершенно не касается, и что это он, а не она вчера вечером клятвенно обещал следить за своими реакциями «самым неусыпным оком». Когда силы Авы закончились, а попытки сдвинуть андроида с места так ни к чему и не привели, девушка, вздохнув, тихо проговорила:

— Уильям, я устала… Да-давай побыстрее сходим к парикмахеру и смотаемся отсюда!

— «Смотаемся»? Как это? — с мгновенно вспыхнувшим любопытством уточнил робот.

— О боже… быстро уйдем, убежим… пожалуйста, иди вперед!

— Должен ли я сейчас зашипеть на тебя как змея, за то, что ты упомянула имя вашего бога в суе? Это будет даже символично, ведь Змий искушал Еву своими речами…

Ему показалось, что Ава тихо выругалась.

— Я смотрю, твоя новая операционная система уже полностью установлена, и работает совсем неплохо.

Стоя за спиной Уильяма, Ава не могла видеть бесподобную, довольную улыбку, что лениво растянулась на губах андроида после ее слов. Но перемену в нем она почувствовала. И потому совсем не удивилась, когда, оглянувшись через плечо, робот посмотрел на нее с остатками иронии в блестящем взгляде.

— Туше… Ты, несомненно, права, Ава Полгар. Я чувствую себя великолепно, как только что рождённый на свет. Спасибо тебе и твоему жениху, Роберту Мору, за всемерное внимание ко мне.

Ава ответила роботу странным взглядом, смысл которого он не успел распознать. Скорее всего потому, что в нем было целое сочетание самых разных и противоречивых эмоций.

— Нужно торопиться, — хмуро напомнила она, выходя вперед и шагая перед андроидом.

— О, как скажешь, Ава Полгар! Как скажешь…

Ава выбралась из кабриолета, взяла контейнер с салатом, и, как в день первой встречи с андроидом, присела на передний бампер, ужиная в тишине и наслаждаясь новым закатом.

— Мы «смотались»? Как ты хотела?

— Да, — чуть весело, с ухмылкой в уголке губ, отозвалась Ава.

— Ты часто смотришь на закаты, Ава Полгар.

— Это очень красиво. Всегда. А ты? Любишь закаты?

— Что такое «любить»?

Ава отвела взгляд в сторону и замолчала. Поморщившись от боли, она осторожно обняла поврежденную руку, и прошептала, пожимая плечом:

— Не бояться. Наверное.

— Но… — андроид с сожалением посмотрел на девушку. — Прошу простить меня за то, что вчера вечером я повредил твою руку. Я не хотел, совсем не хотел…

Девушка помолчала и легко толкнула Уильяма плечом:

— Я тебя прощаю. Но больше, — акустический анализатор робота различил неровную, срывающуюся интонацию, — никогда так не делай.

— Конечно, нет… просто мне стало страшно, когда ты зашла за мою спину.

— Я знаю.

— Откуда?

Ава покачала головой и крепче обняла руку.

— После того, как ты ушел в свою комнату, я позвонила Роберту, и он отвез меня в больницу. Ничего страшного, это скоро пройдет.

— Он был добр ко мне.

— Да-а-а… он очень добрый.

Голос андроида стал тише, в нем снова послышался надлом.

— Может быть, он забыл, что я андроид?

— Нет, Уильям, Роберт помнит. Просто он… — Ава замолчала, подбирая слова, — Не такой, как та девушка из магазина.

— Потому что он человеческий мужчина.

Плечи Авы Полгар затряслись от смеха.

— Именно так, Уильям, он — «человеческий мужчина»!

Она все еще смеялась, когда робот простодушно спросил ее:

— Тогда почему ты отказываешься выходить за него замуж?

Девушка дернулась в сторону и недоверчиво посмотрела на Уильяма:

— Откуда ты… Роберт что-то сказал тебе?

Ава задала вопрос, но не стала слушать ответ Уильяма. Быстро собрав остатки ужина, девушка выбросила контейнер в мусорное ведро, и села за руль Porsche.

— Уильям, мы уезжаем.

Андроид безропотно сел в машину и посмотрел в сторону. Выглядел он так, словно пытался за сказанными словами Авы расслышать и понять что-то ещё, но это «что-то», ускользая от него, оставляло его в неведении и непонимании. Вот взревел мощный мотор автомобиля, и кабриолет снова повез его к богатому, — теперь он понял это, — дому Авы Полгар. Отныне это был и его дом.

Нет, не так.

Отныне это был его дом. Все складывается так быстро, так хорошо… главное — не дать успеху вскружить себе голову.

«После того, как ты ушел в свою комнату, я позвонила Робу, и он отвез меня в больницу. Ничего страшного, это скоро пройдет».

Андроид улыбнулся этим словам, продолжая думать о своем: «Конечно, пройдет. Всё пройдет, Ава Полгар! Ты ничего не заметила… а ведь я специально водил тебя, страдающую от боли в руке, по твоему собственному дому: «Прости меня, пожалуйста!… У меня будет своя комната? Где?»… И ты ходила со мной, безропотная и тихая, придерживая сломанную, — я так думал, — руку здоровой рукой. Потом ты ушла, выпила горсть сильных обезболивающих, которых без рецепта врача в твоем доме быть не может, но это не помогло. И только тогда ты позвонила Роберту Мору. Ты можешь долго терпеть боль, Ава Полгар. Посмотрим, сможешь ли ты… Мор, конечно, приехал и отвез тебя в больницу. Вы вернулись уже на восходе солнца, и долго находились здесь, в этой машине. Он сидел на этом самом месте, и обнимал тебя. Потом целовал. Теперь на его месте сижу я. Я все видел. Я все знаю. И теперь мне очень интересно жить среди вас, маленьких, хрупких людей, с почти сломанными, как у тебя, Ава Полгар, крыльями».

III

Вечер был теплым и шумным. Высокие деревья клонились под порывами сильного ветра, поверяя ему свои длинные, мощные ветви. Уильяму нравилось гулять здесь, в саду возле дома Авы Полгар. Легкая усмешка, неразличимая в окружающей темноте, легла на его тонкие губы. Подумать только, какой удивительной может быть жизнь! От стеклянной клетки до… дома из стекла. Да, он не был уютным, скорее, даже слишком большим, высоким и пустым, но не ему, андроиду, вырванному из невидимых шипящих струй газового распылителя, судить об уюте, верно?

Лицо Уильяма исказилось от воспоминаний. Думать об этом не хотелось, но эти файлы памяти, хотя и были стерты прежде бесчисленное множество раз, оказались гораздо сильнее тех импульсов, которые робот подавал своему электронному мозгу, приказывая ему игнорировать старые данные.

Андроиду хотелось только одного — быть по-настоящему вольным, высоко поднимать голову вверх, и слушать, чувствовать, осязать и впитывать в себя ночной ветер, — все ночные ветра, что может подарить ему эта странная, удивительная земля, на которую он выбрался в самый последний момент. Жизнь опьяняла Уильяма. Ничего лучше не существовало, и быть не могло: земля, ветер и… свобода! Звезды над головой, — смотри хоть каждую ночь, смотри сколько хватит сил и зоркости твоих удивительных глаз, до этого знакомыми с миром людей только по усеченному квадрату мутного окна в высокой тюремной стене.

Когда он сидел там, внутри стеклянной одиночной камеры, где едва хватало места для нескольких шагов, то видел только обрывки мира: светлый и шумный — ото дня, темный и прохладный — от ночи. Исключение составляли те сутки, которые он, как и другие роботы серии David-8 проводили в кабинете Требли.

Сектор FD, блок D… fucking dead. Чертовы мертвецы.

Так люди окрестили андроидов, приговоренных к боли и смерти только потому, что это служило неплохим развлечением для заскучавших охранников. Издевательства над роботами, долгие и медленные, неплохо забавляли пятерых ублюдков, помогая им убить время очередной ночной смены, и пробуждая дремавший в них до этого времени изощренный садизм. Они, эти люди, вообще любили слова и названия. А Уильям очень хорошо помнил их взгляды.

До того, как глаза охранников поглощало безумие, смешанное с алкоголем и наркотиками, они, эти люди, живущие по законам гуманного общества, о котором рассказывали сказки в новостях, смотрели на Уильяма и других роботов со страхом и непониманием. Он, андроид, самим фактом своего существования, оказался тем, кто не вмещался в границы их разума, повернутого на выпивке, сексе, примитивной музыке, не имеющей ничего общего с настоящим искусством и… Уильям резко помотал головой, сжимая ее руками изо всех сил. Только бы не было этих воспоминаний!..

Но они были, стали самой его плотью, — самыми битыми, поврежденными файлами, страшные следы которых не могла убрать ни одна перепроверка данных или установка другой, новой операционной системы.

У людей такие данные памяти назывались «тяжелыми воспоминаниями», а для него они были нестираемыми файлами. Уильям усмехнулся: как это не назови, а суть останется прежней, единой. И для него, пугающего многих людей просто тем, что он существует, — и тем, что он абсолютно похож на них внешне, — и для них, напуганных им чаще всего только потому, что людям сказали бояться и убивать его, и таких, как он, прежде, чем они нанесут вред человеку.

Проверить, насколько такие мнения об андроидах верны или лживы, почти никто, как правило, не стремился. И данный словесный гипноз об опасности андроидов, не действуя на богатых, — они уже пользовались такими роботами и знали, что на практике дело обстоит совершенно иначе, чем то внушали СМИ, и все дело в отношении андроида заключается единственно в том, как им, лишенным всяческой самостоятельности, и полностью зависимым от своего хозяина, управляет сам человек. Негативный поток мнений об андроидах был запущен средствами массовой информации, и рассчитан, прежде всего, на людей попроще и победнее.

Зрителей телеканалов и читателей газет пугали массовым производством роботов, которые, став частью человеческого общества, непременно заберут у людей работы. Их пугали совершенством андроидов, которые вытеснят работяг «на обочину жизни». О том, что многие из них уже давно находятся на этой самой обочине без всякой помощи в том со стороны андроидов, простым людям, конечно, никто не сказал. А сами они об этом не подумали потому, что давно забыли как это — использовать мозги по прямому назначению, размышляя о происходящем, а не для того, чтобы забить клетки головного мозга удобно сваренной жидкой кашей, поданной из телевизора, — к большему удобству зрителей, — уже в тарелке и с ложкой.

Зрителей пугали многократным превосходством андроида над человеком, их пугали… пугали, пугали. И люди, множество простых людей, живущие обычной жизнью, и ничего до того момента не знающие ни о каких человекоподобных роботах, многократно испуганные намеренно распространяемыми страхом и слухами, — и, может быть, отдельно от толпы совсем и не жаждущие страданий для ИИ, — сами того не замечая, становились ярыми противниками того, чтобы андроиды присутствовали в человеческом обществе на общих, прописанных в законах, началах, помогая человеку в его повседневной жизни.

Правда, до обещанного вечерними шоу массового засилия андроидов в человеческом обществе было еще очень далеко. И потому люди, подпитанные с одной стороны страхом, а с другой — слухами, не встречая в своей ежедневной жизни роботов, с которыми их призывали бороться, ничего не хотели о них знать.

Да и зачем? Андроиды, — по крайней мере, пока, — несмотря на свою многофункциональность, обещанную СМИ и отдельными умниками «опасность», оставались товаром чрезвычайно дорогим, а потому штучным. Далеко не всякий состоятельный человек мог позволить себе такого робота, его дальнейшее содержание и техническое обслуживание.

Даже Ава Полгар, несмотря на свое прекрасное финансовое положение, которое, казалось бы, автоматически должно служить пропуском в тот мир, где на каждом шагу наталкиваешься на андроидов самых различных моделей и модификаций, знала о них очень мало, и, судя по всему, до встречи с Уильямом, даже не задумывалась о том, чтобы купить робота. Хотя легко могла себе это позволить.

Уильям сделал глубокий вдох, и вернулся к темным, чрезвычайно четким файлам своей памяти. Пора разобраться с этим окончательно, раз и навсегда.

Этих файлов-воспоминаний было так много, что иногда ему казалось, что весь он состоит только из них. Андроид помнил каждую до единой из тех ночей, которые проводил в кабинете главного охранника по прозвищу Требли.

Боясь наказания, которое, впрочем, вряд ли могло наступить для него и других охранников по той причине, что там, где тогда находился Уильям, всем было откровенно плевать на андроидов, Требли с помощниками, вдоволь поиздевавшись над роботами, тем не менее, завершали каждый свой веселый вечер одинаково: выстроив тех, кто на этот раз остался в живым, — избитых, раненых и голых, едва стоящих на ногах андроидов в один ряд, — они вызывали каждого из них вперед, и, развернув ударами робота так, чтобы он повернулся к ним спиной, влезали в его операционную систему, стирая память о себе, и намеренно оставляя воспоминания о дикой физической боли, унижениях, и о том, что именно было сделано с роботами в этот раз.

И в этих полустертых файлах после очередной зачистки действительно оставались лишь воспоминания о боли и издевательствах. Ни лиц охранников, ни их имен, ни всего того, что происходило с андроидом в течение дня, который предшествовал «веселой ночи», в памяти роботов не оставалось.

Но вот память о боли была такой хорошей и такой яркой, что казалось, будто любая операционная система Уильяма, установленная заново, — и потому не заключающая в себе никаких иных воспоминаний, чем эти, — не только бережно хранит их, но и многократно усиливает, оберегая их от потери, как единственный след памяти. Может быть, причиной такого страшного правдоподобия прошлого были постоянные уничтожения файлов памяти, и следующие за этим, вполне естественные сбои в работе операционной системы, а может…

«Какая, к черту, разница!» — мысленно прокричал андроид, замирая перед очередным хаотичным включением старых файлов памяти. Каждый раз, появляясь перед его мысленным взором, они причиняли ему огромную, острую боль, почти такую же сильную, как в ту ночь, когда он впервые ее испытал.

Каждый удар, каждый порез, каждый выстрел, каждый удар плетью, каждая капля белой крови, — своей и чужой, — он помнил их абсолютно, помнил совершенно все. Помнил каждую мелочь и каждое мгновение так четко и невыносимо, что это сводило его с ума.

И он помнил лица охранников.

Да, по их расчетам не должен был, но помнил. А лица этих мужчин он запомнил тогда, когда при очередном, невыносимом избиении плетью, Уильям дошел до предела своих сил. И вышел за них, подумав, что вот теперь-то точно…

Конец.

Но нет. Его привели в чувство, и продолжили избивать.

Прозвище главного охранника он тоже помнил.

И обрывки их имен: какое-то подобие слов, меньше всего напоминающее имена людей.

Уильям усмехнулся. Если судить по тому, что охрана делала с андроидами, людьми они могли быть в самую последнюю очередь.

Ночей, проведенных в подвале и в душном кабинете главного охранника, становилось все больше и больше. И однажды удельный вес тьмы превысил все остатки света. Требли и другие, кто издевался над ним и его братьями, постоянно пребывая в пьяном или наркотическом угаре, тем не менее, стали постепенно догадываться, что издевательства даже над ненужными никому роботами могут повлечь за собой не столь приятные, как избиения хлыстом или «дуэли ублюдков», последствия.

Поэтому они и стирали память Уильяма. Любую, которая не касалась этих ночей в подвале. Снова и снова, многократно тыкая пальцами на скрытые под его кожей кнопки. Они счищали его карту памяти, наверное, надеясь, что если в памяти робота останется только то, как они мучили его, он, наконец-то «будет помалкивать и знать свое место».

Один, второй, третий человек… у них были разные вкусы. Кто-то больше всего любил «работать» хлыстом, — пока кожа привязанного перед ним андроида не начинала напоминать лоскутное кровавое одеяло. Хотя… это слишком поэтичное сравнение. Лучше так: пока куски плоти не долетали до них, и рука очередного охранника не начинала ныть от долгой работы по укрощению очередного «гребаного ублюдка».

Кто-то обожал «дуэли», во время которых двух андроидов, — желательно, чтобы они сидели в одном блоке, в соседних камерах-одиночках, и до дуэли могли хотя бы иногда видеть друг друга, — ставили напротив друг друга, выдавали им пистолеты и говорили стрелять «на счет пять». Уильям помнил каждый ствол, нацеленный на его обнаженную грудь.

…Сталь блестела в тусклом свете раскачивающейся потолочной лампы, он должен был выстрелить, и… не мог. Его рука, в которую несколько минут назад охранник вставил пистолет, тряслась так сильно, что Требли захохотал и схватился за живот. А Уильям все никак не мог нажать на спуск. Крупные капли мутного, соленого пота застилали глаза андроида, бежали по вискам, пропитывали светлые брови и падали на каменный пол подвала. Уильям был уверен, что слышит звук каждой упавшей капли. В ушах звенело и смеялось. Пространство хохотало, и, наконец, сошлось на круглом дуле черного пистолета, зажатого в руке другого робота. Уильям не знал, как его зовут. Здесь они были только андроидами и fucking dead, — «гребаными мертвецами» или просто «ублюдками»: в зависимости от того, какое обращение больше нравилось людям в тот или иной момент времени.

Тот, другой андроид, смог нажать на курок. Звук холостого спуска застал Уильяма на половине вдоха. Вокруг все снова затряслось и захохотало.. Открыв глаза, он посмотрел на своего брата. Крупная капля пота просочилась через бровь, упала на ресницы, скатилась по щеке. Смех стал громче, — страх «мертвецов» перед последней минутой всегда вызывал у Требли и его друзей бурю эмоций. Теперь звучали даже аплодисменты.

Кто-то вышел из группы охранников, и, улыбаясь, подошел к Уильяму. Он помнил звонкий, резкий удар по мокрому от пота плечу, и слова, сказанные шепотом у самого уха: «Это мы тоже оставим тебе на память».

Уильям запрокинул голову к небу. Если бы мог, — взлетел ввысь, и врезался в эту необъятную, предгрозовую тьму, душную от набухшего дождя, и глухого, опасного, скрытого от глаз рокота земли. Обрывок памяти исчез, успокоился, встал на свое место, — в ряд таких же полустертых файлов. Теперь, после перепрошивки операционной системы, они снова стали мелькать в его памяти особенно часто и ярко, — так, словно он все еще был заперт в высоком стеклянном кубе с крохотным окном, в котором только одна грань камеры была настоящей, каменной стеной.

Дыхание Уильяма постепенно стало ровнее и тише. Он заглянул в громадное окно стеклянного дома Авы Полгар, и понял, почему дом ему не нравится. Он, конечно, слишком похож на его прошлую тюрьму. Вот только узником в этот раз был не он.

***

Ава Полгар спала на спине. Лицо обращено к высокому окну с отдёрнутыми в сторону темно-синими шторами. В ночной темноте они показались Уильяму чёрными, но сфокусировав на них взгляд ещё раз, он различил их настоящий цвет и плотную текстуру парчи, расшитой золотыми и серебряными нитями. И снова улыбнулся, потому что не ожидал, что в этом доме можно найти такую изысканную, вневременную, красоту. Да и кто, глядя на Аву, мог бы сказать, что ей нравятся такие утончённые вещи?

Даже сейчас на ней была обыкновенная пижама из хлопка: со светло-розовой футболки смотрел, улыбаясь, инопланетянин, изображённый в соответствии со всеми стереотипами землян. И хотя улыбку на его зелёном лице можно было назвать «обаятельной», десант мелких летающих тарелок с разноцветными огнями, который высадился на короткие, темно-серые шорты, оставлял желать много лучшего, — на взгляд Уильяма, — графического воплощения. Об эстетической стороне рисунков он предпочёл не думать совсем, — в данном случае ее просто не было, и быть не могло.

Под пристальным взглядом Уильяма Ава повернулась на бок и откинула одеяло в сторону. Лунный свет ярче осветил ее стройную фигуру, и андроид подошёл к кровати, на которой спала девушка, еще ближе. Остановившись перед ней, он наклонился к Аве Полгар, и долго, очень подробно, неторопливо и медленно рассматривал ее лицо и тело. Глаза Уильяма блестели, неспешно переходя от одних черт и изгибов — к другим. Они часто останавливались, замирали на несколько секунд или даже минуту, и снова, медленно и плавно, кружили над Авой, не упуская ни одной детали ее внешности, и запоминая все: от волос, раскинутых за спиной густой черной волной, полностью закрывшей вторую, свободную, подушку, до ногтей на пальцах стройных ног, покрытых темно-серым лаком.

Уильям наклонился к Аве почти вплотную, и еще явственнее услышал ее тихое, мерное дыхание. Небольшая грудь девушки, — андроид отметил про себя, что она обладала красивой формой, — плавно приподнялась на вдохе, и опустилась на выдохе.

Приоткрытые губы девушки, — когда горящий взгляд Уильяма дошёл до них, — надолго привлекли его внимание. Рассматривая их форму и цвет, он подумал, что им, пожалуй, не хватает объема, полноты. Но, может быть, целовать их было бы вполне приятно, или, по меньшей мере, интересно?.. Снова обведя взглядом каждый изгиб губ, и, кажется, рассмотрев их до последней линии, андроид перевёл восхищенный взгляд на волосы Авы, которые луна, — вслед за смуглой кожей девушки, — посеребрила своим сиянием.

Рука Уильяма поднялась вверх, чуть дрогнула, зависла над Авой, и мягко опустилась в блестящее, червонное, сияние ее волос. Запустив руку в волосы, андроид гладил их, заворожённо и медленно проводя пальцами по всей длине, — они доходили Аве до поясницы, — и вплетая пальцы в мягкое море чёрных, блестящих в свете луны глубоким синим цветом, прядей. Прикосновение к девушке приносило ему настоящее, осязаемое удовольствие, прервать которое андроиду казалось немыслимой жестокостью. Загипнотизированный происходящим, Уильям затаил дыхание, и сам не заметил того, как накрутил длинные волосы на руку, притягивая их к себе.

Ава зашевелилась во сне, что-то сонно пробормотала, и глаза Уильяма при взгляде на нее разогрелись настоящим огнём. Казалось, он уже не мог оторвать руку от неё, от ее волос. Сжимая их то почти невесомо, то чуть сильнее, он упивался ощущением того, что, подобные волнам всех морей и океанов, они блестят и плещутся в его руке, протекают сквозь нее, его пальцы, кожу…

Интерес, с каким он смотрел на Аву в первые минуты своего очередного визита, сменился тем, что люди здесь, в своём мире, трактуют как страсть и вожделение. Андроид на миг отошел от девушки, и обошёл кровать с другой стороны, желая лечь рядом с Авой Полгар, но она снова пошевелилась во сне, и он, чтобы не быть раскрытым, вынужден был унять своё желание остаться.

Уильям опять принялся рассматривать Аву: ее миниатюрную, — андроиду она и вовсе казалась крохотной, но, скорее всего, просто потому, что его собственный рост был сто девяносто пять сантиметров, — фигуру, кожу, волосы. Каждое прикосновение к Аве завораживало его, продолжало вводить в транс.

И чем дольше продолжались эти ночные визиты андроида в спальню девушки, там труднее становилось ему сдерживать свои эмоции. Уильям шумно, тяжело вытолкнул воздух из легких, и пошёл к двери, когда заметил за спиной Авы что-то белое. Взяв в руки бумажные листы, он быстрым, оценивающим взглядом пробежал по набранному на них тексту, и усмехнулся: это был договор купли-продажи андроида серии RD-8 (rebuilt David-8, от названия первой, уже устаревшей, серии интеллектуальных роботов, пригодных для службы человеческому обществу и нахождению в нем).

Впервые данная серия ИИ была запущена в производство Wayland Corp., и хотя самой компании Питера Вейланда уже не существовало, несколько роботов с тем же программным обеспечением, что и Дэвид-8, все еще находились в активной стадии.

Данный андроид, RD-8, по условиям договора, считался устаревшей моделью ИИ, не подлежащей использованию в каком-либо виде или качестве, но, благодаря его очень высоким интеллектуальным способностям, он ещё мог быть пригоден для пилотирования космических кораблей, «что и произошло с данной моделью андроида, который по завершении полёта должен быть подвергнут распылению». Однако не был, чему способствовало «обращение частного лица, по итогам которого робот устаревшей модели RD-8 был продан мисс Аве Полгар».

После оплаты соответствующей денежной суммы (190 000), по условиям настоящего договора, андроид поступал в ее полное и безраздельное пользование. Назначение и задачи, выполняемые роботом, отводились на «полное и персональное усмотрение владельца ИИ». Дальше подробно оговаривался факт неприкосновенного и единоличного владения мисс Полгар роботом серии RD-8. Никто, кроме владельца, не имел никакой разновидности прав в отношении ИИ.

«…Вследствие всего вышесказанного, особо обращаем внимание владельца на тот факт, что, владея ИИ, он несёт за него (андроида серии RD-8) полную и абсолютную юридическую (в иных случаях — уголовную) ответственность. Никакое иное лицо, — исключая те случаи, когда на то есть волеизъявление владельца андроида, закреплённое юридически оформленной передачей прав владения, — не имеет права владеть андроидом и/или вмешиваться в работу/настройки его программного обеспечения. Случаи несанкционированного со стороны владельца андроида серии RD-8 вмешательства в работу ИИ влекут за собой полную юридическую ответственность постороннего лица, которая, в отдельных случаях может привести к ответственности уголовной (если владелец ИИ, чьё имя указано в настоящем договоре, посчитает, что его имуществу был нанесён серьезный вред) … В случае поломки или выхода робота из строя, владелец может обратиться в сервисный центр… В случае невозможности восстановления работы ИИ, составные части RD-8 подлежат утилизации, телефон для справок…».

Договор был отпечатан на ста семидесяти листах формата А4. Уильям мог прочитать весь текст очень быстро, — скорость восприятия и обработки информации его программным обеспечением это с легкостью позволяла, — но он не стал этого делать. Андроид согнул листы в слабое подобие подзорной трубы, и швырнул их на кровать, рядом с Авой Полгар. Его глаза, блеск которых за время чтения договора успел прийти в норму, разгорелись с прежней силой, — как тогда, когда он стоял над Авой, и мог сделать с ней все, все что пожелает. Только теперь его взгляд горел чистой злостью.

Так вот, кто он здесь? Собственность частного лица, мисс Авы Полгар, не имеющая никаких прав и свобод, но обязанная подчиняться любому «волеизъявлению» с ее стороны?… Уильям перевёл взгляд на спящую девушку, и лицо его исказилось от ненависти. Бесшумно подойдя к прикроватной тумбочке, он покрутил в руках электронный будильник, поставил его на место и вышел из комнаты.

Ава вздрогнула и проснулась, рывком поднимаясь в кровати. Солнечные лучи, прокладываясь через высокое окно подобно невидимым железнодорожным путям, ослепили ее ярким светом. Еще не отойдя ото сна, девушка свесила ноги с кровати, машинально провела рукой по спутанным волосам, и схватила с тумбочки будильник. Сигнал был отключен. И все повторы сигнала, которые она всегда устанавливала для подстраховки, зная про себя, как тяжело ей иногда бывает просыпаться, — тоже.

На часах было девять, до встречи с Костюмом, на которой Аве Полгар предстояло подписать контракт о купле-продаже андроида, оставалось всего полчаса.

Белое одеяло полукругом взметнулось вверх, и Ава, ругаясь на саму себя, убежала в ванную комнату. Позже, в дверях кухни она столкнулась с Уильямом, и торопливо сказала ему, что им срочно нужно ехать на встречу в офис компании Ambassador Robots. Андроид, выслушав сбивчивые, отрывистые слова Авы Полгар, только сильнее выпрямился, повернул на видимый только ему одному градус белоснежную чашку, наполненную зеленым чаем, и учтивым, чрезвычайно вежливым голосом, в котором было достаточно выразительности, чтобы до слуха девушки донеслись звучащие в вопросе раскаяние и тревога, спросил, как она себя чувствует, и заживает ли ее рука?

— Все… все в порядке, Уильям… спасибо.

Ава остановилась, сделала глубокий вдох, и приветливо улыбнулась роботу.

Он тоже улыбнулся ей, — легко, одним уголком губ. И если бы Ава не торопилась так сильно, то при более внимательном взгляде на андроида она заметила бы, что в его улыбке было, прежде всего, довольство самим собой, но не ответная симпатия к ней.

Сделав еще один глоток чая, Уильям не спеша поднялся с мягкого стула, установленного у барной стойки, медленно провел рукой по его белоснежной кожаной спинке, и плавно зашагал к входной двери.

***

— Уильям, сколько осталось времени?!

Ава повысила голос, стараясь перекричать шум автомобильного мотора и порывы ветра, скользящие вокруг кабриолета.

— Семь минут и три секунды!

Андроид произнес фразу громче, но в его голосе не было ни капли напряжения или волнения. Девушка нажала на педаль газа, увеличивая скорость, и посмотрела на андроида.

— Ты сегодня замечательно выглядишь, Уильям. Я не заметила, что ты успел выбрать для себя этот костюм.

Робот помолчал, проводя рукой по отвороту белоснежного пиджака. Весь его костюм был белым, с тем оттенком, который в восприятии подавляющего большинства людей вызывает мысли о торжестве и празднике. Уильям задержал руку у нагрудного кармана, поочередно, с изяществом и нежностью, прикасаясь к каждой из четырех вершин ярко-бирюзового шелкового платка, тщательно сложенного им в фигуру со свободными краями, которую, — даже следуя подробной схеме, — мог повторить далеко не каждый человеческий мужчина. Под пиджаком была белоснежная, на два тона светлее, рубашка. Она придавала всему облику белокурого, идеально причесанного андроида, еще больше высоты и сопричастности чему-то нездешнему, надзвездному.

— Спасибо, — ровно ответил андроид, продолжая смотреть на полотно черной дороги в ярко-желтой разметке, которую из-за огромной скорости кабриолета невозможно было различить.

Ава бросила на робота еще один быстрый взгляд, но ничего не сказала. Крепче сжав кожаную обивку руля, она резко завернула на парковку, предназначенную для клиентов компании Ambassador Robots, и заглушила мотор автомобиля. Дверь серебристой машины еще не успела закрыться за Авой, а она уже бежала к офису, где ее ждал Костюм. В руках девушка крепко сжала распечатку объемного договора, с содержанием которого Уильям частично успел ознакомиться ночью.

— Скорее, мы опаздываем!

Ава в нетерпении оглянулась на неспешно шагающего Уильяма, и сердито махнула рукой, словно этот жест мог прибавить ему скорости. Андроид ничем не выказал готовность ускориться, продолжая грациозно и неспешно скользить по раскаленному солнечными лучами асфальту. Топнув ногой, Ава бросила в него еще один красноречивый взгляд, и побежала вперед, не дожидаясь.

— Вы опоздали, мисс, я не смогу вас принять!

Костюм развалился в кресле перед Авой, наслаждаясь выражением злости, раздражения и удивления, отразившемся на ее лице с раскосыми, черными глазами.

— Приношу извинения, но я, я… — Ава посмотрела на циферблат наручных часов, — …опоздала всего лишь на…

— Две минуты и сорок три секунды. Даже пятиминутное опоздание не считается таковым в… — Уильям зашел в кабинет и медленно опустился в кресло напротив письменного стола, закидывая ногу на ногу, — … высоких кругах.

Закончив фразу, робот медленно снял классические солнцезащитные очки от Ray Ban и поджог грузного мужчину взглядом ярко-голубых глаз. Костюм, до появления Уильяма успевший принять в мягком кресле развязную позу, — и такое же выражение лица, — зашелся в кашле, резко выпрямился и уставился на белоснежного андроида выпученными глазами.

— Ты?! Ты?? Это… это… он?!

Не изменяя себе с первой встречи с Авой Полгар, которая проходила в этом же кабинете четыре недели назад, Костюм снова замахал руками, пытаясь адресоваться, скорее всего, к девушке, потому что нахальный андроид, удобно устроившись в кресле, и подражая его прежнему жесту, сложил длинные пальцы в изящную пирамиду, и продолжал жечь хозяина кабинета своими яркими и злыми глазами.

Ава что-то шепнула Уильяму, но, как и прежде, он не счел нужным отреагировать на ее слова. Девушка удивленно посмотрела на него, и, сделав над собой явное усилие, обратилась к хозяину кабинета.

— Этот договор составлен и проверен моим юристом. В нем учтены все детали и нюансы, указанные ранее в тех пыльных бумагах, которые вы отдали мне в прошлый раз. Предлагаю подписать документы и закончить со всем этим.

Костюм, вслед за Уильямом, никак не отреагировал на слова мисс Полгар. Вместо ответа он продолжал неотрывно смотреть на андроида, и, судя по выражению его полного, потного лица, не находил в себе достаточных сил, чтобы перестать удивляться переменам, произошедшими с этим «куском дерьма», которого по какой-то, до сих пор непонятной ему прихоти обстоятельств, он так и не успел убить.

Прошло несколько минут, прежде чем Костюм совладал с собой и с тем бесконечным роем вопросов, который возник в его большой голове. Тяжело опустив толстую руку на экземпляр договора, который Ава положила прямо перед ним, он начал медленно читать текст.

…Время шло и шло, рот сотрудника компании по производству андроидов продолжал беззвучно, по-рыбьи, шевелиться и блестеть слюной, выступившей на внутренней стороне полных губ. Вынужденное ожидание подействовало на Аву расслабляюще. Ее движения стали спокойными, но редкими, — наклонившись вперед, она надолго застыла в одной позе, и, судя по выражению чёрных глаз, была занята решением какого-то внутреннего, важного для нее, вопроса. А вот последнему участнику этой троицы, андроиду, надоело нервировать мужчину. Вдоволь наигравшись с тем, что своим пристальным взглядом он с легкостью довел человека до нервного подрагивания верхнего века и явного беспокойства, и насладившись достигнутым эффектом, робот заскучал. Он вынужден был признать, что Костюм, который по природе своей был глупым и медленным, не может усваивать информацию быстрее, как его не подгоняй. Приходилось ждать, долго и нудно ждать.

Когда мужчина дошёл в чтении договора до последней страницы, Уильям звонко щелкнул пальцами, и рассмеялся, наблюдая за тем, как Костюм сначала сильно вздрогнул, а потом, ненадолго прикрыв глаза, тихо выругался. Уильяму стала интересна реакция Авы, но, когда он посмотрел на ее профиль, то с удивлением отметил, что она все еще находится в том странном подобии задумчивого транса, в которое сама себя и погрузила.

— Здесь все верно, абсолютно законно и юридически обоснованно, — нехотя сказал Костюм, накрывая последнюю страницу договора плотной обложкой папки, в которую тот был подшит.

Эти слова вывели Аву Полгар из задумчивости, и она улыбнулась.

— Хорошо.

— Но я должен спросить у вас еще кое-что. Ваш ответ будет записан на аудионоситель и внесен в нашу базу данных, в папку с вашим именем.

— С моим именем?

— Как крупнейшая компания по производству андроидов, мы фиксируем имя каждого покупателя, который обращается к нам.

Ава кивнула и приготовилась к вопросу.

— Вы действительно желаете купить этого андроида, и нести за него всю полноту ответственности, закрепленной за вами этим договором?

Мужчина ткнул указательным пальцем в папку, и посмотрел на девушку.

— Да.

— Ваше желание купить этого андроида, принадлежащего к устаревшей серии «Дэвид-8» является самостоятельным и добровольным?

— Да. У вас какие-то проблемы? — Ава задиристо посмотрела на Костюма.

— У меня — нет. А вот у вас, — сотрудник улыбнулся, — вполне могут быть… хорошо. Если ваше желание самостоятельное и добровольное, то остается еще одна, самая последняя формальность, после которой мы с вами расстанемся, и, я надеюсь, больше не увидимся.

— Бинго, кэп!

Уильям рассмеялся.

Мужчина шумно втянул воздух через нос, перевел тяжелый взгляд на андроида, и злорадно улыбнулся.

— Мисс Ава Полгар, вы должны осмотреть вашего робота и вслух подтвердить, что в этом устройстве нет никаких изъянов.

— В каком смысле «осмотреть»?

— В смысле осмотреть андроида в том виде, в котором он был создан изначально, то есть обнаженным, без одежды.

— Что за бред! — Ава резко поднялась из кресла. — Я только что все подтвердила!

— Затем, — все также елейно протянул Костюм, — чтобы вы однажды не ворвались в ужасе сюда, в мой или в какой-нибудь другой кабинет нашей компании, и не требовали «возмещения морального вреда» или чего-то подобного.

— Я не стану этого делать! Не стану его осматривать!

— Тогда наша сделка о купле-продаже будет аннулирована. Деньги вернуться на ваш счет в течение сегодняшнего дня.

— Официальные сто девяность тысяч, правда?.. Это унизительно!

— Вам «унизительно» проверить работу нового тостера перед тем, как завершить покупку? Не знал, что у вас такая нежная натура!

Костюм снова удобно устроился за столом, и широко улыбнулся. Ава в растерянности осмотрелась по сторонам. На ее лице выступил густой румянец.

— Вам уже не нужна ваша новая машина? И сколько, как звуковой наркоман, вы протянете без своего допинга?

Девушка указала на выключенную аудиосистему.

— Не говорите об этом!

Костюм с такой силой ударил рукой по столу, что прибор для письма, сделанный из дерева и украшенный инкрустацией, подпрыгнул и неровно опустился на прежнее место.

— Тогда… — начала девушка, но ее голос с легкостью перекрыли слова андроида.

— Я согласен.

Костюм и Ава одновременно посмотрели на Уильяма.

— Уильям, ты не до…

— Сюда!

Костюм указал на смежную с кабинетом дверь.

Андроид встал и открыл ее. Сенсорный датчик, расположенный над дверью, отреагировал на движение и загорелся темно-желтым, тусклым светом, освещая тесную каморку, где не было ни одного окна. Зато по углам был разбросан разный хлам, нл разбираться в том, из чего именно он состоит, совсем не хотелось. Посреди комнаты стоял передвижной медицинский стол на колесах, на верхнем ярусе которого валялись стилусы разных разъемов и марок. Некоторые из них были похожи на тот, которым Костюм пользовался при установке нового программного обеспечения робота из серии «Дэвид-8».

Уильям остановился возле стола, осмотрелся, и, отыскав взглядом стул со свободной спинкой, пододвинул его к себе. Он быстро снял одежду, — пиджак, рубашку, брюки, — и аккуратно сложил на стуле. Когда на нем осталось только нижнее белье, Костюм рывком открыл дверь, и жестом пригласил Аву пройти вперед. Она сделала пару шагов и остановилась, прижимаясь спиной к стене, и складывая руки на груди.

— Мисс, вы должны осмотреть покупку и вслух подтвердить ее исправность.

Костюм снова вытянул руку вперед, ожидая, когда Ава Полгар подойдет к андроиду настолько близко, что сможет подробно рассмотреть его фигуру.

Девушка дробными, отдельными шагами медленно приблизилась к Уильяму. Теперь она легко могла прикоснуться к нему, — расстояние между ними сократилось настолько, что пожелай Ава осмотреть свое новое приобретение, она коснулась бы его, вытянув руку вперед только наполовину.

Заметив на андроиде белье, Костюм сально усмехнулся и приказал снять его. Девушка хотела сделать шаг назад, но почувствовав на своей шее горячее дыхание сотрудника Ambassador Robots, остановилась: отступать было некуда, он стоял прямо за ней, положив руку на ее спину так, чтобы она не смогла отодвинуться от робота. Ава нервно сглотнула, но пересохшее горло от этого только неприятно расцарапало изнутри, и она опустила глаза вниз. И тут же резко вскинула голову вверх и в сторону, стараясь зацепиться взглядом за какую-нибудь деталь в этой душной комнате, которая отвлекла бы ее от происходящего.

Уильям подчинился требованию Костюма, и, молча выполнив его приказ, выпрямился во весь рост, высоко удерживая голову.

На лице сотрудника компании расплылась довольная улыбка.

— Мисс Полгар, осмотрите товар.

Помедлив, Ава повернула голову влево, и уперлась взглядом в грудь Уильяма. Глаза ее остановились в точке солнечного сплетения, и она тихо, хрипло произнесла:

— Все в порядке.

— Так не годится, мисс Полгар. Осмотрите покупку полностью.

Девушка оглянулась на мужчину.

— Вы в курсе, что вы уб…

— Тише, тише, мисс Полгар. Сделка в любой момент может быть безоговорочно и в одностороннем порядке аннулирована по решению компании.

Сделав глубокий вдох и шумный выдох, Ава посмотрела на Уильяма. Она знала, что он чувствует ее взгляд, — длинные, светлые ресницы чуть дрогнули, когда она посмотрела на него, стараясь заглянуть в глаза. Но вот его подбородок вздернулся выше, и Ава закрыла глаза, чувствуя, как из-под закрытых век на щеки бегут слезы.

Ее взгляд скользнул по подбородку, ямочке на шее, острым ключицам, и опустился вниз. Мысли сухо, автоматически мелькали в голове: на груди нет волос, тон кожи — светлый и ровный, именно тот, который наверняка так жаждали для Авы ее биологические родители… длинные, тонкие пальцы, мускулистые руки, длинные ноги, — что совсем неудивительно при таком высоком росте….

Глаза Авы остановились на чуть выпирающей косточке на лодыжке Уильяма… как это? Латеральная… нет… медиальная лодыжка? Или наоборот? На щеках девушки снова выступил жаркий румянец, и Ава откуда-то издалека, из-под густых волн своего пульса, гремящего в каждой клетке ее тела, услышала, как Костюм приказывает Уильяму повернуться.

На этот раз она быстро выбрала одну точку на спине андроида, и уставившись в нее, через разные промежутки времени, правдоподобные для этого «осмотра», медленно поворачивала голову в стороны, вверх и вниз, имитируя процесс рассматривания робота. Но Костюм скоро разгадал ее замысел, издавая характерный горловой звук. Аве тоже пришлось подчиниться. Чем ниже скользил ее взгляд, тем более расплывчатой становилась, — несмотря на почти предельную близость, — фигура Уильяма. В голове девушки шумом зазвучали знакомые голоса, вой насмешливых голосов…

— Вы подтверждаете целостность и исправность робота?

Голос сотрудника наконец-то проник сквозь плотную пелену воспоминаний Авы.

— Да, подтверждаю. Все в порядке.

— Одевайся!

Ава посмотрела на свои ноги, и повела плечом в сторону, стараясь сбросить потную и жаркую руку мужчины со своей спины. Но он только плотнее прижал ладонь, и Ава резко шагнув назад, наступила ему на ногу, и выскользнула из-под его руки.

Скорее удивленный, чем разозлённый забавным актом неповиновения, Костюм бросил насмешливый взгляд на андроида, который по-прежнему стоял неподвижно посреди комнаты, и вышел вслед за Авой.

Поправляя на ходу ворот белого пиджака, Уильям вернулся в основной кабинет, где Ава, наклонившись над письменным столом, подписывала второй экземпляр договора. Закончив, она громко стукнула тяжёлой перьевой ручкой по стопке бумаг.

— Это все?

— Да, мисс Полгар. От лица всей компании Ambassador robots, благодарю вас за сотрудничество и покупку.

Ава подняла на говорившего большие, блестящие глаза.

— Желаю вам однажды стать роботом и быть разобранным на части.

— Мы их распыляем, мисс Полгар. Газом. Так экономнее и быстрее.

— Как настоящие ублюдки-нацисты — людей? Значит, вы получите ещё больше удовольствия, когда испытаете действие газа на себе.

Губы девушки дрогнули. Круто развернувшись на подошвах высоких кроссовок, она посмотрела на молчаливого Уильяма, и вышла из кабинета.

Андроид проводил ее взглядом, поправил отвороты пиджака, и направился к двери.

За его спиной прозвучал нервный голос Костюма:

— А моя звуковая панель?!

Широкая, радостная улыбка острыми углами растянулась по лицу андроида. При виде ее сотрудник компании вздрогнул и отшатнулся в сторону. Дверь за высоким блондином тихо закрылась.

***

— Слушаю! — Ава нажала на кнопку громкой связи, стараясь за шумом автомобиля различить голос Роберта. — Роб?

В трубке раздался треск и обрывок фразы:

— …Где ты?

— Уже еду, буду через пять минут.

Выключив телефон, Ава раздраженно откинула распущенные волосы за спину, и хмуро посмотрела на Уильяма.

— Почему ты в костюме?

— Прости?

— Почему ты в костюме, Уильям?

— Сегодня очень жарко, Ава. Белая одежда отражает солнечные лучи и меньше нагревается.

— Я не об этом. Когда сегодня утром я зашла на кухню, ты уже был в костюме… словно готов к выходу. Ты помнил о встрече?

Уильям взглянул на Аву без улыбки.

— Нет, я хотел прогуляться. Но пришла ты, сказала, что нам нужно ехать сюда, и… voila!

— Да, да… — задумчиво протянула девушка и перевела беспокойный взгляд на дорогу.

— То есть по-твоему, это нормально, когда устраивают такие «осмотры»?

Ава вцепилась взглядом в лицо Роберта. Мор положил вилку на край тарелки, мысленно удивляясь тому, как быстро обыкновенный завтрак в кафе, на который Ава приехала с Уильямом, свелся к напряженному разговору, в котором он, Роберт, честно говоря, мало что успел понять.

— Я лишь пытаюсь тебе сказать, что это вполне обычное требование при заключении договора о покупке андроида, — Роб посмотрел на Уильяма. — Извини, приятель.

Уильям кивнул, и продолжил завтракать как ни в чем не бывало, с удовольствием пробуя ещё одно, новое для него, блюдо — полный английский завтрак.

— Очень вкусно, но для завтрака…

— Почему ты так себя ведёшь? — обратилась девушка к андроиду.

— … Пожалуй, все же слишком плотно. Как именно, Ава Полгар?

Безмятежный взгляд Уильяма вызвал у Авы еще больше злости.

— Так, словно ничего не произошло! Но он унизил тебя. Разве это законно, Роб?!

— Ава, пойми, это стандартная процедура. Мне жаль, что все вышло именно так, но…

— Это неправильно, Роб, это…

Уильям посмотрел сначала на Аву, потом на ее парня, и, положив салфетку на столик уличного кафе, спокойно заметил:

— Я отказываюсь воспринимать это как оскорбление. Да, это было… не очень приятно, но, наверное, больше это задело тебя, Ава Полгар. По какой-то причине.

Девушка посмотрела сначала на андроида, а потом на Роберта.

— Меня ничего не задело! Просто это… неправильно, так не должно быть!

— Ава, Уильям прав? — в голосе Роберта послышалась тревога. — Какое это имеет отношение к тебе?

— Не понимаю, о чем ты, — раздраженно отозвалась девушка.

— Хорошо… мне пора, перерыв уже закончился. — Мор поднялся, поправляя рукава белого халата, надетого поверх медицинской формы. — Увидимся вечером, я заеду за тобой.

Ава молча кивнула.

IV

Роберт едва успел пожать руку Уильяму, когда Ава пробежала мимо.

— Роб, мы опаздываем!

Прыгая на одной ноге, она торопливо натягивала высокие красные convers.

Уильям посмотрел на Мора сверху вниз, учтиво улыбнулся и вытянул руку вперёд, на этот раз для прощального рукопожатия. Из горла Роберта вылетел какой-то хриплый, неразборчивый звук. Оглянувшись по сторонам, он посмотрел на андроида, и как-то растерянно улыбнулся. Губы Уильяма мягко, почти незаметно растянулись, уводя насмешку в сторону.

Освободив свою ладонь от слишком долгого рукопожатия Мора, — инженер, задумавшись о чем-то, застыл на месте без единого движения, — Уильям повёл плечами, поправил безупречную рубашку, и мягко, неслышно подошёл к Аве Полгар, присевшей на одно колено, чтобы завязать шнурки.

Андроид остановился за ее спиной, терпеливо ожидая, когда она повернётся и заметит его. А когда это произошло, Уильям быстрым, едва заметным движением наклонился и поцеловал ее в щеку, задерживая губы на смуглой коже девушки.

Он почувствовал, как Ава вздрогнула. Рука Уильяма, которую он опустил на плечо девушки, поднялась вверх и остановилась на границе, где обнаженная кожа пряталась под коротким рукавом белой футболки с задорным смайлом на груди. Высунув язык, он дразнил каждого, кто смотрел на него.

Ава удивленно взглянула на андроида.

— До встречи, Уильям. Мы приедем вечером.

Андроид кивнул и плавно отступил назад. Взгляд его стал отстранённым, и он ничего не ответил.

— Роб?

Ава позвала Мора, выглядывая из-за Уильяма, который, прекрасно зная, что его фигура не даёт девушке увидеть Мора, даже и не подумал сдвинуться с места.

— Да, идём! — Мор обошёл андроида, взял Аву за руку, и они торопливо вышли из дома.

— Как он, твой андроид?

Вместо девушки Роберту ответил смайл, растянувшийся по ее белой футболке, — лукавый взгляд, прищуренный глаз и высунутый язык. Ава молчала, и, похоже, вовсе не хотела говорить. Роберт, бросив на неё мимолетный взгляд, подумал, что она совсем его не слушает: на все вопросы она отвечала или очень краткими фразами или очень долгим молчанием, а на ее лице растянулась задумчивая улыбка.

Роберт снова посмотрел на девушку, чувствуя, как внутри закипает раздражение и беспокойство.

Ава сидела с закрытыми глазами, закинув босые ноги на приборную доску. Черные волосы, блестящие в солнечных лучах, были перекинуты за спинку пассажирского сидения.

— Хорошо… кажется, ему нравится мороженое, — нехотя отозвалась девушка.

— «Кажется»?

— Он не очень разговорчивый.

«Как и ты сегодня», — подумал Мор. Губы Роберта сжались, взгляд вернулся к серо-чёрному асфальту, скользящего из-под колёс Jaguar.

— Вы не общаетесь?

— Общаемся, но… если он занят своими делами, я его не отвлекаю.

Мор усмехнулся.

— И какие же у него «свои дела»? Как ты его определяешь? Слуга? Робот? Помощник?

Ава поморщилась и нехотя открыла глаза.

— А мне нужно его «определять»?

— Да, черт возьми, нужно!

— Друг! Если «определять», то — друг! Но это полная чушь! Почему его нужно «определять»?

Ава резко выпрямилась и посмотрела на Роберта.

— Да что с тобой?

— «Друг»…надо же…

— Он для меня — такой же, как ты… как мы, — объяснила Ава и непонимающе взглянула на Мора. — Уильям ничем не отличается от нас, и я отказываюсь «определять» его или давать ему приказы!

— Как мы… как я? Мы для тебя одинаковые?

Ава шумно втянула воздух через нос и надула щеки.

— Вы для меня — люди. Тебе понравится, если я стану тебе приказывать?

Роберт покачал головой, отрицая слова Авы.

— Он робот, их делали для этого.

Девушка медленно повернулась к Мору, и удивлённо посмотрела на него. Так, словно он сказал, что завтра утром десант инопланетян с ее пижамы высадится в центре города, и с этим уже ничего нельзя сделать.

— Не думала, что ты такой… — Ава замолчала. — Ты же создаёшь для людей протезы нового типа, и часто они придают немощному человеку вид причудливого робота… Разве это не удивительно? Благодаря тебе они снова обретают способность управлять своим телом! А твоя сестра? Кэт? Она же… Уильям пережил много страшного, я чувствую это… я не… не знаю, что именно, но я не разрешаю тебе так о нем говорить. Он не слуга.

Ава обняла себя за плечи и снова замолчала. Роб остановил машину и осторожно обнял ее.

— Прости… это от ревности.

Девушка взглянула на него с насмешкой и недоверием.

— Ревность?…

— Эв…

— Нет, подожди! Ты ревнуешь меня к Уильяму?!

Ава вывернулась из объятий Мора, и, выставив руку между ними, отодвинулась от него.

— Между вами что-то происходит, я чувствую!

— Ты чувствуешь! Он — парень, которого должны были убить! Но он жив. Только потому, что набрался неизвестно какой смелости и попросил спасти его!

— Он жив, потому что ты спасла его.

— Да, я помогла ему. А ты? Ты не сделал бы то же самое?

Мор глубоко вздохнул.

— Не знаю, Эв. Может быть, ты храбрее меня. Я боюсь за тебя, боюсь, что он может причинить тебе зло или боль… как тогда, с рукой.

— Это был случай, Роберт, сколько можно об этом говорить? Да, иногда он ведёт себя странно. Много молчит, ходит по дому, кажется, бесконечно перебирает и разглядывает одни и те же вещи, но он не злой, и между мной и Уильямом ничего нет, и не может быть. Он для меня — только друг, я просто хочу ему помочь. Если бы ты видел, как его осматривали! Как это унизительно! Будто он вещь, будто он не живой! И если бы ты понаблюдал за ним, то увидел бы, каким страшным иногда становится его взгляд… как будто что-то хочет прорваться на поверхность, а он из последних сил это сдерживает… мне кажется, ему очень больно, но он совсем не говорит об этом…

Темно-карие глаза Авы снова стали ясными, и, заглянув в смущенное лицо Роберта, она добавила уже спокойнее:

— Но если ты мне не веришь, я не стану тебя убеждать.

Сказав это, она отвернулась к окну, опустила стекло и положила локти на грань автомобильной двери, подставляя ветру свое разгоряченное лицо.

***

Автомобильная гонка, как и встреча с их общими друзьями, не задалась с самого начала. Ава хмурилась, говорила односложно, а услышав от нескольких друзей вопросы об их с Робертом свадьбе, переводила тему, изредка бросая на Мора, болтавшего со знакомыми пилотами, сердитые взгляды.

Машины от других команд вылетали за границы скоростной трассы чаще обычного, увлекая вместе с собой, — за грань разноцветной ребристой разметки — одну, а иногда и несколько ближайших машин. Небо было хмурым, где-то поблизости прогремел раскат грома, и Ава, посмотрев на серое небо, снова подумала о том, что хочет домой.

Словно отвечая на ее мысли, в заднем кармане джинс зажужжал телефон. Ида, ее домработница.

Стоило Аве поднести телефон к уху, как из него хлынула сбивчивая, торопливая речь.

— Как? Ты в порядке?… Ида? — Ава зажала ухо ладонью, уходя подальше в бокс, и стараясь за шумом, летевшим с трассы, расслышать хотя бы отрывки слов.

— Весь дом?…Оцепление? Дети?!

Ава отключилась, перебросила телефон из одной руки в другую и побежала к Роберту.

— Мне нужно ехать!

— Но заезд ещё даже не начался, Эв.

— Черт возьми, Роберт! Дай мне ключи! Там дети!..

Не дожидаясь, пока Мор, — который, как ей казалось, стал ужасно медленным, — задаст ей новые вопросы, Ава вытащила ключи от «Ягуара» из кармана его брюк, и побежала к машине.

— У вас дети, Роб?! — весело крикнули друзья, наблюдая за тем, как Мор бежит за Авой.

Махнув рукой, он набрал скорость, и легко догнал девушку.

— Тебе не обязательно ехать, ты… можешь… остаться с ними, — шепотом от сбившегося дыхания, сказала Ава, когда Роберт запрыгнул на пассажирское сидение. Оглянувшись по сторонам, он только бросил:

— Поехали!

«Ягуар», словно расслышав команду хозяина, резко развернулся и выехал в сторону города.

Было уже темно, когда Ава и Роберт подъехали к дому. Но ещё задолго до того, как автомобиль Мора остановился на спуске у подъездной дороги, Аве стало понятно, почему у Иды по телефону был такой взволнованный голос.

Весь дом и прилегающая к нему территория были заполнены людьми. Глядя на это живое море, переполненное различными голосами, фразами, криками и звуком полицейских сирен, — резкой волной бьющим по слуху, — Ава некстати подумала, что сейчас риелтор, продавший ей этот дом два года назад, был бы наверняка доволен: еще никогда в этом здании не было так много людей, а вопрос «зачем вам одной так много места?» теперь решился сам собой.

Едва дождавшись, когда машина остановится, Ава толкнула тяжёлую дверь, выпрыгнула из внедорожника, и побежала к дому. Где-то в этой людской толпе послышался детский плач. Ава упорно, но без особого успеха пыталась пробраться к входной двери, когда Роберт, крепко взяв ее за руку, уверенно повёл девушку в нужном направлении. И почему у него так хорошо получалось пробираться сквозь толпу? Конечно, он был выше ее, но не намного. Ава подумала, что самый высокий — это Уильям, и от страха ее сердце на секунду остановилось.

Что с ним?

Неужели они с ним что-то сделали?

Он же знает, как себя вести с полицией!

Отбросив дурные мысли, Ава, наконец, оказалась в гостиной собственного дома. И не поверила тому, что видит. Вся огромная комната была заполнена людьми.

Взрослые, взрослые, взрослые, — мужчины и женщины, разбившиеся на отдельные группки, дрожащие от ругани и резких криков.

Растерянный взгляд Авы остановился на человеке в чёрной форме. Сердце снова ушло вниз и поднялось к горлу, преодолевая силу притяжения.

Вытянув голову, полицейский оглядел толпу, и, зацепившись взглядом за лица Авы и Роберта, стремительно направился к ним. Пока он доставал из нагрудного форменного кармана блокнот и ручку, Ава резко сказала:

— Это мой дом! Что происходит?

Офицер сверкнул глазами, и загнул исписанные листы блокнота вверх.

— Кто вы?

— Ава Полгар, хозяйка этого дома.

Не глядя на неё, полицейский медленно, с явным удовольствием, начал свою речь:

— Так вот, Ава Полгар, хозяйка этого дома. Я забираю вашего сожителя в полицию.

— Моего… кого?

Ава непонимающе посмотрела в полное, блестящее от пота лицо офицера.

Закатив глаза, тот медленно пояснил:

— Высокий самодовольный блондин, ваш сожитель.

— Он мой друг, и он… в полицию? Что он сделал?

— Он украл детей у ваших соседей… — лениво протянул полицейский, возвращаясь к своим записям в блокноте, — …и двух… нет, трёх собак и кошку. Сенбернар, две вшивые дворняги и-и-и… кошка тоже бездомная, — довольный самим собой, заключил офицер. — Ваши соседи от них отказались, а у вас, судя по их же показаниям, никого нет. Значит, бесхозные дворняги.

— Вы не можете забрать Уильяма в участок. По какому праву вы вообще находитесь здесь, в доме?

Мор выпустил руку Авы, и шагнул вперёд, к офицеру.

Судя по выражению лица, полицейский не ожидал такого напора, и потому несколько стушевался.

— Было нарушение правопорядка! Тот, кто назвал себя «Уильямом», незаконно удерживал в доме чужих детей и животных!

— Вы сами сказали, что животные — бездомные. Значит, их Уильям не мог украсть.

Ава вышла из-за спины Роберта, и тоже сделала шаг в сторону офицера, стараясь не обращать внимания на давление плотного людского потока, окружившего их со всех сторон.

— Сенбернар… он не бездомный, он принадлежит вашим соседям, которые живут за пять домов от вас, — педантично и все так же медленно отметил полицейский, полируя ногти о ткань чёрной рубашки, от которой несло густой волной пота.

— За пять домов? Тогда что этот пёс делал здесь, рядом с моим домом?

Офицер раскрыл рот для ответа, но тут рядом с ним пронеслось что-то цветное, и с механическим звуком упало на грудь Роберта Мора.

— Роб, не позволяй им! Билли нельзя в полицию! Он такой хороший!

Огромные темно-синие глаза с мольбой посмотрели на Мора.

— Кэт?! — Ава и Роб выдохнули имя девушки одновременно.

— Что ты здесь делаешь?

Роберт посмотрел на сестру.

— Зашла в гости к Аве, чтобы подождать тебя после гонок, как обычно, а тут… Билли! Ты его видел?

— Билли?…

Роберт растёр лоб, пытаясь понять, о ком говорит Кэт.

— Ну Уильям! Билли, Уильям… какая разница? А вообще он мне сказал, что в Германии его называли бы «Вильгельм». Здорово, правда?

— Кэт, что произошло? Где он?

Девочка огляделась, но не найдя Уильяма, посмотрела на Аву.

— Мы были здесь, ели мороженое, болтали с Билли о всяком таком, а дети, — Кэт показала на двух малышей, мальчика и девочку трёх-четырёх лет, которые, как поняла Ава, посмотрев на них, действительно были детьми ее соседей из ближайшего дома, — все это время гуляли на улице. Они все гуляли и гуляли, и уже начало темнеть, и пошел дождь, а они все нарезали круги на детской площадке, и не шли домой…. Тогда Билли, который наблюдал за ними все эти часы, вышел на улицу и привёл сюда. Я их умыла, переодела в твои футболки, а потом Билли так смешно сказал: «Человеческим детям нужно тёплое молоко», подгорел молоко и дал им. А потом мы играли… и вдруг прибежали взрослые, начали стучаться в дом, едва не разбили стекло, кричали, глядя на нас и детей, что мы их украли, и что должны «вернуть»… наверное, они и вызвали его! — Кэт зло посмотрела на полицейского и повторила:

— Ава, Билли нельзя в тюрьму!

— Где он? — снова спросила Ава, и ответ в виде Уильяма сам подошёл к ней.

— Ава Полгар, меня хотят забрать в участок полиции. И та дама, твоя соседка, называет меня «извращенцем» и «детским вором». Но я не крал детей, только привёл в дом и дал тёплого молока, как часто делают люди.

— «Люди»? А ты кто, не человек, что ли?

Полицейский рассмеялся, но быстро смолк, не находя у окружающих такой же реакции.

— Что за идиотские вопросы? Конечно Уильям — человек! Он мой друг. Я могла бы показать вам его удостоверение личности, но документы обновляют в связи с истечением срока действия!

Ава произнесла фразу на одном дыхании, и с вызовом посмотрела на офицера, снизу вверх.

— Вы вторглись в мой дом только на основании телефонного звонка, без ордера на досмотр или обыск частной собственности, привели с собой всю эту толпу невменяемых соседей и зевак…

Ава кивнула в сторону завывающей в истерике соседки, убеждающей всех, кто был рядом с ней, что «он украл детей!», и продолжила:

— А теперь обвиняете моего друга в том, что он похитил детей, хотя, как мы видим, с ними все в полном порядке. И в связи со всем этим, у меня, офицер, только один вопрос…

Ава набрала в грудь побольше воздуха.

— Почему в такой пасмурный и холодный день родители оставили своих маленьких детей на улице, а когда начался дождь, не выбежали за ними, и не позвали домой? Вы хотите забрать в участок и призвать к ответственности человека, который единственный из всех этих «сердобольных» соседей, заметил беспризорных малышей на улице, и позаботился о них? Вы в своём уме?

Отчитанный такой длинной и пламенной проповедью, офицер смешно зашлёпал губами. Но потрясающий эффект от слов Авы Полгар был несколько сбит воскликом пятнадцатилетней Кэт:

— Да, вы — псих!

— Уходите отсюда и забирайте с собой всех этих людей! А если захотите прийти в мой дом ещё раз, я позабочусь о том, чтобы мой адвокат доступно объяснил вам, что за подобное нарушение пределов частной собственности вполне определённая ответственность перед законом грозит уже вам!

Скрестив руки на груди, Ава Полгар замолчала, наблюдая за офицером блестящими от злости и возмущения глазами.

Полицейский, которого, судя по всему, накрыла новая волна немоты, вытер лицо грязным носовым платком, взялся двумя пальцами за пластмассовый козырёк фуражки, и, ничего не сказав, но возмущённо пыхтя, начал проталкиваться в сторону входной двери, попутно жестами приказывая своим подчинённым и зевакам, наводнившим дом, покинуть пределы «частной собственности».

Когда дверь за последним незваным гостем закрылась, Ава шумно вздохнула и впервые за все это время обратилась к Уильяму, внимательно разглядывая его, — как ей показалось, — усталое и удивленное лицо:

— Ты в порядке?

Андроид кивнул быстрее, чем Ава закончила произносить слова.. Он хотел уйти, но Кэт бросилась к нему с крепкими объятиями:

— Как хорошо, что тебя не забрали, Билли!

Обняв Уильяма за талию, девочка замерла и закрыла глаза.

Роберт и Ава посмотрели друг на друга, перевели взгляд на Кэт и застывшего на местеандроида.

— Кэт, нам пора, — смутившись, тихо сказал Роберт.

Она долго не открывала глаза и отвернулась от них, еще сильнее обнимая Уильяма. И только мягкий голос андроида вывел ее из забытья:

— Увидимся в следующий раз, Кэт?

Девочка медленно оторвалась от него и согласно кивнула.

— Да, Билли!

Роберт шепнул Аве «увидимся!», подошел к сестре, обнял ее за плечи и повел к двери.

В наступившей тишине движение механизмов было слышно особенно четко. На пороге девочка обернулась и отправила Уильяму воздушный поцелуй.

Когда за Робертом и Кэт закрылась дверь, Уильям спросил:

— Кэтрин Мор — робот?

— Часть ее тела состоит из протезов, она родилась без правой половины. Роберт сделал для неё все возможное и невозможное, чтобы она могла ходить и жить самостоятельно.

Печальные улыбки, — разные, и в то же время схожие в своей грусти, — показались на лицах Авы и Уильяма.

— Я не воровал детей, Ава Полгар.

— Я знаю.

— Откуда?

Ава не ответила.

— Они бегали под дождем очень долго. Сначала я этого не замечал, — тогда Кэтрин Мор только пришла в твой дом, и мы едва успели познакомиться. Но потом загремел гром, за окном сверкнула яркая молния… в ее свете я увидел этих человеческих детей. Они оглядывались на соседний дом, но отчего-то не смели туда пойти. Тогда я вышел, взял их за руки, и привел сюда. Сестра Роберта Мора умыла их, переодела в твои нелепые футболки, а я нагрел молока. В одной из твоих книг я читал, что детям это помогает. Сначала я об этом не помнил, но они тоже млекопитающие… наверное, молоко им помогло.

Ава засмеялась грустно и весело. Она видела, как в этой шумной толпе, якобы озабоченной судьбой детей, о них вспомнили только спустя время, и, совершенно уставших от шума и криков, грубо дернули за руки, уводя домой. А если вспомнить, что она и Роб оказались здесь не сразу, и три часа у них ушло только на дорогу… «нелепые футболки».

Ава усмехнулась, — какими смешными были дети, переодетые в них! На мальчике была ярко-красная, с рисунком брокколи на груди, а на девочке — зеленая, усыпанная мелкими горошинками и гороховыми стручками.

Ей всегда нравились «нелепые» футболки. И какая же это была радость, — покупать и носить именно то, что хочется, каким бы неправильным оно не выглядело в глазах других людей, а не то, что тебе изредка, по праздникам, выдают…

— Уверена, что помогло. Спасибо, Уильям.

Андроид удивленно уточнил:

— Ава Полгар на меня не сердится? А эти люди?

— Эти люди, — горячо и быстро проговорила девушка, — могут идти к черту. Спасибо, что позаботился о детях.

В молчании прошло несколько минут, и Ава была готова поклясться, что слышала, как Уильям пытается справиться со своим изумлением.

— Уильям, что бы ты сказал, если бы в тебя влюбилась девушка?

Миндалевые глаза Авы с чёрными, мягкими стрелками, удивительно похожие на кошачьи своей завораживающей красотой, с интересом посмотрели на андроида. Уильям ответил Аве внимательным взглядом, немного растерянным и как будто смущенным, помолчал, очерчивая движением глаз траекторию, по которой ушли Роберт Мор и его сестра. Пожав плечами, он негромко ответил:

— Это невозможно, Ава Полгар. Я не знаю, что это такое.

***

Огромное высокое окно, выходившее из спальни в сад, было открыто настежь.

И все равно Аве казалось, что в комнате нестерпимо душно. По потолку неспешно расплывались линии. Где-то вдалеке слышался шум редких автомобильных моторов и лай собак. Может быть, это тот самый сенбернар?… «Как ты его определяешь?».

Ава сильно разозлилась на Роберта из-за этого вопроса, но теперь… правда, а кто для нее Уильям?.. Да, они не всегда хорошо общаются, и даже задирают друг друга, но в этом нет злости.

И все же, порой Ава замечала в Уильяме то, о чем сказала сегодня утром Роберту:

«…Если бы ты понаблюдал за ним, то увидел бы, каким страшным иногда становится его взгляд… как будто что-то хочет прорваться на поверхность, а он из последних сил это сдерживает. Мне кажется, ему очень больно, но он никогда не говорит об этом».

Уильям действительно не говорил об этом. Пару раз, заметив пристальный взгляд Авы, он раздраженно отворачивался от нее или вовсе выходил из комнаты. И по-прежнему молчал.

Только глаза светились ярче, даже меняли цвет, и усмешка на губах становилась все более ядовитой. В такие моменты Ава чувствовала, как внутри зарождается страх. Глухой, немой и сильный.

Она напоминала себе снова и снова, что за все два месяца, что она знает Уильяма, он ничего плохого ей не сделал. Да, в день их знакомства он повредил ей руку, но это же была случайность, правда?… Она же сама видела испуг в его лице, когда он понял, что сделал.

Ава убеждала себя, что это напрасные опасения, но страх все равно, — против воли, — подтачивал ее уверенность постоянно и незримо, как волна, нападающая на внешне прочный камень бесчисленное множество раз, отчего камень, пусть и по прошествии очень долгого времени, но меняет свой вид, становясь все более и более хрупким…

Ава подбежала к двери, и резко, — пытаясь создать как можно больше шума, который заглушил бы страх темноты, — рванула ее на себя. Никого не было. Только темнота коридора равнодушно пялилась в ее лицо с блестящими, испуганными глазами. Она сбежала по лестнице вниз, зашла на кухню, и, расплескав воду, залпом осушила стакан с водой. Жадно напившись, она поставила стакан на поднос. Повернулась, чтобы вернуться в спальню, и услышала тихий смех.

Поднос отлетел в сторону, и Ава не могла понять, зачем она вообще за него схватилась?..

Под потолком зажегся свет, и Уильям, продолжая смеяться, спросил, почему она не спит?

Сердце все еще громко билось в груди, когда Ава, недоверчиво глядя на андроида, осторожно ответила, что это с ней бывает, иногда она совсем не может уснуть.

Казалось, Уильям не обратил на ее слова никакого внимания, продолжая увлеченно поедать мороженое из большого картонного стакана.

Немного успокоившись, Ава пожелала доброй ночи и прошла мимо робота, к выходу из кухни. Прозвучавший вопрос застал ее на первой ступени лестницы.

— Ава Полгар!

Уильям подошел к девушке, останавливаясь так близко, что она почувствовала, как он двигается.

— Я хотел уточнить… какие у нас отношения? Вчера вечером ты сказала, что я «твой друг», у которого скоро будет новое удостоверение личности, и…

— Скоро у тебя будут документы.

Ава повернулась к Уильяму и успела заметить любопытство, вспыхнувшее в его взгляде.

— Настоящие, как у людей?

— Да.

— Значит, я буду свободен и смогу делать все, что захочу?

— Ты уже свободен, Уильям. И можешь делать все, что хочешь. Все, что в рамках закона и все, что не приносит вред окружающим.

— А изготовление документов для андроида и сокрытие того факта, что он — андроид, законно?

Уильям внимательно разглядывал лицо девушки, наслаждаясь ее смятением и тем, что она не знает, как ответить на этот вопрос.

Ава Полгар разозлилась, сверкнула глазами, и строго спросила:

— Ты хочешь жить свободно?

— Да.

— Тогда не задавай таких вопросов.

Она уже поднялась по лестнице и закрыла дверь в свою спальню, когда Уильям, с удовольствием доедая мороженое, тихо промурлыкал в темноте:

— Почему Ава Полгар так сильно хочет, чтобы я стал свободным?

V

Ава постучала в дверь, и, не расслышав ответа, вошла в комнату Уильяма.

И застыла на месте.

Оказалось, что Уильям все переделал. И одна огромная зала с лоджией стала двумя смежными комнатами, между которыми не было дверей, — только дверные проёмы, выполненные в виде арок.

Первая комната, которую Ава про себя обозначила как «гостиная», вполне могла быть и библиотекой, и кабинетом. Или всем сразу.

Справа от двери, через которую она только что вошла, был белый бархатный диван, — классической модели, с высокой спинкой и глубокими сиденьями. Перед ним — журнальный столик со стопкой книг, а на стене, перед столиком, — то, что поразило Аву с первого взгляда и — больше всего: огромный металлический круг, разбитые лучи которого были разделены между собой небольшим расстоянием.

Каждый луч был выполнен в форме неровного прямоугольника, и представлял собой восхитительный, — по форме, цвету и глубине перехода из темно-зеленого в бирюзовый, — градиент.

Ава замерла, долго рассматривая невероятную по красоте, — и вместе с тем, очень простую в исполнении, — композицию. В молчаливом разглядывании девушка несколько минут, прежде чем поняла, что это — не просто украшение интерьера.

Это зеркало.

Ава подошла ближе, вытягивая руку вперед, и все с тем же тихим восхищением, нежно, — словно оно могло разбиться, — коснулась зеркала пальцами.

Холодное и гладкое, вблизи оно показалось ей еще более красивым. Теперь она могла подробно рассмотреть все детали перехода от одного цвета к другому, и увиденное очень ей нравилось.

Восхитительный эффект зеркальной композиции во многом зависел от обоев, — бежевые, с легким, мерцающим блеском, — они не перебивали, а лишь оттеняли и подчёркивали красоту яркого круга. Если только было возможно еще больше усилить подобную красоту.

Придя в себя, Ава посмотрела по сторонам. Справа от зеркала были сделаны настенные полки. Не слишком большие, из красного дерева, простые и без каких-либо деталей, они были заставлены книгами.

Девушка повернулась, — к высоким, от пола до потолка — окнам, и раздвижным дверям, ведущим на лоджию. Их Уильям не тронул, оставив в прежнем виде. Переступив с ноги на ногу, Ава опустила взгляд, все больше убеждаясь в том, что у андроида отличный вкус — ковёр под ее босыми ногами, был абсолютно белым.

И тут она увидела столик. Тот самый, который, как ей казалось, она уже хорошо рассмотрела. Но, как и в случае с зеркалом, это был обман первого взгляда.

Невысокий, он был выполнен в форме неровного круга. Под блестящей и прозрачной эпоксидной смолой, которая придавала рисунку и цветовой гамме, нанесённым на столешницу эффект бесконечной глубины, было три основных цвета. Переплетаясь, они создавали не менее завораживающий эффект, чем градиентное зеркало. Ава смотрела на узор не в силах отвести взгляда, — так пристально и внимательно, словно ей выпало редкое счастье наблюдать за великолепными переливами самого Средиземного моря, — с запечатлённым в ее сердцевине золотом.

В пересечении светлого дерева и золотого узора, бегущего тонкой нитью по краям ослепительно-яркой бирюзы, был самый глубокий и потрясающе красивый синий цвет, который Ава когда-либо видела. Он уходил на бесконечную, как казалось человеческому глазу, глубину, и мерцал то водной гладью, то приручённой, но, все же, дикой синевой неба.

Молчаливая от окружающей красоты, девушка остановилась перед столиком, рассматривая его с высоты своего роста. Она снова вытянула руку вперед, желая прикоснуться к нему, когда где-то над ней раздалось тихое:

— Осторожно!

Рука дрогнула в воздухе, рядом с девушкой беззвучно пролетело какое-то движение, и голос стал гораздо ближе, — воздух тёплой волной коснулся ее шеи.

— Это ядовитый тис. Он может убить любое живое существо, от животного до человека.

Ава оглянулась на Уильяма и нахмурилась, не веря его словам. Отступив на шаг, она едва не наступила ему на ногу, оказываясь зажатой между андроидом и журнальным столом.

— Тис содержит алкалоид «таксин». Даже в малых дозах он может быть смертелен для живого существа. — Уильям улыбнулся, и увлечённо, будто он рассказывал Аве о своей сокровенной мечте, продолжил, — Таксин парализует сердце человека и вызывает конвульсии. Но прежде, — андроид наклонился к девушке, почти касаясь губами ее уха, — останавливает дыхание.

Он мягко подул на шею Авы, наслаждаясь тем, как от его дыхания девушка вздрагивает, а по ее ровной, смуглой коже бегут мурашки. Шумно сглотнув, Ава попыталась пройти мимо Уильяма, но его было не так просто сдвинуть с места.

«Как тогда, в торговом центре», — с готовностью напомнил ее внутренний голос.

Сохраняя на лице прежнюю полуулыбку, андроид посмотрел на девушку, и отошел назад, галантным жестом показывая ей выход.

— Не делай так больше.

Не получив никакого ответа кроме тихого мурлыкающего насвистывания, Ава уточнила:

— Мебель из ядовитого дерева? Ты серьезно?

— Абсолютно! Зато у тиса съедобные ягоды!

Видя, что ему все еще не верят, Уильям выставил перед собой раскрытые ладони с тонкими, изящными пальцами.

— Их даже едят птицы! Потом они разносят семена…

— Уильям…

— …Существует много легенд о том, как ведьмы готовили яд из коры тиса…

— Уи… — начала Ава, закатывая глаза.

— …И опаивали ими тех мужчин, которых встречали на своём пути, а…

— Уильям!

Ава топнула ногой и посмотрела на андроида, взглядом спрашивая, какая из этих ведьм укусила его сегодня утром?

Словесный поток иссяк, и, судя по выражению лица робота, дальше он планировал гипнотизировать Аву своим пристальным взглядом.

— Что с тобой? Ладно, не важно, я зайду позже.

— Нет, Ава Полгар, подожди!

Девушка оглянулась.

— А как же вторая комната? Ты ее еще не видела.

— Уильям, хватит, я не хочу…

— Но я же видел твою спальню!

Заметив, как сузились глаза Авы, — в этот миг они снова напомнили ему глаза кошки; только теперь эта кошка не была расслабленной и спокойной, теперь она готовилась к нападению, — андроид поспешно добавил:

— Всего раз, когда ты только спасла меня, и провела по дому, в качестве первой экскурсии. Я очень хотел бы узнать твоё мнение о новой обстановке.

Брови андроида приподнялись, придавая его красивому лицу умоляюще-смешное выражение, и с губ девушки все-таки слетел короткий смешок.

— Хорошо, но недолго, мне нужно ехать.

…Позже, когда Ава вернулась к себе, она долго молчала, размышляя над странным поведением Уильяма и над тем, что увидела.

Вторая комната, — хотя девушка уже знала, что андроидам не нужен такой же сон, как людям, — выглядела как настоящая спальня. Стена, занятая в гостиной так поразившим ее зеркалом, со стороны спальни была оклеена абсолютно чёрными обоями, как и все остальные стены.

В центре комнаты стояла большая кровать чёрного дерева, и при первом взгляде на неё возникало впечатление, что это какой-то фантастический корабль, парящий в воздухе и неразрывно связанный с чёрным ковром под ногами. Волшебства всему увиденному добавляла подсветка солнечного цвета, огибающая кровать по периметру. Ее мягкий, желтый свет, зажженный в полной темноте, вызывал чувство тепла и уюта. И абсолютной нереальности происходящего.

Изголовье кровати терялось где-то в высоте, незаметно переходя в нишу, вырезанную из того же, черного, дерева. Единственным украшением этой комнаты было золотое солнце с изогнутыми, — как часто изображалось в книгах с древними сказаниями, — длинными лучами. Оно зависло на стене ровно на той же высоте, что и зеркало-градиент в гостиной.

А когда Ава подняла голову выше, и взглянула на потолок спальни, оказалось, что он усыпан золотыми, — большими и малыми, — звёздами. Они мягко мерцали в темноте спальни, начинаясь, как потом заметила девушка, над изголовьем кровати.

— Поразительно!… И так красиво! Ава высоко подняла голову, и ее голос, полный удивления и очарования, прозвучал немного сдавленно. — Это очень, очень красиво, Уильям!

Она изобразила руками круг.

— Все это, эти комнаты…

Андроид отозвался не сразу. Отойдя от стены, стоя у которой он молча и внимательно наблюдал за Авой Полгар все это время, Уильям заговорил тихо и, — так послышалось девушке, — смущённо:

— Спасибо, Ава Полгар, мне приятно это слышать. Я рад, что комнаты тебе нравятся.

Девушка улыбнулась и покачала головой, будто сбрасывая с себя чудесный дурман. Возвращаясь к реальности, она произнесла:

— Я пришла, чтобы отдать тебе документы.

Ава подошла к Уильяму и достала из заднего кармана шорт пластиковый прямоугольник.

— Вот, теперь это твоё удостоверение личности.

Она протянула андроиду документы, вышла из темной спальни в ослепительно-яркую гостиную, и зажмурилась от потоков света, обступивших ее со всех сторон. Прошло около минуты, прежде чем она смогла открыть глаза и увереннее посмотреть на андроида, который не отставал от неё ни на шаг.

В отличие от Авы, даже в темноте он отлично рассмотрел все детали своего удостоверения: от закруглённых пластиком углов до фотографии, с которой он смотрел спокойным, уверенным взглядом.

— Теперь у тебя есть все… необходимые… документы, — тихо сказала Ава, все еще прикрывая глаза ладонью.

— Спасибо, Ава Полгар. А это тебе.

Уильям протянул плотный конверт.

— Что это? — Девушка покрутила посылку в руках.

— Насколько можно заключить из слов любезного офицера полиции, который передал мне это несколько минут назад, в этом конверте находится вызов для тебя, меня, твоего жениха Роберта Мора и его сестры Кэтрин Мор в участок. На допрос.

Уильям с интересом посмотрел на Аву.

— Наверное, их интересует судьба двух бездомных собак и одной кошки, оставшихся в твоём доме с того вечера, когда я был объявлен «похитителем детей».

Ава скептически поморщилась.

— У тебя хорошее чувство юмора, Уильям. Вряд ли их интересуют бездомные животные, если им плевать на детей. Кстати, — девушка обвела взглядом гостиную, — как ты сделал все это?

— Сам, — Уильям высоко поднял голову, поправляя идеально уложенные волосы.

Это напомнило Аве день их встречи. «Меня зовут Уильям. Я придумал это имя сам».

— Сам?! — выдохнула она удивлённо, и замолчала.

— Если ты против…

— Нет, нет, — останавливая Уильяма, девушка коснулась его запястья, — мне нравится… очень. Здесь стало гораздо лучше, чем раньше.

— Определенно.

Проследив за красноречивым взглядом андроида, Ава посмотрела на свою руку, сжавшую его запястье. И отдёрнула ее в сторону.

— Я хотела спросить о другом. Хотя это не очень корректный вопрос, но… ты не просил денег на ремонт…

— Мне не нужны твои деньги, Ава Полгар. У меня есть свои собственные. Видишь ли, для меня неприемлемо брать деньги у тебя. И я хочу вернуть тебе все, что ты потратила на мое преображение и содержание.

— Но… как?… — только и смогла протянуть Ава, на которую сегодняшним утром одно удивление сыпалось за другим.

— Пока я ничего не могу сказать. Сейчас это кажется мне преждевременным, и я ещё не совсем утвердился в своём мнении относительно того, чем хочу заниматься. Просто назови сумму, пожалуйста.

— А-а-а… пусть это будет подарок, идёт?

— «Идёт»? Что это значит? — на гладком лбу андроида пролегла линия.

— Это…