Бесплатный фрагмент - Хроно-Хранители Вечности. Том 2

Глава 13

Профессор Вэнс, Сара и Генри стояли на краю величественной каменной платформы, которая, казалось, висела в бесконечной пустоте. Вокруг них не было ни неба, ни земли, только мерцающая тьма, пронизанная еле уловимым светом от звёзд, чьи лучи угасали на пути к этой древней грани бытия. Они чувствовали, как время здесь замедлялось, распадалось на частицы, растворяясь в пространстве, и только их присутствие наполняло это место жизнью и ожиданием.

Вдруг перед ними, словно из самого сердца этой безмолвной тьмы, начал проявляться силуэт, величественный и неподвижный. Это был Этерналис, бессмертный Хранитель, защищающий баланс между прошлым и будущим. Его тело казалось выточенным из тёмного мрамора, глубина которого поглощала свет и время, создавая вокруг него ауру древности и бесконечности. Эта материя была гладкой, но на её поверхности виднелись древние трещины, через которые просачивался мягкий, тёплый свет, словно живое напоминание о том, что в сердце Этерналиса горит бессмертное пламя. От него исходила древняя сила, заставлявшая время преклоняться перед ним, обретая форму и порядок.

Лицо Хранителя было строгим и внушающим почтение, с чертами, которые были неподвластны времени. Его глаза, глубокие и сияющие, напоминали два бесконечных зеркала, в которых отражались одновременно и прошлое, и будущее. Эти глаза могли видеть за пределами времени, охватывая события, которые уже произошли, и те, которые только должны были произойти. В его взгляде читалась мудрость, накопленная за миллиарды лет.

От него исходил удивительный свет, который, как тихое дыхание вечности, окутывал платформу, на которой стояли Вэнс, Сара и Генри, наполняя их ощущением незыблемого покоя.

Милтон первым решился сделать шаг вперёд, чувствуя, как каждое его движение подчиняется незримому ритму. Когда он взглянул на лицо Этерналиса, его поразила строгая красота черт, но еще более — глубокие и сияющие глаза, в которых отражалось безмятежное осознание того, что всё в этом мире находится в тончайшем равновесии.

Сара и Генри, стоявшие рядом с профессором, тоже ощутили на себе взгляд Хранителя, в котором увидели весь путь человечества, от его зарождения до неизведанного будущего. Они почувствовали, как их сердца наполнились спокойствием и уверенностью.

— Многочтимый Этерналис… — тихо произнёс Вэнс, но голос его прозвучал в абсолютной тишине, как эхо, — мы пришли, чтобы встретиться с вами и узнать, как сохранить баланс между прошлым и будущим.

Этерналис поднял одну из своих массивных рук, и они увидели древние символы, выгравированные на его ладонях. Эти символы мерцали, отражая ключевые моменты истории, каждое из которых олицетворяло его роль в сохранении баланса. Им показалось, что он способен удерживать время в своих пальцах, останавливая его или позволяя ему течь в нужном направлении.

— Ваши намерения чисты, а сердца полны решимости, — голос Хранителя был глубоким и звучным, словно раскаты грома, но в нём чувствовалась теплота поддержки. — Вы стоите на пороге великой миссии, которая потребует от вас не только знаний и силы, но и мудрости, чтобы видеть за пределами очевидного. Время — это не просто течение событий, а бесконечная река, в которой каждое мгновение соединяется с другим, создавая целостность и гармонию.

Его серебристые волосы медленно струились по плечам, отражая течение временных потоков. В каждом его движении чувствовалась скрытая мощь, как у огромного океана, чьи волны могли быть как спокойными, так и разрушительными. Этерналис сделал шаг вперёд, и земля под ними, казалось, вздохнула, ощущая его присутствие.

— Прежде чем вы продолжите свое обучение, — произнес Этерналис, и его взгляд устремился в бесконечность, — вы должны понять, что баланс между прошлым и будущим держится на хрупкой нити. Ваши действия должны быть направлены не на изменение, а на сохранение этого равновесия. Только тогда вы сможете стать истинными Хранителями Времени.

Профессор Вэнс, Сара и Генри молча внимали его словам, осознавая всю серьёзность своих задач. Их встреча с Этерналисом была не обычным знакомством, а глубоким проникновением в суть баланса между прошлым и будущим, осмыслением их собственной роли по его защите. Хранитель, олицетворяющий вечность и непоколебимость, был готов передать им свои знания и опыт, делая их частью бесконечного течения времени.

— А теперь начнем обучение, — сказал Этерналис.

Милтон, Генри и Сара тотчас оказались в центре огромного зала Храма Времени, ощущая, как вокруг них пульсирует энергия прошлых и будущих эпох. Зал был наполнен мерцающим светом, который казался живым, словно время само присутствовало здесь, готовое раскрыть свои тайны.

Вдруг воздух наполнился тихим гулом, и перед ними из тени появился Хранитель. Его фигура, величественная и неподвижная, внушала благоговение. Темные, как мрамор, черты его лица казались высеченными из самой вечности, а глаза, отражающие бесконечное множество событий, смотрели на них с пониманием и мудростью.

— Сегодня, — начал Этерналис, и его глубокий голос эхом пронесся по залу, — вы научитесь восстанавливать баланс между прошлым и будущим, защищая временные линии от разрушения и искажения. Вмешательство в естественный ход времени — это одно из самых опасных деяний, и вы должны быть готовы защитить время от этих угроз.

Этерналис провёл рукой по воздуху, и перед землянами возникла голографическая проекция — фрагмент временной линии, которая начала изменяться под воздействием посторонних сил. Они увидели образы прошлого, разворачивающиеся перед ними, как сцены из древних хроник. Но в них было что-то тревожное, поскольку каждая несла в себе тень тёмных времён, когда человечество переживало свои самые мрачные периоды.

Перед ними возникла сцена из древнего мира — жертвоприношения в одном из великих храмов ацтеков. Высокие пирамиды, окружённые толпами людей, были залиты кровью. В этих ритуалах, которые когда-то служили целью умиротворения богов, жизнь нескольких сотен людей приносилась в жертву.

— Эти события ужасны, но они были частью истории, — произнёс он. — Они формировали культуру и верования древних народов. Однако, если кто-то решит изменить их, чтобы избежать этих кровавых ритуалов, это может привести к полному искажению культурного наследия и изменению будущих событий. Люди, избавленные от страха перед богами, могли бы изменить свой путь, который привел бы к ещё большим бедствиям.

Милтон, глядя на ужас происходящего, почувствовал, как в нём борются отвращение и понимание. Он знал, что их задача — не судить, а сохранять баланс. Вмешательство здесь могло бы привести к исчезновению целой цивилизации и потере уникальной культуры, что повлияло бы на будущее человечества.

Этерналис посмотрел на профессора и сказал, прочитав его мысли:

— Невозможно было полностью предотвратить жертвоприношения, поэтому пришлось сосредоточиться на постепенном изменении ритуалов, сделав их менее кровавыми, но всё же сохранив традицию, чтобы она не повлияла отрицательно на будущее. Пришлось направить временной поток так, чтобы священники начали искать новые способы умиротворения богов, постепенно заменяя кровавые ритуалы на символические жертвы, что сохранило культуру и привело к её эволюции.

Следующая сцена на голограмме была ещё мрачнее — время Инквизиции в средневековой Европе. Перед землянами развернулась картина страшных пыток над людьми, обвиняемых в ереси и колдовстве. Инквизиторы, одетые в чёрные одеяния, произносили приговоры, отправляя людей на костёр. Сара и Генри почувствовали, как тяжесть этих событий давит на них.

— Инквизиция, с одной стороны, была инструментом власти и контроля, но с другой — она помогала сохранять единство веры и предотвращать хаос в обществе, — пояснил Этерналис. — Если бы эти события были изменены или полностью устранены, Европа могла бы погрузиться в бесконечные религиозные войны, разрушившие её цивилизацию. Мы, Хранители Времени, должны быть осторожны, чтобы не нарушить установленный природой баланс.

Поэтому моей задачей было не предотвратить ужасные события, но смягчить их влияние, позволив истории развиваться своим естественным путём. Я сосредоточился на одной из линий, где должен был произойти процесс над группой людей, обвиняемых в ереси. Вместо того чтобы остановить процесс или изменить показания свидетелей, я направил временной поток так, чтобы в момент вынесения приговора в зале присутствовал один из высокопоставленных инквизиторов, который имел более умеренные взгляды.

Этот инквизитор был известен своей склонностью к милосердию и не столь жёсткому подходу к наказанию. Его влияние на судей оказалось решающим. В результате, вместо немедленного сожжения на костре, обвиняемые были приговорены к тюремному заключению и покаянию. Это не спасло их от наказания, но дало им шанс на жизнь и возможность повлиять на общественное мнение.

Более того, это решение стало прецедентом, который позже был использован другими инквизиторами для смягчения приговоров в подобных делах. Со временем это посеяло зерно сомнения в умах людей, что способствовало постепенному ослаблению влияния Инквизиции и подготовило почву для более гуманных подходов в будущем. История продолжила своё естественное развитие, сохранив баланс между жестокостью прошлого и надеждой на более справедливое будущее.

Последняя сцена, которую показал Этерналис своим ученикам, была связана с одной из самых значимых эпох в истории человечества — Французской революцией 1789 года. Перед ними развернулась картина яростных бунтов, разрушения дворцов и пылающих городов. Они видели толпы уставших от угнетения и нищеты людей, штурмующих с оружием в руках Бастилию, символ старого режима. Стремление к свободе и равенству вело народ к восстанию, но вместе с этим шло и разрушение устоев, которые долгое время удерживали общество от хаоса.

С глубоким пониманием происходящего Этерналис объяснил:

— Французская революция — один из ключевых моментов в истории человечества. Она влечёт за собой разрушение старого порядка и создание нового. Однако вмешательство в такие моменты может привести к ещё более жестоким последствиям или затянуть борьбу на столетия. Но оставаться сторонним наблюдателем не стоит.

Обязанность Хранителя Времени — направить временные потоки так, чтобы предотвратить катастрофические последствия революции, сохранив её силу как катализатора изменений, но не допуская излишнего насилия и жестокости. А теперь пусть кто-то из вас попробует вмешаться в происходящее, сохранив баланс между прошлым и будущим.

Генри вызвался первым. Какое-то время он задумчиво смотрел на голограмму, а потом сказал:

— Думаю, надо сосредоточиться на одном из ключевых моментов революции, когда в течение пяти дней проходило судебное разбирательство. Вместо того чтобы попытаться остановить казнь, я, как Хранитель Времени, должен повлиять на временные нити так, чтобы в зале Национального конвента, где обсуждалась судьба короля, возникло предложение о принятии более взвешенных решений. И, помимо этого, направить поток времени таким образом, чтобы Жан-Поль Марат, радикальный журналист, один из лидеров якобинцев, известный под прозвищем «Друг народа», ранее молчавший, предложил рассмотреть вариант сохранения жизни короля в обмен на его отречение от престола и изгнание из Франции.

Конечно, эта идея вряд ли бы получила мгновенную поддержку, но, тем не менее, всё же зародила бы сомнение в умах некоторых членов Конвента. В результате бурных дебатов решение о казни не было бы принято мгновенно, что позволило бы избежать дальнейшего радикализма и дало возможность провести более обдуманные действия.

МакКелли посмотрел на Этерналиса и по выражению его лица понял, что рассуждения его верны. Поэтому продолжил с большей уверенностью:

— Казнь монарха могла бы стать отправной точкой для дальнейшего кровопролития, усилив радикальные настроения и погрузив страну в ещё более глубокий хаос. Однако, с другой стороны, полное предотвращение казни могло бы лишить революцию её символической силы и подорвать веру народа в перемены.

Поэтому ради сохранения баланса между прошлым и будущим я бы направил поток времени так, чтобы часть членов суда Конвента с разными политическими взглядами и мотивами высказалась против казни Людовика, в результате чего в ходе многоступенчатого голосования число голосов «за» и «против» было бы практически одинаковым.

Несмотря на это, Людовик XVI всё же был казнён, но этот процесс стал более тщательно продуманным, что смягчило последствия и предотвратило тотальное разрушение структуры французского общества.

Уверен, такое вмешательство сохранило символическое значение казни короля для революции, но также дало возможность предотвратить крайние проявления насилия. Это решение помогло избежать полного уничтожения социальной и политической структуры Франции, что позволило новому порядку постепенно укорениться и привести страну к новому этапу развития.

Это служит доказательством того, что даже в моменты величайших потрясений важно сохранять баланс между прошлым и будущим, не позволяя крайностям взять верх. Этерналис, внимательно слушая Генри, одобрительно кивнул, признавая его способность понимать и направлять время с точностью и мудростью.

— Ты справился с задачей, — сказал он. — Я поступил в прошлом так же. История Французской революции не свернула со своего пути, сохранив свою движущую силу перемен, но без излишнего разрушения. Ты научился защищать баланс, сохраняя время в его естественном течении.

По окончании урока сцены прошлого начали исчезать, погружаясь в глубины времени, где они должны были оставаться нетронутыми. Этерналис закончил его словами, которые наполнили Милтона, Генри и Сары глубоким пониманием своей миссии:

— Уверен, вы поняли, что время не всегда справедливо и милосердно, — сказал он. — Ваша задача — не исправлять историю, а защищать её от искажения. Тьма и свет, добро и зло — всё это части одного целого, и вам предстоит сохранять их в равновесии ради сбалансированного будущего.

Чтобы восстановить нарушенный баланс, — продолжил Этерналис, — вам необходимо пройти через века, определить источник нарушения и устранить его, а также восстановить утраченные связи между событиями и вернуть историю на её естественный путь.

Ваше предназначение и сила как Хранителей равновесия между прошлым и будущим заключается в управлении потоками событий, что происходили во вселенной. Вы должны не просто наблюдать за течением времени, а активно вмешивался в него, направляя и корректируя судьбы, чтобы поддерживать баланс и гармонию во всем, что существовало и будет существовать.

После этих слов Этерналис попрощался с ними и исчез, словно его и не было в этом зале Храма Времени.

После того как Милтон, Генри и Сара успешно освоили искусство восстановления баланса между прошлым и будущим, Этерналис собрал их в зале Храма Времени для второго урока. Его взгляд, в котором отражались бесчисленные эпохи, был сосредоточен и серьёзен.

— Сегодня вы научитесь защищать прошлое от тех, кто пытается переписать историю в свою пользу, — начал Этерналис. — Многие силы стремятся изменить исход важных событий, чтобы извлечь выгоду для своего времени или будущего, поэтому вы должны уметь защищать историю от искажений, которые могут разрушить всю ткань времени.

Этерналис поднял руку, и перед ними возникла голографическая проекция древнего поля битвы. Вдалеке были видны армии, готовящиеся к столкновению. Это была сцена одной из ключевых битв, исход которой мог изменить ход истории. Этерналис показал на неё и продолжил:

— Это один из таких моментов. Если исход этой битвы изменится, будущее примет иной, опасный поворот. Враг, с которым вам предстоит столкнуться, — не просто могущественная сила. Это Орден тайных манипуляторов времени, который пытается изменить ход истории, чтобы подчинить будущее своим целям. Вы должны вмешаться, но сделать это так, чтобы никто из живущих в то время не осознал вашего присутствия. Ваша сила в невидимости, ваша цель — сохранить истинный результат битвы.

Предлагаю вам, профессор, оказать противодействие тайным манипуляторам времени, учтя мои рекомендации.

Милтон сосредоточился на задании и вскоре оказался на поле одной из самых значимых битв древности — битве при Каннах. Эта битва, произошедшая в 216 году до н.э., была ключевым сражением Второй Пунической войны между Римской республикой и Карфагеном, где Ганнибал Барка, легендарный полководец, разгромил римскую армию, применив тактику двойного окружения.

Профессор Вэнс знал, что исход этой битвы был решающим для дальнейшего хода войны и всей истории Рима. Однако Орден манипуляторов времени, о котором предупреждал Этерналис, решил изменить этот исход, чтобы в будущем разрушить мощь Рима и установить свою власть. Они внедрили своих людей в ряды карфагенян, намереваясь сорвать победу Ганнибала и изменить ход войны в пользу Рима.

Милтон появился на поле боя в тени раннего рассвета, неотличимым от природного ландшафта местности. На нём был плащ, сливающийся с дымом над полем битвы. Он был невидим для всех, кроме тех, кто обладал даром видеть сквозь завесу времени. Его зоркие глаза наблюдали за движениями армий и тайных агентов Ордена, которые пытались сорвать план Ганнибала.

Манипуляторы времени намеревались дезориентировать римскую армию, направляя её в несвоевременное наступление, которое разрушило бы стратегию Ганнибала. Милтон, понимая это, решил действовать. Он подошёл сначала к Бруту, а затем к Маготу, наиболее верным опытным командирам Ганнибала, которых манипуляторы пытались сбить с толку, и с помощью временной энергии внушил им нужную мысль: не поддаваться на уловки врага и чётко следовать приказам Барка.

Милтон также использовал свои силы, чтобы направить пыль и дым от сражения так, чтобы они скрыли истинное движение карфагенян. Это позволило им окружить римлян, как и было запланировано. В самый решающий момент он остановил одного из вражеских манипуляторов, направив его в другое место поля битвы, где его действия оказались неэффективными.

Благодаря вмешательству Милтона, битва при Каннах завершилась так, как это было предначертано историей. Ганнибал одержал блестящую победу, уничтожив римскую армию и на долгое время закрепив свою легендарную репутацию. Этот исход, хотя и был трагическим для Рима, в конечном итоге способствовал укреплению и реорганизации римской армии, что позволило Риму в будущем стать одной из величайших империй в истории.

Когда сражение завершилось, Милтон исчез так же незаметно, как и появился, оставив поле боя без следа своего присутствия. Его действия были невидимы для тех, кто жил в то время, но их последствия чувствовались на протяжении веков, когда будущее разворачивалось в соответствии с истинной историей.

Этерналис, наблюдавший за действиями Милтона, был доволен результатом, о чем не замедлил ему сказать.

Затем он попросил Сару выйти вперед. Её сердце колотилось от волнения. Этерналис, улыбнувшись, положил руку ей на плечо и сообщил, что ей надлежит восстановить баланс между прошлым и будущим через сохранение ключевых знаний, необходимых для развития человечества.

После этого он мягко поднял руку, и перед девушкой возникла голографическая проекция — древний город на берегу Средиземного моря.

— Это Александрия, — сказал Этерналис. — Здесь находится Великая библиотека, сердце знаний древнего мира. Но сейчас, Сара, ты увидишь, как огонь и разрушение угрожают этим бесценным сокровищам. Ты должна сохранить самую важную часть этих знаний, чтобы ими могли воспользоваться потомки.

Девушка почувствовала, как время вокруг неё закрутилось, и через мгновение она оказалась в Александрии во времена правления Римской империи. Город был величественен, его белоснежные здания сияли под солнечными лучами, но в воздухе уже витала невидимая и необъяснимая угроза. Вдалеке она услышала громкие недовольные крики и сразу догадалась, чем они вызваны.

Сара поспешила к библиотеке, её одежда ничем не отличалась от толпы, которая несла ее вперед. Она знала, что времени у неё мало. Не дойдя к величественным дверям, она увидела, как на библиотеку напало скопище разъярённого люда, подстрекаемого членами Ордена Забвения, стремившимися уничтожить знания, ибо считали их силой, которая должна принадлежать лишь избранным. По их глубокому убеждению, массовое распространение знаний среди людей ведёт к непредсказуемым последствиям и разрушению их власти, поэтому члены Ордена стремились, чтобы общество оставалось невежественным и послушным, управляемым элитой, которая бы контролировала все аспекты жизни.

Огонь уже охватил часть здания. Сара знала, что, если она не вмешается, человечество потеряет огромное количество знаний, которые могли бы изменить ход истории.

Она понимала, что её задача — не спасти всю библиотеку, а сохранить ключевые знания, которые окажут наибольшее влияние на будущее. Девушка направилась внутрь здания, пробираясь через дым и пламя, стараясь остаться незамеченной. Сердце Сары забилось быстрее, когда она добралась до центрального зала, где хранились самые важные манускрипты — работы древнегреческих учёных Архимеда, Евклида, Гиппократа и других. Эти тексты содержали знания, которые должны были лечь в основу математики, физики и медицины, формируя фундамент для научного прогресса в будущем. Именно эти работы и должны быть сохранены любой ценой.

Сосредоточившись, Сара использовала свою способность влиять на временные линии. Она выбрала из них ту, которая принадлежала библиотекарю, работавшему в зале древних манускриптов на момент возникновения пожара. Затем сориентировала ее на временной поток, который направила так, чтобы в последние моменты он, спасая свитки от огня, начал перекидывать их с полки молодому учёному, который находился на безопасном расстоянии от бушующего пламени.

Чтобы защитить знания от дальнейших попыток их уничтожения, Сара направила другой временной поток на то, чтобы эти свитки попали к людям, которые спрятали и сохранили тексты спасенных манускриптов, копируя их и передавая последующим поколениям. Таким образом, часть знаний была сохранена.

Когда огонь окончательно охватил Александрийскую библиотеку, Сара поняла, что её миссия была завершена. Благодаря её действиям, тексты, которые могли бы исчезнуть навсегда, были спрятаны в разных уголках мира. Эти знания позднее сыграют важную роль в развитии наук в эпоху Возрождения и будут использоваться учёными, философами и врачами на протяжении столетий.

Девушка, стоя перед горящими руинами библиотеки, почувствовала облегчение и грусть одновременно. Она знала, что не всё можно спасти, но её вмешательство позволило сохранить самое важное — основу для будущих открытий.

Когда она вернулась в Храм Времени, Этерналис подошел к ней.

— Ты справилась, Сара, — сказал он. — Благодаря твоим действиям, будущее получило те знания, которые были необходимы для его развития. Ты сохранила баланс между прошлым и будущим, обеспечив тем самым, чтобы великое наследие древнего мира стало доступно тем, кто смог бы его использовать во благо цивилизации. К тому же ты убедилась в том, что каждая временная линия, каждое событие имеет своё место и значение в великой картине истории.

— А теперь, — обратился ко всем Этерналис, — я передаю вас Видариону — провидцу судеб, чья способность заглядывать в любой момент истории и видеть, как разные события и судьбы связаны между собой, делает его одним из самых загадочных и могущественных Хранителей Времени. Он тот, кто видит прошлое, настоящее и будущее как единое целое, плетя арабески судьбы, которые соединяют все времена и события в гармоничную картину.

И, словно в подтверждение его слов, в зал Храма Времени вошел Видарион, тело которого, полупрозрачное и мерцающее, казалось сделанным из тонкой материи, которая переливалась от серебристого до золотистого, как свет, проходящий сквозь воду. Его присутствие было одновременно ощутимым и едва уловимым, как если бы он существовал на грани между мирами, в пространстве, где пересекаются все временные линии.

Его лицо было постоянно меняющимся, отражая множество лиц и судеб, которые он видел и через которые проходил, а в глазах, глубоких и проницательных, можно было увидеть мелькающие образы различных эпох, событий и людей.

Сара не могла оторвать от него свой взгляд, и, будто завороженная, следила за его длинными серебристо-золотистыми волосами, которые двигались сами по себе, сплетаясь в сложные узоры и символизируя переплетение судеб и событий.

Видарион поприветствовал своих учеников и обратился к ним со словами:

— Прежде чем приступить к выполнению миссии Хранителей Времени, вы должны уяснить для себя то, насколько важно каждое принятое решение, и как даже самый незначительный выбор может изменить судьбу не только одного человека, но и целых народов.

В тишине Храма Видарион поднял руку, и перед Милтоном, МакКелли и Сарой Джеймс возникла голографическая проекция — образ человека, стоящего на перепутье. Его глаза были полны сомнения и тревоги.

— Сейчас я покажу вам, как одно решение может изменить судьбу многих, — сказал он, обведя их пристальным взглядом. — Этот человек, которого вы видите, зовут Тиберий. Он был военачальником в Древнем Риме, и перед ним стоял выбор, который мог повлиять не только на будущее его самого, но и на судьбу целого региона.

Тиберий был талантливым римским военачальником, известным своей храбростью и мудростью. Он был назначен командующим легионами в одной из отдалённых провинций, которая была охвачена восстанием. Восставшие народы, уставшие от римского гнёта, объединились против своих завоевателей, и будущее региона было крайне нестабильным. Римский Сенат дал Тиберию приказ подавить восстание любой ценой, что подразумевало использование жестоких мер против восставших.

Однако, по мере того как Тиберий наблюдал за ситуацией, он начал сомневаться в правильности такого подхода. Он понимал, что грубая сила может сломить восстание, но также знал, что это приведёт к долгосрочным последствиям: ненависть и враждебность местного населения только возрастут, что в будущем может привести к ещё более разрушительным конфликтам.

Тиберий стоял перед выбором: исполнить приказ Сената, подавив восстание с жестокостью, или попытаться найти мирный путь, который бы разрешил конфликт с минимальными потерями. Однако второй путь был полон рисков: если его попытка переговоров провалится, Рим потеряет контроль над провинцией, а его самого сочтут предателем.

— Понимая, насколько важен этот выбор, — подчеркнул Видарион, — я решил вмешаться и появился перед Тиберием в момент его наибольшего замешательства, когда он стоял один в своей палатке, размышляя, какой путь ему избрать.

Скрытый от глаз других людей, я энергетически прикоснулся к разуму Тиберия, позволив ему увидеть возможные исходы своих действий.

Сначала он увидел будущее, в котором избрал путь насилия. В этом видении он подавил восстание, но земля провинции была залита кровью. Римское владычество было восстановлено, но лишь на короткое время. Ненависть порабощенных народов к Риму усилилась, и через несколько лет вспыхнуло ещё более мощное восстание, которое привело к огромным потерям для обеих сторон. В этом будущем Тиберий видел себя старым и озлобленным, его сердце было наполнено горечью от большого количества смертей, причиной которых он стал, выполнив требование Сената.

Затем я позволил Тиберию увидеть картины другого будущего, в котором он принял нелегкое для себя решение вести переговоры с лидерами восставших, которым предложил компромисс — определённую автономию в обмен на мир и сотрудничество с Римом. Вначале переговоры шли тяжело, но постепенно стороны нашли общий язык. Местные племена приняли условия, и мир был восстановлен без кровопролития. В этом будущем Тиберий тоже увидел себя пожилым, но довольным, окружённым благодарными людьми, которые ценили его за мудрость и справедливость.

После того как я показал Тиберию видения двух возможных будущих, римский военачальник долго стоял в тишине, размышляя о том, что он увидел. В его голове всё ещё звучали крики с поля боя, ощущалась тяжесть меча, но в сердце поселилось новое понимание. Видения, которые открылись перед ним, не были просто иллюзиями — это были возможные исходы его решений, и теперь он знал, какой выбор принесёт меньше страданий и больше пользы для всех.

Тиберий глубоко вздохнул, его мысли были ясными, как никогда прежде. Он осознал, что путь насилия и жестокости, даже если он приведёт к кратковременному успеху, в конечном итоге станет причиной новых войн и разрушений. В нём больше не осталось сомнений: жестокое подавление восстания не приведёт к настоящему миру. Оно лишь посеет семена ненависти, которые будут расти и распространяться с каждым поколением.

Я, оставаясь невидимым, почувствовал, что мое влияние на Тиберия сработало. Я знал, что не могу напрямую управлять людьми или навязывать им свою волю, но мне было дозволено показать Тиберию, что любой выбор имеет последствия. Предоставив возможность увидеть эти последствия, я тем самым помог ему принять осознанное решение.

Тиберий сам выбрал путь переговоров и мирного разрешения конфликта. Он собрал своих ближайших помощников и объявил, что вместо немедленного подавления восставших, он отправится на встречу с их вождями, чтобы попытаться найти компромисс.

Эта новость вызвала шок среди его подчинённых. Многие из них были готовы к битве, уверенные в том, что только меч и кровь могут восстановить порядок. Но Тиберий, полагаясь на свою интуицию и уверенность в правильности своих действий, полученную благодаря видениям, твёрдо стоял на своём решении. Он сказал:

— Мы можем пролить море крови и на время восстановить порядок, но какой ценой? Ненависть к Риму лишь возрастёт, и наши дети будут воевать на этих землях снова и снова. Но если мы сможем найти путь к миру, то сохраним жизни и укрепим наш союз. Это не путь слабости — это путь мудрости.

Тиберий отправился на переговоры с лидерами восставших, вооружённый не мечом, а словами. Встреча проходила на нейтральной территории. Он открыл перед ними возможности мирного сосуществования, предлагая автономию в управлении своими землями в обмен на союз с Римом и прекращение мятежа.

Вначале переговоры были весьма напряжёнными, но Тиберий использовал все свои дипломатические навыки, чтобы убедить вождей восставших племен. Он показал им, что мир принесёт больше пользы, чем война, и что Рим готов идти на компромиссы ради сохранения мира. Постепенно напряжение спало, и стороны начали находить точки соприкосновения.

В конечном итоге Тиберий заключил мирное соглашение с восставшими народами. Восстание было прекращено без кровопролития, и спрные земли начали восстанавливаться. Люди увидели в Тиберии не жестокого завоевателя, а мудрого правителя, который стремился к миру и справедливости.

Когда мир был восстановлен, он убедился, что сделал правильный выбор, и был благодарен судьбе за возможность увидеть и понять последствия своих действий. Это решение Тиберия имело долгосрочные последствия. Восставшие племена постепенно интегрировались в римское общество, и конфликт, который мог бы разгореться в новую войну, был предотвращён.

Видарион сделал паузу, погрузившись в раздумья, а потом продолжил:

— Я, наблюдая за тем, как разворачиваются события, уже до их завершения знал, что моя миссия была выполнена, ибо не изменил судьбу Тиберия, но показал ему разные пути, дав возможность осознать последствия своих решений.

— Этот урок должен стать для вас первым шагом, — обратился он к своим ученикам, — в понимании того, как важно помогать людям видеть правду и принимать решения, которые ведут к гармонии и миру.

Надеюсь, вы убедились в том, что каждый выбор, который делает человек, несёт в себе силу изменить судьбу многих. Ваше вмешательство должно быть тонким и ненавязчивым. Вы не должны решать за людей, но можете помочь им увидеть пути, которые они сами не замечают. Словом, вы не изменяете судьбу, а лишь помогаете её направить в сторону, где меньше разрушений и страданий. И в этом искусство Хранителей Времени, ответственных за прошлое, настоящее и будущее людей.

После того как Видарион провёл свой первый урок, показав своим ученикам, как важен правильный выбор и как он может изменить судьбу целых народов, настало время для практической работы. Каждый из учеников — Милтон, МакКелли и Сара Джеймс — получил своё задание, связанное с конкретными историческими событиями и людьми. Видарион наблюдал за ними, готовый вмешаться, если что-то пойдёт не так, зная при этом, что они должны учиться принимать решения и направлять время самостоятельно.

Милтон был отправлен в Америку середины XIX века, во времена Гражданской войны. Он оказался в одном из самых критических моментов этой войны, когда генерал Роберт Эдвард Ли стоял перед важным выбором. Линия обороны Питерсберга была прорвана. Ли отступил, имея при себе всего 12 500 человек и надеясь соединиться с армией Джонсона у реки Роанок, но до места встречи ему надо было пройти 172 километра.

Он знал, что его армия ослаблена и нуждается в отдыхе, но давление со стороны членов Конгресса Конфедерации и стремление со стороны правительства к быстрой победе заставляли его думать о новом наступлении.

Профессор Вэнс, скрытый от глаз генерала, появился в его шатре, когда генерал был погружён в размышления. Ли видел перед собой три возможные дороги: он мог бы попробовать атаковать северян вновь, несмотря на истощение своих войск, отступить и попытаться перегруппироваться, чтобы выиграть время и укрепить свои силы, или принять предложение генерала Гранта, возглавлявшего армию Союза США, что дальнейшее сопротивление безнадёжно и он должен сдаться. Однако Ли ставил под сомнение безвыходность своего положения. Милтон, наблюдая за ним, знал, что от этого выбора зависела судьба всей войны.

Видя, что генерал находится на распутье, он направил временной поток так, чтобы Роберт Ли осознал, что силы федералов значительно превосходят силы Северовирджинской армии, что его голодные солдаты, выйдя из-под контроля со стороны офицеров, могут заняться грабежами по всей стране, что в его армии осталось всего 15 000 ружей…

Эти мысли придали Ли уверенности в необходимости встречи с Грантом, и он решил принять на себя всю ответственность за переговоры и провести их с генералом армии федералов лично.

Встреча состоялась, и после нескольких общих фраз Грант повторил свои условия, чтобы все рядовые и офицеры армии Ли сдались. В этом случае они будут условно освобождены при условии не воевать против захватившей их стороны, пока не будут соответствующим образом обменены, а всё оружие, амуниция и боеприпасы достанутся федералам в качестве трофеев.

Ли подтвердил, что его устраивают эти условия. И после того, как были подписаны соответствующие документы, капитуляция Северовирджинской армии состоялась.

Эта капитуляция завершила Аппоматтокскую кампанию, а также инициировала капитуляцию других армий Конфедерации, что привело к завершению Гражданской войны в США.

Милтон, увидев результат своего вмешательства, осознал, что иногда лучший выбор — это тот, который позволяет избежать ненужных жертв и сохранить силы для более важного момента.

МакКелли был отправлен Видарионом в далёкое прошлое, во времена Александра Македонского, когда великий завоеватель стоял перед выбором, от которого зависела судьба его империи. Александр находился на границе Индии, где его армия, измученная долгими походами, встретила ожесточённое сопротивление индийского царя Пора.

После победы в сражении с его войском на реке Гидасп, Александр двинулся дальше на восток. Одни князья покорялись ему добровольно, города других он брал приступом. Однако на подходе к Гангу македоняне, услышав об огромных армиях и тысячах боевых слонов за рекой, отказались следовать за своим царём. Таким образом сражение на реке Гидасп, первая битва македонян со слонами, остановило продвижение великого завоевателя на восток. К тому же они устали не только от бесконечного похода и множества сражений, но и страданий, которые доставляли им тропические дожди, ядовитые змеи и непривычная пища.

И теперь Александр не мог решить: продолжить своё завоевательное шествие на восток, в неизведанные земли, или вернуться в Персию и укрепить свою империю. Его войска были истощены в последней битве, и многие из его солдат начали роптать, мечтая о возвращении домой. Александр, движимый своей амбициозной натурой, был склонен к дальнейшему завоеванию, но предполагал, что это решение может привести к мятежу внутри его войск.

Генри, находясь в тени палатки Александра, наблюдал за великим полководцем, размышляющим над своим выбором. Он увидел, как Александр мысленно взвешивает варианты, и направил временной поток так, чтобы Александр вспомнил о важности своего народа, о том, как много его воины пожертвовали ради этих завоеваний. МакКелли внушил ему мысль, что истинная сила правителя заключается не только в завоеваниях, но и в умении слушать и уважать своих людей.

Эта мысль окрепла в сознании Александра, и он решил, что пора остановиться. Он объявил своим солдатам, что они возвращаются домой, что вызвало огромное облегчение и радость среди его войск. В результате, Александр сохранил лояльность своей армии и предотвратил возможный мятеж, который мог бы разрушить его империю ещё до возвращения в Вавилон.

Приобретя этот опыт, МакКелли пришел к выводу, что великие цари иногда все же должны принимать решения, которые идут вразрез с их амбициями, чтобы сохранить доверие и силу своих подданных.

Сара же была отправлена в Париж начала XX века, когда Мария Склодовская-Кюри, известная учёная, столкнулась с выбором, который мог бы изменить ход развития науки. Мария, которая уже открыла радий и полоний, работала над новыми исследованиями в области радиации, но столкнулась с серьёзными проблемами в своей лаборатории. Её здоровье начало ухудшаться из-за постоянного воздействия радиоактивных веществ, а научные работы вызвали резкую критику со стороны некоторых коллег, которые считали её открытия опасными и ненужными.

В этот момент ученая стояла перед выбором: продолжать свои исследования, рискуя здоровьем и сталкиваясь с непониманием научного сообщества, или отступить, чтобы защитить свою жизнь и семью. И принятое решение могло изменить будущее науки.

Сара, невидимая для глаз Марии, наблюдала за тем, как учёная борется с сомнениями. Она знала, что, если Мария отступит, будущее науки может потерять одно из важнейших открытий, которые помогут человечеству бороться с болезнями. Поэтому Сара направила временной поток на Марию так, чтобы она обостренно почувствовала свою страсть к науке и окончательно убедилась, что её открытия уже помогли многим людям и что она ещё может многого достичь.

Эти мысли укрепили решимость Марии продолжать свои исследования, несмотря на все трудности. Она поняла, что её работа важна не только для неё самой, но и для всего человечества, и решила продолжить свои исследования, что в дальнейшем привело к важным открытиям в области радиологии и медицины.

Что ж, ненавязчивое вмешательство со стороны помогло известной ученой сделать выбор, который изменил ход истории науки и спас множество жизней. А Сара для себя уяснила, что иногда правильный выбор — это не тот, который приносит личное облегчение, а тот, который приносит пользу другим, даже если он сопряжён с большими личными жертвами.

Когда все трое учеников вернулись в Храм Времени, Видарион встретил их с одобрительной улыбкой.

— Вы показали, что способны видеть глубже, чем кажется на первый взгляд, — сказал он, — и помогли другим сделать выбор, который принёс больше пользы, чем вреда, не изменяя их судьбы. Теперь вы еще больше готовы к новым задачам, которые ждут вас на пути обучения как Хранителей Времени.

После того как Милтон, Генри и Сара освоили искусство раскрытия скрытых узоров судьбы и вмешательства в критические моменты истории, Видарион подготовил для них следующий важный урок. Он знал, что их миссия как Хранителей Времени включает не только понимание и защиту прошлого и способность направлять тех, кто стоит на пороге принятия важных решений, но и предсказывать будущее.

— Сейчас вы научитесь этому искусству, — начал Видарион, — и увидите, как ваши действия могут помочь избранным правителям, лидерам и мудрецам привести свои народы к процветанию или избежать разрушительных катастроф. Это один из самых сложных и ответственных навыков, которые должны освоить Хранители Времени.

Затем, обдумав что-то, он продолжил:

— Предсказание будущего — это не просто взгляд в неизвестное. Это искусство видеть последствия каждого выбора, каждого действия. Вы должны не только предвидеть возможные исходы, но и научиться направлять тех, кто стоит перед важным выбором, так, чтобы они могли принять наилучшее решение. Но помните, что ваше вмешательство должно быть тонким и ненавязчивым, иначе вы рискуете нарушить естественный ход времени.

Видарион поднял руку, и в воздухе перед учениками начали появляться образы, сотканные из временных потоков. Это были моменты из жизни разных людей, стоящих перед выбором, и его бархатный голос заполнил все пространство зала:

— Каждый человек, каждый правитель, каждый лидер на определённом этапе своей жизни сталкивается с выбором, который может изменить его судьбу и судьбу других. Ваша задача — помочь им увидеть возможные пути и последствия, но не лишать их свободы выбора. Вы должны быть направляющими, а не управляющими.

Сказав это, Видарион начал с практических упражнений. Он показал ученикам, как можно видеть множество вариантов будущего, проецируя их перед собой как на экране. Генри, Сара и Вэнс видели, как одно и то же событие может развиваться по-разному в зависимости от решений, которые принимает человек, осознавая важность всех возможных последствий и их взаимосвязей.

— Вы должны понимать, что каждый выбор создаёт новую линию времени, — объяснил он. — Эти линии могут переплетаться, разделяться и снова сходиться. Задача Хранителя Времени — видеть эти переплетения и знать, какой путь приведёт к гармонии, а какой — к хаосу.

Приступив к обучению Милтона, Генри и Сары искусству чтения будущего, Видарион понимал, что эта задача потребует от них не только мастерства в обращении со временем, но и глубокой мудрости, терпения и осознанности, поэтому наполнил свои уроки не только практическими рекомендациями, но и философскими наставлениями. Таким образом он хотел передать своим ученикам ключевые принципы, которые должны были направлять их в сложном искусстве предсказания будущего.

— Первое, что вы должны осознать, — это то, что будущее не фиксировано, — начал Видарион. — Существует множество возможных путей, по которым могут развиваться события. Каждый выбор, каждое действие создаёт новый поток времени, новый путь. Ваша задача — увидеть не одно будущее, а множество вариантов, и понять, как они связаны между собой.

И он стал обучать своих учеников распознавать и различать потоки времени, которые расходятся в зависимости от принятых решений. Он показал им, как некоторые события могут влиять на множество других, создавая цепочки реакций, которые могут тянуться через века. Благодаря этому Милтон, МакКелли и Сара Джеймс научились видеть будущее как сложную сеть, где каждое переплетение — это возможное событие или решение.

— Когда вы смотрите в будущее, не останавливайтесь на первом видении, — наставлял Видарион. — Всегда старайтесь заглянуть глубже, чтобы увидеть все последствия того или иного выбора. Легко увидеть прямой результат действия, но важно понимать, как он повлияет на другие аспекты жизни и как изменится общее будущее.

Под руководством Хранителя избранные земляне учились анализировать не только очевидные результаты решений, но и скрытые последствия, которые могут проявиться только через поколения. Он показал им, как важно понимать долгосрочные эффекты, такие как изменения в обществе, науке или политике, которые могут возникнуть из-за одного единственного выбора.

— Не спешите делать выводы, — предупреждал Видарион. — Иногда то, что кажется правильным в данный момент, может оказаться разрушительным в будущем. Всегда взвешивайте все «за» и «против» и не торопитесь вмешиваться, пока не будете уверены в своём понимании.

И он терпеливо объяснил своим ученикам, что поспешные действия в чтении будущего могут привести к ошибкам, и призывал их к терпению, показывая, что время — это инструмент, который нужно использовать с осторожностью.

— Иногда лучше отступить и наблюдать, чем активно вмешиваться, — предостерег он их. — Ваше вмешательство должно быть тонким и ненавязчивым. Помните, что вы не должны управлять судьбой людей. Ваша задача — помочь им увидеть возможные пути, а не принимать решения за них. Нарушение этой грани может привести к непредсказуемым последствиям. Лучше позволить событиям развиваться естественным образом, проявляя особую чуткость и умение уважать свободу воли других.

— Когда вы смотрите в будущее, старайтесь сохранять эмоциональную отстранённость, — советовал Видарион. — Сильные эмоции могут затуманить ваш взгляд и повлиять на ваше восприятие. Вы должны быть наблюдателями, а не участниками, сохраняя ясность ума при чтении будущего.

— Даже если вы видите будущее ясно, это не значит, что те, кому вы его показываете, поймут его так же, — продолжал Видарион. — Научитесь говорить на языке тех, кого вы ведёте. Видение будущего должно быть передано так, чтобы человек сам смог осознать его важность и сделать правильный выбор. Другими словами, важно передавать информацию о будущем таким образом, чтобы она была понята и принята. Это включает в себя умение общаться с разными людьми, учитывать их уровень понимания и готовность воспринимать информацию. Поэтому важно научиться формулировать свои предсказания так, чтобы они вдохновляли и помогали людям принимать осознанные решения.

На протяжении обучения Видарион давал ученикам различные практические задания, начиная от простых предсказаний для обычных людей и заканчивая более сложными задачами, связанными с важными историческими личностями. Он наблюдал за их успехами и ошибками, корректируя их подход и помогая развивать интуицию и способность видеть будущее ясно и осознанно.

Каждое новое упражнение укрепляло их понимание времени и учило тому, как правильно обращаться с ним. Милтон, Генри и Сара постепенно начинали видеть будущее не как фиксированный результат, а как множество путей, каждый из которых можно было распознать, понять и направить на благо.

Когда Видарион убедился, что его ученики освоили основные принципы предсказания будущего, он сказал:

— Теперь вы готовы использовать своё знание для помощи другим, поэтому я предоставлю каждому из вас возможность предсказать будущее на практике и помочь тому, кто нуждается в корректировке своего пути.

Сейчас, профессор, внимательно посмотрите на этого молодого ремесленника, — и постарайтесь увидеть его будущее, чтобы понять, как ваш совет может помочь ему принять правильное решение.

И на голограмме появилось видение молодого человека, который думал о том, стоит ли ему покинуть свой родной город в поисках лучшей жизни или остаться и продолжать семейное дело. Милтон, проникнув в его будущее, увидел несколько будущих исходов этого решения. В одном из них ремесленник уезжает и достигает успеха, но теряет связь с семьёй и своими родовыми корнями. В другом — он остаётся, семейная мастерская процветает, но он так никогда и не узнает, как сложилась бы его жизнь в другом месте, поэтому не испытывает удовольствия от жизни.

Милтон показал ремесленнику видение будущего, где он находит способ сочетать оба пути: сначала остаётся и укрепляет семейное дело, а затем отправляется в путешествие, которое открывает ему новые возможности, но без разрыва с семьёй. И это решение привело его к гармоничному развитию и процветанию.

Генри пришлось столкнуться с видением молодого изобретателя, который стоял перед важным выбором: посвятить свою жизнь разработке революционной технологии, которая могла бы изменить мир, или принять предложение от влиятельной корпорации и использовать свои таланты для создания коммерческого продукта, который принес бы ему богатство и признание.

Генри заглянул в будущее изобретателя и увидел два совершенно различных исхода его решений. В одном будущем изобретатель принял предложение корпорации, создал успешный продукт, который принес ему богатство и славу, но его изначальная идея была забыта во времени. В результате этого выбора изобретатель чувствовал себя неудовлетворённым, его работа не приносила ему радости, а его истинный потенциал так и не был реализован.

В другом будущем он отказался от предложения корпорации и продолжил работу над своей инновационной технологией. Этот путь был трудным, полным неудач и сомнений, но в итоге он смог довести свой проект до конца. Его изобретение изменило мир, принеся пользу миллионам людей, а он сам стал известен как великий новатор, сделавший вклад в будущее человечества. Правда, посмертно.

Генри, видя эти два возможных исхода, понял, что изобретателю нужно помочь осознать, какой выбор принесёт ему не только внешнее признание, но и внутреннее удовлетворение. Он направил временной поток так, чтобы изобретатель увидел видение будущего, где его изобретение, несмотря на все трудности, стало настоящим прорывом. В этом видении изобретатель увидел людей, благодарных за его работу, и осознал, что его истинная мечта — это не слава и деньги, а возможность сделать мир лучше.

Эти видения помогли ученому посвятить себя своему проекту. Благодаря этому выбору он смог довести свою работу до конца и воплотить свою мечту в реальность, оставив после себя наследие, которое продолжало приносить пользу людям на протяжении многих поколений.

Саре был показан на голограмме талантливый архитектор, которого звали Рафаэль. Он был известен своими смелыми проектами и современным подходом к градостроительству. На определённом этапе своей карьеры Рафаэль оказался перед важным выбором, который мог бы изменить его жизнь и будущее городов, которые он проектировал.

Талантливый архитектор получил два предложения: первое — создать амбициозный проект для мегаполиса, который обещал быстрое признание, щедрое финансирование и гарантированный успех. Этот проект включал в себя строительство огромного делового квартала с ультрасовременными небоскрёбами, которые бы символизировали мощь и величие города. Однако проект был ориентирован на элиту, и в нём не учитывались экологические и социальные аспекты, что могло бы привести к увеличению социального неравенства и экологическим проблемам в будущем.

Второе предложение на первый взгляд было менее заманчивым: это был проект развития небольшого города, ориентированный на создание устойчивой и экологичной городской среды. Этот проект требовал большого количества времени, усилий и кропотливой работы с местными жителями, чтобы создать город, в котором было бы комфортно жить всем слоям общества. Успех проекта не был гарантирован, но он имел потенциал стать моделью для будущих городов, сочетающих в себе гармонию с природой, социальное равенство и инновационные технологии.

Сара, видя колебания Рафаэля, понимала, насколько важен для него этот выбор. Она направила поток времени так, чтобы архитектор смог увидеть два возможных будущих исхода своего решения.

В первом видении Рафаэль увидел мегаполис с его величественными небоскрёбами, сверкающими в лучах солнца. Проект принёс ему мгновенное признание и статус одного из лучших архитекторов современности. Однако со временем город стал перегруженным и загрязнённым, а его жители начали страдать от постоянного стресса и ухудшающейся экологической ситуации. Этот мегаполис стал символом неравенства и отчуждения, где богатые жили в роскоши, а бедные страдали от нехватки ресурсов.

Во втором видении Рафаэль увидел небольшой город, который он все же сумел создать. Город был полон зелени, гармонично вписанной в архитектуру, с удобными пешеходными зонами и общественными пространствами. Люди, живущие в этом городе, были счастливы и довольны жизнью. Хотя проект был долгим и требовал больших усилий, он принёс Рафаэлю глубокое удовлетворение и гордость за свою работу.

Под влиянием видений, которые показала ему Сара, архитектор осознал, что его истинное призвание — создавать города, где люди могут жить в гармонии с природой и друг с другом. Он решил отказаться от быстрого успеха и принял предложение работать над проектом экологичного города. Этот выбор изменил не только его собственную жизнь, но и повлиял на будущее градостроительства, став примером того, как можно создавать устойчивые и гармоничные пространства для жизни.

В результате этого решения Рафаэль стал известен не как элитный архитектор, а как новатор, который сумел изменить подход к строительству городов. Его работа вдохновила другие города следовать его примеру. Сара, видя успех своего вмешательства, осознала, что иногда наилучший путь — это не самый быстрый и лёгкий, а тот, который приносит долгосрочные преимущества и улучшает жизнь многих людей.

Когда Милтон, МакКелли и Сара Джеймс завершили свои задания, Видарион сказал:

— Вы все показали, что способны видеть будущее и направлять других на путь, ведущий к гармонии и процветанию. Но не увлекайтесь и не забывайте, что предсказание будущего — это не просто умение видеть события наперёд. Это ответственность, которая требует мудрости, тонкости и умения действовать с учётом того, что каждый человек имеет право на свой выбор.

Провидец судеб завершил урок, наблюдая за тем, как в сердцах его учеников зарождается новое понимание их миссии.

— На этой светлой ноте позвольте мне с вами попрощаться, — и Видарион исчез, оставив после себя мерцающие искорки, которые через некоторое время погасли друг за другом.

Глава 14

Милтон, Сара и Генри, даже не поняв, как, оказались в одном из залов Храма Времени, в котором стены были вырезаны из сверкающего камня, и каждый уголок переливался мягким, едва уловимым светом. Они ощущали, как воздух вокруг них наполняется таинственной энергией, словно время само по себе концентрировалось в этом месте. Каждый их шаг отдавался в этой тишине эхом, как будто весь Храм прислушивался к их присутствию.

В центре зала, на невысоком пьедестале, стояла фигура, окутанная в бесконечные нити света, которые переплетались и искрились, создавая сложный узор, простирающийся во все стороны. Это была Хронимира — хранительница узоров времени. Её присутствие было едва уловимым, но ощущение её силы и древности проникало в самую суть каждого из них. Её лицо, частично скрытое, отражало вечность, и в её глазах можно было увидеть отблеск миллионов событий, сплетённых в единый Гобелен Судеб.

Когда они приблизились к ней, нити света вокруг неё начали шевелиться и танцевать, словно отвечая на их присутствие. Каждая нить отражала поток времени, показывая сцены из прошлого, настоящего и будущего, меняющиеся в бесконечном ритме. Хронимира подняла голову, и её взгляд встретился с ними.

— Добро пожаловать, — её голос прозвучал в тишине как тихое журчание ручейка, но в нём чувствовалась невероятная сила. — Вы пришли, чтобы понять искусство сплетения судеб, искусство создания Гобелена Судеб, но не в его физическом проявлении. В нём каждое мгновение, каждая жизнь переплетаются, создавая единую картину мироздания. Гобелен Судеб — живая структура времени, из которой сотканы все судьбы. Ваша задача — научиться читать его, понимать, как связаны эти линии и как любое вмешательство может изменить исход событий.

— А что собой представляет Гобелен Судеб? — поинтересовался Генри.

— Известный в легендах как «Ткань Вечности», он был создан в те времена, когда миры ещё были молоды, а люди только начинали постигать тайны бытия. Это было время, когда древние мудрецы, наделённые знаниями, которые уходили за пределы человеческого понимания, стремились запечатлеть в одном предмете суть времени и судьбы. Так появился Гобелен Судеб — удивительное творение, в котором сплелись все возможные пути и исходы человеческих жизней.

Легенда гласит, что Гобелен был соткан в величественном храме, скрытом в горах, где время текло иначе, чем в обычном мире. Этот храм был местом силы, где пересекались линии прошлого, настоящего и будущего. Мудрецы, которые жили там, понимали, что судьба человечества — это не просто линейная история, а сложный узор, в котором каждый выбор создаёт новый путь, а каждый шаг оставляет след.

Для создания Гобелена они использовали нити, сотканные из самого времени. Эти нити были невидимыми для простых смертных, но мудрецы знали, как работать с ними. Они провели годы, создавая сложные узоры, каждая петля которых представляла собой новую возможность, новый путь, по которому могла бы развиваться судьба. Нити Гобелена были разными: некоторые были золотыми, символизируя счастливые и успешные исходы, другие — тёмными, как ночь, олицетворяя трагедии и беды, которые могли постигнуть как каждого человека в отдельности, так и человечество в целом.

Гобелен Судеб, сотканный из нитей времени, — это не просто картина, а сложный и многослойный узор, в котором каждая нить представляет собой судьбу отдельного человека, события или даже целой цивилизации. Поэтому Мудрецы, создавшие его, знали, что судьбы людей и событий связаны между собой, и любое вмешательство в этот сложный узор может привести к цепной реакции, которую невозможно будет остановить. Это не только мощный инструмент, но и великая ответственность, которая требует глубокого понимания и осторожности, ибо, вмешиваясь в судьбы, можно не только изменить будущее, но и разрушить само время, оставив за собой лишь хаос и разрушение

Чтение Гобелена — искусство, которому обучились лишь немногие. Мудрецы, обладавшие этим даром, могли вглядываться в сложные переплетения нитей, видя в них будущее, скрытое от глаз простых смертных. Каждая нить Гобелена представляла собой возможный исход событий, каждое пересечение нитей — это встреча судеб, каждый узел — важное решение, которое может изменить весь ход жизни, а каждая петля — это выбор, который может изменить весь мир.

Мудрецы, создавшие Гобелен, знали, что никто не должен обладать полной властью над судьбой, и потому они предупреждали: «Не вытягивай и не запутывай нити без нужды, ибо каждая нить связана с другой. И если ты изменишь одну судьбу, то можешь разрушить тысячи других.»

Будущие Хранители Времени ощутили, как её слова наполнили их сердца трепетом. Они знали, что встреча с Хронимирой — это не просто обучение, а глубокое понимание того, как все они взаимосвязаны в бесконечном потоке времени.

— Каждое ваше действие, каждая мысль, каждый выбор — это нить в моём Гобелене, — продолжила Хронимира, её голос звучал мягко, но в нём была слышна мудрость тысячелетий. — Эти нити могут переплетаться, создавая новые узоры, или расплетаться, разрушая старые. Ваша задача, как Хранителей Времени, — помочь сохранить гармонию в этих узорах, направляя в них нити так, чтобы они приводили к равновесию и процветанию.

Она протянула руку, и одна из нитей начала сворачиваться в сложный клубок. На мгновение он задрожал — и создалось впечатление, что он вот-вот рассыплется на фрагменты, но затем Хронимира, коснувшись его, направила нить так, чтобы клубок, размотавшись, превратился в изящный виток, вплетающийся в общий узор.

— Иногда судьбы могут перепутаться, — сказала она, — и ваша задача — распознать это и помочь им найти правильный путь. Видите этот клубок? Он мог бы привести к разрушению целого мира, если бы остался не распутанным. Но вовремя замеченный и исправленный, он становится частью великой гармонии.

Сара шагнула вперёд, её глаза были полны удивления и восхищения.

— Вы хотите сказать, что мы можем влиять на то, как сплетаются человеческие судьбы? — спросила она.

— Именно так, — кивнула Хронимира, её взгляд был мягким, но проникновенным. — Однако вы должны чувствовать нити времени, как свои собственные, и направлять их так, чтобы они вплетались в общий узор без разрушений.

Генри, задумчиво глядя на танцующие нити, осознал всю сложность предстоящего обучения. Он сделал шаг вперёд, его взгляд был прикован к плавно движущимся линиям — и почувствовал, как в его сознании пробуждаются древние знания, словно он уже видел что-то подобное в своих исследованиях.

— Мы должны научиться управлять этим? — спросил МакКелли, всё ещё пытаясь справиться с невероятным чувством расширения реальности.

— Не управлять, — поправила его Хрономира, — а понимать. Время — это не инструмент, а живая сущность, которую вы должны и понимать, и защищать. Лишь тогда вы сможете стать настоящими Хранителями.

— Каждый из вас, — продолжила Хронимира, — будет учиться видеть узоры на Гобелене Судеб, учиться ощущать их движение и гармонию. Вы будете наблюдать за судьбами людей, помогать им находить свой путь и избегать необратимых ошибок. Но Гобелен Судеб слишком велик и сложен, чтобы кто-либо из нас мог видеть его целиком, поэтому нам предстоит работать только с отдельными его частями.

С этой встречи началась новая глава их обучения, и Хронимира стала их проводником в сложном искусстве управления временем, сплетая судьбы в единый Гобелен, где каждый их шаг был не просто движением, а частью великого узора жизни.

Когда сознание Вэнса, Сары и Генри начало расширяться, охватывая века и тысячелетия, они ощутили, как реальность вокруг них начала таять, уступая место чему-то новому, неведомому. Вначале всё воспринималось неясным, словно они погружались в густой туман, в котором исчезли привычные ориентиры. Затем туман начал рассеиваться, и перед ними открылась удивительная картина.

Они оказались на широкой равнине, покрытой мягким светом, который источался от бесчисленных звёзд, висящих в небе. Однако это не было обычное небо — звёзды, казалось, пульсировали в такт их сердцебиению, а линии созвездий складывались в сложные узоры, переплетающиеся и меняющиеся, как живая ткань времени.

Земля под их ногами была необычайно гладкой, словно отполированная, и казалось, что она простирается в бесконечность. На горизонте возвышались величественные башни и храмы, выполненные из материала, который одновременно выглядел как камень, металл и свет. Эти строения не были связаны с землёй: они парили в воздухе, как будто подчинялись иной гравитации.

— Где мы? — прошептала Сара, её голос казался слегка искажённым.

— Это не место, — тихо ответил Генри, ощущая, как его знание древних языков и символов начинает пробуждаться, принося с собой понимание того, что происходит. — Это время. Мы внутри самого потока времени.

Вэнс, молчаливо осматривавшийся, вдруг почувствовал, как что-то или кто-то наблюдает за ними. Он повернулся и увидел фигуру, появившуюся на краю своего поля зрения. Это была Хронимира, имевшая облик, который одновременно внушал трепет и восхищение. Её фигура была утончённой и изящной, словно сама природа времени воплотилась в её теле, а движения были плавными и уверенными, как если бы она танцевала, следуя ритму вечности. Её тело было полупрозрачным, и через него проступали узоры, напоминающие сложные переплетения временных линий, которые она ткала.

— Это место вашего дальнейшего обучения, — прозвучал ее мелодичный голос. — Вы ступили в Великую Пустоту — место, где переплетаются все временные потоки. Здесь вы познаете природу времени.

— Великая Пустота? — переспросил Вэнс, пытаясь осознать всё, что происходило.

— Здесь нет прошлого, настоящего или будущего, — продолжила она. — Вы будете обучаться видеть время так, как видим его мы, Хранители Времени. Вы научитесь чувствовать каждый момент, понимать его значение и защищать от разрушений.

Хрономира приблизилась к ним и воссоздала перед ними в воздухе сложную конструкцию, напоминающая голографический образ. Это была временная петля, со множеством пересекающихся линий, каждая из которых представляла собой отдельный момент времени.

— Вот ваш первый урок, — произнесла она.

Полупрозрачные руки Хрономиры заскользили по воздуху, и голографический образ временной петли, паривший перед ними, начал мерцать. Каждая линия в этом узоре пульсировала, как живая, переливаясь разными оттенками и создавая сложные симфонии света. Это было нечто большее, чем просто изображение, — это был сам поток времени, закрученный и переплетённый, как будто каждое мгновение пыталось найти своё место в великой ткани мироздания.

— Время не линейно, как вам могло казаться раньше, — начала она мягким голосом. — Оно течёт по сложным траекториям, и каждая из этих линий — не просто момент, это целая реальность, которая может изменяться в зависимости от того, как вы с ней взаимодействуете.

Хрономира указала на одну из нитей, которая светилась особенно ярко. Приблизившись к ней, она нежно прикоснулась к линии, и та начала вибрировать, вызывая резонанс, который отразился на других нитях. Это лёгкое касание изменило форму всей конструкции — некоторые линии слились, другие разошлись, создавая новые петли и пересечения.

— Ваша задача — понять, как каждый момент времени связан с другими, — объяснила она, её голос теперь звучал ближе. — Видите эту нить? Это событие, которое, на первый взгляд, казалось незначительным. Но посмотрите, как оно влияет на другие потоки.

Генри сосредоточился на линии, на которую указывала Хронимира. Он увидел, как простой выбор одного человека — задержаться на минуту, прежде чем перейти улицу, — запустил цепную реакцию. Эта задержка привела к тому, что другой человек, находившийся на перекрёстке в другом городе, внезапно столкнулся с неожиданным встречным потоком людей. Это вызвало случайное знакомство, которое в будущем переросло в великие перемены — создание новой технологии, изменившей жизнь миллионов людей.

Сара, восхищённая происходящим, сделала шаг вперёд. Её рука потянулась к одной из нитей, которая светилась тёплым золотым светом. Хронимира улыбнулась и кивнула, позволяя девушке взаимодействовать с этой временной линией. Когда девушка коснулась её, линия начала расплетаться, открывая перед её глазами множество вариантов развития событий.

Перед ней возник образ юного музыканта из далёкого будущего. Этот талантливый молодой человек, по имени Лиам, находился на пороге серьезного выбора: следовать ли ему за своей мечтой и создать музыкальное произведение, которое могло бы остаться в веках, или же пойти по более безопасному пути, соглашаясь на контракт с крупным продюсером, который обещал ему мгновенную славу, но требовал создания массовой музыки, лишённой глубины и уникальности.

В одной из временных линий красного цвета Лиам принял предложение продюсера. Его музыка быстро стала популярной, его песни играли на каждом углу, и он мгновенно стал знаменитостью. Однако со временем он начал осознавать, что утратил своё вдохновение и оказался на пороге творческого кризиса. Его песни превратились в товар, а его душа как музыканта растворилась в коммерческом успехе. Несмотря на славу, он чувствовал внутреннюю пустоту и сожалел о том, что отказался от своей мечты.

Пойдя по другой золотой линии, Лиам отказался от контракта и продолжил работать над своей симфонией, несмотря на отсутствие финансовой поддержки и сомнения со стороны окружающих. Он посвятил годы своей жизни созданию музыки, которая отражала его глубокие чувства и мысли. Когда его симфония наконец была завершена и представлена публике, она произвела настоящий фурор и вдохновила новое поколение музыкантов, став вехой в истории искусства. Лиам, хотя и не получил мгновенного признания, в итоге оставил след в истории, а его работа стала бессмертной.

Сара, видя эти два разных пути, ощутила, как важен выбор Лиама для музыкального будущего. Она потянула за золотую нить — и клубок возможных вариантов стал разматываться, превращаясь в изящный виток, вплетающийся в общий узор его судьбы. Музыкант во сне увидел своё будущее, в котором его симфония стала символом новой эпохи в искусстве, а он сам — вдохновителем миллионов. Это сновидение наполнило Лиама уверенностью в правильности следования за своим сердцем, отказавшись от лёгкого пути к славе.

Как только Лиам принял это решение, его нить времени начала светиться ярким солнечным светом, наполняясь новым смыслом и силой. Сара почувствовала, как её действия помогли музыканту остаться верным своим идеалам.

Хронимира, наблюдавшая за этим моментом, одобрительно улыбнулась.

— Ты помогла ему сохранить свой творческий огонь, — сказала она, — помня о том, что истинное искусство — это не только выражение внутреннего мира, но и возможность изменить мир вокруг. Твоя помощь позволила Лиаму остаться верным себе, и благодаря этому его музыка стала частью великого Гобелена Судеб.

Сара, довольная результатом, отошла от узора и, повернувшись к Хранительнице, решилась задать вопрос, который не давал ей покоя:

— Какими уникальными свойствами обладает Гобелен?

— Он может показывать судьбу любого человека или события и открывать все возможные исходы, позволяя увидеть, как изменится жизнь, если будут приняты те или иные решения.

Гобелен не просто пассивно отображает судьбы, он может влиять на них. Мудрецы, создавшие его, оставили в нём особую магию, которая позволяет переплетать нити, изменяя узоры судьбы.

Приведу для убедительности несколько примеров. Однажды молодой принц, узнав о своей скорой гибели на поле боя, пришёл к мудрецу с просьбой изменить его судьбу. Мудрец согласился помочь, но предупредил принца о последствиях. Они стояли перед Гобеленом, и мудрец начал искать нить, которая символизировала грядущее событие. Найдя её, он аккуратно вытянул нить, пытаясь изменить исход битвы. В этот момент сцены на Гобелене начали меняться: принц увидел, как в новой версии будущего он избегает гибели, перехватывая смертельный удар вражеского меча.

Однако он также увидел, как другие нити начали менять своё положение. Новые узлы и переплетения появились на Гобелене, и судьбы людей, которых принц знал и любил, начали изменяться. Один из его союзников, который должен был прийти на помощь в последнюю минуту, теперь оказался захваченным в плен, а его королевство погрузилось в хаос из-за войны, которую он не смог предотвратить. Принц понял, что, изменив свою собственную судьбу, он изменил судьбы многих других людей, и эти изменения привели к новым трудностям и потерям.

Один друид, желая помочь своему народу, вытянул нить, которая символизировала скорую засуху, пытаясь изменить ход событий и спасти урожай. Засуха действительно была предотвращена, и урожай был богатым, но из-за этого изменились погодные условия, и другая часть страны пострадала от наводнения, которое привело к голоду и бедствиям.

Другой человек, стремящийся к власти, решил запутать нити Гобелена, чтобы свергнуть своего соперника. Он изменил узлы, связанные с важными политическими решениями, и тем самым вызвал серию событий, которые привели к падению его врага. Однако это вмешательство создало новые проблемы: его соперник, лишённый власти, начал подстрекать восстание, которое охватило всю страну, приведя к гражданской войне. Человек, который хотел получить власть, в итоге оказался в стране, разорённой войной и ненавистью.

Один молодой шотландец, узнав о скорой смерти своего наставника, пришёл к предсказателю с просьбой изменить его судьбу. Он знал, что наставник погибнет в бою, и это приведёт к огромной утрате для всего их клана. Предсказатель согласился помочь и, стоя перед Гобеленом, вытянул нить, символизирующую смерть наставника, и запутал её с другой нитью, связанной с судьбой врага.

В результате этих действий бой произошёл иначе: наставник выжил, а его противник пал. Молодой воин был счастлив, что смог спасти своего учителя, но вскоре он понял, что его вмешательство привело к неожиданным последствиям. Враг, который должен был жить, чтобы удерживать другие племена в страхе, теперь был мёртв, и это вызвало распри между их союзниками. Ослабленное племя стало жертвой нападений, и в итоге молодого воина и его наставника ожидала ещё большая трагедия — их клан был разгромлен, а земли захвачены врагами, которые прежде не осмеливались на них напасть.

В другом случае правитель, стремящийся избежать разрушительной войны, решил вмешаться в Гобелен Судеб, чтобы предотвратить нападение врага. Он попросил провидца изменить судьбу, вытянув нити, связанные с вражеским полководцем, чтобы тот принял решение о перемирии. Провидец выполнил просьбу правителя, и в результате полководец отказался от своих агрессивных планов, предложив мирные переговоры.

Однако это вмешательство привело к неожиданным последствиям. В отсутствие войны экономика королевства начала стагнировать, так как многие люди, занятые в военной сфере, остались без работы. Проблемы с продовольствием, вызванные экономическим спадом, привели к внутренним беспорядкам и восстаниям. Кроме того, изменившаяся судьба полководца вызвала цепочку событий, в результате которой другие правители, не видя больше угрозы со стороны его армии, начали свои захватнические кампании. То, что казалось спасением, обернулось разрушением и хаосом.

Эти примеры показывают, что любое вмешательство в Гобелен Судеб может привести к последствиям, которые сложно предсказать, даже если намерения вмешивающегося благие.

Конечно, Гобелен может быть использован для распутывания сложных судеб. Если судьба человека запутана или он оказался в безвыходной ситуации, он может показать пути, которые помогут выйти из тупика. Но в то же время он может запутать судьбу, если использовать его неправильно. Тот, кто умеет правильно «читать» Гобелен, может узнать будущие события или изменить свою судьбу, вытягивая или запутывая определённые нити.

Он, как живое существо, реагирует на любое изменение. Любая попытка изменить свою судьбу или судьбу других может привести к созданию новых узоров на Гобелене, которые могут быть как благоприятными, так и разрушительными.

Она подняла руку, и в воздухе перед Милтоном, МакКелли и Сарой Джеймс начал формироваться образ Гобелена. Это была не просто картина — это была живая, пульсирующая ткань, состоящая из бесчисленных нитей, каждая из которых представляла собой судьбу отдельного существа, события или даже целого мира. Эти нити пересекались и сплетались в сложные узоры, создавая картину невообразимой красоты и сложности.

— Взгляните, — продолжила Хронимира, хранительница узоров времени, сплетающая судьбы в единый Гобелен, — нити могут быть тонкими, почти незаметными, или же яркими и плотными, но все они важны, потому что вместе они создают целое.

Нити светились разными оттенками и цветами, некоторые из них казались хрупкими, как тончайший шелк, другие — крепкими и прочными, словно сплетённые из металла. Они видели, как нити переплетаются, образуя узоры, которые меняются в зависимости от взаимодействия между судьбами. Некоторые узоры были простыми, другие — невероятно сложными и запутанными.

— Гобелен Судеб не статичен, — пояснила Хронимира, посмотрев на одну из самых сложных и многослойных частей узора. — Он живёт и изменяется каждое мгновение. Судьбы переплетаются, пересекаются, иногда одна нить может оборваться, и её место займёт другая. Это бесконечный процесс, и он продолжается, пока существует само время. Это делает его не просто картиной, а живым существом, которое взаимодействует с миром, отражая его изменения.

Сара, Генри и Вэнс с благоговением наблюдали за этим зрелищем, понимая, что Гобелен Судеб — это нечто большее, чем просто вселенский символ, это сама суть жизни, отражение бесчисленных возможностей и выборов, которые каждый делает в своём пути.

— Но как мы, — спросил Вэнс, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного, — можем влиять на этот Гобелен, не разрушив его целостности?

Хронимира ответила, не отвлекаясь от созерцания Гобелена:

— Вы должны научиться чувствовать и понимать, когда и как нужно вмешаться. Иногда нужно лишь слегка коснуться нити, чтобы изменить её путь, а иногда — ничего не трогать, позволяя судьбам людей развиваться естественным образом. А ещё нужно уметь отличать моменты, когда вмешательство необходимо, от тех, когда нужно просто наблюдать. Каждое ваше действие будет вплетаться в этот Гобелен, добавляя новый узор или изменяя старый. Важно помнить, что вы не создатели, а хранители, ибо сохраняете гармонию, а не управляете ею.

Хронимира посмотрела на своих учеников.

— Гобелен Судеб — это нечто бесконечное и непостижимое в своём масштабе. Даже я не могу увидеть его целиком, но чувствую его движение и ритм, и этот ритм — не что иное как ритм жизни, времени и судеб. Вы будете учиться чувствовать этот ритм, направлять его и защищать от разрушений. И в этом ваше предназначение, как будущих Хранителей Времени.

Хрономира, наблюдая за Сарой, Генри и Вэнсом, стоящими перед ней в Великой Пустоте и ощущая их волнение и предвкушение, решила рассказать, как будет проходить их обучение.

— Это не просто серия уроков. Это процесс пробуждения ваших способностей, развития интуиции и понимания глубинной природы времени и судьбы, — начала Хронимира. — Впереди вас ждут не только знания, но и испытания, которые потребуют от вас и разума, и силы духа.

Она сделала лёгкое движение рукой, и пространство вокруг них начало меняться. Великая Пустота, в которой они находились, заполнилась образами, сценами из разных эпох и миров. Это были не просто видения — это были моменты жизни, сотканные из нитей времени, которые оживали прямо перед их глазами.

— Первое, что вы должны будете понять и освоить, — это Чувствование Времени, — продолжила Хронимира. — Время не является чем-то фиксированным или неизменным. Оно изменчивое, как река, и ваша задача — научиться чувствовать его течение, его потоки и водовороты, распознавать моменты, когда время сгущается или наоборот, растягивается, чтобы понимать, как и когда лучше всего вмешаться.

Сара, Генри и Вэнс ощутили, как пространство вокруг них стало пульсировать, словно ожило само время. Они почувствовали, как течения времени проносятся мимо них, как они замедляются и ускоряются, как проявляют свою силу и слабость.

— Второй важный навык, — сказала Хронимира, — это видение Узоров Судеб. Вам необходимо научиться видеть не только отдельные нити, но и то, как они переплетаются, создавая сложные узоры взаимодействия судеб, событий и выборов. И, конечно, понимать, как изменение одного узора может повлиять на весь Гобелен, как каждая судьба влияет на другие, а каждая ошибка или успех может изменить ход времени.

Перед ними ожила сцена, где множество нитей, сплетённых в сложные узоры, начали менять своё положение. Они увидели, как одно вмешательство, казавшееся незначительным, вызвало цепную реакцию, изменившую множество судеб. В этих узорах скрывались истории целых народов, великие события и крохотные, но важные моменты жизни.

— Третий навык, который вы должны освоить, — это Мастерство Вмешательства, — и голос Хрономиры стал несколько строже, — требующее тонкости и мудрости, поскольку влиять на время нужно так, чтобы сохранить гармонию Гобелена Судеб, а не нарушить её.

Перед ними появилась новая сцена — образы, где Хронимира, словно искусный ткач, касалась нитей времени. Одним движением она меняла весь узор, но делала это так искусно, что узор становился ещё более гармоничным. Генри, Сара и Вэнс наблюдали, как каждое её вмешательство изменяет ход событий, но не разрушает, а созидает.

— Ещё один важный навык — это Защита Узоров, — произнесла Хронимира. — В мире всегда найдутся силы, которые будут стремиться разрушить или исказить Гобелен Судеб. Вы научитесь распознавать угрозы, видеть, где могут возникнуть разрушения и как предотвратить их. Это может быть тонкое воздействие, почти незаметное, или решительное вмешательство — в зависимости от ситуации.

И вдруг на их глазах Гобелен начал рушиться, как если бы некая тёмная сила пыталась вырвать нити и разрушить узоры. Но Хронимира своей изящной рукой сплела нити вновь, восстановив узоры. Это было тонкое и искусное действие, но результат был впечатляющим.

— Наконец, — заключила Хронимира, — вам предстоит освоить Искусство Пророчества. Это не просто видение будущего, это умение чувствовать направление времени, понимать, к чему ведут события и как лучше всего направить их. Пророчество — это не просто знание, это дар, который требует огромной ответственности. Вы научитесь видеть будущее не как неизбежное, но как возможность, как выбор, который нужно сделать.

И в подтверждение сказанного перед ними возникли образы будущего, множество дорог и путей, каждый из которых вел к разным результатам. Они увидели, как из одного момента времени вырастают, словно корни, множество событий, каждое из которых могло привести к совершенно различным итогам. Это было потрясающее и пугающее зрелище, и они поняли, что будущее — это не какая-то одна, а множество возможностей, которые нужно уметь разглядеть и направить.

— Малейшее изменение может стать катализатором огромных событий, — подчеркнула Хранительница, наблюдая за реакцией своих учеников. — Возможное вмешательство в них — не просто управление временем, а искусство создания будущего, где вы — не просто наблюдатели, но и творцы, способные направлять судьбы так, чтобы они приносили гармонию и процветание.

Вэнс почувствовал, как в нём пробуждается древнее знание. Он спросил у Хронимиры:

— Как мы можем быть уверены, что наши действия приведут к нужным результатам? Ведь малейшая ошибка может разрушить всю картину.

Хронимира посмотрела на него с глубоким уважением.

— Именно поэтому вы здесь, — ответила она, — чтобы научиться чувствовать время, как художник чувствует холст под кистью, и видеть не только ближайшие последствия, но и все отдалённые эффекты ваших действий. Это требует не только знаний, но и интуиции, умения понимать, что даже хаос может быть порядком, если сплести его узор правильно.

Она вновь обратила их внимание на временную петлю перед ними, возникшую на голограмме. Теперь нити света, переплетаясь более сложным образом, начали создавать новые узоры, которые становились всё более запутанными. Некоторые линии казались на грани разрыва, но Хронимира осторожно провела рукой, и они вновь соединились, образуя новый гармоничный узор.

— А теперь попробуйте изменить узор так, чтобы он, сохранив свою целостность, обрёл новую форму.

Милтон, Сара и Генри начали действовать. Они поочерёдно касались временных линий, пробуя влиять на их траектории. Сначала их движения были неловкими, и линии начинали путаться, угрожая разрушить всю структуру, но под наблюдением Хронимиры они постепенно начали чувствовать ритм времени. Каждое движение руки становились всё более уверенным. Постепенно они научились видеть, как их вмешательство меняет Гобелен Судеб.

Когда их работа была завершена, перед ними предстал новый, удивительно сложный и гармоничный узор, который переплетал судьбы, события и время в единое целое.

— Вы сделали первый шаг, — сказала Хрономира, улыбнувшись. — Ваш путь только начинается, и впереди вас ждут новые открытия и испытания, но теперь вы знаете, что каждый ваш шаг должен быть обдуманным и мудрым. А сейчас приступим к практическим занятиям.

Хранительница, наблюдая за Сарой, Вэнсом и Генри, видела в их глазах жажду. Её улыбка осветила пространство, и она сделала шаг назад, позволяя Гобелену Судеб вновь ожить перед ними, наполняя пустоту бесчисленными нитями времени, которые мерцали и пульсировали, как живые существа.

— Милтон, — произнесла она, поворачиваясь к нему, — вы будете первым.

Перед ним проявилась временная нить, светившаяся мягким серебристым светом. Эта нить была тонкой, почти незаметной среди множества других, но в ней чувствовалась нечто важное.

Вэнс, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу, не сводил в Хрономиры напряженного взгляда. Гобелен Судеб мерцал перед ним, и каждый узор на нём был подобен живой истории, вплетённой в ткань мироздания.

Хранительница, видя решимость в его глазах, решила дать ему задание, которое требовало не только мастерства управления судьбами, но и глубокого понимания того, как из маленьких событий рождаются великие узоры судьбы.

— Профессор, — обратилась к нему Хронимира, — сегодня вам предстоит не просто управлять нитями времени, но и создать новый узор на Гобелене Судеб. Этот узор будет переплетаться с судьбами многих людей и событий, создавая нечто большее, чем просто цепочку событий и их последствий. Вы должны убедиться в том, что одно решение может повлиять на целую эпоху.

Перед Милтоном проявилась часть Гобелена, где нити времени были запутаны и казались хаотичными. Он увидел сцены из жизни Юстиниана Великого — могущественного византийского императора, чьи амбиции и реформы могли изменить весь мир. Но в тот момент судьбы Юстиниана и его империи находились на грани распада из-за восстания, охватившего Константинополь и Византию.

13 января 532 года на ипподроме, как обычно, проводились конные ристалища. Во время ристаний обе партии обратились к императору с просьбой о помиловании осужденных, но ответа не получили. Тогда прасины, «зеленые», руководство партии которых состояло из богатых купцов и промышленников, и венеты, «голубые», объединявшие в себе крупных землевладельцев и сенаторскую аристократию, открыто декларировали свой союз и начался бунт. Лозунгом восстания был избран клич «Ника!», то есть «Побеждай!»

В Константинополе начались уличные бои; восставшие сжигали налоговые списки, захватили тюрьму и выпустили на свободу заключённых. В пожарах погибли многие дворцы и храмы. В результате город был в значительной степени разрушен. Бунтовщики собирались штурмовать Большой дворец.

На следующий день прасины и венеты потребовали отставки наиболее ненавистных народу министров. Хотя это требование было удовлетворено, оно не остановило восставший народ. Восстание разгоралось с новой силой и открыто приняло антиправительственный характер: народ стал добиваться свержения самого Юстиниана, без сожаления убивая всех сторонников императора.

Хронимира указала на эту часть Гобелена.

— Как видите, Юстиниан стоит перед важнейшим выбором в своей жизни, — сказала она. — От его решения зависит судьба не только Константинополя, но и всей Византии. Вам предстоит помочь ему создать узор, который сохранит империю и вплетётся в Гобелен Судеб, оставив след на века.

Милтон погрузился в прошлое, оказавшись в сердце восставшего Константинополя. Город горел, гневные толпы разрушали дворцы, и сам император никак не мог решить: бежать и спасти свою жизнь, оставив столицу на милость восставших, или остаться и попытаться подавить восстание.

Он отметил для себя, как судьбы людей вокруг Юстиниана переплетаются, создавая сложный и неустойчивый узор на Гобелене. Этот узор был полон разрывов и тёмных пятен, символизировавших хаос и разрушение. Профессор знал, что его задача — не просто исправить ошибки, но создать новый узор, который станет символом восстановления и силы.

Он сосредоточился на нити судьбы Феодоры, жены Юстиниана, чья сила воли и решимость могли стать катализатором изменений. Милтон направил свои усилия на то, чтобы укрепить её решимость. Он дал ей видение будущего, где Константинополь восстановлен, а Юстиниан известен как великий реформатор и создатель новых законов, которые укрепили империю.

Феодора, вдохновлённая этим видением, обратилась к Юстиниану с пламенной речью, призывая его остаться и сражаться за свою империю. Она говорила о том, что истинное величие достигается не через бегство, а через стойкость перед лицом опасности. И в конце заявила, что лучше смерть, чем изгнание. Её слова были не просто вдохновляющими — они стали центральной нитью в новом узоре, который начал формироваться на Гобелене Судеб.

Затем Милтон сконцентрировал свое внимание на нити судьбы армянского полководца Нарсеса — и тот стал умело подкупать и вербовать на сторону императора сенаторов. В итоге восстание лишилось большинства своих предводителей, которые, вопреки бунтовщикам, начали скандировать; «Юстиниан Август, ты побеждаешь!».

Император, подкреплённый уверенностью супруги и поддержкой переметнувшихся на его сторону сенаторов, принял решение остаться. Он собрал своих верных генералов и разработал план, который привёл к успешному подавлению мятежа, что ещё больше укрепило его власть, имевшую и до этих событий неограниченный характер.

Пять дней спустя после восстания, малочисленные императорские войска, возглавляемые полководцами Велизарием и Мундом, внезапно напали на бунтовщиков, собравшихся для коронации Гипатия как нового императора, и учинили резню, во время которой на ипподроме и в его окрестностях погибло около 35 тысяч человек. Пытавшихся бежать с ипподрома уничтожили отряды, возглавляемые Нарсесом.

Этот момент стал поворотным в правлении Юстиниана: империя была спасена, а византийский император получил возможность провести реформы, которые сделали его правление одним из величайших в истории Византии.

Вэнс Милтон наблюдал, как новый узор появляется на Гобелене Судеб. Судьбы Юстиниана, Феодоры, его полководцев и народа Константинополя переплелись в сложный рисунок. В этом узоре яркие золотистые нити символизировали силу и устойчивость империи, глубокие красные — жертвенность, а синие — решимость. Этот узор не только сохранил империю, но и вплёл в ткань времени новые возможности для будущих поколений.

Когда Милтон вновь посмотрел на Гобелен Судеб, он увидел, что там, где раньше был хаос и разруха, теперь сиял новый узор, ставший неизменной частью истории Византии.

Хронимира, наблюдая за созданным узором, одобрительно кивнула.

— Вы, профессор, создали узор, который не только спас империю, но и дал ей возможность возродиться и процветать, — сказала она, — и стали свидетелем того, как одна судьба может повлиять на целую эпоху. Ваши действия позволили создать гармоничный и сильный узор, который останется в Гобелене Судеб навсегда.

Милтон почувствовал глубокое удовлетворение. Теперь он знал, что его задача как Хранителя Времени — создавать такие узоры на Гобелене Времени, которые будут вести мир к гармонии и процветанию, оставаясь частью вечной ткани времени.

Сара, наблюдая за действиями своего старшего наставника, понимала, что сегодня ей предстоит не просто управлять нитями судеб и времени, но, как и Милтону, создать новый узор и вплести в него события, которые изменят ход истории и судьбы людей.

— Сара, — обратилась к девушке Хронимира, — сейчас ты тоже создашь новый узор, который станет частью великого Гобелена, оставив след на века.

И перед Сарой возникла часть Гобелена, где нити жизненных путей многих людей смешивались в хаотичном порядке.

— Здесь запечатлен период великой смуты, когда человеческие судьбы зависели от решений одного человека, — сказала Хронимира и указала на это место.

— Мы перенесёмся в середину XVIII века, во Францию, — продолжила она. — Ты будешь работать с судьбой женщины по имени Жанна. Её жизнь, казалось бы, незначительна на фоне великих событий, но именно её выбор может изменить узор Гобелена и повлиять на целую эпоху.

И Сара почувствовала, как её сознание погружается в прошлое. Она оказалась в маленькой деревушке на юге Франции. Вокруг неё раскинулись виноградники, а на горизонте виднелись холмы, покрытые густыми лесами. Жанна, молодая женщина, стояла на пороге своего дома, держа на руках маленького ребёнка. Её жизнь была проста и полна трудностей, но Сара чувствовала, что её судьба не так проста, как кажется.

Жанна была вдовой, её муж погиб на войне, которую Франция объявила Австрии, и теперь она одна заботилась о своей семье. Женщина была умна и настойчива, но обстоятельства заставили её жить в постоянном страхе за будущее своих детей. В деревне начались разговоры о грядущих изменениях, о революции, которая набирала силу в Париже. Люди вокруг неё были полны надежд и опасений, и Жанна стояла перед выбором: остаться в деревне и заботиться о своих детях или отправиться в Париж, где у неё был шанс начать новую жизнь и обеспечить будущее своим детям.

Сара почувствовала, как судьбы людей вокруг Жанны начинают переплетаться, создавая новый узор в Гобелене. Она понимала, что выбор Жанны не только повлияет на её собственную жизнь, но и на судьбы многих людей, с которыми она столкнётся в будущем, поэтому её вмешательство должно быть тонким и точным, чтобы создать гармоничный узор.

Девушка мысленно обратилась к Жанне, её прикосновение было едва заметным, но оно пробудило в Жанне воспоминания о муже, его мечтах, связанных с революцией, и надеждах на лучшее будущее для своих детей. Эти воспоминания укрепили её решимость. Жанна решила рискнуть и отправиться в Париж, следуя за своей интуицией и верой в то, что она поступит правильно.

Оставив детей на попечение своих родителей, Жанна прибыла в Париж, где её жизнь начала складываться уже совершенно иначе. Она встретила людей, которые, как и она, стремились к переменам. Жанна устроилась работать на ткацкую фабрику, где её упорство позволило ей быстро подняться в глазах своих товарок. Со временем она стала лидером среди женщин на фабрике, помогая им бороться за лучшие условия труда и достойное обращение.

Сара наблюдала, как узор на Гобелене начал меняться. Судьбы других женщин, работавших вместе с Жанной, начали переплетаться с её судьбой. Эти женщины, вдохновлённые её силой и решимостью, начали требовать справедливости, и вскоре их голоса стали слышны за пределами фабрики. Они создали Союз Свободы, который стал символом борьбы за права рабочих в эпоху, когда эта борьба только начинала набирать силу.

Жизнь Жанны, казавшаяся незначительной на фоне событий, происходивших во Франции, стала центральной нитью, вокруг которой переплелись судьбы многих других людей. Этот узор светился теплыми, золотистыми оттенками, символизируя надежду и борьбу за справедливость.

Сара воочию увидела, как её действия привели к тому, что эти женщины, вдохновлённые Жанной, стали детонатором перемен, которые распространились по всей Франции. Их борьба за права рабочих стала частью более широкого движения, которое через несколько десятилетий привело к значительным социальным реформам, изменившим лицо страны.

Хронимира, наблюдавшая за работой Сары, произнесла с одобрением:

— Ты создала узор, который изменил судьбы многих, и убедилась, что жизнь одного человека может кардинально повлиять на жизни других людей и что через тонкое вмешательство можно создать гармонию и силу, которые будут влиять на будущее.

Для девушки было очевидным, что её действия помогли не только изменить судьбу Жанны, но и сплести из её нити и нитей ее товарищей по борьбе гармоничный узор, который станет основой для великих перемен.

— Что ж, осталось последнее, чему вы должны научиться, — сказала Хрономира, обратившись к своим ученикам.

И они все вместе тотчас оказались в величественном зале Храма Времени, где стены, словно живые, мерцали в свете бесчисленных нитей, создающих Гобелен Судеб. Хранительница знала, что новое задание станет для них не просто уроком, а испытанием, требующим как знаний, так и глубокого понимания того, как каждый узор, каждая линия судьбы влияют на будущее.

— Сегодня, — начала Хронимира, — вам предстоит создать узор, который станет основой для будущих поколений. Этот узор должен быть не просто красивым и гармоничным, но прочным, способным выдержать испытания времени и поддержать развитие новой культуры, которая ещё только зарождается.

Перед Милтоном, МакКелли и Сарой Джеймс возникла часть Гобелена, светящаяся сотнями нитей, многие из которых ещё не были связаны между собой. Это было время, когда на просторах Африки, в глубине пустыни Сахары, начинала формироваться великая империя Мали. Она была на пороге своего становления, и от того, как будут переплетены судьбы её лидеров, простых людей и соседних народов, зависело будущее не только этой земли, но и целого континента.

Хронимира сделала движение рукой, и перед ними начали проявляться образы людей, чьи судьбы и выборы должны были стать основой для этого нового узора.

Хранительница направила своих учеников в XIII век, когда на обширных просторах Западной Африки началась история одной из величайших империй мира. Эта культура была ещё молода, но в её сердце билось стремление к величию и процветанию.

— Посмотрите, — сказала она, указывая на нити, которые пересекались в сложном танце судеб. — Вот Сундиата Кейта, молодой вождь, который через борьбу и преодоление трудностей станет первым мансой Мали. Его судьба, казалось бы, предрешена, но именно ваши действия могут создать узор, который обеспечит империи не только могущество, но и внутреннюю гармонию, которая останется на века.

Будущие Хранители Времени увидели перед собой сцену из детства Сундиаты. Мальчик, рождённый в королевской семье, был изначально слаб и болен, и многие считали, что он не сможет стать великим лидером. Однако его мать, Соголон, верила в его будущее, несмотря на трудности. Сара почувствовала, как судьбы матери и сына пересекаются, а затем начинают сплетаться, создавая основу для чего-то великого, но хрупкого.

— Сара, — обратилась к ней Хронимира, — твоя задача — укрепить эту нить, чтобы она стала основой для будущего узора. Твоё вмешательство должно вдохновить Сундиату и поддержать веру его матери в его судьбу.

Сара сосредоточилась и, следуя указаниям Хронимиры, начала тонко и осторожно вплетать в Гобелен нити поддержки и решимости. Она направила свою энергию в сердце Соголон, усилив её веру в сына. В будущем это вмешательство позволило Сундиате преодолеть свои слабости, стать сильным лидером и собрать под своим знаменем разрозненные племена, создав единое государство.

Узор на Гобелене начал меняться. Нити, которые ранее были разрозненные и слабые, начали переплетаться, образуя новый рисунок, полный силы и гармонии. Цвета узора — глубокий красный и золотой — символизировали власть и богатство, которые будут основой будущего величия империи.

Хронимира повернулась к Генри, показывая ему на соседнюю часть Гобелена, где судьбы сотен людей начали складываться в новый узор. Перед ним возник образ Сундиаты Кейты, который уже стал мансой, но перед ним стоял важнейший выбор: как править огромной территорией, чтобы сохранить её единство и процветание?

— Генри, — сказала Хронимира, — теперь ты должен вплести в этот узор элементы справедливости и мудрости. Твоё вмешательство поможет Сундиате создать систему правления, которая укрепит его власть, но не станет деспотичной. Империя Мали должна стать примером мудрого правления, где законы и традиции служат не только правителям, но и всему народу.

Генри сосредоточился на узоре судьбы мансы Сундиаты. Он увидел, как молодой правитель собирает своих советников, среди которых были не только знатные вельможи, но и мудрецы, старейшины, представители свободных крестьян-общинников и кочевников-скотоводов, входивших в состав империи. Генри начал тонко направлять нити судеб этих советников, помогая им найти общие решения, которые учитывали интересы всех.

Генри создавал узор, который вплетал нити равноправия и справедливости. Эти нити были ярко синими и зелёными, символизируя мудрость и процветание. В будущем такое правление позволит империи Мали властвовать на территории, простиравшейся от Атлантического океана на западе до озера Чад на востоке, и сохранять стабильность и гармонию, несмотря на её многонациональный состав с общей численностью населения в пятьдесят миллионов человек.

Видение Генри завершилось, когда он увидел, как законы, принятые Сундиатой, стали основой для будущего правления его потомков. Эти законы позволили империи Мали просуществовать в мире и процветании почти три века.

Теперь Хронимира повернулась к Милтону и показала ему ещё одну часть Гобелена. Здесь нитями были переплетены судьбы учёных, поэтов, музыкантов — людей, которые закладывали культурные основы великой империи. Перед Милтоном появился образ одного из величайших учёных Мали, который вскоре станет известен как Ахмад аль-Фазари.

— Милтон, — обратилась к нему Хронимира, — ваше задание заключается в создании узора, который обеспечит развитие знаний и культуры в Мали. Этот узор должен вплетать в себя не только местные традиции, но и влияние других культур, чтобы создать основу для будущих достижений в образовании и искусстве.

Милтон сосредоточился на судьбе Ахмада, который был молодым учёным и поэтом, стремившимся принести новые знания и искусство в культуру своей страны. Однако его идеи не всегда находили поддержку, поэтому ему грозила опасность быть забытым.

Профессор Вэнс начал создавать узор, который соединил бы Ахмада с другими великими умами того времени. Он сплетал разрозненные нити так, чтобы Ахмад встретил одного из торговцев, путешествовавших через Мали, который оказался большим поклонником персидской и арабской культуры. Этот торговец принёс с собой книги и знания, которые стали основой для работы Ахмада.

Ахмад, вдохновлённый новыми знаниями, начал переписывать и распространять древние тексты, обогащая их местными традициями и культурой. Милтон вплёл в узор нити, которые помогли Ахмаду создать первую библиотеку в столице империи — Тимбукту. Эта библиотека стала центром науки и культуры для всего региона, где учёные из разных стран делились своими знаниями и открытиями.

Узор, созданный Вэнсом, начал сиять яркими жёлтыми и серебряными нитями, символизирующими свет знаний и мудрости, которые распространялись по всей империи, обеспечив культурное процветание Мали. Таким образом, он не только вплёл узор в общий Гобелен Судеб, но и связал культурные свершения Мали с великими достижениями других цивилизаций.

Такое культурное развитие позволило империи Мали стать центром притяжения учёных, поэтов и художников со всего мира, оставив след в истории, который будет ощущаться на протяжении веков.

— Ну вот и наступило время, когда я должна проститься с вами, — в голосе Хрономиры чувствовались нотки сожаления. — Надеюсь, мои уроки были для вас полезны.

Земляне не успели ничего сказать в ответ, как Хранительница исчезла. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись, подумав об одном и том же: время их обучения приближается к концу.

Глава 15

Пространство вокруг них вновь начало меняться, и на смену Великой Пустоте пришли картины, представляющие разные эпохи. Они видели древние цивилизации в момент их величия и падения, были свидетелями создания и разрушения великих культур и наблюдателями за ключевыми событиями, которые формировали историю мира…

В какой-то момент они услышали чей-то мелодичный смех и повернулись на его звук. Перед ними стоял незнакомый им Хранитель Времени, тело которого, казалось, состояло из тонких и переливающихся слоёв, напоминающих страницы древних манускриптов, сотканных из света и тени. Они медленно перелистывались, меняя узоры и символы на его коже. В глазах, как двух глубоких колодцах, отражалась бесконечность времени. В них земляне увидели мелькающие образы великих битв, рождений империй, культурных расцветов и упадков. Его волосы были серебристо-белыми, как первые лучи рассвета, сплетённые в сложные узоры, которые казались неподвижными, но на самом деле медленно и непрерывно двигались, символизируя бесконечное течение времени.

— Я Секулярис — наблюдатель за ходом времён, фиксирующий важные моменты истории, — представился он, — и следящий за тем, чтобы ни одно значительное историческое событие не было забыто в летописи времени, ибо являюсь Хранителем его памяти, записывающим ход эпох и сохраняющим их для вечности. Моя деятельность охватывает все аспекты времени и позволяет сохранять историю в её истинной форме, защищая от искажений и забвения.

Сара, Генри и Вэнс растерялись, не зная, как им себя вести. Наконец, девушка решилась нарушить эту неловкую паузу и спросила:

— Вы будете нашим очередным учителем?

— Да, именно так, — подтвердил Секулярис. — И начнем мы с записи исторических событий, в которых я принимал участие.

После этих слов появилась впечатляющая по своим размерам голограмма, демонстрирующая один из видов деятельности Хранителя истории, обеспечивающего её сохранение и передачу через века.

По поведению Секуляриса было заметно, что он почувствовал пульсирующую в воздухе тревогу, поскольку в одном из бесчисленных потоков времени начало исчезать событие, которое должно было стать величайшим уроком для всего человечества. Это событие — первый судебный процесс против нацистских преступников в Нюрнберге, когда мир впервые объединился, чтобы привлечь к ответственности тех, кто совершил ужасы против человечества. Секулярис понимал, что, если это событие будет забыто или искажено, будущее человечества окажется под угрозой.

Секулярис вошёл в поток времени и перенёсся в зал суда в Нюрнберге, где проходил процесс. Это было мрачное, но торжественное место, наполненное напряжением и серьёзностью момента. Стены зала, пропитанные историей, казались наблюдателями за происходящим, а свет, падавший через высокие окна, был холодным и беспристрастным, как сама справедливость.

В зале царила тишина, нарушаемая только монотонными голосами обвинителей и ответчиков. На скамье подсудимых сидели люди, которые были ответственны за страдания миллионов. Их лица, казавшиеся безжизненными масками, не выражали раскаяния, но каждый в зале знал, что эти люди были виновны в преступлениях, которые потрясли мир.

Секулярис начал свою работу. Он осторожно поднял свои руки над местом, где происходил суд, и из его ладоней потекли золотистые нити, которые аккуратно обвили пространство. Каждой нитью он записывал великую историю этого судебного процесса, фиксируя всё: выражения лиц подсудимых, слова, которые звучали с обвинительной трибуны, и даже тяжёлую тишину, наступавшую после каждого обвинения.

Он записал, как главный обвинитель, Роберт Джексон, произносил свою вступительную речь, говоря о важности этого процесса для всего человечества. Секулярис отметил каждую фразу, каждую интонацию, с которой Джексон произносил свои слова:

— Мы привлекаем к суду не отдельную нацию, а конкретных людей. Преступления против человечества не должны оставаться безнаказанными, и этот процесс станет уроком для будущих поколений, чтобы подобное никогда не повторилось.

Секулярис внимательно зафиксировал эти слова, понимая, что они станут символом справедливости для многих поколений. Он записал каждый взгляд, каждое движение подсудимых, когда им зачитывались обвинения — геноцид, военные преступления, преступления против человечности. Он запечатлел, как лица этих людей, казавшиеся сначала высокомерными, постепенно начинали меняться, когда осознание их неизбежной участи становилось всё более очевидным.

Затем Секулярис сосредоточился на показаниях свидетелей. Он записал рассказы тех, кто пережил ужасы концентрационных лагерей, тех, кто видел массовые казни и разрушения. Каждый рассказ был полон боли, и Хранитель с особой тщательностью увековечил эти моменты, пронизанные эмоциями, чтобы они никогда не были забыты. Голоса этих людей теперь звучали, как эхо через века, а их слова оставались живыми в памяти времени.

Он записал сцену, где один из подсудимых, бывший высокопоставленный офицер СС, первым признал свою вину, сломавшись под давлением неопровержимых доказательств. Этот момент, когда человек, который казался воплощением жестокости, наконец, признал свои преступления, был важнейшим для Секуляриса. Он зафиксировал не только слова признания, но и изменения в атмосфере зала — напряжение, которое сковывало всех присутствующих, и внезапное облегчение, когда правда наконец была произнесена.

Секулярис записал также момент вынесения приговоров. Он отметил, как каждый подсудимый вставал перед судьёй, ожидая свою участь. Судебные приговоры — суровые и справедливые — звучали как окончательное слово истории, как попытка восстановить справедливость, хотя бы частично. Хранитель также записал выражения лиц тех, кто был приговорён к смертной казни, и тех, кто получил длительные сроки заключения.

Записывая каждый момент, Секулярис следил за тем, чтобы создавался новый узор на Гобелене Времени, который будет служить напоминанием для всех поколений. Он был сложным и многослойным, полным тёмных и ярких нитей, отражающих борьбу человечества за справедливость и истину.

Хранитель, отключив голограмму, обратился к своим ученикам:

— Вы видили перед собой одно из важнейших событий в истории человечества. Это момент, когда справедливость и истина столкнулись с величайшим злом, которое знала история. Что вы думаете об этом? Как вы ощущаете увиденное?

Милтон, задумчиво глядя перед собой, первым нарушил тишину:

— Это невероятно сильное зрелище. Я чувствую, как тяжесть всех этих событий ложится на мои плечи. Но что меня больше всего поражает — это хрупкость памяти. Я понимаю, почему вы решили записать это событие с такой тщательностью, Секулярис. Но какова гарантия, что будущее поколение действительно извлечёт урок из этого процесса?

Хранитель, медленно повернувшись к Милтону, ответил:

— Память — это нить, которая легко может порваться, если её не поддерживать. Именно поэтому важно не только записать событие, но и вплести его в общий узор Гобелена Судеб, чтобы оно стало частью исторического наследия. Этот процесс — не просто суд, это напоминание о том, что зло может быть побеждено, если человечество объединится ради справедливости.

Генри, все еще находившийся под впечатлением от сцен суда, спросил:

— Но даже если мы подробно и тщательно запишем все значимые исторические события, что помешает людям в будущем исказить историю? Как мы можем быть уверены, что правда останется правдой?

Секулярис кивнул, понимая важность вопроса:

— Истина всегда подвержена риску быть искажённой. Но наша задача — не только записывать события, но и защищать их от забвения и искажения. Каждый из вас должен научиться не просто фиксировать события, но и вплетать их в Гобелен так, чтобы они были частью большой картины эпохи, чтобы любое отклонение от истины было заметным и легко исправимым.

Сара, покачав головой, задумчиво сказала:

— Эти люди… они не выражают никакого раскаяния. Как же так? Как они могут не осознавать размер своих преступлений?

Секулярис взглянул на Сару с мягкой грустью в глазах:

— Человеческая природа сложна и полна противоречий. Иногда даже те, кто совершает величайшие злодеяния, не видят себя в роли злодеев. Их взгляды, их убеждения могут исказить их восприятие. Именно поэтому суд был столь важен. Он не только призвал их к ответу, но и показал всему миру, что за каждым преступлением стоит конкретный человек, и этот человек должен понести ответственность.

Милтон, мысленно анализируя момент вынесения приговора, заметил:

— Но что, если эти приговоры окажутся недостаточными для того, чтобы предотвратить повторение подобных ужасов в будущем? Как мы можем сделать так, чтобы люди действительно запомнили этот урок?

Секулярис сделал шаг к Милтону и ответил:

— Запечатлённые в Гобелене Судеб события становятся частью вечности. Ваша задача — не только наблюдать за этим, но и создавать узоры, которые будут напоминать человечеству о том, что случилось. Вы должны вплести эти уроки в культуру, в память народов так, чтобы забыть о них было невозможно. Мы не можем изменить человеческую природу, но мы можем создавать узоры, которые будут помогать людям помнить и учиться.

Генри, осознавая важность услышанного, спросил:

— Значит, наше вмешательство — это не просто сохранение событий, но и защита их истинного смысла? Мы должны работать не только с фактами, но и с тем, как они будут восприниматься в будущем?

Секулярис кивнул:

— Именно так. Вы должны быть не только хранителями фактов, но и хранителями смысла. Ваша задача — создать такие узоры, которые будут вести людей к пониманию и мудрости, не позволяя им сбиться с пути. Каждый ваш шаг, каждое вмешательство — это работа с Гобеленом Судеб, и от вас зависит, как он будет воспринят будущими поколениями.

Сара, Милтон и Генри осознали глубину задачи, стоящей перед ними как Хранителями Времени, и посмотрели испытующе на Секуляриса. Он понял их немой вопрос и ответил:

— Нет, это не единственная ваша обязанность как Хранителей земной истории. Вам еще предстоит защита важных моментов истории от искажения. Чтобы вы поняли, о чем речь, приведу вам наглядный пример — и он вновь включил голограмму.

Она воспроизводила один из значимых эпизодов истории, ключевой момент, находившийся угрозой искажения, от которого зависели судьбы целого поколения. Это было событие, без которого будущие поколения рисковали бы остаться в неведении о важнейших уроках прошлого. Секулярис незамедлительно направился к месту, где временные нити начали путаться, готовясь исказить ход истории.

Он оказался в Лондоне в начале XVII века, в момент, который должен был стать решающим для всей британской монархии и парламентской системы. Секулярис знал, что этот эпизод — Ганноверское наследование и Восстание 1715 года — был одним из тех, которые определили будущее Британской империи. Но он обнаружил, что кто-то пытается изменить ход этого события, исказив его в своих интересах.

Этим человеком был Джон Стаффорд, политический интриган и сторонник якобитов, который хотел вернуть власть дому Стюартов. Стаффорд, зная, что восстание провалилось, попытался переписать историю таким образом, чтобы его сторонники, а не виги, выглядели героями. Если бы Стаффорд добился своего, будущее Британии оказалось бы под угрозой. Секулярис понял, что, если он не вмешается, все достижения, которые последовали за Ганноверским наследованием, могли бы быть стерты из исторической памяти.

Секулярис открыл свою невидимую книгу и вынул своё магическое перо, которое могло исправлять искажения, не нарушая основной нити времени. Он начал с того, что перенёсся в самый центр событий — в Лондон, в день, когда парламент обсуждал возможности подавления восстания. Дебаты были жаркими, и Стаффорд использовал все свои силы, чтобы подкупом и интригами склонить весы в пользу якобитов.

Секулярис, незаметный для всех, начал свою работу. Он сосредоточился на восстановлении подлинных речей тех, кто выступал против восстания, вернул в их слова решительность и твёрдость, которая изначально была ослаблена. Он переписал те моменты, когда колеблющиеся члены парламента поддавались давлению, возвращая им стойкость и принципиальность. Важно было сохранить тот дух, который привёл к победе вигов и утверждению Ганноверской династии.

Он также сосредоточился на ключевой фигуре этого времени — короле Георге I. Этот правитель, немец по происхождению, был выбран британским парламентом, чтобы укрепить протестантскую монархию и предотвратить возвращение католиков Стюартов. Секулярис внимательно следил за тем, чтобы никакие интриги и подлоги не смогли изменить восприятие короля Георга I в глазах последующих поколений.

В один из таких критических моментов Секулярис обнаружил, что Стаффорд подкупил писцов, чтобы они изменили записи королевских указов. Эти поддельные указы могли бы дать якобитам ложную легитимность и дестабилизировать страну. Секулярис, используя своё перо, исправил эти документы, вернув им подлинное содержание, и таким образом сохранил историческую правду.

Далее он сосредоточился на записях о самом восстании 1715 года. Это было решающее событие, в ходе которого сторонники Стюартов, возглавляемые графом Маром, попытались вернуть трон Якову Стюарту. Восстание провалилось из-за недостатка поддержки и плохой координации, но Стаффорд хотел изменить эти записи, представив якобитов в лучшем свете.

Секулярис приступил к восстановлению истинных описаний сражений и стратегий, возвращая документам их подлинные детали. Он восстановил справедливые оценки военных действий, подчёркивая героизм и решительность тех, кто сражался за законное правительство, и показал слабость и дезорганизацию якобитов. В результате его работы события Восстания 1715 года вновь обрели свою историческую точность.

Особое внимание Секулярис уделил летописям, в которых описывалось влияние этого восстания на британское общество. Он восстановил речи и документы, которые подчёркивали, как этот момент укрепил британскую парламентскую систему и показал, что монархия может существовать только в союзе с народом и его представителями. Секулярис переписал искажённые воспоминания, возвращая им правду, и усилил их влияние на будущее.

Наконец, он зафиксировал, как этот процесс стал важнейшим шагом на пути к созданию стабильной и процветающей Британской империи, где парламент и корона действовали в союзе. Его записи сохранили важные уроки этого периода, показав, что успехи государства зависят от соблюдения законов и справедливости.

Когда его работа была завершена, Секулярис увидел, как исправленные нити времени вновь начали сиять в Гобелене Судеб. История сохранила свою подлинность, и будущие поколения смогли извлечь важные уроки из этих событий, понимая, как хрупка правда и как легко её можно исказить, если за ней не следить.

После того как Хранитель истории сменил просмотренную голограмму на другую, он посмотрел Милтона, Генри и Сару и предложил обсудить ее в процессе просмотра. Вокруг них, словно живые существа, стали мерцать нити времени, создавая атмосферу таинственности и мощи. На голограмме, оживляющей события того далёкого времени, они увидели, как мелькают образы интриг, сражений, и как от одного решения зависела судьба целой страны.

Секулярис, стоя сбоку голограммы, обратился к своим ученикам:

— Вы видите перед собой важный момент в истории. Этот эпизод мог бы быть искажён и забыт, если бы я не вмешался. Что вы думаете об этом? Как воспринимаете увиденное?

Милтон, наблюдая за голограммой, где советники короля Георга I обсуждали планы подавления восстания, заговорил первым:

— Это словно наблюдать за тонкой гранью между правдой и ложью. Меня поражает, как легко было бы исказить историю, если бы кто-то воспользовался этим моментом для своих целей. Я понимаю, что истинная угроза исходит не только от тех, кто совершает преступления, но и от тех, кто хочет переписать прошлое, сделав ложь правдой.

Секулярис кивнул, признавая правоту Милтона:

— Именно так. История — это не просто цепочка событий, но и наше восприятие этих событий. Искажение истории опасно тем, что оно может изменить само восприятие истины. Когда правда исчезает, её место занимает ложь, а это может изменить судьбы целых народов.

Генри, указывая на голограмму, где Стаффорд пытался манипулировать документами, спросил:

— Но как мы можем быть уверены, что это искажение не повторится? Как предотвратить новые попытки изменить прошлое ради политической выгоды?

Хранитель, глядя на Генри с серьёзным выражением лица, ответил:

— История постоянно подвержена угрозе быть переписанной. Но наша задача как Хранителей Времени — не только фиксировать события, но и защищать их от искажений. Мы должны быть бдительными, всегда наблюдать за тем, чтобы никто не мог переписать правду ради своих целей. Мы восстанавливаем истину и укрепляем её, вплетая её в Гобелен Судеб, чтобы её невозможно было изменить.

Сара, задумчиво глядя на голограмму, где Секулярис переписывал искажённые документы, произнесла:

— Я понимаю, как важно сохранять правду, но меня беспокоит, что у нас есть такая сила. Что если однажды мы сами станем теми, кто решит изменить прошлое ради чего-то, что нам кажется правильным? Где граница между исправлением и вмешательством?

Секулярис, заметив сомнения Сары, ответил с мягкой, но твёрдой интонацией:

— Твоя тревога справедлива. Вмешательство в историю — это огромная ответственность. Мы не имеем права изменять прошлое ради своих убеждений или выгод. Наша задача — сохранить истину, не позволяя ей быть искажённой. Мы должны всегда помнить, что наши действия должны служить сохранению гармонии и справедливости, а не личным интересам.

Милтон, внимательно слушая Секуляриса, задумчиво добавил:

— Значит, наша сила — это не только способность восстанавливать прошлое, но и глубокое понимание того, что прошлое должно оставаться таким, каким оно было на самом деле.

Хранитель утвердительно кивнул:

— Именно так, Милтон. Ваша сила — это не возможность изменять историю, а способность защищать её от тех, кто хочет её исказить. Вы должны быть хранителями истины, способными распознать ложь и исправить её, сохраняя истинное прошлое для будущих поколений.

Генри, разделяя сомнения Сары, спросил:

— А как мы можем убедиться, что наше вмешательство не создаст новых искажений? Что наши действия действительно восстанавливают истину, а не создают новые проблемы?

Секулярис, понимая важность вопроса, ответил:

— Каждое вмешательство требует тщательного анализа и осторожности. Мы не просто восстанавливаем факты, но и изучаем последствия наших действий. Мы вплетаем события в Гобелен Судеб таким образом, чтобы они оставались неизменными, но в то же время сохраняли свою силу и значимость. Наша работа — это не только восстановление, но и создание гармонии, которая предотвращает новые искажения.

Сара, услышав это, облегченно выдохнула, подытожив:

— Мы должны быть не просто хранителями, но и защитниками истины.

Секулярис с гордостью посмотрел на своих учеников, видя, что они без лишних объяснений поняли всю глубину своей миссии.

— И последнее, что вы должны извлечь из нашего урока, — подчеркнул он, — как запечатлеть моменты, которые должны стать основой для будущих событий. Прежде всего, вам надо почувствовать, когда временные потоки начнут завихряться вокруг вас, предвещая рождение великой личности, чьё предназначение — изменить судьбу целого народа. У вас должно возникнуть осознание того, что это момент, который нельзя упустить — момент, который должен был быть запечатлён в Великой Летописи времени, чтобы будущие поколения могли понять значимость этого события. Как надо в этом случае действовать, вы поймете, посмотрев до конца события на голограмме, участником которых был я.

Будущие Хранители Времени стали свидетелями того, как Секулярис направился в глубокие джунгли Ганы, в маленькую деревушку, затерянную среди бескрайних лесов. Время перенесло их в конец 1940-х годов — период, когда колониальная Африка начинала пробуждаться от векового сна, и по всему континенту росло стремление к независимости. В этой деревушке, в простом соломенном доме, должен был родиться человек, который изменит историю своей страны и всего континента.

Секулярис беззвучно наблюдал за происходящим. Внутри дома, освещённого только тёплым светом масляной лампы, молодая женщина Христиана готовилась родить своего первенца. В её глазах сияло тихое спокойствие, но в то же время чувствовалась внутренняя сила, которую она передавала своему ребёнку. Секулярис понимал, что этот ребёнок будет не просто лидером, но символом освобождения и надежды для миллионов людей.

Он открыл свою невидимую книгу и вынул перо, которое сияло мягким золотым светом, и начал записывать каждую деталь, каждый звук, который мог иметь значение для будущих поколений. Он запечатлел, как вокруг дома собрались старейшины деревни, молча произнося молитвы и обращая взоры к звёздному небу. Они знали, что рождение этого ребёнка связано с древними пророчествами, и ожидали знамения, которое подтвердило бы их надежды.

Секулярис внимательно зафиксировал, как на небе, почти в тот момент, когда Христиана родила мальчика, появилась яркая звезда, озаряющая ночное небо. Это было редкое астрономическое явление — комета, которую люди видели раз в несколько столетий. Старейшины увидели в этом знамение, предвещающее рождение великого лидера, который принесёт свободу их народу. Секулярис записал этот момент с особой тщательностью, понимая, что для будущих поколений это будет важным символом.

Мальчика нарекли Кваме, что означало «родившийся в субботу». Секулярис знал, что этот малыш станет не кем иным, как Кваме Нкрумой — будущим лидером, который приведёт Гану к независимости и станет первым президентом страны. Секулярис зафиксировал каждую деталь его рождения, начиная от выражения лица его матери до первых звуков, которые издал младенец.

Записи Секуляриса охватывали не только момент рождения, но и предзнаменования, которые сопровождали его. Он записал, как на следующий день, когда весть о рождении Кваме разнеслась по деревне, старый жрец, считавшийся хранителем древних знаний, предсказал, что этот мальчик выведет их народ из тьмы и приведёт к свету свободы. Секулярис зафиксировал слова жреца, его уверенность и тот мистический трепет, который охватил всех, кто слышал это пророчество.

Секулярис также записал встречу, которая произошла вскоре после рождения Кваме. В деревню прибыл миссионер из Европы, который, услышав о рождении необычного ребёнка, решил встретиться с ним. Он подарил младенцу маленький крестик и сказал, что видит в этом мальчике великую судьбу. Это также нашло свое отражение в истории, поскольку Хранитель осознавал, что сочетание древних африканских традиций и христианских символов будет играть значительную роль в формировании личности Кваме Нкрумы.

Прошли годы, и Секулярис, наблюдая за взрослением Кваме, добавлял всё новые и новые записи в Великую Летопись. Он отметил, как мальчик проявлял интерес к книгам и учению, как его ум, острый и пытливый, стремился познать мир за пределами своей деревни. Хранитель также зафиксировал моменты, когда юный Кваме, столкнувшись с несправедливостью колониального режима, начал формировать свои политические взгляды.

Каждая запись Хранителя истории, каждая деталь становились важной частью будущего, открывая перед потомками истинное величие этого лидера. Он знал, что однажды эти записи помогут людям осознать, как важны были обстоятельства, в которых рождался Кваме Нкрума, и как каждое предзнаменование, каждое событие, запечатлённое в этих записях, сыграло свою роль в формировании великого лидера.

— И вот, когда Кваме Нкрума, уже будучи взрослым, возглавил движение за независимость Ганы и привёл свой народ к свободе, — сказал Секулярис по завершению просмотра, — я лишний раз убедился, что мои труды не были напрасными.

Поскольку голограмма показала все предзнаменования и детали рождения будущего лидера, которые позже сыграли важную роль в истории Ганы, Хранитель истории, наблюдая за реакцией своих учеников, обратился к ним:

— Вы видели перед собой картины прошлого, которые стали основой для великих событий в будущем. Этот ребёнок, рождённый в скромной африканской деревне, изменил судьбу целого народа. Какие чувства вызывает у вас увиденное?

Милтон, вспоминая образ младенца Кваме и его матери, заговорил первым:

— Меня поражает, как многое может зависеть от одного момента, от одного рождения. Казалось бы, скромные обстоятельства — деревня в джунглях, простая семья. Но я вижу, как судьба Кваме уже в момент его рождения переплетается с чем-то гораздо большим. Каждая деталь, каждый знак — они как нити, которые вплетаются в его необычный узор судьбы.

Секулярис кивнул, признавая наблюдения Милтона:

— Именно так. Великие события часто начинаются с самых скромных обстоятельств. Но предзнаменования, которые окружают такие моменты, и те знаки, которые мы запечатлеваем, позволяют понять, что этот человек, это событие имеют особое значение для будущего.

Генри, воспроизводя в памяти, как на голограмме старейшины и жрец обсуждали знамение на небе, спросил:

— Но как мы можем быть уверены, что эти предзнаменования действительно важны? Как определить, какие моменты стоит запечатлевать, а какие — нет? Ведь не каждое рождение сопровождается столькими знаками.

Секулярис, улыбнувшись Генри, ответил:

— Это один из самых сложных вопросов, с которым сталкиваются Хранители Времени. Мы не можем знать всего, но наше восприятие временных потоков позволяет чувствовать, когда происходит что-то особенное. Эти знаки, которые вы видите, — не просто случайности. Это послания вселенной, подсказывающие, что мы находимся в моменте, который будет иметь значение. Наша задача — распознать эти знаки и запечатлеть их, чтобы будущее могло извлечь из них уроки.

Сара, вернувшись в воспоминаниях к той минуте, когда миссионер вручает младенцу крестик, задумчиво произнесла:

— Этот момент, когда разные культуры пересекаются, тоже кажется важным. Но как этот крестик, этот символ, повлияет на жизнь Кваме? Неужели такие мелкие детали могут иметь столь большое значение?

Секулярис повернулся к Саре, во взгляде его сияла мудрость:

— Всё в жизни взаимосвязано. Этот крестик — символ не просто религиозной принадлежности, но и того, как разные культуры могут пересекаться и влиять друг на друга. Кваме Нкрума вырос в среде, где западное образование и африканские традиции переплетались, и это сформировало его как лидера, способного объединить людей разного происхождения. Такие детали, на первый взгляд незначительные, часто становятся основой для великих перемен.

Милтон, осмысливая услышанное, подытожил:

— Значит, наша работа — не только записывать крупные события, но и замечать малейшие детали, которые могут изменить ход истории. Мы должны видеть, как даже самые простые вещи могут вплетаться в большой узор.

Секулярис утвердительно кивнул:

— Верно. Всё, что вы видите здесь, — это не просто события и знамения. Это элементы узора, который формирует будущее. Наша задача — запечатлеть их, чтобы потомки могли понять, как из таких моментов рождаются великие лидеры и как эти лидеры меняют мир.

Генри, мысленно возвращаясь к той части голограммы, где старейшины предсказывали великое будущее для Кваме, спросил:

— А что, если мы ошибёмся? Что, если не заметим чего-то важного или, наоборот, запишем несущественные детали? Как мы можем быть уверены, что выполнили свою работу правильно?

Секулярис посмотрел на своих учеников с глубокой серьёзностью:

— Ошибки могут случаться, но ваша сила в способности видеть глубже, чувствовать моменты, которые скрыты от глаз других. Вы должны полагаться на свою интуицию, на свою связь с временными потоками. Но главное — помнить, что ваша задача сохранить правду истории, чтобы потомки могли учиться и понимать, как события прошлого формируют их настоящее и будущее.

Сара, Генри и Милтон уже в который раз убедились, насколько важной и ответственной будет их роль как Хранителей Времени.

— А теперь я передам вас Люмиариону — светочу времени, освещающему путь сквозь века, — сказал Секулярис, и перед землянами возникло существо, чьё присутствие наполнило пространство мягким, но неумолимым светом, проникающим во все уголки бытия.