Бесплатный фрагмент - Хорошо, что есть друзья

Байбак

Жил-был маленький сурок. Был он очень одинок. И часами, сидя в норке, он смотрел на свет сквозь шторки. Разругались с ним друзья, а без них прожить нельзя. Без друзей — такая скука. Стала пыткою разлука.

Он друзей не уважал и частенько обижал. Нравилось ему подраться, над другими посмеяться, вещь чужую отобрать. А ещё любил он лгать. И поссорился с ним каждый.

Вот случилось что однажды. Вышло так нехорошо. Всё зимой произошло.

В снежном царстве спит округа, одиноко воет вьюг, снег кружится за окном. Спят сурки глубоким сном.

Одному сурку не спится: захотелось подкрепиться. Стал по всем ходам бродить и других сурков будить. Задевал он их кроватки.

— Знаем все твои повадки!

— Не мешай, Байбак, нам спать.

И давай его ругать.

Не желал друзей он слушать. Байбаку хотелось кушать. Исхудал, поник зверёк:

— Мне бы съесть хоть корешок. В самый раз здесь подкрепиться, ведь голодному не спится.

— Что, лентяй, сезон свистел, а теперь есть захотел? Почему ты не трудился? Бегал, прыгал, веселился… Летом жир бы нагулял и теперь довольный спал.

— Так поймите же, ребята, лень во всём и виновата. Ходит словно по пятам. Гнал её, признаюсь вам, но она меня так любит.

— Лень тебя, Байбак, погубит!

— Тоже мне, ещё друзья. Что мне и поесть нельзя?

— Эй, Байбак, чего не весел, низко голову повесил?

Видит: мышь в углу сидит и внимательно глядит.

Подошёл сурок поближе.

— Предложение есть, тише. Слушай, мышь, давай с тобой мы полазим в кладовой. Сможем смачно пообедать, да и разных блюд отведать. Ну так как? Пойдёшь со мной? Если «да», тогда прикрой.

— У меня свои делишки: ждут голодные детишки. Я тебе не помогу. Будь здоров, брат, побегу. Помирись, Байбак, с друзьями. Угостят, возможно, сами.

— Что ж, — затылок почесал, — ладно, мышь, беги, — сказал.

Лишь исчезла мышь из виду, затаив в душе обиду, осмотрелся — никого. Не заметили б его. Втихаря залез в кладовку, взял без спроса там морковку, корешков; сидит, хрустит, из угла на дверь глядит.

Если кто-нибудь заметит, вот тогда Байбак ответит!

Настороженно он ел, ну а вскоре разомлел. От такого наслажденья задремал и на мгновенье об опасности забыл: дверь кладовки не закрыл.

За сурком мышь наблюдала и его будить не стала. Корм стащила у сурков. Спрятав парочку мешков, и, наевшись до отвала, из кладовки прочь бежала. Оглянулась — спит Байбак. И она решила так:

«Средь мышей я затеряюсь, если спросят — не сознаюсь. Байбака я сдам суркам, пусть за всё ответит сам».

А Байбак — довольный, сытый, но ещё на всех сердитый — глаз открыл один… другой. Спохватился: «Ой-ёй-ёй! Я уснул! Пора мне мчаться, — стал он быстро собираться. — Наберу еды с собой…»

Вдруг сурок услышал:

— Стой! Ты зачем сюда забрался?

— Я… — Байбак тут растерялся.

Разозлились грызуны:

— Скажешь: нет твоей вины?!

Попытался оправдаться:

— Можете не сомневаться. Мышь хозяйничала здесь, корм у вас стащила весь.

— Всё, Байбак, с тобой понятно. Да не уж-то лгать приятно? Где морковка, корешки? Видно, спрятал ты мешки. Что, теперь ты под кроваткой будешь есть один, украдкой? Лень и ложь твои друзья!

— Съел совсем немного я.

— Надо самому трудиться, брать без спроса, не годится! Наш постановил совет, что тебе здесь места нет. Мы тебя, Байбак, без порки выгоним из нашей норки.

«Напугали, ой-ёй-ёй! Выгонят сурка зимой! Слёз моих вы не дождётесь, не замёрзну. Посмеётесь…»

Выбрался наверх сурок. Сыплет хлопьями снежок. Ни дорожки, ни тропинки, тают на носу снежинки.

«Как мне быть? Куда идти? Где жильё себе найти?»

Байбаку уж не до смеху, вмиг забыл он про потеху. Стали лапки замерзать. Он хотел назад бежать.

«В норку я вернусь… Нет, стыдно».

За себя ему обидно.

К вечеру крепчал мороз, и Байбак совсем замёрз, но решил он не сдаваться: стал под снегом пробираться. Повезло ему.

«Ура! Это чья же здесь нора?»

Норку он нашёл пустую.

«В ней я и перезимую».

До весны так и проспал. А проснувшись, вспоминал: почему тут оказался, почему один остался? Понимал: сам виноват. Одиночеству не рад. И часами, сидя в норке, он смотрел на свет сквозь шторки.

Мурзатый

Жил-был маленький котёнок. Друга он хотел найти. Как-то встретился утёнок у котёнка на пути.

— А давай с тобой играться. Как, скажи, тебя, зовут?

— Утя я, иду купаться. А пойдём со мной на пруд.

Хоть котёнок не купался, не любил ходить на пруд, но идти не отказался.

— А тебя-то как зовут?

— А меня зовут Мурзатый. Не подумай, чистый я.

— Вижу: сам ты полосатый, а вот мордочка твоя чёрная, как будто в саже.

— Утя, лучше не смотри! Как отмыть, не знаю даже.

— Ты её сильней потри.

Стал Мурзатый умываться языком, а не водой. Утя же над ним смеяться:

— Кто так моется? За мной! Полезай, — зовёт утёнок. — Дай мне лапку. Да не трусь.

Не решается котёнок, говорит:

— Воды боюсь.

Подплыла к котёнку утка.

— Хочешь, плавать научу? Ах, совсем ещё малютка!

Кот мяукнул:

— Не хочу.

Утя говорит:

— Не бойся, подойди к воде. Смотри, вот и зеркало. Умойся! Мордочку сильнее три.

— Тру, но всё безрезультатно. Не отмыть её водой!

— А! Теперь мне всё понятно: ты с рождения такой.

— Хоть котёнок я обычный, но нет друга у меня!

— Ты, Мурзатый, симпатичный. Хочешь, другом буду я?

Крот

Крот забрался в огород: «Посмотрю, кто здесь живёт, проложу себе я ход».

И давай копать вперёд.

Некому кроту мешать. Стал он местность изучать и направился под дом. Ходят мыши в доме том.

«Мне соседство ни к чему, хорошо и одному», —

Роет дальше он туннель… Натыкается на ель:

«Корни, корни… Как же быть? Трудно их перекусить. Мне они не по нутру, лучше я их обойду. Влево надо бы свернуть».

Вновь кроту отрезан путь.

Ходит он назад, вперёд… Перерыл весь огород! Трудится крот целый день. То коряга, а то пень попадутся на пути, он умеет обойти. Шаг за шагом, всё быстрей… Ищет крот в земле червей. День-другой ходы он рыл, наконец, соорудил: дом не дом, возвёл дворец!

«Ай, какой я молодец! Что ж, хорошее жильё, и не чьё-нибудь, моё.

О таком мечтал давно, мне сейчас не всё равно».

Дальше стал соображать: чистить всё и убирать, комнаты распределять, чётко мебель расставлять.

«Здесь поставлю я кровать, буду в полдень отдыхать. Приведу друзей домой, познакомлю их с женой. В этом месте потемней — будет комната гостей. Рядом будет кабинет — то желанье многих лет. Сказки буду здесь читать, Червячков жевать, мечтать».

Ходит, радуется крот, знать не знает, что же ждёт.

Крот копал, копал, копал… Человек же наблюдал. Видит: новые холмы вырастают из земли. Откопал, а там — дыра:

«Усмирить крота пора! Я налью в нору воды, перекрою все ходы. Из крота плохой пловец, он утонет, наконец».

И пока наш крот решал, потолок вдруг задрожал, потекла в ходы вода.

«Неужель стряслась беда?»

Крот не знает, что спасать: дом, себя… Куда бежать? Вправо… влево… Ну куда? Затопила всё вода! Было, бросился вперёд, но засыпало проход.

«Мне потоп не победить, быстро надо уходить. Вот, единственный есть ход», — мчится со всех ног вперёд.

Повезло, остался жить! Стал судьбу благодарить. Отряхнулся крот, потом оглянулся на свой дом:

«Хоть и жалко мне труда, не вернусь я вновь туда».

Больше крот здесь не живёт, он не роет огород.

Мишкин сон

Лес в сугробах утопает, все тропинки замело. С каждым днём мороз крепчает. До весны так далеко!!

Спит медведь в своей берлоге, видит сказочные сны: на просёлочной дороге приземлились три пчелы. И медведю очень рады. А медведь-то — не медведь, пчёлка он. И всем им надо на зелёный луг лететь, где чудесные цветочки: красный клевер, васильки… И медведь берёт две бочки. Отрываясь от земли, быстро лапами махая, начинает свой полёт. Ждёт работа непростая: собирать душистый мёд.

— Да, нелёгкое-то дело! Что-то сильно я устал, собирать так надоело.

Обессилив, он упал. Вот лежит медведь средь поля, и давай себе мечтать: «Мёда мне поесть бы вволю, а не с пчёлками летать». Откатил пустую бочку, на жаре чтоб не лежать, он направился к лесочку: «Надо мне часок поспать».

Пчёлки над медведем вьются, не привыкли отдыхать, шутят, весело смеются:

— Лежебока, хватит спать.

— Тяжела работа эта, — мишка молвил им в укор. — Начал я ещё с рассвета и тружусь вот до сих пор. Знаю, что не будет толку, и не стоит мне летать — всё же я медведь, не пчёлка, и не мне мёд собирать.