Бесплатный фрагмент - «Холмгардская Русь», или Первое древнерусское государство

«…чем бы человек ни занимался, чему бы он ни посвятил трудовую часть жизни своей, во время его отдыха история Отечества найдет всегда доступ к нему и приют в его сердце».

Классен Е. И. Новые материалы для

древнейшей истории славян. — М., 1854.

Введение

«…язык запомнил много старины, свеянной временем с людской памяти».

Ключевский В. О. (1841—1911),

академик Императорской АН,

российский историк

История Древней Руси и Государства Российского начинается с IX века, с призвания варягов-русь в 862 году. Что было до этого времени доподлинно неизвестно, впрочем, как и то, что было после этого на протяжении нескольких веков. Причиной тому является катастрофически ничтожное количество письменных документальных свидетельств о данном периоде, а основной источник наших знаний о начальной истории Древней Руси вплоть до XII века — «Повесть временных лет» (ПВЛ) — чрезвычайно скупо освещает исторические события начального периода и таит в себе до сих пор много загадок, непонятных с позиции современных исследователей лексики, положений и тезисов, имеющих различные трактовки, зачастую предлагаемые без достаточных на то оснований и потому нередко взаимоисключающие друг друга. Хорошим примером тому может служить вопрос об этнической принадлежности варягов-русь.

Кем были летописные варяги-русь славянами или скандинавами?

До сих пор большинство считает, что древнерусское государство было основано скандинавами, а князь Владимир был ВИКИНГОМ!

Мы знаем, как жили греки в Древней Греции, римляне в Древнем Риме, но до сих пор не знаем достоверно кем были, где и как жили наши предки до 862 года.

Нельзя не согласится с известным историком Кузьминым А. Г. в том, что: «Тема начала Руси практически неисчерпаема, и знания наши в этой области все еще весьма ограниченны. Достаточно сказать, что и ныне споры идут в основном вокруг тех же фактов и аргументов, что и почти три столетия назад, а „авторитетные“ мнения часто заменяют и факты, и научные концепции» [48]. Действительно за 300 лет историческая наука мало продвинулась в этом направлении, обсуждая одни и те же письменные источники, которые нередко выступают аргументами авторов, имеющих диаметрально противоположные взгляды. Навряд ли можно рассчитывать на появление новых письменных источников, способных окончательно разрешить «варяжский вопрос», а археологические исследования при всей их важности имеют дело с «немыми» артефактами и в принципе не могут дать ответ на вопрос об этнической принадлежности варягов. Отсутствие новых фактов и аргументов часто заменяется ссылками на авторитетные имена и источники, аргументы которых бывают уже давно опровергнуты, а теоретические взгляды и концепции превращаются в догматические учения, становясь скорее предметом веры, чем научного знания.

Важным источником информации, дающей новую объективную, фактологическую основу для решения вопросов этногенеза русского народа и создания древнерусского государства, является архаичная топонимия Восточной Европы, хранящая тайны Древней Руси, а инструментом ее получения — историко-лингвистический и сравнительно-топонимический анализ этой архаичной топонимии. Абсолютно неожиданным открытием настоящего, изначально локального краеведческого исследования оказалось то, что архаичная топонимия Северо-Запада Восточной Европы, центральное место в которой занимает топонимия Карельского перешейка, является ценнейшим источником объективной информации для воссоздания реальной истории начала Древней Руси, критерием верности сведений ПВЛ и других письменных источников, устных народных былин и преданий, верификации и интерпретации их содержания. И хотя информационные возможности топонимии весьма ограничены и не сопоставимы с письменными источниками, она стала важным, если не единственным источником достоверной информации о славянских древностях, в первую очередь, в части идентификации этнической принадлежности и локализации местонахождения летописных варягов-русь. В этой связи слова академика Рыбакова Б. А. о том, что: «В научном поиске древнейших судеб славянства первое место принадлежит лингвистике» [80] получают свое полное подтверждение и все более актуализируются.

Топонимия Карельского перешейка, зафиксированная в «Переписной книге Водской пятины 1500 года», ярко иллюстрирует эти утверждения. Так, гидроним «Лемболовское озеро» [96], не только интересен сам по себе, но он стал той ниточкой, благодаря которой был распутан целый топонимический клубок архаичной славяно-кельтской топонимии Карельского перешейка, открывший страницы забытой истории начала Руси, а этимология топонимов Куйвози и Гарболово открыла забытые страницы истории производства железа на Карельском перешейке [95], которые совершенно неожиданно переросли в тему производства «каролингских» мечей варягами-русь, переворачивая представление о производстве средневековых мечей не только на Руси, но и во всей Европе [98]. Топоним Сакула (Громово) рассказал о соколиной охоте варягов-русь, топонимы Валгала и Тивра — о Тиверском городке и первой русской таможне [99], топоним «Сторожова гора» помог локализовать местонахождение столицы государства варягов-русь Холмгарда и т. д. В целом же территория Карельского перешейка оказалась настоящим «топонимо-лингвистическим заповедником» или лучше сказать «этимологическим Клондайком», скрывающим тайны начальной Руси.

Настоящая книга продолжает серию книг автора [95, 96, 98, 99] по исследованию архаичной топонимии Карельского перешейка и Северо-Западного Приладожья, зафиксированной в «Переписной книге Водской пятины 1500 года». Архаичная топонимия Карельского перешейка и Северо-Западного Приладожья, представляя собой объективные свидетельства истории, которые разрушают многие теоретические построения, сложившиеся догматы, домыслы и мифы, заполняет многочисленные лакуны предыстории и истории Древней Руси действительным содержанием, позволяет по-новому взглянуть на историю Древней Руси, дает ответы на многие вопросы истории русского народа.

В книге рассматривается комплекс вопросов этногенеза русского народа от происхождения этнонима «варяг» до полного замещения его на этноним «русский», рассказывается об укладе жизни варягов-русь, о русском Холмгарде (в Скандинавии насчитывается 17 Хольмгардов), о том где и зачем стоял на Карельском перешейке идол Перуна, о Перуне и Велесе, об устройстве Первого древнерусского государства «Холмгардская Русь», существовавшего в V—XII вв. н.э., о его роли и значении в истории Древней Руси.

Выражаю надежду, что мой скромный труд не только прояснит этимологию ряда конкретных топонимов, рассмотренных в настоящей книге, но и позволит читателям по-иному взглянуть на проблемы топонимии и историческую картину Северо-Запада Восточной Европы, создания древнерусского государства и этногенеза русского народа. Не претендуя на исчерпывающую полноту и абсолютную истинность всех положений и версий, выдвинутых в настоящей работе, надеюсь, что она вызовет у читателей живой интерес, подтолкнет их к изучению этимологии топонимов и через них истории Карельского перешейка и всего Российского Севера, углублению своих знаний и к дальнейшим исследованиям в этой области, приближая нас к понимаю реальной истории начала Руси, к пониманию того, «как это все было на самом деле».

1. Что означает слово «варяг», или Кто такие варяги?

(к этимологии этнонима варяги-русь)

«Основой норманизма является гипотеза или просто априорное допущение, что этноним „варяги“ относится к скандинавам, а „варяги-русь“ — непосредственно к шведам».

Кузьмин А. Г. Начало Руси: Тайны рождения русского народа, 2003.

1.1. Основные версии этимологии этнонима варяги

Если в современной литературе варягов-русь (варягов-росов, росов, русов и просто варягов) обычно относят к скандинавам, часто называя даже викингами, то в старинных источниках их называли и кельтами (галлами), и франками, и даже немцами-германцами («Все германцы известны были у славян под общим названием немец, по-древнеславянски немьць, множественное число немци…» [62, с.103]). Так, хронист Скилица писал о варягах: «варанги, по происхождению кельты, служащие по найму у греков», Продолжатель Георгия Амартола под 941 годом: «Русь из рода франков» (Википедия). Царь Иван Грозный в письме шведскому королю Юхану III писал: «… с великим государем самодержцем Георгием-Ярославом на многих битвах бывали варяги: а варяги — немцы» [117]. Известно также утверждение Ивана Грозного о том, что «Я не русский, предки мои германцы» [116, с. 33].

Такие разные оценки происхождения варягов-русь (славян) связаны с тем, что они первоначально жили на территории Европы, которая в разные исторические периоды ассоциировалось с различными преобладающими на ней этносами. Если максимально сжать историю Центральной Европы с древнейших времен до XIX века, то она может быть выражена, на наш взгляд, тремя словами: Галлы — Франки — Германцы.

Немного расширим историю Центральной (Средней) Европы с трех слов до трех абзацев.

Галлы (кельты). Начиная примерно с V в. до н.э. на территории Европы жили народы, которых римляне называли галлами (экзоэтноним), а их страну Галлией. Сами галлы называли себя кельтами (эндоэкзоним). Этимология экзоэтнонима галл происходит от греч. γάλα (гала) «молоко, молочный», от белого цвета кожи кельтов. В середине I века до н. э. значительная часть Галлии была завоевана римскими войсками во главе с Юлием Цезарем. Галлы под влиянием римской культуры в значительной степени романизируются, в их среде получает широкое распространение христианская религия и латинский язык (вульгарная латынь).

Франки. В конце V века н.э. в Галлию вторгаются западногерманские племена франков. Возникает Франкское государство, которое к IX веку уже занимало основные территории Западной и Центральной Европы. В 800 году Карл Великий (742—814) был провозглашен императором Франкской империи.

Германцы. В 962 году на территории Европы образовалась Священная римская империя, которая с 1512 года стала называться «Священная Римская империя германской нации», просуществовавшая до 1806 года. Империя, ядром которой являлась Германия, была основана германским королем Оттоном I Великим как прямое продолжение античной Римской империи и Франкской империи Карла Великого.

Таким образом, сформировалась некая этно-историческая «русская матрешка» Европы: галлы (кельты) -> франки -> германцы. Соответственно, все народы, жившие в Европе, воспринимались сначала как галлы (кельты), затем как франки, и, наконец, как германцы (немцы). Такое восприятие народов Европы средневековыми, в первую очередь, восточными авторами мы и наблюдаем на примере варягов (варягов-русь), сами же варяги себя называли и галлами (галичами), и кельтами [96].

Закономерно возникает вопрос: А где же в этой краткой нано-истории Европы славяне и другие народы?

Дело в том, что этнонимы галлы (кельты) и франки, это собирательные, «зонтичные» названия народов (мультиэтноним, политэтноним или зонтичный этноним), населявших Европу, куда входили и славяне. Кстати, этноним славяне тоже «зонтичный этноним», под которым скрываются русские, поляки, словаки, болгары и т. д.

Что касается собственно происхождения слова «варяг», то, вероятно, это слово имеет наибольшее количество самых разнообразных этимологических версий. Наиболее типичное определение этнонима варяг дает «Этимологический словарь Крылова»:

«Варяг

Так еще в IX в. называли на Руси выходцев из Скандинавии; это слово восходит, вероятно, к латинскому varangus — «наемный воин византийских императоров». Согласно другим объяснениям, произведено от древнескандинавского var — «обет, присяга». Развитие значений могло идти следующим образом: «воин, давший клятву, защитник -> наемник -> скандинав»».

Самая короткая словарная статья, посвященная этнониму варяг, содержится в Словаре Брокгауза:

«Варяг — мелочной торговец, разносчик (в Московской губ.)».

Несколько более пространная статья о варягах находится в Словаре Даля:

«Варяг м. скупщик всячины по деревням; маяк, тархан, орел; или кулак, маклак, прасол, перекупщик; или офеня, коробейник, щепетильник, меняющий мелочной товар на шкуры, шерсть, щетину, масло, посконь и пр.».

Ну, а самая большая статья — в Словаре Фасмера:

«варя́г так называли на Руси выходцев из Скандинавии, др.-русск. варягъ (с IX в.). См. также буря́г, колбя́г. Ср.-греч. βάραγγος, ср.-лат. varangus „телохранитель, воин из наемной стражи визант. императоров“ (впервые в 1034 г. у Кедрена; см. Томсен, Ursprung 111; Маркварт, Streifzüge 344), араб. varank (X — XI вв.); см. Томсен, там же. Сюда же русск. варя́га, варя́жа „корзинщик, коробейник“, владим., также „пройдоха, босяк, прощелыга“, терск. (РФВ 44, 87), укр. варя́г „борец, крепкий, рослый человек“ (Желех.), др.-русск. Варяжьское море „Балтийское море“. Заимств. из др.-сканд. *váringr, væringr, от vár „верность, порука, обет“, т. е. „союзники, члены корпорации“; см. Томсен, там же, 116, 125 и сл.; Экблом, ZfslPh 10, 10; 16, 270; AfslPh 39, 187; Rus 31 и сл.; Коллиц, AfslPh 4, 660; Уленбек, AfslPh 15, 492. Отражением ср.-греч. слова является рум. Bărángi в местн. н.; ср. Филиппиде, ZONF 1, 66. Совершенно неверно предположение Шахматова (ИОРЯС 25, 274) и Преснякова (1, 265) о происхождении слова варѩгъ из названия франков (см. фряг) через посредство аваров; против см. Петровский, (ИОРЯС 25, 361). Ср. ва́рега. •• [См. еще Стендер -Петерсен, Varangica, Aarhus, 1953. стр. 250; о возможности объяснить форму варяг из *varang-, аналогично русск. стяг <др.-шв. stang (ср. норв. топоним Varanger-fjord) см. Якобсон, „Scando-Slavica“, 1, 1954. стр. 36 и сл.; о следах старого ударения см. Кипарский, „Scando-Slavica“, 4, 1958, стр. 262. Неудачную попытку опровергнуть скандинавскую этимологию см. в последнее время у Черных, „Филол. науки“, 1, 1958, стр. 29 и сл. — Т.]».

Но даже Словарь Фасмера не смог отразить все версии этимологии этнонима варяг. Мы попытались собрать существующие версии этимологии этнонима варяги (см. табл. 1), но, по всей видимости, с этой задачей также не справились.

Как видно из табл. 1 версий много. Мы не будем их критиковать и опровергать, а приведем в следующем разделе еще одну, которая, на наш взгляд, раскрывает этимологию происхождения этнонима варяги.

Таблица 1

Основные версии этимологии этнонима Варяги

1.2. Франк и Варяг — слова когнаты

По ПВЛ варяги сидели близь моря Варяжского от Руси на запад до земли Английской (Ютландии) и Волошской» (Италии): «Поляки же и пруссы, и чудь сидят близ моря Варяжского. По этому же морю сидят варяги: отсюда к востоку — до пределов Симовых, сидят по тому же морю и к западу — до земли Английской и Волошской». От поляков и пруссов до Ютландии и Италии — это примерно территория Франкского государства, существовавшего в Западной Европе с V до начала IX века. То есть варяги — это франки (варяги = франки). Автор ПВЛ вообще не знает слово «франки», вместо него им используется слово «варяги». По ПВЛ «близь моря Варяжского» нет и славян — полабских славян (ободритов, лужичан и лютичей). По нашему мнению, и франки, и полабские славяне скрываются в ПВЛ под единым названием «варяги». При этом необходимо понимать, что варяги (франки) — это «зонтичный этноним», собирательное название, скрывающее под собой различные народы, населявшие Европу. Кстати говоря, среди народов Иафета, перечисленных в ПВЛ, нет и греков.

То, что франк и варяг синонимы — это далеко не новая версия, ее выдвигал еще выдающийся ученый, филолог, лингвист и историк, академик Императорской Санкт-Петербургской АН Шахматов А. А. (1864—1920) в 1916 году. Минорский В. в Комментариях к §44. «Рассказ о стране русов и ее городах» трактата «Худут» пишет: «Покойный проф. А. А. Шахматов, Введение к истории русского языка (на русском языке), Петроград 1916, стр. 62, полагал, что название варяг „явилось отображением термина Frank или Frang, которым называли всех западных европейцев в целом на Балканах и в Леванте, хотя пути преобразования Frang -> Varang все еще остаются неясными.“ Ibid., 68, он утверждает, что русы были известны задолго до так называемого „приглашения варягов“…» [126].

С данной позицией академика Шахматова А. А. не соглашался М. Фасмер, который, на наш взгляд, справедливо считал, что «…Совершенно неверно предположение Шахматова (ИОРЯС 25, 274) и Преснякова (1, 265) о происхождении слова варѩгъ из названия франков (см. фряг) через посредство аваров…» (Словарь Фасмера). Мы не знаем, как аргументировал свою позицию М. Фасмер, но, на наш взгляд, действительно на древнерусской языковой основе «варяг» не могло быть образовано от «франк» по той простой причине, что «В составе согласных древнерусского языка звук [ф] отсутствовал» [36, с. 34] и славяне заменяли его на [п] (Филип -> Пилип, Стефан -> Степан, фарос -> парус) или на [хв] (Филип -> Хвилип и т.д.). Поэтому франк по-древнерусски звучал бы как «пранк» или «хвранк». Но! Славяне, на наш взгляд, заимствовали название франков еще до того, как оно превратилось, собственно, в слово «франк». Обратимся к Словарю Брокгауза, статье «Франки»:

«Происхождение слов Ф. [ранки] неясно: его производили и от слова „framja“ (копье; хотя наиболее типичным для Ф. [ранков] оружием было не копье, а топорики), от „war’g“, „wrang“ (бродящий) и „frak“ (храбрый)…».

Постойте, так war’g (бродящий) — это же и есть варяг! В слове war’g r’ — это мягкое r [рь], поэтому оно читается как [варьг], а далее: варьаг (ср. варѩгъ) -> варяг. Да и топоры варяги тоже любили. Эта версия происхождения слова франк дает основание полагать, что древнерусское слово варяг, действительно, произошло не от слова франк, а они оба являются производными от war’g (wrang) (бродящий), а схема образования этнонимов франк и варяг будет выглядеть следующим образом:

То есть др.-рус. варяг и инд.-евр. франк являются когнатами, родственными словами, происходящими от одной основы war’g (wrang) «бродящий», правда Брокгауз не указал ее языковую принадлежность, но мы не ошибемся, отнеся ее к индоевропейской.

Примечательным является название западноевропейцев на древнебулгарском языке: «Фаранг (франг) — 1) булгарское название реки Рейн и прирейнских германцев; 2) западноевропеец; 3) француз, Франция» [11]. По восточным источникам нам известно, что варяги-русь (варанг, вранг) активно торговали с булгарами. Можно полагать, что булгары и варягов-русь называли фарангами (франгами).

Существуют и другие подтверждения версии семантического тождества этнонимов варяг и франк. Это подтверждает в частности, на наш взгляд, широко цитируемое в рассказах о варягах свидетельство Кекавмена, автора «Стратегикона» (руководства по военному искусству, сохранившегося только в одной рукописи Московского синодального собрания), который в 1-й половине XI века писал о варягах следующее:

«Ни кир-Роман Аргиропул, ни кто другой из этих блаженных государей не возводил Франка или Варяга в достоинство патриция, не делал его ипатом, не поручал ему наблюдения за войском, а разве только едва кого производил в спафарии. Все они служили за хлеб и одежду» [17].

Оборот «Франка или Варяга», принимаемый обычно за разграничение двух разных субъектов, в смысле «Франка и Варяга», на наш взгляд, представляет собой одного субъекта — «Франка» или, по-другому говоря, «Варяга» (Франк = Варягу). Это связано с двойственной ролью союза «или» в предложении. Согласно грамматике русского языка союз «или» связывает члены предложения в отношениях «…одновременного тождества и разграничения. Здесь соотнесены как равно возможные два различных изложения одной и той же ситуации, причем оба эти изложения допустимы как равнозначные. В оформлении таких отношений может принимать участие только союз или, который (при поддержке контекста или лексических конкретизаторов) передает информацию типа «то есть», «иначе говоря», «иными словами», «или то же самое, что»… <§3139>» [77]. Соответственно, без поддержки «контекста или лексических конкретизаторов» союз «или» отражает отношение разграничения. В данном случае союз «или» отражает отношение тождества «Франк = Варягу», о чем свидетельствует дальнейший текст: «не делал его ипатом, не поручал ему наблюдения…», в противном случае было бы «не делал их ипатами, не поручал им наблюдения…». В заключительной, резюмирующей фразе цитаты «Все они служили…» имеются в виду уже «все франки» (они же варяги). Конечно, это перевод текста на русский и надо смотреть оригинальный текст, но представляется, что это достаточно точный, буквальный, дословный перевод сравнительно простого текста.

Если для древнерусского летописца ПВЛ франки — это варяги, то византийский автор Кекавмен различает франков и варягов, но считает их равнозначными (синонимами). Это можно объяснить тем, что варягов в Византии называли и франками, и варягами: франками — по западноевропейским источникам, варягами — по информации самих восточных славян (варягов-русь).

Есть и прямые утверждения, что росы — это франки. Так, например, Продолжатель Феофана в «Жизнеописании византийских царей» сообщает: «На десяти тысячах судов приплыли к Константинополю росы, коих именуют также дромитами, происходят же они из племени франков» [70]. Как отмечал, цитируемый ранее, Шахматов А. А.: «к франкам относили всех западноевропейцев» («зонтичный этноним»).

Если в ПВЛ жители южного побережья Балтики называются варягами, то известный хронист XII века Гельмольд (1110—1177), старший современник нашего летописца Нестора, в «Славянской хронике» вслед за Адамом Бременским описывает тех, кто живет по берегам Балтийского моря следующим образом: «Много славянских племен живет на берегу Балтийского моря. …«Вокруг этого моря сидят многие народы. Ибо северное его побережье и все острова возле него держат даны [датчане] и свеоны [шведы], которых мы зовем нортманнами [скандинавами], южный берег населяют племена славян, из которых первыми от востока идут русы, затем полоны [поляки], имеющие соседями с севера прусов [литовское племя], с юга — богемцев [чехов], и тех, которые зовутся моравами, каринтийцами и сорабами [сербы-лужичане]» [23]. Отсюда логично вытекает вывод о том, что варяги ПВЛ — это славяне.

Варяг = Викинг?

Сегодня сплошь и рядом смешиваются и отождествляются понятия «варяг» и «викинг», в научном, и в общественном сознании прочно укоренилось, что варяг — это скандинав, а скандинав — это викинг. За примерами далеко ходить не надо — это статьи Википедии о варягах и викингах, и самые яркие примеры последнего времени — фильм «Викинг» (Россия, 2016 г.), в котором викингом называется князь Владимир, роль которого исполняет актер Данила Козловский, а также канадско-ирландский художественный сериал (2013—2020) «Викинги» (англ. Vikings), в шестом сезоне (2019—2020) которого роль викинга — Вещего Олега, играет актер Данила Козловский.

Важным свидетельством (на которое давно указывают ученые-антинорманисты) о том, что варяги не являются скандинавами, викингами, является то, что варяги-русь говорили на славянском языке. Так, под 6406 (898) г. летописец прямо подчеркивает, что славянский и русский язык один и тот же, т.е. варяги-русь разговаривали на том же языке, что и остальные славяне. «А словенскыи язык и рускыи одно есть от варягов бо прозвашася русью, а первое беша словене; аще и поляне звахуся, но словеньскаа речь бе. Полями же прозвани быши, зане в поли седяху, а язык словенски един» (ПВЛ).

Если же варяги-русь были скандинавами, то почему практически нет древнерусских слов скандинавского происхождения? Этим вопросом задавались авторы еще XIX века.

В XIX веке к скандинавским по происхождению относили такие древнерусские слова как боярин, безмен, броня, вервь, вира, верста, весь, вено, волхв, Господь, гость, город, гривна, гридь, гридин, дружина, дума, колокол, коляда, котел, князь, лодия, луда, люд, мечь, муж, мыто, навь, нети, обел, огнищанин, оружие, смерд, стерляг, стяг, скот, смерд, терем, тиун (тивун), шьляг, холоп, цепь, челядь, ябетник, якорь. В 1876 году в книге «Варяги и Русь» Гедеонов С. А. доказал, что все вышеприведенные слова имеют вовсе не скандинавское происхождение, что позволило ему утверждать: «Приведенных г. [осподином] Срезневским и мною примеров достаточно, чтобы увериться в том, что русский язык не принял от скандинавского ни одного слова» [22] (о кельтских корнях имен варягов-русь см. [96], а про славянские истоки названий днепровских порогов см. Иловайский Д. И. «Разыскания о начале Руси», 1876 [37]). Кстати говоря, в настоящей работе этимологизировано слово «боярин» (см. Раздел 4.3), а в книге [99] слова «огнищанин» и «тивун» (тиун).

Для сравнения приведем только 10 слов, заимствованных в русский язык из древнебулгарского (варяги-русь активно торговали с Булгарией), взятых нами из «Краткого словаря средневековых булгарских географических названий и терминов, встречающихся в своде древних булгарских рукописей XIII — XVII вв. «Джагфар тарихлы»:

— Кабак — 1) ворота; 2) предворотная гостиница с магазином; 3) постоялый двор; 4) магазин со столовой.

— Казак — 1) первоначально — доблестный рыцарь, сражающийся без доспехов из пренебрежения к смерти и давший обет не жениться до совершения им ряда воинских подвигов; 2) служилый феодал;

— Караул — дозор, охрана.

— Куниг — книга. От этого старобулгарского термина произошло русское слово «книга».

— Улан — 1) тяжеловооруженный рыцарь «первой линии»; 2) крупный феодал — казачий.

— Ура — 1) первое название Волго-Урала; отсюда — булгарское «уран» — «родич» и боевой клич.

— Учаг — печь; от этого булгарского термина происходит русское слово «очаг».

— Хакан (каган) — царь, император.

— Харам — место «греховных» (немусульманских) мольбищ; от этого булгарского термина произошло русское слово «храм».

— Чуен — чугун; от этого булгарского термина произошло русское слово «чугун»

и мн. др. [11].

Примечательно, что своего царя (князя) русы называли по-булгарски каган (хакан), а не по-скандинавски конунг. Например, «Похвала кагану нашему Владимиру, от негоже крещени быхом», составленная митрополитом Киевским Иларионом между 1037—1050 гг.

Возвращаясь к вопросу: почему практически не было русских слов скандинавского происхождения в древнерусском языке? На наш взгляд, ответ очевиден: варяги-русь не только просто не знали скандинавских языков потому, что «…словенскыи язык и рускыи одно есть от варягов бо прозвашася русью, а первое беша словене…» (ПВЛ), но и имели со скандинавами весьма ограниченные контакты, в большинстве своем на уровне знати.

Варяги ПВЛ — это славяне. Предложенная в настоящем разделе этимология и проведенный историко-лингвистический анализ письменных источников позволяют сделать вывод о том, что этноним варяги никакого отношения к скандинавам не имеет.

После XII века этноним варяги в русском языке постепенно выходит из употребления, варяги-русь, ильменские словене и другие восточные славяне, объединенные в рамках древнерусского государства, стали называться русскими. О варягах забыли до XVI века.

Об основах норманизма

Толкование слова варяг как скандинав стало краеугольным камнем создания теории норманизма. Но насколько прочен этот краеугольный камень?

Признанным отцом теории норманизма является немецкий историк, один из первых академиков Императорской Санкт-Петербургской АН Байер Г. З. (1694—1738), который в работе «О варягах» пишет:

«Сказывают же, что варяги у русских писателей были из Скандинавии и Дании дворянской фамилии соратники на войнах и на службе у русских солдаты, царские кавалергарды и караульные на границах, а также к гражданским делам и к управлениям допущены от оных, потому все до одного шведы, готландцы, норвежцы и датчане назывались варягами. И хотя первые русские летописи от Рюрика начинают, однако ж слегка припоминают, что он был от поколения прежних русских царей, которые и сами варяги были…» (выделено жирным шрифтом — В.С.) (Татищев В. Н., часть 1, гл. 32 АВТОРА ФЕОФИЛА СИГЕФРА БАЙЕРА О ВАРЯГАХ. Оригинал в Комментариях Академии императорской Санктпетербургской, том IV, стр. 275). То есть академик Байер Г. З. утверждает, что по словам русских писателей варяги из Скандинавии и Дании (шведы, готландцы, норвежцы и датчане) были на службе у русских и потому назывались варягами. А русские князья сами были варягами.

Оцените логику. С этого утверждения начался «норманизм!

Байер Г. З. ссылается на «русских писателей», вероятно, имея ввиду Нестора, но в «Повести временных лет» нигде не сказано, что варяги были из Скандинавии и Дании (шведы, готландцы, норвежцы и датчане). Скорее это похоже на пересказ несохранившегося письма шведского короля Юхана III царю Ивану Грозному, который в ответе на него писал: «… с великим государем самодержцем Георгием-Ярославом на многих битвах бывали варяги: а варяги — немцы» [117].

Первым аргументом в подтверждение того, что варяги — это скандинавы академик Байер Г. З. приводит фразу из Бертинских анналов. Это его самый сильный аргумент, на деле представляющий то, что называется «фраза, вырванная из контекста». Обратимся к первоисточнику, цитируя сначала его перевод по Татищеву В. Н., а затем в скобочках курсивом перевод Волынец А. [12], (выделение жирным шрифтом — В.С.).

Согласно Бертинским анналам в июне 839 года к императору восточной части Франкской империи Людовику I (778—840) прибыло посольство византийского императора Феофила (Теофила) (ок. 803—842) с подтверждением «союза и постоянного мира между обеими сторонами». Вместе с послами византийский император Феофил «…отправил с оными (с послами к Лудовику Пиусу императору) нескольких, которые сказывали, что они и народ их рос называются. Их же царь, Каган именем, к нему (как говорил) для дружелюбия отправил…» (прислал «с ними тех самых, кто себя, то есть свой народ называли Рос, которых их король, прозванием Каган, отправил ранее ради того, чтобы они объявили о дружбе к нему [императору Феофилу]» [12]). Судя по всему, предложение о дружбе между народом рос и Византией было принято и русские послы должны были везти с собой устный или письменный ответ византийского императора Феофила. Просьба византийского императора Феофила к императору Людовику заключалась в том, чтобы Людовик пропустил этих людей, возвращающихся от него домой, через свою территорию, «…поскольку они путь, которым к нему в Константинополь прибыли, между грубыми, дикими и весьма бесчеловечными народами имели, и не хотел (император константинопольский), чтоб они теми ж дорогами возвратились, чтобы оным каково бедство не приключилось» (поскольку «Он не захотел, чтобы они возвращались теми [путями] и попали бы в сильную опасность, потому что пути, по которым они шли к нему в Константинополь, они проделывали среди варваров очень жестоких и страшных народов» [12]).

И далее: «Людвиг же император, причину прибытия их прилежно рассматривая, выяснил доподлинно, что они родом шведы. Думая, что они скорее шпионы государства его (Константинопольского) и нашего, нежели просители дружелюбия, присудил их до тех пор у себя удержать, пока точно не сыщется, верно ли они туда прибыли или нет, и то дело Феофилу чрез помянутых посланников своих и чрез грамоту объявить не замешкал, и что он их, ради его дружества, доброхотно принял. И ежели они окажутся правдивы, то и свободность безопасная во отечество возвратиться им дана будет и с вспомоществованием отпущены будут. Ежели ж неправдивы окажутся, то вместе с нашими посланными к оному отправлены будут, чтобы он сам определил, что с таковыми делать надлежит» (Император Людовик «Очень тщательно исследовав причину их прихода, император узнал, что они из народа свеонов, как считается, скорее разведчики, чем просители дружбы того королевства и нашего, он приказал удерживать их у себя до тех пор, пока смог бы это истинно открыть, а именно, честно они пришли от того или нет, и это он не преминул сообщить Теофилу через своих упомянутых послов и письмо, и то, что он охотно принял по сильному его желанию, а также если они будут найдены верными, и для них было бы дано разрешение на возвращение в отечество без опасности; их следовало отпустить с помощью…» [12]). Весьма витиеватый стиль и противоречивые тезисы, в целом же вполне понятное сообщение.

Фраза «Людвиг же император, причину прибытия их прилежно рассматривая, выяснил доподлинно, что они родом шведы» («Очень тщательно исследовав причину их прихода, император узнал, что они из народа свеонов…» [12]) совершенно справедливо понимается академиком Байером Г. З. и его последователями как утверждение о том, что русы были свеями (шведами), однако дальнейший текст опровергает его, далее ясно написано, что Людовик «Думая, что они скорее шпионы государства его (Константинопольского) и нашего, нежели просители дружелюбия, присудил их до тех пор у себя удержать, пока точно не сыщется, верно ли они туда прибыли или нет, и то дело Феофилу чрез помянутых посланников своих и чрез грамоту объявить не замешкал, и что он их, ради его дружества, доброхотно принял. И ежели они окажутся правдивы, то и свободность безопасная во отечество возвратиться им дана будет и с вспомоществованием отпущены будут» («приказал удерживать их у себя до тех пор, пока смог бы это истинно открыть, а именно, честно они пришли от того или нет, …а также если они будут найдены верными, и для них было бы дано разрешение на возвращение в отечество без опасности; их следовало отпустить с помощью…» [12]). То есть при подтверждении того, что росы — это действительно росы, а не шведские разведчики, их следовало «отпустить с помощью» в отечество. Если император «выяснил доподлинно», что росы — это шведские шпионы, то зачем это еще проверять. Здесь мы столкнулись не с логической ошибкой автора Бертинских анналов, а с некорректностью перевода с латыни, когда глагол comperint переведен как «выяснил доподлинно» или «узнал», в то время как по «Большому латинско-русскому словарю»: com–perio, peri, pertum, ire означает «узнавать, быть осведомлённым, получать точные и достоверные известия». Тогда перевод фразы будет выглядеть следующим образом: «Людвиг же император, причину прибытия их прилежно рассматривая, был осведомлен (получил точные и достоверные известия), что они родом шведы»… и решил сам удостоверится (проверить) правда это или нет.

Таким образом, сообщение Бертинских анналов не только не может быть признано однозначным свидетельством того, что росы были шведами, но, напротив, скорее свидетельствует об обратном. Кроме того, в литературе отмечается, что если бы росы действительно были шведами, то их царь (князь) назывался бы конунгом, а не Каганом (хаканом).

О дальнейшей судьбе русских послов автор Бертинских анналов ничего не сообщает, но, скорее всего, они были пропущены на родину, после подтверждения их личности и полномочий императором Феофилом в ответном письме Людовику.

На этом мы остановимся в обсуждении работ академика Байера Г. З., критиков его взглядов достаточно и без нас, а мы пойдем дальше.

2. Где находились «Остров русов», Хольмгард, Гарда и Гардарика?

(к вопросу о локализации «Острова русов» на Карельском перешейке)

2.1. Основные версии местонахождения «Острова русов»

«…А что касается русов, то они живут на острове в море…»

Арабский ученый IХ века Ал-Марвази

Сейчас уже достаточно утвердилась версия географа Паранина В. И. (1990 г.) [68] о том, что Карельский перешеек является тем самым «Островом русов», на котором жили летописные варяги-русь (см. рис. 1).

Действительно, Карельский перешеек, окруженный Финским заливом, Вуоксой (которая еще в XIV веке была полноводной), Ладогой и Невой, по существу, был островом. Версия Паранина В. И. очень правдоподобна и многое объясняет, но пока остается только версией, требующей веских доказательств, поэтому остановимся на локализации местонахождения «Острова русов» подробнее.

Рассказы об «Острове русов» появляются в арабской литературе в IX веке и вызывают до сих пор множество предположений и догадок о его местонахождении (локализации). Основные версии местонахождения «Острова русов» представлены в табл. 2.

Разумеется, в табл. 2 приведены только основные версии местонахождения «Острова русов», существуют и другие. Каждая из приведенных версий имеет свои резоны, достоинства и недостатки. Но мы пойдем не от критики этих версий, а начнем исследование «с самого начала», несомненно, приняв к сведению существующие версии.

Начальным и ключевым вопросом локализации «Острова русов», на наш взгляд, является вопрос о «заморском» характере призвания варягов. Важнейшим аргументом сторонников «Нормандской теории» призвания варягов является то, что варяги были призваны «из-за моря» («Идоша за море к варягом, к руси» (ПВЛ)). Из-за моря, естественно, Варяжского (Балтийского), и поэтому были норманнами — шведами или другими скандинавами. Само слово «варяг» в современном русском языке давно стало именем нарицательным — аналогом заморского чужестранца или человека, приглашенного со стороны. Такое понимание закреплено в словарях, так в «Словаре русских синонимов» читаем: «Варяг — скандинав, норманн, чужак, чужой, посторонний, чужанин, пришлый» [94]. «Большой русский словарь-справочник синонимов» Тришина В. Н. расширяет синонимический ряд еще на два синонима «викинг» и «купец»: «Варяг — викинг, купец, норманн, посторонний, пришлый, скандинав, чужак, чужанин, чужой» [111].

Однако, как нам представляется, понимание слова варяг как «викинг, норманн, скандинав» является одним из самых глубоко укоренившихся исторических недоразумений, проистекающих из-за локализации местонахождения варягов-русь за Варяжским (Балтийским) морем в Скандинавии (Швеции). Но есть еще две другие версии объяснения из-за какого моря могли прийти варяги.

Таблица 2

Основные версии местонахождения «Острова русов»

Версия первая. Финский залив назывался у шведов — Хольмское море, понимаемое ныне как Новгородское море (от Хольмгард = Новгород). При этом следует учесть, что вода в устье Невы в прежние времена стояла намного выше существующего на сегодняшний день уровня, большинство островов, на которых ныне расположен Санкт-Петербург, были под водой, а берега Невы-Финского залива достигали Поклонной горы в Парголово, поэтому Карельский перешеек располагался как бы за Хольмским морем. Таким образом, варяги-русь могли быть призваны из-за Хольмского моря (ныне Финского залива) с Карельского перешейка.

Вторая версия связана с неоднозначным значением древнерусского слова «море» и его интерпретации в ПВЛ. Согласно Словаря Фасмера в статье «Море»: «…мо́ре диал. также „озеро“», — и далее — «Любопытно русск. диал. мо́ре „озеро“, олонецк. (Кулик.), также онежск. (там же), др.-русск. море Чудское „Чудское озеро“ (Жит. Александра Невского)». К этому еще можно добавить в пример, озеро Ильмень, которое в летописях называлось «Словенское море», а также «…озеро Ладоское, которое море Русское имянуемо» (Татищев В. Н.). То есть, в древнерусском языке слово море означало не только собственно море, но и озеро. Таким образом, варяги могли быть призваны как из-за моря, так и из-за озера. Если принять второе значение слова «море» — озеро, то, в первую очередь, речь может идти о Ладожском озере, за которым и находился «Остров русов», который сейчас называется «Карельским перешейком», тем более, что Нева считалась не рекой, а протокой Ладоги: «…озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское» (ПВЛ).

Аналогичная точка зрения по этому вопросу была у известного исследователя славянской старины Классена Е. И. (1795—1862), который полагая, что варяги-русь располагались в Поморье, писал: «…нет никакого сомнения, что из Нов­города к Руссам, в Поморье, следовало отправляться морем; осо­бенно если сообразим, что все заливы морские входили тогда далее внутрь материка, нежели теперь; что явствует как из того, что в то время всё пространство, занимаемое ныне Невой, было морем, ибо Ладожское озеро входило тогда устьем в море…» [39]. Однако, Классен Е. И. не предполагал, что варяги-русь были гораздо ближе и «сидели» на Карельском перешейке.

Из двух предложенных версий из-за какого моря пришли варяги-русь –Хольмского (Финский залив) или Русского (Ладожское озеро), на наш взгляд, наиболее вероятной версией является вторая версия — Ладожское озеро, за которым на Карельском перешейке и находился «Остров русов».

Кроме того, варяги никогда и не жили за Варяжским морем, о чем однозначно, на наш взгляд, свидетельствует сама «Повесть временных лет» (ПВЛ), где черным по белому написано, что: «Поляки же и пруссы, и чудь сидят близ моря Варяжского. По этому же морю сидят варяги: отсюда к востоку — до пределов Симовых, сидят по тому же морю и к западу — до земли Английской проверить и Волошской». Ключевое слово здесь «отсюда», то есть от Руси (с нашей, юго-восточной стороны Варяжского моря) на восток — до пределов Симовых — до восточных стран, а на запад — до Ютландского полуострова и Италии. Поэтому варяги даже в принципе не могли прийти из-за Варяжского моря, поскольку «сидели» на его южном берегу. Варяги-русь сидели на юго-восточном берегу Балтийского моря, а пришли из-за Хольмского (Финский залив) или Русского (Ладожское озеро) морей.

Однако, подавляющее большинство ученых упорно придерживается точки зрения, что варяги пришли из-за моря, из Скандинавии, ссылаясь на ту же ПВЛ. В частности, оригинальную трактовку «географическим понятиям летописца» ПВЛ дает известный русский историк, академик Императорской Санкт-Петербургской АН Соловьев С. М. в книге «История России с древнейших времен» (1851 г.), приходя, после анализа сведений ПВЛ о локализации варягов, к категорическому выводу о том, что варяги — это скандинавы [102]. Предоставим читателю возможность самостоятельно исследовать его логику и аргументы.

2.2. Локализация местонахождения «Острова русов» по свидетельствам восточных авторов

О самом острове, на котором жили русы, до нас дошло несколько свидетельств восточных авторов.

Арабский географ персидского происхождения Ибн Русте, который в 930-х годах в сочинении «ал-А лак ан-нафиса» писал: «Что же касается ар-Русийн, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они (русы) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясется из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян» [27].

Свидетельство другого арабского ученого Ал-Марвази в «Таба и ал-зайван»: «Что же касается ар-Руси, то они живут на острове в море. Тот остров занимает пространство в три дня пути в то и другое направление. На острове леса и болота, и окружен он озером» [27].

Текст о русах из сочинения Мутаххара ибн Тахира ал-Мукаддаси «Китабал-бад ва-т-тарих»: «Что касается русов, то они живут на острове нездоровом, окруженном озером. И эта крепость, защищающая их от нападений. Общая численность их достигает 100 000 человек. И нет у них пашен и скота. Страна их граничит с страной славян, и они нападают на последних, поедают их добро и захватывают их в плен» [27].

Текст о русах из сочинения Гардизи «Зайн ал-ахбар»: «Что же касается русов, то есть остров, расположенный в море, и остров этот протяженностью три дня пути в длину и в ширину и весь покрыт лесом. Почва его такая влажная, что если поставить ногу, то она погрузится в землю по причине ее влажности. И есть у них царь, называемый хакане рус. Число жителей на этом острове 100 000.

И эти люди постоянно нападают на кораблях на славян, захватывают славян, обращают в рабство, отводят в Хазаран и Балкар и там продают.

…И одежда людей русов и славян из льна… На острове много городов.

Всегда 100—200 из них ходят к славянам и насильно берут с них на свое содержание, пока там находятся…» [27].

Описания очень скудные и противоречивые. Ибн Русте пишет об острове на озере, а Ал-Марвази об острове в море. Но данное противоречие оказалось сложностью перевода. Вот что пишет по этому поводу автор книги «Тайны Русского каганата» (2002 г.) Галкина Е. С.: «Само описание «острова русов» дает возможность немалого простора при переводе с арабского, начиная со слова джазира, которое может обозначать как остров, так и полуостров, и даже междуречье (аль-Джазира — северная часть Месопотамии, а также междуречье Белого и Голубого Нила). В самой старой из сохранившихся редакций сообщений об «острове» — у Ибн Русте — указано не море (бахр), а озеро или маленькое море (бухайра). Более поздние географы говорят либо об озере, либо о море. В сочинение Марвази попало как море, так и озеро. Обычно этот фрагмент переводят так: «А что касается русов, то они живут на острове в море… там деревья и леса, вокруг них — озеро». В таком виде сообщение выглядело явно нелогично. Это дало возможность В. Ф. Минорскому, переводившему и комментировавшему текст, отметить возможность другого перевода: «…около них — озеро». То есть «остров русов» может быть не только островом, но и полуостровом, и не в море, а в озере (маленьком море) или около него. Но можно попробовать переводить отрывок из Марвази без оглядки на то, что потом сей «остров русов» нужно будет куда-нибудь поместить и желательно туда, где вы планируете найти русов. То есть не изменяя, например, род и число местоимений в зависимости от ваших целей. Тогда получится следующее:

«А что касается русов, то они живут на острове в море… И на нем леса и деревья, и около него („острова“. — Е. Г.) маленькое море (или озеро. — Е. Г.)».

Если верить Марвази, то получается, что земля русов разделяет море и маленькое море или озеро. А по Ибн Русте, русы живут просто на маленьком море или озере. Таким образом, определить расположение «острова русов» на основании только восточных источников невозможно» [20].

В приведенном выше пространном отрывке особенно ценна непредвзятая позиция автора, то, что он, не являясь сторонником версии о Карельском перешейке как «Острове русов», но в точности его описывает! На наш взгляд, уникальное месторасположение острова между морем и озером, позволяет сравнительно легко локализовать месторасположение острова — на Карельском перешейке и идентифицировать его как «Остров русов».

Гудзь-Марков А. приводит еще одно важное свидетельство о русах арабского автора середины X в. ал-Истахри, которое тот заимствовал из произведения ал-Балхи (перв. четв. X в.): «Русы состоят из трех племен, из коих одно, ближайшее к Булгару, а царь его живет в городе под названием Куяба, который больше Булгара. Другое племя, наиболее отдаленное из них, называется Славия. Еще племя называется Артания, а царь его живет в Арте. Люди отправляются торговать в Куябу, что же касается Арты, то мы не припоминаем, чтобы кто-нибудь из иностранцев странствовал там, ибо они убивают всякого иноземца, вступившего на их землю. Они отправляются вниз по воде и ведут торг, но ничего не рассказывают про свои дела и товары, и не допускают никого провожать их и вступать в их страну. Из Арты вывозят черных соболей и свинец» (А. Я. Гаркави. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. 1870)» [27].

По мнению Гудзь-Маркова А. страна русов, ближайшая к Булгару, царь которой живет в городе Куяба, большем Булгара, — это классическая Южная Русь со столицей в Киеве. Под наиболее отдаленной Славией мог быть край словен новгородских, но более вероятным, А. Гудзь-Марков считает, что под далекой Славией подразумевались земли славян центра Европы, а Артанию следует искать в богатом черными соболями Новгороде.

Город Куяба — это, конечно, Киев. Он неоднократно упоминается у арабских авторов, и мы разделяем мнение Гудзь-Маркова А. по этому вопросу. В остальном же имеем иную точку зрения. На наш взгляд, Славия — это Новгород, а Арта (Артания) — «Остров русов» (Карельский перешеек). Насколько известно из истории Новгород никогда не был «закрытым городом», в который не пускали, а тем более убивали «всякого иноземца, вступившего на их землю». Напротив, новгородцы охотно торговали с заморскими гостями. Как отмечал Соловьев С. М. в «Истории России с древнейших времен»: «Все писатели единогласно превозносят гостеприимство славян, их ласковость к иностранцам, которых усердно провожали из одного места в другое, и если случится, что странник потерпит какую-нибудь беду по нерадению своего хозяина, то сосед последнего вооружается против него, почитая священным долгом отомстить за странника…» [102].

Вероятно, у ал-Истахри речь идет о более ранних временах и не о Новгороде, а об «Острове русов», а его название Арта — это искаженное слово Гарда (Гардарика), название, которое носил «Остров русов» (Карельский перешеек). К этому следует добавить, что свинец варяги-русь могли добывать и вывозить с берегов Баренцева моря. Рудниковые месторождения свинца и цинка располагаются по берегам Варяжского залива (норв. Varanger fjord) в Баренцевом море между российским полуостровом Рыбачий и норвежским полуостровом Варангер. Сама топонимия данного региона (Варяжский залив, полуостров Варангер) красноречиво свидетельствует о былой локализации здесь варягов-русь.

Еще ал-Истахри упоминает, что «Из Арты вывозят черных соболей…». Сразу отметим, что соболь, как и куница, норка, горностай, ласка и др. относится к семейству «Куничные» (Словарь Брокгауза) и в древнерусском языке был более распространен оборот «черные куны» (черные куницы). Так, в «Повести временных лет» читаем: «В год 6391 [883]. Начал Олег воевать с древлянами и, покорив их, начал брать дань с них по черной кунице (черьнѣ кунѣ)» (ПВЛ). В «Переписной книге Водской пятины 1500 года» мы нашли лингвистические следы добычи черной куницы на Карельском перешейке. В табл. 3 приведены названия и месторасположение деревень чернокунцев на Карельском перешейке и в Карелии.

Таблица 3

Деревни чернокунцев на Карельском перешейке и в Карелии

по «Переписной книге Водской пятины 1500 года»*

По «Переписной книге Водской пятины 1500 года» мы насчитали 5 деревень на Карельском перешейке и 4 деревни в Карелии, в названиях которых упоминается слово «чернокунцы» или они называются «чернокунские».

Понятие «чернокунец» в литературе и словарях имеет неоднозначное толкование. Так, Словарь Даля дает следующее «неопределенное определение»: «Черноку́нец, стар. [инное] плативший черную дань кунами, или же куницами?». В другой статье этого же словаря читаем: «Борец (брать) м. стар. [инное] сборщик черной дани с крестьян в пользу князя; черноборец, чернокунец». Из этих определений не ясно, чернокунец — это сборщик или платильщик дани? И чем платили или собирали дань чернокунцы — кунами или куницами?

На эти вопросы мы нашли ответы в интересной и хорошо аргументированной статье Темушева С. Н. «Опыт прочтения летописного известия о дани восточных славян хазарам» (2010 г.): «Встречающееся в древнерусских письменных памятниках понятие „черная куна“ недвусмысленно указывает на стремление автора текста указать на то, что в данном контексте речь идет именно о мехе» [104, с. 328]. Среди ряда примеров, иллюстрирующих это положение, автор приводит, и такой: «Ехавъ же Коснятинъ поима на нихъ дань, черныя куны и бель сребро» (Ипатьевская летопись, под 1257 г.). Обобщая свое исследование, автор статьи резюмирует: «…эпитет „черный“ последовательно служит для разделения бытовавших в то время значений понятия „куна“ — меха куницы, самого зверька и денежно-весовой единицы» [104, с. 329]. Действительно, кунами в Древней Руси назывались не только шкурки куницы (выполнявшие функции денег), но и денежные знаки — монеты, преимущественно арабские дирхемы и римские (европейские) денарии (динарии), которые изготавливались из серебра, т.е. были «белыми». Оборот «белые куны» нигде в летописных источниках не встречается, но «черные деньги» отделяются от «белых денег»: «черныя куны и бель сребро».

Представляется маловероятным то, что среди сборщиков дани существовала специализация по сбору отдельно «черных кун» — шкурок куницы и «белых кун» — серебряных дирхем и денариев. Брали и то, и другое, поэтому версию В. Даля о том, что чернокунец — это сборщик дани следует отвергнуть. Таким образом, чернокунец — это крестьянин (в ПКВП часто — «хрестианiн»), плативший дань не деньгами, а черными кунами — шкурками куницы. Часть из эти чернокунцев жила на Карельском перешейке и в Карелии (см. табл. 3) на пространстве от современного Сосново (Ровдужский погост) до Сортовалы (Сердовольский погост), правда, в 1500 году дань черными кунами они уже не платили, а названия «чернокунцы», «деревни Чернокунские» сохранились за ними с более древних, архаичных времен.

Черные куницы (шкурки) как средство платежа были в активном деловом обороте еще в 1360—1389 годах, о чем свидетельствует новгородская берестяная грамота №278: «У Икагала у Кривца 3 кунице. У Иголаидовеи в Лаидиколе поло рубля и 2 кунице. У Леинуя в Лаидиколе 6 бело. У Филипа у деяка 30 бело. У Захарии в Калиница поло сорока и 5 бело. У Сидуя у Авиници 4 куници. У Миките исто в Нои у Еванова 6 куници. У Муномела в Куроле у Игалина брата поло рубля и 2 кунице. У Лег…» [122]. Прорись новгородской берестяной грамоты №278 (1360—1389 гг.) [86] представлена на рис. 2.

Академик Янин В. Л. в книге «Я послал тебе бересту…» (1998 г.) так комментирует текст этой грамоты: «Как видим, это список повинностей. Белы и куницы, которые в нём упомянуты, — названия денег того времени. Имена, названные в записке, в большинстве своём карельские: Икагал, Иголайд, Лейнуй, Сидуй, Муномел, Игал. Названия населённых пунктов — Лаидикола, Курола — тоже карельские» [122]. Далее Янин В. Л. уточняет, что речь идет о Кирьяжском погосте Водской пятины.

По данным «Переписной книги Водской пятины 1500 года» в «Богородитцком Кирьяжском погосте» в разделе «Великого Князя деревни оброчные» сохранились даже сведения о величине оброка мехами — куницами и белками:

Деревня Кирбiярви, 4 двора: «…А старого дохода шло куница, да две белки, а борцу белка».

Деревня Сандалакша, 2 двора: «…А старого доходу куница, да пять белъ, а борцу белка».

Деревня Куппола, 16 дворов: «…А старого доходу четыре куницы, соколъ, да двадцать белъ, а борцу пять белъ».

Деревня Ажыла, 8 дворов: «…А старого дохода пять куниц, пять белъ».

Всего с этих оброчных деревень взымалось: «…А старого дохода одиннадцать куницъ, пятьдесятъ и четыре белки и зъ борцовыми, да соколъ; и за тотъ доходъ давали Великому Князю оброку полъ третья рубля и две гривны безъ деньги» (с. 121—122 ПКВП).

Если просуммировать доходы по деревням, то получается 39 белок, а в тексте указана общая сумма равная 54 белкам. Откуда взялись еще 15 белок? Что это? Описка? Арифметическая ошибка? Или приписка? На наш взгляд, здесь ошибка при расшифровке рукописи ПКВП, в которой числа написаны не привычными для нас арабскими цифрами, а буквами кириллицы с титлом над ними. Число 39 буквами кириллицы записывается как ЛӨ (с титлом наверху), а число 54 как НД (с титлом наверху). Написание древнерусской буквы Ө (фита) в скорописи очень близко к написанию буквы Д. Буква Н писалась с наклонной палочкой посередине как в русской букве И, если в ней первая вертикальная палочка написана нечетко, то ее можно принять за букву Л. (см. рис. 3). Таким образом, в данном случае мы столкнулись с ошибкой при расшифровке рукописи ПКВП, выполненной скорописью.

Мы остановились на этом случае подробнее, поскольку это хороший пример, показывающий возможность ошибок при расшифровке рукописи ПКВП. В данном случае, какая разница 39 или 54 белки? Это ни на что не влияет. Но ошибки в рукописи ПКВП или при ее расшифровке могут иметь и более серьезные последствия, в результате которых появляются топонимы, никогда не существовавшие в действительности. Например, ошибочное название реки «Сетуя» вместо «Селуя» серьезно исказило представление о географии размещения Ижерского погоста Водской пятины и месторасположения «Галтеева острова» [96].

Следует отметить, что куницу промышляли на Карельском перешейке и южнее Сосново. Так, еще в конце XVIII века в районе деревни Морье (см. Раздел 3.4), восточнее Токсово, как свидетельствует академик Озерецковский Н. Я. (1750—1827) в своей книге «Путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому» (1792 г.): «…не всякому может быть известно, что в таком близком расстоянии от столичного российского города (в 50 верстах от С.-Петербурга — С.В.) попадаются также лоси, барсуки и куницы. Барсуков находят в норах летним временем, куницы добываются зимою…» [64].

Но и это еще не все! На Карельском перешейке по ПКВП встречается такой топоним как Мустела. По латыни Mustela (Мустела) означает «ласка (зверёк)» (Латинско-русский словарь), но этим именем называют всех куничных: «Куницы (Mustela) — род хищных из семейства куничных или хорьковых.» (Словарь Брокгауза). Лесная куница по латыни называется Mustela Martes, каменная куница — Mustela foina. В Европейских языках куницу чаше называют marten. На Карельском перешейке и его окрестностях по «Переписной книге Водской пятины 1500 года» зафиксировано 12 топонимов Мустела (куница) и его деривативов (см. табл. 4).

Таблица 4

Топоним Мустела и его деривативы по «Переписной книге Водской пятины 1500 года»

Приведенные в табл. 4 топонимы, встречающиеся в Куйвошском, Ровдужском, Лопьском, Ижерском и Ярвосольском погостах, расширяют границы распространения куницы на Карельском перешейке, даже выходя и за его пределы.

Как отмечалось выше, в европейских языках куницу чаще называют marten: фран. fouine, martre, нидер. marter, marten, marter-, marters, De marter, ит. martora, греч. κουνάβι, κουναβιού, το κουνάβι, marten, нем. marder, эст. nugis, Marten, kärbi-, lahits, juures Marten.

На финском языке куница называется näätä, marten, näädän, на карельском niä|dy (-jän, -diä; -döi); kunič|ču (-an, -čua; -čoi) [13], в скандинавских языках: дат. mår, marten, mår-, maar, швед. mård, норв. marten, mår, Mårten, mink, måren.

В славянских языках: укр. куниця, бел. куніца, куніцу, пол. kuna, словен. kunami, kuna, kune, belica, marten, чеш. kuna, Marten, kuní, kuny, kuna lesní, болг. бялка, Мартен, белка, златка, белки, хорв. kuna, kuna zlatica, kunu, kuna bjelica, zlatica, макед. куна, Мартен, белка, Marten. Примыкает к ним лит. kiaunė, Marten, kiaunės, Martino, kiaunena.

Варяги-русь называли куницу куной (куницей) и мустолой, но в конечном итоге в русском языке осталось только название куница. Слово мустола (от лат. Mustela «ласка (зверёк)») было заимствовано варягами-русь в Западной Европе еще до того как там закрепилось за куницей название Мартен (Marten), что свидетельствует об архаичности топонима Мустола и может быть отнесено к позднеримским временам (I—IV вв. н.э.).

Возможна и другая этимологическая версия, что топоним Мустола образован от фин. musta «черный» (по формуле: фин. musta + фин. топонимическая частица -la, обозначающая место, = «черное место»), а топоним Мустуева (гора) может иметь прибалтийско-финские отантропонимные истоки. Так, Муллонен И. И., рассматривая топоним Мустово, пишет: «Мустово: современный облик восходит к более раннему, однозначно указывающему на отантропонимные истоки названию Мустоевское, Мустиево, Мустуево [Витов, Власова 1974: 32]. Прибалтийско-финский антропоним Musta, Mustoi (musta «черный») был широко известен в карельском и вепсском именослове [Nissila 1975: 142; Муллонен 1994: 96]» [60, с. 152—153]. Но, все таки мало вероятно, что названия села и деревень Мустела Куйвошского погоста (см. табл. 4) происходят от фин. musta «черная», поскольку, обычно, прилагательное musta прилагается к существительному: фин. musta hevonen «вороной конь», фин. musta kettu «черно-бурая лисица», фин. musta joutsen «черный лебедь», фин. musta herukka «черная смородина» (Suomi-venäjä sanakirja), просто «черная» маловероятно. А вот название Деревня Мустосара («Черный остров», фин. saari «остров») Ижерского погоста (табл. 4), а также встречающиеся топонимы Мустайоки (фин. Mustajoki — фин. калька рус. Черная река), очевидно, имеют прибалтийско-финское происхождение. Чисто финским топонимом, вероятно, является Mustamäki (фин. mäki «гора») (Uusimaa, Etela-Suomi, Finland).

Как известно, по «Ореховскому мирному договору 1323 года» новгородцы отдали шведам «по любви» три погоста: «…и да князь великий Юрги со всем Новымгородом по любви три погосты Севилакшю, Яскы, Огребу — Корельскый погосты…». Сегодня на месте «Погоста Яски» находится поселок «Лесогорский» (до 1948 года Яски, Яаски, Яскис, финск. Jääski) — посёлок городского типа в Выборгском районе Ленинградской области. По Словарю Фасмера второе значение слова яска: «…II я́ска II «ласка, Мustela nivalis».», а как мы выяснили лат. Мustela на Карельском перешейке — это черная куница. То есть целый погост назывался «Куничным» («Чернокунским»). Вероятно, и само слово ласка (куница) происходит от яска (с добавлением протетического л: яска -> л'аска -> ласка). Достаточно распространённая фамилия Яскин, вероятно, также происходит от яска в значении ласка, черная куница, по существу, означая — Ласкин (Куницын).

Нашлись топонимические свидетельства и добычи соболя на Карельском перешейке — это названия 9 деревень в Михайловском Сакульском погосте (ныне поселок Громово, Приозерский район Ленинградской области), приведенные в табл. 5.

Таблица 5

Топонимы с основами собол- и векш- по «Переписной книге Водской пятины 1500 года»

Нашла свое отражение в топонимии Карельского перешейка и охота на белку, которая на древнерусском языке называлась векша (см. табл. 5) и была также как куна денежной единицей в Древней Руси: «ве́кша 1. „белка“, 2. „блок“, др.-русск. вѣкъша — денежная единица…» (Словарь Фасмера). В XI веке 1 гривна равнялась 25 кунам или 100 векшам, т.е. 1 куна равнялась 4 векшам.

Мех куницы был важнейшим предметом экспорта и наибольшей статьей дохода Древней Руси. Меха экспортировались не только на Восток (Византия), но и на Запад, куница (мех) и куна (деньги) служили как бы визитной карточкой Древней Руси. По нашему мнению, с кунами (денежными единицами) и куницами (мех) связано и одно из западноевропейских названий Руси «Кунигард». Выскажем предположение, что западноевропейцы так называли Русь потому, что она изобиловала куницами, а денежная единица Руси называлась «куной» (им. падеж «куна»), причем первоначально «Кунигардом» назывался именно «Остров русов» (Гарды). В этом названии западноевропейцами точно подмечена характерная особенность Древней Руси. Позднее название Кунигард мигрировало и закрепилось за Киевом как столицей Руси и крупнейшим центром торговли мехами в средневековой Европе. Существует и другая версия этимологии Кунигард. Адам Бременский в хронике «Деяния гамбургских архиепископов» (1070-е гг.) сообщает, что «варвары-даны» называют Русь (Ruzzia) «Кунигард» потому, что там раньше обитали гунны: «Она [Русь] называется также Кунгард (Chungard), так как поначалу там обитали гунны (Huni)» (IV, 11. Схолия 120) [16]. Эта схолия приписывается редактору хроники. Но гунны «поначалу» обитали где-то на севере Китая, почему «варвары-даны» так не называли Германию или Паннонию, в которых гунны были более, чем на Руси и Киеве? Версия этимологии Кунигард от гуннов стала одним из оснований для утверждения писателем, историком, Директором Московской Оружейной палаты, членом-корреспондентом Петербургской Академии наук Вельтманом А. Ф. о том, что вождь гуннов Атилла в V веке был «великим князем киевским, и всея Руси» (Вельтман А. Ф. «Атилла и Русь IV и V века», 1858 г.) [18].

В версии этимологии Кунигард от гуннов есть некая аналогия со средневековым латинским названием Венгрии Hungaria (англ. Hungary, Hungarian, фр. hongrois), которое происходит от этнонима (H) ungarī (Ungrī, Ugrī), названия народа пришедшего в Европу в IX—X веках и известного сегодня как венгры. В средние века Hungaria связывали с этнонимом Hunni «гунны». И для этого были серьезные основания, действительно территория современной Венгрии (римская провинция Паннония) была центром империи гуннов (V век). Киев же (Киевская область) если и входил в империю гуннов, то был на ее дальней периферии, поэтому этимология Кунигард от «гунны» представляется нам «народной этимологией».

Мысль, что «куна» древней Руси — это арабский дирхем, а так же сменивший его в последствии западно-европейский денарий, была высказана в середине XIX в. историком Забелиным И. Е.: «Эти дирхемы и их части ходили по всей Руси как своя народная монета и непременно обозначались русскими именами вроде кун, резан, вевериц, векшиц и т.п.» [32, с. 373].

Где-то давно читал, что древнерусское слово куна (деньги, мех) происходит от европейского coin [koin] «монета». Все логично, шкурки пушного зверька служили славянам деньгами. Одна шкурка приравнивалась одной монете, поэтому она и стала называться куна от европ. coin «монета». А от чего происходит само слово coin? По Словарю Вебстера этимология слова coin от «…Middle English coyne, from Middle French coing, coin wedge [клин], stamp [штамп], corner [угол], from Latin cuneus wedge [клин]…» [127]. Эта этимология вызывает сомнения, не понятно почему coin «монета» происходит от лат. cuneus ’wedge’ [клин]. Семантической связи между словами монета и клин нами не усматривается.

На наш взгляд, этимоном европ. coin «монета» является Proto-Celtic *kūn (ср. Welsh cwn, Cornish kein), в шотландском, староирландском и ирландском, имеющим форму cu «dog» [собака], а во множественном числе coin (Scottish Gaelic cu m, genitive singular coin, plural coin). От cu» собака», образовывались cu allaidh» волк», cu ruadh (красный, рыжий) «лиса» [124]. Вероятно, и у куницы тоже было какое-то определяющее слово к основе cu, но со временем cu, coin закрепилось за куницей и стало обозначать шкурку куницы.

Следует сказать, что куницу добывали в древности не только на Руси, но и в Западной Европе. Так, еще в конце XIX века — начале XX века: «Лесная куница (M. [ustela] Martes). …В Европе, по Ломеру, ежегодно продается около 180000 шкурок лесных К. [униц], из которых 3/4 добывается в средней Европе; лучшие из Норвегии, затем из Шотландии» (Словарь Брокгауза).

Очень похоже, что куны (мех) были деньгами не только на Руси, но и в Европе у кельтов (V век до н.э. — V век н.э.), от кун (протокельт. *kūn -> ирл., шотл. cu» собака» -> coin «меховая шкурка» -> coin «монета») и произошло европейское название монеты coin. Достаточно уверенно можно полагать, что первыми европейскими деньгами у галлов и славян были шкурки куницы — в славянской фонетике кун (а), в европейской — kūn, coin. Славянское куна и европейское coin — слова когнаты, родственные слова, имеющие общий корень и происхождение.

Древнерусские слова куна (деньги, мех) и куница происходят от Proto-Celtic *kūn, ирл., шотл. cu» собака» (ср. Welsh cwn, Cornish keun) и родственны европ. coin «монета». Словообразовательная модель слова «куница»: протокельт. основа кун (kun) + слав. суффикс -иц- и окончание -а = куница (ср. кур-кура-курица, кун-куна-куница).

Гривна кун

С кунами непосредственно связано название и другой древнерусской денежной единицы — «гривны». Гривна (от др.-рус. грива «шея») в русском языке имеет два значения:

— мужское статусное украшение — металлический шейный браслет из бронзы, золота или серебра с разъемом для одевания и снятия. Любимое украшение галлов и славян;

— единица денежного измерения и само средство платежа.

Гривна кун — это связка определенного количества шкурок куницы, надетых на кольцо (обруч) — гривну (скорее всего не металлическую, а выгнутую из ивового прута). Иллюстрацией к этому может служить изображение «гривны кун» в Радзивиловской летописи [71], приведенное на рис. 4.

В XI веке 1 гривна на Руси была равна 25 кунам, т.е. на кольце (гривне) размещалось 25 шкурок куницы. Это удобно для хранения, транспортировки, проверки качества и счета: четыре гривны = 100 кун. Удобно при расчетах, если требовалось, например, заплатить две гривны и пять кун, то пять кун было легко снять с «гривны», поскольку она имела разъем (часто с простейшим запорным устройством виде двух крючков или кольца и крючка на концах гривны). Позднее «гривна кун» была вытеснена ее серебряным эквивалентом «гривной серебра» — серебряным слитком равным по стоимости 25 кунам (шкуркам куницы или серебряным монетам: дирхемы/денарии). Серебряный слиток (= 25 кун) — «гривна серебра», разрубленный на две (четыре) части давал уже другую денежную единицу — рубль (от «рубить»). Древнерусская гривенно-кунная система денежных единиц, позволяла использовать для крупных расчетов серебряные слитки — гривны, а для более мелких — куны (серебряные дирхемы и/или денарии). Количество кун в гривне и их весовое содержание в серебре не было постоянным, принимая различные значения в разные периоды истории.

В целом, в рассмотренном сообщении ал-Истахри о русах, мы имеем еще одно свидетельство о локализации «Острова русов» на Карельском перешейке.

Сведения об острове Артан и его жителях галичах содержатся в сборнике (своде) древнебулгарских летописей «Джагфар тарихы» («История Джагфара»). Оригиналы летописей и их списки, сделанные в XIX веке утрачены. Сохранившиеся выписки из «Джагфар тарихы» опубликованы Нурутдиновым Ф. Г.-Х. в последнем десятилетии XX века. По утверждению Нурутдинова Ф. свод был написан в 1680 году Бахши Иманом по приказу сеида Джагфара и включает в себя наиболее ценные булгарские летописи: «Гази-Барадж тарихы» (1229—1246 гг.) Гази-Бараджа, «Праведный путь, или Благочестивые деяния булгарских Шейхов» (1483 г.) Мохаммед-Амина, «Казан тарихы» (1551 г.) Мохаммёдьяра Bу-Юргана, «Шейх-Гали китабы» (1605 г.) Иш-Мохаммеда и некоторые другие.

Содержащаяся в «Джагфар тарихы» летопись «Гази-Барадж тарихы» (1229—1246 гг.) рассказывает нам, что «В 745 году Авару [имя царя булгар] представился случай применить оружие и внутри собственной страны против восставших балынцев [восточные славяне — „ильменьские словяне“, по версии Трусова С. В. — волынцы [112]]. Восстание подняли урусы [русы, руссы], недовольные возвышением анчийцев и размерами балтаварских налогов. Балынцы тут же поддержали этот мятеж, ободренные прибытием к ним ульчийцев с острова Артан [остров Гарда]. Эти ульчийцы были изгнаны галиджийцами [галичами], но для того, чтобы их боялись, называли себя галиджийцами [галичами]. Они построили на большом озере крепость Галидж [Галич] и возглавили бунт… Авар разбил урусов» [11, с. 25]. В квадратных скобках приведены наши пояснения.

В первую очередь, зафиксируем ряд топонимов и этнонимов данного отрывка. Это «остров Артан» (именно «остров»! ), по нашей версии, искаженное название «Острова русов» — «Гарда» (Гардарика), на котором жили «галиджийцы» — галичи (галичане), которые изгнали с острова ульчийцев (будущих уличей?), которые чтобы их боялись стали выдавать себя за галиджийцев и построили на большом озере (по версии Трусова С. В. — озеро Ильмень [112]) крепость Галидж (по версии Трусова С. В. — Великий Галич — предшественник Новгорода [112]).

Добавим к этому, что в «Джагфар тарихы» Балтийское море называется «Артанское море», а Ладожское озеро — «Галидж» (Галич). Не трудно догадаться, что «остров Артан» — это остров Гарда, а галиджийцы (галичи) — это варяги-русь. По крайней мере у нас нет сомнений о том, что речь идет именно об «Острове русов» и живших на нем варягах-русь.

Отметим еще, что из приведенного выше отрывка следует, что булгары, которые брали дань с ильменских словен, боялись галичей (варягов-русь), поэтому-то ульчийцы и стали называть себя галиджийцами (галичами), а свою крепость назвали «Галидж» (Галич). «Джагфар тарихы» — это письменное свидетельство о том, что в 745 году варяги-русь уже не только жили на «Острове русов», но и наводили страх на своих ближайших соседей. Относятся эти события к временам (745 год), когда славяне (ильменьские словене) еще платили дань булгарам…, а потом платили дань варягам-лютичам (вильцам), которых изгнали в 862 году. До призвания варягов-русь (галичей) «из-за моря» с «Острова русов» остается еще 117 лет.

Трактат «Джагфар тарихы» рядом ученых в целом признается как фальсифицированный источник («фальшивый исторический источник», «подделка второй половины XX века»). И, вероятно, в определенной степени это правда. Но нельзя отрицать того, что трактат опирается на более ранние источники и в нем содержится ряд сведений, имеющих историческую ценность и подтверждающихся другими источниками (Львова З. А., Гагин И. А., Мусина И. Р.). О достоверности приведенных выше сведений из летописи «Гази-Барадж тарихы» свидетельствует то, что версия о локализации галичан (варягов-русь) на Карельском перешейке («Карельская Галлия», см. [89]) выдвигается в настоящей работе впервые и не была известна ранее. Таким образом, данный отрывок из «Гази-Барадж тарихы» подтверждает нашу версию, а она, в свою очередь, подтверждает достоверность сведений «Гази-Барадж тарихы», приведенных в данном отрывке.

Еще одно интересное свидетельство восточного автора приводит Кузьмин А. Г.: «Ю. Венелин остановил внимание еще на путаном как будто сообщении персидского географа XIV в. Касвини, который Варяжское море называет еще „Галатским“. „На восток“ от этого моря Касвини поместил „земли Блид, Бдрия, Буде и часть варягов (варанг), на юг равнины Хард, на западе земли франков“…» [48]. Для нашего исследования сообщение Касвини вовсе не «путаное», а косвенное подтверждение версии локализации «Острова русов» на Карельском перешейке: «часть варягов» к востоку от Варяжского моря, которое он называет «Галатским» (а не Варяжским!) — это и есть варяги-русь на «Острове русов», к западу — земли франков, а посредине, вероятно, балтские земли. В западных источниках название «Галатское море» не встречается, но у энциклопедиста Бартоломея Английского (1190—1250) «с востока» от Норвегии размещается «Галация» [10] (Galacia?).

После приведенных выше свидетельств восточных авторов, вполне логично возникает вопрос: А знали ли об «Острове русов», о варягах-русь в Европе? И, да и нет. В Западной Европе практически ничего не знали ни о русах (варягах-русь), ни об «Острове русов». Об этом свидетельствует, в первую очередь, «Баварский географ» (вторая половина IX века), в котором только упоминаются руссы (Ruzzi), но нет данных о числе их городов (см. Раздел 2.3.1). А во-вторых, как свидетельствуют Бертинские анналы, в 839 году император Франкской империи Людовик I Благочестивый, заподозрив в русских послах шведских разведчиков, судя по всему, ничего не слышал о русах и их короле «хакане» [12]. А вот в Северной Европе, в скандинавских странах хорошо знали и о Руси, и об «Острове русов», только назывался он у них Хольмгард или Гарда, или Гардарика.

2.3. Локализация местонахождения «Острова русов» по европейским и отечественным источникам

2.3.1. Скандинавские топонимы Holmgard и Gardarike

«Обычно с Хольмгардом отождествляют древнерусский Новгород. …Но …Раньше под Хольмгардом у скандинавов подразумевалось совсем другое место».

Галкина Е. С. Русский каганат. 2012.

Вопросы определения местонахождения и этимологии хоронима «Хольмгард» давно находятся в сфере исследования многих ученых. Большое внимание в свое время уделил исследованию этих вопросов в своей фундаментальной работе «История Российская с самых древнейших времен…» (1768 г.) известный русский историк Татищев В. Н.: «Голмогардия — имя совсем нордманское, значит предел островной, но где оная, трудно дознаться» — писал он. (Татишев В. Н., гл.29, п.8). В этой фразе поясним слово «предел». По Словарю Ожегова «Предел — стар. [инное] страна, местность». В целом оборот «предел островной» означает у Татищева В. Н. «островная страна, местность».

Опираясь на разные источники, Татишев В. Н. связывает этот «островной предел» — Хольмгард с Карелией. В частности, он пишет: «Значение же слова Голмгард сделано так, что из шведов некоторые думали, что скорее всего так область названа, которая от Корелии и Финляндии восточной заключается, и в этом мнении много правды содержится, из-за того что вся тамошняя страна так озерами и болотами наполнена, что вся есть на островах» (Татишев В. Н., гл.17). В другом месте: «…А Байер, оное толкуя, полагает Корелию… Страленберг, стр. 95, из Дикмана, пишет: «Колмо и Холмогард один град и есть столица Корелии…» (Татишев В. Н., гл. 29, п. 8).

Первый исследователь приневья Гиппинг А. И. («Введение в историю Санкт-Петербурга, или Нева и Ниеншанц», 1909 г.) [24] обратил внимание на то, что Новгород назывался Хольмгардом (Holmgard), а область новгородская — Гардарик (а) (Gardarike). «В исландском и шведском языках гард — означает имение, земельное владение, имеющее границы или ограду. Слово гард добавлялась к какому-либо особенному названию местности… Названия подобных имений, — пишет Гиппинг А. И., — большей частью происходят от какого-либо особенного качества местности. Посему и Хольмгард должно бы, собственно, означать значительное владение, которое преимущественно состояло из островов (holm), и, следовательно, находилось на морском берегу. Но такое значение этого имени вовсе не идет к нынешнему Новгороду, который, как известно, не окружен островами и озерами, и, следовательно, никак не может называться островным владением или городом-островом».

«…весьма возможно, — продолжает автор, — что оно перешло на Новгород от какого-нибудь другого места, и едва ли не прежнему места жительства Рюрика и его варягов обязан Новгород этим скандинавским именем». «…Этот неизвестный остров, следовательно, — заключает Гиппинг А. И., — и был первоначальный, настоящий Хольмгард. Когда же властитель его, Рюрик переселился в Новгород и соорудил для своего местопребывания новую крепость над Волховом, подле прежнего славянского города, то здесь уже явился новый гард, который, по имени прежнего, мог называться у скандинавов также Хольмгардом. Это название в скандинавских памятниках распространилось и на самый Новгород, как непосредственное владение Рюрика…» [24, с. 23].

Таким образом, по версии Гиппинга А. И. топоним Хольмгард в отношении Новгорода — это топоним-мигрант, который был перенесен скандинавами вместе с Рюриком и варягами с «первоначального, настоящего Хольмгарда» на Новгород. Где находился этот «первоначальный, настоящий Хольмгард», прежнее место «жительства Рюрика и его варягов» Гиппинг А. И. оставил без ответа.

Лебедев Г. С. в своей книге «Эпоха викингов в Северной Европе» (1985 г.) [51] утверждает, что в скандинавской «рунической письменности название Финского залива Hólmshaf („Хольмский залив“ от Хольмгард = Новгород)».

В Хрестоматии «Древняя Русь в свете зарубежных источников» (2009 г.) [30] Финский залив — называется даже как Хольмское море. Согласитесь, что странно называть залив (море) по городу, находящемуся за 200 км от его побережья, логичнее полагать, что речь идет об острове — Хольмгарде, прилегающем к Хольмскому морю.

Мы выписали из Предметного указателя Хрестоматии [30] деривативы скандинавских топонимов Гардарики и Хольмгард:

«…Гардавельди («Гардская держава») = Гардарики

Гардаланд (= Гардарики)

Гардарики (Русь)

Гарды (Русь)

Хольм (сокр. от «Новгород» или «Борнхольм»)

Хольмгард (Новгород)

Хольмгардар (= Хольмгард)

Хольмгардарики (Государство Хольмгард)

Хольмгардия (= Хольмгард)

Хольмгарды (= Хольмгард)

Хольмское море (Новгородское, т. е. Финский залив, или Борнхольмское море)».

Интересен скандинавский хороним Хольмгардарики, отождествляемый с Новгородом. Если Гардарики — это Русь, а Хольм — это остров, то Хольмгардарики — это «Островная русь» или «Остров Русь»:

Хольм (Остров) + Гардарики (Русь) = Хольмгардарики (Остров Русь).

С хоронимом Гардарика связан один из самых широко распространенных стереотипов — толкование этого названия как «Страна городов», который, на наш взгляд, является сомнительным, и «не соответствовал действительности».

Если не первоначальным автором, то страстным сторонником и пропагандистом этого толкования был известный исследователь славянской старины Классен Е. И. (1795—1862), который, в частности, писал, что «нынешнюю северную Россию скандинавы называли «Gaardarikr, т.е. государство, из горо­дов состоящее… Мы знаем, что Gaard — значит город, Gaarda — горо­да, rikr — царство» [39]. А объясняется это тем, что «…когда Скандинавия не имела еще городов или и имела, но весьма мало, то Россия обиловала ими уже чрез меру, так что заслужила в глазах их название царства, состоящего из городов» [39].

Так ли это?

Классен Е. И. утверждает, что «Варяги-Руссы нашли в России множество городов, из кото­рых нам известны по летописям: Новгород, Киев, Белозерск, Рос­тов, Изборск, Смоленск, Полоцк, Муром, Любечь, Чернигов, Псков, Овручь, Старая Руса, Коростень, Вышгород, Переяславль и многие другие, имена которых хотя и не упомянуты в летописях, но сдела­ны на них намёки» [39]. Однако, намеки намеками, но конкретно Классен Е. И. на момент призвания варягов (862 год) перечислил всего 16 городов и особого прироста их количества не наблюдается и в X веке. Так, Тихомиров М. Н. в книге «Древнерусские города» (1956 г.) по летописям насчитал 23 русских города, существовавших в IX — X вв., а именно (в скобочках указан год основания или первого упоминания данного города в источниках): «…Белгород (980), Белоозеро (по летописи относится к древнейшим временам) (862), Василев (988), Вышгород (946), Вручий (977), Изборск (862), Искоростень (946), Киев (по летописи относится к древнейшим временам), Ладога (862), Любеч (882), Муром (862), Новгород (по одним сведениям был основан в незапамятное время, по другим — в 862 г.), Пересечен (922), Перемышль (981), Переяславль (907), Полоцк (862), Псков (903), Родня (980), Ростов (862), Смоленск (упомянут в числе древнейших русских городов), Туров (980), Червень (981), Чернигов (907)» [105, с. 13]. К ним он прибавляет еще Суздаль и Витичев. Итого 25 городов, из них к IX в. по словам Тихомирова М. Н. «безусловно» относятся 11 городов: «…Белоозеро, Изборск, Киев, Ладога, Любеч, Муром, Новгород, Полоцк, Ростов, Смоленск и, вероятно, Чернигов».

Известный исследователь скандинавских саг Джаксон Т. Н. на основании анализа «всей совокупности древнескандинавских письменных памятников» насчитала на территории Гардарики (Руси) двенадцать городов: «Восемь из них (Hólmgarðr, Aldeigjuborg, Kænugarðr, Pallteskja, Smaleskia, Súrdalar, Móramar, Rostofa) практически однозначно отождествляются исследователями с Новгородом, Старой Ладогой, Киевом, Полоцком, Смоленском, Суздалем, Муромом и Ростовом; остальные четыре названия (Sýrnes, Gaðar, Álaborg, Danparstaðir) имеют не столь однозначные толкования» [28].

Итак, согласно Классену Е. И. на момент призвания варягов (862 г.) на Руси было 16 городов, по Тихомирову М. Н. — 11 городов, по Джаксон Т. Н. — 12 городов. Не вдаваясь в дискуссию о количестве городов на Руси в IX веке, отметим, что приведенные цифры одного порядка. Оценить много это или мало позволяет, сохранившийся уникальный документ второй половины IX века, получивший название «Баварский географ» (Geographus Bavarus, или Ostfraenkische Voelkertafel — «Восточнофранкская таблица племён», или «Описание городов и земель к северу от Дуная»). Это список народов и племён, преимущественно славянского происхождения, населявших в IX веке области восточнее Франкского государства и насчитывающий около 4000 городов. Из 58 позиций cписка «Баварского географа» для сравнения мы выбрали 15 наиболее знакомых названий славянских племен, которые дают, на наш взгляд, представление о количестве городов в средневековой Европе (табл. 6) [8].

Таблица 6

Выписка из «Баварского географа»

Согласно «Баварского географа» у ободритов было 53 города, у вильцов (лютичей) — 95 городов, у сорбов — 50 городов, у восточных ободритов — более 100 городов, у глопян — более 400 городов, у уличей — 418 городов…. Количество городов числом 231, 325, 400 и более (№22 Стадичи (Stadici) — 516 городов), конечно, представляется преувеличенным, да и само латинское понятие civitates (административные единицы?), переводимое как города, тоже вызывает вопросы, тем не менее, сравнивая количество городов по «Баварскому географу» (IX век) с количеством городов на территории будущей Руси в 862 году никак не назовешь последнюю «Царством городов» или «Страной городов».

Историк, академик Императорской Санкт-Петербургской АН Соловьев С. М. в «Истории России с древнейших времен» (1851 г.) о городах славян пишет: «Городов, как видно, было немного: знаем, что славяне любили жить рассеянно, по родам, которым леса и болота служили вместо городов; на всем пути из Новгорода до Киева, по течению большой реки, Олег нашел только два города — Смоленск и Любеч; у древлян упоминаются города, кроме Коростеня; на юге должно было находиться больше городов, здесь более было нужды в защите от нашествия диких орд, да и потому, что место было открытее; у тиверцев и угличей были города, сохранившиеся и во времена летописца; в средней полосе — у дреговичей, радимичей, вятичей — не встречается упоминовения о городах» [102].

Под номером 41 в «Баварском географе» значатся «Руссы (Ruzzi)», количество городов не приводится. Вероятно, это Русь, которая для «Баварского географа» была «терра инкогнита» (лат. Terra incognita «неизвестная земля»). Скандинавы, несомненно, знали Русь лучше «Баварского географа», но они не могли не знать, что западнее Руси находятся страны со значительно большим количеством городов. Для нас же, априори, и так очевидно, что плотность населения в Центральной Европе была значительно выше, чем в Восточной.

.

Если Гардарики не «Страна городов», то что?

Историк Кузьмин А. Г. считает, что: «Гардарики» — Огражденное королевство (а вовсе не страна городов!), «Хольмгард» — Остров-крепость или «Хольмгардарики» [47]. Такой же, но более развернутый ответ на этот вопрос дает Галкина Е. С. в своей книге «Тайны Русского каганата» (2002 г.): «Обычно с Хольмгардом отождествляют древнерусский Новгород…. Раньше под Хольмгардом у скандинавов подразумевалось совсем другое место.

Первый компонент слова — это германское хольм («остров»). Второй, гард, во многих индоевропейских языках, в том числе и кельтском, который оказал значительное влияние на скандинавские диалекты, — «сад», «огороженное место». Таким образом, получается «огороженный остров», «остров-крепость» [20].

Действительно шведское гард — gård означает двор, хутор, усадьба, ферма, сад (Svensk-ryskt lexikon).

По-норвежски gård — 1) усадьба, ферма, хутор, участок земли, хозяйство. 2) дом, надворные постройки. 3) двор (тж. в замке, монастыре). 4) большой жилой дом в городе. 5) уст. замок, цитадель (выделено — В.С.) (Норвежско-русский словарь).

«Норвежско-русский словарь» сохранил устаревшее значение слова gård — «замок, цитадель». При этом надо иметь в виду, что примерно до 1300 года не было отдельно шведского и отдельно норвежского языков, а существовал единый древнескандинавский язык, и даже в наше время носители шведского и норвежского языков в принципе понимают друг друга. Поэтому надо полагать, что gård и по-шведски в древности означал «замок, цитадель», в общем виде «крепость». Подтверждение тому находим у Татищева В. Н.: «…гард в старину город, крепость (выделено — В.С.) или область значило…» (гл.17). Отсюда «Гардарики» — это «страна-крепость», а «Хольмгард» — «остров-крепость».

«Страной дворов» (хуторов, усадеб или ферм) можно назвать любую страну, Гардарики именно подчеркивало, что это защищенная страна –страна-крепость, государство-крепость. Также и Хольмгард не «Остров владений с оградой», а защищенных, укрепленных владений — остров-крепость.

Название «Гордорики» у Татищева В. Н. более близкое к фонетике шведского языка, чем современное «Гардарики», поскольку в слове gård шведская буква å передается звуком [о] — [gоrd].

Со словом гард связано еще одно название Руси. Адам Бременский в хронике «Деяния гамбургских архиепископов» (1070-е гг.), говоря о Руси, использует оборот «Ostrogard Ruzziae» — «Острогард Руси», или «Острогард Русский» (IV, 11, фрагмент 11), который отождествляют либо с Новгородом (Острогард = Хольмгард = Новгород), либо с Русью в целом, последнее вытекает из контекста: «От Юмны четырнадцать дней ходу под парусами до Острогарда Руси (Ostrogard Ruzziae), столицей (metropolis) которой является город Киев (Chive)…» [16]. Существуют две версии этимологии слова Острогард: скандинавская и славянская. Скандинавская версия изложена в Примечании 32 переводчика текста, указывающего на вероятную «связь между Ostrogard и др.-сканд. austr „восток“: Ostrogard может либо отражать возможное др.-сканд. *Austra-gardr, либо служить переосмыслением древнескандинавского литературного (рунического, скальдического, сагового) стереотипа austr i Gordum „на восток (е) в Гардах (т. е. на Руси) “, ведь для скандинавов Русь расположена „на востоке“ и является частью собирательных хоронимов Austr „Восток“, Austrvegr „Восточный путь“ и т. п.» [16]. По этой версии Остроград можно перевести как «Восточная страна Руси», но слово гарда не используется в значении страна (ср. Гардарикс, Гарда — имя собственное + рикс король = королевство Гарда), а если Гарда у скандинавов означало Русь, то «Восточная Русь Руси» — оборот, не имеющий смысла. По этим причинам более предпочтительнее и содержательнее представляется славянская версия (Свинов) [63], которая исходит из того, что оборот «Ostrogard Ruzziae» — «Острогард Руси» заимствован у славян — варягов-русь в целом и означает «Остров Гарда Руси».

Отметим, что Адам Бременский (Adam von Bremen) жил и работал в Бремене, который расположен на территории западных славян, здесь он и мог слышать славянское название на славянском языке «Остров Гарда Руси».

Этимология топонимов «Хольмгард» как «остров-крепость» и «Гардарика» как «страна-крепость», подкрепленные этимологией топонима «Остров Гарда Руси» («Острогард Руси»), очень хорошо вписывалась в версию Паранина В. И. о том, что Карельский перешеек является тем самым «Островом русов», на котором жили и с которого были призваны ильменскими словенами летописные варяги-русь, но оказалось, что название Хольмгард является далеко не оригинальным и имеет совсем другую этимологию.

Неожиданный поворот

По-моему, где-то у Кузьмина А. Г. читал, что кроме новгородского Хольмгарда в Скандинавии был еще датский Хольмгард. Попытка найти его привела к неожиданным результатам! Трудно было предположить, что таких топонимов не один, не два, а почти два десятка. На сегодняшний день в Скандинавии насчитывается 17 топонимов Holmgard (e) (Хольмгард), которые приведены в Приложении 2. Сводные данные по количеству топонимов Хольмгард по странам Скандинавии представлены в табл. 7.

Таблица 7

Количество топонимов Holmgard (e) (Хольмгард) по странам Скандинавии*

Всего в настоящее время в Скандинавии существует 17 топонимов Holmgard (e), в том числе:

— в Дании — 11 топонимов,

— в Норвегии — 4 топонима,

— в Швеции и Финляндии по 1 топониму.

Кроме топонима «Mount Holmgard» на Шпицбергене, все остальные, вероятно, имеют архаичное происхождение и наверняка раньше таких топонимов было значительно больше.

При этом выяснилось два важных обстоятельства:

— во-первых, ни один из 17 топонимов Хольмгард в Скандинавии не является островом! То есть реальное месторасположение географических объектов не соответствует этимологии их названия, производимого от др. сканд. hōlmr «остров».

— во-вторых, основная часть топонимов Holmgård (64,7%) локализуется не как можно было бы предполагать в Швеции и Норвегии, а в Дании. В Дании же, на Ютландском полуострове в свое время жили не только скандинавы — даны, но и юты, и англы, и саксы, и даже славяне. Да и славянские территории прямо примыкали к Дании. Ободриты жили в южной Ютландии.

Если Хольмгард не остров, то что?

То обстоятельство, что 17 топонимов Хольмгард не являются островами, приводит нас к выводу о том, что «скандинавская» этимология топонима Хольмгард не является истинной. И не следует ли поискать другие значения слова holm в англо-саксонских языках? Обратимся к словарям.

Словарь Вебстера (Webster’s New International English Dictionary, 2012):

«HOLM I. noun or holme ’hōm also ōlm (-s)

Etymology: Middle English, from Old English holm, from Old Norse hōlmr small island; akin to Old English holm sea, Old Saxon holm hill, Old English hyll hill — more at hill…» [127]. Из чего следует, что др.-англ. holm от др. сканд. hōlmr «маленький остров» и родственно др.-сакс. holm «гора, холм» и др.-англ. hyll «гора, холм».

Словарь Фасмера: «холм I I, род. п. -а́, народн. холо́м, род. п. холма́ (см. Шахматов, ИОРЯС 7, I, 305), укр. холм, др.-русск. хълмъ, ст.-слав. хлъмъ βουνός, ὄρος (Остром., Еuсh. Sin., Супр.), болг. хълм (Младенов 673), сербохорв. хум, род. п. хума, словен. holm, род. п. holma, чеш. chlum, слвц. chlm, польск. Сhеɫm, Cheɫmno и т. п., в.-луж. khoɫm, н.-луж. choɫm. Заимств. из др.-герм. *hulma- (др.-сакс., англос. holm „высота, холм“, др.-исл. holmr „островок“, ср.-нж.-нем. holm „остров“)». Т. е. Словарь Фасмера утверждает, что русское холм, др.-русск. хълмъ, ст.-слав. хлъмъ заимствовано из «др.-сакс., англос. holm „высота, холм“». Судя по тому, что слово холм есть во многих славянских языках оно может быть отнесено к праславянским (chlm, cholm).

Таким образом, с учетом реальной локализации скандинавских топонимов Holmgård, можно утверждать, что в основе их этимологии лежит не др.-исл. holmr «островок», ср.-нж.-нем. holm «остров», а др.-сакс., англос. holm «высота, холм». То же относится и к др.-русск. топониму Холмгард (Голмгард, Холмогард у Татишева В. Н.), происходящему от др.-русск., ст.-слав. хлъмъ от др.-сакс., англос. holm «высота, холм» и общ.-европ. гард «ограда, защита», в целом «огороженный, укрепленный холм» с общим значением «холм-крепость».

Следует сказать, что этимология Хольмгард (в отношении Новгорода) от слав. слова «холм» далеко не нова. Среди других версий, ее приводит в частности Джаксон Т. Н. в своей книге «Austr í Görðum: древнерусские топонимы в древнескандинавских источниках» (2001 г.): «Холм-город (т. е. укрепленное поселение Холм)». В подтверждение данной версии Джаксон Т. Н. приводит следующие сведения: «Согласно летописным свидетельствам, Холмом именовался один из районов средневекового Новгорода в южной части Славенского конца [НПЛ, 23, 27, 40, 44, 45, 71, 208, 231, 238, 240, 280]. Результаты геологического бурения показали, что появление такого названия действительно объясняется особенностями первоначального микрорельефа местности: холм на Славне возвышался над прилегающей территорией на 7—8 м, что для равнинного Приильменья несомненно являлось заметным всхолмлением [Кушнир 1972, 8; Кушнир 1975, 178]». И далее: «…форма Holmgarðr в момент своего возникновения могла представлять собой лишь отражение местного топонима Хълмъ-городъ, самоназвания некоего Холмгорода („укрепленного поселения Холм“). Лишь впоследствии, надо полагать, народная этимология связала Holmgarðr (= Хълмъ-городъ) с древнескандинавским hólmr „остров“…» [29]. Таким образом, Джаксон Т. Н. не только признает славянское происхождение топонима Хольмгард, но и его первичность по отношению к скандинавскому.

Скандинавский Holmgård и др.-русск. Холмгард — это не «остров-крепость», а «холм-крепость». Так назывался не «Остров русов», а, вероятно, главный укрепленный пункт (город, ср. огород,) на «Острове русов» — острове Гарда. И тут мы должны вспомнить слова «Страленберг, стр. 95, из Дикмана», цитируемые Татищевым В. Н.: «Колмо и Холмогард один град и есть столица Корелии…» (Татишев В. Н., гл. 29, п.8).

Сегодня название Holmgård (Хольмгард) в литературе рассматривается как имя собственное (оригинальное), относящееся к Новгороду, но вероятно, что в старину это было общим названием, просто техническим термином «холм-крепость», которым называли любой «укрепленный холм» будь то в Дании, в Норвегии, в Швеции, на «Острове русов» или на Волхове в том месте, с которого начался Новгород. Название города Новгород родилось не сразу, одномоментно по типу: князь такой-то заложил город и назвал его «Новгород». По-видимому, первоначально у города вообще не было названия. Но как-то его надо было называть. Варяги-русь стали называть просто «холмгард» — «укрепленный холм», «холм-крепость». Ильменьские словене, помня о старом городе-крепости Галиче (см. Раздел 2.2) или брошенной крепости Любша, стали называть его «новый город». Так и закрепились за Новгородом народное русское «Холмгард» (ср. Новогард (Nowogard) Польша) и народное словенское «Новоград» «Новгород» (ср. Новигра́д (Novigrad) Хорватия). В этом ответ на вопрос: почему скандинавы называли город Новгород Хольмгардом? Но Холмгард не скандинавское, а древнерусское название!

Хольмгард всегда рассматривалось как внешнее, экзогенное название Новгорода скандинавами, но, как показало наше исследование, оно является эндогенным праславянским названием, имеющим индоевропейские корни. Скандинавский Хольмгард и славянский Холмгард — топонимы-когнаты.

2.3.2. Нескандинавские топонимы Гарда и Холмгард

Название «Острова русов» в восточных источниках как Арта (ал-Истахри) и Артан («Джагфар тарихы»), являющихся по нашей версии искаженным словом Гарда, попало в восточный лексикон от варягов-русь, активно торговавших с Булгарией и Хазарией, это приводит нас к выводу о том, что последнее является не скандинавским, а славянским эндогенным названием (самоназванием) «Острова русов» варягами-русь и имеет общеевропейские корни.

Название «Острова русов» — Гарда, также, как и Хольмгард, не является оригинальным названием. В северной Италии (по древнеримской терминологии — это «Транспаданская Галлия», т.е. «Галлия, расположенная за рекой Пад») есть озеро Гарда (итал. Lago di Garda), на котором расположен остров Гарда (итал. Isola di Garda). Остров Гарда небольшой, размеры острова всего один километр в длину и в среднем 600 метров в ширину (это ровно в два раза больше площади Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге (750 м х 400 м)), но расположен он на самом большом озере Италии, длина которого составляет 52 км, ширина — 17 км, площадь водной поверхности — 370 км2. На острове Гарда существовали поселения ещё во времена Древнего Рима, когда остров был известен под названием Insula Cranie. На закате Римской империи (IV в. н.э.?) остров был заброшен и долгое время служил прибежищем пиратов (Википедия). К стати, Google-Переводчик переводит Insula Cranie с лат. как «остров череп» — неплохое название для убежища пиратов (но может быть переведено и как «отдельно стоящий дом (остров) для одного»). Вероятно, с пиратами и связано название острова Гарда (Garda), этимологию которого производят «от искажения немецкого «Warda», <- warta <- старо-верхне-герм. wart, warto -> старо-фр. guarde -> фр. garde ([OF. guarde, F. garde; of German origin; cf. OHG. wart, warto, one who watches, warta a watching…]» [1913 Webster] — «караул, охрана, стража, пост»). Скорее всего, озеро (y римлян Benacus lacus) и еще ряд близь лежащих поселений получили свои названия от острова Гарда. Кем были эти пираты и на сколько были велики их «подвиги» неизвестно, но название Гарда вытеснило лат. Benacus lacus.

Слово Гарда могло легко попасть в лексикон славян, поскольку озеро Гарда с севера граничило с римской провинцией Реция (современная Швейцария), в которой среди других народов жили и славяне, а она, в свою очередь, граничила провинцией Норик, а     «…норики, которые и есть суть славяне» (ПВЛ). С юго-востока к озеру Гарда примыкала провинция Верона вендской славянской области Венеция.

На наш взгляд, название итальянского острова Гарда и острова Гарда варягов-русь связаны друг с другом, если это не топоним-мигрант, то, по крайней мере, они восходят к одной общей индо-европейской основе *gherdh- -> *gardô.

Слова с основой gard- (производные от *gardô <индо-европ. основы *gherdh-) существуют в большинстве индоевропейских языков:

Old Frisian: garda (North Frisian: gard, gerd, gord), Old Saxon: gardo (Middle Low German: garde), Old Frankish: *gardo, Old Dutch: gardo (Middle Dutch: gaerde, Dutch: gaarde), Old French: gardin, jardin (Middle French: jardin, French: jardin), Middle English: gardin (English: garden), Old Portuguese: jardin (Galician: xardin, Portuguese: jardim), Spanish: jardin, Middle Latin: gardinium, Old High German: garto, Middle High German: garte (German: Garten, English: Kindergarten, Luxembourgish: Gaart), Old Norse: *garði (Icelandic: garði), Norwegian: garde, Danish: gårde (dialectal) (Wiktionary).

Дополнительно приведем этимологию герм. *gardaz «…Germanic *gardaz, from Indo-European *ghardh- «yard, court’. Cognate with Old Frisian garda, Old Saxon gardo (Dutch gaard), Old High German gart (German Garten), Old Norse garðr (Icelandic garður, Swedish gård), … The IE root is also the source of Common Slavic *gord (Old Church Slavonic градъ, Russian город «town’), Albanian gardh «fence’.» (geard: Wikis).

По данным словаря Wiktionary: «Proto-Germanic *gardo m 1. hedge, fence 2. enclosure, pen 3. court, yard 4. garden 5. house. Etymology. From Proto-Indo-European *ghordhos („hedge, fence, enclosure“), from *gherdh-. More at *gardaz» (Reconstruction: Proto-Germanic/gardo — Definition from Wiktionary, the free dictionary).

На первом месте среди значений слова *gardo стоит не «двор, сад, дом», а hedge и fence, которые в английском языке среди прочего имеют следующие значения:

— англ. hedge 1. [hedʒ] n 1. (живая) изгородь 2. ограда, забор 3. 1) преграда, препятствие… 2. [hedʒ] a 1. тайный… 3. [hedʒ] v 1. 1) сажать живую изгородь; обносить живой изгородью… 6. прятаться, скрываться (Новый большой англо-русский словарь).

— англ. fence 1. n забор, изгородь, ограда… 2. n воен. забор; ограждение…9. n сл. укрыватель или скупщик краденого… 10. n сл. притон для укрывания краденого…. 15. v арх. защищать… 18. v сл. укрывать краденое…19. v сл. торговать краденым… (English-Russian base dictionary) (выделено — В.С.).

Выделенные выше жирным шрифтом значения слов, а именно: «тайный», «прятаться, «скрываться», «укрывать краденное», «скупщик краденого», «притон для укрывания краденого», «торговать краденным» — могут раскрывать значение названия итальянского острова Гарда как тайного убежища пиратов средневековья — «Пиратский остров» или «Остров пиратов». Возможно, в этом значении и «Остров русов» назывался Гардой. Нельзя исключить и того (хотя это представляется невероятным), что итальянский остров Гарда использовали как убежище и варяги-русь, а топоним Гарда является топонимом-мигрантом. По крайней мере, по нашему мнению, варягам-русь было хорошо известно это название.

Ближайшие соседи варягов-русь — шведы, после заключения Столбовского мира, по которому большая часть Водской пятины отошла Швеции, включая Корелу и Карельский перешеек, охарактеризовали «Остров русов» как «разбойничье гнездо». Шведский король Густав II Адольф, выступая в 1617 году в риксдаге, заявил буквально следующее: «Великое благодеяние оказал Бог Швеции, что русские, с которыми мы исстари жили в неопределённом состоянии и в опасном положении, теперь навек должны покинуть разбойничье гнездо, из которого прежде так часто нас беспокоили. Русские опасные соседи…» [101]. Сами же шведы, разумеется, были мирными землепашцами, захватившими земли разбойников-русских от Корелы до Новгорода, включительно. Поскольку и Ладога, и Новгород по Столбовскому мирному договору остались у новгородцев, то под «разбойничьим гнездом» следует понимать «Остров русов» — Карельский перешеек.

Сходство (аналогия) итальянского острова Гарда с русским состоит еще и в том, что в озеро Гарда с севера впадает река с названием Сарка (Sarca), берущая начало в Тироле, а на Карельском перешейке в районе современной деревни Вартемяги, протекала река с названием Сарка (приток Охты). Об этом свидетельствуют топонимы c основой сар- в Воздвиженском Корбосельском погосте по «Переписной книге Водской пятины 1500 года», представленные в табл. 8.

На современной карте мы не нашли реки с названием Сарка в районе деревни Вартемяги, но память о ней сохранило название ныне существующей деревни «Сарженка».

Сарженка (фин. Saarselkä, ср. др.-русск. Сараселка, с. 211 ПКВП) — деревня Юкковского сельского поселения Всеволожского района Ленинградской области. Этимологию топонима Saarselkä выводят от фин. saari «остров» и selkä «гряда, хребет», но почему «остров»? Деревня находится на правом берегу реки Охта, при впадении в неё реки Харвази. К западу от деревни находится Сарженское озеро. Река Харвази, по нашему мнению, и называлась Сарка. Современное название Харвази, по нашей версии, происходит от фин. harvassa «редко, далеко друг от друга» (Suomi-venäjä sanakirja. 2013), вероятно, связано с редколесьем местности, по которой протекала река.

Таблица 8

Топонимы c основой сар- в Воздвиженском Корбосельском погосте по «Переписной книге Водской пятины 1500 года»

Впервые деревня Сарженка упоминается на карте Нотебургского лёна 1630-х годов, как Sarasilka. Под тем же именем, она упомянута и на карте Ингерманландии штабс-капитана Бергенгейма, составленной в 1827 году, по шведским архивам и по состоянию на 1676 год. Затем деревня появляется на картах под именем Сарженки в 1810 году. В начале XIX века деревня входила в мызу Вартемяки (ныне Вартемяги), под названием Сарженки она упоминается посреди Большого болота на карте Санкт-Петербургской губернии Ф. Ф. Шуберта 1834 года. На этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года она упомянута как деревня «Saarselki». По данным «Описания Санкт-Петербургской губернии по уездам и станам 1838 года» в состав мызы Вартемяки входила деревня «Саржелки» [62]. По нашей версии, топоним Сараселка (фин. Saarselkä) происходит от названия реки Сара (Сарка) и форманта -селка «село, поселение», в целом «село на (реке) Саре (Сарке)» (о топонимах с формантом -селка см. [95]).

Следует отметить, что на сегодняшний день на территории Ленинградской области насчитывается 5 рек с названием Сарка (гидроним-мигрант): Сарка (приток Ащины), Сарка (приток Вилиги), Сарка (приток Кондеги), Сарка (приток Сабы), Сарка (приток Таржеполки) (Википедия). По нашей версии, Сарка — это уменьшительное от Саар (фр. Sarre, нем. Saar) — названия реки во Франции и Германии. Река Саар является правым притоком реки Мозель, той самой реки Мозель, по которой плавали лодки лембы и каудики (от них названия Лемболовское и Кавголовское озер) [96].

Этимология названия реки Саар темна, уходя, вероятно, в индоевропейскую и галло-славянскую древность.

Холмгард

Др.-русск., праслав. слово Холмгард (холм «холм, гора», гард «охрана, караул») может означать укрепленный холм (гору) — «Холм-крепость». Но никаких следов «Холма-крепости», укрепленного холма, крепостных сооружений на территории Карельского перешейка неизвестно, может быть они были деревянные и просто не сохранились.

Вместе с тем, в «Переписной книге Водской пятины 1500 года» в Воздвиженском Корбосельском погосте на реке Охте встречаются топонимы с оборотами «Сторожевая гора»/«Сторожова гора», которые представлены в табл. 9.

Топонимы Холмгард и «Сторожевая гора» морфологически (двухсоставные) и семантически (холм — гора, сторож — охрана, защита) весьма близки. Проблема в их интерпретации. Понимание топонима Холмгард как «Сторожевая гора» в значении «Сторожевая (дозорная) вышка», на наш взгляд, маловероятно, поскольку в лесной местности последняя бесполезна, утрачивая свою главную — наблюдательную функцию (дозор).

Из 6 топонимов, приведенных в табл. 9, четыре топонима имеют архаичную форму «Сторожова (Сторожева) гора». Вероятно, первоначально было не «Сторожевая гора», а «Сторожова гора» (чья гора? Сторожова, Сторожа) в значении «гора сторожа (хранителя, охранителя)».

Таблица 9

Топонимы «Сторожевая гора»/«Сторожова гора» по «Переписной книге Водской пятины 1500 года»

Кто же был сторожем на горе и что он сторожил?

2.3.3. Перун как сторож (защитник) «Земли русской»

«Становись здѣсь Русь сторожить на мое мѣсто;  я съѣзжу помѣряюсь съ Идолищемъ поганымъ».

Полевой П. Сказка объ Илье Муромце, 1887.

Известна сказка, записанная пермским собирателем фольклора В. Н. Серебренниковым в 1910—1911 годах в пермском крае об «идоле-стороже»: «Идол-сторож — страшный деревянный идол со стрелой железной в руках. Срубил его для царя сельский плотник, чтобы царь уберег свое золото. Только враги соберутся — Идол вопит и стрелу в ту сторону мечет. Царь тотчас войско отправляет. Так и сберег тот царь свое золото» [110].

Теоним Перун

Автор очерков по истории России и русской культуры Миронов Г. Е. сообщает, что такая сказка об «идоле-стороже» бытовала и на западе европейской части России: «Еще в первой половине XI в. на западе европейской части России бытовала сказка «Идол-сторож». Идола — деревянную скульптуру — срубил, согласно сказке, плотник в крепости, да там его и оставил, вложив в руки ему железную стрелу. Этот языческий идол оборонял крепость силой оружия» [58]. «Сказка ложь, но в ней…», вероятно, есть и доля истины. Языческие идолы защищали, «сторожили» своих адептов. «Страшный деревянный идол со стрелой железной в руках», на наш взгляд, скорее всего Перун, аналог языческих богов-громовержцев: греческого Зевса, римского Юпитера и скандинавского Тора.

В этой связи примечательны изображения Перуна в Радзивилловской летописи (начало XIII в.), «копировавшие древние образцы X — XII вв.» (Рыбаков Б. А.). В ней трижды изображен Перун в виде обнаженного мужчины с коротким копьем (стрелой) в правой руке и щитом в левой. Два раза это изображение связано с клятвой Перуном русов-язычников в 907 г. и 944 г., а в третий раз с установлением идола Перуна в 980 г. в Новгороде. Миниатюра из Радзивилловской летописи с изображением Перуна, установленного по приказу князя Владимира его дядей Добрыней в Новгороде в 980 г. [71], приведена на рис. 5.

На миниатюре Перун совсем не «страшный деревянный идол», а больше напоминает ангела, разгоняющего крылатых бесов, правда и суровый Добрыня изображен очень милым и ласковым. Но для нас здесь важнее атрибуты Перуна: короткое копье или стрела, которая является общепризнанным символом бога-громовержца, и щит, про который в литературе как атрибуте Перуна вообще почти ничего не сообщается. То, что Перун держит в руке копье как-то не очень вяжется с образом бога-громовержца, который мечет стрелы-молнии, надо полагать, что в руке Перуна все же стрела. Но как он может метать стрелы без лука?