Бесплатный фрагмент - Характер операций современных армий

Предисловие к 3-му изданию

С 1929 г., когда труд т. Триандафиллова вышел первым изданием, произошли большие изменения в техническом вооружении, численности и организации буржуазных армий. Изменились также расстановка и соотношение сил в капиталистическом мире. Известно, какие перемены произошли в Германии, которую в 1929 г. т. Триандафиллов характеризовал, как «обезоруженного соседа» Франции. Сильно на менялось за это время и положение нашей страны. Советский союз стал в результате победы социализма одним из сильнейших государств, с могучей, высоко технически оснащенной Красной армией, перешедшей из группы «восточноевропейских (по машинизации) в группу западноевропейских» армий.

По этим причинам в труде т. Триандафиллова читатель не сможет сейчас найти исчерпывающий ответ на все вопросы военного искусства настоящего дня. Но от этого значение книги т. Триандафиллова не уменьшается: она и сейчас, являясь «самой серьезной и оригинальной, в полном смысле прогрессивной» (предисловие ко 2-му изданию), остается книгой, по которой можно и нужно учиться.

Понять настоящее, особенно предвидеть будущее, т. е. получить творческие возможности, можно только в том случае, если знаешь, как это настоящее созидалось (т. е. что и почему произошло вчера) Труд т. Триандафиллова, обобщивший развитие военного дела в период после империалистической войны до 1929 г. и созданный им на основе изучения огромного количества материала (и зарубежного и работ наших товарищей), формулирует наше «вчера», непосредственно из которого возникло наше «сегодня» и развивается наше «завтра». Эта книга, благодаря правильной методологии, учит тому, как надо изучать военное дело (в широком смысле этого слова) и как надо творчески работать над (вопросами развития военного искусства. В этом важнейшее значение его работы.

Составленный тов. Триандафилловым план нового издания книги показывает, что т. Триандафиллов, написав свой труд, являющийся крупнейшим вкладом в нашу советскую военную литературу, продолжал, на основе его и дальнейшего изучения развития техники, упорно работать над вопросами оперативного искусства. В результате этой работы и появился план нового труда. Построение и содержание этого плана в целом и плана отдельных разработок с полной очевидностью доказывают, что предметом нового труда являлись новые формы боя и операции, вытекающие из вполне же определившихся новых условий обстановки и новой техники Поэтому с полным основанием т. Триандафиллов хотел присвоить своему новому труду название «Новый этап развития тактики и оперативного искусства», причем не подлежит никакому сомнению, что исходной точкой для его новой работы был бы уже изданный его труд.

Издавая вновь труд т. Триандафиллова, необходимо отметить, что в своей практической деятельности (с 1929 г. до смерти) он с группой военных работников (в том числе с погибшим вместе с ним т. Калиновским) успел сделать большой вклад в область выработки новых форм боя, и многие положения своего плана развил значительно глубже и определеннее, чем указано в плане. Так, например, в разделе «Варианты организации удара в глубину — наступательный бой» указано, что «Атака переднего края происходит вообще без танков или только при помощи ТСП (для проделки проходов в проволоке). Танки вводятся в дело потом». Причем «танки ДД выпускаются одновременно или немного раньше ДПП и НПП». В дальнейшей своей работе (по свидетельству товарищей, работавших с ним в течение последних четырех с лишним лет) т. Триандафиллов пришел в этом вопросе к иному взгляду. В наступлении на обороняющегося противника окончательное поражение наносится пехотой. Она сможет это выполнить, если получит возможность сблизиться с противником вплотную достаточно сильной и не обескровленной.

Наиболее сильный огонь всех средств обороняющегося направляется против пехоты с началом ее атаки. В этот период пехота и должна получить наиболее мощную поддержку всех наступательных средств.

С началом пехотной атаки необходимо подавить артиллерию — танками ДД, станковые пулеметы, поражающие пехоту из глубины, — танками ДПП и пулеметы (станковые и ручные), возникающие перед пехотой на близких расстояниях, — танками НПП.

Отсюда порядок выпуска танков намечается другой: танки ДД, танки ДПП и вместе с пехотой танки НПП. Порядок же, указанный т. Триандафилловым в своем труде, остается при атаке оборонительной полосы с танконедоступным передним краем. Использование артиллерии, авиации и других средств для воздействия на глубину расположения противника также в основном было разработано т. Триандафилловым. Оставалось заняться окончательной разработкой новых форм операции, но преждевременная смерть этому помешала.

Крупная серьезная работа, задуманная т. Триандафилловым, должна быть продолжена. База для этой работы имеется это изданный труд т. Триандафиллова и план его нового труда, методологически так же правильно построенный, как и первый труд. Книга не потеряла своей актуальности. Чтение ее вызывает потребность в размышлении над новыми вопросами военного искусства и тактики, тем более что положения, только намеченные в плане т. Триандафиллова, в нашей практической деятельности нашли достаточно полное развитие.

* * *

Тов. В. К. Триандафиллов родился 14 марта 1894 г в крестьянской семье, в селе Магарацжик, бывшей Карской области. В детстве он работал батраком, а позднее, уже в юношеском возрасте, учился в Закавказской учительской семинарии. В 1914 г, по окончании семинарии, т. Триандафиллов, вследствие начавшейся империалистической войны 1914—1918 гг., был призван в царскую армию и в феврале 1915 г. направлен рядовым на юго-западный фронт. С фронта он вскоре был послан в Московскую школу прапорщиков, которую окончил 8 ноября 1915 г. По окончании школы прапорщиков т. Триандафиллов был снова направлен на юго-западный фронт, где и участвовал а боях. К началу Октябрьской пролетарской революции т. Триандафиллов в чине штабс-капитана командовал батальоном 6-го Финляндского стрелкового полка. С первых же дней Октябрьской революции т. Триандафиллов активно вел в полку революционную работу и пользовался большой любовью солдатских масс. Будучи избран командиром 6-го Финляндского стрелкового полка, т. Триандафиллов разогнал соглашательский армейский комитет и организовал революционный комитет 7-й армии. Солдатскими массами он был избран командующим 7-й армией. За свою революционную деятельность т. Триандафиллов был объявлен правительством Керенского, а позднее на Украине — правительством Петлюры, вне закона.

По окончании империалистической войны 1914—1918 гг. т. Триандафиллов 1 июня 1918 г. вступил в ряды Красной армии. 1 августа 1918 года он был назначен командиром роты, а 20 июня 1919 г. — командиром батальона. Командуя ротой а затем батальоном, т. Триандафиллов принимал участие в боях на уральском фронте против Дутова и на южном и юго-западном фронтах против Деникина и Врангеля. В бою с казаками 31 мая 1919 г. под селом Дегтевым (Донской области) он был ранен в руку, но несмотря на ранение, остался в строю.

В мае 1919 г. т. Триандафиллов был принят в ряды коммунистической партии.

17 сентября 1919 г. он был командирован на учебу в Военную академию РККА, которую блестяще окончил 3 августа 1923 г. За время нахождения в Военной академии т. Триандафиллов совмещал учебу с участием в боях на наиболее ответственных участках гражданской войны. В этот период времени он на фронтах гражданской войны занимал должность командира бригады сначала в 27-й стрелковой дивизии, а затем в 41-й стрелковой дивизии и участвовал в боях под Перекопом и в борьбе с белобандитами в 1921 г. в Поволжье.

По окончании Военной академии т. Триандафиллов был выдвинут М. В. Фрунзе на ответственнейшую работу в Штаб РККА, где и получил 15 апреля 1934 г. назначение на должность начальника Первого отдела, а затем вскоре и начальника Оперативного управления Штаба РККА. С 1928 г. т. Триандафиллов — заместитель начальника Штаба PKKA. С 19 ноября 1929 г. до 15 октября 1930 г. он был командиром и военным комиссаром 2-го стрелкового корпуса, а с 15 октября по день смерти — снова заместителем начальника Штаба РККА.

Тов. Триандафиллов трагически погиб при исполнении служебных обязанностей 12 июля 1931 г. в 6 ч. 30 м. во время аварии самолета в районе платформы Алабьино Западной железной дороги.

Тов. Триандафиллов был блестящим командиром и штабным работником. Примерный товарищ и твердый большевик, он был образцом красного командира. В лице т. Триандафиллова Красная армия потеряла испытанного боевого командира, стойкого борца за дело рабочего класса, выдающегося талантливого командира, одного из крупнейших оперативных работников, настойчиво двигавшего вперед оперативно-тактическое искусство Красной армии.

Тов. Триандафиллов являлся крупным военным теоретиком. Изучая опыт империалистической войны 1914—1918 гг. и гражданской войны в СССР, он упорно боролся против унаследованной от старой армии методики ведения боя. Написанные им первые труды по исследованию операций гражданской войны обратили внимание военных специалистов глубоким и талантливым анализом боевых операций. Добиваясь во всей своей последующей научной работе, чтобы марксистский метод стал методом руководства во всех областях военно-научного внимания, он оставил после себя ряд научных трудов.

За боевые заслуги и храбрость в боях т. Триандафиллов был награжден орденом Красного знамени.

Павел Вакулич

Предисловие к 2-му изданию

Труд т. В. К. Триандафиллова, трагически погибшего в 1931 г., «Характер операций современных армий» первым изданием вышел в свет в 1929 т. Книга эта явилась чрезвычайно крупным вкладом в нашу военную литературу. По вопросам стратегии и оперативного искусства мы имели к этому времени очень мало трудов, и книга т. Триандафиллова была самой серьезной и оригинальной, в полном смысле слова прогрессивной, из которой начальствующий состав РККА мог многое почерпнуть для повышения своих оперативных знаний. Это была первая теоретическая книга в области оперативных вопросов, по которой можно было учиться, которой можно было руководствоваться. Кроме того, это была книга полная бодрости, энергии, жизни, проникнутая тем творческим началом, которое охватывает всю Красную армию, которое ее укрепляет, которое ее ведет вперед.

Ценность книги т. Триандафиллова состоит в том, что в основу ее положена правильная, марксистская методология. Она не страдает отвлеченностью и беспочвенной абстрактностью, а отвечает жизни и реальности. Благодаря правильному методу т. Триандафиллову удалось все свои обобщения сделать чрезвычайно интересными и ценными. Начав с частного, с элементов, и таким путем сопоставляя различные отношения, различные определения, автор дал цельную конкретную картину современной операции, картину, отражающую тот процесс, который представляет собой война.

Книга насыщена техническими данными и трезвыми оперативными расчетами.

Ценность книги т. Триандафиллова заключается также в том, что она ориентировала наше мышление на наиболее трудные задачи, которые могут встать перед РККА, перед СССР. В ней представлена во всем своем масштабе современная война. Книга перевернула многие мозги, изменила привычный ход мышления очень и очень многих оперативных работников.

Тов. Триандафиллов, выводя зависимость размаха операций и характера будущей войны от материальных и технических средств, совершенно правильно учитывал состояние экономики и техники, какими они были в 1928—1929 гг.

Книга «Характер операций современных армий» была написана тогда, когда план нашей первой пятилетки не был еще пересмотрен, и это кладет на труд свой отпечаток. Это было в то время, когда мы только еще говорили о технической помощи для проектировки и постройки Нижегородского автомобильного гиганта и когда намечалась мощность его всего лишь в 25 000 машин в год, а сейчас мы имеем Нижегородский автогигант имени т. Молотова, вступивший в строй, и цифра, характеризующая его мощность, возросла в несколько раз. Тов. Триандафиллов в своей книге отражает начало пятилетки, а не конец этой грандиозной перестройки всего нашего народного хозяйства, завершающейся выполнением пятилетки в четыре года и теми социальными сдвигами, которые имеют место в настоящее время, когда мы создали фундамент социалистической экономики. Тов. Триандафиллов писал:

«По чисто экономическим причинам машинизация в разных армиях проведена не в одинаковых размерах. По степени машинизации все армии можно разделить на две группы. Первая группа — армии западноевропейские. Яркой представительницей является французская. Вторая группа — восточноевропейские. Типичными для этих армий надо считать польскую и нашу Красную армию».

За истекшие три года после выхода книги из печати, за годы бурного развития социалистического строительства, технические средства борьбы, которыми располагает РККА, значительно возросли, и были созданы предпосылки для совершенно иного количественного и качественного состава вооруженных сил СССР, что заставляет по-новому подойти к планированию всей системы вооружения, к организации, тактике и обучению войск.

Рабоче-крестьянская Красная армия к 1932 г. по степени машинизации и вооруженности всеми современными техническими средствами стоит на уровне западноевропейских армий (французская и др.). Поэтому книга т. Триандафиллова нуждается в уточнении некоторых расчетов и положении, сознавая это, он сам незадолго перед своей трагической смертью приступил к переработке своего труда, с тем чтобы учесть все то новое, что имеется в Стране советов в результате завершения первой пятилетки и с учетом перспектив, развертывающихся перед вооруженными силами пролетарского государства во второй пятилетке. Основные вехи переработки, частично и мысли, которые должны были быть вложены им в книгу при переработке, изложены в сделанных им набросках планов и тезисов по ряду вопросов. Эти наброски представляют очень большой интерес и помещаются во 2-м издании, как необходимый материал для правильного понимания основных положений труда с учетом современного состояния РККА.

Предисловие автора к 1-му изданию

Предлагаемый вниманию читателей труд имеет своей задачей исследовать сумму тех вопросов, которыми определяется характер операций современных армий.

Автор сначала рассматривает материальную базу этих операций — вооружение современных армий, их численность и организацию и другие важнейшие данные обстановки (в широком смысле слова), влияющие на характер боевых действий, и вслед за этим на основании всех этих данных исследует узловые вопросы современной тактики, отдельной операции и ряда последовательных операций.

Так как рассматриваемая в настоящей работе материальная база характерна в основном для начала будущей войны, то все тактические и оперативные положения и выводы автора имеют силу главным образом для операций первого периода этой войны. Характер операций последующих периодов, естественно, претерпит изменения в соответствии с теми изменениями, которые в ходе войны неизбежно произойдут в вооружении, численности, организации и боевой подготовке войск и других данных обстановки.

В отношении этих последующих периодов войны в настоящее время возможно установить только тенденции развития материальной базы. Точные размеры изменений, которые произойдут в материальной базе и других условиях, определяющих характер войны, теперь невозможно предвидеть. И потому суждения об операциях последующих периодов войны не могут быть столь категоричными, как суждения о формах и содержании оперативного искусства начального ее периода. Автор на всем протяжении своего изложения старался избежать общих рассуждении и все положения, которые должны характеризовать ту или иную проблему, выразить на языке конкретных цифр, тактических и оперативных норм. Он считает, что только таким путем можно показать различие между настоящим и прошлым, показать, куда растет военное дело.

Тем не менее, было бы грубой ошибкой принимать приводимые в настоящей работе цифровые нормы безоговорочно для всех случаев. Весь цифровой материал этой работы имеет только ориентирующее значение; он дает те исходные данные, от которых надо идти при тех или иных конкретных расчетах. Для каждой конкретной обстановки эти нормы могут измениться. Установить характер и степень таких изменений — дело полководца, дело практического деятеля.

В. Триандафиллов

Часть I. Состояние современных армий

Развитие военной техники после мировой войны

Военной техникой после мировой войны сделан большой шаг вперед. В технике стрелкового вооружения, артиллерии, танкостроения, авиации, химических средств борьбы, средств связи — во всех областях имеются новые крупные достижения. Результаты этого развития техники частично уже реализованы (перевооружение американской армии, перевооружение авиации всех стран, введение на вооружение новых танков и т. д.), но большей частью они хранятся в виде опытных образцов, а к массовому производству их еще не приступили. Тем не менее, достижения эти настолько велики, что они уже в нынешнем своем виде могут быть приняты на вооружение армии, а в ходе войны это будет сделано наверняка. Поэтому абсолютно необходимо отдавать себе отчет как в современных достижениях военной техники, так и в тенденциях дальнейшего ее развития по каждому типу вооружения. Без этого нельзя понять тех изменений, которые могут произойти в организации армий в ближайшие годы.

Стрелковое оружие

Все европейские армии до настоящего времени остаются при тех образцах вооружения, которые имелись у них к концу мировой войны. Старая магазинная винтовка, старый станковый пулемет (Максима, Гочкиса, Виккерса, Кольта и др.), известные по 1918 г. легкие (ручные) пулеметы (облегченный Максима, Льюиса, Шоша и др.) и такие же старые пехотные орудия (37-мм пушки Маклена и Розенберга и 81-мм мортиры Стокса) продолжают составлять вооружение пехоты европейских армий.

Только одни Соединенные штаты Америки после войны целиком перевооружили свою армию. Они ввели на вооружение армии новые станковые пулеметы и ружье-пулемет системы Браунинга обр. 1918 г., которые, примерно, в два раза легче старых образцов при тех же баллистических свойствах.

Поскольку указанные выше образцы составляют единственное вооружение пехоты в мирное время, надо полагать, что в случае войны в течение ближайших трех — пяти лет армии выйдут на нее преимущественно с ним. Но было бы ошибкой думать, что это оружие уцелеет до конца войны. Все армии признают состоящие у них на вооружении образцы стрелкового оружия достаточно устарелыми.

Скорострельность нынешней магазинной винтовки считается совершенно недостаточной. Те цели, по которым пехоте придется вести огонь, будут иметь мимолетный характер. Пехоте нужно такое оружие, которое позволяло бы поражать эти цели коротким и интенсивным огневым ударом. Для этого требуется оружие большей скорострельности, чем магазинная винтовка, для этого нужно автоматическое ружье. Техника предложила целый ряд образцов такого ружья. Из них наибольшего внимания заслуживают американские авторужья системы Томпсона обр. 1923 г., имеющие вес 4,5 кг и 6,8 кг, дающие до 50—60 выстрелов в минуту и по своей меткости (на ближайшие дистанции) не уступающие магазинной винтовке. В настоящее время ни одна армия не имеет на своем вооружении авторужей вследствие дороговизны перевооружения. Но как в период мировой войны был введен на вооружение пехоты легкий пулемет, так во время будущей войны надо ожидать частичного или сплошного перевооружения пехоты автоматическом ружьем. Магазинная винтовка уже не является тем оружием, над которым работают заводы в мирное время. Ее производство сократилось, а в некоторых странах даже приостановилось. С объявлением войны, когда развернется военная промышленность и армиям потребуются новые запасы оружия, промышленность будет изготовлять современное автоматическое ружье по изготовленным в мирное время образцам. Так как во время войны в течение одного года требуется почти полная замена ручного оружия, то вся или большая часть пехоты может оказаться к концу первого года войны с новым ручным оружием.

Также неудовлетворительными считаются старые образцы легкого и станкового пулеметов. Мировая война показала, что основным недостатком станковых пулеметов является большой вес (до 64 кг), делающий их малоподвижными. Станковый пулемет был великолепным оружием для обороны, но оказался слишком громоздким для наступления: он не поспевал за передовыми, мелкими частями пехоты. Поэтому в мировую войну нашли широкое применение легкие (ручные) пулеметы (до 36 пулеметов на батальон). Но и они вследствие той спешки, с которой они производились в ходе боевых действий, не совсем удовлетворяют требованиям, предъявляемым к этому типу вооружения. И они оказались слишком тяжелыми. После войны перед конструкторской мыслью была поставлена задача дать более облегченные образцы ручных пулеметов. Соединенные штаты Америки не только изобрели такие пулеметы, но и полностью ими перевооружились. Перевооружение произошло и во французской армии. Следующая таблица показывает характерные элементы старых и новых образцов этого вооружения.

Таким образом, в новых образцах мы наблюдаем не только уменьшение веса, но и увеличение скорострельности. Так как меткость новых пулеметов остается вполне удовлетворительной, то они являются более мощным и совершенным оружием пехоты, чем старые. Благодаря малому их весу увеличивается маневренность и подвижность пехоты, усиливается мощь самых мелких ее подразделений.

В отношении новых образцов станковых пулеметов заслуживает внимания, кроме принятого на вооружение в американской армии пулемета Браунинга обр. 1918 г., итальянский пулемет Фиат обр. 1924 г., весом 11,5 кг.

Основное развитие станковых пулеметов после войны пошло по линии улучшения их прицельных приспособлений, снабжения их оптическим прицелом и угломером для более меткой стрельбы на дальние дистанции и для стрельбы с закрытых позиций и со специальными установками для стрельбы по зенитным целям. Эти усовершенствования значительно усилили действительность огня этих пулеметов на дальние дистанции, сделали их мало уязвимыми для артиллерии и дали возможность легче менять свои позиции (вплоть до рокировки по подступам вдоль фронта). Станковый пулемет в армиях, богато снабженных ручными пулеметами, вновь стал самостоятельным оружием со специальными задачами. От него теперь требуют длительного огня без задержек на дистанции до 3 и даже 5 км, способности вести огонь через голову пехоты как с открытой, так и закрытой позиции. Естественно, что на средних и ближних дистанциях этот пулемет остается по-прежнему могущественным оружием пехоты, особенно в обороне.

Развитие танкового дела (появление тяжелых и средних танков с более мощной броней) и успехи бронирования авиации показали, что станковому пулемету невозможно справиться с задачами противотанковой и зенитной стрельбы. Поэтому во всех армиях работают над изобретением крупнокалиберного пулемета. Техника еще не дала вполне удовлетворительного образца этого оружия.

Наконец, изобретены и новые образцы пехотной пушки, более легкой по весу и более мощной по своему снаряду.

Предыдущая таблица характеризует новые образцы пехотных (стрелковых) орудий по сравнению со старыми образцами.

Таким образом, развитие полкового орудия намечается в сторону: 1) облегчения системы, с тем чтобы сделать его более удобным для сопровождения пехоты; 2) увеличения мощности снаряда, с тем чтобы орудие в этом отношении не уступало снаряду легкой пушки, так как только в этом случае стрелковая артиллерия сможет быстро ликвидировать те препятствия, которые пехота встретит при преодолении глубины неприятельской позиции; 3) некоторого увеличения дальности — до 4—5 и даже до 6 км, что в значительной степени расширяет зону действия стрелковой артиллерии. Одновременно стремятся использовать это орудие и для настильного и для навесного огня, для чего ведут стрельбу переменными зарядами. Это же орудие должно служить и для стрельбы против танков.

В странах с сильно развитой промышленностью уже намечается стремление поставить стрелковое орудие на гусеничный лафет и легко забронировать, что фактически превратит это орудие в легкий и подвижной танк.

Таким образом, в развитии пехотного оружия к настоящему дню ясно обнаружилось:

1) стремление заменить нынешнюю магазинную винтовку новой автоматической винтовкой, которая, имея максимальную скорострельность и не особенно большую дальнобойность (до 800 м), была бы в то же время более легкой и простой, чем нынешняя винтовка, — техника дала только опытные образцы такого оружия;

2) стремление снабдить пехоту более простым, более легким и более скорострельным ручным пулеметом с дальностью стрельбы до 1 500 м, — техника уже дала вполне удовлетворительные новые образцы такого оружия;

3) стремление дать пехоте новый образец стрелкового оружия, пулемет, возможно упростив и облегчив его, увеличив его дальнобойность, снабдив его новыми прицельными приспособлениями, установкой для зенитной стрельбы и бронебойными пулями, чтобы он мог стрелять: с закрытой позиции, по воздушным целям и броневым частям, — техника с этой задачей уже в значительной степени справилась;

4) стремление дать пехоте крупнокалиберный пулемет, который мог бы вести действительный огонь на средних дистанциях против современных танков и одновременно служил бы для стрельбы по зенитным целям;

5) стремление дать пехоте новый образец стрелкового орудия, которое было бы достаточно легким, чтобы его передвигать вручную, и достаточно мощным (по силе огня приближалось бы к силе огня легкой пушки); стреляло бы навесным и настильным огнем и в случае возможности могло бы быть поставлено на гусеничный лафет.

Но все это пока в проекте. В мирное время, в зависимости от продолжительности передышки, в армию попадут только отдельные образцы этого оружия. По всей вероятности, в экономически мощных странах к началу войны будет иметься и кое-какой запас этого вооружения. Но в ходе войны мы должны считаться с появлением его на полях сражений. По мере поступления этого вооружения в армию условия боя будут изменяться. Зона пулеметного огня расширится до 3—б км. На средних дистанциях сила огня благодаря более совершенным системам легких пулеметов будет гораздо большей, чем это было в мировую войну. Еще более убийственным будет огонь на близких дистанциях, так как к огню ручных пулеметов присоединится огонь автоматических винтовок. Пехота будет иметь свои мощные стрелковые орудия, которые могут ее сопровождать и быстрее организовывать достаточно сильный огонь по тем целям, которые недоступны огню дивизионной артиллерии. Устойчивость пехоты в обороне благодаря многочисленному машинному оружию и лучшим, чем при наступлении, условиям питания увеличится в сильной степени. В то же время все оружие пехоты станет более легким, подвижным и наступательным, чем то, которое имеется на вооружении теперь.

Артиллерия

В области артиллерии, как и в области стрелкового оружия, мы еще нигде, за исключением Соединенных штатов Америки, артиллерия которых состоит исключительно из орудий нового образца, не наблюдаем перевооружения. Новые образцы орудий сконструированы и в других государствах (в частности, во Франции), но там перевооружение ими еще не произведено. Новые образцы орудий при старых калибрах имеют гораздо большую дальность стрельбы. В следующей таблице приведены сравнительные данные дальности стрельбы старых и новых образцов артиллерии. Эта таблица характеризует эволюцию артиллерии с 1914 г. Мы видим, что в ходе войны материальная часть артиллерии преобразилась, дав по всем образцам увеличение дальностей стрельбы от 27 до 81% против норм довоенного времени. В первом же пятилетии после войны Америка перевооружила всю свою артиллерию, а Франция изобрела образцы, которые оставили далеко позади успехи, достигнутые артиллерийской техникой к 1918 г Послевоенные образцы артиллерии в дальности стрельбы улучшены еще на 25—80%. Но и эти достижения не считаются пределом. Они не разрешают в полной мере тех задач, которые встают перед артиллерией в связи с машинизацией пехоты и дальнейшим усилением инженерных средств обороны (применение скоро затвердевающего бетона в полевой войне). От современной артиллерии требуется увеличение не только дальности, но и мощности снаряда.

*Дальность в км.

Поэтому наравне с улучшением качества разрывного заряда (более сильные взрывчатые вещества) неизбежно увеличение калибров в полевой артиллерии, в особенности гаубичной, а отсюда заново будет поставлен и решен вопрос о механической тяге в артиллерии — новом техническом перевороте в артиллерийской технике.

Мы можем привести для примера те условия, которым, по мнению французских и немецких артиллеристов, должна отвечать новая материальная часть артиллерии (см. след. таблицу).

Эти условия ставились как программные в первые годы после мировой войны. В отношении легких калибров эти условия фактически выполнены; в значительной мере они достигнуты и в отношении тяжелой пушечной артиллерии. Хотя нам неизвестны образцы мощных гаубиц (240-мм), которые должны войти в состав будущей корпусной артиллерии (вместо 155-мм гаубиц, включаемых в состав дивизионной артиллерии), но если даже они еще не имеются, то нет никаких данных полагать, что они не появятся в будущем.

Более остро стоит вопрос с переходом на механическую тягу. Известные теперь средства механической тяги (автомобильная, тракторная, самоходная) по своим свойствам — хрупкость, зависимость от прочности мостов, трудность преодоления препятствий — не применимы для дивизионной и даже корпусной артиллерии. Механическая тяга принята только для резервной артиллерии. Имеющиеся образцы механической тяги дают маршевую скорость 8—12 км в час и величину перехода в 50—100 км.

Все эти новые образцы орудий находятся в стадии опытов. Материальная часть, состоящая в настоящее время на вооружении европейских армий, осталась еще на уровне 1918 г. Запасы ее настолько велики, а перевооружение настолько дорого, что не только в мирное время, но и во время войны быстрое перевооружение мало вероятно. Перевооружение артиллерии гораздо труднее, чем стрелкового оружия, так как оно потребует не только изготовления материальной части, но и изготовления новых комплектов огнеприпасов, стоимость которых относится к стоимости орудий, как 10:1 или как 20:1, в зависимости от образца орудий. Поэтому, даже во время войны, когда придется волей- неволей строить новую материальную часть для пополнения естественной убыли, переход на новые образцы будет не таким легким, как в отношении стрелкового оружия. Для промышленных, богатых стран постепенная замена старой материальной части новой — неизбежна. Страны, экономически менее сильные, будут вынуждены ближайшие одно-два пятилетия оставаться при старой материальной части артиллерии.

Существенные изменения вероятны в области перехода на механическую тягу части артиллерии, в первую голову батальонной и резервной. Это коренным образом разрешит вопрос артиллерии сопровождения и в значительной степени увеличит оперативную подвижность резервной артиллерии. Механическая тяга сделает возможным быстрое сосредоточение больших артиллерийских средств в пунктах удара и облегчит маневр артиллерии в тылу фронта.

Оружие химического воздействия

В будущей войне больше всего неожиданностей сулит химическое оружие. Согласно существующему международному соглашению все государства обязались не применять в будущей войне химических средств борьбы. В действительности же нет ни одного государства, которое не работало бы усиленно над вопросами химической войны.

Все армии содержат в мирное время специальные службы, подготовляющие и развивающие средства химической войны. Кредиты, отпускаемые на исследовательские работы, с каждым годом растут.

Работы идут не только по линии изобретения новых отравляющих веществ, но также по заготовке запасов уже известных и испытанных химических средств борьбы. По имеющимся, далеко не полным, данным, есть основание предполагать, что изобретен целый ряд новых отравляющих веществ и повышена активность действия старых ОВ. Открыты новые ядовитые дымовые вещества, обладающие высокими раздражающими свойствами. Так, хлорацетофенон, при содержании 0,0003 мг его в литре воздуха, способен сильно раздражать глаза человека. Известна целая группа новых средств с аналогичными свойствами. Что касается старых ОВ, то следует отметить, что повышена активность действия иприта введением в его молекулу брома, и получены новые соединения окиси углерода и мышьяковистого водорода, которые плохо задерживаются применяемыми в настоящее время поглотителями в противогазах.

Почти заново поставлен после мировой войны вопрос о дымах. Получены новые смеси, дающие большое облако густого, непроглядываемого дыма. Некоторые составы дымов не только обладают маскирующей способностью, но и поражают при соприкосновении с кожей, образуя ожоги.

В способах распространения или выбрасывания ОВ произошли значительные изменения.

Заслуживает особого внимания распыление ОВ с самолетов. Произведенные в Америке опыты показывают, что разбрызгивание ядовитой жидкости с высоты 600 м дает хорошие результаты, покрывая (одним самолетом) площадь до 14 га. С этой же высоты самолет при средних атмосферных условиях может образовать непросматриваемую дымовую завесу длиною 1,6 км и высотой около 185 м при расходе 400 кг дымообразующего вещества.

Изменены конструкции авиабомб так, что возможно более равномерно заражать местность.

Увеличена дальность действия мортиры Стокса до 2—3 км и химического миномета Ливенса до 1—1,5 км. Уменьшены размеры баллонов (с 28 кг до 9 кг), вследствие чего стало возможным применение газобаллонной атаки и в условиях маневренной войны. Усовершенствован способ выпуска газа из баллонов путем электрического подрывания целой батареи их.

Стрельба химическими снарядами является теперь составной частью полевой подготовки артиллерии всех армий.

Кроме того, изобретены приборы для свободного распространения ОВ при отступлении. Имеются различные системы этих приборов: носимые и возимые. Последние — на велосипедных, мотоциклетных и других установках. При помощи их стойкими ОВ свободно и быстро заражаются значительные площади местности.

Химическая война в будущем обещает принять огромное развитие. Уже теперь имеется совершенно законченная система средств, при помощи которых обеспечено широкое распространение (выбрасывание) ОВ. Эти средства позволят производить химические нападения не только непосредственно на ведущие бой войска, но и на более глубокие резервы, тылы и жизненные центры страны. Сфера применения ОВ в будущей войне определяется дальностью действия авиации. Нормально это будет расстояние на 200—250 км от фронта; в отдельных случаях это расстояние может дойти до 500—600 км. Чем ближе к фронту, тем больше имеется средств для выбрасывания ОВ: артиллерия, специальные мортиры и газометы, газобаллонный способ, ручные гранаты, свободное распыление. Масштаб химической войны будет зависеть от количества ОВ, которое страна сумеет предоставить в распоряжение армии. Мировая война показала, что возможности в этом отношении огромны.

Параллельно идут работы над усовершенствованием средств противогазовой защиты. Открыты поглотители против ядовитых дымов и окиси углерода, сконструированы кислородные изолирующие аппараты автоматического действия, подающие из баллончика необходимую для дыхания дозу кислорода, сообразно с напряженностью работы человека. Еще недостаточно удовлетворительно обстоит дело с защитной одеждой. Имеющиеся образцы продолжают оставаться несовершенными: они слишком стесняют человека в действиях. Наконец, открыты новые составы для дегазации местности от стойких ОВ, позволяющие более легко и быстро обезвреживать известные до сих пор ОВ, в частности иприт.

До настоящего времени средства защиты отстают от средств химического нападения. Имеющиеся поглотители приспособлены только к известным теперь ОВ. Гарантии против новых, содержащихся в секрете, химических средств нападения — нет. К тому же совершенно неудовлетворительно обстоит дело с защитной одеждой. Не исключена возможность, что в будущем потребуется уменье жить и работать не только в противогазе, но и в защитной одежде. Между тем ни по качеству, ни по количеству этими средствами химической защиты ни одна из армий еще не обеспечена.

Танки

После мировой войны танкостроение вступило в новую фазу развития. В крупном тактическом значении танков для будущей войны теперь никто не сомневается. Имеющееся к данному времени увеличение автоматического оружия в пехоте, тенденция дальнейшего увеличения и качественного улучшения этого оружия, широкое распространение искусственных препятствий в обороне и отставание средств подавления (артиллерии) от средств обороны — выдвигают танки как одно из могущественных наступательных средств для будущей войны. Танки должны и могут в будущем в значительной степени заменить артиллерию в период пехотной атаки и прерывания неприятельской оборонительной полосы. В выполнении задач сопровождения, пехоты в бою танки имеют огромные преимущества перед артиллерией, которая, как показала кампания 1918 г. на западном фронте, не может поспевать за пехотой, так как ее передвижения на поле боя сильно затруднены.

Танковый вопрос занимает в строительстве всех армий значительное место.

Послевоенный период развития танкостроения можно характеризовать как беспрерывные попытки превратить танк из средства тактического в средство большого оперативного значения. Военной технике была поставлена задача дать вместо прежних мало подвижных, мало поворотливых, недальнобойных (ограниченный радиус действий) танков новые, более подвижные, скороходные и с большим радиусом действий. Этот новый танк должен участвовать не только в сравнительно скоротечной атаке, при сопровождении пехоты в бою, но и во всех фазах преследования, вне поля сражения. Эти новые задачи танк выполняет в составе новых, посаженных на автомобили (моторизованных) частей. Кроме того, перед конструкторами была поставлена задача дать танк такой мощности, чтобы он, не боясь артиллерийского огня, мог прокладывать дорогу более мелким танкам.

Военная техника дала новые образцы танков, в значительной степени разрешающие эти задачи. Новые маневренные танки, предназначенные для сопровождения пехоты, имеют скорость движения от 25 до 40 км, запас горючего на 8—12 часов и радиус действий на 250—300 км, при боевом весе от 6½ до 12 т.

Для задач разведки сконструирована танкетка (боевой вес — 2,1 т), с достаточно большой скоростью (35— 40 км на гусенице и 50 км на колесах). И, наконец, сконструирован и мощный танк прорыва с толстой броней, но небольшим ходом (5—8 км в час) и ограниченным радиусом действий. Эти новые типы танков уже приняты на вооружение в английской, французской и американской армиях, где существуют наравне со старыми типами танков, оставшихся от мировой войны.

Восточноевропейские страны пока что имеют на своем вооружении главным образом старые образцы танков. Но в некоторых из этих государств уже стали появляться и новые, скороходные танки.

Нынешний период развития танкового дела можно характеризовать как период реконструкции и непосредственного, еще не закончившегося перевооружения, когда на вооружении армий находятся одновременно старые, мало подвижные и неповоротливые танки наравне с скороходными и вполне современными.

Свойства, которыми обладают скороходные танки, диктуют им и новую тактику. Они не только участвуют и сопровождают пехоту в бою, но могут принять участие и в других фазах операции. Вместе с стратегической конницей скороходные танки могут участвовать в разведке, облегчая ей проникновение в расположение противника и заглядывание в глубину его расположения. Они могут вместе с той же конницей принять участие в преследовании противника вне поля сражения, обеспечивая коннице быстрое преодоление сопротивления прикрывающих частей отходящего противника. Задачи разведки и преследования они могут выполнять и в составе специальных моторизованных частей (в составе так называемой механической конницы).

Моторизованные части, без сомнения, получат в будущем широкое распространение. Размеры моторизации определяются экономическими возможностями каждого государства. В таких странах, как Англия, Америка и Франция, уже в ближайшее время может иметь место создание целого ряда отдельных самостоятельных моторизованных формирований (моторизованных бригад), которые смогут выполнять значительную часть задач, возлагавшихся раньше на стратегическую конницу. В странах менее богатых моторизованные части будут иметь меньшее распространение. Первый этап таких формирований — создание специальных моторизованных отрядов в составе дивизии (корпуса) для целей тактической разведки. Последующие этапы — моторизация частей связи в дивизии, корпусе и армии; моторизация целых пулеметных батальонов, перевод на механическую тягу полевой артиллерии и т. д.

Мы теперь присутствуем при первых опытах моторизации армии. В настоящее время еще трудно предвидеть те размеры, которые она примет в разных государствах. В расчетах на будущее она во всяком случае должна учитываться.

Связь и инженерные средства

Проволочные средства связи получили развитие в сторону улучшения аппаратов передачи и приема. Новые телеграфные аппараты, как работающие по азбуке Морзе, так и буквопечатающие, более просты по своей конструкции и в то же время имеют большую производительность. Такие же улучшения имеются в конструкции полевых телефонных аппаратов.

Но основное развитие средств связи пошло по линии радиотелефона. Переход на коротковолновые станции повлек сконструирование аппаратов, которые по своей портативности не уступают полевому проволочному телефону. Поэтому радиотелефон из средства связи стратегической и оперативной стал средством связи тактической. Он может обслуживать не только связь командования в корпусе и дивизии, но и непосредственно связь в стрелковом полку до батальона и роты включительно и в артиллерии до ее наблюдательных пунктов.

Введение радиотелефона на снабжение армии сделает тактическую связь более устойчивой и независимой от проволоки, которая в бою часто рвется. Но радио сохранило свой основной недостаток: передача перехватывается противником, и поэтому обязательно пользование кодом или шифром. То и другое затрудняет пользование радиотелефоном и поэтому, несмотря на все свои преимущества, он остается пока лишь вспомогательным средством связи.

Из инженерных средств заслуживают внимания новое легкое переправочное имущество, быстро схватывающие (глиноземистые) цементы, усовершенствованные средства полевой маскировки и некоторые достижения в области разрушения и восстановления железных дорог.

Новое переправочное имущество в виде надувных лодок разных систем и грузоподъемности в высшей степени удачно разрешило вопрос о дивизионных средствах для форсирования рек. Надувная лодка, принятая для наводки колонных мостов, обладает грузоподъемностью от 3 до 5 г при весе около 120— 140 кг. Она поднимает до 20—25 человек одновременно. Паром из двух лодок поднимает орудие с запряжкой и прислугой. Мост, построенный на этих лодках, пропускает все средства, имеющиеся в дивизии и в корпусе. Дивизионный парк этого имущества вместе с верхним настилом помещается на 64 парных повозках. Принятие на снабжение в дивизиях этой лодки с верхним мостовым строением делает их независимыми от тяжелых понтонов и облегчает действия на речных преградах.

Применение быстро схватывающих цементов позволяет иметь пригодные для военного использования бетонные сооружения через 1—3 суток с момента их возведения. При обеспеченном подвозе с тыла, вблизи от железных дорог или крупных шоссе, допускающих широкое использование автотранспорта, не исключается возможность создания элементов долговременной фортификации и во время полевой войны, так что устойчивость обороны еще более возрастает. Наличие тяжелых калибров артиллерии и увеличение численности гаубичной артиллерии получают особо важное значение.

Новые средства полевой маскировки (сетки разных типов и конструкций, камуфляж и др.) позволяют вполне укрыть отдельные батареи (пулеметные и артиллерийские), стрелковые группы или более крупные объекты от взоров наземного и воздушного противника.

В области средств, предназначенных для разрушения и восстановления железных дорог, заслуживают внимания:

1) приспособления для механического разрушения полотна железной дороги, позволяющие производить разрушение с большой быстротой;

2) механизация работ по укладке ж.-д. полотна;

3) применение при восстановлении ж.-д. мостов новых форм облегченного веса из новых сортов стали, что значительно ускоряет темп восстановления мостов;

4) изобретение и сконструирование специальных паромов, позволяющих открывать ж.-д. сообщение через большие реки еще до восстановления постоянных переправ; такие паромы смогут перебрасывать через реку не только груженые вагоны, но и паровозы;

5) изобретение специальных пневматических станций, которые сделают излишними громоздкие водопроводные башни и в значительной степени разрешают проблему восстановления водоснабжения на разрушенных участках железных дорог;

6) тепловозы, применение которых поставит вопрос эксплуатации головных участков железных дорог совершенно по-новому (освободит от необходимости восстанавливать водоснабжение).

Кроме того, разработан и имеется целый ряд восстановительных организаций, которые упорядочат дело восстановления отдельных служб на разрушенных железных дорогах (горемы, подремы, водремы, связьремы и др.).

Все это в совокупности облегчает в настоящее время производство работ как по разрушению, так и восстановлению железных дорог.

Авиация

В послевоенные годы авиация полностью перевооружилась новой материальной частью. По всем показателям развития авиационной техники мы наблюдаем большие изменения. Сконструированы и приняты на вооружение новые образцы моторов, которые по своей мощности превосходят моторы, бывшие, на вооружении в 1918 г., в 2½ раза. Соответственно с этим сконструированы новые типы всех родов авиации, начиная с разведчика и кончая тяжелым ночным бомбардировщиком. Значительно улучшено вооружение самолетов, приспособленное к щелям воздушного боя. Сконструированы новые образцы бомб, обладающие большей мощностью и лучшими баллистическими свойствами. Самолеты получили новое оборудование, в частности, более совершенные прицелы бомбометания и лучшие фотографические аппараты, радиоаппаратуру и приборы для ночных полетов. В результате тактические свойства самолетов значительно улучшились (см. таблицу).

Таким образом, сфера действий боевой авиации расширилась и увеличилась мощность ее воздействия на земные цели. В результате тактических усовершенствований авиация не только получила возможность лучше выполнять те функции, которые составляли главнейшую ее задачу в период мировой войны, — разведку, но она стала и могущественным оружием непосредственного участия в сражении благодаря своим пулеметам и бомбам. В отношении воздействия на глубокие тылы противника авиация получила все преимущества (мощность снаряда, точность попадания, моральный эффект) перед артиллерией сверхдальней стрельбы.

Указанные достижения авиации, конечно, не являются предельными. Авиационная техника растет быстро, скачками. Уже по целому ряду показателей имеются более высокие рекордные данные, которые достигнуты на отдельных образцах самолетов. По данным, относящимся к концу 1928 г., были поставлены следующие рекорды (см. таблицу выше). Конечно, эти рекорды не являются характерными для боевой авиации сегодняшнего дня. Указанные выше цифры достигнуты отдельными самолетами, на которых однобоко развито какое-либо одно свойство (скажем, горизонтальная скорость) самолета в ущерб остальным (нагрузка, продолжительность полета и т. д.). Но уже в рекордных данных бомбардировщиков (немецкие Рорбахи) мы имеем некоторое гармоническое сочетание скорости и грузоподъемности. Нужно ожидать, что в ближайшие годы эти рекордные данные станут нормальными тактическими свойствами боевых самолетов.

Возможная численность мобилизованных армий

Малочисленные моторизованные части или миллионные армии?

«Война требует войск высокого качества и в достаточном количестве». Но в переживаемую нами эпоху пролетарской революции для капиталистических государств качество и количество встали в противоречие друг с другом. Требования количества нельзя разрешить без всеобщей воинской повинности и массовой, почти поголовной, мобилизации всего трудоспособного населения. Даже та часть трудоспособного населения, которая не будет взята на фронт, должна быть милитаризирована, так как в противном случае невозможно будет удовлетворить потребности миллионной армии. С другой стороны, массовая, поголовная мобилизация ставит перед буржуазией вопрос о политической надежности этой вооруженной силы. Обострившиеся противоречия в капиталистическом мире и обусловленная ими классовая борьба, естественно, ставят перед всеми буржуазными государствами вопрос о путях дальнейшего строительства их вооруженных сил. За последние годы мы имеем выступления в печати целого ряда иностранных военных писателей, которые резко нападают на многомиллионные «кошмарные» армии и выдвигают мысль о создании новых вооруженных сил, небольших по численности, но набранных из «надежных» профессионалов военного дела. Количество в этих новых армиях должно быть замещено качеством. Для этого новые малочисленные армии должны быть богато снабжены всеми современными средствами борьбы и целиком моторизованы, так чтобы им была обеспечена максимальная подвижность. Ударная сила этих армий слагается из большого количества скороходных танков, моторизованной артиллерии и боевой авиации. Человек, в основном, лишь обслуживает эти машины. Стрелковые части, богато снабженные новым автоматическим оружием, нужны будут только для оккупационных целей.

По мнению авторов этих проектов, такая армия в первый же период войны будет иметь возможность большими налетами авиации нарушить правильное функционирование жизненных центров страны противника, а подвижные и богато снабженные моторизованные сухопутные части вторжением вглубь неприятельской страны разобьют и отбросят неприятельскую армию, захватят территорию и обеспечат авиации новые аэродромы для более глубоких налетов. По их мнению, практиковавшийся до последних лет метод создания вооруженных сил является нелепым, так как в результате получается «кошмарная» армия, чрезмерно сложная, неуклюжая, неудобоуправляемая, сковывающая тактическое творчество и разоряющая страну отрывом людей от полезной работы. Современная армия должна быть подвижной армией автоматов и танков. Защита идеи массовых «кошмарных» армий — консерватизм.

Едва ли можно принимать всерьез эти отдельные утверждения некоторых иностранных и наших военных писателей. Мысль о завоевании современных государств небольшими, хотя и моторизованными, войсками является наивной. Такая армия, вторгнувшись вглубь неприятельской страны, рискует оказаться изолированной, если она не будет тотчас поддержана более сильной армией. Отдельными рейдами, производимыми хотя бы своеобразной новой конницей, нельзя покорить современные государства. Авиация может работать не каждый день и не во всякую погоду. Она не может рассчитывать на безнаказанные налеты в тыл противника уже по одной той причине, что современная миллионная («кошмарная») армия располагает соответствующими средствами обороны (таким же воздушным флотом, зенитной артиллерией), позволяющими бороться с этой авиацией не только на своей территории, но и за ее пределами. «Кошмарная» армия располагает средствами для борьбы и против танков и посаженной на автомобили пехоты. Государства с миллионными армиями располагают всеми возможностями, чтобы не только отогнать, но изолировать и уничтожить немногочисленные моторизованные части, вторгнувшиеся на их территорию. Поэтому военные действия против таких центров государства, как Москва или Варшава, требующие углубления в неприятельскую страну на 550—750 км и занятия территории в 200—300 тыс. кв. км, могут быть успешно проводимы армией, по своей численности близкой к миллиону. При выполнении такой задачи потребуется не менее 2½—3 месяцев времени и соответствующее пополнение с отправкой его в тот же срок.

Мы знаем, что эти фуллеровские, зольдановские и другие мысли порождены страхом перед неизбежной пролетарской революцией, вызваны исключительно недоверием к людской массе, которая стала теперь более классово-сознательной, чем до и в период мировой войны, а не глубоким убеждением этих писателей, что современную войну на самом деле можно выиграть малочисленными моторизованными армиями.

К нашему сожалению, капитализм, капиталистическая система еще не дошла в своем развитии до той точки, на которой не отдельные писатели, а государственные деятели были бы вынуждены отказаться от идеи массовых армий. Наоборот, мы наблюдаем, как переживаемый нами период временной стабилизации капитализма породил в капиталистических странах целый ряд новых мероприятий, которые направлены к тому, чтобы обеспечить на случай войны возможность массовой мобилизации. Всеобщая воинская повинность остается пока единственной системой строительства вооруженных сил всех государств, оборона которых строится на суше (Франция, Польша, Румыния и др.). Для создания возможно больших обученных людских ресурсов всюду сокращены сроки службы (вместо прежних трехгодичных — полутора- и одногодичные). Военная промышленность выросла и количественно и качественно. Во всех государствах широко подготавливается переход всей промышленности в случае войны на военное производство. Все капиталистические государства до настоящего времени держат курс на массовое производство средств вооружения и снаряжения. Естественно, что такие огромные запасы подготавливаются не для малочисленных армий. Буржуазия чувствует себя еще настолько сильной, что надеется имеющимися в ее распоряжении средствами (государственный аппарат, школа, церковь, печать, фашистские организации, социал-шовинистические партии и т д.) удержать в своих руках народные массы. И она проводит целый ряд мероприятий, которые облегчили бы ей эту работу в военное время. Французский («бонкуровский») закон о защите нации, английский закон о профессиональных союзах, исключительно жесткие законы против коммунистических партий — все это направлено к тому, чтобы создать видимость единства нации во время войны, сохранить гражданский мир в стране и развязать руки правительству против революционного крыла рабочего класса и его партии во время войны. Выступления отдельных военных писателей вроде Фуллера и Зольдана характеризуют только те затруднения, которые испытывает капитализм в настоящее время в своем отношении к массам и возможным формам строительства вооруженных сил в случае сильного обострения классовой борьбы. Для настоящего времени надо считать, что будущая война даже для капиталистических стран, если только она не явится результатом каких-нибудь глубоких социальных потрясений, революционных взрывов, вызовет у них наибольшее военное напряжение, на какое данные государства способны. В Советском же союзе, где оборона социалистического отечества является делом и обязанностью всех трудящихся, война поднимает на ноги все боеспособное население. Как и у нас, так и в капиталистических государствах будут выброшены на фронт не только все технические средства (пулеметы, артиллерия, авиация, отравляющие вещества), которые сумеет данная страна произвести у себя, закупить за границей и получить у союзников, но и миллионные массы.

Обеспечение лучших условий для свободного маневра, широкого тактического и оперативного искусства будет достигаться не возвращением назад к малочисленным армиям кабинетных войн, а соответствующим поднятием подвижности современных Миллионных армий путем улучшения техники транспортных средств (применение автотранспорта, шестиколесного автомобиля, более широкое развитие железных дорог и т. д.). Та страна, которая будет вынуждена по политическим соображениям, из-за недоверия к массам, вернуться к малочисленным армиям профессионалов, не может рассчитывать на ведение большой войны.

Поэтому нашей задачей является исследовать максимальные мобилизационные возможности интересующих нас стран, с тем чтобы отдать себе отчет в численности вооруженных сил, которые могут быть выставлены ими на фронт в будущую войну. Мы будем рассматривать мобилизационные возможности этих стран в условиях нынешней временной стабилизации капитализма, предполагая, что капиталистическим государствам удастся мобилизоваться «нормально», что они будут в состоянии полностью использовать все средства, которыми располагают для целей войны.

Последовательность мобилизации

Рассуждая теоретически, для каждого государства было бы выгодно достичь в мирное время такой мобилизационной готовности, которая позволила бы в начале войны сразу выставить на фронт возможный для нее максимум вооруженных сил. Тогда имелось бы больше шансов для достижения превосходства над противником в самом начале войны. Но ни одному государству такая степень мобилизационной готовности экономически не по силам. В мирное время в большинстве государств даже не все военнообязанные проходят военную службу, кадры мирного времени содержатся в таком количестве, что они не могут обучить всех военнообязанных; запасы вооружения и снаряжения ограничены: военные заводы работают с неполной нагрузкой, и основная масса промышленных предприятий страны работает на гражданский рынок.

При современной системе организации обороны момент максимального военного напряжения отодвигается вперед ко времени полной мобилизации промышленности. Конечно, не исключена возможность, что некоторые государства, слабо подготовленные к войне, выйдут из строя и сложат оружие раньше, чем сумеют использовать свои максимальные мобилизационные возможности.

Степень предельного военного напряжения государства определяется двумя факторами: численностью населения, могущего быть призванным на военную службу, во-первых, и состоянием экономики страны, т. е. теми возможностями, которыми она располагает (в деле производства вооружения, снаряжения, огнеприпасов и другого военного имущества, во-вторых. Численность же армии, которая может быть выставлена на фронт в начале войны, определяется количеством мобилизационных запасов материальной части и огнеприпасов мирного времени; 2) численностью кадров мирного времени; 3) количеством обученного людского запаса (командного и рядового состава).

Возможная численность первого эшелона мобилизации в различных государствах

Мы по понятным причинам не располагаем одним из основных данных, определяющих возможную численность первого эшелона мобилизации. Мы имеем в виду сведения о мобилизационных запасах материальной части, содержащихся в мирное время в разных странах. Имеющиеся по этому вопросу сведения говорят о том, что у крупных капиталистических стран остались огромные запасы вооружения, снаряжения и огнеприпасов после мировой войны. Количество военных заводов в таких странах, как Франция, Англия, Соединенные штаты, Италия и Чехословакия, не меньше, а в некоторых странах больше, чем было до 1914 г. Мы знаем, что такие страны, как Польша и даже Румыния, за послевоенные годы построили свои оружейные, патронные, артиллерийские и даже авиационные заводы, что с первых дней по окончании войны и Польша, и Румыния, и прибалтийские государства ежегодно аккуратно получают из-за границы то или иное количество вооружения и снаряжения. Хотя определить количество накопленных мобилизационных запасов мы не в состоянии, но, имея данные о численности кадров мирного времени и обученных людских запасах, мы можем установить численность первого эшелона мобилизации. Это вполне разрешимая задача, так как строительство вооруженных сил ведется с таким расчетом, чтобы уже в мирное время достигнуть необходимого соответствия между кадрами, обученными запасами и мобилизационными ресурсами материальной части. Еще в годы мирного строительства предрешается вопрос о том, какой численности армию нужно выставить при объявлении мобилизации, и соответственно с этим: 1) содержатся кадры в мирное время, 2) подготавливается и переподготавливается людской запас и 3) из года в год накапливаются те мобилизационные запасы материальной части, которые могли бы обеспечить как мобилизационное развертывание армии, так и питание ее до полной мобилизации всей промышленности.

При этом, конечно, мы будем учитывать те данные общего характера, которые характеризуют материальную базу мобилизации в каждой данной стране.

Состояние обученных людских запасов в различных странах показывает, что будущая мобилизация затруднений в этом отношении не встретит. Контингент военнообученных составляет: во Франции — 6440000, в Польше — 2 800 000, в Румынии — 2 200 000. Сопоставление этих данных с мобилизационными возможностями кадров мирного времени показывает, что эта людская масса не может быть поглощена последними.

Кадры во всех современных армиях представляют для мобилизации более узкую базу, чем кадры, содержавшиеся непосредственно перед мировой войной. Несмотря на то, что организация войск по сравнению с 1914 г. осложнилась, а современные средства борьбы требуют более квалифицированного и более подготовленного личного состава, мы всюду наблюдаем кадры более слабые, чем это было в 1913—1914 гг. Мы привыкли удивляться той кипучей энергии, той стройности, с которой велись первые операции в начале мировой войны, особенно на западном (франко-германском) фронте. Но, должно быть, очень немногие отдают себе отчет в том, что эти операции могли вестись с таким напряжением и с таким маневренным искусством лишь благодаря тем значительным кадрам, которые имелись у немцев и французов и обеспечили высокие качества мобилизованной армии.

Германская дивизия военного времени была намечена в 16500 человек. Для развертывания такой дивизии немцы считали необходимым содержать для нее в мирное время кадры в 12 000 человек, т. е. около 75% состава военного времени. Правда, в таком составе держались только 42% всех дивизий мирного времени; остальные 58% дивизий имели всего по 10000—11000 человек (около 66% состава военного времени), но и кадры этих дивизий по своему количеству остаются непревзойденными до (настоящего времени).

Французская дивизия военного времени была рассчитана на 16000 человек. До 1913 г. в мирное время французы имели дивизии численностью 7 500 человек, что давало около 48% от состава военного времени. Но когда запахло войной, эти кадры показались им слабыми; они провели закон о трехлетней военной службе (закон 7 августа 1913 г.), в результате которого кадры мирного времени увеличились на одну треть. Это увеличение пошло не на новые формирования, а на увеличение штата частей в мирное время. С 1913 г. состав роты в пограничных дивизиях был доведен до 200 человек, нормальный же состав дивизии поднялся до 10000—11000 человек. Бюджетная численность французской армии поднялась до 863 000 человек при прежнем количестве (47) пехотных дивизий.

Сравнительно сильные кадры имелись и в русской армии. Она имела 21,5% в составе ¾, 25,5% в составе ⅔, и остальные 53% в составе ½ штатов военного времени. При численности дивизии военного времени в 18000 человек это составляло для усиленных дивизий 13500 и 12000 человек, а для дивизий с нормальным составом—9000 человек. При таких сильных кадрах мы наблюдаем следующую картину мобилизационного развертывания перволинейных войск в этих трех главнейших армиях:

Из этой таблицы видно, что чем сильнее состав дивизий в мирное время, тем больший процент перволинейных дивизий сформирован при мобилизации. Немцы, имея в мирное время 50 дивизий в довольно сильном кадре, смогли развернуть 79 перволинейных дивизий (увеличение на 58%); французы же, имевшие более сильные дивизии в мирное время, развернули при 47 дивизиях мирного времени те же 79 перволинейных дивизий (увеличение на 67%). Слабые кадром русские дивизии дали увеличение числа дивизий только на 56%. В настоящее время во всех государствах наблюдается несообразно слабый состав дивизии мирного времени. В то время как состав дивизии военного времени намечается в 13000—14000 человек (только французы наметили дивизию в 17 000 человек), сейчас численность дивизий в мирное время в большинстве государств не превышает 5 000—5 500 человек (у французов 6000 нормальный состав и 8000—усиленный состав пограничных дивизий), а у некоторых государств эта численность едва достигает 3 000 человек. Если взять соотношение состава дивизии мирного и военного времени, то по интересующим нас государствам будем иметь следующую картину:

*Указан нормальный состав, в скобках — состав усиленной дивизии.

**В Польше состав всех дивизий одинаков. В приграничных дивизиях имеются полки, усиленные за счет других полков дивизий.

Это обстоятельство является следствием того, что при низкой, в общем, бюджетной численности армии мирного времени содержится очень большое количество дивизий.

Нижеследующая таблица показывает соотношение между численностью армии и количеством дивизий мирного времени в главнейших странах и у наших западных соседей.

Если бы война началась при существующем ныне положении вещей, мы должны были бы предполагать, что или мобилизационные возможности нынешних армий гораздо ниже, чем в 1914 г., или, при тех же коэффициентах организационного развертывания числа дивизий, во всех армиях дивизии имеют более слабые кадры и, следовательно, более слабые по качеству. При нынешнем составе пехотных дивизий вряд ли можно рассчитывать на те коэффициенты организационного развертывания армии, какие существовали в 1914 г., или меньшие. Наоборот, усиливающаяся машинизация пехоты и увеличение технических средств современной дивизии (в частности, средств технической связи) потребуют еще больших кадров.

Надо полагать, что существующее положение вещей не является окончательным; оно временно и продиктовано послевоенными экономическими условиями, заставившими всемерно идти на сокращение военных расходов. Политическая обстановка и отсутствие непосредственной военной опасности допускают до поры до времени содержание в мирное время более сокращенных кадров.

Но было бы ошибкой думать, что мобилизация для будущей войны будет происходить именно на основе существующей ныне урезанной базы. Уже целый ряд послевоенных политических конфликтов показал, что стоит только в воздухе запахнуть военными осложнениями, как численность армий мирного времени начинает скакать вверх: без особого шума призываются резервисты, и штатный состав частей резко повышается. То обстоятельство, что в мирное время уже содержится достаточное количество организационных соединений, хотя бы по своему составу и сравнительно слабых, позволяет без всяких осложнений и шума задолго до объявления мобилизации фактически провести усиление общей численности армии. Понятно, что такими мерами можно увеличить только штатный состав частей, но не количество организационных соединений. Увеличение числа последних (дивизий) в мирное время связано с проведением новых формирований, увеличением ежегодного призывного контингента и потому не может быть так легко осуществлено.

Вот почему при расчетах возможной численности будущих армий надо всегда считаться с тем, что база будущей мобилизации может быть очень быстро и сравнительно легким способом расширена до размеров, бывших при мобилизации 1914 г. Поэтому мы должны считаться по меньшей мере с тем коэффициентом организационного развертывания армий при будущей мобилизации, какой имел место в 1914 г. Существует мнение, что число дивизий в военное время может быть сразу удвоено по сравнению с числом их в мирное время. Мы считаем такой взгляд ошибочным уже по одному тому, что целый ряд дивизий, расположенных вдоль угрожаемой границы, едва ли может быть отягощен задачами выделения второочередных дивизий, а остальные дивизии не могут выделить более чем еще по одной дивизии; тройное почкование не под силу никакой части с современными кадрами. Такое (тройное) развертывание (сильно понизило бы качество войск я поставило бы под большое сомнение их боеспособность. Поэтому коэффициент полного организационного развертывания армии при ее мобилизации всегда будет меньше, чем 100%.

В 1914 г. число дивизий увеличилось в армиях: германской на 58%, во французской на 67% и в русской на 56%. Для большинства современных армий коэффициент организационного развертывания в 60% надо считать максимальным. Такие государства, как Польша, Румыния, Прибалты (не говоря о Германии), имеющие длинную угрожаемую границу, не могут рассчитывать больше чем на 60% организационного развертывания. Наоборот — у Франции, имеющей столь обезоруженного соседа, как Германия, можно предвидеть гораздо больший процент организационного развертывания — у нее он может доходить до 80 и даже до 100.

При указанных условиях число перволинейных дивизий военного времени, которые могут быть выставлены интересующими нас государствами, будет равняться: во Франции — от 57 до 64 див., в Польше — 48, в Румынии — 36, в Эстонии — 5, в Латвии — 6, в Финляндии — 6, в Литве — 5.

Для развертывания такого количества дивизий со всеми вспомогательными учреждениями и техническими средствами необходимо иметь мобилизованную армию следующей численности: во Франции до 2 000 000—2 500 000 ((принимается в расчет особенность французской организации), в Польше — до 120000— 1 500 000, в Румынии — до 1 000 000.

Прибалтийские государства будут иметь армии по 80 000 — 100 000 человек.

Перволинейные и второлинейные войска

Обученных людских ресурсов на развертывание указанных армий хватает с избытком. Мало того, во всех государствах после первого эшелона мобилизации остается очень значительное количество обученных военнообязанных (во Франции до 4 млн., Польше до 1,5 млн., Румынии до 1,2 млн.), которые не могут быть подняты во Франции из-за недостатка кадров, а в других странах, помимо того, и из-за недостатка материальной части. Но это еще не означает, что указанные излишки людских ресурсов не будут использованы. Еще при мобилизации 1914 г. мы наблюдали во всех государствах целый ряд формирований без кадров, исключительно из запасных. Немцы в том же году, располагая более 4 млн. обученных запасных, на мобилизацию перволинейных корпусов использовали 1 887 000 людей. С вспомогательными учреждениями и запасными войсками цифра мобилизованных перевалила за 3 млн. людей. Но и после этого оставалось большое количество обученных людских, запасов, из которых немцы сформировали заново еще 44 второлинейных (29 ландверных м 15 эрзац-резервных) дивизий. Численность всей мобилизованной армии достигла 4215000 человек, т. е. не только был использован весь обученный контингент запасных, но были призваны для тыловых учреждений до 215000 совершенно необученных людей.

Французы в 1914 г. располагали меньшими людскими запасами: они имели 3500000 обученных запасных и 329 000 необученных. Поэтому им удалось сверх 79 перволинейных дивизий сформировать только 13 второлинейных (территориальных) дивизий. В результате им пришлось мобилизовать армию в 3781000 человек, т. е. полностью исчерпать сравнительно молодые возрасты в самом начале войны. Русские же, несмотря на огромные людские резервы, имели благодаря длинным срокам службы очень незначительный запас обученных (до 3500000 — 4000000 человек). Этот запас полностью ушел на пополнение и развертывание перволинейных войск, и поэтому сколько-нибудь значительных и сносных второлинейных войск им создать не удалось. Те ополченческие дружины, которые создала царская Россия в 1914 г., ни по количеству, ни по качеству, ни до организации не могут быть сравниваемы с французскими территориальными дивизиями и тем более с немецким ландвером и эрзац-резервными дивизиями.

Но даже в условиях Германии ландверные дивизии уступали перволинейным не только по комплекту кадров, качеству своего командного состава, качеству полученного пополнения войск, но и по количеству и качеству того вооружения, которым эти дивизии располагали.

Следующая таблица показывает сравнительную силу перволинейных и второлинейных дивизий Германии и Франции в 1914 г.

Второлинейные дивизии были слабее как по общему своему составу, так и по количеству артиллерии. На 1 батальон германской пехоты приходилось в первоочередной дивизии 6 орудий, в резервной — 3 орудия, а в ландверной 1—2 орудия. То же во Франции: вместо 3 орудий на батальон, как в перволинейных войсках, в территориальной дивизии приходилось всего 1½ орудия. Ландверные и территориальные дивизии в начале войны были дивизиями только по названию. По существу это были слабые бригады второсортных войск. Только в ходе войны они получили дополнительное вооружение, необходимую закалку, и из них получились удовлетворительные части. Такую же картину мы наблюдали в Германии и Франции, где в продолжение ряда лет оба государства напряженно готовились к войне, держа под ружьем в мирное время огромные армии и из года в год заготавливая на военных заводах огромные запасы оружия. И, тем не менее, для второлинейных войск не нашлось ни кадров, ни достаточного количества оружия. Вот почему вопрос о второлинейных войсках требует индивидуального подхода к каждой стране.

Для современной Германии, даже в случае изменения существующего военного режима, установленного Версальским договором, центр тяжести ее армии будет именно в этих второлинейных дивизиях. Она будет вынуждена мобилизовать армию на «пустом месте», идти на большое разжижение имеющихся в мирное время кадров, в значительной мере опираться в своей мобилизации на нелегальные военные союзы и организации и на оставшийся от мировой войны командный состав, использовать опыт мобилизации ландвера в 1914 г. Второлинейные войска в Германии должны будут составлять основную массу мобилизованной армии, так как перволинейные войска поглотят только незначительную часть тех громадных людских и материальных средств, которые даже побитая Германия сможет выставить в случае войны.

Большой процент второлинейных войск будет и у Франции. В настоящее время она держит армию, меньшую по числу людей, чем в 1914 г., — обезоружение Германии это позволяет. Перволинейные войска, которые могут быть развернуты из 600000 французской армии мирного времени, по своей численности будут вступать мобилизованной армии 1914 г. (даже при повышенном коэффициенте организационного развертывания Франция выставит вместо 79 пехотных дивизий 1914 г. только 57—64). У Франции после этого останется еще так много средств и людских и материальных, что она сможет развернуть очень сильную второлинейную армию, по крайней мере до 20—25 новых дивизий.

В таких странах, как Польша, Румыния и прибалтийские государства, наблюдается иная картина. Они для мобилизации одних перволинейных войск должны будут проявить такое материальное напряжение, которое едва ли им будет под силу.

Вспомним, что даже царская Россия, обладавшая сравнительно большой военной промышленностью, опиравшаяся на заказы вооружения за границей не в меньшей степени, чем теперь Польша или Румыния, и развивавшая свое хозяйство по восходящей линии, все же вышла на войну, имея некоторый некомплект в артиллерии своих перволинейных корпусов и большой некомплект в пулеметах. Между тем Польша и Румыния должны в значительной мере даже основное пехотное вооружение приобретать за границей, не говоря о материальной части артиллерии и других технических средствах борьбы.

Тем не менее, современная Польша и все прибалтийские государства (то же относится и к Германии) обладают в настоящее время для этих второлинейных формирований некоторыми благоприятными условиями, которых не было в 1914 г., — мы имеем в виду так называемые «скрытые вооруженные силы», это фашистские организации. Они насчитывают в своем составе 30000—50000 в мелких и до 150000—200000 в средних государствах, а для некоторых крупных государств соответствующие цифры переваливают за 2½ млн. людей.

Эти силы будут вполне удовлетворительными кадрами для новых формирований, и если найдется соответствующее количество вооружения и снаряжения, то явится и возможность в довольно короткий срок сформировать новые дивизии. Конечно, эти второлинейные формирования могут быть использованы с успехом только для второстепенных задач. Тем не менее, они освободят всю полевую армию от задач внутренней охраны и наблюдения за нейтральными границами и кое-где, на второстепенных направлениях, даже неплохо выполнят и непосредственные боевые задачи.

Численность этих второлинейных формирований весьма трудно предвидеть, так как она зависит от мобилизационных запасов вооружения и снаряжения, сведениями о которых мы не можем располагать.

Людских запасов всюду хватит на развертывание второй армии такой же численности, как и перволинейные войска. Однако, для второлинейных войск мы считаем такую численность невозможной даже для Франции, так как она должна была бы в самом начале войны изъять из страны сразу более 5 млн рабочих рук, непосредственно занятых на той или иной производственной работе Это в корень расстроило бы все хозяйство страны. Мобилизация людских сил для армии должна происходить последовательно, чтобы народное хозяйство имело возможность постепенно заменять убывающих в армию более квалифицированных рабочих менее квалифицированными и менее работоспособными. То же в той или иной степени относится и к другим государствам. Только одна Германия, для которой эти второлинейные формирования по существу и будут представлять ее мобилизованную армию, сможет иметь второлинейные войска, в несколько раз превосходящие по численности перволинейные дивизии. Это вызывается особыми условиями, в которых она находится.

Учитывая все эти данные, мы считаем, что число второлинейных дивизий в указанных странах сможет быть доведено во Франции до 25—30, в Польше до 15—20, в Румынии до 5, в Финляндии до 3, в Латвии до 1.

Кроме этого, надо считать в каждой из этих стран конницы (по количеству дивизий мирного времени): во Франции — 5 дивизий, в Германии — 3, в Польше — 4 дивизии и 5 отдельных бригад, в Румынии — 2 дивизии.

Таким образом, общая численность вооруженных сил, которые могут быть мобилизованы к началу будущей войны, рисуется в следующем виде:

*Считая и отдельные кавалерийские бригады.

Развертывание таких армий в мирное время обеспечивается, в смысле кадров, пока только числом организационных соединений, т. е. содержимых в мирное время дивизий (это не касается Германии). Для развертывания даже перволинейных войск численность армии мирного времени недостаточна. Но мы полагаем, что непосредственно перед войной численность армий вообще и состав дивизии в частности увеличатся простым призывом резервистов или другими мероприятиями. Поэтому осуществление приведенных выше расчетов для перволинейных войск является вполне возможным. Вопрос о численности второлинейных войск более сложен, так как применяемый нами расчет основан на некоторых посылках теоретического характера, верность которых может быть оспариваема. Но во всяком случае приведенные расчеты рисуют максимальные мобилизационные возможности первого эшелона мобилизации. Этой цифры не перепрыгнуть даже современной Франции.

В отношении материального обеспечения мобилизации армий указанной численности некоторые государства (Франция), наверное, не встретят никаких затруднений. Другие государства такой материальной частью не располагали и вынуждены были ее заготавливать (и, по всей вероятности, заготавливают) в годы мирной передышки.

Последующие эшелоны мобилизации

Мы указывали, что момент предельного напряжения при современной мобилизации достигается в ходе самой войны, ко времени, когда все хозяйство страны успеет перейти на прямое обслуживание целей войны. Для экономически сильных государств это обстоятельство дает возможность не только питать выставленную на фронт действующую армию, но и создать в процессе войны новые части (пехотные дивизии) и технические средства. Даже более того, в ходе войны возможно частичное или полное перевооружение армии.

В этом отношении показателен опыт Германии и Франции в период мировой войны.

Германия вышла на войну, имея 123 пехотных дивизии. Почти на следующий день после того, как схлынула волна первой мобилизации, было приступлено к мобилизации 2-го эшелона. В продолжение двух месяцев (16 августа — 10 октября 1914 г.) было вновь сформировано 13 пехотных дивизий, вслед за этим, в период с 13 ноября 1914 г. по 20 января 1915 г., сформировано 50 пехотных дивизий; в 1916 г. — 48 пехотных дивизий; в конце 1916 и начале 1917 гг. — еще 10 пехотных дивизий, весной 1917 г. — новых 14 пехотных дивизий и, наконец, летом 1917 г. последние 8 пехотных дивизий. Всего за период войны было мобилизовано 275 пехотных дивизий, т. е. число их более чем удвоилось. Число дивизий во французской армии было: к 15 августа 1914 г. 92 пехотных дивизии, к 1 января 1916 г. — 109, к 1 января 1917 г. — 118.

Ограниченные людские запасы Франции не позволили ей развить такой масштаб новых формирований, какой имел место в Германии.

Питание современной армии людьми требует очень больших запасов.

Французская армия, имевшая в действующей армии 2600000 человек, потеряла за первые 6 месяцев войны (2 августа 1914 г. — январь 1915 г.) 528000 убитыми и пленными и 580 000 ранеными и больными, т. е. всего 1 108 000 человек, что составляет для 6 месяцев войны 43%, а для года ведения войны 86% от первоначальной численности действующей армии.

Русская армия, имея в начале войны в действующей армии 2500000 человек, потеряла в течение года 3403013 человек, что составляет 130% от первоначальной численности действующей армии. В числе потерь около 1500000 приходится на попавших в плен и без вести пропавших.

С расширением сферы действий противника (авиация, дальнобойная артиллерия), с более широким применением отравляющих веществ, а возможно и появлением новых средств борьбы, потери в будущей войне будут еще более значительными. Поэтому за год ведения войны для пополнения людских запасов потребуется не менее ста процентов общей численности мобилизованной в начале войны армии. При таком расходе людского материала только у Франции, СССР и частично у Польши найдутся более или менее значительные резервы для новых формирований.

Число годных для несения военной службы по странам выражается в следующих цифрах: во Франции — 9 800 000, в Польше — 5 860 000, в Румынии — 2 500 000, в Финляндии — 525000, в Эстонии — 165000, в Латвии — 270000.

Картина баланса людских запасов (в тыс.) на год ведения войны приведена в следующей таблице.

Если оставить в стороне Францию и Польшу, то людские запасы других государств настолько малы, что какие-либо новые формирования могут быть осуществлены только в самом начале (первые месяцы) войны.

Но вопрос о новых формированиях упирается не только в людские запасы, но (и это является решающим) и в материальные (возможности. При одних и тех же людских запасах, но при разном темпе накопления материальной части вооружения, снаряжения и огнеприпасов, возможности новых формирований будут совершенно различные для разных стран.

Если восточноевропейским странам не удастся создать более или менее значительные формирования в начале войны, то их создание в ходе войны станет вообще под сомнением, так как значительная часть людских запасов уйдет на пополнение естественной убыли в действующей армии, а остальная может быть и совсем потеряна, если окажется на территории, (которую, возможно, удастся занять противнику.

Франция в мировую войну только через 2½ года довела число своих дивизий с 92 до 118, теперь же, при нынешнем состоянии ее промышленности и тех запасах, которыми она располагает, она может той же численности дивизий достигнуть в продолжение первого же года войны, а может быть и скорее.

Для Польши (это касается и остальных восточноевропейских стран) вопрос о новых формированиях в ходе войны на ближайшие годы сводится к темпу поступления материальной помощи из-за границы, так как самые общие расчеты показывают, что ей придется даже для питания мобилизованной в самом начале войны армии около 75% всей потребности ввозить оттуда. Поэтому при самых благоприятных для себя условиях Польша может рассчитывать только на незначительное увеличение в ходе войны числа своих дивизий, между тем как по людским запасам она могла бы довести их число до 70—75.

Таким образом, значительное усиление армии в ходе войны может быть достигнуто у Франции и, может быть, Польши. Максимальное число дивизии, которого можно ожидать в течение первого года войны, будет достигать: у Франции—118—120, у Польши — 70—75.

В остальных вышеперечисленных государствах численность армий останется на уровне первого эшелона мобилизации, а может быть и сократится.

Численность авиации