Бесплатный фрагмент - Картина

Автор

В темной комнате холодной,

С мрачным видом из окна

В кресле плюшевом зелёном

Вновь сидишь, идей полна.

Не дурна, и не фригидна,

Доживаешь век одна.

Жизни спутника, как видно,

Так найти и не смогла.

Сбилась уж давно со счёта

Скольких ты свела в могилу,

Скольких привела к почёту,

Сколько судеб загубила.

Обладаешь страшной силой —

Мыслью. В силах разорвать

Чувства мужа к даме милой

Или просто жизнь сломать.

Можешь с лёгкостью внушить

Всем что хорошо, что плохо,

Как на свете нужно жить,

Вызвать слезы или хохот.

Сочиненных персонажей,

В своих книгах оживляешь.

Судьбоносной нитью пряжи

Свяжешь, после разлучаешь.

Ради интереса массы

Враз сюжет перевернешь.

Для увеличенья кассы

Чувства чьи-то разобьешь.

В муках, как всегда, окончен

Твой бестселлер — хит продаж.

Чтец волненьем переполнен,

В сердца глубь проник типаж.

Быть похожим хочет он

На погибшего героя.

Ночью, выйдя на балкон,

Плакать будет с перепоя.

С головой уйдя в рассказ,

Веря в ложь произведенья,

Может статься в этот раз

Примет страшное решенье…

Крылья

Вот бы мне раскинуть руки

Словно это белые крылья,

Ринутся ввысь — подальше от скуки,

Взвившись легко над ничтожности пылью.

С каждым взмахом все выше взлетая,

Разрываю потоки движенья

Ветра, что царствуя в небе, играет

Судьбами тех, кто желает забвенья.

Тех, кто желает безмерной свободы

Не ограниченной стенами рамок.

Раз, искупавшись в сини небосвода,

Кто на земле как подбитый подранок.

Также несчастен, глазами пронзая

Высь бесконечную над головою.

Машет крылами забывшая стая

Про вожака, с перебитой ногою.

Вот бы мне мчаться, с птицами споря,

Или планировать тихо над домом.

Не понимая людишек, их горя

При расставании с чем-то знакомым.

На распростертые руки взирая,

Сердце все больше сжимает тревога…

Воздуха толщь, как стрела разрываю,

С многоэтажки лечу на дорогу.

Трезор

Вечерний холод, сырость, грязь,

Луны унылой свет струится.

Собака драная, как мразь

К ногам угодливо ластится…

Вчера, игрушкою мохнатой

В подарок принесли щенка —

Мечта сбылась, наполнил хату

Веселый лай потех комка.

В разгар ДР умильно каждый

Кутенка гладить норовил,

Смешно отмахиваясь лапой,

По полу важно тот ходил.

В пылу веселья все забыли

Про пса. Сидящий во дворе,

Лизал угрюмо бок избитый.

Пристегнут крепко к конуре.

На воздух гости выходили —

Кто покурить, кто подышать,

Со смехом в банках пиво пили,

С щенком на воле поиграть.

Был поражен лишь пёс служивый,

Как все забыли про него,

Взгляд на людей кидал тоскливо,

Не понимая ничего.

Ведь накануне от злодеев

Он защитил хозяйский дом,

Ушибленные ребра ныли —

В них больно пнули сапогом.

Вновь облизав пустую миску

Залаял громко, напугав,

Девчушку мелкую, та с визгом

Рванула тут же в дом стремглав.

В истерике мамаша дочки

Кричала что «убили» дочь,

Что видеть, как страдают дети

От «твари бешеной» невмочь.

Глаза налились кровью в гневе,

Хозяин поводок достал.

В лесу покрепче к толстой ели

Собаку крепко привязал.

Конфликт закончен, «Пейте, ешьте!» —

Уселись весело за стол.

Щенок, порядком надоевший,

Пристегнут к будке,

— Ну! Пошел!

Луна взошла, своим сияньем

Мрак вездесущий осветила.

Зловеще серых тварей стая

Пса молча злобно обступила.

Он не домашний, не ручной,

В дворовых драках закалённый.

Оскал блеснул во тьме ночной,

Взгляд исподлобья обреченный.

С той стороны не ведом страх,

Кружила стая, в горло метя.

Ошейник жизнь не раз уж спас,

Повергнут враг в бою уж третий.

Не ожидав такой отпор,

Позорно стая убежала.

Но рана — смерти приговор —

Недели две не заживала.

Все эти дни убогий пёс

По улицам бродил пугливо.

За корку хлеба был готов

В глаза заглядывать слезливо.

Едва поднявшись на обрыв

Упал без силы, кровь харкая.

В мозгу лишь промелькнула мысль,

«Уж лучше бы загрызла стая».

Героя книги прототип,

Петь о котором будут хором,

Пёс жил достойно, но погиб

Безвестно, тихо, под забором.

Машина

Если ты простой мужчина,

То не нужно объяснять

Значит в жизни что машина.

Бабам это не понять.

Как объектом вожделенья

Тачкой хочется владеть.

Неземное наслажденье

Порш последний заиметь.

Вот стоит мечты вершина,

Глянцем в гараже блестя.

Полировкой одержимо

Скрыть готов любой изъян.

Сын, ребенок пятилетний,

Крутится всегда у ног.

Озорует только вечно,

Если тихо — жди подвох.

На минуту отвернулся —

Фару тряпкой протирал,

Вдруг на скрежет оглянулся.

Краску камнем ободрал

Мой шалун. В безумной злобе

Кровью налились глаза,

Как во сне, себя не помня,

По ручонкам настучал.

Ключ, валявшийся, тяжелый

Бессознательно схватил.

Ужаснулся, когда понял,

Что мальца железкой бил.

Вышел доктор из палаты:

— Вы родители, — спросил, —

Руки мы спасли, но пальцы…

Лучше б он меня убил.

Мальчик грустно улыбался —

Видно было, через боль.

— К школе отрастут же пальцы? —

В гипсе помахал рукой.

Нету слов таких в природе,

Чтобы муки описать.

Зло, недавно сделал вроде, —

Не исправить, не понять.

Посмотревши на машину,

Сердце переполнил гнев.

Колотил чем только можно,

Ненавидя всё и всех.

Молча встав на табуретку,

Сунул голову в петлю.

Нацарапано на дверке

Было: «Папа, я тебя люблю».

Лунный лучник

Информация: Лучник — слуга дьявола (мертвец), просыпается в лунный месяц для сбора душ убитых им грешников, которым пришло время предстать пред его хозяином.

Эпизод 1. Пробуждение лучика

Ночь, сияет месяц в небе,

Опускается туман.

Проклиная тяжкий жребий,

Лунный лучник в темном склепе

Поправляет свой колчан.

Блеклый свет луча Селены

Поднимает мертвеца.

Блудный отпрыск Люцифера,

Вместо пса его химера

Лижет ноги душ ловца.

Эпизод 2. Убийство 1-го грешника

Протерев в очках от пота

Запотевшее стекло.

Гладя детский светлый локон,

В кабинете меж уроков

Вожделеньем педагога

дико к девочке трясло.

Ночью в темной атмосфере

Промелькнула где-то тень.

Детям не бывать примером

Горло злобно рвет химера

В точку первая мишень.

Эпизод 3. Убийство 2-го грешника

Наклонившийся над дамой,

Ухмыльнулся хулиган.

Пальцы профессионально

Быстро шарят по карманам.

Остывающее тело пошло

брошено в подвал.

В кабаке, в разгар застолья

Погасили в зале свет.

В горле фраера блатного

Знак конца пути земного

В появившемся свеченье

засверкал в ночи стилет.

Эпизод 4. Встреча лучника с дьяволом

— Я твой раб — твое орудье,

Черных душ приобретатель. —

Пред хозяином склонившись,

Нечестиво помолившись,

Кинул в тьму свою добычу

греховодников искатель.

Умерла царица ночи

Тусклый свет ее угас.

Лучник со своей химерой

В мрачном склепе темно-сером

На покой до полнолунья

улыбнулся спать ложась.

Волки

В глуши лесной, опасной редко кто увидит

Разумное живое существо.

Закон один в ней, и лишь только право силы

Решает кто умрёт, когда, где и за что.

Медведь по мощи здесь соперников не видит.

Быть может, тигр составит конкуренцию ему.

Но даже тот с опаской место гиблое покинет,

Протяжный, слыша вой,

                            который заглушает сердца стук.

Вожак матёрый, бросив взгляд угрюмо

На молодняк резвящийся, молчит.

Знак подан, волки встали, друг за другом

Рысцой, след в след зловеще растворяются в ночи.

Беда придёт, неважно кто ты: зверь ли, птица,

Олень огромный иль простая куропатка,

Когда твой путь пересечётся с ними.

Плечом к плечу стоят за своры дикой братство.

Без лишних звуков

                           и с какой-то интуицией звериной

Друг друга чуют:

             кто окружит, нападёт, кто мертвой хваткой

Проткнёт клыками шею жертве,

                                                вроде бы безвинной.

Не до морали ведь, когда скулят от голода кутята.

Вдруг стая стала, ветер легкий запах плоти,

Пьянящий чувством предвкушенья, к ним принес.

Копытный травоядный был не против

Поспать спокойно, развалившись меж берёз.

Мы в действиях зверей

                      пытаемся всё объяснить инстинктом,

Не замечая в них порой ума потенциал.

Но видел я не раз у них

                любовь, смекалку и способность к риску,

Такие, о которых человек не каждый и мечтал.

Отреагировав на вожака сигнал,

                                           замешкавшись чуть-чуть,

Три мрачных тени от других,

                                       крадучись, тихо отделились.

Под лунным светом,

                           отрезая жертве к отступленью путь,

Дугою лося обойдя, в овражке молча залегли

                                                            и схоронились.

Почувствовав каким-то чувством пятым —

                                                               пробил час —

В тиши ночной ужасный вой раздался.

Сорвалась стая с места, в раз поняв,

Настало время рвать вперед, уж не бояться

Себя раскрыть. Был страшен и ужасен тот порыв.

Вой, лай, рычание, безумство — всё смешалось.

Окрест, кто рядом был, вскочили с мест своих.

Лавина серая,

                   во тьме блестя клыками к цели мчалась.

Почуяв смерти холод, лось,

                                   от страха задрожав, поднялся.

Услышав приближенье злобных хищников, от них

Рванув в другую сторону,

                               в побеге, голову сломя, спасался.

Ведь не впервой бежать.

                                Он в силе ног уверен был своих.

Вот показалось, что, устав бежать,

                                     от жертвы волки отступились,

Но, для рогатого, к несчастью,

                                             то коварный был обман.

В который раз убийцы хладнокровно разделились.

Ещё живое мясо, убегало,

                                  зажатое клещами как в капкан.

У ёлок, за оврагом, увидал сохатый,

Суливший избавление простор,

Где нет коряг, деревьев, леса чащи.

Там от погони б он легко ушёл.

Но из засады, самый сильный из сидевших,

В прыжке на шее беглеца

                                        что было мощи зубы сжал.

Погоня подоспела и каждый зверь из подоспевших

Хребет, живот, свалив на землю исполина,

                                                      исступлённо рвал.

Рёв дикой болью

                 над верхушками деревьев в небо мчался,

А с ним душа безгрешная туда же унеслась.

Добычи труп

       в конвульсии предсмертной тёплый ещё трясся,

Когда, наевшись, стая сытая довольно улеглась.

На это зрелище дрожа, объятый диким страхом

Смотрел из леса вышедший на них грибник,

Не стар он был, но седина волос коснулась. Махом

Вся жизнь перед глазами пролетела в этот миг.

Окинув взглядом человека, лидер серых,

Оскалившись, зевнул и рявкнул что-то на своем.

Забравши мяса, унести что было в силах,

Охотники лесные скрылись в зарослях,

                                                   туда, где был их дом.

Законы волчьи не понятны и жестоки в своей сути.

Тех, кто их чтит, частенько общество гнобит.

Но без причины, поражая извращенностью до жути,

Как у людей, никто не будет оскорблён, унижен,

                                                                          и убит.

Осень