Бесплатный фрагмент - Каратау О. К.

Повесть времени

Мое поколение. Наверное, можно еще добавить плюс минус два три года. Из тех, которым довелось жить расти и учиться в одной стране. Той самой, которую звали когда-то СССР. А потом мы выросли, пошли во взрослую жизнь и внезапно оказались совершенно в другой стране, с другим общественным строем. Кому-то это далось легко, и он спокойно приноровился к новой общественной формации, кому-то не очень.

Многие из нас разлетелись по всему свету, в поисках лучшей жизни. И не только по территории пост –СССР, но и весь глобус, оказался занят. Прошло уже много лет. Каждый из нас обзавелся семейством, детьми и прочими домочадцами, каждый живет где-то там, где ему хорошо. Но ведь детство и школьные годы — это то самое, что остается в душе навсегда, ведь недаром многие из нас шарятся по сети интернета, во всех этих ОК и ВК, включая популярные ныне Ватсапп и другие средства мгновенного общения. Нам всем интересно кто где и как, как обстроился, как сложилась жизнь, там, где-то вдалеке от маленького Каратау…

Здесь, наверное, надо немного углубиться в историю, для пояснения ситуации:

В 1946 году у подножия горного хребта был основан маленький рабочий поселок Чулактау. Под видом комсомольской стройки его строили и депортированные немцы, корейцы и даже пленные японцы. Рост добычи фосфоритов быстро увеличивался и вслед за ним поселение разрослось. В результате в 1963 году поселку было присвоен статус города, и он был переименован в Каратау.

По советским временам городок был очень даже и неплохим, тем более являясь частью гигантского химического производства, куда входили предприятия самого Каратау (горно-обогатительный комбинат-фабрика), соседний Жанатас и его карьеры и Джамбул. Продукция которых шла по всему СССР. И в него хлынули потоки рабочих, строителей и прочих трудящихся… Наши школьные годы чудесные пришлись под самый конец восьмидесятых годов. Все было прекрасно, в городе отстраивались новые здания. Мой третий микрорайон рос не по дням, а по часам. На носу готовилось строительство пятого микрорайона…

Наверное, у каждого из нас есть какая-то история связанная с нашим Каратау, это и детство, и школа, и походы в горы, и пионерские лагеря… Каждому есть что рассказать.

Вот я и решился встряхнуть пыльные архивы и достал наши школьные фото. Стоим мы перед фотографом, кто-то смеется, кто-то не очень доволен. Но этот миг, остался в вечности благодаря неизвестному парню с фотоаппаратом. Мне самому, и вам вскоре стукнет пятьдесят лет. Увы! Никто не вечен, и скажу даже, что еще хуже: кое кого из наших уже нет на этом свете, двоих или троих.

А есть память. И еще есть то, обычно к пятидесяти годам каждый подводит какие-то для себя итоги своей жизни, первая половинка то прошла уже… И для начала, а вспомним как мы всех тех, кто там на фото из нас стоит.

В общем много слов и ничего не понято. А дело будет так:

Я Николай Кузнецов, в свои сорок девять со всей серьезности заявляю, что я вас всех люблю и помню. Это раз! А на два будет то, я что пишу рассказы, истории, зарисовки, миниатюры, и даже не побоюсь этого слова мини-романы. И если сложить пять и шесть, то получиться то, и должно было случиться. Я БУДУ ПИСАТЬ ПРО ВАС МОИ ДОРОГИЕ МИНИ-РОМАН. И никуда вы от меня не денетесь.

Ну поехали:

Из Каратау уехал сразу после девятого класса. Отца перевели в Джамбул. И я вместе с ним. Так, что свой выпускной 1987 год я прошел уже в Джамбульской школе, но это ничего не меняет.

После школы пошел работать. В 1988, призвали в армию, служил на Дальнем Востоке. Вернулся в родной Джамбул (ныне Тараз), где опять пошёл работать. В 92 г поступил в местный Технологический институт, который благополучно и закончил. В 94 году на фоне всеобщего развала и непоняток умудрился жениться. От чего к вящей моей радости и появились со временем у меня два сына. С работами как-то не сложилось толком, занимался то одним, то другим. И как оказалось, все равно не тем. Так как стал писать маленькие рассказы, что особенно неожиданным оказалось для себя любимого.

Так и живем. Работаем, жена красавица, мальчишки мои уже выросли, собака породы такса по имени Рикки и кошка еще маленькая, но вредная по имени Сеня.

А еще, я написал около пятисот рассказов, историй, зарисовок и юморесок…

Горы и походы

Как я уже упоминал ранее наш город называется Каратау, что в переводе с казахского языка означает «Черные горы». Ну, не знаю насколько они черные, но то что они битком набиты гранитом это я узнал лично…

В принципе сами горы от домов нашего третьего микрорайона буквально рукой подать. И самая первая и примечательная из них это гора Симулянка. Не самая большая, скорее просто: самая ближняя. И на ней вытоптана тропинка снизу-вверх, эдакая проплешина, которая даже летом не зарастает травой. А зимой именно по этой дорожке народ местный лихо катается по ледяному склону.

Поэтому неудивительно, что мы с Сашкой первым делом и пошли обследовать эту достопримечательность. Дурное дело нехитрое и не прошло и получаса как мы уже оседлали знаменитую горку и с лихим видом созерцали окрестности. Здесь уместно заметить, что наши местные горы устроены немного по-хитрому и несмотря что их склоны, гладкие заросшие мхом и прочим зеленоубранством, сами их вершины немного, как бы это сказать, «облуплены». И вместо зелени из горы, точнее их макушек торчат глыбы гранита, покрытые мхом и потрескавшиеся от былых времен…

С горы Симулянка отрывается вид на весь наш город (Как я уже упоминал, сам Каратау расположен в ложбинке хребта и уходит в сторону бескрайней степи). Наши дома идут первыми, на тот момент из всего микрорайона были отстроен массив домов идущие от гостиницы Каратау и вдоль дороги по направление к нашей третьей школе. Да еще и отдельный наш островок новых домов, от номера пять, моего семь и строящихся напротив нас домов под номерами шесть и восемь…

Сразу за микрорайоном, по правую руку, две наши местные знаменитости, две девятиэтажки. Еще брать праве и ближе к нам немного видно нашу среднюю школу имени Пушкина Александра Сергеевича… ну около нее еще группа пятиэтажек, потом рудоуправление и наш местный «Детский мир»…

Сам город шел на понижение этажности от гор. Пятиэтажки ближе к центру сменились двухэтажными блочными домами, которые почему-то назывались «Капроновые дома». Не знаю, может кто-то так пошутил, нам в те времена было неведомо. Потом немногим левее можно было различить милицию и здание кинотеатра Авангард, а посередке городскую площадь видать было плоховато, зато красная крыша еще одного кинотеатра Горняк была видна очень хорошо. И здание чуть поменьше рядом, магазин Мелодия.

(Мое самое любимое место в городе, любил ходить и смотреть какую новую технику уже успели сделать. От проигрывателей винила и катушечных магнитофонов, до новых полупроводниковых телевизоров и электрогитар).

Ну и где-то там уже практически на горизонте можно было разглядеть наше озеро Жартас. Куда мы сами, став чуток постарше, любили ходить купаться, сами или с родителями…

Вот, что меня иногда злит в горах, так это то, что, залезая на одну гору, ты видишь, что рядом есть еще гора. Которая будет гораздо выше чем та на которую ты залез…

Совсем рядышком с горой Симулянка, по правую сторону, находилась база горноспасателей. Что опять для нас тогдашних представляло немалый интерес. Ну конечно внутрь нас бы никто не впустил бы, там и заборы серьезные и дядька строгий сидел в будке охраны. Но побродив вокруг, мы нашли кое-что интересное, а именно использованные банки от респираторов, с активированным углем внутри.

И поэтому понабрав несколько таких респираторов, мы как важные горнодобытчики притащили все это добро во двор. И где несколько дней пользовались немалым авторитетом…

Сразу за горой Симулянкой, находилась гора Фабричная. И это уже было довольно серьезное препятствие для наших программ покорения мира. Гора и в самом деле была довольно высока и большая по ширине… (Хотя я могу сказать, что горные тропы, равно как и сами лично, так и совместно со своим классов, нами были пройдены не раз. И по программе военной игры «Зарница», и за тюльпанами и даже за грибами!).

А за Фабричной отрывалось жуткого вида расселина, которая и собственно говоря и отделяла саму гору от нашей горнообогатительной фабрики…

Время восьмидесятых еще примечательно тем, что повсеместно шла стройка. Наш третий микрорайон все то время пока я прожил в Каратау, строился и рос не переставая. Но поскольку местность вокруг была лишь сверху ровная и гладкая, а чуть копни сплошной гранит. То постоянно вокруг гремели взрывы. Сразу прямо за нашими домами начиналось большое строительство, и взрывники бегали чуть ли не каждый день по округе, гоняли нас мальчишек от мест взрыва. И чтобы мы ничего не стащили…

Как сейчас помню эти мотки тонкого синего провода, с блямбами жестяными на нем для взрывателей. Как серьёзного вида мужики сверлят гранит и потом закладывают в него розовые колбаски толовых шашек, потом опутывают все это безобразие проводами. Нас конечно же тщательно всех отгоняют куда подальше. А потом один товарищ крутит маленькую машинку… и Бабах!!! Гром победы раздавайся… Гранитные валуны и глыбы (Некоторые были размером с маленький домик и доставали до второго этажа!)

А еще в поле нашего обозрения имелась целая электрическая подстанция, немногим влево от гор и нашего микрорайона. Или наоборот, идти от школы прямиком в горы, на повороте трассы на ГОФ (Горно-обогатительная фабрика!) ну понятно дело нас туда, как всегда, никто и не пустил даже. Но это не имело значения. Поскольку именно в окрестностях подстанции, мы нашли целое месторождение поврежденных электрических изоляторов различного типа и вида. А что там было внутри, это вообще сказка. По виду эдакие белые цилиндры, которые можно было расколотить об камень и на выходе мы получали некоторую кучку замечательных латунных кругляшей, тонких и немного выпуклых, которыми можно был делать разные замечательные штуки…

Путем экспериментального разбития изоляторов, я обнаружил в одном из разбитых изоляторов непонятную белого вида ерунду. Нечто похожее на рис, но более крупный, и прозрачный. И если на эту дрянь плюнуть, то ладони становится холодно и этот наш рис всю влагу впитывал… — Понятно, — сказал Сашка как самый умный, — это силикагель, — и в очередной раз поплевал в кучку этого самого силикагеля и смотря как он впитывает всю влагу…

Сразу за подстанцией были развалы непонятных каменногранитных глыб. По всей видимости хотели что-то построить рядом с подстанцией да так и забросили. И вот здесь мы обнаружили массу интересного. Ну сперва одна из самых здоровенных глыбин стояла как-то немного приподнято и опиралась на своих более меньших собратьев, под нее можно было обустроить неплохой штаб. Тут-же, пройдя чуть далее, в земле прямо под ногами, виднелась просто квадратная дыра, размером чуть менее канализационного люка. Осторожно в нее протиснувшись я обнаружил квадратное пространство немногим чуть более-менее четырех квадратных метров. Так мало того, в этой комнатке можно было стоять во весь рост и назад в сторону города из нее шла наискось большая такая трещина в каменных глыбах, представляя. собою некий таинственный проход. Тут конечно я один уже не рискнул идти и позвал Сашку, с его неизменным фонариком, мы вместе решили разведать путь…

Косая трещина тянулась немногим более трех метров и стала заворачивать вглубь по спирали. Ну вообще, азарт такой, что мама не горюй! Таинственная пещера прямо под носом… Пройдя два витка по спирали вниз этой «пещеры» мы с Сашкой так и не рискнули идти по ней далее… Потом как над головой висели куски гранита, едва держась. И чувство самосохранения преобладало…

Если стоять в самом городе и смотреть не в сторону Фабричной, а направо повернуть свой взгляд, то можете увидеть еще одно наше достопримечательное место, гору «Спящая красавица». Ну вот не вру, на самом деле, как в мультфильме, силуэт спящей женщины по д покрывалом очень четко просматривается… Эта штука, которая на ее голове, кокошник, кажется, потом высокий лоб, нос и шея, потом грудь, потом живот и спускается потихонечку, ноги… а как раз перед этой горушкой идет автодорога по направлению к еще соседнему нашему побратиму, городу Жанатас. А вот еще, по левую сторону от этого места еще у нас имеется карьер мраморный…

Куда однажды, мы с Сашкой одурев от безделья, поперлись через голимую степь… И заперли в курдский поселок. Который стоял на въезде в город, немногим наособицу. И я до сих пор вспоминаю изумление на лицах местной курдской шпаны, когда два городских мальчика появились среди белого дня в их краях. Они настолько изумились, что даже не стали приставать к нам. Так начали что-то там свое базланить, но мы резво так от них чесанули обратно…

А еще мы с Сашкой стали ходить на станцию юных техников. Первый год на радио кружок, потом на авиамодельный, на автомодельный, даже на картинг, но я как-то посмотрел на ребят в мазуте, и опять вернулся на радио кружок… Мой первый и очень простенький детекторный приемник тем не менее умудрился принять какую-то радиостанцию, и в моих наушниках играла музыка! Планер, который мне пришлось переделывать раза три, тем не менее прошел предварительные испытания, которые заключались в том, что одно огромное крыла мы просто бросали чуть вверх и вперед. И оно, это крыло должно было ровно и плавно кувыркаясь падать ровно и немного вперед… Потом процесс привязки крыла к фюзеляжной рейке с бобылкой носом-грузиков и хвостовым оперением… И ву-аля, планер готов!

А ближе к весне, Сашке пришла в голову идея заниматься спортом. Благо отличный и широкий турник стоял в соседнем дворе. А напротив нашей школы была проложена отличная автомобильная дорога, по которой можно было бегать. От дома, через садик и магазин к школе, в сторону подстанции, и к нашему дому, кругом… Выходило не так уж и мало для пробежки, от двух до трех километров…

Аида

Пятый класс средней школы. Далекий восемьдесят первый год, прошлого века.

Дабы я исправился, в прилежании и поведении, наша классная руководительница пересадила меня за другую парту, за которой уже сидела Аида Абишева.

Уже одно то, что она была записная отличница, заставило меня насторожиться. Так как я, бывший отличник начальной школы, держал приоритет лишь для математического склада предметов, а остальные предметы медленно, но верно сползали на четверки. А, иногда даже и тройки.

Так, вот! В принципе Аиду я знал уже три года, со второго класса. Но, эти самые три года: второй, третий и четвертый, я на девчонок внимание не обращал вовсе. Не до того было. Вместе со своим заклятым другом Сашей Балахненко я исследовал окружающий нас мир. Наш огромный, как нам тогда казалось Каратау. Горы. И прочие интересности, как СЮТ (Станция юных техников), ДК (Дом культуры) и его секция дельтапланеризма. Наше местное озеро Жартас и прочие приятные места для нашего время препровождения…

А тут на тебе, бац и отличница. Нет, ну, так-то я не был букой. В самом первом классе у меня даже была подружка Лена Нечаева. Но, во-первых, это было давно. Во-вторых, это было очень давно, и совершенно в другом населенном пункте…

И, конечно же мое мировоззрение было порушено самым приличным образом. Аида оказалась девочкой общительной, иногда помогала с заданиями, но не всегда. А ещё она очень любила меня слушать. Как раз у меня тогдашнего, благодаря усилиям моего заклятого друга, начался период потребления фантастики в тех количествах, которые нам давала тогдашняя система печати и распространения книг. Проще говоря, все что можно было достать в окрестных библиотеках, все было достано и прочитано, и не по одному разу.

И как говорит она сама, сегодняшняя, именно я подлец привил ей любовь к хорошей фантастике.

А потом случилось страшное, мало того, что отличница, это еще можно было пережить. Ладно, нравится ей слушать меня, это тоже можно принять. Но, вот то, что она стала мне нравиться, это уже ни шло ни в какие ворота. Это был конкретный попадос.

Хотя тихая и скромная девочка, очень красивая. Еще и общается с тобой, несмотря на все мои солдафонские закидоны.

(Хотя кажется я вру, про мои солдафонские закидоны это уже из другой серии и чуть постарше!!!) А с другой стороны и не закидоны вовсе, но что-то такое во мне есть «квадратное», всегда жило.

(От смысла: ну ты братан и квадрат!)

Но это уже совсем другая история!

По крайней мере, как она сама говорит, я вырезал ее имя на школьной парте. Вот хоть убейте, не помню! Но, раз она сама так говорит, значит правда! А то, что ее имя вырезал, это уже вообще все!!!

Тут еще как раз один фильм смотрел в нашем Каратауском кинотеатре «Авангард», про школьников, по типу Петров-Васечкин. Но не про них. Там тоже мальчик и девочка, школьники, любофф- маркофф. И там есть такая сцена, где мальчик смотрит телевизор, (Или кино даже), а в той сцене поет Мирей Матье. Это самое, как ее, свое знаменитое: «Чао бамбино сорри!»

Как раз сам клип того периода и именно его показывали в том фильме

И как раз, сижу я на уроке. Тему всю насквозь знаю, мысли блуждают в небесах и смотрю я на свою соседку по парте. И тут лучик такой от солнышка по ее волосам пробежал. А прическа у нее такая густая была, в стиле как раз Мирей Матье (Той самой). И что-то это все мне показалось таким красивым, в смысле прическа. Ну, и конечно сама ее обладательница.

Сижу такой, (пыльным мешком по ушам) как оглушенный. Вообще не слышу ничего и не вижу. Лишь искры золотые от Солнца по ее прическе бегают…

Да уж! Но я держался. Ни-ни. Как тот самый стойкий оловянный, деревянный, стеклянный солдатик. Правда имя на парте все-таки вырезал.

Вот сейчас сижу и смотрю на себя тогдашнего, может и в самом деле был «квадрат»?

Как говорится: история не терпит сослагательного наклонения. Что было, — то и было. Жалеть не о чем.

А потом с Сашкой я придумал одну забаву. Провожать Аиду до дому. Но, опять же! Не палиться же совсем. А так, по-особенному. Типа, мы вообще здесь не проходили.

Идет значит Аида домой, с ней одна-две подружки. Мы с Сашкой позади, метрах в десяти-пятнадцати. Делаем вид, что нас тут не стояло.

От школы до дома Аиды, метров пятьсот было или чуть поменьше. Где-то на полдороге подружки отсеивались. И Аида оставалась одна. Поскольку место было открытым и как раз перед самым домом, для нас наступала очень трудная пора, как бы не раскрыть свои карты и не спалиться.

Хотя, по-моему, и так все было ясно. Еще, совсем недалеко отойдя от школы, Аида вдруг резко останавливалась и оборачивалась. Мы тут же делали вид что мы, что нас тут мимо не проходило, и вообще мы не местные. Издалека было видно, как девчонки шушукались. И продолжали идти далее. Иногда, даже, могли рвануть вперед и только их видали.

(Но это было редко, в вящей моей радости).

А один раз, когда наша одноклассника уже было вошла в подъезд, и я совсем близко подошел к дому, посмотреть в каком окошке она выглянет. Как из подъезда выходит ее отец. В том, что выходящий мужик был ее отцом, я вот ни капельки не засомневался.

Во-первых, они были очень схожи. Во-вторых, он так на меня грозно посмотрел, что я сразу вспомнил пословицу про вора и его пожароопасную шапку. А в-третьих, он что-то мне такое сказал, грозно на меня при этом посмотрев, что я дал такого стрекача, что пыль летела за мною по всему третьему микрорайону…

С Аидой мы проучились вплоть до восьмого, в одном классе. Несмотря на то, что со второго наши классы неоднократно перемешивали. А вот на фото девятого класса я ее не вижу, хотя она была там, где-то рядом. Не помню, куда она подевалась, к сожалению!!!

Увы все хорошее, когда ни будь заканчивается и в один прекрасный день учительница пересадила меня к другой девочке, в шестом ли классе, в седьмом ли, не помню совершенно. Помню лишь одно, что когда меня отсадили от Аиды, мне это ужасно не понравилось…

Но мальчишеские интересы так огромны, столько всего вокруг… А тем более наши девочки к шестому, тире седьмому классу стали такие, ух и ах, «дас ист фантастишь».

Особенно некоторые, особенно выдающиеся представительницы прекрасной нашей половины. Но, что самое интересное, ничьих имен я на партах больше не вырезал. Да и как-то девиц, увлекающихся фантастикой, то же не особо довелось встречать. Несмотря ни на что…

Аида доучилась в нашей средней школе имени Пушкина и поступила в Джамбуле в педвуз. На специальность: преподаватель педагогики и психологии. После выпуска Аида успела поработать в нашем Каратау, на факультете инженерно-технических специальностей. Кафедра гуманитарных дисциплин. Преподавала общую психологию.

На данный момент проживает в Алматы (Бывш. Алма-Ата), с седьмого года нашего века. Замужем. Муж уважаемый и солидный человек. Профессор, кандидат технических наук. Двое детей. Сын восемнадцати лет, дочка семнадцати. Работает наша одноклассница детским психологом, в детском развивающем центре.

Но, иногда, когда я слушаю «Чао бамбино сорри», мне вспоминается тот миг, черти его знают сколько лет назад, когда лучик солнца пробежался по причёске моей соседки по парте…

И на оборотной стороне нашего фото седьмого класса «Г» СШ имени Пушкина 1984 года, по самому центру стоит её роспись. В принципе там я собрал почти все росписи моих одноклассников на тот момент. Но, сам факт!!!

Уроки НВП

Калашников и другие

Наверное, есть какая-то справедливость в мире, раз твой отец офицер и сотрудник военного комиссариата (военкомата). Вот как-то раз приходит мой папка домой, после трудного рабочего дня и так важно заявляет:

— А что сыны мои? А не поехать ли нам завтра (в воскресенье) пострелять? — И видя наши (меня и моего братишки) округленные глаза молвил, — позор на мою, еще не седую голову. Сыновья офицера, автомата в упор не видели. А вдруг война? Не порядок. Значит так, приказ по кухне такой: побриться, помыться, поужинать и спать. Подъем с утра в семь –тридцать.

На, что мама попыталась было возразить, мол дети еще маленькие совсем (мне уже исполнилось на тот момент полных тринадцать лет). Тогда, капитан Кузнецов стукнув кулаком по столу, сказал,

— Если поставить рядом с автоматом и его рост будет повыше чем Калашников, значит и стрелять сможет.

(Напоминаю, что мне уже было тринадцать лет и автомат Калашникова с его тысяча с чем-то миллиметров длины мне был как раз немногим повыше пояса).

Закон суров, но это закон. Как сказал отец. Так и вышло. И уже в восемь утра, дрожа от утренней и весенней прохлады, мы были во дворе нашего военкомата.

И были мы здесь не одни. Как оказалось, Каратауский военкомат проводил местные военные сборы и полторы сотни военнообязанных (Партизан) уже толпились около военкомата.

Во дворе военкомата оказался настоящий бронетранспортер БТР-70 и зенитка ЗУ-23.

Броник был на огромных восьми колесах и имел сверху небольшую башенку с мощным пулеметом. А так как все его люки и дверки были открытые, то я с братом немедленно в него залезли. Внутри все было таким интересным, хотя мне и не понравилось. Какие-то жуткие железяки, сиденье водителя неуютное с огромным рулем. Да еще эта башенка дурацкая и внутри нее оказалось железное сиденье для пулеметчика. И я постоянно об нее стукался головой. А так в целом, дурилка железная была очень даже и ничего и смотрелась грозно.

Эта самая ЗУ, которая зенитная установка, на вид оказалась обычной тележкой с двумя колёсами. Которые на позиции откидывались, и тележка упиралась всеми своими железками в землю с помощью специальных сошек. На тележке был установлен зенитный пулемёт с двумя толстенькими стволами, всякие железные прицелки и ручечки с крутилками, педальки и железный стульчик. И все это крутилось, вертелось и стреляло по вражеским самолетам.

Суть да дело, загнали нас всех по машинам, партизан по автобусам и вся кавалькада двинулась в сторону гор. Нас, сыновей офицеров и прапорщиков оказалось пятеро. Кто-то из взрослых даже снял нас на фото. Первым стоит Юра Рожко, (как сын офицера военкомата).

Он был старше меня на год и учился со мною в одной школе. Второго парня я вообще не знаю. Третьим стою я, ваш покорный слуга. За мною мой братишка Саша (младше меня на год). Следом стоял Толик, из другой школы, кажется Карла Маркса (его отец также был офицером и сотрудником военкомата).

Меня и брата моего Сашу, как лиц особо доверенных, отец поставил на рубеж, к раздаче патронов, к автомату Калашникова. Там на стрельбище были и другие рубежи, типа пулемётов и пистолетов и что делали другие пацаны совершенно не помню, так как был очень занят.

Патронный ящик. Деревянный, крепкий такой, две ручки по бокам, углы оббиты железной лентой. Один из военных ловко так монтировкой порвал ленту и вскрыл ящик. В нем оказались две огромные железнозеленые консервные банки. Ну, по крайней мере мне так показалось, они были реально здоровенькими килограмм по пять каждая и открывались специальным консервным ключом, привинченным к крышке ящика. Так же ловко лейтенант, орудуя ключом, вскрыл одну из банок. Внутри неё оказались коробочки из белого картона. Четыре на четыре патрончика, всего шестнадцать. Калибр семь шестьдесят два, патроны к автомату Калашникова АКМ. (Автомат Калашникова модернизированный). И куча пустых магазинов к автомату. И вот мы с братом сидели и целый день набивали магазины патронами, строго по три — одиночные, плюс шесть — автоматическая очередь. И все.

Где-то часам к тринадцати, все партизаны уже отстрелялись и их направили для дальнейшего изучения полевой кухни (обедать). К нам подошел отец, немного запыхавшийся и в пыльных сапогах.

— Ну что, салаги? Полные магазины снарядить, десять штук. И пошли стрелять.

Кусок брезента на голой земле. Где-то там вдалеке ростовые фигуры (Кусок фанеры имитация стоящего и полусидящего солдата, выкрашенные в зеленый цвет). Горячее солнце над головой. А руках горячий Калашников.

В науке стрельбы лежа из АК нет ничего сложного, главное все делать правильно, как тебе говорят. Прижать автомат к плечу, сильно и выпрямить ноги, так чтобы правая нога составила линию с тобою и автоматом, зажмурить левый глаз и правильно прицелиться. Свести мушку с прицельной планкой под нижний обрез мишени… (Ну, как-то так).

И понеслась: та-та-та. Одночными: та, та, та. Опять очередью: та-та-та, та-та-та. Короткими. И длинными: та-та-та-та-та. И магазин заканчивается.

В глазах зайчики, в ушах звон, на зубах песок, в кармане куртки горячие гильзы от соседнего автомата.

Далее больше, в буквальном смысле. Соседние рубежи ПКМ (Пулемет Калашникова модернизированный) и РПК (Ручной пулемет Калашникова).

И если РПК меня совершенно не удивил.

Ну, подумаешь, длинный ствол и огромный магазин, делов-то, совершенно такой-же калаш. Только длинненький.

То ПКМ, это была настоящая пушка. Здоровенный гад, специальная ручка сверху чтобы можно было таскать, стоит на специальных сошках. А главное: патроны в железной ленте запиханы, как в фильмах про Чапаева. Правда, их еще в специальную коробку запрятали, но это было внушительно. И сами патроны были, хоть и калибр был тож-же, длиннее и толще чем калашниковские. И красно-медные, в отличии от калашниковских зеленых.

Но пострелять из ПКМ мне не досталось, по простой причине, того, что патроны к нему кончились. Из РПК стрелять было скучно и тогда я напросился к отцу, стрельнуть из ПМ (Пистолет Макарова).

Вот блин! В фильмах менты и прочие офицеры Советской армии так красиво стреляют из ПМ-а. А тут, такое! Во-первых, он такой тяжеленький гад, что держать его было трудновато. (Для меня на тот момент). А вот когда я из него стрельнул, мне показалось что моя рука сейчас оторвется и улетит куда ни будь далеко, далеко…

Вот так и прошло мое боевое крещение с азами начальной военной подготовки. После, еще до конца школы, я раза три ездил с братом и отцом на подобные стрельбы. Стреляли из АКМ и малокалиберной винтовки ТОЗ-8 (Мелкашки).

Что самое смешное, я потом еще долго вспоминал эти уроки стрельбы из настоящего оружия и когда мне в армии выдали АК-74М с его смешным калибром пять сорок пять, я его терпеть не мог. Да и стрелял всего раза два за всю службу. Теми же «дурацкими»: три патрона-одиночная стрельба. И шесть патронов- стрельба автоматическая.

Военрук

В каждой школе ходят свои легенды. И в нашей средней школе имени Александра Сергеевича был свой такой один товарищ. И не просто «товарищ». А Товарищ Майор! Да! Да! Именно с большой буквы. Кантарбаев Балташ Ахмедович. Майор в отставке. Наш бессменный военный руководитель. На период восьмидесятых годов.

(Раньше или позднее не имею никакой информации).

А начиналось все как-то буднично и не заметно на первый взгляд. Где-то, начиная с пятых классов, нас мальчишек наши училки, устав с нами воевать, начали стращать «Майором». Конечно не всех нас, а тех, которые были особенно отпетые (хулиганчики). Почему хулиганчики, а не просто хулиганы?

Ну, хотя бы потому, что советская система образования была устроена весьма хитро. И от тех, кто действительно был особенно злостен в нарушении порядков и правопорядка, эта самая система быстренько избавлялась. Предварительно испробовав все средства воздействия и убеждения. Вот поэтому как таковых хулиганов у нас не водилось, а те, которые оставались, я зову просто: «хулиганчики».

Ну, так вот, вернемся к нашим, э-э-э, ба — -, ой, ученикам с альтернативноодаренным поведением. Их по обычаю, отводили «туда». К тому самому страшному Товарищу майору!!! На перевоспитание. После, когда они приходили «оттуда», на наши вопросы они отмалчивались, хмуро мотая головой, тихо добавляли: сам туда попадешь, узнаешь.

Система воспитания работала. Как позже мы заметили, система была проста как кирпич: военрук заставлял их мыть полы в классе, оттирать парты и стены…

А потом, пришел и наш черед одевать рубашки военного покроя.

И товарищ Майор оказался вовсе не таким уж и страшным. Здоровенький такой дядечка, в годах, военная форма, майор. В петличках кителя и на погонах рубашки эмблемы ВДВ.

Хотя с другой стороны?

Девочки сейчас сами вспоминают: Балташ Ахмедович перед самым началом урока строил класс в коридоре и внимательно всех осматривал. И, о боже! Если он у кого из наших девочек замечал излишки косметики на лице. Праведный гнев Товарища Майора проносился над нашими головами, и виновница отправлялась в ближайшую санитарную комнату (В простонародье «Клозет»).

Оттирала там всю свою красоту неземную. И уже с чистеньким личиком становилась образцовой советской ученицей. Нам мальчишкам приходилось гораздо сложнее. Горе тому, кто, нарушал устав строевой и политической…. (ой, не туда занесло!), устав школьной жизни. Не дай бог рубашка форменная –зеленая- офицерская, не поглажена или несвежая.

Тут, как раз один мой одноклассник, видимо на собственном примере помнит, разразился праведной речью: да он (Военрук, в смысле) и за уши таскал, и на носках стоять заставлял, и в мегафон орал, что мы «кашаеды».

(Ну, это уже из строевой практики, скорее всего. Когда классы маршировали не в ногу).

А там еще один, в комментариях, излился прямо-таки желчью, да он такой сякой (Военрук) гад гадцкий заставлял нас бедненьких в тире пол бетонный подметать. А если учесть, что наш подземный тир- бомбоубежище с уставной длиной пятьдесят метров, если не вру (А я кажется не вру). То становится понятной размах задачи, поставленной нашим Балташем Ахмедовичем, перед нерадивыми учениками…

Да, и кстати! Я ведь никого не насилую, — не хочешь не читай. И каждый помнит то, что он хочет. Хочешь помнить плохое, ну что-ж выбор твой!!!

А мне лично очень нравились уроки НВП. Все эти: «Поражающие факторы оружия массового поражения», состав родов войск, АК, АКМ, РПГ и прочие вкусняшки для нас мальчишек. А легендарная разборка и сборка автомата Калашникова, это была феерия нашего азарта. Проводились соревнования, на скорость сборки и разборки.

Из наших мальчишек по моему самым шустрым оказался Женя Гросс. Маленький наш «рыжик» собрал быстрее всех «Калашников».

Еще были уморительные моменты, когда девочки начинали собирать и разбирать знаменитый автомат. Особенно тяжко приходилось нашим особам с длинными ногтями. И этот ехидный взгляд военрука, из-под зеленых стекол своих жуткого вида очков…

Представьте себе стоит наша Ирочка Донгаузер, совсем кроха и рядом с ней автомат, чуть ли ее не больше и не тяжелее. (Конечно же я шучу!) А с другой стороны, девчонкам нашим, Фариде Базильбековой, той же Иринке, несладко приходилось с этим огромным Калашниковым. Хотя отличницы, они всегда отличницы и девочки научились-таки справляться с этим железом. И даже на время сборки-разборки, стали показывать вполне спортивные результаты. А однажды Лена Шмидт, командир первого отделения, отлично справляясь с процессом, сломала ноготь. И закусив губу, все-таки завершила сборку…

А потом были противогазы, это вообще опера… Еще были стрельбы из «мелкашки» ТОЗ-8 в нашем подземно-школьном тире по типу бомбоубежища.

И была игра «Зарница».

А, что это означает? А то, что почти две недели до, момента «З» после уроков мы тренировались по часу: в установке палатки (Три мальчика и три девочки, на время должны установить типовую палатку на шесть человек, так чтобы все веревки были натянуты, ничего не перекошено, и после установки все должны были забраться внутрь. И лишь после этого останавливали секундомер… А еще была полоса препятствий. Метание гранаты.

А потом городская «Зарница». И вечный бой с нашими постоянными соперниками, средней школой имени Карла Маркса. Почему-то именно эта школа вызывала у нас самые мощные чувства соперничества…

А потом… А еще… А еще…

Да ладно вам, сами вспомните и мне расскажете потом в комментариях!

Помню, как-то раз весной, мой отец сказал, чтобы я взял своего другана Сашку и пришел вместе с ним к нему, в военкомат. После уроков. Ну, что сказано, то был сделано. Мы пришли.

Отец заводит нас в оружейку, военкоматскую. Вау! Аля! Улю!

Стоит «пирамидка», а в ней шесть карабинов СКС, (Это потом уже узнал, что они так называются). Метал черный блестит, штыки сложенные смертоносно сверкают, дерево под лаком брутально так, запах оружейного масла… Ух, до сих пор дрожь пробирает! (Для тех, кто в теме конечно)).

Немногим позже, оглядевшись, я осмотрел и стойку с АКМ (Автоматами Калашникова). И ровный ряд в ящиках, магазинов под АКМ. Еще несколько патронных ящиков было сложено. И отдельная стоечка с пистолетами ПМ. Даже кажется там еще и гранаты были. В таких коробках деревянных открытых, эти самые РГД-5 и Ф-1. Отдельно эдакие зелененькие бочоночки лежали, с дырками заткнутыми пластиковыми крышечками. И рядом в других ящиках, лежали запалы для них, серебристые металлические палочки с каким-то хвостиками, крючками и колечком. (То самое Кольцо).

Тут выносит мой папка из каких-то закромов Родины (военного комиссариата) четыре автомата АКМ, сильно потрепанных на вид и немного облезлых на деревянных частях.

(Конечно-же, по сравнению с теми начищенными красавцами, которые стояли ровными рядками в оружейной пирамиде).