Бесплатный фрагмент - Капризы и обиды

Выдумка, помогающая реальности

Это книга для Воспитателя. Для педагогов, родителей, психологов, открытых к творчеству. Для тех, кто не боится быть и развлекателем, и игрателем, и изобретателем — ради того, чтобы наши дети росли весёлыми, творческими и нравственными людьми.

С древнейших времён одним из замечательных инструментов воспитания была сказка: выдумка, помогающая формировать реальные душевные качества. И не надо думать, что время её прошло. У каждого народа, у каждой эпохи свои сказки, и каждый воспитатель применяет их по-своему.

На примере конкретных сказок, ориентированных на конкретные детские проблемы, мы взглянем на возможности сказки как жанра педагогического, а не только литературного. На то, как пользоваться этим жанром: о чём говорить с детьми или с отдельным ребёнком, когда сказка прочитана, какие другие формы взаимодействия здесь возможны.

Автору посчастливилось использовать сказки как для четверых собственных детей, так и в детском домашнем клубе «Светлячок», в литературных студиях «Родник» и «Росток», в летней студии «Лучик» Центра реабилитации детей-инвалидов «Наш солнечный мир», а также на встречах в различных детских коллективах и на мастер-классах. И я могу уверенно засвидетельствовать: хотя сказку иногда считают синонимом выдумки, но воздействие её может быть реальным и эффективным. А иногда и просто чудесным!..

Сказочная педагогика

Все мы знаем, какой занудной и тягостной для ребёнка может быть педагогика. Но, к счастью, это не обязательный её признак. Здесь пойдёт речь о сказочной педагогике в двух смыслах слова. Во-первых, это использование сказки как одного из полезнейших педагогических инструментов. Во-вторых, это волшебно-радостные свойства такого подхода к воспитанию, освобождающие от занудства и подавления.

Сказка — это воображение с соображением

Реальный мир иногда пугает своей сложностью даже повидавших жизнь взрослых. Насколько же трудно ориентироваться в нём ребёнку, который не набрал ещё ни внешнего, ни внутреннего опыта. И часто именно сказка становится наиболее подходящим средством постепенного пополнения такого опыта.

Да, сказка — это такой рассказ о значительности вещей и событий, который позволяет пригасить всё, что не имеет особого значения, и сосредоточить внимание на самых важных сторонах жизни. Самых важных сейчас: для того или для тех, кому сказка сказывается.

В сказке происходит встреча миров. И прежде всего — встреча внутреннего мира человека с некоторой моделью внешнего мира. Сказке свойственна не фантазия во что бы то ни стало, а фантазия при деле, создающая особые условия для понимания.

Русский мыслитель Иван Ильин писал: «Сказка — это ответ всё испытавшей древности на вопросы вступающей в мир детской души». И мы с помощью сказки можем помогать детям искать ответы в собственной душе вместо того, чтобы выдавать их в виде наводящих тоску рецептов и предписаний.

Игра — примерочная души

Дети не случайно любят играть. Как сказала писательница Мария Романушко: «Игра — главная работа ребёнка». В игре они сосредоточенно осваивают мир в виде модели, где выделены некоторые важные для них особенности и оставлено в стороне всё остальное. И то же самое свойственно, как мы говорили, сказке. То есть сказка — это разновидность игры, полезнейшей для ребёнка деятельности, побуждающей его к развитию.

Войти в обычную детскую игру взрослому не так-то просто. Но сказка — другое дело. Это как раз игра, затеянная взрослыми (автором сказки и тем, кто читает или рассказывает её ребёнку), но не нарушающая детского равноправия. Мы вместе входим в сказочный мир, и каждый вправе по-своему воспринимать его, по-своему понимать, по-своему переживать происходящее в нём. Педагог может лишь побудить к обдумыванию, сосредоточить внимание на той или иной подробности сказочного мира. А также на неизбежной перекличке этого мира с реальностью.

Но не только свойства мира осваивает ребёнок с помощью игры под названием «сказка». Он осваивает свою собственную душу. Сознательно или подсознательно примеряя на себя ситуации, персонажей, их поступки, он укрепляет или ослабляет свои внутренние побуждения, по крупице формирует свой характер.

В этой работе может участвовать и педагог. Точнее, содействовать ей. Стараясь не пользоваться лобовой моралью, опираясь на особенности каждого конкретного ребёнка, помогать ему в этом важнейшем деле.

Педагогика — это психология на службе у любви

Мораль и назидание, пригодные для всех, получают преимущество в арсенале педагога тогда, когда он уходит от главной своей задачи: внимания к отдельному ребёнку. Когда ему не хватает любви именно к этому ребёнку — или хотя бы душевного соучастия. Нормальная педагогика — это, конечно, педагогика внимания и любви. Но самого по себе этого недостаточно, иначе не возникало бы столько серьёзных проблем у родителей, горячо любящих своё единственное чадо.

Психологическая грамотность, соединённая с вниманием и любовью, — вот формула эффективной педагогики. Но не всегда эта грамотность приобретается в университетах. Сказка как педагогический инструмент хороша тем, что она аккумулирует в себя определённый душевный опыт и, не навязывая его жёстко, используя игровую тональность, даёт нам возможность взаимодействовать с ребёнком в том, в чём он особенно нуждается.

Наша задача в этой сфере состоит в том, чтобы уметь искать и выбирать нужные сказки, акцентировать нужные их стороны, вовлекать ребёнка в обсуждение, а иногда организовывать и более активные формы освоения сказки.

Приёмы сказочной педагогики

Здесь мы перечислим несколько важных пунктов, относящихся к возможностям использования сказки в воспитании. Не обязательно тщательно выполнять каждый из них во что бы то ни стало и ровно в том порядке, в котором они стоят. Это лишь материал для творчества. Само педагогическое творчество — в руках каждого из нас.

1. Прочитать сказку

Это не такой очевидный пункт, как кажется. Во-первых, если ребёнок умеет читать, возникает соблазн перевести его на самообслуживание. Вот тебе сказка, прочти её. Это неправильно. Когда ребёнок читает, он тратит энергию сразу на два дела: на сам процесс чтения и на восприятие прочитанного. Читая ему вслух, мы снимаем первую нагрузку (в младшем возрасте она может быть довольно обременительной) и даём возможность свободно погрузиться в мир, создаваемый сказкой.

Моя дочка (которая сама читала уже вполне хорошо) говорила мне: «Когда я читаю сама, у меня в голове всё гудит. А когда ты или мама мне читаете, я думаю о том, что там происходит».

Кстати, уже во время этого чтения у детей могут возникнуть побуждения к обсуждению. Это замечательно. Не побоимся сделать паузу, поговорить о происходящем, а потом продолжить.

2. Поговорить о сказке

Не обязательно, чтобы это было сразу после того, как закончено чтение. Гораздо плодотворнее обсуждение через некоторое время (в этот же день попозже или на следующий день), когда прочитанное устоялось или даже, может быть, немного забылось. Мы одновременно и напомним о сказке, и вернём внимание к ней. Лучше всего, чтобы к такому разговору был бы какой-то житейский повод (но будем избегать соблазна использовать сказку для морализаторства).

Для иллюстрации возможностей разговора после каждой сказки приведён примерный набор возможных вопросов к детям. Сразу следует предупредить, что не надо стремиться использовать подряд все вопросы. Их надо выбирать в соответствии с возрастом, характером и особенностями мышления конкретного ребёнка. А ещё лучше — придумывать свои варианты, свои формулировки, наиболее подходящие для него и для разговорной ситуации. Будем также помнить, что это не экзаменационные вопросы. Мы не должны ожидать каких-то определённых ответов. Наоборот, интереснее всего расслышать самостоятельную реакцию малыша на тему вопроса.

Естественно, к разговору о сказке можно вернуться не раз. Иногда это может быть и не разговор-обсуждение, а просто обращение к изображённой в сказке ситуации, к её персонажам. Лучше всего, если сказка даёт нам ключевой образ-метафору, который может стать своеобразным «словом» в общении с ребёнком. Такими образами могут стать для нас, например, Озорушка и Проказики, или молодые водяные, чьё озорство приводит к успеху там, где бессильна солидная умудрённость.

3. Прочитать ещё раз

Детям нужны повторения прочитанного. Ребёнку трудно за один раз разобраться в сказке, обжить её, усвоить. Прочитать сказку ещё и ещё раз (иногда даже повторить её сразу же) совершенно естественно с точки зрения детского восприятия. И вместе с тем это снова и снова даёт нам дополнительные возможности для обсуждения важных вещей, для привлечения внимания к различным подробностям повествования. Сегодня к одним, завтра к другим.

4. Поиграть в сказку

Для детей важно не только и не столько умственное восприятие, сколько переживание с помощью игры. Поэтому можно воспользоваться сюжетом и персонажами прочитанной сказки в качестве исходного игрового импульса. Так, как это принято у детей: давай я буду тем-то, а я тем-то, а ты кем будешь?..

Если дети «заведутся» на игру в сказку, мы не будем тут же пытаться эксплуатировать её в педагогических целях. Сначала нужно привыкнуть к этому сказочному пространству, освоить его. А потом, при случае, обменяться мнениями о том, что в нём происходит.

5. Показать сказку

Речь идёт не о сценической постановке прочитанного. Но почему бы не попробовать сыграть короткий импровизированный спектакль, посвящённый сказке или какому-то её эпизоду, если дети готовы к этому?

Можно устроить игру в сказку с помощью кукол — просто как игру или как кукольный спектакль (соорудив ширму из любого куска ткани).

Можно пойти на прогулку, считая, что мы отправляемся туда, где происходило действие прочитанной сказки. И много других «можно» ожидают нашей изобретательности.

6. Изобразительное творчество

Наверное, «изобразительное творчество» звучит слишком громко, но вполне можно настроить детей на то, чтобы нарисовать героев сказки или какие-нибудь из понравившихся эпизодов. Нарисовать фломастерами, карандашами или красками. Или другим способом, который им по силам. Например, мелками на асфальте. Или с помощью аппликации.

Если вы лепите с детьми из пластилина или из глины, можно и в этой форме откликнуться на сказку. Пригодится и всякое другое рукоделие.

Но самое главное, что во время этого творческого взаимодействия со сказкой продолжается её внутреннее освоение. Происходит закрепление образа, принятие его в багаж внутренних ассоциаций. Даже самое краткое взаимное обсуждение работ способствует этому и углубляет восприятие.

Понимание ребёнка

Воспитатель, использующий в своей работе сказочную педагогику, должен хорошо представлять себе, с какими проблемами он встречается и какие сказки могут помочь ребёнку в решении этих проблем. Для этого в каждом детском свойстве, даже если оно вызывает у всех раздражение, необходимо видеть не только отрицательную сторону, но и положительную. И сказки подыскивать такие же, понимающие. Избегать сказок басенного типа, которые сводят свою мысль к заурядной морали, клеймят отрицательные человеческие свойства и возвеличивают положительные. Такие сказки могут причинить ребёнку изрядный вред, если он узнает себя в отрицательном герое.

Видя положительную сторону проблемного свойства, мы сумеем найти такой сказочный материал, который поможет ребёнку опереться на что-то положительное в себе и только потом позаботиться о смягчении отрицательного.

Каприз — заблудившееся самоутверждение

Поговорим теперь об одной из двух предметных тем, которым посвящена эта книга: о капризах. Почему дети часто капризничают? Почему свойство капризности, если оно сохраняется у взрослого, так обременительно для окружающих? Надо ли вообще бороться с детскими капризами?

Легче всего ответить на первый вопрос. Каприз — это побуждение других к угадыванию того, чего не можешь угадать в себе сам. Это маята, связанная с небольшим пока земным опытом, с недостаточным знанием себя. Это смутное ощущение себя как личности, имеющей право на самоутверждение среди других людей, и, вместе с тем, непонимание: как это осуществить. То есть это естественное для ребёнка переживание. Оно имеет вполне достойную природу, связанную со становлением личности.

Если, однако, человек вовремя не найдёт свой путь самоосуществления, капризность может стать чертой взрослого характера. Без навыка искать своё сегодняшнее призвание, определять способы развития и реализации своих способностей, блуждая внутри себя самого, взрослый может стать капризным до невыносимости. Вот и получается, что детские ищущие капризы и взрослые тупиковые разнятся по смыслу, хотя их и обозначают одним и тем же словом.

Бороться с капризами как таковыми нет смысла. А чтобы детская капризность не перешла в свои отрицательные взрослые формы, и нужны наши педагогические усилия. Для этого нам послужат, в частности, те сказки, которые приведены во второй части книги.

Обида — неприятие неприятного

«Неприятие неприятного» — это не тавтология. Просто хочется подчеркнуть естественные основания обиды. Особенно естественные в детском возрасте, когда весь мир вокруг велик и силён — и только ты мал и беспомощен. Обида и есть свидетельство беспомощности.

Другое дело, что с возрастом мы начинаем понимать, что обида как способ реакции на внешние воздействия не очень эффективная штука. Как гласит пословица, на обиженных воду возят. Некоторые взрослые сохраняют, правда, обидчивость в качестве средства взаимодействия с близкими людьми, но это уже проблема взрослой психологии.

Помочь ребёнку учиться преодолевать обидчивость, понимать её бесперспективность — ещё одна из важных педагогических задач. И здесь нам снова на помощь приходит сказка. Сказка, которая позволит выразительно описать ситуацию обиды, ненавязчиво показать её нежелательные последствия и, возможно, подсказать способы её преодоления — хотя бы в виде ориентирующего образа.

Отталкивание неприятного, обиженное отворачивание от его источника знакомо каждому ребёнку. Умение погасить своё раздражение, остаться самим собой, преодолеть антипатию к обидчику, даже найти в душе возможность понимания и сочувствия по отношению к нему — всё это из области жизненного искусства, овладение которым впереди. Но начать закладывать его основы можно уже сейчас, и сказка станет для нас весёлым и тактичным помощником в этом деле.

Сказки в действии

В этом разделе собраны десять сказок (одна из них является фрагментом сказочной повести, но представляет собой сюжетно законченную сцену), рекомендуемых для использования в рамках темы этого выпуска. К каждой из сказок приводится два комментария: один до сказки, другой после. Однако эти комментарии ориентированы не только на конкретную сказку, но и намечают общую методическую канву принципов и возможностей сказочной педагогики.

Особое значение имеют вопросы к сказке, которые предназначены для общения с детьми на затронутую в ней тему. О том, как пользоваться этими вопросами, подробнее сказано выше.

Где найти мешочек со смехом

Одно время эта игрушка, фигурирующая в сказке, — хохочущий мешочек — была в моде. Особенно когда такое появилось впервые. Но не имеет большого значения, встречал ли её ребёнок в реальной жизни. Если не встречал, пусть остаётся для него сказочным образом. Если встречал — так ведь, может быть, как раз после случая с Ваксиком-плаксиком и начали делать такие игрушки…

Главное, что этот мешочек есть в сказке. Здесь он не потеряется и не испортится, а будет смеяться до тех пор, пока наш Ваксик (или Максик, или Светик…) не перейдёт в категорию смеяксиков.

Ваксик-плаксик

Где-то когда-то жил-был у мамы с папой Ваксик-плаксик. Он всё время плакал. Если плохо ему — плачет. Если хорошо ему — плачет. Если ни хорошо, ни плохо — тоже плачет. На детской площадке, где с ним мама гуляла среди других мам, все уже к этому привыкли и не удивлялись.

Иногда только какая-нибудь новенькая мама, появившаяся на детской площадке с новенькой коляской и новеньким малышом, услышит плач без остановки и забеспокоится:

— Кто это плачет?

— Да это Ваксик-плаксик, — скажут ей.

— А-а-а, ну если Ваксик-плаксик, тогда понятно…

И вот однажды сидел Ваксик-плаксик на скамейке под каштаном, поодаль от других детей. Светило солнышко на голубом небе. Цвели одуванчики, сверкая желтыми глазками. А на каштане цветы стояли высокими пышными пирамидами, как маленькие цветочные деревья. Дул лёгкий ласковый ветерок. Порхали разноцветные бабочки.

А Ваксик-плаксик плакал.

Вдруг одна из бабочек, крылышки которой сверху были красными, а снизу жёлтыми, села на землю прямо перед Ваксиком-плаксиком и превратилась в крошечную красивую фею. Даже не в фею, а в феечку — такой она была крошечной.

Феечка была одета в волшебное платье: жёлтое спереди и красное сзади. На голове у неё была волшебная шляпка, на ногах волшебные башмачки, а в руке она держала, разумеется, волшебную палочку.

— Почему ты плачешь, мальчик? — спросила феечка.

Но Ваксик-плаксик был занят плаканьем и ничего не ответил.

— Как тебя зовут, мальчик? — спросила феечка.

Но Ваксик-плаксик расстроился, что феечка не знает его имени, и заплакал ещё громче.

— Тебе чего-нибудь не хватает, мальчик? — спросила феечка.

Ваксик-плаксик не знал, чего ему не хватает, но на всякий случай огорчился и заплакал с новой силой.

— Подожди плакать, мальчик, — сказала феечка, — посмотри вокруг. Небо голубое, солнышко светит, цветы цветут, ветерок дует, бабочки порхают. Разве можно плакать в такую чудесную погоду?

Но Ваксик-плаксик продолжал плакать, показывая этим, что плакать можно в любую погоду.

Феечка немного опечалилась, но потом что-то придумала и снова повеселела.

— Я тебе подарю, мальчик, волшебный подарок. И всё будет в порядке.

Ваксик-плаксик заинтересовался и почти перестал плакать. Совсем перестать он не мог, потому что слишком привык к этому занятию. Он тихо хныкал и ждал, что сделает феечка.

А феечка помахала своей волшебной палочкой, и возле неё появился маленький оранжевый мешочек. Точнее, мешочек был маленьким для людей, но не для феечки. Он был такой же высоты, как и феечка вместе со своей волшебной шляпкой.

— Это тебе, — сказала феечка.

Она была очень довольна тем, что придумала. Весело засмеявшись, она закружилась, замахала волшебной палочкой — и снова превратилась в бабочку. Бабочка порхнула туда, порхнула сюда, и скоро уже невозможно было отличить её от других разноцветных бабочек.

Ваксик от удивления даже замолк на секунду, но тут же спохватился и снова заплакал.

И в то же самое мгновенье оранжевый мешочек, подаренный феей, начал смеяться.

Сначала он тихонько хихикал, потом засмеялся громче, потом ещё громче, потом захохотал — и так заразительно, что Ваксик не успел опомниться, как стал смеяться вместе с мешочком.