Реплика автора
Эта книга — попытка в необычной запоминающейся форме донести до юного читателя сухие исторические факты. Мы предлагаем вам реконструировать события и силой фантазии добавить в давно произошедшее время личное присутствие, тем самым превращая его в сказку. В будущем, пересказывая её своим друзьям, вы вспомните героев, среду их обитания, а значит, сохраните знания, необходимые образованному человеку.
В первой книге «Семь чудес света — путешествие в сказку» мы побывали вместе с героями в разных странах и городах, а главное, в разных эпохах. Река времени — капризная штука, в неё входишь в любую минуту, а возвращаешься только до заката солнца, иначе она меняет русло и в исходную точку можно уже не попасть. Поэтому пребывание наших героев в местах их перемещений всегда ограничено временем от рассвета до заката, а как много за это время они успевают узнать! Все книги серии «Удивительные путешествия по реке времени» –самостоятельные произведения, объединённые общими героями.
Книга вторая перед тобой, читатель! Она неожиданна, но тем и интересна.
Знакомьтесь: Рибаджо!
Задолго до тех событий, которые произойдут в этой книге, в солнечной Италии родился мальчик. Это был необычный мальчик, и появился он не в простой семье, а в семье волшебников. Младенец явился на свет в дорожной повозке, в которую была впряжена усталая лошадка. Если бы лошадка не так устала, может быть, она и успела бы доскакать до специального дома, где появляются новорождённые детки. Но она еле волочила ноги и не успела. Мальчишка появился ровно в середине пути от деревушки под названием Ривейра, где жили родственники мамы малыша, и деревни под названием Баджора, где проживали родственники папы.
Мальчика назвали Рибаджо, чтобы не обидеть ни тех, ни других. Рибаджо рос смышлёным, рано научился читать, это стало его любимым занятием. Отец с матерью Рибаджо были уверены — мальчишка вырастит путешественником, недаром он родился в пути. К восемнадцати годам Рибаджо действительно объехал, обскакал, облетал и оплавал весь мир. В день своего совершеннолетия Рибаджо решил, что настало время путешествовать не только просто по земле, а по земле во времени. Он же волшебник, разве можно этим не воспользоваться?! Натолкнула его на эту мысль книга о семи чудесах света.
Он с радостью взялся за её чтение и, прочитав большую часть, затосковал. Картинки в книге были замечательные, а дальше даты, цифры, имена. Прочитал и забыл. Скучно! Рибаджо захотелось самому побывать там. Потрогать всё руками. Познакомиться с людьми. Услышать их истории. Посмеяться вместе с ними и погрустить. Тем более что к той поре, когда Рибаджо появился на свет, чудес этих на земле уже не было, их разрушило время. Время может уничтожить всё, кроме памяти. Вот так, передаваясь от одного человека к другому, рассказы о семи чудесах света пришли к тому, кто сумел их описать в книге.
— Интересно, — подумал Рибаджо, закрывая последнюю страницу, — но скучно, словно таблицу умножения прочитал.
Мама волшебника сразу поняла, куда хочет забраться её любознательный сын:
— Не смей, Рибаджо, путешествовать во времени один, это опасно! — обеспокоилась она. — Потеряешься, не вернёшься назад. Река времени хитра, она часто меняет своё русло. Туда надо лететь с добрыми друзьями. С теми, кто поможет в любом несчастье.
Рибаджо припомнил, как однажды в далёкой северной стране он познакомился с девчушкой, звали её Василисой, по-домашнему Васюшкой. Девочка была хохотушкой, к тому же она тоже мечтала о путешествиях. Уже тогда волшебник подумал:
— Хорошо было бы взять её с собой! Только вряд ли её отпустят домочадцы.
— Теперь совсем другое дело, — улыбнулся Рибаджо. — Путешествие во времени занимает только миг. От восхода солнца до его заката надо вернуться домой, иначе, вступая в новый день, река времени изменит своё русло. Тогда назад в это же место можно не попасть.
Вот так итальянский мальчишка-волшебник появился в доме Василисы, девочки из северной страны на берегу могучей реки. Появился в кружке света от настольной лампы. Ровно в тот момент, когда Васюшка зажгла её, чтобы готовить уроки.
— Рибаджо! — радостно закричала Василиса. — Здравствуй, рада тебя видеть! Отчего такой маленький, раньше ты был ростом с моего папу.
— Я могу быть любым, — засмеялся Рибаджо. — Сейчас такой, завтра другой. Ты забыла, я волшебник? Теперь мне удобно быть таким, не занимаю много места. Ты не будешь против, если я поселюсь у вас на время?
— Мы всегда рады гостям, Рибаджо! — воскликнула Василиса. — Идём, познакомлю тебя со своей семьёй. Правда, папы сейчас нет, он в экспедиции на северном полюсе.
— Он путешественник?! — удивился волшебник.
— Путешественник! — утвердительно кивнула девочка. — Вырасту, тоже буду как папа!
Оказалось, в доме Василисы много обитателей.
— Это моя Бабушка, бабуничка, — сказала Васюшка, прислоняясь к бабушкиной щёчке. — Она не только любит нас всех, бабуничка ещё и вкусно готовит!
— О, мадам! — закатил глаза от восхищения Рибаджо. — Я ваш вечный рыцарь! Как я люблю вкусно поесть! А это кто?! — удивился Рибаджо, увидев нахохлившегося попугая. Попугай сидел на спинке дивана и громко ворчал:
— Кто-кто, дед Пыхто! Ещё один нахлебничек объявился!
— Кешка, прекрати! — топнула ножкой Василиса. — Рибаджо наш гость!
— Гость, в горле кость! — тихонько ворчал попугай. — Теперь Васюшка будет любить его больше меня.
— Это мама, — продолжала Василиса, — самая любимая мамочка!
— Рибаджо! — обратилась к волшебнику мама. — Вы простите Кешку, он немного ревнует.
— Разберёмся! — улыбнулся волшебник.
— Я Васюшкин друг Олег, или Алька, как вам удобнее. Думаю, мы подружимся! — сказал улыбчивый мальчик, Васюшкин ровесник. — Я живу в соседнем доме, а в школе сижу с Василисой за одной партой.
— Ну вот и все домочадцы, — Васюшка вскочила со стула, побежала к двери, — пойдём, покажу тебе дом.
— А я?! — завопил что было сил попугай. — Всех представили, а меня нет! Я что, кучка прошлогодних листьев?!
— Ой-ой! — воскликнула Василиса. — Познакомься, Рибаджо! Наш любимец — попугай Кешка, или принц КешьюV, из рода королевских попугаев династии Кешью.
Кешка вспорхнул и уселся прямо на левое плечико Васюшке:
— Моё место, не занимать!
В одно мгновение Рибаджо присел на правое плечико девочке, благо они с попугаем были одного роста.
— А это моё, тоже не занимать! — упрямо сказал волшебник.
Вот и познакомились! Река времени ждёт… Она сейчас бурлива и нетерпелива, так ей хочется рассказать о давних событиях и героях хороших и не очень. Посему прочистите уши, протрите глаза и вперёд!
Знакомство первое. Гостья
В один из весенних майских дней, ближе к ужину, Рибаджо с сияющим видом ворвался в комнату и что было силы закричал:
— Ура! К нам в гости едет моя бабушка Лючия! Соскучилась! Хочет меня проведать! Можно, бабуничка, мама?!
— Конечно, можно. Зачем ты спрашиваешь? — тут же отозвалась мама. — Когда она собирается приехать? И чем? На какой вокзал спешить? Или, может быть, в аэропорт?
— Ой, мамочки! — запричитала бабушка. — А ужин праздничный для дорогой гостьи успею приготовить?!
— Не надо! Не надо! — замахал руками Рибаджо. — Она прямо сейчас будет. Ближайшей вечерней лошадью и прискачет…
Не успел Рибаджо договорить, а во дворе уже нетерпеливо била копытом серая в чёрных яблоках кобылка. В седле с прямой спиной и гордо вскинутым подбородком сидела довольно моложавая женщина трудно определяемого возраста.
— Вот и моя бабушка! — крикнул на ходу Рибаджо и устремился вниз по лестнице встречать гостью. Все остальные ринулись за ним.
Всадница, заметив Рибаджо, спешилась. И тут же энергично замахала руками. Засуетилась и так резво заговорила, что домочадцам показалось, не иначе как застрочил пулемёт.
— Внучок! Аmico del cuore! Не забыл бабушку Лючию? Иди сюда я тебя поцелую…
Но вместо поцелуя Рибаджо получил увесистую затрещину.
— Негодяй! Ты забыл любимую бабушку! Три года носа не кажешь! — женщина порывисто прижала юношу к себе. — Посмотрите на моего внучка! Какой красавец вырос! Настоящий итальянец!
Попеременно прижимая и отталкивая Рибаджо, бабушка Лючия не переставала, тараторила:
— Ты зубы чистишь, как приказывала бабушка Лючия? Прими привет от бестолковой тётки Софии. Питаешься хорошо, не всухомятку? Дед Сильвио тоже передаёт привет и затрещину. Почему его не навещаешь?
Бабушка Лючия поспешно выполнила просьбу дедушки, ещё раз отвесила вескую оплеуху Рибаджо.
Рибаджо не сопротивлялся, бабушка Лючия перекидывала его так тряпочную куклу с одной руки на другую. Трепала, тискала, целовала и всё время говорила.
— Клаудио, твоя ненормальная тётка со стороны отца, интересуется: ты ещё не женился?! Я объясняю — ты ещё маленький, а она трещотка не унимается — какой маленький, он уже здоровый слон!
Тут бабушка Лючия прервала свою речь и внимательно вгляделась в Рибаджо.
— Мне кажется ты слишком маленький! Это твои фокусы, негодяй?! Ну-ка, покажись бабушке в полный человеческий рост!
Мама, бабушка, Васюшка и Алька, на плече которого сидел попугай Кешка, всё время, пока бабушка Лючия говорила, стояли в сторонке с умильными и счастливыми лицами. В тот момент, когда Рибаджо вдруг принял вид обычного человека, лица домочадцев стали ещё и удивлёнными. Перед ними предстал высокий, плечистый, смуглый, с большими чёрными глазами и копной кудрявых волос юноша.
— Вот краковяк! — икнул от неожиданности Кешка. — Как же ты усядешься Васюшке на плечико?!
— Теперь Васюшка будет сидеть у меня на плече, — Рибаджо легко как пушинку подхватил девочку и посадил на плечо.
— Я ж говорю, слон! — всплеснула руками бабушка Лючия. — Продолжаем: привет тебе от внучки твоей сестры Марселлы и её кошки…
— Бабушка! — взмолился Рибаджо. — Если будешь передавать приветы поимённо от всей нашей родни, мы не закончим даже к воскресенью, а сегодня только вторник. Давай от всех сразу большой и сердечный привет…
— Посмотрите, люди дорогие, — вскинула руки к небесам бабушка Лючия, — мы вырастили непочтительного ребёнка, — бабушка хотела одарить Рибаджо очередной затрещиной, но не дотянулась. — Ой-ё-ёй! Горе пришло на мою голову…
— Не волнуйтесь, уважаемая, — робко принялась успокаивать Лючию бабушка Васюшки, — у вас не просто хороший внук, у вас замечательный внук…
— Но пр-р-рохвост! — всё-таки вклинился в разговор Кешка. — Вонючка!
— Мой внук прохвост?! Мой внук вонючка?! — вмиг успокоилась бабушка Лючия и взглянула на Кешку сердитыми глазами. — А не превратить ли тебя, птица, в курицу!
— Опять краковяк! — спрятался за мамину спину испуганный попугай. — Ещё одна волшебница появилась на мою голову. Они здесь гнездо вьют, точно!
— Бабушка, — сердито прикрикнул Рибаджо, — приступай к подаркам.
— Не командуй, — заворчала Лючия, но всё-таки свою большую сумку открыла и извлекла оттуда пушистый свёрток.
— Это вам, уважаемая, — ласково сказала Лючия, протягивая бабушке Васюшки подарок. — Вязала, с любовью, из шерсти домашней козы Карлы.
Бабушка приняла разноцветный свёрток, развернула — это была шаль! Но какая шаль! Видимо, Лючии помогал королевский паучок и серебряная змейка. И, похоже, они плели это чудо не одну ночь. Шаль была до того нежной и пушистой, будто хоровод снежинок танцевал свой вальс на лунной дорожке. Лючия одобрительно кивнула, ей понравилось выражение удивления и восхищения на лице Васюшкиной бабушки.
— А это вам, красавица, — проворковала Лючия, вынимая очередной подарок уже маме, — тёплые валеночки для ваших русских снежных зим. Сама валяла, мой барашек Филиппе даёт великолепную шерсть. А это вашим деткам и Рибаджику варежки и шарфики. Иди сюда, Васюшка, тебе красненькие с белыми помпончиками из шерсти козы Бьянки. Эти твоему другу Альке, синие с чёрным узором из шерсти молодого барашка Франциска, эти белые с синим узором моему великовозрастному внучку Рибаджику из шерсти ламы Элизабет.
Бабушка огляделась вокруг и воскликнула:
— Где ваш маленький внучок Кешка, я ему чуники сшила из кожи куницы. Её подстрелил наш дедушка Фабрицио. Ты помнишь деда Фабрицио, Рибаджо? Он передаёт тебе и твоим друзьям привет и подарки. Так где же ваш внучок?
— Меня не видно, что ли? — заворчал попугай Кешка. — Я давно здесь!
— Ты птица? — удивилась бабушка Лючия. — Рибаджо рассказывал, что ты хороший, свойский парень.
— Правильно, я птица-паренёк и вовсе никакая не птица-девочка! — Кешка смущённо почесал лапкой за ушком. — Он и вправду говорил, что я хороший?
— Да! — быстро закивала головой бабушка Лючия. — Он тебя хвалил, говорил, что ты умный и смелый.
— О-о-о! Я такой! Я такой! — радостно подтвердил попугай. — Вы классная! И подарок ваш мне тоже нравится. В одном чунике я буду спать, когда в доме захолодает. Второй чуник подарю знакомой вороне, пусть греется, можно?
— Сколько угодно, — засмеялась бабушка Лючия, — обязательно расскажу о тебе своим цесаркам: и Лулу, и Коко, и Зизи, и Мирабель. Они обожают смелых и умных птичек-парней.
Бабушка Лючия ещё долго радовалась преподнесённым ею подаркам, а потом ликовала, оттого что подарки пришлись впору и понравились домочадцам.
— Ну, всё! — в завершение сказала бабушка Лючия и бодрым шагом направилась в дом. — Нежности закончились. Показывайте мою комнату. Хочу есть и спать! Остальные разговоры завтра.
— Как?! — закричал Рибаджо. — А подарки дедушки Фабрицио, зажала?!
— Ничего не зажала, — недоуменно повела плечом бабушка Лючия. — Просто кусочек радости хотела оставить назавтра. Ну, хорошо, не возникай, подарю сейчас, раз так хочешь.
И бабушка Лючия извлекла из сумки просторный аквариум, в тёплой воде которого весело плескались четыре красноухих черепахи.
— Как же он у неё в сумке поместился, такой огромный? — шёпотом спросила мама у бабушки. — Сумка-то вроде небольшая.
— Ой, доченька, — также шёпотом ответила бабушка маме, — ты что, забыла, они же волшебники. Чего хочешь, из чего хочешь вынут.
— Их четыре! — захлебнулся радостью Кешка. — Четыре! Значит, у меня будет своя черепаха. Моя собственная, дарёная. У меня никогда в жизни не было никакой своей животинки: ни собаки, ни кошки, ни морской свинки. А я ведь хотел. Как я хотел!
Кешка почти заплакал от радости:
— Теперь у меня будет черепаха! Какое счастье!
Все присутствующие вместе с Кешкой прослезились от умиления.
Весь следующий день в доме Василисы было шумно. Домочадцы придумывали имена для черепах.
— Мою, — перекричал всех Кешка, — будут звать Каролина — Патриция — Милано, классное имя!
— Пока ты его выговоришь, она успеет позавтракать, пообедать и поужинать, — покатился со смеху Рибаджо.
— Заткнись! — возмутился попугай, но тут же умолк сам. Вспомнил, что теперь Рибаджо нельзя клюнуть в нос исподтишка, и даже плевать в его сторону опасно. Вон, какой слон вымахал! Одним пальцем прибьёт.
— Мою черепашку будем звать Милкой, — решительно сказала Василиса, — или Симкой.
— Милкой звали корову бабушкиной сестры Валюни, — уточнил Кешка, — а Симкой её козу. Не думаю, что черепашкам понравятся коровье — козье имена.
— Хорошо, — согласилась Васюшка, — тогда мою черепашку будут звать Виолетта.
— Я не понял, — встрял в разговор Алька, — почему вы черепахам даёте девчачьи имена, они же мальчики?
— Ну?! — изумилась бабушка Василисы. — Откуда ты знаешь?
— Чувствую! — Алька насупил брови и деловито произнёс: — Предлагаю назвать наших черепашек, как в знаменитом мультике о черепашках ниндзя: Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэль. Прикольные имена и всем хорошо известные. Черепашек ниндзя знают все!
— Что-о-о-о! — протрубила с дивана зычным голосом бабушка Лючия. — Что-о-о! Повтори, что ты сейчас предложил, мальчик, как назвать черепашек?!
— Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэль, — испуганно повторил Алька. — Что я такого сказал?
— Рибаджо, ты слышал? — начала закипать бабушка Лючия. — Они считают, что Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэль — это черепахи?
— А кто? — удивлённым хором спросили Василиса, Алька и Кешка.
— Рибаджо! — бабушка Лючия вскочила с дивана и пробежала на бешеной скорости по комнате, затем бессильно упала туда же на диван, раскинула в разные стороны руки и прошептала: — Какой ужас! Они не знают что это имена великих итальянских художников эпохи Возрождения. Ужас какой! Какой пробел в знаниях!
— Ты, бабушка Лючия, переживала, — со спокойной улыбкой сказал Рибаджо, — чем будешь заниматься на отдыхе? Вот и займись, просвети деток…
— Конечно, займусь, — бабушка Лючия опять вскочила с дивана и сердито затопала ногами. — Ты что здесь делал, негодяй?! Они знают, как зовут корову и козу бабушки Валюни и не знают имена великих итальянских художников. Позор тебе, Рибаджо, на твою кудрявую голову. Решено! Завтра утром перемещаемся. Кто со мной?
— Куда перемещаемся, бабуленция? — поинтересовался Рибаджо.
— Тебе какое дело? — бабушка Лючия метнула недобрый взгляд в сторону Рибаджо. — В пещеру перемещаемся, к моему другу в литейную мастерскую «мага из Перетолы» Томмазо Мазини.
— О-о-о! — игриво застонал Рибаджо. — Бабуль, может, я останусь? Я у него прошлый раз виньетку сломал, он подзатыльник обещал…
— Долг платежом красен, внучек, — тоном, не терпящим возражений, сказала бабушка Лючия, — если обещал, пусть треснет. Ты будешь нужен. Придётся, Рибаджик, шедевры из музеев потаскать. На время, конечно. Надо будет проиллюстрировать знакомство.
— Так с кем знакомиться будем? — не унимался Рибаджо
— Тьфу ты ну ты! — крякнул со своей жёрдочки Кешка. — Ты как подрос, так и поглупел сразу. С гениями знакомиться будем. Даже я понял! С Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэлем.
— Вот именно! — подтвердила бабушка Лючия.
Знакомство второе. Томазо Мазини
Ранним утром следующего дня после заклинания бабушки Лючии мама, бабушка Васюшки, сама Васюшка с Кешкой на плече, Алька, Рибаджо и бабушка Лючия оказались перед входом в старинную пещеру. Они с трудом отворили тяжёлую, кованую дверь и спустились по множеству ступеней. Лестница привела их в мир, где настоящее слилось со сказочным, где далёкое прошлое соседствовало с удивительным настоящим, где хозяин творил чудеса с огнём и железом.
В овальном зале гости расположились за круглым деревянным столом. В зале не было окон, в стенах отверстий, выходящих на поверхность, но воздух оставался свежим, напоенным ароматом луговых трав. В кованых стальных канделябрах горели свечи. Светились разноцветным огнём.
— Где хозяин? — тревожно спросила Васюшка.
— О! Хозяин, как всегда, появится внезапно, откуда совсем не ждёшь, — подмигнула глазом Василисе бабушка Лючия. — Он затейник и озорник. О Томазо Мазини легенд ходит предостаточно. Будто он совершил долгое путешествие на Восток, был вхож в богатые и нищие дома. Вёл длинные беседы с мудрецами и правителями, а когда вернулся на родину, в Италию, не тащил за собой обоз со златом и серебром, с мехами и шелками, а пришёл с одним сундучком, где гремели черепки, дощечки да шелестели старые свитки пергаментов. С Востока он вернулся мастером. Всё ему было под силу: лил металл, занимался кузнечным делом, был ювелиром, собирал разные механизмы, иногда странные и замысловатые. Заинтересовался алхимией и чёрной магией, за что прозвали его — Заратустрой. Томазо изобрёл необычные крылатые машины, волшебные, переливающиеся холодным огнём краски. И всё это он делал, не будучи чудодеем, а просто человеком.
Бабушка Лючия прошлась вдоль стены овальной комнаты, заглядывая в каждую нишу
— Томазо! — звонко закричала Лючия. — Томазо, где ты, детка? Гости уже удивлены, а меня ты удивить не можешь! Покажись, насмешник, мы не сделаем тебе ничего плохого…
Свет в помещении неожиданно погас, и несколько секунд стояла совершенная темнота. Мгновенье и вот уже огнистой змейкой заскользила меж кубков на столе ручная ящерица. На стенах начали разгораться пятна холодного света: белые, красные, жёлтые, голубые. Сквозь них медленно проступили рисунки неизвестных чудовищ, крылатых ящуров, птиц. Стенные ниши открылись, и в них мама, бабушки и дети увидели необычного вида машины, а на узких полках во множестве стояли поделки из кованого металла.
— Томазо, у нас времени до заката солнца, — начала сердиться бабушка Лючия, — это не так много. Заканчивай фокусы, приступим к делу. Ты знаешь сеньора Донателло? Можешь познакомить с ним моих ребятишек и их родителей?
Кусок округлой стены неожиданно отодвинулся, и из открывшейся щели показалась кудрявая голова с чёрными как спелые вишни глазами. Глаза смеялись, искрились радостью и добротой.
— Это, с которым Донателло, Лючия? С чесальщиком шерсти из Флоренции.
— Ну, посмейся, посмейся над старой бабкой, Томазо, — Лючия громко высморкалась в батистовый платок. — Сыровато здесь у тебя, прикинь на детей войлочные тужурки, не дай бог, простудятся.
Голова мгновенно исчезла и через минуту опять появилась, но уже в другой стенной щели. Впереди головы двигалась гора из разноцветных войлочных тужурок необычайной красоты. Когда вся одежда была разобрана, гости увидели спортивного телосложения человека из мышц и смуглой кожи. На Томазо были надеты атласные шаровары, сшитые на восточный манер, и малюсенькая жилетка, едва прикрывавшая атлетические плечи.
— Конечно же, нас интересует сын чесальщика шерсти из Флоренции, — иронически заметила Лючия, — некто Донато ди Никколо ди Бетто Барди, прозванный Донателло. А если проще, нас интересует великий итальянский скульптор эпохи Возрождения, автор мраморной скульптуры Давида, хранящейся в Музее скульптуры и прикладного искусства Барджелло во Флоренции. Ну-ка, Рибаджо, доставь нам её сюда.
— А! — воскликнул Томазо. — И ты здесь, негодник! За мной осталась затрещина за испорченную виньетку, припоминаешь?!
— Да, помню, помню! — отмахнулся Рибаджо. — Что сначала — затрещина или статуя Давида?
— Статуя Давида! — хором закричали гости.
— Давай, Томазо, сначала дело, а уж потом развлечения, — примирительно сказала бабушка Лючия.
— Иех! — воскликнул Рибаджо и исчез.
— Иех! — вновь раздалось в комнате. Присутствующие вновь увидели Рибаджо, а за его спиной возникающую бронзовую статую Давида.
— Вот это да! — взвизгнул Алька. — Из музея стащил?!
— Не стащил, — сурово ответил Рибаджо, — а позаимствовал на время, чтобы вам, невеждам, показать.
— Ничего себе краковяк! — гаркнул с плеча Василисы Кешка. — Чёй-то у него за голова под ногами валяется?
— Птице это позволительно не знать! — услышали гости голос незнакомого человека, неожиданно возникшего на верхней площадке лестницы.
— Донато, заходи! — замахала руками бабушка Лючия. — Заждались уже!
Скульптор быстро сбежал по ступенькам вниз…
Знакомство третье. Донателло
Скульптор быстро сбежал по ступенькам вниз, поклонился всем присутствующим, а бабушку Лючию поцеловал в щёку.
— Тебе нравится мой Давид, Лючия? — Донателло обошёл скульптуру вокруг, ласково провёл ладонью по плечам, лицу. — Этот Давид мне удался, правда, Лючия?!
— Несомненно! — горячо отозвалась бабушка Рибаджо. — Он лучший! Но первый, совсем молодой тоже был хорош! Какой отличный кусок мрамора ты использовал для него.
— Кусок был неплох, — взгрустнул скульптор, — но для такой фигуры маловат…
Мама с Рибаджо и детьми сидели не шелохнувшись, боялись нарушить беседу Лючии и великого скульптора. Зато Кешка нетерпеливо переминался с лапки на лапку, ему не терпелось встрять в разговор.
— Маловат, это точно, — подтвердила Лючия, — поэтому его и перенесли из флорентийского собора Санта-Мария дель Фьоре в галерею Уффици. Рибаджик, требуется твоя помощь…
— Иех! — пискнул из дальней ниши Рибаджо. — Он же тяжёлый, как мост! Только из уважения к великому скульптору…
Следующий «иех!» раздался через минуту после первого, и сразу рядом с фигурой бронзового Давида появилась фигура Давида поменьше, но уже из мрамора.
— И у этого чья-то голова под ногами, — взвизгнул Кешка.
— Меня тоже поразила эта история, — скульптор присел на диван и откинулся в его мягкие подушки. — Когда-то совсем в далёкой юности я увидел картину неизвестного мне художника. Она ошеломила. На картине худенький мальчик, совершенно безоружный вышел на бой с огромным, высотой около трёх метров воином. Воин был закован в чешуйчатую броню, медные наколенники, на голове медный шлем, в руках медный щит. Голиаф, так его звали, был вооружён большим мечом и тяжёлым копьём, один наконечник, которого весил семь килограммов. Никогда, подумал я тогда, не победить мальчонке такого громилу и заплакал…
— Си-и-ай, ай! — всхлипнул Кешка. — Здоровый какой обижает маленького?
Из Кешкиных глаз лились потоки солёных слёз:
— Си-и-ай, ай!
Донателло подошёл к спинке стула, на которой сидел рыдающий Кешка, и ласково погладил птицу по разноцветным крылышкам.
— Моя матушка рассказала мне эту историю, — продолжал Донателло, — она прочла её в Книге всех книг, в Библии. Когда я подрос и сам научился читать, то ещё несколько раз прочёл эту историю. В ней рассказывалось, как однажды на народ Давида, так звали мальчика, напали враги. Их предводитель великан Голиаф вышел вперёд и закричал:
— Выберите у себя человека, пусть он придёт и сразится со мной. Если убьёт, мы будем вашими рабами. Если же я одолею его, то вы наши рабы навечно.
Давид увидел замешательство среди своих соплеменников. Без раздумий вышел навстречу великану Голиафу. Все пришли в изумление. Мальчик был рыж волосами, красив, румян, но совсем молод. Он не был воином, он был простым пастухом. Давид сложил свой головной платок вдвое и в центр образовавшейся петли поместил увесистый камень. Голиаф, так же как и все остальные воины с той и другой стороны, с изумлением наблюдал за действиями Давида. Мальчик начал раскручивать петлю над головой, постепенно усиливая круговые движения. В момент наиболее сильного маха он выпустил из руки один из концов своего платка, петля развернулась, и освобождённый камень с невероятной скоростью полетел прямо в лоб великану, сразив его наповал. Голова Голиафа треснула как орех. Так закончился поединок. Народ Давида остался свободным.
— Хе! — недовольно хмыкнул попугай. — Так чё я реву? Сразу сказать не мог, что кончится хорошо. Сколько слёз зазря пролил, чем я теперь плакать буду?
Кешка вспорхнул и перелетел на плечо бронзовому Давиду.
— Молодец! — попугай панибратски похлопал статую крылышком по щеке. — Такого слона одним камешком прибил. Всем слонам наука.
Кешка покосился хитрющим глазом на Рибаджо:
— Повторяю, всем слонам наука. Включая присутствующих…
— Кешка, погоди! — оборвала попугая Василиса. — А дальше, что было дальше?
— Дальше Давид стал царём, — улыбнулся скульптор, — а я, поражённый библейской историей, всю жизнь ваял фигуру этого мальчишки. Скульптуры получались разными. Две из них вы видите здесь.
— Ой, не прибедняйся, Донато, — подал голос Томазо Мазини, — твои скульптуры украшают многие музеи мира.
— Чего стоит бронзовая конная статуя кондотьера Гаттамелаты в Падуе.
— Бабушка! — воскликнул Рибаджо. — Эту лошадь сюда не потащу, она меня задавит!
— И не надо. Путешествие в Падую, будет вам развлечением, — сказала бабушка Лючия и одарила всех таинственной улыбкой. — Томазо, мы ненадолго, туда и обратно. Рибаджо, ты за старшего. Пока дети будут рассматривать памятник коню и полководцу, я проведаю своих родственников.
— Бабушка, ты же давала слово не летать к призракам, — Рибаджо скорчил недовольную рожицу. — Ну какие они нам родственники?
— Рибаджо, быть рядом с эуганскими холмами, замком призраков и не навестить родственников, нехорошо, некрасиво. — Бабушка послала внуку воздушный поцелуй и растворилась в воздухе.
— Рибаджо! Куда она? — тихонько спросил Алька.
— Когда-то давно рядом с Падуей было множество действующих вулканов, — также тихо начал объяснять Рибаджо, — потом они заснули и превратились в холмы, похожие на дремлющих динозавров. Со временем спины динозавров заросли дубами, орешником, виноградной лозой. Среди холмов возник старинный замок, в нём поселились призраки.
Ночью по залам замка бродят рыцари, закованные в броню, леди в длинных карнавальных платьях. Ходят и пугают зазевавшихся туристов. Меня тоже в детстве пугали. Фу, не люблю их!
— Хватит стращать! — неожиданно взвился попугай Кешка. — Полетели, хочу лошадь посмотреть!
Рибаджо хлопнул ладошками и быстро-быстро зашептал:
— Ты неси нас времени река
На холмистые крутые берега,
В край цветущих орхидей,
В край талантливых людей…
Весна в Падуе — это буйство цвета и запаха. Весна в Падуе — время полыхающего красно-белым цветом миндаля. Миндаль весной сказочное дерево, похожее на большой вкусно пахнущий цветок.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.