Бесплатный фрагмент - Как украсть миллиард

Глава 1

Россия страна уникальных возможностей. Америкосы могут отдыхать и нервно курить в сторонке. У них то рожей, то кожей не вышел, то встал не так, то брякнул не то и не там. Все живут согласно регламента, и ходят по отведённой законом полосе. Скучно живут янки. Без фантазий. Про таких говорят: «Ни покараулить, ни украсть!»

Супротив америкосов у нас все могут всё. Особенно братки и, тем более, чиновники. Круче наших братков только сваренные вкрутую яйца. Родимые чиновники не потопляемы, как дерьмо в проруби. Все они хотят больше, чем имеют.

Теперь ответьте на один пустяшный вопрос: «Где можно воровать и не бояться закона?!»

У америкосов крышу снесёт, но они в жизни не догадаются до правильного ответа. У нас любой пятиклассник-двоечник знает, что воровать без оглядки на закон можно только находясь внутри самого закона.

Инстинкт самосохранения толкает братков, чиновников-ворюг на борьбу за кресла мэров и губернаторов. Проще говоря, они рвут свои и чужие жилы за уютное и безопасное место внутри закона.

Не стройте удивлённых глаз и не задавайте громко при толпе народа глупого вопроса: «А по какому праву?!»

Люди простые, но битые жизнью, могут принять вас за инвалида ума, и молча посочувствуют вашему будущему. В лучшем случае ответ на ваш глупый вопрос: «По какому праву криминальное рыло уселось в кресло мэра?», будет чётко написан сине-зелёнофиолетовыми чернилами на вашей любопытной физиономии.

В худшем варианте прокурор доходчиво объяснит все ваши права и обязанности от звонка до звонка.

Вам это надо?

Лучше посмотрите на проблему с другой стороны. Какая на фиг разница, кто будет сидеть в кресле мэра, урка или чиновник с чистой подноготной? Вам за нервотрёпку зарплату не прибавят и молоко за вредность не дадут.

От урки понятно, что ожидать. Они живут по жестокому неписаному закону, но закону.

Чиновник должен жить по писаным законам, но каждый кайфует по своим правилам. Неизвестно, кто из них хуже.

Честный чиновник за год работы в должности упрёт из закромов Родины минимум на расстрел без суда и следствия. С исполнением приговора на рабочем месте.

Вы возмущаетесь продажностью слуг народа? Сделаем по требованию общественности — ворюгу чиновника расстреляем, урку повесим. Должность вакантна. Свято место пустым не бывает. Пришёл третий вариант. Вы думаете вам повезёт?

Не лейте в жопу сироп — дерьмо слаще не станет!

Честные люди ещё не родились или уже вымерли.

Город NN за крайние двадцать пять лет пережил одного председателя горисполкома и четырёх мэров.

Дольше всех правил председатель с советским опытом подковёрной борьбы и твёрдым знанием серии удушающих бюрократических приёмов. В разгул демократии он не дал развалиться заводу тяжёлого машиностроения, спас от разграбления автоколонну, хлебозавод. Держал на жёсткой диете звериный аппетит на чужой каравай новых русских. Держал, но не удержал. На пятнадцатом году правления, в год очередного повышения цены на гречку, председатель пропал. Завёз в город железнодорожный состав с гречкой. Обрушил цены на неё ниже нижнего, и пропал. Тихо, без скандала. Главное, ещё в пятницу зарплату получил, а в понедельник уже на работу не вышел. Из дома выехал, как обычно, а в кабинете не появился. Исчез председатель. Растворился, как кусок сахара в стакане чая.

Гречкой торговали все, кому не лень и на каждом углу. Народ ликовал и копил сэкономленные денежки. Но не все. Оказалось кое-кто копил лютую ненависть на председателя за убытки при продаже дорогой гречки по бросовым ценам. Нашли городскую голову случайно. Через два года, в служебной машине в болоте Нижние Гнилушки. Голова скучала в полном одиночестве. Без туловища.

Первый из мэров офигел от ширины и глубины должностных возможностей. Сутками горел на службе. Через год погорел на своей секретарше. Жена-дура устроила с ней публичную дискуссию о вреде внебрачных связей с переходом в ближний бой. Секретарша потеряла полголовы чудных волос и два передних зуба, мэр — должность и возможности, жена — два ногтя и мужа.

Второй мэр был честнее Папы Римского. Его через полгода схомячил без остатков собственный аппарат мэрии.

Третий мэр был членом, но не той партии. Ему сделали обрезание — лишили доверия и отправили в гущу народа осознавать своё место в жизни.

Четвёртый мэр оказался не дурак. Он внимательно изучил опыт предшественников, и бодренько удалился за линию горизонта с остатками городского бюджета.

Начальник градоначальников искал пятого мэра в город NN. Осмотрелся вокруг себя и ужаснулся — мздоимец мздоимца погоняет и вором прикрывается. Нет кандидата в кресло мэра города NN — хоть тресни. Делать нечего, пришлось применять испытанный метод научного тыка из арсенала Питерской академической школы.

Вдруг повезёт! Ткнул указующим перстом, и попал в женщину.

«Ничего» — подумал начальник. — «На безрыбье и рак закуска. Баба тоже человек.» И назначил мэром в город NN госпожу Василевскую Евгению Васильевну.

Дама она не мелкая. Формы из неё прут наружу, как из квашни тесто. И спереди, и сзади. Губы сочные. В затяжном поцелуе отсасывают наличность из кошельков сверхглубокого залегания. Мордочка славненькая, но простая. С виду, как пять рублей. Ею она вводила в заблуждение простого обывателя. В действительности, под высоким лбом Евгении Васильевны проживал алчный мозг недюжинной силы и интуиции.

Василевская обладала зачатками массы талантов. Недурно пела, посредственно и много рисовала. Под настроение сочиняла вирши и музыку про неразделённую любовь и томление сердца. Народу, из породы «двоечников», она казалась Леонардо да Винчи, только в юбке выше колен.

Люди из ближнего круга Евгении Васильевны знали о главном её таланте — в нужное время и к месту нескромно раздвигать ноги. От этого дара она и получила кличку «Генсука». Не в смысле генерального директора и главной лярвы околотка. Госпожа Василевская исправно потела под жирными телами лампасных членоносителей. Так родилась её военизированная кликуха.

Зря говорят: «Курица не птица, баба не человек». А, как же курочка ряба с золотым яичком? Вам хочется иметь такую несушку для домашнего употребления? Конечно не в суп, а для несения в личную мошну яиц высшей пробы каждый день и круглый год?

Терпение и усердная пахота на постельной ниве принесли рекордный урожай Евгении Васильевне. Она, где-то там в верхах, спёрла бобла на десять птицефабрик, напичканных сплошь курочками рябами. Всех их топтал очень сердитый петушок золотой гребешок с гвардейскими шпорами.

Авторитеты криминального мира России от зависти сточили стальные зубы до корней. Сицилийская мафия в страхе перед русской гангстершей самораспустилась и массово подстриглась в монахи.

Шеф госпожи Василевской (очень сердитый мужчина и бывший директор мебельного магазина) споро бежал с места её преступлений в зону недосягаемости для УК РФ. В спешке забыл свои тапки в спальне подозреваемой. Дорогущие домашние тапочки, в качестве улики, мало помогли следствию. Бобло пропало, как с белых яблонь дым. И, что характерно, никто не знает, где его искать.

Ещё на заре советской власти, отец основатель отечественной мафии Япончик, на вопрос юного урки:

— Почему за одно и то же преступление одному палют червонец, а вас, Яша, только отечески журят?

— Таки не будь жлобом. — Ответил мудро Япончик. — Делись с кем нужно. И тебе будет счастье, и небо в алмазах.

Евгения Василевская точно знала с кем делиться, и отскочила от громкого дела о хищении госсобственности, едва помяв крылышки. Широкая публика жаждала показательного процесса и сурового приговора. Долго ждала и злорадно пересчитывала конфискованные у Евгении Васильевны вёдра с золотыми украшениями и драгоценностями на количество детских пособий. Не зря ждала и пересчитывала. Увидела и услышала, как суровый приговор, вёдра с драгоценностями и детские пособия накрылись медным тазом.

Мой сосед по площадке, заслуженный вор России, по кличке Чалый, авторитетно заявил:

— Василевская — ураган баба! Каких мужиков сумела раком поставить!

*******

Доподлинно неизвестно, кого и как ставила Евгения Васильевна, с кем и чем делилась. Факт остаётся фактом — её, как эффективного менеджера, начальник градоначальников назначил мэром города NN. Нонсенс! Парадокс природы! Зачем такую могутную бабу назначили мэром? У неё денег на забугорных тайных счетах больше, чем вы можете выговорить. На кой хрен ей вся эта мутота с мэрством. Она на свои бескровно уворованные и без пособия по безработице проживёт на Лазурном Берегу лет 300.

Обывателей города NN волновал в ночных кошмарах вопрос: «С какой целью назначили Василевскую мэром? Неужели решили заново обобрать обобранный народ?»

Политический бомонд города NN в составе 21 лидера политических партий не мог прийти к консенсусу по вопросу Василевской. Её этим назначением «выдвинули» или «задвинули»?

Если её «выдвинули» по высочайшему указанию, то пора её громко уважать, зарабатывать очки в свой политический багаж и запрыгивать в свой вагон до отправления поезда.

Если её «задвинули», то необходимо срочно, прилюдно, с пролетарской решимостью, с привлечением СМИ и ТВ проинспектировать всё её грязное бельё до обоссанных пелёнок в детских яслях. Выявить отдельные недостатки с целыми пороками и заклеймить их всенародным презрением с возбуждением прокуратуры до состояния принятия мер.

*******

Главный силовик города NN полковник Иванов, по кличке «Шлёпнога», третьи сутки пребывал в растерянности и трепал себе нервы. Стучал по лысине толстыми пальцами и пытался поймать в голове светлую мысль. Она, стерва, всё время уворачивалась и убегала тайными тропами в лабиринт извилин. Приходилось выманивать её оттуда армянским коньяком. Получалось плохо. Толи мысль, сволота, закодировалась, толи коньяк попался палёный…

…Ситуация хреновая — руководящих намёков нет. Инициативу проявлять опасно. До пенсии остался год, а решать вопрос необходимо сейчас. Но как? Собрать на госпожу мэршу компромат, или забирать тех, кто собирает компромат? Постановка вопроса не детская. На кону должность, звание и пенсия. Удачное решение может поднять эту «триаду». В противном случае — к бабке не ходи — всё гавкнется…

Иванов не дождался ни собственного озарения, ни чужих приказов. Он тяжело, можно сказать «обречённо», вздохнул. В волнении подёргал волосы из носа и принял соломоново решение. Он слыл мудрым силовиком, и решил ужиком проскользнуть между Сциллой и Харибдой. Для двоечников перевожу с древнегреческого — Иванов решил проскочить без повреждений карьеры и грядущей пенсии между «хреновым» и очень «хреновым» развитием событий.

Приняв трудное решение, он вялой рукой (как бы нехотя, как бы через силу) нажал кнопку селектора.

— Дежурный прапорщик Крысюк. — Раздался из динамика бодрый голос. Надо отметить одну странность природы — у всех прапорщиков голоса бойкие и задорные. Особенно у заведующих складов. Отчего бы это? Может это авитаминоз?

Как только голос дежурного проник в уши Иванова, он сразу подобрался, как мартовский кот на рандеву с киской. Спина напружинилась, живот втянулся. Брови чёрные и мохнатые сошлись на переносице, пальцы перестали выбивать нервную дробь.

На глазах растерянный человечишко Иванов превращался в сурового и храброго главного полицейского города NN.

— Капитана Непутина ко мне! Срочно!

Последнее начальственное «О…о…!» ещё эхом перекатывалось меж хрустальных подвесок служебной люстры, а дверь в кабинет уже отворилась. На пороге стоял капитан Непутин.

— Проходи, Владимир Ильич — начальственным басом прогудел Иванов, и сделал приглашающий жест рукой.

Капитан (с узким лисьим лицом и широким бабьим тазом) вихляющей походкой застарелого гомосексуалиста причалил к столу полковника. S-образным движением задницы уселся на стул.

Поёрзал седалищем. Наконец успокоился и поднял на начальника голубые глаза девственника-пятиклассника.

— Слушаю Вас, Корней Иванович.

Азимут половой ориентации Непутину сбили в далёком детстве во время обучения юного Вовика искусству танца при театре Оперы и балета. Танцором Непутин не стал, а окрас поменял на всю оставшуюся жизнь. В выборе партнёров для удовлетворения насущных нужд, Владимир Ильич был осмотрителен и весьма осторожен. Сначала боялся папкиного ремня и мамкиных слёз. Потом положение обязывало соблюдать политес. Неясные слухи и кривотолки ходили по пятам капитана, но конкретных фактов, позорящих честь мундира полицейского, не было. Службу Непутин нёс без особых замечаний, а количество осведомителей у него было всегда самое большое.

Начальник Корней Иванович Иванов за руку с капитаном не желал здороваться. Если ситуация не позволяла избежать рукопожатия, то полковник старался незаметно в кармане вытереть руку о свой сопливый носовой платок. Причины своего поступка Иванов не знал. Вытирал на всякий пожарный случай, как атеист вспоминает имя Божье.

Капитан прервал молчание интеллигентным кашлем в сухонький кулачок.

Полковник очнулся от своих тяжких дум.

— Владимир Ильич, тебе когда майора получать?

— Не скоро. Больше двух лет в капитанах ходят, а там, как Бог даст.

— Не знаю, не знаю… Бог может быть и даст. Ходатайство о присвоении тебе майорской звезды будет подписывать тоже он?

— Шутите, Корней Иванович!

— Нет капитан, не шучу. Времена нынче не до шуток.

— Времена, как времена. Не хуже и не лучше других.

— Ошибаешься, капитан. Не уловил ты ветра перемен.

— О чём Вы, товарищ полковник?

— Есть у меня к тебе, Владимир Ильич, секретный разговор.

— Слушаю Вас.

— Во-первых сейчас ты мне дашь подписку о неразглашении служебной тайны.

— Понял.

— Во-вторых, своей рукой напишешь объяснительную, что оперативные меры в отношении гражданки такой-то предпринял по собственной инициативе и личной глупости. Поставишь подпись без даты.

— Не понял.

— Звание получить досрочно хочешь?

— Хочу, но Вы скажите, что за тайна и, кто гражданка?

— Всё узнаешь. Пиши.

Полковник пододвинул капитану пару чистых листов бумаги.

В кабинете начальника собственное мнение срочно падает в глубокий обморок с переходом в анабиоз.

Недолго думая, Непутин убористым почерком исполнил требование начальника. Оставил пустым лишь места, где должна быть написана фамилия гражданки и стоять дата.

Иванов прочёл листы. Удовлетворительно хмыкнул.

— Теперь впиши фамилию гражданки. Евгения Васильевна Василевская.

Капитан тотчас исполнил желание начальника. Иванов забрал листы и спрятал их в сейф.

— Корней Иванович, скажите, кто эта Василевская?

— Новый мэр нашего города.

Новость свалилась капитану на голову неожиданно и мерзкопакостно, как кусок дерьма из пролетевшего мимо голубя. От дурно пахнущей новости зачесался капитанский зад. Непутин заёрзал на стуле. Зуд не успокоился, наоборот усилился и разбудил внутренний голос. Тот спросонья завопил: «Какой к чёрту майор! Ты через неделю лейтенантом запаса станешь!» Непутин побледнел. Его лисья мордочка заострилась в профиль, в анфас и стала походить на зубило.

— И, что я должен натворить в отношении гражданки Василевской?

— Ничего противозаконного. Ты должен взять через своих осведомителей под жёсткий контроль ситуацию в городе. Отслеживать всех недовольных мэром и собирать на них компромат. Особо обрати внимание на деятелей.

— Каких?

— Всех партий и общественных организаций.

— На правящую партию тоже? — ужаснулся капитан.

— В первую очередь. Предают друзья, а не враги. Сделаешь, как я сказал и получишь досрочно майора.

«Или прапорщика» — добавил про себя Непутин, и удручённый вышел из кабинета.

Полковник проводил хмурым взглядом понурую фигуру подчинённого. Рассеянно, и не к месту, подумал: «Действительно, как будет «мэр» женского рода? Мэрша? Мэрка? Мэриха? Не звать же её Мэрлин Мурлой! Идиотизм чистой воды! Назначили бабу на должность, у которой нет женского рода!

Иванов затянулся сигаретой. Плеснул в раскрытую пасть четверть стакана коньяка. Крякнул. Рванул из носа пару волосинок и вызвал для секретного разговора майора Игоря Семёновича Купревича.

Не успел майор устроиться на стул у стола начальника, а Иванов уже задал ему вопрос.

— Игорь, как будет «мэр» женского рода?

— Тебе в протокол нужно или для души?

— Для души звучит неприлично.

— В протоколе пиши: «исполняющая обязанности мэра».

— Какая к чёрту «исполняющая»! Её назначили приказом. Без идиотской приставки «И.О.». Вот шифрограмма.

Купревич скосил маслянистые, орехового цвета глаза на бланк.

— И чё?

— Через плечо! — Рявкнул Иванов. — Эта баба тёмная лошадка.

— Брюнетка, что ли?

— Шутник хренов! Ты у меня будешь шутки шутить в отпуске на снежном пляже в декабре!

— Всё! Молчу, как килька в томате!

— Неизвестно, чья она протеже. Не понятна цель её назначения. Лично ей, я думаю, мэрство в член не упёрлось. Она на прежней должности обогатилась так, что «Берёза» от зависти дал дуба. Наш городской бюджет в её кармане даже целиком не будет виден. Над нашими взятками она обхохочется. Капиталы свои мэрством не умножит. Зачем ей этот геморрой? Если не боблом, то чем её заинтересовали?

— Ещё большим боблом.

— Игорь, ты сам-то понял, что сейчас ляпнул? Мы не Москва. Со всей России бабки не сосём! У нас физически нет денег, интересных мадам Василевской. Она без наших копеек супербогачка.

— Ну, и чё? Ты хочешь к ней посвататься?

— Дурак ты Игорь, и не лечишься Из данной диспозиции следует вывод: большие деньги вызывают, время от времени, жгучее желание их поделить. Без убойного компромата этот процесс не имеет шансов на успех. Неизвестно кому и когда потребуется компромат на Василевскую. Одно знаю точно — он будет востребованным заинтересованными лицами, и значит иметь свою цену.

— Корней! Я, как друг тебя предупреждаю — в драку бегемотов лучше не вмешиваться. Могут затоптать.

— Могут. Причём легко. Если с ломом на танк кидаться.

— Твоё предложение…

— Собираем компромат на Василевскую. Готовим «в тёмную» через наркоборыгу «лопушка» для передачи ей компры и получения бобла. В момент рандеву проводим операцию «захват». «Лопушок» гибнет от случайной пули. Наркоборыга сделает сам себе «золотой укол». Захваченные деньги окажутся фальшивыми. Просто и элегантно.

— Не угадал, Корнеюшка! Компра снова в наших руках?

— Конечно. Куда ей из гвардейских рук деться?

— Значит шанс потерять голову возрастает кратно.

— Почему?

— Полковник, дурака не включай. Если ты представитель государства и стоишь на страже его интересов, то, что должен сделать с материалами на Василевскую? Правильно думаешь, но боишься сказать. Ты должен их зарегистрировать и передать следственным органам. Сам факт знакомства с материалами уже смертельный приговор. Вдруг ты сделал копии для шантажа? Василевской лишние головняки не нужны. Для верности она из огнемёта спалит и своего гонца с боблом, и твоего «лопушка» со всей компрой. Полковник, не тешь себя иллюзиями. Не спеши жить. На финише играют не марш Мендельсона. Пока соберём компромат, а дальше толкач муку покажет…

*******

Чудная страна Грузия регулярно дарит миру талантливых артистов и авторитетных мужчин в преступном мире.

Вор в законе Гиви Тифлисский кушал нежный шашлык из юного барашка, пил «Боржоми», цокал время от времени языком, покачивал седой головой и много-много думал.

«Зачем», — недоумевал аксакал криминала, — «прислали эту шайтан-бабу на должность мэра?»

Гиви умный, рассудительный мужчина. Высокое звание «вор в законе» он не купил, а заработал десятками лет лагерной житухи по строгим понятиям истинных бродяг. Глупые и быстрые давно успокоились под сенью крестов, а Гиви выжил. Не скурвился. Набрался мудрости и по карьерной лестнице реальных пацанов поднялся до криминальных генералов.

Ущербные умом уверены — у любого начальника одни привилегии. Чем выше пост, тем больше льгот. Оно, конечно, так. Если вычеркнуть из жизни обязанности. Избавиться от них получается не сразу, не у всех, и оканчивается потерей должности, либо головы.

Например. Исполнение супружеского долга в медовый месяц привилегия, которая со временем плавно переходит в обязанность и накапливается обузой в дебиторской задолженности. Её невозможно погасить даже по решению суда.

Слава Богу, Гиви по положению противопоказана жена. У генерала преступного мира семья — всё криминальное сообщество города NN. О нём он должен заботиться, как суровый, но справедливый отец. Холить, лелеять его и умножать воровской общак. Зона не курорт с южным солнцем. Её, родимую, требуется подогревать — деньгами, продуктами. Оплачивать сотовую связь сидельцев с волей. Совать «барашка в бумажке» нужным людям. Помогать боблом семьям правильных бродяг с понятием.

Бобло расходится быстро. За крайние десять лет общак отощал, как колхозная корова. Желающих отстегнуть долю становилось всё меньше, а ворюг за счёт государевых людишек всё больше.

Чиновник на хлебной должности продукт скоропортящийся. Не успеет измять штаны в руководящем кресле, а уже высматривает одним глазом, что стырить, а другим — в какой забугорный рай срочно слинять. Об общаке они не думают. Он им не нужен. Отсиживаться от трудов праведных и отлынивать от соблазнов за колючкой на Родине они не собираются. Потому и на нужды криминального общества им начихать и растереть.

По скудности общака и во имя восстановления попранной справедливости (украл — отдай долю в общак!) Гиви Тбилисский хотел достать беглых казнокрадов и мздоимцев за границей, мол, имейте совесть, господа! Вы спёрли столько, в стране уже воровать нечего! Скоро ворам в законе придётся брать на иждивение стариков и детей. Заплатите долю в общак и живите спокойно!

Классик оказался прав на 100% — дорога в ад вымощена благими намерениями.

Гиви мужчина серьёзный. Он дважды своих приказаний не повторяет. Но и он сдулся — не мог достать беглых толстосумов. Положил на разных «стритах» и «авеню» дюжину лучших бойцов из «пехоты». Всё без толку. Прорваться к беглым казнокрадам для беседы «tet a tet» и с предложением пожертвований в благотворительный фонд для зеков России, не удалось.

Одно утешало — казнокрады беглые и вольные положили с прибором не только на требования Гиви поделиться уворованным с народом, у которого всё это и спёрли, но и на все «страшилки» главных чиновников страны, которые денно и нощно берегут казну от расхищения.

Гиви мужчина умный. Другие в криминальных авторитетах не задерживаются, но он не мог понять, как можно безнаказанно крысятничать в казне? Нужно срочно или казну перепрятывать, или сторожей менять. «Крыс» на ножи ставить с полной конфискацией всего и у всех до пятого колена казнокрада. Не дело воровскому авторитету печалиться о судьбе госказны. О своём общаке голова болит.

С другой стороны — чем больше из казны уворуют, тем беднее будет народ, за счёт которого жируют не только чиновники, но и живут преступники всех мастей и окрасов. Убери народ — исчезнут преступники и чиновники. Руководить не кем и воровать не у кого.

Страна в кризисе, народ охудел. Малый бизнес сдох, средний в коме, крупный лихорадит. «Комерсы» в испуге таращат глаза, рвут в клочья на груди последнюю рубаху и мамой клянутся — денег нет!

Паяльник в заднице помогает мало. Геморрой прижигает. А денег не даёт. Общак тощает со страшной силой.

Гиви мужчина продвинутый. Кэмбриджей, правда, не заканчивал, но развести на бабки мог не хуже родных банкиров. Он понял — пора менять способы пополнения общака. К этой удачной мысли Гиви пришёл после внимательного изучения личности нового мэра — Василевской Евгении Васильевны.

Король преступного мира сделал свой ход — позвонил «Принцу».

*******

Истоки доносительства в России теряются в тёмной глубине веков. Доподлинно неизвестно, кто первый, кому и когда нашептал ябеду на ближнего. Ясно одно — отруби господин башку первому шептуну в ухо в назидание другим, пошла бы история государства Российского по другому пути и в другую сторону. Не случилось. Ябедник получил свой гешефт и удовлетворил свой интерес по полной.

Если вам хорошо, то почему мне должно быть плохо? Тем более, что у господина два уха и ябедничать, слава Богу, есть на кого.

Родовое древо Андрюши Рыбакова начинается с времён Ивана Грозного, и плодоносило исключительно доносчиками на смутьянов столпам общества. Волшебные слова опричников: «Слово и дело!» стало девизом всех Рыбаковых от весёлых времён Малюты Скуратова до суровых будней наших дней.

Пронеслась наша Родина через годы и расстояния. Менялись правители, гибли целые классы общества, малые и большие народы. Класс доносчиков в лихолетьях истории креп и мужал. Без стукачей, как без вожжей. Кобыла, в смысле народ, вроде, как есть, а без узды ехать на ней в счастливое завтра не получается. Каждый мнит себя человеком и желает жить с удобствами и в достоинстве сегодня. Хорошо, если молча желает. Без трансляции в окружающую среду своих хотелок по улучшению текущей вокруг нас жизни. А, если вдруг заговорит громко, нехорошими словами, с тыканьем пальцем в отдельные личности и явления?

Как на него укорот найти? Как на его мурло глушитель натянуть? Раньше метод укорачивания человека на голову давал отличный результат. Без неё трудно высказывать своё мнение.

При отце «всех народов» у любого говоруна находили дефект речи. Его радикально лечили в охраняемых стационарах с привлечению к общественному полезному труду. Без добровольных помощников «дефекты речи» прошли бы без внимания тех, кому положено бдить за чистотой речи каждого из нас.

Земля русская рожает потомственных рыбаков, мореходов, земледельцев, писателей, военных и ещё вагон и маленькую тележку нужных людей. Вагон для приличных граждан, а маленькая тележка для стукачей.

А вы, как хотели?

Личность стукача, конечно, мерзопакостная. В хороших общежитиях по ней стучат стульями. Однако, для повседневного общения на всех этажах власти, они необходимы. Во-первых: для того, чтобы мы следили за своей фигурой речи. Во-вторых: для управителей любым коллективом — от бригадира до страны. Чтобы вовремя отделять от стада организмы, поражённые запрещёнными болезнями. В целях коллективного здоровья остальных членов.

Андрюша Рыбаков по профессии журналист, по призванию потомственный доносчик на своих ближних и ваших данных. Снаружи он красотой не блистал. По всем параметрам представлял собой величину среднюю. Любопытному глазу в его образе решительно не находилось причин для любопытства и наслаждения. Люди, знающие Рыбакова давно, отмечали у него особенность во внешнем виде. Усы у Андрюши имели вид редкой пожухлой травы. Они оживали в предчувствии «жареной» информации. Поднимались перпендикулярно губе и вытягивались навстречу событиям. Нос у Андрюши оживал: наливался розовой краской, крылья трепетали. Тонкие губы начинали что-то пережёвывать и медленно превращаться в куриную жопку, из которой должно вывалиться яйцо. При этом он шумно втягивал в себя воздух и крутил головой. Свидетели утверждают: в эти моменты Андрюша походил на голодную крысу, взявшую след жратвы.

Крысы всеядны. Жрут не только продукты, но и пластмассу, металл, бетон. От них спасения нет. Они живут даже на подводных лодках.

Андрюша питался информацией. Он высасывал её всюду, где ступала его нога. На беду окружающих Рыбаков имел великолепную память и вышколенный логикой мозг. Он запоминал сразу всех и всё, что прозвучало. Умел связывать в целое отдельные фразы, недосказанность, намёки, поступки и делать выводы. Это качество приводило в восторг главного редактора газеты «Эхо», где трудился Рыбаков, и куратора из ФСБ, где Андрюша «пахал» секретным сотрудником.

Назначение Василевской мэром города NN всколыхнуло провинциальную жизнь горожан. Все ждали новостей о её персоне. Неважно хороших или плохих. Главное их наличие и возможность почесать языки о подробности, посмаковать детальки, послушать и рассказать нюансики.

Главный редактор газеты «Эхо» господин Джек Брехоткин к сплетням не прислушивался, слухам не доверял и от публикации их решительно отказывался. Не потому, что «газетная утка» не гнездилась на страницах «Эхо», а по причине отсутствия первозданной свежести материала. Сплетня вкупе со слухом уже прошла свой путь среди народа. Наследили в его умах изрядно и новизной не отличаются. Брехоткин точно знал — новости второй свежести тираж газеты не поднимают. О Василевской нужна новость с «пылу-жару» и девственной чистоты. Чтоб до «Эха» никто и ничего о ней не знал. Кто мог принести Брехоткину подобный материалец? Любой желающий?

Лично вы знаете о Евгении Василевской более, чем описано в СМИ? Может быть вы в курсе, куда она заныкала миллиарды? Или знаете с кем и как ими поделилась? Ах! Лично у вас нет информации, но двоюродная жена соседа, что-то эдакое знает.

Не дурите голову ни себе, ни людям. Она и без ваших придумок забита, чёрт знает чем, под завязку.

Джек Брехоткин реалист от лысины до потных носков. Он твёрдо знал: сенсация рождается от соития правды с фантазией. В пропорции 1:9. Десять процентов истины должны присутствовать для веры читателя в остальной вымысел.

Лучший добытчик сенсаций у Брехоткина — Андрюша Рыбаков. После ежедневной планёрки главный редактор оставил его для приватного разговора.

— Андрюша! — вещал Брехоткин. — Нужен топовый материал на Василевскую. Убойная инфа! Кровь из носа — выдай мне на первую полосу сенсацию о ней!

Рыбаков задумался, пожевал губами. Редкие волосики усов пришли в движение и затопорщились в разные стороны. Нос заострился. Со стороны казалось, что Андрюша биотрансформер и через пять минут превратится в большую крысу системы «пасюк» и, по приказу главреда, бросится на поиски жареных фактов из биографии нового мэра города.

— Нам это надо? — Спросил начальника Андрюша, и шумно втянул в себя воздух.

Брехоткин опешил:

— Не понял?

— Я спрашиваю — нам надо соваться в воду, не зная броду?

— Старик! Ты сейчас о чём говоришь?

— Джек Петрович! С кондачка давать убойную сенсацию о Василевской крайне опасно.

— Интересные, старичок, ты песни запел. Слова перепиши для меня.

— Пожалуйста. Наша газета рупор оппозиции, а не клуб самоубийц.

— Андрюша, ты сейчас о чём говоришь?

— О том, Джек Петрович, что вредно для здоровья искать блох у спящего льва.

— Испугался?! Не может быть! Ты, Андрей Рыбаков, журналюга, волкодав и празднуешь труса перед бабой?!

— Это не трусость, а инстинкт самосохранения. Если есть 10% правды в материалах о ней, то эта дама умеет надёжно прятать скелеты в своём шкафу и отважно защищать свой кошелёк.

— Андрей, тебе не в новинку такие виражи. И скелеты чужие ты вытаскивал на свет божий, и банки с тайными счетами находил.

— Согласен, но не у мэров, назначенных начальником градоначальников.

— Ты хочешь сказать…

— Нет, я хочу спросить: «Кто нам платит и какую музыку он заказывает?»

— Андрей, мы же оппозиция!

— Ну, и что? Это не повод, рубить сук, на котором нам ещё можно долго сидеть.

— Вообще-то, ты прав. Василевская могла быть назначена с подачи наших спонсоров.

— Вот и я об этом. Обвинять жену друга во фригидности, не лучший способ укрепления семьи. Разработку темы: «Василевская и народ» нужно начать с глубокой разведки. Необходимо выяснить, кто стоит за её назначением, и что она «забыла» в нашей дыре. После этого можно сваять любой материал по желанию заказчика в рамках дозволенного.

— Ты берёшь эту тему?

— Беру, но с условием…

— Каким?

— Я должен быть пресс-секретарём Василевской.

*******

Веня, с тех пор, как помнил себя, откликался на имя «Принц». Нет, это не собачья кличка. Это Венино клеймо по жизни, как дополнение к его фамилии «Датский». Веня не датчанин и неизвестно, кто из его предков, и каким боком относился к стране Дании. Он не метис, не креол, не мулат. Скорее всего он коктейль из кавказской, молдавской, рязанской и ещё, чёрт знает, каких кровей. Эксперимент природы получился удачный наполовину.

В смысле физики Веня выглядел красавчиком: высокий, стройный, с фигурой атлета, с кубиками на животе, с шапкой белых, как лён кудрей. С глазами небесной голубизны и с профилем римского патриция. В смысле души Веня не был «отличником». На «хорошиста» тоже не тянул. Так, всю свою двадцативосьмилетнюю жизнь проболтался между «парой» и «трояком».

При слове «любовь» в его девственном мозгу всплывал сеанс безудержного секса, или мамины пирожки с капустой. На большее, искалеченные школьными тестами извилины, оказывались неспособны.

К двадцати годам Веня понял свой личный скандал между формой и содержанием. При внешней красоте он владел ущербным содержанием. Веня этот факт ужасно переживал и принял решительные меры к собственному исправлению.

Вы думаете он кинулся шлифовать свои недостатки классиками мировой культуры? Ага, как же! Веня — выкидыш школьных реформ — нашёл свой рациональный метод по приведению к согласию формы и содержания. Поскольку глупости, которые он говорил ртом, подрывали его великолепную форму, Веня замолчал. Научился хмыкать на разных языках. Особенно ему удавалось «Хм-м!» с французским прононсом и прикрывание по-английски глаз веками с большим значением. Пожимание плечами выливалось в великосветскую итальянскую систему знаков. Азбука движений рук и длинных сильных пальцев, окончательно заменило ему нужду говорить о чём либо.

Слияние формы с содержанием совершили с Веней чудо. Он стал не только красавчиком, но и рецидивистом-взломщиком дамских сердец. Его жизненный путь с двадцати до двадцати восьми лет устлан женскими телами, как мостовая булыжником.

Если вы кроме мамы и жены не знали женщины, то вам трудно понять Веню Датского по кличке «Принц».

Красавчик протестировал все варианты женщин: по весу, по росту, по окрасу волос на голове, по объёму груди, талии и задницы, по цвету глаз, по кривизне ног, по упругости выпуклостей и мягкости впуклостей, по сочности губ, по образованию, по национальности, по партийности и вероисповеданию.

Веня Датский не стал гурманом эксклюзива женского тела, а быть дегустатором дамского ширпотреба надоело до чёртиков.

«Принц» к двадцати восьми годам сделал для себя устойчивый марксистский вывод: «По большому счёту, все бабы одинаковые, когда раздеты. Мелкие различья принципиального значения не имеют.» Всё женское население он делил на дам и не дам. Впрочем, последние его вообще не интересовали. Их он относил к перестаркам стойлового содержания для увеличения поголовья старых дев.

Особи из племени «дам» в основном агрессивные охотницы за скальпами состоятельных мужчин. Веня к их числу не принадлежал. Им, как красивой игрушкой, утешались уставшие от постельных битв охотницы за кошельками. Они расслаблялись и телом и языком. Много чего потаённого в женской душе в деле охмурения мужчин узнал «Принц». Записать поленился, и забыл из-за слабости головы к запоминанию. Однако, лично для себя сподобился родить любопытную мысль: «Если смазливая блондинка может взнуздать богатенького «папочку», то, почему красавчику брюнету не оседлать состоятельную «мамочку»?

Мысль простая, как сосулька в апреле. Она засела в мозгу у Вени Датского, пустила корни и выросла в идею-фикс.

Действительно, почему на рынке брачных услуг за молодое тело хозяева толстых кошельков выкладывают полный пансион, отдых на Багамах два раза в год, шопинг в Париже, сафари в Африке, музыкальный сезон в «Ла Скала». Не важно, что он больше любит руками и с отдышкой. Главное он подписал брачный контракт с полным обеспечением молодого тела с ребёнком после своей смерти.

Чем Веня хуже этих длинноногих лохудр? Он молод, здоров, как породистый жеребец и красив, как Аполлон. Он тоже желает продать себя в личное пользование пожилой культурной даме с личной библиотекой из банковских книжек.

Дамы с капиталами по улицам не шастают и в общественном транспорте не ездят. Встретить их можно только в кино и исключительно на экране.

В жизни невозможно реализовать поговорку: «Пить, так спирт, а любить — то королеву!» С употреблением спирта нет проблем, а на нечаянную встречу с дамой — королевой крови, можно поставить жирный крест. Шанс на трезвую голову натолкнуться в городской толчее на женскую особь с приличным состоянием, равен минус единице.

Во-первых» они на своих двоих ходят лишь по своей жилплощади и под охраной. Во-вторых: как в толпе женщин отличить «богатую мамочку» от кондукторши автобуса или шпалоукладчицы РЖД, если последние и одеты лучше и на фасад приличнее?

Понятное дело, если употребить спиртяшку то последние из женщин станут первыми, и все, как одна: королевы без королевства и казны. За услуги интимного характера выставляют царские счета. Но это песня из другого репертуара и к Вене Датскому не имеет отношения. Ему не пришлось ломать себе голову над решением задачки: «Где искать «богатую мамочку».

Веня Датский коренной житель города NN, и мимо него не могли проскочить слухи и толки о новом мэре Василевской Е. В. Народная молва наделила её сказочным богатством и одиночеством.

Веня понял — это его личный шанс на безоблачное будущее. Он сделал первый шаг ему навстречу — пошёл в солярий для освежения колера своего атлетического тела. Звонок Гиви Тифлисского придал задумке «Принца» веские основания на успех задуманного предприятия.

*******

Вы не бросали пачку дрожжей в выгребную яму наружного сортира? Повторяю — пачку дрожжей! Не толовую шашку, не взрывпакет, а простую пачку дрожжей. Понимаю, что взрывпакет в выгребной яме солдатского гальюна на двадцать очко-мест смотрится интереснее. Эффект от дрожжей не такой стремительный, но тоже впечатляющий. Всё бурлит, клокочет, пенится, пахнет и изливается на окружающую природу.

Сравнивать госпожу Василевскую с вульгарной пачкой дрожжей производства Талицкого комбината, как-то даже неудобно. Она ещё не приехала и не вступила в должность, а страсти по ней захлестнули город. Сначала ей перемывали косточки на кухнях, потом пересуды, споры о ней обрели многоквартирный характер. Затем захватили подъезды, целые дома и выплеснулись на городские просторы. Нырнули в метро, заполонили трамваи, автобусы, захватили рынки, малые и большие предприятия. В пылу дискуссий «за» и «против» выдвигались оппонентами увесистые аргументы. Кое-где в виде кулаков и кухонной утвари.

Равнодушных не было. Женская половина населения дружно Василевскую ненавидела. Одни по причине её богатства, другие за видимость понесённого наказания, третьи за отсутствие мужа и страх потерять своего благоверного.

Мужчины, свободные от цепей Гименея, от новобранцев амурного фронта до заслуженных ветеранов постельных битв, прикидывали шансы в опутываниями своими чарами одинокую миллиардершу на государственном посту.

Мужчины, обременённые женой, детьми, тёщей и долгами, серьёзно раздумывали о ликвидации института брака в отдельно взятой семье и подсчитывали шансы на успех при швырянии своего сердца под ноги женщины своей мечты. Хуже чем есть не будет, а вдруг… может быть…

При этом все мужики понимали, что их рожи даже в теории не могут заинтересовать госпожу Василевскую, но мечтали…

Среди океана человеческих страстей, бушующих вокруг госпожи Василевской, один человек оставался безразлично-равнодушным к её особе. Звали его старик Букашкин.

Почему старик?.

А как ещё можно назвать хозяина огромной, как совковая лопата, седой бороды и белыми, как снег, лохмами на голове? Назвать его «чуваком» или «челом» не позволяли остатки хорошего воспитания. Определением дед, без знания его семейного статуса, можно и оскорбить человека. Вдруг он из племени заслуженных холостяков России и лишние родственники ему не нужны?

Народная молва тактично назвала Букашкина стариком. Имя и отчество его не знали, и им никто не интересовался. И то верно, на кой хрен старику имя с отчеством! Чай не президент и не участковый! Если каждому старику выказывать уважение — спина отвалится от поклонов. Пусть скажут спасибо, что пенсии получают. Не все, конечно, по двести тысяч рублей в месяц. У нас масса пенсионеров семитысячников. А вы как хотели? Каждому пенсию по труду. Двухсоттысячники своей героической работой с трудом похерили то, что строили долгие годы семитысячники. Всё, как всегда. Разрушим до основания, а потом…

Что будет потом, никто, ничего не знает.

В нашей буче, боевой кипучей двухсот тысячники вынуждены пухнуть на корешках, а семитысячники худеть на ботве.

Вас такой расклад не устраивает? Вы из породы семитысячников? И вам хочется самому назначить себе пенсию?

Скромнее нужно быть, товарищ-щ-щ!

Вас много. Казны мало. Сразу и всем по двести тысяч не хватает. Начали радикально улучшать жизнь с отдельно взятых групп пенсионеров. Ждите, и до вас дойдёт очередь. Может быть. Когда-нибудь.

Получал ли пенсию старик Букашкин?

Неизвестно. В органах соцзащиты и пенсионном фонде его не видели. Постоянного адреса проживания он не имел. Где он жил и на какие шиши питался? Вопрос, конечно, любопытный, но точного ответа на него не было. Вернее сказать, кто-то из близких к старику Букашкину, что-то такое знал. Или, в крайнем случае — догадывался.

Широкая публика деталями жизни старика Букашкина не интересовалась. Время от времени на торцевых стенах домов, на мусоросборниках, на бетонных заборах появлялись примитивные рисунки с простенькими стишатами. Они высмеивали человеческие пороки и слабости. Под уличными агитками неизменно стояла подпись: «Старик Букашкин».

Может он нищий художник и не имел возможности купить хорошие краски, холст, и от нужды рисовал строительными красками на заборах города? Люди из городской богемы утверждали, мол, Букашкин народный самородок из технической интеллигенции.

О высоком искусстве без малейшего понятия. Ему ближе логарифмы, чем кисти и рифмы.

Понятное дело — Букашкин не Айвазовский и Пушкин ему не ровня. Однако его наивные рисунки и неуклюжие стихи к ним трогали обывателя и стали достопримечательностью городского пейзажа.

В связи с этим журналист Андрюша Рыбаков получил от главреда газеты «Эхо» задание написать цикл статей о старике Букашкине.

Где взять материал об этой странной личности?

Рыбаков решительно нырнул в постель к Инессе Лебедевой-Кумачевской. Эта женщина к 45 годам стала хозяйкой модного арт-салона на Плотинке. Записной нимфоманкой и кладезем сплетен художественной тусовки.

Результат встречи без галстуков оказался печален. Информации о Букашкине практически «ноль», и в качестве бонуса Рыбаков получил счёт за лечение гонореи. Бог с ним — с трипером! В конце концов он не новость в жизни Рыбакова и не причина отказа от журналистского расследования творчества заборного художника — агитатора.

Следующим собеседником Рыбакова стал полковник Иванов. Как главный полицейский города, он обязан знать о старике Букашкине всё, или почти всё.

Их рандеву началось официально в галстуках и строго на «Вы». Продолжалась в сауне в галстуках на голое тело и строго на «Ты». Обслуживание и беседа сложились классно. По первому щелчку подавали раков, холодное пиво, твёрдый сыр и мягких девушек.

Корней Иванович от души похлестал дубовым веником Рыбакова и, перегревшись, едва не спутал его с девушками. Всё окончилось благополучно для Андрюши и для девушек. Все остались довольны. Девушки гонораром, Андрюша сохранённой честью и сведениями о старике Букашкине.

По словам полковника Иванова заборный художник объявился в городе лет 15 — 20 назад. Не прописан. Не женат. Детей нет. Родился где-то между Азией и Европой. Данные о родителях отсутствуют. Воспитывался в детском доме. Инженер. Безработный из принципа. Не хочет батрачить на бывших слуг народа. Источники денег не установлены. Возможно продаёт свои стихи и рисунки экзальтированным поклонникам. Проживает в случайных местах у знакомых и почитателей его таланта. Вероятно, там же и кормится. Иногда, неизвестно куда и с какой целью, пропадает из поля зрения наблюдателя на срок от трёх суток до полумесяца.

В образе Букашкина для Рыбакова всё оказалось понятным, как в таблице умножения. За исключением его периодических отлучек неизвестно куда и неизвестно с кем, и с таинственной целью.

Ох уж эти цели! Они распалили воображение газетчика и нарисовали иллюстрации ко всем статьям УК РФ с непременным участием старика Букашкина.

Андрюша Рыбаков загорелся идеей предать суду общественности истинный смысл отлучек старика Букашкина в неизвестность, Естественно после доклада кому следует. С этой целью он подыскивал частного детектива для круглосуточной слежки за заборным художником. Разоблачить старика не случилось. Помешало назначение Василевской на должность мэра города, и связанная с этим аварийная работа по выяснению, кто есть «Ху».

Старик Букашкин продолжал чудить и радовать обывателей примитивным искусством.

Глава 2

Город это мешок с возможностями. Большой Город — большие возможности. Можно взлететь в поднебесье, но есть шанс и грохнуться на городское дно. Для профилактики падений важно правильно выбрать дорогу в жизни. Ещё важней родиться у правильных родителей с большими возможностями. Важно понимать: сын слесаря может стать депутатом, а сын депутата обязан им быть. Права у всех равны — возможности разные.

Другой оптимист разгонится по своей биографии до молочных рек с кисельными берегами: ипотеку взял, кредит оформил, машину иностранку прикупил, в квартиру люкс вселился, мебелью финской обставился. Всё хорошо. Всё путём. Грудь колесом, нос к зениту. Шаг упругий, взгляд настырный — посторонись прохожий, хозяин жизни идёт!

Чем чёрт не шутит, пока Бог спит. Дёрнул Нечистый за язык в курилке и при всём честном народе вырвалось изо рта нехорошее слово про супругу начальника. Слово-то пустяшное и обиды настоящей среди простого народа не стоит. Начальник, скотина, на публике и глазом не моргнул, но должность сократил. Предложил другую. От неё даже бомжи в обморок падают. И началось всё, как у всех: банки, рассрочки, просрочки, пени, суды, пересуды, приставы, коллекторы. Молоко в реке прокисло, кисельные берега сожрали штрафные санкции. Жена забрала остатки былой роскоши и ушла в поисках лучшей доли. На долгую память оставила алименты.

У каждого города свой набор возможностей. Пример вам нужен?

Пожалуйста. В Москве теоретически любой может стать мэром, но практически шансов нет. В городе, где асфальт пожиже и дома пониже шансы на мэрство появляются, но не всегда и не для всех. В городках без асфальта, без бюджета и с кучей долгов, должность городского головы для безголовых самоубийц всегда вакантна.

Но нам туда не надо. Мы идём на встречу с госпожой Василевской. Она в этот момент въезжала на обыкновенной «Бентли» в черту города NN и торопилась на свою инаугурацию.

Кроме любопытных гражданок и детей Евгению Васильевну встречал большой подвох в виде небольшой лужицы. Василевская её видела со своего пассажирского места и не придала ей значения. Видел её и водитель, но решил пофорсить и с лёту проскочить провинциальную лужу. Даванул на газ. Машина чутко отреагировала и метнулась вперёд. Разрезала импортным колесом гладь грязной воды. И со всей дури ухнулась в полуметровую яму.

Встреча буржуазного заносчивого автопрома с твердью и упорством российских дорог прошла с предсказуемым результатом — правое переднее колесо едва успело пискнуть что-то жалостливое, сугубо иностранное, и осталось жить в яме. Машина клюнула носом, развернулась и некультурно встала задом к народным массам. Колесо оторвалось. Подушки безопасности исправно сработали на ДТП и мигом сдавили Василевскую с водилой со всех сторон. Публика обомлела. Ещё ни разу простая российская миллиардерша не теряла так стремительно в их городе колёса, макияж и репутацию.

Последний гвоздь в гроб своего имиджа Евгения Васильевна забила сразу после того, как её вытащили из салона. Она сказала такое, что все три глаза светофора враз покраснели. Бабушки срочно заткнули уши внучатам. Дедушки дружно хмыкнули:

— Своя баба! Едрит тебя в кочерыжку!

Василевская быстро оценила дорожную ситуацию, состояние личного «Бентли» и совершила непредсказуемый шаг. Она рванулась наперерез маршрутному автобусу. Водитель, дурак, нарушил правила ПДД, остановился и услужливо распахнул двери. Василевская спешно влетела в переполненный салон. Решила, видно, не строить из себя «белую кость» и добраться на собственную инаугурацию общественным транспортом.

В автобусе было людно и душно. Пахло потом, духами, перегаром, чесноком и, почему-то конским навозом. Евгения Васильевна внимательно оглядела салон автобуса — ни лошади, ни маленького жеребёнка не заметила. Кто-то из умников сообразил открыть верхний люк. Дышать стало легче. Но тут Евгению Васильевну прижал к поручню женский торс 64 размера. Над торсом возвышалась кудрявая бабья башка с язвительной ухмылкой на тонких губах. На торсе висел мешок из паршивого драного кожзаменителя. Из него торчали узкие ленточки с цифрами.

— Женщина! Не наглейте! — на весь салон сказали тонкие губы. — Ради вашего здоровья остановили автобус. Люди время потеряли. Они на работу из-за вас опаздывают. Обилечиваться будем?

— Что? — не поняла Василевская кондукторшу.

— Билет, говорю, брать будем?

— Куда билет?

— Это я вас спрашиваю: куда билет?

До Евгении Васильевны дошло, что за проезд на общественном транспорте нужно платить.

— Ну, да,.., конечно…, я сейчас…

Василевская принялась искать в своих карманах деньги.

Откуда у миллиардерши деньги?

У миллиардерш наличных не бывает. Не царское это дело таскать при себе купюры — карманы рвутся и банкноты треплются.

— Может быть у вас проездной есть? — язвительно заметила кондукторша.

— Ни хрена у меня нет! — взорвалась Василевская. — Ни денег, ни проездного! Заплачу завтра. Сейчас мне срочно нужно на инаугурацию мэра.

— Ой, ой! — заблажил торс на весь автобус. — Вы посмотрите на её лицо! У неё жизнь сплошные именины, а билет купить совести не хватает. Гражданка! Билет брать будем?!

— Завтра. — Сквозь зубы прошипела Василевская. — Завтра я куплю все билеты вместе с автобусами.

— Господи! — возопила кондукторша. — Люди, посмотрите на эту наглючесть! Она ещё угрожает! Много вас тут халявщиков ездют.

— Я не угрожаю. Я богатый человек и мэр вашего города.

Где вы видели, чтобы мэр города свою фигуру шаркал об народ в автобусах?

Вот и кондукторша не видела и сразу заподозрила гражданку, как иностранную шпионку. Только в ЦРУ не знают, что у нас для мэров существуют специальные членовозы немецкого производства.

— Приятно познакомиться! — Ёрничала кондукторша. — Я жена губернатора. Берите билет или я остановлю автобус. Пассажиры вас сами взашей вытолкают на свежий воздух.

Василевская набрала в грудь воздуха и честно пыталась удержать в себе гневную тираду о нравах города NN, но не удержала. Хорошо поставленным голосом высказалась. Мёртвая тишина воцарилась в салоне. Было слышно, как стучит поршень в третьем цилиндре мотора автобуса. И клацает вставной челюстью бабуся с гусем на первом сиденье. Нарушил тишину толстый дядька в ватнике. В переводе на общедоступный язык, он сказал:

— Прегидроль радикала в пермангидрат калия мать!

Удивительно, но все всё поняли и дружно поддержали. Особенно насчёт «радикала». Правильно мужчина заметил — «радикал», он и есть «радикал», но, если вместе с «калием», да ещё с «пермангидратом» — вообще, туши свет! В конец обнаглел холёный народ — нас за людей не считает. Мы для них налогоплательщики и голоса для урн.

Народный гнев в отдельно взятом автобусе выплеснулся криком возмущённых пассажиров в поддержку кондукторши.

Лаяться можно «tet a tet» и даже перелаять визави, но лаяться со стаей может только сумасшедший или самоубийца. Вы не успели гавкнуть «А», а в ответ уже летит вся азбука на разные голоса и акценты. Самые добрые уже позвонили в полицию с заявлением, что задержали террористку и иностранную шпионку. Толстый дядька в ватнике на пару с кондукторшей пытались высадить Василевскую из автобуса. У Евгении Васильевны кипел от возмущения разум.

Она цеплялась за любую возможность остаться в автобусе и попасть на собственную инаугурацию.

К приезду наряда ППС на Василевской порвали платье и три раза её уронили. Все три раза лицом о матушку землю. Один раз случайно. Остальные нарочно. Для уменьшения гонора и сбития спеси. В результате из порванного лифа вывалилась холёная крупная грудь. И тотчас покрылась грязью. Породистое бедро в порванном ажурном чулке назойливо выпадало наружу между двумя лоскутами грязного подола от «Версачи». Лицо Василевской под ударами судьбы потеряло остатки макияжа и обрело статус бомжовской рожи.

— Твои документы! — потребовал старший наряда у Василевской.

— Вы мне не тычьте! — возмутилась Евгения Васильевна. — Я с вами свиней не пасла! Между прочим, я мэр вашего города!

— Понял. — Спокойно ответил полицейский. — Не дурак, — и обратился к напарнику. — Алексей, вызывай психбригаду к отделению Острый случай шизофрении с осложнением в виде хулиганства.

Бравые полицейские отрепетированными до автоматизма движениями, быстро упаковали Василевскую в камеру полицейского УАЗика.

*******

Инаугурация без мэра — это похороны без покойника. Публика собралась. Речи заготовлены, закуска тухнет, алкоголь греется, а виновницу торжества словно корова языком слизнула. Обещала быть в срок. Решительно отказалась от торжественной встречи и провожатых — продемонстрировала с первого шага самостоятельность и полную независимость.

Решила творить историю в одиночку?

Нет проблем! Ветер тебе в спину и лопату в руки! Посмотрим на какую из статей УК РФ быстрее натворишь. Ожидание Василевской затянулось, и становилось неприличным. Поначалу приглашённая публика многозначительно поджимала губы и закатывала глаза, мол, понимаем замашки столичного бомонда — опоздание, признак хорошего тона. И, вообще, точность при исполнении служебных обязанностей хороша для киллера и продавца. Чиновники за свои слова не отвечают. Они научились говорить без обещаний, без даты и ответственности, каждое отдельное слово значительно, и поражает сознание слушателей новизной, демократичностью и, даже хитростью. Как только слова свяжутся в предложение. Возникает в атмосфере привычный уху звукоряд пустобрехательства и небесной нирваны особого пути богоизбранного народа.

Василевская, не исключение. Не появилась к назначенному часу инаугурации. И, что? Потолок упал? Цунами захлестнуло? Ну, задержалась девушка по какой-то надобности. Чего блажить-то? Придёт. Куда она денется. Без инаугурации править городом нельзя.

Напряжение нарастало. Утомлённая публика начала превращаться в толпу тревожных людей. Поползли слухи:

— Вы не поверите, но нашёлся истинный хозяин миллиардов Василевской.

— Он разве терялся?

— Боже, не мусорите в моих мозгах. Приличные люди с самого начала не верили, что какой-то полуледи собачьего племени позволят в личных целях спереть такую кучу бобла.

— Правильно, батенька, говорите — зачем руки пачкать, коли чистильщики обуви есть.

— Кто хозяин-то? Не томите!

— Он! — говоривший молитвенно закатил глаз под лоб и, в спешке, захлопнул ладошкой рот.

— Неужто! — дружно ахнула толпа.

— Точно! Он её и крышевал.

— Не может быть!

— Он может всё! — заключил ехидненький голосок. — Мужик скрадёт ящик водки и через неделю уже валит тайгу на Северах. Она же стырила миллиарды и получила домашний арест. Вроде как отпуск без содержания.

— Куда только прокурор смотрит!

— Бесхозных прокуроров не бывает.

— А вы в курсе, что её опять арестовали? — пробасил седой господин в светлом костюме.

— За что?

— Не за «что». А за «как».

— Не понял?

— Господи! Элементарно, «Ватсон». Деньги она спёрла?

— Ну.

— Тот, для кого она мошенничала, у неё на крючке?

— Похоже на то…

— Значит бабе лучше всего заткнуть рот.

— Деньгами?

— Можно и деньгами, но пулей надёжнее.

— Не верю!

— Ваше право. Только объясните, пожалуйста, какая причина помешала ей появиться на собственной инаугурации?

— Не знаю.

— Я тоже не знаю, но предполагаю — это арест, либо сердечная заноза в девять грамм свинца.

*******

Журналисты, от «зелёных романтиков пера», до маститых добытчиков «информации из достоверных источников, первыми поняли безнадёгу ожидания Василевской и начали незаметную миграцию в зал для фуршета.

Прислуга у слуг народа понятливая. Она мигом просекла ситуацию. Выделила работникам пера стол с закусью и питьём в скромном углу и начала набивать сумки халявой с барского стола.

Жизнь бутерброда яркая и короткая. Неупотреблённый бутик — вещь никчёмная и опасная. Собрать из них обратно палку колбасы или головку сыра невозможно, продать уйму бутиков некому, выбрасывать — рука не поднимется. Почему не устроить праздник живота себе и всем родным, если за всё уплачено?

Андрюша Рыбаков воспалением совести не страдал. Он, как и все, считал: на «поляну» в честь инаугурации Василевской аппарат мэрии не скидывался тяжело заработанными рублями. Всё меню фуршета оплачено за счёт бюджета. Создавалось устойчивое впечатление, что толпа налогоплательщиков — от уборщицы тёти Маши до светил медицины местного разлива — в приступе краевого патриотизма добровольно распахнули свои кошельки для организации банкета по случаю встречи очередного мэра.

Каждый раз, бывая на инаугурации городской головы, Рыбаков давал себе внутреннюю установку: подвергнуть суровой критике нецелевое использование бюджетных средств, и призвать органы прокуратуры к расследованию факта растранжирования народных денег. Однако, каждый раз не успевал с подачей материала. Его затмевал очередной скандал умыкания неловким чиновником куска бюджетного пирога. Почему неловким чиновником? Да потому, что попался! Все ловкие давно греют пузо на Лазурном Берегу.

Без тени смущения Андрюша набил бумажный пакет бутербродами с красной и чёрной икрой, с фруа, с хамоном, французским птифур, с бельгийской телятиной. Выпросил у старшего официанта бутылку немецкого шнапса и удалился в холл. Под сенью огромных фикусов принялся, как патриот, с гневом уничтожать незаконно проникшие на Родину санкционные продукты. Между облизыванием пальцев, причмокиваниями, прихлёбываниями открыл планшетник и углубился в поглощение новостей.

Журналисты питаются бутербродами, но без новостей жить не могут.

Журналист без новостей — это книга без букв. Страницы есть, а читать нечего.

Андрюша поглощал пищу телесную из пакета и духовную из планшетника. Широко распахнутые глаза и рот пожирали каждый свой кусок. Бутерброд с чёрной икрой нашёл свой смертный час между избиением группой школьниц учительницы физкультуры и взятками в ГИБДД Кусочки хамона прыгали в рот под грохот обвала рубля на бирже. Шнапсом Андрюша залил пожар от взрыва бытового газа в жилом трёхэтажном доме. Закусил красной икоркой на голландском сливочном масле немецкий шнапс под новость об ограблении ювелирного салона на Декабристов…

Андрюша зевнул, Скучно. Нет настоящей новизны — всё, как всегда. Порадовать читателя нечем: от новостей из планшетника несло плесенью. Действительно, кого удивишь ДТП со смертельным исходом? Один труп, вообще, мимо ушей проскальзывает у обывателя — не берёт за нерв, не тревожит душу. Привык народ. Ему нынче для переживаний и справедливого гнева фактуру подавай! И, чтоб масштаб присутствовал. Если автобус перевернулся, то обязательно в пропасть и с детьми, и с пьяной учительницей, которая во время рейса оказывала секс-услуги шофёру-самоучке без прав. В смысле шофёр без прав, а учительница с дипломом о высшем образовании. Если автокатастрофа, то меньше, чем о сотне трупов и писать не стоит.

Рыбаков затолкнул в рот птифур французских кровей, и чуть не подавился. Виновата оказалась не Франция с некачественной продукцией, а новостная лента о чрезвычайных происшествиях. Она бесстрастно гласила: «На въезде в город NN потерял колесо легковой автомобиль «Бентли».

На первый взгляд неискушённого обывателя новость пустяшная, и внимания порядочных людей не стоит. Ну потеряла машина колесо. И что? У нас мало машин теряют колёса на дорогах? У нас не только колёса, но и машины теряются и, ничего. Никто в набат не колотит и вече не собирает.

Андрюша Рыбаков не просто журналист — он журналюга, он волчара новостных полос. Птифур нежёваный проскочил в желудок, и не успел с комфортом устроиться среди элиты продуктов, а Андрюша уже набирал номер городского отдела ГИБДД.

Вы спросите: «зачем»?

Так я вам отвечу: «У Андрюши нюх на скандальную хронику в сто раз лучше, чем у бабы Нюры».

Вы не знаете бабу Нюру?

Вы зря так рискуете. Баба Нюра о скандалах узнаёт раньше, чем они вспыхнут.

На деле оказывается всё просто до безобразия.

Как вы думаете: Сколько машин «Бентли» в нашем городе?

Правильно: Ни одной. Даже проездом в Куршавель ни публика, ни инспектора ГИБДД не видели на городских улицах народного автомобиля «Бентли».

Рыбаков мигом сообразил, что «Бентли» принадлежит Василевской, но делиться этой мыслью с дежурным ГИБДД не стал. Он лишь узнал, что авария прошла без членовредительства. По показаниям свидетелей происшествия, пассажирка обложила матом их малую Родину вместе с коварной ямой. В заключение послала всех туда, откуда все пришли, и в великой спешке уехала на рейсовом автобусе номер 13.

Водитель «Бентли» оказался упорным молчуном по причине перелома нижней челюсти. Он погрузил на автоэвакуатор трёхколёсную машину, и они удалились в неизвестном направлении для излечения своих травм.

Рыбаков почуял добычу. Быстро скидал в рюкзак барские харчи, планшетник. Его поспешные сборы не остались незамеченными. Коллеги и конкуренты по пишущему цеху навострили ушки и заняли позицию — «На старт!». Они знали о пронырливости Андрюши не понаслышке и приготовились следовать за ним в поисках топовых новостей.

Рыбаков, мелко семеня ножками и опустив голову, быстро пошёл в сторону выхода. Стая журналистов заволновалась и двинулись в едином порыве за корреспондентом «Эхо». Перед дверью Андрюша сделал крутой поворот налево и, пряча ехидную улыбку, прошёл в сторону мужского туалета. Толпа журналистов досадливо вздохнула и дружно плюнула в след газетному волчаре.

Андрюша Рыбаков парень не промах. Мало, кто знал, что напротив мужской комнаты существует поворот в коридор служебного входа. Андрюша знал, но не пошёл туда, а, изображая острое недержание мочи, проворно юркнул в дверь туалета. Через пять минут последние из племени Фомы Неверующего вернулись из мужской комнаты и весело сообщили, мол, Рыбаков обожрался халявных бутербродов и искупает свою невоздержанность на унитазе.