Бесплатный фрагмент - Как поживаете, мистер Влипл?

Михаил Евстафьев. Том 1.
Сочинения в прозе

Как поживаете, мистер Влипл?

(Гэг-опера в театре легкого абсурда)

Действующие лица:

должны возникать по ходу пьесы,

впрочем сами они считают, что никому ничего не должны.

Пролог

— В этой истории перевраны нереальные события, двадцать восемь — тридцать мелких страниц крупным шрифтом.

[конфетто постирале]

Давно то было, давней давна,

Среди равнины, ровней ровна

Стояло древо бревней бревна —

Теперь там башня cтрашней рожна

Стальная могучая птица

Работает в башне кукушкой

Считает, стараясь не сбиться,

Левачит, чтоб было не скушно

Она предлагает Вам отдых

С купаньем в умеренных зонах,

Но вот Вам накладка в погодах,

И снег засыпает газоны…

Она предлагает Вам выпить,

Полапать и перепихнуться,

Но в этом раскладе на прикуп

Вы можете и не проснуться…

Она предлагает Вам сказку

С победой добра над драконом,

Подразумевая развязку

Где Вам-то и быть побежденным…

Действие 1. (Отчаянный Попадосов)

Эпизод 1 <диван, Москва, Вселенная>

Пролог:

[чуть мерцандо]

Что ни день — то вынос мозга,

Что ни ночь — то смерть клопа,

Что ни тест — то две полоски,

Приколись: вся жизнь — борьба!

Он (один): (типа заскучал)

СВЧ-микроволновка, мозгопечка

Сосиски только внутривенские

Луковица чесноку

Кипяток растворимый натуральный

Кожзам морского крокодила

Маковки, по виду луковки, по вкусу тыковки

Мусорелла сыр

Наполнен наполнителем, начинен начинкой

Тырю сюжеты из социальных сетей, выдаю за свои несчастья.

Неподатливый, но поддатливый

входит Она (пленительно одна): — Как поживаете?

(вся такая в задушевных духах и модных чунях)

Он:- Сначала «хорошо» с претензией на «отлично»,

потом чай пьем, кофем запиваем

потом несколько градусов жары и совсем чуть-чуть мороза

потом стоя, без удобств

потом сложно, тошно и напряжно, пыль, грязь, неприязнь

потом в спертой дружественной атмосфере курево, дурево и ханурево

и вот наконец жду привета, не сходя с табурета

Она: — И что же дальше: недотрагедия недотроги?

Он (в сторону): — Если она близорука, у меня есть шанс!

Она: — Никогда!

Он: — А я то: вчера, сегодня, завтра..!

Она: — Никогда я не была так счастлива!

Он: — сегодня нашему мысленному взору предстанется, что чтобы прожить интересную жизнь, надо попасть в щекотливую ситуацию, из которой выбираться щекотливым образом

(например мобильный роман)

Однажды удачно познакомился знакомством в Интернете,

(Показывает фото)

Она: — так это же!…

Он: — я тоже так сначала подумал. встретились, расчатились, почти допили свой брудершафт,

когда наконец поднял взгляд от мобильника, увидел мужчину с черной бородой. Голого, как Венера Милосская. В его лысине отражались облака и перелетные птицы… Потом он еще полгода преследовал меня письмами Татьяны к Онегину.

Она: — Но теперь-то все кончилось?

Он: — Не знаю, полгода еще не прошли…

Она: — Я тоже как-то ехала на встречу по навигатору, а приехала в забор под серым пятнистым небом. Вместо солнышка оранжевые дворники на крышах. И еще собачонок меня обгавкал всю… Нет, дайте мне шик и романтику, чтобы я потом снизошла!

[споко согрешендо]

Он: — Будоража свой зрительный нерв, обнимаю сильными руками воодушевленный предмет

Она: — Оборудованная немыслимыми достоинствами и бессмысленными недостатками, она была его художественным преувеличением

Входит Резиновый мужик с велоприводом

Мужик (Ему): — Ну и ню.

Мужик (Ей): — Снимай уже свой топлесс.

Мужик (Обоим): — Это космос! Продувка, протяжка, ключ на дренаж, ключ на старт, три, три, три… два, один, поехали! Любовь, дружба, и никаких иллюзий!

Уходит на задних цырлах, поправив виртуальную набедренную повязку.

Она:- Бедную девушку мучает вопрос.

Он: — Проблема в материальном положении или в повышенной чувствительности?

Она: — Я выйду за Вас замуж до февраля, а потом съезжу на гастроли и там кого-нибудь подцеплю.

Мужик (он еще оказывается не совсем ушел): — Февраль еще не наступил…

тихо-тихо входит дрёма

Она: Спать пора! Гаси бычок…

(тишина и молчок)

Эпизод 2 <Общество злоупотребления>

Пролог:

[кон бормото]

Под ногами остров Невезенья,

На раскладе сверху — дама пик.

Все пути ведут до Колизея,

Но составы следуют в тупик…

интраверт, Вам конверт

Он (читает):- «Вы получили это письмо, потому что Вы.

Тут. Вот и вступите в облако смыслов»

Здесь будет город-зад, мистер Пробка держит слово.

Баннер: «Семнадцать градусов по вертикали»

Она:- В халате и без грима — а жизнь проходит мимо…

Баннер: «Фиговос Айрес, местадос угнидос дремучас. Ой ли клюнет кто?»

Он: — Сказали, что на вокзале полная задница с билетами. Побежал смотреть, никакой задницы не увидел. Билетов тоже не было.

Она: — Ты неправильно все понял.

Он: — Может быть всадница? Но только у метро стояла какая-то самка коня, собирала себе на еду, никакой всадницы с билетами не было….

Проходит семенящая за кем-то группа. Семеняемый ими восклицает: — От нас скрывают правду! Земля плоская.

Она (глядя вслед): — Слова имеют собственную силу.

Он (глядя вслед): — Узнаешь что-то новое, и мир никогда не будет прежним.

Он:- Короче, сидим.

Она: — Придется заняться домом. Купим какой-нибудь предмет.

Он:- А зачем он нам?

Она:- Поставим — будет стоять, повесим — будет висеть.

Где!

Наметим меткий план:

Подвеска и подставка.

Покастить кандидатуры кандидатов рукоположения рукоприкладства.

Зарплата высокая на низком уровне.

Вся Контора — два монтёра.

Заходил туда, обещали прислать присланца.

А на двери было написано «Отделка дров», рядом сидел демон Таж.

Он (глядя в окно): — Их там целых несколько раз по одному. Полный автобус

.

Она:- Автобусы бывают разные.

Он:- Размером с троллейбус.

Она:- Никого ж нет!

Он:- Слышу зловещий топот…

чеканя гусиный шаг, входят Братья Черномазовы: Вякл, Шмякл и Геракл

— Вчера пили на троих. А питье на троих не делилось.

— И как же вы обошлись? Одного прогнали или одного зазвали?

— Купили еще питья…

— Минуточку! Питье вещь аналоговая, должно делиться на сколько хошь?

— Неделимость возникала в процессе деления.

(читают проект):- «Покрытие жидким стулом…?» А, жидким стеклом…

«Сделать кондиционеру лопасть»

Вякл: — Лопнул пополам!

Шмякл: — Лопнул на куски.

Геракл: — Лопнул вдребезги…

выходят Братья Черномазовы: Вякл, Шмякл и Геракл

Баннер: «Тем временем „Роботы входят в жизнь“»

входят трое, выдворяне: Колкер, Пилкер и Рубилкер, принимаются за работу

— Работа есть, работать — жесть

— Всякий труд по умолчанию является непосильным

— А у меня вообще листок нетрудовой способности

Он: — «ОНИ пытались, но у них не вышло»

Они: — Ваше указание выполнено, перевыполнено, и даже чуть-чуть недовыполнено!

Он: — Они все хотели быть моряком

Они: — Зато теперь Я машинист-имажинист.

Он: — Водите воображаемые поезда?

— Нет, я оператор чушь-машины. Поставангардная отрасль машинописи. А до того — в духовом оркестре трубочистом — музыка «туш!», по чирику с душ.

Экскурсовод, Васильевский спуск с английским уклоном. Вулкан Безумий, гигантский земной прыщ.

Если подыметесь вверх, то увидите вид.

Красота прекрасна, куда ни плюнь. Никуда не плюнь!

Она:- Что же вы целый день делали, и ничего не сделали?

Рубилкер: — Отнюдь, хозяйка, день делали- день сделали.

Колкер: — Клевретто нибельмесисто

Пилкер: — И напрямую напряжение не напрягалось

Она: — И зачем нам их столько надо, если нам их столько не надо?

выходят трое, выдворяне: Колкер, Пилкер и Рубилкер

со скоростью курьерской черепахи входит еще один Заслуженный Работник Труда

— Первый взнос — стены на вынос!

— Лестницу до Звёзд!

Он: — Нам только до антресолей.

Она: — Но чтоб ступеньки были.

Он: — Лучше с никакими, чем без никаких.

Она:- И совсем необязательно гадить тут кирпичами!

тот гадит кирпичами

— Вон! Вы какой…

Оглоухов, (заходя): — Здорово, глюки!

— Принял постриг ногтей.

— Я 35 лет был фрезеровщиком, а теперь перестал.

Он: — А, так ты теперь — перестал?

Она: — Да, не знала, что ты теперь — перестал…

(Все вокруг): — Смотрите, смотрите, он ПЕРЕСТАЛ!

Оглоухов (выходя): — Кому Перестал, а кому и Переставил.

— Поплавский, капитан последнего ранга. С флагом капитуляции Берлина.

— Изволите пожелать что-нибудь захотеть?

(поет нараспев):

Прихожу работать в среду, а в проект никак не въеду,

А когда настал четверг, интерес к труду померк.

Он: — Песнь заводит? Значит опять идёт налево. Вот же котяра!

Она: — Они сделали даже больше, чем не надо было!

Он (осматриваясь): — Да, наворотили… Ну, двое-трое из них были совсем никто, зато остальные — неизвестно кто или кто попало…

Входит Ломидзе.

— Бери топор, Ломидзе.

Эпизод 3 <Заворот колоноскопии>

Пролог:

[аллегретто перегретто]

У человека в голове

Обычно мысли только две.

И обе.

Он: — Что-то мне нехорошо поплохело.

Она: — Да, не все яды одинаково полезны.

(на двери надпись: Доктор Ж. У. Ть)

Доктор Жуть: — Страдаете чем-то?

Он:- Страда в самом разгаре.

Доктор Жуть: — А какой у Вас стул?

Он:- Табуретка.

Доктор Жуть: — Да, от этого можно пострадать. По закону подлости, минус на минус дает два минуса.

(листает болезнетворную историю)

Ржака-недержака.

Бяка-раскоряка.

Затруднённые проблемы

Трепедень

Хорошо воняет, но плохо пахнет.

Он:- У меня болит болезнь внутри нутра, где-то в органах организма.

Доктор Жуть: — Даю справку, что больной, идите в кассу.

Он: — Я в прошлый раз с этой справкой чуть не умер до смерти, меня лечить лекарством надо!

Доктор Жуть: — Пока Вы не умерли, идите в кассу! Придете с лекарством — будем лечить лекарством, а пока вы с болезнью — будете болеть с больничным.

Он: — А процедуры после рецептуры?

Доктор Жуть: — Колоноскопируем за колонной всех скопом, дактилоскопируем на дактилоскопе всех дятлов. Скопом. Как скопление птеродактилей. Короче, все по очереди в кассу!

Доктор Жуть: — Вернётесь- поговорим. О том, о сём, о томографии…

Он (в тон):- о сёмографии…

Доктор Жуть: — — У Вас и с этим проблемы? Ну, Вас там просто заждались!

(минуту молчания смотрят друг на друга)

Доктор Жуть:- Вы еще здесь? Да Вы атрофан!

(прописывает): — Кулачный (оздоровительный) массаж.

Он:- Спасибо, мне уже увесисто полегчало!

Доктор Жуть:- Ну тогда немедленно в кассу!

Проходит группа, впереди Целитель: — от нас скрывают правду: насморк неизлечим!

Эпизод 4 <новая очевидность>

Пролог:

[сфарцандо состянуто]

Мы с Егором спляшем хором,

а потом споём дуплетом

Оркеструем форс-мажором,

вход — свободный (кто с билетом)

Рифмозадые словечки,

фибоначки для подначки

Кто тут с печки на диване?

Лишь бы мани на кармане!

Будет giorno — будет и pizza,

главное — не суетиться.

входит Некто с проспекта, непрост как неправда, дешевый пиджак в дорогую клетку застегнут не на те пуковицы и заправлен в брюки, кроссовки на манном кашле, балбеска набекрень. За неимением смартфона читал в метро социальную карту, чтобы не уступать место инвалидам, пассажирам с детьми и беременным женщинам обоего пола.

Некто: — Привычно захожу в незнакомое место… Они здороваются? Милые люди!

Она: — Значит, нужно снять кепку и что сказать?

Некто: — Смотрите все, я лысый!

Некто: — А спросите себя: «Зачем сияет здесь этот блистательный овал?»

Некто: — Могу предложить по сходной цене причисление к лику святых со списком богоугодных дел. Гарантия? Если запишетесь на наши процедуры по нетленности мощей, абонемент с пожизненной скидкой, то — 100%. Фото на памятник можете заказывать с нимбом.

Если же Вы такой неверующий, могу предложить развеяние праха по Млечному Пути. На Вояджоре-7 осталось еще три свободных урны.

Он: — Так мы и так в Млечном Пути, развеиваемся задаром. И сколько ни развеивайся, никуда больше не развеешься…

вбегает старец с суковатой палкой и вывернутыми карманами, и гонится за Нектом с криком: «Мошенник, мошенник!»

Некто (убегает): — Аллюзий Августеевич, заседание Св. Синода по Вашему вопросу просто перенесено! Погодите, так и Вы же еще не!…

входит с преферансной фамилией Канделябров. Как всегда, сморкается в занавес.

С-преферансной-фамилией-Канделябров: — Большое Вам человеческое «Здрасьте».

(Они смотрят на него)

С-преферансной-фамилией-Канделябров: — Не смотрите на меня так, потому что это не я.

Он: — Как же не Вы, когда именно не Вы?

Она: — Не Вы с берегов Невы?

С-преферансной-фамилией-Канделябров: — У меня в прихожей большое зеркало, и гости часто путают меня с моим отражением.

Он (сочувственно): — Я тоже скопировал свою личность в мобильник, и теперь он тянет одеяло на себя.

С-преферансной-фамилией-Канделябров: — Я собственно, насчет компенсации морального ущерба материальным.

Она: — Нас шилом в мешке не удивишь.

С-преферансной-фамилией-Канделябров: — Не хамите, да не хамимы будете.

(обиженно) Думал, Вы Сангвино Сангвини, а Вы Бурчало Бурчалотти!

Он: — Да уж, не невнятное не пойми что, а научно обоснованное нечто.

С-преферансной-фамилией-Канделябров: — а я ведь!

— Рыцарь от слова «рыться»!

— Клеветал чистую правду.

(См. Газета «Ругаменты и факи»)

— Никогда не отбрасываю тени, всегда держу ее при себе.

С-преферансной-фамилией-Канделябров: — Кстати, как поживаете?

Он (с отвращением) — Некстати, никаких каков я не пожеваю!

С-преферансной-фамилией-Канделябров: -Легендарный (первый раз слышу) горноалтайский бальзам!

Вам станет очень лучше.

Она: — Это нам несъедобно!

С-преферансной-фамилией-Канделябров: — Девушка в мини? Я задержусь…

Она: — Я не в мини, я в неглиже.

Он: — Было неглиже, да бельем поросло…

С-преферансной-фамилией-Канделябров: -Кружевная насквозька еще очень и очень!

Могу к этому предложить? Шпилька-сексапилька. Стразы-несуразы.

— Что за камень?

— Бурмалин.

.За так или за деньги?

— Не дороже рожи!

(разворачивает каталог каталок как настоящий катала)

Она: — А в микрокупальник кроме прокладки что-нибудь входит?

С-преферансной-фамилией-Канделябров: — Там еще две капли зеленки…

(читает табличку с обратной стороны)

— А, так Ваша фамилия Попадосов? Так давайте с Вами пофирмуем на «ты».

С-преферансной-фамилией-Канделябров: — Все пополам, мне первая половина, тебе вторая. Я получаю, ты расплачиваешься. Заранее бла… бла… бла…

(Он — молча показывает на дверь)

Пролог: — Ответ «я не дам вам ни копейки», как правило, ставит всё на свои места.

С-преферансной-фамилией-Канделябров (передразнивая): — то надо, то не надо, то давайте все сначала….

С-преферансной-фамилией-Канделябров: (набирает номер): — Алё, здравствуйте! С Вами говорят по телефону. Хотим Вас спросить каков будет Ваш ответ. Девушка, это не смешно. Вы не девушка? Это не смешно.

— Будь чпок!

— У меня есть недостатки, как же без них? Собственноручно раскаялся и пошел!

(проходя мимо буфета, незаметно для хозяев кладет себе в карман серебряную ложку)

С-преферансной-фамилией-Канделябров (уходя): — Большое преспасибо.

Он: — Дорогая, откуда у нас серебряные ложки?

Она: — Да не было никогда, наверное с собой принес, чтобы украсть.

Мимо проходит митинг: — От нас скрывают правду! Человек произошел от крокодила.

Эпизод 5 <не место под солнцем>

Пролог:

[живо, без завива]

Он выпал в прихожую дверь

Путём исходящей тропинки

Спонтанно ли, наготове ль

Длиной вознамерив ботинки,

Намазавши лес на омлет,

Наполнил ручьём калебасу —

Но датчик постиг его след,

И ждет его очередь в кассу.

Бегущая надпись:

СпёрБанк.

Сто сорок микролионов

Наши скидки к нашим же наценкам

Проиграть все деньги и выиграть состояние.

Состояние нестояния, увеличение уменьшения отсутствия присутствия.

Она: — Сходи продай доллары.

Он: — Чьи?

Она: — Своих нет?

Он: — Не то, чтобы совсем нет, скорее не совсем есть…

Они (хором): -Копите деньги, будете при них.

еще помолчали.

Она: — Чтобы продлить агонию, изобретем агонайзер.

Он (увидев кого-то, машет руками): — Уходите назад в телевизор!

(ей): — Он был отражением своей тени.

Входят Дон Интригуан и донья Анья Интригуанья (да, они поженились)

Дон Интригуан (кричит): — Да что это за …?!

Донья Интригуанья (поучительно): — Нужно говорить «фаллоимитация»

Он: — Да нет, это на самом деле…

Дон Интригуан и донья Анья Интригуанья: —

Давайте тупить по-взрослому!

Сногсшибательный гешефт.

Плотожадность? Нет, добрюта.

Нет бы чуть вшивлее, но дешевлее.

Но теперь джинн выпущен из поллитры.

Давайте-ка, засучив брюки в карманах, может быть, и не с моментального раза, возьмемся за юризм, юридизм и юриспрудизм

(садятся за стол без стульев)

Оба дона (непринужденно, наперебой) — Ходили на встречу героев былых времен. И что же? Беспокойное хозяйство старшины из фильма «Беспокойное хозяйство» не давало ему покоя, блондинка из фильма «Блондинка за углом» все время бегала за угол, а Маруся из песни «Маруся отравилась» вообще не вылезала из тубзика!

Он:- Читал в метро через плечо книгу. Catcher int the rhye, «Качок в раю», вышедшая в русском переводе под названием «Над пропастью не ржи». (где рассказывается о бедном юноше, который мечтал накачаться и попасть в рай)

Она:- и поэтому ржал над пропастью?

Он:- и поэтому НЕ ржал над пропастью.

Дон Интригуан:- а где же ему тогда ржать?

Донья Интригуанья:- ну, наверное, где ржака не над пропастью…

Дон Интригуан:- так накачка без ржаки не рай.

Он:- это над пропастью.

Дон Интригуан: — А если я заржу?

Она: — есть антиповод?…

Он: — Так это «Пьющие в крыжовнике», балет «Жареная птица с петрушкой».

Донья Анья Интригуанья (решившись, выходит на первый план): — Командор/бомбардир скучал свою скуку. И тут я нечаянно родила.

Дон Интригуан: — А он думал, что рожу я? Ха-ха …!

Донья Интригуанья (смущенно):): — Нужно говорить «попрыгунья».

Дон Интригуан (кричит): — Ну это уж …!

Донья Интригуанья (назидательно): — Нужно говорить «маточкин шар»

Он: — Да, ёж, ну ты даёшь!

Дон Интригуан: — Ну не подставлять же своё…

Донья Интригуанья: — Нужно говорить «драгоценное»

Дон Интригуан: — Ну и…

Донья Интригуанья: — Нужно говорить «… с рычагом»

(слышен рык рычага)

Дон Интригуан: -СтатУя КомандУя? Старпёра Командора! Ты звал меня…

Донья Интригуанья: — Нужно говорить «любить чтоб блестело»

Оба ретируются.

Уходя Дон Интригуан спотыкается на выходе.

Донья Интригуанья (укоризненно): — Нужно говорить «развратная особа»

Он: — Это какой-то… надо говорить «первородный ужас»!

Она: — Две сатаны — пара….

Донья Интригуанья (из-за двери) — такие мы низколетающие черти….

Она (задумчиво): — У него и с Командором дела? Большой мастер…

Он (вслед) — Треугольник — жесткая фигура…

(шаги за сценой также проходят мимо)

Эпизод 6 <Хряпс>

Пролог:

[модерато чумато]

— Пропадай, моя телега — все четыре «Туарега»!

Ночь-полночь, в дверь ломятся Чижканарейкин и Чижикопф.

Чижканарейкин и Чижикопф: — Елизавета Вамп, откройте!

Она (сонно): Картина маслом: «Дятлы прилетели»…

Он (громко за дверь): — Никакая Елизавета вамп не откроет!

Чижканарейкин (Чижикопфу): — Говорит мужским голосом??!

Чижикопф (Чижканарейкину): — Может она без определенного М-Ж? (спохватившить) Да-с,

эфт ир гешефт.

Чижканарейкин и Чижикопф: — Елизавета Вамп, за Вами пришли!

Он: — Как пришли так и уйдёте.

Чижканарейкин: — Мы ж уйдем, как только войдем. Нам только духом блызнуться.

Чижикопф: — Ван Гутен цвай минутен

.

Он (возмущенно распахивая дверь): — Никуда Вы не войдете! Уходите наоборот!

Чижканарейкин (Чижикопфу): — Ну ведь мужик мужиком!

Чижикопф (Чижканарейкину): — Кайне айне фрау.

Он: — Дорогая, иди сюда скорей, выведем их из себя!

Она: — Я в распахнутой фривольке!

Чижканарейкин (не обращая на Нее внимание): — Вы такой семейственный в этих трусах!

Чижикопф: — Битте, кусь-кусь!

Чижканарейкин и Чижикопф: — Вот у нас записано: «женщина-вамп, Елизавета». Пройдемте с нами, это недалеко. Рулимобиль заждался.

Она: — Вы неправильно ставите ударение в слове «вамп»!

Он: — Выражаю Вам свое всеобщее презрение. И настоятельно прошу покинуть помещение.

Чижканарейкин и Чижикопф: — А если мы применим применение силы?

Он: — Я изобью Вас кулаками! Я ударю Вас ударом в печень! Вам придется принять болезненный болевой прием!

Чижикопф (Чижканарейкину, переходя на суржик): — Эксперимент удался неудачно.

Чижканарейкин (Чижикопфу): — Ты ж на самом деле Гадонемцев.

Чижикопф (Чижканарейкину): — А ты вообще Подмухер.

Чижканарейкин (Чижикопфу): — Послали двоих, хотя достаточно было и пяти.

Чижикопф (Чижканарейкину): — План Б?

Чижканарейкин (Чижикопфу): — Устроить наводнение и спасаться вместе со всеми.

Чижикопф (Чижканарейкину): — А…?

Чижканарейкин (Чижикопфу): — Плана «В» у нас нет, зато есть план «Г» и план «полное Г»

Чижикопф (Чижканарейкину): — А что же скажем?

Чижканарейкин (Чижикопфу): — Скажем «побили».

Чижикопф (Чижканарейкину): — Это же сатира на обстоятельства.

Чижканарейкин и Чижикопф: — Ничего, в следующий раз придем с мытой шеей!

Расходятся, разбегаясь

Он (вслед): — Гнутый путь! Кривой дороги!

Она:- А если они вернутся?

Он: — Скажем вместе, что нас нет дома.

Она: — Как они надоели, то приходят, то уходят….

Эпизод 7 <отклонение в никуда>

Пролог:

[окончательно профундо]

что будет, когда будет то, что будет:

Чижикопф (медленно проходит в валенках): — Насталь февраль…

Некто с проспекта (пролетая за облаками): — В желудке протозавра/яйцерога нашли несколько нетронутых мамонтов!

Справа налево проходит толпа, скандируя: — От нас скрывают правду: правды нет!

Солдафонькин: —

— Форма одежды похабная!

— Головной убор «плюй-мажь»!

— Вперед ни с места!

— Слева по одному стой!

— По стойке «смирно» разойдись!

— Отставить не отставать! Отстоим свой отстой!

(Пролог: — происходящее уже мало напоминало фильм В. Рогова «Офицеры», зато сильно походило на фильм Ч. Чаплина «Цирк» — не путать с фильмом Г. Александрова, в котором показано, как в Америке линчуют негров и примкнувшую к ним Любовь Орлову)

Донья Интригуанья (медленно проходит в мокасинах): — Надо говорить «афрожопых черноамериканцев» (зачеркнуто) «лиц негритянской национальности» (зачеркнуто) «граждан с инверсной цветодефиницией»!

Он: — Только скажи «переводчик», и к тебе придет ПЕРЕВОДЧИК!

Солдафонькин: — Ваш юмор тоньше презерватива!

— Где тонко, там и звонко.

— Так Вы согласны, что мы Вас все бьём, или мы Вас все бьем?

— Согласен, согласен!

— Тогда мы Вас все бьём!

— Нет, не согласен!

— А иначе мы Вас все бьем!

— Во времена, во нравы!

— Испытайте чувство возмущения!

— Испытал… Остатки совести скребут по остаткам души.

Она (как бы про себя): — Уходя, гасите «выход».

Он:- А может, примешь неуезжайки?

Она: — Запритесь дверью!

Он: — Но у нас с тобой было!

Она: — Попадосов, ты же натуральный попадос!

Он: — Уеду! И фамилию Попадосов сменю!

(Дорога, уходящая за г.)

Проходит возмущенная группа. Возмутитель: — От нас скрывают правду — Америки не существует!

Действие 2 (где-то там)

Он: Good morning and lucky day for you, Mr. Wredding!

Субтитры: — Доброго утра, удачного дня, мистер Врединг!

Ему: — How do you do, Mr. Vleepple!

Субтитры: — Как поживаете, мистер Влипл?

(Занавес)

(падает и сгорает в огнях рампы)

<из-за занавеса выглядывает где-то уже офингаленный Канделябров: — Говорите, в процессе ни одна сволочь не пострадала? А вот пострадала!>

И с криком «Это конец!» приходит конец.

(А потом пришла весёлая тётя и всех рассмешила.)

11/12/2018

Шестиглав, а не то, что Вы подумали…

Так и не решивший, что предпринять…

озадаченно разглядывая прохудившийся карман для слов…

под бой озверевшей кукушки…

сидящий за столом в пустой полутёмной комнате…

Сидящий-За-Столом (иногда просто Сид) медленно выводил на листе бумаги словотипной машинкой:

Метастазы авторского «я»

Так, сейчас начнётся.

За спиной явственно послышались беготня и суетня. Сидящий-За-Столом оглянулся. Ага. Ну конечно! Это Михаилка-крокодилка бегал по комнате, ища, куда бы заначиться:

— В чулане тёмно!

— Под койкой пыльно!

— В шкафу-то страшно!

(Сидящий-За-Столом узнал негодяя. Это он, стоило чуть призадуматься на ходу, немедленно хватался за мизинец и семенил рядом, вертясь во все стороны, показывая язык мальчишкам и торговкам, каркая на ворон и тявкая на собак, подмигивая встречным девушкам и посвистывая попутным, ахая на грузовики и улюлюкая трамваям, а еще от скуки придуриваясь и прикалываясь.)

А в районе телефона и пылесоса уж матерьлизовался Миньтюхай, гремя нарукавниками, чтобы стащить его, Михаилку-крокодилку, до кичмана за вчерашнее. Сидящий-За-Столом хлопнул себя по ноге и Михаилка-крокодилка моментально взобрался к нему на колени и, не задумываясь, стреснул личный Сидов бутерброд. Миньтюхай немедленно потерял к сорванцу всякий интерес и принялся обращать внимание на сидящих на диване. А на диване Хомякл, Михомор и оторва Аминь орали в три голоса, подпевая коммунальному соседу, праздновавшему очередной запой.

Тут из чернильницы вывинтился Маленький Мух и ввинтился в потолок.

Следом по потолку пробежал здоровый, кровь с молоком, таракан.

Из-за шторы застрекотало, и оттуда отважный Камишадзе пару раз просвистел над ушами и без проблем гробыхнулся.

— Ну ты, Автандил, и накеросинил… — сказал кто-то, предусмотрительно не повышая голоса.

Автандил высунулся по пояс из своего вертового боелёта, выпятил грудь с медалью «100 лет Советской власти» и начал прислушиваться. При этом у него выскочил из глаза вставленый для перспектабельности монокок.

— Будем з-з-з-з-з-з… — подкрутился к нему Маленький Мух, почуяв родственную душу.

Выкладывавшие посадочную букву «Т» — Михл, Мишанина и Михня, весь в сморчках от аллергии, теперь заворачивали белые штанины выходных штанов то ли в букву «О», то ли вообще в узел.

Из-под паутины у зеркала веяло русским духом и французскими духами, там виднелась пожилая средних лет в возрасте баба Я, грозя Михаилке-крокодилке крючкотворным пальцем. Михаилка-крокодилка состроил бабке «нос», сведя глаза к переносице.

На подоконнике косоглазый Лю Минь, деловито напевая по чёрным клавишам, уже застирывал в чайнике хозяйские носки.

Из угла выходили строем протестующие минёры, скандируя: «Трям-брям-одобрям!»

— Ну-ка, ну-ка, чего это Вы там написали? И давайте без этих хулиганских выкриков, мол, рукописи не горят!.. не вырубишь, опять же, топором!.. — ну конечно, это Лавминтий вылез из-за плеча Сидящего-За-Столом со своими добрыми советами.

Между тем на коврике постепенно вырисовывался Маев, со скрипом протискиваясь под дверью:

— Ну метро и тащилось! Аж судороги по всему составу! Полный фотофиниш!

— А что, объявили что-нибудь? — заинтересовалась любопытная Мишанина.

— Граждане пассажиры! Выходя из поезда, не забывайте свои бомбы! — металлическим женским голосом ответил Маев.

— Заждались! Нет, чтоб промчаться на трамвае! — отреагировал Миньтюхай.

— Зазнобисто там, — пояснил Маев, неопределённо поведя глазами наружу. — Что ж теперь, наложить на себя?

— И как же Вы себя самочувствуете? — спросила сочувственная Мишанина.

— А никак не самочувствую, — ответил Маев, и добавил скабрезность: — Паренье этакое.

Весь этот народец ростом в локоть натолкался тут не просто так, и уже начинал входить в раж и резонанс. Пора было целенаправить их в деятельное русло.

— Без фифтнадцати севен, тяпница! — провозлингвистил Михл.

— Мальцаны, гопот смолкнули! — Михомор конкретно повернулся в минёрный угол.

— С чем пришли, бояре? — вопросил грозно Сидящий-За-Столом.

И тут все закричали:

— Ты готов? Так слушай!.. слушай!.. слушай!..

* * *

Зачин:

(Унесённые Сквозняком)

— один человек, мужчина!

— она ждала, а он всё не шёл!

— он пришёл, она слегла!

— он запил, она зашлась!

— он пропал, она очнулась!

— и кому от этого счастливее?

— я тебе что, автоотгадчик?

Тут Мишанина залилась горючими слезами, прослезилась громким плачем, заплакала навзрыд, зарыдала в голос и заголосила. Маев одновременно рвал с себя скупую аналитическую слезу. Остальные засуетились:

— Нет, давайте сначала!

— совершенно давно!..

— когда в жизни всегда было место!..

— они сошлись среди пампасов!..

— вдруг, но не сразу!..

— и промеж них любовь!..

— бабуля уж под пенсию размяла кошелёк!..

— а голод не бабка!..

— но чу!..

— нашлись охотнички!..

— блин, мужики, а откуда такие большие уши?..

— торчали из супа…

— и тут на них дедушка с винтом!

— так дедушка же на костылях?

— накостылях, назвездулях и отметелих!

— Знаю! Всё знаю, — сказал Сидящий-За-Столом, — Серафима Вовк, в девичестве Ротенкопф… Давайте уж какую-нибудь просебятину.

* * *

Лю Минь затянул нараспев: «Давным-давно, может быть ещё в позапрошлом году, встретил я на Язвиньской таможне в городе Кагбыда провинции Дуньплюнь человека…»

— И мы знаем, и не ты это вовсе! — зашумели все.

— Ну тогда моя повесть будет называться:

Проблема ходкости электромыла

Как известно, я считаю, что материя имеет единственное свойство: расширяться, делает это по электрическим причинам в квантовом измерении, и однажды поэтому начинает пузыриться на коленях и биться током. Расширение материи — это вам не три весёлых буквы после точки, и приводит оно к появлению неровностей, которые препятствуют свободному скольжению мыла. Пуговицы хоть не пришивай. Это проблема, и всё в ней суще и материально.

— А как же …? — спросила дотошная Мишанина.

— А …, как существо нематериальное, наоборот сжимается до своих естественных размеров, — не моргнув глазом, парировал Лю Минь.

— А если допустить для простоты, что материя расширяется однородно?

— Тогдя материи было бы скучно расширяться, и она бы не расширялась, а это противоречит её свойству расширения

— Стой, стой, а чёрные дыры…

— В них, в эти чёрные дыры мнительной области, она и расширяется

— И что же остается?

— Память на длинных молекулах воды, модулируемая потоком нейтрино.

— Плюсом или минусом?

— Нулём, то стоя, то падая.

И вот один шаромыга из квантового рукава хочет послать другому лузеру по куску мыла, столичного, пшеничного или московского особого, такой бильярд. И надо бы снабдить мыло электроповодом, а он, чудила — поддувалом! А ведь известно: электроверсия отличается от своего пневматического или гидравлического вариантов наличием заземляющей батареи и отсутствием манометра, который и цепляется за все морщи расширяющейся материи.

Наподдувался — и сиди.

Что ж делать? Бить мыло на куски и напряжённо складировать беззаботные отмылки? Замочить целиком, рискуя потерять всё ещё на замахе? Или вообще использовать запонтованный «Стирательный порох непросыхаемый консервированый в трюбиках»?

Да подцепи ты два провода, и наворачивай, сколько смог запендеюрить…

А если кого заедала среда1, то с электромылом он её сам разъест2.

И теперь во всех расширениях нет-нет, да и намылят, сдув пену, то-другое-третье тому-сему-разэтакому. Никакой напряжённости между понтами, а все расширения удобно ликвидировать остро отточенным тупилом, но как же быть с ходкостью? (- Верное средство — маршировка бега в пакетах и мешках, — мечтательно произнёс Миньтюхай.)

Ведь, скажем, разгонишь, а куда оно сбежит, если за недальним выторчком ждёт уже зеркальный человек левша, чтобы отразить Вашу потребность на свою непотребность? По науке узкое место, а там уже всё расширилось до небывалого шустродрома, да ещё и ноги переломать повезёт в виде приложения. Мети потом на четвереньках: «Ау, кого тут след простыл? Апчхи из мрака!»

Подналипнет по ходу глубокобессмысленной сяковатости, сляка и никудыки, да бякнется антиполезно, хотя и небезотрадно, в какое-нибудь туда, приказав себя долго ждать… Как потом расквантовать это мыло квантовокислой водяркой, устранив хотя бы немыслимую вонь колбасного фальша?

Да, избыток ходкости при недостатке проходимости доказывает, что ходкость и проходимость — это разные понятия.

Но, как ни увлекательна игра в наддавки, давно уже эпоха тормозить…

Взять электромыло, пока по проводам добежишь со своим реверсом — есть, пить и спать устанешь, а его ведь не так просто замочалить, да ещё за это денежки спросив…

И отсюда действительно проблема: сколько взять их, хороших моих, можно мелких, но побольше, омерзительно прекрасных поганчиков, фу, сладеньких, зловонно золочёных никчемушек, скусных вражьих семечек… — вот тут уж бы надо сесть и подумать, и уже огромные потные волосатые кристаллы со скошенными к носу глазами, глядишь, волокут по горбам диванный транслятор, а как сядут, так получают мятую копию.

Один только «Делённый на ноль» (то есть никому) обессебябленный трансцендентал суперникто, как и всё просвещённое босячество, знает цену клей-пудре и щёлоку, но назначает втрое…

Надежды хопами, а жизнь жизнью! И никаким электромылом её уже не отстирать, даже если пуститься с утюжком впереди.

Вот, мальчик, не делай так никогда.

Тут Михаилка-крокодилка подбежал сзади, дернул его за штанину и задал свой дурацкий вопрос:

— А разве мыло не расширяется тоже?

— Расширяется, и опережающими темпами. Так что если кому удобнее в стирмашине — надо только немного подождать! И тогда уж ходкость придётся проявлять самим.- ответил Лю Минь и продолжил прерванную песню на стихи Цу Линьбо о прелестях и превратностях квазидетерминизма.

— Ой, ой, умнюки! — на всякий случай возмутилась оторва Аминь.

— Ну так, — наконец пришел в себя Сидящий-За-Столом. — Кто следующий?

* * *

Кефирный поросёнок

— Я-я-я-я-я!!! — закричал Михаилка-крокодилка, выкатился на середину комнаты и затрещал:

— Жили три брата, и три поросёнка, и ещё: троих звали Неф Нефиг, Наф Нафиг и Нуф Ньюфиг, и тут втроём строили по поросярнику из трёх других тех же материалов, и все мимо них мимо, и портузилец Уинтер Блох, и с ним Бутефул и Бьюцефалл, а помог только бобёр-шелкопёр, грызун и шрёдер, а все глядели, что за бухня, бубня и бузня, и соседи Вера Холодная, Надежда Голодная и Любовь Подколодная, и три волка — Белка, Стрелка и Полкан, они жили друг с другом между собой…

(Михл, Мишанина и Михня старательно загибали друг другу пальцы — количество главных героев стремительно зашкаливало за двадцать семь). Михаилка-крокодилка продолжал, подпрыгивая от нетерпения:

— Полкан любил Белку, ну то есть приставал по-всякому, а она наоборот дружила со Стрелкой совсем не так, а Стрелка жила чувствами: чуством жадности и чувством зависти, а Полкан говорит: «давай забьём стрелку на пятницу», а Белка: «не хочу Стрелку, хочу поросёнка», а он говорит: «Хочешь поросёночка? Молочного!», а она: «Нет, хочу кефирного! Хочу кефирного!»

(- Что, так и не далась? — участливо спросил Миньтюхай, обнаружив в себе нечто человеческое.

— Такая фантазёрка, — умилилась Мишанина.)

А тут мимо Наф Нафиг за гвоздями, а Белка говорит: “ Ну вот хоть этого, но чтоб кефирного» — а Полкан за это полюбил её ещё сильнее и больнее.

Написал он родственникам за советом как быть с кефирностью поросёнка, а также с наличием отсутствия мозгов при отсутствии наличия ума, и Вульф Вульферсон сэр прислал ему подробную инструкцию, и там всё написано, и стал он читать, и вычитал: «Надо с младенчества поить кефиром, а можно просто извалять в простокваше и натереть бренди», а Наф Нафиг уже давно сбрендил, опять экономия, но кефиром всё равно заполнить следовало.

Тут они провели анализ (все зажали носы), ну в смысле изучили обстановку, и узнали, где Нефиг, Нафиг, Ньюфиг, а был ураган и перепутал все вывески, и под вывеской «Наф Нафиг» сидел Топтыгин Гризли, а они зашли и Полкан и говорит: «Хошь кефиру, Нафиг?», а Топтыгин ему как дал нафиг, а Белка и Стрелка, в общем, остались, а потом тоже ушли.

И пришлось всем меняться домами между прочими делами, и три поросярника достраивали кто-то другие, и вывески не-пойми-разбери рисовал художник Один Гог, и Наф Нафиг больше за гвоздями не заходил.

Ощутил Полкан к Белке серьезное беспокойство, написал он друзьям для помощи, и Серый Яблоков санитар лесхоза «Волчья Сыть» помог рекомендацией «заманить и подпоить».

Они повторно сделали анализы (все снова зажали носы, но Михаилка-крокодилка на этот раз не проправился) и на опредёленном месте объявили объявление «Ищу тебя, Нуф Ньюфиг!», а Нуф там уже стоит и вовсю читает, а Белка и говорит: — Поди сюда Нуф, какой ты хорошенький! — а Ньюфиг был умён и догадался, что он им понравился, поэтому начал прихорашиваться и поворачиваться самыми выгодными сторонами, а тут Белка и говорит: — Я тебя съем! — сказала Белка. Ньюфига чуть не стошнило, а потом стошнило, а Полкан говорит: — Выпей кефиру, помогает, — а Стрелка, чтоб напоперек, — Где ж это видано, чтоб помогало? — а Полкан говорит, — Молчи, дура, не путай технологию! — а Белка говорит: — Р-р-р, — а Стрелка говорит, — Р-р-р, — а Полкан говорит, — Р-р-р-р-р-р…

И тут они отвлеклись, а Ньюфиг набрюхатился кефира и успел катапультироваться.

Ну, Белка надулась, а Полкан понял, что его надули и по голодному следу пустил слух: «Поросёнки заумничали всех. Как же их вздуть?» — А в ответ фрау Цвольф, двоюродственница из деревни Вервольфбудке, со свойственной ей прямизной пустила встречный слух: «Продолжайте дуть!»

А Нефиг открыл выкусочную «Накось», а они пришли выкусить и сделали предварительную продувку, и сдули всё со стола, а Нефигша: — Сказали, что пришли дегустировать, а сами жрать, жрать, жрать! — а они, развязно так, мол, иди, хозяин, с нами кефиру прими за счёт заведения, — а Нефиг закабанел как настоящий кабан, потому что продувных не терпел, да и подходит, щёлкая клыками: — Что надо сказать?

Полкан сказал: — Ну, я не помню… — а потом он сказал: — А-а-а-а-т-т-т-та-а-а-ас-с-с-с-!!!!!!

И они побежали, а там знак «Место разворота», а Белка говорит: «Место разврата», а Стрелка говорит: «Пошли, развернёмся», а Полкан ничего не заметил и прочесал мимо. Вот.

— А я думал, мораль будет — бей своих…

— Нет, это сейчас будет мораль «бей своих» — сказал Маев, пошатываясь от сквозняка:

* * *

Иван и сын его Иван

Жил-был Иван. Звали его Иван. И был у него сын Иван. Звали его Иван. И Иван звал его Иван. Бывало — Иван! — кричит Иван, и Иван тут как тут. Так они и жили.

Иван был очень важный и любил, чтоб его уважали. И Иван его уважал. А Иван ему частенько говаривал: — Вот, Иван, наследство моё всё тебе достанется, а пока ты меня уважай.

Иван по-профессии занимался разведением порядка по должности, а Иван сводил счёты с калькулятором на предмет ошибок квакования и кантования.

Вот и потребовалось как-то пойти ли по Ивановым делам, где какая неувязица или несуразица, прогар или прожор, что-то законцевать, а что-то закольцевать. Иван переобул шлындаря, а Иван надвинул кепца. Иван закусил полувитамин, а Иван пожевал холестерину.

— А как пойти: пешком или ногами? — а самостопом с самоступом.

Завидев, как Иваны проходили по улицам, всякие Иванушки, Ванятки и Ванюшки затевали на них разные дразницы:

— Иван В Стельку Пьян!

— Иван В Дребадан!

— Иван Держи Карман!

— Иван Заткни Фонтан!

Иван похохатывал, покровительственно косясь на сына — вот ведь остры, стервецы!.

Иван виновато разводил руками, по-доброму сочувствуя — мол, какой Вы, батюшка, терпеливый да сносливый.

— Иванец — Всему Конец!

— Эк приложили! — весело сказал Иван, и похлопал Ивана по плечу.

Заметив, что их даже двое, дразнецы накал дразнюх удваивали:

— Два Ивана Без Стакана!

Тут Иван не понял, и почти осерчал, а Иван решил наставить непутёнышей.

— Да что ж вы, сорванцы, нас с батюшкой обдразниваете! — примирительно сказал Иван.

Иван ходил с палкой, опираясь на посох при ходьбе пешком с клюшкой, для значительности картинно приволакивая ногу. За это ему было отдельное дразнение:

— Хоккеист — в ж… глист!

— То ж не просто так, батюшка старенький, с костыликом ковыляет, — добрым голосом пояснил Иван.

Загорелся у Ивана глаз жёлтым негасимым светом.

Тут главный дразночинец подскочил:

— Старая трухля, дай три рубля!

Ну такого Иван, при своей душевной молодости и выдающейся бережливости, стерпеть уже не мог, и хватил он Ивана посохом по маковке.

— Иван Ивану замочил по чану! — завопили все, как не свои.

— Вот батюшка меня своею суковатостью и приветил! — сказал Иван.

— Сыне, поди под отцовскую руку! — велел ему Иван, да вдругорядь и проучил:

— Кончай трепанацию!

Тут Иван крикнул: «За что, батяня?», да и бежать улицей да переулком, да кричать «На кой мне такое наследство!», а Иван за ним: «Ужо занадобится надысь!», хотя глаза его уже сложились в здоровенную дулю. (А дразнильщики, куда там, поразбежались, завидя такую баталию).

— Имя и фамилию сменю, а отчество будет Навуходоносорович! — кричал Иван, залепётывая за угол.

— Куда пошёл странным путём? Устроил отцу путч!

— Нет, «пуч» — это когда всех пучит, а у тебя, батюшка, юморрой. Тебе надо к врачу юморрологу. — отвечал Иван из-за сарая сильно изменённым для надёжности голосом.

Приходя в истерический упадок, задел Иван за кирпичинный дом, да и протянулся на пустыре:

— Сыне, меня упало!

— Толкуй-толкуй: не подманишь! — шёпотом думал Иван, отдаляясь по перпендикуляру.

— Родительствующий ведь может и возмереть! — воззвал к совести потомствующего Иван.

Но у Ивана уже стоял в ушах один малиновый звон от отцовской ласки, и он брёл неведомо куда не разбирая огородов…

Делать нечего. Выпил Иван какую-то яду, и на кочевряжках поудалился восвоясь.

(- О то как тебе, старый хрыч, на молоденькой жениться! — удовлетворённо зашамкала баба Я, не вовремя проснувшись.)

А и говорят: то там, то здесь скачет какой-то Иванко под дефисом «лишённый наследства». Ну, поскачет-поскачет, глядишь — и перебесится…

— С эпистолярного эпистанка! — Михня вызывающе оглядел всех свысока, уперевшись носом в листок бумаги:

* * *

Новая Антарктида

«Здравствуй, милая моя Нюся! Тому уж год как я ушёл потолпиться к новому айсбергу с Пиней, Виней и другими толковыми ребятами, гвозди бы делать из этих гвоздей, подробности опускаю. Истерпев климатический казус «лето», открываю миру новую неизведанную льдину, есть как есть первоопрокидыватель.

Нюся, это дикая заброшенная местность, конечно, не то, что наш оживлённый и обжитой край, пустыня, вся зеленая, желтая и коричневая, пингвинов мало, зато много суетливых пустынных птиц и животных рыб. И скалы дырявые.

Порядки тут кто во что горазд, не то что наш матрипархат, истинно верное устремление. На поплясушках у береговых чаек было ещё больше меньше безобразия, гульбы, пульбы, хульбы, но до уклонирования ведь не доходило, а уж вздрагивал тамный житель, совершенно нипричёмный!

Первозданность этих мест — одна сплошная разница.

Селёдка здесь возится в изобилии, но поймать её удается не слегка, и приходится сразу есть, а то испортится в чужих руках. Некачественная, после неё долго болит спина — плохо заживают рубцы.

А так всё трава «капуста» и лишайник «хлеб». И «щ», «щ», «щ».

Собаки, такие тюлени, говорят, что они дружелюбные, а они подлые твари. Гвидон, ты его не знаешь, пошёл дружить с одной, думаю, навсегда.

Ещё под крылом о чём-то поёт блеер музыки, это такая дрыгонудь.

Ещё ещее водятся тут странные птицы, мы их зовём «люди». Они несут яйца сразу десятками, наверно боятся вырождения, но ничто им уже не поможет — крыльев, считай, нет, зато уродливо большие мозги.

Ещественно рыбы — «автомобили», сушёные и пресные, но Нюся, как они пахнут!

И ещё тут есть такие гнусные прегнуснейшие «деньги», но без них нельзя. Никак без них нельзя, потому что хочется. Невыносимо хочется «денег». И, конечно, пусть всё будет поровну, но у меня больше всех.

Да, о чём я? Как оглянусь вокруг — идеальный товар, возвышенные цены, настоящий Чеш Репужлик, сплошнейший цзифань «О-го-го». Всё южнее Северного завоза, но как-то всего-ничего чуть-чуть маленько мимо клюва, не просто так, а Христа ради, и стало быть есть причины тосковать и пригорюниваться.

Но, ты помнишь, настоящий пингвин нигде не пропадёт, и никуда не денется, он где не тонет, там всплывёт и взъерепенится. Другие давно были бы где-нибудь нигде, а мы тут здесь.

Однако, как завижу вдалеке летящих бакланов, сочиняю мысль:

Собраться бы всем сюда, забазарить тут всё как следует, освободить селёдку из ящиков, оклевать Бобика, околе ему чтоб оклевее! (Извини, Нюся, душат слёзы.)

Так что приезжай, милая Нюся, с первым попутным айсбергом! А я тебе тут и погадаю, и всю правду сведаю. У нас ведь в шляпе остались только счастливые билетики!

Вечно твой вечный друг

пингвин Вася.

Птичий рынок, место Г-124 «Моментальная лотерея, первый фокус бесплатно».

P.S. Пиня и Виня передают тебе привет и злобно машут крыльями.»

(Мораль? От жизни надо брать не всё, а только то, что тебе хочется.)

— А что у нас сегодня на театре «Жлобус»? — Сид оборотился на диван.

На диване бросили препинаться, и оторва Аминь вытянула вперед ноготь с тщательно заманикюреным надкусом:

— Драмедия-фарц. Ну, как обычно.

От стенки отделилась, неустойчиво спотыкаясь на удачно купленых платформах, незаметная ранее Минерва, бледная от волнения, тонким хлюпающим голосом однотонно заблямкала в прошедшем времени курсивом. Диван при этом изображал всё в лицах и рожах, бил себя в грудь, ходил колесом, скакал козлом, свивался в клубок и развевался триколором, отчаянно жестикулируя всеми частями тела, выкрикивал правдоподобно неподобающие реплики, изображая всё, что можно и нельзя, и из всего этого божественной искрой непрерывно сияла фикса Михомора.

* * *

Мямля, Принцесса Взятская

<Первая стадия>

Отдельно взятый шестой конец света. Уездный, почти улётный, город Взятск.

Только что завершившая Институт красной принцессуры, красна собой, кроме некоторых незагорелых мест, на авансцену в чём-нибудь выходит Мямля. Между тем ночь. Одинокий собакин крик.

М я м л я. Темнотища! Выхожу одна я в анфиладу для променада. Промяться надо. И вообще надо.

Стучали по стеклу.

За окноёмом что-то дёшево засеребрилось, то ли фата, то ли моргана, — силуэт фигулистой фигуры в полунепрозрачном призрачном прозхалате без особых подробностей и с очень физиономическим лицом, а может быть — в противном газе, с верёвкой на шее, подавая вверх какие-то ругательные знаки. Прислонясь к косяку, чем-то зачем-то остро напомнил мужчину. Увидев Мямлю, одарил её косозубой улыбкой. Мямля, не будь дурой, в ответ показала ему язык, но застеснялась:

М я м л я. Ни хрена себе луна! А Вы кто? Хламидомонада!?

К т о. Хламидомонада?..

М я м л я. Вам бы слезть бы оттуда бы…

Х л а м и д о м о н а д а.

«Бы» или не «бы» — вот где собака!..

Когда бы чтобы где бы как бы кто бы

Ни забыстрял судьбы обычай бычий —

Тянуть всю муть за длинную копейку,

Или поддаться дурости натуры?

Когда вначале много обещали,

Такого самочинно запредпримешь!

Однако не страхуется страховка,

Из «фу ты ну ты» нетути возврата…

Узды уздечку разве перекусишь!..

И гибнет замысел с размаху соскочить.

Виси теперь, покуда всех не снимут…

Вот так, увы, я призрак в Вашем доме!

— А, тело-охранитель! — догадалась Мямля. — и чего, на пару слов? Только смотри, был тут признак Михалыч, тоже на пару слов, а сам как схватит! Такой был толстый, что когда его гнали, сразу и в дверь-то не прошёл. Я уж папашке говорю — может, оставить его?…

Тут призрак сообразил, что обозвался, и продолжил на чистом конспиранто:

П р и з р а к. Ну признак — может и не признак,

Однако предвидение взаправду.

Короче, чё скажу:

Взгляни-ка на меня — узришь свою судьбу.

От призрака-предвидения тянуло какой-то гадью. На воротнике сидела мелкая иллюзория, а из носа доносилась редкая сморкота. Короче, ей стало плохо, а потом нехорошо.

Вспомнив, что она тоже девушка образованная, Мямля ответила стихами:

М я м л я. Вы поглядите на себя,

Куда Вам сватать за меня!

И хоть Вы и висельчак, не трогайте меня языком шершавого плаката.

От этих стихов призрака передёрнуло, и он сменил тематику:

П р и з р а к. Тогда я рассказать хочу ужайстик

Про одного неслыханного дядю,

С которым оба схожи со стремянки.

Он в ухо мне ведро помоев запрокинул,

Столкнув нечайно с крыши, что повыше.

А мне ведь это дело нечем взмыть.

Лишенья обвоняния кошмарны!

Мямля отразилась ещё более стихами:

М я м л я. Твоя ужасная судьба —

Одна печальная слеза!

Призрака совсем перекосило, и он перешёл на прозу:

П р и з р а к. И вот представь, каждый замурзованный килбийца и убиллер льёт тебе в уши всякую дрянь…

М я м л я. Но-но, только не мне! Папашка мой большущий шиш!

П р и з р а к. Да я в смысле уж если ты дядя…

М я м л я. Сам ты дядя! Стою с тобой, как девушка с вислом!

П р и з р а к. Стоять — стои, а болтать помалчивай. И передай другому. Десять раз.

М я м л я. Да он, другой, соскучится слушать десять раз.

П р и з р а к. А каждый раз другому другому.

Сверху донёсся натужный скрежет, и призрак пошёл вира

.

— Нет, ты погоди! — Мямля ухватила призрака за край прикидки, — а почему верёвка на шее?

— Сползла… — ответил призрак удаляющимся голосом, после чего вырвался и улетел сам вслед за многоточием.

М я м л я (вслед). Прощай, прощай, и больше не плошай! Впрочем, я куда-то спешила… ой!

<Вторая стадия>

(Мямля одна наутро)

М я м л я. Стерпеть или загнуться — вот проблема…

Болтнуть или другому сообщить

Про замыслы с размаху соскочить?

И если скажешь — то ли и тому ли?

Не надо бы, казалось бы, а надо!

Как стужить затруднительный процесс,

Когда б не облегченье результатом?

(смотрится в зеркало)

Такая я сегодня не сякая. На улицу прямо хоть не выходи. Пристанут — противно. Не пристанут — обидно… Что ж я, последняя полундра?

(с трудом оторвавшись от зеркала):

И этот тоже: чуть упал, да в ухо получил —

Тотчас ко мне прифлиртовался.

Но Вдруг всё это злая шутка?

Тогда бы надо разыграть страшилку,

И всё проверить прямо по рассказу,

Что у других в подобных обстоятельствах бывает.

Взболтаю, но не всё!

А так ведь вдруг помрёшь — и не узнаешь, какой таится в этом тайный смысл.

(Через немного)

А п о л л о н и й (весь в белом со спины, к собственному недоумению). Подружку детства Мямлю поджидаю с книжкой. Глядишь, продлятся детские забавы… Да вот она — тиха, скромна, невинна!

(Входит Мямля с ведёрком нечистот)

А п о л л о н и й. Как быстро вы покончили с учёбой!

М я м л я. Папик говорит — туннельный экономический эффект. А Вы всё ученик шестой кляксы?

Аполлоний принюхивается.

М я м л я. Я в ночь мужского признака видала. Он мне в окно казался и грозил, стучал, мычал и языком дразнился.

А п о л л о н и й. О чём Вы? Вам ли, порядочной девушке, заботиться об этом?

М я м л я. Мне, порядочной девушке. Которая хороша собой так, что её только могила исправит.

А Вы всё читаете? Вам, пожалуй, промыванье мозга не повредит.

А п о л л о н и й. Странный запах… Пойду-ка я к окну. (удаляется за занавески)

Мямля неотступно за ним. Заходят за занавески. Шум, крики.

Миртрудий и Клавдия.

М и р т р у д и й. …А твой изобретатель скрышискока вовсе не тайно секретный учёный, а известный всей науке сумасшедший.

К л а в д и я. Ну так и навёл бы ещё вчера сведения, чем заниматься храпежом.

Входит Аполлоний.

К л а в д и я. Что Аполлоний, как нашли Вы Мямлю?

Аполлоний складывает руки домиком и разражается паровозным гудком.

М и р т р у д и й. Вы считаете?

Аполлоний подпрыгивает, щёлкнув сразу всеми наличными пальцами.

К л а в д и я. А это не её шаги?