Бесплатный фрагмент - Как 9-й «Б» школьную комиссию встречал, или О вреде чтения

Все события, описанные здесь, являются целиком и полностью выдумкой автора. Любое совпадение считать случайным

Глава 1. Мы познакомились с тобой позапрошлой весной…

Наконец-то я окончила школу и уехала из города, и теперь могу со спокойной душой, не беспокоясь о своем благополучии, рассказать эту историю. Не сказать, конечно, чтобы я была рада открывшейся мне перспективе вначале и даже подумывала над тем, чтобы бросить все это к чертовой матери… Но теперь, когда я нахожусь на достаточно безопасном расстоянии от родного города, когда повзрослела и переосмыслила свои поступки, то начинаю понимать, что история, в которую я по нелепому стечению обстоятельств была втянута, не была столь ужасной, какой казалось мне тогда… Блин. Кого я обманываю? Это. Было. Круто.

Но давайте обо всем по порядку.

Мое имя Елизавета Брагинская. Думаю, не имеет смысла Вам рассказывать, кто я такая на данный момент, ведь речь пойдет о моих школьных годах…

Мне было пятнадцать лет, я с родителями и старшим братом жила в маленькой лесной провинции. У нас был аккуратный симпатичный двухэтажный дом с кучей ненужных комнат и маленьким, но от того не менее ненужным, двориком. Ненужными вышеупомянутые удобства были потому, что наш дом располагался, грубо говоря, в лесу, и большую часть времени я с братом проводила на природе.

Если у Вас это сообщение не вызвало абсолютно никаких эмоций, то мне очень грустно: никакие мегаполисы с кучей аттракционов никогда не смогут заменить прекрасных вечеров здесь. Жители больших городов никогда не узнают, каково это: просто сидеть на крыше дома и бесконечно долго смотреть на мириады звезд, настолько ярких, что под ними можно читать (так и угробила себе зрение). Сидеть так, с кружкой чая и музыкой в ушах, на крыше, долго-долго, пока на небе не покажется огромная луна и тактично не напомнит о позднем времени суток. Когда внезапно совпадает музыка, время и место, и ты начинаешь чувствовать себя неотъемлемой частью жизни. Тихая музыка с горными мотивами и вкраплениями норвежского фольклора одновременно с песнями сверчка и шелестом листвы, что идеально дополняют друг друга, едва уловимый запах свежести, росы и хвои, приятный холодок от спокойного ветра, ласково треплющего волосы, прикосновения холодных пальцев к горячей чашке и я, как неотъемлемая часть всего этого.

Пожалуй, жители маленьких городов имеют гораздо больше, чем больших…

Лично я в свое время не представляла свое существование без таких вот ночных посиделок. Это сейчас я уже стара стала, да немощна. А десять лет тому назад… Мешала мне только мама, которую не устраивало мое времяпровождение, и с наступлением темноты она, угрожая мне продажей лестницы, с помощью которой я забиралась на крышу, загоняла меня домой. Это меня огорчало, но не останавливало. Как большинство подростков своего возраста, вместо здорового сна я предпочитала сидеть ночами за компьютером в поисках какой-нибудь online головоломки уровней так на две тысячи с лишним. Если таковая не находилась или очень некстати заканчивалась посреди ночи, то я просто слушала музыку или шла на кухню пить чай. Правда, там я чаще всего заставала старшего брата Игоря в обнимку с чайником. Вот с братом у меня особая атмосфера: бывалый панк, он запросто шпрехает на четырех языках, жить не может без кислого, имеет острый, как бритва, язык (моя школа) и скверный характер. Лет десять, наверное, он хотел завести себе декоративную крыску только для того, чтобы выбесить меня. Сейчас он ее, конечно, завел (теперь я к нему захожу крайне редко в гости), а в те светлые времена, когда мы жили в одном доме и ежедневно нещадно лупили друг друга сковородками и вениками, его останавливал риск быть изгнанным мною и мамой из дома. Хотя Игорь и без того был довольно часто на грани изгнания за пределы отчего дома. Ибо вышеупомянутый отче страшно не любил, когда Игорь все деньги, которые он ему давал на карманные расходы, проигрывал своим одноклассникам в карты и каждый вечер приходил к нему с просьбой вновь дать денег. Занятно, что отца больше беспокоила судьба картежника сына, чем дочери-хакера. А ведь последнее — уже практически полноценное преступление. Нет, я, конечно, не взламывала какие-нибудь секретные сайты с материалами государственной важности, но все же… Вообще я освоила это весьма специфическое умение только для того, чтобы взламывать себе игры и делать в них все, что захочу. Такое, по мелочи.

«Ух ты, было бы прикольно пообщаться с тобой!» — должно быть, думаете Вы (скорее всего нет, но вдруг…). Но спешу Вас разочаровать: дружить со мной крайне небезопасно. Во-первых, не факт, что мы вообще подружимся — я еще тот социальный аскет, и те немногие люди, какие прорвались в мое близкое окружение, по праву считаются избранными. А во-вторых, я отличаюсь обидчивостью, хорошей памятью и изобретательностью. Улавливаете связь? Рано или поздно я понесу возмездие во имя Луны, и не найдется в мире героя, способного остановить меня…

И понесу я его, похоже, рано, так как Игорь любит бессовестно злоупотреблять моей добротой, неумением сказать «нет» и способностями хакера. Очень часто, когда он в очередной раз проигрывал однокласснику в карты, он с моей помощью заходил на страницу новоиспеченного неприятеля и от его лица писал, мол, ладно, забудь, я тебе прощаю долг. Продолжалось сие великолепие вплоть до того момента, когда он не попал на человека, прекрасно разбирающегося во всех хакерских штучках. Он сразу сообразил, что это взлом, и дал Игорю люлей. А я ему еще и помогла в этом. А потом опробовала себя в роли коллектора, отняла у брата имеющиеся в наличии деньги и отдала их союзнику, ничего не требуя взамен. Коллектор-альтруист… Звучит страшно.

Как у всех братьев и сестер, у нас дня не проходило без какого-нибудь приключения — то кота под пуделя пострижем, то чайник на плите сожжем, то умудримся сломать кухонный нож о… картошку. Весело, одним словом.

Но по-настоящему весело жилось даже не нам, а нашим родителям. И вовсе не потому, что они были вынуждены жить в этом хаосе, а потому что они — ученые, и постоянно отбывали в командировки. Поэтому наши родители всегда думали, что мы спокойные дети. Ведь они не видели и половины наших героических походов, потому как к их возвращению я и Игорь убирали разбитую посуду, покупали новый чайник вместо убитого старого, заменяли порванные шторы, замазывали штукатуркой трещины на стенах и встречали родителей с абсолютно безобидными лицами, невинно хлопая глазками.

Кто же в таком случае за вами присматривал, спросите Вы? А присматривал за нами папин младший брат Константин — на тот момент двадцатипятилетний полицейский, все приветствия которого начинались со слов: «Делайте, что хотите, только не забывайте про уголовный кодекс!». Не до конца позабывший все прелести детства, он сам часто забывал про собственные напутствия и проворачивал с нами всякие авантюры. Возможно, некоторые истории, произошедшие со мной и Игорем, так и не случились бы, если б не дядя Костя.

Я, конечно, и в этой истории, какую буду рассказывать далее, могла бы обвинять дядю Костю, но, увы, здесь он был совершенно ни при чем. Вина за случившееся целиком и полностью лежала на нас. Итак, начнем…

***

Нет, этот день, как любят показывать некоторые творцы, не предвещал какую-то беду. Небо с самого утра не было затянуто набухшими серыми тучами, совсем рядом с вышками не полыхали молнии, а дома не сотрясались от сильнейшего грома. Ночью собаки не срывались в страхе с цепей и не выли отчаянно на полную луну, пребывающие в паническом состоянии лошади не убегали, сломя голову, в поле, а люди не ворочались в своих постелях с боку на бок от непонятного чувства тревоги. Вещих снов, где ангел-хранитель предупреждал бы меня о грядущих неприятностях, тоже не было. Был самый обыкновенный апрельский день, воскресенье, и оно ничем не отличалось от всех остальных. Но все же он не задался. И я даже не знаю, почему. Возможно, виною тому стал противный мелкий дождичек, моросящий целый день, и ранний подъем в четыре утра из-за стаи бродячих собак, которые почувствовали острую необходимость прямо перед нашим домом устроить битву не на жизнь, а на смерть. Но это такое дело, житейское, а вот на Игоря я была действительно обижена: в обед ему позвонили одноклассники и пригласили играть в покер, и Игорь, захватив с собой сотку, умчался в город. Вот ничему его жизнь не учит… Родители с утра уехали в очередную командировку, а дядя Костя обещал приехать только поздно вечером.

Так что, думаю, мое плохое настроение было вполне обосновано, и знаком свыше я его величать не собираюсь. Погулять тоже не представлялось возможным: дождь я любила, но не такой мелкий и не такой продолжительный. К тому же, мои любимые джинсы были постираны и теперь меланхолично покачивались на бельевой веревке в ванной. Я же сидела на подоконнике, обхватив колени руками, и тоскливо глядела в окно. Другие джинсы я одевать не хотела, так как все эти блесточки и бусинки меня мало привлекали, и одевала я их только тогда, когда мы шли к кому-то в гости, или на праздники. В безразмерных теплых штанах мне было жарко, а потому я сидела в одной лишь длинной, мне до колен, черной толстовке, подаренной мне Игорем непонятно за какие заслуги перед Родиной. Правда, вещь была на меня слишком большая, что в очередной раз подтверждало мою гипотезу о том, что Игорь меня совсем не знает, и болталась на моем костлявом теле, как мешок. И вообще я в ней выглядела как в смирительной рубашке (кажется, я догадываюсь, почему мне ее Игорь подарил). А так толстовка была хорошая, я ее очень любила и выбросила только тогда, когда она окончательно выцвела, превратившись из черного в серый, и рисунок стерся. Она была непроницаемо-черного цвета, с абстрактным рисунком из переплетающихся друг с другом треугольников и квадратиков, золотого цвета. Черный и золотой… Всегда любила это сочетание.

Но даже любимая вещь не подняла мне настроения. Мне было не с кем поговорить, а это для меня — одно из самых худших состояний. В моем распоряжении были только овчарка Шайтан и кот Яшка. Но, так как всегда понимающий и слушающий Шайтан обитал на улице, а выходить туда у меня не было никакого желания, я осталась один на один с заносчивым, ослепленным собственным превосходством, котом. Слушать мои жаркие речи Яков решительно отказывался, и я быстро оставила его в покое. Просмотр фильма в обнимку с вышеупомянутым шерстяным чудовищем тоже вечер не особо развеял. Хотя это понятно. Как можно поднять себе настроение фильмом «Брат»? Разве что добавить к меланхолии тихую злость на брата Данилы, и поплакать над очень близкой мне темой брата-сволочи. Кота, что ли, покормить?..

Встав с дивана, я, с котом под мышкой, отправилась на кухню. Пол был довольно холодным, и мои босые ноги замерзли уже тогда, когда я дошла до лестницы, ведущей на первый этаж. Спускаясь по этой же лестнице, я пришла к выводу, что на первом этаже где-то открыто окно, и открыто оно давно, если уличная прохлада успела распространиться по всему дому. Но искать это окно мне было лень, да и холод мне не мешал, поэтому я решила сначала пойти на кухню. Правда, когда я туда зашла, оказалось, что источник холодов находится именно здесь. Единственное, но большое окно было открыто нараспашку, отчего широкий подоконник, на который можно было запросто сесть или даже лечь без риска навернуться на пол, был влажным от дождевых капель. Здесь было холоднее всего, и я невольно поежилась, переступив с ноги на ногу. Яша сдавленно мяукнул, когда я неловко сжала его черно-белое пузо.

Опустив кота на пол, я направилась к холодильнику, дабы найти что-нибудь съестное для кота… Ну, или же для себя. Закрывать окно я, разумеется, не собиралась. Все равно капризного и замерзающего от любого дуновения ветерка Игоря дома не было.

И тут вдруг Яков, названный в честь Якова Штольмана, героя одного очень хорошего сериала, вдруг встрепенулся и выпрямил спину. Осторожно потянув носом воздух, мой обожаемый питомец вдруг ломанул в открытое окно.

— Яша, не-ет! — со всем трагизмом, на какой только была способна, взвыла я и вылезла в окно вслед за котом. В одной толстовке. Под дождь.

Когда мои босые ноги соприкоснулись с мокрой от дождя травой, я вздрогнула от отвращения, но любовь, как правило, не знает преград. Подавив в себе неприязнь к излишней влаге, я кинулась через весь двор за котом. От дождя моя толстовка сразу же намокла, и каждое ее прикосновение к телу отзывалось во мне сворачивающимися в тугой узел внутренностями. Возлюбленного я поймала как раз в тот момент, когда он хотел перемахнуть через забор и устремиться в лесную чащу. В моей голове все еще свежи были воспоминания о событиях трехмесячной давности, когда Яша потерялся и мы всем семейством искали его в лесу в одиннадцать часов вечера, освещая себе путь фонариками аки полицейский патруль. Пытаясь отдышаться после неожиданной пробежки, я посадила Якова на плечо. Тот замурчал и потерся мордой о мою щеку, будто ничего и не произошло. И зачем, спрашивается, нужно было устраивать этот побег? Коты такие коты.

Только я развернулась и пошла к дому, за спиной послышалось:

— Девушка!

Ну девушка и девушка, мало ли тут девушек.

— Девушка! — голос стал настойчивее. Ага, таки по мою душу. Мы барышни гордые, не оборачиваемся.

— Девушка! — ну что за люди, а?.. Никакой культуры!

Я развернулась и опять подошла к забору.

— Сударь, — развернулась я резко, отчего мои влажные и начинающие кудрявиться каштановые волосы больно хлестнули по лицу. — А не изволите ли Вы изъясняться на полтона ниже?

— Прошу меня простить, барышня, — в той же манере, что и я, откликнулся неизвестный мне парень, стоящий за забором, и отвесил мне шуточный поклон. Ух ты, человек в теме!..

Кот в момент был позабыт, позаброшен. Оскорбленный до глубины души Яков спрыгнул с моего плеча и принялся требовательно мяукать, привлекая внимание к своей персоне. Я же подняла глаза на незнакомца, изучая его внешность: стройная фигура, худое приятное лицо, четко очерченные высокие скулы, намечающиеся усы, черные растрепанные волосы, высокий… Ничего такой, симпатичный. А вот глаза у него были действительно красивые: слегка раскосые, орехового цвета с янтарными искорками и необычным, как будто вытянутым, зрачком. Было в них что-то загадочное. Притягивающее.

Прошло где-то полторы минуты, когда я неожиданно осознала, что бессовестно его разглядываю. Но он, в свою очередь, так же рассматривал меня.

— Итак, — я решила первой нарушить молчание и облокотилась на забор, чуть подаваясь вперед. — Ты ничего больше не хочешь сказать?

— Ах, да! Меня Влад зовут! — парень поправил черный пиджак и протянул ко мне широкую ладонь.

— Очень приятно, я Лиза! — я в ответ протянула ему свою руку для рукопожатия.

— Мое почтение, — вопреки моим ожиданиям, Владислав галантно поцеловал тыльную сторону моей ладони.

— Кое-кто пересмотрел исторических фильмов, — с улыбкой заметила я, засовывая конечность обратно в карман.

— О, и как же ты догадалась? — Влад вскинул брови вверх, улыбнувшись краем рта.

— Было трудно, но я справилась!

Пока мы стояли и выясняли отношения, дождик сошел на нет, и сквозь тучи стали робко пробиваться нифига не греющие солнечные лучи.

— А каким же ветром, тебя, Владислав, к нам занесло? — поинтересовалась я. Несмотря на то, что мы знали друг друга от силы три минуты, мне казалось, что я знаю этого человека всю свою жизнь. Несмотря на некую высокомерность, изредка проглядывающуюся в некоторых его движениях, мне было с ним очень легко общаться.

— Ну, вообще-то, мы теперь соседи, — Влад кивнул в сторону соседнего дома, который лет восемь стоял пустой.

— Хочешь сказать, в этот дом наконец-то въедут люди? — я по-птичьи склонила голову к плечу. Несколько недель подряд я, возвращаясь со школы, видела, что у этого дома стоит огромный фургон и возле него бегают туда-сюда люди. Уже тогда у меня возникли мысли, что, возможно, у нас появятся соседи, но почему-то в тот момент мне и в голову не пришло, что Владислав — и есть этот сосед.

— Уже въехали, — внес ясность парень, скрестив руки на груди.

— Влад! — словно в подтверждение его слов, послышался громогласный клич. — Ты чего там застрял? Иди сюда, поможешь мне!

— Иду, иду! — возводя очи к небесам, раздраженно откликнулся мой новый знакомый и вновь обратился ко мне. — Честь имею!

Он изобразил рукой жест, каким раньше приветствовали дам, и аристократической походкой двинулся к своему новому дому. Я проводила его удаляющуюся фигуру долгим, ничего не выражающим, взглядом, а потом услышала звук открывающейся калитки и поспешила навстречу брату.

Глава 2. Началось колхозье утро…

С того памятного воскресенья, когда я обрела соседа и друга в одном лице, прошло целых четыре дня и, как ни странно, за это время не случилось ни одного мирового катаклизма. Ну, если не брать во внимание тот факт, что у нас в классе появился новенький. Им оказался… Влад. Хотя это было вполне ожидаемо, так как эта школа была ближе всех к улице, на которой мы обитали.

В первый же день своего пребывания в моем классе Влад проявил все свое природное обаяние, коего было немало, и уже к пятнице лихо влился в нашу сумасбродную компанию, при этом нагло претендуя на место «души компании». А вот этого Ярик — мой лучший школьный друг и по совместительству президент класса — стерпеть не мог. Поэтому Владислав с Яриком постоянно спорили, прерываясь лишь на уроки (досадную мелочь) и при каждом удобном случае пускали друг в друга шпильки. Но это так, по-доброму. Иначе говоря, за пять дней Влада успел принять и полюбить весь класс.

Итак, мы, наконец, приблизились к тому дню, когда все завертелось с неимоверной силой. Суббота 2019 года. На той неделе нам решили устроить рабочий день в выходной, так как, по причине праздников, мы потеряли будний день. Ярко светило солнце, громко пели птички, асфальт размывало водой после очередного дождя (плохая была весна в том году), люди утопали в грязи по вышеуказанной причине, а я с одноклассниками бесцельно шаталась по школьным коридорам в поисках кабинета, в каком можно было отсидеть последний урок. В том году мы подозрительно быстро закончили все темы по предметам, в конце апреля, словно по ускоренной программе, и нам оставалось только, если кому надо, пересдать некоторые контрольные, подтянуть семестровые оценки и с честью принять годовые. Но некоторые учителя, по всей видимости, решили, что это не так уж и важно, и «дали вольную», как я выражаюсь, своим ученикам. А некоторые были настолько великодушны, что даже не приходили на занятия, дабы не смущать детей своим присутствием. Поэтому выбор у нас был невелик, и все наше пребывание в школе сводилось к ничегонеделанью или, напротив, в увлекательный квест под названием «Найди кабинет», какой, собственно, мы и проходили в тот роковой день. Но тут обнаружилась еще одна проблема: большая часть кабинетов была либо закрыта, а ключи от них спрятаны не хуже смерти Кощея, либо в них проходили уроки. Оставшаяся часть кабинетов была занята теми, кому повезло не больше нашего и они тоже имели статус беспризорников. Поэтому мы, после пятнадцати минут урока физкультуры без физрука, прошедших в поисках временного обиталища, плюнули на наше занятие и просто оккупировали коридор.

— Итак, товарищи, — начал Ярослав, прохаживаясь мимо своих подданных с видом великого вождя, сцепив руки замочком за спиной. — Наш Крестовый поход за справедливость завершился полным провалом…

— Ярик, блин! — раздраженно откликнулся одноклассник Данил, донельзя уставший, голодный и злой. — Достал ты со своими шуточками!

— … Учитель тоже не почтил нас своим присутствием! — благополучно проигнорировал того друг. — В связи с этим я предлагаю следующее: подождать еще десять минут, и, если мы никого не дождемся, просто разойдемся по домам!

Данил заметно повеселел от этих слов.

— Хорошая мысль! — кивнул он с таким видом, словно президентом был вовсе не Ярик, а он.

— Похоже, первая за все время твоего правления! — не упустил случая подколоть друга Владислав, скрестив руки на груди и с вызовом глядя в синие глаза Ярослава.

— Ах, так? — притворно возмущенным тоном протянул тот, подходя ко мне с Владом. Теперь я оказалась меж двух огней: ядовитым и острым на язык Владиславом и Великим Могущественным Ярилой. — Ты в нашем коллективе всего неполных шесть дней. Не рановато ли для таких выводов?

Я по-тихому отошла от подоконника, предоставив возможность этой сладкой парочке вдоволь насладится обществом друг друга. Как известно, влюбленные никого, кроме объекта своего обожания, не видят, и во всем мире существуют только одни они. Так же было и в случае Влада и Ярика, когда они начинали спорить.

— А это не так трудно определить: тебя всерьез невозможно воспринимать! — не унимался Владислав. — Да и я прекрасно помню нашу недавнюю прогулку.

От упоминания этого случая я, не сдержавшись, прыснула в кулак. Дело в том, что в тот же понедельник, когда Влад появился в нашем классе, Ярослав решил устроить после уроков прогулку всем классом по городу. По идее, это должно было сблизить новенького с коллективом, коего он совсем не знал. Многие-то успели с ним пообщаться и даже подружиться, правда… не совсем так, как представлял себе Ярослав. Где-то его план был несовершенен

Мы гуляли по городу, шутили, смеялись и веселились, все шло по плану… до того момента, когда Ярику вдруг стукнуло в голову показать Владиславу каждый уголок нашего маленького городка. Он гордо повел наш многочисленный отряд по неизвестным прежде нам улочкам, и в итоге завел нас в такие дебри, что мы даже не знали, что у нас в городе такое есть. И мы, разумеется, заблудились. Как всегда, Ярик не захотел отдавать никому другому пальму первенства, хотя прекрасно знал, что я ориентируюсь на местности гораздо лучше него, и вознамерился вывести класс самостоятельно. Мы бродили где-то полчаса, и все это время Владислав никак не мог успокоиться и остановить моральное уничтожение президента нашего класса. А уж тогда, когда Ярик с гордым и уверенным в своей победе видом привел нас в тупик, он вообще разошелся не на шутку. Но самое смешное в этой ситуации даже не это, а то, что Ярик сразу и не поверил, что это тупик. Как это: он, весь из себя великолепный и неотразимый владыка, и привел свой народ в тупик? Да быть такого не может! Под истерический хохот одноклассников, в особенности меня и Влада, он подошел к стене, потрогал ее, дабы удостовериться, что она — не иллюзия, и, чтобы вообще не осталось никаких сомнений, даже пару раз ударил по ней ногой. Ну мало ли. Вдруг упала бы. И только после всех этих манипуляций и непродолжительного зрительного контакта со стеной Ярослав нехотя признал, что ему нужна помощь.

А класс, кстати, в итоге я вывела.

Ярослав замер, поняв, что потерпел поражение. Уже десятое за четыре дня. Влад и Ярик якобы возмущенно переглянулись, а спустя мгновение расхохотались, как последние психи.

Помнится, я во время первой их встречи сказала, что они будут либо заклятыми врагами, либо лучшими друзьями. Похоже, я была права…

Вдоволь насмеявшись, парни повернулись ко мне.

— Лиз! — весело позвал меня Ярик. — Сходи с нами в буфет, а?

— Что я там забыла?

Я, конечно, сама дружелюбность.

— Сходи с нами за компанию, пожалуйста! — поддержал друга Влад, сделав большие умоляющие глаза. Ну и как им можно после таких взглядов отказывать?

— Ну, если вам обоим будет спокойнее, когда я буду рядом во время вашей трапезы, то пойдем!

Владислав соскочил с подоконника, на котором все это время сидел, и мы пошли в буфет под завистливые взгляды одноклассников.

***

— О, боги, чем же я так согрешил в прошлой жизни, что вы послали мне этих людей!

— Я задаюсь таким же вопросом…

— Аналогично.

Прошло уже двадцать минут с того момента, как мы переступили порог буфета. И, похоже, переступить его обратно уже не представлялось возможным. Ярослав, помимо мании величия и чревоугодия, имел еще и высочайший уровень придирчивости. Слишком много пороков для одного правителя, Вам не кажется?

Тогда его придирчивость достигла своего апогея. Ярослав со всей внимательностью рассматривал предложенные ему харчи, ворчал что-то про обнаглевшего директора (а кому сейчас легко?) и неоправданно высокие цены на булочки и предельно долго подсчитывал в уме суммарную стоимость всего, что он собирался купить, дабы уложиться в свой скромный бюджет.

— Ну ты и долго, парень, — не выдержала и сделала замечание Ярику буфетчица, очень мрачная и очень худая.

— А мы никуда не торопимся… — отстраненно пробормотал наш порочный правитель, сжимая в руках помятую двадцатку.

— Наглость — второе счастье, — ехидно заметил Владислав.

Ярослав кинул на него быстрый, но преисполненный желания убивать, взгляд, а после, наконец-то, озвучил свои пожелания.

— Пакетик сока и два бисквита!

— Двадцать гривен! — подавив восторг, потребовала плату буфетчица.

Ярик замер, поняв, что обанкротился.

— Ладно, давайте, — желание поесть оказалось сильнее любви к деньгам. Со слезами на глазах друг расстался со своей двадцаткой, но получил взамен востребованные продукты, которые хоть как-то приглушили боль затраты.

— Здравствуйте, продукты питания! — довольно протянул Ярик, сгребая пищу в охапку.

Я в ответ лишь сделала неопределенный жест рукой. В отличие от многих моих одноклассников, восторга от одного только упоминания еды у меня нет, я не преклоняюсь пред холодильником и не боготворю поваров, да и никогда не делала культ из любимых всеми шаурмы или жареной картошечки, а от пельменей меня вообще подташнивает.

— Ты хочешь? — Ярослав предложил мне один из бисквитов.

— Нет, спасибо, — отказалась я, на ходу забирая со стола, где стояла еда для младшеклассников, большое сочное яблоко. Надеюсь, вышеупомянутым малышам все же хватит фруктов.

— А ты? — теперь Ярик обратился к Владиславу, но тот тоже вежливо отказался.

Как только мы вышли из столовой, Ярило вдруг встал как вкопанный, с ужасом глядя куда-то вглубь коридора. Ничего не понимая, я проследила за направлением его взгляда и тут же поняла, в чем дело. Навстречу нам шагала Яна — староста параллельного класса.

— Началось колхозье утро… — протянула я, краев глаза замечая, как Ярик превращается в одно целое со стеной.

Знаете о вечном противостоянии «А» и «Б» классов? Ага, мой класс тоже через это прошел. Мы просто не переносили параллель, но, если честно, эти чувства были взаимными. Правда… в нашем случае все было гораздо сложнее, чем кажется. «Ашки» были любимчиками в школе, так как их учила в начальной школе завуч, и обладали особыми привилегиями: любая выходка сходила им с рук. Когда они что-то выкидывали из ряда вон выходящее, виноватыми оказывались учителя, другой класс, сторож, рабочий — кто угодно, но только не они. Со старостой их класса дела вообще обстояли очень сложно. Яна — дочь богатых родителей, а потому ее все учителя чуть ли не на руках носили. Разумеется, у нее не было оценок ниже десяти баллов, старостой она была с пятого класса и до конца учебы, чтобы по окончанию школы Яне могли написать, что она редкостная активистка, просто замечательная и вообще как таких прекрасных земля носит; она постоянно участвовала в самых разных олимпиадах по этой же причине, и в них она, конечно же, выигрывала (а выигрывала ли?..) и была претенденткой на золотую медаль. По-другому быть не могло. А ведь Яна была ничуть не лучше других учеников школы, и уровень знаний, насколько я знаю, был всегда весьма средний. Учителя тоже времени даром не теряли, и каждую лишнюю секунду напоминали всем подряд, какая она умная, восхитительная и такая хорошая что аж страшно. Одним словом, особа была не из приятных.

Во все эти тонкости я полушепотом посвящала Владислава, пока Ярослав, все яснее осознавая всю безвыходность своей ситуации, просто стоял и покорно ждал смерти терпеливо дожидался, пока она подойдет. Помимо всего вышеперечисленного, у Яны случались неконтролируемые вспышки агрессии, и она регулярно сбрасывала их на Ярославе, как на главном неприятеле. Связано это было с тем, что она чувствовала свою безнаказанность и точно знала, что за это ей ничего не будет.

— Хм… — глубокомысленно протянул Владислав, как только я закончила свое повествование. Когда же Ярика и Яну разделяло лишь жалких два метра, он потер руки в предвкушении интересного зрелища, напоминая муху. — Ну что ж. Я должен это видеть. Шоу начинается.

Прямо как в воду глядел.

Когда Ярослав увидел, что гибель все ближе и ближе, он, видимо, решил, что лучшая защита — нападение, и пошел навстречу Яне. Правда, он не учел того, что расстояние было уже слишком мало, и скорость он взял большую. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он на полной скорости врезался в Яну, которая и без того выглядела злой как две собаки вместе. И, как в дешевом женском романчике, их взгляды встретились. Только, вместо того, чтобы взглянуть на Яну и прошептать «Я раньше и не замечал, насколько ты красива», что непременно должно было растопить холодное сердце девушки, Ярик в ужасе шарахнулся от нее. При этом продукты питания, объекты вечного обожания и поклонения нашего президента, мешающие счастью двух правителей, выпали из его рук. Ярик принялся в панике ловить пищу, одной рукой он схватил бисквит, а второй открытый пакетик сока, и, видимо, не рассчитал силы, как было в случае со скоростью минуту тому назад, (ну, плохо у него с физикой), и сдавил его так, что сок вылился на идеально белую блузку Яны.

— Ну вот и встретились! Можно и поговорить!

Я не хотела этого говорить. Честно. Но я в состоянии аффекта себя не контролирую и начинаю по-дурацки комментировать события, ввергнувшие меня в шок.

Время словно остановилось. Владислав, все еще находящийся под впечатлением от моего красочного описания Яны, боясь даже дышать, наблюдал за развитием событий. Яна же застыла, тупо уставившись на увеличивающееся пятно на блузке и пытаясь сформулировать мысль, явно крутящуюся у нее в голове, вслух. Правда, безуспешно.

— Т-ты… Ты… — если опустить все прозвучавшие за это время отрывистые матерные фразы, то это — все, что смогла выдавить из себя Яна.

— Так! Тихо! Спокойно! — почти умоляюще произнес Ярослав, став в оборонительную позу и держа старосту «А» класса на расстоянии вытянутой руки. — Я ведь случайно. Прости! Давай обойдемся без скандала, а? Ну… Хотя бы без особо крупного. Пожалуйста…

— Ты что сделал, урод?! — к Яне вновь вернулся дар речи, и теперь ее слова приобретали связанность и смысл (я опять же опустила маты).

Ярик тяжело сглотнул.

— Помогите, — замогильным убитым голосом взмолился он, но было уже поздно. В следующее мгновение Яна с силой ударила его под дых. Ярослав согнулся в три погибели, но на ногах устоял, правда, следующий удар кулаком в лицо стал для него контрольным. Друг с грохотом завалился на пол.

Я же говорила о том, какой у нас стойкий, храбрый, а, главное, сильный правитель?..

Ярик попытался встать на ноги, но, увы, это было бесполезно (Яна с первого класса на вольную борьбу и каратэ ходила), поэтому он просто, кашляя и держась за ушибленную скулу, отполз к стене и, обхватив колени руками, приготовился совсем не мужественно встретить свою погибель. Именно погибель, так как во время Яниных вспышек ярости выживали только те, кто за несколько дней до этого успевали засесть в катакомбах.

Это главу можно было назвать как «Всеразрушающая ярость Яны», но переименовывать ничего не буду. Много чести.

На этом мероприятие не закончилось. Яна схватила Ярика за шкирятник и зашвырнула в открытый спортзал, видимо, решив разделаться с ним без свидетелей. Правда, свидетели оказались чересчур любопытными и побежали вслед за ними, хотя это любопытство могло стоить им жизни. Ярослав неловко скатился по немногочисленными ступеньками, после чего забрался с ногами на лавочку, вжался всем телом в стену и попытался хоть как-то защитить себя от ударов старосты «А» класса. Я и Влад же стояли на пороге, не решаясь подойти поближе.

— Ярило, я верю в тебя, давай, отбивайся! — как чирлидер, скандировал Владислав. Правда, когда Яна схватила ходулю, чтоб ее, он несколько поумерил свой пыл. — Нет-нет-нет, отвали! ОТВАЛИ!!!

Времени, ушедшего на потасовку, с головой хватило Ярику, чтобы вдоволь поныть, вскочить на ноги и попытаться обратиться в позорное бегство. Правда, только попытаться…

— Стоя-я-ть! — не своим голосом заверещала Яна и, в момент забыв про Владислава, опять кинулась к нашему президенту, на ходу опрокидывая его обратно на пол.

Я тем временем была сама невозмутимость. Не обращая внимания ни на безудержные рыдания, истеричный визг, боевой клич и выразительные маты, которые сливались в один большой шум, ни на летающие по всему спортзалу мячи, Ярослава и его кроссовок отдельно от хозяина, я сидела на верхней ступеньке и копалась в телефоне. Покопавшись в нем минуты так две или три, я чисто под настроение включила песню группы Слот «Бой». Все-таки я тварь.

— Сердца у тебя нет! — надрывался Ярослав, корчась на полу и защищая жизненно важные органы в то время, как Яна пыталась по ним как можно больнее ударить. — Да не бей ты ногами, печень все-таки!

Он предпринял очередную попытку подняться, но староста «А» класса ударила его носком туфли под колено, и парень опять растянулся на полу. Вдруг Яна застыла, на какое-то время прекратив побои. Описав глазами широкий круг, символизирующий усиленный мыслительный процесс, она вдруг, словно ошпаренная, бросилась в коридор. Я и Владислав недоуменно переглянулись. Ярослав, воспользовавшись моментом, залез обратно на лавочку.

Счастье длилось не долго. Не прошло и минуты, а Яна вновь появилась на пороге спортзала с пакетиком сока, который так и остался лежать на полу в коридоре, в руках. Девушка решительно направилась к Ярику, который сжался в углу спортзала, как запуганный щенок.

— Сейчас я тебя тоже тебя оболью, тварь! — мстительно прошипела она, изо всех сил сдавливая пакетик сока.

— Она, часом, не сумасшедшая? — решил уточнить у меня Владислав, с ужасом наблюдая за Яной.

— До этого дня как-то не задумывалась об этом…

И тут случилось нечто совсем неожиданное.

Как раз в тот момент, когда сок должен был вылиться на рубашку Ярика, он вдруг упал с края лавочки, а Владислав, по всей видимости, решил вмешаться и оттолкнул Яну, но не совсем удачно, и получилось так, что староста «А» класса с пронзительным воплем «Я упа-ала!!!» завалилась на спину, увлекая за собой и Влада. Одновременно с падением Яны из пакетика вылился весь сок и попал в стену спортзала. Тут же воцарилась могильная тишина, даже мой телефон будто почувствовал напряженность ситуации и выключился. Владислав приподнялся на локте, с праведным гневом глядя на Яну, а она, в свою очередь, неотрывно глядела на весь тот хаос, что натворила. Впервые за пятнадцать лет жизни в ее темно-карих глазах светился неподдельный ужас.

И тут, как в любой стандартной комедии, должна появиться либо классная руководительница, либо завуч, а то и вообще директор. Вы можете смеяться, а, может быть, и плакать, но в спортзал в этот момент, видимо, услышав шум, зашла завуч Анна Георгиевна, которую ученики школы ласково именовали Анчуткой (черт). Первые полминуты она в ступоре созерцала сию немую сцену, но к концу минуты до ошеломленной женщины дошло, что здесь только что случилось нечто ужасное, и в ее накрашенных глазах мелькнула ярость.

— Что за?..

Занавес. Актеры не выходят на сцену. Зрители кладут на пол цветы в память об участниках действия. Дамы промокают платочками глаза, мужчины со скорбными лицами снимают шляпы. Минута молчания.

Глава 3. Тучи сгущаются

Я, пожалуй, пропущу тот эпизод, когда Анна Георгиевна пыталась растащить Ярика, Владислава и Яну в разные стороны, так как они настолько увлеклись процессом, что начали забывать, с чего начался конфликт и кто кого должен бить. Много крови было пролито в тот день…

Правда, еще больше крови пролилось тогда, когда завуч все-таки успокоила всех и пригласила на разборки нашу классную руководительницу. Классную руководительницу «А» класса она, конечно же, вызывать не стала.

Когда прозвучала фраза «Сейчас придет Глафира Петровна!», все сразу почувствовали, как над нашими головами начинают сгущаться тучи. Отношения с учительницей перестали ладиться уже через неделю после того, как она стала нашей классной руководительницей. Причиной тому была ее жажда власти и желание контролировать каждый шаг своих «подопечных». А мы, так как с первого класса были предоставлены сами себе (учительница не особо с нами возилась), были, мягко говоря, удивлены таким напором. Правда, особого стремления научить класс ответственности или же просто-напросто сделать из него коллектив я никогда не замечала. Все ее «руководство» сводилось к бесконечным унижениям и оскорблениям, которые, на минуточку, были обращены к каждому ученику персонально. На каждом классном часу мы слышали только одно: «Какие же вы все-таки равнодушные, бездарные дети!», что в дальнейшем сопровождалось: «Самое обидное, что вы здесь все такие. Все. Поголовно!».

Поголовно. Как будто мы были стадом скота. Хотя она нас называла и так.

«Вы ж как стадо овец. Главного барана нужно плеткой похлестать, чтобы все шли в правильном направлении» — а вот тут не могу не сказать, что в данном случае «главным бараном» была она. Разве нет?

Короче говоря, отношения с Глафирой Петровной строились на взаимной неприязни и презрении. А это не есть хорошо…

Пока я, Ярик и Влад дожидались классную руководительницу в кабинете химии на втором этаже, куда нас Анчутка чуть ли не силой запихнула, в качестве группы поддержки благополучно свалил с урока рисования из соседнего кабинета Игорь и примчалась еще одна курносая веснушчатая пигалица полтора метра ростом с волнистыми, не поддающимися никакой дрессировке, огненно-рыжими волосами и огромными серыми глазами.

Знакомьтесь, это Ира, ученица «А» класса и единственный там человек, с каким можно нормально пообщаться. Ирина Владимировна, она же просто Ира, она же Тормоз. Причем уникальный. Нет, Ирочка, конечно, довольно умная и все ловит на лету, но иногда она тупит настолько сильно, что хочется ее прибить. Так или иначе, это единственная девушка, с какой я по-настоящему дружила за всю свою жизнь. Самый невероятный человек из всех, кого я когда-либо знала. Главная ее особенность — это какая-то уникальная способность влипать в неприятности, часто увлекая за собой и меня. Причем эти ситуации всегда оказываются настолько идиотскими, что я даже не знаю, что делать — смеяться или плакать? А еще Ира постоянно получает какие-то травмы: срастется одна кость, вывихнется другая. Вот как в десять лет сломала ногу, так до сих пор, хоть прошло уже пятнадцать лет, остановиться не может…

Хотя это можно объяснить. Какой нормальный человек будет съезжать по лестнице на велосипеде? Причем не по ступенькам… Но в этом вся Ира. Как-то раз она пыталась самостоятельно научить меня кататься на велосипеде. А я ведь не умею ничего, что умеют нормальные люди: ни плавать, ни кататься на велосипеде… Ни-че-го. Единственное, что я умею — это лазить по деревьям. Учиться всему вышеперечисленному никогда не входило в мои планы, но проще застрелиться, чем отговорить Иру от чего-то. Поэтому-то мне ничего не оставалось, как согласиться. Когда мы пришли ко мне домой, Ириша чуть ли не силой усадила меня на велик Игоря и от души толкнула вперед. И я, визжа и проклиная все на свете, поехала. Прямо на закрытую калитку. Для меня до сих пор остается тайной, как я умудрилась выдержать на этом адском механизме целых пять секунд, так как потом я врезалась в калитку, и все потеряло смысл. Правда, на этом мои злоключения не закончились. От столкновения с нашей низенькой калиткой велосипед резко затормозил, а вот я по инерции перелетела через руль, лихо перемахнула через калитку, больно ударившись при этом об нее животом, и остановилась лишь тогда, когда перелетела на другую сторону узкой улицы, проехавшись по ней носом до куста шиповника.

После этого случая к велосипедам я больше не подхожу.

Мы отвлеклись. Итак, пришли Игорь и Ира. Яна, конечно, была слишком удивлена, когда ее одноклассница повернулась к ней спиной. Но меня это не сильно волновало. Надеюсь, тогда Яна извлекла из этого урок и поняла, что тот факт, что возле нее постоянно большая компания, вовсе не означает, что она будет стоять за нее горой во что бы то ни стало.

Появление Иры было как раз кстати, потому что, наконец-то, появилась возможность познакомить ее с Владиславом. После обмена оценивающими и, в какой-то степени, придирчивыми взглядами, и непродолжительного общения холодное сердце Иры растаяло, да и Владислав сменил гнев на милость, и началась непринужденная дружеская беседа. Вот как он так умеет?!

— Глафира идет… — объявил в один момент стоящий в дверях Игорь, мигом прервав нашу беседу.

Я попыталась заранее отстраниться от всего негатива, который готова была выплеснуть на нас классная руководительница. Получилось не очень.

— Что вы опять натворили?! — едва перейдя порог кабинета, накинулась на нас Глафира Петровна.

Сидящий рядом со мной Владислав уже открыл было рот, чтобы высказаться по этому поводу, но классная руководительница обращалась уже к Анчутке:

— Анна Георгиевна, что они натворили в этот раз?

Завуч смерила ее тяжелым взглядом.