Бесплатный фрагмент - Извлеченное из памяти

Писать мемуары надо уметь.

Этот бесспорный катехизис пришел мне в голову тогда, когда я решил вспомнить все, что было в моей жизни — интересного и не очень, смешного и грустного, и изложить это на бумаге.

Вспомнить все не получилось, но отдельные события из жизни сами всплыли в памяти так ярко, что захотелось ими поделиться. А получилось ли это, умею ли я писать мемуары? Об этом судить не мне, а уважаемому читателю.

****

Я родился в семье военврача и художницы, и первое место, куда я попал с родителями после моего рождения была ГДР, где мой отец служил врачом в одной из частей 24 воздушной армии. И первый город, который отложился в моем мозгу (но не первый, где я жил), был городок Нойруппин.

Обрывочные воспоминания о прогулках с родителями по городку, рев самолетных двигателей и… первое мое исчезновение со двора. Так получилось, что мама отвлеклась чем-то, выглядывает в окно, а меня нет во дворе. Конечно, начались поиски с привлечением всех соседей, но через полчаса к воротам дома подъезжает немецкая телега, а рядом с кучером на облучке сижу я, сжимая в руке сладкую булочку и, довольный, что-то бормочу доброму немцу на какой-то смеси «немецкого и нижегородского»…

Правда, по попе я получил. За то, что ушел со двора без спроса.

Глава1. КАК Я САНКИ РАЗЛЮБИЛ

Дети из семей военнослужащих вынужденно страдают от перемены места службы отцов, и им по несколько раз приходится менять школы в гарнизонах. Вот потому мои родители решили, что, когда подойдет время учёбы в школе, меня отправят в Одессу к моей бабушке, маминой маме, которая на тот момент оставила сцену Одесского оперного театра и могла посвятить себя благородному делу — воспитанию меня. Для начала меня отдали в англо-украинскую специализированную школу, ну и заодно в музыкальную школу по классу фортепиано.

Родители же тем временем перевелись под Ленинград, и я каждые летние каникулы ездил к ним в гости, но бывало, что и зимой мы с ней тоже собирались в гости к родным.

Самая первая поездка оказалась и самой запоминающейся.

Отец везет меня, 8-летнего, на санках, а я крепко сжимаю чемодан. Мама с бабушкой идут немного позади и о чем-то негромко беседуют. Мы идем на пригородную платформу.

У меня нет никакого настроения. Предстоящая поездка домой меня не радовала. Она означала расставание с родителями… Зимние каникулы вместе с празднованием Нового года пролетели как один день, и пора было возвращаться в школу.

Подошел поезд. Нас посадили в вагон. Грустный я размышлял у окна:

«Почему папа с мамой так далеко от нас? Неужели обязательно надо служить в такой далекой части?»

Мое расстроенное лицо увидел отец и решил развеселить меня. Он подхватил санки и побежал в горку, чтобы скатиться на них вниз.

Мы все каникулы катались с ним на санках, а перед уходом домой совершали финальный спуск с горки и обязательно в самом низу переворачивались в сугроб. Извалявшись в снегу, мы довольные шли домой.

И вот теперь, скользя по снегу, папа бежит на вершину горки, садится на санки… А поезд в этот момент трогается.

«Бедный папочка! Он бежал, скользил, хотел напоследок скатиться на санках, порадовать меня, а поезд увез меня, и все оказалось напрасно», — эта мысль никак не хотела меня отпускать.

Поезд набирал ход. Слезы медленно стекали по щекам, а я повторял в такт перестуку колес снова и снова…

«Напрасно».

В тот момент мне было безумно жаль, что я не увидел, как отец старался меня развеселить, на один миг продлив нашу с ним традицию катания с горки…

Я никогда и никому не рассказывал о причине этих слез. Я до сих пор помню то чувство обиды за отца, что он не успел скатиться с горки. Ради меня…

Но с тех пор я больше никогда не катался на санках.

Глава 2. КАК Я АНГЛИЙСКИЙ ИЗУЧАЛ

Так сложилось в нашей семье, что каждый из ее членов знал кроме русского еще и как минимум один иностранный язык.

Самым «отсталым» в этом плане был отец — как врач он знал только латынь. Бабушка по линии матери знала французский и украинский, мама — французский и немецкий. Ну а для меня определили английский и украинский.

Английский язык в школе мы изучали не как все, с 5 класса, а с первого. Понятно, что и украинский для меня был сродни иностранному — до школы я практически не знал ни слова.

И вот мы стали изучать на уроках и английский и украинский и переводить с одного на другой (а я еще и мысленно на русский).

Однажды я возвращаюсь из школы домой и с гордостью говорю:

— А мы сегодня выучили первое английское слово!

Бабушка, конечно, довольна и с улыбкой спрашивает меня:

— И какое же?

И тут я с гордостью так заявляю:

— Это слово «олiвэць»!

Что в переводе с украинского значит карандаш.

Бабушка долго пыталась меня переубедить в том, что это не английское, а украинское слово, но я был непоколебим в своем заблуждении.

Став постарше, я конечно не путал украинский олiвэць с английским pencil, но свое первое «иностранное» слово запомнил на всю жизнь.

Глава 3. КАК Я ЗАРПЛАТУ ЗАРАБОТАЛ

Одним из ярких воспоминаний в период учебы в начальных классах был мой первый в жизни (и единственный) рабочий день в сфере киноискусства.

Одесса. Конец 60-х годов прошлого века.

Как-то раз к нам на урок зашла директриса вместе с какой-то женщиной, о чем-то переговорили с классной руководительницей Натальей Яковлевной, и потом незнакомка пошла вдоль парт, внимательно разглядывая сидящих учеников. Иногда она останавливалась около одного из нас, тогда Наталья Яковлевна называла фамилию, и ученик или ученица шли к доске.

Наконец она остановилась около нашей парты.

«Сережа, — сказала учительница, — ты тоже выходи к доске.»

Довольный тем, что меня выбрали, хотя и не понимая для чего, я вышел и встал в шеренгу избранных. Всех нас роднила стройная худощавость, граничащая с худобой.

Гостья еще раз прошлась вдоль нашей шеренги, внимательно изучая свой выбор, а потом повернулась и вышла из класса.

«Ребята, — сказала Наталья Яковлевна, — все, кто был вызван к доске, в следующую субботу учиться не будут, но в школу надо прийти к 10 часам. Возьмите с собой старую одежду.»

Накануне, в пятницу, мы с бабушкой долго перебирали гардероб, пока не отобрали мои залатанные брюки и застиранную военную рубашку отца.

И вот суббота. Большой сбор в школьном дворе. Группа выглядела довольно живописно, но нас это не смущало.

Наконец приехал автобус, мы заняли свои места и тронулись в путь. Привезли нас к Дому ученых и отвели в большое помещение, заполненное разными предметами старой одежды. Еще не до конца понимая, для чего все это, я с интересом оглядывался вокруг.

Ко мне подошла одна из женщин, находившаяся там.

«Мальчик, — сказала она, — снимай свою рубашку и одень вот это.»

Она протянула мне рубаху-косоворотку и кепку. Подпоясали меня витым шнурком.

Остальных мальчишек так же переодевали, девчонкам подбирали длинные платьица и шляпки с завязками.

Когда процесс перевоплощения завершился, нас вывели на улицу. Перед нами был Сабанеевский мост, а мы группой стояли на спуске Жанны Лябурб.

Появился какой-то человек с мегафоном, который объяснил, что сейчас будет съемка эпизода настоящего фильма и нам надо бежать к мосту навстречу входящему

отряду Красной армии. Добежав до цели, мы должны были пристроиться впереди и по бокам солдатских шеренг, и бодро промаршировать несколько десятков метров.

Снимали эпизод камерами с моста, пришлось сделать несколько дублей, появилась некоторая усталость… Но осознание причастности к созданию настоящего фильма

придавало энергии, наша группа еще и еще раз бежала навстречу красноармейцам и маршировала вместе с ними.

Наконец съемки подошли к концу, нас опять переодели, посадили в автобус и отвезли к школе.

Примерно через месяц в классе появилась все та же ассистентка, которая нас отбирала. Она принесла с собой деньги за съемки и ведомость, в которой каждый «актёр» расписался в получении 1 рубля 50 копеек.

Это была моя первая в жизни зарплата.

А фильм, в котором я снимался, называется «Служили два товарища».

Глава 4. КАК Я ФУТБОЛ ПОЛЮБИЛ

Я люблю футбол.

Когда и как именно я его полюбил, история об этом умалчивает. В смутных воспоминаниях детства всплывает первая футбольная команда, о которой я услышал — московский «Спартак». Этот факт как-то отложился в моей памяти и когда меня спрашивали, люблю ли я футбол, я гордо отвечал «Я люблю Спартак».

Потом я услышал, что самый лучший вратарь Союза Лев Яшин, выступающий за «Динамо», и «Спартак» был забыт — моим кумиром стал Яшин и его «Динамо». Продолжалось это до тех пор, пока я не узнал, что есть команда, представляющая нашу Советскую Армию.

Сын военного проигнорировать этот факт никак не мог и моей любимой командой стал ЦСКА, как раз перед этим ставший чемпионом (в 1970 году).

Этот период боления был более осознанным, я даже купил пару значков с эмблемой ЦСКА и носил на школьной форме рядом с пионерским значком.

Что любопытно, но мой отец не особо разделял мою «армейскую» футбольную сущность. Да и вообще, как мне кажется, он никогда не был болельщиком какого-нибудь клуба.

В лет 10 я стал играть футбол не только во дворе и в школе, я попал в команду ЖЭКа №4 и даже стал бронзовым призером соревнований среди ЖЭКов Жовтневого района, но не представлял, что в Одессе есть своя команда мастеров — почему-то мне казалось, что настоящий футбол может быть только по телевизору.

Особняком в моем футбольном прошлом стоит май 1974 года — я впервые побывал на матче команд мастеров. Приехавший в очередной отпуск в Одессу отец решил, что мне уже пора не просто гонять мяч на школьном дворе, а начать воочию знакомиться с настоящим футболом.

Для начального знакомства был выбран матч одесского «Черноморца» с ташкентским «Пахтакором». Не могу точно объяснить этот выбор, скорее всего просто потому, что это был ближайший соперник одесситов.

Саму неспешную прогулку к стадиону в Парке Шевченко особо описывать не буду. Скажу о другом — о состоянии обалдевшего от счастья пацана, который был на НАСТОЯЩЕМ футболе.

Я крутил головой на стадионе, пытаясь все увидеть и все запомнить, поэтому сама игра у меня не отложилась в памяти во всех подробностях. Но хорошо помню ту маленькую нотку досады, появившуюся минут за 10 до конца матча — ну как же… я пришел на футбол, а голов нет… И какой восторг через 5 минут испытал я вместе со всем стадионом, когда одесситы забили первый и, как оказалось, победный мяч в этой встрече.

На следующий год «Черноморец» как бронзовый призер Чемпионата СССР стал участником розыгрыша Кубка УЕФА и в рамках подготовки к этому турниру провел в Одессе товарищеский матч со «сборной земли Бавария», как обозвала себя знаменитая мюнхенская «Бавария», в составе которой было несколько чемпионов прошедшего чемпионата мира 1974 года.

Упустить возможность побывать на таком матче было никак нельзя. И опять-таки я ждал отцовский отпуск, доставал билеты и находился в предвкушении чего-то необычно значимого в моей начинающейся футбольной жизни.

Природный катаклизм в лице проливного…. Нет, не ливня, ЛИВНИЩА, поливавшего как игроков на поле, так и зрителей на трибунах стадиона ЧМП, чуть не погубил мою мечту, ибо сначала отец наотрез отказался куда-либо идти, но увидев мое выражение лица и получив от моей бабушки какие-то плащи с капюшонами для нас двоих, зонтики и другие средства сбережения своих промокших организмов от простуды, все-таки повел меня на ФУТБОЛ.

И не важно, что мы не досмотрели матч до конца (папе надоело выплевывать дождевую воду, которой мы вдоволь нахлебались) и промокли практически до костей. Главное — я был на международном матче и «Черноморец» победил! Да еще и крупно — 3:0!!!

С тех пор зараза под названием «футбол» прочно поселилась в моем организме, о чем я ни капельки не жалею.

Глава 5. КАК МЫ ЧЕМПИОНАМИ СТАЛИ

Как и все мальчишки, помимо уроков физкультуры в школе я еще и гонял мяч на школьном дворе. Бегать много мне было лень, и я встал в ворота. Да так и простоял в них все годы учебы в школе. Ну и достоялся до сборной школы по футболу. С нашей командой мы принимали участие в каких-то районных футбольных соревнованиях и даже завоевывали призовые места.

Однажды после урока физкультуры наш преподаватель собрал костяк сборной и объявил:

— Нам надо постоять за честь школы на районных соревнованиях. Я вас уже заявил для участия.

Ну раз надо, то постоим.

— А где и с кем играем в футбол? И когда? — посыпались со всех сторон вопросы.

— Ребята, вы не дослушали. Мы будем защищать честь школы на районных соревнованиях по ГАНДБОЛУ (!)

— Так мы же никогда в него не играли, правил не знаем и вообще — что это за игра такая? Нет уж… давайте футбол.

— Я все понимаю, но директор лично поручила мне создать сборную для участия в соревнованиях, а кроме вас мне больше никого не найти. Как играть в гандбол, я вам расскажу.

Понятно, что преподаватель, как в армии командир, всегда прав и нам ничего не оставалось делать, как на следующий день захватить футбольную форму, сменить бутсы на кеды и отправиться в спортзал одной из школ района для выступления.

Перед выходом физрук выдал мне брошюру с очень незамысловатым названием «Правила игры в ручной мяч» и велел вслух читать ее всю дорогу, пока мы будем топать до места соревнований.

Со стороны это выглядело так: иду я с брошюрой в руках, громко вещаю: «Игра в ручной мяч — командный вид спорта, главная цель которого — забросить как можно больше мячей в ворота соперника. В отличие от футбола, в мяч играют руками…". А внимательные слушатели, окружавшие меня, со смехом комментируют все то, что я им читаю.

Прибыв на место, наш физрук, превратившийся на время в гандбольного тренера, выяснил, что участвовать будут только три школы, никаких жеребьевок или других способов определения соперников не проводилось и потому было принято решение — капитаны команд тянут жребий и у кого на листочке будет написан №1, тот и выходит сразу в финал.

— Серега, ты самый умный, ты единственный из нас, кто дочитал до конца брошюру «Правила игры в гандбол». Так что вперед. На жеребьевку, — так команда взвалила на меня бремя капитанства.

Я отправился в судейскую комнату, получив в спину последнее напутственное слово от моих товарищей: «И попробуй только не вытащить номер 1».

В судейской толпился народ, за столом сидел главный судья, рисуя цифры на бумажках, сворачивая и опуская их в кубок, который предназначался победителю.

Наконец все было готово к церемонии и я, никого не спрашивая, решительно двинулся к кубку и запустил руку внутрь. Я почему-то был уверен, что вытащу не то, что надо, но главный судья, забрав у меня листок и развернув его, показал всем цифру 1 и громогласно объявил: «В финал районных соревнований по гандболу вышла школа №121».

Тренер взглянул на меня с уважением и велел идти на трибуны и смотреть полуфинальный матч.

— Заодно увидите своими глазами, а не по брошюре, как играть надо.

Почему тренер был уверен, что в других школах ручной мяч входил в обязательную программу обучения, никто не понял. Но пока я смотрел матч, у меня сложилось стойкое мнение, что наши соперники так же, как и мы, учились играть в эту игру по брошюре. И второе — судьи были более, чем лояльны, и когда защитник валил нападающего, обняв его руками, словно родного, они свистели через раз, а то и реже.