Бесплатный фрагмент - Излучающие силу. Сердцем и разумом

Глава 1. Озарение

Аркад всегда знал, что в один дивный день он сможет уйти, не оглянувшись, и жить дальше так, как он хочет. И это не было лишь мечтой, он просто видел, что однажды такое время настанет. Вот только когда, он не знал.

А сегодня он понял, что очень близок к этому дню, несмотря на какое-то несуразное чувство опасности, исходящее из его прошлого. Поэтому, вместо традиционного пребывания на совещании у Верховного Круга, проводимого им вот уже семь сотен лет каждую среду, он предпочёл погрузиться в глубокую медитацию и попытаться понять, откуда исходит угроза шаткому миру сегодня.

Выйдя утром из спальни в своей неизменной белоснежной рубахе без единого шва и таких же портах до середины голени, он чуть не столкнулся лоб в лоб со своим старшим помощником, который служил у него на постоянной основе почти что три века. Взъерошенный, с ошарашенными глазами, с расстёгнутым воротом, без пиджака и пояса в своих вечно растянутых брюках, он подлетел к Аркаду с одним лишь коротким вопросом:

— Когда?!

Аркад рассмеялся и похлопал его по плечу, огибая и проходя в приёмную. Взяв с барной стойки бокал и графин с очищенным соком киви, он приземлился на один из семи диванов, расположенных между арками коридоров, ведущих в другие чории, высокой быстрой струёй налил себе треть бокала, поставил бутыль на стеклянный овальный столик перед собой, и медленно отпил глоток любимого с детства напитка.

— Силы и равновесия, Лэм, — проговорил он, сияя улыбкой. — Крида тебя впустила, я правильно понимаю?

Названный Лэмом помощник, закатывая глаза и судорожно приглаживая густую короткую чёрную гриву, рухнул на тот же диван, что и Аркад. Притянув себе в руку стакан с барной стойки, он наполнил его до половины какой-то янтарной жидкостью (отчего нефелим рассмеялся ещё раз), выдохнул и рывком влил в себя почти полностью, оставив лишь несколько капель на дне.

— Значит, ещё не нашёл, — Лэм искоса посмотрел на Аркада, наполнил бокал второй порцией и взболтнул жидкость плавно по кругу. — Когда ты отправил мне сообщение, что не пойдёшь на Совет, я подумал, что всё. Или мир завтра рухнет, или ставленник вместо тебя придёт, или нашлась пинэйра.

Аркад поморщился при последнем употреблённом помощником слове, будто тот дал ему уксус понюхать. Сделав ещё глоток сока, он приобнял своего сослуживца и мечтательно посмотрел сквозь окно.

В небесах, на уровне дома Аркада, парил каменный остров, покрытый густыми джунглями. Между ним и спелеем текла воздушная речка Мальтира, чьи воды взвесью зависли в воздушном пространстве и преломляли свет столь причудливо, что вторым её именем стало прозвище Радужный мост. С удивлением и восторгом взирал на неё некогда юный горгал, и поклялся, что будет жить только подле неё. Не меньше пяти веков кануло в прошлое, пока он исполнил зарок.

— Пинэйра — упрощённое слово, — заговорил он, потягивая свой сок. — Тоже самое, что назвать меня руководителем для Совета. Или тебя — распорядителем дел.

— Но она-то в прямом смысле слова должна будет стать осью воздействий! — возразил ему Лэм, бурно жестикулируя и чуть не выплёскивая из стакана остатки его содержимого.

— Но что это значит, ты понимаешь? — пристально посмотрел на него резко сосредоточившийся Аркад. — Она станет причиной смещения центра всего — миров, средоточия наших излучий, основы статов и управления… и всё это лишь потому, что она — это Она, и таких, кроме неё, в этой Вселенной быть не должно.

Лэм печально вздохнул.

— Всё равно не понимаю, как ты можешь… вот так, — проговорил он, снова наполнив бокал, через какое-то время. — Ведь когда-то всё было иначе, их было больше…

— И к чему это их привело? — усмехнулся Аркад, опрокидывая остаток жидкости резко в себя, и не поморщившись. — Впрочем, всё ещё может вернуться на круги своя, ведь и этот виток событий, возможно, ещё не запущен.

Он повращал вкруг оси изящными пальцами ножку бокала, затем в мгновение ока вернул его вместе с графином на барную стойку и поднялся.

— Извини, — нефелим чуть кивнул и пристально посмотрел на напиток своего друга. — По-моему, даже сегодня не стоило пить горячительное, тем более что ничего пока не случилось. А чтобы и впредь оставалось лишь так, мне нужно идти наблюдать.

— Да-да, я уже ухожу, — Лэм подскочил как ужаленный, крепко сжал правую руку Аркада чуть выше запястья, и понёсся по коридору к выходу из спелея.

Стакан из руки нефелима растворился и появился уже у графина, но он не обратил на него никакого внимания. Он вдруг почувствовал внутри себя какую-то неотвратимость, за грудиной запекло как от перца чили, а дыхание перехватило, лишая шанса сдвинуться.

— Крида… — вырвался из его горла чуть слышимый шёпот, а сам Аркад, как подкошенный, рухнул на пол, терзая окостеневшими неожиданно пальцами ворс ковролина, зарываясь в высокий мохер и пытаясь освободиться от внезапной потери контроля над собственным телом. — Сюда… помоги…

Откуда-то из коридора вылетело нечто, напоминающее облако, облепленное серой шерстью и округлыми глазами. Едва оно приблизилось к Аркаду, в того хлынули потоки силы, и он смог освободиться от невиданного ранее паралича.

«Нечто» подплыло к нему чуть ближе и вопросительно закурлыкало мелодичной приятной трелью.

— Сам ещё не понял, — встревоженный Аркад резко пару раз моргнул, сотрясая головой, и медленно поднялся, буквально выкарабкиваясь по дивану. — Мне нужно погрузиться в подпространство, и не приближайся больше, ненароком выпью.

Облако пугливо отскочило, а затем степенно упорхало в коридор. Аркад шагнул вперёд и растворился в воздухе как тающая тень, охваченная в полдень светом со всех сторон одновременно.

Следующий шаг нефелим уже совершал внутри келлии, в которую легко бы уместился весь его гигантский спелей. Огромное, обитое молочной тканью помещение куполообразной формы не имело ни дверей, ни окон. Более того, никто не знал его реальной точки входа, разве что та Крида, но она бы никогда не предала Аркада будучи его бессменным фамильяром.

Он буквально рухнул на пол, устланный упругими матрасами в тон стенам. Силы вновь покинули его, но теперь он понял, почему.

— Да, время близится, — прошептал он, смежив веки, и лёг на спину. Расслабленно раскинув руки вдоль себя, он нашёл струящиеся потоки излучения, и подключился к ним. — Недолго остаётся ждать, — проговорил он, улыбнувшись.

Нырнув в себя, он обратился всем своим возликовавшим естеством к текущим через ауру волнам событий, случавшимся в пределах Болориании в эту минуту. Отталкиваясь от них, он пошёл глубже и дальше во вневременье, считывая мельчайшие колебания их последствий, пытаясь поймать то самое чувство неотвратимости, которое он уловил после ухода Лэма. Тело Аркада медленно приподнялось над полом и воспарило на пару локтей от поверхности.

И тут он увидел сияние чистой силы, разрывающей ткань мироздания. Преломляющее каждую искру сущего мириадами вариаций последующих событий столь неустойчивых эфемерных последствий, что снова вызвало в нём паралич не только тела, но и сознания. Впервые он испугался и забарахтался в подпространстве как утопающий, пытаясь вернуть контроль, — и не смог. Он задыхался, таял и плавился под этим чувством небытия до тех пор, пока всё неожиданно не закончилось и не обрушилось, вышвырнув нефелима в реальность.

— Пинэйра пришла, — пробормотал он, рухнув на пол своей келлии, придавленный множеством столь разрозненных обстоятельств, сложившихся самым странным и подавляющим образом. Он широко распахнул свои веки, приложив к этому очень простому воздействию почти все свои силы, и стал восстанавливать ненароком почти исчезнувшее в этот миг прерывистое дыхание.

Только спустя полчаса нефелим снова почувствовал, что может встать. Но только лишь для того, чтобы снова внезапно рухнуть. Он услышал безудержный крик в подпространстве от кого-то из своих близких, потомков, связанных с ним в силу природы венаров неразрушимыми нитями. Мольба о помощи мощным потоком пронзила его источник излучения, передавая всю боль, страх, растерянность, ожидание. Аркад резко выдохнул, и, ведомый долгом, растворился, переносясь к своему неопознанному племешнику, невесть как угодившему в пока неясные нефелиму тиски собственной ауры.

Аркад оказался на берегу островного озера, изрезанного водопадами с двух холмов. Раскалённый песок обжигал, горячий и влажный воздух казался гремучей смесью для лёгких, голову напекло в тот же миг, как нефелим появился здесь. Избавившись от неприятных для него ощущений, он посмотрел в ту сторону, откуда тянуло активным воздействием, и на мгновение оторопел.

Его потомок и оказался пинэйрой.

— Следовало бы догадаться, — проворчал недовольно Аркад, наблюдая как погрузившаяся в ледяную массу девушка буквально впитывает в своё тело атомы структур всей находящейся вкруг неё неживой и живой материи. — Интересно, её друзья вообще понимают, что происходит? — усмехнулся он, глядя как красно-рыжий русал пытается Силой продавить расползающийся от девушки холод. — Видимо, нет, — печально подытожил он для себя, увидев, как отшвырнуло русала назад. — Что же, придётся вмешаться.

Он мгновенно преобразил своё чересчур рослое тело в форму среднего роста русала, сменив розоватый тон на серебристый и нарастив куцую рыжую бороду. Пригасив свою ауру, он устремился непосредственно к гуще событий, незаметно стараясь подключиться к прослушке поверхностных мыслей участников перерождения.

— Что у вас тут? — спросил он, подлетая по воздуху к местному Видящему, единственному, кто хоть что-то пытался здесь предпринять. — Кто она?

Тот окинул его сердитым, напыщенным взглядом, но всё же ответил:

— Мы и сами не можем понять, но она со стремительной скоростью поглощает тепло отовсюду. Любое моё воздействие иссушает меня и отбрасывает назад, но должно же когда-нибудь расширение зоны влияния прекратиться?!

«Тугодум!», нефелим мысленно закатился смехом. — «А, нет, он не хочет местных пугать… ну, тогда посмотрим, кто тут у нас есть?»

Аркад как бы испуганно отлетел поодаль и принялся рассматривать состав имеющихся сил.

Бастэт, циклоп, лешак, два видящих, хотя вторая совсем ещё юная и несмышлёная. Русал, в шаге от йора, несмотря на краткую жизнь в полтораста лет ставший Главой местного Рода.

«Отличная комбинация», хмыкнул Аркад про себя. «Если лешака направить на его преобразующую способность, он сможет изолировать девушку, питаясь силой других. А видящим можно предсказывать движение потоков поглощения. Вот только выброс всё равно случится, но с этим я успею разобраться. Только что-то они не торопятся, надо простимулировать».

— Так, а что мы всё-таки можем придумать? — вклинился в разговор «русалид», тайком подсаживая в размышления лешака набросанную чуть ранее схему перестройки влияния силы пинэйры на окружающую материю.

— Есть идейка, — откликнулся тут же ольхон, фокусируясь на внезапных мыслях.

«Вот и отличненько!», удовлетворённо кивнул нефелим про себя. «Теперь мне бы тоже подготовиться к поглощению. Главное — не прозевать».

Аркад отлетел ещё дальше, чтобы видеть всех разом, и погрузился на миг в подпространство, чтобы удостовериться в правильно выбранной им стратегии.

Но вместо желанного выброса он увидел тот самый непредсказуемый эффект, которого все эти сотни веков избегали его преродичи.

— Невозможно! — вырвалось у него, поглощённого шоком, вслух. — Я же продумывал всё наперёд, как и другие, всегда оставляя её одну!

Деревянная клеть вдруг рванула, осыпая пространство горячей трухой и снося с нефелима структурное изменение внешности. Девушка продолжала парить, руки её разметались по сторонам, а голова запрокинулась. Внезапно она распахнула глаза, а из тела её рванула чистая сила, устремляясь к шести избранным чьей-то нелепой логикой видумам. Оба источника ауры девушки — первое, прямо под сердцем, и второе, меж мозжечком, четверохолмием и затылком, сплелись своими потоками вкруг неё и остальных зернистыми коконами излучения, прожигавшими каждый атом их тел в жадном желании неосознанного влияния изменить и наполнить их новым, невиданным ранее этими организмами механизмом взаимодействия с окружающими пространствами.

— Всё-таки драэда… — прошептала неожиданно оказавшаяся рядом с Аркадом ламия, судорожно прижавшая к подбородку стиснутые в кулак побелевшие пальцы.

— Вы ошибаетесь, — усмехнулся с печалью в голосе нефелим, прикидывая, что вот теперь он точно ещё очень долго не сможет жить так, как ему грезилось. — Хотя… отчасти вы правы, — усмехнулся он ей. — Драэда в своей способности поглощать, но нечто большее и по рождению, и по источнику, и по сущности.

— Что вы хотите сказать? — нахмурилась перепуганная словами Аркада ламия. — Что за род, кроме драэдов, живёт поглощением и изменением первородной материи? Да и источник у излучений у всех одинаков — мы сами!

— Да, — покивал нефелим, обводя неширокое озеро пристальным взглядом. — Да… всё это так. Но это лишь часть общедоступных знаний. Остальное я ей сначала раскрою, а уж она определится сама, делиться ли этими ведами с миром.

Он кивнул своей кудрявой головой в сторону Светланы и вздохнул.

— Подумать только, шестеро… — проговорил он сокрушенно, пересчитывая «лепестки». — И давно они сплелись?

— Да только что, — обернулась ламия к Поплавской и другим. — И, если честно, я не знаю, что нам делать, как спустить на землю, как разделить их, в конце концов!

— А вот этого всего как раз нельзя! — сурово отвечал ей нефелим, сверкнув глазами. — Озарение уже почти завершено, и для них, и для неё, вообще-то.

— А разве можно с помощью стороннего воздействия кого-то Озарить?! — возмутилась ламия сердито. — Это чушь какая-то, ведь вознесение на новый уровень развития возможен только с осознанием себя как новой формы жизни, управляющей…

— А если уровень не новый, а другой? — перебил её с усмешкой нефелим. — Если плоскость поменяется, изменится потоковая сопряженность излучения у тела?

— Тогда… тогда… — у ламии перехватило на мгновение дыхание, — … да невозможно это, тут и рассуждать-то не о чем! Бред какой-то, этим в Итори на уровне материй занимались, скрещивая виды меж собой. Но мы же говорим об излучении!

— Излучие вполне способно изменяться, — рассмеялся нефелим, но как-то грустно. — Вот только тот, кто это может сделать, чересчур силён для одного… пространства, — с последним словом он довольно кровожадно посмотрел на ламию и устремился к девушке.

Иша отчего-то всхлипнула испуганно и устремилась вслед за ним к Поплавской.

Но не успела она воспарить чуть ближе, как мерцавшие потоки растворились в воздухе вместе с коконами и попавшими в них существами, а Света рухнула в объятия Аркада. Мгновение — и нефелим вдруг тоже перенёсся ферт знает куда.

— Да что же происходит?! — всплеснула ламия руками, попробовала было отследить исчезнувших, но в воздухе не оказалось и следа перемещения. С отчаянием и непомерным ужасом ринулась она обратно во Дворец, надеясь хоть кого-то отыскать в его пределах, кто бы помог ей отыскать пропавших или толком объяснить происходящее. Но на пути ей попадалась только стража да простые видумы, не слышавшие ничего о происходившем подле озера.

Тем временем, Аркад перенёс всех Озарённых в свой спелей. Коматозное состояние, в котором они находились, оставалось их единственным спасением при перестройке организмов и двойного излучения. Их подпространства колебались как штормовые волны в океане, и нефелим не мог пока найти иного выхода для них, как разместить всех в гостевых спелея и надеяться, что они выживут, не превратившись в обезумевших дикоев. Или нет, что тоже было на руку Аркаду.

Он помнил всё, что говорил ему его треотций, когда передавал свои обязанности ждать, блюсти и пресекать. Но знать и действовать, как оказалось, вещи разные, тем более с учётом изменяющихся каждый миг возможных обстоятельств.

Первым, через пару часов, вернулся в реальность циклоп.

— Моя башка не болела так сильно даже тогда, когда мы с гномами пили варево трасков, — хрипло проговорил, приподымая голову, недовольный Рангаттл.

С трудом разлепляя глаза, он с удивлением оглядел незнакомую чорию. Помимо крепкой дубовой кровати с белоснежным бельём и тонким фетровым пледом, расшитым золотыми лилиями по голубому хлопку, здесь был стол с кувшином и изящными бокалами, двустворчатый изразцовый шкаф вполовину роста циклопа и небольшой видл с сунодом на угловом поставце. Пол от стены до стены устилал кудлатый ковёр кремово-жёлтого цвета, огромные окна выходили на занесённую снегом гряду невысоких вершин по периметру незнакомого кряжа, а прямо перед спелеем, в воздухе, протекал (или парил?) водный поток.

— Как, Фрат тебя подери, я оказался в Мальтирских взвесях!? — циклоп одним прыжком вскочил со своей кровати и подлетел к стеклу. — Значит, вот как она выглядит, речка в небе? Изумительно! Потрясающе! Непостижимо!

— Добро пожаловать в мой спелей, — раздался позади циклопа тихий спокойный голос Аркада. Рангаттл резко обернулся и уставился на нефелима, переодевшегося в томительном ожидании пробуждения преображённых в брючный льняной костюм светло-салатового оттенка и белоснежную косоворотку. Тот стоял у распахнутой навзничь тростниковой двери и пристально наблюдал за первым очнувшимся.

— Ты кто? — невежливо буркнул циклоп, ощутив сильнейшую жажду. Тут же перед ним возник хрустальный бокал чуть крупнее его ладони, с потцой, наполненный чистым яблочным соком. — Спасибо, конечно, но как вы узнали…

— Это не я, — улыбнулся Аркад. — Это вы сами. На подсознательном уровне.

— Я, конечно, не слабо орудую, но такое не каждый из шестиступных умеет, — усмехнулся Рангаттл, подхватывая стакан и выпивая одним глотком половину.

— Раньше — возможно, — чуть склонил голову вправо Аркад и скрестил, сосредоточившись, руки. — Прошу вас предопределять свои мысли, уравновесить своё подсознание, особенно в сфере желаний. Вы теперь сверхчувствительны в управлении излучения, что может вызвать чрезмерные колебания в изначальной материи. Всё это — следствие Озарения девушкой. Так что прошу вас в ближайшее время быть… аккуратнее.

Циклоп прислушался к себе и понял, что незнакомец прав. Если раньше он чувствовал Силу в себе по касательной, то теперь мог отследить движение крови в любом из капилляров, ощущал движение альвеол при дыхании, контролировал каждое нервное окончание в своём теле.

Замерев, он с осторожностью, словно впервые, «прощупывал» свой организм, каждую его клетку, каждый сосуд, каждый клапан. И неожиданно оторопело вскинул глаза на нефелима.

— Источник излучия… их теперь два!

Нефелим усмехнулся и кратко кивнул.

— Один из них с вами с рождения, — пояснил он. — А вторым наделила вас девушка, слив в вас и ваших напарников излишек своего Озарения.

— Ерунду городите, — мотнул головой Рангаттл, пытаясь осмыслить сказанное Аркадом. — Как можно поделиться Озарением? И, тем более, источником?

— Я расскажу всё подробнее, как только очнутся другие, — нефелим вежливо поклонился циклопу и отступил, выпрямляясь. — А вам настоятельно рекомендую заняться наитизацией, взяв под надзор своё подсознание. Именно оно сейчас ваш злейший враг, способный в мгновение ока совершить невозможное, уничтожив и вас, и ваше ближайшее подпространство в пределах… этой Вселенной.

Циклоп ошарашенно посмотрел на Аркада, но тот ни на йоту не лгал. Или верил, что говорит непреложную истину.

— Спасибо за совет, — проговорил Рангаттл задумчиво и рухнул на колени. — Займусь этим прямо сейчас.

Ещё раз кивнув, нефелим покинул чорию циклопа и отправился в поварскую. В скором времени его гости проснутся. И после жажды каждый из них возжелает поесть. А шесть ментальных реакций на уровне подсознания может банально снести к фратовой бабушке целую гору, вызвав циклическую реакцию на податомном уровне.

Но не успел он зайти в царство Криды, как оттуда донёсся немыслимый грохот, звенящие трели рассерженной дьиры и чьё-то шипение.

Вихрем метнувшись по коридору, Аркад пролетел сквозь арку, чуть не сорвав завесь бамбука. Справа кто-то айкнул, и нефелим, крутнувшись в ту сторону, увидел испуганно потиравшего лоб вздыбленного, обляпанного ошмётками полусырой телятины, полусогнутого бастэта. В глазах его плавала паника, когти вонзились в стены, а хвост то и дело дёргался в стороны.

Дьира, среагировав на хозяина полным молчанием, выждав мгновение, вновь залилась колокольчатой трелью причита. Аркад мановением мысли заставил её исчезнуть, не прерывая зрительного контакта с бастэтом, поднял руки ладонями вверх и осторожно присел на призванный барный стул.

— Выдохните, уважаемый, и прекратите трястись, — спокойно проговорил он, внушая перезрелому нэкосу каплю за каплей уверенность в дружелюбии говорящего с ним нефелима. — Вы, как и ваши друзья по несчастью, попали в особые обстоятельства. Отныне вы можете больше нежели ваши преродичи, даже достигнувшие вершины перерождения. Вот только чем больше сил, тем серьёзнее и ответственность. Любое ваше желание вызывает последствие, которое не всегда вам удастся просчитывать. Вот, например, как сейчас, когда вы возжелали полусырого мяса, а моя управительница создавала шедевр на ужин.

— Я понял уже, — выдохнул тихо Борисс, медленно отводя тускнеющий взгляд в сторону перемазанного стола. Аккуратно втянув когти в лапы и огладив вставшую дыбом шерсть, он мелкими полушажками приблизился к нефелиму и воссоздал точную копию барного стула, занятого Аркадом. — Меня больше ваша Крида напугала, со своими заполошными истериками о потерянном товарном виде блюда.

— Это она не со зла, — усмехнулся хозяин спелея бастэту. — Сама, поди, испугалась не хуже вас, когда мясо ошмётками разорвало. Впрочем, до того, вы, видимо, успели познакомиться, раз знаете, как её величать?

Борисс покосился на нефелима, затем осторожно вытянул лапы вперёд и пристально их осмотрел, попеременно согнув и разогнув каждый палец. Рассматривал он, скорее всего, не само тело, а ауру, ибо в физическом плане он оставался прежним.

— Я такой навсегда теперь? — с лёгкой ноткой опаски спросил он у незнакомца.

Аркад кратко кивнул и добавил, помявшись:

— Я думаю, вы пообвыкнетесь.

Бастэт усмехнулся, печально взглянув на угаженный кровью и мясом мраморный гарнитур помещения, стены и потолок.

— Если некуда развиваться, зачем оно мне? Или другим?

— А у вас было время, чтобы себя развивать? — нефелим улыбнулся в ответ, но глаза его были холодными. — Вы достигли высот в каком-либо деле, или семейного счастья? Вы вообще что-то о счастье, порядке или своём идеальном пространстве слыхали?

— Давайте об этом попозже, — отмахнулся бастэт. — Слишком много… всего. Мне нужно… принять себя… нового.

— Как пожелаете, — нефелим согласно кивнул и спустился со стула. — Вы вольны делать то, что сочтёте необходимым. Единственное условие — не покидайте спелея, пока все не очнутся и не обсудят совместно, что делать дальше.

— Мы ваши пленники? — усмехнувшись, спросил бастэт напрямую и уставился на незнакомца засветившимися голубыми глазами-щёлками.

— Нет, — покачал головою Аркад. — Отныне вы пленники собственной силы, и даже я не смогу изменить вашу участь.

— И всё же, вы явно знаете больше нежели говорите, — угрожающий рык вкрался в голос бастэта, а хвост снова резко хлестнул охладевший внезапно воздух.

— Вы узнаете всё, если дождётесь общего сбора, — вкрадчиво произнёс нефелим, наблюдая за мельтешением пятой конечности Борисса. — И прошу вас: не забывайте ни на мгновение о постоянном надзоре! Вы, семеро, ныне — снаряды без кожуха, и любая искра сожжёт либо вас, либо тех, кто вокруг. И потому я прошу подождать общего сбора.

Интонация произнесённых последних слов нефелима заставила Борисса успокоиться. Он и сам ощутил, что по венам взыграла кровь, а каждая клетка встопорщилась и готова был высекать из себя настоящие молнии. Крепко зажмурившись, он задержал дыхание, освобождая мозг от любого импульса, выдохнул, вновь набрал воздуха в лёгкие. Почувствовав, наконец, что напряжение в теле ослабло, он вновь обратился к Аркаду всё с тем же вопросом, прозвучавшим на этот раз, как утверждение.

— Я такой теперь навсегда, я правильно понимаю?

— Да, — нефелим вновь кивнул, — и вам нужно с этим смириться, и научиться жить. Потому и прошу вас остаться.

— Я уже понял, — бастэт облокотился на стол, подперев рукой голову и с тоской устремляя тускнеющий взгляд в неизвестную даль. — Да, мне действительно необходимо с собой примириться.

— Тогда я пока вас оставлю, — Аркад аккуратно скользнул к выходу из поварской. — Нужно проверить, как там другие.

Борисс не глядя махнул ему лапой, уставившись в одну точку, и нефелим мысленно выдохнул.

«Двое вполне адекватны», размышлял он, шагая по коридору в сторону спален. «И достаточно скоро очнулись. Неудобненько с Кридой вышло… надо бы отыскать её. Но сначала удостовериться, что и с другими проблем не возникнет».

В чории, куда отправил нефелим русала, не оказалось никого. Только смятая постель всё того же голубого хлопка указывала на его недавнее присутствие. Аркад воспользовался искрой силы, и направился по следу очнувшегося военводца.

Тот стоял подле дочери, всё ещё пребывавшей в бессознательном состоянии.

— Кто вы и почему мы у вас? — не обернувшись, спросил Кигиззл, едва нефелим проскользнул в помещение.

— Меня зовут Аркад Джаил, — вежливо проговорил он, переводя сосредоточенный взгляд с военводца на Алькаввию. — Я думаю, вы наслышаны обо мне как о главе…

— Да, да, я слышал о вас! — оборвал нефелима Кигиззл, резко крутнувшись в анфас к собеседнику так, что кожаный стис затрещал. Глаза его полыхали огнём, гнев, страх за дочь, недоумение — всё отражалось в меняющемся ежеминутно лице, и Аркад поспешил снизить градус накала, но не успел. — Вы тот самый Единый, назначенный лет пятьсот назад наблюдателем за Кругами, хранящий мир в Равновесии и так далее! Какой вы к Фрату Хранитель, если творится такое?! — Кигиззл рывком указал на лежавшую дочь. — Как вы, Единый, подобному дали случиться?!

— Я всё вам объясню, — Аркад поднял ладони в успокоительном жесте, — но рассказывать долго и сложно, а потому я прошу вас дождаться, когда остальные очнутся.

— Нет уж! — Кигиззл взревел, как раненый лось. — Для начала вы объясните всё мне, отцу и Наблюдателю Крома, как так случилось, что некая Джантия Заил, рождённая в Болориании, принесла от рождённого в Алварионе в мир Итори эту Свету, которая, в свою очередь, наделила, не побоюсь этого слова, всемогуществом шестерых неподготовленных к изменениям на таком уровне видумов?! И не говорите мне о самонадзоре, я военводец, я обязан собой управлять!

— И я рад, что ваш разум на это способен, — вкрадчиво отпарировал нефелим, проверяя на всякий пожарный окружающее русала пространство. — Но, боюсь, я теперь послабее любого из вас, и потому мне не хватит энергии погружать поочерёдно любого из вас в своё подсознание, чтобы вы лицезрели историю возникновения вам подобных, и следствия их пребывания во Вселенной.

Кигиззл смежил глаза и медленно выдохнул. Обернувшись к дочери, он изогнул свою нижнюю часть как спираль и припал к её изголовью.

— Только не трогайте! — предупредил его чуть поспешно Аркад, но военводец и не пытался коснуться Алькаввии.

— Я не глуп, — тихо вымолвил он, с нежностью глядя на девочку. — Но ведь шансы слияния связей источников невелики?

— Я думаю, не в этот раз, — нефелим взглянул на Кавви через подпространство, — для неё это, скорее, облегчение, потому что она Видящая, и должна уметь справляться с наступающими Важдами на подсознании.

— Но с этим у неё как раз всегда были проблемы! — военводец вскочил как сжатая пружина и рванулся к нефелиму. — Она не может управлять или блокировать их, и постоянно в обмороки падает! И головные боли нестерпимые всё время, и усталость, и потеря памяти была!

— Тогда советую вам просто верить, прай Кигиззл, — раздался позади мужчин неторопливый голос Борисса. — А пока… прай Вернарртрд очнулся. И, кажется, ему как раз помощь сведущего в Озарении вторым источником необходима.

— Что-то не так как? — насторожился Аркад, кинув пристальный взгляд на бастэта, небрежно облокотившегося на стену у входа в чорию. — Я не заметил всплеска энергии.

Прай Борисс чуть фыркнул, выпустил и втянул когти на правой лапке, старательно отводя сосредоточенный на них взгляд от прая Кигиззла.

— Так что с ним? — нетерпеливо и напряжённо спросил он, вставая с хвоста.

— Он в панике, кажется, — пожал плечами бастэт. — Но не из-за мутации и всего произошедшего на водопадах. Он что-то увидел. Что-то невероятное. Так он сказал.

— Он всё ещё у себя в чории? — нефелим устремился в коридоры спелея, и Кигиззл, бросив тревожный взгляд на Алькаввию в крайний раз, двинулся вслед за ним.

— Я посоветовал праю Вернарртрду наитизацию, чтобы он успокоился, и пророк согласился, — ответил бастэт, стараясь не отставать от Аркада, спешившего как на пожар.

«Идиот!», мысленно обозвал прая Борисса нефелим. «Какая наитизация Видящему в состоянии потрясения?!»

— Не уверен, что это ему поможет, — вежливо произнёс он. — Он же Видящий, им опасно… Ну вот, я так и знал!

Последнюю фразу он выкрикнул, едва завернув в арку чории прая Вернарттрда. Да в такой ярости, что прай Кигиззл оторопел на мгновение, а прай Борисс вновь вздыбил шерсть. Оба с немыслимым страхом, переглянувшись, одновременно нырнули в проход.

Видящий сидел на полу, прислонившись к стене под окном. Верхние веки его были сомкнуты, но глаза постоянно двигались, как если бы он кого-то искал или чего-то боялся. Побледневшие губы беззвучно что-то шептали. Дрожащие пальцы рук то сплетались в замок, то судорожно сжимались в плотные кулаки и кому-то что-то грозили.

— Я видел такое однажды, — успокаиваясь, произнёс прай Кигиззл, буквально рухнув, в попытке присесть на лежбу. — Так Видящие путешествуют по подпространству. Правда, это всё, что я знаю о таком состоянии.

— Тогда огорчу вас, — Аркад повернулся к нему, скрестив руки и недовольно нахмурившись. — Даже прай Борисс сообразил, что что-то не так. Путешествие по подсознанию сродни наитизации, и тело в эти часицы недвижимо. В редких случаях иногда сокращаются мышцы рук. Или глаза. Тогда как, если вы видите… — он развёл свою правую руку в широком, указующем жесте, — … прай Вернарртрд явно подвижнее нежели в тех редких случаях, что описаны ведами.

Военводец посмотрел на пророка пристальней.

Аура его напоминала бушующий сгусток света всевозможных оттенков. Кокон оплетал тело полностью, перенасыщенный излучением, исходившим из груди и чела. С точки зрения целостности очерта, сложностей в нём не возникло. А вот внутреннее излучение в области потоков головы плескалось в ауре как кипящее варево, исторгавшее из себя сгустки разноцветных эмоций и ощущений, и, возможно, мгновений памяти.

— Думаю, он хотел достичь наитизации, но нырнул между ней и подсознанием, что привело к некоему подобию сна наяву, — Аркад решился думать вслух, понимая, что «гости» всё равно будут спрашивать. — Даже не знаю, к чему это могло привести… грубо говоря, он заблудился между временем и пространствами. Он даже мог проникнуть в поверхностные подпространства тех, кто ещё не очнулся от Озарения.

— Почему только в их подпространства? — прай Борисс задумался. — Учитывая возросшую силу прая Вернарртрда, это может быть подпространством любого видума.

Кигиззл не то вздохнул, не то замычал, устало потерев переносицу. Количество сложностей с появлением в Аукендоне Светланы росло, и ни одну из них не удалось пока разрешить.

— Я так понимаю, что в себя не пришли только трое? — уточнил военводец, рассматривая коралловые тиснения по поверхности бледно-лазурного пола, прикрытого нешироким ворсистым персиковым ковром.

— Да, — кивнул Аркад, поворачиваясь к Кигиззлу. — Ваша дочь, прая Светлана, прай Кочень. Если не брать в расчёт прая Вернарртрда, конечно.

— Мы им можем чем-то помочь?

— Не думаю, — помолчав мгновение, ответил Аркад, вглядываясь в пророка. — Я не уверен. В конце-то концов, я не всеведущ! — слегка раздражённо сказал он, касаясь пальцами левой руки вздувшегося виска. — Так что давайте попробуем подождать результатов, ведь с мгновени Единения прошло всего три часа. Мои слуги присмотрят за ними, а мы пока переберёмся в обедню. Вы должны быть голодными после такой перестройки, органическим клеткам необходимо питание для статизации.

Нефелим щёлкнул пальцами, и перед ним из ниоткуда появилось облачко шерсти. Пискнув что-то невнятное, оно трепыхнулось в сторону Борисса и зависло. Аркад пару мгновений смотрел на её серебрившиеся глаза, а затем кратко кивнул. От тела дьиры со скоростью выстрела отделилось три комка шерсти, которые разлетелись сквозь стены спелея в трёх направлениях, а сама Крида аккуратно опустилась на подоконник.

— Идёмте, — сказал, как отрезал, Аркад, и вышел из чории.

Глава 2. Долг рода

Крида за короткий промежуток времени успела и прибраться в обедне, и наготовить кучу всего съедобного, в том числе и из ошмётков злосчастного мяса, взорванного случайным желанием прая Борисса. Тот смущённо оглядел сверкающие мраморные столешницы, начищенную до блеска развешанную по стенам посуду, свежие полотенца, вздохнул и осторожно, на цыпочках, направился к трапезной половине чории, отделённой от поварской цветущими лианами в горшках.

Видумы расселись за узким длинным столом чёрного дерева, покрытым белоснежной шелковой скатертью с контрастирующим фону узором из лилий. Практически весь он оказался заставлен блюдами и блюдцами, хлёбницами и наварницами, прясленницами и подмешанками, гусятницами и жарёвницами. Прай Кигиззл хотел было что-то съязвить, но внезапно почувствовал, что он, действительно, очень голоден, будто не ел неделю. Судя по алчному взгляду бастэта, таковым оказался не только он.

— Смелее, праи, — фыркнул Аркад, располагаясь на прочном, но изящном, обитом бархатом, стуле в левом торце стола. — Циклоп тоже появится через часицу-другую, я попросил своих слуг направить его сюда.

— Почему вы называете ту дьиру «слугами»? — спросил прай Кигиззл, присаживаясь за стол по правую руку от хозяина дома и выбирая, с какого блюда начать.

— Потому что моя дьира носит в своём теле около десятка ей подобных, — улыбнулся нефелим, и лицо бастэта тут же исказилось в смеси ужаса и шока. — В неё сливаются излишки моей силы, через неё идёт поток энергии в спелей, всё здесь напрямую связано с её желаниями. Сговор был подписан ещё дедом, поэтому я не особенно и возгудал. Ну, а теперь, когда я сам переисполнен силой, радуюсь, что у меня есть Крида. А у неё — выводок полезнейших дочерей.

— То есть излучения аж десяти дьирятам хватает, не считая их матери?! — переспросил изумленный бастэт.

— Они достаточно активно расходуют его по хозяйству, — пожал нефелим плечами. — Зачастую какие-то действия просто подвязаны на источники и исполняются время от времени самостоятельно. А вот и ваш соратник пожаловал… да не один!

В трапезную, через арку с прохода, ведомый одной из дочерей Криды, зашёл отошедший от Озарения прай Рангаттл. А следом за ним плелась взмокшая, измученная Алькаввия.

Кигиззл молниеносно вскочил из-за стола, отметая стул в сторону и подлетая к дочери. Та робко оторвала взгляд от пола, и военводец вздрогнул: вокруг её глаз проступила глубокая синева, кожа выцвела и посерела, губы казались почти обескровленными и подсохшими.

— Девочка моя, — почти шепотом произнёс прай Кигиззл, приобнимая мавку и ласково гладя её по распушившимся волосам. — Если бы я только знал, чем я могу помочь тебе или как бы я мог предотвратить всё вот это…

— Но ты не знал и не мог, — возразила Алькаввия, чуть охриплым, усталым голосом. Лицо её, предельно строгое, казалось, приобрело какой-то суровый оттенок, столь для неё нетипичный, что русалид стушевался и отстранился на пол-ладони. — И дальше не сможешь предугадать… предотвратить… или исправить!

Последнее слово прозвучало столь яростно, что даже Рангаттл, прошедший к столу и начавший накладывать себе в плошку всего понемногу, отвлёкся и взглянул на русалку.

Та вызывающе, с некой долей презрения и обиды, уставилась на Аркада, наливавшего себе в полупрозрачный ковкал молодое вино из зелёной баклаги.

«Она знает», бесстрастно и хладнокровно отметил про себя нефелим. «Она Видела», стиснул он ножку ковкала окаменевшими пальцами до хруста косточек. Не отрывая глаз от кувшина с вином, он медленно выпил прохладную алую жидкость до дна своей скляницы и немигающим, потяжелевшим взглядом посмотрел на русалку.

— Может, поделишься с нами тем, что узнала? — нарочито медленно заговорил Рангаттл, переводя взгляд с Алькаввии на нефелима, отодвинул в сторону плошку и грузно поднялся. — Я, может быть, и кажусь простаком, но чутьё меня не подводило ни разу, и этот парень не показался радушным хозяином, при всём его гостеприимстве. И я хочу знать, что тебе стало о нём известно, прая, в явившейся важде, которую, я знаю точно, ты ощутила при Озарении.

— Сначала поешьте, — упрямо вторил Аркад, наполняя новый ковкал. — Я никуда не денусь и не жду подкрепления. А вот вам подкрепиться необходимо, пока тело не стало сгорать от усталости, боли и обветшания.

— К сожалению, он прав, — мавка сердито фыркнула, отбросила руку отца, протянутую ей для поддержки, скользнула к ближайшему стулу и опустилась за стол. — Наши излучия, во время Озарения Светой источников, начали перемещаться и оплетать нас по-новому. И черпали они силу из нашего тела, органики нашей материи. И пока статизация не завершилась, нужно восполнить клеточный жир и белки, путём обыкновенной трапезы. А уж затем поговорим с этим… Хранителем.

И снова последнее слово в устах Алькаввии прозвучало с таким неприкрытым презрением, что по коже Кигиззла пробежали мурашки. За всю её жизнь не видал он в дочери ни одной капли гнева или обиды, даже когда она злилась или бывала расстроена. По-детски наивная до вчерашнего дня, сегодня его кровь и плоть переменилась в холодную, жёсткую незнакомку.

Все молча расселись и начали насыщаться, потому что, действительно, голод проснулся в каждом звериный. В какой-то момент появился и прай Вернарртрд, изменившийся внешне, как и Алькаввия, до состояния хворога. Кигиззл, было, хотел обратиться к нему с каким-то вопросом, но тот устало мотнул головой и столь же устало продолжил жевать какое-то мясо.

Наконец, утолив свербящую боль в желудках и теле, они откинулись от стола один за другим, сыто вздыхая и косясь друг на друга.

— Прай Аркад, — обратился к вращавшему в пальцах ковкал нефелиму Кигиззл, — вы не хотите нам ничего рассказать? Как минимум двое уже знают то, что должны знать мы все. Но вы отчего-то тянете.

Нефелим стиснул ножку ковкала сильнее. Впервые за долгое время он не знал, как начать. Ведь сейчас перед ним сидели не дети, а взрослые, прошедшие Озарение. Видумы, которые справились с ним, справились со своим излучением и имеют хоть какую-то мало-мальски определённую цель в своей жизни.

«Но даже для них теперь всё станет другим».

— Что ж, раз хозяин молчит, начну я, — заговорил прай Вернарртрд, вставая со стула. — Знакомьтесь, перед нами Верховный глава Белого Круга Северо-западного Родства и Глава рода Джаил видумов-нефелимов, принятый, в то же время, в ветвь Алов, затем в ветвь ламий, и даже в ветвь русалидов. Но эта его сторона жизни нас не касается. Гораздо важнее, что он Глава и единственный знающий суть своего ведомства тайного отделения Хранителей Равновесия.

— Подождите! — вмешался Рангаттл, повернувшись от нефелима к брату. — Насколько я знаю, Хранители занимаются законотворчеством и судебными разбирательствами. Всякие там вопросы с нарушением излучения — это область Целителей. А если говорить о последствиях бедствий, как природных, так и сотворных — то это к Советам Исправников…

— Я же сказал — Тайное отделение, — улыбнулся ему прай Вернарртрд, облокачиваясь на стул военводца. — Под понятием «Равновесие» здесь следует понимать «равновесие всей Вселенной» как таковое.

Он на минуту умолк, переводя дыхание, и этой паузой воспользовалась Алькаввия.

— Хорошо, что Светлана ещё не пришла в себя, потому что нам нужно решить, следовать ли путём прая Аркада или попытаться спастись. Ко мне пришла важда из прошлого про десятки… нет, сотни таких, как она. Но самое страшное, что и Мы теперь, как Она.

— Что ты хочешь сказать? — спросил дрогнувшим голосом прай Кигиззл, понимающий, к чему клонит дочь, но не желавший ещё принять истину.

Циклоп осознал чуть быстрее.

— Он что, убивает двуисточных существ?! — вскочил он со стула, взревев и разметая своим подсознанием груду посуды перед собой. Смутившись случайной потери контроля над силой (чего не бывало с ним с раннего детства), он снова рухнул на своё место, уставившись на Аркада.

— Помогаю им переродиться! — мгновенно отреагировал нефелим, бросив на прая Рангаттла испепеляющий взгляд. — Даже вы, озарённый четвёртой Ступенью, только что доказали невозможность всегда надзирать всплески силы в стадиях особой чувствительности при наличии двух источников…

— Невозможно насильно переродиться без потери самосознания! — прокричала Алькаввия, сжав до боли руки в кулак и поставив локти на стол. — Вы не даёте им шанса научиться себя принять! — уставилась она в плошку пространным взглядом. — Принять новый мир! Освоиться…

— Вы видели только отрывки, — тотчас же понял Аркад, сделал глубокий вздох и смежил на миг глаза. — Алы давали им время, пытались их обучать…

— А причём тут они? — влез бастэт, встрепенувшись. — Этих видумов не видали тысячи две годов… я вообще думал, что они вымерли…

— Вы ошибаетесь, — холодно ответил ему нефелим, потянувшись к баклаге. — Они жили и будут жить в Болориании до конца дней.

— Тогда нам не с вами необходимо беседовать, а с представителем алов! — возбуждённо подпрыгнул на стуле Рангаттл. — Что нам мелкая сошка…

— Я полагаю, именно алы назначили Джаилов исполнять роль Хранителей Равновесия, — перебил его прай Кигиззл расстроенным голосом. — А значит, они не помощники нам.

— Но что-то же нужно делать! — возмутился бастэт. — Мы же не можем пойти на очевидное самоубийство!

— Между прочим, не вы ли первым озвучили, что если предела нет, то и развитие не имеет значения? — усмехнулся печально Аркад, вновь наливая вино в свой ковкал.

— Я не так сказал, — пробурчал себе под нос прай Борисс, покосившись на нефелима.

На какое-то время все замолчали, осмысливая услышанное.

— Скольким из Озарённых по-настоящему удалось достигнуть перерождения? — спросил прай Кигиззл, надеясь, что опасения не подтвердятся.

— Ни одному, — озвучил им приговор нефелим, опустив глаза долу.

— Как Единый вообще такое позволил?! — возмущенно взревел Рангаттл. — Нет, как все они — Советы, Круги, Наблюдатели — с этим смирились?! Ведь в Каноне Сущего чёрным по белому занесена истина всех времён: не убивать!

— И здесь вы заблуждаетесь, — вновь усмехнулся Аркад ещё горше. — Дословно выражение записано иначе: «Лишать Искры Жизни любого Носителя Жизни имеет право лишь Время, Пространство и Всемирное Равновесие».

— Мы что, размудрствовать будем?! — взорвалась Алькаввия, и, к удивлению нефелима, подпространство не всколыхнулось. — Я рассчитывала на долгую и счастливую жизнь, полную интересных событий и мест! Не думаю, что мой распорядок отличается от любого из ваших так уж и сильно!

— Мы отклонились от темы, — напомнил всем прай Вернарртрд. — Я повторяю ещё раз, что отдел Хранителей Равновесия — Тайный. И состоит он, по сути, из Главы ведомства, Наследника и Искателей. И я не берусь утверждать, что Единые или кто-то ещё, кроме рода, принявшего это решение, что-нибудь знает о долге Джаилов.

— То есть мы можем не подчиняться алскому ставленнику? — кивнул на нефелима прай Борисс с видимым облегчением.

— А вот это мы и должны обсудить! — подытожил Видящий и вернулся на своё место.

— Хорошо, допустим, мы поняли, почему прай Аркад вынужден был развоплощать двуисточных, — Алькаввия с силой поджала губы, потирая нахмуренный лоб, — но у меня остаются и другие вопросы… много вопросов. О чём-то я, конечно, догадываюсь — например, как он узнал, кто мы такие и кто такая Светлана, как, впрочем, и где она…

— А я вот не догадался! — сердито перебил прай Борисс. — Я вообще не понимаю, как он оказался на острове…

— Да он связан со Светланой как с родственницей, — отмахнулась Алькаввия, не отрывая взгляда от плошки у неё перед носом, — эта особенность нефелимов изучается ещё в десятом, может, одиннаддесятом стате, любой неуч должен был… ой, простите, прай Борисс! — опомнилась мавка, испуганно поглядев на него (и снова Аркад отметил статичность в её подпространстве). — Я не хотела обидеть вас, я забыла…

— …что я бросил учиться, потому что считал это лишним? — ласково улыбнулся бастэт и чуть усмехнулся. — Ты меня не обидела, это сущая правда, а правдой обидеть нельзя. А всё остальное, про нас, как вы узнали? — адресовал он свой вопрос непосредственно нефелиму.

— В миг Озарения у водопадов вы были слишком увлечены происходящим, поэтому я поверхностно заглянул в ваши головы, — пояснил тот. — Вы хотели помочь Светлане, и я выбрал наименее опасную схему участия вас и ваших советников, подкинул идею в общее подпространство, а лешак её подхватил.

— Так это вы виноваты, что мы разделили участь Поплавской?! — вскочил прай Кигиззл в гневе, но Вернарртрд мягко коснулся рукою его плеча и заставил вновь сесть.

— Он не более, чем орудие, — проговорил он печально. — Мы же сами хотели помочь этой девочке… да и вспомните, с чем я приплыл в Акуару.

— Вот именно! — воодушевился Рангаттл, в буквальном смысле взлетев из-за стола и приземляясь за прая Вернарртрда. — Вы и прая Алькаввия связаны важдой… нет, все, кто тут есть, ею связаны! И обстоятельства, подобные этим, как я понял, возникли впервые. А значит, мы справимся, если действовать слаженно!

— Я бы хотел добавить, что прай Рангаттл, возможно, и прав, — проговорил нефелим, наблюдая за излучением у циклопа. — За последние час — полтора как минимум у троих после очевидных всплесков эмоций очерт излучия даже в столь краткий отрезок времени резкого колебания оказался статичным. Я действительно хочу верить, что у вас всё получится, так как вы опытны.

— Но что касается Светланы, вы не уверены? — предположил прай Кигиззл.

— Какая разница, в чем он уверен, а в чём сомневается?! — вновь взорвалась Алькаввия. — Его методы — грязные! Ведь прежде, чем Света попала сюда, я напомню вам, что она потеряла отца, мать и бабушку…

— Бабушка была неродная, — вставил свои пять копеек бастэт чуть слышно.

— Откуда ты про это узнал? — вперился с подозрением в прая Борисса военводец.

— Он же управляющий на острове, его обязанность знать, видеть и слышать всё, что там происходит! — взмахнула руками мавка и сердито взглянула на прая Бориса и отца. — И неважно, кровница была та погибшая женщина или нет! Прай Аркад хладнокровно убил всех родных Светланы, без особой причины…

— Я никого не убивал, и родителей девушки в первую очередь! — перебил её нефелим, злобно глянув на праю Алькаввию. — О появлении нового двуисточного существа я узнал лишь сегодня! И уж тем более я не ждал, что она будет в числе моих близких, понятно?!

— Хотите сказать, о родстве Светы Поплавской и вашей поправицы Зантии вы не были сведущи? — позволил себе усомниться Кигиззл. — Учитывая, что и она, и ваш внук служили в одном пограничном отделе?

— Повторю ещё раз: я не знал до утра ни-че-го! — нефелим еле сдерживал гнев, но это было можно увидеть лишь по всплескам излучения в ауре. — Её отец, Кефей, вполне мог и скрыть это, — помолчав, ответил Аркад. — Ведь именно он принял бы от меня долг рода… если бы Зантия не пропала, — принялся он размышлять не то про себя, не то вслух, погрузившись в воспоминания. — Он тогда отказался стать моим будущим ставленником… вероятно, не пожелав разбираться впоследствии с единственной, на то время, внучкой. А, может статься, что и не знал даже он… — нахмурился нефелим, уставившись в стол, — …ведь Зантия, вопреки родовому уставу, вляпалась в исполнение Долга, подслушав нас с внуком… впрочем, всё это в прошлом, и к событиям этого времени не имеет значения! — встрепенулся он и перевёл взгляд прая Кигиззла. — Поверьте: я не причастен к смерти родителей этой девочки. Да, признаю: один-два человека тайно ходили в пространствах Итори, отслеживая возможное появление детей с двуисточниковым излучением. Если такой появлялся, туда проникал и я, пытаясь его научить, предварительно обговорив всё с родителями ребёнка.

— А как проникали туда сами родители, вы не вдавались в детали? — прай Вернарртрд подался вперёд, надеясь узнать чуть больше.

— Я спрашивал несколько раз, — обдумывая каждое слово, заговорил Аркад. — И каждый раз получал… интересный ответ. Одни говорили о Пограничной Службе, занимающейся охраной межмировых порталов. Другие трудились над исследованием явления отсутствия излучения в Итори. Третьи называли себя Воителями, защищающими миры друг от друга. Так отвечали Алварионцы.

— А что отвечали Болорианцы? — насупился прай Вернарртрд, погрузившись в какие-то размышления.

— Да почти то же самое, — улыбнулся Аркад ехидно, — вот только названия специальностей более нам понятные.

— Значит, всё же кто-то наверху знает о возможности пройти отсюда в Итори и направляет туда видумов с какой-то целью, — подытожил прай Рангаттл. — Впрочем, если ваша ветвь несёт свой Долг, сокрытый от других, почему бы и другим не выдать что-то потаённое?

— Итак, мы возвращаемся на круги своя, — подытожил прай Кигиззл. — Мы, семеро, теперь обладатели двух источников сразу. Алы велели роду Аркада развоплощать нас во избежание нарушения Равновесия, если мы не сумеем достичь совершенного самонадзора. И если с нас шестерых взятки гладки, то Светлану необходимо учить.

— Да всё мы это поняли, — отмахнулся прай Рангаттл. — Меня больше тревожит, что три разделённых мира, которые не должны были соприкасаться, втайне от своих видумов, постоянно подвергаются риску за счёт взаимного перемещения неких личностей с непонятными целями! Это же может вылиться в ферт пойми что!

— Пока это нас не касается, — отмахнулся Кигиззл. — У нас и без этого масса проблем.

— Каких, например? — фыркнул циклоп, скрестив руки и недовольно зыркнув на своего нанимателя.

— Во-первых, двое из нас до сих пор не пришли в себя, — начал загибать пальцы Кигиззл сердито. — Во-вторых, необходимо как можно скорее удостовериться, что мы все можем использовать свои новые силы без всплесков энергии, способных разрушить целые поселения. В-третьих, старанием прая Аркада, мы внезапно пропали из Наземного Дома Герешеков, и я не думаю, что нас не кинулись там искать, я всё-таки не последняя сошка в Герешковом Кроме. В-четвёртых…

— Ладно, ладно, я понял! — отмахнулся циклоп и рассмеялся. — Так с чего предлагаете нам начать, прай Кигиззл?

— Я бы хотел связаться с помощником… но вот досада! Он здесь, — сыронизировал военводец, и все улыбнулись, а Алькаввия даже позволила себе рассмеяться. — А значит, мне нужно явиться на остров лично, и назначить нового управляющего делами Крома, а также…

— Но ведь это моя обязанность! — возмутился прай Борисс, вскочив со стула.

— Что именно? — невозмутимо спросил прай Кигиззл. — Назначение нового управляющего делами или сама эта должность? Как ты собираешься трудиться, учитывая, что ты вляпался во всё это не меньше нас?! — рассержено уставился он на бастэта. Тот смущённо отвернулся от него и нервно дёргал хвостом, а вместе с ним в такт прыгали вазы за спинкой стула, на одной из навесных полок трапезной. — Впрочем, не мне решать, а праю Аркаду. Я вообще пока не уверен, что мы не пленники.

Все повернулись лицом к нефелиму. Тот резко вскинул руки в жесте «сдаюсь» и рассмеялся.

— Что вы, праи, я не самоубивец, один против всех идти! Как говорится, я умываю руки. Чем смогу — помогу, а остальное всё — ваши проблемы.

— А алы… что они скажут на подобное миролюбие? — прай Вернарртрд зрил в корень, и пристально всматривался в Аркада. — Как вы выходите с ними на связь? Как они узнают, что вы встретили двуисточниковых детей? Что они сделают с вами — или же с нами — в случае своеволия?

— Я не отчитываюсь о своём Долге, — признался Аркад, усмехнувшись. — Однако в начале своей службы Делу, когда я впервые столкнулся с мальчиком, подобным Светлане, я попытался его обучать. Тогда в его доме я и встретил впервые пришедшего следом за мной чистокровного ала, ёкая.

Нефелим вздрогнул, вспомнив о той истории, и опрокинул в себя рывком спешно налитого в ковкал вина. Он вздохнул, собираясь с силами, наполнил ковкал ещё раз, и продолжал.

— Когда ёкай приближается, вы начинаете ощущать опасность, переходящую в парализующий страх. Вы его ещё не увидите, но он уже видит всё ваше нутро: ваши кошмары, мечты, разум, душу и сердце. Единственная защита от этого: самонадзор и вера. Вера, что совесть твоя чиста, помыслы бескорыстны, а сердце свободно от боли. Мне повезло.

Он стремительно, шумно выдохнул и опрокинул в себя ещё один полный ковкал.

— А вот мальчик, не осознавший ещё себя даже видумом, ко встречи с подобным не был готов. Едва он почувствовал приближение ала, он начал рвать всё вокруг: сначала игрушки, затем мебель в прямом смысле слова развоплощались в изначальные искры со стремительной скоростью, выбрасывая повсюду скопища разнородного излучения. Мать кинулась к люльке, превозмогая свой страх, в попытке успокоить младенца — и это её спасло. А вот отец, к сожалению, канул в небытие.

Аркад перевёл дыхание, затем, пристально посмотрев на свой ковкал, медленно развоплотил его вместе с вином.

— От дома ничего не осталось, только мать и дитя. И я, в ужасе наблюдавший как отсутствие самонадзора способно разрушить мир.

Он снова на миг умолк, а затем, словно вернувшись из того времени, встрепенувшись, продолжил уже более деловито.

— С появлением в поле зрения ала наваждение страха пропало, но вернуть уже ничего было нельзя. Он переговорил о чём-то с матерью, затем молча кивнул мне, чтобы я следовал с ними. А когда мы удалились на достаточно большое расстояние, заставил меня смотреть через пространство и время, что бы стало с этим ребёнком лет через двадцать, во всех разветвлениях. Ни одна нить бытия не обошлась без крови и разрушений. Так он заставил меня поверить в благостность наших намерений.

— И что стало с младенцем? — шёпотом спросила Алькаввия, предугадывая ответ.

— Я проник в его сознание и трансформировал его тело с его согласия в росток чёрного дуба, — также тихо ответил Аркад. — Впоследствии это дерево породило множество прочих, да и само оно ещё живо, как и его потомки, на охраняемой, между прочим, земле. Так что я никогда не убивал, даруя иную жизнь, пусть и не ту, что назначило им Провидение.

— Ну а что ал? — после минутной паузы снова спросил прай Вернарртрд. — Вы после того с ним виделись? Вы знаете, как их найти или как с ними связаться?

— Нет, — отрицательно покачал головой нефелим. — Он велел мне не забывать, каковы бывают последствия. Сказал, что за мною всегда наблюдают. Велел ждать особого дня, когда Долг будет снят. А если я попытаюсь найти их, они найдут нового Главу Рода.

— Значит, вы тоже заложник сложившихся обстоятельств, — усмехнулся прай Борисс. — Думаю, надо на этом закончить беседы. Однако же, я таки не согласен с праем Кигиззлом о замене меня как управителя. Вы же сами не собираетесь бросить кром? — с хитрым прищуром кинул взгляд развеселившийся вдруг бастэт.

— Я пока ещё не решил, — пробурчал военводец.

— Тогда вот что я думаю… — подытожил прай Борисс, и все, слегка удивлённо, с полуулыбкой, воззрились на его плутоватую мордочку. — Мы с вами сейчас вернемся на остров, где, доделав всё срочное и наладив отдалённую связь, возвратимся сюда. Прай Рангаттл займётся вопросом розыска алов, потому что, увы, даже важда твердит об их последнем приюте. А прая Алькаввия остаётся с праем Вернарртрдом дожидаться того срока, когда очнутся лешак и Светлана.

— Разумно! — согласно кивнул прай Кигиззл. — Именно потому ты и служишь у меня управляющим, видимо, что умеешь распределять задачи. Все согласны с решением прая Борисса?

— Безоговорочно, — кивнула прая Алькаввия.

Глава 3. Пробуждение от иллюзий

После краткой беседы все как-то стремительно разбежались. Военводец и бастэт первыми, не отходя от стола, мгновенно растворились в пространстве, переносясь в Дом Герешеков. Следом, не встав даже из-за стола, исчез и Рангаттл, отбывший в родную гозную. Видящий, вежливо подхватив под локоток всё ещё слабую мавку, повёл её в отведённую нефелимом русалке чорию, восстанавливать силы наитизацией. И прай Аркад остался один.

— Крида! — позвал он, и та через миг предстала пред ним в своём обычном обличии. — Усиль защитный очерт дома, поставь сигнал о любом входящем влиянии, даже простую переживальную главь, и проследи за гостями. С этого часица меня дома нет, я буду занят в келлии, так что лучше не трогать, не звать, не мешать.

Крида курлыкнула и исчезла. Нефелим тяжело выдохнул и шагнул в подпространство.

Но не успел он войти, как его тело, от пяток до маковки, стиснули тонкие, обжигающие, невидимые оковы. Разноцветье субатомного движения превратилось в однородный колючий мрак, в ушах зазвенело низкочастотным импульсом, слюна на языке приобрела вкус крови.

«Долг рода снят», — прошелестел в голове у Аркада голос. Даже не голос — просто оттиск чужих мыслеобразов. «Ты и все нефелимы отныне вольны выбирать свой путь без Надзора. Ты понимаешь, что это значит?»

«Да», отозвался Аркад, стиснув зубы от сочившегося сквозь его тело холода. «Мы потеряем способность Видеть через Пространство и Время»

«Верно», ответил голос. «Но ещё вы потеряете и Покровительство, а ваши пути начнутся с начала начал. Отныне вы такие же, как и все, и даже слабее многих».

Нефелим выпал в келлию, болезненно рухнув плашмя.

— Как будто вы раньше кому-нибудь помогали, — рыкнул он шёпотом. И всё же, прислушавшись к своему телу, он заметил приличную слабость и тошноту, возникшую из-за резкой нехватки накопленных сил излучения. Да и сами каналы источника будто сузились и сместились.

— Вот брыдло! — нефелим перевернулся на спину и разбросал руки в стороны. — Как будто я вновь… я что, вновь пеласгид?!