Бесплатный фрагмент - Изгои увядающих домов

Трое на дороге

Они шли по лесу. Была ночь, звездное небо скрылось за кронами деревьев.

— Интересно, какой сейчас год? — спросил Жан.

— А какая разница? — сказал Гирн — Годы, дни, недели – это всего-навсего единица измерения длительности процессов. Мы не можем взаимодействовать со временем, как например с массой.

В руках он нес младенца.

— Вот, это то, к чему мы можем прикоснуться —  продолжал он, бережно опуская и поднимая спящего ребенка.

— Но мы можем думать о времени, —  перебил его Жан, —  мы можем жалеть о прожитых годах и строить планы на будущее. Возможно время —  это все, что у нас есть в жизни, между рождением и смертью. Но вот мне не дает покоя мысль о том, что если нам удалось попустить так много лет, сможем ли мы вернуться в прошлое?

— Опять старая песня! —  Возмутился Джангал —  Не вернешься ты в прошлое, к своей подружке, четыреста лет уже прошло, она давно мертва.

— Возможно, есть способ, —  вздыхая, ответил Жан.

Из леса они вышли на дорогу и побрели под светом фонарей. На улице была теплая майская погода, но сгущавшиеся в небе тучи предвещали дождь. Прямо над ними послышались нарастающие раскаты грома. Дождь обрушился внезапно, но они под ним не промокали, капли дождя почему-то миновали их, будто над ними растянулся невидимый зонт.

Гирн остановился и обернулся назад. Фонари погасли. В небе слышался гром, и сверкали молнии, а проливной дождь стучал по асфальту.

— Это он?! —  Шептал Жан —  Это Хураил?

— Нет, —  ответил Гирн — это просто Дождь. Ты что, боишься его?

— Не знаю, просто он преследует нас.

— Он не преследует нас. Просто движется с нами в одном направлении.

— Значит, мы не убегаем от него?

— Ни в коем случае. Мы же не трусы.

Вдали мелькали блики фар, а вскоре рядом с ними остановилась машина.

— Может вас подвезти? — Спросил водитель из приоткрытого окна, — до города еще далеко.

Мужчины переглянулись.

— Это было бы весьма любезно, — вежливо сказал Жан.

Водитель открыл дверь, Гирн сел на переднее сиденье, а Жан и Джангал встали около дверей и ждали, пока им откроют, Водителю показалось, что они просто не знали, как открыть дверь. Он потянулся назад и открыл. Мужчины сели, Джангал громко хлопнул дверью, а Жан закрыл более бережно.

— Трогай, кучер, — забавно говорил Жан, — пусть твоя стальная карета, умчит нас вдаль.

Джангал хлопнул себя по лицу и недовольно помотал головой. Водитель улыбнулся.

— Меня зовут Кларк – представился он.

— Жан Дю Шан,  рад знакомству.

Гирн тоже представился, а вот Джанал недовольно фыркнул и продолжил смотреть за окно.

— Гирн? — удивился Кларк — странное прозвище.

— Это сокращение от полного имени.

— Что же это за имя такое?

— Гирнгримгрон.

— Гирн… гром… грин… — Пытался выговорить Кларк. — Что это за имя? Ты, похоже, не из наших мест.

— Далеко не из ваших мест.

— А откуда вы?

— С другой планеты, — улыбнувшись, ответил Гирн.

Кларк засмеялся. Жан Дю Шан с большим удивлением рассматривал салон и приборную панель, словно впервые находился в автомобиле.

— Это просто удивительно, — восхищался Жан, трогая потертые чехлы сидений, — вот это техника, мы мчимся быстрее ветра…

— Да, моя старушка кое-что может, — постучав по рулю, сказал Кларк, — но я все, хочу продать ее.

— А что с ней не так?! — искренне удивился Жан, — здесь мягкие сиденья, от ветра и дождя мы защищены, этот замечательный продукт технологического прогресса несет нас быстрее птиц.

— Я мечтаю о новой машине, — расстроено сказал Кларк - с автоматической коробкой передач, с кондиционером, с подогревом сидений и электронными стеклоподъемниками. С такой машиной все женщины будут моими.

Пассажиры рассмеялись во весь голос. Кларк почувствовал себя неловко.

— Что смешного? — немного робко, спросил он.

— Что же это за уродливые женщины? — удивленно смеясь, спросил Жан — Неужели есть такие дамы, сердца которых, способны покорить машины?

— Представьте себе, да! — воскликнул Кларк — Большинство современных женщин предпочтут мужчину с хорошей машиной, большим домом и кучей денег. Да хотя, кого я обманываю? Все женщины такие! Им всем нужно лишь одно — деньги. Если у тебя нет денег - ты неудачник, и с тобой никто не будет встречаться.

— В это трудно поверить, — отрицал Жан, — чтобы женщин не интересовали чувства, чтобы глубина взгляда их не приводила в восторг…

— Их интересует только глубина твоего кошелька, — перебив Жана, говорил Кларк.

Жан, словно искренне расстроился и отвернулся, молча посмотрев за окно, на которое падали капли дождя. Снаружи бушевала гроза, слышались раскаты грома, в ночном небе сверкали молнии и завывал ветер.

— Похоже, вы действительно с другой планеты, — усмехнувшись, сказал Кларк.

— Я-то, с этой планеты, — заявил Жан, — были времена, когда за сердце дамы, приходилось биться на смерть, и такая дама, становилась твоей. Она принадлежала тебе, даже если ты нищий и живешь под пальмовыми листьями. Она, словно чистый не сорванный цветок с солнечной поляны, поцелуй которой, ласкает губы, будто не сошедшая роса с бархатных лепестков… А женщина, расположение которой можно добиться, машиной, даже вонючих штанов Джангала не заслуживает.

— Эти времена давно уже прошли, — продолжил Кларк, — сейчас все решают деньги, а точнее их количество.

— Если это так, — шутливо говорил Жан, — то дайте мне пистолет, я застрелюсь, покину жизнь, где продается бесценное…

Джангал достал из внутреннего кармана пальто старинный мушкет, с гравированной росписью и протянул его Жану.

— Пожалуй, откажусь, — отвернулся Жан, — не хочу забрызгать салон этой  машины своей кровью.

За окном продолжали сверкать молнии, капли дождя стучали по крыше, но громкий раскат грома не мог разбудить спавшего ребенка. Маленький мальчик, примерно полуторагодовалый, крепко спал, сложив голову у Гирна на плече.

— Как там малыш Джо? — спросил Жан, взглянув на спящего ребенка.

— Спит как младенец — ответил Гирн

— Ведь он и есть младенец — заявил Жан — еще совсем юное чистое дитя.

— Сильно бы вы промокли, если бы я вас не подобрал, — вмешался Кларк.

— Может быть, — спокойно ответил Гирн.

— Я вас уверяю, вымокли бы.

Ручка, поднимающая стекло, сама по себе начала крутиться, издавая скрип. Окно опускалось. Сверкнула молния. Гирн вытащил правую руку наружу, капли проливного дождя миновали ее, проливаясь мимо, рука оставалась сухой.

— Нет, — посмотрев на сухую руку, ответил Гирн — не промокли бы.

Кларк был в недоумении, он удивленно посмотрел на Гирна, а затем резко нажал на тормоз, но машина не затормозила. Он попробовал повернуть в сторону, не получилось, он потерял управление, машина его не слушалась, словно ей что-то управляло.

— Только не кричи, — успокаивая, говорил Гирн, — а то ребенка разбудишь.

— Я…я…я, — пытаясь вдохнуть, говорил Кларк, — что происходит?

— Ничего, похоже, что твоя машина узнала, что ты хочешь от нее избавиться, и решила на тебя обидеться.

— Но… но… Я не понимаю!

Машина начала останавливаться съезжая на обочину. Гирн снял солнцезащитные очки. Его глазные яблоки были черного цвета, а зрачки ярко-зеленого. Кларк вдруг почувствовал, что не может пошевелиться, его будто что-то сковало. Он даже слова сказать не мог.

— Выслушай меня, — сказал Гирн, положив очки на приборную панель, — у меня к тебе просьба. Мне нужно, чтобы ты позаботился об этом ребенке, отвези его туда, где он будет в безопасности. Неважно, оставишь ты его у себя, или отдашь кому-нибудь, главное, чтобы этот ребенок находился в безопасности.

— Ты уж постарайся, — вмешался Джангал, подставив мушкет к подбородку Кларка, — этот мальчишка должен остаться в живых, он должен стать взрослым, чтобы я мог плюнуть ему в лицо, если еще раз встречу, за то, что он нагадил на мою рубаху.

Единственное чем мог пошевелить Кларк, это глаза. Он в ужасе смотрел, то на Джангала, то на Гирна.

— Неужели мы его напугали? — возмутился Жан - да вы только взгляните на него, его окутал неведомый ужас, он трепещет от страха. Разве вам не стыдно?

— Ну, все, — перебил Гирн, — пора. Потяните вот за эту ручку, чтобы открыть дверь, — сказал он Жану и Джангалу.

Кларк вдруг почувствовал легкость и, теряя сознание, плавно опустился, уткнувшись головой в руль.

Небо было чистым, темным, спокойным, не было видно ни единого облака, лишь яркие звезды светились в небе. Кларк лежал на откинутом сиденье. Он очнулся и почувствовал легкое головокружение. На соседнем сидении мирно спал мальчик. На приборной панели лежали солнцезащитные очки. Кларк ничего не мог вспомнить.

Он завел машину и резко тронулся, оставив позади грязевой след. Машина стремительно ехала по хорошо освещенной дороге, вдоль которой ярко светили фонари. Кларк поехал в приют, который находился за соседним городом. Он ехал всю ночь. Когда он подъезжал, ранний, утренний восход солнца уже освещал придорожные просторы.

Мальчика он оставил у дверей приюта. Сам сел в машину и наблюдал. Спустя пару часов, когда воспитательница обнаружила ребенка, Кларк завел машину и уехал домой, позабыв обо всем, что с ним в ту ночь произошло.

Мальчик смотрящий на звезды

Малыш Джо в свои тринадцать лет, во многом отличался от остальных детей живших в сиротском приюте. Окружавшие его дети мечтали лишь о том, чтобы в один прекрасный день за ними приехали родители. Но многие из них не знали, что в приют они попали именно по вине своих родителей. Джозеф Лоуренс — так звали малыша Джо, был действительно странным, за все время, пока он жил в приюте, он ни разу не подумал о том, как было бы хорошо иметь родителей. Своей семьей он считал воспитанников приюта и воспитателей, хоть даже некоторые из них были довольно строгие.

Джозефа манил окружавший мир. Ему было неинтересно играть со сверстниками, многие из которых были ему не рады, считая его странным. Ему было интересней играть с собакой и бросать ей покусанный мяч, чем смотреть на бессмысленные споры, возникавшие между ребятами, когда они играли. Двое мальчишек однажды подрались лишь из-за того, что не смогли выяснить, кто из них лучше играет в футбол.

Поздно ночью, когда все спали, он пробирался на крышу старого корпуса, где уже давно никто не жил. Здание было очень старым и давно ожидало сноса. Джо не смущали мрачные темные коридоры и злобно скрипевший пол. Он пробирался на чердак, где крыша была совсем разрушена, ложился на пол и любовался бесконечно красивым звездным небом. Каждый раз он пытался сосчитать все звезды, которые видел, но ему это так и не удалось, он либо сбивался, либо засыпал. Воспитатели запрещали ему находиться в том здании, считая, что там опасно и здание могло разрушиться от сильного дуновения ветра. Невзирая на запреты и опасность, Джо продолжал подниматься на ветхую крышу. Он проводил порой холодные ночи, глядя на звезды, которые грели его особым теплом. Иногда Джо убегал в поле, где он мог найти много интересного. Он долго смотрел на то, как бабочки порхали среди цветов и как ушастый кролик выглядывал из своей норы. Он любил тот лес и поля, что окружали приют.

Как-то раз Джо настолько увлекся прогулкой по лесу, что даже не заметил, как ушел очень далеко. Он шел там, где прежде ему бывать не доводилось, там лес становился все гуще и интереснее. Он остановился на миг, слушая пение птиц, раздававшееся на верхушках деревьев и улыбнулся.

Когда он обернулся, улыбка с его лица пропала, ведь он понял, что заблудился. Попытки  отыскать тропу, с которой он сошел еще пару часов назад, оказались безуспешны. В первую очередь он подумал о том, что ему придется питаться шишками и листьями. Он напугано схватился за сердце, но с облегчением вздохнул, почувствовав одноразовый пакетик горчицы, припрятанный в нагрудном кармане его рубахи. Джо не стал долго думать, что ему делать дальше, он просто развернулся и пошел в обратную сторону. Ему показалось, что так он сможет вернуться, но на самом деле он уходил все дальше.

Было уже поздно и начало темнеть. Джо становилось жутко, ведь он все еще шел по лесу, хотя по его расчетам он уже должен был выйти на поляну. Было слышно, как вдали воют волки и как урчит желудок Джо, он так сильно проголодался, что уже собирался отыскать шишку и съесть ее, но в лесу стало слишком темно, чтобы увидеть хоть что-то. Ему хотелось кричать, чтобы его кто-нибудь услышал, но он молчал, боясь, что его услышат волки. Позади раздавались шорохи, словно его кто-то преследовал. Ветер завывал, расшатывая шуршавшие верхушки и скрипевшие стволы деревьев.

Вдруг впереди он увидел тускло светивший фонарь. Он повернул голову и  увидел в темноте две светившиеся точки. Подуман, что это чьи-то глаза, смотревшие на него, он побежал. Было так темно, что он не заметил ветку под ногами и споткнулся, упал на землю и ударился головой о дерево. Неподалеку вновь завыли волки. Джо быстро поднялся на ноги и побежал гораздо быстрее, не оглядываясь назад. Выбежав из леса, он попал на поляну, где продолжил бежать среди высокой травы. Он еще пару раз упал, ударившись коленом и испачкав всю свою одежду.

Тяжело дыша, Джозеф лежал на земле и смотрел на звездное небо, которое в тот момент казалось ему столь спокойным, прекрасным и необъятным. Глядя на звезды, Джо быстро успокоился, на какой-то миг, он даже забыл, что заблудился и убегал от волков. Когда волки вновь завыли, уже где-то поблизости, Джо посмотрел по сторонам, опомнился, быстро встал на ноги и продолжил бежать.

Посреди поля стоял деревянный амбар, над входом в который, был установлен ярко светивший прожектор. Дверь в амбар была приоткрыта, Джо забежал внутрь и закрыл за собой дверь. Там было темно, не смотря на свет прожектора, проникавший через отверстия в досках. Джо нащупал стог сена и зарылся в него, он смотрел на вход, боясь, что кто-нибудь зайдет в амбар. Он так сильно устал, пока шел через лес и убегал от волков, что быстро заснул.

Ночь прошла незаметно. Джо крепко спал в уютном стоге сена. Открыв глаза, он увидел перед собой девочку его возраста, она уверенно держала в руках ружье с обрезанным стволом и целилась в него. Он смотрел прямо в обрезанное дуло того ружья. Затем он поднял голову и посмотрел в лицо сердито смотревшей на него девочке. Хоть в тот момент лицо той юной особы выглядело суровым, Джозеф увидел в ней самую красивую девочку, которую когда-либо видел.

— Что ты здесь делаешь? — спросила девочка.

— Я… здесь… прячусь, — ответил Джо.

— От кого?

— От волков. Ночью за мной бежали волки. Я заблудился в лесу, ходил по нему почти всю ночь, а потом нашел этот амбар и решил в нем укрыться.

— Интересно, — задумалась девочка. - У меня в руках ружье, тебе не страшно?

— Нет, — уверенно ответил Джо, — такая милая и красивая девочка, как ты, не способна выстрелить.

— Спасибо за комплимент, — улыбнувшись, ответила девочка и приблизила дуло ружья ко лбу Джо, — но боюсь, ты узнаешь насколько я милая, когда…

— Стреляй, — Джо схватил ствол ружья и вплотную приставил его к своему лбу.

— Ты что сумасшедший?! — напугано, говорила девочка.

— Нет, — ответил Джо, — я просто знаю, что ты этого не сделаешь, я тебя насквозь вижу…Если не собираешься стрелять, может, опустишь ружье и я просто уйду.

— Я бы выстрелила, — сказала девочка, опустив ружье, — но ты кажешься довольно забавным.

Джо улыбнулся, он встал на ноги и начал отряхиваться от сена. На его виске была засохшая кровь, от раны, которую он получил, ударившись о дерево.

— Меня, кстати, зовут Джозеф, — протянув руку девочке, сказал он, — я не могу уйти, не познакомившись с милой девчонкой, которая решила сохранить мне жизнь.

— Ну ты и подхалим… Послушай, я могу и передумать, — вновь прицелившись в Джозефа, сказала девочка

— Я просто был вежлив! — воскликнул Джо и направился к выходу

Открыв высокую дверь, Джо вышел наружу. Была теплая летняя погода. Взошедшее солнце слегка ослепило Джо, прищурившись, он глубоко вдохнул свежего утреннего воздуха. Приставив ко лбу ладонь, он посмотрел по сторонам, пытаясь найти дорогу назад. Место где он находился, было ему незнакомым, он не знал, как ему вернуться в приют.

— Чего встал? — говорила девочка, выглядывая из-за приоткрытой двери, — ты же собирался уходить.

— Я же сказал, что заблудился, — не переставая смотреть по сторонам, говорил Джо. — Я не знаю, в какую сторону мне идти.

Девочку смущала рана на голове Джозефа. Она подошла к нему, достала из кармана грязный кусок ткани и, плюнув на него, начала вытирать кровь с виска Джозефа.

— А где ты живешь?

Джозеф зажмурил глаза, пока девочка его вытирала.

— В приюте, — сказал он.

— Ты что сирота? — удивилась девочка.

— Не знаю, — спокойно ответил Джо, — я вырос в приюте.

— Постой, приют находится далеко отсюда. Сколько же ты сюда шел?

— Долго, всю ночь, наверное.

— Мой папа скоро приедет, я могу попросить его, чтобы он отвез тебя.

— Это хорошо, я согласен, — радостно воскликнул Джо, — может, все-таки скажешь свое имя.

— Жозель, — тихо произнесла она.

— Никогда раньше не слышал такого имени, — сказал Джо, - звучит очень красиво.

— Ты, наверное, голоден. Хочешь, я принесу тебе поесть?

— Да, — обрадовался Джо.

Джозеф позавтракал вкусным омлетом, который ему приготовила его новая знакомая. Несмотря на то, что их знакомство началось с приставленного ко лбу ружья, они поладили. Пока Джозеф смотрел на Жозель и внимательно ее слушал, не переставая жевать омлет, она рассказывала ему о том, что они с отцом редко приезжают на ферму.

Она рассказывала о себе, поведала даже о том, что ее исключили из школы только за то, что она несколько раз приходила на уроки в пижаме. Она объяснила это тем, что по утрам ей было лень переодеваться. Джозеф, кивая головой и продолжая жевать омлет, внимательно слушал. Пока Джозеф наслаждался завтраком, она обработала его рану и заклеила ее бинтом и пластырем, не прекращая при этом разговаривать.

Джозеф был знаком с ней буквально час, но, по непонятной ему причине, он доверился ей и решил рассказать сокровенную тайну, в которую никто не верил.. Он поведал ей свои мутные воспоминания о том, как будучи совсем младенцем, он жил среди говорящих медведей. Она хоть и была поражена, но к удивлению Джо, она поверила ему. Жозель была первой, кто всерьез восприняла его слова.

— А каким голосом говорили медведи? — удивленно спрашивала она.

— Ну, разными, — отвечал Джо, — честно говоря, я плохо помню, я тогда был совсем маленький, я даже разговаривать не мог, но я помню, что жил в большом деревянном доме с медведями, которые могли разговаривать.

— Как бы мне хотелось поговорить с медведем, — вздыхая, говорила Жозель — интересно, а они и вправду так сильно любят мед?

— Не знаю, — пожав плечами, ответил Джо.

— Как это ты не знаешь? Ты же говоришь, что жил с медведями? Или ты меня обманул?

— Нет, нет, — оправдывался Джо - я помню, что жил с медведями. Но вот любят они мед или нет? Я не помню.

Отец Жозель задерживался, поэтому Джо провел в компании с ней чуть дольше, чем они ожидали. Все это время прошло незаметно для них обоих.

Когда Луи привез Джозефа обратно в приют, оказалось, что там никто не заметил его отсутствия. После знакомства с Жозель ему уже не хотелось возвращаться обратно, но и просить усыновить себя, он тоже не мог. Он вернулся туда, где его, увы, никто понять не мог. Она смотрела вслед, уходящему Джозефу и ей становилось грустно, ведь мальчик, которому она угрожала ружьем, ей сильно понравился.

Их расставание было недолгим. Спустя три дня после возвращения в приют Джо решил вновь отправиться в гости к Жозель. Он вышел рано утром, по пути, в лесу ему попался камень похожий на сердце, камень показался ему довольно интересным, и он положил его себе в карман. К обеду он уже дошел до амбара, у которого играла Жозель. Увидев подходившего Джо, она вдруг обрадовалась и медленно, сложа руки за спину, пошла к нему навстречу. Они встретились в поле, где летний теплый ветер колыхал высокую траву.

— Смотри, что я нашел в лесу — радостно воскликнул Джо, показав ей камень, — это тебе.

— Спасибо, — обрадовалась Жозель, взяв камень — такой интересный, похож на папин подбородок.

— Я хочу, чтобы это каменное сердце напоминало обо мне.

— Спасибо, я положу его коробку, в которой храню все самое ценное.

Она взяла его за руку и повела к амбару. Зайдя внутрь, она подвела его к своей собаке, которая не так давно родила троих щенков, собаку звали Джули. Они сели около Джули и взяли на руки щенков. Один из них больше всех понравился Джо, у этого маленького белого щенка еще не было имени, и Джо начал называть его Вафля.

Иногда они пробирались на соседнюю ферму и дразнили там коров, строя смешные рожицы. В ответ коровы громко мычали и жевали траву. Порой ребята прятались друг от друга в высокой траве. Несколько раз Джозеф оставался допоздна, и они вместе с Жозель всю ночь смотрели на звезды. Они представляли, как однажды отправятся в космическое путешествие и станут первыми, кто сможет прыгать по звездам.

Им было интересно проводить время вместе. Даже гусеница, ползущая по траве, вызывала в них дикий восторг. Их любопытство было чем-то большим, оно их сближало. Порой они часами, молча, лежали на земле и смотрели, как над ними плывут облака и летают птицы. Однажды Джо заснул, а Жозель смотрела на то, как на его нос сел воробей. Когда Джо проснулся, воробей улетел, а Жозель громко рассмеялась.

Все лето Джо старался как можно больше проводить с ней времени. Ведь в приюте у него не было по-настоящему близких друзей, хоть он и считал всех сирот своей семьей. Никто даже не замечал, что Джо большую часть времени проводил за территорией приюта.

В первый день осени Джо пришел к амбару. На дверях висел большой замок. Во дворе все было убрано. Он долго ходил по ферме, пытаясь найти Жозель. Дверь в доме тоже была закрыта. Он сидел на крыльце и ждал, пока кто-нибудь придет. Джо просидел почти три часа. Поднялся сильный ветер и начался дождь. Джо смог пробраться в амбар, отодвинув одну из широких досок амбара.

Пережидая разбушевавшуюся грозу, он смотрел через скрипевшие от ветра доски. Гроза была долгой, Джо провел ночь в амбаре. Утром, он вышел наружу, но никто так и не приехал, он понял, что Жозель уехала домой, в город. Он был расстроен лишь тем, что ему не удалось с ней попрощаться. Ему так сильно хотелось, еще хотя бы раз, на мгновение, взглянуть в ее глаза. Он хотел остаться и дождаться Жозель, чтобы увидеться с ней, но он точно знал, что она уехала, и ждать не было смысла. Он неохотно пошел обратно в приют.

Долгая дорога стала для него незаметной, весь путь через лес он прошел с мыслью о девочке, подарившей ему прекрасное лето. Ему казалось, что никто кроме нее не понимал его. Остальные смотрели на него с презрением. Жозель была для него олицетворением искренности, добра и понимания.

Когда Джо вернулся к приюту, он упал на колени, и широко раскрыв глаза, смотрел на догоравшие руины. Ночью приют сгорел. Джо оказался единственным выжившим в ту грозовую ночь. Его желание увидеть Жозель сохранило ему жизнь, ведь если бы он не ушел увидеться с ней, он бы разделил участь с остальными сиротами. Джо был обессилен, он не знал, что ему делать дальше, он упал на землю и не сомкнув глаз, лежал на мокрой земле. Его трясло, внутри все горело от боли, он был разбит.

Человек из прошлого

Джозефа перевели в городской приют, где проживали дети, которые не были рады новичкам. Мальчик, бегавший по полю и любовавшийся звездами оказался в месте, где ему приходилось драться за кусок хлеба. Старшие дети собирались в группы и отнимали у младших еду. Джо не давал себя в обиду. В городском приюте ему пришлось стать диким зверем, чтобы выжить. Он кусал своих обидчиков за руки и бил изо всех сил, поэтому старшие его не трогали. Джо казался им безумцем.

Иногда, по ночам, воспитатели обливали их холодной водой и били мокрыми полотенцами. Случалось это, когда кто-то из сирот провинится. Виновника не трогали, его заставляли смотреть на то, как за его проступок расплачивались другие. Провинившемуся доставалось позже, когда воспитатели уходили, и вырубался свет. Облить холодной водой среди ночи воспитатели могли даже просто ради забавы или же если они были не в настроении.

Приют, в который перевели Джозефа, был не самым лучшим, это было старинное здание, которому могло хватить пару крепких ударов, чтобы окончательно рухнуть. Около трехсот детей жили в том приюте, когда в него привезли Джо. Его поселили в общий блок, где спали около сотни детей. Там было тесно и постоянно, даже ночью, кто-то шумел. Джо провел в том приюте девять дней, он так и не смог уснуть среди этого шума. Одной бессонной ночью он просто ушел.

На улице было холодно, он брел по безлюдному бульвару и дрожал от холода, скрестив перед собой руки. Ему казалось, что он остался один в огромном и безжалостном мире, который по-прежнему был ему интересен.

Пройдя пару кварталов, он увидел открытую дверь подвала, откуда сочился пар. Сначала он не решился туда зайти, но на улице было холодно, а одет он был не по погоде. Зайдя внутрь, он обнаружил в подвале трубы, по которым текла горячая вода. Он лег между трубами, чтобы согреться и крепко уснул.

Долгие месяцы Джозеф скитался. Проводя холодные ночи на вокзалах и теплотрассах, он все чаще вспоминал жизнь в приюте. Беспомощный и голодный сирота был предоставлен сам себе. Позже он встретил других беспризорников, с которыми он быстро сдружился. Сила воли его была безгранична, он никогда не опускал руки и не сдавался. Он не жаловался и не жалел, так как это был его выбор. Он мог вернуться в приют, где ему пришлось бы терпеть издевательства, но он предпочел свободу. Пытаясь прокормить себя, он подрабатывал. Он разгружал грузовики с фруктами и продавал газеты. Джо пытался заработать себе на еду, будучи очень трудолюбивым мальчиком. Понятия лень и безделье были ему чужды. Но на жизнь он зарабатывал не только подрабатывая, были у него и другие способы заработка.

После приюта Джозеф отбыл два срока в тюрьме для несовершеннолетних. Первый раз он сел спустя год после того, как покинул приют. Тогда ему было шестнадцать. В супермаркете он украл хлеб и пакет молока. Когда его поймал охранник, Джо укусил его за руку и пытался убежать, но его поймали. За воровство и хулиганство его осудили на шесть месяцев. После освобождения из тюрьмы, за ее пределами он прожил месяц. Ему так и не удалось найти работу, никто не хотел брать беспризорника, отбывшего срок за воровство. Долгий и мучительный голод вынудил воровать, чтобы выжить. Он воровал там, где его кража наносила совсем незначительный ущерб. Когда его поймали второй раз, он угодил в тюрьму на полтора года.

В тюрьме было непросто, но Джозеф был доволен тем, что там у него была еда, одежда и ночлег. Всего этого порой так не хватало тем беспризорным детям и подросткам, которые жили на улице. Но он, как и остальные, не утратил вкус свободы, желание покинуть тюрьму было у него ничуть не слабее, чем у других. Джозефу казалось странным, что в тюрьме ему дают больше, чем он украл.

Многие дети сбегали из приютов, где над ними издевались или даже пытались продать. На улицах, все они встречались с жизнью, которая во многом отличалась от той, которой жили другие дети, не лишенные родительской опеки.

Издевательства в приюте, жизнь на улице, тюрьма, ничто не сломило Джозефа, его непоколебимую волю к жизни. Несмотря на все трудности, он остался самим собой, тем человеком, которому была интересна жизнь, но теперь, она казалась более жестокой.

Как-то он жил в теплом и уютном подвале, хотя человеку, жившему, например, в квартире того же дома, это место могло показаться сырым и грязным. Для Джозефа подвал служил домом, там даже была лампочка, освещавшая помещение, при свете которой он читал, все свободное от поиска пищи время. Спал он в куче смятых газет, накрытых грязной одеждой. Рядом с его ночлегом стояла пустая миска, из которой когда-то пила собака, которую он называл Джули. Дворняга жила с ним, пока ее не поймала городская служба отлова животных.

Джозеф доел йогурт, который днем ранее, он нашел в парке, недоеденный кем-то и оставленный на лавке. Слегка подкрепившись, он отправился на поиски заработка или еды. Проходя по улице, он увидел на автобусной остановке мужчину, солидно одетого и подтянутого, он редко встречал таких людей, ему казалось, что такие люди, как тот мужчина, обычно ездят не на автобусах, а на дорогих машинах. Джозефу это и показалось странным, ведь таких людей он видел лишь за окнами дорогих ресторанов. Джо подошел на остановку и притворился, что ждет автобус, хотя у него не было денег, чтобы оплатить проезд. Он повернулся к мужчине и, опустив взгляд вниз, посмотрел на начищенные до блеска черные ботинки, в которых увидел свое отражение.

— Десятый автобус не проезжал? — спросил Джозеф.

Мужчина брезгливо посмотрел на него, а затем, задрав рукав правой руки, посмотрел на золотые часы.

— Через две минуты подъедет, — грубо и неохотно ответил незнакомец.

— Спасибо, а вы тоже ждете автобус?

— Не твое дело…

Джозеф опустил голову вниз и почесал затылок. К остановке подъехал автобус. Двери открылись, и мужчина шагнул в салон.

— Всего доброго, — сказал Джозеф.

Мужчина отряхнул плечо. Дверь автобуса закрылась прямо перед его лицом. Он смотрел через прозрачное стекло на стоявшего на остановке Джо, который улыбался и показывал ему средний палец.

— Посмотрим, — говорил Джо, открывая портмоне, которое он ловким движением руки «дернул» из кармана грубого незнакомца. Джо вытащил все купюры и положил их в карман, а дорогое, хорошо сшитое из кожи портмоне, выбросил в урну.

Едва автобус отъехал от остановки, как вдруг остановился, открылась передняя дверь, и из автобуса выбежал разъяренный мужчина.

— Стоять щенок!!! — разъяренно кричал он.

Джо бегал быстро, особенно убегал, но недолго, он слишком быстро сбивал дыхание и начинал задыхаться. Пробежав пару кварталов, Джозеф уже обессилил, он убегал, держась за правый бок и оглядываясь назад. Мужчина постепенно догонял его. Джо опрокинул мусорные баки, попавшиеся ему на пути, в надежде, что это задержит преследователя. Из проулка он выбежал на тротуар. Обернувшись назад, увидел, что еще не ушел от погони. Затем он завернул за угол и зашел в кафе, расположенное на той самой улице.

В кафе не было посетителей, его только открыли, свет был выключен, а стулья задвинуты под столы. Джо быстро осмотрелся и решил спрятаться за стойкой, на которой стоял кассовый аппарат. Он перепрыгнул через стол, проверил пустую кассу и залез под стол. Из-за шторки, ведущий на кухню, вышла молодая девушка, на ней, поверх желтой футболки и синих джинсов был надет белый фартук. Девушка подошла к кассе и посмотрела вниз, она была удивлена, увидев под столом спрятавшегося Джозефа, которого с трудом можно было разглядеть в темноте.

— Ты сейчас можешь спасти мне жизнь, — быстро говорил Джо, жалостливо глядя на нее, — не выдавай меня.

В кафе ворвался озлобленный мужчина. Он стремительно направился к стоящей за прилавком девушке.

— Девушка, — задыхаясь и опираясь о стол, говорил мужчина, — сюда случайно не забегал наглый мальчишка?

Девушка, глядя прямо в глаза мужчине, удивленно помотала головой.

— Мы только открылись, — приятным голосом говорила она, встав поближе, — я никого не видела.

Мужчина отдышался.

— Если он вам угрожает, — шептал тот мужчина, хотя Джо прекрасно его слышал — просто подайте мне сигнал.

— Если бы мне кто-то угрожал, — положив руки на пояс, продолжила девушка, — я бы смогла за себя постоять.

— Вот негодяй… Значит побежал в другую сторону… Можно стакан воды?

— Да, конечно.

Девушка пошла за водой. Джо сидел тихо, слушая, как громко и быстро бьется его сердце. Он даже старался медленней дышать, чтобы мужчина, стоявший за тонкой стенкой стойки, его не обнаружил. Джо дрогнул, когда мужчина озлобленно ударил по столу.

— Чем же вам не угодил наш стол? — выйдя из-за шторки, возмутилась девушка.

— Простите… не сдержался… просто этот мальчишка… украл мой кошелек.

— Ничего себе! — удивилась она, наступив Джозефу на руку, он едва не закричал от боли.

— Спасибо за воду.

— Не за что, желаю вам найти вашего грабителя.

Мужчина ушел, ничего не сказав в ответ.

Подождав пару минут, Джо аккуратно выглянул из-за стойки. Убедившись, что мужчина ушел, он вылез из-под стола, держась за болевшую руку.

— Смотри, куда наступаешь, — возмущался Джо, осматривая руку, — больно.

Девушка молча смотрела на него, словно пытаясь внимательно рассмотреть. Она была прекрасной молодой особой с русыми волосами, светлой кожей и приятным голосом.

— Джозеф? — тихо и неуверенно спросила она.

Джо резко поднял голову и подозрительно посмотрел на нее.

— Нет, — ответил он, глядя по сторонам.

Он почему-то ей сначала солгал, но, посмотрев на нее, он сразу узнал ее добрый взгляд. Она, услышав его ответ, отвернулась. Джо подошел поближе, встав за ее спиной, она была чуть ниже его, примерно на пол головы. В тот момент он вдруг вспомнил то лето, которое они когда- то провели вместе.

— Жозель? — тихо произнес он.

— Нет, — улыбнувшись, ответила она.

— Что значит нет? — смутился Джо — это же ты, я тебя узнал.

Она обернулась, их взгляды встретились. Она, то улыбаясь, смотрела на него, то застенчиво уводила взгляд в сторону.

— Я так рад тебя видеть, — говорил он, — очень сильно хочу тебя обнять, но я очень грязный, и не хочу, чтобы ты испачкалась.

Жозель без слов, крепко, но бережно обняла его. Он обнял ее в ответ и глубоко вдохнул запах ее волос.

— Я думала, ты погиб, — Жозель плакала. — Мы приезжали с папой навестить тебя, но было уже поздно… нам сказали, что все погибли в пожаре.

— Не все… одного тебе удалось спасти… если бы я не пошел навстречу к тебе, которая так и не состоялась, то я бы, наверное, тоже погиб.

Спустя много лет разлуки, он вновь встретил девочку, благодаря которой у него возникало желание вставать по утрам и преодолевать огромное расстояние через лес, чтобы увидеться с ней и провести время. Жизнь на улице оказалась нелегкой, ему приходилось совершать поступки, которые многим могли показаться неправильными. Ему приходилось думать о том, как выжить в той среде, в которую он попал, он не мог постоянно думать о девочке, подарившей ему много теплых воспоминаний, но забыть ее он не смог.

Глядя уже на взрослую, прекрасную девушку, на лице которой была теплая радостная улыбка, Джо наслаждался моментом встречи. Он ее крепко и бережно обнимал, словно боялся вновь потерять. Она не сдерживая слез, с трудом могла поверить, что встретила человека, которого считала погибшим.

Жозель закрыла кафе, они сели за стол возле окна и сидя за столом, Джозеф рассказывал свою историю. Она удивлялась тому, насколько сильным оказался Джо, ведь она знала его мальчиком, который рассказывал ей о том, как когда-то жил с медведями, тогда он казался ей милым и забавным. Слушая его грубый голос, она понимала, что жизнь на улице сделала его суровым, но взгляд его по-прежнему был наполнен добротой.

Джо узнал, почему Жозель так неожиданно уехала в день, когда сгорел приют. В раннем детстве у нее обнаружилась болезнь, из-за которой она ослабевала и теряла сознание. В тот холодный осенний день, когда ее отец уже закрыл амбар, она попросила его подождать, чтобы еще раз увидеться с Джозефом, но ей стало плохо, она потеряла сознание, и отец повез ее в больницу. Как только она выздоровела, они с отцом поехали в приют, но увидели лишь обгоревшие руины.

Они долго беседовали, сидя у окна, долгая разлука сделала их встречу, возможно, самой приятной в жизни и самой значимой. Жозель не могла позволить себе вновь потерять Джозефа, она не отпустила его обратно на улицу, а он и не хотел уходить. Она попросила отца о помощи, Луи был добр, он сразу же принял решение, устроить мальчика на работу. Поскольку Джозефу негде было жить, Луи поселил его в небольшом служебном помещении, где было узкое окно, через которое сочился согревающий луч света.

Пару лет спустя, Джозеф, сам того не замечая, обрел семью. Луи не ошибся в выборе помощника, ведь Джо показал себя как хороший сотрудник, он с ответственностью выполнял все поручения, которые ему давал Луи. Иногда между ними возникали споры и разногласия, но они быстро затихали.

Джо жил в подсобном помещении, после улицы ему там было тепло и уютно. Он не считал себя сиротой. Теперь у него была Жо. Они были счастливой, гармоничной и своевольной парой. Жозель часто гостила у Джозефа в служебном помещении. Иногда даже оставалась на ночь. Помещение было небольшим, примерно два метра в длину и два в ширину. В нем уместились одноместная кровать, небольшой столик и стул. Ютясь на маленькой кровати, они проводили бессонные ночи, беседуя обо всем, что только приходило им в голову. Ночи пролетали незаметно, обыденная беседа порой перерастала в игру воображения.

— Джозеф? — спросила Жозель.

— Я не сплю, — ответил Джозеф

— Как ты думаешь, почему мой отец, назвал меня Жозель?

— Не знаю. Может так звали твою бабушку?

— Жизель, — я думаю, так мое имя звучало бы правильно.

— Жизель?! Жо, тебе не нравится твое имя?

— Нет, просто на днях, в кафе зашла одна странная девушка. Мы с ней поговорили. И знаешь, что выяснилось?

— Что?

— Что ее зовут Жизель! Я тоже представилась, ну ты же знаешь, какая я приличная.

— Ну да, приличная, я помню, как ты обмоталась туалетной бумагой и пыталась напугать посетителей…

— А не ты ли, в тот самый раз, надел на себя белую простыню и бегал за мной по всему кафе, будто призрак гонящийся за мумией? И не ты ли это, в тот самый раз, снес столик, разбил четыре тарелки и две чашки и испачкал фруктовым салатом одного из посетителей?

— Так что насчет той девушки?

— Какой девушки?

— Той, про которую ты мне рассказывала минуту назад.

— Ты про Жизель?

— Именно.

— Она сказала, что туристка и просто интересовалась местными достопримечательностями…

— И что?

— Ах да… она спрашивала про сгоревший приют. Мне даже показалось, что она разыскивает кого-то. А вдруг это твоя родственница, которая вдруг решила тебя найти.

— Жо, ты же прекрасно знаешь, сколько усилий мы с твоим отцом приложили, чтобы найти моих родственников. Даже если у меня есть родственники, то вряд ли я им нужен.

— Знаю, знаю, кому как не мне знать, но я же тоже переживаю… Джо, неужели у тебя совсем нет родственников? Может ты, инопланетный пришелец?

— Инопланетный пришелец!? О да, я пришел на землю, чтобы забрать у землян, самое прекрасное чудо…

— Ого! И что же это?

— Ни что, а кто, это ты, я спустился на землю, чтобы забрать тебя в далекое путешествие, по всей вселенной.

— И куда же мы полетим?

— Мы полетим бороздить неизведанные галактики, я буду демонстрировать инопланетянам твою красоту, а они, будут хвастать прелестями своих миров.

— Значит, мы станем космическими путешественниками?

— Может быть, но для начала, нам необходимо как следует выспаться

— Если так, то, подготовить криогенную капсулу!

— Что подготовить?

— Криогенную капсулу! Я это в фильме видела, про космические приключения, это такой сосуд, в который помещают человека, и он в нем спит во время длительного перелета в космосе, это называется криогенный сон.

— Раз так, тогда погружаемся в криогенный сон, — Джозеф начал укутывать себя и Жозель одеялом, — криогенная капсула готова! — произнес Джо, укрыв себя и Жо одеялом.

Они заснули, будто дети, обсудив очередную фантазию о своих космических путешествиях. Большие дети, в голове у которых были мысли о том, чтобы действительно отправиться в незабываемое приключение.

Стук в дверь разбудил Джозефа, он встал со своей небольшой кровати и протер глаза. Жозель уже ушла, они редко встречали утро вместе, ведь она часто уходила домой пораньше, чтобы приготовить завтрак отцу.

— Джозеф, пора вставать.- Из-за двери раздался голос Луи.

— Я не сплю, можешь войти, — произнес полусонный Джо. Луи приоткрыл дверь. Луч света из коридора упал на лицо Джо, заставив его защуриться.

— Ты действительно разрешаешь мне войти в комнату собственного кафе? — пошутил Луи.

— Может быть, давай заходи, только дверь не закрывай, а то у меня лампочка в комнате перегорела.

Луи вошел в комнату.

— Послушай Джо, это не может больше продолжаться, Жозель опять сегодня под утро пришла.

— Прости Луи, но я не заставляю ее оставаться со мной.

— Почему бы тебе не съехать отсюда? Я как раз почти закончил ремонт в доме, который купил в прошлом году, ты и Жо можете жить в нем, жениться, родить детей, я не буду возражать, буду даже рад.

— Луи, я и без этого тебе благодарен, ты дал мне все, я не могу взять у тебя больше, мне и здесь неплохо живется.

— Ты что, собираешься всю жизнь в этой конуре прожить?

— Эта конура - мой дом. Мне нравится здесь, возможно в будущем я перееду.

— Ну, хорошо. Ответь мне тогда, чем ты планируешь заниматься ближайшие десять лет?

— Ты и сам прекрасно знаешь, я не из тех, кто планирует, я живу сегодня, вчера я жил, завтра буду жить, но живу я здесь и сейчас.

— Как же ты собираешься строить семейные отношения с моей дочерью, если ты живешь сегодня? Значит сегодня она, а завтра другая?!

— Луи, твоя дочь для меня единственная существующая девушка, остальные просто не существуют для меня.

— Если честно, я тебя не совсем понимаю.

— Она в моей жизни единственная, никто больше меня не интересует.

— Я хочу, чтобы все так и было. Но ты подумай, над моим предложением, ни ради себя, ради вас с Жо.

— Хорошо, Луи.

— И да, ты давай вставай, тебе нужно съездить за продуктами для кухни.

Джозеф надел кожаную куртку, без которой старался не выходить из своей обители и пошел на кухню, чтобы взять список продуктов, которые необходимо закупить. Там он встретился с Жозель и вместе они отправились за продуктами. Машина, на которой они поехали, был старенький фургон, с кабиной бордового цвета и потертым серым кузовом. Этот фургон Луи приобрел незадолго до открытия кафе. Фургон использовался редко, продукты в кафе привозили поставщики. Но в тот день, фургон поставщика перевернулся, и вся продукция оказалась испорчена.

— Нам осталось заехать в пару мест, и можно будет возвращаться в кафе, — проверяя список, сказал Джозеф.

— Скорее бы вернуться, у меня сегодня важная встреча — сказала Жозель, глядя в окно фургона.

— С кем это?

— Помнишь, я тебе рассказывала о девушке, которая спрашивала про приют?

— Помню, ее вроде Жизель зовут?

— Да, ну так вот, мы с ней договорились встретиться сегодня

— Зачем?

— Ну, я расскажу ей о нашем городе, может о том, что мой парень единственный выживший из того приюта.

— Попробуй.

— Только есть один момент, мне кажется, что у этой девушки проблемы со зрением. Когда я с ней разговаривала, она была в  солнцезащитных очках. В конце нашего разговора, я спросила, почему она не снимает очки, а она, просто попрощалась со мной и ушла, представляешь, так что не вздумай повторить мою ошибку.

— А зачем ты у нее спросила про очки?

— Я не совсем про очки спросила, я сказала ей, неужели лампы нашего кафе, светят так ярко, что вы даже не удосужились снять свои очки, а она развернулась и ушла.

— Ты, действительно, так сказала?

— Да! Я подумала, может она обиделась и не захочет больше общаться, а сегодня утром позвонила в кафе и попросила о встрече.

— Ну, хорошо, значит, встретимся, только для начала закупим все по списку.

Они еще несколько часов ездили по городу, закупая все необходимое для кухни. Глядя за окно, Жозель уснула. Джо старался вести аккуратно и не хлопал дверью, чтобы ее не разбудить. Когда они вернулись, он бережно толкнул ее за плечо, но она не просыпалась. Джозефу показалось, что она крепко уснула. Он посигналил, но даже громкий, раздавшийся из-под капота гудок, не смог ее разбудить.

— Жо, — Джозеф потряс Жозель чуть сильнее. Она опустила голову и уже начала нагибаться к приборной панели. Потрогав ее холодные щеки, у него не возникло сомнений. Он завел фургон, и резко тронулся. Из-под колес раздался свист.

В больнице Жозель сразу положили в реанимацию. Загруженный продуктами фургон так и стоял возле больницы. Вскоре подъехал Луи. До утра из реанимации не было вестей, когда вышел врач, Джозеф вскочил и тут же подошел к нему. Доктор, сняв с лица круглые очки, тоскливо помотал головой и сообщил им, что Жозель впала в комму.

Когда Джозефу разрешили навестить Жозель, он сел рядом с кроватью, на которой она лежала, взял ее за руку и тихо сидел, ожидая, когда она очнется. Он был с ней рядом постоянно, даже спал сидя, сложив голову рядом с ней. Он был предан ей словно дворовый пес, стороживший от опасности.

Луи предлагал ему посидеть у кровати вместо него, но Джо, уводя в сторону грустный взгляд, давал понять, что ни на шаг от нее не уйдет. Он был рядом, словно слушал каждый ее вздох и едва бившееся сердце. Иногда Джо просыпался от того, что ему казалось, будто Жозель обхватывала его ладонь, но очнувшись, видел ее по-прежнему без сознания.

Прошло две недели. Состояние Жозель не улучшалось. Джо продолжал тосковать, ему казалось, что она безмолвно увядает прямо у него на глазах. Больше всего ему хотелось разделить ее страдания.

Как-то поздно ночью, когда в палате было темно, и лишь свет из окна едва освещал палату, Джо проснулся. Подняв голову, он увидел сидящего возле кровати, прямо напротив него мужчину, лицо которого было трудно разглядеть в полутьме, лишь его светившиеся ярко-зеленым цветом глаза были видны. Джо протер глаза и стал пристально вглядываться, пытаясь разглядеть лицо незнакомца.

— Ты кто? — прошептал Джо.

Человек тот сперва промолчал, в темноте было видно, как его зеленые глаза, смотрели прямо на Джозефа.

— Что именно тебя интересует? — ответил мужской голос, — мой возраст, имя или…

— Имя, — перебив мужчину, сказал Джо.

— Гирнгримгрон, — уверенно ответил мужчина, — это мое имя.

— Гирн… гр… гро… - пытаясь произнести имя, затруднялся Джо, — ты что издеваешься?

— Называй меня Гирн, еще никому не удалось с первого раза произнести мое имя.

— Слушай, ты палатой случайно не ошибся?

— Нет, не ошибся.

— Что-то я тебя не припомню. Ты что, знакомый Жозель?

— Нет, Джозеф, я твой знакомый.

— Это вряд ли, у меня мало знакомых и всех их я помню по именам.

— Ты знаешь, как зовут твоего отца?

Джозеф удивился.

— Луи, — солгал он.

— Нет, Луи - это отец этой прекрасной дамы, которая нас не слышит, кстати, можешь перестать говорить шепотом.

— Тогда кто ты?

— Я тот, кто отдал тебя человеку, который привез тебя в приют, когда ты был еще ребенком.

Слова Гирна смутили Джозефа, он встал и, нажав на переключатель, включил в палате свет, чтобы увидеть его лицо. Это был мужчина, которому с виду было около тридцати лет. Одет он был в ярко-зеленый пиджак с черным воротником, зеленого цвета брюки, черные туфли и фиолетовую рубашку. Глаза его светились ярко-зеленым цветом.

— Похоже, я тебя заинтересовал, — невозмутимо произнес Гирн.

— Ты что… - взволнованно говорил Джо.

— Нет, — перебил Гирн, — я не твой отец.

Джозеф с облегчением вздохнул, сел на кровать и, скрестив перед собой руки, молча смотрел на Гирна. Переключатель вдруг щелкнул и свет в палате погас, не Гирн не Джозеф к нему не прикасались.

— Тебе вновь повезло Джозеф, — говорил Гирн, — болезнь твоей девушки, спасла тебе жизнь, и ей кстати тоже.

— Ты что, знаешь про приют?

— Я сейчас не об этом… Я, о том, что могло произойти, если бы вы две недели назад вошли в кафе.

— Когда мы вернулись с продуктами?

— Да. Вас ждала там одна особа, вам она представилась как Жизель, сказала, что она туристка. На самом деле она искала тебя, она знает кто ты, и что ты выжил в ту ночь, когда сгорел приют.

Джозефа сильно удивили слова Гирна, мало кто знал, что он был единственным выжившим в ту ночь.

— Но зачем она меня искала? — спросил Джозеф.

— Чтобы найти меня… Она считает, что ты можешь знать, где я могу находиться. Хотя, тебе может показаться, что мы с тобой вообще не знакомы. Она бы убила вас, тебя и твою подругу… она очень зла на меня, и вымещая свой гнев, она даже подожгла приют.

— Ничего не пойму, — задумавшись, говорил Джо, — ты знаешь меня, а я тебя впервые вижу…

— Надеюсь, мы с тобой еще познакомимся. Но я к тебе не для этих теплых рукопожатий пришел. Я хочу предложить тебе сделку.

Переключатель вновь щелкнул, и в палате загорелся свет. Гирн достал из внутреннего кармана своего зеленого пиджака запечатанный конверт.

— Твоей подруге лучше не становится, — посмотрев на нее, сказал Гирн, — я могу помочь ей, я увезу вас туда, где она сможет исцелиться. Завтра она проснется, почувствует себя лучше.

Джозеф с неодобрением помотал головой.

— Она уже две недели в комме, — говорил он, — если она завтра очнется, то я найду тебя, где бы ты ни был, и соглашусь на все, что бы ты мне не предложил.

— Вот мое предложение. — Заявил Гирн, — Я не говорю если. Потому что ты сам завтра убедишься в достоверности моих слов, когда увидишь, что твоя подруга придет в себя. Считая с завтра, у тебя будет ровно десять дней, чтобы подумать стоит ли мне доверять. На десятый день, один из моих друзей будет ждать тебя возле фонарного столба около вашего кафе, возле того, который никогда не светит, если вы не придете, то мы с тобой больше никогда не увидимся.

Гирн встал прямо напротив сидевшего на кровати Джо.

— Вот возьми, — он протянул Джозефу конверт, — пусть это будет достоверностью происходящего в данный момент, чтобы ты не посчитал это сном.

Джо взял конверт, и с интересом начал его разглядывать. Переключатель щелкнул еще раз, свет в комнате погас, погас и свет зеленых глаз.

Парящие над облаками

На следующее утро Жозель действительно пришла в себя. Когда врач вошел в палату он сильно удивился, увидев очнувшуюся Жозель. Исходя из ранее полученных анализов, доктор сделал вывод, что ее состояние было крайне тяжелым, и она вряд ли в скором времени могла прийти в чувства. Увидев полную сил Жозель, крепко обнявшую Джозефа, он пришел в замешательство. Такого резкого выздоровления ему еще видеть не приходилось.

Джозеф был рад, вновь ощущать наполненное жизнью дыхание Жозель на своей шее.

— Спасибо, что ты рядом, — шептала Жозель, — я бы так испугалась, если проснулась одна.

— Мне нет смысла находиться где-то еще, — ответил Джо — ты же знаешь, либо с тобой, либо опять на помойку возвращаться.

— Долго я была без сознания?

— Две недели…

Взгляд Джозефа упал на тумбочку, на ней лежал тот самый конверт, который ему дал Гирн. Распечатав конверт, он обнаружил в нем сложенный лист бумаги, пожелтевший от времени. Аккуратно развернув лист бумаги, так чтобы не порвать, Жо и Джо увидели на нем детский рисунок. Это было изображение, напоминавшее медведя, нарисованное черным карандашом. Увидев рисунок, Жозель улыбнулась.

Джозеф рассказал Жозель про Гирна и предложение, которое он ему сделал. Еще он с удивлением поведал ей о том, как переключатель сам по себе включал и выключал свет в палате и о том, как светились его глаза в темноте

— Слушай Джо, — говорила Жо, глядя на рисунок, — а может это говорящий медведь? Ну, помнишь в детстве, ты рассказывал, как когда-то жил с говорящими медведями?

— Я уже и забыл про это, — сказал Джо, — ты меня удивляешь, запомнила такую мелочь.

— Мелочь?! — шутливо, воскликнула она, — я вообще-то тебе поверила тогда, даже мечтать начала, что ты меня познакомишь с говорящим медведем, и мы будем жить в большом деревянном доме.

Джозеф рассмеялся.

— Ну, так что мы будем делать? — спросила Жозель, глядя прямо в глаза Джозефу.

— Не знаю. Вчера я был готов на все, но вот сейчас понимаю, что этот Гирн не просил ничего взамен. Для него эта сделка невыгодная. Может, он сбежал из психиатрического отделения и просто угадал твое выздоровление? Хотя, он знает, как меня зовут…

— Мне кажется, стоит встретиться с этим Гирном, поблагодарить его хотя бы за то, что он предугадал мое выздоровление.

— Я бы тоже с ним еще увиделся, задал бы ему пару вопросов.

— Да, правильно, он так много о тебе знает, может, расскажет о твоих родственниках. Вот так и решим. К тому же мы давно с тобой планировали отправиться в путешествие, а это хороший шанс. А то вдруг я завтра опять впаду в комму, так нигде не побывав.

— Я тебе впаду в комму, итак две недели спала, как медведь в спячке.

Спустя неделю Жозель выписали. Они с Джозефом вернулись в кафе и с предвкушением ждали назначенного Гирном дня.

На десятый день Джо проснулся пораньше и спустился вниз. Умывшись и приведя себя в порядок, Жо спустилась на первый этаж, чтобы встретиться с Джо. Подойдя к столику, она пододвинула свободный стул поближе к Джо и села.

— О чем ты думаешь? — спросила Жо.

— О том, не схожу ли я с ума, — ответил Джо.

Они вышли из кафе и пошли навстречу неизвестности. Гирн стоял около единственного светящегося на всей улице фонарного столба, того столба, который прежде никогда не светил. На его лице были надеты солнцезащитные очки, хотя в тот день было пасмурно.

Жозель была слегка удивлена, увидев Гирна. Подойдя ближе, они увидели, что у него под носом  были криво приклеены накладные усы.

— Добрый, уже почти полдень, — дружелюбно поздоровался Гирн, изменив свой голос, будто думая, что Джо его не узнает, — ты вовремя. Кстати, меня зовут Жан, я верный друг Гирна.

— В прошлый раз ты сказал, что тебя зовут Гирн, — сказал Джозеф.

— О нет, я Жан, — отмахиваясь руками, ответил Гирн, — Гирн усов не носит, я его близкий друг, он попросил меня встретить вас.

— Ты начинаешь казаться странным, — серьезно произнес Джозеф.

Гирн безо всякого желания отклеил едва державшиеся у него под носом усы, но очки не снял, даже придержал их пальцем, чтобы они не сползли. Затем он поднял голову и протянул руку Джозефу.

— Прошу прощения, — слегка поклонившись, любезно произнес Гирн, — я хотел вас разыграть перед предстоящей дорогой. Оказывается, тебя не так-то легко провести.

— Такими трюками даже ребенка не проведешь, — пожимая руку Гирну, ответил Джо.

— Очень рад, что ты принял мое предложение, — говорил Гирн, — я уже подумал, что ты не придешь.

— Твое предложение меня заинтересовало. Хотя оно не совсем понятно. Мне кажется, мы с тобой как-то связаны, раз ты хоть что-то знаешь обо мне.

— Вижу, ты сомневаешься, — сказал Гирн, - вы не обязаны ехать со мной, у вас есть выбор. Вы можете пойти со мной…

— Мы согласны! — перебив Гирна, воскликнула Жо, — никаких сомнений.

— Что ж, рад слышать в вас уверенность, — из внутреннего кармана пиджака Гирн достал револьвер и протянул его Джозефу, — вот, надеюсь, это развеет твою неуверенность, это настоящий заряженный боевой пистолет, ты в любой момент сможешь защитить себя и свою подругу, если не доверяешь мне.

Джо взял у него пистолет, убедившись, что пистолет настоящий и, действительно, заряжен, он засунул его за пояс.

Когда подъехало такси, Гирн сел на переднее сиденье и никак не мог найти деньги для оплаты проезда. Проверяя все карманы пиджака и брюк, он смог отыскать несколько мятых купюр во внутреннем кармане пиджака.

— Этого хватит? — отдав таксисту горстку смятых купюр, спросил Гирн.

— Вполне, — развернув и пересчитав смятые купюры, ответил таксист, — этого будет больше, чем достаточно, вот, возьмите вашу сдачу, — отсчитав пару купюр, добавил таксист

— Не стоит, сдачу оставь себе, — ответил Гирн.

Глядя в окно, Жозель провожала взглядом кафе. Она прежде надолго не уезжала, и отъезд из кафе был для нее тяжек. Ее, как и Джо, мучили множество вопросов. Она ждала подходящего момента, чтобы начать опрашивать неизвестного мужчину со странными зелеными глазами. Джо был настроен серьезно.

— Гирн, — почесывая затылок, сказал Джо, — может, ты все-таки расскажешь нам, хоть что-нибудь.

— Да, — сказала Жо, — нам тоже непросто, едем неизвестно куда, неизвестно зачем и собственно неизвестно с кем.

— Я же уже представился, — поправив очки, сказал Гирн – меня зовут Гирн.

— Одного имени мало, — говорил Джо, — Кто ты? Откуда ты? Зачем к нам пришел?

— Я просто пришел предупредить тебя о грядущей опасности. Аириа, та девушка, которая представилась как Жизель, убила бы тебя.

— А мне она показалось милой, — добавила Жозель.

— Жаль, что некоторые на самом деле не такие, какими кажутся на первый взгляд. Аириа сожгла детский приют, в котором жил Джо.

— С трудом в это верится, — с сомнениями сказала Жозель.

— Вы мне не верите? – спросил Гирн, повернувшись к ним.

— А во что мы должны поверить? – спросил Джо -  Ты толком ничего не рассказал. Только то, что эта девушка хочет меня убить. Но почему?

— Да просто так. Она попытается узнать у тебя, где я нахожусь, а поскольку ты не сможешь ей ответить, она тебя убьет.

— Просто безумие какое-то.

Машина остановилась, задняя дверь открылась, Жо и Джо удивленно посмотрели на тротуар.

— Послушайте, — повернувшись к ним, говорил Гирн, — вы можете уйти прямо сейчас, я не заставляю вас ехать со мной, если вы мне не верите - уходите, а если останетесь, то прошу вас, только об одном, о доверии.

Джозеф и Жозель переглянулись, они молча сидели, обдумывая в голове сказанное Гирном. Таксист достал из кармана мятную конфету, завернутую в белый фантик. Положив запястья рук на руль, он аккуратно начал разворачивать фантик. В машине было тихо, доносилось лишь шуршание фантика.

— Спасибо за пистолет, — посмотрев за окно, сказал Джо, — теперь я смогу защитить нас.

Жо и Джо вышли из машины, даже не закрыв за собой дверь.

— Тебе это не поможет, — вслед уходившему Джо сказал Гирн - она неуязвима!

Дверь захлопнулась, машина тронулась и уехала. Ребята вернулись в кафе.

Прошла неделя, Джо все реже думал о том, что ему говорил Гирн. Но пистолет, который он у него взял, всегда был при нем. Однажды в кафе пришла загадочная, темноволосая девушка, одетая в черный женский пиджак, черные обтягивающие джинсы, черные балетки. Под черным одеянием, была видна белоснежная шелковая рубашка. Будто, что-то ясное и светлое, таилось под темным, мрачным одеянием. Это была Жизель, в тот вечер она сидела за столиком и о чем-то разговаривала с Жо.

Завидев приближение Джозефа, Жизель встала и протянула ему руку.

— Привет, Джо, рада наконец-то тебя увидеть, — сказала Жизель

— Приветствую, Жизель, если я не ошибаюсь, — пожимая  ей руку, сказал Джо

— А ты не ошибаешься, это та самая Жизель, про которую я тебе рассказывала, — сказала Жо

— Рада? Не думал, что незнакомая мне девушка, так сильно хочет со мной встретиться, — сказал Джо -  Жозель сказала мне, что ты туристка, с того дня прошло уже больше месяца, мне кажется, что твой туристический тур затянулся.

— Ты бы не вел себя так подозрительно, если не встретился с ним.

Все замерло, время остановилось. Джозеф посмотрел на Жо, она сидела с застывшим блеском в глазах, он поводил рукой у ее лица, но она не реагировала. Глядя в большие окна кафе, Джозеф увидел, как замерло небо, и птицы, летящие в нем. Он видел застывший поток ветра, несущий желтую листву. Присев рядом с Жо, он попытался ее пробудить.

— Жо? — взяв ее за руку, тихим голосом Джозеф обратился к ней.

— Это бесполезно, — серьезным тоном произнесла Жизель.

— Надеюсь, я не сошел с ума? — Более уверенным голосом заговорил Джо. — Я не был готов к такому повороту событий.

— Ты даже реагируешь не так, как остальные люди.

— А как я должен реагировать?

— Ну, например, упасть в обморок, или же начать паниковать, или сделать удивленное лицо. В общем, обычная реакция человека на события, происходящие за гранью человеческой реальности, — договорив, Жизель улыбнулась.

— А что удивительного? Я всегда мечтал иметь кнопку, способную останавливать время. Кстати, где твоя кнопка?

— Шутишь, значит не боишься, я пришла сюда не для того, чтобы попусту с тобой разговаривать, мне нужна информация.

— Никакой информации, пока Жо не придет в себя, я хочу, чтобы она увидела все происходящее, иначе не поверит.

— Ты же понимаешь, что я могу просто убить вас?

— Мне кажется, ты не сделаешь этого пока не получишь информацию.

— Если она начнет слишком бурно реагировать, я буду вынуждена ее остановить.

Жо очнулась. Когда она поняла, что происходит, у нее возник лишь один вопрос.

— Я жду ваших объяснений, молодой человек, — сквозь удивление сказала Жо, — ты что, нашел кнопку, которая останавливает время?

— Я тут не причем, это все она, — показывая на Жизель, сказал Джо.

— Это удивительно, надеюсь, что я не сплю, — Жо встала и начала осматриваться, — все просто остановилось, замерло, я даже ничего не почувствовала, а почему я и Джо, мне… мне… трудно подобрать слово, в общем почему мы не спим?

— Сядь уже! Хватит ходить! — вскрикнула Жизель — Если она не сядет и не успокоится, я ее остановлю!

Жо подошла и села рядом с Джо.

— Вы, действительно, та еще парочка, — говорила Жизель, — ну что Джо, я выполнила твою просьбу, она присутствует при нашем разговоре, а теперь, я готова тебя выслушать.

— Стоп, вы разве не удосужитесь объяснить мне, что здесь происходит? — Вмешалась Жо, — я думала ты пришла спросить нас о нашем городе, а тут, вообще, ни пойми что происходит, все стоят как парализованные, и вообще, все замерло. Надеюсь у нас не массовая галлюцинация, и мы не сошли с ума.

— Может, ты уже заткнешься!? — разозлившись и ударив по столу, крикнула Жизель.

В кафе воцарилась тишина. Если бы время не было остановлено, то можно было бы услышать жужжание пролетающей мухи, замершей прямо над головой Жизель.

Глубоко вздохнув, Жизель сняла очки, показав скрывавшиеся за ними, монотонные, ярко-красные глаза, светившиеся, будто два ярких огня.

— Ты и представить себе не можешь, что вокруг тебя происходит, что вообще происходит, — с некой озлобленностью говорила Жизель

— Ну и что же происходит? — перебив Жизель, спросил Джо.

— Заткнись! — ударив по столу, крикнула Жизель, — ты будешь говорить тогда, когда я тебе разрешу, а сейчас сиди и слушай.

Джо молча сидел и слушал. Он не был напуган. Он правой рукой потянулся к пистолету и в любой момент был готов его достать.

— Ты уже встретился с тем, кто представился тебе как Гирн? — все так же сердито спросила Жизель.

— Нет, не встречался — ответил Джо.

— А ты кажешься более умным. Почему ты мне врешь? Если ты мне ничего не скажешь, то я убью вас, сначала девчонку, а потом тебя. Просто скажи мне, где он прячется, и я вас пощажу.

Джо хотел резким движением достать пистолет, но его там не оказалось. Повернув голову, он увидел, что пистолет парит в воздухе, а дуло направлено прямо в голову Жозель.

— Нет! — воскликнул он, — Я честно не знаю, где он находится, он приходил к нам, говорил про тебя, что тебя зовут Аириа, что ты хочешь нас убить, предлагал нам пойти с ним, но не сказал куда.

— Похоже на правду, — задумавшись, сказала она — знаешь, вам надо было послушать его…

Муха, зависшая над головой Аирии, вдруг зажужжала. Она кружилась вокруг нее все быстрее. Пистолет упал на пол. Аириа опустошила свой бокал с коктейлем, вылив его содержимое на пол, и поймала им муху, прижав бокал к столу. Муха летала внутри бокала, ударяясь о стенки, и издавала глухое жужжание. Жизель опустила голову поближе к перевернутому бокалу, чтобы разглядеть неизвестную ей аномалию.

Сквозь бокал было видно, как муха, замедляясь, превратилась в маленькую светящуюся сферу, зависшую внутри бокала. Будто вольфрамовая нить внутри лампочки, сфера, размером с куриное яйцо, излучала яркий белый свет, который с каждой секундой становился все ярче и ярче. Аириа защурилась и надела очки. Бокал, накрывавший сферу, начал плавно приподниматься над столом. Сфера зависла ровно между потолком и столом и озарила светом все помещение. Светила сфера так, что Жо и Джо закрыли глаза.

Когда она погасла, бокал, зависший над столом, упал и разбился. Джо поднял голову и открыл глаза. Он молча сидел, наблюдая за людьми, которые продолжали заниматься своим делом. Облака за окном продолжили плыть, а ветер нес желтые листья. Жизель исчезла, а Жо сидела рядом.

Мимо столика проходил Луи. Почесывая затылок, он остановился возле них.

— Вас ничего не смущает? — спросил он.

Жо и Джо сидели, не реагируя на слова Луи.

— Ау… Я к вам обращаюсь, у вас на полу бокал разбитый, — продолжал Луи.

— Я пошла спать, — встав из-за стола, резко сказала Жо.

— А кто уберет осколки? Что с тобой, вообще? — вслед уходящей Жо, говорил Луи.

— Не трогай ее, у нее был тяжелый день, — сказал Джо

— Что же такого ужасного могло произойти?

— Луи, ты все равно не поверишь, никто не поверит, я, если честно, сам с трудом верю.

— Ладно, не буду лезть в ваши делишки, ты только скажи, все ли в порядке?

— Да, в полном.

— Раз все в порядке, убери эти осколки.

— Да, конечно.

После ухода Луи Джозеф еще немного сидел, приходя в себя. Он протер руками лицо, поднял с пола пистолет и положил его за пояс, затем встал и принялся убирать осколки разбившегося бокала. Складывая скатерть, облитую молочным коктейлем, Джо никак не мог успокоиться. Он думал о произошедшем. Собрав все осколки на скатерть, он отнес их и выкинул в урну. Затем отправился на второй этаж, в свою комнату, где Жозель лежала на кровати и тихо плакала. Он закрыл дверь, лег рядом, и крепко обнял ее.

— Почему ты плачешь? Тебе страшно? — тихо спросил Джо.

— Да, Джо, мне страшно, — сквозь слезы говорила Жо. — А тебе разве нет?

— Не знаю, как-то это все странно, так быстро и неожиданно.

— Что будет дальше? Я и представить себе не могу. Я боюсь заснуть. Вдруг я не проснусь.

— Ты права. Случиться может все, что угодно, — вздыхая, говорил Джо. — Но думаю, стоит попытаться заснуть, поверь мне, вместе будет проще.

Джо лежал и смотрел в потолок. Он был насторожен и не смыкая глаз думал о том, что может, стоило пойти с Гирном. Его охватили сомнения. Он не мог понять, куда делась Аириа и что вообще произошло. Жо уснула, как обычно, лежа на его груди. Джо так и не смог заснуть. Услышав голос Луи, раздавшийся на первом этаже, он настороженно встал с кровати. Надев свою кожаную куртку, он пошел вниз.

В зале было темно, лишь свет уличных фонарей освещал столы, стоящие вдоль окон. За одним из столов сидел Гирн, Джо сразу понял, что это он, увидев, как в темноте светились его зеленые глаза, смотревшие на него. Джозеф подошел к столу и сел напротив.

— Ты же сказал, что больше не придешь, — тихо произнес Джо.

— Если бы я не пришел, вы были уже мертвы, — заявил Гирн.

— Аириа… она что, время может останавливать?

— Нет. Зато она может тебе это внушить.

— Было правдоподобно… А муха? А тот яркий свет? Это был ты?

— Да, я тоже кое-что умею.

Джозеф опустил голову, словно затрудняясь спросить.

— Что происходит? — с трудом спросил он.

— Все не так просто.

Гирн встал из-за стола. Джозеф посмотрел за окно, на улице около тротуара стояло тоже серое такси.

— Собирайся, — сказал Гирн - или оставайся, думая, что все это подстроил я.

— Пойду, схожу за Жозель.

Они сели в машину, дверь захлопнулась, едва Джозеф успел сесть.

Таксист молча вел автомобиль. Гирн спокойно сидел, внимательно разглядывая городские постройки. Жо, закрыв глаза, положила голову на плечо задумавшемуся Джо. Дорога к аэропорту заняла приблизительно минут сорок. На протяжении поездки никто не сказал ни слова. Такси подъехало к аэропорту.

— Приехали, — сказал таксист.

— Не совсем, — говорил Гирн - вон, видишь шлагбаум, через который погрузчик заезжает, езжай туда.

— Не думаю, что нас туда впустят.

— А ты не думай, ты езжай, впустят нас или нет, это решать мне.

Таксист медленно подъехал к шлагбауму, возле которого висела табличка с надписью: «Въезд только для служебного транспорта»

— Доброй ночи, — сказал сотрудник аэропорта, стороживший въезд, — проезд разрешен только служебному транспорту.

— А что, если у меня есть бумага, дающая мне право въезда на территорию аэропорта?

— Вы имеете в виду пропуск?

— Да, именно, пропуск.

— Ну, тогда предъявите его.

Гирн взял бумажный фантик, оставленный таксистом на приборной панели, аккуратно развернул его и передал охраннику. Тот посмотрел на смятый клочок бумаги и словно что-то увидел, хотя, на самом деле, это был обычный фантик, на котором не было ничего изображено. Внимательно рассмотрев «пропуск», охранник протянул бумажку Гирну.

— Вы можете проезжать, — добавил он, выпрямив спину, — приятного полета мистер Грин.

— Счастливо, — дружелюбно ответил Гирн.

Забрав у таксиста фантик, Гирн положил его обратно на приборную панель. Таксист, заезжая на территорию, взял фантик и начал его пристально разглядывать со всех сторон, одновременно управляя автомобилем. Такси въехало на территорию аэропорта.

— Ни разу не заезжал сюда, — говорил таксист, — куда ехать-то?

— Вон к тому ангару.

Возле ангара стоял небольшой одномоторный самолет белого цвета с двумя синими полосками, тянувшимися от хвоста вдоль фюзеляжа. Гирн сидел на месте пилота, Джо сел на место второго пилота, а Жозель сидела сзади и наблюдала за тем, как Джо и Гирн пытались разобраться в приборах.

— Сейчас, минуточку, я попробую его завести, — пытаясь разобраться во множестве приборов, говорил Гирн, — как же его завести?

— Такое ощущение, будто ты никогда не летал на самолете? — сказал Джо

— Почему это ты думаешь, что я не летал на самолете? Летал, но только как пассажир.

— Ты неправильно понял, точнее я неправильно выразился. Ты что никогда не управлял самолетом?

— Я тебе отвечу, после того как мы приземлимся.

— Я помолчу, и просто буду наблюдать за тобой, — сказал Джо, поджав плечи и разведя руками.

Гирн улыбнулся в ответ и положил руки на штурвал. Двигатель завелся, винт раскручивался все быстрее и быстрее. Самолет плавно поехал вперед. Джозеф и Жозель пристегнули ремни безопасности.

— Думаю, ремни, вряд ли вас спасут, — кричал Гирн, — если самолет упадет, они вам не помогут.

Самолет выехал на взлетную полосу и начал набирать скорость. Гирн натягивал штурвал на себя, поднимая самолет вверх. Оставив позади аэропорт и миновав воздушные просторы, самолет поднялся настолько высоко, что будто плыл по темному облачному покрывалу. Густые облака расстилались далеко за горизонт, не было видно ни крупицы земли, лишь серое одеяло, раскинувшееся всюду. Джо смотрел за окно, его внимание привлекло чистое небо, усеянное тысячами звезд. Никогда прежде он не был к ним так близко. Он вспомнил, как когда-то в детстве, убегал любоваться ночным небом.

Двигатель заглох, и винт постепенно начал останавливаться. Самолет парил в абсолютной тишине, шасси его едва касались облаков, а затем он начал в них погружаться.

— Слышите? — Шептал Гирн, — Как здесь тихо?

— Действительно, тихо, — шептала Жо, словно боясь, что ее кто-то услышит, — хочется выйти из самолета и пройтись по облакам.

— Ты можешь попробовать, — вполне серьезно заявил Гирн, — выйти у тебя, конечно же, получится, но вот пройтись по облакам, не думаю… Хотя если ты умеешь летать…

— Все! Я поняла, — сложив перед собой руки, возмутилась Жо.

— Здесь есть парашют? — спросил Джо, — а то двигатель заглох, и мне кажется, что мы начинаем терять высоту.

— Не переживай, — успокаивал Гирн, — вы же пристегнуты, все будет в порядке.

Гирн невозмутимо продолжал смотреть вперед. Самолет преодолел облачный покров, продолжая снижаться, стало видно с трудом заметные огни ночных фонарей, освещавшие дороги.

— Так, где тут лежат парашюты? — настойчиво спросил Джозеф.

— Где-то, наверное, лежат, — спокойно ответил Гирн.

Двигатель завелся, загремел, издавая громкий звук. Винт начал быстро вращаться, Гирн потянул на себя штурвал, и самолет начал взлетать, поднимаясь сквозь облака. Они вновь воспарили над облаками, пролетая под звездным небом. Где-то вдали раздался устрашающий, противный визг.

— Что это? — удивился Джо, глядя по сторонам.

— Пожалуйста, скажи, что это твой живот, — тихо возмущалась Жозель.

— Это гарон, — ответил Гирн.

— Гарон?! — спросила Жо, — и что за странные имена?

— Это не имя. Так называются эти существа, черные гароны — это летающие твари, которые когда-то были белыми Арунами, чистым и миролюбивым народом, но все они были поглощены бездной, они превратились в черных, озлобленных гаронов.

Джозеф, не понимал, о чем говорит Гирн, он посмотрел на него, а потом на Жозель, та в ответ лишь пожала плечами.

— Скоро вы сами увидите, — сказал Гирн, — он преследует нас.

Гирн надавил на штурвал и самолет опустился в густые облака, чтобы хоть как-то затаиться от преследователя. Визг раздавался все громче. Гирн и Джо сидели и оглядывались. Едва услышав визг, они старались обнаружить гарона. Но противный визг раздавался позади. Самолет пролетел облака и оказался в открытом небе. Гарон обогнав самолет, пролетел над ним и оказался вдали. Самолет летел прямо на него, а он спокойно взмахивал широко раскинутыми черными крыльями. Его тело казалось похожим на человеческое, туловище, две руки, две ноги с тремя длинными и острыми когтями и крылья за его спиной, птичья голова с двумя белыми глазами и острым загнутым клювом. Он завис в небе весь покрытый черными перьями, выжидая приближавшийся самолет.

— Останови, я выйду, — иронично сказала Жо, глядя на существо, смотрящее на нее вдалеке.

— Самое подходящее время для шуток, — возразил Гирн.

— Я обязательно посмеюсь над этой шуткой, но только после мягкой посадки, — сказал Джо.

Гарон со свирепым визгом полетел навстречу к самолету.

— Это не к добру, — настороженно сказал Джо.

— Держитесь! — воскликнул Гирн, оттянув от себя штурвал, он резко направил самолет вниз. Увернувшись от лобового столкновения с гароном, самолет стремительно пикировал вниз. Гарон, пролетев мимо самолета, развернулся и сложив крылья, устремился вниз. Самолет быстро терял высоту, Джо прижало к сидению, и он видел, как стремительно к ним приближается земля. Гирн потянул на себя штурвал, выровнял самолет и, продолжая маневрировать, уклонялся от атаки гарона, который вновь промахнулся, пролетев вниз. Все больше и больше злился гарон, от того, что его атаки оборачивались неудачей. Пойдя на хитрость, он затаился в облаках.

— Этот гарон очень странный, — говорил Гирн, — гароны — глупые существа, а этот додумался спрятаться, надо быть начеку, смотрите внимательно, он может атаковать в любой момент, — едва Гирн договорил, как гарон со свирепым визгом впился в хвостовую часть фюзеляжа самолета своими острыми когтями и начал руками пытаться вырвать обшивку самолета. Гирн резко направлял штурвал из стороны в сторону, маневрируя, он пытался скинуть гарона. Но тот не отступал, вцепился в фюзеляж настолько крепко, что маневры Гирна не могли его скинуть. Он когтями рук и ног пронзал фюзеляж, перебираясь к кабине. Жозель повернулась и увидела его птичью голову, смотревшую на нее через окно.

— Джозеф, дай мне пистолет! — закричала она.

Гирн достал из внутреннего кармана пиджака револьвер и, приоткрыв дверь, кинул пистолетом в гарона, попав ему в голову, что лишь ненадолго задержало его. Затем Гирн полностью открыл дверь самолета и бросился на него. Он сорвал его с самолета, и они вместе обрушились вниз. Джозеф и Жозель в недоумении посмотрели друг на друга. Джо крепко взял в руки штурвал.

— Я просто буду держать штурвал ровно, это несложно — говорил Джо, успокаивая себя и Жозель.

— Что?! — Жозель сильно удивилась, услышав слова Джозефа, — какое-то чудовище пытается нас убить, пилот выпрыгнул, а ты просто будешь ровно держать штурвал?!

— У тебя есть идея получше?!

— Ладно, хорошо, мы просто будем сидеть, пока самолет не разобьется.

Джо обернулся, посмотрев на Жо.

— Успокойся Жо, — говорил Джозеф - лучше посмотри, нет ли где парашюта?

— Какой толк от него? — пытаясь найти парашют, говорила Жо. — Даже если я его и найду, мы все равно никогда не прыгали с парашютом, так что, если не на самолете, то, прыгнув с парашютом, мы точно разобьемся!

— Слушай, хватит паниковать, заткнись и ищи парашют!

Падая с огромной высоты Гирн продолжал драться с гароном, одной рукой схватив его за перья, второй рукой он бил его в голову. Он ударял с такой силой, что ему удалось сломать его клюв, пробив в нем отверстие. Гарон, испытывая неимоверную боль, бил Гирна в ответ. Взмахивая широко расправленными крыльями, он пытался набрать высоту, а затем попытаться сбросить Гирна. Но тот не сдавался, он вцепился в гарона, и изо всех сил продолжал его бить.

Жо продолжала искать парашют, Джозеф держал штурвал в одном положении, как вдруг, штурвал сам по себе начал перемещаться, меняя направление самолета.

— Что происходит? — спросила Жо, отвлекаясь от поиска парашюта.

— Не знаю, похоже, самолет летит сам, — убрав руки от штурвала, сказал Джо.

— Как это сам?!

— Ну, смотри. Я не держу штурвал, — Джо поднял руки вверх, — а самолет явно летит сам.

— Это что, такой автопилот?

Самолет начал резко спускаться вниз заходя на разворот и направляясь туда, где Гирн и гарон сошлись в схватке. Самолет летел все быстрее, двигатель работал все мощнее. Когда самолет начало трясти Джозеф схватился за штурвал, подумав, что они падают.

— Жозель! Держись крепче! — кричал Джо, держась за штурвал.

Они приближались к дерущимся в небе. Гирн, продолжал биться с гароном, нанося удар за ударом. Не смотря на пробитый клюв и боль, которую гарон с трудом терпел, он отбивался, как мог, пытаясь сбросить с себя неприятеля. Самолет уже подлетал, Жо и Джо наблюдали, как Гирн и гарон дерутся. Гирн, увидев, что самолет подлетает, еще раз хорошенько ударил гарона и отпустил его. Гарон завис в небе.

Глядя на то, как Гирн падает, он не заметил летящий за его спиной самолет, который протаранил его, ударив правым крылом. Гарон пролетел вдоль верхней части фюзеляжа и вдобавок ударился о заднее крыло, а затем, обрушился вниз. Он пал, вслед за ним осыпались разлетевшиеся от удара перья.

Гирн, упал с огромной высоты прямо на дерево, проломил все ветви с одной стороны и рухнул на землю, будто весил несколько тонн. После падения в почве остался глубокий след и поднялся огромный клуб пыли.

— Мягкая посадка, — бормотал Гирн, выбираясь из ямы, оставшейся от его падения.

Жо и Джо смотрели в окна, вглядываясь в облако пыли, окутавшее ту часть лесного массива, куда рухнул Гирн.

— Он упал как метеорит, — удивился Джозеф, — сколько он весит?

— Да, ему бы не помешало сесть на диету, — добавила Жозель.

Самолет зашел на разворот, спустившись совсем низко, чуть задевая верхушки деревьев, он кружился вокруг места падения Гирна. Облетев вокруг спадающего облака пыли еще пару раз, самолет набрал высоту и улетел.

Гирн выбрался из ямы. Упав с огромной высоты он не получил никаких увечий. Будто просто шел и, споткнувшись, рухнул в яму. Его зеленый пиджак уже не был таким чистым, он был изорван когтями гарона, да еще и грязным.

Гирн поднял голову и проводил взглядом улетающий вдаль самолет, а потом двинул следом за ним. Он прибрался сквозь лесную чащу, где было совсем темно, а в кустах светились его зеленые глаза, словно глаза дикого зверя. Хруст сухих веток и травы раздавался под его ногами. На мгновение он остановился, услышав тихий хрип. Он обернулся и прислушиваясь пошел на звук. Шагая аккуратно, он старался не наступать на сухие ветки, чтобы не привлекать внимания. Гирн подобрался к высокому обросшему кустарнику и увидел за ним падшего гарона, который беззащитно лежал и с хрипом, издаваемым его пробитым клювом, тяжко дышал.

Израненный и изнывающий от боли, поверженный гарон, лежал на земле и стонал. Гирн стоял за кустом и смотрел на него, гарон, с трудом повернув голову в сторону, и увидел светящиеся в темноте ярко-зеленые глаза. Он попытался поднять голову, но не смог, его силы были на исходе. Гирн, глядя в белые угасающие глаза гарона, вышел из кустов и медленно подошел к нему. Он опустился и сел на колени.

— Ты сильно изранен, — говорил Гирн, осматривая Гарона, — пойми, я защищался, ведь ты не ведаешь, что творишь. Однажды, мне удастся пробудить тот свет, который погасила бездна.

Гарон дышал чаще, издавая больше хрипа. Его белые глаза начали тускнеть, обретая серый оттенок. Гирн положил руки на его тело и закрыл глаза. Взгляд гарона тускнел, силы покидали его, когда Гирн положил на него руки, он потерял сознание. Ветки деревьев вдруг затрещали, листва, то осыпаясь вниз, то подымаясь вверх, вихрем кружилась вокруг них. Раны гарона начали затягиваться, пробитый клюв перестал кровоточить, листья начали прилипать к гарону на его раны, где когда-то росли перья. От одного из деревьев оторвался кусок коры и аккуратно закрыл пробитую в клюве дыру, сросшись с ним воедино. Листья продолжали прилипать, заменяя перьевой покров. Вихрь не стихал до тех пор, пока листья не закрыли все участки тела, где не было перьев. Как только на нем не осталось ни единой раны и клюв зарос древесной корой, вихрь кружившийся вокруг начал стихать, листья все медленнее кружили, вскоре они остановились и медленно осыпались вниз, засыпая гарона. Когда все стихло, и гарон был исцелен, Гирн продолжил свой путь.

Обитель холодной стали

Глубоко в песчаной пустыне, среди барханов и дюн, расположилась невидимая глазу человеческому обитель Хураила. Только его приспешники имели доступ к невидимому убежищу, сокрытому глубоко в песках, где долгие годы он выжидал.

Аириа подошла к невидимым вратам, которые распахнулись перед ней, как только она к ним приблизилась. Она вошла в просторный зал, освещенный лучами палящего солнца, пробивавшимися через проемы в потолке. Двери позади нее закрылись. Спустившись вниз, она медленно шла между каменных колонн, возле каждой из которых стояли доры.

Крепость была настолько огромной, что смогла вместить в себя несчитанное войско Хураила. Мертвая тишина таилась в холодных залах, где в смиренном ожидании стояла армия Хураила. Ему служили стальные доры, не имеющие тела, облаченные в заклепанные доспехи, внутри которых обитала темная сущность. Были среди них громодоры, огромные стальные воины, в несколько раз превосходившие размерами обычных доров. Остатки одного из когда-то разумных народов тоже служили Хураилу, в надежде, что он приведет их к новой, лучшей жизни. Это были гароны — черные летающие существа, похожие на пернатого человека с широкими крыльями. В бою им не было равных, свирепые летучие воины, впивались когтями в тела противников.

Пройдя через длинный и широкий коридор, Аириа дошла до тронной площади, где восседал Хураил. У него не было тела, лишь черное неведомое существо, вокруг которого парило его одеяние.

— Как я смею полагать, ты, увы, не в силах оказалась, справиться с моим поручением? — говорил Хураил, грубым голосом, издававшим эхо.

— Этот Гирн, — приспустив с лица маску, говорила Аириа, — он оказался сильнее меня, он швырнул меня в пространстве.

— Оправдания… они не уместны. Пусть живет мальчишка, гибель его лишена смысла, отныне я знаю, что Гирн здесь, на Земле. Если он не удрал на край вселенной, значит, этот глупец все еще пытается что-то предпринять.

— Похоже, он контактирует с людьми, он приходил к мальчишке. Может ему кто-то помогает?

— Никто не может ему помочь. Люди слишком слабы в своем развитии, их мощь ничтожна. Сейчас они озадачены продлением своей молодости, их не интересует глубина познания. Этот увядающий мир, населяют существаа, которые просто напросто его разрушают, сами того не замечая.

— Повелитель, — склонив голову, говорила Аириа, — мы уже совсем скоро одержим победу, осталось лишь совсем немного выждать.

— Мы не можем ждать, пока Гирн одумается и поймет, что мир нуждается в изменении. Пока он ищет способ возродить Джеуджиро, люди меняют эту планету так, что жизнь на ней, вскоре будет невозможна. Во всей вселенной этот мир - прекрасная и хрупкая крупица, приютившая жизнь. Но мир этот стремиться к саморазрушению. Ожидание… мы слишком долго находились в ожидании, мне уже настолько тошно смотреть на этих… мерзких людей, погрязших в хаосе, который они сами сотворили.

— Мальчишка оказался бесполезен, — прервав монолог Хураила, говорила Аириа — он ничего не знал, абсолютно ничего, он живет простой жизнью.

— Возможно Гирн избавился от него, как только сумел скрыться от нас, — Хураил не спеша спускался с тронного пьедестала, паря над белыми ступенями, - мальчишка оказался полезен, Гирн присматривал за ним.

Врата распахнулись, и в обитель влетел раненый Гарон. Он был истощен, и с трудом подлетев к трону, рухнул у самых ног Аирии. Древесные листья, опавшие с его тела, остались позади него. Он обессилено дышал.

— Я нашел их, повелитель - еле дыша, сумел произнести раненый Гарон, затем, опустив голову, он потерял сознание.

Два дора, гремя доспехами о пол, подошли к нему. Хураил не произнес ни слова, он парил и наблюдал за происходящим.

— Что с тобой случилось? — раздался громкий голос Хураила

— Это… тот… с зелеными глазами, — Хрипел гарон, подняв голову, он смотрел то на Хураила, то на Аирию и прикрывал клюв рукой, то место, которое заросло древесиной — мы с ним сражались… он одержал победу.

— Гирн!? Ты выяснил, где он находится?

— Да, повелитель! Я знаю! Я проследил за ним! Он излечил мои раны, а я следил за ним! Он скрылся, но я знаю, куда он направился.

Гарон вдруг стыдливо опустил голову, и тяжело вздохнул.

— Что такое? — возмутилась Аириа, — ты испытываешь жалость к этому зеленоглазому ничтожеству?

— Нет, моя госпожа! — Оправдывался гарон, — просто я очень устал… я так много летел… моим крыльям нужен отдых…

— Назови мне свое имя, — раздался голос Хураила

— Нет, повелитель, — скулил гарон, — у гарона нет имени, гарон принадлежит повелителю.

— Уведите его.

Доры взяли гарона под руки и поволокли. Аириа поднялась на тронную площадку и села на трон. Хураил воспарил над ней.

— Скоро весь это мир будет у твоих ног, — раздался громкий голос Хураила.

— Он уже у моих ног, — безжизненно глядя перед собой, говорила Аириа, — мне стоит лишь по нему пройтись.

— Нет, — продолжил мрачный громкий голос, — возмездие, вот, что грядет, ты сможешь отомстить за своего любимого, которого у тебя отнял Гирн.

По щеке Аирии потекла багровая слеза. Но в лице она не изменилась. Черная сущность Хураила разрушила часть каменного пола, превратив ее в каменную руку, и вытер багровую слезу с ее холодной щеки.

— Я помогу тебе, — шептал Хураил, — мы одержим над ним победу, я порабощу его, и наша мощь будет безграничной, никто нас не сможет одолеть.

— Но мы и так сильны! — Воскликнула Аириа, ударив рукой по каменной рукояти трона - обрушим же всю нашу мощь! Пусть он познает наше возмездие!

— Не сейчас, — эхом раздавался голос Хураила, — сперва нам необходимо вернуться в Белую долину, там, мы либо уничтожим его, либо лишим его сил, нам нужен Гирн. Его силы могут помочь… Эта планета начнет пылать величием, когда мы сможем все изменить. Мы изменим этот мир.

— Нужна ли нам она?! Эта планета?! Ты знаешь, какие они, человеческие существа! Они несут страдания друг другу!

— Недавно, став дуновением ветра, я незаметно для людей парил по этой прекрасной планете, средь скал и лесных бесконечных просторов. Обдувал я крылья пернатых существ, летящих свободно. Я слышал журчание холодного водопада. Бывал  в пустынных, песчаных местах. Я видел, как один маленький человеческий ребенок, погибал, изнывая от жажды и голода, он был бессилен и немощен, и другие к нему были безразличны, он был покрыт грязью, и видны лишь были его чистые глаза, наполненные болью. И вот он в лесу, блуждает, в поисках еды, и видит раненую птицу, беспомощно лежащую в траве. Он к ней осторожно подбежал, словно боялся спугнуть, посмотрел на нее, и глаза его наполнились состраданием. Ребенок тот, что давно не видел пищи, бережно взял в руки раненую птицу, и птица та, не стремилась от него сбежать. Она словно знала, что дитя ей боли не причинит, хотя болью, тот ребенок, пронизан был сполна. Я ветром был, шевелил листву дерева, под тенью которого, позабыв о боли своей, сидело дитя человека, словно делая что-то для раненой птицы, гладило ее, а птица ему пела в ответ свою песню. Они, понимая друг друга, сидели в том безмолвии, и видел я там грязное, голодное дитя человека, преисполненное чистотой. Бывал я и в месте, где человеческие существа живут в изобилии. Воздух там лишен своей свежести. Там видел я дитя, наполненное ненавистью и злобой к матери своей, лишь за то, что мать ему не в силах дать… игрушку. Это называется так… Дитя это сыто, тепло одето и даже помыто, мать его заботилась о нем чрезмерно. Дитя это боли не знает, не знает голода, не знает ни боли, ни страдания, не знает ни света, ни чистоты. И матери больно смотреть, как дитя ее хает, как ненавидит ее и рыдает. Скорее стремится она выполнить каприз своего ничтожного детеныша, исполняя его прихоть. Но не знает она, что детеныш ее поставил ниже: игрушка стала ему ценнее матери, которая давала заботу ему. Как жалко выглядел момент, когда ребенок предпочел игрушку матери. Какие существа живут в том месте? Они чисты снаружи и сыты, но грязи в них самих безмерно. Они уродливы. И мощь моя прольется лишь на тех, кто чистоты лишен. Нам не составит труда уничтожить все это, всех этих существ… людей… Они даже представить себе не могут, какое богатство им принадлежит. Приятно осознавать, что они настолько глупые, что готовы уничтожать друг друга. Но эту прекрасную планету, на которой они живут, я не могу позволить им уничтожать. Они не достойны этой великой чести, жить на этой планете. Я накажу их за то, что они так пренебрегают этим великим даром. Я уничтожу их боль. Я покажу им свет, сперва окутав тьмою.

— Хватит! — воскликнула Аириа, по ее щекам текли багровые слезы, ее трясло, она крепко схватилась за каменные рукояти. — Мне неважно, что будет с этими ничтожествами, с этими омерзительными существами, с людьми! Да пусть все они погибнут! И эта планета, она ничто! Боль, которую он мне причинил, убив моего… моего… отняв его у меня… эта боль больше, чем вся вселенная. Ни одна звезда не светит ярче, чем светил мне… он… как же его звали?

Она склонила голову, багровые слезы падали на ее одеяние.

— Этот Гирн, — хныкала она — ему нет прощенья, он отнял его у меня, того, кто был моей вселенной… я его уничтожу…

— Тише Аириа, — говорил Хураил, — это в прошлом, настала пора жить в настоящем, сейчас. Тот, кто был с тобой, будет отмщен. А сейчас спи, грядет возмездие, и мы вместе нанесем сокрушительный удар.