Бесплатный фрагмент - История моего рода

От автора

Взяться за написание этих строк меня побудил неподдельный интерес к истории своей семьи и своего рода, естественное неуёмное желание узнать, как можно больше, а узнав, передать эти знания моим родственникам и оставить их для будущих наших потомков.

Каждый уважающий себя человек должен знать историю своего рода, семьи, помнить, кто был его основателем, какие важные события происходили в семье, чем славится род, и кто его прославил. К сожалению, человек так устроен, что осознает эту естественную необходимость, только в зрелом возрасте.

Проблема отсутствия самосознания, самоуважения и познания прошлого своего народа, давно волнует русских ученых, философов и просто патриотов своей Родины. Вот что писал по этому поводу великий русский генеалог Л. М. Савёлов: «Мы не знаем ни одного мало-мальски культурного народа в мире, который бы так мало обращал внимания на свое прошлое, так мало бы ценил прошлое деяние своих предков, как это делает великий русский народ… Я убежден, что наши более отдаленные и, несомненно, более культурные потомки не поблагодарят нас за наше преступное пренебрежение к старине своего народа, что наступит и у нас в России такое время, когда у её сынов возродится доброе историческое чувство, появится национальное самосознание и необходимость самопознания…»

Видимо такие времена для меня настали, во всяком случае, ощущение необходимости самопознания появилось. Но прежде чем изучать историю всего народа, не мешало бы каждому из нас изучить историю своей семьи и своего рода. А история рода — это история не только кровных родственников, но и того места, где этот род формировался, то есть Родины, вернее сказать — Малой родины.

Малая родина — то место, где человек родился, вырос, провел лучшие годы своей жизни. Неважно, что это — маленький поселок или большой город — оно всегда будет самым лучшим, самым любимым. С малой родиной всегда связаны самые теплые и радостные воспоминания. Именно Малая родина так близка сердцу: здесь проходят все основные начальные этапы развития человека, от первых шагов до последнего звонка в школе. Здесь знакома каждая тропинка, каждое деревце, здесь живут любимые друзья, соседи, родственники.

Малая родина — то место, откуда черпаешь вдохновение, знания и силу. Это место, которое краше всех и которое согревает душу родными воспоминаниями. Воспоминания о Малой родине у меня всегда ассоциируются с бескрайними просторами золотых пшеничных полей, ароматом свежескошенной травы, запахом и вкусом созревшей пшеницы, пением жаворонка, неумолкаемым гвалтом лягушек и стрекотом сверчков и цикад.

Моя малая родина — станица Ловлинская Краснодарского края — на берегах степной реки Бейсуг, вдали от крупных городов и шумных дорог, в красивом и тихом месте. Станица живёт своей спокойной размеренной жизнью уже более ста лет.

Каждый приезд на Малую родину вызывает у меня массу положительных эмоций, они надолго остаются в памяти, порождают желание вновь и вновь возвращаться в родные места…

В книге описаны судьбы представителей нашего рода более чем за полуторавековой период — с середины шестидесятых годов позапрошлого столетия и по настоящее время.

Сохранилось крайне мало исторических документов, фотографий, или других материалов, с помощью которых можно было бы получить документальное подтверждение того, или иного события. Большинство архивных документов довоенного периода по истории станицы, района были спешно уничтожены летом тысяча девятьсот сорок второго года, накануне немецко-фашистской оккупации. Все мои заключения основываются на изучении сохранившихся немногих архивных документов, материалов изысканий кубанских историков, на воспоминаниях родственников: деда, бабушки, отца, матери, которые мне удалось записать при их жизни.

При написании книги мной не ставилась задача воспроизвести с документальной точностью всю хронологию развития рода, семьи. Я лишь хотел глубже изучить свои корни, отметить основные вехи становления и развития нашего рода и выполнить свой долг перед предками — оставить память о них для моих потомков.

В этом отношении готов подписаться под завещанием своим детям П. А. Флоренского — русского религиозного философа: «Не забывайте рода своего, прошлого своего, изучайте своих дедов и прадедов, работайте над закреплением их памяти. Старайтесь записывать всё, что можете, о прошлом рода, семьи, дома, обстановки вещей, книг и т. д. Старайтесь собирать портреты, автографы, письма, сочинения печатные и рукописные всех тех, кто имел отношение к семье. Пусть вся история рода будет закреплена в вашем доме, пусть всё около вас будет напитано воспоминаниями».

Работу по сбору материалов для книги я начал более десяти лет назад. Я удовлетворён тем, что эта работа успешно завершена. Первое издание Книги было издано в две тысячи девятнадцатом году, с тех пор появилась необходимость что-то исправить, что-то дополнить к написанному ранее.

Надеюсь, что мои записи помогут потомкам не потерять связь с родными людьми, помнить о своих корнях, традициях семьи и постараться быть не хуже своих предшественников. Буду рад, если эти записи найдут своё продолжение в будущем.

В работе над книгой мне оказывали помощь мои ближайшие родственники: моя, родная сестра Татьяна Михайловна, двоюродные сестры: Маслакова Алла Николаевна, Ромась Галина Викторовна, Славкова Надежда Ивановна, за что я им искренне благодарен.

Особая благодарность моей жене — Василеге Валентине Николаевне. Она мой вдохновитель, редактор, корректор и беспристрастный критик, она же и первый читатель.

Кубань в древности и средневековье

Мне всегда хотелось знать, как появилась и развивалась Кубань, откуда произошёл наш род и как он оказался на Кубани. Долгое время заняться этой интересной темой и попытаться найти ответы на эти вопросы у меня не было возможности. Теперь настало то время, когда я могу позволить себе заниматься этим всё своё свободное время…

История основания и заселения Кубани уходит далеко в седую древность. Десятки тысяч лет назад отважный первобытный охотник в лесостепной части предгорий Кавказа собирал дикие плоды и охотился на зубров, мамонтов и оленей. Изменялись общественные отношения, ареал расселения людей, их этнический состав. Кто только не топтал ковыльный ковер Кубани, кому только не давали приют тенистые кроны её лесов. Войны и эпидемии, межплеменные распри и набеги кочевников пригоняли на Кубань все новые и новые волны разноязыких племен и народов. Киммерийцы и скифы, готы и гунны, аланы и печенеги, хазары, половцы…

Современная территория Кубани всегда привлекала к себе людей своими природно-географическими условиями, богатством растительного и животного мира. По мнению ученых, первобытный человек пришел на Кубань с юга, пройдя по рекам и перевалам Кавказских гор. Это было более пятисот тысяч лет тому назад.

Основными видами деятельности человека древнекаменного века были собирательство и охота. Постепенно крупные животные были почти полностью уничтожены и человек стал больше охотиться на средних и мелких животных, заниматься рыболовством.

С появлением в VII веке до нашей эры железа произошёл рывок в развитии ремёсел, ремесло отделилось от сельского хозяйства, среди людей возникло имущественное неравенство.

VII — VI век до нашей эры — период Великой греческой колонизации. В этот период греки основывают колонии в Причерноморье. В V веке до нашей эры эти греческие колонии объединились в единое государство — Боспорское царство, которое оказалось первым государством на территории нашего края. Столицей нового государства стал Пантикапей (нынешняя Керчь). Во главе государства находились высокопоставленные вельможи, власть которых передавалась по наследству. Экономической основой власти являлось землевладение и собственность правящей династии на торговые гавани, монополия на торговлю хлебом. Экономический и политический расцвет Боспорского царства сменялся упадком, а упадок вновь сменялся расцветом.

В VI веке нашей эры Боспорское царство было захвачено Византией и окончательно потеряло свою независимость. Впоследствии часть её бывшей территории, от современной Грузии до Крыма, завоевал Тюркский каганат. Просуществовало Боспорское царство около тысячи лет, оно оказало существенное влияние на местные Прикубанские племена, введя их в орбиту мировой истории.

Ещё задолго до нашей эры, по восточному берегу Азовского моря, жили многочисленные племена меотов — коренных жителей Северо-Западного Кавказа. Они занимались земледелием и скотоводством, пчеловодством, рыбным промыслом и ремеслом. Из ремесел наибольшее распространение среди них получило гончарное дело.

В VII веке до нашей эры в степях Северного Причерноморья появились скифы — кочевые ираноязычные племена. Они совершали через Кавказ военные походы в Переднюю Азию и Закавказье с целью обогащения. Одним из скифских плацдармов для набегов было Закубанье. Именно сюда возвращались они с награбленным, здесь появились знаменитые скифские курганы с богатейшим погребальным инвентарем: украшениями и посудой из золота, оружием. Сейчас эти золотые украшения из курганов хранятся в Государственном Эрмитаже.

Скифы оказали огромное воздействие на развитие племен Прикубанья. Часть скифов ассимилировалась с местным населением Кубани, а местные племена переняли у скифов предметы вооружения, стиль в искусстве.

Северными соседями меотов были кочевники сарматы. В IV веке до нашей эры, под натиском сарматов, скифы были вынуждены покинуть территорию Прикубанья. На Кубани осело многочисленное сарматское племя — сирáки. Сираки принимали активное участие в событиях мировой истории: совершали военные походы в Малую Азию, участвовали в борьбе Боспорского царства с Римом. Они подчинили себе меотов, получая от них дань. Постепенно кочевники перешли к оседлой жизни, а на кубанской земле происходило взаимопроникновение меотской и сарматской культур.

С I века нашей эры в степях появилась новая сила — аланы (кочевые племена родственные сарматам), положившие конец сиракскому господству в Прикубанье. На рубеже II — III веков нашей эры под давлением ираноязычных кочевников аланов меоты переселились с Правобережья Кубани в Закубанье.

За несколько веков племена аланов и сарматов истребили коренных жителей края, и он опустел. Меоты, оставшиеся в городищах на левом берегу Кубани, влачили нищенское существование, а сарматы стали постепенно закрепляться на Кубани. Остатки нескольких сарматских укреплений найдены на территории Тбилисского района.

Период раннего средневековья — IV — V веков называют эпохой «великого переселения народов». Если говорить о Кубани, то это смена ираноязычных кочевников тюркоязычными. В их состав входили различные племена: угры, сарматы, тюрки. В Европе их называли гуннами. В IV веке гунны вторглись в Прикубанье. Первыми их удар испытали готы.

Тюркский каганат недолго хозяйничал на Кубани. После разгрома войск каганата в Византии, булгарский хан Кубрат объединил окрестные булгарские племена, забрав юг современной Украины и России, а также часть Крыма. Так, в середине VII века, на территории от Черного до Каспийского морей появилось государство Великая Булгария. Оно не имело четких границ, но степная и приазовская часть будущего Краснодарского края, включая Тамань, входили в Булгарию. Столица находилась в Фанагории на Таманском полуострове.

Булгары получили шанс на самостоятельное развитие, но этому не суждено было случиться — сразу после смерти хана, союз племен, которые он смог объединить, развалился. Сыновья хана перессорились из-за наследства, забрали свои орды и разошлись в разные стороны. Этим воспользовались хазары — они наголову разбили войска всех пятерых сыновей хана Кубрата, которые держались поодиночке, а потом сделали их своими данниками.

Три века Хазарский каганат хозяйничал на Кубани, и только в 965 году киевский князь Святослав смог разгромить хазар, что дало ему возможность основать вассальное Киевской Руси Тмутараканское княжество, с центром в Тмутаракани на месте сегодняшней Тамани.

Тмутараканское княжество просуществовало вплоть до монголо-татарского нашествия и было поглощено Золотой Ордой. Территорию Кубани в 1237 году захватил чингизид Бату-хан, вошедший в русские летописи, как хан Батый.

Накануне монгольского нашествия в регионе процветало скотоводство и земледелие, которым занимались кочевые кипчаки и оседлые адыги и аланы. Под натиском монголов большинство уцелевших кипчаков бежало на запад, а адыги и аланы переселились в труднодоступные горные и плавневые районы.

Обложенные ордынской данью Кубань и Кавказ стремительно беднели, местное население убывало, города так и не смогли восстановиться после разорения.

Через сто лет — в 1395—1396 годах — Кубань и Кавказ оказались на пути походов воевавшего с Золотой ордой Тамерлана, что обернулось очередным разорением этих земель и населявших их народов.

После окончательного распада Золотой Орды территория Кубани попала под власть Крымского ханства, (примерно с 1441 года). В 1475 году Османская Империя взяла под свой протекторат города Анапу и Суджук-Кале (Новороссийск). На Кубани началась османская эпоха.

В 1510-х годах османы основали несколько укреплений вдоль реки Кубань, сделав их центрами обменной торговли и распространения ислама. На месте современного Славянска-на-Кубани воздвигли форт Ачу, возле нынешнего Крымска построили крепость Адда, был восстановлен Темрюк. Вплоть до начала серии русско-турецких войн Османская империя пыталась укреплять свое влияние в регионе.

С 1686 года началась долгая эпоха русско-турецких войн за выход нашей страны к Черному морю, а также завоевание Крыма — тогдашнего вассала и союзника османов. Всего войн было пять: 1686—1700, 1710—1713, 1735—1739, 1768—1774 и 1787—1791 годов.

Из всех войн Россия проиграла только первую. Каждый военный конфликт приближал Империю к решению трех важнейших целей, поставленных еще Петром I: выход к Черному морю, ликвидация Крымского ханства, враждебного по отношению к России, и безопасность южных рубежей государства.

Начало заселения Кубани

По итогам русско-турецкой войны 1768 — 1774 годов Россия получила выход к Черному морю и Крым. Еще через десять лет было ликвидировано Крымское ханство. Земли Северного Прикубанья вместе с ногайскими племенами стали российскими.

Планомерное заселение Кубани российскими подданными началось после того, как Императрица Екатерина II подарила земли Таманского полуострова прославившемуся в борьбе с турками Черноморскому войску (бывшим запорожцам) с целью охраны ими новых южных границ России.

Важную роль в обустройстве новой южной российской границы сыграл великий полководец и военачальник, не проигравший ни одного сражения, Александр Васильевич Суворов. На Кубани он проявил себя в нескольких ипостасях: как миротворец, как полководец и как талантливый инженер. Здесь Александр Васильевич выполнил ряд военных, политических, дипломатических, инженерных и организаторских миссий, во многом определив дальнейшее развитие региона. Он сумел навести на территории порядок, присоединив Кубань к России. Всего на Кубань Суворов приезжал пять раз. Первый — в 1778 году для установления мира между союзными России ногайскими племенами, кочевавшими по Северному Прикубанью и горскими народами Кавказа. Для разграничения горцев и ногайцев Суворов решил создать Кубанскую оборонительную линию — систему укреплений из девяти крепостей и двадцати фельдшанцев протяжённостью вдоль реки Кубань на пятьсот сорок вёрст — от Ставрополья до Черного моря. Место для возведения каждого укрепления Суворов выбирал лично.

Создание оборонительной линии в регионе уменьшило количество взаимных набегов горцев и ногайцев и способствовало оживлению торговли между соседствующими народами. А на месте большинства основанных Суворовым укреплений, со временем сформировались населенные пункты, существующие и поныне.

В январе 1779 года Суворов приехал на Кубань второй раз — проинспектировать состояние ново обустроенной Кубанской оборонительной линии. Результатами проверки полководец остался доволен. Тогда же он провёл ряд встреч с закубанскими горцами, договорившись о добрососедских отношениях и расширении торговли.

Третий визит Суворова на Кубань состоялся в июне 1783 года, он был обусловлен присоединением Крыма к России. Полководцу поручили дипломатическими методами, не применяя оружия, привести народы правобережья Кубани в подданство России. Суворов с этим справился, но чуть позже. Когда две ногайских орды подняли мятеж, ему все же пришлось продемонстрировать и военную силу Империи.

В 1792 году генерал-поручик Александр Васильевич Суворов был назначен командиром Кубанского корпуса. Прибыв на Кубань, он приступил к строительству оборонительных линий по правому берегу реки Кубань. В его распоряжение были переданы шестнадцать рот пехоты, шестнадцать эскадронов и шестнадцать донских полков. На пограничной линии было построено четыре крепости, двадцать редутов, восемь фельдшанцев, множество постов с дозорными вышками. В их числе крепости: Благовещенская (ныне город Славянск-на-Кубани), Екатерининская (у станицы Марьянской), Александровская (ныне город Усть-Лабинск), заложена крепость — Павловская (в районе станицы Кавказской). Кстати, разрешение на основание столицы Кубани — Екатеринодара, казаки получили именно от Александра Суворова.

Благодарные кубанские потомки бережно чтят память о великом русском полководце. В Краснодаре установлен памятник выдающемуся русскому полководцу, дипломату Александру Суворову. Есть в городе и улица, названная в честь Александра Васильевича.

В 1793 году на Кубань переселилось около двадцати пяти тысяч запорожских казаков. Помимо запорожцев, в новую область получили назначение казаки Кубанского полка (потомки донских и волжских казаков), часть Екатеринославского казачьего войска, Хопёрский полк (с Дона), и остатки «некрасовцев» из Воронежской губернии.

Здесь следует пояснить кто такие казаки. Наиболее распространённой исторической версией возникновения казачества является следующая — усиление феодального гнёта в XV — XVI веках привело к бегству крестьян и горожан в незаселённые степные районы среднего течения Днепра — за пороги, где отсутствовала эксплуатация, и располагались неосвоенными огромные площади плодородных земель.

Первые сведения о казаках появились в конце XV — начале XVI веков. Слово «казак» происходит от тюркского слова, означающего «удалец», «вольный человек». Широко распространена точка зрения на казаков, как на «особый субэтнос, впоследствии ставший этносом», однако вопрос этнической идентификации казаков до сих пор вызывает самые противоречивые споры историков и этнографов.

Казаки делились на «реестровых» и «сечевых», или «запорожцев». Первые находились на государственной службе и получали жалование, вторые никому не подчинялись, государству не служили, но иногда вступали в союзы.

Запорожцы изначально появились, как бандиты и формировались из беглых крестьян. Больше всего запорожцев, было на Никитином Рогу — важной переправе через реку Днепр в районе нынешнего города Никополь. Переправа весьма длительное время контролировалась запорожскими казаками. Образ жизни казаков здесь был нехитрым — на торговом пути «из варяг в греки» они просто обирали купцов. Сорвав куш, разбегались. Проев, пропив награбленное, снова собирались, ставили палатки, но уже в другом месте. Потом стали совершать набеги, а когда их «прижали» поляки — пошли на службу к польскому королю, потом восстали против короля. В поисках протектората обращались к османскому султану, но хорошо подумав, перешли на службу к русскому царю. Всю свою историю запорожские казаки постоянно враждовали, причём со всеми!

Реестровое казачество было привилегированной социальной группой. Принадлежность мужчины к казацкому сословию обязывало его за свой счёт нести военную службу, но при этом освобождало от уплаты налогов и давало право на владение землей. При этом власть постоянно стремилась ограничить права казаков, переводя их в разряд крестьянства, а потом и в холопов. Реестры постоянно пересматривались и сокращались. Если бы не эти меры, то в итоге все крестьяне записались бы в казаки.

Именно по этим соображениям в тысяча семьсот семьдесят пятом году Екатерина II ликвидировала Запорожское казачье войско, а в тысяча семьсот восемьдесят восьмом и Екатеринославское казачье войско. Армию стали формировать на регулярной основе. Но что было делать с казаками? Закрепостить казаков, было нереально, и Императрица отправила их осваивать новые земли — на Кубань и Северный Кавказ. И стали казаки, как бы крестьянами, но не крепостными.

Первая партия черноморских казаков прибыла на Кубань морем и 25 августа 1792 года высадилась в Тамани. В то время Кубань представляла собой край, практически не заселенный. Рядом лежали земли черкесов, враждебно воспринявших новых переселенцев, поэтому казачеству предстояло одновременно и организовывать экономическую жизнь, и защищать свою новую родину от недоброжелательных соседей.

Селились казаки в основном у берегов степных рек или в степных раздольях. Новую область черноморцы заселяли хуторами и куренями (станицами). Названия казачьим куреням давали такие же, как и в Запорожской Сечи.

Южная граница России в XVIII веке проходила по реке Кубань — правый берег принадлежал России, а на левом жили горские племена. Так как этот район был очень беспокойным, то у государства возникла необходимость в усилении охраны этой границы.

В это время северо-восточная территория Кубани между крепостями Павловской и Александровской, часть так называемой «Старой линии», охранялась донскими казаками и совершенно пустовала, здесь не было никаких поселений, кроме нескольких крепостей и редутов. Для усиления существовавшего войска строевых казаков было решено переселить на Кубань казаков из расформированного Екатеринославского войска.

Правительством было принято решение заселить Кубань новыми переселенцами с одновременным перемещением к границе нескольких казачьих и крестьянских селений. Одновременно на кубанские земли стекались пришлые и беглые люди из центральных уголков страны. Они смешивались с проживающим здесь населением, их принимали за «своих». Прибыв на Кубань, переселенцы распределялись по станицам и наделялись землей. Вместе с русскими войсками на Кавказ потянулись обозы с переселенцами из Северного Причерноморья и Украины.

Всего по решению правительства Российской империи было организовано четыре волны переселения:

Первая — в 1792 году. Черноморским казакам было предложено переселиться на Кубань и занять нижнее течение этой реки. К 1801 году в войске было уже более тридцати двух тысяч человек. С 1809 по 1811 год было переселено еще свыше двадцати трёх тысяч казаков. В период с 1821 по 1825 год переселено еще двадцать тысяч человек. Последняя волна переселений произошла в период с 1845 по 1859 год.

Помимо представителей казачьего сословия, всю первую половину XIX века на новые земли переселяли государственных крестьян из центральной части России, кантонистов, отставных солдат, пленных поляков и крещенных калмыков. В 1852 году на Кубань пришла и часть азовских казаков.

Всего на Кубань были переселены из Малороссии более ста тысяч человек, и к концу 1860 года на территории казачьего войска уже находилось три города, одна немецкая колония, шестьдесят три куренных поселка и до трёх тысяч небольших хуторов.

В результате переселения казаков бывшего Екатеринославского войска из Слободской Украины на Кубань, в восточной части Кубанской области были основаны четыре станицы: Ладожская, Тифлисская, Казанская, Темижбекская.

Сначала на Кубань переселялись только лица казацкого сословия, но поскольку для охраны новой южной границы России людей не хватало, сюда прибывало много и обычных крестьян, которых до 1862 года из крестьян переводили в казаки.

Массовое переселение на Кубань началось полсе отмены крепостного права — в начале шестидесятых годов XIX века. Переселенцы перемещались в составе больших обозов, как правило, состоящих из жителей одного села, или близлежащих сёл.

Начиная со второй половины шестидесятых годов XIX века земли стали активно заселяться выходцами из чернозёмных центрально-земледельческих, малороссийских и средне-волжских губерний России. Больше всего переселенцев прибывало из Воронежской, Харьковской, Полтавской, Курской, Екатеринославской, Черниговской и Орловской губерний.

В связи с этим, начиная с 1862 года, правительство запретило переводить в казаки переселенцев — крестьян из этих губерний. Переселение продолжалось и дальше, но новоприбывшие уже не входили в казацкие станичные общины, а становились «иногородними», «городовиками». Это были украинцы, крестьяне, которые не могли становиться казаками и селиться в станицах, селились они за пределами станиц — в хуторах, либо вообще на необжитых землях.

К середине шестидесятых годов XIX века в станицах Старой линии резко возросла численность населения, и, следовательно, земли на всех не хватало. Когда в станицах не было свободного земельного фонда, землю нарезали за ее пределами, так создавались хуторские поселения. Для хуторов выбирались места наиболее безопасные от набегов горцев, удобные для ведения хозяйства, но не слишком отдаленные от станиц. В таких хуторских поселениях, за спиной пограничных постов и линейных станиц, жизнь была более-менее спокойная.

Одним из таких мест были степи севернее правого берега реки Кубань в среднем её течении. По территории этих мест, на протяжении ста шестидесяти километров, течет река Бейсуг. По берегам реки, насколько хватало взгляда, везде были заросли камыша и терновника. По своему речному бассейну, охватывающему почти всю центральную часть степи, река являлась второй по величине рекой Приазовья. Исток Бейсуга лежит в сухой балке, начинающейся в полукилометре от железнодорожной платформы «1578 км» в окрестностях Рогачевского разъезда, в семи километрах северо-западнее города Кропоткина. Ширина его незначительна. Выйдя из балки на «окончательную» равнину у станицы Ловлинской, река сразу же начинает огибать множество холмов разной высоты. Питается река за счет талого снега, осадков и родников. Её длина двести сорок пять километров, а площадь водосбора составляет более пяти тысяч квадратных километров. Притоков у реки более ста, наиболее крупные — Бейсужёк Левый, Бейсужёк Правый, Незамайка, Гаджировка и Бузинка. Река неширокая. Уже на среднем участке течение реки становится заболоченным, оставаясь таким до самого устья. Широкие плесы образуются лишь в зоне населенных пунктов, где со временем были устроены искусственные плотины (гребли). После нынешней станицы Брюховецкой начинаются плавни, а затем река впадает в Бейсугский лиман.

Видимо, когда-то это была самая многоводная река в этих местах, на что указывает её татарское название — «беева», «князева вода», или точнее главная, важная река.

В реке водилось много рыбы. Рыба из лиманов Азовского моря проходила через её устье вверх по течению на нерест. По берегам Бейсуга в изобилии росла трава, а разнотравье — идеальный корм для скота. В степи водилось много дичи и птицы. Всё это привлекало внимание новых переселенцев.

Переселенцы, в целях безопасности, передвигались большими группами (обозами). Переезжали основательно — со всем своим имуществом, везли с собой всё: птицу, скот, инвентарь.

По мере продвижения на юг, каждая семья, или группа семей переселенцев, выбирала себе место для проживания.

Переезд был очень трудным, ехали на подводах, запряжённых лошадьми, но чаще волами, везли с собой нехитрые пожитки, имущество, домашние вещи, многие шли пешком. Были и такие, кто не выдерживал такой долгой и трудной дороги, так и не добравшись до плодородных Кубанских земель.

История рода по отцовской линии

Мой прапрадед Василега Яков

Первыми представителями нашего рода на Кубани стали члены семьи моего прапрадеда — Василеги Якова. О точном времени переселения на Кубань семьи прапрадеда никаких сведений не сохранилось, об этом можно судить лишь приблизительно, ориентируясь на косвенные данные и воспоминания потомков переселенцев того времени.

Так, исходя из сроков окончания Кавказской войны в 1864году и возраста моего прадеда Василеги Ивана Яковлевича, родившегося уже на Кубани, можно предположить, что семья Якова Василеги поселилась на Кубань после отмены крепостного права в период с 1862 по 1870 год. Косвенным подтверждением этого предположения служат воспоминания одного из потомков жителя хутора Ловлин– Корнея Черненко, уроженца Екатеринославской губернии, переехавшего в это время с семьей на Кубань.

Предположительно, весной1862 года семья Корнея Черненко, вместе с другими семьями переселенцев, главным образом из Черниговской, Харьковской, Полтавской, Екатеринославской губерний, подалась с Украины на Кубань. В дороге, не выдержав тяжёлого переезда, у Корнея умерла жена, оставив ему четверых сыновей: Михаила, Семена, Сафрона, Спиридона.

Семья Корнея обосновалась на берегу степной речки Бейсуг, где было четыре-пять хат и землянок. В последствии это поселение стало хутором Ловлиным.

В это время старшему сыну Корнея было десять лет, а младшему полтора месяца. Впоследствии все сыновья, кроме Спиридона, который позже уехал в хутор Романовский (г. Кропоткин), так и жили в Ловлинской, а его внук прожил в станице до своей смерти и был одним из самых старейших жителей станицы.

Со слов моего деда Василеги Пантелея Ивановича, в это же время, вместе со своими земляками из Украины на Кубань, переехала и семья Якова Василеги.

Я хорошо помню, что в разговорах и дед, и мои родители упоминали фамилию Черненко, как близкую, давно и хорошо знакомую. Видимо, была какая-то давняя связь между семьями Черненко и Василега, хотя родственниками наши семьи никогда не были. Это примерно так, как бывает между земляками на чужбине — и не родня, а общаются, как родные. Возможно, что эти отношения появились ещё в те далёкие годы, когда семьи наших предков вместе переезжали с Украины на Кубань.

Вот так же, в одном из обозов оказалась и семья Якова Василеги, выходца с Украины, из Полтавской губернии. В своих воспоминаниях мой дед Василега Пантелей Иванович упоминал именно эту губернию: «Мы Екатеринославские, с Полтавщины» — говорил он. На мои уточняющие вопросы, ничего более определенного он сказать не мог. Да это и не принципиально, найти конкретное место жительства, откуда Яков Василега с семьёй уехал на Кубань, сейчас не представляется возможным.

В один из дней, обоз Якова Василеги остановился на берегу той же небольшой степной речки, что и семья Корнея Черненко. Вокруг были заросли камышей и диких кустарников. В степи водилось много дичи и птицы, в реке — изобилие рыбы. Всё это привлекло внимание моих предков, и они решили остановиться здесь навсегда.

Основателем нашего рода на Кубани можно по праву считать моего прапрадеда — Василегу Якова. Год его рождения установить мне не удалось, но можно с большой вероятностью предположить, что прапрадед родился на Украине в период с 1800 по 1820 годы.

К сожалению, не сохранилось никаких данных о родителях Якова, его братьях и сестрах. Не сохранилось материалов и о самом Якове, но судя по тому, что он обеспечил всем своим сыновьям на новом месте достойные условия для начала самостоятельной жизни — купил земельные наделы, построил, или купил дома каждому из пятерых сыновей, можно с уверенностью констатировать, что Яков Василега был трудолюбивым человеком и ответственным родителем.

Из воспоминаний Василеги Пантелея Ивановича известно, что, после того, как Яков обустроил всех своих детей, уже в преклонном возрасте, пешком ушел паломником на Святую землю — в Палестину и город Иерусалим, где размещались основные христианские святыни.

Что ожидало в XIX веке паломника, решившегося ехать на Святую землю? Дорога длиной в несколько месяцев, а то и год, через всю Россию, две недели пароходом в каютах третьего класса и неизвестность. Он мог простудиться в пустыне, замерзнуть в горах по дороге в Галилею, как замерзли насмерть несколько сотен паломников в 1894 году, мог быть обворован бедуинами и не всегда знал, где будет ночевать и что есть, а единственным его ориентиром на местности было Евангелие.

Дорога на Святую землю только в одну сторону могла занимать год. Паломники обычно доезжали (или доходили) по суше до Одессы, оттуда плыли на пароходе до порта Яффа (Тель-Авив). Самым долгим был переход из Иерусалима в Назарет — третий по значимости после Иерусалима и Вифлеема город, где прошли детство и юность Иисуса Христа. Сто тридцать километров по горам и пустыне, это расстояние паломники преодолевали пешком, а у кого были средства — на осликах.

Вот интересная информация о том, как принимали паломников на Святой земле. Так, разместиться паломник мог на территории одного из восьми подворий, построенных за счет Императорского православного палестинского общества на выкупленных им землях.

Одной из задач этого общества было содействие православному паломничеству на Святую землю. В Уставе этой организации с самого начала было записано: «Заботы Общества о Русских паломниках не ограничиваются одним удешевлением пути в Святую Землю, но ещё более направлены на удовлетворение их материальных и духовных потребностей на Святой Земле». Для этих целей для паломников были созданы специальные паломнические книжки, позволяющие значительно удешевить поездку в Святую землю. Они действовали в течение года со дня выдачи и давали право останавливаться по пути следования на узловых станциях железных дорог, по специальным купонам. Это удешевляло поездку в два раза.

Для приёма паломников в Иерусалиме были устроены подворья, а для обслуживания больных рядом с ними построена Русская больница. В народной трапезной одного из подворий паломники могли получить бесплатный обед. Также паломники могли воспользоваться услугами лавки с продуктами, книжной и иконной лавками и посетить баню. По вечерам для паломников проводились Палестинские чтения, рассказывающие об истории Ветхого завета и святынь, посещаемых паломниками в ходе паломнических маршрутов.

Русский паломник обычно рассчитывал свой путь так, чтобы добраться до Иерусалима к Рождеству, провести здесь Великий пост и встретить Пасху. Причем вернуться обратно стремились не все: окончить свои дни на Святой земле многие почитали за высшее счастье, поэтому домой не торопились.

В семье Якова Василеги было шестеро детей — пять сыновей: Максим, Родион, Григорий, Константин, Иван и дочь Варвара. Жили они одной большой семьёй. Поселилась семья в западной части нынешней территории станицы Ловлинской, жили в землянках. Поскольку Яков Василега не был казаком, то права на получение надела земли он не имел. После принятия в 1868 году закона «О дозволении русским подданным не войскового сословия селиться и приобретать какую-либо собственность в землях казачьего войска, уплачивая посаженную плату» землю ему выделили за определенную плату.

О происхождении нашей фамилии

Необходимо сказать несколько слов о происхождении нашей фамилии. Точного описания, или достоверной истории возникновения фамилии нет. Её можно только предполагать, исходя из того, что написано в литературе и того, что считают поэтому поводу наши однофамильцы. Известны три версии происхождения фамилии Василега.

Первая версия гласит о том, что фамилия Василега относится к разряду достаточно распространенной в регионах России и ближнего зарубежья. В сохранившихся значимых ретроспективных дневниках, жители с этой фамилией были важными персонами из русского владимирского мещанства в 18—19 в., имевших хорошую власть и почести. Первые упоминания фамилии можно обнаружить в указателе переписи населения Древней Руси во времена Ивана Грозного.

Согласно второй версии одно из первых упоминаний о фамилии Василега было обнаружено в архивных документах переписи фамильных родов XVIII века. Вероятно, можно полагать, что значение фамилии Василега уходит в однокоренное слово, от которого и произошла эта фамилия. «Василега» являлось семейным прозвищем, которое в свою очередь происходит от «уличного» прозвища того или иного члена семьи. Именно это самое «уличное» прозвище записывали в переписном документе, и оно впоследствии стало фамилией.

Третья версия гласит о том, что фамилия Василега образована от довольно распространенного имени Василий. У славян с XV по XIX век — это имя занимало второе место по частоте употребления после имени Иван. Каждый православный человек во время официальной церемонии крещения получал от священника крестильное имя.

Вероятнее всего, основатель фамилии Василега был человеком простого сословия. Фамилии, сформированные из полной формы имени, были социальной привилегией знати. Семьи, пользовавшиеся большим авторитетом и уважением у соседей, получали фамилию от полного имени, в отличие от тех, кто таким уважением не пользовался, им давали обычно уменьшительные, производные, обиходные прозвища.

Конечно, предпочтительнее было бы иметь фамилию с древними корнями, уходящими в эпоху правления Ивана Грозного, но объективности ради, нужно учитывать то обстоятельство, что наша фамилия наиболее распространена на Востоке Украины, и вероятнее всего там и зародились её корни.

Мои попытки найти какие-нибудь сведения о месте происхождения нашего рода на Украине, к сожалению, не увенчались успехом. Более удачливым оказался мой однофамилец, а возможно и дальний родственник — Василега Олег Николаевич. Поиском своих корней он начал заниматься раньше меня — ещё во времена Советского Союза и ему кое-что удалось разыскать. Ниже привожу его выводы по результатам изысканий:

«Разбирая записи метрических книг, волей-неволей, мне пришлось делать анализ событий, происходивших на левобережной Украине в ту пору. Во времена Руины (с тысяча шестьсот пятьдесят седьмого по тысяча шестьсот восемьдесят седьмой годы) мои предки сюда и побежали, основали хутор Казацкий, вдоль оврага. Место понравилось. Сделали запруду. Два-три домика и уже хуторок.

По моим предположениям все Василеги родом вышли из одного гнезда! Это хутор Казачий, появившийся после тысяча шестьсот пятьдесят восьмого года на востоке от села Золотоноша, в Полтавской губернии.

Смею предположить, что в процессе великого перемещения населения во время «Руины», Василеги, как раз и образовали хутор Казачий. Не будучи казаками…

Можно предположить, что сама фамилия произошла от одного из прозвищ: Васылеженко, Василыженко, Васылеженки, Василиги, Васылыги. Именно в то время, фамилия Василега нигде больше не встречается, кроме, как на хуторе Казачьем.

Потом, уже после разгрома шведов под Полтавой, произошло обратное переселение семей. Василеги вернулись под Чигирин, в сёла Янич, Ивановка, где живут до сих пор. В реестровых книгах той местности фамилии: Василыженко, Василига есть и сейчас».

Следующее перемещение семей с фамилией Василега произошло после отмены крепостного права в тысяча восемьсот шестьдесят первом году. Когда крестьяне стали свободными, то побежали дальше на восток — в непаханые земли. Они появились в поселениях под Запорожьем (Александровск) — в селах Балабино и Гуляй-Поле, под Сумами — в селе Ободы и деревне Песчаная, на Черниговщине –в селе Крапивное, на Кубани на хуторе Ловлин. Потом фамилия стала распыляться по всей России.

Наверное, можно сделать вывод о прямом родстве всех людей с фамилией Василега и, при желании их просчитать, ведь история фамилии насчитывает всего-то колен десять –пятнадцать.

В настоящее время наша фамилия распространена, в основном, в Левобережной и Юго-Восточной частях Украины — в Киевской, Черниговской, Сумской, Черкасской, Николаевской, Полтавской, Харьковской и Днепропетровской областях. В России наша фамилия встречается в Москве, Санкт-Петербурге, на Крайнем Севере, в Сибири, на Дальнем Востоке, в Запорожской, Донецкой и Луганской областях. На Кубани фамилия встречается достаточно редко, и то, в основном, это наши дальние родственники. Они проживают в городах Краснодаре, Кропоткине, станицах Тбилисской, Ловлинской, есть родственники в Волгограде.

Упоминаний о фамилии «Василега» в источниках об истории казачества мне найти не удалось. Вероятнее всего, к казачеству наша фамилия отношения не имеет.

Так что мои предки были крестьянами, или, как в старину их называли — холопами, а на Кубани их звали иногородними.

История семьи Василега неразрывно связана с историей заселения хутора Ловлин. Дальнейшее развитие хутора, а затем и станицы Ловлинской, происходило при самом непосредственном участии представителей нашего рода. Пережили они и Первую мировую, и Октябрьскую Революцию, и Гражданскую, и Великую Отечественную войны, коллективизацию, голод и разруху.

Вместе со своими земляками на протяжении многих лет они восстанавливали разрушенное войнами хозяйство, строили всё то, что сегодня есть в станице — саму станицу со всей её инфраструктурой, высокоразвитое колхозное хозяйство, птицефабрику, современные социальные объекты и многое, многое другое. Для них голод, потери близких, произвол властей, унижение, обиды и разочарования не пустые слова — это всё они испытали на себе. Но ничто их не сломило, не обозлило, они стойко перенесли все беды и невзгоды, подарили нам жизнь, вырастили и воспитали нас. Мы не вправе забывать о том, каких усилий им это стоило.

Дети Якова Василеги и их потомки

Когда мои предки обосновались на берегу реки Бейсуг, то в этом месте кое-где виднелись хаотично разбросанные землянки, да скромные, слепленные из глины и покрытые камышом хаты.

Точных сведений о том, как сложилась судьба всех детей Якова, найти не удалось. Мне известны судьбы лишь некоторых из них, например, Максима. Жил он в станице Ловлинской, я знал его детей: двух сыновей — Федора Максимовича и Петра Максимовича, а также двух дочерей — Веру Максимовну и Ксению Ксению Максимовну.

Василега Федор Максимович 1909 года рождения, жил в станице Ловлинской на улице Степной, рядом с колхозным зернохранилищем. С первых дней участвовал в Великой Отечественной войне, воевал в составе 828 стрелкового полка 197 стрелковой дивизии на Украине, затем на Сталинградском направлении в районе станицы Вёшенской. В апреле 1943 года был комиссован по состоянию здоровья. Награждён Орденом Отечественной войны II степени. Федор Максимович был женат, его жену звали Марфой. У них было двое детей — сын Павел Фёдорович и дочь Елена Фёдоровна. Дочь Елена Фёдоровна (после замужества Бондаренко) жила и работала в станице Ловлинской. В настоящее время проживает у дочери в станице Тбилисской.

У Павла Фёдоровича родились трое детей: двое сыновей — Александр Павлович в 1961, Сергей Павлович в 1965 и дочь Елена Павловна в 1971 году.

У Александра Павловича родились двое детей: дочь Оксана в 1986 году и сын Сергей — в 1988. У Оксаны в 2017 году родился сын Богдан. У Сергея двое детей: дочь Алина 2012 и сын Иван 2018 года рождения.

У Сергея Павловича два сына: Денис — 1991 и Никита 2001 года рождения. У старшего сына Дениса в 2016 году родился сын Максим.

Александр Павлович и Сергей Павлович живут и работают в станице Ловлинской. Елена Павловна (в замужестве Головинова) живёт с семьёй в станице Нововладимировской. У неё есть сын Дмитрий 1992 года рождения.

Брат Фёдора Максимовича — Василега Пётр Максимович проживал в городе Кропоткин. Я знал его, неоднократно бывал в гостях у него. Знал я и его двух сыновей: Алексея Петровича и Виктора Петровича. Возраста они были примерно такого же, как и мой отец, оба работали машинистами электровозов на железнодорожной станции Кавказская. К сожалению, об их детях и их дальнейшей судьбе мне ничего не известно.

Василега Вера Максимовна жила в станице Ловлинской. Была замужем за Ловлиным Иваном. Жили они на улице Степной. В браке у них родились две дочери: Екатерина Ивановна и Валентина Ивановна.

Екатерина Ивановна вышла замуж за Бесштанко Филиппа Фёдоровича. Проживали они на улице Первомайской. У них родились двое детей — дочь Антонина и сын Дмитрий. Антонина замужем за Иваницким, живёт в станице Ловлинской, Дмитрий женат, живёт в Краснодаре.

У Валентины Ивановны (в замужестве Рожнова) родились два сына — Павел 1958 года рождения и Юрий 1962 года рождения. Павел умер в начале 80-х годов, а Юрий в настоящее время проживает в Ловлинской.

Василега Ксения Максимовна жила в станице Ловлинской, вышла замуж за Комаря Павла. Я знал только её сына — Ивана Павловича. Он жил в станице Ловлинской, работал в колхозе агрономом, главным агрономом, секретарём парткома. Мой отец и Иван Павлович дружили и поддерживали родственные отношения.

У Ивана Павловича родились трое детей — две дочери: Тамара, Антонина и сын Александр. Все окончили Кубанский сельскохозяйственный институт. Антонина проживает в Краснодаре, Тамара в станице Тбилисской. Александр служил срочную службу на Черноморском флоте водолазом, женат на Березиной Наталье Владимировне. В начале 90-х годов работал руководителем колхоза, в настоящее время живет и работает в станице Ловлинской, у него собственное фермерское хозяйство.

В станице Ловлинской проживают ещё наши родственники, чьи матери или бабушки до замужества носили фамилию Василега. Одна из них — семья Гайдай Ивана Ефимовича. Его жена — Вера Михайловна 1929 года рождения, в девичестве носила фамилию Василега и являлась нашей родственницей. Её отца звали Михаил Фёдорович 1903 года рождения, к сожалению, он погиб в годы Великой Отечественной войны. У Веры Михайловны в 1950 году родилась дочь — Галина, она замужем за Булатовым Александром Фёдоровичем.

Мой прадед Василега Иван Яковлевич и его дети

Мой прадед Василега Иван Яковлевич был шестым, самым младшим ребенком в семье. Исходя из возраста моего деда, можно предположить, что Иван Яковлевич родился уже на Кубани в период с 1862 по 1870 год.

Когда Иван Яковлевич вырос и женился, его отец купил ему надел земли на том месте, где впоследствии жили мой дед и мой отец — сейчас это улица называется Первомайской.

В семье у Ивана Яковлевича родились шестеро детей: пятеро сыновей: Фёдор, Матвей, Николай, Пантелей, Федот и дочь Анастасия. Все они проживали в станице Ловлинской, там же и похоронены, кроме дочери, которая вышла замуж за Ватутина Петра и переехала к мужу в совхоз «Кубань» Кавказского района.

По рассказам моего деда, жили они одной большой семьёй, единоличным хозяйством, в семье был достаток. В хозяйстве были лошади, около десяти коров, куры, гуси, большая собственная пасека. Подворье представляло собой хорошо обустроенный участок с несколькими турлучными постройками: хаты, хозяйственных построек для скота, помещения для хранения пчелиных ульев в зимние месяцы, погреба.

Был на подворье большой и фруктовый сад. В то время семьи на Кубани были большими, обязанности в семье чётко распределялись. Исполнение наиболее тяжелых работ ложилось на плечи мужчин-братьев: они пахали, боронили, сеяли, добывали дрова, устраивали ограду вокруг двора и огорода, возводили жилье и хозяйственные помещения, ухаживали за лошадьми, рогатым скотом, овцами. Отец руководил полевыми работами, мать давала поручения невесткам по дому. Все работы внутри дома: приготовление еды, выпечка хлеба, побелка дома, стирка белья, уход за домашней птицей и свиньями, работа в огороде — входило в обязанности женщин. Они также готовили полотно для белья своим мужьям и детям, ткали холсты и ткани для зипунов, пряли нити для чулков и носков, выполняли много других работ по дому.

Помощниками родителей по хозяйству были дети. На Кубани дети рано приучались к физическому труду, привыкали к терпению невзгод жизни. Поскольку в семье были дети разных возрастов, за ними закреплялись и посильные для каждого обязанности: одни встречали с выгонов и поили овец, другие — крупный скот, третьи приносили в дом дрова, четвертые смотрели за младшими. Как правило, с одиннадцати лет мальчики вместе со взрослыми участвовали в ловле рыбы, а девочки, вместе с женщинами, помогали рыбакам плести сети. Девочек рано приобщали к ведению домашнего хозяйства, рукоделию, приготовлению пищи. С двенадцати лет они уже умели печь хлеб.

После того как сыновья вырастали и женились, Иван Яковлевич отделял сыновей, покупая им земельные наделы и дома, которые располагались недалеко от родительского дома — там, где сейчас находятся улицы: Первомайская и Степная. Это говорит о том, что прадед был заботливым и ответственным отцом для своих детей. Вообще, это всегда было и остаётся хорошей традицией в нашей семье.

Мой дед Пантелей Иванович остался жить в родительском доме вместе с родителями. Он рассказывал мне, как вместе с отцом охотились на дудаков (дроф). У прадеда в степи были свои потаённые места, где он устраивал засады на дичь. Охота особенно удавалась в ненастную погоду в осенние и зимние месяцы. В это время дрофы прилетали пастись на поля. Охотники устраивали засаду так: один оставался в специально вырытом для этого окопчике, а второй на повозке заезжал с подветренной стороны и поднимал стаю. Птица в это время года была упитанной и тяжелой, особенно в дождливую погоду. Дед говорил, что за одну такую охоту они с отцом добывали до десяти дудаков.

Дрофа́, или дуда́к — очень крупная птица массивного телосложения, с широкой грудной клеткой и толстой шеей. Самцы размером, примерно, с индюка, при этом почти вдвое тяжелее самок: их масса составляла от половины пуда до пуда. Кроме дроф охотились на стрепетов, фазанов, куропаток, перепелов, водоплавающих птиц.

У Ивана Яковлевича была большая пасека, весной он вывозил её в цветущую степь, там произрастало огромное количество разных трав и кустарников. Мёда всегда собирали много, хватало на собственные нужды, а излишки продавали. Свою любовь к пчёлам прадед передал по наследству своему сыну — моему деду, а тот моему отцу.

По характеру прадед был человеком обстоятельным, уравновешенным и рассудительным. Выше среднего роста, крепкого телосложения, физически здоровым человеком без вредных привычек.

По воспоминаниям моего отца, его дедушка — Иван Яковлевич, любил своих внуков, всегда находил чем-нибудь угостить их.

Умер Иван Яковлевич во время голода в тысяча девятьсот тридцать третьем году, похоронен в станице Ловлинской. Могила не сохранилась, но в этом месте кладбища сейчас находятся могилы его сыновей: Николая, Пантелея, Федота и внука Михаила.

Старший сын прадеда — Василега Матвей Иванович

Старший сын прадеда Василега Матвей Иванович предположительно родился в период с 1880 по 1885 год. Это достаточно точно можно предположить исходя из даты рождения его сына — Захара Матвеевича 1904 года рождения.

О жизни Матвея Ивановича, к сожалению, никаких сведений не сохранилось. Его сын Захар Матвеевич был участником Великой Отечественной войны, с фронта вернулся живым. В честь сороковой годовщины Победы, его наградили Орденом Отечественной войны II степени.

Проживал Захар Матвеевич с семьёй, сначала на подворье своего отца Матвея Ивановича, на улице, которая сейчас называется Степной, а в 1964 году переехал на ту часть улицы Первомайской, которая в народе называется «Старовершиной».

Я хорошо помню и Захара Матвеевича, и его жену — бабушку Веру. Они всегда очень по-доброму относились к моим родителям и к нам с сестрой.

У Захара Матвеевича было трое детей — сын Михаил Захарович 1925 года рождения, дочь Валентина Захаровна 1936 года рождения и сын Николай Захарович 1939 года рождения. О судьбе Михаила Захаровича мне ничего не известно, знаю о том, что Николай Захарович, после возвращения из армии, уехал жить в город Волгоград, там и проживал. Валентина Захаровна училась в школе вместе с моей мамой, они были подругами, думаю, что именно через неё познакомились мои родители. Жила она где-то недалеко от станицы Ловлинской, часто приезжала навещать своих родителей.

Мои родители поддерживали связь и с Николаем, и Валентиной. К сожалению, новых сведений о Николае Захаровиче и Валентине Захаровне разыскать не удалось.

Второй сын прадеда — Василега Николай Иванович

Василега Николай Иванович родился в 1893 году в станице Ловлинской. Участник Гражданской войны, боец Красной Армии. В марте 1920 года в бою с деникинцами под городом Екатеринодаром был ранен.

После женитьбы Николая, отец — Иван Яковлевич купил ему дом и земельный надел рядом со старшим братом Матвеем Ивановичем на улице Степной. Жену Николая Ивановича звали Ефросиньей 1896 года рождения, в девичестве Кравцова.

Своих детей у них не было, но они вырастили и воспитывали детей моего деда Пантелея Ивановича, пока он находился в местах заключения. А самую младшую его дочь — Валентину они воспитывали до её замужества. Я хорошо помню и деда Николая, и бабушку Фросю (так мы её называли). Часто ходил к ним в гости.

Со своим братом Пантелеем Ивановичем Николай Иванович поддерживал хорошие отношения, а их жены дружили. Показателен такой факт — перед смертью, моя бабушка Мария Моисеевна завещала, чтобы её похоронили рядом с «нянькой», так она называла свою подругу — жену Николая Ивановича — Ефросинью.

Николай Иванович был среднего роста, худощавым. Характер у него был спокойный и доброжелательный. Он был рассудительным человеком, пользовался авторитетом и уважением у своих младших братьев, других родственников и соседей.

Здоровье у него было слабым, видимо сказывалось ранение, поэтому он часто болел,

У Николая Ивановича был хороший сад, он любил заниматься им, постоянно экспериментировал с фруктовыми деревьями. Помню, как он делал прививки разных сортов и даже разных фруктовых деревьев на одном дереве. Получалось, что на одной яблоне росли разные яблоки и даже груши. Был у него и хороший виноградник, до сих пор сохранился куст винограда во дворе дома моего отца — его посадили от чубука, взятого из сада деда Николая.

Николай Иванович умер в 1965 году. Бабушка Ефросинья пережила своего мужа на двадцать четыре года и умерла в 1989 году.

Похоронены они на Ловлинском кладбище, в том месте, где похоронены все родственники рода Василега.

Младший сын прадеда — Василега Федот Иванович

Василега Федот Иванович родился в станице Ловлинской в 1906 году и был четвёртым ребёнком в семье прадеда. Был женат, жену звали Прасковья.

Участвовал в Великой Отечественной войне с сентября 1943 по май 1945 года. Воевал в составе 121 Краснознамённого пластунского полка 9-й пластунской стрелковой Краснодарской Краснознамённой ордена Красной Звезды дивизии имени ЦИК ССР Грузии 1 Украинского фронта. В боях за Тамань и Крым эта дивизия показала настолько высокие боевые качества, что была взята под контроль Ставкой ВГК и использовалась только по указаниям Ставки и Генштаба.

В феврале 1945 года в бою за город Рыбник Федот Иванович из противотанкового ружья уничтожил вражеский пулемёт противника, тем самым обеспечил возможность для наступления нашей пехоте, был награжден медалью «За отвагу». После войны работал в колхозе механизатором.

Семья Федота Ивановича жила на той же улице, где жил его отец и брат (современная улица Первомайская). У Федота Ивановича и Прасковьи было двое детей — дочь Вера Федотовна 1926 года рождения и сын Федор Федотович 1936 года рождения.

Дочь Вера Федотовна была за мужем за Кашириным Михаилом Петровичем, 1925 года рождения. Михаил Петрович участвовал в Великой Отечественной войне, был награжден Орденом Красной Звезды, Орденом Славы, Орденом Отечественной войны.

Вера Федотовна с мужем жили в станице Ловлинской, сначала рядом с родителями, а в конце шестидесятых годов переехали в центр станицы. В их семье родились две дочери — Валентина Михайловна 1950 года рождения и Антонина Михайловна 1956 года рождения.

Валентина была замужем за Резниченко Дмитрием Алексеевичем, офицером-танкистом. В браке у них родилась дочь. В настоящее время Валентина вдова, проживает в Ловлинской.

У Антонины двое сыновей — Михаил и Дмитрий. Один из сыновей Антонины погиб от несчастного случая на производстве. В 2021 году Антонина умерла.

Сын Фёдор Федотович 1937 года рождения был женат на Берко Татьяне Петровне 1939 года рождения. У них родились две дочери: Алла — 1960 года рождения и Елена 1969 года рождения. Жили они, сначала в Ловлинской, вместе с родителями, затем переехали в станицу Тбилисскую. У Аллы родились три дочери: Ирина — 1980, Ольга — 1985 и Юлия — 1988 года рождения. У Елены сын — Аркадий — 1988 года рождения. Фёдора Федотовича уже нет в живых.

Отношения у Федота Ивановича с моим дедом были неважные, общались они довольно редко, хотя жили на одной улице недалеко друг от друга. Федот Иванович был среднего роста, крепкого телосложения. По характеру резок, порой груб. На этой почве в их семье часто возникали скандалы, о которых было слышно всем соседям.

С нашей семьёй он практически не общался, во всяком случае, я этого не помню и мне об этом ничего не известно. Умер Федот Иванович в 1993 году, похоронен рядом с могилами наших предков.

Дочь прадеда — Василега (Ватутина) Анастасия Ивановна

Василега Анастасия Ивановна родилась в 1909 году и была шестым, самым младшим ребёнком в семье. До замужества жила с родителями. Вышла замуж за Ватутина Петра и переехала в совхоз «Кубань» Кавказского района.

В браке у них родились трое детей — дочери: Дарья 1932, Раиса 1938 и сын Николай 1945 года рождения. Старшая дочь Дарья Петровна вышла замуж за Петра Крикавцова, жили и работали они в совхозе «Кубань». В браке у них родились две дочери: Татьяна и Ольга. Татьяна 1954 года рождения, получила высшее образование и вышла замуж за своего сокурсника. После окончания института они с мужем уехали работать в Ростов-на-Дону. Ольга 1956 года рождения, вышла замуж за выпускника военного училища в Харькове. Дальнейшая её судьба, к сожалению, мне не известна.

Вся трудовая деятельность младшей дочери — Раисы Петровны прошла в совхозе «Кубань». В 1958 году в браке у неё родилась дочь Ирина, к сожалению, в настоящее время о её судьбе я ничего не знаю.

Сын Анастасии Ивановны — Николай, после окончания средней школы, поступил в Высшее военно-морское училище имени Нахимова в городе Севастополе. В 1965 году, находясь в каникулярном отпуске после 4-го курса, в результате несчастного случая погиб на реке Кубань. Похоронили его на кладбище центрального отделения совхоза «Кубань». Анастасия Ивановна очень гордилась своим сыном, каждый раз при встрече, она много рассказывала мне о нём. А когда я уже служил на флоте и приехал к ней в гости в морской форме — она долго плакала и от радости, и от горя.

С бабушкой Анастасией наша семья поддерживала очень хорошие отношения. Она была добрым и светлым человеком, часто приезжала в гости к нам, а мы ездили к ней. Отделение совхоза «Кубань» находится на левом берегу реки Кубани, и для того, чтобы туда попасть из Ловлинской, нужно было ехать через станицу Тбилисскую на автобусе. В станице Казанской работала паромная переправа через реку Кубань, в совхоз «Кубань» можно было добраться и на нём. Мы с отцом неоднократно ездили на мотоцикле через эту переправу, было необычно и интересно. Анастасия Ивановна умерла в 1995 году, похоронена на кладбище центрального отделения совхоза «Кубань», рядом с могилой мужа и своего сына Николая.

Третий сын прадеда — Василега Пантелей Иванович (мой дед)

Василега Пантелей Иванович, родился в июле 1903 года в станице Ловлинской. Пантелей Иванович был третьим ребенком в семье. Окончил два класса Ловлинской церковно-приходской школы. В детстве рано приобщился к труду — вместе с братьями помогал отцу по хозяйству. До коллективизации семья вела хозяйство единолично.

В начале двадцатых годов дед женился, его избранницей стала Коханная Анна Алексеевна, уроженка хутора Терско-Каламбетский Тбилисского района. В браке у них родились шестеро детей — четверо сыновей: Иван 1925, Михаил 1928, Алексей 1930, Федот 1932 года рождения и две дочери — Нина 1936 и Валентина 1939 года рождения. К сожалению, младший сын Федот умер в младенчестве во время голода в 1932 году.

В довоенные годы дед работал в колхозе на разных должностях — разнорабочим, мастером дорожных работ, плотником, пасечником.

С началом Великой Отечественной войны Василега Пантелей Иванович был мобилизован и направлен в действующую армию. Участвовал в боях при обороне Харькова и Ростова-на-Дону, ему было присвоено воинское звание «сержант». В одном из боев, весной 1942 года, дед получил ранение в ногу и был направлен в госпиталь, который находился в станице Невинномысской. После излечения его отправили в 46 запасный стрелковый полк 15 запасной стрелковой бригады Закавказского фронта, дислоцировавшийся на тот момент в городе Кизляре. Оттуда, 12 июня 1942 года, в составе маршевой роты, он убыл на фронт.

В это время бои шли на Харьковском направлении. В результате окружения и последующего уничтожения крупных сил Красной Армии под Харьковом, оборона советских войск Южного и Юго-Западного фронтов была кардинально ослаблена. Пользуясь этим, немецкое командование начало успешно развивать стратегическое наступление по двум направлениям — на Кавказ и на Волгу. На направлении главных ударов противник добился значительного превосходства в силах — более чем в десять раз. В конце июня на фронте от Курска до Таганрога стояли изготовившиеся к бою пять полностью укомплектованных, хорошо оснащенных германских армий.

В конце июня 1942 года немцы заняли правобережье Воронежа. Их 4-я танковая армия стремительно двинулась на Ростов, громя по пути отступающие части Юго-Западного фронта. Только пленными РККА потеряла здесь более двухсот тысяч человек. Двадцать третьего июля Ростов-на-Дону пал — путь на Кавказ для фашистов был открыт.

После того, как немцы захватили Ростов-на-Дону, в последнюю неделю июля 1942 года на южном фронте произошли события, оказавшие огромное влияние на судьбу всего Северного Кавказа. Под непрерывными ударами немецких войск остатки армий разбитого Южного фронта быстро отходили за Дон. Но и здесь они не успевали привести себя в порядок и организовать прочную оборону. К тому же, в предыдущих боях были потеряны все танки и артиллерия. Если в составе немецкой группы армий «А» к двадцать пятому июля насчитывалось более тысячи трёхсот танков и четырёх с половиной тысяч орудий и миномётов, то в войсках Южного фронта танков осталось всего семнадцать, а орудий — сто шестьдесят девять. В артиллерийских частях 37-й армии, вообще не осталось ни одного орудия.

Двадцать восьмого июля 1942 года командующий Южным фронтом генерал Р. Малиновский был снят с занимаемой должности. В этот же день решением Ставки Южный фронт прекратил свое существование, а его немногочисленные подразделения были переданы в состав Северо-Кавказского фронта. Отходившим частям Южного фронта командиры Северо-Кавказского фронта запрещали следовать в назначенные места сосредоточения и приказывали оставаться для обороны новых рубежей. Более того, у отступавших солдат и офицеров даже отбирали оружие и боеприпасы для укомплектования подходивших свежих соединений.

Конечно, такого рода эпизоды не способствовали укреплению морального духа бойцов и командиров. Очень красноречиво об этой ситуации говорится в докладе начальника политотдела 295 стрелковой дивизии 37 Армии старшего батальонного комиссара Титова: «…Снабжение централизованным порядком плохое. Еще до сих пор не указаны станции снабжения для получения продуктов и боеприпасов. В частях отсутствуют такие продукты как соль, табак, спички, сахар, макароны. Ощущается недостаток в боеприпасах, в частности почти отсутствуют 76мм и 45мм снаряды, мины 82мм. Мало винтпатронов. Одновременно доношу, что дивизия, начиная с 10 июля не получает газет, в настоящее время у нас также отсутствует ППС». И такое положение было по всему фронту.

В одном из боев, в июле 1942 года, уже на левом берегу Дона, Пантелей Иванович получил второе ранение и был отправлен в госпиталь. Во время очередной бомбежки их полевой госпиталь разбомбило. Тех раненых, которые могли передвигаться самостоятельно, отправили на долечивание своим ходом на юг, а куда конкретно — одному богу известно. Поскольку наши войска спешно отступали — вокруг царила паника, никому не было никакого дела до самостоятельно добирающихся раненых.

Дорога на юг пролегала совсем недалеко от дома, и дед решил по пути в госпиталь заехать домой. От железнодорожной станции Мирской до станицы Ловлинской всего-то пять километров. В то время в станице фашистов ещё не было.

В конце июля Пантелей Иванович добрался до станицы. Дома его ждала беда — жена Анна Алексеевна находилась при смерти. За несколько дней до его прибытия, она заразилась какой-то инфекцией, лечить было некому, да и не знали от чего лечить. Пролежав дома несколько дней с высокой температурой в бессознательном состоянии, она умерла. Убитый горем он, вместе с детьми, похоронил любимую жену.

Смерть жены для него оказалась страшным ударом. Он оказался в смятении, растерянности, не представлял себе, как будет жить теперь без жены. В памяти ещё были свежи воспоминая недавнего отступления, а вернее сказать, панического бегства наших войск под Ростовом.

После всего пережитого на фронте его уже трудно было чем-то испугать, он прекрасно понимал, что, если придут наши — его обвинят в дезертирстве, если придут немцы — его могут расстрелять сразу, или угнать в плен. В общем, ситуация безвыходная.

Перед ним очень остро встал вопрос, который решать нужно было срочно. Немцы уже захватили Кропоткин, Армавир, наших войск в округе не было, но не было ещё и немцев. «Что делать дальше? Искать своих, но где и как их искать с ещё незажившей раной?» Вспоминая, с какой скоростью, наступали немцы под Ростовом и как отступали наши войска после Ростова, дед понимал, что немцы не сегодня-завтра обязательно будут в станице. Больше всего у деда болела душа за детей. После смерти жены остались пятеро детей: Ивану — семнадцать лет, Михаилу — тринадцать, Алексею — одиннадцать, Нине — шесть лет, и младшей Валентине — четыре года. «Что будет с ними, если его возьмут в плен, или расстреляют? Как быть самому, когда придут немцы?» — постоянно задавал себе вопросы дед. Ни на первый, ни на второй вопрос ответа он не находил.

В станице было много мужчин такого возраста, как и он. «Что будет, то и будет! Не один я такой, если со мной самим что-либо случится, то старший брат Николай позаботится о детях» — решил он.

Немецкая оккупация застала Пантелея Ивановича в станице. В плен его не взяли, наверное, не захотели возиться с раненым. Ему предложили сотрудничать с оккупационной властью. Дед сначала отказался, но, когда комендант ему пригрозил расстрелом старшего сына, он вынужден был согласиться. Его назначили одним из старост, в станице Ловлинской.

Здесь крайне важно отметить следующее: Василега Пантелей Иванович пошёл на сотрудничество с фашистами не по идейным соображениям и не по своей воле, а вынужденно — под воздействием тяжелых жизненных обстоятельств. Для него такое сотрудничество стало тяжёлым выбором между жизнью и смертью своей и своих детей. Ни я, никто из нас — его прямых родственников, не имеем права его судить, потому что мы не были там, мы не стояли перед страшным выбором: либо смерть твоих детей, либо предательство и твоя смерть. Неизвестно, как бы поступил каждый из нас в такой ситуации.

В конце 1942 года дед женился второй раз. Его женой стала Валуйская Мария Моисеевна — дочь, раскулаченного в тысяча девятьсот тридцатом году, казака Валуйского Моисея, вернувшаяся перед войной из ссылки.

Дед прекрасно осознавал, чем ему грозит «сотрудничество» с врагом после прихода наших войск. Тем не менее, он пошёл на это. Значит, у него не было другого выхода. Об этом я говорю не для того, чтобы как-то оправдать своего деда, а ради объективной оценки его действий и ради человеческой справедливости. Простые люди видели всё это и относились с пониманием. Каждый из них мог оказаться в такой ситуации. Они не осуждали пассивную помощь немцам, тем более, если человек попадал в безвыходную ситуацию, вынужден был спасать своих детей, родных. Тем более, что никаких злодеяний в отношении своих земляков во время оккупации дед не совершал.

В феврале 1943 года, по приходу Красной Армии, деда арестовали и осудили на десять лет за сотрудничество с оккупантами. Наказание строгое, но даже за менее тяжкие преступления людей осуждали на более длительные сроки, а то и к высшей мере наказания. Значит, военный трибунал учёл все обстоятельства его деяния.

Наказание он отбывал в городе Калач-на-Дону. Срок наказания он отбыл весь — от звонка до звонка. Находясь в тюрьме, дед работал плотником, был на хорошем счету у администрации колонии.

По возвращении из мест заключения он работал в колхозе разнорабочим, плотником, пасечником. Выйдя на пенсию, подрабатывал сторожем на бахче. Дома у него была столярная мастерская, где он плотничал — делал мебель, оконные рамы, двери, бочки.

У деда дома был хороший сад, большая пасека, которой он занимался с удовольствием. Здоровье у деда было крепкое, я не помню, чтобы он чем-нибудь болел. Был высокого роста, крепкого телосложения, худощав, вынослив, по характеру — спокойный, уравновешенный человек. Я очень редко слышал, что бы он повышал голос, или на кого-то кричал и, тем более, выражался нецензурно.

К описанию его поведения в полной мере подходят слова: «Кто понял жизнь — тот не торопится». Бабушка часто его ругала за то, что он всё делал неторопливо, особенно не напрягаясь.

Пантелей Иванович много курил, любил выпить. Всю жизнь после возвращения из мест заключения он очень болезненно переживал праздник Победы. Каждый раз в этот день сильно напивался, молчал и только крепко, сжимая зубы, молчал. Всё время его мучила обида — обида за несправедливость, ведь многие односельчане на фронте даже дня не были, во время оккупации также, как и он работали в колхозе, а после окончания войны стали заслуженными людьми — ветеранами. Им почёт и уважение… А ведь он воевал, дважды был ранен и — «враг народа». Конечно, ему было обидно, поэтому и пил…

У него было какая-то особенная способность находить места, где спрятано зелье. Бабушка куда только не прятала, а он находил спрятанное спиртное. Помню такой забавный случай — бабушка сварила самогон, разлила его по банкам и решила сделать заначку — на всякий случай. Дело было ранней весной. Она подумала: «В огороде дед водку точно искать не будет, спрячу-ка я банку с самогоном в лунку на грядке с помидорами». Так и сделала. Посадила семена во все лунки, кроме той, в которой спрятала банку (чтобы знать, где потом искать), а деда заставила каждый день их поливать. Дед исправно исполнял бабушкино поручение — поливает неделю, две. Во всех лунках взошла рассада, а в одной ничего нет, «странно» — подумал он и раскопал лунку. Каково же было его удивление, когда там вместо семян он обнаружил то, что так долго искал в других местах. Естественно, банку он перепрятал, а лунку стал поливать и дальше, как ни в чем не бывало. Бабушка проверяет — всё полито, и её лунка тоже. Она спокойна, знает, что на «чёрный день» у неё есть в запасе трёхлитровая банка самогона.

Настал тот момент, когда этот самогон понадобился, то ли для дела какого-то, то ли гости пришли, не важно. Она, со спокойной совестью, идёт в огород, копает лунку и ничего там не находит. Конечно же, сразу всё поняла, ну что теперь возьмёшь с деда? Покричала на него не долго, а потом посмеялись вместе. Отношения между ними были нормальными, ворчала на него, конечно, по-стариковски, но он её называл ласково «Маня», а бабушка называла его просто «дед».

Василега Пантелей Иванович умер на девяносто четвёртом году жизни двадцатого января 1997 года, спокойно, ночью во сне. Похоронен он на кладбище в станице Ловлинской, на том месте, где похоронены все наши родственники, рядом с первой женой Анной Алексеевной. Он очень любил свою первую жену, поэтому перед смертью завещал похоронить его рядом с нею. Его сыновья Михаил и Алексей исполнили его волю.

Первая жена деда — Анна Алексеевна

Первая жена деда Василега Анна Алексеевна, в девичестве Коханная. Родилась в крестьянской семье в 1905 году на хуторе Терско-Каламбетский Тбилисского района Краснодарского края. Поженились с дедом по любви, в браке жили в согласии. За семнадцать лет совместной жизни у них родилось шестеро детей. По рассказам моего отца бабушка Анна была любящей, заботливой и доброй матерью. Очень любила своих детей, старалась делать всё, чтобы они ни в чём не нуждались, даже в самые трудные годы.

Анна Алексеевна была красивой женщиной, стройной, среднего роста, нормального телосложения, не склонной к полноте. Скоротечная тяжёлая болезнь и её трагическая смерть лишили детей любимой матери, а мужа любимой жены. И муж Анны Алексеевны, и её дети все годы своей жизни помнили её, всегда вспоминали добрым словом. Могила Анны Алексеевны находится на Ловлинском кладбище рядом с могилой мужа.

У Анны Алексеевны была родная сестра — Матрёна Алексеевна. Она вышла замуж за Шкуро Ивана, проживавшего в Крыму, в селе Малый Маяк Алуштинского района. У них был свой дом с видом на море, огород.

Все годы, пока были живы дед Иван и бабушка Мотя (так её называли), мой отец и его сестра Нина Пантелеевна поддерживали с ними и их детьми связь. Неоднократно ездили к ним в гости. У Шкуро Ивана и Матрены Алексеевны было четверо детей — три сына: Александр, Егор, Василий и дочь Таисия.

Старший сын Александр Иванович жил в Магаданской области, работал водителем на золотых приисках. Однажды, в середине шестидесятых годов, он с женой приезжал к нам в гости на Кубань. Я помню, что его жену звали Жанной, у них была дочь Софья, с которой я виделся однажды — в 1975 году, когда она приезжала вместе с моей сестрой Татьяной ко мне в Севастополь.

Средний сын Егор Иванович жил в поселке Малый Маяк, работал управляющим в отделении винсовхоза объединения «Массандра». Был женат, его жену звали Диной. У них родились две дочери: Светлана и Татьяна.

В декабре 1976 года я был у них в гостях, хорошо помню, как меня принимали, как угощали фирменным вином — Мускатом белым красного камня. Я запомнил и дядю Жору, и тётю Дину, как трудолюбивых, добрых, приветливых и доброжелательных людей. Умер Егор Иванович в 2015 году, похоронен в поселке Малый Маяк.

Одна его дочь — Светлана живет в Киеве, другая в Малом Маяке вместе с матерью.

Дочь Таисия Ивановна после замужества переехала в город Евпаторию, работала в санатории. В браке у неё родились две дочери. В начале восьмидесятых годов, когда в поселке Малый Маяк началось многоэтажное строительство, дом деда Ивана попал под снос и ему предложили новую квартиру в многоэтажном доме. Переезжать в квартиру они с женой не захотели и переехали жить поближе к дочери — в село Суворовское Евпаторийского района. Там прожили свои последние годы, там же и похоронены.

Вторая жена деда — Мария Моисеевна

Вторая жена деда — Василега Мария Моисеевна, 1910 года рождения, в девичестве Валуйская, родилась и выросла в обеспеченной казачьей семье в станице Ловлинской. У них было крепкое хозяйство, большой дом, после их раскулачивания в 1930 году в нём находился станичный радиоузел.

В период коллективизации в 1930 году их семья подверглась раскулачиванию и высылке на Урал. Добирались до места отбывания ссылки пешком. Во время ссылки её родители умерли. В 1940 году срок ссылки закончился, и Мария Моисеевна возвратилась в станицу.

В 1942 году вышла замуж за Василегу Пантелея Ивановича. Своих детей у неё не было, всю совместную с дедом жизнь она растила и воспитывала детей мужа, в том числе и тогда, когда он сидел в тюрьме. Работала бабушка всю жизнь на кухне — сначала на полевом стане, а в конце трудовой деятельности в детском саду. Готовила она очень вкусно.

После выхода на пенсию в 1965 году Мария Моисеевна занималась домашним хозяйством. Была доброй и общительной женщиной. По вечерам, после того как управлялись с хозяйством, на улице перед дедовским домом всегда собирались соседские женщины. Собиралось человек по десять — пятнадцать, обсуждали последние новости, вспоминали былые времена, пели песни.

Бабушка Мария Моисеевна (все её называли ласково — баба Маня), хотя и не была нам родной по крови, но относилась к нам с любовью и нежностью. Мы — все внуки любили её и считали родной.

Последние годы жизни Мария Моисеевна болела, но до последнего дня вела хозяйство самостоятельно. Умерла она двадцать шестого апреля 1996 года ночью во сне. Похоронена на кладбище в станице Ловлинской, рядом с могилами всех наших родственников.

Дети Василеги Пантелея Ивановича

Старший сын — Иван Пантелеевич

Василега Иван Пантелеевич родился 5 октября 1925 года в станице Ловлинской. В 1934 году Ваня поступил в Ловлинскую школу №34, а перед войной окончил семь классов. В школе учился хорошо и легко, мечтал стать учителем. Его мечте не суждено было сбыться — началась Великая Отечественная война. К июню 1941 года Ивану ещё не исполнилось и шестнадцати лет — на фронт его не взяли. После ухода отца на фронт, Иван остался старшим мужчиной в семье. На его плечи легли все заботы о хозяйстве и семье.

Работал в колхозе конюхом, ездовым, прицепщиком на тракторе, пас лошадей, пахал, сеял, убирал урожай. В детстве Ваня был очень добрым, отзывчивым, общительным юношей. В семье его любили — для родителей он был хорошим помощником, а для младших братьев и сестёр настоящим защитником.

В школе Иван учился охотно, предметы давались легко, ему очень нравилось, как преподаватель проводил уроки, глядя на учителя, Иван мечтал так же учить детей. Эта мечта отразилась в чертах его характера. Среди товарищей он пользовался уважением и авторитетом, с ним охотно дружили сверстники и ребята, старшие по возрасту. Он был рассудительным, никогда не совершал необдуманных поступков, младших не обижал, а старшие товарищи прислушивались к его мнению. Среди друзей на улице «заводилой» не был, но его слово было всегда весомым.

В августе 1942 года в станицу пришли немцы. Всё время немецко-фашистской оккупации Иван, вместе со старшими, работал в поле, на ферме, выполнял разную работу, которую ему поручали.

После освобождения станицы Ловлинской от фашистов, в начале февраля 1943 года, в возрасте 17 лет, Иван Пантелеевич был призван на действительную военную службу. Призвали его вместе с друзьями детства — Кашириным Михаилом и Ткаченко Дмитрием.

Свой боевой путь Иван Пантелеевич начал зимой 1943 года в составе Учебного подразделения 295 стрелковой дивизии, 37-й Армии, Северо-Кавказского фронта в районе станицы Славянской Краснодарского края. С февраля по май 1943 года проходил службу в Учебном батальоне «Тиховский» 295 стрелковой дивизии. Вместе с ним в одном подразделении были и его друзья — Михаил и Дмитрий. Это обстоятельство несколько облегчало их службу, несмотря на то, что ребята не были избалованы судьбой и привыкли к тяжёлому физическому труду — всё же армейские нагрузки для молодых людей оказались достаточно серьезными.

Обучение новобранцев проходило в реальной боевой обстановке. Учебный батальон «Тиховский» занимался боевой и политической подготовкой непосредственно на позициях 884 стрелкового полка 295 стрелковой дивизии в районе поселка Тиховский, недалеко от станицы Славянской. Курсанты учебного батальона несли боевую службу наравне с бойцами других подразделений — рыли окопы и укрытия для орудий, охраняли боевые порядки батальона, подносили снаряды, помогали раненым, выполняли хозяйственные работы. Дополнительно к этим обязанностям они изучали военную технику и вооружение, уставы и наставления, занимались строевой и физической подготовкой.

Служба у курсантов была нисколько не легче, чем у бойцов других подразделений дивизии. Обучение новобранцев длилось около трёх месяцев. В начале мая был произведён выпуск курсантов — для доукомплектования подразделений дивизии. В этой группе был Иван Пантелеевич Василега и его друзья — Каширин Михаил Петрович и Ткаченко Дмитрий Иванович.

По окончании учебного подразделения всем им присвоили воинское звание «младший сержант» и назначили на должности наводчиков миномета: Ивана Пантелеевича во вторую минометную роту, Ткаченко Дмитрия Ивановича — в девятую стрелковую роту 1040 полка, а Каширина Михаила Петровича — в 1038 полк 295 стрелковой дивизии.

Вся дальнейшая служба Василеги Ивана Пантелеевича проходила в составе 1040 стрелкового полка, 295 стрелковой дивизии 5-й Ударной армии. Вместе со своими друзьями в этой воинской части он прошел боевой путь от города Славянск-на-Кубани до города Кюстрин в Германии.

Бойцы 295 стрелковой дивизии освобождали многие населенные пункты на Украине: Очаков, Херсон, Николаев, Одессу, принимали участие в Ясско-Кишиневской, Висло-Одерской наступательной операции, штурме Берлина.

Иван Пантелеевич и его друзья воевали смело и очень умело. За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками при освобождении Украины, сержант Василега Иван Пантелеевич был награжден Медалью «За боевые заслуги». В приказе по 1040 полку 295 стрелковой дивизии от 23 апреля 1944 года за номером 013-Н говорилось: «Наводчика миномета 2-й миномётной роты сержанта Василега Ивана Пантелеевича наградить медалью „За боевые заслуги“ за то, что в бою за населённый пункт Богоявленское Николаевской области, он под огнём противника, смело и метко выводил свой миномёт для стрельбы по огневым точкам противника, уничтожил 2 ручных пулемёта и 6 гитлеровцев, чем помог нашим стрелковым подразделениям продвигаться вперед».

В боях за освобождение города Одессы Иван Пантелеевич также проявил храбрость и высокое профессиональное мастерство, за что был награждён самой почитаемой у бойцов на фронте наградой — медалью «За Отвагу».

В наградных документах от 30 апреля 1944 года записано: «Наводчика миномёта 2-й миномётной роты сержанта Василега Ивана Пантелеевича наградить медалью „За Отвагу“ за то, что в бою за город Одессу, когда противник огнём своих пулемётов заставил залечь наши подразделения, товарищ Василега выдвинул свой миномёт на открытую позицию и метким огнём подавил огонь вражеского пулемёта, уничтожив при этом четырёх гитлеровцев, что дало возможность нашим подразделениям выполнить поставленную боевую задачу». Благодаря смелым и умелым действиям Ивана Пантелеевича были спасены десятки жизней наших бойцов.

Награждение двумя боевыми наградами — медалью «За боевые заслуги» и медалью «За отвагу» в течение одной недели свидетельствует о том, как воевал сержант Василега Иван Пантелеевич. Эти награды давались исключительно за личную храбрость и мужество, проявленные непосредственно в боях с врагом.

В дальнейшем, младший лейтенант Василега Иван Пантелеевич вместе со своей воинской частью участвовал в ожесточенных боях в Висло-Одерской наступательной И это всё в неполные двадцать лет.

Командование 1040 полка высоко ценило боевые, морально-нравственные и волевые качества сержанта Василеги Ивана Пантелеевича. В январе 1945 года его направили на курсы по подготовке младших офицеров. В середине марта он их успешно окончил, и ему было присвоено первое офицерское звание — «младший лейтенант». Он был направлен обратно в свой полк, но теперь уже на должность командира стрелкового взвода.

Пятнадцатого марта 1945 года Иван Пантелеевич написал письмо родным с фронта, как впоследствии оказалось — последнее. В письмо была вложена его фотография уже в погонах младшего лейтенанта. Читая письмо, понимаешь, каким взрослым человеком был этот двадцатилетний юноша. О себе пишет мало, но чувствуется, как он переживает за своих близких — младших братьев и сестер, за то, что у них трудности с продуктами питания, и как бы извиняется за то, что не может им сейчас ничем помочь.

Из письма видно с каким уважением он относится к своему отцу — называет его уважительно «папаша» и на «вы». Это говорит о многом. Не известно о чём писали отец и сын друг другу, но думаю, что отец попросил у сына прощение, потому что понимал, каково быть сыном пособника фашистов. Тем не менее, Иван Пантелеевич воевал так, что даже будучи сыном «врага народа» его произвели в офицеры, награждали правительственными наградами.

Два года в пехоте на передовой научили его многому, он видел смерть в лицо, терял друзей. Впереди его ждали самые ожесточенные бои за взятие Берлина. Фашисты оборонялись ожесточенно, до последнего патрона, до последнего солдата. Он прекрасно понимал, что значит быть командиром стрелкового взвода в наступлении — шансов остаться живым, практически нет, единственный шанс — если тебе повезёт и тебя ранит, тогда госпиталь и возможно выживешь. А так …. И это всё в неполные двадцать лет.

В конце письма чувствуется какая-то безысходность, что он очень взволнован, очевидно, что пишет он эти строки с комом в горле и со слезами на глазах, прекрасно понимая, что, скорее всего, это его последнее письмо родным. А ведь ему так хотелось жить, учиться, работать, любить близких, любить и быть любимым девушкой, иметь своих детей.

Очень хорошо о таких молодых двадцатилетних младших лейтенантах написал в своих воспоминаниях его однополчанин, такой же командир стрелкового взвода, Гершман Матвей Львович: «Страшная доля — пехота. Когда слышишь от кого-то, что он четыре года в пехоте воевал и даже не ранен, понимаешь сразу, что на „передке“ этот рассказчик не был. Максимум, на что пехотинец мог рассчитывать, это три атаки. А потом — или в землю или в санбат. Это только на северных участках фронта, где годами фронт без движения стоял, можно было продержаться в пехоте подольше. А в наступлении… Месяц в роте, и ты уже ветеран части».

У Ивана Пантелеевича не оказалось и этого месяца… Ровно через две недели после того, как он получил офицерские погоны, он погиб.

О стойкости и героизме бойцов его взвода говорится в наградном листе на младшего лейтенанта Василегу И. П. за бой 27 марта 1945 года к награждению Орденом «Отечественной войны 2 степени»: «Тов. Василега в боях при отражении атак противника 27 марта 1945 года западнее города Кюстрин проявил мужество, отвагу и умение правильно организовать неприступную оборону.

Немцы, превосходящими в несколько раз силами пехоты при поддержке большого количества танков и мощного артиллерийского огня, в течение целого дня восемь раз предпринимали атаку, и каждый раз не имели успеха. На участке обороны, которую занимал взвод товарища Василега, осталось до тридцати немецких трупов».

После этого боя, буквально через день — 29 марта 1945 года младший лейтенант Василега Иван Пантелеевич погиб, не дожив до Великой Победы всего один месяц.

Ушел на фронт, когда ему ещё не исполнилось восемнадцать лет — не стал прятаться за формальный повод. На фронте был всё время на передовой, легких путей не искал. Наверное, мог бы дослужить до конца войны командиром миномётного расчёта, как его друзья, возможно, остался бы живым, после войны был бы в почёте.

Когда направили на курсы подготовки младших офицеров, отказываться не стал, хотя прекрасно понимал, что после этого его ждёт почти верная гибель. Иван Пантелеевич был хорошим бойцом и командиром. Так и погиб — смертью героя

Первоначально младшего лейтенанта Василегу Ивана Пантелеевича похоронили на кладбище у немецкой церкви в селе Альтшаумбург, в районе города Кюстрин.

После окончания войны эти земли отошли к Польше. Церковь и немецкое кладбище поляки разрушили до основания, а наших воинов перезахоронили, а куда — неизвестно.

Десять долгих лет потребовалось мне, чтобы отыскать последнее место захоронения останов погибшего героя. Лишь только с помощью Польского Красного Креста удалось установить, что прах младшего лейтенанта Василеги Ивана Пантелеевича после перезахоронения покоится в могиле №СW-1-47 на советском воинском кладбище в городе Хойна Западнопоморского воеводства Польши.

В 2018 году на Ловлинском кладбище, между могилами его отца Василега Пантелея Ивановича и матери Василега Анны Алексеевны, мы установили памятную плиту с памятной надписью: «Младший лейтенант Василега Иван Пантелеевич 1925—29.03.1945 г. Погиб на реке Одер».

Средний сын — Михаил Пантелеевич и его семья

Василега Михаил Пантелеевич (мой отец) родился 15 ноября 1928 года в станице Ловлинской Тбилисского района Краснодарского края. Окончил четыре класса Ловлинской начальной школы.

Когда ему ещё не было тринадцати лет началась война. Во время Великой Отечественной войны в боевых действиях участия не принимал, так как был еще несовершеннолетним. Трудовую деятельность начал очень рано — в тринадцать лет. Во время войны работал так же, как и его сверстники в поле управлял лошадьми: пахал, сеял, убирал урожай, на ферме — подвозил корма, ухаживал за скотом. Техники не хватало, ремонтировать её было некому, да и не чем, поэтому в основном работали вручную наравне с взрослыми.

Особенно трудно было в 1943 году, когда на фронт мобилизовали последних мужчин, но работа не останавливалась. За этот труд во время Великой Отечественной войны отец был награждён медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», имел статус «труженика тыла» и соответствующие льготы.

После ареста его отца и ухода на фронт старшего брата Ивана, остался старшим в семье. После войны сначала работал прицепщиком в машинотракторной станции, затем уехал в город Шахты Ростовской области, где работал в шахте. На шахте отец проработал до 1948 года.

В 1948 году его призвали на действительную военную службу. Службу он проходил в городе Ставрополе в горно-артиллерийском полку.

Горная артиллерия в те годы была, в основном, на конной тяге, а поскольку отец умел обращаться с лошадьми, то в минометном расчёте он был ездовым. Ездовой управлял лошадьми, которые тянут орудие или миномет. На ездового также возлагались обязанности по уходу за лошадью.

Условия службы у отца были не сладкими — помимо всего требовались довольно серьезные физические усилия и выносливость. Отец мне рассказывал, как они ездили на реальные стрельбы на полигон в посёлке Молькино (недалеко от г. Горячий Ключ). До полигона от Ставрополя добирались воинским эшелоном, а на полигоне отрабатывались все возможные перемещения: на штатной тяге — лошадях и переносился минометным расчетом на руках. Со слов отца эти учения на него оказали неизгладимое впечатление.

По службе отец характеризовался положительно. Командиры предлагали ему остаться на сверхсрочной службе. Но остаться в армии на сверхсрочную службу отец не мог — дома его ждали младший брат и две малолетних сестры, старший брат погиб на фронте, мать умерла, а отец ещё находился в местах лишения свободы.

По возвращении из армии в 1952 году отец поступил на курсы по подготовке механизаторов при Нововладимировской машинотракторной станции (МТС).

МТС — государственное сельскохозяйственное предприятие в СССР, обеспечивавшее техническую и организационную помощь сельскохозяйственной техникой крупным производителям сельскохозяйственной продукции — колхозам, совхозам, сельскохозяйственным кооперативам.

После окончания курса обучения отец стал работать там же, сначала штурвальным, а затем комбайнером.

В 1958 году МТС упразднили, сельскохозяйственную технику передали или продали колхозам и совхозам, а механизаторы перешли работать в колхозы. После того, как МТС ликвидировали, отец стал работать в колхозе (тогда он назывался им. Маленкова), где прошла вся его дальнейшая трудовая деятельность. В колхозе отец продолжил работать на комбайне.

Вся жизнь отца была связана с сельскохозяйственной техникой. Работа механизатора была очень тяжёлой и предполагала выполнение целого комплекса работ: сев, уход за посевными и уборка урожая. Сев зерновых культур повсеместно начинается ранней весной. Агротехнические условия требуют проведения сева, как озимых, так и яровых зерновых в весьма сжатые сроки, поэтому часто возникала необходимость в удлинении рабочего дня до 10—12 часов в сутки, а то и больше.

В ноябре 1955 года отец женился на Гайдай Галине Мефодьевне (моей маме). Сначала молодые жили вместе с родителями, затем купили хату рядом с дедовским домом и начали жить самостоятельно. Жили небогато, но и не голодали. Работали в колхозе, держали свое хозяйство, огород.

В сентябре 1956 года родился первенец — я, назвали меня Александром. Еще через три года, в августе 1959 года родилась дочь, назвали Татьяной.

Родители много работали, старались улучшить свои жизненные условия. Будучи добрыми и отзывчивыми людьми, родители сдавали одну комнату семье Самохиных, у которых было трое сыновей. Я помню, хотя и смутно, условия, в которых мы жили тогда. Было тесно, но жили дружно. После того, как наши квартиранты переселились в своё жильё, наши семьи продолжали дружить.

В 1960 году родители построили новую хату, все столярные работы сделал дед. В этой хате прошло всё моё детство и детство моей сестры. Здесь до четвёртого класса при лампе я учил уроки, здесь же по вечерам собирались всей семьёй, смотрели телевизор, лущили кукурузу для птицы, играли всей семьёй в лото.

В 1973 году рядом с хатой родители начали строить, а к ноябрю 1974 года построили большой кирпичный дом.

В доме было пять комнат и веранда, воду, газ, отопление, канализацию мы с отцом провели позже, в общем, сделали весь набор удобств, как в городской квартире. Из этого дома я уходил в армию, сюда потом приезжал каждый год с семьей в гости. Родители всегда были общительными и доброжелательными людьми, поддерживали хорошие отношения с соседями и родственниками. Даже в те годы, когда материальный достаток был невелик, они находили средства для того, чтобы ездить в гости к родственникам в Крым, на Украину, в Казахстан. Всегда с удовольствием принимали гостей у себя.

Работа тракториста на севе требует постоянного напряжения внимания и выполняется в неудобной рабочей позе — он обязан следить по специальной разметке — следу маркера за правильностью движения посевных агрегатов. При посевных работах в наиболее неблагоприятных условиях находится сеяльщик, он работает под открытым небом, стоя на запятках сеялки, имеет контакт с протравленным зерном, минеральными удобрениями, которые параллельно вносятся в почву. Кроме того, в сухую погоду вокруг трактора и сеялки создается огромное облако пыли.

Работал отец в 50-е и начале 60-х годов на комбайнах «Сталинец-6» и РСМ — 8. Урожай зерновых культур убирали двумя способами: однофазным — прямое комбайнирование и двухфазным — раздельная уборка. Раздельная уборка в сравнении с прямым комбайнированием, позволяет снизить сроки уборки урожая, уменьшить потери зерна и на пять-шесть дней раньше приступить к уборке.

Со временем техника совершенствовалась, появились самоходные комбайны СК-3, затем СК-4. Конечно, по сравнению с современными комбайнами, СК-3 и СК-4 выглядят архаичными, но в те годы это были шедевры техники на селе. Недоработкой конструкторов было то, что рабочее место комбайнера было открытым, ничем не защищалось и находилось непосредственно над жаткой. Это, в отличие от прежних моделей комбайнов, значительно усиливало запыленность и ухудшало условия труда комбайнера.

Работа на комбайне была очень тяжелой: техника несовершенная, часто ломается, ремонт производили непосредственно в поле, это требовало больших физических усилий. Рабочий день длился по 18 — 20 часов, во время уборки урожая механизаторы ночевали непосредственно в поле, у комбайнов пока выпадала роса. Как только роса высыхала, работы продолжались вновь.

Помимо выращивания зерновых, отец занимался выращиванием подсолнечника, клещевины, сахарной свёклы, люцерны и других культур, где для уборки урожая применялись комбайны. Условия труда при выращивании этих культур были тоже тяжелыми. При выращивании всех этих культур широко применялись гербициды и пестициды, что впоследствии очень негативно сказалось на его здоровье.

Отец всегда был в числе передовиков и добивался хороших результатов — часто становился победителем социалистического соревнования, занимал призовые места

по колхозу и району, за что неоднократно награждался ценными подарками, грамотами. В коллективе всегда пользовался заслуженным авторитетом и уважением. На протяжении многих лет отца избирали депутатом Ловлинского сельского Совета депутатов трудящихся. Ему неоднократно предлагали вступить в Коммунистическую партию, но он отказывался. Имел награды — медаль к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина «За доблестный труд», Медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», Золотую медаль ВДНХ, награжден многочисленными почетными грамотами, призами и ценными подарками.

В 1971 году отца выдвинули на руководящую работу и направили на курсы повышения квалификации в город Краснодар. После окончания курсов назначили на должность заведующего механизированным двором комплексной бригады №2. Отец к новому назначению отнёсся очень ответственно, с энтузиазмом взялся за наведение порядка на порученном участке. До его назначения такой должности не существовало и ему пришлось организовывать все с нуля. В его обязанности входило поддержание техники в исправном состоянии, организация текущего технического обслуживания и ремонта, подготовка техники к проведению полевых работ.

Со своими обязанностями справлялся успешно, о чем свидетельствуют многочисленные поощрения и награды за время его работы. В этой должности он проработал 17 лет до ухода на пенсию в 1988 году. Общий стаж его трудовой деятельности составил 46 лет. Пенсию ему назначили максимально возможную — 132 рубля в месяц.

После ухода на пенсию отец сидеть дома без работы не смог, поэтому несколько лет работал сторожем на колхозном токе. Дома занимался хозяйственными работами во дворе, что-то мастерил, содержал пасеку.

Характер у отца был волевой, решительный, иногда бывал вспыльчивым, порой несдержанным и резким, но не грубым. Своих убеждений не менял.

Отец был общительным, хозяйственным и трудолюбивым человеком. Для него было присуще и такое качество, как амбициозность. Работая на комбайне, он всегда стремился быть первым на уборке урожая. Проигрывать не любил, очень переживал, если кому-то удавалось его опередить, но никогда по этому поводу не злословил, никого не винил, кроме себя. Все его помыслы были направлены на достижение главной цели — обеспечить достойные условия жизни для своей семьи.

В достижении намеченной цели отец проявлял целеустремленность, настойчивость, а порой и азарт. Отец очень любил читать. Книги читал по ночам, до двух-трёх часов ночи, притом, что рано утром ему надо было идти на работу. Наша семья, среди немногих в станице, выписывала литературный журнал «Роман-Газета», где печатались все значительные произведения отечественной литературы.

Не имея ни высшего, ни среднего специального образования, отец очень интересовался новинками сельскохозяйственной техники, постоянно выписывал необходимый для его работы журнал «Сельский механизатор», газету «Сельская жизнь». Кроме того, он интересовался и постоянно изучал пчеловодство. Для этого выписывал журнал «Пчеловодство». Для нас детей всегда выписывал газету «Пионерская правда» и журнал «Мурзилка».

В семье он был любящим и заботливым отцом, но никогда не выпячивал на показ свои отцовские чувства. Его любовь и забота к нам были настоящими, а не показными. Даже во времена, когда в семье было трудно с деньгами, он старался сделать так, чтобы мы этого не ощущали. Я помню, как мне первому на улице купили велосипед «Орлёнок», затем, когда я захотел учиться игре на баяне — купили баян. По тем временам это были достаточно дорогие подарки.

Отец уважительно относился к своим родителям — отцу и матери. Своим примером он воспитал у нас с сестрой очень важное качество — уважение к родителям и старшим, за что мы ему безмерно благодарны.

Он был терпеливым и мужественным человеком. Его работа была травма опасной, он довольно часто получал травмы, в том числе переломы и ушибы. Я никогда не слышал от него нытья, или других проявлений слабости. Болеть он не любил, к врачам обращался только в крайних случаях, когда терпеть боль уже было невозможно.

В 1986 году после сильного воспаления легких отец оказался в больнице. Врачи диагностировали рак правого лёгкого. Он доверился врачам и согласился на операцию по удалению легкого. Но врачи ошиблись, оказалось, что есть последствия пневмонии — обширный плеврит и рубцы на легких и плевре от переломов ребер. Перенес он и саму операцию, и ошибку врачей мужественно, никуда и никому не жаловался.

Страдал радикулитом, артритом, но, несмотря на это, был энергичным и подвижным.

Курил практически всю взрослую жизнь, хотя бросал курить безболезненно. В последние годы из-за болезни не курил. К алкоголю пристрастия никогда не имел, хотя по случаю употреблял, но умеренно.

15 ноября 2008 года отцу исполнилось 80 лет. На семейном совете решили отметить это событие.

На юбилей приехали мы с сестрой, обе его сестры, племянники и другие родственники, соседи и друзья. Отцу это было очень приятно.

Отец был невысокого роста — 171 см, коренастый, к старости стал полным (около 90 кг). В молодости ему свойственно было всё время куда-то торопиться, это отражалось на его походке. В пожилом возрасте походка была неторопливой, и размеренной. На здоровье никогда не жаловался, но в зрелом возрасте стали сказываться и тяжелое детство, и тяжёлые условия труда (работа всегда была на сквозняках, в жаре и холоде), да и лечиться отец не любил, все переносил на ногах. Последние два года жизни отца были для него трудными — онкологическое заболевание постоянно давала о себе знать. Начиная с 2009 года, болезнь прогрессировала. Отец умер 20 ноября 2010 года в полдень.

Похоронен отец на кладбище в станице Ловлинской рядом с могилами его отца и матери.